Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

Колин сидел в своей лаборатории, перебирая новости дня. Информации было слишком много, чтобы за ней мог уследить один человек. Без помощи Дракон он не знал, как бы он справился.

Даже с Дракон было нелегко оставаться осведомлённым. На самом деле, это была слишком амбициозная оценка того, чего они смогли достичь. В лучшем случае можно было сказать, что они держались на уровне ситуации, даже если они были далеки от того, чтобы на самом деле её контролировать.

Это было понятно. Ситуация, с которой они имели дело, была уникальной. Это было слово, которое употреблялось почти чрезмерно. Проблема была в том, что люди сосредоточились на уникальности конкретных факторов, с которыми им приходилось бороться. Верно, что каждая ситуация, каждая встреча и каждая проблема были технически уникальными, но их можно было в значительной степени решить с помощью узкого набора мер. Чем уже был набор мер, доступных для борьбы с ситуацией, тем более значимой становилась «уникальность» этой ситуации.

В этом отношении Небесная Кузница была действительно уникальной. Это была беспрецедентная ситуация. Вероятный кластер из семи кейпов, каждый из которых, как предполагалось, был высокоуровневым Технарём, дополненным вспомогательными силами. Это была безумная перспектива, нечто вроде того, что существовало бы только как упражнение по оценке угрозы, а не как реальный сценарий, с которым нужно было бы бороться. Сама идея, что кейп сборная солянка будет содержать как силы Технаря, так и силы, которые напрямую усугубляли бы эффективность этой силы Технаря, была чистым безумием.

Конечно, это стало гораздо более правдоподобным, когда вы рассмотрели кейпа, который, вероятно, был первичным выражением упомянутых сил технаря. Члены кластера, как правило, обладали первичной способностью, чем-то, что было воссоздано в других членах, но в меньшей степени. Также было общепризнанно, что способность была разбавлена ее присутствием в кластере, ослабляя как первичное выражение, так и вторичные проявления.

Если это так, Колин содрогнулся, представив, как бы выглядела технарская сила Апейрона в полную. Конечно, это может быть то, что они здесь рассматривали. Идея технаря, специально сосредоточенного на изучении и модификации сил, была исключительно тревожной, и не только по очевидным причинам. Угроза, которую мог представлять такой человек, была колоссальна, даже без учета весьма тревожной вероятности того, что они смотрели на активного безумного ученого. Нет, истинная обеспокоенность была связана с условиями, которые привели бы к возникновению такого технаря.

Козыри были исключительно редким классом паралюдей. С большим акцентом на теории триггеров причина этого становилась ясной даже для широкой публики. Триггеры Козырей включали присутствие паралюдей, часто с природой самих сил в качестве провоцирующего фактора. Было понятно, почему Протекторат никогда не видел такого сценария, который бы ввел аспекты Козыря в триггер Технаря.

Было несколько вариантов развития событий такого типа, и все они были крайне тревожными. В сочетании с наличием большого и активного кластера это создавало впечатление, что какой-то крупный инцидент был упущен из виду.

Или забыт.

Колин взглянул на различные вывески и напечатанные фотографии вокруг своей новой мастерской. Он всё ещё помнил Лету. Сила скрытника не была активна. То, как она без усилий саботировала технологию, было одним из самых проблемных аспектов рассматриваемого кейпа, но не было недостатка в опасениях относительно Леты.

Начнем с того, что никто не был уверен в моменте, когда Лета стала активной как кейп. Её первое подтвержденное появление было после Безбожного Часа, но было трудно поверить, что Апейрон держал столь ценный актив, как скртыник Небесной Кузницы, в стороне на протяжении всего боя. Возможно, она была занята чем-то другим или прибыла только в конце конфликта. Было подтверждено, что Котаклизейн отсутствовал в то время, так что это не было беспрецедентным, и было вероятно, что мех Матрикс был развернут позже, чем было бы предпочтительнее.

Честно говоря, было почти утешительно представить, как Небесная Кузница борется с логистическими проблемами в ответ на неожиданный кризис. Вероятно, это было потому, что они, или, по крайней мере, Апейрон, казались архитекторами стольких кризисов, с которыми был вынужден бороться остальной город. Было чувство солидарности в представлении что команда кейпов, которых в основном рассматривали как неприкасаемые божества, с трудом справлялись с атакой, работая над подготовкой оборудования к развертыванию и призывая резервы, которые были слишком далеко, чтобы сделать больше, чем вовремя появиться и проследить последствия.

Никакой каламбур не планировался, хотя Слежка приносила свой набор тревожных элементов в любую рассматриваемую ситуацию.

Лета вполне могла провести весь Безбожный Час, пытаясь подготовить свою броню к бою, или возвращаясь с удаленного развертывания, или борясь с каким-то личным или деликатным вопросом, который нельзя было оставить. Или даже некая комбинация из трех, с еще большим количеством вариантов того, что могло бы вызвать ее задержку.

Или она могла помогать всё это время, потенциально будучи ответственной за любое количество невероятных событий, оставаясь при этом невидимой, незарегистрированной и незапомненной.

Колин отвлекся от своего текущего проекта и открыл кадры из Безбожного Часа. Записи вне трансляции АПП были редкими и плохого качества. Понятно, что никто не уделял первостепенное внимание своим постам в социальных сетях, когда начали взрываться технарские бомбы. Большая часть видео была сделана с того места, которое, вероятно, считалось безопасным расстоянием от боевых действий, или от какого-то напуганного человека, прижатого атаками, который, вероятно, пытался записать то, что могло быть его последними моментами. Были некоторые более качественные примеры с нательных камер СКП и новостных групп, но они в основном оставались на периферии боевых действий, то есть они видели мало прямых конфликтов или вмешательства в них Апейрона.

Такое вмешательство часто было жестоко коротким и шокирующе эффективным, даже по собственным довольно строгим стандартам Колина для таких вещей. Пятнадцать минут перестрелок кончались менее чем десятью секундами вмешательства, прежде чем и Апейрон, и его дроны были развернуты в следующем месте.

В то время его поведение казалось безумием. Случайные прыжки и вмешательства в атаки, которые, казалось, не имели никаких последствий. Движения без логики или приоритетов. Или так казалось, пока он не прекратил свою лихорадочную работу для преследования руководства АПП. Вот тогда они поняли, что он пытался предотвратить.

Колин использовал «они» в общем смысле. В то время он был за городом и был прикован к постели из-за многочисленных операций. В лучшем случае он мог предоставить некоторую оценку данных, в основном постфактум. Но вам не нужна была экспертная оценка, чтобы увидеть эффекты, которые начали нарастать, как только Апейрон перевёл своё внимание в другое место.

Недооценка Марш стала черной меткой, от которой Протекторат, возможно, никогда не оправится. Не только с точки зрения эффекта на Броктон-Бей, но и в отношении всей карьеры злодейки. Координация умника позволила и без того разрушительным бомбам Бакуды каскадом накладываться друг на друга. Потребовались целые команды спасателей, чтобы просто сдержать некоторые эффекты. Если бы Апейрон не вмешался с самого начала, город мог бы быть фактически потерян.

Это была мучительная мысль. Немногие люди, глядя на нынешнее состояние Броктон-Бей, будут размышлять о том, как они должны быть благодарны за то, что хоть какая-то часть города все еще стоит. Легко было смотреть трансляцию АПП и сосредоточиться только на последних моментах с Апейроном. Было определенно достаточно впечатляющих представлений, чтобы оправдать количество внимания, направленного на них. По сравнению с этим, что было остальной частью конфликта? Изысканное использование дронов и впечатляющие демонстрации стихийных эффектов? Трудно сравнивать такие вещи с паразитическими красными волокнами, которые стягивают кого-то вместе, сводящей с ума дракой с живым драконом, превращением в первобытное чудовище и развертыванием одного из самых больших роботов в истории.

Колин позволил ранним кадрам проигрываться, пассивно выбирая каждую деталь того, что демонстрировалось. Используемая технология, развернутое оборудование, что могло быть природной способностью, а что могло быть каким-то продвинутым выражением технарских технологий. И, конечно, проверяя, нет ли каких-либо признаков участия Леты.

Не было. Никогда не было. Что касается вопроса, то знаков могло быть много, но, возможно, сила скрытника могла помешать людям их заметить. В конце концов, как бы люди ни стремились оценить Небесную Кузницу, у них были доказательства только того, что они продемонстрировали открыто, а не того, на что они были способны в полной мере. Лета могла скрывать множество вещей, потенциально включая крупный инцидент, достаточный для объяснения создания кластера из семи кейпов.

Как минимум из семи кейпов. Как и в случае с возможностями Небесной Кузницы, они могли быть уверены только в том, что они были по крайней мере столь же сильны, как и то, что было продемонстрировано. В большинстве случаев теоретизирование о потенциально неограниченной силе ваших противников было нецелесообразным занятием, но это определенно не было большинством случаев. Было более чем достаточно доказательств, чтобы предположить, что кейп имя, которое Апейрон выбрал для себя, имеет под собой веские основания.

Писк на его консоли возвестил о входящем звонке Дракон. Он не мог не улыбнуться на это, но потом пожалел о своем решении, поскольку движение натянуло его всё ещё заживающие имплантаты. Ему понадобится еще один набор процедур Бочонка, прежде чем он ляжет спать. Он должен был признать, что режим, по крайней мере, гарантировал ему нормальный сон, возможно, впервые за всю его карьеру, хотя бы из-за объема алкоголя, который ему нужно было употребить для завершения полного курса лечения.

Он активировал те же имплантаты, которые вызвали дискомфорт, и подключился к звонку Дракон. Они оба были в одном городе, но их способ общения не изменился. Дракон была прочно погребена на своей новой базе, с возможностями и защитой, которые росли с каждым днем. Усилия, вложенные в простое перемещение, были ошеломляющими, но они говорили о понимании серьезности их положения. За которое Колин был благодарен.

— Добрый вечер, Колин, — сказала аватар Дракон, появившись на одном из его экранов.

— Привет, Дракон. — Сказал он, слегка повернувшись к ней лицом. Это не было строго необходимо, но создавало впечатление хороших социальных манер. Временная мастерская была далека от той картины эффективности, которой была его старая, но интеграция его имплантатов с системами управления частично компенсировала этот недостаток. Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть, но управление его системами без прямого взаимодействия с его оборудованием, одновременно разговаривая с Дракон, было бы хорошей практикой.

— Снова пересматриваешь Безбожный Час? — спросила она.

— Насколько это возможно. — признался он, бросив взгляд на то, где зацикливались некоторые из наиболее полезных видеоклипов. Было понятно, почему большая часть анализа была направлена на более позднюю часть боя. В дополнение к вышеупомянутым событиям, ранние части демонстрировали технологию, которая была в значительной степени уничтожена во время удара Марш по Апейрону. Учитывая темпы развития, продемонстрированные этим человеком и его командой, было вероятно, что любые новые примеры будут иметь лишь смутное сходство с тем, что было показано в первой половине конфликта.

Конечно, это предполагает, что вы рассматривали данную технологию с целью предсказать будущую работу Апейрона, а не оценить потенциальный вклад другого кейпа.

— Итак, каков твой вывод? — спросила Дракон, её аватар приподнял бровь.

— Официально? Недостаточно информации, чтобы делать какие-либо окончательные выводы, и не следует упоминать о какой-либо потенциальной связи публично или в официальных документах, — сказал он.

— Прямо из официальной политики, — сказала Драгон.

В ее синтезированном голосе был легкий шутливый тон, и Колин понимал почему. Было время, когда он бы застрял в официальной политике и остановился бы на этом. Никогда даже не подумал бы рисковать малейшей возможностью намекнуть, что он выходит за рамки. Это его больше не беспокоило, по крайней мере, не перед лицом реальности стоящей перед ними задачи. Всё было слишком серьезно, чтобы позволить угрозе политики сбить его с курса.

Хотя это была не единственная причина. Забавно, но когда дело доходило до нарушений, пропасть между нулем и единицей была бесконечно больше, чем пропасть между сорока тремя и сорока четырьмя. Или сорока пятью? Он предположил, что это зависело от того, каким будет окончательное решение относительно политики Стражей в активных боевых действиях, и будет ли его сотрясение мозга признано разумным оправданием для ошибки в суждении. Независимо от этого, шансов на то, что он выберется из этой ситуации с невредимой репутации, не существовало. Всё, что он мог сделать, это попытаться контролировать характер того, как всё будет развиваться.

Это было то, что он делал гораздо, гораздо лучше, чем директор Суинки. И он был этим немного горд. На этот раз, казалось, были преимущества в том, чтобы не отвечать за всё. Он знал, что Ханна хотела, чтобы он возобновил командование, но он пока не хотел вмешиваться, и не только потому, что это было похоже на то, как если бы он взял штурвал тонущего корабля.

Невероятно, но люди были больше впечатлены тем, чего он добился, будучи тяжело раненым и борясь с разрушенным городом, чем его действиями, когда он работал до смерти, чтобы не дать всему развалиться. Он всегда боялся сделать перерыв или выйти из строя, позволив всему развалиться. А потом его вывели из строя, и все развалилось.

Это не было прямой причинно-следственной связью, но это создало образ в глазах общественности. Люди хотели, чтобы он вернулся к власти с такой серьезностью, какой он никогда не ожидал. В любое другое время он, вероятно, ухватился бы за шанс и приступил бы к полномасштабным операциям, независимо от проблем со здоровьем.

