Дом разделённый (джен)

Тедди не пришлось долго ждать, чтобы узнать, что его крестный отец с бабушкой думают о его столкновении с мерами нулевой терпимости. Профессор Лонгботтом, должно быть, сообщил Гарри об этом через камин в его кабинете, а Андромеда Тонкс получила сообщение либо от Гарри, либо от самой директрисы.

Когда на следующий день к завтраку прибыла утренняя почта, Тедди на мгновение улыбнулся, увидев сову своей бабушки, а затем понял, что она, вероятно, услышала о том, что он сделал. Внезапно перспектива получить письмо от бабушки стала для него гораздо менее привлекательной.

Его опасения сменились ужасом, когда он увидел то, ему что прислала бабушка. Сова положила ему на тарелку ярко-красный конверт. Из него начал клубиться дым. Вдоль скамейки по обе стороны от него его товарищи-гриффиндорцы инстинктивно отодвинулись подальше.

— Лучше открой прямо сейчас, и покончим с этим, Люпин! — крикнул кто-то из-за стола Гриффиндора.

— Давай, приятель, — сказал Альбус с едва скрываемым ликованием.

Тедди вздохнул, схватил конверт и разорвал его.

Громовещатель подпрыгнул в воздух, но хотя голос его бабушки раздался достаточно громко, чтобы его можно было услышать за столиками других домов, это не был крик. Тедди никогда не слышал, чтобы его бабушка кричала. Даже когда она злилась, она никогда не выходила из себя. Но он слышал сдерживаемую ярость в её голосе.

— ТЕОДОР! РЕМУС! ЛЮПИН! МНЕ СТЫДНО! Я НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ ЧТО-ТО ТАКОЕ ГЛУПОЕ! О ЧЕМ ТЫ ДУМАЛ, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК! Я ДАЖЕ ПРЕДСТАВИТЬ НЕ МОГУ! Я НАДЕЮСЬ, ЧТО ТЫ ОСТАНЕШЬСЯ БЛИЗОК С ТВОЕЙ КУЗИНОЙ ВАЙОЛЕТ, ПОТОМУ ЧТО У НЕЙ В ДЕСЯТЬ РАЗ БОЛЬШЕ ЗДРАВОГО СМЫСЛА, ЧТО У ТЕБЯ, И ТЕБЕ ОЧЕВИДНО НУЖНА НЯНЯ!

Письмо вспыхнуло и рассыпалось пеплом над завтраком Тедди.

В Большом зале разразился смех, а Тедди засох и умер — ну, по крайней мере, ему хотелось засохнуть и умереть. Вместо этого он просто постарался выглядеть невозмутимым. Андромеда Тонкс отчитывала его и в прошлом, но такого никогда не было. Конечно, он никогда раньше и не делал ничего, чтобы заслужить подобное.

За слизеринским столом Вайолет тоже с усилием сохраняла самообладание. Её щеки горели красным. Она пыталась не обращать внимания на хихиканья и смешки. Неужели её двоюродной бабушке прямо надо было упомянуть её?

«Этого ещё не хватало», — подумал Тедди, когда ещё одна сова доставила письмо от его крестного отца. По крайней мере, это не был Громовещатель.

Послание Гарри было написано тоном не столько сдерживаемой ярости, сколько сдержанного разочарования.

Тедди,

Невилл рассказал мне всё. Я также получил известие от твоей бабушки. Она получила новости от профессора Ллевеллин. Сиди спокойно и терпи её Громовещатель. Ты его заслужил.

Я не буду вдаваться в подробности того, что ты уже знаешь, а именно: я очень разочарован в тебе. Я не буду утверждать, что я никогда не делал опасных и глупых поступков в твоём возрасте, потому что ты прекрасно знаешь, что это не так. Но меня беспокоит причина этого. Поэтому я расскажу кое-что о твоём отце, чего никогда раньше не говорил.

Ремус был хорошим и замечательным человеком. Не было ничего, чего бы он не сделал для тех, кого любил. Если у него и был один недостаток, так это его нежелание внимательно посмотреть на себя и своих друзей. Он жаждал их одобрения. Временами его желание понравиться брало над ним верх. Иногда его преданность брала верх над его совестью.

Надеюсь, ты понимаешь, к чему я клоню, Тедди.

Что касается новой политики нулевой терпимости в Хогвартсе, то я не в восторге от неё, но Мэйр Ллевеллин имеет право делать то, что, по её мнению, лучше для школы, и я намерен её поддержать. Это значит, что тебе лучше привыкнуть к новым мерам.

Наконец, ты поступил правильно, рассказав Невиллу о Слипфанге. Мы сейчас ведём расследование. Это значит, что тебе его вести не надо! Я все ещё думаю, забрать ли у тебя Карту или нет. Лучше мне больше не слышать ни слова о твоём плохом поведении.

С любовью (да, до сих пор),

Гарри

Тедди задумался.

Да, он видел, к чему клонил Гарри. Он оглядел своих соседей по комнате, из-за чьих насмешек он вообще попал в неприятности, а затем взглянул через стол на Хлои. Он был полным дураком, не так ли?

Но это не означало, что Гарри был прав во всем. Значит, его крестный отец поддерживал профессора Ллевеллин? Ну, Гарри теперь работал в Министерстве. У него были обязанности. Ему приходилось поддерживать старших. Он сам был старшим.

