Гарри Поттер и Отряд Дамблдора (бывш.Head Auror) (гет)

Свет в комнате был приглушен, в мягкой кровати под теплым одеялом было настолько уютно, что Гарри никак не хотел просыпаться. Он попытался вспомнить, что ему снилось, но от сна уже не осталось ничего кроме состояния мирного покоя.

А потом он вспомнил, что произошло накануне, и резко сел.

— Слава богу, ты проснулся, — раздался голос Джинни. Она подошла к нему и протянула очки. — Мы в больнице Мунго. Все живы. Ты помнишь, что произошло?

— Помню, — поморщился Гарри, надевая очки. — Гермиона, она...

— Жива, — повторила Джинни. — В тяжелом состоянии, но целители говорят, что шансы на то, что она очнется и поправится, достаточно велики.

Шансы... Это слово значило, что до сих пор остается вариант, что она может и не проснуться. От этой мысли к горлу Гарри подступила тошнота.

— Что с ней случилось? — спросил он. — И как Рон? И, черт побери, почему ты-то в больничной мантии?

— Потом все расскажу, мне надо найти Ролинс... Она просила позвать её, как только кто-то из вас проснется, — Джинни чмокнула его в щеку и вышла из комнаты.

Оглядевшись, Гарри увидел лежащего на соседней кровати Рона. Он был неестественно бледным, но хотя бы дышал. Судя по Малфою, раны от Сектусемпры вполне поддавались лечению, и Гарри не стоило волноваться хотя бы за Рона, конечно, при условии, что тот под присмотром врачей.

Джинни вернулась через пару минут, сообщив, что целитель Ролинс сейчас подойдет.

— Сколько я спал? — спросил он.

— Двое суток... Сейчас час ночи. Я проснулась сегодня вечером и даже не надеялась, что ты так быстро очнешься. Кстати, почему ты тогда не сказал, что тебя тоже зацепило?

— Не заметил, — он пожал плечами.

В палату зашла строгая пожилая женщина, которую Гарри сразу узнал: именно она помогла родителям Гермионы после того, как на них напали.

— Как вы себя чувствуете, мистер Поттер? — спросила она, деловито осматривая его бок, на котором красовался свежий шрам, и попутно взмахивая палочкой для каких-то измерений.

— Я в порядке, — ответил он.

— В порядке вы будете через неделю, — поджала губы Ролинс. — А пока что соблюдайте постельный режим и пейте крововосстанавливающее зелье. Мисс Уизли, я, кажется, уже говорила, что вам стоит лежать в своей постели.

— А я уже говорила, что с аврорами у дверей вам не о чем беспокоиться, — нагло ответила Джинни.

Ролинс пождала губы, но не стала спорить дальше. Еще раз напомнив Гарри о постельном режиме, она ушла.

— Она похожа на МакГонагалл, — немного торопливо заговорила Джинни. — Так старательно делает вид, что ей важно соблюдение правил. Кстати, МакГонагалл просила заглянуть к ней, когда сможешь.

Гарри, все мысли которого были о Гермионе, начал злиться:

— Джин, ближе к делу.

— Да, извини... — виновато произнесла девушка.

Её лицо сразу стало таким несчастным, что Гарри пришлось снова сесть и обнять её. Джинни глубоко вздохнула и заговорила:

— Заклинание, которым ударили Гермиону, практически смертельное, разве что не считается непростительным... Большая часть её внутренних органов была сильно повреждена, некоторые из них целители делали, грубо говоря, заново.

Гарри снова замутило, и он практически вцепился в Джинни.

— Как она вообще выжила? — тихо спросил он.

— Когда сердце и легкие перестают работать, мозг живет еще примерно пять минут... — она нервно сглотнула, — но можно увеличить это время. Разумеется, магией...

— То заклинание?.. — он вспомнил, как Джинни использовала какую-то странную магию.

— Трансиро Витамо, да, — кивнула она. — Это очень старое заклинание, оно практически не используется, слишком опасное. В каком бы ужасном состоянии ни был бы человек, оно дает ему дополнительное время, но при этом... — Джинни снова запнулась, — оно как бы отбирает это время у человека, который использует это заклинание. И если не поспешить с помощью обоим, то умрет не только человек, который при смерти, но и пытающийся его спасти.

