Любовь - сложная штука. (гет)

В окно маленькой, но очень уютной комнаты светило солнце. Один лучик, скользнув по подоконнику, весело перепрыгнул на кровать и запутался в каштановых волосах хорошенькой молодой девушки. Пробежав по ее лицу, чем заставил девушку немного скривиться, лучик переместился на соседнюю кровать, в которой, блаженно улыбаясь, потягивалась ее подруга с огненно-рыжими волосами. Рыжеволосая красавица чуть села на кровати и, вытащив из-за своей спины подушку, запустила ее в соседку.

— Гермиона! Вставай давай! Или ты еще не отошла от вчерашнего? — Звонкий и задорный голос Джиневры Уизли разнесся по комнате. Гермиона Грейнджер, по совместительству студентка седьмого курса факультета Гриффиндор, что-то недовольно проворчав, открыла глаза и села в кровати.

— Я встала. Теперь ты довольна? — пробурчала Гермиона и неожиданно послала подушку назад в хозяйку. Джинни еле удержалась на кровати, после чего весело рассмеялась, Миона подхватила ее смех и сразу же скривилась от боли, пронзившей голову. Девушка со слабым стоном откинулась на подушку, ворча себе под нос что-то о вреде алкоголя и противных парнях, которые спаивают бедных девушек. Джинни, наблюдая за подругой, снова залилась смехом.

БДЫЩЬ!

Дверь спальни резко распахнулась и с грохотом ударилась о стену. Гриффиндорки взвизгнули и, подпрыгнув в кроватях, натянули одеяла до подбородков, прикрывая весьма откровенные ночные рубашки. В помещение влетело четверо парней, весело вопящих на тему, что девушкам пора вставать. Вид, честно говоря, у ребят был смешной: растрепанные непричесанные волосы, распахнутые рубашки и веселые цветные шорты.

— Девушки, мама сказала, чтобы вы через пятнадцать минут были внизу, на завтраке, иначе пойдете на Косую аллею голодные! — громче, чем положено, сообщил Рон, устраиваясь на кровати Гермионы.

— А так как вам наверняка понадобиться навести марафет, стоило бы поспешить, — поддакнул Гарри, и, в опровержение своих слов, уселся рядом с другом.

Два оставшихся парня, не переставая над чем-то смеяться, сели на кровать своей рыжей сестренки. Один из них в момент передышки кинул чуть смущенный взгляд в сторону гриффиндорской всезнайки. Если вы плохо знаете близнецов Уизли, то не различили бы, кто именно смутился при виде Мионы, но девушка их прекрасно изучила и с уверенностью заключила, что это был Фред.

Пока мисс Грейнджер гадала, чем вызвано смущение одного из оболтусов, Гарри Поттер, он же надежда всего магического мира, с большим интересом разглядывал Джинни, и кончики его ушей заметно порозовели.

— Эй! Прекращай пялиться на мою сестру! — Рон пихнул Гарри в плечо, благодаря чему темноволосый парень оказался на полу. Все Уизли и Гермиона зашлись в приступе смеха, но, даже смеясь, Джинни выглядела очень довольной: внимание Гарри ей явно льстило.

Потирая рукой ушибленный копчик, Поттер скорчил недовольную гримасу и, обойдя кровать, сел напротив Рона, чтобы тот не мог до него достать. Конечно, кровать не была настолько широкой, чтобы через нее было проблематично дотянуться, но Гарри был уверен, что Гермиона не позволит рыжему Рону скидывать друга с кровати.

— Рон, не бей Гарри! — отсмеявшись, хором заявили Миона и Джин. Гермиона снова натянула сползающее одеяло и окинула взглядом всех ребят. Девушка только открыла рот, чтобы выгнать лишних из комнаты, как Джордж ее перебил.

— Милые дамы, могу ли я надеться, что вы соблаговолите доставить нам с братом небывалое удовольствие… — серьезно начал он.

— …посетить наш магазин, где вас, несомненно, ждет много интересного? — поддержал брата Фред с таким же серьезным выражением лица.

— Какие речи! — воскликнула Миона и состроила шокированную гримаску. — А ну вон отсюда! — девушка вытянула из-за спины подушку и запустила ею в близнецов. — Идите, идите! А то мы опоздаем! Вы нас торопите, а одеться не даете!

— А мы не против и здесь посидеть, Миона. — в один голос произнесли довольные Фред и Джордж.

Пока на него никто не обращал внимания, Гарри осторожно поднялся со своего места и приблизился к двери.

— Ребят, я не думал, что вы хотите увидеть свою сестру…ммм…без одежды, — насмешливый голос Поттера четко был слышен в маленькой комнатке. Трое рыжих братьев, переглянувшись, немного смущенно кивнули и, вскочив с кроватей, понеслись к выходу. Уже у самой двери Фред чуть обернулся, кинув на Гермиону такой же заинтересованный взгляд, как и несколько минут назад.

— Знаешь, Гермиона, мой братец в тебя влюбился, — хихикнула Джинни, откидывая одеяло и слезая с кровати. Ярко-красная ночная рубашка потрясающе сочеталась с рыжими волосами девушки, делая ее еще более яркой и красивой. Именно поэтому любимым цветом этой гриффиндорки был красный.

— Какой именно? У тебя их шесть,— откликнулась Миона, тоже вставая с кровати и раскрывая свой чемодан в поисках одежды на сегодня.

— Ну, то, что ты нравишься Рону, и так ясно, но я сейчас о Фреде. Вчера ты окончательно свела братика с ума. Ваши объятья не были дружескими, — Джинни подмигнула Гермионе, когда та, чуть смутившись, опустила глаза в пол. — А Рональд стоял в сторонке, красный, как рак, злобно сопел и кидал на вас яростные взгляды, — весело закончила рыжеволосая бестия, натягивая легкие брюки и красную рубашку.

— Правда? А я и не видела!

— Ха! Ну, еще б ты видела! Ты так Фредом была увлечена…

— Да ладно тебе, Гермиона. Я же тоже девушка, я все понимаю. Да братья мои хоть и оболтусы, но симпатичные. Лови! — она кинула подруге мантию и стала натягивать собственную.

— Джинни! Хватит! Пойдем умоемся и пора бы спуститься вниз.

Длинный коридор…освещенный луной, он кажется устрашающим и лишающим последней надежды. По этому коридору мчится девушка, ее непослушные волосы развеваются от бега. Красивый парень вылетает из-за поворота и с отчаянием смотрит ей вслед. Он громко кричит ее имя, но она все бежит, не желая останавливаться. Ее стройная фигурка скрывается за дальним поворотом, а юноша яростно удаляет кулаком об стену. Раз, другой, третий! Костяшки пальцев начинают нещадно болеть, кожа на них содрана, и по руке текут струйки алой крови. Он смотрит на свою разбитую руку, но будто не видит крови, будто не чувствует боли… Парень обессилено саданул кулаком по стене, и, развернувшись, прижался к ней. Тяжелый, и, казалось, тихий вздох, словно гром разнесся по пустынному коридору. Этот коридор парень про себя назвал коридором отчаяния и одиночества. В то же время была надежда, да, была! Что она сейчас покажется из-за угла и подойдет к нему, согреет сердце своим присутствием, теплом своих маленьких ладошек и нежностью губ.

— Мерлин! Я устал просить прощения! — он в бессильной ярости сжал кулаки. Он представитель известной магической династии, он богат и красив, и не в его правилах унижаться перед гряз…магглорожденными! Однако он унижается, он просит его простить каждый раз, когда она считает, что он виновен. Борется с гордостью и старается первым сделать шаг к примирению… ведь он уже не может без нее, она необходима ему как воздух! Парень резко поднимается на ноги и бежит в ту сторону, в которую умчалась она. Он бежит быстро, очень быстро, он не знает ее точного пути, но он уверен, что она на восьмом этаже. Чертовы лестницы! Неужели они не могут двигаться быстрей?! Вот он на восьмом этаже, он подбегает к нужному гобелену, думает о том месте, что совсем недавно стало для него одним из любимых. Вот перед ним появляется дверь, и он с затаенной надеждой открывает ее. И вот она сидит на кровати, сложив ножки по-турецки и уткнувшись лицом в подушку. Он закрывает дверь и вдруг срывается с места, подбегает к ней, к той, кому он отдал свое сердце… он никогда не говорил ей о своих чувства: ему сложно отступиться от своих принципов. Парень берет ее заплаканное личико в свои большие ладони и начинает целовать, шепча: «Прости!». И, наконец, она улыбается и обнимает его за шею. Он тоже позволяет себе улыбнуться и начинает гладить ее по непослушным каштановым волосам…

— Милый! Милый! Вставай! Люциус, проснись! — ворвался какой-то посторонний и холодный голос.

Она поднимает свое лицо, ее красивые глаза закрыты: она, верно, пытается сдержать слезы, но он надеется, что сейчас — уже слезы радости. Он нежно целует ее в губы, потом поцелуй становится более жадным и требовательным. Он просит ее открыть глаза. Она ласково улыбается и открывает их. Большие, красивые глаза медового цвета, глаза, что проникают в душу…

— Люциус! Вставай! Мы сегодня на Косую аллею собираемся! Ты забыл? — красивый мужчина открыл глаза в надежде увидеть те, карие, красивые, любимые. Но нет, на него снова смотрела голубыми глазами его жена.

— Все, Нарцисса, я встаю, — вздохнув, ответил Люциус Малфой. Почти каждую ночь ему снится один и тот же сон, о девушке, завоевавшей его сердце и потом неожиданно исчезнувшей.

Малфой встал с постели и окинул взглядом спальню. Комната была отделана в зеленых тонах. Большую часть помещения занимала огромная кровать с балдахином. Дополняли обстановку зеркало в великолепной раме гоблинской работы и гарнитур из орехового дерева. Огромное окно открывало чудесный вид на ухоженный, поддерживаемый в идеальном состоянии руками домашних эльфов сад поместья Малфоев

Люциус посмотрел на свою жену, стоящую в легкой серебристой мании у зеркала. Нарцисса Малфой, в девичестве Блек, была несомненно красивой, даже прекрасной женщиной. И еще — она его любила, хотя, скорее, как сестра брата. Когда они были на седьмом курсе, они узнали о том, что родители собираются их сосватать. Люциусу отец твердо заявил, что сын должен жениться на Нарциссе Блек. Собственно, ему было все равно, на ком его женят. Он не любил. Пока однажды в его жизнь не ворвалась девушка, растопившая его сердце. Люциус уже был готов расторгнуть помолвку, да и Нарцисса, бывшая ему другом, его, в конце концов, поддержала. Но красивая, строптивая гриффиндорка вдруг исчезла — и ему пришлось жениться на Цисс. Он не был счастлив в браке, но и не был несчастным: ему было просто спокойно. Его жена была идеальной и по внешности, и по манерам и полностью соответствовала статусу «Миссис Малфой». Люциус часто задумывался о том, какой бы «Миссис Малфой» была ОНА. ОНА не была бы такой же идеальной, как Нарцисса, но она, несомненно, наполняла бы каждый, даже самый пасмурный и холодный день теплом и солнцем. Мистер Малфой до сих пор хотел, чтобы сейчас с ним была Она. Он все еще ее любил.

— Люциус, мы с Драко подождем тебя в столовой. — С этими словами женщина вышла из спальни.

«Драко…сын…». Нарцисса сделала ему невероятный подарок, родив сына, хотя в семейном кодексе Малфоев было четко сказано о том, что наследник должен появиться в течение двух лет после свадьбы. Люциус сына любил, и, хотя никогда открыто это не показывал, он был уверен, что тот об этом знает. Одевшись в элегантный черный костюм и захватив мантию, Люциус Абракас Малфой покинул комнату.

* * *

— Гермиона! — девушка вздрогнула от звонкого голоса Джинни. — Пойдем в кафе Флориана Фортексью?

— Что? Прости, Джин, я задумалась. Хорошо, идем. Только потом надо зайти за учебниками. И не забудь, что мы через два часа встречаемся с твоими родителями в магазине близнецов. –

— Ой, Миона, не занудствуй! А то пойдем во «Все для Квиддича», и будем слушать там все два часа Гарри и Рона.

— Только не это. Пойдем уже в кафе. — Гермиона схватила подругу за руку и потащила ее в нужном направлении. Уж кто-кто, а Герми знала, что такую угрозу Джинни выполнит с удовольствием.

* * *

— Мистер Малфой, не размахивайте руками, я немного укорочу рукава. — произнесла мадам Малкин, на что Драко лишь фыркнул. Нарцисса с улыбкой посмотрела на своего сына, который был практически копией своего отца, и продолжила рассматривать ассортимент парадных мантий для себя и мужа, не пожелавшего заходить в здание, и сейчас стоявшего на улице в ожидании супруги с сыном.

Люциус здоровался с проходящими мимо знакомыми, не отрываясь от созерцания посетителей кафе напротив.

«День проходит весьма неплохо, мы на аллее уже несколько часов, а еще ни разу не встретили Поттера и его компанию грязнокровок и предателей крови… Ан нет! Мерлин не так благосклонен!» — мужчина скривился при виде рыжей макушки, мелькнувшей в кафе. Следом за рыжей девчонкой к столику, держа в руках вазочку с мороженным, подошла вторая девушка. Малфой несколько раз шокировано моргнул. Странно было то, что эту спину и эти непокорные волосы он видел сегодня во сне. Люциус не заметил, как рядом появилась жена, которая, оказывается, уже несколько раз его окликнула.

— Все купили? — поинтересовался он и, получив утвердительный кивок, направился в сторону «Флориш и Блоттс»

* * *

— Смотри, Герми, Малфой-старший. Чего он сюда так смотрит? — кивнула Джинни на окно, зачерпывая ложечку шоколадного мороженного.

Гермиона отвлеклась от созерцания посетителей кафе, которые либо парочками, либо небольшими компаниями сидели за столиками и весело болтали, и посмотрела туда, куда указывала Джинни. У входа в магазин мадам Малкин стоял красивый статный мужчина. Черная одежда состовляла резкий контраст с длинными светлыми волосами Малфоя и его бледной кожей, делая его еще более красивым. Сложно было не признать, что мужчина был притягательным.

— Ну и что? Пусть смотрит. Тебе жалко? — Гермиона пожала плечами и отвернулась, видя потрясенный взгляд Малфоя.

— А вдруг он что-то замышляет?

— Ага, сейчас достанет палочку, зная, что сегодня здесь множество авроров, и начнет во всех стрелять заклинаниями, подвергая жену и сына опасности. — Миона фыркнула, доедая мороженное.

Джинни пожала плечами, не желая спорить, и пустилась в запутанные объяснения своих отношений с парнями.

Через полчаса, когда младшая Уизли, наконец, закончила рассказывать о них, Гермиона потянулась и вновь посмотрела в окно. Малфоя там уже не было, и девушка, скривившись от мысли, что ожидала увидеть его там, встала.

— Пойдем в книжный. — она взяла подругу, которая, видимо, пригревшись, не хотела никуда уходить, за руку и вытащила из кафе.

— Значит, с тем парнем с Рэйвенкло ты тоже рассталась? И что теперь? — Поинтересовалась Гермиона, когда они пошли по направлению к книжному магазину. — Наконец-то покажешь Гарри, что он тебе нравится? Он тебя заметил, наконец.

— Не знаю, Герм, не знаю. Ты ведь понимаешь, я могу сделать первый шаг всегда, но не в случае с Гарри, — Джинни понуро склонила голову, но сразу же вскинула ее, услышав веселые оклики парней.

Девушки остановились и развернулись: к ним, сломя голову, неслись счастливые Гарри и Рон, в руках у каждого были пакеты с покупками. Гермиона снисходительно улыбнулась и уткнулась в список нужной литературы, пока трое ее спутников с интересом обсуждали квиддичные новинки.

— Ну-у, Гермиона! Книги?! — заканючил Рон, когда они оказались рядом с «Флориш и Блоттс».

— Рональд! Учебники нужны всем. Ты же собираешься хоть немного учиться? Хотя о чем и кого я спрашиваю? — сокрушенно произнесла девушка и зашла в магазин.

Джинни, Гарри и Рон, что-то пробурчав, пошли следом, и уже через несколько секунд снова весело смеялись, рассматривая какие-то забавные заголовки книг и зная, что Гермиона все возьмет сама.

— Ребят, все же нам стоит пойти к Гермионе, вы думаете, она сама все утащит? Где здесь мужики? — иронично поинтересовалась Джиневра.

— Правильно, Уизли, в вашей компании никогда не было настоящих мужчин, — раздался насмешливый, тягучий голос.

Все трое резко обернулись: перед ними стоял Драко Малфой собственной персоной.

— Вали отсюда, Малфой! — сразу же завелся Гарри.

— Мистер Поттер, как невежливо. Вас…

— Гарри, не обращай внимания, — прозвучали почти одновременно два голоса. Один принадлежал Гермионе, которая приблизилась к друзьям с небольшой стопкой книг в руках. А второй, такой же насмешливый и тягучий, как у Драко — Люциусу Малфою.

Малфой пренебрежительным взглядом окинул гриффиндорцев, ища взглядом ту, что прервала его — и снова удивленно замер, не зная, что сказать. Это определенно была та девушка, такая, какой он ее и помнил, ни капли не изменившаяся, только вот взгляд был наполнен не любовью, а неприязнью. «Но этого просто не может быть…», — пронеслось в голове мужчины, но, моргнув, он отогнал все мысли. Ему показалось, что он разглядывает ее уже несколько минут, на деле же прошло всего пара секунд.

— А вы мисс…? — Люциус не мог поверить, что она является той самой подружкой Поттера.

— Я Гермиона Грейнджер, мистер Малфой. Не скажу, что рада личному знакомству. Ребята, пойдемте, — гордо вздернув подбородок, сказала гриффиндорка.

Люциус удивленно и одновременно пристально начал разглядывать Гермиону. Эта девчонка дерзила ему в прошлом, но тогда он был подростком, а сейчас она дерзит взрослому мужчине. Его взгляд на мгновенье потеплел, но сразу же вновь стал холодным, как только он увидел, что глаза девушки удивленно расширились, поймав его взгляд. Гарри, Рон, Джинни и Драко молча наблюдали за этой немой сценой. Миона потрясенно пыталась понять, что же заставило взгляд мужчины измениться, ненадолго, но все же измениться. Лед его серых глаз треснул. «Стоп! Я смотрю в его глаза?! Понимаю взгляд?! Это же Малфой!» — Девушка моргнула и отвернулась от Люциуса, взметнув волосами.

— Ребята, идем. Там большая очередь, — нарочито громко произнесла она, хватая стоящего рядом Гарри за руку. Если бы в это мгновенье девушка обернулась, то увидела бы, как полыхнули злостью глаза Малфоя-старшего. Не успели они сделать и шага, как холодный голос, в котором можно было различить язвительные нотки, заставил их остановиться.

— Мисс Грейнджер, значит? Как удачно… давно хотел узнать, как живется магглорожденной ведьме в нашем, — он выделил последнее слово, — мире, полном магии? — Люциусу очень хотелось сказать «грязнокровка», разозлить ее этим, заставить отпустить руку этого мальчишки — но он взрослый человек, и, если в юности он мог кидаться этим словом, то сейчас понимал — не стоит.

Поттер резко развернулся, и вытащил из кармана палочку, направив ее в сторону Малфоев. Гермиона, прекрасно знавшая Гарри, тоже повернулась и положила на его руку, держащую палочку, свою

— Поттер, не смей наставлять свою деревяшку на мою семью, — злобно прошипел Драко, делая шаг вперед и наставляя палочку на Золотого мальчика.

— Драко, не горячись, — ладонь Люциуса опустилась на плечо сына. — Не стоит опускаться до их уровня.

Драко вздохнул и опустил палочку: он не любил, да и не мог спорить с отцом.

— Гарри, опусти палочку, они того не стоят, — Гермиона аккуратно надавила на руку парня, и тот, поддавшись, тоже опустил палочку. — А что касается вашего вопроса, мистер Малфой, — девушка говорила так, будто обращалась к пустому месту, — я вам премного благодарна за вашу заботу, но не стоило беспокоиться, живется мне тут гораздо лучше, чем вам. — Заявив это, она окинула мужчину взглядом, и, развернувшись, быстро направилась занимать очередь. Она не желала продолжать эту перепалку, которая все равно ни к чему не приведет. Друзья поплелись вслед за Гермионой, а Джинни вела за собой хмурого Гарри, размышляя о том, как же поднять ему настроение.

— Пойдем, сын, заберем Нарциссу из ювелирного. Учебники закажешь с совой, не думаю, что нам стоит находиться в одном помещении с предателями крови и… Избранным, — Малфои вышли из магазина, не почувствовав взгляд карих глаз, провожающий их.

* * *

— Гермиона! — раздался счастливый возглас, и девушка, не успев перешагнуть порог магазина близнецов, оказалась заключенной в объятья.

— Эй, Фред, отойдите с Герм от двери, мы тоже хотим войти! — прозвучал возмущенный голос Рона, который старательно отводил глаза от девушки, все еще находившейся в объятьях брата.

Фред усмехнулся, и, приподняв Гермиону над полом, занес ее в помещение, открывая проход. Ребята тут же ввались в магазин и начали с восхищением вертеть головами, оглядывая новый дизайн и ассортимент.

— Фред, отпусти меня. Я сама умею ходить, — с улыбкой попросила девушка, и парень нехотя отпустил гриффиндорку, но тем не менее не выпустил ее полностью из своих объятий, оставив на ее талии свою ладонь. Гермиона скосила на нее глаза, но ничего не сказала, лишь улыбнувшись — Новая продукция находится на тех стеллажах, — подошедший к гостям Джордж указал на полки у окна и в глубине магазина. — Как время провели, с приключениями? — усмехаясь, спросил близнец. Насколько он помнил, ни один поход Золотой троицы на Косую аллею не проходил спокойно. — Или все еще впереди?

— Все еще впереди, — со смехом ответил Гарри, но Гермиона строго его прервала:

— Гарри, нам достаточно встречи с Малфоями! Неужели тебе не надоело влипать в неприятности?

— Гермиона, ну что ты? Малфои — это не неприятности, это семейка слизняков!

— Правильно, друг! — Рон хлопнул Поттера по плечу. — Мы еще не раскрыли тайные заговоры Пожирателей, не спасли ничью честь и жизнь, а, значит, день проходит зря.

— Да ну тебя! — отмахнулся Гарри, и вся компания разразилась веселым смехом.

— Все, ребята, работа не стоит на месте. Мы с Фредом работать, а вы проходите, осматривайтесь, выбирайте и приобретайте, — Джордж кивнул своему близнецу, и тот, кивнув, чмокнул Гермиону в щеку и ушел вслед за братом.

Гарри, взяв Джинни за руку, повел ее к стеллажам с новинками, Рон бросился искать какие-нибудь аналогии «Блевательных батончиков», чтобы была возможность пропускать хоть иногда ненавистные уроки. Миона же, оглядевшись, решительно направилась к полкам у большого окна. С интересом рассматривая ассортимент, девушка пораженно подумала, насколько безгранична фантазия у близнецов. Только они могли придумать столько приколов, шуток, но, помимо этого, еще и защитных мантий, шляп и много другого.

Взгляд девушки переходил от полки к полке, пока ее внимание не привлек странный блеск за окном. Вглядевшись, Гермиона поняла, что этот блеск исходит от чего-то на столе торговца на той стороне улицы. Заинтересованная этим, она вышла из магазина и направилась к старому магу. Подойдя, Миона увидела на столе множество всяческих старинных вещиц, которые просто притягивали взгляд.

— Что желает юная мисс? — хриплым тихим голосом произнес торговец, смотря так, будто гипнотизировал девушку.

— Тут все такое красивое…

— Как на счет этого? — старик взял в руки серебряный браслет, в виде змеи, заглатывающий свой хвост.

— Нет, — девушка покачала головой.

— Тогда я уверен, что вам, несомненно, приглянется это,— маг достал из кармана цепочку с кулоном в виде круга, в который заключены маленькие плоские песочные часы.

Гермиона заворожено смотрела на подвеску в руках торговца, и так же заворожено, медленно протянула руку за цепочкой.

— С вас десять галеонов,усмехнулся старик, но девушка этого не заметила и лишь кивнула, свободной рукой доставая из кармана деньги и отдавая их торговцу. Тот принял галеоны и отпустил цепочку. — Вам стоит одеть его, — добавил он, заметив, что Гермиона все еще не сводит глаз с кулона в своей руке.

Миона одела его на шею и обернулась на крики друзей, звавших ее.

— Гермиона, ты куда пропала? — взволнованные голоса ребят удивили девушку:

— Меня не было всего пять минут, а уже вы переполошились!

— Пять минут, Гермиона, пять минут?! — Возмутился Поттер. — Тебя не было больше получаса! Мы обыскали весь магазин, пока Джинни не увидела тебя в окно. Мы выходим, ты стоишь тут одна и как-то странно смотришь в стену. Мы тебя звали, звали, но ты откликнулась только с третьего раза.

Девушка пораженно уставилась на друзей: она твердо была уверенна, что простояла рядом с торговцем не более пяти минут. Гермиона посмотрела туда, где стоял старик — но его там не было. Гриффиндорка недоверчиво помотала головой и обратилась к ребятам:

— А куда делся торговец?

— Кто? — удивился Рон.

— Торговец… он продавал здесь всякие старинные вещицы, когда он ушел?

— Герм, здесь не было никого…— подала голос Джиневра.

— Как? — Гермиона нащупала кулон, понимая, что старик был на самом деле, а не привиделся ей. Девушка непонимающе моргнула, но почему-то решила ничего не говорить про цепочку, — впрочем, неважно, нам не пора идти? Надо бы оставить в Норе покупки, и скоро собрание Ордена.

Гриффиндорцы пожали плечами, но, поняв, что подруга не хочет говорить на эту тему, промолчали; правда, Гарри собирался что-то сказать, но Джинни несильно ударила его локтем в бок. Компания направилась к входу в магазин, где уже стояли мистер и миссис Уизли.

— Дети, вы все, что нужно, купили? Нам больше не придется сюда возвращаться? Рон, Гарри, вы не замерзли? Накиньте мантии, вон девочки молодцы, они не замерзнут! — накинулась на них миссис Уизли, всплеснув руками. Джинни и Гермиона, которые успели накинуть мантии всего за несколько секунд до того, как Молли и Артур повернулись, переглянулись, старательно скрывая смех.

— Идемте, пора возвращаться домой, — сказал Артур и, зайдя в магазин, направился к камину.

Все последовали за мистером Уизли и вскоре оказались в Норе.

* * *

Оказавшись дома, чета Малфоев разбрелась по разным комнатам: Нарцисса ушла в гостиную, Люциус — в кабинет, а Драко — в свою комнату. Зайдя в кабинет, Малфой-старший снял мантию и небрежно, что, собственно, не было ему свойственно, кинул ее на кресло. Грустно окинув взглядом комнату, отделанную в коричневых тонах мужчина сел за письменный стол и, положив на него руки, опустил на них голову. Поза полностью выдавала отчаянность и усталость Малфоя. Кто бы мог подумать, что этот холодный аристократ вот уже восемнадцать лет страдает по какой-то магглорожденной гриффиндорке, которая к тому же оказалась не из того времени и вдобавок является подружкой сына Джеймса Поттера. Люциус тяжело вздохнул и, чуть приподняв голову, снова резко опустил ее на руки.

Когда он увидел ее в первый раз, она была маленькой девочкой, и в ней никак не нельзя было узнать ТУ Гермиону. Потом они столкнулись в Министерстве, и в ней тоже было трудно узнать признать ту, что он полюбил, полюбил больше жизни. Да и не присматривался он к ней тогда, не до девчонки было: главным было не провалить задание Лорда. Правда, на следующий день Люциус пересмотрел свои взгляды на жизнь, и понял, что надо многое менять, если он не хочет быть просто рабом. И вот с того дня многое изменилось практически незаметно для большинства окружающих его людей, но очень ощутимо для него.

Мужчина посмотрел на большие часы, стоящие в углу комнаты: они показывали без десяти минут семь. Встав из-за стола, он подхватил мантию, проверил, на месте ли палочка и направился в гостиную.

— Люциус, ты куда? — голос жены заставил его вздрогнуть; идя из кабинета в гостиную — и по гостиной до камина, он все еще думал о Гермионе.

— По делам, — холодно ответил мужчина. Нарцисса лишь кивнула, понимая, что не стоит лезть с вопросами.

Взяв щепотку летучего пороха и тихо назвав адрес и пароль, так, чтобы жена не услышала, он разжал руку и исчез в языках зеленого пламени.

* * *

— Джинни, иди, поторопи брата и Гарри. Ты, Гермиона, помоги мне собрать еду нам на Гриммо, — Молли Уизли раздавала указания направо и налево. Артур, Рон и Гарри были отправлены переодеваться, и, так как муж уже спустился, а мальчики задерживались, ей пришлось послать за ними дочь. Молли была твердо уверенна, что, если они не поторопятся, то непременно опоздают, хотя времени в запасе было еще много.

По лестнице сбежали парни, подгоняемые Джиневрой, и все трое уселись на диван.

— Знаешь, Гермиона, из тебя выйдет хорошая жена, — заметил Рон, наблюдая, как девушка помогает его матери. Гриффиндорка мило покраснела, но она не желала признавать, что слова друга ей польстили:

— Спасибо, Рон, вот только я боюсь представить, какой выйдет муж из тебя, — девушка улыбнулась. — Такого ленивого разгильдяя еще поискать.

— Дети, не ссоримся, — миролюбиво произнес Артур и, подойдя к камину, взял горшочек с летучим порохом. — Девушки первые, потом Молли, потом вы, ребята, и последний — я. Пароль — Феникс. Давайте, молодежь, насидеться успеете.

Все в той последовательности, которую и назвал мистер Уизли, подходили к нему, брали горсть пороха, вставали в камин, называя адрес площади Гриммо-12 и пароль, — и исчезали в языках зеленого пламени.

— А вот и они, Аластор, а ты переживал,— позвучал добродушный голос Альбуса Дамблдора, когда из камина друг за другом начали появляться гриффиндорцы, а следом за ними и Молли с Артуром. — О, Молли, ты снова решила нас порадовать своими кулинарными шедеврами? Премного благодарны. — Директор расплылся в счастливой улыбке.

Пока все приветствовали вновь прибывших, миссис Уизли направилась на кухню, накрывать на стол: уж она-то знала, что все члены Ордена Феникса после собрания с большим аппетитом накинутся на ее стряпню.

— Гарри, как у тебя дела? Все хорошо? — поинтересовался подошедший Люпин — и кинул какой-то непонятный взгляд на Гермиону. Ну, непонятным этот взгляд был для всех, кроме директора и самого Ремуса. Альбус всегда знал, что Гермиона является той самой Гермионой Эвельсон, а Люпин догадался об этом около года назад, когда рассматривал свои школьные фотографии, и те, которые дал ему Гарри. Ремус неожиданно заметил большое сходство между гриффиндорской всезнайкой, подругой Гарри, и девушкой, что неожиданно появилась в Хогвартсе в начале его, Ремуса, седьмого курса.

— Так, без пяти семь. Ждем пять минут, и начинаем собрание, — сказал директор

— А кого еще нет? — поинтересовалась Миона.

— Профессора Снейпа, мисс Грейнджер, и еще одного человека.

В этот момент огонь в камине полыхнул, и оттуда вышел Люциус Абракас Малфой собственной аристократической персоной. Челюсти половины находившихся в гостиной магов чуть не упали до пола, а Поттер моментально выхватил палочку и уже второй раз за день наставил ее на гостя.

— Какого черта? — прошипел он, наблюдая, как Малфой молча направляется к директору.

— Гарри, опусти, пожалуйста, палочку: мистер Малфой — наш гость.

Надежда всего магического мира начал было возражать на слова Дамблдора, но тот лишь покачал головой — и Гарри, кивнув, убрал палочку в карман мантии, не переставая при этом настороженно смотреть на Малфоя.

— Давайте я введу всех в курс дела, пока еще кто-то не решил попрактиковаться в дуэльном мастерстве. Мистер Малфой уже год работает на нас, хотя иногда и до этого вместе с Северусом поставлял ценные сведения, связанные с Волан-де-Мортом. Я не имею права вам рассказывать, что заставило его помогать нам в этом противостоянии. Но спешу вас заверить, что Люциусу можно доверять и не кидаться на него с палочкой, Гарри.

Все орденцы, )кроме Люпина, потрясенно и молча смотрели на Альбуса, а с кухни раздался звук ударяющейся о пол кастрюли.

— Рад всех приветствовать, — усмехнулся Малфой

И тут всех словно прорвало: волшебники наперебой начали галдеть, спорить, возмущаться и требовать объяснений.

Дамблдор с веселыми искорками в глазах наблюдал за этой картиной, а рядом с ним, скрестив руки на груди и продолжая усмехаться, стоял Люциус.