«Хорошо», — подумал Тедди, вставая из-за стола.

Он не скажет Гарри ни слова о своих планах.

* * *

К полудню никто ничего ещё не слышал о похитителе палочки, хотя слухи ходили по всей школе. Тедди набрался смелости и подошёл к профессору Лонгботтому во время урока травологии.

— Профессор, — начал он, обнаружив Лонгботтома в задней части оранжереи, с горшками странных серых растений, похожих на кактусы, в то время как остальная часть класса была занята выращиванием цветокрылок.

— Вы закончили со своей цветокрылкой, мистер Люпин? — спросил Лонгботтом, казалось бы, рассматривая серые кактусы.

— Э, почти.

На самом деле Вайолет все ещё собирала грязь вокруг них, но она лишь вздохнула и кивнула, когда Тедди что-то прошептал ей на ухо и отошёл поговорить с Лонгботтомом.

— Профессор, вы узнали что-нибудь о Слипфанге? Будет ли профессор Ллевеллин делать заявление?

Лонгботтом прекратил свои дела и постоял некоторое время, затем медленно повернулся к Тедди. Выражение его лица было совершенно спокойным, но тон казался немного напряжённым.

— Это не ваша забота, мистер Люпин. Уверяю вас, сотрудники Хогвартса и департамент мракоборцев не просто сидят и ждут, когда Слипфанг нанесёт новый удар.

— Но кто такой Слипфанг, профессор? Это гоблин?

Лонгботтом закрыл глаза.

— Мы пока не знаем. Мы объявим что-нибудь, когда сможем сообщить студентам больше, чем просто имя. Пожалуйста, предоставьте расследование нам, — он открыл глаза. — Теперь возвращайтесь к вашему растению, мистер Люпин.

— Да, сэр.

Тедди вернулся к Вайолет.

— Он тебе что-нибудь сказал? — прошептала Вайолет.

Тедди покачал головой.

— Они ничего не знают. Или не собираются нам рассказывать. Ведь мы всего лишь дети!

Вайолет выгнула бровь.

— Я не уверена, что обидчивость лучше жалости к себе.

Он нахмурился, но его прервал Неро.

— Слышь, Люпин, — сказал слизеринец, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что профессор Лонгботтом все ещё находится вне пределов слышимости. — Ты действительно знаешь, кто ворует палочки?

— Не совсем, — ответил Тедди, — но…

Неро понизил голос до шёпота.

— Ты действительно хочешь отменить исключение Джеффри?

— Ну… — ответил Тедди.

— Как ты собираешься это сделать? Думаешь, твой крестный отец может дёрнуть за ниточки? Зачем ему помогать сыну Пожирателя Смерти?

— Так, подожди… — Тедди внезапно понял, что многие другие слизеринцы, приглаживая землю вокруг своих цветокрылок и поправляя лозы, наблюдали за ним и Неро.

— Приходи на нашу встречу, — сказала Вайолет. — Тогда Тедди расскажет тебе больше. Мы сообщим тебе, где и когда.

Неро взглянул на Вайолет, с сомнением покосился на Тедди, а затем кивнул.

— Что теперь? — пробормотал Тедди, как только Неро повернулся к ним спиной и начал спорить с Альфредом о том, нужно ли их растению больше почвы.

— Теперь вы с Дьюи делаете то, что планировали, — ответила Вайолет.

— Ты сказала остальным слизеринцам, что я могу вернуть Монтегю?

— Конечно, нет. Я сказала им, что ты хочешь его вернуть. Этого было достаточно, чтобы они заинтересовались.

— И что мне им сказать?

Она посмотрела на Тедди и подняла их цветокрылку в горшке, подталкивая его к нему. Когда он взял его, она одарила его одной из своих редких улыбок и сказала:

— Ты что-нибудь придумаешь.

* * *

Тедди провёл следующую неделю в разговорах с Дьюи, Каем и Вайолет об их пока ещё не названном клубе. Когда они могли встретиться в библиотеке или пустом классе, иногда приходила и Мерси Бербидж, приводя с собой Сон-Хи Мун. Тедди заметил, что Вайолет, хотя и вела себя с Мерси вежливо, явно ощущала какую-то неловкость рядом с хаффлпаффской девочкой.

Выручай-комната была самым очевидным местом встреч их клуба, но Тедди сомневался насчёт этого.

— Довольно скоро все в школе узнают о Комнате! — заметил он.

Мерси слегка надулась. Ей очень хотелось увидеть Комнату.

— Я не думаю, что это такой уж большой секрет, — ответил Кай. — Чжоу рассказала мне об ней, и, видимо, слизеринцы ходят туда целоваться.

Вайолет закатила на него глаза.

— Да, в отличие от рейвенкловцев и гриффиндорцев, что просто целуются в коридорах.

— Что-что? — вырвалось у Кая и Тедди.

— Питер Ханиборн и Ханна Холмс, — пояснила Вайолет. — Я думаю, что профессор Лонгботтом хотел отчитать их, но ему, вероятно, было просто приятно видеть, как ученики из разных факультетов целуются, а не насылают друг на друга заклятия.

— Это объясняет сигналы тревоги палочки сегодня днём, — пробормотал Кай.

