Моя звезда, твое солнце, наше небо (гет)

Глава 36: День в Доме горшечника

Краткие сведения:

Утро, посвященное Магии.

Вторая половина дня посвящена тренировкам.

Ночь, посвященная игре.

Примечания:

Я должен сказать, что главы, в которых есть Фарид, мои любимые, потому что она милая и бросает вызов Иоланте и Возрождается в их родительском деле.

Наконец-то мы получили конкретное представление о том, как Фарид будет взаимодействовать со своими новыми родителями и что будет происходить почти каждый день.

Я надеюсь, вам понравится эта глава, и спасибо за прочтение : D

Текст главы

“Мама?... Мама?...”

“Хм?”

“Есть странные существа, которые говорят, что приготовят мне завтрак”.

“Что?”

Иоланта неуверенно открыла глаза только для того, чтобы увидеть ярко-желтые глаза своей дочери, которая все еще была одета в пижаму. Она уже собиралась сесть, но потом вспомнила, что на ней ничего не надето под простынями, и остановила себя. Она заснула на своем Муже, но каким-то образом ночью, и после того, как он вернулся в маленькое тело, он закончил тем, что заснул на ней. Его лицо было спрятано у нее на груди, и на нем тоже не было одежды. К счастью, из-под одеяла выглядывали только его волосы, так что Фарид не увидел ничего неподобающего.

“Подожди немного снаружи, милая, мы скоро выйдем”.Иоланта сонно улыбнулась Фариду. Девушка кивнула и вышла из комнаты. “Просыпайся, Ренато”. — позвала она, но получила только небрежный поцелуй в один из ее холмиков и крошечные ручки и ножки, крепко прижимающиеся к ней. Она вздохнула и села, несмотря на дополнительный вес своего маленького Мужа. В новой позе он, наконец, оторвался от нее и упал на покрывала.

Прыгнув, он сразу же насторожился, оглядываясь по сторонам. “Кто-то был здесь. Что случилось?” Иоланту позабавили его выходки, и она решила немного подразнить его.

“Ваша дочь была здесь, но выбежала из комнаты, увидев ваши обнаженные упругие ягодицы”. Она сделала все возможное, чтобы не расхохотаться, когда увидела, как он побледнел, а затем в ужасе повернулся к двери.

“По-настоящему?” — Слабо спросил он.

Иоланта больше не могла сдерживаться и начала смеяться. “Нет, я пошутил”. — Спросила она после приступа смеха. Реборн облегченно вздохнул, игнорируя смеющуюся над ним Иоланту. “Но она ждет снаружи, так что давай оденемся”.

Встав с кровати, она продемонстрировала результаты своих диких действий со вчерашнего дня. Реборн вздохнула при виде засосов, синяков и чудесных отпечатков его рук, когда он шлепал ее по упругой попке. Накануне они так распутничали, что он почувствовал себя немного опустошенным, возвращаясь в свое маленькое тело. Иоланта вышла из гардеробной, одетая в темный халат с высоким воротом, который, как он догадался, предназначался для холодной погоды, но она использовала его, чтобы прикрыть все отметины на своем теле. Она швырнула в него другой халат и заметила, что он мужской. Это была не водолазка, потому что его отметинами были в основном царапины на груди и укусы на плечах.

Халат удивительно или нет, но сел и подогнался к его телу из-за своего большого размера. Одевшись, Иоланта открыла дверь и увидела интересную сцену снаружи. Фарида смотрела на трех Домовых эльфов так, словно они украли ее любимую игрушку, в то время как эльфы выглядели готовыми заплакать из-за того, что с ними поступили несправедливо. Ни тот, ни другой не разговаривали и одновременно подняли головы, когда услышали, как открывается дверь. Фарида быстро направилась к Иоланте и крепко сжала ее мантию, все еще глядя на Домовых эльфов, которые, казалось, были исключительно женского пола. Только тогда Иоланта поняла, что Фарид на самом деле никогда не видел Домового эльфа. Она уже отправила Кричера к Малфоям, когда Фарида привезли в Дом Предков Блэков.

“Все в порядке, Фарид. Это Домашние эльфы, они помощники Семьи, и отныне вы будете часто их видеть. Иногда они будут заботиться о тебе, и если ты их хорошенько попросишь, они поиграют с тобой ”. Иоланта не хотела, чтобы Фарид думал, что Домовые эльфы — это слуги, поэтому она представила их как помощников и даже товарищей по играм. “Как вас зовут?” — спросил я.

“Я — Лепесток существа”. Маленькая Домовая эльфийка, одетая в белое платье и носки, представилась.

“Я — Дью”. Следующей сказала самая высокая из них в розовом платье, красном банте и белых носках.

“Мими”. Последний Домовой эльф был застенчив и продолжал крепко сжимать свое голубое платье. Ее носки были очень разноцветными.

Глядя на их носки, Иоланта предположила, что это тоже дело рук Гермионы. Домашние эльфы мужского пола не носили никаких носков, в отличие от женщин. Ну, исключением был Митти, который вместо этого использовал грелки. “Меня зовут Иоланта, это Фарид и ... это мой Муж”. Иоланта представила, как Эвен оглядывается на маленькую фигурку, наблюдающую за всем процессом. “Фарид — змеиный Маледиктус, но из-за некоторых сложностей она может говорить только на парселе, поэтому у вас будут проблемы с ее пониманием, она понимает немного из того, что вы говорите, так что не бойтесь разговаривать с ней. Это поможет ей. Что касается твоих обязанностей по дому… приготовление пищи не составит проблемы. Я думаю, это просто уборка вокруг, помощь во всем, о чем мы просим, и ...” Она замолчала. Кроме уборки и помощи ей с вещами, она понятия не имела, что еще они могли бы сделать.

“Мы будем помогать госпоже во время беременности”. — Внезапно сказал Дью.

“О, да”. Только тогда Иоланта вспомнила, что понятия не имеет, что делать во время беременности, поэтому наличие Домашних эльфов-нянек может оказаться чрезвычайно полезным. “Э-э, уже немного поздно, а нам все еще нужно принять душ. Так что, я думаю, тебе придется приготовить завтрак для Фарида.” Затем она повернулась к девушке. “Фарид, дорогой, Лепесток и Роса приготовят тебе сегодня завтрак. Будь добр к ним и дай им знать, если тебе что-то не нравится ”.

Девушка кивнула и направилась на кухню, ведя за собой Лепестка и Росу. Мими все еще стояла там, ожидая своих распоряжений. Единственной мыслью Иоланты была кровать, которая, скорее всего, была испачкана жидкостями предыдущей ночи, и она покраснела, не желая говорить об этом ни слова, чтобы молча постирать простыни самой. К счастью, нашелся кто-то, кто был достаточно бесстыден, чтобы сказать это.

“Кровати нужны новые простыни. Я буду беспокоить тебя этим”. Реборн пришел к Иоланте как спаситель.

“Да, хозяин”. Мими поклонилась и принялась за работу.

Иоланта вздохнула. “Это было так неловко”.

“О чем ты говоришь? Они убирали наши беспорядки всю эту неделю, за исключением того времени, которое мы провели на Земле Мафии ”. Реборн посмотрел на нее со странным выражением лица.

“Что?”

“Ты был так увлечен моей внешностью, что не заметил?” Реборн ухмыльнулся, как плут. “Ты был так занят со мной, я был занят с тобой, так кто же, по-твоему, убирал за нами?”

Иоланта застонала от стыда за то, что не поняла этого раньше. Он был прав. Она просто подумала, что это он позаботился обо всем, когда увидела, что везде, где они шалели, было чисто, когда она посмотрела снова. Она должна была догадаться, что это были Домовые эльфы. Ее оплошность могла быть вызвана тем, что она никогда не думала, что они будут так внимательны к ним, когда они работали над чем-то другим.

Сначала они не знали, что все это было делом рук Митти. Поскольку она уже работала в другой Семье, она знала все о поддержании чистоты в доме, независимо от того, просили об этом Хозяева или нет. Поэтому она постоянно проверяла в Родовом Доме Поттеров, нет ли чего-нибудь, что можно почистить. Ей было не привыкать к грязным простыням, диванам, коврам или любому другому месту, поэтому она эффективно позаботилась об этом, не заметив, что ее Хозяин застал ее на месте преступления. Хозяин, который наслаждался униженным выражением лица своей Жены, бормоча тихим голосом все те времена и места, где они это делали и Домовым эльфам приходилось убираться.

“Да ладно тебе, ты. Давай примем душ.” Реборн заговорил, выводя ее из ступора.

Она почувствовала что-то вроде дежавю от его слов и вспомнила тот первый день недели, когда он сказал то же самое, и она бесцеремонно вышвырнула его из ванной. Она чувствовала, что это было дольше, чем всего несколько дней назад, но, в отличие от того дня, она просто спокойно последовала за ним в ванную. Она все еще могла видеть его размытую первоначальную форму и попыталась дотронуться до него, но ее рука прошла сквозь размытую фигуру, и он ничего не почувствовал. В любом случае, малыш или нет, он все еще был ее Мужем, и она все еще была в восторге от идеи разделить с ним душ или ванну.

…

Сова тихо пробралась к столу, за которым Семья завтракала. Это было маленькое, жизнерадостное существо, которое перепрыгивало с одного места на другое и смотрело то на одну тарелку, то на другую, не зная, что съесть. Наконец, перед ним поставили маленькую тарелку с тремя полосками бекона, и он с удовольствием принялся за еду, не заботясь о руках, которые развязывали письмо, которое он нес. Покончив со своей едой, он почувствовал на себе взгляд и быстро повернул голову к источнику только для того, чтобы рука быстро выстрелила в него, поймав его маленькое тельце. Он громко завизжал, зовя на помощь, но остановился, когда почувствовал, как маленькие пальчики царапают его голову. Он устроился поудобнее, поворачивая голову то вправо, то влево, чтобы рука продолжала его чесать.

Раздался шипящий смех. “Эта птичка забавная”.

“Это сова скопса, дорогая. Его зовут Пигвиджен, но мы зовем его Свиньей”. Иоланта объяснила, читая письмо, которое она отвязала от совы. “Гермиона говорит, что она добралась до Административных офисов Визенгамота и даже прислала нам форму, которую мы должны заполнить, чтобы назначить ее нашим секретарем. Забавно, но в тот момент, когда она вошла в Офис, люди уже догадались, зачем она там, и репортеры начали спрашивать ее, каковы мои планы относительно Визенгамота. Хм, она не очень хорошо справляется со средствами массовой информации, так как иногда бывает слишком честна под давлением. Ей нужно научиться с этим обращаться”, — прокомментировала она своему Мужу, который ел рядом с Фаридом. “Мими, перо и бумагу, пожалуйста”.

“Да, госпожа”. Мими исчезла и появилась через несколько секунд с предметами.

“Сегодня 8-е число. Лучше договорись о встрече с остальными 15-го, так как у нас много дел в эти дни ... ” Размышления Иоланты были прерваны прилетом другой совы, на этот раз выглядевшей более царственно и внушительно.

Увидев сову побольше, Фарид с любопытством потянулся к ней, но Реборн вовремя остановил его. Клюв со щелчком закрылся в пустом воздухе. Если бы Фариду не остановили, скорее всего, злобная птица откусила бы ей палец. Сова посмотрела на Фарида с презрением только для того, чтобы пронзительно закричать в следующую секунду, когда ее застрелил очень сердитый Реборн.

“Избавься от этого, Мими”. — Скомандовал он, все еще сердитый.

“Да, хозяин”. Застенчивая Мими, пошатываясь, подошла к столу и исчезла вместе с совой. Она никогда раньше не видела такого ужасающего Мастера. Что ж, это был ее первый Хозяин, и до сих пор он был милым, хотя и выглядел очень устрашающе, когда злился.

Аркобалено и два Домовых эльфа суетились над бледной Фарид, все еще напуганной тем, что только что произошло; ее губы были поджаты, но она отказывалась плакать. Сердце Иоланты все еще учащенно билось от тревоги. Если бы не быстрые рефлексы Реборн, у нее была бы истерически плачущая дочь, когда она пыталась пришить палец обратно. У нее было на уме решение, но, если возможно, она сделает все возможное, чтобы избежать трагедии. В этот момент вернулась Мими с письмом в руках.

“Это бес в "сове”, госпожа." — Сказала она, передавая письмо Иоланте.

“Спасибо, Мими, ты хорошо справилась”. Эльфийка опустила голову, стесняясь похвалы от своей Госпожи. Иоланта чуть не разорвала конверт, пытаясь вытащить из него письмо. Прочитав имя отправителя, а затем содержание письма, она фыркнула от льстивых слов этого Эдварда Берка, почти требующего, чтобы она сопровождала его на аукцион, который состоится 10-го числа. Она передала письмо Реборну, чтобы он прочитал. Вопреки ее вспыльчивости, он спокойно положил письмо на стол.

“Скажи ему, что ты уходишь”. Его голос был спокойным.

“Что?” Иоланта чуть не закричала от возмущения, но, заметив его холодный взгляд, сдержалась.

“Мы идем на этот аукцион, Иоланта”. От выражения его лица у Иоланты по спине пробежали мурашки, и она почувствовала, как жаль, что у него больше нет его первоначального тела; иначе ночью он получил бы приятную награду. Вместо этого она только кивнула и вернулась к ответу Гермионе, чтобы затем написать свой ответ Эдварду Берку. По просьбе своего мужа она передала письмо ему, и он добавил в нем несколько слов. “Докки!” Внезапно он позвал.

Высокий, зловещего вида и несколько громоздкий Домашний эльф, одетый только в штаны и ботинки, появился с громким треском. Иоланта знала имена эльфов, она просто не могла вспомнить их внешность, поэтому понятия не имела, что у них был такой внушительный Домашний эльф. “Да, хозяин?” Даже его голос был грубым и хитрым, как у хулигана.

“У меня есть для тебя очень важная миссия, Докки”. Реборн начал, вкладывая письмо для Берка в конверт, который дала ему Мими, и запечатывая его гербом Поттеров на воске. “Вы должны ударить этим письмом по лицу Эдварда Берка за его дерзость”.

Домашние эльфы женского пола подскочили в испуге от такой просьбы, но Докки только криво улыбнулась и поклонилась, принимая письмо. “Как прикажет Хозяин”. Сказал он, исчезая в очередном громком треске. Через несколько секунд он вернулся со злорадным выражением лица и передал. “Письмо было доставлено, как было приказано. Эдварда Берка сопровождали другие мужчины, когда он получил его.”

Ухмылка Реборна превратилась в оскал. “Отличная работа, Докки. Ты можешь вернуться.”

Когда эльф ушел, Иоланта спросила. “Как ты узнал, что у нас есть такой Домашний эльф?” Она не упустила из виду тот факт, что эльф хорошо говорил по-английски, в отличие от своих сверстников, но одна только его внешность ошеломила ее.

“Мне было любопытно, когда ты спросил Гермиону Грейнджер об эльфах, которые могли бы позаботиться о Магических существах, учитывая репертуар, который у вас есть в подвале, и насколько они опасны, поэтому я уделил им больше внимания. Все они выглядят почти одинаково, но у Докки был такой хитрый взгляд, который привлек мое внимание, и я подумал, что он из тех, кто дерзит. Кажется, я не ошибся.” Он объяснил.

Реборн хотел, чтобы Кричер доставил письмо, потому что последний выглядел так, как будто презирал все на Свете. К сожалению, три женщины-Домовые эльфы сказали им, что он скончался накануне, горячо прося прощения из-за того, что оставил свои обязанности. Оказалось, что перед смертью Кричер созвал всех Домовых эльфов под началом Иоланты и проинструктировал их о том, что они должны были сделать, чтобы не ставить в неловкое положение три Дома, которым они служили. Он даже назначил одного из эльфов ответственным за получение необходимых денег для любой задачи, которая в них нуждалась.

Это сняло нагрузку с Иоланты, которой пришлось бы назначить Домового эльфа для этой конкретной работы и пройти через этот процесс с Гоблинами тоже. Таким образом, ей нужно было только отправить письмо Кровавому Клыку, чтобы подтвердить, что у Домового эльфа Миппи было разрешение на изъятие денег из ее хранилищ.

В любом случае, Докки проделал великолепную работу, и Реборн был доволен этим. “Хорошо, завтрак готов. Письма были отправлены. Пойдем поиграем, Фарид.” Конечно, эта игра была тонкой тренировкой с его стороны. Она красиво и быстро поймала эту маленькую сову, продемонстрировав отличные рефлексы, но они не были бы использованы по максимуму, если бы она не смогла вовремя уловить намерение убить. Он считал, что это потому, что она находилась в серой зоне относительно своей природы. У нее были инстинкты змеи, но ее человеческая часть не действовала соответственно этим инстинктам. Вот почему он собирался усовершенствовать их с помощью небольшой тренировки.

Однако…

“Мой любимый Муж, Отец моих детей, звезда моей мечты, зеница моих очей”. Реборн замер, прекрасно зная, что ласковые слова Иоланты не сулили ему ничего хорошего. “Разве тебе не нужно проверить портфолио?” Весь его энтузиазм покинул его тело. Не то чтобы он не хотел этого делать, но… политика не была его сильной стороной, даже если он был в ней искусен.

“Но, Фарид...” Он все еще пытался отстаивать свою правоту, но, как побитый Муж, не смог опровергнуть слова Иоланты. Не тогда, когда дело касалось образования Фарида.

“Фарид начнет учиться Магии у меня по утрам. Ты можешь забирать ее во второй половине дня.” Заявила она. “Давай перейдем в Семейную комнату”.

И вот Семья из трех человек переехала во внутреннюю часть Дома. Иоланта передвинула несколько диванов, чтобы освободить немного места для Фарида, чтобы попробовать несколько заклинаний. Она также поручила Петал пойти купить и приготовить тот чай, который она пила в том ресторане в Италии, где она познакомилась с Вонголой. Дью было поручено перенести письменный стол из комнаты Фарида в Семейную комнату вместе с пергаментом и пером, а Мими вынесла три портфеля для Реборна, чтобы он изучал их в углу Семейной комнаты.

“Ты должен знать, Фарид, что в твоем возрасте твое Магическое Ядро все еще растет, поэтому твоя Магия все еще нестабильна. Ты можешь использовать Палочку и произносить заклинания, но чаще всего ты не сможешь их произнести, независимо от того, насколько совершенны твое произношение и движения палочкой ”.Иоланта начала свою лекцию, как только все было готово. “Я могу научить тебя нескольким заклинаниям, чтобы измерить, насколько сильна твоя Магия и в чем ты наиболее искусен. Если вы хороши в Чарах, Трансфигурации, Сглаз, Порче и т.д. Однако в вашей ситуации, что нам нужно сделать в первую очередь, так это посмотреть, не пострадало ли ваше Ядро из-за того, через что вы прошли, и можем ли мы это исправить ”.

“Это невозможно исправить”.Фарид внезапно объявил о многом, повергнув в шок Иоланту и Реборна, которые подслушивали.

“Что ты имеешь в виду, это не может быть исправлено?”- Немного обеспокоенно спросила Иоланта. Сама Фарида знала о своем состоянии лучше, чем кто-либо другой, поэтому Иоланта не стала бы отмахиваться от ее слов только потому, что они были сказаны пятилетней девочкой.

“Король сказал, что моя Сердцевина не повреждена, но что она уже сформировалась и как раз переживает период роста”.Сказала Фарид, опустив голову и играя пальцами с пером.

“Ты можешь превращаться в свою змеиную форму?”Иоланта знала, что когда дело доходило до Волшебных змей, Сисси была более осведомлена, чем она, поскольку сама была Василиском, но она бы так легко не отказалась от своей дочери, если бы могла ей помочь.

“Король сказал, что я, естественно, не могу этого сделать и должен искать другой способ”. Фарид взглянул на Иоланту и заметил задумчивое выражение лица ее мамы.

“Когда следующее Полнолуние, Дью?” — Спросила Иоланта.

“Это будет 12-го числа, госпожа”. Дью послушно ответил.

Кивнув, Иоланта с улыбкой повернулась к Фариду. “Если ты не можешь быть обычным Маледиктусом, тогда ты станешь Анимагом. Анимаг — это человек, который может превращаться в животное по своему желанию после долгого и опасного процесса. Я сделаю это вместе с тобой, чтобы ты знал, что именно ты должен сделать ”.

“Госпожа, не рекомендуется совершать великие Магические действия во время беременности”. Вмешался Дью. Она не могла понять, о чем говорили Мать и Дочь, но ей нужно было предупредить ее на всякий случай. Кто знал, что ее предупреждение будет дано своевременно?

— Обеспокоенно спросила Иоланта. “Ребенок был зачат несколько дней назад. Это все еще опасно?”

“Что госпожа бес пытается сделать?”

“Чтобы стать Анимагом”.

“Госпожа не должна!” — В панике воскликнул Дью. Процесс едва ли требовал какой-либо Магии, но единственный факт, что превращение в анимага может повлиять на тело, был опасен для беременной женщины, поскольку было неизвестно, как это повлияет на ребенка, Дью постоянно предупреждал Иоланту и читал ей лекцию.

Когда Иоланте объяснили об опасностях, она взглянула на Фарида. “Тогда, как я собираюсь проинструктировать Фарида на протяжении всего процесса?”

“Дью знает о Маледиктусе и Анимаге, и я могу гарантировать, что Мисси Фарид легко перевоплотится, если она выполнит шаг листа Мандрагоры”. Уверенно сказал Домашний эльф.

Иоланта задумалась об этом. У домовых эльфов был особый вид Магии, то же самое с Маледиктусами, поэтому неудивительно, что Дью могла понять, на что способен Маледиктус, и мгновенно догадаться, какие сложности были у Фарид относительно ее способностей к трансформации. Немного поразмыслив, Иоланта решила довериться Росе и рассказала Фариду, что ей нужно сделать в наступающее Полнолуние. Для пятилетнего ребенка засунуть лист в рот было положительно опасно, и Иоланта предупредила об этом Фарида, напоследок спросив, сможет ли она это сделать.

Фарид чувствовала тепло, зная, что ее мама обеспокоена ее ситуацией, ищет решение, и была счастлива, что, даже если решение было небезопасным, она все равно спрашивала Фарида о ее мнении, заставляя Фарида думать, что ее мысли важны. Как сироте, которая начала развивать свою независимость, тот факт, что ее Семья принимала во внимание ее мнение и прислушивалась ко всему, что она говорила, не мог быть лучше. Учитывая, насколько ее мама доверяла ее собственному суждению, тем больше она верила, что сможет держать лист мандрагоры во рту в течение месяца.

“Я сделаю это!”- Решительно воскликнул Фарид.

Иоланта удержалась от вопроса, уверена ли она, потому что Иоланта видела чрезмерную решимость ребенка не разочаровать своих родителей. Поэтому Иоланта просто кивнула и объяснила еще немного о том, что она должна была делать и чего не должна была делать в течение этого месяца. Но самое главное, если она почувствовала, что больше не может этого терпеть, то выплюнуть лист. Фарид, в конце концов, все еще был ребенком, и вместо того, чтобы чувствовать, что Иоланта не полностью доверяет ей, она была счастлива за заботу. Что ж, вот что происходит, когда ребенок не получил ни капли ласки и жаждал ее.

Урок продолжался тем, что Фарид пробовал простые заклинания для первокурсников. Как сказала Иоланта, иногда она могла произнести заклинание, но иногда не могла. Часто заклинание срабатывало неправильно или перекосилось и попадало в другие объекты. Фарид даже ударил Реборна мощнейшей Левиозой, которая заставила его парить по залу. Конечно, Реборн не видел причин уклоняться, так как это было всего лишь заклинание левитации, и, имея опыт парения благодаря шутке Иоланты, он просто превратил Леона в этот пропеллер, чтобы тот не натыкался на предметы, продолжая читать портфолио в своих руках.

Когда урок закончился, Иоланта смогла прийти к нескольким выводам относительно Фарида. Ее Магия не была обильной и могла быть в лучшем случае средней, что влияло на качество ее заклинаний. Она сделала вывод, что это может быть как-то связано с ее проблемой в ее Ядре. Быть Маледиктусом означало, что в ее родословной было проклятие, так что большая часть ее Магии зависела от этого. Если бы она была из одной из тех Семей, которые приходили в упадок из-за того, что их членам не хватало Магии, тогда это могло бы объяснить ее среднюю Магию; хотя, Иоланте также пришла в голову мысль, что, возможно, Магия Фарида была занята тем, что пыталась разгадать проблему того, что она не была настоящим Маледиктусом.

Точно так же, как Магия Иоланты защитила ее от влияния Крестража. Ей придется подождать, чтобы посмотреть, как все получится после этапа с листьями мандрагоры.

Кроме того, Фарид быстро учился. Иоланта была рада узнать, что Фарид был похож на нее и преуспел больше в практическом обучении, чем в чтении скучной теории и в том, чтобы наконец научиться произносить заклинания. Иоланте все еще приходилось изучать множество теорий и концепций, чтобы получить аттестат зрелости, но она всегда сначала пробовала, а потом видела последствия, как хорошая гриффиндорка. То, что Фарид, очевидно, разделяла, когда она впервые начала творить заклинания только под присмотром Портретного Сириуса, который ничего не смог бы сделать, если бы что-то пошло не так. Таким образом, Фарид выучивала заклинание тем быстрее, чем больше она практиковалась в нем, вместо того чтобы снова и снова повторять, что это заклинание делает.

Любопытно, что у нее возникли проблемы с произнесением простого заклинания Трансфигурации, она на самом деле не смогла этого сделать. Трансфигурация была точной наукой, хотя требовалось немного воображения, чтобы легко представить результат Трансфигурации, но Фарид не мог. Иоланта не была экспертом, но она могла только предположить, что, возможно, Фарид не смог ничего Трансфигурировать, потому что она сама, как человек, воплотивший Трансфигурацию, не смогла этого сделать. Это была глупая причина, но иногда с помощью Магии нужно было мыслить действительно нестандартно. На какое-то время Иоланта перестала преподавать Фариду трансфигурацию. В общем, ее дочь была гением, и она гордилась этим.

Обед прошел в тишине, и только Иоланта позвонила Митти, чтобы спросить о прогрессе в замке Певерелл и о том, крепкое ли это место. Митти сказал, что им придется обратиться к людям, которые знали об этом, и у Иоланты не было другого выбора, кроме как снова связаться с Гоблинами. Их услуги были дорогими, но она никому больше не доверяла, когда дело доходило до строительства. Фарид спросил Реборна, чем занимается Иоланта, и Реборн сказал, что Иоланта ремонтирует замок. Глаза девочки загорелись, когда она услышала о замке, и она расспросила своего отца обо всем, что с ним связано.

Из-за того, что нужно было уладить множество дел не только для Визенгамота, но и для замка Певерелл, и даже желая немного подучиться для своей новой работы, Иоланта не смогла сопровождать Мужа и Дочь в их прогулке. Хотя она все равно позаботилась о том, чтобы Фарид был одет соответствующим образом. Отец и Дочь прогуливались по лесу за Домом без какой-либо цели.

Честно говоря, Реборн ждал. Он заметил, что образ мыслей Фарид как-то изменился, он видел это по ее энтузиазму изучать английский самостоятельно, без его или Иоланты упоминания об этом раньше. Она даже была увлечена изучением Магии, но он чувствовал, что это ее не удовлетворяет; поэтому он ждал. И его терпение окупилось через несколько минут.

“Папа?”Фарид остановилась и посмотрела на маленькую фигурку своего отца, которая, как ни странно, все еще излучала ту опасную ауру, как будто он был огромным зверем, готовым напасть и убить.

“Да, Фарид?” — спросил я. Он тоже остановился, но не оглянулся на нее. Легкая улыбка появилась на его лице.

“Я… Есть ли способ для детеныша стать сильным?”Она ерзала и нервно наблюдала за Реборном.

Реборн не был удивлен ее вопросом, но ему все еще было любопытно, почему Фарид хотел быть сильным, поэтому он обернулся и спросил. “Ты хочешь быть сильной?” Девушка кивнула. “Почему?” Его взгляд заострился.

Было много причин, по которым ребенок желал бы силы. Он, например, стремился к силе, чтобы перестать быть беспомощным ребенком, которого любой мог легко убить. Иоланта должна была стать сильной, потому что невыполнение этого требования означало верную смерть. Обоим угрожала смерть, но Фариду — нет. Над ней издевались из-за ее уникальных особенностей, и не раз она, должно быть, получала серьезные травмы; однако это не должно быть достаточной причиной, чтобы стать сильной. Не тогда, когда она больше не была в таком окружении.

Фарид долго колебался, но она смогла только сказать. “Я не знаю”.

Реборн внутренне вздохнул с облегчением. По крайней мере, у нее не было серьезной причины становиться сильной; не было никакой угрозы. Тем не менее, должна же быть причина для ее просьбы. “Тогда я ничему не могу тебя научить. Давай продолжим идти.” Он покачал головой, а затем повернулся.

Фарида с тревогой в сердце смотрела вслед удаляющейся спине своего отца. На самом деле у нее не было причин становиться сильной, она просто хотела быть… и все же именно отсутствие у нее разума мешало ей достичь своей цели. Почему? Почему? Она долго думала, но так и не смогла ничего придумать. Увидев, что Реборн был уже далеко от нее, она почувствовала страх, и именно этот страх подтолкнул ее побежать за ним.

“Подожди! Папа! Не оставляй меня здесь!”- Закричала она.

Так вот оно что, подумал Реборн. Его сердце сжалось, услышав ее жалобные крики, но он заставил себя сохранять спокойствие.

