Киберпанк для Учихи. Перезапуск (гет)

Уже после заката Фугаку медленно брел домой. После собрания к нему прилетел ворон с запиской, написанной почерком Итачи, с просьбой ненадолго вернуться в храм Нака. Записка без подписи и объяснений. Фугаку удивился — что же такого хочет сказать ему старший сын, чего не может обсудить дома? Что-то произошло?

Спустившись в тайное место для собраний клана Учиха и увидев силуэт взрослого человека, Фугаку опешил на несколько мгновений. Он чувствовал чакру родного сына и не мог ошибиться. К тому же ворон и почерк… Человек снял плащ, и Фугаку окончательно растерялся — перед ним стоял действительно Итачи, но гораздо старше, а в его глазах поблескивал активированный мангеке.

Фугаку остановился посередине улицы, чтобы отдышаться будто после тяжелого боя. Он раз за разом прокручивал в голове то, что увидел и услышал от этого нового Итачи, и кровь буквально холодела в венах. Его старший сын совершил немыслимое преступление ради идеалов, в которые верил. Он принес в жертву свой клан, свою честь, свое будущее. Фугаку и его приближенные думали, что восстание изменит судьбу клана в лучшую сторону, заставит деревню по-другому относиться к их потомкам. Нет, он не был глупцом и понимал, что не победит остальные кланы Конохи, но был убежден, что после инцидента власти задумаются, примут оставшихся в живых Учиха как часть деревни.

Но он ошибался. Сейчас это казалось настолько очевидно, что Фугаку вообще не понимал, почему раньше не думал об этом. Словно кто-то держал его в искусной иллюзии. Ненависть не остановить ненавистью. Учихи всегда отличались вспыльчивостью, и разве хоть раз это приносило им пользу?

Он мотнул головой. Перед глазами опять возник младший сын из чужих воспоминаний, плачущий над телами своих родителей, а в голове раздался грубый, едва не срывающийся голос старшего: «Ненавидь меня, презирай, и когда станешь сильнее, найди и убей меня…»

— Это я виноват, — прошептал Фугаку и сжал кулаки. — Я взвалил на тебя слишком много… Итачи, мальчик мой…

Он ускорил шаг, преисполненный решимости сделать для своего сына то, чего не сделал в другой реальности, — прийти ему на помощь.

— Я дома, — тихо сказал он привычную фразу и пошел к себе в комнату, чтобы все обдумать, но столкнулся с Итачи. С привычным, еще совсем юным и, как оказалось, таким добрым, но решительным мальчиком.

Их взгляды встретились, что бывало последнее время довольно редко. Чем больше он давил на сына, тем больше тот отдалялся. Но сейчас сын не отвел взгляд, не прошел мимо, он остановился посередине коридора и смотрел будто с сожалением или смятением, чего не бывало у него даже в детстве. Этот ребенок всегда отличался «взрослостью» и самоконтролем чуть ли не с пеленок. Гений клана Учиха, растерявший весь потенциал из-за межклановых распрей… А между тем он сам пророчил сыну великую и значимую судьбу.

— Отец… — Итачи взял себя в руки и вернул невозмутимость на лицо, но с дороги не ушел.

— Слушаю.

— Отец, ты, как и остальные, подозреваешь меня в смерти Шисуи? — Он нахмурился.

— Нет, конечно же, нет.

— А если я скажу, что он жив, ты поверишь мне?

— Да. — Фугаку подумал, что, возможно, Итачи тоже знает. Ведь в полиции все говорят, как он влез в спор между Хокаге и Данзо, чтобы защитить пойманную чужачку. А ее Фугаку видел в воспоминаниях Итачи из другой реальности. Он решил прощупать почву:

— Я тоже знаю, что Шисуи жив.

Итачи на мгновение растерялся, а потом его взгляд вновь обрел привычную твердость.

— Значит, он говорил с тобой?

— Говорил. — Фугаку сделал шаг к сыну. — Прости меня, Итачи, я взвалил на тебя неподъемную ношу.

