Чужой муж, чужая жена (гет)

Платье, которое мне преподнес Малфой, несомненно заслуживало всяческих похвал. Так почему же, надев его, я чувствовала себя Золушкой в худшем смысле этого слова?.. Потому что не мое это. Ни вызывающе глубокое декольте, ни обнаженные плечи, ни струящийся шелк такого изумрудно-слизеринского оттенка, что хотелось застонать от досады... И эти дурацкие туфли! Определенно, высокие каблуки придумали мужчины, чтобы ставить нас, женщин, в неловкое положение...

Малфой явился без пятнадцати восемь. В безупречном черном смокинге он был чертовски элегантен и прекрасно это сознавал. Окинув меня с ног до головы критическим взглядом, он, вместо того, чтобы сказать хоть слово одобрения по поводу моего внешнего вида, язвительно поинтересовался:

— Что с твоей прической?

— А чем тебе не нравится моя прическа? — огрызнулась я, машинально заправляя за ухо выбившуюся прядь.

— Своим отсутствием, — заявил мне этот нахал.

— Знаешь, Малфой, ты очень любезен!

— Знаю, — ответил он, а затем скомандовал: — Давай сюда расческу, будем сооружать тебе нечто, более подходящее случаю.

— Я не позволю тебе копаться в моих волосах, — сказала я твердо, и Малфой насмешливо прищурился.

— Заметь, позволения копаться в твоих волосах я не спрашиваю...

Я невольно попятилась, поэтому Малфой, не особенно церемонясь, схватил меня за руку. Хватка у него, невзирая на кажущуюся худобу, была железной.

— У нас нет времени играть в эти игры, Грейнджер, — сказал он холодно. — Покрой твоего платья предполагает, что шея и плечи будут открыты. Иди сюда. — Он едва ли не силой усадил меня на стул, затем призвал расческу и принялся колдовать над моими волосами.

— Я и не знала, что ты умеешь делать вечерние прически, Малфой, — уколола я его, стараясь за иронией скрыть легкое смущение.

Он ухмыльнулся:

— Да будет тебе известно, Грейнджер, что я кладезь всевозможных талантов, которые тебе и не снились... Готово. Можешь взглянуть.

Малфой подвел меня к зеркалу.

— Очень... мило, — только и выговорила я.

Прическа была предельно простой: мои волосы Малфой гладко зачесал и собрал на затылке в двойной узел, оставив на шее кокетливый завиток. Могу поклясться, что у меня получилось бы не хуже... если бы я до этого додумалась раньше.

— И это все, что ты можешь мне сказать? — Малфой сделал вид, что своими словами я нанесла ему страшное оскорбление.

Я лишь отмахнулась:

— Ладно, ты сотворил настоящее произведение искусства. Ты счастлив? А теперь пошли.

— Подожди. — Он достал из внутреннего кармана небольшой плоский футляр и подал его мне. — Надень это.

— Боюсь даже спрашивать, что внутри, — пробормотала я. — Может, не надо? Обойдусь и без твоих фамильных побрякушек.

Я вроде бы не сказала ничего предосудительного, но на этот раз Малфой оскорбился по-настоящему.

— Грейнджер, я взял эти украшения напрокат, — процедил он. — Наши, как ты выразилась, “фамильные побрякушки” имеют право носить лишь женщины, принадлежащие к нашему роду. Ты можешь не волноваться по этому поводу, потому что тебе это не грозит!

Эта внезапная вспышка ярости здорово меня напугала. Я молча взяла протянутый футляр, раскрывшийся в моих руках с чуть слышным щелчком. На черном бархате, словно капля морской воды, поблескивал крупный изумруд-подвеска на тоненькой серебряной цепочке, сережки и кольцо с изумрудами поменьше дополняли гарнитур. Дрожащими руками я продела в уши сережки. Немного подумав, сняла свое обручальное кольцо и вместо него надела кольцо из набора. Вот только замочек на цепочке никак не хотел застегиваться, и я нервничала, боясь его сломать.

Оценив бесплодность моих усилий, Малфой не выдержал и проворчал:

— Давай помогу.

Застегивая цепочку, он нечаянно скользнул пальцами по моей обнаженной коже, и я вздрогнула.

— Прости, — тихо сказал он, делая шаг в сторону.

— Ничего страшного, — ответила я. — Просто у тебя руки холодные...

Наконец, я была готова к выходу. Малфой набросил мне на плечи шаль и подал руку, чтобы я могла на нее опереться.

— Аппарируем?

Малфой иронично приподнял бровь:

— За кого ты меня принимаешь? Я не позволю тебе испортить прическу. Прошу. — Он распахнул дверь и вывел меня на крыльцо. Возле подъезда к дому стояла...

