Гарри Поттер и Реликвия Сумерек (джен)

В одном из кабинетов, где друзья решили устроить для Блэквуда постановочные допросы, уже было всё готово. Комната была небольшой, но тщательно подготовленной для предстоящего спектакля. С краю стоял массивный дубовый стол, около которого расположились несколько стульев. У дальней стены разместился потертый кожаный диван, явно видавший лучшие времена. Но главной особенностью помещения было огромное зеркало, занимавшее почти всю стену напротив входа.

Это зеркало было здесь не случайно. Волшебники, всегда открытые к полезным изобретениям, переняли у магглов технологию одностороннего зеркального эффекта. Благодаря этому люди, находящиеся в соседней комнате, могли незаметно наблюдать за всем происходящим в кабинете допросов, оставаясь при этом невидимыми для тех, кто находился внутри.

Подготовка к этим театрализованным допросам заняла целый день, наполненный суетой, волнением и планированием каждой детали. Рон, проявив недюжинную изобретательность, сумел раздобыть у своего отца Артура и брата Джорджа целый арсенал необходимого маггловского оборудования. Здесь были и камеры, и компьютер, и микрофоны, и фотоаппарат, и даже старомодная пишущая машинка. Не обошлось и без осветительных приборов, призванных создать нужную атмосферу во время допросов.

Но настоящей жемчужиной их импровизированной студии стал самый настоящий детектор лжи. Артур Уизли, известный своей страстью к маггловским изобретениям, с энтузиазмом продемонстрировал сыну и его друзьям, как пользоваться этим хитроумным устройством. Однако друзья решили пойти еще дальше в своей хитрости. Вместо того чтобы позволить прибору работать в обычном режиме, они задумали хитрый план: в нужные моменты допроса они будут тайно включать зеленый огонек, символизирующий правду, или красный, указывающий на ложь. Это должно было стать ключевым элементом их плана по обману не только Блэквуда, но и зловещего проклятия, угрожающего его жизни.

Чтобы придать своему эксперименту еще большую достоверность, ребята привлекли к участию двух девушек из других отделов, поручив им роли репортеров. Одной вручили фотоаппарат, чтобы она могла "документировать" происходящее, другую усадили за старенькую пишущую машинку. Гермиона, проявив недюжинное внимание к деталям, лично подобрала для них соответствующие костюмы, которые должны были создать полную иллюзию присутствия настоящих журналистов.

Полночи друзья провели, разрабатывая сценарии для предстоящих постановочных допросов. Для участия в этом необычном спектакле они привлекли нескольких мракоборцев из своего отдела, каждому из которых была отведена своя роль.

Первому досталась роль хулигана, якобы испортившего краской стену здания Министерства. Второй должен был сыграть жулика, укравшего дорогое золотое колье. Третьему выпала участь изображать незадачливого вора, стащившего с фермы живую курицу. Каждому из этих импровизированных актеров друзья подобрали соответствующую их ролям одежду, тщательно загримировали и провели пару репетиций, чтобы убедиться, что каждый уверенно чувствует себя в образе.

И вот, наконец, настал решающий час. Пора было приступать к действию. Согласно разработанному плану, в специально оборудованной комнате для допросов должен был находиться Гарри, которому предстояло вести все эти необычные "следственные действия". Рядом с ним расположились бы две подставные "репортерши", призванные создать иллюзию важности происходящих событий.

За зеркалом, в соседней комнате, за всем процессом должны были внимательно наблюдать Рон и Гермиона. На Рона возлагалась ответственность за техническую часть: он должен был следить за всем оборудованием, вовремя активировать нужные огоньки на детекторе лжи, управлять световым оборудованием, которое должно было подсказывать Блэквуду, на что следует обратить внимание, а также отвечать за звук и прочие технические аспекты.

Гермионе же предстояло взять на себя роль аналитика всего происходящего. Она должна была внимательно следить за реакциями Блэквуда, пытаясь понять, доходит ли до него скрытый смысл их представления или нет. От ее наблюдательности и умения читать людей зависел успех всей операции.

С тяжелым сердцем и нервным напряжением, Гарри направился к комнате, где находился Блэквуд с семьей. Открыв дверь, он увидел испуганные лица узников проклятия. Блэквуд сидел, обнимая жену и дочь, словно пытаясь защитить их от невидимой угрозы. Когда Гарри попросил его следовать за ним, в глазах Блэквуда промелькнул неприкрытый ужас.

— Не волнуйтесь, всё будет хорошо, — мягко сказал Гарри, пытаясь успокоить перепуганного человека. — Мы просто немного поговорим на отвлеченные темы. У меня по расписанию сейчас идут допросы, так что вам придется немного подождать в той же комнате. Ничего страшного не произойдет, обещаю.

Несмотря на заверения Гарри, Блэквуд шел за ним, едва переставляя ноги от страха. Его руки заметно дрожали, а взгляд беспокойно метался по сторонам.

Когда они вошли в комнату допросов, Гарри сразу же усадил Блэквуда на стул, стоявший в глубине помещения. Это было стратегическое решение — с этого места Блэквуд мог видеть всю картину предстоящего театрального действа.

Он должен был хорошо видеть актера-мракоборца, играющего роль преступника, который будет сидеть спиной к нему, но немного повернувшись, чтобы Блэквуд мог разглядеть часть его лица. Также с этой позиции открывался отличный вид на Гарри и на детектор лжи с его мигающими лампочками. Блэквуд не должен был упустить из виду и "репортерш", чье присутствие должно было подчеркнуть важность происходящего.

Главной задачей было заставить Блэквуда поверить в реальность каждой из коротких сцен этой постановки. Он должен был быть уверен, что всё происходящее — настоящее расследование. Провал в этом аспекте мог стоить жизни не только самому Блэквуду, но и его семье.

Поначалу Блэквуд был совершенно растерян и напуган. Страх перед возможным допросом и мысли о том, что он может случайно выдать какую-то информацию, которая активирует проклятье, буквально парализовали его. Гарри, заметив состояние Блэквуда, еще раз мягко заверил его, что всё будет в порядке. Затем он обменялся быстрым взглядом с зеркалом, давая знак Рону и Гермионе о начале действия, и вызвал первого "подозреваемого".

* * *

Дверь открыл охранник и завёл внутрь первого актёра. Это был молодой парень Билли, недавно поступивший на службу мракоборцев. Он, как только услышал план Гарри, тут же вызвался добровольцем, горя желанием поучаствовать в чём-то интересном. Ему досталась роль мелкого хулигана, только что изрисовавшего краской стену одного из административных зданий. На Билли была одежда типичного модного подростка: мешковатые джинсы, висящие на бёдрах, яркая футболка с вызывающим принтом и потёртая кожаная куртка. На голове красовалась кепка козырьком назад, из-под которой выбивались непослушные пряди волос.

