Рики Макарони и Наследники Врагов (джен)

Настала пора распрощаться с потомством Морганы. Учитывая, что хозяева долго собирались начать этот процесс постепенно, да все откладывали, малышей пришлось возвращать несколько раз. Несмотря на то, что они уже подросли, и кошка больше не стремилась опекать их, она нервничала, когда они подолгу отсутствовали.

Генри и Тиффани и не пытались скрыть, какими проблемами чревато приобретение котенка. Впрочем, об этом и так все знали, помня, какой своенравной была Моргана. Гермиона, выслушав рекомендации Артура и Эдгара, пришла в восторг, а более благоразумная Бетси решила, что заберет пока одного малыша, а другой останется успокаивать мамашу. После этого та отнеслась к пропаже других котят гораздо спокойнее, и большую часть котенок донимал Мистера Лапку, пользуясь его ленью и добродушием.

Между тем у новых хозяек началась новая жизнь. Рики узнавал все последние новости. В отличие от Рики, Артур к котятам оставался почти равнодушен, а от приобретения Гермионы был и вовсе в шоке.

— Она учит его запрыгивать на плечо, он уже это делает, — гриффиндорец поежился, — когти острые, ужас! Это он пока маленький, а как вырастет?!

— Но до чего же он крикливый, мяучит без остановки! — заметил Эдгар.

— Как будто мне дома упыря мало! — проворчал Артур.

— Кошки мяукают по утрам, — подтвердил Рики, — и довольно громко. Требуют, чтоб их покормили.

Эдгар держал свое мнение при себе, но, судя по всему, в большей степени соглашался с Артуром, чем с Рики, поскольку Бетси тоже забрала котенка и проводила с ним много времени, всегда таская с собой. Рики довелось наблюдать, как она играет с ним в штабе, и ему это не понравилось: она хватала малыша то за передние лапки, то за задние, не особо беспокоясь о том, что количество царапин на ее руках катастрофически растет. Рики полюбопытствовал, чего она таким способом желает добиться.

— Твой брат сказал, что одни кошки предпочитают ходить на передних ногах, другие — на задних, — поделилась познаниями Бетси.

— Вообще-то они предпочитают на четырех, — не удержался Рики.

Бетси нетерпеливо кивнула. Предупреждения на нее почти не действовали, разве что с помощью Генри Эдгару удалось убедить ее не везти обоих котят с собой на каникулы.

— Иначе ты на всю жизнь запомнишь эту поездку! — угрожающе изрек слизеринский капитан.

Тиффани предложила остаться в замке на каникулах, тем более что все равно не собиралась ехать домой, и присмотреть за малышами в отсутствие их хозяев. Гермиона, как ни странно, сразу же согласилась оставить на ее попечении своего питомца.

— Она что-то замышляет, — не усомнился Артур, — очередное приключение на мою голову. Не могу пока понять, что именно, но будет, наверное, так занята, что не до котенка.

Рики отвлек настороженного гриффиндорца, поинтересовавшись, что там насчет письма от «верного слуги».

— Его написал Упивающийся смертью, — констатировал Артур. — Из тех, что скрывается сейчас где-нибудь на болотах. Больше ничего не знаю. Что скажет бабушка, если Гермиона опять влипнет!..

Но ему некогда было заниматься воспитанием Гермионы. Учителя — за исключением Хагрида, который отправился таки в Африку ловить нунд, а следовательно, плевать хотел на малоинтересных учеников, неспособных убить своим дыханием даже одну жалкую муху — потребовали ото всех сделать столько поправок к курсовым проектам, что столы в штабе опять оказались завалены.

— Как, спрашивается, должны мы все это успевать! — возопил Рики в один прекрасный день, обозревая горы пергаментов. — А еще ворчат, свободного времени вроде как у нас полно.

Находящийся с ним в комнате Эдгар солидно кивнул, помотал головой и собирался что-то ответить, как вдруг раздался деликатный стук в дверь, и сразу же в комнату просунулась физиономия профессора защиты от темных сил. Казалось, Бэскотт едва сдерживает любопытство.

— Можно войти? — елейно поинтересовался он.

— Да, — ответил Эдгар, поскольку больше ничего другого не оставалось.

— Благодарю, — усмехнулся Бэскотт, появляясь в поле зрения уже целиком. — Честно говоря, меня с самого приезда сюда интересует ваш клуб. Это так необычно! Откуда вообще взялась такая идея?

«Из туалета», — подумал Рики, пожал плечами и ответил:

— Как-то само собой получилось.

Визит профессора продлился около получаса, и все это время Рики не оставляло ощущение, что Бэскотт попросту вертится вокруг него.

— Я не решился выйти, хотя он, по-моему, хотел сказать что-то тебе, — предположил Эди, когда они снова остались в штабе одни.

— И прекрасно, что не решился, — ответил Рики. — Я вовсе не хотел бы остаться с ним наедине. Интересует его наш Клуб, ты веришь? Он уже почти четыре месяца здесь, скоро семестр закончится.

И он в который раз подумал о том, насколько тактично будет обсудить кандидатуру нового преподавателя со своим завучем. Нет, дядя Гарри, конечно, подходил для такого разговора больше. Но он пока не появлялся, а Рики в глубине души по-прежнему предпочитал держаться от него подальше.

Наступило время контрольных работ и предварительных консультаций по курсовым. Шестикурсники были заняты почти круглые сутки. На уроках они добросовестно выкладывали из собственных голов на пергамент все, что успели усвоить, а в свободные часы в распределенном порядке посещали преподавателей.

Рики был очень доволен, что Хагрид, перед тем как уехать для общения с действительно интересными существами, принимал по классам; ему вовсе не хотелось обсуждать с ним свой проект один на один. Собственно, лесничий и не читал; он только пренебрежительно фыркнул, поскольку избранные Рики кентавры, на его взгляд, были существами не только безопасными, но и дружелюбными.

