Гарри Кроу (джен)

Поскольку Хэллоуин выпал на четверг, церемонию, на которой Гарри официально станет Центурионом Кроу, назначили на пятницу. Зная, какому давлению подвергался его сын последние два месяца в Хогвартсе, Барчок устроил так, чтобы Гарри и Гермиона провели вне замка ещё и выходные.

Педагог в МакГонагалл изначально не согласился, чтобы пара первокурсников пропустила столько уроков. Пришлось Гарри объяснить ей, почему и на Хеллоуин лучше ему от Хогвартса держаться подальше. После этого заплакавшая заместитель директора немедленно подписала нужные документы.

В среду ночью состоялся урок астрономии, поэтому школу они покинули только в четверг после завтрака. На прощание Падма обняла обоих, а затем профессор Флитвик проводил их к границе хогвартских щитов. А далее порт-ключ Гарри перенёс пару вместе с Мунлайт прямиком в Гринготтс.

* * *

Гарри очень хотел обнять отца. Кажется, Гермионе таки удалось пристрастить его к такому совершенно нехарактерному для гоблинов поведению.

— Рад встрече, отец. Счастлив видеть тебя снова.

— И я рад встрече, сын мой. И конечно же, рад встрече с вами, мисс Грейнджер. Этим старым глазам приятно видеть, что вы оба отлично выглядите.

— О, сэр, думаю, я сейчас волнуюсь сильнее Гарри. И я тоже очень рада видеть вас снова.

Её слова прозвучали искренне, и это вызвало радостную улыбку гоблина. Но пора перейти к делу.

— Сегодня нам многое предстоит, поэтому для начала сообщу наш маршрут. Во-первых, нас всех ждут портные, чтобы подобрать что-нибудь подходящее для завтрашнего мероприятия. Потом отправимся в Годрикову Лощину, а дальше в Кроули.

У Гермионы перехватило дыхание.

— Мы увидим моих маму и папу?

— Да. Нам с Гарри нужно кое-что уладить, но и у тебя будет домашнее задание, причём в прямом смысле.

Гермиона уже разработала и усовершенствовала собственный метод борьбы с тем, что называла гоблинским принципом права на знания. В чём его суть? Если не настаивать, толком они тебе ничего не расскажут. А вот ей, чтобы получить объяснение, нужно всего лишь взглянуть на Гарри и приподнять бровь.

— Скорее всего, мой отец установил на вашем доме защитные чары. Вот почему необходим твой визит — чтобы закрепить защиту, понадобится маг. Ещё про одно дело расскажу позже — когда вернусь. Я пока не знаю, что там обнаружу, но ещё не хватало этому испортить нам день. Нам с отцом ничего не угрожает, так что тебе не о чем беспокоиться.

— Думаешь, я так плохо тебя знаю?

Эта дружеская пикировка снова вызвала у Барчока улыбку, но всё-таки он вывел молодёжь из своего кабинета. У них и правда много дел, только вот не сказать, что этот день он ждал с нетерпением.

* * *

С первого сентября Гермиона чувствовала себя так, словно попала прямиком в одну из своих любимых книг. Правда, это была её личная версия — через Зазеркалье и то, что она там обнаружила. А этим утром словно в "Золушку" угодила — ощутила себя настоящей принцессой, пока вокруг суетилась целая бригада швей. И её по-хорошему поразил выбор, с которым они помогали — материал, цвет, стиль...

И вот теперь она столкнулась с суровой правдой жизни, которую сама же и выбрала. Стоять у могил родителей Гарри, пока он им её представлял... с одной стороны — в некотором роде воодушевляет, но в то же время абсолютно душераздирающе. Ведь когда их убили, им всего-то исполнился двадцать один год! Да и как относиться к надписи на их надгробии: «Последний же враг истребится — смерть», Гермиона понятия не имела.

Она стояла у их могил, пытаясь вести себя как настоящий друг, пока Гарри рассказывал об их знакомстве в Хогвартс-экспрессе и обо всех совместных приключениях на сегодняшний день. И свой вклад в эти события всегда описывал скромно — даже когда сообщил, что нация гоблинов оказала ему честь, присвоив звание центуриона. Рассказал маме, чему их учат, а отцу — что ему понравился первый полёт на метле, хотя ни одного квиддичного матча он пока не видел. У Гермионы сердце кровью обливалось, а ещё ей не терпелось обнять своих родителей и сказать им, что она их очень любит.

* * *

Едва порт-ключ перенёс троих в сад позади её дома, как Гермиона рванула вперёд, распахнув французские двери и зовя родителей. А улыбающийся Гарри подхватил переноску с Мунлайт и в компании отца последовал за убежавшей подругой.

И уже вскоре они увидели всех Грейнджеров, которые обнимались со слезами на глазах. Гарри показалось, что они вторгаются в чужую жизнь, но тут Гермиона выбралась из объятий родителей, взяла его за руку и увлекла в их сторону.

— Мама, папа, это Гарри.

Поскольку Гермиона, как обычно, взяла его за левую руку, чтобы протянуть руку её отцу, Гарри пришлось поставить на пол переноску с Мунлайт.

— Рад с вами познакомиться, сэр.

