Побратим (гет)

Примечания:

Глава откровенно проходная, но необходимая. Когда будет следующая — пока не знаю.

Автора можно поздравить с прохождением теста ФБ на грамотность с результатом 80%

Утром, 31 декабря, — я презентовала Тому, на его восьмилетие, тот самый Дневник, и он тут же радостно его подписал, согласно дядиной инструкции: "Дневник Тома Реддла", но стоило ли ожидать иного? Думаю, теперь он найдет чем заполнить его страницы.

Вчерашний вечер, похоже, оставил неизгладимый след в его детской душе, а потому с самого утра Том был погружен в какие-то свои мысли, далекие от праздничного настроения. Он с отсутствующим видом созерцал снегопад, начавшийся еще с ночи. И я к нему не приставала.

— А я тебе совсем ничего не подарил вчера, — сокрушался Том, не отрывая взгляд от окна, уже после завтрака. — Ну это ничего, ты ведь не сильно расстроишься, если получишь свой подарок сегодня, правда? — он игриво подмигнул мне, но заметив мое любопытство, — тут же сделал вид, что ни о каком подарке и речи не было — интриган доморощенный!

— Правда, не расстроюсь. Если честно, то я и не ждала каких-то подарков от тебя, — призналась я, — Где бы ты их тут взял? Дядя Фестер и так устроил нам шикарное развлечение, так что лучше и быть не могло.

— Да, вечер был что надо! — согласился Том.

— А что было в шкатулке, если не секрет? — я решила прощупать почву, хотя и не особо рассчитывала на откровенность. Все же вопрос был очень личным.

— Да какие у меня от ТЕБЯ (он подчеркнул это голосом), после вчерашних откровений Скендера, могут быть секреты? — усмехнулся Реддл.

— Всякие, — предположила я, но тоже улыбнулась.

— Возможно, но, во всяком случае я так думаю, — ничего там такого нет, чтобы это имело смысл скрывать от тебя. Даже письмо — оно хоть и длинное, но без всякого личного... Я покажу тебе, если хочешь.

Сказав это он полез на свою койку, где под подушкой лежали его сокровища.

Письмо было толстым, в простом бумажном конверте: обычные сложенные пополам тетрадные листы в клетку, заполненные угловатым рваным мелким почерком.

— Это от мамы, — Том протянул мне листок, побуждая к чтению.

* * *

Дорогое мое дитя! К сожалению, я не знаю мальчик ты или девочка.

Я пишу это письмо незадолго до твоего рождения, потому что не уверена, что смогу рассказать тебе все это лично. Прости.

К этому письму будет приложена шкатулка с двумя предметами внутри: кольцом и медальоном.

Эти вещи принадлежали нашей семье с незапамятных времен, хотя некоторые чары на них появились существенно позже.

Когда-то наш род был процветающим, но эти времена давно прошли. Ни земель, ни богатств, ни иного ценного имущества у нас давно уже нет. (Можешь не искать — зря время потратишь)

Только то, что лежит в шкатулке, но да это всяко лучше, чем ничего!

Она открывается нажатием на выступ с правой боковой поверхности, думаю, что разберешься. Шкатулка без всяких чар, простой потайной замок. Я ее купила в антикварной лавке пару лет назад.

Теперь о кольце: оно золотое, а что за камень — не знаю, но он не драгоценный в привычном смысле слова. Нести его в ломбард — не имеет смысла, если даже эта мысль посетит тебя. Ценно не само кольцо, но его волшебные свойства.

Это кольцо, обычно, носили женщины нашей семьи. Так что если ты девочка — найдешь его полезным, а если мальчик — оно станет хорошим подарком для будущей жены.

По цвету камня в кольце — наши матери всегда знали — в порядке ли их дети: если он отливает зеленым — значит все хорошо, если красным — есть угроза жизни, фиолетовый — означает болезнь, синий — угроза миновала, золотистый — символизирует сильное чувство (любовь, ненависть, страх), а черный матовый — смерть.

Работает на любом расстоянии. Для активации нужно надеть кольцо и капнуть на камень каплю крови ребенка. Любая мать по достоинству оценит его свойства, находясь в разлуке с детьми. Если детей несколько — нужно назвать имя ребенка, чтобы увидеть все именно о нем. При желании кольцо можно сделать невидимым для окружающих. Увы, я сама воспользоваться им не смогла бы, по описанным ниже причинам.

Теперь о грустном. Около трех столетий назад мой предок, мужчина по имени Гиперион Гонт — путешествовал по Новому Свету, в поисках ценных новых знаний, редких книг и подходящей невесты.

Он был молод, холост и очень гордился своим высоким происхождением. И нашел он, как гласит семейное предание, в одном из поселений колонистов — молодую девушку.