Наконец, огонь в камине снова полыхнул, и в гостиную вошел Снейп

— Здравствуй, Северус. — Сказал Дамблдор. — Теперь мы можем начать собрание.

Члены Ордена Феникса перестали обсуждать свежую новость: в конце концов, они полностью доверяли директору. Кто-то расселся по свободным местам, а кто-то встал в углу комнаты, кто-то облокотился на стену.

— Начинайте, Люциус, — пригласил Альбус.

— Хорошо. Темный Лорд планирует нападение на Косую аллею через два дня. Его целью является дежурное запугивание и кто-то из обитателей аллеи.

— Именно, и этим «кем-то» является Олливандер. Лорду нужен мастер волшебных палочек, чтобы узнать о секрете палочки мистера Поттера, — поддержал рассказ Малфоя Северус.

— О секрете моей палочки? — вмешался Гарри.

— Да, Поттер. Темный Лорд считает, что в вашей палочке есть что-то необычное, — фыркнул Снейп.

— Но что?

— Мы не знаем, мой мальчик. — Покачал головой Дамблдор.

Дальше началось обсуждение деталей плана Волан-де-Морта и разработка плана по защите Олливандера. Гермиона, наблюдавшая за этим, теребила пальцами кулон, приобретенный сегодня. А Люциус, активно принимающий участие в обсуждении, незаметно наблюдал за девушкой; и именно поэтому он первый заметил, что что-то не так. Кулон в руках у Гермионы, неожиданно засветился и в одну секунду окинул сиянием фигурку гриффиндорки. Гермиона вскрикнула — и вдруг исчезла… на месте девушки осталось лишь слабое сияние. В этот же момент Люциус, Ремус и Гарри бросились туда, где только что стояла девушка,а теперь же была лишь пустота. Только спокойный голос Альбуса заставил их немного успокоиться и перестать в панике метаться из угла в угол:

— Вот и случилось то, что должно былослучится. От судьбы не уйдешь…

— Поттер! Поттер, стой! — Семнадцатилетней юноша, стремительно выйдя из замка, направлялся в сторону озера, в ярости сжимая кулаки. За ним, так же быстро двигался второй парень, и все время его окликал.

— Ну, чего тебе, Блек? — Джеймс, наконец, остановился, ожидая друга.

Сириус моментально оказался рядом.

— Джеймс, ты чего творишь? Чего так беситься из-за этой Эванс?

— Ты видел, что ее обнимал Кингтон с Когтервана, а она, — Поттер сжал кулаки. — Она мило смеялась и ласково ему улыбалась! — Парни не заметили, как дошли до озера.

— Джим, успокойся! Тебе не стоит так ревновать. Ты же знаешь, что Лили злится на тебя и только поэтому с кем-либо заигрывает! Да ты и себя вспомни! Сам не лучше себя порой ведешь, Поттер!

— Ну, спасибо, друг, поддержал! — Джеймс сел на поваленное дерево на берегу, а Сириус, хмыкнув, сел рядом с другом и положил руку ему на плечо.

Было второе сентября — суббота, и сейчас все ученики школы чародейства и волшебства Хогвартс, наслаждались еще по-летнему теплыми днями. Поттер заметивший свою возлюбленную, обнимающуюся с другим и Блек, который вылетел вслед за другом, первые покинули Большой зал, а сейчас двор замка постепенно заполнялся студентами. Никому не хотелось в такое прекрасное утро торчать в помещении.

— Сейчас побесишься, Лили позлится и к вечеру вы уже помиритесь. У вас так всегда. — Хихикнул Бродяга.

— Завидуешь? — хитро прищурившись, поинтересовался Джим.

— Конечно! Всегда мечтал о таких же отношения. — насмешливо усмехнулся Блек, однако была в его усмешке и доля грусти. Сириус был Казановой Хогвартса, часто менял девушек, мог заполучить любою, потому что практически вся часть прекрасного пола школы была влюблена в него либо в Поттера, либо, как с прискорбием признавал Бродяга, — в Малфоя. Но вот в глубине души Сириусу хотелось влюбиться, влюбиться так же как Джеймс в Лили, что бы быть готовым на все не только ради друзей, но и ради любимой девушки, которая будет одаривать его теплом, любовью и лаской.

— Ладно, Бродяга, ты прав, я уверен, что Лил меня любит. А сейчас нам стоит подумать на счет сюрприза на совершеннолетие Рема. — Сохатый был благодарен другу за то, что тот поддержал его и успокоил и сейчас решил сменить тему, видя в глазах собеседника тоску.

Встав с бревна, Джеймс немного отошел в сторону и, взмахнув палочкой, окатил Сириуса водой, желая того взбодрить: уж больно он задумался о чем-то не веселом. Как только на него полилась вода, Блек моментально вскочил с дерева и начал оглядываться. Но когда он увидел сгибающегося пополам от смеха Джеймса, он понял, кто над ним пошутил, и в его глазах заплясали чертики.

— Ты идиот, Поттер, идиот! Я ж тебя сейчас утоплю! — заражаясь весельем Бродяга достал палочку и тоже окатил друга не успевшего выставить щит, большой струей воды. И теперь уже Сириус стоял и держался за живот, смеясь, наблюдая как Сохатый отплевывается от воды, а его всегда взъерошенные волосы, стали прилизанными.

— Знаешь, Бродяга, ты еще встретишь ту единственную, и причем сразу поймешь, что это она.

— Ага, она с неба свалится! — высушивая свою одежду, ответил Сириус, и оба представив это, рассмеялись.

— Поттер, Блек! — прозвучал холодный голос, и гриффиндорцы с презрением на лице повернулись к его владельцу. — Минус десять баллов с гриффиндора за использование магии против своего сокурсника. — На лице Люциуса Малфоя, а это был именно он, играла усмешка. Люциус не упускал случая даже по самому глупому поводу лишить Мародеров баллов.

— Пошел ты к черту, Малфой. — Моментально взорвался Джеймс.

— Спокойней, Поттер, а твой факультет лишиться еще n-ного количества баллов, за оскорбление старосты.

Сириус только открыл рот, что бы что-то ответить слизеринцу, а Джеймс вскинул палочку, как над ними тремя возникло золотое свечение. И не успели намечающиеся дуэлянты уронить на землю челюсти, как из этого свечения с криком появилась молодая девушка и упала прямо на Малфоя.

— Простите! — жалобно произнесла гостья и, попытавшись подняться, оперлась руками о землю, и, вскрикнув, уткнулась носом в грудь слизеринца: видимо при падении она повредила запястье.

Трое юношей находились в ступоре, наблюдая эту картину.

— Да-а, а на меня девушки с неба не падают, вот змей ты Малфой. — Первым пришел в себя Блек и его слова тут же вернули дар речи другим. Джеймс покатился со смеху, видя растерянное лицо слизеринца, а тот в свою очередь начал злится.

— Ты кто такая вообще? Слезай с меня! — Яростно сказал он, и сняв с себя девушку, поднялся, но уходить не спешил: ему был интересен ответ.

Теперь все троя стояли и изучающе смотрели на сидящую, на земле девчонку, к слову, очень даже симпатичную и ждали ее ответа. Гриффиндорцы даже ради этого перестали громко смеяться. А вот она сидела и ошарашено оглядывалась вокруг и рассматривала стоящих на дней парней: темные волосы, васильковые глаза, очаровательная улыбка…где-то она его видела, а вот где? И второй парень тоже знаком…взъерошенные волосы тоже очаровательная, озорная, и немного детская улыбка…а вот третий — длинные светлые волосы, серые глаза с ледяным взглядом, сегодня она уже ловила этот взгляд…где же она всех их видела? Точно! Альбом Сириуса, как-то, когда они сидели на Гриммо, Бродяга показывал ей, Гарри и Рону свои школьные фотографии.

«Так это…» — пронеслось в голове у Гермионы, и она приготовилась лишиться чувств, так велико было потрясение.

Сириус, заметивший, что девушка собралась упасть в обморок, подскочил к ней, и, опустившись на колени, поддержал ее за плечи.

— Милая девушка, что вас так шокировало? — Строя из себя аристократа, осведомился юноша. Малфой при этом презрительно хмыкнул, а Поттер прыснул в кулак. — Это мы должны без чувств валяться: не каждый день красивые девушки, да и собственно просто девушки, на голову сваливаются. Так как вас звать, прелестное создание?

Гермиона в упор посмотрела на парня стоявшего перед ней на коленях и очень пожалела, что он не позволил лишиться ей чувств.

«Прошлое! Мерлин, я же в прошлом! Ну, как, скажите мне как, я могла тут оказаться? Дамблдор, мне срочно нужен Дамблдор!» — Мысли суматошно вертелись в голове гриффиндорки.

— Я — я… — Девушка тряхнула головой, глубоко вздохнула и попыталась собраться. — Я Гермиона. Гермиона Гр… Эвельсон.

«Эвельсон? А это ты откуда взяла? — прозвучал непонятно откуда взявшийся внутренний голос.

— А я знаю? Первое, что пришло в голову! — Ответила Гермиона на автомате, и только потом удивилась, что разговаривает сама с собой».

Люциус подозрительно посмотрел на эту девушку, в ней было много странного. Одежда отличалась от их одежды, плюс она запнулась в произношении своей фамилии, хотя это и можно было бы списать на шок, если бы это был не Люциус, да и невольно его взгляд все время возвращался к ней, что Малфоя крайне устраивало и удивляло.

— А меня зовут Сириус Блек, а это Джеймс Поттер. — Продолжая с интересом рассматривать Гермиону, с обворожительной улыбкой произнес гриффиндорец.

Гермиона чуть было не произнесла «я знаю» в ответ на его представление, но вовремя одернула себя. И вспомнив, что она здесь никого не должна знать, девушка изобразила интерес и выжидающе посмотрела на слизеринца. Тот насмешливо поднял бровь, но молчал, так же уставившись на Гермиону.

« И чего я собственно жду? Что он представиться? Много чести, мисс Грейнджер, точнее Эвельсон».

Поттер и Блек с интересном наблюдали за ними, и когда, наконец, Малфой хмыкнув, и одарив всех троих взглядом « а-ля вы не достойны моего общества» развернулся и вальяжной походкой направился в замок, парни загалдели на перебой, интересуясь не ушиблась ли она и как она тут оказалась.

— Спасибо, не волнуйтесь! — девушка рассмеялась, и смех ее был искренним и веселым. — Все в порядке, только, похоже, запястье вывихнула. — Гермиона приподняла пострадавшую руку.

— Тебя нужно отвести в больничное крыло! Мадам Помфри в миг вылечит твою руку. — Произнес Джеймс, тоже присаживаясь рядом с девушкой. — Так, ты нам расскажешь, как ты тут очутилась?

— Длинная история, ребят. Так…— девушка задумалась. — Неудачный эксперимент. Расскажу, как-нибудь в другой раз. — Гермиона ободряюще улыбнулась, видя, что парни в миг погрустнели. — А сейчас, может быть, вы меня проводите к медсестре?

Гриффиндорцы в миг подскочили и помогли подняться девушке. Она кивнула в знак благодарности.

— Ты сейчас находишься в Хогвартсе. Ты, наверное, слышала о нем? Хотя кто не слышал о Хогвартсе, кроме магглов? — самодовольно произнес Блек, будто то что школа известна целиком и полностью его достижение.

— Да, слышала. — Гермиона мысленно усмехнулась. — Хогвартс и, правда, очень известное место. Он славится многим и в том числе своими преподавателями. -

«— А поумнее ты могла, что-нибудь придумать? — снова дал о себе знать внутренний голос.

— Я разговор поддержать пытаюсь! Что я, по-твоему, должна была сказать? Пересказать историю Хогвартса? Так они либо сбегут, либо заткнут мне рот, к тому же это показалось бы странным.

— Ты придумала, как будешь объяснять, то, как ты здесь оказалась? Посторонняя волшебница, не ученица этой школы, в защищенном магией месте?

— Нет! Придумаешь тут! Еще ты отвлекаешь! — девушка начала кипятиться. Внутренний голос благоразумно заткнулся».

— Гермиона! — из задумчивости ее выдернул голос Джеймса, который видимо окликал ее не первый раз. Девушка огляделась и поняла, что пока спорила с собой, они уже преодолели половину пути до Больничного крыла.

— А? Что? — откликнулась она.

— Да ничего, просто ты о чем то задумалась и у тебя было такое лицо…что я решил выдернуть тебя из дум. — Невинно улыбнулся Поттер.

Как только они сошли с лестницы ведущей на седьмой этаж, на них практически налетели Лили и Ремус.

— Джеймс, Сириус, вы, где были? Мы вас искали, даже в гостиной посмотрели! Чего вы так убежали? — начал возмущаться Люпин.

А Лили стоявшая рядом и уже успевшая десять раз пожалеть о своих заигрываниях с Кингтоном, кинулась на шею Джеймсу.

— Джим, милый, прости меня! — девушка стала нежно целовать лицо юноши.

Гермиона с любопытством наблюдающая за этим, чихнула и сразу же смутилась, потому что теперь все взгляды были прикованы к ней.

— Оболтусы вы! — усмехнулся Люпин. — Где вы девушку то нашли? — Ремус с интересом смотрел на Гермиону. По ней сразу было видно, что она не из Хогвартса, по меньшей мере, из-за отсутствия стандартной нашивки на мантии. — И как ее зовут?

Джеймс и Сириус усмехнувшись, переглянулись, думая с чего начать рассказ.

— Вы так и будите молчать, или объясните нам все? — начала возмущаться Эванс.

— Я Гермиона. И оказалась здесь по нелепой случайности, а ребята лишь провожали меня в Больничное крыло. — Быстро сказала Грейнджер, что бы Поттеру не досталось от его будущей женушки.

Ремус и Лили с большим интересом начали рассматривать Гермиону, и неизвестно, сколько бы они простояли в таком не ловком молчании, под попеременные смешки Блека и Поттера, если бы, наконец, не заметили, что мешают студентам, которые, вынуждены были, проходя мимо них, толкать ребят, что бы пробраться к лестнице.

— Давайте, все же, проводим, Гермиону к мадам Помфри? — Поинтересовался Ремус. — А потом вы двое, расскажете нам историю более подробно.

Дорога до Больничного крыла прошла в расспросах исходящих в основном от любопытной Лили. Гермиона отвечала, пытаясь изобразить, что разговор ей интересен, и мысленно молила Мерлина, что б они дошли уже, в конце концов, до места назначения, пока Эванс не спросила чего-то более серьезного. И толи Мерлин услышал молитвы гриффиндорки, толи она не заметила, как они дошли, но перед ними появились двери Больничного крыла. Девушка с облегчением вздохнула, и теперь ее улыбка на какие-то слова Лили, была искренней.

Когда они всей толпой завалились в помещение, медсестра, как раз поправлявшая одну из ширм, обернулась и всплеснула руками.

— Вы что все сразу заболели? — поинтересовалась она.

— Нет, мадам, мы привели Гермиону, у нее запястье болит. — Ответил Поттер.

— Кого? Я не помню, что бы вы девушка здесь учились!

«Училась, точнее, буду учиться в будущем» — подумала Гермиона, а в произнесла:

— А я и не из Хогвартса. — И смущенно улыбнулась. Медсестра пристально посмотрела на девушку, и где-то через полминуты кивнула и приказала Гермионе сесть на койку.

— Мисс Эванс, сходите пожалуйста за профессором Дамблдором, скажите, что это срочно и попросите придти сюда. А вы трое, — она строго глянула на Мародеров. — Отправляйтесь отсюда на свежий воздух. Набираться энергии перед сложной рабочей неделей.

Гриффиндорцы, кивнув, покинули крыло, и разошлись: Лили побежала к директору, а парни и правда решили сходить во двор.

— Как вы здесь оказались, Гермиона? — поинтересовалась Поппи, осматривая руку девушки и произнося заклинания. Но, заметив, что та сконфузилась, не зная, что ответить, кивнула. — Можете не отвечать, придет директор, с ним и поговорите. Так лучше? Пошевелите рукой. — Закончив колдовать, сказала та.

Гермиона пошевелила рукой и благодарно кивнула, впрочем, она и не сомневалась, что мадам Помфри моментально ей поможет.

Двери в Больничное Крыло распахнулись, и в помещение не спеша, вошел директор.

— Поппи, что за срочность, что стряслось? — Поинтересовался он, улыбаясь. Медсестра без слов кивнула в сторону койки, на которой была Гермиона и скрылась в маленькой комнатке.

— Здравствуйте, профессор. — Поприветствовала девушка старого мага, вставая с кровати.

— Здравствуйте, юная леди. Что вы! Сидите, я думаю, нам есть, о чем поговорить? — директор, ласково улыбаясь, устроился на противоположной койке.

Девушка кивнув, села назад.

— Меня зовут Гермиона Грейнджер, сэр. И я…как бы это сказать…я из будущего.

-Да-а? Интересно, очень интересно. Вы расскажите мне свою историю? — дождавшись кивка девушки, Дамблдор из под очков половинок смотрел на девушку. — Ваш кулон, Гермиона, он разбит.

Гермиона только сейчас вспомнила о своем приобретении и взяла кулон в ладошку. Он и, правда, был разбит. Стекло пересекала трещина, а песок, находящийся в нем, практически весь высыпался, — осталась лишь четверть. С сожалением, вздохнув, девушка достала палочку, и произнесла «Репаро». Трещина на стекле сразу же исчезла. Гермиона подняла взгляд на директора, тот с интересом наблюдал за ее действиями.

— Ну а теперь, мисс Грейнджер, я слушаю вашу историю!

— Вот оно как! — произнес Дамблдор улыбаясь, ему явно нравилась такая ситуация, это было интересно.

Гермиона лишь кивнула, смотря на директора и ожидая, что он еще что-то скажет. Когда профессору надоело загадочно улыбаться и рассматривать девушку он, наконец, продолжил разговор:

— Вы что-то говорили о своем перемещении ребятам, приведшим вас сюда? — Гермиона кивнула. — Что?

— Я сказала, что это был неудачный эксперимент, не уточняла какой и представилась я Эвельсон, а не Грейнджер. Директор, верните меня домой! — чуть не плача произнесла девушка последнюю фразу, она, наконец, отошла от первого шока и поняла, что с ней произошло. Она одна, в чужом времени, никого из родных, никого из друзей!

— Успокойся Гермиона, мы что-нибудь придумаем. — Начал утешать Дамблдор. — В конце концов, постараемся найти Моховик времени, — директор замолчал и задумчиво посмотрел в окно, после минутного молчания он продолжил. — Знаешь, я думаю, так должно было случиться, и ты вернешься домой только тогда, когда придет время. — Произнес он, но заметив в глазах девушки слезы, он поспешно добавил. — Но мы сделаем все возможное.

— Профессор, а что же теперь делать?

— Думаю, вам стоит остаться здесь и начать обучение на седьмом курсе Гриффиндора, пока мы что-нибудь не придумаем. Как вы на это смотрите? Всем скажем, что вы студентка из Америки, попавшая сюда после, как вы сказали, «неудачно эксперимента»? Так вот попав сюда, вы решили остаться и обучаться в Хогвартсе. На вопросы «Почему?» просто неопределенно пожимайте плечами.

— Хорошо, сэр. — Гермиона кивнула, взяв себя в руки.

— Вы не возражаете, если я все расскажу профессору МакГонагал?

— Хорошо, сэр. — На автомате проговорила девушка.

Дамблдор внимательно посмотрел на нее и положил руку ей на плечо.

— Все будет хорошо, мисс Эвельсон. Привыкайте к этому имени. Сегодня за обедом я вас всем представлю, а сейчас несколько часов вы можете пообщаться с ребятами, уверен, что ваши новые друзья вас ждут за дверью. — Он встал и ободряюще улыбнулся Гермионе и скрылся за дверью, за которой часом раньше скрылась мадам Помфри.

«— Давай, вставай, чего ты сидишь? — внутренний голос вновь напомнил о себе. — Ты здесь до девяностых просидеть собралась? Пойдем тренироваться в актерском мастерстве!

— Встаю, встаю! А ты молчи, разговариваю сама с собой! Мне в св. Мунго надо.»

Девушка покачала головой и, поднявшись с кровати, направилась к выходу. Директор не ошибся: Поттер, Блек, Эванс, Люпин и еще какой-то невысокий парень, Гермиона догадалась, что это был Петтигрю, и невольно скривилась при взгляде на парня, они все стояли и что-то оживленно обсуждая, ждали ее.

— Привет, Эвельсон, а мы тебя заждались! — Весело сказал Сириус, подходя к девушке и приобнимая ее за плечи, словно они знакомы не несколько часов, а несколько лет. — Идем, мы кажем тебе Хогвартс, ты же не покинешь нас, не осмотрев его? — Все ребята двинулись к лестнице.

— Да я вообще вас в ближайшее время не покину. — Выпутываясь из объятий, сказала Герм.

Все удивленно оглянулись на нее.

— Как?

— Ух ты!

— Почему?

— Здорово! — Одновременно раздались голоса гриффиндорцеф.

Гермиона впервые за этот странный день рассмеялась, глядя на них:

— А вот так! Так как я собиралась переезжать в Англию, директор предложил мне остаться и продолжить обучение в Хогвартсе, и я согласилась. — Она улыбнулась, глядя на всех, а ее новые друзья радостно заулыбались ей в ответ.

Сириус снова приобняв Гермиону подтолкнул ее к лестнице и голосом профессионального экскурсовода, начал рассказывать обо всем, что видел перед собой, а Грейнджер не осталась ничего, кроме как изобразить живой интерес.

* * *

— Черт! — Совсем неподобающе аристократу выругался Люциус. — Что ж эта девчонка не выходит у меня из головы? Сначала свалилась, как снег на голову, в буквальном смысле, а теперь я все время думаю о ее глазах! Какой взгляд… испуганный, удивленный. Откуда же она взялась? Черт! Я же Малфой, Малфоем плевать на всякое отрепье. — Слизеринец расхаживал по комнате, хорошо, что у старост были отдельные спальни. — Ну а ты чего смотришь? Лети давай, не буду я ничего писать! — Малфой махнул рукой на черного филина, но тот и не подумал улетать. — Вдохнув, юноша взял себя в руки и сел за стол, письмо отцу он обязан был написать, это вроде как один из пунктов кодекса семейства Малфой.

Закончив писать письмо, Люциус отправился пройтись по замку. Ему непременно нужно было на кого-нибудь отвлечься, хотя бы встретить одну из своих «девочек на раз». Идя по коридору, ведущему из подземелий, он размышлял о том, что написал ему отец. Слизеринец должен был по окончанию седьмого курса жениться на Нарциссе Блек, а до этого на рождественских каникулах должно быть объявлено об их помолвке. Он скривился, Нарцисса была его другом, и как о девушке он, о ней даже не думал. Но, несомненно, эта прекрасная в своей холодной красоте слизеринка станет идеальной миссис Малфой, отец выбрал правильную кандидатуру. Но вот как же сама Цисс? Люциус знал, что девушка была влюблена, в какого-то семикурсника с Когтервана. Она хоть и была истинной аристократкой, она все же была девушкой, и слизеринцу было даже жаль ее, она была слаба, она поддавалась чувствам. Он знал, что в их чистокровном обществе нельзя любить, они должны жениться на тех, кого укажут родители, они не должны чувствовать, разум, лишь разум, и правила. И Люциус следовал этому. Иногда ему было грустно, хотелось, как и все подростки, поддаться страстям, но разве он мог? Он Малфой! Как же он порой ненавидел своего отца, за то, что тот с младенчества вбивал в него все эти чистокровные устои. И ведь он стал истинным аристократом: он презирал грязнокровок, предателей крови, ненавидел этих гриффиндоцев с их глупым благородством, он показывал всем, что он выше их, руководствовался только доводами разума, со слизеринцами держался подчеркнуто вежливо, как и его родители, во время званых ужинов. Для парня было неприемлемо ослушаться Абракаса Малфоя, он был для него авторитетом, поэтому Люциус в письме согласился с помолвкой и написал, что сделает так, как сказал отец.

Уже практически выйдя из подземелий, Люциус был остановлен девушкой, влетевший в него.

— Ой! — отозвалась она и всхлипнула. — Извини! — девушка подняла лицо, — Люц?

— Нарцисса? С чего ты тут слезы сопли развела? — Парень скривился, но девушку не оттолкнул, а легонько приобнял и протянул платок. Все же он умел чувствовать, хотя и старательно это прятал, но все же умел, а Цисса была его другом, и была ему дорога.

— Как же, Люциус? Тебе же уже пришло письмо от родителей? Я не хочу! Я люблю тебя, Люц, ты мне дорог, но Майк….я хочу быть с ним, хочу выйти за него! Люциус, что же делать? — Слизеринка расплакалась еще сильнее, уткнувшись носов в грудь Малфоя.

Тот вздохнув, начал медленно гладить девушку по голове.

— Все как-нибудь наладится. Я же не такая плохая партия, Нарцисса? А с твоим когтерванцем…, извини, но у вас ничего не выйдет. Ведь как только твои родители узнают об этом, они запрут тебя. Милая, мы не можем противиться их решению! Мы с рождения знали, что нам придется жениться, в твоем случае — выйти замуж, за такого же чистокровного волшебника. Твой Энистон неподходящая партия для тебя. И ты уверенна, что он тебя любит, что ты его любишь, что это не простое помутнение? Вы встречаетесь месяц, Нарцисса! О какой любви ты говоришь?

— Ты просто не знаешь, что значит любить! — девушка оттолкнула слизеринца. — Ты сам никогда не любил! Ты такой же бездушный, как твой папаша! Если бы ты сам любил, ты бы меня понял и сам бы стремился разорвать эту помолвку! — она уже кричала, постепенно отступая от парня.

— Замолчи, Нарцисса! — Глаза Люциуса гневно сверкнули.

— Не замолчу! Ты знаешь, что я права! Тебе никогда не понять меня. — Мисс Блек обняла себя за плечи и помотала головой. — Никогда…никогда…— она отступила еще на пару шагов и, развернувшись, резко скрылась за поворотом. Девушка знала, что вела себя недостойно, но она слабое существо, она могла держать холодную маску на лице, но когда-то надо было давать волю чувствам, обычно этого никто не видел, а сейчас свидетелем стал ее друг.

— Цисса стой! — крикнул Малфой, но девушка его не слышала. Он в бессильной ярости сжал кулаки.

Раньше ему было бы параллельно на такие слова, но он менялся, он взрослел, он многое понимал. Холодное и надменное выражение лица вернулось, но в глубине души он знал, что Нарцисса права: он никогда никого не любил и, увы, Цисса не была той кого бы он смог полюбить. Но ведь это не нужно для хорошей жизни? Его родители же живут, и живут хорошо, все знают, что Малфои благополучная семья. А любовь? Не было ее в его семье, были лишь правила и уставы, и Люциус был уверен, что никогда не полюбит, потому что это не нужно, от этого не будет пользы.

* * *

— Ну а это Большой зал, здесь мы едим, здесь проводятся праздники. Собственно, с замком мы закончили. — Сириус улыбнулся, и все его слушатели зааплодировали, весело смеясь.

— Спасибо за экскурсию, мистер Блек! — Гермиона чуть склонила голову, хоть она и знала о замке все, Сириус очень забавно рассказывал обо всех достопримечательностях замка.

— А я и не представляла, что ты столько знаешь о Хогвартсе. — Лили выглядела удивленной.

— Молодец, Бродяга, даже мне понравилось, — добавил Ремус.

Джеймс просто смеялся, уж кто кто, а они с Бродягой знали замок практически от и до. А Петтигрю стоял и подобострастно улыбался, глядя на Сириуса.

— А теперь пора на обед. — Сказала Эванс, поглядывая на Гермиону. — Ты сядешь с нами? — новенькая чем-то очень нравилась гриффиндорской старосте, а возможно она хотела с ней подружиться. Ведь у Лили было мало подруг, большинство девушек завидовали ее успехам и тому, что она встречалась с Поттером.

— Конечно. Если вы не против? — обратилась девушка к парням, те лишь закивали головой, выражая, что они только «за».

Ребята только собрались войти в зал, как их настиг насмешливый тягучий голос:

— Кого я вижу! Наша знаменитая гриффиндорская компашка и мисс «Свалившееся недоразумение». Вы явно нашли друг друга.

— Вали отсюда, Малфой, пока я не подпортил твою аристократическую физиономию. — Зарычал Блек.

— Молчи шавка дворовая, тебе слова не давали. — Голос слизеринца был спокоен, будто он вел светскую беседу, а не сыпал оскорблениями.

— Скажите, а он так разговаривает, потому что завидует вам или он просто ничего собой не представляет и пытается так самоутвердится? — Спокойный, полный любопытства голос Гермионы разнесся над холлом.

Первым со смеху покатился Поттер, потом Блек и тут же подключились остальные.

— Хотя я склоняюсь к обоим вариантам. — Добавила девушка, глядя в гневно полыхающие глаза Малфоя.

«Так тебе! Что сынок, что папаша. Но тут следует отдать должное, Драко все время хватался за палочку, а Люциус, видно, не такой трус, каким будет его сын» — Думала девушка, продолжая смотреть слизеринцу в глаза.

— Мы еще поговорим, — сказал Люциус, сдерживая злость, рвущуюся наружу, и прошел в Большой зал.

— Молодец, Эвельсон! — Джеймс легонько хлопнул ее по плечу. — Так с ним и надо! Но не ожидал, честно. — Ребята дружно пошли в Зал, а Лили взяв за руку Гермиону, потащила ее к своему месту.

— Садись!

— Спасибо, Лили. — Девушка улыбнулась будущей матери ее друга, налила себе соку и взяла пироженное. Со всеми этими потрясениями она совершенно забыла, что ничего не ела с похода на Косую аллею, казалось с того времени прошла вечность.

Зал постепенно заполнился учениками и когда все уселись, со своего места поднялся Дамблдор.

— Прошу внимания! — Произнес он, и подождав пока все успокоятся, продолжил, — С сегодняшнего дня, к нам присоединяется новая студентка — Гермиона Эвельсон, с Америки. — Гермиона встала, смущенно улыбнувшись и быстро села. — Она будет учиться на Гриффиндоре. Надеюсь, мисс, вам у нас понравится.

За столом львиного факультета все зааплодировали, да и за столами других факультетов тоже, только со стороны слизеринцов, кто-то несколько раз вяло хлопнул в ладоши и все. Дамблдор сел, и студенты продолжили прием пищи.

Гермиона поймала себя на том, что то и дело бросала взгляд на стол Слизерина, неосознанно ища Малфоя. Неожиданно наткнувшись на холодный взгляд серых глаз, девушка резко отвернулась, но потом осторожно, снова посмотрела на Люциуса.

— Мы еще поговорим. — Прочитала она в его глазах, а слизеринец злорадно усмехнулся и встав из-за стола, покинул зал.

В Хогвартсе началась первая учебная неделя, и она была совершенно такой же, как и во времени Гермионы. Проснувшись раньше своих соседок, девушка, наскоро собравшись, решила до завтрака прогуляться по замку. Сейчас практически ничего не напоминало ей о том, что она в прошлом. Казалось, что вот сейчас из-за поворота появятся Гарри и Рон, обнимут ее и предложат вновь нарушить какие-нибудь правила. Девушка улыбнулась и провела кончиками пальцев по каменной стене замка. Но она знала, что этого не будет, возможно уже никогда не будет. Одинокая слезинка стекла по ее щеке.

« Почему я? Ну почему? Хочу домой!» — зайдя в туалетную комнату для девочек, гриффиндорка дала волю слезам. Она не помнила, когда последний раз так отчаянно рыдала, давая выйти всем своим переживаниям, всем плохим мыслям, всему, что не давало покоя.

Сколько времени прошло с того, как она зашла сюда? Несколько секунд, минут, часов? Когда, наконец, плакать уже не было сил, Гермиона встала с холодного пола и подошла к зеркалу.

— Мерлин! — ужаснулась девушка, глядя на свое отражение: лицо опухшее, нос красный, глаза заплаканные.

Пустив холодную воду, она попыталась немного привести себя в порядок.

Оказалось, что на завтрак девушка уже опоздала, и она второпях побежала на урок трансфигурации.

— Прекрасно, мисс Эвельсон, мы как раз начали записывать сегодняшнюю тему. Надеюсь, в следующий раз вы явитесь до начала урока! — МакГонагал посмотрела на Гермиону и указала девушке, которая стояла в дверях, пристыжено склонив голову, усаживаться на свободное место.

— Итак, сегодня мы будем изучать превращение живого в неживое. Для этого нужна полная концентрация внимания на живом объекте, и вы должны четко представлять предмет, в который вы хотите трансфигурировать человека. — Пока профессор читала лекцию, девушка пыталась отогнать мысли о доме и начать заниматься.