— Иная старая перечница с ядовитым языком страшнее, что в ней интересного? — усмехнулся он.

— А что, сэр, изучать можно только то, что опасно? — спросила Дора. Ее тема нареканий у преподавателя не вызывала: фестралы, призрачные кони, пользовались его неослабевающей благосклонностью.

— Изучать надо то, что не скучно, — объяснил ей Хагрид. — Какой прок от тех, кого уже приручили?

— Нет, решительно, он меня терпит, но с трудом, — прокомментировал Рики, когда слизеринцы возвращались в школу.

— Не понимаю я тебя. Тебе что, надо, чтоб он тебя любил? — брякнула Тиффани.

— Нет, конечно, — ужаснулся Рики.

Но, несмотря на повышенную загруженность, времени у Рики и его друзей как будто стало больше. Во всяком случае, оно находилось для того, чтобы заниматься картой.

— Насколько же верна поговорка «Человек изобрел работу, чтобы избавиться от необходимости думать», — ворчал Рики, склеивая пергаменты.

— А может, как раз надо как следует отупеть, и тогда до меня дойдет, — упрямо произнес Дик, в сердцах стукнул палочкой по столу, и вылетевшая искра, описав полукруг, умудрилась поджечь ему шнурок.

Подобные обстоятельства теперь постоянно случались в Клубе. Мелани Хатингтон, хоть и была недовольна, все равно не уходила из любопытства, но члены Клуба не особо обращали на нее внимание, не забывая, разумеется, о конспирации. Они использовали почти все свободное время для того, чтобы заколдовывать пергаменты. Рассматривать карту уже не имело смысла; ребята, казалось, знали все, на что она способна.

После ухода за магическими существами Артур попросил товарищей по научным изысканиям задержаться в Главном холле; он утверждал, что у него возникла перспективная идея, которую, разумеется, невозможно было бы обсудить в комнате старост в присутствии Мелани.

— Что, если поначалу заставить ее показывать хоть одну точку? — предложил он.

— И она начнет отображать только то место, где находится эта точка! — предсказал Дик. — И что?

— Но нам важно добиться, чтоб на наших проектах наблюдалось хоть какое-то движение, — задумчиво произнес Лео. — Если получится, мы, возможно, уясним этот принцип.

— С помощью каких заклинаний ты собираешься заставить точку двигаться? — уточнил Рики.

В целом, идея стоила рассмотрения, хотя вскоре стало ясно, что Артура куда больше привлекает возможность следить за перемещениями кузины Гермионы, которую он и намеревался отразить в виде точки, причем особо на этом настаивал. Обсуждая разные варианты, компания медленно двинулась вверх по лестнице. Они не заметили, как свернули в нужный коридор, и только шипение Дика «Потише!» заставило Рики немного придти в чувство.

— Наконец-то! — поприветствовала их Мелани возле двери штаба. — Я уж думала, вы решили сюда не заходить.

— У тебя же есть свой ключ! — напомнил Дик.

— Да, но я его забыла, а идти в нашу башню через подземелья, — она скуксилась, показывая, насколько бы ей этого не хотелось. — У меня здесь две библиотечные книги, которые нужно сдавать.

Артур повозился с замком, толкнул дверь и пропустил ее вперед. Следом вошли ребята, и Рики уже собирался было закинуть свою сумку на стол.

— Мерлин, что это? — воскликнул Дик.

Рики и сам уже заметил на своем обычном месте посторонний предмет. Зловещая штуковина имела вид коричневого кожаного мешочка, зашнурованного и завязанного на бантик, причем вертикально вверх торчала привязанная полоска пергамента, на которой было что-то написано.

Источник нового в интерьере обнаружился быстро. В форточке застряла, неудачно вылетая обратно, большая черная сова. Рики такой вообще ни разу не видел, и предоставил Артуру все функции по освобождению птицы.

Мешочек Рики трогать не стал, а записку все же прочитал, благо она была привязана так, что все было видно. «Молодой человек! Примите это скромное вознаграждение в знак моей глубокой благодарности. Сожалею, что не могу назвать себя, однако мои интересы требуют анонимности».

— Да, похоже на старомодный кошелек, — сказал Дик, придирчиво оглядев мешочек.

— Что за новая напасть?! — проворчал портрет сэра Финеана и исчез.

В этот момент сова оказалась на свободе. Неблагодарное существо довольно больно клюнуло гриффиндорца, после чего вырвалось и улетело.

— Знаете, а ведь она зачарована, — сообщил Артур, после того, как удалось остановить кровь. — И цвет, и размер у нее другие. Размер — точно, а цвет прилагается, мне мама говорила, есть такое специальное заклинание.

— Ну вот, ускользнула единственная зацепка. Что все это значило бы? — задумчиво произнес Лео.

— А ты что, не понимаешь? — фыркнул Эдгар. — Приличные люди не передают деньги таким вот способом! И уж конечно, называют себя.

Его непоколебимая уверенность в этом обстоятельстве была достаточно убедительна. Членам Клуба хотелось бы обсудить возможное наличие в этой истории Упивающихся смертью, но мешало присутствие Мелани, которая подозрительно косилась на Рики и, не исключено, кое о чем догадывалась.

Рики напрягся, сам удивляясь себе, как мог он все это время быть таким беспечным. Конечно, дел у него хватало, переживаний — тоже, но он умудрился упустить из вида несколько бесспорных фактов, в том числе — письмо, полученное им в поезде от некоего «верного слуги» с неустановленными намерениями. Субъективно парень мог, конечно, воспринимать его как персону менее значительную, чем великолепная четверка первокурсников, но вряд ли с ним согласилось бы Министерство. Рики не мог объяснить, почему его интуиция безмолвствует, хотя в шаге от него находится явный намек на опасность. Он кстати вспомнил, что Артур должен был поставить в известность своих родственников и отдать им то письмо сразу же по приезде в «Хогвартс», и получить за это какие-нибудь сведения. Самое время было поинтересоваться, как отнеслись к письму, с которым Рики теперь почему-то связывал «подарочек», дядюшка Рон и Нимфадора Уизли, однако он не решался заговорить об этом немедленно.