Он этого не делал, и не только потому, что Дракон гарантировала, что точно знает, насколько плохо всё может пойти, если он поторопится или поставит под угрозу своё выздоровление. Уровень имплантации, который он перенес, был ошеломляющим, и это не то, с чем можно было рисковать. Тот факт, что это оставило Директора лицом к лицу с полной ответственностью как единственной авторитетной фигуры во время последующих катастроф, был просто бонусом. Обычно он бы не хотел уступать инициативу Директору Суинки, но это был случай, когда не было хороших ходов. Цугцванг, если использовать несколько претенциозный термин. Он мог получить преимущество, исключив себя из уравнения, в то же время дав Директору достаточно времени, чтобы вырыть себе могилу.

Большинство проблем директора возникло из-за различных способов, которыми она расширяла свой прямой контроль на протяжении многих лет. Без какого-либо внешнего надзора или последствий более высокого уровня директор могла свободно строить мелкую империю, консолидируя как можно больше факторов и обязанностей под своим прямым руководством. Проблемы редко выходили за рамки уровня регионального директора, поэтому любые проблемы с элементами, находящимися под ее контролем, решались ею. Должно быть, это была замечательная ситуация, пока всё не рухнуло.

Действия Стражей в банке стали первой костяшкой домино. Если бы всё было менее катастрофично, то, скорее всего, всё уладили бы внутри компании. Директор решила бы, как наказать Стражей за их поведение, и пометила бы дело как завершенное. Никто бы не подумал направить внимание на кого-то с более высокой ответственностью, потому что человек с более высокой ответственностью был тем, кто управлял направлением расследования.

Директор играла в политику в СКП с уровнем экспертности, который даже он должен был признать. Она умела сохранять осторожный баланс между местной властью и управлением более широкими проблемами. Он много раз конфликтовал с этой женщиной, но она точно знала, насколько далеко она может зайти со своей властью и как расширить её в свою пользу.

А теперь она задыхалась от собственных амбиций. Было время, когда он бы почувствовал удовлетворение, наблюдая за тем, как всё складывается, но состояние города и постоянно расширяющийся набор проблем умерили любое чувство злорадства. Даже несмотря на то, что директор Суинки фактически была скована внешним регулированием, поскольку каждое значимое решение в городе проходило через шесть уровней проверки.

Что и привело к формированию официальной политики в отношении Гармент.

— Неофициально и не для протокола? — сказал он. Дракон заставила свою аватар кивнуть в его сторону. — Время и диапазон сил были бы достаточно подозрительными, чтобы оправдать серьезное рассмотрение, даже без подтверждающих доказательств.

Колин включил свои имплантаты, вызвав сравнение бок о бок. Одно из самых четких изображений Апейрона, использующего элементарный эффект, красные узоры на его костюме ярко светились, когда пламя вырывалось вперед, чтобы испарить взрывы едкой слизи. Другое изображение было простым рекламным снимком Гармент во время одного из её публичных появлений перед Безбожным Часом, когда она завершала договоренности по своим финансам и бизнесу. Тон изображений не мог быть более разным, и единственной общей точкой был узор, вышитый на одежде Гармент.

Мерцающий дизайн можно было бы списать на стилистический штрих, и он, безусловно, имел определенный уровень эстетической привлекательности. Сравнение фактической структуры дизайна со светящимися отметинами на костюме Апейрона не выявило никакого очевидного сходства. Узор, который, по-видимому, подпитывал элементную технологию Апейрона, был гораздо более сложным, замысловатым и подробным, чем сравнительно простые узоры на одежде Гармент. Даже у дизайнов было мало общего, по крайней мере, для нетренированного глаза.

Большинство людей не изучали технологию Апейрона в той степени, в какой это сделал Колин. С самого первого появления этого человека он отслеживал и документировал всё. Он лучше понимал аномальные свойства, которые способствовали невозможным эффектам, свойства настолько сильные, что они могли существовать без поддерживаемой ими технологии. Это говорило о силе комбинации способностей Апейрона. Этот человек был бы разрушительной угрозой даже без каких-либо способностей Технаря, о которых можно было бы говорить.

Многие люди хотели отмахнуться от стихийных эффектов, которые распространились по городу, как от очередной невозможности. Это стало подходом, который он видел всё чаще и чаще, в удручающем масштабе. Люди, которые по сути были готовы отмахнуться от невероятных эффектов под зонтиком «Апейрон» или «Небесная Кузница» и даже не потрудиться попытаться понять их.

В основном потому, что они были за пределами понимания. Этот аспект он понимал. Когда вы смотрите на ситуацию, которая несет только кажущийся эффект без причины, вся ваша исследовательская методология имеет тенденцию рушиться. Но полученные эффекты были последовательными и поддающимися количественной оценке. Может и не быть объяснения тому, как Апейрон совершил многие из своих невозможных подвигов, но это не меняет реальности этих подвигов. Они существовали и с ними нужно было разбираться. Это был процесс преследования движущейся цели и не получение никакой выгоды от этого начинания, но это был единственный способ, которым кто-либо мог надеяться конкурировать с текущей ситуацией.

Кристаллизованный элементарный материал был ярким примером такого эффекта. Фактическое образование материала было загадкой, которая сопротивлялась любой попытке анализа. То, как он возник изначально, было совершенно неизвестно и предполагалось, что это продукт некой материальной проекционной силы. Но распространение материала через затронутые области было чем-то совершенно неожиданным и весьма тревожным. Область, подвергшаяся воздействию кристаллического вещества, продолжала производить его в небольших количествах даже после того, как основная часть материала исчезла.

Было подтверждено, что эффект ограничен областями, которые подверглись первичному проявлению материала, но механизм того, как это могло произойти, ставил в тупик каждого технаря и умника, который пытался проанализировать эффект. Это было так, как будто свойства материала изменились в какой-то адаптивной манере в попытке продолжить функцию, в которую они были брошены после их непреднамеренного высвобождения.

Какова бы ни была причина адаптации, она предполагала, что может быть постоянный источник энергетического метаматериала. Материала, который, несмотря на отсутствие теоретической основы для его формирования или физической структуры, вел себя на удивление последовательно. Реактивные кристаллические источники энергии от потенциально безумных технарей обычно не были стабильными источниками энергии или надежными инженерными материалами.

Аватар Дракон улыбнулась ему.

— Методы и технологии Апейрона крайне устойчивы к анализу. — Она сказала с тем же волнением, которое она проявляла всякий раз, когда обсуждала проблему, которую представлял собой Апейрон. — Я не знаю, разобрался бы кто-нибудь в этой конкретной детали, если бы они не исследовали носители информации в такой степени.

Колин покачал головой. Движение не было болезненным, по крайней мере, по сравнению с большинством других, но смещение снова заставило его осознать наличие имплантатов, к которым он все еще приспосабливается.

— Слишком много людей готовы отмахнуться от поведения Апейрона как от эксцентричного или непостижимого.

— Или загадочного? — спросила Дракон с весельем. Колин несколько сухо кивнул, прежде чем продолжить.

— Даже с той силой, которой он обладал, можно предположить, что в действиях этого человека есть логика. Некий уровень обоснования того, как он себя ведет. Он решил применить эти эффекты посредством интеграции в одежду, а не посредством какого-либо другого устройства. Должна быть какая-то причина для выбора средства.

И она была. Собственный анализ Колина выявил это, и в процессе резко увеличил ценность каждого образца материала, который Протекторат смог собрать. Отбросы того, что было разбросано по городу, что, казалось, не волновало самого Апейрона, оказались решающим фактором в остальном мире кейпов.

Так же, как состав поля затемнения. Или нарушение, которое привело к двум последовательным номерам дел. Совместные эффекты, значимые для привлечения прямого внимания и вмешательства самого Сына.

Это была тщательно скрываемая деталь. К счастью, им даже не пришлось выкручиваться. Его и Дракон заметили покидающими территорию, из-за чего очистку части поля приписали их вмешательству.

Было время, когда он бы наслаждался чем-то подобным. Его шансом предстать настоящим героем, выступающим в качестве мотивирующей силы для добра. В эти дни у него были более важные заботы, чем популярность или связи с общественностью. Обман был ценен своей способностью избегать паники и повышать моральный дух, но он знал, что это ничего не будет значить для реальности ситуации в городе или его собственной ожидаемой оценки.

Поэтому они приняли эту заслугу на свой счет, в то время как ученые и специалисты были одержимы свойствами частиц, природой кристаллов или последствиями нарушения, которое привело к самому неудачно пронумерованному последовательному делу в истории.

Это был элемент ситуации, который заставил Колина ощетиниться от негодования. Как Оружейник он посвятил свою жизнь своему ремеслу. Работая, чтобы поддерживать себя на пике производительности, на переднем крае технологий. Оценивая каждое развитие, каждый ресурс, который он мог использовать, доводя свои способности до абсолютного предела. Пропасть, которая открылась между его предыдущими достижениями и подвигами Апейрона, была ошеломляющей, но каждый технарь в стране испытывал это. Нет, его действительно поразил тот факт, что они стремились найти хлам и обломки Небесной Кузницы. И это было еще хуже от того, что было достигнуто в ходе этой работы.

Происхождение частиц или кристаллического материала было загадкой, но их работа была чем угодно, но только не загадкой. Они функционируют надежно и последовательно в каждом приложении. Ни одного из изменений, ожидаемых от ухудшающегося проявления парачеловеческой силы. Они были достаточно последовательны в своем поведении, чтобы обычные ученые могли работать с их свойствами, разрабатывая теории и инженерные приложения. Для технарей это было как дар небес.

Что было несколько иронично, учитывая название, которое Небесная Кузница выбрала для себя. Неиспользованная сила группы была одной из самых пугающих вещей в них. Они были достаточно значимы, чтобы выброшенные обломки из их конфликтов могли сместить баланс сил на национальном уровне. Невозможно было сказать, чего они могли бы достичь, если бы решили напрямую использовать такое влияние.

Открытое раскрытие информации сделало бы его работу неактуальной, но это было крайне маловероятно. Апейрон был не расположен к общению с момента своего первого появления. Вероятно, на это повлияла конкретная последовательность событий, последовавших за этим появлением, за которую Колин должен был признать некоторую ответственность, но даже если бы Директор не издала ряд парализующих директив относительно нового технаря, маловероятно, что он был бы слишком охотно готов выйти на связь.

Модели предполагали, что мужчина наслаждался своей приватностью и предпочитал ограничивать своё влияние. Конечно, эти модели были построены после эффекта первоначальной политики, которая была введена. Политики, которая была бы плохой идеей, даже если бы утечки СКП не передавали их напрямую Апейрону.

Эти утечки были настоящей причиной столь строгого сдерживания информации. Почему существовали правила не упоминать определенные детали во внутренних сообщениях. Внедрение прямых брифингов и статуса «необходимо знать» было парализующим в то время, когда департамент не мог позволить себе неэффективность, но это было предпочтительнее катастрофы, которая последовала бы за раскрытием какой-то ключевой информации в неподходящее время.

Информационная безопасность была еще одной проблемой, за которую директор Суинки оказалась вынуждена отвечать. И снова её настойчивость в консолидации власти означала, что в любой проблеме, с которой сталкивался департамент, был центральный пункт вины, и было много таких проблем, которые привлекли достаточно внимания после атак. Несомненно, директор наслаждалась возможностью произвольно решать, кто что и когда узнает, делясь ключевыми данными и анализом по своему усмотрению.

Эти решения сделали её виновной в сбоях в работе отдела. Стандартная структура политики защитила бы ее от обвинений, но также позволила бы людям действовать вне её полномочий. Это был еще один фронт, где решение обеспечить себе большую личную власть привело её к более значительному падению.

— Как продвигается твоя работа с материалом? — спросила Дракон.

Колин кивнул и отошел от экранов дисплеев к одному из своих последних проектов. Он начинался как доказательство концепции принципов, которые он наблюдал, но перерос это. Механическая рама удерживала плотно сотканный образец синтетической волокнистой ткани. Над ней был собран аппарат, похожий на гражданский 3D-принтер. На самом деле, это было скорее усовершенствование автоматических вышивальных машин, позволяющее точно размещать нити, пропитанные различными энергетическими материалами.

Как только ему открыли процесс, лежащий в основе эффекта, механика встала на место. Хотя одежда казалась неоптимальным средством для направления сложных энергетических выражений, истинная полезность быстро стала очевидной. Точные и надежные взаимодействия между различными разновидностями элементарного материала позволили создать плотно упакованные командные структуры. Размещение нитей и реакций между различными материалами фактически позволило выразить логические вентили, а доступ к более продвинутым командным структурам стал возможен благодаря изменениям длины и размещения волокон.

Это было похоже на память в плетённом ядре ранних космических аппаратов или на проводку, используемую в первом поколении компьютеров. Простые эффекты были бы возможны только посредством знания относительных взаимодействий, позволяя любому создавать и направлять продвинутые энергетические выражения.

Выражения, которые превзойдут большинство способностей стрелков. И, будучи усовершенствованными с помощью его собственных технических навыков, превзойдут мощь любого сопоставимого оружия, которое он мог бы применить.

— У этого есть значительный потенциал, — сказал он. Прямоугольник ткани был установлен за набором прозрачных взрывозащитных щитов и обращен к целевому блоку. — Достаточно, чтобы вызывать беспокойство.

— Тест прошел успешно? — спросила Дракон. Несомненно, она могла читать его отчеты напрямую из его систем, но было как-то утешительно знать, что она ждет его разрешения на прямой доступ или окончательных отчетов, которые он распространит по всему Протекторату.

Что-то, что он откладывал, хотя бы для того, чтобы избежать очередного наплыва требований к технарям и уровней надзора. Тем не менее, он не стал бы винить никого за осторожность, которую они проявляли.

— Несколько. Это более поздняя конструкция. — Он запустил систему, заставив механизм вышивки втянуться и закрыть щиты от взрыва. В мастерской было мало места, что не позволило ему провести надлежащий баллистический тест, но демонстрации энергетических разрядов были выполнимы в пределах имеющихся в его распоряжении возможностей.

