Алые сердца: Корё (гет)

Уже давно стемнело, и первые звёзды засияли самоцветами на тёмном бархате небес. Зимний морозный воздух бесцеремонно забрался под мокрые одежды Хэ Су, пробирая до самых костей. Хоть девушка шла настолько быстро, насколько могла, но даже это не помогало ей согреться. Пальцы рук замёрзли настолько, что едва держали длинную бамбуковую ручку ручного фонаря, слабо освещавшего дорогу. Вокруг было так тихо и безлюдно, словно это был не час юси, а час хэси. Улицы совершенно не освещались. Даже в домах, мимо которых Су довелось проходить, и там свет не горел. Как же хорошо, что она додумалась прихватить с собой фонарь. А то бродила бы сейчас в потёмках, пытаясь отыскать обратную дорогу, и к утру, глядишь, и пришла бы домой. Да, именно домой. Раз она не смогла вернуться, значит отныне резиденция восьмого принца Ван Ука — её дом. Осталось только надеяться, что домочадцы не заметили её исчезновения. А то Мён Хи такой переполох устроит… Хэ Су громко чихнула. Эх, не пришлось бы ей собственным здоровьем расплачиваться за неудавшуюся попытку вернуться в XXI век.

— Госпожа Су! — хором встревожено воскликнули Су Хён и Чхэ Рён и чуть не наперегонки бросились вниз по ступенькам, прямо к промокшей до нитки молодой госпоже. Последняя, очнувшись от раздумий, всю дорогу занимавших её ум, удивлённо подняла на них глаза. Она даже не заметила, как добралась до резиденции принца Ван Ука.

— Зачем же вы так, госпожа? — причитала Чхэ Рён, вместе с Су Хён подхватив Су под руки. — Пообещали, что пойдёте принимать ванну, как только мы всё приготовим, а сами исчезли. Мы из-за вас весь храм и всю резиденцию обыскали!

— Госпожа, где вы были? — с взволнованным видом произнесла прачка. — Мы так волновались о вас. Госпожа Хэ чуть было не решила, что вас похитили!

— Похитили? — изумилась молодая госпожа. — Но я всего лишь решила немного прогуляться и не заметила, как забрела достаточно далеко от дома.

— Госпожа, а почему у вас вся одежда влажная? — с искренним беспокойством произнесла служанка с хвостиками, вместе с прачкой подводя Хэ Су к ступенькам перед сосыль дэмун, где с горящими факелами в руках собралась вся прислуга вместе с хозяевами дома.

— Где ты была? — строго спросила Мён Хи, когда прислужницы подвели свою госпожу достаточно близко, так и не дав Су ответить на вопрос Чхэ Рён. — Твоё внезапное исчезновение весь дом на уши подняло. Ты хоть представляешь, как мы волновались?

— Простите меня, — с виноватой улыбкой произнесла девушка. — Простите, что заставила вас волноваться. Я случайно забрела в купальню и поэтому решила помыться перед завтрашним праздником.

Госпожа Хэ облегчённо выдохнула.

— Нужно говорить людям, когда куда-нибудь собираешься идти. Мы всей семьёй тебя повсюду искали.

От слова «семья» у Хэ Су защемило в груди. Теперь они — её единственная семья. Как бы она ни скучала по своим родителям и как бы ни стремилась вернуться к ним, она всё равно вынуждена остаться здесь, в Корё. Жизнь ведь не стоит на месте. Подобно реке она устремляется вдаль, постепенно перетекая в вечность. Именно поэтому Су не должна унывать. Она обязательно приживётся в этом мире и научится всему необходимому. Даже вышивать, если это потребуется. И играть на каягыме, или хотя бы на комунго. Хотя… во времена Корё комунго ведь назывался иначе. Хёнгым, кажется. Да, надо будет запомнить. А то опять придётся объяснять кому-нибудь значение непонятного слова…

— Отведите госпожу внутрь и согрейте её, — со вздохом приказал восьмой принц. Хэ Су несмело подняла на него взгляд. К её немалому удивлению, глаза принца Ван Ука также взволнованно блестели, как и у Мён Хи. Даже он переживал за неё, от чего на душе у девушки стало неспокойно. Су тяжело вздохнула. Ну вот, домой вернуться не смогла, зато всю теперешнюю семью на уши подняла. Вот что за человек! Все волнуются, заботятся о ней, а она только и может, что доставлять одно беспокойство.