Наконец добравшись до него, она встала перед ним, слезы текли по ее лицу, но ее голос не дрогнул. “Я хочу быть таким, как ты! Как мама! Кто-то сильный, кто может заставить других чувствовать себя в безопасности, точно так же, как я чувствую себя с тобой. Я... я хочу быть похожей на тебя, так что не оставляй меня позади.”

Реборн смотрел на ее плачущее лицо с пустым выражением лица, хотя внутри у него все было в смятении. Ни разу кто-то не сказал ему, что чувствует себя с ним в безопасности. Иоланта была достаточно упрямой и сильной, чтобы позаботиться о себе, даже если ей нравилось, чтобы ее время от времени баловали. Но услышать, как кто-то говорит, что они достаточно доверяли ему в вопросах своей безопасности… Люди только говорили, что он был опасен. Его жена знала, что он опасен, но все же принимала и любила его таким. Его дочь чувствовала, что он опасен, но все же чувствовала себя с ним в безопасности. Его жизнь действительно изменилась.

Приняв решение, он приказал строгим тоном: “Не плачь, Фарид”. Девушка перестала всхлипывать и посмотрела на него водянистыми глазами. “Ты действительно хочешь стать таким, как мы?”

Фарид кивнула, вытирая глаза.

“Ты знаешь, на что мы похожи?”

У Фарид было много впечатлений о том, какими были ее родители, но она осторожно стояла в стороне и покачала головой. Реборн глубоко вздохнул. Иоланта рассердилась бы на него за это; в конце концов, они решили рассказать о них своим детям, когда те подрастут.

“Я убийца, Фарид. Я убиваю за деньги.” Пятилетняя девочка стояла как вкопанная на своем месте с широко раскрытыми глазами, понимая по жестам и словам, что говорил ее отец. “Твоя мама — это тот, кто был на войне и в итоге стал сломленным человеком. Мы стали сильными благодаря ужасным обстоятельствам. Мы из тех людей, с которыми никто не оставил бы ребенка. Однако мы решили воспитать тебя, потому что хотели подарить тебе счастливую жизнь, вдали от ссор и ситуаций, в которых ты балансируешь между жизнью и смертью. Зная это, ты все еще хочешь стать сильным?”

Фарид промолчал. Она хотела сказать, что это не так, что она была бы счастлива, если бы они были с ней, но это было в ее характере. Та змеиная сторона, о которой король постоянно напоминал ей, чтобы она прислушивалась, говорила ей, что она должна это сделать. Поэтому она кивнула. “Я хочу”.

Для Реборна было прекрасно, если она не могла найти причину стать сильной, но он хотел проверить ее решимость, ее целеустремленность, только так он не стал бы сдерживаться в своих учениях. Со временем Фарид нашла бы причину, по которой она становилась сильной, и даже если бы она никогда не нашла ее, по крайней мере, у нее были способы держать людей, которые хотели причинить ей вред, подальше. В конце концов, было нереально держать ее всю жизнь дома.

“Следуй за мной”. Реборн шел уверенными шагами. Время, проведенное в прогулках по этому лесу, научило его всему, что ему нужно было знать о нем; даже Иоланта не знала лес так, как он. Он повел ее к той части ручья, которая была неглубокой, и несколько тонких и ломких деревьев упали, образовав грубый мост. “Встань посреди этих деревьев”.

Фарид посмотрела на ручей, самодельный мост из деревьев, а затем на своего отца. Его выжидающий взгляд придал ей смелости ступить на хрупкие деревья, которые согнулись под ее весом. Ее сердце билось очень быстро, но она все еще продолжала идти. Ее нога поскользнулась, и она почувствовала вкус обжигающе холодной воды из ручья; к счастью, только ее нога имела несчастье коснуться воды. Теперь на четвереньках она осторожно пробралась к середине, где неуверенно встала, деревья издавали зловещий шум, но все еще были в состоянии выдержать ее вес.

“У тебя хорошие рефлексы, Фарид. Ты быстр, и с твоими инстинктами все в порядке. Однако вы не настроены на эти инстинкты, что делает ваши хорошие рефлексы бесполезными ”. Реборн анализировал спокойным тоном, как будто он не возражал, что его дочь находится в месте, где она могла легко упасть в холодную воду. “С этого момента ты будешь использовать эти инстинкты и хорошие рефлексы в попытке увернуться и избежать катастрофы”.

“Как...”

Всплеск!

“Ссссссс!! Здесь холодно! Так холодно!”Она закричала, падая с деревьев в ручей, который доходил ей до пояса, когда она встала. Она была полностью промокшей и дрожала, быстро выбираясь из воды. “Папа...” Она захныкала, стуча зубами, глядя на Реборна, который держал пистолет, выстреливший маленьким шариком, из-за которого Фарид упал.

“Возвращайся к деревьям, Фарид”. — Сказал он с суровым выражением лица.

Фарид хотел отказаться, но это было так, как будто она действительно была кровной дочерью Иоланты и просто упрямо шагала к деревьям и медленно пробиралась к середине, не поскользнувшись, как в первый раз. Реборн был безмерно горд ею. Когда он тренировал Дино подобным образом, чтобы улучшить его рефлексы, молодой человек стоял над каньоном, под которым протекала река. Весь процесс подъема обратно был утомительным, но Дино знал, что если он не вернется, то с ним могут случиться вещи похуже. По сравнению с этим Фариду жилось легко. Тем не менее, это было не то, через что обычно прошел бы пятилетний ребенок.

У нормального отца не хватило бы духу окунуть свою дочь в холодную воду только для того, чтобы потренировать ее.

Но Реборн не был обычным Отцом. Если он мог заставить свою беременную жену пройти через легкие адские тренировки только для того, чтобы она научилась плавать, почему бы ему не быть таким же жестоким со своей дочерью, которая выразила желание стать сильной. Дочь, которая ни разу не смогла увернуться от его выстрелов и снова и снова плескалась в воде, но при этом ни разу не пожаловалась и молча направилась к гуще деревьев.

У Реборна не было надежды добиться прогресса в развитии ее рефлексов в первый раз, но он был приятно удивлен, когда она улучшила свою ловкость. Он заметил, что у нее были легкие ноги, она легко пробиралась по разным местам — доказательство, которое он получил, когда утром даже не слышал, как она вошла в Хозяйскую спальню, — и с хорошим балансом при ее шагах. Чем больше она ходила по этим тонким деревьям, тем быстрее становилась, быстро вспоминая, какие части были слабыми, а какие крепкими, ее шаги становились все увереннее, пока она не смогла даже бегать трусцой по деревьям.

Они прекратили свои тренировки, когда стало прохладно. С ее промокшей одеждой она могла простудиться еще быстрее. Сняв с себя одежду и накинув одеяло, в которое превратился Леон, Фарид последовала за Реборном обратно в Дом. Учитывая, как долго они шли, чтобы добраться только до ручья, она думала, что они пройдут такое же расстояние. Но она обнаружила, что ручей действительно протекал недалеко от Дома. Она ошеломленно стояла пару секунд, когда они подошли к входной двери.

Глядя на выражение ее лица, Реборн ухмыльнулся. “Тебе нужно работать над своим чувством направления, Фарид”. Оказалось, что Реборн обходил лес, петляя по нему, и даже дважды проходил через одно и то же место, а Фарид этого не заметил, и ему стало стыдно. “Мы также будем работать над этим. Ты сегодня справился на удивление хорошо. У тебя большой потенциал”. Он не забыл похвалить ее усердную работу, которая делала ее счастливой.

Их приняла Петал, которая забрала у Реборна мокрую одежду Фарида, чтобы постирать ее, и немного взволнованно сказала, что приготовит теплую ванну. Войдя в Гостиную, Иоланта тут же подхватила Фарида на руки и повела наверх, в Хозяйскую спальню, а затем в ванную, где была приготовлена теплая ванна с добавлением каких-то трав, чтобы она не простудилась, и даже нашлось Перечное зелье, приготовленное Росой. Иоланте было наплевать на то, что ее одежда промокнет, и она быстро вошла в ванну вместе с Фаридом.

Леон повернул назад, но не сделал попытки выйти из ванны и свободно плавал в ней. Последним вошел Реборн, который сделал это в одном нижнем белье. Дью передал Зелье Иоланте, которая быстро заставила Фарида принять его, и таким образом в ванной осталась только Семья из трех человек плюс Леон.

“Что случилось?” — Спросила Иоланта, нежно натирая тело Фарида мылом. Не видя ни единой царапины на теле Фарида, она не была так встревожена, как раньше, когда Петал сказала ей, что одежда Фарида промокла и замерзла.

“Она упала в ручей”, — небрежно ответил Реборн. Хотя он недооценил Иоланту, когда она была взволнована и поражена, когда она схватила его за челюсть и бесцеремонно проникла в его разум, чтобы просмотреть его воспоминания о том, что они делали днем. Никогда раньше Иоланта не была так агрессивна со своей Легилименцией на Реборне, поэтому он был застигнут врасплох, и его рефлекс сопротивляться любому виду атаки сработал, заставив ее силой покинуть его разум, оставив его с головной болью. “Иоланта...”

Однако она проигнорировала его и начала суетиться вокруг Фарида. “О, мой малыш, тебе больно? Ты хорошо себя чувствуешь? Тебе больше не холодно?”

“Я в порядке”.- Сонно ответил Фарид. Она устала от тренировки. Добавка перца согрела ее тело изнутри, а теплая вода и растирания мамы помогли ей расслабиться настолько, что она была на грани засыпания. Иоланта вздохнула и не стала мешать девочке заснуть, а просто позвала Лепесток и Росу приготовить пижаму Фарид, чтобы она могла вздремнуть.

Выйдя из ванны, Иоланта сбросила халат, чтобы Мими позаботилась об этом, и в одном нижнем белье направилась в комнату Фариды, где одела ее и подоткнула одеяло в постели, оставив Петал и Дью присматривать за ней на случай, если она простудится. Только тогда она вернулась в Главную спальню, зайдя в гардеробную, чтобы переодеться, и обнаружила там Реборна, выбирающего свою одежду.

“Что ты сделал, Ренато?” — Обвиняющим тоном спросила она.

Реборн остановился и повернулся к ней. “Да, Иоланта, я прощаю тебя за то, что ты насильно копалась в моих мыслях без моего разрешения”. — Саркастически сказал он. Большую часть времени он мог подчиняться ее желаниям, но он не был слабаком, и то, что она сделала, разозлило его.

“Это не то, о чем я говорю!” Она огрызнулась.

“Но это то, о чем я хочу поговорить!” — Возразил он, не отступая.

“Ренато...” Она удержалась от возбужденного крика. “Дай мне минутку”. Она села на диван, стоявший посреди комнаты, и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Лепесток и Дью преследовали ее весь день, пытаясь избавить от стресса, связанного с тем, что она беременна; неважно, был ли ребенок всего лишь оплодотворенной яйцеклеткой, вырастающей в зародыш. Делая вдох, она оглядывалась на свои действия и чувствовала себя виноватой. Ситуацию можно было бы разрешить, если бы они поговорили об этом; крики ничего не дали бы, кроме как заставили бы их драться, а затем пострадать. Она серьезно не хотела этого.

Она открыла глаза, когда почувствовала маленькую ручку на той, которую она неосознанно переместила к нижней части живота. Ее Муж смотрел на нее с беспокойством, все следы гнева исчезли.

“С тобой все в порядке?” — Спросил он, взглянув на то место, где формировался ребенок.

Иоланта выдохнула. “Мне так жаль, Ренато. Я был импульсивен и сделал что-то, что причинило тебе боль”. Она даже притянула его маленькое тело в объятия, зарывшись лицом в его непослушные волосы, которые пахли травами из ванны и тем особым запахом, который был от ее Мужа, который у него все еще был, даже если он был малышом.

Видя, что с ней все в порядке, и извиняясь, он не собирался продолжать эту часть разговора. Его сердце подпрыгнуло от испуга, когда он увидел, как она села и схватилась за низ живота, заставив его подумать, что он слишком сильно взволновал ее и причинил боль ребенку. Как отец-новичок, он понятия не имел, что даже если в первом триместре был высокий процент выкидышей, Магия Иоланты выполняла свою работу по защите ребенка, поэтому, пока Иоланта не совершила чего-то возмутительного, что поставило под угрозу ее жизнь, с ребенком все должно быть в порядке.

Попытки успокоить ее просто мешали ей вести напряженный образ жизни, который действительно навредил бы ребенку в будущем.

“Она хотела этого, Иоланта”. Он подтолкнул разговор вперед, чтобы легко устранить любое недоразумение, устраиваясь поудобнее у нее на коленях и груди.

“Я знаю”. — Сказала она с грустью в голосе.

“Это не такая уж плохая вещь”. Он рассуждал.

“Я… Я просто чувствовал, что потерпел неудачу. Я хотел дать ей лучшую жизнь, такую, в которой ей не нужно было беспокоиться о том, что на нее нападут или над ней будут издеваться… Что-то отличное от того, что было у меня ”. Она чувствовала разочарование и плохое настроение. Она знала, что быть Матерью нелегко, она просто никогда не думала, что потерпит неудачу так рано.

“Иоланта, послушай меня”, — скомандовал Реборн, схватив ее лицо своими пухлыми руками. “Я не эксперт в этом. Я даже могу с уверенностью сказать, что где-то там меня могли бы считать плохим Отцом, который понятия не имеет, какого черта я делаю. Ты… ты прошел через так много, что у тебя больше проблем, чем у заблуждающегося подростка”. Иоланта фыркнула, зная, что он был прав. “Верно, мы не можем быть подходящей парой родителей, но, конечно, мы не можем быть худшими. Сам факт того, что вы хотите дать дом и лучшую жизнь тем детям, которые в этом нуждаются, ничего не требуя взамен, делает вас лучшей Матерью, чем те, у кого безнадзорные биологические дети. Я... Ну, пока я здоров, все остальное не имеет значения.”

“Не говори так, с тобой все в порядке”. Она утешала, когда он терял уверенность в том, что он хороший Отец. “Какая дочь не хочет крутого и красивого папу или сыновей, которые смотрели бы на тебя снизу вверх?”

Реборн был не против иметь дочерей, но сыновей… “Вот почему доверься Фариду. Верь, что какое бы решение она ни приняла, оно поможет ей стать лучшим человеком, и даже если она станет плохой, тогда ... тогда...”

“Мы наказываем ее, Ренато. Мы ворчим до тех пор, пока она не вернется на правильный путь, каким бы это ни было для нее. Не будь мягок с ней только потому, что ты дурочка дочери.” Сказала она, сдерживая свое веселье при виде его недовольного лица, когда он услышал ‘наказать’ и ‘дочь’ в одном предложении.

“Стать сильным — это неплохо для Фарида. Как еще она сможет оттолкнуть тех парней, которые начинают порхать вокруг нее?” Сказал Реборн с оправдывающимся выражением лица, заставив Иоланту рассмеяться и крепко поцеловать его, не забывая, что она не могла пойти дальше этого. О, как она скучала по той неделе, когда они могли делать все, что угодно.

“Однажды она вырастет и влюбится в мужчину, Ренато... Или, кто знает, в змею, возможно”. Сказала она, наслаждаясь его недовольным лицом. Она вздохнула. “Просто убедись, что ей не будет так больно, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы она не заболела от того, через что ты ее заставил пройти, например, заставив упасть в холодную воду”. Она смягчилась, поскольку у нее не было причин мешать Фариду делать то, что она хотела. “Меня уже огорчает тот факт , что тем, кого мы ждем , будет Солнце… Нет, не смотри так самодовольно. — Она отругала его, ущипнув за лицо.

“У меня есть все права быть самодовольным, Иоланта. Обычно, чтобы активировать Пламя Умирающей Воли, нужно встретиться лицом к лицу со смертью, но наш ребенок был только что зачат, и у него уже есть Пламя ”. Иоланта видела, как его грудь раздувается от гордости.

“Должно быть, это эффект наличия родителей-Волшебников. С того момента, как зачат Волшебный ребенок, в нем уже формируется Стержень. Волшебники просто слишком невежественны в этом факте и продолжают использовать неортодоксальные методы, чтобы проверить, обладает ли ребенок Магией. Случайное волшебство — самый распространенный способ подтвердить это, но если ребенок никогда не демонстрирует никакого приступа случайного Волшебства, тогда появляются другие способы. Я помню, как его дядя выбросил Невилла из окна второго этажа, чтобы проверить, не сквиб ли он. Хотя это еще одно ошибочное представление о Волшебниках; у сквибов действительно есть Магическое Ядро, они просто не могут его использовать из-за разных факторов. Они все еще могут передать Волшебный ген своим детям ”. Она выдвинула теорию и объяснила.

“Луна Лавгуд сказала, что ребенок Солнышко, но она ничего не упоминала о Магии”. Он был так счастлив при упоминании о Солнечном Пламени, что даже не задумался о настоящей причине, по которой изменилась его жизнь, и нашел удивительную женщину, которую мог назвать Женой: в контракте оговаривалось, что у ребенка должны быть и Магия, и Пламя. “Как можно узнать, есть ли у нашего ребенка Магия и Пламя?”

“Я не знаю”. Иоланта вздохнула. “Это почти как Тедди. Его Мать была Магом-Метаморфом, в то время как его Отец был Оборотнем. Ремус всегда смертельно беспокоился, что его Ликантропия может передаться Тедди, и не без оснований, потому что это действительно может быть наследственным. Тедди родился полноценным Метаморфомагом, которого он получил от Тонкс, своей Матери; однако он все еще становится немного нервным во время Полнолуний. Можно сказать, что моя Магия и твое Пламя сражаются друг с другом, и победитель получает наследство от ребенка, хотя у проигравшего все еще есть некоторые эффекты.”

Оба стали задумчивыми и молчали бог знает сколько времени, пока писк не вывел их из задумчивости.

“Мастер… Госпожа... Ужин... ужин...” Мими заикалась, опустив голову, не смея взглянуть на своих Хозяев в довольно компрометирующей позе.

Компрометирующей позой была Иоланта, развалившаяся на диване, а Реборн лежал на ней и играл с ее лифчиком. Ни один из них не имел ни малейшего представления о том, как они оказались в таком состоянии, но именно так Мими нашла их и неправильно поняла их действия. Справедливости ради, любой мог неправильно истолковать эту интимную позу, поскольку на них было только нижнее белье, а на теле Иоланты все еще были синяки и засосы, украшающие ее тело. Она разволновалась, как будто ее поймали с поличным за чем-то неприличным, в то время как Реборн спокойно сказал Мими, что они скоро пойдут на кухню. Мими быстро выскочила из комнаты, не ответив.

“С такой скоростью Домовые эльфы подумают, что мы похотливая пара”, — оскорбленно пробормотала Иоланта. Вспоминая Лепесток и Росу, вы, должно быть, тоже видели ее тело. Это было облегчением, что Фарид не мог ее видеть.

“И я все еще думаю, что ты прекрасно выглядишь с моими отметинами на твоем теле”. Реборн прокомментировал, что возвращается к выбору своей одежды, и пока он этим занимался, выбрал одежду Иоланты.

“Это потому, что ты собственник”. Сказала она, прослеживая след от засосов, которые он оставил на внутренней стороне ее бедер. Это было очень соблазнительное зрелище, и ее телу мгновенно стало жарко при одном воспоминании о том, как они туда попали. Она все еще не могла поверить, что сидела на ... Нет, нет, нет, лучше не думать об этом. Она поклялась больше не слушать Нарциссу и ее Черные замашки. Она подняла голову, и ее глаза встретились с его глазами, глазами его размытой фигуры. С его красивым лицом, самодовольной ухмылкой и сверкающими глазами, как будто он тоже вспоминал это конкретное воспоминание.

“Ты моя, Иоланта. Моя Жена. Я могу быть собственником, сколько захочу, и только я имею право оставлять следы на твоем теле ”. Иоланта упала в обморок и почувствовала сильное головокружение, услышав, как он это сказал. Она догадывалась, что нормальная женщина не оценила бы его слов, но что ж, она не была нормальной женщиной, поэтому была очарована.

Готовя, Иоланта радостно напевала неизвестную песню. Реборн сидел на одном из стульев за островным столиком и читал газеты, которые он не смог прочитать утром, тоже в хорошем настроении. Петал и Мими стояли в стороне, перешептываясь друг с другом и украдкой поглядывая на своих Хозяина и Хозяйку. Они знали, что их Хозяин был проклят иметь маленькое тело, но они видели его и с высоким телом. Ни один из них не знал, каков стандарт красоты у людей, но, по словам Мими, их Хозяева были очень экспансивны друг с другом. Простыни доказали это!

Глядя на маленькое тело своего Хозяина, они никогда не думали, что что-то случится, но кто бы мог подумать, что это не помешало ни одному из них снова быть экспансивными. Мими даже пошла с Митти спросить, что она могла бы сделать в таких ситуациях. Митти терпеливо объяснила, что если они займутся чем-то большим, чем поцелуи, то она должна просто выскочить, не прерывая их. Тотти случайно проходил мимо во время их разговора и посоветовал Мими, что даже если они целовались, она должна просто уйти, так как их Хозяева увлекаются даже во время поцелуя.

И вот они и остальные любопытные Домашние эльфы начали обсуждать, что им следует делать в такой ситуации, если они когда-нибудь столкнутся с этим.

После того, как они закончили обсуждение, Мими вернулась в Дом Предков Поттеров, чтобы сообщить о принятых решениях Лепестку и Росе. Их решение: покинуть корабль и оставить своих Хозяев на произвол судьбы, если только их не позовут. Даже хитрый Докки почувствовал уважение к своему Хозяину, набросившемуся на свою Хозяйку даже с такой разницей в росте. И вот, сплетничающие Домовые эльфы принимали решения, основываясь на своих недоразумениях.

Объекты их сплетен с удивлением смотрели на сонную Фариду, доедающую свой ужин. Она пробудилась от дремоты за несколько минут до того, как подали ужин, и все еще была сонной, медленно жевала и иногда даже забывала положить в рот еду, которую зачерпнула. Она ускорила шаг, когда стала более бодрой, постоянно получая напоминания Иоланты не спешить, поскольку она заканчивала есть последней.

Иоланта планировала прогуляться после еды, но ночью стало по-настоящему холодно, а поскольку Фарид упал в ручей рано днем, она не хотела рисковать подхватить простуду, или даже грипп, или что-нибудь похуже. Итак, Семья проводила время, играя с Фаридом. Захваченная тем фактом, что ее мама владела замком — чего она не могла понять из того, что Реборн сказал, что это был не настоящий замок, а особняк / касл, — она применила щенка… э-э, глаза птенца и убедила своих родителей разыграть пьесу. Даже Домашние эльфы не были спасены.

…

“Наглость! Как ты смеешь поднимать руку на мою дочь! Отправьте его в темницу!” — Воскликнула Иоланта, сидя на своем троне и указывая на Петала, который вел себя как какой-то принц издалека, пытающийся ухаживать за принцессой Фарид. Мими потащила Лепестка в сторону ‘подземелий’. Благодаря искусным заклинаниям трансфигурации, Семейная комната превратилась в тронный зал, где королева и принцесса ... пили чай. Надо сказать, что это были очень вычурные дамы, одетые в свои огромные платья и увешанные всевозможными украшениями. Вот почему принцы со всех соседних королевств хотели ухаживать за принцессой за деньги.

Реборн и Иоланта съежились от этого заговора, но они не могли сказать "нет" своей дорогой дочери.

“Мам, есть ли где-нибудь Принц для меня?”Спросила вздыхающая принцесса.

“Принцы бесполезны, все, что они знают, это веселиться и тратить деньги”.Сказала скупая Королева.

“Ваше величество, у двери еще один принц из Королевства Мафии”. — Объявил Дью.

“Королевство мафии? Я никогда об этом не слышал. Впусти его!” Приказала королева.

Вошел маленький принц, облаченный в черные доспехи, которые гремели при каждом его шаге. В отличие от всех прибывших Принцев — а это был всего лишь Лепесток, игравший бесчисленных Принцев, — новый выглядел более внушительно и сильнее. У него не было того жадного выражения в глазах, когда он смотрел на украшения, которые носили королева и принцесса, и, что более важно, он не был похож на нищего, поэтому он не стал бы просить денег у скупой королевы.

“Ваше величество! Ваше высочество!” — Крикнул он, опускаясь на колени перед королевой и принцессой. Королева внутренне одобрила его хорошие манеры.

“Встань! Скажи нам, как тебя зовут и зачем ты сюда пришел. — Надменно приказала королева.

Глаза принца вспыхнули, но он все же сказал. “Этого скромного зовут Возрожденный. Я приехал из Королевства Мафии, чтобы просить руки и сердца.”

“Брак?” Выражение лица королевы стало холоднее. “Ты думаешь, что достоин моей дочери?”

“Нет, ваше величество...” Ответил принц.

“Вот именно!” — воскликнул я. Королева властно прервала его, встав с достоинством, возвышающимся над маленьким принцем. “Никто не достоин моей драгоценной дочери. Но я дам тебе шанс проявить себя перед ней. Первый тест, ты должен понять, что она говорит ”. И вот королева жестом велела своей дочери выйти вперед.

“Сисси видела семь закатов и семь парусников у берега второго сентября с тех пор, как она начала гулять летом”.В словах принцессы не было никакого смысла, но из-за того, что она произносила очень быстро шипящие слова, принцу было трудно что-либо понять.

Застигнутый врасплох, принц повозился и, наконец, достал хамелеона. “Леон передаст тебе, что она сказала”. Хамелеон открыл рот, но не произнес ни слова. Королева приподняла бровь, не впечатленная попыткой принца, и уже собиралась вышвырнуть его, но ее дочь оказалась проворнее и потянулась к хамелеону, совершенно очарованная им. "Тобой благородно пожертвовали, мой друг", — подумал принц.

“Я оставлю это без внимания”. Королева усмехнулась. “Теперь перейдем ко второму тесту. Ты будешь сражаться с драконом!” Как только королева сказала это, из-за ее трона поднялась голова, показывая, что это Сисси, Василиск, который также был вовлечен в игру. К счастью, у нее были закрыты глаза, но она все еще выглядела достаточно угрожающе.

“Ты, должно быть, фу ...” Принц получил ледяной взгляд королевы, остановивший его проклятие. Он понятия не имел, что ему придется сражаться с драконом.. э-э, василиск. Тем не менее, он все же взял себя в руки и достал меч. “Приготовься встретить свою гибель!”

И вот Принц и Василиск сразились. Сисси была подкуплена еще двумя кроликами помимо ее рациона из пяти, поэтому она сражалась от души, заставляя принца попотеть, просто чтобы увернуться от быстрых атак с его тяжелыми доспехами. Тем не менее, он был очень быстр и много раз ударил большую змею, в конце концов заставив ее упасть. Сисси осталась лежать на полу, притворяясь мертвой. Принцесса встала и побежала к большой змее, обнимая и зовя ее.

“Ты убил Императорского Наставника! Отправьте его в темницу!” Королева объявила, что решает судьбу принца.

И все же он оказал сопротивление при аресте. “Ваше величество! Пожалуйста, выслушайте меня! Я пришел жениться не на твоей дочери, а на тебе!” Это остановило Мими, которая хорошо играла свою роль по затаскиванию людей в подземелье. Королева тоже стояла там, ошеломленная.

“Что сказать сейчас?” Бедная королева была так ошеломлена, что даже отказалась от своей роли. Она понятия не имела, что все так обернется. Она услышала шипящий смех своей дочери и внутренне застонала, зная, что та сыграла с ней и Возродила ее.

“Ты самая красивая женщина, которую когда-либо видели мои глаза. Твое великолепие, твоя надменность, твой взгляд и твой голос заставляют меня хотеть быть твоим слугой на всю вечность! Я оставлю свое Королевство, только чтобы быть с тобой, моя королева! Пожалуйста, выходи за меня замуж!” — Провозгласил маленький принц громким голосом, сильно смутив королеву. Принцесса смотрела на эту сцену с весельем в глазах, а другие слуги — Дью и Мими — ждали хорошего представления, о котором можно было бы посплетничать с другими Домовыми эльфами.

“Нет”. Королева наконец взяла себя в руки и немедленно отвергла принца.

“Это потому, что я маленький? Не волнуйся, моя королева, даже если я маленький, у меня большие способности!”

Бесстыдные слова принца прозвучали снова, окончательно растопив сердце королевы и приняв его, хотя бы для того, чтобы заставить его замолчать, прежде чем он совершит еще больше бесстыдства. Королева и маленький принц поженились. Однако это привело к тому, что принц был похож на всех других Принцев, которые знали только, как развлекаться и тратить деньги. Он все еще доказывал, что над его способностями не стоит насмехаться, и оставил королеву беременной. Принцесса была счастлива за свою маму и с нетерпением ждала своего нового брата или сестру.

Конец.

…

Уложив Фарида в постель, Иоланта и Реборн поднялись в Главную спальню. Иоланта тяжело выдохнула, снимая утомляющее платье, оставляя себя только в нижнем белье.

“Как тебе удалось сшить такое огромное платье?” — Спросил Реборн, разглядывая роскошное платье на полу.

“Мими сделала это. Это не так уж сложно; к завтрашнему дню все прелести исчезнут, и платье вернется в нормальное состояние ”. Ответила Иоланта из гардеробной, куда она положила украшения, которыми пользовалась с Фаридом.

