Холодный мир (джен)

— Вы ведь проиграли, Блофельд, — невозмутимо заявил агент 007. — Даже сами этого не поняли, но проиграли. Через считанные минуты вы останетесь без электричества. Ракета не взлетит, советские космонавты останутся в живых, Брежнев не нажмёт на красную кнопку.

— Вы думаете, я не в курсе ваших пиротехнических шалостей, мистер Бонд? — скорчил нехорошую ухмылочку Первый. — Пока вы и ваш друг Штирлиц добирались сюда, дежурный пришёл в чувство и подал сигнал тревоги. Перед тем, как к вам присоединиться, я отдал необходимые распоряжения техническому персоналу. Японские инженеры — одни из лучших в мире, так что ваша бомбочка для школьников не причинит большого вреда. Конструкция нашей энергоустановки позволяет восстановить снабжение большинства объектов базы в течение нескольких часов.

— Не стану спорить, я не ракетчик, — кивнул Максим Максимович. — Но теперь о вас знаем не только мы двое. За эти несколько часов вероятные противники, как с Востока, так и с Запада, смогут успеть создать вам проблемы. Не лучше ли вам будет подстраховаться от них с нашей помощью, Блофельд?

— Оставив вас в живых? — Блофельд задумался под аккомпанемент надоевшего "До запуска семь минут... Отсчёт идёт...". — Это слишком большой риск. Даже с возможной выгодой от вашего интеллекта для "Спектра", Штирлиц, он несоразмерен. А уж от вас, 007, одни расходы. Так что сейчас, как говорят русские, в расход выведут вас.

— Как насчёт последнего желания приговорённого к смерти? — поинтересовался Джеймс. — Раз уж я бросаю курить навечно, то предпочёл бы выкурить свою последнюю сигару.

Но "выкурить" Блофельду дырку во лбу Бонд не успел.

Магнитная мина была сделана на совесть и оторвать её было уже нечем. Взрыв прогремел как положено — за пять минут до запуска. Значительная часть энергетического оборудования, над которым дочерние структуры Дорнброка и Осато трудились несколько лет, была разнесена в клочки. А главное — щит в кратере, имитирующий озеро, застрял, едва начав отодвигаться. Осталась щель, вполне пригодная, чтобы протиснуться в нее человеку типичной японской комплекции.

...Хиро Танака, вместе с Кисси и своей спецгруппой застывший у кромки кратера, заметил эту щель в неверном вечернем свете. Осталось только дать одну краткую команду:

— Банзай!

Взрыв слабо пошатнул кабинетик Блофельда, и все участники экзекуции удержались на ногах. Но мозговой центр базы, как и всё прочее, погрузился в темноту. Пуля из "сигары", предназначавшаяся Первому, досталась Комуре.

Кандидат в Одиннадцатые завалился в гущу охранников, создав некую неразбериху. Агент 007 решил её усугубить и отвесил одному из держиморд неплохой удар. Тот, не разобравшись, адекватно ответил своему товарищу. Товарищу подыграл Исаев, пихнув его ногой и отшатнувшись. Бонд резко выхватил его за руку, пока охране было не до них, и направился к письменному столу:

— План таков. Вы забираете документы "Спектра" и уходите с ними. Я осуществляю огневое прикрытие. Действуем быстро, — шептал агент.

Штирлиц забрал обнаруженную в темноте папку с бумагами и как можно быстрее направился к двери. Видимо, на случай проблем с электричеством шеф "Спектра" установил здесь обычную, хоть и тяжёлую дверь, которую Бонд выбил с ноги со второго раза. Как раз в тот момент, когда техники наконец включили вялое аварийное освещение.

— Они уходят! — Вслед агентам вылетела очередь из "Типа-100" одного из стражей ракеты. 007 быстро понял, что уйти им будет сложно: Исаеву на старости лет нелегко было передвигаться, и он служил главным тормозом в паре. Впрочем, отстреливался Максим Максимович наряду с Джеймсом, и неплохо.

"Русская поговорка гласит — "Мастерство не пропьёшь", — вспомнил Бонд.

"Люди в кратере!!! Внимание!!! Посторонние в кратере!!!" -вдруг возопил громкоговоритель. Из другого конца туннеля уже доносились автоматные очереди.

— Танака? — догадался Штирлиц.

— Надеюсь, что да, — кивнул Джеймс. — Одно хорошо, охранникам в зале точно будет не до нас.

Под куполом и на стартовой площадке и вправду кипел бой. Хоть ниндзя Тигра и были в меньшинстве, они брали внезапностью, организованностью и метким метанием гранат. К тому же часть персонала базы наверняка была заблокирована отключившимися дверями в подземельях — это тоже уравнивало шансы.

