Что с вашей палочкой, мистер Уизли? (джен)

— Как ты думаешь, что он будет делать? — спросила Джинни у Рона, пока драконологи выводили на арену алого дракона с шикарным мехом, который шел по гребню от шеи до кончика хвоста.

— Чтоб я знал, — пожал плечами Рон.

— Я читала, что парселтанг прокатывает со многими волшебными рептилиями, может, и на драконов действует… — задумчиво протянула Гермиона.

— Это палево, — возразил Гарри. — Помнишь, как нас Дамблдор отчитал? Мы знаем, что он Волдеморт. Вся школа это знает. Но это вроде как местный прикол. А тут и просто куча взрослых, и журналисты, и бывший шеф Сириуса, который сделает что угодно, чтобы вернуть себе прежнее влияние. Я уверен, что директор Риддлу предварительно по башке настучал, чтобы он вел себя тихо.

— Тихо? Это он-то? — прыснула Джинни.

— Ну да, — поморщился Рон. — Но в любом случае — что бы там этот Крауч ни хотел, он не имеет права покушаться на мою собственность.

Откуда-то сверху послышался знаменитый квиновский ритм «два притопа-один прихлоп». Гарри развернулся и поднес к глазам оминокль: развлекалась стайка старшекурсников. Помимо очевидной зачинщицы МакМанус, как ни странно, хлопали Андерсон и Диггори. Ладно Хельга, но Андерсон Риддлу регулярно в карты продувал, а Диггори вообще постоянно ловил его за подкатами к своей девушке. За престиж школы переживали, что ли?

Ну да, Диггори, в принципе, мог.

— Почему мы на квиддиче никогда так не делаем? — задался вопросом Дин и тоже начал притопывать.

— О, нет, — ровно сказал Гарри.

— Что происходит? — озадаченно сказал Рон, когда к топанью присоединились братья Криви.

Тяжело вздохнув, затопала Гермиона.

— Гермиона, и ты… — похоронно сказал Гарри.

— Мы болеем за Хогвартс, Гарри, — ответила Гермиона. — Не вижу ничего криминального.

Ритм был простой, народ, даже не слышавший ни одной песни Queen, улавливал фишку, и через пару минут топали все трибуны. Ли Джордан наложил на себя Сонорус и начал петь.

— Вашу ж мать, — проворчал Гарри и присоединился.

Дамблдор бодро пританцовывал у судейского стола, но когда драконологи дали сигнал, что пора звать следующего участника, вышел вперед, вытянул руку вверх и сжал пальцы в кулак, требуя тишины. Трибуны затихли.

— Благодарю, профессор, — весело сказал Бэгмен усиленным Сонорусом голосом. — Против Китайского Огненного Шара выходит Чемпион Хогвартса! Поприветствуем мистера Риддла!

Риддл вышел на арену, вежливо раскланялся, и только потом обратил внимание на дракониху у кладки с яйцами. Гарри полагал, что песня-кричалка ему неслабо польстила. Окинув взглядом арену, Риддл усмехнулся, по-позерски провернул в пальцах волшебную палочку (летом он наконец купил себе новую, какое-то «серебряное копье»), и начал колдовать.

Сначала он аккуратно начертил в воздухе какую-то сверкающую дребедень и отправил ее дракону точно в глаз. Огненный Шар моргнула и странно, не по-драконьи почесала лапой морду. Затем он пошевелил пальцами левой руки, раскручивая какое-то беспалочковое проклятие, и дракона облепила целая стая летучих мышей. Дракониха поднялась на задние лапы и стала играться с летучими мышами, будто кот-переросток, забыв про человека на арене. Риддл довольно кивнул, стукнул себя палочкой по голове и… исчез.

— Прекрасное владение Дезиллюминационными чарами! Посмотрим, сработает ли это против драконьего нюха! — энергично комментировал происходящее Бэгмен.

Когда дракониха съедала нескольких мышек, их место занимали новые, и новые, и новые.

— Забавно, обычно драконам не интересна подобная мелочь, — задумчиво сказала Гермиона. — У этой породы рацион составляют свиньи и люди, так почему летучие мыши?