Охранник усадил Билли на стул и связал ему руки сзади. Билли нагло дёргался, отыгрывая неуважение и пренебрежение. Блэквуд всё это видел, всё так же пребывая в состоянии страха за возможный предстоящий допрос с ним и опасности за свою жизнь. Его взгляд нервно перебегал с Билли на Гарри и обратно, а пальцы судорожно сжимали подлокотники кресла.

Охранник быстро подключил Билли проводок на липучке к правой части шеи, которая больше виднелась Блэквуду. Билли фыркнул на это, демонстративно закатив глаза.

— Эй, полегче, здоровяк! Я не кусаюсь... пока что, — бросил он с вызовом.

Затем охранник отошел к входной двери, чтобы не мешать допросу и символизировать надёжность того, что никто не сбежит.

Одна из фейковых репортерш, молодая девушка с острым взглядом и блокнотом в руках, быстро сделала снимок со вспышкой. Другая репортерша, постарше и с более серьезным видом, быстро набрала что-то на пишущей машинке. Стук клавиш эхом разносился по комнате, создавая атмосферу напряженности и важности происходящего.

Гарри быстро взглянул на Блэквуда, видя, что тот, находясь в состоянии страха и ужаса, тем не менее смотрит на процесс с нескрываемым интересом. Затем он повернулся к Билли и начал допрос, стараясь придать своему голосу максимально официальный и строгий тон.

— Итак, давайте начнем. Назовите ваше имя для протокола, — произнес Гарри, глядя прямо в глаза Билли.

Билли, явно наслаждаясь своей ролью, ухмыльнулся и ответил с вызовом:

— Руфус. Руфус Скримджер младший, если вам так интересно.

Гарри от этого повёл бровью, быстро взглянул на своих девушек коллег, которые играли репортеров, и которые прекрасно знали мракоборца Билли. Сидящая за пишущей машинкой девушка, чуть ли не хихикнула, а охранник, который тоже был знаком с Билли — слегка прокашлялся.

"Мог бы и не придумывать ничего, Билли," — подумал про себя Гарри, тоже сдерживая нахлынувшую улыбку.

Стараясь сохранить серьезное выражение лица, Гарри продолжил:

— Хорошо, мистер... Скримджер. Вы знаете, почему вы здесь?

Билли, или "Руфус", как он себя назвал, пожал плечами с наигранным безразличием.

— Да я понятия не имею, офицер, что у вас есть на меня. Может, вы мне расскажете, а?

Гарри сделал глубокий вдох, стараясь не выйти из роли. Он быстро начал говорить, стараясь придать своему голосу максимальную убедительность:

— Вас только что поймали за преступление варварства над городской собственностью, за причинение ущерба стене административного здания рисованием на ней краской. Сейчас над вами пройдёт допрос, и вы должны говорить только правду.

Гарри указал на детектор лжи, стоящий рядом со столом.

— К вам прикреплен специальный датчик детектора лжи, который красным огоньком быстро распознает вашу ложь, так что вам не следует врать, иначе вы загремите за решетку. Вам всё понятно?

Билли снова фыркнул и даже как-то ругнулся, играя презрение ко всему что происходит с ним.

— Да-да, конечно. Да что у вас есть на меня? А? Что у вас есть на меня? Вот именно, что ничего, ха! — нагло ответил он с вызовом.

Гарри до этого был хорошо знаком с новеньким мракоборцем Билли, видел в нём примерного сотрудника, готового на всё, знал что он хорош в своём деле по ловле преступников, но теперь Гарри с горечью понял, что, ко всему прочему, Билли был абсолютно никудышным актёром.

Блэквуд всё это наблюдал, всё так же дрожа от страха. Его взгляд метался между Гарри, Билли и детектором лжи.

Гарри сделал паузу, давая Блэквуду время осмыслить ситуацию, затем продолжил допрос:

— Итак, мистер Скримджер, ответьте на вопрос: не вы ли совсем недавно разрисовали краской всю стену административного здания всякими похабными словами?

В этот момент, словно по команде, тусклый свет одной из ламп в углу направил свои лучи к рукам Билли, которые были связаны сзади. В этом свете, который словно что-то подчёркивал, Блэквуд увидел, что все ладони и пальцы "преступника" были измазаны в краске различных цветов. Даже пара желтых капель успели скатиться у Билли с пальцев и капнуть на пол. Это было ярчайшее доказательство вины, которое бы сопоставил любой человек.

Блэквуд приковал своё внимание к этим измазанным рукам, явно что-то перебирая в голове. Его глаза расширились, а на лбу выступили капельки пота. Казалось, что в его голове происходит настоящая буря мыслей и догадок.

Билли, явно вживаясь в роль слишком сильно, очень гордо и наигранно закричал:

— Да как вы смеете! Я ничего такого не делал! Я находился дома в это время и спокойно себе спал! У вас нет ничего на меня! Да вы вообще кто такой, а! Это произвол!

От того, как Билли переигрывал, Гарри ощутил некий стыд, а девушки и охранник едва ли не сдерживали себя от того, чтобы не засмеяться, отворачиваясь в сторону. Было такое ощущение, что Билли вот вот поведут на расстрел, хотя ему задали простой вопрос. Однако, несмотря на явное переигрывание, Гарри надеялся, что это представление всё же достигнет своей цели — заставит Блэквуда задуматься и внушит ему заветную мысль о лжи во спасение.

На табло детектора лжи загорелся зеленый огонек, символизирующий то, что "преступник" сказал правду. Этот момент был ключевым в их плане, и Гарри внимательно проследил за реакцией Блэквуда.

Блэквуд, видя всю эту картину, особенно измазанные в краске руки "преступника" и зеленый огонек правды, был в явном замешательстве. Его лицо выражало смесь недоумения и страха.

"Вот! Ну же! Догадайся!" — молил про себя Гарри. Он увидел, как в глазах Блэквуда мелькнуло что-то похожее на понимание, и это давало надежду на успех их рискованного плана.

Билли, тем временем, продолжал свое "выступление". Он едва ли не запел от злорадства:

— Ха! Я же говорил, я же говорил! Ваша машинка подтверждает — я чист как слеза младенца! Может, теперь вы извинитесь и отпустите честного гражданина, а?

Гарри мысленно про себя испытывая стыд за это представление, которое судя по всему превращалось в настоящий цирк. Он бросил быстрый взгляд на зеркало, за которым, как он знал, находились Рон и Гермиона, надеясь, что они тоже видят прогресс в реакциях Блэквуда.

Стараясь сохранить серьезное выражение лица, Гарри произнес:

— Я вынужден признать, что верю вам, мистер Скримджер. Тем более наш детектор лжи исправен, и нет смысла ему не доверять. На этом основании я считаю вас невиновным и прошу охранника освободить вас и отпустить.

