Рассвет над Британией (гет)

В учительской Хогвартса стояла напряжённая тишина. Взоры собравшихся были обращены на Северуса Снейпа, который с утра пораньше созвал на педсовет всех преподавателей. Заядлый шахматист вроде покойного Рона Уизли сравнил бы учительскую с шахматной доской, заодно отметив, что преимущество отнюдь не на стороне директора школы чародейства и волшебства. Рядом со Снейпом сидели лишь его заместители: слева Перси, справа Драко; остальные преподаватели расположились напротив, и большинство буравило директора взглядами, которые трудно было назвать дружелюбными — особенно профессора Макгонагалл, Флитвик, Спраут и Хагрид.

— Я собрал вас здесь, чтобы сообщить весьма неприятное известие, — прозвучал наконец негромкий холодный голос. — К нам прибудет Долорес Амбридж.

Нежданная новость поразила собравшихся. Сивилла Трелони вскрикнула и затряслась мелкой дрожью, кутаясь в многочисленные шали. Профессор Флитвик охнул и покачал головой. Тихо ругнулся в бороду Хагрид. Минерва Макгонагалл удивлённо подняла брови и впилась испытующим взглядом в лица директора и его заместителей — Перси и Драко не разделяли всеобщего изумления: судя по всему, своих верных помощников Снейп оповестил загодя.

— Яксли решил назначить Амбридж верховным инквизитором Хогвартса, — продолжил Северус после короткой драматической паузы. — Снова. Он не посчитал нужным известить меня заранее, должно быть, рассчитывая на эффект неожиданности. Но у меня есть свои источники. И я решил предупредить вас всех.

А это звучало интересно, подумала Минерва. Свои источники, значит? Возможно, Снейпа поставил в известность Перси — у него наверняка остались какие-то связи в Министерстве. Вполне вероятно, что и новоиспечённый преподаватель защиты от Тёмных искусств мог узнать эту новость от родителей и поведать её своему начальнику. Хотя в последнем профессор Макгонагалл сомневалась — до неё доходили слухи о том, что младший Малфой порвал отношения со своей семьёй. И это выглядело странным: Минерва всегда считала Драко избалованным, испорченным мальчишкой, стремящимся во всём походить на отца.

— Но почему, Северус? — неуверенно подал голос Гораций Слагхорн. — Что в Хогвартсе не устраивает Министерство?

— Как человек, который до недавнего времени работал в Министерстве, могу объяснить, — ответил на вопрос зельевара Перси. — Перед тем, как уволиться, я часто слышал разговоры приближённых Яксли, что наш директор, как они выражались, «предатель крови» и «магглолюбец».

Минерва тихонько хмыкнула, скептически уставившись на Снейпа.

— Так или иначе, — проигнорировав Макгонагалл, продолжил за своим заместителем Северус, — хотя Амбридж в этом году и не станет преподавать, но ничто не помешает ей инспектировать ваши уроки, следить за вашей работой и шпионить на Яксли.

— Просто ужас! — издала панический возглас Трелони, в истерике заламывая руки. — Я знала, моё Внутреннее Око предвещало надвигающуюся беду!

— Кто бы сомневался, Сивилла, — пренебрежительно процедила Макгонагалл.

— Вы можете сколько угодно насмехаться, Минерва, — Трелони была настолько уязвлена, что из её голоса пропали истерические нотки, — но я знаю, о чём говорю! Недаром я наблюдала всё это время за тенями в хрустальном шаре, звёздами и планетами: эта опасность лишь первая в числе грядущих невзгод! Знамения говорят, что новые несчастья и бедствия ждут Хогвартс... А скоро, очень скоро один из нас окажется на грани смерти...

— Ах, Сивилла, ваши глупые гадания настолько наивны, — невозмутимо пробасил кентавр Флоренц, тоже посетивший педсовет по такому случаю. — Планетам и звёздам безразлична мелкая человеческая возня и суета, как бы вам не хотелось считать иначе. Марс по-прежнему ярок, но звёзды предвещают большие перемены, и даже нам, кентаврам, пока не дано понять, к худшему они или лучшему.

— Конечно, не дано! — разгневанно вскричала прорицательница, испепеляя кентавра взглядом. — Что ты понимаешь в прорицаниях, ты, глупая кляча?!

— Довольно, — отрезал Снейп, смерив Флоренца и Трелони неодобрительным взглядом. — У меня нет ни времени, ни желания слушать ваши препирательства, и в ваших пророчествах я тоже не нуждаюсь. И без них ясно, что нас ждут неприятности, и вы должны быть к ним готовы. Собрание окончено, все свободны.

Всё ещё взволнованные, преподаватели начали расходиться, негромко перешёптываясь.

— А вас, Минерва, я попрошу задержаться, — остановил преподавательницу трансфигурации Северус.

Когда дверь учительской захлопнулась, и профессор Макгонагалл осталась наедине с директором, тот продолжил:

— Минерва, мне хорошо известно ваше отношение ко мне. Я также прекрасно знаю, с какой целью вы периодически покидаете Хогвартс. Я готов закрывать глаза на это до тех пор, пока Хогвартс и его ученики остаются в безопасности. Но поскольку обстоятельства изменились, предупреждаю: если вы попытаетесь навредить Хогвартсу...

— Навредить Хогвартсу? — ледяным голосом спросила Макгонагалл, ноздри её гневно раздувались. — Вы предполагаете, что я пойду на сотрудничество с так называемым «верховным инквизитором»? Что я опущусь до такой низости? Что ж, вы ошиблись, директор! Безопасность Хогвартса и его студентов для меня превыше всего, и я никогда не стану помогать Амбридж. Потому что мне не чужды честь и достоинство, долг преподавателя, элементарная порядочность. То, чего вы всегда были лишены.

