Хроники Омоину, часть2. Память хранителя Вэйна (гет)

Кисловато-горький запах Бездны. Зловещий скрежет камней. Вибрация стены от приближающихся существ. Широкие когтистые лапы на бортике башни, черная глыба над стеной.

За два года маленькие шустрые ящерицы достигли огромных размеров. К сожалению, двигались они при этом все так же быстро, и легко перелезали через стену. Плотная броня с шипами хорошо защищала их от атак хранителей и даже от зеленой смерти.

— Миен, бей под челюсть, — крикнул Вэйн. Воздушно-водяной удар. Хруст костей. Даже башня содрогнулась, когда обездвиженная туша рухнула. Атаки Вэйна ломали существам позвоночник там, где к нему крепился череп.

С рук Миен сорвался поток пламени. Пронзительный визг. Сокрушительный удар длинного гибкого хвоста. Удалось отклонить.

. На стене теперь все стояли по двое. Все, кроме Гинта. С шестой башни за все время появления гигантов так и не пришло ни одного сигнала о помощи. Да и на доспехах учителя Вэйн не видел ни одного повреждения.

Хотя все замечали что в последнее время Гинт стал сдавать. Когда ящерицы еще не стали столь огромными, и после ночи на стене все собирались в таверне, Гинт почти сразу же засыпал, так и не успев толком поесть. Когда же приходило время расходиться, он просыпался, платил за всех и уходил.

Хранителей это огорчало, они любили общаться с Гинтом. Да и тревожно за него было. Лесовики предлагали ему пойти домой и выспаться, но он говорил, что хочет побыть со всеми. Шайн с Вэйном советовали сменить башню, на что он ответил, что на шестой привык.

Незадолго до объявления бедствия Гинт подошел к Вэйну.

— Удалось сделать то, что давно хотел, — сказал он. — Камень, впитавший заклинание на удачу. Гинт достал из кармана прозрачный кристалл на цепочке внутри которого переливалось множество голубых искорок. — Лучше, чем это мне уже не сделать. Возьми. Ты мой ученик. Это тебе моя память и подарок.

При этих словах Вэйн ощутил смутную тревогу за учителя, но удача с тех пор и правда как будто сопутствовала ему. Все с кем Вэйн за последние дни стоял на стене отправились в Обитель. На нем же не было ни царапины.

Пару дней назад в Обитель отправился Дейм. Устав под утро, не успел отклонить удар хвоста. Уверял, что все в порядке. Пришедший целитель быстро это опроверг. Дэйм очень стыдился, что выбыл во время бедствия. Хотел идти на стену уже сегодня. Пришлось объяснять ему, что если он пропустит еще один удар — не выйдет уже никогда. И что Тейнуэт не в том положении, чтобы разбрасываться хранителями его уровня. Вроде бы, эти аргументы подействовали.

Вчера Обитель тоже пополнилась хранителями. Вэйн помнил, как испугался, когда с пятой башни взлетели красный и зелёный сигналы. Там стояли Зен и Миен. Очень хотелось бежать к ним на помощь, но страшно было оставлять Эйлу одну. На четвертую башню шла целая стая существ.

— Это же мансер знает, что такое, — словно самой себе сказала Эйла. — Так вообще никого не останется. Два воздушно-огненных вихря с ее рук ударили в появившиеся над стеной головы существ.

Больше они не появились. Стена содрогнулась от упавших на землю тел. В бою Эйла очень напоминала Лейту. Такие же сильные, точные атаки. Такая же скорость реакции и хладнокровие. Правда, в отличие от Лейты, она то и дело поминала мансера.

Существ в ту ночь было столько, что Вэйн боялся, что не хватит дара. Как оказалось, напрасно. Правда, удар хвоста агонизирующей твари отклонить не удалось. Он зацепил бы Вэйна, но Эйла оттолкнула его и кончик хвоста ударил ее в бок.

Зеленый сигнал Эйла посылать не велела. Сказала, что не стоит беспокоить целителей из-за сломанного ребра. Покурила зелье. При помощи Вэйна поднялась на ноги, то и дело поминая мансера.

До Обители Вэйн все же решил ее проводить и заодно узнать, что же случилось с Зеном и Миен. По дороге Эйла стала отставать, потом внезапно опустилась на землю, сказав, что хочет передохнуть. Лицо ее было неестественно бледным. Вэйн осторожно взял её на руки и почувствовал, что кожа девушки покрыта липким холодным потом. Ресницы её смежились, казалось, она вот-вот потеряет сознание.