— Заморочил, наверное, — пожал плечами Рон. — Делакур свою усыпила, это что-то из той же серии.

— Это очень сложно, драконы практически неуязвимы. Ты же видел, как действуют драконологи? Дюжина заклятий одновременно!

Летучие мыши все подновлялись, пока наконец на судейском столе не появилось золотое яйцо, а вместе с ним снял с себя невидимость и Риддл.

— Вот это эффектное появление! Дамы и господа! — начал заводить толпу Бэгмен. — Искупайте в аплодисментах Чемпио… мистер Риддл?

— Какого акромантула он там делает? — со сдавленным смехом сказал Рон.

Риддл с эффектными скачками по валунам вернулся обратно на арену, развеял мышек и подманил дракона рукой. Огненный Шар опустила голову, и Риддл начал чесать ей морду, явно сюсюкаясь.

— Кажется, он внушил дракону, что она — кошечка, — захихикала Джинни.

— Напомните мне, почему он вообще враждует с Хагридом? — покачал головой Гарри.

— Сочинения и похищение оборотненка, — напомнила Гермиона. — И потом, он кошатник, а дракон сейчас, считай, большая киса.

— А, ну да…

Тем временем подтянувшиеся драконологи выяснили, что Огненный Шар будет считать себя кошечкой еще примерно час, и Риддл по доброте душевной выманил дракониху с арены в загон с помощью огромного трансфигурированного клубка шерсти.

Настало время выставлять оценки, и Гарри мысленно попрощался со своим галлеоном: увы, Риддл начал творить херню уже после того, как расправился с заданием.

— Десять, десять, десять, семь — ну, типично, десять. Странно, что мадам Максим с него баллы не сняла, он же с Делакур в первый же вечер скандал устроил, — сказала Джинни, таская у Невилла Берти Боттс (Невилл не возражал).

— Так мы с Гермионой видели этих двоих на летней веранде у «Трех метел» в прошлые выходные, — сдал Риддла Рон. — Пили вино, курили и что-то трындели на картавом. Судя по тыканью пальцами и осуждению на лицах, обсуждали окружающих. Подружились, видимо.

— Ты что-о-о, — наклонилась к ним Лаванда со скамьи повыше, — там такое было! К ним подкатили репортеры, что-то сказали про «юную любовь», Делакур на всю улицу ляпнула, что Риддл — гей, а он…

Гарри не услышал, что было дальше: он хохотал, уткнувшись Джинни в макушку.

* * *

Тем же вечером в гостиную Гриффиндора завалился легендарный (в рамках факультета) ловец Чарли Уизли с парой бутылок какого-то румынского черничного бренди и блоком маггловских сигарет, мгновенно нашел закуток, где Риддл принимал поздравления, баловался закусками с хогвартской кухни и колдовал над золотым яйцом, и потребовал:

— Рассказывай, как ты это сделал!

— Ну как тебе сказать… — издевательски протянул Риддл, после чего Чарли кинул в него сигаретами, сотворил из черновиков школьных сочинений рюмки, занес над одной бутылку и повторил требование.

— Как же я рада, что ты запретил ему употреблять кокаин, — покачала головой Гермиона. — Мне кажется, если бы не это, твой брат и наркоту бы достал.

Рон тоскливо оглянулся на Чарли и на подтягивавшихся к нему уставших от сливочного пива старшекурсников, которые уже учуяли контрабанду, и кивнул.

— Ну да. Я иногда думаю, не запретить ли Риддлу воровать, но он же опять мне гадить начнет.

Гарри, в третий раз переписывавший сочинение по Зельям, думал, что дело было не в том, что Риддл начал бы пакостить по мелочи: Перси дописал бы формулировок побольше, и никаких проблем. Просто Рон, храни его Мерлин, был добряком в душе, и очень не хотел конфликтовать с человеком, который, как минимум, жил с ним в одной спальне. Сам Гарри не видел в этом проблемы, но у него детство было… специфическое.

Риддл тем временем ополовинил свою рюмку, взял маленький клочок пергамента и стал что-то рисовать.

