Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой (джен)

После своей странной отработки у Снейпа Гарри отправился прямиком в спальню. Помня о словах Рона, Гарри обратил внимание на таблицу очков при входе. Теперь она выглядела так:

«Третья мировая война:

Очки назначаются за оригинальность, трудность и эффектность проделок над Маркусом Флинтом. Победитель будет определен, когда упомянутый выше задиристый придурок вылетит из школы.

Гриффиндор:

15 — Фред и Джордж Уизли

10 — Перси Уизли

10 — Оливер Вуд

5 — Анджелина Джонсон

5 — Ли Джордан

5 — Кеннет Таулер

Слизерин:

10 — Розалинда Лебо

10 — Грегори Стоун

30 — Команде по квиддичу (5 — Майлз Блэтчли, 5 — Теренс Хиггс, 5 — Адриан Паки, 5 — Стэнли Уркуат, 5 — Ричард Монтегю, 5 — Аарон Брэндис)

Райвенкло:

10 — Рождер Дэвис

Список был впечатляющим, и он включал в себя совсем не безобидные проделки: Флинта госпитализировали с множественными переломами после встречи с Дракучей Ивой.

«Похоже, всем плевать, больно ему или нет, только я стою тут и думаю об этом».

Гарри осознал, что Снейп был прав, когда говорил о тех, к кому Гарри может обратиться: это ведь не Снейп сильнее всех разозлился за Гарри. Гарри решил не думать об этом, назвал пароль и вошел в общую гостиную.

К его удивлению, все его друзья все еще были там, но домашним заданием занималась лишь одна из них. Конечно, именно Гермиона корпела над эссе. Она подняла голову и посмотрела на него, как и все, с осуждением, после чего вернулась к сочинению. Взгляды Тео и Рона доброжелательностью тоже не отличались. Блейз нахмурился и не стал встречаться с ним взглядом. Его лицо отекло, лишь подчеркивая темнеющий синяк. Такого Гарри не ожидал. Собрав все осколки своей храбрости, Гарри направился к друзьям, пытаясь подобрать правильные слова:

— Мадам Помфри может вылечить его.

— И спросит, как меня угораздило.

«Ну почему он все еще пытается меня защищать?»

— Это моя проблема.

— А я твой друг, поэтому проблема автоматически становится общей, — констатировал факт Блейз.

— В таком случае, его лечение — тоже наша общая проблема, — возразил Гарри.

— Да, если учесть, что в этом есть твоя вина, — мрачно заявил Рон.

К удивлению Гарри, Блейз хмуро посмотрел на рыжего мальчика. Именно это придало Гарри смелости спросить его:

— Я могу поговорить с тобой наедине?

— Что, испытываешь дикое желание снова мне врезать? — как оказалось, Гарри все еще не избежал его гнева.

— Нет, — опустил взгляд Гарри.

Они поднялись в спальню и заняли места друг против друга на своих соседних кроватях.

— Ну, и? — спросил его Блейз.

— Я только хотел сказать тебе, что ты мне ничего не должен. Сходи за зельем от синяков. Если вдруг кто-то спросит… Короче, это мои проблемы.

— Наши. Что, не нравится смотреть на мое лицо, сразу вспоминаешь свой отличный удар? Какое горе. Я не в восторге от лазарета, впрочем, как и ты. Только моей жизни ничего не угрожает, так что я имею право выбирать, идти мне или нет.

Гарри действительно было неловко смотреть на его лицо.

— Ты отказываешься не ради меня?

— Этого я не говорил. Я правда не хочу добавлять тебе неприятностей. Но я вообще не против заставить тебя смотреть на мой синяк весь чертов день. Имею на это полное право.

— Извини меня. Я хотел остаться один, но я не имел права тебя бить.

— Это моя проблема.

— Нет, Рон прав, я виноват. А если я достану зелье, ты им воспользуешься?

— Может быть. А что ты скажешь мадам Помфри?

— Правду.

— Она разозлится.

— Разберусь как-нибудь.

— Это наша общая проблема, — зло посмотрел на него Блейз. — Твои проблемы — это мои проблемы, а мои — это твои. Это и называется дружбой.

— В таком случае, это зелье становится моей проблемой.

— Отлично. А я впредь буду оберегать тебя от травм, — с вызовом произнес Блейз, пристально смотря на Гарри.

«Даже не пытайся снова поднять эту тему».

Гарри ответил ему таким же взглядом, плотно сжав губы, а затем повернулся и отправился к выходу из спальни, а затем и из гостиной. В последний момент он остановился, вспомнив про комендантский час.

«Мне изменить выражение лица и уйти? Или остаться?»

Попадать в неприятности или сваливать их на другого не хотелось, но и возвращаться к Блейзу — тоже. Нужно было просто уйти, отвлечься. Рон и Гермиона, конечно, уже ушли, но Тео все еще был в гостиной. С ним, впрочем, Гарри тоже не хотел разговаривать.

