Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой (джен)

«Он снова поставит меня в угол. Знаю, что поставит».

Но что случится, если он просто возьмет и не пойдет? Развернется и направится в спальню? Просто прогуляет? Ну что Снейп сделает, если Гарри перестанет его слушаться?

«Он пошлет еще один вопиллер, идиот. Будет снимать очки со Слизерина каждый час, и тогда слизеринцы заставят тебя прийти. Вот тогда начнется настоящий ад. Думаю, мы осознали, что пропускать отработки — так себе план».

Но Гарри просто тошнило от послушания не только перед Снейпом, но и перед кем-либо.

«Не пойду на отработку, так он еще одну назначит… или две. Как будто это имеет какое-то значение».

Но проклятый взволнованный голос, похожий на голос Гермионы, снова заговорил.

«Жизнь покажет. ВОПИЛЛЕР, идиот. Помнишь? От него тебе не полегчает. Просто иди и разберись с этим».

Но Гарри не хотел.

«Угол, помнишь? — ответил он голосу Гермионы. — Угол — это плохо».

Но голос Гермионы все не затыкался.

«Вопиллер все равно хуже, да и в результате получишь еще больше отработок. Тебе их все равно не избежать».

Пять минут, наконец, прошли, и пробило семь. Если он сейчас не постучит, то опоздает. «Ладно, ладно, иду».

Он постучал и вошел, остановившись, как всегда, перед столом Снейпа, как будто он еще не знает, где ему придется стоять весь вечер. Он взглянул на Снейпа и вызывающе поднял подбородок.

«Делай со мной все, что угодно. Я готов».

Его поза тоже должна была помочь справиться с потоком слез разочарования.

Северус смотрел Гарри в лицо. Мальчик бросил попытки вызвать у него жалость и теперь буравил его взглядом, хотя Северус все еще видел его отчаяние за яростью. Он вспомнил, что сказал Альбусу перед началом семестра: «Я буду строг с мальчиком и не обещаю, что он будет жив и здоров, если начнет мне возражать» — после чего вздохнул. Сейчас это было так же актуально, как и тогда. Волдеморт все еще жив: Северус это нутром чувствовал. Мир готовил для Гарри Поттера еще больше опасностей. Идиоты из школы вскоре будут наименьшей его проблемой. Веселья это не прибавляло. Он снова указал в сторону угла кивком головы и увидел настоящее паническое отчаяние в глазах Гарри.

«Извини, я не знаю, что еще сделать».

— Вперед.

Гарри злобно стиснул зубы и резко развернулся, стараясь не опустить головы.

«Плевать. Встречу в этом углу апокалипсис. Пофиг. Бывало и хуже».

Ему трудно было демонстрировать свой гонор в этом углу. Ему было сложно злиться, когда он не видел цель своего гнева, и у него была просто куча времени на то, чтобы успокоиться. Сам угол так или иначе способствовал этому, убивая рефлекторную демонстративную гордость и рождая гипертрофированную озабоченность, рожденную неспособностью видеть что-либо.

«Час, — напомнил он себе. — Я здесь на целый час. Просто надо пережить это, и все».

Но он откровенно был пойман в ловушку: что бы он ни сделал, он все равно оказывается здесь. Единственное, что оставалось — просто принять это и постараться не сделать свое положение еще хуже. Это точно не его максимум раздражения. А что ж тогда хуже? Он все еще не знал. Мужчина сказал, что попросту ударит его, если Гарри подвергнет себя опасности, и Гарри, очевидно, еще не пересекал эту линию.

«То, что он не ударил меня, еще ничего не значит. Но он же сказал, что ударит, если попаду в неприятности?»

Что должно случиться, чтобы он себя подверг опасности? Если он взорвет то место, которое собирался, или сделает это с Маркусом Флинтом? Мысль о возможной реакции Снейпа взволновала Гарри еще сильнее.

«Я не боюсь. Я сделаю все, что захочу, и Снейп может проваливаться ко всем чертям. Меня любой отлупит. Неважно, что я сделаю».

Как обычно, тут вступил голос Гермионы.

«Тебе лучше просто и дальше ходить на эти отработки».

У него все еще не было способа избежать этого.

«До тех пор, пока я не смогу убедить Снейпа, что я их не заслужил. Снейп придает этому слишком много значения, но… но мы же говорим обо мне. Никому не нужен урод».

Северус Снейп наблюдал за Гарри, глубоко погруженный в свои мысли. В какой момент он просто перестанет приходить? Ему бы хотелось, чтобы мальчик слушался его из симпатии или хотя бы уважения, но он слишком хорошо знал Гарри, чтобы думать, что так оно и есть. Он даже не дал мальчику выбора… И теперь, если мальчик найдет выход, он им воспользуется. Просто нельзя оставлять его одного. Но что он собирается сделать? Вечно держать мальчика на отработках? Это точно был нечестный и так себе действенный способ заставить Гарри уважать его. Если бы у мальчика был шанс, он бы мгновенно исчез, появляясь лишь по приказу… И ведь этим вечером заканчиваются его отработки. В конце концов, мысль о том, что Гарри будет держаться подальше от неприятностей, просто смехотворна.

Надежды это Снейпу не прибавило. Это значило, что как только Гарри будет свободен, они снова станут врагами.

«Я выбрал наименее контактного ребенка, чтобы попробовать и узнать… почему я искал... К черту, Северус, просто признай это — заботу для этого мальчика, чтобы иметь шанс понравится в ответ?»

Он отогнал эту мысль.

«Неважно, нравлюсь ли я ему или нет, лишь бы он доверял мне и слушался меня. Это все, что нужно, лишь бы он был в безопасности… и избежал Маркуса Флинта».

ГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГП

Первым уроком на следующее утро у Северуса стояло занятие с пятикурсниками из Слизерина и Гриффиндора, где как раз и учился нервно поглядывающий на него Маркус Флинт. Собственно, как и должен. Северус с недоверчивым удивлением смотрел, как Перси Уизли предупредил своего напарника о том, что собирается сделать, прежде чем наклониться и вылить желчь броненосца в котел Флинта в самый решающий момент. Не с тем мальчишкой ты связался, Флинт, если даже этот чересчур возомнивший о себе подлиза решил разобраться с тобой. Двое гриффиндорцев поспешно отошли, после чего котел взорвался, окатив Флинта кипящей тягучей жижей, что заставило его немедленно заорать и попытаться очистить свою кожу Эванеско настолько, насколько это возможно.

— Десять очков Гриффиндору, мистер Уизли.

Флинт неверяще смотрел на него, а ожоги красными пятнами проступали на его лице.

— Он показал отличную проницательность, вовремя предупредив своего напарника о том, что случится, если добавить в это зелье желчь броненосца, — мягко произнес Снейп, после чего тон его голоса приобрел угрожающие нотки. — Скажи мне, Флинт, это в рецепте у тебя написано про желчь, или ты просто ищешь способ привлечь к себе внимание?

— Я не…

— Мне кажется, Аргусу Филчу как раз нужно было отполировать какие-то кубки. Так замечательно, что ты вызвался помочь! Я не допущу больше глупых и опасных проделок на своих занятиях.

Несколько студентов засмеялись, когда Флинт буквально побагровел от гнева. Северус лишь посмотрел на Флинта. Его взгляд быстро убил любое желание смеяться. Флинт тут же побледнел и напомнил оленя, застигнутого врасплох светом автомобильных фар.

— Возражения, мистер Флинт?

— Никаких возражений, сэр.

— Забавно, — Северус все еще смотрел прямо ему в глаза. — Мне показалось на какую-то секунду, будто ты считаешь мое решение несправедливым.

— Нет, вовсе нет, сэр.

— Отлично. Хочешь отправиться в Больничное крыло?

— Да, сэр, пожалуйста.

— Иди.

«Убирайся отсюда поскорее, пока я не перешел границу дозволенного».

Флинт припустил так, словно его преследовали все монстры ада. Северус же повернулся к своему абсолютно тихому классу.

ГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГП

— Получается, ты ненавидишь Снейпа, так? — тупо переспросил Рон. Он, Гарри и Тео сидели в общей гостиной Слизерина, ожидая Блейза и Гермиону для мозгового штурма домашнего задания.

— Ага… — не очень уверенно ответил Гарри. — Да где их носит?

— Но почему он тогда тебя защищает?

О, нет.

— И ты туда же.

— В смысле, и я?

— Блейз достал меня тем, что я должен лучше относиться к этому ублюдку.

— Нет, тогда нет, мне просто любопытно. Я к тому, что Снейпу полагается защищать всех своих змеек, но я слышал, что он просто рвет и мечет из-за тебя, прямо реально страшно мстит.

«Ну, может, и так, — подумал Гарри, размышляя о реакции Снейпа на Филча, — Но как об этом узнал Рон?»

— Ты о чем? От кого ты слышал?

— На самом деле, от Перси. Ты видел, что он тоже в списке награжденных? — гордо произнес Рон. — А вся твоя квиддичная команда якобы случайно заставила Флинта влететь в Дракучую Иву на метле. Он опять в Больничном крыле, а его метла превратилась в щепки. По очкам это вывело Слизерин вперед, но затем наш капитан прикрепил к его спине надпись «Заколдуй меня». Вскоре после этого дела Флинта стали совсем плохи, когда его окружили львы. Теперь мы сравняли счет. Все о Снейпе говорят. Что «свяжешься с Гарри и умрешь». Не «до конца света на отработках сидеть будешь», а прямо умрешь. Все уже поняли, что песенка Флинта спета, а все потому, что он связался с тобой.

«Ох, класс. Прямо как я мечтал. Все от мала до велика носятся за Флинтом потому, что так приказал Снейп».

— Какая разница? Мне его помощь не нужна, я как-нибудь сам.

— Да, но зачем? Это же веселее. Господи, что ты такого сделал, чтобы перетащить Снейпа на свою сторону? Все же знают, он ненавидит детей, — сказал Тео.

— Не спрашивай меня об этом. Есть идеи, как его встряхнуть?

— Мерлин, Гарри, — глаза Тео расширились от удивления. — Ты хочешь заняться этим прямо сейчас? Он же на чертовой тропе войны! Даже я не настолько глуп, чтобы бесить его сейчас.

Возможно, ты и прав. Черт.

— Ну да, он пугающий ублюдок. Но что мне еще сделать? Он же не оставит меня в покое!

— А в чем проблема? — спросил Тео.

Гарри обдумал ответ. Блейз бы понял, но Рон и Тео в принципе любили людей. Может быть, искренность поможет ему.

— Начнем с того, что вы сами назвали его стремным ублюдком. А что, если он начнет кампанию против меня?

— Гарри, он учитель! И он симпатизирует тебе! — воскликнул Тео.

Гарри едва сдержал усмешку.

— Плевать. Даже если он не решит ополчиться на меня, я все равно не хочу иметь с ним ничего общего. Если он не будет «на моей стороне», то не станет и указывать, что делать. Я никогда не имел дела со взрослыми до этого. Когда у меня вообще был бы выбор? Я не знаю.

— Вау… Ты имеешь в виду всех взрослых? А твои род… Твоя семья? — с недоверием спросил его Рон.

Упс, время менять тему.

— Время от времени. Ладно, речь не об этом. Полагаю, вы мне помочь не хотите? — Гарри не собирался злиться из-за этого, но ему нужно было знать.