И пока Дэн отмечал крепкое рукопожатие молодого человека и как комфортно чувствовала себя рядом с ним его дочь, Гарри внимательно изучал её родителей. Похоже, обоим немного за тридцать, а отец Гермионы легко мог претендовать на "титул" высокого темноволосого красавчика. Да, слышал он, как девушки в Хогвартсе что-то такое обсуждали. Правда, не обратил внимания, что речь шла о нём. Ещё он отметил, что Эмма Грейнджер — потрясающе красивая женщина, о чём вежливо и искренне сообщил, поцеловав ей руку.

Увидев лучшего друга Гермионы, поначалу Эмма Грейнджер не поверила своим глазам. Его тёмный костюм выглядел так, словно сшит вручную лучшим портным на Сэвил Роу, хотя покрой вряд ли можно считать традиционным. Белоснежная рубашка безупречно сочеталась с жемчужно-серым жилетом и галстуком, прикрытым поясом, на котором висел украшенный драгоценностями, но явно смертоносный меч. А длинные чёрные как смоль волосы обрамляли невероятные зелёные глаза. Что ж, теперь понятно, почему Гермиона утверждает, что на него буквально бросаются другие девушки. А когда она заглянула в эти завораживающие глаза, у неё перехватило дыхание. Тем более, что Гарри поцеловал ей руку, признаваясь, что теперь понимает, в кого Гермиона такая красавица. Смех дочери — это прекрасно, и чета Грейнджер хотела слышать его почаще, а заодно тот разрушил чары, под которые попала Эмма.

— Господи, Гермиона, он просто очарователен!

Её дочь снова рассмеялась.

— Дело в том, что Гарри сам не понимает, как это у него получается. Он просто искренен.

Гермиона наклонилась, чтобы достать из переноски нового члена семьи Грейнджер, и тут её родители заметили браслет.

— О боже! А ты не шутила, когда писала, что твой подарок по-настоящему красив.

— Знаю, мама. А разве Мунлайт не красавец?

Дэн и Эмма чрезвычайно обрадовались, что их дочь ценит своего котёнка больше золотого браслета, и теперь с нетерпением ждали продолжения истории за обедом, который уже готов. И, наблюдая за тем, как дети общаются за столом, с удовольствием согласились с Барчоком — Гарри действительно раскрывает в Гермионе самое лучшее.

Их дочь сидела с котёнком на коленях, время от времени его подкармливая, а от её широкой улыбки в столовой становилось светлее. Они с мужем вообще иногда думали, что её письма писала совсем другая девушка, однако всегда знали, что "внутри" их дочь совсем не такая, какой кажется окружающим. А чтобы "вытащить" наружу вот эту счастливую и довольную жизнью Гермиону, всего-то понадобилось несколько друзей.

Вскоре Барчоку пришлось извиниться, поскольку у них с Гарри назначена встреча, которую нельзя пропустить. И теперь на глазах у взрослых дети обнялись на прощание, хоть гоблин и пообещал, что позже они вернутся. А заодно предупредил, что в течение часа к ним прибудут специалисты, которые займутся защитой дома.

Гермиона смотрела, как исчезают Гарри и его отец, и до четы Грейнджер донёсся её тяжкий вздох. Понимая, что Эмма желает поговорить с их теперь не такой уж и маленькой девочкой, Дэн молча начал убирать посуду со стола. Похоже, замечательный обед подошёл к концу

* * *

А вот Сириусу Блеку уже много лет не выпадали замечательные обеды. На самом деле, в последние десять лет с ним вообще не случилось ничего замечательного. И как раз сегодня — десятая годовщина самого худшего дня в его жизни. Да, именно в тот день его жизнь превратилась в кучу полнейшего дерьма. Поэтому его изрядно потрясло, когда сначала он услышал приближавшегося охранника, а затем дверь его камеры со скрипом распахнулась.

— Шевелись, Блек! Какие-то гоблины пришли обсудить с тобой семейные дела. А я-то думал, ты последний из твоей поганой семейки.

Сириус задумался: может, это Люциус снова пытается прибрать к рукам состояние Блеков? Наверняка совсем отчаялся, раз отправил гоблинов в Азкабан. Но его согревала единственная счастливая мысль: благодаря "железному" завещанию всё достанется его крестнику, а ни Малфои, ни Министерство не получат и кната из этих денег.

Отконвоировав в комнату для посетителей, его усадили в кресло. Убедившись, что он надёжно скован цепями, охранник ушёл. Затем через другую дверь вошла пара гоблинов и устроилась напротив. Один из них поднял скрывавший лицо капюшон, а второй заговорил:

— Добрый день, сэр. Сможете ответить на несколько вопросов?

— Ну, на сегодня у меня никаких планов нет. И раз ради встречи со мной вы проделали такой путь, сделаю всё, что в моих силах.

А вот дальше у Сириуса возникло ощущение, будто теперь ему нечем дышать. Второй «гоблин» опустил капюшон, и Мародёра пронзил взгляд пары знакомых сердитых зелёных глаз. Последний раз он смотрел в такие же, когда на первый день рождения подарил своему крестнику метлу — Лили тогда пригрозила кастрировать Бродягу, если Гарри поранится.

— Мистер Блек, можете начать свой рассказ с того, почему предали моих родителей этому ублюдку Волан-де-Морту.

* * *

Не сводя взгляда с заднего двора, Гермиона расхаживала взад и вперёд по кухне. Их дом теперь под защитой, но Гарри пока так и не вернулся. А ведь дело уже к вечеру, поэтому её беспокойство росло с каждой минутой. Родители пытались уговорить её присесть, однако неприятное ощущение никак не уходило. Значит, что-то случилось,.

