Уже не Гарри: Путь Власти (джен)

Профессор Снейп сидел в своём кабинете и пытался вылечить ногу. Как ни странно, стандартные заклинания и зелья не действовали. Видимо, мерзкая трёхголовая тварь имела не слишком приятные магические свойства.

Подозрения в отношении Квиринуса Квиррелла возникли у зельевара ещё в самом начале учебного года. Ему мало что известно о школьном времени бывшего когтевранца — ведь тот был на четыре курса младше самого Снейпа, но они несколько раз общались в составе научных конференций по магии. Разительные перемены в Квиррелле были отчётливо заметны: год назад это был робкий, немного наивный учёный, но отнюдь не заика с непонятным тюрбаном на голове. Конечно, это могло иметь объяснение, но вот фантастическая некомпетентность в выбранном предмете… Даже учитывая, что Тёмные искусства и защита от них никогда не являлись основной специализацией Квиринуса, это было просто что-то фантастическое. Как будто он намеренно пытался показаться всем слабым и безобидным, но чудовищно переигрывал.

Особенно усилились подозрения после инцидента с покушением на Гарри Поттера — примерно в то же время Квиррелл ушёл куда-то из Хогвартса, и появился на следующий день лишь после беседы с директором за закрытыми дверями. Сам Дамблдор утверждал, что Квиррелл, скорее всего, не имеет никакого отношения к покушению, но попросил Снейпа понаблюдать за ним — не в ущерб работе, конечно.

Потом был тролль. И, действительно, пока остальные преподаватели ловили тролля, Квиррелл пытался отправиться в сторону Запретного коридора. В тот раз Снейп перехватил его без особых затруднений, но следующая попытка — всего на четвёртый день после инцидента — казалась слишком наглой и неожиданной. Как выяснил Северус спустя недолгое время, в этот раз Квиррелл к коридору даже не подходил, зато спешащий туда зельевар, предполагавший, что злоумышленник уже внутри, наткнулся на весьма озлобленную трёхголовую псину.

Одним словом, было уже очевидно, что Квиррелл действительно охотится за философским камнем.

Но при этом директор почему-то утверждал, что, скорее всего, с покушением на Поттера преподаватель ЗОТИ никак не связан!

Да, Поттер… Для Снейпа было крайне неприятной неожиданностью распределение сына ублюдка Джеймса в Слизерин. Поначалу он даже решил, что судьба подкинула ему оч-чень мерзкую и, главное, долговременную неприятность. Паренёк был почти точной копией Джеймса в молодости, вплоть до очков. Ну, кроме глаз, конечно, да… Снейп совершенно иррационально ожидал, что Гарри будет настолько же энергично, как и его отец, стремиться превратить жизнь профессора в ад.

Наверное, любой психолог сказал бы Северусу, что у него большие проблемы с сохранившимися подростковыми комплексами. И, очевидно, оказался бы прав. Но у декана Слизерина не было ни одного знакомства среди магловских психологов, а у волшебников данная наука не была в чести.

Так или иначе, Снейп был изрядно удивлён, когда молодой Поттер (а зубы профессора всё ещё порой скрипели при звуках этой фамилии) развенчал все его ожидания. С фанатизмом, превышающим даже когтевранский, относился к учёбе, явно имел талант и заметную тягу к зельеварению, быстро подружился с Драко Малфоем, уже ставшим неформальным лидером первого курса. Сам Гарри предпочитал держаться в тени и совершенствоваться пока в учёбе, поддерживая ровные отношения с остальными слизеринцами, но по возможности не влезая в конфликты с другими факультетами — во всяком случае, до вчерашнего инцидента на квиддиче. Однажды профессор Снейп проследил за ним после занятий, укрывшись заклинанием Невидимости, или Дезиллюминации, и с интересом наблюдал, как Поттер-младший громил очередной заброшенный класс. У него уже получалось заклинание Секо, отнесённое Министерством к условно тёмным (запрещено использование на человеке кому-либо, кроме авроров при исполнении), а от неудачных попыток воспроизвести Редукто Снейп сам с трудом увернулся. Определённо, покушение дало немалый толчок трудолюбию Гарри.

Что же, стало быть, вполне можно устроить ему первое индивидуальное занятие сегодня вечером. Снейпу явно придётся варить изобретённое им же ещё несколько лет назад Зелье Аурной регенерации, и это будет неплохим поводом объяснить Гарри многие связанные с зельеварением тонкости. Хотя, увы, его самого допускать к работе с такими зельями пока слишком рано, но хоть размолоть листья мандрагоры он вполне сможет.

* * *

— Здравствуйте, профессор Снейп.