— Я не совсем понимаю, почему ты этого хочешь, — Тео прикусил губу. — В смысле, конечно, Снейп — тот еще козел, но… видел бы ты его, когда мы заходили в тебе в Больничное крыло. Можно было подумать, что он тебе… как отец или что-то в этом роде.

— Нет, не отец, — резко ответил Гарри. — У меня нет отца. И больше того, мне не нужен отец, я из этого вырос давно. Снейпу стоит прекратить свои чертовы попытки. Я достану этого урода!

Рон с удивлением посмотрел на него. Внезапно отблеск понимания отразился в его глазах:

— Тебе в принципе не нравятся взрослые?

— Нет, определенно, нет.

— Но почему?

Гарри замер. Он и так сказал им слишком много. Время для отвлекающего маневра!

— А почему вам они нравятся?

— Ну, мне не все нравятся, — смущенно пробормотал Рон. — Но в большинстве своем, да. Если они мне ничего не сделали, то у меня нет причин их не любить. Вот тебе же нравится МакГонагалл? Ты с ней лучше обращаешься, чем с Синистрой или Квиррелом.

Правда?

— Она хорошо относится ко мне, наверное.

— А Снейп нет?

Да блин.

— Рон, перестань. Хочешь сказать, что он нравится тебе? Да я из отработок с первой с ним встречи не вылезаю!

— Да все потому, что ты его специально достаешь, — ответил Тео. — Он будет лучше относиться к тебе, если ты прекратишь срывать его занятия и разносить его кабинет.

— А если я хочу срывать уроки и разносить кабинет? — улыбнулся Гарри.

— Это я понимаю, — в ответ улыбнулся Тео. — Можно подумать, я дома без неприятностей обходился. Но я не виню взрослых за то, что они сердятся. Один раз я полез за книззлом на рождественскую елку…

— И что сделал?

— Полез за книззлом, конечно. Навернул елку целиком.

— Пять баллов, — иронично произнес Гарри.

— Ну да, папа так и сказал. Думал, всю жизнь в своей комнате просижу.

— Он тебя не ударил? — нахмурился Гарри.

— Нет, конечно, мне было-то всего четыре года! Он, конечно, был Пожирателем Смерти, но не монстром же. Он злился, если я творил какую-нибудь глупость, ну и по жопе мог надавать.

«Ну да, конечно, — подумал Гарри. — Не так много ты о них знаешь».

Гарри издал неопределенный звук в знак того, что он жив и еще слушает, и Тео продолжил:

— Короче, ты не можешь ненавидеть его просто потому, что он иногда тебя наказывает. Вот и все, что я хотел сказать.

— Надеюсь, ты же не собираешься убеждать меня любить Снейпа? То, что твой отец правильно наказал тебя за елку, еще не значит, что Снейп наказывает меня за дело.

«Калли. Да любой, кто только захочет, будет прав, наказывая меня за нее. Но вот за остальное… Не его чертово дело».

— Думаешь, животные с фермы в его кабинете его никак не касались? — с иронией спросил Рон.

— Ладно, допустим, но он же не наказывает меня за проделки, он наказывает меня за все! Две недели отработок только за то, что я, видите ли, подверг себя опасности и пропустил его урок! Ну какая ему, к черту, разница, если я плохо учусь или умираю? Если бы он не стал ко мне цепляться, я бы его тоже не трогал.

Блейз и Гермиона наконец подошли вместе в тот момент, когда говорил Гарри, и успели услышать его. Блейз быстро понял, о чем разговор, и присоединился:

— Какая разница, почему он это делает? Он о тебе заботиться. Он так просто не может позволить тебе получать травмы.

— А уроки? Не говори мне, что он умирает без моей компании. Помнишь мой первый урок зельеварения?

— Хм… Да, пожалуй, ты ему совсем не понравился, — произнес Рон.

— Так и есть. Дамблдор навязал меня ему, и от счастья он не бегал.

— Значит, что-то изменилось, — вмешалась Гермиона.

«Да. Он прознал, что Вернон избивал меня и решил быть моим чертовым «спасителем». Как будто бы он вел бы себя иначе».

Гарри думал над этим последние две недели, после чего пришел к иному выводу. Может быть, Снейп вел бы себя по-другому. А может, нет. Какая, к черту, разница, если Гарри не нужна его так называемая помощь.

— Гарри, я тоже терпеть его не могу, но даже я вижу, что он тебя не ненавидит. Когда взрослые проявляют заботу… я думаю, они заботятся обо всем — не только о твоем здоровье и о твоей безопасности, но и о твоих оценках, твоем счастье. Правда, обо всем. Он хочет, чтобы у тебя все было хорошо, — ответил Рон.

«А если мне не нравится это «все хорошо»? — подумал Гарри, вспоминая, что Снейп говорил ему о том, чтобы «беречь себя», и сколько часов он из-за этого провел в углу. Его идея и мое представление о благополучии никак не пересекаются».

— Если бы его волновало мое счастье, он бы оставил меня в покое. Я уже говорил: ненавижу, когда меня контролируют.

— Не катит, — уверенно сказал Блейз. — Иногда это цена, которую ты платишь за заботу других людей, — он снова начинал злиться, и Гарри вдруг понял, что он говорит не только о Снейпе.

«А ты сними свои чертовы розовые очки. Почему все думают, что «забота» — это опупеть какая замечательная штука?»

— Да как вы не понимаете, ребята! Я не хочу, чтобы Снейп заботился обо мне. Он может ненавидеть меня, сколько влезет, лишь бы оставил в покое! Вы мои друзья: вы волнуетесь за меня и злитесь, если я веду себя глупо, ладно, допустим. Это стоит того, чтобы не молчать, ведь вы действительно мои друзья. Но он нет. Сукин сын — взрослый, причем один из самых отвратительных. Он мне точно не друг и может поцеловать меня в задницу.