Поршень выстрелил вниз, ударив по сложному красно-оранжевому узору в определенной точке. Вышитая нить начала мерцать, когда дизайн, казалось, поднимался с поверхности ткани. На самом деле это была серия плазменных выражений, которые были вызваны потоками энергии внутри дизайна, растущий на самом себе, генерируя контролируемый заряд, значительно превышающий всё, что количество материала могло бы выразить в других обстоятельствах.

Была последняя вспышка, когда рисунок пульсировал, затем вся собранная энергия, казалось, вылилась одновременно, запустив поток пламени, который обжег испытательный блок. Взрыв был настолько ярким, что его имплантированные линзы автоматически компенсировали интенсивность, затемняя его зрение. Тем не менее, свечение от желтовато-белого потока энергии заглушало всё остальное в мастерской.

Затем оно исчезло. Стальной блок раскалился докрасна и деформировался от жара, образовав кратер в несколько дюймов вокруг точки удара. Невероятно, но участок ткани не был поврежден, хотя вотканный материал был полностью расходован, оставив тусклый черный узор там, где когда-то стоял яркий дизайн. Завершив демонстрацию, он открыл свои записи предыдущих испытаний Дракон.

— Впечатляет, — сказала Дракон. — Почти воссоздание эффектов, продемонстрированных Апейроном в ранних частях Безбожного Часа.

Это была щедрая оценка того, чего он достиг. Демонстрации Апейрона были на порядок больше, чем всё, чего он смог достичь. Они были развернуты быстрее, с большим контролем и в объемах, которые Оружейник даже не мог себе представить, чтобы они были заключены в одном комплекте одежды. Тем не менее, учитывая количество материала, которое было брошено в городе после атаки Марш, было разумно предположить, что Апейрон обладал каким-то методом удержания этих чрезмерных количеств на себе.

Пространственное сжатие? Колин рассматривал эмуляцию способностей Висты, но сочетание потребности в мощности и требования к размеру не позволяло серьезно использовать этот эффект. Конечно, у Апейрона не было проблем с требованиями к мощности.

— Как дела у остальных технарей Протектората с расследованиями? — спросил он, откинувшись назад. Возникло неприятное чувство, что все еще заживающие имплантаты смещаются непривычным образом. Он приспособится, и в конечном итоге полезность того стоила.

Он мог бы подождать их отчетов, но поскольку Дракон уже рассматривала большую часть активной работы, связанной с изучением технологий Апейрона, можно было опередить события.

— Нет ничего настолько сложного, как твоя собственная работа. — Колин улыбнулся комплименту, затем заставил свое лицо расслабиться, когда хирургические раны снова заныли. — В основном это сосредоточено на материаловедении… — Вероятно, это сухой колодец, как знали и он, и Дракон. — Оценка прямых эффектов и интеграция технологий.

Колин кивнул.

— Есть какие-нибудь интересные развития?

Аватар Дракон улыбнулась.

— Достаточно для того, что люди требуют больше материала. Одно только электрическое производство, возможное из желтого варианта, не похоже ни на что из того, что мы видели. Любое публичное раскрытие информации, вероятно, заставит людей начать кампанию за открытую добычу остатков следов.

Колин нахмурился.

— Это последнее, что нужно этому городу, — сказал он, мысленно добавив потенциальную золотую лихорадку технарских материалов к текущему списку городских кризисов. Вероятно, единственное, что смягчало реакцию на чудо-материал, — это сложность его получения в сколько-нибудь значительных количествах, поскольку присутствие поля частиц стояло на пути большинства источников. Без помощи Траншеи у них не было бы достаточно материала для надлежащего анализа, не говоря уже об экспериментах.

Что было еще одним осложняющим фактором. Она была только первым и самым заметным Делом 53, прибывшим в город. Другие были в пути или уже прибыли и просто воздержались от публичного объявления о себе. Он честно не знал, что будет хуже для города, ситуация, в которой Апейрон не сможет или не захочет помочь им, или ситуация, в которой он сможет.

Очевидно, что лечение Дел 53 в любой степени было чудом и чем-то, что стоило бы отпраздновать. Но это также было сложным делом, и не тем, с которым они могли бы надежно справиться в данный момент. Он понимал мотивы парня, но очень хотел бы, чтобы Сталевар просто подождал неделю или две, прежде чем отправить сообщение о своем лечении.

Конечно, неделя была целой жизнью, когда дело касалось Апейрона и Небесной Кузницы. Колин видел это сам, пропасть между его собственной битвой с Луном и возвращением на улицы через неделю, после Безбожного Часа.

Он переключил свое внимание обратно на изображение наряда Гармент. Юбочный деловой костюм, сделанный из какого-то волокна, в котором он не был уверен. Это было неудивительно, учитывая её таланты в этой области, и практически ожидаемо, если она действительно была связана с Небесной Кузницей. Мастерство было безупречным, как и в случае со всей её одеждой, но вышитый дизайн привлекал внимание.

Это было бы так, даже если бы это оценивалось с нетехнической точки зрения. Это был потрясающий дизайн, простирающийся по всему наряду, поскольку он тек в асимметричном узоре, который создавал ощущение движения, подчеркивая как покрой, так и силуэт наряда.

Возможно, он не заметил бы этого раньше, но его исследования текстильной интеграции энергетических материалов потребовали от него расширить свое понимание определенных техник за пределами его обычных навыков. Шитье и вышивание не были теми видами ремесел, в которых он имел большой опыт, но, к счастью, в сети было достаточно обучающих ресурсов. Неудивительно, что наиболее рекомендуемой обучающей серией был набор видеороликов, недавно загруженных самой Гармент, по-видимому, созданных для демонстрации преимуществ её статуса как Ноктис кейпа.

Колин должен был признать, что с технической точки зрения они были непревзойденными, даже если они охватывали более широкий спектр тем, чем он обычно искал. Тем не менее, не было никаких отрицательных эффектов для более всестороннего образования, даже если он честно предпочел бы специальное видео по теме без более широких комментариев по дизайну одежды.

Дракон проследила за его вниманием к дизайну на костюме Гармент и кивнула.

— Если это тот же энергетический материал, который использовала Апейрон, это значит, что она ходила вокруг с ужасающим количеством огневой мощи.

— Судя по тому, как он взаимодействует с прямым светом, мы, скорее всего, смотрим на комбинацию вариантов льда и гравитации. — Колин пояснил. Было сотня способов, которыми эта комбинация могла быть использована для разрушительного эффекта. Колин представил себе понижение температуры материала ниже точки хрупкого перехода, а затем простое разрушение его гравитационными эффектами. — Но с точки зрения количества… — Он не стал заканчивать свое заявление. Стальной блок все еще светился от эффекта нескольких дюймов ткани, вышитой сравнительно небольшим количеством заряженного материала. Дизайн Гармент был распространен по всему её костюму и был многослойным. Он мог только догадываться о точном выражении по деталям дизайна, но его масштаб было гораздо легче оценить.

— Распространенная теория заключалась в том, что Гармент полагалась исключительно на свое состояние излома для защиты во время публичных выступлений, — заявила Дракон. — Учитывая, что её наступательные возможности, по-видимому, ограничивались сдерживающими эффектами, было общее ощущение, что она не представляла серьезной угрозы.

— Безопасный кейп, — сказал Колин. Как будто такое вообще было. Тем не менее, Гармент великолепно сыграла свою роль. Это была роль, которую она все еще играла, и туманная природа ее связи с Небесной Кузницей была большой частью этого.

— Говори тихо и носи большую дубинку, — добавила Дракон. — Хотя в её случае, я полагаю, это «ничего не говори и носи с собой достаточно энергичного материала, чтобы сровнять с землей городской квартал».

Это действительно не было неточной оценкой наступательной мощи такого количества материала. Вполне возможно, что огромное количество огневой мощи небрежно бродило по улицам, даже заходило в банки, а Протекторат ничего не знал.

— То есть, если Гармент действительно использует тканый энергизированный материал, — сказал Колин. У него не было особых сомнений, но это было далеко не подтверждено.

— Без взятия образца с одного из нарядов Гармент, вряд ли мы сможем полностью подтвердить что-то, — согласилась Дракон. — И это не многообещающая перспектива.

Колин кивнул. Несмотря на то, насколько открытой и общительной оказалась Гармент, всё ещё оставались существенные вопросы о том, как она функционировала. Диапазон, точность и возможности ее телекинеза были предметом постоянных споров, как и его, по-видимому, произвольные ограничения. Конечно, произвольные ограничения не были редкостью, когда дело касалось парачеловеческих способностей.

Также был вопрос о ее состоянии излома. Большинство похожих выражений имели некий очевидный предел, слабость или фокус. Гармент не демонстрировала ничего из этого. С точки зрения боевых оценок, это был кошмарный сценарий. Изломы требовали определенных контрмер, учитывая невозможность подавить их прямой огневой мощью. Гармент, по-видимому, не имела слабости, на которую можно было поставить цель. Ну, если только вы не придерживаетесь теории о том, что её перчатки каким-то образом были ядром ее существа, а не упражнением по брендингу, призванным создать стилистическую сквозную линию между в остальном различными нарядами.

Ее видео были действительно весьма содержательными, когда речь заходила о смежных темах.

Затем возник вопрос о её чувствах. Очевидное отсутствие каких-либо органов зрения нисколько её не беспокоило. Она могла читать и, очевидно, могла распознавать окраску предметов, но письмо и печатание были для нее серьезными испытаниями. Это было очевидно из того, как ее ранние видео основывались на безмолвных демонстрациях методов изготовления, а более поздние содержали минимум текста и закадрового голоса. Её растущая популярность привела к тому, что они быстро перешли от довольно хорошей программы преобразования текста в речь к довольно превосходному голосовому повествованию, предоставленному партнерствами, подобными тому, которое обеспечивало её музыкальное сопровождение.

Не было никакой определенности относительно того, как Гармент воспринимала мир. Всё, что они могли определить, было получено из наблюдений, которые в основном подтверждали её почти безграничную способность воспринимать и координировать ткани, нити и другие предметы, участвующие в сборке одежды. Идея о том, что кто-то мог тайно взять образец материала из предмета одежды, который она носила в данный момент, была смехотворной.

А учитывая уровень задействованной энергии, такая попытка вполне может привести к срабатыванию рассматриваемой конструкции. Стабильность и контроль были главными преимуществами использования тканого носителя для управления активацией материала, но даже если бы эффект мог быть идеально направлен, с ним все равно следовало бы обращаться как с заряженным оружием.

— Если предположить, что Гармент является членом кластера Небесной Кузницы, то очевидно, что она стоит особняком от других членов, — сказал Колин.

Аватар Дракон кивнула.

— Это главная причина политики невмешательства.

На самом деле, это пошло дальше, чем невмешательство. Никто даже не должен был рассматривать возможность связи. Теории на интернет-форумах были приемлемы. Их было более чем достаточно, чтобы затеряться в шуме, особенно с продолжающимся и тревожным соответствием поля частиц свойствам похожего эффекта, изображенного в устаревшем японском анимационном сериале.

— И кластер объяснил бы диапазон способностей, которые продемонстрировала Гармент, — продолжила Дракон. Колин кивнул.

— Состояние Излома. Широкодиапазонный и высокоточный телекинез. Вероятно, экстрасенсорные методы восприятия. Некоторый уровень координации или управления на основе внешности. — Почти подпись Небесной Кузницы. — И очевидные способности к технарству.

Явно не самые сильные в кластере, но они, несомненно, присутствовали. От ткани, меняющей цвет под действием натяжения, которую она дебютировала во время своего первого появления в СМИ, до образцов баллистической устойчивой ткани и гибких органических дисплеев.

Это может показаться мелочью по сравнению с другими подвигами, продемонстрированными её кластером, но в работе Гармент был определенный аспект, который выделял её. Её технология была впечатляющей не потому, что она была более продвинутой, чем то, что могли производить другие технари, она была впечатляющей потому, что она была менее продвинутой. Гораздо менее.

Большинство людей не осознавали значимости такого рода деталей. Гармент производила замечательные ткани, прочный текстиль и точно собранные органические светодиодные дисплеи. Ее работам не хватало исключительных качеств, которые отличают большинство технарских технологий, но им также не хватало сложности и нестабильности.

Он работал с Дракон над оценкой OLED-экрана Гармент. На самом деле, ему нужно было вызвать ее, чтобы убедиться, что то что он видит верно. Точное расположение пикселей, вплетенных в ткань и идеально контролируемых, вероятно, предназначалось для ярких дисплеев или подсветки какого-нибудь бального платья космической эры, но оно также отлично функционировало как источник активного камуфляжа или высокоэффективный и почти плоский экран дисплея.

Процесс сборки, необходимый для производства материала, был невероятно сложным без специализированного оборудования, вероятно, требуя сил Гармент, но технология была совершенно обычной. И воспроизводимой. Более того, это было то, что можно было развить, улучшить.

По правде говоря, он не изучал методы текстильного производства исключительно ради проверки потенциальных применений энергетического материала. С работой Гармент в качестве основы и правильными техническими навыками перед ним открылись сотни потенциальных применений. Идеальный тепловой и оптический камуфляж, ткани с памятью формы, способные реагировать адаптивно, нановолоконные структуры для замены громоздких секций брони и свободного места для большего количества оборудования.

Даже Дракон рассматривала возможность применения этой технологии в некоторых из своих меньших костюмов. Скрытность никогда не была для нее особым приоритетом, но энергосберегающая система, способная по крайней мере скрыть профиль ее костюма, если не полностью скрыть его, могла бы обеспечить значительное преимущество во время столкновений на средней дистанции.