“Кажется, Мими была очень увлечена пьесой. Она также сделала мои доспехи.” Реборн прокомментировал, что снимает шлем, освобождая свои непослушные волосы. Затем они оба отправились в ванную, чтобы совершить ночное омовение, прежде чем поудобнее устроиться в постели. “Эти пьесы могли бы быть очень полезны для Фарида. Она может сыграть любую роль, что делает ее хорошим шпионом ”. — Внезапно сказал он, его голова идеально расположилась между ее холмиками.

Иоланта не хотела слышать о том, что ее дочь вырастет и превратится во что-то опасное, поэтому она утихомирила Мужа умелым поцелуем. “Спокойной ночи, любовь моя”.

“И тебе спокойной ночи, моя королева”. Он ответил, заставив Иоланту усмехнуться.

Даже если Иоланта не хотела, расписание занятий утром, тренировок днем и ролевых игр вечером было тем, как Фарид проводила свои дни, если только ни Иоланты, ни Реборна не было дома, тогда оно менялось на другие занятия.

Глава 37: Встречи и планы

Краткие сведения:

Реборн и Иоланта посещают аукцион, где они показывают, что значит быть лордом и леди Поттер.

Планы составляются перед сессией Визенгамота.

Примечания:

Я помню, когда я писал эту главу, у меня на это ушла неделя.... Причина: я потратил свое время на youtube. лол.

Я не мог сказать "еще только один" и оставить все как есть. Итак, я научился никогда не заходить на YouTube во время написания глав...

Скорее, я даже не знаю, как я там оказался xD

В любом случае, надеюсь, вам понравилась глава, и спасибо за чтение!

Текст главы

10 ноября, вечер.

“Ты уверена, что собираешься это надеть?” Драко критически оглядел бордовый костюм Иоланты, который идеально облегал ее фигуру. Это был хороший костюм — очевидно, он сам его выбрал, — но он не счел это уместным, учитывая, что она встречалась с кем-то впервые и по приглашению. Ну, как та, у кого больше власти, она могла выбрать, что она хотела надеть, и если другие одевались лучше, чем она, то на них бы указали за попытку подразнить леди Поттер.

Это была хорошая тактика, когда ее использовали против врагов или людей, с которыми вы просто не ладили. Тем не менее, ради первого впечатления и того, что ведущий совершил бестактность с самого начала, это только создало бы врагов для Иоланты.

“Все в порядке. Мы собираемся на аукцион, а не на бал или какое-либо другое важное светское мероприятие. Люди на самом деле не увидят меня, так что это просто унижение Эдварда Берка наедине ”. Пренебрежительно сказала Иоланта, застегивая свое черное платье, а затем надевая пару кожаных перчаток.

Реборн был одет в подходящий костюм, в котором было больше черного, чем красного, но все еще был тот же дизайн, что и у Иоланты, только для мужчин. Даже их обувь подходила друг другу.

Они приехали на Двенадцатую площадь Гриммо днем, чтобы дождаться ночных нянек, Драко и Астории. Как только они оказались там, Иоланта начала объяснять, что им нужно сделать, чтобы позаботиться о Фариде. На самом деле, судя по тому, как они проводили дни с девушкой на корабле, они знали о ее заботах. Нужно было объяснить новое расписание, которому следовал Фарид, и больше всего — ролевые игры, которыми они занимаются после ужина.

Драко и Астория были впечатлены уровнем приверженности, которую Иоланта и Реборн проявили по отношению к Фариду. В большинстве семей либо отец, либо Мать посвящали некоторое время игре своего ребенка; однако играть, используя декорации, реквизит и все остальное, они считали высоким уровнем родительского воспитания. Драко не был уверен, что сделает все это, чтобы сблизиться со своим ребенком, в то время как Астория рассматривала возможность применения этого метода, когда у них появится собственный ребенок.

“Мими знает пьесу на сегодня, так что, если у тебя есть какие-либо вопросы, задавай ей”. Реборн добавил, увидев сложные выражения на лицах Драко и Астории. “В этом нет ничего сложного. Она узнала о греческих богах и богинях после того, как Иоланта сильно отвлеклась, рассказывая ей о Василисках. Итак, сегодня вечером она разыгрывает историю Медузы. Реквизит — это настоящие змеи, которые заползут в голову тому, кто окажется Медузой. Все зависит от удачи”. Он не лгал с этой девушкой, и ему также не нужно было портить сюрприз, но он наслаждался их страдающими от запора лицами, поэтому ничего не мог с собой поделать.

За день до этого он стал Аматой, одной из трех ведьм из сказки "Фонтан прекрасной удачи", которая хотела облегчить свое горе от одиночества и тоски по мужчине. Это была просто удача, когда они разыгрывали персонажей. Так он стал нуждающейся женщиной. В конце это было забавно, и он каким-то образом стал любовником Мими, которая играла роль рыцаря, к большому нечестивому веселью Иоланты и Фарида. В его книге игра в Медузу считалась легкой; это просто иметь змей в волосах.

Закончив играть с Драко и Асторией, пришло время отправляться на аукцион. К счастью, место, куда они направлялись, имело подключение к камину, так что они не собирались опаздывать. Проблема была в Иоланте, которая споткнулась и чуть не упала лицом вниз, если бы Реборн не остановил ее падение. Аркобалено был озадачен, увидев, что такой удивительный дуэлянт и боец всегда путешествует с помощью простого летучего аппарата. Даже сама Иоланта понятия не имела, почему это было так, и именно поэтому она ненавидела Камин.

Аукционный зал располагался в новом Перпендикулярном переулке, который обслуживал в основном лордов, леди или всех, кто мог позволить себе приобрести товары в магазинах или поесть в ресторане. Перпендикулярная аллея сама по себе не была аллеей, это была большая площадь с мощеными дорожками, фонтаном посередине и магазинами вокруг. На самом деле вы не могли заблудиться в Перпендикулярном Переулке. Аукционный зал был вторым по величине зданием — Fairy's Powder, единственный ресторан там был первым, — так что это было очень привлекательно.

Популярность Перпендикулярной аллеи, помимо наличия первоклассных товаров, объяснялась тем фактом, что все здания были достаточно большими, чтобы иметь помещение, специально предназначенное для каминов, подключенных к камину.

Конечно, в этих комнатах были все необходимые Защиты для обеспечения безопасности посетителей в случае ограбления или чего-то подобного.

Выйдя из Камина, Иоланта, и Реборн были встречены Эдвардом Берком, у которого была подобострастная улыбка, даже если в его глазах читалось неудовольствие. "Не воспитанный Чистокровный", — подумала Иоланта. В любом случае, со своим Женственным видом в полном движении, она размеренно направилась к мужчине. Эдвард Берк не был красавчиком, хотя на него все еще было приятно смотреть. Его одежда была очень изысканной, а осанка выдавала тот факт, что он был из высшего общества, даже если дом Берков был всего лишь Древним и Благородным; название он получил от брака Белвины Блэк и Герберта Берка, благодаря чему Берки извлекли выгоду из этого союза.

“Леди Поттер, приятно было познакомиться с вами”, — поприветствовал ее лорд Берк, галантным жестом потянувшись к ее руке с целью поднести ее к губам, но на самом деле не поцеловать, поскольку на нем были перчатки. Однако ему пришлось остановить себя, чувствуя пристальный взгляд малыша, стоящего рядом с Иолантой.

“Ах, это, должно быть, лорд Поттер”.

Проигнорировав нотку снисхождения, которую она услышала в тоне Берка, Иоланта заговорила: “Спасибо, что пригласили нас на такое мероприятие, лорд Берк. Это отвлекает нас от нашего плотного графика, чтобы немного повеселиться ”.

Бровь Берка дернулась, не пропустив мимо ушей завуалированные насмешливые слова. Это означало, что они были заняты своими обязанностями лорда и Леди, в то время как он просто знал, как повеселиться. Сделав глубокий вдох, он продолжал улыбаться. “Пожалуйста, следуйте за мной. У меня забронирован номер с лучшим обслуживанием в этом заведении.” Он выставлял себя напоказ, полностью игнорируя лорда Поттера.

“О, вы действительно знаете, как наслаждаться жизнью, лорд Берк”. — Съязвила Иоланта, наслаждаясь минутным хмурым выражением на лице мужчины. Она знала, что ее муж не возражал, когда его игнорировали или даже обижали мелочными жестами Лорда, но она также не вела бы себя как хорошая жена, если бы позволила этому происходить свободно. Так что она была не против назвать Берка бесполезным богатым мальчишкой.

Номер, который забронировал Берк, действительно был воплощением комфорта. Кресла и кушетки были самыми мягкими, какие Иоланта когда-либо пробовала. На среднем столе стояло множество чайников с разнообразной выпечкой. Он обладал приятным ароматом цветов и был хорошо освещен; не слишком резкий и не слишком тусклый. Там уже сидели четверо мужчин и одна женщина, но как только она вошла, все встали. Это было преимуществом быть герцогиней Певерелл.

Из этих пяти человек она легко узнала одного. “Невилл! Какой сюрприз!” Хотя она не должна была быть такой.

Взглянув на других людей вокруг, она узнала Ханну Эббот, Наследницу Древнего и Благородного Дома Эббот, этого тролля Маркуса Флинта, занимающего высокий пост в министерстве, Хенрика Фоули, который благодаря своему щедрому бизнесу и почти монополии на письменные принадлежности, такие как пергамент, чернила и перья в Британии, вскоре сделает Дом Фоули самым Древним и Благородным. Затем появился неизвестный мужчина, в котором Иоланта с трудом узнала человека, предоставившего бразильские метлы.

С такими впечатляющими персонажами было нетрудно догадаться, что Эдвард Берк пытался укрепить свои связи после катастрофических испытаний после войны, которые отправили нескольких членов его Дома в Азкабан, признанных виновными в поддержке Темного лорда Волдеморта. И его главный скачок произошел бы от деловых партнеров, включая пару самых Древних и Благородных Домов, таких как Дом Лонгботтомов, Дом Поттеров и Дом Блэков. Ладно, это была своего рода случайная встреча, так что ее выбор одежды был в порядке вещей.

“Иоланта, очень приятно тебя видеть”. Когда его застенчивость прошла и он стал довольно красивым, Невилл без колебаний коротко обнял Иоланту.

“Посмотри на себя, выглядишь как подобает учительнице”. — Поддразнила Иоланта, разглядывая его строгий костюм и хорошо начищенные ботинки. “Мне понадобится ваша помощь в одном проекте, который у меня есть. Скоро жди мою сову.” Она закончила свое приветствие, похлопав его по плечу.

“Леди Поттер”. Ханна Эббот шагнула вперед и вежливо поздоровалась. Все Эбботты занимали высокие посты в Министерстве и даже обладали значительным состоянием, спонсируя команду по квиддичу "Бэлликасл Бэтс". Говорили, что у них была доля в компании, производившей метлы Nimbus. Ханна раньше принадлежала к окружному прокурору, но Иоланта никогда не заводила с ней отношений, кроме как будучи ее неофициальным наставником в то время, отсюда и необходимость быть формальной.

“Наследник Эббот, давненько не виделись”. Иоланта ответила вежливой улыбкой.

“Ну, что ж, Поттер, мы снова встретились”. Этот неприятный голос Маркуса донесся сбоку. Он не поприветствовал ее, как остальные, и Иоланта не возражала. У нее все еще были рычаги воздействия на него, так что пока он не оскорблял ее, ее устраивало все, что он говорил.

“Драко хочет встретиться с тобой 15-го. Он сказал, что посылает вам сову с более подробной информацией по этому вопросу.” — Коротко сказала Иоланта. Это был их код, который они придумали, чтобы общественность не узнала, что она заключала тайные сделки с работниками Министерства. То, что она делала, было не совсем этично, но ее никогда не заботили правила. Если бы она хотела увидеть прогресс в застоявшемся Волшебном Сообществе, она сделала бы для этого все необходимое. Влезать в ту неразбериху, которая царила в Визенгамоте, было просто для всеобщего обозрения.

Глаза Флинта сверкнули, и он кивнул. Других слов, которые он мог бы еще сказать, не было.

“Такая изысканная женщина. Такая уравновешенность, такая элегантность и какое красивое тело. Моя поездка в Англию не пропала даром из-за знакомства с таким чудом. Чего бы я только не отдал, чтобы она ...

“На вашем месте я бы не продолжал”. Детский, но холодный голос прервал разглагольствования бразильца. Мужчина думал, что ему сойдет с рук, что рядом с ним нет никого, знающего португальский, кто сказал бы такие неприличные слова, никогда не адресованные Даме, тем более в присутствии Дамы. Мужчина повернулся, чтобы посмотреть на проигнорированного малыша, стоявшего рядом с Иолантой, которая метала в него яростные взгляды. Мужчина растерянно моргнул и получил информацию о личности малыша благодаря Хенрику Фоули.

“Это, должно быть, лорд Поттер, очень приятно познакомиться с вами. Хенрик Фоули, к вашим услугам.” Фоули поздоровался рукопожатием, очень похожим на бизнесмена, которым он был, а не на лорда самого Древнего и Благородного Дома. Хенрик Фоули был многообещающим человеком, очень умным и разбиравшимся в бизнесе. Его единственная вина заключалась в том, что он был воспитан в убеждении, что мужчины лучше женщин. Дом Фаули придавал больше значения мальчикам, чем девочкам, вот почему Хенрик Фаули, естественно, проигнорировал Иоланту и напрямую поздоровался с Реборном.

То, что он сделал, можно было бы считать нормальным, если бы это была другая Семья. К сожалению, и из-за постоянных предположений о том, что лорд Поттер был магглом из-за отсутствия у него Палочки, его положение в магических кругах высшего общества было чрезвычайно низким, и все эти старые лорды и леди признавали Иоланту только как настоящую Леди. Но в комнате никто ничего не сказал. Невилл не мог быть самым умным, но он мог видеть безразличное отношение как Иоланты, так и ее мужа. Флинт ничего не мог сказать, потому что его карьера зависела от Иоланты. Ханна не могла вступиться за незнакомого человека. Берк был рад видеть, как леди Поттер высмеивают после ее слов, а бразилец просто молча разглядывал малыша с головы до ног.

“Все, это мой Муж, вы можете называть его лордом Поттером”. — Просто сказала Иоланта, снимая перчатки и платье и кладя их на ближайший диванчик, который она нашла. Ни имени, ни одобрения, ничего.

Недавно была опубликована очень неприметная статья о любопытном исчезновении имени лорда Поттера. Когда новость о замужестве Иоланты Поттер увидела свет, его имя было раскопано и опубликовано, но после 1 ноября никто больше не знал, как его зовут.

Придира опубликовал заговор о том, что некий Умгубулярный Слэшкилтер украл имя лорда Поттера и с тех пор разгуливает по стране под своим новым именем. Было даже напечатано заклинание, помогающее людям избежать кражи их собственных личностей. Конечно, те, кто больше задумывался над этим вопросом, могли догадаться, что на его имя было наложено заклинание Фиделиус; у них остался только вопрос о том, почему лорд Поттер решил скрыть свое имя.

“С этого момента следи за тем, что ты говоришь о моей жене”. Реборн пригрозил бразильцу, ничуть не пытаясь скрыть свое намерение убить, из-за чего все окружающие были как на иголках, не зная, что делать.

“Нет необходимости угрожать людям, моя дорогая. Мы здесь, чтобы немного повеселиться и, надеюсь, потратить немного денег благодаря лорду Берку ”. Иоланта нарушила молчание, и ступор Берка заставил его вести себя как Хозяин, которым он и был.

“Это Фабио Сильва. Человек, ответственный за то, что эти удивительные веники появились на нашем рынке ”. Берк представил, как Иоланта втайне насмехается над ним. Флинт тоже сделал то же самое. Было очевидно, что Берк прибегал к своим льстивым методам, не заботясь о том, чтобы оскорбить одного из лиц, ответственных за такой обмен. Даже Фоули остановился, прекрасно зная, что если бы Флинт не создал этот метод транспортировки товаров, то это деловое заведение не открылось бы. Фоули высоко оценил этот метод и немедленно применил его к своему собственному бизнесу.

Хотя, глядя на довольное выражение лица Сильвы, тогда все это имело смысл для окружающих. Этот человек был достаточно самоуверен, чтобы приписать все заслуги себе, а Берк просто раздувал пламя его эго. Берк продолжил свой раунд презентаций, а затем все снова сели, причем Иоланта заняла удобное место, откуда было хорошо видно людей, входящих в главную зону внизу. Там было много людей, большинство из них бизнесмены и даже время от времени появлялись лорд или Леди.

Там же были каталоги с названиями предметов, выставленных на аукцион в тот день. В основном это был антиквариат с редкими экзотическими Животными и травами, которые бесконечно восхищали Невилла. Там была вкладка "Разное" со всевозможными предметами, такими как редкий рулон ткани, импортированный из Китая, жало Мантикоры, панцирь Окками и даже перо, сделанное из пера Феникса. Иоланта листала каталог, пока не дошла до самого конца, где предметы становились собственностью и вместо того, чтобы выставляться на аукцион, их продавали.

Аукционный зал имел связи повсюду, чтобы приобрести множество товаров; у него даже были связи с маггловскими банками и реальными государствами, поэтому неудивительно, что коробки с драгоценными камнями и даже дома выставлялись на аукцион или продавались.

Ничем не заинтересованная, Иоланта уже собиралась закрыть каталог, когда маленькая ручка остановила ее. “Давай купим вот это”. — Внезапно сказал Реборн.

“Лошадиное ранчо?” Иоланта взглянула туда, куда он показывал. Их обмен репликами привлек внимание других присутствующих в комнате.

“Лорд Поттер заинтересован в разведении лошадей? Я знаю кое-кого, кто разводит и продает абраксанов, я мог бы познакомить вас с этим человеком.” — вставил Фоули, почуяв хорошую возможность сделать бизнес.

“Не я, а мой ученик”. Реборн объяснил, качая головой. Даже если Фоули был груб, проигнорировав Иоланту, не было необходимости бросать на мужчину злой взгляд, пока нет.

Это заявление открыло новое окно для разговора. “Лорд Поттер — учитель? Чему ты учишь?” — С энтузиазмом спросил Невилл, обнаружив среди них коллегу-учителя.

“Как убивать и не быть убитым”. Реборн ответил, успешно закрыв это окно в разговоре, оставив тихую комнату. Конечно, они восприняли его слова со здоровой долей скептицизма и подумали, что лорд Поттер шутит и не хочет раскрывать свою работу, подобно тому, как Невыразимые на самом деле не могли раскрыть предмет своего расследования. Только Иоланта спрятала улыбку за чашкой. Реборн был честен в своем ответе, но ему никто не поверил. Это действительно было забавно — связываться с людьми.

Иоланта знала о ситуации Дино, когда все его дома были изъяты банком и выставлены на продажу. Она просто никогда не ожидала найти одну из его вещей в Магическом Аукционном зале. “Проверь, там ли остальные”. Она подсказала, что заставило Реборна внимательно проверить список свойств.

“Все они здесь, за исключением одного в Норвегии. Скорее всего, он уже продан ”. Заметил Реборн.

“Итак, сколько здесь домов?” — Спросила она.

“Пять, три в Италии, один в Греции и еще один в Португалии”. Реборн передал, что проверяет цены. “Если мы включим лошадиное ранчо, то это составит около двух миллионов ста тысяч галеонов”.

Все вокруг резко вдохнули от этого количества. Даже у бизнесмена Фоули не было столько галеонов в его хранилищах, и он открыто вытирал пот, выступивший у него на лбу. Они все повернулись, чтобы посмотреть на Иоланту, у которой был нахмуренный лоб, и все они подумали, что даже у нее нет такого огромного количества галеонов. Хотя все они чуть не упали в обморок, когда услышали ее слова.

“Кровавый Клык наверняка будет ругать меня, если я сниму эту сумму. Это, по сути, все состояние Поттеров”. Благодаря различным инновационным зельям, созданным и запатентованным, и акциям, которыми обладали Поттеры, они накапливали галеоны за галеонами, которые редко тратились, потому что Семья никогда не была многочисленной. Сама Иоланта за шесть лет обучения почти не тратила денег, так что состояние легко превысило два миллиона галеонов.

И это было просто состояние Поттеров. Не было необходимости упоминать о Черных хранилищах.

“Это всего лишь инвестиция. Заставь Дино отплатить тебе тем же”. Предложил Реборн. Иоланта знала, в какой ситуации оказался Дино, и она не хотела добавлять ему еще один долг, поэтому колебалась. Оглядев потрясенных людей вокруг них, ее глаза остановились на разинувшем рот Хенрике Фоули.

“Лорд Фаули, вы упомянули, что знаете кого-то, кто воспитывает абраксанов. Не будете ли вы так добры представить мне этого человека?” Она внезапно попросила привести Фоули в чувство.

“Это...” Фаули замолчал, глядя на Реборна, который притворялся невежественным, как будто этот вопрос не имел к нему отношения.

“Хорошо, похоже, лорд Фаули не хочет иметь со мной дела”. Иоланта кивнула с улыбкой. Она прямо сказала "я", намекая, что это личное дело, но все остальные знали, что Иоланта представляла Дома Поттеров и Блэков, а также герцогство Певерелл, поэтому не желать иметь с ней дела было то же самое, что сказать, что не хочет иметь дела ни с одним из трех Домов. Ей было все равно, что подразумевают ее слова, и она просто повернулась к своему Мужу. “Кровавый Клык не будет ругать меня, если я скажу, что хочу вложить деньги в лошадиное ранчо. Это принесет некоторый доход мне и создаст доход для Дино, если он использует это для разведения лошадей и тоже займется секретным Магическим разведением. Я свяжусь с Флер и спрошу ее, знает ли она кого-нибудь во Франции, кто выращивает Абраксанов. Я слышал, что это очень популярно во Франции. Что ты об этом думаешь?”

Реборн взглянул на Фоули с таким выражением, как будто последний не оправдал ожиданий первого. “Мы сделаем, как ты говоришь. Глупый-Дино лучше начать работать, чтобы заплатить свои долги ”. Злая ухмылка Реборна вернулась на его лицо.

“Лорд Берк, как нам связаться с персоналом здесь, чтобы купить недвижимость?” — Спросила Иоланта ошеломленного Эдварда Берка.

“А? О, да, покашливай, позволь мне. Сказав это, Берк постучал по столу в определенном порядке, и через несколько секунд кто-то постучал в дверь. “Войдите”, — скомандовал Берк.

“Мы можем вам чем-нибудь помочь, лорд Бурк?” — Спросил служащий с дружелюбной улыбкой на лице.

“Леди Поттер нужна помощь в покупке кое-какой недвижимости”. Берк указал на Иоланту. Улыбка служащего стала чуть шире, когда он услышал ‘леди Поттер’ и ‘покупка недвижимости’. Он всегда хотел познакомиться с Иолантой Поттер.

“Леди Поттер, очень приятно познакомиться с вами”. Служитель пренебрег местом, в котором он находился, и, возможно, даже своей жизнью, когда схватил руку Иоланты и изящно поцеловал костяшки ее пальцев. В комнате повисла странная пауза. “Че-тьфу!” Дежурный пролетел через комнату и сильно ударился о стену, после чего растянулся на полу, не двигаясь.

“Такие грязные губы, оскверняющие мою жену”. Реборн холодно хмыкнул, вытирая руку Иоланты.

Иоланта вздохнула и постучала по столу тем же рисунком, что и Берк. Через несколько секунд другой человек постучал в дверь, чтобы затем войти после получения приглашения. “Отведи своего коллегу в Сент-Мунго и пришли другого человека, который может профессионально продать мне кое-какую недвижимость”. Сказала она, не давая новому дежурному заговорить.

Упомянутый санитар побледнел, увидев распростертое на полу тело, и не стал тратить время на то, чтобы вывести его из комнаты. Несколько минут спустя в комнату вошел суровый старик, оглядел ее, но не выказал никакого выражения. “Я слышал, кто-то хочет купить кое-какую недвижимость”. Он говорил спокойным голосом, не высокомерным, но и не смиренным.

“Пять домов и конное ранчо”. Ответила Иоланта. Мужчина кивнул и подошел к ней, чтобы начать процесс. Остальные жильцы, затаив дыхание, ждали завершения сделки. Они были глупо напуганы, когда лорд Поттер пнул того слугу только за то, что тот поздоровался с леди Поттер. Если это не было неразумным проявлением собственничества, то они не знали, что это было. Одно можно было сказать наверняка: никогда не прикасайся к Иоланте Поттер в присутствии ее Мужа.

“О, этот дом в Греции уже продан”. Сообщил старик, отчего остальные почему-то напряглись, и они пристально посмотрели на лорда Поттера.

“Неважно, четырех домов и лошадиного ранчо достаточно”. Возрожденный уволен. Он просто делал одолжение Дино, потому что тот был его учеником, одним домом меньше не имело никакого значения.

“Я сейчас же принесу документы”. Служащий вышел из комнаты и быстро вернулся с документами, чтобы закрыть сделку. Иоланта достала чековую книжку и, написав соответствующую сумму за дома и ранчо, а также свое имя и гербовую печать, она отдала квитанцию служащему после того, как Реборн убедился, что с документами все в порядке. И таким образом, Иоланта потратила около двух миллионов галеонов.

Остальные в комнате провели довольно много времени в оцепенении после процедуры, задаваясь вопросом, когда они будут таким тираном при покупке вещей. Даже бразилец, который был одним из создателей представленных на рынке бразильских веников, не был похож на Иоланту.

“О!” — Внезапно воскликнула Иоланта, заставив остальных посмотреть на нее со страхом. Собиралась ли она потратить больше? “Мы можем использовать это как подарок Дино на выпускной! Что ты об этом думаешь?” — Спросила она своего Мужа.

“Все в порядке. Он наверняка будет счастлив”. Реборн рассеянно ответил, пока ел.

Их аудитория вздохнула с облегчением, когда услышала, что Иоланта Поттер больше ничего не собирается покупать. Хотя они все еще удивлялись, просто зная, что эти дома были подарком для ученицы лорда Поттера. Они задавались вопросом, могли бы они стать его учениками только для того, чтобы получить такой же щедрый подарок, как тот, что получит этот парень-Динозавр. На протяжении всего процесса единственным, кто не проявил такой бурной реакции, был Невилл. Связь с Иолантой была приключением сама по себе, так что, даже если бы он не был лично знаком с лордом Поттером, он предположил, что этот мужчина тоже был бы персонажем. После некоторых размышлений он даже начал верить, что лорд Поттер действительно учил убивать.

В любом случае, это было не для него, чтобы комментировать. Он только внимательно прочитал, какие растения они выставляли на аукцион, и мог себе это позволить.

После этого максимального проявления богатства, продемонстрированного Иолантой, никто в зале не осмеливался превзойти ее, и предметы, за которые они предлагали цену, были просто безделушками по сравнению с тем, что она приобрела. Фоули узнал, что последнее слово в том, как распоряжаться деньгами, оставалось за леди Поттер, в то время как лорд Поттер давал советы на стороне. Он искренне сожалел, что не имеет с ней дела. Флинт просто продолжал думать, что еще Иоланта заставила бы его делать в министерстве, пока Берк обдумывал, как сблизиться с Иолантой Поттер, не навлекая на себя гнев некоего лорда Поттера, который, казалось, заботился о своей жене, как ястреб о своей добыче.

И эти ястребиные глаза время от времени поглядывали на бедного Фабио Сильву, заставляя его потеть от нервозности.

Вскоре Иоланта потеряла интерес ко всей этой аукционной затее. Как человек, который редко выходил за покупками, она была очень эффективна, когда ходила по магазинам, и никогда не оставалась на улице дольше, чем это было необходимо. Но ее муж, казалось, был очень заинтересован во всем этом ажиотаже, поэтому она воздержалась от выражения своей скуки и направилась к Невиллу, который торговался за какое-то растение. Остальные внимательно наблюдали за ее действиями и вздрогнули, когда увидели, что она сидит рядом с лордом Лонгботтомом, и мгновенно повернулись, чтобы посмотреть на лорда Поттера. Но он был очень сосредоточен на аукционе, чтобы обращать внимание на то, что она делала.

“За что ты предлагаешь цену?” — Спросила Иоланта у Невилла.

“Редкое растение, которое утверждает, что меняет цвет и форму в зависимости от настроения или состояния человека”. Взволнованно ответил Невилл.

“Как у тебя дела? Нужна какая-нибудь помощь?” — Спросила она в ответ, видя его энтузиазм по поводу приобретения такого растения.

“О, в этом нет необходимости. На данный момент это очень дешево, и, похоже, энтузиастов Гербологии не так много, так что я уверен, что получу это ”. Сказал он, постукивая по столу в шаблоне, чтобы сделать ставку на что-то.

Иоланта подождала мгновение, пока растение не оказалось в руках Невилла, как он и сказал. Им пришлось подождать еще немного, пока растение доставят в их комнату и заберут деньги. Эта штука даже принесла буклет с изображением всех возможных цветов и форм, в которые могло превратиться растение. Иоланте посчастливилось подержать растение, пока оно меняло цвет и превращалось в подобие цветка. Вскоре комнату окутал кисловатый, но несколько сладковатый запах апельсинов.

Невилл сверился с брошюрой, чтобы посмотреть, что растение пыталось им сказать.

“Нашел это! Давайте посмотрим... о.” Он сделал паузу и перечитал описание. Цветок апельсина не принято было дарить в качестве цветка, но люди, выращивающие апельсины, также видели в нем красоту и придавали ему значение. Их чистый белый цвет означал невинность, в то время как тот факт, что это также было видно, когда дерево давало свои плоды, означал, что был результат посева; в этом случае это указывало на беременность. “Я ... будет лучше, если ты прочтешь это”, — застенчиво сказал Невилл, передавая брошюру Иоланте.