— Госпожа, — голос Су Хён заставил Хэ Су вернуться к действительности. Девушка удивлённо моргнула и с печальной улыбкой посмотрела на подругу. — Идёмте скорее в дом. Вам нужно переодеться.

Су слабо кивнула и вместе со своими помощницами начала подниматься по ступенькам, ведущим во двор резиденции. Вся остальная прислуга, участвовавшая в её поисках, практически разошлась. Сейчас к воротам поднимались только Мён Хи с Ван Уком и несколько слуг. Хэ Су печально посмотрела им в след. Будто почувствовав на себе её взгляд, восьмой принц обернулся. В его умных карих глазах всё ещё плескалась искренняя тревога. Тревога за Су. Не выдержав его взгляда, девушка виновато потупила взор и осторожно произнесла:

— Простите… меня. Я обязательно постараюсь больше не доставлять вам неприятности.

— Проходите внутрь, — в голосе принца Ван Ука отчётливо была слышна забота. — Вам нужно согреться и попить горячего чая, чтобы избежать простуды.

— Спасибо, — благодарно кивнула она и несмело подняла на принца взгляд. Принц Ук ответил ей тёплой улыбкой. А затем, бережно взяв под руку остановившуюся подле него жену, вошёл вместе с ней во двор. Хэ Су со своими служанками последовала за ними.

Проходя в широко распахнутые ворота, девушка ещё пару раз чихнула, чем очень встревожила Чхэ Рён и Су Хён. Дабы не дать госпоже окончательно замёрзнуть и заболеть, девушки поспешно направились к ханоку госпожи Су. К счастью, нужный дом находился не так уж и далеко, поэтому благодаря служанкам Хэ Су довольно быстро оказалась в тепле. Пока Чхэ Рён искала в шкафу чистую нижнюю одежду для неё, Су Хён тем временем старательно сушила Су волосы двумя белыми льняными полотенцами. От длительного пребывания на улице девушка так сильно продрогла, что никак не могла согреться, поэтому Чхэ Рён пришлось ещё и на кухню за горячим малиновым чаем сбегать, после того как вместе с прачкой закончила помогать молодой госпоже переодеваться.

— А вы умеете создавать проблемы! — сетовала Су Хён, суша волосы Су, пока Чхэ Рён бегала на кухню. — И чего вас только понесло в ту купальню? Мы же с Чхэ Рён специально приготовили для вас ванну. Чего было ещё и в купальню отправляться? Вы точно заболеть захотели.

— Нет, всё совсем не так, — с печальной улыбкой возразила молодая госпожа. — Я не думала, что из-за меня такой переполох начнётся. Я не специально, правда.

Прачка досадливо вздохнула, однако ничего не ответила. Она совершенно не понимала, зачем госпоже Су понадобилось идти в общественную купальню, да ещё и в такое время. Быть может, у неё были на то свои причины, о которых она не хочет говорить. Но, тем не менее, Су Хён выяснять этого не стала. Захочет — сама расскажет. Зачем лишний раз беспокоить госпожу?

Пока прачка возилась с волосами Хэ Су, тихонько скрипнула дверь, и в комнату вошла Чхэ Рён, неся перед собой поднос с медным чайником и селадоновой чашкой. Налив чашку ароматного малинового чая, она передала её госпоже. Та любезно поблагодарила обеих служанок за заботу и отправила их спать, а сама тем временем принялась размышлять над недавними событиями.

Похоже, она неспроста оказалась в Корё именно в это время и именно в этом теле. Но что за судьба уготована ей Небесами? Неужели так важно было отправлять её на тысячу лет назад, чтобы вселить в тело юной аристократки, свояченицы восьмого принца Ван Ука? Что это: проклятие или дар Небес? И почему она сегодня чуть ли не весь день только с четвёртым принцем и сталкивалась? Что-то не похоже это на обычное совпадение. Да и ещё тот аджосси, уж больно напоминавший её знакомого профессора-культуролога. Это уж точно не может быть случайностью. Признаться, Су в совпадения никогда и не верила. Она всегда считала, что всё происходящее в этом мире — не случайно. Это — результат жизнедеятельности каждого человека. Каждый поступок влечёт за собой те или иные последствия, независимо от того хорошим он был или плохим. Постепенно все человеческие действия сплетаются в замысловатую сеть судьбы и в своё время без предупреждения обрушиваются на головы людей, воздавая каждому своё. Вероятно, и она, Хэ Су, натворила что-то ужасное, что забросило её настолько далеко от родного дома и не оставило даже ни малейшего шанса вернуться обратно. Девушка тяжело вздохнула. Раз уж это её наказание, тогда как она может искупить свою вину? А если это дар Небес? Хм, довольно странный дар. Ей, конечно, хотелось побывать в Корё, но не жить же здесь. Эх, как же всё сложно.