Все технари могли учиться и адаптироваться к работе друг друга, но это было похоже не на знакомство с новой технологией, а на знакомство с фундаментальным ресурсом, чем-то, что можно было дорабатывать, а не копировать или адаптировать.

Если Гармент последовательно оказывала подобный эффект на членов Небесной Кузницы, это могло бы помочь объяснить часть их взрывного роста. А также стилистические элементы их костюмов и некоторые предметы снаряжения, используемые Апейроном. Плащ, который мог выдерживать ошеломляющие удары, реагируя, казалось бы, независимо от него самого на любую атаку, казался естественным продолжением различных путей потенциала, которые Колин подобрал из работы Гармент.

— Учитывая вероятную связь Гармент с Небесной Кузницей, приняты ли какие-либо местные меры относительно ее благотворительного аукциона завтра? — спросила Дракон.

— Не более того, что уже было в движении, — сказал Колин. — Директор Суинки не была рада тому, как внезапно пришло объявление. С другой стороны, никто не мог предвидеть, что что-то такого масштаба произойдет в столь короткие сроки.

— Каково твое мнение по этому поводу? Больше о координационных способностях Гармент, или её дополняют другие члены Небесной Кузницы? — спросила Дракон.

В контексте разговора они с радостью отказались от предлога и признали, что некоторая связь существует. Вес доказательств был слишком велик, чтобы их игнорировать, хотя, как они надеялись, достаточно легок, чтобы удержаться от общественного внимания хотя бы еще некоторое время.

— Неясно. — Колин не уделил особого внимания развертыванию события. Это было еще одно, за чем он пытался угнаться, а не опережать. Компромисс, который он ненавидел делать в своем городе, но он был неизбежен. — Отношения Гармент с остальной частью Небесной Кузницы неясны. Она могла намеренно отделить себя, или мог быть конфликт, о котором общественность не знает.

— Она также могла скрывать свою причастность ради возможности действовать в официальном качестве, — заявила Дракон. — Открытое сотрудничество с Апейроном значительно осложнило бы её активные проекты.

— Это правда, — сказал он со вздохом. Как и во всем остальном, что касается Небесной Кузницы, информации было слишком мало. — По крайней мере, она, кажется, искренна в своих намерениях. Финансы мероприятия были точно задокументированы на уровне, которого я никогда раньше не видел.

Печально, что крупные катастрофы привлекали… ну, юридически это, вероятно, не классифицировалось как мошенничество в сфере благотворительности, но диапазон расходов, которые могло повлечь за собой крупное мероприятие, был значительным, а точный выбор места проведения, персонала, развлечений и поставщиков, как правило, благоприятствовал определенным формам творческого учета или, по крайней мере, использованию личных отношений. Небольшой перерасход на мероприятии, включающем сотни тысяч долларов сбора средств, можно было бы объяснить, предоставив бесчисленные выгоды тем, кто находился в правильном положении.

Этого не происходило с мероприятием или аукционом Гармент. Этого совершенно очевидно не происходило. Финансы управлялись так непреклонно и открыто, что не было места даже намеку на незаконное присвоение.

— Кажется, это в значительной степени заслуга юридического консультанта Гармент. — Дракон открыла фотографию очень привлекательной женщины, о которой Колин слышал только вскользь. — Дельфина Мертенс. Гражданка Бельгии, получила образование во Франции. В настоящее время не имеет лицензии на ведение адвокатской деятельности в Нью-Гемпшире, поэтому официально работает в качестве консультанта. По всем показателям высококвалифицированная для своего возраста и уровня опыта.

Колин кивнул.

— Я полагаю, мы могли бы оценить сообщников Гармент на предмет потенциальных связей с другими членами Небесной Кузницы. — Это была практика, которая противоречила неписаным правилам, но это не помешало бы каждому члену общественности сделать то же самое, если бы связь Гармент или даже высокая вероятность связи стали бы публично известны.

— У Гармент есть только два человека, работающих на неё напрямую, Дельфина Мертенс и Джейк Кларк, — пояснила Дракон. — Джейк Кларк потенциально может соответствовать профилю Флота, но для подтверждения недостаточно информации, и то же самое можно сказать о широком круге лиц, которые в настоящее время работают в качестве волонтеров на мероприятии.

— Я готов поспорить, что для мисс Мертенс все так же неясно? — спросил Колин.

Аватар Дракона кивнул.

— Помимо отсутствия предполагаемого эффекта скрытника, есть значительные расхождения в телосложении, структуре лица и цвете волос по сравнению с записями Слежки.

Дракон открыла изображения двух женщин рядом друг с другом. Невероятно, но Слежке удалось заставить Дельфину Мертенс выглядеть простовато по сравнению с ней. Почти невзрачно, на самом деле. Колин предположил, что именно это и происходит, когда даже лучшие представители индустрии моды сталкиваются с внешностью, которая явно является результатом какого-то парачеловеческого эффекта.

— Учитывая ее рост и профиль, она, вероятно, могла бы соответстовать Лете, но, учитывая характер брони, то же самое можно применить к любому количеству потенциальных знакомых, — пояснила Дракон.

Колин кивнул. На самом деле, разумным подходом было бы скрыть любую публичную связь между Гармент и гражданскими идентичностями Небесной Кузницы. Если у них вообще были гражданские идентичности. Трудно было представить, как Прото Айма смешивается с толпой. Ну, если только диапазон способностей и технологий, доступных Небесной Кузнице, не включал в себя изменение формы. Если это так, то не было никакого смысла пытаться искать по таким вещам, как тип телосложения.

Такие факторы были печально известны своей ненадежностью, обычно склонны к ложным положительным результатам, основанным на поверхностных чертах. На самом деле, вы могли бы просмотреть список добровольцев и выбрать любого, кто, казалось бы, совпадал с каким-то членом команды. Это было бы как…

Он остановил прокрутку на определенном профиле из списка волонтеров Редженис Центра. Это было бы все равно, что предположить, что Тибальт Киттсон на самом деле был Котаклизеином, просто потому, что они были одного роста. И телосложения. И цвета волос. И вида. Всё это совершенно произвольные ассоциации, и те, которые могли бы вызвать бесконечные неприятности. Котаклизеином мог быть любой кот в городе, и не было никаких причин начинать разбрасываться обвинениями.

— Лучше не развивать эту тему, — сказал Колин. Несомненно, команда умников Протектората будет тщательно изучать каждую деталь, но он лично видел, как хорошо это может пойти. Это было не то, во что он хотел снова ввязываться.

Аватар Дракон кивнула.

— Ты будешь присутствовать на мероприятии? — спросила она.

Он покачал головой.

— Хочешь верь, хочешь нет, но я на самом деле придерживаюсь сокращенных полевых часов, которые ты рекомендовала. — Кроме того, ковыляние на благотворительное мероприятие казалось не совсем тем триумфальным возвращением к общественному вниманию, которое он себе представлял. — Директор Суинки занимается этой задачей.

— Довольно обширная задача, — сказала Дракон, просматривая списки.

— Да, я уверен, что это не имеет ничего общего с внезапным участием Апперкраста. Или что ему досталась роль главного спикера, а не директору, — сказал Колин. Справедливости ради, она не предлагала. Тот факт, что мужчина был готов сбалансировать мероприятие с другими своими обязательствами и растущими проблемами со здоровьем, говорил сам за себя.

— Кстати, об этом… — Колин вытащил фотографию с того дня. Это был неподвижный кадр из новостного клипа, но момент, который был запечатлен, был показательным. Состояние Апперкраста было в значительной степени секретом полишинеля, но ему последовательно удавалось избегать демонстрации доказательств этого на публике. По крайней мере, до сих пор.

Мужчина выглядел готовым упасть. Хуже, чем его физическое состояние, этот конкретный кадр запечатлел выражение на его лице, которое говорило об искреннем сожалении, как будто он был обременен какой-то большой личной ошибкой. Лидеру Нью-Йоркской элиты удалось сделать лучший фасад для остальной части новостного сегмента, но, по-видимому, вскоре после этого он скрылся из виду.

— Я это видела, — сказала Дракон. — В высших эшелонах Протектората ведутся дискуссии о том, как подойти к ситуации, а также наблюдается возросшая активность со стороны Элиты.

— Все знают, почему Апперкраст здесь, — сказал он прямо. — Всё остальное — вопрос серьезности и сроков.

— Броктон-Бей вряд ли можно назвать идеальным местом для людей с медицинскими проблемами, и Апперкраст взял на себя очень интенсивный график, — сказала Дракон.

Колин кивнул.

— Я благодарен за это. Этот «агрессивный график» привел его в Сомерс-Рок в качестве сдерживающего фактора. Это вполне могло предотвратить немедленную войну банд или еще одну кампанию от Апейрона.

У него были смешанные чувства к Элите в целом, но Апперкраст стоял особняком. Он помнил человека, жившего до внедрения NEPEA-5. Было спорно, принесло ли законодательство больше вреда, чем пользы, но для многих кейпов оно фактически связало руки, заставив их выбрать сторону закона, и не ту, на которую надеялся Протекторат.

— И это дало нам преимущество личного отчета о встрече, — сказала Дракон. — Вместо того, чтобы полагаться на слухи в социальных сетях.

— Нам повезло, что он был так любезен, — сказал Колин. — Хотя он был рад снова продемонстрировать силу своих информационных ресурсов или, возможно, постоянные неудачи наших попыток обеспечить информационную безопасность.

— Правда? Что было на этот раз? — спросила Дракон насмешливым тоном.

— Он был довольно хорошо информирован о подробностях моего восстановления и недавних операциях. — Честно говоря, это не было таким уж удивительным. Самым большим фактором, по которому состояние Апперкраста стало секретом Полишинеля, было его неустанное преследование и расследование каждого кейпа с медицинской специализацией. Учитывая количество услуг, которые Колину нужно было вызвать, не было никакой возможности не оказаться на радаре этого человека.

— О? И что он сказал? — спросила Дракон.

— Он похвалил меня за мою решимость, — сказал Колин. — Назвал проект «замечательной работой».

— Правда? — спросила Дракон. — Я не ожидала, что он будет так впечатлен.

Колин позволил себе легкую улыбку. Недостаточно, чтобы задеть лечебные имплантаты, но достаточно, чтобы его удовлетворение выплеснулось наружу. Элита имела дело с технарями на уровне, уступающем только Протекторату, а отделение Апперкраста занималось большей частью их обучения и развития. В результате этот человек обнаружил необходимость закалять новых технарей реалистичной оценкой созданной ими технологии.

Это была важная роль, и Колин был рад её избежать. Умерить ожидания молодых технарей, которые считали, что каждая конструкция — это изобретение, меняющее мир. Он сам помнил этот опыт, вскоре после своего триггера, когда сама возможность того, на что он способен, казалась подавляющей. Такое чувство, которое приводило к бесполезной трате времени, ресурсов и рабочей силы.

Апперкраст был в положении, когда ему приходилось разбираться такими мышлениями на почти постоянной основе. Таким образом, он был легендой своей откровенной оценки работы технарей, по крайней мере, когда говорил с другим технарём напрямую. Люди быстро поняли, что «адекватный» было термином похвалы от этого человека, в то время как упоминание чего-либо как «удовлетворительного» было редким комплиментом. Называя процедуры Колина «замечательной», он говорил об уважении, которое он питал к проекту.

— Скажи, ты когда-нибудь слышала оценку «превосходно» от этого человека? — спросил Колин в хорошем настроении.

— А, почти мифическая «превосходная работа». — сказала она. Это действительно так. Такого рода комплименты приберегались только для новаторских проектов или примеров работ, которые действительно выделяли технаря среди его коллег. — По правде говоря, я действительно слышала это один раз, по поводу моего мобильного щитового костюма.

Колин вопросительно посмотрел на нее.

— Я думал, это считается провалом?

— Считается нежизнеспособным для гражданской обороны, но это все еще лучшая адаптация его технологии на сегодняшний день и самая мобильная, — ответила она. — К сожалению, для этого требовался полностью специализированный костюм. Для большинства приложений, где это может оказаться полезным, его невозможно развернуть вовремя, чтобы изменить ситуацию.

Колин кивнул. Гильдия специализировалась на реагировании на крупные угрозы и катастрофы S-класса, но к тому времени, как их оповещали о ситуации, она уже достигала критической точки. Времени на подготовку было мало или совсем не было, часто требовалось то, что было под рукой в тот момент, а не оптимальный ответ.

Это было то, чего он надеялся достичь с помощью разработки своей программы прогнозирования, но эта работа была утеряна вместе с его основной мастерской во время атаки Они Ли. Копии программного обеспечения были доступны в резервных копиях за пределами офиса, но разработка потребовала специально собранной компьютерной архитектуры, на воссоздание которой ушли бы недели.

Присутствие Апперкраста означало, что есть шанс, что база Протектората может вернуться в строй без необходимости полной утилизации и перестройки. Это было больше, чем он смел надеяться, и это будет мощным символом для города, но мало что будет значить для него лично. Его мастерская и все его проекты были в руинах, их нужно было собрать заново из планов и образцов, отправленных на оценку и тестирование. Он потерял так много, годы работы, которые он никогда не вернет.

Он посмотрел на испытательную установку для энергетического материала. На оценку свойств поля затемнения. На биометрические показания имплантатов, которые позволили ему вернуться к функциональности за несколько дней, а не месяцев. Он потерял годы работы, но приобрел в других областях. Проекты, которые он никогда бы не рассмотрел из-за их очевидной средней выгоды или обязательств, требуемых от его других работ.

