Братья по магии. Точка отсчета (джен)

— Ну что ж, счастливой учебы, — сказал злорадно дядя Вернон и зашагал к месту, где стояла его машина.

Гарри остался на вокзале Кингс Кросс, куда он попал в первый раз в жизни, совсем один. Он не знал, что делать дальше — платформа девять и три четверти как сквозь землю провалилась. Спустя несколько минут самостоятельных поисков мальчик все-таки обратился к полисмену, но тот лишь обругал его, от чего стало казаться, что место отправки в Хогвартс не существует вовсе. Однако отчаяться он не успел, так как случайно услышал, как какая-то женщина, проходя мимо, сказала странную фразу:

— Я так и думала, что тут будет целая толпа маглов.

Гарри Поттер, чемпион по странностям, подобрался и трусцой (насколько позволяла тележка с чемоданом и Буклей) побежал за женщиной. Та была не одна; окруженная толпой разновозрастных огненно-рыжих детей, она шла куда-то в никуда — то есть туда, где не было прохода. Однако это не помешало всей рыжей компании с тележками, чемоданами и (бинго!) совой по очереди исчезнуть за барьером между девятой и десятой платформами. Мать семейства ненадолго задержалась; видимо, почувствовав родственную душу, женщина хотела обратиться к Гарри с каким-то вопросом, но Поттер, не рассчитывая на общение, уже успел разогнаться и проскочил мимо нее прямо на перрон, где школьников ждал Хогвартс-экспресс.

* * *

Саша Акимов, студент первого курса матфака несся вниз по лестнице, как не бегал даже в младшей школе. Он опаздывал на следующую пару, а опаздывать, как и делать что-то неправильно, Саша не любил. Ему оставалось всего два пролета, как, споткнувшись, он полетел вниз головой прямо на бетонный пол.

Не успев открыть глаза, Саша уже начал мысленно костерить себя. Мало того, что опоздал, так теперь еще навернулся, костюм, наверное, помялся или, не дай бог, испачкался. Парень попытался пошевелиться, но это у него не очень получилось, как и не получилось ничего увидеть из-за странного тумана. Странными были и звуки, которые как сквозь вату доносились до него: совершенно неуместные в стенах универа детские крики, вокзальный гул и даже гудок паровоза.

Однако через секунду, как по волшебству, зрение немного прояснилось, и Акимов увидел самую сюрреалистическую картину в своей жизни: две пары разношенных ботинок прямо перед его носом. «Определенно, надо вставать», — подумал Саша и все-таки с трудом приподнял голову. Лучше бы он этого не делал — все моментально закружилось, и он рухнул обратно на выщербленный каменный пол.

— Вы его сбили, негодники! Фред, Джордж, только я велела вам не создавать проблем! Стойте, кому говорю! Не вздумайте убегать! — женский голос стих в отдалении.

* * *

Гарри катил тележку вдоль состава, в восхищении разглядывая красные вагоны. Скоро в одном из них он поедет туда, где его будут учить волшебству. В Хогвартсе он будет самим собой, а не «мальчишкой» и не грушей для битья для кузена Дадли. Последнего, с его игрой «Поймай Поттера», зеленоглазый брюнет ненавидел особенно. Младший Дурсль с упорством, достойным лучшего применения, отпугивал всех потенциальных школьных друзей.

Дело в том, что у Гарри Поттера, одиннадцатилетнего сироты, было две большие мечты: иметь семью и друга. Или даже так: Друга. Товарища не только для игр, а скорее соратника на тяжелом пути выживания. Близкого человека, который подставит плечо, не прося ничего взамен, чтобы самому получить не меньше. Хорошо бы иметь брата, но даже в мечтах Гарри не уносился столь далеко — брата, как и родителей, у него не было.

В Хогвартсе, где нет Дадли, у него должно все получиться. Ради того, чтобы с кем-нибудь подружиться, он пойдет на все, пожертвует всем, что у него есть.

Внезапно прямо перед Поттером, словно из ниоткуда, вынырнула тележка и, как болид Формулы-1, понеслась, управляемая теми двумя рыжими подростками, которых Гарри видел на магловской части вокзала. Бешеная скорость на людном перроне закончилась ожидаемо — какой-то мальчик, по виду первокурсник, возникший прямо по ходу движения, оказался сбит. Вместо того, чтобы помочь, рыжие родственники Дадли принялись вслух обсуждать, сколько он еще так пролежит и не предложить ли ему, когда очухается, ириску из «того набора».

Гарри ускорил шаг, что с тяжелой тележкой, вихляющей из стороны в сторону, было нелегко. Мальчику, совсем такому же, как он сам, надо помочь. И, пусть это будет непросто, он, наконец, сделает ЭТО.

Первой к месту катастрофы подбежала та пухлая тетка, их мамаша. Она, ясное дело, намеревалась как следует пропесочить сыновей, но не успела — рыжие нарушители правил дорожного движения не стали ждать и скрылись, бросив жертву ДТП на произвол судьбы. Их мать не стала задерживаться, чтобы помочь, а ведь невооруженным глазом было видно, что с пареньком что-то серьезное: он попытался встать, но не смог. Вот так и Дадли Дурсль со своей компанией оставлял избитого кузена.

Докатив, наконец, свою тележку, Гарри присел возле пострадавшего.

— Давай я тебе помогу, — сказал он, безрезультатно пытаясь поднять лежавшего мальчика. Проходившие мимо маги не замедляли шага, а некоторые даже роняли многозначительно:

— Поделом маглокровкам!

* * *

Саша кое-как поднялся при помощи черноволосого худенького мальчика. Сильно тошнило, и в глазах так до конца и не прояснилось. Похоже, у него сотрясение. Опереться полностью не получалось, так как хилый мальчуган не мог его удержать. Взрослые, все как один, их не замечали. Как он вообще оказался в этом странном месте, думать из-за сильной головной боли Саша не мог.

Они куда-то шли, сначала по улице, потом зашли куда-то внутрь, сознание не фиксировало детали. Акимов позволил завести себя и уложить, после чего благополучно провалился в тяжелую дремоту.

Он не видел, как мальчишка, приведший его, уходил за вещами, брошенными на перроне. Как, достав свою новенькую школьную мантию, заботливо подложил ему под голову. Как наорал на просившегося в купе рыжего, чьи братья налетели на первокурсника Хогвартса и так цинично повели себя.

* * *

Саша открыл глаза. Сидящий напротив мальчик с радостью воскликнул:

— Привет, Алекс! Наконец-то ты пришел в себя. Я — Гарри Поттер.

И застенчиво добавил:

— Давай дружить.

Саша попытался проморгаться. Что за гаррипоттер, блин! Так, нужно успокоиться, просто перечитал фанфиков, только и всего. Что последнее он помнит, реально помнит? Была лекция, он подошел по поводу списка дополнительной литературы, потом пошел на семинар… Он упал на лестнице и сейчас, вероятно, в коме. А мозг рисует картины из любимого фандома. Ну ничего, его вылечат.

«И тебя вылечат», — подумал Саша о мальчугане, обеспокоенно глядевшем на него. Лохматый, черноволосый, под челкой шрам? Спрашивать об этом, как Уизли, Саша не стал бы ни за что на свете, если бы это было в реальности. Но он же в своем внутреннем мире? Тут можно что угодно напридумывать.

— Что у тебя болит? — спросил Гарри. Потенциальный друг явно плохо сознавал, где находится.

Акимов осторожно сел. Голова болела, но уже терпимо. И еще хотелось в туалет. У лежащего в коме могут быть такие желания? А что, если он не в коме, а просто ненадолго потерял сознание, и, облегчившись здесь, он обделается там? Однако терпеть было уже невмоготу, и Саша решил отправиться знакомиться с Тревором.

Поднявшись, он споткнулся о чемодан. Такой валялся у дедушки в деревне на чердаке. На чемодане химическим карандашом было написано по-английски: «Alex Grey».

У Акимова, пробирающегося по коридору вагона, возникло два, вернее, все же три вопроса. Чей это чемодан? Кто такой Алекс Грей? И на каком это языке с ним разговаривал гаррипоттер? Сашин английский был хорош, он честно получал по нему пятерки, но, когда был пару раз за границей (так, ничего особенного, Турция-Египет), вряд ли смог бы так легко все понимать.

Найдя, наконец, туалет, Саша использовал его по прямому назначению, испытывая странное ощущение неправильности своего тела. Стоило ему взглянуть в зеркало, как он увидел несомненно себя, но в возрасте своего одиннадцатилетнего младшего брата. Чушь, ему семнадцать! Но отражение и ощупывание говорили другое.

Вместо строгого серого костюма, купленного для занятий в универе за немаленькие по меркам их семьи деньги, на нем была дешевая клетчатая рубашка и коричневые грубые брюки. А вот лицо, которое Саша видел в зеркале лет пять-шесть назад, не изменилось. Серые глаза, густые русые волосы, внимательный взгляд. «Только вижу я чертовщину какую-то, — с досадой подумал парень. — Вот сейчас мне Тревор из-под раковины квакнет, и все будет в полном порядке».

Впрочем, жабу он не нашел, как и повода оставаться дольше в туалете. Вернувшись, он застал соседа по купе разбирающим тот самый чемодан.

— Я решил заранее достать твою мантию, — извиняющимся тоном сказал мальчик. — Не подумай только, что я хотел без спроса покопаться.

Саше было все равно, что там происходит с чемоданом этого Алекса Грея, хотя… Попутчика он продолжал понимать без проблем, в купе, кроме них двоих, никого не было, а зовут его Александр, или Alex!

Саша принялся лихорадочно рыться в чемодане. Несколько одинаковых рубашек и штанов наподобие тех, в которые он сейчас одет, белье, все совершенно новое, даже с этикетками, судя по цене и качеству, ни разу не Хэрродс, бумага, свернутая рулончиком…

Через секунду Саша Акимов, осознавший, что в этой нереальной реальности он теперь Алекс Грей, таращился на пресловутое приглашение из Хогвартса, помеченное четырьмя дикими животными. Заместитель директора Макгонагал писала на имя этого мальчика, зачисляя на первый курс.

Саша (для окружающих Алекс) уставился на теперь точно Гарри Поттера. Похоже, его внутренний мир, привидевшийся в коматозном состоянии, был чрезвычайно богат.

Винить в этом можно было только себя. Отличник Саша любил читать. Поначалу к Гарри Поттеру он относился довольно индифферентно, ну, посмотрел кино, и книги прочитал. С детства Саша обожал «Звездные войны», посмотрел по многу раз все фильмы и мульты, потом стал читать все относящееся к теме. В старших классах, читая фанатские произведения (любимый герой — Энакин), он как-то наткнулся на кроссовер с Гарри Поттером. И все завертелось…

* * *

Поттер был смущен, но не обескуражен. Алекс не отвечал вообще ничего, но он, Гарри, не отступит. Грей его потом простит за навязчивость; сейчас любой ценой нужно доказать свою полезность. Тогда Алекс посмотрит на него, когда станет решать, с кем дружить.

Этот мальчик казался Гарри похожим на тех детей, с родителями которых тетя Петуния и дядя Вернон хотели водить знакомство. Весь такой чистенький (ничего, что повалялся на платформе, это в переносном смысле), ухоженный, домашний. Такие, если и останавливали свой взгляд на Поттере, не задерживали его надолго. Как будто он пустое место! Гарри никогда не успевал доказать, что он может преданно дружить. Но сейчас у него есть шанс, и он его не упустит!

* * *

Рон Уизли, разыскав купе, где ехали близнецы, по взрывам хохота, с криком залетел внутрь:

— Вы идиоты! — обругал он Форджей, отмахнувшись от Ли Джордана, пугавшего его тарантулом. — Директор Дамблдор доверил мне подружиться с Гарри Поттером, а из-за вас он теперь будет дружить с тем мальчишкой, которого вы переехали тележкой!

— Не проблема, Рон! — начал Фред (или Джордж).

— Мы их рассорим! — продолжил Джордж (или наоборот).

* * *

Саша все так же молча смотрел на Поттера, размышляя. Гарри ему помог, вот сейчас сидит с видом побитой собаки. Что ему стоит вести себя дружелюбней?

— Hi, Harry, nice to meet you, — с непривычки хрипло ответил Саша, с удивлением осознавая, что только что думал и теперь говорит именно по-английски. Он сказал «Привет, Гарри, приятно познакомиться»!

Гарри повторно протянул руку для рукопожатия, и теперь её стиснула загорелая ладошка нового друга. В этот момент дверь купе распахнулась, и на пороге появился Малфой с парнями. «Ты опоздал, приятель», — злорадно подумал Саша.

* * *

Гарри подумал, что явился еще один претендент на дружбу с Алексом Греем. Богатенький надменный мальчишка не понравился Поттеру еще в магазине. Если Алекс сравнит блондинчика с ним, то выберет, вероятно, себе подобного мальчика из хорошей семьи. Дудки!

Гарри не знал, как выпроводить непрошенного гостя. На рыжего, приходившего до этого, он просто накричал, да еще обозвал парой слов, за которые тетя вымыла бы рот с мылом не только ему, но и Дадли. Но выставлять себя хамом и грубияном перед Алексом он не хотел. Так что же делать? Вдруг Гарри охватило какое-то странное (о, хороший признак!) понимание, что надо делать. Он напрягся…

Драко Люциус Малфой, наследник Малфой, открыл рот, чтобы произнести свою коронную фразу (что-то вроде «Здесь едет Гарри Поттер?»), как его почти белые волосы окрасились в ярко-синий цвет. Крэбб (или его брат-близнец Гойл) потрясенно воскликнул:

— Драко, твои волосы!

Осознав, что произошло, Малфой с криком «Отец об этом узнает!» бросился прочь.

Спровадив блондина, Гарри довольно посмотрел на Алекса. Хотелось увидеть у того на лице одобрение, все ли он сделал правильно. Явного неудовольствия Грей не демонстрировал, и Поттер успокоился. Хотелось поговорить с новым (первым!) другом, но мальчик боялся показаться болтливым. К тому же, Алекс, вероятно, еще не до конца оправился от удара головой и ему нужно отдохнуть. Так они и ехали молча под стук колес.

Акимов впечатлился, когда Дракусик поголубел (хм, звучит как-то неоднозначно). Магии не бывает, конечно, но это не значит, что Саша был против высококачественных спецэффектов. Раз — и не надо краски для волос! Кстати, Звездные Войны он смотрел прежде всего из-за зрелищных сцен, достоверно переносящих в ДДГ. Что там с этим в Поттериане? А, скоро будет знаменитая сцена поездки на лодках по озеру. В этот момент все ученики всегда восхищаются магическим замком.

Кстати, об учениках. Судя по солнечному свету за окном, ехать им еще довольно долго, скоро можно ожидать визит Гермионы Грейнджер (или тележки со сладостями?).

Как любой нормальный парень, Акимов неровно дышал к Эмме Уотсон. Ну красивая же! Однако он понимал, что здесь его подсознание может выкинуть фортель и не стоит многого ожидать. Малфой, почтивший их недавно своим высоким визитом, походил на образ, созданный актером, только цветом волос (первоначальным). Гарри был лохматым брюнетом в очк…

Саша вскинул голову. Очков на Поттере не было!

— Гарри, а где твои очки? — невольно вырвалось у парня.

Поттер смотрел в ответ и непонимающе улыбался.

«Так, это не канон», — подумал Саша. Хотя какой к черту канон, он же успел влезть в сцену в поезде и подружиться с героем вместо Уизли! Это в Поттериане Гарри был очкариком, а здесь Саша, когда более или менее пришел в себя, увидел обратное, но не обратил внимания.

— Откуда ты знаешь про очки? — робко спросил Гарри, доставая свою замотанную скотчем пару из кармана безразмерных брюк.

Поттер недоумевал. Он же специально снял очки в поезде; он был уверен, что там, на вокзале, Алекс вообще ничего не замечал. Хотелось выглядеть обычным непроблемным ребенком, а не ненормальным уродом и инвалидом. И не хотелось, чтобы Грей увидел, что у него нет денег на новые очки.

— Так чего ты их не надеваешь? — удивился Саша.

У него самого никаких проблем со зрением не было, хотя мама постоянно кричала, чтобы он не сидел столько за компьютером, если не хочет стать пациентом окулиста. Но эта напасть его миновала, поэтому он не очень представлял ситуацию слабовидящих. Из прочитанного про Гарри Акимов знал, что без очков тот видел только размытые пятна. Тогда почему этот упрямец их еще не надел?

Словно отвечая, Гарри неуверенно нацепил свои «велосипеды». Глядя на эти заискивающие замашки, Саша начал закипать. Сволочи! Так и есть, Дурсли совсем затравили мальчишку!

Была у Саши еще одна причина читать о Гарри Поттере, и одну метку в шапке фанфиков он выбирал с завидным постоянством. Как все окажется здесь? Но об этом думать не время. А так все пока что (помимо его самого) по канону. Но канон, в который влезает попаданец, обычно расползается, как мокрая тряпка.

Попаданец! Как много в этом слове для сердца фикридера! Похоже, этот жанр стал Акимову особенно близок, при условии, что он еще не совсем поехал крышей. Но для Саши в этом жанре существовали непонятки.

Непонятка №1.

Практически все попаданцы делились на три группы. Первая включала в себя усопших, которые в виде перерождения или чего-то там летали в пустоте, среди звезд или в сиянии энергетического кокона. Потом их куда-то заносило. Так себе вариант, но куда ни шло.

Значительно хуже воспринимались следующие две категории. Это те, кто считал, что их пригласил Игрок. В комнате, висящей в пустоте, он одаривал их неведомыми и невероятными способностями.

И напоследок остаются те, кто оказался в приблизительно похожей ситуации, но одаривала их милая маленькая девочка с глазами, полными вселенской скорби, которая на самом-то деле была Смертью с косой. Ну, или как вариация, вечно юная дева, но тоже с косой.

Все вышеизложенное казалось не очень достоверным (ага, в сам факт попаданства все почему-то верили), поскольку складывалось впечатление, что всякие высшие сущности вот все бросили и побежали стараться для простого смертного, невзирая на его полное ничтожество.

Сашин случай как раз подтверждал, что не бросили и не побежали.

* * *

В просторном кабинете в Лондоне, прихлебывая кофе и шелестя газетами, сидел сухопарый мужчина средних лет с породистым английским лицом. Ему еще только предстоит возглавить лейбористскую партию, а потом стать семьдесят третьим премьер-министром Великобритании. А пока он еще набирал влияние среди однопартийцев и избирателей, и делал это весьма успешно. Звали мужчину Энтони Блэр.

В недалеком прошлом журналист «Таймс», Блэр не мог не знать о влиянии прессы на изменчивое мнение электората. Вот поэтому он не ленился читать даже желтые газетенки. Вот одна такая, название как раз соответствующее — «Утро Лондона». Что здесь?

Энтони привлекла внимание статейка где-то в середине; описывала она очередное головотяпство — транспортная служба столицы, явно не справляясь с потоком пассажиров, позволила случиться небывалому скоплению народа в час пик. Сломался эскалатор, что затруднило работу метро.

Это неудивительно, так бывает. Но внимание мистера Блэра привлекла черно-белая, очень экспрессивная фотография как раз под заголовком «Цирк приехал?» На фото был ясно виден здоровенный мужик, проламывающий своей тушей турникет; рядом с ним, доверчиво глядя по сторонам, шел маленький лохматый мальчик, неряшливо одетый.

Энтони сделал стойку: самое то! Хотя газета была свежей, статья была написана по августовскому материалу. Ничего, сойдет! Намечается замечательная история для домохозяек и их мужей, простых работяг, ради которых лейбористы и идут на выборы. Он придаст событию злободневности, привлечет экспертов, которые под его подсказку раскритикуют официальные власти, чтобы показать, что для людей может изменить его партия, и в частности он, Энтони Чарльз Линтон Блэр.

Но сначала он проведет расследование, и начнет со сбора информации о людях с фотографии.

Первой пришла тележка, обогнав Гермиону Грейнджер на несколько минут.

Гарри сразу потянулся к своему чемодану, в котором лежал уже заметно съёжившийся после похода за покупками к школе кошелек. Но, заметив, что Алекс не проявляет интереса, Поттер на вежливое предложение продавщицы купить сладостей отрицательно помотал головой. Все равно он хотел их не для себя.

Акимов окинул тележку взглядом только потому, что ждал прихода Гермионы. Есть сладости не хотелось, а хотелось пить, но воды не было. Как, вероятно, и не было денег — по крайней мере он их, обшаривая чемодан, не нашел. К тому же, он не Рон Уизли, готовый сожрать полтележки на дармовщину.

А потом пришла она. Нет, она случилась. Гермиона Джин Грейнджер, скоро двенадцати лет от роду, ураганом влетела в купе, распахнув дверь так, что сова Букля испуганно заквохтала в своей клетке на багажной полке.

— Гарри Поттер! Как ты можешь быть таким безответственным?! — безаппеляционно заявила она.

Брюнет глотнул, а Саша бросил быстрый взгляд в коридор проверить, не видно ли Невилла, ищущего жабу. Не видно. Похоже, поиски квакушки были канонным предлогом, а здесь явно что-то другое.

— Национальному герою нужно проявлять больше рассудительности и здравомыслия! — продолжала Грейнджер наседать на испуганного Гарри. — Ты, вместо того, чтобы показывать пример остальным детям, нападаешь на слабого, и это в первый же день, даже не доехав до школы! Взять и перекрасить волосы мальчика! Как тебе не стыдно!

«Так вот в чем дело!» — подумал Саша. Привычка защищать обиженных и бороться за справедливость, как она сама её понимает, похоже, уже появилась у девочки, не прекращающей наступать на Поттера. Тот, сжавшись, лишь затравленно смотрел. Определенно, сейчас она ассоциировалась у него с тетей.

Так дело не пойдет! Саша не колебался ни секунды, решив вмешаться. Но переорать её не получится; обозвать по-детски занудой — не его стиль. К тому же у него огромный опыт общения с детьми этого возраста. Младшему брату Артему было как раз одиннадцать, а сестре Веронике — девять. Если ребенок, даже очень умный, кричит, его надо чем-то отвлечь. Или удивить.

— Гермиона Грейнджер, если не ошибаюсь?

Девочка удивилась, но ненадолго. Обернувшись к Саше, она требовательно спросила:

— Ты кто такой и откуда про меня знаешь?

— Я — Алекс Грей. Я, как и ты, жил у магглов. Про тебя я слышал, потому что интересовался школьниками своего возраста, которые делают успехи в учебе, — соврал Саша не краснея. Интересно, она купится?

— Так про меня известно не только в моей школе? — горделиво изумилась Грейнджер.

Акимов счел вопрос риторическим и промолчал. Скоро Гермиона поднаберется опыта, и её уже так просто не собьёшь с мысли. Ну, или не переключишь.

— Значит, ты тоже любишь учиться? Вы с Гарри практиковали заклинания по перекраске волос, да? А мне покажете? Где ваши волшебные палочки?

Гарри, радуясь смене тональности звука, с готовностью показал свою «сестру». Саша с замиранием сердца засунул руку в чемодан. Есть!

— Ну! — строго скомандовала Гермиона, глядя на Поттера как на виновника преображения Малфоя. — Показывай!

Гарри замялся:

— Мы вообще-то… эээ…

— Раз больше не получается, то надо начинать с простого. Давай: Люмос! Нокс!

Когда Гарри легко повторил, «учительница» повернулась к Саше:

— Теперь ты!

Акимов сжал свою указку. Непонятно, маг ли он и сможет ли он ей воспользоваться.

Непонятка №2

Попаданцы в Поттериане делились на две категории. Это порядочные попаданцы, вселившиеся в Поттера, Уизли или Грейнджер, а также любого мага или маггла. Даже Хагрид считался неплохим вариантом. Еще одна группа — те бедняги-неудачники, кто попадал в Хедвиг, василиска, эльфа и любое другое магическое животное или существо, в кого пока еще не догадались засунуть бедную перемещаемую душеньку.

Саша не знал, были ли попаданцы в неодушевленные предметы, поэтому на этом его классификация заканчивалась.

Непонятка №3

Средний попаданец, очутившись в новой для себя реальности в чужом теле, посвящал ровно пять минут привыканию к нему. Из них минута шла на сожаления, что он в той жизни умер, десять секунд на сетования о судьбе оставленных за порогом дорогих сердцу людей, еще минута — чтобы без проблем обжиться в новом теле. Оставшееся от заявленного время тратилось на причитания по поводу того, как же он раньше жил без магии.

Бонус к непоняткам №2 и №3

Каждый второй попаданец в Гарри Поттера считал своим долгом горестно воскликнуть, глядя в заботливо подставленное автором зеркало: «Я что, теперь этот, мать его, гребанный Гарри Поттер?» После чего очень решительно и явно с удовольствием направлялся к гоблинам за золотишком и к Олливандеру за палочкой.

Итак, если обычно попаданец оказывался не в своем теле, то, значит, это было для чего-то нужно, например, для того, чтобы объяснить появление магии. Саша в Поттериане собственной персоной, пусть и младше. Вопрос: а у него появилась магия? Сейчас он это узнает.

Саша взмахнул палочкой.

Саша взмахнул палочкой. Ничего не произошло.

— Ты забыл сказать заклинание! — тоном, как будто уличила в чем-то постыдном, сказала Грейнджер.

— Люмос-люмос, — с досадой пробормотал Саша. Никогда он не чувствовал себя так по-идиотски.

— Не так! Надо вот так! Люмос! Люмос! — тщательно проговаривая, поучала Грейнджер. — Надо обязательно уметь творить это заклинание. Оно очень важное; если маг лишается магии, то не сможет его выполнить. Я это точно знаю, ведь я прочитала все учебники за первый курс!

Акимов забыл, что хотел сравнить Гермиону с Эммой Уотсон. Он вообще хотел забыть Грейнджер, как страшный сон. Девчонка оказалась просто невыносимой. Саша уже не надеялся применить свой опыт и свой стиль, больше того, в данный момент плевать он на них хотел и уже собирался сказать что-нибудь резкое, как заметил умоляющие глаза Гарри.

Поттер был в ужасе: как же так, ведь Алекс теперь его друг! Что же им делать, если Грей потеряет свою магию, он же не сможет учиться в Хогвартсе! Им нельзя разлучаться! Гарри вдруг очень-очень захотел, до жара где-то в груди, чтобы у Алекса на кончике палочки зажегся огонек. И он зажегся.

Алекс в недоумении рассматривал этот Люмос. Он его точно не зажигал, но было чувство, что батарейка у этого огонька где-то рядом.

— Молодец! — похвалила Грейнджер, и Акимов призвал на помощь все свои прожитые годы, чтобы не прибить её на месте. Похоже, его отношение к Гермионе Грейнджер было сформировано быстро и окончательно: она его раздражала!

Гарри, когда девчонка только зашла в купе, перепугался на всякий случай. Даже если он был ни в чем не виноват, его все равно обвиняли. Но друг его защитил. А потом Гарри в ответ защитил Алекса от возмутительных подозрений этой выскочки и зануды в отсутствии магии. Сам Поттер был так рад, что едет в Хогвартс, что и на мгновенье бы не усомнился в том, что и другие горят тем же желанием.

Потом Гарри увидел, что Грейнджер уселась рядом с его другом и начала пересказывать «Историю Хогвартса». Сердце мальчика болезненно сжалось. Такие, как Алекс, нравились девчонкам, а Гермиона девчонка, к тому же, в отличие от Гарри, умная, и Грею с ней не будет скучно. Тогда Алекс не будет обращать внимания на него! Но не успел Поттер начать всерьез переживать, как пришло ясное ощущение, что Алекс не в восторге от собеседницы, а совсем наоборот, только почему-то не может прямо сказать об этом.

Грейнджер свалила только когда машинист объявил, что они скоро подъезжают.

— Гарри, как наденем мантии, сразу на выход, и следи за Грейнджер, чтобы близко не подходила! — в сердцах попросил Саша. Гарри понятливо кивнул.

Выйдя из поезда, мальчики попали в толкотню и суматоху, неизбежно возникающую в темноте на ограниченном пространстве. Где-то впереди зычно закричал Хагрид:

— Первокурсники, сюда!

Идти было трудно; Саша постоянно спотыкался, и Гарри едва успевал его подхватывать. Акимов удивлялся, откуда у мальчишки силы: Поттер был на полголовы ниже. Хотя уже не тошнило, голова все еще болела. Усталость и жажда довершали картину. «Ну ладно, — подумал Саша, — как-нибудь дотерплю. Быстренько через озеро и можно будет отдохнуть!»

У-6, он же Рон Уизли, тайный агент директора Дамблдора, шел среди других детей. Он не отрывая взгляда следил за Гарри Поттером и его новым другом. Старшие братья подсказали, как решить проблему. Рону не хотелось подводить директора. Он постарается подружиться с Гарри, как его просил Великий Светлый волшебник.

* * *

В конце августа в Нору пришел гость — директор Дамблдор. Все в семье его очень уважали за то, что он победил темного волшебника. Он и раньше иногда заходил и, хоть всегда торопился, уделял минуту-другую, чтобы расспросить маленького Ронни, как дела. Вот и сейчас он ласково потрепал мальчика по плечу и сказал:

— Скоро ты пойдешь в школу и там познакомишься с Гарри Поттером. Гарри предстоят великие дела, но героям всегда нужны помощники. Подружись с ним, Рональд. Ты ведь выполнишь мою просьбу?

Будущий первокурсник и друг Национального Героя обещал. Альбус Дамблдор будет им доволен.

* * *

В лодку вместе с Алексом и Гарри сели еще два мальчика. Саша подумал, что, если спросить их имена, то они наверняка окажутся знакомыми. Но спрашивать Саша не стал: он вглядывался вперед, ожидая возможности полюбоваться на волшебный замок с воды. В темноте при тусклом свете фонаря с передней лодки Хагрида ему было плохо видно Поттера, но Саша не сомневался, что и Гарри, и другие дети вокруг смотрят на Хогвартс во все глаза.

Все дети, кроме одного. Рон Уизли сел в следующую лодку и продолжал неусыпно следить по совету близнецов за Алексом, чтобы не пропустить удобный момент. Лодки плыли кучно, иногда соприкасаясь бортами, так что даже темнота не мешала рыжему мальчику. В одной лодке с Роном плыл неуклюжий мальчишка с жабой, Лонгботтом, кажется. То, что нужно!

* * *

Саша разглядывал огоньки замка: ничего особенного, обычная иллюминация. Может, когда они будут поближе, картинка станет поинтереснее. Или в нем заговорил придирчивый житель двадцать первого века? Как можно добровольно променять его достижения на сомнительное удовольствие помахать волшебной палочкой? Этого Саша просто не понимал.

Непонятка №4

Редкие попаданцы, неважно, в магический или другие миры, искали дорогу домой. А если и пытались, то это плохо получалось и раздражало читателей, которые хотели, чтобы герой тут же начал применять отваленные высшими силами (смотри непонятку №1) преимущества, они же плюшки.

Бонус: Тушка гоняет плюшки

В лексиконе попаданца, как у Эллочки-людоедочки, встречалось не так уж много слов-паразитов. Среди них «плюшки» (смотри выше), «гонять» и «тушка».

«Гонять» встречалось обычно в таком сочетании: «Мастер гонял меня с утра до вечера». Это слово использовалось автором, когда тот был не в силах описать физическое и магическое развитие героя, а по сюжету очень надо было как-то объяснить недостижимые высоты после получения «плюшек».

Слово «тушка» можно было прочитать хотя бы в таком контексте: «Чего только не происходило с моей бедной тушкой!»

Саша устал и хотел домой. Поиграл в Поттериану и хватит! К тому же из «плюшек» только две — знание английского на уровне родного и возможность, как у сквиба, видеть Хогвартс. И в очередной раз восклицать «Чего только не происходило с моей бедной тушкой!» ему не хотелось.

* * *

Рон Уизли прицелился: толчок, и жаба Невилла, отправившаяся вместе с хозяином учиться волшебству, полетела за борт.

— Тревор! — завопил Лонгботтом, услышав всплеск.

Все, как по команде, повернули головы, чтобы увидеть, как пухленький мальчик, потянувшись за плывущей жабой, падает в воду.

Агент У-6, пользуясь слишком длинными даже для его долговязого туловища руками, протянул одну из них к соседней лодке.

Саша, отвлекшийся, как и другие, на Невилла и его питомца, почувствовал рывок и упал за борт. Холодная вода шотландского озера сомкнулась над его головой.

Хагрид, увидев, что в воду упал ученик, взмахом зонта слегка подправил движение своей лодки. Теперь она двигалась прямо к бурлящему пятну на гладкой поверхности озера, которое оказалось гигантским кальмаром. Щупальца монстра осторожно подняли утопленника-неудачника и зашвырнули к полувеликану в лодку. Рубеус, довольный, что все хорошо закончилось, завернул Невилла, судорожно прижимающего к груди жабу, в свою теплую кротовую шубу. Лодки продолжили движение к Хогвартсу.

Холодная вода шотландского озера сомкнулась над Сашиной головой. Он медленно погружался; с каждой секундой задерживать дыхание становилось все тяжелее, а холод сковывал мышцы. Но Акимов знал, что как только он опустится на дно, он очнется в больнице или где он, то есть его тело, сейчас находится. Надо только потерпеть. Наконец в глазах потемнело.

Рон Уизли с ужасом смотрел на свинцовую поверхность воды. Никто не видел, что он натворил. Упавшего мальчишку не заметили! Он так не хотел. Близнецы сказали, что ему потребуется только бросить что-нибудь в озеро. Пока все смотрят, что упало, столкнуть незаметно блондинчика, который мешает ему подружиться с Гарри. Хагрид спасет утопающего и заберет в свою лодку — путь свободен! Только Рон не смог сесть рядом с Поттером. Может, окликнуть Гарри и завязать беседу на расстоянии? Рон посмотрел на лодку, где плыл Гарри: тот сидел напряженный, с закрытыми глазами и, казалось, что-то шептал.

Гарри не заметил, что Алекс выпал за борт — он это почувствовал. В груди жгло, не хватало воздуха и тепла, а перед глазами колыхались толщи воды, под которыми уже близко виднелось дно озера. Гарри напрягался из последних сил, стараясь подняться наверх; пот, несмотря на прохладный ветерок, градом лился по вискам и щекам. Надо было торопиться — Алекс ощущался все слабее и слабее. Финальным рывком Поттер, выбросив всю магию без остатка, раздвинул волны, в которых показалась светловолосая голова друга. Гарри перегнулся и схватил плавающий край мантии.

— Помогите! — попросил он мальчишек, сидевших в лодке. Те, до этого смотрящие то на Хогвартс, то на Лонгботтома, утопавшего в шубе, только сейчас заметили неладное. Объединенными усилиями все трое вытащили тяжелое тело. Гарри нагнулся послушать, дышит ли друг. В этот момент Алекс начал кашлять и выплевывать воду, и мальчик вздохнул с облегчением. На радостях все перезнакомились, попутчиков звали Джастин и Эрни, они очень впечатлились, что встретились с Гарри Поттером, да еще в такой боевой обстановке. Гарри поморщился — он в грош не ставил свою непонятную славу. К тому же его сейчас больше волновал Алекс.

Гарри хотел было надеть свою мантию на дрожавшего от холода друга, но он тоже промок, вытаскивая Грея из воды. Согреть безучастно привалившегося к борту лодки Алекса никак не получалось — то место в груди, которое обычно отзывалось странными всплесками, казалось, опустело. Поттер чувствовал усталость, но знал, что нужно держаться, ведь кто, кроме него, позаботится о друге?

Скоро первые лодки достигли пристани. Когда Гарри и Алекс выбрались из своей, Хагрид уже ушел. Он забрал шубу, потому что женщина, пришедшая за первокурсниками, высушила упавшего мальчика, когда узнала о происшествии. Поттер хотел попросить высушить еще одного, но не успел — ученики по одному стали заходить внутрь замка вслед за ней.

В Сашиной голове медленно прояснялось. Определенно не больница, один только серый камень. От разочарования он громко застонал, напугав Гарри.

В маленькой комнатке, где ученики провели несколько томительных минут, на них налетели призраки. Гарри пропустил все шоу, он с тревогой следил за другом, лицо которого, до этого бледное до синевы, стало покрываться ярким румянцем. Под ногами у обоих мальчишек натекла огромная лужа, и непонятно было, кто из них больше промок.

Пришла та женщина, которая оказалась профессором, и повела первокурсников в Большой зал, где их ожидало распределение. Гарри вдруг с ужасом осознал, что не успел договориться с Алексом, какой факультет выбрать. Вдруг Шляпа их разлучит?

Идя по проходу Большого зала, Саша услышал, как Гермиона рассказывает всем, кто попал в зону поражения, о знаменитом зачарованном потолке. От её резкого голоса, как от нашатыря, Акимов моментально пришел в себя.

— Что за черт! Я в Хогвартсе!

— Алекс, нас сейчас распределят! — Гарри старался скрыть панику. — На какой факультет нам пойти?

Алекс не ответил, его внимание переключилось на светленькую девочку, севшую на табурет после выкрика Макгонагалл: " Abbott, Hannah!».

Саша дернулся идти следующим, но тут сообразил, что теперь он не Акимов (Akimoff), а очень даже Grey, значит, он пойдет следом за Granger. (Опять она!) Значит, его очередь через несколько человек. Что сможет выудить из его головы Шляпа, чтобы подобрать факультет, Саше было решительно непонятно.

Непонятка №5

Распределяющая шляпа, она же Шляпа, она же Шлем Годрика, она же грязная шапка. Артефакт, который держал всех попаданцев в тонусе — разоблачит или нет. Шляпа всегда сохраняла инкогнито вселившейся личности. Возможно, подозревала, что эта личность и так никому на фиг не нужна.

Труднее было с факультетом. Обычно Шляпа позволяла попаданцу выбирать. Лишь изредка она, намекая на толстые обстоятельства в виде директорского Конфундуса, посылала попаданца в Гарри Поттера на Гриффиндор. Некоторые другие попаданцы, исключительно из любви к искусству, посылались на… в Азкабан, а однажды даже на Коррибан. Правда, безумная панамка тут же исправляла выбор в пользу одного из домов Хогвартса. И правильно, зачем помогать конкурентам.

Бонус:

Попаданцы, не очень или совсем несогласные с решением Шляпы, настаивали на своем, угрожая артефакту страшными, но малоосуществимыми карами. Такими как: постирать с отбеливателем, порезать на лоскутки, даже выкрасть и продать старьевщику. Удивительно, но глупый колпак с легкостью покупался на угрозы. И как не поумнел за тысячу лет?

Саша Акимов знал, что Распределяющая шляпа затянет песню о том, где он может лучше проявить себя. Только уверенности, что ответ будет «Россия», у него не было.

После того, как раскрасневшаяся от волнения Гермиона Грейнджер отправилась на… куда бы вы думали? …на Гриффиндор, Алекс Грей в промокшей насквозь мятой мантии сел на колченогую табуретку. Строго посмотревшая на первокурсника Минерва Макгонагалл нахлобучила Шляпу ему на голову.

— Grey, Alexander! — выкрикнула профессор Макгонагалл.

Саша двинулся было сквозь толпу взволнованных первогодок, но вдруг застыл. Ему почудилось, что где-то среди них стоит настоящий Алекс Грей, английский мальчик одиннадцати лет. Однако кроме него никто на зов не откликнулся. Акимов, стряхнув наваждение, сел на табурет, повторяя «Меня туда же, куда Гарри Поттера — на Гриффиндор». Это получилось похоже на то, как Гарри Поттер в каноне повторял: «Только не Слизерин!»

Акимов почувствовал, что его влажной после падения в озеро головы коснулась грубая ткань. Саша замер, вновь повторяя свою мантру, но он напрасно пытался докричаться до Шляпы. Прошло несколько томительных мгновений. Похоже, артефакт не работает, если его оденет магл или сквиб. Сейчас все поймут, что у него нет магии!

В зале послышались шепотки, а профессор нетерпеливо кашлянула. Распределяющая шляпа никак не хотела делать свою работу. В случае Алекса Грея она оказалась именно шляпой — просто головным убором. Когда отчаяние Саши дошло до предела, Шляпа, не вступая с попаданцем в дискуссии, все-таки прокричала неприятным голосом «Гриффиндор!»

Не понимая, почему он так разочарован, Акимов поднялся, невидяще озираясь. Пока он думал, куда идти, профессор Макгонагалл подтолкнула его в нужном направлении. Сев с краю гриффиндорского стола, Саша оглянулся на Гарри. Тот стоял напряженный и бормотал что-то себе под нос. Почувствовав взгляд, Поттер поднял голову и счастливо улыбнулся.

Саша уплыл в свои мысли. Он думал о том, что это смешно — он взрослый парень и хотел читать о мире Гарри Поттера, а не попасть в него! Так почему же он ждал, что Шляпа скажет ему: «Так-так-так, что тут у нас?..» В действительность он вернулся, когда за его столом стали выкрикивать: «Поттер с нами!». Довольный, но очень уставший Гарри плюхнулся рядом.

Когда на столах появилась еда, Гарри почувствовал, что, если не съест чего-нибудь, то упадет. Наложив себя побольше мяса, он обернулся к Алексу. Тот скептически оглядывал большие тарелки с кусками жирной пищи. Гарри подумал и набрал другу овощей и подвинул бокал какого-то густого сока. Жаль, нет горячего чая, он и сам бы не прочь согреться.

Оба мальчика, занятые своими проблемами, совершенно не интересовались речью директора, а также не замечали повышенного внимания новых товарищей по факультету. Когда пир наконец закончился, они вместе со всеми побрели по коридорам замка в свою башню.

Саша расстегнул мантию — от подъема по лестнице стало слишком жарко. Гарри шел рядом и размышлял, почему, когда распределяли друга, он снова почувствовал свой обычный жар в груди? После озера мальчик был уверен, что не ощутит его еще несколько дней, как это бывало после особенно странных происшествий в Литтл-Уингинге.

Рыжий долговязый парень показал мальчикам-первокурсникам спальни. Гарри, раздвигая других, потащил Алекса на буксире и первым зашел в комнату. Он подвел Грея к центральной кровати у узкого окошка, а для себя выбрал соседнюю слева.

Саша без сил опустился на мягкую кровать; голова сама коснулась подушки. Гарри в поисках их с другом чемоданов обнаружил, что его багаж стоит рядом со старым сундуком, на котором написано «Рональд Уизли». Сашины вещи были у кровати в самом дальнем углу. Невзирая на недовольство соседей по комнате, Поттер быстро перетащил пожитки к выбранным кроватям.

Игнорируя Рона, просто буравившего его взглядом, брюнет первым делом распаковал чемодан Алекса, ведь промокшему до нитки другу нужны сухие вещи. Гарри достал новую пижаму в голубую полоску и подал Грею, но тот даже не обратил внимания. Гарри пришлось почти насильно стягивать с него сырую одежду. Не без усилия раздев друга до трусов, Гарри понял, что тому придется спать так — сил одеть на него пижаму просто не было. Кое-как накрыв друга одеялом и задвинув занавески тяжелого бархатного балдахина, Поттер сбросил мантию и рухнул на свою кровать.

Другие мальчики в комнате тоже недолго бодрствовали. Скоро в спальне первокурсников Гриффиндора все крепко спали. Но через пару часов Гарри проснулся, как от толчка. Алекс! Откинув полог, Поттер увидел при тусклом свете магического ночника, что друг весь горит. Алекс тяжело и хрипло дышал, а его подушка намокла от пота.

Гарри очень испугался. Что же делать? Когда он болел, тетя могла расщедриться на таблетку, которая все равно не помогала. Но сейчас у него нет даже этого. Всё, что он мог сделать, это охладить горячее тело. Пожертвовав одной из двух своих маек, Гарри вышел из комнаты. Найдя в конце коридора туалет, он намочил ткань.

Несколько часов до рассвета он так и бегал, слишком быстро высыхал компресс на пышущем жаром теле Алекса. Присев рядом, Гарри не заметил, как задремал. Проснулся он от того, что Алекс захрипел, разбудив остальных мальчишек.

— Надо кого-нибудь позвать! — решительно сказал пухлячок, тот, которого спас Хагрид. Он выполз из теплой постели и пошел искать учителей. Гарри сам даже не догадался так поступить, он никогда не получал помощь от взрослых, когда ему было плохо. Но Алексу, конечно, полагалось их внимание.

Скоро пришла вчерашняя леди-профессор. Она посмотрела на Алекса и спросила:

— Что с ним?

— Он упал вчера в озеро, мэм, — ответил Гарри. Он не понимал, чего она тянет.

— Разве это был не мистер Лонгботтом? — удивилась профессор.

— Он тоже! Помогите моему другу, пожалуйста! Ему же совсем плохо!

Действительно, лицо Алекса было уже не красным, а восковым. Волшебница это поняла и сказала:

— Не волнуйтесь, мистер Поттер, вашему другу помогут. В Больничном крыле наша медиведьма, мадам Помфри, даст ему зелье, и он скоро поправится. Динки!

Раздался хлопок и перед пораженным мальчиком появилось лопоухое существо в полотенце.

— Перенеси мистера Грея в Больничное крыло! Я сейчас подойду.

Существо, взяв больного за руку, исчезло вместе с ним. Гарри попросил взять его с собой, чтобы поухаживать за другом, но профессор не разрешила ему пойти.

* * *

Передав маленького гриффиндорца мадам Помфри, домовушка исчезла. Медиведьма сделала несколько пассов волшебной палочкой, налагая диагностические чары, но у нее все время выходил сбой заклинания. Когда подошла Макгонагалл, Помфри уже потеряла терпение.

— Минерва, да что же это! Ни одно заклинание не работает, как надо! Такое чувство, что лечу магла!

— Не говори ерунды, Поппи! Скажешь тоже, магл в Хогвартсе! У нас у всех вчера был тяжелый день, только и всего. Мальчик упал в озеро и промок. Неудивительно, что он простудился. Пожалуйста, поторопись, я хочу увидеть, что с мальчиком все в порядке, прежде чем идти на занятия. Помашешь палочкой потом, а пока дай ему что-нибудь, что всегда даешь, Бодроперцовое, например.

Мадам Помфри и сама так считала. Осторожно влив бессознательному мальчику зелье, она удивилась необычной реакции: не было пара из ушей, а изо рта появилась пена. Макгонагалл тоже это заметила и предложила, уходя:

— Наверное, какая-то необычная реакция на зелья! Позови Снейпа.

Вызванный по каминной связи профессор зельеварения внимательно выслушал мадам Помфри, но сам не стал накладывать заклинания. Вместо этого он, присев рядом с мальчиком, оттянул тому веко, а потом, осторожно приоткрыв рот, осмотрел слизистые.

— Отравление, — бросил он

— Его отравили? Минерва сказала, что он простудился! Кто же мог отравить мальчика?

— Вы, — сердито буркнул Снейп.

Он ненадолго ушел к себе, а когда вернулся, принес небольшую шкатулку. Достав оттуда пузырек, подозрительно похожий на магловский, Северус поднес его к лицу больного. От резкого запаха мальчик пришел в себя. Дальше зельевар сделал то, что до глубины души поразило медиведьму. Он наколдовал стакан воды и тазик; налив в стакан что-то из другого пузырька, дал выпить мальчику, вызвав сильную рвоту. Потом напоил больного, растворив в воде какой-то порошок.

Закончив с лечением, Снейп взмахом палочки убрал наколдованные предметы.

— Не давайте ему ничего, — сказал он мадам Помфри и, не дожидаясь её вопросов, скрылся в камине.

Саша медленно открыл глаза. Он увидел незнакомый потолок.

Саша медленно открыл глаза. Он увидел незнакомый потолок.

Если Синдзи Икари видел незнакомый потолок, это означало, что он в больнице. Саша определенно был в Хогвартсе, в реальной жизни еще поискать такую палату. Кстати, о Синдзи: захотелось поныть. Но, с другой стороны, Хогвартс все-таки лучше, чем Япония с Ангелами. Что-то он не о том…

Послышались шаги. Это была мадам Помфри. Она помахала волшебной палочкой над Сашиной головой, но опять не поняла, что получилось.

— Как вы себя чувствуете, мистер Грей? — спросила она.

— Хорошо, — ответил Акимов. По сравнению со вчерашним самочувствие и правда было удовлетворительным. Саша плохо помнил, что было после распределения и заселения в гриффиндорское общежитие. В голове туманно всплывали образы каких-то людей; ему давали какие-то лекарства… Неважно.

— Мистер Поттер принес вашу одежду. Сейчас я его позову.

Залетел Гарри, ждущий за дверью. Саша торопливо оделся; ему не терпелось выбраться из царства средневековой медицины. Акимов вполуха слушал мальчика, который рассказывал, что они идут на обед, а до обеда были занятия, у них есть учитель в тюрбане, который вонял чесноком аж до головной боли, а…

Акимов трогал шероховатые стены, отдающие каменной прохладой; задирал голову, разглядывая высокие потолки. Неужели правда Хогвартс? Но он точно не волшебник, как он может все это видеть? Замок и волшебство в нем ощущались как-то не очень комфортно; казалось, сам воздух был, как после кварцевания в медкабинете. Интересно, а Поттеру здесь нравится? Впрочем, глупый вопрос.

— Алекс? — Гарри наконец заметил, что Алекс ему не отвечает, и замедлил шаг.

— Ничего, идем. Ты запомнил дорогу?

— Да, мне показал староста. Его фамилия Уизли. Ты знаешь, сколько этих Уизлей у нас на факультете? И они мне не нравятся. Ко мне все время лезет этот Рон. То покажи шрам, то расскажи, что ты помнишь про тот день… Алекс, а ты знаешь про моих родителей?

Гарри, идя сейчас рядом с другом из Больничного крыла, с замиранием сердца ждал ответа на свой вопрос. Что подумает о нем и его истории Грей? Не покрутит ли он у виска, услышав, что маленький Гарри победил самого темного из волшебников? А еще Поттер немного боялся, что, не приведи бог, Алекс начнет, как остальные в Хогвартсе, им восхищаться.

— В общих чертах. А теперь куда поворачивать?

В Большом зале за столом Гриффиндора Саша увидел картину, которая помогла бы Снейпу лечить его без рвотного: Рон ел.

Непонятка №6

Про Рона (шестому Уизли шестую непонятку)

Непонятно, сколько всего еды входило в Рона Уизли, потому что каждый второй глагол в его описании в любой истории был «есть», а каждый первый был его синонимом, а именно «жрать». От описания его трапез можно было испугаться больше, чем от зверств Волдеморта.

В общем, как в известной шутке про то, что для борьбы со злом есть Гарри, для чтения книг есть Гермиона, а Рон… А Рон просто ест.

Бонус:

Кроме пристрастия к еде и полного отсутствия застольных манер, Рон отличался еще жадностью и завистью. Правильно сделала писательница, что добавила этому персонажу хоть какие-то положительные качества.

После обеда, который Гарри ел с аппетитом, а Саша поковырял, мальчики отправились в общежитие. Из участника экскурсии по чудесному до дрожи замку Акимов внезапно стал главным героем фильма ужасов.

Это случилось на лестнице, на одной из тех, что свободно перемещаются туда-сюда, чтобы торопящиеся ученики сделали какую-нибудь глупость (привет, Пушок!) Но двум гриффиндорцам, наоборот, не пришлось ждать. Лестничный пролет величественно опустился перед ними, приглашая. Гарри сделал шаг вперед, а Саша застыл.

Акимов не боялся высоты, но почему-то не мог заставить себя ступить на эту лестницу, которая ощущалась бешеным эскалатором без перил. Он не заметил, как ученики, проходившие мимо, останавливаются, чтобы поглазеть на него, а кое-кто даже ухмылялся. Гарри, слишком хорошо знавший на своем опыте, что бывает дальше, схватил Алекса за руку и затащил на лестницу. Через несколько мгновений паника Грея пошла на убыль, он вздохнул полной грудью, и Поттер разжал пальцы.

Пройдя мимо общежитской вахтерши по имени Полная Дама, друзья оказались в гостиной факультета. Сначала Саша не хотел садиться здесь на диван, показав Гарри странный знак — широкое волнообразное движение рук вокруг головы, но Поттер прекрасно понял, о чем, вернее, о ком это он.

— Не волнуйся, Грейнджер на уроке сказала, что идет после обеда в библиотеку. Она уже готовит задание на следующий урок. Может, и нам стоит? — не видя энтузиазма у друга, Гарри не стал настаивать. — Ой, чуть не забыл! Профессор Макгонагалл, ну, ты её помнишь, это она одевала нам шляпу, а еще она наш декан, — Гарри полез в свою сумку. — Она велела тебе передать. Это расписание до конца недели. Вот!

Саша развернул свиток (до чего они неудобные!) Сегодня, второго сентября из важного был урок у дуэта Квиррел-Волди, ах да, Гарри же что-то упоминал по дороге из Больничного крыла. Завтра — Трансфигурация. Что? Первым уроком? Они точно опоздают, если не проспят, так застрянут на лестнице.

Вдруг Акимов почувствовал чей-то тяжелый неприятный взгляд. Он обернулся и увидел Рона с близнецами, сидящих в креслах в дальнем углу.

Саша развернул расписание уроков. Завтра — Трансфигурация. Они точно опоздают, а если не проспят, так застрянут на лестнице. Вдруг он почувствовал чей-то тяжелый неприятный взгляд. Саша обернулся и увидел Рона с близнецами. Акимов медленно поднялся, не сводя глаз с рыжего трио.

Саша терпеть не мог Уизли. И, конечно, не потому что бедные. Беспардонные и хамоватые рыжие, не уважающие других и понятия не имеющие о личном пространстве, отталкивали его своими поведением. Их поступки диктовались жадностью, завистью, тщеславием и поклонением дутым идолам. Но это было в том мире, где веселая семейка жила на страницах книг и фанфиков. Глупо было бы переносить негативное отношение сюда. Но здесь у Саши Акимова появились личные причины.

Уже сформировавшееся мнение о близнецах, как о двух веселых отморозках, добивающих жертву со словами «Ничего личного!», полностью подкрепилось поступком Форджей, когда Саша попал на перрон, где пыхтел в нетерпении Хогвартс-экспресс. Он опять увидел эти коричневые поцарапанные ботинки, услышал голоса братьев, глумившихся над своей жертвой и, главное, вспомнил, почему упал и ударился головой. Рыжие сбили его своей тележкой!

Глядя по очереди в наглые глаза У-4 и У-5, Алекс Грей понял, что близнецы могут представлять реальную опасность. По сравнению с туповато выглядящим (а может, не только выглядящим) Роном, загонщики гриффиндорской команды явно были способны устроить неприятности. Но это не означало, что он будет позволять им.

Развернувшись на манер Снейпа (опаньки, вот и отгадка, почему мантия зельевара развевается так эффектно: побольше эмоций!), Саша покинул общую комнату факультета и направился в спальню. Гарри пошел следом. Рыжий под говорящим за себя номером, как привязанный, сдернулся с кресла, где сидел, и потопал за Поттером.

Устроившись на кровати (даже стульев нет!), Саша окинул комнату взглядом. Поставить бы сюда, убрав лишние койки, пару кресел, шкаф, что еще им с Гарри понадобится? Поттер, продолжая мысль о благоустройстве, полез в чемоданы и принялся раскладывать еще лежавшие там вещи. Рыжий, забив на свой сундук, так и стоящий со вчерашнего дня на проходе, уселся и немигающим взглядом следил за брюнетом.

Какое-то время в комнате царило молчание, для каждого из трех мальчиков разной степени напряженности. Потом Гарри, выудив со дна чемодана Алекса матерчатую сумку на длинном ремне, покопался еще и достал учебники, пару свитков пергамента и перья. Что за чудо этот магловский чемодан, и чар расширения пространства не надо, до чего же много в него влезает!

— Алекс, я сложу тебе все на завтра, — сказал Поттер, укладывая принадлежности в сумку.

Заглянувший в этот момент в спальню парень, который, несомненно, был Дином Томасом, судя по темной коже, спросил:

— А вы что, не идете на ужин?

Уизли напружинился было, но, заметив, что Гарри смотрит на Грея, остался сидеть. Томас, пожав плечами, вышел.

— Как быстро время прошло, — удивился Поттер. — Алекс, идем?

Саше откровенно не хотелось кататься на русских горках (это он о лестницах, если что), да и голод не особо ощущался.

— Иди без меня, я полежу, устал.

— Хорошо, отдыхай, тебе надо поскорее поправляться, — согласился Гарри. — Я захвачу тебе чего-нибудь.

Поттер пошел к выходу, Рон пошел за Поттером, а Саша, увидев жалкие потуги Уизли оказаться канонными другом, усмехнулся. Не выйдет, Ронни, этот Гарри считает другом меня, подумалось парню.

А кем считал Поттера сам Саша? Другом? Нет, пожалуй, слишком разными они были в силу возраста, характеров, воспитания. Да что уж говорить, интеллекта. Гарри, добрый и отзывчивый, все-таки по уровню развития не дотягивал. А как можно быть друзьями, если нет общих тем для разговора?

Младший брат? У Саши есть (был?) младший брат Артем, которому как раз исполнилось одиннадцать. Артема-то и следовало, посадив на чемодан верхом и сунув палочку под мышку, а в руки — клетку с совой, пинком отправить, как снаряд, в Хогвартс. Уж этот мальчик навел бы шороху, скормив директору все его лимонные дольки. Но младший Акимов едва ли знал, кто такой Гарри Поттер. Им владели другие интересы — целыми днями он не расставался с планшетом, выкладывая какую-то хрень на ютубе. Саша даже представить себе не мог, что он там показывал своим подписчикам, их у брата на последний раз было целых восемь.

Да и вообще… Насколько ему нужны какие-то отношения, связи с этим бредовым миром? Хотя…

* * *

Гарри без труда нашел Большой зал. Он вообще прекрасно ориентировался в огромном замке. Возможно, все дело было в том, что у мальчика еще со времени жизни у Дурслей в голове завелась трехмерная карта окружающего пространства, пополнявшаяся по мере освоения новых территорий. Да и как иначе было прятаться от желающего его наказать дяди, от тети, только и ждущей, как нагрузить работой? А потом появилась многоуровневая карта городка, обязательно с закоулками и подворотнями, чердаками и подвалами. Она очень помогала играть в командную игру «Поймай Поттера», но в команде Гарри был только он сам, а за Дадли «играли» друзья.

Увязавшегося следом Рона послать куда подальше по дороге не получилось — липучка-Уизли имел полное право идти на ужин. Но когда в Большом зале Рон уселся рядом, Гарри разозлился. Поттер, не говоря ни слова, пересел на противоположный конец стола, удивив таким перемещением не только гриффиндорцев, но и учеников других факультетов. Но Уизли, как будто его маленький мозг был не в состоянии понять такой явный отказ общаться, поперся следом. Как ни в чем не бывало, Рон опять выбрал место по соседству и, накладывая руками всего по два со всех тарелок, сказал:

— Гарри, директор сказал, что на третьем этаже есть что-то, от чего можно умереть мучительной смертью. Не хочешь сходить посмотреть?

От навязчивости рыжего, а также от крайней двусмысленности его предложения, очень смахивающего на угрозу, Гарри вспылил и, вскочив на ноги, выдал в полный голос на весь Большой зал:

— Да @@@сь ты, наконец, Уизли! Я же тебе еще в поезде сказал, пошел на @@@!

Гул голосов затих. Гарри втянул голову: сейчас будет! И он не ошибся.

— Десять баллов с Гриффиндора за сквернословие, мистер Поттер! — раздался голос Макгонагалл, декана и профессора в одном флаконе.

— Десять баллов с Гриффиндора за сквернословие, мистер Поттер! — раздался голос Минервы Макгонагалл.

Гарри, никогда не позволявший себе выражаться при взрослых, так как прекрасно понимал, что ему, уроду, этого не спустят, забылся и попал впросак. Это всё Уизли, от него и его рыжей шкодливой семейки одни неприятности. Но что ему еще оставалось, как не выкрикивать ругательства, когда Дадли больно бил его в живот здоровенным кулаком, а Пирс, Деннис, Малькольм и Гордон по очереди держали его!

Профессор трансфигурации вышла из-за преподавательского стола, где она и еще несколько незнакомых пока профессоров спокойно ужинали, и приблизилась к Гарри с Роном.

— Как же так, мистер Поттер, я знала ваших родителей, они были в высшей степени замечательные маги, а вы так грязно по-магловски ругаетесь! Ваша мама, тогда она была еще Лили Эванс, была милой доброй девушкой. Если бы она услышала, как вы выражаетесь, она пришла бы в ужас!

Гарри, всегда страстно желавший узнать хоть что-нибудь о своих родителях, сейчас раздраженно повел плечом: только нотаций ему не хватало! Что подумает Алекс, когда узнает? Он, наверное, рассердится, что Гарри знает такие слова, да еще подставил их, обратив на них внимание школьной администрации. Есть ведь поговорка «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Не подумает ли Грей, что Поттер в качестве друга его скомпрометирует?

— …Да откуда вы в одиннадцать лет вообще узнали такие выражения? — закончила тираду заместительница директора. Она явно не ожидала, что ей ответят.

— Это все Алекс Грей, это он научил Гарри, я слышал, — с готовностью потопить блондинчика, пусть не в озере, так во вранье, выдал Рон.

— Заткнись, Уизли! Закрой свой грязный рот и не смей даже произносить имя моего друга. Это неправда, профессор! Алекс Грей не такой!

— Прекратите, мистер Поттер, иначе мне придется снять еще баллы со своего факультета! Это позор, если вы действительно нахватались таких гадких слов от этого мальчика. Настоящий друг не стал бы такому учить.

— Алекс — самый настоящий друг, это Уизли говорит неправду! — Гарри охватило отчаяние: как они не понимают, это он сам, а вовсе не Алекс!

— Никакой он не друг, — ехидно ввернул Рон. — Бросил тебя одного, а я вот пошел с тобой, я буду другом гораздо лучше!

— Тебя в качестве друга мне еще не хватало! — прорычал Гарри. Он не заметил, что, пока он объяснялся с профессором, их слушали не только сидящие рядом ученики, тихо обалдевающие от количества слова «друг» на единицу времени, но и подошедшие со стороны учительского стола мужчина в черном и благообразный старец в фиолетовой мантии.

— Здравствуй, Гарри! — старец доброжелательно поприветствовал мальчика. Гарри с удивлением узнал в нем директора, тот, кажется, обратился вчера на пиру с речью, да только он все прослушал. — Не спеши отказываясь от дружбы. Поверь моему опыту, мальчик мой, друзей много не бывает. Надо дать Рональду шанс, ты не находишь?

— У меня уже есть друг! — набычился Поттер.

— Никто не заставляет тебя менять одного друга на другого. Больше того, скажу, что твоя преданность делает тебе честь. Но не отталкивай Рональда. Он с самого раннего детства мечтал с тобой познакомиться. Верно, Рональд?

Рыжий с готовностью закивал, довольный, что директор помог ему выполнить свое же поручение. Дамблдор кивнул и пошел обратно за стол профессоров, на прощание подмигнув Гарри. Но директор мог не разоряться — сердце Поттера было надежно занято, его привязанность определена, и великий светлый маг мог не стараться вызвать к себе расположение. Все происходящее с ним в Хогвартсе Поттер воспринимал через призму дружбы, нет, даже братства с Алексом Греем, ради которого он готов был пойти на все. И это все включало в себя гораздо большее, чем простое неповиновение школьному руководству.

Черноволосый мужчина, прежде чем последовать за директором, одарил Гарри неприязненным взглядом и бросил:

— Весь в отца, такой же грубиян!

Гарри не понял про отца, а поэтому просто проигнорировал сказанное. Увидев, что и профессор Макгонагалл вернулась к столу, где у нее завязалась живая беседа с Дамблдором и черноволосым, Гарри, не в силах оставаться в Большом зале под пристальными взглядами учеников, забыв о еде, бросился вон. Уизли, к счастью, его не преследовал, ведь на его тарелке было еще столько несъеденного.

Возвращаясь быстрым шагом в общежитие Гриффиндора, Поттер мучительно размышлял, что же делать. Что скажет Алекс? Как убедить его простить эту ошибку? Весь опыт жизни с Дурслями подсказывал, что второго шанса у него не будет. Но это не значит, что не стоит и пытаться. Может, самому все рассказать, если он будет первым, то Грей, возможно, примет его версию и его сторону?

Гарри, не обращая внимания на подъехавшую прямо к его ногам лестницу, решил, что друг на то и друг, чтобы хотя бы выслушать. Лестница отошла, и мальчик очнулся: он торопится к Алексу, а тут, как назло, теперь нельзя пройти, когда еще эта лестница вернется с третьего этажа, а другой дороги он не знает. Полный досады, Поттер снова прокручивал слова, с которыми он обратится к Грею. Минут через пять ожидания беглянка вернулась, и Гарри уверенно ступил на нее, а еще через несколько минут влетел в спальню первокурсников.

* * *

Саша задумался, насколько ему нужны какие-то отношения, связи с этим бредовым миром? Хотя…

Бредовый мир Хогвартса воспринимался очень натурально. Он ел, посещал, пардон, туалет, принимал лекарства, бродил по старому замку, даже видел чудеса. Визуализация была на высоте, ничего не скажешь. Запахи, тактильные ощущения... Все органы чувств просто вопили, что это происходит на самом деле. Акимову с каждым часом, проведенным в этом мире, все труднее становилось убеждать себя, что он в коме, спит или вообще умер. Если это не жизнь, то что тогда?

От размышлений отвлек стук закрывшейся двери — Гарри, зайдя в спальню, от души ею хлопнул. Саша в недоумении поднял глаза на Поттера: тот вернулся слишком рано и выглядел возбужденным и расстроенным.

— Что-то случилось, Гарри?

— Алекс, извини меня, я виноват, — прошептал Гарри, подойдя к другу и садясь на краешек его кровати. Выглядел он, как тогда в поезде, готовый принять неодобрение, упреки или даже побои.

Саша не выдержал. Он сел и легонько приобнял Гарри за плечи.

— Расскажи, что случилось.

Гарри, очень волнуясь и стесняясь (как будто полчаса назад не крыл беззастенчиво матом на всю школу другого ученика), рассказал, что произошло.

— В общем, Рон меня достал, и я… — Гарри наклонился и на ухо сообщил Грею содержание своего первого публичного выступления. Вопреки его страхам, Алекс очень некультурно заржал, приговаривая непонятные фразы: «Маккошка штрафанула Избранного за мат!» или «Послал Уизли в Нору!»

Наконец, Алекс отсмеялся, и Гарри несмело спросил:

— Ты меня прощаешь?

Акимов собрался было сообщить мальчику, что все это глупости, но почувствовал, что для Гарри очень важно именно получить прощение. Возможно, жизнь на Тисовой, с людьми, которые были не в силах его простить за сам факт его существования, определила необходимость для Поттера найти кого-то, кто бы не оценивал его так строго, и давал шанс, если он оступится.

— Да-а, Гарри, я и не подозревал, что ты такие слова знаешь… Как же тебя угораздило, да еще в Большом зале?

— Я не сдержался, они сами вырвались!

— Постарайся так больше не делать. — Кивок со стороны Поттера. — И да, я тебя прощаю.

Саша, понимая, что именно это и хочет услышать Гарри, с легкостью это сказал. Поттер, все еще чувствуя на своем плече руку Алекса, вдруг расплакался, старательно пытаясь заткнуться, чтобы хотя бы не перейти на громкий рев. Его никогда не обнимали, даже прикасались раньше, только чтобы толкнуть или дать подзатыльник.

— Но теперь все подумают, что это в самом деле ты научил меня таким словам! — растирая глаза рукавом мантии, сказал Гарри.

— Да на здоровье! — беспечно отмахнулся Саша. Хотя он сам никогда не опускался до такой лексики, да и в его благополучном окружении так не выражались, в свете случившегося с ним эти проблемы Поттера казались просто смешными. А что касается ненормативной лексики, он был уверен, что уж кто-кто, а Гарри не был испорченным мальчишкой.

— Неужели тебя не волнует, что про тебя подумают? — недоумевал брюнет.

Саша, конечно, в реальной жизни был, как и все, в известной мере подвержен зависимости от мнения окружающих, но вот маги были последними в списке его авторитетов.

— Не стоит пытаться что-то объяснять. Что бы мы ни сказали, Гарри, нам не поверят.

Впервые оба мальчика почувствовали, что они не поодиночке, а вместе. Не я, а мы.

— А я ничего не принес тебе поесть! — запоздало вспомнил Поттер, шмыгнув носом.

В этот момент дверь открылась, и в комнату завалились, возбуждено переговариваясь, Дин Томас и Симус Финниган. Гарри моментально вскочил и встал к окну, пряча лицо.

Вошедшие с интересом посмотрели на Алекса, дружбу с которым так яростно отстаивал Поттер и который «научит плохому».

Симус обратился к Поттеру, который, наконец, успокоился и сел рядом с другом.

— Гарри, ну ты даешь! Такие выражения! Мы с Дином слушали, раскрыв рты!

— У нас на районе еще похлеще могут завернуть! — отозвался Томас. — Но в Хогвартсе! Мы ушам не могли поверить! Силен! Вы оба! Так послать Уизли!

Как будто почувствовав, что сейчас его выход, в комнату зашел Рон. Он сразу же направился к Поттеру и выпалил:

— Гарри, ты почему не подождал меня?

Мальчик задохнулся от его наглости: рыжих в его жизни стало как-то слишком много. Поттер мучительно подбирал цензурные слова, но на ум приходили только те, которые он только что обещал не употреблять. Заехать по рыжей морде самому высокому мальчику на курсе тоже было плохим решением.

Пока Гарри раздумывал, Акимов медленно поднялся и презрительно посмотрел на возмутителя спокойствия. Саша, глядя на непотопляемого шестого, чувствовал, что Рон ему должен. Или он Рону. Только что именно, он не помнил. Не деньги, однозначно. Похоже, сейчас он это выяснит, или, по крайней мере, немножко приструнит рыжего.

Не успел Саша придумать, что сказать или сделать с Уизли, как тот, почувствовав серьезность его намерений, сдулся и отошел.

Дин с Симусом переглянулись, подошли к шестому с двух сторон и насильно усадили на его же кровать. Пародируя близнецов Уизли, которые успели надоесть всем первогодкам, кроме брата, они в доходчивой для тупых форме объяснили ситуацию, как её понимали.

— Скажи, Дин, — начал Симус, — что у вас делали со стукачами?

— А у нас их просто били.

— Ты знаешь, у нас тоже. В Хогвартсе тоже, наверное, будем бить.

— Слышишь, Уизли? И братья не помогут.

Рон сбросил с себя чужие руки, залез в кровать не раздеваясь и задернул полог. Четверо мальчишек, глядя на эту поспешную ретираду, покатились со смеху.

— Вы смеетесь надо мной? — спросил Невилл, заходя в спальню. — Наверное, только я потерялся!

— А что с тобой случилось? — поинтересовался Финниган, доставая коробку с волшебными шахматами. — Никто не хочет сыграть?

— Меня лестница увезла на третий этаж, туда, где Запретный коридор, про который говорил на пиру директор, — Лонгботтом вздохнул. — Я там долго просидел, пока она не вернулась.

— Я же вам говорил, надо ходить всем вместе! А еще лучше садиться на хвост старшакам, — заявил Дин.

Саша, до этого с отстраненным интересом наблюдавший за курощением Уизли, подумал, что, похоже, Невилл действительно запасной Избранный, раз лестница на него так среагировала.

Гарри тихонько добавил:

— А я на нее не встал, она без меня на третий этаж уехала. Вот зараза!

— Ой, не могу! Невилл, ты чего это, уже спать собрался? Иди лучше к нам, сыграй в шахматы с Симом, а то он не отстанет от меня, — захохотал Дин, показывая пальцем на Лонгботтома, переодевшегося в синюю пижаму с мишками и какими-то другими зверюшками.

Невилл, робко улыбнувшись, присел на кровать к Финнигану, где парочка друзей сидела, поджав по-арабски ноги.

— Вы играйте, я посмотрю.

«Еще один несчастный неуверенный ребенок», — подумал Акимов, всегда относившийся к гриффиндорскому посмешищу с симпатией. «Надо бы за ним приглядеть, чтобы не угодил в Золотое трио вместо Гарри». Сам того не замечая, Саша твердо решил, что не даст Поттера в обиду. Только надо проверить одну вещь. Это можно будет сделать еще на этой неделе. И тогда будет понятно, что именно ждать Гарри Поттеру и его новому другу.

Ближе к отбою мальчишки спохватились, что надо бы сходить в душевую. Саша с удовольствием помылся под горячей водой. Гарри тоже был рад, что никто не считает, сколько времени он простоял под душем. Вот только никаких гелей и шампуней у них не было, и Хогвартс тоже не спешил предоставить ничего подобного. Вероятно, администрация считала, что ученики уже должны быть благодарны за наличие унитазов и водопроводных кранов, которые работали без магии. К счастью, в чемодане Грея нашелся кусочек туалетного мыла, которым мальчики воспользовались по очереди.

— Ребята, — обращаясь ко всем сразу, сказал Алекс Грей, когда соседи по комнате разбрелись по кроватям, — утром первый, кто проснется, будит остальных, а то опоздаем на Трансфигурацию. Не знаю, как насчет вас, а нас с Гарри Макгонагалл сожрет и не подавится.

Все с ним согласились. А ночью Саше приснился сон.

Ночью Саше приснился сон.

Очень явственно Александр Акимов увидел свою школу. Он попал на урок английского, так как он был в кабинете, на стене которого висели плакаты — один с неправильными глаголами и еще один с Биг Беном. Это было классе в пятом-шестом, судя по тому, как выглядели его одноклассники — друг Антоха, он же сосед по парте, две болтушки-подружки Ксюша и Полинка, сидевшие впереди. Учительница английского Лина Николаевна спросила, обращаясь к Саше:

— What is your name?

— My name is Alex Grey, — слышит Саша свой голос.

Лина Николаевна ожидает другие имя и фамилию и снова спрашивает, как его зовут. Но Акимов упрямо повторяет:

— My name is Alex Grey.

Ученики и учительница смотрят на него почему-то с ужасом; сам мальчик вдруг замечает, как его рука становится прозрачной, и он, истончаясь, исчезает…

Саша проснулся и рывком сел на кровати. Ощущение ужаса от кошмара сменилось ощущением ужаса от понимания, что он теперь окончательно, раз и навсегда, Алекс Грей. И, забивая последний гвоздь в гроб с его надеждами, пришло осознание, что в тот день, когда он упал в универе на лестнице, было тридцать первое октября, Хэллоуин! Этот перенос оказался неслучаен! Но с какой целью?

Дождавшись, пока утихнет бешеное сердцебиение и отчаяние от безвозвратности попадания станет хоть немного меньше, Саша выполз из постели. Было раннее утро. Остро не хватало мобильника, чтобы посмотреть, который час. Выйти прямо в пижаме в общую комнату?

Словно отвечая Сашиным мыслям, в коридоре послышались приглушенные голоса. Похоже, народ просыпается. «Значит, и нам пора», — подумал Саша, ни на минуту не забывая, что строгая замдиректриса после вчерашней выходки Поттера взяла их обоих на карандаш.

— Подъем, — тихонько прошептал Акимов на ухо каждому из соседей. Он очень берег покой Рона.

Времени хватило, чтобы спокойно умыться и позавтракать. Как-то само собой получилось, что вся компания мальчиков-первогодок Гриффиндора минус Уизли держалась вместе.

В этот раз поездки на чудо-лестницах уже не казались Саше такими пугающими. Ему для полного спокойствия хватало того, что Гарри был рядом, но Акимов в любой момент был готов вцепиться в маленького волшебника. Мальчики не торопясь прошлись по замку, разглядывая движущиеся портреты, двери со странными ручками, других учеников, все еще пялившихся на Гарри со словами «Это Гарри Поттер! Вы его видели? Это тот в очках, с высоким мальчиком со светлыми волосами».

На Трансфигурацию пришли не только вовремя, но даже с запасом. Кабинет помогли найти какие-то старшекурсники с Гриффиндора. Они, правда, разворчались, что это обязанность Перси Уизли, но никто из ребят не хотел связываться с рыжими.

Саша оглядел большую мрачноватую комнату и по своей школьной привычке выбрал место за первой партой. Гарри пристроился рядом, доставая им обоим писчие принадлежности и учебники. Симус с Дином сели за ними, а за следующей партой в одиночестве разместился Невилл. Впрочем, он не скучал. Как и остальные, он разглядывал обстановку, благо, в кабинете было на что посмотреть. Вдоль стен стояло несколько полок с клетками, в которых резвились будущие кубки и табакерки. На учительском столе лежала аккуратная серая кошечка.

Постепенно класс начал заполняться учениками с зелеными галстуками. Подошли и девочки с Гриффиндора, среди которых была Грейнджер. Прозвучал удар колокола, и урок начался. Саша, зная, что профессор склонна к эффектным номерам, толкнул Гарри, чтобы тот не пропустил её превращение из кошки в человека. Поттер впечатлился, а вот сам Саша — нет. Практически как в фильме, только не на плоском экране, а в 3D.

Не успели пораженные ученики закрыть рты, а Макги — насладиться их изумлением, как дверь приоткрылась и в класс вошел Рон Уизли. Акимов был уверен, что шестой, проспав, не задумается о своем внешнем виде (в принципе, верно, Хогвартс и не такое проглотит) и пойдет на занятия в той же мятой мантии, в которой спал. Но предполагать такое — это одно, а с содроганием увидеть — совсем другое. Саша был готов к тому, что строгая Маккошка как следует отчитает рыжего за опоздание и за внешний вид, но профессор, как только опознала вошедшего, просто велела ему садиться. Рон уселся рядом с Невиллом.

Профессор Макгонагалл толкнула речь о важности и сложности своего предмета, а потом раздала спички. Саша не стал даже утруждаться, было сомнительно, что у него за ночь появилась магия. Да и выделяться на фоне других он пока не будет. Все равно сразу ни у кого, кроме Гермионы, не получится, они весь месяц будут учиться элементарным вещам, так что у него есть время до разоблачения. Глядя в одну точку, Акимов вспоминал свой сон, стараясь хоть немного привести мысли и чувства в порядок. А вот Гарри честно махал своей палочкой, но у него ничего не выходило.

— Чем это вы заняты, мистер Грей? — Саша вздрогнул от неожиданности. Он совсем забыл, где находится, и теперь с удивлением смотрел на Макгонагалл, вставшую прямо перед их с Гарри партой. Поскольку внятного ответа у него не было, Акимов промолчал. Но оказалось, что сделал только хуже. Профессор отругала его за лень и грубость и сняла два балла с Гриффиндора, пообещав снять еще, если он не начнет практиковаться. К счастью, в этот момент у Грейнджер, наконец, получилось, и Минерва, улыбаясь, бросилась её хвалить.

Саша, мысленно грозя профессорше всем Вискасом и Китикетом в мире, взялся за палочку с прогнозируемым результатом. Видя, что у Алекса не получается, Гарри расстроился. Он должен научиться сам, чтобы показать заклинание другу, как тогда в поезде смог показать Люмос. Но то ли Гарри был не очень способный, то ли палочка с пером жар-птицы имела что-то против напрасного перевода спичек, но Поттер не справился, а его спичка была и продолжала быть самой тупоносой и деревянной из всех.

Теперь уже Саше стало жалко Гарри. К тому же он вспомнил, что магия есть намерение, или что-то такое. Как же у него получится, если он даже не собирался ничего колдовать? Надо хотя бы попытаться, решил он. Однако, посмотрев на доску, где формула заклинания занимала две строки, а схема движения палочки напоминала электроны на орбите, Акимов увял. Лучше что-нибудь попроще, матанализ, например. А тут сплошная транс-фига-рация, в том смысле, что ни фига не получается!

Наконец, урок закончился, но профессор не отпустила Алекса.

— Задержитесь, мистер Грей!

Саша и Гарри подошли к учительскому столу.

— Вы что-то хотели? — раздосадовано спросил Акимов, забыв, что ему не семнадцать, а одиннадцать, и что он в английской школе магии, где царит строгая иерархия. Профессор нахмурилась.

Минерве Макгонагалл этот мальчик, знакомство с которым началось с неприятностей, сразу не понравился. Начать с того, что вчера ей пришлось срочно отправлять его в Больничное крыло. Мало того, что Алекс Грей оказался настолько недисциплинированным, что выпал из лодки, так у него, по словам мадам Помфри, оказалась какая-то странная аллергия на зелья, и Снейп запретил их ему давать.

Потом выяснилось, что национальный герой, по совместительству сын любимых учеников, нахватался от этого мальчика грязных ругательств. Как же оградить Гарри от этого хулигана, если Поттер упрямо называл его своим другом и готов был спорить с ней, прилюдно защищая этого Грея!

Настроенной резко отрицательно Минерве не пришлось менять свое мнение при первой очной встрече. Поведение мальчишки на уроке показало, что он лентяй и бездарь, тянущий за собой вниз соседа по парте. То, как Грей разговаривал с ней, не прибавляя «профессор» или хотя бы «мэм», говорило о его крайней дерзости и распущенности. Обычно маглорожденные умели соблюдать субординацию после окончания первой ступени образования. Выходит, младшая школа маглов обломала об Алекса Грея зубы?

Глядя на этого студента, непокорно сверкающего своими серыми глазами, профессор Макгонагалл видела полное пренебрежение школьными правилами и нежелание им подчиняться. «Что же это за мальчик такой? Из какой он семьи? Кто его родители?» — подумала она.

— Что-то я не помню, что приходила к вам с письмом, мистер Грей, — подозрительно сказала Минерва.

— Что-то я не помню, что приходила к вам с письмом, мистер Грей, — подозрительно сказала Минерва. — Ваши родители волшебники?

Саша мог только пошутить, что волшебниками его папа с мамой были для своих детей только на Новый год и в день рождения, но с этой учительницей (профессорами для Саши были его университетские преподаватели) шутки кончатся очень плохо.

— Н-нет, пожалуй, — немного нервно ответил Грей.

Минерва в недоумении вскинула голову.

— Так да ли нет?

Саша совершенно не представлял, как объяснять свое появление на Кингс Кросс. Видя его замешательство, Гарри, никогда не пытающийся придумывать для себя оправдания (они просто не срабатывали), вступился за друга. Выручать Алекса оказалось не только просто — слова нашлись сами, но и необходимо. Под строгим взглядом профессора обычно такой уверенный Грей выглядел уж очень бледно.

— Алекс не помнит, профессор. Близнецы Уизли налетели на него на вокзале, он упал и сильно ударился головой. Ну, и забыл все.

— Тридцать три несчастья, мистер Грей! — Минерва немного смягчилась. — Хоть что-то вы помните?

— Как меня зовут.

— Вы помните только имя? Если не вспомните все остальное, придется обращаться в Больничное крыло. Возможно, вам не подходят только зелья, а медицинские заклинания все прояснят. Хотя я и в этом до конца не уверена. Ну, а кто ваши родители, из какой вы семьи? Может быть, вещи в вашем сундуке наводят вас на мысль о вашем происхождении?

— В чемодане, — машинально поправил Акимов.

— Вы должны обращаться ко мне «профессор». — Теперь Минерве стало понятным странное поведение мальчика.

— Да, профессор, — тут же повторил Акимов, совершенно не собирающийся вставать в позу.

— Значит, вы маглорожденный. Кто же все-таки к вам приходил? Не могли же вы появиться из воздуха?

Акимов слегка побледнел от этой неудачной шутки.

— У меня есть приглашение из Хогвартса… профессор.

— Разумеется, иначе вашего имени не было бы в списке для распределения. Я спрошу коллег и подниму документы. Мы выясним всё о вашей семье, можете не волноваться. Но всё же, надеюсь, в спокойной обстановке воспоминания к вам вернутся. А сейчас идите, не стоит опаздывать на следующий урок.

На подгибающихся ногах Саша, сопровождаемый верным другом Гарри, вышел из класса. Никогда еще Штирлиц… Непонятно, что же ему делать, «вспомнить» несуществующую в Англии семью? Или притвориться, что он из приюта?

Непонятка №7

Любимая фишка фикрайтеров — отправить ГГ в приют, где вырос Том Реддл. Обычно к этому сюжетному ходу добавлялся комплект «плюшек», в который входил парселтанг, внешность сказочного принца с ледяным взглядом, полный слизерин в душе и неявное, но отчетливое обещание несметных богатств и ошеломляющих наследий.

Сомнительно было, что к моменту Сашиного появления приюты в старом понимании еще остались, похоже, их уже заменили фостерные семьи.

Что же она, эта Макгонагалл, накопает? Где профессор собирается найти подобную информацию? Или школьное начальство потащит его к гоблинам, которые, поколдовав над его кровью, найдут какое-нибудь родство?

Непонятка №8

Не успевал попаданец заявиться в Гринготтс, как поверенные всех родов бросались к нему с кольцами рода и с зачарованными свитками, хмелевшими от крови претендента до такой степени, что только пьяным их состоянием можно было объяснить, что, по их версии, ГГ наследовал род Слизерин-Певерелл-Гриффиндор-Бессмертный (Кощей) и вступил в наследие вампира-сирены-нага-эльфа (не домашнего). Ах да, не забыть о возможности стать артефактором, боевиком, мастером зелий, чар и трансфигурации, и, самое главное, некромантом.

Бонус к непонятке №8:

Приняв главенство над всеми предложенными родами, которые, кстати, сами очень хотели приняться, попаданец сгребал печатки, перстни и кольца, с камнями и без, из драгоценных и волшебных металлов, внешний вид которых с малолетства знал любой волшебник, так как разучивал вместо таблицы умножения. Попаданец нацеплял все свои кольца на пальцы рук, которых обычно хватало, а если нет, то ГГ под руководством чутких зеленошкурых сливал по два-три рода вместе. Скрыв все это великолепие под невидимостью, попаданец отправлялся в большое плавание, не забывая о тщательной конспирации, ослабляя её только по просьбе фикрайтера в важных для сюжета местах.

Вот только было абсолютно непонятно, кому, разве что Долохову, русский человек (не маг!) Александр Анатольевич Акимов мог быть родственником.

— Ты ведь ничего не забывал? — тихонько спросил Гарри.

Сказать правду было нельзя, а солгать не получится: Саша был уверен, что Поттер как-то почувствует ложь.

— Пойдем, у нас сейчас история. Надо поискать кабинет, вдруг снова строгий преподаватель, — вместо ответа на неудобный вопрос, предложил Акимов. Пора знакомиться с Бинсом.

Однако далеко они не ушли. Группа первогодок с зелеными и красными галстуками столпилась вокруг двоих, очень непохожих друг на друга мальчиков. «Как там было в каноне? Все уроки у грифов со змеями или нет? Забыл», — с удивлением обнаружил Саша. А между тем шоу, начало которого они пропустили, продолжалось с поистине межфакультетским размахом.

— …Вот я погляжу, Уизли, твои родители забыли дать тебе не только денег на новую мантию. Они не научили тебя аккуратно носить старые! Выглядишь, как будто тебя гиппогриф задним местом пожевал!

Ну конечно, Драко Малфой произносит свой знаменитый монолог, что Уизли имеют детей больше, чем могут себе позволить. Начало они с Гарри пропустили, подумал Саша, но концовка тоже может быть интересной. Так считали, похоже, и остальные слушатели.

Если гриффиндорцы, среди которых были не только Симус, Дин и Невилл, но и Гермиона с блондинкой и жгучей брюнеткой (Браун и Патил, без сомнения), и были недовольны, что Малфой насмехается над бедностью и многодетностью семьи одного из них, то при переходе на манеры рыжего и они одобрительно закивали, а слизеринцы и вовсе подняли Рона на смех.

Рон стоял красный и открывал рот, но все никак не мог придумать ответ. Наконец, он разродился и выкрикнул в паузу между брызгами остроумия Драко:

— А твой отец — пожиратель, ему место в Азкабане, я знаю, мне отец говорил!

Вместо того, чтобы по-простецки заехать Рону в нос, Драко отреагировал на оскорбление иначе.

— Мой отец невиновен, суд его оправдал! — высокомерно ответил он, задирая подбородок, что должно было означать его более высокое положение, чем у Рона.

— Он соврал, что был под Империусом! Это все знают! — выкрикнул Уизли.

Малфой и тут не растерялся.

— Это на тебя не помешает наложить Империус, чтобы умывался по утрам и хоть изредка менял одежду.

Зрители, невзирая на цвет галстука, дружно рассмеялись. Гриффиндорцев, сдавших своего, легко было понять: сидеть рядом за обедом с Уизли было тем еще испытанием. Да еще сегодняшнее появление в мантии, которая по внешнему виду вполне могла побывать в месте, упомянутом Малфоем!

Саша, не переносивший откровенных нерях, злорадно улыбнулся. Вряд ли шестой заразится хорошими манерами, но хотя бы те, кто страдает от его нечистоплотности, отведут душу.

Но он зря злорадствовал. Малфой, кинув последний победный взгляд на Рона, презрительно бросил, давая понять, кого он на самом деле подкарауливал у выхода из кабинета трансфигурации:

— Гарри Поттер и его друг-грязнокровка!

— Гарри Поттер и его друг-грязнокровка!

Гарри не очень понял, что сказал Малфой. Кажется, ничего хорошего. Как обычно в последнее время, Поттер проверял все происходящее по реакции Алекса. Тот, закатив глаза, пробормотал: «Малфой — он такой Малфой!» и потянул Гарри за собой.

Поттер послушно отправился следом, оставляя Драко в полном недоумении. Остальные ученики, чистокровные и полукровки, тоже были удивлены, что двое друзей спустили блондину такое оскорбление.

Саша, отправляясь искать кабинет истории, не очень представлял, куда надо идти. Но остальные гриффиндорцы этого не знали и пошли в кильватере. За ними побрели слизеринцы — в этой реальности у них опять был совместный урок.

Акимов, понимая, что теперь вместо Гермионы грязнокровкой для Малфоя стал он сам, думал, что же предпринять по этому поводу и надо ли вообще это делать. Игнорировать казалось ощутимо менее энергозатратным по многим причинам. Но то, что Драко, как и в каноне, лез из кожи вон, чтобы то ли привлечь внимание Поттера, то ли досадить ему, было очевидно.

Читая фанфики, Саша всегда мысленно подсказывал Гарри: «Ну что же ты, жми скорее ему руку!», когда тот в поезде встречался с Малфоем. Драко казался куда более подходящим, чем Рон Уизли, вариантом для МКВ хотя бы потому, что на Слизерине с Хорьком в друзьях у него было больше шансов ослабить или даже избавиться от влияния ДДД. Но для этой дружбы Поттеру надо было стать попаданцем, или, по крайней мере, иметь хоть какие-то чисто слизеринские качества.

Но здешний Гарри, добрый и наивный, неспособный к интригам, никак не мог найти с Малфоем общий язык. Ну и не забывайте о комплексе неполноценности, заботливо взращенном талантливыми цветоводами Петунией и Верноном с негласного одобрения Сами-Знаете-Кого (не Волди).

Постепенно медленно бредущего куда глаза глядят Акимова со следующими за ним грифами обогнали змейки, и на второй этаж в кабинет с профессором-призраком пришли уже в другом порядке. Зашедшие первыми слизеринцы, прекрасно зная, что за урок им предстоит, заняли все задние парты, где они и расположились, собираясь досыпать.

Саша с Гарри опять сели за первую парту. Гарри, ставший своего рода Санчо Пансой, уже привычно приготовил книги и перья с бумагой себе и другу. Подозревая, что Алекс опять не станет и пытаться ничего записывать, Гарри собирался вести конспект, чтобы поделиться с Греем, когда он тому понадобится.

Появился Бинс, начиная урок. Саша погрузился в раздумья о том, что же сказать профессору Макгонагалл о своем происхождении; куда податься, когда учителя, наконец, поймут, что он не просто неспособный ученик, а магл; как помочь Гарри, ведь он тогда останется один, даже без такого паршивого друга, как Рон Уизли.

Минут через пять-шесть от начала урока вертикально сидящих учеников стало в два раза меньше; послышались шепотки, которые учитель не замечал. Через десять минут слушать Бинса бросили все, кроме Грейнджер и Поттера. Оба пытались записывать, а Грейнджер еще и осмысливать услышанное.

Оба магловоспитанных ученика, не умея толком писать пером, испытывали серьезные проблемы, так как с непривычки получались кляксы, рвался пергамент, да и скорость написания оставляла желать лучшего. Все же Гермиона справлялась намного успешнее; сказывалась привычка к ведению конспектов, к тому же девочка, скорее всего, потренировалась писать пером еще дома.

Саша не знал, как объяснить Гарри, почему ему надо держаться подальше от Запретного коридора, забить на Философский камень, не доверять Уизли… (Нет, это вычеркиваем, уже сделано). Дело в том, что Саша имел серьезные претензии к директору Дамблдору по поводу того, как тот распорядился судьбой Избранного.

Хагрид уже наверняка дал Гарри установку, что Альбус Дамблдор — великий светлый волшебник. Значит, просто намекнуть, что с директором нужно быть настороже, недостаточно. Да и поймет ли Поттер намек? А сказать прямо… С чего бы Алексу Грею знать больше, чем знают все? Да и надо ли?