Она не была ни богатой, ни благородной, но ее семья владела редкой для тех мест, и весьма обширной библиотекой, состоящей преимущественно из книг по магии, алхимии и целительству, заполучить которые мой предок решил обманом.

Он сосватал девушку и назначил дату свадьбы. Отец невесты, по доброте душевной, — впустил его в свой дом и допустил к редким книгам.

Но получив желаемое мой предок решил схитрить:

Подкупил он сына мясника из того же поселения, чтобы тот словом или действием публично опозорил невесту, дабы возник у него законный повод разорвать помолвку. Но младшая сестра невесты услышала случайно их разговор и все рассказала невесте Гипериона.

Девушка та была очень сильной прирожденной ведьмой и она, со зла, — прокляла жениха, и еще того парня, что согласился за деньги ее опозорить.

На гербе нашего, тогда еще славного и процветающего, рода Гонт красовалась серебристая змея на черном фоне. Потому что род наш был младшей ветвью рода Слизерин — весьма древнего и влиятельного, а тот в свою очередь восходил к Певереллам, но от них за минувшие столетия остались только легенды. И Вот как раз наш герб и навел бедняжку на мысль о змеях. А проклятие стало жениху наказанием за чрезмерную гордыню, за то, что так кичился он своим гербом и родословной.

С тех пор все женщины рода (как рожденные, так и принятые в род через брак) — ночью превращались в настоящих живых змей и только при свете солнца были людьми. Но к совершеннолетию — превращение становилось необратимым.

А если девушка вступала в брак совершеннолетней, то проклятие настигало ее после первой брачной ночи, сохраняя ее дневной человеческий облик только до рождения первенца.

Такая участь ждет и меня, едва ты родишься. Ибо по законам Магии — женщина, ставшая матерью, — становится совершеннолетней в тот же час, как родится ее дитя, сколько бы лет ей не было.

Первое превращение дочерей, рожденных внутри семьи — наступает в день первых регул и каждую последующую ночь, до совершеннолетия. Именно поэтому и предпочитали женщины нашего рода, как и я, вступать в браки и обзаводиться детьми как можно раньше. Многих девушек это сгубило, но во многом благодаря этому, — род выжил

Так что если ты родишься девочкой — прими свою участь и береги себя.

Храни свою тайну до брака, чтобы сохранить и продолжить наш род. А если не найдешь жениха — применяй любые средства, на свое усмотрение, чтобы зачать и родить ребенка до наступления 17-ти лет. Таков мой наказ.

Но если ты все же родишься мальчиком — то даже и тогда проклятие затронет твою жизнь. Ты сможешь понимать змеиный язык и говорить на нем. Однако, как и у женщин нашего рода — проклятие будет прогрессировать.

Начиная лет с 10-12 — язык змей будет даваться тебе все легче, а твой родной язык все сложнее. Да и внешность будет претерпевать метаморфозы, придавая сходство со змеями, хотя средство скрыть эти изменения есть. В 17 лет физические изменения прекратятся, но ты полностью утратишь навык человеческой речи, а после 30 лет — стремительно начнешь терять разум, как это случилось с братом моим — Морфином, и с нашим отцом. (матери у нас с братом — разные!)

Медальон, что в шкатулке — облегчит твою участь, если ты мальчик. Надев его на шею — ты сможешь говорить на языке змей, но все вокруг будут слышать обычную речь, какая была бы у тебя без проклятия, и внешность будут видеть ту, что была до начала изменений, вызванных проклятием. Также он немного замедляет прогрессирующее безумие, хоть и не избавляет от него полностью. По желанию, медальон, как и кольцо, — можно скрыть от чужих глаз, капнув на него каплю своей крови. (При снятии снова становится видимым).

Проклятие это называется Маледиктус и передается от предка к потомку, по обеим линиям — мужской и женской.

Отец мой был близок к тому, чтобы снять проклятие с нашего рода. Он нашел упоминание о нем в старых книгах, но безумие настигло его прежде, чем он успел это сделать.

Снять его может только ведьма из той же семьи, к которой принадлежала та, что прокляла нас.

Я искала информацию о путешествиях Гипериона Гонта, где могла, но не смогла найти ничего о нем, кроме того, что родился он в 1619 году, а в путешествие отправился по морю, в 1650-м. Может быть это облегчит твои поиски.

Прошу не ищи меня, не трать на это драгоценное время. Найди ту семью, проси их снять проклятие на любых условиях, иначе род наш сгинет бесславно и безвозвратно.

Что касается твоего отца. То он был магом, но семьи своей не знал, а жил с тем именем, что дала ему, почившая к моменту нашей с ним встречи, приемная мать — Мэри Лу Бербоун, назвавшая его — Криденсом.

