Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

Преамбула Эмма

Эмма улыбнулась, когда шла по коридорам Уинслоу. Двигаясь с уверенностью, она чувствовала себя лучше, чем когда-либо за последние недели. Даже несмотря на последствия атак, которые тянули всё вниз, она не могла не чувствовать тепло внутри.

Частью этого была ее внешность. Она проснулась рано, чтобы заняться прической и макияжем. На мероприятии должны были подправить прическу, но она сделала всё почти идеально. Это означало, что она смогла насладиться своей половиной дня в школе, демонстрируя свое лучшее лицо. Ей нравились взгляды, которые на нее бросали, когда люди видели её такой.

Это был её способ дать школе знать, что у неё запланирована работа моделью. Маленькая деталь, которая выделяла её из всей стаи. Она могла разыграть безразличие и позволить остальным из ее круга общения распространять информацию о ней. Куда она идет, с кем встречается, какое мероприятие у неё запланировано. Иногда она прикладывала дополнительные усилия к своей прическе и макияжу, даже если их нужно будет полностью переделать на работе, но это было нормально. Приведение себя в порядок помогало ей настроиться на работу.

Прямо сейчас она чувствовала себя сосредоточенной и важной, даже больше, чем перед обычной работой. Потому что это не была обычная работа. Благотворительное мероприятие было более важным, чем кто-либо ожидал. Участие означало, что она была тем, кто что-то меняет. Даже больше, чем горстка детей, которые носили пальто Гармент.

Может быть, полдюжины детей пришли в школу в одном из тех пальто, которые Гармент разослала своим волонтерам. По-видимому, они достались всем, кто помогал с мероприятием, так что это не было чем-то эксклюзивным или престижным. Эмме пришлось признать, что они были довольно хорошо сшиты. Она могла оценить качество и индивидуальность, то, как они, казалось, подходили по стилю каждому человеку.

Но их выдали для подготовительных работ. Люди, которые их получили, на самом деле не собирались быть частью мероприятия. И мероприятие в итоге оказалось масштабнее, чем кто-либо мог себе представить.

Обычно она терпеть не могла работать ради «опыта». Она обходила это правило ради благотворительных мероприятий, но это было в основном поводом потусоваться с Софией, пока её подруга была в костюме. В любом другом случае это был просто какой-нибудь дизайнер или координатор мероприятия, пытающийся сэкономить, ведя себя так, будто их работа настолько важна, что даже косвенное участие в ней каким-то образом стоило её времени и труда.

Дело в том, что это было отчасти правдой в отношении мероприятия Гармент. Это было не так, когда она зарегистрировалась, или, по крайней мере, это не было очевидно, но интерес взорвался за последние два дня. Во многом это было связано с тем, что всё было организовано так хорошо и так быстро. Люди едва могли поверить в то, что они видели, и все хотели увидеть, что произойдет.

Прогнозы по просмотрам трансляции были безумными, и она собиралась стать частью этого. Конечно, это было только во время сегмента Париан, где она бы просто улыбалась и махала рукой, но это было больше внимания, чем она когда-либо мечтала получить от одного события. Внимание на национальном уровне. Даже на международном уровне.

Она определенно не жалела о своем обязательстве. Условия были жесткими, и это выглядело как маловероятная затея, но это окупилось с лихвой. До сих пор ее модельная карьера была довольно незначительной. По меркам типичной старшеклассницы она была огромной, но она понимала масштаб индустрии. Универмаги, местные показы мод, благотворительные мероприятия и редкая реклама были низшей лигой модельного бизнеса.

Моделирование казалось индустрией гламура, и это определенно могло быть так, но Эмма знала, как трудно сделать в ней карьеру. Виды работ, которыми занимались другие девушки между событиями, были не совсем тем, с чем она хотела бы ассоциироваться. Даже её родители понимали это. Сейчас для неё это было приятным хобби, но без большого прорыва она не собиралась делать из этого карьеру.

Подписавшись на это мероприятие, она наконец-то получила шанс на этот большой прорыв. Может, из этого ничего и не выйдет, но она получит известность на национальном уровне в самом лучшем контексте, на который только могла надеяться. Может, это и не приведет к каким-то более крупным работам, но, по крайней мере, повысит её местный авторитет. Она улыбнулась немного шире, представив себе перспективы, которые могли бы открыться перед ней.

Её хорошее настроение резко контрастировало с остальными учениками. По крайней мере, с теми, кто действительно пришел на занятия. Школа всё ещё была полупустой. Она казалась ещё более пустой без Софии и Медисон. София уже направлялась на мероприятие, её вытащили из класса на какой-то инструктаж, который все Стражи получали перед мероприятием, а Медисон ещё не вернулась в школу. Её родители всегда были такими чрезмерно опекающими.

Они были далеко не единственными. Множество студентов были оставлены дома до окончания восстановительных работ или по другим причинам. Эмма заметила, что большинство азиатских студентов отсутствовали. Она не знала, было ли это из-за заложников или это была просто очередная мера предосторожности, встревоженные родители и напряженный город.

Хотя впервые, насколько она помнила, никаких признаков АПП не было. Никаких цветов банды или символов, ни младших, ни потенциальных членов, пытающихся выглядеть крутыми. Они наконец-то исчезли.

Не то чтобы её это волновало. Это никогда её не беспокоило. У неё были слишком хорошие связи, чтобы они доставляли ей какие-либо проблемы, и они не были чем-то, что её волновало. На самом деле, она едва заметила, что они исчезли. Для неё это даже не имело значения, так или иначе. Банды всегда были фоновым шумом в Уинслоу, поэтому изменение в чем-то, что и так было ниже её внимания, не стоило комментариев.

Она прошла мимо, где уборщица оттирала свежую метку Барыг, нарисованную поверх граффити АПП. Кивнув, она вежливо болтала с девушками, которые пошли прогуляться с ней. Она разыграла безразличие, когда они похвалили её причёску и спросили о её роли на мероприятии. Это был как раз тот уровень любезного восхищения, групповая динамика, которую она пыталась развивать с тех пор, как начала учиться в Уинслоу.

Это также значительно облегчило общение с Тейлор. К сожалению, они с Софией не смогли должным образом поприветствовать Тейлор. На самом деле, это должно было быть проще, если бы в школе было меньше людей, меньше учеников или учителей, вокруг которых нужно было бы работать. Вместо этого Тейлор воспользовалась пустой школой, чтобы спрятаться от них. Вчерашние игры в кошки-мышки не привели ни к чему, кроме раздражения.

Было бы проще, если бы они могли пользоваться своими мобильными телефонами, но школа была достаточно близко к полю, чтобы блокировать сигналы, не повреждая при этом электронику. Не имея возможности должным образом координировать действия, было трудно справиться с одной только Софией и любыми девочками, которых она могла привлечь. А сегодня у нее даже не было помощи от Софии.

Вот почему она была так удивлена, когда повернула за угол и увидела, что некоторые из ее друзей действительно сумели загнать Тейлор в угол. Джанин позаботилась об этом, что имело смысл. Блондинка была в классе математики Тейлор и, по-видимому, заставила некоторых других девочек помочь.

Класс был близко ко входу в школу, так что было мало мест, куда могла бы броситься Тейлор. Она явно пыталась уйти, но им удалось задержать её достаточно долго. Эмма улыбнулась, увидев долговязую фигуру Тейлор, зажатую в тисках других девочек, которые изображали нормальный разговор.

Она ясно понимала, что её поймали, что её игра в бегство и прятки окончательно провалилась. К сожалению, у Эммы не было времени на что-то серьезное. Ей нужно было уйти, чтобы успеть подготовиться к шоу. Ей придется ограничиться ехидным замечанием мимоходом и приберечь надлежащее приветственное мероприятие на потом.

Подойдя ближе, она смогла лучше разглядеть Тейлор. На ней была менее мешковатая одежда, чем обычно. Ничего смелого, всё та же неамбициозная комбинация джинсов и толстовки. Одежда была даже не новой, но она была другой. Чуть ярче, лучше сидела и как-то более скоординированной. Она также стояла прямее, даже несмотря на откровенно дилетантские попытки Джанин оскорбить её. Казалось, Тейлор пыталась притвориться, что она готова к тому, что должно было произойти.

Было что-то в образе Тейлор, стоящей вот так в почти подогнанной одежде, что заставило разум Эммы вернуться к определенному моменту. Это был момент, о котором она много думала в последнее время. Откровенный разговор, который она имела с главой своего модельного агентства.

Люди, которые имели дело с моделями, не стеснялись в выражениях. Темы, которые другие люди избегали или были деликатны, они затрагивали напрямую. Это были факты жизни в индустрии. Если вы были слишком большими для работы, или не того роста, или у вас плохие волосы, они говорили вам об этом напрямую. Чувствительность не длилась долго.

С самого начала ей всё объясняли. Что требуется для определенных работ и что может лишить её возможности работать в других местах. Как те же самые черты, которые могли сделать её популярной в одной области, могли заблокировать её в другой.

Было ясно заявлено, что определенная работа не будет доступна ей, как бы она ни старалась. Конечно, кто-то мог бросить вызов условностям и прорваться, заставить все работать, но это была не она. Она была хороша, но она не была выдающейся.

Управление ожиданиями. Вероятно, это было добротой, когда дело касалось молодых моделей. Это всё ещё кольнуло, но она поняла. В конце концов, она была сильнее этого, и не то чтобы она стремилась к карьере супермодели. Это была глупая мечта маленькой девочки, которая ничего не знала, которую могли поддержать только большеглазые слабые идиоты.

Она оставила это позади и преуспела там, где могла преуспеть. А потом Хепри попала в заголовки, и все так хотели сосредоточиться на ЭТОМ аспекте моделирования. Что требовалось, чтобы действительно подняться на вершину. Фигура, осанка и отношение. Она могла справиться с последними двумя, но первое… Не для неё. Это было глупо и произвольно, но ей пришлось это принять. Приняла это, пока все не решили твердить об этом.

Тейлор медленно отвернулась от Джанин и посмотрела прямо на Эмму. Как будто она знала, что Эмма была там все это время. Как будто она ждала её. Эмма почувствовала прилив раздражения. Она проглотила ехидное замечание, которое собиралась высказать мимоходом, и подала знак Джанин и девушкам, с которыми она шла. Обе группы сошлись, отрезав Тейлор путь к бегству и позволив Эмме проскользнуть, пока остальная часть группы окружала её.

— О, Тейлор. Я почти не заметила тебя там. Уже вернулась? Я имею в виду, что никто не заметил бы, что ты пропала. Или не беспокоился бы об этом, — сказала она с жестокой улыбкой. Тейлор просто смотрела на неё мертвыми глазами.

— Абсолютно, — эхом отозвалась Джанин. — Не похоже, чтобы кто-то хотел её здесь видеть.

Другие девушки начали вставлять свои собственные оскорбления. В основном это были детские вещи, а Тейлор стояла с бесстрастным выражением лица. Пытаясь переждать бурю. Ближе к концу группы Тианна достала свой телефон. Может быть, ей удастся снять еще один клип, где Тейлор срывается. Что-то, что они могли бы спамить ей, если бы она создала еще один адрес электронной почты, или просто анонимно делиться в школе.

Одна девочка прокомментировала её внешность, другая пожаловалась на её запах. Эмма сделала комментарий о просроченном апельсиновом соке, но реакции не последовало. Никакой реакции, даже когда Джанин подняла особенно плохую историю с урока физкультуры Тейлор. Они продолжили обсуждать её оценки, её кожу, отсутствие друзей, людей, с которыми её заставляли работать над проектами, и то, что ей приходилось делать, чтобы заставить их помочь ей.

