Возвращение Энни (джен)

— Я хоть умываюсь, — сказала Полли. — А тебе вот надо умыться, особенно… — И она замолчала, потому что хотела сказать: «…после того, как ты плакал», но решила, что это невежливо.

— Ну и что, ну и ревел! — громко сказал Дигори; ему было так худо, что чужое мнение уже не трогало его.

Клайв Стейплз Льюис, «Хроники Нарнии: Племянник чародея»

Белое пушистое облачко приземлилось на балконе Розового дворца глубоко за полночь. Энни за время полёта выплакалась, а потом утратила всякое ощущение происходящего. Она даже не чувствовала, как замёрзла на ветру. Стелла несколько раз спрашивала её об этом, но Энни одинаково качала головой.

Машинально подхватив Тома, она так же машинально спустилась с облачка, прошла вслед за Стеллой по тёмному коридору, вошла в комнату. Выслушала, как сквозь туман, какие-то напутствия Стеллы, отрешённо покивала, ничего не замечая.

Том несколько раз пытался привлечь её внимание, но у неё ни на что уже не оставалось сил. Да и желания реагировать на что бы то ни было тоже не появилось. Махнув рукой на Тома, который теребил её плюшевой лапкой за коленку, девочка упала на кровать и уставилась в потолок, равнодушно отметив, что Стелла уже ушла. Так и лежала, слыша только удары своего сердца и дыхание.

Воздух казался душным и жарким. Порой Энни хотелось выскочить прямо из окна и броситься куда-то. Но не было рядом ни драконов, ни волшебных облачков, чтоб догнать армию… Зачем она вообще позволила увезти себя оттуда? Надо было упереться руками и ногами, ухватиться за борт корабля и сказать: попробуйте. Попробуйте не пустить меня к сестре! Она бы оттолкнула всех, кто посмел бы встать у неё на пути. Отняла бы меч у Аларма, топор у Дровосека и пошла бы впереди всех. Это её сестра! А теперь уже слишком поздно. Друзьям удалось уговорить её, что она нужна здесь — но нужна ли?..

А может… Они оставили её здесь, потому что там, в бою, она бы им только мешала… Потому что девочка, потому что ничего не умеет. Потому что у неё только титул феи, а толку никакого.

И что будет теперь? Ждать — и нервничать, волноваться отчаянно… Или, если вдруг случится, отбивать возможное ответное нападение Пакира — неизвестно как. Будущее страшило, как никогда. Было до отчаяния жутко за Элли, за друзей, за Волшебную страну… Что же будет? Что их всех ждёт?

Воины хотя бы в битве сбросят напряжение. Им есть чем заняться. А тут… Только жди и дёргайся.

Только под утро Энни, измучившись, заснула тяжёлым прерывистым сном без сновидений. Хорошо было Тому. Он вообще не спал и всю ночь провёл на балконе, тараща в небо пуговичные глаза (кстати, разного цвета) и тихонько рассуждая о чём-то вслух сам с собой.

…Энни проснулась поздним утром. Тома нигде не было видно. Снова, как почти неделю назад, Энни поначалу решила, что всё вокруг сон — тем более что только во сне можно снова стать девочкой и встретиться со старыми друзьями. Мало ли таких снов она уже видела?

Правда, когда осознала реальность — снова накатил мрак на душу, как вчера вечером. Да, теперь она хотя бы знает, где Элли. И надеется, что её спасут. Но вот это ожидание в бездействии…

Энни зарылась в подушки. Она редко плакала в детстве и в юности, и только последние десять лет, прошедшие без Тима, надломили её. Она стала за всё переживать, унывать по любому поводу, много нервничать. А сейчас вроде бы и детство вернулось, и силы… Но можно с помощью магии вычеркнуть из жизни целые десятилетия, а вот характер не переделаешь за одно мгновение.

«Друзья, конечно, поступили абсолютно правильно, — подумала Энни. — Но что же мне теперь делать? Лишь бы с ними там ничего не случилось…»

Она даже не заметила, что вчера уснула прямо в платье и даже в туфлях, — к счастью, платье не сильно помялось. Энни подошла к зеркалу, чтоб причесаться. Интересно, куда делся Том? Слоняется по дворцу или просто упал куда-нибудь?

Переплетая косы и поправляя чёлку, она вдруг ахнула вслух:

— Боже! Обруч!

«Я же хотела отдать его друзьям!».

Энни сорвала волшебный обруч с головы и бросилась обратно на кровать, чуть ли не молотя сама себя кулаками за оплошность. Она же действительно хотела отдать серебряный обруч! Он им так пригодился бы! Раз уж её они не взяли с собой… А она… забыла. Просто из головы вылетело!

— Я просто старая, выжившая из ума и памяти бабка, — со злостью на себя прошептала Энни. — Они уже так далеко… Даже Стелла их теперь не догонит.

И почему никто из друзей не попросил обруч сам?

«Ну ладно, — подумала она пять минут спустя. — Теперь уже ничего не сделаешь. Обходились же они как-то без обруча до этого. Хотя, до этого они и в Подземное царство не лезли… Господи, что же теперь будет?.. Только бы они её спасли…».