— Ты серьезно? — Я рассмеялась. — Только не говори мне, что мы поедем на этом.

— Почему бы и нет? — краешком рта усмехнулся Малфой. — По-моему, вполне подходящий вид транспорта.

— Этой развалюхе на вид лет сто, если не больше, и по сравнению с ней фордик мистера Уизли кажется выдающимся достижением инженерной мысли... Ты что, музей ограбил?

— Вроде того, — последовал лаконичный ответ.

— А поподробнее?

Малфой наклонился чуть ближе и заговорщицки прошептал:

— Пообещай, что никому не скажешь. Это часть прадедушкиного наследства. В юности он слыл большим оригиналом, одно время увлекался всякими магловскими штуками, но в семье предпочитают об этом не распространяться... Правда, она красавица?

— Она?

— Крошка Бетти.

Драко распахнул дверцу и помог мне забраться внутрь.

— Я, конечно, не сильно в этом разбираюсь, но мне кажется, что твоя Крошка Бетти вот-вот развалится, — заметила я, когда машина отнюдь не плавно и с каким-то надсадным рычанием тронулась с места. — Ты вообще часто ею пользуешься? Извини, но твой водительский стаж не внушает доверия...

— Чаще всего я хожу пешком, однако по поводу моего водительского стажа ты можешь не беспокоиться, — ответил Малфой достаточно резко, тем самым ясно дав понять, что разговор окончен.

Не очень-то и хотелось! Я отвернулась к окну и всю оставшуюся дорогу хранила упорное молчание.

Машина остановилась возле ресторана с говорящим названием “MorganLeFay”. Насколько мне известно, этот ресторан довольно популярен у маглов, а владеет им волшебник. Весь обслуживающий персонал заведения также набран среди волшебников, поэтому антиквариат, на котором мы приехали, никого тут не удивил. Швейцар невозмутимо распахнул дверцу и помог мне выйти, а Малфой, дав ему несколько монет на чай, протянул ключи от машины.

— Далеко не отгоняйте, — попросил он вполголоса, и швейцар, важно кивнув, открыл перед нами входную дверь.

В первую секунду я даже испугалась. Мне и раньше доводилось бывать в ресторанах. Чаще всего с Роном, иногда с Гарри или Джинни, но мы предпочитали маленькие уютные ресторанчики с незатейливой кухней. Этот же ресторан при всем желании нельзя было назвать маленьким и уютным. Мрамор, позолота, лепнина и огромные зеркала в вычурных рамах придавали ему помпезный, я бы даже сказала, кричащий вид. Разве Малфой мог выбрать другой, менее роскошный ресторан? Вопрос, конечно, чисто риторический.

— Добрый вечер, — пожилой метрдотель склонился перед нами в вежливом полупоклоне. — Прошу вас, следуйте за мной.

Метрдотель провел нас к нашему столику. Малфой выдвинул для меня стул, затем сел напротив, взял карту вин и начал ее просматривать, чтобы заказать аперитив. Приняв заказ на напитки, метрдотель удалился, а мы с Малфоем принялись изучать меню.

— У тебя красивые руки.

Это прозвучало настолько неожиданно, что я переспросила:

— Что ты сказал?

— У тебя красивые руки, — повторил он, по-прежнему скользя взглядом по золоченым строчкам меню. — Тонкие кисти и пальцы, как у целителя или пианиста.

— Спасибо... Драко. — В ответ он легонько кивнул.

Если Малфой и жене делает комплименты с таким равнодушным лицом... тогда неудивительно, что она ушла от него к Забини. Блейз даже в школе слыл дамским угодником, а уж на комплиментах, как говорится, собаку съел.

Я решила не оставаться у Малфоя в долгу и поэтому сказала:

— А у тебя красивые ресницы.

Малфой удивленно моргнул:

— Что?

— Ресницы, говорю, у тебя красивые, — сказала я, сохраняя серьезное выражение лица. — Ты их чем-то подкрашиваешь?

— Что? Нет, конечно! С чего ты взяла?!

— Обычно у блондинов ресницы бесцветные, а у тебя нет. Вот я и подумала...

— Ты подумала, что я крашу ресницы? — на губах у Малфоя промелькнула тень улыбки.

Я кивнула и закончила свою мысль:

— Ты же пользовался в школе гелем для волос.

— Грейнджер, я пользовался гелем, потому что в детстве был кудрявее барашка! — воскликнул он со смехом. — Не помогали никакие заклинания. Я боялся, что меня задразнят, потому что был похож на девчонку!

Представив себе кудрявого Драко Малфоя, я тоже рассмеялась...

Почти сразу же принесли шампанское. Официант, продемонстрировав нам бутылку, откупорил ее и наполнил бокалы пенящимся золотистым напитком. Малфой поблагодарил его небрежным кивком.