Все тянулось гораздо дольше, чем предполагала Эмма. Она могла сказать, что что-то было не так. Обычно Тейлор бы сникла от оскорблений. Она бы замыкалась в себе, пока не сломалась или не сумела бы как-то сбежать. Обычно ей приходилось проталкиваться сквозь толпу, когда ей ставили подножки или толкали. Но она не реагировала. Даже не пыталась убежать. Вместо этого она просто продолжала сверлить взглядом. Не Эмму, не кого-то конкретного, просто сверлила взглядом, как будто она была больше раздражена, чем обижена.

Эмма почувствовала, как на лбу у нее образовались морщинки, когда она продолжила.

— Ты можешь поверить, что она вернулась после того, как так долго притворялась раненой, просто чтобы прогулять школу? — громко спросила она.

Некоторые из студентов, собравшихся посмотреть, мелькнули сдержанными движениями, а некоторые девушки в кругу по какой-то причине выглядели неловко.

— Я знаю, — быстро сказала Джанин. — Вероятно, это единственный способ для неё избежать провала. Она даже не сдала свой художественный проект.

Тот, который они облили краской.

— Наверное, знала, насколько он был уродлив, — сказала Эмма. — Я слышала, что она близка к неуду. Вероятно, ее задержат на год или вообще выгонят. Но она всегда была медленной.

— Разве ее мама не была учительницей? — сказала одна из девочек жестоким голосом. Впервые Тейлор показала проблеск реакции.

— О, да, — сказала Эмма с улыбкой. — Её матери определенно было бы стыдно за то, какой глупой оказалась её дочь.

Тейлор медленно перевела взгляд на Эмму. Она увидела в ней боль. Она сдерживалась, но скрыть её было невозможно. Эмма улыбнулась немного шире, обнажив зубы. Остальные девушки набросились. Было видно, что они не знают достаточно, чтобы по-настоящему задеть за живое. Некоторые даже не знали, что её мать мертва, но каждый укол, каждое оскорбление накапливались. Эмма чувствовала запах крови в воде.

Это было близко, и Эмма уже потратила слишком много времени на это. Тейлор не стоила того, чтобы заставлять её опаздывать, но она могла бы довести это до конца. Уйти с победой против любого неповиновения, на которое Тейлор считала себя способной. Ей просто нужно было вытащить тяжелую артиллерию.

Она отвернулась от других девушек, чтобы говорить напрямую с Тейлор.

— Что случилось, Тейлор? — спросила Эмма. — Ты выглядишь расстроенной. — Тейлор бросила на нее озадаченный взгляд, словно не могла уследить за изменением в разговоре. Эмма улыбнулась и продолжила. — Так расстроена, что собираешься рыдать перед сном целую неделю?

Рот Тейлор открылся. Эмма улыбнулась, наблюдая, как выражение лица трансформировалось из фальшивой стойкости в возмущение, а затем в отчаяние. А затем навернулись слезы. Навернулись на глаза и потекли по щекам.

— Она плачет! Она действительно плачет! — воскликнула Джанин. Краем глаза Эмма увидела, как Тианна подняла телефон, запечатлевая момент.

Но что-то было не так. Тейлор не пыталась прикрыться. Она не бежала, сражаясь, чтобы протиснуться сквозь кольцо девушек. Она просто стояла там, слезы текли по ее щекам, а выражение ее лица медленно менялось обратно на неповиновение. На что-то более разгневанное, чем грустное.

— Конечно, я плачу, — сказала Тейлор. — Она была моей матерью. И её больше нет. Любой был бы опустошен этим.

Эмма нахмурилась. Что-то было совсем не по сценарию.

— Еще один срыв, Тейлор? Я думала, ты будешь выносливой. Будь достаточно сильной, чтобы справиться с этим теперь.

Еще одна отсылка к тому разговору. Еще один большой ствол, который она держала в резерве для таких моментов. И еще одна кажущаяся осечка. Реакция не разыгрывалась так, как должна была.

— При чем тут сила? — спросил Тейлор. — Отсутствие беспокойства из-за потери родителя не делает тебя сильным, это делает тебя невменяемым.

Гнев в голосе Тейлор был незнаком. Она привыкла слышать разочарование, отчаяние, но не это. Не направленный дерзкий гнев. Эмма нахмурилась еще сильнее, и она почувствовала морщины на лбу.

— Прошло много лет, а ты всё ещё цепляешься за это. Ожидаешь, что все будут тебя жалеть? — издевательски сказала Эмма. — Всё из-за той, кто ушла и забылась. Ты единственная, кого это так волнует. Не похоже, чтобы она имела значение для кого-либо еще.

Эмма наблюдала за реакцией Тейлор с самодовольной ухмылкой на лице. Эта ухмылка исчезла, когда Тейлор шмыгнула носом, а затем улыбнулась. Улыбнулась!

— Ты ошибаешься, — сказала Тейлор с полной убежденностью. — Моя мать изменила жизни многих людей. Она многое значила для них. — Улыбка стала шире, а слезы прекратились. — Её ученики, её друзья, её семья. — Тейлор посмотрела на Эмму. — Мама гордилась бы тем, как её помнят.

— Ты правда так думаешь? — спросила Эмма. Дела шли не так. Ей нужно было уйти, но она не могла оставить всё как есть. — Ты правда веришь, что людям не было пофиг на неё?

Тейлор посмотрел прямо на Эмму.

— Твою сестру назвали в честь моей матери.

Это было простое и прямое заявление. Что-то, что Эмма едва помнила. Энн всегда была Энн. Они никогда не называли её полным именем. Потому что это было имя тёти Аннет, а не Энн.

Остальные девушки затихли. Они смотрели на нее. Это не должно было быть спором, это должно было быть быстрым растоптанием на пути к лучшему. Гнев и раздражение кипели под равнодушным выражением, которое Эмма натянула на свое лицо.

Может быть, было ошибкой пробовать это сейчас. Ей следовало дождаться, когда София и Медисон помогут. Они знали ритм этих вещей. Другие девушки сбивали её с темпа, особенно Джанин. Они тянули ее вниз, но она отказывалась сдаваться. Она была слишком сильна для этого. Она была победительницей, не как Тейлор.

Тейлор, которая стояла с этим глупым выражением лица. Как будто она была лучше, чем она есть на самом деле. Как будто она была лучше Эммы.

Она не могла оставить всё как есть. Ей нужно было применить оружие массового поражения. Самая большая пушка, которая была в ее арсенале. Она улыбнулась и слегка двинулась вперед в круг.

— Хах, что ж, похоже люди действительно заботились о твоей матери, — сказала Эмма. — Жаль, что ты убила её.

Толпа замерла. В зале было так тихо что можно было бы услышать, как упала булавка. Тейлор просто смотрел на нее широко открытыми глазами, с ошеломленным выражением. Эмма улыбнулась и продолжила.

— Ты разве не помнишь? Ты была у меня дома. Ты должна была позвонить маме, но, похоже, тебя это не слишком волновало. Она звонила тебе, когда попала в аварию. — Эмма наклонилась. — Это была твоя вина.

— А, — сказала Тейлор. Просто «а». Как будто это было ничто. Как будто это не имело значения.

— И это всё? Тебе всё равно? — спросила Эмма так резко, как только могла. — Ты знаешь твой отец…

— Я совершила ошибку, — сказала Тейлор. — Иногда ошибки имеют последствия, которые намного хуже, чем кто-либо мог себе представить. — Она покачала головой. — Пропуск звонка — это не та ошибка, которая кто-либо мог бы предсказать будет иметь такой результат. — С каждым словом Тейлор, казалось, становилась все более непокорной. — Люди совершают ошибки, а затем им приходится жить в мире с последствиями. Иногда они незначительны, а иногда разрушительны. Более разрушительны, чем мы могли себе представить в то время.

В голосе Тейлор звучала убежденность, и, к ужасу Эммы, она увидела, что люди в толпе согласно кивали.

— Нам приходится иметь дело с результатами того, что произошло, даже если мы не могли предвидеть их, — продолжила Тейлор. — Я… я должна была позвонить. Но это не делает меня ответственной за аварию. Никто не мог предвидеть, что произойдет что-то подобное.

Каким-то образом ей показалось, что Тейлор говорила о чем-то другом. О чем-то, что было БОЛЬШЕ смерти её матери. Эмма не знала, что делать. Она чувствовала себя беспомощной и потерянной. Она не привыкла чувствовать себя так, не здесь, не рядом с Тейлор. Ей нужно было вернуть контроль. Это скорее всего просто напускная смелость. Одного последнего удара будет достаточно, чтобы это рухнуло. Тогда всё снова будет в порядке.

— Твой отец…

— Ты закончила? — спросил Тейлор.

— Что? — воскликнула Эмма, прежде чем быстро прийти в себя. — Я только начала.

— Нет, — спросил Тейлор, глядя на нее мертвыми глазами. Это было почти как выражение жалости. — Ты закончила со всем этим? Больше нет смысла.

Эмма выдавила из себя фальшивую улыбку.

— Да ладно, Тейлор, ты же знаешь, что это не так.

— Я серьезно, — прямо сказала Тейлор. В ее голосе не было ни намека на неуверенность, ни на нестабильность, ни на эмоции вообще. — После всего, что произошло, со всеми, кто пострадал, со всеми, кто пытается вернуть свою жизнь в русло, ты всё ещё делаешь это? Сейчас? Даже если это больше не имеет значения? — Глаза Тейлор стали жесткими. — Даже сейчас, когда причина всего этого исчезла?

— Что ты… — В выражении лица Тейлор было что-то такое, что заставило голос Эммы замереть. Ей потребовалось мгновение, чтобы это заметить, но внезапно все стало ясно. Тейлор что-то знала. Тейлор знала…

— Что? — рявкнула Эмма. — О чем ты говоришь? — ее голос сорвался и перешел в визг.

И Тейлор шагнула вперед. Добровольно сократила расстояние между ними. Эмма напряглась для атаки или отчаянного всплеска эмоций, но вместо этого Тейлор заговорила тихим голосом. Тихо, словно, несмотря на круг наблюдателей, она пыталась дать Эмме уединение.

— Я всегда задавалась вопросом, почему ты превращала мою жизнь в ад последние два года, — прошептала Тейлор. — Я должна была понять это раньше. В конце концов, мы разговаривали по телефону, когда это произошло, не так ли?

Эмма замерла. Она почувствовала, как пот выступил на ее затылке, когда Тейлор продолжила. Тихо, но она знала, что этого недостаточно, чтобы не быть услышанными девушками, которые наклонились, чтобы услышать, что говорится. Тейлор взглянула на них, прежде чем продолжить.

— Я должна была понять, но знаешь что? — Эмма посмотрела на Тейлор. — Это неважно. Столько людей пережили ужасные вещи, не имея нужды нападать на других, просто чтобы компенсировать свою слабость. — Каждая мышца в теле Эммы внезапно напряглась, как рояльная струна. Её сердце колотилось в груди, и она чувствовала, что ей не хватает воздуха. Всё это время Тейлор продолжала говорить.

— Это должно закончиться, — сказала она, словно диктуя условия. — АПП больше нет. Это больше не имеет значения. Тебе не нужно продолжать нападать на меня только для того, чтобы притвориться сильной.

Что-то сломалось. Казалось, что эти напряженные, как пианино, мышцы внезапно лопнули и рванулись вперед. Сотня мгновений смешались воедино, от того ужасного инцидента в переулке, который НЕ БЕСПОКОИЛ ЕЁ, перетекая в советы Софии, слабость Тейлор, динамику в школе, которая позволила всему снова быть в порядке. Это было похоже на всё это, всё сжатое в один момент, который её подавил.

Она слепо молотила руками, утопая в объеме эмоций и ощущений. Набрасываясь на источник всего этого. Борясь. Да. Её спасли, потому что она боролась. Вот что ей нужно было сделать. Вот ответ. Это то, что позволило ей выжить. То, что делало её сильной.