— Господин Чжан летом показал мне пару фокусов, которым в Сяньда обучают, — сказал Риддл, после чего подкинул в воздух кусок пергамента, на котором рисовал, подул на него, и тот исчез в короткой огненной вспышке. — Очень на руны похоже. Для боя не годится, только если ты заранее заготовок не наделаешь, но очень интересно, так что я заказал несколько методичек и учебник по каллиграфии. И вуаля!

— И ты впечатал дракону иероглиф в глаз, — коротко подвел итог Чарли.

Риддл широко улыбнулся — пафосно и театрально, как ведущий какой-нибудь премии.

— Ага, — подтвердил он и резко посерьезнел. — Так, на всякий случай, Чарльз: на людях это применять чревато нехорошими последствиями: человек до конца жизни будет считать себя какой-нибудь пандой. В Китае за такое можно сесть. Но на магических существах, которых надо срочно укротить или успокоить — пожалуйста.

Старшекурсники дружно решили, что это звучит как тост.

— И на ком тренировался? — осведомился Чарли.

— Так у меня тут василиск в подземельях, — спокойно ответил Риддл.

— У тебя в подземельях КТО? — взвизгнула Алисия.

А, ну да. Гермиона же еще тогда, перед тем, как ее в камень обратили, догадалась, и шкуру Гарри и Рон видели, только до встречи с василиском не дошло.

— Василиск. В Тайной комнате, — все тем же невозмутимым тоном сказал Риддл. — По-твоему, я, будучи бесплотным магическим паразитом, таскался по школе и обращал студентов в камень с помощью страшной темной магии? — Он снова повернулся к Чарли, у которого на морде было написано чисто хагридовское желание «познакомиться с пусечкой». — Вывел его в лес погулять, наколдовал ему собачью душонку. Хиссиус просил почесать ему пузико и весело гонялся за акромантулами целый час. — Риддл опустошил свою рюмку. — Господи, охеренная вещь. Еще есть?

— Я тебе ящик поставлю, если ты выведешь василиска погулять и познакомишь меня с ним, — быстро проговорил Чарли.

— Добавлю сверху двадцать галлеонов, если он доест этих сраных пауков, — услышал свой голос Гарри, прежде чем осознал, что именно он сказал. — За время нашего обучения в этом лесу шаталось только два вида опасных для жизни кукарач: пауки и ты, блин, жравший единорогов почем зря.

— Технически, это было мое альтер-эго, — на автомате ответил Риддл. — Не ждал я этого от тебя, Поттер. Готовь кошелек.

Когда Чарли, сговорившись на встречу с василиском, оставил старшекурсников пьянствовать, Гермиона негромко попеняла Гарри:

— Ты же понимаешь, что Хагрид расстроится? У него и так соплохвосты все передохли…

— Это разумные пауки, понимающие человеческую речь, и при этом они людоеды, — мрачно сказал Гарри, вспоминая ту жуткую ночь в Запретном лесу. — Они собирались нас с Роном сожрать, хотя мы говорили, что мы друзья Хагрида, который, на минуточку, вырастил их вожака. Если бы нас не вывез одичавший фордик мистера Уизли, ты бы с нами сейчас не разговаривала.

— Иногда мне становится очень радостно, что тот мудак стер мне память, — поежившись, прокомментировал Рон.

Тем временем старшекурсники в углу затеяли какую-то странную игру на выпивание. Гарри подозревал, что некоторые банально хотели наклюкаться, чтобы забыть милые детали о василиске под школой.

— Ладн, щас сравняемся, — объявила Алисия, особенно налегавшая на черничное бренди. — У меня никогда не было эротических фантазий с членами королевской семьи.

— Спиннет, это плохой пример, — сказал ей кто-то, и раздался звон многих и многих трансфигурированных рюмок.

— Серьезно? — пропищала Алисия. — И ты, Энджи?

— Леди Ди, — коротко ответила Анджелина.

Остальные старшекурсники Анджелину категорически поддержали.

— Постойте, кто такая леди Ди? — уточнил Риддл.

— Принцесса Уэльская.

— А, понял, — кивнул Риддл, хотя по выражению его лица было видно, что помнит он означенную даму очень смутно.