Мгновенно поладившая с родителями своей хозяйки Мунлайт сидела на коленях у Эммы. Та гладила довольно мурлыкавшего котёнка, одновременно пытаясь успокоить дочь:

— Гарри придёт, как только сможет. От того, что ты будешь ходить туда-сюда, быстрее это не случится. Они же с его отцом сказали, что им ничего не грозит.

— Мам, опасность сама может подобраться к Гарри. Специально он не ищет неприятностей — обычно они сами его находят… Чёрт возьми, Гарри!

Когда супруги вышли в сад, им показалось, что Барчок буквально несёт Гарри. Дэн быстро помог гоблину завести мальчика в дом. А на смотревшую на это Гермиону словно ступор напал, пока Гарри её не заметил, всё-таки сумев назвать по имени. Правда, с огромным трудом. И она моментально оказалась рядом, взяв его за руки. Мужчины усадили Гарри в кресло, а Гермиона устроилась у него на коленях. Её лучшему другу плохо, он рыдает, и пока не успокоится, она с места не сдвинется.

Взрослым оставалось только наблюдать, как Гермиона утешает Гарри. У мальчика явно эмоциональный срыв. Чувствуя, будто подвёл своего сына, Барчок смотрел на это с болью в сердце.

— Я понятия не имел, чем ему помочь, а вот ваша дочь, похоже, точно знает, что делать. Даже не знаю, как за это благодарить её и вас.

Эмма наблюдала, как их дочь сидела на коленях у своего друга и успокаивающе что-то шептала ему на ухо, а тот в ответ вцепился в неё так, словно от этого зависела его жизнь. И как же хорошо, что она успела поговорить с Гермионой и рассказать об этой беседе своему мужу, пока дочь помогала с защитой дома!

Откровение Гермионы, что Гарри даже думать не будет о девушках, пока этот псих не перестанет его преследовать, успокоило Дэна. И трое родителей уже догадывались, к кому обратится Гарри, когда это время настанет. Так что пока Эмма посоветовала своей дочери стать для Гарри самым лучшим другом, а всё, чего пожелает, возможно, придёт позже. Эмма надеялась, что это случится спустя годы, но казалось, дети с каждым поколением растут всё быстрее.

Именно она и задала Барчоку очевидный вопрос:

— Что случилось?

— Это очень долгая история, и вы её услышите в мельчайших подробностях. Но давай подождём, пока Гарри сам сможет рассказать. Просто мой сын только что испытал самое серьёзное потрясение в своей жизни. Мне его приходилось видеть избитым и в синяках, но даже тогда он не пролил ни слезинки. Это просто мне напомнило, что ему ещё нужно повзрослеть. Я привык относиться к нему как к взрослому, но ему по-прежнему всего лишь одиннадцать — и сегодня это стало очевидным.

Крепко обнимая Гермиону, Гарри постепенно пришёл в себя. Своё стремление к успеху он уже давно выстроил на фундаменте из трёх главных целей. Именно они придавали ему сил тренироваться, учиться и быть на высоте. Именно благодаря этим трём константам он вставал и сражался даже когда тело категорически возражало. И именно они придавали решимости добиться успеха в его миссии в Хогвартсе.

Он был полон решимости доказать, что его «семья» ошиблась, отказавшись от него. А его самое заветное желание — однажды встретиться с ними лицом к лицу. Лично для него если у ребёнка есть магия — это не повод его бросать. Его отец вообще принадлежал к другой расе и, тем не менее, по-своему очень его любил. Гоблины боготворили своих детей, а Гарри воспитывал гоблин, поэтому факт, что родственники от него отказались, оставил глубокий шрам в его душе. Это во-первых.

Во-вторых, он хочет, чтобы Волан-де-Морт исчез навсегда. И даже безо всякого пророчества это всё равно одна из его главных целей. Концепция мести известна во многих культурах, однако Гарри считал её, скорее, вариантом отсроченного правосудия. В конце концов, Волан-де-Морт убил его родителей и вернётся, чтобы попытаться убить его снова. Поэтому нужно сделать всё возможное, чтобы этот монстр исчез навсегда. Тем более, согласно пророчеству, только он и может это сделать.

А в-третьих, Гарри безумно хотел посмотреть в глаза волшебнику, который предал его родителей, и спросить, почему... а затем плюнуть этому ублюдку прямо в лицо. И вот сегодня он посчитал, что достигнет этой цели, а взамен обнаружил, что все эти годы в Азкабане держат не того человека.

Эта невероятная новость серьёзно потрясла тщательно выстроенный фундамент, и теперь Гарри представления не имел, как справиться с ситуацией, в которой оказался. Снова держа себя в узде, он наконец-то заговорил, но обратился к Гермионе. А почти позабытые взрослые просто сидели и слушали.

— Сколько себя помню, я ненавидел одного человека. И даже радовался, что его заперли в самой страшной тюрьме на планете. Меня это утешало. Ни одно наказание не будет для него слишком суровым, ни одно страдание — слишком сильным. И вот сегодня мы с моим отцом отправились в Азкабан, чтобы увидеть этого преступника…

Потрясённый вздох Гермионы заставил Гарри ненадолго прерваться. Заодно Барчок успел объяснить её родителям, что такое Азкабан.