Блейз не отвечал, тогда как трое остальных разом заговорили:

— Гарри, — мягко произнес Рон.

— Я все равно не понимаю, зачем ты… — начал Тео.

— Он не может так просто отстать от тебя, Гарри, — успокаивающе произнесла Гермиона.

Гарри решил, что с него хватит.

— Именно. Я собираюсь задать ему жару. Считайте, что это была моя просьба о помощи. Огромное вам спасибо за нее, — язвительно произнес Гарри, поднимаясь на ноги.

Он повернулся спиной к своим друзьям и поднялся по лестнице в спальню.

БЗБЗБЗБЗБЗБЗБЗБЗБЗБЗБЗБЗ

— Почему он так ненавидит взрослых? — Тео повернулся к Блейзу, смущенно разглядывая его.

— Хочешь его спросить — так вперед, — Блейз посмотрел на него и ухмыльнулся. — Не вини меня потом, если он тебе что-нибудь отгрызет.

— Вообще-то я уже, еще до твоего прихода, — необычно задумчиво ответил Тео.

— И что же он ответил? — неожиданно заинтересовался Блейз.

— Ну… он вроде как не ответил. Спросил в ответ меня.

— А ты спрашивал его о семье? — осведомилась Гермиона, бросив взгляд на Блейза, чтобы понять, думают ли они об одном и том же.

— Мы не спрашивали, но он упомянул, что дела со взрослым не имел, поэтому я спросил его про семью, — вмешался Рон.

— И?

— Он сказал, что время от времени, — Рон наконец осознал, на что намекает Блейз, чем и был сбит с толку. — Не сказал, что именно, просто поменял тему.

— Интересно, — прокомментировал Блейз, вспоминая слова Снейпа. — Гарри плакал не совсем из-за меня. Может быть, Снейп имел в виду, что Гарри боится кого-то другого? Почему же еще он может так ненавидеть взрослых?

Приняв неожиданное решение, Блейз вдруг бросился к лестнице, чтобы догнать Гарри, велев остальным оставаться на месте.

ГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГП

— Гарри, кто тебя бил?

Тот мгновенно обернулся, сверля Блейза взглядом.

— Прости, что?

— Ты понял. Кто тебя бил?

Гарри закрыл глаза.

«Я именно так и понял. Черт. Он вел себя слишком беспечно».

— Никто не бил меня, — он старался отвечать спокойно и утвердительно. — Я ненавижу взрослых просто потому, что они реальные придурки и постоянно указывают мне, что я должен делать.

— И бьют тебя, когда ты не слушаешь их, — это не был вопрос. — Гарри, пожалуйста, не лги мне. Когда ты сказал, что неделю был у Снейпа на отработках, я знал, что ты лжешь, я просто не знал, почему. Ты ведь был в больничном крыле, не так ли? Вот почему Снейп не говорил нам тогда, где ты.

У Гарри немедленно пересохло во рту.

«Плевать, что ты там думаешь или знаешь. Отвали от меня».

— Понятия не имею, о чем ты. Я был наказан.

— Но не целую же неделю! Нет. У тебя были травмы… Это объясняет, почему ты сбежал с отработки. Ты думал, что Снейп побьет тебя… Ведь ты уже был травмирован, разве не так?

— Нет! В порядке я был! Все было нормально. Мои тетя и дядя, конечно, не самые добрые люди на свете…

— Это твои родственники, да?

ЧЕРТ!

— Чего ты прицепился ко мне, Блейз? Это моя жизнь! Неправильно ты думаешь, и это вообще не твое чертово дело!

— Как это не мое дело? — Блейз казался уязвленным. — Гарри, мы можем помочь тебе, тебе не обязательно возвращаться туда.

— А может, я этого хочу? Если я хочу видеть свою семью?

— Что за семья стала бы делать с тобой такое? Ты неделю провел в Больничном крыле!

— На отработке я был! Забудь об этом!

— Не был.

Гарри нечего было ответить. Он отвел плечо назад и врезал Блейзу в челюсть так сильно, как только мог, сбивая его с ног.

Блейз смотрел на него снизу вверх, держа себя за лицо.

— Не был, — медленно произнес он и молча покинул спальню.

Блейз спустился вниз и пролетел мимо Тео, Рона и Гермионы, не узнавая их и желая лишь выбраться отсюда поскорее. Добравшись до дерева, где накануне разговаривал с Гарри, он опустился на землю у его основания, притягивая колени к груди и пытаясь сдержать слезы. Ему оставалось надеяться, что у Гарри есть хорошее объяснение своим страхам.

«Он же… ударил меня. Он действительно меня ударил».

Гарри смотрел на Блейза из окна спальни.

«Извини. Тебе правда просто нужно было уйти и все».

ССССССССССССССССССССС

Снейп услышал яростный стук в дверь и отвлекся от рецепта зелья.

— Войдите.

Странно, еще только шесть часов вечера.

Дверь открылась, впуская напряженного Блейза Забини, хотя, впрочем, в прошлый их разговор он выглядел еще хуже.

«Господи, малыш, а ты ведь не из тех, кто сдается, верно?»

Глаза Блейза были красными. Он определенно плакал. Забини никогда не плакал. И откуда у него на лице этот синяк? Северус сел и приготовился слушать, ожидая, пока Блейз соберется с мыслями.

— Здравствуйте, сэр, — взволнованно произнес Блейз, прежде чем резко помотать головой и вскочить на ноги, смотря Северусу прямо в глаза. — Мне нужно поговорить с вами, сэр.

— Ну что ж, говори.

— В прошлый раз вы говорили, что причины поведения Гарри — не мое дело, — перешел он сразу к сути. — Но вы сказали еще… — он замолчал, пытаясь найти нужные слова. — Гарри, он ведь совсем не любит взрослых. Но вы… вы же вроде его защищаете. Я только хотел убедиться, что вы и дальше будете это делать.