Саша Акимов — не волшебник, но как насчет Алекса Грея? Пока что Алекс Грей тоже в пролете, но может, не стоит торопиться, объявляя всем, что он не маг и никогда им не был? Тогда он смог бы быть с Гарри и помогать ему хоть немного. Хотя чем он мог помочь? Порядочные попаданцы обладали какими-то особыми дарами, наследиями, связями, богатством, да хоть чем-нибудь. Откроются ли у него какие-нибудь полезные способности, было непонятно.

Надоело всемогущество попаданцев

Непонятка №9

Непонятно было, как магический мир вообще обходился без попаданцев. Стоило только попадуну появиться в поле зрения волшебника, тот вдруг проникался невиданным почтением к его очень скрытым талантам.

Оказавшись в Хогвартсе, попаданец вдруг пробуждал замок от тысячелетнего сна. Стоило ему лишь ступить на порог, как каменные стены оживали, и наш попадун начинал слышать в голове голос псевдоразума Хогвартса, который считал его достойным… Чего? Да чего-нибудь.

Тогда ГГ начинал ходить по школе только короткой дорогой, ему открывались скрытые двери и комнаты, полные тайн, призраки и портреты признавали в нем Его (Опять спрашиваете: «Кого?» А не надо спрашивать, автор и сам, наверное, еще не придумал). А если еще и основатели оживали…

Сашу Акимова прокатили лестницы; страшно было подумать, что с ним сделают портреты, призраки и домовики, если невзлюбят.

Непонятка №10

В Гринготтсе гоблины, побросав драгоценные камни на ресепшене, мчали попаданца на современных скоростных лифтах в многочисленные хранилища с золотом и артефактами. Иногда они могли сначала пригласить попаданца к самому главному гоблину, который никогда не удостаивал своим вниманием прочих магов.

Бонус к непонятке №10

Стоило попаданцу, сказав что-нибудь дурацкое, вроде «Пусть ваше золото льется рекой» или что-то про головы врагов, как гоблины, прослезившись от умиления, что посетитель их так уважает, тут же делали ему скидку в 101% или оказывали 102 неоказываемые другим магам услуги.

Непонятка №11

Магическая мощь попаданца была прямо пропорциональна количеству аниме про ОЯШ, просмотренных фикрайтером.

Примечание к непонятке №11

Если вы не знаете, кто такой ОЯШ, то это характеризует вас исключительно с положительной стороны.

Саша Акимов, даже будучи в столь отчаянной ситуации, не очень верил, что гоблины, основатели и мехи из аниме помогут ему, а заодно и Поттеру, разбираться с Волди и противостоять влиянию Альбуса в пятой степени Дамблдора.

* * *

Энтони Блэр, вернувшийся с делового обеда, устроился за своим столом, заваленным неразобранной с утра почтой, и ослабил галстук. Со школьной скамьи Блэр не переносил официоз и получил рекордно большое количество замечаний по поводу своего внешнего вида. Преподаватели дорогой закрытой школы, а потом и университета как один считали, что, по сравнению с остальными студентами, Энтони был всегда слишком длинноволос и небрежно одет.

Да и сейчас, если бы можно было, повзрослевший Блэр предпочел бы стиль «кэжуал», но британская элита, что аристократы, что политики, не поняла бы. Энтони оставалось только настаивать, чтобы его называли Тони, вот и всё послабление.

Прочитав несколько писем, Блэр наткнулся на ответ из редакции «The London Morning» или, по-простому, «Утро Лондона». В понедельник политик, прочитав интересную статейку в этой газетке, продиктовал секретарше запрос, в котором интересовался подробностями происшествия, не вошедшими в несколько колонок текста, но главное, фотографией, прилагавшейся к репортажу.

Однако из газеты писали, что они не раскрывают сведения о предоставивших материал лицах. Сам факт того, что описываемый инцидент имел место, предлагали проверять в соответствующих службах столицы, а в случае несогласия с изложенным Блэр мог, ни много ни мало, подавать в суд. Вот ведь бойкое издание!

Однако Тони репортерским нутром чуял, что такая отписка неспроста. Что-то они скрывают! Хотя проще было бы забыть и выбрать для своих целей какую-нибудь другую историю, подробности которой лежали бы на поверхности, Блэр решить выяснить всё об этой. К тому же, Энтони был разозлен таким наглым ответом газетёнки, не впечатлившейся его, как он надеялся, уже довольно громким именем и яркой, набирающей обороты политической карьерой. Захотелось проучить этого Дж. Барнса, подписавшего ответ.

Что ж, если «Утро Лондона» хочет что-то скрыть, он хочет это откопать. Не беспокоя секретаршу, Энтони достал маленькую записную книжку, куда заносил только самые нужные и секретные номера. Он позвонит Тейлору, который уже много раз выполнял для него самые сложные и тайные поручения. Скоро он узнает, что скрывает газета и кто этот мальчик с фотографии.

Утро четверга для Саши оказалось абсолютно непохожим на предыдущее. Если в среду Акимов проснулся ни свет ни заря от кошмара и не смог потом заснуть, то сегодня он еле продрал глаза, когда Гарри потряс его за плечо. Остальные тоже кое-как поднялись. Накануне все намеренно старались не разбудить Рона, но сейчас было не до этого — они опаздывали. Но шестой, несмотря на шум, поднятый соседями, так и не вылез из-за своего полога.

Все дело в том, что вчера вечером была Астрономия. Саша, да и Гарри с остальными мальчишками, благополучно успели забыть про нее, но за полчаса до урока в комнату, где уже легли спать первокурсники, залетел Перси, как всегда недовольный, что к значку старосты прилагаются обязанности. Увидев сонное царство, он не на шутку разорался.

Пришлось одеваться, впопыхах доставать телескоп (у Саши в бездонном чемодане наконец обнаружилось дно — и никакого телескопа, так что решили обойтись одним на двоих). Дальше тащились среди ночи в потемках в неверном свете тусклых светильников под нескончаемый бубнеж старосты Гриффиндора. В его повторах можно было проследить несколько сюжетных линий: безответственность новеньких, крайняя степень этой самой ответственности у Перси и обещание содрать три шкуры, если перваки продолжат в том же духе.

Впрочем, полусонные мальчишки, включая и его брата, едва ли способны были слушать внимательно что Перси, что Аврору Синистру. Саше урок показался состоящим из бесчисленного количества ступеней наверх, небольшой передышки на площадке башни и спуска вниз. Астрономия, сугубо немагический предмет, могла бы заинтересовать Акимова. В его школьной программе её не было, а вот родители ее изучали и говорили, что предмет интересный. Но, чтобы оценить его, Саше сначала надо было проснуться.

Гарри безропотно тащил телескоп, успевал направить Алекса, чтобы тот, досыпая на ходу, не завернул не туда, да еще Поттеру приходилось запоминать дорогу. В его пространственной карте, к его великому удивлению, добавилась еще одна координата — временная. Все больше движущихся лестниц появлялись перед его внутренним взором, и Гарри мог с высокой долей вероятности предположить, где они будут появляться.

Наконец испытание звездным небом закончилось, и первокурсники попадали в кровати, не сомневаясь, что теперь их до утра и пушками Педдл не разбудишь, но… Любитель этих самых «Пушек», заснув раньше, чем голова коснулась подушки, захрапел. Вернее, ЗАХРАПЕЛ!!!

Что там у Рона с аденоидами, не волновало его родителей, но теперь, кажется, стало предметом беспокойства остальных пятерых мальчишек. Помучившись порядком, заткнув уши и положив на голову подушку, Саша наконец уснул. А утро, как водится, добрым не бывает.

Первым был урок у профессора Флитвика. Саша с Гарри буквально влетели в класс, за ними Дин и Симус. Невилл где-то отстал по дороге из Большого зала, куда заскочили наскоро перекусить. А рыжий проспал и завтрак.

Профессор рассказывал о своем предмете довольно увлекательно, из разных частей класса слышался довольный смех учеников, отдающих должное остроумию полугоблина. Саша все ждал, что во время переклички профессор свалится со своей стопки книг от такой неожиданной встречи с Гарри Поттером, но то ли он отвлекся и пропустил этот момент, то ли Флитвик был уже в курсе, что на уроке встретит Мальчика-Который-Выжил.

Только профессор приказал достать палочки, чтобы показать, как их надо правильно держать, как в класс ввалились взмокшие Уизли с Лонгботтомом. Они, похоже, успели оббежать весь замок, прежде чем нашли класс заклинаний. Флитвик только покачал головой и велел проходить поскорее, а впредь не опаздывать.

Профессор показал хват, потом взмах. Гарри послушно все выполнил; Саша, чтобы не выделяться, тоже. Но его указка, в общем-то довольно стильная, темно-коричневого цвета, абсолютно ровная с двумя небольшими кольцевыми выступами наподобие гарды у шпаги, вылетела из пальцев под мерзкое хихиканье слизней. Да чтоб Макгонагалл икалось, паршиво составляет расписание!

Гарри быстро нашел упавшую палочку друга и на пробу взмахнул ею пару раз.

— Странно, Алекс, — сказал он, наклоняясь к Грею. — Твоя палочка откликается ничуть не хуже, чем моя. А я думал, что у волшебника может быть только одна. Попробуй мою.

Саша помахал остролистовой с начинкой из феникса. Для него это была еще одна указка. Гарри тоже это понял и огорченно вздохнул. А он-то надеялся…

На гербологии парочка друзей опять отличилась. Вначале профессор Спраут рассказала о своем предмете, а именно о его важности. Обычные слова вводной лекции. А потом предложила в качестве пробы сил пересадить какие-то маленькие листочки в маленькие горшочки.

— Не волнуйтесь, они безобидные, — обнадежила профессор.

Саша с Гарри переглянулись: пересадить так пересадить. Поттер был вообще вне конкуренции, но и его друг каждое лето проводил по многу часов на бабушкином огороде, так что мальчики вполне могли справиться, если только «безобидные» листочки не будут такими же «милыми», как зверушки у Хагрида. Саша, не раздумывая, скинул неудобную мантию (вот в платьях он еще не ходил) и занялся пересадкой. Гарри тут же последовал его примеру. Оба остались в магловской одежде: Саша в новых брюках и рубашке, а вот Поттер в безразмерных и изрядно поношенных вещах Дадли.

Заметив такой стриптиз, профессор Спраут почему-то раскричалась и велела одеваться. Похоже, для магов они действительно оказались в неглиже… Странно, в кино Золотое Трио только так в джинсах рассекало.

Над обоими смеялись всю дорогу до Большого зала — подошло время обеда. Слизеринцы издалека, пытаясь тонко издеваться, а свои — добродушно. Вернее, это был Сим, Дин так и сам бы не прочь скинуть мантию и погонять в футбол. Рыжий Рон, работавший, или точнее, делавший вид, что работает в паре с Лонгботтомом, гадко ухмылялся, но молчал. А Невилл все пытался рассказать, как называлось то растение и для чего оно используется.

На обеде выяснилось, что Гриффиндор потерял из-за Рона с Невиллом баллы. Первогодки удивленно зашептались, ведь Флитвик на первый раз простил опоздавших. Но оказалось, что потеряшек нашел в Запретном коридоре Филч. Лестницы, они такие.

Перси Уизли, который, собственно, и толкнул возмущенный спич, был неожиданно заткнут в момент произнесения угрозы наказать всех, из-за чьих опозданий факультет Годрика потеряет еще хоть один рубин.

— Эй, Уизли, какой ты там по счету, займись, наконец, делом! — раздался звонкий мальчишеский голос. — Ты же староста, так и будь им! Обеспечь своему факультету условия, чтобы не терялись баллы. Ждем тебя вечером, наложишь на своего братца Рона Силенцио, Полог Тишины или что там подойдет! Тогда он своим храпом никому не помешает выспаться, и мы всегда будем успевать на первый урок!

Перси перекосило от нахальства этого мальчишки. Опять Алекс Грей, его с того памятного выступления Гарри Поттера знали все. Староста открыл рот, чтобы возвестить еще об одном нарушении новичков, но вдруг со стороны стола Рейвенкло раздался голос какого-то парня-старшекурсника:

— Тебе дело говорят, Уизли! Хорош сваливать свои обязанности на других!

На перекрикивающихся учеников обратили внимания с преподавательского стола. Профессор Макгонагалл положила конец препирательствам:

— Минус один балл с Гриффиндора!

Непонятно было, наказала ли она Алекса или Персиваля.

Придя в спальню, Гарри устроился поудобнее на кровати и, взяв палочку в руку, попытался повторить движения, показанные профессором Флитвиком, а заодно посеребрить или заострить спичку, прихваченную из кабинета трансфигурации. Опять ничего не вышло.

Саша, привлеченный этими упражнениями, сел рядом.

— Не получается, — виновато вздохнул Поттер.

«У тебя и в каноне были проблемы со всеми предметами, кроме ЗОТИ», — подумал Саша, но вслух, конечно, не сказал.

— Мне кажется, что моя палочка мне не очень подходит, — продолжал Гарри, видя, что Алекс внимательно слушает. — Иногда я думаю, что проще без нее! Сейчас попробую.

Гарри провел рукой над спичкой, но в иголку она не превратилась, хотя начала трансформироваться в какую-то массу. Брюнет покраснел от натуги, но лучше не стало. Саша, глядя на эти детские страдания, представил маленькую иголочку, одну из тех, что лежала в мамином ящике…

Гарри радостно вскрикнул:

— Получилось!

На его ладони лежала та самая иголка, только что в деталях нарисованная в воображении Алекса Грея.

Гарри провел рукой над спичкой, но иголкой она не стала. Саша представил маленькую иголочку… и на ладони Поттера оказалась та самая иголка, только что в деталях нарисованная в воображении Алекса.

— Получилось! — воскликнул Гарри, а Саша в полном недоумении потер грудь. Там неожиданно стало очень жарко, как будто приложили горчичник. Правда, это чувство быстро прошло.

— Эй, Алекс, Гарри! Вы играете в футбол? — озадачил вопросом вошедший Симус.

— Да, — ответил Саша, а Гарри пожал плечами, что возможно, означало: «Не знаю, не пробовал». Акимов успел подумать, что ему сейчас предложат поучаствовать в первом футбольном матче на кубок Хогвартса, но вместо этого Финниган попросил:

— Там в общей комнате Дин сейчас подерется с Уизли. Дин доказывает, что футбол — это круто, а Рон — что всё, что не квиддич — отстой. Сходи, может, у тебя найдутся аргументы?

Невзирая на то, что дрался Саша в последний раз в далеком детстве, он, вставая, сжал кулаки. Аргументы в споре с высокоинтеллектуальным оппонентом по имени Жрон, говорите? Подожди, Дин, оставь мне кусочек… Жаль только, что «спорить» затеяли в гостиной.

Когда троица спустилась, спор, который пока оставался именно спором, был еще в самом разгаре. Акимов, становясь рядом с тощим и высоким Дином, прикинул, что сил всех пятерых (в том невероятном случае, если вмешается Невилл, испуганно таращившийся из дальнего угла) против шестого недостаточно: за Роном маячили близнецы, а в руках у них были волшебные палочки наголо. Остальные ученики с интересом прислушивались к сравнению культур.

— …Да что говорить, если у маглов даже игроки на плакате не шевелятся! — выдвинул свой главный аргумент Рон.

— Ты, наверное, знаток маглов? — спросил Саша вкрадчиво, намекая, что канонные Уизли именно так объясняли статус Предателей крови.

* * *

Уизли показалось, что его окатила холодная волна. Рон, воинственно настроенный еще минуту назад, снова не захотел пойти на обострение с Греем. Он отошел к близнецам, и они все вместе уселись семейной группой поодаль.

— Он помнит! — в панике зашептал Рон.

— Да ничего он не помнит…

— А то давно бы сказал. Он ведь не вспомнил…

— Что мы сбили его тележкой на вокзале!

— Да откуда вы взяли, что не помнит? Может, он притворяется? И вообще, он какой-то жуткий! Смотрит так… — шестой наклонил голову на бок и взглядом попытался передать то, что его пугало в однокласснике. Братья переглянулись и фыркнули.

— Точно! Вы с Перси прямо спелись, он нам только перед этим говорил, что этот Грей — неуправляемый, что угодно может сказать, а баллы факультету потом кто будет возвращать? — сказал Ф. (или Дж.).

— Вам смешно! Может, он и с Гарри Поттером познакомился и меня к нему не подпускает, чтобы Гарри навредить! Вот спим мы, а он…

— Ладно тебе выдумывать! — перебил Дж. (или Ф.). — Кто он вообще такой, этот Грей? Что про себя рассказывает?

— Ничего!

— В смысле ничего? А с Поттером они о чем говорят?

— Он ни о чем, а Гарри все время что-то болтает. Но все равно про Грея ничего не известно.

— Это ты не умеешь выпытывать сведения! — постановил один близнец.

— Доверься профессионалам! — велел другой.

Фред подошел к Анджелине Джонсон и что-то прошептал ей. Девушка кивнула и подсела на диванчик к Лаванде Браун и Парвати Патил и оживленно с ними заговорила.

* * *

Гарри и Алекс не стали возвращаться в спальню. Поттер, сбегав за учебником по трансфигурации, уселся рядом с другом на диван: надо приготовиться, профессор Макгонагалл задала очень много.

Уизли в квадрате, сев с двух сторон на ручки кресла, в котором сжался Лонгботтом, устроили всем первокурсникам в его лице введение в зельеварение.

— Зелья ведет профессор Снейп…

— Но чаще его зовут Ужас Подземелий.

— Он питается исключительно гриффиндорцами...

— Если ты не знаешь ответа на его вопрос, то он снимет с твоего факультета все баллы.

— И наш Перси заавадится, но сначала заавадит тебя!

Алекс и Гарри сделали совершенно разные выводы из услышанного. Гарри, опасаясь, что злой профессор зельеварения подловит его друга на незнании материала и накажет, кинулся в спальню и поменял учебник за авторством Эмерика Свитча на пособие от Жига Мышьякоффа и тут же раскрыл на первой главе. Надо быть готовым подсказать Алексу. Гарри не смущал непонятный материал, еще с младшей школы Поттер выработал правило: что непонятно, учи наизусть. Этим он и занялся.

Саша не мог перенести, как запугивают младшего, к тому же Невилл оказался чрезмерно впечатлительным. Возникал вопрос: а не из-за Уизли Лонгботтом напугался профессора Снейпа заранее? Алекс встал и с самым угрюмым выражением лица подошел к троице; Фред и Джордж не стали дожидаться столкновения и, легко вскочив, отошли от своей жертвы.

Алекс усадил Невилла рядом и начал объяснять, что близнецам-хулиганам нельзя верить, ясно же, что они стращали его специально, смеха ради, но будущий победитель Нагайны сидел со стеклянным взглядом, в котором читалось: расплавленным котлам — быть.

* * *

— …И мальчики какие у вас на курсе интересные, — трещала Анджелина, в душе потешаясь над малышами. Она уже минут десять слушала про косички-заколочки, пора было переходить к делу.

— Уизли просто свинья! — поделилась Лаванда, тряхнув головкой. — С ним невозможно даже сидеть рядом, особенно в Большом зале!

— Есть же и другие, — поспешно переключила девочек охотница Гриффиндора. — Гарри Поттер или его друг, Алекс Грей. Симпатичный.

— Может, он и симпатичный, но он грубиян и задира, — отрезала Парвати.

— Вы просто ничего не понимаете в мужчинах! — воскликнула Джонсон. — С плохими парнями встречаться гораздо интереснее, или вас интересуют такие, как Лонгботтом?

Обе первокурсницы в ужасе замотали головами, а потом, примеряясь к роли взрослых соблазнительниц, кокетливо заулыбались. Джонсон тоже ухмыльнулась: какие же они предсказуемые. Дело оставалось за малым.

— Куйте железо, пока горячо. Это сейчас Поттер с Греем маленькие, а подрастут, будет поздно, потому что выберут не вас. Надо стать ближе, познакомиться получше, разговорить. Или вы не справитесь?

— Кто? Мы? — изумилась такому чудовищному предположению Браун. — Да мы сейчас все про этого Грея узнаем! Правда, Парвати?

— Правда-правда, Лав! И про Поттера, — Патил, не теряя времени, схватила подружку за руку и подтащила к дивану, на котором сидели Невилл, Поттер, а между ними Грей. Девочки, не дожидаясь приглашения, плюхнулись по обе стороны от Алекса, и диван сразу стал тесным. Невилл очнулся и в панике вскочил, а потом рванул из гостиной, как будто за ним гнались.

— Алекс, — Лаванда призывно захлопала ресничками, а Саша, который уже давно оценивающе окинул взглядом гриффиндорских семикурсниц, посмотрел на Браун так, что Снейп отдыхает.

Пока Патил безуспешно пыталась разговорить Гарри (а он безуспешно пытался запомнить состав зелья), Лаванда, на глазах теряя энтузиазм и желание обольщать, все же задала красавчику-блондину несколько вопросов, вот только ответы не удовлетворили ни её, ни близнецов Уизли, жадно прислушивающихся к разговору, который они сами и спровоцировали.

— Алекс, а где ты живешь? У тебя есть питомец? Твои мама и папа волшебники? А какое блюдо у тебя любимое? А ты давно дружишь с Гарри?

Акимов сквозь зубы отвечал невпопад: «Не знаю», «Не помню», «Наверное». Флирт с одиннадцатилетней сердцеедкой не входил в его планы в любом случае. Наконец обе гриффиндорки сдались и вернулись на то место, где и сидели до этого. Обе выглядели обескураженно. Анджелина, пожав плечами, выразительно посмотрела на Фреда и ушла в свою комнату.

Фред с Джорджем переглянулись. Джордж сказал:

— Ронни, ты оказался прав.

— Тебе надо сменить тактику, — подхватил Фред.

— Мы тебе объясним, что делать, — подытожил Джордж.

* * *

Профессор Макгонагалл, озабоченная судьбой странного мальчика с её факультета, ничего о себе не помнящего, расспросила всех преподавателей, кто хотя бы гипотетически мог отвести его в Косой переулок за покупками. Однако никто из коллег не сопровождал его туда. Минерва посчитала возможным посоветоваться по такому серьезному поводу с директором, которому и изложила всё в подробностях.

— Тот самый Алекс Грей? — Альбус улыбнулся, как будто ему было приятно вспоминать безобразную сцену в Большом зале.

— Да. Ума не приложу, что же теперь делать. Может, он все-таки полукровка?

— Нет, Минерва, этот мальчик — маглорожденный. За ним ходил Северус.

— Северус? Но он никогда бы не стал… — Минерва была озадачена, ведь о Снейпе она даже не подумала.

— Это я попросил его, так уж вышло.

— Значит, ты знаешь, кто он и откуда?

— Не больше, чем ты. Но я расспрошу.

Макгонагалл, видя, что директор вошел в свое состояние, в котором пытаться узнать что-то сверх сказанного бесполезно, решила не дожидаться, пока он решит ей что-то сообщить. Она сама поговорит со Снейпом. В конце концов, это её долг — заботиться о своих львятах, пусть и таких проблемных.

Проводив свою не в меру ответственную заместительницу, Дамблдор стер с лица улыбку и вызвал по камину декана Слизерина.

— Северус, мальчик мой, — заговорил Альбус, когда тот уселся напротив. — Я хочу попросить тебя: присмотрись к Алексу Грею.

Саша, подперев рукой подбородок, с упоением слушал профессора Снейпа. Грозно сверкая глазами, своим выразительным, полным страстной любви к выбранной профессии голосом, зельевар говорил:

— ….я могу научить вас, как разлить по флаконам известность…

Акимову не нужно было вслушиваться в слова, которые все читающие про Гарри Поттера знают наизусть. Он просто наслаждался моментом — посмотреть, как самый молодой мастер (считай, химик с ученой степенью) распинается перед малолетними бездарями, было Сашиной мечтой.

Алекс Грей, роль которого Саша стал отыгрывать уже более непринужденно, постепенно освоился со своим образом англичанина-мага, друга Гарри Поттера и ученика Хогвартса. Страх разоблачения притупился. Возможно, безалаберные маги вообще не заметили лишнего студента. Расслабившись, Акимов начал получать от происходящего удовольствие, удивившее его самого. Предзнание, делавшее возможным как-то минимизировать ошибки, казалось тем самым преимуществом, которое и положено попаданцам.

Снейп в действительности оказался именно таким, каким был описан — злобным и несколько неопрятным, но интеллект, ясно читаемый на его лице, производил настолько неизгладимое впечатление, что недостатки внешности тут же забывались. Профессор все-таки сказал, что Поттер — «наша новая знаменитость». Надо потом объяснить Гарри, чтобы не придумывал ничего лишнего по поводу придирок преподавателя и не заморачивался. Рассказать ему, что ли, о том, что его отец с друзьями обижали однокурсника? Добрый Гарри, натерпевшийся от кузена, это поймет. Нет, нельзя. Ведь Алекс Грей не мог об этом узнать.

— Поттер! Если мне вдруг понадобится безоаровый камень, где я могу его взять?

— В желудке козы, сэр! — бойко ответил Гарри. Хорошо, что это было в самом начале — во «Введении», которое он сначала пролистал, но потом решил вернуться и прочитать.

Снейп, конечно же, одним вопросом не ограничился.

— Что случится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

Гарри попались эти ингредиенты (он решил для простоты представлять, что варит суп, а рецепт — кулинарный) в примечании к пятой главе, посвященной приготовлению Усыпляющего зелья. Эту главу он уже не запомнил.

— Усыпляющее зелье, сэр, — наугад ответил мальчик.

— Верно, — недовольно буркнул профессор. — Оно настолько сильное, что его еще называют Напитком живой смерти. А в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

Этого Гарри не знал. Почитать учебник по гербологии он не догадался.

Саша с умилением и даже какой-то гордостью смотрел на Гарри. Поттер сам ответил на вопросы Снейпа! Умора! Подсказать ответ на последний, что ли?

— Грей! — рявкнул Снейп. — Отвечайте, раз наша звезда Гарри Поттер не соизволил взять в руки учебники на каникулах!

Саша не ожидал такой подлянки! Его папа не обижал Сева в детстве, Толя Акимов сам сейчас в школе учится. С чего бы профессору переводить стрелки? Краем глаза Саша заметил Гермиону, тянущую руку. Захотелось пошутить.

— Я не знаю, сэр. Но вы можете спросить у Гермионы Грейнджер, а то у нее сейчас рука отвалится!

— Пять баллов с Гриффиндора и останьтесь после уроков! — сурово сказал Снейп.

Гарри огорченно шепнул:

— Прости, я не смог много прочитать, а запомнил и того меньше…

— Ты молодец! Два из трех, это очень хорошо, учитывая, что это первый урок, — тоже шепотом не согласился Алекс.

Потом варили зелье от фурункулов. Вид того, что кидали в котел, Саше совсем не понравился, поэтому он решил, что принесет больше пользы, если не будет мешать Гарри. Поттер хорошо запомнил и, кажется, даже понял первую главу, в которой объяснялось приготовление зелья. Поэтому он смог оценить, что предложенный на доске рецепт лучше, и воспользовался им. А попросить Алекса помочь не пришло бы ему в голову.

Раздавшийся крик обожженного Лонгботтома и вонь из его котла вывели Сашу из того состояния умиротворения, в котором он пребывал. Черт, как он мог забыть! Надо было сказать Невиллу, чтобы тот был осторожней с иглами дикобраза! Сидевший рядом Рон только моргал, помощи от него, конечно, не было. Хоть отвел соседа в Больничное крыло по приказу Снейпа, и то хлеб.

Саша задумался. Это уже не первое, что он раньше знал, а теперь забыл. Надо, как только он доберется до спальни, поискать в чемодане какой-нибудь карандашик (учиться пользоваться перьями не хотелось) и начать записывать то, что он еще помнит из канона.

Едва закончился урок, ученики-гриффиндорцы выбежали из класса, как будто за ними гнались. Слизеринцы образно комментировали это. Милая картинка. И так будет все время учебы? Сейчас Снейп назначит ему чистку котлов, Гарри вмешается и тоже получит отработку. Просто блеск, какой коварный план, профессор!

— А вы что здесь забыли, мистер Поттер? Я велел остаться Грею.

Гарри ничего не ответил, только встал ближе к другу, ясно показывая, что не уйдет.

— Посмотрите-ка на меня, мистер Грей! — зловеще произнес профессор.

Саша, помня о мастерстве Снейпа в легилименции, тут же опустил голову, но все же успел увидеть промелькнувшие перед его внутренним взором неясные образы, в которых он распознал только красный Хогвартс-экспресс. Видимо, профессор получил, что хотел, потому что он, не назначив отработку, велел убираться. «Что же он увидел?» — мучительно размышлял Саша.

* * *

— Северус, — заговорил Альбус, когда Снейп уселся напротив. — Я хочу попросить тебя: присмотрись к Алексу Грею. Ведь у тебя завтра как раз урок у первого курса Гриффиндора.

— Присмотреться? В каком смысле?

— В том самом, и ты прекрасно понял, что я имею в виду.

Снейп недовольно взглянул на директора.

— Альбус, надеюсь, вы просите меня применить легилименцию к ребенку не потому, что ваш драгоценный Поттер нахватался от него крепких выражений?

— Не стоит утрировать, мальчик мой. Дело в том, что, возможно, Алекс Грей появился в поезде рядом с Гарри и подружился с ним неспроста.

— И что заставляет вас так думать? — скептически спросил Снейп.

— У меня была Минерва. Она утверждает, что Алекс Грей не помнит, кто он и откуда. Якобы его толкнули близнецы Молли, он упал и повредил голову. Ты ведь знаешь, Северус, что с Гарри до сих пор могут хотеть разделаться затаившиеся пожиратели. Этот мальчик взялся ниоткуда, он похож на маглорожденного, но Минерва к нему не ходила. Мне было бы, конечно, спокойнее, если бы с Гарри рядом был настоящий, проверенный друг, в чьей преданности не надо сомневаться…

— И это младший Уизли, украшение стола Гриффиндора! — фыркнул зельевар.

— А чем он плох, скажи пожалуйста?

— Я не буду с вами спорить, если вы считаете, что так надо, я «присмотрюсь». Когда вы хотите получить результаты?

— Думаю, с этим можно не торопиться. Понаблюдай, возможно, ты заметишь что-то еще. Слово тут, жест там, вот и сложилась головоломка… Ну, не мне тебя учить собирать информацию. Я эти дни буду занят, в Визенгамоте неожиданно возникли сложности. Но если у тебя будет что сообщить, я всегда смогу выкроить для тебя время.

Снейп уже встал, собираясь уходить, как директор остановил его.

— Чуть не забыл! Северус, Минерва наверняка спросит о мальчике. Видишь ли, я взял на себя смелость сказать, что это ты отводил его в Косой переулок, — лицо Снейпа перекосилось, — и что ты знаешь, кто такой Алекс Грей. Ответь ей, как сочтешь нужным. Возможно, твое общение с мистером Греем подскажет тебе, что о нем сообщать его декану. И не надо на меня так смотреть, мальчик мой! Ведь ты же не испытываешь тех чувств, которые я вижу в твоем взгляде, верно?

* * *

Выйдя из кабинета Снейпа, друзья отправились на обед. От неясного беспокойства, охватившего его, Саша не чувствовал вкус пищи. Профессор Макгонагалл к нему больше не подходила с вопросами о семье и потерянной памяти, и он успокоился! Хотя думать, что о нем и его странном появлении забудут, было наивно, Саша именно на это и надеялся. Но, судя по поступку верного директорского сподвижника, маги так просто не отстанут. И, кажется, у нас дамбигад. Как раз пятница, и время это проверить.

— Гарри, ты еще не выбросил записку Хагрида, которую принесла утром Букля? — спросил Саша, выходя из Большого зала.

— Нет, но понимаешь, я не уверен, что нам стоит пойти. Понимаешь, Хагрид… он тебе не понравится, он грубоватый и не очень умный и вообще… — Поттеру трудно было найти слова, чтобы отговорить друга. Правда была в том, что изящный Алекс совсем не подходил неотесанному полувеликану даже в качестве знакомого, а самого брюнета Хагрид в качестве друга уже не интересовал. Да и никто другой тоже.

— Нет, мы сходим, хотя бы из вежливости. Не обязательно потом поддерживать близкие отношения, — Акимов как раз хорошо понял Гарри.

— Тогда надо написать ответ? — спросил Гарри, доставая из кармана мантии смятую записку. — Только Букля уже улетела… Ой, укололся!

— Что это? — с удивлением спросил Алекс, указывая на иголку в руках мальчика.

— Это вчерашняя, я её в карман положил и забыл. Профессор сказала, что она скоро снова станет спичкой, ну я и… А почему она еще иголка?

— Ты уверен, что это та самая? — спросил Акимов, холодея от мысли, что он столкнулся с описанной в книгах, а еще больше в фанфиках, мощью Гарри Поттера. Одно дело читать, а другое… И это могло быть опасно! Оглянувшись, не видят ли их, Алекс запихнул друга в какую-то нишу.

— Конечно, та самая! У меня не было других иголок, — заверил Гарри, не понимая причин беспокойства Грея.

— Гарри, очень тебя прошу, никому об этом не говори. Это — показатель твоей силы, но о нем никому нельзя знать, просто поверь мне, хорошо?

— Хорошо, Алекс, если ты велишь, я никому не скажу. Только я и не знал, что могу так. Понимаешь, мне показалось, что мне кто-то помог.

Направляясь не в три часа, как в приглашении, а гораздо позже, к Хагриду, Саша был даже рад, что «хранитель ключей» не получил ответ на письмо с обещанием прийти. Если в хижине никого не окажется, то это даже хорошо, значит, лесник просто пригласил симпатичного ему мальчика Гарри, сына его друзей. А вот если он прислал приглашение по просьбе директора, то будет ждать в своей хижине до вечера, маскируя вырезку из «Пророка» своими кексами.

Домик на опушке леса друзья нашли легко, к некоторому разочарованию Гарри, которому нравилось проводить время с Алексом, во-первых, потому, что он его проводил с другом, а во-вторых, Алекс был непохож на других детей какой-то взрослой, уверенной манерой держаться, и с ним было интересно. Поттер чувствовал, что тот знает куда больше, чем говорит. Вернуться назад и провести время веселее можно было и в том случае, если Хагрида не окажется дома.

Но Хагрид оказался у себя. Гарри по праву приглашенного постучал в дверь, за которой заливисто залаяла на манер неисправной автомобильной сигнализации псина Хагрида по кличке Клык, что должно было наводить на мысли о резцах, молярах и других интересных для родителей Гермионы, не к месту вспомнилась, вещах.

— Назад, Клык, назад! — закричал басом лесник, а псина послала его куда подальше четырехэтажным гавком.

— Да что это с тобой, придется привязать, — бормотал из-за закрытой двери Хагрид. С минуту слышался только сдавленный лай, скрип и шорохи, что наводило на мысли о нешуточной борьбе за право принимать гостей. Хагрид все-таки одержал верх и пригласил мальчиков внутрь.

— Гарри, как хорошо, что ты все ж пришел, я те письмецо-т еще утром отправил, а ответа все нет… А это кто с тобой? — спросил полувеликан, ставя медный чайник на огонь.

Гарри стиснул зубы, чтобы не нагрубить. Не хватало еще, чтобы Алекс обиделся от такого приема.

— Это мой друг, Алекс Грей, я не очень хотел приходить, дела, знаешь ли, а он сказал, что разок сходить можно, — стрельнул зелеными глазами Поттер, проверяя реакцию Хагрида.

Алекс, видя, что Поттер только и ждет, чтобы найти повод попрощаться с вестником магического мира, кем для МКВ должен был стать полувеликан, вежливо поздоровался, и брюнету пришлось последовать его примеру.

— Эт хорошо, что пришли. Пока уроков мало и погода хорошая, можно и погулять, — добродушно отозвался Хагрид, подвигая миску с кексами, похожими на собачье печенье. — Да вы садитесь, садитесь. Сейчас чай пить будем.

Саша, нюхая ароматный чай из трав, шарил глазами по столу в поисках вырезки из «Пророка» об ограблении банка, из-за которой они и пошли в гости. Пока ничего не обнаружилось, но стол, заваленный всякой всячиной, таил еще много неизведанного.

Так дамбигад или нет? Если заметка найдется, то это будет говорить в пользу дамбигада, но необязательно, мало ли. А вот если ее будут упорно подсовывать мальчику Гарри, который не очень-то хочет читать про какое-то ограбление, то это уже будет настораживать. В пользу дамбигада говорило и то, что Гарри жаловался на трудности с канонной палочкой. Что, если ему её подсунули из иных соображений, а не потому, что она его сама выбрала? Кроме того, Акимов всегда выбирал эту метку, фанфики с дамбигадом были интересней, острее, что ли. Да только сейчас Саша понял, что ему не очень хочется быть другом Гарри Поттера в дамбигаде. Надо как-то постараться избежать всех этих приключений, они с Гарри будут только «за». Но вот как действовать, если Дамблдор в этой реальности все же гад или манипулятор, было непонятно.

Непонятка №?

О внешнем виде Альбуса-Зачем-Столько-Имен-Дамблдора не шутил только ленивый. Борода в бубенцах, вырвиглазные мантии и очки-половинки упоминались всяким автором, не важно, какой у него Дамби: гуд, гад, брат, сват. Лимонные дольки, которые директор сам не ел, но другим предлагал, завершали образ этого английского деда Мороза. Ах да, не забыть птицу-феникса, дающую полезные в хозяйстве перья и поющую время от времени умиротворяющую песню со словами «Танцуй, пока молодой, мой мальчик».

О грозном умении читать мысли, подливать в чай Веритасерум и просчитывать события на десять ходов вперед помнил уже читатель, не одобряя беспечных персонажей, смотрящих в глаза, надувающихся чаем с лимонными дольками и решивших поиграть с директором в шахматы.

Бонус к непонятке №?

В зависимости от финансовых интересов сражающихся сторон и их бессменных руководителей, ДДД рассчитывал на артефакты Поттеров и Блэков, а иногда на сейфы этих небедных семей, чтобы спустить все до последнего кната на правое дело и обязательно ради всеобщего блага, что означало: гуляй на все, однова живем (кроме Волди). Попадавшие в сферу интересов Дамблдора маги плохо кончали, однако на доброго волшебника никто бы и не подумал. Сириус Блэк был наиболее ярким примером жертвы черных риэлтеров (особняк на Гриммо), а Гарри Поттер — недобросовестного исполнения опекунских обязанностей (отправка к тете Петунии). Справедливости ради, заметим, что Волди точно так же рассчитывал на имущество Малфоев, отзеркалив действия своего бывшего. В смысле, учителя.

Еще Дамблдор мог оказаться тонким манипулятором или хладнокровным политиком, но это ситуацию для Гарри Поттера никак не улучшало. Переиначивая известное выражение украл -выпил — в тюрьму, Поттер получил Аваду, победил Волдеморта и снова получил Аваду. То есть с любым директором Гарри и его друга не ждало ничего хорошего.

От мыслей Сашу отвлек звук открывающейся двери. На пороге домика Хагрида, расположенного, на минуточку, на опушке Запретного леса, а не рядом с гриффиндорской гостиной, стоял Рон, за которым угадывалась гриффиндорская кудряшка Грейнджер.

— Рональд! — сказала девочка, игнорируя хозяина дома и Гарри с Алексом. — Я же говорила тебе, что это невежливо — приходить без приглашения! Я должна была пойти с тобой и проследить, чтобы ты вел себя как следует!

Алекс сделал фейспалм. Гарри хихикнул и спрятал глаза в кружке с травяным отваром.

— Ну, эт ничево, проходите, раз пришли, — прогудел лесник. — Ты, стал быть, Уизли! Знаю, знаю…

— А я — Гермиона Грейнджер, — сообщила девочка, хотя её никто не спрашивал.

Клык, который был привязан в дальнем углу комнаты и сидел до этого вполне спокойно, внезапно освободился и рванул к Рону, а потом, высунув огромный язык из своего не менее огромного рта, лизнул рыжего прямо в глаз. Уизли сморщился от отвращения и попытался отодвинуть от себя огромную голову не в меру игривого пса, но сил его немаленьких рук не хватило, и они оба — человек (маг) и собака — слились в экстазе, как Самсон, убивающий льва, Геракл — гидру, а Рональд — нервы зрителей, пока Хагрид не оттащил Клыка. Мантия Рона, приведенная в порядок то ли братьями, то ли домовиками, снова приняла свой обычный вид, не к столу сказано.

Алекс смотрел на здоровенные пятерни шестого и не мог отделаться от чувства, что эти руки он уже видел, притом в непосредственной близости от себя, и это странное чувство только усиливалось с каждой минутой этого странного чаепития. Получив по кружке чая, Рон и Гермиона, в отличие от не очень разговорчивых Грея и Поттера, наперебой рассказывали Хагриду об учебе и профессорах, старших братьях и профессии родителей. Лесник слушал и кивал, и вообще держался так, как будто гостями были Уизли и Грейнджер.

Заметку об ограблении нашла Гермиона. Она зачитала её вслух с выражением, задала Хагриду и Рону массу вопросов о волшебном мире и его банковской системе. Хагрид косноязычно отвечал, случайно (?) упомянув, что они с Гарри были в Гринготтсе в тот день. По поведению лесника Саша не мог судить ни о чем конкретно: то ли Рубеус талантливо подыгрывает, изображая тупого нелюдя, то ли он действительно недалекий и добродушный.

Гарри заметкой не заинтересовался по той простой причине, что он не читал раньше газет, дядя бы не позволил, и теперь начинать их читать не собирался. Поттер удивлялся Рону: сидит себе, грызет печенюшки, болтает с Хагридом то о брате Чарли и драконах, то о страшном Снейпе, то о противном Филче и его кошке, а к нему, Гарри, и его другу не лезет.

Алекс тоже был удивлен такой переменой в поведении. Глядя на широкие ладони Рона, сжимающие кружку, Саша наконец вспомнил, что из лодки на озере он выпал не сам, а его кто-то сбросил. И этот кто-то сейчас сидит рядом, а вечером будет спать в соседней кровати. Но как Рон Уизли, о котором по книгам было известно, что он жадный и завистливый лентяй, но никак не хладнокровный убийца, мог решиться на такое? Может, Саше все же показалось? Что-то в Хогвартсе он все время чувствует, а не думает. Пора включить голову.

* * *

Тони Блэр, притормозив на перекрестке, впустил в машину ожидавшего его Тейлора. С утра было пасмурно, а сейчас и вовсе пошел дождь, набиравший с каждой минутой силу. Эшли, так звали Тейлора, был жизнерадостным рыжим мужчиной средних лет; сейчас он, мокрый и грязный, вытирался носовым платком, брызгая во все стороны салона черного двухсотого Ровера. Тони надавил на педаль газа, невольно поморщившись — он, конечно, любил непринужденность, но не до такой же степени.

Через несколько минут они уже сидели в одной из недорогих кафешек, наполнявшейся постепенно народом — вечер пятницы, можно начинать праздновать уикэнд.

— Ты быстро в этот раз. Раскопал что-нибудь? — спросил Блэр, после того, как они сделали заказ — Тони взял кофе, а Тейлор, судя по его голодному виду не евший с утра, попросил принести практически все, что было в меню.

— Это было несложно, — хохотнул Эшли, вытаскивая из кармана влажного пиджака влажную бумажку. — Здесь имена, возьми, на случай, если понадобятся.

Эшли Тейлор выглядел на первый взгляд слишком приметным, чтобы заниматься тем, чем он занимался — он выведывал информацию. Но Эшли делал это по-своему: входил в контакт с нужными людьми, и они ему доверяли и рассказывали что-то действительно важное, думая, что это просто треп. Побывать в редакции и расспросить оказалось по сравнению с другими делами проще простого.

— Я не стал обращаться к руководству, ты ведь сказал, что они не пошли на контакт. Я просто покурил с репортерами из этой захудалой газетенки, сказал, что хочу к ним устроиться. Вот что я узнал.

— Я покурил с репортерами из этой захудалой газетенки, сказал, что хочу к ним устроиться, — принялся докладывать Тейлор. — Вот что я узнал. Парень, который написал интересующую тебя статью, получил фото от друга из раздела курьезов. Какой-то канадский турист был в Лондоне с семьей и делал много фотографий. То ли тридцать первого июля, то ли первого августа он в метро заснял то, что тебя заинтересовало, а потом приехал домой и забыл. Потом проявил, подумал, что газете это интересно, и прислал вырезанные кадры.

Тони хмыкнул: ерунда! Не такие это кадры, чтобы стать сенсацией, да и «Утро Лондона» в самом Лондоне не все знают.

— Но интересно не это… Спасибо, — поблагодарил Тейлор официантку, выставляющую заказ на стол, и принялся за еду, не снижая темпа рассказа. — Репортер не стал ничего выяснять, а просто описал фотографию, то есть придумал себе сюжет, не отрывая своего жирного зада от стула! Он и подумать не мог, что у его писанины будет такой резонанс!

— То есть дело выеденного яйца не стоит, — подытожил, скривившись от досады, Тони.

— Не скажи! Ты знаешь, кому на самом деле принадлежит это правдивое издание? Майклу Паркеру! — торжествующе выдал Тейлор.

Его заказчик, доставая конверт с вознаграждением, мстительно ухмыльнулся: Паркер! Герой его запросов в Парламенте, где Тони уже давно представляет лейбористов. В почте Блэра лежало приглашение на одно мероприятие, на котором этот скользкий бизнесмен, успешно балансирующий на грани закона, обязательно будет. Теперь Тони точно пойдет, хотя до этого сомневался. Пойдет и натыкает этого парня, как котенка в наделанную лужу, прямо в лист его газетенки, где на фото изображены огромный бомж и лохматый маленький беспризорник!

* * *

Саша никак не мог заснуть. Он ворочался в кровати уже больше часа, а то и двух. Из головы не шел Рон Уизли, а точнее, осознание того, что именно шестой рыжик чуть не утопил его. От событий того дня у Акимова остались лишь смазанные впечатления из-за травмы и шока, а купание в озере и последующее непонятное спасение вообще казались элементами бреда. Может, ему все-таки кажется, что это был Рон?

За пять дней, проведенных в волшебном мире, в Хогвартсе в частности, в Сашиной жизни стали преобладать глаголы чувствовать, ощущать, казаться, а глаголы думать, размышлять, анализировать не использовались вообще за ненадобностью. Но в жизни Александра Акимова, наоборот, преобладали логика и здравый смысл. Саша был математиком совсем не потому, что учился на матфаке, и даже не потому, что окончил математическую школу, а потому, что мыслил он категориями, далекими от чувств и ощущений. И сейчас он ощущал сильный диссонанс. Пора было серьезно поразмыслить над произошедшим.

Почему ему, как только он видит Рона, все время хочется с ним разобраться? Саша не считал, что драка что-то решает, но, кажется, в Хогвартсе ему придется пересмотреть эту точку зрения. Чтобы защитить себя и друга в Магбритании, необходимы были и другие умения, обладать которыми Акимову в его прежней жизни просто не было нужно. Обычно попаданцы оказывались крутыми бойцами и спецами, а Саша успел проучиться на первом курсе всего два месяца и единоборствами не занимался. Что полезного для новой жизни мог знать и уметь вчерашний школьник, было непонятно.

Непонятка №:

Обычно попаданцы обладали необходимым, а иногда даже избыточным багажом знаний и умений. Попаданцу полагалось быть отставным, а еще лучше действующим, офицером-спецназовцем, в крайнем случае рукастым технарем. Если все-таки волей автора в самой гуще описываемый событий оказывался гуманитарий, то он обязан был помнить не только даты военных действий, но и диспозицию своих и вражеских войск на каждый день, явки и пароли, имена и клички, любимое блюдо важного человека и прочую непременно пригождающуюся информацию.

Бонус к непонятке №:

Порядочные попаданцы, начиная со второго дня пребывания в новом мире, отправлялись в непонятно откуда взявшемся спортивном костюме на утреннюю пробежку. Тот, кто этого не делал, соответствено, был непорядочным попаданцем.

Определенно, Саша был непорядочным попаданцам, так как он не только не бегал по утрам, но даже не собирался этого делать. Впрочем, учитывая бесчисленные хогвартские лестницы и бесконечные коридоры, пробежки для поддержания физической формы не понадобятся.

Саша вернулся к анализу ситуации. Младший Уизли его избегает, как будто ему есть что скрывать. Не мог же Рон так разозлиться на нового друга Гарри Поттера только потому, что с детства метил на его место, а тот его опередил. Или мог? А сам Саша, не приписывает ли он Рону лишние грехи просто потому, что тот неопрятен и неприятен? Нет, вот, например, с близнецами у него действительно нашлась личная причина для нелюбви. Он вспомнил эту тележку, потому что у него возник ассоциативный ряд: ботинки — вокзал — тележка… Черт!

Гарри знал, что друг не спит. До слуха Поттера доносились тихие вздохи и скрипение кровати, но Гарри, переживавший за Алекса, не решался подойти к нему и прямо спросить, в чем дело. Оставалось просто набраться терпения и ждать, пока он станет для Алекса тем, кому можно доверить если не тайны, а они точно у Грея были, то хотя бы свои огорчения, из-за которых не спится.

Гарри пытался понять, что именно могло расстроить или встревожить Алекса. Сначала друг захотел познакомиться с Хагридом, но в домике лесника сказал всего пару вежливых, ничего не значащих слов и засобирался обратно в замок так скоро, как это стало возможным. Может, ему не понравилось, что Грейнджер и Уизли, которых оба мальчика недолюбливали, сначала пришли без приглашения (следили, что ли?), а потом не остались в гостях, а пошли в замок с ними. Рон и Гермиона переругивались всю дорогу по поводу того, что она за ним «увязалась, а потом не давала своим тарахтением никому и слова сказать». Девочка парировала, что «за мальчишками, из-за которых снимают баллы, нужен глаз да глаз». Правда, на ужине от этих двоих удалось отделаться.

Саша встал и босиком подошел к окну. То, что он чувствовал раньше, теперь он мог объяснить логически. Еще одна цепь ассоциаций: руки Рона — рывок на озере — Рон в одной лодке с Невиллом. Эта лодка плыла почти рядом, лишь чуть отставая. Когда Невилл свалился в воду, Алекс сам немного наклонился в сторону их лодки, чтобы посмотреть, что случилось, и Рон, конечно же, легко мог дотянуться.

От окна тянуло холодом, да и ноги настыли. Хотя сна не было ни в одном глазу, пришлось вернуться в кровать. Как же быть? И волновал не только вопрос, что делать с Роном, но еще и необходимость прятать не только фамилию, но и личность, изображать того, кем Саша не являлся. Ведь маг Алекс Грей, первокурсник Гриффиндора, должен быть импульсивным пареньком, желательно веселым, или как минимум беззаботным, а не вдумчивым аналитиком! Чтобы избежать разоблачения, надо было не притворяться Алексом Греем, а стать им!

Но он — Александр Акимов, а не младенец Алекс Грей пяти дней от роду! Он не хочет, чтобы его личность слилась или, того хуже, растворилась в личности Алекса Грея. Тогда и все те качества, которых начисто лишены нелогичные волшебники, могут запросто исчезнуть, а ведь могли бы пригодиться им с Гарри. Но и просто потерять себя — это как смерть, он не хочет этого! На ум почему-то пришел Штирлиц, который Максим Исаев. Что, если считать, что он, как этот замечательный разведчик, до невозможности правдиво изображает из себя другого человека, в его случае мага?

Да, именно так. И тогда не деградация до одиннадцатилетнего возраста, а отличная способность к перевоплощению. Не снисходительное внимание к Гарри Поттеру, а дружба на равных. И если хочется двинуть Рону в ухо или все-таки разобраться с близнецами, хотя он пока не знает как, то почему бы бойкому одиннадцатилетнему пацану Алексу, каким он сам не был в детстве, не сделать этого?

На душе стало немного спокойнее. Итак, что он имеет? Первое. По какой-то странной причине Рон, вероятно, столкнул его в воду, и он чуть не утонул. Что делать? Попытаться выяснить причину, в соответствии с ней выстраивать план действий. Второе. Близнецы его сбили тележкой, причина в том, что они близнецы Уизли, и этим все сказано. Что делать? Быть начеку, не дать им возможности и дальше «шалить» и подумать над адекватной ответкой. Третье, самое главное. Гарри Поттер.

Саша… Алекс отдернул полог и взял с прикроватной тумбочки учебник по зельеварению, между страниц которого должна была лежать трансфигурированная Гарри иголка, или уже, наверное, спичка. Открыв книгу, Грей с удивлением обнаружил, что игла все так же остра — он об нее укололся. Саша, забрав у Поттера иглоспичку, ничего не объяснил и засунул в первый попавшийся учебник. Но рано или поздно объясниться придется. Что ж, он готов и понимает, что Гарри нужен надежный человек рядом. Саша неспроста оказался рядом с главным героем, да еще с таким неожиданным преимуществом — дружбой, безоговорочной и безусловной, о которой Акимов в той жизни только читал.

При воспоминании о той жизни стало не просто грустно, а невыносимо больно. Теперь стало понятно, почему попаданцы стараются побыстрее занять голову насущными заботами. Ну что же, он будет считать, что там Александр Акимов, упав на лестнице, с кем не бывает, встал, отряхнулся и пошел на занятия как ни в чем не бывало. А здесь теперь живет мальчик Алекс Грей, который, правда, не знает, о себе ровным счетом ничего. Ладно, он как-нибудь выкрутится. И еще у оторвы Алекса Грея есть шанс пережить те события в жизни, которые не случились с домашним Сашей Акимовым.

Алекс подумал, что, если его возраст им же самим умышленно снижен в его собственном восприятии до одиннадцати лет, нет ничего зазорного в том, чтобы посоветоваться с другом. Пусть все как есть рассказать Гарри нельзя, но его помощь, советы и участие не помешают. И это только на первый взгляд кажется, что Гарри ничем не сможет помочь. Ничего подобного. Пусть в их паре умным будет Алекс, но магом, причем невероятно сильным, был Гарри. Иголка за сутки не стала опять спичкой, и это было просто невероятно. Но еще более невероятным было то, что рядом с Гарри Поттером Алекс Грей тоже был волшебником.

Алекс вдруг заметил, что Гарри не спит и наблюдает за ним из-за чуть сдвинутого балдахина. Присев на корточки рядом с его кроватью, Алекс счастливо прошептал брюнету прямо в ухо:

— Гарри! Я — волшебник!

Гарри не знал, стоит ли будить Алекса. Тот вчера ночью толком не поспал, а сегодня его не разбудили и шумные соседи. Даже Рон каким-то чудом проснулся вовремя, все же пожрать он любил не меньше, чем поспать. Брюнет вспомнил, как друг счастливо ему улыбался со словами «Я волшебник», а потом, успокоившись, сразу уснул. Поттер мог представить такую радость, сам испытал перед поездкой в Хогвартс, так что друга он понимал.

Может, сходить на завтрак? Сам Гарри вполне обойдется и без еды, он к этому привык, Дурсли его часто так наказывали. Но почему-то не хотелось оставлять Грея одного. Было ощущение, что независимый Алекс просто волшебным образом оказывается в центре неприятностей, совсем как он сам. Гарри чувствовал, что они с Греем похожи, не внешне, конечно, а чем-то другим, чем могут быть похожи братья.

Алекс проснулся от того, что почувствовал взгляд Гарри.

— Привет! Мы проспали завтрак, — как всегда чуть виновато улыбнулся Поттер.

Саша подумал, что Гарри пора бы уже перестать чувствовать внушенную Дурслями вину за все, что происходит вокруг.

— Гарри, это я проспал. А почему ты не пошел без меня?

— Без тебя я не буду, — неожиданно упрямо отозвался Поттер.

— Ладно, чем займемся? — спросил Алекс, после того как оделся и умылся.

— Поучим уроки? — предложил Поттер. Вероятно, Алекс не станет заниматься такими пустяками, но сам Гарри не отказался бы, пока в спальне было тихо, прочитать наконец нужные параграфы по трансфигурации. Для написания эссе придется идти в библиотеку, и мальчик надеялся, что за два выходных дня он как-нибудь уговорит Грея туда заглянуть.

Саша вспомнил, что хотел записать то, что знал о Поттериане из той жизни. Сделать это он решил из-за Невилла, когда забыл предупредить его перед зельеварением и мальчик пострадал во время взрыва котла.

— Гарри, у тебя есть какой-нибудь карандаш, чтобы им можно было нормально писать?

— Сейчас поищу, — мгновенно отозвался Поттер, ныряя в свой чемодан. Покопавшись там немного, он нашел изгрызенную шариковую ручку. — Вот, со школы осталась. И тетрадка есть, только в ней половина листов вырвана.

— Сойдет, — Алекс лег на кровать, закинув ногу на ногу, и занялся написанием заметок, оставив Гарри с его трансфигурацией. С удивлением он увидел, что пишет на английском. Так дело не пойдет, если кто-то прочитает, мало не покажется. А если писать на русском и кто-то увидит, что это на иностранном, опять же мало не покажется. Вывод: надо лучше прятать. Грей вздохнул и стал строчить по-русски. Через некоторое время он перечитал написанное и обнаружил, что канон, фанон и кинон начали сливаться в одну большую и интересную историю, не имеющую, впрочем, никакого отношения к реальности.

Саша зачеркнул всё и сконцентрировался на основном, не отвлекаясь на детали. Дело пошло веселее. Из событий, которые предстояли в ближайшее время, стоило отметить полеты. Кстати, интересно, как он полетит на этом агрегате под названием метла? Пока что его единственным магическим достижением было участие в трансфигурации спички. Спичка!

Саша метнулся к тумбочке и схватил учебник Мышьякоффа. Спичка все так же оставалась иголкой! Захлопнув учебник, он попытался успокоиться. Уже двое суток! Но как это у них получилось без палочки? Надо проследить и точно выяснить, сколько продержится трансфигурация.

Вернемся к нашим баранам, то есть полетам. Предупреждать ли Невилла? Скорее нет, чем да. Во-первых, сказать заранее «Невилл, не падай!» не означает предупредить, а попасть в дурацкое положение запросто. Отличить хорошую метлу от плохой и помочь Лонгботтому с выбором они с Гарри тоже вряд ли смогут. Во-вторых, и это главное, он не собирается отбирать у Гарри шанс играть в квиддич. Радостей в жизни у его маленького друга было мало, чтобы лишать его возможности стать самым молодым ловцом. Поэтому, если получится помочь Невиллу, не очень подставляясь и оставляя для Гарри шанс полетать, он это сделает, а если нет — Гарри ему важнее. Правда, придется позволить Поттеру повздорить с Малфоем из-за напоминалки. Ну что ж, надо, так надо.

— Ой, порвался, — огорченно сказал Гарри, шевеля пальцем, торчащем из дырки на носке. — Я совсем дырявые носки выкинул, а эти еще ничего были.

Саша опустил глаза: ему было неловко. И, похоже, что не только ему. Ребята, когда Гарри снимал новенькую школьную мантию, такую же, как у всех, старались не смотреть на мешковатые, заношенные и застиранные вещи Поттера. Алекс вспомнил, как на гербологии была неприятно поражена профессор Спраут тем, что они сняли мантии. Кто знает, из-за чего она сердилась больше: из-за того, что так не принято, или из-за старой одежды национального героя, которую показывать нежелательно? И смешки учеников, особенно слизеринцев? А бедный Гарри так и будет ходить в обносках до последнего курса, не подозревая, что ему положено что-то другое, лучшее…

Нет, не будет! Если друг-ровесник не стал бы этим заниматься, то он станет. Саша полез в свой чемодан. Достав оттуда еще ни разу не надетые брюки и рубашку, носки и трусы, и отодрав от них этикетки, Грей скомандовал:

— Гарри, раздевайся!

Поттер, ни секунды не сомневаясь, встал с кровати и начал расстегивать пуговицы на рубашке. Сняв её и пузырящиеся на коленях джинсы Дадли, Гарри в ожидании посмотрел на Алекса.

— Все снимай, — велел Грей. — Футболку и трусы тоже. Наденешь это.

Грей положил на кровать Поттера новую одежду; Гарри разделся, но не спешил брать предложенные вещи.

— Это же твоё, — сказал он с такой интонацией, что Саша невольно почувствовал, что предложил последний кусок хлеба или даже глоток воздуха.

Как нарочно, именно в этот момент вошли вернувшиеся с завтрака мальчишки и оторопело уставились на голого Поттера.

— Что это вы тут делаете? — подозрительно спросил Рон.

— Кино-то уже кончилось, — сквозь зубы продолжил Алекс и повернулся к Гарри, собрав в охапку его старую одежду.

— Быстро надевай!

К счастью, Поттер не стал упрямиться и усугублять положение. В новых вещах, пусть и немного большеватых, но по сравнению с Дадлиными просто идеально сидящих, Гарри почувствовал себя другим человеком. Тем, у кого есть брат.

— А какое кино? — с интересом спросил Дин.

— Никакое, в Хогвартсе магловская техника не работает, — ответил ему Сим.

— А что это такое? — полюбопытствовал Невилл.

Алекс не стал ему отвечать: надо было поскорее, пока Поттер не передумал, выкинуть старые шмотки свина-кузена. Это могло стать проблемой, и не только потому, что племянник Петунии мог посчитать себя недостойным хорошей одежды. Дело в том, что урн в Хогвартсе не было! Как, видимо, не было раньше туалетов. Эскуро и Эванеско, и все дела.

Выйдя из спальни, Алекс, вспомнив, что возле душевой какими-то судьбами стояло мусорное ведро, направился туда. С удовольствием выкинув тряпки, которыми стыдно полы мыть, Грей отправился в гостиную в надежде, что девушки подскажут ему, где взять каталоги магазинов и как ими пользоваться.

Рон, воспользовавшись тем, что Грей вышел, подошел к Гарри и шепотом спросил:

— Что он с тобой делал? Мне близнецы рассказывали, что маглы могут такое…

Гарри прибрался на их с Алексом кроватях и в чемоданах. Рон продолжал на что-то туманно намекать, сам, похоже, не очень понимая, на что, но Поттер не обращал на него внимания. Только когда Уизли решил продолжить монолог, усевшись на кровать Грея, Поттер тихо сказал:

— Свали, — и Уизли тут же вскочил. Близнецы сказали, что злить Гарри, как тогда в поезде и в Большом зале, не надо. Если быть рядом, когда нет Грея, у него еще получится подружиться с Поттером, стоит только найти общую тему для разговора. Единственная общая тема для Уизли и Поттера была «Алекс Грей», да только высказаться по ней они могли исключительно в качестве оппонентов.

Саша увидел в общей комнате двух девушек, внешний вид которых не просто намекал, а открыто говорил, что они в курсе последней магической моды. Чуть не сказав, как он собирался «Привет, девчонки, каталога не найдется?» Саша вовремя вспомнил, сколько ему лет, а также то, что по именам тут просто так не обратишься. Девушки выглядели чистокровными, к ним требовался другой подход.

— Здравствуйте, я Алекс Грей, — ноль реакции. — Меня попросил мой друг Гарри Поттер… — девушки подняли головы от свитка, который читали. — … узнать, не найдется ли у кого-то из вас каталога для заказа одежды.

— Гарри Поттер, говоришь? — девушка с тщательно уложенными в сложную прическу темными волосами оценивающе прищурилась.

— Да, над ним подшутил кузен и заменил его вещи на какие-то обноски перед самым отъездом, вот Гарри и не заметил, а теперь надеть нечего, — Саша решил, что девчонки разнесут сказанное, а может быть, еще кто-то услышит, сейчас в гостиной они не одни. Нельзя, чтобы думали, что Поттер может добровольно надеть то, в чем его видели. — Надо заняться шопингом. Так есть у вас каталог?

Подруги переглянулись. Вторая, светловолосая, но тоже с затейливой прической (похоже, больше дурам заняться в школе нечем), встала со словами:

— Я Шарлин Мэлон, а это Дионисия Маффлинг. Сейчас принесу каталог, а ты нам должен будешь.

* * *

В субботу на обеде за столом Слизерина, наложив на себя Заглушающие чары, разговаривали два старшекурсника.

— Убери палочку, тебе говорю! С тебя, дурня, станется проклясть его прямо у всех на виду.

— Не могу на него спокойно смотреть, как подумаю, что из-за него наш Лорд…

— Молчи уже, и так у наших семей одни проблемы. На завтраке его не было, а на обед все первокурсники грифов пришли вместе, и обратно наверняка пойдут так же. Нельзя его трогать при всех. Но вот есть место, куда ало-золотые не ходят строем…

— Какое? Туалет?

— Идиот! Библиотека! Если он туда отправится, никто не помешает нам проучить его как следует, если поймаем его по пути.

— А этот его дружок? Они вроде везде вместе таскаются.

— Нас ведь двое, каждому по щенку, что скажешь?

— Лады, только вот их караулить…

— Вот ведь правда идиот! Чары учить нужно.

— Какие чары?

— Следящие, болван!

* * *

Профессор Макгонагалл всю пятницу пыталась поговорить с коллегой Снейпом о семье Алекса Грея, но каждый раз декан Слизерина оказывался неуловимым. То он торопился куда-то, то обещал всё обсудить как-нибудь потом. Минерве начало казаться, что он так поступает намеренно, но ведь этого не может быть? Придется поговорить в субботу во время еды, хотя это было не очень удобно, так как за столом в Большом зале их могли услышать остальные преподаватели. Этого хотелось бы избежать, ведь Северус мог сообщить ей конфиденциальную информацию, не предназначенную для чужих ушей. Однако Снейп не оставил ей выбора, к тому же приходилось надеяться на деликатность коллег.

За обедом Минерва сразу же приступила к делу, да простится ей такое нарушение столового этикета.

— Северус, вы помните, я спрашивала вас об Алексе Грее? Альбус сказал, что вы что-то о нем знаете, и даже провожали за покупками к школе. Если бы вы ему об этом рассказали, то возможно, к нему бы вернулись воспоминания.

Снейп, только что севший за стол, не придумал в этот раз никаких причин, чтобы ни с того ни с сего встать и уйти. Зельевар злобно покосился на пустое директорское место, а затем нашел глазами Грея, который обедал за гриффиндорским столом в компании Поттера и прочих первокурсников. Что ж, в этот раз Минерва не отцепится.

— Если вы так считаете, то я расскажу, что знаю.

В субботу за обедом Минерва сразу же приступила к делу.

— Северус, вы ведь помните, я спрашивала вас об Алексе Грее?

— Хорошо, я расскажу, что знаю, — недовольно произнес Снейп.

Невольно захотелось поставить антипрослушку, как он всегда делал, когда сообщал кому-то информацию. Все же пришлось подавить порыв: за столом преподавателей это было не принято; сделай он такое, это посчитали бы верхом хамства. «Не могла потом как-нибудь спросить», — сердито подумал Снейп, но сразу вспомнил, что он сам старался оттянуть фарс с опознанием потерявшего память ученика.

Что же сказать? Он всё это время пытался при немногочисленных встречах с мальчиком придумать что-нибудь для Минервы, но у него не получалось: все его версии не выдержали бы проверки. Северус взглянул на Грея; блондин с тонкими чертами лица внешностью и уверенной манерой держаться смутно напоминал кого-то.

— Это сын моих знакомых, — выдал он.

— У вас есть знакомые маглы? — пораженно уставилась на него Минерва.

Снейп разозлился: ведь знает же, что у него отец — магл. Всех знакомых из той жизни людей он старательно вычеркнул из памяти. А вот Грей — или полукровка, или, что более вероятно, чистокровный (чего только стоило его громогласное распоряжение старосте Уизли накладывать заклинания на храпящего брата!) Только из какой семьи?

— Почему это маглы? Конечно же, нет!

— Но Альбус сказал, что мальчик — маглорожденный! — удивилась Макгонагалл.

Северус разозлился еще сильнее, теперь уже на Альбуса: не мог предупредить. Или, что вполне в его духе, сделал так нарочно. Ведь ему самому директор сказал, что мальчик похож на маглорожденного, в контексте Северус решил, что это только внешнее сходство, а слово «пожиратели», к которым этот мальчик мог быть причастен, наводило на мысли о чистокровных. И сейчас он выдал Минерве информацию, отличающуюся от полученной ею ранее от директора, что не увеличивало достоверность выдумки. Ну ничего, он тоже умеет, как Альбус, переключать внимание и подставлять других.

— Я просто когда-то знал отца мальчика. Альбус попросил меня сходить с ним главным образом потому, что я подвернулся под руку, когда имя Алекса Грея появилось в Книге в последний момент, — произнес Северус, делая акцент на имени директора.

— Вот как, — Минерва поджала губы. Если так, то этот мальчик на ее факультете явно лишний. Если его имя не значилось в Книге доступа с рождения, значит, магия у него проявилась только сейчас, и он будет очень слабым волшебником, не способным к трансфигурации, да и чары ему тоже не покорятся. — Надо написать его родителям, раз вы говорите, что они волшебники…

— Они отправили сына в школу перед самым отъездом в… Канаду, — поспешно сказал Северус. — Мальчик скоро все вспомнит, мы с Альбусом в этом нисколько не сомневаемся.

Декан Гриффиндора кивнула и принялась за остывший обед. Тот самый случай, когда понятно, что ничего не понятно. Кроме, пожалуй, одного: на уроках надо приглядеться к уровню магии Алекса Грея.

* * *

Алекс Грей, которого только что вспоминали два декана, хлебнул в последний раз тыквенный сок, размышляя, допивать до дна или все же напиться в туалете из-под крана. Хотя Саша был не против соков с мякотью, непонятно было, сколько он на них продержится.

Непонятка №:

Тыквенный сок служил мерилом могущества попаданца (смотри Непонятку №9 про то, что надоело всемогущество попаданцев). Могучий Марти по фамилии Стью, со снисходительной ухмылкой поглядывая на давящихся тыквенным соком софакультетчиков, почему-то стучал по столу, вместо того, чтобы стучать по своему дубовому лбу. На стук этот отзывался эльф в наволочке с гербом Хогвартса, являющийся только нашему попадуну и только ему же предлагающий чай или кофе на выбор, в крайнем случае другой сок.

Бонус к непонятке №:

Иногда домовики Хогвартса не ограничивались только столовкой, а могли, откликаясь на вечный зов «Эльф Хогвартса!», появиться, чтобы выполнить любое распоряжение попаданца, который путал их с джинном из-за фразы «Слушаю и повинуюсь». Кстати, башкой они, эльфы, бьются потому, что им тоже надоело всемогущество попаданцев.

Саша эльфов не видел; то, что один из них перенес в Больничное крыло Алекса Грея, он не помнил, однако тем домовикам, которые убираются в башне Гриффиндора, очень сочувствовал.

Вернувшись после обеда в свою башню, Алекс сел к Гарри на кровать с каталогом в руках и спросил друга:

— У тебя остались галеоны?

Поттер на обеде страдал, что под мантией не видно новых вещей. Алекс принял его, как друга, даже больше — брата, ведь он не пожалел для такого никчемного урода, как он, своей одежды! Что значат какие-то деньги по сравнению с чувством нужности, которое возникло у Гарри с появлением в его жизни Алекса!

— Вот, возьми, — Гарри достал тяжелый мешочек из своего чемодана.

— Посчитай, сколько там, — попросил Саша, разворачивая пергамент, сложенный в несколько раз, который маги гордо именовали каталогом. Правда, в этот раз магические технологии приятно поразили: наряды для магов и ведьм представлены были в 3D, а чары автоматически определяли размеры покупателя. Судя по тому, что рассказали Шарлин и Дионисия, можно было, приложив палочку к понравившейся модели, посмотреть, как она будет сидеть на фигуре.

— Тридцать восемь галеонов. Сикли считать?

— Нет. Сейчас будем выбирать тебе новую одежду по каталогу, — ответил Саша, краем глаза замечая завистливый взгляд Рона. Рыжий, сидя на кровати, делал вид, что сортирует вкладыши с движущимися Дамблдорами, а на самом деле следил за перемещениями золотых кругляшек в руках у Поттера. Вот ведь… рыжее золотце. И уединиться негде! Надо будет по примеру всех попаданцев (и не попаданцев тоже) искать и обустраивать под себя пустующий класс.

Гарри пришел в ужас от того, что ему предлагал купить Алекс. Жилеты, сорочки, сюртуки и камзолы. Слова просто ругательные, а вид и того хуже. Как хорошо, что друг не успел выбросить все его старые вещи!

— Я это не надену! — заявил Поттер. Как бы он ни боялся огорчить друга, но это пусть он носит сам. О, да это мысль!

Перед ужином Гарри и Алекс, узнав, где находится совятня, зашли отправить заказ. В него вошли элегантные брюки и жилеты, рубашки и туфли. Немного огорчало белье, но это мелочи. Вот только все это великолепие досталось не Гарри, а Алексу.

В результате кровопролитных споров Поттер настоял(!), чтобы не он, а Алекс выбрал себе одежду из каталога, поскольку был шанс, что тот сможет носить одежду, принятую у волшебников, вполне непринужденно. Саша, подумав, согласился, тем более, что костюмы, рубашки и туфли всегда нравились ему больше, чем джинсы, футболки и кроссовки. Но просто так Алекс не сдался, он потребовал, чтобы Гарри забрал себе магловские вещи Грея.

По требованию магазина всё оплачивалось сразу. Букля воистину была волшебной совой, если смогла поднять такой тяжелый мешочек с галеонами и заполненным бланком заказа. Оказалось, что, если Алекс прикладывает свою палочку для снятия мерки в присутствии Гарри, то он может пользоваться каталогом. Готовые вещи должны были прислать в уменьшенном виде той же совой в самое ближайшее время.

* * *

Утром в воскресенье на завтраке было мало студентов, а учеников с ало-золотого факультета и того меньше. Саша всегда утром ел плохо, так как он был не жаворонком, а совой… Совы!!! Алекс едва успел пригнуться, когда какая-то мелкая полудохлая птица пронеслась над его головой, едва не задев, а потом, в попытке приземлиться на стол, перекувыркнулась, снося своей тушкой кубки и тарелки. Саша подумал, что еще один такой авианалет, и он создаст свою собственную «Хронику пикирующего бомбардировщика». «Все равно не хотел завтракать», — злобно подумал Саша, промокая салфеткой лужу от тыквенного сока и чего-то, подозрительно напоминающего… Фу-у! Да уж, действительно, отбомбилась птица знатно!

— Чья же это сова, хотелось бы спросить? — только сейчас Саша заметил, что голос Алекса Грея был такой высокий и звонкий. И слышный всем, кто был в зале. А, вот и хозяин совы!

Перси Уизли, чья семейная сова доставила письмо от мамы Молли, вздрогнул. Грей его уже достал! В четверг этот кошмарный мальчик во всеуслышание его отчитал! Персиваль не желал пережить повторный позор, он даже написал матери, спрашивая, не сварит ли она какие-нибудь зелья для Рона, который, оказывается, храпит. Перси торопливо пробежал глазами ответ: мама писала, что у Ронни это всегда так, с детства, ничего страшного, а зелья ему нельзя, так как перед самым Хогвартсом она сварила для младшего специальное лекарство для повышения умственной активности, то есть зелье для ума, которое нельзя ни с чем сочетать. Перси и так было стыдно за Рона, а тут еще, оказывается, тот настолько тупой!

Алекс и Гарри побыстрее пересели на несколько мест дальше, чтобы их не коснулся беспорядок, учиненный… как её там звали, космонавтку эту? Белка? Стрелка! Совы, налетевшие на гриффиндорцев, в этот раз были особенно нетерпеливы. Букля, недовольная, что внимание хозяина адресовано не ей, села не на стол, а ему на руку. Гарри отвязал от лапки Букли маленькую посылочку из магазина одежды. Когда придут в общежитие, он приложит к ней палочку и покупки станут нормального размера, так было сказано в буклете.

В спальне, разложив на обеих кроватях увеличенные рубашки, брюки, аксессуары, довольные Гарри и Алекс обсуждали обновки. Гарри был счастлив, что Алекс будет носить такую красоту и что, самое главное, друг перестал предлагать эту красоту ему. Саша вытряхнул из чемодана Поттера всю коллекцию от кутюрье PD и DD (Петуния и Дадли Дурсль, а что, особое направление в моде, называется трэш — мечта моей мусорки) и был рад, что Гарри не возражал и полсловом, когда он все это выкинул. Наличных галеонов, правда, почти не осталось; зная канон, выходило, что ключ от сейфа Гарри получит не скоро, а если у нас дамбигад, то о деньгах Поттеров вообще можно забыть.

Увлеченные мальчики даже не заметили тяжелого, душного внимания Рона Уизли, младшего сына и крайне завистливого малого. Сначала рыжий просто хотел оказаться полезным директору Дамблдору, могущественному волшебнику, да и просто подружиться с Гарри Поттером, Мальчиком-Которого-Все-Знают, а Алекс Грей воспринимался досадным препятствием, которое почему-то не желало, несмотря на полезные советы находчивых братьев, устраняться. Но теперь Рон просто ненавидел смазливого блондина, который оденет всё такое красивое и станет один в один Малфой! Да если бы он, Рон Уизли, мог стать другом Гарри Поттера, которому покупают одежду в Твилфитт и Таттинг на двадцать галеонов! Лучшего товарища, чем он, герой бы не нашел!

— Алекс, может, сходим в библиотеку? Надо бы написать несколько эссе: по трансфигурации и чарам, да и профессор Снейп тоже задал. Ну как, пойдем? — спросил Гарри, когда они всё распаковали и рассмотрели.

Алекс, оторвавшись от разглядывания брючного ремня из кожи, напоминающей крокодиловую, наверное, это кожа дракона (черт, неужели они с Гарри так разошлись и купили такие дорогие вещи?!), переспросил:

— В библиотеку? Не знаю, дай подумать.

— Алекс, может, сходим в библиотеку? Надо бы написать несколько эссе. Ну как, пойдем?

— В библиотеку? Не знаю, дай подумать, — протянул Саша, пытаясь сформулировать повод, чтобы не ходить. Что за знания, по-настоящему для него полезные, он может в ней найти, было непонятно.

Непонятка №:

В библиотеке Сашу ждали такие же замечательные, полные научной информации книги, как и его учебники, например, по зельеварению. В них были иллюстрации, на которых варившие что-то в огромных котлах ведьмы и колдуны в остроконечных шляпах будто сошли из его собственных учебников по истории о злодеяниях инквизиции. Такие картинки всегда сопровождались изображениями костров, сжигающих вышеупомянутых персонажей. В учебнике по чарам, как и в других книгах, стоящих на полках там, где уже почти неделю почти все время почти полностью пропадала совершенно не Эмма Уотсон, было много заклинаний, для магла Саши звучащих как Абра Кадабра (непростительное), Гоголь-Моголь (кому кулинарное, а кому боевое), Была-не-Была (для аппарации), дала не дала…

Черт, размечтался, Гарри же спрашивает, надо что-то ответить.

Алекс, даже зная, что без него Гарри не пойдет, а учиться Поттеру все-таки надо, хотел ответить отказом, но заметил Рона. Уизли смотрел не мигая и сейчас его взгляд напоминал взгляд близнецов: в нем явственно светилось Обещание. Теперь не приходилось сомневаться, что Рон не только мог скинуть его в воду, но и хотел это сделать. А если вспомнить его напряженное внимание, когда они считали галеоны и заказывали одежду, то находиться с Роном в одной комнате становилось как минимум неуютно, а может, и опасно. Значит, надо проветриться.

— В библиотеку, так в библиотеку, — согласился Алекс. Туда Уизли точно за ними не потащится. — А ты знаешь, как туда пройти?

— Я спрошу, — сказал Поттер.

— Хорошо, я переоденусь и сразу пойдем. Подожди меня в гостиной.

Выбрав брюки и жилетку из тонкой шерсти красивого синего цвета и белую рубашку, Саша, бросил напоследок взгляд на Рона, который, конечно, за ними в библиотеку не собирался. Рыжий завалился на кровать и, похоже, там и проведет всё оставшееся до обеда время. Обувшись в новые туфли (страшно подумать, из кожи какого изысканного гада) и чуть не забыв мантию, Саша пошел догонять Поттера. Увидев Гарри, его пробило на хи-хи, причем основательно так. А что вы хотите, Гарри зачем-то достал палочку и ходит, лучась добропорядочностью, как персонаж из фильма, спрашивая у всех попавшихся гриффиндорцев… Вот опять:

— Как пройти в библиотеку?

Отвечали ему с разной степенью понятности, но охотно, а Гарри пользовался своей славой, даже не замечая. Скажи кто ему об этом, удивится.

Библиотека была на четвертом этаже и выглядела как в фильмах — в смысле, была большая и полная книг, хотя чем ещё она могла быть полной? Ну да, знаниями, судя по Гермионе, которая была тут и норовила к ним приобщиться, двигаясь вдоль прохода с книжными стеллажами. Да это же сцена из фильма, в которой Грейнджер призывает книги со стеллажа! Или ставит на полку?

Гарри до этого был только в школьной библиотеке, где книг, по сравнению с домом Дурслей, было очень много. Но теперь уже магловская школьная библиотека проигрывала по сравнению с магической. Однако Поттер, несмотря на различия миров, знал одно: что там, что здесь заправляет всем библиотекарь. Пока Алекс глазел, чуть не открыв рот, как Грейнджер опустошает полку за полкой, а кипа книг в ее руках увеличивается, грозя прибить кого-нибудь при падении, Гарри нашел высокий стол, за которым, отгородившись от всего мира, сидела волшебница с пронзительным взглядом.

«Как же Гермиона это делает? — Саша сам не ожидал, что это будет ему настолько интересно. — Это беспалочковая магия? Ерунда, не на первом курсе. Да и заклинаний она еще не знает, ту же Левиосу профессор Флитвик ещё не скоро покажет». Саше недолго пришлось ломать голову: он заметил в пустынной по случае воскресенья библиотеке девушку постарше, которая точно так же, как Гермиона, протягивала руку к нужной книге, и та просто влетала в нее. «Похоже, это какие-то чары, наложенные на книги», — решил Саша.

— Я узнал, где нам брать то, что нужно для написания эссе. Сначала надо найти секцию для первого курса, там есть табличка, а потом надо искать стеллажи с надписями «Зельеварение», «Трансфигурация»…

— Ничего не надо искать, Гарри, вон смотри, Грейнджер забирает все наши книги себе.

— Ничего себе! — возмутился Гарри. И так еле-еле уговорил друга сюда прийти, а тут все книги разбирают. — Эй, Грейнджер, Гермиона, подожди!

Гарри подбежал к девочке и стал тыкать пальцем в тяжелую стопку книг, перечисляя нужные им с Греем. Гермиона сразу же пресекла его попытки забрать пособия по зельеварению и историю магии (на последнее Гарри и сам не покушался), защищая книги, как курица-наседка цыплят от коршуна.

— Ладно, — сказал Гарри, увидев, что на следующих шкафах стояла табличка «Трансфигурация». Обогнав Гермиону, которая все ещё что-то выискивала в шкафу с пометкой «Зельеварение», он прошел дальше и, вытащив из кармана мантии измятый список литературы, протянул руку к нужной книге, которая сама прыгнула к нему с полки.

— Я тоже так хочу, — совсем по-детски проговорил Алекс.

Гарри поощрительно ему улыбнулся.

— Мадам Пинс, так зовут библиотекаря, сказала, что надо взглядом выбрать нужную книгу, она с помощью специальных библиотечных чар и твоей магии сама попадет в руку. Давай!

Трансфигурация была забыта. Оба мальчика азартно разглядывали окружавшие их книги, подыскивая, что бы призвать. Наконец Алекс выбрал одну толстую с верхней полки, привлеченный ярко-синей обложкой. Зафиксировав взгляд, он почувствовал легкое дуновение теплого воздуха и… книга чуть не сломала ему запястье, с такой силой она, сорвавшись со своего места, откликнулась на призыв.

— Алекс Грей! — раздался сзади пронзительный голос. — Как ты можешь нарушать библиотечные правила! Нельзя брать книги с верхних полок, они специально зачарованы, чтобы их нельзя было достать! И, кстати, как это у тебя получилось?

Гарри, раздосадованный поражением в битве за «зельеварение», пошел в наступление:

— Грейнджер, а скажи, пожалуйста, какого черта тогда эти книги делают в секции первого курса?

— Волшебники не поминают черта, они …

— Гарри, быстро выбирай что-нибудь и пошли писать, вон там читальный зал, — Саша не дал Гермионе пересказать очередной научный труд, а главное, догадаться, что произошло. Поттер схватил пару пособий с полки, а его друг прицелился и «закинул» запрещенную книжку назад.

Поспешно покинув проход, где Гермиона всё ещё возмущалась их поведением, мальчики выбрали столик в углу читального зала. Гарри сначала хотел спросить, что случилось, но потом вспомнил, что Алекс на дух не переносит заучку, и решил, что стремительное бегство Грея было обусловлено тем, что тот просто не захотел её слушать. Предложив Алексу одну из прихваченных книг по трансфигурации, Гарри взял другую и принялся перекатывать главу на заданную тему.

Саша, механически перелистывая страницы своей книги (да, он не ошибся в характеристике перед походом в библиотеку, сплошная польза), напряженно размышлял о том, какие мощные у Гарри, или все же у них вдвоем с Гарри, получаются заклинания. Стоило вспомнить, как больно было руке от врезавшейся в неё тяжелой книги. Но и это еще не всё! Они пробили наложенную библиотекарем защиту! Это становилось проблемой, ведь такие сильные чары непременно привлекут ненужное внимание. Сегодня он не проверял иголку, не до неё было, но, если она до сих пор не развеялась…

— Ты её хотел? — услышал Алекс голос Грейнджер, обращающейся к Поттеру. В руках у девочки был толстый том, которым она в следующий момент с силой хлопнула по столу, попав Гарри по руке. — Забирай, мне эта книга уже не нужна. К тому же, всё равно пора идти на обед.

Гермиона эффектно (ну, может ей так казалось) развернулась, взмахнув кудрявыми, чтобы не сказать нечесаными, волосами и гордо удалилась.

— Гарри, мы не будем сидеть здесь вместо обеда, даже если Снейп заставит нас потом мыть котлы за несделанное задание. Пошли!

Поттер слабо пискнул, что эту книжку кто-нибудь может забрать, но Грей и слушать не стал. Схватив Гарри за руку, Алекс как на буксире потащил друга за собой.

— Вот увидишь, никуда она не денется, — сказал Саша, оставляя на столе раскрытую книгу.

И он оказался прав. Вернувшись после обеда, они нашли свой стол в том же виде: редкие ученики Хогвартса посещали храм знаний в воскресенье.

Пока Гарри строчил эссе теперь уже по зельеварению, Саша продолжал заниматься тем же, что и до похода в столовую: ничем. Красивые окна, потолки и стены он уже рассмотрел, теперь он разглядывал книги и столики, на которых, когда начало темнеть, зажглись лампы с мягким светом, похожим на электрический. Насколько же в Хогвартсе силен контраст между средневековьем (например, чадящие факелы в коридорах) и новыми веяниями вроде канализации или вот этих ламп!

Наконец Поттер захлопнул книгу.

— Можем идти! — объявил он. — Алекс, тебе надо обязательно потом всё переписать. Я ведь для тебя старался, — добавил Гарри, видя, что Грей не проявляет энтузиазма.

— Ладно, — нехотя уступил Саша. Всё равно придется учиться. Всю жизнь был отличником, здесь же, с его скептическим отношением к мракобесию колдунов он, похоже, будет хватать тролли. А что ещё поставят преподы за скатанную у Поттера один в один работу? Так ведь ещё надо научиться пером писать! Ладно, после ужина займемся.

— Мы пропустили ужин! — возмущенно сказал Алекс, выйдя из библиотеки в темноту коридора, освещенного горящими факелами, висящими под самым потолком.

— Ещё нет, Алекс, мы, если поторопимся, на него успеем! — возразил Гарри, ускоряя шаг. — Через минуту появится лестница, которая отвезет нас с четвертого этажа прямо на первый!

Саша хотел сказать, что Гарри просто молодец, что так легко разобрался в этих бесконечных коридорах и движущихся лестницах, но тут из какой-то ниши прямо на пути их движения появились две темные тени.

— Не тронь Поттера, — сказал один из двоих закутанных в черные мантии с капюшоном парней, судя по голосу, лет шестнадцати-семнадцати. — Ты его сразу убьёшь, а мы ведь этого не хотим, верно?

— Как скажешь, но пусть убийца нашего Лорда страдает! — откликнулся его напарник, направляя палочку на Алекса со словами: «Депульсо!»

Саша, не успевший не только среагировать, но и вообще понять, что происходит, отлетел к стене и ударился о каменный пол своей многострадальной головой, сразу взорвавшейся болью. Перед глазами появился туман и резко затошнило, но Саша не стал обращать на это внимания. Он попытался приподняться и увидел, что другой нападавший держит Поттера за шкирку, а тот безуспешно пытается вырваться. Алекс поймал взгляд друга; видно было, что тот нисколько не боится и лишь ждет указаний.

Саша почувствовал, что время замедляется. «От стресса, наверное, — подумал он. — Что я могу сделать? Гарри лучше действовать самому, у него может случиться магический выброс, который разбросает нападавших». Но Поттер ничего не предпринимал, а державший его парень поднял свою палочку и…

Алекс не стал дожидаться, пока пожирательский сынок приложит Гарри каким-нибудь заковыристым заклинанием. Внимание Грея привлек факел, закрепленный тяжелыми скобами прямо над головой парня, державшего Поттера. Как в библиотеке, Алекс вытянул вперед руку, почувствовал теплый поток и, махнув рукой вниз, с силой обрушил тяжелый, пылающий огнем светильник прямо на голову нападавшему.

Горящий факел, закрепленный прямо над головой нападавшего, привлек внимание Алекса. Он вытянул вперед руку и обрушил на него тяжелый светильник. Парень выпустил Гарри и, схватившись за голову, упал на колени с глухим стоном. Учитывая, как сильно его приложило, черепушка у него была крепкая. Огонь в факеле мгновенно погас; похоже, он был зачарован от пожаров.

Поттер, как только его перестали удерживать, подбежал к другу.

— Ты как? — обеспокоенно спросил он.

— Не знаю, — отмахнулся Алекс. Сейчас его больше беспокоил второй нападавший, потому что тот снова направил палочку теперь уже на них обоих. Однако проклясть их он не успел: в тишине коридоров послышались шаги.

— Бежим! Вставай скорее, это Филч! — Парень передумал нападать и, убрав палочку, подхватил сообщника под руку, помогая встать. Через мгновенье оба «пожирателя» бодро проковыляли в какой-то проход, из которого они, видимо, и появились.

Шаги приближались, надо было убираться отсюда — доказывать Филчу, что они не виноваты и разбили светильник из самых лучших побуждений, не хотелось. Алекс начал осторожно подниматься, стараясь не трясти головой, но тут в лучших традициях фильмов ужасов в свете факелов появилась высокая черная фигура, оказавшаяся Снейпом.

— Так и думал, что без вас здесь не обойдется, мистер Поттер! — заявил профессор.

— Не смотри ему в глаза, — только и успел шепнуть Алекс.

— И мистер Грей здесь, — продолжал Снейп. — Что здесь происходит? И что это значит? — он указал на сорванный факел.

— На нас напали, сэр! — сообщил Гарри. — Их было двое, у того, что схватил меня, под мантией я заметил зеленый гал…

— Десять баллов с Гриффиндора за порчу имущества, мистер Поттер! — с явным удовольствием сказал Снейп.

— Но, профессор Снейп… — Поттер попытался возразить, но Алекс дернул его за рукав. Снейп, если его прозвали летучей мышью не зря, должен был ходить бесшумно. Но звук шагов гулко разносился по коридорам. Получается, Снейп знал, что в деле замешаны слизеринцы, и он таким образом предупреждал их, чтобы те не попались. Значит, он будет игнорировать все попытки оправдаться, обвиняя учеников зеленого факультета. Выходит, правда, что он их всегда выгораживает.

Однако Алекс опоздал с предупреждением.

— И еще десять за пререкания! — добавил «ужас подземелий».

— Простите, сэр, — вмешался Грей. — Мы можем идти?

Снейп оценивающе оглядел мальчишку. Под расстегнутой мантией в неверном свете факелов виднелась дорогая одежда, причем такая, которую не носят состоятельные маглорожденные. Грей опять не смотрел в глаза. Похоже, откуда-то знал, что такое легилименция, и главное, что он, Снейп, ею владеет. Хотя он так и не вспомнил, кого ему напоминал Алекс Грей, он не сомневался, что это был кто-то из чистокровных и влиятельных магов. Ну ничего, для мастера-менталиста углубиться в собственные воспоминания не проблема, нужно только немного свободного времени.

— Идите, — процедил Снейп. Он достал палочку и невербальным Репаро ликвидировал последствия инцидента.

Мальчишки, забыв о снятых баллах, в восхищении смотрели на то, как светильник вернулся на стену. Снейп выразительно взглянул на них, и они бросились бегом по коридору подальше от грозного профессора. Однако, стоило ему скрыться из виду, как адреналин, поддерживающий Алекса, иссяк. Накатилась слабость, его снова затошнило. Гарри завел друга в какой-то заброшенный класс.

* * *

Тони Блэр поставил бокал с шампанским, который он так и не выпил. Прием, на который он пошел, чтобы посмотреть на реакцию Майкла Паркера на завиральную статью в своей третьесортной газетенке, был в самом разгаре, а случая подойти к Паркеру все не было. Но вот сейчас он, кажется, освободился — его собеседник кивнул на прощанье и отошел. Ну что, в бой?