Она быстро прочитала его, взглянула на растение и рассмеялась. “Итак, Невилл, что ты собираешься делать с этой информацией?” Она поддразнила свою подругу.

Невилл украдкой взглянул на лорда Поттера и почти почувствовал, как его душа покидает тело, заметив, что он оглядывается назад. Пройдя через войну, он окреп в пламени храбрости и кровопролития, и все же в лорде Поттере было что-то такое, что вызывало у него беспокойство и напоминало ему о годах в Хогвартсе, когда он был неудачником.

“Что я могу сделать, Иоланта? Твой муж смотрит на меня так, как будто я уже нахожусь на глубине шести футов под землей.” Невилл нервно ответил низким голосом.

Иоланта повернулась, чтобы посмотреть на Реборна, а затем на Невилла. “Не будь смешным, Невилл. Он просто смотрит на нас с любопытством.” Невилл хотел рассмеяться, но слова Иоланты заставили его проглотить это. “Иди сюда, муженек. Я полагаю, вы еще не встречались с Невиллом.”

Все остальные, кто ждал, что что-то произойдет между леди Поттер и лордом Лонгботтомом, смотрели на последнего с жалостью и про себя желали ему удачи, видя, как маленький, но пугающий лорд Поттер направляется к ним. К несчастью для них, в тот момент, когда лорд Поттер сел рядом с леди Поттер, была установлена Защита от Посторонних, и они не могли слышать, о чем говорили эти трое.

“Чаоссу, я Переродился”. Аркобалено представился сам.

“Э-э, привет, я Невилл”. Бедный Невилл пытался быть беспечным, но он все еще заикался во время своей презентации.

“Посмотри сюда, муженек. Это растение может сказать, что я беременна ”. Иоланта спасла его друга от неловкого момента и обратила внимание Реборна на растение.

“Что это за растение?” — спросил я. — Спросил Реборн, хватая горшок. Растение мгновенно превратилось в цветок другого типа. Этот даже больше, чем цветок апельсина, с множеством цветов на одном стебле.

“Позвольте мне посмотреть это!” — Воскликнула Иоланта, листая брошюру. То, что она прочитала, сделало ее очень счастливой, даже если она не знала, почему цветы постоянно меняли цвет с желтого на серый.

После этого Невилл был подвергнут мучительным десятиминутным поддразниваниям и флирту между Иолантой и ее Мужем только что из цветочного стебля. Хотя он смог увидеть, что лорд Поттер уже не был таким пугающим, как раньше. И, возможно, ему это показалось, но маленький человечек, казалось, сиял, разговаривая с Иолантой. Это было странно, но как человек, которому нужно было обращать пристальное внимание на свет, падающий на растения, он был очень восприимчив к этому. Лорд Поттер, по скромному мнению Невилла, блистал с Иолантой.

Покончив с их бесстыдным флиртом, Невилл, наконец, дал знать о себе их миру и начал объяснять свои теории о том, как было создано это растение; было очевидно, что это растение было создано человеком, а не родилось естественным путем. Видя его опыт в гербологии, Реборн начал расспрашивать о его любимых Волшебных растениях: Дьявольской ловушке и Гремучей иве. В этот момент Невилл стал самым разговорчивым человеком на Земле, и Реборн наконец понял, почему Иоланта хотела включить его в проект замка Певерелл.

В перерывах между вопросами и разговорами аукцион наконец завершился почти в полночь. Иоланта испуганно подпрыгнула, увидев время, и хотела вылететь из комнаты, чтобы проверить, как там ее дочь, но Реборн успешно остановил ее, чтобы показать утомительный этикет прощания со своими спутниками на этой прогулке. Реборн знал, что они не застанут Фарида бодрствующим, даже если примчатся, поэтому он не был так встревожен, как Иоланта. Остальные успокоились к концу ночи. Если не считать пристального взгляда на Фабио Сильву и того слугу, которого ударили ногой, лорд Поттер вел себя нормально.

Тайна имени не была разгадана, и они все еще скептически относились к тому, действительно ли лорд Поттер учил убивать.

На следующее утро Фарид нашел Иоланту и Реборна на кухне; первая была занята написанием писем, а вторая готовила завтрак.

“Доброе утро, дорогая. Ты хорошо спал?” Поприветствовала Иоланта, откладывая перо.

Фарида кивнула, но не могла оторвать глаз от маленькой фигурки, деловито нарезающей что-то на большой скорости. “Доброе утро”.

“Папа решил приготовить завтрак, чтобы загладить вину за то, что вчера не поиграл с тобой в ролевые игры. Мамочка просто пользуется этим ”. Иоланта сказала, что ее очень позабавила реакция Фарида, увидевшего Reborn cooking.

“Мама вчера водила меня на свидание, так что я должен отплатить ей”. Сказал Реборн, делая паузу в своей нарезке.

Иоланта усмехнулась его словам и перевела Фариду, поскольку было много слов, которые она все еще не выучила ни по-английски, ни по языку жестов Реборна, к которому он все еще добавлял новые знаки. Фарид хихикнул, услышав объяснение Иоланты, а затем задумался, увидев отношения, которые были у ее мамы и папы. Когда она встретила их в первый раз, ее отец был невысоким мужчиной, но они все равно выглядели очень близкими. Потом, когда папа стал высоким, они выглядели очень мило со своими ласковыми жестами. Так что теперь, когда ее отец снова стал маленьким, ей было немного грустно. В основном для ее мамы, которой, казалось, действительно нравился ее отец.

Затем она задалась другим вопросом, и ее последующий вопрос чуть не заставил Реборна упасть со стула, который он использовал для приготовления пищи.

“Мам, когда у меня будет кто-то похожий на папу?”Перо Иоланты дрогнуло, и она быстро взглянула на Реборна, который не прекращал готовить, но она заметила его мрачность.

“Что ты имеешь в виду, Фарид?”Иоланта решила изобразить неведение и небрежно спросила, откладывая перо и письмо в сторону; оно все равно было испорчено.

“Как папа… нравится, как вы двое держитесь за руки, обнимаетесь и... целуетесь.”Спросила Фарида, понизив голос, так как стала очень застенчивой.

Иоланте хотелось ворковать с ней за то, что она действительно милая, но ее муж выглядел так, словно хотел убить завтрак, поэтому она решила быть реалистичной, отвечая на вопрос своей дочери. “У нас с папой очень серьезные обязательства, дорогая. Мы не только держимся за руки, обнимаемся и целуемся; мы заботимся друг о друге, мы разговариваем друг с другом, мы иногда ссоримся, а потом миримся, мы изо всех сил пытаемся разрешить наши разногласия — и поверьте мне, мы такие разные. В отношениях есть много вещей, которые требуют времени, чувств, терпения, называйте сами. Вот почему, Фарид, дорогой, будет лучше, если ты сначала узнаешь себя лучше и познакомишься со многими людьми, чтобы понять, что нелегко тесно сосуществовать с кем-то. Это понятно?”

Фарид прилагала дополнительные усилия, чтобы усвоить то, что только что сказала ее мама, нахмурив брови. “Вроде того”.Она, наконец, ответила, очевидно, не совсем понимая.

Иоланта улыбнулась ее искренности. “Не беспокойся об этом. Когда ты вырастешь, ты поймешь больше ”.На самом деле, Иоланта сама училась, поэтому надеялась, что правильно объяснила.

В этот момент Реборн принес завтрак. “Фриттата с маскарпоне и грибами для моих дам”. — Весело объявил он, как будто не источал жажду крови, готовя и слушая их разговор.

“Папа, что ты подумал о маме, когда впервые увидел ее?”- Вдруг спросил Фарид, пристально глядя на Реборна. Иоланте тоже стало любопытно, и она уставилась на своего Мужа.

“Ну, такой маленькой, как я, я могла думать о ней только об одном: у нее красивые ноги”. Реборн бесстыдно признался, потому что это действительно первое, что он подумал о ней, когда ветерок приподнял ее юбку. Фарид хихикнул над его словами, а Иоланта покачала головой, но на ее лице все еще играла улыбка.

Семья из трех человек решила остаться в Гриммо, чтобы дождаться 15-го числа и провести эту встречу, чтобы обсудить вопросы Визенгамота и чтобы Иоланта раскрыла свой план относительно замка Певерелл. Драко и Астория тоже решили остаться, хотя большую часть своего времени проводили вне дома. Они все еще восхищались всеми теми различными ролевыми играми, которые они разыгрывали вместе с Иолантой, Реборном и Фаридом. Больше всего на свете было приятно видеть, как девушка веселится, наряжаясь, и действительно хороша в том, чтобы играть самых разных людей. Это было облегчением, что она не потеряла всю свою невинность там, в Индии.

15 ноября, утро.

Одетая в черное платье с длинными кружевными рукавами и открытыми плечами, Иоланта сидела перед туалетным столиком и смотрела, как Реборн расчесывает ей волосы. Когда он закончил, она начала заплетать их, как диадему, чтобы затем завязать сзади в конский хвост и сделать несколько поворотов, чтобы они выглядели как свободный пучок. Оно было не таким уж сложным, но выглядело очень элегантно вместе с сияющими рубиновыми заколками, которые она воткнула в него. Это напомнило Реборну о подарке Луны; он проверил это и нашел процесс немного сложным, но не невозможным.

Если бы он добился своего, то, вероятно, скоро сделал бы прическу ей и Фариду.

Хотя, увидев Иоланту такой элегантной, он усомнился, действительно ли это было необходимо просто для встречи. “Каким бы утомительным это ни было, Ренато, это должно быть сделано”. прокомментировала Иоланта, увидев его недоверчивое лицо. “Если бы это было только между Драко, Луной и Асторией, тогда я была бы в шортах и шлепанцах. Но мы встречаемся с людьми, которые не настолько близки нам, поэтому нам нужно ознакомиться с соответствующим этикетом, достойным лорда, леди или Наследника ”. Она объяснила. Она также заставила его надеть более элегантный костюм и осталась без фетровой шляпы, обнажив его торчащие, непослушные волосы. “Мими”. Она позвала.

“Да, госпожа?” Застенчивый Домашний эльф стоял по стойке смирно, ожидая слов Иоланты.

“Все было устроено?” — Спросила Иоланта, нанося какой-нибудь макияж, которым она редко пользовалась, но все еще знала, как это делается, благодаря урокам, которые она получила в Астории.

“Да, госпожа. Мими обустроила комнату так, как повелевает госпожа бес.” Мими послушно передала. Она превратила солярий в зал для совещаний, установив вокруг него большой стол и несколько стульев. Кроме того, вместе с Лепестком и Росой они превратили уголок в библиотеке в удобный кабинет, где Фарид могла медитировать, повторяя слова, необходимые для Анимагической трансформации, которую она начала 12-го числа.

Они думали, что девушке будет трудно держать лист во рту, но до сих пор она проделывала потрясающую работу, и Иоланта приказала Лепестку и Росе превратить павильон в оранжерее Дома Поттеров в место отдыха, где Фарид могла бы проводить время, расслабляясь и повторяя заклинания.

“Отличная работа, Мими”. — Похвалила Иоланта, вставая и направляясь вниз, Муж и Домашний эльф следовали за ней. “Чай тоже был приготовлен, верно?” Это было после завтрака, так что должны были подать чай с выпечкой.

“Это приготовленный бес и другие напитки тоже”. — Сказала Мими, заслужив еще больше похвал от Иоланты.

Все трое направились в гостиную, чтобы дождаться своих гостей с камина, который открыла для них Иоланта. Как правило, сначала нужно было включить кого-то в новые Палаты, которые она установила в Гриммо, чтобы иметь возможность войти, но всегда были исключения, подобные тому, что она сделала для прибывающих людей. Когда Астория и Драко уже были в Доме, они ждали Луну, которая появилась в многослойном аквамариновом платье. Не слишком помпезно, но и не слишком просто. Диадема на ее голове придавала приятный штрих ее образу. Она позволила Мими отвести ее в Солярий.

Следующим вошел Маркус Флинт, одетый в темно-синий двубортный тренч поверх темного костюма и сапоги из драконьей шкуры. Он выглядел довольно лихо, если бы мог прикрыть свое лицо тролля. Он последовал за Реборном в Солярий, оставив Иоланту ждать Гермиону. Иоланта надеялась, что Гермиона оденется так, как она велела, иначе Драко и Маркус будут смотреть на нее свысока, поскольку несоблюдение правильного этикета означало бы, что она несерьезно относится к своему участию. Все это было традицией Чистокровных, но Иоланта не могла пренебречь этим как леди и герцогиня трех Домов.

К счастью, Гермиона осознала серьезность встречи, когда появилась в золотисто-розовом платье трапециевидной формы с длинным рукавом и волосами, заплетенными в косу. Будучи девушками с невозможными волосами, Иоланта знала, каково это — не знать, как причесаться, поэтому коса всегда была их лучшими друзьями. Ведьма в очках заметила приятные изгибы тела Гермионы вместе с ее зрелым и приятным лицом и удивилась, почему за ней не выстраиваются очереди поклонников. Но что ж, сейчас было не время сплетничать о ее личной жизни.

“Спасибо, что пришла, Гермиона. На данный момент здесь только мы, так что нет необходимости заниматься этими скучными приветствиями. Приходи”. — Сказала Иоланта, поднимая юбку, демонстрируя туфли на шпильках, надетые на ее ноги. Они были не такими высокими, но все равно прибавляли ей еще несколько сантиметров.

“Спасибо, что пригласила меня”, — ответила Гермиона, немного смущенная своим платьем. Она больше любила костюмы, поэтому ношение платья все еще было для нее неизведанной территорией. “Кто еще здесь есть?”

“Ты — последний из них. Э-э, я должна предупредить тебя о том, что Маркус Флинт здесь, но кого это волнует.” Сказала Иоланта, пренебрежительно махнув рукой. Гермиона фыркнула. Последняя заметила быстрое продвижение Флинта в Министерстве и, зная, что он был там на встрече с Иолантой, смогла связать воедино все точки зрения, понимая, что это была работа Иоланты. “Просто будь собой. Вы здесь, потому что мы признаем, как вы поступаете, и если кто-то вас оскорбляет, то мы более чем рады ответить вам тем же. Помимо дресс-кода, не существует особых указаний относительно того, что делать на этой встрече. Мы в основном говорим о проектах, которые мы хотим реализовать, о их правдоподобности и о том, какие средства нам нужно для них использовать ”.

Гермиона кивнула, прекрасно понимая, во что она ввязывается. Она поступила в Министерство, потому что хотела что-то изменить в Волшебном обществе. Пребывание в Департаменте регулирования и контроля Магических существ разрушило ее наивное представление о том, как все делается внутри Министерства. Служащие не имели права голоса, если только они не были связаны с каким-либо Древним и Благородным Домом; в основном все Чистокровные и некоторые Полукровки. Это было очень обескураживающе, но в данный момент она мало что могла сделать, пока не пришла Иоланта.

Гермиона не хотела пользоваться статусом Иоланты, чтобы продвигать свои собственные планы; в конце концов, как бы легко она ни попала в новую группу Иоланты, ее легко могли выгнать. Итак, по ее мнению, то, что у нее было перед глазами, было лучшим шансом работать бок о бок с Лордами и леди, которые на самом деле пытались улучшить застоявшееся британское волшебное сообщество.

Обе женщины прибыли в Солярий, где их ждали остальные. Гермиона заняла свое место рядом с Луной, в то время как Иоланта заняла место рядом со своим Мужем во главе стола. Как хозяева, было очевидно, что они займут почетные места, откуда смогут начать встречу.

“Хорошо, спасибо, что пришли и что выглядите потрясающе таким ранним утром. Если ты считаешь несправедливым одеваться подобным образом для простой встречи, то после этого мы можем пойти куда-нибудь на вечеринку ”. Иоланта открылась, создавая настроение для встречи.

Астория спрятала улыбку за чашкой чая, которую уже налила себе. Драко уже раздраженно вздыхал. Луна демонстрировала забавное выражение лица, играя с локоном волос. Выражение лица Флинта не изменилось, поскольку это был не первый раз, когда он встречался с Иолантой, и она довольно небрежно относилась к этим вещам, не считая дорогого платья. Реборн не переставал листать страницы планов, составленных Иолантой для этой встречи; однако на его лице все еще играла легкая улыбка. Гермиона была ошарашена; неужели собрания должны были проходить именно так?

“Согласно нашей повестке дня на сегодня, мы пересматриваем действия, которые лорд и Леди сделали в предыдущие несколько дней для сессии 20-го числа. Затем мы поговорим о том, какие шаги нам следует предпринять 20-го числа. Далее идет наш новый проект для Департамента магического транспорта. Мы рассчитываем, что Флинт даст нам обзор того, как сейчас работает Отдел и жизнеспособен ли новый проект. Нам также нужно начать мозговой штурм о том, как привлечь новых людей к реализации наших проектов в Министерстве, и, наконец, мы проверим последствия возвращения лорда Малфоя в Визенгамот ”. Затем Иоланта перечислила.

“Что?!” Гермиона внезапно взвизгнула. “Ты приведешь Люциуса Малфоя в Визенгамот?” Она выглядела несколько рассерженной такой перспективой и крайне не желающей этого. Но вскоре она поняла, что то, что она сказала, было ошибкой, поскольку все смотрели на нее мертвенно серьезными глазами, как будто ожидая, что она объяснит свою точку зрения. Внезапно она почувствовала, что находиться на этом демократическом собрании было не так уж хорошо. “Я… Разве ему не запретили все, что имеет отношение к Министерству?” Как только ее слова были произнесены, она вскочила со своего места и ахнула от испуга, когда на столе перед ней появился нож.

“Вот твой ответ”. — Сказал Реборн, нарушая тишину. Ножом тоже был пригвожден листок бумаги. Что было ужасающего в его действиях, так это то, что нож использовался для намазывания мармелада на выпечку и тому подобное, без острой стороны и смертоносного кончика, но он все еще был наполовину воткнут в стол. “Я думал, ты сказала, что она умная, Иоланта”.

Гермиона покраснела от смущения не только из-за того, что муж Иоланты назвал ее глупой, но и потому, что она действительно знала ответ на свой собственный вопрос, поскольку изучила все законы, касающиеся работы Визенгамота, и полностью забыла о них в тот момент, когда был упомянут Люциус Малфой. Она снова заняла свое место и притворилась, что читает газету, чтобы ‘просветить’ себя, одновременно говоря остальным продолжать собрание.

Со стороны она могла слышать, как хорошо они работали вместе; с Маркусом Флинтом была напряженность, но это было только потому, что ему нравилось шутить по поводу положения Иоланты как Леди, на что последняя отвечала тем же, насмехаясь и над парнем. Она обнаружила, что они также учитывали последние сплетни, которые Нарцисса раскопала на своих вечеринках с другими дамами, а также информацию Парвати о том, что другие лорды безответственно слили в СМИ. Конечно, не вся эта информация была бы опубликована, но ее можно было бы небрежно упомянуть в нескольких статьях.

О других Лордах было не так уж много, но пусть не говорят, что Чистокровные пути одного Драко Малфоя и другой Астории Гринграсс были напрасны, и они могли быстро теоретизировать о том, что лежит в основе многих движений Лордов. Иногда разговор отклонялся от темы; примером этого мог быть момент, когда они задавались вопросом, могут ли они заставить Асторию надеть мантию леди Гринграсс, поскольку ее семья больше не жила в Британии. Оказалось, что она не могла из-за правил семьи Гринграсс, согласно которым только мужчина мог принять мантию, если только она не была единственным потомком в Семье.

Гермиона снова испугалась, когда лорд Поттер внезапно оживился и очень оживленно вызвался сам пойти убить ее Семью. Астория растерялась и вежливо отклонила его предложение; она не хотела, чтобы они умерли, что бы они с ней ни сделали. Семья Гринграсс, возможно, была изображена как Семья грей, но они все еще были слизеринцами, поэтому самосохранение было на переднем плане в их умах, когда возникали проблемы.

Гермиона была не менее напугана, когда они начали говорить об увольнении Гумберта Макмиллана за его плохую работу делегата в ICW. Они решали эти вопросы так, как будто хотели завладеть Министерством и управлять им самостоятельно. Но вскоре она начала понимать их причины, когда плохая работа Макмиллана повлияла на то, как Британию воспринимали в глазах других стран; особенно после их довольно нестабильного положения в ICW после войны. Это отразилось на том, как другие страны относились к Великобритании, и, как следствие, на их опасении воспринимать свою страну всерьез.

Если они хотели продвигать свою повестку дня, сотрудничество с другими странами тоже было необходимо, а Гумберт Макмиллан чрезвычайно все усложнял. Это было чудо, что им удалось уговорить Бразилию вести с ними бизнес, и все это благодаря Флинту.

Учитывая их следующий крупный проект для Департамента магического транспорта, в частности, Офис Portkey, то делегат в ICW имел решающее значение для реализации. Обычно вопросы, касающиеся других стран, проходят длительную проверку со стороны Визенгамота, но они нашли способ обсудить это, сначала поработав с соответствующими департаментами и управлениями, и только когда это вот-вот произойдет, Визенгамот привлекается для одобрения вопроса. Если нет, то они будут сражаться с лордами и леди, желающими воспользоваться проектом и получить за него недооцененный кредит.

Таким образом, назначение нового делегата было обязательным. Проблема была в том, кто?

“Это должен быть либо Равенкло, либо Слизерин”. Луна размышляла, заставляя Гермиону недоверчиво посмотреть на нее. С каких это пор Луне Лавгуд стало хорошо со слизеринцами? Ну, на собрании их было трое, так что, возможно, Гермионе следует быть более открытой по этому поводу.

“Если вы хотите поставить слизеринца, я рекомендую Джемму Фарли”. Кремневый ввод.

“О, Фарли!” — Воскликнул Драко. Он знал ее. Она была старостой, которая привела их в Общую комнату Слизерина, когда он был на первом курсе. “Я также думаю, что она — хороший вариант. Она выглядит невинной до наивности, но следующее, что вы знаете, это то, что она уговорила вас добровольно выполнить ее просьбу. С помощью слов, которые у нее есть, она даже заставила своего дедушку, лорда Фарли, объявить ее наследницей Фарли, игнорируя ее старшего брата Джейка. Скорее всего, она готовится занять мантию в Визенгамоте. Кроме того, я не знаю, где она.”

“Она глава департамента магических происшествий и катастроф”. Гермиона объявила, что у нее есть больше информации о Министерстве, кроме Флинта, который кивнул, подтверждая то, что она сказала. “Было много слухов о том, что два года назад ее назначили главой в столь юном возрасте, но, видя ее эффективность и то, как хорошо она справлялась с сотрудниками из разных подразделений, ни у кого больше не было единственной жалобы на ее возраст”.

“Давайте найдем способ связаться с ней. Я оставляю это тебе, Флинт.” Иоланта кивнула, довольная таким человеком, и начала делегировать задачи.

“Будет лучше, если это буду не я”. Флинт, однако, немедленно отказался, заработав любопытные взгляды окружающих, но он воздержался от объяснений, хотя в этом не было необходимости.

Астория была более чем счастлива объяснить причину. “Он оскорбил ее, когда объявил всем без исключения в Общей комнате, что будет ухаживать за ней и женится на ней. Я слышал, он был пьян.” Остальные воздержались от комментариев по поводу неудачной попытки Флинта завязать свидание и вернулись к текущему вопросу.

“Драко?” Иоланта подсказала своей подруге.

“Забудь, что я существую для этой задачи. Эта женщина могла бы легко стащить с меня нижнее белье так, чтобы я этого не заметил ”. Драко тоже отказался.

“Не будь смешным, Малфой”. Флинт усмехнулся. “Кому могло понадобиться твое грязное нижнее белье?” Это заставило остальных рассмеяться, в то время как Драко посмотрел на Флинта с негодованием. Он знал, что ему тоже нечего было сказать; он даже не питал надежды на Асторию. Они могли прекрасно ладить и нравиться друг другу, но между ними не было глубокого чувства любви и желания умереть за другого. По крайней мере, они еще не достигли этой стадии.

“Хорошо, хорошо. Давай оставим дорогое нижнее белье Драко в покое.” — Сказала Иоланта между смешками, заработав надменное фырканье Драко. “Поскольку никто не хочет браться за эту монументальную задачу, тогда предоставьте ее мне”.

“Удачи с этим. Надеюсь, я не скоро услышу, что Фарли станет леди Поттер, леди Блэк и герцогиней Певерелл и оставит вас на улице ”. — Сказал Драко, потягивая чай.

Встреча возобновилась после того, как они посмеялись друг над другом. Одним из заключительных моментов, которые они обсудили, был эффект возвращения Люциуса Малфоя в Визенгамот. Гермиона мало говорила во время собрания, и она говорила еще меньше, когда дело дошло до Люциуса Малфоя. Она все еще не могла осознать тот факт, что Иоланта поддерживала его во время процесса над Малфоем много лет назад, и следующее, что Гермиона узнала, Иоланта хотела вернуть его к политическим течениям в Волшебном сообществе. Все больше и больше она чувствовала, что ничего не знает об Иоланте, стоящей перед ней.

В конце концов, они безответственно пришли к выводу, что, поскольку дело может быть сделано, другие не должны жаловаться, а если и жалуются, то вместо этого им следует изменить закон; посмотрим, захотят ли они, чтобы их полномочия были отменены навсегда. Что касается поиска новых союзников, то сначала они увидели бы, как Министерство и, что более важно, Визенгамот вели себя после 20-го.

Когда выходящие начали вставать, дверь внезапно открылась, и маленькая, проворная фигурка метнулась внутрь и прямо зарылась в объятия Иоланты.

“Мама! Мама! Смотри!”Взволнованно позвала Фарида, затем закрыла глаза и сосредоточилась. Комната хранила молчание, с любопытством наблюдая, что будет делать эта девушка. Хотя Флинт и Гермиона были ошеломлены, так как они могли только слышать, как девушка шипела на Иоланту. И они чуть не вскрикнули от удивления, когда заметили, что волосы девушки превратились в чешуйки с пятнистым рисунком, в то время как они расширялись, как капюшон змеи.

Иоланта зорко наблюдала за преображением. Ее больше всего беспокоило, почувствовал ли Фарид какую-либо боль, превращаясь в змею, но она расслабилась, когда ее девочка аккуратно сформировала чешуйчатый капюшон, и ее лицо тоже было наполовину покрыто чешуей. Прошло всего пару дней, а она уже делала успехи. “Я так горжусь тобой, моя малышка!”Иоланта ликовала, крепко обнимая Фарида. “А теперь отправляйся на кухню с Лепестком и Росой, чтобы приготовить обед. У меня здесь все еще гости.”Иоланта могла видеть нервных Домовых эльфов, суетящихся у двери.

“Пойдем, Фарид. Покажи папе свое удивительное преображение еще раз ”. Реборн вмешался, не желая принимать участие в прощальных приветствиях и уводя Фарида и эльфов на кухню.

Группа также вышла и в молчании направилась в гостиную. У тех, кто был в курсе того, что делал Фарид, не было никакого мнения по этому поводу; только предвкушение. Флинт подумал, что лучше оставить этот вопрос в стороне, поскольку не его дело комментировать это. Это была Гермиона, которая почти взрывалась от любопытства. Драко и Астория уехали в Дом в Уэльсе. Луна вернулась к себе домой, чтобы продолжить наблюдать за глупыми попытками Рольфа втереться в доверие к ее папочке. Флинту пришлось обратиться в Министерство. Гермиона помедлила у камина, не уверенная, стоит ли ей спрашивать.

“Моя дочь, Фарида, является змеиным Маледиктусом с проблемой в ее ядре, из-за которой она не может естественным образом трансформироваться, поэтому она проходит обучение Анимагии под руководством Лепестка, Росы и Сириуса”. Иоланта спасла свою старую подругу от пыток, которые она сама себе навязала.

Гермиона кивнула, желая спросить еще что-нибудь, но пламя в камине остановило ее. Из пламени вышел Невилл, отмахиваясь от успокоителя. “О, привет, Гермиона. Я не думал, что ты будешь здесь.” Он поприветствовал ее бывшего одноклассника.

“Привет, Невилл”. Гермиона также приветствовала взгляды Иоланты и него.

Иоланта не была подругой Гермионы так долго, чтобы не заметить, что ее любопытство достигло нового пика. Независимо от того, насколько сильно они отдалились со временем, Иоланта всегда считала ведьму с густыми волосами своей подругой и решила включить ее в проект замка Певерелл. Гермиона, по сути, собиралась работать с ней в Визенгамоте, так что было неизбежно проводить много времени вместе, а натянутые, неловкие отношения были не в стиле Иоланты.

“Следуйте за мной, вы двое”.

Глава 38: Интерлюдия

Краткие сведения:

Немного семейного времени.

Примечания:

Я хотел добавить сюда заседание Визенгамота, но оно не соответствовало тому, что было написано ранее, поэтому я оставил его только с семейными моментами между Фаридом, Иолантой и Реборном. Вот почему это скорее интерлюдия, содержащая немного информации.

Текст главы

Чем больше Гермиона слышала, что Иоланта хотела сделать с замком Певерелл, тем больше ее очаровывала эта идея. Она бы хотела, чтобы подобное место существовало до того, как она начала учиться в Хогвартсе! План находился в стадии зачатия. В замке шла уборка, и Иоланта набирала людей, чтобы помочь ей в этом. Невилл обдумывал это предложение, но у Гермионы не было никаких сомнений на этот счет.

“Позволь мне присоединиться к тебе! Я могу помочь!” Она с энтузиазмом схватила Иоланту за руку и посмотрела на ведьму в очках сверкающими глазами.