«Мне нельзя попадаться, — подумал Гарри и нехорошо усмехнулся. — А может, просто выбрать внешность того, кому я жажду подарить парочку неприятностей?»

Он тщательно продумал голос и внешность Драко Малфоя, после чего вышел из общей гостиной.

Но куда идти? Он на секунду задумался, после чего его осенило».

«Я уже нарушил правила, почему бы не пойти еще дальше?»

Он достал карту из рюкзака и направился прямо к коридору на третьем этаже.

ГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГП

«Самая болезненная смерть! Ну конечно, как же иначе», — думал Гарри, прислонившись к двери, из-за которой только что выбежал.

Он тяжело дышал. Цербер. Они притащили сюда чертового Цербера. В школу. Да за каким чертом в школу нужно было притаскивать Цербера?! Гарри смутно помнил, как Хагрид говорил ему, что Гринготтс — одно из самых надежных мест в мире, кроме, наверное, Хогвартса. Наверное, в этом вся суть. А вот что этот пес охраняет — Хагрид ведь был странно молчалив по поводу пакета, который они забрали из банка. Очевидно, по каким-то причинам эта вещь была настолько ценной, что ее нельзя было доверить даже Гринготтсу. В конце концов, разве открывшийся ему участок не был началом какого-то пути? Интересно.

Когда Гарри вернулся в спальню, Блейз и Тео уже лежали в кроватях. Гарри надеялся, что они не игнорируют его, а просто уже спят.

ГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГП

В пятницу утром Гарри ожидало зельеварение. Он чувствовал себя подавленным и сбитым с толку после разговора с Блейзом о том, что Снейп якобы заботиться о нем, поэтому старался держать ухо востро. Он сосредоточился на том, чтобы следить за каждым движением Снейпа и следовать его указаниям так точно, как только мог, но все равно постоянно отвлекался. «Блейз сказал, что он за меня волнуется, а сам Снейп — что хочет не упускать меня из виду… И обещал не бить меня».

Между тем, проделки над Флинтом стали неотъемлемой частью учебного процесса. Флинт не мог пройти по коридору, чтобы не получить толчок в спину или споткнуться, чаще всего на лестнице. Уже этим утром ему были вынуждены были срастать перелом кисти, и это всего день спустя множественных сочетанных переломов от встречи с Дракучей Ивой! Еда, что появлялась на тарелке перед ним в Большом Зале, была абсолютно несъедобна: или пересоленная, или состоявшая из сплошного сахара, или сырая, или подгоревшая. Создавалось впечатление, что к моменту приготовления еды для него домовики разом теряли свои способности к готовке, а потому никто не стремился сидеть рядом с ним. Становился все более очевидным страх этого ублюдка: он носил с собой строго закрытые бутылки; так же дергался и оборачивался, стоило кому-то оказаться за спиной, как и Гарри. И да, он все еще держался так же независимо, как будто оставался неприкасаем.

«Почему он все еще держится? Ведь весь мир, натравленный Снейпом, против него из-за меня».

Это странно. Все это шло вразрез с убеждениями Гарри. Получалось, что взрослый, не тронувший Гарри и пальцем, наказывал того, кто избил его. Впрочем, Гарри подозревал, что Снейп все равно врет ему. Часть его — та идиотская часть, которая хотела послушать про родителей — стремилась все же верить Снейпу, но он уже попадался раньше.

«Попадусь раз — позор тебе, два — позор мне», — думал он, наблюдая за Снейпом.

В Хогвартсе Гарри чувствовал себя в безопасности больше, чем где-либо в своей жизни, однако это не значило, что ему следует терять бдительность. Пока Гарри ненавидел Снейпа, его власть над ним не была безгранична. Максимум, что он мог сделать — ударить Гарри. Но вот если Гарри перестанет его ненавидеть.

«Идиот ты, Гарри. Снейп может нести любой бред, даже то, что он не против тебя. Но правда в том, что ты ему не нужен. Ты никому не нужен. Они тоже тебе не нужны. Прекрати думать об этом».

Но надежда все равно росла внутри него, и любые мантры не помогали подавить ее. Это пугало Гарри, ведь он знал, чем это грозит.

«У тебя уже есть здесь друзья. Хватит. Давай о другом подумаем. Надежда всегда приносит только боль, придурок. Ты и сам это прекрасно знаешь».

Он отвлекся от слежки за Снейпом и сконцентрировался на зелье. К его тихому восторгу, зелье вышло просто превосходным, и он отнес его к Снейпу на оценку безо всяких сомнений. Профессор едва взглянул на него, записал что-то в журнале и посмотрел на Гарри.

— Отличная работа, Гарри. Пять баллов Слизерину.

Гарри осознал, что сделал ошибку, взглянув на лицо Снейпа, ведь одобрение в его голосе полностью совпадало с выражением глаз. Гарри поспешно отвел взгляд. На какое-то мгновение он явно захотел этого одобрения, но тут же пришел в ужас от этой слабости. Ложь. Это все ложь. Он вышел с занятия в еще более отвратительном настроении, чем пришел.

ГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГП

Сразу же после зельеварения в расписании Гарри стояла Астрономия, а затем Трансфигурация. Он хамил Синистре до тех пор, пока она не отняла у Слизерина баллы. Хорошего настроения это Гарри не добавило. С МакГонагалл он был также груб, а потому она оставила его после занятия.

— Мистер Поттер, в чем дело? В последний раз вы вели себя так только в начале семестра, — Гарри лишь угрюмо смотрел на нее в ответ.

«Ты бы тоже так себя вела, если бы тебе пришлось постоянно иметь дело со Снейпом и Синистрой, врезала бы другу за его непомерное любопытство, а еще обнаружила и едва не умерла от лап Цербера посреди ночи прямо в школе».

— Будьте добры, отвечайте.

— Я просто в плохом настроении. Не могли бы вы от меня отстать?

— Нет. Либо вы меняете свой тон, либо вам придется поговорить с профессором Снейпом вместо меня.

Гарри совсем не обрадовала перспектива быть приведенным МакГонагалл за ухо прямо в кабинет Снейпа, как в прошлый раз, когда он посмел ей хамить. Ну и пошло все в задницу.

— Хорошо, мэм.

— Я все еще жду ваш ответ, — строго произнесла она, и внутри Гарри все перевернулось от страха.

Ярость МакГонагалл он ненавидел больше всего на свете, даже больше, чем Снейпа! Синистра с ее злостью абсолютно не беспокоила, ведь она ничем не отвечала на его хамство, хотя и весьма забавно выглядела в гневе — краснела, словно помидор, каждый раз, ибо со своим характером на более сильные вспышки раздражения была не способна. Вот Снейп был опаснее, имел больше власти, чем Синистра, но Гарри бесил его намеренно. Это его, конечно, пугало, но вот вины он не чувствовал, когда в большинстве своем был наказан за проделки или что-то в этом духе, что там себе еще придумал Снейп. МакГонагалл же редко выходила из себя, обычно проявляя к нему симпатию. Не такую, конечно, как к своим львятам, но все же. Поэтому ее разочарование в нем причиняло ему боль.

— У меня правда плохое настроением, мэм.

— И вы считаете это оправданием своей грубости на моем уроке?

— Нет, мэм.

— Значит, вы осознаете, что никакого оправдания вашему поведению нет.

— Да, мэм, — признал Гарри, чувствуя себя полным идиотом.

— Вы ничего не хотите сказать мне, мистер Поттер?

— Да, мэм. Простите меня, мэм.

— Будете ли вы разговаривать так со мной в будущем, мистер Поттер?

Ответ «никогда» был бы неправдой, поэтому Гарри уклонился от ответа:

— Постараюсь избежать этого, мэм.

МакГонагалл улыбнулась ему одними лишь уголками губ.

— Иногда ты слишком честен, Гарри. Это точно не самая твоя слизеринская черта, — удовлетворенно произнесла она, и Гарри позволил себе расслабиться.

— Нет, я просто не настолько смышленый, — ответил он, вспоминая свои перепалки со Снейпом.

МакГонагалл улыбнулась чуть заметнее, прежде чем снова вернуться к прежнему разговору:

— Что-то не так, Гарри? Я могу тебе помочь?

— Нет, спасибо.

«Сам нашел на свою голову неприятности, сам же из них и вылезу».

Он как раз собирался достать нужное зелье сразу после занятия.

— Что ж, тогда вы свободны, мистер Поттер, — она взглянула на него прежде, чем продолжить. — Надеюсь, вы подумаете о своем поведении в следующий раз.

— Да, мэм, — сказал он, опуская взгляд и торопливо покидая кабинет.

Время для второго серьезного разговора. Именно с этой мыслью он направился в лазарет, чтобы найти мадам Помфри, напуганный ее предстоящей реакцией так же сильно, как и ссорой с МакГонагалл.

«Вот еще одна причина не волноваться о Снейпе, — сказал он сам себе. — Дело не в нем, а в том, что он подумает».

Наконец он оказался перед дверью Больничного крыла и зашел туда впервые по собственной воле. Мадам Помфри встретила его с некоторым удивлением.

— Гарри, что привело тебя сюда? — она осмотрела его со всех сторон, ожидая обнаружить травмы, но Гарри поспешно остановил ее:

— Я в порядке. Правда. Все нормально, я здесь из-за своего друга Блейза.

— А почему мистер Забини не пришел сам?

Гарри смотрел поверх ее плеча, надеясь, что она не заметит его попытки избегать ее взгляда.

— Он не хочет неприятностей для меня.

— Ну и что ты сделал на этот раз? — изучив выражение его лица, вздохнула мадам Помфри.

«В смысле на этот раз?» — подумал с досадой Гарри, прежде чем голос Гермионы внутри него снова заговорил:

«Она имеет в виду твою тягу в приключениям. Ты же специально создаешь себе неприятности. Ты и сам это знаешь».

— Ему бы не помешало то зелье, которым вы лечили мои синяки… Ну, для его лица.

