Любовь - сложная штука. (гет)

— Это просто немыслимо, директор! На ученицу нападают прямо в Хогвартсе! Это может обернуться скандалом.

— Тихо, Минерва.

— Директор! Сегодня девушка попадает в Больничное крыло, а завтра уже повториться история с Тайной комнатой?

— Успокойся! Есть, по крайней мере, одна причина по которой все это должно остаться в тайне!

— Альбус…

— Мы сведем это все на детскую шалость. Мисс Эвельсон поправиться, никаких сильных повреждений Поппи не обнаружила. Мы должны разобраться во всем при участии всего профессорского состава и никого больше.

— Ладно. — Минерва хоть и согласилась, но упрямо поджала губы и направилась к выходу.

— Ну что ж, и мне пора. Поппи, сообщи нам, когда мисс Эвельсон придет в себя. — Немного повысив голос, сказал директор и тоже направился к выходу.

« Как же болит голова. Интересно, где я? И почему так темно…Странно, я ничего не помню. Мысли путаются…Так, надо собраться…Заставить себя открыть глаза, так хоть что-то прояснится. Ну же, Гермиона, смелее…ох, моя голова…»

Первое что увидела девушка, открыв глаза, была темнота, и лишь приглядевшись, она сумела разглядеть арчатый потолок Больничного крыла.

— Привет. — Прозвучал тихий голос.

— Ой, мамочки! — Гермиона резко села на кровати, но тут же со стоном сползла назад.

— Тихо, не пугайся, любимая. Это я!

— Люциус…

— Ты весьма догадлива. — Усмехнулся парень, и произнес «Люмос» освещая себя и девушку.

— Что случилось? — Перестав морщиться от света, спросила девушка.

— А это я у тебя хотел спросить!

— Но я не помню.

— Или говорить не хочешь?

— Я правда не помню. Не заставляй меня вспоминать…просто расскажи, если хоть что-то знаешь. — Она прикрыла глаза.

— Извини. Как ты себя чувствуешь?

— Слабость.

— Отдыхай.

— Не уходи, пожалуйста. Расскажи мне, как я тут оказалась?

— Тебя нашел какой-то четырехкурсник и позвал учителей. Ты лежала обездвиженная, и нашлись следы применения различных заклинаний! Гермиона, на тебя напали! А ты не хочешь вспоминать, кто это был! Они должны ответить за это!

— Нет, Люциус! Ты не должен быть таким как те, кто это сделал. Ты гораздо лучше их!

Малфой промолчал, ничего не ответив, но девушка не угомонилась.

— Обещай мне! Слышишь?

— Да! Хорошо.

— Вот и хорошо. — Гермиона притянула слизеринца к себе и поцеловала.

* * *

Спустя несколько дней Гермиона сидела в гостиной листая книгу, но совершенно, не обращала внимание на то, что там написано, она ждала Лили, с которой собиралась нарушить сегодня не один десяток правил. Было странно, что Эванс вызвалась с ней, не желая отпускать подругу одну. Нет, будь здесь Гарри или Рон, Гермиона бы не удивилась, что мальчишки не позволят ей куда-либо идти одной. Но… Но тут она не в своем времени, с этими людьми знакома даже меньше полугода, а они стали ей очень близки, как и она им. Гриффиндорка думала о том, что любовь толкает на невероятное, ведь она всегда старалась поменьше нарушать правила, а сегодня она собиралась идти в Хогсмид за подарком Малфою, у которого уже завтра было день рождение.

— Привет, извини, я немного задержалась. Но теперь я готова. — Подмигнула запыхавшаяся Эванс.

Гермиона встала и девушки отправились к статуе Горбатой Ведьмы.

— Откуда ты знала, что там проход? — Спросила Лили, когда они оказались в туннеле под Сладким королевством.

— Нашла. — Гермиона неопределенно пожала плечами. — А ты молодец, что захватила мантию Джеймса. Главное что б он ее не хватился. А то боюсь Хогвартс не выдержит его гнева.

— Даа, представляю. — Засмеялась девушка. — Правда, я знаю как его успокоить…ну, если что.

— Кто же кроме тебя сможет приручить этого Мародера?

— Точно!

Веселясь девушки зашли в магазин «Лопрести» в котором было все, от украшений до антиквариата. Гермионе магазин сразу понравился, и она огорчилась, что в ее время его уже не будет.

— Что желают юные леди? — обратилась к подругам хозяйка магазина.

— Мы желаем подарок для ее друга. — Заговорила Лили, не успела Гермиона и слова вставить. — Он…он очень разборчив и нам нужно что-нибудь особенное. Вы пока выбирайте, а я осмотрюсь.

Мадам Лопрести вопросительно посмотрела на Гермиону, а та кивнула, лишь добавив, что ее подруга, собственно, все верно изложила, и им нужно нечто особенное.

Хозяйка подвела девушку к витрине стоявшей немного в углу.

— Вот здесь лежат изысканные, но весьма не дешевые вещи, мисс.

Гриффиндорка кивнула. Если бы не Лили, и не Дамболдор, который выделил девушке денег на расходы, отшутившись на смущение девушки, что в будущем стребует с нее долг.