— Отец… я… прости… — Его голос дрогнул, он нервно сглотнул.

— Не вини себя в том, чего не успел совершить. Мы не повторим ошибок наших других версий. Параллельный мир или будущее… Неважно. Я больше не позволю страдать моим детям.

— Спасибо, отец… — Сын судорожно выдохнул. — Но как ты предотвратишь восстание? Недовольства разрослись, их уже не остановить. Ты же сам говорил так.

— Для начала я разберусь с Яширо, — собственный голос прозвучал холоднее, чем Фугаку рассчитывал. — Тот, кто подогревал вражду по чужой указке, — предатель.

Итачи кивнул и, понизив голос, добавил:

— Но есть еще один человек. И с ним разобраться будет куда сложнее.

Фугаку понял, о ком речь.

— Да, с ним будет сложнее. И Хирузен нам в этом не поможет.

— Поможет. — Итачи выглядел уверенным. — У меня есть план.

* * *

Наама с тревогой всматривалась в окно, где вдалеке, в центре города, поднимались столбы пыли, взлетали в воздух щепки, светилось красное марево, доносились крики и откуда то и дело прилетали порывы шквального ветра. «Он обещал выжить, — упорно думала Наама, сжимая и разжимая кулаки. — Он обещал!» Всех жителей эвакуировали в убежище, но ее не взяли с собой. Старейшины проголосовали против. Из-за ее потенциальной связи с «Мадарой», потому что она чужачка и вообще просто на всякий случай. Сейчас, наблюдая за сражением издалека, она чувствовала себя как никогда одиноко. Итачи — ее проклятье и надежда на возвращение — сейчас сражался один против множества людей.

Даже думать было страшно о том, что случится, если Итачи погибнет и она останется одна в чужом мире. Несмотря на все заверения, Наама не могла отделаться от чувства, что никому тут не нужна — зачем напрягаться и выполнять обещания уже мертвому человеку? В лучшем случае ее просто выгонят на улицу, лишив средств на проживание. В худшем — избавятся, как от подозрительной иномирянки. Итачи должен ей собственную жизнь, поэтому на его слова надежда была. На других же нет. Какаши — приятный молодой человек, вежливый и отзывчивый. Может быть, он какое-то время даже будет подавать ей милостыню на улице, но не больше.

Красное марево от неизвестной техники отдалялось к краю деревни, когда вспыхнуло еще одно — светло-сиреневое. После очередного порыва ветра лопнули стекла, Наама едва успела отскочить. Пыль вихрем залетела в комнату, Наама закашлялась, но снова вернулась к окну. Казалось — если отвернется хоть на минуточку, случится непоправимое. Она пошла бы туда, но понимала — в разгар сражения там делать нечего. Поэтому все, что она могла сейчас, это набраться терпения и ждать.

Наама редко молилась Вселенной, но сейчас руки сами сложились в молитвенном жесте. В груди гулко билось напуганное сердце. «Вернись, пожалуйста, вернись…» — крутилось беспрестанно в голове.

Но тут позади раздался грохот — дверь слетела с петель. Наама вскрикнула от неожиданности, обернулась, не понимая, что же могло случиться, ведь сражение в другой стороне? И тут же замерла от страха. На пороге стоял человек с перебинтованным глазом. Данзо собственной персоной в сопровождении двух шиноби.

— Можно было постучать, — несмело пробормотала Наама, — я бы открыть.

Данзо хмыкнул.

— Кто ты на самом деле? — начал он грубым голосом с порога. — Сообщница Мадары? Какая у тебя роль в его плане? Мне доложили о всплеске чакры сегодня ночью.

— Не понимаю, о чем вы говорить, — скрестив руки на груди, Наама придала себе уверенный вид.

— Не прикидывайся дурочкой! Передаешь послания своему главарю? Какие у тебя способности? — продолжал он закидывать вопросами.

Наама сглотнула и вжалась в стену возле окна.

— Нет, я не помогать этот мерзкий тип. И я сама толком не знать, какие у меня способности! Это была случайность…

Данзо прищурился.

