Братья по магии. Точка отсчета (джен)

За завтраком Алекс поднял животрепещущий вопрос — что делать с невыполненным домашним заданием по ЗОТИ и Чарам. Выходные выдались напряжёнными, попытки научиться имитировать трансфигурацию живого в неживое отняли массу сил и времени. В понедельник, когда после уроков братья собирались приготовить письменные эссе на следующий день, случился этот внезапный, хотя и запланированный поход в Министерство магии.

— В общем, Гарри, мы ничего не сможем предъявить, когда скажут сдавать домашнюю работу, — подвёл итоги Алекс.

— Не думаю, что Квиррелл обратит на это внимание. Вспомни, он всегда говорит, чтобы ученики складывали написанные работы ему на стол, и забирать уже проверенные он предлагает там же. Спорим, что он и не заметит, что мы ничего не сдали. А если заметит, то скажем, что он сам потерял.

— Ну ты даешь! Ты же знаешь, кто профессор на самом деле! И вообще, я поражаюсь твоему легкомыслию, — неодобрительно проговорил Алекс. — Начал, как Дин с Симусом, спорить из-за всякой ерунды.

— Не хочешь, не надо. Но вот посмотришь, что я прав.

— Хорошо, на следующем уроке проверим, если что — мой «Тролль» берёшь себе.

Гарри засмеялся. Он был совершенно не против забирать себе все плохие оценки брата.

— А профессор Флитвик после похода в Отдел тайн наверняка простит тебе любое ненаписанное эссе, ну и мне за компанию.

Алекс немного опасался идти на урок к Квирреллу, и вовсе не из-за несделанного домашнего задания. В любом случае, сегодня они даже не узнают, будут ли последствия от несданного эссе. Не хотелось бы повторения того раза, когда тюрбаноголовый профессор довёл Гарри до нестерпимой головной боли, что отразилось и на Алексе. Однако всё обошлось, Квиринус вернулся к своему обычному стилю ведения урока — жалкому блеянью у доски.

Однако с профессором Чар Грей не стал придерживаться той же тактики, Флитвику он доверял. Воспользовавшись тем, что тот приходил незадолго до звонка, чтобы ответить на вопросы учеников, если они возникнут, Алекс подошёл к профессору и, извинившись, попросил разрешения для них с Поттером сдать эссе на следующий урок. Не дав мальчику продолжить объяснение, Флитвик тут же разрешил так поступить.

— Гора с плеч, — сказал Алекс брату.

— Ну он же знал, чем мы вчера занимались, — в тон ответил Гарри.

На Чарах Алекс, невзирая на невыполненное домашнее задание, ловил одобрительные взгляды и улыбки Флитвика, надеясь, что другие ученики, главным образом Гермиона, этого не замечают. Гарри раздувался от гордости за брата — шутка ли, получить патент! — и искоса поглядывал на Малфоя, сравнивая того с отцом.

Отправляясь на обед, оба мальчика так сильно лучились довольством, что местные балагуры — Дин и Симус — не утерпели и стали над ними подшучивать. Но ни Алекс, ни Гарри не обратили на них внимания, переговариваясь между собой.

— Надо найти Энди, — сказал Гарри.

— Ладно, после обеда разыщем его. Только сегодня надо обязательно приготовиться и написать эссе. Профессору Биннсу, конечно, всё равно, но профессор Кошкина сразу сделает стойку.

Энди поджидал мальчиков в гостиной Гриффиндора. Только теперь он больше не садился на тот диван, на котором близнецы облили его своей дрянью, а разместился в уютном уголке.

— А я вчера вас ждал! — воскликнул Энди. — Я принес ваши мантии и сидел в гостиной, чтобы не пропустить вас, но я вас так и не дождался и оставил их в вашей спальне. На ужине я вас тоже не видел. Где вы были?

— У нас были дела, — туманно ответил Поттер. Как бы он ни дружил с Энди, интересы семьи он бы ни за что не выдал.