Минерва сделала шаг вперёд, бледная от гнева, губы её сжались в тонкую ниточку, а глаза яростно сверкали.

— Я не знаю, что ты задумал, Снейп, и что за игру ты ведёшь, — прошипела она. — Понятия не имею, кого ты пытаешься одурачить. Но меня ты никогда не обманешь, как и всех людей, которые были верны Альбусу. И ты никогда не займёшь его место. Тому, что ты сделал, нет прощения, и я уверена, что возмездие настанет. Рано или поздно.

Профессор Макгонагалл ожидала чего угодно: гневного окрика, ответного взгляда, полного ненависти. Но Снейп всё так же молча стоял с мрачным видом, а его холодные чёрные глаза оставались непроницаемыми. Наконец Минерва отвернулась и ушла прочь.

* * *

Известие о назначении Долорес Амбридж верховным инквизитором разнеслось по всей школе с прибытием утренней почты. В свежем номере «Ежедневного пророка» вышла объёмистая статья: младший помощник министра магии Кормак Маклагген дал интервью, попутно льстиво расхваливая Амбридж, её ум, опыт и компетентность. Высказались также начальник Отдела магического правопорядка Альберт Ранкорн и глава попечительского совета Хогвартса Люциус Малфой, которые тоже горячо поддержали нового верховного инквизитора, выражая надежду на то, что с её приходом в Хогвартсе наконец наступит порядок, качество образования значительно повысится, а сама школа чародейства и волшебства вернётся к добрым, проверенным временем традициям. Студенты оживлённо обсуждали эту новость, и учителям пришлось приложить немало усилий ради порядка на уроках.

А к ужину прибыла и сама госпожа верховный инквизитор. Приземистая, в вишнёвой твидовой мантии и кричаще-розовой кофточке, Амбридж прошествовала к преподавательскому столу с торжествующим видом, словно Хогвартс — её личная вотчина. Затем новоявленная мадам инквизитор зачитала приветственную речь, полную туманных, расплывчатых оборотов и изобилующую канцеляритом: ученики едва не заснули от монотонного, приторного голоска Амбридж, и с облегчением вздохнули, когда её речь наконец-то закончилась.

Слизеринская спальня девочек была довольно мрачным помещением — под стать гостиной — но тем не менее со вкусом обставленным и даже по-своему уютным. Каменные стены, увешанные старинными гобеленами, резные кровати с шёлковыми балдахинами изумрудного цвета, пара ламп, освещавших помещение неброским жёлто-зеленоватым светом, да укрытое тяжёлыми шторами окно, выходившее прямо на подземное озеро.

Астория, готовившаяся ко сну вместе с подругами, распечатала позабытый было конверт. Сегодня за ужином Афина доставила ей письмо от старшей сестры, и Астории не терпелось его прочитать.

Дорогая Тори!

Ты, должно быть, уже в курсе, что Долорес Амбридж назначена верховным инквизитором Хогвартса; сама я узнала эту новость чуть раньше тебя — от Кормака, а тот, в свою очередь, от самого министра магии. И я с радостью тебе сообщаю — а заодно и хочу предупредить — что Хогвартс ожидают большие перемены.

И в первую очередь, Тори, спешу рассказать тебе, что Снейп, по всей видимости, недолго будет оставаться директором Хогвартса. Наверное, ты удивишься и возразишь: как же, он наш бывший декан, который заботился о нас, слизеринцах, и всегда защищал! Но сейчас ситуация сильно переменилась, и все последние решения Снейпа на директорском посту говорят не в его пользу. Судя по всему, Снейп — предатель крови, и к тому же с отвратительной репутацией и крайне сомнительным прошлым. Времена сейчас тревожные и неспокойные, и Министерство просто не может позволить такому человеку оставаться во главе школы чародейства и волшебства. И я согласна с этим, как и Кормак, и мама с папой; папа даже сам хотел написать тебе, но я убедила его, что тебе хватит и моих нравоучений.

Так или иначе, сестричка, не стоит доверять Снейпу, и это же касается его новых преподавателей. О репутации семейки Уизли ты превосходно наслышана; что до Драко Малфоя, то, как мне известно, этим летом он умудрился поссориться со своим отцом, и с тех пор ни разу не появлялся в Малфой-мэноре. Впрочем, я уверена, тебе и так не придёт в голову сближаться с Драко: ты его всегда терпеть не могла.

Этот учебный год, Тори, самый важный и ответственный в твоей жизни, и от того, как ты покажешь себя и чью сторону займёшь, зависит и твоё будущее после Хогвартса, и репутация нашей семьи. Знай, что ты всегда можешь обратиться к мадам Амбридж: она будет только рада помочь тебе советом. Главное, чтобы ты не вступала в конфликт с Амбридж — это будет в высшей степени глупо и опрометчиво. Впрочем, ты всегда была умненькой девочкой, сестрёнка; уверена, ты сделаешь верный выбор.

Обнимаю, целую.

Твоя Дафни.

— Так что пишет Дафна? — спросила Агнес, расплетавшая свою рыжую косу.

— Ничего особенного, — ответила Астория, убирая письмо в прикроватную тумбочку. — Не высовывайся, не ссорься с Амбридж, не доверяй Снейпу и Уизли с Малфоем. Ещё пишет, что, мол, я могу обратиться к Амбридж за помощью...

— И как может помочь Амбридж? Кофточку свою одолжит? — пошутила Нел, и подруги рассмеялись.

— Всё-таки я не понимаю, зачем Министерство снова посылает Амбридж в Хогвартс? — отсмеявшись, неловко поинтересовалась Сильвия. — На четвёртом курсе было понятно: из-за Поттера и Дамблдора, а Снейп-то им чем не угодил?