Обнявшая его ещё крепче Гермиона, когда прозвучало это ужасное название, дала ему силы продолжить:

— А обнаружил невинного человека. Я нашёл семью, о которой даже не подозревал. Нашёл крёстного отца, который даже после десяти лет в Азкабане всё ещё любит меня… Как я мог так ошибаться? Где ещё я ошибался? Что мне теперь делать, Гермиона?!

А та уже инстинктивно сообразила, в чём тут дело. Во-первых, Гаррины убеждения серьёзно пострадали. А во-вторых, другой человек сказал, что любит его… Очевидно, у гоблинов подобные признания не приняты. Она очень хорошо поняла Гарри и, похоже, знает, какими словами сейчас можно ему помочь:

— Так люби его в ответ. Больше-то всё равно ничего не сделаешь. Если он и вправду тебя любит, больше ему ничего и не нужно. А как его оттуда вытащить, пусть у взрослых голова болит — ты сейчас всё равно ничем ему не поможешь.

Гарри снова заплакал, но на этот раз всё выглядело иначе. Исчезли безумные душераздирающие рыдания — это больше напоминало долгожданное освобождение. И пока взрослые любовались, как Гермиона снова применяет к своему лучшему другу собственную успокаивающую "магию", Дэн решил кое-что уточнить у Барчока:

— Этот человек правда невиновен?

— Мы годами пытались хоть что-то раскопать о Сириусе Блэке — том самом человеке, предавшем родителей Гарри. И толком ничего не нашли. Это нас изрядно удивило, ведь в Министерстве обычно очень сложно хранить что-то в секрете. В общем, у нас не осталось выбора, кроме как обратиться к первоисточнику. И когда Сириус заявил, что его никогда не судили и даже не допросили, стало ясно, почему мы ничего не обнаружили. С его разрешения мы смогли попасть в хранилища Блеков. Как выяснилось, Гарри действительно его крестник и единственным наследник титула и состояния Блеков.

Однако Эмма никак не могла смириться с таким развитием событий:

— Как невиновный мог оказаться в тюрьме, да ещё и без суда?

— Этого хотели очень влиятельные люди — больше ничего и не потребовалось. Представляешь — этот человек плакал, утверждая, что подвёл своего крестника! В ту ночь после нападения он пришёл в дом родителей Гарри и хотел забрать малыша с собой. Только вот у Дамблдора были свои планы, поэтому Сириуса лишили его законных прав. Взамен он начал охоту за настоящим предателем, но прежде, чем успел его убить, Сириуса поймали. А дальше снова лишили законных прав. Очнулся он уже в Азкабане, где и находился последние десять лет. Гарри попытался его утешить, кратко рассказав о своей жизни, а потом начал корить себя за то, что раньше мы ничего не предпринимали…

Flashback

— Гарри, тебе надо было держаться в тени. Я прекрасно это понимаю и полностью согласен. Сейчас я вижу перед собой замечательного молодого человека, и знаешь, я уже давным-давно так хорошо себя не чувствовал. Твой отец просто великолепно тебя воспитал …

— Я теперь глава рода Поттер, и могу использовать это, чтобы вытащить тебя…

На глазах у Сириуса на пальце крестника появилось кольцо Поттеров.

— Но тогда договор об условном депонировании, который тебя защищает, прекратит действовать. И я этого не хочу. А как вы умудрились сюда проскользнуть, чтобы Министерство не узнало?

— Поместили просьбу в пачку жалоб гоблинов на Министерство и подали их в Департамент по регулированию и контролю над магическими существами. Всё как обычно. У нас есть расписка, а девяносто дней, в течение которых Министерство — или кто-либо ещё — могли возразить, уже истекли.

— Ловко, ничего не скажешь. А мне нравится! А теперь пожалуйста, выслушай меня: до своего одиннадцатилетия эту просьбу ты всё равно зарегистрировать не мог, а девяносто дней как раз истекли на этой неделе. Поэтому ты не смог бы появиться здесь раньше, даже если бы захотел.

Вспомнив, ради чего сюда пришёл, Гарри расплакался. Ну да — встретиться с предателем своих родителей и плюнуть ему в лицо. А на деле...

— Гарри, послушай меня. Теперь я знаю, что ты здоров и тебе ничего не угрожает, и это позволит мне выжить здесь. Да, я хочу отсюда уйти, но не такой ценой. Не желаю навредить единственному человеку на свете, который хоть что-то для меня значит.

Услышав, что охранник возвращается, Гарри вскочил и обнял закованного в цепи крёстного. К счастью, его отец успел натянуть капюшон мантии сыну на голову. Правда, потом пришлось его сдерживать, чтобы Гарри не напал на охранника, пока этот идиот с руганью выводил Сириуса из комнаты.

End of flashback

У Дэна появился вопрос:

— Хотите сказать, Гарри всего-то нужно было натянуть капюшон, и он мог беспрепятственно пройти в тюрьму строгого режима?

— Я точно гоблин и разговаривал со своим спутником на нашем родном языке. Я же говорил вам, что гоблины для них немногим лучше Мунлайт. Да, был определённый риск, что нас могли обнаружить, поэтому мы и не хотели появляться там раньше. Ведь пока Гарри не отправился в Хогвартс, никто, кроме Дамблдора, не знал, где его искать. А когда мы уже убедились, что Сириус говорит правду, я вернул Гарри в Гринготтс. Но он был в таком состоянии, что сразу стало ясно — надо срочно вести его сюда.