Вскоре ей это прекрасно удалось и оставшуюся часть урока Гермиона и ее соседка по парте с Пуфендуя пытались превратить друг друга в кресло. Мэри Энн ничего не удалось, а вот гриффиндорка, попрактиковавшись, прекрасно справилась с заданием, заработав своему факультету десять баллов, еще десять баллов Гиффиндору принесла Эванс. В общем девушка почувствовала себя практически дома, и ей уже не было так грустно. Она решила, что время терять нельзя, и пока она здесь, надо учиться, а не ныть.

Каждый день после уроков, девушка скрывалась в библиотеке и изучала новые книги. Мародеры снова и снова пытались вытащить девушку из ее обители, пока просто не махнули рукой, решив дождаться похода в Хогсмид и тогда уж Гермиона от них не отделается.

«Четыре недели…целый месяц я в этом времени… Как там Гарри? А как Рон? Как они без меня…страшно..страшно не вернутся туда, больше не увидеть их. Книги мое спасение». — Гермиона сидела, уткнувшись в книгу по нумерологии, и выполняла домашние задание. Выглянув в окно, девушка увидела солнечный день, ребят, которые либо группами, либо поодиночке сидели во дворе замка. Солнышко так ярко светило, не смотря на то, что уже был Октябрь, манило выйти на улицу и насладится его теплыми прощальными лучами. Сейчас она могла быть там со своими лучшими друзьями. Но их нет. Они еще не родились. Она одна…сейчас у нее никого нет.

«— Как же здесь жить? — спросила саму себя Герми

— А может не отталкивать своих новых друзей? Они месяц пытаются до тебя достучаться! — вновь проснулся внутренний голос.

— Ты не понимаешь! Если я сближусь с ними, они мне будут дороги, а потом их никого не станет! Я же не имею право менять будущие!

— Они тебе уже дороги! Нечего бегать в библиотеку и просиживать тут целые дни.

— Молчи!

— Я и так долго молчала и позволила тебе целый месяц заниматься самобичеванием! Если уж хочешь сидеть за книгами, то надо искать, как и почему ты сюда попала. Дамблдор то молчит!

— Ты права…

— Гермиона, я это ты. Ты самая умная ведьма Гриффиндора! А ты сидишь в унынии вместо того, что бы действовать».

Девушка встряхнула головой, соглашаясь с собой и решительно встав, понесла учебник вглубь библиотеки.

Подойдя к нужному стеллажу, она поняла, что забыла палочку в своей сумке, а книгу нужно было ставить на самый верх. Оглядевшись, гриффиндорка хихикнула — Гарри с Роном точно бы одобрили, но потом все время бы ей это припоминали. Она наступила носками на нижнюю полку, подтянулась и попыталась поставить книгу на место.

И это ей удалось…ну практически... Одна ее нога соскользнула, и девушка рухнула…и как оказалась не на жесткий пол, а на что-то мягкое.

— Салазар тебя побери! — Раздался из-под Гермионы мужской голос.

«Мерлин! Только не это! Ну, пожалуйста!» — Мысленно проскулила девушка, уже прекрасно понимая, на кого она упала.

— Прости. — Жалобно сказала Гермиона, но теперь вслух.

— Что у тебя за привычка, грязнокровка, падать на меня? Я тебя так понравился? — Люциус выбрался из-под девушки и не осознанно помог ей подняться.

«О небо, опять эта девчонка! Она весь месяц не давала мне покоя, снилась…мелькала на уроках…Почему ж меня к тебе так тянет? Не плачь…не надо». — Слизеринец заметил, что в глазах девушки блеснули слезинки, вызванные его оскорблением, но она их быстро сморгнула. Парню вдруг захотелось прижать ее к себе, погладить ее непокорные локоны. Интересно, какие они на ощупь? Жесткие или мягкие и шелковистые? Он стоял и смотрел на нее, и Гермиона тоже почему-то не спешила уходить. Ее завораживал взгляд его холодных серых глаз, лед которых, казалось, треснул, как и тогда в книжном магазине у взрослого Люциуса.

« А он хорош, слизеринец, ну определенно хорош!» — девушка очень удивилась своим мыслям и отступила на шаг назад.

В это же мгновение парень шагнул на встречу ей и, поймав за локоть, не позволил отступить, и, развернув, вжал ее спиной в стену.

— Тссс. — сказал он. Девушка не шевелилась. Ее глаза были широко раскрыты от страха, губы чуть приоткрыты… Они так и манили для поцелуя. Вжимая ее в стену своим телом, он чувствовал ее. И он хотел ее! Салазар побери, он хотел эту чертову грязнокровку! И, похоже…она это поняла, так как страх ее красивых глазах, сменился удивлением, но она вновь промолчала.

Люциус постарался не обращать внимания на предательскую реакцию своего тела и, наклонившись к ней еще ближе, прошептал ей в шею.

— Я же обещал, что мы еще поговорим! — Гермиона дернулась в его руках, словно ее ударило током, воздух, выходивший из губ парня, касался кожи ее шеи, что было невероятно приятно.

Сложно представить, как тяжело было парню, после всех снов, в которых появлялась эта чертовка, после всего, что она в них творила, сейчас стоять и не иметь возможности целовать ее…а так хотелось. Ведь он не камень. Он аристократ. Ну и что? Он человек, он мужчина. А эта девчонка, была чем-то особенным…она не была похожа не тех, с кем он просто удовлетворял все свои потребности. Ее хотелось обнимать, целовать, ласкать защищать…любить. Любить? Он Малфой. И любить? Странно…но приятно.

— Пусти — прошептала гриффиндорка.

Было нелегко находится практически в его объятьях. Он притягивал ее. И не только его взгляд, а он весь.

— Нет! — он продолжал шептать ей в шею. — Никто не смеет говорить со мной так, как говорила ты. Ты никто, ты грязнокровка. Я чистокровный маг. — Слова Люциуса обижали, и гораздо сильнее, чем слова того же Драко, когда он оскорблял ее. Девушке хотелось плакать. Почему-то было больно. Больно было душе…а телу приятно. По ее коже словно пробегал электрический разряд при каждом его выдохе. Гермионе хотелось вырваться, сбежать…заплакать где-нибудь, выплеснуть обиду на его «грязнокровка» , но она не могла пошевелится, не могла уйти. Все было так странно…странно, но приятно…хотелось продолжения но без оскорблений.

— Пусти. — Попросила она снова.

Парень уловил в ее голосе нотки, которые предвещали то, что девушка сейчас заплачет, и мысленно обругал себя. Он не хотел ее оскорблять. Слова сами слетали с языка.

— Гермиона! Гермиона! Герм, ты где? — раздался в библиотеке звонкий женский голос.

— Тише мисс Эванс, иначе я запрещу вам посещение библиотеки! — тут завела свою постоянную песню мадам Пинс.

Гермиона опомнившись, вырвалась из объятий парня, отошла от него на шаг, но остановилась и, развернувшись, заехала слизеринцу ладошкой по лицу. И снова развернулась, взмахнув своей непокорной гривой, и скрылась за стеллажами.

— Я здесь, Лили! — гриффиндорка подхватила со своего стола сумку и мантию и вместе с Эванс ушла из помещения.

— Вот это да…— потрясенно пробормотал Малфой, касаясь пальцами щеки, по которой ударила девушка. — Вот это да…— снова повторил он и вдруг улыбнулся.

Надеюсь эта глава вам понравится)

Прошла еще неделя, и Гермиона провела ее, практически успешно скрываясь от Малфоя. В класс, если занятие было со слизерином, она входила в гуще толпы, занимала последнюю парту, вела себя тише мышки и со звоном колокола вылетала оттуда с невероятной скоростью. На перерывах скрывалась либо в библиотеке, либо в гостиной своего факультета. И только во время обеда, завтрака и ужина не удавалось от него прятаться. Кончено, первые дня два она пыталась не посещать Большой зал, и ходила за едой к домовикам на кухню, но Мародеры и Эванс, заметив это, насильно потащили ее на обед.

— Девушки, что же вы так долго? Поторопитесь! — Из гостиной Гриффиндора раздались нетерпеливые мужские голоса.

Герм и Лили, которые уже целый час собирались в спальне старосты, для похода в Хогсмид, засмеялись и Эванс, приоткрыв дверь, крикнула парням, что они практически готовы.

— Тоже самое они говорили полчаса назад! — Недовольно проворчал Блек, плюхаясь в кресло.

— Да ладно тебе, Бродяга, они же девушки! — Снисходительно проговорил Джеймс, садясь на диван.

Ремус лишь покачал головой и улыбнулся. А Петтигрю где-то пропадал, он вообще, последнее время как-то отдалился от своих друзей. Он также подобострастно смотреть на Блека и Поттера, ловить каждое их слово, но все время куда-то убегал.

* * *

— Герм, как ты думаешь, эти духи или эти? — Лили поочередно подсовывала Гермионе крышечки от духов.

— Вот эти хорошие. — Девушка указала на духи с легким цветочным ароматом. — Но почему ты так волнуешься? Это же далеко не первое ваше свидание с Джеймсом, верно? — Лили кивнула и продолжила вертеться у зеркала. — Лил! Ты час собираешься. — Гриффиндорка улыбнулась будущей матери своего друга. Было так забавно наблюдать за Эванс мечущейся по комнате, словно сегодня, как минимум ее свадьба. Герм, которая получила разрешение для выхода в Хогсмид от директора, совсем не волновалась, хотя вроде как шла туда с Сириусом. Почему он ее пригласил? Девушка подозревала, что она ему нравится, но все равно была в шоке, когда вчера вечером, сидя в гостиной перед камином в компании друзей, парень пригласил ее составить ему компанию. Но думала она недолго, примерно через несколько секунд, она ответила Блеку согласием, но не потому что мечтала пойти туда с ним…нет, просто ей хотелось развеяться. Вот уже, который день она думала о сероглазом слизеринце, который раз вызывала в памяти ту сцену в библиотеке. И Мерлин! Ей хотелось продолжения! Глядя на Малфоя во время посещения Большого зала, девушка сама себе поражалась. Она хотела быть рядом с ним, хотела, чувствовать его объятья, его поцелуи. Ловя себя на этих мыслях Грейнджер, сразу старалась их отогнать. Ведь это Люциус Малфой, отец этого хорька Драко, который отравлял шесть лет ее учебы в Хогвартсе. В конце концов, он слизеринец, он Пожиратель Смерти…и пусть, он помогал Ордену…он старше, он в отцы ей годиться. Что же будет, когда она вернется домой? А Гермиона не сомневалась, что вернется. Сейчас видеть Малфоя хотя бы раз в день было уже жизненно необходимо для нее.

«Как бы он посмеялся, если б узнал…, грязнокровка влюбилась в чистокровного мага,…влюбилась? Приехали….» — Девушка сокрушенно вздохнула.

— Эвельсон! Ты где летаешь? Аууу, Гермиона? — Эванс видимо уже не первый раз окликала подругу. — Я готова, идем?

— Ну, слава Мерлину! — Герм улыбнулась и, подхватив мантию, направилась в гостиную, но староста не дала ей выйти, придержав дверь.

— А скажи ка мне, о чем ты думала?

— А что?

— Ну, знаешь, у тебя сначала была та-а-акая улыбочка, а потом появилось удивленное выражение лица. — Лили с любопытством вглядывалась в глаза подруги.

— Может быть, я расскажу тебе, но позже. Я сама еще с таким смириться не могу…— Отстраненно ответила девушка. « Как же, смиришься тут, ага! Не могла я влюбиться в этого мерзкого, гадкого, красивого, притягательного…ой, в смысле, надменного, холодного слизеринца, вот!»

Эванс пожала плечами, и первая выскочила к парням.

— Ну что, мальчики, идем? — Она улыбнулась и обняла Джеймса.

Сириус, поднявшийся с кресла, задорно улыбнувшись, взял Гермиону за руку, и вся честная компания отправилась в Хогсмид.

* * *

— Скажи мне, Нарцисса, что мы забыли в Хогсмиде? — Люциус стоял перед слизеринкой, которая сидела на его кровати.

— Люц, ты же сам знаешь, что теперь мы должны везде вместе появляться. Я твоя невеста, и что будет, если меня увидят там с другим?

— Заботиться она о том, что подумают! Ага! Ты ведь все равно собираешь сбежать там от меня? — Мисс Блек кивнула на его вопрос, чуть смутившись. — Ну, собственно, меня это мало волнует. — Его и правда не заботили такие мысли, да и как можно думать о чем-то, если в твоей голове и, похоже, сердце поселилась эта гриффиндорская чертовка. Он уже не мог называть ее грязнокровкой, про себя не мог…а при встрече, он был уверен, это оскорбление слетит с его языка, быстрее, чем он подумает. Это у него заложено с рождения, унижать всех, кто, по мнению его отца, недостоин высшего общества. — Только так, что б вас никто не видел. Я не хочу что бы завтра весь Слизерин и мой отец, знали, что моя невеста шастает с каким-то когтерванцем.

— Я знаю. Нас не увидят, обещаю. — Девушка поднялась с кровати и подошла к Малфою. — Спасибо тебе, Люциус. — Она обняла его, уткнувшись носом ему в грудь. — Знаешь…,— слизеринка шептала. — Я была не права,…тогда в коридоре…прости. Ты замечательный друг, ты не бесчувственная скотина, и ты совсем не похож на своего отца. Прости…

— Хватит, Нарцисса, я давно об этом забыл. — Люциус не знал что делать, первый раз кто-то с такой нежностью обнимал его, искренне был ему благодарен. А он был благодарен ей, за все эти слова. — Тихо-тихо, все хорошо. — Добавил он когда Цисс начала всхлипывать носом. — Но с чего ты взяла, что я не такой?

— Ты эмоциональный человек…ты умело это скрываешь, но сейчас ты хочешь жить эмоциями, я вижу…Ты отличный друг, помогаешь мне, хотя мог бы этого не делать, запретить мне и мне пришлось бы послушаться…Спасибо, Люц. — Нарцисса поцеловала его в щеку и отошла к двери.

Слизеринец усмехнулся, глядя на девушку, понимая, что сейчас она совершенно права. Последнее месяца два ему очень хотелось поддаться эмоциям, жить как все. А с появлением этой чем-то необычной девушки…Гермионы…Гермиона, красивое имя…с ее появлением это желание усилилось, казалось в тысячу раз.

— Ладно, идем. — Сказал Малфой и, позволив девушке взять себя под локоть, они направились к выходу.

* * *

Середина октября, а на улице все еще довольно тепло, лишь холодный ветер, иногда дующий, заставлял людей кутаться в мантии. Солнышко все еще светило, и некоторые ученики, сидевшие на лавочках, подставляли лучам свои лица. Лишь тучи, идущие с севера, немного омрачили всю картину, никому не хотелось попасть под холодный октябрьский дождь. Ученики всех факультетов ходили по отдельности или компаниями, весело что-то обсуждая. Кто-то направлялся в кафе «мадам Паддифут», кто-то в «Три метлы», были забиты магазины «Зонко» и «Сладкого королевства». Многие бегали по улицам, просто развлекаясь, а некоторые прямо у входа в магазин приколов, тут же пробовали свои покупки, и поэтому по всей центральной улице летали фейерверки и взрывались разнообразные петарды.

Идя с друзьями по улице, Гермиона смотрела по сторонам, искала какие-нибудь отличия с Хогсмидом ее времени. Но все было так же, может пара тройка магазинов еще и не была открыта, но это не было важным. Девушка планировала сегодня ближе к концу прогулки сбежать от друзей, на свою любимую полянку. То место было очень красивым, там легко было думать, а самое главное, в ее время там практически никто не появлялся. Девушка всегда удивлялась «Почему?», толи они не искали уединения, толи просто не находили это место таким же прекрасным, каким видела его она.

— Хей! — Весело взвизгнула Лили, когда Джеймс бросил в ребят кучу сухих разноцветных листьев. Девушка нагнулась, тоже схватила листья и запустила ими в Поттера, вся компания подхватила игру, и даже Гермиона присоединилась. Они бегали, смеялись, кидались в друг друга, и это было красиво. Листья, раскрашенные разнообразными оттенками осени, летали вокруг ребят, завораживая этой красотой.

— Получи! — Закричала Герм и с расстояния одного шага кинула листьями Сириусу в лицо.

— Ах так?! — Он коварно усмехнулся, и вдруг схватив девушку, повалил ее на землю. Студенты, проходящие мимо этой компании, либо смеялись, либо с улыбками качали головой, они привыкли, что Мародеры вечно что-то вытворяют. А Ремус и Джеймс гонялись за весело визжащей Лили, и старались осыпать ее с ног до головы.

— Двое на одну?! Так не честно! Герм, помоги! — Лили снова схватила охапку листьев, развернувшись, запустила ими в ребят, и продолжила убегать от них.

— Она не может! Она занята! — Ответил Сириус.

— Ничего я не занята. — Возразила девушка, пытаясь выбраться из под Блека. Она попыталась, что бы это прозвучало строго, но веселье в ее глазах было не скрыть. Впервые за последнее время она смеялась, веселилась, и не вспоминала о прошлом…или будущем?

— А я сказал занята! — Сириус не позволил ей подняться и вдруг наклонился, практически поцеловав ее, но ему помешал презрительный смешок.

«Ой» — мелькнуло у Гермионы в голове. Она, конечно, не собиралась позволять Блеку целовать себя, но то что Малфой увидел его попытку, было девушке очень неприятно. Хотелось вскочить и почему-то пуститься в объяснения, только бы он не думал, что Сириус ей нравится, что она хотела этого поцелуя.

— Малфой, что ж ты вечно везде лезешь? Иди куда шел. — Ответил Бродяга, помогая девушке подняться, остальная их компания тут же оказалась рядом. — Ну чего тебе надо? — Сириусу практически впервые не хотелось начинать ссору, слишком великолепным было настроение.

— Мне? Мне ничего от вашей шайки не надо. — Люциус усмехнулся. — Блек, Блек…целуешься с грязнокровкой, а я думал что ниже ты пасть уже не можешь. Окончательно опозорил свой, род. — Он сокрушенно покачал головой и снова усмехнулся.

Как же сложно было сейчас вести себя непринужденно, а не набить морду этому гриффиндорскому придурку. Когда он увидел, что Блек целует Гермиону, Гермиону, которую должен целовать он, а никто-то другой! Нарцисса, которая молча, стояла со своим женихом, впилась ногтями ему в руку, чувствую, что тот почему-то в гневе. Она уже несколько дней пристально наблюдала за Малфоем во время обеда, и видела, каким взглядом он смотрел на новенькую девушку, и ей было нелегко понять причины такого взгляда.

— Иди отсюда, Малфой! — Поттер и Люпин вскинули палочки, вставая рядом с другом, Сириус последовал их примеру.

Сейчас Гермиона поняла, что окончательно и навсегда влюбилась в этого слизеринского мерзавца. Видя, как вцепилась в его руку его будущая жена, чувствуя от этого ревность, и сильную боль от его слов. И еще больнее ей было от осознания того, что она обречена на безответную, несчастливую любовь. Он никогда не ответит на ее чувства. Она грязнокровка. Девушка поморгала, отгоняя закипающие слезы, и положила свою ладошку на руку Сириуса держащую палочку, как когда-то на руку Гарри.

— Не надо. — Тихо сказала она. — Он того не стоит. — Шел бы ты отсюда, слизняк. Ты омрачаешь такой прекрасный день своим жалким присутствием здесь. — С большим трудом девушка изобразила насмешливо-презрительное выражение лица, и лишь взгляд не смогла изменить. — Опусти палочку. — Попросила она.

Сириус, скрипнув зубами, опустил руку, но не позволил девушке убрать ладошку, а захватил ее пальцы в плен своих.

Люциус, увидев это, сильнее чем нужно сжал руку Нарциссы, та в ответ еще сильнее впилась в него ногтями, показывая, что ей больно, и что ему следует успокоиться. А Малфою было трудно это сделать, он ругал себя за то что стал таким эмоциональным, ему еще сильней захотелось набить морду этому наглому гриффиндорцу! А она? Как она может так с ним говорить? Оскорблять его с таким насмешливым выражением лица, будто он здесь ничто? Но вот глаза…эти красивые карие глаза, выдавали ее с потрохами, он видел в них еще не совсем высохшие слезы, которые должны были скатиться по гладкой коже ее щек. Из-за его слов, она снова расстроилась. Слизеринец впервые в жизни промолчал на выпады гриффиндоцев и молча развернувшись, ушел вместе с Нарциссой.

Мародеры и Лили с Гермионой какое-то время потрясенно смотрели им вслед.

— Это они сейчас молча ушли? — Неверяще спросил Поттер.

— Ага! — Одновременно кивнули девушки и Сириус.

— Вот и хорошо, нам тут драк только не хватало. — Выразил свое мнение Ремус. Он никогда не относился к дуэлям с одобрением, но если надо было, вставал плечом к плечу с друзьями. Он их никогда не оставит.

— Ну что в кафе? — Лили вопросительно посмотрела на друзей. Все закивали, и лишь Гермиона стояла неподвижно о чем-то думая.

Эванс вгляделась в лицо подруги, словно стараясь прочитать, какие мысли бегают у той в голове.

— Ты идешь?

— М? А нет, ребята, идите без меня. Я хочу прогуляться…одна. — Добавила Герм, видя, что Сириус собирается что-то сказать. — Давайте в замке встретимся?

— Но Гермиона, скоро дождь начнется. — Ремус указал на небо, которое все сильнее заволакивали тучи.

— Не ходи одна. — Попросил Бродяга.

— Ребят. — Девушка улыбнулась. — Не обижайтесь, я правда хочу пройтись.

Те снова хотели что-то возразить, но их остановила Эванс, что-то понявшая по взгляду подруги.

— Пусть идет. — Лили подмигнула. — А мы пойдем в «Три метлы». Ремус, кажется, Мэри — Элен, нас там ждет, верно?

Лунатик смущенно улыбнулся и кивнул. Сегодня он пригласил шестикурсницу, которая очень ему нравилась, и он не хотел опаздывать. Распрощавшись, гриффиндорцы отправились в кафе. А Гермиона решила сходить на свою любимую поляну, надеясь, что там никого нет.

Добираться туда надо было около получаса, так как это место находилось на скалистом обрыве, но, несмотря на это, там росли деревья и трава, которые также скрывали поляну от глаз. Это место девушка нашла на своем четвертом курсе, когда Гарри готовился к турниру, а Рон злился на него. Тогда она отправилась погулять, ей хотелось все обдумать. Она так боялась за друга. Так в своих мыслях, она набрела на какие-то заросли, и пробравшись сквозь них, увидела это место. Тогда тоже была осень. Ветер кружил в замысловатом танце разноцветные, яркие листья, опадавшие с деревьев. Стоя на краю скалы, можно было наблюдать, как волны налетают на нее, и разбегаются в разные стороны, встретив такую преграду. Шум воды…плеск волн успокаивали, позволяли сосредоточиться на своих мыслях, и все обдумать. Девушка любила сидеть, свесив ноги со скалы, либо стоять на краю раскинув руки, подставляя лицо морскому ветру. А поваленное дерево, видимо когда-то в него попала молния, могло послужить скамейкой.

Сейчас пробираясь сквозь кусты и деревья, Гермиона надеялась, что эта полянка такая же…и что там никого нет, и ее ожидания оправдались.

Вся земля была усыпана опавшими листьями, словно ковром, слышался шум воды, а там вдалеке…небо соединялось с морем…Девушка осторожно ступила на этот осенний ковер, боясь нарушить всю эту красоту и спокойствие.

Мягко наступая, она дошла до середины и с улыбкой, села прямо на холодную землю.

« Что я делаю в этом времени? Зачем я здесь? Что это был за старик? И что это за кулон? Определенно, что это маховик времени,…но почему не такой как другие?» — Столько вопросов крутилось в ее голове, но так мало на них ответов. За прошедшею неделю она просмотрела уже не мало книг, с тематикой артефактов, перемещений во времени, но ничего не нашла. Девушка пыталась обратиться к Дамблдору, узнать, что он может об этом сказать, узнать как ей вернутся домой? Но директор будто прятался от нее, а может и не «будто». Гермиона понимала, что в этом времени ей нет место. Она побыла здесь не так долго и уже успела влюбиться. Безответно…отчаянно, но сильно. Да и в кого? В Слизеринца, в Пожирателя…ведь на самом деле он ей в отцы годится! Что же будет, когда она вернется? Как это испытывать столь сильные чувства к взрослому мужчине. А если кто-то узнает…поймут ли они ее? А Рон? Рон презрительно фыркнет и месяц, если не дольше будет на нее обижаться.

«Мерлин, как же быть? Я уже очень люблю Лили, Мародеров,…как сейчас быть сними, зная, что я не имею права ничего менять? А как жить, без них в ее времени? Переживать боль утраты? Я так не хочу…мое сердце не выдержит все это. Как же я буду смотреть в глаза Гарри, зная, что я видела, общалась, смеялась вместе с его родителями. Я могу их спасти…но я не имею права все так менять. Гарри, наверняка, не простит мне, что я не предупредила их…как же быть?

— Гермиона, Гарри наш лучший друг, он уже смирился с потерей родителей, он не будет нас винить. Он же умный парень, он все поймет. — Снова дал о себе знать внутренний голос. А так даже проще было решать проблемы, обсуждая их с собой».

Девушка проигнорировала, выходит что саму себя и продолжила дальше размышлять…размышлять о том, кто уже который день не давал ей покоя.

« Ну как же меня угораздило влюбиться, в этого гада? Он же меня на дух не переносит» -Гермиона покачала головой и поднялась, начинался сильный ветер.

Он подхватывал листья, лежащие на земле, срывал их с деревьев и кружил и кружил по поляне. Неожиданно девушку захватил неукротимый восторг, она начала кружиться вместе с листьями, смеялся и плача, давая выход своим эмоциям. Это было похоже на истерику, точнее это она и была. Так кружась на ветру, словно она один из сотни этих опавших листочков, чья жизнь оборванна, окончена…она протанцевала к самому краю скалы, и, раскинув руки, отдалась сильным порывам ветра. Гермиона не боялась упасть, ей сейчас очень нравилось это чувство опасности, адреналин заполнял организм, и она сделала последний шаг вперед, так что носки ее туфель свешивались с обрыва.

— Эвельсон! — Раздался полный паники голос.

Люциус, который попрощавшись с Нарциссой, что на крыльях любви упорхнула к своему Майклу, отправился на свое любимое место. Он уже, какой год, практически каждый поход в Хогсмид посещал эту поляну. Малфой считал, что никто о нем не знает, либо они просто не хотят сюда лазить. Он собирался посидеть, подумать…просто, полюбоваться на красоту природу. И очень удивился, когда услышал чей-то смех. Он уже хотел развернуться и уйти, но все же решил посмотреть, кто же занял его поляну. Картина, открывшаяся его глазам, притягивала, завораживала: Красивая девушка, раскинув руки, кружилась вместе с листьями ее мантия, и локоны плясали вместе с ней, в такт порывам ветра. Он не мог даже вздохнуть от восхищения заполнявшего все его тело, это была она! Гермиона…его Гермиона. Она была здесь одна, без этого Блека. Она смеялась и вроде плакала. Но почему она плачет? Люциусу хотелось прижать ее к своей груди, погладить по волосам и шептать, что нежное и ласковое. Он уже перестал удивляться желаниям, которые возникали у него рядом с ней или при мыслях о ней. Но вдруг она подошла к краю обрыва, и его сердце остановилось, она сделала еще шаг и она не смог сдержать крика.

Девушка вздрогнула, он неожиданности и секунду спустя поняла, что она начинает падать вниз, но что-то или кто-то не позволило ей упасть, вытянув за мантию.

— Ты, что творишь, дура? Гермиона тебе жить надоело? Ты с ума сошла? — От страха переполнявшего его за девушку, которую он любил, Малфой уже смирился с этим, все его чувства, эмоции вырвались наружу.

Люциус встряхивал ее за плечи при каждом вопросе, а девушка испуганно и непонимающе смотрела на него. Только что она падала со скалы, и вот тут ОН стоит сыплет этими вопросами, трясет ее.

«Какая ему разница? А и правда…какая?»

— Да какая тебе разница, слизняк? — Закричала она, перекрикивая его голос. — Не плевать ли тебе? — С неба ливанул дождь и не мелкий, а такой, словно воду выливали из ведра. — Какая тебе к черту разница? Пусти! — Гермиона страх и удивление которой, сменились на злость. Какое он имеет право кричать на нее? Почему не позволил ей упасть? Нет, она не хотела умирать, но вдруг поняла, что это было бы избавлением от всех ее проблем…избавлением от любви к нему.

— Да как ты смеешь кричать на меня? — По щекам Гермионы вместе с дожем потекли слезы. — Ну почему? Почему? Почему? — Она твердила и твердила это вопрос, продолжая бить его кулачками в грудь. Если она ему безразлична, он же ненавидит! Почему тогда его голос был полон откровенного страха…страха за нее? Девушка не могла понять…и от этого все продолжала его бить.

— Тссс. Успокойся. Все хорошо. — Люциус притянул ее к себе и начал гладить по волосам, шепча что-то нежное и успокаивающие. Только что он об этом мечтал и вот он уже обнимает ее.

Они оба промокли до нитки, но не замечали этого. Он наслаждался ощущением ее тела, прижатого к нему, а она в истерике, продолжала вырываться из ее объятий.

— Все будет хорошо. Я рядом, Гермиона. — Эти тихие слова произвели на нее сильный эффект. Он называет ее по имени? Мерлин, да он же ее обнимает! А она только заметила…как он смеет бить ножом по ее сердцу говоря, что он рядом?

— Гад, сволочь, мерзавец, слизняк, слизеринский ублюдок… — Девушка с все таки вырвалась из его объятий, и гневно полыхая глазами, начала сыпать оскорблениями, с каждым словом ударяя его.

— Ох, замолчи, любимая! — Сказал Малфой и, притянув ее к себе, и заведя ее руки ей за спину, впился в ее губы страстным, жадным поцелуем.

Несколько минут он целовал ее, пока она не расслабилась и вдруг не ответила на поцелуй. Парень отпустил руки Гермионы, и она не замедлила обвить его за шею, притягивая его ближе к себе. Они продолжали самозабвенно целоваться, пока, наконец, им перестало хватать воздуха.

— Ой. — Сказала Гермиона, отстранившись от Люциуса, и осторожно улыбнулась.

И тут Малфой рассмеялся. Искренне, радостно, словно ребенок, чью мечту воплотили.

— Вот тебе и «ой». — Сказал он и притянул слабо понимающую происходящее девушку, к себе.

Можете закидать меня чем хотите, за такую длительную задержку. Все приму, я заслужила!

И надеюсь новая глава вас порадует, и вы не будите сильно на меня ругаться))

Посвящаю ее моему маленькому солнышку,Настеньке. =)))

Неделя…еще неделя не в своем времени, но теперь неделя полная счастья, любви, тайных встреч. Гермионе сейчас казалось, что прошло так много времени и одновременно так мало, с той их встречи на ее любимой поляне. Странно, но это место оказалось и его любимым местом. Она улыбнулась и посмотрела в зеркало, которое тут же предоставила услужливая Выручай-комната. Что же произошло тогда? Малфой не позволил ей упасть, он испугался за нее, а потом назвал любимой и поцеловал. Девушка до сих пор была в радостном возбуждении, она парила. На каждом уроке с трудом сдерживала себя, что не витать в облаках, все время ходила и весело улыбалась, смеялась. На такое ее поведение, Лили с пониманием смотрела на подругу, а Блек наоборот с каждым днем становился все мрачнее и мрачнее, не понимая почему же девушка не проводит с ним время.

"Надо бы поговорить с ним, снова наладить отношения, нельзя терять друзей, не хочу, что б он обижался". — Мелькнула мысль, но ее тут же вытеснили воспоминая.

Они шли, держась за руки по пустому Хогсмиду, все студенты уже наверняка были в замке, либо прятались в кафе. Они совсем не обращали внимания на безжалостно льющий дождь, на осенней холод. Они были счастливы, и это было главное.

Гермиона радостно засмеялась и вошла в ворота замка.

Прошла всего неделя, а она уже готова всю жизнь провести рядом с ним. «Интересно, а он готов?» Девушка очень боялась, что она может оказаться лишь игрушкой Малфоя. Ведь она знала, что Малфои не любят. Но с другой стороны, с чего она это взяла? Разве она знала хорошо хоть кого-нибудь из этой аристократической семейки? Она даже не могла сказать, что знает Люциуса. Тогда, на следующий день после прогулки под дождем, слизеринец не заметно передал ей записку, назначая встречу. Теперь они каждый вечер встречались в Выручай-комнате. Но здесь не проходило разговоров по душам. Гермиона не могла рассказать ему ничего о своем прошлом, иначе пришлось бы сказать, что она из будущего. Люциус не хотел ничего рассказывать ей, потому что детство в семье Малфой никак нельзя было назвать радостным и полным приятных впечатлений. Они просто сидели и обсуждали книгу или какое-то зелье, делали задания. Целовались. Да, лишь целовались. Как не хотел бы слизеринец зайти дальше, он лишь крепко прижимал ее к себе и жадно целовал. Больше он не мог, он не мог ее воспользоваться. Ведь она не была из тех, что были для него на одну ночь, с которыми он раньше развлекался.