Рейвенкловцы все ещё не позволили Ханиборну пережить проигрыш Хаффлпаффу. В соответствии с предсказанием Кая перед Рождеством палочки-сигнализаторы были запрещены, но некоторые ученики все ещё прятали их при себе и надевали их, когда им приходилось гулять по Хогвартсу в одиночку.

— Мы закончили говорить о поцелуях? — сухо осведомился Дьюи.

Мерси и Сон-Хи хихикнули.

— В любом случае, — сказал Тедди, — возможно, многие ученики знают о Выручай-комнате, и я знаю, что профессору Лонгботтому тоже известно про неё, но это не такой уж и тайный клуб, если все точно знают, где мы встречаемся.

— Тогда нам всем просто придётся поклясться хранить тайну, — сказал Дьюи.

— Мы могли бы использовать проклятие, как это сделала Гермиона Грейнджер! — вставил Кай.

Тедди моргнул.

— Тётя Гермиона использовала проклятие?

— Да. У Мариетты, подруги моей сестры, все ещё есть шрамы.

— Никто из нас не знает подобных проклятий, — заметил Тедди, нахмурившись.

— И проклинать кого-то — это не то, что мы имели в виду, — сказала Мерси. — Право, я не думала, что мы начинаем бунт!

— Нет, — сказал Тедди, — мы просто требуем более разумных правил. Меры профессора Ллевеллин несправедливы, и мы имеем право заявить это!

— Правильно! Долой директрису! — воскликнул Кай. Вайолет пристально посмотрела на него, и его улыбка померкла. — Я просто пошутил!

— У профессора Ллевеллин очень трудная работа, — заметила Вайолет. — В прошлом семестре был полный бардак. Ей нужно было что-то делать.

— На чьей ты стороне? — потребовал Тедди. — Я думал, ты согласна, что с Джеффри Монтегю обошлись несправедливо! Не говоря уже обо всех, кого исключили на этой неделе!

В понедельник гриффиндорец и слизеринец подрались возле Большого зала. Оба были исключены. Во вторник Дуглас Макфи из Хаффлпаффа ответил на насмешки слизеринских игроков в квиддич, выхватив палочку и бросив в них проклятие Неуклюжих пальцев, чтобы они уронили свои книги. Его исключили. Мисс Пинс поймала рейвенкловца, пытавшегося украсть книгу из Запретной секции библиотеки. Это не была книга по тёмной магии, но его исключили за кражу. Один из соседей Стивена Уайта по комнате сунул руку с палочкой в сумку Стивена, планируя наложить туда какое-то неприятное заклинание, и вскричал, когда его руку укусила пара зачарованных зубных протезов. Стивена отправили на отработки, но его соседа по комнате исключили. Всего в первую неделю учёбы из-за мер нулевой терпимости были отчислены одиннадцать учеников.

— Я согласна, — сказала Вайолет. — Я думаю, что эти меры — это чересчур. Но…

— Но что?

Теперь все смотрели на неё.

— За исключением дураков, что не могут держать себя в руках, никто больше не швыряет заклинания и не устраивает засады на людей в коридорах. Вы должны признать… так более мирно, — она покачала головой. — Я не говорю, что мне нравится нулевая терпимость, но если нам придётся выбирать между ней и войной…

— Нам не придётся! — сказал Дьюи. — Я не верю в это! Вот почему мы и устраиваем наш клуб!

Мерси улыбнулась ему. И Тедди кивнул в знак согласия.

— Верно, — сказал Тедди. — Но это не значит, что мы не можем немного побунтовать!

Он широко улыбнулся.

— Это может привести к тому, что нас исключат, — заметил Дьюи.

— Тогда нам лучше не попадаться!

Дьюи и Кай обменялись взглядами. Целеустремлённость Тедди была им хорошо знакома.

Вайолет почувствовала то же самое.

«Так решителен… но не хватает здравого смысла», — подумала она.

Всем шестерым настало время пойти на ужин, после чего Тедди должен был явиться на следующий вечер отработки с Филчем. Новый, более строгий режим в некотором смысле облегчил ему эту задачу; в любой вечер вместе с ним могло находиться до дюжины других отбывающих наказание, а это означало, что Филч не мог навалить так много работы на кого-нибудь одного. Но последние несколько вечеров они чистили совятню, все загоны и конюшни, где Хагрид держал своих существ. Филч поручал им самую грязную работу, какую только мог придумать, и Тедди всегда возвращался в свою комнату уставший, грязный и вонючий.

Прежде чем они ушли, Дьюи обратился к Тедди и Вайолет.

— Эй, я хотел кое-что у вас попросить.

Они обернулись и выжидающе посмотрели на него, а Кай и девочки из Хаффлпаффа остановились.

— Вы же знаете, что наш клуб не только против нулевой терпимости, верно? Мы также хотели, чтобы магглорождённые из разных факультетов разговаривали друг с другом.

— Да, — сказал Тедди, не уверенный, что ему нравится, к чему все клонится.

— Итак, я надеялся, что Вайолет уговорит прийти Стивена.

— Я думаю, что смогу, — сказала она. — Хотя я советую тебе держать его подальше от Неро, Энтони и Кристофера.

Дьюи кивнул.

«Это была лёгкая часть разговора», — подумал он.