Гарри отстранился и ошарашено посмотрел на нее. От мысли, что он мог потерять всех самых дорогих ему людей за одну ночь, ему хотелось орать, рыдать и крушить все вокруг, но он не мог даже пошевелиться или хотя бы дышать.

— Ты злишься? — осторожно спросила Джинни.

— Нет, — с трудом произнес Гарри неестественно хриплым голосом. Он хотел сказать, что, наоборот, безумно ей благодарен, но не мог больше выговорить ни слова.

Джинни обняла его и положила голову ему на плечо, и Гарри инстинктивно притянул её еще ближе к себе.

— Спасибо, — наконец выговорил он. — Откуда ты знаешь это чертово заклинание?

— После пасхальных каникул мы прятались в доме тетушки Мюриэл. От нечего делать я листала какие-то старые книги и наткнулась на него. Ну, знаешь, я решила, что когда ты любишь Гарри Поттера, а половина твоей семьи в Ордене Феникса, подобное знание лишним не будет. Его очень просто выполнять, — она судорожно вдохнула. — На самом деле, Рон мог выжить и без моей помощи... Я просто запаниковала, он потерял столько крови...

— Ты самая потрясающая девушка на свете, — прошептал Гарри, притягивая её к себе. Он зарылся носом в её волосы, думая о том, что снова мог её потерять. Мог её потерять, потому что она знала, как помочь его друзьям, а он нет.

— Целители не знают, помогло ли все это, — тихо произнесла Джинни. — Есть вероятность, что Гермиона очнется, но уже не будет такой, как прежде...

— С ней все будет хорошо, — твердо сказал он, больше пытаясь убедить себя, чем её. — Она справится, я знаю. Что с теми, кто напал на нас?

— Гарри... — Джинни посмотрела ему в глаза. — Тот, кто едва не убил Рона с Гермионой, это был Амикус Кэрроу. Он умер. Авроры проверили, и...

— Его убил я, — закончил за нее Гарри. Он помнил, как инстинктивно использовал заклинание, которое не стоило. — МакГонагалл предупреждала, что это может произойти.

— Это был несчастный случай...

— Не важно, — он отвел взгляд. — Если честно, мне все равно, если я помог этому ублюдку отправиться в ад. Он это заслужил.

— Не могу с тобой не согласиться, — Джинни выглядела обеспокоенной реакцией Гарри, но все же легонько улыбнулась. — Про второго я знаю только то, что это был Родольфус Лестрейндж. Его забрали авроры, но, вроде бы, так ничего и не выяснили.

— Понятно... — вздохнул Гарри, думая про себя, что надо бы побыстрее поговорить с Кингсли.

* * *

Когда он проснулся второй раз за ночь, на часах Джинни, спящей рядом с ним, было уже шесть утра. Стараясь не разбудить ее, он встал и тихо прошел в соседнюю палату, где, как рассказала Джинни, лежала Гермиона.

Разумеется, за годы дружбы он много раз видел подругу без сознания. Он видел её окаменевшей, неестественно бледной, замученной пытками. Но в этот раз Гермиона выглядела абсолютно здоровой, и Гарри никак не мог поверить в то, что она может никогда не очнуться. Он сел на пол у кровати и взял Гермиону за руку. Её лицо, всего в паре десятков сантиметров от него, было таким живым, что казалось, будто она просто спит.

— Привет... — прошептал Гарри. — Врачи говорят, что ты можешь не проснуться. Знаешь, я не верю, что ты способна на такой нелепый поступок: уйти сейчас, когда война уже закончилась, — Гарри попытался сглотнуть ком в горле. — Не бросай нас, Гермиона, пожалуйста... С Роном все будет хорошо, но только если ты будешь рядом. Ты же знаешь, что он без тебя не сможет. И я не смогу, Миона, не бросай меня, пожалуйста.

Он замолчал на какое-то время, просто рассматривая её лицо и надеясь, что она чудесным образом откроет глаза.