Гарри входит в кабинет, оглядывается по сторонам. Да, это не то же самое, что обычный школьный класс… Находящийся неподалёку от него персональный кабинет Снейпа был существенно меньше, зато все стены оказались заставлены многочисленными склянками, пробирками, коробками, котлами, весами различного уровня точности калибровки и многими другими штуковинами непонятного предназначения.

Снейп уже начинал варить зелье. Три необходимых готовых компонента — исцеляющий эликсир, Оборотное зелье и флакон с кровью Снейпа — были уже подготовлены и стояли неподалёку от котла. Раствор пепла из волос фестралов начинал закипать, и скоро можно будет добавить следующий компонент.

— И вы здравствуйте, мистер Поттер, — кивнул Северус. — Как видите, в данный момент я готовлю весьма сложное зелье. Я решил, что это может вас заинтересовать, хоть и мало чем вы в состоянии помочь.

— Для чего предназначено это зелье? — Гарри заглянул в котелок. Зря, впрочем — в растворе пепла ничего интересного пока нет.

— Залечить одно неприятное ранение, полученное мной при… Неважно каких обстоятельствах, — зельевар скривился.

— Это был Пушок, так ведь, сэр? — сразу же после этих слов Гарри отвёл глаза в сторону, так что прочитать его мысли не было ни малейшей возможности.

Откуда он знает?! Стало быть, уже и Поттер пытался проникнуть в Запретный коридор? Кого там ждать в следующий раз? И не идиот ли Дамблдор после этого, раз спрятал философский камень в общеизвестном, но крайне опасном месте?

— Таак… А теперь, Поттер, скажите мне — откуда вам известно про Пушка?

— Помните, профессор, как недели две назад Рона Уизли и Финнигана поймал Филч после двенадцати ночи? — Гарри вновь повернулся к профессору. Впрочем, следа эмоций на лице заметно не было, и мысли почти не читались. Лишь мелькала на задворках его сознания фраза «как много стоит рассказать?»

— Вы думаете, я слежу за каждым первокурсником с чужого факультета? — стало быть, ещё Уизли с Финниганом? Скоро вся школа, должно быть, окажется в курсе событий.

— Ну так вот, сэр — Рон вызвал Драко на дуэль, в полночь, в Зале Славы…

— Драко мог спокойно отказаться или потребовать другое время и место. Попытка назначить их вызывающей стороной — вопиющее нарушение Дуэльного кодекса, — правда, и Дуэльным кодексом в Хогвартсе уже давно никто не руководствуется — по причине запрета дуэлей в школе, но… Да какая Снейпу разница? Гриффиндорцы наказание уже получили, а слизеринцы сумели не попасться.

— Во всяком случае, он предпочёл пойти. И, действительно, победил без каких-либо затруднений, но сразу после этого нас нашёл Филч. Мы пытались от него убежать, но попали в тупик в Запретном коридоре. Вот и спрятались, хотя в тот момент про существование коридора никто из нас не подумал — не до того было.

Не подумали… Да уж. Чуть меньше повезло бы — и думать, быть может, оказалось бы нечем. По крайней мере, одному из них.

— Там были только вы с Малфоем?

— Да, сэр, — ну, хоть одна приятная новость. Стало быть, нашествия гриффиндорцев Запретный коридор пока не ожидает.

— Вот и не лезьте туда больше, Поттер, — Снейп едва подавил желание оглянуться перед тем, как продолжить приглушённым голосом, — я не знаю, чего ради директор устраивает пляски с бубнами вокруг Запретного коридора, но ваши возможные попытки узнать об этом будут крайне опасны и точно не принесут никакой выгоды. Вам не принесут, во всяком случае.

— Я запомню, профессор, — Гарри выглядел крайне задумчивым, но прочитать его мысли по-прежнему не выходило. — А что делали в Запретном коридоре лично вы?

— Охранял, мистер Поттер. Или вы, быть может, думали, что я сам желаю обокрасть тайник профессора Дамблдора? — саркастично высказался Снейп.

— Охраняли? И от кого же, сэр? — этот маленький наглец ещё и подмигивает ему!

— А вот это, к счастью, не ваше дело, Поттер, — Северус вернулся к приготовлению зелья. Как подсказывала его интуиция, уже пора добавить три чешуйки валлийского дракона. Ещё через четыре с половиной минуты смешать с Оборотным зельем, после чего времени на болтовню станет гораздо меньше.

— Ошибаетесь, профессор, — в самом деле, ну и наглец! — Если существует связь между покушением на меня и попыткой кражи некоего таинственного предмета из Запретного коридора, значит, это очень даже моё дело.