— Мои родители — старые приятели Яксли, и рассказывают, что Министерство им очень недовольно, — понизив голос, уже без улыбки произнесла Нел. — Говорят, что Снейп предатель чистокровных и магглолюбец, жалуются, что он разрешил магглокровкам учиться в Хогвартсе.

— Дафна то же самое написала, — подтвердила слова подруги Астория. — Ещё рассказала, что Малфой со своим отцом повздорил.

— Со своим отцом? Это Малфой-то? — удивилась Агнес. — Вот так новость!

— Раз он сейчас со Снейпом, то очевидно, что у Малфоев в семье разлад, — глубокомысленно заметила Нел. — Вы же читали в «Пророке», как Люциус Малфой расхваливал Амбридж на все лады.

— Как бы то ни было, как профессор Малфой очень даже неплох, — констатировала факт Агнес, и подруги охотно закивали. — Защиту он знает хорошо, и преподаёт интересно.

— И довольно симпатичный, — добавила Сильвия.

— И самое главное, — на смуглом лице Нел появилась заговорщическая улыбка, — он нравится Тори!

— Вовсе он мне не нравится! — возмущённо воскликнула Астория, густо покраснев.

— То-то ты на него постоянно глазеешь, — хитро улыбнувшись, отозвалась Агнес.

— И краснеешь всякий раз, стоит Малфою оказаться поблизости, — подхватила Сильвия.

Астория вздохнула, понимая, что её подруги правы. Как бы она не пыталась отрицать, она и правда испытывала к Малфою нечто большее, чем просто уважение и симпатию.

— Всё равно из этого ничего не выйдет, — пробормотала Астория, отстранённым взглядом уставившись на настенный гобелен. — Он же всё-таки учитель... И вообще, хватит об этом! Как думаете, почему Малфой с отцом поссорился?

— Кто знает, — пожала плечами Агнес. — Помнишь начало пятого курса? Когда он чуть ли не на всю гостиную разглагольствовал, каким серьёзным делом он занимается, и каким людям он служит.

— Ещё бы я это не помнила!

— Так вот, у него уже тогда видок был довольно неважный, — задумчивым голосом продолжила Агнес. — Я поначалу думала, это потому, что его отца в Азкабан посадили. Но потом... потом Малфой выглядел всё хуже и хуже, я уже думала, не заболел ли он. Не понравилась ему, видимо, служба Сами-Знаете-Кому, хотя как кичился поначалу...

— В любом случае, особого выбора у Малфоя не было, — мрачно протянула Нел. — Его отец был ярым сторонником Тёмного Лорда, а значит Малфой, как его сын и наследник, должен был тоже принять Метку. Куда родители, туда и дети...

— Тебе тоже это грозило, Нел? — осторожно спросила Сильвия.

— Весьма вероятно, — угрюмо ответила Нел, отрешённо глядя на полог кровати. — Мама и папа, судя по всему, были не рады возвращению Лорда, и вообще старались оградить меня от всего, чем они занимались. Но вы понимаете, что Тёмному Лорду невозможно отказать...

Она опустила голову. Девушки полными сочувствия взглядами смотрели на Нел, Астория встала, присела на кровать Нел и обняла подругу.

— В любом случае Малфой поступил куда умнее Нотта, — заметила Сильвия.

— Нотта? Тео Нотта? Что с ним? — заинтересовалась Астория.

— Я случайно подслушала разговор Пайка и Уилкиса, — взволнованно поведала Сильвия. — Они рассказывали, что Нотт пошёл вслед за своим отцом, присоединившись к сторонниками дела Сами-Знаете-Кого.

Астория нахмурилась, явно расстроенная этой новостью. Эдмунд Нотт был старым другом её отца, и Астория знала Теодора с юных лет. Отношения у них были тёплыми, можно сказать, дружескими. Выросший без матери, которая умерла, когда он был ещё совсем мал, и воспитанный отцом-Пожирателем, Тео с детства был умным, спокойным и рассудительным мальчишкой. В Хогвартсе младший Нотт хоть и поддерживал общение с однокурсниками-слизеринцами, но держался в стороне от шумных компаний, вроде шайки прихлебателей Драко Малфоя или Инспекционной дружины, и не опускался до глупой травли и издевательств; этим он выгодно отличался от своих однокашников. Временами Теодор общался с Асторией и помогал ей с уроками.

Два года назад, когда Астория перешла на пятый курс, Теодор пригласил её на первое свидание — и Астория приняла предложение, несмотря на то, что отца Тео арестовали, а Флавиус Гринграсс благоразумно открестился от него и сделал вид, что знать не знал об участии своего друга в подрывной деятельности. Впрочем, школьный роман двух подростков-слизеринцев продлился не слишком долго: вскоре после окончания своего шестого курса Нотт-младший поменялся, став куда более серьёзным и мрачным, и сам предложил Астории расстаться, не объясняя причин.

Некстати снова вспомнился Малфой: Астория поневоле начала сравнивать Драко и Теодора, и поняла, насколько непохожи её чувства к ним обоим. Теодор был симпатичен Астории, ей нравились его внимание, ухаживания и поцелуи, но всё-таки он привлекал её скорее как друг, нежели как парень. Их отношения были не более, чем невинной школьной романтикой, и расставание с Ноттом не слишком расстроило Асторию.

С Малфоем же всё было совсем по-другому. Сердце Астории пропускало удар, когда профессор Малфой находился рядом или когда её взгляд встречался с взглядом его серых глаз. Похвалы Драко, пусть нечастые и скупые, заставляли её трепетать от восторга. Асторию радовали те редкие моменты, когда на обычно хмуром и угрюмом лице Малфоя появлялась не привычная холодная ухмылка, а искренняя улыбка; даже привычка Драко растягивать слова, которая прежде жутко её раздражала, сейчас казалась ей довольно милой.