— Дальше?

— Да, сэр, — вздохнул он и снова встретил взгляд Северуса. Дети не должны смотреть так серьезно. — Хотя бы до конца учебного года.

Северус с интересом взглянул на него.

«Я бы хотел использовать его смышленость».

— Я еще не решил, чем буду заниматься во время отпуска, но я точно не оставлю Гарри… без защиты.

Блейз облегченно вздохнул, но затем словно что-то вспомнил:

— Но ему это не нравится, сэр.

— Я догадываюсь.

— И он точно не собирается облегчать вам жизнь. Как я могу знать, не бросите ли вы его? — с вызовом произнес Блейз.

— А ты и не можешь. Я сказал, что буду его защищать. Хочешь, верь, хочешь, нет.

Блейз внимательно изучал Северуса. Тот не стал возражать, просто спокойно перенося его дотошный осмотр, пока Блейз не успокоился. Наконец мальчик смущенно отвел взгляд.

— Спасибо, сэр, — он хотел уйти, но Северус остановил его.

— Откуда у вас этот синяк, мистер Забини?

— Это сложно, — взглянул на него Блейз, медленно теряя всю свою серьезность.

— Почему?

— Если вы пообещаете, что не тронете его, то скажу, а если нет, то будем считать, что я получил его от своего дорожного сундука.

— Синяк на лице?

— А можете доказать обратное?

— Нет, — Северус понимающе кивнул. — Что ж, я не стану наказывать, — он вздохнул. — Полагаю, Гарри? За то, что ударил тебя. Впрочем, понять твои причины я не могу.

— Я сам виноват, сэр, — Блейз опустил взгляд. — Он сильно переживал. А я слишком сильно надавил на него. Вы, должно быть, знаете, что он не любит вопросы. Ну вот как-то так все и выяснилось.

— Может, все действительно так, — мрачно посмотрел на него Северус. — Но это не должно выясняться с помощью твоего лица. Я с ним поговорю.

— Но вы же сказали... — Блейз уставился на него в ужасе.

— Просто поговорю, мистер Забини. Я от своего обещания не отказываюсь. Он тебе сказал что-нибудь?

— Нет, — поколебавшись, ответил Блейз. — Он вышел из себя, когда я спросил о его семье.

— Ровно столько же узнал и я, — Северус потряс головой. — Проблема в том, что я ничего не могу доказать.

— Ни на что не намекаю, но разве вы не можете… надавить на его семью и заставить их говорить? — выражение его лица напомнило Снейпу слишком многих Пожирателей, чтобы спокойно отреагировать.

«Парень, ты даже не представляешь себе, насколько соблазнительно это звучит».

— Вы прекрасно знаете, что это не самая лучшая идея, мистер Забини.

— Зато действенная, — нехорошо усмехнулся Блейз. — Ну и ладно.

«Ну и ладно» принимается.

— Не волнуйтесь, мистер Забини, я все еще в состоянии контролировать ситуацию. Если мои… некоторые способности будут к месту, я ими воспользуюсь. А сейчас, пожалуйста, просто будьте Гарри хорошим другом. Если он так волнуется из-за ваших слов, то, возможно, стоит просто от них воздержаться.

— Да, сэр, — с этими словами Блейз ушел, оставив Северуса в глубокой задумчивости.

Что заставило Блейза так подумать? Он говорил о темном прошлом Северуса так легко, словно это был просто альтернативный путь жизни. Конечно, его отец растил мальчика именно для того, чтобы сделать его Пожирателем, но он умер, когда Блейзу было семь. Что случилось с мальчиком за эти годы? По каким-то причинам его мать тоже оказалась не в состоянии присматривать за ним… но Северус был уверен, что его опекуны — сестра отца и ее муж — хорошо с ним обращались. В теории, конечно, они все еще могли готовить его в Пожиратели… Секундная паника захватила Северуса. Если Блейз станет Пожирателем, то и Гарри незамедлительно последует за ним. Но затем он успокоился. Пожиратели убили его семью. Среди его друзей магглорожденная и предатель крови. Он не станет присоединяться к тем, кто может их убить.

Северус тяжело вздохнул.

«Мерлин, ненавижу быть учителем». Никто из остальных деканов не поймет его, если он скажет, что слизеринцев тяжелее воспитывать, чем тех же очевидно непослушных гриффиндорцев. Вот почему. Если повезет, Гарри может удержать Блейза на светлой стороне, но он не единственный на всем факультете, кто находится на этой опасной грани или уже перешел ее. И что же делать? Никто лучше Северуса не знал, как слепое поклонение Темному Лорду делает из сломленных подростков послушных и рьяных Пожирателей Смерти. Рано или поздно Темный Лорд вернется, и на этот раз его последователями станут ученики Северуса.

ГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГП

В то время, как Блейз совершал свое путешествие от дерева к кабинету Снейпа, Гарри направился в совятню к Хедвиг, где расположился возле большого окна и смотрел вниз, на землю. Что же ему теперь делать? Гарри и так хватало забот со Снейпом, а теперь еще и Блейз думает, что родственники били Гарри. А остальные его друзья? Все считают нормальной эту «заботу» Снейпа, все считают, что и Гарри должен молча ее принимать. Они сами-то нормальные?

А еще он ударил Блейза, сильно. Он вспомнил об этом с надеждой на то, что Блейз его простит, но неужели было так сложно просто отвалить и все? Гарри ясно дал понять, что Блейзу не стоит совать нос в его дела, зачем же он все равно полез? Обычно Блейз был понятливее — если Гарри просил его уйти, он уходил. Просто Блейз переборщил, вот и все.