— Бонд-сан! — окликнул 007 кто-то из укрытия. За металлической оградкой спрятался лично Танака и постреливал из пистолета-пулемёта в боевиков Блофельда.

— Танака! — отозвались Бонд-сан и Штирлиц-сан одновременно. — Вы здесь?

— Это было бы полезным. Старик Осато решил, что может вербовать моих людей безнаказанно. Надо продемонстрировать ему наглядно, что он ошибается.

Счет потерь ниндзя пошёл уже на второй десяток, но они рвались к командному пункту. Спецназовцы уже потащили куда-то в наручниках двух человек из "руководящего персонала" базы, которых Исаев видел рядом с Блофельдом.

— Я вижу, бумаги "Спектра" уже при вас? — отметил Тигр.

— Пока не успел их изучить, — извинился Штирлиц. — Но, полагаю, их хватит для разоблачения большей части организации. А сейчас нам, пожалуй, пора продумать пути отхода...

— Здесь должен быть выход к морю: как-то же разгружались суда Осато, — резонно предположил 007.

— Я представляю, где это может быть, — неожиданно прозвучал голос Кисси. Джеймс не ожидал, что девушка вернулась в составе команды Танаки.

— На ближнем склоне вулкана есть пещера. Раньше девушки часто заплывали туда в поисках жемчужниц, но последнее время они не возвращаются или их выносит мёртвыми на берег. Последнюю — позавчера... — Тут Кисси посерела: вероятно, покойная была её подругой. — Как-то даже приезжали с Кюсю полицейский чин с судмедэкспертом, осмотрели очередную и сказали "Всё нормально, это вулканические газы".

Бонд некоторое время пытался сориентироваться, где что. Наконец агента осенило: он развернулся в сторону, противоположную командному пункту, и заметил там что-то, похожее на закрытые створки раздвижных ворот.

— Мы двигались со стороны леса, — показала Кисси. — Значит, нам и впрямь туда.

— Нам нужен Блофельд! — кричал Танака в "уоки-токи". — Возьмите Блофельда живым!... Что?!

— Первый исчез, — обратился Тигр к коллегам. — Ниндзя не обнаружили его ни в командном пункте, ни в кабинете!

— Не к добру, — встревожился Штирлиц. — Теперь попытается замести следы.

— ВНИМАНИЕ!!! — взревели динамики. — В СВЯЗИ С ЧРЕЗВЫЧАЙНЫМ ПОЛОЖЕНИЕМ ОБЪЯВЛЯЮ ПОЛНУЮ ЭВАКУАЦИЮ!!! У ВАС ПЯТЬ МИНУТ, ЧТОБЫ ДОЙТИ ДО АВАРИЙНЫХ ВЫХОДОВ!!! ОТСЧЁТ ИДЁТ!!!

— Зная "Спектр", рискну предположить, что сейчас Первый что-нибудь взорвёт, — предположил наученный горьким опытом Джеймс.

— Все уходим! — распорядился Танака.

...Оттеснив охрану "Восточного Олимпа", отряд Тигра ворвался в тоннель. В конце подземной магистрали уже были заметны силуэты каких-то морских судов, слышался запах океанской воды и водорослей...

— Спасены, — сделал вывод Штирлиц, не расстававшийся с папкой.

Но тут где-то далеко за спиной грохнуло. Заметая следы, Блофельд активировал систему самоуничтожения. Ядерные ракеты в кратере только усугубили ситуацию.

Стены тоннеля содрогнулись, куски бетонных плит и камни посыпались сверху. Исаев получил по голове одним из них, Бонд и Кисси вынуждены были его тащить. Ниндзя пополнили счёт убитых и раненых.

Группа Танаки в спешке рассаживалась по катерам и плотикам, выталкивая в воду "спектровцев". Никто не заметил лысого человека с белым котиком, воровато прокравшегося к стоявшей на дальнем пирсе подлодке-"малютке".

НАконец все, кто остался в живых, вышли в открытое море.

— Теперь-то мы завоевали настоящий медовый месяц, — с надеждой сказал агент 007.

— Всё же мы кое о ком забыли, — остудила его пыл Кисси. — Первый исчез.

— Он просто нас не найдёт, — отмахнулся Джеймс и привлёк её к себе.

В чём японцы уподобились европейцам ещё задолго до революции Мэйдзи — так это в пристрастию к поездкам на воды. Но даже в стране, столь щедрой на природные источники, естественные ванны провинциального Ибусуки — на особом положении. То ли виной тому субтропическая природа южного Кюсю, то ли большое их число, но Ибусуки превратился едва ли не в бальнеологическую столицу империи Восходящего солнца.