А потом ее тащили назад. Ее руки схватили и оттаскивали от кого-то. От Тейлор. На лице Тейлор была кровь. На ее руках. Она была поцарапана.

На ногтях Эммы была кровь. Один из них был сломан. Другие были отколоты. Её маникюр был испорчен. Часть крови попала на её платье. Она должна была переодеться на мероприятии, но сначала ей нужно было переодеться. Нужно было выглядеть наилучшим образом. Почему они не давали ей уйти? Её мать забирала её. Ей нужно было идти.

Учителя вышли из своих классов. Они выглядели обеспокоенными. Не злыми. Не пренебрежительно раздраженными, так что она могла бы их отвлечь. Кто-то кому-то звонил. Она шла в кабинет директора? Это было неправильно.

Ей нужно было уйти.

* * *

Интерлюдия Тейлор

Тейлор задыхалась, когда кто-то помог ей подняться на ноги. Это был Митчел Браун. Она подсадила на него двух мух в начале учебного дня. Даже когда её разум метался, а тело было в состоянии полной паники, она все еще могла чувствовать свой рой и через него каждого человека, которого она пометила.

Еще больше людей подходили, чтобы помочь. Сандра Андерсон и Моник Дэвис. Она все еще была слишком ошеломлена, чтобы зарегистрировать их напрямую, вместо этого чувствуя их через свою силу. Их и остальных студентов, которые собрались вокруг.

Они освобождали ей место, пытались помочь ей. Это было больше, чем она ожидала, учитывая её статус в школе, но люди действительно пытались ей помочь. Ну, помочь ей осторожно. Ученики, помогающие ей подняться, старались не касаться ее рук, или где-либо около ее лица, или любого другого места, где была кровь.

Горящие линии царапин казались раскаленными, когда Эмма царапала её. Это быстро перешло в комбинацию острого укола и тупой боли. Она истекала кровью. Не сильно, но и нехорошо. Кровь попала в один глаз. Ее очки были сбиты. Кто-то, она не знала его имени, помеченный одной плодовой мушкой на втором уроке, нашел их и передал ей. Она надела их, но оправа была слегка погнута. Они все еще подходили, но сидели не совсем правильно.

По указанию учителя её вели в кабинет директора. Эмма уже была там, и её вели к ней. Пока она всё ещё истекала кровью. Из всех аспектов ситуации именно на этом она сосредоточилась. Она истекала кровью. Она могла видеть, как школьный секретарь, мисс Стоунингхэм, и директор Блэквелл реагировали на нее, а также чувствовать их через жуков, которыми она их пометила. Они выглядели испуганными. Не злыми, не обеспокоенными, а испуганными. Именно испуганными. Вот что выделялось.

— Голосовой звонок от Джо. — Часы оповестили ее, когда ей «помогли» сесть в одно из кресел в офисе.

Часы. Ей просто повезло, что она отключила автоматическое силовое поле в школе. Немного горькая удача, на самом деле. Из-за этого решения её лицо было расцарапано, но если бы силовое поле было развернуто против Эммы, то она была бы выставлена напоказ перед всей школой. Она думала, что худшее, с чем ей придется иметь дело, это случайный удар Софии, кто-то, кто подставил ей подножку, или брошенный предмет. А не Эмма, которая взбесилась и попыталась выцарапать ей глаза.

По крайней мере, она сидела в противоположной стороне кабинета от Эммы. Директор Блэквелл пыталась сделать какой-то приказ, пока мисс Стоунингем отправляли за аптечкой. Тейлор не обращала особого внимания, а Эмма, казалось, была в оцепенении. Другая девушка медленно приходила в себя, пока директор Блэквелл пыталась задавать ей вопросы.

Вопросы Эмме. Никто с ней не разговаривал. Никто даже не спросил, в порядке ли она. Как будто боялись.

— Звук звонка будет автоматически заглушен. Голосовые ответы будут выборочно скрыты. Нажмите на часы, если вы хотите вручную принять звонок, — сообщили ей часы.

Она вздохнула. И она всё ещё истекала кровью. Это сильно ударило ее. Эмма никогда ничего подобного не делала. Никогда не причиняла столько физического ущерба.

Никогда не подходила так близко к последствиям.

Это наконец-то дошло до неё. Эмма попытается выбраться из этого. На её стороне были её друзья, её отец и учителя, но они могли растянуть все только до определенного предела. Даже если все поддержат любую нелепую историю, которую она придумает, они не смогут игнорировать это. Больше нет. Её действительно могут привлечь к ответственности. Может, не за что-то большее, чем это, но даже это было что-то.

Но Джо был на связи. Как это произошло? Откуда он узнал? Потом она вспомнила. Первая функция часов, причина, по которой он их вообще сделал. Медицинские сканеры. Оповещения, если кто-то из членов команды получит травму. Остальные будут автоматически уведомлены.

Джо был предупрежден из-за того, что сделала Эмма. Это осознание вызвало у нее в груди щемящее чувство. Этого не должно было случиться. Она не хотела втягивать его в свои мелкие школьные проблемы. Не его. Не со всем остальным, что происходило.

Он предложил свою помощь. Не только против босса Неформалов, но и в делах школы. Открытое предложение на всё, что она хотела. Но как она могла принять его предложение? Он сказал ей, дал понять, насколько важна её миссия. Настолько важная, что она привела его на сделку с Неформалами. Настолько важная, что она задала курс всей его карьере кейпа.

Без этого, кто знает, что бы произошло? Кем бы стали Джо и его команда? Динамика отношений между Джо, Протекторатом и другими бандами, всё это выросло из того первого решения. Из того факта, что она пошла на встречу с ним, и его сила умника подсказала ему, насколько важным было то, что она делала на самом деле.

Казалось предательством сосредоточиться на чем-то другом, кроме этой миссии. Она знала, что они близки. Лиза говорила о встрече с боссом. Как только это произойдет, она, наконец, сможет раскрыть тайну, ради которой она рисковала всем. Ради которой она втянула Джо в злодейство. Работа под прикрытием, риски, опасность, боль, тренировки, когда она использовала свою силу и инструменты, которые Джо дал ей, так сильно, как только могла, все это привело к этому.

Не конкретно к этому. Не к сидению в кабинете директора с горящими ранами от жестокого нападения Эммы на руках и лице, пока вокруг неё творится едва упорядоченный хаос.

И в этом был смысл. Это было именно то, во что она не хотела втягивать Джо. Это было неважно. Это не было чем-то достаточно серьезным, чтобы привести к важному решению, которое определило будущее города, если не мира. Это было глупо, мелочно и мелко. Это был багаж её жизни до того, как она стала кейпом.

И она только что втянула Джо в это. И выхода не было. Джо ждал на линии, чтобы поговорить с ней. Ей было неловко даже упоминать ему о чем-то подобном. Это было ниже его. Это было ниже её. Это не то, с чем ей больше следовало бы иметь дело, не со всем остальным, с чем она пыталась справиться. Не с тем, насколько всё это было важно.

Это вызвало новую волну обиды на Эмму. Ей было недостаточно превратить жизнь Тейлор в ад. Ей было недостаточно вытащить на поверхность худшие моменты её прошлого, превратить доверие, которое ей оказали, в оружие. Ей было недостаточно вывалять имя её матери в грязь. Ей нужно было и это разрушить. Взять самое важное, что когда-либо делала Тейлор, и обгадить его, как будто она действительно стоила времени и усилий.

Это было самое важное откровение, которое она получила. После того, как Джо рассказал ей о нападении на Эмму, о настоящей причине, по которой всё это происходит, это просто показалось бессмысленным. Может быть, это было потому, что теперь она была кейпом. Она прошла через гораздо худшее. Столкновение с Луном на той крыше, проникновение в ряды Неформалов, сражение с силами Бакуды на складе, столкновение с бандами после Безбожного Часа, наблюдение за саммитом в Сомерс-Рок.

Всё это было ужасно, но она не сломалась от этого. Не так, как Эмма. Когда был этот неотвеченный вопрос, жгучее «почему» за каждым незначительным и жестоким поступком, это каким-то образом вовлекло Тейлор. Она почти убедила себя, что это должно было быть чем-то значительным. Что должна быть какая-то веская причина для того, чтобы всё разваливалось. Но нет, её не было.

Эмма была сломлена. Вот и всё, и это не стоило времени Тейлор. Черт, Уинслоу едва ли стоило её времени. Когда она была потеряна и боролась с неизвестной причиной своих проблем, она отказывалась отступить. Отказывалась сменить школу или искать другие варианты. Это было слишком похоже на то, чтобы позволить им победить.

Она больше так не чувствовала. Школа была так же сломана, как и Эмма. Они были созданы друг для друга. Идея посещать дистанционные занятия или онлайн-курсы внезапно перестала казаться такой уж плохой идеей. Это не позволяло Эмме победить. Эмма не могла победить. В каких бы мелких победах она себя ни убеждала, просто из того, что она сделала, Эмма уже проиграла.

Может быть, именно поэтому она упомянула об этом. Почему она дала Эмме шанс. Глупо, она думала, что это было добро. Дать девушке, которая была её подругой, возможность остановиться. Посмотреть, что на самом деле происходит. Дать ей понять, что какие бы причины у нее ни были для того, что она сделала, они больше не имеют значения.

Это было ошибкой. Она не осознавала, насколько на самом деле сломана Эмма. В её реакции не было ничего рационального. Никакого плана, стратегии или понимания её ситуации. Эмма… она так и не двинулась дальше. Никогда не становилась лучше. Казалось, что она все еще была там, все еще пыталась бороться с людьми, которые это начали, а все остальное было лишь прикрытием, позволяющим ей притворяться, что с ней все в порядке.

И это был тот бардак, в который она втянула Джо. С одной стороны был парачеловеческий заговор, который держал судьбу мира на весах, а с другой — бывшая подруга Тейлор, которая устроила бардак, который нужно было убрать. И из этого не было выхода. Не было простого способа объяснить, что всё хорошо, что она может с этим справиться.

На самом деле, когда Эмма, казалось, пришла в себя достаточно, чтобы начать раскручивать инцидент для директора Блэквелл, Тейлор была вынуждена признать, что она не знает, сможет ли она справиться с этим сама. Это будет грязно. Джо уже был втянут в это. По крайней мере, ей нужно будет объяснить вещи.

Он хотел бы помочь. Тейлор знала это. Это было странное чувство, иметь поддержку кого-то вроде Джо. Она так долго справлялась с этим сама. Каждая попытка протянуть руку помощи только ухудшала ситуацию. Она научилась, научилась сама, как стоять на своем. Как справляться или, по крайней мере, функционировать без помощи окружающих.

Джо мог помочь. В этом не было никаких сомнений. Она всегда знала, что он мог помочь. Но это было так мелко, так незначительно. Это было похоже на просьбу к Эйдолону помочь тебе со стиркой. Вопрос был не в том, сможет ли он, но сам акт просьбы был оскорблением как его способностей, так и твоих собственных возможностей. Вся работа, которую Тейлор вложила в её ситуацию, была бессмысленной по сравнению с предложением Джо о помощи.

Тейлор должна была справиться с этим в одиночку или, по крайней мере, справиться без Джо. Она поговорила с отцом, рассказала ему, что происходит, и они обсудили следующий шаг. Он был в ярости. Эта деталь об имени сестры Эммы всплыла во время одной из его тирад. Но это был направленный гнев. Не было ни вины, ни стыда, ни недоверия, о которых она беспокоилась. Достаточно было только этой единственной информации. Причина, по которой всё это началось.

Ей даже не нужно было делиться подробностями. Просто сказать, что что-то произошло, что Эмма изменилась после лета, было достаточно. Ее отец был в городе, когда она была в лагере. Он помнил драки банд. Он ничего не сказал, но, похоже, у него была идея, что это могло быть за «что-то».