“Ты будешь занята Визенгамотом, Гермиона. Я не думаю, что у тебя найдется время для другого проекта ”. Иоланта знала, что работа с Визенгамотом не займет много времени за день, но иногда это становилось утомительным, поэтому она хотела дать Гермионе свободное время, чтобы делать то, что она хотела, что ей нравилось, и проводить время с теми, кого она любила, чтобы немного расслабиться.

Хотя Гермиона думала иначе. “Все в порядке. Я очень хорошо распоряжаюсь своим временем, ты это знаешь. Я определенно смогу помочь с этим ”.

Иоланта вздохнула, прекрасно зная, что Гермиона не успокоится, пока не скажет "да". “Я дам вам знать, когда начну следующий этап проекта. А как насчет тебя, Невилл?”

“Я, э-э...” — Невилл колебался. “Мне предложили работу в Хогвартсе, как только я закончу стажировку у профессора Спраут и она уйдет на пенсию”.

“О, это замечательно! Поздравляю, Невилл!” — С энтузиазмом сказала Иоланта. Невилл любезно поблагодарил ее, но он все еще выглядел виноватым из-за того, что не мог ей помочь. “Не беспокойся обо мне, я найду другого человека”.

Их воссоединение продолжилось праздными разговорами о том, какие планы были у Иоланты на замок, когда Реборн и Фарид смотрели на это со стороны. Обед был подан в почти неиспользуемой столовой, так что отцу и Дочери было достаточно места, чтобы выбрать место для себя. Для этого не было какой-то особой причины, вроде того, чтобы дать Иоланте и ее друзьям немного пространства или Реборн возненавидела кого-либо из своих друзей; это было просто потому, что Реборн хотела научить Фарида читать по губам в рамках своего обучения английскому языку. Поскольку это был ее первый раз, у Фарид это плохо получалось, но Реборн не жаловалась. В любом случае, не все могли освоить эту технику.

В конце их обеда Гермиона не могла набраться смелости, чтобы спросить о ... дочери Иоланты. Было очевидно, что девочку удочерили, и Иоланта сказала, что она была Маледиктус с проблемой в глубине души. И все же она хотела расспросить о ней побольше. Однако она боялась обидеть лорда Поттера, поскольку мужчина выглядел очень близко к девушке, и, возможно, кто-то, постоянно спрашивающий о ней, вызвал бы его неудовольствие. Гермиона все еще не могла забыть, как он с легкостью вызвался избавиться от целой семьи, и это заставило ее задуматься, кем на самом деле был лорд Поттер.

До сих пор никто ничего о нем не знал. Даже имя исчезло благодаря Фиделиусу, который она произнесла, когда они навестили ее. Да, она была одной из первых, если не самой первой, кто заметил исчезновение его имени.

Пока они шли в гостиную, Гермиона постоянно напоминала Иоланте сообщить ей, когда в Замке будет закончен ремонт, чтобы немедленно приступить к следующему этапу проекта; она даже начала бормотать свои собственные идеи и что можно было бы сделать, чтобы сделать Иоланту и Невилла совершенно беспомощными. Иоланта вернулась в столовую и бесцеремонно бросилась на стул, лежа на столе и постанывая.

“Слава Годрику, что все закончилось”. Она наслаждалась.

“Вот видишь, малышка. Мама такой занятой человек, что нам, безработным бездельникам, должно быть стыдно ”. Реборн прокомментировал это, заставив Фарида рассмеяться, а Иоланту хихикнуть.

“Я тоже хочу быть безработным бродягой и спастись от всей этой политической суеты”, — ответила она.

“Не говори так. Если ты станешь безработным, тогда как мы будем есть и оплачивать счета?” — Пошутила Реборн, пробираясь к ней вместе с Фаридом.

Вскоре Иоланта почувствовала, как две пары маленьких ручек массируют ее. Одна пара знала, что делать, в то время как другая просто щипала, щекотала ее. “Мы будем существовать на твою ничтожную зарплату, Ренато”. Она пошутила, заставив Аркобалено рассмеяться. По сравнению с тем, что она зарабатывает ежемесячно в бизнесе Поттера и Блэка, ему не было стыдно признать, что то, что он получает за свои миссии, действительно не о чем рассказывать. И вместе с ним взвалил на свои плечи ремонт в замке Певерелл… что ж, пока он был здоров, ничто другое не имело значения.

“И вот так, Фарид, ты издеваешься над бедным Мужем, будучи таким же жестоким тираном, как мама”. Реборн рассказал об этом Фариду с серьезным выражением лица, как будто передавая великую мудрость.

И Фарид, и Иоланта смеялись над его выходками. “О? Значит, я теперь жестокий тиран?” Иоланта дьявольски ухмыльнулась, отчего у Реборна по спине пробежали мурашки. О, какое несчастье иметь тело малыша!

Но он взял себя в руки и сумел ответить в ответ. “И вот, Фарид, когда ты убегаешь и прячешься; после того, как оскорбил жестокого тирана”. Ему не пришлось повторять это дважды, когда девушка радостно выбежала из комнаты, сопровождаемая Реборном, у которого даже хватило наглости оглянуться и подмигнуть Иоланте. Она беспомощно усмехнулась и подумала, что слишком сильно избаловала своего Мужа за эту неделю. Но что ж, когда рядом была девушка, не было необходимости все время быть серьезным.

“Мими”. — Позвала Иоланта. Эльфийка появилась в удобных брюках и рубашке, перекинутой через руку, очень хорошо зная, чего хочет ее Госпожа. Во всяком случае, она смотрела на них со стороны. Иоланта просияла, поблагодарив Мими за внимательность и за то, что она очень быстро изменилась. “Спасибо тебе, Мими. А теперь, пока я не забыл: Гопи, Джоки, Лоппи, Докки.” Один за другим названные Домашние эльфы появлялись перед ней. И, как сказал Реборн, они выглядели громоздкими по сравнению с обычными Домовыми эльфами, идеально подходящими для их работы. “В подземельях есть комната, в которой есть несколько Существ. Отныне ты будешь заботиться об этом. Просто убедитесь, что Существа живут в соответствующей среде, и поступайте по своему усмотрению. О, там внизу Дементор, так что будь осторожен.”

Четверо Домашних эльфов были взволнованы приказом Иоланты. Даже если они не возражали против уборки и починки вещей в доме, это было не то, чему их обучали. Итак, они с нетерпением ждали возможности наконец заняться чем-то, в чем они были экспертами.

“Как прикажет госпожа!” — Сказали все четверо в унисон и выскочили на улицу, чтобы найти свой рай.

“Хорошо, теперь нужно найти этих непослушных бесенят”. Сказала она с блеском в глазах.

И вот, началась экстремальная игра в прятки. Найти Фарида в огромном доме было легко, но Реборн — совсем другое дело. После нескольких раундов поиска по очереди Иоланта поняла, почему ее Муж хотел выйти на новый уровень. Он учил Фариду бесшумно передвигаться, выбирать лучшее укрытие и даже маскироваться, пользуясь ее окружением. Фарида понятия не имела, чему ее учат, но ее желание победить в игре заставляло ее становиться все лучше и лучше в этом. Конечно, это был медленный процесс, но ко времени ужина она все равно добилась прогресса.

Во время еды Реборн терпеливо учил Иоланту японскому. Она не была совсем невежественной, так как некоторое время училась в Японии, но ей нужно было отшлифовать это — в любом случае, она хотела снова посетить тот магазин халатов. И пока они учили ее, они говорили о том, как они собираются вернуться в Дом Поттеров. Они прибыли на том же самом Фестрале ... В принципе, они могли путешествовать только полетом. Беременность Иоланты помешала им воспользоваться портключом или аппарировать. Камин не был подключен в Доме Поттеров, и даже если бы он был, они не знали, сможет ли Фарид им воспользоваться, поскольку она могла говорить только на парселе, и они не хотели, чтобы она его пробовала.

Проблема с полетом заключалась в… Фарид боялся высоты. И это, казалось, не улучшилось, когда Реборн заставил ее залезть на дерево. Она закричала, как только посмотрела вниз с самой нижней ветки; где-то на высоте более двух метров. Им пришлось проявить изобретательность, чтобы не сделать бедную девочку бесполезной, когда дело дошло до высот. Наняв трех женщин-домовых эльфов, они решили сделать что-то особенное.

…

Когда Фарид упаковывала те немногие вещи, которые она привезла с собой, дверь в комнату Сириуса открылась, и засиял яркий свет. Она прикрыла глаза, пока свет не померк. Осторожно открыв их, она заметила маленький силуэт на фоне света.

“Вы Фарид Поттер?” — спросил я. — Спросил силуэт. Ошарашенный, Фарид кивнул. “Я был послан твоим самым потрясающим, очень крутым, очень красивым, лучшим Наемным убийцей в мире, с самой красивой Женой во всей вселенной, твоим отцом, чтобы излечить твои страхи”, — говорилось в нем.

Свет потускнел, и Фарид наконец смог разглядеть, кто это был за силуэт. “Папа?”

“Нет, нет, нет. Я твоя фея-крестная, специализирующаяся на лечении фобий.” Крестная представилась с блестящими длинными светлыми волосами, в сверкающем светло-зеленом платье, с диадемой на голове и взмахом Волшебной палочки. “А теперь расскажи мне о своей проблеме, дитя. Чего ты боишься?”

Это был не первый раз, когда Фарид видела своего Отца в женской одежде для ролевой игры, поэтому она спокойно смирилась с этим. В любом случае, они были веселыми. “Я... боюсь высоты”.Она заерзала. Одно воспоминание о том, что они снова собирались лететь на Фестрале, вызывало у нее беспокойство, тошноту, пот и полное нежелание лететь на нем.

“Все в порядке, дитя мое”. Фея-крестная утешала напуганную девочку. “Это совершенно нормально — чего-то бояться. Хотя, как сказал бы твой отец, страхи созданы для того, чтобы их побеждать. Тем не менее, ты прекрасная, симпатичная девушка, так что нет необходимости прибегать к насилию по этому поводу, и мы собираемся использовать суперспециального рыцаря, чтобы помочь тебе преодолеть свой страх. Вы можете войти.”

И вошел самый великолепный рыцарь, которого Фарид когда-либо видел. Ее отец и раньше одевался как рыцарь, но с его маленьким телом он не мог сравниться с рыцарем, стоящим перед ней. Одетый в обтягивающую черную кожаную одежду с металлическими наколенниками и наплечниками, ниспадающий тренч с шикарным поясом и очень стильные ботинки, рыцарь стоял у двери. Короткие растрепанные вьющиеся волосы упали на необычайно зеленые глаза рыцаря, и пленительным взмахом руки рыцарь убрал непослушные волосы.

“Мама?”- Спросила запыхавшаяся девушка.

Рыцарь улыбнулся, и Фарид остался в оцепенении. “Сегодня вечером я твой рыцарь, чтобы помочь тебе преодолеть твои страхи. Вместе с твоей феей-крестной мы заставим тебя перестать бояться высоты. Приходи”.Рыцарь протянул руку, которую девушка приняла, не раздумывая дважды. Итак, с феей-крестной, сидящей на плече рыцаря, все трое вышли из комнаты, оставив Лепестка и Росу нести багаж вниз.

Подойдя ко входу, рыцарь открыл дверь и взмахом руки указал Фариду выйти. Она сделала это в сопровождении феи-крестной, и то, что она увидела на улице, ошеломило ее. Роскошный, похожий на сказку экипаж был припаркован на улице перед домом. Двое фестралов, которыми на самом деле обладала Иоланта, были запряжены в карету Докки и другими и терпеливо ждали, когда пассажиры сядут в карету, которой управляли три Домовых эльфа, выступавших в роли возниц. Домашним эльфам действительно никогда не нужно было лететь, чтобы прибыть в место, так что это был бы первый раз, когда Лепесток, Дью и Мими безмерно их взволновали.

Фарида не была так взволнована этим, как Домовые эльфы, но ободряющая улыбка рыцаря придала ей немного смелости, и она маленькими шажками забралась в карету. Внутри было просторно, с удобными сиденьями и даже столиком посередине с чаем и закусками. Она могла легко видеть улицу через окна, но там также были занавески, чтобы она могла их прикрыть. Оказавшись внутри, рыцарь и фея-крестная тоже поднялись на борт. В мгновение ока карета тронулась с места и была готова к полету. Поначалу все было немного неровно, Фариде пришлось в страхе закрыть глаза, но вскоре они уже ничего не чувствовали.

Через несколько минут пути девушка осторожно открыла глаза и обнаружила, что все занавески были задернуты, так что она не могла видеть, что происходит снаружи, даже звуки не проникали в уютный вагон. И рыцарь, и фея-крестная наслаждались каким-то напитком и выпечкой со стола. Фарид взглянул на них и заметил, что все они были ее любимыми! Не из тех, кто позволяет себе страдать — после стольких лет, которые она терпела, — она с готовностью и радостью сорвала несколько штук и отправила их в рот.

Фея-крестная усмехнулась, увидев, что это напомнило о некоем человеке, который делает то же самое, когда ест вкусную еду. “Есть ли причина, по которой ты боишься высоты, Фарид?” — Спросила фея-крестная, увидев, что она притормозила с выпечкой.

Фарида перестала жевать и задумалась. Некоторое время спустя она покачала головой. “Я не знаю”.Она не знала, с каких пор начала бояться высоты. Не было никакого травмирующего опыта или чего-то такого, что оправдывало бы страх, она просто была.

“Нет ничего плохого в том, чтобы испытывать страхи. Твой отец иррационально боится рождения мальчика.”Признался рыцарь.

“Это очень оправданно”. Фея-крестная кивнула, соглашаясь.

“Твоя мама боится быть плохой матерью”продолжил рыцарь.

“Так запуталась”. Фея-крестная со вздохом посетовала только для того, чтобы рыцарь ударил ее по голове.

“Веди себя прилично, ты!” — Упрекнул рыцарь, свирепо глядя на Фарида, заставляя его хихикать над их выходками. Затем, повернувшись к Фариду, рыцарь продолжил лекцию. “Короче говоря, есть всевозможные страхи, но мы думаем, что, если дать шанс, их можно преодолеть. Хотя ничего страшного, если вы этого не сделаете, не все готовы бросить вызов своим страхам, поскольку некоторые из них очень опасны; например, те, кто боится опасных животных, таких как змеи и тому подобное ”.

“Это нечестно! Змеи такие милые!”Девочка пришла в ярость и почувствовала себя оскорбленной не только за своих друзей-змей, но и за то, что она тоже была наполовину змеей. Она страдала из-за своих змееподобных черт; однако, после общения и жизни с людьми, которые не возражали против этого, она начала думать, что все эти дети в Индии вели себя глупо!... О ... неужели она вела себя глупо, боясь высоты? Нет ... она не должна быть такой, находиться действительно высоко над землей действительно страшно. Что, если она упала и что-нибудь сломала?

Ее младенческий мозг начал работать и думать о многих вещах. Ее глаза скользнули по двум людям, сидящим перед ней. По словам найта, папа боялся родить мальчика, а мама боялась быть плохой матерью ... Разве эти страхи не были ... тоже глупыми? Но там были ее родители, все еще живущие своей жизнью, продолжающие жить со своими страхами и ... бросающие им вызов? Ее мама была милой; Фариду было легко общаться с ней, она обнимала и целовала, когда и где угодно, она всегда готовила вкусную еду, серьезно выслушивала ее и хорошо заботилась о ней.

Ее отец; ну, она не знала, почему он не хотел мальчиков, единственные мальчики, которых встречал Фарид, были те злыдни в Индии и Тедди, который был родственником. Кроме того, у мамы мог бы родиться мальчик, верно? Означает ли это, что папе не понравился бы ребенок? Будет ли он кричать, как она, когда она была высоко на дереве? Чем больше она думала, тем более сюрреалистичным это ей казалось. Итак, она пришла к выводу, что у ее отца не было бы выбора в этом вопросе, и он продолжал бы заботиться о любом младшем брате, который у нее мог бы быть. Тогда, должна ли она сделать то же самое?

Глядя на задернутые шторы, ее сердце учащенно забилось при одной мысли о том, что она хотела сделать. Дрожащей рукой она схватилась за ткань и разорвала ее. Ее глаза наткнулись на сцену убывающей луны, ярко сияющей на пушистых белых облаках. Было холодно, и ветер трепал ее волосы, заставляя отступить назад, но она все еще не отрывала глаз от пейзажа. Это… все было не так уж плохо. Она не кричала, не испытывала страха, хотя все еще нервничала, и ее желудок время от времени подпрыгивал. Но… это было приятно, даже потрясающе.

Подойдя к окну, она уселась и стала смотреть на облака, как кошка; ее рука все еще бессознательно тянулась за выпечкой, чтобы поесть. Она не знала, сколько времени провела так, пока не заметила, что облака становятся все ближе и ближе, и экипаж едет внутри них, оставляя его в темноте. Вскоре они вылетели, и слабый свет луны позволил ей увидеть, что они летят высоко над лугами и вересковыми пустошами, говоря ей, что скоро прибудут домой. Посмотрев вниз, ее страх усилился, и она отступила обратно на свое место. Ее глаза остановились на паре перед ней, которая улыбнулась ей ... только… эти улыбки заставили ее инстинкты предупредить ее о надвигающейся опасности.

Рыцарь встал и спокойно направился к двери под взглядом Фарида. Глаза девушки сузились, когда рыцарь открыл дверь, впуская холодный ветер в карету, с метлой, неизвестно откуда взявшейся под рукой. Фарида не успела среагировать, когда маленькая ручка сжала ее запястье и потащила к двери. Это произошло в одно мгновение, в одну секунду она была в безопасности внутри комфортабельной кареты, а в следующую она свободно падала, и фея-крестная схватила ее за руку, одновременно схватив свободную руку рыцаря. Рыцарь, который широко улыбался.

Фарида тем временем кричала во все горло. Она крепко зажмурилась и продолжала кричать, пока не почувствовала, как маленькие ручки с силой похлопывают ее по щекам, останавливая ее скатывание в истерику. Она посмотрела вниз, на все еще далекую землю, и пронзительно закричала, крепко прижимая к себе маленькое тело феи-крестной.

“Успокойся”. Твердый голос заставил ее закрыть рот. Взглянув вверх, она увидела, что Леон превратился во что-то, что замедлило их спуск; это немного успокоило ее, что она не упадет на землю, но она все еще была очень напугана. “Смотри”, — тихо сказала фея-крестная, указывая в сторону. Фарида неохотно повернула голову только для того, чтобы ее сердце почти остановилось при виде рыцаря, галантно стоящего на метле и смотрящего на нее с красивой улыбкой. Когда ее внимание было приковано к рыцарю, последний, наконец, пришел в движение.

Набирая скорость, рыцарь пролетел перед ними.

Через несколько секунд Фарид с ошеломленным выражением лица разинула рот, напрочь забыв о своем страхе. Рыцарь выполнял устрашающие, волнующие и действительно потрясающие трюки, летая на метле. Но что заставило Фарида по-настоящему посмотреть на шоу, так это выражение счастья, которое демонстрировал рыцарь. Это лицо отражало, как приятно, как весело и как свободно было взлететь высоко, когда твоим спутником был только ветер. Честно говоря, трюки были смелыми только в глазах Фарида, который боялся высоты. Небольшая демонстрация полета была легкой по сравнению с действительно опасными ситуациями, в которых Иоланте приходилось просто летать на метле. Тем не менее, для девушки это было почти искусством; искусством, которое было чрезвычайно…

“Красивая”. Словно прочитав ее мысли, фея-крестная громко произнесла:

Фарида не в первый раз видела, как ее родители так мягко относятся друг к другу, но она впервые увидела, как загорелись глаза ее отца при виде ее мамы. Ей даже показалось, что он немного сияет; но, может быть, это просто свет луны. Однако выражение его лица дало ей один кусочек головоломки относительно того, что искать в мальчике. Точно так же, как объяснила ее мама. Ей следует поискать мальчика, который искрился бы, когда смотрел на нее. Если бы Реборн знал, что на уме у его дочери, он бы сошел с ума.

К сожалению -а может быть, и не очень сильно — он не знал и даже был застигнут врасплох вопросом Фарида. “Папа, тебе действительно, по-настоящему нравится мама?”Такие вещи, как любовь, были чужды жизни Фарид там, в Индии, вот почему она была очень увлечена этой темой.

“Трудно этого не делать”, — прошептал Реборн, наблюдая за этой грациозной фигурой, порхающей вокруг, как будто она была богиней. “Твоя мама — совершенно особенный человек, Фарид. Дело не только в том, что она внешне красива, но и в том, какая она на самом деле. Возможно, не многие подумают о ней так же, как я; и я благодарен за это, иначе у меня было бы много соперников, которых можно было бы обойти ”. Фарид кивнул, думая, что он прав. “Но со всеми ее проблемами, всеми ее несовершенствами, всеми ее промахами, она такая, какая она есть: моя жена. И я думаю, что я бы этого не изменил ”.

“Папа...” Фариду было немного неловко за него и его слова. Но больше всего она была счастлива.

“Не говори ей, что я это сказал, мой детеныш. Твоя мама слишком большая извращенка, и она не отстанет от меня, если узнает.” Плутоватая улыбка на его лице выдавала тот факт, что он наполовину шутил, что заставило Фарида рассмеяться.

“Как это? Хочешь поехать со мной домой?”Рыцарь внезапно спросил, очень запыхавшийся и очень довольный, стоит ли говорить о широкой улыбке. Именно в этот момент Фарид заметил, что она больше не боится. Взгляд вниз заставил ее желудок сжаться, но это был не тот леденящий до костей ужас, что был раньше. Моргая, она уставилась на руку, которую рыцарь протянул к ней, и, без сомнения, приняла ее и устроилась поудобнее на метле.

Надежно положив один перед собой, а другой нахально привязав к метле, все еще надевая парашют, рыцарь направился к дому Поттеров. Они летели в быстром темпе, обычном для Firebolt, и даже делали простые петли и даже летали вверх тормашками, к большому удовольствию Фарида, который наслаждался поездкой все больше и больше. Когда они приземлились, карета уже была припаркована сбоку, а фестралы расхаживали вокруг. Волосы у всех троих были в полном беспорядке, но на их лицах сияли широкие улыбки.

В общем, Фарида перестала бояться высоты и даже умоляла Иоланту научить ее летать на метле, но это произойдет после того, как она родит, потому что Лепесток и Дью устроили Иоланте многословный выговор за то, что она полетела, не предупредив их.

Глава 39: О том, как быть политиком

Краткие сведения:

Иоланта вступает в бурные воды Визенгамота. Хотя у нее осталось так много желаний.

Реборн получает новости, касающиеся Оттаво, и спешит обратно в Италию.

Примечания:

Я нашел способ сделать так, чтобы мой RTE работал, но на редактирование главы по-прежнему уходит много времени; v; Я скучаю по ленивому способу копирования / вставки и покончил с этим.

Итак, Иоланта наконец-то отправляется в Визенгамот! Простите этого автора за то, что он представляет такой неубедительный взгляд на политику без схем и колючих слов, но я слишком чист для этого * v*

Lol в любом случае, если главы не хватает, вам не разрешается колотить. Я делаю все возможное, чтобы скрыть свои слабости, но это трудно. КСТАТИ! Скоро мы войдем в официальную хронологию KHR! Кто в восторге от этого?! 8>w<8

Надеюсь, вам понравилась глава, и спасибо за чтение.

Текст главы

20 ноября. Раннее утро.

“Зевай! Я не могу поверить, что проснулась рано только для того, чтобы пойти в Министерство ”. Пожаловалась Иоланта, направляясь к Черному Коттеджу, где Люциус Малфой ждал ее, чтобы пойти вместе. В конце концов, авроры набросились бы на него, как голодные волки, если бы он появился один. “Ты уверен, что не хочешь составить мне компанию?” — Спросила она своего Мужа, который шел рядом с ней, держа ее за руку.

“Я бы предпочел этого не делать. Кто знает, смогу ли я вынести болтовню этих дураков, не получив пулю в лоб?” Реборн махнул рукой в знак отказа.

“Ты просто ленивый”. Иоланта усмехнулась.

“И это тоже”. Он согласился. Для него пули были всем, что нужно, чтобы заставить политику работать. Даже если он был искусен в игре в слова, это было не так уж весело. Не настолько интересно. “Кто-то также должен остаться, чтобы позаботиться о Фариде”.

“Да, ей было бы плохо, если бы она обнаружила, что мы оба ушли ...” Она замолчала. “Тебе не разрешается тренировать ее по утрам. Ей нужно учиться и добиваться прогресса в своей трансформации ”.

Губа Реборна дернулась. Что ж, его план провести утро в походе по лесу развеялся как дым от ее слов. Правильно, тогда… что бы он делал утром после приготовления завтрака, пока Фарид был занят учебой? Всю работу по дому выполняли Домашние эльфы, выходить одному больше не было весело, так как у него был ученик, которого нужно было учить. Ах, быть праздным нелегко. Длительные каникулы тоже даются нелегко. Он мог только оставаться в доме и наблюдать, как Фарид занимается своими делами.

“Почему я вдруг чувствую себя так, словно превратилась в Жену, которая остается дома с детьми, пока Муж уходит на работу?” Он размышлял вслух.

Иоланта внезапно рассмеялась над нелепостью этого заявления. “Это не ты беременна”. Она сжала его маленькую ручку.

Реборн кивнул, затем посмотрел на нее. Он бы хотел, чтобы она носила короткие волосы немного длиннее, но традиции Поттеров не позволяли ей носить их коротко, пока она замужем. В любом случае, он наконец-то нашел способ прикрепить эти бусинки к ее волосам, чтобы они были длиннее. Отложив в сторону вопрос о ее волосах, он обратился к другому вопросу, который его беспокоил. “Как у тебя дела?” Он мог видеть ее бледное и усталое лицо.

Буквально за день до этого она проявила свой первый симптом беременности, внезапно проснувшись, и ее сильно вырвало прямо на него; у нее даже не было времени сбегать в ванную. Кровать тоже не была спасена, и хотя он чувствовал себя некомфортно из-за блевотины на нем, он все равно помог ей опереться на край кровати. Излишне говорить, что Мими была вызвана, чтобы разобраться с беспорядком, пока Петал готовила что-нибудь, чтобы успокоить Иоланту, пока он послушно приводил ее в порядок в ванной. Позже утром приехала Астория, чтобы проведать ее, подтвердив беременность, о которой они уже знали, и оставив Иоланте множество вещей, которые нужно предпринять для развития ребенка, и рассказав им, чего ожидать в этом месяце.

В то утро ей повезло, что она уже встала, когда ее утренняя тошнота напала с удвоенной силой. Она даже не смогла позавтракать и едва пригубила специальный чай, заваренный Petal. Выглядя измотанным, он действительно хотел оставить ее в постели отдохнуть, но она заверила его, что с ней все в порядке, поэтому он решил довериться ей. Утренний ветерок, пусть и холодный, определенно помогал ей чувствовать себя лучше, и он внутренне вздохнул с облегчением. В последнее время у него было много осознаний, и заботиться о беременной жене, которая была нелегкой, было самым новым; особенно когда его тело было маленьким и не могло многого сделать.

“Я в порядке. Все еще немного подташнивает, но намного лучше, чем раньше.” Иоланта ответила с улыбкой. Она все еще чувствовала себя виноватой из-за того, что ее вырвало на него, и думала, что он разозлится, но он этого не сделал; она была благодарна за это, в конце концов, не многие мужчины были бы похожи на него, догадалась она.

Но, тем не менее, медицинское подтверждение того, что она действительно беременна, вознесло ее на небеса. Даже если бы она была занята по горло, ничто не омрачило бы ее настроения оттого, что она скоро станет мамой; даже усталость, утренняя тошнота или болезненность груди. Что касается последнего, она заметила это в то утро, когда ей было крайне неудобно, когда ее Муж был похоронен у него на груди. Если бы это было не потому, что он просыпался и вставал при минимальном движении, которое она делала, то она бы пожаловалась на это.

Вид Черного Коттеджа прервал ее размышления, и они встали перед дверью, ожидая после стука. Неизвестный Домашний эльф открыл дверь. С уходом Кричера Драко приобрел Домашнего эльфа для своих родителей и сказал им хорошо с ним обращаться… или, по крайней мере, не так, как они относились к Домашним эльфам раньше. Причина: с репутацией Малфоев в клочья, это было чудом, что Драко вообще смог заполучить этого Домового эльфа. К счастью, Домовой эльф выглядел очень профессионально и никогда не давал родителям повода наброситься на него, что безмерно успокоило Драко. Он знал, что это была не вина бедняги, но он также знал, какими были его родители.

“Хозяева ждут вас”, — произнес ровный голос Домового эльфа, увидевшего пару.

“Спасибо”. Иоланта рефлекторно ответила, что, в свою очередь, заставило Домового эльфа напрячься и кивнуть. Домовой эльф провел их в гостиную, где был Камин; Нарцисса и Люциус уже были там. “Доброе утро, Нарцисса”. Она грациозно улыбнулась, приветствуя пожилую женщину. “Мистер Малфой”. Затем она обратилась к Люциусу, который только поднял бровь в ответ на нее.

“Доброе утро, Иоланта. Ты хорошо выглядишь.” Нарцисса кивнула, оглядывая Иоланту сверху донизу на ее одежду. Поскольку она не была официально представлена Визенгамоту, ей пришлось надеть обычную мантию, а затем подождать, пока ей выдадут официальную. Встав, леди Малфой немного повозилась, готовя то или иное блюдо, пока не сочла, что Иоланта готова. “Драко рассказал мне о твоем состоянии вчера, объясняя, почему Астория внезапно навестила тебя. Даже если ты выглядишь немного бледной и изможденной, не позволяй другим смотреть на тебя свысока ”.