Но как он догадался? Настолько беспечным Гарри никогда не был. У него даже синяков не осталось, а Блейз все равно как-то узнал. И Гермиона тоже как-то странно посмотрела на него. Может быть, скрывать такие вещи от друзей в принципе сложнее? Раньше он просто прятал синяки и следил за своим поведением, и никто — ни ученики, ни учителя — даже и близко к нему не подходил, не то, что замечал что-то странное. Так что же увидел Блейз, что пропустили остальные? Как так получилось, что он окончил начальную школу с переломами, и всем было плевать, а как вылечился, так сразу все обнаружилось? Снейп заметил потому, что Гарри посчитал его способным ударить, а потому не особо скрывал, но Блейз? Блейз был чертовски наблюдателен… вот и обратил внимание. Не стоит больше подпускать его так близко.

Блейз нравился Гарри. Он был забавным, умным, разговаривать с ним было безумно интересно. Слишком поздно поворачивать назад. Он уже знает, а значит, и остальные вскоре все выяснят.

ГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГП

Гарри пришел на отработку как обычно, ровно в семь, направляясь сразу в угол и не удосужившись даже взглянуть на Северуса. Засранец. Северус молчал пятнадцать минут, а затем произнес:

— Значит, ты и друзей бьешь, и врагов.

Отлично.

— Это Блейз вам сказал? — не оборачиваясь, спросил Гарри.

Точно он. Как ни крути, Гарри чувствовал себя преданным.

— Я заметил синяк и спросил его. Он рассказал в обмен на то, что я не стану тебя наказывать.

А, ну ладно, тогда ладно. Неприятностей это Гарри не добавит. Не уменьшит, конечно, но и не добавит.

— И что теперь? — язвительно спросил Гарри. — Отработка или продлим удовольствие в углу?

— Ни то, ни другое. Я обещал не трогать тебя — я не стану. Предлагаю тебе сменить тон и обсудить это.

— А если я не горю желанием? — продолжал дерзить Гари.

— Может быть, ты еще не заметил, Гарри, но я сужу по твоим потребностям, а не твоим желаниям.

Ну что ж, это честно.

— А мне ничего от вас не нужно!

— Не соглашусь.

Гарри не ответил, а потому Снейп продолжил:

— Ну и чем тебе это помогло?

Гарри молчал, неуверенный в том, чего от него хочет Снейп.

— Твоя цель удара была достигнута?

— Да.

«А ведь он ждет от меня отрицательного ответа».

— И ради чего это было?

— Чтобы он ушел.

«Я бы и тебе вдарил, если б знал, что это заставит тебя уйти».

— То есть ты бьешь людей, когда устаешь от их присутствия?

— Я бью людей, когда они лезут не в свои чертовы дела.

— Следи за языком, Гарри. Тебе не на пользу мои замечания.

«Ой-ой».

— Да, сэр.

Так лучше.

— Гарри, Блейз хотел тебе помочь.

— А я не хочу его помощи.

— Так я и думал. К счастью для тебя, Блейз — хороший друг. Он все равно поможет, даже если ты этого не хочешь.

— Как и вы? — с иронией выпалил Гарри. — Прекрасно, обожаю, когда окружающим мешает жить мое свободное светлое будущее.

— Пока это твое свободное будущее угрожает твоему здоровью, мне будет до этого дело, — раздраженно бросил в ответ Северус.

— А если я думаю, что это вы вредите моему здоровью? — Гарри взглянул на него через плечо.

Хотя бы мальчик говорит искренне. Северус посмотрел в глаза Гарри:

— А я когда-нибудь причинял тебе вред, Гарри?

— Нет. Но будете. Вы же сами сказали.

— Я думаю, ты имеешь в виду то, что я сказал тебе, будто бы ударю тебя, если ты еще раз подвергнешь себя опасности…

— Да. Так вы мне объясните, как это ваше «ударю» не вредит моему здоровью и благополучию? Мой инстинкт самосохранения, конечно, хромает, но тут я не сомневаюсь.

Северус посмотрел на мальчика в изумлении. Он не понимает. Вовсе не понимает.

— Я же говорил тебе, что собираюсь поступать не так, как твои родственники...

— А что меняет ваш другой метод? У вас есть свой, щадящий режим избиения детей? Пардон, конечно, но я не горю желанием его пробовать.

— Гарри, я же говорил, что не стану тебя трогать. И намерений тебя избить у меня нет.

«Неужели он все еще думает так обо мне?»

— Да? А как вы это называете? «Должная дисциплина»

«О, Мерлин! Он действительно все еще так обо мне думает».

— Гарри, когда я сказал, что ударю тебя, я имел в виду, что могу шлепнуть тебя пару раз, если сочту это необходимым. Разница в том, что вреда тебе никакого не будет.

«Почему я не догадался объяснить этого раньше?»

— Ага, без проблем, я же молод: подумаешь, отпрыгну, я же резиновый. А к утру буду огурцом, — язвительно ответил Гарри.

— Ты хоть раз в жизни можешь меня послушать? — воскликнул Северус, тогда как сердце его сжалось от слов мальчика.

Гарри заткнулся, услышав боль в его словах. Затем он все же пробормотал едва слышно:

— Не похоже, что тебе от этого полегчает, придурок.

— Я сделаю вид, что не слышал этого, а ты не станешь это повторять, я ясно выразился?

Гарри упрямо вздернул подбородок. Ладно. Осел.

— Гарри, — вернулся к своей попытке объясниться Снейп, — когда я сказал, что не причиню тебе вреда, именно это я и имел в виду. Веришь или нет, но я никогда не оставлю тебе синяк или шрам или вызову кровотечение своей рукой.

— Вы правы, не верю, — упрямо сказал Гарри.