— Дерзкая девчонка! — бросил он и добавил уже более спокойно: — Если думаешь, что твои угрозы остались забыты, ошибаешься. Я не допущу, чтобы ты вернулась к своим и превратилась в настоящую проблему.

— Не поняла. — Наама в самом деле опешила. Да какое он имеет право запрещать ей возвращаться на родину!

— Я устраню потенциальную угрозу, — произнес он. — И лучшего момента не найти.

Он коротко кивнул. Один из подчиненных достал оружие и уверенным шагом направился к ней.

— Твое тело найдут на развалинах, никто ничего не поймет, — объяснил Данзо, хотя Наама поняла и без подсказки. Но ведь Итачи обещал, что никто не навредит ей тут! Какая ужасная ошибка… Даже Какаши нет рядом. — Хирузен носится с тобой, как с важной персоной лишь потому, что ты из другого мира… Смотреть тошно!

Наама хотела бы повторить то, что сделала неосознанно прошлой ночью, но проблема была именно в этом — она не понимала, как у нее получилось. Практически на грани сна ее подсознание среагировало правильным образом, сейчас же так не получится, Наама знала это. Ведь времени на раздумья и пробы не осталось. Рассчитывать можно было только на собственную реакцию. Да, надежда маленькая, но просто ждать смерти глупо. Наама напряглась, невольно задержав дыхание, и попыталась просчитать момент уклона. Мышцы напряглись, как перед сложным трюком, пальцы мелко задрожали.

Шиноби замахнулся, но руку с оружием остановили раньше, чем Наама отскочила. Взявшийся словно из ниоткуда юный Итачи встал на пути приспешников Данзо.

— Что ты делаешь? — произнес спокойным, но удивленным тоном нападавший. — Итачи, отойди сейчас же! — приказал Данзо. И в его голосе сквозил космический холод.

— Третий-сама приказал охранять эту девушку, — невозмутимо отчеканил Итачи и принял оборонительную стойку.

Наама выпучила глаза. Она не знала, что кто-то останется ее охранять. Но облегчение прокатилось по телу, Данзо ведь не пойдет против своего начальника. Или она ошибается?

— Разве защита деревни не в приоритете? — прищурившись, спросил старик. — Тратишь время на какую-то чужачку, когда на деревню напали…

— То же самое могу спросить и у вас, — не отступал Итачи.

— Моя задача: находиться в тени деревни, выполняя то, что никто не оценит, — спокойно объяснил Данзо. — Эта девушка опасна. Вернувшись в свой мир, она может навлечь беду на наш. Итачи, прежде ты подавал большие надежды. Что с тобой стало?

Он кинул взгляд на Нааму, потом снова на Итачи.

— Что ты увидел в голове этой девчонки? Что заставило тебя думать о ней больше, чем о собственной родине? — Проклятый старик не унимался. — Сегодня у тебя есть шанс показать всем, на что ты способен, а ты тратишь время на нее.

— Я всего лишь рядовой шиноби и выполняю приказы, — в его голосе послышалось осуждение: — И вам бы не мешало, вы все-таки не Хокаге.

Наама охнула. Что происходит? Она помнила, с каким почтением юный Итачи склонял голову перед этим стариком в резиденции Хокаге. Что же он делает сейчас? Данзо хмыкнул.

— Что ж. — Он был явно раздражен, но отступил на шаг и кивнул своим людям.

Человек в белой маске отошел.

— У тебя странный взгляд. Итачи, ты ненавидишь меня?

— Вы — причина смерти Шисуи, ведь так? — внезапно выпалил Итачи.

Расслабившийся было Данзо, напрягся.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что Шисуи умер по вашей вине, — громче повторил Итачи.

— Думай, что болтаешь, глупый мальчишка! — закричал Данзо.

Но того уже было не остановить.

— Прежде чем Шисуи пропал, разве он не сбежал из вашей резиденции с раной на лице?

— Что? — прошипел Данзо.