Иоланта знала, что сказала эти слова, потому что если бы над ней издевались другие, то Люциус тоже был бы унижен, но она не могла винить эту женщину. Возвращение в политику означало бы восстановление их имени. Не за то состояние, в котором они были раньше, но, по крайней мере, за то, что на них не смотрели как на париев, и ее поддержка много значила для них. Это было очень по-слизерински с их стороны, но она все равно оценила ободряющие слова. “Не волнуйся, они должны сначала посмотреть, имеют ли они право смотреть свысока на дома Поттеров, Блэков и Певереллов”.

Ухмылка на лице Иоланты успокоила Нарциссу, а тот факт, что ее Муж будет с ней так же, как и сын, позволил ей забыть о своих тревогах. Взглянув на Люциуса, Иоланта подала ему знак следовать за ней, и оба исчезли во вспышке зеленого пламени один за другим.

“А ты не беспокоишься?” — Внезапно спросила Нарцисса маленького мужчину сбоку. Даже если бы она знала, что этот человек опасен и к нему нельзя относиться легкомысленно, она все равно не могла видеть в нем лорда Поттера.

“Я беспокоюсь о тех, кто сталкивается с ней лицом к лицу”. Реборн откланялся и, не сказав больше ни слова, ушел. Рука Нарциссы дернулась от его грубости, но она почувствовала облегчение, когда больше не могла чувствовать его давления. Ее спина была покрыта тонким слоем пота, а кожу головы покалывало. Муж Иоланты был даже более опасен, чем лорд Волдеморт, заключила она.

“Мне нужен чай”. — Сказала она в воздух, пошатываясь, направляясь к Солярию.

“Да, госпожа”. Домашний эльф поклонился, чтобы выполнить косвенный приказ.

Камины в Атриуме пылали от работников, которым нужно было прийти в свой офис пораньше. Заведение все еще было пустым, в нем было мало людей, поэтому почти никто не заметил молодого человека, стоявшего перед Каминами и пристально смотревшего на них и на людей, выходящих из них. Вскоре он заметил длинную серебристую гриву своего Отца и быстро направился к пожилому мужчине, прибывшему как раз вовремя, чтобы поймать женщину, которая вышла из того же Камина с зеленым лицом. Не теряя времени, он сунул что-то в рот женщине и подождал, пока ее лицо не стало выглядеть более здоровым.

“Спасибо”. — Спросила она, сделав несколько глубоких вдохов. “Я действительно ненавижу Камин”. Она проворчала.

“Это только на сегодня, потом ты можешь вернуться в свое гнездо, Иоланта”. — Сказал молодой человек. “Отец”. Затем он поприветствовал этого человека.

“Драко”. Люциус кивнул. Хотя ему следовало бы называть Драко лордом принцем, он этого не сделал, поскольку они все еще находились за пределами зала Визенгамота, так что не было необходимости в формальностях, когда они были семьей.

После приветствий все трое направились к стойке регистрации, где ответственный мужчина посмотрел на Иоланту сияющими глазами и легко впустил ее, едва взглянув на ее палочку, хотя с Драко и Люциусом этого не произошло. Драко все еще был в порядке, поскольку его дурная слава пришла из-за того, что он носил фамилию Малфой, поскольку мало кто знал, что у него была Темная Метка — газеты в то время были больше заняты очернением своего имени, чем печатанием соответствующих деталей, — поэтому секретарь впустил его с подозрительным взглядом.

Это был Люциус, который вызвал небольшую проблему. Начнем с того, что ему запретили входить в Министерство, так что его присутствие даже заставило человека, ответственного за прием, вызвать авроров. Далее, у него даже не было палочки, поскольку ему также было запрещено иметь ее, поэтому зарегистрировать его было невозможно — или, скорее, они не хотели. И, наконец, тот факт, что он пришел с Иолантой Поттер, был причиной возмущения. По какому праву он смеет общаться с их Спасителем? Вскоре прибыли авроры из Службы безопасности, окружившие мужчину, который все еще сохранял бесстрастное выражение лица, как будто дело было не в нем.

“Авроры, несомненно, становятся все более и более неуправляемыми”. Спокойный, но строгий голос прозвучал внезапно, когда окружение было готово арестовать Люциуса. Только тогда авроры остановились и обратили внимание на леди Поттер, стоящую рядом и смотрящую на них бесстрастными глазами.

Группа мужчин чувствовала себя несколько неуютно под ее взглядом, но как Волшебники, прошедшие обучение, их разумы были очень устойчивы. “Нас вызвали, чтобы кое-кого задержать”. Объяснил один из авроров, взглянув на Люциуса Малфоя.

“О, это прекрасно. Тогда кого вы собираетесь арестовать и по каким обвинениям?” — Спросила она, и ее лицо стало холодным.

“Это...” Тот же Аврор перевел взгляд на Люциуса. Цель была подтверждена, проблема заключалась в… Все авроры одновременно повернулись, чтобы посмотреть на секретаршу, заставив последнюю вздрогнуть от внезапного внимания.

“Я...” Мужчина вспотел, пытаясь объяснить. “Люциусу Малфою запрещен вход в Министерство магии”. Наконец-то он выразил некоторое облегчение, назвав причину.

“Один”. Добавила Иоланта, заслужив пристальные взгляды всех присутствующих. “Он не может войти в Министерство один. Наверняка вы знаете законы, когда речь заходит о допуске запрещенных лиц на территорию Министерства. Кроме того, у этого человека нет палочки, что он может такого сделать?” Если в ее словах и было немного насмешки, то и Люциус, и Драко проигнорировали это. “Он пришел по приглашению леди Поттер и лорда принца, если вам нужна причина его присутствия здесь. Также! Я уверен, что существуют законы о том, что авроры незаконно применяют свою власть к невинным гражданам.”

Авроры не знали о невиновности Люциуса Малфоя, но это была правда, что без веской причины они не могли забрать этого человека. Человек, который, казалось, пользовался поддержкой леди Поттер. Разве арестовать его у нее на глазах не означало бы, что они пренебрегли ее авторитетом? Они все еще хотели получить работу, большое вам спасибо. Не имея другого выбора, они могли только отойти в сторону, чтобы пропустить этих троих.

Когда они были в лифте, Драко внезапно подал голос. “Это было очень хорошо сделано, Иоланта”.

Однако ведьма была не в лучшем настроении. “Заткнись и скажи мне, где я могу найти ванную”.

Лица обоих мужчин изменились. Один видел, как его жена переживала беременность, а другой слышал, как его невеста бормотала о том, чего ожидать на ранних сроках беременности, так что оба были одного мнения. Отпусти ее в ванную!

После внезапной остановки они благополучно добрались до Десятого уровня, где находился зал заседаний Визенгамота; несколько лордов и леди уже присутствовали. Однако эти трое не обратили никакого внимания на этих людей и направились прямо к Главному Чернокнижнику, Томасу Хейсу, волшебнику-полукровке из почти вымершего Дома. Причина, по которой Хейса назначили Главным Чернокнижником, заключалась в том, что он был назначен на этот пост министром Шеклболтом. Пока что этот человек идеально подходил для этой должности, и то, что ему было чуть за сорок, гарантировало ему работу на некоторое время, если только Визенгамот не решит внезапно сменить его.

Главный Чернокнижник Хейз не был удивлен, увидев трех человек, идущих к нему. Он пересмотрел документы, представленные всеми лордами и леди, и должен был сказать, что, хотя предложение леди Поттер потрясло его, он ничего не мог с этим поделать. Все было по закону — он проверял, наверное, сто раз. Во время войны он был простым Старшим аврором, поэтому видел, что сделала юная леди, чтобы вывести британское волшебное общество на свободу, и поэтому очень уважал ее. Когда все подвергали сомнению ее решения, он анализировал их; он не зря попал в Следственный отдел.

Все, что она сделала, было в рамках закона, ничего не нарушено. Мать Хейса была Чистокровной из малочисленной Семьи, но он видел все Традиции, которым она должна была следовать. Леди Поттер к тому времени нуждалась в ком-то, кто провел бы ее по коварным водам политики, если она хотела, чтобы Визенгамот и общественность всерьез воспринимали ее как Леди, которые следили за каждым ее движением. И кто лучше справлялся с этой работой, чем тот же самый человек, у которого под каблуком был даже министр? Люциус Малфой мог оказаться не на той стороне войны, но Хейз также любил порассуждать, что бы произошло, если бы Люциус Малфой был врагом лорда Волдеморта?

Ну, Хейз также думал, что если бы Люциус Малфой был нейтральной стороной, то он был бы министром вместо этого.

Теперь, когда именно Иоланта Поттер взяла его под свое крыло, разве все не станет очень интересным? Он был аналитическим человеком, и малфоевский фактор, исходящий от Люциуса как лорда Малфоя и Драко как лорда принца, был тем, чего он с нетерпением ждал. Особенно, когда и то, и другое было связано с ведьмой, которая была Леди как Светлого, так и Темного Дома.

“Главный колдун Хейз”. — Поздоровалась Иоланта.

“Леди Поттер”. Хейз поздоровалась в ответ и кивнула двум мужчинам позади нее. “Я знаю, почему ты пришел ко мне. Те же правила, что и всегда, Дома по старшинству. Как Леди двух Самых Древних и Благородных Домов, вы будете сидеть на верхних местах. Принц Хаус находится посередине, будучи только Древним и Благородным. Что касается Дома Малфоев… недавние события должны были стереть все существование этого Дома, но, поскольку вы возвращаете его обратно под подписью даже Дома Певереллов, закон диктует, что его можно немедленно сделать Древним и Благородным — принимая во внимание и его прошлую историю ”.

Хейс мысленно вздохнул по поводу довольно искаженных законов Визенгамота, но он ничего не мог поделать; титул Главного Чернокнижника звучал важно и могущественно, но он был всего лишь посредником или нянькой, которая мешала лордам и Леди дергать друг друга за волосы.

Иоланта понимающе кивнула и задала несколько вопросов, таких как мантии и немного о процессе сеанса, пока комната заполнялась. Она не боялась спрашивать, даже если бы знала — ей сказал Люциус. Если одобрительный огонек в лице Томаса Хейса был чем-то примечательным, то ее вопросы были очень приветствуемы, давая этому человеку власть, которую главный Чернокнижник имел над этими Лордами.

По мере того как входило все больше людей, все больше замечали присутствие двух Малфоев среди них. Вокруг раздавался шепот и разговоры, на них показывали пальцами и пристально смотрели. Со своей стороны, ни Драко, ни Люциус не обратили на них никакого внимания. Это был бы не первый раз, когда они оказались бы под презрительными взглядами публики. Закончив свой разговор, Иоланта повела их к их местам. Ей объяснили, что Визенгамот неизбежно был разделен на три части: Светлая фракция, Темная Фракция и Нейтральная Фракция.

Искренне говоря, она считала все это глупостью. Именно из-за этих разногласий такие люди, как лорд Волдеморт, могли делать в своем обществе все, что хотели. Таким образом, не обращая внимания на ‘расстановку’ своих Домов, она без колебаний заняла место в Нейтральной фракции. Шепот на мгновение прекратился и возобновился еще громче после ее действий. Ей было все равно, и она удобно устроилась на своем сиденье, высоко над остальными. Или, скорее, она была единственной на верхних сиденьях. Оттуда она могла видеть весь зал и решила, что именно по этой причине лордов или Леди из Большинства Древних и Благородных Домов сажали на верхние места.

Чувствовать себя еще более превосходящими, чем они уже были. По ее мнению, это было нездорово.

Существовало четкое разделение между Факультетами по старшинству, но прямо под ней были Драко и Люциус, которые уже вполголоса разговаривали друг с другом. Иоланта слегка надула губки, она была так одинока там, наверху, и жалела, что не убедила своего Мужа прийти. Она могла бы действовать как леди Блэк, в то время как он действовал бы как лорд Поттер. Но она знала, что оставлять Фарида одного в Доме было нехорошо с их стороны, как бы они это ни объясняли.

Хотя вскоре она нашла равного себе в лице Хенрика Фоули с новым повышением его Рода до Самого Древнего и Благородного. Мужчина немного поколебался, прежде чем сесть прямо рядом с Иолантой. Было бы неудивительно, если бы бизнесмен его калибра принадлежал к Нейтральной фракции; на самом деле, было бы странно, если бы он этого не делал. Усвоив свой урок относительно динамики отношений с Домом Поттеров, он поприветствовал Иоланту и завязал с ней праздную беседу.

“Милорды, прошу садиться”. Главный Колдун Хейз призвал к порядку. “Мы открываем сессию номер две тысячи шестьсот семьдесят четыре в двадцатый день одиннадцатого месяца две тысячи второго года”. Он заявил, в то время как Судебный Писец яростно записывал информацию для целей подачи документов. “Прежде чем перейти к вопросам, по которым недавно поднялись все лорды и леди, нам сначала нужно сделать несколько объявлений. С этого момента в нашем торжественном собрании появилось несколько дополнений. Иоланта Поттер заняла места в Самом Древнем и Благородном Доме Поттеров и Самом Древнем и Благородном Доме Блэков с Гермионой Джин Грейнджер в качестве доверенного лица и секретаря."

“Далее, мы также приветствуем Драко Малфоя за принятие мантии лорда Древнего и Благородного Дома принцев по наследству покойного Северуса Тобиаса Снейпа, прямого потомка Линии принцев и Крестного Отца вышеупомянутого, со всеми надлежащими процедурами, за которыми наблюдает Управляющий гоблинами хранилищ принцев, также отвечающий за Завещание мистера Северуса Снейпа”. Вокруг послышался шепот, поскольку никто не знал о таких отношениях между Снейпом и Драко. “У нас также есть восстановление Люциуса Малфоя и Древнего и Благородного Дома Малфоев по ходатайству домов Поттеров, Блэков и Певереллов”.

Возмущение фракции "Свет" и некоторых представителей Нейтральной фракции усилилось после этого последнего заявления. Они повернулись к Иоланте и сердито потребовали ответов. Однако, увидев холодное выражение на лице Иоланты, голоса медленно стихли, пока не осталась только тишина. Только тогда она заговорила.

“Визенгамот состоит из лордов и леди, которые считаются столпами этого общества. Общество, которое зависит от справедливого суждения и принимаемых им решений. Однако, что подумали бы волшебники и ведьмы там, снаружи, когда такой уважаемый орган кричит и показывает пальцами, как будто они землеройки на улице? Если вы осмеливаетесь подвергать сомнению мою петицию, то просто убирайтесь отсюда! Не болтай лишнего, не зная законов, по которым действует Визенгамот. Такое позорное поведение!” Она хмыкнула. “Продолжайте сеанс, главный Чернокнижник”.

Запуганной вороне оставалось только съежиться на своих местах и позволить Главному Колдуну Хейсу продолжить. “Наконец, мы поздравляем Хенрика Фоули с его вкладом в это общество, благодаря которому его Дом получил звание самого древнего и благородного”. Сдержанные аплодисменты последовали за объявлением и несколькими словами поздравлений в адрес мужчины.

После этого началась настоящая сессия. Иоланта думала, что это будет напряженная обстановка, наполненная дебатами, аргументами и важными законами, которые обсуждаются, опровергаются или изменяются на благо волшебного сообщества; вместо этого она получила комнату, полную людей, говорящих о таких бессмысленных вещах, как недавнее сокращение приобретения земель у волшебников, вопрос о новом законе, касающемся влияния моды магглов на сообщество и некоторых ограничений на торговлю товарами из других стран. Иоланта была потрясена, а ее сосед выглядел немного обиженным этими ограничениями. Он был самым красноречивым, когда дело касалось этого вопроса.

Ни она, ни Драко, ни Люциус не произнесли ни слова, пока говорили остальные. Более одного человека, как из Фракции Света, так и из Фракции Тьмы, посмотрели на Иоланту или Люциуса соответственно, чтобы заручиться их поддержкой, но на этой сессии они хотели прощупать почву, посмотреть, как работает Визенгамот по сравнению с тем, что было много лет назад, когда Люциус все еще был его частью. Так что этим людям оставалось только свирепо смотреть на них и возмущаться отсутствием сотрудничества.

Иоланта оживилась только после нескольких часов скучных тем, когда возник вопрос, касающийся применения и обучения авроров. Когда-то давно она хотела стать аврором и даже брала для этого предметы. К сожалению, из-за войны ей немного надоело сражаться за других, а не жить своей собственной жизнью, поэтому она легко свернула с этого пути. Тем не менее, ради ностальгии, она очень заинтересовалась Отделом. Хотя что ей не нравилось, так это направление, которое принимало дело.

“Только потому, что мы не на войне, это не значит, что мы должны снижать стандарты Департамента Авроров”. Она быстро вмешалась во время паузы. Те, кто мог видеть ее, просто повернув голову, делали это, в то время как остальные просто ограничивались тем, что слышали ее. “Аврор представляет безопасность для граждан. Мне бы не понравилось, если бы Аврор не смог защитить меня даже от Флобберворма!”

Несколько человек усмехнулись над ее словами. Но были и другие, которым просто нравилось выступать против людей.

“Есть много молодых людей, стремящихся стать аврором, и в нынешние времена нет необходимости повышать планку своей квалификации”.

“Вот именно. Пока они могут выполнять свою работу должным образом, не имеет значения, кто поступает в Полицию ”.

“Я позволю себе не согласиться”. Иоланта еще раз порезалась. “Дело не в том, чтобы позволить какому-то Гарри, Тому или Дику поступить в один из самых важных департаментов Министерства; в конце концов, есть причина, по которой Департамент обеспечения соблюдения магического закона является самым большим в Министерстве. Времена такие, какие они есть, в чем смысл этого? Вы хотите сказать, что после того, как мы впустили этих посредственных людей, а затем в сообществе, нуждающемся в помощи авроров, произошло нечто серьезное, разве мы просто не посылаем их на верную смерть? Прости меня, но я не хочу нести с собой эту вину ”.

“Вы преувеличиваете, леди Поттер, снаружи нет никакой угрозы, из-за которой нам нужны специализированные силы”.

“Но что, если! Я бы предпочел согрешить тем, что я параноик, чем быть неподготовленным, но что, если может возникнуть внезапная угроза? Это не может быть только в форме таких, как Волдеморт, которые только терроризировали наше сообщество! Есть также люди, подобные Гриндельвальду, которые представляли угрозу не только для одной страны, но и для многих. В таком случае, когда другие страны обратятся к нам за помощью и увидят наших плохо подготовленных и хромых авроров, не станем ли мы посмешищем? Вопрос подготовки авроров имеет первостепенное значение, и квалификация кандидатов должна повышаться, а не понижаться! Теперь, когда у нас есть время подготовиться! Я бы не хотел увидеть еще одну веселую банду линчевателей, как во время прошлой войны”. Возразила она.

“Группа, частью которой ты, к счастью, был”. Кто-то из Темной Фракции усмехнулся.

“Потому что вы все были бесполезны!” — Взревела она, вставая. “Каждый из вас был совершенно бесполезен против угрозы на вашей собственной земле. Потребовалось всего несколько ласковых слов от этого человека, ” воскликнула она, указывая на Люциуса Малфоя, — чтобы проложить путь к легкому захвату силами Волдеморта министерства, потому что сам министр был неуклюжим дураком, который мог только брать взятки и прятаться, как трус, которым он и был! И ты был ничуть не лучше! Потребовалась группа гражданских лиц, чтобы выполнить работу, которая принадлежала этим некомпетентным и коррумпированным аврорам, чтобы положить конец войне, в которой должны были сражаться дети! Тебе не стыдно за это?! Как вы могли спать по ночам, зная, что сотням детей пришлось сражаться и умереть, потому что люди, которые должны были их защищать, оказались не готовы к этой работе?! Но да, продолжайте снижать стандарты, продолжайте наполнять Силы авроров отбросами, которые ничего не могут сделать, и только тогда вы сами будете сражаться в битвах и умирать!”

Раздраженно вздохнув, она села и проигнорировала направленные на нее ошеломленные взгляды. На лице главного Чернокнижника Хейса появилась легкая улыбка, и, кашлянув, он легко привлек внимание лорда и Леди в тихой комнате. “Мы отклоняем это ходатайство. Перейдем к следующему ...”

Сеанс закончился только в полдень. Иоланта вышла из заведения с Драко и Люциусом позади нее и грозным выражением на лице. Она устала, она была голодна, ей снова хотелось в ванную. Если все заседания Визенгамота будут такими, то ей лучше позволить своему Мужу присутствовать на них и убить одного, двух или нескольких членов за то, что они полные идиоты. Она не могла поверить, что втянула себя в неприятности, будучи частью Визенгамота, она должна была продолжать делать что-то за кулисами и покончить с этим.

Двое мужчин тактично хранили молчание и удивлялись тому факту, что в ее настроении никто другой не осмеливался подойти к ним, чтобы причинить им неприятности. Это могло также быть потому, что они были Малфоями, и на это имя смотрели свысока даже Хорклумпы. Они удостоились еще более странных взглядов, когда ждали Иоланту возле женского туалета и у них хватило такта отойти подальше.

Посвежевшая и счастливая на данный момент, Иоланта мыла руки, пока голос не прервал ее действия.

“Невероятные слова в ответ, леди Поттер”.

Иоланта подняла глаза, и на ее лице расцвела улыбка, заставив женщину в отражении зеркала остановиться.

“Слышать это от вас — большая честь для меня, леди Фарли”.

Джемма Фарли размышляла, можно ли подойти к Иоланте Поттер, но, черт возьми, она уже сделала это, и было бы невежливо просто оставить младшую ведьму висеть там. “Некоторые старые болваны думают, что только потому, что они лысеют, они получают последнее слово в том, как все делается”. Сказала она, игнорируя удивленный взгляд Иоланты.

“Тогда, я думаю, пришло время молодому поколению взять управление в свои руки, не так ли?” Иоланта улыбнулась. Губы Джеммы дрогнули. Без сомнения, Иоланта Поттер слышала о том, что она сделала со своей Семьей, и как раз в тот момент, когда она хотела продолжить разговор, Иоланта внезапно ворвалась в кабинку, и ее вырвало так, как будто от этого зависела ее жизнь, напугав Джемму.

“С тобой все в порядке?” — Осторожно спросила Джемма, неловко похлопывая Иоланту по спине.

Спустив воду в туалете, Иоланта встала. “Я в порядке”. Она слабо сказала, вытирая остатки рвоты, чтобы вернуться к мытью рук и полосканию рта. Глубоко дыша, она посмотрела на обеспокоенную ведьму, которая не знала, что делать. Для слизеринки Джемма не обладала такой естественной надменностью и действительно выглядела довольно наивной. Что ж, поскольку Иоланта не знала, было ли это притворством или нет, единственное, что она могла сделать, — это быть откровенной. “Хотели бы вы стать делегатом ICW?”

Хорошо, Джемма понятия не имела, почему разговор перерос от неискренних похвал к тому, чтобы стать делегатами в ICW, и это заставило ее голову закружиться от тысяч мыслей. “Макмиллан только что был назначен делегатом”. Она исследовала. Джемма Фарли наблюдала за происходящим в Министерстве со своей должности главы и заметила мельчайшие изменения, происходящие вокруг. Все началось, когда Маркус Флинт внезапно стал главой департамента магического транспорта, опередив другого кандидата на этот пост, Перси Уизли.

Теперь это могло просто означать, что Флинт увидела свет и, наконец, отрастила мозги, но, будучи слизеринкой, она могла учуять, когда другие вмешивались в дела министерства. Вот почему она держала свой Отдел под жестким контролем, и никто в это не вмешивался. Для Джеммы было немного нереально думать, что за этим стоит Иоланта Поттер, но до нее дошли слухи, что она встречалась с Берком и некоторыми другими, включая Хенрика Фоули, умного бизнесмена, бразильца, который привез на рынок новые метлы, и, о сюрприз, Маркуса Флинта.

Маленькая особа, на которую она присматривалась, Гермиона Грейнджер, для перевода на свой факультет, была схвачена Иолантой Поттер, сделавшей Гермиону своим секретарем по делам Визенгамота. Это были всего лишь зацепки и концы, которые она обнаружила, но то, что убедило ее в том, что что-то происходит, было, когда она увидела Иоланту, стоящую с Люциусом и Драко Малфоем; известными Темными Волшебниками и сторонниками Темного Лорда, которых она победила. У Джеммы сложилось небольшое впечатление о Драко, в основном он полагался на своего собственного Отца, который вел себя как маленький тиран на факультете Слизерин.

Но Люциус Малфой был другим случаем. Перед своим падением этот человек был на пике. Министр внимал каждому слову, слетавшему с его губ, как будто это было золото. У других Домов не было возможности противостоять его силе, его логике, его способу маневрировать ими, пока они не оказались в его руках. Люциус Малфой родился политиком, и этот политик следовал за Иолантой Поттер, которая была полной противоположностью ему. Что-то назревало, и вопрос Иоланты был подобен двери в место, откуда Джемма знала, что не выйдет. Увидев ожидание, уверенность и решительность, исходящие от глаз Иоланты, кровь Джеммы вскипела от волнения.

Дом Фарли уже принадлежал ей, роль главы департамента больше не была захватывающей, а быть Леди в Визенгамоте было просто шуткой для всех этих старых дураков. Ей нужно было что-то лучшее, что-то, в чем она могла бы проявить свой гений! Делегат ICW…

“Я...” Как раз в тот момент, когда она собиралась расспросить еще немного, Иоланта снова побежала в ванную, чтобы излить душу.

“Позвони Драко, умоляю...” Иоланта даже не смогла произнести просьбу, когда ее снова вырвало.

Джемме пришлось признать, что поведение Иоланты пугало ее, поэтому она без колебаний вышла из туалета и сразу же обнаружила Драко Малфоя, стоящего на некотором расстоянии от туалета со своим Отцом. В тот момент, когда она вышла, молодой человек посмотрел на нее, и его брови подпрыгнули. Она целеустремленно направилась к мужчинам.

“Леди Поттер почти умирает в этом туалете”, — сказала она. Не прошло и секунды, как Драко уже мчался к туалету, не заботясь о том, что он был для дам. “Лорд Малфой”. Она поприветствовала мужчину, оставшегося позади.

“Леди Фарли”. Люциус кивнул.

Секундой позже они услышали голос Драко, отчитывающий Иоланту. “Я оставляю тебя на несколько минут, и ты выглядишь такой несчастной, что твой Муж наверняка повесит меня на моих собственных волосах!” Бровь Джеммы приподнялась. Она почти забыла, что Иоланта Поттер была замужем, хотя, услышав Драко, это прозвучало так, будто этот мужчина был немного ... экстремальным. Ее глаза внезапно сверкнули, когда какая-то мысль пришла ей в голову, но исчезли, когда она увидела слабую улыбку, направленную на нее Иолантой Поттер.

“Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть. Могу ли я узнать ответ на свой вопрос? Мне нужно вернуться домой, чтобы отдохнуть.” Иоланта действительно выглядела готовой упасть замертво в любую секунду, и только с помощью Драко она смогла встать.

Что ж, даже если бы она была слизеринкой, у Джеммы было столько амбиций, что она могла быть такой же безрассудной, как гриффиндорка. “Рассчитывай на меня”. Получив кивок в ответ, она повернулась и ушла. Не заботясь о мужчинах, стоящих там.

Увидев спину Фарли, когда он уходил, у Драко на лице появилось изумленное и озадаченное выражение. “Что ты сделал, чтобы убедить Фарли?” Он даже ожидал, что старшая ведьма выманит у Иоланты несколько преимуществ, но, похоже, это было не так, поэтому ему было любопытно узнать о методе Иоланты.

“Ну, навлеки на себя жалость, выблевав свои кишки, а потом задай вопрос на миллион долларов”. — Сказала Иоланта с улыбкой. Драко закатил глаза и просто выволок ее из Министерства, чтобы передать обратно Мужу, чтобы тот позаботился о ней.

...

В тот же день во второй половине дня Иоланту разбудил от столь необходимого сна Реборн, который должен был быть на тренировке с Фаридом. Обычно Иоланте было бы наплевать на то, что кто-то прерывает ее сон, но в данный момент ей хотелось впасть в спячку до тех пор, пока ребенок не выйдет наружу, поэтому она была очень недовольна тем, что ее разбудили. Она еще сильнее свернулась калачиком под одеялами и проигнорировала своего Мужа.

Реборн вздохнул, зная, что Иоланте нужен отдых, но он только что получил важные новости. “Иоланта, Оттаво мертв”. Он передал. Тело под одеялами развернулось и высунуло голову с чрезвычайно растрепанными волосами наружу. “Ноно попросила меня вернуться”.

Иоланта молчала бог знает сколько времени, и Реборн подумал, что она снова заснула. Как раз в тот момент, когда он собирался осторожно прикоснуться к ней, чтобы разбудить, пара рук обхватила его тело и затащила под теплые одеяла, где он был прижат к груди своей Жены. Реборн не знал, что делала Иоланта, слышала ли она его или спала, но он не осмеливался пошевелиться. В любом случае, он не чувствовал себя неловко и ограничился тем, что вдохнул сладкий запах, который исходил от нее. Рука начала нежно перебирать его волосы, и если бы это было не потому, что ему действительно нужно было уйти, то он бы заснул вместе с ней.