— Давай так: если я причиню тебе вред — а я не сделаю этого — я хочу, чтобы ты немедленно пошел и сообщил кому-нибудь. Профессору МакГонагалл, Мадам Помфри, черт, даже мистеру Забини, если ты не доверяешь взрослым.

— И что Блейз сделает? Не знаю, может, вы не заметили, но это мир взрослых. Он пойдет и скажет кому-нибудь. Тому, кому плевать, — горько сказал Гарри.

— Ты серьезно думаешь, что если ты придешь с синяком моего авторства к МакГонагалл, она ничего не станет с этим делать? И ты считаешь, что мадам Помфри поступит так же?

Гарри не ответил.

«Нет, конечно, я так не думаю».

— Отвечай, будь добр.

— Нет.

— Нет, ты не будешь отвечать, или нет, ты так не думаешь?

— Нет, я так не думаю, — безо всякой ярости тихо ответил Гарри.

У Северуса словно камень с души упал. На какую-то секунду он действительно подумал, что мальчик вообще никому не доверяет, даже этим двум женщинам.

— Хорошо. Я тебе могу дать абсолютную гарантию того, что, если я хоть пальцем тебя трону, они сожгут меня заживо. Что важно, Минерва — одна из самых сильных ведьм, которых я когда-либо видел, и, вне всяких сомнений, она лично сдерет с меня кожу, если вдруг подобное с тобой случится. Можешь сам ее об этом спросить.

Хотя я не думаю, что ты правда побежишь ее об этом спрашивать.

Гарри отвернулся, но Снейп еще не закончил свою мысль:

— Впрочем, твой друг Блейз тоже не побежит к взрослым. Думаешь, Перси Уизли позволил себе пошутить над Флинтом только потому, что ему нужны были очки? Уверяю тебя, потребуется нечто более важное, чтобы затронуть его статус-кво. Он сделал это ради тебя, как, собственно, и все остальные.

Гарри лишь смотрел на него в ответ, ощущая болезненное покалывание в груди. Северус наблюдал за ним, наконец, увидев слабый отблеск понимания в глазах мальчика.

— Ты не один здесь, Гарри. Если тебе кажется, что я или кто-то еще из профессоров не заслуживаем твоего доверия, у тебя все еще есть те, кто готов тебе помочь.

Гарри резко отвернулся, чувствуя себя слишком уязвленным, чтобы контролировать выражение лица. Он предпочел повернуться к Снейпу спиной, нежели продемонстрировать эффект от его слов. Они слишком… иррациональны, чтобы Гарри просто их выслушал. Ты же не пойдешь к другому взрослому, чтобы сказать, что тебя бьют такие же взрослые. А к детям идти, так это вообще…

Но Гарри не мог отрицать защиты МакГонагалл. Она покровительствует своим львятам и считает Гарри одним из них. И Снейп… он сказал, что не станет бить Гарри, и Гарри не стал этому верить. Но если он просто не может это сделать…

Наконец Гарри все же решил просто спросить.

— А что вам тогда от меня надо, если вы не можете ударить меня?

— Большинство людей любит детей и заводит их явно не для того, чтобы их бить, Гарри, — изумленно посмотрел на него Снейп.

— Но не меня. Урод никому не нужен. Вы же знаете, что я просто сочетание «дурной крови и дурного поведения», — процитировал он.

«Только не это».

— Гарри, — с угрозой спросил Снейп, — что я говорил об использовании этого слова?

— Не говорить. Извините, — вздохнув, вспомнил Гарри.

— Пока принимается. Закончим с этим, и мне придется помыть с мылом твой грязный рот.

«Черт! Он же не будет… Блин, как избежать этого? Постойте. Может быть…»

Гарри облизнул губы и повернулся к Снейпу:

— Пожалуйста, не надо.

— Нет? — переспросил Снейп. — А почему нет? Ответ «не ваше дело» не принимается.

Гарри закусил губу и принялся напряженно думать:

— Потому что это попытка меня отравить? — попытался он.

— Хорошая попытка, — наконец всерьез улыбнулся Снейп. — Действительно, на вкус — отрава, но таковой не является. Давай еще раз.

«Он с ума не сошел, нет? Ну ладно…»

— Потому что «урод» — это не ругательное слово?

— А я никогда так не говорил, я лишь запретил тебе так себя называть. Еще попытка.

Не сумев придумать ничего лучше, Гарри решился на более проигрышный ход:

— Потому что я этого не хочу?

— Сработало бы, если бы я не счел это необходимой мерой для подтверждения своих слов.

— А если это не так необходимо? — отчаянно спросил Гарри.

— Может быть и так, — смилостивился Северус. — Но это нужно доказать.

Доказать что? Что он от Гарри хочет?

— Что я больше так не буду?

— Для начала неплохо. Почему?

— Потому что вы этого не хотите?

— И опять я, — произнес Северус.

Гарри отчаянно вздохнул.

«Ну что опять не так? Только у тебя тут чертова власть».

— Потому что это неправда?

— Уже лучше. Что неправда?

— Что я не урод?

— Ты спрашиваешь или утверждаешь?

— Утверждаю, сэр.

«Хотя не понимаю, зачем это тебе».

— Отлично. Так скажи это.

— Я не урод.

— Великолепно, — Гарри услышал в его голосе одобрение и почувствовал странное тепло благодарности, но все еще не понимал, что происходит.

«Но ты же не можешь сказать, что я мягкий и пушистый».

— И справедливости ради я должен сказать кое-что о твоей якобы дурной крови.

«Ты должен мне по гроб жизни, Джеймс».

— А что вы об этом знаете?

«Черт. Не хочу говорить об этом».

— Я знал твою мать, Гарри. Она была...

— Ничего не хочу слышать, — перебил его Гарри.

— Гарри, мы ведь уже говорили…

— Отлично. Мои родители были просто душками, умерли, чтобы я жил. Я благодарен. Все?