И вдобавок именно Ибусуки оказался ближайшим городом, в котором мог высадиться десант Танаки. Поэтому Бонд и Кисси Судзуки проводили последнее время именно здесь.

Закончив работу, Кисси устроила Джеймсу и себе славный медовый месяц. Можно было подумать, что она — не охотница за жемчугом, а томная "гейша горячих источников", курортная девица для утех отдыхающих самураев. Иногда по утрам 007 просыпался с мыслью, что после такого любовного марафона ему понадобится восстанавливаться ещё недели две. Что было скверно — если задание Судзуки-сан было выполнено, то работа Бонда, по сути, только началась...

Первое же идиллическое утро в лучшем отеле Ибусуки было испорчено новым сообщением из Лондона. "Организуйте наблюдение за Исаевым, — торопил М. — Есть вероятность, что русские пришлют сотрудника резидентуры для его вывоза в СССР. Штирлиц позволит нам раскусить одного или более советских агентов в Японии, так же, как Лонсдейла. Затем — действуйте по предыдущей инструкции".

Поэтому 1 октября 1968 года произошло то, что произошло.

Бонд осторожно встал, чтобы не разбудить Кисси, и, вспомнив то самое гонконгское утро и встречу с покойным Люсом, задумался: "Эта операция заканчивается почти тем же, с чего началась". Пройдя два квартала в гору, агент свернул в боковую улицу и оказался перед тем самым госпиталем, куда поместили Штирлица.

— Доброе утро, Хорюдзи-сан, — вежливо поклонился Бонд дежурному. — Я к господину Бользену, — 007 нарочно сдал сюда Исаева под псевдонимом, под которым тот действовал в Западном Берлине. Это должно было стать сигналом другим участникам таинственной операции КГБ. Максим Максимович становился кусочком сыра в мышеловке для посвященных в план Москвы, который он осуществлял, чтобы Ми-6 смогло раскрыть всю его подноготную.

— Доброе утро, Бонд-сан. Ваш почтенный дядюшка стабильно идёт на поправку. Он прогуливается без посторонней помощи, — ответил дежурный и вновь углубился в особо заковыристый кроссворд-судоку.

Штирлиц в больничной пижаме, рассчитанной на японца и потому тесноватой, гулял во внутреннем дворике с минимумом цветущих растений (чтобы не вредить аллергикам), газонами, прудиком и, конечно, садом камней. У входа в него он и встретился с Бондом.

— Как я погляжу, японское гостеприимство идёт вам на пользу, Штирлиц, — помахал ему рукой агент с правом на убийство.

— Не уверен, мистер Бонд, — ответил Исаев, опускаясь на скамеечку. — Как вы наверняка знаете, Тигр нашпиговал клинику своими людьми. Я, конечно, выживший из ума параноик, но у меня такое чувство, будто меня откармливают на убой.

— Не хотел вас расстраивать, но отчасти это правда, — "подал пилюлю" 007. — Тигр намекал, что в вас сохраняется необходимость ровно до получения полного списка агентуры "Спектра" в его бюро. Я слишком хорошо знаю, что означают подобные недомолвки.

— "Хороший полицейский", понимаю, — кивнул Максим Максимович. — Это из роли.

Бонд промолчал: с его стороны было бы глупо настаивать на доверии Штирлица. Несколько минут они просто посидели молча, вслушиваясь в доносящееся с улицы птичье пение.

— А мы с вами натянули изрядный нос Киплингу, Штирлиц, — усмехнулся Джеймс. — Помните "Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись?"

— Сама жизнь Киплинга опровергла его задолго до нас. Во времена моей молодости наши советские — "восточные" — поэты все как один рвались ему подражать и в технике, и в настроении, тогда как культурная Англия только что не плюнула на его могилу. Так и сошлись, — поддержал тему Исаев.

— Да, это наш позор... Так и мы с вами здесь сидим, представляя враждующие блоки, и медитируем на прудик, как будто не должны спасать друг от друга мир.

— Мне, мистер Бонд, наши похождения напомнили слова другого поэта. Ничего, если по-русски?

— Я пойму, — заверил 007.

— "В шапке золота литого

Старый русский великан

Поджидал к себе другого

Из далёких чуждых стран.

За горами, за долами

Уж гремел о нём рассказ,

И померяться главами

Захотелось им хоть раз", — как в гимназии, отчеканил Максим Максимович.

— И как вы считаете, чья голова бронебойнее? — парировал Джеймс.