Дверь бесшумно отворилась, но гриффиндорка обернулась, чувствуя, что он пришел, и бросилась к нему в объятья.

— Ты опоздал. Я уже начала думать, что ты не придешь.

— Меня задержали твои дружки. Поттер и Блек снова поскандали со Снейпом. Пришлось снять гриффиндора балы.

— Почему это только с гриффиндора?! — Возмутилась Гермиона. — Снейп, в этих ссорах виноват не меньше.

— Эвельсон, это только в тебе играет гриффиндорская жажда справедливости, а я с другого факультета, если ты успела заметить. Так что придется вам с Эванс зарабатывать баллы.

— Заработаем и получим Кубок Домов!

— Как же вы гриффиндорцы, любите витать в облаках, не осознавая суровой реальности. Ты в холле давно была? Ну вот, как будешь, обрати внимание — какой факультет на первом месте, а какой на четвертом.

— У тебя порыв красноречивости? — Хмуро бросила девушка. Она знала, что из-за проделок Мародеров, их факультет был на последнем месте.

— А у тебя плохое настроение? Так я могу уйти. — Насмешливо ответил Люциус.

— Нет! Что ты! — быстро возразила гриффиндорка, обнимая парня за шею и целуя его в губы. Тот с большим удовольствием ответил на поцелуй.

* * *

На следующее утро Гермиона проснулась от того, что с нее стягивали одеяло. Открыв глаза, девушка увидела, что все кровати уже пусты, а ее одеяло в руках у старосты.

— Лили? Сколько время?

— Завтрак уже начался. И если ты еще проваляешься в постели, то мы пропустим его и пойдем на зелья голодные.

— Мы?

— Ага. Я намеренна с тобой поговорить, так что не отвяжешься. Вставай и одевайся.

Эвельсон она же Грейнджер, поднялась и стала не спеша одеваться, не смотря на подругу. Девушка знала, что та хочет поговорить, откуда же Гермиона пришла вчера посередине ночи.

— Можешь не отводить глаза, Герм! — Сказала Лили, бросая одеяло на кровать. — Тебе все равно придется ответить на мои вопросы. Где ты была, Гермиона? Мы несколько часов сидели и ждали тебя в гостиной, а ты пришла гораздо позже отбоя, да еще глупейшей улыбкой! Потом, каким боком ко всему этому относится Малфой? Что? Что ты на меня так смотришь? Может другие и не замечают, но я-то вижу какие взгляды, ты бросаешь на этого змееныша. И за всем этим ты не видишь, как смотрит на тебя Сириус! Ты должна с ним поговорить, он же всех слизеринцев покалечит. Я конечно, не особо против этого, но мы лишимся оставшихся балов.

— Все сказала? — Гермиона взяла сумку с учебниками и направилась в Большой зал.

— Да. — Выдохнула Эванс. — Ну же, Гермиона! Что происходит? Ты влюбилась?

— А если и так?

— Да я только рада, только хотелось бы знать в кого.

— Ты уже сама все знаешь, Лил.

— Мерлин! Быть не может! — девушка уронила сумку и нагнулась, что б поднять ее. — Или все же может?

— Лили, ты же никому не расскажешь?

— Конечно, нет. — Эванс с шокированной улыбкой смотрела на идущую рядом подругу. — Обалдеть! Ты должна мне рассказать, как все произошло! Слушай, я не верю, что Малфой может проводить время с магглорожденной ведьмой, он же нас ненавидит.

— Я и сама с трудом верю…Все, Лил. Вечером поговорим. Девушки вошли в зал и сели на свои места.

Гермиона жевала тосты, поглядывая на двери Большого зала, ожидая увидеть, что зайдет слизеринец, но его все не было. За столом змеиного факультета спокойно переговаривались Нарцисса, Забини и Снейп, из чего девушка сделала вывод, что они то знают, почему Малфоя еще нет.

— …что он уже пятый раз где-то пропадает ночами. — Донесся до ее слуха голос Ремуса.

— Это ты о ком? — спросила Герм.

— Ты снова где-то летаешь? Мы о Питере разговаривали. И это странно, раньше такого не было.

— Ребят, может у него девушка, что вы сразу? — Предложила свою версию Лили.

— Он бы нам сказал! — Это уже был возмущенный голос Блека.

— Точно! Питер не смог бы хранить такое в секрете. — Поддержал Поттер.

На этом разговор угас, потому что пора было идти на зелья со слизерином. Ребята встали и отправились в подземелья, а Гермиона взяв Сириуса под руку, заставила его чуть отстать от друзей.

— Сириус, прости меня! Я не хочу что б ты на меня обижался.

— Гермиона, я на тебя не обижаюсь, но почему ты меня избегаешь?

— Не избегаю…

— Избегаешь.

— Прости…ты очень хороший друг, с тобой интересно и весело.

— Я все понял еще в тот поход в Хогсмид, когда ты ушла, а не пошла со мной.

— Сириус…

— Да ладно, я тут уже присматриваюсь к когтерванке с ногами от ушей. — Подмигнул Блек.

— Ээй! — Гермиона толкнула гриффиондорца, они рассмеялись и догнали друзей.

— Ну вот так то лучше! Приятно смотреть, что вы идете за ручку и смеетесь. — Сказал Джеймс, пихая друга локтем в бок.

Сириус усмехнулся, но не позволил Гермионе выдернуть руку, когда они подошли к кабинету Зельеварения.

— Теперь ты не будешь меня избегать? — Спросил он.

— Конечно, нет. — Девушка улыбнулась.

Блек притянул ее к себе и обнял. Как бы в знак примирения, но на самом деле прижимая ее к себе. Гриффиндорка аккуратно вывернулась из объятий, стараясь, чтобы Сириус не обиделся, и наткнулась на яростный взгляд серых глаз. Она даже пискнуть не успела, когда Малфой достал палочку и направил ее на Блека. Тот ничего не понимая между тем моментально среагировал. И буквально через секунду двое парней стояли, направив друг на друга палочки.

— Как же ты меня раздражаешь, Блек. — Люциус хотел придушить этого гриффиондорца, вечно оказывающегося рядом с его Гермионой. Сейчас в его голове не было не одной мысли, лишь холодная ярость, образовавшаяся в одно мгновение, когда он увидел, что его кареглазую бестию прижимают к себе чужие руки. Пусть он потом будет жалеть, но сейчас он доставит боль Блеку.

— Импендимента! — Произнес слизеринец, делая молниеносное движение палочкой, так что Сириус даже не успел среагировать. Заклятие попало в цель, и гриффиндорец с большой силой влетел в стену, к которой стоял спиной.

— Ну Малфой, ты сейчас ответишь за это! — Люпин и Поттер достали палочки и направили их на противника.

— Что здесь происходит? — В туже минуту раздался голос Слизнорота. — А ну опустите палочки!

— Ничего не происходит профессор. — Ответил Люпин, а дуэлянты нехотя подчинились.

— Десять очков со слизерина, мистер Малфой. А вы мисс Эванс отведите мистера Блека в Больничное крыло. Всех остальных прошу в кабинет.

— Мисс Эвельсон, вам нужно особое приглашение? — Обратился профессор Гермионе, которая все еще потрясенная стояла в опустевшем коридоре.

— Простите, сэр! — Опомнилась девушка и вошла в класс.

«Мерлин…зачем он это сделал? Что он подумал? Я должна все объяснить!» — Гриффиндорка посмотрела на Люциуса, но тот, почувствовав ее взгляд, обернулся и презрительно усмехнувшись, вернулся в к разбору ингредиентов зелья.

«Я должна все ему объяснить, должна! Он посмотрел, на меня словно я его предала». Весь день девушка ходила с этой мыслью в голове и весь день не могла перед ним извиниться. Малфой словно испарился, и она не могла его найти. После окончания занятий, Гермиона уже твердо знала, где она будет искать любимого слизеринца.

«Неужели наладив отношения с Сириусом, я разрушила все с Люциусом?» — Думала девушка, второй раз за день спускаясь в подземелье. Она не могла все так оставить, не могла позволить ему сейчас оттолкнуть ее. Гермиона помнила, что он рассказывал про помещение в подземельях, скрытое за гобеленом с изображением большой изумрудной змеи, обвивающей серебряный меч. Он как-то сказал ей, что бывает в этой комнате, если ему нужно подумать, или если он не хочет никого видеть. Только вот вопрос, как найти этот гобелен в запутанных лабиринтах подземелий? Блуждая с невеселыми мыслями, но с твердым намерением добиться своего, девушка совсем не смотрела под ноги. Поэтому в том, что она споткнулась и расшибла коленку, не было ничего удивительного. По коридору пронеслось тихое шипение сквозь зубы, и бормотание о том какая она неуклюжая. Гриффиндорка снова зажгла палочку и посетила вперед, вспомнив, что перед падением, она заметила там какое-то мерцание.

Пройдя до конца, и свернув, Гермиона удивленно остановилась: легкое, лунное свечение исходило от зеркала, которое так и манило к себе. Хотелось подойти, провести рукой по зеркальной глади. Завороженная этим свечением, она стала подходить к зеркалу, и даже не услышала приближающихся шагов.

Последний шаг, вытянутая рука и вот рука касается идеального стекла, а в следующую секунду, что-то словно затягивает ее внутрь и последнее что она слышит, это ее имя произнесенное любимым, родным голосом и ее собственный крик.

— Салазар….! — Это было первое цензурное слово сказанное Малфоем, смотрящем в зеркало, в котором только что исчезла его любимая.

Очень надеюсь на ваши отзывы))

А вот новая глава...знаю, что гораздо позднее того времени, что я обещала. Но ничего не могла поделать. Творческий кризис. Глава маленькая, но надеюсь она немного скрасит ваше ожидание следующей. Вдохновение вроде возвращается, и думаю следующая глава будет больше этой и появится достаточно скоро. Очень надеюсь на отзывы, они тоже дарят вдохновение. Приятного прочтения.)))

Холодное, серое небо над Хогвартсом постепенно заволакивалось туманом. Слабый лунный свет,

проглядывающий сквозь него, делал этот вечер загадочным и притягательным практически для всех живущих в замке. Нерадивые студенты стремились сбежать к озеру, что бы провести время со своими возлюбленными. Сама школа Чародейства и Волшебства была практически погружена во мрак, лишь в некоторых окнах все еще горел свет. Все вокруг жило своей жизнью, и никто не подозревал, что отпрыск знатнейшего рода Малфоев, внешний вид которого всегда был безупречен, сейчас словно в бреду шел по подземелью, что бы забрать волшебную палочку из комнаты за гобеленом, где он оставил все свои вещи. Волосы Люциуса были взъерошены, и он периодически запускал в них пальцы, ворот на рубашке был распахнут, а сам он передвигался словно по инерции, не особо представляя, что же произошло.

Зайдя в комнату, Малфой снял с кресла свою мантию и, убедившись, что палочка на месте направился назад к зеркалу, совсем не представляя что же он будет делать, но усердно размышляя на эту тему.

Со слизеринцем еще никогда не бывало такого, что бы он настолько поддавался и эмоциям, выключая разум. Вот сейчас понимая, что если бы он не сорвался на Блека, то Гермиона была бы рядом с ним. А теперь она неизвестно где и неизвестно жива ли она вообще, но обратной мысли парень не допускал. Несколько минут назад стоя у злополучного зеркала, он хотел броситься за любимой, но вовремя спохватился и понял, что нужно взять хотя бы палочку, а потом….а что потом, на тот момент Люциус еще не придумал. А подойдя к нему теперь, слизеринец решил, что для начала нужно попробовать разобраться в структуре магического воздействия зеркала. Сделав несколько пасов волшебной палочкой, он сосредоточенно уставился в зеркальную гладь, которая стала чуть ярче мерцать.

— Странно…в книгах из семейной библиотеки я такого не встречал, а наша коллекция может соперничать с Хогвартсом, а кое-где ее и побеждает…что же это за магия? — Удивленно пробормотал Люциус. — Но времени разбираться нет! — Уже громко сказал он и уверенно приложил ладонь к поверхности зеркала. И в тоже мгновение его втянуло внутрь, а лунное свечение исчезло. И в подземелье не осталось и следа от двух неожиданно исчезнувших учеников и не осталось и намека на странное колдовство, было лишь обычное зеркало в не совсем обычном для него месте.

* * *

Свет от нескольких свечей мягко наполнял комнату, делая обстановку вокруг очень уютной, а молодого мужчину сидевшего в постели похожим на героя романтических историй. Он сидел, облокотившись на спинку кровати, и чуть склонив голову над какой-то ветхой книгой. Его темные до плеч волосы ниспадали на лицо, практически скрывая профиль. Бордового цвета камзол был небрежно распахнут, а сапоги скинуты на пол. Вдруг возникшее, от стоявшего в углу зеркала, свечение заставило парня отвлечься от книги. Он вскинул голову, внимательно посмотрел на источник свечения и удовлетворенно усмехнувшись, вернулся к чтению книги.

В этот же миг из зеркала вывалилась девушка, грозно проклиная чьи-то там панталоны. Гермиона лежала уткнувшись лицом в мягкий мех лежащий на полу и боялась поднять голову.

«Ну почему я вечно куда-то падаю?» — Пронеслось в голове у девушки и она решила все же приподняться и осмотреться куда же она попала и что, собственно, произошло. «Так…на полу медвежья шкура…очень удачно, кстати. Вставай Гермиона, вот так, тихонечко…» Справа окно, завешенное тяжелыми, судя по всему бархатными шторами темно-коричневого цвета. «Ага…красиво, ничего не скажешь, где же у нас в Хогвартсе такие шторы висят? Здесь такая же старинная каменная кладка. — девушка пощупала стену рукой. — Упаси Мерлин…а если я в комнате кого-то из преподавателей? Вот мне влетит то…Так, смотрим дальше…» Слева красивый резной комод, с тремя подсвечниками… «Какой красивый, а прямо по курсу кровать…большая кровать, даже можно сказать кроватище с балдахином! Ой! А это кто?!» — Гермиона даже вздрогнула, поняв, что на нее все это время заинтересованно смотрит какой-то мужчина, который явно не относился к преподавательскому составу школы.

— А вы кто? — Ничего умнее не придумав, спросила девушка.

— Это должен был быть мой вопрос. — Усмехаясь, ответил парень и, встряхнув волосами, отложил книгу. — Меня зовут Дниас Аверей Мадисон. А вас как, прекрасная незнакомка? И как скажите, пожалуйста, вы попали в мою спальню? — Он встал, и приблизился к Гермионе, протянув ей руку.

Девушка опасливо отстранилась, разглядывая красавца. Он был божественно красив: четкие скулы, прямой нос и губы…какие у него губы, было понятно, что они могут страстно целовать, быть настойчивыми и нежными, в темно-карих глазах не было блеска, от чего они просто затягивали в себя. От этого Дниаса веяло безумной привлекательностью и безмерной опасностью. Его взгляд завораживал, и хотелось броситься в его объятья и вечно стоять, прижавшись к нему и смотря в его глаза. Именно это ее испугало, она еще никогда не испытывала такого безудержного влечения.

— Что вы, мисс! Не бойтесь! Неужели я такой страшный? Это же вы ввалились в мои покои. — Дниас сделал еще шаг ближе к девушке и снова подал ей руку.

Поколебавшись пару секунд, Гермиона пожала его ладонь, отметив про себя, что у него очень мягкая кожа и сильные руки.

— А я Гермиона Грэ….Эвельсон. И я не знаю, как я сюда попала….— Она грустно склонила голову. — Но мне нужно домой.

«Даа, Гермиона, ты мастер попадать в глупые ситуации и незнакомые места.» — Сказала девушка сама себе, понимая, что если до этого у нее была надежда вернуться домой, то теперь казалось не было ее вообще.

— А что это за место?

— Мой замок, а то на что вы приземлились — шкура медведя. — Насмешливо ответил хозяин замка. — Британия, Северный Уэльс, одна тысяча пятьсот сорок шестой год. — Он не спешил выпускать руку девушки, и она тоже не предпринимала попыток отстраниться.

Все это время он проникновенно смотрел на Гермиону, оглядывая каждую черточку ее лица, и его улыбка становилась все более удовлетворенной. Но девушка этого совершенно не замечала, она смотрела в его глаза, и тонула. В голове роились тысячи панических мыслей, внутренней голос просто кричал, но голос, которым она ответила, был мягкий и совершенно спокойный.

— 1546 год? Как такое возможно?

— Видимо вас привела сама судьба, прелестница. Скажите, вы до чего-то дотронулись, прежде чем сюда попасть? Ведь эта очень сильная магия, и лишь старейшие магистры могут ее использовать, а таких единицы, все остальное — ведовство.

— Да, я прикоснулась к зеркалу. Оно так манило меня. Это все так странно…вы знаете как мне вернуться домой?

— К сожалению, нет, но я обещаю, что мы найдем способ отправить вас туда, откуда вы прибыли. Вы мне верите? А пока, позвольте предложить вам побыть гостьей в моем замке. Это будет для меня большой честью. Согласны? — Дниас погладил большим пальцем ладошку Гермионы.

Сознание девушки словно покрыло пеленой, она действовала и говорила, словно на автомате. Внутренний голос гриффиндорки кричал, категорически требовал, что бы она отказалась и бежала с этого места сломя голову. Одна часть Гермионы была полностью согласна с голосом разума, она не понимала, почему так спокойно реагирует на то что она в находится в Средневековой Англии! Еще дальше от возможности вернуться в свое время, и так же далеко от Люциуса… Но вторая ее часть, уговаривала согласится, и девушка с ужасом понимала, что не может слушать разум, что ее действия ей практически неподвластны.

— Да, спасибо! Я вам так благодарна. — Ответила девушка, хотя все внутри нее все еще продолжало кричать «Нет».

Парень удовлетворенно и как-то ласково улыбнулся, заглядывая той в глаза. И в эту же секунду Гермиона потеряла сознание, и была заботливо подхвачена Дниасом.

— Вот и замечательно. — Прозвучал его голос, когда он поднял свою добычу на руки и вышел из спальни. Пройдя по длинному коридору освещенному факелами, хозяин замка толкнул одну из дверей, и оказался в комнате.

Положив девушку на кровать, он присел рядом с нем и провел пальцами по ее лицу, убирая пряди.

— А ты сильная, долго продержалась. — Голос звучал ласково, но если бы Гермиона могла его слышать, она бы испугалась. — Утром ты проснешься…и забудешь свою внутреннюю борьбу.

Подойдя к двери, он еще раз обернулся, на мгновение лицо осветил лунный свет. В глазах Дниаса на это же мгновение появился красный оттенок, но лишь на мгновение. И уже через секунду зазвучали его удаляющиеся шаги.

Сны. Что такое сны? Совокупность разнообразных, когда цветных, когда черно-белых картинок? Или же воплощение тайных желаний, страхов, грез? Когда-то во сне мы видим, то что нас очень пугает, и тогда мы просыпаемся и больше всего на свете боимся снова уснуть, лишь бы больше не увидеть того кошмара. Когда-то нам сниться, что-то за гранью реальности. Когда-то, сниться то, о чем мы тайно мечтаем, чего очень хочется,…но не всегда можем себе признаться. Есть сны, в которых происходящие кажется нам настолько реальным, что проснувшись, мы первое время не можем разобраться, что же сон, а что явь. Часто после таких снов на наших лицах играет улыбка и легкая грусть, от того что все это не правда. Ведь все что там было, ощущается очень родным, теплым, и неотъемлемой частью души.

Вот такой сон и видела Гермиона. Ей снилось, что она в каком-то волшебном месте, магия, волшебные палочки, занятия, преподаватели, друзья. А еще снился парень…статный, холодный, но почему-то до боли родной. Она не видела его лица, он все время был к ней спиной. Гермиона хотела заставить его обернуться, посмотреть на нее, но он упорно отворачивался или уходил. Она его нагоняла, а он снова исчезал. Почему то для девушки было жизненно важным, увидеть его лицо, она была уверена, что оно очень красивое, его глаза, какого они цвета? Она же знала! Но не могла вспомнить…

Красивая девушка, на большой кровати с золотистым шелковым балдахином, сладко потянулась и чему-то улыбнувшись, открыла глаза. Шок. Это было первое, что отразилось в ее глазах. Почему она здесь? Неужели весь этот мир был лишь сном, таким реальным, но сном?

Перед глазами Гермиона стали мелькать множество картин: Вот она в красивом платье с пышной юбкой на каком-то балу, а рядом с ней красивый брюнет; а вот еще один бал, она моложе, в розовом платье, ругается с каким-то рыжеволосым парнем; вот она и зеленоглазый мальчик в окружении семейства рыжеволосых; а теперь она сидит на лошади, которую за поводья ведет снова тот же красивый брюнет, а она весело смеется и позволяет ему снять себя с лошади и поцеловать; а сейчас она уже целуется с блондином из снов; и снова, и снова и снова брюнет. Картины со скоростью сменяли одна другую, что девушка окончательно запуталась, голова просто разрывалась от воспоминаний и она снова потеряла сознание. В эту же минуту дверь комнаты отворилась и вошел хозяин замка. Сегодня на нем была белая рубашка с кружевными манжетами, коричневые брюки, заправленные в высокие черные сапоги.

— Какая же ты все-таки сильная! Не можешь сразу принять новые воспоминания. — Дниас улыбнулся, покачав головой. — Но ничего, я сильнее.

Мужчина сел на кровать и осторожно погладил девушку по волосам.

— Все хорошо, просыпайся. Больше нет беспокоящих тебя воспоминаний, есть только то, что создал я, есть твоя убежденность что любишь меня. Нужно, что б ты была моей добровольно…

Ресницы Гермионы затрепетали и она очнулась.

— Доброе утро, любимая!

— Любимая? — Девушке казалось, что что-то не так.

— Да! — Дниас ласково на нее посмотрел и погладил по щеке. — Ну же соня, сейчас придет портной.

— Портной?

— Портной, ты забыла про примерку свадебного платья? Ты же завтра выходишь за меня замуж!

— Ах,да…прости, дорогой. — Гермиона поцеловала мужчину в щеку и смущенно улыбнулась. — Я просто не до конца проснулась. Ты знаешь, мне снился такой странный сон, все было так реально! Там было, там было….ой, а я не помню, что там было.

— Ну значит и не надо помнить, то что не важно не запоминается. — Мужчина притянул Гермиону к себе и поцеловал в губы. Немного помешкавшись, девушка ответила на поцелуй. Ее не покидало чувство странности происходящего, но она не могла понять, что же не так. Мысль мелькала и тут же куда-то ускользала и девушка не могла за нее ухватиться.

— Хорошо, я встаю и спущусь через пару минут. — Гермиона отстранилась и согнула ноги в коленях.

— Договорились. — Дниас поднялся с кровати и направился к двери. — Я распоряжусь на счет завтрака и пришлю твою служанку, что бы она помогла тебе надеть платье.

* * *

Прикосновение чего-то холодного ко лбу, заставило Люциуса открыть глаза. Из-за яркого света проникающего через большие окна, парень на мгновение зажмурился и снова попытался открыть глаза и сфокусировать взгляд на человеке поправляющем влажную повязку на его голове. Это была девушка, свет, играющий в ее золотистых волосах, создавал, казалось светящийся ореол вокруг ее головы.

— Гермиона? — Еле слышно прошептал Люциус. Он пока не мог разглядеть девушки лица, но кто же еще мог заботиться о нем?

— Тише, господин! Не делайте резких движений! — Девушка легонько надавила на плечи слизеринца, когда тот сделал попытку сесть. — Я пойду, доложу хозяевам, что вы пришли в себя!

— Подождите! Хозяевам? Кто вы? — Малфой пытался разгрести всю кашу, которая сейчас была в его голове. И тут он все вспомнил: как Гермиону затянуло в зеркало, как он последовал за ней, в надежде ее найти. — Салазар! Куда я попал?

— Сэр, все хорошо! Вы пришли в себя! Вы в замке Делауер. — Служанка подскочила со своего места и склонила голову в поклоне. — Полежите, отдыхайте. Я позову хозяев, это они вас нашли.

Легонько скрипнула дверь, и девушка исчезла, а Люциус застонал и закрыл глаза. «Мерлиновы подтяжки! Судя по ее одежде, я в средневековье! Как же я найду здесь Гермиону? Что с ней? Где она? А если ее вообще выкинуло не в этом времени! Соберись Люциус. Вспомни, что говорил отец, хладнокровие и еще раз хладнокровие, только так можно добиться всего!» Собравшись с мыслями и решив для начала хотя бы узнать точнее, где он находится слизеринец сел в кровати и огляделся. Он был в просторной комнате, каменная кладка была такой же, как во многих старых замках. Похвастаться богатым убранством помещение не могло: дубовая кровать, рядом маленький столик, на котором стоял тазик с водой и большой вышитый гобелен, практически во всю противоположную стену.

— Мы рады, что вы пришли в себя. — Раздался за спиной мелодичный женский голос.

Малфой резко обернулся, и сразу поморщился: от резких движений начинала болеть голова. На него смотрела молодая симпатичная женщина, стоявшая в дверях, ее темные волосы были собраны в высокую прическу, сквозь которую была пущена нитка жемчуга. На ней было зеленое бархатное платье, сшитое точно по фигуре и с вшитой вручную черной узорной каймой.

Чуть позади девушки, приобняв ее одной рукой за талию, стоял светловолосый мужчина в высоких сапогах, черных штанах и зеленом камзоле. Он улыбнулся Люциусу, легонько толкнул свою жену вперед и они оказались в комнате.

— Доброе утро. Я Ричард Делауер, хозяин этого замка, а это моя супруга — Франческа. — Мужчина протянул руку для рукопожатия. — Нам очень хотелось бы узнать ваше имя.

— Люциус Малфой. — Слизеринец пожал протянутую руку.

— Очень приятно, Мистер Малфой. — Франческа легонько склонила голову в знак приветствия. — Скажите, мы можем чем-то вам помочь? Когда Ричард нашел вас рядом с озером недалеко от нашего замка, вы были в тяжелом состоянии, и все время повторяли «Гермиона». Мой муж не мог вам не помочь. К тому же на вас было странное одеяние. — Миссис Делауер выпалила все практически на одном дыхании

— Франческа, Франческа, тише. — Одернул Ричард свою супругу. И обратился к Малфою, — Прошу вас простить наше любопытство, но вся ситуация очень странная. Сначала вас будто выкинуло из озера, что было похоже на магию, а она под запретом. — Делауер пожал плечами, показывая, что сам он не имеет к магии отвращения. — Видите ли, мои предки практиковали магию, и в подвалах остались старые записи.

— Вам очень повезло, что именно Ричард нашел вас. Будь это кто-то другой, вас бы мгновенно доставили к кардиналу Лоренсу.

— Я благодарен вам за помощь, но не собираюсь нагружать вас своими проблемами. Я сам во всем разберусь. — Ответил Люциус, вставая с кровати.

— Простите, но вы уверенны? Расскажите нам, что произошло, что случилось с девушкой? Мы постараемся вам помочь.

Малфой задумался: с одной стороны, посвящать кого-то постороннего во всю ситуацию не очень разумно, а с другой стороны, оставаться одному в чужом времени, никого и ничего тут не зная, тоже не рационально.

— Вы правы, мне понадобиться ваша помощь. — Произнес он, определившись в выборе и начал излагать.

* * *

Дниас Аверий Мадисон с сигарой в зубах, сидел в своем кабинете и смотрел в окно. Задумчивая ухмылка то и дело переходила в предвкушающую и обратно. За окном простилались поля, буквально засыпанные цветами, а дальше раскинулся лес. Многие из жителей, боялись переходить его границу, но только не Дниас. Вампиры, знаете ли, не имеют привычки бояться темных и мрачных мест. Смотря вдаль, брюнет вспоминал свое прошлое.

— Не стоит лить слезы, сын! — Прозвучал властный холодный голос. — Ты мужчина, а малолетнее дитя! — Темные глаза с бордовым блеском смотрели на юношу, прижимавшего к себе обескровленное тело матери. Он поднял лицо, утерев рукавом рубашки слезы, оставив на щеке кровавый развод, и посмотрел в глаза своего отца, которого он не знал до сегодняшнего дня. Который так нагло ворвался в его жизнь, с намерением забрать сына и убив единственного близкого Дниасу человека — мать. Его мама, милая, родная мамочка закрыла сына собой, когда явился этот человек. Хотя какой он человек? Разве человек может в считанные минуты выпить всю кровь из тела женщины, которую когда то любил? Нет! Это монстр. И теперь Дниас должен стать таким же. У него нет иного выбора, он должен отомстить. Будучи простым человеком, ему не справится с ненавистным родителем. Дниас аккуратно поднял тело матери и перенес его на диван.

Велиар подскочил к сыну и, схватив его за шею, прислонил к стене. Запястьем второй руки, он провел по осколку разбитого зеркала, стоявшего рядом, и прижал его к губам сына, заставляя сделать глоток.

«Он сделал из меня монстра, но я долгие десятилетия не решался его убить.» Отец…он ненавидел, призирал его, за то, что тот сделал с ним это. Но Дниас не мог отрицать, что в подаренной отцом вечности, были и свои прелести. До некоторых пор….

— Отпусти ее, отец! — Воскликнул младший Мадисон, придя на поляну, где должна была его ждать возлюбленная. — Стой на месте, парень! Как ты мог влюбиться в эту девчонку, и даже не отведать ее крови? Да и к тому же она простолюдинка! Разве это я вбивал в твою голову последние пятьдесят лет? Ты позоришь меня, сын! Единственное для чего могла быть пригодна эта девчонка, так это для того что бы выносить твоего наследника, а потом отдать тебе свою кровь! А ты в нее влюбился! — Мужчина рассмеялся, и этот смех звучал унизительно. — Я убью или ее или тебя, тебя решать, мальчишка!

Тогда Дниас впервые за все время, будучи вампиром, испытал неконтролируемый ужас и закричал. Метнувшись к монстру убившего теперь и его возлюбленную, забравший смысл его жизни, Дниас одним резким движением вырвал из груди его сердце, и обессиленно рухнул на колени рядом с Тианой.

С тех пор он перечитал множество книг по темной магии, по некромагии и по всем иным ее разделам. Спустя несколько десятилетий он нашел записи одного темного волшебника, который описывал, как можно вернуть дух любимой, даруя ей новое тело. Правда, в этом обряде было множество нюансов. Для начала нужно было наложить на какой-то предмет, лучше всего зеркало, древние заклинание поиска, так как не в любое тело можно было вселить новый дух. И так, получая в свое распоряжение девушку, нужно было вселить в нее уверенность, что она безумно любит, человека, наложившего на предмет заклинание. Ведь для переселение души, нужно добровольное согласие. Но маг и впоследствии Дниас, столкнулись с проблемой — в каждом теле, душа возлюбленной жила от нескольких дней, до трех лет максимум. Навечно же переселить дух, было невозможно. Но сейчас хозяин замка был уверен, что он наконец-таки нашел подходящее тело. Ведь Гермиона точная копия Тианы…

— Сэр? Звали? — Отвлек его от размышлений голос верного слуги.

— Да, Джош. Я уверен, ты помнишь, что завтра полнолуние?

— Конечно!

— Значит, подготовь все нужное к завтрашней ночи для ритуала. Все должно пройти по плану, я не смогу больше ждать. Ведь заклинание можно произносить раз в сто лет! — Дниас вскочил с кресла и приблизился к юноше, беря из его рук серебряный кубок с алой жидкостью. — Джош, я чувствую, что в этот раз, мы сможем вернуть Тиану навсегда! Ты же видел девушку….

— Сэр, у меня есть сомнения. — Джош отступил на шаг назад, опасаясь гнева хозяина. — Вы уверенны, что в этот раз вместе с ней не явился ее защитник? Вы сами говорили, что девушка сильно сопротивлялась вашей магии. А такое бывает лишь тогда, когда девушка влюблена.

— Ты прав, я думал об этом, поэтому во время церемонии нужно будет усилить охрану, и лично ты проследи, что бы ни происходило ничего подозрительного. Защитник был бы сейчас совсем некстати.

— Как прикажете, хозяин. — Парень поклонился. — Я могу идти?

— Да, ступай. И передай Гермионе, что после примерки я приглашаю ее на конную прогулку. Кстати, ты молодец, очень быстро отыскал портного. Все ступай. — Вампир повелительно махнул свободной рукой и одним глотком осушил кубок.