Впервые она столкнулась со своими проблемами при поддержке отца. Они говорили и работали вместе, чтобы придумать планы, варианты, которые она могла бы использовать, и их следующие шаги вместе. Возможно, они могли бы справиться с этим самостоятельно. Её отец был более сосредоточенным, более вовлеченным, чем она видела его после смерти её матери. Он тянулся, работал с другими людьми. Движимый чем-то большим, чем просто отчаяние.

Может быть, это было эгоистично, но идея, что всё можно повернуть вспять самостоятельно, что она и ее отец смогут справиться с Уинслоу, с хулиганами, с юридическими угрозами отца Эммы, была более чем немного привлекательной. Гораздо более привлекательной, чем выставлять каждый ужасный момент своей жизни напоказ Джо и позволять ему позаботиться обо всем за нее. Она так усердно работала, чтобы справиться с этой ситуацией, найти способ вернуть себе контроль над своей жизнью, что просто передать его кому-то казалось неудачей.

Но она не могла это игнорировать. Джо знал. Его команда, вероятно, знала. И внезапно ей пришло в голову, что остальные Неформалы тоже могут знать. Она рассказала им больше о своем триггере, чем поделилась с Джо, но всё равно, мысль о том, что Лиза или Брайан будут втянуты в эту историю, была едва ли лучше, чем то, что Джо знает.

Она наклонилась и постучала по циферблату своих часов. Звук вокруг нее слегка сместился. Поле приватности было на месте. Она могла говорить, не будучи услышанной. Может показаться, что она бормочет себе под нос или просто беззвучно произносит слова, но она сомневалась, что это привлечет слишком много внимания.

— Привет, Тейлор? — услышала она голос Джо. — Ты в порядке? Можешь просто кивнуть, если не хочешь…

— Я в порядке, — прошептала она, опустив голову. Казалось, никто этого не заметил, а мисс Стоунингем всё ещё не вернулась с аптечкой. В настоящее время школьный секретарь копалась в почти заброшенном и явно не укомплектованном кабинете медсестры. В кабинете директора Эмма набрала обороты в своих объяснениях директору Блэквелл, а другие учителя были вовлечены в управление ситуацией.

Остальные учителя были разбросаны, чтобы навести порядок в школе. Обед продолжался, но тон был другим. Все знали, что произошло что-то серьезное. Она не могла уловить, о чем идет речь, но по всей школе шепотом переговаривались. Как ни странно, она почти могла рассчитать распространение информации по своим меткам. Ученики, которые были в зале, и их перемещения по зданию по мере распространения новостей.

— Тейлор, ты ранена, — сказал Джо.

Она слегка кивнула головой.

— Ужасно болит, — призналась она. — Но я не думаю, что это так уж плохо? — спросила она.

— Это не так, — сказал Джо. Результаты медицинского сканирования. Основная особенность часов. — Царапины не такие уж глубокие, но они не чистые. Тебе, вероятно, не понадобятся швы, но это то, на что нужно бы обратить внимание как следует. И, вероятно, остались бы шрамы.

Шрамы. И они были на ее лице. Тейлор выдохнула. Остались бы, то есть Джо даже не рассматривал идею позволить этому случиться, потому что он мог мгновенно их исправить, если бы захотел. Это было почти забавно, что-то, что преследовало бы её всю оставшуюся жизнь, Джо мог стереть без задней мысли.

Как и всю эту ситуацию. Как и многие ситуации, честно говоря.

— Это была Эмма, — сказал Джо, развеяв всякую надежду Тейлор отвлечь его от ситуации.

— Медицинская штука, — спросила Тейлор. Опустив голову, она могла скрыть лицо под волосами. Это делало тот факт, что она говорила, еще менее заметным. — Тебе сообщили?

— Автоматическая функция часов, — сказал он. — Она также открывает канал передачи данных для оценки ситуации. Я видел, что происходило.

Что имело смысл, если кто-то подвергался нападению злодея, и им нужно было знать, чего ожидать. Это была действительно умная и хорошо продуманная функция. Она просто не учитывала тот факт, что она каждый день жила с людьми, которые пытались напасть на нее до самых границ того, что им могло сойти с рук. Или даже дальше, как в данном случае.

— Я заблокировал оповещение, чтобы оно не дошло до остальных членов твоей команды, — сказал Джо. — Учитывая обстоятельства, я подумал, что ты захочешь сама решить, что им сказать и когда.

Тейлор выдохнула. Ну, это было что-то. Ей нужно было иметь дело только с Джо. Это все еще было большим «только», но это было намного более управляемо, чем отвечать остальным Неформалам одновременно.

— Что случилось? С Эммой? — спросил Джо. Его собственная сила умника предупредила его о ней. Очевидно, он будет обеспокоен.

— Она доставляла проблемы с того случая, о котором ты мне рассказал, — призналась Тейлор. — Эмма загнала меня в угол в коридоре вместе с другими девочками. Я не могла уйти и не отступила. И она взбесилась, когда я упомянула АПП.

Говоря это таким образом, это почти создавало впечатление, что это была вина Тейлор. Несомненно, именно так Эмма попыталась бы это выставить. Что Тейлор намеренно спровоцировала её. Она не могла притворяться, что ничего не произошло, поэтому лучшее, чего она могла бы добиться, — это каким-то образом переосмыслить вещи, сделав их виной Тейлор.

Месяц назад она, возможно, беспокоилась бы о том, что это сработает. Когда Тейлор не знала, что произошло. Когда она была перегружена в школе и у нее не было ничего другого в жизни. Когда её отец не знал, что происходит.

Просто тот факт что её отец не знал, уже было большим препятствием, чем она думала. Тот факт, что ей придется объяснять вещи после инцидента. Если кто-то из Трио сделает что-то, она не сможет просто пойти к отцу, ей придется всё ему объяснить. Объяснить всё, включая то, почему она не сказала что-то раньше. Это казалось мелочью, но на самом деле это было огромным. Теперь она поняла это. Теперь, когда она могла просто сказать отцу: «Эмма напала на меня», не нуждаясь в объяснении всего, что к этому привело. Было действительно важно иметь кого-то, кто мог просто понять.

В отличие от Джо. Она могла сказать, что он был обеспокоен, но у него не было контекста. Части, да, но не полная история. Не все болезненные подробности её жизни, в которые она отчаянно пыталась не втягивать его. Предполагая, что он на самом деле не знал. Что он не обратил какую-то силу или магическую технологию или специалиста-напарника к проблеме и не разобрал каждую деталь в одно мгновение.

Наверное, нет, по крайней мере, судя по тому, как он себя вел. Она сглотнула. Теперь уже некуда было деться. Нечего притворяться, что это не проблема. Все, что она могла сделать сейчас, это попытаться контролировать, как с этим справятся.

— Насколько плохо обстоят дела? — спросил Джо. — Ты говорила о школе, и твой отец сказал, что был инцидент…

— Дела плохи, — призналась Тейлор. Выкладывать перед Джо свои мелкие подростковые заботы показалось ей таким же пустяковым и легкомысленным, как она и ожидала, но она продолжила. — Эмма и некоторые другие девчонки создавали проблемы с тех пор, как я пошла в старшую школу. И этот «инцидент»…

Она замолчала. Дело было не только в том, что она не хотела признавать, что с ней сделали, или насколько всё стало плохо. Это было её событием-триггером. Это было бы достаточно плохо, но это был Джо. Он знал кое-что о силах. Она была уверена, что если она расскажет ему о своем триггере, он сможет идеально разобрать его значение, её силы и всё, что к ним привело. Это заставило ее почувствовать себя невероятно уязвимой.

Опять же, это при условии, что он еще не знал.

Джо, казалось, почувствовал, откуда взялась ее нерешительность.

— Я не изучал то, что произошло, и не интересовался подробностями из твоей школы, — сказал он.

Тейлор сдержала вздох облегчения. На каком-то уровне она знала, насколько важна для Джо конфиденциальность, как твердо он придерживался неписаных правил и уважал личную жизнь людей. То, как он настроил часы, достаточно ясно это прояснило. Тем не менее, всегда были опасения. Положить их на покой было все равно, что снять с себя груз, о котором она не знала, что несла.

Но груз все еще был. Проблема не исчезла только потому, что ей не нужно было разбираться с ней немедленно. Если использовать метафору, она стояла там с бременем своего триггера и всего, что с ним было связано, лежащим у ее ног. И ей придется рано или поздно с этим разобраться.

— С этим инцидентом я нахожусь в той точке, где я АКТИВНО не изучаю, что произошло, — сказал он. — Под этим я подразумеваю исключение поисков и использование буферов, чтобы не знать. Я знаю, что это личное, но это приближается к точке, когда мне трудно не знать об этом.

Это было серьезное признание, но, по крайней мере, он был честен с ней. По крайней мере, она могла бы оказать ему такую же любезность.

— Я не хотела втягивать тебя в это, — призналась она. — Это то, с чем я уже сталкивалась, и это не имеет никакого отношения к работе кейпом. Я не хотела делать из этого что-то серьёзное. — Хотя держать Джо в стороне от всего этого уже было не вариантом.

— Я думаю, что нападение с отягчающими обстоятельствами и побои считаются чем-то серьёзным, — категорически заявил Джо.

Тейлор моргнула. Она на самом деле не рассматривала это в таком ключе. Эмма сорвалась и сделала что-то, что могло бы доставить ей неприятности, но эти неприятности… она никогда не думала, что это выйдет за рамки школы. Дальше, чем директор Блэквелл, неохотно назначающая какое-то вялотекуще наказание.

Но использовать эти термины? Назвать то, что произошло, настоящим преступлением? Преступлением, которое будет наказано, а не отметено в сторону учителями и школьным персоналом? Этого на самом деле не произошло, верно? Она думала, что уже видела этот порог раньше, и из этого ничего не вышло. Каждый раз, когда казалось, что всё зашло слишком далеко, что им придется отнестись к этому серьезно, это сходило на нет и умирало. Даже после шкафчика.

Она подняла взгляд, одновременно ощупывая положение людей в офисе с помощью своих насекомых. Эмма продолжала объяснять свою версию событий, но выражение лица Блэквелл говорило о другом. Внезапно ужасные выражения, которые она видела, стали гораздо более понятными. Порезы на ее лице и руках пульсировали, усиливая серьезность ситуации, когда всё действительно начало вставать на места.

Она снова опустила глаза, когда Джо начал говорить.

— Тейлор, ты не можешь притворяться, что то, что происходит в одной части твоей жизни, не повлияет на тебя в других областях. — Он сказал. — Поверь мне, я знаю о желании изолировать вещи, — Он звучал устало, как будто что-то давит на него. Или как будто что-то давило. — Но люди так не работают. Ты не можешь просто отделить части своей жизни и притвориться, что их не существует. Не без того, чтобы они не потянули за собой всё остальное.

Вот так. Ей пришлось иметь дело с беспорядком школьной жизни, потому что это могло повлиять на её способность действовать как герой. Что могло повлиять на ее миссию. Миссия была достаточно важной, чтобы Джо бросил всё ради нее. Это было прагматично, но он даже не ставил такие вещи в рамки.

Он проявлял заботу и понимание. До тупого много понимания. Он сказал ей, что ему было тяжело в старшей школе. Она не могла этого представить, но, с другой стороны, мог ли кто-то, кто видел образ Хепри в тех глупых интернет-видео, представить её такой?

Несмотря на это, она не была готова к этому разговору. Не здесь, не сейчас. Она не знала, будет ли готова позже, но всё было бы лучше, чем шептать подробности худших моментов своей жизни по защищенной линии, находясь в десяти футах от своего злейшего врага и директора своей школы.