— Послушай, если ты не проснешься, то ты больше не сможешь читать книги, — улыбнулся он. — Это ужасно, правда? И за бедных эльфов никто не заступится... Останься с нами, Гермиона, я прошу тебя...

Разумеется, её глаза не открылись. Больше часа Гарри просто сидел и смотре на нее, думая о том, как такое вообще могло произойти, почему они оказались такими беспечными, что Пожиратели Смерти застали их врасплох. Он гадал, было ли нападение связано с визитом Малфоя или с тем, что он рассказал, почему Пожиратели использовали такие странные заклинания вместо привычной Авада Кедавры и почему они атаковали дом в Бранскастере, а не в Годриковой Лощине. В голове Гарри появлялись все новые вопросы, и он не знал ни одного ответа. В конце концов он понял только то, что не успокоится, пока не выяснит, кто стоял за побегом из Азкабана и нападением.

Как только начался рабочий день, он связался с Кингсли и договорился с ним о немедленной встрече. Переодевшись в повседневную одежду, он обнаружил чудом оставшуюся в ней Мантию-Невидимку и, оставив все еще спящей Джинни записку и прошмыгнув мимо авроров, отправился в Министерство.

Кингсли выглядел так, словно не спал всю ночь.

— Рад, что ты в порядке, — улыбнулся он, пожимая руку Гарри. — Я понимаю, что ты хочешь выяснить, кто стоит за побегом и почему на вас напали именно сейчас, но, боюсь, я мало чем могу тебе помочь.

— Вы смогли что-нибудь выяснить у Лестрейнджа?

— Ему стерли память, — покачал головой Кингсли. — Когда прибыли авроры, он не помнил даже того, что Вольдеморт вообще возвращался.

— Как мы могли не заметить, что кто-то стирает ему память? — спросил Гарри, хотя это был скорее риторический вопрос. Джинни занималась Роном, а он паниковал. Если бы он только сообразил проверить дом...

— Это не самое шумное заклинание, — пожал плечами Кингсли.

— И никак нельзя восстановить его память? — без особой надежды поинтересовался он.

— Только если долго его пытать, но сам понимаешь, что это не метод ни аврората, ни Ордена. Такой участи никто не заслуживает.

— Скажи это Невиллу, — с сарказмом произнес Гарри.

— Послушай, я понимаю, что ты расстроен, но...

— Я не расстроен, Кингсли, я просто слишком зол, причем по большей части на себя, — вздохнул он. — Ладно, я, конечно, понимаю, что это не выход.

— Извини Гарри, но единственное, чем я могу помочь — это приказать охранять вас троих. Кстати, Робардс вроде приказывал аврорам не выпускать тебя из поля зрения.

— Надеюсь с задачей охранять две комнаты с Роном, Гермионой и Джинни они справятся лучше, — мрачно произнес Гарри. — Можно воспользоваться твоим камином?

— Пожалуйста, — пожал плечами Кинглси. — А, вот еще что: авроры проверили дом, в нем все перевернуто с ног на голову. Похоже, Пожиратели Смерти что-то искали.

Гарри, протянувший руку к вазе с летучим порохом, застыл. Он знал, что они искали. Мерлин, да как он сразу не понял, что к чему, это же было настолько очевидно! Малфой сказал, что кто-то хочет воскресить Вольдеморта, а странный полу-призрак, вернувший ему Воскрешающий Камень, сказал, что за Даром охотятся.

— Спасибо, Кингсли, это кое-что объясняет, — прошептал он. Рассказывать ему о своих догадках Гарри не собирался, поэтому бросил порошок в камин. — Хогвартс, кабинет директора!

К счастью, МакГонагалл была уже в своем кабинете. При виде Гарри она недовольно поджала губы:

— Здравствуйте, мистер Поттер. А вас не учили предупреждать о визите? — строго спросила она, жестом приглашая Гарри сесть перед ней. — И, между прочим, как ты тут оказался? Я наивно полагала, что в этот кабинет можно попасть через камин только, если он в моем собственном доме или в кабинете Министра Магии.

— Я был у Кингсли, — улыбнулся Гарри. — Здравствуйте, профессор.