Наама не понимала, что происходит. Ведь нельзя рассказывать этому человеку о том, что происходит на самом деле. Надо было срочно что-то предпринять. Просто заткнуть рот Итачи она не сможет, да и выглядеть это будет, самое меньшее, подозрительно.

— Ты вырвал его глаз, — тем временем отчеканил холодным тоном Итачи, окончательно отбросив манеры. — И забрал себе. Разве нет?

— Какие у тебя доказательства, мальчишка? — прошипел Данзо.

Двое его подчиненных медленно обходили их полукругом. Наама больше не могла терпеть, надо было отвлечь всех от Итачи, да и его самого тоже. Этот разговор явно ни к чему хорошему не приведет. А если продолжится в том же духе, Данзо может узнать о настоящем плане «Мадары».

Ничего путного в голову не приходило, Наама мельком оглянулась и набрала побольше воздуха в легкие. Понадеявшись, что у дерева внизу достаточно крепкие ветки, и больше не раздумывая, она прыгнула в окно.

Зеленые тонкие сучья встретили неласково, ударив по рукам и лицу. Только натренированная в танце ловкость помогла не свалиться головой вниз и бесславно свернуть шею, а схватиться руками за более или менее крепкую ветку.

— Куда собралась? — раздался голос сверху, а в следующий миг Наама услышала жужжание над головой, сливающееся в равномерный гул.

Вокруг нее летал рой мелких черных жучков.

— Ах! — Она отцепила руки, надеясь оказаться внизу, чтобы поскорее убежать из этого места к центру деревни.

Пусть сражение еще в разгаре, но там много людей — Данзо не посмеет творить, что вздумается, у всех на виду. Но Наама не долетела до земли, а была подхвачена жуками. Мелкие, слегка колючие они щекотали кожу и держали ее на весу, точно в коконе.

— Мамочка! — От омерзения Наама едва не лишилась чувств.

— Суирьюдан но Дзюцу! — раздался вскрик Итачи, и ее тут же с головы до ног окатило водой, да такой сильной струей, что Наама рухнула на землю. Впрочем, жуки тоже намокли и отвалились.

Хоть она неудачно подвернула ногу, тут же вскочила, а Итачи уже стоял перед ней, готовый сражаться.

— Оставайся на месте! — скомандовал он. — Не вздумай отходить от меня!

Руками он сложил с молниеносной скоростью какие-то знаки, а потом выдул небольшие огненные шары, заставив обоих приспешников отступить.

— Шисуи ты так же не позволил уйти? — Итачи повысил голос, вскинув голову в сторону стоявшего в оконном проеме старика.

Наама хотела закричать, позвать прохожих на помощь — ведь они выбрались на улицу в конце концов, но вспомнила, что люди ушли в убежище. Как удивительно удачно подобрал время этот фанатик!

— Итачи, в тебе достаточно тьмы, и мне нравилось это, — проговорил холодным тоном Данзо. — Я надеялся, что мы сработаемся. Мы могли стать отличной командой, крепкими корнями, которые поддерживают могучее и цветущее древо Конохи. Но я ошибался. — Его голос понизился. — Ты Учиха. А, получается, все Учихи рано или поздно проигрывают своим эмоциям… Исключений нет. — Он преувеличенно грустно вздохнул и добавил еще более холодно: — Убить обоих!

Итачи оттолкнул Нааму, та привалилась спиной к дереву и с ужасом наблюдала, как, складывая жесты руками, люди управляют стихиями и вытворяют смертельные фокусы. Смертельные, потому что одна единственная ошибка или промедление могли стоить жизни. Атаки задевали здание, рушили его, жгли, обливали. В промежутках между огнем, водой, ветром и жуками, шиноби сталкивались в рукопашной, выбивая искры оружием. В какой-то момент в Нааму полетел кунай, брошенный самим Данзо, но Итачи успел отбить его, правда подставился под удар сам — дугой кунай воткнулся ему в плечо.

Не успела Наама ахнуть, как парня тут же схватили жуки, развели руки в разные стороны. Итачи повис, распятый в воздухе. А потом Данзо оказался рядом с ним так быстро, что Наама вздрогнула. Она видела их лишь сбоку, но то, что делал Данзо, было очевидно, хоть и до жути неестественно.