Алекс решил разыграть комбинацию.

— Гарри, ты, наверное, хочешь поболтать с Энди? — и, не дожидаясь ответа брата, он продолжал: — Я тогда пойду в комнату и займусь письменными заданиями на завтра. Ты, как закончишь, тоже обязательно всё напиши.

Оставив Поттера в компании его друга-третьекурсника, Алекс действительно отправился писать эссе на завтра. Однако, время от времени он справлялся по Карте, по-прежнему ли два сигнала — точка и звезда — неподвижно находятся в гостиной. Он хотел угадать момент, когда Поттер вернётся в спальню, и перехватить Энди, пока тот не ушёл. Пора было окончательно определиться с подарком для Гарри.

Когда ожидаемый момент настал, Алекс, забыв отменить команду Перу на копирование, ссыпался по лестнице, на ходу бросив брату:

— Я тут, неподалеку, а ты иди, займись уроками.

Гарри удивлённо кивнул. Они с братом никогда не сообщали друг другу, куда направляются, если находились в пределах досягаемости Карты. А на далёкие расстояния вообще друг без друга не ходили. Алекс, который так безрассудно в одиночку решил тогда выполнить просьбу Шарлин Мэлон, успел раскаяться в этом. Гарри был уверен, что брат сделал выводы и ни за что больше не повторит подобное и не станет рисковать. Но, приступая к выполнению домашнего задания, он на всякий случай решил проследить за Алексом по Карте.

Алекс успел перехватить Энди, прежде чем тот пошёл в свою комнату. Кейн нисколько не удивился тому, что блондин его искал — он подозревал, что тот, также как и Поттер только что, захочет продолжить начатый ранее разговор о подарках.

Когда через полчаса довольный разговором и заказами Алекс вернулся, Гарри как раз успел прочитать параграф по трансфигурации и немного разобраться в материале. Чтобы начать диктовать Перу, надо было забраться в кровать и задёрнуть балдахин. Собираясь это сделать, Гарри спросил:

— Ты тоже ходил поболтать с Энди?

Алекс кивнул. Гарри перешёл к главному:

— Энди меня спрашивал, подойдёт ли нам четверг, ну, ты помнишь, фотографирование у барсуков. А то Игги уже спрашивает.

— Подойдёт. А Перо ещё пишет! — вдруг заметил Грей, заглядывая за задёрнутый балдахин. Там, на толстом томе учебника по трансфигурации, использованного в качестве подставки, самописка Алекса всё так же резво бегала по рулону пергамента.

Мальчики удивлённо следили за ним несколько минут, а потом Алекс опомнился. Он остановил Перо и взял пергамент.

— Я совсем забыл про него, — смущённо пробормотал он.

— Дай посмотреть, — Гарри с удивлением увидел, что на пергаменте в самом начале было написано эссе по заданной теме. Однако большую часть свитка занимал следующий параграф из учебника, переписанный слово в слово. Это Гарри знал точно, он успел заранее заглянуть, какой будет следующая тема.

Алекс засмеялся, когда сообразил, что Перо, закончив переписывать подготовленные части и не имея команды остановиться, просто продолжило переписывать учебник.

— Псевдоразум, так его! Теперь переписывать заново, — с досадой сказал он.

Гарри аккуратно оторвал ненужную часть со словами:

— Вот ещё, переписывать!

Алекс кивнул: действительно, не настолько он жаждет знаний и высоких оценок.

В комнату вошёл Рон. Братья демонстративно от него отвернулись.

— Теперь я буду писать эссе, — сказал Гарри. Он залез на кровать и задернул балдахин, чтобы никто, в данном случае Уизли, не видел, как будет работать его самописка. За звук диктовки можно было не волноваться — Барьер по-прежнему давал надёжную защиту.