Билли, услышав это, словно сорвался с цепи. Он возликовал на всю комнату и громко произнёс:

— Да! Правда меня спасла! Как же хорошо говорить правду! Я всем буду советовать вот так же говорить только правду и ничего, кроме правды! Так-то, офицерушка!

Одна из репортерш спрятала свою улыбку за фотоаппаратом, делая ещё один снимок этой сцены. Другая репортерша спрятала свою улыбку, уткнувшись в пишущую машинку и что-то там набивая.

Охранник снова прокашлялся, маскируя этим невольный смешок, и подошел к Билли, чтобы освободить его от наручников.

Гарри повернулся к большому зеркалу, предполагая, что там, по другую сторону, Рон и Гермиона так же как и он, готовы взяться за голову от этого стыда. Он мог почти физически ощущать, как Гермиона закатывает глаза, а Рон, вероятно, давится смехом, пытаясь оставаться тихим.

Было даже за стенами в корридоре слышно, как Билли продолжал отыгрывать скорее сумасшедшего, а не освобожденного подозреваемого, радостно восклицая:

— Правда всегда побеждает! Я свободен благодаря правде! Слава правде!

Затем Гарри взглянул на Блэквуда, который уже почти не дрожал, а сидел теперь с озадаченным лицом, явно обдумывая всё то, что увидел. В его глазах читалось смятение, словно он пытался соединить несоединимые части головоломки. Гарри видел, как Блэквуд то хмурился, то поднимал брови, явно проигрывая в голове увиденную сцену снова и снова.

Гарри беспокоился не только за то, что Блэквуд должен догадаться про мысль лгать, а так же волновался за то, как бы проклятье змеи не заподозрило бы в этом всём обман и не сотворило своё злое дело. Он внимательно следил за движениями на шее Блэквуда, где скрывалась смертоносная змеиная татуировка.

* * *

Следующим подсадным преступником был мракоборец Рудольф, человек старой закалки с долгим опытом работы за плечами. Ему было уже около пятидесяти лет, всего пара лет службы отделяла его от заслуженной пенсии. Рудольф с энтузиазмом вызвался поучаствовать в этой интересной и рискованной авантюре, которую задумали Гарри, Рон и Гермиона.

Роль Рудольфа заключалась в том, чтобы изобразить жулика, укравшего из ювелирного магазина массивное золотое колье. По легенде, его якобы поймали с поличным и доставили в кабинет допроса к Гарри. Для большей убедительности Рудольфа нарядили в типичную для киношных воров одежду: черное пальто, напоминающее фрак, наброшенное поверх белоснежной рубашки с бабочкой, черные перчатки и небольшая круглая черная шляпа-котелок на голове. Получилась почти карикатурная версия классического преступника.

Рудольф пользовался большим уважением среди всех сотрудников министерства. Поэтому, когда охранник открыл дверь, вводя Рудольфа в роли жулика, возникло странное ощущение, будто это не конвоирование преступника, а сопровождение важной персоны. Охранник вел себя весьма дружелюбно, словно был не конвоиром, а личной охраной вельможи. Он бережно проводил "жулика" до стула, тот аккуратно присел, после чего охранник осторожно, почти извиняясь, связал ему руки и прикрепил датчик к правой части шеи Рудольфа.

Гарри, наблюдая эту странную картину чрезмерной вежливости и учтивости, которой совершенно не место на допросе преступника, с тревогой осознал, что и тут их ждут многочисленные проколы. Он бросил быстрый взгляд на Блэквуда, но, к счастью, тот, казалось, не заметил ничего подозрительного в этой ситуации.

Собравшись с мыслями, Гарри начал допрос.

— Считаете ли вы себя преступником? — задал он первый вопрос.

Рудольф с невозмутимым спокойствием ответил, что не считает, и после его слов на детекторе лжи загорелся зеленый огонек, символизирующий правду.

— Напоминаю вам, что несмотря на ваше отрицание вины, вас как подозреваемого поймали в ювелирном магазине, откуда пропало дорогое колье, — парировал Гарри. — Если вы не сознаетесь в содеянном, то будете отправлены в магическую тюрьму Шанхая "Ян Ши Тун" ("Темница призраков"), где проведете остаток своих дней.

— Слышал я про это скверное место, но оно меня как-то не прельщает, — с непоколебимым спокойствием ответил Рудольф. — И я ничего не знаю о происшествии в ювелирном магазине.

У Гарри складывалось сюрреалистическое ощущение, будто они с Рудольфом вовсе не на допросе, а ведут непринужденную беседу за чашкой чая, обсуждая погоду, природу и прочие повседневные мелочи. Даже упоминание самой страшной магической тюрьмы в мире воспринималось Рудольфом как досадная, но не слишком значительная неприятность.

"И это реакция на возможное пожизненное заключение!? Рудольф, соберись же!" — мысленно умолял Гарри, наблюдая эту унылую картину неудачной актерской игры, которая вот-вот могла провалить всю их операцию.

Пытаясь спасти ситуацию, Гарри задал Рудольфу прямой вопрос:

— Это вы были в том ювелирном магазине и украли оттуда дорогое колье?

— Что вы, отнюдь, я никогда в жизни не бывал в ювелирных магазинах и уж тем более ничего не крал, — всё с тем же олимпийским спокойствием ответил Рудольф, и после его слов на табло детектора лжи снова включился зеленый огонек, подтверждающий правдивость слов подозреваемого.

В этот момент тусклый свет одной из ламп в углу комнаты снова направил свои лучи к рукам "преступника", которые были связаны за спиной, и к его пояснице. В этом подчеркивающем свете Блэквуд заметил, как что-то ярко блеснуло. Приглядевшись внимательнее, он замер от изумления. Из-за пояса штанов подозреваемого торчал край того самого дорогого колье, сверкая драгоценными камнями. Это было настолько очевидное доказательство вины, что его бы заметил любой человек. Блэквуд не мог оторвать взгляд от колье, явно что-то обдумывая.

Гарри обменялся взглядами с девушками-"репортерами", на лицах которых читалось разочарование актерскими способностями Рудольфа. Затем он посмотрел в зеркало, за которым находились Рон и Гермиона, понимая, что этот жалкий спектакль пора заканчивать, пока не стало слишком поздно.

Охранник с той же преувеличенной осторожностью и учтивостью развязал руки "преступника" и отсоединил датчик с его шеи. Но как только Рудольф поднялся со стула, случилось непредвиденное — колье, торчавшее из-за пояса его штанов, соскользнуло вниз. Оно умудрилось проскользнуть мимо брючин и с оглушительным звоном упало на пол у его ног.

Это был полный провал.