Хотя сама Иоланта помешала ему сделать именно это, когда ее губы чмокнули его, а затем приподнялись. Если бы не его детское тело, то этот поцелуй, скорее всего, перерос бы в нечто большее. Реборн печально вздохнул.

Над ним раздался смешок. “Не думай слишком много, Фарид тоже в комнате”. Это вернуло Реборна к осознанности. Он забыл, что его Дочь тоже была там, и именно он привел ее сюда. “Папочке нужно вернуться к работе, малышка. Так что давайте поможем ему собраться, а потом отправим его восвояси”.

Он последовал за Иолантой и Фаридом, когда они направились к гардеробной, и увидел, как они аккуратно, но эффективно укладывают его одежду и другие вещи в чемодан, который Иоланта сделала специально для него. Он участвовал в этом процессе, и, естественно, чемодан мог открыть только он, используя свое Пламя. Излишне говорить, что у Фарида и Иоланты тоже было нечто подобное. Он оставил их на произвол судьбы, прекрасно зная, что его одежда — не единственное, что они возьмут с собой, и спустился по лестнице в Семейную комнату. Он остановился перед одной из больших рам, висевших на стенах, и позвал.

“Сириус Блэк”.

Портрет был перенесен из Дома Блэков, и Иоланта поместила его в Семейной комнате, чтобы мужчина был в курсе того, чем они занимались большую часть времени; в конце концов, они практически все делали в Семейной комнате, кроме еды и сна. Появился мужчина с лохматой гривой, шумно распевая какую-то странную песню и держа в руках стакан чего-то похожего на пиво. Реборн понятия не имел, могут ли портреты напиваться, но Сириус действительно выглядел соответствующим образом. Смирившийся Ремус Люпин последовал за ним, очевидно, ведя себя как наседка, заботясь о беспорядке Сириуса. Реборн задавался вопросом, не перешли ли они к другим портретам, чтобы создать некоторый Хаос.

“О, это крестный зять. Ты так редко звонишь.” — жизнерадостно сказал Портретный Сириус. Пиво расплескалось от его неровных движений, и мужчина чуть не упал, если бы его не держал портрет Люпина. Действительно, этот мужчина своими поступками плохо влиял на свою Дочь, но веселый нрав был необходим в большом доме.

“Я ухожу”. Сказал Реборн, хотя, возможно, его слова были немного слишком прямолинейны, поскольку оба мужчины остановились и посмотрели на него мертвенно серьезными глазами, забыв обо всем, что касалось их веселого поведения.

“Верно, Ремус, думаю, я ослышался”. Голос портретного Сириуса звучал очень серьезно.

“Не ошибаешься, Сириус.” Янтарные глаза портретиста Люпина ярко засияли, устремив их на миниатюрную фигурку Реборна.

Если бы оба мужчины не были простыми портретами, Реборн был уверен, что они бы набросились на него и, вероятно, выбили бы из него все дерьмо. Конечно, это если он им позволит. Но дело было в том, что Сириус Блэк и Ремус Люпин чрезвычайно оберегали Иоланту и Фарида. Если Реборн признавал, что он был дураком дочери, то мужчины перед ним выглядели так, как будто у них была дочь-обманщица. Аркобалено внутренне вздохнул; он не был уверен, должен ли он завидовать Иоланте или нет за то, что у нее есть такие члены Семьи, как эти двое.

“Я возвращаюсь к работе и уйду на некоторое время”. Реборн объяснил, по крайней мере, что заработал сглаз от этих двух мужчин.

“О! Я уже говорил это раньше!” — Воскликнул портретный Сириус. Иоланта бесцеремонно объяснила им динамику рабочего графика Reborn, и даже если они были не очень довольны, они могли понять, поэтому, немного понурившись, они отпустили это. “Где мой Огневиски, Лунатик? Нам нужно поздравить нашего крестника с тостом. О, вот оно! Хорошо! Выпьем за главу Семьи, отправляющегося в свое рискованное предприятие по зарабатыванию средств к существованию для наших дорогих цветов. Пусть он привезет обратно тонны галеонов, э-э, подожди, дело не в этом… неважно, главное, чтобы он вернул деньги. Ваше здоровье!”

“Ваше здоровье”. Портрет Ремуса тоже поднял свой бокал и отпил из него. Откуда они взяли алкоголь. Реборн уже собирался заявить, что ему не с чем произнести тост, как перед ним появился маленький бокал с порцией сливочного пива. Киллер кивнул Мими в знак благодарности за ее внимательность.

“Ваше здоровье”. Сказал он и осушил стакан одним глотком, на самом деле это был всего лишь один глоток, так как его организм не мог справиться даже с небольшим количеством алкоголя в сливочном пиве.

“И здесь я думал, что ты делаешь что-то важное, вместо этого ты напиваешься с Сириусом и Ремусом”. — Внезапно сказала Иоланта, спускаясь по лестнице, Фарид рядом с ней сдерживал смех, чемодан бесшумно плыл за ними.

“Я не пьян”. Реборн запротестовал. Это был всего лишь один выстрел!

“Уверен, что это не так”. Иоланта усмехнулась, заметив легкий румянец на его щеках. У них не было возможности по-настоящему напиться, поэтому она не знала, сможет ли он хорошо сдерживать свой алкоголь, когда у него будет нормальное тело. И все же со своим малышом он был похож на Домового эльфа, не способного выдержать даже сливочного пива. На самом деле, он выглядел чрезвычайно очаровательно со своими розоватыми щеками на пухлом личике, что она не смогла сдержаться и подняла его, чтобы запечатлеть громкий поцелуй на его губах.

“Какая непристойность! Здесь присутствуют дети!” Портрет Сириуса возмущенно завопил.

“Ты говоришь о себе?” — Свирепо спросила Иоланта. “Фарид, кажется, не возражает”. Она указала на девушку, которая хихикала и подглядывала за ними сквозь пальцы, которыми она ‘прикрывала’ глаза. Это заставило портретного Сириуса надуться. “О'кей, мужчины уже провели свои проводы, пришло время для нас, женщин”.

Держась за руки, семья из трех человек направилась к передней части дома. Там Фарид остановился и застенчиво подарил Реборну кулон. Глядя на это, Реборн был…

“Это твой клык?” — Недоверчиво спросил он девушку, которая кивнула. Он знал, что у нее не хватает клыка — она потеряла его во время одной из их тренировок, — как будто это был обычный зуб, который, возможно, отрастет снова. Он просто не был уверен, почему она отдала это ему.

“Традиция Певереллов”. Вмешалась Иоланта. “Певереллы — очень древняя Семья; с тех времен, когда быть странствующим Волшебником было нормально. Чтобы помнить о своем доме во время путешествия, они обычно носили с собой жетон. Тем, у кого был партнер и дети, семья дарила памятный знак, чтобы их помнили. Это довольно символично, и я знаю, что мы можем соприкоснуться с современными технологиями, но мы хотели сделать это. Итак, Фарида решила подарить вам свой первый потерянный зуб. Ее клык.”

Реборн понимающе кивнул. Он узнал о Традициях Блэков и Поттеров, но впервые услышал о Традициях Певереллов. Не обращай внимания на его подарок при ухаживании; такое случается раз в жизни, предположил он. Получив крепкие объятия и “Возвращайся скорее и береги себя” от Фарида, он вышел из дома вместе с Иолантой, которая хранила молчание всю дорогу до входа в рощицу, за которой скрывался дом Поттеров. Она достала уменьшившийся чемоданчик и положила его ему на ладонь.

“Я не планировал тебе что-то сообщать, а из-за последних новостей я ничего не мог подготовить”. Она нервно объяснила.

Реборн не мог упустить этот шанс, видя ее такой взволнованной. “Я был бы счастлив, если бы ты положила свое нижнее белье в мой чемодан”.

“Renato!” — Упрекнула она, яростно краснея. “Я подумала об этом ...” Затем она призналась очень низким голосом, который он услышал и не смог удержаться от смеха. “Но нет, ” она кашлянула, “ здесь нет нижнего белья. Хотя есть кое-что, что я положил в твой чемодан, чтобы ты мог помнить меня.

“Я никак не могу забыть тебя, Иоланта”. Он ухмыльнулся с выражением, которого не могло быть ни у одного малыша на лице, заставив ее застенчиво прикрыть лицо руками и нервно рассмеяться. Она знала, что не должна была его баловать! Но что ж, ‘ущерб’ был нанесен, не о чем сожалеть.

Снова закашлявшись, она серьезно посмотрела на него. “Береги себя. Если у тебя есть время, напиши Фариде, так как я уверен, что она будет очень скучать по тебе ”.

“А как насчет тебя?” Он не знал, с каких пор у него возникла какая-то зависимость от нее. Или, может быть, он просто пытался получить доказательства того, что все это было реально.

Присев перед ним на корточки, не заботясь о том, понравится ему ее действие или нет, она заключила его в свои объятия. Вдыхая запах, которым был он, немного пороха и сладость, исходившую от его детского тела, совершенно отличного от запаха пороха и мускуса его первоначальной формы, она почувствовала, что уже скучала по нему. Но она этого не сказала. Это только усилило бы его тщеславие и заставило бы его ослабить бдительность, что было бы фатально в его работе. “Мы будем ждать тебя, так что не смей умирать и оставлять меня вдовой, воспитывающей твоего ребенка!”

Ее слова немного ошеломили его, прежде чем он рассмеялся. Недолго думая, он схватил ее за лицо и поцеловал так, как не подобает между малышом и взрослым. Но ему было все равно, она была его Женой. Он оставил ее в оцепенении и убежал в сторону Черного коттеджа, откуда собирался воспользоваться Камином, чтобы добраться до Лондона, а оттуда обратно в Италию.

…

Зал в особняке Вонголы был до краев заполнен мафиози. Все выразили Вонголе Ноно свои соболезнования, а затем разошлись по своим местам, чтобы дождаться начала службы. Смерть Даниэлы Вонголы, Оттаво, была важным событием. Совсем недавно старший сын Тимотео Вонголы погиб в перестрелке, затем погибла его мать. Должно быть, это было тяжело для Ноно. Конечно, были те, кто ждал, что что-то произойдет на волне этих событий. Многие уже были обеспокоены тем, что Ноно не назвал преемника Десимо, и задавались вопросом, чего Ноно ждет.

Дверь открылась, и вошла фигура Солнца Аркобалено, Возрожденного. Киллер не выразил свои соболезнования Ноно, как это делали другие, а сразу направился к чемодану, в котором хранилось тело Даниэлы. Минуту спустя он кивнул Ноно и сел. Мгновение спустя кто-то небрежно сел рядом с ним, и Реборну не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это было глупо — Дино. Никто из них не произнес ни слова и ждал, когда Ноно начнет службу. Наконец, Тимотео попросил всех сесть и обратился к толпе со словами благодарности за то, что они пришли. Как ее единственный сын, он немного рассказал о ней. Затем Массимо и Федерико также поделились несколькими анекдотами о своей бабушке.

Это побудило других, кто знал Даниэлу, тоже поделиться лакомыми кусочками из ее жизни. Это было бы простое и трогательное событие, если бы не несколько историй о том, как она избила одного парня, убила другого, шантажировала того. Кто-то даже рассказал, как она легко вломилась в его особняк, чтобы выбить из него дерьмо. Если бы парень не улыбался, многие бы подумали, что он жалуется. В общем, это были еще одни типичные похороны мафии. После их последнего прощания с Оттаво, мафиози начали покидать это место, чтобы вернуться к своей мафиозной жизни; в конце концов, в один прекрасный день ты был бы жив, а на следующий — нет.

Когда почти все разошлись, Ноно взглянула на Реборна, давая последнему понять, что им нужно поговорить.

“Возрожденный”. Дино собрался с духом и позвал своего наставника. Ну, бывший наставник. Реборн заметил, что Дино несколько изменился за то короткое время, что он его не видел. Он не выглядел таким нерешительным, как раньше, и держался более уверенно.

“Тебе нужно связаться с Иолантой по поводу твоего дурацкого долга-Дино”. Это было все, что сказал ему Реборн, прежде чем выйти из Зала и направиться в кабинет Ноно.

Дино горько усмехнулся. Он хотел спросить, все ли в порядке с Киллером, поскольку знал, что Даниэла была причиной, по которой Реборн стал частью Вонголы. Хотя казалось, что он волновался напрасно, этот злобный маленький парень не мог грустить из-за чьей-то смерти. Может быть, только она… Размышления Дино были прерваны, когда Ромарио, его правая рука, подошел и что-то прошептал ему. Выражение лица Дино изменилось. “Мы возвращаемся”. — Скомандовал он и покинул территорию особняка Вонгола, проехав не так уж далеко в штаб-квартиру Вариа.

В кабинете Ноно Реборн уставился на запечатанную черную коробку, лежащую перед ним. Она была так плотно закрыта, что открыть ее, казалось, было невозможно.

“Что это?” — спросил я. — Спросил Киллер у Ноно.

“Моя мать оставила его твоей жене. Я понятия не имею, что это такое, и я не могу его открыть ”.

Небесное пламя, подумал Реборн. Он понятия не имел, как Даниэле удалось поместить свое Пламя в коробку перед смертью, и он тоже не хотел слишком любопытствовать. Это было сделано для того, чтобы его жена могла поэкспериментировать. Кивнув, Реборн взял коробку. “Я передам это ей как можно скорее”. У него не было намерения делиться своими мыслями с Ноно. И старик, очевидно, знал об этом, когда Реборн после этого ни о чем не упоминал.

“Я знаю, что вы тоже изменили контракт”. Ноно начала. Он не был расстроен из-за этого. Он не бредил, думая, что сможет связать сильнейшего Киллера со своей Семьей, и для него было удивительно, что Аркобалено действительно сделал это по собственной воле. Хотя казалось, что он передумал, и Ноно приписала это Иоланте Поттер, жене Реборна. Эта женщина все еще оставалась загадкой для Ноно, несмотря на их короткую встречу и ее заверения, что она не будет вмешиваться в Мир мафии.

Снова кивнув, Реборн сказал: “Иоланта сказала, что моя мизерная зарплата все еще необходима, поэтому мне нужно продолжать надрывать спину работой”.

Ноно не ожидал такого ответа, и он фыркнул, прежде чем закашляться, чтобы скрыть свой смех. “Она действительно так сказала?”

“Она богатый тиран, Тимотео. Она говорит о покупке самолета и совсем недавно потратила целое состояние на покупку недвижимости Дино, чтобы подарить ее ему ”.

Если бы Тимотео не заметил проблеск нежности во время разговора об Иоланте Поттер в глазах Реборна, старик подумал бы, что Наемный Убийца подвергается издевательствам со стороны своей жены. Ноно мысленно вздохнул и подумал, что его Мать была права; не было никакого способа разлучить этих двоих, и, возможно, только смерть смогла бы это сделать. Хотя что-то подсказывало ему, что даже перед лицом смерти они не расстанутся. Но что ж, в данный момент эти мысли были несущественны.

“У меня нет возражений против нового контракта”. Ноно заявила, что возвращает разговор в нужное русло. “У меня также есть для тебя работа”.

Напрочь забыв о прежней веселой атмосфере, эти двое перешли к делу и проговорили до поздней ночи.

С помощью кача дверь квартиры в пригороде Сицилии открылась, впустив малыша, который запер дверь, как только оказался внутри. Сняв фетровую шляпу, он вздохнул, оглядывая квартиру, которая казалась ему немного незнакомой. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз вмешивался в это дело. Он думал провести ночь в Черном доме напротив Вонголы, но по какой-то причине ему этого не хотелось, и он решил вернуться в свою старую квартиру. Возвращаться к одинокой жизни, как будто он все еще был холостяком, было странно, но это также позволило ему легко войти в менталитет хладнокровного Наемного Убийцы.

С тех пор его единственным занятием была его работа. Хотя его мысли отвлеклись, когда он заметил жетон, который Иоланта положила в его чемодан. Он был удручен, так как это было не ее нижнее белье, но все равно улыбнулся, увидев хрустальный шар с двумя танцующими в нем людьми, женщиной и мужчиной. Это был сувенир Луны Лавгуд из Бермудского треугольника, и больше, чем прежде, он был убежден, что ведьма была Провидицей, о существовании которой он узнал, когда обучался по книгам Иоланты. У фигур не было лиц, и волосы были другими, но одежда была точно такой же, какую они с Иолантой надели в подарок на день ухаживания Поттера.

Что ж, не мешало бы немного побаловать себя воспоминаниями о своей жене на ночь, а на следующий день вернуться к роли Наемного Убийцы.

Глава 40: Кровь гуще воды ... ?

Краткие сведения:

Последние события этого года.

Особый внешний вид.

Примечания:

Собираюсь немного объяснить насчет названия. Кровь гуще воды, как вы, возможно, знаете, означает, что семейные узы крепче дружеских или любовных.

Чаще всего это правда, но в некоторых других случаях это не так. В тот момент, когда вы прочтете это высказывание в этой главе, имейте в виду, что это прелюдия к тому, что должно произойти... Ритуал в день Зимнего солнцестояния — важная часть истории, потому что он дает представление о том, что может случиться с моими персонажами в будущем. Сказано достаточно спойлеров.

При написании этой главы я составил график с указанием года рождения каждого ребенка из следующего поколения. У большинства не было определенного года, поэтому мне пришлось импровизировать, вот почему мы видим здесь двух младенцев!

Надеюсь, вам понравилась глава, и спасибо за чтение.

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы

Змея скользнула по комнате, где восемь человек собрались на совещание. По большей части никто не обращал на это внимания, пока они говорили о делах Министерства, пока лохматая ведьма не подпрыгнула в энный раз, когда змея прошла мимо ее ног.

“Фарид, дорогой, ты обещал вести себя прилично”.Иоланта вздохнула, заставляя змею прекратить свои блуждания. Если бы змеи могли дуться, то эта делала бы именно это. Это была не ее вина, что ведьма с густыми волосами боялась змей. Но, будучи хорошей девочкой-змеей, какой она и была, она направилась к Иоланте и уютно обвилась вокруг ее шеи. Фарид получил царапину, и она зашипела от удовольствия. “Вернемся к теме”. Иоланта обратилась к остальным.

Маркус Флинт кашлянул и продолжил: “Департамент согласен с новым проектом и ждет дополнительных указаний, чтобы начать его реализацию. Что нас сдерживает, так это отсутствие связи между нами и MacMillan. Мы были расплывчаты в нашем запросе о том, какими были отношения между другими странами и нашей, поскольку мы не хотели много раскрывать о проекте, чтобы не допустить утечки информации. Мужчина не ответил, и это было две недели назад.”

“Этот Макмиллан — ходячая катастрофа”. Драко усмехнулся. Он никогда не видел такого бесполезного человека, как этот парень. “Кто вообще назначил его делегатом ICW?”

“Визенгамот так и сделал”. Вмешалась Гермиона. “Это был либо он, либо Джерард Джонс. Визенгамот проголосовал за Чистокровного.” — Сказала она недовольно. Единственный человек старше остальных вокруг искоса взглянул на Гермиону и вернулся к потягиванию чая.

“Ни то, ни другое не хорошо”. Джемма Фарли, новое пополнение в их группе, прокомментировала. “Джонс был избран на самом деле не потому, что у него была скрытая проблема с азартными играми много лет назад. Этот вопрос был замят под сукно, но он был поднят перед голосованием. Единственная причина, по которой был выбран Макмиллан, заключалась в том, что другого варианта действительно не было. Хотя быть делегатом в ICW звучит замысловато и действительно важно, это не то же самое, что быть частью Визенгамота ”.

Верная своей славе самой умной ведьмы своего курса, Гермиона уловила мысль Джеммы. “В ICW трудно манипулировать идеями других людей, поскольку они из разных стран, а значит, и придерживаются разных точек зрения. Вместо этого в Визенгамоте можно найти больше единомышленников для поддержки и легко получить власть ”. Джемма слегка улыбнулась Гермионе.

“Макмиллан должен уйти”. Иоланта вынесла приговор. “Проблема в том, что уволить кого-то из ICW сложнее, чем не заснуть на уроке истории”. Все, кроме Гермионы и Люциуса Малфоя, кивнули, соглашаясь с точкой зрения Иоланты.

“Используй свои контакты, Поттер”. Люциус посоветовал поставить свою чашку на блюдце.

“Мои контакты?” Она только начала заниматься политикой, откуда бы ей взять контакты?

“Мы завели несколько друзей во время турнира Трех Волшебников”. — Внезапно сказала Луна, просвещая всех, кто был частью мероприятия.

“Я...” Иоланте было стыдно признаться, что у нее не было никаких друзей. Она знала Виктора и Флер только потому, что первый считал ее своим соперником по квиддичу, а вторая была замужем за Биллом.

“Я не знаю о людях в Шармбатоне, но я знаю некоторых людей из Дурмстранга ...” Гермиона замолчала, заметив взгляды, которыми ее одаривали, как будто она была редким видом, находящимся на грани вымирания. Было широко известно, что Институт Дурмстранга запрещает поступление студентам-магглорожденным, поэтому они никогда бы не подумали, что на самом деле магглорожденные в группе знали людей в Дурмстранге. “Виктор представил мне некоторых своих друзей”. Гермиона слабо оправдывалась.

“Хорошо”, — внезапно сказала Иоланта, спасая Гермиону от вопросов, которые могли бы отложить встречу. “Пожалуйста, свяжитесь со всеми, до кого сможете дозвониться, и немного объясните ситуацию. Возможно, вместо того, чтобы работать со своей стороны, были бы лучшие результаты, если бы мы напрямую сотрудничали с внешней стороной ”. Она поняла, что Люциус имел в виду, используя свои контакты, поэтому передала свои мысли. Гермиона кивнула и яростно нацарапала что-то на листе пергамента, который она приготовила.

Они также рассказали о реакциях, которые все еще не утихли даже спустя почти месяц после первого заседания Визенгамота, на котором присутствовала Иоланта. Газеты уже несколько дней неистовствовали от скандальных заголовков о ее роли в восстановлении Люциуса Малфоя в Визенгамоте и включении его в состав Министерства, вход в которое ему, как предполагалось, был запрещен. Ни разу Иоланта не ответила ни на одну статью, написанную о ней, несмотря на тонкую и не столь тонкую просьбу / требование объяснений. Она была счастлива — или, может быть, не так сильно из-за всех этих приступов рвоты — наслаждаясь своей беременностью и взволнованно замечая, что в нижней части ее живота появились признаки того, что внутри есть ребенок.

Хотя, скорее всего, это было ее воображение, поскольку она все еще была плоской.

Другая сторона, также участвовавшая в написании статей, была неподвижна, как гора. Никто не знал, где проживал Люциус Малфой, и даже если письма могли до него добраться, Защитные Чары в Черном Коттедже не позволяли им войти, если только это не было от кого-то, кого они действительно знали. Сделав пару изменений, Подопечные в коттедже распознали тех сов людей, которые действительно не желали паре никакого вреда. Они знали, что о них писали. Первые статьи были полны предположений, затем на несколько дней они стали агрессивными, и в последнее время их было немного, но некоторые статьи, казалось, пришли к какому-то воображаемому выводу относительно причины, по которой Иоланта и Люциус работали вместе.

Там было типичное и старое: Иоланта Поттер становится новой Темной леди. Был другой, который пришел к выводу, что она находится под властью Империуса, совершенно забыв, что у Люциуса не было палочки. Другие утверждали, что это был Люциус под командованием Империуса. Затем были два случая, из-за которых Иоланта чуть не отправила человека, написавшего эту статью, на луну. Что она была давно потерянной дочерью Люциуса Малфоя и, что хуже всего, что у нее был роман с ним. К счастью, мужчина, о котором шла речь, никак не отреагировал на эти статьи, и это быстро развеяло ее плохое настроение.

Тот факт, что он все еще проклинал Драко, пока тот не взмолился о пощаде, когда в шутку назвал ее "мачехой", доказывал, что она все еще злилась на тех репортеров. Драко усвоил урок, и она немного расслабилась. Все были счастливы.

Когда их встреча подошла к концу, те, кому нужно было быстро уйти, ушли. Те, кто без колебаний остановился в Доме Блэков в Лондоне — официальном месте встречи, — остались. Драко быстро добрался до лаборатории зелий, поскольку получил постоянную работу у небольшого, но известного аптекаря, который платил ему неплохую сумму за его зелья. У Астории был свободный день после ее почти закончившегося курса исцеления, и вскоре она собиралась начать годичную стажировку и, к счастью, устроиться на работу в Сент-Мунгос, где она проходила стажировку. Луна сказала, что хочет ‘сблизиться’ с Существами в подвале и уйдет после ужина. Гермиона заявила, что ей нужно поговорить с Иолантой об их другом проекте.

Иоланта не возражала против предлогов Гермионы остаться. Годы дружбы не могли быть стерты вот так, по крайней мере, не в их случае, когда между ними не было никакого критического предательства или борьбы. Это было лишь постепенное разделение. Совместная работа помогла им восстановить те отношения, которыми они наслаждались раньше. А учитывая интерес Гермионы к Фариду плюс открытие беременности Иоланты, ведьма с густыми волосами вцепилась в Иоланту, как клещ. По скромному мнению Иоланты, это было мило. Гермиона вела себя как любящая тетя / заботливая старшая сестра по отношению к Фариду и Иоланте соответственно.

Когда они говорили о прогрессе в замке Певерелл и о необходимости взглянуть, чтобы начать думать о втором этапе проекта, сова элегантно подлетела к ним и приземлилась на спинку кресла Иоланты. Змея по имени Фарид, которая лениво обвивалась вокруг шеи Иоланты, оживилась и быстро спустилась вниз, чтобы медленно, но верно вернуться в свой человеческий облик. Сова была подарком ее мамы, чтобы она могла общаться с папой. Их письма были очень высокопарными, так как он работал, но это не остановило энтузиазм девушки по поводу их получения. Она поспешно отвязала письмо от хорошо воспитанной совы и разорвала конверт, чтобы прочесть.

Недавно Фарид начала изучать письменный английский после того, как она закончила изучать язык жестов, созданный для нее отцом. Язык, который Луна легко выучила и уже с удовольствием общалась с Фаридом. Некоторые слова в письме все еще были неизвестны девочке, поэтому она обратилась за помощью к своей маме. Как только Иоланта прочитала послание, выражение ее лица изменилось.

“Очень хорошо, Тимотео Вонгола, очень хорошо сработано”. Иоланта что-то пробормотала, затем повернулась к Фариду. “Очень возможно, что папа не вернется на Рождество, Фарид”.

Фарид в какой-то степени поняла эти строки, но она хотела убедиться вместе со своей мамой. Получив подтверждение, девушка выглядела опустошенной и готовой расплакаться. Ее мама сказала ей, что на Йоль они собираются устроить что-то особенное, что тоже потребует участия ее отца, поэтому она изо всех сил ждала этого дня, но ее надежды были безжалостно разрушены письмом. Увидев выражение лица своей Дочери, Иоланта не смогла сдержать прилив чувств к девочке и крепко обняла ее.

“Ну, ну, не будь слишком печальным. Мы что-нибудь придумаем и заставим твоего старого папу видеться с тобой на Праздники, нравится ему это или нет ”.Иоланта пообещала девушке. Потому что она не собиралась делать первое Рождество своей Дочери грустным только потому, что ее Муж плохо выполнял свою работу и ему требовалось больше времени для этого. Иоланта редко сердилась на Реборна, но когда она это делала…

“Что-то случилось?” — спросил я. — Осторожно спросила Гермиона, видя мрачное настроение между Матерью и Дочерью.

Только тогда Иоланте напомнили, что у них есть компания. Гермиона выглядела так, как будто ей очень сильно хотелось спросить еще, но она все еще сдерживала себя, как будто у нее все еще не было права спрашивать. Иоланта мысленно вздохнула. Казалось, она все еще была наивна, думая, что их отношения все еще будут такими, как раньше; нет, все было как раньше, но они выросли и стали более разумными, более тактичными. Иоланта просто не знала, хорошо это или нет. Она могла только привыкнуть к этому и, возможно, поговорить об этом с ней позже.

“Ничего особенного, у нас были планы провести Йоль и Рождество вместе с моим мужем, но, похоже, он не сможет приехать из-за своей работы”, — объяснила Иоланта, похлопывая Фарида по спине, который отказывался плакать, но все еще цеплялся за нее изо всех сил.

“О”. Гермиона ничего не могла на это сказать. Она предположила, что отношения Иоланты и ее мужа были хорошими (она не знала, что это было условлено) и что они действительно с нетерпением ждали возможности провести время всей семьей. Гермиона нашла своих родителей, но у нее не хватило духу вернуть их воспоминания, так что по сути она была сиротой, и ее семьей стали Уизли. Она проводила с ними все Каникулы, поэтому понятия не имела, как Иоланта планировала свои Каникулы. “Ты мог бы… вы могли бы оба прийти к Уизли ...” Она все еще предлагала. Уизли знали только о браке Иоланты, но не о ее дочери. Гермиона не хотела разглашать эту информацию без разрешения Иоланты. Поэтому она с осторожностью относилась к их реакции на Фарида.

В комнате воцарилась тишина. Гермиона не знала, о чем думала Иоланта, обдумывала ли она вообще свою идею или нет.

“Гермиона, как ты думаешь, Уизли хотели бы поехать в Италию?”

…

Реборн снова вошел в свою уединенную квартиру. Стена была увешана картинками, нотами и строками, соединяющими одно с другим. Если бы частный детектив увидел эту стену, ему стало бы стыдно за то, как он халтурно выполняет свою работу. Все верно, Реборн проводил расследование. Ноно получил информацию о том, что смерть Энрико была не несчастным случаем, вызванным беспорядочной перестрелкой, в которой он участвовал, а преднамеренным убийством. Если информация верна, то кто-то нацелился на Вонголу, и следующими в списке будут два его других сына или даже сам Ноно.