— Майкл, — поприветствовал Блэр крепкого мужчину лет пятидесяти с волевым подбородком. В дорогой короткой стрижке Паркера пробивалась седина, а костюм, сшитый на заказ, подчеркивал крепкое телосложение. Однако весь облик бизнесмена был далек от аристократичности, напротив, поговаривали, что он выходец «из народа» в самой крайней степени: он вырос в лондонском приюте. Бизнес он делал не без участия криминальных боссов, даже дружил, по слухам, с воротилой теневого бизнеса и имел с ним общие интересы.

— Тони, — кивнул Паркер. — Только не говори, что опять нашел какое-нибудь нарушение в моей деятельности. Здесь не Парламент и не митинг с твоими избирателями. — Мужчина подозвал официанта и взял стопку с чем-то крепким. Водка?

— Конечно, ты не поверишь, если я скажу, что подошел поздороваться. Тогда сразу к делу. Взгляни, — Тони достал из кармана пиджака свернутую газету и подал собеседнику, раскрыв на нужной странице. — «Утро Лондона» — твое издание?

— И что? Я не скрываю, хотя и не афиширую. Налоги уплачены. Ты ищешь не в том месте: никаких выбросов в атмосферу или взяток членам правительства, как ты любишь, — хмыкнул Майкл, небрежно беря издание левой рукой. В правой руке у бизнесмена был напиток, к которому Паркер проявлял сейчас куда больший интерес. «Ничего, сейчас мы это поправим», — подумал Тони.

— Ты скупил половину предприятий страны, — Тони не сильно преувеличивал. — Фабрику здесь, газету там, владеешь, но не руководишь. Стрижешь прибыль, а на качество работы твоих предприятий и сотрудников тебе наплевать.

Майкл промолчал — нормальный бизнес-подход. Блэр его не спровоцирует на ненужную дискуссию в один из немногих спокойных вечеров, когда он решил отдохнуть от дел.

— Взгляни на фотографию, — не сдавался Тони. — Твой репортер придумал по ней целую историю, хотя не только не был на месте происшествия, но и не разговаривал с очевидцами.

— Ловкий, да? — ничуть не осуждая сотрудника, усмехнулся Паркер и нехотя взглянул на фото. Его глаза расширились от удивления, быстро перешедшего в ярость. Майкл одним глотком осушил стакан и, сунув его Тони (не такой реакции Блэр добивался), не прощаясь, двинулся на выход.

При его появлении секретарь, куривший с шофером возле легковой машины, стремительно бросился открывать дверцу — сразу видно, босс сильно не в духе. Не успел Паркер устроиться на сиденье, стоящий сзади внедорожник с охраной завел двигатель, готовый следовать за головной машиной.

— На Гриммо, — скомандовал Паркер.

* * *

— Тошнит как! Хорошо, что поужинать не успели, — простонал Алекс, садясь на стул в найденном Поттером классе.

Поттер устроился верхом на соседней парте. Заброшенный кабинет выглядел типичным для таких мест — пыльный и полный старой, кое-где поломанной школьной мебели.

— Может, в Больничное крыло? — неуверенно отозвался он.

— Лучше не надо, — Алекс не знал, как медиведьма будет его лечить, но подозревал, что обычными магическими средствами она не справится.

— Если станет хуже, лучше не рисковать, — не отступал Гарри. — Ты ведь уже был там на лечении и все равно не хочешь. Почему? Ведь есть причина, она в твоей магии?

«Не в магии, а в её отсутствии», — подумал Саша. Он молчал, опустив голову. Совсем недавно он собирался рассказать Гарри если не всё, то хотя бы многое, но сейчас просто не находил слов. Головная боль, которая немного уменьшилась, но все равно чувствовалась, не давала возможности трезво оценить ситуацию.

— Ты мне не доверяешь? — горько спросил Поттер.

* * *

Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете с обеда: обложившись пергаментами, он работал. Подготавливаемый им законопроект в Визенгамоте неожиданно забуксовал, и Верховному чародею требовалось использовать все рычаги, чтобы он все-таки прошел. Однако очень многие могли потерять на этом деньги и яростно сопротивлялись. Несмотря на противодействие, Дамблдор был решительно против того, чтобы законодательно разрешать магам оказывать тайные услуги маглам.

Бизнес этот процветал многие десятилетия, если не столетия. Богатый магл мог не знать, почему у нанятого им специалиста получилось то, что не вышло у других его коллег. Человеку было невдомек, что тот использует нечто такое, что кардинально отличает его услуги, делая их невероятно эффективными. Сфера деятельности была поистине огромной — от строительства до медицины и ранее не была противозаконной, потому что всё, что не запрещено, то разрешено. Теперь Дамблдор хотел положить этому конец. Законопроект за его авторством должен был прекратить подобную деятельность, а тех, кто откажется подчиняться, поставить вне закона.

Дамблдор читал письма недовольных волшебников, в том числе нескольких довольно известных зельеваров. Все они писали о том, что изготавливаемые ими зелья маглы получают в виде таблеток и ни о чем не догадываются, а элита страны и так знает о магическом мире. Увидев, что под одним из посланий стоит подпись Слагхорна, Альбус нахмурился. Видимо, он слишком сильно надавил, раз обычно тихий, даже трусоватый Гораций тоже выражает протест и требует прекратить подготовку этого «разорительного», как он выразился, закона.

Хорошо, что Снейп не промышляет подобным, подумал Дамблдор. Впрочем, на Северуса у него было влияние, а вот на таких, как Слагхорн, нет. Единственная надежда — подключить авторитет закона, иначе ситуация выйдет из-под контроля и будет мешать планам Альбуса. Планам, которые он вынашивает уже давно и которые с поступлением в школу Гарри Поттера должны начать осуществляться.

Внезапно в кабинете раздался высокий мелодичный звук. Альбус повернул голову в сторону артефакта, его издавшего. Этот волшебный прибор, состоящий из металлической сферы, вокруг которой по вытянутой орбите летали семь маленьких шариков, был настроен на Гарри Поттера, вернее, на его магическое ядро. Сфера показывала состояние ядра, а шарики — семь ограничителей, наложенных на мальчика в результате сложного ритуала сразу после исчезновения Волдеморта.

С понедельника шарики летали медленнее и радиус их орбиты уменьшился. Альбус надеялся, что это временно: просто реакция на приезд ребенка в Хогвартс, где все было просто напитано магией. Пара дней, и показатели нормализуются, подумал тогда он.

Звук достиг максимальной высоты, и в этот момент все сооружение — и сфера и шарики — взорвалось и металлическими снарядами полетело в Альбуса. Он едва успел машинально поставить невербальное беспалочковое Протего, иначе мог бы пострадать. Но не возможность ранения озаботила Дамблдора. Сейчас его беспокоило другое: ограничителей на ядре и магии Гарри Поттера больше не было.

* * *

— Ты мне не доверяешь? — горько спросил Поттер. — Я ради тебя всё сделаю. ВСЁ, понимаешь? — говорил Гарри.

— Я тебе доверяю, и тоже всё для тебя сделаю, — нисколько не кривя душой, ответил Алекс. — Я не все смогу рассказать, Гарри, поверь, есть причина, но лгать не буду. Я отвечу на те вопросы, на которые можно ответить. Спрашивай.

— Хорошо. Почему не смотреть Снейпу в глаза? Я помню, ты сам опускал голову тогда у него в кабинете.

— Снейп — легилимент. Это значит, что он может читать мысли. Не так, как описывают телепатию маглы в книжках. Чтобы покопаться у кого-то в голове, Снейпу нужна палочка, а поверхностные мысли он считывает, просто глядя в глаза. Это и есть причина, по которой нельзя всё рассказывать.

— Ух ты! Круто! То есть, это опасно, если есть что скрывать, да?

— Да, — Саша опустил глаза. Хорошо, что в темноте не видно, как ему неловко от этих тайн, потому что ему действительно есть что скрывать!

— Алекс, а у тебя много такого, что нужно скрыть? — Поттер как будто почувствовал настроение Алекса. — Я помогу, я ни за что тебе не выдам и не предам, ты мне не просто друг, ты мне как брат, — торопливо говорил он. — Брат, понимаешь? Поверь мне!

— Я верю, Гарри. Ты мне тоже как брат, — отозвался Алекс.

В темном классе ярко вспыхнуло пламя, охватив на мгновенье руки обоих мальчиков.

— Я помогу, я ни за что тебя не выдам и не предам, ты мне как брат, — торопливо заговорил Гарри. — Брат, понимаешь? Поверь мне!

— Я верю, Гарри. Ты мне тоже как брат, — отозвался Алекс.

В темном классе ярко вспыхнуло пламя, охватив на мгновенье руки обоих мальчиков. Пламя это было похоже на горение бенгальского огня, такое же нестерпимо белое, с искрами брызг. Загоревшись, оно тут же пропало, и после него глаза вообще ничего не видели.

— Вот черт, здесь так темно, а выключателей у магов не бывает, — проворчал Алекс, но тут они оба с Поттером синхронно, не сговариваясь, достали палочки и произнесли в один голос:

— Люмос!

Над каждой палочкой зажглось по одинаковому яркому огоньку. Но сидеть так все время с палочкой в руках было неудобно, и Алекс подумал, что неплохо было бы, если бы класс освещался откуда-нибудь сверху. Как по команде огоньки плавно взмыли вверх и, слившись в один, зависли над головой. Теперь было светло. Оба мальчика, пораженные происходящим, опустили палочки. Огонек продолжал парить над ними.

— Здорово! — первым заговорил Гарри.

— Угу, — подтвердил Алекс, почесывая сквозь мантию левую руку в том месте, где её охватил магический огонь. Через мгновенье левая рука зачесалась и у Гарри. Скинув школьные балахоны, оба друга закатали рукава рубашек. Гарри присвистнул.

— Что это? — спросил он, указывая на какой-то рисунок, по спирали охватывающий руку от кисти до локтя.

— Магическая татуировка, — ответил Алекс. «Не зря читал фанфики», — скептически подумал он.

— Ты столько всего знаешь. Кто твои родители? Они ведь волшебники? И что значит такая татуировка?

— Нет, Гарри, они обычные люди и в волшебников не верят, — ответил Алекс, разглядывая рисунок. Никаких тебе красивых узоров, как полагается в подобных историях. То, что появилось у него и Гарри на руках, было абсолютно одинаковым у них обоих и выглядело, как ржавая проволока. Единственной деталью, выгодно отличавшей татушку, было то, что она искрилась слабыми красноватыми всполохами. — Такие штуки появляются, когда произносишь, например, магический обет или клятву.

— Мы тоже в чем-то поклялись? — спросил Гарри. Алекс был уверен, что Поттер, как и он сам, прекрасно знает ответ, но стесняется произнести.

— Да, Гарри, пламя появилось на слове «брат».

Брюнет шумно выдохнул. Это случилось! Он теперь самый счастливый человек на свете, у него есть брат!

— Мы теперь братья, Алекс? — несмело предположил Гарри. — А бывает так, что у братьев разные родители?

— Да, Гарри, бывает. Мы — братья по магии.

Словно отвечая на его слова, пространство снова осветила вспышка пламени и татуировки исчезли из вида, но оба мальчика по прежнему их ощущали как что-то, вшитое под кожу, но не болезненное, а приятное, дающее силы. Магические силы.

— Алекс, ты знаешь, мне даже дышать легче стало. У меня часто было, когда я расстроюсь или разозлюсь, грудь сдавливало сильно-сильно, я потом устраивал что-нибудь странное, а дядя Вернон меня за это колотил. Я столько всего в школе натворил! Я однажды изменил учительнице цвет волос, она была противная, а я не знал, что мне делать… А еще я взлетел на крышу, но не как птица, а по-другому: вот стою на земле, а потом раз — и я наверху, представляешь?

Счастливый Гарри еще долго сбивчиво рассказывал события, знакомые Саше по книгам. Перебить или сообщить, что он это знал, было нельзя. Было просто невозможно прервать эту без малого исповедь маленького, нелюбимого родственниками мальчишки, который теперь просто сиял от обладания сокровищем из сокровищ: брата и семьи.

В этот момент, слушая Гарри, Саша решил, что ни за что не расскажет мальчику дурацкую правду о том, что он попал сюда из реальности, где про Гарри Поттера написаны книги и сняты фильмы. Дело не только в том, что Саша изрядно бы разочаровался в названном братишке, если бы тот поверил в такой бредовый рассказ. Парню хотелось оградить Гарри от тяжелого бремени, которое он сам вдруг ощутил. Не преимущество в предзнании, нет, а груз ответственности. И, самое главное, Алекс Грей должен был изменить жизнь Гарри Поттера в лучшую сторону, ведь для чего еще он здесь оказался?

— Отбой! — вдруг закричал Гарри, вскакивая. Светильник над головой погас. Алекс тоже встал.

— Как ты, голова не кружится? — спросил Поттер.

— Нет, болит немного и подташнивает, но уже не так. Идти смогу. Теперь надо не попасться Филчу. Как там лестницы, ходят по расписанию? — пошутил Алекс.

— Я не знаю, как будут сейчас двигаться лестницы — я наблюдал за ними только до отбоя.

Через пятнадцать минут оба мальчика, наигравшись в шпионов, так опасливо они крались по коридорам Хогвартса, оказались перед портретом Полной Дамы.

— Пароль, — индифферентно потребовала она.

— Капут Драконис, — сказал Алекс. «Всегда хотел сказать этот гениальный пароль. Лучше может быть только Драко Капутис, — подумал он. — Хорошо, что Полная Дама не стала, как обычно, умничать. Кстати, пароль с понедельника новый, надо спросить, а то мы пропустили».

Дверь открылась, и они с Гарри пролезли в гостиную. Ученикам это не доставляет неудобств, а вот профессор Макгонагалл, похоже, здесь не бывает как раз из-за лаза, в который ей комфортно пролезать исключительно в кошачьем виде. Пара старшекурсников при их появлении подняли головы, но промолчали и вернулись к своим делам.

— Давай зайдем в туалет, — обратился Алекс к др… брату.

Умывшись холодной водой, Алекс посмотрел на свое отражение в зеркале. Слишком бледная физиономия, но это ничего, в прошлый раз (подумать только, меньше недели назад!) он получил сотрясение посильнее, а потом упал в холодную воду озера, а поправился меньше чем за сутки! Наверное, в присутствии Гарри у него работает регенерация как у самого Поттера, ведь известно, что на том все быстро заживало. Мимоходом Саша заметил, что его волосы выглядят светлее, чем он привык их видеть, но тут же об этом забыл.

— Давай скорее спать, устал, сил нет, — обратился он к Гарри. Тот кивнул. Скоро оба мальчика, быстро раздевшись, заснули. Обоим снился столп белого пламени, холодного и прекрасного, и имя ему Магия.

* * *

Приехав на Гриммо в свою штаб-квартиру, Майкл Паркер первым делом уселся за массивный стол в кабинете и принялся лично накручивать диск телефона. В трубке раздавались длинные гудки. Еще попытка, и тот же результат. Паркер велел секретарю вызвать Брауна и Джойса.

— Найдите мне этого урода Конрада, — приказал он вызванным специально для таких дел двум накачанным парням. — И не вздумайте ему позвонить и предупредить, а то он сделает ноги. И не бейте! Мы с Томом сами разберемся, почему снимки Гарри Поттера попали в газету!

* * *

В понедельник была Трансфигурация, к которой Гарри приготовился, а Алекс — нет.

— Давай я зачеркну свою фамилию, и ты сдашь мое эссе как свое, — предложил Гарри, прекрасно зная, что Грей откажется.

— Даже не думай, — Алекс следил, как свернутые пергаменты учеников, положенные по приказу профессора на край стола, подлетают к ней по мановению её волшебной палочки.

— А где же ваша работа? — спросила Минерва блондина, призвав свиток Поттера.

— Я её не сделал, профессор.

— Один балл с Гриффиндора, мистер Грей. Надеюсь, вы все наверстаете и сдадите это эссе как можно скорее. А сейчас постарайтесь хотя бы преобразовать спичку во что-то, хотя бы отдаленно напоминающее иглу. К вам это тоже относится, мистер Поттер.

Гарри с ожиданием взглянул на брата. Тот ответил так же без слов. Поехали! Через несколько секунд перед Гарри лежала новенькая иголка.

— Пять баллов Гриффиндору! Отличная иголка, Гарри, — довольно произнесла профессор. — Я покажу её остальным.

Минерва отошла к другим ученикам, все ещё держа в руках их с Гарри иглу. Появившись на свет в тех же условиях, что и ее предшественница, эта иголка, вероятно, была способна держать форму несколько суток, если не больше. Макгонагалл лучше об этом не знать.

— Профессор, можно мне взять иглу Поттера? Я буду использовать её как образец, — попросил Грей. Минерва, конечно же, отдала.

— Давай теперь ты, — предложил Гарри. Теперь он знал, что у них с Алексом получится любая иголка. — Ведь ты участвуешь не меньше.

— Не сразу, а то будет слишком подозрительно, — ответил Алекс, помахивая своей палочкой на манер дирижера перед оркестром. О точности движений, которые профессор до этого продемонстрировала в качестве напоминания, он и не подумал.

— Не ленитесь, мистер Грей! — Макгонагалл тут же заметила непорядок. — Вы делаете неправильные движения палочкой.

Слизеринцы засмеялись. Среди их голосов выделялся тоненький (и противненький) голос Малфоя.

Алекс вздохнул.

— Профессор, ведь это вы составляете расписание? Зачем вы все время ставите нас со Слизерином?

— Гриффиндор и Слизерин всегда занимаются вместе, — сообщила Макгонагалл удивленному Саше. И где здесь канон? Он же точно помнит, у грифов были совместные занятия с барсуками, например по гербологии.

— Раньше, лет двадцать назад, было по-другому, но я не пойму, откуда вы могли это узнать. Об этом могут рассказать своим детям родители-волшебники, — Минерва была раздосадована тем, что не одернула мальчишку сразу, а принялась объяснять ему вещи, совершенно его не касающиеся. Неужели прав Северус в том, что мальчик не маглорожденный? — Все это совсем неважно, мистер Грей, если вы по-прежнему не можете превратить спичку даже в подобие иголки! Посмотрите, у большинства спичка уже заострилась!

Саша, всегда сдержанный на язык, немного досадовал на Алекса Грея, который порой вел себя абсолютно непредсказуемо и мог ляпнуть то, что лучше бы держать при себе. Влияние новой личности, не иначе.

— Ладно, пора её наконец трансфигурировать, — сказал Алекс, взмахивая для вида палочкой, когда профессор продолжила обход класса. Спичка, лежавшая перед ним, стала иглой, немного отличавшейся для конспирации от той, которую преобразовал Поттер.

Макгонагалл, краем глаза наблюдавшей за Гарри и его другом, показалось, что Грей опять выполнил неверное движение палочкой, но она решила, что ошиблась, так как перед мальчиком появилась игла, металлическая и острая. Значит, все-таки не так слаб, как она опасалась.

— Один балл Гриффиндору, мистер Грей, — сказала она.

После урока профессор Макгонагалл попросила Грея, как в прошлый раз, задержаться. Мальчики подошли к её столу. Гарри чувствовал нервозность брата и незаметно взял его за руку, пытаясь придать уверенности. Рука Грея на мгновенье напряглась, но тут же расслабилась.

Минерва собиралась сообщить потерявшему память ребенку те крохи информации, что ей удалось узнать у Снейпа, несмотря на то, что лично ей эти сведения почему-то не казались особенно достоверными. Возможно, коллега прав, и мальчик действительно всё вспомнит сам. Надо бы быть с ним помягче, но, во-первых, Минерва не привыкла сюсюкать со своими гриффиндорцами, а во-вторых, Алекс Грей был ей несимпатичен. Смотрит вокруг так, как будто постоянно удивляется, но не так, как маглорожденные удивляются чудесам Хогвартса, а как чистокровные снобы вроде Малфоя могут быть удивлены тем, что все вокруг так убого и это совсем не то, к чему они привыкли.

— Мистер Грей, вы все еще ничего о себе не помните? — спросила Минерва на всякий случай. Грей опустил голову и отрицательно мотнул головой. — Хорошо. Я поговорила с коллегой Снейпом, и он рассказал мне, что это он отводил вас в Косой переулок за покупками. Он это сделал вопреки обыкновения лично, потому что знал вашего отца. Ваши родители сейчас живут в Канаде и поэтому не могут с вами связаться, чтобы сообщить все детали. Ах да, — добавила профессор. — Ваши родители волшебники, мистер Грей.

Выйдя из кабинета, Саша, забыв о Гарри, только и смог сказать:

— Снейп — друг моего отца! Kapez!

* * *

Альбус Дамблдор со вчерашнего дня размышлял над причиной, по которой ограничители, наложенные в детстве на Гарри, исчезли. Для полной картины не хватало информации. Хорошо бы, чтобы рядом с мальчиком был кто-то, кто ненавязчиво направит его на нужный курс. Рон Уизли, выбранный ранее директором на роль друга, был нужен рядом с Поттером как никогда.

Встретив младшего Уизли после обеда как будто случайно, Альбус поинтересовался его делами и подбодрил парой доброжелательных слов. Рон после нескольких незаметных движений директорской руки снова ощутил непреодолимое желание непременно стать другом Гарри Поттера, такое же сильное, как тогда, когда директор приходил к ним летом в Нору.

* * *

— Вызывали, декан? — высокий плотный парень неуверенно заглянул в гостиную Снейпа. Личные апартаменты профессора часто служили для вот таких встреч с собственными проблемными студентами.

— Проходите, мистер Мальсибер, — Северус отвлекся от пергаментов с летними заданиями школьников. — Ваш кузен не был сегодня на занятиях и в Больничное крыло не обращался. Что с ним?

— Он… у него… это… голова болит, но не сильно, э… Он выпил зелье и ему уже лучше, правда! Завтра он уже сможет учиться, — под пристальным взглядом декана Домициан, племянник сидящего в Азкабане пожирателя Мальсибера, весь съежился и стал как будто меньше ростом.

Снейп не стал даже притворяться, что поверил. Здоровенный детина Домициан и его двоюродный брат Веспасиан Кейпер, скрытный и умный, пользовались тем, что профессор был знаком с их дядей со школьной скамьи. Этот опасный тандем кузенов-шестикурсников Слизерина, повернутых на идеях Лорда о превосходстве чистокровных, постоянно оказывался замешан в самых предосудительных поступках.

Северус, когда мог, покрывал своих змеек, но спускать им такое — нападение на Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил и которого он клялся защищать — было нельзя. К счастью, они ничего не сделали Поттеру, только припугнули, атаковав его друга, этого вездесущего Алекса Грея. Если бы пострадал Избранный, то дело приняло бы серьезный оборот, но, к счастью, этого не произошло. Именно поэтому он сегодня не накажет Мальсибера и его кузена.

— Передайте мистеру Кейперу, что если у него еще раз… заболит голова при подобных обстоятельствах, то вам обоим станет жаль, что вы не сквибы и появились в Хогвартсе! Вы меня поняли?

— Да, сэр, — опустив голову, пробормотал Мальсибер. Выйдя из покоев Снейпа, парень нахмурился и непроизвольно сжал кулаки.

— Дракла лысого мы поняли! — сквозь зубы произнес он. — Вот полегчает Пасси, держись, Поттер! Пришибем к дементорам, а дружка твоего Пасси обещал лично по стенке размазать. И в этот раз наверняка!

Вечером понедельника, очередного тяжелого дня, Гарри и Алекс сидели в гостиной Гриффиндора. О серьезных вещах говорить было нельзя, поэтому болтали о пустяках. Алекс, узнав, что Гарри не смотрел «Звездные войны», не утерпел и принялся пересказывать любимый фильм, очень стараясь не вплетать в рассказ не снятые еще приквелы, которые ему нравились куда больше, чем все последующие части. Сейчас в камине пылал огонь, и было вполне тепло и уютно.

* * *

Утром после ошеломляющего заявления профессора Макгонагалл Алекс долго не мог прийти в себя. Снейп! Канада! Волшебники! О чем это вообще?

Гарри с трудом переключил внимание брата на прозу жизни, а именно на то, что им пора на гербологию. Выйдя на улицу, они заметили, что похолодало; зарядил мелкий, но очень противный дождик, и оба мальчика замерзли под тонкими мантиями.

На уроке профессора Спраут ввиду того, что вокруг были любопытные уши, поговорить не удалось, как не получилось сделать это на обеде. Во время приема пищи обнаружилась другая тема: старшекурсницы, одолжившие каталог, напомнили, что пора его вернуть. Оказалось, он стоит полтора галеона. До выхода следующего издания, в котором будут новинки, еще не скоро, поэтому тот, что имеется, бережно хранят.

Поскольку по-настоящему теплой одежды у обоих мальчиков не было и время пользования каталогом поджимало, решено было сразу же после еды сделать заказ. Саша подумал, что в магловском магазине был бы лучший выбор теплых свитеров, брюк и ботинок, да и вышло бы дешевле, но возможности там оказаться не было, поэтому пришлось тратить последние галеоны в ТТ. Радовало одно: отменное качество.

С каталогом провозились до ужина; отдав его девушкам, Алекс опять услышал «должен будешь», что стало несколько напрягать. После еды отправились в совятню и по дороге смогли наконец поговорить без свидетелей.

— Ты ведь не был с профессором Снейпом в Косом переулке? — спросил Гарри.

— Нет, конечно.

— А с чего это он сказал такое профессору Макгонагалл?

— Не знаю. И понятия не имею, почему он заявил, что знал моего отца и что мои родители в Канаде.

— А где твои родители? С ними всё в порядке?

— Да, надеюсь. Мне все это очень не нравится.

Саша не стал рассказывать Гарри про директора и его особый интерес к Мальчику-Который-Выжил, однако сам он нисколько не сомневался, что в этой истории без Великого светлого не обошлось. Похоже, Снейп не по своей воле занялся враньем. Только вот что именно ожидает Дамблдор от Грея? Чтобы Алекс как-то выдал себя? Что-то сделал или сказал? Если от него этого ждут, ему надо посидеть тихо и не влипать в неприятности, начать учиться, ну, хотя бы писать эти дурацкие эссе. Вот черт, Маккошка ждет задание, которое он не сделал к сегодняшнему уроку! Зря поленился тогда в библиотеке.

— Гарри, мне надо написать то эссе по трансфигурации, хоть на самую низкую оценку. Давай ты расскажешь сейчас, что там было, я запомню, а запишу, когда придем в общежитие.

Поттер замялся.

— Понимаешь, Алекс, я не смогу ничего рассказать. Там было столько новых трудных слов, я не понял, о чем там было, я просто всё переписал буква к букве.

— Блин, Гарри, так нельзя!

— Ну да, нельзя, я понимаю, но я не очень умный, — повинился Гарри и тихо добавил. — Я всегда так делал.

— Ерунда, Гарри, не надо на себя наговаривать. Ладно, я потом тебя научу.

* * *

Гермиона, сидя вечером в уголке гостиной Гриффиндора, как обычно с книгой на коленях, была этим не очень похожа на типичную представительницу факультета. Скорее, наоборот. Из всех учеников, носящих красные галстуки, она и, пожалуй, Перси Уизли (недаром староста) интересовались учебой и баллами в копилке факультета. Из всех первокурсников девочка единственная стабильно приносила, а не теряла рубины. Вот сегодня с утра Гриффиндор недосчитался целых двадцати. Кто же их потерял?

Еще в пятницу Гермиона начала свой квест по спасению баллов факультета. Рон Уизли, который накануне лишил ало-золотых нескольких очков, показался тогда хорошей целью, тем более что он сидел на виду в гостиной и являлся идеальным объектом наблюдения. Когда он решил пройтись, Гермиона последовала за ним, чтобы предотвратить нарушение правил. Девочке показалось подозрительным, что Рон вдруг сорвался с места, когда к нему подошли близнецы и что-то шепнули. Гриффиндорка храбро бросилась в бой, то есть проследила за Уизли до крыльца лесника. В итоге Гермиона познакомилась с Хагридом и провела замечательный вечер, общаясь с другими людьми, ой, то есть магами, а не с книгой. Правда другие гости полувеликана — Поттер и Грей — оказались не очень разговорчивыми.

Выйдя из своих мыслей, Гермиона с подозрением посмотрела на этих двух неразлучных друзей. Сидят и весело болтают о чем-то. Такая крепкая дружба вызывала сильные чувства, нет, не зависть, она же на такое не способна! Девочки, с которыми она делит комнату, ограниченные и интересуются тем, до чего Гермионе дела нет — собственная внешность и наряды. Хочется подружиться с тем, с кем у нее совпадут интересы, заключающиеся в получении знаний. Кажется, Гарри Поттер серьезный мальчик, не ленится, старается учиться, да только Грей его сбивает. Вот если бы Гарри дружил с ней, от нее было бы куда больше пользы. Она умная, умеет упорядочить свою жизнь, зарабатывает факультету баллы…

Мысли девочки перескочили на пять баллов, которые профессор Макгонагалл начислила Гарри Поттеру. Все-таки это было нечестно, ведь на уроке первым справился не он, и это не говоря о том, что на самом первом занятии спичка заострилась и стала отливать металлом только у неё, Гермионы! А ей начислили всего балл, как и всем прочим, кто справился, включая Алекса Грея, хотя он лодырь и у него вышло кое-как. Но ничего, она тоже будет получать по пять баллов на трансфигурации, да и на других уроках тоже. Вот только один предмет вызывал опасение — полеты. Гермиона перелистнула страницу библиотечной книги как раз на эту тему. Она взяла её сразу, как только в пятницу вечером на доске объявлений появилась информация о том, что во вторник у них урок полетов. Нельзя, чтобы из-за неё Гриффиндор потерял баллы, если она не дочитает всю книгу до завтра.

Алекс с Гарри, увлеченные разговором, не слушали, что говорили первокурсники. А они говорили о полетах на метлах. Только когда Симус повысил голос, чтобы сообщить Уизли, что тот может заткнуть свой опыт игры в квиддич в Норе с братьями «сам знаешь в какое место», Невилл испуганно вздрогнул, а Поттер и Грей в унисон спросили:

— Полеты?

— Какие полеты? Ах, да, точно…

Не только первокурсники, но вообще все, кто в эту минуту был в комнате, с крайним изумлением смотрели на двух друзей: полеты не та тема, чтобы так ею пренебречь. А Оливер Вуд, тоже оказавшийся в гостиной, еще и с неодобрением. Он оказался тем, кто очень темпераментно разъяснил важность урока полетов (Гермиона и Невилл сбледнули), а под конец речи поклялся, что если кто-то из двоих друзей захочет через год в команду, он их ни за что не возьмет с таким наплевательским отношением.

— Мы поняли, — криво улыбаясь, пробормотал Алекс и пошел к лестнице, утягивая за собой Гарри. Только не хватало, чтобы будущий капитан Поттера еще сильнее на него взъелся.

* * *

Майкл Паркер стоял у окна, разглядывая знакомую до мелочей площадь, тускло освещенную редкими уличными фонарями. Десять лет назад, когда он купил этот небольшой четырехэтажный особнячок, он уже тогда знал, что не пожалеет. На Гриммо, 11 Майкл разместил свою штаб-квартиру, но не центральный офис своей компании, который располагался в центре города, а их общее с Томом место для ведения «дел». Тех самых дел, которые лучше вести вдали от внимания добропорядочных граждан и представителей закона.

Выросший в приюте, Майкл очень долго мечтал о своем доме. Когда он, наконец, смог позволить себе покупку, сентиментальные мелочи его уже не волновали. Но именно такой — из красного кирпича, с красивой дверью — был дом его детской мечты. Том над ним смеялся, ведь его друг детства и надежный партнер во всех начинаниях мог выбрать любое другое строение, побольше и побогаче, в хорошем районе, но Майкл упрямо защищал свой дом, любимый непонятно за что. В нем, как казалось Паркеру, чувствовалась какая-то энергетика, поэтому его хозяин, да и сам Том, проводили в нем порой больше времени, чем это нужно было для дела.

В соответствии со своими детскими представлениями о богатой жизни, мультимиллионер Паркер сам, напрочь игнорируя новомодных дизайнеров интерьеров, обставил этот особняк разнокалиберной чипэндейловской мебелью и по случаю приобретенными антикварными аксессуарами. Критиковать его было некому: партнеры по бизнесу и прочие важные гости бывали исключительно в других владениях Майкла, где были безукоризненные интерьеры, подготовленные лучшими специалистами, а люди, которые все-таки оказывались на Гриммо, не имели привычки озираться по сторонам. Оказавшиеся в этом месте в страхе спрашивали себя:"Чем я разозлил босса?»

Вот и Конрад Миллер, которого разыскали у подружки в не очень вменяемом состоянии, поднимаясь по узкой лестнице за одним из громил Паркера, совсем не думал о несоответствии дома богатству и влиянию человека, на которого он работал. В мыслях фотографа, коим Конрад являлся, кроме стремления опохмелиться, было недоумение, как босс узнал о его невинной шутке, и страх того, что разгневанный, судя по словам его посланников, Паркер, с ним сделает. А если к наказанию присоединится его партнер, то подружке Конрада Милли придется заказывать черное платье.

По счастью, в кабинете Майкла, расположенном на самом верхнем четвертом этаже, Тома Джонса не оказалось. Когда Конрада завели внутрь, хозяин кабинета отошел от окна, выходящего на пустынную по случаю позднего вечера площадь, и уселся за свой массивный письменный стол, заставленный винтажным телефонным аппаратом, старинной чернильницей, пресс-папье и парой статуэток вперемешку с деловыми бумагами.

— Э-э-э… Добрый вечер, мистер Паркер, — нервно поприветствовал босса Конрад.

— Со вчерашнего дня не добрый! — сердито отозвался Майкл. — Или даже с того момента, как в моей газете «Утро Лондона» оказались фотографии объекта, за которым я тебе велел следить! Какого черта, а, Конрад?

Фотограф втянул голову в плечи.

— Простите, босс, друг из раздела курьезов спросил, нет ли у меня чего-нибудь эдакого, а то у него ничего не нашлось для выпуска. Я подкинул ему это фото, ну то, в метро, там все дело в этом громадном мужике…

— Хватит! Тебе поручили следить за мальчишкой летом и фотографировать его окружение и контакты, а не отдавать фотографии куда попало!

— Но я отдал в «Утро Лондона», босс! Это ведь не куда попало, а ваша газета! К тому же её совсем никто не читает, а курьезы и подавно, вот я и подумал, что вреда не будет…

— Идиот! Уйди с глаз моих, потом придумаем тебе наказание, — в сердцах бросил Паркер. Одно хорошо: случившееся не провокация, а глупое недоразумение. И все же придется обсудить проблему с Томом. Возможно, в планы придется вносить коррективы, особенно учитывая то, что об их интересе к Гарри Поттеру узнал Тони Блэр.

* * *

Отправляясь перед сном в душевую, Алекс раздумывал над тем, как заказать на оставшиеся сикли мыло, гель для душа, шампунь или то, что у волшебников служило для этих целей. Мыло, которым пользовались они с Гарри, уже превратилось в обмылок, который было трудно удержать в руке. Надо бы раздобыть каталог другого магазина. Но к девушкам — чистокровным снобам снова обращаться за помощью не хотелось, а то выставят счет, а они и так за прошлый раз должны. У кого бы спросить? Может, знают Невилл или Симус?

Раздевшись в небольшой комнатке перед душевой (врут фанфики, никто не ходит по коридору мужского общежития в полотенце на бедрах), они с Гарри разошлись по соседним кабинкам.

— Намылься, а потом передай мыло мне! — прокричал Алекс брату.

В душевую зашел Рон. Оба мальчика его не заметили, а то бы удивились: за неделю с начала учебы в Хогвартсе они ни разу не пересекались в этом месте. Наверное, Рон мылся в другое время.

Рону пришлось раздеться, чтобы его не заподозрили. Облившись водой и повозив новым куском мыла по телу, рыжий приступил к тому, ради чего пошел следом за Греем.

Однажды в Норе близнецы зашли в ванную, когда он принимал душ, и для смеха кинули на пол кусок мыла. Он поскользнулся и упал, больно ударившись всеми частями тела. Если повезет, Алекс Грей сейчас тоже полетит вверх тормашками.

Уизли высунул голову: никого, только Гарри и Грей моются в своих полукабинках. «Как удобно, что нет дверей», — подумал Рон, заглядывая в ту, где мылся блондин. Тот стоял спиной и его не видел. Рыжий осторожно положил мыло на мокрый кафель прямо ему под ноги. Вот теперь водные процедуры закончены. Уизли быстро вышел из душевой, кое-как вытерся, оделся и вернулся в спальню, никого не встретив.

Гарри заглянул в кабинку к Алексу, чтобы отдать остатки мыла. Надо спросить брата, где бы раздобыть еще кусок.

— О! На ловца и зверь бежит, — жизнерадостно воскликнул Поттер, забирая кусок прямо из-под пятки Алекса. — Кто-то забыл мыло! Алекс, теперь нам есть чем мыться!

Алекс повернулся на голос и с некоторым удивлением посмотрел на непонятно откуда взявшееся средство гигиены.

— Погоди, Гарри, сначала надо спросить, кто его забыл. Начнем с нашей спальни.

Через несколько минут оба мальчика, одевшись, зашли в комнату. Все соседи были на месте.

— Кто-нибудь из вас мылся сейчас? — спросил Гарри.

— Рон ходил в душ, да, Рональд? — хмыкнул Дин. Он поспорил с Симусом на шоколадную лягушку, что Уизли пробудет в душе меньше, чем они досчитают до ста. Сим проиграл! Друг сказал, что это не честно и лягушку он не должен, потому что Уизли вообще не мылся, если вернулся так быстро, но Томас был неумолим: у Рона волосы мокрые!

Рону пришлось сказать, что он действительно был в душе, поскольку все видели, как он доставал полотенце, да и волосы пришлось намочить. Если Грей все-таки упал и ушибся, они ничего не докажут: про мыло он не признается.

— Мы мыло нашли, — продолжал Гарри. — Твое?

Рыжий уставился на орудие преступления.

— Не мое, может, до меня кто-то оставил.

— Не было никого до тебя, — процедил Алекс. — И куска мыла у меня под ногами не было!

— Ну раз не твое, то мы его забираем! — сказал Гарри.

«Он, похоже, так и не догадался», — подумал Алекс. Черт, надо скорее рассказать ему про Рона и озеро.

— Э… Забирай, говорю же, оно не мое, — подавил в себе приступ жадности Рон. Все равно это несчастное мыло ему без надобности, ни разу с момента приезда в Хогвартс еще не пригодилось.

— Сим, гони лягушку, спор есть спор! — потребовал Дин и, получив выигранное, тут же съел.

Через час, когда наступил отбой, магическое освещение в спальне стало меркнуть, оставив слабые ночники у кроватей. Если кто-то захотел бы еще почитать, то пришлось бы зажигать Люмос. Но в спальне первокурсников Гриффиндора таких любителей книг и знаний не было; все мальчики засыпали, едва голова касалась подушки. Сегодня всем снился один сон: про урок полетов, который ожидал их завтра.

* * *

У Альбуса Дамблдора выдался чрезвычайно насыщенный событиями день. С утра было заседание Визенгамота, на котором он должен был присутствовать как Верховный чародей. В обед ему удалось ненадолго заглянуть в Хогвартс, чтобы разобраться с рядом неотложных дел, а потом он вернулся в Лондон, где у него было назначено несколько важных встреч. Однако все это время его не отпускали мысли о Гарри Потере и мальчике, который так внезапно и так некстати оказался у Гарри в друзьях.

Был уже поздний вечер, но Альбус решил побеспокоить Снейпа. Тот обычно поздно ложился и сейчас мог бы прояснить хотя бы часть не дающих покоя директору вопросов об истинном происхождении Алекса Грея. Дамблдор бросил щепоть пороха в камин и произнес:

— Покои профессора Снейпа.

Какое-то время вызов оставался без ответа, но в конце концов Альбусу ответил раздраженный зельевар.

— У вас что-то срочное? Я варю зелье, которое нельзя оставлять под Стазисом, а к себе зашел за нужными записями.

Дамблдору было не привыкать к характеру Северуса, поэтому он не обратил внимания на грубость.

— Северус, мальчик мой, я все понимаю, но мне нужна твоя помощь. Я попросил тебя приглядеться к Алексу Грею совсем недавно и у тебя было мало времени, но случилось кое-что, что требует твоего отчета как можно скорее.

— Это может подождать до завтра? Я действительно тороплюсь назад в лабораторию и вам лучше меня не задерживать, если вы не хотите, чтобы произошел взрыв.

— Ну хорошо, — с неохотой согласился Альбус. — Утром я могу выкроить время, но ведь у тебя занятия, верно?

— Давайте после обеда, — предложил Снейп, теряя терпение.

— К сожалению, в это время у меня дела, но вечером я смогу с тобой поговорить.

— Отлично, Альбус, только не затягивайте, как сегодня, до глубокой ночи, потому что завтра я патрулирую замок.

— Вот и славно, Северус, тогда ты мне расскажешь все, что смог выяснить о прошлом Алекса Грея, завтра вечером.

Во вторник утром Алекс проснулся сам. Какое прекрасное чувство, когда ты выспался и у тебя ничего не болит, впереди интересный день и рядом близкий человек, в преданности и верности которого ты уверен даже больше, чем в самом себе! Воздух Хогвартса больше не казался наэлектризованным; наоборот, находиться в замке стало комфортно.

Алекс выглянул из-за полога и заметил одевающегося Гарри. Брат тепло ему улыбнулся и спросил:

— Будить остальных?

Саша задумался. Если еще рано, то пусть мальчишки поспят, а они с Гарри пойдут в гостиную и наконец поговорят без лишних ушей, которые есть, как известно, даже у спящих. Надо предупредить Поттера о Роне, пусть брат прикрывает спину с тыла и сам поостережется агрессивного шестого. Пусть улики против рыжего опять косвенные, но Алекс нисколько не сомневался, что тот «забыл» мыло не случайно.

— Нет, не буди, — решил Грей. — Давай посидим в гостиной и поговорим, пока никто не мешает.

Мальчики оделись. Алекс оглядел брата; тот выглядел неплохо, одежда почти впору и новая: то, что надо. Даже на самый придирчивый взгляд сойдет, особенно если прикрыть всё безразмерной школьной мантией. Только нечесаные волосы напоминали о том, что этот мальчик еще недавно был совершенно лишен родственного внимания и опеки.

Алекс достал расческу и, расчесавшись сам, протянул Поттеру. Тот шарахнулся от предмета, как от орудия пытки.

— Это бесполезно, Алекс, они все равно не прочешутся, а если драть с силой, как тетя Петуния, то они взлохматятся еще больше, — жалобно проговорил Гарри, хватаясь за свои всклокоченные волосы.

Саша, у которого все лучшие годы ушли на приведение в божеский вид младшего брата, с которым у него было шесть лет разницы, и сестренки Вероники, на два года младше Артема, абсолютно не проникся трагизмом положения.

— Давай я, — Саша усадил брата на кровать и осторожно начал расчесывать спутанные волосы Гарри. Кажется, он добавил немного магии, потому что очень хотел, чтобы знаменитая прическа Мальчика-Который-Выжил осталась в прошлом. Волосы, еще недавно бывшие цвета воронова крыла, по-прежнему оставались черными, но приобрели красивый шоколадный оттенок, что делало их светлее. После нескольких движений расческой лохмы распрямились и, став мягче, послушно легли легкими шелковистыми полукольцами.

Гарри удивленно прикоснулся к голове: волосы и вся прическа ощущались по-другому. Единственное зеркало, которое было доступно мальчикам, находилось в умывальной, и Гарри в нетерпении побежал туда. Заглянув в зеркало, он с удивлением и радостью увидел, что выглядит не хуже брата, с которым увлекшемуся Поттеру даже привиделось внешнее сходство.

Следом за ним пришел умываться Алекс, который тоже подошел к зеркалу и долго пристально себя разглядывал. Гарри его не торопил, ведь такой внешностью можно было гордиться, и если сам Грей этого не делал, то ничто не мешало это делать Гарри.

— Гарри, хотел тебе кое-что сказать, — начал Алекс, когда мальчики зашли в пустынную гостиную. Не успели братья расположиться в креслах, как из дальнего угла показалась Гермиона с красными глазами и с книгой в руке. По прочитанным страницам было видно, что ночь прошла плодотворно, а по непрочитанным — что девочка скоро освободится и начнет насаждать просвещение твердой рукой. Судя по толщине книги, которую будут пересказывать в этот раз, шанс уйти живым был ничтожным.

Саша, в панике посмотрев на Гарри, проговорил чрезмерно жизнерадостным голосом:

— Пора будить ребят, кажется! Ты пока тут посиди! — и с позором ретировался.

Поттер, повернувшись к Гермионе, посмотрел на нее фирменным взглядом тети Петунии, когда она была им особенно недовольна, и сказал угрожающе:

— Доброе утро, Грейнджер! Как спалось?

Грей вышел из комнаты, только когда проснулись остальные мальчики. Затерявшись в их компании, он незаметно сделал Поттеру знак рукой, приглашая за собой. Гарри, встав с дивана, на котором приятно медитировал под резковатый девичий голосок, повествующий о правилах полета, последовал за братом. Алекс сунул ему сумку с учебниками, закинув на плечо свою. Какой молодец Гарри, что озаботился собрать учебники с вечера!

— Пора в Большой зал! Невилл, не отставай, — поторопил Саша Лонгботтома. На пухляша у него были планы. Алекс собирался выбрать им с Гарри места за завтраком по соседству с внуком Августы, которому последняя сегодня пришлет напоминалку, билет Гарри Поттера в мир школьного квиддича.

Гарри, с радостью оставив свой пост по удержанию Гермионы подальше от Алекса во время приступа её книжной словоохотливости, догнал однокурсников и пошел рядом с братом. Зная, с какой скоростью идти, чтобы построить оптимальный маршрут до пункта назначения с учетом имеющихся данных о движущихся лестницах, Поттер невольно задавал темп движения всей группе. Остальные, видя, что у него каким-то образом получается оказаться в нужном месте в нужное время, ориентировались на него уже не в первый раз.

Гарри был горд собой и поглядывал на окружающих немного снисходительно и даже с некоторым превосходством. Ведь он больше не урод; у ненормальных уродов, как его называли у Дурслей, не бывает таких замечательных братьев, которые о нем так заботятся! Видела бы его сейчас тетя Петуния! Интересно было бы узнать, что бы она сказала о его новой одежде и улучшившейся внешности. Даже нелепые очки сегодня не раздражали мальчика. Когда Поттер проснулся, ему показалось, что без них он видит немного лучше, чем раньше, если судить по тому, что ему не пришлось лихорадочно шарить по тумбочке в их поисках, чувствуя себя беспомощным.

В холле к дверям Большого зала двигалась процессия слизеринцев-первокурсников. Во главе шел слизеринский принц — тщедушный мальчик с тщательно уложенными платиновыми волосами и с надменно вздернутым острым подбородком. Рядом с ним мартышкой прыгала черноволосая низенькая девочка с плоским круглым лицом. За ними шли два хмурых крепыша, исподлобья смотрящих по сторонам.

Следом шли два высоких мальчика совершенно другого телосложения: один худощавый, с темной кожей, цаплей вышагивал за однокурсниками, а другой, коротко стриженный и поджарый, подозрительно осматривал окрестности, как будто выискивал угрозу. За ними следовали две девочки, но, несмотря на то, что они держались рядом, с первого взгляда было видно, что они не вместе. Та, что была повыше, была блондинкой с красивым неподвижным лицом и подчеркнуто аристократичными манерами. Вторая была полноватой и довольно невзрачной, и ходила, переваливаясь.

В это же время в том же направлении шла другая группа учеников. В отличие от первой, у этой группы детей галстуки были не зелеными, а красными. В авангарде двигался пропорционально сложенный высокий мальчик со светлыми волосами. Его лицо совершенно не гармонировало с общим впечатлением, которое должно было возникать при взгляде на этого красавчика, так как его выражение было слишком серьезным, больше характерным для человека, решающего сложную математическую задачу, а не для одиннадцатилетнего волшебника. По правую руку от блондина шел невысокий худенький мальчик в очках и с темными волосами, горделиво посматривающий на проходящих мимо студентов.

За первыми двумя семенил толстенький первокурсник, которого подгоняли сзади высокий темнокожий паренек и приземистый мальчик с короткой стрижкой ежиком. Следом шла, уткнувшись носом в книгу, кудрявая (да не важно, про книгу упомянули, и ладно, ведь сразу понятно, кто это!) девочка, а за ней, засунув руки в карманы и глядя в пол, брел высокий для своих лет рыжий мальчик, сосредоточенно о чем-то размышлявший.

Лидеры обоих факультетов подошли к дверям Большого зала одновременно.

Гарри, преисполненный собственного достоинства, подпираемый чувством собственной значимости, а также полный решимости обеспечить брату все самое лучшее, оттеснил Малфоя плечом, пропуская Алекса вперед.

Драко, конечно же, не стерпел такое обхождение и, манерно скривившись, проговорил, растягивая слова:

— Знай свое место, грязнокровка!

Хотя слизеринец смотрел на Поттера, последний прекрасно понимал, что Малфой имел в виду его брата. Пусть Макгонагалл и Снейп плетут про то, что родители Алекса — волшебники, Гарри ориентировался на слова Алекса, который прямо и недвусмысленно сказал, что его родители — обычные люди. Мальчик успел расспросить Симуса о том, что это за слово, и услышанное ему не понравилось. А мерзкий Малфой повадился обращаться к его брату исключительно этим ругательством. Он этого так не оставит!

Гарри напрягся; вокруг него ощутимо похолодало и потемнело.

Алекс, срочно становясь Сашей Акимовым, отодвинул Поттера от двери, и, призвав всю свою взрослую рассудительность, снисходительно сказал Драко:

— Проходи, Малфой, — и, обращаясь к брату, добавил: — Гарри, мы же не хотим, чтобы факультет потерял баллы из-за этой глупой стычки?

Блондин смерил говорившего презрительным взглядом и шагнул в дверь. За ним просочились остальные слизеринцы. Не успел Алекс сделать шаг за ними, как сзади раздался… да-да-да, пронзительный голос:

— Алекс Грей, кто уже успел потерять баллы?

Саша Акимов, срочно становясь Алексом Греем, который как-нибудь перетерпит ровесницу-заучку, поискал подходящие слова в своем немаленьком лексиконе и выдал:

— Отвали, Грейнджер!

Помня, что Гермиона в Большом зале перед уроком полетов будет цитировать только что прочитанную книгу, кажется, «Историю квиддича», и застращает Невилла окончательно, Алекс, видя в этом дополнительную причину спасения Лонгботтома, усадил гения гербологии рядом с собой. Гарри, севший по другую сторону, уже успел успокоиться, но время от времени поглядывал настороженно на Малфоя. Похоже, брат предотвратил что-то более серьезное, чем простое раскрашивание волос неприятеля в синий цвет. Если слизеринец, да и любой другой, попробуют оскорбить, или, того хуже, обидеть или навредить Алексу, он не станет сдерживаться из-за каких-то баллов!

— Я, наверное, упаду, — доверительно сообщил Невилл.

Алекс отложил булочку, мысленно закатив глаза. Интересно, у магов бывают психотерапевты? Хотя, судя по Дамблдору, у них нет и психиатров.

— С чего такие мрачные мысли, Невилл? У тебя обязательно получится, вот увидишь, — сказал Алекс, подпуская в голос немного магии, как тогда, когда расчесывал Гарри волосы.

— Ты думаешь? — Лонгботтом немного приободрился. — Я совсем ничего не знаю о том, как надо летать, бабушка все время говорила, что я неуклюжий, и не подпускала меня к метле.

Гарри почувствовал было что-то похожее на ревность, но сообразил, что он-то, будучи братом, вне конкуренции, и Алексу ничего не стоит утешить другого мальчика, ведь в отношениях Гарри и Алекса теперь ничего не поменяется. Поттер расслабился и потянулся к кубку с тыквенным соком, который по приезде в Хогвартс полюбил за его сытную мякоть.

— В полетах на метле нет ничего сложного, — сказал Алекс, а его альтер-эго скрючилось глубоко внутри в приступе неудержимого хохота. — Просто представь, когда будешь призывать метлу словом «Вверх», как ее древко стукнет тебя по раскрытой ладони. А когда сядешь на нее верхом, в точности вообрази себе, как тебя держит и поднимает воздух. Не взлетай, если у тебя появится хоть малейшее сомнение…

Гарри, немного отставив правую руку, бормотал «Вверх, вверх». Раз брат сказал, то так и будет; если надо говорить эти слова, преисполнившись уверенности, то он не подведет. Успокаивая Невилла, Саша пораженно наблюдал за брюнетом. Подумать только, он учит Поттера летать!

— А как быть, если профессор прикажет взлетать, а я не готов? Она, наверное, на меня очень рассердится, — не сдавался Лонгботтом.

— Она рассердится еще больше, если ты взлетишь, не удержишься на метле и упадешь. Тогда ей придется с тобой возиться, — отрезал Алекс. «Всё, теперь, надеюсь, канон хотя бы в этом аспекте пойдет лесом и Невилл не упадет. Зная Малфоя, за напоминалку можно не волноваться: отберет. А вот и совы!» — подумал Саша.

* * *

Драко, сидя за столом Слизерина, пытался заглушить обиду бесконечным пересказом своих подвигов во время полетов на метле. Каждый раз, встречая Гарри Поттера, он настраивался на схватку. Каждый раз он почему-то проигрывал. Национальный герой не спешил принимать дружбу, которую Драко хотел ему предложить. Особенно оскорбительным Драко казалось то, что его отвергли, не дав даже рта раскрыть! Обзывая дружка Поттера грязнокровкой, Драко хотел добиться хоть какой-нибудь реакции, даже драка бы подошла. Или дуэль. Вот найти бы повод…

Повод не находился, и Драко, поглядывая на стол Гриффиндора, продолжал рассказывать Крэббу и Гойлу об очередном удачном полете. Винс и Грег слышали все это уже много раз почти слово в слово, но держались, тогда как остальные — Тео, Блейз, Дафна и даже Панси — сползли под лавки, прикрывшись ладошками, но прервать Малфоя не решались.

Драко начал очередной заход, от возбуждения повысив голос:

— А один раз я смог увернуться от магловского вертолета даже на такой тихоходной метле, как…

Его прервал старшекурсник:

— Закрой рот, Малфой, от твоего крика у меня опять голова разболелась!

— Ты бы лучше выпил антипохмельное, Кейпер! — предложил кто-то. — Сразу полегчает.

— Заткнись, пока не получил! — вступил в разговор третий парень. Он выделялся высоким ростом и крепким телосложением. Балагуривший слизеринец моментально уткнулся в тарелку.

Драко только сейчас узнал в этих старшекурсниках — в том, у кого болела голова и в том, кто за него заступился — детей старших брата и сестры того Мальсибера, который сидит в Азкабане. На факультете, где чтили традиции и благосклонно принимали идеи Темного Лорда, с кузенами считались. Драко побоялся вступать с ними в перепалку, но обиду затаил. Он не привык себя сдерживать, и теперь жаждал сорвать на ком-нибудь злость.

Прилетели совы, и Малфой, отвязав от лапки своего филина тут же увеличившуюся коробочку с самыми изысканными сладостями из дома, не глядя сунул её Гойлу со словами:

— В спальне съедим.

Драко проигнорировал свою посылку потому, что заметил красавицу-сову, белоснежную, как отцовские павлины. Сову Гарри Поттера. Малфой встал и решительно направился к гриффиндорскому столу.

* * *

Культурная Букля не сбросила посылку на хозяина сверху, как некоторые другие совы, она церемонно протянула Гарри лапку, на которой виднелся уменьшенный пакет из магазина. Пока Поттер возился с завязками, Алекс высматривал птицу, несущую Невиллу подарок бабушки. Вот и она, напоминалочка.

Глядя, как Лонгботтом разглядывает ставший красным шарик, братья пропустили момент, когда к ним подошел Малфой. Поттер напрягся, но Грей успокаивающе коснулся его руки.

— Что это тут у вас? — нарочито манерничая, спросил Малфой и потянулся к… пакету из Твилфитт и Таттинг. Сиротливая напоминалка Невилла, отложенная хозяином за ненадобностью на край стола, напомнила Саше его же мысли о полном крахе всех планов, основанных на знании канона, при появлении попаданца.

— Твилфитт и Таттинг! — удивленно протянул Малфой, подкидывая уменьшенный сверток на манер мячика. — Ничего себе! И кто из вас делает там заказы, Поттер?

— Быстро положи! — Гарри не потребовалось и секунды, чтобы завестись не на шутку.

— Гарри, мистер Малфой сделал что-то неподобающее? — спросила профессор Макгонагалл, проходившая мимо и привлеченная шумом.

Драко, увидев декана Гриффиндора, небрежно бросил посылку обратно на стол.

— Крэбб, Гойл, мы уходим! — сказал блондин. Оба названных мальчика бросились догонять Драко.

Профессор Макгонагалл давно ушла, как и белобрысый аристократ, а Гарри все бурчал себе под нос, что еще задаст Малфою как следует. Алекс, чтобы отвлечь мальчика, пододвинул ему тарелку с недоеденным завтраком и велел подкрепиться, чтобы набраться сил перед уроками. Поттер, не привыкший разбрасываться пищей, послушно взял ложку.

Гермиона, увидев, что одному из старшекурсников сова принесла газету, которую тот не стал сразу разворачивать, принялась за чтение, забыв спросить разрешение. А может, не догадалась, ведь знания должны принадлежать всем и быть общими, как и газеты, в которых они содержатся. На первой странице под колдографией пары особенно хмурых гоблинов на фоне банка размещалась статья под заголовком «Так ли надежен Гринготтс?» Прочитав статью, Грейнджер обратилась к Рону, который сидел неподалеку:

— Рональд, ты помнишь, Хагрид нам рассказывал о том, что он с Гарри был в банке накануне ограбления? У него еще про это нашлась вырезка из «Ежедневного Пророка». Так вот, вышла еще одна статья, в которой Рита Скитер провела репортерское расследование и выяснила…

Рон уставился на девочку в немом изумлении, но не перебил, а выслушал выводы, которые она сделала из этой истории, а также её гипотезы. Только на предложении самим поучаствовать в расследовании он отмер и, сбросив оцепенение от ее гипнотического воздействия, буркнул:

— Потом может быть. Сейчас мне некогда.

После завтрака начались уроки, на которых Алекс, чтобы не скучать, решил учиться писать пером. Получалось откровенно плохо; Гарри исходил сочувствием и всячески подбадривал, утверждая, что сначала и у него не ладилось, а все дело в тренировке. Саша сжал зубы и продолжил портить пергамент. В какой-то момент он подумал, что может подключить магию. Очень сильно это не помогло; единственное, чего мальчик добился, было то, что его перо перестало рвать записи.

На ЗОТИ Алекс выбрал им с Гарри самую удаленную от учительского места, а значит, от Квиррела с Волдемортом, парту. После урока Поттер, который страдал от головной боли куда меньше, чем в прошлый раз, сказал:

— Здорово, что ты додумался сесть подальше от чесночной вони!

А вот у Алекса от неё голова все-таки разболелась. Хотя причиной мог быть недавний удар, когда мальчиков подкараулили приверженцы пожирателей. Но к обеду, к счастью, все прошло. Спокойно поев, в начале третьего гриффиндорцы-первокурсники не спеша пошли на площадку за территорией замка, где проходило обучение полетам.

Алекс и Гарри скептически осмотрели деревяхи, одним своим видом попирающие законы аэродинамики. Но делать было нечего, пришлось выбрать себе две метлы, в которых было побольше целых прутьев. Со школьными Чистометами в руках ученики ожидали начала урока.

Ровно в три тридцать подошли слизеринцы, а мадам Хуч все еще не было. Подождав её немного, Саша предложил Гарри, чтобы не получить солнечный удар на солнцепеке — такой жаркий выдался денек — оставить метлы и отойти к замку, чтобы подождать в тени его каменной громады. Кажется, желтоглазая Хуч не прочь была выпить; возможно, её задержка была связана с необходимостью взбодриться. Ну, или расслабиться.

Отойдя от площадки, на которой были разложены орудия пытк… приспособления для полетов, в просторечии метлы, мальчики присели в тени замка. Пока профессора не было, ученики разбрелись кто куда. Слизеринцы, загородив обзор на выбранные братьями метлы, сгрудились вокруг Драко, оживленно что-то рассказывающего и размахивающего руками.

Рон, пользуясь тем, что слизни встали между Греем и площадкой для полетов, пулей метнулся к выбранной Греем метле. Братья как раз сегодня перед завтраком вместо напутственных и ободряющих слов рассказали младшему, что школьные метлы очень ненадежные. Некоторые вибрируют, а некоторые норовят забрать влево, но абсолютно все они очень старые, и прутья у них могут сломаться в любой момент. Если это случится в полете, то севший на такую метлу неминуемо разобьется. Рон довольно усмехнулся и, бросив быстрый взгляд в сторону Поттера и его пока что целого друга, надломил у метлы Грея несколько прутьев.

Мальчики не смотрели в сторону Рона, они, удобно расположившись на зеленой траве, собирались поговорить. Братья все время были в окружении кого-нибудь из гриффиндорцев в общежитии или других учеников на занятиях и в Большом зале и никак не могли обсудить многие вещи. Алекс воспользовался задержкой преподавательницы полетов, чтобы предостеречь Гарри и сообщить ему о том, что шестой Уизли уже дважды пытался навредить.

— Гарри, послушай, есть кое-что, что тебе надо знать. Это важно, и касается прежде всего меня, но и ты тоже …

Но договорить не получилось: профессор Хуч все-таки вспомнила про урок и появилась, стреляя по сторонам косенькими глазками. Она зычно гаркнула:

— Стройся!

Алекс с досадой сказал брату:

— Потом договорим.

Оба мальчика встали и поспешили к своим метлам. Алекс, стоя рядом с Гарри, приготовился выполнить команду мадам Хуч на взлет.

Появилась профессор Хуч, явно навеселе, и гаркнула:

— Стройся!

Алексу и Гарри пришлось поспешно занять места в строю гриффиндорцев. Прямо напротив них стояли слизеринцы. Алекс завертел головой, выискивая своего подопечного.

— А где Невилл? — спросил он Симуса, стоящего рядом.

— В туалет побежал перед самым приходом Хуч, — ответил Финниган, а Дин фыркнул. Должно быть, Лонгботтом здорово перетрусил.

— Меня зовут Роланда Хуч, я буду обучать вас полетам! — желтоглазая тренерша не нуждалась в Сонорусе. — Приступим! Вытяните правую руку над метлой и скажите… Мальчик, почему ты еще не в строю? Где твоя метла?

Алекс увидел, что к ним подбегает запыхавшийся Невилл. Он заметался перед двойным строем учеников. Метла для Невилла — последняя, никем не выбранная — осталась лежать поодаль на травке, но мальчику не пришло в голову за ней сбегать. Похоже, от такого пристального внимания любопытных глаз он совершенно растерялся и в панике посмотрел на однокурсников. Алекс, помня, сколько времени он уже провел, успокаивая мальчишку, ободряющее ему улыбнулся. Это привело к совершенно неожиданному эффекту: Невилл подбежал к Алексу, схватил метлу, заранее выбранную им для себя и теперь лежащую у ног, и под смешки детей суетливо кинулся со своим трофеем вдоль строя в самый его конец, где стояли девчонки.

Гарри отдал свою метлу брату и трусцой сбегал за оставшейся. Эту метлу Гарри оставил себе. Посмотрев, какой это ужас — старая, с торчащими в разные стороны редкими прутьями — Саша не отобрал ее только потому, что верил в таланты Поттера как прирожденного ловца.

— Живее! — прокричала Хуч. — Вытяните правую руку и скажите «Вверх!»

Гарри посмотрел на брата, тот кивнул.

— Вверх! — сказал брюнет. Как и обещал ему Алекс, древко само вложилось в ладонь. Теперь была очередь Грея.

— Вверх! — произнес Саша, четко артикулируя, как будто давал голосовую команду прибору («Алиса!» Хм…). Метла тут же откликнулась. Братья переглянулись и счастливо заулыбались. Однако не у всех гриффиндорцев дело пошло на лад с первой попытки. Даже те из них, кто летал раньше, повторяли по нескольку раз «Вверх! Вверх!». Наверное, школьные метлы были совсем отстойными.

Невилл с третьего призыва поймал свою метелку и теперь стоял довольный. Рон, который встал рядом с Грейнджер (это место он выбрал, чтобы быть подальше от Грея, ведь алиби еще никому не помешает), теперь таращился на Лонгботтома. Что же теперь делать? Ведь толстый схватил метлу, которую Рон «подготовил» для красавчика! Может, сказать, чтобы Лонгботтом поменял метлу? Ведь, если узнают, бабка Невилла Августа, которую побаивалась (не очень сильно, конечно) даже сама мама Молли, в порошок сотрет обидчика внука! Но, с другой стороны, запасных метел нет, а Невилл показал себя полным придурком во всех смыслах этих слов, и никто не удивится, если он свалится! Нет, ничего говорить не надо, себе дороже выйдет!

— …Вверх! — Голос Гермионы от сколь многократных, столь же бесполезных выкрикиваний перешел в ультразвуковой диапазон. Рон очнулся от своих пугающих размышлений и призвал свою метлу. От того, что он по-прежнему смотрел на Невилла, который пока что стоял на земле целый и невредимый, с метлой в пухлой руке, его собственное средство воздушного передвижения со всего размаху врезало ему по лбу. В довершение всего, Чистомет Грейнджер, наконец, отозвался ей, но не прыгнул в руку, а покатился прочь, больно стукнув Уизли по лодыжке. Рон взвыл.

Алекс и Гарри справились первыми, если не считать Малфоя, стоявшего, как нарочно, прямо напротив, и теперь глазели по сторонам. А посмотреть было на что. Первокурсники обоих факультетов проявляли чудеса эквилибристики, боевых искусств, если брать во внимание упражнения с палками, а кое-кто и циркового мастерства. Увидев, как собственная метла дала рыжему прямо в лоб, оба брата совершенно одинаково ухмыльнулись.

Наконец все справились с заданием, а Грейнджер просто нагнулась и подняла свою метелку с земли. Теперь ученики стояли с метлами в руках, ожидая команды Хуч. Профессор показала, как надо правильно садиться. Саша с некоторым опасением ждал этого момента, ведь, если действительно придется сидеть на деревяшке… То, что у мальчиков между ног, вообще-то беречь надо.

Профессор кратко проинструктировала учеников, как менять направление движения метлы при помощи изменения положения тела, и дала, наконец, свисток, означающий, что можно взлетать.

Алекс с Гарри снова переглянулись. Они, кажется, в такие моменты понимали друг друга без слов. Первым оттолкнулся от земли Гарри. Он завис на высоте двух метров, как и велела преподавательница, и замер в ожидании брата. Сашино сердце забилось чаще.

Саша Акимов с детства был серьезным и не верил в сказки. Скажи кто, что Александр будет ходить с волшебной палочкой, а потом полетит на метле… Если что-то должно было случиться с Сашей из ряда вон выходящее, то это был бы, возможно, прилет инопланетян. Из очень далекой Галактики. Но все же он был молодым парнем, который любил спорт, движение, а еще в их семье к полетам было самое трепетное отношение: Сашин папа был летчиком. Он был пилотом гражданской авиации, командиром корабля. Он рассказывал, что, управляя самолетом, испытывает непередаваемое чувство свободы в полете. Сейчас у Алекса появился шанс пережить подобное.

Саша оттолкнулся от земли и почувствовал, что его плавно поднимает что-то, похожее на большую воздушную подушку. Подъем действовал на все тело, а не на метлу, которая должна была, по мнению волшебников, поднимать и удерживать мага в воздухе. Поравнявшись с Гарри, Алекс вместе с ним двинулся по кругу, который образовали ученики, которые уже взлетели. Несколько человек замешкались, включая Грейнджер и Невилла, но и они вскоре присоединились к полету.

Мальчик почувствовал, что его начинает наполнять восторг. Такой, какой он раньше испытывал, когда посреди большого зала официально звучащий голос называл его фамилию и занятое им высокое место на олимпиаде по математике. Или когда в предпоследний школьный год в числе десяти выбранных строгой комиссией школьников он получал губернаторскую премию за отличную учебу и достижения в науке и искусстве (у кого-то вместо искусства был спорт).

Забыв обо всем, Грей поднялся гораздо выше заявленных мадам Хуч двух метров. За ним сразу же потянулся Гарри, и, как ни странно, Малфой. Все трое, абсолютно игнорируя то, что школьные метлы не предназначены для полетов, легко и непринужденно организовали хоровод, двигаясь по большой дуге в сторону Запретного леса. Они меняли высоту и скорость полета, порядок, в котором летели, и совершенно забыли про то, что находятся на уроке.

Ветерок освежал разгоряченные лица и ласково трепал волосы, осеннее солнце не пекло, а мягко грело, на душе было легко и казалось, что так будет всегда. Глаза всех троих азартно блестели, восторг от полета ощущался чем-то материальным. Даже Драко не выглядел надменным засранцем, как обычно, а походил на обычного увлеченного любимым делом мальчишку. Что же до Гарри, то тот, казалось, находился в воздухе так же естественно, как и на земле. Школьные метлы послушно выполняли волю седоков, которые проверяли границы возможного.

Саша и сам не понимал, как он управляет метлой. К нему приходило все большее понимание, как подчинять магию Гарри, от которого он старался не удаляться. Именно магия, по Сашиному разумению, поддерживала волшебников в полете, а на метле они летали по той же причине, по какой колдовали с палочкой: с ней легче. Только самые сильные маги колдовали без проводника. Может, в каноне на квиддичных матчах Гарри летал, как птица, потому, что этой магии у него было в избытке?

Подсознательно у Саши родилось сравнение полета на метле с даунхиллингом. Это экстремальный спуск на велосипеде. Несясь с бешеной скоростью вниз по горной дорожке, велосипедист управляет машиной не столько рулем, сколько всем телом. Попробовав этот экстремальный вид спорта, когда они семьей ездили на отдых, Саша сейчас ощущал явное сходство. Не было ни верха, ни низа. Он направлял метлу вперед, а окружающее пространство, прорезанное слабым зеленоватым пунктиром, вращалось вокруг него.

Алекс на пробу сделал несколько более рискованных трюков, не бочки и свечки, конечно, но что-то наподобие. Гарри, с которым они хорошо чувствовали друг друга без слов и даже на небольшом расстоянии, тоже стал держаться в воздухе еще более раскованно. Видя, что брат нарушает школьные правила и требования профессора, Поттер принял это как сигнал, что и ему можно. Он резко ушел вверх, потом ринулся к земле, легко вышел из пике и снова стал набирать высоту. Малфой прибавил скорость и тоже рискнул выполнить свечку, но не так эффектно; он понял это и покраснел от злости.

Гарри подлетел к брату и, заглядывая ему в глаза, ждал или похвалы или наоборот, разноса. Его бы не испугал любой вариант: такой радости Гарри еще не испытывал. Нет, это было сравнимо с тем чувством, которое он испытал, когда Хагрид сообщил ему, что он волшебник. Не такое, как тогда, когда магия побратала его с Алексом, но тоже невероятно сильное. Ощущение полета делало его жизнь полной и яркой.

— Круто! — оценил Алекс.

— Ты правда так думаешь? А давай вместе!

Саша почему-то знал, что это им вполне по силам; не будь под ним метлы, рядом с Гарри он вполне мог бы лететь и без неё, хотя пробовать это, чтобы проверить свою теорию, он бы не стал. Алекс решился выполнить какую-нибудь несложную фигуру высшего пилотажа синхронно с Гарри, поскольку был уверен, что у них выработалось своеобразное чувство локтя, похожее на взаимодействие близнецов Уизли, не к добру вспомнились. Алекс наполнил окружающее пространство магией, отчего зеленые пунктиры стали ярче, напоминая прямоугольную систему координат, где они с Гарри отразились в виде звездочек, а остальные ученики в виде точек (ближе всех находящийся к ним Малфой был на редкость противной большой точкой, цепкой мухой следовавшей за ними), пройденный ими путь отражался в виде сплошной линии, а пунктиром шло примерное направление дальнейшего движения. Давая мысленный сигнал Гарри, что он готов, и даже нарисовав прерывистыми линиями фигуру, которую они должны выполнить вместе, Алекс приподнял рукоятку метлы, поднимаясь вверх. Но в этот момент где-то далеко внизу раздался длинный свисток.

Братья полетели назад к замку, где на зеленой лужайке столпились почти все ученики. Снижаясь, Алекс разглядел происходящее получше. На земле лежал Невилл, а чуть поодаль его метла, не улетевшая после того, как сбросила в каноне седока, к Запретному лесу, а разбившаяся вдребезги. Немногие оставшиеся прутья подтверждали Сашину теорию, что маг летает на магии, а не на метле. Иначе почему Невилл сломал только запястье? И таки да, он его сломал.

Неадекватная спортсменша Хуч своим видом отвечала всем читателям разнообразных фиков, в которых авторы удивлялись, как это у учителя полетов произошел такой вопиющий случай и ученик покалечился? А очень просто, если Роланда не заметила, как трое первокурсников издеваются над школьными Чистометами высоко в небе и далеко от площадки для полетов. Стоит ли удивляться, что она не поймала Лонгботтома; была ли при ней вообще волшебная палочка? Если да, то, похоже, она была не в том состоянии, чтобы ей воспользоваться. Вот она удивилась, наверное, когда плавный ход урока прервало падение ученика вместе с развалившейся в воздухе метлой!

— Вставай, мальчик, — пробормотала Роланда. Невилл, морщившийся от боли в руке, кое-как поднялся, и, поддерживаемый ею, пошел в сторону Хогвартса.

— Ждите меня, не вздумайте взлетать! — прокричала мадам Хуч, не оборачиваясь.

Саша даже расстроился, что покачивающаяся под тяжестью Невилла, буквально повисшего на ней, Роланда не выдала свою коронную фразу. Ну, ту, что все они вылетят из школы быстрее, чем скажут «квиддич», если сядут на метлы. Впрочем, говорить так у профессора не было ни малейшего повода: в момент ее краткого обращения народу Грей и Поттер были на метлах, хотя и шли на снижение, а Малфой вообще не собирался садиться, барражируя вокруг, как акула в поисках добычи.

Драко был очень раздосадован: Поттер, да и его дружок, сделали его на убогих школьных метлах вчистую. Вот если бы можно было привезти свои из дома, он на любой из них показал бы класс. Хотя, если у него самого не получилось выполнить какие-то сложные финты, то необязательно из-за этого расстраиваться. Достаточно, если Поттер тоже не справится. Драко хитро посмотрел на стоящих на земле учеников, оживленно переговаривающихся о судьбе нечастного Невилла, и пошел на снижение. Он заметил рядом с разбитой метлой поблескивающий на солнце шарик. Такой же лежал на столе перед Лонгботтомом за завтраком. Малфой, сам собой гордясь, схватил шарик на бреющем полете и взмыл вверх, прокричав:

— Это уронил ваш неуклюжий тюфяк Лонгботтом! Поттер, отними, если сможешь!

Гарри, стоя на земле, уже отошел от того захватывающего дух, пьянящего состояния полета, когда невольно совершаешь глупости. Он задрал голову, глядя на кружащегося Малфоя, и молча покрутил пальцем у виска. Спасать напоминалку Невилла не входило в его планы ни при каком раскладе.

Саша, видя, что все его старания идут прахом, вмешался:

— Полетай, пусть завидуют, — сказал он Гарри. Поттер не заставил себя упрашивать. Если Алекс сам предложит, то он, конечно, не против. Пусть Алекс им гордится.

* * *

Минерва, сидя за столом, в раздумьях теребила перо. Она составляла расписание школьных матчей по квиддичу, но никак не могла доделать работу до конца. На душе была тоска, какая бывает у игрока в начале матча, когда счет уже слишком большой, чтобы отыграться, но врожденная гордость не позволяет сдаться сразу. Сколько лет Слизерин бил их, матч за матчем, унижая в лице команды Гриффиндора весь факультет! В этом году, похоже, все повторится, и спасти их потерянный престиж и вернуть попранное змеями достоинство могло лишь чудо!

Декан ало-золотых встала из-за стола и принялась нервно прохаживаться по кабинету. Она не могла заставить себя вернуться к расписанию чемпионата Хогвартса. Что толку продумывать, как провести игры, если у них однозначно слабый ловец? Вот подрастут её львята-первокурсники, тогда, пожалуй, можно будет попытать счастья с обновленным составом. Гарри должен хорошо летать, если унаследовал от отца не только внешность, но и талант и страсть к полетам. Рон Уизли мог пойти в старших братьев и стать достойным членом команды. Но этого мало, необходимо было еще несколько человек хотя бы в запас. Кто еще из первокурсников мог бы подойти? Кстати, у них сейчас урок полетов!

Минерва подошла окну, из которого открывался живописный вид на окрестности.

* * *

Рон, когда Невилла увели, вздохнул свободнее. Все же с момента, когда тот взлетел, он не находил себе места и не получил никакого удовольствия от своего первого полета в качестве ученика. Он накануне до хрипоты спорил с Симусом, доказывая, что покажет финт Вронского на первом же уроке, а в итоге и думать об этом забыл. Увидев мельком, что вытворяют Грей, Поттер и Малфой, он еще больше возненавидел обоих блондинов. Летают себе, а он тут ждет, не упадет ли Лонгботтом с криком «Это Уизли виноват!» Хотя, конечно, ясно, что тот не станет кричать ничего подобного, ведь Невилл не знает, кто причастен к его падению. Но вдруг кто-то видел, как он подходил к той метле?

— Я видела, Рональд, как ты проверял метлу, которую взял Невилл! Как неосторожно с его стороны упасть и сломать запястье! — проговорили у него за спиной.

Уизли подскочил от испуга и резко развернулся, чтобы увидеть Гермиону Грейнджер. Кажется, скоро он будет шарахаться от нее, как Грей.

— Это… Да, проверял… ну, чтобы он не упал… Мне братья сказали, что метлы старые и всякое может случиться. Ты только не говори никому, ладно? А то вдруг кто-нибудь не поверит, что я помочь хотел?

— Хорошо, Рональд, — сразу же согласилась Грейнджер. — Давай еще раз сходим к Хагриду? Надо задать ему еще парочку вопросов по нашему делу — расследованию ограбления банка. Так как?

Рон сглотнул. Если это плата за молчание, то надо соглашаться. Или девочка ничего не поняла? Но это вряд ли, она же такая умная, судя по ее ответам на уроках. Или она умная дура? Тогда прокатит.

— Заметано, — сказал шестой, хлопая подельницу по ладошке. Гермиона слегка порозовела от удовольствия и, чтобы прийти в себя и сгладить неловкость, втянула мальчика в светскую беседу:

— Смотри, что вытворяют эти двое! — показала Грейнджер на Поттера и Малфоя. Они гонялись друг за другом в воздухе, резко меняли направление, кувыркались, в общем веселились, то есть нарушали правила.

* * *

Гарри легко догнал Малфоя. Отбирать в воздухе шарик было глупо: это могло привести к столкновению. Мальчик хорошо понимал, что брат просто дал ему шанс полетать еще, видя, какое счастье испытывает от полета Гарри. Чем дольше он был сегодня в воздухе, тем явственнее он различал странные зеленые линии, которые помогали двигаться, выбирать лучшую траекторию, удерживать равновесие и оценивать расстояния. Гарри мог поклясться, что он видел и то, что было у него за спиной. Ему не надо было оборачиваться, чтобы посмотреть, где его соперник. Летать в такой атмосфере было просто потрясающе.

Драко почувствовал, что опять проиграл. Но он этого не покажет; Поттеру придется умыться! Мальчик с криком «Догоняй!» полетел к замку, Гарри в азарте преследования устремился за ним. Алекс, чувствуя, что брату понадобится его помощь, хотя разумом твердил себе, что Поттер в полете на метле справится без него, сел на свою метлу и полетел следом.

Драко, подлетев к одной из башен, со всей силы метнул в её стену напоминалку, зажатую в кулаке. Гарри, не тормозя, думая только о том, чтобы успеть, понесся вслед шарику. В рядом в окне промелькнуло чье-то лицо, но мальчик его не заметил, взгляд Поттера был прикован к напоминалке, неумолимо приближающейся к стене замка. Гарри протянул вперед руку, чтобы успеть схватить хрупкий предмет, и прибавил скорости. Когда его пальцы сжались, цепко фиксируя скользкий шарик, прямо перед его лицом возникла серая каменная кладка.

Гарри понесся вслед шарику. Он протянул вперед руку, чтобы успеть схватить хрупкий предмет, и прибавил скорости. Когда его пальцы сомкнулись на напоминалке, прямо перед его лицом возникла серая каменная кладка.

Саша старался не отставать от Поттера, метеором летящего к замку. Было опасение, что увеличивающееся расстояние оборвет связь Алекса с магией брата. Бросок Малфоя он пропустил и не сразу сообразил, почему Гарри направил свою метлу прямо в стену. И тут время остановилось, как тогда при нападении слизеринцев.

Алекс почувствовал, что брат в опасности. В отличие от того случая, когда Гарри просто не стал ничего предпринимать, отдав инициативу Алексу, сейчас было ясно, что он просто не в состоянии ничего сделать. Поттер завис прямо перед каменной стеной, а линии вокруг него стали мерцать красным: вот-вот произойдет столкновение.

Саша слышал, как гулко бьется его сердце, отсчитывая секунды. Что же предпринять? Надо решить поскорее, кто знает, на сколько хватит этого тайм-аута? Он еще раз посмотрел на Гарри, на громаду башни, перед которой тот завис, на мерцающие пунктиры линий. Линии…

В голове пронеслось несколько аксиом евклидовой геометрии. Не то… Обычная наука не поможет, ведь по ее законам, к которым сейчас добавляются физические, Поттер должен разбиться, так как на полной скорости врежется в преграду! Чтобы понять это, не надо даже рассчитывать кинетическую энергию, ту самую, которая масса Гарри, пусть и небольшая, умноженная на сумасшедшую скорость его полёта в квадрате и все делить на два. Значит, надо убрать преграду. Сдвинуть башню? На это не хватит сил, да и не избежать серьезных разрушений. Если только…

Есть еще геометрия Лобачевского, чисто теоретическая, про которую многие знают только то, что там параллельные прямые пересекаются. Это неточная, некорректная формулировка, есть продолжение, что они пересекаются в бесконечно удаленной точке, но сейчас важно не это: магия, кажется, позволяет использовать эту геометрию на практике. Важен сам подход: в рамках неевклидовой геометрии пространство искажается и замыкается в себе. Обычные расчеты, сделанные из привычных и понятных формул, не подойдут, но он, кажется, сможет рассчитать то, что нужно.

У Саши, зависшего на метле неподалеку от башни, перед глазами с огромной скоростью замелькали цифры, формулы, чертежи. Он не узнавал ничего из того, что успевал увидеть, он даже не мог сказать, та ли это математика, которую он изучал столько лет, но одно он смог сказать точно: это работало; вычисления, которые производились, будут применимы на практике.

Наконец мельтешение символов прекратилось, и Алекс увидел, как красные линии, пульсирующие вокруг Гарри, бледнеют, снова становятся зелеными позади него, а впереди сиреневым опалесцирующим пунктиром прокладывается трасса, по которой Гарри, сохраняя свою нынешнюю скорость, пролетит сквозь башню в своего рода пространственном кармане и выйдет из него, когда ему больше не будет угрожать столкновение с препятствием. Оставалось только дать мысленно команду на запуск. Вперед!

Гарри, схватив напоминалку, вдруг увидел прямо перед собой стену замка, в которую он должен был неминуемо врезаться. Он уже не успевал увернуться, даже не было времени, чтобы захотеть оказаться в другом месте, как тогда, когда он переместился на крышу школы, избегая опасности. Но вдруг он почувствовал дуновение теплого ветра, а затем, вместо того, чтобы получить сокрушительный удар, ощутил прохладу на несколько долгих секунд, пока он, продолжая движение сначала сквозь камень, а потом сквозь призрачные помещения, не вылетел на освещенное солнцем пространство.

Гарри в недоумении облетел вокруг башни, не понимая, как он мог избежать удара, но вдруг почувствовал неладное. Алекс!

Поттер заложил вираж, осматривая окрестности. Брата он обнаружил практически сразу: тот снижался на своей метле вертикально вниз, что было больше похоже на медленное падение; его мантия топорщилась от потока воздуха. Гарри попытался поймать Грея, но не успел, да, по счастью, это не понадобилось — тот благополучно коснулся земли, соскользнул с метлы и вытянулся ничком на траве. Поттер приземлился и бросился к нему. Упав на колени, он перевернул брата и с тревогой заглянул ему в лицо. Алекс открыл глаза и слабо застонал.

Едва Саша закончил вычисления и нажал мысленно «Enter», а Гарри благополучно полетел дальше, как на Алекса накатилась страшная слабость, в висках застучало, а в глазах поплыли красные круги. Мозг, который выполнил функцию мощнейшего компьютера, не выдержал нагрузки. Грей приземлился в полуобморочном состоянии, упал и не смог встать. Он почувствовал, что Гарри пытается его поднять. Брат кое-как усадил его, обхватив сзади за плечи. Руки Гарри снова поддерживали его, как в первый день их знакомства, и они были надежной опорой, как и сам Поттер уже становился ему опорой в новом мире.

— У тебя кровь из носа, — обеспокоенно проговорил Поттер, пытаясь стереть струйку с лица Алекса рукавом мантии. Носовых платков у обоих мальчиков не было, и заказать их они не догадались. — И глаза красные. Тебе очень плохо? Что болит?

— Ничего, все пройдет, — уверенно прошептал Грей. С каждой минутой ему становилось всё лучше.

— Ты меня спас! — Гарри нисколько не сомневался, кому обязан своим неожиданным избавлением от опасности. — Прости, я виноват, что погнался за этой напоминалкой!

— Это бывает, ты просто увлекся. На то и нужен брат, чтобы уберечь в такую минуту.

Гарри зажмурился от удовольствия. Он был счастлив!

Оба мальчика совершенно не обратили внимание на остальных учеников, следивших за воздушной дуэлью Поттера и Малфоя и теперь не понимающих, что всё-таки произошло. Гриффиндорцы наперегонки бросились бежать к сидящим на траве однокурсникам. Драко сам не заметил, как быстрым шагом пошел вместе с ними. Лишь увидев, что с Греем все в порядке, он резко развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел назад. Какое ему дело, что там случилось с дружком Поттера, он тут точно ни при чем. И к его поспешности взгляд зеленых глаз, просто прожигающий насквозь, и кажется, адресованный ему, не имел никакого отношения.

— Убью Малфоя, — прошипел Гарри, глядя ему вслед.

* * *

Минерва, следившая из окна за полетом троих первокурсников, не могла оторваться от разворачивающейся картины. Не все их маневры удавалось увидеть, так как они быстро перемещались и выпадали из поля зрения Минервы, ограниченной оконным проемом, но то, что удалось подсмотреть, поражало. Она заворожено любовалась ими, особенно двумя своими гриффиндорцами.

Сначала она сомневалась, но, когда фигурки на метлах приблизились к замку, ясно рассмотрела, что это Поттер и Грей. Третьим оказался слизеринец Малфой. Он летал просто превосходно, особенно для первокурсника. Но Гарри и его друг были совсем на другом уровне.

Гарри летал лучше, но и второй мальчик замечательно держался на метле. Они выполняли разные трюки, не снижая скорости, с такой непринужденностью, что захватывало дух. Глядя на них, профессор Макгонагалл совершенно забыла о квиддиче, хотя этот спорт только что занимал все ее мысли.

Движения в воздухе обоих мальчиков напоминали мастеру трансфигурации изящный росчерк волшебной палочки. Если мистер Поттер на своей метле выписывал фигуры, характерные для сложнейших заклинаний, выполняя их филигранно и изящно, то глядя на Алекса Грея, в голову приходили базовые заклинания, уверенность в выполнении которых и говорит о подлинном мастерстве. Оба двигались плавно и совершенно не испытывали затруднений при маневрировании на высокой скорости; фигуры пилотажа были такими выверенными, что казались нарисованными на голубом фоне неба. Это прирожденные игроки в квиддич, подумала Минерва и захотела их в команду.

Мальчики были первокурсниками и играть им было еще рано по возрасту и по правилам не положено, однако очень хотелось привлечь их в команду и задействовать в игре. Задумавшись о том, можно ли как-нибудь это провернуть, Минерва пропустила момент, когда ученики исчезли из вида. Осознав это, она решила было, что урок уже окончился (ох уж эта Роланда, ученики творят на ее занятиях, что хотят!), но от окна не отошла. И была вознаграждена: двое из мальчиков вернулись. Они играли в своего рода воздушные салочки, которые неожиданно закончились тем, что Гарри в результате одного из маневров устремился прямиком в стену замка. Окончание его полета Минерве не было видно из ее окна, но не приходилось догадываться, что такое могло кончиться только одним — катастрофой.

Минерва перекинулась в свою анимагическую форму и понеслась одной ей известными закоулками на выход. Гигантскими прыжками полосатая кошка преодолела расстояние до места, где, предположительно, Гарри должен был врезаться в стену башни, но его там не было. Кошка побежала к площадке для полетов за территорией замка, где, вернув себе человеческий облик, с облегчением увидела Гарри, сидящего с Алексом на траве в окружении других гриффиндорцев. «Вот это мастер полетов! — в восторге подумала профессор Макгонагалл. — Вышел из такой рискованной ситуации без вреда для себя! Его место в команде, я не я буду, если не добьюсь для него разрешения стать игроком команды Гриффиндора и играть в квиддич за наш факультет».

Профессор подошла к мальчикам, которые при виде нее встали с травы. Не обращая внимания на бледного Грея, Минерва сказала:

— Мистер Поттер, вы пойдете со мной!

Гарри в панике оглянулся на брата, ведь он не виноват, да и оставлять его одного в таком состоянии не хотелось, но тот кивнул со словами:

— Иди, я буду ждать тебя в спальне, — и показал пальцами букву «V».

Гарри не очень понял, что Алекс хотел этим сказать, но общий смысл уловил: все отлично. Да? Ну если он так считает… Следуя за профессором к замку, Гарри вдруг почувствовал, как на него наваливается усталость. Оставалось надеяться, что декан не потребует от него чего-то сложного.

По дороге к замку Минерва вспомнила, что она хотела в команду обоих мальчиков, и оглянулась на Грея. Тот в компании других гриффиндорцев шел к школе. Попросить директора и о нем тоже? Но если Гарри Поттер еще имел шансы, то Грею Дамблдор точно откажет, да и репутация у Алекса так себе.

В школе Минерва привела Гарри в класс профессора Флитвика. Постучав для проформы, она зашла внутрь и попросила коллегу:

— Филиус, вы не могли бы на сегодня освободить мистера Вуда?

— Минерва! — поприветствовал ее тот. — Если это действительно срочно, то, конечно же, забирайте.

Оливер, сидевший тут же за первой партой в пустом классе и с надеждой прислушивающийся к разговору, вскочил, отнес совершенно пустой лист Флитвику и, подхватив свои вещи, вышел в коридор, где ждал Гарри.

— Мистер Вуд, — заговорила Минерва. — Я знаю, что вы уже успели получить несколько «Троллей» по Чарам и профессор Флитвик согласился позаниматься с вами, пока вы окончательно всё не запустили. Надеюсь, вы все же не опозоритесь и сможете в следующий раз написать эту контрольную. Но сейчас я вызвала вас не для этого, а чтобы сообщить, что я нашла нам в команду ловца. Это — мистер Поттер.

Оливер наконец заметил мальчика и угрюмо на него посмотрел:

— Профессор, может, пусть Гарри Поттер и дальше воюет со злыми колдунами, а мы как-нибудь без него? Он хоть сможет удержаться на метле?

— Гарри просто создан для полетов! Я только что видела собственными глазами, как он выполнял головокружительные финты, от которых кто-нибудь другой мог просто погибнуть. Принимайте игрока, капитан!

— Но он же первокурсник, — Оливер сделал последнюю попытку отделаться от навязанного мальчишки. Вот его только не хватало команде Гриффиндора для полного счастья! Ведь еще вчера он выглядел так, как будто никогда не слышал слово «квиддич».

— Я поговорю с директором и уверена, что он пойдет навстречу, — заверила профессор.

— Вы это вообще о чем? — не выдержал Гарри. Он ничего не понимал.

— Гарри, вы будет играть в команде Гриффиндора по квиддичу, — официально провозгласила профессор Макгонагалл.

Гарри сперва хотел отказаться, летать — это здорово, конечно, но что это за игра «квиддич»? Вдруг ему не понравится? Хотя… Алекс знал! Алекс делает всегда только то, что идет Гарри на пользу.

— Хорошо, я буду играть, но у меня есть условие, — ответил Гарри.

* * *

Гарри с упоением пересказывал Алексу разговор с деканом и Вудом, попутно подмечая, что был прав в своем предположении, что брат как-то это предвидел. Магия? Ведь тот не удивился, что Гарри теперь игрок, он скорее был удовлетворен полученной новостью, как если бы всё шло по плану. А может, так и было?

