Братья по магии. Точка отсчета (джен)

Однако Альбус Дамблдор был не единственным волшебником, которого следовало уважать и бояться. Отправляясь в Хогвартс, Фэй Данбар с нетерпением ждала встречи с не менее прославленным магом. Это был Гарри Поттер.

Гарри Поттера знала вся магическая Британии, но и в Лютном о нём шла молва. Книжки о национальном герое, которыми зачитывалась чистая публика, в Лютном читали лишь глупые мамаши своим пятилетним карапузам. Взрослые, умудренные опытом волшебники предпочитали свои истории, которые в корне отличались от официальной версии. Фэй в числе других подростков слушала именно их.

В этих рассказах маленький Гарри не походил на героя многочисленных детских книжек, в изобилии продававшихся в Косом переулке. Там он, невзирая на юный возраст, приходил на помощь тогда, когда случалась несправедливость. А вот в фольклоре Лютного он вёл себя иначе. Обитатели трущоб прекрасно сознавали, что мальчик, победивший тёмного волшебника в младенчестве, не может уступать тому в силе. Настоящий, непридуманный Гарри Поттер ловил и карал тех магов, которые мешали жить нищим отщепенцам. Взмахом своей палочки самый известный мальчик страны заставлял трепетать аристократов и богачей, чиновников и авроров.

Этот образ берегли и лелеяли, а тот, официальный, обсмеивали, будучи твёрдо уверенными, что Гарри на самом деле именно такой, каким они его себе представляли. Это же нелепо, верить в то, что Мальчик-Который-Выжил придёт, чтобы усовестить нечестную торговку, присвоившую сдачу, причитающуюся маленькой девочке, или добавит сикль старушке на зелье от радикулита.

Фэй тоже воображала Гарри именно таким — сильным и независимым, презирающим авторитеты. Она, как и другие в Лютном, была уверена, что неважно каким — тёмным или светлым — волшебником является Поттер, он принадлежит к числу тех, с кем придётся считаться и против чьего мнения пойти нельзя. И хотя Альбус Дамблдор, под началом которого находится школа, в которую Фэй едет, по-прежнему является великим волшебником, но именно за Гарри Поттером великое будущее, и если придется выбирать, то выбор Фэй Данбар очевиден.

Когда Фэй увидела Гарри Поттера впервые, он её не впечатлил — худой и невысокий. Но она не стала торопиться с выводами и была права. Оказавшись рядом с Гарри, она, натренированная распознавать силу, чтобы выжить, почувствовала его мощь, о которой ей уже успели рассказать. Девочка сожалела, что не была в Хогвартсе в то время, когда Поттер своей магией устроил вихрь в Большом зале и придушил Рональда Уизли. И его друг, про которого все говорили, что он — лишь прилипала, ощущался ею точно так же.

И когда директор, сбросив с себя маску добренького и бескорыстного волшебника, потребовал от Данбар отработать зачисление в школу, она, хотя и не знала слово «саботаж», именно саботировала его приказы. Опыт у Фэй был богатый, она с успехом опробовала тактику — «делаю, что ты скажешь, но прости, ничего не вышло» — на отце, после чего тот зарёкся привлекать её для своих дел и давать поручения. И сейчас девочка надеялась, — нет, просто была уверена, что директор, поручив ей что-нибудь ещё пару раз, плюнет и отвяжется.

А уж на@@@ть Грейнджер сам Мерлин велел! Как там она сказала? Завинтить крышку, как только Поттер окажется внутри, чтобы закрылся проход? @@@ ей!

Нет, она не собирается ссориться с Гарри Поттером и помогать Дамблдору в его борьбе с конкурентом! Фэй бросила быстрый взгляд на борющихся Гарри и Гермиону и разжала пальцы. Банка ведь сама выскользнула! Артефакт со звоном ударился о каменный пол и раскрылся, его половинки откатились в дальний угол, а в стене медленно начал проявляться проход, ведущий в коридор.