Су осторожно отпила немного чая, опасаясь, что он ещё горячий, но, к своему немалому удивлению, обнаружила, что чай уже давно остыл и сейчас был еле тёплым. Она снова вздохнула и досадливо покачала головой. Ну вот, даже чая нормально попить не смогла. Пора бы уже перестать так много думать и, наконец, завалиться спать. С утра её наверняка подымут очень рано. Как-никак, завтра — последний день уходящего года. Девушка без особого удовольствия допила остававшийся в чашке чай и отправилась тушить свечи в ручных прямоугольных фонарях, подвешенных под потолком. Когда вся комната, наконец, погрузилась во мрак, Хэ Су со спокойной душой улеглась спать. Однако из-за навязчивых мыслей, постоянно мелькавших в её голове, мечта о спокойном крепком сне Су всё больше казалась призрачной. С досады девушка даже перевернулась на другой бок, в надежде, что хоть так ей удастся уснуть. Но даже это мало чем помогло ей.

Сколько времени она пролежала без сна, без конца ворочаясь и переворачиваясь с боку на бок, Хэ Су не знала. Однако когда она уже было начала погружаться в сон, её неожиданно окликнул до боли знакомый голос. Су даже подскочила на кровати и села, удивлённо уставившись на представшую перед ней женщину. Сон как рукой сняло. Чтобы убедиться, что она не спит, девушка даже глаза несколько раз потёрла. Но нет, странное видение никуда не исчезало. Возле кровати Хэ Су действительно стояла красивая зрелая женщина в сияющих роскошных одеждах. Одета она была в изумрудный ханбок, богато расшитый золотыми нитями, и выглядывавшие из-под длинной чхимы, украшенные зелёными узорами белые хе. А на голове у неё был пышный качхе, украшенный золотыми шпильками и изумрудами, сияющими призрачным блеском, как и вся женщина.

— Мама, — отрывисто проговорила девушка, доверчиво протягивая к женщине руки. — Как ты здесь оказалась, мама?

— Хе Ран, — с ласковой улыбкой молвила она и, нежно сжав руки дочери в своих руках, присела подле неё на кровать. На глазах у обеих выступили слёзы радости. — Как же давно мы не виделись, доченька, — добавила женщина, прижимая Су к груди.

— Прости меня, мама. — Голос девушки дрожал. Казалось, она вот-вот разрыдается в объятьях самого дорого в мире человека. — Я оставила тебя с папой в неведении. Заставила страдать из-за меня. Прости… меня…

— Ты ни в чём не виновата, — мама ласково погладила дочку по голове, утешая. — Нет никакой вины в том, что ты не смогла ко мне прийти. Поэтому я сама решила тебя навестить, — грустная улыбка на её лице сменилась гримасой боли. — Я так скучала по тебе.

— И я скучала по тебе, мама, — всхлипывая, произнесла Хэ Су и покрепче прижалась к матери. На некоторое время воцарилось молчание. В комнате, освещённой лишь призрачным светом одежд посетительницы, не было слышно ничего, кроме редких всхлипываний Су, да тихого шёпота одежд матери, гладившей дочь по голове.

— Знаешь, — после недолгого молчания с грустью произнесла женщина, — когда мы с твоим отцом нашли тебя в одной из больниц Кэсона, я думала, что уже и не услышу твой голос, не увижу твоей улыбки…

— Так я… Я умерла? — с трудом выдавила из себя девушка и, слегка отстранившись, заглянула в ореховые глаза матери.

— Нет. Конечно же, нет, — с грустной улыбкой ответила посетительница. — Ты жива. Но так и не пришла в сознание, — её голос предательски дрогнул, по щекам покатились слёзы.

— Тогда… Я всё ещё могу вернуться? — В карих глазах Су мелькнула надежда.

— Нет, — грустно покачала головой женщина. — Ты нужна здесь.