Как бы ей ни хотелось это отрицать, Астория осознавала, что её угораздило влюбиться в своего преподавателя — и это чувство с каждым днём становилось всё сильнее. И Астория совершенно не имела понятия, что ей делать с этим чувством.

— Я понимаю, о чём ты тревожишься, — прервала мысли Астории Нел и погладила её по плечу.

— Эх, Тори, и почему тебя тянет на плохих парней? — сочувственным тоном спросила Агнес.

— Я всё-таки слизеринка, если ты не заметила, — съязвила Астория, вставая с кровати подруги. — С факультета злодеев и тёмных магов. И вообще, хватит о парнях на сегодня, давайте уже спать!

* * *

Проскрипело перо, жирная красная «О» украсила очередной пергамент, и Драко раздражённо отбросил его в сторону. Проверка домашних заданий, ученических эссе и сочинений, контрольных работ — лишь малая часть тяжёлых обязанностей преподавателя, а вопиющая глупость отдельных студентов порою доводила едва ли не до бешенства. Как глупость автора только что прочитанного опуса: мало того, что это юное дарование чуть ли не дословно переписало главу из учебника про Щитовые чары, так ещё и умудрилось всё перепутать, переврать и превратить и так слабую работу в нечто невообразимое. И это студент четвёртого курса!

Драко не представлял, каким образом можно вбить знания о том, как защитить себя, в головы тех, кто упорно не желает учиться и постигать азы его предмета. Сейчас он прекрасно понимал сетования Снейпа и Макгонагалл на бестолковость некоторых учеников. Слава Мерлину, таких уникумов было немного.

Покончив с письменными работами пятикурсников, профессор Малфой взялся за проверку домашних заданий седьмого курса. Старшие курсы радовали Драко куда больше: во-первых, старшекурсники успешно сдали СОВ, а значит, что-то да смыслили в его предмете; во-вторых, они уже повзрослели и более серьёзно смотрели на жизнь, понимали, что за стенами Хогвартса идёт война, и без более-менее приемлемого знания защитной магии эти юноши и девушки рискуют просто не пережить её. Конечно, их уровень знаний и умений тоже был далёк от совершенства, но это было простительно — учитывая то, как часто менялись их учителя по защите от Тёмных искусств, и что среди этих учителей были такие бездарности и ничтожества, как Локхарт, Амбридж и Кэрроу.

Увидев знакомый почерк, Драко неожиданно для себя почувствовал теплоту на сердце. Астория Гринграсс, одна из его лучших учениц. Уже беглого взгляда на эссе хватило, чтобы ощутить разницу и сделать выводы: девушка как всегда подошла к заданию со всей прилежностью и старанием, воспользовалась не только учебником, но и дополнительной литературой, и не стеснялась высказывать в домашней работе собственные мысли — весьма разумные и дельные.

И всё-таки младший Малфой не понимал, почему из множества студентов Хогвартса он выделял именно Асторию. Конечно, Гринграсс была умной, трудолюбивой и старательной ученицей, и на практических занятиях тоже показывала себя весьма достойно, но всё-таки она уступала в силе и мастерстве Пэджетт или Куту. Может быть, Драко примечал Асторию из-за того, что он учился на одном курсе с её сестрицей? Или потому, что в прошлом году он вступился за Асторию, которая смело и по-гриффиндорски безрассудно подставилась под пыточное проклятие Алекто Кэрроу?

Или же из-за того, что младшая Гринграсс была очень привлекательной? Драко порой ловил себя на том, что засматривался на Асторию: на её стройную, женственную фигуру, на длинные, вьющиеся тёмно-русые волосы. На её большие ярко-голубые глаза, обрамлённые длинными ресницами. На то, как Гринграсс сосредоточенно конспектирует лекцию; на лёгкие, плавные движения, когда Астория сотворяет очередное заклинание или убирает волосы с лица. На то, как нежный румянец появляется на её бледной, алебастровой коже, когда Гринграсс смущена или взволнована...

Вздор и ещё раз вздор!

Он — преподаватель защиты от Тёмных искусств и заместитель директора школы, он не может и не должен думать подобным образом о собственной ученице. Это всё глупое, нелепое наваждение, порождённое скукой и одиночеством, и рано или поздно оно неизбежно развеется. Да и кому он, Драко Малфой, собственно, нужен? Бывший Пожиратель Смерти с несмываемым клеймом на левом предплечье, без пяти минут предатель рода, которого не желает видеть в семейном гнезде собственный отец. Отщепенец, от которого отвернулись собственные приятели, когда его семья оказалась в немилости у Тёмного Лорда...

Стук в дверь отвлёк от безрадостных мыслей.

— Войдите, — откликнулся Драко.

Дверь кабинета распахнулась, и Драко едва подавил страдальческий стон, жалея, что вообще раскрыл рот: на пороге стояла Долорес Амбридж в знакомой ярко-розовой кофточке и с искусственной приторной улыбочкой на жабьем лице.

— Добрый вечер, профессор Малфой, — произнесла Амбридж своим тоненьким, слащавым голоском, и направилась к Драко. — Не уделите ли вы мне минуточку своего времени?

— Вообще-то я проверял домашние работы, но, думаю, они могут подождать, — нацепив дежурную улыбку, как можно более дружелюбно отозвался Драко. Во время последней беседы, когда он передавал директору и вызванному директором же по этому поводу Перси Уизли известие о грядущем прибытии Амбридж в Хогвартс, Снейп попросил их обоих быть как можно более вежливыми с верховным инквизитором Хогвартса. — Вы хотели поговорить по поводу моих уроков?