* * *

Поттер, моментально сориентировавшись, выскочил в коридор. Он знал, что нужен брату. Гарри подоспел вовремя — Алекс и Рон катались по полу, нанося поочередно друг другу удары руками и ногами. Гарри рассвирепел, не заметив, что к нему вернулись способности, схватил рыжего за мантию и поднял на ноги. Пока Гарри абсолютно по-магловски целился рыжему кулаком между глаз, из прохода высунулась рука — теперь было ясно, чья она — и утянула Уизли внутрь, после чего проход закрылся.

Гарри кинулся к Алексу и помог ему подняться. На лице брата был огромный синяк в пол-лица.

Поттер с трудом подавил гнев: для чувств не было времени. Нужно было заняться безопасностью. Как Гарри и ожидал, стоило ему оказаться в коридоре рядом с братом, заработали и Щит, и Карта.

— Как ты? — спросил Гарри осторожно.

— Живой, — ответил Грей, со стоном ощупывая лицо. — Пошли скорей отсюда.

Мальчики, пристально вглядываясь в Карту, медленно пошли по коридору. Они угрюмо молчали. Гарри активизировал Щит на сто процентов. Однако всё было тихо. Выбравшись из подземелий, братья почувствовали себя спокойнее. О посещении Большого зала не было и речи, поэтому они отправились в общежитие.

В пустой гостиной мальчики встретили Энди, про которого совершенно забыли. Кейн при виде их вскочил. Синяк Алекса он, занятый денежным вопросом, не заметил.

— Куда вы подевались? Я вас жду, чтобы отдать деньги. Вы не идёте на ужин? Если поторопиться, мы ещё успеем.

Алекс промолчал и пошёл к лестнице, а Гарри задержался.

— Иди сам. Деньги не отдавай, возьми их на оплату заказа. Можешь сразу написать отцу.

— Точно! Я так и сделаю, — Энди сразу же сообразил, что имеет в виду Поттер. — Я мигом!

Гарри кивнул. Сейчас ему было как-то не до подарков — сердце до сих пор бешено стучало. Он догнал Алекса, и они, невзирая на то, что в спальне тоже никого не было, залезли на кровать Гарри и плотно задёрнули балдахин. Гарри чувствовал, что Алекс, всегда такой спокойный, злится. Он и сам с трудом сдерживал себя.

После долгого молчания заговорил Алекс.

— Не могу понять, откуда они выскочили. Карта ничего не показывала. А кто там был с Грейнджер? Данбар?

Гарри рассказал, что Заучка пыталась затащить его в какой-то туннель, а Фэй, которую, наверное, притащили, чтобы та помогла, почему-то не стала этого делать.

— Я уверен, это Дамблдор, — сказал Гарри в заключение.

— Ты прав, — согласился Грей. — Вся семья Уизли — директорские прихвостни, Данбар рассказала девчонкам, что Дамблдор приходил к ним домой, а Грейнджер наверняка наслушалась сказок про всеобщее благо. Любит эта дура всех поучать.

— Расскажем кому-нибудь? — спросил Гарри.

— Нет, — отрезал Грей. — У меня нет ни малейшего желания снова почувствовать себя идиотом. Кто поверит, если мы скажем, что в коридоре Хаффлпаффа вдруг из тумана выпрыгнула Грейнджер и стала тебя куда-то затаскивать?

— Никто.

Снова помолчали. Алекс не стал впустую сотрясать воздух, обещая кару на голову Дамблдора и его шакалов. Он просто сцепил зубы и посмотрел на Гарри. В полутьме его глаза казались огромными серыми брильянтами. Гарри увидел в них именно то, что ожидал, то, что сам хотел сделать со своими врагами.

* * *

Северус засиделся допоздна. По своему обыкновению он сначала выполнял более сложные дела, а проверку работ оставлял на потом, ведь исправлять идиотские ошибки первокурсников он мог бы и во сне. Сейчас он проверял эссе гриффиндорцев и слизеринцев, чтобы раздать на завтрашнем занятии.

Полностью перечеркнув писанину Лонгботтома и написав пару язвительных замечаний под бреднями Уизли, Снейп развернул следующий пергамент. Это была работа Алекса Грея.