Только когда всё исчезло, он понял, насколько это отняло у него жизнь. Он довел свою технологию до предела того, что он мог поддерживать, и каждое улучшение добавляло постоянные обязательства. Попытки рационализации вместо этого добавляли сложности, обязательства и потери, о которых он никогда не думал.

Это было почти знакомое чувство. Если то, что говорилось о теории триггера, было правдой, то, возможно, это также объясняло, как он смог так быстро восстановиться.

Он выбросил эти мысли из головы. У него было слишком много поводов для беспокойства, чтобы думать о своей жизни до того, как он стал Оружейником.

— Я не слежу за национальными новостями. — Он признался. — Есть ли какие-нибудь новости от остальной Элиты о его ситуации?

— Стандартный релиз, подтверждающий его участие в благотворительных усилиях. Вероятно, будут какие-то символические пожертвования от других ячеек, или, по крайней мере, тех, у которых есть прикрытие, достаточно легитимны, чтобы сделать это. — Колин кивнул. — Что касается его медицинского состояния, то официально никаких комментариев нет, но не то чтобы Элита регулярно публиковала подробности их внутренней политики.

Колин нахмурился.

— Надеюсь, нам не придется добавлять гражданскую войну в их рядах к проблемам, с которыми придётся столкнуться городу.

— Маловероятно, что Апперкраст сможет привлечь Апейрона, по крайней мере, в течение некоторого времени, — сказала Дракон. — Он был исключительно осторожен в отношении контактов и ясно обозначил свою позицию по дополнительным контрактам. Разумная предосторожность, учитывая его приверженность соблюдению своих соглашений. Такая практика представляет собой путь эксплуатации, но он остается закрытым для всех сторон, — сказала она весело.

— Сильный, но все еще осторожный, — сказал Колин. — Или, возможно, осторожный, потому что он сильный.

— Он выразил значительную обеспокоенность по поводу воздействия своих способностей. Учитывая потенциальный масштаб, которого можно достичь даже непреднамеренным воздействием, это, вероятно, разумная мера предосторожности, — сказала она.

Колин кивнул. Были крупные угрозы слабее Апейрона. Были кейпы, которые сдерживались в окруженных стенами городах, которые были менее опасны. Оценки его силы были неясными, но многие помещали его на уровень Триумвирата. Не отдельных членов, а всей команды, работающей вместе. И это без учета его команды или недавних усовершенствований его технологий.

Сдержанность в этой технологии была единственной причиной, по которой город всё ещё стоял. По крайней мере, этот человек не хотел быть королем кучи обломков. Тем не менее, он не оставил никаких сомнений относительно того, что произойдет, если кто-то заставит его действовать. И не было недостатка в активных угрозах, которые могли бы попробовать свои силы.

Им предстояло разобраться с этими угрозами, прежде чем они заставят Апейрона вмешаться лично. Дракон ясно дала понять, как они справятся с этим человеком, и эти оценки стали еще менее благоприятными, когда в уравнение вступила его команда. Они столкнулись с ситуацией, когда им нужно было обоснованно решать несколько кризисных сценариев, любой из которых был бы проблемой для здорового города с полностью функциональным отделением Протектората.

— Есть ли у нас какие-нибудь новости о Зубах? — спросил он, начав с самых ужасных из активных проблем. По правде говоря, люди, вероятно, были бы гораздо более спокойны той силой, которую Апейрон и Небесная Кузница могли бы разбрасывать, если бы не было шанса, что Мясник попадет под ее удар.

— Все отколовшиеся группы в других городах прекратили свою деятельность. Даже те, у кого была минимальная кейп поддержка, — объяснила Дракон, вызвав карту и отметив различные ответвления банды, которые до недавнего времени действовали по всему восточному побережью. — Вероятно, их вызывают в Броктон-Бей для усиления основного ответвления.

— Ещё кейпы, — мрачно сказал он.

— В основном это участники без сил, но да, несколько дополнительных кейпов. — Дракон ответила, загружая профили различных участников. Колин уже просмотрел данные после прибытия Зубов, но сделал пометку, чтобы проверить их на предмет обновлений или изменений.

— Этого нам ещё не хватало. — Колин обратился к оценке численности паралюдей в городе. Список был более переполненным, чем он когда-либо видел. — Посещающие паралюди, новые триггеры, подобранные бандами, вербовка известных злодеев, новые появляющиеся группы и неизвестное количество триггернувших, но ещё не дебютировавших паралюдей.

Крупные катастрофы обычно включали ряд триггеров. Это можно было увидеть по расширению рядов Барыг, но не каждый парачеловек был схвачен устоявшейся группой. Обычно, новые кейпы были менее скрытны в отношении использования своих сил, и доказательства дополнительного парачеловека можно было обнаружить, отслеживая непостоянности.

К сожалению, последние недели были сплошными непостоянностями. Присутствие скрытника, изменяющего память, только усложняло ситуацию. Они даже не могли определить момент, когда команда Апейрона официально начала помогать ему. В хаосе, последовавшем за Безбожным Часом, было почти невозможно определить истинную причину любого конкретного события.

Были сообщения о возможном кейпе, действующем на территории АПП, который вмешался в несколько конфликтов. Сообщения предполагали некоторый уровень повышенной ловкости, средства маскировки и силу стрелка на основе света. Ожоги, обнаруженные у ошеломленных нападавших, были достаточными для подтверждения третьего пункта, но было невозможно сказать, треггернул ли в хаосе какой-то кейп, манипулирующий свет, или действия какой-то другой группы или даже члена Небесной Кузницы были неверно истолкованы.

Не помогало и то, что большинство из тех, кого кейп спасал, были не в лучшем физическом или психическом состоянии. Также приходилось бороться с дюжиной языков, на которых говорили на территориях АПП, большинство из которых местные власти имели ограниченные возможности перевода. Не было даже согласованности из того, что можно было почерпнуть, с противоречивыми сообщениями о том, что кейп использовал пистолет, меч, копье или массу светящегося света, и при этом не давал никакого физического описания. Колин просто надеялся, что они смотрят на запутавшийся новый триггер с добрыми намерениями, а не неизвестного члена Небесной Кузницы.

— Ситуация вряд ли разрешится без определенного уровня конфронтации, — сказала Дракон. — Широко известно, что у Кайзера были романтические отношения с Ванир. Её смерть от рук Мясника значительно обострила конфликты между Зубами и Империей.

Колин кивнул. Это было до его времени в городе. Даже до того, как начался срок полномочий директора Суинки, но все знали о результате этого конкретного крестового похода. Это было легко понять, если учесть тот факт, что в течение года до её смерти Ванир скрылась от глаз общественности на определенный период времени. Он аккуратно растянулся от точки, когда беременность стала бы заметной, до точки родов. Достаточно распространенная картина даже у героев, до точки, когда Протекторату пришлось пойти на многое, чтобы скрыть признаки такого события.

Никто не рискнул бы убить Мясника, но на Зубов можно было надавить сотней других способов, и Кайзер, как и следовало ожидать, использовал все имеющиеся в его распоряжении средства. Надавил на них достаточно сильно, чтобы заставить их обратиться за помощью к Бойне Номер Девять, с предсказуемым результатом.

— Кайзер нападет на Зубы, — сказал Колин. Ситуация в городе, возможно, изменилась настолько, что стала неузнаваемой, но он знал менталитет устоявшихся злодеев. Он всю жизнь работал против них. — Его гордость не позволит никому другому пролить первую кровь.

— Ты думаешь, что он совершить действия во время благотворительного мероприятия? — спросила Дракон.

— Это наиболее вероятное время, — сказал он. — Рискованно и, возможно, провокационно, но это снизит способность Протектората реагировать на ситуацию.

Апейрон ясно обозначил свою позицию относительно гражданских лиц и усилий по восстановлению, но даже без угрозы гражданам, Протекторат не может позволить бандитской драке вспыхнуть посреди города без ответа. Репутация местного отделения висела на волоске, и позволить бандам использовать город в качестве личного поля для дуэлей было бы равносильно признанию поражения.

К сожалению, директор Суинки снова оказалась в ситуации, когда ей пришлось принять решение, но у нее не было хороших вариантов. Позволить Элите выставить больше кейпов, чем Протекторат на мероприятии Гармент, было бы кошмаром для связей с общественностью, а также личным оскорблением. И наоборот, чем больше присутствие Протектората на мероприятии, тем больше свободы у банд было бы для конфликтов, которые, скорее всего, были бы очень публичными.

И Оружейник будет держаться подальше от обеих ситуаций. Это не то, что он бы выбрал лично. Он жаждал вернуться на поле, но был далек от боевой готовности. Если появление на благотворительном аукционе было слишком большим шагом в его выздоровлении, то тут нечего говорить о активных боевых действиях.

— Неважно, как всё пойдет, вряд ли это будет хорошо для директора, — сказал Колин. Он сумел сдержать любое удовлетворение в голосе. Культура мелочного соперничества, которая развилась между ним и директором, привела к неправильному проведению отчета Панацеи. Хотя он всё ещё чувствовал себя оправданным в своих решениях, ему следовало лучше рассчитать последствия раскрытия информации для анализа большему Протекторату.

— Едва ли это её единственная проблема, — сказала Дракон. — Ведется расследование её поведения на ранних стадиях текущей ситуации. Тот факт, что дело Панацеи всё ещё активно, также вызывает беспокойство, хотя это более сложный вопрос.

Колин кивнул. Препятствование Брандиш расследованию после обвинений Апейрона было понятно, но теперь было гораздо сложнее отвергнуть оценку человеком эффектов сил, чем до того, как стала известна глубина его понимания и потенциальная специализация.

Изменение способностей Виктории Даллон после воздействия на неё поврежденных технологий Апейрона еще больше усложнило ситуацию, как из-за масштаба этого открытия, так и из-за вполне реальной возможности того, что сила, которая предположительно повлияла на Панацею, могла также быть изменена, что делает невозможным выделение каких-либо факторов риска и отслеживание их воздействия на Панацею.

До сих пор изучение способностей девочки было гораздо больше сосредоточено на ее очевидной связи с пассажиром, а не на ее вспомогательных способностях, но было ясно, что любое изменение выражения рассматриваемых способностей может сделать невозможным анализ окончательного ответа. К сожалению, дело Эми Даллон дошло до точки, когда это, скорее всего, еще больше затянет процесс, а не приведет к разумному решению, основанному на новых обстоятельствах.

Неспособность адаптироваться была тем, что затянуло процесс до такой чрезмерной степени. Панацею следовало бы отпустить под опеку родителей после её оценки, но одобрение расширенных тестов и дополнительные опасения относительно активных эффектов властелина, связанных с предметом, который ей предоставил Апейрон, продлили сдерживание. Затем атаки АПП еще больше затруднили её дело.

Ему хотелось бы верить, что если бы он действовал в городе, а не лежал на больничной койке, он смог бы разрешить её дело своевременно, но столь же вероятно, что множество факторов, наложившихся на дело девушки, оказались бы непреодолимыми.

— Это не единственное дело, с которым она сталкивается, — сказал Колин.

— Дело Уинслоу? — спросил Дракон. Колин кивнул. История о том, как директора отчитал комиссар полиции города во время конференции директоров СКП, распространилась по местному офису, хотя всегда шепотом. — Кажется, она настроена в этом отношении весьма непреклонно. Конечно, уголовное дело многомесячной давности — это не то дело, которое можно легко решить, даже если бы были доступны все ресурсы департамента.

— Распределение ресурсов было проблемой в первую очередь, — сказал Колин, качая головой. — СКП не имело права забирать себе уголовные дела только на основании близости к Стражу.

— Это не беспрецедентный подход для департамента, — сказала Дракон. — Хотя обычно есть больше оснований для того, чтобы заниматься конкретными делами или хоть какое-то сотрудничество с местными правоохранительными органами в случаях, когда юрисдикция — это само собой разумеющееся.

— И, вероятно, больше прогресса в рассматриваемых делах. — Из того, что он слышал, в системах СКП не было даже записей о девушке. Дело было фактически закрыто и, вероятно, было бы забыто, если бы не директор Суинки, которую специально отчитали перед её коллегами и начальниками.

Он задавался вопросом, не был ли причиной, по которой он смог избежать злорадства по поводу ситуации директора, некий естественный защитный инстинкт, удерживающий его от полного подавления сильной эмоцией. Или, возможно, ситуация вышла за рамки и перестала быть вопросом самодовольного удовлетворения, а вместо этого перешла в точку беспокойства.

Он был лично огражден от дальнейших проблем. У него определенно было достаточно своих собственных проблем, и предстоящие оценки заставили бы его защищать каждое решение, принятое им на ранних этапах разворачивающейся катастрофы, а также его действия и политику, приведшие к этому моменту. Это было то, чего он боялся, удар по своей карьере, от которого он никогда не оправится.

Но было ясно, что карьера — это не то, что его ждет, независимо от того, как закончатся расследования. Само будущее Восточно-Северо-Восточного отделения было под вопросом, с возможными последствиями для Протектората и СКП в целом. Более того, мир был уже не тот, который он оставил. Мощные новые кейпы, изменения в балансе сил и новые технологии — всё это складывалось в неопределенное будущее. Так же, как и потеря его мастерской, потеря его старой жизни была болезненной, но открывала новые возможности.

Возможности, которые не были доступны директору Суинки.

— Проблемы с делом Уинслоу, возможно, не являются самой насущной проблемой департамента, — объяснила Дракон. И она ясно дала понять, что это повлияло не только на директора Суинки. Последствием превращения себя в краеугольный камень организации стало то, что всё, что влияло на неё, как правило, оказывало значительное влияние на тех, кто находился под её командованием, включая Стражей и, в меньшей степени, Протекторат.