— В том числе, Драко, в том числе, — хихикнув, ответила Амбридж. — В целом, вы произвели на меня хорошее впечатление. Вы отлично разбираетесь в своём предмете и умеете поддерживать дисциплину на своих занятиях. Правда, Драко, я бы всё-таки порекомендовала вам исключить некоторые заклинания из школьной программы, а заодно сократить количество практических занятий и уделить побольше времени теории.

— При всём уважении, мадам Амбридж, я с вами не соглашусь, — возразил Драко. — В Магической Британии сейчас очень неспокойно; говоря начистоту, идёт война. Вы же наверняка слышали про недавнее нападение на Годрикову Лощину.

— Разумеется, слышала! Ужасная трагедия! — верховный инквизитор посерьёзнела, сменив тон речи на фальшиво-обеспокоенный. — Всё Министерство стояло на ушах после той кошмарной ночи! И я прекрасно понимаю ваше желание защитить студентов и дать им необходимые навыки самозащиты, Драко. Но всё же я думаю, что чрезмерное рвение и фанатизм в таких вопросах тоже недопустимы. В конце концов, война рано или поздно закончится...

— Благодарю, мадам Амбридж, я вас услышал, — с холодным спокойствием прервал её Драко. — Как я понял, вы хотели поговорить со мной о чём-то ещё?

— Конечно, профессор Малфой! — Амбридж вновь заулыбалась. — В своё время, когда вы были ещё студентом, мы с вами весьма плодотворно сотрудничали.

— Ага, помню, мы с вами вместе портили жизнь Поттеру и его друзьям, — на лице Драко появилась ухмылка.

— Вот и я о том же, Драко, весьма плодотворно! — очередной тоненький смешок госпожи инквизитора на этот раз прозвучал особенно гадко, но искренне. — Но не будем о Поттере, о покойнике всё-таки либо хорошо, либо ничего. Как-никак он герой, символ нашего благородного чистокровного сообщества!

Волна отвращения накрыла Драко. Да, в прошлом он терпеть не мог Поттера, порой и вовсе яростно ненавидел и желал ему если не смерти, то тяжёлой продолжительной болезни уж точно. Но чтобы с ним после его смерти поступали вот так? Чтобы обращались с Поттером, как с неодушевлённым предметом, делая символом того, с чем он боролся, и для тех, кого он всей душой презирал? Нет, такой участи Драко своему старому школьному недругу не желал...

— Ближе к делу, мадам Амбридж, — серьёзным тоном сказал Драко. — Чего вы от меня хотите?

— Я думаю, что мы могли бы... кхм-кхм... продолжить наше сотрудничество, профессор Малфой, — деловито ответила Амбридж. — Вы бы могли помочь мне и Министерству в противостоянии нынешнему директору и его опасным заблуждениям.

— И почему же вы решили, что я соглашусь помогать вам в борьбе против профессора Снейпа? — голос Малфоя по-прежнему звучал вежливо, но в нём появились ледяные нотки.

— Вы наверняка слышали о последних сомнительных мерах, предпринятых Снейпом, — в тоне Амбридж прозвучало недовольство. — Например, таких, как приём магглорождённых в Хогвартс.

— Как преподаватель Хогвартса, я, разумеется, об этом слышал, — съязвил Драко. — Но грязнокровки и раньше учились в школе, и Министерство было не против.

— Времена изменились, Драко, и благородные чистокровные маги наконец вышли из тени, чтобы изменить Британию к лучшему! — пафосно провозгласила Амбридж. — А Снейп продолжает пагубную, закоснелую политику Альбуса Дамблдора, ведущую волшебников в пропасть. Насколько я помню, Драко, вы никогда не любили грязнокровок, да и к Дамблдору тоже всегда относились с неприязнью, а значит, вам нет никакого резона защищать Снейпа.

— Я доверяю Снейпу, мадам Амбридж, — твёрдо произнёс Драко. — И если Снейп считает, что грязнокровки должны учиться в Хогвартсе, значит, у него есть основания.

— Но право же, Драко, нельзя слепо доверять такому человеку, как Снейп! — от удивления у Амбридж едва не отвисла челюсть, она вытаращила глаза. — Это совершенно неразумно!

— А кто сказал, что я слепо доверяю Снейпу? У меня есть веские причины доверять ему.

По жабьему лицу верховного инквизитора проскользнула тень гнева, однако она моментально взяла себя в руки и, изобразив фальшиво-сочувственную мину, разочарованно вздохнула и горестно покачала головой.

— Кхм-кхм... Мне кажется, что вы глубоко ошибаетесь. Я разговаривала с Люциусом о вас, ваш отец хоть и недоволен вашим выбором, но сильно переживает за вас, и желает вам только хорошего. Как и я, Драко. Вы молоды и талантливы, вы могли бы принести большую пользу Министерству и волшебному сообществу. И я хочу уберечь вас от ошибок и неправильного выбора.

— Благодарю вас за заботу, мадам Амбридж. Но свой выбор я уже сделал, — решительно заявил Драко.

— Что ж... Мне очень жаль, Драко, — Амбридж печально улыбнулась, но взгляд её был ледяным. — Надеюсь, вы передумаете.

Амбридж покинула кабинет, и Драко издал тяжёлый вздох: разговор с инквизитором, необходимость поддерживать вежливость с этой женщиной изрядно утомили. Он вернулся было к проверке домашних заданий, но через минуту снова раздался стук в дверь. Драко подумал было, что это Амбридж вернулась, однако спустя секунду дверь распахнулась, и в проёме показался Перси Уизли.

