Дом (гет)

When we're hungry… Love will keep us alive

«Love Will Keep Us Alive» The Eagles⁽¹⁾

Проснувшись, Кэтлин долго ждала. Только убедившись, что никто не вернется за ней, она встала и пошла обратно по коридору. Фальшивая стена снова растворилась от ее прикосновения, и она обнаружила пространство за пустой стеной, откуда приходил голос.

— Я вернулась, — тихо произнесла она.

— Хорошо, — меланхолично ответил голос.

— Что такое? — спросила Кэтлин.

— Прости. Как тебя зовут?

— Кэтлин, — ответила она, удивившись, что не сообщила свое имя раньше.

— Кэтлин, на самом деле я не была честна с тобой, — грустно произнес голос. — Думаю, теперь у нас есть немного времени, и я расскажу тебе всё, что знаю.

Кэтлин села. У нее возникло чувство, что это надолго.

— Ты спросила меня, кем я была раньше, и я не сказала. Я собиралась спросить, не слышала ли ты обо мне от кого-нибудь. Раньше все знали меня. Я не знаю, как давно пришла во вселенную. Всё перепуталось. Я пришла кое с кем, — голос приобрел мечтательный оттенок. — Не знаю, как мы пришли, раньше мы были где-то еще, но придя сюда, мы обнаружили здесь хаос. Светила были как дети. Мы обучали их всему и полюбили их, как собственных детей.

Кэтлин задохнулась.

— Постой! — перебила она. — Ты — Она! Серебряная! А тот, с кем ты пришла — Он, Он был… золотой!

— Вижу, ты слышала о нас. Да, это я. Но моя история содержит больше, чем ты могла услышать от кого бы то ни было, поскольку конец знаю только я.

* * *

Сириус превратился в машину. Он резал, колол и кромсал, почти не думая. На собственные раны и порезы он не обращал внимания.

К несчастью, это не приносило много пользы. Чудовища были бесчисленны, и каждый раз, когда Сириус уничтожал одного, его место занимал другой. Он заметил, что они были гораздо слабее первых чудовищ, но одно только их количество возмещало всё, чего им не хватало в грубой силе и выносливости.

Он сражался один внизу комнаты, искусно уворачиваясь от щупалец, ударов и зубов, которыми обладали некоторые чудовища. Он вонзил копье в серебряный глаз, и чудовище было побеждено. Сириус поднял взгляд на море тьмы и серебряных глаз.

— Должен быть способ эффективнее! — крикнул он.

* * *

Кэтлин молчала, ожидая, когда Она продолжит историю.

— Однажды я пролетала близко к Неизведанному Пространству и увидела, как оттуда появилось одно из чудовищ. Я убила его прежде, чем оно получило возможность навредить моим детям, после чего вошла в Неизведанное Пространство посмотреть, не смогу ли найти способ убить их всех.

— Я долго странствовала. Часы, дни, не знаю. Время от времени из тьмы появлялось чудовище, и я убивала его. По мере того, как я продвигалась и сражалась, я всё больше уставала, и знала: еще несколько сражений, и я устану слишком сильно, чтобы продолжать.

Она на мгновение прервалась.

— Я хотела снова увидеть Его. Я решила, что пройду еще немного, а потом вернусь. Я пойду к Нему, и Он поможет мне. Мы придем сюда вместе, узнаем, что порождает чудовищ, и прекратим это. Вместе.

Она вздохнула.

— Но этого не случилось. Я прошла еще немного и наткнулась на ту штуку, которая излучает злую силу. Зоаи не действует на чудовищ, но эта штука действовала. Она могла убить их в одно мгновение, но они по-прежнему возвращались, и я не знала почему. Я решила забрать ее с собой и принести Ему: возможно, с Ним мы могли бы придумать, как сделать так, чтобы они больше никогда не возвращались, и навсегда обезопасить наших детей.

— Но прикосновение к этой штуке изменило меня. Струи ненависти, жажды власти, гнева, горечи хлынули сквозь меня. Однако в моем сердце было слишком много любви, чтобы они повлияли на меня. Любовь всегда сильнее ненависти.

— Мне стала не нравиться мысль о том, чтобы вынести ее из Неизведанного Пространства. Могла ли я подвергнуть опасности вселенную, моих детей, Его… Могла ли я подвергнуть их этому злу? Могла ли я исказить вселенную, принеся в нее то, чего не должно в ней быть никогда? Нет. Я отказалась сотворить с ними такое.

— Тогда я избрала другой путь. Я не могла остановить чудовищ снаружи Неизвестного Пространства, значит, я остановлю их изнутри. И я запечатала их всех здесь внутри. Себя, чудовищ — всё и всех. Никто ведь так и не узнал, что случилось со мной, да? Знают только, что я ушла в Неизведанное Пространство и не вернулась, не так ли?

— Да, — ответила Кэтлин. — Это всё, что известно.

— Что… Что Он говорит поэтому поводу? — тихо спросила Она.

— Ничего. Он не произнес ни слова с тех пор, как ты исчезла.