— Будь вежлив, Гарри, — вздохнул Северус.

— Мы. Можем. Просто. Оставить. Эту тему? — сквозь зубы бросил Гарри.

— Хорошо. На сегодня.

— Что, правда?

— В следующий раз спроси об этом вежливо, будь добр.

«Уже бегу».

— То, что ты никому не нужен — тоже неправда.

— Тогда вы просто не знаете Дурслей, — усмехнулся Гарри.

Тетя Петуния, может… Она хотя бы его кормила и предупреждала, когда Вернон приходил домой пьяным.

— Я не говорю о Дурслях, Гарри.

Тогда о ком… Нет, Гарри не хотел этого знать.

— Какая разница. Вы несете чепуху. Урод или нет, дурная во мне кровь или нет, я невыносим. Люди хотят симпатичных веселых детишек, не…

— Тебя? — Мерлин, как сказать и не напугать его? — Боюсь, что я не в их числе и не против быть рядом.

— Ага. Вот это мне и непонятно.

«Точнее, как от тебя избавиться».

— Я уже сказал, что есть люди, которые воспитывают детей, не нанося им вред.

— Да. Мягкие, любящие, прекрасные люди, которые хотят очаровательных счастливых детишек. Никто из нас в эти роли не вписывается. Поэтому вы не можете говорить, что желаете присматривать за мной.

Северус встретил взгляд Гарри, хотя и был смущен его словами.

«Мне правда придется это сказать».

— Ну, пока ты на меня не орешь, хочу. Я именно об этом и говорю.

Это была правда. С мальчиком было нелегко, но он был умен, никогда не унывал, обладал силой воли и иногда заставлял, как оказалось, Снейпа смеяться.

«Он думает почти так же, как и я… Неудивительно, что люди его не любят».

Он почти улыбнулся, вспомнив, что однажды подумал о вспыльчивости Гарри. Этот его «дух и смелость Гриффиндора», но мальчик — слизеринец. Очень гриффиндорский слизеринец. Впервые в жизни это не казалось таким уж неправильным.

Сегодня была последняя отработка Гарри, и Северус понял, что не хочет его отпускать. Он привык к этой странной компании, разбирая бумаги и проверяя работы, и эти редкие шутки Гарри заставили его осознать их ценность. В эти моменты он думал, что, может быть, Гарри не настолько его ненавидит. И сейчас он признал, что ему нравится Гарри…

— По вашей логике, — почти засмеялся Гарри. — Вы не станете меня бить, потому что МакГонагалл сожрет вас заживо, и вы все равно не отлипнете от меня, потому что я вам нравлюсь?

— Нет, — серьезно ответил Северус. — Моя логика в том, что я не буду бить тебя в принципе, а не только из-за страха перед МакГонагалл, и я забочусь о тебе, потому что ты мне симпатичен.

— Это не логично.

— Ты прав, — согласился Северус. — Но это же не значит, что это неправда.

— Нет, значит.

«Не значит».

— Не собираюсь убеждать тебя за один день, Гарри, — вздохнул Северус, — Пожалуйста, подумай о том, что я тебе сказал.

Гарри с сомнением взглянул на него.

«Почему ему вечно надо, чтобы я о чем-нибудь думал? Ладно… посмотрим».

— И все же, избиение друзей — не самый достойный поступок.

«Ты задолбал меня своими разговорами».

— Да ладно, понял я, понял. Друзей бить нельзя.

— А почему нет, ты догадываешься? И не…

— Говорить вам «потому что вы этого не хотите», — возвел глаза к потолку Гарри.

— Я собирался сказать «не делай этого только из-за меня», но твоя версия тоже подходит.

— Я понял. Это типа не по-дружески? Блейз знает, что я с остальными в эти игры вообще не играю. Ему просто не стоит в это лезть.

— Это не оправдывает твоего удара. Это не просто не по-дружески, это насилие, причем необдуманное. Почему бы тебе просто было не попросить его уйти?

— Не помогло.

— А почему ты не ушел сам?

— Я разозлился, — наконец признался Гарри и слегка покраснел.

— То есть ты признаешь, что тебе стоило поступить иначе?

— Да.

«Ладно, хрен с тобой, да».

— Вот и отлично, это все, что я хотел от тебя услышать. Тебе стоит извиниться перед Блейзом.

— А он что, не должен извиняться? Он же первым не ушел?

— Он и не обязан был, учитывая его намерения. Он не должен извиняться за то, что вынужден поступить, как настоящий друг.

— И что он вам наговорил?

— Ничего, что я бы уже не знал. Он, впрочем, не знает того, что знаю я. Просто пришел убедиться, что ты в безопасности.

— Вот я и не обязан извиняться.

— Точно так же, как ты считал, что и Калли не заслужила твоих извинений?

— Это другое.

— С какой стати? Ты причинил боль другу, который хотел тебе помочь, и сделал к тому же виноватым его самого.

— Но я же не умираю.

— В прошлом месяце умирал. Дурсли почти убили тебя. И ты винишь Блейза за то, что он хотел защитить тебя?

И снова Гарри отвернулся от Снейпа.

«Я бы не умер. Вернон не… Не умер бы я».

— Может, есть смысл осознать кое-что другое. Взгляни на лицо своего друга, прежде чем отказываться извиняться.

Гарри промолчал.

— Гарри?

— Хватит с меня разговоров.

— Не хами.

— И не собирался, — к разочарованию Северуса, Гарри молчал все оставшееся в углу время.

Наконец Северус позвал его писать строчки, и только лишь тогда мальчик удивленно взглянул на него, едва лишь увидел новый текст. Северус усмехнулся, но Гарри все равно молчал, просто начав писать одну короткую фразу:

1. «Я не урод».

2. «Я не урод».