— Она и к тебе приходила, — отрывисто произнёс он.

— И тебе добрый вечер, Уизли, — иронично усмехнувшись, протянул Драко. — Да, и доставила мне несколько неприятных минут.

— Судя по её злобной физиономии, успеха Амбридж не добилась, — констатировал очевидное Перси.

— Ты не ошибся, Уизли. И как я понял из твоих слов, мадам инквизитор сегодня навещала и мистера Карьериста?

— Да, навещала, — ответил Перси, проигнорировав подколку Драко. — Выразила недовольство, что я веду уроки в «магглолюбивом» духе, и что слишком много рассказываю об успехах магглов. Затем начала вспоминать, как мы с ней были коллегами и плодотворно работали вместе в Министерстве, и заодно пыталась убедить меня шпионить против Снейпа. Говорила, мол, какая головокружительная карьера мне светит, и что я не должен зарывать свой талант в землю. А когда я ей отказал... Когда отказал, Амбридж заявила, что я иду по «дурной дорожке» своего отца — и тут я уже еле удержался, чтобы не вытолкать её взашей...

С лица Драко не сходила насмешливая ухмылка; заметив это, профессор Уизли нахмурился.

— Впрочем, какого лысого Мерлина я тебе это рассказываю, Малфой? — продолжил он куда более недружелюбным тоном. — Ты-то всегда терпеть не мог магглов, магглорождённых и предателей крови! Я порой удивляюсь, что ты делаешь на стороне Снейпа, и почему ты не со своим отцом и Министерством?

— И ты туда же, Уизли! — недовольно отозвался Драко. — Амбридж тоже мне этим все уши прожужжала. Вот только тебе, Уизли, прекрасно известна причина, почему я на стороне Снейпа.

— Но всё-таки я тебя не понимаю, Малфой, — ответил Перси, нервно поправляя очки. — Ты же ненавидишь магглорождённых...

— Нет, Уизли, я их не ненавижу, — холодно сказал Драко. — И я теперь против того, чтобы преследовать и тем более убивать их, как делал Тёмный Лорд. Но я по-прежнему считаю, что гряз... магглорождённые не равны нам, чистокровным. Я готов их обучать, готов защищать их, как учеников нашей школы. Но не жди от меня большего.

В ответ Перси лишь тяжело вздохнул.

— Так ты только за этим ко мне пришёл? Чтобы пожаловаться на Амбридж? — продолжил Драко.

— Нет, Малфой, — ответил Перси, смахнув со своей мантии несуществующие пылинки. — Я обходил коридоры, и заметил на третьем этаже надпись «Северус Снейп — предатель крови». Кажется. Снейп просил тебя, чтобы ты проследил за слизеринцами. И я хотел поинтересоваться, как твои успехи.

Драко лишь молча покачал головой. Он действительно последние недели думал, как бы ему выполнить поручение директора, но дельных идей у него не было, а варианты, что всё-таки приходили в голову, казались профессору Малфою слишком ненадёжными и чреватыми провалом. Попросить помощи у кого-нибудь из слизеринских старост? Драко слишком плохо знал их, и сомневался, что на них можно положиться. Самому пробраться в гостиную родного факультета? Вряд ли ученики станут секретничать при преподавателе, к тому же постоянно торчать там Драко, разумеется, не мог. Обратиться к Слагхорну? Снейп сам сказал, что это не имеет смысла: декан Слизерина слишком сильно ценил уют, спокойствие и комфорт, чтобы утруждать себя ещё и слежкой за студентами, да и что он мог сделать?

Если бы у Драко была возможность проследить за слизеринцами тайком, если бы у него был помощник, способный становиться невидимым и наблюдать за ними хотя бы по вечерам...

Внезапно Драко осенило.

— Кикимер? — произнёс он в пустоту.

С резким хлопком посреди учительского кабинета, заставив Перси отшатнуться, материализовался странный клубок, катавшийся по полу, издававший пыхтение, визги и ругательства.

— Кикимер не позволит мерзкому Добби обзывать молодого хозяина... — раздавалось низкое старческое кряхтение.

— ...дурной, гадкий мальчишка, Добби будет говорить о бывшем господине что пожелает! — вторил ему второй голос, высокий и писклявый.

— Флиппендо! — выкрикнул Перси, выхватив палочку, и сцепившихся домовиков отбросило друг от друга, но они тут же поднялись и заняли боевую стойку, готовые продолжить драку.

— А ну прекратили оба! — повелительно рявкнул Драко, и этот приказ, кажется, отрезвил даже Добби. — Что за балаган вы устроили?

— Гадкий Добби посмел оскорблять хозяина Драко, и Кикимер решил защитить честь молодого хозяина, — низко поклонившись, гордо отчитался старый эльф.

— Спасибо, Кикимер, но мне плевать, что этот паршивец обо мне думает, — равнодушно ответил Драко.

— Это что, твой домовик? — спросил Перси.

— Кикимер не заметил молодого господина, — домовой эльф обернулся, взглянув на Перси, и тут же брюзгливо забормотал себе под нос. — Поганый отпрыск предателей крови, бедная хозяйка, если бы она знала, с кем приходится иметь дело старому Кикимеру...

— Не оскорбляй его, Кикимер, он же преподаватель, — одёрнул домовика Драко, хотя и не смог сдержать улыбки.

— Надо же, Малфой, — ехидно сказал Перси. — Твой домовой эльф совсем под стать тебе.

— И ты заткнись, Уизли, будь добр, — огрызнулся Драко и продолжил. — Значит так, Кикимер, у меня к тебе поручение.

— Кикимер с радостью выполнит всё, что прикажет ему молодой хозяин, — с достоинством откликнулся эльф.