Алекс, дожидавшийся Гарри в спальне, успел отдохнуть и немного прийти в себя. Выслушав его рассказ, он от души посмеялся над троллем Оливером, панически боящимся контрольной по Чарам. Всё было просто замечательно, но завтра он сам окажется на его месте, только вместо Флитвика будет Макгонагалл. На уроке она, конечно, спросит, написал ли он то эссе. Но сил идти в библиотеку не было.

* * *

Когда наступило время ужина, Драко, заходя в Большой зал, боязливо высматривал Поттера. Не то чтобы он чего-то опасался, Поттер сам виноват, что не дружит с головой. Ведь никто не заставлял его нестись вслед брошенному им шарику прямо в стену! Однако был во всей этой ситуации один маленький, но неприятный нюанс: Поттер был Мальчиком-Который-Выжил, известным всей стране героем, а отец Драко — Пожирателем смерти, чудом и своей изворотливостью избегнувшим тюрьмы. Как бы не усмотрели в их с Поттером полетах что-то крамольное, и не обвинили его в намерении причинить тому вред!

Однако Поттер с дружком ужинали как ни в чем ни бывало, никто из школьной администрации не высказывал желания вызвать Малфоя к себе и допросить на предмет произошедшего. Драко успокоился. Эх, Поттер-Поттер, от тебя одни неприятности! Но все же как было бы неплохо, если бы вместо вражды его связывали другие отношения с зеленоглазым брюнетом! Вот и отец говорил об этом.

* * *

За несколько дней до отъезда в Хогвартс Драко побеспокоил его личный домовик Добби. Выкручивая уши, эльф смиренно просил его простить за беспокойство, но хозяину Драко велено прийти к хозяину Люциусу. Малфой-младший недовольно бросил на стол упаковку перьев по два галеона за штуку, которую до этого намеривался распотрошить, чтобы почиркать каждым перышком и, возможно, пожаловаться родителям, что в Писсаро некачественная канцелярия. Хоть какое-то развлечение.

— Где отец? — спросил он.

— Хозяин кормит своих павлинов на заднем дворе, рядом с птичником. Он просил молодого хозяина поскорей прийти к нему.

— А он сказал, зачем? — в ответ домовик замотал головой, как заведенный. — Ну хорошо, только ходить туда-сюда я не намерен, у меня полно дел по подготовке к школе. Перенеси меня.

Не дожидаясь согласия, мальчик схватил Добби за руку и перенесся на огороженную площадку прямо в кормушку, куда лорд Малфой, что-то мелодично напевая, сыпал из большого кожаного мешка особым способом подготовленные зерна для павлинов. Драко выскочил из ящика, полного корма, с криком «Добби, убью!». Но подлый эльф благоразумно не появился; уже не первый год он вел с подрастающим наследником партизанскую войну, саботируя приказы, превратив их выполнение в фарс. Драко не задавался вопросом, почему это его домовик такой нетипичный, он просто готовил ответку. Жаль, с отъездом в Хогвартс военную кампанию придется отложить до каникул.

— Ты меня звал, отец?

Люциус иронично оглядел сына, позволившего себе так появиться. В кои-то веки негодный Добби прав, наследник окончательно отбился от рук, не мог пройтись ножками. Однако он ничего не сказал, а продолжил начатое ранее дело: он кормил павлинов. Драко подождет, ему полезно немного сбить спесь.

— Uno! Dos! Tres! Cuatro! — позвал Люциус.

Драко отошел подальше от кормушки, чтобы его не затоптали отцовские любимцы. Павлинов было больше, чем четыре, но имена были только у первых четырех, с которых и начался знаменитый павлиний птичник лорда Малфоя.

Наконец мешок Люциуса опустел, и хозяин мэнора, собственноручно покормивший своих птиц, был свободен. Он повернулся к сыну, нетерпеливо притоптывающему в ожидании того момента, когда отец все-таки про него вспомнит.

Люциус довольно оглядел толкавшихся у ящика с кормом белоснежных красавцев, моментально набежавших из самых дальних уголков сада, где они облагораживали собой ландшафт. Питомцы накормлены, можно заняться делом, из-за которого он позвал сына.

— Давай пройдемся и поговорим по дороге, — проговорил лорд, легким движением касаясь руки мальчика, направляя его в нужную сторону на одну из дорожек, ведущую к дому.

Некоторое время отец и сын шли молча, вдыхая тонкий аромат, доносившийся от многочисленных розовых кустов. Драко томился, но старался не раздражать отца. Наконец Люциус перешел к делу.

— Я хочу, чтобы ты подружился с Гарри Поттером, — сказал он.

Драко в тот момент был уверен, что выполнить эту просьбу отца проще простого, он даже не сомневался, что герой сам всю жизнь мечтал стать ему другом. Но все с самого начала пошло не так.

Мальчик из магазина Малкин, до которого Драко снизошел, будучи в хорошем настроении от скорой смены статуса с ребенка на ученика Хогвартса, оказался Мальчиком-Который-Выжил. Мало того, что он одевался как попало, так еще и окружение у него было самое преотвратное. Этот Алекс Грей, никаких манер, никакого лоска и воспитания, грязнокровка, что с него возьмешь! Но писать отцу, что выполнить задание не удалось по причине отсутствия вкуса у Гарри Поттера, который знается с кем попало, не хотелось.

Наследник Малфой за неделю с небольшим успел отправить пару писем домой, в которых лишь черкнул пару строк, описывая свою жизнь на факультете. Родители вряд ли удивились, лень Драко была им известна не понаслышке. Но была еще одна причина, по которой мальчик оттягивал написание подробного письма отцу: он никак не мог решиться признаться, что его шансы не только стать другом Поттера, но и сколько-нибудь цивилизованно с ним общаться, стремятся к нулю. Но тот сам виноват, набросился на него в поезде ни с того, ни с сего! Синие волосы, которые бледному от унижения Драко расколдовал староста Слизерина, еще не отомщены!

А теперь этот урок полетов, который не только показал блондину, что Поттер летает лучше, но и к его великому удивлению заставил хотеть, вернее, еще сильнее хотеть стать Гарри другом. Как бы весело им было вдвоем в гостиной или спальне Слизерина! Ведь летать с Поттером Драко очень понравилось. Вот только Грей… Опять Грей!

Пожалуй, если написать отцу, что он почти подружился с Мальчиком-Который-Выжил, да только какой-то грязнокровка мешает их дальнейшему сближению, то лорд Малфой не сочтет его маленьким и никчемным. Особенно если добавить, что он работает над устранением проблемы.

Значит, надо как-то устранить Грея. О, идея!

Драко встал из-за стола и решительно направился к столу Гриффиндора. Крэбб с Гойлом переглянулись в немом вопросе, стоит ли следовать за ним или можно спокойно доесть, но все же отодвинули тарелки: сегодня после полетов Драко был на редкость невыносим. Лучше молча постоять рядом, пока Малфой решает свои важные вопросы с гриффиндорцем, который его в упор не замечает, чем выслушивать потом едкие замечания.

Алекс ел без особого аппетита, сказывалось перенапряжение, а Гарри, потратив много энергии, наоборот, уплетал все, до чего мог дотянуться, в основном налегая на мясное. Приход Малфоя к их столу он не смог никак прокомментировать, так как у него был занят рот, хотя очень хотелось: он все еще был зол на Драко за напоминалку, а вернее, за то, что созданная тем ситуация могла иметь печальный финал.

Малфой не стал вести долгие разговоры:

— Грей!

Алекс удивленно поднял на него глаза: прогресс, однако, уже не грязнокровка. Однако это был преждевременный вывод. Малфой заявил:

— Ты своей грязной кровью позоришь нашу школу! Вызываю тебя на поединок!

Малфой не стал вести долгие разговоры:

— Грей! Ты своей грязной кровью позоришь нашу школу! Вызываю тебя на поединок! Сегодня ровно в полночь в Зале наград!

Саша скривился: рано он записал Драко в нормальные. Как хорошо, что тот подгреб не как в каноне, когда думал, что Поттера исключат за полет. И главное, хорошо, что нет в друзьях Рона, который с удовольствием побудет секундантом, чтобы волочь мертвого героя в общежитие. И который вместо Поттера согласится на дуэль.

— Я его бр… друг, Малфой, и не позволю тебе его вызывать! Я сам буду с тобой драться! — влез Поттер. Они с Алексом это не обсуждали, но оба решили скрывать своё магическое братство. И за брата Гарри был готов порвать.

«Ну вот, — подумал Саша, — опять человеческий фактор!»

— Вот и славно, — довольно сказал Малфой. — Тогда Грей будет твоим секундантом, а моим — Гойл.

Драко решил, что Поттер не догадается, если он вмажет по его дружку, якобы промахнувшись. Есть у него в запасе одно заклинаньице…

Сверкнув изумрудами (реально зеленые глаза, да еще выглядят, как очень красивые драгоценные камни), Гарри сообщил слизеринцу:

— Мы там будем!

Алекс, не говоря ни слова, встал из-за стола. В него впились сразу несколько пар глаз; оказалось, что ученики с любопытством прислушивались к разговору. Как же надоело, что нет никакого личного пространства! За Греем поднялся и Гарри, дожевывая и допивая на ходу.

Выйдя из Большого зала, мальчики могли продолжить без лишних ушей.

— Лучший поединок, Гарри, это тот, который не состоялся! — нравоучительно изрек Алекс.

— Да? — простодушно удивился Поттер. — Мы что, не пойдем? Тогда Малфой подумает, что мы струсили.

Грей фыркнул:

— Святая простота! Гарри, Драко Малфой уже бежит к Филчу, чтобы тот встретил нас ровно в двенадцать в Зале наград.

— То есть Малфой не пойдет на дуэль, которую он сам назначил? Алекс, может, я чего-то не понимаю? Он же аристократ, кажется, у них так не принято!

— Это Малфой, и этим все сказано, — подвел Саша итог неудобному разговору. Пока Гарри не спрашивает, откуда он это знает. Но нельзя же все время обращаться с ним как с несмышленышем с позиции «Умный Алекс все знает, а тебе не скажет из-за угрозы легиллименции»!

Алекс зашел в спальню и с удовольствием растянулся на кровати. Устал! Гарри, который вроде бы шел следом, куда-то пропал. «Пойти поискать, что ли?» — подумалось лениво. Но это не понадобилось: в комнату зашел Поттер с девчонкой.

— Гарр-ри! — прорычал Грей. Только этого не хватало. — Как-то неожиданно, что ты пригласил к нам в спальню гостей!

Гарри виновато улыбнулся, и в этот раз брат не собирался умалять его вину.

— Алекс, понимаешь, Парвати спросила меня про мою прическу, а я сказал, что это ты…

Индианка затарахтела:

— Алекс, это так здорово, ну, то, что ты сделал у Гарри на голове! Теперь его волосы такие красивые, они теперь вьются такими кольцами, а мне ты можешь так сделать?

Саша сразу не отправил девчонку в свою спальню только потому, что подбирал слова поприличней. Но пока он их подбирал, ему в голову пришла идея.

— Парвати, а у тебя есть черновик того эссе по трансфигурации, которое задали на прошлый урок? Принесешь, я сделаю тебе прическу.

Патил тут же сбегала за свитком и своей расческой, зачарованной на уничтожение выпавших волосков. Алекс усадил ее на кровать Поттера (сам виноват, нечего начинать в такие годы водить девчонок, надо уметь говорить «нет») и, представив, что это его сестренка Ника, взмахнул расческой. Через несколько минут на голове у девочки возникло произведение парикмахерского искусства, виденное Сашей в каком-то журнале или в рекламе по телевизору. Черные длинные прямые пряди девочки стали крупными упругими спиральками, задорно подпрыгивающими при движении.

Парвати потрогала локон и с криком «Ой! Я к зеркалу!» убежала. Алекс выгреб из своей сумки перо и пергамент.

— Я в гостиную. Надеюсь, единственный стол Гриффиндора не занят, — прошелся Грей по обстановке общей комнаты, весьма далекой от учебных целей.

Гарри тоже взял учебники. Стоило поддержать порыв брата к учебе. Читая заданное на завтра профессором Макгонагалл, Поттер невольно заглядывал в пергамент Алекса. К его удивлению, тот не торопился начать переписывать. Для начала Грей вдумчиво прочитал черновик Парвати несколько раз, подчеркнул некоторые предложения или даже целые абзацы, но писать начал своими словами, а вступление и заключение придумал сам. У Патил он позаимствовал только основную часть эссе. Гарри подумал, что зря он так: ведь написанное как попало задание не примет ни один учитель, а уж их декан точно.

Но придираться к Алексу казалось глупым: брат сам знает, как лучше. Эссе Алекса выглядело короче, чем требовала профессор. Гарри для успокоения совести попросил почитать.

— Ты точно не списал это с учебника? Хотя нет, я же видел, как ты просил Парвати дать её черновик. Но знаешь, пусть у тебя получилось меньше, но теперь я понял про пять законов Гампа. Про еду, что ее нельзя трансфигурировать, тоже понял, хотя жалко, правда?

Видимо, Поттер, уже который день сытно питающийся в Хогвартсе, не забыл до конца голодные дни в теткином доме.

— Знаешь, Гарри, есть такое правило, и оно очень подходит к вот таким письменным работам: нельзя писать то, чего не понимаешь, — отозвался Саша.

Поттер был в недоумении: как же тогда выполнять задание? Чтобы сменить тему, он заметил:

— Твой почерк, он такой красивый, я забыл слово, на букву «к».

— Каллиграфический?

Саша взял из рук мальчика эссе и удивленно посмотрел на написанное. Вот это да! Это был один из красивых компьютерных шрифтов, имитирующих рукописный почерк. Чтобы не рвать пергамент, он опять добавил магию, и вот что получилось! Жаль только, что у него не выходит заранее как-то просчитать результат или хотя бы предвидеть, будет он или нет. Чтобы сделать какой-то вывод по совместному с Гарри использованию магии, требовалось накопить достаточно материала для анализа.

Мальчики хотели еще посидеть в гостиной, но к ним опять подошли Дин с Симусом с животрепещущим вопросом: как это Гарри смог не разбиться? Поттер отвечал, загадочно улыбаясь: магия. Чтобы избежать необходимости рассказывать о том, что хотела профессор Макгонагалл, Поттер сбежал в спальню, к счастью, Томас с Финнеганом за ним не пошли.

Решив таким образом проблему с несданным заданием, Алекс ходил довольный до самого отбоя. Гарри пару раз спросил его на пробу, не передумал ли он насчет дуэли, но брат был непреклонен: Малфой слишком хитрый, чтобы с ним сражаться честно. Короче, они никуда не пойдут. Гарри в конце концов согласился, что отказаться от навязанного поединка — хорошая идея.

Алекс уже начал погружаться в сон, но вдруг проснулся, как от толчка: Невилл! И правда, мальчишки в спальне не было. Решив не будить Гарри, он накинул мантию поверх пижамы и, ругаясь, побрел в гостиную. Стоило столько писать в тетрадке, если он всё равно забыл, что Лонгботтома выпишут поздно вечером из Больничного крыла, и он просидит из-за забытого пароля под дверью, пока Гарри с Роном не пойдут на дуэль с Малфоем. Сейчас он быстренько впустит болезного и спать!

Грей прошел через пустынную гостиную, слабо освещенную магическими светильниками. Боковым зрением он заметил Грейнджер, дремлющую с книгой на коленях. «Караулит, не знает, что мы с Гарри не пойдем», — подумал он. Осторожно приоткрыв дверь, он выглянул в коридор. Ничего не видно. Там ли Невилл?

Зная, что Полная Дама ушла и обратно их никто не пустит, Алекс вышел, придерживая дверь, чтобы та не захлопнулась.

— Невилл! Ты где? — тихонько позвал он. Не хватало еще разбудить мисс Заучку. Или лучше мисс Зануду, по ошибке зовущуюся Гермионой Грейнджер?

— Алекс! — обрадовано воскликнул из какой-то ниши Невилл. — Как хорошо, что ты вышел! Я не мог попасть в гостиную…

Грей почувствовал, как дверь, которую он придерживал, дернулась и с хлопком закрылась, выпустив… Гермиону.

— Думал, сможешь улизнуть, Алекс Грей? Я не дам тебе потерять факультетские баллы Гриффиндора! — торжествующе объявила она.

— Дверь закрылась, — уныло сказал Невилл. — Теперь мы точно просидим здесь всю ночь.

Алекс прислонился к холодной стене спиной: ждать предстояло долго. Он зябко запахнул мантию, надетую прямо на пижаму. Туфли на босу ногу (тапочек у них с Гарри нет) лучше, чем босиком, но всё же с пола идет холод. Один солнечный денек не в состоянии прогреть нутро Хогвардса. И палочки нет, хотя она ему без Гарри и не нужна. А когда Гарри рядом, и подавно. Может, Поттер его хватится? Летая, он мог чувствовать брата на некотором расстоянии, что если попробовать дотянуться до его магии?

* * *

Никогда еще Драко не переживал подобного увлекательного приключения. Выйдя загодя со своими друзьями — охранниками из слизеринской гостиной, мальчик крался по темным коридорам, чутко прислушиваясь к малейшему шороху и постоянно шикая на топотавших спутников.

Слизеринцы благополучно добрались до условленного места и принялись ждать, Драко — трясясь от возбуждения, а Крэбб и Гойл — позевывая.

— Где же Поттер со своим другом-грязнокровкой? — в который раз спросил, ни к кому не обращаясь, Драко. — Уже, наверное, пробило полночь!

— Может, тогда спать? — с надеждой спросил Крэбб.

— Нет, ждем еще! — отрезал блондин. Малфои так просто не сдаются!

* * *

Гарри проснулся от того, что ему показалось, что чего-то не хватает. Или кого-то. Заглянув в кровать Алекса, Поттер увидел, что брата нет. «Наверное, в туалет пошел», — подумал Гарри, но решил не засыпать, пока тот не вернется. И тут на полу он заметил зеленую линию, слабо мерцавшую, как сегодня на уроке полетов, и приглашающую за собой. Линия привела Гарри к выходу из общежития. Алекс нашелся в коридоре в странной компании: Грейнджер и Невилл, которому она присела на уши.

— Гарри, дверь!.. — крикнул было Грей, но опоздал.

Перси зачитался допоздна, плотно завесив полог, чтобы не мешать соседям. Сообразив, что уже скоро двенадцать, он захлопнул книгу. «Надо проверить гостиную и погнать оттуда всех, кто еще там сидит, — решил он, — а потом спать». Выходя в коридор, он увидел, как какой-то младшекурсник в пижаме вместо того, чтобы входить в свою спальню, из нее вышел. У самой двери гостиной Перси с удивлением узнал Гарри Поттера, который самым наглым образом решил нарушить распорядок. Уизли решительно направился за ним.

Когда самый известный первокурсник исчез за дверью-портретом, Персиваль, как образцовый староста, последовал за ним в коридор. Выполняя свой долг, Уизли сначала попытался загнать всех обратно в общежитие, однако оказалось, что говорить пароль некому. Но нашлись те, кому можно и должно было высказать свое отношение к происходящему. Перси прищурился и шагнул к первокурсникам.

Алекс только скривился, слушая разнос старосты. Ясно-понятно, что правила нарушать нехорошо, и так далее и тому подобное, ничего от себя, все из устава школы, еще один зануда в пару с Грейнджер, которая, подумать только, его поддержала, как будто не была сейчас за пределами своей спальни после отбоя!

Саша и думать забыл, что он по отношению к младшим брату и сестре вел себя ничуть не лучше Уизли номер три. Родители, оставляя Сашу за старшего, были уверены в нем на все сто, а он, обладая серьезностью и ответственностью, старался их не подводить. Теперь Саше было понятно, что иногда он был излишне строг к Нике и Артему. Вероятно, они за это на него обижались. Жаль, что теперь ничего не изменить, но он может учесть свой опыт в отношениях с Гарри. Он не будет запрещать, а будет готов поддержать и подстраховать в нужный момент, как он это сделал сегодня во время головокружительного полета Поттера.

Когда гневные крики Персиваля стихли, Алекс, укрыв замерзшего брата своей мантией, отвел его в сторонку, чтобы пошептаться. Если говорить негромко, то можно не опасаться, что их подслушают, главным образом потому, что Перси и Гермиона, слушая только себя, что-то втолковывали Невиллу на тему соблюдения школьных правил.

Гарри под мантией Алекса пригрелся, прижимаясь к нему. Оба мальчика присели на корточки у стены подальше от шумных отличников и их жертвы. Поттер подумал, что мог бы, наверное, использовать свою магию, чтобы согреть их с братом, ведь, когда Алекс был рядом, он мог почти сознательно колдовать с довольно стабильным результатом. Его желания в присутствии брата очень часто осуществлялись так, как ему хотелось. Например, в поезде он представил волосы Малфоя голубыми, и у него получилось. Или на озере, когда он очень хотел не дать Алексу утонуть.

Мысли Гарри перенеслись в тот поистине судьбоносный день. Тогда на вокзале он сразу почувствовал, что Алекс не просто так появился в его жизни, и не ошибся. А когда тот упал в воду, Поттеру пришлось выложиться по полной, выжимая себя до последней капли магии. Гарри задыхался от нехватки кислорода и от давящего на грудь напора воды, он видел глазами Грея дно озера и понимал, что у него нет права на ошибку, потому что иначе Алексу не суждено подняться на поверхность. Он сейчас и сам не знал, как смог вытащить брата из пучины…

Кстати, надо спросить, как Алекс оказался в озере. Он, конечно, мог почувствовать головокружение, которое бы привело к потере равновесия, но к вечеру ему стало уже намного лучше.

— Алекс, а как получилось, что ты выпал из лодки?

Грей, задремавший было, вскинул голову:

— Если ты про тот день, то я мало что помню, все события — как в тумане. Я, кстати, так и не понял, кто меня вытащил, Хагрид?

— Нет, я, — скромно проговорил Гарри. Объяснять, как он смог это сделать, было не нужно: их дуэт уже начал проверять на прочность границы возможного и невозможного тоже, как для реального, так и для магического мира.

Сашу захлестнула волна жаркой благодарности.

— Спасибо, — прошептал он. — Ты меня спас.

— Для этого и нужен брат, — Поттер повторил слова Алекса, ужасно довольный, что у него есть тот, кому это можно сказать.

Саша решил, что наконец представился повод рассказать Гарри о Роне, обстоятельно и спокойно, не драматизируя, чтобы не спровоцировать эскалацию агрессии.

— Дело в том, что из лодки я выпал не сам… — начал он.

Как всегда не вовремя подоспела Гермиона:

— О чем это вы шепчетесь? О том, чтобы пойти на эту дуэль, из-за которой Гриффиндор потеряет все баллы, которые заработали мы с Перси?

— Спелись, — простонал Грей, а Гарри с неожиданным азартом (черта с два он оставил эту идею!) предложил:

— Слушай, может, все же сходим и надерем Малфою задницу?

* * *

После отбоя Северус, завершив текущие дела, отправился перед патрулированием к директору, как они вчера договорились. Снейп не испытывал особой радости от этой встречи; несмотря на то, что с начала занятий прошло всего полторы недели, он ощущал их как полтора месяца и уже чувствовал утомление. Визит к Дамблдору только прибавлял усталость и проблемы.

Можно было воспользоваться камином и сразу оказаться в кабинете директора, но Снейп туда не стремился и выбрал более длительный способ — пешком. При этом он не торопился, а шел прогуливаясь, что было единственным протестом, который он мог себе позволить. Дойдя до гаргульи, зельевар назвал очередной безумный пароль, произносить который, чтобы не сгорать от стыда к себе, можно было только с изрядным презрением к директору.

Поприветствовав Дамблдора, который уже поджидал его с чаем и сладкой отравой, Снейп, не любящий ходить вокруг да около, сразу перешел к делу.

— Я готов сообщить вам, Альбус, то, что я смог выяснить об Алексе Грее за столь короткий срок, который вы мне выделили, — Северус сделал акцент на словах «короткий срок», снимая этим с себя всякую ответственность за надежность сведений, которые удалось собрать.

— Чаю? — Дамблдор все еще не потерял надежды напоить им своего шпиона и порученца, которому он внушал, что тот — доверенное лицо.

— Оставьте, — брюзгливо отказался Снейп, отодвигая от себя чашку. — Мне совершенно недосуг этим заниматься. Я уже час как должен был патрулировать замок. Поверьте, что нарушители, среди которых так много гриффиндорцев, милых вашему, Альбус, сердцу, уже вышли из своих общежитий и готовы к бесчинствам.

— Что ж, — вздохнул директор с видом старика, которого обижают. — Что ты можешь рассказать мне об этом мальчике?

Северус в очередной раз поразился, как это Дамблдор может являть собой такой контраст: внешне безобидный и добрый, а внутри — жесткий и расчетливый?

— Алекс Грей действительно не помнит ничего, что было с ним ранее первого сентября этого года. Но не из-за удара, а потому что ему стерли память.

— Вот как! — директор сцепил пальцы. — Есть что-нибудь еще, что ты хочешь мне сообщить, мой мальчик?

— Да, — ответил Снейп, немного поколебавшись. — Есть кое-что, что я узнал об Алексе Грее, когда лечил его в Больничном крыле.

— Есть кое-что, что я узнал об Алексе Грее, когда лечил его в Больничном крыле, — сказал Снейп. — Мальчик не реагировал на диагностические и медицинские заклинания.

— Но так не бывает, Северус, — заметил Дамблдор, — если только мы не говорим о магле или сквибе.

— Грей учится в Хогвартсе, что говорит само за себя и, таким образом, полностью исключает ваше чудовищное предположение.

— Тогда как ты объяснишь свое наблюдение? И от чего ты его лечил?

— Помфри едва не отравила его Бодроперцовым, похоже, у него редкая форма аллергии. А выводы делать вам, Альбус. Могу только добавить, что я уже как-то встречался с подобным: у волшебника было заблокировано магическое ядро.

— Я слышал о таком ритуале, — чуть слышно проговорил Дамблдор. — Мальчику стерли память, заблокировали ядро и подвели к Гарри Поттеру… Это неспроста.

Северус ожидал, что директор попросит его продолжить наблюдение, но тот словно ушел в себя и так глубоко задумался, что не обращал никакого внимания на собеседника. «Вот и прекрасно, — довольно подумал зельевар. — Если бы Альбус дал мне возможность и не торопил, я бы нашел время вспомнить, на кого похож Алекс Грей. А так эту информацию, когда она появится, я оставлю себе».

Наконец Дамблдор очнулся и, заметив Снейпа, отпустил его на патрулирование. Первыми нарушителями, пойманными деканом Слизерина в тот день, стали обиженный на Поттера и судьбу Драко Малфой и два сопровождавших его полусонных тела, возвращающиеся после так и не состоявшейся дуэли.

* * *

Гарри предложил:

— Слушай, может, все же сходим и надерем Малфою задницу?

Алекс забыл абсолютно всё, что он думал по поводу поддержки и понимания еще несколько минут назад, и был готов банально запретить Поттеру даже думать на эту тему, но, к счастью, ему не пришлось терять очки в глазах брата отказом. Загулявшая Полная Дама появилась в своем портрете с криком, которым неминуемо перебудила бы всех детей, если бы это не было общежитие Гриффиндора:

— Пароль! Назовите пароль! И вообще, вам всем не помешает поучиться манерам, да и находиться так поздно за пределами своих комнат запрещается!

— Честь и отвага! — сквозь зубы прорычал Перси, на которого пришлась большая часть децибел, а Невилл, только задетый ударной волной, всё равно бестолково моргал, утратив полностью способность соображать, если он вообще был на это способен в первом часу ночи.

— Слабоумие и отвага, — тихонько, чтобы слышал только Гарри, прошептал Алекс. Надо отучать Поттера от этих героических закидонов! Ведь видно, что он действительно такой, как в каноне — честный, добрый и, вот засада, безумно храбрый.

Гарри мгновенно почувствовал неодобрение брата, и его порыв куда-то бежать, искать приключения и проявить себя пропал. Ему надо думать об их благополучии, а не о том, чтобы найти неприятности на свою зад… голову. Он обязательно станет серьезней, ведь Алексу нужна его поддержка. Он сказал:

— Грейнджер, иди уже, видишь, дверь открылась! И не волнуйся, мы не собираемся бродить по замку, верно, Алекс?

— Мы — спать, — поддержал его Грей, — а ты можешь тут и дальше оставаться, если хочешь. Пропусти, не стой на проходе! Дай пройти, говорю!

Подозрительная девочка зашла в гостиную, только когда убедилась, что оба потенциальных нарушителя действительно идут спать. Невилл, пряча глаза и подозрительно шмыгая носом (простудился, наверное, в коридоре холодно, а он там так долго просидел прямо на полу) прошмыгнул за ней, стараясь не попадаться больше необходимого на глаза. Перси, замыкающий отступление своих подопечных, бросил на прощанье гневный взгляд на портрет. Старосте очень не нравилось, что, выполняя свои обязанности, он сегодня выглядел дураком. И это становилось поистине дурной традицией и даже закономерностью, стоило Алексу Грею оказаться рядом.

Раздеваясь, Алекс подумал, что тусклого света ночника маловато, и в тот же момент над головой зажегся довольно яркий шарик. Он был похож на тот Люмос, который засветился, когда они с братом впервые применили совместную магию. Мальчики переглянулись и посмотрели на Невилла, не заметил ли тот непонятный источник света, но Лонгботтом только сосредоточенно сопел, стаскивая с себя одежду. Еще минута, и он лег в свою кровать, плотно задернув балдахин. Впрочем, шмыганье, похожее на плач, полог не заглушил.

Ну вот, подумал Алекс, опять получилось то, чего они не ожидали. Похоже, магия откликалась на их желания, возникающие обычно при сильной необходимости. Таким образом, очень сомнительно, что в ближайшем будущем они смогут творить свое невербальное и беспалочковое колдовство сознательно, без привязок к опасным ситуациям и житейским неурядицам. Если только не произойдет прорыв в их с Гарри понимании волшебства.

— Спокойной ночи, — многозначительно пожелал Алекс брату.

— И тебе, — отозвался Гарри. Чувствовалось, что он угомонился и больше не рвется в бой. Теперь Алекс мог не волноваться о встрече с Пушком.

После бессонной ночи вставать было тяжело. Как бы ни спешили оба на завтрак, читай на Трансфигурацию, умыться и причесаться было просто необходимо. Поттер, когда наступила его очередь пользоваться расческой, вернул её брату со словами:

— А ты можешь снова причесать меня? А то, если я сам, так здорово больше не получится!

Гарри ни за что бы не признался, что просит Алекса это сделать, чтобы почувствовать заботу и ласку.

Рон вчера, ложась спать, собирался подумать над тем, что еще он может предпринять против Алекса Грея, но заснул. Поэтому утром он, по-прежнему во власти вчерашнего намерения, решительно направился по коридору мужского общежития к комнате третьекурсников. У двери он на мгновенье замер, прислушиваясь к жуткому вою, доносящемуся оттуда, но всё же вошел.

В комнате, где жили Фред и Джордж, к которым Рон шел посоветоваться, царил кавардак. Однако сказать, что этим утром произошло что-то из ряда вон выходящее, было нельзя: близнецы были такими всегда. Полуодетый Фред лазил под кроватью в поисках носка, а посредине комнаты красовался Ли Джордан в одних трусах. Прижав к губам волшебную палочку на манер микрофона, он извивался, вихляя бедрами, дрыгая ногами и пронзая пространство вокруг себя свободной рукой, мешая остальным собираться. Вой, который услышал Рон из коридора, оказался песней. Это был то ли джаз, если сильно польстить пению Ли, то ли просто очень скверная магловская попса, хотя где бы чистокровному Джордану с ней познакомиться? Кроме воя в песне были и слова, но разобрать их было просто невозможно, поэтому складывалось впечатление, что исполнитель их не знает.

Джордж усадил Рона на свою кровать, чтобы его не затоптал Ли во время выполнения какого-нибудь коленца, и спросил:

— Что случилось, если братец Ронни пришел к своим мудрым старшим братьям вместо завтрака?

— Я никак не могу придумать как разделить Гарри и Грея, — поделился Рон. О двух своих безрезультатных попытках он не стал рассказывать острым на язык Форджам, еще засмеют брата-неудачника.

— Надо подумать, — протянул старший Уизли, поглядывая на близнеца, поиски которого, казалось, входили в завершающую стадию — не в плане того, что носок найдется, а того, что красный от злости и напряжения Фред пойдет в одном носке или вообще наденет ботинки на босу ногу.

— Мне надо быстро и прямо сейчас, — насупился Рон. Так они действительно пропустят завтрак.

— Если не знаешь, как поступить, поступай как всегда! — мудро изрек Джордж и нырнул в свой сундук, вылезая оттуда с навозной бомбой. — Знаешь, что это? — с ухмылкой спросил он.

— Обижаешь! — Рон уважительно посмотрел на брата: голова. Он засунет навозную бомбу этому чистоплюю Грею в чемодан с новыми дорогими вещами! Глядишь, провоняют не только они, но и сам Грей, и Гарри побрезгует не только с ним дружить, но даже находиться рядом: у запаха навозной бомбы нет конкурентов, даже не очень чистые мальчишки не сравнятся.

Рон засунул бомбу себе под мантию и, буркнув Джорджу и пятой точке второго близнеца, так и не вылезшего из-под кровати, «Спасибо, пока», с опаской прошел мимо Ли. Тот как раз перешел на новую мелодию, которую выводил на редкость противным фальцетом, и сопровождал пение хаотическим метанием по комнате. Рон зашагал в свою спальню: надо, пока Грей с Поттером на завтраке, заложить бомбу в чемодан блондину.

Однако оба друга были еще в спальне и уходить в Большой зал не спешили. Несколько минут Рон презрительно наблюдал, как Грей расчесывает Гарри волосы, как девчонке, а тот сидит с закрытыми глазами и млеет, как книзл, когда его почесывают. Противно! Рон не понимал, чего эти двое не торопятся на завтрак, может, не голодные? Если так, то они и пропустить прием пищи могут, а он зря ждет, что они уберутся и дадут ему доступ к чемодану.

Уизли повернулся к мальчикам спиной и осторожно вынул из-под мантии бомбу. Куда же ее деть? Идти с ней в Большой зал было бы слишком плохой идеей. Ладно, война войной, а еда по расписанию. Он вернется и потом подложит подарочек. А пока спрячем-ка мы эту милую бомбочку в свой сундук, перешедший по наследству от старших братьев. Сундук был старый, но еще крепкий.

Проводив Рона не очень теплым взглядом, Алекс наконец убрал расческу: пора идти. Гарри тоже так считал, он специально не торопился, чтобы не ждать нужную лестницу, а подойти сразу к её перемещению. Иногда бывало, что ученики, вышедшие раньше, и добирающиеся «на перекладных», приходили позже Поттера и Грея.

Алекс первым пошел на выход; когда он поравнялся с кроватью Рона, и, соответственно, с его сундуком, раздался мощный взрыв. Появившись из мира, где по телевизору каждый день вещают о терактах, насмерть перепуганный Саша сначала подскочил от неожиданности, а потом, будучи явно не в себе, заорал:

— Это все Уизли! Гарри, он моей смерти хочет! Сначала сбросил из лодки в озеро, чтобы утопить, потом подложил мыло в душе, чтобы я упал и покалечился, а теперь заложил бомбу!

В этот момент из сундука (действительно крепкий, выдержал такое!) начал просачиваться дымок, а потом в комнату проникла Вселенская Вонь!

— Газовая атака! Гарри, не дыши, это может быть смертельно! — Алекс за руку вытащил брата из комнаты, не замечая, как у того поменялось выражение лица.

Поттер обогнал его и, не обращая внимания на окрики, торпедой ринулся к выходу из общежития. Выскочив за ним, Грей увидел, как только что подошедшая лестница уносит Гарри вниз, а где-то далеко внизу рыжеет макушка Рона. На миг Алексу показалось, что он видит темное сияние вокруг фигуры Гарри. Мальчик запоздало осознал, что мог почувствовать Гарри при упоминании угрозы смерти брата, и ему окончательно стало не по себе.

Алекс потеряно оглянулся, пытаясь придумать способ побыстрее догнать Поттера. Они обычно везде ходили вместе, и Грею больше не приходилось заботиться о лестницах. Вчера после урока полетов он с некоторой опаской шел в компании других гриффиндорских мальчиков, стараясь от них не отставать и повторять в точности всё, что делали они. Но сейчас рядом не было вообще никого, поэтому Алекс ступил на подошедший через некоторое время пролет со страхом. Однако ничего плохого или неожиданного не произошло, и он смог воспользоваться этим средством магической транспортировки без посторонней помощи.

Возможно, магический фон Хогвартса это позволял, а может, в самом Грее ощущалась остаточная магия Гарри. Или же замок его «запомнил» и дал допуск, сейчас не время было гадать. Но он так сильно хотел поскорее оказаться рядом с Гарри, что сейчас ему все остальное — собственный страх и неуверенность — было просто неважно. Единственным его желанием было дотянуться до магии Гарри, чтобы успокоить его и предотвратить непоправимое. Алекс, дождавшись, пока лестница закончит свое перемещение, бегом бросился вслед за братом.

* * *

Дамблдор не часто присутствовал на завтраке, и дело, конечно, было не в том, что он мог бы его проспать, как какой-нибудь школьник. Иногда Альбус пропускал и другие трапезы, хотя сам требовал от других преподавателей на них присутствовать. Но коллеги понимали, что у него слишком много обязанностей, кроме директорских. Руководство Визенгамотом и председательство в Международной конфедерации магов не оставляло подчас времени даже на сон и еду.

Вот и сегодня Альбусу не удалось сомкнуть глаз; он, отложив все дела, бросил все свои силы и направил свой могучий интеллект на решение проблемы, о которой вчера рассказал Северус. Всё еще не доставало достоверной информации, поэтому факты приходилось заменять допущениями. Однако за свою долгую и насыщенную политическую жизнь Дамблдор привык к подобным сложностям и мог правильно решить задачу со многими неизвестными. Как показывал опыт последних десятилетии, не было никого, кто мог бы обыграть его на его же поле.

Альбус пришел в Большой зал в числе первых и неспешно принялся за завтрак, как будто бы ничего не произошло и его ничего не тревожило. Но директор не случайно решил поесть именно здесь, а не наскоро перекусить в своих покоях: он захотел понаблюдать за Алексом Греем. Возможно, он подойдет к Гарри Поттеру, чтобы задать несколько участливых вопросов и сказать пару ободряющих слов. Его друг наверняка тоже будет рядом, и от впечатления, которое тот произведет на Альбуса, зависело, как с ним поступить. Интуиция великого волшебника была остро отточена, как самое совершенное оружие, и никогда не подводила. Как поведет себя этот ребенок, что скажет? Действительно ли он так влияет на Гарри, что тот перестает себя контролировать, как тогда, когда он сквернословил в присутствии половины Хогвартса?

Альбусу пока ничего не было известно об Алексе Грее. У старого волшебника было много вопросов, и, если бы ему было кого спросить, он бы их задал. Что этот мальчик любит, как на самом деле относится к Гарри и другим ученикам? Не пренебрегает ли учебой? Как переживает то, что он совсем один, ведь у него нет воспоминаний? Не тревожит ли его это? Если нет, это плохо; возможно, стерев ему память, неизвестные пожиратели заложили ему ментальные закладки, влияющие на его поведение. Тогда не обойтись без глубокого проникновения в сознание Грея для его же блага.

Похоже, сейчас все его планы, завязанные на Гарри Поттера, упираются в этого мальчика, которого тот называет своим другом. Принимая во внимание то, что национальный герой сбросил каким-то непостижимым образом ограничители со своего магического ядра, он теперь, если пойдет вразнос, будет представлять реальную угрозу для окружающих. Если Грей как-то влияет на Гарри с неведомой целью, то эту опасность необходимо во что бы то ни стало устранить. И решать, что предпринять, и надо ли вообще это делать, предстояло прямо сейчас.

Рядом с Дамблдором села Минерва и, положив себе рыбу (ничего, что сейчас завтрак, рыбу Минни может есть в любом количестве, в любом виде и по любому поводу), заговорила о делах школы. Альбус слушал вполуха — ничего важного или интересного, особенно про подготовку факультетских команд к школьному чемпионату по квиддичу. К этой игре Альбус был глубоко равнодушен, хотя и понимал, как использовать её в своих интересах.

— Так что ты думаешь по этому поводу, Альбус? — заметно волнуясь, спросила декан Гриффиндора.

— Прости, я, кажется, прослушал, — покаянно проговорил Дамблдор. — Повтори, пожалуйста, тебя ведь не затруднит?

— Альбус, я спросила, не разрешишь ли ты Гарри Поттеру в виде исключения играть в нашей команде, не дожидаясь следующего года? Он показал себя очень талантливым, он превосходно летает на метле, думаю, его можно пробовать на позицию ловца, он…

— Хорошо, хорошо, — прервал Дамблдор разошедшуюся любительницу квиддича. Ну что ж, он разрешит. Гарри не повредит, кроме того, это лишний повод, чтобы тот почувствовал признательность лично к Альбусу.

— Только вот мальчик поставил условие, что в команду он пойдет исключительно в том случае, если мы примем Алекса Грея.

Минерва что-то еще говорила про то, что им пригодятся запасные игроки, а Грей превосходно летает и будет прекрасным приобретением для команды, и если ему тоже сделать исключение… Но Альбус уже не слушал. Все его мысли захватил этот мальчик; перед его внутренним взором возник образ Алекса Грея, который, как спрут, обвивал Гарри и утаскивал на темную сторону. Уже очевидно, что Гарри просто помешан на своем новом друге, и это не простая симпатия. Возможно, это какие-то чары, а может быть, Алекс Грей получил какой-то темный амулет, зачарованный для этих целей. Надо бы приказать поискать в его вещах. Все могло оказаться куда опаснее, чем директор предполагал ранее.

* * *

Охваченный гневом Гарри несся по коридорам сломя голову. Ученики, которые попадались ему на пути, не дожидаясь предупреждения, не просто расступались, а бросались врассыпную. Гарри излучал такую ауру, что никому и в голову не приходило усомниться в серьезности его намерений.

Стиснув челюсти, чтобы не зарычать, Поттер думал только об одном, а именно: он должен оградить брата от Рона Уизли, который оказался не просто неприятным, липким и назойливым типом, а опасным и хладнокровным убийцей, лишь чудом не добившимся своей цели. Гарри едва обрел семью и только-только начал получать от этого свои первые нехитрые радости, а тут кто-то, непонятно почему, пытается отнять у него единственного дорогого человека. Не будет он разбираться в таких тонкостях и гадать, что сподвигло рыжего на такое, он защитит от него Алекса любой ценой. Подумать только, Алекс едва не умер из-за этого урода! И ведь брат даже не стал ему об этом говорить, наверное, не хотел волновать!

Недавно Алекс рассказывал Гарри о своем любимом фильме «Звездные войны». Там был Темный Лорд, имя которого Гарри не запомнил и который владел Силой. Ею он мог практически всё. Алекс так здорово его описал, что Поттеру казалось, что он сам посмотрел этот фильм. Гарри явственно представлял себе злодея в темной мантии с глубоко надвинутым капюшоном, наказывающего провинившихся. Он это делал по-разному, но, по словам брата, наиболее эффектно выглядели фиолетовые молнии, бьющие прямо из его руки. Для Уизли это было бы, пожалуй, чересчур. А вот еще один способ — удушение Силой — подойдет идеально.

Вбежав в Большой зал, Гарри бросился к столу Гриффиндора и увидел Рона, который, хотя опередил Поттера совсем ненамного, уже успел наложить себе на тарелку гору еды и приступить к завтраку. Гарри, не дойдя до врага шагов пять-шесть, вытянул вперед правую руку и сжал кулак.

Невидимая сила вздернула болтающего ногами Рона Уизли в воздух на несколько метров; мальчишка, красный от напряжения и удушья, обеими руками схватился за горло, тщетно стараясь скинуть невидимую удавку.

Гарри, не дойдя до врага шагов пять-шесть, вытянул вперед правую руку и сжал кулак.

Невидимая сила вздернула болтающего ногами Рона Уизли в воздух на несколько метров; мальчишка, красный от напряжения и удушья, обеими руками схватился за горло, тщетно стараясь скинуть невидимую удавку.

Гул голосов затих; на весь зал слышны были лишь натужные хрипы младшего Уизли. Гарри с выражением мрачного торжества следил за Роном, ожидая, когда на его конопатом лице появится осознание, за что тот получил наказание. Однако Рональд всерьез боролся за свою жизнь, и ему было не до раскаяния.

Дамблдор не стал медлить, когда увидел, что Гарри делает с мальчиком, который так и не стал и уже не станет ему другом. Директор легко поднялся и направился к столу Гриффиндора, на ходу доставая палочку. Он направил её на Рона, пытаясь плавно его опустить, но почувствовал сопротивление: Гарри не давал ему это сделать.

Мальчик почувствовал чужую магию, но не позволил забрать свою жертву. Вмешательство директора показалось ему молчаливой поддержкой всего того, что творил Уизли с его братом. Сразиться с великим волшебником он почему-то совсем не боялся. Появление в его жизни Алекса сразу уничтожило все детские страхи, теперь он был не один, и казалось, что с ним и с братом больше никогда ничего плохого не случится.

Он не боялся даже того, что его исключат из школы, ведь Алекс был о ней не самого лучшего мнения. Брат придумает, что им делать дальше и как жить, если его исключат. Вместе они прекрасно справятся. Гарри по неопытности совсем не задумывался, куда его поведет Алекс и есть ли у того в запасе такое место. Он вообще ничего не знал о своем брате, но для него, жившего чувствами, ощущениями и эмоциями, молчаливая поддержка Алекса говорила куда больше любой достоверной информации.

Гарри напрягся и усилил ответное давление магии, не уступая директору. Дамблдор мгновенно просчитал ситуацию и направил палочку на Гарри, по-прежнему творя волшебство невербально, но мальчик не поддавался. На лбу маленького волшебника появились капли пота, он тяжело дышал, а Уизли, который по-прежнему висел между директором и своим однокурсником, уже не дышал и начал синеть.

Альбус поменял стойку и концентрированно плеснул свою магию в следующее заклинание, которое позволило освободить Рона, грохнувшегося на пол и сразу же зашедшегося кашлем. К нему, чтобы ненароком не попасть под удар, так никто и не подошел. Гарри, все так же вытягивая руку вперед, разжал кулак и направил раскрытую ладонь на директора. Дамблдор едва устоял на ногах, когда его достигла волна, посланная первокурсником. Можно было сколько угодно поражаться мощи мальчишки, который творил такое, даже не достав палочку, но старому волшебнику было не до этого. Он снова послал мощный магический заряд в свою палочку, направленную на Гарри.

Уже подбегая к Большому залу, Алекс чувствовал все, что переживал брат. Задыхаясь, Грей пересек порог и услышал, как звучный голос директора пророкотал:

— …Максима!

Грей увидел директора и Гарри в одном из проходов. Поттер стоял прямо с величественно вытянутой вперед рукой, и казался выше и старше от той силы, которая его окутывала. Рядом у его ног на полу слабо копошился Рон. Похоже, Алекс был прав, подозревая, что Поттер ринулся так рьяно вперед, чтобы отомстить Уизли, а его не подождал, чтобы брат не отговорил его.

Давление магии усилилось, было очевидно, что это было последствие мощного заклинания, направленного директором на брата. Однако Поттер не собирался сдаваться. Саше было непонятно, делал ли это Гарри в силу природного упрямства, очень своеобразного чувства справедливости, а может, протеста. Ему было понятно другое: если он вмешается и грубо перехватит управление магией Гарри, а Саша чувствовал, что в состоянии это сделать, Дамблдор просто размажет Поттера. Вступать в открытую конфронтацию с директором было нельзя; позже они придумают, как поубедительней объяснить поведение Гарри. Сейчас следовало закончить этот неравный бой с наименьшими потерями.

Гарри почувствовал, что жаркое марево, охватившее его разум, сменяет прохлада. Его защиту мягко перехватили и направили непрекращающийся поток магии Дамблдора куда-то в сторону, одновременно снимая щит. Поттер покачнулся, но был поддержан рукой брата. По залу прошелся небольшой смерч; он сметал тарелки и кубки со столов и ронял на пол учеников, не успевших пригнуться и спрятаться от него. Через мгновенье он стих, и послышались громкие крики перепуганных детей, которых пытались успокоить отмершие учителя. Нападение на Рона и «поединок» с директором заняли едва ли больше трех минут.

Дамблдор и помыслить не мог, что ему придется переходить на мощное вербальное заклинание, которое мальчишка отразил играючи. Однако сейчас Поттер уже не представлял угрозы, и Альбус опустил свою палочку. Но опасность для директора сейчас исходила от тоненького, кажущегося таким хрупким светловолосого мальчика, взявшего своего друга за руку. Теперь становилось ясно, что Алекс Грей имел не просто большое, а поистине безграничное влияние на Гарри Поттера, ведь тот, стоило Алексу появиться, сразу успокоился, пряча ту силу, что заставила директора всерьез напрячься.

Алекс крепко сжал предплечье Гарри и потащил его прочь из Большого зала, подальше от любопытных и испуганных взглядов.

Драко был в полном восторге от происходящего и забыл следить за своим лицом. Надменное выражение, которое он начал тренировать лет в семь-восемь, исчезло без следа несколько минут назад, когда он увидел настоящего Гарри Поттера. Теперь мальчик понимал причины, по которым отец желал его дружбы с Национальным героем. Кто, как не другой темный лорд, способен победить прежнего! Сейчас Драко совсем не сердился на Поттера, что тот так и не пришел на дуэль: слизеринская хитрость, которую должен был проявить сам Драко (но не додумался), вызывала уважение.

Дамблдор проследил, как оба мальчика — светловолосый и брюнет — скрылись за дверями Большого зала и, предупреждая волнения среди учеников, поднял руку, требуя внимания.

— То, что вы сейчас видели — всего лишь проявление стихийной детской магии! Для паники и пересудов нет повода, Гарри не опасен, он всего лишь повздорил с Роном Уизли, с которым они добрые приятели, — зычно произнес он.

Альбус развернулся на каблуках и быстро подошел к преподавательскому столу, возле которого в числе других учителей стояла пораженная Макгонагалл.

— Минерва, — обратился к ней директор, — позаботься о мистере Уизли. — И совсем тихо прибавил: — Надеюсь, в свете произошедшего понятно, что нет и речи ни о каких поощрениях для Гарри Поттера и его приеме в команду. Его друга это тоже касается.

С этими словами директор покинул Большой зал через боковую дверь. Если еще недавно он сомневался, надо ли что-то предпринимать по отношению к Алексу Грею, то сейчас этот вопрос уже не стоял. Тлетворное влияние этого мальчика на Избранного было доказано самой жизнью. Не было и тени сомнения, что Гарри действовал так по подсказке своего друга. Наверняка тот, не желая терять своё место рядом с Поттером, оговорил простодушного Рональда, чтобы не подпускать близко. Гарри, доведенный до состояния, в котором он себя уже совсем не контролировал, едва не совершил непоправимое. С ним еще предстояло много работы, прежде всего надо было вернуть ограничители на его магическое ядро. Это будет трудно, а с Алексом Греем рядом — невозможно. Значит, участь Алекса Грея решена. Для общего блага.

За столами зазвучали взволнованные голоса — ученики обсуждали увиденное. Рейвенкловцев интересовало, бывают ли такие магические выбросы вообще, слизеринцев интересовало, что ими можно сделать (в смысле, можно ли кого-то убить). Сидевшие в стороне Мальсибер и Кейпер, накинув Заглушающие чары, тоже обсуждали происшествие.

— Ну что, кузен, теперь Поттер весь с потрохами твой! Можешь использовать любые заклинания, так просто его не убить.

— Любые, говоришь? Хорошо! А ты, Пасси, все так же хочешь разобраться с его другом-грязнокровкой?

— Еще больше, чем раньше.

— Когда пойдем? — Мальсибер даже потер ладони в предвкушении.

— Сегодня.

Невилл, сидевший рядом с Роном, невольно оказался в эпицентре событий. Распахнутыми от удивления глазами он наблюдал за расправой, думая только об одном: «Я и не знал, что Гарри так может! Вот бы я так умел расправляться со своими обидчиками!»

* * *

Лонгботтом сегодня не сомкнул глаз, он проплакал всю ночь от жгучей обиды. Вчера, когда он не смог попасть в общежитие после отбоя, потому что забыл пароль, его отчитала Гермиона Грейнджер, отчего-то решившая, что она — заместительница декана. Невилл попытался ей всё объяснить, но сделал только хуже — он оказался в её глазах виноватым вдвойне. Гермиона сказала, что он сам виноват в своем падении, так как плохо слушал инструкции профессора Хуч. А в том, что не запомнил пароль, виновата, конечно же, его собственная несобранность.

Алекс Грей, вслед за которым Гермиона вышла из гостиной, чтобы проследить (о том, что их с Гарри ночью ждал белобрысый слизеринец Малфой, знала добрая половина факультета), полностью проигнорировал попытки Грейнджер воззвать к его совести. Он просто спал с открытыми глазами, стоя у стены. Однако, зная её, не приходилось надеяться на пощаду, и Невилл не выдержал. Он признал свою вину и попытался выгородить Грея, который-то точно ни при чем, не в силах вынести, что единственного человека, кто про него не забыл, будут распекать. В ответ на это признание Грейнджер сказала, что он — кошмар всего факультета, раз из-за него страдают другие ученики. К моменту появления Гарри Поттера и старосты Уизли глаза Невилла уже были на мокром месте.

Персиваль ругал всех первокурсников, но его слова достигали только ушей впечатлительного Невилла. Лонгботтом втайне надеялся, что Грей храбро ответит Уизли, после чего тот будет долго приходить в себя, но Алекс молчал и смотрел сквозь старосту и, видимо, очень хотел спать. Гарри вообще вел себя так, как будто происходящее совершенно его не касается и рядом с другом ему везде уютно. Потом они оба вообще отошли подальше, и Невилл понял, что за него никто не заступится. Он оказался прав: Уизли, поддерживая Грейнджер, назвал Невилла позором достопочтенной Августы и факультета Гриффиндор.

Невилл встал задолго до отбоя, посидел в гостиной, пока там не появилась его мучительница, а потом пошел на завтрак, который не успел съесть, и теперь уже не будет даже пытаться. Картина висящего Уизли поразила мальчика до глубины души. Теперь в своем воображении он будет представлять себя высоким и сильным волшебником, который даже без палочки сможет так же, как Гарри Поттер, вытянуть руку и покарать врага!

* * *

Алексу пришлось буквально тащить брата. Поттер вяло передвигал ноги и смотрел в пол, всем своим видом показывая полную обреченность и покорность. Грей понял, что тот безропотно примет любое наказание.

— Гарри, мы не взяли учебники, нам надо вернуться, слышишь меня? — Алекс предпочел бы, чтобы Поттер подождал его в каком-нибудь укромном месте, пока он не сходит за книгами, но оставлять Гарри без присмотра в таком состоянии и после такого эпического происшествия было нельзя.

Гарри послушно кивнул, и Алекс почувствовал, как брат передает ему полное управление всей своей магией, как будто признает, что зашел слишком далеко в ее использовании. Грей временно принял контроль до момента, пока эмоциональное состояние Гарри нормализуется.

— Давай поторопимся, а то мы опоздаем на Трансфигурацию, — мягко сказал Алекс, и брат ускорил шаг. Обнимая Гарри за плечи, Алекс храбро шагнул на подошедшую лестницу; он был полон решимости затеять в Хогвартсе ремонт, если бы она не привезла их по назначению, вздумав внезапно сменить направление.

Гарри не стал заходить в общежитие; Алекс забежал в их спальню, где валялись их забытые сумки. Вонь стала меньше, но все еще чувствовалась (Алексу в этот момент самому захотелось убить Рона), поэтому мальчику пришлось задерживать дыхание.

— Пошли скорее, Гарри, я всё взял, — Алекс схватил Гарри за руку. Тот был все так же подавлен, более того, он начал осознавать, что натворил, и его била нервная дрожь.

— Ты теперь меня никогда не простишь, — чуть слышно прошептал Поттер. Он был готов принять от Алекса что угодно, даже то, что тот от него откажется. Тогда ему оставалось просто уползти к сторонку, лечь и умереть.

Алекс понял состояние брата: Гарри очень плохо. Грей совсем на него не сердился, ему было его очень жалко. К тому же, хотя технически Алекс не был виноват, ведь он пытался рассказать о Роне, пусть ему все время что-то мешало, он чувствовал свою ответственность за то, что Поттер узнал обо всем именно так.

— Черт с ней, с трансфигурацией, — решил Алекс. — Идем!

На полпути к месту занятий Грей завел брата в какой-то пустой класс. Он не знал, что сказать, как утешить, как убедить, что еще не всё потеряно. Он просто обнял Гарри и крепко прижал к себе. Долгую секунду тот напряженным комочком стоял рядом, а потом расслабился и зарыдал.

Саша не стал портить всё словами; он знал, что бывают моменты, когда они лишние. Когда Саше было девять лет, умерла его любимая бабушка, мамина мама. Что из того, что она жила в другом городе, и виделись они не очень часто? Саша всегда очень сильно привязывался даже к вещам, что говорить о людях… Он плакал так, что за него стали всерьез беспокоиться. И тогда мама подошла и вот так же обняла его и дала выплакаться.

Через минуту Гарри действительно стало легче. У него действительно был брат, который на самом деле во всем его поддерживает, даже если он так по-крупному попал в переделку, понял Гарри.

— Ты простишь меня, Алекс? — с робкой надеждой спросил он. — Я клянусь, что больше никогда первым не нападу на другого и этим не причиню вред!

Правое запястье Поттера охватило вспыхнувшее белое пламя и погасло. Мальчик с недоумением пощупал руку.

— Что это, Алекс? — спросил он.

Грей горестно взвыл.

— Будь ты проклят, Рональд Уизли, предатель крови, что бы это ни значило! — с чувством проговорил он.

Рыжий ушлепок вынудил Гарри не только в порыве неконтролируемого гнева опять подставиться при стольких свидетелях, но и дать клятву, принятую магией! И это тот мальчик, которому предстоит сражаться с Волдемортом и его приспешниками! Что ему теперь остается? Пресловутый Экспеллиармус? Если только его брат, Алекс Грей, не найдет выход из этого тупика.

— Ты поклялся, и клятву приняли, Гарри, — убито объяснил Алекс. — Пошли в класс.

— Но ты простишь меня? — похоже, это волновало Поттера куда больше, чем какая-то клятва.

— Да, Гарри. Но и ты тогда должен будешь простить меня, если я ошибусь.

— Ты? Нет, ты все всегда делаешь правильно!

Саша Акимов не был безгрешным и не ожидал, что Алекс Грей тоже сможет избежать ошибок, но странная вера в его непогрешимость умиляла и в то же время заставляла быть в постоянном напряжении. Брат должен это понять.

— Гарри, ты не можешь требовать, чтобы я был идеальным и предвидел всё!

Поттер сообразил, что Алекс расценил его слова именно так. Этого он не хотел.

— Я тоже всегда тебя поддержу и прощу, если так случится, — решительно сказал он.

— Ладно, пошли скорее, профессор нас сейчас прибьет за опоздание.

Однако они не опоздали; хотя урок уже начался, в классе Макгонагалл еще не было. Мальчики сели как обычно на первую парту, а за второй перешептывались Симус с Дином. Алексу было откровенно не по себе, он-то знал, что на втором курсе, когда подозревали, что Гарри — наследник Слизерина, однокурсники его не поддерживали. Как бы это не случилось уже сейчас!

— Дарт Поттер! — позвал Дин.

— Чего? — не понял Гарри.

А вот Саша все прекрасно понял: оба мальчика — Финниган и Томас — смотрели «Звездные войны». Только вот что они имеют в виду, обращаясь так к Гарри? Алекс развернулся к ним.

— Что там было в Большом зале после нашего ухода? — осторожно спросил он.

— А ничего! Директор сказал, что у Гарри был стихийный выброс, и все купились, но только не мы! — сказал Симус.

— Дарт Вейдер рулит! А Алекс — дарт Сидиус! — подхватил Дин. И спросил: — А чем это Уизли так вам насолил на этот раз?

— Это он скинул Алекса в озеро, и Алекс чуть не утонул, — глухо проговорил Гарри.

— Так и было, Гарри чудом меня спас.

— Скинул в озеро?! — в один голос воскликнули оба друга. — Мы не знали, что он не сам упал.

— Я тоже не знал, Алекс не хотел говорить, потому что боялся, что я прибью этого гада! — эмоционально заявил Гарри.

— Поделом ему, — сказал Симус.

«Точно, — мысленно согласился Алекс. — Это вы еще не знаете, во что эта рыжая свинья превратила нашу комнату! Надеюсь, к нашему приходу эльфы все уберут».

В этот момент вошла профессор Макгонагалл.

— Прежде чем начнем урок, хотела бы довести до вашего сведения, что Рональд Уизли доставлен в Больничное крыло, и его жизни ничего не угрожает, — Минерва недовольно стрельнула глазами в Гарри, а затем перевела взгляд на Алекса. — А вы, мистер Грей, выполнили наконец эссе, которое я задавала на прошлый урок?

Алекс встал и молча передал профессору свиток. Ведьма бросила его не глядя на свой стол и начала опрос по пройденному материалу. Братьев она, к счастью, не спросила.

На истории магии Алекс и Гарри воспользовались передышкой, чтобы немного прийти в себя. Другие ученики, даже слизеринцы, их не донимали, только смотрели с любопытством.

После уроков Алекс обратился к Гарри с вопросом:

— Ты голодный?

Поттер отрицательно помотал головой: после пережитых волнений есть совершенно не хотелось. А появляться в Большом зале и того меньше.

— Я тоже не хочу есть, уверен, у меня кусок в горло не полезет. Гарри, нам столько всего нужно обсудить, но на Гриффиндоре опять помешают и не дадут поговорить. Давай поищем класс, в котором никто не бывает, где-нибудь подальше отсюда, — предложил Алекс. А еще он хотел найти место, где можно спокойно посидеть и отдохнуть от взглядов, прожигающих дыры.

— Ладно, — согласился брат. — Заодно осмотрим те части замка, в которых еще не бывали.

Алекс и Гарри направились в сторону, противоположную той, в которую потянулись остальные ученики. Мальчики пошли по какой-то галерее, а затем по коридору. Заворачивая в его конце за угол, Алекс, шедший первым, услышал:

— Секо!

Через мгновенье рукав мантии Алекса взбух и моментально напитался кровью, и мальчик плавно осел на пол.

Алекс услышал «Секо!» и через мгновенье рукав его мантии взбух и моментально напитался кровью. Мальчик плавно осел на пол, схватившись за руку.

Они с Гарри оказались в пустом коротком туннеле с каменными стенами, без окон, только высоко под потолком с обеих сторон было несколько маленьких отверстий, через которые проникал свет. Прямо перед ними стояли двое в черных балахонах. Дежавю!

Оба нападавших держали перед собой волшебные палочки, готовые к бою. Гарри с криком «Алекс!» бросился к брату, и поэтому парень, державший Поттера на прицеле, промахнулся. «Круцио!», сорвавшееся с его губ, показало, чего только что по счастливой случайности избежал Гарри.

В этот раз время не замедлилось. Алекс теперь четко осознавал, почему это вообще удавалось: колоссальный запас магии брата делал это возможным. Гарри не стоял в стороне и не перекладывал на него ведение боя: он участвовал, отдавая силы. Огромное желание Саши иметь хотя бы несколько секунд, чтобы привести мысли в порядок и решить, что предпринять, уже неоднократно запускало режим паузы. Но сегодня Гарри был ослаблен после столкновения с директором, а восстановление шло плохо, потому что он все еще был подавлен тем, что натворил.

Передав контроль над своей магией Алексу, Поттер невольно дал ему понимание происходящего. Хотя «передал контроль» — это сильно сказано. Гарри просто тогда тяготился ответственностью и захотел, чтобы кто-то более зрелый морально позаботился обо всем. Но сейчас ресурсов для такого затратного действия, как остановка времени, не было.

Алекс не успел напугаться, когда в него попало проклятье, боль тоже пока не чувствовалась. Надо успокоить Гарри, тот, наверное, увидев кровь, подумал о худшем. Но в следующее мгновенье Поттер отлетел в стену и вскрикнул от сильного удара: это сделал тот нападавший, что атаковал Алекса, убирая с пути препятствие. Гарри был теперь в уязвимом положении, надо было поскорее о нем позаботиться и вывести их обоих из-под удара. Саше предстояло самому разбираться с слизеринцами, ведь не было и тени сомнения, что это те два парня, которые подкараулили их после библиотеки. Теперь тот, пониже и более худощавый, которого Алекс приложил факелом, порезал его, а второй, тот, что был выше и мощнее, явно имел с Поттером счеты. Судя по выбранному им для начала Непростительному, Гарри был в серьезной опасности.

Алекс не знал, что ему делать. Опять обрушить светильник не получится — его просто не было. Что еще он может предпринять? Оставалась надежда, что Гарри сможет разобраться с старшекурсниками при помощи того же приема, который он использовал с Роном. Даже клятва, которую Гарри только что дал по незнанию, не должна была помешать ему это сделать: слизни напали первыми. Но этому не суждено было осуществиться из-за повторного Круциатуса, посланного тем здоровым парнем.

Алекс услышал крик Гарри, а потом боль пришла и к нему, тело сразу выгнулось дугой от уколов сотен игл. Несколько мгновений он не мог сделать вдох. Разделяя боль Гарри, мальчик не мог пошевелиться, но именно это помогло ему найти решение. Полеты! На секунду возник соблазн попытаться просчитать и реализовать пространственный карман и в нем спрятаться, но его собственных сил на это точно не хватит. Вчера ему было очень плохо после помощи Гарри с пролетом сквозь башню, да и магии у брата было недостаточно для такого нарушения законов физики. Но было еще кое-что: тогда, на уроке полетов он подумал, что летать можно и без метлы. Магических сил Гарри должно было хватить на осуществление этого плана.

* * *

Утром Дамблдор собирался сразу же, как только доберется до своего кабинета, предпринять некоторые меры, чтобы минимизировать пагубное влияние, оказанное Алексом Греем на Гарри. Однако, поднявшись в свой кабинет, Альбус увидел в открытой створке окна сову, перетаптывающуюся по подоконнику. Птицу эту Альбус знал, как и её хозяина, и послание могло быть важным. Так и оказалось.

Вызвав эльфа, которому Дамблдор обычно поручал деликатные задания, он велел ему обыскать чемодан Алекса Грея, первокурсника Гриффиндора. Домовику по имени Ринки предстояло проверить, нет ли там артефактов, фонящих темной магией. И вообще надо было посмотреть, нет ли там чего-нибудь подозрительного, например, свитков с текстами запрещенных заклинаний или ритуалов.

Ринки запрядал ушами и повинился директору, которого эльфы Хогвартса воспринимали хозяином по договору служения, что не отличит такие тексты от обычных записей, которые делают ученики. Дамблдор пояснил, что эльфу достаточно забрать тексты, написанных на незнакомых языках, потому что запрещенная темная магия творилась чаще всего не на английском. Ринки, который немного умел читать (для тех дел, в которых его использовали, это было просто необходимо), должен был справиться. Оставив верной заместительнице записку, Дамблдор отправился на срочную встречу.

* * *

Драко заметил Мальсибера и его кузена во дворике рядом с кабинетом трансфигурации, когда выходил с урока. Это место, насколько он знал, пользовалось у учеников популярностью, но не сегодня: было холодно, и делать там этим двоим было абсолютно нечего, если только они не задумали что-то подозрительное и противозаконное.

Малфою, конечно, и дела не было до того, чем занимаются старшекурсники, но Кейпер на него вчера прикрикнул, и злопамятный Драко теперь получил повод, чтобы обратить внимание на парней, которые, казалось, кого-то поджидали. Но те просто стояли и разговаривали, поэтому Драко о них тут же забыл. До последнего урока, когда снова увидел их неподалеку.

«Что-то эти двое зачастили туда, где учатся первокурсники. Это странно и подозрительно», — подумал Драко и решил за ними проследить. Правда, на какое-то мгновение юному слизеринцу стало любопытно, куда пошел Гарри Поттер со своим другом, но так как нельзя было разорваться и проследить и за ними тоже, Драко пошел за старшекурсниками своего факультета. Парни направились куда-то быстрым шагом, как только Поттер и Грей скрылись в галерее, но в отличие от них, пошли в другом направлении. Малфой и сам не знал, почему увязался следом и что собирался выяснить. Сказав Крэббу, чтобы его не ждали, Драко пошел навстречу приключениям. С таким же настроением он спешил на дуэль с Поттером.

* * *

Перед Алексом, едва соображающим от разделенной с Гарри боли от Круциатуса, снова, как тогда на уроке полетов, зажглись и замерцали пунктиры. Худощавый парень снова направил палочку на Алекса и произнес со злостью:

— Конфринго!

Саша помнил, что это — взрывающее заклятие; если оно попадет, то от него мало что останется. Ясно, что этот парень — полный отморозок. Алекс наклонил пол под нападавшим в своей системе координат так, что тот оказался под углом в сорок пять градусов. Слизеринец упал, и проклятье пролетело мимо. Попав в стену, оно обдало Алекса жаром и каменной крошкой.

Крупный парень все еще держал Непростительное на Поттере, на которого пришлась основная сила заклинания. Алекс резко дернул молодого пожирателя вверх, прервав пытку. Гарри попытался отползти, но не смог пошевелиться: ведь он не только испытывал нестерпимую боль, он, уже сегодня потративший много сил, снова отдавал свою магию и отдавал много. Управляя магией брата, Грей остро чувствовал, что с тем происходит.

Алекс отпустил парня, который не упал с двухметровой высоты, а приземлился, как кошка, на ноги, не выпуская палочку из рук. Слизеринец явно не собирался сдаваться, даже если происходят такие странные вещи. Подозревая, что магию творит невербально победитель Темного Лорда, а может, это его очередной магический выброс, пусть такой странный, высокий послал в Гарри Брахиам Эмендо.

Алекс понятия не имел, что это за проклятие, но ничего хорошего ждать не приходилось, судя по предыдущим заклинаниям. Оба парня очевидно были хороши в боевой магии, большинство заклинаний они произносили вслух, но какие-то могли творить молча. Без сомнения оба были опасными противниками.

Несмотря на то, что от потери крови в глазах темнело, мальчик напрягся и проложил пунктиром нужную ему траекторию. Гарри в почти бессознательном состоянии был подброшен в воздух, и луч заклинания прошел мимо. Уделяя брату внимание, Алекс едва успел обезопасить себя от очередного удара своего противника: в последний момент он смог, как на метле, немного приподняться над полом и пролететь пару метров, уходя с линии огня. Однако было ясно, что он не успевает маневрировать, и в подтверждение этому послужило попавшее в Поттера заклинание, от которого тот влетел в стену и, с громким стуком упав на пол, затих.

Физические травмы, нехватка магии и времени для принятия решений послужили причиной того, что оба мальчика оказались на полу, практически полностью беззащитные. Алекс уже ничего не видел, в ушах шумело, и все говорило о том, что он сейчас потеряет сознание. «Нам нужно оружие! Магическое оружие, постоянно готовое к применению!» — твердил он мысленно, следя за противниками только по своей виртуальной карте, которую он мог видеть даже с закрытыми глазами.

Вдруг две зеленые точки, обозначавшие их противников, стали быстро удаляться, а еще одна, появившись на некотором расстоянии, но все же в пределах чувствительности его карты, стала так же быстро приближаться.

* * *

Снейп сразу нашел то место, которое ему описали. Сюда можно было попасть двумя способами — или прямо по галерее, или в обход. Оба мальчика лежали на полу; Поттер, похоже, был без сознания, а Грей весь в крови и дезориентирован. Мальсибера и Кейпера, конечно, и след простыл, хотя Северус старался их не спугнуть. Хотя, возможно, это и к лучшему: не пойман — не пожиратель. А наказание их не минует, уж он найдет повод.

Зельевар, отдавая дань всем своим клятвам и обетам, прежде всего наскоро наложил несколько диагностических заклинаний на сына Лили и выяснил, что у того сильное магическое истощение. Затем он украдкой собрал специальным заклинанием немного крови его друга в пробирку. Снейп был уверен, что у него еще будет возможность сварить зелье родства (или даже зелье отцовства) с её использованием. Набросив Энервейт на Поттера, Северус на всякий случай взмахнул пару раз палочкой над Греем, но итог был тот же, что у Поппи: диагностика не срабатывала. Мантия мальчика пропиталась кровью, кровь натекла лужей на полу, что говорило о том, что у ребенка серьезная кровопотеря. Снейп похлопал его по щекам, тот приоткрыл глаза и застонал.

В этот момент пришел в себя и Поттер и, шатаясь, встал. Держась за стену, он проковылял к другу. Увидев кровь, Гарри рухнул на колени с ним рядом, схватил за руку и, заглядывая в глаза, зашептал:

— Алекс! Алекс! Ты как, Алекс?

Снейп сердито бросил:

— Отойдите, мистер Поттер, вы мне мешаете! Ваш друг истечет кровью, если его не перевязать!

Поттер посмотрел на него нечитаемым взглядом, и Северус в недоумении замер: с чего это он решил, что мальчишка похож на Джеймса? Волосы совсем не топорщились, а лежали аккуратными (!) кольцами, да и их оттенок был немного другим. Скорее, мальчишка напоминал Блэка, что тоже не радовало, один мародер другого не лучше, хотя в случае Поттера-старшего Снейп знал, за что он того ненавидит, а в случае с псиной конкретные пакости Сириуса бледнели по сравнению с его вечной ухмылкой, от которой Снейп сходил с ума от бешенства с первого дня знакомства. Нет, на Джеймса не так уж и похож, и отсутствие очков на мальчишке только помогало разделить отца и сына. Очки!..

— Где ваши очки, мистер Поттер?

Гарри удивленно потрогал лицо и огляделся потерянно по сторонам. Снейп не стал ждать его ответа; должно быть, очки слетели во время нападения. Он нашел их в углу; стекла на очках треснули.

— Репаро! Держите, мистер Поттер, и отойдите.

— Ух ты! — Гарри не мог не восхититься: очки стали как новенькие, даже то место, которое раньше скреплял скотч, починилось. Но странно, что он не сразу заметил, что на нем нет очков. Гарри надел их и поднялся, освобождая профессору место рядом с Алексом. Несмотря на то, что он переживал за брата, он не смог удержаться и спросил: — Профессор Снейп, а это заклинание, ему можно научиться? У меня всегда есть что починить. — Гарри сейчас думал не только о себе, одежда Алекса сильно пострадала от режущего проклятия.

— Глупости, мистер Поттер. Репаро — это магическая заплатка. Как вы думаете, можно ли латать одежду бесконечно? Но вот один или два раза вещи можно восстановить с его помощью, особенно если они не очень изношены.

Снейп спешно трансфигурировал обычный жгут, которым затянул руку мальчика. Перевязывать его в коридоре на полу явно не стоило. Отправить обоих пострадавших в Больничное крыло? А смысл? Все равно Грея лечить ему, Помфри при всем его уважении не способна лечить хоть что-то не укладывающееся в привычные рамки школьных травм и болячек, где ей быть в курсе того, как реагирует на лечебную магию и зелья волшебник с проблемой Грея?

А Поттеру тем более нельзя там появляться, учитывая, как были получены повреждения. Если бы Снейпу не назвали фамилии тех, кто напал на Поттера и его друга, он бы все равно догадался, что это ученики его факультета. К тому же он сумел кое-что разглядеть в глазах Грея: там отражались два темных силуэта — образы напавших на мальчиков молодых магов. Учитывая, кого он не так давно чуть не поймал на похожем нарушении, ясно, что племянники милейшего школьного приятеля Северуса не успокоились. Ему как декану выгоднее всего не раздувать дело и убедить гриффиндорцев молчать.

Но сейчас прежде всего надо было увести пострадавших отсюда. Первую помощь он может оказать им в своем кабинете, главное, попасть туда незаметно. Уничтожив следы побоища и, главное, крови, Снейп спросил Гарри:

— Мистер Поттер, вы сможете помочь вашему другу дойти до моих покоев? Его надо срочно перевязать.

Брюнет дернулся, но его друг прошептал:

— Пойдем, Гарри.

Снейп достал из кармана пузырек.

— Выпейте, мистер Поттер. Это вас подбодрит и снимет боль. А у вашего друга непереносимость зелий, и помочь ему можно только неволшебными средствами.

Зельевар помог Алексу подняться и очистил его одежду от крови, после чего набросил на обоих мальчиков Дезиллюминационные чары.

— Идите за мной! И не вздумайте разговаривать! — скомандовал он и пошел вперед, указывая дорогу.

Снова Алекс шел, повиснув на Гарри. Сил не оставалось ни на что другое, даже на привычный сарказм, как и на то, чтобы отметить, что их с братом учеба с самой безопасной школе волшебства продолжает подкидывать им сюрприз за сюрпризом, и все, как один, неприятные. Ну когда, наконец, от них отстанут и они смогут нормально жить?

* * *

Симус и Дин, оживленно переговариваясь — они обсуждали, кому какие прозвища лучше подойдут, подошли к двери своей спальни. Они только что пообедали и были в прекрасном расположении духа.

— Гарри и Алекс — Вейдер и Палпатин, согласен, — продолжая разговор, сказал Симус. — Невилл — Тюфяк, однозначно.

— Ты только при нем его так не назови, — предостерег Дин, — обидится. А вот как назвать Уизли? Тот вариант, который ты предложил, уж прости, даже я не стал бы вслух произносить.

— Придумаем еще, — отмахнулся Финниган, берясь за ручку двери. Он первым зашел в комнату и тут же разразился криком: — А-а-а! Вонь какая!

Симус молниеносно развернулся на выход и вытолкал наружу Дина, чуть не сбив его. Тот не стал спрашивать подробности: они догнали мальчиков в коридоре во всей своей вонючей красе. Плотно закрыв дверь, друзья, побросав сумки с учебниками на пол в коридоре, принялись с тем же азартом, с каким раньше обсуждали прозвища для одноклассников, предлагать бесчисленные варианты возможных действий в сложившихся обстоятельствах. Из всех мыслей, пришедших в эти светлые головы, самой здравой оказалась идея написать родителям Дина, чтобы выслали акваланги. Вариант обратиться к декану или другим учителям не рассматривался в принципе, что говорит о Школе Чародейства и Волшебства само за себя. Подошедший Невилл с минуту слушал их разговор, ничего не понял и решил привлечь к себе внимание покашливанием.

— Невилл! — Обрадовался Дин.- А ты что об этом думаешь?

— Вы о чем? И почему вы стоите здесь, а не заходите внутрь?

— Там опасно, наши жизни под угрозой! — пафосно заявил Томас, а Финнеган скорчил рожу.

Невилл расценил услышанное однозначно.

— Тревор! — завопил он и нырнул в атмосферу комнаты. На секунду приоткрытая дверь обдала мальчиков струей ароматов.

Через минуту Лонгботтом вернулся с питомцем, с которым полностью слился по цвету. Жабе, впрочем, тоже было нехорошо: она норовила вытянуть лапы и сучила ими, попадая по лицу и рукам хозяина. Мальчики с опаской попятились.

— Там действительно опасно! — поразился Дин, уже не выделываясь. — Что же там такое? Тревор, живое существо, чуть не дал дуба! Хорошо, что ты, Невилл, про него вспомнил!

— Как же я мог забыть, что он там? — отозвался Невилл, нежно прижимая к себе свою разлюбезную жабу, не замечая, что держит её вниз головой. — Хороший хозяин не забудет про своего питомца!

— Так это хороший! — вмешался Симус. — Там, кстати, осталась плешивая крыса Уизли… Уизли!

Мальчик, не объясняя ничего, влетел в комнату, чтобы проверить свою догадку. Спасать крысу он, конечно, не собирался, а вот идентифицировать источник запаха — да. Резко открыв крышку сундука Рона, Финнеган удостоверился, что был прав. Стоило сразу догадаться — как что воняет, как в прямом, так и в переносном смысле, без Уизли не обходится. Однако после того, как крепкое дерево перестало сдерживать вонь, комнату наполнили миазмы, от которых Симус едва не потерял сознание. Забыв закрыть крышку сундука с ароматной начинкой и чудом выбравшись на воздух, он прохрипел:

— Дин, зови старосту Уизли!

Появившийся Персиваль, не особо вдаваясь в уточнение подробностей бедствия, первым делом поинтересовался:

— А где Алекс Грей?

И только выяснив, что того нет, успокоился и пошел разбираться с непонятным содержимым сундука младшего брата, из-за которого вся комната провоняла так, что никто не мог туда зайти. Произнеся заклинание Головного пузыря, Персиваль храбро шагнул внутрь. Первое, что он там заметил, был открытый сундук Рона, в котором лежала взорвавшаяся навозная бомба, одна из тех, что близнецы недавно усовершенствовали. А еще он увидел хогвартского эльфа, почему-то не скрытого невидимостью, копающегося в чемодане Алекса Грея.

Произнеся заклинание Головного пузыря, Персиваль храбро шагнул в комнату. Кроме навозной бомбы в сундуке Рона, он увидел хогвартского эльфа, копающегося в чемодане Алекса Грея.

Секунду Перси и домовик удивленно таращились друг на друга, а потом эльф исчез с тихим хлопком. Уизли, воровато оглянувшись на дверь — не идет ли кто? — направил палочку на чемодан проблемного мальчишки, приводя вещи в порядок. Не хватало только, чтобы Грей обвинил его в том, что он там копался. Задвигать про странного эльфа Персивалю не хотелось, потому что было подозрение, что Грей не поверит.

Задвинув чемодан подальше, староста наконец занялся делом, из-за которого его позвали. Применив максимум чар, доступных студенту его уровня знаний и магических возможностей, Уизли отменил заклинание Головного пузыря и принюхался. Потом еще раз принюхался и решил, что результат приемлемый, а если вспомнить умения близнецов, то даже хороший: в спальне больше не воняло, а просто плохо пахло.

Выйдя из комнаты с видом победителя, Перси небрежно бросил мальчишкам, ожидавшим результатов его трудов:

— Готово!

После чего поспешно отбыл восвояси, поскольку не имел ни малейшего желания объясняться с ними по поводу причины этого переполоха, которая отдыхала от содеянного в Больничном крыле.

* * *

Дорога в подземелье, где располагались покои декана Слизерина, показалась Алексу бесконечной. Гарри, которому он вернул управление магией, начал на глазах восстанавливаться, что было очень кстати: ведь Грей держался на ногах исключительно благодаря его поддержке, как в прямом, так и в переносном смысле. А может, на брата так подействовал чудодейственный эликсир Снейпа.

Северус никогда еще не передвигался по школе так медленно. Однако, если встретившиеся ему ученики и были удивлены, они этого не высказывали. Наконец гриффиндорцы, скрытые чарами, следом за ним переступили порог его жилища. А еще через секунду Алекс Грей свалился прямо на пол, не в силах больше держаться на ногах от боли. Снейп подхватил мальчика на руки (чем меньше магии направлять на мага с блокированным ядром, тем лучше) и отнес в свой кабинет, где и усадил на диванчик.

— Разденьте вашего друга до пояса, мистер Поттер, — бросил он через плечо, копаясь в шкафу. Достав оттуда обыкновенные бинты, вату и какие-то флакончики, Снейп разложил все это богатство на кофейном столике. Он очень любил сидеть на этом диване в кабинете и пить кофе, читая трактаты по зельеварению.

Гарри помог брату снять мантию, жилет и рубашку. Из раны, которую больше не стягивал жгут, снова хлынула кровь. Алекса замутило, но Гарри крепко держал его за здоровую руку, не давая потерять сознание. Видя такой положительный эффект, зельевар не стал гнать Поттера. Он умело обработал рану под чуть слышные вскрики блондина. Наложив повязку, Снейп сказал:

— У меня нет обезболивающего, которое бы вам помогло, мистер Грей. И восполнить вашу кровопотерю я не могу привычными для магов средствами. Но это не означает, что я оставлю вас без помощи. Я отлучусь ненадолго, а вы пока постарайтесь отдохнуть. Мистер Поттер, вы отвечаете за своего друга. Вот вода, напоите его. И поддержите его как-нибудь. Возьмите плед, ваш друг будет мерзнуть.

Снейп рисковал, покидая школу без предупреждения. Он под скрывающими чарами быстро добрался до антиаппарационной границы Хогвартса. Затем он, трансфигурировав мантию в магловский плащ, отправился в аптеку за лекарствами для Алекса Грея. Если было то, что он мог сделать, чтобы замять инцидент, то он непременно это сделает. К тому же, Алекс Грей для Северуса был не только учеником и другом Гарри Поттера. Мальчику с первого дня в Хогвартсе случилось стать его особым пациентом. А еще Снейпа привлекала тайна его происхождения, которую хотелось разгадать.

Уложившись в три четверти часа, Снейп вернулся к себе тем же путем. Он застал мальчиков в тех же позах, когда уходил: очень бледный Грей лежал на диване, а Поттер сидел на полу и держал его за руку. Отогнав его, зельевар поставил ребенку магловскую капельницу, которая вскоре существенно улучшила его состояние. Поттер, видя, что Грею лучше, отмяк и лужей стек на пол.

— Встаньте, мистер Поттер, — устало велел профессор. Удивительно, что Поттер его нисколько не раздражал. Возможно, все дело в нервотрепке, которую он пережил, и сил на раздражение и злость на сына Джеймса просто не было. — Вон стул, сядьте, как полагается.

Прежде чем подчиниться, Гарри посмотрел на Алекса. Тот кивнул. Снейп, видя, что тому лучше и он в состоянии разговаривать, обратился к мальчикам с вопросом:

— Теперь о том, кто на вас напал, мистер Грей, мистер Поттер. Вы намерены заявлять об этом?

Гарри со времени учебы в школе Литтл-Уингинга никогда не жаловался на Дадли или кого-то еще, так как убедился на нескольких показательных примерах, что в этом нет никакого толку. Ведь это у него, а не у кузена, была репутация хулигана, отчасти заслуженная: половина того, в чем его обвиняли, было правдой, начиная от перекрашенных волос учительницы, кончая вспышками пламени. Всё от того, что некоторые не понимали, что его надо оставить в покое. Но вот Алекса необходимо оградить от этих мерзавцев.

Но брат спросил:

— А смысл, профессор?

Снейп не нашелся сразу, что сказать.

— Вы не верите в то, что нападавших накажут? Вы сомневаетесь в моей справедливости? — язвительно спросил он.

— Нет, сэр, — Саша мысленно усмехнулся, ведь они попали в положение, когда Снейп знает, что они с Гарри знают, кто на них напал, но вслух никто не произносит, что это были слизеринцы. — Только у меня сомнения в том, как поступит школьная администрация. Разве директор не даст этим парням очередной последний шанс на исправление?

Снейп изумился, насколько верно мальчишка разобрался в ситуации. Или его просветили. Захотелось с чувством и смаком покопаться в его голове, чтобы выяснить, как при отсутствии воспоминаний тот так легко ориентируется в жизни школы. Но, возможно, беспалочковая легилименция, которую он тогда счел достаточной, все же не дала достоверного результата.

— Хм, — только и смог выдавить в ответ зельевар. Говорить о том, что Дамблдор, конечно же, назначит обоим парням страшное наказание — чистить кубки или другую подобную глупость, явно не стоило. А наказания посерьезней со времени вступления директора в должность уже не применяются, хотя Филч все еще не перестал надеяться. А вот самому Северусу придется несладко, отдуваясь за своих подопечных.

Снейп дал Грею упаковку магловских анальгетиков и починил его разорванную одежду Репаро, так понравившимся Поттеру. Затем он напоил Гарри несколькими укрепляющими и обезболивающими зельями, а также специальным составом, которое принимали при магическом истощении, от чего мальчишка вернул свою обычную самоуверенность.

— Профессор, они пытали Гарри Круциатусом, — сказал Грей и посмотрел на Северуса, как это делал один его знакомец, который был твердо убежден в своей неотразимости и в том, что ему не откажут. Снейп вздохнул и сходил за двумя маленькими фиалами. В них было зелье его собственной разработки, которое снимало последствие как раз этого Непростительного. Грей что, знал? Нет, ерунда. Велев Поттеру выпить одно сразу же, а второе вечером перед сном, Снейп уже собирался выпроводить эту беспокойную парочку, как Алекс спросил:

— Скажите, сэр, а кто на нас напал? И как нас выследили? Они не шли за нами следом, а встречали впереди.

— Кейпер и Мальсибер, шестой курс Слизерина, — неохотно сообщил Снейп, понимая, что он должен этим двоим за то, что они не сообщат о нападении и не упомянут о принадлежности нападавших к его факультету. — Они лучше вас знают замок, его ходы и выходы и в состоянии рассчитать удобное место нападения, исходя из вашего маршрута. И вам от них не скрыться, потому что они применяют Следящие чары.

Саша с шумом выдохнул сквозь сжатые зубы. Вот оно что! Теперь у него два неотложных дела. Первое — научиться накладывать что-то вроде Заглушающих чар. А второе, исходя из сказанного профессором, обнаружение следящих устройств. А в перспективе — магическое оружие, постоянно готовое к ведению боя в любых условиях. Но сейчас думать об этом некогда.

— Который час, сэр?

— Восемь вечера, мистер Грей. Вы пропустили ужин, что очень жаль, ведь вам необходимо восстановиться. И постарайтесь пить побольше, я, конечно, как мог, восполнил кровопотерю, но этого недостаточно.

— Хорошо, сэр, спасибо, — ровно проговорил Грей, как будто он только что не пережил нападение и не пострадал серьезно. Сбивало с толку что ни он, ни Поттер не собирались (так по крайней мере казалось) ставить ему в вину, что на них напали его ученики. Это было странно, обычные дети не должны так себя вести.

Или это еще одна шайка Мародеров? С немереной магической силой Поттера, которую он, не скрывая и не задумываясь о последствиях, продемонстрировал всей школе, это будет поистине страшно. Это сегодня его подстерегли после того, как он полностью выложился в Большом зале. То, что он творил, и это не о младшем Уизли, указывает на огромный магический потенциал и полное отсутствие мозгов. Хотя у него вместо них есть Алекс Грей. Но, учитывая, что кузенам Домициану и Веспасиану еще два года учиться, их декану предстояло поседеть раньше времени.

* * *

Гермиона пошла в библиотеку сразу после обеда. Хотя стеллажи, полные книг, манили девочку, сегодня она решила не распыляться: она запланировала навестить Рона Уизли в Больничном крыле. Для этого было много причин.

Во-первых, они собирались вместе сходить к Хагриду, чтобы разобраться, что похитили у гоблинов и что такого таинственного лесник принес в школу по заданию директора. А совместные интересы предполагают, что у них с Роном своего рода приятельские, или даже почти дружеские отношения. Ведь попросил он не говорить никому про то, что смотрел и даже трогал метлу, которую выбрал Алекс Грей, а она пообещала? Она прекрасно понимала Рона: этот Алекс и слушать ничего не станет, а сразу обвинит, а потом нашепчет Гарри Поттеру.

Гарри, похожее, ему верит и во всем на него полагается, а зря. Теперь уже ясно, что национальный герой подружился не с тем. Гарри очень разочаровал Гермиону: так обойтись с Роном! И это не в первый раз; он еще в поезде заколдовал симпатичного мальчика, что из того, что тот потом попал на Слизерин? Но синие волосы — это еще не так страшно. Эти мальчишки совершенно не понимают, где кончаются шутки и начинается серьезные проступки с не менее серьезными последствиями. И поэтому рядом нужен надежный друг, который разъяснит, что хорошо, а чего делать нельзя. Пусть она не может помочь Гарри со всем разобраться и как не попасть в плен собственной славы и самомнения, которое у того уже слишком большое, судя по тому, что он себе позволяет, но она может это сделать для Рона.

Это и была вторая причина, которую обстоятельная Гермиона определила для себя, собираясь навестить больного. Рон казался мальчиком из неблагополучной семьи, которому не уделяют достаточно внимания. Девочка судила по его братьям-близнецам, о которых Гермиона постоянно слышала из разговоров на факультете — в гостиной и в столовой. Лаванда и Парвати, хотя они с ней мало общались, прямо сказали, что у тех ничего нельзя брать, и расписали последствия всяких пастилок и батончиков их производства. В этом учебном году Фред и Джордж уже успели скормить свои сладости пуффендуйцам-первокурсникам, которых пришлось отводить в Больничное крыло. Не хотелось бы, чтобы Рон пошел по стопам своих братьев; возможно, она может привить ему те качества, которыми обладает сама и нашла в своем старшем товарище-единомышленнике Персивале.

Гермиона пошла в библиотеку, потому что это было единственное место, где можно было спокойно заняться делом: переписать для Рона конспекты тех уроков, которые он пропустил. Можно было, конечно, дать ему свои записи, чтобы он сам переписал, но Гермиона подозревала, что мальчику, не привыкшему к учебе, для начала лучше пойти навстречу. Пусть привыкнет к её участию в своей жизни, а уж потом она привьёт ему нужные навыки и закрепит правильные привычки.