— И… — сказал он, глубоко вздохнув. — Я думаю, Хлои…

— Ещё чего! — воскликнул Тедди.

— Тедди… — взмолился Дьюи, но тот уже возмутился.

— Она может сама найти своих чертовых друзей! Она в этом хороша! Она сама во всём виновата! Ты беспокоился о тайне, ну, она, наверное, выдаст нас, чтобы избежать одной ночи отработок!

— Тедди, большинство слизеринцев, которых ты хочешь пригласить, вели себя не лучше Хлои — извини, Вайолет, — добавил Дьюи.

Вайолет слегка нахмурилась, но ничего не сказала.

— Она хорошо ладит с Эдгаром, — продолжил он, — и лично я думаю, что ты ненавидишь её главным образом потому, что она выставила из тебя дурака!

Тедди возмутился ещё больше.

— Дело не в том, что она сделала со мной… — затем он остановился и сказал: — Я не то чтобы ненавижу её.

Дьюи посмотрел на Вайолет.

— Я знаю, что у тебя больше причин, чем у Тедди, не любить её, но если мы действительно собираемся связаться с другими, даже с теми, что раньше были врагами…

Вайолет не смотрела ни на кого из них. Она, как обычно, хмурилась, что означало, что она о чем-то думает и не склонна делиться своими мыслями.

— Она даже не извинилась! — сказал Тедди. — Во всяком случае, не перед Вайолет.

— А что, если она это сделает? — тихо спросила Мерси.

Тедди и Вайолет повернулись к ней.

— Не могла бы ты подарить ей немного прощения? — спросила Мерси, переводя взгляд с Тедди на Вайолет.

Тедди посмотрел на Вайолет, которая снова выглядела обеспокоенной и не могла встретиться взглядом с Мерси. Наконец Вайолет пожала плечами.

— Это дело Тедди, — сказала она. — Она с его факультета. Если он захочет привести её, я не буду возражать.

Тедди вдумчиво посмотрел на свою кузину.

— Ты уверена? Ты хочешь, чтобы она была там?

Вайолет снова пожала плечами.

Тедди нахмурился и снова посмотрел на Дьюи и Мерси.

— Я подумаю об этом, — сказал он. — Но я приведу её только в том случае, если она пообещает извиниться перед Вайолет.

Вайолет взглянула на него и покачала головой, хотя на мгновение на её губах появилась улыбка. Затем она снова взглянула на Мерси.

— Я голодна, — сказала она. — Нам лучше всего поужинать.

Все направились в Большой зал к своим столам.

* * *

Из-за отработок Тедди единственное время для встреч было между окончанием уроков и ужином. Они договорились о своей первой встрече в третью пятницу января, за неделю до игры Рейвенкло-Слизерин.

То, что сказала Вайолет, было правдой; Хогвартс стал более мирным, поскольку ученики уже не дрались в коридорах. Мадам Помфри приходилось иметь дело только с обычными случаями магических болезней, неудачными заклинаниями и трансфигурациями. Но общая атмосфера было не лучше. Все жили в страхе быть исключёнными, и даже некоторые учителя не хотели проводить в жизнь новую политику. Иногда профессора намеренно отворачивались, чтобы не быть вынужденными послать кого-то к директрисе.

О Слипфанге ученикам никто не объявил.

Тедди, Дьюи, Кай и Вайолет взяли на себя ответственность за отбор членов своих факультетов для первой встречи, связав каждого обещанием хранить тайну. Про себя Вайолет думала, что к тому времени, как более дюжины первокурсников из всех четырёх факультетов узнают о встрече, любые претензии на секретность, вероятно, исчезнут, но она послушно посоветовала слизеринским мальчикам держать язык за зубами. Они пообещали, что так и сделают, но Вайолет совершенно не удивилась, когда Нагаина подошла к ней в тот вечер в окружении Децимы и Бернис и спросила:

— Почему ты не пригласила нас в этот твой тайный клуб?

— Я не думала, что вам это будет интересно, — ответила Вайолет.

«И это должно было быть тайной», — подумала она.

— Ну конечно! — надула губки Нагаина.

Вайолет вздохнула.

— Там будут первокурсники со всех четырёх факультетов. И вам следует быть с ними вежливыми. Даже с рейвенкловцами.

— Твой кузен будет там?

— Да, — осторожно ответила Вайолет.

Нагаина улыбнулась.

— А как насчёт той противной маленькой шалуньи из Гриффиндора?

— Она тоже может быть там.

— Ну, — сказала Нагаина. — Это звучит очень интересно.

— Действительно? — фыркнула Бернис. — Глупые мальчики и надоедливые девочки с других факультетов.

— В прошлый раз это не сработало, не так ли? — пробормотала Децима.

— Возможно, на этот раз попадём в засаду мы, — предположила Беринс. — Что в этом интересного?

Вайолет немигающим взглядом посмотрела на Бернис, и та отвела глаза.

— Будет мороженое, — очень серьёзно сказала Вайолет.

* * *

Дьюи пригласил всех своих соседей по комнате. Эдгар сразу же воодушевился этой идеей, как и предполагал Дьюи. Саймон не сразу пришел в восторг, но Дьюи настаивал.

— Вы с Эдгаром можете поговорить с другими магглорожденными, — сказал Дьюи.

— В Хаффлпаффе есть и другие магглорожденные, — ответил Саймон. — Как Ирен Бейкер.