— Рада, что ты не открыл новый способ попасть в Хогвартс, — вздохнула МакГонагалл. — Я слышала о том, что случилось на Рождество. Это ужасно... Если я чем-то могу помочь...

Он помедлил пару секунд. Гарри знал, какой вопрос хочет задать директрисе, но был уверен, что он ей не понравится. И все же это была последняя зацепка, слабая надежда узнать, кто за всем этим стоит.

— Профессор, — начал Гарри, — дело в том, что с лета мы с Роном и Гермионой жили не вместе. Видите ли, они обручились летом, как и мы с Джинни. Но всем мы говорили, что живем вчетвером, в том числе и вам. Вот только... я восстановил дом родителей в Годриковой Лощине, и все думали, что мы живем там. Когда вы спросили, куда мы будем улетать на выходные, я просто не хотел снова объяснять, зачем живу в том самом коттедже. Так получилось, что... — он сделал глубокий вдох, — единственный человек кроме нас четырех, знающий адрес дома, в котором на нас напали, — это вы.

— Поттер, — тихо произнесла побледневшая МакГонагалл, — ты же не думаешь, что я...

— Нет, профессор, я не думаю, что вы продали нас Пожирателям Смерти, — покачал головой Гарри. — Я просто не знаю, почему они оказались именно там.

— Этот адрес я нигде не записывала, никому не говорила, а в мою голову последний раз кто-либо залезал лет тридцать назад, — твердо произнесла она. — Я бы очень хотела помочь тебе, Поттер, но не могу.

— Понятно... — Гарри мысленно попрощался с последней надеждой выяснить хоть что-то.

— Мадам Помфри предложила перевести вас всех в Больничное Крыло, в замке все-таки безопаснее, — неуверенно произнесла директриса.

— Спасибо, — искренне ответил он. — Это было бы здорово.

— Я договорюсь с целителем Ролинс, — кивнула МакГонагалл.

Еще какое-то время они обсуждали детали их «переезда» из больницы. Потом Гарри хотел отправиться к Андромеде, но решил, что для нее и Тедди будет безопаснее, если какое-то время он не будет показываться вблизи их дома. Решив все-таки отправить письмо с просьбой быть осторожнее, он вернулся в больницу. Не снимая мантии, он прошел мимо авроров, подавляя сильное желание быстренько их обезоружить, чтобы, наконец, научились не только стоять истуканами.

Он зашел в палату девушек, где оказалась еще и миссис Уизли, и снял мантию.

— Доброе утро, — произнес он.

Молли вздрогнула и вскочила со стула:

— Доброе утро? — гневно воскликнула она. — Доброе утро?! Как ты мог куда-то уйти, не предупредив? Мы же волновались! И почему ты не попросил кого-то из авроров пойти с тобой?

— Я же оставил Джинни записку, — растерянно произнес он. Гарри с удивлением осознал, что это первый раз, когда миссис Уизли за что-то его отчитывает. Что ж, теперь точно можно считать себя полноценным членом семьи...

— Записку! Да кто угодно мог оставить эту записку!

— Мам, успокойся, — закатила глаза подошедшая Джинни. — Кстати, а это точно ты, Гарри?

— Своевременный вопрос, — фыркнул он. — Омнилокусы.

— Ладно, верю, — кивнула Джинни. — Пока тебя не было, Рон очнулся.

Гарри облегченно вздохнул.

— Гермиона без изменений? — на всякий случай спросил он, и Джинни, как он и думал, коротко кивнула.

Рон выглядел немногим лучше, чем ночью: по-прежнему пугающе белый, но хотя бы проснувшийся.

— Мы снова в каком-то дерьме, да? — спросил он, увидев Гарри.

— Что-то вроде того, — ответил тот. — Как ты?

— Начинаю сочувствовать Малфою, — криво улыбнулся Рон. — Чертовски больно. Снейп все-таки был редкостным мерзавцем.

— Как будто ты когда-то в этом сомневался, — Гарри попытался улыбнуться в ответ, но не смог. На лице Рона была смесь боли, страха и какой-то растерянности, напомнившая Гарри о той ночи в поместье Малфоев.

