Вересковая пустошь (гет)

Репортёры гурьбой бросились к Гарри, со всех сторон посыпались вопросы. Он, бормоча: «Без комментариев», протискивался сквозь шумную, назойливую толпу, которая никак не хотела отпускать.

— Как вы думаете, почему Трастворт убил Хатчинса?

— Это предстоит выяснить следствию, — ответил он и ужом выскользнул из сетей навязчивых журналистов.

В аврорате к нему подбежал молодой светловолосый стажёр, фамилию которого никто не помнил, все звали просто Хью, и, преданно заглядывая в глаза, сообщил:

— Там взяли Трастсворта. Дженкинс его допрашивает.

— Поттер! — раздался позади голос Шеклбота. — Подожди меня.

Кингсли быстрыми шагами поравнялся с Гарри, и они вместе вошли в допросную.

Дженкинс сидел за столом напротив связанного, обречённо взиравшего на своих пленителей Трастворта, по обе стороны от них толпились старшие авроры. Все оглянулись на вошедших. Дженкинс, уколов Гарри взглядом, отрапортовал Шеклботу:

— У камина повязали, едва не улизнул.

— Он что-нибудь сказал?

— Молчит, зараза.

Кингсли наклонился к Трастворту и заявил:

— Деваться тебе некуда, доказательства неопровержимы. Гоблины подтвердили, что шкатулка не врала. Не усугубляй своё положение, Харланд.

Трастворт мрачно посмотрел на министра, с трудом разлепил сухие губы и произнёс:

— Я во всём сознаюсь. Но только не им! — он кивнул в сторону Дженкинса. — Пусть меня допросит Поттер.

— Опять Поттер! — возмущённо всплеснул руками Дженкинс.

— Но мне-то можно поприсутствовать? — с сарказмом спросил Кингсли.

— Да.

— Оставьте нас, джентльмены, — приказал министр аврорам.

Те с молчаливым сопением вышли. Кингсли сел за стол, Гарри устроился рядом и приготовился записывать.

— Ну, выкладывай, — спокойно произнёс министр.

Трастворт тяжело вздохнул и начал свой рассказ:

— Я полукровка, мой отец маггл, мать была волшебницей; и это всё, что я о ней знаю. Жили бедно, но честно. Когда мне было семь, отправились с отцом на ярмарку в Галифакс. Там мы и встретили этого Хатчинса: он зелья привёз на продажу. Магглы его просто ненавидели, чувствовали, что тёмный колдун. В общем, завернули его с ярмарки, стали прогонять с криками, а он… взмахнул рукой, и будто лезвия в людей полетели. Крики, кровь, паника. Я в толпе отца потерял, а когда нашёл — обомлел: на нём живого места не было. Тут же авроры нагрянули. Я тогда не знал, кто они такие, вообще ничего о волшебном мире не знал. А они ловко так память всем постирали, вроде пострадавшие сами себе раны нанесли! Подлечили, конечно, но не особенно старались — кому нужно на магглов время тратить? Отец после долго болел, мучился, здорово ему досталось. Через год умер. Мне было восемь. Потом приют, Хогвартс. После школы закрутилось всё, я в аврорат поступил, служил. Как-то рылся в архивах и нашёл упоминание про галифакского рубаку. Дальше больше. Раскопал всю историю, и память ко мне вернулась. Вспомнил я и про ярмарку, и про раны отца, и про эту мразь — Хатчинса. Сразу кинулся его искать и нашёл, всё в том же Галифаксе. Однако подобраться к злодею было не так-то легко. Он будто знал, что рядом смерть ходит: окружил себя столькими защитными чарами, что ничем не прошибёшь. Несколько раз я пытался подкараулить его, всё безрезультатно. Тогда я стал искать возможность обойти заклинания, и узнал, что если на оборотней навести Жажду крови, они сквозь любую оборону проникнут. Поймал трёх оборотней, заколдовал. Что было дальше — вы видели. Но я скажу одно — Хатчинс заслуживал своей казни!

— Как получилось, что оборотней стало больше?