— Внутреннее кровотечение, — сказал Эйвин, едва её увидел.

— Надолго я здесь? — чуть слышно спросила Эйла.

— Посмотрим... Не волнуйся, у нас тут хорошая компания собралась. Скучно не будет.

— Во время бедствия…— с досадой произнесла Эйла. — Прости, Пушистик. Придется дальше одному.

— Теперь его со мной поставят, — весело сказала Миен, выходя из соседней комнаты.

— А где Зен?— спросил Вэйн.

— Спит, — ответила Миен. — Хвост существу отрубил, только кончиком ему все равно попало. Хорошо я рядом была. Придется побыть здесь.

Вэйн подумал, что если так пойдет и дальше, скоро вообще некого будет ставить на стену.

Миен с Зеном прибыли в Тейнуэт две недели назад, вместе с князем и его дружиной.

Вэйн был очень рад наконец их увидеть и узнать новости. Он целых два года не был дома.

Миен заметно похорошела за последние годы. Стала изящнее, стройнее, в чертах лица появилось величие, присущее жене наследника. В ее присутствии Вэйн больше не испытывал волнения. После встречи с Лейтой, Миен стала для него как сестра. Теперь Вэйн удивлялся, что раньше мог относиться к ней по другому.

Привычки увлеченно рассказывать обо всем Миен не утратила, и вскоре Вэйн знал все новости Бонтихилла. И о том, что у Кинта Хамеля и его жены родились двойняшки, и о том что в городе открылась новая лавка, торгующая благовониями из Долины, и о том как весело Тиа играет со своей кошкой, по кличке Боа-Боа, такой огромной, что встав на задние лапы она становится выше человеческого роста. Но самым удивительным было то, что Ферн из клана Солнца стал учителем Тиа.

. Миен рассказывала, что Тиа давно переживала, что не сможет получить перстни хранителя. Когда же она узнала, что в степи есть хранитель с таким же даром как у нее, то сама написала ему письмо и попросила стать ее учителем. Неожиданно для всех Ферн согласился. Он писал, что для него честь учить будущую наследницу.

Тиа этому очень обрадовалась, и старательно выполняла все его задания. Правда Миен считала, что на его тренировках слишком большие нагрузки. Тиа приходилось носить на гору тяжелые камни. Бросать их в цель. Фехтовать тяжелым железным бруском. Ферн говорил, что благодаря необыкновенно сильному дару Жизни, Тиа быстрее восстанавливается после тренировок. Но, по мнению Миен, даже ее мать, Нарвен, решила бы, что это слишком.

. Сегодня существ было больше, чем прошлой ночью. К счастью, Миен не унывала. Стоило существу приблизится к стене — в него летела тонкая, но очень горячая струя золотисто-белого пламени. Эти струи били существам в голову, и они падали на песок.

. Свет далеких звезд. Кислый запах бездны. Черная глыба движется к ним. Следом еще одна. Два зеленых сигнала с третьей башни. Два красных с восьмой. Еще пара зеленых из далекой темноты, где светились огни на дальних башнях.

— Не бойся, Миен. Вчера получили письмо из клана Солнца. Обещали помочь.

— Я не боюсь, Вэйн, — чётко ответила Миен.

Струи огня, слетающие с её пальцев, выхватывали из темноты пространство у стены, где собралось около десяти гигантских ящеров. Они рвали на куски тела убитых. Вэйн видел огромные пасти с длинными изогнутыми зубами. Внутри легко могла поместиться половина человеческого тела. Острые когти разрывали крепкие панцири. Из Бездны на запах крови выходили всё новые.

. Один из гигантов не смог пробиться к добыче и направился к стене.

— Сейчас им еще еда будет, — пошутил Вэйн, нанося стремительный воздушный удар снизу под челюсть.

Двое существ потащили убитого прочь, к ним присоединился третий. Вэйна беспокоило, что существ перед башней собиралось все больше.

. Потом случилось то, чего Вэйн боялся больше всего. Раздался шум за спиной. Когда он обернулся, увидел ящера, приближающегося к стене с тыла. Над городом взлетел рой красных огней и сердце у Вэйна похолодело. Расширение Бездны простёрлось далеко за пределы стены.