Гарри мгновенно отвел взгляд к зеркалу, чтобы не выдать своего замешательства. Девушки-"репортеры" поспешно спрятали лица за фотоаппаратом и пишущей машинкой. Охранник, проявив неожиданное проворство, молниеносно наклонился и подхватил злополучное колье, торопливо пряча его в карман. Затем он поспешно вывел ошеломленного Рудольфа из комнаты и затем вернулся.

Гарри ощущал, как его захлестывает волна стыда и отчаяния. Он мысленно молился всем известным ему высшим силам, чтобы магическое проклятье змеи на теле Блэквуда ничего не заподозрило. Ведь на кону стояли три невинные жизни.

В комнате воцарилось гнетущее молчание. Гарри уткнулся в какие-то бумаги, пытаясь скрыть за ними охватившее его разочарование и тревогу.

И тут Блэквуд нерешительно нарушил тишину:

— Вы, наверное, намекаете мне, чтобы я...

Но договорить он не успел. Из всех динамиков внезапно раздался оглушительный крик: "ТИХО!"

Это был голос Гермионы, который застал врасплох всех присутствующих. Блэквуд в испуге осекся и замолчал. Гарри вместе с охранником и девушками вздрогнули от неожиданности, ошеломленные этим резким вмешательством.

Спустя пару мгновений дверь распахнулась, и в комнату ворвались взволнованные Рон и Гермиона. Гермиона тут же отдала приказ охраннику выйти из комнаты и охранять комнату снаружи. Рону она велела немедленно прикрепить к Блэквуду датчик от детектора лжи. Это было необходимо, чтобы Рон на короткое время загородил собой Блэквуду обзор на Гарри и Гермиону.

Воспользовавшись этим моментом, Гермиона схватила Гарри за руку, развернула его спиной к Рону и Блэквуду и лихорадочно зашептала:

— Пора начинать настоящий допрос, прямо сейчас!

— Сейчас?! Но мы ведь еще не готовы, и по плану этот допрос был намечен только на завтрашний день, — Гарри в замешательстве прошептал в ответ.

— Этой незаконченной фразой Блэквуд, возможно, догадался о нашем истинном плане, — Гермиона, едва сдерживая волнение. — И если мы оставим Блэквуда хоть ненадолго одного, он может проговориться вслух — и тогда весь план окончательно рухнет!

Гарри мигом всё понял. Блэквуд сейчас мог невольно своей фразой выдать их замысел, и змея на его шее всё бы поняла. А это, с высокой вероятностью, приведет к немедленной смерти не только самого Блэквуда, но и всей его семьи.

Гарри осознал, насколько критической стала ситуация. Они балансировали на тончайшей грани между успехом и катастрофой. Любая ошибка, любое неверное слово могли стоить жизни трем невинным людям.

Нужно было действовать немедленно, без всякой подготовки. Импровизировать на ходу, полагаясь лишь на свою интуицию и опыт. Гарри понимал, что у них нет права на ошибку. Каждое слово должно быть выверено до мельчайших деталей. Малейшая оплошность — и все их усилия пойдут прахом.

Он посмотрел в глаза Гермионе и увидел в них ту же решимость. Они оба понимали, что это их единственный шанс. Либо они сейчас сумеют переиграть смертельное проклятье, либо... Гарри отбросил эту мысль. Неудача не была для них вариантом.

Собравшись с духом, он кивнул Гермионе, давая понять, что готов начать. Она ободряюще сжала его руку. Теперь все зависело от их мастерства убеждения и актерского таланта. Им предстояло разыграть идеальный спектакль, где ценой ошибки были человеческие жизни.

Гарри глубоко вздохнул, мысленно настраиваясь на предстоящее испытание.

Он встретился глазами с Блэквудом. В его взгляде читалась смесь страха и растерянности. Было очевидно, что он не понимает, что происходит, и это делало ситуацию еще более опасной. Гарри знал, что должен действовать крайне осторожно, чтобы не спугнуть Блэквуда и одновременно дать ему понять, как нужно себя вести.

Рон прикрепил датчик к Блэквуду и, убегая обратно в другую комнату за зеркалом, жестко произнёс:

— Говорить будешь только тогда, когда скажут, понял меня?

Блэквуд кивнул, на него снова обрушилась лавина страха и беспокойства. Его руки слегка подрагивали, а на лбу выступили капельки пота. Он сглотнул, чувствуя, как пересохло в горле.

Гарри стал сильно взволнованным, как и Рон и Гермиона. Они ведь даже не прорабатывали нужные вопросы, которые будут задавать Блэквуду, даже ничего не репетировали.

Момент истины настал. Нужно было действовать сейчас, и срочно.

— Итак, Б-блэквуд, — Гарри явно волновался, его голос слегка дрогнул. Он прокашлялся и продолжил уже более твердым тоном: — Нам нужно задать тебе пару вопросов.

Блэквуд, раскрыв широко глаза, хотел что-то возразить, но Гермиона его тут же осекла:

— Не смей говорить, пока тебе не разрешили!

Ее голос прозвучал резко, почти угрожающе, что заставило Блэквуда вздрогнуть и замолчать.

Гарри продолжил, стараясь говорить спокойно и уверенно:

— Я всё же хочу задать тебе пару вопросов, связанных с исчезновением тюрьмы.

Он внимательно наблюдал за реакцией Блэквуда, видя, как тот задрожал ещё сильнее.

— Не волнуйся только, — начал успокаивать его Гарри, стараясь придать своему голосу мягкость. — Нам нужна от тебя только правда о тех событиях. Такая же правда, какая сейчас прозвучала от тех допрашиваемых, что ты видел.

Блэквуд замер, его взгляд стал отрешенным, словно он пытался осмыслить слова Гарри. Гарри и Гермиона по его глазам видели, как в голове у Блэквуда словно пошёл мыслительный процесс вперемешку со страхом ситуации. Его лицо то бледнело, то покрывалось красными пятнами.

Гермиона решила поддержать Гарри и добавила, стараясь звучать убедительно:

— Ты прекрасно видел, как мы выводим преступников на чистую воду. — Она указала на детектор лжи, которым снова управлял Рон в комнате за зеркалом. — От нас ничего не скроешь. Тебе нужно говорить только правду. И говорить только тогда, когда мы скажем.

Гарри кивнул, поддерживая слова Гермионы, и добавил, наклонившись чуть ближе к Блэквуду:

— И хорошенько подумай перед тем, что ты хочешь сказать. Кивни, если понял меня.

В этот момент все в комнате заметили, как изображение змеи на теле Блэквуда заметалось, часто извиваясь вокруг его шеи. Это выглядело жутко, словно живая татуировка ожила и готова была в любой момент задушить своего носителя. Блэквуду стало страшно, его глаза расширились от ужаса, и казалось, что он вот-вот закричит. Но всё же он нашёл в себе силы стойкости и покорно кивнул.

Гарри и Гермиона обменялись быстрыми взглядами. В их глазах читалось облегчение — первый шаг был сделан, Блэквуд, похоже, готов был сотрудничать. Но они понимали, что самое сложное еще впереди.