А вот Эмма сосредоточилась на другом:

— Вы сказали, что Гарри стал главой рода Поттер. Значит ли это, что он всё для себя решил?

— Я хочу, чтобы мой сын и только он имел право это решать. И это весьма важно, поскольку больше всего мы опасались, что Министерство или Дамблдор найдут — или даже изобретут — какую-нибудь юридическую лазейку, чтобы забрать Гарри у меня. Договор об условном депонировании гласит, что до достижения им семнадцатилетнего возраста он считается собственностью, или пока глава рода Поттер не распорядится иначе. Но поскольку теперь это Гарри, он имеет право разорвать договор в любой момент. Но в настоящее время это приведёт к тому, что его бросят на растерзание волкам. Да, он упорно тренировался и ещё упорнее учился, поскольку знал, что его ждёт в Хогвартсе. Однако у него нет ни знаний, ни опыта, чтобы почувствовать себя взрослым волшебником. Поэтому прежде, чем это решение станет действительно необходимым, ему нужно вырасти физически и эмоционально.

— Значит, всё это ради того, чтобы никто не мог навязать ему это решение?

— Именно, Эмма. Поэтому мы хотим сохранить это в секрете как можно дольше. Я не желаю, чтобы Гарри принял импульсивное решение и получил краткосрочную выгоду, но проиграл в долгосрочной перспективе. Сириус сразу уловил этот нюанс, поэтому и не хотел, чтобы Гарри поспешно объявил себя главой рода Поттер, чтобы помочь ему.

— А ему правда теперь придётся разбираться с целым мешком брачных контрактов?

Брови Барчока приподнялись.

— Он рассказал о них Гермионе?

Такое явное удивление сбило Эмму с толку.

— Ну да. Это плохо?

Теперь она изумилась ещё сильнее, поскольку ответили ей с восторгом:

— О нет, меня просто потряс уровень доверия между ними.

Заметив, что собеседница серьёзно смутилась, Барчок попытался объяснить:

— Если родители предлагают свою дочь в жёны тому, кого она никогда не видела, да ещё и ради финансовой выгоды, для гоблинов это так же отвратительно, как и для вас. Гоблины никогда не будут обращаться со своими детьми как с собственностью.

Понимая, что в его заявлении есть серьёзная нестыковка, и обратив внимание, что Дэн это быстро уловил, он поспешил продолжить:

— Если бы Гарри родился гоблином, договор об условном депонировании был бы просто невозможен. Я предложил его только ради того, чтобы Гарри не угодил в приют. И с самого начала намеревался усыновить его и воспитать как собственного сына. Так вот, когда Гарри публично объявит себя главой рода Поттер, одной из его первых задач и станет отказаться от каждого из этих контрактов. И это глубоко его смущает — вот почему я так удивился, что он рассказал о них Гермионе.

Теперь взрослые беседовали шёпотом, поскольку Гарри с Гермионой как-то притихли. А при ближайшем рассмотрении выяснилось, что они так и заснули друг у друга в объятиях.

Эмма ничего не смогла с собой поделать:

— Ну разве они не милашки?

В ответ её муж покачал головой, но всё равно предложил Барчоку:

— Совсем не хочу их беспокоить, и Гарри может остаться здесь на ночь. Сумеете забрать их утром?

— Завтра для Гарри очень важный день, так что ему действительно нужно отдохнуть. Думаю, если он останется здесь, безусловно, это ему поможет.

Настала очередь Барчока вносить предложение:

— Не возражаете, если я устрою их с комфортом?

Эмма немедленно согласилась, и дальше чета Грейнджер с изумлением наблюдала, как кресло медленно превращается в очень удобный диван. Превращение вышло настолько медленным и аккуратным, что никто из детей даже не проснулся, когда поза для сна изменилась. Оба теперь лежали на диване, хотя из объятий друг друга так и не выпустили.

Тем временем диванная подушка превратилась в одеяло, которое укрыло обоих, а затем Барчок пожелал всем спокойной ночи и ушёл.

Выйдя из кухни с двумя чашками чая, Эмма увидела мужа, наблюдающего за спящей парой. И, протянув ему чашку, выразила своё удивление:

— А ты воспринял это гораздо лучше, чем я считала. Я уж подумала, ты дробовик достанешь, чтобы прогнать Гарри, а не будешь стоять и смотреть, как какой-то мальчик спит с твоей дочерью.

Понимая, что жена его поддразнивает, Дэн всё-таки решил ответить:

— Во-первых, это не какой-то мальчик — это лучший друг Гермионы. Кроме того, они спят. И я уже упоминал, что ему всего одиннадцать?

Что ж, поцелуй супруги он заработал, однако она продолжала его дразнить:

— Почему бы тебе просто не признать, что тебе нравится этот мальчик?

— О да — какие-то несколько минут, и он заставил тебя есть из его рук. А то пока посуду прибирал, только и слышал "красивый" да "обаятельный". Признаю, что мальчик вежливый, обходительный и с безупречным вкусом к женщинам — тебя чуть в обморок не отправил и явно обожает Гермиону. И давай не будем забывать, что он встал между девятью хулиганами и нашей маленькой девочкой... и это я ещё изо всех сил стараюсь забыть о троллях.