Она долго ничего не говорила.

— Кэтлин… Как ты… Как считаешь, Он всё еще любит меня?

* * *

Полярис пробился к Альфе, которого к этому моменту наполовину засосала стена. Полярис разрезал тьму вокруг него и с некоторым усилием сумел освободить из стены.

— Выглядит плохо, дружище, — заметил Полярис.

— Мы разобьем их, — немного слишком оптимистично заявил Альфа. — Верь!

Вдруг их заметила огромная группа чудовищ. Они синхронно развернулись и в следующую секунду набросились на них, из стен вырвались новые щупальца и попытались обернуться вокруг крыльев светил. Полярис сильнее стиснул топор.

Некуда бежать, негде спрятаться.

* * *

Кэтлин совершенно растерялась и жалобно ответила:

— Я… Я не знаю.

— Всё хорошо, — бодрее произнесла Она. — Я еще не добралась до конца.

Кэтлин немного успокоилась и приготовилась слушать дальше.

— Используя анти-Зоаи, как я теперь его называю, я построила этот дворец и окружающий участок. Я вылепила его из тьмы, чтобы жить здесь с относительным удобством. Но из-за печати, которую я наложила на Неизведанное Пространство, я не могла сделать выход. Я жила здесь одна… Не знаю сколько лет. Тысячи? Может быть, миллионы.

— Мне было так одиноко. Мне не с кем было поговорить, ничто не могло меня понять. Я начала разговаривать со стенами, с тьмой. Но в конце концов я поняла, что если не прекращу, могу потерять любовь в сердце, и тогда уступлю ненависти, которую вселил в меня анти-Зоаи. Понимаешь, это единственное, что поддерживало меня. Моя любовь к Нему, к нашим детям — единственное, что держало меня на стороне света.

— Потом однажды — кажется, не так давно — появились они. Не знаю, как они попали сюда, или кто их сюда отправил, но они появились — белая и голубой. Можешь себе представить, как я отреагировала, впервые за столь долгое время увидев светило! Я угождала им в каждой прихоти, я говорила без остановки, говорила о Вселенной, какой я знала ее, и спрашивала их о том, как обстоят дела сегодня, даже не давая им времени ответить!

— Но я говорила слишком много. Где-то по ходу нашего длинного, крайне одностороннего разговора, они поняли, кто я, и спросили, как я здесь оказалась. Я рассказала им про чудовищ, про анти-Зоаи, про всё. Они слушали очень терпеливо и спокойно. Они застряли так же, как я, и я им так и сказала. И сказала, что мы все трое должны извлечь из этого максимальную пользу.

— И они оставались со мной пару лет. Мы жили бок о бок, разговаривая, смеясь и делясь историями. И я ни разу ничего не заподозрила. Они так и не рассказали, как попали сюда, и я не стала давить.

— А потом однажды белая попросила меня посмотреть на анти-Зоаи. Понимаешь, я спрятала его. Я не думала, что случится что-то плохое — что она могла с ним сделать? Так что я сказала: «Конечно», — и достала его из тайника и показала ей. Она спросила, можно ли подержать его, но этого я ей не позволила. Она, конечно, расстроилась, но я ей не дала. Конечно, ее это не остановило. Она просто берет то, чего у нее нет. Она достала его из тайника, когда я была в другой части дворца или, может, на участке.

— В моем сердце было достаточно любви, чтобы противостоять ненависти, которую испускает анти-Зоаи, когда прикасаешься к нему. Но когда она схватила его своими жадными лапками… В ее сердце уже было столько ненависти, что анти-Зоаи раздул ее до жутких размеров!

— Первое, что она сделала с его помощью, первое, что она сделала — заперла меня в этой камере и забрала всю силу, какую я еще могла использовать против нее. Так что я сидела здесь и ждала. Я узнала, как слушать. Я узнала, как они планировали снова открыть Неизведанное Пространство, и почувствовала, когда они это сделали. Я знала, чудовища снова оказались снаружи, раня моих детей, если кто-то еще остался жив, а даже если нет, я должна была защитить детей моих детей и их детей. И тогда я подумала о Нем. Находился ли Он по-прежнему там, снаружи, и любил ли меня до сих пор, и если да, почему не пришел за мной в Неизведанное Пространство?

— В конце концов, я поняла почему, но было слишком поздно. Белая снова запечатала Неизведанное Пространство после того, как выпустила всё множество чудовищ. Она запечатала его в одном направлении — чтобы они могли выйти наружу, но никто не мог попасть внутрь. Но, как я сказала, к тому времени, когда я поняла, было поздно.

— Поздно для чего? — спросила Кэтлин.

— Поздно для тебя, моя дорогая, — уныло ответила Она.

* * *

Сол и Андромеда сражались спиной к спине наверху туннеля. Хотя они многих убили, они начали уставать, а тьме, казалось, не было конца. Сол знал: если хоть что-нибудь вскоре не произойдет, они все умрут в этом убогом месте.