— Итак, — снова начал Гарри, стараясь говорить размеренно и четко. — По словам свидетелей, за всем этим преступлением очевидцы видели...

— Женщину, — Гермиона тут же перебила Гарри, ее голос прозвучал уверенно и твердо. — Очевидцы видели женщину.

Гарри на мгновение растерялся от неожиданного вмешательства Гермионы, но быстро взял себя в руки и поддержал ее версию:

— Да, очевидцы видели женщину. — Он говорил медленно, выделяя каждое слово и внимательно следя за реакцией Блэквуда.

Блэквуд на факт о некой женщине на мгновение сделался озадаченным. Его брови слегка нахмурились, а в глазах промелькнуло удивление, которое он тут же постарался скрыть.

Гермиона, заметив эту реакцию, решила развить тему:

— Но нас интересует вопрос, Блэквуд, — она говорила спокойно, но в ее голосе чувствовалась настойчивость. — Это была женщина, как все говорят? — Она посмотрела на двух подставных девушек репортеров, намекая им согласиться с этим утверждением. Девушки, поняв намёк, широко кивнули в знак согласия с этим утверждением.

Блэквуд открыл рот, готовясь что-то сказать, но Гарри его быстро остановил, подняв руку:

— Подумай хорошенько, не торопись с ответом, обмозгуй всё и возьми пример с честных людей на допросах, которые говорили правду.

В комнате повисла напряженная тишина. Все взгляды были прикованы к Блэквуду, который, казалось, вел внутреннюю борьбу с самим собой. Его лицо отражало целую гамму эмоций: страх, сомнение, растерянность.

Гарри решил еще раз задать вопрос, чтобы усилить эффект:

— За преступлением в Азкабане стояла женщина? — Он произнес эти слова медленно, четко артикулируя каждое слово, словно вбивая их в сознание Блэквуда.

Змея на шее Блэквуда проявилась сильнее прежнего. Она извивалась, словно в предвкушении, и, казалось, уже начала понемногу сжимать его шею, ожидая, что тот вот-вот проговорится и скажет правду.

Секунды тянулись как часы. Напряжение в комнате достигло такого уровня, что, казалось, его можно было потрогать руками. Гарри и Гермиона затаили дыхание, боясь даже моргнуть, чтобы не пропустить реакцию Блэквуда.

И спустя несколько секунд полной тишины сильнейшего напряжения, повисшего в комнате, Блэквуд наконец вымолвил:

— Да, это была женщина.

Его голос прозвучал тихо, не уверенно. В тот же момент на табло загорелся зелёный огонёк, символизирующий о том, что Блэквуд сказал правду.

Гарри и Гермиону тут же охватила теплая надежда на то, что у них всё получается, что до Блэквуда наконец-то дошла мысль о том, что надо врать, чтобы спасти себя. Они старались не показывать своего облегчения, но в их глазах промелькнула искра радости.

Однако их внимание быстро переключилось на змею на теле Блэквуда. Она всё ещё металась вокруг его шеи, словно в замешательстве. Прошло несколько напряженных секунд, и змея, казалось, успокоилась, переместившись на другие части тела Блэквуда.

"Получилось!" — возликовал про себя Гарри, однако не подав этому вид, чтобы не спугнуть успех и не испортить всё. Он обменялся быстрым взглядом с Гермионой, и по ее глазам понял, что она тоже осознала их маленькую победу.

Блэквуд же, когда произнёс свой ответ, приготовился к неминуемой смерти, застыв на пару мгновений. Его лицо было напряжено, глаза широко раскрыты, он словно ждал, что вот-вот произойдет что-то ужасное. Но когда ничего не случилось, его взгляд изменился. В глазах появилось удивление, смешанное с облегчением. Было видно, как в его голове снова забегали мысли, осознавая, что же сейчас произошло. Но самое главное, что легко читалось в его глазах — это радость жизни.

Гермиона, желая закрепить успех, воскликнула с энтузиазмом:

— Вот! Я же говорила, что это была женщина! Всё сходится! — Затем она повернулась к репортерам, придавая своим словам официальный тон: — Пожалуйста, зафиксируйте это в своём протоколе и передайте в газеты!

Девушка за пишущей машинкой тут же с энтузиазмом стала что-то печатать, звук клавиш заполнил комнату. Другая девушка сделала пару фотографий с одобрительным видом, вспышки ее камеры на мгновение осветили помещение.

Гарри, воодушевленный успехом, решил продолжить допрос:

— Но всё же, — начал он, стараясь говорить спокойно и уверенно. — Кто-то говорит, что это был всё-таки мужчина. — Затем он немного наклонился к Блэквуду, словно собираясь поделиться секретом: — Обдумай хорошенько, что ты сейчас скажешь, Блэквуд, и говори только тогда, когда мы тебе позволим, и не торопись отвечать. Кивни, если понял меня.

Блэквуд, увидев на лице Гарри всю серьезность его намерений, покорно кивнул. Его взгляд стал более сосредоточенным, словно он начинал понимать правила этой сложной игры.

— А теперь, — продолжил Гарри, снова немного волнуясь и медленно чеканя каждое слово. — За преступлением в Азкабане стоял мужчина?

Воцарилось напряженное молчание. Все снова сильно напряглись. Один короткий ответ мог стоить Блэквуду и его семье смерти или помилования. Змея на теле Блэквуда снова закружилась в смертельном танце вокруг его шеи, давая понять, что она всегда готова совершить нечто ужасное.

Блэквуд закрыл глаза, словно собираясь с мыслями. Его лицо отражало внутреннюю борьбу. Казалось, что каждое слово, которое он собирался произнести, давалось ему с огромным мысленным трудом.

И тут, после нескольких секунд, которые показались вечностью, Блэквуд, весь дрожа, наконец отважился произнести:

— Нет, не мужчина.

Огонёк на табло детектора лжи снова загорелся зелёным светом.

Быстро заметив это, Гермиона воскликнула:

— Вот видишь, Антонин, ты сказал ПРАВДУ (она сильно выделила это слово) — и наш точнейший прибор подтвердил твои слова!

— Верно, — подхватил её Гарри, ликуя про себя. — Видишь, говорить ПРАВДУ (Гарри последовал примеру Гермионы и тоже выделил это слово) оказывается очень легко и полезно! Это не только пролило свет на всю ситуацию, но и спасло тебя от... заточения.

Гарри намеренно сделал паузу перед словом "заточение", давая Блэквуду возможность самому додумать, от чего на самом деле он только что спасся. Блэквуд, казалось, понял намек — его глаза расширились, а на лбу выступили капельки пота.