«Да-а, вот это красота!» — Гермиона смотрела на свое свадебное платье. Девушке оно казалось очень красивым: лиф, держащий на груди, был сделан из легкого белого шелка, и точно такими же были четыре шлейфа вшитые в подол, все остальное платье было из тафты бордового цвета, под грудью до шлейфов, были пущены белые тесемки, прошитые серебристой нитью и образующие геометрические узоры. *

— Миледи? — В зал вошел молодой слуга.

— Да, входи. — Гермиона кивнула и с удивлением обнаружила, что не может вспомнить, как зовут этого парня.

— Хозяин просил передать, что после примерки приглашает вас на конную прогулку. Что мне ему ответить?

— Конечно, я согласна! Это будет прекрасно. — Девушка счастливо улыбнулась и смотря в зеркало сделала реверанс, разглядывая насколько изящно это у нее получилось. Обратив внимание, что парень не спешить уходить, она повернулась к нему, вопросительно взглянув.

— Миледи…я взял на себя смелость принести вам это. — Он смущенно подошел к Гермионе и протянул ей шкатулку, которую до этого держал в руках.

Открыв ее, девушка ахнула, там лежало изумительное ожерелье из маленьких алмазов, которые играли бликами света, словно сверкающие звезды на ночном небе.

— Спасибо….э-э-э…

— Джош, мисс.

— Да, спасибо, Джош, оно прекрасно.

— Хозяин будет рад, если вы наденете это ожерелье на церемонию. — Слуга поклонился и направился к выходу. — Мистер Мадисон ждет вас во дворе.

* * *

Выйдя из замка, Гермиона подставила лицо солнечным лучам и закружилась с веселой улыбкой на губах: у нее было замечательное настроение, чувства смятения, возникшее с утра, уже исчезло.

Дниас, наблюдающей за девушкой со стороны, быстро приблизился к ней и повалил на землю, заключая в плен своих объятий. Гермиона прищурившись, вглядывалась в лицо мужчин — почему-то ей казалось, что обнимать ее должен кто-то другой. Отогнав эти мысли, она обвила Дниаса руками за шею.

— Значит, ты пригласил меня на прогулку, только для того что бы повалять в траве? — Голос Гермионы звучал лукаво.

— Как ты могла такое подумать? — Мужчина подмигнул. — Моя фантазия этим не ограничивается.

Он встал и помог подняться своей невесте.

— Для начала я хочу, что б мы с тобой прокатились до озера. Ты же не против? — Дниас за руку, повел Гермиону к двум лошадям, привязанным к ветке дуба.

— Разве я могу отказаться?

* * *

Люциус расхаживал туда сюда по кабинету Ричарда Делауера, и думал. Сейчас ему было совершенно наплевать на то насколько аристократично выглядит его нервное метание.

— Мистер Малфой…Люциус, сядь пожалуйста. — Делауер протянул парню кубок с вином. — Сегодня гонец принес приглашение на свадьбу в замок Мадисонов. Мы с женой должны там присутствовать, и мы возьмем тебя. Волне, возможно, что там будет кто-то, кто знает хоть что-то о девушке. Мы поможем тебе ее найти.

— Спасибо. — Малфой сел и сделал большой глоток вина. — Не знаю как я смогу вас за все отблагодарить.

— Ничего не нужно. Я просто рад помочь. И думаю сегодня к вечеру, я найду способ, который сможет вернуть вас в ваше время, когда найдем девушку. Я полистаю записи предков, там есть много интересного.

* * *

— Дниас, прекрати! — Весело кричала Гермиона, когда мужчина, стащив ее с лошади начал кружить на руках.

— Не прекращу, завтра ты станешь моей женой и полноправной хозяйкой этих земель, и наверняка не захочешь проводить время со своим занудным муженьком! — Дниас, состроил обиженное лицо.

— Глупый! Я никогда ни на что не променяю возможность быть с тобой. — Девушка легонько ударила его по плечу, а потом заливисто засмеялась, продолжая наслаждаться кружением в его объятьях.

На секунду Гермионе показалось, что на месте этого мужчины должен быть другой, но это была лишь секунда, после которой они повалились на землю и продолжили весело смеяться.

— Гермиона…— Мадисон навис над лежащей в траве девушкой.

— Да?

— Ты же сделаешь для меня одну вещь сразу после свадьбы?

— Все что хочешь…А что я должна сделать?

— Ничего особенного, милая. Просто будешь делать то что я скажу. — Он пристально всмотрелся в ее глаза, подчиняя себе не только память и мысли, но и волю девушки.

— Конечно…

* * *

К вечеру следующего дня, замок Мадисонов был полон народа. Еще бы, такое знаменательное событие : Дниас Аверий Мадисон так скоропалительно женится на никому неизвестной девушке! Слуги сновали по огромному залу, предлагая закуски и выпивку, все гости ожидали виновников торжества. Через окна в зал проникали лучи закатного солнца, играя на люстре реконструированной алмазами,висящей в самом центре, и делая обстановку более волшебной и какой-то загадочной. Каждая свеча в этой люстре была зажжена и пламя было ярким, но спокойным. У северной стены стояла свадебная арка, рядом с которой переминался с ноги на ногу священник.

В углу расположился оркестр, и тихо наигрывал красивую мелодию.

— Ну что, Люциус, нет здесь твой девушки или хотя бы кого-то на нее похожего? — Спросила Франческа. Они все стаяли у окна в самой дали от свадебной арки и оглядывали зал.

— Нет, ее бы я заметил сразу. — Малфой покачал головой и продолжил осматривать прибывающих гостей.

— Я пройдусь, поздороваюсь со всеми, и заодно послушаю, может кто чего-то о ней и скажет. И переговорю с нашим соседом, лордом Юстасом, его жена обычно в курсе всех событий. Франческа, останься с ним. — С улыбкой проговорил Ричард и растворился среди гостей.

— Мой муж нашел для вас способ вернуться в ваше время. — Женщина взяла Малфоя под руку. — Пойдем, осмотримся, мы не должны просто стоять, пока не началась церемония.

— Салазар бы побрал это зеркало, которое забросило нас сюда! Здесь даже моя магия не действует! — Негромко проговорил Люциус.

— Я понимаю. Мистер Малфой, — Из-за переживаний видимо Франческа снова перешла на вы. — Как только заметите девушку, хватайте ее и бегите к озеру, которое мы показывали вам днем. И спрячьтесь там где-нибудь, до полного восхода луны. Тогда если вы с ней нырнете в освещенное лунным светом озеро, то вернетесь в свое время. Как я поняла, такое заклинание перемещение зависит от силы лунного притяжения…— Она замолчала, пожав плечами. — К сожалению, не я, не Ричард не можем все это объяснить. Ни как вы сюда попали, ни почему это произошло. Смотрите! Невеста…какая красивая! — Франческа указала на девушку, мелькнувшую в дверном проеме.

Одного взгляда, на удаляющуюся спину девушки, на каштановые волосы, Малфою хватило, что бы понять, что это был именно Гермиона.

— Это она! — Люциус выдернул руку и быстро пошел за гриффиндоркой.

— Стойте! — Миссис Делауер сделала было шаг за Малфоем, но передумав, лишь покачала головой и улыбнулась, надеясь, что все пройдет хорошо.

— Гермиона, остановись! — Крикнул Люциус, пытаясь нагнать девушку, которая удалялась куда-то вглубь замка, но та словно не слышала. — Гермиона! — Он схватил девушку за локоть, когда она свернула в другой коридор.

— Отпустите меня! — гриффиндорка попыталась выдернуть локоть и недоуменно посмотрела на парня. — Вы кто?!

— Гермиона…

— Да пустите же!

— Эвельсон, черт возьми! Это я, Люциус!

— Я вас не знаю. — Она, наконец выдернула руку и скрестила их на груди, хмуро уставившись на этого человека.

— Потом разберемся с этим, ты должна пойти со мной!

— Я?! Да вы спятили, сэр! Если вы сейчас не уберетесь отсюда, я позову стражу и своего жениха! — Девушка топнула ногой и зло толкнула Люциуса в грудь. Все было так странно, этот парень ей казался каким-то смутно знакомым. Одна часть девушки, безумно хотела пойти с ним, даже не слушая зачем, но другая, успешно подавляла первую заставляя остаться здесь и отталкивать незнакомца.

— Салазар тебя побери, Эвельсон! — Малфой схватил девушку за руку и потащил из замка. И все бы хорошо, если бы Гермиона не закричала на весь замок, вызывая стражу.

Люди в коридоре появились сразу же, и сопротивляется такому количеству человек было бесполезно, и Люциус это понимал.

— Все в порядке миледи? — Поинтересовался подбежавший Джош.

— Даа…— Девушка застыла в нерешительности, но вдруг поддавшись порыву ответила. — Да, все хорошо, мы просто немного поспорили с этим мистером и я вспылила. Все хорошо, можете идти.

— Миледи, церемония вот-вот начнется, вы должны поторопиться.

— Я уже иду. Джош, проводи этого господина в зал.

* * *

Смолкла музыка, расступились гости, и громко начал свою речь священник, смотрящий на жениха и невесту. Гермиона и Дниас стояли под аркой, друг напротив друга и держались за руки. А в другом конце зала Ричард удерживал Малфоя, который порывался к Гермионе.

— Стой, ты же сам понял, что все испортишь, если будешь горячиться! Она околдована, ее сейчас нельзя трогать.

— Да, понимаю! Но я не могу смотреть как она с другим!

— Сэр? — Сзади тихо подошел слуга, который провожал Люциуса назад в зал.

— Пожалуйста, уделите мне минутку. — Произнёс Джош, но увидев, что взгляд Малфоя наполняется призрением, опустил глаза и попросил снова. Кивнув, слизеринец последовал за слугой во двор замка.

— Сэр…— Джош явно хотел сказать что-то важное, но давалась ему это с трудом. — Сэр…очень долгое время я помогал хозяину Мадисону возвращать возлюбленную, губя души других, но я больше не могу.

— Говори! — Малфой ледяным взглядом буквально впился в слугу.

— Сегодня, сразу после церемонии хозяин отведет девушку в церковь, там есть алтарь, и ровно в полночь он предложит ей выпить зелье. И она согласится! Понимаете? И если она добровольно это выпьет, ее душа навсегда покинет тело. А руна и заклинание поместят в это тело душу Тианы. Понимаете, нынешняя миледи, как две капли воды похожа на любимую хозяина и он уверен, что это переселение будет уже навсегда. — Сбивчиво и быстро говорил парень.

— Спасибо, значит, я не должен допустить, что б она туда попала.

— Мистер,…когда хозяин отведет жену на алтарь, я отвлеку его, а вы найдите способ увести девушку.

— Почему ты решил мне помочь?

— Не вам, а миледи, я не могу погубить еще одну душу.

* * *

— Объявляю вас мужем и женой! — Священник оплел руки молодых людей двумя шелковыми лентами, а потом отдал одну ленту девушке, другую мужчине. — Можете скрепить узы брака поцелуем.

Дниас поцеловал Гермиону, притянув ее к себе, и надел золотое кольцо на безымянный палец.

— А сейчас, мы уйдем отсюда, любимая. — Прошептал он девушке на ушко, и потом громко добавил. — Веселитесь, дорогие гости, ведь это моя свадьба, а мы с моей женой, вас покинем. — Все зааплодировали, в зале заиграл вальс, и пары пустились в пляс.

— Куда мы идем? — Спросила гриффиндорка, когда они вышли в сад.

— Это сюрприз, милая! Ты же обещала, что сделаешь все, что я скажу?

— Да…

— Проходи. — Он приоткрыл дверь церкви, пропуская девушку вперед. — Проходи, не бойся.

Церквушка была освещена двумя факелами, весившими на противоположных стенах, а в большие арчатые окна проникал свет восходящей луны. Гермиона вошла внутрь, и сознание почему-то сразу наполнилось страхом, и девушке пришлось себя уговаривать, что муж, не сделает ей ничего плохого, и что ничего страшного в этом месте. Дниас подвел ее к алтарю, вокруг которого в виде какой-то руны стояли свечи на высоких подсвечниках. Сам алтарь был покрыт белоснежной шелковой тканью свисающей вниз.

— Ложись. — Голос Мадисона стал повелительным.

— Зачем?

— Ты обещала. — Голос Дниаса смягчился и снова был полон любви.

Девушка, повинуясь его голосу, легла на алтарь, в абсолютной уверенности, что все так и должно быть, что так и надо.

— Хозяин! — В помещение ворвался Джош. — Хозяин, горит скотный двор. Срочно, там пожар!

— Черт! — Дниас зло посмотрел на слугу. — Сам разобраться не можешь? Ты же видишь, скоро луна вступит в полную силу.

— Хозяин, если бы не срочность, я бы вас не побеспокоил. — Джош склонился в поклоне.

— Сейчас иду. А ты, любимая, будь здесь и не вставай. — Хозяин замка отправился вслед за слугой. А уже через пару минут, как только слуга и Мадисон скрылись, Малфой сидевший за большой сосной, ворвался в церковь. Прекрасно осознавая, что пожар, был специально устроен Джошем, что бы им помочь.

— Гермиона вставай! — Он кинулся к девушке, без движений лежащей на алтаре. — Ну, вставай же! — Он потряс ее, а потом посадил, потянув за руки. Гермиона, наконец, сфокусировала взгляд на том, кто ее потревожил и нахмурилась.

— Снова вы? Уходите! Сейчас придет мой муж и разберется с вами! — Она скрестила руки на груди и сжала губы.

— Хорошо, пусть приходит, но мы отсюда уйдем.

— Никуда я с вами не пойду! Я закричу! — Добавила она, когда Малфой, собрался закинуть ее на плечо и нести. Но видя, что угрозы парня не останавливают, девушка завизжала и начала брыкаться руками и ногами, так, что Люциус еле ее удерживал.

— Да заткнись ты, нас же услышат! — Люциус с трудом поставил брыкающуюся и визжащую Гермиона на пол, и тяжело вздохнув, словно он доктор из психиатрического отделения Мунго, поцеловал девушку, с мысленной улыбкой, понимая, что это лучший способ успокоить любую истерику Эвельсон. От такой наглости, девушка сначала оторопела, а потом начала бить кулачками парня, прижимающего ее к себе. А потом, стала отвечать на поцелуй, понимая, что вот эти губы родные, что образ этого человека мелькал в ее снах и мыслях.

— Люциус?

— Хвала небу! — Обрадовался Малфой. Пошли отсюда скорее, луна уже взошла.

— Ага. — Кивнула Гермиона и повалилась в обморок, потому что воспоминания снова заполняли голову.

— Мантюкору тебе в постель, Эвельсон! — Выругался парень и, подхватив девушку на руки, выбежал из церкви, направляясь к озеру.

— Очнись. Давай Гермиона, приходи в себя! — Он опустил гриффиндорку на берег рядом с озером. Конечно, можно было ее снова поцеловать, но Малфой набрав в руки воды, вылил ее на девушку, от чего та моментально подскочила. — Так то лучше!

— Люциус, это ты! Ты пришел за мной!

— Ага, пришел. Надо было оставить тебя тут и не мучиться. — Пробурчал себе под нос Малфой, и уже громче добавил. — Иди сюда скорее. Мы должны нырнуть. Я слышал, как за нами отправили погоню, у нас не больше пары минут. Ты же хочешь вернуться?

— Да, конечно. — Гермиона, наконец, перестала скакать по берегу и подошла к Люциусу. — На счет три? Раз, два, три…

— Держите их! — Донесся голос Дниаса до Малфоя и Гермионы, когда они уже практически скрылись под водой.

Водоворот закрутил ребят, стало нечем дышать. Казалось, еще секунда и их просто выжмет как в центрифуге, но этого не произошло. Спустя мгновенье они вылетели из воды хогвартсковского озера и облегченно засмеялись.

Гриффиндорка на четвереньках подползла к лежащему рядом Люциусу и, обняв его за шею, поцеловала. «Он спас ее, спас!»

— Ох и дура ты, Эвельсон! — Сказал Малфой после поцелуя, встал и помог подняться девушке.

— Лили, осталось пятнадцать минут до ЗОТИ, пошли уже! — Гермиона потянула за руку к выходу Эванс, едва успевшую подхватить сумку. — Чем ты всю ночь занималась, что ходишь, словно вареная муха?

— Ну, а чем я могла заниматься, когда у нас с Джеймсом вчера была годовщина? — Лили подмигнула. — И вообще, я же не тащила тебя на уроки, когда ты полторы недели назад, придя под утро, решила все проспать! Могла бы разочек и мне дать выспаться. А на следующую пару я бы пошла.

— Я и так дала тебе проспать весь завтрак. Кстати, — Гермиона вытащила из сумки пару тостов завернутых в салфетку, — держи, перекуси.

— Ой, Гермиона, ты лучшая! — Лили с аппетитом принялась за маленький завтрак.

Грейнджер с ухмылкой смотрела, как подруга уплетает тосты и немного грустно улыбнулась, вспомнив свое недавнее путешествие в далекое прошлое. Когда они с Люциусом вернулись, они всю ночь просидели в Выручай-комнате в обнимку и, рассказывая друг другу обо всем что произошло. Как девушка не пыталась увильнуть или упустить из разговора те части, где Дниас ее обнимал и целовал, под пристальным взглядом слизеринца, ей не удалось скрыть ничего. На следующий день после этого разговора, слизеринец стал каким-то немного отчужденным. Нет, они по-прежнему встречались вечерами, правда уже не каждый день, они по-прежнему целовались и наслаждались обществом друг друга, делясь впечатлениями за день, но что-то было не так. Люциус словно стал холоднее по отношению к ней, о чем-то задумывался, и Гермиона не могла понять, в чем же дело, что не так? Почему ей казалось, что он старался избегать ее? Хотя к чему эти вопросы? Она догадывалась, что он так с ней, потому что ему не приятно вспоминать, что она была с другим, фактически изменяла ему, пусть и не по своей воли. Ведь это же Люциус Малфой, холодный, надменный аристократ, который не кому еще не прощал даже малейшего урона свой гордости, а тут такое… Малфой…она верила, что он любил ее, он называл ее любимой, но никогда не говорил о своих чувствах. Но девушка и не торопила, она и сама ему не говорила, что безумно любит его. Она знала, что он поймет. Гриффиндорка решила, что сегодня обязательно поговорит с ним, объяснит все. И даже попросит прощение, запихав свое самолюбие подальше. Она считала, что все-таки виновата в произошедшем, и прав был Люциус, когда сказал ей в тот вечер: « Не трогай больше странные вещи, особенно если они стоят в нестандартных для них местах, Эвельсон. А то больше не буду спасать!».

— Гермиона, ты, где летаешь? Профессор Хейз уже разрешил входить. — Лили кивком головы указала на открытую дверь кабинета. — Хорошо, что эта пара без слизеринцев.

— Лили! Ты ли это говоришь? — Гермиона засмеялась. Ведь Эванс чуть ли не единственная с львиного факультета, кто открыто не высказывал своей нелюбви к слизеринцам и все время выступала в роли миротворца. Староста в ответ лишь смущенно улыбнулась и первой проскользнула в кабинет.

— Добрый день! — Поприветствовал гриффиндорцев профессор и попросил всех не садиться, взмахом палочки раздвинув все столы к стенам. — Сегодня мы приведем практическое, конечно жаль, что все будет в рамках лишь одного факультета, но не спешим расстраиваться, следующая практика будет со слизеринцем. А теперь разбейтесь по парам.

Когда студенты выстроились в два ряда, друг напротив друга, Хейз критически оглядев всех попросил Петтигрю с Эванс и еще нескольких ребят поменяться местами. В итоге на Лили оказалась напротив Люпина, Гермиона напротив Питера.

— Тренируем Ступерфай, Инкарцио и Протего. Один нападает, другой защищается. У вас должны быть молниеносное произношение заклинаний и моментальная реакция защиты. — Профессор Хейз отошел к своему столу и дал команду начинать.

По кабинету сразу стали проносится вспышки заклинаний, и некоторые студенты, не успевшие отбить заклинание своего более быстрого соперника, отлетали к стенам или падали связанные. То и дело раздавались различные насмешливые комментарии, отчего весь класс начинал смеяться, на что профессор, улыбаясь, лишь покачивал головой.

— Гермиона! — Окликнула староста девушку сразу как закончилась пара. — Завтра пойдем в Хогсмид?

— Зачем?

— Скоро Хэллоуин, ты что забыла? Надо выбрать наряды…ведь всего два дня до праздника.

— Лили, я не уверена, что хочу туда идти. — Гермиона пожала плечами.

— Нет, ты пойдешь! Я не позволю тебе киснуть. И к тому же, — Староста наклонилась к уху подруги и перешла на шепот. — Малфой всегда ходит на этот праздник. Все будут в масках, вы сможете провести время вместе.

— Хорошо. — Гермиона покладисто кивнула.

* * *

Люциус сидел в Выручай-комнате, которая приняла вид небольшой, уютной гостиной. Темно-зеленые с серебром стены и такая же темно-зеленая мебель. В большом камине потрескивал огонь, а рядом стояли два глубоких кресла. В одном из них и был Малфой, вертящий в руках бокал с огневиски и смотрящий на пламя. Он знал, что сегодня ему не удастся отвертеться от разговора — взгляд Гермионы был таким решительным, когда столкнувшись в коридоре, она сунула ему в руку записку с настоятельной просьбой увидеться сегодня.

Но что он мог ей сказать? Ведь, в общем то ему не в чем винить девушку. Он изо всех сил старался, что бы все выглядело как раньше, но все равно был холоден. Люциусу так хотелось все это забыть…ведь эта девушка поменяла многое в его душе, и она стала главным в его жизни. И он не смог бы смирится, что человек, так много значащий для него не его собственность. Малфой усмехнулся. Услышала бы Гермиона, что она называет ее своей собственностью, она бы несомненно запустила в него каким-нибудь заклинанием. Да, она была такая взбалмошная, вздорная, порой занудная, упрямая, но безумно очаровательная, прекрасная, солнечная и самая родная. Она бы никогда не предала его, он уверен, она же гриффиндорка. А Гриффиндор — это диагноз.

Люциус посмотрел на часы, висевшие над камином. Одиннадцать. Еще пятнадцать минут и она придет. Что же он может ей сказать? Сказать что любит ее больше жизни? Нет, он не может. Конечно слова это лишь слова, но эти слова значили для Малфоя очень многое, он никогда в своей жизни их не произносил и пока не мог произнести их Гермионе. Хотя он очень хотел что б она это знала. Интересно, она ведь тоже не говорит ему о своих чувствах. Боится? Или не любит? Нет, любит…он хотел в это верить да иначе она бы и не терпела его.

Еще пять минут. Да почему он должен оправдываться? Это она влезла в это чертово зеркало! Она позволила себя околдовать! Она… «Стоп! — Одернул себя слизеринец. — Нельзя накручивать себя и винить во всем Гермиону.»

Дверь тихонько скрипнула и появилась гриффиндорка. Люциус, не шевелясь, ждал пока она подойдет к нему.

«Мерлин, — думала Гермиона. — Куда же делась вся храбрость?» Еще один шажок и можно его обнять. Она сделала последний шаг, чуть обойдя кресло, и положила руки ему на плечи.

— Люциус…— она запнулась. — Люциус…нам надо поговорить.

— Я понял. Говори. — Усмехнулся Малфой.

— Какой же ты…так и стукнула бы! — Девушка топнула ножкой.

— Как примитивно, Эвельсон! — Он даже не пытался скрыть насмешливый тон. — Ты хотела обсудить какой я плохой или есть иная тема?

— Есть.

— Ну же, смелее! Ты ведь у нас гриффиндорка?

— Прекрати, Малфой!

Гермиона подошла к камину и, повернувшись спиной к слезеринцу глубоко вздохнула.

— Люциус…ты последнее время так отстранен со мной. Холоден, безразличен. Я вообще не понимаю что происходит? Когда ты смотришь на меня, во взгляде у тебя борьба. Ты борешься с собой или с отвращением ко мне или с чем то еще? — Она не заметила, как начала выводить пальчиком замысловатые узоры на каминной полке. — Я все понимаю, ты Люциус Малфой, мечта многих девушек факультета. Зачем я тебе? Грязнокровка.

— Заткнись! — Слизеринец вскочил с кресла.

— Тогда зачем ты меня спасал? Люциус, если я тебе неприятна, скажи мне об этом сейчас. Я ведь уже не могу без тебя жить, а что будет позже? — Она словно не слышала его окрика и продолжала говорить.

— Заткнись, я сказал!

— Я что-то неверно сказала?

— Все! Эвельсон, ты вроде умная девушка, почему же ты такая идиотка? — Малфой и не заметил, что уже кричал на нее.

— Почему ты кричишь? — Гермиона в шоке смотрела парня. — Как же еще толковать твое безразличие? Или то что даже когда ты рядом со мной, ты все время, думаешь о чем то постороннем и явно неприятном?!

Люциус схватил девушку за плечи и с силой встряхнул.

— Ты меня ненавидишь? — По щекам гриффиндорки потекли слезы, и она в бессилии опустила голову.

— Не плачь… — Гнев парня сразу весь куда-то испарился.

Он провел рукой по ее щеке, стирая слезы, и заставил девушку сесть. Теперь они были в противоположной ситуации: она сидела, а он собирался говорить.

— Предупреждаю, Эвельсон, если ты хоть раз потом заикнешься об этом разговоре, я тебя убью. — Он ожидал от гриффиндорки хоть какой-то реакции, но та продолжала сидеть, понурив голову. — В общем, говорю один раз и больше повторять не буду: ты моя. Моя, Эвельсон, поняла? И я тебя делить не с кем не собираюсь. И знаешь, то что там ты была с другим мужчиной, меня очень задело. Ты об этом не подумала?

— А ты не думал, что я это не специально? — Гермиона огрызнулась чисто машинально. То что сейчас говорил Малфой, должно было обидеть: она не собственность! Но ведь было так приятно, тепло разливалось по всему телу. Она Его! Он ее никому не отдаст! Она ему нужна! Девушка улыбнулась и сквозь слезы взглянула на слизеринца.

— Если бы я об этом не думал, я б тебя там оставил. Ну или…хотя не хочу тебя посвящать во все способы мести Малфоев.

— Люциус…

— Знаешь, Эвельсон, я тебе скажу одну вещь, — Малфой присел на корточки рядом с креслом и взял Гермиону за подбородок. Ее глаза широко раскрытые в удивлении, смотрели на него. — Если ты мне изменишь, я тебя убью. — Он властно впился в ее губы, и девушка со страстью ответила на поцелуй. Лишь когда им перестало хватать воздуха, они оторвались друг от друга и Люциус смог встать и помог подняться гриффиндорке.

— Я никогда не предам тебя. — Выдохнула она ему на ухо.

Малфой не мог заметить, как на губах девушки заиграла хитрая улыбка. Гермиона стала легкими невесомыми прикосновениями дотрагиваться до кожи на шее слизеринца и легонько касаться пальчиками его волос. Обойдя парня сзади, она обняла его со спины и скользнула ладошками под свитер и начала поглаживать его могучую грудь и живот.

— Мистер Малфой…— Она куснула его за мочку уха. — Я хотела бы извиниться, за то что влезла куда не стоило и втянула нас в передрягу. — Легкая дорожка поцелуев по шее к уху. — Я так больше не буду, честно, честно! — Она легонько дунула, чем заставила Малфоя вздрогнуть. — Что-то не так? — Невинный шепот.

Слизеринец зарычал и, развернувшись, схватил девушку и крепко прижал к себе.

— Нарываешься, храбрая гриффиндорка! — Он резко стащил с нее блузку, и принялся целовать ключицу, медленно приближаясь к груди девушки, скрытой за бюстгальтером. Он спустил с ее плечика одну лямку и прошелся поцелуями по всему плечу, тоже проделав и со вторым, он крепко прижал ее к себе.

— Чертовка…моя любимая, чертовка! — С огромным усилием Люциус отстранил от себя девушку, и подняв блузку, накинул ей на плечи.

— Что не так? — Гермиона смотрела на парня и не понимала, почему он ее отверг. Ведь было видно, что он очень ее хотел. «Я почувствовала…» — Не к месту девушка хихикнула.

Малфой не подал вида, что удивился ее смеху, но не стал отвечать на вопрос. Он что ей должен объяснять, что она не одна из тех подстилок, которыми он пользовался и бросал? Что он боялся сделать ей больно и потерять ее? Ну нет, пусть думает что хочет, но он не может сейчас так с ней поступить. Конечно, она сама сейчас все начала, и он еле удержался, что бы не сделать ее полностью своей прямо на этом самом полу.

— Люциус? — Девушка вопросительно всматривалась в его глаза. — Ну и ладно! Не хочешь отвечать не надо! — Она застегнула блузку и попробовала поправить волосы, но быстро бросила это занятие и отвернулась от парня.

— Гермиона, не стоит обижаться, ты уже должна была привыкнуть, что я не люблю объяснять свои поступки. Если я так сделал, значит так надо. Ясно?

— Да. — Угрюмо кивнула девушка. «Эх…» Все равно ж она не сможет обижаться на него, еще не разу за время их отношений не получилось.

— В воскресенье бал. Ты пойдешь со мной?

— А как же мы вместе….

— Гермиона, мы будем в костюмах, и мы спокойно сможем танцевать весь вечер. Ты хорошо танцуешь?

— Я занималась немного танцами, но до вас мистер, мне далеко.

— Что ж, мисс, увидим. Ты согласна? — Он взял ее за руку.

— Мерлин, Люциус, как у тебя получается, бывать таким милым? Я в такие моменты даже забываю, что ты Малфой. Да, конечно, я согласна.

— Лили, ты уверена, что Джеймс тебя не хватиться? И почему мы ускользали, как нашкодившая малышня?

— Я хочу устроить ему сюрприз. Не хочу, что б он видел мой костюм. Он должен будет узнать меня только в зале. — Староста подмигнула подруге. — Так ведь будет интереснее, чем просто прийти вместе.

— С твоими волосами, тебе не удастся остаться неузнанной.

— Это Хэллоуин! Мы можем изменить все! Хочешь, я и тебе помогу с волосами? Сделаю красивую укладку.

— Может не надо? — Гермиона инстинктивно выставила руки в протестующем жесте.

— Еще как надо! Что бы Малфой пал к твоим ногам окончательно. — Лили рассмеялась, и Гермиона подхватила. Настроение заметно улучшалось. Когда девушки отсмеялись, Грейнджер вернулась к прерванному разговору.

— А ты вообще, можешь представить Малфоя, у чьих то ног? Вот-вот, и я не могу. — Согласилась она, посмотрев на лицо подруги. — Но ты права в одном — я хочу его поразить.

— Я знала, что ты меня поддержишь!

Гермиона шла и смотрела на весело улыбающуюся и делившуюся своими планами Лили. Ее рыжие волосы развивал ветер, заставляя девушку то и дело их поправлять, ее зеленые глаза лучились и хитро поблескивали. Грейнджер даже подумать боялась, какой будет ее жизнь в своем времени без этих людей. Неужели никак нельзя помочь им? Почему нельзя нарушать эти дурацкие законы времени? Если бы она только могла….она бы рассказала, что Петтигрю предатель. Рассказала бы, где он пропадает пятничными вечерами. Ведь она знала. Собрания молодых Пожирателей. Проследить за Питером больших усилий не стоило, но вот спрятаться и не попасться в следующий раз, было гораздо труднее. Но время, проведенное с Гарри и Роном не прошло даром — она справилась. А сколько же счастья у нее было, когда в тех рядах она не увидела Малфоя. Зато был Снейп. Но девушка знала, что он одумается. Все же интересно…когда Малфой получит метку, где же будет она, что бы этому помешать? Что-то подсказывало Гермионе, что она будет этому виной.

— Пойдем к мадам Малкин? Ау, Гермиона?

— Да? Что?

— Я спрашиваю: пойдем к Мадам Малкин?

— Да, давай сначала туда. — Гермиона свернула к магазину и через некоторое время продолжила. — Лили, я… я в общем я не очень люблю все эти походы по магазинам и поэтому не очень разбираюсь в нарядах. Понимаешь?

— Конечно, я все возьму в свои руки! — Подмигнула староста.

— Я уже боюсь. — Усмехнулась Грейнджер.

* * *

Люциус Малфой стоял и, скрестив руки, смотрел на ухмыляющуюся Нарциссу.

— Ты так и будешь молчать, дорогой? — Она смотрела на слизеринца и не могла понять, как относиться к тому, что ей с таким трудом удалось выяснить. Конечно, она легко могла ошибаться, но все же любопытство пересилило, и

вот уже около пятнадцати минут она смотрела на Малфоя, который после заданного ею вопроса смотрел на нее спокойно, но не проронил не слова.

— А что ты хочешь от меня услышать?

— Подтверждение или опровержение, что же еще?

— Я не буду с тобой обсуждать это Нарцисса!

— Значит я права! — Блек хлопнула в ладоши.

— Я этого не говорил.

— Но ты и не говорил обратного! Люциус, ну же! — Девушка в нетерпеливом жесте встряхнула волосами.