— Погоди, а ты тогда за кого пил?

Риддл скромно вылил себе остатки румынской бормотухи.

— Вы же помните, что я родился несколько раньше всех вас, да? — Он поднял рюмку и с насмешливой торжественностью сказал: — Боже, храни королеву. — В полной тишине опрокинув в себя бренди, он поднялся и поставил рюмку на стол донышком вверх. — Пока, малышня, я спать.

Гарри мрачно посмотрел на запоротое в третий раз сочинение по Зельям, посреди которого красовалась клякса размером с Бразилию.

— Иногда я просто ненавижу эту школу.

* * *

Газетчиков Гарри активно избегал, потому что — нафиг надо. Он и так в Хогвартсе то знаменитость, в которую пальцами тычут, то изгой. Но они шастали по школе в связи с Турниром, так что Гарри, к своему недовольству, стал периодически находить свои колдографии в колонках светской хроники. Одно его утешало: он мог представить себе заметки и похуже.

Летал он себе как-то над квиддичным полем на своей Молнии, выделывал разнообразные фигуры высшего пилотажа в свое удовольствие, и вдруг его величество, Виктор Крам, проходил мимо и тоже решил поразмяться.

— Отрабатываешь финт Вронского? — акцент был жесткий, интонации тоже, но лицо выражало сдержанное дружелюбие.

— Да у меня любое пике — это попытка финта, посмотри на мои очки, — кисло ответил Гарри. — Просто люблю летать.

— Это я понимаю. Пошалим?

Они и пошалили. Снесли пару знамен в процессе и в конце так «удачно» втемяшились в трибуны, что чуть конечности себе не переломали, но Крам все починил, и было, в общем, весело, так что Гарри позвал его к своей банде «тоскующих по квиддичу», в баскетбол на самопальной площадке во дворе школы поиграть. Краму с его жутким плоскостопием было сложно, но он в собравшейся компании был не один такой, «на небе бог, на земле лох», так что никто не ушел обиженным, было нескучно, и вообще. Дэвис, в тот день возглавлявший проигравшую команду, ляпнул, что Гарри, сволота такая, жульничает и летать без метлы научился, потому что забивать данки при его росте — физически невозможно, но его Ли Джордан жестоко обсмеял, сказав, что поверит в этот бред только если Гарри повторит air walk его однофамильца.

Колин Криви, к счастью, отставший от Гарри со своим фотоаппаратом, в этом году таскался за Крамом с теми же целями и сфотографировал все, от пилотажа на стадионе до любительского баскетбола во дворе. А на следующее утро оказалось, что Рита Скитер купила у него весь отснятый материал за десять галлеонов. (Сначала предложила семь сиклей, но Колин был не настолько наивен и засмеялся ей в лицо, так что ушлой журналистке пришлось раскошелиться). Справедливости ради, колдографии вышли отличные: Колин, в отличие от одного нарцисса с полароидом, щелкавшего себя и котиков, качал навык, снимая все на свете.

Заметка про «налаживание международных отношений» была наименьшим злом, какое Гарри мог себе представить, а то, что Рита Скитер написала, что Гарри с Виктором Крамом, «тандем юных знаменитостей», теперь лучшие друзья… Ну и ладно. Могла и похуже что придумать. Малфой после этой заметки ходил мрачный, как тысячи дементоров, испепелял Гарри взглядом и явно что-то замышлял, но Гарри на его — слабенькие, если честно — подколки только поржал, потому что никто не запрещал слизеринцам тусить с баскетбольной бандой, к которой быстро примкнули и сам Крам, и несколько его однокурсников.

В следующий раз Гарри нашел себя в газетах, когда кто-то умудрился сфотографировать урок Защиты через окно. Муди захотел показать, почему не стоит тыкать противнику в спину палочкой, прием «отобрать палочку у бандита в развороте». А Гарри еще от Сириуса знал эту фишку, и когда Муди вызвал его в качестве подопытного, Гарри палочку отставил в атакующую дуэльную позицию над головой, а в спину профессору ткнул не кончиком палочки, а мизинцем. Муди схватил его за свободную руку, и Гарри для галочки сказал: «Империо, что ли». Получил он тогда подзатыльник, двадцать баллов и автомат за урок, а «Пророк» на следующий день писал, что Мальчика-который-выжил явно натаскивают для вступления в Аврорат, и не Сириус ли Блэк на каникулах его муштрует. Даже правду написали для разнообразия, вот удивительно.