Алекс сел на свою кровать и задумался. Вот это да! Какая замечательная возможность! Теперь можно было писать эссе дистанционно, если только правильно ввести параметры, чтобы вовремя остановить Перо. Или, если это сразу не получится, хотя бы проверять его работу спустя определенное время. Не успел Алекс размечтаться, как услышал голос Рона, который подзывал свою крысу, чтобы накормить вкусненьким. Нет, дистанционно пока писать эссе нельзя. Если тот же Рон или другие мальчики заглянут случайно за занавеску и увидят Перо… Нет, как ни жаль, но пока эту функцию использовать нельзя.

* * *

В среду на Трансфигурации, стоило братьям «преобразовать» птичек в два идеальных резиновых мячика — коричневый пупырчатый у Гарри и гладкий синий у Алекса — как Макгонагалл тут же забыла свою любимицу Грейнджер. Она забрала оба «блестяще трансфигурированых», по её выражению, мяча, и носилась с ними по классу добрых пять минут, показывая, как образец. Потом Кошка, к счастью, отдала их, абсолютно уверенная в том, что Поттер и Грей в конце урока, как и прочие ученики, посадят птенцов, в которые их мячи вот-вот превратятся, в клетку у стены, из которых Минерва их доставала для урока.

Получив за свои преобразования по «Превосходно», Алекс и Гарри были довольны. Алекс немного переживал о птенцах, которые провели долгое время в Пространственном кармане, однако, оказавшись в клетке, оба их птенчика выглядели гораздо лучше, чем остальные, которых по-настоящему трансфигурировали. К тому же, Грей уже убедился на тех же улитках и тараканах, что Пространственной карман не оказывает негативного влияния на живое существо. И это не считая самого Гарри, который первым опробовал Пространственный карман, избегая столкновения с башней.

На обеде Алекс искоса поглядывал на Гермиону, которая выглядела по-настоящему расстроенной. Он даже немного ей посочувствовал — не тому, что Грейнджер справилась хуже него, а тому, что её кумир, профессор и декан в одном флаконе видела в ученике не человека, а только его способности.

— Астрономия, — вспомнил Гарри, выходя из-за обеденного стола.

— Да, — мрачно подтвердил Алекс. — Пойдём, сразу приготовимся, а потом поспим немножко.

По меркам Александра Акимова, лечь спать сильно за полночь было вполне нормально. Он так ложился не только когда стал студентом, но и в старших классах школы, готовя уроки, но мог засидеться допоздна, когда просто читал. Но здесь, в Хогвартсе, в теле одиннадцатилетнего ребёнка время, когда проводили Астрономию, оказалось самым желанным для сна.

Благодаря климатическим чарам, регулярно налагаемым профессором, на вершине Астрономической башни было достаточно тепло и безветренно. Сам урок прошёл спокойно. Лишь ближе к концу Алекс, немного раздосадованный тем, что его замечательная система определения астрономических координат, уже давно готовая к использованию, всё никак не пригождалась, воспользовался подходящим моментом.

— Профессор Синистра, можно вопрос немного не по теме?

Аврора, зная, что Грей не спросит лишнего, разрешила. Остальные ученики, явно удивлённые такой инициативой, в недоумении уставились на него.

— Профессор, скажите, можно ли считать сходным способ определения координат для аппарации у волшебников с тем, каким обладают птицы?

Слизеринцы дружно засмеялись, а Забини что-то промурлыкал по-итальянски. Наверное, про птичек.

— Теоретически — да, — после небольшой паузы ответила профессор Синистра. — Но я вряд ли могу сказать что-либо наверняка.

Алекс, однако, продолжил расспросы. Призрачные разноцветные линии, которые окутали их с Гарри в камине во время их перемещения в Министерство, с понедельника не давали ему покоя и навели его на мысль о новой разновидности аппарации, получившейся у них с Поттером. Ведь несмотря на то, что порох они всё-таки бросали, не было движения по каминной сети, признаки которого они уже знали. Алексу ужасно хотелось докопаться до истины, поэтому он, не обращая внимания на смешки однокурсников, продолжил расспросы:

— Профессор, вы говорили, что мы скоро будем на уроках определять координаты небесных тел при помощи приборов. Но волшебники при аппарации этого не делают, они просто используют свою собственную магию. Верно?