— Это не ответ, мистер Поттер, — это формальное обращение заставило его опустить взгляд и изучать пол.

— Оно нужно ему потому, что… я его ударил, — он мельком взглянул на нее, заранее переживая за реакцию, после чего нашел выражение ее лица довольно мрачным.

— И почему же он не желает тебе неприятностей после всего этого?

— Понятия не имею.

«Впрочем, если бы он врезал мне, я поступил бы так же».

— Мы поспорили. Может быть, он считает, что это должно остаться между нами.

— И что, ты с этим согласен?

Гарри постарался удержать контроль над своим гневом. Отличный вопрос.

— Не знаю. Я его ударил, и он волен делать, что хочет, даже сдать меня, но почему-то не хочет этого. Но… черт, у него синяк на лице, и я в этом виноват. Теперь вы все знаете и имеете возможность мне помочь. Получается, это ваш выбор?

— Может быть. Ты извинился перед ним?

— Да.

— Это было искренне?

«Я бы не стал извиняться, если бы не хотел этого».

Гарри приложил больше сил для этого разговора, чем планировал.

— Ну я же здесь.

— Да, в самом деле. Почему ты ударил его?

— Я не хотел! Я просто разозлился и…

— Понятно.

— Послушайте, давайте вы просто накажете меня и все? Не думаю, что разговоры помогут Блейзу лучше зелья.

— Это не причина грубить мне.

— У меня плохое настроение.

— Это я уже поняла. Почему?

— Да просто так.

«Стресс, разочарование, досада, отсутствие сна. Не могу заставить свое сознание заткнуться. У вас вообще было такое, когда слишком много всего наваливается и никак не вырваться?»

— Тебе стоит поговорить с кем-нибудь. Мне послать профессору Снейпу сообщение?

— Я ничего не сделал!

Чтобы заставить меня разговаривать с тобой? Да».

— А я и не говорю, делал ты или нет. Я лишь сказала, что тебе нужно с кем-нибудь переговорить, а профессор Снейп должен об этом узнать.

— Ну а если я не хочу разговаривать?

— Разберешься с профессором? Ты ведь все равно увидишь его этим вечером, разве нет?

«О черт. Нет».

Гарри кивнул.

— Хорошо, если Блейз не хочет тебе неприятностей, я уважаю его пожелание. Мое замечание касается лишь твоего настроения.

«Как благородно. Можно я уже пойду?»

Мадам Помфри только вздохнула в ответ на его продолжительное молчание.

— Я лишь волнуюсь за тебя. Я не верю, что это в твоем духе — бить друзей, — Гарри ощутил укол совести, но не позволил чувству вины захватить его целиком, спокойно выдерживая равнодушное выражение лица.

Наконец Мадам Помфри вздохнула:

— Ладно. Можешь идти.

Он ушел.

ГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГП

Перед своей отработкой Гарри обнаружил Блейза в слизеринской общей гостиной. Он подошел к нему и протянул склянку с зельем. Блейз взял его, даже не взглянув на Гарри, целиком поглощенный изучением учебника.

— Просто используй это, ладно?

Блейз пожал плечами.

— Ну и не разговаривай со мной. Хотя вообще-то я уже извинился за то, что ударил тебя. Хочешь, прощай, хочешь, нет, но второй раз я извиняться не собираюсь.

— Я занят, Гарри, не зол.

— Ты не злишься на меня?

— Ну я же уже сказал: нет, я не злюсь.

— А почему так себя ведешь?

— А ты не догадываешься? — наконец взглянул на него Блейз.

— Нет, я же не умею читать твои мысли. Просвети меня.

— Я не зол в полном смысле этого слова, я просто устал от твоей лжи, Гарри.

— И что мне с этим сделать? Ты не спрашиваешь, а я не лгу, идет?

— То есть ты признаешь, что ты лжешь.

— Я признаю, что я лгал тебе. И ты это знал.

— Я не об этом. Ты солгал мне вчера. А я просил тебя сказать мне правду.

— Дофига хочешь, отвали.

— Через три месяца ты отправишься домой, я не могу просто оставить все так, как есть.

— Я до лета могу туда не уезжать. Не знаю, что ты там себе придумал, но до лета я точно в безопасности.

Блейз раздумывал над его словами.

«Доверяю ли я Снейпу, защитит ли он его? Нет».

— Ладно, хорошо, давай пока забудем об этом. Тебе стоит найти другое место на лето.

«До мая. Я не стану спрашивать тебя ни о чем до мая. Но потом не отстану, пока не получу все ответы на свои вопросы».

— Мне другой дом не нужен, мне и там нормально, — облегченно вздохнул Гарри.

— Ага. Пофиг. Я же обещал забыть об этом. Уже забыл.

— Спасибо.

«Может быть, каким-то чудом он действительно забудет обо всем этом».

ГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГПГП

— Войдите, — Гарри послушался и замер перед столом Снейпа.

— Гарри, — вместо приветствия произнес Северус.