— Когда подсчитали взятое у Хатчинса, оказалось, что он был очень богатым колдуном. Я решил: чего добру зря пропадать, нашёл человека — Хлюста, тот и загнал всё барахло. Я тогда денег получил — сроду столько не имел. И тут бес попутал — захотелось жить хорошо. В общем, отпустил я оборотней, чтобы те ещё пару мест обчистили, а там они уже новообращённых привели. Сначала всё шло гладко, но потом я понял, что псы из-под контроля вышли, озверели совсем. На меня стали кидаться. В итоге они мой запах за версту могли учуять и близко к себе не подпускали. Оставалось только ждать, когда кто-нибудь их поймает. Я дал пару наводок Дженкинсу, намёками, естественно, чтобы в стороне остаться. Заклинание это — Жажда крови — любого может с ума свести, поэтому тот, кто рядом с псами находился, беспощадным убийцей становился. Вот Дженкинс и зверствовал. Ты ведь тоже чувствовал это, да, Поттер? Ощущал, как ненависть внутри закипает? Мне-то оно на руку было. Думал, вы всех псов укокошите, а я чистеньким останусь. Однако я чуял, что где-то прокололся. Всё думал, где? Где? В последние дни спать не мог, всё высчитывал, в чём мог ошибиться. Оказалось, Хатчинс меня с того света достал.

— Что произошло в ночь на первое октября? — спросил Шеклбот.

— Я узнал, что Поттер и Дженкинс убили семерых оборотней, встревожился, конечно: вдруг они что-то пронюхали? А потом Хлюст мне через камин передаёт, что Поттер в это дело глубоко ввяз и Грейноузом интересуется. Хлюст запаниковал, попросил о встрече. Я пришёл, но было уже поздно: Поттер был уже там, а Хлюста убили. После я узнал, что барыжье братство его приговорило. Я слышал, как Поттер убийцу допрашивал, тот сказал про «Вересковую пустошь» Грейноуза. Я тогда подумал: вот мой шанс. В Хлюста я кинжал воткнул, а девчонку Ступефаем вырубил и к себе отнёс.

— Какую девчонку?! — не понял Шеклбот.

— Э-э, Гермиону, — пояснил Гарри.

— А что она там делала?

— Напросилась со мной вести расследование.

— Ты взял на дело Грейнджер?

— Да, — смутился Гарри.

Шеклбот строго посмотрел на Гарри, а тот, нервно поёрзав на стуле, спросил у Трастворта:

— Зачем вы вонзили в Хлюста кинжал?

— Это же идеальная подсказка! Любой, увидев его, решил бы, что барыгу убили псы. Кстати, это кинжал моего отца.

— Что? — удивился Гарри.

— Достался ему от деда. Я свою жизнь в отчем доме помню смутно. Но вот как-то шёл по Лютному, увидел эту вещь, сразу в голове будто бабахнуло — это же тот самый кинжал, с которым я в детстве играл! Только я не думал, что ты по нему так быстро просечёшь, где оборотней искать.

— Марцелиус — это вы?

— Да. Мой псевдоним для работы в поле. Чтобы быть в курсе всего, надо иногда носить маску.

— Это тебе удалось с лихвой, — с отвращением заметил Шеклбот. — Что было после того, как ты спрятал Гермиону у себя?

— Я вернулся в аврорат, там как раз собирались в Галифакс, ловить псов; и отправился вместе со всеми. Псы меня, видимо, учуяли и быстро сбежали. Мы поблуждали по городу, потом пришло известие от Дженкинса, что он под водонапорной башней, ждёт подмогу. Мы отправились туда. Дженкинс рассказал мне, что Поттер рванул к Грейноузу, в «Вересковую пустошь». Тогда я вернулся к себе, забрал девушку, она всё ещё без сознания была, и спрятал в домике на озере. Потом отправил Грейноузу то письмо.

— Когда вы прятали Гермиону у Грейноуза, что-нибудь почувствовали? Необычный запах? — спросил Гарри.

— Ничего я не почувствовал. Я в маске был, чтобы девчонка меня случайно не узнала.

— Что ещё за запах, Поттер? — поинтересовался Кингсли.

— Неважно, — отмахнулся он и обратился к Трастворту: — Это вы забрали из Мунго убийцу Хлюста?

— Да. Мне нужно было знать, на кого он работает.

— Куда вы его дели?

— Стёр память и отпустил.

— Отпустил? — не поверил Шеклбот.

— Да. Зачем он мне нужен? Кроме Поттера его никто не видел, а из-за расщепа его теперь трудно узнать.

— Колдомедика вы отравили? — спросил Гарри.

— Какого колдомедика? — удивился Трастворт.

— Который вам убийцу передал.

— Не знаю ничего про это.

— Ладно. С него и без того хватит обвинений, на пожизненное точно. Ну, в общем, мне всё ясно, — подытожил Шеклбот, вставая из-за стола. — Ни черта ты не стоишь доверия, Трастворт!

* * *

Трастворта отправили в камеру, Гарри до вечера оформлял на него документы, выстраивал общую картину, невольно ставя себя на место обвинителя. Когда всё было готово, и папка с делом разбухла от бумаг, он удивился собственной дотошности и работоспособности. Хотя ничего странного — он ведь увяз во всём этом по самое горло. А теперь пора развязываться. Дело Моорских псов закрыто.