— Мы квиты. Мы столько раз спасали шкуры друг друга, что личные счёты уже невозможны. Кажется, это называется "взаимопонимание между народами", — саркастично заметил Штирлиц.

— Бользен-сан, к вам некий мистер Алекс из Канады. Говорит, что он ваш старинный деловой партнёр, — обратилась к Исаеву медсестра. Несмотря на мощный японский акцент в её английском, разведчик понял.

— Он говорит правду, — кивнул Штирлиц. — Может зайти. Боюсь, мистер Бонд, мой друг Алекс вам помешает.

Джеймс далеко не ушёл: в дальнем углу дворика он мог слышать каждое слово. Канадский Алекс вполне мог оказаться неуловимым Гордоном Лонсдейлом, след которого оборвался где-то меж небоскрёбов Торонто. Агенты Танаки уже давно приметили какого-то гайдзина, который следил за ними последние три дня. "Мышеловка сработала, — подумал 007".

Алекс вошёл почти незаметно и обнаружил сходство со словесным портретом Лонсдейла.

— Наконец-то вас нашёл, Бользен, — сказал он. — Как вы?

— Физически — неважно, — ответил Исаев. — Морально — прекрасно. Спасение планеты — достойный финал любой карьеры. Век бы здесь отдыхал. Название только смущает: Ибусуки на русском звучит не больно-то интеллигентно...

— Сук, как я убедился, вокруг хватает, — согласился Лонсдейл. — И находиться здесь для вас небезопасно: японцы и англичане хотят выжать вас, как лимон, а затем... — Он опустил книзу большой палец. — Поэтому Центр требует вашего скорейшего возвращения.

— А наши меня не убьют за "перебег на Запад"? — горько улыбнулся Штирлиц.

— Тридцать лет назад убили бы, да. Сейчас пожурят по-семейному на собрании и примут в беспокойное племя пенсионеров, — пожал плечами Гордон/Алекс. — Аладьин уже оформил вам место на самолёте, вылетающем завтра вечером в Союз. На нём ветеранов посольства отправляют на заслуженный отдых, вы легко затеряетесь в толпе. Вопрос в том, как вывезти вас из клиники так, чтобы Танака не догадался?

— У меня есть пара идей, джентльмены, — направился к ним Джеймс Бонд. — Полковник "Лонсдейл", я полагаю?

— Именно я, — не стал отпираться агент КГБ и спросил агента Ми-6 с правом на убийство:

— Не будем рассыпаться в предисловиях. Скажите прямо: как вы предлагаете извлечь Штирлица и что рассчитываете получить от нас взамен? Ведь не из благородства же единого?

— Взамен мне нужна информация и только информация. Двойные агенты Тигра и Блофельда, перевербованные через корпорацию "Осато". — Тут Бонд обратился к Штирлицу: — Папка, которую вы достали, содержит много нового о людях из "Спектра". Судя по всему, организация кошатника сумела заполучить и одного из боссов вашего Политбюро...

— Я это подозревал, — мрачно кивнул Максим Максимович. — Ещё в Италии я заметил, что поведение Конторы по отношению к блудному сыну стало странноватым.

— Но как раз сведений по японскому отделу там нет. Ваша память станет вашим билетом наружу. Фамилии и должности хотя бы нескольких из предателей ускорят конец Блофельда и его бредовых планов.

— Ясно. А как я покину это гостеприимное место?

007 перешёл на шёпот, оставив всех посторонних лиц и автора в полном неведении насчёт своих коварных планов.

Смеркалось. Джеймс и Кисси едва успели устроиться на веранде облюбованного ими ресторанчика с видом на темнеющий залив, как их грубо прервал едущий мимо на велосипеде Рюхэй, шпик организации Тигра.

— Бонд-сан! Вы срочно нам нужны! В клинике Хэйсэй случилось несчастье!

— Это так срочно? — обиженным голосом сказала Кисси.

— Ничего не поделаешь — это работа, — "Вернул старый должок" 007.

Рюхэй провёл Бонда прямо в морг клиники, где служитель предъявил им тело пожилого гайдзина в пижаме и с биркой на ноге.

— Господина Бользена не стало час назад. Обширный инфаркт. Это наша вина, мы подоспели слишком поздно... — Служитель явно места себе не находил: как же так — пациент так уверенно двигался назад к здоровью! Агент сделал вид, что тщательно щупает пульс, и подтвердил:

— Он с честью выполнил последнюю миссию.

— Как племянник господина Бользена, вам следует забрать его тело, чтобы предать погребению сообразно последней воле, а также личные вещи... — монотонно твердил служитель. 007 последовал его совету. Погружая покойного Исаева в кузов автомобиля, агент обшарил карманы его пижамы и вынул блокнот, испещренный записями.