— Пожалуйста, просто оставь это пока? — попросила она. — Я не… Ты прав. Мне нужно с этим разобраться. Мы можем поговорить позже, но пока ты можешь это оставить? Я… Я бы предпочла, чтобы ты не узнал об этом таким образом.

Как он вообще узнает? Газетные статьи? Твиты и сообщения в блогах? Или он пойдет дальше? Школьные отчеты и медицинские карты?

Нет. Не так. Перед лицом этого она могла бы сама ему рассказать, как бы ей этого не хотелось. Просто не сейчас.

— Хорошо, — сказал он. Тейлор с облегчением опустилась на стул, привлекая внимание других сотрудников в комнате. К ней по-прежнему никто не подходил, и аптечка первой помощи все еще не была здесь. Мисс Стонингем, по крайней мере, нашла что-то и направлялась обратно в офис.

— Но я не оставлю это, — продолжил Джо. — По крайней мере, позволь мне помочь.

Тейлор вздохнула.

— Хорошо. — Она сказала: — Но я не уверена, что ты можешь сделать.

Как только она произнесла эти слова, это показалось ей ошибкой. Ну, технически это утверждение было правдой, только с другой стороны. Она не была уверена, что он мог сделать, не потому, что она не думала, что он может что-то сделать, а потому, что она не знала, чего он НЕ МОЖЕТ сделать. Даже намекнув на это, она, казалось, накликала беду. Она быстро перешла к тому, чтобы сказать что-то еще, прежде чем Джо успел начать предлагать идеи, которые вполне могли бы квалифицироваться как библейские катаклизмы.

— Я думаю, они пытаются сдержать всё это, — сказала Тейлор. Она отметила активность, которую она чувствовала через своих насекомых. Или, в частности, отсутствие определенных видов деятельности. — Похоже, они еще никому не позвонили. Они просто держат нас в офисе. — Всё ещё без лечения. Ей повезло, что кровотечение было не таким уж сильным. Тем не менее, было больно, и оно попадало на её одежду.

Её новая одежда. Ну, новая старая одежда. Та, которую Джо завез, когда прикрывал её костюм. Это все еще казалось странным, но не таким уж странным, когда она рассматривала это в контексте. В одежде не было ничего особенного. Она была нормальной. Ничего сумасшедшего, просто немного приятная одежда. Её отец на самом деле был рад, что она ее получила. Он даже спросил, почему она не надела ни одну из них.

Было почти неловко, насколько комфортно она себя в них чувствовала. Достаточно близко к ее старому виду, чтобы не быть кардинальным изменением, но при этом удобными и скромными. Они были сделаны так, чтобы выглядеть подержанными, как что-то, что она могла бы найти и позволить себе на свои карманные деньги. Она беспокоилась о том, что привлечет внимание, но после того, как вчера вечером наконец поговорила с отцом, она решила, что ей всё равно.

Она задавалась вопросом, было ли это изменение частью того, что привело к этой ситуации. Как будто что-то из этого имело значение в этот момент.

— Хочешь, я вызову полицию? — спросил Джо.

Тейлор напрягся.

— Что? — спросила она. Как бы он…

— Я могу сделать так, чтобы звонок на номер 911 выглядел так, будто он поступил из школы. Один из неохраняемых таксофонов. Анонимный вызов, — объяснил он. — Это сломает их попытки скрыть это. По крайней мере, это попадет в систему.

Это действительно могло бы сработать. При условии, что Джо сможет это осуществить. Казалось странным, в чем можно сомневаться. Она только что беспокоилась, что он призовёт гнев Божий, но почему-то телефонный звонок оказался слишком?

— Сделай это. — Она прошептала, когда мисс Стонингем наконец вернулась с аптечкой первой помощи. Аптечка была почти пуста, в ней были только пластыри, антисептический спрей и немного марли, которая частично развязалась. Секретарь школы начала обрабатывать ее порезы с безразличным отношением и ужасным непрофессионализмом. Все опасения по поводу привлечения полиции умерли вместе с укусом антисептика на ее открытых царапинах.

Джо оставил линию открытой, когда он сфабриковал звонок. По-видимому, это должно было выглядеть так, будто звонок пришел с таксофонов возле спортзала, где, как он её заверил, никого не было. Тейлор слушала, как звонок соединялся.

— Девять один один, что у вас за чрезвычайная ситуация? — спросила оператор.

— Эм, я в старшей школе Уинслоу. На одну из девочек только что напали. Это очень, очень плохо. Было много крови, и я не знаю, в порядке ли она. — Это был не голос Джо. Голос даже не был мужским. Ему удалось полностью сымитировать голос изведённой девочки-подростка. Это было почти жутко, насколько реально это звучало.

— Уинслоу? Пожалуйста, расскажите мне, что именно произошло, — продолжила оператор.

— Её имя Тейлор Хеберт. Группа других девочек окружила её после урока, затем одна из них, по-моему, это была Эмма Барнс, просто бросилась на Тейлор и начала её терзать. Учителям пришлось их разнимать, но у нее были порезы на лице и руках. Я не знаю, нужна ли ей скорая помощь, но выглядело это очень плохо.

— Где они сейчас? Ситуация под контролем? — спросила оператор.

— Учителя отвели их обеих в кабинет директора. Не знаю, звонил ли вам кто-то еще, но выглядит это нехорошо. Они не сказали нам идти домой или оставаться в классах или что-то в этом роде. Я не знаю, было ли у Эммы оружие. Возможно, это были просто царапины, но потом было много крови.

— Мы отправляем помощь. — Сказала оператор. Тейлор была удивлена этим. Удивлена, что они так беспокоятся о драке в старшей школе, но она предположила, что кровь могла сделать все более серьезным. Она также была удивлена, что у них есть свободные рабочие силы, учитывая всё остальное, что происходит в городе. — Вы можете назвать мне свое полное имя и оставаться на линии?

— Эм, я бы предпочла не делать этого, — сказал эмулируемый голос. — Послушайте, учителя здесь… Я ведь не попаду в беду за то, что сообщила об этом, правда?

— Почему вы так думаете? — спросила оператор.

— Такого рода вещи случаются часто и… Слушайте, я не хочу называть своего имени. Это нормально?

— Все в порядке, — сказала оператор. — Можете ли вы описать мне инцидент?

Звонок продолжался, пока Джо, или голос, который он имитировал, сообщал подробности нападения, включая вовлеченных людей, место, где это произошло, и степень её травм. Было ясно, что Джо не извлек никакой информации до того, как её часы предупредили его, что было облегчением. Объяснение, данное оператору, состояло в том, что эта фиктивная учиница поздно подшла к месту событий и видела только конец. По крайней мере, оператор, казалось, воспринимала всё серьезно, хотя она настаивала, чтобы звонивший представилась, если это возможно.

Когда звонок наконец закончился, Тейлор сидела в офисе с мешаниной плохо подогнанных повязок разных размеров, приклеенных к ее лицу и рукам. Мисс Стонингем ушла, чтобы найти более укомплектованную аптечку первой помощи, что либо говорило о качестве школьных принадлежностей, либо о частоте насильственных инцидентов. По крайней мере, это дало ей возможность снова поговорить с Джо.

— Это действительно имело значение? — спросила она.

— Полиция присылает машину, — сказал Джо. Тейлор невольно подняла брови, которые неловко потянули за большие пластыри, прикрепленные к ее лицу. — Два офицера, мужчина и женщина. Эм…

— Что? — прошептала она.

— В диспетчерской системе был флаг, который повысил приоритет, особенно для твоего имени, — сказал он. Тейлор почувствовала, как внутри нее поднимается паника. — Похоже, это связано с инцидентом в январе. Я предполагаю, что…

— Так и есть. — Она быстро сказала. — Я объясню позже, просто, пожалуйста, оставь это. — Лучше, что это было про шкафчик, чем про её кейп личность, но ни один из этих вариантов не считался хорошим.

— Хорошо, — сказал он. — Я не знал, что это было связано с уголовным преследованием.

Тейлор тоже едва могла в это поверить. После всего, что тогда произошло, ничего из этого не вышло. Персоналу было всё равно. Казалось, что даже не было настоящего расследования. Юридические баталии, да, но все было настолько подавляющим, что они едва ли были замечены. Затем всё вернулось на круги своя, как только она вернулась в класс.

— Это было плохо, но как я уже сказала…

— Позже, да, — сказал он. — Но полиция, возможно, захочет поговорить о том, что произошло.

Тейлор сомневалась в этом. Стало ясно, что на самом деле никого это не волнует. Для нее это, вероятно, стало переломным моментом, моментом, когда она действительно отказалась от получения помощи от кого-либо в школе. Потому что если этого было недостаточно, то что тогда?

— …И вот тогда она напала на меня! — заявила Эмма. Тейлор медленно повернула голову в сторону другой девушки, которая выразительно жестикулировала в сторону директора Блэквелл. Даже не находясь в кабинете, она несла чушь прямо в открытую. — Спросите любого, кто там был. Я просто защищалась.

Дешевые бинты на руках Тейлор краснели, поскольку кровь медленно просачивалась сквозь них. Ее лицо, вероятно, было таким же плохим. Самыми серьезными травмами, которые, как оказалось, были у Эммы, были синяки, полученные в том месте, где Тейлор пытался её отпнуть, и сломанный ноготь.

— Она действительно думает, что ей это сойдет с рук, — сказала Тейлор. Она опустила голову. — И она, вероятно, права.

— Ты не можешь так думать, — сказал Джо.

— Люди всегда верят Эмме, — сухо прошептала Тейлор. Даже сейчас они слушали именно Эмму. Хотя это больше походило на то, что они боялись приближаться к Тейлор в таком состоянии. Когда дела наконец достигло точки, когда их уже нельзя было игнорировать.

— Есть доказательства. Ты можешь её опровергнуть, — сказал Джо.

— Что, часы? — спросила она.

— Аудио — не проблема, — сказал Джо. — У тебя есть полная запись. — Она была. Джо не смотрел её. По крайней мере, пока. Она была благодарна за это.

— Этого будет недостаточно, — сказала Тейлор. — Она может сказать, что я напала на нее в конце, а она меня удерживала, или как она решит это повернуть. Попробует перевернуть это и сделать это моей виной. — Идея реальных последствий была хороша, но она казалась все более и более отдаленной перспективой, поскольку Эмма медленно возвращалась в форму.

— Часы могут эмулировать точку камеры по данным сканера. Сделать так, чтобы казалось, будто кто-то записывал спор, — предложил Джо.

Тейлор слегка покачала головой.

— Нет. Людей было слишком много. Куда бы ты ни повернул угол, кто-нибудь обязательно поймет, что на самом деле там никого не было. — Она поникла. — И не то чтобы нам так повезёт, что кто-то всё записывал.

— Ох, — сказал Джо. — Подожди.

— Что? — спросил Тейлор.

— Кто-то это записал, — сказал он. — Нам «повезло». — Он сделал странное ударение на этом слове. — Они просто ушли достаточно далеко от школы, чтобы поймать сигнал сотовой связи, и отправляют видео некоторым из своих контактов. Ну, они не отправляют файл. Видео было загружено в облачный сервис, и они делятся ссылками доступа.

— Ты это видишь? — прошептала Тейлор. Она знала, что Джо был… ну, Джо был Джо. Попытка выяснить, на что он способен, была почти безнадежным делом, но действительно ли он отслеживал всю активность мобильных телефонов в городе? Он просто сосредоточился на районе вокруг школы? Отслеживал конкретных учеников? Как это вообще работало?

Но это было второстепенным вопросом. Кто-то записал этот разговор. Возможно, весь разговор. Такое уже случалось. Видеоролики, на которых она спотыкается или падает, распространялись по школе. Просто еще один способ превратить ее жизнь в ад, и еще одна вещь, с которой учителя никогда ничего не делали. Можно было бы подумать, что они могли отследить записи до кого-то, выяснить, кто их сделал, но они никогда не беспокоились настолько, чтобы попытаться. И даже если бы они это сделали, что бы они сделали против того, кто просто снимал?