— Директор Дамблдор утверждает, что связи, по всей видимости, нет, — отмахнулся Снейп. — Как минимум один из тех, кто желает проникнуть в коридор, уже известен, и связи с покушением у него, как считает директор, нет.

— Один из тех? То есть его потенциальные сообщники иметь такую связь вполне могут?

— Не знаю, Поттер, — Северус нахмурился. Его уже не раз посещали мысли о множестве необъяснимых загадок в этом деле. — Поверьте, не знаю. И я бы предпочёл вернуться к зелью: не заставляйте меня жалеть об этом разговоре, если по-прежнему желаете индивидуально обучаться зельеварению.

— Хорошо, профессор, — Гарри явно по-прежнему размышлял над проблемой, но перевести разговор на другую тему согласился. — В таком случае можете всё-таки объяснить, что за зелье вы варите? Шестое лечебное зелье святого Мунго я узнал, незаряженное Оборотное зелье — тоже, но мне тяжело представить, для чего они понадобились вам одновременно. Конечно, я не знаком со всеми возможными лечебными зельями, но я бы прочитал, если бы в справочниках упоминалось использование их вместе.

— То, что сейчас я варю, Поттер, называется Зельем Аурной регенерации. Во всяком случае, я предпочитаю называть.

— То есть автором рецепта являетесь вы? А зелье, получается, восстанавливает ауру?

— Зелье, Поттер, действительно создал я, а что касается восстановления ауры, — Снейп прервался на секунду, заливая Оборотное зелье в котёл. — Что касается восстановления ауры, то вы ошиблись с точностью до наоборот. Что конкретно вы уже знаете про человеческую ауру?

— Честно говоря, впервые слышу, сэр. То есть в среде волшебников впервые слышу — до этого приходилось слышать от различных магловских сектантов по телевизору, — Гарри отводит глаза. — Что вроде бы как аура — невидимая субстанция, окружающая человеческое тело и являющаяся неотъемлемой частью личности и разума. В купленных мной книгах по магии аура упоминалась всего пару раз, и мне казалось, что это просто иносказание.

— Увы, совсем не иносказание, Поттер, — Снейп перетащил на один из столиков котёл, содержимое коего сменило цвет на ярко-оранжевый. — Кстати говоря, раздавите вон те листья мандрагоры, только тщательно. Они должны быть раздавлены всего за минуту максимум до попадания в зелье, а мне придётся заняться другим срочным делом.

Декан Слизерина положил руки на стол рядом с котлом, и светящиеся руны проступили на чистой ещё недавно столешнице. Спустя несколько секунд круг зеленоватого свечения окружил котёл, и лишь красноватый дымок пробивался изнутри.

— Вот, профессор, — Снейп лишь мимоходом глянул на оставшуюся от листьев кашицу, после чего схватил плошку с ними и опрокинул над котлом. Остатки мандрагоровых листьев словно притянулись вовнутрь, едва не вырвав плошку из рук.

— Так вот, мистер Поттер, — Северус уже отбросил плошку и подливал исцеляющее зелье, быстро помешивая содержимое котла — три раза по часовой стрелки, два — против, ещё один раз — по часовой, слегка взболтать и начать цикл сначала. — Аура действительно невидима, окружает человеческое тело и является его неотъемлемой частью, представляя собой, предположительно, связующий элемент между телом и душой. При этом она хранит в себе информацию о самом теле человека, его разуме, памяти, чувствах…

Зелёное свечение вокруг котла понемногу исчезало. Руны одна за другой ярко вспыхивали и пропадали.

— И, если обычные средства лечения не помогают — что бывает при воздействии некоторых зелий, заклинаний или, как сейчас, слюны одной блохастой твари — возможно восстановление пострадавших частей тела по сохранившемуся в ауре шаблону. Для этого, к слову, я использую Оборотное зелье, при стандартном применении временно копирующее телесные участки ауры другого человека. Аура не сразу изменяется вслед за телом, и при быстром применении Зелья Аурной регенерации или его аналогов можно восстановить даже утраченную конечность. Если, конечно, в деле не замешана тёмная магия.

— Тёмная магия? — Поттер-младший заворожённо смотрел, как Снейп одновременно с угасанием последних трёх рун вылил в котёл флакон с собственной кровью.