Эмма хранила многозначительное молчание, и Дэн наконец сломался:

— Хорошо, мальчик мне нравится. Довольна?

— Я просто хотела убедиться, что мы с тобой заодно. Думаю, вместе они смотрятся просто очаровательно. Знаешь, я тут вспомнила замечание Барчока, что эти двое долгие годы друг от друга никуда не денутся... и когда увидела их сегодня, согласилась с ним на все сто. Больше того — я настолько это одобряю, что словами не передать. Ты когда-нибудь видел нашу дочь такой счастливой? А чтобы к нам на Рождество приезжали её друзья? Я правда не могу дождаться их визита и хочу познакомиться с ними поближе.

Это заставило Дэна задуматься.

— Ни Гарри, ни Падма Рождество не празднуют, верно? Поэтому я считаю, мы должны сделать всё возможное, чтобы сделать их первое Рождество как можно более запоминающимся.

Рождество — любимый праздник Эммы, поэтому неудивительно, что она согласилась. На их глазах дети сдвинулись, чтобы устроиться на наколдованном диване поудобнее, так и не ослабив объятий. У Дэна это вызвало улыбку.

— Гермиона всегда любила обниматься. Похоже, она нашла лучшего друга, который думает точно так же.

Впрочем, Эмме нашлось, что добавить:

— Гарри впервые обняли в поезде по дороге в Хогвартс. Гермиона сказала, что это культурное различие, которое Гарри с радостью усвоил, поскольку у гоблинов обниматься не принято. Наверно, вот почему его отец привёл его сюда. Возможно, Барчок понимал, что понадобится Гарри, но не знал, как это сделать.

Дэна это поставило в тупик:

— Но как такое возможно…

Однако супруга тут же его прервала:

— Гермиона говорит, они вчетвером сталкиваются с подобными различиями каждый день. И давно уже поняли, что это не делает кого-то правым или неправым — просто другим.

— Она действительно превращается в юную леди…

Эмма снова вмешалась:

-… В красивую юную леди, которая впервые влюбилась. И если объект этой влюблённости лежит на нашем новом диване, обнимая нашу дочь, это означает, что следующие несколько лет будут весьма интересными. В одном я уверена точно: этот молодой человек никогда не разобьёт ей сердце…

На этот раз настала очередь Дэна. Наконец-то он показал себя настоящим отцом, чего так долго ждала Эмма.

— … Пусть даже не думает, иначе ему придётся иметь дело со мной!

* * *

А Хогвартс приходил в себя после празднования Хэллоуина. Во всяком случае, за завтраком всё медленно возвращалось на круги своя. В основном разговоры касались предстоящего квиддичного матча и красивого нового профессором Истории. При этом про новый курс вспоминали только за столом Когтеврана. Но когда совы доставили "Пророк", все разговоры немедленно прекратились. Почему? Вместо объяснений достаточно прочесть заголовок на первой полосе:

Мальчик-Который-Выжил открывает своё сердце "Ежедневному Пророку".

Эксклюзивное интервью и фото.

У них действительно нашлась фотография Гарри — конечно же, под руку с Гермионой. При этом автор статьи предположил, что цветы в его руке предназначены для неё.

Далее шёл целый список вопросов и ответов, в истинности которых большинство присутствующих не сомневались. Но только до тех пор, пока Падма не взяла свой экземпляр газеты и не направилась к столу персонала.

— Профессор Флитвик, это же полная чушь! Гарри никогда не станет разговаривать с этой тряпкой — даже читать не будет!

— Склонен согласиться с вами, мисс Патил, но на этой фотографии, несомненно, мистер Кроу и мисс Грейнджер. И большинство из нас признает, что доля истины в этой статье всё-таки есть.

К Падме немедленно присоединился рассерженный Невилл, который столь храбро бросился на защиту своих друзей:

— Мы с Падмой знаем, куда Гарри и Гермиона собирались пойти вчера. Это интервью просто не могло состояться!

— В этом предполагаемом интервью нет ничего, кроме того, насколько Гарри счастлив в Хогвартсе. И где хоть слово, что ему пришлось сражаться с троллем и предоставить школе трёх собственных наставников?

Невилл целиком и полностью согласился с подругой:

— И опять-таки ни словечка, что Гарри покинул школу, чтобы стать Центурионом Кроу. Уж об этом-то он бы обязательно упомянул в любом интервью.

Северус сидел тише воды, ниже травы, скорее наблюдая, нежели возражая. Как мальчик разобрался с Биннсом — чисто слизеринский поступок. Ну а фонд, названный в честь его матери, финансирующий новый курс Истории, так же вызвал неохотное уважение зельевара. А вот это интервью в сегодняшнем "Пророке" гораздо больше напоминает поведение, которого он ждал от отродья Джеймса Поттера. Однако Северус Снейп — декан Слизерина, поэтому и действовать будет как слизеринец.

— Откуда такая уверенность, мистер Лонгботтом?

Невилл и Падма переглянулись. Возможно, они предадут доверие Гарри, но это интервью выставляет их друга высокомерным мудаком. Что ж, остаётся только один вариант...

— Отец Гарри отвёл его на могилу его мамы и папы. Они там бывают регулярно, и Гарри долго рассказывает родителям, что с ним происходило с момента его последнего визита. В этот раз он пригласил с собой Гермиону, а эти цветы возложат на могилу его мамы и папы. Да в такой день Гарри не позволит "Пророку" даже приблизиться к себе! Не знаю, откуда они получили это интервью и фотографию, зато уверен, что Гарри понятия об этом не имеет.