— Ну, ты с ней разговариваешь? — спросил Дьюи.

— Нет, — признался Саймон.

Дьюи не удивился. Ирен Бейкер была хорошенькой девушкой на четвёртом курсе, а её парень был одним из загонщиков команды Хаффлпаффа.

— Я думаю, ты хорошо поладишь с остальными, — сказал Дьюи. — Я имею в виду, ты ведь пришел сюда не для того, чтобы дружить с одними факультетами и враждовать с другими.

В конце концов Саймон согласился прийти, хотя и с некоторой неохотой. Дьюи дважды подумал, прежде чем пригласить Алдуина, но все равно решил сделать это. Алдуин, однако, отнёсся к этой идее с ещё меньшим энтузиазмом, чем Саймон.

— А тот рейвенкловец в огромных очках будет там? — спросил он.

— Ты прекрасно знаешь его имя, приятель, — раздражённо сказал Дьюи. — Да, Кай будет там.

— Тогда забудь это.

— Знаешь, ты действительно должен извиниться перед ним за то, что обвинил его в краже твоей палочки.

— То есть мне надо пойти туда, чтобы пообщаться со всякими лузерами и дать Чангу повод публично унизить меня?

Дьюи не удалось убедить Алдуина, и ему удалось лишь добиться от него обещания никому ничего не говорить. Он был весьма расстроен после разговора со своим чистокровным соседом по комнате. По его мнению, Алдуин Божур, очевидно, был одним из тех, кого Распределяющая шляпа отправила не туда. Он легко мог представить, что такой высокомерный гордец будет счастливее на каком-нибудь другом факультете. Но Алдуин, похоже, не видел никаких проблем в том, чтобы находиться в Хаффлпаффе, и не видел смысла общаться с первокурсниками других факультетов.

* * *

Кай считал сохранение тайны серьёзным делом, поэтому он осторожно разговаривал с каждым из своих соседей по комнате один на один.

Гилберт хотел знать, будет ли там Нагаина.

На самом деле Кай так не думал, но он уклонился от ответа.

— Я думаю, там будет много слизеринцев.

Но затем он не мог не добавить:

— Знаешь, ты ей действительно не нравишься.

— Я не тупой!

— Ну тогда почему ты всё время ходишь за ней?

— Настойчивость сработала для Люпина, не так ли?

Кай не мог скрыть свою реакцию. Он засмеялся, а затем просто покачал головой.

— Верно, — наконец смог сказать он. — Пусть слизеринцы поработают над тобой неделю, а потом посмотрим, понравишься ли ты ей!

Гилберт повернулся и пошёл прочь.

— Так ты придёшь, да? — крикнул ему вслед Кай.

А потом пробормотал про себя: «У него просто с головой не в порядке». Но разве они с Дьюи не говорили почти то же самое о Тедди?

Ответ Коннора был предсказуем.

— Я приду, если Кэйлин захочет.

— И она придёт, если ты захочешь. Так что, конечно, вы оба придёте, — твердо сказал Кай, отметив про себя передать Тедди сказать Кэйлин то же самое.

Он думал, что Родни заинтересуется. В конце концов, у этого меланхоличного мальчика было что-то общее со многими слизеринцами.

Родни тоже так думал, поэтому отказался.

— Зачем мне говорить о моем отце со слизеринцами? — сердито спросил он.

— Ну, я думаю, они поймут, — сказал Кай.

— Ты дурак? — огрызнулся на него Родни.

Кай был ошеломлён. Он никогда раньше не видел, чтобы Родни выходил из себя.

— Нет худшего клейма, чем быть родственником Пожирателя Смерти! Ты действительно думаешь, что я захочу поговорить об этом с ними? Я даже тебе не должен был говорить!

— Но… — сказал Кай, но Родни отказался слушать дальше.

«Два из трёх — это не так уж и плохо», — подумал Кай.

У него было смутное ощущение, что Тедди, или Дьюи, или Мерси, или, может быть, даже Вайолет, могли бы справиться с Родни лучше, но он не так уж и хорошо осознавал свои «серые зоны». Например, ему даже в голову не пришло пригласить кого-нибудь из девочек своего факультета, которых он почти не знал, пока к нему не подошла Диана Форте.

— Вы с Тедди Люпином действительно проводите тайную встречу, чтобы поговорить о похитителе палочки? — спросила она.

Застигнутый врасплох Кай, был немного раздосадован.

— Ну, это не может быть большой тайной, если ты об этом узнала!

— Гилберт рассказал мне. Думаю, это хорошая идея. Если ты позволишь мне прийти, обещаю, я никому не скажу. Кроме Аиши. Она тоже хочет прийти.

— Верно, — Кай задавался вопросом, есть ли в школе кто-нибудь, кто ещё не знал об их «тайной встрече». — Тогда только ты и Аиша.

* * *

У Тедди также были неоднозначные результаты со своими соседями по комнате.

— Мороженое со слизеринцами? — недоверчиво спросил Альбус. — Послушай, Люпин, я знаю, что тебе нравится твоя кузина…

— Она мне не нравится! — возразил Тедди. — Ну, не в таком смысле. В любом случае, это не только потому, что я знаю некоторых хороших слизеринцев. Ты мог бы понять это, если бы ты дал им шанс.