Энни повернулась на кровати и уставилась в потолок сухими глазами. Интересно, который час? Точно не раннее утро. Только сейчас девочка начала постепенно различать гомон голосов в парке, щебет птиц, шум ветра в деревьях. Потом ощутила голод. Надо встать, позвать кого-нибудь, кто поможет ориентироваться во дворце, найти Стеллу, выяснить, что делать дальше…

Но сил не было. И желания действовать тоже не было. Хотелось лежать, лежать, лежать… На душе так пусто и тоскливо… В последние дни Энни выплеснула столько переживаний и эмоций, что теперь наступила «отмашка маятника» — энергии ни на что не хватало.

Энни уже готовилась заставить себя встать, как в дверь постучали — настойчиво, но негромко.

— Кто там? — настороженно спросила Энни. Мельком кинула взгляд в зеркало — ужас, красные глаза, распухший нос, волосы всё ещё растрёпаны… Если это кто-то из местных слуг, надо привести себя в порядок — фея должна выглядеть прилично. Если Стелла — можно не заморачиваться, она поймёт.

— Это я, — послышался приглушенный голос. Нет, не Стелла. Голос Энни не узнала.

— Кто — «я»? — хмуро поинтересовалась она. — «Я» бывает разное!

— Ну я, Том!

— Ах, Том! — Энни встала. Медвежонок сам дверь не откроет. — Сейчас.

К её удивлению, Том был не один. Энни невольно отпрянула назад, увидев девочку чуть старше себя. Девочка держала Тома на руках, и на Энни смотрела с непочтительным любопытством.

— Привет, — сказал Том. — Знакомься, это Лили. Лили, это Энни. Энни, не бойся, Лили мой друг.

— Рада знакомству, — деревянным голосом сказала Энни, не зная, как реагировать на это неожиданное явление.

— Я тоже, — кивнула девочка. Высокая, сутулая, лицо неправильное. В невыразительном светлом платье она не была похожа на местную прислугу и уж тем более на придворную даму. А голос приятный. Может, ученица Школы Искусств? Энни уже кое-что об этом заведении слышала…

Посторонившись, Энни позволила гостье войти в комнату.

— Стелла поручила мне о тебе немного позаботиться, — заявила Лили сходу, садясь без приглашения в кресло. — Извини, что так врываюсь.

— Ничего, — пробормотала Энни. Том уже залез на столик и оттуда заявил:

— Спускаюсь я, понимаешь, по лестнице, вижу — дама какая-то. Разря-яженная! Увидела меня да как завопит! Я от её вопля аж кувыркнулся — и прямо в вазу какую-то, на полу под этой лестницей стояла. Хорошо, что в цветах застрял — хотя бы не намок. А тут вот она проходила мимо, — медвежонок указал лапкой на Лили, — и меня достала…

Лили улыбнулась и деловито сказала:

— Да, всё так и было… А Стелла улетела до вечера. Ты могла бы, конечно, обратиться к здешней прислуге или фрейлинам, но я думаю, со мной тебе будет легче. По крайней мере, не будут так доставать восхищёнными вздохами.

Энни не удержалась и коротко засмеялась. Непосредственность Лили пришлась ей по душе.

Без Лили в Розовом дворце Энни заблудилась бы. Новая знакомая ориентировалась в нём как дома и, похоже, всё и всех здесь знала — и её знали тоже. Окликали, приветствовали. Хотя Энни показалось, что Лили всё же держится отчуждённо и к общению с местной публикой не стремится. «Кто же она? — размышляла Энни. — Может, дочь кого-нибудь высокопоставленного?». Наконец не удержалась и спросила прямо:

— Лили, а ты здесь кто? Тебя все знают…

— Я? — беззаботно откликнулась Лили. — Я тут никто. Гостья, как и ты. Просто Стелла мною очень интересуется. Я, видишь ли, кое-чем выделяюсь из жителей Волшебной страны.

— Чем? — недоверчиво хмыкнула Энни. Интересно, Лили зазнайка или ей показалось?

— А я заколдована, — легко сообщила Лили. — Расту в семь раз медленнее нормальных людей. Вот как ты думаешь, сколько мне лет? Ладно, не гадай. Я старше тебя, старше твоей сестры, и даже старше Изумрудного города. Мне сто восемь. Кстати, один раз я подарила тебе цветы на празднике в честь победы над колдуньей Арахной. Но не обижусь, если ты меня не помнишь.

Энни покачала головой. Она даже растерялась — удивляться или нет? А Лили она действительно не помнила — гостям из-за гор тогда кто только ни дарил цветы…

— Тебя Стелла заколдовала? — уточнила она напрашивающийся очевидный вывод, но получила отрицательный ответ:

— Нет, это у меня с младенчества. И если тебе интересно, я расскажу. Только не на ходу.

Рассказала о себе Лили уже за обедом. Она была родом из Зелёной страны, и в очень раннем детстве на неё было наложено странное заклятие замедления роста. Если бы не было этого заклятия, то Лили бы погибла от ядовитого тумана, внезапно выползшего из-под земли (понятно, что происхождение тумана тайны не составляло). Но кто заколдовал саму Лили — она почему-то предпочла умолчать.