Удовлетворённый этим днём и испытывая спокойную радость от хорошо выполненной работы, Гарри мерно шагал по коридору аврората. Из кабинета Дженкинса доносились разговоры и шум сдвигаемой мебели. Гарри заглянул в отворённую дверь и увидел раскуроченные ящики стола, распахнутые дверцы шкафа и кучу бумаг на полу. Два аврора пытались открыть сейф.

— Что происходит? — спросил он.

— А вы не знаете? Дженкинса арестовали за подлог. Нам приказано произвести обыск.

— Понятно.

Настроение необъяснимо испортилось.

* * *

Утро следующего дня началось с «Ежедневного пророка». Гарри разбудила сова, принесшая новенький экземпляр сегодняшней газеты и письмо с предложением дать эксклюзивное интервью. В передовице он увидел своё лицо и подпись под фотографией: «Поттер против аврората — чья возьмёт?».

Номер полетел в камин вместе с письмом.

Джинни всё ещё была в Норе, и от этого становилось тоскливо. Он здорово виноват, надо было давно вернуть её домой. Он виноват перед Роном, потому что хотел овладеть его женой. Виноват перед Дженкинсом, потому что заставил его разоблачить себя. Виноват перед Гермионой, потому что… об этом лучше вообще не думать.

Нормальное такое утро у Того-который-выжил-и всех разочаровал. Итак, заряд бодрости получен, пора браться за дела.

И всё же он слишком долго принимал душ, слишком долго завтракал и застрял перед окном, задумчиво наблюдая, как дворник убирает мусор. Потом решил пройтись по шумным пасмурным улицам, разглядывая витрины. Нырнул в метро, радуясь своей неузнаваемости среди магглов. Однако сработал внутренний аврор, и ровно в девять он оказался у входа для посетителей министерства, замаскированного под телефонную будку.

В рабочем кабинете сидел тот, кого Гарри меньше всего ожидал увидеть: гоблин из Гринготтса, с которым он беседовал накануне.

— Извините, что вторгся в ваши владения, мистер Поттер, но мне не хотелось маячить в фойе, поскольку дело весьма секретное, — сказал гоблин, вставая со стула.

— Я могу вам чем-то помочь?

— Прекрасно, что вы это спросили. Но помощь не нужна, во всяком случае, сейчас. Мне поручили передать вам кое-что.

— Передать мне? Что передать? — изумился Гарри.

— Подарок.

— От кого?

— От нашего сообщества. Мы рассчитываем на дальнейшее сотрудничество с вами.

— Я ничего не понимаю.

— Вы поймёте позже. А мне пора, — и гоблин выскользнул за дверь с невиданной для коротышки скоростью.

— Эй! — Гарри бросился за ним, но коридор был пуст.

Показалось? Однако нет: когда Гарри вернулся в кабинет, то увидел на столе коробку. Он вынул палочку, чтобы проверить её на тёмные заклинания, но в этот момент к нему заглянул Хью.

— Мистер Поттер, вас ждут у министра. Сказали, срочно прибыть.

Чёрт, сегодня же совещание у Кингсли! Совсем вылетело из головы. Гарри переложил коробку в сейф и пошёл к министру.

* * *

Шеклбот встретил Гарри осуждающим взглядом и кивком указал на стул. В кабинете сидели все старшие авроры, за исключением Дженкинса и Трастворта, конечно. Колдблэйд всё так же тряс головой и глупо улыбался.

— Итак, господа, — начал Кингсли, — настало время решать, кто займёт должность главы аврората. Оба предыдущих кандидата оказались никуда не годными. Поэтому нам сегодня предстоит выбрать новых: честных, принципиальных, умных и опытных. Есть какие-нибудь предложения?

— А чего тут думать? Есть лишь один человек, который подходит под все эти характеристики, — сказал высокий пожилой Генри Вуд.

— Ты кого имеешь в виду? — спросил Фокс, один из тех, кто зубоскалил вчера в кабинете Дженкинса.

— Поттера, конечно. Лично я ему доверяю на все сто, — твёрдо произнёс Вуд и оглядел присутствующих.

Все посмотрели на Гарри. Он огорошенно сидел, едва ли не открыв рот от удивления.

— Поттер слишком молод и неопытен, — заявил Кингсли.

— Опыта у него хватит на десятерых, — сказал Норберг. — А молодость — не порок.

— Мне тоже нравится его кандидатура, — отозвался с другого края стола ещё один аврор. — Я буду за него голосовать.

— Вам не кажется странным, что Поттер уничтожил репутации обоих кандидатов как раз накануне совещания?