Но обсуждение все же состоялось. В самом скором времени в штабе появился профессор Снейп.

«Шпион выполнил свою функцию точно и безошибочно», — подумал Рики, метнув недовольный взгляд на раму, в которой вновь появился важный сэр Финеан.

Пришлось объясняться с зельеваром, причем он почти не задавал никаких вопросов, ученики добровольно высказывались сами, перебивая друг друга, конечно, не слишком грубо. Впрочем, рассказ не занял много времени, тем более что большая его часть была Снейпу уже известна.

— Мерлин! Отойдите отсюда, — потребовал профессор почти лениво.

Он принес с собой несколько магических предметов, и со стороны было очень интересно наблюдать, как он разбирается с мешочком. Поначалу он насыпал на записку какой-то золотистый порошок, и в штабе вдруг зазвучал хрипловатый голос пожилого мужчины: «Молодым парням вредно давать слишком много денег».

— Именно так думал автор этой записки, когда писал ее, — счел нужным пояснить профессор в ответ на непонимающие взгляды учеников. — Жаль, что присыпка не воспроизводит голос со стопроцентной точностью.

«Что же, пока ничего особенного, — рассудил Рики. — Даже в наше время много кто так думает, например, моя бабуля». Юноша полагал, что такая позиция в отношении денег, хоть и не очень выгодна молодым парням, все же отнюдь не свидетельствует о злостных намерениях дарителя.

Однако для Снейпа этого оказалось недостаточно, и он продолжил изучение мешочка. Установка вредноскопа не показала никаких вредоносных проклятий. Едва профессор поставил волчок рядом с мешочком, тот сразу завалился набок и даже не закрутился. Только тогда Снейп рискнул взглянуть на содержимое.

В мешочке обнаружилось десять галеонов. Завуч «Слизерина» изучил их от и до, измерил и даже сравнил с тем галеоном, который нашел в своем кармане Артур.

— Есть, конечно, масса способов, — пробормотал он, едва не задевая деньги длинным носом, — но, насколько я могу судить, деньги совершенно не прокляты. Макарони, постарайтесь вспомнить, нет ли у Вас каких-нибудь особенных щедрых доброжелателей?

— Шутите, сэр? — обиделся Рики. — У меня есть крестный отец, и до сих пор за ним не водилось подобных странных жестов.

— Кто-нибудь еще? — настаивал Снейп. — Подумайте, кто из Ваших знакомых может позволить себе такие странные жесты.

Под нажимом профессора Рики стал припоминать, хоть и без особой надежды на успех.

— Миссис Чайнсби, — с некоторым удивлением констатировал он. — Она купила мне змею по моей просьбе, помните? Но я не думаю, чтобы это была она. Вы, конечно, можете спросить у нее, профессор.

Снейп пообещал, что так и поступит, после чего согласился с Рики, что кандидатуры родителей Лео, семейств Уизли, Боунсов, Дейвисов, мисс Блумсберри, бывшего профессора Люпина и сотрудников Отдела магических путей сообщения тоже маловероятны. Происхождение мешочка по мере отсекания возможных дарителей обрастало все большей таинственностью, тем более что сама передача денег, судя по записке, выражала благодарность за что-то.

— Макарони, если Вы так уверены, что за последние полгода не сделали ничего хорошего, я теряюсь в догадках, — саркастически усмехнулся Снейп, однако было заметно, что он напряжен. — Деньги обычно не появляются из воздуха.

Очевидность этого заявления трудно было оспорить. Ненадолго в штабе воцарилось молчание.

— Но ведь можно узнать, откуда они пришли, — сказал Лео.

— Как? По совиной почте? — усмехнулся Уизли.

— Не по совиной почте! — отмахнулся Лео, еле заметно раздражаясь. — У всех монет есть серийные номера. Они записываются, когда деньги кладутся на счет, и когда проходят через кассы большинства магазинов. Если их сняли недавно, «Гринготтс» немедленно ответит, чьи они. Только тогда надо дело передать в Гильдию Авроров.

Все это профессор Снейп выслушал очень внимательно.

— Прекрасная мысль, Леопольдиус, — сказал он. — Я немедленно предложу профессору Дамблдору этот способ. Но, конечно, надо предусмотреть и другие возможности…

На эту тему Снейп распространяться не стал, а ушел к директору, потребовав ничего не трогать и вообще лучше выйти и запереть дверь на ключ. Мелани отнеслась к этому требованию с огромным пониманием. Рики показалось, она сама только и искала повод, чтобы сбежать быстрее в гостиную своего любимого колледжа и поделиться последними новостями с Каролиной, а может, и с Виктором.

Оставшиеся принялись обсуждать собственные версии.

— Ты думаешь, это имеет какое-нибудь отношение к тому, что Бэскотт сюда заглядывал? — спросил Рики у Эдгара.

— Но он точно не мог ничего сюда подложить. Здесь сидел ты, — произнес хуффульпуффец таким тоном, словно он в этом сомневается.

В последующем решено было сообщить завучу о неопределенных подозрениях насчет Бэскотта.

— Не думаю, чтобы ему это повредило. Если он ни при чем, то тем лучше для него, а если имеет к этому отношение, надо обезопасить себя, — решил Лео.

— С другим директором его тут же выгнали бы, — добавил Эдгар. — Но Дамблдор верит во второй шанс. И думаю, Ричард, со Снейпом лучше всего поговорить тебе.

Рики тоже так полагал. Однако, сначала ему пришлось пообщаться с Френком.