— Не надо, пожалуйста! — крикнула она, срывая голос. — Не делать это!

Итачи дернулся, закричал. Наама закричала вместе с ним и зажала рукой рот от ужаса и омерзения. Данзо отступил. В его руке, вопреки всем законам логики, лежал человеческий глаз, а по правой щеке Итачи ручьем текла кровь.

У Наамы перехватило дыхание, ее затошнило. Она попросту отказывалась верить в то, что видит, — все это напоминало сюжет сюрреалистичной виртуальной игры. Хотелось бежать так далеко, как только возможно. Но она не успела и сдвинуться с места, ее тут же захватили жуки и плотнее сжались вокруг горла.

— Постой, Сугару, — произнес Данзо, и Наама наконец смогла вдохнуть.

— Зададим нашей гостье парочку вопросов. Вдруг она стала разговорчивее? Но прежде…

Старик отмотал повязку на руке, обнажив страшного вида и неестественного расположения «веки», скрывающие глаза прямо под кожей. Настоящие глаза, вживленные в руку. Это ли не чудеса трансплантологии?!

В момент, когда он почти вставил глаз себе в открывшееся углубление, тот вместе с окровавленным стонущим Итачи разлетелся черными воронами.

— Данзо, остановись! — раздался позади неожиданно голос Хокаге. — Квартал под барьером, сбежать тебе не удастся.

Наама скосила взгляд, так как повернуться не давали жуки. Оказывается, к ним быстро приближались несколько человек во главе с начальником деревни.

— Данзо, ты осужден и будешь заключен под стражу! — Хирузен шел быстрым шагом прямо к нему. Его потрепанная и пыльная одежда говорила о том, что он побывал в бою. И только теперь Наама осознала — звуки сражения вдалеке стихли.

Данзо зашипел, выругался и злобно зыркнул на своих подчиненных. Те тут же склонили головы с тихим:

— Простите, Данзо-сама, они скрывали чакру, мы не заметили их приближения!

— Ты перегнул палку. — Голос Хирузена звучал печально.

Данзо поднес руку к повязке, намереваясь, видимо, снять ее, но появившийся позади Итачи перехватил ее. На юноше не осталось ни следа от раны. Значит, это был не он? Но что же тогда? Иллюзия?

— Данзо, подчинись или мне придется объявить тебя врагом деревни без суда! — крикнул строго Хирузен. — Отпусти девушку!

Сугару — шиноби, управляющий жуками — махнул рукой, и Наама наконец свободно задышала.

Она смотрела на Хокаге и готова была хоть сейчас кинуться ему в ноги и благодарить за спасение. Она сбилась со счета, сколько раз уже успела проститься с жизнью. Но сил хватило только на то, чтобы привалиться спиной к дереву и прошептать:

— Мамочки…

А потом она увидела, что по улице еще идут люди, а впереди — Шисуи, держащий на руках Наруто, то ли бессознательного, то ли спящего. По крайней мере, Нааме хотелось надеяться на то, что с мальчиком все в порядке.

— Так ты все-таки сбежал… — прошипел Данзо, тоже увидев его, и сурово посмотрел на Хокаге. — Хирузен, не совершай ошибку! Ты понимаешь, к чему все может привести? Учихам нельзя доверять, они уничтожат деревню!

— Нет, Данзо, не в этот раз, — проговорил хрипло Хирузен и кивнул своим людям.

Наама с облегчением прикрыла глаза. Неужели обошлось? Данзо подошел ближе к Хокаге и прошептал тихо, но она все равно услышала:

— Как ты оказался тут?

— Сусаноо Фугаку-сана разрушило твой барьер, Данзо.

— Сусаноо? — Данзо скосил взгляд на человека с черными волосами рядом с Хокаге, который стоял с хмурым видом, скрестив руки на груди. — С каких пор у тебя мангекё? Ты понимаешь, Хирузен, что происходит? Они скрывают свою силу от деревни даже на миссиях.