— Так вот, Кикимер, я хочу, чтобы ты проследил за слизеринцами старших курсов, с четвёртого по седьмой. Разумеется, незаметно. Мне нужно знать, кто из них поддерживает идеи Тёмного Лорда, что они болтают в гостиной Слизерина, спальнях и библиотеке. И особенно — если кто из них всерьёз собирается бежать из школы, чтобы примкнуть к Долохову или Беллатрисе, или собирается навредить другим студентам. Само собой, я о реальном вреде, а не о детских шалостях вроде фурункулов или гноя бубонтюбера.

— Будет исполнено, хозяин Драко! — почтительно произнёс домовик, снова отвесив низкий поклон. — И Кикимер сделает всё зависящее, чтобы выполнить волю молодого господина.

— Зачем Драко Малфою понадобилось знать, кто из слизеринцев поддерживает Того-Кого-Нельзя-Называть и хочет присоединиться к этим злым волшебникам, его последователям? — спросил Добби, с подозрением глядя на Драко.

— Затем, чтобы не дать им навредить другим и самим себе, — ответил за Драко Перси.

Добби вытаращился на Драко, словно впервые его видел, на больших глазах эльфа выступили слёзы.

— Если Драко Малфой действительно хочет защитить учеников и помешать злым, чёрным магам, — пронзительно пропищал эльф-домовик, — то Добби... Добби должен признать, что был неправ насчёт молодого Малфоя! Добби просит прощения за свои злые, оскорбительные слова!

Добби кинулся было к стенке, явно намереваясь подвергнуть себя наказанию, но Перси вовремя перехватил его.

— Добби поможет Кикимеру и тоже присмотрит за учениками Слизерина, если Драко Малфой не против! — успокоившись, решительно произнёс эльф. — Но Драко Малфой должен знать, что Добби — свободный эльф!

— Ладно, свободный эльф, — насмешливо ответил Драко.

— Пожалуй, этот план весьма хорош, — промолвил Перси после того, как оба домовика, поклонившись, покинули кабинет. — Но ты уверен, что этого будет достаточно?

— А что, у тебя есть сомнения, Уизли?

— У домовых эльфов большие возможности, но всё-таки они не безграничны, — серьёзным тоном продолжил Перси. — Одно дело присматривать за одним-двумя людьми, и совсем другое, если их сотня-другая. Можно, конечно, отправить шпионить за слизеринцами всех эльфов Хогвартса, но боюсь, тогда мы умрём с голоду.

— Да, ты прав, — ответил Драко. — Кстати, на твоём месте я бы тоже не рассчитывал на Макгонагалл, как и на Флитвика со Спраут. И не доверял бы им.

— Почему же? — удивился Перси. — Мы с Минервой довольно дружелюбно поговорили...

— Макгонагалл — член Ордена Феникса, а значит, враг, — холодно прочеканил Драко. — Да, скорее всего она не станет вредить ученикам, но она наверняка хочет навредить Снейпу. Она была предана Дамблдору, и жаждет отомстить за него. Что до Флитвика и Спраут, то они, насколько знаю, разделяют мнение Макгонагалл.

— Понятно. И что же ты предлагаешь, Малфой? — поинтересовался Перси.

Драко снова замолчал, задумавшись, но спустя минуту решительно встал и, не произнеся ни слова, направился к выходу из своего кабинета. Перси последовал вслед за ним.

Быстрым шагом оба молодых учителя спустились на второй этаж, и вскоре оказались у двери уборной, на которой висела табличка «Туалет не работает».

— И что тебе понадобилось в заброшенном туалете для девочек, Малфой? — недоумённо спросил Перси, но Драко лишь ухмыльнулся, распахнул дверь и зашёл внутрь.

— Эй, Миртл! Миртл! — громко позвал Драко.

В ответ на зов прямо сквозь облупленную дверцу одной из кабинок проскользнул призрак коренастой, некрасивой ученицы в поношенной школьной мантии и очках с толстыми стёклами. Едва Плакса Миртл заметила Драко, её обычно скорбное лицо озарилось улыбкой.

— О, здравствуй, Драко! — радостно произнесла Миртл своим дребезжащим голоском. — Как же я рада тебя видеть!

— Привет, Миртл, я тоже очень рад, — Драко вежливо поприветствовал привидение.

— Правда, я давненько тебя не видела, ты меня совсем не навещаешь. Все вы, мальчики, такие: приходите только тогда, когда вам что-то нужно, — с укором произнесла Миртл, драматически всхлипнув.

— Прости, Миртл, я же теперь учитель, и у меня совсем нет времени.

— Так всё-таки, Драко, что привело тебя сюда? — Миртл почесала прыщик на подбородке. — Или ты решил меня проведать просто так?

— Вообще, Миртл, мне действительно нужна твоя помощь, — ответил Драко. — Правда, я не знаю, чем тебя отблагодарить...

— Не переживай, Драко, я помогу тебе задаром, — Миртл подплыла поближе, нежно улыбаясь Драко. — В память о старой дружбе. К тому же, мне будет чем занять себя, а то знаешь, сидеть в туалете целыми днями так ску-у-у-учно!

Глаза привидения наполнились слезами, она снова заплакала.

— Я хочу, чтобы ты проследила за школьными туалетами, послушала разговоры студентов, — Драко прервал всхлипывания Миртл. — И если они хотят присоединиться к Вальпургиевым рыцарям или Ковену Чистоты, или же этой... Армии Поттера, передай информацию либо мне, либо Уизли.

— Ещё, Миртл, присмотри, пожалуйста, за выходами из школы после отбоя, — добавил Перси.

— И ещё попробуй поговорить с остальными призраками, — добавил Драко. — Почти Безголовым Ником, Кровавым Бароном, может, они тоже помогут.