— Что? — Парень надменно вскинул бровь. — С каких пор ты такая нетерпеливая?

— Наверно с тех же, с каких ты встречаешься с гриффиндоркой!

— Да с чего тебе в голову пришел такой абсурд?

— Трудно не заметить какие взгляды ты метаешь на гриффиндорский стол, когда Эвельсон шепчется с Мародерами и особенно с Блеком. И с таким же трудом можно не обращать внимания, каким взглядом она награждает меня, когда я наклоняюсь к тебе. — Улыбнулась Нарцисса. — Да и ты наверно, не замечал, с какой теплотой эта девчонка на тебя смотрит.

— Это не о чем не говорит!

— Еще как говорит! Люциус, я все понимаю, но гриффиндорка?! Ты представляешь какой скандал будет, когда узнают твои родители?

Малфой резко приблизился и прижал девушку за плечи к стене.

— Они не узнают! По крайней мере до тех пор, пока мы не окончим Хогвартс! Ты хорошо меня поняла, Нарцисса?— его голос был угрожающем.

— Я и не собиралась никому говорить! — Девушка обиженно вздернула подбородок. — Ты же молчишь про Майкла. Да я и не предательница. — Она оттолкнула парня и вышла из его комнаты.

* * *

— Да, согласна, оно красивое…но что-то не то. — Гермиона озабоченно рассматривала длинное платье из кремового шифона.

— Правильно, я тут кое-что заметила, когда присматривала свой. — Лили подхватив подол своего платья, слезла с примерочного стенда и подошла к вешалкам с костюмами. — Вот! Держи…сегодня мы спрячем твой нежный образ и покажем другую Гермиону — дерзкую. — Староста подмигнула подруге. — И не надо на меня так смотреть! Это Канун дня Всех Святых, время преображения! — Она изящно изобразила пируэт, демонстрируя свой наряд. Костюм нимфы четко облегал стройную фигуру девушки. Зеленый шелк струился до пола, от бедер шли два разреза, демонстрируя ножки в красивых коричневых босоножках, шнурок которых обвивал ноги до колена. Этот образ позднее должны были дополнить маска и вплетенные в волосы декоративные лианы. Лили подошла к подруге и передала ей в руки вешалку с костюмом.

Взяв наряд Гермиона критично осмотрела его и снова в шоке уставилась на Эванс. «Ну а почему бы и нет?» Промелькнуло в голове, и она решительно задернула занавеску примерочной. «Ох, и на кого я буду похожа в этом наряде? Странно, и здесь и там у меня в подругах рыжеволосая бестия с множеством кардинальных идей. И причем каждой из них не терпится меня переодеть». — Гермиона улыбнулась, натягивая длинную черную юбку с бордовой оборкой понизу. И бордовый корсет с укороченным животом и удлиненной спиной, и с высоким черным воротником.

— Ну как? — Спросила Гермиона выходя из примерочной и опасаясь посмотреть в зеркало.

— Потрясающе! — Лили с восторгом смотрела на столь непривычный образ подруги. — Соберем высокую прическу, купим вот эту маску и туфли. — Девушка протянула бордовую маску с черной вышивкой и маленьким кружевом, так подходящей к костюму. — Ну же, посмотрись в зеркало!

Гриффиндорка сделала глубокий вдох и повернулась к зеркалу. Оттуда на нее смотрела не тихая, скромная Гермиона, проводящая время за учебниками, а дерзкая, красивая молодая женщина. Корсет отлично сидел и красиво подчеркивал талию и грудь, а юбка — бедра. Весь наряд был так не привычен, так странен для нее, но почему то очень ей шел. Примерив маску, девушка снова взглянула перед собой и улыбнулась.

— Ты оказалась права, Лили! Очень красиво…

Расплачиваясь, гриффиндорка думала о том, что хорошо, что директор выдал ей денег.

* * *

До праздника оставалось четыре часа, а Гермиона все продолжала сидеть в библиотеке, перебирая книги в поисках какой-либо информации о своем кулоне, который оказался нестандартным моховиком времени. Ведь где то она что-то похожее видела, но в какой книге это было? Уже два месяца девушка перерывала книжные запасы Хогвартса. Ведь должно же это где то быть? Она захлопнула книгу и отложила к высокой стопке прочитанных книг, а из другой взяла еще одну. «Первоартефакты, артефакты и псевдоартефакты ». Открыв ее на первой странице, девушка углубилась в чтение. На первой странице были даны краткие определения трех видов артефактов, а далее шли три раздела посвящённые каждый своей теме.

« Первоартефакты — артефакты созданные природой, посредством разнообразных катаклизмов или столкновения стихий. Имеют множество видов и отражений. Могут являться основами для многих магических артефактов, но тогда созданные предметы становятся своенравными.

Артефакты — магические предметы, созданные с волшебником с помощью наложения разнообразного колдовства. Каждый артефакт выполняет одну определенную функцию, заложенную магом.

Псевдоартефакты — магические предметы, созданные волшебником на основе какого-либо первоартефакта. Такие артефакты становятся своенравными и вплетают себя и свое воздействие в полотно судьбы каких-либо людей. Этих людей выбирает сам артефакт по непонятным создателю причинам, сильно меняя их судьбы. Создатель данного предмета становиться его хранителем и под воздействием этого артефакта должен как-то доставить его тому, кого артефакт выбрал, только после этого он может вздохнуть свободно. Артефакт, выполнив определенную задачу, исчезает.»

— Видимо это то, что мне нужно…долго же пришлось искать. — Пробормотала Гермиона и открыла книгу на третьем разделе. Там были даны изображения различных вещей: браслеты, кулоны, зеркальца, перстни и даже подсвечники и многое другое. Примерно через десять минут просмотра страниц, гриффиндорка уже с отчаянием подумала, что может это совсем не то, что ей нужно, когда ее взгляд наткнулся на изображение кулона в виде плоского круга, с маленькими песочными часами в нем. Быстро прочитав всю информацию, девушка в задумчивости откинулась на спинку стула. «Создателем этого псевдоартефакта является шотландский маг-алхимик Лэмонт Максвелл, который в надежде получить более усиленный вариант Моховика времени, на основе временного первоартефакта, допустил ошибку при его создании. Что и повлекло за собой происхождение этого псевдоартефакта. Поняв, что результат оказался не тем, который ожидался, маг успел зарегистрировать этот артефакт, прежде чем бесследно исчез. Доподлинно известно, что артефакт все же имеет свойства перемещения во времени, и что, несомненно, по всем свойствам является псевдоартефактом. На данный момент не известно, что стало с самим артефактом и его хранителем.» Прокрутив в голове всю эту информацию раз пять, Гермиона тяжело вздохнула и достала из ворота цепочку. « Это вам не известно, а мне…Эх, и когда же будет тот момент когда этот кулон исправит то что натворил? Я уже не уверенна, что хочу возвращаться…»

— Гермиона! — Раздался на всю библиотеку голос Поттера. — Ге-ерми-и-о-она-а!

— Мистер Поттер, вы в библиотеке, извольте не повышать голос, а то закрою вам доступ сюда!— Библиотекарша сразу же включила свою вечную пластинку.

— Что вы мадам, я не переживу этого! — Джеймс картинно схватился за сердце, покривлялся пару секунд и направился искать подругу.

— Джеймс, я тут. — Девушка закрыла книгу и спрятала ее вниз стопки. — Чего ты так раскричался?

— Как чего? Меня Лили за тобой послала, да бала два часа осталось, все девушки уже давно в панике носятся между комнатами и помогают друг другу и собираются, а ты еще даже не начала и вообще куда-то пропала. Мы подумали, что ты в библиотеке и вот я тут.

— Ой, я и забыла. — Гриффиндорка встала со стула и, указав Поттеру на большую стопку книг, сама взяла маленькую. Джеймс покорно взял книги и понес их к полкам вслед за девушкой. — Что ж, пойдем, не зря же я провела столько времени в магазине с твоей девушкой. Спасибо, что помог. — Гермиона улыбнулась и подхватив сумку направилась в гостиную.

— Слушай, а ты не скажешь, какой у Лил костюм? Она мне не говорит и хочет, что б мы встретились сразу в зале… — Джеймс взъерошил волосы пятерней. Чем сейчас очень напоминал своего сына, и Гермиона поняла, что она очень привязалась и ко всем этим людям, но и очень скучает по своим друзьям из будущего.

— Ты правильно сформулировал вопрос — не скажу.

— Собственно, я так и думал, но стоило же попытаться?

* * *

— Ну и чего ты паникуешь? — Поинтересовалась Гермиона, войдя в комнату старосты и увидев ползающую Эванс.

— Уф, Гермиона, это ты! — Вздрогнувшая было от неожиданности староста, с облегчение вздохнула. — Ты не могла бы призвать мою палочку? Она туда закатилась и мне ее не достать. — Девушка встала с колен и, отряхнув платье, указала куда-то за кровать.

— А мое платье ты сюда уже принесла? — Грейнджер выполнила просьбу и протянула палочку ее владелице.

— Спасибо! Да, оно в шкафу! Бери и скорее одевайся, нам еще нужно сделать тебе прическу и поменять на время цвет моих волос и глаз. — Радостно проговорила Лили и вдруг резко помрачнела. — Мне кажется, он меня не узнает, когда я так поменяюсь. Я узнала бы его в любом виде, а Поттер он такой…такой…Поттер. — Обреченно констатировала девушка, словно фамилия была диагнозом.

— Ну что ты! Я думаю, он тебя удивит. А был бы он тем, кто не сможет узнать любимую девушку, разве ты бы любила его?

Эванс неопределенно пожала плечами и повернулась к зеркалу, надевая украшения. Гермиона тоже не стала продолжать разговор, решив дать Лили время. Взяв костюм из шкафа, девушка, обреченно вздохнув, быстро переоделась и тоже подошла к зеркалу, вертя в руках маску.

— Раньше я никогда такое не надевала…но Мерлин, и правда здорово!

— А будет еще лучше, когда мы завершим образ прической и этим кулоном. — Эванс вытащила из ящичка в столе кулон черного цвета в виде запятой. — Я купила его пока ты была в книжном. Это мой подарок на твой день рождение, о котором ты нам соизволила сказать только через полтора месяца. — Староста укоризненно помотала головой. — А Малфою ты наверняка и сейчас не сказала, да?

— Да. Я бы и вам не сказала, если б вы не накинулись всем скопом! Проще было ответить. Но я же просила ничего мне не дарить, так как день рождение был давно.

— Знаешь, ты не приняла во внимание, то что мы можем захотеть тебя поздравить во время и устроить тебе праздник, вот и я не приняла во внимание твое желание остаться без подарков.

— Спасибо. — Гермиона улыбнулась и надела украшение. — Оно очень подходит. Ну что, займемся твоими глазами и волосами?

Кивнув, Лили придвинула стул и села, но не прекратила разговор:

— А ты собираешься говорить Малфою, что у тебя уже было день рождение?

— Нет!

— Но почему, неужели тебе не интересно, что может подарить девушке Малфой?

— Может и интересно, но я не хочу, что бы он тратился на меня, мне достаточно того что он мой. — Девушка улыбнулась и направив палочку в глаза Лили произнесла. — Aliquam. — И глаза Лили сменили цвет на голубой, а потом Гермиона проделала тоже самое и с волосами подруги, поменяв их на светло-русый.

— Здорово! Осталось вплести лианы, и будем заниматься тобой.

— Хорошо.

— Слушай, я до сих пор с трудом верю, что слизеринец встречается с гриффиндоркой! И не просто слизеринец, а Малфой.

— Заладила — Малфой, Малфой, хватит уже. А если честно я и сама с трудом верю в такое! Давай лучше о тебе поговорим. — Подмигнула Гермиона продолжая заниматься прической подруги.

— Ну давай, о чем именно?

— Например, как у вас все с Джеймсом началось?

— Ну если хочешь. Половина Хогвартса до сих пор недоумевает, хотя все уже привыкли. Веришь или нет, я Поттера терпеть не могла, как и всю его шайку, за исключением Рема. Ремус всегда был тихий, спокойный, хорошо учился, но и за ребят был горой. Питер, ну он тоже тихоня, и все время ходит за Джимом и Сириусом, кажется, что хочет стать такими же как они, он на начальных курсах сильно стремился влиться в компанию. Ну а Блек с Поттером…, они одним словом — Мародеры! Сколько пережили эти стены от их выходок, и как школа все еще стоит? — Лили с нежность улыбнулась. — Помню, Джеймс еще в поезде, когда мы ехали в Хогвартс, он хотел со мной подружиться. Уже тогда он был такой взъерошенный, лохматый и неимоверно веселый! Они с Сириусом ввались в купе, где я сидела со Снейпом, продолжая над чем-то смеяться. Джим тогда так высокомерно заявил Северусу, что это его место и что он намерен сидеть со мной в одном купе, и никаких жалких оборванцев рядом с собой не потерпит. Ух, и разозлилась я тогда! Джеймс потом рассказывал, что до сих пор помнит, как мои глаза метали молнии. — Староста рассмеялась. — Так забавно….Ну в общем я накричала на них и вытолкала из купе, а Северус на меня обиделся, что я стала его защищать…Странная какая-то дружба у нас была. Но не об этом речь. Вот считай так и было курса до пятого, он всех задирал, даже меня, пытаясь как-то показать себя, а я вечно то защищала Снейпа, то огрызалась и ругалась, или просто посылала его подальше и уходила. А потом я и не поняла, как мне начало нравиться его внимание, его комплименты, и он сам! С его безалаберностью, с его смехом и шутками, веселыми глазами и растрепанными волосами! Как меня начали раздражать его отношения с девушками, но я продолжала его отталкивать, огрызаться, что бы он не понял, что он мне нравиться. Глупая…правда? Но видимо Джеймсу надоело, что я ему вечно отказываю и называю неотесанным болваном, он подговорил своих друзей на авантюру. Ты представляешь, эти дураки меня похитили! Похитили! Ну чего ты смеешься? Я тогда ой какая злая была! Думала прокляну их всех как-нибудь. Ну, так я думала пока они меня тащили, а когда увидела Джима и то что он приготовил для меня…я была в шоке! Поттер и вдруг романтик. На Астрономической Башне по всему периметру парили свечи, а в центре был круглый столик с белой скатертью. На нем тоже свечи, ваза с фруктами и пирожными и он даже уговорил эльфов приготовить восхитительное горячие из баранины. Поттер умеет всех обаять. — Лили закатила глаза, счастливо улыбаясь. — И, конечно же, ко всему этому великолепию была добавлена бутылочка красного вина. Очень вкусного, кстати. Я конечно повыпендривалась, поругалась, но видя как мило он взлохмачивает волосы и улыбается, не смогла устоять. Весь вечер мы с ним проговорили сидя и смотря на звезды, без всякого позерства одна романтика. Ну вот как-то так. — Она вздохнула и взглянула в зеркало. — Ой, Гермиона как здорово вышло! Спасибо!

— Не за что. Я и не знала, что вышло так романтично! Джеймс молодец, добился своего. И после этого ты думаешь, что он не узнает тебя?

— Честно, я очень боюсь, что не узнает, ведь если любишь кого-то по-настоящему чувствуешь его сердцем, пусть он даже оборотное зелье выпьет! Садись, займемся твоими волосами.

— Не переживай. Вот мне можно переживать, что Люциус меня в таком наряде, да еще и с маской просто не узнает.

— Гермиона села на стул с которого поднялась староста и откинула волосы за спину.

— Знаешь, по твоим рассказам, можно сделать вывод, что он тебя любит, плюс, учитывая то, что он перестал развлекаться со своими слизиринками, я слышала как Фрида Забини в туалетной комнате говорила, что когда она пришла вечером к Малфою он ее выставил за дверь и так еще некоторых.

— Хм, он мне не рассказывал.

— Уверена, он просто не хочет что бы ты ревновала.

— Наверно….

— Гермиона! — Лили засмеялась. — Вот видишь, ты сразу начала ревновать!

— Не правда.

— Конечно, конечно! Не вертись, не надо в меня ничем кидаться! — Продолжала смеяться староста, Гермиона тоже весело улыбалась.

* * *

«Думаю, это будет первый бал, который я проведу в свое удовольствие.» — Люциус с ожиданием смотрел на двери Большого Зала. «Когда же она сюда войдет?» Видимо слизеринец, ожидающий свою возлюбленную, не шибко задумывался над костюмом: парадный черный фрак, с серебреными воротником и манжетами и в тон наряду маска. Волосы были собраны в хвост черной лентой. Но не одна девушка не могла бы поспорить с тем, что выглядел он шикарно.

Недалеко от него стояла Нарцисса, которая разговаривала со своей сестрой. На младшей Блек было голубое шелковое платье, с белой лентой пущенной под грудью. Оно выгодно подчеркивало кукольную внешность девушки. Кудряшки, маска и белые босоножки дополняли образ.

Беллатриса, в отличие от своей сестры, которая выглядела нежной феей, оделась ярко и броско. Багряный цвет удлиненного платья со шлейфом, и корона четко формировали образ кровавой королевы, чему личность старшей Блек очень соответствовала.

Северус Снейп, как сейчас, так и в будущем был в простой черной мантии, не потрудившись даже надеть маску.

У самого входа в радостном возбуждении стояла компания мародеров и две девушки шестикурсницы пришедшие с Ремусом и Сириусом.

Джеймс Поттер, который в данный момент, что-то оживленно рассказывал друзьям, но при этом не забывал поглядывать на лестницу, по которой продолжали спускаться девушки, был в костюме вампира. Белый грим на лице и шее придавали Поттеру мертвенную бледность. Черные штаны, рубашка и черный с красным плащ, могли бы сделать его образ величественным и таинственным, если бы волосы парня не были сильно взъерошены. От этого Джеймс выглядел скорее очень забавным, чем таинственным, и у всех вызывал улыбку. Кстати, улыбка самого гриффиндорца, могла похвастаться отличными накладными клыками и капельками нарисованной крови в уголке губ.

Сириус, стоящий рядом и обнимающий за талию свою спутницу, время от времени кивал словам друга и весело смеялся. Блек был пиратом. Рубашка была белой с рукавами фонариками, поверх черная кожаная жилетка с небольшой шнуровкой у ворота, а штаны были свободными, красными в черную широкою полоску. На голове была красная бандана, а на ногах черные сапоги с широким голенищем. Ну и конечно же повязка на одном глазу и сабля в руках. Чего и говорить, что Сириус в этом костюме выглядел потрясающе, и казалось, что в любой момент он крикнет «Отдать швартовы» и уплывет в море грабить королевские корабли. Миранда Уилсон шестикурсница гриффиндора, полностью соответствовала своему спутнику и была пираткой. В коротком белом платье с пышным оборчатым подолом и черным корсетом поверх девушка выглядела дерзко и привлекательно. Высокие черные сапоги и сабля отлично подходили к костюму.

Ремус с терпеливой улыбкой, с которой обычно родители смотрят на своих проказников, взирал на своих друзей. Его спокойствию вполне соответствовал его костюм: белая рубашка, черный камзол и шляпа цилиндр. Простой но изящный наряд, который отлично показывал личность Люпина: тихого, терпеливого, но сильного человека.

Спутницей этого гриффиндорца, являлась когтерванка Мария Перир, давняя знакомая и просто хорошая, умная девушка. Мария была в золотом блестящем платье с разрезами по бокам, Руки, от запястья до локтя, были украшены спиралевидными браслетами, а на ногах были босоножки зашнурованные до колен. Светлые волосы были собраны в высокий хвост и являли миру заостренные ушки, которыми девушка обзавелась с помощью трансфигурации. Лук в руках дополнял образ эльфийки.

Питер Петтигрю поддакивающий Джеймсу и кого-то ищущий глазами, был в костюме рыцаря. Рыцарские латы, как не странно, смотрелись на нем вполне прилично, и если бы не злой взгляд, то на эту ночь, Питер смог бы стать мечтой изнеженных девушек, на досуге почитывающих любовные романы.

— Алиса! — Джеймс закончил рассказ и окликнул однокурсницу, спускающуюся по лестнице. — Ты Лили не видела? Она еще в Башне?

— Нет. Они с Гермионой уже спустились, думаю, вы их проглядели. — Алиса махнула ребятам рукой и кинулась в объятья Френка Долгопупса, ожидающего ее.

— Заболтался ты, Сохатый! Проглядел любимую! Ой, и ругаться будет Лили, если ты ее не найдешь. — Засмеялся Сириус.

— Молчи! И почему я должен поддерживать ее глупые идеи? Найти ее, узнать ее…женщины…— Пробурчал Поттер и направился в зал разыскивать Эванс.

Сначала гриффиндорец рассчитывал найти девушку по волосам, но быстро понял, что все не так-то просто. Хотя почему не просто? Что сложного узнать свою любимую из десятков других? Правильно: ничего! Решительной походкой он отправился в сторону помоста, на котором стоял преподавательский стол — оттуда лучше всего просматривался зал.

Множество девушек в различных нарядах стояли по всему залу с кавалерам и без. Кто-то весело о чем-то разговаривал, кто-то танцевал, кто сидел за круглыми столиками, стоявшими у стен. Тут взгляд Джеймса наткнулся на такой привычный жест — Лили всегда терла пальцами мочку уха, когда сильно волновалась. И сейчас прелестная нимфа со светло-русыми волосами так же терла мочку.

Гриффиндорец улыбнулся и двинулся к ней.

— Вот я вас и нашел, прекрасная незнакомка. — Сказал он, подойдя со спины.

— Ой! — Девушка подпрыгнула от неожиданности. — Напугал!

— Прошу простить меня, красавица! Вы не хотите потанцевать со мной?

— С удовольствием, но как же ваша девушка?

— Она решила от меня спрятаться, так что вполне могу занять свое время такой красавицей!

— Что?

— Ведь мы можем отлично развлечься, правда?

— Ты обнаглел, Джеймс Поттер! — Лили стукнула его кулачком в грудь и намерилась уйти.

— Стой, глупышка! Я же шучу, тебя невозможно ни с кем спутать.

— Правда?

— Конечно, любимая! — Поттер прижал девушку к себе. — Ты прекрасна, хотя твой настоящий вид мне нравиться больше.

Лили весело засмеялась и легонько поцеловала парня в кончик носа.

— Ну что, мы можем пойти танцевать?

— Да, Джим!

Стоящая, неподалеку Гермиона с легкой, немного грустной улыбкой на устах наблюдала за друзьями. Джеймс и Лили были счастливы, таким же свое счастье видела Гермиона. Любимый человек, который всегда рядом, улыбки, поцелуи, теплые надежные объятья, возможно мелкие ссоры и после бурные примирения, смех и разговоры, да и просто молчание. Ведь рядом с ним необязательно говорить, можно молчать и просто чувствовать что он рядом, дарить ему свою любовь, дарить себя, и чувствовать что он тоже тебя любит, что ты нужна ему. Сейчас у Гермионы было это счастье, но в любой момент могло закончиться, да и какое будущее у такой любви? Хотелось верить, что для любви нет и никогда не будет никаких преград.

— Почему такая красивая девушка стоит одна и скучает? — Услышала Гермиона голос, который уже ни за что не спутала бы с другим, счастливая, широкая улыбка непроизвольно возникла на ее лице.

— Я жду своего принца.

— Оглядитесь повнимательнее, может он уже пришел? — Усмехнулся парень.

— Ммм, что-то не вижу… — Гермиона шутливо стала крутить головой, делая вид что кого-то выискивает.

— Может так, вам будет лучше видно? — Люциус подошел к девушке, и легонько взяв ее за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.

— Вы правы…вот он…— с придыханием произнесла она, обняв его за шею, и поцеловала в щеку.

— Так то лучше!

— Люциус, ты прекрасно выглядишь!

— Вот какой раз убеждаюсь, что вы гриффиндорцы, наглый народ.

— Что? Почему?

— Ты украла мою реплику. Я не успел сказать, как потрясающе ты выглядишь, а это, между прочим, правда. Ты самая красивая, Гермиона.

— Спасибо, мистер Малфой, слышать это от вас, поистине честь для меня. — Девушка склонила голову в легком поклоне.

— Ты язва, Эвельсон. — Рассмеялся слизеринец. — Ты потанцуешь со мной?

— Конечно.

Оркестр как раз заиграл новую, то резкую, то плавную и, несомненно, чувственную мелодию и пары пустились в пляс. Разноцветные наряды, мелькали в танце по всему залу, создавая неповторимую атмосферу праздника, и зажигая желание присоединиться у тех, кто еще стоял в стороне. В этом и есть главное отличие таких балов от официальных мероприятий — здесь всем по-настоящему весело.

— Люциус…— позвала Гермиона, когда музыка вновь сменилась на медленную и парень крепко прижал ее к себе.

— Да?

— Впрочем, не важно…

— Раз решила, значит говори.

— Я сейчас очень счастлива. Мне хочется, что бы наше счастье никогда не кончалось.

— Я не допущу, что бы оно закончилось. — Сказал слизеринец, проведя рукой по шее девушки.

— Почему? Со мной то все понятно…

— Пойдем ка выйдем во двор. — Он взял девушку за руку и потянул за собой.

В молчании они шли минут пятнадцать, на лице Люциуса было решительное выражение, а Гермиона мысленно жалела, что задала это вопрос. Ведь она прекрасно знала, что Малфой не любит говорить о чувствах.

— Куда мы идем? — Не выдержала гриффиндорка, когда они вошли в Запретный Лес.

— Подальше от всех, кто решил подышать воздухом.

— Но ведь это уже Запретный Лес…

— Ты боишься? Где же ваша хваленая гриффиндорская храбрость?

— Не боюсь, просто мне всегда неуютно, когда я чего-то не понимаю. А сейчас я не понимаю, зачем ты меня туда ведешь, да еще в Хеллоуин.

— Гермиона, ты мне доверяешь? — Серьезно спросил слизеринец, остановившись.

— Ммм…да. Да.

— Тогда закрой глаза.

— Люциус…

— Ты же сказала, что доверяешь мне.

— Да, хорошо. — Девушка закрыла глаза.

— Не бойся. Идем. И не подглядывай! — Малфой за руку повел ее дальше, изредка произнося «осторожно сучек», «осторожно яма».

— Можно уже открывать?

— Нет, подожди еще чуть-чуть.

Они сделали еще несколько шагов, и Люциус обошел девушку, встав ей за спину и прижав ее к себе.

— Сначала подними голову, а потом можешь открывать глаза.

— Ах…. — выдохнула гриффиндорка, когда выполнила указания Малфоя. — Это потрясающе. Я никогда не видела такого неба…

Посмотреть и правда, было на что: Ночное, темно-синие небо было усыпано звездами, они завораживали, и было невозможно оторвать от них взгляд. Но не это так поразило Гермиона, а то, что казалось, будто звезды были не только на небе, но и вокруг нее самой, создавалось ощущение, что стоит протянуть руку и сможешь достать звезду.

— Как…это волшебно…

— Ты права. Это магия этого места. Мне о нем рассказала мать. Тебе нравиться?

— Очень…это потрясающе.

— Вот, теперь я могу ответить на твой вопрос: я не допущу, что бы наше счастье разрушили, я подарю тебе весь мир, по одной причине. Я тебя люблю, Гермиона.

У всех извиняюсь за такую длительную задержку продолжения! Собиралась выложить еще в середине сентября, но я приехала, а мой багаж прилетел гораздо позже меня. Теперь, наконец получив его, выкладываю новую главу. Надеюсь понравиться)

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

Месяц, прошедший после бала, даже для Люциуса был волшебным. В тот день, когда он признался Гермионе в своих чувствах, она ответила ему, что тоже его любит. И это было так странно и так необычно для него — любить и быть любимым. Теперь он знал, что есть человек, который с ним не потому что боится его или того требует долг, а просто потому что сам того хочет. Точнее сама… Она за него беспокоилась, ждала встреч с ним, и это рождало какое-то тепло в душе слизеринца. Правда, он заметил, что иногда Гермиона задумывалась над чем-то, резко мрачнела и прижималась к нему. Пару раз спросив и не получив внятного ответа, он решил не настаивать и позволить ей самой рассказать, когда захочет. И это тоже было необычно для него, ведь раньше он всегда требовал ответа и получал его, независимо от того, хотят отвечать или нет.

— Малфой, стой! — Крикнули ему, когда он уже был у поворота в гостиную своего факультета. Оторопевший от такой наглости Люциус, остановился и медленно развернулся, готовый быстро поставить на место того, кто посмел так его остановить

— Малфой, нам надо поговорить. — Окрикнувшим парнем, оказался его сокурсник, потому слизеринец убрал руки в карманы и благосклонно кивнул. — Тебе уже несколько раз сообщалось, что ты должен присутствовать на собраниях. — Тихо заговорил тот и отвел Люциуса немного в сторону, что бы сразу увидеть, если кто-то пойдет из гостиной или в нее.

— Я никому ничего не должен, Флинт. — Презрительно скривился Малфой.

— Твой отец хочет, что б ты был на служении у Темного Лорда, ты нам нужен.

— Мне не волнуют желания моего отца. Я в отличие от вас всех умею думать собственными мозгами, а не только мозгами родителей.

— Знаешь, раз своими, то подумай еще раз. Подумай о том, какие перспективы это открывает, какие великие цели у Темного Лорда, и как он нас всех отблагодарит за нашу помощь и поддержку.

— Мне это не нужно, Флинт, я уже сказал. — Люциус отвернулся и собрался уходить.

— Ты все же подумай, потому что такие как-ты нам нужны, те кто чтят чистоту крови. — Флинт усмехнулся. — Завтра после полуночи мы собираемся снова, что бы принять в наши ряды одного парня. Он уже неплохо послужил, и может, наконец, носить звание Юного Пожирателя Смерти. Хотя ему придется выполнить несколько последних заданий сегодня, что бы смогли оценить его усилия и представить его Лорду. А тебе, Люциус, этого не понадобиться, ты сможешь сразу вступить в наши ряды. Цени, какое к тебе отношение! — Слизеринец внимательно глядел на однокурсника.

Малфой ответил все тем же презрительным взглядом и направился к гостиной.

— Еще раз подумай, и прими верное решение, иначе мы будем вынуждены помочь тебе с этим.

— Ты мне угрожаешь? — Произнес ледяным тоном Люциус, снова остановившись и обернувшись к Флинту.

— Что ты, что ты! Кто я такой, что бы угрожать тебе? Я лишь предупредил, что лучше тебе принять правильное решение самому.

— И что же ты сделаешь, если я откажусь? Попугаешь меня своей палочкой? — Усмехнулся Малфой.

— Нет, я не дурак, что бы соревноваться с тобой в дуэльном искусстве, но ты, несомненно, поймешь, что это был наш ход, и пожалеешь, что не принял наше любезное предложение. — На этих словах Флинт улыбнулся Люциусу и быстрым шагом скрылся за поворотом.

«Да пошли они в Салазарову задницу!» — Подумал слизеринец, после осмысления разговора с сокурсником. « Не позволю кому-то распоряжаться моей жизнью.»

— Снейп, иди-ка сюда. — Позвал Малфой, войдя в гостиную и заметив парня сидящего в кресле с книгой по зельеварению в руках.

— Что?

— Ты же помнишь, что ты мне обязан, Северус? — Снизив голос до предела, спросил Люциус.

— Конечно.

— Я прекрасно знаю, что ты успел вступить к Пожирателям Смерти, верно?

— Д-да. Понимаешь, они меня заставили.

— Меня это не волнует. — Отмахнулся Малфой.

— Что ты хочешь?

— Я хочу, что бы ты рассказывал мне все, что будет происходить на ваших собраниях, в том числе на завтрашнем. Все планы, особенно если услышишь что-то, что будет касаться меня.

— Но зачем?

— Снейп, причины моей просьбы, тебя не должны волновать. Ты все понял?

— Да. Но если они узнают?

— Тогда делай все так, что бы никто ни узнал. — Сказал Люциус и ушел.

* * *

«Насколько же потрясающее было то что сказал мне Люциус!» — Думала Гермиона, направляясь в кабинет директора. Она собиралась с ним серьезно поговорить, но пока мысли соскакивали с серьезного на лирический лад. Долгое время она не могла попасть к Дамболдору, то его не было в школе, то он был занят, но если говорит честно она и сама оттягивала момент встречи, ведь с каждым днем ей все больше и больше хотелось остаться здесь, и уже это время становилось для нее настоящим. Но как бы не было прекрасно тут, в будущем были ее семья и друзья. Не раз она пыталась рассказать правду о себе Малфою или Лили, но вовремя останавливалась, понимая, что, ни к чему хорошему это не приведет. Она могла бы их спасти, предупредить Джеймса и Лили о Петтегрю или хотя бы директора, а он бы помог, он бы спас… Только ведь нельзя этого делать, нельзя нарушать течение времени и так кардинально его менять. От этого Гермиона очень часто засыпала, роняя слезы в подушку. Ей трудно было принять то, что сейчас она радуется жизни, веселиться вместе с ними, прекрасно зная, что ждет их всего через год. С этими грустными мыслями она дошла до кабинета Дамболдора и, произнеся название очередной сладости, прошла в кабинет.