Рон ей обрадовался, даже конспекты взял, потому что просто умирал со скуки: заняться в вотчине мадам Помфри было нечем, а его никто не навещал. Хриплым голосом он поблагодарил её и сказал, что его скоро выпишут. Вдвоем они возмущались поведением Гарри Поттера и его друга. О плохом поведении Гарри говорила исключительно Гермиона, а Грея — Рон. А потом пришел директор Дамблдор.

Гермионе было интересно узнать, накажут ли Гарри, о чем она и спросила великого волшебника. К её разочарованию, Поттера наказали только тем, что директор пока не разрешил ему вступить в команду Гриффиндора по квиддичу, куда его просила принять в виде исключения декан Макгонагалл. Уже не в первый раз девочка ощутила несправедливость того, как все относятся к Мальчику-Который-Выжил. Рон тоже так считал; услыхав про квиддич, а именно членство в команде для Гарри Поттера, он аж поперхнулся. Отеческим жестом похлопав по спине сидевшего на кровати мальчика, директор обернулся к Гермионе.

— Мисс Грейнджер, я бы хотел поговорить с Рональдом, если вы позволите. Вы еще успеете с ним пообщаться.

— Конечно, сэр, — девочка поднялась со стула, на котором сидела, и, подхватив свою сумку, сказала: — До свидания. Поправляйся, Рон.

Когда за юной гриффиндоркой закрылась дверь, Дамблдор присел на освободившийся стул, небрежным жестом палочки превратив его в удобное кресло.

— Нам надо поговорить, мальчик мой, — сказал директор. И посмотрел Рону прямо в глаза так проникновенно, что тот сразу почувствовал себя виноватым не только в том, что хотел подложить навозную бомбу и не смог подружиться с Гарри Поттером, но и во всех грехах, которые еще просто не успел совершить, но уже должен за них расплатиться. Как же так вышло?

— Простите, сэр, — покаянно прохрипел мальчик. — Я не смог выполнить ваше задание. И не просите меня снова пытаться стать его другом, — с нотками ужаса добавил он.

Дамблдор, только что увидевший в сознании Рональда, что случилось в комнате первокурсников на самом деле, не стал ему об этом говорить. Перед визитом в лазарет Альбус успел расспросить эльфа Ринки, который доложил о убийственном запахе, из-за которого у него кружилась голова и даже слетела невидимость, когда он выполнял задание. Конечно же, Дамблдор не собирался наказывать Рона. Альбусу самому хотелось вообразить, что ему не сто лет, а одиннадцать, и разобраться с проблемами, связанными с Гарри и его другом, при помощи столь же радикальных методов.

Однако Альбус сознавал, что Рон действительно уже не сможет дружить с Гарри, как бы ни была удобна и привлекательна эта мысль. Конфундус, дважды наложенный на мальчика, усилил и без того сильное желание шестого сына пусть не самому прославиться, а стать другом Мальчика-Который-Выжил (или прославиться, став другом). Рон честно старался, да только он Алексу Грею не конкурент, это Альбусу было очевидно, как и то, что заклинание принуждения слетело с Уизли во время трепки, которую Гарри ему устроил.

— Я понимаю и не виню тебя. Возможно, позднее Гарри одумается и поймет, что был неправ. Сейчас никто не станет принуждать тебя, Рональд. Однако Гарри разошелся не на шутку, я не ожидал, что он на такое способен. Ты не знаешь, почему он так рассердился?

Рон был не в силах признаться в том, что пытался несколько раз серьезно навредить Алексу Грею. Мальчик не сомневался, что поступить с ним так Гарри мог только из-за того, что тот ему нажаловался. Вся школа знала, что Гарри невероятно высокого мнения о своем светловолосом друге, таком загадочном и высокомерном. Но великий волшебник уже видел в глазах Рона и попытку скинуть Грея в озеро и поломку его метлы. Без палочки и заклинания Легилименс Дамблдор видел только сами события, не имея понятия об их подоплеке. Он не догадывался, что Рон на самом деле не хотел такого исхода. Он не собирался серьезно навредить Грею, чтобы тот сильно пострадал. Альбус увидел, что перед ним ребенок с сильной волей к победе, который пойдет на все, чтобы выполнить задуманное. И то, что так Рональд пытался выполнить его, Альбуса, задание, делало мальчика полезным сейчас, и очень полезным в будущем, если из него удастся воспитать нового Аластора Грюма.

— Ты старался, и пусть тебе не удалось выполнить мою просьбу, это нестрашно, — сказал Дамблдор. — Пусть ты не станешь Гарри другом, но ты сможешь помочь мне по-другому. Рональд, выслушай меня очень внимательно. У меня есть для тебя другое задание.

* * *

— Гарри, ты хочешь есть? — спросил Саша. Может, раз они все равно в подземельях, поискать кухню? Правда, он знал только то, что надо пощекотать грушу на натюрморте, но ведь нужную дверь, ручкой которой эта груша станет, еще нужно найти! А бродить в таком состоянии… Дойти бы до общежития.

— Я вполне могу потерпеть до завтра, — ответил брат. — А ты? Профессор сказал, что тебе нужно восстановить силы, только я не знаю, у кого бы попросить еду. — Для себя Гарри точно не стал бы этого делать, но для Алекса он бы постарался.

— Я не хочу есть. Мне кажется, меня вырвет, если я съем хоть кусок.

— Тогда пошли в общежитие, — предложил Поттер.

Алекс, все так же опираясь на Гарри, с трудом добрался до портрета Полной Дамы. Зайдя в гостиную, мальчики прошли через нее, никем не замеченные. У самой двери спальни Поттер со словами «Я в туалет!» оставил Алекса, и тот вошел в комнату один.

Первое, что он сделал, это подозрительно втянул воздух. Вони больше не было. Был запах, которого для чувствительного Саши оказалось достаточно, чтобы сказать Рону, молча глядящему на него со своей кровати:

— Уизли, что же здесь опять так воняет, а?

Рон на всякий случай принюхался: вроде нормально. Перси, который ликвидировал все последствия и который из-за травмы и пережитого не стал даже ругать младшего брата, не заслуживал, чтобы его старания так низко оценили. Шестой встал и с угрожающим видом подошел к Грею. Глядя на блондина сверху вниз, он сейчас не понимал, почему сначала так его боялся. И это был не только страх разоблачения, Грей казался ему пугающим, более взрослым, что ли. Но сейчас он видел своего ровесника, с которым справится без труда.

— Ты как девчонка! Запах ему, видите ли, не по душе! Может, тебе духи надо, чтобы подушился, мисс Грей?

Невилл на своей кровати напрягся. Алекс, наверное, полезет в драку, надо будет его оттащить. А Дин с Симом встали и, разминая кулаки, бросали многообещающие взгляды на Уизли, как бы говоря: «Твой ход, рыжий. Только не пожалей потом!»

К всеобщему удивлению, Грей не стал драться. Рон не получил заслуженного хука в челюсть или просто удара в нос, ухо или другое подходящее место. Не сказать, что Саша, всегда обходящийся мирными способами решения проблем, сейчас отказал бы себе в удовольствии. Но, кроме сильной слабости, он испытывал не менее сильную боль в раненой руке. К счастью, проклятый слизеринец попал в левую руку, что означало, что правой Алекс мог пользоваться. Но левая ныла от любого движения, её Алекс осторожно прижимал к телу, боясь тряхнуть. Двинуть Рону он не мог физически. Но ведь это не единственное оружие. Правда, магически сейчас влиять на Рона нельзя после выходки Гарри, а то директор обозлится. К тому же брата не было рядом. Но Алекс Грей умеет многое другое.

— Скунс, вот ты кто, Уизли! — уничижительно бросил мальчик. Финнеган и Томас оглушительно расхохотались, только Невилл не понял, кто такой скунс.

— Точно, вот это подходит! — воскликнул Дин, от восторга забыв, что собирался драться.

— Скунс — это в яблочко! Как же мы сами не додумались? — подхватил Сим. Он был полностью согласен с другом, что прозвище Уизли на все годы учебы в Хоге выбрано.

Рон не знал ни про каких магловских скунсов, но прекрасно понял, что Грей только что его обозвал. Уизли схватил блондина за руку, от чего тот тихо охнул, как девчонка какая-нибудь. Рыжий сказал:

— Ты свои замашки брось, не то получишь! Взял моду, смотришь тут на всех сверху вниз! Я тебе вмажу, а мои братья тебя проклянут так, что мама тебя не узнает! И никто тебе не поможет!

Словно не соглашаясь с этими словами, Сим с Дином подошли и встали рядом с Алексом. Но их вмешательство не понадобилось: в комнату зашел Гарри. Он успел верно оценить обстановку и от того, что Уизли опять угрожает его брату, пространство наполнилось магией Поттера, такой же недоброй, как утром.

Рон, увидев Поттера в гневе, побледнел так, что на его лице даже веснушки показались выцветшими. В животе у него забурчало, и в спальне завоняло с новой силой. Рон, схватившись за живот, опрометью выбежал из комнаты.

— Кажись, Рон обделался от твоего грозного взгляда, Гарри! — ухмыльнулся Симус. Дин подмигнул Невиллу, и тот нерешительно улыбнулся в ответ.

Алекс рухнул на свою кровать. Как же он устал! Он ляжет прямо сейчас, ну и что, что еще рано! Он попросит Гарри посидеть рядом и даже возьмет брата за руку, чтобы ускоренная регенерация Гарри подлечила и его. Пусть Снейп дал с собой упаковку анальгетиков, но Алекс чувствовал, что магия Гарри будет лучшим лекарством.

Алекс полез в чемодан за пижамой — небольшая прикроватная тумбочка не вмещает ничего, кроме учебников и пары мелочей — но искать одной рукой оказалось неудобно. Надо было попросить Гарри достать её. Алексу показалось, что вещи раньше лежали не так, но, возможно, он перепутал или Гарри переложил поаккуратней.

Пижама не находилась, и Алекс продолжал неловко шарить здоровой рукой. Проверяя в уголке чемодана, где под стопкой одежды он спрятал тетрадку с записями событий из Поттерианы на русском языке, Саша не нашел не только пижаму, но и свои записи. Нехорошее предчувствие посетило его. Грей принялся лихорадочно копаться в чемодане, но тетради в нем не было!

Нехорошее предчувствие посетило Алекса. Он принялся лихорадочно копаться в чемодане, но тетради в нем не было!

— Гарри, ты не видел ту мою тетрадку? — на всякий случай спросил Алекс, в уме уже рисуя картины, одна другой страшнее, как директор обсуждает с Фоуксом, почему это странный мальчик Алекс Грей пишет о Гарри Поттере на русском языке. Не было и тени сомнения, что великий волшебник найдет способ понять написанное, не важно, что он для этого использует — заклинание или артефакт, переводящие на английский. И то, что он прочитает о Квирелле и его говорящем затылке, Пушке и Философском камне и тому подобных вещах, о которых никто не должен знать, стопроцентно делало Алекса мишенью для директора.

— Посмотри в тумбочке, я убрал её к другим письменным принадлежностям, чтобы не мялась в чемодане, — Гарри сразу понял, о чем речь, ведь больше тетрадей у них не было. К тому же мальчик помнил свое удивление при виде слов языка, совсем не похожего на английский. Он стал еще больше уважать брата, что тот такое знает. И как обычно, Поттер ни о чем его не спросил. Он пребывал в твердой уверенности, что непременно все узнает в свое время.

У Саши отлегло от сердца, но лишь на мгновенье. Он не желает и дальше жить на пороховой бочке, поминутно проверяя, не залез ли кто в его чемодан. Эта тетрадь — последний привет из той жизни — здесь лишняя. Да и пользы от нее чуть, судя по тому, что он все-таки не вспомнил, когда надо было, о Невилле. Со временем, конечно, он что-то забудет, и тогда эти записи могли бы освежить его память, но и изменений в канве событий к тому моменту будет слишком много, чтобы на них все еще можно было опираться. Решено! Надо поскорее избавиться от тетради.

— Гарри, достань ее, пожалуйста, — тихонько, чтобы не привлекать внимания к записям, попросил Грей.

Когда Поттер выполнил просьбу, Алекс сделал ему знак идти за собой. В туалете он кинул свои записи в угол, где нечему было гореть. Где же взять спички? Может, Инсендио?

— Инсендио! — произнес Саша и даже вытянул вперед руку, но ничего не произошло.

— Что такое «инсендио»? — спросил Гарри. Судя по жесту брата, тот собирался колдовать.

— Записи надо срочно сжечь, — не вдаваясь в подробности, сказал Алекс.

Поттер, догадавшись о том, что брат хочет избавиться от улики, первым делом проверил все кабинки: где-то здесь должен был быть Рон, но никого не нашел.

— Попробуй ты, — попросил Алекс.

Из рассказа Гарри он знал, что тот как-то поджег Пирсу учебник, когда Полкисс стал пользоваться им не по назначению и несколько раз ударил книгой Поттера. Почему-то никто не удивился и не стал разбираться, как получилось, что Гарри сделал это без спичек. И вообще никто не усомнился в том, что это его вина. А Дурсли после вызова в школу стали бояться за свой милый дом еще сильнее и прибавили племяннику работы, в очередной раз наказав его.

Гарри тоже протянул вперед руку, как это делал утром в Большом зале, и представил огонь, пожирающий бумагу. Однако его сила не отозвалась. «Странно!» — подумал он. Он уже привык, что в Хогвартсе рядом с Алексом он может сделать всё, что захочет.

— Гарри, сожги уже эти записи! — поторопил Саша. Он был утомлен и взвинчен, а еще снова начала болеть рука.

— Тебе точно они не пригодятся? — Поттер понял, в чем дело: он боялся, что Алекс потом передумает, а записи уже будут уничтожены.

— Жги! — сердито велел Грей, и в ответ на его слова бумага вспыхнула и мгновенно погасла, рассыпавшись пеплом: Поттер не пожалел огоньку.

— Блин, теперь надо собрать пепел… — озадачился Саша. Но чем? Не эльфа же звать?

Пока он думал, Гарри собрал пепел ладонями и выкинул в унитаз.

— Гарри, ты обжегся! — в испуге закричал брат, но, к счастью, с руками Поттера было всё в порядке.

— Пепел был холодный, — отмахнулся он. Гарри сам никогда не страдал от своей магии.

Поттер помыл руки под краном с мылом, которое готовилось в Хогвартсе (не Снейпом ли?). Оно было жидким и похожим на хозяйственное по консистенции и запаху, но Саша все равно интересовался возможностью как-то им воспользоваться для мытья в душевой. Однако бутыль, прикрепленная к стене над раковиной вверх дном, никак не откручивалась. Отлить мыло тоже не получалось. Горлышко бутыли была зачаровано, как дозатор, и, поднеся к нему ладони, ученик мог рассчитывать всего на каплю моющего средства.

— Пошли.— Теперь, когда ему больше не угрожало немедленное раскрытие, Саша снова почувствовал сильную слабость. Зайдя в комнату, он, не обращая ни на кого и ни на что внимания, в изнеможении присел на свою кровать. Гарри, шедший следом, в изумлении увидел, как брат плавно перешел из сидячего положение в лежачее и моментально заснул. Поттер укрыл его своим одеялом, потому что на свое Алекс лег, и задернул полог, чтобы его не разбудили. Сон лечит, в этом Гарри был твердо уверен и много раз проверил на своем опыте.

Саша только на секунду, как ему показалось, прилег отдохнуть, а его уже будили. На самом деле он проспал несколько часов, но до утра было далеко, однако оказалось, что с первокурсниками случилась Астрономия, про которую они опять забыли и про которую опять напомнил Перси.

— Не пойду, — Алекс чувствовал себя разбитым и больным, разбудили его совсем некстати.

Гарри, уже собравший все необходимое для урока, был не против даже потерять баллы, ему, как и Алексу, они были без надобности, и он не понимал, что такого ценного в них видят остальные. Брату необходим отдых, и он согласен прогулять урок. Однако им решили просто не дать возможности это сделать.

— Эй, Алекс, вставай! Даже Ронни уже ушел! С нас снимут кучу баллов, если вы с Гарри не пойдете! — прокричал Дин, второпях надевая мантию.

Саша, не открывая глаз, простонал:

— Нафиг астрономию! И пофиг баллы!

На это отозвался Симус:

— Перси, когда пришел нас будить, сказал, что будет ждать, пока последний первокурсник не выйдет из спальни! Ты же его знаешь, он не успокоится!

Алекс, все так же с закрытыми глазами, с трудом принял вертикальное положение. Он чуть не заплакал от боли. Гарри сел рядом и, наклонившись к самому его уху, спросил сказал:

— Почему ты не хочешь сказать, что у тебя ранение? Тебя бы могли освободить от занятий…

Вместо ответа Грей встал.

— Пошли, — сказал он. Это слово он произносил в последнее время слишком часто, особенно когда хотелось противоположного.

Гарри засуетился и подал брату другую мантию: не хватало еще, чтобы тот выглядел, как Уизли. Саша с трудом переоделся и незаметно положил в карман таблетки. Гарри не понимает, что он, рассказав о ране, привлечет этим ненужное внимание! Он ведь до сих пор не знает, как объяснять свое присутствие в Хогвартсе, если директор засомневается в его потере памяти. А рассказать все брату опять не получается, потому что могут подслушать. Хватит, надоело! Из-за этого столько проблем, начиная от недопонимая и кончая нападением слизеринцев, когда они пытались найти пустой класс. Он найдет способ разговаривать с Гарри так, чтобы их никто, вообще никто не мог подслушать, и для этого им не потребуется переться к черту на рога!

— Я в туалет, — сказал Грей и поспешил туда, чтобы поскорее выпить обезболивающее. Выдавив сразу две таблетки, он с раздражением запил их водой из-под крана. Мать их, маги! Они не держат питьевую воду и стаканы, зачем, если можно наколдовать, а ему приходится жить вот так! К черту! Он еще наведет здесь свои порядки! Когда-нибудь.

Рон нервно перетаптывался перед старшим братом, поджидающим в гостиной на диване остальных первокурсников. Девочки только что ушли, и староста не стал их задерживать, наоборот, сегодня он не собирался никого провожать, хватит и того, что разбудил и проследит, чтобы ученики не опоздали. Они вообще какие-то безответственные; вот он, например, на первом курсе так боялся опоздать на астрономию, что вообще не ложился.

— Перси, ну, пожалуйста, — снова заканючил Рон. Он как раз просил их проводить, но не потому, что не помнил дорогу, а из-за того, что боялся идти вместе с Гарри. Обделавшись от одного взгляда победителя Темного Лорда, он не сомневался, что Поттер все еще хочет с ним разделаться. Рону пришлось вечером срочно бежать в душевую, где он помылся без мыла (жаль тот кусок, который он отдал Поттеру, теперь бы пригодился), в спальню он вернулся с тугим комком грязной одежды и в мантии на голое тело.

— Ну ладно, — сдался, наконец, Персиваль. В этот момент появились Лонгботтом и Финнеган с Томасом.

— А где Алекс Грей? — спросил Персиваль, не замечая, что это становится его коронной фразой.

— В туалете, — зевнул Невилл и поспешно прикрыл рот рукавом.

— Это в высшей степени безответственно! — затянул третий Уизли. — Из-за него вы все опоздаете, и профессор снимет баллы с Гриффиндора!

— Здесь мы, — сердито бросил подошедший Гарри. — Алекс будет через минуту. Идите, мы вас догоним.

Перси засомневался, но Рон, довольный, что Поттер не идет, сказал ему:

— Перси, мы тогда сами, да? — шестой взглянул на других мальчишек. — А ты проследишь тут!

Староста не возражал, всё не тащиться до Астрономической башни. Мальчики ушли, а вскоре показался Грей. Они с Поттером тоже отправились на урок.

— Попробуйте только не дойти! — грозно напутствовал их Персиваль, но не был послан только потому, что братья торопились: Гарри, хоть и прекрасно запомнил дорогу, но понятия не имел, как двигаются лестницы по ночам. Однако оказалось, что они на какое-то время встают так, чтобы дать возможность ученикам попасть на занятия.

Алексу немного полегчало, но идти все равно было трудно. Он считал шаги, чтобы отвлечься. Только на бесконечной лестнице, ведущей на площадку, он понял, что сил совсем не осталось. Вдруг сверху послышались шум и крики. Кто-то из сонных учеников, идущих впереди, споткнулся. Гарри, засунув проклятый телескоп под мышку, подхватил брата под руку и потащил его наверх, как на буксире. Только упасть Алексу еще не хватало, мало у него травм!

— Представляете, у змей чуть не навернулась с лестницы девчонка, толстая такая, не знаю, как зовут! — поделился новостью Сим, когда Алекс и Гарри наконец поднялись наверх.

— Милли, — автоматически отозвался Саша. Кто еще у слизеринцев подходит под такое описание?

— А ты откуда знаешь? — удивился Финниган.

Гарри тоже посмотрел удивленно. «Надо включать мозги и помалкивать!» — Саша мысленно дал себе подзатыльник.

Начался урок. Ученики, зевая и поеживаясь от холода, настроили телескопы и по заданию профессора Синистры что-то выискивали на небе, а потом записывали и зарисовывали увиденное. Гарри, как мог, пытался выполнять непонятное задание, пока Алекс разглядывал башню и учеников. Другие гриффиндорцы тоже не очень преуспели, может, только Гермиона понимала, что делать, а вот Малфой, Нотт, Забини и прочие с его факультета деловито вели наблюдения и делали записи.

— А где ваш телескоп, мистер Грей? — вдруг услышал Алекс голос профессора.

— Вот, — сказал Гарри, показывая на их общий.

— У каждого должен быть свой, — не согласилась Аврора Синистра. — Пять ба…

— Спасибо, что не наказали! — поспешно сказал Алекс, щедро наполняя голос магией. — Мы обязательно возьмем на следующий урок! — теперь придется где-то брать, может, попросить у других факультетов? Но они ни с кем не знакомы.

Профессор задохнулась от возмущения, но, к своему удивлению, сказала:

— Хорошо, мистер Грей, на сегодня прощаю!

* * *

Утром на завтраке Алекс, медитируя над тарелкой овсянки, с интересом следил за братом, который опрашивал одного за другим сидящих за столом учеников, не знают ли они, как можно заказать еще один телескоп.

— У меня дома есть старый и ненужный, если хочешь, я тебе его отдам, — неожиданно сказал какой-то русоволосый мальчик, худенький, с острыми чертами лица. — Вернее, он не старый, а ненужный, потому что мне потом лучше купили.

— Подходит. Я тебе за него заплачу, — сказал Гарри.

— Не надо! Тогда возьми на время, а потом вернешь. Я Энди, Энди Кейн, третий курс. Я напишу маме, чтобы уменьшила и прислала мне совой.

— Гарри Поттер, — отрекомендовался Гарри. Все, кто прислушивался к разговору, рассмеялись.

— Можно подумать, тебя кто-то не знает, — сказал какой-то старшекурсник.

— Хорошо, тогда скажешь, когда его пришлют, — попросил Поттер и сел рядом с братом и, игнорируя овсянку, потянулся к бекону. — Телескоп будет, — сказал он, когда утолил первый голод. — Ты же не против, что я сам этим занялся? Этот мальчик вроде ничего.

Гарри оглянулся на Энди. Тот ему улыбнулся и, похоже, был не прочь подружиться. Теперь Гарри знал, что с ним многие захотят дружить, его ценность в своих собственных глазах возросла и уже вряд ли бы уменьшилась. И дело было совсем не в том, что он победил злого колдуна. Он теперь не урод, с ним брат, и они вдвоем могут творить такую магию, что директор Дамблдор закачается. Они с Алексом сами будут решать, с кем дружить и как жить.

На Чарах Алекс старательно пытался не привлекать к себе внимание, помахивая палочкой под руководством профессора Флитвика, радуясь, что правая рука не пострадала. А вот на гербологии он, делая вид, что помогает Гарри обрезать листики у тех самых растений, которые они пересаживали и удобряли на прошлых уроках, заслужил несколько неодобрительных взглядов Помоны Спраут. К счастью, она ничего на это не сказала и баллов не сняла, но и не начислила.

К удивлению Саши, Рон не стал в пару с Невиллом, что было странно: он не мог не оценить выгоду от совместной работы с таким способным гербологом, как Лонгботтом, который по указанию профессора работал с Булстроуд. Теперь партнершей Уизли оказалась Гермиона. Наверное, Рон не смог от нее отделаться.

Грейнджер, поучая своего напарника («Это не ножницы, Рональд, это секатор!»), с неодобрением наблюдала за Греем. «Совсем обленился, — думала девочка. — Даже не пытается помогать Гарри! Профессор снимет с них баллы за такую недобросовестную работу!» Она уже хотела громко возмутиться, но в это время Рон, вместо того, чтобы отрезать листик, перекусил секатором стебель, и Гермиона с криком «Рон, так нельзя!» переключилась на свое растение, пока Уизли не покрошил его на салат.

В обед Алекс, снова выпив обезболивающее, смог немного поесть. Когда он наконец попал в спальню, он был полон решимости заняться самой насущной проблемой — обеспечением приватности разговоров. Завалившись на кровать, Алекс попытался настроиться на работу, но ничего не получалось. Он просто не представлял, как это сделать. Может, ему стоит обучить Гарри русскому? Но, кроме длительности такого обучения и сложности языка, оставался вопрос о том, что английскому мальчику Алексу Грею неоткуда было знать русский, особенно если он не хочет привлекать внимание. Может, тогда брать уроки парселтанга у Гарри? Но это вроде бы врожденный дар или переданный крестражем. А может, он сможет как-то подключиться к этому знанию, как смог подключиться к магии брата? Но все равно ничего полезного не приходило в голову.

Тогда Саша бросил это бесполезное занятие и просто стал размышлять о природе их с Гарри взаимодействия. Он уже давно думал над тем, как это ему удавалось пользоваться магией брата. Интересно, кто-нибудь еще из волшебников делился своей силой с посторонними? А с такими, как он, маглами? Как это вообще получалось? После некоторого размышления Саша пришел к такому сравнению. Гарри давал ему доступ, как пароль к вай-фаю. И тогда пользуйся, только не интернетом, а магией. Вообще всё, что с ним происходило, Алекс невольно переводил на научную основу, так ему было проще понимать. Раз ему недостает того, что присуще прочим волшебникам, и это он не о магии, а о их неистребимой самоуверенности в том, что все получится, то он должен лишь отталкиваться от того, что знал о волшебстве из книг и фильмов, применяя всё по-своему.

Как он убедился вчера, пытаясь воспламенить тетрадку при помощи Инсендио и магии Поттера, «инсендио» было просто словом и не запустило никаких магических действий. Видимо, названия заклинаний для Саши были просто триггером, спусковым крючком для уже просчитанных действий; Люмос загорался поэтому. Но просчитать он успел всего несколько, среди них пространственный карман и полеты без метлы. И он просто не знал, как подступиться к решению поставленной задачи по созданию барьера. Барьер!

Гарри не знал, чем помочь, он разрывался между желанием дать брату отдохнуть и спрашивать его каждые полчаса, как тот себя чувствует. Поттер достал учебники и пергамент, на коленках собираясь писать конспект. Поглядывая время от времени на Алекса, он видел, что тот о чем-то напряженно размышляет.

Стоило Алексу подумать о барьере, как оказалось, что правильно подобранное слово запускает программу расчетов! В голове у Алекса замелькали цифры и графики, и он понял, что все условия для осуществления задуманного сложились: острая необходимость, четкое представление, что он хочет получить, относительная бодрость и полностью восстановившийся объем и качество магии Гарри. Вероятно, именно так и поступали первые волшебники, создавая заклинания, а потом передавая готовые знания.

— Гарри! — громко крикнул Алекс Поттеру, сидевшему на соседней кровати, когда расчеты завершились. Тот даже не шелохнулся. Барьер работал. Алекс отключил режим глушения и позвал шепотом:

— Гарри!

Поттер тут же откликнулся:

— Что?

— Все получилось!

— Что получилось?

Алекс увеличил радиус действия барьера.

— Теперь мы можем говорить абсолютно обо всем, и нас никто не услышит! — заявил он.

Грея просто переполнял восторг. Поддерживать барьер будет совсем не трудно, такие затраты магический резерв Гарри даже не заметит, а расчеты, сделанные Сашей один раз, годятся для постоянного использования. Саша постарался сделал барьер именно Барьером: никакие контрзаклятья, Финита и прочая дребедень с ним не справятся. Принцип действия он сделал простым: если вы выключили звук в телевизоре, можно не ходить вокруг него, приговаривая «Ну-ка, заговори!» Звука нет и не будет, он просто не передается по ту сторону экрана. Или барьера. Правда, можно прочитать по губам, но против этого он потом что-нибудь придумает и внесет необходимые дополнения. Как и имитацию неразборчивого разговора, чтобы окружающие не заподозрили применения заклинаний, которые они с Поттером не должны знать. К тому же, в таком случае легко заподозрить их в чем-то противозаконном, иначе с чего бы им ставить заглушающие чары?

Гарри подумал, что теперь-то он, наконец, задаст все свои вопросы, но их, по-видимому, накопилось настолько много, что он не придумал, с чего начать. Ничего, спросит еще по мере необходимости, решил Гарри, и сказал лишь:

— Здорово! Как твоя рука? Профессор Снейп ничего не сказал про повязку, мне кажется, ее надо менять.

— Спорим, завтра мы попадем у него на отработку?

— С чего бы? Он же вроде нормально к нам отнесся, и мы обещали не выдавать его учеников. Профессора ведь за них могут наказать?

— Да. А отработка как раз способ попасть к нему на перевязку.

— Серьезно? Никогда бы не подумал, — удивился Гарри. — Но тебе виднее. Не пойму, откуда ты знаешь. — Гарри внимательно посмотрел на брата. Говорить теперь можно, как он объяснит такое?

— Я знал про Снейпа до школы.

— Так он действительно друг твоего отца?

— Я же говорил, что нет. Я и про тебя, Гарри, знал. И знал, что тебе понадобится помощь. Я здесь, наверное, для того, чтобы поддержать тебя.

Поттер был настолько потрясен, что забыл про остальные свои вопросы. Вот это да! Значит, он действительно особенный! Алекс не принял снисходительно его дружбу, он сам был готов стать ему другом! И это было правдой, иначе Магия не отозвалась бы так на их слова о братстве! Но если Алекс готов поддерживать его, то и он, конечно, не даст Алекса в обиду. И не отступится от него ни при каких обстоятельствах!

* * *

— Минерва! Зайди ко мне, — сказала голова Альбуса, показавшаяся из камина.

Декан Гриффиндора бросила щепотку пороха в огонь и произнесла:

— Кабинет директора Дамблдора.

Оказавшись у своего начальника и единомышленника, Макгонагалл присела к столу, где ее уже ждала чашка свежезаваренного чая.

— Угощайся, Минни, — сказал Альбус, пододвигая к коллеге коробочку конфет. — Новинка от Фортескью, мне прислали в числе первых, и представь, абсолютно бесплатно как ценителю.

Минерва, отпив глоток чая — как всегда, превосходный — кивнула и потянулась к конфете. Поднеся ее ко рту, ведьма на всякий случай уточнила:

— Что за новинка, Альбус? Надеюсь, ничего неожиданного в духе Берти Боттс?

— Просто великолепный шоколад с начинкой. А неожиданность все же есть. Она в том, что каждый раз не знаешь, какая ягода внутри. Новые конфеты так и называются: «Ягодное великолепие». Попробуй!

Минерва расслабилась и, засунув крохотную шоколадку в рот, с наслаждением ее разжевала. Прелесть! Малина! Что в следующей?

Альбус, дождавшись, пока собеседница ослабит концентрацию, заговорил о цели приглашения:

— Минерва, девочка моя, ты ведь помнишь, завтра у нас педсовет? Две недели занятий уже позволяют оценить успехи наших подопечных.

— Конечно, Альбус! — отозвалась Макгонагалл, разжевывая следующую конфету. Клубника, еще вкуснее, чем предыдущая! — Завтра после окончания занятий. Все преподаватели предупреждены и уже приготовили свои отчеты. — Плохим бы заместителем директора она была, если бы это было не так.

— Минни, я хотел попросить тебя кое о чем, не только как моего заместителя и декана Гриффиндора, но и как преподавателя. Это касается Гарри Поттера и Алекса Грея. Поддержи меня на завтрашнем заседании.

Утром в пятницу Алексу стало намного лучше. Он все это время размышлял, как на него действует ускоренная регенерация Гарри. До этого ему казалось, что необходим непосредственный контакт или брату хотя бы нужно быть рядом. Но, видимо, магия Поттера, окутывая Алекса, как одеялом, и была причиной улучшения самочувствия. Рука все ещё болела, но, несмотря на то, что анальгетики кончились, особых проблем не доставляла, если её не нагружать.

На зельеварении Алекс придерживался выбранной ранее тактики — создавал видимость работы. Снейп, в свою очередь, создавал видимость того, что он этого не замечает. Сашу это удивляло, так как шло вразрез с мерзким характером зельевара, так любовно описанным не только мадам Ро, но и бесчисленными фикрайтерами. Однако Саша догадался, что тот помнит о его ранении и делает на это скидку. Но тогда как, при таком лояльном отношении, Снейп назначит ему отработку? Или он зря хотел поспорить на это с Гарри? Котел, что ли, взорвать, чтобы дать Летучему Мышу повод?

Но Снейп не был бы Снейпом, если бы его смущали подобные мелочи. В конце второго из двух уроков зельеварения, дав домашнее задание, он объявил:

— Мистера Грея я и грязные котлы ждем в восемь на отработку! Вам не помешает немного потрудиться, раз вы пробездельничали весь урок!

— Но профессор Снейп! — возмущенно вмешался Гарри. — Это нечестно! Мы же сварили зелье!

Похоже, Поттер забыл, о чем они говорили накануне, вряд ли Гарри стал таким искусным актером. Но в любом случае, вмешался он очень кстати и вполне правдоподобно.

— Мистер Поттер, отработка в восемь вместе с вашим другом.

Алекс неловко сгреб учебник, чтобы убрать его в сумку, но уронил. Из раскрывшейся книги выпала игла.

— Гарри, успокойся, — зашипел Грей. — Мы придем, сэр! — громко сказал он Снейпу.

Алекс осторожно подобрал иглу и вернул ее на прежнее место хранения. Это что? Вечная трансфигурация? Вот ужас! Вляпались! Нельзя, чтобы кто-нибудь узнал!

Выйдя из логова Снейпа, Алекс включил барьер и объяснил наконец брату всё, что его смущало по поводу иглы и того, что было с этим связано. Однако Гарри не поддался панике и тем более не оценил его тревогу.

— Так это же здорово, Алекс! Нам только надо научиться этим пользоваться, — сказал он. Заметив, что Алекс не успокоился, он поспешно добавил: — Но рассказывать об этом мы никому не будем.

* * *

После обеда все преподаватели Хогвартса, оставив своих учеников на старост и Филча с напарницей, собрались в учительской, готовясь к длительному и не всегда конструктивному времяпрепровождению. Радовало одно: как бы они ни задерживались, к ужину они точно освободятся. Директор появился последним, разместился во главе длинного стола и предложил начинать.

Флитвик зачаровал перо, превратив его в самопишущее, для ведения записей.

— На педсовете, проводящимся двенадцатого сентября 1991 года, — Филиус оглядел собравшихся, — присутствует весь педагогический коллектив. Вам слово, Альбус.

Дамблдор сказал несколько общих фраз о том, как славно видеть коллег, полных горячего желания нести детям знания. Он также заговорил о том, что юные ученики, которые вверили свои судьбы в их чуткие руки, требуют к себе самого пристального и неусыпного внимания, чтобы из них выросли замечательные ведьмы и волшебники, и что они, их учителя, не могут быть равнодушными, если видят, что кто-то сбился с пути истинного. Собравшиеся закивали.

— Что ж, по традиции начнем с первокурсников. С кого же из них? — в раздумье спросил Альбус.

— С Гарри Поттера, — сухо отозвалась его заместительница. Хотя она и обещала Альбусу выполнить всё, о чем он её попросил, его хитрые комбинации никогда не находили у нее отклика, потому что были ей не по душе.

Дамблдор оживился, как будто его и самого невероятно привлекала неожиданная возможность начать обсуждение именно с этого мальчика.

— Великолепно! Кто начнет?

Преподаватели, однако, не спешили высказываться: уж очень непростым первокурсником был Гарри Поттер. Овеянный славой Мальчик-Который-Выжил и тот ребенок, не по-детски разобравшийся с очередным Уизли, был одним и тем же лицом, и успел вызвать неоднозначную реакцию на свои поступки. И было не совсем понятно, что от них хочет услышать Дамблдор. Директор мог ждать от них как безоговорочного осуждения такого поведения, так и, поступая в духе общепризнанного покровителя и наставника Поттера, мог иметь свои резоны позволить мальчику так поступить, что он, впрочем, и сделал, никак не наказав своего подопечного за прошедшие два дня.

Поскольку никто из преподавателей так и не решился первым охарактеризовать названного ученика и его достижения и недочеты в учебе, если таковые найдутся, директор сам начал опрос:

— Северус?

— Поттер в точности как его отец, такой же самовлюбленный идиот, — желчно произнес Снейп. Дамблдор ожидаемо не стал настаивать на более развернутой характеристике.

— Помона?

Спраут помялась, но выдавила из себя, что мистер Поттер аккуратен и старателен, разбирается в уходе за растениями. Казалось, профессору гербологии есть еще что добавить, но она больше не произнесла ни слова.

— Минерва?

Макгонагалл похвалила Гарри за замечательно трансфигурированную иглу, но заметила, что мальчик не очень внимателен на уроке.

— Не знаю, как на других предметах, но на Трансфигурации мистер Поттер больше занят общением, — так Минерва заменила слово «болтовня», — со своим другом, — сказала она, придерживаясь согласованного плана беседы.

Сразу несколько её коллег разом заговорили, припоминая подобное.

— А у тебя, Северус? — спросила Минерва, зная, что обычно тот жестко пресекает разговоры и попытки отвлечься на посторонние предметы, в точности, как она сама.

Снейпу пришлось констатировать, что такой факт имеет место и на зельеварении.

— Вот как! — огорчился Альбус. — Выходит, Алекс Грей мешает Гарри еще и заниматься!

То, как Дамблдор сформулировал обвинение, давало понять, что маленькому блондину не забыли и не простили то, что он с первого дня в школе безусловно оказывал негативное влияние на Мальчика-Который-Выжил. Алекс Грей заслуживал самого серьезного порицания.

Но директор, будучи не только великим, но и очень добрым волшебником, не мог просто наказать виновного. Он всегда старался понять каждого и каждому дать второй шанс. Он спросил с непередаваемой непосредственностью, от которой Снейпа передернуло:

— А Алекс Грей хороший мальчик?

Преподаватели переглянулись между собой. Сказать что-то хорошее об этом ученике могла только Минерва, но это касалось квиддича и к предмету разговора не имело отношения. Макгонагалл и охарактеризовала Грея.

— Мальчик не проявил за эти две недели прилежания и не показал серьезного отношения к учебе. Порицаний он тоже не получил, но Гарри, с которым он дружит, постоянно оказывается втянут в самые некрасивые истории. Боюсь, что мистер Грей подталкивает его на всяческие правонарушения сейчас и вряд ли перестанет это делать в будущем. Не понимаю, как такой, как он, мог оказаться на факультете честных и отважных!

Директор выслушал монолог своей заместительницы так, как будто не знал, о чем она скажет. Он выглядел как тот, кто за свою долгую педагогическую карьеру видел много плохих мальчиков, которых надлежало сделать хорошими. Напустив на себя огорченный вид, он произнес:

— Я полагаю, вы со мной согласитесь, что первокурсники, особенно первое время, нуждаются в нашем руководстве и понимании гораздо больше, чем остальные ученики. Недавно все видели, как Гарри вышел из себя в Большом зале и чуть не навредил Рональду Уизли. Гарри очень обрадовался тому, что он волшебник, но слишком несерьезно отнесся к тому, что от его необдуманных действий могут пострадать другие ученики. Он просто поссорился со своим соседом по комнате и не подумал, что его гнев может иметь такие последствия. Но, вместе с тем, я уверен, что сам Гарри, будучи добрым и скромным мальчиком, никогда бы не додумался сводить с кем-либо счеты.

На этих словах Дамблдор пристально поглядел на Северуса; тот, вероятно, уже невзлюбил младшего Поттера, как Альбус и рассчитывал. Наверняка Снейп думает о Гарри иначе, и этим можно начать пользоваться. Он продолжил:

— Все мы помним, какое влияние на нас в этом возрасте оказали друзья. Боюсь, что Гарри не повезло, что его друг так на него влияет и хочет оградить его от прочих претендентов на дружбу с ним. Но нельзя огульно осуждать Алекса Грея. Возможно, для него дружба с Гарри тоже очень важна, настолько, что он не обратил внимания, что оказался в лучшей школе чародейства и волшебства не один, а вместе с другими мальчиками и девочками, маленькими магами, которые могут стать друзьями ему и Гарри, если он не будет закрывать свое сердце. Наша миссия в том и состоит, чтобы не только обучать, но и направлять. Мы должны помочь этим двум мальчикам посмотреть по сторонам и увидеть, что их окружает чудесный мир — мир магии!

Провозгласив это откровение, директор довольно оглядел на коллег, впавших в транс от его патетики, но не остановился на достигнутом. С видом, как будто ему только что открылась с новой стороны педагогическая наука, он заявил:

— Я знаю, как помочь Гарри и Алексу лучше влиться в коллектив! Организуйте на уроках парную работу и не ставьте их друг с другом, а найдите каждому из них другого партнера!

Северус ухмыльнулся (директор решил, что тот уже предвкушает), Помона и Филиус кивнули. Квирелл поднял голову от какой-то книги и пробормотал: «Д-да, к-к-конечно!». Профессор Вектор, хотя у нее не было уроков у первокурсников, спросила:

— Скажите-ка, Альбус, а если до этого не практиковалась парная работа, ее теперь вводить?

— О, нет, Септима, вам это, конечно, не понадобится, — благожелательно ответил Дамблдор, не замечая глубоко скрытую насмешку. — Ведь эти мальчики вряд ли выберут нумерологию или руны на третьем курсе. Я думаю, вам будет нетрудно выполнить мою просьбу? — директор оглядел преподавателей. — И еще. Я решил, что Гарри надо отвлечь и направить его энергию в мирное русло. Квиддич подойдет для этой цели, как ничто другое. Только попрошу не говорить ему об этом раньше времени, я сам расскажу об этом мальчику, когда сочту, что он этого заслуживает. Все же Гарри первокурсник, я и так сделал для него одного исключение. А теперь пора продолжить совещание. Минерва, кто в списке следующий?

Северус сидел с нечитаемым лицом, но бурей в душе: квиддич! Глядя на довольную Минерву, он мог предположить, что та делает ставку на то, что Гарри будет летать не хуже Джеймса. Он не отдаст старой кошке Кубок! У кого бы спросить, так ли хорош Поттер на метле? Кажется, он знает кое-кого, кто мог бы пролить свет на этот вопрос.

* * *

После ужина Драко перехватил староста:

— Малфой, тебя вызывает декан. Он велел тебе зайти в класс зельеварения.

Сердце Драко заполошно заколотилось:

— Одному? Крэбб с Гойлом не должны пойти со мной?

— Нет, — отрезал с усмешкой парень. — Поторопись, а то нечищеных котлов прибавится!

«Котлов!» — в ужасе подумал Драко. Он надеялся, что профессор Снейп простит ему хождение после отбоя, если не по старой памяти, то хотя бы за то, что Драко предупредил декана о нападении на Поттера и его друга. Но, вероятно, это не смягчило Снейпа, славящегося строгостью не только среди других факультетов. У него каждый провинившийся рано или поздно получал по заслугам.

В подтверждение этого стоило вспомнить Кейпера и Мальсибера, которых Снейп наказал до конца года запретом ходить в Хогсмид. Не за нападение, конечно, он их так и не поймал, а за хранение алкоголя в особо крупных количествах, при том, что в найденных бутылках было отнюдь не сливочное пиво. Но почему только его, ведь Винс и Грег были с ним? Или все дело в том, что сказал Снейп, поймав их тогда: «Наверняка это была ваша идея, мистер Малфой! Вряд ли вашим друзьям пришло в голову бродить по школе ночью, вместо того, чтобы сладко спать в своих кроватях!» Вид Крэбба и Гойла, спящих с открытыми глазами и больше похожих на больных лунатизмом, чем на нарушителей, подтверждал правоту профессора.

Драко вздохнул и не спеша побрел в класс. Открыв дверь, он с изумлением увидел Поттера и Грея, мирно сидящих за первой партой, тоже, вероятно, в ожидании Снейпа.

* * *

Алекс предложил брату не идти в Гриффиндор, а сразу отправиться на «отработку», так как из Большого зала подземелья были ближе.

— Но профессор Снейп ждет к восьми! Он не рассердится? — засомневался Гарри.

— Думаю, ему нет особой разницы. Раньше придем, раньше уйдем, — ответил Саша, хотя сам все же немного мандражировал: а ну как Снейп рявкнет в своей излюбленной манере! Но к вечеру он устал бегать туда-сюда по замку. Оставалось лишь надеяться, что он не придумал себе эту перевязку.

Класс зельеварения был открыт, но профессора в нем еще не было. Мальчики сели за парту и тихо переговаривались в ожидании Снейпа. Вдруг дверь открылась, но вместо зельевара на пороге показался Драко Малфой. Он вальяжной походкой подошел к Грею и наклонился над ним, заглядывая в лицо:

— Нарушаешь, грязнокровка? Будешь мыть котлы под моим руководством!

Драко заметил бледность Грея и запоздало сообразил, что Мальсибер и Кейпер могли успеть серьезно проклясть гриффиндорца. Ему стало не по себе, но он не знал, как пойти на попятный, не потеряв лица.

К счастью, в этот момент дверь снова открылась, и в класс вошел Снейп. На секунду он замер, разглядывая двух блондинов, а затем, пробормотав что-то вроде «Да, теперь понятно», скомандовал:

— За мной, мистер Малфой!

Снейп был недоволен тем, что гриффиндорцы пришли сейчас, а не к восьми. Он специально позвал Драко до их прихода, чтобы мальчики не встретились. Но, прочитав в глазах Грея утомление от бесконечных лестниц, он смягчился и не стал выгонять двух друзей.

Сев на преподавательское место, Северус набросил на себя и Малфоя, стоящего перед ним, Заглушающие чары.

— Вы провинились, мистер Малфой, но я могу освободить вас от наказания, если вы проинформируете меня кое о чем, — сказал он, поправляя на слизеринце сбившийся галстук.

— Хорошо, декан, — тут же согласился Драко, хотя сведений о других старшекурсниках у него не было.

— Я задам вам вопрос, мистер Малфой, от ответа на который зависит очень многое. Подумайте, прежде чем ответить.

Драко кивнул в знак того, что он все понял.

— Поттер хорош в квиддиче?

Малфою не надо было напрягаться, чтобы дать точный и правдивый ответ.

— Я не знаю про квиддич, сэр, — серьезно ответил Драко, — но в полетах Поттеру нет равных.

— Уверены? — огорченно переспросил Северус. — Насколько Поттер хорош? Его стоит опасаться, если он попадет в команду?

— Поттер летает лучше меня. Через год, когда они с Греем попадут в команду Гриффиндора, нам лучше забыть про Кубок школы, сэр, — угрюмо признал Малфой.

— И Грей? — только и выговорил Снейп, но тут же опомнился и произнес нормальным голосом: — Ваши ответы сойдут за отработку. Можете идти.

Несмотря на то, что его не наказали, как он боялся, унизительной чисткой котлов, Драко вышел из кабинета подавленным. Ему пришлось признать, что Поттер хоть в чем-то его лучше!

— Ну, мистер Грей, готовы к отработке? — самым зловещим голосом спросил Снейп и, насладившись выражением ужаса на лице мальчишки, наложил мощное Запирающее заклятье на дверь вкупе с антипрослушивающими чарами.

— Вам надо сделать перевязку, — сообщил он и увеличил маленькую коробочку, которую достал из кармана. — Раздевайтесь, — велел он Грею. — А вы, мистер Поттер, не мешайтесь, если не хотите на самом деле мыть котлы.

Приготовив на своем столе перевязочный материал и мази в каких-то баночках, профессор взмахом палочки переместил стул для Алекса. Тот, поеживаясь от холода подземелий, осторожно на него присел.

Снейп осмотрел рану и сказал:

— Заживает даже лучше, чем я думал. Все же вы волшебник, а не магл какой-нибудь. Я думал, что придется зашивать рану, но понадеялся, что этого не понадобится, и оказался прав. Я наложу вам повязку, но это в последний раз, завтра можете её снять. Но вам необходимо пару дней поберечь руку.

Алекс скосил глаза и увидел покрытый розовой корочкой порез толщиной в палец чуть выше локтя. Только услышав, что Снейп сказал «зашить рану», Алекс осознал, как серьезно он пострадал и какие последствия его бы ждали, не будь рядом Гарри. Хотя и Мальсибера (знакомая фамилия!) с родственничком тоже, наверное, рядом не было бы.

Наконец Снейп закончил. Алекс торопливо оделся. Хватит с него тонких рубашек, придет в спальню и сразу обновит свитер!

— Можете идти, — разрешил профессор, снимая чары с двери ровно за секунду до того, как Гарри, первым взявшийся за ручку, нечаянно чуть не снес их мощным потоком своей магии.

— Спасибо, сэр, — наперебой прокричали братья, норовя поскорее уйти из холодных подземелий.

— Помните, вы чистили котлы! — напутствовал их Снейп.

* * *

Все выходные мальчики, как могли, готовились к занятиям. Поттер, у которого напрочь отсутствовали аналитические способности, но была великолепно развита интуиция (например, ему почему-то показалось правильным переложить пару дней назад тетрадь брата), настоял на этом.

— Я не пойду в библиотеку и тебя не отпущу, — шипел Алекс. — Я вспомнил, Гарри, Мальсибер — это фамилия одного из пожирателей, сидящих в Азкабане! Этот парень может снова тебя подстеречь, я пока не знаю, как нам обороняться.

— А если я пойду с ребятами?

На это Алекс согласился, и в результате Поттер, сагитировав группу поддержки, состоящую из Невилла и парочки друзей Симуса и Дина, все же сходил в воскресенье в библиотеку. По совету Алекса, первокурсники разделили предметы, которые конспектировали, а потом просто обменялись. О качестве работ говорить не приходилось, но никто и не стремился стать отличником, поэтому все остались довольны.

Сам Алекс опять не стал переписывать дословно, он терпеть не мог формулировку «эссе на три фута», поэтому постарался максимально сжать текст, выдавив всю воду и оставив то, что он счел основным. Однако он понимал, что его понятие главного и таковое у волшебников может сильно не совпасть.

В любом случае за выходные Алекс хорошо отдохнул и полностью поправился. Он наконец-то снял повязку и сходил в душ. Напевая какую-то латиноамериканскую мелодию, он с удовольствием намыливался конфискатом. Все начало потихоньку налаживаться.

Так Саша считал ровно до понедельника, где на трансфигурации Маккошка велела ему пересесть к Грейнджер.

— Ты попала, девочка, — негромко сказал по-русски Акимов, усаживаясь рядом с Заучкой и Занудой всея Хогвартса.

— Ты попала, девочка, — тихо сказал по-русски Акимов, усаживаясь рядом с Заучкой и Занудой всея Хогвартса.

Грейнджер вздернула презрительно подбородок и отвернулась. Алекс покосился на Рона, которому одновременно с Греем велели пересесть. Странно, Макгонагалл должна вроде быть в хороших отношениях с Молли, за что же она так её сына? Потому что Уизли, прижимая к груди ворох пергаментов, встал рядом с партой Поттера, но никак не мог решиться сесть на место, которое занимал до этого Алекс.

— Ну, что же вы, мистер Уизли? — поторопила Маккошка, и тут с Роном опять случился конфуз. Тот самый. Похоже, со страха с ним приключилась медвежья болезнь. Алекс знал, что Гарри, невинно поглядывающий на рыжего, и в самом деле ни при чем, ведь от брата в сторону болезного не чувствовалось ни малейшего флюида магии.

Минерву перекосило, но она тут же взяла себя в руки, наложила на Рона очищающее и прошипела почти по-кошачьи:

— В Больничное крыло, немедленно!

Уизли втянул голову в плечи и в полуприседе ринулся вон из класса. Он не знал, как быстро добраться туда, куда его послали, ведь странное бурление в животе не прекратилось. Но это в тот момент для него было абсолютно не важно, главное было поскорее увеличить расстояние между собой и страшным темным колдуном Гарри Поттером.

— Может, теперь Алекс может вернуться? Место свободно, — поинтересовался Гарри.

В ответ Макгонагалл посадила к Поттеру Невилла, который до этого был без пары.

— Начнем, наконец! — с чувством сказала Маккошка. — Сегодня мы будем улучшать качество вашей трансфигурации. Большинство из вас уже могут получить что-то похожее на иглу, но теперь этого будет недостаточно. Цель сегодняшнего урока — получить полноценную металлическую иглу с острым концом, которая продержалась бы не менее десяти минут. Приступайте!

Грейнджер покосилась на Алекса и принялась демонстративно портить спички: в том смысле, что делать из них иголки. Наклепав штук пять иголок разного размера, девочка с превосходством бросила:

— Ты лентяй, Грей! За всё это время ты даже не попытался!

Алекс, сидя в паре метров от Гарри, не испытывал никаких сложностей с трансфигурацией, но решил преобразовать только одну иглу. У них с братом таких «вечных» иголок, не собиравшихся становиться спичкой, было уже три, впору открывать магазин. Не хватало еще попасть под колпак профессора, если та решит проследить, сколько продержится трансфигурация Грея или Поттера. Уменьшение подачи магии не решало проблему: Алекс выдавал совершенно другие магические конструкты, не похожие на колдовство, которым пользовались маги и которому обучали в Хогвартсе.

Грей пару раз вяло махнул палочкой, чтобы девочка отстала. Та, критически оценив его пассы, презрительно сказала:

— Ты полный бездарь!

Алекс, садясь с Заучкой, уже знал, что сделает это. И он сделал. Может, если с девчонки сбить спесь, ей это пойдет на пользу.

Гермиона, желая показать, что она-то одаренная, снова взмахнула палочкой, но Грей накрыл её спичку сырой магией Поттера, через которую отличница просто не смогла пробиться. Спичка осталась спичкой. Грейнджер увеличила напор, но с тем же результатом. Ей бы остановиться, но упрямица продолжала махать палочкой, теряя силы. На её висках уже появились бисеринки пота от напряжения, и Алекс понял, что надо остановиться: проучил, и хватит.

Гарри, который почувствовал манипуляции брата, отложил свою готовую иглу и с интересом наблюдал за потугами Гермионы. Вдруг Алекс убрал защитный барьер со спички, и девочка довольно проговорила, справившись, наконец, с трансфигурацией:

— Вот видишь, как важно стараться!

Алекс сохранил полную невозмутимость, а вот Гарри не выдержал и засмеялся. А еще ему понравилась идея барьера от магического воздействия.

Грейнджер резко обернулась.

— Гарри Поттер, тебе смешно? — громко спросила она, привлекая внимание Макгонагалл, которая за своим столом проверяла эссе в ожидании момента, когда уже можно будет оценить результаты работы. Профессор не сделала Гермионе замечание, но стала следить за работой Поттера и Грея. Алекс был раздосадован: как тут взмахнешь палочкой, когда её движения сразу скажут профессору, что игла не должна получиться!

— Мисс Грейнджер, покажите своему соседу правильные пассы, не то он так и просидит весь урок. Я не хочу снимать баллы со своего факультета.

Вот тут-то Грейнджер развернулась вовсю.

— Слушай меня, Грей! Ты не так держишь палочку! Вот так! Это неправильное движение! Не так!

Алекс разозлился. Девчонка хватала его за руку, показывая, как надо, без конца размахивала своей резной указкой, а её неприбранные волосы хлестали её соседа по лицу и лезли в глаза и нос. Теперь Грей понял, насколько был неправ в отношении тех чистокровных девушек — Шарлин и Дионисии, чьи сложные прически, идеально удерживающие волосы, показались ему чрезмерной тратой времени. Кроме демонстрации статуса, тщательная укладка предохраняла волоски от выпадения и использования в недобрых целях.

Чтобы заставить Гермиону перенести свое назойливое внимание на другой предмет, Алекс посмотрел на ее иголки. Ему не понадобились какие-либо магические манипуляции, он просто захотел увидеть то, чем эти «иголки» были на самом деле. Вероятно, это было каким-то аналогом Финиты.

— Грейнджер! — воскликнул мальчик, показывая на рядок спичек, аккуратно лежащих на краю парты. — Занялась бы ты своими делами, а ко мне не лезла. Чему ты можешь научить, если твои спички продержались меньше десяти минут!

Гермиона в ужасе посмотрела на безвременно вернувшие свою истинную форму спички и разрыдалась. Сказалось магическое и физическое истощение, до которого она себя довела, пытаясь показать свое превосходство. Профессор кошкой прыгнула к первой парте среднего ряда, где сидела её любимица.

— Что произошло, мисс Грейнджер?

— Он… он… — Гермиона давилась всхлипами и показывая на Алекса пальцем. Впрочем, справедливому декану страдающего своим благородным поведением факультета этого показалось достаточно.

— Немедленно извинитесь! — потребовала ведьма.

— За что? — дерзко ответил Грей.

— Он смеялся, что мои… мои иголки развеялись! — наконец смогла выговорить Гермиона.

— Грязнокровка! — с удовольствием проговорил Малфой, занимающий вместе с Ноттом первую парту третьего ряда. Одним словом он выразил свое отношение к происходящему, четко и ёмко. Слизеринцы ухмыльнулись.

— Пять баллов со Слизерина, мистер Малфой! Не смейте произносить это слово, это недопустимо! — возмутилась Макгонагалл.

— Но ведь это факт, а не оскорбление, — миролюбиво заметил Теодор.

Маккошка окинула взглядом парту слизеринцев, на которой перед каждым мальчиком лежало несколько идеально трансфигурированных иголок, не нашла, к чему придраться и приказала:

— До конца урока еще не скоро, займитесь делом, практики много не бывает! Ну?

Малфой с Ноттом отвернулись и взяли несколько спичек из кучки. Профессор вернулась к Грею. Теперь она поняла, почему просто не переносит его. Мальчишка своим поведением и манерами походил на снейповских выкормышей, среди которых он и должен был оказаться. Она не хотела этого делать, но это пойдет мальчишке на пользу!

— Ваше эссе, мистер Грей, которое вы сдали в прошлую среду, не выдерживает никакой критики! Вы помните, сколько футов надо было написать?

Алекс вспыхнул. То эссе было нормальным: как можно плохо перечислить исключения из правила Гампа?

— Я как-то не привык мерить работы футами, как ткани в магазине, — стараясь, чтобы в голосе не слишком слышалась насмешка, парировал он.

— Вот как? — а вот Макгонагалл от иронии не удержалась. — Да будет вам известно, мистер Грей, длина указывается для таких невежд, как вы, которые, возможно, только переписывая главы из книг, смогут хоть что-то запомнить. И тогда у вас и вам подобных, мистер Грей, к экзаменам на пятом курсе появится мизерный шанс хоть что-то понять!

Алекс забыл, что ему абсолютно неинтересны эти лженауки волшебников, что он просто должен постараться поменьше привлекать к себе внимание. Он стал Александром Акимовым, который, получив в школе пару раз «четверку», считал это концом света. Да как она смеет сомневаться в его интеллекте и способностях! Он успевал в школе и по гуманитарным предметам, которые ему тоже неплохо давались, хотя профильной у него всегда была математика. Да он способен при необходимости разобраться в чем угодно!

— Вы ведь еще не трансфигурировали свою спичку! — продолжала Макгонагалл. — Приступайте, а я посмотрю. Впредь не станете смеяться над девочками. Ну?

Александр Акимов никогда не был спокойным парнем, он был очень сдержанным, что далеко не одно и то же. Только вспомнив, кто он такой на самом деле, Саша смог взять себя в руки и не нагрубить профессору. Он смог, благодаря поучениям Гермионы, запомнить движение, которое и повторил, хоть и не очень точно. К удивлению Минервы, в результате несколько небрежного пасса появилась игла, отвечающая всем ее требованиям. Ведьма взмахнула своей палочкой и отлевитировала «изделие» на свой стол со словами:

— Посмотрим, сколько продержится ваша трансфигурация, мистер Грей!

Она хотела просто отдать эссе мальчишке после уроков с требованием дописать до необходимой длины, но пошла на поводу у своих эмоций и отчитала его при всех! Определенно, что-то есть в этом Грее, что сводит на нет всю ее железную выдержку и многолетний опыт. Минерва велела глазеющим ученикам продолжать работу и предалась размышлениям о том, что хватило всего одного мальчишки, чтобы директор устроил педсовет, больше похожий на цирк с конями, а она по его указке организовала такую неудачную парную работу. Нет уж, Альбус, если хочешь, сам проводи следующий урок, если ты еще не забыл свой предмет, а она больше не будет мешать Гарри работать со своим другом! А пока она успевает сделать еще кое-что. Она взяла эссе Грея, сданное им сегодня, и застрочила красными чернилами замечания к работе.

В конце урока Грей, получив проверенную работу, взглянул на свой пергамент, где красных чернил оказалось больше, чем синих, и в бешенстве запихал его в сумку. «Волшебники и логика несовместимы», — утешил он сам себя, заклинанием полета снимая с профессорского стола свою иголку и незаметно пряча в кармане.

На гербологии Алекс с удовольствием работал в паре с Невиллом, а Поттер позволил Грейнджер сделать всё самой, раз она такая умная. Максимум ее опыта до школы — поливка комнатных цветов в горшке, что не позволяло ей как следует выполнять то, что требовала профессор Спраут, но девочка все равно была уверена, что у нее выйдет лучше. Неудача на Трансфигурации, похоже, не только её не обескуражила, но даже подстегнула.

На обеде Алекс, забыв о еде, с возмущением читал пометки Макгонагалл.

— Представь, Гарри, ни одного аргумента! Только добавить то-то и то-то, убрать это, заново переписать то… По-моему, получится чушь!

— А сейчас?

— А сейчас тоже чушь, — сказал Алекс, и они с Гарри рассмеялись. Грея немного отпустило, бешенство прошло, но желание натыкать в кошачью морду хорошим эссе так, чтобы сама Маккошка сочла его годным, только окрепло.

— Пойдем в библиотеку! — сказал Алекс, поднимаясь.

Гарри сомневался. Проходя мимо слизеринского стола, он чувствовал себя неуютно под тяжелыми взглядами учеников этого факультета. Где-то среди них были те самые Кейпер и Мальсибер, которые опять могут их подкараулить, а они даже не знают тех в лицо!

— Может, не пойдем? — на полпути спросил Гарри. — Мы же не сможем отбиться, а ты опять не захочешь никому сказать.

Алекс резко к нему повернулся:

— Пусть только попадутся!

Похоже, настрой у брата после стычки с Макгонагалл был подходящий для драки.

Вдруг Алекс схватился за глаза. Секунду он стоял ослепленный, но потом ясно увидел карту Хогвартса, но не свою, состоящую из пунктиров и точек, а ту, которую представлял себе Гарри.

— Ты теперь тоже видишь! — радостно воскликнул Гарри.

Алекс замер посреди коридора, завороженно разглядывая виртуальный Хогвартс от Гарри Поттера, яркий и красочный, с графикой качественной видеоигры. Видны были помещения, в которых они побывали, лестницы были отображены в реальном времени и в виде силуэтов, показывающих их положение в ближайшем будущем. Но это была дополненная карта, и дополнения внес Алекс: на карте в радиусе пятнадцати-двадцати метров в виде маленьких точек двигались ученики, сами братья были показаны двумя большими звездами. На звезде Гарри было какое-то вкрапление, может, его сильная магия так искажала сигнал?

Вдруг за углом появились две быстро движущиеся точки. Гарри приготовился поставить тот барьер, что мешал заклятьям Гермионы, вдруг он универсальный?

Но обороняться не понадобилось.

— Привет, Гарри! — сказал один из появившихся мальчиков-хаффлпаффцев. Второй просто кивнул.

— Эрни, Джастин! — Поттер узнал своих попутчиков в путешествии по озеру. Правда, со дня приезда он с ними больше не пересекался. — Привет. Это Алекс Грей.

Вот какие они, Макмиллан и Финч-Флетчли! Алекс с интересом их разглядывал. Магловский аристократ ожидаемо нашел общий язык с чистокровным.

— Привет, — сказал Грей и в свою очередь подвергся пристальному разглядыванию. Смотрели оба мальчика по-взрослому, оценивающе. Видимо, основную проверку он прошел.

— Да мы знакомы, ну, почти, — сказал Эрни. — Мы ведь помогали Гарри тебя тогда вытаскивать!

— Спасибо! — искренне поблагодарил Грей.

— Не за что, — по-светски ответил Джастин. — А вы тоже в библиотеку?

— Пока не знаем, думаем, пойти сейчас или попозже, — дипломатично ответил Гарри. Пусть Алекс сам решает, идти ли туда вместе с хаффами.

— А мы идем. У нас сегодня был Снейп, — пожаловался Финч-Флетчли. — Мы с Эрни получили тролли за прошлое эссе и решили сразу все исправить. Ну, если что, присоединяйтесь. Пока!

Алекс кивнул новым приятелям. Снейп — Слизерин — слежка — вкрапления на звезде, обозначающей Гарри!

В такие минуты Саша был рад, что у него, в отличие от многих одноклассников, повернутых на математике, были гармонично развиты оба полушария, а не только то, которое отвечает за аналитическое мышление. В мире магии ассоциативное мышление уже не в первый раз его выручало.

Алекс увеличил изображение звезды Гарри на карте.

— Это следилка, Гарри! — сказал он.

— Опять те слизни! — рассердился Поттер и, пока Алекс раздумывал, как, не повредив брату, снять маячок, брюнет мощным магическим импульсом сжег следилку.

— Надеюсь, им теперь икается, — мстительно сказал он.

Несколько секунд Алекс осознавал, как грубо и эффективно Гарри разделался с проблемой, а потом, опомнившись, решил:

— Пошли в общежитие. В библиотеку сегодня не стоит, вдруг те парни поблизости.

Весь вечер Алекс провел в размышлениях. Похоже, он ошибался в главном. Ради безопасности он решил поменьше бывать в таких нужных местах, как, например, библиотека, и это ничего ему не дало. Ожидая, пока решение само придет к нему, он пытался избегать проблем и конфликтов. Но магия подкидывает идеи только в случае, если это действительно необходимо; во время столкновения с опасностью это актуально, как никогда.

— Завтра после уроков идем в библиотеку писать эссе, — сказал Алекс брату.

— Для Макгонагалл?

— Все подряд. Держись, профессура!

* * *

Дамблдор зашел после обеда в Больничное крыло, куда опять попал Рон Уизли. Директор еще в первый раз попросил мадам Помфри сообщить ему, если с мальчиком в ближайшее время произойдет что-либо подобное.

— Что с ним, Поппи? — спросил он.

— Его прокляли, Альбус.

— Вот как? — удивился он. — Кто же это сделал? И что за проклятие?

— Мне не удалось установить ничего конкретного, кроме того, что проклятье очень сильное. Я смогла лишь снять симптомы.

— Что за симптомы?

— Хм, понос. Альбус, посмотрите, может быть, вам удастся что-нибудь понять? Я могла бы попросить Северуса, но ведь вы знаете, он тот волшебник, кого не хочется беспокоить лишний раз.

Дамблдор прошел к кровати, где за ширмой лежал бледный и осунувшийся Рон. Дамблдор не стал его мучить расспросами, а просто посмотрел, как было дело. Однако легилименция ничего не показала. Директор наложил несколько сложных диагностических чар, но, кроме того, что проклятие есть, он ничего не понял. После нескольких десятков контрпроклятий Альбус, потеряв терпение, разрушил проклятие сырой силой. Бледное лицо Рона наконец порозовело.

— Я не дам тебя в обиду, Рональд. Ты ведь обещал помогать мне.

— Я боюсь, — проблеял рыжий.

— Всем свойственно бояться, но вот преодолеть свой страх может не каждый. Я помогу тебе.

Дамблдор взмахнул палочкой, и из воздуха соткалась тонкая зеленая ниточка. Она опустилась на запястье Рона и, обхватив его, исчезла.

— Теперь ты больше не испытаешь страха, — сказал директор. Чары, наложенные на нитку, воздействовали на разум. Теперь рыжему камикадзе не поможет даже инстинкт самосохранения. — То, что я тебе поручил, сделает тебя героем, но этого, мальчик мой, никто не узнает. Что не умалит твоих заслуг в моих глазах, поверь мне. Только я призываю тебя быть осторожным и действовать именно так, как я тебя тогда просил. Ты всё хорошо помнишь?

Рон кивнул. Спасибо директору, теперь он не боится этого Поттера. Директор не пожалеет, что решил ему довериться и дать поручение!

— Отлично! — Дамблдор довольно улыбнулся. — Мадам Помфри тебя сейчас выпишет, и на ужин ты сможешь съесть что-нибудь повкуснее больничной еды!

* * *

Поздно вечером профессор Снейп, освободившись от выполнения своих рутинных обязанностей, уединился в своей лаборатории. Он помешивал почти готовую основу для зелья родства. Через некоторое время он снял котел с огня и поставил остывать. Время ожидания он, как всегда, потратил с пользой — приготовил ингредиенты для второй стадии приготовления зелья. Приготовил он и маленький фиал с порцией крови, а также завернутый в кусок пергамента волос.

Через час, когда зелье было полностью готово, Снейп осторожно опорожнил в котел флакончик с кровью, а затем опустил туда же волосок. Несколько минут, которые потребовались, чтобы жидкость в котле приняла нужный цвет, пролетели незаметно. Профессор был почти уверен, что зелье станет синим. Насколько сильным было родство, настолько и интенсивным был цвет, который приобретало зелье родства. Оранжевое или зеленое говорило о том, что маги, у которых были взяты кровь или волосы, не родственники.

Зелье в котле Снейпа стало ярко-синим, что говорило о близком родстве. Он так и знал! Снейп довольно осклабился. Теперь дождаться, когда доведется встретиться с предполагаемым папашей и потихоньку добыть волосок, чтобы сварить зелье отцовства. Все же в таких делах пустые предположения могут привести к фатальным последствиям. А если все подтвердится… Он знает, что попросить за такую новость о неожиданно обретенном сыне!

Во вторник на уроке ЗОТИ Квиррелл неожиданно пересадил Поттера на первую парту, где в одиночестве скучала Дафна Гринграсс. Алекс уже запаниковал было, решив, что Волди что-то затевает, но ничего особенного не случилось. Поттер поладил со своей соседкой — они оба друг друга просто не замечали и не мешали соответственно. Вот только обоих братьев накрыла головная боль, которую они планировали уменьшить, выбирая последние парты. Гарри не знал, что Алекс разделяет боль с ним: говорить об этом, не имея решения, Грей не стал. Незачем его зря беспокоить, только расстроится.

На Чарах Флитвик опять начал урок с того, что показал правильный хват. Алекс уже подумал, что профессор забывает, у кого какой урок провел, но оказался неправ.

— Мистер Поттер, мистер Грей, вы, должно быть, мало практикуете, раз до сих пор так держите палочки, — сказал Флитвик, своими маленькими цепкими пальцами помогая обоим мальчикам правильно расположить кисть на палочке.

«Спалились!» — думал Алекс. К счастью, профессору было невдомек, что как раз практики у них хватало, но она была беспалочковая. А все потому, что Алекс не мог пользоваться концентратором, да и Поттер был невысокого мнения о своей палочке. «Может, спросить все же у Гарри, не хотел бы он начать учиться колдовать без моих конструктов?» — размышлял Грей.

После урока Алекс спросил об этом у брата, но Гарри ответил:

— Только великие маги колдуют без палочки и молча. Значит, мы с тобой, как они, а ты предлагаешь отказаться от этого! С палочкой любой дурак может, даже Уизли. А когда Симус машет своей, я каждый раз жду взрыв!

Саша улыбнулся, вспомнив парочку подобных случаев. Правда, взрывы были микроскопическими — одно название.

— Ну ладно, только нам надо научиться держать палочку так, чтобы казалось, что поток магии проходит через нее и заклинание формируется с её помощью.

На обед пришли в этот день минут за двадцать до того момента, когда начинают подавать блюда. Это случилось впервые, обычно мальчики приходили, когда трапеза уже начиналась. Большой зал был еще почти пуст, только кое-где за столами болтали ученики. Многие сидели за столами чужих факультетов.

Проходя мимо трех девочек — Браун и обеих Патил — Алекс услышал их разговор:

— Так ты представляешь, Падма, — говорила Лаванда, — мало того, что эта ненормальная не давала нам всю ночь спать своими Люмосами и бормотаньем, так она еще разбросала по всей комнате иголки!

— Да, — подхватила Парвати, — а я утром села на одну из них! К счастью, иголка была тупая, но мне все равно было больно!

— А Грейнджер? Она извинилась? — живо поинтересовалась вторая близняшка.

— Если бы! Она сделала мне замечание, что я её разбудила, а она, видите ли, трудилась всю ночь! Да еще обозвала нас с Лавандой ленивыми за то, что не захотели составить ей компанию. Ну и кто она после этого?

— Чокнутая, — буркнул себе под нос Алекс, но девчонки все равно его услышали.

Лаванда, проводив одноклассника взглядом, посмотрела на распрямившиеся волосы Парвати.

— Алекс делает классные завивки, может, попросить? А расплачиваться можно эссе. У него проблемы с Трансфигурацией. Если Падма поможет… — девчонки заговорщически переглянулись.

Алекс с Гарри сели на свои обычные места в ожидании обеда. Скоро подошли Симус с Дином.

— Дождь собирается! — сказал Финниган с таким видом, как будто наступил конец света.

— Ну и что? — не понял Алекс.

— Полеты! — напомнил Сим.

— Вот ведь! А я собрался в библиотеку, — пробормотал Грей.

— Пойдем после полетов, если сильно не замерзнем и не промокнем, — заверил Гарри.

В это время за гриффиндорский стол на почтительном расстоянии от соседей по комнате уселся Рон, а рядом с ним — Грейнджер, что-то оживленно ему говорящая.

— Кто знает, где ночевал Скунс? — спросил Дин.

— Может, у близнецов, — предположил Сим, — но в спальне его точно не было.

— Он спал в гостиной на диване, — сказал Невилл, садясь рядом. — Я ходил в туалет, слышу знакомый храп. Специально спустился проверить.

— Это очень любезно с его стороны, — заметил Алекс. — И воняет в комнате меньше, и спать никто не мешает.

Братья уже успели обсудить использование Барьера на реверсе, чтобы шум из комнаты не проникал внутрь, но рассудили, что тогда их, в случае чего, не смогут разбудить и придут тормошить.

— Надеюсь, его окончательно вылечили, не хотелось бы повторения, — вздохнул Невилл.

На уроке полетов Алекс и Гарри были самыми осторожными учениками. Особого настроя летать не было, поэтому Саша преобразовал воздушную подушку, поднимающую их с Гарри таким образом, чтобы тело размещалось на ней, как в кресле. Они с Поттером, выполняя задания профессора, просто катались по воздуху. Насладиться прогулкой не получилось, потому что зарядил дождь, который вынудил Снейпа и Макгонагалл, прячущихся под невидимостью в разных концах площадки для полетов, снять эти чары и наложить заклинания от промокания.

Драко Малфой, в двойной досаде, что Поттер не погонял с ним наперегонки и что декан, придя проверить его слова, увидел совершенно противоположное, попытался задирать Уизли. Повода искать не пришлось, тот сам подлетел к Драко и сказал, что слизень на метле — жалкое зрелище. Но никакого удовольствия от перепалки блондин не получил: за Рона вступилась нечесаная девчонка Грейнджер, самого сомнительного происхождения и поведения, и, как и полагается гриффиндорке, абсолютно без манер. Малфой не стал с ней связываться: без зрителей не интересно. Но совсем без ответа выпад Уизли он не оставил. Сделав прямо перед Роном изящный разворот, он презрительно бросил:

— Скунс!

«Все же есть кто-то остроумный на Гриффиндоре!» — подумал Малфой.

Алексу и Гарри пришлось переодеться — они все-таки промокли. В библиотеку они шли осторожно, проверяя по своей виртуальной карте, нет ли на пути неподвижных точек, которые могли бы означать пожирательскую засаду. К счастью, им никто не помешал и не встретился. Придя в читальный зал, братья сгрузили на стол целую гору книг.

— Не понимаю, как мне его переделывать, — пожаловался Алекс, в очередной раз прочитав пометки Макгонагалл к своему последнему эссе.

— Ты говорил, что надо понять материал, — попытался посоветовать Гарри.

— Так я про что-нибудь нормальное говорил, — с досадой ответил Саша.

— Ну тогда делай, как я: просто перепиши слово в слово. Да и профессор больше не будет про длину эссе напоминать.

— Ладно, — нехотя согласился Алекс. Придется сделать, как хочет Маккошка, а то ведь не отстанет. Может, ему вообще не суждено преуспеть в магических науках.

Алекс начал переписывать, но заглядывать в книгу и писать, вливая магию в перо, чтобы получался его новый почерк, было неудобно. Когда попался особенно зубодробительный абзац, Саша отложил перо и прочитал сложное место вслух.

Гарри, переписывающий что-то из другого пособия, бросил свое занятие:

— Алекс, смотри!

Перо, отложенное за ненадобностью, писало под диктовку!

— Самопишущие перья запрещены в Хогвартсе, — сказал сидящий неподалеку взросло выглядящий серьезный парень с сине-бронзовым галстуком. — Но ты можешь наложить Чары отвлечения внимания, раз сам смог зачаровать самописку.

О, сколько идей! Саша чуть не замурлыкал от удовольствия.

— Гарри, подиктуй ты, посмотрим, получится ли?

Когда у Поттера все получилось, Алекс по-свински оставил эту нудную работу ему, а сам принялся размышлять над другой проблемой, которую неожиданная подсказка могла помочь решить. Он так и не придумал, как замаскировать использование антипрослушивающего Барьера. Были мысли о том, чтобы случайные свидетели слышали обрывки разговоров о домашке или столовке, но Алекс понял, что это уже ментальная магия, и он просто не потянет. А теперь, если удастся придумать, как отвлекать внимание, то решится еще одна проблема — тогда их с Гарри не смогут прочитать по губам. Но это касалось, конечно, взрослых и опытных магов. Пока что братья воздерживались от разговоров под прикрытием Барьера в присутствии профессоров, вдруг те что-то почувствуют?

— Я закончил, — сказал Гарри. — Слушай, а мне можно такое же перо, только под мой почерк?

Алекс задумался.

— Пока ничего не выйдет, я не знаю, как это сделать.

Видя, что Гарри погрустнел, Грей пообещал подумать, как осуществить его просьбу, и прибавил:

— Я теперь знаю, как наложить на наш Барьер чары отвлечения внимания!

Алекс представил, как включается Барьер, охватывая своей защитой их с Гарри разговоры. На конструкт, отвечающий за это, он наложил текст примерно такого содержания: «Вы не замечаете, что кто-то разговаривает». Эти слова он мысленно произнес несколько раз, максимально напитав магией. Включив Барьер с новой функцией, он объяснил, чего и как добился.

Гарри был рад, что Алекс так здорово придумал, но он, вообще-то, и не сомневался, что у брата всё получится. Они и так могли разговаривать в любой момент, а если еще получилось отвлечь внимание, то, может быть, у них выйдет переговариваться и даже подсказывать на уроках! Поттер был уверен, что Алекс зря опасается, что преподаватели смогут что-то почувствовать и догадаются. Стоит лишь прибавить мощность магического воздействия, и учителя их не заметят. Но Алекс пока не соглашался на это даже в качестве эксперимента.

Благодаря самописке работа была закончена быстрее, чем предполагалось. Алекс решил временно сделать реверанс в сторону Макгонагалл и компенсировать полное непонимание теории по ее предмету точным выполнением её заданий.

Утром в среду за завтраком Гарри получил от своего нового приятеля Энди обещанный телескоп. Поттер не растерялся и, отведя третьекурсника в сторонку, спросил, не сможет ли его мама помочь с покупками. Кейн тут же согласился ей написать, а Поттер пообещал передать список и деньги позднее. Гарри был рад, что хоть как-то смог разгрузить Алекса, занятого решением более важных задач.

* * *

Альбус смотрел на черноволосого гриффиндорца, оживленно общающегося с соседями по столу. Именно этого он добивался, предложив учителям школы дать юному Поттеру шанс на общение с кем-нибудь другим, а не с мальчиком, который вызывает сомнения. Однако, несмотря на то, что со времени педсовета прошла почти неделя, Алекс Грей все так же сидел за завтраками, обедами и ужинами рядом с национальным героем. Дамблдор не всегда видел это своими глазами, так как не мог присутствовать на всех трапезах, но у него были свои источники как в Большом зале, так и на уроках, где, выполняя невинную просьбу Альбуса, коллеги садили мальчика с кем-нибудь другим.

Конечно, Альбус не ждал, что друзья поссорятся и перестанут общаться, он лишь надеялся, что, имея другие интересы, Гарри сам отдалится от Грея. Дамблдор хотел лишь выиграть побольше времени, чтобы потом снова начать влиять на жизнь Гарри.

Вернувшись после завтрака в свой кабинет, Альбус снова вызвал Ринки и дал ему новое задание — обыскать вещи Поттера. Старому волшебнику пришло в голову, что темный артефакт, воздействующий на сознание мальчика, мог оказаться не в вещах его друга, а в чемодане самого Гарри, куда Грей мог подложить его по чужому приказу, возможно, даже не сознавая этого.

Подождав полчаса, достаточные, по его мнению, чтобы домовик успел тщательно (а не как в прошлый раз, когда он искал в вещах Грея, но вынужден был поспешить из-за резкого запаха) проверить каждую вещь, директор негромко позвал:

— Ринки!

— Директор Дамблдор звать Ринки! Что желает директор?

— Я дал тебе задание, и желаю знать, что ты нашел, — сказал Альбус, недоумевая, почему обычно расторопный эльф вдруг так отупел.

— Ринки еще не выполнять это задание, Ринки пойти в ту комнату после обеда, — проговорило маленькое создание, выкручивая себе уши в качестве наказания, но без особого энтузиазма. — Обри, наш главный, говорить, что сейчас все эльфы помогать на кухне с обедом.

— Тебя это не касается, так и скажи Обри, — заверил Дамблдор, будучи сильно раздосадованным такой глупой задержкой. Иногда эльфы как дети, наивные до невозможности.

— Я ему говорить в прошлый раз, но он не слушать, и я тоже пойти после обеда! — горестно вещал бедный домовик. — И поэтому Ринки пришлось скрыться, когда в комнату прийти ученик!

— Я тебе приказываю: отправляйся сейчас! — Альбус повысил голос. Эльф ничего не говорил, что его тогда кто-то видел. Довольный домовик исчез с громким хлопком. Он с радостью оставит помощь по кухне кому-нибудь другому.

Через несколько минут эльф вернулся и доложил, что ничего подозрительного не обнаружил. Дамблдор отпустил его и задумался. Пора, наверное, задействовать тяжелую артиллерию — Северуса и его неприязнь к Поттеру. Как только мальчишка как следует возненавидит злого учителя, на сцену выйдет он — добрый и понимающий волшебник. Если Снейп выполнит все как надо (а уж в его негативном отношении к любому Поттеру не стоит сомневаться), то он сможет внушить то, как мальчику следует поступать. И авторитет самого победителя Гриндевальда должен перевесить влияние сверстника. А там и Рональд начнет выполнять то, что он ему велел…

В окно неожиданно что-то стукнуло. Это оказалась сова.

— Аластор, — пробормотал себе под нос Альбус. — Надеюсь, он узнал то, что обещал в прошлый раз.

Пробежав глазами несколько строчек, написанных неровным скачущим почерком, Дамблдор проговорил:

— Слишком мало информации! Аластор узнал только имя — Тед, и еще, что тот — маглорожденный. И как мне найти этого Теда, который настраивает волшебников против принятия закона, запрещающего оказывать услуги маглам? А вот то, что Аластору показалось, что за этим волшебником кто-то стоит, очень плохо! Напишу Грюму, чтобы продолжал копать. Надо немедленно заняться проблемой Гарри, пока есть время. Мальчику надо срочно блокировать магию, иначе он снова что-нибудь натворит!

* * *

На Трансфигурации профессор первым делом развернула эссе Грея и, пробежавшись по нему взглядом, похвалила.

— Это отличная работа! Я поставлю «Превосходно», если вы сейчас перескажете то, что написано на этом пергаменте, хотя бы в общих словах.

Минерва выжидательно посмотрела на Грея, но тот молчал. «Вот засада! — подумал мальчик. — Я помню только начало, а остальное перо писало под диктовку Гарри. Я был занят совсем другим!»

— Я так и думала! — не скрывая торжества, что оказалась права, сказала профессор. — Так и быть, я поставлю вам, мистер Грей, «Выше ожидаемого» за то, что прислушались к моим требованиям. Но вам, конечно, нужно стараться!

— Да, профессор, — пробормотал красный, как рак, Грей. Ему следовало догадаться, что Маккошка может устроить что-нибудь в этом духе.

На Истории магии Гарри, как мог, утешал обескураженного брата. Барьер, который не давал никому их слушать, по желанию Алекса пропускал звук внутрь, и голос профессора Бинса монотонно диктовал самописке даты и имена.

Чтобы быть пободрее на Астрономии, мальчики легли спать пораньше сразу после ужина, поэтому на уроке Алекс с удивлением обнаружил, что в первой части занятия профессор Синистра подробно объясняет, что нужно сделать на практической части. В этот раз Астрономия не показалась братьям сложной или неинтересной наукой.

Рон себя никак не проявлял, он старался держаться подальше от обоих братьев. Это было неудивительно, все еще помнили, как Поттер его чуть не придушил. Слизеринцы тоже затаились, но у мальчиков уже вошло в привычку проверять окружающее пространство на наличие подозрительного движения.

Алекс старался на уроках, но его не оставляло чувство, что он участвует в грандиозном спектакле или съемках сериала из жизни детей-волшебников. Несмотря на то, что он уже давно научился пользоваться магией Гарри, он все-таки так и не смог до конца поверить в реальность происходящего. И учеба в школе магии и волшебства по-прежнему не захватила его. Так было до пятницы, пока на Зельеварении у Алекса не случился прорыв.

* * *

Утром в пятницу девятнадцатого сентября Майкл Паркер, предприниматель с сомнительной репутацией, поджидал своего делового партнера Тома Джонса на Гриммо, где он обычно занимался делами, не связанными с его официальными предприятиями.

Вчера поздно вечером Том позвонил и сказал, что он наконец может сообщить ту информацию, которую обещал собрать. «Давно пора, — сказал ему Паркер. — Ты занимался этим две недели! Всё застопорились из-за того, что кое-кто решил сунуть свой нос в наши дела. Пора уже что-то решать и переходить к действиям!» Джонс ответил, что обсуждать подробности по телефону нет смысла. Партнеры договорились о встрече, и вот теперь Майкл поджидал Тома, вяло просматривая бумаги, чтобы не терять время.

Около половины девятого к дому подъехало несколько автомобилей, слышно было, как внизу хлопнули дверцы и входная дверь. Через пару минут на лестнице раздался жизнерадостный голос Тома, говорящего что-то своим сопровождающим, а потом Джонс своей великолепной персоной ввалился в кабинет.

— Здорово, дружище, что такой кислый? А, ну да, ну да, утро, рано, но тебе все же стоит начать брать пример с меня. Я вот еще не ложился!

Том Джонс был немного навеселе, одет, как обычно, в какое-то кошмарное творение итальянского дизайнера — пестрое и яркое. Ночь в клубе, несмотря на возраст, для Тома была в порядке вещей и делам не мешала, скорее наоборот. Правда, для развлечений Джонс выбирал заведения, принадлежащие не ему; свои он инспектировал с другим настроением и в другое время. Внешне и по манере поведения он очень сильно отличался от Майкла, а точнее, был его полной противоположностью. Те, кто знал их обоих, иногда недоумевали, как они умудрились поладить и столько лет оставаться компаньонами. Но никто не знал главного.

Майкл Паркер и Том Джонс вместе росли в приюте. Познакомившись еще до школы, они уже не расставались. Они сразу стали друг для друга больше, чем друзьями. Оба очень амбициозные, они рассчитали линию поведения и неуклонно её придерживались. Майкл, более сдержанный и способный к учебе, стал играть роль хорошего мальчика, выгораживая друга перед учителями в школе и воспитателями в приюте, а Том мог запугать любого сверстника и, если что, разобраться за себя и Паркера. Джонс сам предложил такую схему. «Мы не сможем накопить денег нам обоим на университет, к тому же учеба дается мне хуже, чем тебе. Ты займешься легальным бизнесом, а я в тени тебя прикрою».

Так и пошло. Сначала Том сколотил небольшую банду подростков, а после школы стал заниматься всем помаленьку, но одинаково противозаконным. Майкл участвовал во всем на этапе обсуждения, регистрировал на себя их первые предприятия, пусть для начала это был магазинчик, не очень честно, но вполне легально сменивший собственника, или кинотеатр на окраине. Оба партнера, хотя юридически и разделяли сферы влияния, на самом деле имели общую собственность. И эта собственность стоила миллионы. Время от времени Майкл посылал одного из своих юристов разбираться с представителями закона, жаждущими крови Тома или кого-то из его людей. Обычно полиции было нечего противопоставить умению заметать следы и наглости адвокатов, цитировавших статьи закона со скоростью пулемета.

Паркер и Джонс были теми, про которых все всё знали, но доказать не могли. К началу девяностых оба загребли практически всё, до чего могли дотянуться, но оба по-прежнему жаждали деятельности и расширения сфер влияния. Осознав, что их интересы не распространились только на магический мир, оба после недолгих размышлений и без колебаний, решили стать монополистами и взять на себя снабжение богатых англичан необычным эксклюзивным товаром.

Мир магов они открыли для себя еще в детстве. Мальчишка, живший с ними в одной комнате, вдруг получил странное письмо и засобирался в дорогу в далекую школу на севере страны. Как он ни скрывал этот факт от соседей, Майкл и Том смогли вытряхнуть из него всю подноготную этой истории. Оказалось, что друзья — сквибы, и им тоже кое-что доступно. С тех пор они плотно сотрудничали с тем парнем, через него найдя еще несколько готовых на многое волшебников. Их взаимодействие шло на грани закона обоих миров, и приносило прибыль, но все это меркло по сравнению с перспективами, которые сулило им расширение перечня магических услуг и централизация в их руках.

И тут, вероятно, прознав что-то, как нарочно, активизировался Дамблдор, широко известный в узких кругах под прозвищем Альбус Второй шанс. Надеяться, что этот шустрик, так же как и Паркер с Джонсом, стремящийся подмять под себя как можно больше, угомонится и даст партнерам действовать, не приходилось, и они стали заранее подготавливать то, что могло бы сдержать активного старикашку. Они собрали сведения и решили, что слабым местом в защите Дамблдора является Гарри Поттер, мальчик, много значащий для МагБритании и для интересов Альбуса. Всё лето за ним следил человек, посланный Паркером, удивляющимся наивности спрятавших мальчишку колдунов. Но Тони Блэр каким-то образом что-то пронюхал. Если этот ушлый политик их подозревает, план может сорваться, не начав осуществляться.

— Так что ты узнал? — нетерпеливо спросил Майкл, едва ответив на приветствие.

— Это была ложная тревога. Блэр даже не знает имени мальчишки, хотя и пытался узнать по своим каналам. Но, отдаю ему должное, интуиция у него на высоте, хотя с нашей не сравнится.

— Ты уверен?

— Абсолютно. И давай в этот раз не будем обсуждать, как мои люди выбивают... добывают информацию. В этот раз все было прилично: прослушка, осторожный обыск, и все дела.

— Итак?..

— Мы можем, наконец, назначить встречу Теду Моргану. Спросим у него, как он оправдает те деньги, что получил от нас на агитацию специалистов-волшебников против принятия закона.

— Спросим, конечно, но меня лично больше интересует то, что он скажет по поводу своего человека в Хогвартсе, иначе мы не сможем в нужный момент выкрасть Гарри Поттера из школы.

Тони Блэр, член парламента от лейбористов, сидел за столом в своем кабинете. Он правил свою речь, которую ему предстояло произнести в палате общин на следующей неделе. Закончив, он небрежно сгреб листки в папку и, открыв верхний ящик стола, засунул её туда. Собираясь закрыть ящик, он увидел газетную вырезку. «Утро Лондона»!

Тони уже успел забыть об этой истории. В начале сентября в этой малоизвестной и непопулярной газете он наткнулся на статью о том, что летом в лондонском метро в час пик произошла поломка, из-за которой сотни пассажиров опоздали на работу. На фотографии, в полной мере иллюстрирующей произошедший апокалипсис, был изображен бомжеватого вида здоровенный мужик, проламывающий турникет, а рядом с ним шел маленький лохматый мальчик, неряшливо одетый.