И Лео, и Дора, и Рики были весьма удивлены, когда стало ясно, что Мел Хатингтон из штаба сразу помчалась на поиски Эйвери. Уже очень ей хотелось разузнать, что такого произошло в конце прошлого года, тем более что Френк это от нее тщательно скрывал. Факт получения кошелька по почте Эйвери здорово взволновал. И тот буквально набросился на Рики, требуя признаваться, с кем именно из старых сторонников ему вздумалось списаться.

— Слушай, я понятия не имею, откуда они взялись, — повторил Рики раз пятнадцать, пока Лео и Дора шипели на Френка, требуя не устраивать цирк в гостиной. К счастью, там было не так много учеников, а Френк и не надеялся получить ответ. Высказавшись, что «у тебя должно хватить ума не связываться с опасными типами», он для пущего эффекта грохнул кулаком по ближайшей стене и убрался из общежитий, ворча, что «должен отвлечь внимание Мелани».

— Да делай ты, что хочешь! — прошипел Рики ему вслед; его чрезвычайно возмущало, что на него ни за что, а даже «в благодарность» посыпалось столько шишек из-за какого-то кошелька, которого он не просил.

Как оказалось, в таком состоянии ему предстояло пообщаться с такими же нервными типами. Так, мистер Уизли, который приехал через час, не скрывал, что ему только добавляют проблем, и он понятия не имеет, как к этому несчастному мешочку относиться. А вскорости сердитый, как всегда, Филч передал Рики, что завуч вызывает его к себе. И слизеринец поплелся в подземелья, вспоминая свой предыдущий визит, закончившийся ничем. «Не входит ли у меня в привычку постоянно консультироваться со Снейпом?» — отметил он недовольно, дожидаясь приглашения войти.

В кабинете было, пожалуй, даже жарко, дрова в камине трещали и издавали сильный запах смолы. Профессор Снейп восседал за своим заваленным пергаментами столом с недовольной миной.

— Хагрид постарался, — пояснил он, кивая на камин. — Вроде бы это должно создавать рождественское настроение. Куда лучше было бы бросить в огонь большую часть вот этого, — и он пальцем потеребил ближайший пергамент. — Иной раз мне кажется, что контрольную уже нельзя написать хуже. Но каждый год ученики ставят новый рекорд.

— Мы ждем кого-то? — спросил Рики, обращая внимание, что добавилось несколько стульев.

— Да, — ответил профессор. — Не обязательно стоять в моем присутствии, Ричард.

— Но пока никого нет, сэр, можно я скажу? Это насчет тех десяти галеонов, — Рики старательно подбирал слова.

Профессор кивком поощрил его продолжать.

— Понимаете, мне не нравится назначение профессора Бэскотта, — собравшись, произнес Рики.

— А Вы не опоздали с такими заявлениями? — усмехнулся профессор Снейп.

— Нет, меня это и раньше смущало, — не растерялся Рики. — Думаю, Вы бы, как учитель, справились лучше…

Глаза Снейп сверкнули.

— Не надо мне льстить, — оборвал его профессор. — Я бы хотел, чтобы все было ясно — Барти Бэскотта взяли сюда только после того, как тщательно проверили его на предмет подозрительных контактов. Делая такие заявления, Ричард, надо быть осторожными. При его репутации любые подозрения могут оказаться роковыми.

— Но я уверен, что это он подбросил кошелек! — вскричал Рики, и коротко пересказал, что произошло, когда Бэскотт заходил в комнату старост. — Я, конечно, не хочу наводить на него необоснованные подозрения, профессор Снейп, — добавил он. — И все же безопасность моих друзей требует быть бдительным.

— Хорошо, Ричард, я учту это, — произнес Снейп уже другим, более доверяющим тоном. — Войдите!

И, к удивлению Рики, в кабинете появились Френк, затем Мирра Жанн. Последняя в присутствии завуча явно робела, а Френк, вопреки обыкновению, неотрывно пялился на Рики, словно бы говоря: «Я за тобой наблюдаю». Рики охотно показал бы ему язык, и помешал этому отнюдь не достаточно взрослый возраст, а исключительно присутствие зельевара, который, видно, до поры решил не обращать внимания на взаимное недовольство учеников.

— Садитесь, не стойте. У меня есть новости, которые, вас, возможно, порадуют, хотя не уверен, — завуч выдержал паузу. — Я ведь сообщил вам, молодые люди, последние новости из госпиталя. Глава попечительского совета, мистер Поттер, вы знаете, глубоко сочувствует вашему несчастью, и он сделал распоряжение, возможно, не очень разумное. Вы можете навестить миссис Эйвери в госпитале святого Мунго.

Новость подействовала на ребят явно не так, как ожидал профессор. Отвернувшись от Эйвери, Рики вскинул на Снейпа откровенно гневный взгляд. Точнее, он не мог справиться с обидой, и не оттого, какое мнение высказал завуч относительно распоряжения дядюшки Гарри. Рики злило другое. Он ведь провел здесь со Снейпом несколько минут, а тот не сказал ему про миссис Дуглас, дожидался Эйвери, который, между прочим, что-то не очень обрадовался.

— Когда? — практично спросил Френк.

— Завтра. Вы переместитесь через мой камин, — пообещал профессор. — Моя задача сейчас, — невозмутимо продолжал он, — разъяснить вам, как следует себя вести. Чтобы не привлекать лишнего внимания, никто из взрослых магов вас сопровождать не будет. Это не означает, разумеется, что вас оставят без охраны. Никаких конфликтов между собой. Я ясно выражаюсь?

— Они не будут! — пообещала Мирра, и умолкла, сама испугавшись своей смелости.

— Не следует, мисс, давать обещаний, выполнение которых от Вас не зависит, — посоветовал Снейп.

Правила безопасности и приличного поведения в изложении слизеринского завуча оставили Рики позорно равнодушным. Когда Снейп, закончив, попросил его задержаться, Рики продолжал дуться. Возможно, любой аврор предпочел бы не обратить на это внимания, но Снейпу обязательно нужно было поинтересоваться, в чем дело.