— Ты говоришь как хаффлпаффец. Это было предложение Паркинсона или Диггори?

— Ну, Дьюи, — признался Тедди, — но мы также хотим поговорить о краже палочек и что профессора утаивают от нас, а также о политике нулевой терпимости и о том, насколько она несправедлива!

— Ты имеешь в виду, что знаешь больше, чем признался? — спросил Альфред. Он сердито посмотрел на Тедди. — И ты не сказал профессору Лонгботтому?

— Я сказал профессору Лонгботтому! — ответил Тедди. — И я тебе тоже расскажу, если ты придёшь.

— Что ты имеешь в виду, что политика нулевой терпимости несправедлива? — спросил Колин, — Да, она строга, но справедлива.

— Вы думаете, что отчисление за толчок, или за просмотр книг, или за семейные фотографии, справедливо? — потребовал Тедди.

— Семейные фотографии? Ты говоришь об этой змее Монтегю? — Альфред и Альбус потрясённо посмотрели на Тедди.

— Ну да. Не только о нём.

— После того, что он проделал, ты должен радоваться, что этого темнопоклонника исключили! — фыркнул Альбус.

— Ну, я не рад! — рявкнул Тедди. — И почему ты думаешь, что он занимался Тёмными искусствами?

— Ты сошёл с ума, Люпин, — сказал Альбус. — Полнолуние вроде ещё не настало...

Чтобы удержать Тедди, потребовались Колин, Альфред и Эдан, схвативший Тедди за ногу.

— Уйди отсюда, Альбус! — крикнул Колин, обхватив рукой шею Тедди и пытаясь прижать ему руку.

Альбус нахмурился, но неохотно вышел из комнаты. Тедди, наконец, успокоился после того, как трём другим мальчикам пришлось практически посидеть на нем.

— Хорошо, я знаю, что шуточка была не к месту, — произнёс, задыхаясь, Колин, — но это не стоит исключения! В особенности из-за драки с другим гриффиндорцем.

— Вам всем лучше помнить, что я тоже гриффиндорец! — зарычал Тедди, все ещё чувствуя боевой задор. — Если я услышу ещё одну шутку про оборотней… — Он посмотрел на трёх своих оставшихся соседей по комнате.

По крайней мере, у них хватило приличия выглядеть виноватыми.

— Прости, Тедди, — сказал Эдан.

— А если серьёзно, почему ты пытаешься помочь слизеринцам? — спросил Альфред.

— Ты уверен, что это не потому, что тебя самого чуть не исключили? — вставил Колин.

— Это потому, что меня не исключили, — сказал Тедди, и все они непонимающе посмотрели на него.

— Вы хотя бы подумаете об этом? — спросил Тедди, и все они с настороженностью кивнули.

Но он предпочёл бы сразиться со всеми четырьмя соседями по комнате одновременно, чем разговаривать с Хлои. С октября он почти не обращал на неё внимания, хотя ему приходилось видеть её каждый день, и он знал, что она продолжала смотреть на него грустными, обиженными глазами. Теперь у неё было не так уж много друзей в Гриффиндоре. Даже Роджер Дрокер и другие парни, с её помощью устроившие засаду на Вайолет, считали её глупой маленькой девочкой, не заслуживающей их внимания.

Она едва не подпрыгнула, когда Тедди подошёл к ней перед завтраком и сказал: «Хлои». Затем она повернулась с тревожным выражением лица.

— Не смотри на меня так, — пробурчал он. — Я не собираюсь тебя бить.

— Я знаю это, — она выпрямилась.

— Что ты сделала, было ужасно, — сказал он. — Это было подло, и ты сделала это просто назло.

— Это все, что ты хотел сказать? — спросила она, глядя вниз.

— Мы собираемся устроить… вечеринку, типа того. Не похожую на прошлую вечеринку, — мрачно добавил он. — Но там будут ученики из всех факультетов, включая Вайолет.

Хлои неуверенно посмотрела на него, но в её глазах был намёк на надежду, от которого его живот снова затрепетал. Он почувствовал знакомую нервозность, когда на него посмотрели её ярко-зелёными глаза, и напомнил себе, какой хитрой интриганкой она оказалась.

— Ты приглашена, — сказал он. — С одним условием. Ты должна извиниться перед Вайолет.

Её лицо застыло.

— Значит, это все для того, чтобы наказать меня? — тихо спросила она.

— Нет, это не для того, чтобы тебя наказать! Знаешь, не всё в мире вертится вокруг тебя!

И он вновь почувствовал себя виноватым, когда она вздрогнула от его слов.

Он вздохнул:

— Это для того, чтобы пытаться похоронить обиды и доказать, что мы действительно можем ладить. Но для тебя это значит поступить правильно, как ты должна была несколько месяцев назад.

Она снова посмотрела на него, смахивая слёзы. Он не был уверен, были ли это слезы раскаяния или жалости к себе. Или, может быть, она просто хотела, чтобы он пожалел её.

— Что, если… что, если она меня не простит? — прошептала Хлои. — А что, если она хочет отомстить?

— Тогда прими это как гриффиндорка, — сказал Тедди так холодно, как только мог. — Слушай, приходи или нет. Это твоё дело.