— Нужна здесь? — изумилась её дочь, крепко вцепившись за полы чанъю матери. — Но я хочу вернуться к вам, домой.

— Ты вернёшься, обязательно вернёшься, — собеседница ласково погладила Хэ Су по щеке. — Только не сейчас. Ещё не время. Ты ещё многое должна сделать в Корё.

Девушка с замиранием сердца ловила каждое слово своей матери, боясь упустить что-то важное.

— Ты видела, в какой нищете доводится жить народу этой страны? — с каждым словом голос женщины становился всё уверенней, в глазах начал появляться жизнерадостный блеск. — Ты слышала, какие бедствия ему приходится претерпевать? — женщина вопросительно взглянула на Хэ Су. От её пристального взгляда девушка невольно вздрогнула.

— Я видела лишь немногое, матушка, — несмело произнесла она.

— Так отверзи очи и узри, — голос матери Су показался подобным металлу. — Дитя, ты должна стать матерью для этого народа, — добавила женщина смягчившись. — Ты не должна позволять им страдать. Утешь их боль, насколько сможешь. Позаботься о них. Вспомни историю. Вспомни, через что довелось пройти этому народу. Вспомни тех, кто правил ним. Сделай всё возможное, чтобы облегчить страдания твоего народа. Защити их.

Пылкая речь матери тронула сердце девушки, и в голове у Хэ Су сразу же начали складываться разрознённые пазлы, постепенно образуя целостную картину. Так вот в чём, оказывается, её предназначение. Она была заброшена на тысячу лет назад для того, чтобы изменить судьбу своего народа и предотвратить кровопролитие. Перед глазами девушки тотчас пронеслись кровавые события, описанные в одной из книг по истории, которые ей доводилось читать. Там говорилось: «…Шёл третий год правления императора Кёнджона. Болезни и голод нещадно выкашивали население страны. По улицам столицы текли реки крови из-за непрекращающихся междоусобиц жаждущих власти чиновников. Апатичный к политике и власти император проводил всё своё время в домах кисэн, ничуть не заботясь о творившихся в стране беспорядках. Спустя полгода большую часть империи захватили кидании и в скором времени беспрепятственно заняли столицу Корё. Император Кёнджон был найден спящим в одной из комнат Кёбана главным военачальником императора киданской империи Ляо и насильно приведён в Хвансон. После недолгой беседы с императором Елюй Сианем, пятый император Корё согласился стать подданным Ляо за 20 доу лучшего киданского вина. Таким образом, Корё навсегда потеряло независимость…»

На глазах у Су выступили слёзы. На протяжении всей истории Корё её народу пришлось немало пострадать. Сначала кровавый император Кванджон значительно ослабил государство, созданное его отцом Тхэджо Ван Гоном, а потом и его сын Ван Чжу, ставший пятым императором Корё — Кёнджоном, продал свою страну киданскому императору Ляо всего лишь за двести литров отборного вина. Пока правители наслаждались жизнью, простой народ был вынужден расплачиваться за их ошибки собственной кровью. Выходит, чтобы не допустить этого, она должна вмешаться? Так что ли? И как она это сделает? Девушка вопросительно посмотрела на всё ещё сидевшую подле неё маму.

— Слушай своё сердце, — с тёплой улыбкой проговорила она, отвечая на невысказанный вопрос Хэ Су. — Оно знает правильный ответ, — женщина ласково провела по щеке дочери, утирая одинокую слезу. — Я всегда буду любить тебя, что бы не случилось, — внезапно добавила она, чем сильно насторожила Су, заставив её крепко сжать мамину руку. — Главное, помни об этом. Мы любим тебя. Всевышний любит тебя. Именно поэтому Он отправил тебя сюда, потому что доверяет тебе. Он знает, что ты со всем справишься. Будь сильной, Хэ Су.

Внезапно тело женщины начало призрачно мерцать. Она крепко прижала дочь к груди и, немного посидев так с ней некоторое время, неохотно отстранилась. На её лице промелькнула печальная улыбка.

— Прости, доченька… Я вынуждена тебя покинуть, — отрывисто произнесла мама и исчезла, растворившись во мраке.

— Мама! — отчаянно крикнула ей вслед несчастная Су и запоздало бросилась к тому месту, где только что была её мать.

— Мы ещё свидимся, дитя, — донёсся из пустоты нежный мамин голос.