— Я скрывал мангекё даже от собственного клана, — прозвучал в ответ низкий холодный голос. — Потому что до последнего не хотел войны.

* * *

— Обито, — шипящий глухой голос раздался в тишине пещеры внезапно. Зетцу, как всегда, появлялся без предупреждения. — На Коноху напали.

— Что? — Обито подумал, что ему послышалось. Свиток с тайными запретными техниками страны Дождя выскользнул из рук и упал на пол, скрутившись. — Кто напал?

— Тот сумасшедший, кто грозился уничтожить Скрытый Лист два дня назад, — хихикнул белый Зетцу.

— Вот как… — Обито пока не понимал, как к этому относиться. Но в груди неприятно царапнула ревность. Хотя, если этот чокнутый сделает за него работу, будет даже лучше. Обито глянул на непривычно задумчивого Зетцу.

— Выходит, это был не просто розыгрыш, чтобы выманить меня. — Обито вертел в руках кунай. — Он в самом деле попытался имитировать Мадару. Но кто вообще знает, что человек в маске — Мадара? Те, кто лично видели, как я захватываю Кьюби, мертвы. Они даже поговорить ни с кем не успели.

— Понятия не имею, — беззаботно хмыкнул белый Зетцу.

— Жаль, что не вышло захватить вчера ту девчонку, о которой ты мне рассказывал, — вздохнул Обито. — Думаешь, они как-то связаны?

— Мой человек доложил, что появились нарушители накануне всех этих событий, потом ты видел ее в окрестностях Конохи. Что она там делала? Все это выглядит подозрительно для простого совпадения.

— Да, она будто ждала кого-то.

— Ждала, хм… — Обито вспомнил, как она оттолкнула его внезапно возникшим барьером. — Ты говорил, она не шиноби.

— Да, выглядело так, словно она не умеет держать в руках оружие.

— А у меня сложилось иное впечатление.

— Вот как… — подал голос черный Зетцу. — Но теперь она тебе без надобности, «Мадара» показал себя. Осталось только наблюдать.

Обито встал, прошелся по пещере, а потом с подозрением глянул на своего «напарника».

— Ты же воля Мадары, Зетцу, тебя должен был задеть такой наглый обман.

На черной половине лица расплылась белая улыбка.

— Нашему плану самозванец не помешает. Рано или поздно, страны узнали бы и про Акацки, и про Мадару.

— Не забывай, — Обито скрестил руки на груди, — мы даже одного джинчуурики не захватили. Если информация распространится, можем и не успеть.

— Зря переживаешь, страны слишком разобщены, чтобы противостоять нам по одиночке, а по отдельности им нас не достать.

— Хм, вероятно, ты прав, — хмыкнул Обито. — Пойду гляну, что происходит в Конохе.

— Только быстрее, после нападения барьер восстановят в ближайшее время, — прокомментировал черный Зетцу.

«Мадара» материализовался немного на отшибе, нарочито рядом с местом, где встречал ночью странную девушку. Выглянув из тени между домами, он выругался — опоздал. Кажется, все самое интересное уже закончилось. И почему Зетцу так поздно оповестил его?

На улицах царило ликование, люди праздновали победу — веселились вместе представители разных кланов, мирные граждане и даже полиция Конохи. Говорили, Мадара напал на деревню без Кьюби, потому что Наруто, как оказалось, выкрали. Поисковый отряд при помощи одного полицейского обнаружил пещеру, окруженную ловушками и барьерами, в которой прятали Наруто и раненого связанного Шисуи.

Мадара, видимо, куда-то отлучился в то время. Прекрасно понимая, что против Мадары им не выстоять, они спрятались в лесу, создав барьер, скрывающий чакру. Дождавшись дня Х, который указал Мадара в своем ультиматуме, один из членов группы вышел из укрытия и направился в деревню на разведку. Увидев идущее во весь разгар сражение, он вернулся, чтобы забрать свою команду из леса, ведь если Мадара напал сам, значит, он не ищет беглецов.