Блэр буквально вцепился в этот материал, решив, что сможет выгодно его использовать для привлечения избирателей. Еще бы, столько возможностей потоптаться по больным мозолям городских властей! Оставалось выяснить, кто эти двое с фотографии. Ведь, узнав это, пронырливый политик мог не только критиковать работу транспорта, обещая от имени своей партии, что лейбористы так этого не оставят и возьмут этот вопрос под свой контроль. Блэр также намеревался наброситься на службу опеки, ведь этот мальчик наверняка скитался по улицам со своим гигантским спутником, хотя ему явно требовался дом и забота ответственных взрослых!

Однако Тони не смог ничего выяснить о людях с фотографии, хотя и провел небольшое расследование. Всё, что он смог узнать, было лишь то, что газета «Утро Лондона» принадлежала бизнесмену Майклу Паркеру, с которым Блэр был знаком и сталкивался обычно по самым неприятным поводам.

Тони еще раз прочитал статью, написанную далеко не самым добросовестным представителем репортерской братии, и уже был готов выбросить вырезку в мусорную корзину, но в последний момент его взгляд зацепился за фотографию. На миг Блэру показалось, что мальчик, изображенный на ней, чего-то ждет от него, хочет что-то ему сказать. Тони стряхнул оцепенение, но выкидывать газету передумал. Почему-то ему пришло в голову, что он еще услышит если не о происшествии в метро, то об этом мальчике точно.

* * *

«Ну почему вечером никогда не хочется спать, а утром невозможно проснуться?» — думал Саша. Вчера они с Гарри легли вовремя, но, пользуясь преимуществами Барьера, проболтали и уснули за полночь. Они еще не опаздывали на первый урок, но им следовало поторопиться.

Пытаясь хоть немного взбодриться, Грей зачерпнул полную пригоршню холодной воды и умыл лицо. Это помогло, и стоящий рядом перед умывальником Гарри уже не казался таким возмутительно бодрым. Но Поттер всегда легко просыпался по утрам.

Гарри закончил чистить зубы. Скоро он выкинет свою старую лысую зубную щетку, которая осталась еще от Дурслей. Вчера они с Алексом подробно обсудили, что надо заказать, воспользовавшись любезностью миссис Кейн. Новая щетка попала в список, который он сегодня передаст Энди, а также деньги на покупки. К сожалению, галеонов больше не было, и оставалось надеяться, что добрая волшебница не будет иметь ничего против мешочка мелочи.

Алекс промокнул лицо полотенцем и посмотрел в зеркало. То, что он видел, ему не нравилось. Он не заметил внимательного взгляда Гарри. Поттер не стал ничего говорить брату, хотя ему хотелось кое-чем поделиться.

Брюнет тоже посмотрел в зеркало. Он не питал особых иллюзий по поводу своей внешности; вообще-то, у него и мыслей на эту тему никогда не было, ведь и так ясно было, что он урод. Но сейчас у него была причина смотреть на свое отражение: Гарри был без очков, он оставил их на тумбочке. Зеркало показывало мальчика, который не очень отличался от других, и это приводило Поттера в восторг. Дело в том, что сегодня впервые он почувствовал, что без очков ему удобней, чем в них. Именно это Гарри и хотел рассказать Алексу, а заодно спросить совета, как быть: носить очки или нет? Но им следовало поторопиться, если они хотели поесть и попасть на уроки вовремя.

Алекс наконец оторвался от длительного процесса разглядывания своей невыспавшейся и всем недовольной физиономии.

— Нам пора, — сказал он. — Пойдем за сумками.

Теперь Поттеру, всё же нацепившему очки, уже не нужно было сообщать брату, что лестницы вот-вот встанут так, что образуют один большой движущийся мост и перенесут их без задержек в место назначения. Алекс теперь сам мог ориентироваться во времени и пространстве, а Гарри все еще не отошел от радости, что он, не заходя в спальню, мог сказать, что там никого нет, а в туалете, находящемся по соседству, были две точки, обозначавшие кого-то из учеников. Этой функции — оповещения о противнике на расстоянии — ему так не хватало в Литл-Уингинге.

Завтраки в Хогвартсе Алекс не любил особенно сильно. С утра ему не хотелось есть, а совы, которые прилетали в это время, портили аппетит окончательно. Но Поттер, успевая обсудить множество вещей, наворачивал с аппетитом.

— Интересно, что поставит Снейп за прошлое эссе. Все говорят, что он раздает «Тролли» без колебаний. Помнишь барсуков?

— Понятия не имею. «Тролль» так «Тролль», — индифферентно отозвался Алекс. — Идем?

Мальчики не стали дожидаться соседей по спальне.

— Догоняйте! — поторопил Гарри Симуса с Дином. А вот Невилл решил пойти с ними.

В классе Зельеварения как нигде ученики четко разделяли слизеринскую и гриффиндорскую половины. И было несомненно, что слизеринская половина была больше, как ни странно это было для Сашиного математического ума. Когда Снейп запустил первокурсников внутрь, они расселись на свои места, соблюдая непривычную тишину. В последний момент в класс успели забежать отставшие гриффиндорцы. Профессор каким-то чудом не снял с них баллы.

— Выше ожидаемого! — с удивлением проговорил Алекс, увидев свою оценку. Видимо, Снейпу, в отличие от декана Гриффиндора, было жаль своего времени на проверку, ведь блондин писал это эссе в таком же состоянии, что и работы по Трансфигурации — не приходя в сознание, но придерживаясь своего принципа: краткость — сестра таланта.

Правоту этого предположения подтверждала оценка Поттера, который получил за более подробное и поэтому более длинное эссе на балл ниже. Может, Саша зря решил, что он не понимает предмет, преподаваемый Макгонагалл? Та вполне могла занизить оценку, чтобы преподать ему урок и настоять на своем.

Однако непредсказуемый Ужас подземелий не дал братьям долго радоваться оценкам выше «Тролля».

— Грей, соберите свои вещи, вы сядете с Малфоем! Поторопитесь!

Названному ученику ничего не оставалось, как сесть рядом с Драко на место, которое поспешно освободил Тео. Увидев соседа, Малфой недовольно скривился, но промолчал: сейчас его больше интересовало, кто будет соседом Поттера. Вряд ли новая знаменитость будет сидеть одна. Впрочем, капризный блондин был уверен, что любая кандидатура будет хуже его собственной.

Снейп на секунду задумался, кого выбрать Золотому мальчику в пару. Альбус успел испортить ему завтрак, неожиданно появившись в Большом зале. Он попросил не только рассадить Поттера и Грея, что было решено еще на педсовете неделю назад, но и найти повод назначить двум друзьям отработку.

— Хорошо бы, чтобы это произошло по вине Алекса. Быть может, тогда Гарри наконец задумается, что пример этого мальчика для него пагубен.

— Как угодно, Альбус, — процедил Северус. Ему-то что! Пусть помоют котлы, чем эти двое мальчишек лучше других?

Снейп оглядел гриффиндорцев, сжавшихся от его взгляда. Посадить с Поттером младшего Уизли? Можно, конечно, но все же не стоит, если он не хочет повторения того, что было в Большом зале. Почему-то сынок Джеймса невзлюбил Рональда, с чего бы, ведь все Уизли — просто душки. При этой мысли Северус мысленно усмехнулся. Милашки, особенно два третьекурсника. Если бы можно было посадить с мальчишкой Фреда с Джорджем, он бы не сомневался ни секунды. Снейп представил Поттера с поднятыми руками, каждая из которых держала в воздухе по рыжей голове… Размечтался!

— Мистер Лонгботтом! Сядьте с Поттером! — Снейпу не стоило так долго думать, кого еще надо привлечь, чтобы обеспечить качественный и неотвратимый взрыв котла, который и приведет к назначению отработки. Неуклюжий мальчишка умудрился привлечь к себе его внимание на первом же уроке.

Можно, конечно, было посадить с Лонгботтомом Грея, а Поттер сам бы напросился на отработку, но Снейпу очень хотелось понаблюдать за Малфоем и другом Поттера, сидящими за одной партой и готовящими одно зелье, склонившись над одним котлом.

Саша был уверен, что сосед начнет его втихомолку задирать, но Драко косился в сторону Гарри весь первый урок, когда шел опрос и объяснение нового материала. Однако Малфой превзошел самого себя в своей поттеромании. На втором уроке, который Снейп обычно отводил для практики, Драко умудрялся что-то резать, подсовывать Грею самые легкие для обработки ингредиенты, кидая ему отрывисто «Порезать!», и, не отрываясь, смотреть на Поттера.

Северус в перерывах между мониторингом класса, котлов и учеников поглядывал на двух блондинов. Он не ожидал от Грея каких-то особенных навыков, но то, что он видел, на контрасте невольно заставило его уважать Поттера, который что-то усиленно резал, помешивал, хватал соседа за руку. Но не навыки зельеварения интересовали Снейпа. Он больше смотрел на лица обоих мальчиков. Драко — платиновый блондин, тоненький и изящный, Алекс — тоже блондин, но с золотистыми густыми волосами, немного пошире в плечах и повыше. У обоих на лице та самая улыбка, которая говорит миру: «Я — особенный!». Грей даже нахальнее Малфоя: спихнул на соседа всю работу и совсем не пытался участвовать.

Однако Снейп был не прав. Саша пытался следить за тем, что варит Малфой. И вовсе не потому, что решил преуспеть в учебе. Драко, все так же отвлекаясь на Поттера, не отводил глаз с чужого котла, не очень следя за своим, и был как никогда близок к тому, чтобы разделить славу Невилла. Если руки блондина, привычные к нарезке ингредиентов, двигались автоматически, не совершая ошибок, то внимания не хватало на столько дел сразу. И то, к чему Драко шел весь урок, случилось.

Малфой, скосив глаза на гриффиндорскую сторону, не заметил, как в их с Греем котле забурлило варево, в которое нужно было, согласно рецепту Снейпа, срочно кинуть лапки жуков-ползунков. Алекс вроде бы понял, что нужно делать на этом этапе (как он еще смог следить за выполнением рецепта?!), но он понятия не имел, что такое жуки-ползунки и как они выглядят. Саша совершенно не ориентировался в волшебных составляющих, которые лежали перед котлом, они ему казались просто растительной и животной массой разного цвета и консистенции.

Алекс попытался позвать соседа, но тот не откликался ни на Малфоя, ни на Драко, ни даже на «Эй, ты!». Те несколько секунд, которые у них были на принятие решения, были потрачены впустую. Зелье резко поменяло цвет с зеленовато-коричневого на ядовито-розовое и вдруг поднялось вровень с краем котла.

Больше всего Грею не хотелось привлечь внимание Снейпа, взорвав котел. Учитывая, что взрыв обычно оканчивался ожогами как самого незадачливого зельевара, так и сидящих рядом с ним учеников, то им с Малфоем предстояло оказаться в Больничном крыле. Если Драко, немного помучившись, быстро поправится, то Алекс, будучи невосприимчивым к волшебному лечению, будет долго болеть, потому что его ожоги будут заживать намного хуже.

Убедив себя, что он не хочет таких последствий, Алекс принялся изо всех сил запихивать и трамбовать сырую магию Поттера в бурлящий котел. Зелье словно сошло с ума и не хотело успокаиваться, но Грей, не зная, что еще он может предпринять, продолжал насыщать раствор магией. Так продолжалось несколько долгих секунд, пока наконец Малфой не обратил внимания на зелье, которое он варил. У Драко расширились глаза, он оцепенел от ужаса, не в силах оторваться от кипящего котла. Вдруг, так же неожиданно, как и началось, бурление прекратилось, и зелье стало вязким. Оно вернуло цвет, который был до закипания; Малфой опомнился и быстро бросил лапки жуков. До конца варки он больше не отвлекался, только изредка кидал быстрые взгляды на Алекса, не удостаивая, впрочем, последнего и полсловом.

Гарри закончил варку, налил образчик варева во флакон, на этикетке которого Невилл старательно нацарапал их фамилии, название зелья и дату. Если не придираться, то цвет жидкости за прозрачным стеклом можно было назвать похожим на светло-голубой. Именно так должно было выглядеть правильно сваренное зелье. Прежде чем сдавать работу, Поттер оглянулся на брата. Судя по незапланированному использованию магии, у них с Малфоем возникли проблемы.

Алекс с недоумением смотрел на Драко, который почему-то не отрываясь следил за сваренным зельем. Пусть его цвет был неправильным, и Снейп сразу поймет о нарушении технологии, но Грей все равно был доволен. Главное, он избежал взрыва и ожогов, а то, что Малфой будет зол, поделив с ним плохую оценку, ерунда: они и так не ладят. Гриффиндорец уже хотел напомнить, что надо сдать образец, как вдруг зелье опять резко поменяло цвет и консистенцию. Оно засверкало небесно-голубой радугой, стало искриться подобно хрусталю на солнце и запахло свежестью.

— Вот это да! — тихо воскликнул Драко и восторженно уставился на Алекса, но тут же опомнился и постарался придать лицу обычное выражение, с которым он и понес профессору их с Греем флакончик.

Снейп выхватил у Драко образец, заорал «Стоять!» на Алекса, который хотел вылить остатки зелья в бак с воронкой, который стоял рядом с кучей использованных котлов. Мальчик застыл неподвижно, ничего не понимая, а профессор уже подбежал к нему и, взмахнув палочкой, перенес котел на свой стол. Он снова взял флакон и принялся рассматривать его на свет, взболтал, снова стал изучать, потом помешал длинной ложкой в котле и надолго завис над ним, разглядывая что-то.

Поттер, Грей и Малфой, не зная, можно ли им идти, недоуменно смотрели то друг на друга, то на Снейпа. Лонгботтом, выдавив неловкое «Ну, я пойду», смылся, как только собрал вещи.

Алекс, ожидая вердикт Снейпа (так и знал, что тот догадается, что они с Драко напортачили!), разглядывал те части класса, которым он еще не уделил внимание. Банки с плавающей гадостью оставили его глубоко равнодушным, а вот груда котлов, оставшаяся после урока, ответила, наконец, на вопрос Саши, возникавший при чтении фанфиков, откуда берутся котлы для чистки на отработке. Оказалось, что ученики оставляют свои котлы в подсобке. Они не моют их после урока, чтобы не задерживать следующий класс, это делают нарушители.

— Вы еще здесь? — рявкнул Снейп, ненадолго оторвавшись от своего занятия.

— Что вы нам поставите? — спросил Драко, с трудом сдерживая возбуждение. Его прямо-таки потряхивало от предвкушения.

— Превосходно, — сквозь зубы бросил Снейп. — Убирайтесь все вон! — Он совершенно забыл, что должен назначить кому-то отработку и что он не ставит такие высокие оценки гриффиндорцам просто из принципа. Всё, что он помнил, это то, что после обеда у него было немного свободного времени, которое он потратит на исследование этого зелья. Как хорошо, что материала целый котел.

Мальчики вышли в коридор, где Малфоя окружили слизеринцы. Алекс услышал, как смуглый паренек сказал:

— Ну ты выдал, Драко! Высший класс!

Что ответил блондин, братья не стали слушать. Задействовав Барьер, они заговорили о странном поведении Снейпа и о том, как Алексу удалось выйти из сложной ситуации.

— Хороший способ избежать взрыва! — согласился Гарри, узнав подробности. — Если меня еще раз посадят с Невиллом, я буду тоже держать наготове магическую заглушку для котла, а то сегодня он заставил меня поволноваться. Все время хотел что-нибудь неправильно сделать.

А еще Поттер решил подумать, как применить сегодняшнее открытие для создание щита от магического и физического воздействия, то есть от вражеских заклинаний. До этого он просто собирался закрываться сырой силой, как это делал Алекс со спичкой Гермионы, но теперь у него была идея получше. Если бы получилось выдавать сразу концентрированное облако магии, а не напитывать щит постепенно, то тогда эффективность защиты повысилась бы в разы. Но Гарри нужно было еще поразмыслить над этим, а возможно, поэкспериментировать. Когда он будет готов рассказать о своей идее брату, Алекс наверняка поможет довести её до ума.

А вот Алекс думал сейчас совсем о другом. Его занимали две вещи, которые просто перевернули его представление о магическом мире и волшебстве.

Во-первых, было очевидно, что зелье не испортилось, а стало лучше и приобрело совсем иные свойства, отличающиеся на порядок от ожидаемых, иначе было невозможно подобрать объяснение его внешнему виду, и главное, поведению зельевара. Странное внимание Снейпа к их с Драко флакону как лакмусовой бумажкой выявило необычность, даже экстраординарность получившегося зелья. И это, похоже, был не школьный уровень.

Ученики на уроках делали то, что напоминало варку супа. А вот то, что получилось у Алекса, отвечало снейповским критериям сложного зелья. Возможно, высшие зелья готовятся не только по многоэтапной технологии из редких и трудных для варки ингредиентов, но и с добавлением магии для усиления эффекта. Теперь Саша был уверен, что в науке зельеварения есть своя красота и логика. Вот бы еще расспросить Снейпа об этом! Если мастер зельеварения возьмется отвечать на его вопросы, Грей постарается разобраться, что превращает кучу мусора и воду в кипящем котле в жидкость с волшебными свойствами.

А во-вторых, и это однозначно вытекало из во-первых, Алекс ясно видел, что он пытался увидеть науку волшебного мира на уроках в объяснениях профессоров и в учебниках для первого курса. Не увидел и решил, что её просто не существует. Но ведь он не ожидал, когда в семь лет пошел в первый класс, что вместо таблицы умножения им будут преподавать высшую математику. Так и здесь. А ведь Хогвартс давал им сейчас самые азы. Всего понемножку, примитивно, не объясняя, просто давая запомнить то, что нужно. Ведь их даже учили правильно держать палочку на Чарах! Вероятно, в таком подходе был резон, ведь большинству, если не почти всем, не понадобятся теоретические знания. Зачем торговцу в Косом переулке знать теоретические выкладки, подтверждающие правила Гампа?

Он, видимо, дал маху, пытаясь понять волшебную «таблицу умножения». Иными словами, сейчас в них вдалбливали аксиомы. Это не означало, что эти непреложные истины нельзя подвергать сомнению. Но сам Алекс еще ничего не знал, чтобы копать так глубоко. И оставалось лишь сделать вывод: надо учить то, что дают. Когда количество знаний перейдет в качество, тогда он, возможно, подойдет к пониманию изучаемых предметов. Иными словами, права профессор Макгонагалл, а не он.

Алекс был погружен в эти размышления до конца учебного дня. Гарри не мешал ему размышлять и следил, чтобы брата никто не отвлекал. После обеда Алекс, придя к выводу, что придется не учить уроки, а серьезно изучать материал, расставшись с неуместным скептицизмом, успокоился и вернулся к реальности.

Ступив на лестницу, которая должна была отнести их с Гарри в общежитие, Алекс неожиданно увидел перед глазами их с Гарри виртуальную карту. Призрачный силуэт лестницы, который обычно показывал, где она будет в ближайшее время, внезапно засветился мерцающим красным, что говорило об изменениях в настройках управления. Карта, которую видел Гарри, не позволяла видеть будущее, она лишь наглядно показывала обычное движение объектов на основе наблюдений. Поттер понятия не имел, что лестница принесет их прямо на третий этаж и застынет там.

— Не понял, — сказал Алекс, озираясь. Странно, что лестница повела себя так днем. Не ожидает же директор, что Гарри пустится во все тяжкие и пойдет нарушать на глазах у преподавателей и других учеников? Или Дамби просто устал ждать, когда же Гарри соизволит познакомиться с Пушком?

— Странно, — согласился Поттер. — Они, что, так и будут на нас глазеть и не попытаются выручить? — спросил он, имея в виду других учеников, наблюдающих за ними снизу и сверху. — Вон и староста Уизли нарисовался! Алекс, вот чего он уставился, мы же на лестнице, а не в Запретном коридоре!

Братья сошли с лестницы, которая, казалось, нервно вздрагивала. «Интересно, сколько нам здесь сидеть?» — успел подумать Саша, как пролет отъехал. Мальчик подошел к краю лестничной площадки и заглянул вниз.

— Гарри, ему тоже не смотреть в глаза! — быстро велел он брату.

Поттер непонимающе огляделся и увидел, как на вернувшейся лестнице к ним величественно приближается директор Дамблдор в сопровождении декана Гриффиндора Макгонагалл.

— Гарри, ему тоже не смотреть в глаза! — сказал Алекс.

Поттер непонимающе огляделся и увидел, как на вернувшейся лестнице к ним величественно приближается директор Дамблдор в сопровождении декана Гриффиндора Макгонагалл.

Алекс тихонько пояснил:

— Похоже, Гарри, мы здесь не случайно! И Снейп нас рассадил, чтобы Невилл взорвал котел тебе, а я — Малфою. Гарри, нам сейчас вкатят отработку, ты, пожалуйста, не возражай!

Между тем Дамблдор приближался на лестнице, как посетитель торгового центра на эскалаторе или пассажир на трапе, подъезжающем к самолету. На директорском лице застыла огорченно-сочувствующая мина, а Минерва, выглядящая по сравнению с ярко-попугаистой мантией старшего коллеги бледно и блекло, стояла рядом с сосредоточенным видом, явно готовясь к неприятному разбирательству. Так и оказалось.

— Мистер Поттер, мистер Грей! Как это понимать? Или вы до сих пор не в курсе, что здесь запрещено находиться? — с неожиданным напором проговорила заместитель директора. И, чтобы не дать нарушителям возможности оправдаться, если вдруг они захотят с ней поспорить, решительно сказала: — Отработка с мистером Филчем, сегодня в восемь!

— Минерва, дорогая, ну не стоит так, мальчики часто нарушают правила, это свойственно юным и пытливым умам, которые стремятся к новым знаниям! — не согласился директор.

Макгонагалл одарила его обиженным взглядом, ведь они договорились не об этом, когда Альбус сказал ей, что узнал о нарушении и ему нужна её помощь! Но он как всегда поступает по-своему, чтобы выглядеть лучше в глазах учеников для своих целей. Теперь злым профессором будет она, а добрый директор освободит детей от наказания! Не успела Минерва высказаться против того, чтобы спустить этим двоим с рук такое явное нарушение, как Дамблдор продолжил:

— Раз вам так нравится узнавать новое, думаю, будет несправедливо отправить вас к мистеру Филчу. Не хочу сказать ничего плохого об Аргусе, но все же есть кое-кто, кто может совместить наказание с обучением. Я имею в виду профессора Снейпа. Ведь всем известно, что он замечательный зельевар, не так ли, Минерва?

Поджав губы, Макгонагалл согласилась с этим утверждением, как и с тем, что отработка у Снейпа — предел мечтаний.

— Я предупрежу профессора Снейпа, — сказала она, и лестница с преподавательским составом отъехала, чтобы незамедлительно вернуться за Алексом и Гарри, отвозя их ко входу в общежитие Гриффиндора.

— И чего ему неймётся? — удивился Гарри, имея в виду директора.

— У него на тебя планы, — буркнул Алекс. Вдаваться в подробности не хотелось, но он чувствовал, что скоро придется если не рассказать всё-всё, то хотя бы объяснить брату больше.

— У Снейпа тоже, — в тон заметил Гарри. Зельевара он не боялся, наоборот, тот казался ему неплохим человеком, ведь он так помог с лечением! Подумаешь, прийти к профессору в класс после уроков, они у него даже на квартире уже побывали!

После ужина к столу Гриффиндора подошел Малфой. Он был один и по делу.

— Декан велел передать, что ваша отработка переносится на понедельник, на то же время, — сообщил Драко.

Поттер моментально взвился:

— Чем докажешь, что ты не придумал это только что, чтобы нас подставить? Ты же ждешь, чтобы нас наказали!

Алекс вздохнул. Нет, ну какие из этих двоих друзья? Они — прирожденные соперники, бесполезно пытаться их разнять или утихомирить, обоих так и тянет померяться своими достижениями и возможностями. Пусть их.

— Мы поняли, Малфой, — сказал Алекс, вставая из-за стола. Пусть Гарри доругивается, если хочет, получит еще одну отработку, например с Филчем для разнообразия.

Но Поттер не захотел бросать брата и пошел следом, оглядываясь на Драко, вернувшегося к своим друзьям. Он прекрасно чувствовал настроение Алекса и не хотел по-настоящему его огорчать.

* * *

Северус стоял под Дезиллюминационными чарами возле двери, которая вела в комнату, находящуюся под охраной трехголовой псины Хагрида. Внутри сейчас был Квиррелл.

Снейп не ожидал, что коллега там задержится, но в любом случае зельевару пришлось отменить отработку у Грея и Поттера, которую он ждал куда сильнее, чем придумавший ее Альбус. Все дело было в зелье, сваренном блондином.

За пару часов, которые Северус провел в своей лаборатории, он смог выяснить, что зелье таит еще больше загадок, чем он мог себе представить, увидев жидкость в первый раз. Ему просто не терпелось увидеть, как Грей повторит сегодняшнее задание, которое было аналогично по свойствам зелью от фурункулов — теме прошлого занятия, но для приготовления которого использовались совершенно другие ингредиенты.

Снейп определил, что флакон с этикеткой «Драко Малфой, Грей. Зелье от фурункулов №2» содержал поистине целебный эликсир. Его можно было применять как по прямому назначению, сильно разбавив, так и в качестве противовоспалительного для наружного использования, например, для гноящихся и не заживающих ран после темных проклятий. И хотя анализ состава показал, что в нем не было ничего, что не входило в рецепт, мастер зельеварения сразу понял, что делало его таким действенным.

Снейпа бесконечно веселили бесчисленные истории о том, как сквиб стал зельеваром и даже варил хорошие зелья. Или рассуждения о том, что можно самим заниматься варкой, не тратясь на аптеку. Можно, конечно, и определенная польза в этих снадобьях будет. Сваренные аккуратно, они действительно способны помочь. Такие растворы будут сродни хорошей растительной настойке или вытяжке из органов животных, немного усиленные за счет обработки. Однако большинство волшебников, даже чистокровных, были на редкость безграмотны в тонкой науке зельеварения.

Полукровка Снейп знал о зельеварении лишь то, чему смогла обучить его мать, и поэтому заранее считал себя в невыгодном положении по сравнению с другими учениками. Это заставило его просмотреть всю имеющуюся в Хогвартсе информацию и искать все, что было по интересующей его тематике. Накапливая знания параллельно оттачиванию навыков зельеварения, Северус вдруг понял, что знает об этой науке не только больше своих сверстников, но и больше студентов-старшекурсников.

Среди последних ему повезло встретить волшебника, понимающего и поддерживающего его интерес к предмету. Это был Люциус Малфой, который очень помог своему молодому протеже, а потом другу-приятелю. Аристократ помогал ему финансами, но чаще подкидывал копии бесценных работ ученых-зельеваров и рецептов старых мастеров. Легко справляясь со школьной программой, Снейп, будучи еще учеником Хогвартса, стал пробовать воплотить то, о чем читал в этих трактатах. И у него получалось.

Все дело было в том, что уже в школе Снейп стоял на уровне, с которого начиналось Зельеварение. Для этого нужно было выполнить два условия. Пусть слабые маги варят свои супчики; то, что они делают, и рядом не стоит с настоящими лекарствами от мастера. Ведь зелье, сваренное им, отличается от обычного, как дракон от ящерицы. А все потому, что целебным препарат становится не из-за ингредиентов или процесса приготовления, а из-за магии, вливаемой в него мастером. Будучи очень одаренным магически, Северус с легкостью смог выполнить первое условие становления настоящим зельеваром и приступил к выполнению второго.

Для этого необходимо было создавать свои рецепты, которые говорили бы о полном понимании процессов, происходящих во время варки. Правильная нарезка и помешивания были лишь способом эффективно внедрить магию зельевара в растительные и животные компоненты, четкое следование технологии приготовления помогало лучше ее сохранить. Разработка рецептов, рекомендаций и пояснений к ним для того, чтобы другие, менее сильные зельевары могли тоже ими пользоваться, и сделало Снейпа в конечном итоге самым молодым мастером зельеварения.

Конечно, он мог варить и без этого, подобно зельеварам-интуитам, которые, как ни странно, встречались чаще. Но последние были заложниками своего дара: одно и то же зелье они варили каждый раз по-новому, что было и хорошо и плохо одновременно. Хорошо потому, что они могли учитывать нюансы и обстоятельства, а плохо потому, что они не всегда могли повторить успешно созданный состав. Поэтому Северус посвящал много времени тщательной проработке процесса варки на всех этапах. А сваренные им даже простейшие зелья были невероятно эффективны, что и отличало работу мастера.

И вот он держал в руке пробирку с таким зельем, сваренным первокурсником, что было само по себе нонсенсом. Не спеша делать скоропалительные выводы, мастер собирался продолжить исследования на отработке, на которую в восемь должны были прийти Грей с Поттером.

Но тут, как нарочно, сработали сигнальные чары, которые Снейп лично наложил на Запретный коридор. Они были настроены на преподавателя ЗОТИ по просьбе Альбуса. Директор почему-то решил, что тот попробует проникнуть в комнату, чтобы выкрасть (?) то, что было там спрятано. На вопрос, что именно директор там спрятал, тот замерцал загадочно очками, как делал это тогда, когда хотел пробудить или увеличить интерес к чему-то очень сомнительному, и заговорил о Хагриде, гоблинах, ограблении, выводя Снейпа из себя своими туманными намеками.

Северус понимал, что правды ему не скажут, а до того, как он сам соберет достаточно информации, чтобы сделать выводы, пройдет еще немало времени. Поэтому он просто собрался проследить за Квиринусом и стоял сейчас в коридоре, в котором побывали, по его сведениям, как минимум близнецы Уизли, а, может быть, и еще кто-то, о ком он не знал.

Наконец Квиррелл вынырнул из-за двери, отделяющей Хогвартс от цербера и, не замечая Северуса, заспешил прочь. Снейп его хорошо понимал и тоже не собирался задерживаться. Жаль только, что Дамблдор не разрешил наложить на дверь надежные чары, препятствующие любопытным идиотам испытывать судьбу. И этот запрет говорил зельевару о задумке Альбуса куда больше, чем тот мог ожидать.

* * *

Выходные Алекс и Гарри провели в библиотеке. Грей был полностью поглощен мыслью, пришедшей ему недавно в голову. Он теперь старательно гнал от себя желание отредактировать до «нормального» то, что он читал в книгах и изучал на уроках.

Вот, например, встретив в учебнике по гербологии такой пассаж: «Вонючка болотная произрастает на песчаных почвах», он с трудом удерживался, чтобы не фыркнуть и не показать такую глупость брату со словами «Волшебники и логика несовместимы», или, по крайней мере, посчитать это опечаткой. Возможно, узнав больше об этом растении, он поймет, в чем тут дело.

Оставалось надеяться, что все это действительно имело смысл, пусть и глубоко скрытый. В любом случае, он собирался дать волшебникам и их науке шанс, так сильно на Сашу подействовала удивительная метаморфоза, произошедшая с зельем, которое они сварили с Малфоем в пятницу.

Сидя над книгами, Алекс поглядывал по сторонам, подсознательно выискивая Гермиону. Но отличница изменила своей привычке и не показывалась в библиотеке. Интересно, чем она занимается? Учитывая, что её постоянно видели в компании Рона, занималась она чем-то далеким от учебы. Вспоминая канон, Саша с содроганием думал о том, что кудряшка начнет сколачивать команду по поиску Философского камня. Ведь они с Уизли уже познакомились с Хагридом. Кто им помешает притащиться к леснику еще раз, чтобы тот проговорился о Фламеле?

Гермиона вызывала у Алекса двойственное чувство. С одной стороны, он делал скидку на ее возраст и характер, понимая, что он — более взрослая и зрелая личность и поэтому должен быть к ней снисходителен, но с другой — Грейнджер раздражала его так же сильно, как в первый день знакомства. Парню приходилось себя сдерживать, чтобы не приподнять заучку заклинанием полета и не опустить резко, чтобы прикусила свой ядовитый язык.

Похоже, дело было не в возрасте, а в том, что у Грея и Грейнджер единственной общей чертой была первая буква фамилии. Алекс все же решил не доводить до открытой конфронтации и учесть, что Гермиона — девочка, поэтому старался с ней не пересекаться, и ее отсутствие в библиотеке было ему только на руку.

Зато Алекс снова встретился с тем старшекурсником с Рейвенкло, который навел его на мысль, как использовать чары отвлечения внимания на Барьере.

В субботу он закончил диктовать своему перу очередное эссе по трансфигурации, а Гарри, который писал сам и справлялся намного медленнее, выглядел таким несчастным, что Алекс, недолго думая, прервал его.

— Гарри, давай попробуем зачаровать твое перо!

Поттер не мог поверить в свое счастье, когда Алекс велел ему написать на отдельном пергаменте все буквы алфавита, строчные и прописные, в качестве образца, а потом снял магией виртуальную его копию и наложил на перо, соединив с магией Гарри. Едва Поттер начал на пробу диктовать, как перо застрочило по пергаменту, бойко выводя каракули, неотличимые от тех, которые получались, когда писал сам Гарри. Теперь за столом под диктовку двух первокурсников без устали трудились целых два Самопишущих пера.

— Ты все-таки не наложил чары отвлечения внимания! — услышал Алекс за спиной и обернулся на голос. Он увидел того старшекурсника с Рейвенкло. — У вас уже две самописки! Смотри, кто-нибудь заметит и сообщит учителям! Кстати, какие чары ты наложил на ваши перья?

Алекс замялся. Как объяснить, что он уверенно освоил только Люмос и вряд ли в ближайшем будущем сможет колдовать, как остальные? Грей встал из-за стола. Надо попробовать отвлечь собеседника.

— Привет, я Алекс Грей! А как тебя зовут?

Парень засмеялся.

— Да, моя известность, как оказалось, сильно уступает вашей. Я Алан Макалистер, староста школы. А вот тебе не надо представляться, тебя знают теперь так же хорошо, как Гарри Поттера.

Грей сомневался, что это был комплимент и что это положительная слава. Он спросил:

— Скажи, а что не так с самопишущими перьями? К тому же, сейчас мы не на уроке.

— Проблема не в перьях, а в том, что такое отношение к учебе не нравится заместителю директора, вашему декану, кстати. Она считает, что знания попадают в головы нерадивых учеников только путем переписывания текстов из книг от трех и более футов. К счастью, наш декан так не думает.

— Понятно, — протянул Алекс. Уж он-то испытал на себе старорежимные взгляды профессора Макгонагалл в полной мере. Хорошо, что Алан это сказал, а то он все думал, что резко отупел, раз не смог справиться с простейшим заданием. — Спасибо, я учту.

— Не за что! Обращайся! Уверен, что у тебя будут интересные вопросы. А если все же захочешь рассказать, как зачаровал эти перья, заходи. С твоими способностями тебе не составит труда попасть к нам в гостиную. Все наши с удовольствием с тобой пообщаются!

Перекинувшись со старостой школы (Грей только сейчас обратил внимание на его значок) еще парой ничего не значащих фраз, Алекс вернулся к работе. Поттер, который с интересом прислушивался к разговору, спросил брата, когда рейвенкловец ушел:

— Ты такой умный, Алекс! Как Шляпа не отправила тебя к воронам?

— Разве не ты помог ей отправить меня на Гриффиндор? — удивленно спросил Саша. Момент распределения он помнил очень хорошо, тогда ему показалось, что магия Гарри как-то повлияла на распределяющий артефакт. — Я боялся, что меня вообще никуда не отправят!

— А я — что попаду не туда, где будешь ты! — признался Гарри. — Кстати, ты будешь зачаровывать наши перья чарами отвлечения внимания, как предложил староста?

— Думаю, надо попробовать на досуге, — откликнулся Грей. — Я хочу развить эту идею и наложить слова «Вы нас не видите» на наш Барьер, чтобы получился аналог Дезиллюминационных чар. Если сработает, то можно будет скрывать не только перья, но и самим становиться незаметными. Только сейчас мне не хочется этим заморачиваться. Понимаешь, Гарри, я хочу поскорей расспросить Снейпа. У меня столько вопросов, которые не касаются школьной программы, на которые может ответить только он! Я тебе не говорил, но Снейп — мастер зельеварения, он стал им очень рано.

— Что же он в школе-то делает? — скептически спросил Гарри.

— Угораздило его, пошел на поводу у директора. Я поэтому тебе сказал в глаза Дамблдору не смотреть и вообще держаться от него подальше.

— Не думаю, что я ему интересен.

— Все как раз наоборот. Все уверены, что Дамблдор — твой магический наставник. Думаю, он…

Алекс замолчал.

— Я тебе про директора еще расскажу. А сейчас я хочу кое-что попробовать.

Разговаривая с Гарри, Алексу пришла в голову идея, совершенно не связанная с обсуждаемым вопросом. Все дело было в том, что во время разговора он смотрел на пергамент, где Гарри писал образцы букв. Что, если…

Алекс наложил тонкую магическую сетку на страницу учебника и подхватил её виртуальную копию. Теперь следовало «сохранить». Саше не пришлось долго думать, как это сделать. Представив виртуальную папку, как на компьютере, он поместил туда копию страницы и подписал «Трансфигурация». Напитав папку магией, чтобы не развеялась, он довольно посмотрел на Поттера. Как бы попонятней объяснить брату, что он сделал, ведь о компьютерах тот хорошо если слышал? Неважно. Главное, они оба смогут открыть эту папку с помощью магии.

— Гарри, кажется, я смогу сделать нам качественные шпаргалки. Смотри!

Гарри переключился на внутренне зрение. Там, где раньше была только карта Хогвартса, виднелась иконка — желтая папка. Гарри потянулся к нему и увидел страницу учебника!

— Мы теперь отличники! — в восторге закричал он. К счастью, его крик заглушил Барьер. — Будем отвечать на все вопросы учителей, и Грейнджер сдохнет от зависти!

— Это мысль! — согласился Саша. Вот так разобраться с девчонкой не запрещают никакие моральные нормы и правила.

Все свободное время братья были заняты сначала диктовкой своим перьям, а потом переносом изучаемых предметов в «память». Обоим было так интересно изучать новые возможности, что они много раз открывали «сохраненные» материалы. От этого усвоение прочитанного только улучшалось. Поттеру казалось, что наступил его персональный рай. Он был рядом с братом, хорошо одет, сыт, а скоро он сможет стать, как Стивен или Маргарет из его класса в школе Литл-Уингинга, которые всегда знали ответы на вопросы учителя!

* * *

— Идут! — с придыханием произнес Мальсибер, когда Поттер со своим светловолосым другом показались за обедом в воскресенье. — Давай, Пасси!

Веспасиан с сомнением посмотрел на гриффиндорских первокурсников. Он вовсе не был уверен в том, что вновь наложить на них Следящие чары было хорошей идеей. Сначала это удалось, а вот в прошлый раз следилка не просто слетела, а шандарахнула Кейпера сырой силой как молнией. Не хотелось бы повторения.

— Не время! Думаю, тогда следилку отцепил Снейп. Он явно что-то подозревает и ждет только повода. Он использовал какое-то очень темное заклинание, которое меня чуть не убило, когда я хотел посмотреть, где наши объекты, — наклонившись прямо к уху кузена, сказал парень.

— Ты преувеличиваешь, и декан здесь ни при чем. Согласись, все дело в том, что он нашел наши запасы и поэтому зол на нас. Но это я должен огорчаться, что он забрал всё огневиски.

— Может, я и преувеличиваю, но у меня с таким подходом и с такими темпами совсем здоровья не останется. Это ты у нас такой мощный и неубиваемый. И вдобавок, у тебя напрочь отсутствует чувство самосохранения.

Слизеринцы молча проследили, как Поттер и Грей садятся за свой стол.

— Кстати, — вновь заговорил Кейпер, — если тебе неймется и тебе нипочем темное проклятье, могу научить Сигнальным чарам. Хотя, если Флитвику не по силам обучить тебя чему-нибудь...

— Я не идиот! И, в отличие от кое-кого, я не трус! — взревел Мальсибер. — Хорошо, научи! — уже спокойней сказал он сердитому Кейперу.

* * *

Алекс был доволен тем, как прошли выходные. Наконец-то ему интересно учиться! Теперь он был уверен, что им с Гарри можно менять план. Хватит прятаться, боясь привлечь внимание своей силой! Пусть все поймут и запомнят раз и навсегда, что Поттер и Грей — сильные и умные волшебники!

Оба мальчика снова легли пораньше, чтобы не хотелось спать на уроках. Теперь они с нетерпением ждали возможности проявить себя. Профессор Макгонагалл должна оценить!

Алекс проснулся среди ночи от громкого шума. Кто-то кричал и плакал, что-то громоздкое упало на пол. Сердце застучало от страха: что с Гарри? Грей отдернул полог и осторожно выбрался из кровати, пытаясь увидеть хоть что-нибудь.

— Я боюсь! Мы все умрем! — закричал кто-то совсем рядом.

Алекс проснулся среди ночи от громкого шума. Сердце застучало от страха: что с Гарри?

— Я боюсь! Мы все умрем! — закричал кто-то совсем рядом.

В свете зажегшегося высоко над головой Люмоса Алекс увидел Невилла. Тот сидел одетым на кровати и, обхватив голову руками, раскачивался из стороны в сторону, не забывая время от времени подвывать:

— Мы все умрем! Мне страшно!

Кроме Невилла, не спали выбравшиеся из своих кроватей Симус в одних пижамных штанах и босиком, и Дин, закутанный в одеяло, а также Рон, одетый в мантию. И еще Алекс заметил проснувшегося Гарри; осознав, что с братом все в порядке, он успокоился, и причитания пухляша его уже не пугали, заставляя вздрагивать, а лишь оставляли место для недоумения.

Однако через секунду все собравшиеся, забыв про причину паники Невилла, включая и самого мальчика, заморгали. Когда зрение к ним вернулось, приспособившись к яркому свету, они удивленно уставились на мощный Люмос, который висел под потолком на манер люстры. Вероятно, Алекс с Гарри очень хотели, чтобы стало светло.

— Откуда это? — с недоумением спросил Симус. Он вдруг почувствовал, что пол холодный, и полез за обувью.

Грей с Поттером переглянулись. Алекс, зная, что объясняться — его обязанность, сказал:

— Гарри умеет.

— Без палочки? — ошеломленно спросил Уизли, но тут же вспомнил, как Гарри душил его без палочки, и скрылся за пологом кровати, не раздеваясь. Рон частенько грешил тем, что так ложился спать.

— Невилл, ты чего орешь среди ночи? — несколько более раздраженно, чем следовало бы для поддержания доброжелательной беседы, спросил Поттер. Впрочем, его можно было понять: он тоже перепугался за брата. Первые секунды, когда непонятно было, что происходит, дались ему нелегко.

— Там с-собака! — собираясь зареветь по новой, выговорил Невилл.

«Понятно! Пушок-таки вышел на сцену, — со злостью подумал Алекс. — Это все объясняет. И то, почему все в пижамах, а Лонгботтом с Уизли в мантиях!»

— Мы все умрем! — в очередной раз заявил Невилл. — Она выберется и всех нас загрызет!

— Кто — она? — с некотором интересом спросил Дин.

— Огромная трехголовая собака!

— Невилл, а ты с перепугу точно три головы увидел? — подозрительно спросил Симус, садясь на свою кровать. По наклону его туловища было видно, что, как только будет отбой тревоги, он — спать.

— Да! Ты зря мне не веришь! Алекс, — Невилл обернулся к однокурснику, который его всегда поддерживал. — Я правду говорю!

— Да где ты мог встретить эту собаку? — спросил Дин и зевнул. Однозначно, Тюфяк переполошил всех почем зря.

— На третьем этаже… в Запретном коридоре, — намного тише, чем он говорил до этого, выдавил Невилл. Через секунду взбудораженные новостью Томас и Финниган уселись рядом с ним.

— Так вот что там! Откуда ты узнал? Собака очень большая? — забросали они его вопросами.

Лонгботтом рассказал, что знал. Оказалось, вечером его подбил на слабо Рон, которому о чудовищном псе шепнули по секрету близнецы. Невилл с рыжим потом едва смогли убежать.

Выяснив всё, что хотели, Сим с Дином легли спать, а Невилл так и остался сидеть, втянув голову в плечи. От пережитого он впал в ступор.

Алекс решил, что надо потом поговорить с Пупсом, чтобы не вздумал больше бродить с Уизли по ночам и запрещенным местам, иначе живо попадет в Недозолотое Трио в качестве Недоизбранного. Но вдруг вспомнил, что когда он откладывал разговор с Гарри о том, что Рон опасен, у него вышло хуже некуда.

— Невилл, иди сюда, — сказал Грей, усаживая мальчика на свою кровать. Напротив сел хмурый Гарри. Не то, чтобы он был против, чтобы брат опекал Лонгботтома, тот был хорошим парнем (Поттер помнил, что это Невилл сбегал за деканом, когда Алекс заболел), но побудка среди ночи, от которой до сих пор колотилось сердце, не очень располагала к дружескому общению.

Алекс включил Барьер. Теперь можно и поговорить.

— Зачем ты пошел с Уизли? — мягко спросил он Невилла. Стращать и запугивать уже напуганного мальчишку не хотелось.

Лонгботтом пожал плечами, разглядывая ладошки.

— Скажи, а Грейнджер с вами не было? — вдруг вспомнил про девчонку Алекс.

— Была, — вздохнул Невилл. — Если бы Рон один был, я бы точно не пошел, а тут она… Она, как моя бабушка… Нет, вы не подумайте, я ее люблю… в смысле, бабушку, конечно, но она иногда…

Алекс прекрасно понял Невилла. Отвязаться от Гермионы, если та поставит целью затащить куда-то такого нерешительного парня, как Лонгботтом, просто невозможно. А мальчик — не трус, просто не умеет отказывать. А бабушка — это бабушка.

— Невилл, — заговорил Алекс. — В следующий раз, когда Уизли с Грейнджер вместе или по отдельности придут тебя звать в какое-нибудь сомнительное место, пусть хоть что говорят, а ты им отвечай, что тебе не разрешает староста нашей комнаты.

Саша понимал, что так поступить будет куда проще. Есть люди, которые, не будучи трусливыми, просто не могут сказать «нет». Сославшись на Алекса, Невиллу будет проще отказаться.

— А кто это? — спросил Пупс.

— Это я! — с ухмылкой сказал Грей. Невилл («Тюфяк» не значит «дурак»!) сразу повеселел.

— Хорошо, я так и сделаю! А если меня спросят, почему ты — староста и зачем ты мне это велел?

— А ты отправляй всех любопытных ко мне, — сказал Алекс. — Я с ними сам разберусь. А теперь — спать!

* * *

Утром в понедельник на Трансфигурации профессор Макгонагалл, собрав домашнее задание, приступила к устному опросу. Пока она думала, кого бы вызвать, к руке Гермионы Грейнджер, как всегда не опускающейся весь урок, внезапно прибавилась рука Алекса Грея. От удивления Минерва даже не заметила сразу еще одного ученика, жаждущего ответить. Им был Гарри Поттер.

Но тут, увидев, что Мальчик-Который-Выучил-Уроки поднял руку, мистер Малфой со Слизерина тоже это сделал. Учитывая, что ученики этого факультета никогда не делятся бесплатно знаниями и даже учителям отвечают, только если те сами их спросят, другие ребята с зелеными галстуками в шоке уставились на него. Только Дафна Гринграсс поддержала блондина, приподняв свою сложенную лодочкой ладошку.

Профессор Макгонагалл поняла, что спросит Гарри не потому, что он сын ее любимых учеников, а потому что так будет политически верно. Подумать только, Слизерин хочет обойти ее факультет на ее же предмете!

— Мистер Поттер! — вызвала профессор. — Итак, как однородность или неоднородность предмета влияет на его возможность быть трансфигурированным?

Гарри, немного волнуясь, мысленно открыл файл и начал зачитывать ответ:

— Все предметы подразделяются на однородные и неоднородные. Однородные объекты — это те объекты, которые состоят из одного материала. Неживые предметы подразделяются на однородные и неоднородные. Например…

Алекс усмехнулся. Ему действительно было весело, потому что он смотрел на Гермиону. Девочка, услышав не свою фамилию, выглядела так, будто готова лопнуть от досады. А с каждым правильно сказанным словом Поттера в ее глазах появлялся опасный блеск.

— Пять баллов Гриффиндору! — оценила ответ профессор, когда Гарри, наконец, закончил.

Грейнджер презрительно сощурилась и тихо сказала:

— Подумаешь, заучил наизусть, как попугай!

— Сама-то, — скривился Алекс. Если он правильно помнил, у Гермионы была эйдетическая память, что позволяло ей легко запоминать прочитанное. Но нигде не говорилось, что она всё понимала, особенно в начале обучения. Как бы то ни было, но барабанила она свои ответы знатно, не хуже любого барабанщика.

К концу занятия Гриффиндор получил еще два балла — один заработала Гермиона и еще один — Алекс, от чего девочка разозлилась еще больше: подумать только, ее сравнили с этим тупицей и лентяем Греем и дали столько же, сколько ему! Еще один балл попал в копилку змеек, и достался он Гринграсс. Профессор, чтобы не спрашивать Драко, вызвала ее, несмотря на то, что выглядела слизеринка не очень уверенно в своих знаниях.

От того, что было так много желающих ответить, профессор не успела спросить нежелающих. Среди последних был, естественно, шестой Уизли. Он, проведя все выходные с Гермионой за подготовкой вылазки к Пушку, учебник даже не открывал и сейчас удивлялся, когда это его подельница успевает всё учить.

Гермиона до конца дня возмущалась несправедливостью.

— Наверняка они жульничали! — твердила она Рону, который словно в рот воды набрал, стоило ему только понять, что «они» — это Поттер с Греем.

Её громкий голос был слышен на перемене перед Гербологией и на обеде. Там ее попытался заткнуть приятель Гарри Энди Кейн.

— Ты чего к ним прицепилась? У нас на Гриффиндоре никогда не доносили! — возмущенно сказал он девочке, не обращая внимание на то, что сидела Грейнджер довольно далеко.

— Пойдем, Рон, — сказала заучка. — Все только и делают, что потакают Мальчику-Которой-Подглядел!

Парочка выбралась из-за стола. Дуэт рыжих с недоверием посмотрел в тарелку Рона: там была еда!

— Скажи, брат Дред, ты веришь своим глазам? — с удивлением спросил один близнец другого.

— Так не бывает, брат Фордж, — поддержал его второй. — Не могу поверить, что Ронни чего-то не доел!

— Разве только его так напугало то, что мы ему рассказали! — У-4 и У-5 жизнеутверждающе заржали.

* * *

Без четверти восемь Алекс и Гарри не торопясь направились в подземелья. Алекс воспользовался случаем, чтобы задержаться возле нескольких картин, случайно выбранных им по дороге. Вроде как портреты следят и докладывают директору. Или это из фанфиков? Но, в любом случае, нарисованные волшебники вполне могут это делать, как и эльфы и привидения, что нельзя сбрасывать со счетов. Но как-то так случилось, что к ним с Гарри они не лезли, и пресловутый Пивз тоже. Вот только хорошо это или плохо, Саша не знал.

Назначение отработки было таким очевидным, что даже Гарри был с этим согласен, после краткого объяснения ситуации. Поттер узнал, что директор ожидает от него продолжения его геройской миссии, чтобы победить всё того же волшебника, которого он заборол в годовалом возрасте. И будет подкидывать разные задания под видом приключений для тренировки и поддержания в тонусе. Брат возмутился Дамблдором так сильно, что только это помешало ему всё-таки начать задавать вопросы Алексу на тему «откуда ты знаешь». А вот про слежку портретов и прочего персонала детективного агентства «Лунный свет» он запомнил и принял к сведению.

— Гарри, я вот тут размышляю… — начал Алекс. Обзаведясь Барьером, который включался уже почти автоматически, он перестал обрывать себя из-за того, что сейчас не время и не место. — Снейп отберет у нас палочки, потому что наказание состоит в том, чтобы чистить котлы без магии, но нам-то палочки не нужны. Хорошо бы мне придумать, как отмыть то, что нам дадут, каким-то другим способом, ну, как мы привыкли, чистой магией, но ничего просто не приходит в голову!

Поттер уже знал, что брата должно осенить; если к нему не придет озарение, бесполезно ждать результатов.

— Это совсем не страшно, Алекс! — заверил Гарри. — Я все помою и так. Я умею быстро и аккуратно!

— Только этого не хватало! — рассердился Саша. — Надеюсь, ты не думаешь, что я тебе позволю все делать одному?

— А что тут такого? Профессор, наверное, не будет все время следить за нами. Он уйдет, и ты сможешь заняться чем-нибудь полезным.

Маленький трудяга имел в виду то, что придумывает интересные и полезные для них обоих штуки именно Алекс. Наверняка он потратит время с большей пользой, если Гарри возьмет на себя чистку котлов.

Алекс постучал в дверь класса, у которой они к этому времени оказались. Не то чтобы Грей мечтал попробовать, каково это — получить отработку у Снейпа и поработать руками, однако он точно знал, что не позволит брату чистить котлы одному.

— Войдите, — раздраженно ответил Снейп. Он стоял прямо рядом с дверью с другой стороны. Он, похоже, их ждал.

— Мы опоздали, сэр? — удивленно спросил Гарри. Надо же, они ведь специально вышли пораньше, но, наверное, слишком увлеклись, разглядывая портреты и болтая.

— Нет! — отрезал Снейп. — Но не будем терять время. Прошу!

Мальчики прошли вслед за профессором, но вместо подсобки, где их ждали грязные котлы, тот подвел их к первой парте, на которой стоял стандартный ученический котел и аккуратными кучками лежали отобранные ингредиенты.

— Ну, чего вы ждете? Приступайте! Зелье от фурункулов номер два!

Гарри, услышав это, узнал в лежащих кучках лепестки рогатки розовой, желчные пузыри хохотушников, лапки жуков, как их там…

— Но мы варили это зелье в пятницу! — с удивлением воскликнул он. — Мы не справились?

— Вы получили удовлетворительно, мистер Поттер. Но сейчас у вас отработка, и я полагаю, это все же лучше, чем чистить котлы. Вы так не считаете, мистер Грей?

Алекс почувствовал досаду. Так он и знал, опять то зелье!

— Вы правы, сэр, — поспешно согласился он. Легче задать вопросы, которые он приготовил для профессора, варя зелье в классе, а не скрючившись в три погибели в подсобке, намывая котлы. Но зельевар не выглядел особенно расположенным к беседам, наоборот, казалось, он встретит в штыки любые вопросы глупых учеников. Представится ли Алексу возможность все-таки задать их?

Мальчики нехотя приступили к работе. Гарри спохватился, что уже не помнит в точности, как варить зелье, и сообщил об этом Снейпу. К удивлению Алекса, тот, не говоря ни слова, взмахнул палочкой, и на доске появился рецепт. Поттер снял мешавшие очки и положил их на соседнюю парту, подальше, чтобы не смахнуть ненароком. Теперь он был готов приступить к работе.

Удивление Грея вскоре сменилось озабоченностью: Снейп не только не ушел, оставив их варить зелье, но даже не сел за свой стол, занявшись чем-нибудь полезным, например, чтением или проверкой эссе. Напротив, зельевар мерил огромными шагами класс, бросая на мальчиков нетерпеливые взгляды, как будто ждал, что те немедленно сварят требуемое.

Северус следил за Греем; руки мальчика все так же неловко нарезали то, что не успевал Поттер. Последний же своими ухватками походил на кого-то вроде Молли Уизли, если бы ведьме выпало какими-то судьбами приготовить обед для всей своей семьи без магии. Оба друга не казались сколько-нибудь подходящими кандидатами в зельевары, однако Снейпа смущало не это.

Магия. Та магическая энергия, чистая, концентрированная, которую смогли загнать в простейшее зелье, где просто не было столько компонентов, чтобы удержать такое её количество, а те, что были, не могли быть насыщенны магией до такой степени. Возможно, он сам, сваривший и изобретший не одно зелье, не смог бы так!

Как же это всё-таки стало возможным? Грей сидел с младшим Малфоем, которого Снейп знал с детства. Он уже несколько лет давал Драко уроки зельеварения, чтобы подготовить к школе, и за все это время не было ни единого признака, что мальчик сможет добиться чего-то выдающегося в этой сложной науке. Да и магию Малфоев Снейп не перепутал бы даже без определяющих заклинаний. Вообще-то, вряд ли любой Малфой стремился бы к тому, чтобы выделяться в изучении какого-то одного предмета. Наследник, а потом и лорд Малфой должен был одинаково хорошо разбираться не в чем-то одном, а во всем, чтобы понимать, что требовать от нанимаемых специалистов. Малфои были прирожденными управленцами и политиками, а отнюдь не мастерами в какой-нибудь отрасли.

Но тогда за то, что зелье от фурункулов получилось таким, ответственен Грей. Но про этого мальчика Снейпу было известно кое-что, что не давало тому возможность творить магию. По косвенным признакам они с Дамблдором подозревали, что мальчику заблокировали магическое ядро. Алекс Грей просто не мог насытить раствор магией, не говоря уже о количестве вложенных сил, что и для взрослого мага могло бы оказаться непосильной задачей. Вот Поттер мог бы, конечно, быть источником магии, но он сидел не с Греем, а с Лонгботтомом и за другой партой.

На какое-то мгновенье Снейпу захотелось проверить Поттера на соответствие его магической подписи тому зелью. Было одно довольно сложное заклинание, которое применяли зельевары в спорных случаях, что помогло бы определить авторство. Кстати, авроры тоже знали это заклинание и применяли со схожей целью. Например, тогда, когда из-за некачественного или сваренного с нарушением правил зелья пострадал волшебник, а изготовивший его не признавался или вообще не был установлен. Однако, помня, как легко сын задиры Джеймса схлестнулся с самим Дамблдором, последнее, что хотел сделать Северус, это направить на мальчишку палочку. И, вероятно, ему следовало ожидать такую же реакцию, если он попробует наложить эти чары на его драгоценного друга. Вот что Поттеры умели, так это верно дружить.

— Мистер Грей, — заговорил Снейп, прекратив, наконец, метаться взад-вперед. — Скажите, как у вас с Трансфигурацией?

Если он не может использовать чары, определяющее авторство зелья, то есть вероятность выяснить то, что его так интересует, просто спросив. Если у мальчика проблемы с сотворением заклинаний на Трансфигурации или Чарах, то тогда автор того зелья точно не он. Хотя это просто нелепо, ведь он сам накладывал на Грея диагностические заклинания.

Алекс удивился. Вот болтливая Маккошка!

— Вообще-то профессор Макгонагалл не очень довольна, — осторожно выбирая слова, сказал он, автоматически отложив нож для нарезки. Гарри, увидев это, заработал быстрее.

— Чем? Тем, что у вас не выходит преобразование предметов?

— С этим как раз всё в порядке, — вздохнул Грей. — Мы с Гарри без проблем превращаем спички в любые иголки.

— А что не так? — конечно же, Северус не хотел, чтобы ученики критиковали собственного профессора. Почти не хотел. Ведь у него в команде не намечается игрок, который наверняка будет стоить всех тех махинаций, которые проделала Минерва, чтобы убедить Альбуса и уговорить его включить Поттера в команду.

— Я не люблю писать эссе, просто переписывая всё подряд.

— Эссе — это то, к чему вы пришли в результате изучения заданной темы, — заметил Снейп. — Ваше эссе по Зельеварению было вполне… внятным.

— Спасибо, сэр, — Алекс понял, что ему, наконец, представилась возможность. — Зельеварение мне интересно. У меня возникло много вопросов, на которые я не нашел ответа. Я понимаю, что мы только начали изучение предмета и вначале абсолютно все кажется непонятным…

Снейп был заинтригован.

— Задавайте свои вопросы, — усмехнулся он, усаживаясь боком на учительский стол.

Саша внезапно забыл все, о чем хотел узнать. Он постарался собрать разбежавшиеся мысли. Он спросит о том, что появлялось в каждом втором фанфике, сколько-нибудь уделявшем внимание зельеварению.

— Скажите, сэр… Я не нашел в учебнике таблицу сочетаемости ингредиентов. Она важна на уроке?

Снейп, пребывавший с пятницы в мыслях исключительно о высших зельях, не удержался и фыркнул.

— Ученики, которые желают ей воспользоваться, всегда могут взять в библиотеке «Справочник зельевара» за авторством Колби. Но в науке, — Северус подчеркнул слово «наука», — в науке Зельеварения важно не соблюдать принципы сочетаемости, а как раз наоборот — уметь их обойти. Поверьте, это подлинное искусство, — продолжал Снейп, обращаясь уже к обоими мальчикам, видя, что и Поттер с интересом прислушивается к разговору. — Представьте, что вам для решения поставленной задачи нужны два или даже несколько компонентов, которые не могут быть добавлены в одно обычное зелье. Простой аптекарь предложит три разных состава, которые, возможно, даже нельзя будет принимать в одно время. И польза от них будет намного ниже. А мастер будет искать пути решения, которые бы позволили объединить эти разные компоненты и заставить их не только не конфликтовать, но и усиливать друг друга!

Алекс, забыв обо всем, и даже о том, что, возможно, Гарри требовалась помощь, слушал лекцию профессора (настоящего профессора, не ниже университетского с ученой степенью!). А Поттер удивлялся, что Снейп учит их на уроках тому, что сам не считает важным или даже стоящим внимания! Он слушал рассказ, интересуясь им куда большее, чем своим зельем. Ведь Гарри больше не боялся взорвать котел. Подумаешь, если что, закинет туда побольше магии и успеет все исправить. К счастью, Гарри чаще всего мог повторять то, что ранее удавалось Алексу, особенно если брат оставлял «шаблон», как в трансфигурации спички.

К моменту, когда Гарри, наконец, закончил, Алекс успел задать профессору еще несколько вопросов, ответы на которые всё больше укрепляли его в мысли, что подлинная наука и рядом не стояла со школьным обучением. А также в том, что они с Гарри имеют нужные ресурсы — аналитические и магические — чтобы ею заняться.

Снейп бегло взглянул в котел Поттера и велел вылить то, что получилось.

— Так плохо? — удивился Гарри. Вроде бы он сварил все так же, как и в пятницу. То, что Алекс не очень помогал, его не напрягло, напротив, работать одному было куда проще, чем на прошлом уроке, когда приходилось следить все время за Невиллом.

— У вас вышло то же самое, что и на уроке, мистер Поттер. Абсолютно то же, — ответил Северус.

Он проследил, чтобы мальчики убрали за собой, и отпустил их. Несмотря на то, что он так и не выяснил ничего о зелье, сваренном Греем в пятницу, а также не понял, не врет ли мальчишка о применении магии на уроках, его очень воодушевил этот разговор. Его тема — теоретические выкладки, но не такие, которые могут цитировать из школьных пособий безмозглые ученики, вроде Грейнджер или того Уизли, который староста. А те, которые будут признаны корифеями вроде Слагхорна ересью, потому что они полны свежих идей, что делает их еще более интересными, а может, и ценными.

Грей был, несомненно, умен и искренне заинтересован в получении ответов на заданные вопросы, а также в том, что рассказывал ему Северус. Впервые зельевар задумался о том, что, возможно, когда-нибудь, не сейчас, конечно, возьмет ученика, как и положено настоящему Мастеру.

А еще Снейп до зубной боли захотел немедленно поджечь горелку, отлить из того котелка, конфискованного у Грея в пятницу, уже заметно убавившуюся жидкость, чтобы продолжить свои исследования, и отдаться любимой науке. Ему не терпелось выяснить или хотя бы встать на путь, который приведет к ответу, как в драклов раствор номер два можно внедрить столько магии и сделать его свойства такими необычно эффективными, и так повлиять на его качество.

* * *

Алекс вздохнул с облегчением, закрыв дверь класса и оставив позади Снейпа, сложного человека, но знающего и опытного специалиста, а также интересного, когда сам захочет, собеседника. Гарри был рад, что брат смог задать свои вопросы. И у него было предчувствие, что они еще не раз окажутся в этом кабинете в качестве наказания. Это можно было предположить, учитывая то, что Алекс рассказал ему о планах директора, а также то, что Алекс и сам был не прочь оказаться здесь для получения необходимых ему знаний.

Пройдя буквально несколько шагов по коридору, братья вдруг увидели, как из густой тени, образовавшейся между двумя тускло горящими факелами, шагнул высокий плечистый парень. Сегодня его лицо не было скрыто капюшоном, а мантию а-ля пожиратель смерти заменяла школьная, под которой, несмотря на темноту, был виден зеленый галстук.

Парень не стал тянуть время и поднял палочку. Алекс задохнулся от негодования: вот наглец! Кабинет Снейпа и сам Снейп у них за спиной, а этот урод не только не боится, что они позовут на помощь, а как будто подталкивает к этому! Кто из двоих кузенов это был, Грей не знал, но подозревал, что они не разделились и теперь второй родственник пожирателя смерти спрятался где-нибудь в засаде. Ну ничего, думал Алекс, он им сейчас задаст! Его рука заживала слишком болезненно, чтобы их простить, да и Гарри полон сил, что позволит замедлить время и как следует разобраться со злобными старшекурсниками!

— Сангре… — начал слизеринец.

Не успел Алекс даже начать замедлять время, как его оттолкнул Гарри, который выбежал вперед и развернул щит.

— Сангре… — начал слизеринец.

Не успел Алекс даже начать замедлять время, как его оттолкнул Гарри, который выбежал вперед и развернул щит.

Щит был невидимым, огромным и очень плотным. Из него можно было делать джедайский световой меч, настолько сильно в нём было течение энергии.

— …Ирвендо! — договорил слизеринец заклинание.

Красный луч проклятья попал в щит — или даже Щит — и не отразился обратно, как это бывает в фильмах для создания зрелищности, напротив, энергия атакующего заклинания была мгновенно поглощена.

Мальсибер (это был он) в ступоре посмотрел на пространство перед Поттером, который, как и полагается великим волшебникам, даже не достал свою палочку и эффективно отразил заклинание. Но тут Домициан сообразил, что защиту мог обеспечить какой-то артефакт. Ну, и это не проблема! Если продавить амулет мощными заклятьями…

— Ав… — начал он, но вдруг в коридоре раздался скрип открываемой двери.

— Мистер Поттер, вы опять забыли свои очки! Я не собираюсь бегать за вами, чтобы их отдать.

Гарри поспешно свернул Щит и обернулся на голос. Сердитый зельевар нёс в вытянутой руке знаменитые круглые очки, которые он сам же недавно обновил Репаро. Неловко поблагодарив профессора, Поттер синхронно с братом посмотрели туда, где только что был слизеринец, но того и след простыл.

— Так мы пойдем, сэр? — спросил Алекс. Зельевар разрешил и вернулся к своему загадочному зелью, а братья все топтались в коридоре, не решаясь отдаляться от кабинета.

— Почему мы его не заметили? — мрачно спросил Алекс. — С картой какие-то проблемы?

— Алекс, а ты ее включал? — поинтересовался Поттер. — Я — нет. Я был уверен, что это нужно делать не здесь, потому что рядом с профессором нам вряд ли что-то угрожает.

— А я даже забыл про карту. Я думал про то, что рассказал Снейп…

— Тогда нам надо всегда ходить с включенной картой, — решил Гарри, но Алекс, несмотря на очевидную полезность этого предложения, покачал головой:

— Я не смогу. Это очень нагружает мозг.

Несмотря на то, что магии Гарри, служившей подпиткой их карте, хватило бы на работу в фоновом режиме даже двадцать четыре часа в сутки, оба мальчика прекрасно знали, что объекты отслеживались на ней благодаря расчетам, постоянно проводимым Алексом. Он мог при необходимости заставить карту выполнять функцию обнаружения какое-то время, но, конечно, не постоянно.

— Ладно, проверим еще раз, — сказал Алекс, разглядывая виртуальный коридор. На пространстве, доступном сканированию, никого не было. Было еще что-то, что ему хотелось обсудить сейчас с Гарри, что-то, что зацепило его после встречи со Снейпом, но он не мог вспомнить, что именно. Наверняка это было не важно, решил Алекс и выбросил эту мысль из головы. Он сказал: — Можем идти!

Однако вместо ответа Гарри, вдруг почему-то сильно побледневший, что было видно даже в темном коридоре, рухнул без сознания на пол. А через секунду лишь недавно активированная Алексом карта, мигнув несколько раз, погасла.

На Сашу накатило такое сильное отчаяние, что он перестал соображать логически, да просто перестал соображать. Его ноги подкосились, и он упал рядом с Гарри, обхватив того руками, и начал тихонько звать по имени. Мальчик забыл, что с отказом карты они в любой момент могут быть атакованы спрятавшимися врагами, а магия Гарри, всё не приходившего в себя, не подчинялась Алексу. Надо было позвать профессора, попросить у него помощи или хотя бы дать какие-нибудь зелья, но маленькому гриффиндорцу (интересно, это факультет влияет или всё-таки стресс?) это просто не пришло в голову.

К счастью, Гарри вскоре приоткрыл глаза.

— Гарри, как ты? Что болит? — обеспокоенно спросил Алекс, но брат в ответ только застонал.

В глубине коридора что-то треснуло, и оба мальчика испуганно вздрогнули.

— Передай мне контроль, — попросил Грей.

Сначала Поттер не понял, что от него хотят. А когда понял, тут же выполнил просьбу, как тогда, когда сорвался на Роне. Оба мальчика понимали, что это было правильным решением, даже если бы Гарри был против. А он, конечно, не был.

Получив контроль над магией Поттера, Алекс сразу понял, что случилось.

— Ты перенапрягся! — с жалостью и сочувствием сказал он. — Ты выложил почти весь свой магический резерв за один раз!

Гарри виновато промолчал. Он хотел как лучше! Он должен любой ценой защитить брата! Только потренироваться заранее с уровнем магии у него не вышло.

Алекс включил карту.

— Подозрительных объектов не видно. Как только сможешь встать, пойдем. Отбой, кстати, уже был, не хотелось бы попасться.

Через несколько минут Поттер поднялся и, опираясь на более высокого Алекса, пошел к выходу из подземелий. Вероятно, перерасход магических сил как-то сказался на физическом состоянии Гарри, он просто повис на брате. Несмотря на то, что Алексу было тяжело, он не подавал виду, думая о том, что сам Гарри как-то же мог его тащить, когда случались похожие ситуации.

Алекс вел Гарри темными коридорами, периодически сверяясь с картой. Хотя их никто не подстерегал, Алексу везде виделись Мальсибер с Кейпером, а Филч и Миссис Норрис казались партизанами, в засаде подкарауливающими оккупантов. От такого сравнения Саша усмехнулся, и ему немного полегчало. Все-таки он всё еще причислял себя к нормальным людям, к таким, как сквиб-завхоз. Что не помешает последнему сдать их.

Пока что им никто не попадался, и Алекс уже начал надеяться, что все обойдется. Они с Гарри уже встали на лестницу, которая по расписанию должна была отнести ребят наверх, но вдруг её виртуальная проекция заморгала красным. Рывок, и она сменила направление, отвозя братьев на третий этаж к Запретному коридору.

* * *

В понедельник вечером двадцать второго сентября на Гриммо ожидали маглорожденного волшебника Теда Моргана. В письме, которое Майкл Паркер отправил ему еще в пятницу, он назначил своему агенту в волшебном мире встречу на десять, но сейчас было уже начало одиннадцатого, а тот все не появлялся.

Встречу эту следовало провести еще в начале месяца, но из-за подозрения, что об их интересе к Гарри Поттеру узнал один набирающий влияние политик, ее пришлось отложить. Этот одиннадцатилетний мальчик, по меркам обычных людей не отличавшийся ничем, кроме как редкой неухоженностью, оказался своеобразным Символом магического мира, а также долгосрочной инвестицией Альбуса Дамблдора, которого друзья и деловые партнеры Паркер и Джонс считали конкурентом.

Письмо было послано обычной почтой, но у Теда была возможность вести переписку таким образом. В ответе, который он послал, он согласился на встречу в это позднее время, которое было выбрано не случайно: Морган мог незаметно аппарировать почти к самому месту встречи. Однако сейчас он опаздывал, что особенно нервировало Тома, а заодно и Майкла.

— Убери игрушку, Том, — не выдержал Паркер, глядя на пистолет в руках партнера. Тот не брал в руки оружие уже много лет, для грязной работы у него всегда были подручные.

— Если этот гад появится прямо в комнате, я его пришью, будь уверен! — откликнулся Джонс. Неосторожный волшебник лишь однажды решил аппарировать на встречу, то ли хотел набить себе цену, то ли показать, что и с ним нужно считаться, но Том не оценил. Волшебников он воспринимал с сугубо утилитарной точки зрения и где-то в глубине души считал мутантами, пусть и полезными. Но если эти волшебные штучки могли угрожать его безопасности, он не собирался спускать такое с рук.

К счастью, Тед Морган, высокий шатен лет тридцати, не стал сегодня нарываться и воспользовался дверью. Он поздоровался и извинился за опоздание, голос звучал дружелюбно, но бегающий настороженный взгляд выдавал, что он не чувствует себя с бандитскими боссами в безопасности несмотря на все свое волшебство. Он осторожно сел в предложенное кресло и выжидательно посмотрел на своих нанимателей.

— К делу! — велел Том. Пистолет он перед самым приходом Теда положил на стол и прикрыл газетой, на всякий случай.

Морган рассказал, что ему удалось посеять недовольство законопроектом Дамблдора о запрете оказывать услуги маглам независимо от соблюдения Статута. Он передал списки зельеваров, артефакторов и других ценных специалистов, кто был против введения такого закона. Среди этих волшебников было много фамилий тех, кого Морган переубедил лично.

— Полагаете, нам не понадобится запасной план? — спросил Паркер.

— Если под запасным планом вы подразумеваете похищение Гарри Поттера… — Морган вздохнул. — МагБритания далека от демократии. Уверен, если не предложить интересующим вас волшебникам что-то еще, их недовольство так и останется именно недовольством. Альбус Дамблдор обладает огромным влиянием, не забудьте, он не только директор и Верховный чародей…

— Короче можно? — перебил Джонс, а Паркер пробормотал: «Что еще им предложить, еще больше увеличить оплату за невыполненную работу?»

— Зельевары не заседают в Визенгамоте. Решения принимают политики. Я уверен, что Дамблдор сможет протолкнуть закон в ближайшее время, несмотря на все наши старания.

— Может, ты плохо старался? — вспылил Том и потянулся к газете.

— Том, не время, — охладил компаньона Паркер. — Тед, расскажите-ка нам о вашем человеке в Хогвартсе. Боюсь, запасной план в свете того, что вы говорите, становится основным.

— Это студент-старшекурсник…

— Я думал, ты озаботился привлечением действительно ценного сотрудника, как минимум учителя этой вашей волшебной школы! — презрительно перебил Том.

— Парень, которого я завербовал, идеально подходит. Выпускник, учится на факультете умников, не замечен ни в чем предосудительном, и, следовательно, на хорошем счету. Умен, довольно сильный волшебник. И главное, он должен мне кругленькую сумму и в галеонах, и в фунтах.

— В фунтах? Его родители не волшебники? — уточнил Майкл.

— По крайней мере, один из них магл. Я встречаюсь с этим парнем в субботу. Учеников выпускают в Хогсмид по субботам. Хогсмид — это деревня рядом со школой, — пояснил он. — Что именно я должен ему поручить?

Паркер и Джонс обменялись многозначительными взглядами.

— Думаю, вам лучше поступить вот так, — заговорил Майкл.

* * *

— Опять лестницы и этот гребаный коридор! — Саша даже не заметил, что перешел на русский. — Держись, Гарри! Я так и знал, что он подстроит что-то подобное сразу после отработки!

Гарри не отреагировал, но Алекс, подхватив все свободные остатки их магии, задал команду на выполнение сложных вычислений по возвращению лестницы на прежний маршрут. Это было легче, чем пространственный карман, конечно, но все равно заболела голова. Алекс успел внести изменения за секунду до того, как край лестницы коснулся третьего этажа. Пролет вздрогнул, напрягся и… медленно начал разворачиваться, чтобы всё-таки отвезти гриффиндорцев на седьмой этаж.

— Чтоб он своей бородой подавился… — бормотал Алекс. Что-то Гарри стал совсем тяжелым. Или это он опять ослаб от напряжения?

Грей кое-как дотащил брата до портрета, пробормотал пароль и зашел в общую комнату. Было еще не очень поздно, начало одиннадцатого, и там толпилось много старшекурсников, среди которых выделялась команда по квиддичу. Спортсмены шумно обсуждали новую стратегию.

— …Я её сегодня как раз спросил, что там насчет того, что ловцом будет Поттер, типа, не передумала ли она, а Макгонагалл говорит, что директор не разрешил. Я даже вздохнул с облегчением, — громко делился переживаниями капитан Вуд, который сидел спиной к двери и не видел вошедших. — Поэтому у нас снова та же проблема, братцы: кто будет ловцом? А? Что?

Оливер обернулся, потому что Алисия тихонько подавала ему знаки.

— Поттер! — Вуд обернулся к охотнице. — Алисия, я Поттеру и в лицо скажу… Эй, Грей, что у тебя с лицом?

Слова Вуда привлекли внимание тех, кто сперва вообще не посмотрел на вошедших первокурсников. Теперь на мальчиков уставились абсолютно все.

— Эй, что с вами? На вас напали? — спросила какая-то девушка.

Алекс недоуменно огляделся. Гарри, опирающийся на руку брата, поднял голову.

— Алекс, у тебя кровь! — прошептал он.

Блондин провел свободной рукой по лицу и посмотрел на ставшую красной ладонь.

— Ерунда, кровь из носа пошла, — небрежно сказал он. Не посвящать же праздно интересующихся в перипетии так некстати меняющихся лестничных маршрутов.

— А с Поттером-то что? — спросил парень, сидящий в компании, где была та сердобольная девушка.

— А мы… у Снейпа на отработке были. Его профессор особенно невзлюбил, — нашелся Алекс, уводя, наконец, Гарри. Сейчас он добавил еще одну страшилку в копилку Ужаса подземелий. Да и если директор узнает, будет доволен, что все идет по плану и Снейп, как и должен, не любит сына своего школьного врага.

Сгрузив брата на кровать, Алекс сходил умыться. Как обычно, долго смотрел на свое отражение в зеркале. Странно всё…

Гарри вскоре немного полегчало, и он лег спать. Алекс вернул ему контроль над магией, надеясь, что волшебство, как обычно, быстро вылечит брата. Ну и его, быть может, тоже подлечит и поддержит.

Во вторник утром занятия шли своим чередом. Квиррелл не стал в этот раз рассаживать Поттера и Грея, решив, видимо, что уже выполнил программу-минимум. А вот на уроке полетов мадам Хуч, уже где-то изрядно продрогшая (судя по красному носу), вдруг вспомнила, что она тоже профессор Хогвартса. И что просьба-пожелание, оно же распоряжение директора организовать парную работу на уроке, ее тоже касается.

— Все сюда! — заорала Хуч после того, как привлеченные пронзительным свистком ученики пошли на снижение. — Слушаем меня! Отрабатываем парную работу!

Роланда сроду не давала таких рискованных заданий. Это было упражнение для тренировки профессиональных команд по квиддичу и младшекурсникам, в большинстве своем неуверенно державшимся на метлах, было просто противопоказано. Но как ей еще заставить учеников делать что-то в паре на полетах, где все и так уже работали в паре со своей метлой, Хуч не знала.

— Отрабатываем быстрое снижение, экстренное торможение, а партнер страхует вашу посадку на земле. Начали! Первая пара — мистер Малфой и мистер Крэбб!

У Драко с Винсом все прошло просто замечательно. Даже если бы блондин плохо летал, он не смог бы сдвинуть мощного парня с места. Надежный, как скала, Крэбб готов был подхватить Малфоя вместе с метлой и не дать разбиться. У других слизеринцев тоже не возникло особых проблем, правда, девочкам было трудно не упасть, когда прямо на них двигался снижающийся партнер.

— Мистер Поттер и мистер Лонгботтом!

— Алекс! Ты думаешь, я смогу удержать Гарри? — Невилл, как всегда, сомневался в своем умении летать, хотя с того раза он справлялся вполне сносно. Даже то, что это задание нужно было выполнять, стоя на земле, не придавало ему уверенности.

— Не волнуйся, Невилл, — сказал Алекс, переглянувшись с братом.

Гарри, снижаясь, показал настоящий воздушный слалом. Казалось, он не торопясь спускается по горному склону на лыжах, а не летит на метле. На высоте полуметра он, полностью погасив инерцию, встал на ноги, ловко подхватив метлу. Помощь Лонгботтома совсем не понадобилась, чему Невилл был очень рад.

— Мистер Грей и мистер Уизли!

Малфой восторженно взвыл и весь подался вперед в ожидании шоу (светлая память Скунсу!).

Алекс открыл и закрыл рот. То, что он хотел сейчас сказать, говорить было нельзя, потому что это было неприлично. Вот ведь… мадам Самогони!

— Алекс не полетит, когда страховать будет этот!.. — заявил Гарри.

— Не переживай, я справлюсь! — многозначительно сказал Грей, сжимая руку Поттера.

Гарри насупился и отошел, не спуская глаз с Рона. А тот присел, чуть согнув колени и широко расставив руки, как будто на самом деле загодя приготовился встречать приземляющегося напарника.

Алекс взлетел и заложил широкий вираж. Холодный воздух ударил в лицо. Мальчик посмотрел вниз. В метрах тридцати — нет, надо потихоньку даже мысленно переходить на футы, как-нибудь потом, — под ним стояли, задрав головы и поеживаясь на холоде, остальные ученики. Вокруг виднелся уже по-настоящему осенний пейзаж — листва в конце сентября начала желтеть, а трава вблизи волшебного замка утратила свою яркую зелень, хотя еще не пожухла.

Грей пошел на снижение и почувствовал всем телом, что ветер усилился и, что было гораздо хуже, поменял направление. Теперь Алекс должен был на полной скорости, подгоняемый сзади резкими порывами, приземлиться в заботливые объятия дружелюбного рыжего напарника!

Алекс запустил расчеты. Это было не сложно: Гарри уже полностью восстановился, а он сам просто решил подстраховаться. Пятнадцать метров… десять… три…

Рон все так же ждал с распростертыми объятьями. Алекс, резко погасив скорость, завис в воздухе на высоте трех метров и начал опускаться со скоростью воздушного шара, притягиваемого на землю лебедками. Уизли распрямился и, подойдя поближе, поднял верх руки.

— Эй! У тебя проблемы? Я тебя поймаю! — крикнул он, честно глядя своими голубыми глазами.

— Только дотронься до него хоть пальцем! — прошипел Гарри, вставая рядом.

— Да я помочь хотел! — негодуя, отозвался Рон. Чтобы еще больше не злить Гарри, ему пришлось отойти. — И её задание выполнить!

Поттер покосился на мадам Хуч, которая, положив голову на плечо, завороженно наблюдала за посадкой.

— Как ты компенсировал такой ветер? — спросила она у приземлившегося, наконец, Алекса с профессиональным фанатизмом.

— Э-э-э… — сказал Грей.

— Понятно, — ответила мадам Хуч. По уважительной улыбке, появившейся на ее лице, было видно, что она действительно поняла, да только не ясно, что.

На то, чтобы посадку отработал второй участник пары, времени урока не хватило. Несколько первокурсников вздохнули с явным облегчением.

Когда после занятий все пошли назад в школу, Драко незаметно пристроился позади Поттера и Грея. Он хотел послушать, о чем те будут разговаривать. Может, удастся выяснить секрет такой безукоризненной посадки при сильном ветре. Но, странное дело, Малфой не слышал ни слова, хотя расстояние, отделяющее его от гриффиндорцев, было небольшим. Наверное, звуки глушил ветер.

В спальне Алекс сразу скинул мантию и полез в чемодан за полотенцем и свежим бельем.

— Я в душ. Выверну горячий кран до упора. Гарри, ты со мной?

— Конечно! — отозвался Поттер, доставая банные принадлежности. — Я тоже замерз. Попробуем новый шампунь. Интересно, он будет отличаться от магловского? У Дурслей…

Мальчики сходили в душевую, где Поттер с сожалением прервал свой рассказ о том, как плохо было раньше и как хорошо сейчас: шум льющейся воды всё заглушил.

Через полчаса Алекс и Гарри, распаренные и согревшиеся, и поэтому благодушно настроенные, вернулись в спальню. Они положили грязные вещи в корзину, стоящую в углу комнаты.

— Напишем эссе на завтра? — спросил Гарри. — Как хорошо, что у нас скопировано столько страниц вперед из той книги, которую профессор постоянно дает для дополнительного изучения!

— Давай, — согласился Алекс. Он вытряхнул из сумки перья и пергаменты прямо на кровать. Если они с Гарри задернут занавески, соседи не увидят, что перья пишут сами. Эх, сегодня уже нет сил и желания разрабатывать аналог чар отвлечения внимания. Как он там хотел? «Вы нас не видите…» А еще лучше «Это не те дроиды!»

Саша отвлекся, вспомнив бессмертную фразу легендарного Убивана, кочующую по фандомам, далеким от ЗВ, как Татуин от Корусанта. Вернувшись в реальность, он оторопело уставился на сэкондхэндную крысу Рона, деловито грызущую его Самопишущее перо, то самое, с каллиграфическим почерком.

Сообразив, что, или вернее, кого он видит, Саша едва не сказал вслух: «Привет, Питер, хочешь написать записку?» Он, конечно, знал о том, что крыса живет в одной с ними комнате, но раньше это… животное к ним с Гарри не приближалось.

— Прости, — вдруг услышал он. Грей повернулся и увидел Рона, виновато глядящего на него. — Можно, я заберу Коросту? Не знаю, что на него нашло, раньше он не трогал перья.

В это время Гарри, который пропустил появление грызуна, потому что копался в своих пергаментах, вытянул руку в сторону питомца.

— Нет! — в унисон закричали Рон и Алекс. Саша не дал придушить крысюка не только потому, что не хотел Поттеру славы живодера. Крыса по кличке Хвост могла пригодиться брату. Если, конечно, Сириус не растерял все мозги в заключении.

— Бери, и чтобы это… существо даже не думало приближаться к нашим с Гарри вещам и, тем более, лезть на кровать, тебе понятно, Уизли? — сердито сказал Алекс. Перо было жалко. Он так и не запомнил, что делал, чтобы перо писало так красиво. Тогда это получилось случайно. Наверно, повторить подобное уже не получится. У него были запасные перья, но они были простыми, а не зачарованными.

— Извини, — снова сказал Рон. Его поведение уже не удивляло, а просто поражало. И начинало раздражать. Уизли забрал крысу и ушел.

Гарри явно жалел, что брат его остановил. Он не сомневался, что во всем этом есть злой умысел.

— Гарри, поговорить, — сказал Алекс, затаскивая брата на свою кровать.

Когда мальчики расположились за задернутым балдахином, над ним зажегся небольшой Люмос. Методом проб и ошибок свет удалось сделать мягким и не вымораживающе-белым, а желтоватым, как солнце.

— Это неспроста! — сказал Поттер. — Он подослал крысу! Не смейся, Алекс, я видел, как он с ней разговаривает!

— Да я и не смеюсь. В любом случае от Рона надо держаться подальше, неважно, кидается ли он с кулаками, или извиняется через слово. Гарри, я тебя прошу, не трогай Уизли, а? Директор так и ждет, чтобы к тебе прицепиться.

— Алекс, мы с тобой так и не поговорили про эту собаку, которая напугала Невилла, — благоразумно сменил тему Гарри. — Ты про нее что-нибудь знаешь?

— Да. Это часть твоего тренировочного полигона.

— Мы же не полезем? — возмущенно спросил Гарри.

— Это я у тебя хотел спросить, — ехидно заметил Алекс, а Гарри, вспомнив дуэль с Малфоем, смутился.

— Честное слово, Алекс, я никуда! — горячо заверил брата Поттер. — Давай лучше мой Щит потренируем, чтобы не расходовал столько энергии.

— Нет уж, — зашипел Грей. — Сначала восстановись как следует. А на выходных закончим пораньше с библиотекой и пойдем в какой-нибудь заброшенный класс.

— Теперь нас не так-то легко подкараулить! Мы будем всю дорогу держать карту включенной! — решил Гарри.

— Заметано, — сказал Алекс и вздохнул, трогая перекушенное перо-самописку. Он снова начал злиться. На всё: на Рона, на крысу, на то, что он по-прежнему не может рассчитать нужное заклинание по своему желанию.

Гарри понял состояние брата, но списал всё только на потерю самописки.

— А если Репаро? — с надеждой спросил он, не собираясь пояснять брату, что это. Уж если сам Гарри знал, то Алекс и подавно. — Правда, профессор Снейп сказал, что Репаро — это магическая заплата и ей нельзя пользоваться много раз, ну еще нельзя на старых вещах. Но перо-то было новое…

Гарри замолчал, глядя, как Алекс сосредоточенно уставился на испорченное перо.

— Гарри, — заговорил брат. — У нас с тобой получается вечная трансфигурация, это куда лучше Репаро. Помнишь, ты сам говорил. Главное, хорошо представлять, что должно получиться.

Гарри улыбнулся. Он почувствовал, как к перу потянулась тонкая ниточка магии. Через минуту Алекс закончил трансрепарацию, от слов «Трансфигурация» и «Репаро», как он мысленно окрестил процесс.

— Проверка, — сказал он, поднося целое перо к пергаменту. На нем тотчас же появились красивые буквы.

— Работает! — завопил Гарри. — Мы сможем чинить вещи! Алекс, а ты сможешь починить дырку на носке?

* * *

Утром в среду за завтраком к столу Рейвенкло подлетела сова. Она протянула лапку, от которой высокий парень с доброжелательным лицом отвязал письмо. В послании, не содержавшем подписи, говорилось:

«Настало время расплатиться по долгам. Не бойся, я не потребую денег, я знаю, что у тебя их просто нет. У меня для тебя есть задание, выполнив которое, ты будешь со мной в расчете. Встретимся в Хогсмиде в «Кабаньей голове» в субботу в двенадцать. Я объясню твою задачу при личной встрече.

P.S. Надеюсь, нет необходимости напоминать, что всё нужно сохранить в тайне. Ты должен соблюдать крайнюю осторожность и не вызывать подозрений. Помни, на карту поставлено слишком многое».

После нападения Алекс долго не мог прийти в себя. То, что они с Гарри по-прежнему не могли спокойно ходить по Хогвартсу, было ненормально.

Сашу терзали мысли о том, что его присутствие сделало жизнь Гарри хуже. Если бы не он, Поттер подружился бы с Роном, который не стал бы молчать о нападении слизеринских почитателей Темного лорда. В каноне не было ничего подобного. А сам Алекс из трусости подвергал Гарри опасности. Он боялся, что его разоблачат и отправят к маглам, предварительно сломав его палочку и стерев память. Кстати, насчет последнего стоило серьезно задуматься.

Но только Саше было решительно непонятно, чего он всё-таки боится. Еще совсем недавно он считал, что магмир ему и даром не нужен и что он слишком логичный и рациональный, чтобы жить в нем. Для Алекса Грея было вполне нормально оказаться вновь среди маглов, пусть и лишившись воспоминаний. Жил же он без магии раньше, и теперь бы прожил.

Но тут к Алексу Грею пришло осознание, что он боялся не того, что его разоблачат, а что у него не будет больше брата. Они с Гарри были магическими братьями, и, как близнецы Уизли, не могли один без другого. Это был одновременно подарок Магии и её проклятие. Чтобы осознать это, достаточно вспомнить, что было с Джорджем после гибели Фреда.

Алекс Грей не перенесет, если его разлучат с братом. Неважно, что его брат тот самый Гарри Поттер. Для Алекса он просто брат, самый близкий теперь человек. И хотя Саша испытывал иррациональный страх раскрывать Гарри правду о себе, он понял, что больше не может её скрывать. На выходных он всё расскажет Гарри, надеясь, что тот сможет принять то, что узнает, и не будет упрекать в этом Алекса.

* * *

Учебные дни потекли спокойно и размеренно. Алекс и Гарри теперь не только легко справлялись с заданиями, но и выбились в лидеры. Они стали отвечать на каждом уроке, отставая в практике, но уверенно показывая знания в теории.

Гарри приходилось труднее на Чарах. Флитвик, будучи действительно хорошим учителем, не опрашивал детей, заставляя пересказывать целые параграфы, как Макгонагалл; у неё-то Поттер блистал, хотя то и дело спотыкался на трудных словах, зачитывая текст. Филиус проверял знания, подкидывая, будто в игре, меткие вопросы, позволяющие ему точно оценить понимание пройденного. Тут как раз развернулся Алекс; он вообще лучше ориентировался в материале, пусть и по-прежнему не мог сказать, что начал его понимать.

Гарри не мог так быстро, как брат, находить ответ и, пока он прокручивал текст в поисках нужного места, чаще всего кто-то успевал поднять руку. Из гриффиндорцев это обычно были Грей и Грейнджер, и у них конкуренция только начинала набирать обороты, вступая в фазу личного соперничества, а из учеников Слизерина Малфой. Платиновый блондин изо всех сил лез в одну компанию с Поттером, пусть критерием попадания в нее была учеба.

Практика у братьев была на высоте только на Трансфигурации. «Раз плюнуть!» — сказал Гарри, превращая круглую деревянную заготовку в пуговицу, после того, как похожие преобразования проделал Алекс.

На Чарах Флитвик по-прежнему поправлял обоим мальчикам хват и движения руки. Алекс даже спросил профессора, не зря ли они тратят столько времени на разработку кисти, не пробуя ни одного даже самого простого заклинания. Но полугоблин тут же указал Грею на недостаточную точность в выполнении задания, что могло привести к проблемам при колдовстве. Алекс с трудом удержался, чтобы не показать Флитвику Левиосу, выполненную с неверным взмахом палочки (он бы использовал заклинание полета на каком-нибудь предмете). Вот бы профессор удивился!