— Профессор, — напряженно ответил Гарри.

— Мадам Помфри сообщила мне, что у тебя было плохое настроение. Четверо профессоров подтвердили это. Что случилось?

— Профессор Синистра, Флитвик, МакГонагалл, а четвертый кто?

— Профессор Синистра — дважды, профессор Флитвик, Спраут и Квиррел. Профессор МакГонагалл не стала ни о чем мне сообщать. У нее был повод?

— Ну, она, наверное, сама во всем разобралась.

— В чем? Что случилось?

— Я не совсем понимаю, почему мое поведение вдруг стало считаться для меня ненормальным, — язвительно произнес Гарри.

— Возможно, профессор Синистра и даже Спраут сочли бы это как раз нормальным твоим поведением, но вот проблемы с профессором МакГонагалл — это что-то новое. Ведь до этого ты почти никогда не грубил ей.

— Нет.

— Тогда в чем дело?

— А что не так?

Северус поднял бровь, ожидая от Гарри ответа на свой вопрос.

Гарри сел. Какого хрена.

— Мои друзья злятся на меня, профессор МакГонагалл накричала после занятий, а ведь я совсем не хотел ей грубить, Квиррел вообще вызывает у меня дикую головную боль каждый раз, когда я на него смотрю, Флитвик жалуется, хотя я ничего ему не сделал, а Синистра орет вообще по любому поводу. Я вообще-то изо всех сил стараюсь не врезать ей, а она продолжает орать так, словно я специально телескоп неправильно поставил.

Гарри поднялся на ноги и принялся мерить шагами кабинет Снейпа.

— Я пытаюсь делать то, что она говорит, но ее же каждая мелочь бесит. Я защищаюсь, а это вообще еще больше добавляет мне проблем с вами, а ведь я ничего не сделал. Сказал только, что не портил ее драгоценный телескоп, это вообще сделал Малфой и его придурки. Но не-е-т, он ничего не мог такого сделать, он же очаровательный малыш, а даже вы знаете, что это совсем не так. Он слишком хорошо знает, как не быть пойманным. Долбаная стерва думает, что он местный ангел, а я дьявол во плоти.

— Гарри, я понимаю твое раздражение, но вот твоя речь оставляет желать лучшего. Называя своего профессора «стервой», ты попросту нарываешься на неприятности.

— Но она же стерва! Как мне, черт возьми, называть ее иначе?

— Может быть, мегерой? Значение то же самое, но старомодное и не так подставляет тебя под неприятности.

— Ну уж нет, Синистра и рядом с Катериной не стояла.

Гарри на секунду ощутил себя идиотом, понимая, что профессор, вероятно, не понял, о чем он, но мужчина вдруг слегка улыбнулся:

— Леди сражает своими словами, верно? Ну что ж, ладно. Не мегера. Может быть, гарпия? Карга? Профурсетка?

«Он что, читал «Укрощение строптивой» Шекспира? (В оригинале «строптивая» дословно звучит как использованное выше «мегера», — прим. Пер.) Что, профурсетка?

Гарри поднял бровь».

— Вы что, предлагаете мне называть ее шлюхой?

Северус поднял бровь в ответ. Упс.

— Может, и нет.

Гарри усмехнулся.

«Видимо, Снейпу тоже не нравится эта… профурсетка».

— Думаю, гарпия.

— Я так понял, тебе нравится Шекспир?

— Я только одну книгу читал, и то не закончил.

— Почему?

— Она… потерялась.

«А почему он заколебался?»

Снейп медленно поднялся со своего кресла и вытащил из книжного шкафа позади стола три выбранные им книги, после чего передал их Гарри.

— Держи. Если тебе понравилась именно эта, то и остальные две не разочаруют. Отдельное задание — узнать, какое зелье ведьмы варят вот в этой.

— А подсказка будет?

— Нет. Там весь список ингредиентов, да еще и в замечательной рифме. А в этой, я думаю, тебе понравится розыгрыш Мальволио. Вернешь мне их, когда закончишь, но я тебя не тороплю.

— Э-э… спасибо, — сказал Гарри, бережно убирая книги в карман своего рюкзака.

— Да не за что. И все же, почему ты был так груб с профессорами? Что происходит?

— Ничего.

— Это правда?

«Да блин, нет».

Но что, если он опять скажет, что не хочет об этом разговаривать? Раньше срабатывало. Гарри улыбнулся, осознавая, что слегка раздражает этим Снейпа.

— Нет, сэр. Говорят, правда конфиденциальна.

— Ну что ж, это похвально, — снова изогнул бровь Северус. — Я уважал бы это, если бы не получил тонну жалоб от профессоров на тебя и если бы ты не избивал своих людей. Повторяю вопрос, что происходит?

— А плохого настроения что, недостаточно?

— Плохое настроение плохим настроением, но грубить профессорам — совсем другое дело.

— Да не хотел я, — Гарри испытывал желание сказать правду. — Ну, почти.

— Я догадываюсь. Именно поэтому мне интересны твои мотивы.