— Здравствуй, Гермиона! — Услышала она в тот же момент, как открыла дверь. Директор сидел за столом и что-то писал.

-Добрый день, директор! — девушка прошла в помещение и села на стул, рядом с директорским столом. — Я хотела с вами поговорить.

— Я ждал, что ты придешь.

— Почему же сами не позвали? Вы так и не узнали, как я сюда попала и как вернуть меня назад?

— Думаю, ты сама уже все узнала.

— Директор, но почему вы мне не рассказали, если вы все знали?

— Ты должна была сама узнать все, это одно из свойств этого первоартефакта, сделав все это сама, ты встала на путь возвращения домой.

— Домой? Значит, я скоро вернусь в свое время? — в голосе девушки послышалась паника.

— Может скоро, а может и нет. Ты вернешься только тогда, когда наступит время.

Гермиона неопределенно пожала плечами и опустила глаза. Ее буквально разрывало на две части, одна их которых безумно хотела остаться здесь, а другая хотела домой.

— Гермиона, ты очень сильно привязалась к людям из этого времени. Ведь в будущем иначе, они будут гораздо старше тебя, а ты вернешься такой же юной как сейчас.

— Я все понимаю! Но их невозможно было не полюбить! Зачем вы сказали мне остаться здесь? Можно было отправить меня куда-нибудь!

— Невозможно. — Голос директора был невозмутим. — Если кулон перенес тебя сюда и именно в тот момент, в который ты попала, значит это твоя судьба, значит все так и должно быть. И ты не могла к ним не привязаться, я имел в виду, что тебе стоит более рационально ко всему относиться. И я уже не буду говорить мистера Малфоя.

Девушка густо покраснела, и еще сильнее помрачнела. Что она хотела от этого разговора, она и сама не могла не понять. Дамболдор не сказал практически ничего нового. Лишь только больше расстроил ее.

Гермиона попрощалась и направилась на обед, в надежде развеять грустные мысли чем-нибудь вкусненьким. Сегодня впервые за все пребывание здесь, она хотела, что б в Большом зале уже не было не Люциуса ни кого из Мародеров.

Сейчас гриффиндорку не удивляло, что директор знает про нее и слизеринца, она уж с первого курса привыкла, что тому все и про всех в этих стенах известно.

Вот черт, нужно было снова об этом вспомнить! Как бы это не звучало, но получалось что в будущем-то, будущего у нее и нет. Ведь не будет там для нее Малфоя.

Сев за стол и оглядевшись, девушка взяла пирог и придвинула себе сок. Оказывается, у директора она была дольше, чем предполагала, потому, что за столами факультетов уже практически не было народу. Сегодня она сделает все, что бы ни увидеться с любимым слизеринцом. Ведь нужно хоть немного успокоиться, что бы не разрыдаться рядом с ним. Она сильная, очень сильная….но какая девушка выдержит сердечную боль?

«Так, что там с расписанием? Ага, со Слизерином нет сегодня пар, значит, эта задача будет чуть проще.» — Гермиона старалась не представлять, что подумает Малфой, когда вечером она не придет на встречу. Но ей нужно день или два, что бы снова вести себя как, ни в чем не бывало.

Гриффиндорка чуть не прошла между нужного ей кабинета заклинаний, но ее во время окликнул Люпин.

— Эй, ты чего, спишь на ходу? — Спросил он, когда девушка приблизилась.

— Я просто задумалась. — Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла какой-то вялой.

— Я вижу тебя что-то беспокоит, Гермиона.

— Это пустяки, Рем, не обращай внимания.

Ремус понимающе кивнул и словно что-то вспомнив, изменился в лице и наклонился к девушке.

— Ты читала сегодняшний «Пророк» ?

— Нет, а что там?

— После затишья Пожиратели снова напали! Воландеморт нападает на волшебников, отказавшихся принять его сторону и на магглорожденных. Будь на каникулах осторожней, Гермиона.

— Не переживай, я останусь здесь на рождество. А вот вам всем стоит быть аккуратней, а тебе придется приглядывать за Джимом и Сириусом, эти то обязательно полезут в пекло.

— Это точно. — Ответил парень и шепотом добавил. — Не плохо бы знать, что Воландеморт задумал. Ведь теперь Орден Феникса разрешит нам участвовать, мы же тебе рассказывали?

Гермиона кивнула и за рукав потянула Ремуса в кабинет, за разговором они не заметили, как пришел Флитвик. Сев рядом с другом она продолжила разговор шепотом:

— Ребята опаздывают? Где они?

— Ждут, Лили. У нее там что-то случилось, и она отказывалась выходить, а пошел предупредить, что вы все задержитесь.

Словно в подтверждение его слов, примчались Мародеры и Лили, на голове у последней было нечто невообразимое — волосы мерцали разными цветами, и время от времени вставали дыбом. Если бы в кабинете сидели слизеринцы, а не гриффиндорцы, все бы давно смеялись, но сейчас, все тактично молчали, хотя и было видно, что еле-еле сдерживают улыбки и смех.

— Что с тобой случилось? — Тихо хихикая, поинтересовалась Гермиона у, присевшей рядом подруги.

— Ты не поверишь, впервые напутала с заклинанием, я сегодня такая рассеянная….

— Мисс Эванс, Мисс Эвельсон, вы наговорились? Я могу начать урок?

Девушки смущенно замолчали и приготовились слушать.

* * *

Дерек Флинт стоял у входа в подземелья и нервно поглядывал на часы. Он сказал этому червяку Петтегрю, что бы тот явился сюда, пока все на уроках, ведь нужно было, что гриффиндорец выполнил еще задания! Флинт усмехался, как же шляпа так промахнулась и отправила этого труса и лжеца на факультет патологической честности и храбрости? Все считали, что Гриффиндор — это диагноз. Что там нет, не трусов, не лицемеров, не тем более предателей. А Петтегрю за возможность, почувствовать себя не таким ничтожеством, каким является на деле, и получить маленькую толику власти над слабыми, предал своих друзей. Страх, заставляет его подчиняться, а черная зависть — предавать. Но все это не важно, главное, что это убожество было шпионом в рядах гриффиндорцев, что он делал все что ему приказывали, лишь бы отомстить друзьям, которые были популярней него.

— Флинт? — негромко окликнул его подошедший Питер.

— Где ты ходишь? Я же сказал, что бы ты был здесь полпятого, а ты опоздал на 10 минут!

— П-прости, я не мог уйти раньше.

— Ладно, слушай сюда: Нужно, что завтра вечером, а точнее ровно семь часов, ваша новенькая грязнокровка Эвельсон, оказалась на седьмом этаже. Заманивай как хочешь, хочешь, веди сам, хочешь, попроси кого-нибудь , но важно что б это время она оказалась на четвертом этаже.

— А она то зачем?

— Твое дело выполнять, а не задавать вопросы. Все сделаешь правильно, и завтра после полуночи посвятим тебя.

— Но….

— Петтегрю, ты понял меня?

— Да, Флинт, я все сделаю.

— Иди.

И Питер ушел. В глубине души осознавая свою никчёмность, он шел назад в класс, туда где он увидит милую девушку, которую завтра он отправит в лапы слизеринцев, и которую ему было даже жалко. Но он прекрасно знал, что сделает все так, как ему сказали.

* * *

Люциус стоял в коридоре около Большого зала, скрестив руки на груди. Ученики постепенно подтягивались на ужин, но основная масса была еще на уроках, но вот-вот должен был быть объявлен конец учебного дня. Но Малфоя сейчас это не интересовало, он поджидал Гермиону, которая весь день от него бегала, и он не мог понять почему. Он мог бы спокойно не обращать на это внимание, но последнее время эта девчонка стала для него необходима. Он признался ей в любви, а теперь она его избегала…Прокручивая последние дни в голове он старался вспомнить, мог ли он чем-то ее обидеть, но ничего такого не вспоминал. За все время с ней он всегда старался не причинить ей вреда, не расстраивать ее. Только с в этот год своей жизни, только рядом с дерзкой гриффиндоркой, он ощущал, что по-настоящему живет.

Заметив Гермиону уткнувшуюся в раскрытую книгу и спускающуюся по лестнице чуть поодаль вечной компании Мародёров. Отступив в тень, Люциус дождался, когда девушка окажется поблизости, схватил ее за руку и затянул в нишу под лестницей. Гриффиндорка успела только что-то протестующе пропищать, а ее друзья и не заметили, что она куда-то делась.

— Ну привет, Гермиона! Кажется, сегодня мы еще не поздоровались?

— Ой…— Еще раз пискнула девушка.

— Что «ой», Эвельсон? Какого, черта ты от меня бегаешь весь день?

— Люциус, я….

— Чего ты бормочешь себе под нос?

— А чего ты собственно, бесишься?

— Я бешусь? Ты еще не видела, как я бешусь! Сегодня ты ни разу не глянула на меня, хотя мы пересеклись в коридорах, раза четыре!

— Прости…я…я…у меня…эм…было плохое настроение. Я просто не хотела, что б мое настроение передалось и тебе.

— Опять что-то что ты не можешь мне рассказать?

— Люц….

— Я это понял, Гермиона, и я тебя об этом не спрашиваю, хотя мог бы заставить ответить. А ты от меня бегаешь!

Вынуждаешь вести себя как мальчишка!

— Не ругайтесь, мистер Малфой, я больше не буду! — Девушка улыбнулась и хлопнула глазками.

— Ну вот, теперь ты ведешь себя как ребенок!

— Честно-честно, больше не буду! — Продолжала кивать Гермиона.

— Глупая… — Он покачал головой и притянул ее к себя, поцеловав в губы.

* * *

На следующий вечер, сидя в гостиной факультета Гермиона читала книгу по нумерологии в ожидании Лили, которая должна была вот-вот вернуться с собрания старост. Сириус и Ремус невдалеке играли в шахматы, Джеймс, строчил письмо родителям, и еще несколько студентов занимались своими делами.

Еще вчера девушка осознала, что было глупостью избегать Люциуса. И тихо проплакав полночи, она решила, что пока постарается провести здесь время по возможности с удовольствием и с пользой. Что плохого если он хоть немного не будет думать о будущем, а просто поживет этим настоящим.

— Соскучились? — В гостиную влетела Лили, наконец устранившая последствия ошибочного заклинания на своих волосах.

— Конечно. — Ответил Джеймс и поцеловал свою девушку в знак приветствия. — Посидишь рядом, пока я допишу письмо родителям?

— Посижу, только у меня пара слов к Гермионе, и я к тебе вернусь. — Улыбнувшись, староста подошла к подруге и склонилась к ее уху.

— Гермиона, а я узнала кое-что, что будет для тебя, несомненно, интересно. — Прошептала она. — Отойдем?

Девушка кивнула и пошла за Лили, сгорая от любопытства из-за хитрого взгляда будущей миссис Поттер.

Оказавшись на лестнице к спальням, девушки остановились, и староста принялась излагать.

— Сегодня я пришла на собрание немного раньше и застала там МакГонагалл, она как раз убирала какие-то свитки в шкаф, а увидев меня, она попросила, что б убрала оставшееся за нее, так как у нее было еще пару слов к директору. Я, конечно же, согласилась. Ты знаешь, я никогда не лезу не в свое дело, но там были списки студентов всех факультетов. Я открыла Слизеринский и узнала, что у твоего Малфоя скоро день рождение! А если быть точнее десятого декабря.

— Оу..

— Вот и я о том же. Иногда забываешь, что у таких людей вообще бывают праздники….Ой, прости. — Смутилась Лили.

— Ничего страшного. Спасибо тебе, теперь зная это, я смогу сделать ему какой-нибудь подарок.

— Мне почему-то кажется, что для него подарком стала ты.

— Ты влезла в бумаги нашего декана только ради меня?

— Ну-у-у….

— Лил, ты лучшая….

— Мисс Эвельсон. — Гермиону прервало дерганье за мантию откуда-то снизу и детский голоск.

— Да, Элин? — Вспомнила она имя маленькой светловолосой первокурсницы. — Меня Гермиона зовут, ты забыла?

— Прости. — Девочка смущенно улыбнулась. — Я помню.

— Так что ты хотела?

— Тебя просили зайти в кабинет ЗОТИ.

— Кто просил?

— Я не знаю, какой-то мальчик с Пуффендую просил передать это тебе. — Элин пожала плечами и развернувшись, убежала.

— Странно, почему тебя кто-то туда зовет?

— Не знаю…наверно что-то на счет моего последнего доклада, может там что-то доработать нужно. Ладно, пойду узнаю.

— Мы подождем тебя в гостиной.

— Хорошо.

Гермиона отправилась на седьмой этаж, размышляя, что может быть неверно в ее работе по защитным заклинаниям. Выходя из Башни она заметила стоящего в темном углу Питера, который с самодовольной улыбкой, проводил ее взглядом. Было как раз без пяти семь.

* * *

«Странно, и где профессор?» — Подумала девушка уже после третьего тщетного стука в дверь кабинет ЗОТИ.

Если ее просили зайти, то почему кабинет закрыт? Пожав плечами, Гермиона оперлась спиной на каменную стену и решила подождать профессора.

— Так, так, так. Что же эта гриффиндорка делает здесь одна? Нас наверно ждет? — Из-за поворота появились несколько ребят в темных мантиях и с закрытыми капюшонами лицами.

Девушка достала палочку и обернулась, просчитывая, можно ли сбежать в обратную сторону, но и оттуда к ней подходило двое ребят.

— Храбрая гриффиндорка и паникует? — Поинтересовался все тот же насмешливый, смутно знакомый голос.

— Что вам нужно?

— О, не переживай, мы лишь немного поиграем.

— Петрификус Тоталус!

— Протего!

— Экспелиармус!

Практически одновременно были произнесены три заклинания. «Экспелиармус» одного из нападавших, стоявших за спиной Гермионы, настиг ее именно в тот момент когда она отбивала обездвиживающие заклинание, и уже больше ничего не могла сделать. Девушка отлетела к стене, там то ее и настигло повторное «Петрификус Тоталус».

— Что ж, а теперь, немного поиграем… — Усмехаясь, сказал скрывающийся под капюшоном Флинт.

«Как же мне не везет»….Успела подумать девушка и провалилась в небытие от вновь прилетевшего в нее заклинания.

____________________________

* День рождения Люциуса я придумала на обум, мне удобно что б оно было именно в такое время))

— Это просто немыслимо, директор! На ученицу нападают прямо в Хогвартсе! Это может обернуться скандалом.

— Тихо, Минерва.

— Директор! Сегодня девушка попадает в Больничное крыло, а завтра уже повториться история с Тайной комнатой?

— Успокойся! Есть, по крайней мере, одна причина по которой все это должно остаться в тайне!

— Альбус…

— Мы сведем это все на детскую шалость. Мисс Эвельсон поправиться, никаких сильных повреждений Поппи не обнаружила. Мы должны разобраться во всем при участии всего профессорского состава и никого больше.

— Ладно. — Минерва хоть и согласилась, но упрямо поджала губы и направилась к выходу.

— Ну что ж, и мне пора. Поппи, сообщи нам, когда мисс Эвельсон придет в себя. — Немного повысив голос, сказал директор и тоже направился к выходу.

« Как же болит голова. Интересно, где я? И почему так темно…Странно, я ничего не помню. Мысли путаются…Так, надо собраться…Заставить себя открыть глаза, так хоть что-то прояснится. Ну же, Гермиона, смелее…ох, моя голова…»

Первое что увидела девушка, открыв глаза, была темнота, и лишь приглядевшись, она сумела разглядеть арчатый потолок Больничного крыла.

— Привет. — Прозвучал тихий голос.

— Ой, мамочки! — Гермиона резко села на кровати, но тут же со стоном сползла назад.

— Тихо, не пугайся, любимая. Это я!

— Люциус…

— Ты весьма догадлива. — Усмехнулся парень, и произнес «Люмос» освещая себя и девушку.

— Что случилось? — Перестав морщиться от света, спросила девушка.

— А это я у тебя хотел спросить!

— Но я не помню.

— Или говорить не хочешь?

— Я правда не помню. Не заставляй меня вспоминать…просто расскажи, если хоть что-то знаешь. — Она прикрыла глаза.

— Извини. Как ты себя чувствуешь?

— Слабость.

— Отдыхай.

— Не уходи, пожалуйста. Расскажи мне, как я тут оказалась?

— Тебя нашел какой-то четырехкурсник и позвал учителей. Ты лежала обездвиженная, и нашлись следы применения различных заклинаний! Гермиона, на тебя напали! А ты не хочешь вспоминать, кто это был! Они должны ответить за это!

— Нет, Люциус! Ты не должен быть таким как те, кто это сделал. Ты гораздо лучше их!

Малфой промолчал, ничего не ответив, но девушка не угомонилась.

— Обещай мне! Слышишь?

— Да! Хорошо.

— Вот и хорошо. — Гермиона притянула слизеринца к себе и поцеловала.

* * *

Спустя несколько дней Гермиона сидела в гостиной листая книгу, но совершенно, не обращала внимание на то, что там написано, она ждала Лили, с которой собиралась нарушить сегодня не один десяток правил. Было странно, что Эванс вызвалась с ней, не желая отпускать подругу одну. Нет, будь здесь Гарри или Рон, Гермиона бы не удивилась, что мальчишки не позволят ей куда-либо идти одной. Но… Но тут она не в своем времени, с этими людьми знакома даже меньше полугода, а они стали ей очень близки, как и она им. Гриффиндорка думала о том, что любовь толкает на невероятное, ведь она всегда старалась поменьше нарушать правила, а сегодня она собиралась идти в Хогсмид за подарком Малфою, у которого уже завтра было день рождение.

— Привет, извини, я немного задержалась. Но теперь я готова. — Подмигнула запыхавшаяся Эванс.

Гермиона встала и девушки отправились к статуе Горбатой Ведьмы.

— Откуда ты знала, что там проход? — Спросила Лили, когда они оказались в туннеле под Сладким королевством.

— Нашла. — Гермиона неопределенно пожала плечами. — А ты молодец, что захватила мантию Джеймса. Главное что б он ее не хватился. А то боюсь Хогвартс не выдержит его гнева.

— Даа, представляю. — Засмеялась девушка. — Правда, я знаю как его успокоить…ну, если что.

— Кто же кроме тебя сможет приручить этого Мародера?

— Точно!

Веселясь девушки зашли в магазин «Лопрести» в котором было все, от украшений до антиквариата. Гермионе магазин сразу понравился, и она огорчилась, что в ее время его уже не будет.

— Что желают юные леди? — обратилась к подругам хозяйка магазина.

— Мы желаем подарок для ее друга. — Заговорила Лили, не успела Гермиона и слова вставить. — Он…он очень разборчив и нам нужно что-нибудь особенное. Вы пока выбирайте, а я осмотрюсь.

Мадам Лопрести вопросительно посмотрела на Гермиону, а та кивнула, лишь добавив, что ее подруга, собственно, все верно изложила, и им нужно нечто особенное.

Хозяйка подвела девушку к витрине стоявшей немного в углу.

— Вот здесь лежат изысканные, но весьма не дешевые вещи, мисс.

Гриффиндорка кивнула. Если бы не Лили, и не Дамболдор, который выделил девушке денег на расходы, отшутившись на смущение девушки, что в будущем стребует с нее долг.

На витрине было много разнообразных вещей, в основном относящиеся к мужским украшениям.

Но она не хотела покупать, что-то обычное, она искала то, что будет напоминать ему о ней, что-то необычное.

— Простите, это все что у вас есть?

— Да, мисс, из такой категории все…хотя подождите. — Женщина скрылась где-то в недрах магазина и вернулась только минут через десять, неся в руках небольшую коробочку. — Вот, мисс. Когда-то я покупала их своему мужу, но так и не успела подарить, а они так и остались лежать нетронутыми. Если вам приглянется, я продам, чего им пылиться?

Гермиона взяла коробку, и, открыв ее, восхищенно распахнула глаза. Там были потрясающей красоты и изысканности, запонки. Они были в виде маленьких серебряных змеек, с глазами рубинами. Вот! Вот, то что она искала. Серебро — это Люциус, рубины — это она. Девушка с трудом отвела от запонок взгляд, посмотрев на хозяйку, когда за спиной восхищенно вздохнула Лили.

Уже через пять минут, рассчитавшись с Мадам Лопрести и забрав запонки, девушки направились назад в замок.

— Да-а, Гермиона. Только выписалась сегодня из Больничного крыла и уже побежала Хогсмид. Кстати, даже не увидевшись со свои Малфоем.

— Ой, я вот сейчас представила, какой разнос мне устроит Люциус, за то, что я отправилась куда-то.

— Не переживай, я думаю ты тоже знаешь прекрасный способ его успокоить, так же как и я Джима.

— Не без этого. Я так надеюсь, что ему понравится подарок.

— Как ты можешь сомневаться? Да и недолго осталось, завтра узнаешь уже.

— Как хорошо, что я успела!

— Давай под мантию, Гермиона. А то наткнемся на кого-нибудь.

Уже засыпая, девушка счастливо улыбалась, предвкушая завтрашний вечер, и одновременно волновалась из-за своих планов.

* * *

Проснувшись, Малфой обнаружил на своем подоконнике филина родителей.

«Как всегда дежурное поздравление от отца и матери, сухое и краткое, если писал отец, и немного ласковое, если писала мама.»

Люциус взял его и не стал даже разворачивать, что-то подсказывало ему, что письмо на этот раз писал отец.

Отец — черствый, самодовольный и эгоистичный. Всегда, с самого рождения Люциуса, он вдалбливал ему правила чистокровности, выбивал чувства, и лишил детства. И ведь даже мама, такая прекрасная, и нежная, с каждым годом становилась, все холоднее, бледнее и отстранённей. Рядом с таким человеком как Абракас, его мама угасала, и Люциус не мог ничего сделать, да сама женщина этого давно не хотела. Наверно уже с того момента, когда перестала вмешиваться в действия мужа — давным давно.

Люциус никогда не любил свое день рождение. Оно всегда проходила по обычному сценарию. Десятое декабря. Значит все еще в школе. Значит поздравления по почте, от всех родительских друзей, с пожеланиями успехов. Поздравления от однокурсников. Подарок от Нарциссы. И одинокий вечер. И одинокая ночь. Уже с детства, когда дни рождения еще проходили дома, он привык к одиночеству. Всегда была толпа взрослых, в дорогих нарядах и украшениях, все улыбались, а на самом деле часть из них приходила потому что-то, так было заведено в высшем обществе, а другая часть, просто потому прийти к Малфоям на званый ужин было привилегией. Здесь, В Хогвартсе, он хотя бы мог не видеть этих людей, и провести вечер в тишине. Но ведь раньше у него не было Гермионы. Этой гриффиндорской бестии, с болезнью справедливости, и таким ярким, горящим внутри огнем. Наверное, она изменит и этот день в его жизни, как уже перевернула всю его жизнь с ног на голову!

Кстати, о гриффиндорках, когда вчера Люциус пришел в Больничное крыло, Гермиону он там уже не нашел. Надо будет узнать где она была весь вечер.

Идя на завтрак, слизеринец думал о своем обещании, которое дал девушке, но которое с трудом сдерживал. И он прекрасно понимал, что как только Снейп выяснит для него точную компанию этих самоубийц, он не сможет сдерживаться. И так же он прекрасно понимал, чем для него это обернется.

Оказавшись в Большом зале, он сразу поймал лучезарный и от чего-то очень лукавый взгляд Гермионы, и этот день показался ему уже не таким плохим.

Весь день, гриффиндорка кидала на Люциуса загадочные взгляды, закусывала губу, и, поймав его взгляд, улыбалась и сразу отворачивалась. Лишь на сдвоенных зельях, когда профессор Слизнорот отправился в подсобку за ингредиентами, Гермиона вызвалась ему помочь. Проходя вслед за профессором мимо стола Малфоя, она незаметно подложила ему записку и ускорила шаг.

Развернув клочок пергамента, и прочитав лишь несколько строк начертанных на нем, Люциус еле сдержал улыбку рвущуюся наружу. « С днем рождения, Любимый. Через час после занятий, жду тебя в Выручай комнате, у меня есть для тебя сюрприз. Тебе должно понравиться.» Гриффиндорка, а слизеринского коварства не занимать!

* * *

Нужно было это видеть! То, с каким лицом слизеринец провожал ее после зелий, когда она лишь мельком взглянув на него, ускорилась и практически бегом скрылась за поворотом. Удивление, смех и немного растерянности отражалось на нем. Теперь было главным не разочаровать Малфоя, и показать ему, как она его любит.

Спустя час, девушка рассматривала себя в зеркало, услужливо предоставленное Выручай-комнатой, и покрывшись румянцем, запахнула мантию, хотя там было и тепло, от мягко горящего камина, девушка немного дрожала, от того что собиралась сделать. Да и Люциус не должен сразу все увидеть…

Ну когда же он придет? Как тягостны минуты ожидания, особенно перед важными в жизни поступками…

Услышав звук открывания двери, Гермиона быстренько проверила, надежно ли запахнута мантия, и лежит ли в кармане футляр с запонками.

— Ну привет, коварное создание. — Сказал Малфой, закрывая за собой дверь, которая тут же слилась со стеной.

— Почему это я коварная? — Девушка развернулась к слезеринцу и улыбнулась.

— Потому что я уже не помню, когда последний раз меня мучило любопытство.

— Понятно. Как твой день? — Гермиона нарочно оттягивала момент, вручения подарка, что б еще больше заинтересовать любимого.

— Не плохо, не плохо. Лучше чем я мог ожидать.

В комнате воцарилась тишина. Они стояли и смотрели друг на друга, с улыбками. В конце концов, Люциус притянул ее к себе и обнял.

— Ну и где мой сюрприз?

— А у меня их два…

— Даже так? Я же говорю: коварная женщина! Так и где мои два сюрприза?

— У меня.

— Логично. И откуда в гриффиндорки слизеринские черты?

— От тебя нахваталась!

— Даже так?

— Ага. Ага. — Девушка закивала головой, хитро поглядывая на Малфоя. « Ему и правда, очень интересно! Сейчас он совсем не похож на Люциуса Малфоя из моего времени. Это хорошо. Ладно! Не буду больше его мучить.» — С днем рождения. Держи. — Она протянула ему коробочку и интересом наблюдала, как он ее открывает и за его реакцией.

Люциус аккуратно открыл коробочку и удивленно замер. Он получал множество разных

подарков, которые могли поразить фантазию самых извращенных любителей украшений. Но подарок Гермионы действительно оказался неожиданностью. Сочетание тепла и холода, красоты и изящества... Дуэт льда и огня. Впервые, какая то вещь приносила столько тепла и эмоций.

— Спасибо. Это лучший подарок, что я получал. — Он потянулся, что бы поцеловать девушку, но она немножко отстранилась. Малфой вопросительно на нее посмотрел.

— Я не уверена. Ведь остался еще второй сюрприз. — Отступив на несколько шагов, Гермиона посмотрела в глаза любимого, что бы, не упустить его реакцию, и скинула с себя мантию.

И вот уже второй раз Люциус ошеломленно замер. Перед ним стояла практически обнаженная девушка. ЕГО любимая, практически обнаженная девушка. Девушка, которую он безумно хотел сделать своей, но не позволял себе этого. Девушка, которая сейчас решила, подарить ему себя. Почему то он был уверен, что будет у нее первым, наверно это подсказывали страх и решимость в ее глазах.

— Чертовка… — Прошептал он, и в момент, сократив расстояние между ними, притянул гриффиндорку к себе и с силой впился в ее губы.

Гермиона со всей страстью отвечала на его поцелуи, судорожно стаскивая с него мантию и расстегивая рубашку.

— Ты точно уверена? — Спросил он, хотя понимал, что уже не сможет остановиться, так близка была возможность обладать ее. Ведь он так долго себя сдерживал. Девушка лишь кивнула и потянула его на, на подушки, возникшие в миг под ними. Сегодня все было иначе, не так как с другими девушками. Там было лишь удовлетворение физических потребностей, а сейчас…сейчас была настоящая любовь.

Были руки. Были губы. Жаркие поцелуи. Огонь во всем теле, и слезинка в ее глазах, когда он проник в нее. Сначала он был нежен, двигался медленно, целовал ее глаза и губы, гладил по поднимающимся ему навстречу бедрам. А потом она сама начала ускорять темп, и поцелуи стали жадными, а движения быстрыми. Гермиона никогда не испытывала такого, ей хотелось что б он не прекращал, не отпускал ее. А он и не отпускал, а все сильнее прижимал к себе.

Его шепот « Ты только моя.» Ее ответ « Я люблю тебя».

А потом словно вулканы взорвались в ее теле, и она выгнулась с громким криком. Следом Люциус, сделав последний толчок, рухнул рядом с девушкой.

Отдышавшись, Гермиона поцеловала парня, и уютно устроившись на его плече уснула.

«Это определенно, был лучший день рождения, в его жизни.» Погладив ее по волосам, он улыбнулся и уснул.

Немного позже обещанного, но ловите проду. Хоть она и не большая, надеюсь вам понравится. Так же напоминаю, что у фанфика есть своя группа, где вы можете получить ответы на ваши вопросы, и поддержать отзывами) http://vk.com/love_isa_complicated_thing

Приятного прочтения, ваша Heley Dele ))

____________________________________________________

Странно, но за девятнадцать лет жизни, это было его лучшее утро, а вчера был самый лучший день рождения. Даже дышалось как-то по-другому… второе дыхание, новая жизнь. Вчера все изменилось окончательно — непокорная гриффиндорка покорилась слезеринцу. Ворвалась в жизнь, и меняла ее каждый день, пока не изменила совсем. И хотя сложно было признавать, но такие изменения ему нравились! Он был живым. Он любил, его любили. Точнее любила. Она, его гриффиндорка. Люциус усмехнулся и аккуратно снял с себя руку Гермионы, стараясь не разбудить девушку.

— Динки! — Позвал парень, надев штаны и рубашку.

— Что желает, молодой хозяин? — Склонил голову в поклоне появившийся эльф.

— Хозяин желает завтрак для себя и вон той юной леди.

— Слушаюсь! — Домовик исчез и появился буквально через пять минут с подносом в руках, на котором были разнообразные тосты, два стакана с апельсиновым соком и вазочка с конфетами. И еще была маленькая инициатива эльфа — ваза с полевыми цветами. «А цветы-то, видимо, из нашего сада…» — подумал Малфой и принял поднос.

— Ступай.

Подойдя к кровати, Люциус присел и рядом поставил разнос, придерживая его одной рукой, а свободной заправляя выбившуюся прядь каштановых волос за ушко девушки. Гермиона пошевелилась и открыла глаза. Легкая улыбка озарила лицо девушки, и она сладко потянулась.

— Доброе утро.

— И тебе, милая. А это мое спасибо за твои подарки.

— Завтрак в постель? Удивительно…

— Это все ты.

— Ого! Полевые цветы? Люц, ромашки зимой? — Почему она была уверена, что они явно не трансфигурированные, а просто где-то сорванные. — Спасибо.

— Спасибо потом скажешь. — Подмигнул Малфой, от чего Гермиона смутилась и взяла тост.

Съев первый, девушка тут же принялась за второй, так и не поднимая на парня взгляд.

— Гермиона?

— Ммм?

— Посмотри на меня.

— Неа! — Гриффиндорка покачала головой, продолжая старательно жевать бутерброд и разглядывать разнос.

— Гермиона…— Люциус казался растерянным. — Что-то не так? — Он аккуратно взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

— А ты оказывается еще и вредина! — Рассмеялся слизеринец, увидев хитрый блеск в глазах девушки.

Она рассмеялась в ответ и отпила сок.

— Очень вкусно. — Сказала Гермиона, сделав еще один глоток. — Лучший завтрак в моей жизни.

* * *

«Что ж, сюрприз, определенно, задался!» — Размышляла Гермиона, усаживаясь рядом с Лили за парту и доставая из сумки учебник, пергамент и перо. В такие моменты она понимала, что вот он — настоящий Люциус. Люциус,который живет, а не существует. Люциус, которого нет в ее будущем. Что же стало причиной того, что в ее времени Малфой стал еще более холодным и ко всему презрительным, чем был раньше? Уж не она ли? Думать об этом девушке не хотелось, но всё чаще по ночам Гермиона терзала себя мыслями о том, что же сказать слизеринцу, когда придет время возвращаться, и будет ли у нее возможность хоть что-то сказать или все случиться так же неожиданно, как в случае с первым перемещением?

— Гермиона! — Девушка вздрогнула от голоса Лили, ворвавшегося в ее мысли.

— Что?

— Ты где опять летаешь? — Шептала староста, водя пером по пергаменту, мы уже пару минут пишем формулу.