— Вы странно реагируете на хорошие новости, — сказал он.

— А почему Вы не сообщили мне первому? — огрызнулся Рики.

На миг повисшая тишина ознаменовалась оглушительным треском полена.

— Вы совсем как ребенок, — развел руками завуч.

— Чего Вы хотите? — проворчал Рики.

— Дать полезный совет. Профессор Флитвик уже побеседовал с мисс Хатингтон, и он утверждает, что убедил ее. Макарони, будет лучше, если никто, кроме ваших друзей и, коль скоро так вышло, мистера Эйвери не узнает о десяти галеонах, — сказал профессор. — Не нужно, чтобы эта подробность смущала дознавателей на слушании.

С тем его и выпроводили. Рики отдавал себе отчет, что, пожалуй, повел себя неразумно, предъявляя претензии, но вовсе не сожалел, что продемонстрировал недовольство. Состояние хронической благодарности гриффиндорской мафии ему уже порядком опостылело.

Наутро это уже не имело значения. После завтрака завуч сам дождался всех троих, и на этот раз обошелся без инструкций. Рики не стал возражать, когда Френк безапелляционно заявил, что пойдет первым.

Когда зеленое пламя улеглось, Рики залез в камин и швырнул себе под ноги серебряный порошок. Как ни странно, неудобств перемещения по камину он почти не почувствовал. Казалось, только что Рики еще видел контуры кабинета зельевара — и вдруг очутился в переполненном приемном покое. Эйвери со скрещенными на груди руками отвернулся, демонстративно пялился в толпу. Рики и не нуждался в его внимании, благо там было, на что посмотреть! Многочисленные колдуны и ведьмы сидели рядами на шатких деревянных стульчиках. Некоторые выглядели вполне нормально, зато других охотно пригласили бы сниматься в фильме ужасов или в научной фантастике: хоботы, куча ног, торчащих в разные стороны, как у пауков, а у одного колдуна из ушей текла нежно-зеленая пена. На мгновение Рики показалось, что по лестнице поднимается некто очень знакомый, и он даже подался вперед. Но спина человека быстро скрылась, и, напомнив себе, что этого не может быть, парень остался на месте.

В приемной было шумно, многие пациенты издавали весьма странные, а часто просто отвратительные звуки. Между рядами ходили колдуны и ведьмы в светлых желто-зеленых робах. Они задавали вопросы и делали пометки в блокнотах. На груди у каждого была вышита эмблема: перекрещенные волшебная палочка и кость.

Наконец, появилась Мирра Жанн, и только тогда Френк изволил заговорить.

— Даже не знаю, надо ли обращаться в справочную. Наверняка она в отделении порчетерапии.

Рики поглядел на табло и кивнул. Порчетерапия по-прежнему располагалась на пятом этаже.

Продравшись сквозь толпу, они не сразу сумели выйти на лестницу. Стены повсюду были увешаны портретами знаменитых целителей жутковатого вида, но многие из них на местах отсутствовали, и сразу стало ясно, почему. Сверху доносились их резкие вопли, а так же далеко не всегда вежливые ответы поднимающихся посетителей.

— Ничего не изменилось, — сказал Рики, заметив вопрос во взгляде Мирры. — Это у них единственное развлечение — советовать здоровым людям, как полечиться.

Когда ребята стали подниматься по скрипучим ступенькам, и за ними кинулась парочка доброжелателей; портреты что-то кричали вслед, ставили непонятные диагнозы, предлагали всякие глупые, а то и жестокие способы лечения. Но Рики не обращал внимания — теперь ему послышался, без вариантов, знакомый голос.

— Похоже, твой брат, — прислушавшись, сказал Эйвери.

Рики заторопился, но нагнать Пита ему удалось уже после того, как тот вошел в палату. Встав спиной к входу, он не видел, конечно, кто следует за ним.

Привычка старшего брата к аккуратности и в этот раз сказалась незамедлительно. Войдя, Пит бросился упорядочивать разные предметы, хаотично расставленные на столике. Несколько секунд Рики наблюдал, как он делает это, бормоча: «нормально… это надо вымыть… столик побольше… ничего себе порядок».

«Нервничает, должно быть», — не сомневался Рики. Это было Питу свойственно — браться за наведение порядка, когда больше ничего нельзя сделать; правда, такое случалось редко.

После этого слизеринец заставил себя перевести взгляд на миссис Дуглас. Больше всего он боялся, что не узнает ее. Лорд Волдеморт столько раз видел умирающих людей. Но сейчас он не разглядел ничего такого. Женщина не шевелилась, и у нее был совершенно бескровный цвет лица, но черты остались такими же, как были.

Мирра Жанн, всхлипнув, вцепилась в руку Френка.

— Здравствуй, Питер, — заговорил тот.

Пит вздрогнул, едва не выронив пустую вазу. Он вежливо поздоровался со всеми, последовали приветствия младшей кузины Эйвери, после чего старший брат подошел и ободряюще сжал локоть Рики. Он вел себя так, словно они и не расставались на полгода, и спешить некуда.

Говорить было абсолютно не о чем, и сами разговоры казались неуместными. В «Хогвартсе» Рики считал, что когда он будет здесь, что-нибудь решится, как будто он мог повлиять на состояние здоровья миссис Дуглас, если будет рядом. А сейчас в его голову закралась трусливая мысль, что можно было и не приходить, все равно толку никакого.

— Как вы, ребята? — спросил Пит.

— Ничего. Вот, готовимся к слушанию, — ответил Френк.

— Нам сказали, что ни меня, ни родителей на ваше слушание не пустят, — сказал Пит.

— Моим родителям не советовали там быть. Считается, знаешь, — Френк помедлил, — что, если мы с бабушкой будем обвиняемыми, присутствие других родственников, целой толпы нашего клана, как говорится, плохо повлияет на того, кто будет разбирать дело.