— Мама! — снова позвала девушка, но лишь тишина предрассветного сумрака была ей ответом. Не в силах и дальше сдерживать слёзы, Хэ Су отчаянно разрыдалась. Она плакала безудержно, словно вся её жизнь безнадёжно рухнула в один миг, забрав с собой самое дорогое. Её плечи то и дело содрогались от непрерывных всхлипываний. Су обессилено опустилась на кровать и, крепко обняв подушку, беспомощно свернулась клубочком. Слёзы стремительным потоком текли по её щекам, орошая собой постель. Судорожное всхлипывание оглашало окутанную мраком комнату.

— Мама! — отчаянно прокричала девушка в пустоту и… проснулась в обнимку с мокрой от слёз подушкой.

— Госпожа, с вами всё в порядке? — с перепуганным видом вбежала в комнату Су Хён. Но, заметив устремлённый на неё осовевший взгляд молодой госпожи и несколько раз с фонарём в руках тщательно обшарив каждый угол комнаты, наконец, успокоилась. — Вы так душераздирающе кричали, что я уж было подумала, что к вам убийца пробрался в покои. Какое счастье, что это был всего лишь сон! — девушка облегчённо вздохнула и, несколько раз похлопав себя по груди в области сердца, опустилась рядом с Хэ Су на кровать.

— Так это был сон? — постепенно начиная приходить в себя, проговорила девушка и принялась протирать заплаканные глаза. Затем, оглядев всё вокруг, она заметила, что уже начало светать. В комнате всё ещё стоял полумрак, как и во сне, когда ушла её матушка. Су печально вздохнула. Разве это может быть сном? Всё было настолько реалистично, будто матушка и правда приходила к ней.

— Вам приснилось что-то страшное? — осторожно поинтересовалась прачка, когда её госпожа, наконец, успокоилась. Хэ Су отрицательно покачала головой.

— Мне снилась моя мама, — сонным голосом произнесла она и отсутствующим взглядом уставилась в одну точку.

— Когда снится умершая мать, значит, Небеса заботятся о вас, — с радостной улыбкой сообщила прачка, утешительно сжимая ладонь молодой госпожи в своей руке. Девушка уже хотела было возразить, что её мама жива, но вовремя остановила себя, вспомнив, что она — Хэ Су, а не Ким Хе Ран, а, значит, «её» мать давно мертва. Вместо этого Су негромко спросила:

— А если бы моя мама была жива и приснилась мне? Что бы это значило?

— Тогда… — задумчиво протянула Су Хён. — Тогда бы это означало, что она просит вас о помощи. Да. Думаю, так.

— Просит о помощи… — задумчиво повторила девушка. А это похоже на правду. Мама действительно просила её о помощи. Умоляла, чтобы она защитила свой народ. Но что она может? Она же не императрица… При этой мысли Су даже удивлённо подпрыгнула на кровати. Неужели она должна выйти замуж за императора? Если за Тхэджо Ван Гона, то точно ей не бывать императрицей, разве что благородной дамой. Только и всего. Остаются только сыновья императора. Насколько Хэ Су знала из истории, сыновьями, ставшими императорами были кронпринц Ван Му и четвёртый принц Ван Со. Да уж, выбор не велик. Один пал жертвой чиновничьей борьбы за власть, а второй — стал кровавым тираном. Похоже, не избежать ей участи стать женой Кванджона. Су тяжело вздохнула. Придётся придумать что-то получше. Перспектива стать женой четвёртого принца что-то не очень её радовала. Да, ей было жаль его, но не настолько же, чтобы вот так просто взять и выйти за него замуж. Нельзя сказать, что она питала к нему отвращение, но других чувств, кроме сочувствия, он у неё не вызывал. Кто знает, быть может, со временем всё изменится.

— Госпожа, сегодня же последний день перед Соллалем! — спохватилась прачка, внезапно подскочив с кровати, чем окончательно вывела Хэ Су из задумчивости. — Нам же нужно готовиться к празднику. Скорее вставайте. Нельзя в такой день так плохо выглядеть, — добавила она и, взяв молодую госпожу за руку, потащила её за стол. А заспанная девушка не особо-то и сопротивлялась. Усадив госпожу за стол, Су Хён попросила немного подождать, а сама побежала за тазом и тёплой водой для умывания. Когда дверь за прачкой закрылась, Су устало опустила голову на руки и быстро уснула.