— Заложники Бакуды? — предположил Колин. Он видел работу Дракон по коду управляющему бомбами. Это пролило новый свет на более раннее предположение, что она и Апейрон смогли бы решить это в течение одной ночи работы. О, элементы, которые они распознали, были блестящими, но, как и сказала Дракон, код был принципиально неразрешим без исходного шифрования.

Честно говоря, называть это шифрованием недооценивало сложность демонстрируемых математических принципов. Шифрование было, но оно лишь скрывало истинную сложность системы. Это было похоже на то, как будто кто-то взял 256-битное шифрование, а затем наложил поверх него использование декодирующего кольца. Сравнительно простой метод кодирования, скрывающий что-то, во что сравнительно невозможно проникнуть.

— Ограниченное освобождение заложников значительно увеличило общественное давление на ситуацию. — объяснила Дракон. Он кивнул. Это была более хитрая игра, чем Колин ожидал от злодейки. Она казалась и незаинтересованной, и неопытной, когда дело касалось управления общественным восприятием, особенно без помощи Марш.

Марш. Выживание этого кейпа, вероятно, было самым тщательно охраняемым секретом в Протекторате. Настолько серьезным, что Колин избегал упоминать его даже в безопасности своей мастерской. Каждая предсказательная оценка подтверждала, что Апейрон был готов занять реактивную позицию, но не было никакой гарантии, что она продлится, если новость о выживании Марш ускользнет.

Ну, если это можно назвать выживанием. Рассказ Виктории Даллон о её состоянии в сочетании с исчезновением как эффекта затмения умников, так и преимуществ её координации, указывал на то, что технически она может и пережила смертельную травму, но сделала это со значительной ценой.

— Я сомневаюсь, что директор Суинки, вероятно, согласиться на переговоры с Бакудой, — сухо заявил Колин. Если уж на то пошло, это было преуменьшением. Директор заняла более жесткую позицию по отношению к более мягким злодеям. Он не мог себе представить, как она могла подойти к чему-то столь нестабильному, как ситуация, созданная Бакудой.

— У нее может не быть выбора, — сказала Дракон. — Офис губернатора оценивает свои варианты. Губернатор Робертсон рассматривает возможность сделать предложение Бакуде.

Колин почувствовал, как его брови поднялись, чувство от движения напомнило ему о совершенно новой группе имплантатов.

— Какое предложение? — спросил он.

— Официально пока ничего не подтверждено, но в обмен на освобождение всех несовершеннолетних среди заложников губернатор готов отказаться подписывать любой приказ об убийстве Бакуды на основании событий, произошедших до этого момента, — пояснила она.

Колин моргнул. Обычно он бы списал это на предстоящие выборы, но двухлетний срок полномочий губернаторов Нью-Гемпшира фактически означал, что выборы всегда были.

— Я предполагаю, что ты участвовала в этих оценках? — Дракон слегка улыбнулась. Он не стал спрашивать, какой частью этих оценок она могла бы поделиться. — Как ты думаешь, это будет принято?

— Вероятно, это предложат, — сказала Дракон. — Ни один политик не хочет нести ответственность за погибших детей. Бакуда, вероятно, ответит более высокими требованиями, но только символическими. — Колин кивнул. Это соответствует ее психологическому профилю. — Но если Директор не предпримет никаких действий, то, вероятно, что-то будет выпущено к завтрашнему вечеру.

Еще одна внешняя сила, проходящая над головой директора. Еще одна трещина в почти абсолютной власти, которую она для себя консолидировала. Он вспомнил своё раздражение от того, сколько контроля она накопила. Теперь это, возможно, было единственной вещью, которая защищала его от того, чтобы его не утащили вниз вместе с ней.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — сказал Колин. Идея давать Бакуде какие-либо уступки была отвратительной, даже если он мог понять необходимость этого. Даже Апейрон, несмотря на все свои возможности, не смог вытащить её из укрытия. При поддержке команды этого человека и скорости, с которой, казалось, развивались его способности, это может быть лишь вопросом времени, но сомневаюсь, что эта конкретная ситуация найдет разрешение в течение следующего дня.

— Сомневаюсь, что кто-либо надеется на обратное, но это было бы лучше, чем худший сценарий. — ответила Дракон. Колин кивнул. Это можно было бы рассматривать как ненужную уступку сумасшедшей или отчаянный поступок, который спасёт жизни самых уязвимых. По сути, это была политическая авантюра, и она говорила о довольно низкой уверенности в их способности управлять ситуацией.

— Есть ли еще мрачные новости? — спросил он с наигранным юмором. По правде говоря, поводов для оптимизма было немного. Он не был завален обвинениями и плохими вариантами, как директор Суинки, но его личная ситуация была лишь сравнительно светлее, и это было ничто по сравнению с состоянием города.

— Ничего подобного, — объяснила Дракон. — Хотя есть развитие событий с Гармент, которое может показаться тебе интересным.

— О? Что-то недавнее? — спросил он.

Её аватар кивнула.

— Это накапливалось в течение вечера, но сейчас в сети достаточно сообщений, чтобы предоставить подтверждение.

— Подтверждение чего? — спросил Колин.

— Гармент предоставила подарки в знак признательности тем, кто вызвался помочь в подготовке ее благотворительного мероприятия, — заявила Дракон.

— А, — сказал Колин. — Это добрый жест, но в целом соответствующий ее прошлому поведению. — Почти чрезмерная щедрость Гармент была хорошо известна в этот момент. Он увидел выражение веселья на лице Дракон. — Если только в этом нет ничего большего?

Дракон открыла коллекцию изображений из постов в социальных сетях, в основном из Twitter и Facebook. На них были изображены конверты размером с письмо, на каждом из которых было напечатано имя получателя, за которым следовало простое сообщение с благодарностью за помощь и изображение скрещенных перчаток, которые Гармент приняла в качестве символа и подписи. Конверты выглядели довольно качественно, но не выглядели слишком полными. Для кого-то другого он бы решил, что это простое письмо с выражением благодарности. Поскольку Гармент предпочитала дарить одежду, было мало вариантов, которые могли бы поместиться в тонкий конверт.

— Платки? — предположил Колин. — Или что-то похожее? — Аватар просто улыбнулась.

Дракон явно наслаждалась процессом постепенного кормления его информацией о ситуации. Он был почти склонен сам расследовать это дело, но расслабился. Не было ничего плохого в том, чтобы потакать ей в этом. Работа на вечер была в основном завершена, и если это было неотложное дело, она будет относиться к нему соответственно.

— Это должно дать некоторый контекст, — сказала Дракон. Она включила видеотвит, где кто-то держал конверт в руках. Помимо того, что он был невероятно твердым, он имел явный вес, двигаясь скорее как тонкий лист стали или свинца, чем как лист бумаги.

— Ладно, я сдаюсь. Что она сделала? — спросил он.

— Возможно, ответила на некоторые стоящие вопросы, если принять, что предполагаемая связь верна, — взволнованно сказала Дракон. — Что на данный момент гораздо более вероятно.

Учитывая, что связь Гармент с Небесной Кузницей уже была чем-то пассивно принятым каждым из них, Колин не знал, что послужит дополнительным подтверждением теории. Затем Дракон загрузила видео, на котором кто-то вскрывает конверт.

Извлеченный предмет был темно-синего цвета. Он был тонким, как бумага, но имел текстуру, похожую на ткань. Девушка, державшая предмет, явно знала, чего ожидать, и устроила из этого шоу перед камерой. Она подняла полоску тонкой ткани, явно чувствуя её вес, затем развернула её.

Полоска не просто разложилась. Вместо этого она расправлялась, как оригами или раскладывающаяся книга. Это было похоже на то, как цветок из ткани распускается и оживает. Процесс происходил автоматически, и девушка изо всех сил пыталась удержать быстро расширяющийся объект в кадре. Весь процесс занял всего несколько секунд, прежде чем она держала в руках готовое изделие.

Это было шерстяное пальто в стиле бушлата. Девушка устроила представление, надев одежду, показав, что она явно очень точно подошла. Каким-то образом она выгодно подчеркивала и ее фигуру, и остальную одежду, которую она носила, составляя единое целое, словно цельно сшитый наряд.

Дракон, должно быть, видела, что он узнал эту деталь, и вытащила изображения других волонтеров. Дизайн и посадка пальто немного отличались для каждого человека. Было совершенно ясно, что они были персонализированы, подогнаны под каждый тип телосложения и даже индивидуальный стиль. В дизайне была последовательность, но впечатление могло варьироваться от прилизанного до стильного, до сурового до даже сдержанного.

— Сколько она сделала? — спросил Колин. Это был едва ли самый важный аспект того, что раскрыла Гармент, но масштаб проекта, вероятно, был одной из самых простых вещей для понимания.

— В списке Редженси Центра значится сто девятнадцать человек, связанных с подготовкой, хотя большинство из них занимались внешними факторами, включая транспорт и поставки. Эта цифра касается только тех, кто был напрямую связан с Редженси Центром, поэтому официальный подсчет в настоящее время недоступен.

И, возможно, никогда не будет. Итак, более сотни сложных индивидуальных предметов одежды, изготовленных в течение пары дней, скорее всего, значительно меньше времени, учитывая короткий срок уведомления о мероприятии и регистрацию в последнюю минуту. И каждый был подобран индивидуально. Не просто подогнан под тип фигуры, а персонализирован. Некоторые сидели свободнее, а другие носились как вторая кожа. То есть Гармент имела возможность получить доступ не только к физическим характеристикам этих людей, но и к личным данным.

Это стало еще более очевидным, когда появилось больше постов с подарками от Гармент. Внутренний карман идеального размера для мобильного телефона, который всегда носили с собой. Другой крой, обеспечивающий легкий доступ к поясу с инструментами плотника. Один человек с гордостью демонстрирует мягкий карман, явно предназначенный для EpiPen, который им нужно было постоянно носить с собой.

Реакции были в подавляющем большинстве положительными, по крайней мере, от тех, кто действительно получил подарки. Были разрозненные комментарии, отражающие собственные опасения Колина. Подчеркивая идею вторжения в личную жизнь относительно персонализации или указывая на точную посадку некоторых пальто и информацию, которая потребовалась бы Гармент для выполнения такого пошива. Настроение не было подхвачено широкой публикой, которая, казалось, восприняла этот акт как проявление щедрости и дальнейшую рекламу предстоящего события.

— Пальто, похоже, из какой-то обработанной шерсти, — объяснила Дракон. — Хотя подкладка, похоже, различается в зависимости от дизайна. Официальных оценок не проводилось, но заявления говорят о том, что они исключительно хорошо дышат и, по крайней мере, в некоторой степени водонепроницаемы.

— Конечно, — сказал Колин. Учитывая мастерство женщины в текстиле, он бы не удивился, если бы это был полностью индивидуальный процесс. Что могло бы квалифицировать это как массовое распространение технарских технологий. Для таких вещей были протоколы, но он сомневался, что директор будет сбивать отряды СКП в кучу из-за набора благодарственных подарков.

— Еще один важный фактор: все они, похоже, были доставлены сегодня вечером, — пояснила Драгон. — Нет сообщений о том, что кто-то остался без внимания, даже те, кто сейчас находится в приютах или у друзей.

— Сила умника, — пробормотал Колин. — Или предполагаемая сила координации. Или она просто попросила Слежку позаботиться об этом за нее. — Что породило интересные возможности, хотя образ Флота, играющего посыльного, был куда менее веселым, когда вспоминаешь, что этот человек чуть не оглушил комнату силой поднятия руки.

— И это фактически обеспечивает униформу для волонтеров, работающих на мероприятии, — сказала Дракон.

— В большинстве случаев волонтёрам везёт, если они получают футболку, — сказал Колин. — И всё это очень впечатляет, но только отвлекает от основной проблемы. — Он снова включил видео, на котором разворачивается куртка.

В сообщениях говорилось, что вернуть куртку обратно в конверт невозможно, как будто это изначально не было совершенно безумным предложением. Качество видео было далеко от идеального для технического осмотра, и другие опубликованные примеры были ненамного лучше. Материал, казалось, буквально распускался из сгиба, проскальзывая сквозь себя, принимая форму. С механической точки зрения это действительно выглядело так, будто кто-то умудрился сжать целое пальто до размера полоски бумаги, как бы невозможно это ни звучало.

— Из этого невозможно будет определить природу эффекта, — сказал Колин. — Нам нужен нераспечатанный образец. Желательно несколько, а также другие пальто для тестирования.

— Я согласна, хотя это может оказаться трудным, — сказала Дракон. — Несколько из них были размещены на аукционных сайтах. Торги становятся, мягко говоря, восторженными.

Они снова могли вмешаться и конфисковать спорные предметы. Продажа технарских технологий через интернет влекла за собой более широкий спектр юридических проблем, чем большинство людей были готовы иметь дело. Конечно, вмешательство в акт доброй воли в благотворительном начинании не принесло бы им никакой пользы. К сожалению, они не могли просто так попросить…

Колин моргнул.

— Нам следует попросить у Гармент образец, — сказал он, как будто излагая самую очевидную мысль в мире.

— Это упростило бы ситуацию, — согласилась Дракон. — Хотя она, возможно, не ответит на просьбу.

— Она была готова поделиться образцами своей работы раньше, и явно не слишком обеспокоена сокрытием этой технологии. Или эффекта. — Он добавил. Все инстинкты говорили ему, что он наблюдает чисто механический процесс, но он не мог понять, как это возможно. Расширение возможностей Гармент в качестве эпицентра казалось столь же вероятным и гораздо более правдоподобным. — У неё сложились хорошие отношения с Флешеттой. Мы можем обратиться к ней с просьбой спросить Гармент на завтрашнем мероприятии.