Змея на теле Блэквуда, которая все эти дни, казалось, выискивала любой малейший предлог убить носителя, видя его глазами, слыша его ушами и чувствуя его кожей, по-прежнему кружила вокруг шеи Блэквуда. Она была готова в один момент придушить его, но, казалось, теперь она горько осознавала, что пока не имела на это права. Ведь Блэквуд не только сказал и подтвердил ложь, ничего не выдав, но и внушил эту ложь всем участникам комнаты, которые безоговорочно и искренне поверили каждому его слову. Гарри и Гермионе было видно, что проклятье металось по всему телу Блэквуда, перетекая то к его горлу, то к его глазам, то к ушам, выискивая хоть малейший повод, чтобы прикончить Блэквуда.

— Отлично. — Гарри пытался говорить размеренно, скрывая ликование внутри. Затем он повернулся к девушкам-репортерам. — Срочно передайте эту информацию всему министерству, и обязательно доведите эти сведения до Кингсли! Мы ищем волшебницу!

Блэквуд был взволнован. Им всё ещё овладевал страх неизвестности, но теперь к этому чувству примешивались и радость за сохранение своей жизни, и ощущение нового открытия, которое его постепенно настигало. И это открытие было во лжи — лжи, которая сейчас спасала от смерти его и его семью.

— А теперь следующий вопрос, — продолжил Гарри, который хотел как можно сильнее закрепить успех понимания у Блэквуда. — Поговаривают, что в ту ночь видели много людей, которые разрушили Азкабан. — Затем Гарри снова отчеканил свой вопрос: — В ту ночь разрушителей Азкабана было много?

Гарри и Гермиона, естественно, ждали от Блэквуда отрицательного ответа, чтобы закрепить свой успех и точно понять, что Блэквуд до конца осознал их план.

— Нет, в ту ночь он был один, — произнёс Блэквуд и вдруг тут же схватился за горло, которое магическая змея стала душить. Он упал со стула, его глаза налились кровью от удушья.

Все вскочили от ужаса, девушки-репортерши вскрикнули. Гарри был в полном шоке и оцепенении, видя, как корчится Блэквуд от предстоящей смерти, не понимая, что же пошло не так. Мысли в его голове бешено метались: "Почему? Ведь он же сказал неправду!"

И тут Гермиона, не теряя ни секунды, быстро подбежала к Блэквуду и закричала прямо ему в лицо:

— Ты же говорил, что это была ОНА, ОНА! Зачем ты нас путаешь!? Скажи нам ещё раз, кто это был, ОН или ОНА?!

Гермиона буквально орала ему в лицо и трясла его за плечи, видя, как тот корчится от удушья в предсмертных конвульсиях. Её глаза были полны ужаса и решимости — она понимала, что от её действий сейчас зависят жизни не только Блэквуда, но и его семьи.

— ГОВОРИ! — не унималась Гермиона, срывая голос. — КТО ЭТО БЫЛ?! ОН ИЛИ ОНА?!

И тут Блэквуд, найдя последние силы, почти умирая, прошептал:

— Она...

Блэквуд всё так же лежал, схватившись за горло, глаза были полны крови, он задыхался, но в один момент смерть в виде змеи на его шее остановилась на полпути к его убийству. Она словно начала потихоньку ослаблять горло и двигаться всё медленнее, милуя на сей раз свою жертву и давая его горлу всё больше простора для кислорода.

Друзья понимали, что ещё бы пара мгновений — и Блэквуд был бы мёртв, а так же к нему присоединились бы на тот свет ещё его жена и дочь. Гарри от этой мысли стало не по себе. Он подумал, как там его жена и дочь, в их комнате, куда их поселили? Неужели они тоже только что ощутили на себе весь этот ужас удушья? Особенно их дочь Мэри... Эта мысль заставила его содрогнуться.

В комнату вбежал Рон, весь перепуганный, держа графин с водой. Он передал Гермионе графин, и та окатила Блэквуда водой, а остаток дала ему выпить. Блэквуд приходил потихоньку в себя, сильно кашляя и морщась от боли.

— Зачем ты наврал нам, что это был он? — не унималась Гермиона. — Зачем ты нас путаешь?

— Не смей путать нас, Блэквуд, — поддержал её Гарри. — Ответь ещё раз: это был он или она?

— Она, она! Это была она! — без колебаний выдал Блэквуд хриплым голосом.

— Так-то! Вот видишь, Антонин, до чего довела тебя твоя ложь? Чуть ли не до смерти! Так что не смей нам больше врать, понял меня? — грозно сказал Гарри.

— Да, сэр, — виновато произнёс Блэквуд, опустив глаза.

Ребята усадили Блэквуда обратно на его стул, а Рон тем временем снова ушел из комнаты в противоположное помещение за зеркалом. Гарри заметил, как его друг бросил на него обеспокоенный взгляд перед тем, как выйти. Он понимал, что Рон, как и все они, был потрясен произошедшим.

— Итак, продолжим, Блэквуд, — твёрдо решил Гарри. — Нам надо с этим закончить.

Затем он бросил взгляд на девушек, играющих репортеров, и те, поняв, что снова всё в порядке, снова начали исполнять свои роли. Одна из них начала быстро строчить что-то на пишущей машинке, а другая поправила свой фотоаппарат, готовясь сделать очередной снимок.

— Я снова задам тебе тот же самый вопрос, Блэквуд, — начал Гарри. — И на сей раз уж постарайся нам не врать, или умрешь. И не спеши с ответом, обдумай каждое слово, сказанное тобой, ты понял меня?

Блэквуд кивнул, всё ещё держась за горло, к которому уже прильнула змея, всё так же кружась вокруг него.

Гарри осознал, что и он сам был частично виноват в том, что Блэквуд чуть не умер, поставив вопрос не совсем корректно. Он мысленно упрекнул себя за эту оплошность и решил быть более осторожным в формулировках.

— В ту ночь преступница, которая разрушила Азкабан, была одна? — Гарри снова отчеканил каждое слово, внимательно следя за реакцией Блэквуда.

И после пары секунд раздумий Блэквуд, тщательно взвешивая каждое слово, ответил:

— Да, в ту ночь преступница была одна, сэр.

Прошло пара мгновений, после которых Гермиона произнесла:

— Вот видишь, Антонин, когда ты говоришь нам ПРАВДУ, то с тобой ничего плохого случиться не может. В отличие от того, как ты нас ранее чуть не запутал и поплатился за это!

Лицо Блэквуда начало постепенно сиять. В глазах, всё ещё кровавых от недавнего удушья, начала появляться надежда и радость, что ему удалось обмануть смерть, кружащуюся у него на шее, без возможности теперь завершить своё смертельное предназначение.

И самое главное — это понимание в глазах Блэквуда прочитали и Гарри с Гермионой, ликуя про себя, что их план удался. Они обменялись быстрыми взглядами, в которых читалось облегчение и триумф.