На витрине было много разнообразных вещей, в основном относящиеся к мужским украшениям.

Но она не хотела покупать, что-то обычное, она искала то, что будет напоминать ему о ней, что-то необычное.

— Простите, это все что у вас есть?

— Да, мисс, из такой категории все…хотя подождите. — Женщина скрылась где-то в недрах магазина и вернулась только минут через десять, неся в руках небольшую коробочку. — Вот, мисс. Когда-то я покупала их своему мужу, но так и не успела подарить, а они так и остались лежать нетронутыми. Если вам приглянется, я продам, чего им пылиться?

Гермиона взяла коробку, и, открыв ее, восхищенно распахнула глаза. Там были потрясающей красоты и изысканности, запонки. Они были в виде маленьких серебряных змеек, с глазами рубинами. Вот! Вот, то что она искала. Серебро — это Люциус, рубины — это она. Девушка с трудом отвела от запонок взгляд, посмотрев на хозяйку, когда за спиной восхищенно вздохнула Лили.

Уже через пять минут, рассчитавшись с Мадам Лопрести и забрав запонки, девушки направились назад в замок.

— Да-а, Гермиона. Только выписалась сегодня из Больничного крыла и уже побежала Хогсмид. Кстати, даже не увидевшись со свои Малфоем.

— Ой, я вот сейчас представила, какой разнос мне устроит Люциус, за то, что я отправилась куда-то.

— Не переживай, я думаю ты тоже знаешь прекрасный способ его успокоить, так же как и я Джима.

— Не без этого. Я так надеюсь, что ему понравится подарок.

— Как ты можешь сомневаться? Да и недолго осталось, завтра узнаешь уже.

— Как хорошо, что я успела!

— Давай под мантию, Гермиона. А то наткнемся на кого-нибудь.

Уже засыпая, девушка счастливо улыбалась, предвкушая завтрашний вечер, и одновременно волновалась из-за своих планов.

* * *

Проснувшись, Малфой обнаружил на своем подоконнике филина родителей.

«Как всегда дежурное поздравление от отца и матери, сухое и краткое, если писал отец, и немного ласковое, если писала мама.»

Люциус взял его и не стал даже разворачивать, что-то подсказывало ему, что письмо на этот раз писал отец.

Отец — черствый, самодовольный и эгоистичный. Всегда, с самого рождения Люциуса, он вдалбливал ему правила чистокровности, выбивал чувства, и лишил детства. И ведь даже мама, такая прекрасная, и нежная, с каждым годом становилась, все холоднее, бледнее и отстранённей. Рядом с таким человеком как Абракас, его мама угасала, и Люциус не мог ничего сделать, да сама женщина этого давно не хотела. Наверно уже с того момента, когда перестала вмешиваться в действия мужа — давным давно.

Люциус никогда не любил свое день рождение. Оно всегда проходила по обычному сценарию. Десятое декабря. Значит все еще в школе. Значит поздравления по почте, от всех родительских друзей, с пожеланиями успехов. Поздравления от однокурсников. Подарок от Нарциссы. И одинокий вечер. И одинокая ночь. Уже с детства, когда дни рождения еще проходили дома, он привык к одиночеству. Всегда была толпа взрослых, в дорогих нарядах и украшениях, все улыбались, а на самом деле часть из них приходила потому что-то, так было заведено в высшем обществе, а другая часть, просто потому прийти к Малфоям на званый ужин было привилегией. Здесь, В Хогвартсе, он хотя бы мог не видеть этих людей, и провести вечер в тишине. Но ведь раньше у него не было Гермионы. Этой гриффиндорской бестии, с болезнью справедливости, и таким ярким, горящим внутри огнем. Наверное, она изменит и этот день в его жизни, как уже перевернула всю его жизнь с ног на голову!

Кстати, о гриффиндорках, когда вчера Люциус пришел в Больничное крыло, Гермиону он там уже не нашел. Надо будет узнать где она была весь вечер.

Идя на завтрак, слизеринец думал о своем обещании, которое дал девушке, но которое с трудом сдерживал. И он прекрасно понимал, что как только Снейп выяснит для него точную компанию этих самоубийц, он не сможет сдерживаться. И так же он прекрасно понимал, чем для него это обернется.

Оказавшись в Большом зале, он сразу поймал лучезарный и от чего-то очень лукавый взгляд Гермионы, и этот день показался ему уже не таким плохим.

Весь день, гриффиндорка кидала на Люциуса загадочные взгляды, закусывала губу, и, поймав его взгляд, улыбалась и сразу отворачивалась. Лишь на сдвоенных зельях, когда профессор Слизнорот отправился в подсобку за ингредиентами, Гермиона вызвалась ему помочь. Проходя вслед за профессором мимо стола Малфоя, она незаметно подложила ему записку и ускорила шаг.

Развернув клочок пергамента, и прочитав лишь несколько строк начертанных на нем, Люциус еле сдержал улыбку рвущуюся наружу. « С днем рождения, Любимый. Через час после занятий, жду тебя в Выручай комнате, у меня есть для тебя сюрприз. Тебе должно понравиться.» Гриффиндорка, а слизеринского коварства не занимать!