Придётся прикрывать нескольким группам. Они с Миен встали спина к спине, ожидая хранителей, идущих с расположенных впереди башен. Там маячило множество огней. Вэйн знал, что это огненные создания Бабушки Наиты. Пламенеющие олени, медведи, собаки, птицы, носились вокруг стены, отгоняя существ.

Время от времени Наита посылала мощный вихрь огня, сметающий все на своем пути. Существа преследовали хранителей. Их гибкие подвижные хвосты то и дело пытались кого-то зацепить. Но встречали мощные потоки огня, воздуха и камней. Хранителей так просто не возьмёшь.

. Шестая башня. Как и много раз прежде, Гинт дал знак, что остается прикрывать.

— Я с вами,— сказал Вэйн.

Обычно Гинт радовался, когда Вэйн с ним оставался, но теперь он сказал:

— Нет, тебе еще жить, а я…

— Нет, учитель, я вас не оставлю!.. — энергично заявил Вэйн.

— Я с вами, — присоединилась Миен.

— Ты чего? — чуть ли не хором крикнули ей Вэйн с Гинтом.

— Неужели вы думаете, что я вас оставлю? — с улыбкой произнесла Миен, и встала к стене с таким видом, что стало ясно: переубедить ее не удастся.

— Я буду у двенадцатой башни, — сказала им Наита.— Вы все должны вернуться, — прибавила она, уходя.

Остальные хранители ушли. Погасли факелы. Тьма обступила со всех сторон и из нее полезли существа. Окровавленные гигантские пасти, усеянные зубами. Длинные гибкие хвосты. Против них требовались сильные точные удары, каждый из которых расходовал силы и дар. Казалось, этому не будет конца. Вэйн все больше чувствовал, как его охватывает какое-то непонятное равнодушие. Миен рядом тяжело дышала.

Гинт читал заклинание.

Все вокруг вспыхнуло и осыпалось пеплом. “Сейчас отдохнем!” — подумал Вэйн. Но отдохнуть не вышло. Из Бездны показалась новая стая. Удары, потоки пламени.

Вэйн чувствовал, что до рассвета еще далеко. Гинт велел им с Миен отдыхать. Они безжизненно опустились на землю спина к спине, как и стояли. Что касается Гинта, то он превзошел самого себя. Его заклинание длительное время убивало всякого, кто к ним приблизится. Снова существа. Огромная стая. Вэйн понял это по сотрясениям стены.

Тут он почувствовал что использовал дар не в полную силу. Вдвоем с Миен им удалось дать Гинту составить новое заклинание. От него содрогнулась стена. Черные глыбы в окружающей тьме так и остались лежать неподвижно.

Тела удивительно быстро растащили, но им действительно удалось немного передохнуть. Миен воздействовала на Вэйна и Гинта даром Жизни пытаясь придать сил. Отдых оказался недолгим. Снова показалась стая существ.

Они неслись к ним, пытаясь захлестнуть хвостами. Удар, еще удар. Хвост. Залп огня. Горы убитых существ. Их растаскивают. Рычание. Дар на исходе. В глазах двоится. Миен сидит на земле. На ее доспехах кровь. Гинт убивает любого, кто к ним приблизится. Несколько существ сгорает от его заклинания.

Гиганты рвут убитых. Их много. Слишком много. Миен встает. Тяжело дышит. Доспехи Гинта в крови. Миен воздействует на него даром. Из Бездны снова идут гиганты.

Кажется, с даром уходят жизненные силы. Существа окружают, дерутся из-за убитых. Их слишком много.

. Гибкий черный хвост захватывает Гинта. Удалось перерубить. Техника водяного меча забрала остаток сил. Миен кинулась к Гинту. Не успела. Его схватила гигантская голова и скрылась во тьме. Рычание дерущихся из-за добычи существ.

К ним движется ящер. Дара нет. Нет сил пошевелиться. Пасть со множеством зубов тянется к Миен.

Бросившись между ней и существом, Вэйн нанес смертельный удар под челюсть. В то же мгновение стало невыносимо жарко, все куда то поплыло. Тварь рухнула на него.

— Вэйн! — испуганно крикнула Миен. Это было последнее, что Вэйн запомнил.

Темнота. Все тело какое-то онемевшее и болит. Даже дышать больно. Вэйн понимал: с ним произошло что-то очень плохое, а вот что, вспомнить не удавалось. Наконец, в памяти всплыло падающее на него существо, гибель Гинта и другие события той страшной ночи.