— Миссис Дуглас тоже к нему готовилась. Мне кажется, она постарается вылечиться, чтобы попасть туда, — сказал Пит.

Рики невольно покосился на экономку. Она по-прежнему не шевелилась.

— Она что, вообще не разговаривает? — прошептала Мирра.

— Нет! — буркнул на нее Френк. — А как тебе позволили придти? — обратился он к Питу.

— Я написал мистеру Поттеру с его же совой, когда он сообщил мне, что случилось дома.

Рики отошел к окну. Оно показывало чудесную погоду, которой вовсе не было в действительности.

Он почувствовал, что рядом кто-то стоит, и повернул голову. Его глаза встретились с глазами брата.

— Пит, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Так и знал, что ты это скажешь. Представляешь, я тоже не хочу, — ответил брат, покосившись на экономку. — Но ты, насколько я знаю, повлиять на это не в силах. Вот и заткнись тогда.

Чувствовалось, что напряжение давно давит на Пита. То, что Рики так и поступил, как он велел, чем-то ему не понравилось.

— Рики, что ты задумал? — спросил он.

— Макарони, ничего не делай! — вмешался Френк. Его менторский тон, слишком напоминающий Виктора Чайнсби, показался Рики даже забавным, невзирая на неуместность подобных эмоций здесь и теперь. Но следующие слова драгоценного одноклассника заставили его подскочить на месте. — Я же знаю, что ты хочешь с ними встретиться!

«Ты что, мысли мои читаешь, паразит?! — рассердился Рики, тщательно, впрочем, это скрывая. — Был у меня уже один такой в голове, пытался это делать. Большое спасибо, не надо больше».

— Не говори глупостей, — процедил он, старательно избегая смотреть на кого бы то ни было. Вспомнилось, что раньше он гордился своей способностью обвести вокруг пальца кого угодно. Но с некоторых пор лицедейство стало изменять ему — возможно, потому, что он уже не был так уверен в своем праве поступать именно так, как хочется.

Общение с братом так и не состоялось: едва они покинули палату, как два аврора с штатском, которых Рики помнил по ночи тринадцатого июня, проводили их к камину, причем Пита отправили вперед. А по возвращении в «Хогвартс» обнаружилось, что в штабе вовсю бушует очередное разбирательство. На этот раз милые детки попытались самостоятельно проникнуть в Тайную комнату, проторчали в туалете Плаксы Миртл два часа и вымокли до нитки, пока она сообразила слетать в библиотеку и доложить обстановку. Как позднее узнал Рики, Дора моментально высушила им робы; он подозревал, она бы их охотно испепелила, но, увы, такое радикальное решение проблемы вопиюще противоречило как принципам гуманности, так и школьным правилам.

— Вы что, не можете вести себя нормально? — как раз прорычал Артур, когда Рики появился на пороге.

— А вы можете? — завопил в ответ Джим, не менее сердитый.

— Не надейся, они тут все какие-то странные! Про своего родственника я молчу, — она зыркнула на Артура и вновь потупилась, продолжая говорить с Джимом. — Ты про него лучше знаешь. А наш староста! У него классная метла, а он на ней не летает! — возмущенно заявила Мери, кивая на Дика.

— Может, вам еще дать покататься? — холодно осведомился он. — Не пора ли вам понять, что в школе…

— В этой школе есть Тайная комната! — упрямо повторила Гермиона.

— Что там за шум? — с подозрением спросила Селена.

Полные надежд взгляды, коими обменялись детки, вызвали у Рики вполне логичные подозрения, что снаружи у них имеются приятели, которые устроили диверсию с целью вызволения их из лап карающих старост.

— Я узнаю, — сказал Эдгар, поднимаясь.

И вдруг в дверь беспощадно забарабанили, так что всех, кто находился в штабе, подбросило от неожиданности.

— Макарони, а ну выходи! — завопил Френк.

Безмерное удивление, должно быть, отразилось в глазах Рики, потому что все, кто повернулся к нему, вопрошая взглядом, что происходит, так ничего и не спросили. Расставшись с Эйвери минут пятнадцать назад, Рики не ожидал, чтобы тот возжаждал встретиться с ним так скоро.

— Что еще за бедлам? — возмутилась Дора.

— Зовут меня. Посмотрим, — обогнув стул, на котором сидела Рози, Рики решительно направился к двери. Его взгляд задержался только на Селене. Ее золотые ресницы дрожали; Селена все еще переживала за него. Не в силах наблюдать это, он развернулся к двери перед собой и толкнул ее.

Зрелище снаружи нельзя было назвать будничным. Коридор был набит битком, и, однако, в построении народа угадывался известный порядок. Учащиеся с транспарантом, на котором две волшебные палочки футболили друг другу снитч, выстроилась в три колонны. Раньше Рики доводилось видеть подобные мероприятия, но до сих пор он почему-то наивно полагал, что его одноклассники из этого уже выросли.

— Что все это значит? — спросил он спокойно, стараясь не показать, насколько выбила его из колеи неожиданная коалиция. Собственно, он и так понял: Эйвери, Филипс и Чайнсби собрали митинг. Конечно, он замечал, что в этом году Френк всячески вертится вокруг команды Виктора, а уж Тони давно с Чайнсби в дружбе. Но на его памяти еще никогда эти трое не объединялись.

— Возродим здоровую конкуренцию между колледжами! — завопил Френк, но Виктор жестом попросил его угомониться.

— Макарони, ты почему не желаешь по новой квиддичную дуэль? Надоело тебя упрашивать, — приосанился Тони Филипс.

Рики заметил, что в толпе нет ни одного хуффульпуффа, и подумал, что не зря считал представителей этого колледжа самыми нормальными.

— У меня были дела, — ответил он.

— В этом году у нас полно свободного времени, — возразил ему Тони.