— Я плохо сплю, — признался, наконец, Гарри. — Слишком много мыслей.

Снейп нахмурился.

— Это проблемы с мистером Забини так тебя волнуют?

— Нет, сэр, я извинился перед ним и… Я убежал от него, когда захотел остаться один.

— Извинился? Это хорошо, — Снейп снова одобрял Гарри, и Гарри снова осознал, что ему приятно это слышать.

«Так, стоп. Ты же его ненавидишь. Тебе должно быть плевать на то, что он там одобряет или нет».

Снейп продолжил говорить:

— В чем тогда причина твоего беспокойства?

Гарри определенно не мог рассказать ему о собаке на третьем этаже, а насчет Блейза сообщил, что все уладил. Но проблема была в том, что это не так сильно его волновало. Но вот кое-что другое в самом деле лишало его сна: Гарри не понимал, как ему относиться к Снейпу.

«Ой, да как будто я смогу это с ним обсудить!»

— Ни в чем, сэр.

— Ты, конечно, прости, но я не верю тебе. Если хочешь, чтобы мы оставили этот разговор, то так и скажи.

— Я не хочу об этом говорить, — возвел глаза к потолку Гарри. Он колебался, затем все же постарался быть вежливым. — Пожалуйста.

— Что ж, я перестану спрашивать об этом только тогда, когда это перестанет влиять на твое поведение. Несмотря на все проблемы и неприятности, ты обязан вести себя, как подобает.

— Хмм… — протестующе протянул Гарри.

Снейпу, похоже, это не понравилось.

— Если я скажу, что тебе нужно извиниться перед профессором Флитвиком, Квиреллом и Синистрой за свое поведение, это будет для тебя стимулом?

— Извиниться перед этой стер… гарпией? Да ни за что!

— Мистер Поттер, вы же только что завершили цикл отработок, вы по ним скучаете?

— Да! Синистра ненавидит меня за любую мелочь. Я не буду извиняться перед этой психованной неуравновешенной профессоршей Астрономии! Да и вообще, ей плевать!

— Тебе придется, — просто произнес Снейп.

«Звучит совсем не оптимистично».

— Почему?

— Потому что ты сам знаешь, что если не извинишься, то я сам потащу тебя прямо к ней и заставлю делать это в моем присутствии. Вот твой выбор. Подумай об этом как о начале плодотворного сотрудничества с тем человеком старше тебя, которого ты ненавидишь.

— Да у меня завались такой практики с вами! — рассерженно заявил Гарри, сверля Снейпа взглядом.

Северус отогнал от себя боль от его слов и вместо этого улыбнулся, превращая улыбку в усмешку:

— Раз ты потонул в этой практике, потребуется помощь, чтобы тебя вытащить.

— Дурсли пытались «научить» меня манерам все последние десять лет. Посмотрите, какой успех, — снова едва заметно улыбнулся Гарри. — Я и рядом не стою с образом очаровательного послушного малыша.

— Я и не жду от тебя этого образа.

«Не ждешь? Да ты же первый в списке ожидающих!»

— А что вам тогда нужно от меня?

— Я лишь хочу, чтобы ты принес извинения за свое хамство трем людям. За их спиной можешь поносить их как угодно, но в их присутствии, будь добр, веди себя прилично. Особенно на занятиях. Если не сможешь сам, мне придется попросить тебя.

— Какие у вас просьбы веселые, — мрачно ответил Гарри.

— Ладно, — раздраженно посмотрел Снейп на мальчика. — Мне придется приказать тебе это сделать.

— Синистра ничем не лучше себя ведет!

— Профессору Синистре тоже стоило бы извиниться, но, к несчастью, она не так вежлива, как я требую от тебя, поэтому многого не жди.

— Но это нечестно, — уязвленно пробормотал Гарри.

— Нет, но взрослый человек должен уметь вести себя с неприятными ему людьми вежливо и прилично.

— Вообще не круто.

— В самом деле, нечестно, не круто, но необходимо. Ты извинишься перед ними?

— Ладно, — Гарри упал в свое кресло.

— Решено, — улыбнулся Северус.

«В жопу иди со своим одобрением», — подумал Гарри, но Снейп свою мысль еще не закончил.

— Профессор МакГонагалл сказала мне, что на занятии тебе было скучно.

Гарри почувствовал себя неловко. Не похоже, что его за это ждут неприятности.

— Да, сэр.

— Не волнуйся, никаких неприятностей. Она была впечатлена тем, что ты делал, чтобы себя развлечь. Она рекомендовала мне попросить тебя показать мне.

— Правда?

«А что в этом такого?»

— Чистая. Покажешь?

«Правда хочешь увидеть?»

Слегка смущенный, Гарри ответил:

— Ладно, у вас есть скрепка или пуговица — что-нибудь маленькое?

— Это подойдет? — Северус протянул ему кнат.