В течение месяца Реборн расследовал все полученные им зацепки, однако все они оказались тупиковыми. Кто бы ни спланировал убийство Энрико Вонголы, он был либо профессионалом, либо действительно хорош в заметании следов. Множество зацепок привели его ко многим различным семьям, которые выступали против семьи Вонгола или имели ужасную репутацию, но после расследования в течение пары дней Реборн всегда приходил к выводу, что это не они, какими бы очевидными ни были доказательства. Для возрожденных улик это было еще не все. Всегда находилось что-то, что опровергало подозрения, например, то, как действовала Семья или что они делали до и после смерти Энрико. Что-то не сходилось.

Была одна зацепка, которой он всегда останавливал себя, потому что правда, стоящая за ней, если его интуиция не лгала ему, открыла бы ящик пандоры. Так что нет, лучше продолжайте работать с незакрепленными концами, а затем предоставьте Ноно случайное завершение дела.

Из-за этого его расследование затянулось, а поскольку до Рождества оставалось меньше недели, он все больше и больше убеждался, что не сможет вернуться к Иоланте и Фариду. Он отправил письмо, в котором сообщал им об этом, но не получил никакого ответа, поэтому предположил, что его Жена зла на него до небес и выше. Или, возможно, она была слишком занята делами Визенгамота. Он прочитал несколько статей, опубликованных в Волшебной итальянской газете, о том, что произошло после того, как она вошла в Визенгамот. Он был уверен, что она прекрасно справится со всеми этими статьями, поэтому не волновался, хотя это не означало, что он надеялся, что она предпримет меры, чтобы предотвратить что-то экстремальное.

В любом случае, возможно, ему следует пойти куда-нибудь поесть. Он был не в настроении готовить.

Обернувшись, он мельком увидел черную коробочку, которую Даниэла оставила для его Жены. Он собирался отправить это вместе со своим первым письмом, но решил не делать этого. Со временем он как-то забыл об этом. Может быть, ему следует отправить ей это с запиской с извинениями. Имея в виду план, он сел писать эту записку. В конце концов, ему захотелось пнуть себя за глупость. У него были Домашние эльфы, которые присылали ему вещи, но он никогда ими не пользовался! Что ж, это была не его вина, что его привычки ничуть не изменились; даже отправка писем совой казалась ему странной. Но что ж, он исправит это.

“Мими”. Он позвал и стал ждать. Честно говоря, он не знал, появится ли Домовая эльфийка, находясь так далеко от Британии, но его опасения были напрасны, когда мгновение спустя она появилась.

“Хозяин!” И она выглядела расстроенной и сердитой на него. Поза "руки на бедрах" была очень красноречивой.

“Э-э, мне нужно кое-что передать Иоланте”. Он не боялся Мими, он боялся, что Мими рассердилась на него из-за Иоланты.

“Хозяин должен был передать это госпоже лично”. — Спросила Мими, глядя на черную коробочку, которую ей предложили, но не беря ее. “Хозяйка и друзья прибыли вчера в Блэк Хаус и злятся, что не нашли тебя там”. Реборн был ошеломлен тем, что он услышал. Иоланта была в Италии? “Госпожа почти душит мистера Нон Бунгало, спрашивая, где ты был”.

Не Бунгало? Она имела в виду Ноно? Губы Реборна дрогнули.

“Хорошо”. Он вздохнул, сдерживая смех. “Неужели Иоланта так сердится?” Черт возьми, она даже посмела затеять кошачью драку с Тимотео, конечно, она была зла. Хотя ему бы очень хотелось увидеть ее в действии. Кто знает, может быть, у Ноно не хватало нескольких прядей волос и части усов после того, как он пострадал от рук Иоланты.

“Мастер бес вручает это госпоже лично”. Мими повторила и без каких-либо подсказок схватила своего Хозяина и Аппарировала вместе с ним.

Реборн никогда не был романтичным человеком. Было бы более конкретно сказать, что он получил то, что хотел, и его любовники получили то, что хотели, и их это устраивало. С тех пор как он женился, его романтизм так и не проявился, хотя он все еще пытался. Его жена была единственной женщиной, с которой он танцевал, для которой пел и была Матерью его ребенка. Немного поразмыслив, он обнаружил, что сначала относился к ней как к своему Небу, с которым можно было свободно флиртовать, а со временем стал близким другом. Они провели очень энергичную неделю, когда он понял, что может видеть, как плачет кто угодно, даже его дети, кроме нее. Он был собственником и питал к ней слабость.

Его мир не вращался вокруг нее, но она была очень важной его частью.

Таким образом, он думал, что после месяца, когда они не виделись, у них будет трогательное воссоединение только вдвоем, а не дюжина пар глаз, смотрящих на него так, как будто его там не должно было быть. Он мог заметить море рыжих волос с редкими блондинками и редкими брюнетками. Если он не ошибся, это, должно быть, Уизли, Малфои и соответствующие партнеры. Присутствовала даже Андромеда. Серьезно, сколько людей привела Иоланта?

“Папа!”Шипящее слово вывело его из ступора, и Фарид, которая бросилась к нему, чуть не схватила его. Вскоре он заметил, что к нему прильнуло еще одно маленькое тельце. Обернувшись, он заметил торчащий пучок волос, похожий на его собственные, и ему не нужно было быть гением, чтобы понять, что это был Тедди. Он все еще был сбит с толку тем, почему этот парень вдруг позволил себе вольности с ним; они совсем не были близки.

Во всем был виноват Фарид, который провел предыдущий день вместе с Тедди, осматривая огромный Черный Дом, и с которым у него было удивительное взаимопонимание. Еще более поразительным был тот факт, что Тедди знал, о чем говорил Фарид, на самом деле не зная Парсела. Это было загадкой для взрослых. В любом случае, девочка провела весь день, рассказывая о том, что она узнала от своего отца о том, что Тедди каким-то образом привязался к идее Реборна. Вот почему в тот момент, когда он увидел его, он не сомневался в том, что подарит Реборну немного любви.

Хотя вскоре сцена была прервана криком двух младенцев, и все внимание переключилось с него на двух нарушителей спокойствия.

Столовая была очень просторной и способной вместить всех находившихся там людей. Многочисленное семейство Уизли занимало большую часть пространства, но это только делало его несколько оживленнее. Вспоминая то время, когда Астория сказала Возрожденной Иоланте, что хочет иметь много детей, он не мог не представить, что она хотела чего-то похожего на то, что происходило у него на глазах. Тем не менее, он все еще чувствовал, что в комнате что-то не так, он просто не знал, что.

“Правильно, папа! Приди! Мы собираемся поесть, и мама обещала объяснить, что мне нужно сделать, чтобы стать твоей дочерью и...” Взволнованно сказала Фарида, потянув Реборн за руку, но ее отстранили, когда она почувствовала, что больше не может идти.

Реборн, со своей стороны, почувствовал сильную отталкивающую силу и, чтобы не навредить себе и Фариду, отпустил ее только для того, чтобы в полной мере ощутить силу отталкивания, которое подбросило его в воздух. Если бы он не был достаточно проворен, он бы покатился по полу, как тряпичная кукла, ужасно смутившись. Вместо этого он очень классно сделал сальто назад и приземлился на ноги. Люди рядом с ним замолчали, наблюдая за такой акробатикой.

“Не расстраивайся, приятель. Ты не единственный, кто пострадал от Магии Иоланты.” — с сочувствием говорит один из рыжеволосых мужчин.

“Что происходит?” — спросил я. — Озадаченно спросил Реборн. Наконец-то он понял, что было не так в столовой. Все мужчины сидели как можно дальше от Иоланты.

“У Иоланты проявляются экстремальные симптомы во время беременности”. Драко чопорно сообщил, что также является одной из жертв Магии Иоланты. “Ни один мужчина не может приблизиться к ней в радиусе пяти метров. Конечно, дети сюда не входят.” Тедди прекрасно мог подобраться к ней поближе.

“Но я...” Ладно, лучше не заканчивать это предложение.

В любом случае, Драко смог угадать его мысль. “Ты тот, кто оставил ее беременной. Меняешь ты тело или нет, ее Магия считает тебя мужчиной.

Что ж, это было приятно слышать, но… его взгляд переместился на фигуру его Жены. Она выглядела лучше, не было никакой бледности, хотя она похудела. Она широко улыбалась, осторожно держа на руках одного из младенцев, которые минуту назад суетились. В ее движениях чувствовалась неловкость, и чаще всего у нее было такое выражение лица, как будто она не знала, что делать, но женщины вокруг нее терпеливо инструктировали ее о том, как держать ребенка и что делать, если он начнет капризничать.

“Что это у тебя в руках?” — спросил я. — Внезапно спросил мужчина с ужасным шрамом на лице, указывая на черную коробку, которую Реборн все еще держал в руках.

“О, кое-что для Иоланты”. Ответил Реборн. Видя, что он не может подойти к ней, он мог бы с таким же успехом устроиться поудобнее на другом конце стола и сесть на один из пустующих стульев, а Фарид и Тедди беззастенчиво забирались на колени любого мужчины, который сидел по обе стороны от Реборна.

“Узор на коробке очень любопытный, не возражаете, если я взгляну? Я Разрушитель Проклятий”. С этим заявлением Реборн смог, наконец, определить, кем был этот человек. Уильям ‘Билл’ Уизли, старший из сыновей Уизли. Иоланта вкратце рассказала ему о членах семьи, но не смогла разобраться в имени и нескольких характеристиках. Хотя Иоланта не сказала ему, что Билл Уизли был сильно изуродован.

“Продолжай”. Реборн подчинился. Коробку все равно нельзя было открыть, и он понятия не имел, как — клац… Не прошло и секунды после того, как Билл коснулся коробки, как она внезапно распуталась сама по себе, и огненное пламя затопило тот конец стола, заставив всех отпрянуть назад из-за интенсивности. Драко и мистер Уизли прикрывают от этого Фарида и Тедди.

“Закрой это, Билл! Она вытекает!” Билл действовал быстро, и в следующую секунду коробка была закрыта. В комнате воцарилась тишина, которую нарушали хныканье обоих младенцев, а затем матерей, которые потянулись к ним в попытке успокоить. Коробка тихо перелетела на другой конец стола и оказалась прямо перед Иолантой. “Это от Даниэлы?” Спросила она, глядя на Реборна, который кивнул. “Отнеси это в каюту, Мими. Не прикасайся к нему.”

Домашний эльф кивнул и сделал, как было сказано.

“Верно”, — матриарх Уизли внезапно захлопала в ладоши. “Теперь, когда все в сборе, лучше всего приступить к еде”.

Как только она это сказала, на столе появилось несколько блюд, любезно предоставленных Домовыми эльфами, которые прибыли, чтобы помочь с ужином. Когда передо мной поставили еду, шум усилился не только от тех, кто разговаривал друг с другом, но и от столовых приборов. Женская сторона была очень оживленной по сравнению с мужской, поскольку казалось, что все хотели узнать о Реборне, но не были уверены, стоит ли спрашивать, и единственной храброй душой на самом деле был Джордж, который без колебаний потчевал Реборна историями о юной Иоланте.

Для Reborn это было довольно болезненно слушать. Его жена тогда была слишком безрассудной, слишком наивной, слишком неподготовленной и слишком удачливой. Он не хотел думать о том, что она была слишком худой, и казалось, что любой ветер унесет ее прочь, потому что он знал, кого винить в этом. И все же тот факт, что ей приходилось работать кем-то вроде Охранника в своей собственной школе, был прискорбен. Не для нее, а для бесполезных учителей и совершенно неадекватного директора, который отвечал за наем этих учителей. Честно говоря, это было чудо, что Иоланта выбралась ... Немного живой из всего этого. Она действительно умерла в конце всего этого, хотя это был момент, которого он не хотел касаться.

И вот Джордж, к концу ужина и нескольких напитков, которые были поданы для мужчин, в то время как женщины удалились в огромную гостиную пить чай и сплетничать, рассказывал о Четвертом курсе Иоланты и его Шестом курсе.

“Наша маленькая Иоланта к тому году подросла”, — прокомментировал Джордж с плутоватой улыбкой. Реборн заметил, как этот Джордж — да, тот самый, из того съежившегося фейерверка — часто говорил во множественном числе. Аркобалено все еще витал бы в облаках, если бы не Драко, который сидел рядом с ним, рассказывая ему шепотом, что у Джорджа был близнец, Фред, который погиб на войне. “Фреду пришлось целый день преследовать ее, чтобы она согласилась пойти с ним на Бал”. Его улыбка немного дрогнула, но ему удалось сохранить ее.

Только тогда Реборн обратил больше внимания на то, что говорил Джордж. Собирался ли он услышать о так называемом увлечении, о котором упоминала Иоланта, но отказывалась говорить?

“Все гриффиндорцы думали, что они пара”. — Вмешался Рон Уизли, слегка опьяневший от Огневиски, к которой Реборну не разрешалось ни прикасаться, ни даже нюхать. “Это привело к тому, что Фред подлизывался к ней только для того, чтобы они могли быть деловыми партнерами. Я подумал, что это было немного проницательно со стороны Фреда; Иоланта легко одобрила бы их партнерство.”

Видя необходимость защитить своего близнеца, Джордж заметил: “Она ему понравилась, ясно… он просто никогда не обнаруживал этого, поскольку мы в основном относились к ней как к нашей младшей сестре. Он все еще устраивал фейерверки, думая о ней.” И вот Реборн наконец понял, почему у фейерверка были сердечки и все такое.

Это привело к ссоре между двумя братьями. Взрослые, мистер Уизли и мистер Малфой, которые, к удивлению, согласились прийти со своей Женой, неловко поддерживали беседу в стороне с помощью Билла. Не хватало двух Уизли, смотрителя за драконами Чарли и Перси, который провел несколько дней со своей девушкой, так что мужской части было мало.

“Личная жизнь Иоланты была засушливой, как пустыня. Давай не будем говорить о твоем близнеце, который даже не осознал своих чувств, а также о ее неудавшейся влюбленности в Блейза.” Громкий голос Драко оборвал все разговоры вокруг. Не нужно было быть гением, чтобы заметить, что он был пьян и очень разговорчив. “Высокий, красивый, темноволосый и… Итальянец Блейз Забини.” Он ухмыльнулся, искоса взглянув на Реборна.

Реборн не ревновал, конечно, нет. Он был просто немного — сильно, чрезвычайно — недоволен, узнав, что знаменитая пассия Иоланты была итальянкой. Означало ли это, что, возможно, Реборн нравился ей только потому, что он тоже был итальянцем? Был ли он своего рода заменой?

“Хотя это не закончилось хорошо”. Драко продолжил. “После одинокого парного свидания в чулане для метел их больше никто не видел вместе. Этот чертов Блейз не мог заткнуться, говоря о ней и ее голосе, который...

Бедный Драко даже не смог закончить свой рассказ, когда был вырублен заклятием. Мистер Малфой без колебаний оставил своего сына на холодном полу. Кто сказал ему выбалтывать секреты Иоланты перед ее Мужем, когда она была рядом и могла его слышать? Его сын был опасен, когда напивался. Мужчины обернулись и увидели объект своих сплетен, стоящую у арки с волшебной палочкой в руке и убийственным выражением лица. Те, кто пережил беременность своих жен, покорно склонили головы и хранили молчание. Единственный, кто понятия не имел, Рон, просто подражал остальным.

К счастью, она ничего не сказала и просто тихо левитировала своего Мужа из комнаты. У Реборна хватило такта не издать ни звука, каким бы неловким ни было его положение. Если взгляды сочувствия, направленные на него другими, были чем-то заслуживающим внимания, то в его интересах было удовлетворить ее желания, и он даже подумывал о том, чтобы извиниться. Для чего? Он не знал, но попробовать никогда не помешает. Он даже пообещал себе не пикать о ее прошлом увлечении. Когда она вышла из Дома, он сразу догадался, что они направляются в коттедж. Похоже, Иоланта не осталась бы в главном Доме, даже если бы там были гости.

Прогулка напомнила ему о том времени, когда они прогуливались по саду при лунном свете. Тогда он безостановочно дразнил и флиртовал с ней, что было чудом, что они не занялись этим посреди цветов. Плыть в пяти метрах позади нее было не так, как в тот раз, но у него все еще хватало наглости глазеть на тело своей Жены, покачивающееся на гравийной дорожке. Его проницательный взгляд заметил, что, хотя она похудела, ее бедра немного расширились, создавая еще более изумительный вид ее упругой задницы. Вздох, опять несчастье иметь тело малыша.

Его мысли были прерваны тем, что ее заклинание исчезло, и он упал. Он все еще приземлялся на ноги и наблюдал, как она входит в каюту. Он осторожно сделал шаг вперед и не почувствовал никакого отвращения. Каюта была небольшой, пространство очень ограниченным, так что маневрировать вокруг нее, просто чтобы оставаться за пределами пятиметровой границы, созданной ее Магией, было не тем, что он хотел делать. Тем не менее, осознавая свою собственную проблему, Иоланта села в глубине хижины, где находились кухня и стол, и отодвинула стул еще дальше, чтобы позволить своему Мужу войти внутрь.

“Ты закончил со своей работой?” — Спросила она, как только увидела, что он садится в самое дальнее кресло.

“Почти”. Ответил Реборн. Было очевидно, что он не хотел, чтобы она была замешана в грязных делах мафии, поэтому она не совала нос не в свое дело.

“Ты можешь прийти на ритуал усыновления Фарида?”

“Разве ты не хочешь, чтобы я остался?” — Спросил он, чувствуя, что ее вопрос был немного неправильным.

“Ты собираешься остаться?” — Возразила она.

Реборн вздохнул. “Хорошо, давайте будем честны здесь. Ты сердишься на меня?” Потому что независимо от того, как он это услышал, она немного защищалась, и он чувствовал, что не сделал ничего плохого. Правда, он, скорее всего, пропустил бы ритуал удочерения своей Дочери, который можно было отложить только на более поздний срок. Он прислал письмо, в котором говорилось, что его работа продлилась, но никогда не подразумевал, что не вернется домой, может быть, просто задержался. Или, по крайней мере, он думал, что это не так. Так что Иоланте не было никакой необходимости вести себя так, как она себя вела.

Иоланта поджала губы. По какой-то причине присутствие ее Мужа перед ней помогло ей увидеть вещи яснее. Она осознавала, что с ее Магией были проблемы и что ее настроение менялось. Она чуть не набросилась на репортера, который продолжал подвергать сомнению ее действия, когда она пошла на свое второе заседание Визенгамота, если бы не Драко, который силой тащил ее всю дорогу к Каминам. Однако вид маленькой фигурки ее Мужа в какой-то степени давал ей некоторую уверенность, и она не знала, как это получилось. Так что, возможно, говорить, что она злилась на него, было неправильно; было бы лучше сказать, что она скучала по нему так сильно, что была в плохом настроении, которое усилилось из-за гормонов беременности.

“Я скучала по тебе, Ренато”, — сказала она, глядя на него с тоской. Это выражение поразило Реборна и не оставило ему возможности ответить. “Твой ребенок раздражает меня, а моя Магия не позволяет мне приблизиться к тебе”. И как раз то, что ему было нужно, — плачущая Иоланта. Он беспомощно взглянул на Леона, который тихо направился к Иоланте с салфеткой в хвосте. Он даже пожертвовал собой и превратился ради нее в куклу-Перерожденца.

И вот как Фарид нашла их, когда бежала из главного дома в хижину, где она жила со своей мамой. Мама, которая горько плакала и обнимала куклу-Реборн, в то время как оригинал сидел у двери с выражением "что-я-должен-делать". Со своей стороны, Фарид не была так взволнована, как Реборн. “Почему мама плачет на этот раз?”Самое большее, она была раздражена и вела себя так, как будто все это видела.

Заметив тон, которым говорил Фарид, я немного успокоил Реборна и сказал ему, что это частое явление, поэтому нет необходимости начинать извиняться и обещать ей звезды и луну. “Мама не может устоять перед папой, и она сожалеет о том, что не может меня обнять”. Он получил пощечину куклой-Реборном за щеку, что заставило Фарида рассмеяться. Это сильно подняло настроение, и семья из трех человек вернулась к нормальной жизни, за исключением того факта, что Реборн не мог приблизиться к своим дамам. Ему даже пришлось спать на диване, в то время как Иоланта и Фарид с комфортом делили кровать. Впервые Реборн попробовал диван, даже не поссорившись со своей Женой.

…

Береза считается символом новых начинаний, надежды, новых рассветов и обещания того, что должно произойти. Дерево вечно несет в себе мудрость, но при этом кажется вечно молодым. Написав обещание или пожелание на бересте, а затем сохранив его в безопасности и тайне, вы исполнили бы его; сожжение его вместе с березовыми листьями означало бы начало любого важного нового начинания или перед путешествием. Из-за этого Иоланта решила, что лучшая древесина для сожжения Святочного Полена — Береза. Говорят, что дерево обладает другими способностями, такими как очищение, защита и направление эмоций, но это было в случае использования в других ритуалах. Для Фарид, которая собиралась стать официальной Дочерью Дома Поттеров посредством ритуала, тогда эти аспекты не были приняты во внимание.

До сих пор документы и их чувства уже сделали их семьей, но для Иоланты принятие Материнской Магии тоже было очень важно. Если нет, то как Драко смог бы унаследовать Дом Принцев? Это потому, что Материнская Магия сделала его ‘сыном’ Северуса Снейпа. Таким образом, в ночь на 22 декабряна, в день Зимнего солнцестояния, у деревянной беседки на заднем дворе сжигали березовое бревно. Фарид ранее вырезала на бревне то, что, по ее желанию, должна была сделать для нее Матушка Мэджик, и теперь она просто ждала с закрытыми глазами. Иоланта и Реборн стояли позади нее, хотя по-прежнему на расстоянии пяти метров между ними, и наблюдали, как Магия усиливается вокруг Фарид по мере того, как полено разгорается сильнее.

Уизли, Малфои, Андромеда и Тедди наблюдали за происходящим издалека, чтобы не прерывать процесс. Уизли были сосредоточены на Иоланте и на том, как она изменилась, раньше ее бы даже не волновали эти ритуалы, Традиции и все такое прочее, но вот она здесь, позволяет своей приемной Дочери совершать это. Среди них Гермиона была очень заинтересована процессом, Флер очень поддерживала все виды Магии, а Анджелина — партнерша Джорджа — могла испытывать только уважение к Иоланте.

Напротив, Малфои были сосредоточены на Реборне. Они никогда не были из тех, кто верит всему, что было напечатано в "Пророке", но они все еще питали свои подозрения к этому лорду Поттеру. Они знали, что этот человек был опасен, но они не знали, до какой степени, поскольку никто не знал, обладал ли он каким-либо видом Магии. По словам Драко, об этом знали только Иоланта и, возможно, Луна Лавгуд, которая не смогла поехать с ними в Италию, потому что проводила ее со Скамандерами. Астории тоже было любопытно. Хотя бы потому, что она никогда не видела, не слышала и не читала о Проклятии Аркобалено. Они не были разочарованы, когда какая-то Магия, которую они не могли распознать, вышла из маленького тела лорда Поттера.

Время шло, и полено, наконец, сгорело полностью, на секунду показалось, что мир остановился и Магия скопилась над тем местом, где находились эти трое. Со стороны было непонятно, что происходит, но три человека внутри переживали что-то сюрреалистичное, по крайней мере, для Фарида и Реборна.

‘Чего ты хочешь, дитя?" — успокаивающий, неземной голос прозвучал в голове Фарида. Ей очень хотелось ответить, но она не могла пошевелить губами. Раздался смешок, похожий на звон колокольчиков. ‘Говори про себя, я могу слышать твои мысли’. Голос посоветовал.

‘Я хочу быть дочерью мамы и папы’. Фарид застенчиво задумался.

‘Разве ты уже не их дочь?’

‘Неужели я?" — растерянно подумал Фарид. Если это было так, то зачем она проводила ритуал?

‘Магия — это вера, дитя мое. Ты никогда не считала себя их дочерью все это время?’ Голос был мелодичным, но в нем чувствовалась какая-то старческая мудрость.

‘Я сделал это!’ — Воскликнул Фарид, затем заколебался. ‘Но я не похож на них. Разве дети не похожи чем-то на своих родителей?’

‘Это потому, что их связывают кровные узы’. Эти слова заставили Фарида сдаться, потерпев поражение. ‘Хотя кровь гуще воды, Семья — это не то же самое, что семья, дитя мое’.

После того, как он поделился этим лакомым кусочком знаний, голос исчез, и сколько бы Фарид ни призывал его, он больше никогда не появлялся. С тех пор как она была молода, она не могла понять значения этих слов и подумала, что, возможно, ритуал не удался. Если бы это провалилось, означало ли это, что она никогда не стала бы дочерью мамы и папы? Эта мысль повергла ее в панику, но волна Магии и тепла затопила ее, успокаивая нервы, и только тогда она начала думать. Даже если ритуал провалился, мама и папа уже думали о ней как о своей дочери, так что она могла быть только их дочерью. Приняв ее решение, Фарид потерял сознание.

Тем временем Иоланту посетил Верховный Бог Смерть. Это был короткий визит с единственной фразой: "Ваше решение давно принято, но выбор больше не за вами". После этого на нее обрушился поток изображений. Среди них были дети со всего мира, которые выглядели так же, как она сама в детстве: опустошенной, измученной и потерянной. Были и другие образы, которые полностью разбили ее сердце, но, как сказала Смерть, выбор больше не принадлежал ей.

Со своей стороны, Реборн получил воспоминания, которые он никогда не должен был видеть. После того, как стал свидетелем его горького детства вплоть до того момента, когда он убил своего Отца. Тогда это были все ключевые моменты из жизни Иоланты. Он видел, как ее мать, Лили Поттер, сказала ей, как сильно она ее любит, прежде чем пожертвовать собой. Жестокое обращение, которому она подверглась, когда Иоланта была ребенком, как она стала старой душой, которая на удивление сохранила невинность и надежду, что ее жизнь станет лучше. Только для того, чтобы снова и снова подвергаться подавлению, когда на кону ее жизнь, когда ей говорят ложь, держат в неведении и, наконец, ее борьба за свободу, не только для нее самой, но и для всего общества. Он чувствовал, как слезы беззвучно текут по его щекам, когда она так храбро встретила смерть и умерла с легкой улыбкой на губах.

Жизнь Фарида была легким ветерком по сравнению с жизнью Иоланты, но он все еще чувствовал, как его сердце тянулось к ребенку каждый раз, когда смятение застилало ее глаза. Она не знала, почему с ней так обращались. Что, независимо от того, как сильно она пыталась казаться похожей на любого другого ребенка, в ней видели монстра или что-то такое, что не заслуживало любви. Как и следовало из ее имени, Фарид, уникальна, именно ее уникальность принесла ей страдания, и даже с Иолантой и с ним она была немного осторожна относительно того, как ей следует вести себя, чтобы быть принятой. Но как Иоланта, она все еще была чиста, все еще полна света.

‘Ты — противоречие, Ренато Синклер", — прозвучал голос. Это был тот самый голос, который слышал Фарид. ‘Твоя душа излучает свет, приносит утешение другим, несет надежду; и все же она была запятнана тьмой смерти. Тьма, которую вы охотно приняли, потому что думали, что для вас нет другого пути. Скажи мне, это был единственный путь?’

Он не сомневался в своем ответе. ‘Нет’.

‘Ты знаешь, что ты должен сделать?’

‘Я не знаю’. Он был искренен, но это не так, потому что в конце всего этого…

‘Ты боишься’. Это верно, он был напуган. ‘У нас есть время научиться, тебе будет дан шанс. Не пропустите это.’

После ритуала что-то изменилось между этими тремя. Фарид был более решительным, Иоланта была мудрее, а Реборн чувствовал себя еще ближе к ним.

Рождественские каникулы прошли в веселом настроении. Конечно, дом, в котором было много людей, должен был быть очень шумным и веселым. Реборн быстро написал свой отчет для Ноно, завершив расследование. Та зацепка, от расследования которой он воздержался, была похоронена в глубине его сознания; в конце концов, даже если бы он был частью Вонголы, были вещи, в которые он не стал бы совать свои руки. Его руки принадлежали только его Жене, Жене, к которой он не мог прикоснуться в течение недели Каникул. Он мог только видеть, как она ходит вокруг да около, узнавая о том, что она Мать ребенка от малыша Фреда и малышки Виктуар, сына и дочери Джорджа и Билла Уизли соответственно.

Большую часть своего времени он проводил в маленьких приключениях с Фаридом и Тедди. Когда-то между ними и Джорджем, Драко и Роном была война розыгрышей. Весь дом оглашался криками сопутствующих жертв и хихиканьем преступников. Это было прекращено, когда Иоланта заревела, когда ее поймали на розыгрыше, в результате которого она оказалась вверх ногами на потолке, а ее нижнее белье увидели все, кто пришел посмотреть. Излишне говорить, что все взрослые были избиты ею до синяков, в то время как детей оставили лицом к стене на час без десерта до конца года в качестве наказания. Независимо от того, сколько они ныли и протестовали, они встретили Новый год, не имея возможности попробовать вкусную выпечку, приготовленную Иолантой и Молли.

Новый год должен был стать для них суматошным.

Хотя первое событие, с которым они столкнулись, было, когда Андромеда решила, что больше не в состоянии заботиться о Тедди.