В теплицах бесспорным знатоком был Невилл. Он лучше всех управлялся с растениями, а его эрудиция по любимой теме была столь обширна, что школьная программа казалась лишь каплей в море его знаний. Алекс и Гарри старались если не отличиться, то не ударить в грязь лицом, используя навыки, полученные до Хогвартса, а виртуальные учебные пособия, всегда готовые дать подсказку, делали их ответы на уроке своевременными и полными.

На Зельеварении Снейп, одарив мальчиков сожалеющим взглядом, не стал их рассаживать. На первом сдвоенном уроке братья вполне справлялись с учебным процессом. Оба ответили на вопросы профессора и даже, в отличие от Гермионы, получили баллы — Поттер один, а Грей целых два.

На практической части варили бальзам для проблемной кожи, иначе средство против угревой сыпи или акне. Зелье у братьев получилось. Варили строго по рецепту, поэтому никаких неожиданностей не было и применять магию для предотвращения взрыва не пришлось. Снейп был разочарован, но вида, конечно, не подал. Алекс смог, наконец, подавить в себе брезгливость и начал действительно помогать Гарри в нарезке. Готовить Саша не умел, в его репертуаре была классика − пельмени, яичница с омлетом, ну, еще салат. Теперь, похоже, Зельеварение поможет с кулинарными навыками.

Свободное время мальчики проводили в библиотеке, загружая в «память» дополнительную литературу. Оба свободно пользовались сохраненными файлами, но вносить туда данные мог только Алекс, как и создавать папки и документы.

В общем, мальчики не ленились и учились настолько усердно, что к концу недели накопилась усталость, требуя провести выходные спокойно и отдохнуть.

* * *

Утром в субботу Алекс проснулся от того, что на него с разбегу прыгнул Гарри. Брат был в пижаме, и, похоже, сам только что проснулся. Кроме них, в комнате никого не было.

− Мы проспали завтрак! − радостно сообщил брюнет.

− Я всю неделю мечтал об этом! − сладко потягиваясь, сказал Грей. Вставать не хотелось, и он подвинулся, давая возможность Гарри лечь рядом и залезть под одеяло.

− Чем займемся? −нарочито небрежно спросил Поттер. Он, кажется, уже нашел им занятие.

− Учиться не будем, − решительно заявил Алекс. − Надо отдохнуть хоть немного, мы и так всю неделю честно трудились.

− Согласен, − поддержал Гарри. − Пойдем смотреть, как играют в плюй-камни. Энди меня звал, ребята из разных факультетов собираются во внутреннем дворе, ну, ты знаешь, это двор виадука. Они будут там до обеда, мы успеем спокойно собраться. Ну как, пойдем?

Плюй-камни! Алекс был далек от того, чтобы интересоваться такой игрой, но Гарри могло даже понравиться. Ради брата он вполне потерпит. К тому же все равно у волшебников плохо с интеллектуальными развлечениями, одни шахматы Рона чего стоят. Алекс хорошо играл в шахматы, но увидев, как это делал «великий стратег» Рон, почувствовал, что его интерес к игре резко пошел на убыль.

− Привет, вы все-таки проснулись! − сказал Симус, заходя в комнату. А Дин, появившийся следом, добавил:

− На завтрак была вкусная творожная запеканка, а не овсянка. Вы много пропустили!

− Ничего, позавтракаем в обед, − беспечно отозвался Грей. − А где Невилл?

− Ест еще, − ответил Финниган. Он уселся на свою кровать и молчал с минуту, а потом сказал: − Это не мое дело, вообще-то, но ты зря с Тюфяком так возишься, как будто он твой младший брат. Пусть начинает жить своим умом.

Сказав это, Симус посчитал свой долг по предупреждению одноклассника исполненным и присоединился к Дину, который выгребал из своего чемодана какое-то барахло, бормоча: «Это может подойти».

Алекс вздрогнул; ему стало неприятно. Он же хотел помочь Невиллу, а ребята со стороны видят лишь то, что он навязывает Лонгботтому свое понимание жизни! Саше всегда казалось, что многие беды в Хогвартсе именно из-за того, что те, кому нужна помощь, её не получают. Кстати, почему «Тюфяк»?

− Это вы Невиллу такую кличку дали − Тюфяк? − спросил Алекс.

− Да, − не стал отрицать Сим. − Что, скажешь, не подходит?

− А нас с Гарри вы прозвали Вейдер и Палпатин? − продолжал расспросы Алекс, вспомнив, как друзья обратились к ним после эпичного выступления Гарри в роли ситха.

− Вам с Поттером подходит: ходите всегда вдвоем, такие загадочные, молчите все время. Никто про вас ничего не знает, − сказал Дин. Он уселся прямо на выложенные вещи. − Ну, про Гарри мы что-то знаем, а вот про тебя, Грей, прости, вообще ничего.

Было что-то неприятное в том, как Томас сформулировал свое то ли обвинение, то ли недовольство тем, что их сосед по комнате оказался таким скрытным. Саша понимал, что он сам в какой-то степени виноват и что он заслужил недоверие, так как получалось, что он тоже не доверял ребятам, которые хорошо к нему относились. И не только им, но и Гарри.

− Я обычный, что про меня говорить, − попытался он все же уйти от прямых объяснений и сгладить возникшую неловкость. − А вот назвать национального героя Вейдером − это сыграть на руку его врагам. Вы бы поосторожнее с прозвищами. Все-таки ситх − почти что темный лорд.

Симус с Дином переглянулись.

− Мы не треплемся перед кем попало, − сказал темнокожий мальчик, а его друг добавил:

− Волшебники всё равно не поймут, кто это такой.

− Почему это вы решили, что Лонгботтом − младший брат Алекса? − вдруг заговорил Гарри. Он вылез из кровати и теперь мрачно сверлил взглядом соседей по комнате.

− Да пошутили мы, Гарри, − Дин попробовал пойти на попятный, почувствовав, что атмосфера в спальне накаляется.

Алекс с удивлением посмотрел на Поттера. Что на него нашло? Губы сжаты, сопит от недовольства. Что не так? На секунду блондин задумался, сопоставляя сказанное с реакцией мальчика. Да он ревнует! Вот блин… Сашу младшие брат с сестрой не ревновали. Скорее, они ревновали родителей к нему. Так что подобного с ним не случалось, и осознание этого факта просто ошеломило Алекса.

Ох, он дурак! Вряд ли Алекс Грей настолько разбирался в психологии, чтобы об этом догадаться, но брата он хорошо чувствовал. Надо поскорее поговорить с Гарри. Алексу казалось, что тот должен понимать, как он к нему относится, но, видимо, этого было недостаточно. Требовалось словами выразить то, что он действительно считал Гарри своим братом, человеком, ближе которого у него нет. И хотя Саша все еще хотел помочь Невиллу, полагая, что тому необходима хотя бы минимальная поддержка, у него не было и тени сомнения в том, что он отдаст всё свое внимание брату, если уж тому его не хватает.

− Гарри, мы хотели пойти играть в плюй-камни! − чтобы отвлечь Поттера, Алекс был готов теперь даже научиться играть в эту игру.

Гарри кивнул и начал одеваться. Алекс тоже последовал его примеру, поглядывая на соседей по комнате.

Симус с Дином оказались настоящими друзьями, они не просто общались с Алексом и Гарри, а готовы были даже подраться с Роном, когда он цеплялся к Грею, и вообще были нормальными ребятами. Не хотелось бы, чтобы они относились к Поттеру с предубеждением, как в каноне. И теперь, отказывая им в минимальном доверии, Алекс сам настраивал соседей против себя и брата. Но что рассказать им, Грей не знал. История об амнезии выглядела странной и поэтому не была особенно достоверной, а придумывать что-то после заявления Снейпа и Макгонагалл о чистокровных родителях где-то в Канаде казалось опасным.

Наверное, эта проблема подождет пару дней, решил Алекс. Он надеялся, что Гарри, когда он ему всё расскажет, посоветует, как поступить и что говорить о своем происхождении. Дело в том, что Грей, услышав, с каким возмущением Гарри воспринял высказывание, что Алекс считает Лонгботтома младшим братишкой, уяснил для себя кое-что. Помимо того, что Поттер не хочет, чтобы кто-то занял его место, сам Саша перестал считать Гарри младшим, а себя старшим братом. Они равны, понял он. У каждого свои сильные стороны, используемые во благо им обоим, и свои слабости, которые братья помогают друг другу преодолеть. И теперь Алекс нуждался в понимании, хотя не был уверен, как Гарри воспримет его рассказ. Но, в любом случае, он это сделает, надеясь на лучшее.

Дин, выбрав из вороха тряпок, сваленных на кровати, пару темных футболок, пошел на выход. Симус упруго встал, бросил острый взгляд на Алекса и пошел следом. Грей был уверен, как никогда, что у него, нет, у них с Гарри был только один шанс не потерять доверие этих ребят.

* * *

Идти на задний двор для того, чтобы покидать камни, не пришлось − пошел дождь. Алекс и Гарри обнаружили это, когда вышли в гостиную. Выбрав свободный диван у стены, они лениво принялись рассуждать, чем заняться кроме учебы, которую они уже отложили до понедельника или хотя бы до завтра.

Однако долго думать не пришлось, так как вскоре туда же подтянулись промокшие ребята, которые были наиболее азартными плюй-камнистами. Среди них был и Энди, лицо которого при виде Поттера сразу озарилось улыбкой. Непримечательный, в общем-то, мальчик, худенький, со светлыми какого-то грязноватого оттенка волосами, просто преобразился, так он рад был видеть своего черноволосого приятеля.

− Гарри! − Кейн уселся на диван рядом с Поттером. − Как жалко, что дождь пошел! Я хотел тебя научить играть, у меня даже запасной набор камней есть, совершенно случайно!

− А научиться очень трудно? − спросил Гарри.

− Нет же! − с готовностью отозвался Кейн и принялся рассказывать, сам себя перебивая, правила игры, забавные случаи, которые случались с ним или другими ребятами и вообще всё, что придет в голову.

Алекс сидел рядом с Гарри, но к разговору совсем не прислушивался. «Может, я зря себя накручиваю? − размышлял он. − Я всё-таки помогаю Гарри. По крайней мере, я сделал для него то, что должен делать близкий человек. Начиная с новой одежды и кончая тем, что, в отличие от Рона, не отгоняю от него всех желающих подружиться».

Грей посмотрел на брата, оживленно общающегося с Энди. Третьекурсник мог стать для Гарри приятелем или даже другом. Неизвестно, правда, сколько в его отношении преклонения перед Мальчиком-Который-Выжил, но стоило дать ему шанс.

− Гарри, где твои очки? − вдруг спросил Грей. И как он раньше не заметил! Алекс вспомнил, что именно это не давало ему покоя после нападения возле кабинета Зельеварения. Вероятно, Поттер не надевает очки потому, что они перестали ему подходить из-за того, что зрение мальчика ухудшилось. Вряд ли его вообще водили к окулисту, надо его об этом расспросить.

− Я сейчас за ними схожу, − Гарри сорвался с места и заспешил к лестнице в спальню.

Алекс остался сидеть рядом с Энди, но тот не заводил разговор. Кейн держался по отношению к Грею доброжелательно, но непосредственно с ним не заговаривал, предпочитая общаться с Поттером. Наверное, им было проще находить общий язык друг с другом.

Но Алекс сам хотел расспросить чистокровного ученика. У него накопились вопросы, на которые не было ответов, а задать их было некому. Из тех ребят, с кем он общался, что-то подсказать мог бы только Невилл, но он показал себя довольно инфантильным, и ждать от него достоверных ответов не приходилось.

− Энди, скажи, пожалуйста, сколько у вас на курсе волшебников?

− На Гриффиндоре десять мальчиков и восемь девочек, на Слизерине и Рейвенкло немного поменьше, а на Хаффлпаффе больше, − вежливо ответил Кейн.

− У нас всего шесть мальчиков и три девочки, на Слизерине тоже немного. Почему так? Ты не знаешь?

− У нас дома говорили, что в тот год все боялись заводить детей из-за Сам-знаешь-кого. А раньше учеников было много, даже больше чем сейчас на старших курсах.

− Энди, а расскажи-ка мне вот что. Мы с Гарри покупали вещи совиной почтой, когда приехали в школу, а потом не пришили к ним метки. Мы кладем грязную одежду в корзину, а чистую домовики нам возвращают и раскладывают на кроватях. Но они еще ни разу не ошиблись. Как так?

− У нас дома эльфов нет, − немного смущенно ответил Энди. − Но я знаю, что им не нужны метки. Мама пришивает мне метки для того, чтобы я не перепутал свои вещи с похожими у других ребят. Например, можно перепутать мантию и взять чужую. А домовики все равно не умеют читать, они определяют волшебника по его ауре и поэтому не ошибаются, кому отдавать вещи и на чью кровать их положить.

Алекс был поражен. Каким образом Хогвартские эльфы отличают его ауру от ауры Гарри, если у них одна магия на двоих? Но маленькие помощники еще ни разу не скинули чистые рубашки, брюки или белье Алекса на кровать Гарри, значит, для домовиков их магические отпечатки не идентичны. Странно.

Показался Гарри с очками в руках. Почувствовав взгляд брата, он, как будто нехотя, нацепил их.

− Энди, если у меня еще появятся вопросы, можно их тебе задать? − спросил Грей. Вопросы у него еще не кончились, но Гарри вернулся и, наверное, был не против еще поболтать с приятелем.

− Конечно, − улыбнулся Энди.

В этот момент дверь приоткрылась, и в гостиную вошли Симус и Дин. Последний выглядел очень странно: на его голове было несколько футболок, из горловины которых торчало испачканное сажей лицо мальчика. В таком головном уборе он был похож на бедуина. Дин сердито бурчал:

− …И ничего нет смешного, Сим. Тебе-то хорошо, у тебя карты в руках ни разу не взорвались. А если бы взорвались, то тебе всё равно было бы это нипочем, у тебя и так всё постоянно взрывается.

− Может, у тебя взрывались карты потому, что ты играть не умеешь? − не удержался от колкости Финниган. Похоже, друг своим нытьем его достал. − Дин, я тебе говорил, что когда играешь во взрывного дурака, так бывает, и карты могут взорваться. А ты напялил три футболки и решил, что теперь тебе нечего бояться.

− У меня лицо поджарилось! − возмущенно заявил Дин, как будто это сделал Симус. Тут он заметил Гарри и Алекса, криво улыбнулся и поспешил наверх.

− Ты все равно темненький! Подумаешь, подкоптился малость! − крикнул ему вдогонку Финниган.

− Гарри, − обратился Энди к Поттеру, − а ты не хочешь посмотреть, как играют в подрывного дурака?

− А что это за игра? − заинтересовался Поттер.

Энди принялся объяснять, и Гарри тут же согласился.

− Алекс, пойдем, а? − азартно проговорил брат.

− Да, до обеда еще есть время, сейчас только двенадцать, − поддержал Кейн, наколдовав Темпус.

− Ну хорошо, − согласился Грей. − Симус, пойдешь с нами?

− Нет уж, я наигрался, − отказался мальчик и уселся на диван, с которого встали Поттер и его компания.

− Пойдемте, я покажу, где играют в подрывного дурака, − сказал Кейн. Гарри и Алекс пошли за ним.

* * *

Дождь испортил поход в Хогсмид всем, кто собирался воспользоваться субботой, чтобы погулять. Но высокий парень в неприметной темной мантии отправился в деревню по делу. Он наложил водоотталкивающие чары, которые сменил на чары отвлечения внимания, когда подошел к «Кабаньей голове». Зайдя в трактир, он взглядом отыскал написавшего ему записку волшебника и подошел к столику, где тот сидел.

− Ты заставляешь себя ждать, − буркнул высокий худощавый маг из-под глубоко надвинутого капюшона, когда парень снял с себя заклинание. Подождав, пока тот усядется, он заговорил: − Сейчас нам принесут перекусить. Жратва здесь поганая, но иначе мы будем привлекать внимание.

Через несколько минут показался хозяин с двумя большими блюдами, на которых можно было опознать, если не бояться ошибиться, что-то вроде мясного рагу. Затем он принес грязную бутыль из непрозрачного стекла и две кружки. Заказавший это изобилие расплатился и, когда Аберфорт, наконец, ушел, наложил Заглушающие чары, подкрепив их Чарами отвлечения внимания.

− Ты здесь, чтобы получить задание. Справишься, прощу долг, − обратился взрослый волшебник к парню.

− Что нужно делать? − спросил младший маг. Он тоже не снял капюшон и теперь, делая вид, что ест, постоянно придерживал его край, чтобы не мешал.

− Надо постараться подружиться с одним учеником, чтобы, когда я прикажу, ты мог беспрепятственно вывести его из замка и передать мне или тому, на кого я укажу.

− И что с ним будет? − без энтузиазма спросил парень.

− Не твое дело, но его жизни ничего не угрожает.

− Ладно, − неохотно согласился студент. − Как его зовут и сколько у меня времени?

− Времени… Неделя, максимум две, если ничего не изменится. А зовут ученика Гарри Поттер.

* * *

Алекс в жизни бы не поверил, что он будет так увлеченно играть в подрывного дурака! Конечно, до азарта Гарри ему было далеко, но он и сам с удовольствием проводил время в компании брата, Энди Кейна и еще десятка мальчишек-младшекурсников со всего Хога. Место для игры было организовано в каком-то пустующем помещении на подходах к Северной башне, куда натащили разнокалиберную мебель и собирались обычно по выходным. Старшие в эту игру, напоминающую подкидного дурака, тоже играли, но где-то в другом месте, куда младших не пускали.

Поначалу Алекс решил просто понаблюдать, как играет Гарри. Тому на удивление везло — у него в руках карты не взорвались ни разу. Кто бы сомневался, с фирменной Поттеровской удачей. Играть в подрывного дурака безнаказанно можно было, если только ты родственник Фортуны. Ведь эта игра, как и все развлечения волшебников, начиная с квиддича, просто требовала исключить из себя логику и заменить ее на счастливый случай. Делая ход или отвечая, игрок мог в любой момент потерять удачу, и тогда ход признавался неправильным и его карта взрывалась. Кроме того, во всем присутствовал элемент случайности, и карты взрывались в любой момент даже вне игры, например, при перетасовке, смотря как повезет или не повезет.

Но Гарри был уверен, что сам он может веселиться, только если брату также весело, как и ему, и потащил Алекса играть. Тот не стал ломаться, но приготовил миниатюрный вариант Щита, который так удался Гарри после отработки у Снейпа. Минищит пригодился, и Грея не обдавало всполохами пламени, когда он оказывался подорванным дураком. В этой милой игре, в процессе которой так часто раздавались хлопки и появлялись опаленные физиономии, результат партии был уже никому не интересен.

Игроки пропустили обед, но это было не важно — в азарте никто не почувствовал голода. Компания постоянно обновлялась — кто-то приходил, кто-то, особенно быстро проигравшие и закоптившиеся, как Дин, уходил. Кстати, Энди оказался не очень удачливым игроком и тоже не задержался. Всем было интересно, когда Поттер хоть раз взорвется, но зрители толпились вокруг Гарри с этой целью напрасно. Грей тоже вызывал любопытство, как своей персоной, так и тем, почему, когда ему не везло, все ограничивалось шумом и дымом безо всякого для него ущерба.

В общем, обоим мальчиками понравилось играть, как и то, что никто не воспринимал Поттера Мальчиком-Который-Тот-Самый-Поттер. Когда стемнело, игроки зажгли свечи (оказывается, завсегдатаи этого местечка хранили кучу огарков). Гарри вопросительно посмотрел на брата, не подвесить ли Люмос, но тот отрицательно помотал головой.

Играть в потемках братья не захотели. Обнаружилось, что скоро ужин, и они распрощались со своими новыми приятелями. Пообещав еще прийти, они пошли в Большой зал, где почти у самых дверей столкнулись с двумя парнями, в одном из которых опознали напавшего на них в понедельник слизеринца. Гарри на секунду застыл перед старшекурсниками, сверкая глазами, но тут Алекс сообразил поскорее увести брата.

— Мици, — ласково заговорил Кейпер, — ты ничего не хочешь мне рассказать?

У Мальсибера не было и тени сомнения, что в голосе кузена столько же ласки, сколько у декана Снейпа, когда тот так же вкрадчиво заговаривает со своими провинившимися студентами.

— Ты о чем, Пасси? — откликнулся он. Похоже, кузен был чем-то недоволен.

Шестикурсники вошли в зал и направились к своему столу, где Веспасиан, не притрагиваясь к еде, наложил на них обоих Заглушающие чары и повторил свой вопрос, несколько конкретизировав его для туповатого Домициана:

— Чего это Поттер на тебя так уставился?

Но Мальсибер не собирался признаваться в своей авантюре — о том, что он подкараулил гриффиндорцев у класса Зельеварения, он благополучно умолчал.

— Не знаю, — пожал он плечами.

— Странно. Я уверен, мы не прокололись — ни Поттер, ни Грей не могли нас видеть, — задумчиво протянул Кейпер, испытывающе глядя на кузена, который отвел взгляд и наколол на вилку вареное яйцо и демонстративно отправил в рот целиком. Он, по мнению Веспасиана, что-то скрывал и поэтому выглядел подозрительно, уж его-то он за столько лет хорошо изучил и знал, как облупленного.

— И ты не просишь больше научить тебя Следящим чарам, — продолжал Кейпер, словно размышляя вслух.

— К дементорам эти чары, — ругнулся Домициан. — Слишком трудные. Учить их — только время терять. Можно гораздо проще.

— И как же?

— Дождаться, когда у Поттера с дружком снова будет отработка у Снейпа и подстеречь. Не придется даже выходить из подземелий…

— Снова? — переспросил Кейпер. Льдом в его голосе можно было заморозить Черное озеро. — Ты что, уже так сделал?

Мальсиберу не потребовалось отвечать, по его лицу было все и так понятно.

— Идиот… — потрясенно прошептал Веспасиан. — Рассказывай, что ты натворил. И не вздумай ничего скрывать.

— Да ничего, в общем-то, и не было, — нехотя признался Домициан. Он относительно точно рассказал о своем приключении и спросил: — Ну, ведь неплохой же вариант? Узнаем, когда у Поттера будет следующая отработка с деканом…

— И как ты об этом узнаешь? — с трудом сдерживаясь, чтоб не проклясть кретина (подумать только, хотел продавить защитный артефакт Поттера Авадами!), спросил Кейпер.

— А вот это совсем не трудно. Надо только послушать мелкого Малфоя. Он все время говорит только о Поттере. Ну, еще о квиддиче и Поттере.

— Обещай мне, Мици, — очень серьезно, чем даже напугал Мальсибера, заговорил Кейпер. — Заклинаю тебя не делать ничего, пока я не разрешу, ради твоих родителей, у которых ты единственный. И ты — последний Мальсибер! У дяди уже точно не будет детей, и он сам вряд ли выйдет из Азкабана. Еще одна выходка, и ты тоже там окажешься. Обещай!

Обескураженный напором обычно хладнокровного кузена, Домициан пообещал.

— Но Пасси, неужели мы так все и оставим?

— Нет, конечно. Только теперь мы сменим тактику. Надо дать шрамоголовому придурку почувствовать себя в безопасности. Удивительно, как он еще не заложил нас, после того, как увидел твою рожу.

— А что делать-то? Мне что-то ничего другого, кроме старого доброго Круциатуса и чего-нибудь подобного, вообще не приходит в голову.

— Тебе и не придет, не напрягайся. Делай, что я говорю.

— Ты что-то уже придумал? Хоть намекни!

— Терпение! Ты все узнаешь. Скажу только, что мы можем использовать те качества, которыми славится наш факультет. Например, коварство.

— Ух ты, круто! С чего начнем?

— Ты говоришь, Малфой в курсе дел Поттера? Надо с ним побеседовать.

В воскресенье Алекс и Гарри опять проспали завтрак. Вернее, Поттер проснулся вовремя, но не стал будить брата. До обеда мальчики решили заняться делами — отложили вещи в стирку, проверили, все ли письменные задания на неделю готовы, и дописали недостающие.

— Вот не понимаю я, почему мы пишем эти эссе по всем предметам из урока в урок. Складывается впечатление, что наши профессора решили не утруждаться и выбрали из всех вариантов письменного задание именно это, как самое простое, — ворчал Алекс.

Поттеру было все равно, особенно сейчас, когда он диктовал своему перу текст из виртуального файла за задернутым пологом, чтобы не увидели соседи. В классе братьям приходилось писать самим, самописки бы привлекли ненужное внимание, а вот домашнюю работу мальчики выполняли с их помощью, быстро и качественно.

На обеде Алекса взяли в оборот Патил и Браун. Оказывается, они опять хотели завивку, но теперь не только Падме, но и Лаванде. И сестра индианки с Рейвенкло тоже заинтересовалась. Мальчик совершенно не собирался с ними возиться и сообщил, что акция — разовая. Тогда случилось то, чего он ну никак не ожидал: Лаванда предложила оплату.

— Сикль, — сказала она тоном, которым называют самую последнюю цену.

— С каждой, — не уступая ей в экспрессии, отозвался Алекс.

— Как хорошо, что ты согласился, — Лаванда заметно расслабилась. — Мы с девочками всю неделю гадали, что тебе предложить. Ведь ты теперь учишься лучше Грейнджер, а мы хотели просить Парвати в качестве оплаты составлять для тебя конспекты и писать эссе.

Гермиона услышала это и закашлялась, едва не подавившись тыквенным соком. Алекс и Гарри даже не заметили мучений отличницы и после еды вернулись в общежитие.

Поттер был недоволен. Ему бы хотелось, чтобы Алекс причесывал только его.

— Ну зачем ты согласился, Алекс? Будешь теперь вместо парикмахера, — пробурчал он, заходя в спальню.

— Гарри, у нас не осталось денег, — вздохнул Саша. Он и сам не очень-то хотел делать девочкам причёски, но это был, вероятно, единственный способ заработать. Он собирался после обеда поговорить с братом. Пора ему все рассказать. Откладывать дольше нельзя, да он и не хочет. Однако то, что Гарри сейчас не в лучшем расположении духа, могло помешать ему правильно отнестись к тому, что Саша хотел ему сообщить.

— Все равно! У меня много денег в банке у гоблинов, надо только придумать, как их оттуда достать.

Дверь в спальню открылась, и вошел Перси Уизли с крайне недовольным видом, что говорило о том, что он при исполнении. Братья уставились на него в ожидании, а Невилл, который был в комнате и играл со своей жабой, почему-то испугался.

— Поттер, тебя ждет в общей комнате декан Макгонагалл, — провозгласил староста.

Гарри взглянул встревоженно на брата, они оба поднялись.

— Тебя не звали, Грей! — сказал Перси.

— Я без него не пойду! — отрезал Поттер. Интуиция говорила, что брату нужно присутствовать. — Алекс идет со мной!

* * *

Минерва не была в гостиной своего факультета с того дня, как ее позвал Невилл Лонгботтом рано утром второго сентября, чтобы она помогла заболевшему Грею. Она тогда возвращалась в своей аниформе после захватывающей ночной охоты и чувствовала себя не меньше, чем львицей. Она случайно увидела одинокого первокурсника в пижаме и босиком, который, переходя с лестницы на лестницу, безуспешно пытался попасть вниз. Декан Гриффиндора поняла, что без нее не обойтись и, перекинувшись, отвела потерявшегося мальчика назад и заодно выяснила причину, по которой он вышел на поиски взрослых магов в такую рань. Так начались неприятности на факультете.

Пока Персиваль ходил за Гарри, Минерва огляделась. Она увидела обычную картину — ученики, пользуясь выходным днем, предавались праздности и развлечениям. Поначалу на нее косились, но через пару минут (ну где этот Персиваль?) перестали обращать внимание.

Поприветствовав декана, Алисия Спиннет подошла к доске объявлений и прикрепила листок, в котором говорилось, что команда Гриффиндора по квиддичу проводит дополнительный набор игроков и отдельно отбор на позицию ловца. Ее попросил повесить объявление Вуд, который, отчаявшись, решил сделать это на первой квиддичной тренировке, как только будет готово расписание. Оливер, конечно, и сам умел писать, те, кто утверждает обратное, нагло врут (ну, или преувеличивают), но охотница не стала спорить с капитаном: себе дороже. Вуд уже накрутил себя и начал выедать мозг команде, поэтому было проще выполнить то, что он хочет, особенно если это такой пустяк. А вот откуда на Гриффиндоре вдруг возьмется ловец, если среди учеников второго курса и старше его нет, было непонятно.

Спиннет ушла, и Минерва, не теряя достоинства, полюбопытствовала содержанием оставленного девушкой объявления. Прочитав его, она нахмурилась и, незаметно подняв палочку, сняла листок с доски. «Надо передать Альбусу, пусть поскорее заканчивает свою комбинацию», — подумала ведьма, пряча его в широкий рукав мантии.

— Ого-го! Давай, так его! — заорал кто-то, и Макгонагалл, подпрыгнув по-кошачьи от неожиданности, обернулась в поисках источника крика.

— Мой конь сейчас уничтожит твою королеву! — азартно размахивая руками, выкрикивал Рональд Уизли. Он играл в шахматы и, судя по всему, собирался выиграть. Его конь, встав на задние ноги, начал топтать и крошить копытами фигуры противника.

«О, да это мысль», — подумала Минерва. Альбус недавно попросил ее поучаствовать в создании учебной площадки для Гарри Поттера, чтобы тот мог сбрасывать излишки магии в тренировках, а не направлять их на конфликты с другими учениками. «Если сделать фигуры не просто большими, а очень большими, получится очень эффектно!» — довольно подумала профессор Трансфигурации.

На лестнице показался Гарри Поттер, а следом его неразлучный друг. Ну, тут она бы поспорила.

— Мистер Грей, вы можете вернуться к себе в спальню, — сухо велела Минерва.

— Профессор, я им говорил! — сказал Перси, идущий следом за первокурсниками.

Гарри повернулся к Алексу. В его глазах горела та отчаянная решимость, которая предшествовала его самым фееричным косякам. Оставлять его в таком состоянии одного было просто опасно.

— Профессор Макгонагалл, — заговорил Грей противным голосом ребенка, сдающего своих родителей представителям ювенальной юстиции. — Скажите, Гарри в чем-то провинился?

— Нет, — бросила МакКошка, хватая Поттера за плечо и пытаясь силой направить его к выходу.

— Пустите! — Гарри без труда вырвался.

— Может, вы скажете, в чем дело? — продолжал Алекс. — Если Гарри ни в чем не виноват, то вы не имеете права куда-то уводить его, да еще в законный выходной!

Саша абсолютно не был уверен, что у маленьких волшебников вообще бывают права, но это прокатило.

— Гарри, — игнорируя блондина, заговорила Минерва. — Пойдемте со мной, я хочу показать вам что-то очень важное. Это касается ваших родителей, — многозначительно добавила она, посылая в Грея взгляд, подобный стреле. Теперь-то Гарри все поймет и отделается от своего навязчивого друга. Однако Поттер молчал, а вот ученики, находившиеся в гостиной, побросали свои дела и все превратились в слух, а Перси, наоборот, предпочел ретироваться.

— Я… В школе хранится что-то очень важное, что касается вашего отца. Ведь вам дорога память о нем? — наконец выложила свой козырь Макгонагалл.

— Алекс? — Гарри посмотрел на брата, ожидая его решения.

— Давай сходим, если хочешь, — сказал Алекс. Вероятно, декан хочет показать Гарри квиддичный кубок Джеймса Поттера.

— Хорошо, мы пойдем, профессор, — не очень охотно согласился Гарри. Ему было непонятно, почему профессор не хочет взять с собой Алекса. Он с удовольствием узнал бы об отце, но, имея брата, не испытывал сейчас того острого, пронзительного чувства одиночества, как раньше. И то, что он узнает что-нибудь о Джеймсе Поттере, вряд ли существенно изменит сейчас его жизнь.

Макгонагалл одарила Грея еще одним фирменным неодобрительным взглядом, но больше не настаивала, чтобы тот остался в общежитии.

— Куда мы идем, профессор? — спросил Грей.

— В Зал наград, — Минерва не хотела портить всё, раскрывая Гарри сюрприз. К тому же, показать кубок отца сыну было не просто данью памяти. Кубок был по квиддичу, и Альбус считал, что действовать нужно именно в этой последовательности — сначала Зал наград, метла, а потом официальное разрешение играть за команду факультета. Жаль, что Альбус решил сам сказать об этом Гарри.

Минерва вышла из гостиной, мальчики последовали за деканом. Подойдя к лестнице, профессор собралась уже ступить на нее, но, оглянувшись, увидела, что ученики остановились.

— В чем дело? — поинтересовалась она.

Поттер объяснил бесхитростно:

— Эта лестница отвезет только на этаж ниже, а там придется ждать минут пять, чтобы добраться до четвертого этажа. Нужно подождать всего две минуты, и мы сразу попадем, куда нужно.

Алекс дернулся, но было поздно: брат уже спалился. Черт, как только Маккошка отстанет, они поговорят, ведь бесполезно предостерегать Гарри! Он просто не понимает, в чем дело, потому что не знает всей ситуации. Если он будет в курсе, то сам сможет решать, что говорить, а что нет.

Минерва замерла: не может быть! Если не считать директора, из всего коллектива так чувствовал замок только Северус. Остальные педагоги, конечно, изучили его как следует, но больше доверяли интуиции, которая могла предсказать далеко не все. Однако через указанное время лестничный пролет, выдвинувшись откуда-то из середины лестничного колодца, дотянулся до седьмого этажа и отвез вставших на него магов именно туда, куда было обещано.

Зал, куда профессор привела мальчиков, оказался большим и светлым из-за наличия в нем довольно большого количества узких окон, забранных ажурными решетками. Сами награды помещались на многочисленных стендах посредине комнаты и полках вдоль стен. Алексу подумалось, что лучшего способа привить стойкое отвращение к славной истории Хогвартса и его выдающимся ученикам и не придумать. Чтобы натереть все эти бесчисленные кубки и статуэтки, потребуется время не одной отработки в компании с брюзжащим Филчем.

— Подойдите сюда, Гарри! — позвала профессор. — Взгляните сюда. Это получил ваш отец. Он был охотником и играл за команду Гриффиндора по квиддичу.

Оба мальчика подошли ближе и увидели в шкафу под стеклом награду, на которую указала профессор Макгонагалл. Гарри почему-то вместо радости или гордости ощутил непонятную злость, и это крайне негативное чувство было направлено на стоящую рядом ведьму. Да и то, что Джеймс Поттер играл в квиддич, не умиляло совершенно. Сейчас во всей ситуации Гарри видел очередную попытку прицепиться к ним с братом и заставить делать то, что они не хотят. Ну а зачем целому декану тащиться показывать ему награду? Надо спросить Алекса, он, наверное, догадался, что ей надо.

Минерва посмотрела на брюнета, но тот молчал. Не такой реакции она ожидала.

— Ну что же вы, Гарри? — наконец не выдержала она.

Алекс, видя, что брат не собирается отвечать, счел необходимым вмешаться:

— Профессор, Гарри под сильным впечатлением, ему надо это переварить.

Макгонагалл пришлось удовольствоваться этим объяснением. Возможно, когда Альбус своим личным разрешением позволит Поттеру вступить в команду, тот отдалится от своего друга, и влияние этого кошмарного Грея на Мальчика-Который-Выжил ослабнет.

— Я вас оставлю, — с этими словами профессор вышла из зала. Надо дать Гарри больше времени, чтобы он почувствовал родственную связь.

— Что она хотела на самом деле? — хмуро спросил Поттер. Алекс подумал, что брат вовсе не такой наивный, каким он привык его считать.

— Тут одним словом не обойтись. Я должен многое тебе рассказать, — вздохнул Грей. Несмотря на то, что он чувствовал себя подавленным, он был полон решимости все рассказать Гарри. За исключением переноса из будущего и своего настоящего возраста. Чем меньше невероятного в рассказе, тем лучше.

Грей первым вышел из зала, Гарри пошел за ним. Определенной цели у Алекса не было, он пошел наугад по круговому коридору четвертого этажа. «Где-то тут должна быть статуя Одноглазой ведьмы», — подумал Саша, однако она им не попалась. Пройдя мимо ниши с доспехами, Алекс увидел уютное местечко — широкий подоконник, который нагрело послеобеденное солнце.

— Садись, — сказал Алекс и подал пример. Гарри неловко примостился рядом. Он сказал:

— Ты говорил, что мне лучше ничего не знать, потому что Снейп и директор могут покопаться в голове.

— Верно, но теперь мне кажется, что опасней будет, если я не скажу тебе. Ты же будешь осторожен? Просто не смотри в глаза.

— Да, ты мне говорил. Ты, правда, решил мне все рассказать? Ты правда думаешь, что я заслуживаю все знать? И узнать твою тайну тоже?

— Да, Гарри. Ты мой брат, и мне не справиться одному. Мне тоже нужна твоя помощь, — сказал Алекс, удостоверившись, что Барьер работает и ни одно слово из такого важного разговора не услышат посторонние.

Оба мальчика глядели в пол, не решаясь посмотреть друг на друга. Объясняться оказалось еще тяжелее, чем Алекс представлял.

— Ты не обязан, — наконец сказал Гарри. Он боялся, что вынуждает Алекса говорить откровенно.

— Обязан… — протянул Саша и поднял голову, встречаясь с Поттером взглядом. — Это неподходящее слово, Гарри. Давай уже не будем, как чужие, считать, кто кому сколько должен.

Гарри просиял.

— Если ты считаешь, что мне можно знать… Расскажи, я буду помогать тебе. У меня тогда все получится гораздо лучше. Ну, если я буду знать, в чем дело.

— Да, я тоже так считаю. Давай, сначала я объясню главное, а потом ты спросишь то, что захочешь.

Поттер кивнул. Оба мальчика заметно волновались. Они понимали, что скоро между ними не будет никаких тайн. И это радовало, но и пугало тоже.

— Гарри, ты, наверное, хочешь спросить, откуда я многое знаю. Дело в том, что мне открылось твое будущее. Я знаю, что случится с тобой в ближайшие семь лет.

— Как? — только и мог выговорить потрясенный Гарри.

Саша не мог сказать про серию книг о Мальчике-Который-Выжил. Это было бы лишним.

— Ты же понимаешь, что Магия может все. Но я не знаю, как будут развиваться события, когда изменений в твоей жизни будет очень много.

— Каких изменений? Мы и месяц еще не проучились в Хогвартсе.

— Их уже хватает.

— Расскажи!

— Хорошо. Например, ты бы подружился Роном и Гермионой…

— Что? Это шутка такая? Да я этих рыжих… И зубрилка до кучи, — Гарри задохнулся от возмущения. Секунду он молча обдумывал сказанное братом, а потом спросил: — Ты хочешь сказать, в том будущем, которое тебе открылось, я с тобой не подружился? А братьями мы стали?

— Нет.

— Но почему?

— Потому что я не приехал в Хогвартс.

— Почему? Ты не получил письмо?

— Нет. Понимаешь, Гарри, я оказался тогда на вокзале против своей воли. Меня забрали прямо из Унив… с занятий. Я помню, что упал на лестнице, а потом пришел в себя рядом с тележкой близнецов.

— Ты не хотел? — Гарри не думал, что он испытает такое потрясение. — Тебя заставили стать моим братом? Но кто? Магия?

— Конечно, нет, — Алекс слабо улыбнулся. — У меня не было выбора — ехать ли в Хогвартс, но у меня был выбор — стать ли тебе другом и братом.

— Ух! — у Гарри словно гора с плеч свалилась. Что бы ему ни рассказал брат, это не будет таким сложным, как начало разговора.

— Я хотел попросить тебя, Гарри. Я не хочу рассказывать тебе всю твою возможную жизнь. Обещай, что не будешь пытаться расспросить меня, если я решу о чем-то умолчать. Вдруг то, что ты от меня узнаешь, повлияет на твои решения. Но я воспользуюсь тем, что знаю, чтобы помогать в сложных ситуациях. И если все же придется, я при необходимости расскажу и тебе. Только нам надо учитывать, что мои знания скоро могут оказаться ошибочными.

— Хорошо, Алекс, я обещаю! — сказал Гарри. — Вот откуда ты знаешь и про профессора Снейпа, и про трехголовую собаку.

— Да.

Вдруг Гарри вспомнил кое-что очень важное.

— Алекс, а что случилось с твоей магией?

Грей помолчал немного, решаясь:

— Я не волшебник, Гарри.

Поттер засмеялся:

— Это ерунда. Как это может быть — ты не волшебник? Да ты самый лучший из всех волшебников! Мы с тобой вместе можем то, что никто не может!

Алекс тоже улыбнулся. Уф, теперь ничего не страшно! Поттер в каноне был крайне горд тем, что он — маг. Саша немного опасался, что это признание отдалит Гарри. Хотя Гарри, наверное, и так мог бы догадаться.

А тот вдруг задумался.

— Получается, если тебя забрали… и ты не знаешь, как это произошло… Алекс, а твоя семья… Ты ведь говорил, что у тебя есть семья… А они знают, где ты?

Саша не смог ничего ответить. Он только опустил голову, чтобы Гарри не видел, как на его глазах наворачиваются слезы.

Гарри осторожно взял лицо брата обеими руками и заглянул в него.

— Ты плачешь! — Гарри было так жалко Алекса. Все, что он мог, это пообещать. — Мы их найдем!

— Нет, Гарри. Они далеко, лучше не пытаться, если мы не хотим проблем и им, и себе. Я больше не буду плакать, честно, — сказал Алекс, вытирая предательскую влагу. — Главное, что с ними все в порядке.

— С ними? Расскажи мне про них, — попросил Гарри. Ведь так сирота Поттер получит и маму, и папу. Ведь родители его брата — почти что его родители.

— У меня есть папа, он пилот гражданской авиации, командир корабля. Он управляет Боингом. Мама раньше была стюардессой, так она с папой и познакомилась. У меня есть младшие брат и сестра. Брат младше меня на шесть лет, а сестра на восемь, — рассказывал Саша. Он уже успокоился и старался не проговориться. Не хватало еще сказать, что его младшему брату одиннадцать! Ведь самому Алексу, как и Гарри, сейчас как раз одиннадцать лет!

— А как их зовут? — спросил Гарри, и у Саши внутри все похолодело. Как он назовет имена? Отказаться это сделать он теперь не может, а врать не станет.

— Папу зовут Анатолий, маму Ольга. Брат Артем, а сестра Вероника.

— Олга? — выговорил Гарри. Несмотря на то, что имена волшебников очень сильно отличались от привычных ему, эти были совсем другими. — Алекс, а почему у них такие странные имена?

Сердце у Саши сжалось. Ему почему-то было страшно говорить правду. Ведь Советский Союз, который еще существовал, был противником Великобритании, так же как и Соединенных Штатов. Что подумает Гарри? Насколько он будет подвержен предрассудкам?

Но Саша все равно решил сказать. Он вдохнул, как перед прыжком с высоты.

— Я русский, Гарри.

Оставив Поттера в Зале наград, чтобы мальчик проникся важностью родственных уз, Минерва поспешила в башню, где находился кабинет директора. Дамблдор уже давно ждал её с известием о том, как все прошло. Ведь солидный волшебник, а все играет в детские игры!

— Опять Алекс Грей! Неужели у него хватит духу помешать Гарри узнать об отце? — огорченно проговорил Альбус, когда Макгонагалл рассказала ему, что не смогла настоять, чтобы этот мальчик им не мешал. — Ну что ж, будем надеяться, что Гарри поймет, что он не один и мы все за него переживаем.

Минерва поджала губы; она-то как раз полагала, что Грей и не на такое способен. Альбус слишком добрый и привык видеть во всех только хорошее.

— Кстати, Альбус, вам следует взглянуть, — декан Гриффиндора подала директору объявление о поиске ловца в команду своего факультета. — Капитан Вуд волнуется, да и я, признаться, тоже. Ведь скоро начинаются тренировки. Когда вы сообщите Гарри и остальным, что он теперь ловец Гриффиндора?

— Минерва, — Дамблдор, между тем, достал что-то из шкатулки, стоящей на столе, — возьми ключ от сейфа Гарри. Ты уже выбрала модель метлы?

— Да, это Нимбус-2000, новейшая метла, она идеально подходит для ловца, — лицо декана Гриффиндора осветила скупая улыбка.

— Тебе видней, девочка моя, но тебе пора, если ты хочешь успеть купить такую замечательную метлу, благодаря которой наш Гарри будет побеждать всех своих противников. А сообщим мы об этом завтра.

Макгонагалл отправилась в Лондон через камин директора, а Альбус задумался. Через две недели состоится заседание Визенгамота, на котором решится, примут ли законопроект о запрете оказания услуг маглам. По-хорошему, надо бы все свое время посвятить подготовке, ведь у его начинания, как и у него самого, слишком много врагов. Но он должен уделять столько внимания Гарри и его другу! Ну ничего, сейчас мальчик вступит в команду, у него появятся другие интересы и не останется времени на Алекса Грея, а там и Альбус, наконец, освободится и начнет приготовления к ритуалу по возвращению ограничителей на магическое ядро Гарри.

* * *

Алекс вдохнул, как перед прыжком с высоты.

— Я русский, Гарри.

— Русский? — шокировано переспросил Поттер. Он помолчал немного, пытаясь осмыслить услышанное, и выдал: — Ну, это ничего, Алекс. Я ведь тоже урод ненормальный, ну а ты мой брат…

Алекс был настолько поражен реакцией брюнета, что даже не стал даже переубеждать Гарри, что он вовсе не урод.

Мальчики еще долго разговаривали. Когда стемнело, они зажгли Люмос, а потом пошли на ужин. Наконец у них не было друг от друга тайн.

* * *

Утром в понедельник двадцать девятого сентября, как всегда по будням, Алекс и Гарри сидели в Большом зале. Грей не позволял себе пропускать завтрак, так как нужно было набраться сил на день, но сегодня они с братом пришли сюда явно зря. На стол Гриффиндора пикировал неопознанный летающий объект, или, наоборот, очень хорошо опознаваемый. Не понять, что это, могли только слепые, и к тому же глухие, потому что отовсюду слышались крики: «Смотрите, это метла!»

Эскадрилья сов доставила сверток и письмо. В результате первый очищал от мясной подливки Поттер, а Грей развернул второе, адресованное брату, в котором говорилось, что метлу Нимбус-2000 нельзя никому показывать, иначе другие первокурсники тоже захотят иметь личные метлы. Подписавшая послание профессор Макгонагалл заверила своего ученика, что все подробности он узнает позже.

Алекс передал Поттеру письмо, а сам оглянулся по сторонам, чтобы увидеть в глазах Рона вместо ожидаемой зависти только какое-то мстительное предвкушение, а вот Малфой, с голодным блеском в глазах привставший со своего места за столом, тщетно пытался угадать модель завернутой метлы на расстоянии.

Гарри прочитал адресованные ему строки и ухмыльнулся. Про квиддич и его участие в команде Алекс ему всё вчера объяснил. «Понимаешь, — сказал он, — директор хочет, чтобы ты чувствовал себя особенным и был за это благодарен лично ему. Квиддич для Дамблдора — отличная возможность это показать. Ведь ни одному первокурснику еще не разрешалось вступить в команду». «Но мне и не разрешили, — попытался протестовать Гарри. — Наверное, из-за того, что я пытался придушить Рона. Ведь Макгонагалл больше ничего не говорила про это, а капитан уверен, что меня не возьмут». «Значит, скоро разрешат. Думаешь, зря Маккошка отвела нас в Зал наград любоваться на квиддичный трофей Джеймса Поттера?» Глядя на сверток, из которого торчала не только метла, но и длинная белая борода, Гарри мог убедиться, что брат опять оказался прав.

— И куда ее? Сейчас Трансфигурация. Мы опоздаем, если понесем ее в общежитие, — сердито пробормотал будущий ловец.

— Пойдем с этой бандурой к Кошке. Нефиг было присылать и так дебильно вручать, — решил Алекс.

Так братья и ходили весь день, пока уроки не кончились — с метлой. Они таскали ее по очереди, помогая себе чарами полета, чтобы было не тяжело, сопровождаемые откровенно завистливыми или крайне заинтересованными взглядами. Учителя, как и предполагал Грей, ничего не сказали. Ну конечно, ведь они наверняка знали, что без директора не обошлось!

* * *

Оливер Вуд не мог не опознать метлу в посылке, полученной Поттером. Его наметанный глаз узрел в скрытых от глаз обводах новейшую модель. Сердце игрока и капитана разрывалось от противоречивых чувств: Оливер хотел эту метлу, как не хотел девушку, а еще он не хотел Поттера. В смысле, не хотел в команду. До обеда он ходил в прострации, а потом в Большом зале ему повстречался Флинт, злобней обычного в несколько раз. Капитан слизеринцев сказал:

— Вуд! Сотри с морды довольную лыбу, а то я прямо здесь подравняю тебе зубы!

Олли очень удивился. Поводов быть довольным у него не было, а была команда без толкового ловца. Что Поттеру, он Ловец-Которого-Протащит-Дирекция, а вот он, Оливер Вуд, не готов снова проигрывать Маркусу. А тот, не зная печалей гриффиндорца, не унимался:

— Думаешь, заполучил Поттера и Кубок ваш? Мы вам не позволим! Костьми ляжем, а не позволим, понял?

— Хорош разоряться, Флинт! С чего ты решил, что я решил, что Кубок наш? — в недоумении спросил Оливер. Как бы ни ворожили Поттеру директор с Макгонагалл, они все равно не смогут присудить победу Гриффиндору только за то, что Поттер в команде.

— У нас есть свои методы! — гордо ответил Маркус. — И свои источники. Или ты забыл, что у ваших первачков Полеты вместе с нашими? Тот, кому надо, все разведал и рассказал!

Вуд глубоко задумался. Пойти к декану, чтобы она разъяснила положение? Что-то не хочется, да и она больше ничего не говорила с тех пор о Поттере. А метла… Метлу к делу не пришьешь. Попробует-ка он сам разобраться в способностях нового ловца. Способ, сам того не желая, подсказал Маркус.

* * *

Придя на обед, Гарри бросил надоевшую метлу под лавку. Они с братом могли летать на чем угодно, поэтому никакого пиетета к присланному спортинвентарю не испытывали. Они даже не стали распаковывать подарок. Алекс ещё пошутил над тем, как сильно Макгонагалл хочет обыграть Снейпа, что потратилась на метлу для гриффиндорского ловца. Он рассказал брату о соперничестве этих двух деканов в квиддиче. То, что ничто человеческое им не чуждо, было в высшей степени неожиданно.

— Алекс, попробуй этот пирог, — сказал Гарри, подкладывая блондину на тарелку кусок пирога с почками. — Ты совсем ничего не ешь!

— Я не люблю такое. И жирное тоже, — отказался Грей, видя, что Гарри готов заменить пирог на кусок жареного бекона.

— Это плохо, что у тебя нет аппетита! — категорично заявил Гарри.

— У меня есть аппетит, но нет того, что я хочу съесть, — отмахнулся Алекс.

— Поттер! Тебя вызывает директор прямо сейчас. Пойдем, я тебя провожу! — раздался сзади голос. Мальчики как по команде развернулись, чтобы лицезреть Перси.

— Ясненько! Кому, как не Уизли, постоянно получать сомнительные поручения, — сказал с досадой Саша.

— Вот теперь и у меня аппетит пропал. И даже затошнило, — пожаловался Поттер, глядя на постную физиономию Персика. Уизли все равно не услышит из-за Барьера. Вчера брат рассказал ему, что вся семья рыжих работает на директора. Гарри почему-то не удивился.

— Поторопись! — напомнил о себе Перси.

Не удостоив старосту ответом, мальчики нехотя поднялись, подобрали свои вещи, в том числе и многострадальную метлу. Перси по привычке затянул о том, что Грея не звали, но Алекс, злой на Дамблдора за приглашение, отключил Барьер и рявкнул:

— Староста! Выполняй распоряжение! Ну, чего встал, веди! Или мы должны догадаться, где кабинет директора?

И четвертый Уизли даже не заметил, как вприпрыжку помчался вперед, показывая дорогу.

Провожая старосту факультета и одноклассников глазами, Парвати Патил завернула пару яблок в салфетку, чтобы съесть попозже. Все-таки в Хогвартсе им с сестрой не хватает фруктов.

— Знаешь, Лав, — обратилась она к подруге, которая тоже закончила есть, — я поговорила с Падмой. Мы решили, что сикль за прическу — это дорого. Столько возьмет настоящий стилист с Косой аллеи.

— Может, и так, — не стала возражать Лаванда. — Но я все равно решила. Я тоже хочу, чтобы и на меня так смотрели, как на тебя с той прической!

— Как так? Я не понимаю.

— Мне со стороны видней было. Понимаешь, ты тогда шла, а на тебя обращали внимание даже старшекурсники.

— На прическу?

— Да нет же, на тебя! Ты тогда словно вся светилась!

— Правда? Тогда пойдем, я расскажу Падме. Наверное, на такое сикль не жалко. Ой, смотри, она уже уходит!

Девочки перехватили вторую Патил возле стола Рейвенкло и наперебой принялись убеждать ее согласиться на завивку от Алекса Грея и на цену, которая выходила не такой высокой, если учесть дополнительные преимущества.

Высокий парень с сине-бронзовым галстуком, сидящий к галдящим первокурсницам спиной, уже собрался было вставать, но, услышав имя Алекса Грея, остался. Вчера он осторожно поспрашивал о нем, но его ровесники знали об этом мальчике только то, что он друг Гарри Поттера, за которого тот горой. Как и то, что рейвенкловец и так знал: они постоянно вместе, не разлучаются ни на минуту. Ну и как тут войти герою в доверие?

Если бы он мог отказаться… Он и попытался, узнав, что должен помочь похитить самого Гарри Поттера, но Тед, который запретил из осторожности называть себя по имени, пригрозил, что потребует долг, а потом, для убедительности, щедро отсыпал галеонов ему за работу, и еще на расходы. Вдруг потребуется что-нибудь купить Поттеру. Что может понравиться одиннадцатилетке, пусть он и Мальчик-Который-Выжил? Ассортимент в «Сладком Королевстве» огромный. А может, потребуется что-то еще, кроме лакомств.

Тед не стал и слушать про вездесущего друга Поттера. Он считал, что втереться Гарри в доверие не должно составить труда, мальчишкам в этом возрасте хочется иметь старшего товарища. На вопрос, почему он так уверен, что Национальный герой подружится с первым встречным, Тед только усмехнулся и сказал, что знает кое-что, а именно, что мальчик не избалован вниманием.

Пусть его наниматель не придает значения тому, что Грей имеет на Поттера такое большое влияние, но старшекурсник не обольщался. Приступать к выполнению задания в духе грифов он не станет. Надо сначала выяснить об этом светловолосом мальчике всё, что можно. Но выходит, что он не там наводил справки. Что ж, кажется, он знает, что предпринять и с кем поговорить. Да и сам он вполне может незаметно последить за Поттером и его другом. Время пока есть.

* * *

— Лакричные палочки! — сказал Перси, и горгулья открыла проход.

— Гарри, не забудь, о чем мы говорили! — напутствовал напоследок брата Алекс. Всю дорогу до директорского кабинета (упс, оказывается, Дамблдор живет в той же башне, где двигаются лестницы, неуютно как-то) они обсуждали под звуконепроницаемым Барьером, как Гарри следует держаться. Поттер десять раз повторил, что не будет пить, есть, смотреть в глаза и отвечать на вопрос, не хочет ли он чего-нибудь рассказать Дамблдору.

— Грей, не толкись здесь, — сказал Перси, когда Гарри поднялся по лестнице.

— Отвали, — огрызнулся Алекс. Как бы он хотел быть рядом с Гарри! Не было бы Уизли, можно было бы попытаться подождать брата за дверью кабинета, поднявшись с ним вместе. Но, возможно, директор смог бы его обнаружить, а этого допускать нельзя. Все же, несмотря на явное неодобрение этой дружбы, Великий и Ужасный, то есть Великий Светлый, Алекса не трогал. Пока. И очень хотелось, чтобы так продолжалось и дальше.

Староста немного потоптался рядом с горгульей и все же решил заняться своими делами. Бросив на первокурсника последний подозрительный взгляд, он зашагал прочь.

Саша посмотрел ему вслед, но тут же забыл об Уизли: все его мысли занимал Гарри. Как он там? Мало ли, что они с братом всё обсудили. Иногда всё может пойти не по плану…

* * *

Зайдя в кабинет, Поттер сразу же приступил к выполнению указаний брата не смотреть директору в глаза. Самым простым способом для этого оказалось опустить голову так, чтобы видны были только ботинки. Правда, при этом Дамблдор, приглашавший подойти поближе и присесть к столу, оказался не только вне поля зрения, но и за пределами досягаемости. Чтобы подойти к директору в том положении, в которое Гарри себя загнал, ему потребовалось немало времени. Когда он, несколько раз споткнувшись на разноуровневом полу, уселся на жестком стуле с не менее жесткой прямой спинкой, его страхи по поводу того, чтобы не выдать чего-нибудь ненароком, улеглись, и мальчик успокоился.

Директор разлил чай и подвинул к ученику тарелочку со сладостями, но тот сначала отрицательно помотал все так же опущенной (покаянно, по мнению Альбуса) головой, потом на более настойчивые уговоры сказал, что не хочет есть и пить. Но когда гостеприимного хозяина останавливал вежливый отказ! Дамблдор не просто повторил настойчивое приглашение к чаепитию, он сказал:

— Гарри, не хорошо обижать того, кто искренне желает сделать приятное! Ведь я для тебя старался, мальчик мой! Или ты перенял от того, с кем сейчас общаешься, привычку не считаться с чужими чувствами?

На Гарри, одинокого и заброшенного, еще пару месяцев назад это сработало бы безотказно. Он не смог бы разочаровать кого-то, кто в него поверил, кто обратил на него, ненормального урода, внимание. А упреки разъели бы в его душе раны. Но не теперь.

Сейчас Поттер, не зная, как отказаться от директорского чая (Алекс рассказал, что добавляет в чай Великий Светлый волшебник), подумал о брате и о том, как бы тот вел себя в подобной ситуации. К крайнему удивлению Саши, если бы он узнал об этом, его немного отстраненный вид воспринимали как высокомерие. Брюнет, напустив на себя побольше важности в попытке скопировать брата, произнес категорично:

— Я. Ничего. Не. Буду.

Директор затарахтел обиженно. Он мастерски умел напускать на себя вид потерпевшего. Гарри, как он ни сопротивлялся, начал чувствовать себя подлым грубияном. Дамблдор нанес контрольный удар:

— Гарри, что подумали бы о тебе и твоем поведении мама с папой, если бы они были живы? Они, не задумываясь, отдали за тебя жизни. Для каждого из них семья была на первом месте…

На слове «семья» мальчик встрепенулся. Семья — брат — у него была, она и для него была на первом месте. Директор понимает добро для Гарри совсем не так, как они с Алексом, это из объяснений брата Поттер усвоил на отлично. Как бы повел себя Грей в такой ситуации?

Вспомнив, каким отсутствующим выглядел Алекс, когда считал, что происходящее его не касается, брюнет тоже решил отключиться от лекции или, вернее, проповеди, которой разразился Альбус из-за отказа маленького гриффиндорца просто выпить чаю. Под журчание опытного мастера слова Гарри представлял себя летящим на метле высоко в небе рядом с Алексом…

— Гарри! Гарри! Ты совсем не слушаешь меня! — укоризненно проговорил Дамблдор. Кажется, надо переходить к причине, по которой он позвал Поттера. В том, что тот ничего не выпьет, он уже не сомневался.

— Я отвлекся, — нисколько не смущаясь, ответил Гарри, чуть не посмотрев дерзко в глаза директору. При этом он выяснил, что можно зафиксировать взгляд где-нибудь на директорской бороде, и это будет куда вежливей, чем постоянно таращиться в пол.

— Тебе понравилась метла? — спросил Альбус.

— Так это была метла? — очень натурально удивился Поттер.

— Ты смог удержаться и не распаковать посылку? — удивился директор.

— Так в письме было написано соблюдать осторожность и никому не показывать. Занятия только что кончились, а потом был обед. А потом староста Уизли отвел нас… меня к вам.

Альбус, рассчитывавший, что присланная метла и будет официальным объявлением о новом ловце Гриффиндора, а сам Гарри запустит необходимые разговоры, приняв посылку, мог только хлебнуть остывшего чая из своей чашки. Ладно, пусть Минерва утрясает все формальности. Гарри здесь, чтобы получить от него разрешение на игру в обход всех правил.

— Это хорошо, что ты выполнил просьбу своего декана. Профессор Макгонагалл попросила меня рассмотреть возможность дать тебе шанс. Ты ведь любишь квиддич?

— Я в него никогда не играл, — сказал Гарри. Алекс был уверен, что Поттера пропихнут в команду, даже если тот будет против. Сейчас он узнает, так ли это.

— Это ничего. Полеты у тебя в крови. Ты ведь видел награду твоего отца? Джеймс был талантливым игроком в квиддич, это все признавали. Но я не смогу дать разрешение, если ты не пообещаешь мне, что будешь прислушиваться к старшим наставникам, которые желают тебе только добра. Твоего слова будет достаточно, чтобы я снова доверял тебе, несмотря на то, как нехорошо ты поступил с Рональдом в Большом зале. Ну же, Гарри!

Поттер молчал и разглядывал свои ботинки. И этим полезным делом он мог заниматься до бесконечности. Осознав этот печальный факт, Альбус вздохнул и разрешил мальчику играть в команде в виде величайшего исключения.

— Я могу идти? — спросил Гарри. Таким тоном этот вопрос задавал Алекс Грей.

— Иди, — Альбус повторил вздох, гдядя на уходящего мальчика. Альбус нисколько не сомневался, кто поджидает Поттера у горгульи. Очень жаль. Значит, пора приступать к следующей части плана. Надо написать исполнителю и дать знать, что пора действовать.

Во вторник утром за завтраком Рон получил странное послание, которое, впрочем, его совсем не озадачило. Хотя в записке было сказано лишь «Пора действовать. Что делать, ты знаешь. Ты сам поймешь, когда будет подходящий момент», Рон прекрасно понял, о чем ему написали и что ему нужно предпринять.

Оливер Вуд, увидев метлу, присланную Поттеру в понедельник за завтраком, решил, что он попробует сам разобраться в способностях нового ловца. Способ, сам того не желая, подсказал Маркус. На следующий день капитан команды Гриффиндора отправился на разведку, а именно — на поляну возле Запретного леса, где первокурсники обучались полетам.

Алекс заранее предупредил Гарри, что урок полетов они используют для отработки общей стратегии полетов с использованием новых возможностей и тактики, которой новый ловец Гриффиндора будет придерживаться на первой игре. Этим они и занялись, благо мадам Хуч не препятствовала. Впрочем, она ничему не препятствовала, даже падению учеников.

Оливер, едва увидев Поттера в воздухе, понял, почему профессор Макгонагалл, опытная в таких делах и далеко не склонная к проявлению неуместного восторга, так отзывалась о нем. Пятикурснику показалось, что вместо мальчика он видит снитч в полете, если бы этот элемент инвентаря можно было увеличить. Гарри двигался быстро и уверенно, внезапно меняя направление, не снижая скорости и явно не испытывая никакого дискомфорта. Вместе с тем, несмотря на кажущуюся хаотичность перемещения в трех измерениях, в его полете был виден рисунок. Теперь Вуд был уверен на все сто, что в этот раз Слизерину ничего не светит. То, что Поттер превосходно летает, было неоспоримо. Теперь бы выяснить, как он ловит снитчи. Возможно, декан знает и об этом. Надо заглянуть к ней.

Прежде чем отправиться назад в школу, Вуд постоял еще немного, любуясь сложными фигурами, которые новый ловец изящно выписывал в небе, отдалившись от основной группы учеников и поднявшись значительно выше. Второй мальчик, в котором по светлым волосам можно было легко узнать Грея, не торопясь летал рядом и ему не мешал.

— Алекс, я попробовал все, что ты предложил. Давай теперь просто полетаем! Хочу, чтобы мы с тобой вместе выполнили какую-нибудь сложную фигуру, и не одну! — сказал Гарри, подлетая к брату.

— Хорошо! — с готовностью отозвался Грей. Бездействие, когда он только следил за полетом Гарри, его утомило. К тому же Малфой, который вначале все пытался сесть Поттеру на хвост, понял, наконец, тщетность своих попыток и вернулся к телохранителям, в полете напоминавшим два дирижабля.

Оливер уже зашагал к замку, но заметил краем глаза Флинта. Маркус стоял в сторонке и пристально следил за полетами. Вероятно, он тоже пришел оценить умения Поттера. Страстно пожелав впечатать капитана противной команды в стену, Вуд решил его дождаться для выполнения этой чрезвычайно важной и, что самое главное, приятной, задачи. К тому же не помешает глянуть, на что так пристально смотрит Маркус.

А Флинт смотрел, как два гриффиндорца летают каждый по своей траектории, но вместе, наплевав на гравитацию и на зрителей, на холодный ветер и на старые метлы.

Оливер забыл про Флинта. Он чуть не бегом бросился к декану Макгонагалл: нечего терять время, пора составить график тренировок и начать, наконец, обучать Поттера. И, возможно, готовить еще одного игрока в команду на следующий год.

* * *

В среду после обеда к Гарри подошел капитан Вуд и велел одеться потеплее. Он поведет нового ловца на поле, все ему покажет и расскажет, а заодно Поттер продемонстрирует свои навыки полета, поэтому ему нужно взять метлу.

Гарри с Алексом переглянулись и обменялись довольными улыбками: все шло по плану. Однако в гостиной Гриффиндора, где мальчики поджидали Оливера, показался Перси. Еще не закрыв дверь, за которой обитала Полная Дама, он громогласно сообщил, что Грея ждет дисциплинарное разбирательство в кабинете профессора Макгонагалл. И вышеупомянутому Грею лучше бы поторопиться, если он не хочет рассердить ее еще сильнее.

— Я с тобой! — сказал Гарри, — а потом пойдем летать.

— Поттер! — прорычал Вуд, услышав слова брюнета. Он только что спустился в гостиную и вид имел весьма нетерпеливый. — Мы идем прямо сейчас.

Чтобы до нового ловца все дошло хорошенько, он схватил Гарри одной рукой, а другой сгреб бесценный Нимбус.

— Грей! — решил не отстать от собрата-начальника староста Уизли. — Идем!

И схватил Алекса за плечо.

Поттер, проигнорировавший наезд Вуда и посягательства на свою свободу, не стерпел нападение на Алекса. Его взгляд потемнел. Алекс поспешно включил Барьер и попытался его успокоить. По его мнению, Макгонагалл сделала это специально, чтобы Гарри мог полноценно заняться столь любимым ею квиддичем без помех. Наверняка ее обвинение выеденного яйца не стоит, и он скоро освободится, ведь обвинять ни его, ни Поттера не в чем. Договорившись, мальчики отключили Барьер, тем более что старшекурсники уже теряли терпение.

— Поттер! — опять заорал Оливер. — Хватит уже переглядываться, пошли.

— Иду! — Гарри вырвался и забрал свой Нимбус, с которым капитан расстался с явным сожалением. — Алекс! Жду тебя на поле, освободись поскорее, опробуем метлу!

— Хорошо! Я быстро! — крикнул Алекс, тоже освободившись от своего провожатого.

Какое-то время все четверо шли вместе. Пятикурсники повели братьев совсем другой дорогой. Алекс и Гарри обычно пользовались тем, что движущиеся лестницы в Лестничной, или как ее еще называли, Мраморной башне (а иногда попросту Большой), как скоростные поезда доставляли их быстро на любой этаж. Они экономили таким образом массу времени, даже если им надо было идти в сторону, противоположную Большому залу. Иногда в обход получалось быстрее.

А вот Уизли и Вуд выбрали другой маршрут. Выйдя из гостиной, они пошли по коридору совсем в другую сторону, а потом спустились на несколько этажей по неподвижным лестницам. Гарри и Алекс даже не знали, что в этом месте есть проход вниз.

Наконец ученики разделились. Вуд повел Гарри на улицу через тот выход, которым пользовались, когда шли на уроки Полетов, а Перси потащил Алекса в кабинет декана.

Уизли постучал и, услышав голос Минервы, вошел. Алекс последовал за ним. Кроме Макгонагалл, в кабинете была Гермиона, сидевшая у стола своей любимой учительницы с видом пай-девочки. Едва завидев вошедших, она закричала:

— Алекс Грей! Ты сейчас ответишь за то, что сам себя назначил старостой!

Саша молча уставился на девчонку. У него не было слов!

— Да, мистер Грей, потрудитесь объяснить, как вы решились на подобное! Ведь это неслыханное правонарушение — присвоение полномочий! — вступила Маккошка.

— Да с чего вы решили, что я что-то присваивал? — наконец отмер Алекс. Театр абсурда, не иначе.

— Мне сказал Невилл, — с особой стервозностью пояснила Гермиона. — Он сказал, что ты ему запретил, а ты не имеешь права это делать, потому что…

— Погоди-ка, Грейнджер, — ласково заговорил Грей. Он как раз припомнил, при каких обстоятельствах разрешил Лонгботтому ссылаться на мифического старосту комнаты.— Не соизволишь ли ты сообщить, на что ты его подбивала, когда он так сказал?

Девочка смешалась. Профессор, заметив это, сказала:

— Это неважно, потому что не имеет отношения к делу. А вот то, что вы сочли возможным нарушить устав школы и попрать нормы морали, просто отвратительно, мистер Грей! Вы задумывались, что своей наглой выходкой посмеялись над стараниями мистера Уизли и других старост? А что должна была думать мисс Грейнджер, которой вы просто плюнули в душу? Вы ведь даже не задумались, что те ученики, которые все же назначаются старостами, начинают готовиться к этому с первого дня в школе. Да чтобы стать старостой, они усердно трудятся каждый день с утра до вечера, а вы решили, что стать старостой легко и просто и для этого достаточно просто сказать: «Я староста, выполняйте мои распоряжения»!

Макгонагалл начала свой спич довольно спокойно, но потом распалилась и уже откровенно орала на Алекса. Видимо, эта невинная шутка так ее задела, правда, не понятно почему. Перси и давно вскочившая со своего стула Гермиона преданно внимали каждому ее слову. Мальчик понял, что о том, чтобы как-то объясниться, не могло быть и речи: его бы просто никто не стал слушать.

— Вы признаете свою вину? — сурово спросила, наоравшись, Минерва.

— Нет, — буркнул Грей. Он при всем желании не мог придумать себе провинность.

— Вы говорили Невиллу Лонгботтому, что это вы являетесь старостой вашей комнаты и он обязан выполнять ваши распоряжения? — перефразировала вопрос Макгонагалл.

— Не этими словами, — сказал Алекс. Как там без него Гарри? Он обещал быстро догнать его. Оливер, конечно, не обидит своего ловца, но поодиночке чудесные возможности братьев не работают. Да и летать без навигации Алекса Поттеру будет труднее.

— Так да или нет? — настаивала Минерва.

— Да, — выплюнул Грей. Надо поскорее завязывать с этим судилищем, его явно позвали не для того, чтобы справедливость восторжествовала. Профессор заранее его осудила, так чего же терять время? Ему надо поторопиться, брат ждет!

Алекс верно оценил ситуацию. Услышав признание, Минерва сказала:

— Двадцать баллов с Гриффиндора за попытку подменить собой законную власть! О ваших отработках я сообщу вам позднее.

Так вот чего она взъелась! Она что, увидела в нем революционера? Нанюхалась валерьянки и поехала крышей, у котов бывает.

Дождавшись разрешения, Алекс пулей вылетел из комнаты и помчался догонять брата. Отдалившись от кабинета гриффиндорского декана на порядочное расстояние, но не отделавшись от неприятного впечатления после его посещения, он вдруг резко затормозил. Перед ним стоял Рон и улыбался.

— Привет! Я тут стою просто. Ты иди куда шел, иди… — сказал Уизли.

Прикидывая, удастся ли разойтись миром или все же придется-таки сцепиться с Роном, Алекс начал осторожно продвигаться в сторону рыжего. Тот вроде не выглядел агрессивно, да и в последнее время не приставал и не давал никаких поводов. Хотя такое затишье само по себе неспроста…

Вдруг справа за спиной что-то зашуршало. Алекс быстро обернулся и увидел высокую фигуру. Не успел он ее рассмотреть, как получил удар по голове, нанесенный слева. Он моментально потерял сознание и упал к ногам довольного Рона.

— Ну что, Грей, повеселимся? — спросил рыжий, хотя его жертва его не слышала. — Действуем по плану!

* * *

— А теперь повтори, что усвоил! — потребовал Оливер. Ему показалось, что мысли его нового ловца витают где-то далеко.

— В команде три охотника, два загонщика и один вратарь. Ах да, еще есть ловец. Это — квоффл, это бладжер, это снитч, — недовольно проговорил Поттер. Где же Алекс, он уже давно должен был появиться. Неужели заблудился? Вряд ли, поле для квиддича видно издалека. Если только Алекс не ошибся в оценке ситуации, и декан Макгонагалл действительно не нашла, за что его наказать.

— А теперь садись на метлу. Посмотрим, как ты летаешь, — велел капитан, притворяясь, что понятия не имеет об этом таланте первогодки. Нечего ему зазнаваться.

Гарри засопел, не зная, как поступить: послать Оливера и идти искать брата, или все же выполнить поскорее то, что от него требовалось и быть свободным. Поколебавшись, он выбрал второе.

Поттер оседлал метлу и пошел на взлет. Странное дело, без Алекса летать на новейшем Нимбусе было хуже, чем с ним на старой школьной метле. Мальчика постоянно сбивал с курса ветер, даже не очень сильный, сидеть было жестко и неудобно, рукоятка метлы постоянно норовила вырваться, а древко мелко вибрировало. Гарри заложил несколько виражей для проверки и поразился, какими неуверенными они вышли. Он попробовал пикировать и сразу почувствовал перегрузку. Если так летают все, то у них с братом нет конкурентов.

— Лови! — вдруг заорал снизу Вуд.

Мальчик снял на лету очки и увидел, что капитан выпустил снитч. Запихав бесполезные окуляры в карман мантии, он ринулся наперерез маленькому крылатому шарику. Поймать его не составило труда. Гарри приземлился, сунул Оливеру снитч в руку и надел очки. Он сказал, не слушая возражений:

— Всё, я пошел.

Возвращаться Гарри решил той же дорогой, что и шел на тренировку, чтобы не разминуться с братом. Сначала он шел очень быстро, а потом и вовсе перешел на бег. На душе было неспокойно. Добравшись до того места, где они с Алексом разделились, он вдруг увидел Рона Уизли, который поджидал его, стоя на почтительном расстоянии. Рон, просто лучась искренностью, сказал:

— Ищешь своего друга Грея? Я совершенно случайно видел, куда он пошел. Могу показать. Иди за мной!

Гарри не успел включить режим Темного лорда, который у него всегда был настроен на Рона, потому что тот не стал дожидаться неприятностей и прокричал, убегая:

— Догоняй!

Гарри оставалось только помчаться следом.

Пробежав за Уизли изрядное количество этажей и поворотов, Гарри, наконец, догнал его. Рон остановился у начала какого-то запущенного коридора и сказал, указывая вглубь:

— Грей там!

Гарри только сейчас сообразил, где они оказались. Запретный коридор! Он очень сильно захотел задать рыжему парочку вопросов на тему, какого черта тот следит за Алексом, да еще и показывает, где его можно найти, а также, как они тут оказались. Роль Рона во всем этом была очень странной, и это еще мягко сказано. Но Поттер не успел. Он услышал крик, который даже на расстоянии можно было опознать: это кричал Алекс. Брюнет тут же забыл о Роне и бросился выручать брата. Через несколько шагов он приблизился к Алексу настолько, что у него смогла включиться карта. Она показала в конце заброшенного коридора комнату, в которой горела звезда, обозначавшая брата, рядом с которой тускло светилась огромная черная клякса.

Рон довольно улыбнулся: все получилось. А он еще сомневался! Получив вчера долгожданный сигнал, он рванул в туалет, где еще раз перечитал послание наставника, а потом порвал бумагу на мелкие клочки и спустил в унитаз. Мальчик не сомневался в том, что это написал директор, хотя почерк в письме принадлежал стандартной самописке. Ведь именно о первом задании они говорили с Дамблдором тогда, когда Рон попал в Больничное крыло.

* * *

— Ты всё понял? — спросил Дамблдор, объяснив его первое серьезное задание. Он сидел рядом с кроватью Рона и испытывающе поглядывал на него, словно проверяя, достоин ли он его доверия.

— Да, — Уизли сглотнул от волнения и спросил: — А если я не справлюсь? И как я пойму, что надо делать и когда начать действовать? — несмотря на поддержку, ему было не по себе.

— Ну что ты, мальчик мой, я в тебя верю. Ты сразу распознаешь свой шанс. У тебя есть потенциал. Ты просто не можешь провалиться. Ты же играешь в шахматы?

— Верно, но в шахматах фигуры помогают своему хозяину. Грейнджер говорила, что магловские фигуры так не делают и их владелец должен сам двигать фигуры.

— Ты не один, Рональд. Ты не будешь вести свою партию в одиночестве. Подумай, сколько вокруг волшебников, готовых по-настоящему оказать тебе содействие.

— Так я игрок! — воскликнул Рон. И ведь верно, он знает, на кого рассчитывать!

— Конечно. Я не могу решать за тебя, как тебе следует поступить и что предпринять. Помни, твоя задача состоит в том, чтобы Гарри побывал в комнате с трехголовой собакой. Раз уж ты игрок, то должен взять ответственность за эту партию на себя и самому решать, как действовать. Мне не следует указывать тебе, что делать, и даже знать, как ты собираешься выполнить мое поручение. Единственное, что меня интересует, приложишь ли ты старание?

— Я не подведу, профессор! — горячо заверил Рон.

* * *

Уизли оборвал воспоминание. На секунду он задумался: всё ли он сделал, а главное, понял правильно? Ведь директор ничего не говорил об Алексе Грее. Он просто дал в разговоре подсказку, что единственным способом заманить Гарри в комнату с цербером помимо его желания — это оставить в ней что-то очень для Поттера ценное. Если бы этот разговор состоялся сейчас, а не в начале сентября, Рон бы подумал, что Дамблдор имел в виду новую метлу.

Получив записку, Рон принялся выискивать возможность начать игру. Ему не пришлось долго ждать: вечером во вторник близнецы сообщили, что завтра капитан ведет Поттера на квиддичное поле. Рыжий стратег понял, что это и был его шанс. Оставалось только нейтрализовать Грея, который наверняка увяжется со своим другом.

Рон вспомнил, как он просчитал все ходы. Сначала он поговорил с Гермионой. Девочка не переставала возмущаться Лонгботтомом, который на выходных отказался составить им с Роном компанию для очередного посещения трехголового пса. Наблюдательную гриффиндорку еще в первое посещение привлек люк в полу, на котором он сидел. Не прячут ли там что-то ценное, то, о чем так неуклюже проговорился Хагрид?

Гермиона насела на Невилла, укоряя его в отсутствии качеств, просто необходимых для факультета отважных, но пухлячок не соглашался ни в какую, ссылаясь на запрет старосты своей комнаты ввязываться в неприятности. И этим старостой оказался… Кто бы вы думали? Правильно, Алекс Грей.

Услышав это раздражающее имя, Грейнджер закусила удила. Будучи очень амбициозной и целеустремленной, она тоже захотела стать старостой своей комнаты. Ведь она-то заслужила это, в отличие от некоторых. Выходные вместо Запретного коридора девочка провела в библиотеке, но так и не нашла ничего по интересующему ее вопросу.

Теперь Рону, чтобы запустить ход нужных ему событий, оставалось лишь посоветовать Гермионе спросить у Перси, который тоже староста и который про других старост все знает. Грейнджер с радостью ухватилась за эту идею.

Но Перси не знал, вернее, знал, что таких старост не бывает. Такое он просто не мог спустить Грею с рук. Узнав, в чем дело, он потащил Гермиону к декану. Рон надеялся, что Грейнджер с братом успеют наябедничать Макгонагалл до того, как Грей отправится с Поттером. Несомненно было и то, что старуха так это не оставит и затеет разбирательство. Друзей надо было разлучить во что бы то ни стало. Так и случилось.

А потом в дело вступили близнецы. Рон усмехнулся: кто бы мог подумать, что они так легко поведутся! Прав был директор, стоило всего лишь включить голову, чтобы Форджи, с раннего детства издевавшиеся над ним, маскируя это братской заботой и шутливыми подначками, стали, сами того не замечая, плясать под его дудку!

В самом начале Рон просто сказал в присутствии Форджей, что во всей школе не найдется смельчака, который не побоялся бы залезть в Запретный коридор. Близнецы сразу загорелись, и останавливало их лишь то, что они предполагали, что на такое опасное место должна быть наложена серьезная защита. Рон на это ответил небрежно, что обычно взрослые всегда так говорят, когда на самом деле защита — раз плюнуть. Кстати, близнецы потом рассказали, что он «угадал» — они открыли дверь Алохоморой.

К счастью, Форджи не затянули с выполнением, и Рону не пришлось их поторапливать, привлекая к себе ненужное внимание. Они все равно бы полезли в Запретный коридор, но могли сделать это намного позже. Самое главное, что сейчас они были свято уверены в том, что посмотреть на собаку было только их идеей. Рон был только «за». Из наставлений директора он усвоил одно: на него никто не должен подумать. Его поведение и слова должны быть тщательно продуманы. Произошедшее не должны связывать с ним.

Рон попросил братьев помочь ему подшутить над Греем. Ничего такого, просто немного напугать. Те согласились без колебаний. Они его терпеть не могли, ведь от него у их семьи одни неприятности, начиная с удушения Рона и кончая нервами Перси. А еще Рон подозревал, что Фред и Джордж взялись поучаствовать из любви к искусству, ведь они оба считали день пропавшим, если не могли кому-нибудь напакостить.

Пока Рон заговаривал блондину зубы, а Джордж отвлекал с одной стороны, его копия нанесла неожиданный удар Грею по голове с другой. Пока Фред прятал биту, Джордж сверился со своим пергаментом и сказал, что можно идти. Подхватив неподвижное тело за руки и за ноги, близнецы быстро понесли его кратчайшей дорогой в Запретный коридор. Рон удивлялся, насколько хорошо они изучили замок. Он спросил, не боятся ли они, что им кто-нибудь попадется по дороге. На это Джордж, положив ноги Алекса на пол, снова заглянул в свой пергамент, а Фред засмеялся и сказал, что у них есть кое-что, что позволяет им безнаказанно творить любые шалости.

Братья Уизли действительно добрались до места без осложнений. Форджи бросили бессознательного мальчика прямо под ноги чудовищу, хотя Рон просил их положить его поближе к дверям. А потом они заперли дверь и отказались открыть ее. «Открой сам, если хочешь, — хохоча, сказали они. — Ой, Ронни же не научился еще Открывающим чарам! Какая жалость! Ну, тогда умойся!». Близнецы так и не поняли, что сделали все именно так, как хотел Рон. Он знал, что те поступят ровно наоборот. Но теперь, если дело дойдет до разбирательства, он может честно упомянуть свои попытки. Все наверняка подумают на близнецов, репутация у них соответствующая. А ему опасаться нечего. Они не предатели, специально про него не скажут. Но ведь всякое бывает, вот он и подстраховался.

— Ты действительно хочешь дождаться Поттера?

— Не боишься, что он тебя опять придушит?

— Смотри, спасать тебя будет некому, мы сваливаем, — заговорили близнецы в своей излюбленной манере, что говорило о том, что операция закончена, они снова расслаблены и наслаждаются жизнью.

— Шалость удалась! — близнецы хлопнули ладонью о ладонь и зашагали прочь.

— Я же сказал, это просто шутка. Конечно, я скажу Поттеру, пусть вызволяет своего дружка. Не бойтесь, вас я точно не выдам. Я — могила! А Поттер не поймет ничего, я же просто покажу, куда пошел Грей. Я этого хлыща и пальцем не трогал! — прокричал он вслед братьям.

Потом Рон вернулся туда, где вероятней всего было встретить Гарри, возвращающегося с квиддичного поля. Как и ожидал Уизли, того больше интересовал драгоценный Грей, чем то, откуда Рон все узнал. Не заподозрят ли его?

На мгновенье рыжего охватили сомнения. Нет, они ничего не докажут. Он все сделал правильно. Мальчик самодовольно ухмыльнулся: гамбит Рональда Уизли удался.

Гамбит в шахматах — это жертва пешкой или фигурой в начале партии. Ну что же, он готов начать свою партию, даже если в жертву придется принести Алекса Грея. Да он с удовольствием и совсем не против, а очень даже наоборот.

Да только он не подумал о том, что гамбит давно перестал быть лишь шахматным термином. Это еще значит жертва, уступка, совершаемая ради достижения какой-либо цели. И, кажется, этот гамбит был за авторством другого мага, более старшего и опытного.

* * *

Алекс медленно открыл глаза. Прямо над ним капали слюнями три огромные пасти.

В гостиной Рейвенкло царила деловая атмосфера. Хотя там собралось много студентов, было тихо. Лишь изредка шелестели страницы книг или скрипело перо. Те же из собравшихся там воронов, кто все же решался заняться чем-то, отличным от учебы, общались тихим шепотом.

Вот и три девочки с четвертого курса, севшие в уголке, из которого, впрочем, видна была вся комната, а также входы и выходы, говорили на грани слышимости. Они занимались тем, что на Гриффиндоре называли сплетнями, на Хаффлпаффе — слухами, на Слизерине — интригами, а у них на Рейвенкло — сбором и анализом информации.

— Посмотрите на Кристалл, как она уставилась на Макалистера! — сказала одна из подружек.

Остальные посмотрели в указанную сторону, чтобы заметить, как пятикурсница Пенелопа Кристалл, староста девочек и отличница, бросила свиток, в котором она до этого момента писала и задержала взгляд на парнях-семикурсниках. В этом году их было шестеро; все, кроме одного — приземистого парня с короткой шеей — были как на подбор высокие и широкоплечие. Рейвенкловские выпускники собрались в гостиной, Алан Макалистер среди них, чтобы вместе пойти к декану Флитвику на консультацию. Пусть экзамены еще не скоро, но факультет умников не станет откладывать подготовку на последний месяц, они же не грифы.

— Все в сборе? — спросил Алан. — Тогда пойдем.

Не обращая внимания на заинтересованные взгляды девушек, семикурсники скрылись за дверью гостиной. Мисс Кристалл вместо того, чтобы продолжить работу над отчетом (сентябрь закончился, надо дописать отчет о пойманных нарушителях и наказаниях, которые были им назначены), мечтательно уставилась на закрывшуюся дверь. Парень, сидевший за круглым столом поодаль — староста мальчиков Рейвенкло — недовольно посмотрел на коллегу, которая задерживает свою часть отчета, но промолчал.

— Ей ничего не светит, полукровке, — прокомментировала другая девушка из той же компании. — Пусть лучше соглашается на своего Уизли, а то будет мечтать о несбыточном.

— Вот-вот, — подхватила третья ученица. — Макалистер занят только учебой, ему не до глупостей. Отец наверняка устроит его в Министерство. А когда он не учится, то выполняет свои обязанности старосты школы. Наверняка пойдет следить за порядком, когда кончится консультация, раз наши префекты заняты.

* * *

Алекс медленно открыл глаза. Прямо над ним капали слюнями три огромные пасти.

Жизнь не пронеслась перед Сашиными глазами, ни фига подобного. Он просто оглушительно заорал. Можно сколько угодно рассуждать о трусости и храбрости, но Александр Акимов за все свои семнадцать лет ни разу не был в по-настоящему опасной ситуации просто потому, что не собирался выяснять, трус он или храбрец. Если была возможность избежать опасность заранее, он делал это, а не преодолевал потом трудности. Например, он никогда не срезал дорогу через заброшенную стройку у школы искусств, в которой занимался много лет. Стройка перманентно пребывала все в том же состоянии, другие дети постоянно там ходили, попадая быстро на остановку. Но правильный во всем парень Саша Акимов никогда не был в их числе, избегая гипотетическую опасность. А вот Алекс Грей, как и его магический брат Гарри Поттер, ни дня не мог прожить без неприятностей.

Цербер (а это был именно он, если кто еще не догадался) ответил на крик Алекса рычаньем на такой низкой частоте, что инфразвук пробрал Грея до глубины души, наводя просто животный ужас. Он попытался отползти, но, лежа в неудобной позе на спине прямо под оскаленными пастями, не очень преуспел. Пасти начали раскрываться, обнажая острые клыки.

Мыслей в голове не было, но подсознание работало. Что-то всплыло из его глубин и оказалось махровым фаноном, в котором бессчетные Гарри, Гермионы и даже Роны, попав к Пушку, поют тоненькими голосками «Happy Birthday To You», потому что других песен просто не знают и петь не умеют. А Саша умел.

* * *

Сашина бабушка Галина Анатольевна хорошо пела. Хотя ее профессия была далека от искусства — она была агрономом — это не мешало ей мечтать о занятиях музыкой, но уже не для себя, а сначала для двоих сыновей, а потом — для внуков.

Дети — Анатолий и Константин, старший папин брат — от музыки были счастливо избавлены по простой причине: не было способностей. Если у младшего брата — Анатолия — просто не было ни слуха, ни голоса, то Константин, старше на четыре года, служил прекрасной иллюстрацией выражения: «Медведь на ухо наступил». Но дядя Костя (о нем вообще отдельная песня, потому что про него можно было сказать: в семье не без дяди Кости), случись медведю действительно наступить ему на ухо, догнал бы косолапого и сам бы неоднократно наступил тому на оба уха, четыре лапы, а потом вытирал бы о шкуру ноги, постелив то, что от мишки осталось, в прихожей вместо коврика. И этого мальчика представить вместе, например, со скрипкой можно было лишь в случае, если он эту скрипку отберет у кого-нибудь, выходящего из музыкальной школы.

Дети дяди Кости — Паша и Роман — недалеко ушли от отца, и бабушка Галя даже не пыталась приобщить их к прекрасному, а вот Саша попал. Когда ему было семь лет, бабушка попросила младшего сына записать любимого внучка в музыкальную школу, обещая даже деньги на его обучение, если он не попадет на бесплатное отделение. Хотя Саша был сам виноват — иногда напевал при бабушке звонким голосом, и у него хорошо получалось.

Анатолий Акимов вбил в поисковик «найти музыкальную школу». Выскочил целый список, в котором искомые заведения в основном именовались школами искусств. Выяснив это, а также адрес ближайшей к их старой квартире школы, Сашин папа посчитал свою миссию выполненной и попросил жену записать туда сына.

Саша был крайне положительным мальчиком, и огорчить бабушку он не мог. Однако, будучи не по годам развитым, а иногда даже слишком, он ясно увидел засаду. Дружить со скрипкой, пугая футляром прохожих (а вы бы не напугались человека с автоматом в руках, а скрипка в неумелых руках ничуть не лучше) и загромождать пианино и так не слишком просторное жилье он не планировал. Это уже потом у Саши появилась своя большая комната, которая выполняла функции спальни, кабинета и гостиной, так как родители обеспечивали ему благоприятные условия для учебы. Но сейчас мальчик не знал, как откосить, чтобы никого не обидеть.

Некоторую надежду давал тот факт, что они могли опоздать с подачей заявления и не попасть на прослушивание. Но Сашино везение так далеко не простиралось, и вот уже наступил день «Х».

Мама спросила у Саши для очистки совести, подготовился ли он, потому что нужно было выучить две песни для исполнения на приемной комиссии. Ничего специально разучивать Саша не собирался, надеясь втайне, что отсутствие должной подготовки зачтется отрицательно. Саша исполнил то, что постоянно слушал по радио или на DVD. Но оказалось, что песни должны были быть на русском. А он спел припев и один из куплетов (тот, который знал) из «Belle», а также «Skyfall» — песня из Бондианы, исполненная Адель. Комиссия прибалдела: хотя мальчик наврал слова, — совсем чуть-чуть, ведь он не понимал, что поет, — все ноты он вытянул без проблем. На русском он петь не захотел — не знал ничего. На «Европе плюс» русского, да чтобы Саше понравилось, не было. Тетка из комиссии удивилась и спросила, почему те, кто помогал ему готовиться, не помогли с правильным выбором репертуара. Акимов ответил, скромно потупив глазки, что ему никто не помогал, а песни он запоминал и разучивал на слух. Все поняли, что к ним поступает будущий Моцарт.