— Да, Поттер. Именно тёмная магия, — Снейп выбросил дымящиеся перчатки, почти сгоревшие под действием сияния. На руках остались несколько ожогов, но это мелочи, не заслуживающие внимания — то же зелье регенерации исправит такую проблему почти мгновенно. — Или вы думаете, что тёмные заклинания называют таковыми по какому-то произвольному признаку? Нет, признак в большинстве случаев вполне чёткий: резко негативное воздействие на ауру человека. Наиболее опасное из тёмных заклинаний — Авада Кедавра — мгновенно разрушает всю ауру, не оставляя шансов на выживание. Два других Непростительных заклинания — Круциатус и Империус — воздействуют на участки ауры, связанные с разумом и эмоциями, и способны со временем полностью уничтожить человеческую психику. Существует множество заклинаний, мгновенно или постепенно разрушающих фрагменты ауры, отражающие состояние тела человека. Есть и заклинания, повреждающие те участки ауры, которые отвечают за магические способности — и волшебник после воздействия такого заклинания заметно потеряет в магической силе или даже станет обычным сквибом. Некоторые повреждения аура залечивает со временем, но далеко не все.

— В общем, понятно, почему наше Министерство так упорно запрещает Тёмные искусства и уничтожает любую связанную с ними информацию, — Поттер явно показывал всем своим видом, что как раз он не понимает. — А возможно ли таким зельем, например, восстановить моё зрение? Понимаю, что от шрама избавиться не выйдет, раз он и является следом от тёмных чар.

— Поттер, вы каким местом слушали? — Снейп немного обиделся: после краткой лекции про тёмную магию Гарри как будто даже забыл о ранее сказанном. — Изменение тела отражается на ауре не мгновенно, но отнюдь не задерживается годами. Или вы, быть может, желаете сказать, что стали носить очки в прошлом месяце?

— Ясно… Жаль, — юный слизеринец расстроенно вздохнул. — А есть ли способы исправить повреждения ауры, нанесённые тёмной магией?

Зельевар подумал было, стоит ли об этом рассказывать. Спустя несколько секунд он решил, что никакого значения иметь это не будет, поскольку, если Поттер и будет заниматься Тёмными искусствами, то к тому времени он сможет найти нужную информацию сам.

— Разумеется, мистер Поттер, такие способы существуют, — Снейп едва заметно кивнул. — Но и они тоже относятся к ритуалам тёмной магии. Почему? Просто так взять и восстановить повреждённый участок ауры у вас не выйдет. Единственный реальный выход — отнять его у другого человека, аура которого в той или иной степени подобна вашей, и надеяться, что фрагмент приживётся. И, конечно же, потом хорошо спрятать труп, поскольку при извлечении нужного вам участка неизлечимые повреждения получит и остальная часть ауры.

— Да уж, ничего так способ, — Гарри мотнул головой. Как заметил Снейп, встретившись с ним глазами, в голове Поттера мелькнула мысль: «Возможно ли отнять у другого волшебника участки ауры, отвечающие за магические способности, чтобы стать сильнее самому?»

Не самая светлая идея. Впрочем, от Гарри-слизеринца, получившего вердикт Распределяющей шляпы мгновенно, вполне можно было ожидать чего-то подобного. Снейп надеялся, что Дамблдор не узнает, а для него самого это не имело большого значения.

И как всё-таки жаль, что присоединить к себе участок чужой ауры с магической силой не выйдет: один участок потеснит другие, и запросто может наступить летальный исход. Лорд когда-то пробовал такие эксперименты, но ему пришлось после этого собирать своё тело почти что с нуля, заменяя распадающиеся один за другим внутренние органы. А для их замены пришлось убить во время ритуалов больше сотни маглов, и всё равно новый облик Волдеморта внушал ужас и отвращение даже многим из числа Пожирателей.

С другой стороны, магическая сила Тёмного лорда в итоге действительно заметно возросла. Но продолжать эксперименты он всё-таки не рискнул.

— Кстати, профессор, — Гарри несколько оживился, когда ему пришла в голову ещё одна идея. — Есть ведь множество авроров-мракоборцев, получивших неизлечимые ранения от тёмных чар сторонников Того-кого-нельзя-называть. И были двое Пожирателей Смерти, сошедших с ума после применения на них каких-то особо неприятных заклинаний. Почему их ауру не использовали, например, для того, чтобы восстановить ногу знаменитого мракоборца Аластора Хмури? Или чтобы помочь кому-нибудь ещё?

Снейп хмыкнул и скривился.

— Я для кого сказал, что фрагменты чужой ауры подходят далеко не всегда? Либо убивайте родственников исцеляемого, либо просто владельца похожей ауры. А дар видения чужой ауры — воистину редчайшее явление. У Того-кого-нельзя-называть, скорее всего, он был. Был точно у тёмного лорда Феликса Лограна, убитого больше пятисот лет назад. Вообще, только среди самых могущественных тёмных волшебников он и встречался, насколько я знаю. Заточённый в Нурменгарде Геллерт Гриндевальд такой силой не обладает.