"Я живой, — подумал Вэйн,— значит, и Миен жива. Ей удалось меня вытащить. Как?! У неё же дар был на исходе?!"

В ту же минуту он почувствовал, как его окутывает тепло. Кто-то согревал его, используя дар.

— Миен, не трать дар, следи за существами, — прошептал Вэйн. Говорить было трудно. Губы казались какими-то распухшими, онемевшими, и болели.

— Вэйн, ты в безопасности, — нежно произнес знакомый голос.— Я не Миен, я Лейта.

— Лейта, — прошептал Вэйн, чувствуя, что сердце его начинает радостно биться. Он попытался открыть глаза, но не смог.

— Не беспокойся,— скоро ты сможешь видеть, — Лейта провела рукой по его волосам. От ее прикосновений боль уходила.— Твое тело сохранилось целым. Ты поправишься. Но сейчас нужно потерпеть.

— Лейта,— прошептал Вэйн, — мне не больно.

Вэйн почувствовал осторожное прикосновение ее губ к своим. По телу прошла теплая волна.

— А сейчас вообще хорошо, — он попытался улыбнуться.

— Попей, — Лейта поднесла к его губам узкое горлышко сосуда. Солоновато, сладко горький вкус. Видимо, в степи целебное зелье готовят иначе.

— Пока хватит, — Лейта убрала сосуд, едва он сделал несколько глотков.— Ферн говорил, пока сразу много пить не надо. Вэйн не возражал. Ферну виднее.

Лейта гладила его по волосам.

— А вы как здесь?.. — спросил он.

— Клан Солнца прибыл вам на помощь. Мы все здесь.

“Жалко, поздно, — подумал Вэйн.— Приди они пораньше — Гинт бы остался в живых”.

. Лейта, словно извиняясь, провела рукой по его волосам. Он улыбнулся в ответ.

Все же раны болели, но хуже было то, что он ничего не видел и почти не мог двигаться. Вэйн старался скрыть это от Лейты, было неприятно, что она видит его таким.

. Лейта поила его целебным зельем, говорила, что он скоро поправится. Спустя какое-то время Вэйн почувствовал действие дара Жизни, от которого все тело будто наполнило тепло. Такой дар был только у Ферна.

— Ты уж прости, — сказал целитель, — держать тебя под тем зельем больше двух дней я побоялся. Теперь придется потерпеть.

“Тебе виднее,” — мысленно сказал ему Вэйн. Под действием дара боль уходила и он сам не заметил, как погрузился в сон.

Проснувшись, он почувствовал, что боль стала намного меньше. Даже получилось открыть глаза.

Рядом с собой он увидел Зена в серой одежде, брат с тревогой смотрел на него.

— Вэйн, ты… живой?! — спросил Зен.

— Живой, — заверил его Вэйн. За спиной Зена он увидел Ферна, так же одетого в серое.

“Траур по Гинту,” — подумал Вэйн.

— Попытаешься сесть? — чуть насмешливо спросил целитель.— Кости у тебя уже целы. Внутренности тоже. Для остального нужно время.

Вэйн молча кивнул. Движения причиняли боль, тело ощущалось каким-то чужим, но все же с помощью Зена ему удалось сесть. В глазах замелькали черные точки, но через несколько секунд это прошло.

Вэйн осмотрелся. Он находился в просторном круглом белом здании, похожем на перевернутую чашу. Сквозь стены лился рассеянный свет. В центре потолок поддерживала колонна, служившая печью. Внутри потрескивал огонь.

— Где я? — неуверенно спросил он.

— В нашем с Лейтой шатре, — ответил Ферн.

Вэйн оглядел свое тело.

Правая рука вся забинтована чёрным и болит при малейшем движении. На левой тоже повязка, но пользоваться ей можно.

Несколько таких же черных повязок на теле. Любое движение, любое прикосновение к ним причиняло жгучую боль.

— Руки я тебе восстановлю, — сказал Ферн.— Я бы начал с них, но Лейта попросила сначала лицо. Вроде получилось, как было? — он придирчиво посмотрел на Вэйна.

— Получилось, — заверил его Зен.

— Ты теперь оденься и постарайся встать, — прибавил Ферн Вэйну. — Быстрее встанешь, быстрее поправишься.

Зен помог ему одеться в такую же серую одежду, какая была на них..