Тут поднялась профессор МакГонагалл и подтвердила слова своего подопечного:

— Мне известно, куда именно вчера отправились мистер Кроу и мисс Грейнджер. И я полностью согласна с мистером Лонгботтомом. Отец Гарри никогда не позволит "Пророку" приблизиться к своему сыну, и уж тем более вчера — в годовщину убийства его родителей. Неплохо изучив эту семью, я ожидаю быстрого и жестокого возмездия. Не хотела бы я оказаться на месте человека, который рассказал прессе, где искать мистера Кроу.

Поскольку Падма была слишком занята, разглядывая газету в себя руках, она не заметила, как взгляд МакГонагалл остановился на Дамблдоре.

— Думаю, пора объявить эту газету мусором. Значит, и поступать с ней надо как с мусором.

И она просто начала рвать страницы в клочья.

Северус отреагировал раньше всех:

— Мисс Патил, я не собираюсь сидеть и смотреть, как вы разбрасываете мусор по полу. Один балл с Когтеврана.

Заставив исчезнуть собственный экземпляр, декан Слизерина вернулся к завтраку. Всё, Северус Снейп сделал свой выбор. Гарри Кроу — сын лучшей подруги, которая когда-либо у него была и когда-нибудь будет. А что отец мальчика Джеймс Поттер — можно спокойно проигнорировать.

Филиус уже подумал, что снова придётся спорить с Северусом, но когда тот снял всего лишь один балл, а затем уничтожил собственный экземпляр этого «мусора», профессор Чар слегка улыбнулся. И в свою очередь уничтожил экземпляр "Пророка", который лежал на столе перед ним, отметив, что почти весь персонал взял с него пример.

На глазах у Альбуса экземпляры сегодняшнего Пророка начали исчезать со столов всех четырёх факультетов. Видимо, студенты пришли к выводу, что всё это неправда или, по крайней мере, добровольно интервью никто не давал. Он-то надеялся, что эта статья вобьёт клин между мальчиком и сверстниками, однако его друзья поставили на этой идее жирный крест. К счастью, остальная магическая Британия всё это проглотит и поверит каждому слову. К сожалению, Альбусу приходится реагировать на довольно грубую попытку заставить Гарри выбрать жизнь гоблинов, а этого допустить никак нельзя.

* * *

Утром первым проснулся Дэн и не смог найти ни Гермиону, ни Гарри. Поэтому немедленно помчался наверх и разбудил жену, но тут они оба услышали, как открылась входная дверь. И когда со стороны лестницы раздался смех, взрослые быстро спустились вниз... только вот теперь понятия не имели, как отреагировать на то, что увидели. Мало того, что оба ребёнка в спортивной форме, так они ещё и раскраснелись, словно с пробежки вернулись. Гермиона ещё и размахивала деревянным учебным мечом, а Гарри держал в руке опасный с виду кинжал, обстругивая им ручку швабры, которая постепенно превращалась в копию оружия дочери

— Доброе утро, мама, папа. Не думала, что вы проснётесь так рано. Мы только что закончили утреннюю пробежку, а теперь собираемся немного пофехтовать в саду. Гарри меня учит!

Дэна это удивило ничуть не меньше, чем всё, чему он стал свидетелем с тех пор, как узнал, что его дочь ведьма. Честно говоря, в это куда проще поверить, чем в то, что она тренируется.

— И вы так занимаетесь каждое утро?

— Сначала бегаем, чтобы размяться, а потом Гарри заставляет нас тренироваться. Но это в будни, а по выходным мы просто бегаем, потому что позже на дополнительных занятиях нас здорово нагружает профессор Уизли.

Эмма это потрясло не меньше супруга.

— Барчок сказал, что теперь ты можешь колдовать дома, поскольку защита всё скроет. А можешь показать, чему научилась?

Палочка Гермионы мгновенно оказалась в её руке, и Дэну немедленно досталось ватноножное. За ним последовали чары щекотки, благодаря чему взрослые засмеялись: Дэн — из-за чар, а Эмме показалось забавным, что муж смеётся, одновременно пытаясь сохранить равновесие.

Вскоре Гермиона отменила чары, и её палочка снова исчезла в рукаве.

— Профессор Уизли снабдил нас троих специальной кобурой для палочек, а у Гарри уже есть такая для кинжала. Достаточно согнуть руку в запястье, и моя палочка готова к действию. Кстати, это были два самых безобидных проклятья.

Её отец даже не скрывал своей гордости. Что Гермиона не только тренируется, но и учится себя защищать, в его глазах серьёзный плюс. А поскольку за всё это отвечает её лучший друг, здесь он всегда желанный гость. Да и видел он, насколько тепло встречают Гарри, когда он появляется у них дома.

Тем временем Эмма обратилась к молодому человеку, который накануне испытал такое потрясение:

— Гарри, а как сегодня себя чувствуешь?

— Гораздо лучше. Гермиона умеет заставить меня посмотреть на ситуацию под другим углом. Теперь у меня есть крёстный отец... а что он в тюрьме сидит — именно этого я и ожидал от своей жизни. Ещё я знаю, что мой отец постарается вытащить оттуда Сириуса, а он очень умный гоблин. Так что если Сириус не выйдет из Азкабана к Рождеству, уверен, на каникулах это точно случится.

