После трапезы, несмотря на свою скромность, показавшейся и Альберту, и Консуэло чересчур обильной, так как она с самого детства не могла позволить себе сытного завтрака, а его мысли во всякое время были заняты духовными поисками, желанием всеобщего счастья, справедливости, изучением истории своего народа, а позже спасения своей любимой — так, что порой близким приходилось идти в его комнату и напоминать младшему из Рудольштадтов об обеде или ужине, однако к еде наш герой мог так и не притронуться, в задумчивости сидя среди родных — они отправились на место своего ночлега.
Чем ближе подходили Альберт и Консуэло к невиданному доселе дому, принадлежавшему только им — двум людям, нашедшим спасение друг в друге — тем чаще и беспокойнее она смотрела в глаза своего возлюбленного, куда возвращались прежний лихорадочный блеск и сосредоточение.
Он словно находился под гипнозом, не замечая ничего вокруг. Наша героиня подняла глаза на избранника и, взяв его под руку, слегка ускорила шаг, заставив последовать за собой, стремясь тем самым помочь Альберту скорее приступить к завершению своей поистине титанической работы. И он, словно бы очнувшись от транса и поняв смысл жеста Консуэло, с готовностью пошёл за ней.
Она понимала, что энергия души Альберта требует выхода, и, если сейчас отвлечь, помешать ему чем-то, то он, конечно, будет слушать её, проявит должное внимание и уважение — потому что он любит свою избранницу, а также по причине природного благородства, но какие немыслимые внутренние муки придётся ему преодолевать и каких немыслимых усилий это будет ему стоить...