К Еве (гет)

— В следующие выходные состоится знакомство, а еще через неделю в воскресенье, свадьба. — Уильям сделал необходимые пометки в ежедневнике.

— Не слишком ли быстро? — спросила, и он поднял взгляд.

Прекрасная. Она лежала на заправленной постели в одном нижнем белье, подпирала голову рукой и улыбалась, будто призывая разделить с ней постель. Но Уильям знал, что это иллюзия, по крайней мере сейчас они точно настроились серьезно всё обсудить. Обсудить и правда есть что.

— Быстро? Дорогая, по-моему, мы медленные, словно парочка престарелых черепах, — заглянул еще раз в свой ежедневник. — Да и после будет уже никогда, у меня начинаются процессы по делу Ларри, помнишь?

— Да, помню, — согласилась Ева, — но Зои… в последнее время наши с ней отношения стали хуже, и я сама в этом виновата; да и Фрэнсис, кажется, не готов.

— Ева, они взрослые, — прыснул со смеху Уильям, — вчера у Зои выпали презервативы из кармана, а Фрэнсис появился дома после полуночи.

— Что? — поднялась на постели. — Где он был? Почему ты так спокоен? Господи, презервативы…

— Потому что они уже взрослые, — развел руками, — нет, конечно, я сказал Зои, что ей еще рано начинать половую жизнь, но Фрэнсису глупо запрещать возвращаться домой так поздно, да еще и бесполезно. Наверное, был с друзьями, но вернулся трезвый. Знаешь, я в его годы еще как гудел, — засмеялся, вспоминая лихие отвязные времена. Куда только ушли…

— Господи, сказать Зои, что спать с мальчиками еще рано, и вообще ничего не сказать Фрэнсису… ох, Уильям… — простонала от безысходности, но Уильям удачно извернулся:

— Вот видишь, им нужна мать как можно быстрее, — захлопнул ежедневник, — так что решено и назначено.

Ева упала на постель, раскинув руки, и прикрыла глаза, думая о чем-то своем. Уильям чувствовал, как нечто ее тревожит. Неужели, так беспокоится, что дети ее не примут? Но это вздор, они уже приняли. Когда он спросил их, кто лучшая учительница в школе, оба заявили: «мисс Лоос», и так же отвечали еще в прошлом году.

Уильям закусил губу. То ли нервозность Евы передавалась ему, то ли психовал на пустом месте… или не пустом. Что если Ева чувствовала, что он позволил той девице его ублажить? Что если она интуитивно ощущала, что он изменил?

Захотелось курить, прямо сейчас целых две сигареты подряд. Но нельзя, Ева даже не знала, что он иногда курит. «Но ведь когда-нибудь узнает», — прошептал внутренний голос. А вдруг она еще узнает, что он изменил? Нет, такого не может быть, как? Если что, он будет всё отрицать.

А если на второй месяц брака она найдет пачку сигарет, забытую в кармане пиджака после тяжелого слушания? Что если Уильям проколется? Столь идеальная Ева оставит его? Уильям разнервничался, сидеть стало неудобно, будто иголки воткнулись в спину.

Он понимал, чтобы быть с Евой долго и счастливо, нужно очень хорошо уметь всё отрицательное скрывать. Очень хорошо уметь не прокалываться.

— О чем ты думаешь? — прилег рядом с ней. — Что так волнует?

— Всё усложняется, — открыла глаза, серые и туманные. — Я чувствую, будто всё усложняется. Не лучше ли нам немного переждать?

— Переждать что? — погладил ее по мягким волосам. — Тянуть время ни к чему, поверь. И не бойся, Фрэнсис и Зои тебя примут.

— Я волнуюсь не поэтому, — улыбнулась и дотронулась до его небритой щеки. — Буду ли я им хорошей мачехой? Полюбят ли они меня, я ведь их уже люблю.

— Милая, ты переживаешь не о том, — засмеялся и положил голову на ее грудь. — Иметь детей несколько проще, чем ты представляешь. Тем более, они уже достаточно взрослые. Их не нужно учить завязывать шнурки и отвечать на разные каверзные вопросы. Они сами уже всё знают и живут весьма самостоятельно, чтобы не напрягать.

— Но любовь…

— И они полюбят тебя, если не любят уже, — чмокнул левую грудь и провел пальцем по лиловому кружеву бюстгальтера.

— В недавней работе Фрэнсис высказал интересную мысль, — и зашептала, припоминая наизусть: — Любовь решает все проблемы за секунду, смывая их одной волной, чтобы следующей же накрыть новыми, и накрыть с головой.

— Это он написал? Правда? Видишь, он у меня умный мальчик, он нас поймет.

— Да, Фрэнсис очень умный, — Ева улыбнулась. — Его работы самые лучшие, и что если это прекратится? Если Фрэнсис отвернется от меня? Что я буду делать?

— Как отвернется? И куда? — смех пробирал Уильяма. — Вы будете жить в одной квартире, и — да, в семье то и дело случаются ссоры. Но, поверь, далеко он не уйдет даже в самой дикой обиде, потому что Фрэнсис будет жить с нами. С тобой и со мной. И еще с Зои, кстати, советую прикупить беруши для сна, позже поймешь почему.

И, кажется, эти слова наконец повлияли на Еву. Она засмеялась, меланхолия отступила.

— Теперь можем поговорить о чем-нибудь другом? — его рука поползла по ее бедру.

— А ты хочешь говорить? — приподнялась, чтобы иметь возможность поцеловать Уильяма.

— Нет, если честно, — и он поцеловал ее сам.

Проблемы действительно ушли. Все проблемы исчезли в одну секунду, когда Уильям осознал, что хочет быть с Евой. Испарились. Не надо было думать о приближающейся одинокой старости, не надо было думать, что он безалаберно поступил с детьми, когда-то легко попрощавшись с Марго. Не надо было листать контакты телефона для выбора кого-нибудь поприличней на вечер в ресторане. Больше не надо было выбирать самому галстуки и оправдываться перед звонивший каждую неделю матерью, почему всё еще одинок.

Но навалились проблемы другого рода. Как не смотреть на всегда привлекающих молодых девушек? Как дать понять детям, что ты любишь другую женщину? Как бросить курить, когда это уже не бросается? Как стать идеальным?

Но Уильям не думал о навалившихся проблемах, он сам навалился на Еву. Потому что хотел получить удовольствие от любви, и ничего помимо.