— Секрет? — разочарованно протянула Энни.

— Чужой секрет, — пояснила Лили.

Родители Лили погибли в том самом тумане, а её, ещё совсем кроху, кто-то принёс к её двоюродному дяде. Правда, к тому времени дядя по возрасту годился ей уже в дедушки — ведь Лили не росла. Много лет они жили вдвоём. Несколько раз Стелла приглашала Лили в Розовую страну, в школу для одарённых детей, которых она собирала со всей Волшебной страны, но Лили отказывалась.

— А что ты умеешь? — полюбопытствовала Энни. Лили смутилась.

— Много чего. Я пою, танцую. Я хорошая артистка. Но я никогда нигде этому не училась. И не хочу. Мне нравится, как я пою, и терпеть не могу поучения всяких оперных певиц. Им не нравится мой голос, а мне их голоса не нравятся, ну и что теперь? Вот балету я бы поучилась, но это надо заниматься каждый день, а я всё в путешествиях и в путешествиях, мне некогда. Да ещё там на внешность смотрят… — Лили вздохнула. — Ну а что я могу сделать со своей внешностью? Нет уж, лучше буду бродить по Волшебной стране. Быть исследователем ничуть не хуже, чем артисткой.

— А что ты исследуешь?

— А что угодно, — махнула рукой Лили. — Всякие тайны Волшебной страны.

Впрочем, путешественницей Лили стала не сразу. Сначала она благополучно прожила всё правление Гудвина и Страшилы, а потом в Изумрудный город явилась Корина. Дядю Лили, бывшего первого министра при дворе Великого и Ужасного, вызвали к ней. Лили, которой к тому времени было уже внешне двенадцать (а на самом деле — за восемьдесят), вместе с друзьями отправилась его спасать.

— И устроила Корине незабываемый денёк.

Не последнюю роль в действе сыграл Страшила, и с тех пор Лили с ним очень подружилась — что значительно скрашивало его скучный быт в то время, когда он не был правителем Изумрудного города. ⁽¹⁾ Корина, как ни странно, не стала мстить девчонке и оставила её в покое. Хотя, может быть, и не оставила: не исключено, что наводнение, унесшее дом Лили как раз в тот момент, когда девочка снова осталась в нём одна, было делом рук волшебницы. Дом уплыл по Большой реке, и если бы не этот случай, Лили бы никогда не стала путешественницей.

— А правда, что Корина — ученица Гингемы? — поинтересовалась Энни, которая уже наслушалась об этой личности от друзей.

— Правда.

— Да-а. Любят же волшебницы уносить домики стихийными явлениями, — задумчиво проговорила Энни. Лили хихикнула:

— Да, достойная наследница… Нет, может быть, это и правда случайность. Но занесло меня на этом домике… Даже трудно объяснить.

А занесло её в странные края. Как оказалось впоследствии (Лили проверяла), если идти по берегам Большой реки, то рано или поздно просто упираешься в непроходимые болота. Если же плыть по воде, то можно попасть в очень необычные места. Даже, можно сказать, в новые страны ⁽²⁾.

— В Волшебной стране много маленьких внутренних мирков, в которые так просто не попадёшь.

— И кто там живёт? — с любопытством поинтересовалась Энни. Лили пожала плечами.

— Люди. Волшебники. Необычные существа. Призраки. Да мало ли кто…

— И ты путешествуешь по этим странам?

— Ага, — подтвердила Лили. — Это очень интересно. В Волшебной стране на самом деле куда больше волшебников, чем кажется. И в прошлом тоже было. Просто немногие волшебники решаются жить близко к людям и вообще как-то нам показываться.

— А что сейчас с твоим домом?

— Сейчас его уже нет, — вздохнула Лили. — Поэтому я и прихожу в Розовую страну — раз в год, в полгода. Когда дедушка был жив, навещала и его. А сейчас Стелла меня приглашает, да и где я ещё узнаю важные новости? Не всё же птиц расспрашивать… Я сюда приходила, даже когда Корина стену возвела вокруг Розовой страны. Потому что никакая стена не перекроет выходы из других миров.

— Здорово, — признала Энни.

— Ага. Конечно, меня здесь считают странной. Когда растёшь в семь раз медленнее, поневоле будешь выглядеть белой вороной. Но меня это мало смущает. У меня есть друзья, а это главное.

— Совершенно с тобой согласна, — кивнула Энни.

Лили вздохнула и задумчиво посмотрела на неё.

— Ну вот, теперь ты обо мне всё знаешь, а я знаю кое-что о тебе. Ты пришла помочь в войне, а я надеюсь, что смогу чем-нибудь помочь тебе.

— Спасибо, — с искренней благодарностью ответила Энни. Немного подумала и начала описывать свои последние скромные приключения.

1) (История Лили рассказана в сказке С.Сухинова «Корина и волшебный единорог»)

Вернуться к тексту

2) (Эта часть истории Лили — из сказки С.Сухинова «Чёрный туман»)

Вернуться к тексту