— Отлично! — радостно выдохнул Гарри, улыбаясь. — Думаю, на сегодня достаточно с тебя, Антонин. Ты большой молодец.

Затем он повернулся к девушкам-репортерам.

— Обязательно передайте во все газеты эту важную информацию! Напишите: девушка в одиночку уничтожила тюрьму. Это сенсация!

Девушки кивнули, и снова принялись изображать бурную репортерскую деятельность.

Но теперь Гарри волновало только одно: как бы Блэквуд не проболтался об этом открытии своей семье, или как бы он не выпалил это просто вслух, от радости. И тогда точно ему и его семье наступил бы конец от проклятья. Эта мысль не давала Гарри покоя.

Гарри наклонился к Блэквуду, его лицо было серьезным и сосредоточенным.

— А теперь запомни одно, Блэквуд. Обо всём, что ты тут видел, слышал, а самое главное... — Гарри сделал паузу, внимательно глядя в глаза Блэквуду. — ...понял ...даже не вздумай никому говорить! Даже произносить эту мысль не вздумай, ты меня понял?

— Да, сэр, — произнёс Блэквуд, и в его голосе слышалась искренность.

— Точно понял? Или сегодняшнее удушье для тебя недостаточно? — надавила на Блэквуда Гермиона, её голос звучал жестко, но в глазах читалось беспокойство.

— Нет, я вас понял, я не скажу ни о чём! — пообещал Блэквуд, и его голос дрогнул от волнения.

— И даже своей семье не расскажешь? — допытывал его Гарри, пытаясь закрепить для себя, что Блэквуд их точно понял.

— Никому, даже им, — твердо ответил Блэквуд, и в его глазах читалась решимость.

Ребята несколько секунд пристально смотрели в глаза Блэквуда, пытаясь уловить малейшие признаки сомнения или неуверенности. Но Блэквуд выдержал их взгляд, и они поняли, что он осознал всю серьезность ситуации и не допустит нелепой ошибки, невольно проговорившись.

Гарри похлопал Блэквуда по плечу и похвалил его за проявленную стойкость и сообразительность. Лицо Антонина просветлело, как будто тяжкий груз свалился с его плеч. Гермиона тоже одарила Блэквуда искренней улыбкой, и тот ответил ей благодарным взглядом.

— Через пару дней мы продолжим, Антонин, — сказал Гарри, стараясь говорить спокойно и уверенно. — Продолжим так же аккуратно и постепенно. А сегодня ты действительно молодец, тебе необходимо отдохнуть со своей семьей.

— Сегодня был, пожалуй, самый важный день, Антонин, — добавила Гермиона, её голос звучал мягко, но в нём чувствовалась нотка гордости. — Ты проявил себя с лучшей стороны.

Две девушки, всё ещё оставаясь в роли репортеров, зааплодировали Блэквуду, их улыбки казались искренними и теплыми. Антонин смущённо опустил глаза, явно не привыкший к такому вниманию.

— Огромное спасибо вам, девушки! — подмигнула им Гермиона, стараясь поддержать атмосферу. — С нетерпением жду вашу интересную статью. Общественность должна знать правду о той загадочной волшебнице, которую мы непременно поймаем!

Когда все начали расходиться, Гарри решил лично сопроводить Блэквуда до его временного убежища, где его уже ожидали жена и дочь. Он чувствовал ответственность за безопасность Антонина и его семьи, особенно после того, что им пришлось пережить.

Перед тем как выйти, Гарри быстро подозвал Гермиону. Его переполняли эмоции, но он старался говорить тихо, чтобы никто посторонний не услышал.

— Всё прошло просто отлично! Нам удалось! — прошептал он ей на ухо, не в силах сдержать улыбку.

Гермиона ответила ему радостным взглядом, тоже довольная их общей победой. Она чувствовала облегчение от того, что их рискованный план сработал, и они смогли продвинуться в расследовании, не подвергая опасности жизни невинных людей.

— Но всё же, — тихо продолжил Гарри, его лицо приняло более серьёзное выражение. — Думаю, нам стоит поговорить с Кингсли насчёт организации для всех мракоборцев курсов актёрского мастерства. Для проведения подобных операций, как сегодня. Идея-то хорошая, а вот с реализацией...

Гермиона согласно кивнула и тихо засмеялась.

* * *

Когда Гарри проводил Блэквуда до его временного убежища и зашел с ним внутрь, он с облегчением увидел, что с его женой Лиззи и дочерью Мэри всё хорошо. Лиззи и Мэри сидели над расставленной шахматной доской, разыгрывая партию. Атмосфера в комнате была напряженной, но спокойной.

При виде отца, они просияли. Антонин радостно обнял жену и дочь, которые поспешили к нему.

— Вот, привёл вашего мужа, в целости и сохранности, — с улыбкой произнёс Гарри. — Он у вас большой молодец.

— Мы знаем, — гордо ответила Мэри, их дочь, глядя на папу. В её глазах светилось обожание и облегчение.

Затем Мэри начала говорить о том, как они с мамой играли в шахматы и о том, как ей нравится эта игра. Её голос звенел от возбуждения, словно она пыталась заполнить тишину и отвлечься от тревожных мыслей.

— Что ж, — заметил Гарри. — Может быть наконец-то именно тебе удастся обыграть моего друга Рона, который тебя научил этой игре.

Мэри улыбнулась, и на мгновение Гарри увидел в ней обычную девочку, не обремененную страхом и неопределенностью.

Перед тем как уйти, Гарри остановился и посмотрел на Лиззи. Он заметил, как она пыталась держаться сильной ради семьи, но в её глазах читалась усталость и тревога.

— Мадам, можно поинтересоваться у вас, вы где-то работаете? — спросил Гарри, стараясь говорить мягко и непринужденно.

— Нет, нигде, — растерянно ответила Лиззи. Её голос дрогнул, и Гарри понял, что этот вопрос затронул больную тему.

— А хотели бы куда-то устроиться? Я бы мог вам помочь в этом, поспрашивать в министерстве или редакции Ежедневного пророка, — предложил Гарри, чувствуя, что это может дать семье хоть какую-то надежду на нормальную жизнь.

— Было бы отлично, — скромно произнесла Лиззи, явно просияв от этих слов. В её глазах зажглась искра надежды.

— Мы были бы вам очень благодарны! — поддержал жену Антонин.

— Тогда решено, — твёрдо сказал Гарри. — Я помогу вам с работой, пока идёт процесс насчёт вашего мужа, который, я уверен, приведёт к положительным результатам. А насчёт вашей дочери Мэри я уже поговорил с министерством, — продолжил Гарри. — И в следующем году она обязательно поступит в Хогвартс на обучение.

— Мы вам так благодарны, мистер Поттер! — Лиззи стала рассыпаться в благодарностях. Гарри заметил, как слезы благодарности блеснули в её глазах.