Водя глазами по строчкам, написанным каллиграфическим почерком, Снейп невольно вспомнил Люциуса, который пока даже не подозревал, что он получит долгожданное известие уже на рождественские праздники. Однако, Северус себя не обманывал, он прекрасно знал, что Малфой надеялся снять проклятие с рода, а не обзавестись неучтенным ребенком. Это означало, что просто не будет. Северус предвидел бурную реакцию, даже попытки оспорить договор. Может, написать Люцию письмо, чтобы хоть немного подготовить?

Нет, это, конечно, плохая идея. Но если сочинить, но не отправлять? Чем не повод оторваться от утомительной проверки? Снейп хмыкнул. Как насчет такого? Если начать в стиле Тёмного лорда:

Мой скользкий друг! Спешу обрадовать — зелье родства показало, что проклятие снято. У тебя два сына. К Рождеству ты, возможно, узнаешь, кто это, и сможешь познакомиться. Твой сын…

Нет, никаких имен, пусть помучается! Продолжим так:

Твои сыновья знакомы. У них нейтральные отношения.

Да, именно нейтральные. Потому как военные действия у Драко с Поттером, а не с Греем.

Они с разных факультетов. Угадай, с какого твой второй сын. Я подскажу. Он умён как орёл, дружелюбен, как барсук, но он не там, и не там.

Нет, даже если бы он действительно захотел написать Люциусу письмо с таким известием, он ни за что не стал бы намекать, что мальчик с Гриффиндора, если Северус ещё хочет получить обещанные книги. А то, что остаётся только Гриффиндор, и так понятно, ведь Малфой знает всех на Слизерине. А завершить нужно напоминанием о приятном.

И я надеюсь, что ты откроешь всю библиотеку мне в награду, а не один жалкий стеллаж, как подсказывает тебе твоя обычная прижимистость. Думаю, я смогу сопровождать твоего новоиспеченного сына на Рождество…

«Нет, не думаю. Здесь в игру вступает Альбус, и шансов у меня сделать это просто нет. Дамблдор не отпустит мальчика из Хогвартса, если обо всём узнает, ведь тот — друг самого Поттера. Нам с Люцем ещё предстоит придумать, что с этим делать и как подступиться к мальчику, чтобы не спугнуть его, и чтобы ни у кого не было претензий».

Назвать его имя? Вряд ли оно что-то скажет Люциусу, а учитывая, что мальчик ничего не помнит, будет очень трудно выяснить, каким образом у сиятельного лорда появился ещё один ребенок.

Снейп вздрогнул — из камина, как будто почувствовав, что Северус думает о нём, выглянул Малфой, которой имел доступ в покои зельевара:

— Северус, я вхожу! — Люциус не любил разговаривать по камину, поскольку считал позу, необходимую для этого, слишком компрометирующей. Как ни странно, Снейп его в этом полностью поддерживал.

И, не дожидаясь разрешения хозяина, Малфой ступил на пол, грациозно выпорхнув из камина.

— Не отвлеку?

Северус внутренне скривился. Если он скажет, что да, Малфой всё равно войдет и вывалит на него то, ради чего пришёл. Хотя проверка работ первокурсников — это не самое интересное занятие, можно и отвлечься. Единственное, он бы предпочел дочитать работу Грея, тот иногда выдавал если не гениальные, то довольно интересные и неожиданные мысли. Надо же, как совпало! Но он успеет прочитать его работу потом, когда Люциус уйдёт.

— Конечно, проходи. Присаживайся.

С легкой гримасой брезгливости Люциус прошёл мимо дивана, заваленного книгами — Северусу потребовалось кое-что уточнить, и он не успел убрать их в шкаф. Выбрав конечной целью пустое кресло рядом с письменным столом, Люциус, проходя мимо него, заметил лежащий там пергамент.

— «Особенности спиртовой настойки щелелистника, Алекс Грей», — прочитал Малфой, беря пергамент в руки. — Северус, ты ничего не хочешь мне рассказать?