— Я уверена, что Флешетта будет рада помочь в этом вопросе. — В голосе Дракон прозвучали нотки, которые Колин не мог определить. — Насколько я знаю, они регулярно обменивались сообщениями с момента их первой встречи.

— Хорошо, — сказал он. — Наличие существующих отношений облегчит представление любых просьб. — Аватар Дракон бросила на него пустой взгляд на мгновение, прежде чем кивнуть.

Колин снова повернулся к экрану.

— Это может дать ответ на вопрос, как Апейрон смог нести на себе достаточно энергетического материала, чтобы повлиять на пятую часть города.

Аватар Дракон кивнула.

— Эффект представлен в весьма обыденной форме, но потенциальные применения значительны.

— Особенно, если он работает с более плотными базовыми материалами, — сказал Колин. — Сжатый вес равен весу при развернутом покрытии. Одного этого применения было бы достаточно, чтобы оправдать серьезное беспокойство. — Применение такого эффекта к стали сделало бы обедненный уран пенополистиролом в сравнении.

— Вероятно, это новая возможность, — сказала Дракон. — Ни в одной из её предыдущих демонстрационных работ не было никаких доказательств подобного эффекта.

Колин понял ее значение.

— Она движется вверх, — сказал он. — Более сложная работа, больше поддерживающей силы. Кривая эскалации.

Это было еще одним доказательством ее связи с Небесной Кузницей. Это также предполагало, что Апейрон мог быть не единственным Безумным Ученым в группе. Была надежда, что у других членов предлагаемого кластера будут другие подходы, более стабильные подходы, с ростом, поддерживаемым одним Апейроном. Это может быть не так, для любого из них. Главное отличие было в том, что для остальной части Небесной Кузницы у них была единственная точка данных. Одно публичное появление и несколько сообщений на форуме. Дебют и развитие Гармент произошли на глазах у общественности.

Это был единственный способ наблюдать за этим.

— Что-то не так? — спросила Дракон.

— Узнаем об этом, когда это происходит в Интернете. Сколько раз это случалось за последние две недели? Общественность рассчитывает, что мы справимся с этой ситуацией, но мы узнаем об этом в то же время, что и они. — Он вздохнул. — Я бы хотел, чтобы нам не приходилось использовать социальные сети и YouTube в качестве основного источника разведданных.

— Ох, — сказала Дракон. — Тогда тебе это, вероятно, не понравится.

— Что теперь? — спросил он.

— Недавний выпуск видео на YouTube. На самом деле, оповещения должны быть… — Дракон остановилась, когда пришло уведомление. Оно было с одной из досок объявлений Протектората, предназначенной специально для технарей. Они превратились в улей активности, радостно обмениваясь теориями и анализом относительно каждого аспекта Апейрона, Небесной Кузницы и Броктон-Бей в целом.

Приоритетное уведомление было отправлено и, по-видимому, было завалено каждым технарём, подключенным к системе. Колин прочитал название видео и поморщился, но тем не менее загрузил его.

Он открылся раздражающим взрывом музыки и вспышками плохо смонтированных клипов, ведущих к логотипу канала. Видео перешло к изображению мужчины с чрезмерно уложенной каштановой бородой и очками в толстой оправе, одетого в то, что можно было бы щедро описать как «винтажную» одежду. Он стоял рядом с гораздо более профессионально одетым мужчиной с редеющими волосами цвета соли и перца. Они стояли за столом из нержавеющей стали, на котором лежал покрытый тканью предмет. За ними стояла композиция из дубовых бочек и стальных чанов. Все указывало на то, что объект активно использовался, по крайней мере, за пределами размещения видео.

— Привет, это Льюис Редман. Добро пожаловать в специальный эпизод «Виски Баронов», — сказал бородатый мужчина, обращаясь к камере. — Майлз не смог быть с нами сегодня, но вместо этого я здесь с Максвеллом Кейтом, другом шоу и руководителем отдела управления качеством и разработки продукции Винокурни Беркшира, который щедро предоставил свои навыки для этого эпизода.

— Очень рад быть здесь, Льюис. — Мужчина ответил. Его голос был немного натянутым, но явно взволнованным.

— Не так рад, как я. Майлз будет жалеть об этом подбрасывании монеты всю оставшуюся жизнь. — Двое мужчин обменялись смешками, прежде чем он продолжил. — Теперь давние зрители могут задаться вопросом, почему мы прерываем нашу серию о виски Новой Англии. Ну, мы получили особый запрос от поклонника шоу на одноразовую специальную оценку.

— Хотя я полагаю, что это считается продуктом Новой Англии, так что технически вы не нарушаете свою серию, — ответил Максвелл Кейт. Дракон уже открыла профиль этого человека вместе с подробностями о Винокурне Беркшира.

— Правда, хотя я сомневаюсь, что мы увидим это в широком тираже, — ответил Льюис Редман. — Теперь, хотя я хотел бы нагнетать напряжение, мы никак не можем не включить это в название видео, так что вот мы здесь.

Он откинул ткань, открыв чистейшую бутылку янтарной жидкости.

Даже в полумраке винокурни бутылка, казалось, светилась. Качество изображения не превышало 1080p, но Колин мог различить замысловатые узоры, из которых состояла этикетка. В ней была глубина и текстура, вероятно, результат гравировки и эмали, а не простой бумаги.

— Я уверен, что некоторые из вас слышали слухи, но я могу подтвердить, что Апейрон действительно посетил встречу в баре, которым управляет наш щедрый зритель в прошлые выходные, — сказал бородатый мужчина с широкой улыбкой. — И добрый Загадочный Мастеровой решил оставить это в качестве чаевых за хорошее обслуживание.

Максвелл Кейт поднял бутылку руками в белых перчатках, и кадр сменился на крупный план. Как и подозревал Колин, работа была безупречной, но даже более сложной, чем он себе представлял. Не просто эмаль, но и металлическая фольга вплетена в стекло, создавая сложные узоры и изображения.

— Как видите, совершенно прекрасная бутылка. Стеклянная работа на уровне, который я никогда раньше не видел.

— Вполне в характере для этого человека, — пошутил ведущий. — Чтож, по-видимому, Апейрон сообщил, что виски семидесятилетней выдержки. — Он сделал паузу для драматического эффекта. — А также, что он сделал его «этим утром». Что ты можешь сказать по этому поводу?

— Ну, я лично не могу сказать, как это возможно, но я думаю, мы все согласимся, что это было бы далеко не самым странным событием, произошедшим в Броктон-Бей за последнюю неделю, — с улыбкой сказал менеджер по качеству, и кадр снова переместился на двух мужчин.

— В городе действительно уже были бомбардировщик и Страж, которые останавливали время. Это не так уж далеко от возможного. — Бородатый мужчина ухмыльнулся. — Броктон-Бей, что сказать. — Он добавил, ссылаясь на один из наименее популярных интернет-мемов, появившихся из-за гражданской катастрофы.

— Полагаю. — Максвелл Кейт ответил с видом человека, который знал, что его поведение будет воспринято как отражение его компании. — Хотя я не могу говорить о методе производства, мне посчастливилось попробовать семидесятилетний виски раньше. Уникальный опыт, и исключительно мягкий.

— В прошлом году мы пробовали шестидесятилетний для нашего юбилейного специального выпуска. — Ведущий добавил. — И ты абсолютно прав. Уникальный. — Более серьезный мужчина натянуто улыбнулся ведущему. — Итак, как некоторые из вас, возможно, догадались, мы здесь не для того, чтобы смотреть на красивую бутылочку. Да, мы собираемся попробовать это!

— Я с гордостью сообщаю, что Винокурня Беркшира была привлечена к тестированию и оценке содержимого этой исключительной бутылки, — с большим удовольствием заявил Максвелл Кейт. — Включая полную химическую оценку и небольшую профессиональную дегустацию, чтобы облегчить полную оценку бутылки.

— Верно, — сказал Редман. — Потому что виски Апейрона будет выставлено на аукцион. Обычно мы размещаем ссылку в описании, но этими вопросами занимаются юристы.

— Совершенно верно, — добавил мистер Кейт. — Поэтому любой, кто серьезно заинтересован в разбирательстве, должен связаться с фирмой «Харис, Куин, и Рид». Нас попросили распространить это на любые опасения, которые могут возникнуть у Протектората или СКП относительно этой транзакции.

— С ними уже связались из СКП, — добавила Дракон. — И они сделали публичное заявление. Если нет оснований считать предмет опасным, аукцион, скорее всего, состоится.

— Сейчас главная задача — убедиться, что содержимое не отравлено и не взорвется при открытии, — объяснил Редман.

— Маловероятно, — сказал мистер Кейт. — Хотя с точки зрения других факторов это будет не первый продукт парачеловека, который не оправдал ожиданий.

— Да, мы сделали выпуск о худших спиртных напитках под брендами кейпов, — сказал Редман с ухмылкой.

— Да. Помимо необдуманных рекламных линий, технари уже делали попытки создания коммерческих продуктов. Хотя результат всегда получается особым, это, возможно, не то качество, которого можно было бы ожидать от мастера своего дела, — пояснил мистер Кейт.

— Итак, время для честной оценки. Может ли Апейрон варить так же хорошо, как и технарить? — спросил бородатый мужчина, наклонившись к камере.

— Я скажу, даже если виски посредственный или даже неприятный, мастерство изготовления бутылки не может быть достаточно оценено. — Он потянулся за пределы кадра и достал отчет. — Результаты полной оценки материалов и структуры, которые, к сожалению, не особенно показательны.

— Как же так? — спросил ведущий.

— Для начала, металлы, составляющие структуру этикетки, неизвестны, — сказал он, зачитывая отчет. — Сложные сплавы предполагаются, но не подтверждены. Стекло, или, я бы сказал, материал бутылки, имеет коэффициент пропускания один, показатель преломления один точка четыре один, а твердость — «ошибка — отказ зонда». — Он оторвался от отчета. — Что, по-видимому, и происходит, когда зонд твердости с алмазным наконечником разбивается при контакте. Само собой разумеется, этого не должно происходить.

Редман присвистнул.

— Ну что, будем вскрывать эту крошку?

Мужчина кивнул.

— Действительно. Мы перейдем в лабораторию для следующих шагов.

Видео перешло в монтаж клипов, начиная с того, как Максвелл Кейт вынимает пробку, что, по признанию Колина, издало очень приятный звук. Затем последовало извлечение образцов с большой осторожностью и клипы различных тестовых приборов, большинство из которых редактор, похоже, не понимает. Затем последовало объявление сотрудником винокурни о виски крепостью ровно девяносто градусов, с точностью, на которую способно их оборудование. Затем ряд научных характеристик, включая вязкость, плотность и непрозрачность, а также менее научные термины, такие как цветность и аромат.

За этим последовало поэтическое описание человеком купажей, солодов и других характеристик, с которыми Колин был знаком лишь поверхностно. Оба ведущих ведущий видео, казалось, были взбудоражены одним лишь запахом открытой бутылки, и они определенно дрожали, когда пипетка поместила крошечные и точные порции виски в два дегустационных стакана.

Видя реакцию пары, Колин почти поверил, что в ранних обвинениях властелинства, выдвинутых против Апейрона, что-то есть. У работника винокурни на глазах были слезы, а ведущий, похоже, исчерпывал синонимы к слову «великолепно», благосклонно оценивая качество по сравнению с некоторыми из лучших брендов, которые его шоу опробовало. Видимо, даже очарованность мастерским примером ремесла не могла сдержать саморекламу.

Колин на самом деле не ожидал ничего меньшего. Сомнительно, что Апейрон раздал бы что-то, что не было бы разработано, чтобы впечатлять на каждом уровне. Часть его была бы удивлена, если бы у него был провал в производстве расходных материалов, но только удивлена, а не злорадна. Всё зашло слишком далеко, чтобы он мог впасть в уныние из-за чего-то столь тривиального, как овладение Апейроном навыком, в котором он не был лично заинтересован.

Колин уже начал ожидать, что видео будет состоять лишь из цветистых терминов и превозношений, когда внезапно действие переместилось в лабораторию.

— Хей, отвлекаем от обзора ради особого события. — Ведущий повернулся к менеджеру по качеству винокурни. — Хочешь это сообщить?

— Абсолютно. — Он сказал с восторгом. — Чтобы внести ясность, в общей сложности двадцать пять миллилитров, точно задокументированных, были потреблены при осмотре и дегустации. Хотя объем не указан, вы можете ясно видеть, что это РАЗМЕР бутылки на семьсот пятьдесят миллилитров. — Он объяснил, осторожно держа бутылку. — Но, как вы также можете видеть, уровень жидкости в бутылке не соответствует объему, который был извлечен. Зарегистрировав это, мы провели дальнейшее расследование и определили нечто необычное.

— Бутылка больше внутри. — провозгласил ведущий. Колин наклонился вперед, пока мистер Кейт объяснял, какие специалисты консультировались и какая методология использовалась для подтверждения внутренних размеров, закончив ошеломляющим значением.

— Вот именно. — Всё более раздражающий ведущий заявил. — Сто двадцать шесть галлонов. Как зрители должны помнить из нашего эпизода об истории пивоварения, в английских единицах измерения винных бочек это равняется одной бочке. — Он сделал драматический жест в сторону бутылки. — Представляю одну бочку виски сорта Апейрон.

— Были обсуждения того, как это можно было бы осуществить, — начал мистер Кейт. — И снова, для полной документации мы просим всех заинтересованных лиц связаться с Харрис, Куин и Рид. Как резюме преобладающей теории, в Броктон-Бей находится Страж с аналогичной способностью расширять пространство, что позволяет расширить хранилище, не влияя на видимый вес контейнера. — Колин узнал отсылку на одну из техник Висты. — Мы, вероятно, видим эмуляцию этого процесса или похожий эффект. Следует отметить, что ранее наблюдаемые эффекты от Стража были весьма временными, и хотя это кажется полностью стабильным, нет никакой гарантии, что так и останется.

