Простой диагноз — смерть | A Simple Case of Death (гет)

— И это твоя блестящая догадка? — с презрением уточнил Снейп. — Извини уж, если не слишком доверяю. Сначала ты утверждаешь, что это, скорее всего, нарглы…

— Я никогда не говорил... — перебил Хаус, тут же умолкнув, когда Снейп испепелил его взглядом, который ясно говорил: «У кого из нас палочка, которая может заставить другого заткнуться?»

Хаус скрестил руки и скривился, но промолчал.

— И эта идея... едва ли лучше, — сверкнул глазами Снейп, выждав мгновение и убедившись, что Хаус не собирается перебить его снова. — Как я и говорил перед тем, как ты крайне грубо перебил меня какой-то ерундой, сначала ты утверждаешь, что это, скорее всего, нарглы, или, по крайней мере, что-то, связанное с ними, потом это не нарглы, а теперь ты вернулся к тому, что это нарглы, или, точнее, пухохреньки — что ещё нелепее нарглов.

— Ты закончил? — усмехнулся в ответ Хаус, чувствуя небывалое удовлетворение от того, что смог сделать это даже лучше, чем раньше.

В конце концов, ему компанию составлял настоящий мастер, и потому Хаус получил немало практики за последние сорок восемь часов.

Снейп кивнул с раздражающе бесстрастной миной, которая уже, вероятно, приросла к его лицу.

— Что я собирался сказать, так это то, что не нарглы или пухохреньки, или как их там, являются причиной проблемы, — продолжил Хаус. — Я помню, что говорил о паразитах завхоз.

— Ты имеешь в виду своё сходство с мерзкими вредителями, которые будто неуязвимы для всего, кроме угрозы тяжких телесных повреждений? — съязвил Снейп.

— Один вредитель узнает другого, не так ли? — Хаус пристально взглянул на него. — У магглов — таких, как я, — когда думают о вредителях, то, как правило, это крысы. Но здесь, в Нарнии или Свинарнии, или как вы это называете...

— Хогвартс, — прошипел Снейп сквозь зубы. — И не смотри на меня так. Не я придумал это ужасное название. Ты бы послушал гимн школы — он ещё хуже.

— Так хочется тоже иметь волшебную палочку, которая будет затыкать тебе рот каждый раз, когда ты перебиваешь меня, — едва сдержался Хаус. — Если бы такая была, поверь, я бы ей воспользовался.

— Ни капли не сомневаюсь, — пробормотал Снейп. — Но какое это имеет отношение к делу?

— Я пытаюсь сказать, что крысы обычно переносят блох, которые, в свою очередь, являются резервуарами для того, что мы называем «бубонной чумой». Ты, скорее всего, слышал о ней. Говорят, когда-то от неё умерло более половины населения континента, на котором я сейчас нахожусь, так что это на самом деле не шутки. Хотя почему они не решили назвать такую серьёзную, смертельную болезнь «бубенцовой» чумой, для меня загадка. Тут же можно юморить вечность.

Снейпа урок истории от Хауса не впечатлил.

— Возможно, ты не заметил, — злобно процедил он, — но мы живём не в тёмные века.

— Никогда-а-а бы не подумал, — протянул Хаус, осматривая потолочные балки в кабинете Снейпа, с которых свисали цепи и кандалы, прикреплённые к вбитым в них металлическим крюкам. — Если, конечно, только у тебя нет очень, очень странных фетишей.

Снейп фыркнул. Цепи были повешены им только для того, чтобы напугать учеников перспективой быть закованными (не то чтобы он когда-либо действительно прибегал к таким методам, потому что подобные наказания официально прекратили ещё в 1968 году), а дети поверят во что угодно, если их крохотные умишки заметят стратегически расположенные кандалы.

— У нас есть различные защитные заклинания, чтобы держать в узде большинство видов обычных вредителей, — пренебрежительно бросил Снейп, убирая прядь тёмных сальных волос, выбившуюся из-за уха. — Кроме того, ведьмы и волшебники невосприимчивы к так называемой чуме, так же как и к некоторым другим недугам, хотя в нашем сообществе существуют болезни, о которых магглам никогда не пришлось бы беспокоиться.

— Я бы предпочёл, конечно, чтобы это была чума, — сказал Хаус. — В конце концов, у нас есть лекарство от неё. Но нет, моё предложение — не ответ, это аналогия. Пухохреньки покрыты шерстью, а если я что-то и знаю о грязных пушистиках, так это то, что они являются маленькими экосистемами, полными всяких мерзких штук. А штуки эти обычно являются паразитами. И если эти паразиты переносят какую-то бактерию или вирус, то всё, что нужно для возможной трансмиссии, это один скачок паразита с тела своего хозяина на, скажем, одну из наших жертв, что приведёт к феномену «Смерть, но не совсем смерть».