Риддл тем временем старался избегать репортеров, потому что ему Дамблдор запретил. Рита Скитер свое ведро денег взяла и обзывала хогвартский секрет Полишинеля то «Тим Рипли», то «Роб Томпсон», фокусируясь больше на Краме и на промахах Людо Бэгмена в организации. Все могло бы плохо кончиться, если бы она хотя бы немного копнула глубже, но директор сделал вид, что это мелочная месть за то, что Риддл ему летом руку оттяпал, так что в плане «мамочки, в Хогвартсе тусит мини-Волдеморт» все было тихо.

Никто не ждал Испанской Инквизиции…

За завтраком наутро после первого тура население гриффиндорского общежития от шестнадцати и старше изволило мучиться с похмелья. Гарри, глядя на морщившегося от громких звуков Риддла, лучился довольством.

— Напомни мне никогда не пить бормотуху, которую предлагает Чарли, — впечатленно сказал Рон, наблюдая за страдающими старшекурсниками.

— Молчи, — просипел Риддл. — Я вот так близко, — он отмерил миллиметр между большим и указательным пальцем, — подошел к тому, чтобы попросить тебя запретить мне пить.

— Это жульничество, — ухмыльнулся Рон. — Качай силу воли.

— Во-во, — хмыкнул Гарри. — Я из-за тебя вчера опять эссе по Зельям запорол. Боже, храни королеву. Ха.

— Отдашь мне после завтрака, почищу я твои кляксы, — обреченно вздохнула Гермиона.

— Спасибо, ты настоящий друг!

Начали прибывать совы, похмельные гриффиндорцы застонали от шума крыльев. Гарри мельком увидел, как Малфой в очередной раз вскрывает коробку сладостей из дома, и невольно задумался, кто же их готовил: Добби давно уволился, а изысканную миссис Малфой, которую чисто из-за выражения лица «я вступил в говно» можно было принять за потерянную сестру-близняшку мистера Дарси, представить на кухне было как-то затруднительно… Неужто Люциус?!

Риддл зашуршал газетой, нашел разворот, посвященный Турниру, нахмурился, пробежал статью глазами и тихо, но очень раздраженно выругался. Газету он смял в большой комок, развернулся и запустил точно в голову Флер Делакур.

— Эй! — обиженно воскликнула Флер.

Гарри тут же заглянул в «Пророк» через плечо Гермионы. Ну назвали Риддла опять Тимом Рипли, все как запланировано. Ну какой-то бред по поводу того, как именно он справился с заданием… О.

— И с кем же это тебя поймали на гействе, Риддл… — расплылся Гарри в ехидной улыбке.

— Заткни-ись… — массируя пальцами виски, потребовал Риддл и повернулся к столу преподавателей, где Дамблдор как раз просматривал «Пророк», хрюкая в свой кофе. — Директор! Вы же заплатили Рите Скитер, так какого лешего?

— То, за что я ей заплатил, она исправно выполняет, — ответил Дамблдор, весело сверкая глазами поверх оправы обманчиво скромных, кокетливых очков. — По поводу грязных сплетен уговора не было. Неужели ты так и не бросил эту гадкую привычку, называть меня «папочкой» за глаза? Если дело в этом, то ты сам виноват.

Риддл открыл рот. Закрыл. Если бы в те годы уже было такое явление, с его лица в тот момент можно было бы рисовать мемы. Шок. Раздражение. Ярость. Все прелести похмелья. И вместо того, чтобы пререкаться, Риддл показал директору крайне простой и очень грубый жест с двух рук.

В полной тишине щелкнул фотоаппарат Колина.

Дамблдор только улыбнулся шире и объявил:

— И мистер Риддл присоединяется к мистеру Поттеру на общественных работах по очистке санузлов.

…вот черт.