— Да, потому что Апейрон славится дешевым дерьмом, которое разваливается в ту же секунду, как оно понадобиться, верно? — пошутил Редман, явно не зная, что этот человек активно использует эффекты эпицентра и имитированные материалы. Колин сомневался, что то, что улучшало бутылку, выйдет из строя так же внезапно, как он наблюдал у фрагментов ножа, но это был едва ли гарантированный эффект.

Что, вероятно, станет значительным облегчением для тех, кого волнуют другие приложения, на которые могла бы быть направлена подобная работа.

— Характер бутылки указан в релизе фирмы, — заявила Дракон. — Более значимым фактором был объем виски.

Колин кивнул.

— Это не частное потребление. Этого достаточно, чтобы выпустить линию для широкой продажи. Ограниченное количество, но это только поднимет цену.

— В аукционе будет проявлен корпоративный интерес. — Она сказала: — Компании могут использовать рычаги воздействия, чтобы попытаться получить выигрышную ставку.

— Что будет ставкой на то, что Апейрон не выпустит сам продукт и не затопит рынок, — ответил Колин. Это было бы не в его характере, но он больше не действовал в одиночку. И способность производить такое количество прекрасного алкоголя, на таком, по-видимому, потрясающем уровне качества, за столь короткое время, сделало мощное заявление о его ресурсах и производственных возможностях.

Точно так же, как распределение десятков курток, сшитых на заказ, было для Гармент. И Колин не упустил из виду значимость морского дизайна. Броктон-Бей был городом со старыми морскими связями, хотя они в значительной степени были отложены в сторону новыми деньгами и новой промышленностью, которые проросли после технологического бума. Гармент демонстрировала свою силу, а также делала заявление о прошлом и будущем города.

Он просто надеялся, что это не враждебное заявление.

— Просмотры видео стремительно растут, — пояснила Дракон. — Канал также набирает подписчиков, и доход от рекламы, который они получат от этого, будет значительным.

— И я полагаю, что Винокурня Беркшира тоже будет в порядке, — сказал он. — Четкая сделка, выгодная со всех сторон. — И снова, информация пришла к ним из публичных СМИ, а не из их собственных источников.

Это, казалось, было темой, после первого, драматического появления Апейрона. То можно было списать на Убера и Элита и их непрестанное потакание быстро сокращающейся аудитории, но тема продолжалась. Когда Апейрон сделал заявление о своих намерениях, оно не было направлено Протекторату или СКП, хотя обе организации произвели довольно плохое впечатление. Оно также не было направлено в газету или телевизионную сеть. Он опубликовал потрясающее объявление о намерениях и личности на форуме обсуждения кейпов.

Казалось, что он пытался сделать заявление. В сочетании с другими выступлениями Апейрона, поведением его команды, его открытым веб-сайтом и его пренебрежением к традиционным формам СМИ это было похоже на то, что он намеренно избегал атрибутов того, что стало известно как Культура Кейпов.

Вероятно, не помогло то, что Протекторат и СКП активно вклинились во все эти каналы. Они имели значительное влияние на сети, печать и популярные СМИ. Апейрон обошел всё это стороной, найдя способ напрямую связаться с общественностью, и с большим эффектом, несмотря на его явное нежелание выступать.

Возможно, это была реакция на ранние действия СКП, или это было естественное расширение его силы, но было такое чувство, что все меняется. СКП теряло контроль над повествованием, хотя, справедливости ради, это, вероятно, было неизбежно, учитывая, как далеко директор Суинки пыталась его растянуть. Кейпы всегда жили в мире кейпов, отдельно от обычных людей. Это было своего рода соглашение, которое привело к текущим проблемам, с которыми боролась директор, отчаянно пытаясь найти зарытые или выброшенные файлы дела, датированные месяцами, вероятно, отброшенные в ту секунду, когда стало ясно, что парачеловек не был напрямую вовлечен.

Апейрон, казалось, существовал в мире, который находится выше типичного кейпа, что, возможно, объясняло его уникальный подход к публике. В этом была холодная логика. Будет ли Эйдолон различать только что получившего силы Стрелка 2 от человека с пистолетом, или они оба будут восприниматься как одно и то же с такой возвышающейся высоты.

Это была интересная теория, но лучше оставить её профессиональным аналитикам или членам Аналитического Центра. Несмотря на всплеск последних открытий, в отношении них мало что можно было сделать, по крайней мере, на данный момент. Завтра все может быть по-другому, но до тех пор Колину нужно было пережить три более мощных смеси Бочонка, а затем длительный период сна, чтобы избавиться от последствий.

Честно говоря, необходимый сон, вероятно, делал больше для его восстановления, по крайней мере, в общем смысле. Отдых не запускал клеточный рост или восстановление тканей, но подход к проблемам с ясным и отдохнувшим умом имел огромное значение. Это даже стоило редкого легкого похмелья.

Когда он решил, что сон — это то, чем он может пожертвовать? Отделить и заменить, как компонент его алебарды? Глядя на аватар Дракон, это было, вероятно, примерно в то время, когда он начал сотрудничать с ней. Он вспомнил зависть к её Ноктис статусу и своё желание подражать ему, неважно, какой ценой.

Но это всегда было то, к чему все сводилось. Цена. Он сделал карьеру, оптимизируя свои системы и удаляя ненужные компоненты, но то, что на самом деле было ненужным, а не необходимым, не всегда было очевидно в то время.

— Колин? — спросила Дракон. Он, должно быть, выразил больше, чем намеревался.

— Я в порядке. — Он заверил её. То, как Апейрон перевернул мир с ног на голову, казалось, настроило всех на размышления о своем месте во вселенной. — И я думаю, что на сегодня я уже закончил. Утром проверю официальные оценки. — И на этот раз он не будет работать всю ночь, чтобы составить или проверить их. — Не волнуйся, я приму лекарство и пойду спать.

— Отдых важен, как и выздоровление, — сказала Дракон. — И нам понадобится полная калибровка после последнего раунда операций.

Он кивнул. Их последний полевой тест был три дня назад, и в отличие от Апейрона, это не представляло для него какого-то чудесного цикла разработки. Просто необходимость перекалибровать и усовершенствовать его существующую работу.

— Завтра я не смогу быть вам особо полезен, — сказал он. Как бы он ни был рад оставаться вне линии огня, пока директор Суинки терпит крах и сгорает, он ненавидел оставлять всё на самотек, пока он сидит и восстанавливается. По крайней мере, это вопрос нескольких дней, хотя, учитывая то, как развивается текущая ситуация, это вряд ли утешение. — Но я могу взять на себя наблюдение во время благотворительного шоу и оказать поддержку и оценку, если Империя попытается что-то предпринять.

— Спасибо. Обычно я уверена в своей способности справиться с ситуацией, но Империя расширила свой состав. — Ее голос стал холодным. — Кроме того, любые попытки вмешаться, скорее всего, привлекут внимание Святого.

Колин мрачно кивнул. Апперкраст смог подтвердить, что цель Драконоборцев — исключительно противостоять присутствию Дракон. Профессиональные вредители и раздражители, маскирующиеся под наемников.

— Дополнительное осложнение в лице Драконоборцев может привести к эскалации событий, которая может заставить Апейрона вмешаться. — Её голос оживился, когда она сменила тему. — Мои оценки показывают, что не будет никакого способа существенно ослабить его без массированного и скоординированного ответа по крайней мере уровня А-класса.

Она сделала это заявление бодро, полностью принимая реальность ситуации. Ответ класса А с правильным развертыванием и координацией может ослабить Апейрона. Не остановить или сдержать, а, возможно, просто замедлить его. Сценарии более высокого уровня были не намного более оптимистичными, и это исключая его команду.

Это был уникальный и освежающий подход к невыполнимым задачам, встреченный скорее с энтузиазмом, чем с отчаянием. Дракон была жестоко честна в своих перспективах в любом конфликте с Апейроном, но она не сдавалась перед неизбежностью. Она работала постоянно, исследуя каждый вариант, даже если почти все они приводили к похожим сценариям детально, но весело представленного провала.

Апейрон был препятствием, которое невозможно было преодолеть лично. Ни одним кейпом. Потенциально ни одной комбинацией кейпов, но Дракон не сдавалась. И только размышляя о своей собственной ситуации, Колин понял, почему.

Работа Дракон была впечатляющей, но проблемы, которые она брала на себя, были еще более впечатляющими. Было легко сосредоточиться на ее триумфах, но реальность была в том, что как член Гильдии она сталкивалась с более безнадежными сценариями, чем с легкими победами. Но, посвятив себя этой организации, она посвятила себя проблемам, которые она не могла победить. Которые, возможно, никто не мог победить, но всё же, попытка была необходима. Что такое Апейрон после жизни с Губителями, парачеловеческими катастрофами и угрозами S-класса? Более серьезный вызов, но жизнь Дракон определялась более серьезными вызовами. Неудивительно, что она могла принять невозможность своего избранного врага с радостной доброй волей.

Это контрастирует с его собственным путем. Он был отправлен на случаи S-класса, но его жизнь прошла в Броктон-Бей. Один город с угрозами, с которыми он мог справиться, даже иногда побеждать. Пока он не смог. Пока всё не развалилось.

Ему было комфортно. Он нашел место, где он мог работать и совершенствовать свой подход. Отсечь все ненужное и сосредоточиться на том, что могло иметь значение. Значение для города, а не для мира. Ему не нравилась идея перейти к чему-то, с чем он не мог справиться. Быть не в своей тарелке, но было очевидно, что именно там человек мог иметь наибольшее значение.

— Я впечатлен твоей решимостью, — сказал Колин. — То, сколько ты посвятила этому, больше, чем я ожидал. Больше, чем я бы сделал, — добавил он, немного пристыженный признанием.

— Это то, что нужно сделать, — просто сказала она, демонстрируя радостную решимость, которая производила такое впечатление.

— Но это ты делаешь, — сказал он. — Остальная часть Гильдии может выступить, если случится еще одна катастрофа, но ты уже здесь.

— Колин, ты кажешься почти сентиментальным, — шутливо сказала она.

Он засмеялся.

— Я бы обвинил лечение Бочонка, но я еще не начал. — И он должен был. Ему нужно выпить непомерно много, прежде чем он сможет отдохнуть. — Но, похоже, большинство людей размышляют больше, чем раньше. Апейрон почти подтвердил теорию триггера, и люди копаются в своем прошлом, ища какой-то скрытый ответ на своё предназначение.

— Это то, чем ты занимаешься? — спросила Дракон.

Колин сделал паузу. Это была не та тема, в которую он хотел вдаваться. Честно говоря, ему не стоило её поднимать. Была причина, по которой кейпы избегали обсуждать свои триггеры. Его ситуация была достаточно неприятной, но детали, которые любой мог добыть из ситуации Дракон, предполагали предысторию, которую никто не хотел бы обсуждать.

— Немного. — Он не хотел, но чувствовал себя вынужденным, хотя бы из-за того, что он сам поднял деликатную тему. Он улыбнулся ровно настолько, чтобы не задевать свои всё ещё заживающие имплантаты, вспомнив то, что он был готов раскрыть. — Знаешь, до того, как я стал парачеловеком, я жил с одним только рюкзаком?

Аватар Дракона на самом деле выглядела шокированнлй.

— Правда?

Он кивнул.

— Моя ситуация не была плохой, я просто был… сосредоточен. Я старался избегать обязательств. Связей. Ненужного багажа. Урезал вещи до такой степени, что в конечном итоге я остался с одной сумкой. Никакого лишнего веса и мог двигаться дальше в любой момент.

Это должен был быть забавный анекдот о его днях до колледжа, но каким-то образом он нарисовал более серьезную картину, чем он предполагал. Он хотел оставить эту тему, но Дракон продолжила, и он не был готов игнорировать ее.

— Что случилось? — спросила она.

Он перевел дух.

— Обычное дело. — Это было настолько неопределенно, насколько он мог сказать. — Вместе с некоторыми другими инцидентами я понял, что слишком много урезал. Потерял связи, о которых даже не знал, и другие, которые, как я думал, нельзя потерять. Всё зашло слишком далеко. Это не было эффективно, просто сломано.

Он откинулся назад и оглядел свою новую мастерскую в самом центре города, которому он посвятил свою жизнь и который подвёл, когда он был нужен больше всего.

— Я попытался сделать всё по-другому, — сказал он.

— Чтобы наладить связи? — спросила Дракон.

— Связи, структура, фундамент. Я от многого отказался, чтобы это заработало. Я сосредоточился на ключевых связях и отбросил все остальное. Сосредоточился только на том, что, как мне казалось, имело бы значение.

— Ты думаешь, что это был неправильный подход? — спросила она.

Он выдохнул.

— Я думаю, что решение о том, что именно ты выбрасываешь, так же важно, как и решение о том, что оставляешь.

— Это социальная или инженерная проблема? — поддразнила Дракон. Он слабо улыбнулся.

— Это может быть и то, и другое. — На практике было больше случаев, чем он мог сосчитать, когда устройство или приспособление, которое он решил снять со своей алебарды ради веса, пространства или управления мощностью, было именно тем, что ему было нужно в критической ситуации. — И я не думаю, что мой подход был неправильным, но он мог быть лучше. — признал он. — Были убывающие результаты, которые я не осознавал. Пока не стало слишком поздно.

Слишком поздно, чтобы остановить катастрофу, слишком поздно, чтобы выбраться из нее с безупречной карьерой, но, возможно, не слишком поздно для города или для него самого.

---

Примечания:

Дата следующей главы: ~ 01.02.2025