Гарри кивнул, сжимая кнат в кулаке и концентрируясь на том, что он хотел получить в итоге, особое внимание уделяя оси и колесам. Северус изумленно смотрел за тем, как кнат приобретает очертания крошечной синей спортивной машины, размером с большой палец. Гарри поменял ее цвет на красный и добавил откидной верх. Снова сконцентрировался и провел рукой вперед, заставляя машину ехать следом. Он поставил ладонь так, чтобы не дать машинке уехать со стола и отправил ее в обратном направлении. Вскоре он уже катал ее туда сюда с помощью магии так же, как делал это на уроке Трансфигурации. Северус смотрел на него, открыв рот. Наконец Гарри чуть нахмурился, и машинка в его руке исчезла. Он взглянул на Северуса и пожал плечами:

— Ну вот, как-то так.

— Как-то так? — переспросил Северус, отходя от удивления.

Гарри снова пожал плечами. А что здесь такого?

— Просто развлекался, вот и все.

— О, ну конечно, развлекался с магией без палочки. Я не из тех, кто жестикулирует или кричит от удивления… но я бы именно так и сделал, — Снейп потряс головой. — Скажи мне кто-нибудь, что одиннадцатилетний мальчик будет способен на подобное, я бы посчитал этого человека идиотом.

— Правда? Почему? — Гарри удивленно распахнул глаза.

Снейп глубоко вздохнул и окончательно восстановил свое спокойствие.

— Это очень редкая способность, Гарри, и даже те, кто открыл ее в себе, не всегда могут контролировать ее в таком юном возрасте. Правда в том, что ты просто невероятно крут.

— О, — пробормотал Гарри.

«Класс, я еще и странный».

— То есть, разносить лазарет было ненормально?

— Стихийная магия в твоем возрасте нормальна… Но сила и твой контроль над ней в тот день, когда ты уберег мадам Помфри от травм, действительно поражают. На ней не осталось ни царапины. Если бы это была обычная вспышка стихийной магии, она бы погибла.

— Я не хотел… — побледнел Гарри.

— Я это понимаю. Но даже если бы она погибла, в этом бы не было твоей вины. Тебе нечего стыдиться.

— Я понял, — Гарри отвел взгляд.

«Отлично, я не просто урод, я еще и смертельно опасный урод. Ну почему я просто не могу заставить там очки исчезнуть, волосы отрастить?»

— Гарри, посмотри на меня.

Гарри проигнорировал его просьбу, и голос Северуса стал строже.

— Сейчас же посмотри на меня.

— Ну что? — поднял взгляд Гарри, посмотрев прямо ему в глаза.

— Это не твоя вина, ты понял меня?

— Да понял я. Я это давно понял: я не всегда могу справиться со своей магией. Это просто еще один талант меня как урода. А теперь вы говорите мне, что я еще и опасный урод. Неудивительно, что людям вечно хочется мне врезать. Я же могу убить кого-нибудь в любой момент, — он замолчал, напряженно следя за тем, как Снейп обходит стол и направляется в ванную, а затем появляется оттуда с бутылью и ложкой. В ужасе Гарри замер, забыв, как дышать, когда Снейп встал прямо перед ним, зачерпывая ложкой зелье.

— Две минуты. Открывай рот.

— Но я не хотел!

— Я знаю. Может быть, в следующий раз как следует подумаешь, прежде чем произнести это слово.

— Да какая вам разница? — почти кричал Гарри. — Да пофигу, что я скажу! Я же не ругался матом!

— Гарри, я не позволю тебе называть себя так, как называли тебя твои опекуны, и не позволю тебе получать те же травмы, что они наносили тебе. Ты не урод, ты ребенок, мой подопечный, и никто не имел права поступать с тобой так, как посмели они. Даже ты сам. А теперь открывай рот.

«Снова это слово. Подопечный. Никто не имеет права причинять боль его подопечному. Я облажался», — осознал Гарри.

— Пожалуйста, нет.

Гарри с мольбой посмотрел на него, но Северус покачал головой.

— Это не сработает. В прошлый раз я решил не делать этого, потому что не счел необходимым. Видимо, строчек было недостаточно. Больше я повторять не буду. Открывай.

Наконец Гарри открыл рот, тут же скривившись от отвратительного вкуса этого зелья.

«Только не это! Фу! Оно еще противнее! Явно противнее, чем в прошлый раз. Как я мог забыть?»

Он едва мог думать об этом: эта штука залезала, казалось, прямо ему в мозг. Он принялся переминаться с ноги на ногу и качать головой, ровно как, как он делал это в прошлый раз и отчаянно пытаясь сдержать крик. ВЫПЛЮНУТЬ, ВЫПЛЮНУТЬ. ВЫПЛЮНУТЬ. УЖАС КАКОЙ. Гадость, гадость, гадость.

— Одна минута.

Гарри продолжил раскачиваться, тогда как Снейп протянул руку и сжал его плечо. Гарри едва ли посмотрел на него в ответ и успокоился. Его прикосновение было до ужаса правильным, и Гарри с сожалением осознал, что Снейп отпускает его.

«Какого черта? Я же ненавижу, когда меня трогают!»