— Я задумалась. — Ответила Гермиона и тоже взялась за перо.

— Это связано с тем, что тебя не было в башне сегодняшней ночью?

— Лил! Кабинет Трансфигурации не место для подобных обсуждений.

— А где для них место?

— Мисс Эванс, Мисс Эвельсон, если вам нужно что-то обсудить, вы можете покинуть аудиторию! — Профессор МакГонагалл остановилась рядом с партой девушек.

— Простите, профессор, этого не повторится! — Смущенно пробормотала Гермиона и продолжила быстро переписывать формулу из пергамента Лили.

МакГонагалл поджала губы и продолжила занятие.

— И вообще, Лил, могу только сказать, что я безумно счастлива! Надеюсь, тебя это успокоит, потому что больше я ничего не расскажу. — Прошептала гриффиндорка, откладывая перо и улыбаясь.

* * *

В комнате старосты факультета Слизерин было тихо и темно. Лишь постепенно затухающий огонь отбрасывал тени на высокую кровать, стоящую напротив камина. Кресло, которое обычно стояло близко к камину, сейчас было отодвинуто к дальней стене. Люциус разглядывал пергамент, и на его лице блуждала злая усмешка.

— Что ж Северус, спасибо, ты не разочаровал меня. — Обратился Малфой к сокурснику, облокотившемуся на дверь. — Здесь они все?

— Да, все, кто участвовали в нападении на Эвельсон. — Кивнул Снейп. — Но, Малфой, один вопрос, почему тебя это так интересует?

— А вот это уже не твое дело. Ясно?

— Да, конечно. Нужно будет, что еще, обращайся. Не очень-то мне нравится, всё, что они там творят.

— Знаешь, Снейп, сама идея, что чистокровный волшебник будет чьим-то слугой должна быть абсурдной. Но видимо многие, включая моего отца, так не считают. Не смей предать меня, Снейп. Иначе ты на себе узнаешь, как поступаю с предателями.

Северус кивнул, и, попрощавшись, быстро вышел за дверь.

«Ну что ж, скоро в Больничном крыле прибавится пациентов» — подумал Малфой, аккуратно сворачивая пергамент и убирая его в верхний ящик стола.

* * *

Придя на ужин в Большой зал, Гермиона оглядела помещение и направилась к своем столу, попутно отметив, что Люциуса еще не было. Зато все ее друзья уже находились за гриффиндорским столом и что-то увлеченно обсуждали.

— …Ну и что! Давайте все вместе поедем к Джеймсу и Гермиону возьмем! Чего ей здесь киснуть? Подумаешь, решила она здесь остаться, а мы ее уговорим, и она передумает! — распалялся Сириус, махая вилкой.

— Да я только за! Но ты же сам знаешь, какая она упрямая! Может, попросим Лили ее уболтать? У них, у девочек, свои методы? — Заискивающе глядя на Эванс, сказал Поттер.

— Эй! Не надо на меня стрелки переводить! Нам стоит спросить ее саму. Да и я смогу к вам приехать только на третий или четвертый день праздников, после того как мы объездим с поздравлениями всю родню. — Пыталась достучаться до Джеймса Лили.

Ремус молча попивал сок и со смехом смотрел на друзей.

— О чем спорим, ребята? — Спросила Гермиона, как раз в тот момент, когда Джеймс собирался что-то сказать.

— О рождестве! — Весело ответил Блек. — А ты давно тут подслушиваешь?

— Ну что ты, Сириус! Разве я могла услышать твои возгласы, раздающиеся на весь зал? — Невинно захлопала глазками Гермиона. Гриффиондорцы громко рассмеялись.

— Да как ты могла понять, мы говорили о планах на каникулы. Ребята все поедут ко мне, кроме Питера, уезжающего к родителям, и Лили, которая приедет немного позже. Может, ты поедешь с нами, Гермиона? — Джемс вопросительно посмотрел на подругу.

— Спасибо за приглашение, ребята, — смущенно улыбнулась она. — Но я уже решила остаться на каникулы в школе, как мне предложил директор. Вроде бы я вам об этом говорила? Я бы очень хотела провести каникулы с вами, но… я уже наметила планы. Простите. — Девушка склонила голову в извиняющемся жесте.

— Ничего страшного, у тебя еще будет время передумать, если что! — Лукаво улыбнулся Поттер и принялся жевать куриную ножку.

— С вами так трудно спорить! — Улыбнувшись, покачала головой Гермиона, а в голове мелькнула мысль о том, как же сильно она будет скучать по всем этим людям, когда настанет время вернуться домой. — Но я, правда, не смогу, и не хочу вас обнадеживать. Надеюсь, вы привезете мне кучу веселых историй?

— Конечно. — Ответил Ремус за всех. — И фотографий.

— Почему ты гуляешь одна? — Услышала Гермиона голос за спиной. — Да еще и после отбоя? Вас наказать, мисс Эвельсон?

Сегодня после ужина гриффиондорка поняла, что ей невероятно грустно и тяжело. И с каждым днем груз мыслей, воспоминаний, противоречивых желаний тянет ее все ближе к отчаянию. Просидев с друзьями до отбоя и выслушав все их грандиозные планы на каникулы, она поняла, что больше не выдержит и, пожелав всем спокойной ночи, незаметно выскользнула из гостиной. Только выйдя из школы, она осознала, что забыла теплую мантию, а на улице конец декабря. Произнеся согревающее заклинание, Гермиона решила не возвращаться за теплой одеждой, и направилась к озеру, что бы понаблюдать за лунным отражением на водной глади. Но сейчас услышав за спиной любимый голос, она вытерла слезы, которые, оказывается, все это время, не переставая, лились, а губы сами растянулись в улыбке, как это всегда бывало рядом с ним.

— А каким будет наказание, мистер Малфой? Думаю, я от него не откажусь! — Ответила девушка.

— Для начала, тебя стоит выпороть. Какого Салазара ты вышла на улицу без теплой мантии? — Прорычал Люциус и, стащив мантию с себя, завернул в нее девушку.

— Но теперь ты замерзнешь! А я произнесла согревающее заклинание! — Гермиона попыталась вернуть ему мантию.

— Я тебя точно выпорю. Причем прямо сейчас, если еще раз начнешь со мной спорить. Ты поняла?

— Да!

— А теперь пошли в Выручай-комнату, и ты мне расскажешь, что ты здесь делала.

Гермиона кивнула и позволила Люциусу увлечь ее в замок. Всю дорогу девушка с трудом сдерживала улыбку при мысли о том, какой слизеринец милый, как трогательно он за нее переживал, и совсем не важно, что эти эпитеты вообще мало подходят Люциусу Абракасу Малфою. Но в итоге слизеринец заметил ее жалкие попытки.

— Позволь поинтересоваться, что же смешного сейчас происходит?

— Просто ты такой милый, Люциус! — Гермиона широко улыбнулась.

Малфой споткнулся от неожиданности и потрясенно обернулся к девушке, которая продолжала улыбаться:

— Что? Ну ты же правда сейчас так мило выглядишь!

— Я?! Милый?! — слизеринец наконец нашел в себе силы, хоть что-то произнести. — Ну, все, ты напросилась, несносная девчонка! — Он закинул гиффиндорку на плечо, и отвесил ей смачный шлепок, от чего она взвизгнула и засмеялась.

Всё время пути до выручай-комнаты Малфой так и не отпустил Гермиону, и продолжал легонько шлепать ее, приговаривая, что сейчас он ей покажет, какой он милый. Девушка смеялась и пыталась прикрыть попу руками, что было крайне проблематично сделать.

Оказавшись в комнате, Люциус всё же отпустил храбрую гриффиндорку и уже серьезно спросил:

— Так что же ты делала у озера в такое время, да еще и без теплой одежды?

— Я просто стояла. — Гермиона опустила глаза в пол.

— Стояла и ревела! — Рыкнул парень.

— Люц….

— Что случилось? — Уже более спокойно спросил он и взял девушку за руку. — Гермиона, посмотри на меня.

— Ничего… я просто очень сильно люблю тебя, Люциус! — И это было правдой, отчасти именно от этого она плакала. Она никак не могла представить, что ждет ее в ее настоящем. Как она там будет без него? Нет, сам-то Малфой, естественно, никуда не денется из ее времени, но как он будет относиться к ней? Ведь тот Люциус, которого она знала раньше, ненавидел Гермиону Грейнджер, подружку Поттер и грязнокровку. А этот — ее любит. Что же будет там? Чем дольше она была в этом времени, тем сильнее ее мучили эти вопросы. Как ей быть там? Ведь она не перестанет его любить. Что же, просто смотреть как он милуется со своей красивой и идеальной миссис Малфой? В настоящем Гермиона ровесница его сына! И если она что-то скажет ему о чувствах, он наверняка просто прогонит ее. А если все будет не так? Ведь никто не мог подумать, что такой как он полюбит грязнокровку. А Люциус любил ее, она была уверена в его словах. Остается только ждать и изводить себя. Вернувшись, она уже никогда не сможет забыть этих прекрасных людей, никогда не простит себя за то, что не могла предупредить их о Петтигрю. Вот из-за этого она и ревела… но разве хоть что-то из этого расскажешь любимому слизеринцу? Нет! А как же хотелось рассказать, хотелось что бы между ними не было никаких тайн…

— Не понял…ты плакала из-за того что любишь меня? Мне развернуться и уйти?

— Я не так выразилась. Не из-за того что люблю, а потому что люблю….Мерлин, я не знаю как объяснить. Я просто боюсь, того что будет дальше. Какое будущее есть у нас?

— Эвельсон, заткнись! Я тебе уже один раз сказал, что не допущу, что бы кто-то разрушил наше счастье. И всегда буду рядом с тобой. Ты поняла? — Слизеринец притянул девушку к себе и крепко обнял.

— Да. — Ответила Гермиона и разревелась снова. Если бы он знал всю правду, он никогда бы так не утверждал. Но больше нельзя плакать. Нужно наслаждаться тем, что есть, а не омрачать свое время рядом с ним.

— Все, успокойся. Все будет хорошо. Я тебе обещаю… ты мне веришь?

— Верю. — Кивнула девушка и потерлась носом о его щеку.

— Тогда пойдем, я провожу тебя до башни. Уже очень поздно.

* * *

Попрощавшись с девушкой у Башни Гриффиндора, до которой они добрались окольными путями скрываясь от Филча, Люциус посмотрел на часы и удовлетворенно кивнул. Приближалось время первой встречи и второй этап его плана. Первый этап он осуществил еще за несколько часов до отбоя, отправив Флинту и еще нескольким слизеринцам записки с временем и местом встречи и своей подписью. Каждого из них ждала своя участь, и он отомстит им всем, спокойно и по очереди.

— Директор! Директор! Профессор Дамболдор, вы спите? – Обеспокоенный голос Поппи Помфри раздавался по кабинету Альбуса Дамболдор.

— Поппи? – Профессор появился из-за двери ведущей в комнату. – Что случилось?

— Директор, у меня тут группа учеников с травмами различной тяжести! – Взволнованно проговорила медсестра и камин погас.

Уже через мгновение директор появился из камина Больничного крыла, где суетилась магичка, бегая от одной койке к другой, на которых находились пятеро слизеринцев.

— Минутку профессор, мне нужно влить еще одну порцию восстанавливающего зелья Флинту, мальчик в очень тяжелом состоянии! Но к счастью, ничего смертельного, и думаю, через несколько я его выпишу. Все остальные смогут покинуть лазарет уже через день. – Она закончила с зельем и, задернув ширму, подошла к директору.

Я отправляла профессора Слизнорота за вами сразу, как только он обнаружил учеников в подземелье в бессознательном состоянии и вызвал меня, но вас не было. Мы с подошедшими профессорами левитировали мальчиков сюда. На них кто-то напал, директор! Сильнее всего из пятерых ранен Мистер Флинт. К нему два раза применили Круцио, и у него несколько переломов. Профессор МакГонагалл направила всех деканов проверять палочки у учеников на применение каких-либо из этих заклинаний. Как хорошо, что вы вернулись!

— Боюсь, Поппи, мы ничего не найдем. Вы проверили палочки пострадавших?

— Нет…занимались их лечением.

— Думаю, что все было совершенно палочкой одного этих пятерых ребят. – Директор сокрушенно покачал головой.

Дверь больничного крыла тихо открылась и вошла МакГонагалл.

— Альбус, вы вернулись!

— Миневра…результаты?

— Мы не чего не обнаружили. Что же делать, Альбус? Сначала нападают на ученицу! Потом еще на пятерых учеников! Родители поднимут панику!

— Я думаю, все догадались, что это взаимосвязано между собой, но мы не сможем никого обвинить без доказательств.

— Но,директор…

— Поппи, ты могла бы нас оставить на минутку. – Попросил директор, и когда медсестра скрылась, продолжил. – Миневра, ты помнишь, откуда мисс Грейнджер? Все ее действия в этом времени, уже влияют на будущее в той или иной степени. И этому мы не можем мешать, ведь она попала сюда из-за первоатрефакта, а ты прекрасно понимаешь, что это означает. Все ее действия важны. Она здесь для того что бы встретить, принять свою судьбу. Но при этом мисс Грейнджер не может вносить существенных коррективов. Она должна следовать судьбе, а не менять, что-то. Ведь когда она вернется, ничего что она знает о своем времени, не должно изменится. Изменится она сама. Если бы в нитях жизни не было того, что эта девушка перемещается во времени, ее мир был бы уже другим, потому что она не на что тут не повлияла бы. Ведь достаточно изменения одного человека, что бы все пошло как надо или наоборот. Что-то я разговорился….

— Я поняла, Альбус, мы не можем вмешиваться не во что, что связано с этой девушкой. Но почему вы решили, что этот конкретный случай как-то связан с мисс Грейнджер, а не простое совпадение?

— У меня везде есть уши и глаза, Миневра. Не зря же я директор этой школы. – Улыбка у Дамболдора вышла насмешливой. – Главное, что с этими учениками, все будет в порядке. Они получили жестокий урок, может что-то поймут, может — нет. Мы не могли никого наказать, потому что Гермиона ничего конкретного нам не рассказала. Все действия имеют последствия….и мы уже ничего не могли с этим поделать.

* * *

Гермиона сидела в гостиной гриффиндорцев и листала книгу, делая попутно какие-то пометки на пергаменте, когда голос Лили заставил ее отвлечься.

— О, привет, Лили! Я думала вы ушли в Хогсмид.

— Ребята ушли. – Ответила староста, и направилась в сторону спальни для девочек. Через минуту, вернувшись с теплой мантией в руках, продолжила : — А я пришла за тобой!

— Но я не собиралась сегодня никуда.

— Тебе сначала удалось убедить меня в этом. Но я иду покупать подарки рождество родителям и сестре. И мне нужна твоя помощь. Ты же составишь мне компанию? – Лили улыбнулась, протягивая подруге мантию. – К тому же я уверена ты тоже что-нибудь присмотришь.

— Но я…

— Гермиона, уроки подождут! Даже я знаю, что за ними не стоит проводить все свое свободное время! Ну же, пошли со мной, не буду же я таскать по магазинам Джеймса.

— Ну хорошо, уговорила. Возможно ты права и что-нибудь куплю Люциусу.

— Отлично! Одевайся. – Лили нахлобучила на голову подруги шапку и пихнула в руки мантию.

* * *

Погода в этот выходной была прекрасной: светило яркое зимнее солнышко и в его лучах, словно драгоценные камни, сверкали снежинки покрывавшие деревья и все вокруг. В Хогсмиде царило оживление. То тут, то там раздавались смех и громкие голоса. На площади, рядом с большой украшенной елью, пел хор. Чуть поодаль группа ребят играла в снежки. Все это еще больше говорило о приближение Рождества. Такая веселая суета, как нельзя лучше создавала и поддерживала праздничное настроение.

Две гриффиндорки приближающиеся к площади тоже весело смеялись: Лили отряхивалась от случайно прилетевшего в нее снежка.

— Лил, какая красота! – Воскликнула Гермиона, указывая на ель.

— Ага,здорово! В прошлом году Мародеры разукрасили ее во все цвета радуги, а в позапрошлом — рождественские носки, заменили на носки всех пуффендуйцев. – Лили рассмеялась. – Слава Мерлину, что они такого не проделывали с главной елью в Большом зале.

— Видимо до этой они не добрались еще. – Елка была высокая, пушистая, украшенная игрушками и обсыпанная серебреным снегом. А вечером, когда начнет темнеть, можно будет увидеть, как начнет мерцать разноцветными огоньками гирлянда. А как загорится еще множество гирлянд, развешенных по всей деревне.

— Ха! Хотели. Но в этом году я запретила. Хотя когда их останавливали мои запреты? Думаю, раз мы выпускной год…они устроят что-то такое, что в Хогвартсе еще долго не забудут! Надеюсь, они не разрушат школу.

— Ты не собираешься их остановить? – Лукаво поинтересовалась Гермиона.

— Джеймс умеет уговаривать на безобразия! – со смехом ответила староста и потащила подругу в магазин.

* * *

Первый магазин в который ее затащила Эванс, оказался книжным и она облегченно вздохнула. Гермиона не очень любила ходить по магазинам с одеждой, зато в книжных могла провести, даже не заметив, несколько часов подряд.

— Как думаешь, если я куплю маме эту книжку с неизданной, в магловском мире, поэзией Гете, это будет хорошим подарком?

— А ты своей любовью к книгам и чтению, в отца или в мать?

— В маму.

— Тогда думаю, это будет замечательным подарком!

— А Петунье, я куплю это перо и исчезающие чернила!

— Лили, зачем тебе здесь нужна была я? Ты и сама прекрасно справляешься. – Рассмеялась Гермиона.

— Затем, что бы ты подтвердила, что я делаю правильные покупки. – Подмигнула Эванс. — Ну и затем что бы ты не кисла, сидя там одна.

Во втором магазине, в котором все вещи были в единичном экземпляре, Лили сразу уцепилась за шарф, висящей на витрине, объясняя это тем, что ее папа постоянно забывает где-нибудь шарфы, и из-за этого мерзнет, а этот шарф заколдован, и он не потеряется. Грейнджер согласно покивала и стала медленно осматривать витрины. Она вспомнила, как Люциус во время их редких прогулок ругал ее, за то, что она ходит без перчаток, и грел ее руки в своих ладонях. К чему она это вспомнила? К тому, что Малфой тоже, постоянно ходил без перчаток. Хотя взрослого Малфоя, в своем времени, практически все разы, которые она его видела, был в перчатках. В кожаных перчатках, с небольшими витиеватыми украшениями из серебра, на основании. Вот как раз с такими! «Стоп!»

— мысленно остановила себя девушка. « А что если…?»

— Простите, Сэр, а сколько стоят эти перчатки?

— Пятнадцать галеонов, мисс! – Ответил продавец, достал перчатки, что бы девушка лучше рассмотрела их, и пошел запаковывать шарф.

— Ого…

— Гермиона, я …. Ого!

— Вот и я говорю.

— Знаешь, на них смотришь, и видишь Малфоя. В его стиле, не зря ты на них засмотрелась. – Прошептала Эванс.

— Ты права…я их возьму! – Кивнула Гермиона, мысленно занеся еще пятнадцать галеонов, к той сумме, которую собиралась вернуть директору, когда только вернется в свое время.

— Мистер Даутер, я их возьму.

* * *

— Спасибо, Лили. – Грейнджер улыбнулась и сделала глоток горячего шоколада. Девушки сидели в «Три метлы», и ели пирожные, запивая горячим шоколадом.

— За что?

— За то что вытащила меня. Сегодня был замечательный день. Сегодня….оххх. – Гермиона шумно выдохнула и отвернулась от вошедших в кафе.

— Что там? – Эванс глянула в сторону входа и скривилась. За столик в углу садились только что вошедшие Малфой с Нарциссой, и Яксли с какой-то пятикурсницей, тоже слизеринкой. Блек нежно держала Малфоя за руку и прижалась щекой к его плечу. – Ты поэтому не хотела идти? Боялась их увидеть?

— Да. Лил, я наверно пойду… — Девушка встала, сняла мантию со спинки стула. – Правда, ты не торопись, а должна уйти. – Она поймала взгляд Люциуса и направилась к выходу, но тут в кафе ввалилось трое гриффиндорцев. И огласили помещение радостными приветствиями.

— Привет, девчонки! Эвельсон, куда собралась? — Сириус поймал Гермиону за плечи и развернул обратно к столу. – Ты должна посидеть с нами. – Он подтолкнул девушку. – Ну же Гермиона! Пожа-а-а-алуйсто!

— Ну ладно, ладно! Уговорил. Только не долго.

— Ура! Садись.

— Что вы накупили, красавицы? – Спросил Джеймс, отпивая напитка из кружки Лили.

— Я купила подарки родным, а Гермиона мне помогала. – Ответила Эванс.

— Угу. – Кивнула Грейнджер, старя в окно, что бы не видеть столик со слизеринцами.

— Что вы такие взволнованные? Уже успели что-то натворить? – поинтересовалась староста. – А где Питер?

— Он ушел практически сразу, как мы пришли в Хогсмид. – Сказал Ремус.

— Да, да , что невнятно пробормотал и ушел.

— Странно….Ну так что вы все-таки уже натворили? – Лили попыталась забрать у Джеймса свою кружку и тарелку с пирожным. — Если ты съешь еще хоть ложечку от моего пирожного, Джим, ты купишь мне еще десять новый.

— Я куплю тебе их так, моя сладкоежка, даже без твоих прозра-а-а-ачных намеков! – Рассмеялся Поттер и поцеловал девушку.

— Мы ничего не натворили, Лил. – Ответил Сириус, пока Люпин ушел за сливочным пивом. – Вы разве не слышали про слизеринцев?

— А что они? – Слишком быстро откликнулась Гермиона.

— Ну как сказать…весь Хогвартс знает, что сегодня ночью пятеро слизернцев были доставлены в лазарет. Мередит, ну та, с Когтервана, с которой я сейчас встречаюсь, помогала днем мадам Помфри и поэтому, информация, так сказать из первых уст. Получается, что на них кто-то напал, четверо выйду уже завтра, а вот Флинту досталось сильно. У него переломы, и что-то там еще…я точно не запомнил. Но представляете: напали на слизеринцев, не слизеринцы напали на кого-то, а на них!

— Ты серьезно? – Грейнжджер неверяще смотрела на Блэка.

— Да…Гермиона…, что-то не так? Гермиона?

— Нет, все в порядке…извините, я пойду. – Девушка схватила свою мантию и бегом выскочила из кафе, даже не заметив взволнованный взгляд Малфоя и не отреагировав на крики друзей.

* * *

«Да как он мог, черт его побери! Он же обещал мне!» — Гермиона быстрым шагом брела к Хогвартсу. К вечеру стало холоднее и повалил снег. – «Слизеринец! Как он мог? Холодно…» — Она поплотнее закуталась в мантию, и только сейчас осознала, что оставила свои шапку и шарф у Лили в пакете, вместе с подарком для Малфоя. Девушка увидела ворота замка и побежала.

«Ну и как быть? Скоро ужин, а я не хочу его видеть! Он меня обманул…не оправдал доверия! Мерлин, о чем я думаю, я же и не ожидала, что он все так оставит, что не отомстит. Это же Малфой…а Малфои не любят когда кто-то трогает их собственность. Я для него очередная вещь? Тьфу, нет! Со мной он совершенно другой….и все же он не сдержал обещания…»

Войдя в школу, Гермиона быстрым шагом направилась в башню Гриффиндора, что бы поскорее отогреться у камина и отправится на ужин, как можно раньше.

В гостиной были только несколько младшекурсников, играющих в шахматы, остальные видимо, гуляли по территории либо замку. Скинув манию, девушка взяла подушку с кресла и села на нее рядом с камином, поднеся руки к огню. С перемещением в это время, девушка часто не могла объяснить не свои мысли, не свои действия. Ведь раньше бы она и половины и из этого не сделала, при том что она подруга Гарри Поттера, и уж точно, она бы не стала думать о Малфое-старшем. Когда то она считала, что влюблена в Рональда, но это был лишь симпатия. Только здесь, с появлением в ее жизни Люциуса, настоящего Люциуса, она узнала, что такое сильная любовь. Что значит, когда захватывает дыхание лишь от простого прикосновения. Какое ощущение спокойствия и безопасности, появляется, когда он обнимает. Она уже никогда не сможет без него…

«Пора на ужин, вон и ребята уже вернулись, а я ведь собиралась придти к самому началу.»

— Гермиона, ты почему убежала? – Сириус подошел к подруге.

— Извини, …эм…мне стало не хорошо.

— Сейчас лучше?

— Да, немного.

— Эй, я положила вещи,которые ты забыла, на твою кровать. – В гостиную спустилась Лили следом за ней остальные Мародеры. – Пойдем ужинать, ребята.

* * *

Волшебный потолок Большого зала, всегда завораживал Гермиону. Сегодня небо было мрачным и тяжелом, и крупными хлопьями падал снег, который конечно, не долетал до студентов. За ужином царило оживление, все обсуждали, ситуацию со слизеринцами и гадали, кто же мог это сделать? В Хогвартсе, даже все самое тайное, знает каждый первокурсник, но что удивительно, за пределы школы, ничего обычно не выходило. За столом Гриффиндора, самое активное обсуждение вели Блэк и Поттер, Люпин лишь усмехался и изредка что-то добавлял.

— Хватит уже спорить! Джеймс, ешь давай! – Лили поднесла вилку с картошкой ко рту Поттера. – Ну?!

Гриффиндорец покорно принялся жевать. Но все же не замолчал.

— Лил, но ведь интересно же!

— Мы все равно ничего не узнаем, ведь никто не признается.

— Да ладно, этот парень герой, так проучить этих слизняков!

— Ага! А ты что думаешь? – Сириус толкнул локтем Гермиону, и та подавилась соком.

— Сириус, ты невозможен! Ничего я не думаю, вообще об этом думать не хочу!

— Зануда. – Фыркнул Блэк взял куриную ножку.

— Малфой пришел, и он не сводит с тебя глаз. – Прошептала Лили, наклонившись к подруге.

— Ну и что?

— Гермиона…ты считаешь это он?

— Не важно, Лили… — Девушка мельком глянула на слизеринский стол, Малфой там сидел рядом с Нарциссой, которая положила голову на его плечо, а тот что-то шептал ей на ухо. — Я пойду.

— Но…

— Я наелась. – Гриффиндорка встала и быстрым шагом направилась к выходу.

«Сволочь…, слизеринская сволочь! Сказал что любит, а сам не сдержал обещания, нежничает со своей будущей женой! Смешно…Какая же я дура! Он слизеринец, она для него прекрасная партия…в будущем у них сын…а у нас будущего нет…У него оно есть. С Нарциссой. А у меня не будет. Без него я уже не буду счастлива.»

Гермиона бежала по длинному коридору освещенному луной, он казался устрашающем, лишающем последней надежды. Надежды на счастье. Она бежит и бежит, в надежде скрыться от своих мыслей, от боли.

* * *

Переговариваясь с Нарциссой, Малфой украдкой наблюдал за гриффиндорским столом. Он видел как их староста староста наклонилась к Эвельсон и что-то той сказала. После короткого разговора Гермиона посмотрела на него, в ее глаз мелькнули слезы и она ушла.

« Черт! Что с ней? Она убежала днем, а сейчас в ее глазах боль от предательства! Неужели все из-за того, что я наказал этих ублюдков, посмевших ее обидеть? Черт, Черт!»

— Извини, Цисси, я должен идти.

— Иди. – Она понимающе улыбнулась.

Парень быстрым шагом направился к дверям, а как только оказался в коридоре, перешел на бег. Он успел заметить ее хрупкую фигурку в конце коридора.

— Гермиона! Гермиона! – Он кричит, зовет ее, уже не думая о том, что кто-то может услышать его! – Гермиона!

Но она все бежит, не останавливаясь, и скрывается за дальним поворотом.

— Черт! – Слизеринец остановился и ударил кулаком по стене. Раз, другой, третий! Костяшки пальцев начинают нещадно болеть, кожа на них содрана, и по руке текут струйки алой крови. Он смотрит на свою разбитую руку, но будто не видит крови, будто не чувствует боли… Парень обессилено саданул кулаком по стене, и, развернувшись, прижался к ней. Тяжелый, и, казалось, тихий вздох, словно гром разнесся по пустынному коридору. Как же он себя корил…Зажмурившись, Люциус съехал по стене, согнув ноги в коленях. Он не обращал внимания ни на холод каменного пола, ни на ноющую боль в руке…его мысли были поглощены лишь ей. Эта девчонка нагло ворвалась в его жизнь, завладела его сердцем… а сейчас она убежала, скрылась только потому, что обиделась. Ну что он мог поделать со своей слизеринской натурой? Умение унижать заложено в нем с детства, так же, как надменность и хладнокровие, но он влюбился, его старый мир рушился… а она не понимала, как ему сложно.

— Мерлин! Я устал просить прощения! — он в бессильной ярости сжал кулаки. Он представитель известной магической династии, он богат и красив, и не в его правилах унижаться перед гряз…магглорожденными! Однако он унижается, он просит его простить каждый раз, когда она считает, что он виновен. Борется с гордостью и старается первым сделать шаг к примирению… ведь он уже не может без нее, она необходима ему как воздух! Люциус резко поднялся на ноги и побежал в ту сторону, в которую умчалась Гермиона. Он бежит быстро, очень быстро, он не знает ее точного пути, но он уверен, что она на восьмом этаже. «Чертовы лестницы! Неужели они не могут двигаться быстрей?!»

Вот он на восьмом этаже, он подбегает к нужному гобелену, думает о том месте, что совсем недавно стало для него одним из любимых. Наконец перед слизеринцем появляется дверь, и он с затаенной надеждой открывает ее. Она здесь… она сидит на кровати, сложив ножки по-турецки и уткнувшись лицом в подушку.

Закрыв за собой дверь, Малфой неуверенно замер, и вдруг резко сорвался с места и подбежал к девушке.

— Гермиона….— Произнес он, но гриффиндорка продолжала плакать, не отрываясь от подушки. – Милая….

Люциус опустился на кровать и взял заплаканное личико любимой в ладони и начал целовать.

— Прости меня, милая, прости. – Шептал слизеринец, до тех пор пока девушка не ответила на поцелуй и не обняла его. – Открой глаза…все хорошо, не плачь.

Гермиона, наконец, посмотрела на него, и Малфой в который раз подумал, какие у нее красивый, каждый раз когда она на него смотрит, будто заглядывает в душу. Наверно, поэтому она увидела его настоящего…

— Люц…зачем, зачем ты напал на них? – Прошептала она. – Ты же обещал.

— Неужели ты не понимаешь? Они обидели тебя! Они издевались над тобой, причинили боль. Они должны были за это ответить. Все должны отвечать за свои поступки.

— А за слова? Ты же обещал.

— Прости, я знаю…я виноват. Но, Гермиона! Они ходили бы безнаказанными! И могли снова напасть на тебя…а теперь они тебя не тронут. Мужчина должен защищать свою, любимую женщину. Даже если она против. Я думал такие вещи не нужно объяснять, такой умной особе.

— О, как это звучит. – Девушка невольно улыбнулась.

— Ты на меня больше не обижаешься?

— Нет. – Гермиона покачала головой. – Ты умеешь убеждать, особенно когда так обнимаешь.

— Я хитрец, правда? – Люциус лукаво улыбнулся, и прижал гриффиндорку к себе еще сильней.

— Еще какой…

— Тебя что-то еще тревожит?

— Нет.

— Врешь. И у тебя скверно получается, должен тебе сказать.

— Знаешь…я смотрю на вас с Нарциссой и…

— Ого, ты ревнуешь?

— Нет! Еще чего! И я не об этом.

— А я как раз об этом. Ревнуешь! Приятно. – Слизеринец нежно поцеловал, девушку в шейку.

— Дурак.

— Ну по многим поступкам и не скажешь, что я умный, поэтому я согласен.

— Я говорила, о том, что она хорошая пара для тебя. Она будет отличной миссис Малфой.

— Давай договоримся, что я сам буду решать, кто для меня хорошая пара. Я уже говорил, что б ты не волновалась по поводу Нарциссы. И повторяю еще раз. Я ее не люблю. Люблю тебя. И она любит другого. Все наши совместные прогулки, для того что бы наши родители, не узнали раньше времени. И если меня мнение моих родителей не волнует, то Нарцисса своих боится. Она мой друг и нечего больше. Доходчиво?

— Очень.

— Надеюсь мы больше не будем возвращаться к этому разговору.

— Хорошо. Я люблю тебя, Малфой.

— Вот и отлично. Знаешь, что я теперь с тобой сделаю, за глупые вопросы?

— Нет, и что же?

— Сейчас узнаешь. – Слизеринец ухмыльнулся и опрокинул девушку на спину, увлекая в жадный поцелуй.