Блэквуд на радостях подбежал к Гарри и пожал ему руку. Его рукопожатие было крепким и искренним, и Гарри почувствовал, как много это значит для Антонина.

Мэри тоже благодарно улыбалась Гарри. Её улыбка была яркой, как солнечный луч, пробившийся сквозь тучи.

— Я тогда пойду, Антонин, — наконец сказал Гарри.

Затем он серьезно посмотрел на Блэквуда, намекая на то, о чём они недавно договаривались. В его взгляде читалось предупреждение и напоминание о важности их договоренности.

— Хорошо? — сказал Гарри, донося мысль о неразглашении взглядом.

Блэквуд слегка кивнул, поняв мысль Гарри, задумываясь о чём-то ещё. Его лицо на мгновение стало задумчивым, словно он что-то обмысливал.

И вдруг, как только Гарри уже закрывал за собой дверь, Блэквуд воскликнул:

— Точно! Дементоры! Она боится дементоров!

Гарри остановился и внимательно взглянул на Блэквуда. Его рука замерла на дверной ручке, а сердце забилось чаще от неожиданности этого заявления.

— Дементоры её самые злейшие враги! — продолжил Блэквуд. Его голос дрожал от волнения и страха.

— Так-так... — Гарри попытался обдумать каждое услышанное слово. Его мозг лихорадочно работал, пытаясь понять скрытый смысл этих слов.

— И... Она никогда не появится там, где есть дементоры!

Последняя фраза врезалась в ум Гарри сильнее всего. Он почувствовал, как по спине пробежал холод от осознания важности этой информации.

— Х-хорошо, Антонин, мы... примем это к сведению, — Гарри пребывал в тумане от всех этих сказанных Блэквудом реплик. Затем он посмотрел на шею Блэквуда, где всё так же извивалась змея, всё так же не смевшая убить его из-за отсутствия доказательств огласке ценных сведений.

Гарри, постояв ещё несколько мгновений, закрыл за собой дверь и направился в свой кабинет. Его шаги эхом отдавались в пустом коридоре, а мысли кружились вихрем в голове.

С каждым шагом Гарри прокручивал эти последние слова Блэквуда, сказанные им явно не случайно. Он чувствовал, что эта информация может стать ключом к разгадке всей тайны.

Он принялся анализировать каждую фразу, словно разбирая сложную головоломку.

"Она боится дементоров..." — начал мыслительное рассуждение Гарри. Значит... Раз Блэквуд понял принцип лжи во спасение... Он, этот самый таинственный темный маг, вовсе не боится дементоров. Эта мысль казалась невероятной, почти невозможной. Кто мог не бояться этих ужасных существ?

Затем он начал прокручивать вторую фразу Блэквуда.

"Дементоры её самые злейшие враги..." — продолжил мыслительный процесс Гарри. Значит... У этого самого темного мага дементоры это... друзья? Но как? Как это вообще возможно, не только нисколько не бояться дементоров, но ещё и дружить с ними, и, судя по всему, быть в лучших отношениях с ними? Это было просто невозможно. Хотя, подумал Гарри, после всего что случилось за последние пару месяцев, он уже готов был поверить во всё что угодно, даже в дружбу с дементорами. Эта мысль вызвала у него холодок ужаса.

Но затем его мысли переключились на третью, последнюю фразу Блэквуда.

"Она никогда не появится там, где есть дементоры..." Это значит... Он будет там, где обитают дементоры? Гарри почувствовал, как его сердце забилось быстрее от этой догадки.

И тут Гарри словно прошибло потом.

"АЗКАБАН!" — чуть ли не прокричал Гарри от этой мысли.

Ну конечно! Ведь Азкабан был не только местом опасных преступников, но и пристанищем дементоров. Которые таинственно исчезли после крушения тюрьмы. А куда они исчезли? Неужели примкнули к этому таинственному темному магу в качестве его армии? Гарри от этих мыслей бросала дрожь. Если сопоставить факты — то так оно и получается. Этот человек мог повелевать дементорами, существами, которые всегда были обособленно от всего живого. И в ту ночь целью таинственного мага было не только разрушить тюрьму, показав демонстрацию мощи. Цель у него была не только освободить заключенных, чтобы те примкнули к темному магу. Его целью так же были дементоры. Чтобы освободить их из оков тюрьмы и подчинить их себе.

Гарри остановился посреди коридора, пораженный этим открытием. Он прислонился к стене, чувствуя, как земля уходит из-под ног от осознания масштаба угрозы.

Гарри стало по-настоящему жутко от этой мысли. Дементоры... Это же по идее бессмертная армия! Конечно дементоров можно временно изгнать заклинанием патронус, но его самая сильная мощь может прогнать только от силы пару десятков дементоров. Но не пару сотен... Гарри задумался, сколько же у этого тёмного мага в подчинении дементоров? В Азкабане их было точно около сотни, если не больше. От этой мысли его бросило в холодный пот.

Гарри стало по-настоящему страшно за их магический мир, которому теперь, по мнению Гарри, угрожала серьезная опасность. Он представил себе огромную армию дементоров, летящую по улицам магического Лондона, и содрогнулся от ужаса.

Затем он ещё раз задумался над последней фразой Блэквуда. Он появится там, где есть дементоры...

Значит... Стоит ждать новую атаку от этого темного мага в местах где они есть! Гарри быстро припомнил, где же бывали недавно случаи магической аномалии, и понял, что все эти случаи объединяет то, что там находились дементоры. Они были прикованы магической силой к тем древним местам. А когда кто-то разрушил эти места, создав аномалию, то он этим самым снял магические оковы с дементоров, позволив тем примкнуть к тёмному магу.

И тут Гарри пришло ещё одно откровение. Тюрьмы! Ну конечно! Следующий удар от загадочного темного мага определенно должен быть по тюрьмам, чтобы освободить новых дементоров! А значит...

Значит героям нужно срочно передать послание всем государствам, где есть магические тюрьмы. Гарри знал, что тюрьмы, подобные падшему ныне Азкабану, есть в горах Шанхая, песчаных просторах Египта, а так же существует ледяная тюрьма Дурмстранга в Скандинавии и подводная тюрьма Шармбатона в Пиринеях.

И, если министерство магии Британии срочно передаст новость в другие страны о возможном новом ударе сил зла по их тюрьмам — те по крайней мере будут готовы принять удар, отразить и, возможно, победить зло!

Окрыленный этим неожиданным, но очень важным открытием, Гарри со всех ног побежал к Рону и Гермионе, чтобы сначала поведать своё открытие им, а потом и Кингсли. Его шаги эхом разносились по пустым коридорам министерства, а сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Он ликовал, ведь это была самая мощная зацепка в этом непростом деле, которая точно должна вывести волшебников на темного мага и его армию и, собрав всю мощь, одолеть новое зло.