— За успех нашего предприятия, — провозгласил он, слегка прикасаясь своим бокалом к моему.

— Ты хотел сказать, авантюры, — возразила я. — Но, в любом случае, за успех.

Мы выпили по глотку шампанского.

— Ты уже определилась с выбором блюд? — спросил Малфой, едва я отставила в сторону свой бокал.

Я неопределенно хмыкнула:

— Мне все равно. На твое усмотрение.

— Гермиона, по этикету женщина не может сказать “мне все равно”. Так не принято.

— Отлично, — вздохнула я. — Тогда признаюсь откровенно: я не читаю по-французски, доволен? А теперь, давай, издевайся.

— С чего ты взяла, что я буду издеваться? — удивился Малфой. — Я тебе переведу. Хотя не сомневаюсь, — добавил он, — что если бы меню было на латыни, ты бы справилась с заданием блестяще...

Следующие десять минут Драко пытался растолковать мне преимущества того или иного блюда, меня же смешил его французский прононс. Наконец, ему надоело слушать мое хихиканье, и он объявил:

— На сегодня забудем об этикете. Я сам сделаю заказ, а ты пеняй на себя.

Малфой подозвал официанта и, пока он обсуждал с ним меню, я от нечего делать стала рассматривать входящих в зал посетителей.

— Малфой... — позвала я негромко.

Он жестом отпустил официанта и, слегка нахмурившись, повернулся ко мне:

— Я же просил называть меня по имени.

— Прости, никак не могу привыкнуть, — ответила я без тени смущения. — Сюда только что вошли Забини и твоя жена.

Он вроде бы ничуть не удивился и даже не сделал попытки оглянуться. Это навело меня на определенные размышления.

— Ты знал, что они будут здесь?

— Скажем так, предполагал. Астория никогда бы не опустилась до магловского заведения, и в то же время ей необходимо сохранять свои отношения с Блейзом в секрете.

— Получается, что этот ресторан — идеальное место для тайного свидания? — спросила я. — Что-то не похоже...

Малфой пожал плечами.

— Волшебники бывают здесь очень редко, ведь все-таки это магловский район. Кухня здесь отменная, а персонал — неболтливый. Раньше мы частенько сюда захаживали с Блейзом... — он усмехнулся. — И с Поттером тоже.

— Никогда вам этого не прощу... Драко, они направляются в нашу сторону.

— У них столик по соседству с нашим, — объяснил Малфой.

— Ты все-таки знал! — возмутилась я. Он не стал отпираться, только посмотрел на меня так, что у меня вдруг возникло острое желание пнуть его в коленку.

— Чем раньше Астория ко мне вернется, тем быстрее ты избавишься от моего общества, — напомнил он, а затем добавил: — И не сиди с таким кислым лицом, улыбайся.

Я все-таки его пнула. Несильно, правда, но он вздрогнул, а я улыбнулась:

— Так лучше?

У Малфоя вырвалось нечто среднее между смехом и утвердительным ответом:

— Да, намного. Они нас заметили?

— Пока нет. О, только что посмотрели в нашу сторону.

— Как она выглядит?

— Твоя жена? На мой вкус, несколько бледновато, — пошутила я.

Малфой фыркнул:

— Я не об этом.

— Астория очень удивлена. Блейз... улыбается.

— Блейз всегда улыбается, — буркнул Малфой. — Паяц.

Пока мы разговаривали, метрдотель провел сладкую парочку за их столик, оказавшийся, как и говорил Драко, по соседству с нашим. Теперь мы оба могли видеть Асторию и Блейза.

Спектакль начался. Малфой с каменным выражением лица смотрел на них, как на пустое место. Астория откровенно нервничала, улыбаясь своему спутнику немного напряженной улыбкой. Блейз Забини тоже улыбался, но вполне дружелюбно. Он даже слегка кивнул в нашу сторону.

Драко это молчаливое приветствие проигнорировал, а я, немного подумав, кивнула в ответ. Астория прожгла меня гневным взглядом и тут же отвернулась, всем своим видом демонстрируя оскорбленную добродетель, и я едва удержалась от того, чтобы не показать ей язык.

Откровенно игнорировать друг друга не получалось. Малфой то и дело бросал взгляды в сторону соседнего столика. Его жена вполголоса беседовала с Забини, нервно теребя накрахмаленную салфетку. Наконец, нам принесли заказанные блюда, и мы смогли сосредоточиться на еде.

Я ела и не чувствовала вкуса пищи, Малфой, похоже, был не в лучшем состоянии. Кое-как покончив с трапезой и не в силах больше терпеть возникшее между нами напряжение, я предложила:

— Давай потанцуем.