Он снова начал свое качание, отбрасывая в своем сознании все мысли об отвратительном вкусе, но это ни черта не работало. Держись, держись, держись. Вот же дерьмо. Оно еще и концентрируется! Наконец, рука Снейпа снова легла на его плечо, и Гарри замер.

Наконец Снейп отвел Гарри к раковине в ванной и позволил ему выплюнуть зелье, пить воду и полоскать рот, сколько потребуется, после чего высушил его мантию и снова вернул в кабинет. Они опять сели друг против друга за его стол, и Северус заставил появиться стакан тыквенного сока, после чего предложил его Гарри.

— Не надо говорить так, ты понял, Гарри? Ты не урод. У тебя нормальная кровь. Ты не заслужил такого обращения с собой от своих родственников.

— Ладно, — угрюмо произнес Гарри.

«Черт. Он все равно не понимает».

— Скажи это.

— Сказать что?

— Повтори то, что я тебе только что сказал.

— Зачем?

— Потому что ты еще не понимаешь этого. Говори.

Гарри поднял взгляд к потолку. Как глупо.

— Ладно, все, я не урод, у меня нормальная кровь, — он замолчал, неожиданно чувствуя себя неуверенно.

— Говори, Гарри.

«Да какая ему, к черту, разница, во что я верю?»

— Я не заслужил такого обращения.

— Отлично. Отныне тебе запрещено говорить иначе. У меня нет никаких проблем, чтобы чистить тебе рот именно столько раз, сколько потребуется, чтобы ты перестал их произносить.

— Я так больше не буду!

— Тебе же лучше. Как я говорил, то, что случилось в лазарете — не твоя вина, однако твой потенциал остается мне неизвестным. Учитывая это и твои развлечения… Похоже, при должной практике ты можешь разнести комнату без палочки при хорошем настроении, и это сделает тебя одним из самых сильных волшебников наших дней.

«Одним из, Северус? Да это сделает его сильнее, чем Волдеморт! Даже сильнее, чем Дамблдор!»

— Ох, — и это было все, что Гарри оказался способен сказать. — Но… А если я не буду тренироваться?

— Тогда подобные происшествия и дальше будут стихийными бедствиями врываться в твою жизнь.

— О.

— Именно. А сейчас я хочу предложить тебе пару тестов. Мы не встречались на прошлой неделе потому, что ты был в лазарете. Могу я быть уверен в том, что ты принес все свои предыдущие задания?

— Да, сэр, — вздохнул Гарри.

Он вытащил стопку бумаг из своего рюкзака и протянул Снейпу, затем напряженно смотрел за тем, как внимательно тот их читает.

— Удовлетворительно по Астрономии и Травологии, превосходно по Защите. Вполне неплохо. История тоже далась тебе лучше… но ты все еще не сдал. Я знаю, что ты можешь лучше. В чем дело?

— Ненавижу этот урок, — звучало жалко, и Гарри поморщился, стараясь говорить увереннее. — Это бесполезно, а от Биннса сдохнуть можно.

— И что, это оправдание для плохих оценок?

— Ну, для вас, похоже, нет.

— Это точно. А ты, как я вижу, не согласен?

— Ясен пень. Какая разница?

— Даже если ты считаешь, что урок бесполезен для тебя, его оценки будут крайне важны в будущем. Я не требую от тебя отличных оценок, если тебя это так коробит, но оценка ниже «выше ожидаемого» меня не устроит.

— Вы мне не нравитесь, — угрюмо произнес Гарри.

— Да я в курсе, — поднял бровь Северус. — А еще у тебя в запасе остались аргументы за твой провал по Истории?

«Вот же козел».

— Нет, но я все равно не согласен.

— А я тебя не спрашивал. У тебя есть выбор. Можешь сдать сразу, а можешь написать на бумаге после. На данный момент я хочу, чтобы ты переписал и сдал эссе, которое написано вот здесь, и еще три, конечно, новых.

— Но остальные я хорошо сделал!

— Верно. Но я бы предпочел, чтобы ты уделил им меньше времени, а истории больше, это бы автоматически закрыло все твои долги.

— У меня аллергия на этот предмет, — сквозь зубы бросил Гарри.

— И все равно тебе нужно его сдать. На этом разговор окончен.

— Ладно. Пофиг. Можно я уже пойду? — наконец сдался Гарри.

— Если попросишь вежливо.

— Но я же сказал «можно я»!

— А таким тоном, как будто пожелал мне сдохнуть. Еще раз, будь добр.

— Оценки, язык, тон, а можно без вашего контроля уже хоть в чем-нибудь?

— Меня точно не интересуют твои прыщи, это работа Мадам Помфри, — поднял бровь Северус.

Северус наблюдал за тем, как скривился Гарри, ощущая растущее веселье.

— У меня нет прыщей.

— Да мне все равно, — усмехнулся Снейп. Гарри улыбнулся в ответ против воли. Наконец, он почти тихо спросил:

— Можно мне идти?

— Иди, — кивнул ему Снейп.