* * *

К третьей пятнице января Тедди был уверен, что о его «тайной» встрече знает практически каждый первокурсник, да и, вероятно, и многие старшекурсники. Он только надеялся, что никто не побежит доносить учителям.

Он и Кай ждали снаружи в коридоре седьмого этажа, в то время как Дьюи, Вайолет, Мерси и Сон-Хи расставляли в Выручай-комнате прохладительные напитки. Тедди знал, что Комната приспосабливается к потребностям тех, кто войдёт в неё, но все же было немного удивительно обнаружить, что сегодня днём она стала намного больше, как раз подходящего размера для собрания человек из двадцати или около того, и с дюжиной столиков со стульями.

Однако в комнате не было еды. Тедди был в восторге, когда хаффлпаффцы подошли с большими вёдрами мороженого, баночками с десертными начинками и кувшинами со сливочным пивом, фруктовым пуншем и тыквенным соком.

— Домовые эльфы сделают для вас всё, если вы вежливо попросите, — пояснила Мерси.

Судя по тому, что говорила Тедди тётя Гермиона, не обязательно было даже вежливо просить, но он решил, что обязательно найдёт способ отблагодарить эльфов.

Внутри Дьюи пытался расставить столы и стулья так, чтобы всем было неудобно замкнуться на своём факультете.

— Ты, я и Сон-Хи должны сидеть за разными столами, — сказал он Мерси.

Сон-Хи выглядела слегка обеспокоенной.

— Ты хочешь завести друзей за пределами Хаффлпаффа, не так ли? — спросил он её.

— Да? — неуверенно ответила она.

Вайолет тихо расставляла банки с конфетной посыпкой, орехами, шоколадным соусом, ирисками, мармеладом и другими начинками рядом с ведёрками мороженого. Мерси подошла к ней и тихо спросила: «Всё в порядке?»

Вайолет вздрогнула и удивлённо посмотрела на Мерси.

— Конечно. А что?

Мерси мягко улыбнулась.

— Тебе всегда неловко рядом со мной.

— Нет, это не так, — сказала Вайолет.

Мерси посмотрела вниз.

— Знаешь, я не держу на тебя зла.

Вайолет начала было возражать, что она не понимает, о чём разговор, но не смогла.

— Дьюи, наверное, говорил тебе, что меня назвали в честь моей тёти Черити.

Вайолет медленно кивнула.

— Тебе не нужно моё прощение, ты знаешь. Ты не имела никакого отношения к её смерти.

Вайолет снова кивнула.

— Я знаю, — сказала она очень тихо.

Было много подробностей о том, что произошло в годы правления Волдеморта, о которых Вайолет не знала. Но она знала, что Черити Бербидж была убита в поместье Малфоев. Это было известно всем; реформированное Министерство Магии сформировало комиссию для расследования всех смертей, произошедших во время террора Волдеморта, чтобы дать как можно более полный отчёт. Некоторые тела так и не были найдены, а люди числились пропавшими без вести и по сей день. Многие семьи никогда не узнали, как, где и когда умерли их близкие. Но хотя тело Черити так и не было обнаружено, Малфои дали показания, что были свидетелями её убийства в своём доме.

Лицо Мерси было таким добрым, что Вайолет пришлось снова отвести взгляд.

— Тогда почему ты словно бы чувствуешь себя виноватой? — тихо спросила Мерси.

* * *

— Значит, я не пойду в гости к папе на следующей неделе? — спросила маленькая Вайолет, уже зная ответ.

— Нет! — отрезала Пэнси Паркинсон.

У родителей Вайолет случился ещё один скандал, который закончился тем, что Пэнси бросила в камин целую банку каминного порошка, в результате чего лицо её отца исчезло во взрыве магического пламени и дыма. Пэнси сердито бросилась на диван и налила себе ещё один бокал вина.

— Нет, я не думаю, что тебе нужно проводить время с таким человеком, как твой отец!

Нижняя губа Вайолет слегка задрожала.

— Но я хочу! — заскулила она. Ей едва исполнилось семь.

— Иди сюда, Вайолет, — сказала Пэнси, — и позволь мне рассказать тебе кое-что о твоём отце.

Она похлопала по дивану рядом с собой. Вайолет тихо подошла к матери и села рядом с ней, а Пэнси обняла малышку. Вайолет не нравилось, когда её мама пила, но она её не боялась; Пэнси никогда не применяла к ней насилия. Но она знала, что когда её мать уже разозлилась на отца, из-за вина она только сердилась ещё больше. И когда она наклонилась и приложила губы к уху дочери, её слова истекали ядом.

— Он кровавый убийца! — прошептала Пэнси.

Глаза Вайолет расширились. Она покачала головой.

— Нет, это не так! Он сказал…

— Он сказал, что никогда никого не убивал. Конечно, он это говорил! А чего ты ожидала? В противном случае он отправился бы прямо в Азкабан! — Пэнси провела пальцами по волосам Вайолет, пытаясь сделать их более похожими на свои собственные. — Но сидеть и смотреть, как кого-то убивают, и ничего не делать — ты тогда так же виновен, не так ли?