* * *

Нужно было это видеть! То, с каким лицом слизеринец провожал ее после зелий, когда она лишь мельком взглянув на него, ускорилась и практически бегом скрылась за поворотом. Удивление, смех и немного растерянности отражалось на нем. Теперь было главным не разочаровать Малфоя, и показать ему, как она его любит.

Спустя час, девушка рассматривала себя в зеркало, услужливо предоставленное Выручай-комнатой, и покрывшись румянцем, запахнула мантию, хотя там было и тепло, от мягко горящего камина, девушка немного дрожала, от того что собиралась сделать. Да и Люциус не должен сразу все увидеть…

Ну когда же он придет? Как тягостны минуты ожидания, особенно перед важными в жизни поступками…

Услышав звук открывания двери, Гермиона быстренько проверила, надежно ли запахнута мантия, и лежит ли в кармане футляр с запонками.

— Ну привет, коварное создание. — Сказал Малфой, закрывая за собой дверь, которая тут же слилась со стеной.

— Почему это я коварная? — Девушка развернулась к слезеринцу и улыбнулась.

— Потому что я уже не помню, когда последний раз меня мучило любопытство.

— Понятно. Как твой день? — Гермиона нарочно оттягивала момент, вручения подарка, что б еще больше заинтересовать любимого.

— Не плохо, не плохо. Лучше чем я мог ожидать.

В комнате воцарилась тишина. Они стояли и смотрели друг на друга, с улыбками. В конце концов, Люциус притянул ее к себе и обнял.

— Ну и где мой сюрприз?

— А у меня их два…

— Даже так? Я же говорю: коварная женщина! Так и где мои два сюрприза?

— У меня.

— Логично. И откуда в гриффиндорки слизеринские черты?

— От тебя нахваталась!

— Даже так?

— Ага. Ага. — Девушка закивала головой, хитро поглядывая на Малфоя. « Ему и правда, очень интересно! Сейчас он совсем не похож на Люциуса Малфоя из моего времени. Это хорошо. Ладно! Не буду больше его мучить.» — С днем рождения. Держи. — Она протянула ему коробочку и интересом наблюдала, как он ее открывает и за его реакцией.

Люциус аккуратно открыл коробочку и удивленно замер. Он получал множество разных

подарков, которые могли поразить фантазию самых извращенных любителей украшений. Но подарок Гермионы действительно оказался неожиданностью. Сочетание тепла и холода, красоты и изящества... Дуэт льда и огня. Впервые, какая то вещь приносила столько тепла и эмоций.

— Спасибо. Это лучший подарок, что я получал. — Он потянулся, что бы поцеловать девушку, но она немножко отстранилась. Малфой вопросительно на нее посмотрел.

— Я не уверена. Ведь остался еще второй сюрприз. — Отступив на несколько шагов, Гермиона посмотрела в глаза любимого, что бы, не упустить его реакцию, и скинула с себя мантию.

И вот уже второй раз Люциус ошеломленно замер. Перед ним стояла практически обнаженная девушка. ЕГО любимая, практически обнаженная девушка. Девушка, которую он безумно хотел сделать своей, но не позволял себе этого. Девушка, которая сейчас решила, подарить ему себя. Почему то он был уверен, что будет у нее первым, наверно это подсказывали страх и решимость в ее глазах.

— Чертовка… — Прошептал он, и в момент, сократив расстояние между ними, притянул гриффиндорку к себе и с силой впился в ее губы.

Гермиона со всей страстью отвечала на его поцелуи, судорожно стаскивая с него мантию и расстегивая рубашку.

— Ты точно уверена? — Спросил он, хотя понимал, что уже не сможет остановиться, так близка была возможность обладать ее. Ведь он так долго себя сдерживал. Девушка лишь кивнула и потянула его на, на подушки, возникшие в миг под ними. Сегодня все было иначе, не так как с другими девушками. Там было лишь удовлетворение физических потребностей, а сейчас…сейчас была настоящая любовь.

Были руки. Были губы. Жаркие поцелуи. Огонь во всем теле, и слезинка в ее глазах, когда он проник в нее. Сначала он был нежен, двигался медленно, целовал ее глаза и губы, гладил по поднимающимся ему навстречу бедрам. А потом она сама начала ускорять темп, и поцелуи стали жадными, а движения быстрыми. Гермиона никогда не испытывала такого, ей хотелось что б он не прекращал, не отпускал ее. А он и не отпускал, а все сильнее прижимал к себе.

Его шепот « Ты только моя.» Ее ответ « Я люблю тебя».

А потом словно вулканы взорвались в ее теле, и она выгнулась с громким криком. Следом Люциус, сделав последний толчок, рухнул рядом с девушкой.

Отдышавшись, Гермиона поцеловала парня, и уютно устроившись на его плече уснула.

«Это определенно, был лучший день рождения, в его жизни.» Погладив ее по волосам, он улыбнулся и уснул.