Андромеда вдруг оторвалась от него. Он развернулся и увидел, что она сделала это не по своему желанию: из потолка вырвалось щупальце и бросило ее вдоль туннеля. Как только она выправилась, дюжина чудовищ прыгнули на нее, и ее погребла тьма.

Сол бросился туда, где она исчезла. Он погрузил косу в шею одного из чудовищ и отбросил его в противоположную стену. Двух чудовищ слева накрыл розовый вихрь, и Сол понял, что Андромеда в порядке.

Убивая трех чудовищ, Сол теперь мог ясно видеть ее. Она порезала пару серебряных глаз, когда появилось еще одно и ударило ее в бок. Андромеда поморщилась, а потом бросилась на нападавшего — скорее раздраженная, чем что-то еще. Сол нырнул вниз, чтобы покончить с тем, которое она оставила, и последовал за ее розовой фигурой сквозь тьму.

Андромеда зажала чудовище в угол и уже заканчивала с ним. Сол поспешил к ней, чтобы они снова могли сражаться вместе. Вдруг позади нее появилось чудовище гораздо-гораздо больше того, которое она пыталась убить, и широко раскрыло челюсти. Возможно, оно было изначальным. Сол знал, что не успеет крикнуть, чтобы предупредить Андромеду, и видел только один способ спасти ее.

* * *

— Я решила, что должна заманить Его сюда, если хочу когда-нибудь снова Его увидеть, — продолжила Она. — Я была в отчаянии! Я нашла остатки силы и использовала их, чтобы часть своей сущности привязать к некоторым из оставшихся чудовищ. Я не нашла Его, но нашла тебя.

— Я узнала, кто ты и Сириус, в тот же миг, когда увидела тебя. Белая без конца говорила о тебе. Вы все были частью ее плана. Я знала, она попытается как-нибудь привести тебя сюда.

— Я разрывалась. Я не хотела, чтобы она привела тебя сюда, но хотела снова увидеть Его. Я подумала, похищение кого-то в Неизведанное Пространство точно приведет Его сюда. Я не знала, что делать! Так что я решила наблюдать за тобой и ждала. Возможно, ты замечала время от времени серебряный дым.

— Но когда я поняла, почему Он не приходит, было слишком поздно. Она уже схватила тебя в свои когти. Я пыталась защитить тебя, но я почти бессильна! То, что ты здесь, Кэтлин — моя вина! Я должна была найти способ предупредить тебя, но я была такой эгоисткой! По моей вине ты здесь и можешь пострадать, по моей вине Сириус сейчас пробивается к тебе сквозь чудовищ!

Она замолчала, и Кэтлин была уверена, что слышит рыдания за стеной.

* * *

Андромеда собиралась рубануть катаной по глазам чудовища, как вдруг ее резко оттолкнуло в сторону оранжевое пятно. Пара черных челюстей сомкнулась на нем с тошнотворным хрустом, от которого Андромеда задохнулась. Сол поднял косу и вонзил ее в глаз чудовища. Оно заревело от боли и выронило его. Несколько мгновений Сол падал, а потом слабо выправился.

— Держись от нее подальше! — крикнул он отступающему чудовищу.

Он болезненно поморщился и схватился за бок, и Андромеда наконец заметила разрыв на его рубашке и текущую из раны кровь.

Увидев, что Сол сделал с их предводителем, чудовища на мгновение попятились, но вскоре уже снова двинулись на них. Андромеда подлетела к Солу и развязала Зоаи с пояса.

— Сол? — позвала она.

Он повернулся к ней, и она протянула Зоаи к его раненому боку. Сол чувствовал жар ее руки сквозь Зоаи. Маленькая вспышка розового света, и рана затянулась. Андромеда убрала Зоаи и снова завязала его вокруг талии.

— Зачем ты это сделал? — спросила она.

Сол просто улыбнулся ей и подмигнул. После чего повернулся лицом к чудовищам, которые становились смелее и готовились нападать.

На Андромеду снизошло озарение. Когда они летели к Неизведанному Пространству, они говорили о любви. Что он тогда сказал? «Нельзя забыть подобные чувства, как бы ни хотелось». Вот что он сказал. Кому он желал забыть свои чувства к другому?

— Сол, — произнесла она. — Сол, ты же не…

Но он уже повернулся к атакующим чудовищам. Андромеда повернулась спиной к нему, и они начали сражаться, как раньше.

Когда чудовище заставило Андромеду отпрянуть назад, они оба крайне четко осознавали, как прикасаются спинами друг к другу.

* * *

Вскоре наступила тишина. Кэтлин первая нарушила ее.

— Всё хорошо, — мягко произнесла она. — Я прощаю тебя.

— Правда? — пораженно спросила Она.

— Да, — ответила Кэтлин. — Ты сделала это ради любви.

— Что сделала ради любви? — произнес голос позади нее.

Сердце упало, и Кэтлин развернулась.

Там стоял голубое светило. Новый Сириус.

1) Когда мы голодны… Любовь не даст нам умереть («Любовь не даст нам умереть» The Eagles).

Вернуться к тексту