Синистра снова задумалась, но ответить не успела — её перебила Грейнджер.

— Ну вот опять, Алекс Грей! Ты как будто специально выставляешь собственную глупость на всеобщее обозрение. И не стыдно? Сначала ты утверждаешь, что волшебники, как птицы, летят вдоль магнитных линий, так? А теперь что? Будешь утверждать, что у волшебников внутри специальный прибор?

Голос Гермионы был на редкость скандальным, видимо, она тяжело переживала утрату своего лидирующего положения на Трансфигурации. Любой ответ Алекса она сейчас сочла бы неверным, маловразумительным и вообще нелепым.

Однако профессор Синистра не дала разгореться перепалке.

— Мистер Грей, я подумаю над вашим вопросом, проконсультируюсь с литературой и со знающими волшебниками. Возможно, я смогу хотя бы отчасти удовлетворить ваше любопытство. Не скрою, я сама заинтригована: в таком ключе я не рассматривала аппарацию. А сейчас нам пора заканчивать занятия. На следующем уроке будет практическая работа, вы должны как следует самостоятельно подготовиться. Запишите — страница 93. Ах да, пять баллов Гриффиндору, мистер Грей. За пытливый ум.

Урок закончился, а уязвленная Гермиона осталась задать тысячу и один дополнительный вопрос профессору (ведь последнее слово должно остаться за ней!), а Поттер и Грей в числе остальных учеников пошли к лестнице. Их обогнала группа слизеринцев во главе с Малфоем. Вопреки ожиданиям, они не стали задираться, а может, тоже хотели спать? Вообще, в последнее время змейки притихли, и даже Драко прекратил изощряться в остроумии. Но зная его, не приходилось надеяться, что это продлится долго.

Мальчики медленно брели в своё общежитие, продолжая разговор, который начали сразу после посещения Министерства.

Вернувшись в школу, они обсуждали многие вопросы, на которые не находили ответов. Например, волшебные характеристики созданных Алексом чар, позволяющих, как оказалось, создавать очки артефактора, тогда как сам создатель был уверен, что такие параметры он не вводил. Попутно пришлось просветить Поттера, что это такое. Затронули и непонятно откуда взявшийся ученический сейф Алекса и поговорили, как бы поаккуратнее о нём выяснить. Не обошли братья вниманием и своё путешествие по камину и странные линии, которые Гарри тоже заметил.

Алекс объяснил ему, что хочет проверить, нет ли связи между этими линиями и аппарацией, а также почему подумал, что профессор астрономии могла что-то об этом знать.

— Координаты, Гарри, всё упирается в них. Только необязательно их определять при помощи приборов. По-моему, волшебники для этого имеют какой-то дополнительный орган чувств. И мы с тобой как-то этим овладели, но опять очень по-своему.

Но Гарри был уверен, что профессор Синистра вряд ли сообщит им что-то новое, даже если не забудет о своем обещании.

— Ты пойми, Алекс, то, что умеем мы с тобой, не умеет вообще никто, и никто никогда не научится! Я в этом уверен, и точка. И ты сам всегда говорил, что можно сильно засветиться, если задавать такие вопросы, когда вокруг столько народу.

Алекс вынужден был признать правоту брата. До сих пор сам он тоже придерживался такой же точки зрения, но получение патента и вопросы, которые только накапливались в связи с этим, словно уничтожили все ограничения, который он сам на себя наложил, и свели на нет его обычную осторожность.

Но как бы там ни было, сделанного не исправить. Оставалось только надеяться, что вопросам Грея не придадут особого значения ни однокурсники, ни профессор астрономии.

*