— Впрочем, — после короткой паузы Северус задумчиво покачал головой, — впрочем, наше Министерство отнюдь не отличается большим здравомыслием. Для них естественнее всего было бы пойти на принцип и тёмномагические ритуалы в любом виде не допустить.

Разговор плавно перетёк вначале на текущую политику Министерства магии Великобритании, а затем на Седьмое лечебное зелье святого Мунго, по стоимости далеко опережающее равный вес золота — из-за необходимости использования для зелья чешуи василиска, в то время как последний умер лет двести назад. У Снейпа, однако, в процессе этой весьма оживлённой беседы не выходили из головы мысли об интересе Гарри к Тёмным искусствам. Сам зельевар далеко не брезговал ими в молодости, но после перехода на сторону Дамблдора и Ордена Феникса приходилось таиться. И Северус мог только гадать, как директор отреагирует на необычные увлечения Поттера, если узнает по случайности.

— Зелье уже достаточно настоялось, мистер Поттер. Не буду вас задерживать — действие Зелья Аурной регенерации не слишком приятно на вид, так что вынужден попрощаться.

Гарри и Снейп подошли к двери, после чего Северус мимоходом спросил:

— Кстати, Поттер, скажите — магловские шариковые ручки, которыми пишет уже четверть слизеринцев, не ваша ли заслуга?

Гарри с сожалением улыбнулся.

— Да, разумеется, профессор. У меня была идея для замечательного бизнеса, но, увы, я не предусмотрел, что старшекурсникам будет несложно эти ручки просто трансфигурировать из любых подручных предметов. Большинство всё ещё настроено слишком консервативно к подобному новшеству, но многие оценили удобство.

— Да уж, это была действительно нетривиальная идея, — кивнул Снейп. — Не думаю, что у кого-либо, кроме ставшего слизеринцем победителя Тёмного лорда, мой факультет мог перенять нечто подобное. Поверьте, мне весьма интересно наблюдать за периодически вспыхивающими ссорами по поводу магловских придумок.

— Хе, мне тоже интересно, сэр. Я, правда, предпочитаю держаться от любых ссор внутри факультета подальше.

— И правильно делаете. Что ж, до встречи, мистер Поттер, — Северус открыл дверь.

— До встречи, профессор Снейп.

Зельевар запечатал дверь заклинанием Коллопортус, после чего, скривив лицо, одним залпом выпил стакан безумно кислого зелья.

В ноге ощущалось неприятное подёргивание — это понемногу начинали срастаться порванные мышцы, но дальше будет ещё хуже. Однако, наплевав на такие мелочи, Снейп уже вовсю ухмылялся. Пусть он и не привык показывать эмоции на людях, но наедине с собой-то можно?

Ему многое стоило переосмыслить.

По сути, всё, что удерживало бывшего Пожирателя Смерти на стороне Дамблдора — это обещание защищать сына Лили. Однако, как Снейп теперь видит, сам Гарри отнюдь не вырос добрым и светлым — а значит, едва ли сможет в будущем ужиться с Дамблдором. У Северуса уже были определённые подозрения в отношении директора — слишком уж упорно защищал он Квиррелла, отказавшись обезоружить его где-нибудь и напоить Сывороткой правды, как предлагал это декан Слизерина. И сколько бы Альбус ни ссылался на мораль и нарушение законов, Снейп знал, что Дамблдор мог бы забыть и о том, и о другом, если бы ему это было по-настоящему необходимо.

А что это значит? Это значит, что директору теперь нет доверия. Это значит, что Поттер-младший, память о несостоявшейся любви Снейпа — несчастной Лили Эванс, погибшей, прикрыв сына от Заклятья смерти, должен получить от Северуса любые знания, которые сможет воспринять. Станет ли он новым Тёмным лордом, захочет достичь вершин власти мирными средствами или вовсе уйдёт в науку — для Снейпа это неважно. Совсем неважно. Он в любом случае готов будет обучить его и высшему зельеварению, и — когда-нибудь в будущем — всем известным зельевару тёмным заклинаниям и ритуалам, если для Гарри это будет необходимо.

Правда, едва ли Снейп считал бы так, зная, что душа истинного Гарри Поттера уже несколько месяцев назад отправилась в направлении, о котором по-настоящему ничего не знает ни один волшебник и ни один магл. Но, в конце-то концов, чем меньше знаешь — тем крепче спишь.

Спал в этот день Северус Снейп, бывший Пожиратель Смерти, нынешний член Ордена Феникса и декан факультета Слизерин, весьма крепко.