Встать Вэйну удалось, пусть и при помощи брата. В глазах то и дело темнело.

— Давно здесь клан Солнца? — спросил он Зена.

— Два дня назад клан Солнца прибыл к нам на помощь, — сказал Зен. — С тех пор они охраняют стену, а мы отдыхаем.

— Очень благодарен клану Солнца, — а тебе особенно, — Вэйн слегка поклонился Ферну. — А где Лейта?

— Отдыхает после ночи на стене, — сказал Ферн.

— Лейта уже проснулась, — услышал он знакомый голос. В стене открылась овальной формы дверь и оттуда вышла Лейта, так же одетая в серое.

Увидев, Вэйна она кинулась к нему, осторожно обняла и замерла, спрятав лицо у него на груди.

Вэйн провел левой рукой по ее волосам, и поцеловал в лоб.

— Ты на какой башне? — спросил он Лейту

— На шестой, — ответила она.

— Одна? — спросил Вэйн.

Упоминание шестой башни напомнило ему о гибели учителя. Вэйн знал, что без Гинта Тейнуэт уже не будет прежним. Было в этом человеке какое-то неведомое ему величие и мудрость. Теперь Вэйн с горечью думал, что так и не смог это перенять и усвоить.

— Одна, — ответила Лейта.

— И как? — спросил он.

— Две ночи прошло нормально, сегодня немного устала.

— Отдохни еще.

— Нет. Этой ночью меня сменит брат, — Лейта посмотрела на него. — Я очень соскучилась по тебе… Думала… Больше не увижу. Мне сообщили, что ты остался прикрывать, а из трёх групп оставшихся вернулась лишь госпожа Наита.

Лейта снова прижалась к груди Вэйна, словно желая услышать биение его сердца.

— Погоди, — испуганно встрепенулся Вэйн, — как это: “Только госпожа Наита?” А как же Миен? Где Миен? — растерянно прибавил он, и увидел что Зен с Ферном стоят, опустив глаза.

— Что с ней стало? — спросил Вэйн, чувствуя страх неизбежного.

— Она… Погибла, — нехотя ответил Зен.

— Как? Однажды мы с этим уже ошибались, — неуверенно сказал Вэйн.

— Удалось найти лишь несколько фрагментов костей, куски доспехов и кисть руки, — отрешенно произнес Зен. От Гинта почти ничего не осталось.

Живое воображение Вэйна быстро нарисовало ему, как существа рвут Миен. Стало очень жарко, в глазах замелькали черные точки, потом все вокруг заполнила тьма.

Знакомый дар Жизни.

— Вэйн, — позвал кто-то.

— Вэйн,— во втором голосе он узнал Лейту.

— Сейчас очнется, — услышал он голос Ферна.—После большой кровопотери такое бывает.

Вэйн открыл глаза. Он лежал на постели. Рядом сидели Ферн и Зен, позади стояла Лейта.

— Вэйн… Ты чего?— испуганно спросил брат.

— Ничего… В глазах потемнело… Сейчас все нормально, — ответил Вэйн. Не хватало еще чтобы они за него беспокоились! Он неподвижно смотрел на белую стену. Миен разорвали существа! Слишком страшно, чтобы быть правдой. Но он знал, что это так. Мир застилала тьма. В памяти всплывали фрагменты той ночи. Нескончаемый поток существ. Гинта утащили во тьму. Гигантский ящер идет на Миен. Вэйн пытается ее защитить. Не вышло. Вэйн чувствовал, что в случившемся есть его вина. Где-то он совершил ошибку. Миен погибла из-за него.

— Слушай, брат, — прервал его размышления голос Зена. — Я тебе сейчас странную вещь скажу. Ты не поверишь! Кроме Миен погибли еще…— и Зен начал перечислять имена. Назвал по памяти двадцать человек, ни разу не сделав паузу. Всех их Вэйн хорошо знал. Среди погибших были Сиэна, Тиана, Нэй, Тэльва, сестра Шайна и Эйвина, ее муж, и много других хороших хранителей. Погибло так же шестеро новичков, еще не получивших перстни. Их имена и места, откуда они были родом, Зен тоже назвал.

— Представляешь, — иронично продолжал Зен, — для их гибели не понадобилось твое присутствие! Видишь!

— Понимаю, — начал было Вэйн, но Зен продолжал. — Будешь думать, что Миен погибла по твоей вине — надену блокаторы дара.