Малфой кивнул и помог мне встать. Музыканты, увидев, что мы направляемся к танцплощадке, заиграли какую-то нежную, немного грустную мелодию.

Мы были единственной танцующей парой. Драко выглядел таким серьезным и сосредоточенным, что мне захотелось его поддразнить.

— Ты изменяешь своим принципам, Малфой, — прошептала я ему.

— Каким образом? — спросил он рассеянно, пытаясь поймать взгляд своей жены. Астория в нашу сторону не смотрела, так что старался он зря.

— Например, в данный момент на глазах у жены обнимаешь другую женщину, которая, к тому же, является маглорожденной. Твои предки, наверное, в гробу переворачиваются...

Сказала — и тут же прокляла себя за длинный язык. В глазах Малфоя зажегся какой-то странный огонек. Он прижал меня к себе и шепнул:

— Знаешь, Грейнджер, когда я обнимал тебя в прошлый раз на глазах у твоего лучшего друга, тебя мои принципы не беспокоили вовсе. Более того, могу чем угодно поклясться, что тебе это нравилось...

Малфой внезапно наклонился ко мне еще ближе и на мгновение прижался губами к моей шее. Это был даже не поцелуй, а всего лишь легкое касание, но меня от него бросило в дрожь.

Вот тебе, Гермиона, получи — распишись! Я почувствовала, как к щекам приливает краска и, неожиданно даже для самой себя, спрятала лицо у Малфоя на груди. Он слегка вздрогнул, но не отстранился. Я ощутила его вопросительный взгляд, но от смущения не могла заставить себя посмотреть ему в глаза.

— Что? — его горячее дыхание обожгло мне щеку.

— Нам лучше уйти, — ответила я тихо. — Я больше не смогу притворяться, по крайней мере, сегодня. Мне тяжело принимать от тебя знаки внимания и не краснеть при этом. Астория может догадаться, что это всего лишь игра.

Драко кивнул и мы вернулись к нашему столику. Он подозвал официанта и попросил счет, а я в это время безуспешно пыталась отогнать от себя воспоминание о его прикосновении... Метрдотель, почтительно кланяясь, выразил надежду, что нам понравилось пребывание в ресторане, и что мы вскоре вновь почтим его своим присутствием. Малфой оплатил его заботу щедрыми чаевыми и повел меня к выходу.

Швейцар распахнул перед нами входную дверь... и я буквально ослепла от вспышек колдокамер.

— Что происходит?! — пролепетала я. Малфой вместо ответа властно приобнял меня за плечи. Репортеры наперебой выкрикивали:

— Мистер Малфой, как вы прокомментируете... Мистер Малфой, что вы скажете по поводу... Мистер Малфой...

Все вопросы сводились к одному: что Драко Малфой делает в магловском ресторане с женщиной, не являющейся его супругой?

— Никаких комментариев, — ответил Малфой ровно, протискиваясь сквозь беснующуюся толпу.

Машина, к счастью, уже стояла у входа, и Малфой, выхватив у швейцара ключи, затолкал меня внутрь.

— Это ты натравил на нас репортеров! — закричала я, едва мы отъехали от ресторана и отпала необходимость притворяться парой.

Драко вопросительно приподнял бровь:

— Я думал, ты этого хотела? Ведь ты сказала...

— Я пошутила!

Он пожал плечами:

— Предупреждать надо.

— Ты...

— Избавь меня от своих нотаций, — попросил Малфой устало. — Что сделано, то сделано. Я сожалею, если причинил тебе какие-либо неудобства.

Как же, сожалеет он! Чтобы не наговорить гадостей, я отвернулась к окну и тут же заметила преследование. Какой-то особо ушлый репортер пытался обогнать машину на мотоцикле, одновременно держа нас под прицелом колдокамеры.

— Драко...

— Держись! — крикнул он, прибавляя скорость.

Эту сумасшедшую гонку по ночному городу я запомню на всю жизнь... К моему дому мы подъезжали какими-то закоулками, пытаясь сбить погоню со следа. Всю оставшуюся дорогу Малфой не проронил ни слова.

Прощаясь со мной на пороге, Драко внезапно взял меня за руку, перевернул ее и поцеловал тыльную сторону запястья.

— Спасибо за приятный вечер, Гермиона.

— Знаешь, Малфой, — резко ответила я, отнимая у него руку, — если бы я точно не знала, что мы избавились от преследования, то подумала бы, что в кустах сидит еще один купленный тобою фотограф.

Малфой усмехнулся:

— Ты думаешь обо мне слишком плохо, Гермиона.

— Я думаю о тебе так, как ты того заслуживаешь, Малфой.

— Ты любишь оперу? — спросил он неожиданно.

Я отрезала:

— Не выношу.

— Отлично. Значит, завтра в восемь я за тобой зайду.