— Ты что-нибудь выяснил? — тихо спросил Рон.

— Практически ничего, — виновато произнес он. — Скорее всего, они искали дар второго брата. Но как они вообще узнали, что он у меня, и где ваш дом, и почему именно ваш дом, неизвестно.

— Проклятые Дары, — Рон закрыл глаза. — Проклятый Дамблдор, проклятые Пожиратели, проклятая война... Когда уже это все кончится?

Гарри не знал, что ответить, и только молча соглашался с другом.

— Я не могу вспомнить, из-за чего мы поссорились, — внезапно произнес Рон. — Знаешь, все утро пытаюсь вспомнить, из-за какой дурацкой мелочи Гермиона находится на грани смерти, и никак не могу. Если они что-то искали, они бы ушли, верно? Они бы не стали нас ждать, и если бы мы не поссорились... Я же должен её защищать, а я...

— А ты сразу же полетел к ней, когда она оказалась в опасности, и выжил только благодаря гениальности твоей сестры, — прервал его Гарри. — Да перестань, виноват только Кэрроу.

— Был бы он жив — убил бы подонка, — вздохнул он. — Если Гермиона очнется, всегда буду с ней соглашаться.

— Не будешь, а то ей станет скучно и она переедет в Болгарию.

— Эй, следи за тем, что говоришь, — нахмурился Рон. — Думаешь, с ней все будет хорошо?

— Надеюсь, — ответил Гарри. — Мы и не из таких неприятностей вылезали...

— Тебе никогда не приходило в голову, что наша удача когда-нибудь кончится? — мрачно спросил Рон.

— Удача? — скептически переспросил Гарри. — Дружище, если ты не заметил, лично твоя удача закончилась, когда ты решил сесть со мной в одном купе.

* * *

Ближе к вечеру их перевели в Больничное Крыло. Все еще плохо чувствующий себя Рон сразу уснул, а Мадам Помфри разрешила Гарри и Джинни отправится в гриффиндорскую башню, если они будут добросовестно приходить за зельями.

Общая гостиная была почти пустой, только Невилл читал у камина.

— Я думал, вы в больнице, — удивился он, когда Гарри с Джинни зашли в портретный проем.

— В школе безопаснее, — ответила Джинни. — Рон и Гермиона все еще в больничном крыле.

— Как они? — обеспокоенно спросил Невилл. — Что вообще случилось?

Джинни принялась пересказывать события рождественского вечера и объяснения врачей, а Гарри сев у камина, вновь погрузился в свои мысли. Он хотел сделать всё возможное, чтобы помочь Гермионе, а сам не мог даже выяснить хотя бы кто виноват. Лицо Рона, смотрящего на лежащую на соседней кровати Гермиону, все еще стояло у него перед глазами. И в этом всем, отчасти, была вина Гарри.

Тяжелая рука легла ему на плечо:

— А теперь рассказывай, — произнес Невилл, — что ты от нас скрываешь.

Гарри удивленно посмотрел на него:

— В смысле?

— Гарри, у тебя всегда на уме какие-то тайны, которые ты никогда никому не рассказываешь. Так что не делай вид, что сейчас ты совсем не подозреваешь, в чем проблема. Я понимаю, что ты привык к тому, что только Рон и Гермиона все знают, но раз уж они пока не в состоянии тебе помогать, то придется тебе довериться остальным твоим друзьям, — уверенно произнес Невилл.

Его маленькая речь напомнила Гарри о том, как семь лет назад он таким же уверенным голосом объявил им троим, что ни за что их не выпустит из гостиной. Не дождавшись комментария от Джинни, он обернулся и обнаружил, что она куда-то вышла.

— Невилл, послушай... — начал он.

— Ну вот, опять, — вздохнул тот. — Сейчас скажешь, что у тебя есть план, и ты совсем не собираешься идти в лес и сдаваться. Ты знаешь, что всегда врешь с одним и тем же выражением лица?

— Хочешь правду? — мрачно усмехнулся Гарри. — Ладно, вот тебе правда: я не хочу, чтобы ты в это ввязывался. Я не хочу, чтобы к вечно рискующим из-за меня Рону с Гермионой присоединился ты. Я не хочу видеть тебя на больничной кровати, не хочу видеть Ханну заплаканной и со страхом в глазах. Вокруг меня и так хватало смертников, пожалуйста, не надо рваться в их ряды!

