Время итогов (джен)

Толя позёвывал и жалел, что не взял с собой книги. Слишком долго министры решали насчёт кораблей.

— …Господин фон Якконин, прошу тишины! — Люциус, строго нахмурившись, позвонил в колокольчик. — Если вам есть что сказать, скажите это официальным языком!

— Я хотел сказать, — маркиз полыхнул красным, снова утёр лоб и щёки, — что объявление в стране чрезвычайного положения — вещь поспешная и безосновательная!

Кардинал де Эль-Келино медленно открыл глаза и произнёс первое за время своего присутствия слово:

— Поясните.

— Введение чрезвычайного положения вызовет панику среди населения, — затараторил фон Якконин. — Оно начнёт скупать хлеб, поднимутся цены, и тогда точно не миновать голода, а вслед за ним и восстания! А у нас, между прочим, недород на сколько?..

— На сто сорок тысяч, — буркнул министр сельского хозяйства.

— Сто сорок тысяч! — повторил фон Якконин. — Нам не избежать бунта! Вы не знаете, на что способны эти мужланы! — тут его голос стал почти слащавым. — Вот если бы выделить денег на покупку хлеба у Поляндии и Сафоников… Тысяч этак двести…

Люциус сцепил пальцы под подбородком и опёрся локтями о стол.

— Действительно, господа, — произнёс он. — В нашей ситуации это кажется мне наиболее правильным решением. Сколько вы говорите? Двести тысяч? Кто против? Никого? Секретарь, пишите указ.

— Так что же с чрезвычайным положением? — вопросил министр чрезвычайных ситуаций.

Люциус поколебался.

— Моё мнение таково: чрезвычайное положение объявлять не нужно. Это в самом деле переполошит народ.

Кардинал вновь разомкнул сухие бесцветные губы:

— Люди должны жить в страхе божьем, господин первый министр, — многозначительно произнёс он.

Рука Люциуса, потянувшаяся за написанным секретарём указом, замерла.

— Что же вы, ваше высокопреосвященство, считаете, что нужно объявить чрезвычайное положение единственно для того, чтобы люди боялись? — уточнил он, незавершённое движение превратив в красивый жест недоумения.

— Именно, — произнёс кардинал, не поднимая глаз от чёток. — Страх же влечёт за собой смирение…

— Вопрос выносится на голосование! — объявил первый министр. — Кто за то, чтобы объявить чрезвычайное положение?

Сам он руки не поднял, однако вверх поднялась сухая ладонь кардинала, и тогда все, кроме фон Минка, тоже проголосовали «за».

— Принято, — распорядился Люциус и тряхнул головой. — Секретарь, пишите указ.

Толя снова взглянул в окно: там быстро темнело, но ещё можно было рассмотреть противоположное крыло дворца.