— Макарони, я устал тебя уговаривать, — Виктор умудрялся держать себя в рамках, демонстрируя праведное возмущение. — Очень надеюсь, что ты ответишь на вызов.

Толпа позади него вытянулась в одну натянутую струну.

— Ответит, конечно, — поддержал его Френк.

— А он умеет играть в квидиич? — с любопытством спросил Джимми Поттер.

Рики ругнулся про себя, обнаружив, что малявки столпились у него за спиной. Меньше всего на свете он согласился бы показать им, что не владеет ситуацией. И в то же время на него давили числом, и подчиняться тоже не очень хотелось.

— Необязательно было устраивать концерт, — сказал он Виктору, пытаясь состроить солидную физиономию.

— Без концерта ты не понимаешь, — заявил Тони Филипс. — Тебе требуется особое приглашение даже для квиддича.

То, как он это сказал, не понравилось Рики. Но уточнять, что именно он имел в виду, слизеринец не решился; глупо, но ему казалось, Тони желает напомнить о лорде Волдеморте.

— Я никогда не принимаю такие решения единолично, — сказал он. — Хотя квиддич люблю не меньше всех вас. Моя команда готова ответить на ваш вызов.

— Маловато энтузиазма, — внятно проворчал Тони.

— Все это началось сто лет назад и я уже не помню, с чего, — пожал плечами Рики.

Между тем в толпе началось волнение, и не без причины: к ним пробивался Филч.

— Нет такого закона, чтобы устраивать заторы в коридорах! — вопил он. — Расходитесь! Нечего тут торчать!

— После ужина тянем жребий! — проинформировал Тони.

Так, в великом беспорядке и суматохе, закончились переговоры.

То, что Рики дал согласие, обязывало его теперь сформировать стратегию, чего он никак не мог сделать самостоятельно. Друзья тоже жаждали поговорить на тему квиддича, особенно Ральф. Выпроводить малявок удалось без труда, но тут наступило время обеда. Так что только к вечеру, собравшись, шестикурсники приступили к экстренному совету. Все соглашались, что одна тренировка до Рождества, как ни крути, была необходима.

— Ловцом, разумеется, будет Бетси Спок, — безапелляционно заявил Ральф, так что Эдгар нахмурился.

— Надо ее спросить, — благоразумно заметил Рики, впрочем, он сам не видел на этой позиции никого другого.

— Предупреждаю, Тони уже завербовал Джима, — объявил Артур.

— Но ведь первокурсникам запрещено участвовать в игре, — возмутилась Дора.

— В игре — да, но на дуэльные матчи это не распространяется, — указал Лео. — Имеют люди право проводить свободное время, как душе угодно, даже первокурсники. А метлу ему найдут, в «Гриффиндоре» кто угодно одолжит, я прав?

Ральф кивком подтвердил правоту слизеринца.

— Насколько я понял, Тони уже сходил к МакГонагол, и она ему сказала, что можно, — заявил он.

— Да ладно. Еще черт знает, какой из него ловец, он ведь не играл никогда, — скривился Рики.

— Ловец из него классный! — запротестовали хором Эди и Артур.

Собраться на стадионе удалось через день, незадолго до того, как стемнело, поскольку одна из охотников «Равенкло» повредила плечо, и команде пришлось свернуть свою тренировку. Бетси тут же организовала себе новую!

— Вот это здорово, — похвалил Артур, разглядывая полный комплект мячей в сундуке.

— Мадам Трюк мне разрешила, — с достоинством кивнула Бетси.

Рики задохнулся от чудесного ощущения, охватившего тело, когда он воспарил в небо. Как же давно он не летал! Как будто его на тысячу лет законсервировали в банке с капустой. Он рассмеялся от такого странного, пришедшего на ум сравнения. А вот к тяжести биты пришлось привыкать. Почему-то казалось, когда он был младше, биты были другие.

Вскоре он понял, что навыки придется восстанавливать заново. Он почти разучился правильно применять силу, размахивая битой. Другие играли получше.

Возвращение квиддича в жизнь Клуба напоминало струю свежего воздуха. И сам Рики возлагал надежды на квиддичные тренировки — матч с командой Эйвери не мог состояться до слушания, но хотя бы отвлекал. Тренировки здорово успокаивали психику, к тому же давали перспективу на то, что будет потом.

— Ясно, Чайнсби носится со своей честью. Но не понимаю, с чего Филипс и Эйвери так рьяно с ним согласились, — проворчала Дора.

— Филипса точно настроил Джимми. Мечтает мальчишка стать ловцом, — ответил ей Ральф.

— Зря ты так про Френка, — задумчиво произнес Рики. — Я, по-моему, знаю, что ему надо. С некоторых пор он стал сверхсознательным — он верит, что если меня загрузить, я не стану выступать

— Чего он боится? — спросил Эдгар.

— Он считает, что я могу встретиться со Старой гвардией, — не стал скрывать Рики; он счел, что будет хуже, если Френк начнет намекать об этом ребятам.

— Какая чушь, — сказала Селена, и на том тема оказалась исчерпана. Гораздо интереснее был, разумеется, квиддич.

— Филипс с Чайнсби быстро договорились. Будем играть не на счет, а на победы, — сказал Артур.

— Таким образом, матчей будет три, — быстро посчитал Рики. — Если нам повезет, мы будет участвовать в двух.

— Нам повезет! — не сомневался Ральф.

В том, что касается квиддича, Рики тоже вполне на это рассчитывал. Ведь в игре победа зависела от ловкости, подготовленности и удачи. Полная противоположность коварству, жульничеству, давлению и стремлению неожиданно вытаскивать тузы из рукава — а именно так Рики определял диспозицию «Гермиона плюс прорицания».

Давно подошло время взять у Гермионы астрологические данные для составления гороскопа. Но Рики, как мог, оттягивал этот момент. И дело тут было не только в Гермионе. Чем больше слизеринец думал об этом, тем отчетливее понимал, что ему на самом деле неинтересно писать курсовую по прорицаниям.