Сам же бывший глава Учиха был в бешенстве во время нападения. Он атаковал с такой яростью и неистовством, что никто не мог сдержать его, а когда активировал чудовищную технику Сусаноо, все сомнения, что это мог быть не Мадара, отпали. Но общими усилиями, в частности, благодаря Сусаноо главы клана Учиха, удалось сильно ранить врага и вытеснить из деревни.

Потом выяснилось, что считавшийся погибшим Учиха Шисуи действительно чуть не умер. Шимура Данзо забрал один его глаз и хотел забрать второй, а потом убить. Парень не знал, что делать, подкинул записку и убежал в лес, где собирался покончить с собой от безысходности. Но его захватил Мадара до того, как Шисуи прыгнул со скалы.

Поначалу к словам Шисуи отнеслись с недоверием, но потом несколько людей стали свидетелями, как Данзо пытается сделать то же самое с Учиха Итачи. Данзо взяли под стражу и осудили.

Обито прятался в тени между зданиями, слушал, что болтают граждане, и едва сдерживал гнев. Его обвели вокруг пальца, словно мальчишку. И почему он проигнорировал появление этого «лже-Мадары» после его заявления? Хотя что бы он мог сделать? Напасть сам? Нет, сейчас не время. У него был план, и он придерживался его, ожидал, когда Коноха растерзает сама себя изнутри. Готовил себе место в первом ряду на это знаменательное событие. Но все перевернулось с ног на голову.

Кто же этот загадочный Учиха, сумевший имитировать самого Мадару? Да еще с мангекё и с завершенным Сусаноо… Как удобно все сложилось для Конохи. Пусть разрушений немерено, но жертв нет, лишь раненые. Кьюби возвращен в деревню, жители сплотились против общего врага, квартал Учиха разрушен, главный противник Учих уличен в преступлении, а выйти на связь со шпионом Яширо не удается с прошлого вечера.

Если вначале Обито думал, что подражатель, выдвинувший ультиматум целой деревне, просто псих, хоть и непонятно, откуда он взялся, то сейчас стало ясно — это чей-то тщательно спланированный ход. Кто-то предотвратил гражданскую войну, причем раскрыв личность «человека в оранжевой маске» до того, как он вышел из тени. Теперь это заставит их быть настороже. Кто бы это ни был, он сильно испортил планы. Обито сжал кулаки. Этот кто-то поплатится!

Пусть сейчас он не в состоянии напасть на Коноху, но придет время…

Среди ликующих жителей взгляд выцепил уже знакомую девушку с длинными серо-розовыми волосами. Она сидела на обвалившейся балке, что-то рассказывала, активно жестикулировала рядом с очень вовлеченным в беседу Какаши. Обито стиснул зубы до скрежета. Когда-то этот человек был его другом, но он не уберег Рин — их напарницу, единственную любовь Обито. Своими глазами он видел, как Какаши убил ее. Сам. Возможно, его вынудили, возможно, была сложная ситуация. Но Какаши должен был уберечь ее, просто обязан! Если бы Рин была жива, Обито стоял бы сейчас рядом с ними и так же радовался восстановлению мира в деревне…

Но Рин нет, а человек, который должен был ее защитить, сидит и мило болтает с другой. Нет, этот мир прогнил насквозь. Мир, в котором хорошие, прекрасные люди, как Рин, умирают рано, а лицемеры, вроде Какаши, остаются. Это он-то построит светлое будущее? Обито едва не расхохотался. Не бывать этому никогда! Такие люди не в состоянии привести человечество к миру. Есть только один способ…

Вечное гендзюцу, где в грезах каждого исполнятся именно его мечты. Но прежде, чем это случится, свершится месть над Конохой. Мир познает боль и отчаяние!

Ничего, пусть не вышло с восстанием и гражданской войной, выйдет с другим. Пейн пока слишком осторожен, но можно и подождать. А пока надо отыскать этого проклятого «Мадару» и с пристрастием допросить его. В конце концов прощать такую наглость Обито точно не собирался.