— Всё сделаю в лучшем виде, мальчики! — воодушевлённо воскликнула Плакса Миртл. — Пока, Драко, и навещай меня почаще!

— Не знал, что ты знаком с Плаксой Миртл, — съехидничал Перси, когда они покинули туалет.

— У всех есть свои секреты, Уизли, — парировал Драко. — И кстати о секретах, Уизли... Может, всё-таки расскажешь, почему ты поссорился со своей семьёй, и почему не помирился?

— С чего это я должен тебе рассказывать, Малфой? — недовольно ответил Перси.

— Я думал, патологическая скрытность — это слизеринская привычка, — подколол Драко.

— Секреты на то и секреты, что ими не делятся с кем подряд.

— У меня есть предложение, Уизли, — усмехнулся Драко. — Ты мне рассказываешь свой секрет, я тебе — свой. Равноценный обмен.

— Зачем это тебе, Малфой? — удивился Перси.

— Здесь особо не с кем поговорить, Уизли. Для большинства дорогих коллег я либо неопытный юнец, либо негодяй и Пожиратель Смерти. Хотя для тебя, наверное, тоже. Но мне, знаешь ли, тоже бывает скучно без нормального человеческого общества. Твоя компания, конечно, не ахти какая, но всяко получше компании Амбридж.

— Очень лестное сравнение, Малфой, спасибо, — ядовито ответил Перси. — Я думаю, ты и так знаешь, почему я поссорился с семьёй.

— В общих чертах, — произнёс Драко. — Мистер Карьерист решил поддержать Фаджа ради продвижения по службе, а его родители поддерживали Дамблдора.

— Нет, всё было не совсем так, — возразил Перси. — Понимаешь, когда передо мной стоял выбор, кому поверить: Гарри или Фаджу и прочим уважаемым людям, я выбрал последнее. Мне казалось, что моя семья действительно заблуждалась, что Дамблдор их просто-напросто обманул.

— А почему тогда ты так и не помирился с семьёй, когда выяснилось, что Поттер не лгал?

— И ты думаешь, они бы меня простили и приняли обратно?

— Почему нет? Если бы я, — Драко замялся поначалу, но продолжил, — так вот, если бы я, если говорить чисто гипотетически, решил бы предать Снейпа и вернуться к отцу, отец бы с радостью меня принял. И раз твои родные действительно тебя любят, они бы тебя простили. Исключая твою сестру, разве что — и то, подозреваю, она уже после смерти Поттера так обозлилась...

— Возможно, ты прав, Малфой, — Перси понуро опустил голову. — Но, понимаешь, каково это — сделать первый шаг?

— Понимаю, Уизли, — на губах Драко заиграла ироническая ухмылка, — тебе не хотелось признавать перед всей семьёй, каким засранцем ты был.

— Я думал, лезть в чужую душу — это гриффиндорская привычка, — угрюмо буркнул Перси. — В любом случае, от Снейпа, в отличие от Министерства, я не отвернусь.

— Почему же?

— Потому что я чувствую, что здесь я нужнее.

За разговором они оба не заметили, как добрались обратно до кабинета защиты от Тёмных искусств.

— Теперь твоя очередь делиться секретами, Малфой, — напомнил Перси, заходя вслед за своим коллегой.

— И что же ты хочешь узнать?

— Расскажи, как погиб Рон, — неожиданно мрачным, серьёзным голосом произнёс Перси.

Драко замер. Просьба была, мягко говоря, неожиданной.

— Откуда ты знаешь? — спросил он.

— Я подслушал разговор Яксли и Селвина в Министерстве. Они говорили, что Рон вместе с Гарри и Гермионой погибли в Малфой-мэноре.

Отрицать не было смысла — младший Малфой понимал, что своим вопросом и так выдал себя.

— Ты уверен, что хочешь услышать именно об этом? — неуверенно задал вопрос Драко.

— Да, уверен, — твёрдо ответил Перси.

— Тогда присаживайся, Уизли. Рассказ будет долгим. Это произошло, когда я навещал родителей на пасхальные каникулы. В тот день к нам в поместье пришёл отряд егерей во главе с Фенриром и этим щеголеватым егерским командиром...

Драко вёл свой рассказ, невидящим взглядом уставившись на пламя камина, а Перси терпеливо, не перебивая, слушал его. Младший Малфой рассказывал о событиях того кошмарного дня медленно, стараясь не упускать ни одной детали и не пытаясь приукрасить себя — возможно, потому что понимал, что Перси быстро заметит фальшь. А может и потому, что сам нуждался в том, чтобы выговориться, чтобы поделиться воспоминаниями о произошедшем хоть с кем-нибудь. И было даже плевать, что его «благодарным слушателем» оказался Перси Уизли.

— ...И тогда Поттер попросил Тёмного Лорда, чтобы он отпустил твоего брата и Грейнджер. Но они оба отказались бросать его. И тогда... тогда Тёмный Лорд убил их. А затем он убил Поттера... со второй попытки.

Драко замолчал и наконец поднял свой взгляд на Перси. Он ждал чего угодно — что тот даст ему затрещину, накинется на него с руганью и обвинениями. Драко, разумеется, не считал себя виновным в гибели «Золотой Троицы» — но понимал, что Перси, должно быть, ненавидит любого Пожирателя Смерти и тем более тех, кто видел, как убивали его брата.

Но Перси лишь понуро молчал, смотря куда-то в пустоту. Драко показалось, что он заметил в глазах Перси слёзы; смутившись, он опустил взгляд.

— Спасибо тебе, Малфой. Что рассказал, — наконец произнёс Перси негромким голосом, и, не прощаясь, покинул кабинет.