Теперь это произошло снова, для этого. Что означало, что у нее действительно могли быть некоторые рычаги, при условии, что видео охватывает момент, когда Эмма напала на нее. Если Джо сможет получить видео.

Что было мелочным беспокойством. Со всем остальным, что мог сделать Джо, это даже не вызывало сомнений. Если Джо знал о видео и знал, о чем оно, то он определенно мог его «получить», каким-то образом. Возможно, даже таким образом, который был бы достаточно отрицаемым, чтобы она могла использовать это для своей защиты.

Но это означало, что он увидит это. Возможно, весь спор, всё, что сказала Эмма, всё, что она сделала. Еще один слой барьеров, разделяющих ее кейп и личную жизнь, рухнет в ту секунду, когда он это увидит.

— Джо? — прошептала она. В трубке повисла тишина. — Джо, ты смотрел видео?

Когда Джо снова заговорил, его голос был холодным. Пустым. Отсутствие эмоций пугало больше, чем любой ответ, который она могла бы предсказать. Она бы приняла что угодно, ярость, жалость, печаль, что угодно, но только не холодную решимость или ответ Джо.

— Эмма. Она правда сказала ЭТО о профессоре Хеберт?

Тейлор сглотнула и посмотрела на Эмму. Девушка на самом деле улыбалась, продолжая рассказывать свою историю. Она говорила непрерывно, создавая детали из ничего и находя новые способы свалить вину на Тейлор. Она наблюдала, как Эмма продолжала говорить, не зная тот факт, что она только что привлекла внимание настоящего стихийного бедствия.

— Что ты собираешься делать? — спросила Тейлор, снова опустив голову, чтобы скрыть свою реакцию.

— Это… это зависит от тебя, — сказал он. Она чувствовала сдержанность в его голосе. Усилия, которые он прилагал, чтобы сдержать себя. — Как ты хочешь с этим справиться?

И вот оно. Это было её дело. Джо был вовлечен, как она и пыталась предотвратить. Он не знал всей истории, но он видел достаточно. Одного обмена было достаточно, и теперь он был готов…

Сделать что именно? Или, точнее, чего он не мог сделать? Он выбрал кейп имя, специально подчеркивающее его отсутствие ограничений. И прямо сейчас единственными значимыми ограничениями были те, которые она решила установить.

Это было опьяняющее чувство, как будто она наконец-то обрела власть и некоторый уровень контроля над своей ситуацией. Только это был не настоящий контроль. Ей просто нужно было решить, куда направить разворачивающийся шторм, прежде чем катастрофа будет выпущена на свободу. Каждая фантазия о мести и мечта о правосудии внезапно оказались у нее под рукой, но она не могла предсказать, какую форму это примет, потому что Джо был практически полной противоположностью предсказуемости.

— Я не хочу ничего, что могло бы привести обратно к нам. К тебе. — Она сказала: — Я не хочу, чтобы Эмме это сошло с рук, но прямое вмешательство только ухудшит ситуацию.

— Правильно, — сказал он. — Я могу достать для тебя видео. Его невозможно будет отследить.

— Откуда ты знаешь? — спросила она.

— Они использовали список адресов, чтобы поделиться ссылкой на видео, и эта ссылка не защищена. Существует около пятидесяти способов, которыми она могла выйти в свет, и я могу охватить все из них. Они никогда не смогут отследить её до какого-либо одного человека, — объяснил он.

— Кроме того, кто записал видео, — сказала Тейлор. Она не чувствовала себя особенно снисходительной, но все равно чувствовала, что ей нужно это знать. — Кто это был?

— Видео сняла и опубликовала девушка по имени Тианна Ким, — сказал Джо.

— Тианна? — спросила Тейлор. Девушка была одним из низших членов круга Эммы. Она околачивалась на обочине, делала дешевые снимки, когда могла. Её не удивило, что именно Тианна снимала это. Она подозревала, что она стояла за некоторыми другими видео и фотографиями, которыми делились вокруг.

Тейлор, по крайней мере, допускала возможность, что это мог быть кто-то, кто присматривал за ней, кто-то, кто видел, что происходит, и хотел помочь. Это была малая, невероятно малая, вероятность, но нет. Это была просто Тианна.

— Сделай это, — сказала она. — Я не знаю, какая от этого будет польза, но я рада, что будет хоть что-то.

— Точно, — сказал он, затем замолчал. — Я могу отправить это видео твоему отцу, если хочешь?

Её отец. До нее дошло, что они даже не позволили ей позвонить отцу. Ему тоже не звонили. Она все это время была в офисе. Никаких звонков не было, только отчаянные попытки разобраться в ситуации, в то время как у директора Блэквелл было такое выражение лица, будто она на похоронах.

Она была так сосредоточена на звонке Джо, что даже не заметила этого. Они должны были предложить ей позвонить. Они должны были позвонить сами. Они должны были сделать что-то.

Она посмотрела на директора. Она могла поднять шум, выдвинуть требования или выкрикнуть то, что происходит. Что означало бы вступить в очередной конфликт с Эммой, которая все еще была здесь и все еще говорила. Она перешла к требованию, чтобы они поговорили с другими девочками из коридора, настаивая, что они поддержат её.

— Не знаю, принесет ли это какую-то пользу. — Она сказала: — Мой отец помогает с восстановительными работами. Ассоциация докеров, вероятно, могла бы связаться с ним, но мы не можем отправить ему видео.

— Вообще-то, он сегодня в офисе, — сказал Джо. Больше небрежного знания. Она знала, что он заботится о конфиденциальности людей, но та явная небрежность, с которой он мог игнорировать эти ограничения, была немного ужасающей. — Он имел дело с некоторой ранней помощью и финансированием, которые пришли с благотворительного мероприятия.

Тейлор моргнула.

— Правда? — спросила она. Она ничего об этом не слышала.

— Да. Ассоциация докеров — одна из групп, которая приложила значительные усилия для восстановления. Они были указаны на сайте и уже получили поставки и финансирование. Твой отец был в офисе, занимался этим.

И, по-видимому, Джо следил за этим. Она не знала, следил ли он за её отцом или был сосредоточен на восстановительных работах. Она надеялась, что это было второе, но в любом случае, это означало, что её отец был в офисе. На самом деле он был на расстоянии одного телефонного звонка, и был всё это время.

Они могли бы на самом деле отправить ему видео, но это был бы способ, которым он не просто узнал бы об инциденте, но увидел бы, что произошло на самом деле. Если бы она уже не открылась об Эмме, она не думала, что вынесет, чтобы он увидел ЭТО, но так, как обстоят дела теперь? С тем, что он уже знал?

По крайней мере, это было лучше того, что пыталась выставить Эмма.

— Можешь сделать это не вызывая подозрений? — спросила она. — Достаточно задержки, чтобы это было правдоподобно? — Она подозревала, что у Джо не было достаточно времени, чтобы посмотреть видео полностью. По крайней мере, не посмотреть его как нормальный человек. И снова она могла только догадываться, как Джо видел мир в этот момент, особенно когда дело касалось технических вещей.

— Я позабочусь об этом, — сказал он. — Достаточно большая задержка, чтобы быть правдоподобным, и я обязательно воспользуюсь публично опубликованными адресами электронной почты. Те, которые увидит твой отец.

— Спасибо, — тихо сказала Тейлор.

— Не беспокойся об этом, — сказал он. Он все еще звучал раздраженно, но, возможно, немного лучше, потому что смог что-то сделать. — И полиция вот-вот подъедет к школе. Наверное, лучше всего будет изобразить удивление, если это имеет значение.

Тейлор сомневалась, что это так. Люди не обращали на неё внимания. Помимо неряшливой первой помощи, они словно надеялись, что она просто исчезнет и заберет с собой проблему. Вместо этого она держала голову опущенной и сосредоточилась на своем рое. Она отслеживала перемещения каждого человека, которого пометила. Она наносила на карту стены, двери, окна и воздуховоды. И она почувствовала, как полицейская машина въехала на школьную парковку.

Она пометила двух офицеров, которые вышли, и последовала за ними в школу. Когда они вошли в парадную дверь, возникла пауза, словно они что-то заметили. Кровь на полу. Её кровь. Её ещё не убрали. Вокруг худшего места были расставлены какие-то знаки уборки, но в остальном она осталась.

Был след из капель, ведущий к офису, и офицеры пошли по нему, как… ну, точно как по тому, чем он был. Это было почти смешно. Буквальный кровавый след, ведущий к ней.

Снаружи на парковке из машины вышла женщина. Она посмотрела в сторону полицейской машины, посмотрела на часы, затем поспешила к входу в школу.

Мать Эммы. Она ждала, чтобы отвезти Эмму на работу моделью. Похоже, её родителям тоже не сказали.

Офицеры добрались до кабинета директора еще до того, как мать Эммы успела дойти до входной двери. Они оба вошли в кабинет без колебаний. Блэквелл подняла глаза, и Тейлор обнаружила, что ей приходится пересматривать свою первоначальную оценку выражения лица женщины. Если раньше она выглядела так, будто присутствовала на похоронах, то теперь она выглядела так, будто присутствовала на собственных похоронах. И это был закрытый гроб.

— Добрый день. Я офицер Кит, — сказал мужчина-офицер. — Это офицер Рамирес. Мы получили сообщение о нападении на студента.

Директор Блэквелл посмотрела на офицеров, затем на Тейлор, затем на Эмму. Она прочистила горло и выпрямила спину.

— Кажется, произошло какое-то недоразумение. У нас была ссора между двумя учениками, но я бы не охарактеризовала это как нападение.

— Это так? — спросил офицер Кит, шагнув дальше в кабинет. — Эти двое — Эмма Барнс и Тейлор Хеберт? — спросил он, тщательно произнося фамилию Тейлор.

— Не понимаю, какое это имеет отношение к делу… — начала Блэквелл, но Эмма её перебила.

— Я Эмма Барнс! — заявила Эмма, вскакивая на ноги. — Тейлор напала на меня, когда мы были в коридоре.

— Это так? — спросил офицер. Он явно смотрел на руки Эммы. Сломанные ногти и кровь на её пальцах. — Рамирес? — спросил он.

Другой офицер присела, чтобы осмотреть Тейлор.

— Защитные раны. Ногти, судя по всему.

Эмма вдруг сжала руки в кулаки, пряча сломанные ногти.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила она.

— Просто делаю наблюдения, — сказала офицер Рамирес. — Мисс? Вы в порядке? Есть еще травмы?

Тейлор посмотрела на женщину.

— Она сбила меня с ног. — Она сказала: — Думаю, у меня могут быть синяки, но не настолько сильные.

— Она лжет, — сказала Эмма. Двое офицеров просто обменялись взглядами. — Вы не можете в это поверить. Просто посмотрите на нее! — Учитывая их относительное состояние, заявление прозвучало несколько неубедительно.

— Я хотела бы поговорить с мисс Хеберт наедине, — сказала женщина-офицер.

— Что, чтобы она могла лгать о том, что произошло? — сказала Эмма. Блэквелл просто посмотрела на нее с мрачным выражением лица. Неловкое молчание было прервано, когда мисс Стоунингхэм вернулась с чуть более свежей аптечкой первой помощи, но, казалось, была полностью ошеломлена сценой перед ней.

— Господа офицеры, если бы я могла поговорить с вами немного, я считаю, что всё это можно было бы решить, — сказала директор Блэквелл.

Офицер Рамирес улыбнулась ей.

— Спасибо, директор…

— Блэквелл, — сказала она, пристально глядя на женщину.

— Что ж, директор Блэквелл, я с нетерпением жду возможности поговорить с мисс Хеберт.