— И тем самым уберёг нас от неправильного выбора, — холодно заметил Вуд. — Может, вы считаете, что авроратом должен управлять покровитель бандитов и убийц? Или тот, кто способен на грязный подлог? Поттер всё верно сделал, вот моё мнение.

— Да, но зачем нужно было выносить это на публичный суд? Аврорат теперь за сто лет не отмоется.

— Значит, Поттер — именно то что надо. Такой человек вытащит аврорат из клоаки, в которой мы все сидим.

— А что? Сам заварил кашу, пусть теперь и расхлёбывает, — вальяжно произнёс один из друзей Дженкинса.

Раздались одобрительные смешки.

— Других кандидатов нет? — строго отрезал Шеклбот.

Никто ему не ответил.

— Тогда голосуем. Кто за Поттера?

Больше половины подняли руки.

— Кто против?

Проголосовало несколько авроров.

— Принято! — провозгласил Кингсли. — Ну что, Поттер, поздравляю, — он протянул Гарри ладонь.

— Спасибо, но я…

— Ничего-ничего, — Вуд дружески хлопнул его по спине. — Пообтешешься, поймёшь что к чему, а мы поможем.

— С назначением.

— Удачи, Поттер!

— Министр, а что будет с Дженкинсом? — перекричал хор поздравлений Фокс.

— А это пусть решает наш главный аврор, — ответил Кингсли.

Все посмотрели на Гарри в ожидании.

— Я… я думаю, — Гарри неуверенно оглядел присутствующих. — Я думаю, дело в отношении него надо прекратить, потому что показания взяты незаконно. Дженкинс — хороший сыщик, он должен остаться на службе… с понижением до рядового аврора.

— О!

— Слова не мальчика, но главы аврората.

— Вот это по-нашему!

— Спасибо, джентльмены, — сказал Кингсли. — Можете приступать к своим рабочим обязанностям. Поттер, не уходи.

Когда все покинули кабинет, Шеклбот внимательно посмотрел на Гарри и тяжело вздохнул.

— Я один чувствую, что меня этой должностью наказали? — спросил Гарри.

— Нет. Не один. Однако Вуд прав — ты можешь всё исправить. Но придётся туго.

— А когда было иначе?

Кингсли кивнул с усмешкой.

— Насчёт Дженкинса — не пожалеешь? Он ведь мужик мстительный.

— Не пожалею. Здесь я абсолютно уверен.

— Ну ладно. В любом случае, я рад, что это ты, а не кто-то другой. Готовься к тому, что тебя растерзают журналисты.

— Мне не привыкать. Чёрт, до меня только что дошло! — Гарри стукнул себя по лбу.

— Ты о чём?

— Гоблины ещё два дня назад знали, что меня назначат. А сегодня даже подарок принёсли.

— О, первые подношения. И что за подарок? — поинтересовался Кингсли.

— Не открывал ещё.

— Расскажешь потом. Вообще-то, ничего удивительного. Ведь их пророки — самые точные в мире.

* * *

В коробке оказался серебряный кинжал — миниатюрная и точная копия меча Гриффиндора. Гарри вынул его из изящных ножен, взвесил в руке, полюбовался блеском рубинов, попробовал пальцем острие. Это было идеальное оружие. Все-таки, быть главой аврората иногда приятно.

В дверь постучали. Гарри спрятал кинжал обратно в коробку, задвинул её под стол и сказал:

— Войдите.

— Привет, — в кабинет вошла Гермиона. — Не занят?

— Нет. Заходи, — Гарри нацепил на лицо вымученную улыбку.

Он был, конечно, рад видеть Гермиону, но и стыдно было неимоверно.

— Поздравляю с назначением.

— Ты уже знаешь? — удивился Гарри.

— Шутишь? Все уже знают!

Гарри разочарованно застонал.

— Я очень рада за тебя, и за всех нас. Потому что лучшей кандидатуры…

— Прекрати, пожалуйста.

— Ты что, не рад?

— А ты бы обрадовалась, если бы тебя поставили управлять бандой мантикор?

— Что, всё так плохо?

— Нет. Всё гораздо, гораздо хуже.

— Куда уж хуже-то?

Они посмотрели друг на друга и прыснули от смеха.

— Вообще-то я по делу, — деловито сказала Гермиона. — Мне пришло письмо, и я не знаю, как быть, — она положила на стол бумагу.

Гарри развернул и прочёл:

«Грейнджер,

Приходите сегодня к восьми вечера в дом у озера. Есть важная информация.

А. Г.»

— А. Г? — не понял Гарри. — Асмус Грейноуз?

— Видимо, да.