— Объясни мне, Дора, зачем мы снова впряглись в это дело, когда была такая отличная возможность покончить с ним раз и навсегда? — спросил он как-то раз.

Дора оторвалась от «Взгляда в будущее», пытливо поглядела на него и спросила:

— Тебе ответить честно или деликатно?

— Честно, — помедлив, все же выбрал Рики. Но сама формулировка ее вопроса все же заставила его занервничать.

— Мы понадеялись, что можно получить еще одну ЖАБА, не прилагая усилий, — заявила Дора. — В общем, я понимаю, когда думаешь об этом, кажется, все будет просто.

Возразить было нечего. Более того, для себя Рики нашел еще одну причину, почему занимается этим, причем стараясь провести как можно больше видов гаданий в первом семестре. На него наступали рождественские каникулы, а следовательно — слушание. Рики казалось, он даже как бы договор с самим собой заключил, что, если много сделает, его непременно оставят в школе.

У Эйвери были другие заботы. Две слабости Мелани Хатингтон дали ему возможность не отходить от нее ни на шаг. Она же, чувствуя себя, во-первых, полезной и необходимой, во-вторых, более умной, в итоге попалась в ловушку. Рики, впрочем, считал, что в ее согласии помочь Эйвери подготовиться к слушанию не последнюю роль сыграло любопытство; она ведь так и не выяснила, что же произошло той ночью. Френк проявлял чудеса изворотливости. Судя по ее жалобам, проводя с ней много времени в библиотеке над толстыми сводами магических законов, он так толком ничего и не объяснил. Мелани терялась в догадках: то ли он продал «Хогвартс» Упивающимся смертью за подарки для нее, то ли его наняли для внутренней подрывной деятельности. Однако всякий раз она вспоминала о том, что Ричарду Макарони тоже предстояло слушание, и он имел к этому делу отношение вовсе непонятно какое. Донельзя заинтригованная и злющая, она всячески пыталась выведать правду у Френка, который глупо улыбался, радовался ее обществу и молчал, как пробка. То, что Виктор Чайнсби, понимая опасность ситуации, поговорил с ним, пытаясь убедить держаться от Мел подальше, естественно, не возымело эффекта.

Все это очень расстраивало Мирру Жанн. Обладая деликатностью, она редко подходила к Рики в часы отдыха в общей гостиной, однако, часто наведывалась в штаб. Рики полагал, таким образом она старается завоевать расположение Мелани, и не очень понимал, отчего каждый раз Дора старается не обращать внимания на девочку.

— Она тебе чем-то не нравится? — спросил однажды Лео, после того, как Мирра, минут двадцать поболтав с Артуром и не дождавшись от своей старосты слов приветствия, ушла.

— Нет, отчего же. Тут просто расчеты трудные, — не поднимая головы, раздраженно бросила Дора.

И, хотя занималась она, вообще-то, зельями, Рики сразу вспомнил о прорицаниях. Именно расчеты по дате рождения были самыми трудоемкими, но и наиболее легко проверяемыми. Это обстоятельство стало беспокоить Рики с тех пор, как при нем завелся ревизор в лице Мери Малфой. И не то чтобы он всерьез верил, чтобы она стала проверять трехступенчатые расчеты, и все же в глубине души крепла уверенность, что она на все способна.

Но на встречи в Северной башне Гермиона, к счастью, приходила без своих бесподобных друзей. Трелони, как обычно, уселась от них подальше и сделала вид, что ее вообще нет. У Рики был заранее заготовлен список стандартных вопросов, и он надеялся, что разберется с этим быстро.

— Когда ты родилась? — спросил Рики, сосредотачиваясь на разровненном чистом пергаменте перед собой.

— Пятого ноября, — ответила Гермиона, и зловеще добавила: — Я — Скорпион.

— Верю, — пробормотал Рики. — Так, другие подробные обстоятельства: точное время, погода…

— Я родилась без пяти два ночи, и тогда было не холодно, — ответила девочка. — Слушай, у нас к тебе предложение. Мы тебе сделаем всю вот эту муть, а ты нам покажешь Тайную комнату.

Услышав эти слова, Рики вовсе не удивился. На самом деле, в глубине души он, пожалуй, знал, что ему рано или поздно сделают такое предложение.

— Заманчиво, — вздохнул он. — Но я не могу.

В глазах маленькой девочки полыхнул такой звериный огонь, что он шарахнулся и едва не упал со стула.

— Да?! — ядовито переспросила Гермиона.

— Как ты не понимаешь, — Рики с отвращением услышал в собственном голосе нотки мольбы. — Там очень опасно.

— Да ну! Ты столько народу угробил, и теперь тебя волнует, что для нас там опасно? Не верю! — отрезала малявка свистящим, жутковатым шепотом, и уставилась на Рики с несомненной неприязнью.

— А почему ты думаешь, я вас туда не пускаю? — Рики решил, что выяснить это будет нелишне.

— Ну, во-первых, — она загнула один палец, — ты не хочешь, чтобы мы ходили через туалет Плаксы Миртл. Не пойму, тебе просто не нравится, что кто-то посторонний, не из твоих, туда заходит, или мы там можем подглядеть какие-нибудь ваши махинации. Во-вторых, ты — хановщик! А главное, — тут девочка загнула второй палец, — в Тайной комнате есть нечто такое, чем ты не хочешь делиться!

— Я сам туда не спускаюсь! — возмутился Рики, невольно пугаясь малявкиной догадливости. Чего-чего, а интересных предметов там хватало, и ни один из них он не хотел бы увидеть в руках звездных отпрысков.

— Собака на сене! — фыркнула Гермиона. — Ну ладно, спрашивай…

От ее милой кроткой улыбки Рики в который раз сделалось не по себе.