Вайолет не знала, что на это ответить, и ей хотелось, чтобы мама перестала говорить о её отце. Но она этого не сделала. Пэнси отпила ещё глоток из стакана и продолжила:

— Твой отец, конечно, считает так. Всю ту осень и зиму, до твоего рождения, как ты думаешь, о чем он стонал во сне? О чём ему снились кошмары? И кем была та невинная дурочка, что утешала его, когда он просыпался и рыдал о мисс Бербидж? О, как ему было жаль! — Пэнси насмешливо усмехнулась. — Мы все знали мисс Бербидж ещё со школы — глупую, безобидную женщину — и он просто сидел там и смотрел, как Тёмный Лорд скармливает эту несчастную идиотку своей чёртовой змее!

На протяжении нескольких недель после этого Вайолет преследовали кошмары, но, в отличие от её отца, она никогда не плакала во сне и не искала утешения у Пэнси, когда просыпалась. Она была ещё слишком юна, чтобы полностью всё это понять, хотя даже тогда она достаточно слышала о Волдеморте, чтобы решить: если бы он кого-то убивал, её отец, вероятно, не мог бы многое сделать, чтобы помешать этому.

Пэнси посмотрела на Вайолет.

— Твой отец, твои бабушка и дедушка видели, как она умерла, прямо здесь, в их доме! Тот самый дом, который он хочет, чтобы ты посетил!

Она неправильно поняла испуганный взгляд Вайолет и поцеловала её в лоб.

— Не волнуйся, дорогая, тебе не придётся возвращаться туда! Ему просто повезло, что я сдержала своё слово. Никогда никому не говорила. Сомневаюсь, что у него когда-нибудь хватит смелости рассказать Бербиджам все подробности...

Она допила остаток вина, а затем прижала дочку к себе.

— Я сказала только тебе, Вайолет, дорогая. Драко не может сказать, что я не храню семейные тайны.

* * *

— Нет, — ответила Вайолет. Она снова отвела взгляд.

Мерси внимательно посмотрела на Вайолет, а затем внезапно обняла её.

Сон-Хи застыла, а брови Дьюи поползли вверх. Вайолет была очень рада, что в комнате больше никого не было.

— Тогда перестань нервничать рядом со мной, — прошептала Мерси. — За что бы ты ни чувствовала вину, я прощаю тебя. И моя семья тоже. Мы не ненавидим вашу семью.

— Вы даже не представляете, что натворила моя семья, — сказала Вайолет.

— Мне все равно. Мы все равно тебя прощаем.

«Навероное, быть хаффлпаффцем очень странно», — подумала Вайолет.

* * *

Когда ученики начали подниматься на седьмой этаж, Тедди стоял перед комнатой и продолжал смотреть на Карту мародёров. Директриса все ещё была в своём кабинете, все остальные учителя тоже были либо в своих кабинетах, либо в своих личных покоях, а Филч в данный момент бродил у подножия Астрономической башни. Группа старшекурсников чем-то занималась на её вершине. Тедди и Кай открывали дверь в Выручай-комнату, впуская прибывающих первокурсников, одного за другим, парами или тройками.

Из соседей Тедди по комнате пришли только Эдан и Альфред. Тедди не ожидал и не хотел видеть Альбуса, но он был немного разочарован тем, что Колина не было. Прибыла и Хлои с Кэйлин и Коннором МакКормаком. Она с беспокойством посмотрела на Тедди и, казалось, собралась с духом, прежде чем войти в комнату. Следом за ними прибыли Диана Форте и Аиша Аллузи. Тедди улыбнулся в ответ на улыбку Дианы, от чего она просветлела ещё больше. В замешательстве он отвернулся и стал ждать следующих прибывших. Гилберт Зиркл и Стивен Уайт пришли одни, и Кай сразу впустил их обоих в Комнату. Наконец прибыли остальные слизеринцы, мальчики и девочки вместе, выглядя настороженными.

— Привет! — весело сказал Тедди.

Все подозрительно посмотрели на него. Тедди посмотрел через плечо и кивнул Каю, который трижды прошёл перед стеной, и ухмыльнулся, как он всегда делал, наблюдая за удивлённой реакцией гостей на появление двери.

Заинтригованные мальчики-слизеринцы прошли мимо Тедди и Кая в комнату, за ними последовали девочки.

— Я очень надеюсь, что эта вечеринка окажется лучше, чем предыдущая, Тедди, — промурлыкала Нагаина.

На ней был зелёно-серебряный платок, дополнявший её сари.

— Хм, я тоже, — ответил Тедди.

Он не знал, что делать с Нагаиной; с ней было как-то неловко. Она улыбнулась ему и прошла в комнату вслед за Децимой и Бернис.

— Она одета напоказ, — заметил Кай вслед за слизеринками.

— На кого она пытается произвести впечатление? — спросил Тедди.

Ему показалось, что сари Нагаины красивое, но чрезмерно формальное. Он посмотрел на карту и увидел, что никто больше, похоже, в комнату не направляется.

— Шалость удалась, — сказал он, положив карту обратно в карман. — Пойдём.

И они с Каем вошли в Выручай-комнату.

Тедди волновался. Он насчитал четырёх гриффиндорцев, четырёх хаффлпаффцев, четырёх рейвенкловцев и восемь слизеринцев. С Дьюи, Каем, Вайолет и им самим — это было двадцать четыре первокурсника! И все ждали его выступления.

Но когда он вошёл в Комнату, никто этого не заметил, потому что все стояли кругом, и их внимание было приковано к Вайолет и Хлои в центре круга.