— Я буду рад поговорить с вами, — сказал мужчина-офицер. — И, конечно, выслушать всё, чем ещё хочет поделится мисс Барнс.

— Вы не можете… — Ее прервал телефонный звонок. Мисс Стоунингем оглядела группу, затем быстро двинулась, чтобы поднять трубку.

— Здравствуйте, старшая школа Уинслоу. — Она профессионально произнесла: — Вы можете подождать… — Секретарь побледнела. — Здравствуйте, мистер Хеберт.

Глаза директора Блэквелл расширились. Она посмотрела между Эммой, Тейлор, офицерами и телефоном, прежде чем, по-видимому, принять решение.

— Мой кабинет. — Она быстро сказала.

— Я отправил видео, — сказал Джо. — Извини, что не сказал. Кажется, все были заняты.

Тейлор слегка кивнула, не желая рисковать отвечать вслух с проверяющей её офицером рядом. Она также избегала реагировать на женщину, которая проталкивалась в офис.

— Эмма? — воскликнула Зои Барнс. О чем бы она ни беспокоилась, сцена внутри офиса её не успокоила.

— Мама? — сказала Эмма. — Мама, нам пора идти. — Она попыталась протиснуться к двери, но офицер Кит преградил ей путь.

— Вы мать Эммы Барнс? — спросил он.

— Да. Что здесь произошло? Директор Блэквелл? — спросила мама Эммы.

Блэквелл переводила взгляд с матери Эммы на ожидающий звонок в её офисе.

— Эмма была вовлечена в инцидент. Кажется, кто-то сообщил об этом властям. Мы работаем над разрешением проблем, но я бы рекомендовала сотрудничать с этими офицерами, пока мы не разберемся с этим. А теперь, если вы меня извините, мне нужно поговорить с отцом мисс Хеберт.

Она повернулась и вошла в свой кабинет, закрыв за собой дверь. Мать Эммы огляделась с ошеломленным выражением лица.

— Ну, теперь с присутствием опекуна, я бы с удовольствием выслушал ваш рассказ об инциденте, — сказал офицер Кит.

Эмма прищурилась.

— Мой отец — юрист. — Заявление не произвело того эффекта, на который она, похоже, надеялась.

— Ну, тогда вы предпочтете подождать его? — спросил офицер.

— Нет. Нет, нам пора идти. Правда, мам? Мы опаздываем, — сказала Эмма, пытаясь протиснуться мимо офицера.

— Эмма, в чем дело? — спросила её мать, входя в кабинет. — Может, нам позвонить твоему отцу.

Офицер Рамирес шагнула вперед, взяв аптечку со стола секретаря.

— Я оставлю вас с этим. Надеюсь, у вас есть пост медсестры? — спросила она.

Мисс Стоунингем посмотрела на Эмму и её мать, затем на офицера.

— Я покажу вам дорогу.

— Спасибо. Тейлор, ты можешь ходить? Есть ли головокружение или предобморочное состояние? — спросила она.

— Нет, я справлюсь, — сказала она, поднимаясь на ноги, когда секретарь выводила их из офиса.

— Твой отец рвет Блэквелл на части. Скоро он будет в пути. У офицеров Кита и Рамиреса отличные послужной список, а Рамирес специализируется на делах о нападениях, — объяснил Джо. Тейлор посмотрел на женщину-офицера. У нее были спокойные и уверенные манеры, как будто она уже видела подобное раньше и знала, чего ожидать.

— Если это перейдет на личности, я бы предпочел не слушать. Я буду рядом, если тебе что-то понадобится, и буду следить за ситуацией. Если ты в порядке, просто нажми на часы, — сказал он. — Надеюсь, я смог помочь.

Тейлор кивнула. Она услышала, как Джо с облегчением выдохнул. Тень улыбки скользнула по ее губам, когда она протянула руку и постучала по циферблату своих часов, завершая звонок. Всё выглядело безумным, но каким-то образом это было лучшее безумие, чем то, с чем она привыкла иметь дело каждый день.

* * *

Аддендум Дэнни

Дэнни ехал по улицам Броктон-Бей так быстро, как только могла везти его машина. Это было значительно медленнее, чем он бы предпочел, но с учетом того, что дороги все еще были повреждены, а также из-за движения на благотворительное мероприятие, ему просто повезло, что он не попал в пробку.

День был настоящим стрессом. Он почти не спал предыдущей ночью после того, как Тейлор наконец рассказала ему, что происходит в школе. Настоящую причину этого. На самом деле, это было такое фундаментальное предательство, что он не мог винить её за то, что она держала это в себе. Он никогда бы не подумал, что Эмма способна на такие вещи, но он помнил то лето. Он знал, как такие вещи могут влиять на людей.

Не то чтобы это даже начинало считаться оправданием. Тейлор показала ему тетрадь. Документацию всего, что с ней сделали, и каждого провала учителей, которые не смогли вмешаться. Одна только мысль об этом заставила его кровь закипеть.

Он всегда старался держать свой нрав под контролем. Он видел, к чему это могло привести на примере его собственного отца. Это было не то, что он когда-либо рискнул бы повторить, независимо от того, насколько это было тяжело порой. И он был зол не только на Эмму, Алана или школу. Правда была в том, что он был зол на себя. Злился на то, чему позволил случиться, и на то, кем он позволил себе стать.

Он отрезал себя от людей. Людей, которые могли бы помочь ему и которые помогли бы Тейлор. В основном из-за стыда. Стыда за то, как он сломался после потери Аннет. Без своей жены, которая помогала бы навести мосты, и с грузом вины он не хотел ни с кем видеться.

Честно говоря, было легче предположить, что они не хотели иметь с ним ничего общего, что они обвиняли его в её потере и в том, как сильно страдала Тейлор. Было легче изолироваться и отгородиться, чем столкнуться с такой возможностью. Даже если бы они хотели помочь, он предпочел избежать потенциального позора и насмешек, чем рискнуть обратиться к ним.

Многое из этого было от родителей Аннет, которые действительно так себя чувствовали и не боялись дать ему знать. Они никогда его не любили, и всё стало особенно плохо после того, как Аннет ушла. Никаких связей с ним и только отдаленный контакт с Тейлор. В худшие и худшие времена он даже беспокоился, что они попытаются получить опеку над Тейлор. Чтобы навсегда выкинуть его, как они хотели сделать с Аннет.

Обращение к друзьям Аннет стало для него пробуждающим звонком. На самом деле, это была серия пробуждающих звонков. Работая с факультетом физики колледжа, он имел возможность поговорить с профессором Сингх о том, как обстоят дела с тех пор, как Аннет умерла. Ну, поговорить с Рани, а не с профессором Сингх, как она настояла. Это казалось немного неформальным. Честно говоря, он не мог вспомнить, чтобы Аннет когда-либо использовала меньше, чем полное звание женщины.

У них были довольно спорные профессиональные отношения, но она очень сочувствовала и потере Аннет, и тому, как Дэнни с этим справился. Легко было притворяться, что никто не понимает, что все ждут от него идеального продолжения, но это было не так. Люди, которые знали Аннет, хотели помочь, но ему было слишком стыдно позволить им это. И из-за этого он позволил всему стать таким плохим.

А затем стало ещё хуже. Эмма. Тейлор объяснила, что с ней что-то случилось летом, перед тем, как они вместе начали учиться в Уинслоу. Она не знала, что именно, но он помнил беспорядки и драки банд. Было достаточно легко представить, во что она могла быть втянута.

И из-за этого она превратила жизнь Тейлор в ад. Издевалась над его маленькой девочкой всем, что знала с тех лет, как они были лучшими друзьями. Работая с теми двумя другими, чтобы сделать ее несчастной каждый день. Это должно было прекратиться после шкафчика, но, видимо, школа не хотела беспокоиться.

И шкафчик. Тейлор сказала, что до сих пор не знает, кто ее туда толкнул, но подозреваемые были очевидны. Просто представляя, как маленькая Эмма делает что-то подобное с Тейлор…

Ему пришлось снова успокоиться. Гнев не поможет. Не в этой ситуации. А худший гнев исходил от беспомощности. От неспособности что-либо сделать или даже понять масштаб того, с чем ты имеешь дело. Он кипел в этом гневе месяцами. Больше, чем месяцами, хотя именно шкафчик действительно вытащил всё на поверхность.

И вот что-то снова произошло. Не так плохо, как со шкафчиком, слава богу, но на этот раз он увидел, как это произошло. Он будет вечно благодарен тому, кто из класса Тейлор прислал ему это видео, как бы сильно он ни ненавидел его смотреть. Ненавидел, что это произошло, но на этот раз он не чувствовал себя беспомощным.

Видео сделанное одной из девушек, которые окружили Тейлор, отправленное ему кем-то, кто, по-видимому, имел больше порядочности, чем большинство в этой школе вместе взятые. Он видел, что Эмма сказала об Аннет. Как Тейлор выдержала самые жестокие обвинения, которые только можно себе представить. А потом он увидел, как Эмма напала на его маленькую девочку.

Опять этот гнев. Наверное, хорошо, что полиция уже была на месте. Директор Блэквелл имела наглость сказать, что всё под контролем, что они «разбираются» с ситуацией. Как будто он не бросил бы все ради дочери.

Они не знали о видео. Это помогло умерить гнев до решимости. Несомненно, они скоро узнают, но до тех пор это было преимуществом. По крайней мере, это было то, что они не могли отрицать. Неважно, что Алан мог попытаться.

Говоря о дьяволе, дорогая машина въехала на парковку Уинслоу прямо за универсалом Дэнни. Должно быть, она была куплена в последние пару лет, потому что Дэнни не узнал её, пока не вышел Алан Барнс.

— Дэнни! — крикнул ему мужчина, но тот уже делал большие шаги к входным дверям. Алан побежал, чтобы догнать его, пытаясь сократить расстояние.

Дэнни увидел уборщика, моющего пол, но не пропустил капли крови, уводящие в сторону офиса. Он удлинил шаг, когда входные двери распахнулись за его спиной.

— Дэнни, подожди, — крикнул Алан, но Дэнни был уже на полпути к офису.

Он протиснулся внутрь и увидел женщину-офицера, сидящую рядом с его дочерью. Лицо и руки Тейлор были тщательно перевязаны. Они, казалось, уже не кровоточили, но выглядело это так же плохо, как на видео.

На другой стороне офиса стоял мужчина-офицер рядом с Зои и Эммой Барнс. Зои выглядела ошеломленной, а Эмма, казалось, была в некотором замешательстве от ситуации.

— Папа! — позвала Тейлор. Офицер помогла ей встать на ноги и он обнял свою дочь. Увидев её такой, гнев вернулся, но он был сосредоточенным. По крайней мере, это не был гнев беспомощности. Больше нет.

— Мистер Хеберт? — сказала офицер. — Я офицер Рамирес. Я разговаривала с вашей дочерью после нападения.

— Установлено, что было нападение? — раздался запыхавшийся голос позади него. Дэнни обернулся и увидел Алана, тяжело дышащего в дверях.

— Мистер Барнс, я полагаю? — сказал другой офицер. — Я офицер Кит. И да, наше расследование подтвердило, что было нападение, и ваша дочь была замешана в нападении.

Алан, казалось, был шокирован прямотой этого человека. Зои за его спиной просто сникла.

— Надеюсь, вы не разговаривали с моей дочерью без присутствия законного представителя.

— У мисс Барнс была законный опекун, которая присутствовала на всех допросах, за исключением заявлений, которые она добровольно дала до прибытия её матери. Кроме того, поскольку ей еще не предъявили обвинение, вопрос о юридическом представительстве не имел значения, — объяснил офицер Кит. — Теперь, если Тейлор или её отец захотят выдвинуть обвинения…

— Да, — быстро сказал Дэнни. Тейлор посмотрела на него сквозь изогнутые очки с забинтованного лица, еще больше укрепив его решимость. — Мы хотим выдвинуть обвинения против Эммы Барнс.