— Мы почти в расчёте, Штирлиц, — сказал он усопшему.

Внезапно мёртвый разведчик стал подавать признаки жизни. Он открыл глаза, с облегчением выдохнул и приподнялся на заднем сиденье.

— Так удачно притворился, что едва сам не помер, — съязвил Штирлиц. — Так мне снова начнут сниться кошмары.

— Обычно вам они не снятся?

— Обычно — какая-то ерунда. Исковерканные сцены из прошлой жизни. То я иду по коридору, то Мюллер, то какие-то слоны идут на север... Сейчас, кстати, это стало проходить.

На окраине Ибусуки машину тормознул Гордон Лонсдейл, стоя на обочине под дождём в пальто с поднятым воротником — ни дать ни взять бродячий автостопщик из Штатов. Они направились в обход, на последнем пароме через залив, а оттуда горными дорогами к Фукуоке. На таком маршруте выследить "катафалк" было нереально.

Снова Штирлиц появился на свет Божий на вокзале Фукуоки, уже переодетый в штатское. Агенты "конкурирующих фирм" заняли купе первого утреннего экспресса "Синкансэн" на столицу незадолго до отправления. Очень скоро поезд пересёк Симоносекский пролив и углубился на "центральный" остров Хонсю. Здесь было уже холоднее, и цветастая японская осень вступала в свои права.

Максим Максимович с трудом отводил глаза от пейзажей за окном, невзирая на усталость. "Как где-нибудь на Оке, — подумал разведчик. — Только краски у нас более скромные, не такие густые".

— Знаете, я всегда представлял себе старость несколько по-другому. Думал, будет всё скучнее, скучнее, скучнее существовать и потянет травиться. А сейчас гляжу на эту красоту и думаю себе: как же хочется ещё пожить... — заметил Штирлиц.

— А вот старый Синдзо Осато с вами не согласен, — ответил Джеймс. — В прессе только и разговоров было, что о его харакири. Вопрос лишь в том, кто проиграл партию, а кто выиграл.

Марафон окончился в зале ожидания аэропорта Нарита. Аладьин, доставивший коллег к самолёту на Москву, ходил из угла в угол, ожидая объявления выхода на посадку.

— Странно, — вдруг сказал Гордон Лонсдейл, — разведчики двух разных поколений делят одну общую судьбу. Оба мы приняли участие в схватке за будущее человечества. И оба в результате фактически провалились. Теперь оба летим на родину доживать век в качестве тыловых крыс. Но вам пора, а мне — всё-таки рановато...

— Не вешайте нос, полковник. Может, ещё займёте мою кафедру в институте, — утешил его Штирлиц. — К тому же нам предстоит ещё отсечь оставшееся вражье щупальце в Союзе. Быть может, оно даже в самом Кремле.

— Не "быть может", а так оно и есть, — грустно признал Лонсдейл. — Когда я предъявил председателю Конторы свои выкладки по этому вопросу, он ответил: "Я в курсе. Я даже знаю, Конон, о ком ты говоришь. Но этот человек даже для нас неприкасаем. Со слишком ответственными товарищами на охоту ездит и козла забивает". И ведь не только он догадывается... Но до нас никто не бил тревогу.

— Да, золотая эпоха уходит, — констатировал Исаев. — Но одно можно сказать твёрдо: в нашем лице она уходит красиво.

— Начинается посадка на рейс номер 993 Токио — Москва с пересадками в Иркутске и Свердловске! — прогремел громкоговоритель.

...Когда борт 993 вылетел на запад, в зале ожидания осталась одинокая человеческая фигура, махавшая вслед рукой. Джеймс Бонд ещё долго стоял у окна и размышлял, когда Ил-62 "Аэрофлота" уже скрылся в облаке.

"Странное ощущение, — думал суровый агент с правом на убийство. — Последний раз я испытывал нечто подобное в Итоне, когда прочёл "Смерть Артура". Король в сопровождении верных рыцарей отчаливает на Авалон".

Бонд прогнал непрошеные лирико-философские мысли и пошел к выходу, проговаривая про себя будущий отчёт для М. Предстояло возвратиться на остров и всё уладить с Кисси. Затем — Лондон, шляпа на вешалке, пикировка с Манипенни, М, Q, горные лыжи, казино, акулы, женщины, бомбы: обычная рабочая круговерть...

— Интересно, когда секретная служба Её Величества проводит меня на покой, будет ли среди провожающих русский? — вдруг проговорил агент вслух.

КОНЕЦ