Невилл, подняв брови, смотрел на него.

— Ты немного припозднился с этим, — скептически произнес он. — Года на три, примерно.

В гостиную спустилась Джинни:

— Когда вы успели поссориться? — удивилась она. — Я же отошла на две минуты.

— Мы не ссоримся, — ответил Невилл. — Я пытаюсь доказать Гарри, что он себя глупо ведет.

— Хорошо, — Гарри закатил глаза, — не буду вести себя глупо, считай, ты меня уговорил. Хочешь веселой жизни — получишь. Пойдемте.

Он встал и направился к спальне «восьмикурсников». Краем глаза он видел, как переглянулись Джинни и Невилл, молча последовавшие за ним.

— Минки, — позвал Гарри, и эльфиха тут же появилась рядом. — Принеси кошелек и палочку.

Спустя пару секунд его приказ был выполнен и он повернулся к с удивлением наблюдавшим за ним друзьям.

— Знаете сказку о трех братьях?

— Которые перехитрили смерть? — спросил Невилл.

— Именно. Смерть подарила им Бузинную палочку, — Гарри кинул на палочку на кровать... — Воскрешающий камень, — за ней полетел вынутый из кошелька камень... — и Мантию-невидимку, — и мантия, которую Гарри достал из кармана. — Дамблдор решил, что мне скучно живется, поэтому, пока мы пытались уничтожить Вольдеморта, я почти случайно стал обладателем трех сказочных артефактов. А теперь кто-то охотится за камнем, и как утверждает, хочет воскресить Вольдеморта, хотя, как и говорится в сказке, камень этого не умеет, а Риддла вообще воскресить невозможно, даже если кто-то и придумает работающий на других способ. Ну как, Невилл, теперь ты чувствуешь все мое доверие тебе?

Невилл молча кивнул, все еще, как зачарованный, смотря на Дары. Джинни же смотрела на Гарри:

— Почему ты не сказал мне? — тихо спросила она.

— Я и так, как выразился Рон, довольно жуткий, — неуверенно ответил он.

— И как кто-то выяснил, что Камень у тебя? — заговорил, наконец, Невилл.

— Я не знаю, — честно ответил Гарри. — Этот Камень до того, как попасть к Дамблдору, был кольцом, принадлежащем наследникам Слизерина. Вольдеморт использовал кольцо, но он и понятия не имел, что это за камень.

За следующие пятнадцать минут Гарри пересказал все: о визитах Смерти и Малфоя, о нападении, о разговорах с Кингсли и МакГонагалл и о собственных догадках.

— Знаешь, а вас не пытались убить, — произнес Невилл, когда Гарри закончил. — Точнее пытались, конечно, но это все-таки действительно это было как бы по ходу дела.

— И это все-таки женщина, — задумчиво произнесла Джинни. — Гораздо проще себя омолодить, чем поменять пол.

— Можно просто использовать Оборотное Зелье, — пожал плечами Гарри. — Превратиться в какого-нибудь магла.

— Это тебе с трудолюбивой Гермионой и запасами Грюма кажется, что все так просто, а на самом деле Оборотное Зелье довольно сложная штука, — настаивала Джинни. — Омолаживающее заклинание проще.

— Ладно, и что нам дает то, что это женщина?

— Может, она была влюблена в Риддла? — ухмыльнулась Джинни.

— Скорее просто использует людей, жаждущих воскресить Вольдеморта, хотя на самом деле хочет вернуть совсем другого человека, — предположил Невилл.

— Или же ей просто нужен Камень, — кивнула Джинни. — А Пожиратели Смерти просто под руку попались.

— И поэтому ей не было смысла убивать нас, пока она стирала Лестрейнджу память, — кивнул Гарри.

— Сомнительно, но все-таки имеет больше смысла, чем охота за Камнем, о котором четко сказано, что до конца он не воскрешает.

— Только это ничего не объясняет, — покачала головой Джинни.