Надо ли говорить, что Саша без труда пропел звуки, которые ему сыграли на фортепьяно, воспроизвел ритм, когда член комиссии хлопками обозначил ритмический рисунок, и все в том же духе. Педагоги не могли нарадоваться. Под конец они спросили у мальчика, на каком инструменте он хотел бы играть. Вот тут-то Сашино сердце замерло. Прямо сказать, что ни на каком, он не мог: так подставить родных! Ведь тогда непонятно, что он вообще тут делает и зачем вообще пытается поступить. Саша дал очень обтекаемый ответ, что он знает много музыкальных инструментов (да еще и перечислил), а также прибавил, что он ни на одном не играл и понятия не имеет, какой выбрать. И тут, слава богам, кто-то сказал: «А может, ты хочешь учиться вокалу? Голос у тебя прекрасный». Саша возликовал: вот она, халява! Свой инструмент всегда с собой. «Да», — сказал он свое веское слово и попал на бесплатное отделение. Сашина мама потом еще отбивалась от директора, пытавшегося уговорить отдать ребенка изучать предпрофессиональную программу. К счастью для всех, остановились на общеэстетической.

А через пару лет Сашина фамилия гремела по всей школе, став нарицательной. То один, то другой преподаватель говорил ученикам, которые, по их мнению, плохо старались и были недостаточно артистичны: «Ты, как Акимов! Душой надо, а не головой!» К тому времени у Саши стали проявляться математические способности, и было ясно, что его абсолютный слух и умение голосом абсолютно точно передать любую, даже самую сложную мелодию, именно оттуда и связаны отнюдь не с его творческой стороной. Для себя он по-прежнему пел с удовольствием, а вот школьный репертуар его подбешивал. Ну скажите, как парню, который напевает себе под нос «Despacito», теперь уже с полным пониманием далеко не скромного текста, исполнять «Песенку о снежинке» Крылатова?

Саша не огорчался. На занятиях его не обижали, а он сам, открывая для себя математику, царицу наук, и не стремился блистать еще и в музыкалке. Бросать он тоже не собирался, и не из-за бабушки, которая позже повесила ксерокопию его диплома на стенку, а потому что он всегда доводил до конца все, за что брался. Так и ездил дважды в неделю к черту на кулички, потому что вскоре Сашина семья переехала, и теперь до музыкалки было далеко. Но ведь и не зря, как оказалось. Когда губернатор решил наградить десять отличников, по всей немаленькой области нашлось столько кандидатов, что пришлось использовать дополнительные фильтры: успехи в сопутствующих сферах. Кроме Сашиных призовых мест в олимпиадах Всероса, законченная на отлично музыкалка помогла попасть в заветную десятку. Кстати, «Отлично» там ему ставили без всяких натяжек: он выполнял все, что от него требовалось. Единственное, чего не наблюдалось в его исполнении, так это выразительности. Оценит ли такое пение Пушок?

Алекс запел. Он не знал, почему выбрал эту песню — «Leave A Light On» Тома Уокера. Может, потому что в ней шла речь о том, кто сбился с пути, но сможет выстоять, если кто-то станет для него путеводной звездой. Не отдавая отчета, что Гарри рядом и он сам уже может использовать магию брата, Алекс запел, вкладывая в каждое слово столько выразительности, сколько мог. Трехголовая собака закрыла пасть и подняла вверх все три пары ушей.

Примечания:

Алекс поет

https://www.ntv.ru/video/1739666/#ts=3

Очень рекомендую посмотреть и послушать

Гарри не потребовалось искать, где находился его брат: карта точно показывала местоположение Алекса. К тому же, рядом не было ни одной другой двери, за которой могло бы скрываться то трехголовое чудовище, с которым Алекс, как Поттер догадывался, оказался в одной комнате. Отложив казнь Рональда до более благоприятного времени (неспроста им с Алексом вчера казалось, что на их карте постоянно появляется лишняя точка, хотя никто подозрительный так и не объявился), мальчик раз за разом пытался открыть запертую дверь, но все попытки ни к чему не привели.

Хотя Поттер ощущал, что брат рядом, тот никак не проявлял себя и не мог помочь Гарри с расчетами какого-нибудь волшебства, чтобы проникнуть внутрь. Брюнет был готов попытаться устроить какой-нибудь взрыв, поджог или что-то подобное, так как это входило в его Литл-Уингингский репертуар. Однако сейчас требовалось что-то, явно более грандиозное по масштабу. Или стоило напитать Щит всей своей магией и приложить к двери или стене в надежде снести ее? Но Гарри хотел увидеть брата живым и настолько невредимым, насколько возможно, и только эти мысли еще удерживали его от того, чтобы не разнести Хогвартс по камешку.

— Что здесь происходит? — вдруг позади раздался голос. Гарри обернулся и увидел того парня с Рейвенкло, с которым Алекс как-то общался в библиотеке.

— Ты Алан, да? Помоги открыть дверь! — нетерпеливо сказал он старшекурснику.

— Поттер! Что ты забыл в Запретном коридоре? — удивился Макалистер.

— Скорее! Там Алекс! Его заперли!

— Кто? — удивленно спросил староста.

— Я не знаю, но мне сказал об этом рыжий урод Рон!

— Ну, раз без Уизли не обошлось, то тогда конечно! — Алан поднял палочку и встал в стойку, готовясь к серии сложных заклинаний. Однако они не понадобились, потому что хватило Алохоморы. Макалистер не ожидал, что подойдет первое и самое простое. Он взялся за кованую ручку двери.

* * *

Зазвучали первые слова песни.

If you look into the distance there's a house upon the hill

Если ты посмотришь вдаль, ты увидишь дом на холме

Алекс на пробу напитал голос магией, как тогда, когда успокаивал Невилла или убеждал профессора Синистру не снимать баллы за отсутствие телескопа.

Guiding like a lighthouse

Он направит тебя, словно маяк

Каждое пропетое слово было, как магическая бомба, потому что теперь вся мощь магического резерва Гарри Поттера, пытающегося в коридоре снести дверь с петель, утрамбовывалась, как выкипающее зелье в котле.

It's a place where you'll be safe to feel our grace

Это место, в котором ты будешь в безопасности, где ты почувствуешь нашу благодать

Церберы не восприимчивы к магии, если она направлена на них извне. Но Пушок получил свою дозу целенаправленно через единственное уязвимое место — уши.

Cause we've all made mistakes, if you've lost your way…

Потому что мы все совершали ошибки, и, если ты сбился с пути…

Макалистер распахнул дверь. Гарри, не замечая старшекурсника, бросился вперед и замер на пороге. Он слушал голос брата, который звучал как серебряный колокольчик, как хрустальный ручеек, как…

If you lost your way, if you lost your way

Если ты сбился с пути, если ты сбился с пути

— У твоего друга были в роду сирены? — завороженно спросил Алан.

I will leave a light on

Я оставлю свет включенным

Я буду держать для тебя зажженный огонек

…как у настоящего волшебника. Гарри почувствовал, что по его щеке стекает что-то влажное.

I will leave a light on

Я оставлю свет включенным

Алекс — это тот, кто действительно зажег для него свет и ждет, что бы ни случилось. Он направляет и дает надежду.

I will leave a light on

Я оставлю свет включенным

Я буду держать для тебя зажженный огонек

And I leave a light on, — отзвучали последние слова. Собака, положив три свои головы на лапы так компактно, что их лишнее количество не бросалось в глаза, и не подумала заснуть, она внимательно следила за Алексом и выглядела совершенно умиротворенной, а вот страшной — нет, хотя и занимала треть комнаты. Люк она, кстати, и не подумала закрывать своим телом, но он так никого, кажется, и не заинтересовал.

— Алекс! — Гарри на одном дыхании вытащил брата из ловушки, а находчивый рейв захлопнул дверь.

— Как ты тут оказался, парень? — спросил семикурсник. — Это Уизли?

Алекс, все еще взволнованный своим выступлением перед цербером, а потом появлением двух незапланированных слушателей, с трудом перевел дух. Дыхание немного сбилось.

— Наверняка! — подтвердил он, а Поттер зловеще прищурился.

— Уизли — рыжие подонки и предатели крови! Я сейчас же сообщу о том, что они сделали! — решил Макалистер. Казалось, он весь дышал праведным гневом. Семикурсник выглядел очень благородно: довольно длинные темно-каштановые волосы аккуратно зачесаны назад, немного крупные, но симпатичные черты лица дышали одухотворенностью и весь он, несомненно, заслушивал доверия.

— Нет, погоди, не надо! — остановил его Грей. — Я не видел, кто это сделал, а думаю на Уизли, потому что мне попался их младший. И он очень мерзко ухмылялся. Это последнее, что я помню.

— И мне он «подсказал», где тебя искать! — подхватил Гарри.

— Тем более надо, чтобы об этом узнали. Профессора найдут способ его разговорить.

— Не думаю, что будет именно так, как ты говоришь, — не согласился Алекс. — Наверняка Макгонагалл начнет с того, что накажет меня за нахождение в Запретном коридоре. Не уверен, что у нее вообще дойдет до допроса или просто опроса Рона.

Староста задумался.

— Что ты предлагаешь?

— Алан, ты можешь не упоминать, что видел нас с Гарри здесь?

— Хорошо. Ты в этом участвовал, тебе и решать. Но если вам, тебе и Поттеру, потребуется обсудить это, я готов и подскажу, что можно предпринять.

Оба брата искренне поблагодарили Алана и побрели в сторону неподвижных лестниц, которые, конечно, не способствовали их скорейшему возвращению, но восстановлению душевного покоя вдали от толп учеников вполне.

Алекс немного успокоился, а вот Гарри, заходя в башню, был готов взорваться при виде Рона, сидящего в компании близнецов и Ли Джордана. Оттуда периодически раздавались взрывы смеха.

— Им смешно?! — разозлился Поттер. Впрочем, он уже давно был на взводе. Алекс ощутил, что если его не успокоить, быть беде, а не мести.

— С Уизли мы потом разберемся, Гарри! — сказал Грей. — Никакой самодеятельности, прошу тебя! Месть — это блюдо, которое надо подавать холодным!

Гарри никогда прежде не слышал это выражение и, плюхнувшись на свободный диван, стал размышлять об услышанным в рамках кулинарных предпочтений тети Петунии. Однако тогда получалось, что брат все же не прав.

— Алекс, а ты можешь спеть ту песню еще раз? — попросил Гарри, чтобы отвлечься и успокоиться.

— Тебе так понравилось? — удивился Грей. Хотя даже Пушок оценил его пение и оказался в конечном итоге благодарным слушателем.

— Конечно! Ты так замечательно поешь! Ты этому учился? А при чем здесь сирены? — забросал Поттер его вопросами.

— Учился, — не стал отрицать Саша, — но меня обычно не очень хвалили, — обтекаемо выразил он свои успехи. — Сирены — это миф… А здесь они, наверное, есть. Они завлекают голосом… Кто сказал тебе про сирен?

— Алан…

— Забудь! — рассердился Грей. Только церберов он еще не завлекал!

— Алекс! — к мальчикам подошел Невилл, а поодаль тусовались ребята с их курса, прислушиваясь к разговору. — Тебя сильно наказали?

— Ты про что? — спросил Грей. Пришлось отключить Барьер. Разговор с братом необходимо было отложить.

— Профессор Макгонагалл тебя вызвала из-за меня! Я ей проговорился! Ей — это Грейнджер! А она донесла!

При этих словах Сим с Дином, а также Лаванда с Парвати подошли поближе.

— Алекс, девчонок не бьют, но тут нам сказали, — Финниган показал на Браун и Патил, — что сами разберутся.

— Ладно, — ошарашенно протянул Алекс.

— Прически делать будешь? — Лаванда решила закреплять договоренность. — Оплата само собой.

— Хорошо, только не сейчас, ладно?

В этот момент в гостиную вошло несколько мальчиков постарше; среди них был Энди.

— Гарри! Алекс! С вами все в порядке?

— Теперь — да! — поспешно заговорил Грей, пока Поттер не успел чего-нибудь брякнуть.

— Мы из библиотеки. Так она сидит там и читает про известных старост. Я сам видел название той книжонки! — с возмущением сказал Кейн. — Неужели она думает, что ее назначат старостой за доносы?

— Тогда еще Рона Уизли за аккуратность сделать старостой мальчиков для полного счастья! — сказал другой гриффиндорец из класса Энди. Все дружно засмеялись.

— Она — это Грейнджер? — уточнил Грей. И подумал: «Смейтесь, придурки, так и будет! Не дай бог попасть этой парочке старост под раздачу на пятом курсе!»

— Грейнджер! — подтвердил Энди. — Ей за такое полагается бойкот!

— Не волнуйтесь, мальчики! — пропела Лаванда. — Я сегодня же зайду к соседкам в комнаты. Девочки со второго и третьего курса нормальные, и мы с ними общаемся. Вот все и обсудим.

— А вы Грейнджер не трогайте, она у старухи любимица, в отличие от Алекса! — поддержала подругу Парвати и уселась рядом с Поттером, дергая Браун, чтобы та села с Алексом.

Грей вскочил как наскипидаренный.

— Гарри, ты хотел, чтобы я спел? — спросил он. Саша был согласен даже на это, лишь бы малолетние одноклассницы держали дистанцию.

— If you look into the distance there's a house upon the hill, — запел Алекс, встав в центре общей комнаты.

Если ты посмотришь вдаль, ты увидишь дом на холме

Гарри почувствовал тепло в груди: дом на холме, их с Алексом дом!

— Don't let go, keep a hold

Не сдавайся, держись

Это были такие правильные слова! Гарри теперь ни за что не сдастся!

— I will leave a light on! — пропел Алекс, а Поттер вытянул ладошку по направлению к брату. На ней зажегся маленький огонек.

Я буду держать для тебя зажженный огонек!

Алекс добавлял магию в песню очень умеренно: не хватало еще навредить. А уж про заворожить речи не было. Он украдкой наблюдал за студентами в гостиной. Все они перестали разговаривать между собой и теперь слушали первокурсника. Кто-то придумал зажечь Люмос после того, как Поттер опять отличился со своим огоньком, и теперь Симус, Дин и Невилл, девочки, Энди Кейн и другие покачивались в такт мелодии, напевая:

I will leave a light on

Старшие ученики слушали молча, с застывшими лицами. Те из них, которые были чистокровными из состоятельных семей, к певцам и артистам вроде Селестины Уорлок относились с пренебрежением, набравшись такого отношения от родителей, которые певицу, сколько бы роскошных мантии та ни купила, и в гости бы не пригласили. А уж Ведуний не пригласили бы даже в качестве нанятых музыкантов. А вот младшие, невзирая на чистоту крови, были под впечатлением от исполнения Грея.

— Пойдемте на ужин, — сказал Дин, косясь на скопление тесно склонившихся друг к другу рыжих голов.

— Точно, — поддержал его друг.

Алекс подошел к Поттеру.

— Гарри, а где твоя метла? — спросил он. Лучше сразу сменить тему, нечего брату хвалить его при всех. Родным всегда нравится, как выступают дорогие им люди.

— Я про нее забыл. Надо же! — удивился Гарри тому, что этот факт не вызывает у него беспокойства. — Там Вуд был. Он, наверное, видел, где я ее бросил. Не до того было, — Поттера аж передернуло от пережитого волнения.

Будто отвечая его мыслям, Алекс вдруг позеленел и прикрыл рот рукой. Но это не помогло: его вырвало. Кто-то из старшекурсников очистил ему мантию и помог Гарри поднять его наверх.

Спровадив всех ужинать, Поттер уложил стонущего брата в постель и забормотал себе под нос:

— Уизли, ты не жилец!

Плешивая крыса Рона, выскочив на середину комнаты, испуганно заметалась перед Поттером.

— Ах ты дрянь! Вот тебе! Получай!

Ветвистая молния, которую Поттер так хотел опробовать на самом Роне, досталась его крысе!

Алекс поет

https://www.ntv.ru/video/1739666/#ts=3

Можно еще раз послушать, сверяясь с текстом

Плешивая крыса Рона, выскочив на середину комнаты, испуганно заметалась перед Поттером.

— Ах ты дрянь! Вот тебе! Получай!

Ветвистая молния, которую Поттер так хотел опробовать на самом Роне, досталась его крысе!

Гарри уставился на подкоптившегося грызуна, не испытывая ни капли раскаяния и никаких угрызений совести. Он полностью разделял мнение тети Петунии по данному вопросу. Держать в доме такое, да еще в качестве питомца, было за гранью здравого смысла. «Сейчас мы это поправим», — с усмешкой подумал Гарри, наклоняясь, чтобы брезгливо подцепить Коросту (одно имя чего стоит!) кончиками пальцев, после чего ее последний путь должен был проходить через окно спальни. Мальчик не сомневался, что сможет осторожно открыть его, хотя стоявший холод не очень способствовал проветриванию, а это стоило сделать хотя бы для того, чтобы выветрить запах паленого. Оставалось надеяться, что Алекс, почему-то в прошлый раз вступившийся за эту ошибку природы, принадлежавшую другой ошибке природы, не заметит его манипуляций: брат лежал с закрытыми глазами и, как надеялся Гарри, крепко спал.

Не успел Поттер даже начать избавляться от улики, как дверь спальни дернулась, как если бы кто-то взялся за ручку, но не открылась. Если это неразлучная парочка друзей, то они могут что-то пронюхать. В буквальном смысле. На эвакуацию копченки через окно больше не было времени, поэтому повелитель молний, решив не пачкать руки, парой точных пинков отправил неподвижную тушку Коросты прямо под кровать её хозяина. Запаха можно было не опасаться еще долго, так как амбре от вещей Рона с гарантией перебьет крысиную вонь. К сожалению, шестой так и не полюбил принимать душ и менять ношеные вещи, что по-прежнему доводило его соседей по комнате до белого каления. Когда вонь от дохлой крысы привлечет внимание Уизли, или он её хватится, ничто не помешает ему воспринять её уход из жизни как закономерный итог и так нелегкого её существования после (не)долгой болезни.

Дверь, всполошившая Поттера, всё-таки открылась и отвлекла его внимание, а не то он успел бы подумать об антисанитарии, которую только что развел вместо борьбы с грызунами. В комнату вошел Невилл с метлой.

Оказалось, его у самого порога перехватил Вуд, который подобрал поттеровский Нимбус после тренировки, а сейчас решил занести владельцу. Оливер сказал, что ему нет необходимости самому возвращать метлу, если это за него сделает Невилл. Лонгботтом был совсем не против и уже протянул руку, чтобы взять метлу, но пальцы капитана никак не хотели разжиматься, удерживая мечту всех игроков в квиддич. Пусть Олли и ворчал сейчас на безответственность Поттера, он в глубине души был ей рад: пропустив ужин, Оливер самозабвенно летал на Нимбусе, пока мог различать небо и землю. Наконец метла оказалась у Невилла, а Вуд пошел своей дорогой.

Поблагодарив Лонгботтома, Гарри небрежно бросил Нимбус под свою кровать, не заметив, что древко его метлы не просто очищено от грязи после полетов, но и любовно отполировано капитаном.

— А Алекс? Ему не лучше? — виновато спросил Невилл. Ему взбрело в голову, что Грею стало так плохо от разноса декана. Вероятно, впечатлительный мальчик сам вполне мог заболеть от подобного.

— Он спит, говори тише, — пресек расспросы Гарри.

Поттер снял мантию и залез на кровать Грея. Задернув полог, он аккуратно устроился рядом с ним. Оказалось, что брат не спал. Он взял Гарри за руку и положил себе на голову.

— Зачем? — удивился брюнет.

— Она лечебная, — пробормотал Алекс невнятно и тут же заснул.

Гарри так, конечно, не думал, но послушно держал руку там, куда её поместили, чутко прислушиваясь к происходящему в комнате.

* * *

Драко уселся с важным видом на диван в гостиной. Перед ним стояли его одноклассники, согнанные Винсом и Грегом по его приказу просьбе. Слизеринские первокурсники не скрывали недовольства, так как они, вернувшись с ужина, готовы были разойтись по своим делам.

Малфой, которого только что снова отловил Кейпер (здоровяк Мальсибер изящно блокировал кабанчиков блондина), был крайне недоволен происходящим. Старшекурсник напомнил, что он ждет положительного ответа, который должен был выглядеть как согласие информировать его и кузена обо всём, что касается Поттера, да еще и выполнять их поручения. Драко проигнорировал наглый наезд в первый раз, во второй забеспокоился и после некоторого размышления понял, что отказ может быть очень болезненным в самом прямом смысле слова. Но подчиниться означало с самого начала его школьной жизни поставить крест на его лидерстве на курсе и факультете, о чем амбициозный блондин уже начал мечтать (о лидерстве, а не о его конце, конечно). Поэтому сейчас ему предстояло принять важное решение.

— Я собрал вас, чтобы сообщить вам, какой политики мы все будем придерживаться. Ко мне обратились, — этим дипломатическим оборотом Драко заменил «прижали к стене и схватили за ворот мантии», — Кейпер и Мальсибер с шестого курса. Они хотят, чтобы мы следили за Поттером и сообщали им. Так вот, мы не будем этого делать. Это понятно? — блондин обвел ребят цепким взглядом, выискивая несогласных.

Винс и Грег кивнули, то же самое сделал Тео, но он выглядел недовольным и поглядывал исподлобья. Блейз, который вырос в Магической Британии и Италию видел лишь изредка, навещая многочисленных родственников, не мог не пересекаться с Драко и из этих встреч с раннего детства усвоил, что открыто перечить Малфою себе дороже, поэтому он просто сказал:

— Хорошо, Драко, как скажешь, — и обвел остальных взглядом, призывая согласиться и поддержать его.

Милли, не вхожая прежде в этот круг аристократов и богачей, как не вхожи были ее родители, поспешила кивнуть, не вдаваясь ни в какие детали того, что хотел Малфой. Она с первого дня на Слизерине балансировала на грани, чтобы не стать изгоем. Чтобы этого не произошло, ей, вероятно, и в дальнейшем придется очень сильно постараться.

Дафне было всё равно, но она, пользуясь своим особым положением, которое давала её красота, решила противоречить, просто чтобы привлечь внимание к своему мнению. Зная Драко с ранних лет, она любила его немного позлить притворным неподчинением.

— Почему это? — девочка картинно похлопала длинными ресницами.

Малфой тоже её прекрасно изучил; его лицо искривилось в усмешке. Он ответил, сказав девочке ровно столько, сколько она, по его мнению, заслуживала знать:

— Потому!

На секунду Гринграсс устремила на нагло рассевшегося мальчика свирепый взгляд (самой непонятно, чего это она разозлилась?), но тут же опомнилась, и её лицо приняло безмятежное выражение, что ей шло гораздо больше.

Теодор, не став самостоятельно задавать волнующий всех вопрос, сейчас решил все-таки развить тему и выяснить, что происходит.

— Ты бы мог объяснить нам хоть что-то, — осуждающе сказал он.

Драко посмотрел на Нотта недовольно. Отец говорил ему, напутствуя перед отъездом, что друзья, которые всегда делали, что он хотел, поступив в школу, могут измениться и ему придется заново налаживать с ними отношения, зарабатывая авторитет. Это, конечно, полная чушь, ему это не понадобится, ведь он — Малфой. Но ответить, наверное, придется.

— Потому что никто не смеет трогать Поттера без моего ведома, понятно? Поттер — мой!

Первокурсники вместо ответа шокировано уставились на Драко. Только Панси, которая все это время перекатывалась с пятки на носок и смотрела то в пол, делая вид, что разглядывает носки своих туфель, то в потолок, чтобы не встречаться ни с кем взглядом, с готовностью поддакнула:

— Конечно-конечно, Дракусик. Можешь на нас рассчитывать. Верно? — спросила она остальных, опять ни на кого не глядя и не обращаясь ни к кому конкретно.

— Раз так, то вы можете идти, — милостиво разрешил Драко, не замечая, как морщится Нотт, а Забини, отвернувшись, корчит ему рожи.

Панси тоже развернулась, чтобы уйти, но пошла не в сторону спальни, а в отдаленную часть подземелий. Там была комната, в которой часто тусили старшекурсники, стремясь оказаться вдали от посторонних глаз. Это место было своего рода хранилищем накопившегося на факультете за века холодного оружия, не представляющего ценность ни для коллекционера, ни для ювелира, но находящегося в хорошем состоянии. Там же складировалась и ненужная, но годная утварь и мебель, а также многое другое, что делало этот музей удобной площадкой для встреч, где кубки можно было не трансфигурировать, а снять с полки, а потом, набравшись огневиски и повздорив с собутыльником, отложить палочки и использовать по назначению шпаги, кинжалы и всё, что подвернется под руку под дружный гогот более трезвых студентов. После чего накладывалась Вулнера Санентур, и всё начиналось сначала.

На Слизерине, где царила строжайшая иерархия, существование такой комнаты, вернее, истинную цель её использования, даже не требовалось скрывать: никто без приглашения туда бы не сунулся. Декан, пока всё происходило внутри факультета, не вмешивался за исключением разве что самых вопиющих случаев, но таковых был раз два и обчелся. Хотя Снейп и не одобрял, конечно, и, если ему попадался пьяный студент или он натыкался на что-то, запрещенное к нахождению в школе, безжалостно конфисковывал и карал нарушителей.

Ясное дело, Паркинсон сюда не звали, и не только потому, что мелкая: девушки сюда сами не стремились, если дорожили репутацией. Но Панси это не остановило. Приложив курносый нос к щелке, которую она проделала между дверью и косяком, девочка несколько секунд прислушивалась к происходящему в комнате. Услышанное, видимо, её удовлетворило, потому что она открыла дверь и несмело вошла.

— Я Паркинсон, — сказала она худощавому высокому старшекурснику, сидевшему в вычурном кресле в компании еще нескольких парней. Все они с недовольством, грозившем быстро смениться гневом, воззрились на нарушительницу спокойствия.

— Я учусь на первом курсе, — продолжала Панси и, видя непонимание (И это Слизерин? Мерлин, нельзя же быть такими прямолинейными и совсем не понимать намеков!), прибавила, — у нас занятия с Гриффиндором. С Поттером.

Парень, к которому обращалась девочка, наконец, принял решение.

— Погуляйте, а? — вежливо прогнал он дружков. — Мици, книзл поскакучий, ты-то куда собрался?

— Поговорим, девочка? — ухмыльнулся Веспасиан Кейпер, дождавшись, когда лишние уши скроются за дверью, и наложив Заглушающие чары.

* * *

Гарри лежал рядом с братом, чутко прислушиваясь к происходящему в комнате. Вот вернулись Томас и Финниган, сделали внушение Невиллу, который с самым разнесчастным видом сообщил им в очередной раз, что Алексу попало из-за него, раз уж Поттер не стал его слушать. Того, чего так ждал Гарри, не происходило, а ждал мальчик хозяина крысы, чтобы рыжий пережил такой же ужас, какой выпал из-за него на долю Грея. Что конкретно он сделает, Поттер не знал, но был уверен, что, пока не разберется с Роном, невзирая ни на каких его братьев или даже декана с директором, он не успокоится.

Однако Уизли в спальню не вернулся и поступил тем самым очень благоразумно.

Первокурсники, собрав вещи на Астрономию, на несколько часов разошлись по кроватям, чтобы хоть немного поспать. Гарри в тишине стало казаться, что он слышит пение брата. Он прокручивал в голове так понравившиеся ему слова, вслушивался мысленно в потрясающий голос Алекса; под конец он даже вообразил, что слышит музыку — фортепианный аккомпанемент.

Гарри думал, что тошнота и рвота у Алекса была от испуга и переутомления. Немного отдыха, и можно будет идти на Астрономию. Поэтому, когда соседи стали собираться на урок, Поттер разбудил брата.

Алекс всё же смог встать. С помощью Гарри он переоделся и умылся. Хотя у него сильно болела голова, он надеялся как-нибудь продержаться на уроке. К счастью, письменное задание было сделано у обоих заранее. Мальчики специально пошли позади других гриффиндорцев, чтобы телескопы летели следом, не привлекая внимания. На лестнице они наверстали упущенное время и расстояние, приподняв себя заклинанием полета и передвигаясь над ступенями раза в три быстрее, чем если бы они бежали.

На площадке, где проходил урок, все уже были в сборе. Уизли, как оказалось, не прогулял; сейчас он предусмотрительно держался на почтительном расстоянии от Поттера. Рыжий то ли сам додумался, то ли ему подсказало шестое чувство, что в этот раз Национального Героя ничего не остановит, если тот все же решит выяснить с ним отношения.

Алекс, страдая от головной боли, ничего хорошего не ждал от ночных занятий, но неприятности обошли их с Поттером стороной: профессор их не спросила, а слизеринцы не лезли. После занятий оба мальчика благополучно вернулись в башню Гриффиндора.

Хотя Рон теперь был в спальне, Гарри не смог с ним разобраться. Алекс быстро переоделся в пижаму и позвал:

— Гарри, полежи со мной, пожалуйста, а то у меня голова еще сильней заболела.

Если остальные мальчики удивились, видя, как Поттер, тоже переодевшись, залезает к своему другу в кровать и задергивает шторку, то оставили своё мнение при себе. А Гарри, уже не дожидаясь просьбы брата, осторожно положил ему руку на голову. Грей сразу же расслабился и заснул, а брюнет, боясь нечаянно навалиться на Алекса и причинить ему неудобство, какое-то время боролся со сном, пока не отключился.

Утром Гарри обнаружил, что его голова лежит на плече брата, как на подушке, от чего вскочил в испуге, запутался в одеяле и вывалился из кровати, чуть не сорвав балдахин. Грохот падения разбудил остальных, но оказалось, что уже было пора вставать, так что ничего страшного не произошло.

Алексу стало немного получше, но он всё ещё страдал. Мальчик мучительно скривился и проговорил:

— Три сотрясения за месяц, Гарри! Это перебор!

— Голова не прошла? — тихо спросил Гарри. Он щадил Алекса и не хотел заставлять его страдать от громких звуков.

— Нет, — ответил Грей и взял полотенце. — Пошли умываться.

— Хочешь, я после завтрака подойду к Снейпу и попрошу у него магловские таблетки?

Саша усмехнулся про себя: как быстро для Гарри, все жизнь прожившего среди обычных людей, они стали маглами. Да и он сам, чего греха таить, тоже стал так говорить.

— Не надо, Снейпа оставим на самый крайний случай.

Саша почистил зубы и умылся холодной водой. Боль немного отступила. О ее причине, а главное, о тех, кто её причинил, он подумает попозже, когда станет лучше соображать. Что-то подсказывало, что размышлять об этом надо было на трезвую голову. Но вот еще одну проблему сегодня Саша просто не смог проигнорировать, как делал это уже не раз, смотрясь в зеркало.

В зеркале отражался одиннадцатилетний мальчик со светлыми волосами и серыми глазами. Но сейчас Саша уже не мог, не покривив душой, сказать, что он выглядел в точности так же шесть лет назад. Нет, безусловно, это был он, но только в виде портрета, который искусный мастер фотографии обработал фотошопом. Потому что Саша Акимов, при всей своей привлекательности, никогда не был настолько красивым. Несмотря на бледность и круги под глазами от боли и недосыпания, мальчик, смотрящий на Сашу из зеркальных глубин, походил на принца, как его обычно рисуют в детских сказках: огромные глаза, белокурые локоны (отрастать стали!), тонкие черты лица. И эта несвойственная ему неземная красота пугала, потому что Алекс Грей оказался еще и физически отличным от Саши Акимова, у которого под ногами зашаталась последняя опора, последняя неизменная константа — его внешность.

Оставалось признать этот неприятный факт — он всё же не девчонка, чтобы обрадоваться таким неожиданным изменениям. Сам Акимов всегда считал себя не красивым, а умным, что, на его взгляд, было куда важнее. Впрочем, здесь он был необъективен. Будучи всегда очень привлекательным внешне, он просто считал это само собой разумеющимся и поэтому не стоящим внимания. Однако теперь в Хогвартсе учился первокурсник Алекс Грей, который вполне мог быть моделью в магловском мире, и Алексу было необходимо научиться принимать это.

От мыслей о своей внешности Алекса отвлек Гарри, который тоже смотрел на отражение брата. Очков на нем не было. Пора было, наконец, поговорить об этом.

— Гарри, — начал Грей, но тут его нечаянно толкнул хмурый невыспавшийся мальчишка, пристраивающий свои мыльные принадлежности на соседней раковине. — Пойдем в спальню, я тебя спросить хотел.

Расчесывая Поттера (этот ритуал не могло нарушить ничто!), Алекс продолжил разговор.

— Гарри, ты опять не надел очки. Они тебе не подходят?

— Кажется, да, — вздохнул брюнет.

Алекс, хотя и подозревал подобное, от огорчения уселся на кровать, забыв, что они могут опоздать. Что же делать? Разрешит ли директор сводить Гарри к окулисту?

— Ты совсем ничего не видишь в них? — убито спросил Алекс.

— Они мешают, — подтвердил Поттер. — Без них же нельзя, да?

— А как ты будешь без них? Ты же без них ничего не видишь, — не понял Грей.

— В них я вижу гораздо хуже. Алекс, теперь я стал намного лучше видеть, — наконец признался Гарри.

Алекс, обалдевший от такого потрясающего известия, да еще после того, как он напридумывал себе, что брат слепнет, с минуту не мог ничего сказать. Потом он, опомнившись, вскочил, хватая мантию:

— Нам пора, по дороге договорим!

Шагая по коридору, Алекс продолжал расспросы.

— Почему ты мне не сказал? Я ведь видел, как ты снимаешь очки и стараешься не надевать их подольше! Только я думал, что это из-за того, что они для тебя слишком слабые.

— Теперь они слишком сильные. Я заметил, что после того, как мы с тобой… — Гарри, несмотря на Барьер, не осмелился вслух произнести причину, но Алекс его хорошо понял. — А не сказал я потому, что… Помнишь, когда мы только познакомились, ты спросил про мои очки?

Алекс кивнул. Хотя он не очень четко помнил тот полный приключений день, свой разговор с Гарри он не забыл.

— Я подумал, что раз все ждут, что Гарри Поттер будет носит очки, то и ты тоже этого ждешь… Я подумал, вдруг, если я не буду похож на Гарри Поттера из этих историй про меня, ты во мне разочаруешься?

Большей глупости Саша в жизни не слыхал. Именно поэтому с Гарри надо было обойтись сейчас помягче. Грей взял брата за руку и сжал ее.

— Запомни, никогда, слышишь, никогда я в тебе не разочаруюсь. Что бы ни случилось, — сказал Алекс, останавливаясь и заглядывая Гарри прямо в зелень глаз за бесполезными очками.

— Я в тебе тоже, — прошептал Гарри. — Но что мне делать? Ты мне тогда говорил, что не стоит показывать директору, что что-то изменилось.

— Я не знаю, что нам делать, — ответил Грей.— Если бы я смог трансфигурировать простые стекла из этих! А директор сразу прицепится, и тебе уже не удастся так легко уйти из его кабинета. Он наверняка захочет разобраться, что послужило причиной такого улучшения зрения.

Саша не рассказал Гарри о крестражах и в ближайшее время делать это не собирался. А вот Дамблдор мог связать изменения с пробуждением осколка Волдеморта. Неуправляемый Поттер, да еще без очков, вполне наводил на такую мысль.

— Я потерплю, — мужественно пообещал Гарри. — Ты не волнуйся, я их больше не буду снимать.

У Алекса сжалось сердце. Брату надо срочно проверить зрение и подобрать подходящие очки, если они ему нужны, а он не может это сделать! Может, всё же удастся что-нибудь придумать?

Но все мысли о Гарри и его здоровье на какое-то время вылетели у Алекса из головы, когда они пришли на завтрак.

Алекс честно пытался выбрать из стоявшего перед ним на столе что-нибудь на свой вкус. Обычно утром подавали жареные сосиски, бекон, яичницу с помидорами и булочки с джемом. Порционной системы в Хогвартсе не было, и, как подозревал Алекс, составленного заранее меню тоже. Овсянка тоже бывала, но на всем длинном столе едва ли можно было обнаружить десяток тарелок с ней. Иногда подавали что-то еще, и тогда студенты, пришедшие первыми, выбирали для себя блюда повкуснее. Энди рассказал, что это потому, что еду готовят разные домовики. Кто-то из них, если не большинство, был явным приверженцем традиционной английской кухни, довольно тяжелой. Немногие эльфы, кто умел готовить что-то другое, могли приготовить, соответственно, меньшее количество порций, и поэтому их кулинарной продукции на всех не хватало.

Овсянки не нашлось, и Алекс взял фасоль в томатном соусе. Всё равно это не было для него подходящей пищей, и он раздраженно тыкал в фасолины вилкой, вместо того, чтобы их есть. Вдруг его отвлек Гарри. Он сказал:

— Ты только посмотри!

Грей развернулся в указанную сторону и увидел Гермиону, традиционно проводящую завтрак с книгой, а не с ложкой. Волосы девочки, как всегда представляющие из себя пушистый стог сена, в этот раз не лежали на плечах. Их концы парили над головой Гермионы, но она за чтением ничего не замечала, чем ещё больше веселила народ. То один, то другой гриф отвлекался от еды и присоединялся к просмотру, явно ожидая кульминации. То, что это ещё не всё, ясно говорили довольные лица Патил и Браун.

Вдруг волосы Грейнджер стали свиваться в косички, которые через несколько секунд стали змейками. Маленькие коричневые рептилии изогнулись, чтобы попасть в её поле зрения, и зашипели:

— Шшш-ссс-шшш! Шшш-ссс-шшш!

Вдруг волосы Грейнджер стали свиваться в косички, которые через несколько секунд стали змейками. Маленькие коричневые рептилии изогнулись, чтобы попасть в её поле зрения, и зашипели:

— Шшш-ссс-шшш! Шшш-ссс-шшш!

Грейнджер бросила книгу и завизжала. Тотчас же от преподавательского стола, уронив приборы, к ним ринулась Макгонагалл. Когда она подбежала с криком: «Что происходит?», змеи уже исчезли, а была только насмерть перепуганная отличница и прыскающие в ладошки ученики.

— Профессор, мне показалось, что мои волосы стали змеями, — не очень уверенно проговорила Гермиона.

— Ты поздно легла, — уверенно объяснила причину Лаванда. — От недосыпа и не такое бывает.

МакКошка постояла еще секунду, но больше ничего не происходило. Грейнджер вцепилась себе в волосы и молчала, глядя в стол, и профессору ничего не оставалось, как вернуться доедать завтрак.

— Как зовут эту девочку — Гермиона Горгона или Медуза Грейнджер? — негромко спросил остряк Томас. Этот античный миф знал не только он, поэтому в ответ на его реплику раздались смешки.

Патил выглядела настолько счастливой, насколько расстроенной казалась Гермиона. Шестой Уизли, который благоразумно не отлипал от близнецов, жующих что-то в своей компании гораздо дальше по столу, оторвался от еды и мотал бестолковкой, не в силах разобраться, что произошло. Возможно, он хотел прийти подружке на выручку, но только не понял, от чего её надо спасать.

Гарри ухмыльнулся.

— Что сказали змеи? — спросил Грей.

— Что она страшная, — перевел Поттер.

— Вряд ли это был комплимент, — хмыкнул Алекс. Кстати, надо бы потом попробовать сделать файлик с парселтангом, вдруг у него тоже получится хотя бы понимать змей.

Алекс нисколько не сомневался, что Грейнджер поразило какое-то женское проклятье с родины Патил. Расспрашивать сейчас Парвати было нельзя, ведь ничего же не произошло, а Гермионе просто показалось. Настаивать на чём-то ином означало подвергнуть индианку наказанию. Да и надо ли было выяснять подробности? Грей был вполне доволен тем, что противная девчонка получила по заслугам. Вот бы ещё кто-то придумал заклинание, способное высветить на лбу слово «Ябеда», изобретенное в каноне самой Грейнджер. Но и змеи тоже сойдут: эдакая Медуза Горгона, классно Дин сострил. Сам Алекс не собирался пачкаться; для него Гермиона, ябедничающая в кабинете декана, была не больше, чем вредной и заносчивой девчонкой. А вот взрослая ведьма, которой Грей был готов всё объяснить, потеряла в его глазах последний авторитет после того, как отказалась выслушать.

Насколько же его появление изменило ход событий, что в поведении девочки преклонение перед взрослыми и написанными ими правилами повлекло за собой доносительство! Саша был уверен, что это качество изначально было ей присуще (вспомним, как она в каноне «сдала» метлу, посланную Сириусом), а сейчас в силу обстоятельств просто вышло на первый план. К тому же, Гермиона слишком быстро стала общаться с Уизли, не важно, по какой причине, и это говорило само за себя. И Избранный ей для этого не понадобился.

В общем, на Чарах из-за утреннего инцидента, когда Флитвик начал опрос, Грейнджер не подняла руку так быстро, как она обычно это делала. Возникла секундная заминка. Профессор продолжал смотреть на гриффиндорскую часть класса, ожидая, видимо, что вызовется Грей, но Алекс отвечать не стремился. Гарри понял, что должен выручать брата. Он нашел папку с нужным параграфом, но она почему-то не открывалась. Тут, наконец, к Грейнджер вернулась былая уверенность, и она приняла свою обычную позу — стала подпрыгивать на лавке с вытянутой к потолку рукой. Флитвику ничего не оставалось, как спросить её, если он не хотел, чтобы девочка в порыве энтузиазма разнесла ему кабинет.

— Я не могу открыть папку, — шепнул Гарри брату.

Алекс попробовал открыть документ, но у него тоже не получилось. Он попытался сделать это другим способом, но успеха не достиг. При попытке влить в действие немного магии у мальчика вдруг потоком хлынула кровь из носа, а все сохраненные папки с текстами из учебной и дополнительной литературы замигали и пропали!

— Алекс! — встревоженно закричал Гарри, доставая из сумки Грея носовой платок, а потом добавив свой — крови было много. — Профессор, Алексу плохо, можно, я провожу его в Больничное крыло?

Флитвик разрешил. Алекс запрокинул голову с прижатым к носу платком, дожидаясь, пока Поттер соберет их вещи. Как только он управился с этим, Грей поспешно встал и вслед за братом вышел из кабинета.

Конечно, ни в какое Больничное крыло они не пошли. Найдя неподалеку от кабинета Чар пустой класс, мальчики сели у окна, из которого при желании можно было поглазеть на покрытое рябью озеро.

— Ты как? — спросил Гарри.

— Кажется, кровь больше не идет, — вяло отозвался Грей. Он просматривал виртуал. Карта была на месте и работала, а вот документы всё-таки пропали.

— Блин, Гарри, мы, кажется, остались без подсказок, всё накрылось — с досадой констатировал Алекс.

Гарри только пожал плечами: никогда не был отличником, сейчас не стоило и начинать. Ему-то и так сойдет. А вот самому Алексу эти файлы пригодились бы.

— Это, наверное, из-за удара, — предположил Грей. Он положил гудящую голову Поттеру на плечо.

— Удара?

— Я уверен, что не сам упал в обморок, как нежная девица, когда увидел Рона. Сзади что-то зашумело, и я повернулся посмотреть. В этот момент меня, наверное, и ударили. А очнулся я уже у Пушка.

В подтверждение своих слов Алекс потрогал голову и обнаружил небольшую, но очень болезненную шишку, скрытую густыми волосами.

— Это Уизли! — сказали оба брата в один голос.

— Я знал, что это он, иначе чего бы ему меня встречать и провожать в Запретный коридор! — практически на парселтанге прошипел Гарри.

— Это они, два злобных отморозка, опять меня достали! — не слыша Поттера, заявил Грей.

— Рон! — сказал Гарри.

— Фред и Джордж! — не согласился Алекс.

— Это Рон всё затеял! — гнул свою линию Поттер. — Не забудь, он чуть не утопил тебя!

— Он слишком тупой для того, чтобы самому всё организовать! Сбросить меня с лодки — ещё куда ни шло, это было не трудно и не требовало ума. Он просто отвлек меня по просьбе близнецов!

— Алекс, ты сам говорил, что у Рона был резон нападать на тебя, потому что он хотел стать другом героя. А вот близнецам незачем!

Саша призвал все свои знания о Поттериане и стал доказывать брату то, что для него самого было очевидно:

— Гарри, я тебе могу точно сказать, что близнецы не только редкие подонки, но и очень умные ребята. Они уже сейчас травят своими конфетами доверчивых бедолаг, заметь, пока что совершенно бесплатно. Но потом они усовершенствуют свои рецепты и изменят подход. Назовут свою отраву товаром и станут брать за это деньги со своих жертв. Теперь тебе понятно? Они всё так же будут издеваться над другими, да ещё и получать за это плату! А их желание жестоко подшутить над кем-нибудь не меньше их жажды наживы! Поверь, им не нужна причина для такого поступка!

Гарри кивнул. Брат был, наверное, прав. Головой он понимал это, но в душе что-то мешало принять эту точку зрения.

— Расскажи мне всё, что ты помнишь про вчерашнее происшествие, — попросил Гарри, надеясь выяснить дополнительные подробности, которые всё-таки подтвердили бы его правоту и вину Рона. — Если голова не сильно болит.

— Мне лучше, — сказал Грей и сел поудобнее.

Возвращаться на урок Флитвика всё равно не было смысла, к тому же мальчики, не пользуясь своими волшебными палочками, могли обсуждать там только теорию. Но сегодня и это у них не вышло. Алекс вздохнул и принялся обстоятельно рассказывать обо всём, начиная от вызова к МакКошке и кончая тем захватывающим моментом, когда он очнулся и увидел цербера, которого решил усыпить песней.

Поттер всё внимательно выслушал, но вывод сделал прямо противоположный тому, на какой рассчитывал Алекс:

— Я убью рыжего гада! Алекс, я чувствую, что это он!

«Снова-здорово!» — с досадой подумал Саша. Он попытался увещевать Поттера, но тот отмахнулся:

— Я ему не позволю тебя обижать! Он снова хотел тебя убить!

— Ты меня не слушаешь! — Алекс повысил голос, но тут же схватился за голову: от крика она опять разболелась. Надо как-то отговорить Поттера от желания мстить. Наверное, придется немного сгустить краски.

— Гарри, — заговорил Грей проникновенным голосом. — Предположим, что ты прав и это Рон. Мы даже доказать ничего не сможем, особенно если Уизли помогут выпутаться декан и директор. Ведь Форджей мы вообще не видели, а Рон просто был там. Он максимум свидетель. А если ты сам решишь с ними разобраться, то ты можешь погибнуть. Ты поклялся ни на кого не нападать первым, помнишь? Для магии не важно, что ты не имел это в виду, а также то, виноваты ли Рон и близнецы, и насколько. Я просто не знаю, что со мной будет, если с тобой что-нибудь случится! Я этого просто не выдержу!

И тут Алекс, сам того не ожидая, заревел и уткнулся Поттеру мокрым лицом в плечо, на которое до этого опирался. Хотел драматичности, чтобы Гарри проникся, блин!

— Я его не трону, — пообещал Гарри срывающимся голосом. Ему стало очень стыдно, что он довёл брата до слёз. И ещё Поттер недоумевал, неужели он настолько дорог Алексу? Клятва, про которую Гарри сразу же забыл, не заставила бы его передумать и отступиться от справедливого возмездия Рону. За себя он не волновался и о своей жизни не беспокоился, но она оказалось настолько нужной Алексу!

Проревевшись (вот уж не ожидал от себя!), Саша поспешил сменить тему. Раз сегодня день душещипательных разговоров, надо ещё кое-что обсудить с Поттером.

— Гарри, Дин и Сим на меня в обиде, что я им ничего о себе не рассказал.

— Ну надо же! Перебьются! Я вон тоже столько времени ничего о тебе не знал, но ведь не требовал же, чтобы ты мне всё выложил. А я, между прочим, тебе не посторонний, — Гарри не смог скрыть гордости.

— Они нормальные ребята, — сказал Алекс и добавил, видя, что Поттер не впечатлился. — Нам нужны сторонники.

— Думаешь? Ну, если они действительно могут и будут нам помогать… — протянул брюнет.

— Только ума не приложу, что им сказать. Правду нельзя, а как соврать поубедительней, не знаю.

— Беру это на себя! — решительно заявил Гарри, видя, как радуется Алекс решению проблемы. Если для того, чтобы его порадовать, надо кому-нибудь наврать с три короба, он готов заниматься этим целый день напролет.

Потом была Гербология, на которой все гриффиндорцы наперебой спрашивали Грея о самочувствии (он талантливо обошел в ответах вопрос о посещении Больничного крыла и диагноза мадам Помфри). Вскоре Алекса опять чуть не замутило, но не его одного: Малфой картинно зажимал нос и с французским прононсом вещал о том, что он отказывается возиться с драконьим навозом без заклинания Головного пузыря. На этом уроке учились удобрять им (навозом) почву в нужной пропорции.

— Ну так наколдуй его! — ехидно посоветовал Рон, в одиночку ворочавший тяжелые мешки.

— Это заклинание не учат на первом курсе! — высокомерно ответил Драко.

Рон не сдался, бросил оценивающий взгляд на Грейнджер, сосредоточенно работающую совком, которым она доставала навоз из мешка, перекладывая его затем в горшки.

— Гермиона его знает. Верно, Герми?

Девочка подняла голову. Решив промолчать, что «Герми» ей не нравится (надо сплотиться перед лицом общего врага!), она поддержала Уизли:

— Я читала про это заклинание и знаю, как его надо творить!

Гарри с Алексом, незаметно двигая свои мешки заклинанием Полета, только посмеивались. Зацепившись языками со слизеринцами, — а Малфоя не могла не поддержать Панси, а потом ни с того ни с сего в разговор влез Забини, — Грейнджер одна забила всех своей эрудицией. Девочка послужила иллюстрацией выражению: «Они мне слово, а я им — десять». Все слова, сказанные Гермионой, были строго научными, поэтому противники очень скоро признали своё поражение и стояли молча, наблюдая, как увлекшаяся гриффиндорка машинально сыпет содержимое своего совка в очередной пустой горшок.

Наконец, Малфой не выдержал.

— Потрясающе! — сказал он и фыркнул. Забини улыбнулся и дернул Паркинсон за рукав, чтобы увести, потому что слизеринка хотела язвительно прокомментировать увиденное.

Малфой вернулся к деревянному стеллажу, где Винс и Грег выстроили в рядок все выданные им на троих горшки. Мальчики сосредоточенно что-то отсчитывали, доставая почву и удобрения из разных мешков. Иногда один из них отходил и спрашивал что-нибудь у Миллисент. Чуть дальше рядом с Ноттом стояла Дафна. Её перчатки из драконьей кожи так и не были надеты, что требовалось техникой безопасности из-за работы с едким драконьим навозом. Она вообще не собиралась заниматься такой гадостью и уговаривала Тео ей помочь. Хмурый вид парня говорил о том, что долго сопротивляться он не сможет.

Из всех слизеринцев дела не шли только у Панси, которой никто не собирался помогать, пока она препиралась с гриффиндорцами, поддерживая «Дракусика».

У гриффиндорцев выходило по-разному. Гарри управлялся ловко и привычно, давая Алексу возможность отдохнуть, девочки тоже справлялись неплохо. Сим с Дином подошли к заданию творчески. Настолько, что Алекс с опаской ждал, когда в их горшках появится селитра, что, учитывая склонность Финнигана, могло привести к незапланированным фейерверкам.

Но веселей всего дело шло всё же у пары Грейнджер-Уизли. Воодушевившись победой над слизнями в словесной баталии, они опережали других учеников по количеству готовых горшков. Лонгботтом сразу заметил неладное и, несмотря на сложные отношения с Грейнджер, хотел вмешаться и подсказать ей, а заодно и Уизли, в чём они не правы. Видимо, то, что касалось растений, для Невилла было свято и не являлось предметом сделок с совестью. Но Алекс, перед которым он до сих пор чувствовал себя виноватым, отговорил его, сказав, что это такой магловский способ обучения — сначала сделать ошибку, а потом мучительно её исправлять, чтобы лучше запомнить урок.

Ведь Уизли с Грейнджер забыли добавить в горшки главное, то, что там должно было преобладать — почву. До них дошло, что они натворили, только когда все пятьдесят горшков — по двадцать пять на нос — были забиты вонючим навозом, который потом не хотел вылезать обратно. Выделенные им мешки с землей так и остались нераспакованными.

Профессор Спраут возилась с другими растениями в дальнем конце теплицы. Объяснив, как готовить почву в начале урока, она больше не отвлекалась на учеников, только позвала Лонгботтома себе в помощь, когда тот выполнил своё задание, для него, конечно же, слишком простое.

Глядя на Невилла, идущего на зов Спраут, Алекс вспомнил, как Сим при молчаливой поддержке Дина советовал ему не лезть к Лонгботтому со своей опекой. Гарри уже закончил с горшками, и его можно было отвлечь.

— Гарри, а ты как считаешь? — спросил Алекс, объяснив свои моральные терзания. — Невилл — тоже нормальный парень, из него вырастет боец.

Саша чуть не проболтался о том, что Лонгботтом убьет змею. Он тогда не рассказал брату о том, что ему снова придется встретиться с Волдемортом и сражаться с ним, а ограничился лишь сокращенным вариантом, в котором директор-параноик почему-то считает это возможным. «Не надо Гарри это знать», — подумал тогда Алекс, считая, что заботится о душевном спокойствии Поттера. Но сейчас Грей ясно осознал, что он побоялся раскрывать всё Гарри просто потому, что он сам ужасно боялся за него.

— Да я не против Невилла, — чуть раздраженно сказал Гарри. — Только, Алекс, по-моему, ты неправильно понимаешь, чем можешь ему помочь.

— Почему — неправильно? — удивился Грей.

— Потому что мы поможем Лонгботтому или Симусу с Дином, если им понадобится наша помощь, после того, как у них что-нибудь случится, а не до. Иначе получится, что мы действительно лезем в чужие дела.

Алекс вздохнул. Гарри был совершенно прав. К тому же, у него есть, о ком заботиться. У них с братом полно врагов и нерешенных проблем, разобраться бы с ними.

Когда урок окончился, они с Гарри перехватили Томаса и Финнигана, оживлённо обсуждавших позор Грейнджер. Уизли, который отговорился ролью подручного, порицания мадам Спраут не получил, а вот отличнице профессор попеняла на небрежность, которая могла бы привести к потере растений, если бы их посадили в горшки, подготовленные Гермионой и Роном.

— По-моему, — сказал Дин, — это самое прекрасное выражение лица Заучки, которое я видел.

И состроил дебильно-растерянную физиономию, которая, конечно, не совсем передавала мимику Гермионы, потому что её гамма эмоций была гораздо шире: там ещё были и уверенность в собственном превосходстве несмотря ни на что, возмущение сомнением в её уме и то, что распознать не удавалось. Несомненно, что в коллекцию прозвищ Симуса и Дина «Заучка» попала легко и непринужденно, имея, возможно, только один альтернативный вариант — «Ябеда». Ну, или к девчонке прицепятся «Гермиона Горгона» или «Медуза Грейнджер» — новый вид многоклеточных беспозвоночных. Учитывая, что она и так змея подколодная, а также тот факт, что у медуз есть ядовитые стрекательные клетки, это вполне могло произойти.

— Мы хотели поговорить, — сказал Гарри, заводя обоих друзей в класс Гербологии, обычно пустующий. Профессор предпочитала и теорию, и практику проводить в теплицах. В классе были парты и доска, но половину помещения загромождали какие-то ящики и растения, подготовленные к высадке в грунт.

Алекс сел за одну из парт, предоставив Гарри решать вопрос самостоятельно, как тот и обещал. Как бы мистер Поттер ни напридумал чего-нибудь, из ряда вон выходящего!

— Алекс весь месяц никому ничего не рассказывал о себе, даже мне, потому что надеялся, что его семья его найдет и свяжется с ним. Его насильно с ними разлучили, понимаете? И он очень переживал и просто не мог об этом говорить! — сказал Гарри очень серьёзно.

— А сейчас? Твои родители нашлись? — спросил Дин.

— Нет, — за Алекса ответил Поттер. — И он уже не надеется, поэтому недавно он мне всё рассказал, а теперь решил, что и вам можно знать.

— И что ты теперь будешь делать? — продолжал расспрашивать Дин.

— Не знаю. Наверное, ничего. Я смирился, — тихо сказал Саша. Он действительно смирился.

— А что с ними и с тобой произошло? — спросил Симус. Он пристально смотрел на Грея, не обращая на посредничество Поттера никакого внимания.

— Об этом нельзя говорить, понятно? — снова вмешался Гарри.

— Почему? — не понял Томас. У него аж глаза загорелись от такого поворота.

А вот Симусу, видимо, приходилось сталкиваться с чем-то подобным, поэтому он не стал настаивать и другу не разрешил.

— Эй, Дин, не лезь в эти дела, понятно? Посторонним нельзя соваться. Алексу от этого может быть хуже. За тебя потребовали денег или какую-то услугу? — снова обратился он к Грею.

— Не знаю, — тихо ответил Грей. Он уже не был уверен, что объясниться с мальчишками было хорошей идеей. — Не говорите никому. Пожалуйста.

— А полиция? Или нужен, как его… Сим, как у магов полиция называется?

— Аврорат, — мрачно подсказал Финниган.

— Алекс, — продолжал настырный Томас, не замечая, как он напрягает всех своими расспросами, — а твоя семья — маги или маглы?

— Дин, ну я же говорю, про это нельзя! — не выдержал Гарри и для убедительности прибавил. — Алекс сейчас живет под чужим именем, а ты говоришь — полиция!

Дин, наконец, впечатлился. Он с трудом осознал, что это не шутки, и следом за Симусом пообещал помалкивать.

— Мы можем помочь? — спросил Финниган.

— Если ты имеешь в виду то, о чем сейчас узнал, то нет, — ответил Алекс.

— Мы с Дином ценим, что вы с Поттером нам доверяете, — сказал Симус. Он кивнул на прощанье и пошел на выход, а за ним, оглядываясь, отправился Дин. Он выглядел сбитым с толку. Похоже, для него с момента попадания в сказку впервые показалась реальная жизнь во всей своей неприглядности, и он просто не мог в это поверить.

Гарри и Алекс сидели несколько минут молча, думая каждый о своём. Вдруг Гарри вскочил:

— Алекс! Я сказал про чужое имя просто так, чтобы им легче было поверить, что всё серьёзно, а тут вдруг подумал, что не знаю… Ты действительно Алекс Грей?

— Нет.

Саше не хотелось сейчас это обсуждать, хотя их не могли подслушать: Барьер работал, как обычно. Но Гарри не унимался.

— Скажи мне, пожалуйста!

— Потом, ладно? — почти жалобно попросил Саша. Он устал от всего этого. Быть другом, а потом братом Гарри Поттера оказалось не круто и почетно, а больно и хлопотно. Но вместе с этим он получил дружбу и доверие самого замечательного мальчика на свете, доброго, заботливого и бескорыстного.

— Ладно, — согласился Гарри, на деле доказывая, что он действительно такой. — Тогда пойдем на обед.

* * *

Гостиная Рейвенкло, оформленная в голубоватых тонах с редкими вкраплениями синего и бронзового, пустовала: ученики ещё не вернулись с обеда. Правда, кое-кто всё-таки пропустил трапезу — один из выпускников расположился в неглубоком кресле у окна. Перед ним на маленьком столике неаккуратной кучей были свалены пергаменты и учебники. Обычно сюда ученики клали книги, которые дежурный по факультету должен был возвращать за всех в библиотеку — так вороны экономили время. Любой, кто увидел бы этого парня, решил бы, что тот занят подготовкой к экзаменам.

Однако это было не так. Рейвенкловец нервничал: сегодня было уже третье октября, четверг. С прошлой субботы, когда Тед дал ему задание, прошла почти неделя, а оно так и оставалось невыполненным. Но сегодня парень надеялся, что дело, наконец, сдвинется с мертвой точки: после обеда ему должны были сообщить информацию, которая поможет подобрать ключик к Гарри Поттеру и как-нибудь нейтрализовать его друга.

Среди эссе и конспектов на столике был черновик письма Теду, которое надо было отправить как можно скорее. Ничего конкретного в нем не содержалось, просто заверения в усердии, чтобы умерить недовольство нанимателя отсутствием результата.

Дверь в гостиную стала открываться, то и дело пропуская пообедавших учеников. Наконец подошел тот, кого ждал старшекурсник.

— Привет! — сказал второкурсник Маркус Белби. Его добродушное полноватое лицо больше подошло бы хаффу. — Я тут такое выяснил! Этот Алекс Грей — из королевской семьи! Он принц из другой страны, который учится у нас в Хоге под чужим именем! Представляешь, принц в изгнании!

Дверь в гостиную стала открываться, то и дело пропуская пообедавших учеников. Наконец подошел тот, кого ждал старшекурсник.

— Привет! — сказал второкурсник Маркус Белби. Его добродушное полноватое лицо больше подошло бы хаффу. — Я тут такое выяснил! Этот Алекс Грей — из королевской семьи! Он — принц из другой страны, который учится у нас в Хоге под чужим именем! Представляешь, принц в изгнании!

Старшекурсник посмотрел на жизнерадостное лицо Белби и внутренне скривился. Придумал такое — принц! Да ещё прокричал об этом в общей комнате. Хорошо, хоть народу было мало и никто не стал слушать бредни Маркуса.

Этому мальчишке он бы не доверил отнести своё эссе профессору, но поневоле приходилось пользоваться его помощью. Невысокого мнения о Маркусе на факультете был не он один. То, что Белби регулярно играл в подрывного дурака в компании грифов и прочих альтернативно одарённых индивидуумов, заставляло серьезно сомневаться в его умственных способностях. Старшие дулись в картишки на деньги, да ещё использовали игру, чтобы отточить беспалочковую невербалку (тех, кого ловили, называли мошенниками, а не пойманные считались хорошими студентами). Это ещё можно было понять: двойная польза, и для пополнения финансов, и для учебы. А чистый азарт и игра ради игры — это гриффиндурство и хаффлпаффизм.

— Так тебе удалось выполнить моё задание? — спросил старшекурсник.

Наверное, лучше он бы сам продолжил следить за Поттером и Греем. Он и походил за ними пару дней после уроков, без особых результатов, правда, но в среду Флитвик устроил неожиданную консультацию, и задержал его дольше остальных. Выпускник к тому времени уже поручил Маркусу сбор сведений, поэтому ему показалось, что ходить под Дезиллюминационными чарами за парочкой гриффиндорцев — напрасная трата времени.

— Да, Реджи! — с готовностью доложил второкурсник.

— Я же просил тебя так меня не называть, — напомнил парень. Приходилось поддерживать имидж доброжелательного старшего товарища, из-за чего нельзя было рявкнуть на этого дубину. Сколько ни проси — всё время зовёт его именно так, собачьей кличкой! — Реджинальд, пожалуйста!

— Хорошо, Реджинальд, — тут же согласился Маркус и огляделся вокруг в поисках того, на что он мог бы присесть. Увидев деревянную лавку, крашенную в красивый голубой цвет — вообще мебель у рейвов была довольно аскетичной — он подтащил её поближе и уселся напротив старшекурсника.

— Можешь начинать, — сухо разрешил выпускник. Начало явно не обнадеживало.

Мальчик кивнул с гордым видом и полез в сумку за записями — он подошел к делу серьезно. Старший рейвенкловец наложил сложные Заглушающие чары. Для воронов это было в порядке вещей и говорило не о тайнах и интригах, а о желании соблюдать тишину или попрактиковаться в сложных чарах, обеспечивающих такой эффект.

— Тогда я по порядку.

Старшекурсник кивнул, приготовившись к долгому и обстоятельному докладу, который, возможно, всё же прояснит, с чего это Маркусу втемяшилось про принца в изгнании. Хотя особых надежд возлагать не стоило.

— Сначала я проанализировал потенциальных носителей информации и пришел к выводу, что лучше всего опрашивать первокурсников всех четырех факультетов. Я не стал разговаривать на эту тему с нашими первачками, — в голосе Маркуса послышались нотки превосходства. — Они не контачат с Поттером и Греем, а совместных уроков у нас с Гриффиндором, как ты знаешь, нет.

Реджинальд снова кивнул. Он бы добавил, что на Грея можно было выйти через Патил, но, раз Маркус сам этого не выяснил, нет смысла это обсуждать. Несколько дней назад семикурсник слышал разговор сестер с их подругой об Алексе Грее. Именно тогда ему пришло в голову, что он напрасно пытался расспросить об этом мальчике тех, кто был намного его старше. Вызнать что-то, не вызывая подозрений, мог ровесник. Тут ему, на беду, вспомнился Белби, который весь прошлый год приставал к нему с просьбой обучить одному трудному заклинанию. Тогда Реджинальд отказался, сославшись на возраст Маркуса и сложность заклинания. Но теперь он решил использовать мальчишку, хотя пребывал в твердой уверенности, что тот не освоит эти чары и к выпускному. Пообещать и научить — это разные вещи.

— Грифы со мной не стали даже разговаривать на эту тему. Сразу ясно было, что они что-то скрывают, тем более что когда я подошел, они рассуждали о том, как Грея зовут на самом деле. А когда увидели меня, то резко замолчали!

Белби торжествующе посмотрел на Реджинальда и продолжил:

— Я подошел к ним как раз сегодня перед обедом. К ним — это к ирландцу, который ходит с высоким темнокожим пареньком. Так вот, этот… Как там его? — Маркус сверился с записями. — Финниган сказал, чтобы я не лез не в своё дело, а его дружок так ехидненько спросил, каков мой интерес, представляешь?

Реджинальд хмыкнул. Он предложил Маркусу доказать, что тот способен к обучению и он не потратит своё время зря. Белби тут же согласился на задание, которое предусматривало сбор и анализ данных. Друг Поттера Алекс Грей был, по словам старшекурсника, идеальным вариантом для сбора информации, потому что про него ничего не было известно. Если Маркус справится, то ему действительно можно объяснять сложные вещи. Интересно, Белби настолько идиот, что объяснял свой интерес грифам? Не хотелось бы, особенно если он упомянул того, кто дал ему это задание.

Однако Маркус не оплошал. Он продолжил:

— Конечно, я ничего не стал им объяснять. Ведь ты не станешь возиться еще и с грифами, если им тоже будут интересны те Саморазвивающиеся чары?

Фейспалм! Реджинальд едва удержался от этого жеста, взъерошив свои коротко стриженные волосы. Каков ведь дурень! Грифы, которые на первом курсе хотят разучить чары! Хотел бы он на таких посмотреть!

— Конечно, не стану, ты правильно подумал. Итак, на Гриффиндоре тебе ничего не рассказали, наши тоже не знают. Остаются Слизерин и Хаффлпафф, — подвел итог старшекурсник, глубоко в душе надеясь, что это поможет сделать доклад покороче.

— Слизеринцы считают Грея грязнокровкой. А всё потому, что его так зовёт Драко Малфой.

Реджинальд снова кивнул, на этот раз задумчиво. Малфоев знали все. Драко Малфой определённо был экспертом в этом вопросе.

— Тогда твой вывод о том, что Алекс Грей — аристократ, не выдерживает критики, — заметил он.

— Всё не так просто, — всё с тем же непонятным ликованием в голосе заверил Маркус. Он, похоже, ещё не выложил свой главный козырь. — «Грязнокровка» всего лишь означает, что Грей — маглорождённый! А у маглов до сих пор есть короли!

Семикурсник молча уставился на Маркуса. Скептицизма в его взгляде было достаточно, чтобы смутить любого другого рейвенкловца, сколько-нибудь придерживающегося логики, но только не Белби.

— На Хаффлпаффе, — заговорщически сказал Маркус, и Реджинальду показалось, что тот сейчас ему подмигнёт, — есть Джастин Финч-Флетчли. Он — сын настоящего магловского аристократа. Он всем на своём факультете рассказывает, и мне тоже рассказал, что Алекс Грей — принц какого-то северного королевского дома, шведского или норвежского. Им могло не понравиться, что у него проснулась магия. Она совершенно не нужна для королевских дел, поэтому они решили всё скрыть. Они дали Алексу неприметную, но аристократическую фамилию — «Грей». Ведь похоже на «Блэк», правда? — и отправили подальше от своей страны в изгнание!

— Да с чего ты взял?! — не выдержал концентрации бреда старший рейв.

— У него внешность подходящая. Они там все высокие блондины. К тому же, Джастин знает толк в аристократах, он с такими вырос. Он даже видел принцев Уильяма и Гарри, правда, они младше, и он с ними не общался. Джастин говорит, что Грей себя ведёт не просто по этикету, а так, как будто это у него в крови. И ещё он говорит по-английски абсолютно правильно, так говорят иностранцы, Джастину стало это понятно по выговору. Я тоже всё это заметил! Я однажды случайно встретился с Греем и с Поттером, когда играл в подрывного дурака. Поттер ни разу не проиграл, а Грей, когда проигрывал, делал это с королевским величием!

— Это как? — вяло спросил Реджинальд. Его способность выдерживать Белби явно была на исходе.

— С достоинством!

— С достоинством? — хмыкнул старшекурсник. — По-твоему, можно держаться с достоинством, если твоя физиономия чернее, чем у трубочиста?

— Нет, я же говорю, с королевским достоинством! Он сидел с таким видом, как будто его совсем не трогает то, что у него в руках взорвалась карта! И сажа на нём совсем не оседала, представляешь?

Вот это было странно. Реджинальд подумал, что лучше всё-таки говорить с Поттером, когда этого непонятного Грея не будет рядом. У того, наверное, какой-нибудь крутой защитный артефакт, раз он так легко держит покерфейс.

— Ты мне всё рассказал? — спросил на всякий случай Реджинальд. — Ничего не забыл добавить?

— Ах да! — Маркус хлопнул себя по лбу. — Говорят, что это Грей прозвал Рона Уизли Скунсом. Скунс — это такой магловский зверёк.

— Я знаю, — зашипел старшекурсник. Он был полукровкой, отец которого вернулся в магловский мир, не найдя работы в магическом, где женился на обычной женщине. Рассказывать выросшему среди маглов парню элементарные вещи явно не стоило.

— Только я не выяснил, почему именно «скунс». Если надо, я поспрашиваю.

— Не надо, — отрезал Реджинальд. Всё-таки на этом Белби природа отдохнула. А жаль, дядя мальчика — талантливый зельевар.

— Я справился? — нисколько не сомневаясь в положительном ответе, спросил Маркус.

— Да, — скривился в улыбке Реджинальд. И мстительно прибавил: — Можем начинать отрабатывать то заклинание, которому я обещал обучить тебя. Будешь практиковаться, пока не получится!

Довольный Белби подхватил свою сумку и пошел в спальню, а выпускник написал новое письмо Теду. В окончательном варианте послания было указано, что он завершил сбор информации и переходит к активным действиям. Оставалось надеяться, что его боссу безразлично, что конкретно он предпримет.

А вот как действовать, Реджинальд и сам не знал. Единственным выходом после полного провала информационной подготовки была разведка боем. Пора знакомиться с Поттером.

* * *

Гарри решил собрать их с Алексом сумки. Завтра Зельеварение, значит, нужно положить учебники и написанные ещё на выходных эссе. Потом будет История магии — жаль, что не первым уроком, а то поспали бы, всё равно призрак не проводит перекличку, домашку задаёт, но не собирает. Два бесполезных урока в неделю.

Поттер посмотрел на брата. Тот, не раздеваясь, прилег «на минутку» после ужина, но задремал. Пусть спит. Ему, кажется, всё же стало лучше, и не надо будет пытаться разжалобить Снейпа.

Дин с Симусом спорили по поводу длины эссе по Зельеварению. Они начали с того, что Томас сказал, что если почерк убористый, как у него, то можно покороче. Друг его не поддержал и стал считать, сколько слов в написанном ими эссе к завтрашнему уроку, потом достал уже проверенные работы и стал сравнивать количество слов с оценкой. Выходило, что длины готового эссе Томасу не хватает. Дин, чтобы отстоять свою точку зрения, не согласился, что Летучая Мышь — подходящий профессор для таких исследований и вытащил кучу пергаментов с заданиями по Трансфигурации и Чарам. Он тоже стал считать слова, чтобы доказать своё. Похоже, они с Симусом проводили время с пользой.

Невилл жевал плюшку и читал какую-то книгу. Судя по безмятежному выражению на его лице, это не был учебник по Зельям.

Рыжего в комнате не было. Гарри принюхался. Он делал это со вчерашнего дня, стараясь не привлекать к такому странному действию внимания. Пока ничего.

На завтраке в пятницу все ждали, что с Грейнджер опять приключится что-нибудь интересненькое, но, как говорится, хорошего понемножку. Девочка спокойно позавтракала и пошла на урок к Снейпу.

Вскоре выяснилось, что её соседки ещё не успокоились: Гермиона цеплялась мантией, руками, сумкой за все углы, пока дошла до кабинета. Однако она так и не догадалась о причине такой внезапной неуклюжести.

Снейп не был бы Снейпом, если бы он не устроил своим ученикам какую-нибудь пакость. Наверное, чтобы соответствовать ожиданиям, он внезапно решил провести проверочную работу.

Снейп не был бы Снейпом, если бы он не устроил своим ученикам какую-нибудь пакость. Наверное, чтобы соответствовать ожиданиям, он внезапно решил провести проверочную работу.

Гарри и Алекс переглянулись. Подсказок больше не было, но всё оказалось не так безнадежно, ведь это не был совершенно новый материал, кое-что им всё равно запомнилось. Но в конце проверочной было задание, которое повергло Алекса в ступор: надо было перечислить ингредиенты к первому из изученных и сваренных зелий — тому самому, от фурункулов. Его Грей не помнил совершенно, к тому же надо было подробно описать, как определяется пригодность этих ингредиентов для варки.

Поттер учил тот параграф к первому уроку, к концу которого он всё благополучно забыл. Оба брата поняли, что получат по Троллю, потому что на доске, на которой Снейп наколдовал текст проверочной работы, возле последнего задания было приписано: «Кто не сделал, пергаменты можете не сдавать!»

Неожиданно в сторону их парты со слизеринской стороны полетела записка. Гарри (ну прирождённый ловец!) легко поймал её — Снейп, к счастью, смотрел в другую сторону. Это оказалась довольно толковая шпаргалка как раз по теме.

Братья снова переглянулись. Гарри молчаливо спросил разрешения. Алекс задумался на мгновенье (неужели Драко так хочет подружиться?) и кивнул. Через пару минут Поттер закончил списывать и передал подсказку Алексу. Тот не стал отказываться и быстро переписал ответ себе на пергамент.

Когда Снейп взмахнул палочкой, призывая готовые работы, к его столу подошла Паркинсон. Она что-то прошептала своему декану на ухо, недобро косясь на гриффиндорскую сторону. Снейп сразу же отреагировал на её слова и подошёл к парте, за которой сидели Поттер и Грей.

— Акцио, шпаргалка! — сказал профессор.

Из кармана мантии Алекса вылетел клочок пергамента.

Гарри открыл было рот, чтобы взять вину на себя, но профессор опередил его.

— Вы списали, мистер Поттер! Отработки со мной две недели каждый вечер в восемь со следующего понедельника! — объявил он. И, не дожидаясь, пока его друг попытается возразить, добавил. — Кстати, мистер Грей, вы тоже! Профессор Макгонагалл попросила меня взять на себя ваше наказание. Вы ведь что-то натворили недавно, не так ли?

Северус был просто счастлив и даже где-то благодарен Панси. Он не очень верил, что Грей действительно собирался списывать, но эта шпаргалка была очень кстати, неважно, как она оказалась у гриффиндорца. Снейп не исключал даже, что её туда подсунули слизеринские недоброжелатели, однако это его совершенно не волновало. Теперь оба мальчика снова придут к нему, а уж он найдёт способ заставить их варить зелья именно так, как ему нужно, чтобы снова получилось то зелье с необычным эффектом. А Минерва, будучи в твёрдой уверенности, что он не любит Грея так же сильно, как она сама, с удовольствием выбрала мальчику наказание построже и прогадала.

Грей и Поттер с трудом сдержались, чтобы не улыбнуться. Кто бы ни был этот благодетель со шпаргалкой, это было очень кстати. У Алекса вопросы к Снейпу только прибавились. И к научному интересу теперь примешивался чисто практический. А может, это сам проф подкинул шпору, чтобы у него был повод позвать мальчиков к себе?

Потом варили новое зелье. Если первые рецепты ещё как-то отвечали требованиям здравого смысла и могли принести какую-то пользу, то для чего было Зелье от писклявости, ни Гарри, ни Алекс не поняли. В учебнике было сказано, что оно помогает, если у кого-то писклявый голос. Как именно оно помогает, там не говорилось, а Снейп вообще никак его практическую ценность не прокомментировал. Он сказал только, что на третьем этапе требуется быть особенно осторожным и не трясти котёл, после чего взмахнул палочкой, и на доске вместо заданий проверочной появился рецепт нового зелья.

Приготовление зелья шло у всех штатно до тех пор, пока Грейнджер, не доверив Рону выбирать ингредиенты, не пошла за ними в кладовку. Там она зацепилась подолом за стеллаж, с которого рухнула коробка с сушеными пикси. Разгневанный Снейп снял с неё пять баллов и изругал за безалаберность. Девочка задохнулась от возмущения и не вступила с ним в перепалку только потому, что на самом деле не могла вдохнуть или выдохнуть. Она покраснела как помидор. Рон решил, что она что-то жевала втихомолку и подавилась, и со всей дури хлопнул её по спине. Хотя причина её недомогания была в другом, Гермионе сразу полегчало. Весь класс услышал её гневный вопль:

— Не смей распускать руки, Рональд!

После урока гриффиндорцы стали возмущаться Гермионой.

— Факультет потерял целых пять баллов по её вине! — причитала Лаванда.

— Это просто неслыханно! Как можно быть такой безответственной! — подхватила Парвати.

Симус подавился смешком, но смолчал, не желая портить девочкам игру: Заучка опять не допёрла! И то, что её однокурсникам нет особого дела до баллов факультета, она тоже не просекла!

А вот Дин не стал отмалчиваться:

— Грейнджер, как тебе в роли нарушительницы? Нравится, когда все тебя осуждают?

— Грей потерял в среду целых двадцать баллов, а Поттер сегодня списывал и его поймал профессор. Почему бы тебе, Томас, не спросить, не стыдно ли им? — девочка гордо вздёрнула подбородок.

— Она непрошибаема, — вынес вердикт Алекс, однако Браун придерживалась другого мнения.

— Ничего, еще прошибётся, — пообещала она.

Обещание Лаванды исполнилось: утром в субботу у Гермионы на носу вскочил большой сочный прыщик, и она, наконец, заподозрила неладное.

* * *

Саша с недоумением смотрел, как мама, которая никогда не прикасалась к его вещам без его разрешения, деловито отсоединяет системный блок от его компьютера и скручивает провода.

— Мама, ты чего? Зачем ты его убираешь? Как же я без компьютера? — заволновался Саша.

— Тебе нужно что-то более мощное, гораздо мощнее, чем это!

— Мне и старый вполне подходит. К тому же, он не старый ещё совсем. И ПО у меня новое, зачем менять? — не соглашался Саша

— А затем, что он не справляется с теми задачами, которые ты теперь решаешь! Тебе нужен процессор нового поколения. И твое ПО тоже надо сменить на самое современное, такое, какого ещё ни у кого нет, — мама была категорична. Она подхватила системник, как будто он был невесомым, и понесла из комнаты.

Саша попытался её остановить.

— Более мощные стоят очень дорого! Где взять столько денег? И вообще, как достать то, про что ты говоришь? Компьютер, который ещё в разработке? Это прототип какой-то, да? Я вообще смогу им пользоваться, если он такой навороченный?

— Конечно, мы с папой об этом позаботились, — мама задержалась у открытой двери в коридор, в котором не угадывалось ничего из привычной Саше обстановки. — Твоя светлая голова способна выполнить задачу любой сложности. Береги голову, Алекс!

Саша удивился: так его никто не называл, тем более мама. Она продолжала:

— Сменить аппаратуру просто необходимо, иначе ты не сможешь производить расчеты для того, чтобы эффективно использовать такую магическую мощь, как у твоего брата.

— Какая магическая мощь? Про какого брата ты говоришь? Про Артёма? Или про двоюродных?

— Как — про какого? — удивилась мама. — Про Гарри, конечно!

— Гарри? — пораженно переспросил Алекс, уже начиная просыпаться.

— Ну да, Гарри, твоего брата, — отвечала мама. Её фигура с каждым мгновением всё больше истончалась, а голос звучал всё глуше.

Алекс открыл глаза. Было утро, он был в спальне первокурсников Хогвартса, но в его ушах звучали последние мамины слова из сна: «Гарри позаботится о том, чтобы у тебя на всё хватило сил, теперь дело за тобой!»

Грей оглядел комнату — никого, но Гарри был в пределах чувствительности карты. Вдруг Алекс моргнул и замер, пораженный тем, что увидел: виртуальный Темпус, которого раньше у него не было, показывал «9.15»!

На мгновенье Алекс задумался, не позвать ли брата: судя по карте, он был в гостиной. Это было легко устроить, пустив по полу зеленый пунктир, видный только им двоим, но всё же Саша решил продолжить изучение новшеств. Ведь к нему теперь не просто вернулась возможность загружать файлы (старые не восстановились, к сожалению). У Алекса появилось облако, где он мог хранить нечто совершенно новое. Там были светящиеся фиолетовым призрачным светом значки в виде свитков пергамента. Для чего они, Алекс пока не разобрался.

Однако Гарри вскоре зашел в комнату, почувствовав, наверное, что брат проснулся.

— Ты сходил на завтрак? — Саша был приятно удивлен, что Поттер хоть раз подумал о себе.

— Нет, я решил не оставлять тебя одного. Я просто вышел ненадолго.

Саша укоризненно посмотрел на Поттера; тот по утрам, в отличие от него самого, хотел есть. Но Гарри не собирался рисковать братом, пока в одной комнате с ними жил Рон Уизли. Гарри решил не давать Алексу повода высказать молчаливый упрёк.

— Я не зря вышел. Энди только что вернулся из Большого зала. Там такое было! — сказал он.

— Что? Неужели опять Грейнджер? Черт, жалость какая, что я люблю поспать по субботам подольше!

— Конечно, она! У неё вскочил прыщик!

Алекс фыркнул.

— Это чисто женская месть, нам не понять.

— Очень даже понять, — не согласился Гарри, — если этот прыщик как бородавка у миссис Фигг, такой же большой и противный! И чешется! Энди сказал, что Грейнджер весь завтрак терла нос, даже книжку отложила. Но это ещё не всё! Она попросила у девчонок зеркало!

Саша задумался. Девушки всегда носят с собой зеркало, но Гермиона ещё маленькая. Или нет? Хотя Ника таскала в школу в пенале не только зеркальце, но и помаду, хорошо хоть бесцветную. Это, наверное, от девочки зависит. Грейнджер и в более взрослом возрасте наверняка предпочтет лишнюю книжку, а не косметичку. Её право, вообще-то.

А Гарри с удовольствием продолжал:

— Посмотрелась она в зеркало и, кажется, сама себя испугалась. Вскочила и побежала куда-то. Энди думает, что к мадам Помфри, а я вот считаю, что в библиотеку.

— В библиотеку? — засмеялся Саша. — Чтобы прочитать, как снять сглаз?

— Нет, — Гарри захихикал. — Чтобы ее прыщ никто не увидел. В библиотеке в субботу ни души, а мадам Пинс — та ещё красотка, сгодится с ней в пару!

Вообще-то, Гермиона могла бы быть даже симпатичной; немного выступающие передние зубы её не портили. Но постоянное выражение превосходства на лице и острый язык не давали это рассмотреть.

— Гарри, нехорошо смеяться над девочкой, у которой прыщ! — «отругал» брата Алекс. — Девочки всегда думают о своей внешности, даже Грымджер!

Оба брата покатились со смеху.

— Грымджер… — пробормотал Гарри задушено. — Алекс, пойдем в библиотеку, а? Эссе можно не писать, я на неё хочу посмотреть, пока этот прыщ не сошел! А то, как Поттеру и Грею не стыдно, одному списывать, а другому баллы из-за неё же терять! — передразнил брюнет девочку.

Гарри был согласен с братом, что девчонок бить нельзя. Но смеяться над ними можно и нужно, если они это заслужили.

Алекс сел на кровати, собираясь сходить в библиотеку — надо восстановить пропавшие данные и сесть за написание эссе, и Гермиона здесь ни при чём (почти ни при чём), но у него сильно закружилась голова. Он лёг обратно; апгрейд, похоже, отнял слишком много сил. Вот почему сбились все настройки!

— Что с тобой? — Гарри моментально стал серьезным.

Саша не хотел его пугать. Начинать надо было с хорошего.

— Гарри, который час?

— Не знаю, скоро десять, наверное. Хочешь, я спрошу у Энди? Он умеет колдовать Темпус.

— Ты теперь тоже умеешь. Ну?

Секунду Гарри непонимающе моргал, а потом его лицо расцвело в улыбке.

— Часы! Здорово!

— Да, и папки тоже можно восстановить, только я пока не смогу пойти в библиотеку. И вставать не буду: голова сильно кружится. А ты сходи. Сделай вид, что пишешь эссе и посмотри на Горгону с прыщом, потом мне расскажешь.

Гарри расстроенно посмотрел на брата. Он всегда переживал, когда Алекс плохо себя чувствовал.

— Я тоже не пойду! И одного тебя здесь не оставлю!

В этот момент с завтрака вернулся Невилл.

— Я не один! — тут же заявил брат.

— С Тюфяком! — усмехнулся Поттер. Конечно, Невилл из-за Барьера не услышал разговор; вообще, соседи по комнате считали обоих мальчиков очень неразговорчивыми, тогда как те постоянно общались в их присутствии.

Крыть было нечем. Это потом Невилл станет боевой единицей, а пока он и за себя не постоит. Но тут в комнату вошли Дин с Симусом. Они, конечно, обсуждали Грейнджер и таланты однокурсниц.

— Спорим, что прыщ — это финал? — как всегда азартно проговорил Финниган.

— Это с чего вдруг финал? — выпятил губу Томас.

— С того! Они пошли по убывающей! Первое проклятье было самым крутым! Скажешь, змеи не круто?

— Круто! Но Лаванда с Парвати могут спросить у старших девочек! Спорим, что завтра с утра будет еще круче?

— На позор?

— Какой, нафиг, позор? Проигравший подойдет к кровати Рона, достанет из-под неё носок и понюхает!

— Идет!

Мальчики хлопнули друг друга по рукам в знак скрепления договора.

— Я в библиотеку, — моментально решил Гарри. Он воровато посмотрел в сторону кровати Рона. Только бы Алекс не догадался, кто «приголубил» Коросту!

— Возьми с собой Энди! — посоветовал Алекс вдогонку. Он тоже беспокоился за Гарри и не хотел, чтобы тот бродил по школе один.

* * *

Выйдя из башни, Гарри, Энди и ещё несколько третьекурсников пошли в библиотеку. Как они утверждали, учиться. У половины из них, включая Поттера, с собой не было ни перьев, ни пергамента, так что цель посещения библиотеки была не столь очевидна.

У самых дверей вотчины мадам Пинс Поттера вдруг окликнул какой-то парень в форме Рейвенкло. Его открытое лицо располагало к доверию. Он сказал:

— Здравствуй, Гарри! Мне нужно с тобой поговорить. Это очень важно. Давай отойдём!

У самых дверей вотчины мадам Пинс Поттера вдруг окликнул какой-то парень в форме Рейвенкло. Его открытое лицо располагало к доверию. Он сказал:

— Здравствуй, Гарри! Мне нужно с тобой поговорить. Это очень важно. Давай отойдём!

Поттер окинул равнодушным взглядом старшекурсника, которого он раньше не встречал и который потенциально не мог сообщить ему ничего важного только потому, что всё важное для Гарри осталось в общежитии Гриффиндора.

— Я вообще-то в библиотеку, — сказал Поттер и попытался пройти мимо, но рейв шагнул навстречу и повернулся так неудачно, что прижал мальчика к стене.

— Ох, извини, — он тут же отодвинулся, но в результате этих манипуляций Гарри оказался спиной к библиотечной двери. — Я Реджинальд. Нам, правда, очень нужно поговорить. Но не здесь, тут нас могут услышать. А с заданием я тебе помогу, с любым. Я ведь с Рейвенкло, а у воронов, сам понимаешь, с учёбой всё всегда в порядке. Мне говорили наши малыши, что я очень хорошо объясняю.

Поттер был сбит с толку: вот если бы это был слизеринец, то он бы понял, чего ждать и как реагировать. А между тем рослый рейв ненавязчиво принялся подталкивать первокурсника в спину, вынуждая его сделать шаг, а потом еще один...

* * *

Алекс накинул мантию прямо на пижаму и сходил умыться. Голова кружилась, но если держаться рукой за стенку, было нормально. Вернувшись в комнату, мальчик с удовольствием лёг обратно в кровать.

Дин с Симусом посмотрели на него удивлённо, но теперь все его странности они списывали на то, что им рассказал в четверг Гарри. А Невилл так вообще в глубине души завидовал, что Грей, не стесняясь, валяется до обеда.

Пока нет Гарри, надо было разобраться хоть немного с новым функционалом. Конечно, Алекс первым делом попробовал открыть фиолетовые свитки, но они оказались пустыми, что могло означать только одно: их ещё предстояло заполнить. Но чем они отличались от обычных папок, Саша по-прежнему не понимал. Может, вместимостью? Ну ничего, скоро они пойдут с Гарри в библиотеку, и там он восстановит пропавший материал, а также то, что задали на следующую неделю, вот и проверит.

Кстати! Ведь можно попытаться загрузить в эти файлы те сведения, которые он писал в той несчастной тетрадке, которую пришлось сжечь. И не надо будет переживать, что записи найдут. Хорошо, что он ещё не забыл то, что знал из книг, фильмов и фиков о мире Гарри Поттера.

Саша не заметил, как начал открывать эти непонятные свитки, которые только и ждали, чтобы в них загрузили информацию, но не сухую текстовую, как из учебников, а образную, вмещающую и сведения о Поттериане, и как эта информация была получена, и как Саша к ней относился, да много чего ещё! Быстро справившись с работой, Алекс озадачился другим вопросом, а именно: что, если Гарри откроет эти папки? Брат, конечно, согласился, что ему не нужно знать своё будущее, но вдруг он не утерпит? Кроме того, не следовало исключать возможность открыть файл по ошибке.

Саша вспомнил замечательный фанфик, один из серии, где в голове у Гарри Поттера действовали несколько маленьких Гарри, которые отвечали за разные вещи. Например, перед Дамблдором, чтобы не выдавать себя, появлялся Смелый, но Туповатый Гарри. Были ещё другие Маленькие Гарри: например, Маленький Трусливый Гарри, который боялся вместо Большого Гарри или Маленький Восторженный Гарри, который притворялся наивным перед волшебниками. Но самый главный Гарри — Хранитель Ключей — почти не появлялся, потому что он прятал воспоминания, чтобы ДДД не мог их прочесть, изменить или вообще стереть. Что, если Алекс запаролит свои свитки? И пароль будет не словесный, а ассоциативный? Тихий мелодичный перезвон ключей, что для Саши означает именно ключи от памяти.

А если добавить в эти новые свитки ещё и... Да нет, паранойя... Ну хотя бы из любопытства, получится ли?

Алекс провозился с выполнением этой новой идеи до тех пор, пока не вернулся Гарри. Брат уселся рядом на кровать и сказал:

— Не хожу без тебя больше никуда!

Оказалось, к Поттеру прицепился какой-то старшекурсник с Рейвенкло, который звал его поговорить о чём-то. Если бы не Энди Кейн, Гарри бы от него не отвязался.

* * *

— Гарри! — это был Энди, который сначала терпеливо ждал Поттера у дверей библиотеки, а потом понял, что тот куда-то уходит, да еще без явного желания, и решил окликнуть первокурсника.

Гарри обернулся и увидел, что мальчики — Энди Кейн, Райан, Дуг и ещё один, чьё имя Гарри не запомнил, не ушли, а ждут его. На душе стало тепло. Гарри подумал, что с появлением в его жизни Алекса у него перемены только к лучшему, причём во всём. Есть друзья на Гриффиндоре. Взрослый парень, да еще рейвенкловец, зачем-то хочет пообщаться. Не понимает, наверное, что Поттер не очень умный, это Алексу было бы интересно с ним поговорить. Брат даже отработки со Снейпом любит, ему интересно всё по-настоящему научное. Наверное, поэтому сам староста школы звал Алекса к себе на факультет, говоря, что у них все с удовольствием бы с ним пообщались. Может, этот парень подошёл поэтому? А вдруг он сможет помочь Алексу с какой-нибудь полезной научной информацией?

— Ты с какого курса? — деловито спросил Поттер.

— С седьмого, — с готовностью ответил Реджинальд. Кажется, он напрасно волновался. Всё-таки для любого гриффиндорца, будь он хоть трижды Национальным героем, важно, что кто-то сделает за него домашнее задание, что для приличия хорошо бы назвать помощью по учёбе.

Гарри кивнул — он так и думал: с одного курса с Аланом.

— Если тебя интересует что-то учебное, то это надо обсуждать с Алексом, — сказал он и, видя непонимание старшекурсника, добавил: — С Алексом Греем, моим другом.

Поттер обошел зависшего Реджинальда и вместе с третьекурсниками направился в библиотеку. Грейнджер действительно была там, но сидела, забившись в самый дальний угол, и просто так подойти и поглазеть было невозможно. Но Гарри из рассказа брата, а главное, из его к себе отношения, смог понять, что он не "просто Гарри", а "Гарри Поттер". Если нельзя, но очень хочется, то грех не воспользоваться своим именем и всем, что к нему прилагается.

— Идём, — сказал брюнет сопровождавшим его мальчишкам, вспоминая замашки Дадли.