Похоже, разговор о Барчоке буквально призвал его сюда, только вот появился он на пару часов раньше, чем его ждали. И первым делом подошел к своему сыну и протянул ему экземпляр сегодняшнего "Пророка". Гарри тут же разразился эмоциональной тирадой на языке гоблинов.

— Сын, по-английски, пожалуйста.

— Извини, отец, но если я повторю это на английском, Гермиона врежет мне этим тренировочным мечом прямо по голове.

Однако ругательство сошло ему с рук, поскольку всё внимание подруги поглотила газета.

— Откуда они это взяли? Мы никому не позировали, а Гарри уж точно никогда не давал интервью. Да он тут задирает нос не хуже Малфоя!

— Как только мы прибыли на кладбище, я установил защиту, чтобы нас не побеспокоили. Сквозь неё никто бы не прошёл, а если бы попытался, я бы получил предупреждение. Мы подумали, что это какое-то записывающее перо, но это не объясняет фотографии. Я ведь не отходил от вас двоих дальше чем на десять ярдов, так что теперь пребываю в замешательстве.

Однако Гарри подошёл к проблеме с другой стороны:

— Наверняка кто-то сказал Скитер, что мы там будем. Вряд ли она заранее устроила засаду на случай, если мы появимся.

Своему сыну ответил довольный и гордый гоблин:

— Конечно, ты прав. Мы подозреваем, что всё это подстроил Дамблдор. Где тебя искать на Хэллоуин, он выяснил у разрушителя проклятий Уизли, а тот, конечно же, сразу сообщил об этом нам. Но подобного материала в сегодняшнем "Пророке" мы никак не ожидали. Директор вообще считает эту статью преднамеренной атакой на Гринготтс. И что она вышла именно в тот день, когда тебе предстоит стать самым молодым центурионом в истории — отнюдь не совпадение. Кстати, в твоём предполагаемом интервью на это даже намёка нет. В общем, наша команда юристов находится в редакции "Пророка" прямо сейчас.

Дэн оказался крайне недоволен, что его дочь угодила на первую полосу общенациональной газеты.

— И чего вы надеетесь добиться?

— Чтобы они напечатали полное опровержение и рассказали, откуда получили сведения.

В принципе, неплохо, только вот газеты весьма неохотно признают себя лжецами и уж тем более не раскрывают свои источники.

— Думаете, они согласятся?

На этот вопрос Барчок ответил своим:

— А что произойдёт, если ваш банк внезапно решит, что больше не будет поддерживать ваш бизнес? И потребует вернуть все деньги, которые вам одолжил? Добавьте к этому, что отныне вы не сможете через этот банк выплачивать зарплату своим сотрудникам и оплачивать расходные материалы. Да, и перенести свой счёт в другой банк вы тоже не сможете, поскольку его попросту нет!

И что на это можно ответить? Только одно:

— Мы разоримся. Только вам это зачем?

— Директор рассматривает эту статью как политическую атаку на Гринготтс и преднамеренную попытку дискредитировать одного из наших героев. Центурион Кроу, превозносящий достоинства Хогвартса и магического мира в целом, нанесёт огромный ущерб своей репутации в нашем обществе. И отовсюду торчит борода Дамблдора. Так что наша реакция должна быть быстрой и суровой.

Эмму немало потрясло, какой силой на самом деле обладают гоблины в магическом мире.

— Но почему у волшебников нет собственного банка? Никого не хочу обидеть, но какой смысл сложить все яйца в одну корзину? То есть — всё ИХ золото в ВАШ банк?

— Ты права, но чистокровные волшебники по своей природе ленивы. На протяжении поколений взмах палочкой приносил им всё, чего они хотели, поэтому они всегда и выбирают самый лёгкий вариант. Даже в их любимом виде спорта игроки сидят на метле, что почти не требует физических нагрузок. Гарри и Гермиона тренируются каждый день, но оба их чистокровных друга считают этих двоих сумасшедшими, поскольку их так воспитали. И хотя в Гринготтсе, безусловно, работает какое-то количество ведьм и колдунов, но только не в финансовой сфере. Зачем нам обучать людей, которые в один прекрасный день смогут нас заменить?

Эмма покачала головой.

— Гермиона сказала, что между всеми четырьмя друзьями есть культурные различия, но к этому нужно привыкнуть. Но неужели вы и вправду считаете, что эта газета напечатает извинения и правду?

Гермионе нашлось, что добавить:

— Что ж, если будет ещё одна фотография, я хочу быть на ней. А то здесь выгляжу как какая-то деревенская дурочка. А вот Гарри у нас красавчик.

У Гермионы на многое своя точка зрения, и это вызвало улыбки у остальных. Пришло время завтракать, готовиться к церемонии, а затем уничтожить газету — если только там немедленно не напечатают правду. Обычный день Гарри Кроу.

* * *

Взгляды Гермионы на эту фотографию целиком и полностью разделяла юная рыжая ведьмочка в "Норе". Джинни не терпелось утащить газету в спальню, взять ножницы и вырезать фото. Причём так, чтобы остался только её красавчик Гарри с цветами в руке — разумеется, для неё. Джинни тоже считала дни до Рождества и знала, что в этом году получит свой подарок. А какой подарок может сравниться со знакомством с Гарри Кроу?