— Дэнни, подумай об этом, — сказал Алан. — Это школьная драка. Это не то, что должно заходить так далеко.

— Это зашло слишком далеко, Алан. И я думаю, мы оба понимаем, что это больше, чем просто драка, — сказал он.

— Что это должно значить? — спросил Алан.

— Мисс Хеберт предоставила отчеты о продолжающейся кампании травли со стороны мисс Барнс, — заявила офицер Рамирес. — Это представляет собой доказательство преднамеренного и злонамеренного мотива со стороны вашей дочери.

— Вы используете это, чтобы оправдать арест? На словах подростка? Блэквелл, вы не можете оставить это так, — сказал Алан, поворачиваясь к директору, которая до сих пор молчала.

Она медленно вздохнула, прежде чем ответить.

— Офицер Кит был очень ясен и тщателен в отношении юридических аспектов этого инцидента. Хотя я бы предпочла разобраться с этим внутренне, у меня нет полномочий вмешиваться в случае предъявления официальных обвинений.

Алан перевел взгляд с директора на жену, затем на офицера. Повернувшись к Дэнни, он понизил голос.

— Дэнни, пожалуйста. Это уголовное разбирательство. Ты же знаешь, насколько это серьезно.

— Да, и я серьезен, — сказал он, обнимая дочь. Его рука коснулась одного из перевязанных порезов, и она вздрогнула в его объятиях. Этого было достаточно, чтобы его взгляд на Алана стал жестче.

— Пожалуйста. Если ты это сделаешь, ты знаешь, я буду бороться со всем, что у меня есть. Мы оба знаем, что ты не можешь себе этого позволить, — сказал Алан.

— Сэр, вы пытаетесь помешать ходу расследования? — спросил офицер Кит. — Это можно расценить как запугивание, граничащее с воспрепятствованием.

— Я знаю закон и свои права, офицер, — сказал Алан. Он повернулся к директору. — Вы готовы принять это?

Директор Блэквелл выглядела слегка больной.

— Как я уже сказала, я бы предпочла урегулировать это внутри школы, но офицеры ясно обозначили свою позицию.

— У нас есть достаточно оснований для обвинений, учитывая телесные повреждения, обвинения в предыдущем насилии, — Рамирес посмотрела прямо на директора. — И предыдущее открытое дело о нападении на мисс Хеберт.

Алан напрягся.

— Вы не можете предполагать, что моя дочь имела какое-либо отношение к тому инциденту.

— Я не могу комментировать этот вопрос, но это уже второй раз, когда мисс Хеберт подверглась нападению в этом здании. По крайней мере, второй раз. Я уверена, что последующее расследование поможет рассмотреть возможность какой-либо связи. — Она кивнула своему партнеру, и мужчина снял с пояса пару наручников. Эмма посмотрела на них так, словно не могла поверить в происходящее.

— Эмма Барнс, вы арестованы за нападение на Тейлор Хеберт. Вы имеете право хранить молчание…

Дэнни и раньше видел аресты, но в этом, похоже, присутствовала некоторая степень излишней формальности. По выражению лица Алана он догадался, что этот человек высматривает что-нибудь, что-либо что можно было бы использовать против дела. По его выражению лица Дэнни был готов поспорить, что он не мог ничего найти.

— Это бессмысленно, — сказал Алан. — Эти обвинения никогда не будут приняты. Я выпущу свою дочь через час.

— Тогда увидимся в участке, хотя, учитывая текущее движение и состояние дорог, я бы рекомендовал скорректировать вашу оценку, — сказал офицер, когда Эмму выводили из офиса. В наручниках. Через здание, полное её одноклассников.

Это должно было быть намеренно со стороны офицера. Родители Эммы выбежали за ней, и Алан бросил на них уродливый взгляд, когда они уходили. Дэнни покачал головой и повернулся к оставшемуся офицеру.

— Ваша дочь должна пройти надлежащее медицинское обследование, — сказала офицер Рамирес. — Нам также понадобится медицинское заключение в поддержку её дела. Я могу вызвать машину скорой помощи, или она может поехать с вами, если ей так будет комфортнее?

— Тейлор? — спросил он. Его дочь посмотрела на него.

— Я бы хотела пойти с папой, — сказала она.

— Всё в порядке. Я хотела бы проконсультироваться после вашего обследования. Я могу встретиться с вами в больнице Саммерхилл, — сказала офицер Рамирес.

— Я знаю дорогу, — сказал он, прежде чем повернуться лицом к директору Блэквелл. — Хотя, если вы могли бы дать мне минутку, я бы хотел поговорить с директором наедине.

Блэквелл приподняла бровь, а офицер бросила на него обеспокоенный взгляд.

— Господин Хеберт, я бы предостерегла вас от разговоров в одиночку, если ведутся судебные разбирательства, — предупредила она.

— Это не связано с нападением, — сказал он. — Я в любом случае собирался поговорить с ней, и я сомневаюсь, что она хочет, чтобы для этого была аудитория.

Офицер перевела взгляд с него на директора, затем кивнула.

— Хорошо, мистер Хеберт. При условии, что директор Блэквелл не против.

— Конечно. Пожалуйста, зайдите в мой кабинет, — сказала она.

Женщина придержала для него дверь, а затем, казалось, с удовольствием закрыла ее, изолировав их от офицера. Она обошла стол и опустилась в свое огромное кресло, оставив ему одно из мест, зарезервированных для студентов-нарушителей. Он не возражал. Игры власти сейчас ей не помогут.

— Итак, мистер Хеберт, чем я могу вам помочь? — спросила она, положив локти на стол.

— Что ж, директор Блэквелл, я хотел бы знать, почему вы отправляете файлы моей дочери в СКП, — сказал он, откидываясь назад.

Директор замерла. Единственным намеком на движение была серия отчаянных морганий, пока она пыталась осмыслить то, что он сказал. Она прочистила горло и наклонилась вперед.

— Не знаю, откуда у вас такая идея, — спокойно сказала она.

— Из правительственного маршрутного номера на формах, которые вы пытались заставить Тейлор подписать, не поставив меня в известность и не спросив моего согласия, — сказал он, стараясь говорить ровным голосом.

— Мистер Хеберт, Тейлор просто подтвердила бы точность уже имеющейся информации. Не было никаких соглашений, которые требовали бы родительского одобрения, — сказала Блэквелл.

— Да, а тот факт, что их отправляли в СКП? — спросил он.

— Я думаю, вы, должно быть, ошибаетесь. — Она сказала: — Цифры на этих формах довольно сложные, возможно, ваша дочь ошиблась? — Дэнни бросил на женщину равнодушный взгляд. — Или это, возможно, опечатка? — Он по-прежнему не отвечал. Вена на лбу женщины начала набухать и пульсировать. Она сделала глубокий вдох, прежде чем положить руки на стол.

— Гипотетически, единственной причиной, по которой такое учреждение, как наше, должно было бы иметь дело с такими кодами маршрутизации, были бы вопросы, касающиеся Стражей. Мистер Хеберт, вы понимаете, что любое действие, которое может скомпрометировать личность Стража, является исключительно серьезным вопросом? — тихо сказала она.

— Я понимаю, — сказал он.

— Хорошо. Тогда, я надеюсь, мы сможем положить этому конец? — спросила она.

— Нет, — сказал он. — Потому что вы не сказали мне, почему вы отправляли информацию о моей дочери в СКП без моего согласия, — резко сказал он. — Потому что я понимаю природу этих кодов маршрутизации и запросов данных. И я имею право быть информированным, независимо от какого-либо участия Стража.

— Мистер Хеберт, если вы не в курсе, в городе по-прежнему действует чрезвычайное положение. Мне жаль, что вы чувствуете себя оскорбленным, но некоторые знаки внимания должны быть проигнорированы, учитывая обстоятельства, — сказала она, наклонившись вперед в своем кресле.

— Учитывая, что это касается моей дочери, я считаю себя лично оскорбленным, — сказал Дэнни, подражая тону директора. — И если вы не в курсе, я координирую усилия по оказанию помощи с четверга вечером. Я знаком с чрезвычайным положением и полномочиями, которые оно предоставляет правительственным чиновникам. На самом деле, я лично пересмотрел их сегодня утром.

Выражение лица Блэквелл стало неустойчивым.

— Что вы хотите сказать?

— Я говорю, что знаю правила раскрытия этой информации и шаги, необходимые для их обхода. Я говорю, что это выглядит так, будто кто-то злоупотребляет чрезвычайной ситуацией, чтобы прикрыть передачу данных, вероятно, чтобы прикрыть что-то еще. Что-то, связанное с моей дочерью. — Он поднялся со своего места и уперся руками в стол, нависая над директором. — Потому что, если только сама директор Суинки специально не запросила файл моей дочери, это чудовищный акт превышения полномочий.

Женщина выглядела нездоровой. Она вся покрылась холодным потом и выглядела так, будто вот-вот упадет.

— Это интересная теория, мистер Хеберт. Конечно, если бы хоть что-то из этого было правдой, я бы не смогла её прокомментировать из-за политики конфиденциальности. Личность Стражей должны быть защищены. Даже перед лицом ваших обвинений.

Дэнни откинулся на спинку сиденья.

— Конечно.

Он увидел, как у женщины забрезжила искра надежды.

— Конечно. Тогда вы согласны, что нам следует оставить это дело позади?

— Нет, — просто заявил он. — Я согласен, не мне поднимать эти вопросы. — Он прищурился. — К счастью, есть организация, призванная осуществлять надзор за этими вопросами, и они, как оказалось, назначили специального представителя в этот город.

Кровь отхлынула от лица директора Блэквелл.

— Молодежная гвардия.

— Да, — сказал Дэнни, откидываясь назад. — Я провел большую часть утра, разговаривая по телефону с миссис Гаррик, специальным представителем Молодежной гвардии в Броктон-Бей. Она была очень рада принять мой звонок и очень хотела узнать подробности дела Тейлор, а также явный интерес к нему со стороны СКП.

— Что? — прошипела директор. — Её дело?

— Да. По-видимому, некоторые департаменты пользуются проблемами юрисдикции, чтобы прекратить расследования по делам, которые они предпочли бы закопать. Кажется, это довольно серьезная проблема, — сказал он.

— Вы не можете думать, что это имеет отношение к ситуации Тейлор, — быстро сказала Блэквелл.

— Я не могу сказать, — ответил он. — В конце концов, это не мое дело, но вы должны получить сообщение от Молодежной гвардии довольно скоро. Кажется, у СКП не так много законных оснований для такого рода действий. Похоже, это может быть довольно плохо для них. Или для любых учреждений, которые были замешаны.

Директор Блэквелл вздохнула.

— Спасибо, что сообщили мне об этом, мистер Хеберт.

— Пожалуйста. Надеюсь, у вас все получится. Похоже, в ближайшем будущем вы будете очень заняты, — ответил он.

Слишком заняты, чтобы встать на защиту Эммы или объединиться против Тейлор. Слишком заняты, прикрывая себя, чтобы координировать действия с кем-то еще.

Дэнни улыбнулся, выходя из кабинета. Его гнев все еще был там, но он был умерен. Это не была бесполезная сила, тянущая его вниз. Он мог направить его на что-то полезное, а не позволить ему уничтожить его.

Офицер Рамирес проводила его и Тейлор до машины и рассказала им о процедуре для больницы. Тейлор была ранена, но на этот раз он мог быть уверен, что это не повторится. Потому что это был не только он. На этот раз он был не один. У него была помощь. Протянуть руку было трудно, но это стоило боли и риска.

Ради Тейлор, это стоило всего.

---

Примечания:

Дата следующей главы: ~ 18.02.2025