— Так эта твоя блестящая теория, — скептически хмыкнул Снейп, — заключается в том, что нарглы, ох, простите, пухохреньки, случайным образом переносящие каких-то блохоподобных паразитов, которые, в свою очередь, тоже совершенно случайно инкубируют какой-то пока неизвестный патоген, который, кажется, поражает только волшебников и ведьм чистокровного или почти чистокровного происхождения?

— Именно! — ответил Хаус. — И перестань смотреть на меня так, будто я сумасшедший! Самое отстойное в этом то, что это на самом деле правдоподобная теория. Даже коморбидность чистокровных можно объяснить, потому что близкородственные браки делают людей более восприимчивыми к многим видам болезней, и всё, что нужно, — это один набор рецессивных генов, чтобы у кого-то проявилась определённая болезнь. Такое, конечно, не редкость, хотя и довольно много факторов должно совпасть, чтобы оно произошло. История и опыт на моей стороне, Снейп. Даже ты не можешь это игнорировать.

Снейп задумался на несколько минут, всё больше хмурясь по мере молчаливого осознания всех аспектов этой головоломки.

— Давай, хоть раз признай, что ты был неправ, — поддразнил Хаус. — Обещаю, я не буду тыкать тебя в это... ну, может быть, не каждый раз.

— Насколько я знаю, не существует таких совпадений! — рявкнул Снейп, со злостью ударив рукой по столу. — Я могу списать одно совпадение на странное стечение обстоятельств, но то, что ты предлагаешь, больше похоже на заговор, у которого есть инициатор. Если ты прав... эй! Перестань смотреть на меня, будто я сошёл с ума! Я просто знаю, что должно быть что-то ещё помимо твоих слов — если ты вообще прав! Самое простое объяснение — это то, что ты попросту снова ошибся и цепляешься за эту идиотскую теорию, потому что всё ещё не приблизился к разгадке, что с ними произошло!

Хаус просто уставился на Снейпа, не впечатлённый отповедью.

— Просто потому, что ты видишь чьи-то происки в своей яичнице, не значит, что её отравили. И даже если её отравили, скорее следовало бы подумать о том, что ты мстительный ублюдок, чем подозревать махинациии какой-то тайной организации или посылочку от недоброжелателя, — отбрил Хаус. — Это медицинская проблема, а не какой-то дешёвый детективчик про сыщиков и шпионов.

— Я должен был шпионить за безумцем много лет, рискуя жизнью и здоровьем, так что не говори мне, что эти подозрения беспочвенны, — негромко сказал Снейп, и это пугало куда больше, чем когда он кричал.

— Что ж, прекрасно! — ответил Хаус, поднимаясь из кресла. — Почему бы тебе не заняться своей идейкой, пока я доказываю обратное?

— Ровно ей я и собираюсь заняться, — мрачно согласился Снейп и кивнул на затемнённую дверь в конце коридора по правую руку. — Можешь пользоваться моей лабораторией, как тебе будет угодно. Поосторожнее с незнакомыми вещами, особенно с моими запасами ингредиентов. Многие из веществ, с которыми я работаю, могут... навредить. Я не собираюсь брать ответственность за какие-либо... несчастные случаи. Я ясно выразился?

— Предельно, — вызывающе ухмыльнулся Хаус.

Снейп встал и направился к дверям своих покоев, прежде чем остановиться и резко развернуться к удивлённому доктору.

— Хаус, ты, кажется, из той породы людей, которая любит пари, если я не ошибаюсь, — усмехнулся он.

— Только если выигрыш выглядит стоящим. И если у меня есть поле для маневра, — ответил Хаус, стараясь повторить выражение лица Снейпа и лишь добившись призрачного подобия этого устрашающего эффекта, который, видимо, тот производил в том числе из-за роста.

— О, конечно. Это весьма по-слизерински. Пока тебя не поймают, все средства хороши в любви, пари и на войне, — одобрительно проговорил Снейп, ухмыляясь ещё шире.

Хаус оскалился, ожидая продолжения.

— Как насчёт того, что если я прав и нам предстоит разборка с чем-то покрупнее банальной магической бубонной чумы, ты отдашь мне свою трость, ту, что с пламенем? — предложил Снейп.

— О-о-о, но это моя любимая! — заныл Хаус.

— Именно поэтому я её и упомянул.

— А что я получу, если выиграю и это окажется обычной медицинской историей без ваших шпионских штучек? — раздражённо спросил он.

— Я избавлю тебя от боли, — сверкнул глазами Снейп.

— Лучше бы не только на пять минут или что-то в этом роде, — отзеркалил его Хаус. — Если я выиграю, ты избавишь меня от боли навсегда. Без возражений.

— Это... можно устроить, — кивнул Снейп после паузы.

— Хорошо, тогда. По рукам, — сказал Хаус, протягивая ладонь.

Снейп посмотрел на неё с презрением, но всё же принял руку и крепко пожал.

— Пусть победит сильнейший, — мрачно припечатал Снейп, поворачиваясь к выходу.

— О, не беспокойся, — язвительно ответил Хаус. — Именно это я и планирую.