Его искать может быть опасно для твоей жизни, поскольку он польстился на заманчивые речи темного мага — Геллерта Гриндевальда, попал под его дурное влияние, и теперь до конца дней своих будет прозябать в кабале и безволии по собственной глупости.

Я пыталась остановить его всеми силами, но он не послушал меня. Ты за него теперь не в ответе. Он сам выбрал такую судьбу. О твоем существовании он, скорее всего не знает, потому что все письма на его имя — возвращались назад.

Не кичись гербом, не иди на поводу у льстивых и лживых людей. Слушай свое сердце и живи, по возможности, счастливо, не смотря ни на что.

С надеждой и любовью, твоя мама.

Меропа Гвендолин Гонт

31 октября 1926 г.

* * *

На этом письмо оканчивалось.

— С такими предками, как твои, — врагов не надо! — подытожила я, а Том, наконец, выдохнул. Все время, что я читала — он напряженно ждал моей реакции. — А письмо лучше спрячь понадежнее.

— Было бы куда — уже бы спрятал, — ответил он с грустью.

— А ты перепиши его целиком в свой новый ежедневник, тогда прочесть его сможешь только ты.

— Отличная мысль! А оригинал куда? — Том кинулся к Дневнику.

— Дай подумать. — Давай ты его запечатаешь в конверт, а я спрошу у дяди Фестера, когда он придет, — куда его лучше спрятать, чтобы не потерять, и чтоб никто не нашел.

— Годится. — А теперь, — Том выдержал торжественную паузу, — Твой подарок! — с этими словами, он протянул мне ту самую шкатулку, где лежали вышеупомянутые в письме предметы.

Теперь шкатулка была пуста, но от этого ничуть не стала менее ценной:

Темное дерево, тонкая резьба, изящная бронзовая отделка по уголкам и потайной замок, — она была просто великолепной.

— Ты уверен? Это же вещь твоей мамы, — смутилась я.

— Абсолютно. Если бы ты не рассказала своему дяде обо мне, то он бы не позвал меня в Цирк, и я никогда бы ничего не узнал, и ничего не получил. Так что все по-честному, — я улыбнулась.

— Спасибо, Том! Она просто замечательная! — я порылась в своих вещах и достала набор заколок — подарок от дяди, складывая их в шкатулку. Теперь, когда они удобно расположились внутри, — я больше не боялась их случайно сломать.

— А где же ты будешь хранить кольцо и медальон, если у тебя не будет шкатулки? — внезапно осенило меня.

— В самом надежном месте, конечно же, — ответил Реддл.

— Это в каком? — удивилась я.

— Прямо на мне! — воскликнул он.

— А если кто-то увидит?

— Но ты же их не видишь, так? — Том оттянул воротник, а потом повертел руками у меня перед носом. Ни на шее, ни на руках — ничего не было.

— Похоже, что так. — подтвердила я, — А они точно там есть, или ты меня разыграл?

— Обижаешь, — возмутился он, — Стал бы я шутить с этим! — он зажмурился, а в следующий миг на пальце его правой руки уже красовалось знакомое мне кольцо.

И медальон на его шее — тоже был, тот самый, хотя, учитывая его свойства, Том Реддл вряд ли сможет добровольно расстаться с ним во взрослом возрасте, даже на время.

Так же, по желанию, Том скрыл эти вещи от посторонних глаз, что было очень кстати.

Переписывание письма матери — заняло у Тома почти все время до позднего вечера. А у Дневника проявились, неизвестные мне до этого, дополнительные свойства — он мог исправлять ошибки и удалять случайные кляксы, что было очень полезно, учитывая объем текста и посредственные навыки чистописания первоклашки.

В последний Рождественский выходной мы с дядей Фестером навестили могилы моих родителей и сестры. Я была благодарна ему за это.

Письмо матери Тома, запечатанное в конверт, с посредничеством дяди, было передано в Гринготтс, в специальную ячейку для документов.

Она оплачивалась дважды — при открытии и при закрытии, а вот абонентской платы не требовала. Да и стоимость открытия была сравнительно небольшой. А ключ от ячейки — я передала Тому, — он спрятал его в медальон, который теперь никогда не снимал.

Мы даже проверили — смогу ли я достать ключ, если медальон с его шеи снят, но он, ожидаемо, мне не открылся.

С завтрашнего утра нам предстояло продолжить учебу, но окончание каникул совсем не огорчало меня — они прошли с пользой как для меня, так и для моего Побратима.

В своих мыслях я давно называла его младшим братом, надеясь, что однажды и он сможет назвать меня своей сестрой.

Примечания:

Кто разгадал личность девушки, проклявшей Гонта, — очень прошу не спойлерить в комментариях. Хотя я их очень люблю. Спасибо за вашу активность.