Возразить было нечего.

— Если живой остался, — нужно жить, — в голосе Зена читалась мольба.

— Куда я денусь, — пробормотал Вэйн.

— Пойду к отцу, — прибавил Зен, — сообщу, что ты очнулся. Вот он обрадуется!

— И я тоже пойду, — прибавил Ферн, — мой дар здесь еще многим нужен. Вэйн заметил, что с их последней встречи седых волос у целителя заметно прибавилось. Ферн с Зеном ушли. Вэйн посмотрел на Лейту и увидел на ее лице дорожки слез.

— Ты чего?— спросил он.

— Испугалась, — ответила она.

— Слышала, твой брат говорит, что ничего страшного? Не надо беспокоится, — ему показалось, что это прозвучало слишком резко.

Лейта молча кивнула.

Вэйну очень хотелось обнять ее. Прижать к себе. Сказать, что очень ее любит, но чувствовал, что теперь не имеет на это права. Из-за него погибла Миен. Вэйн это чувствовал, чего бы ему не говорили. Значит, теперь и Лейте опасно быть с ним рядом. Не смог защитить Миен, не сможет и ее.

Лейта осторожно провела рукой по его волосам.

— Подумай, если бы на твоем месте были Зен, или я, в чем бы ты нас обвинил?

— Я понимаю. Это выглядит странно, — Вэйн улыбнулся. — Только я чувствую, их гибели можно было избежать.

— Подумай над этим потом, — сказала Лейта, — а пока попей.

— Она протянула ему небольшой сосуд от которого шел легкий пар и пахло травами.

Вэйн попытался было его взять, но даже левая рука слушалась плохо, не говоря уж о правой.

Лейта взяла сосуд в руки и принялась осторожно его поить. Похоже, в напитке было зелье: вскоре боль стала меньше и Вэйн почувствовал, что погружается в какое-то полузабытье, где даже гибель Миен не казалась столь ужасной. Лейта продолжала сидеть рядом.

Вэйну хотелось утешить ее, приободрить. Но он не знал, как — ощущая у самого себя внутри невыносимую пустоту. Казалось, умерла не Миен, умер он сам, только из-за какой-то ошибки он сейчас здесь, а от Миен осталось несколько костей.

Лейта отошла; вскоре вернулась и поставила что-то на столик у его постели.

— Тебе поесть надо.

— Благодарю, — ответил Вэйн, попытавшись улыбнуться и повернулся к столу.

— Тебе больно? — сказала Лейта. — Хочешь, я тебя покормлю?

— Не стоит,— ответил Вэйн. — Так быстрее приду в норму.

Он начал есть, несмотря на то, что каждое движение причиняло боль. Это даже радовало, так как отвлекало от еще более болезненных мыслей.

— Было вкусно,— сказал он, когда тарелка опустела, хотя вкуса совсем не почувствовал, даже не понял, что там было. Все вокруг словно провалилось в пустоту, ничто не имело смысла, кроме того, что Миен больше нет.

Вэйн представлял себе, как Зен приезжает домой. Малышка Тиа спрашивает его: “Где мама?”, а он говорит, что привез её в маленькой коробочке. От этого Вэйна накрывало беспросветным мраком. И ему было очень жалко Лейту. Влюбилась в него — такого. С ним и её ожидает то же самое.

В дверь постучали. Лейта пошла открывать.

— Рада видеть вас здесь, — учтиво произнесла она и Вэйн увидел своего отца. Князь стал совсем седой, лицо покрывала сеть мелких морщин. Похудел он так, что казался в два раза меньше, чем прежде и что самое необычное, слегка сутулился. В твердом прежде взгляде голубых глаз, теперь ощущалась какая-то болезненная неуверенность.

— Позволите, побуду здесь?— спросил он Лейту.

— Буду очень рада, — со свойственной ей учтивостью ответила она, указав ему на кресло.

Князь сел и неуверенно посмотрел на нее, а затем на Вэйна. Их взгляды встретились. Отец на миг опустил глаза, затем словно через силу поднял снова. Это взгляд был буквально наполнен горечью, болью и, как будто, виной. Это казалось пугающе странным. Его отец никогда таким не был. Он учил их никогда не сдаваться и не проявлять слабости. Только теперь, когда не стало Миен, все это бессмысленно. Вэйн понимал, что отец тоже это чувсвует. Лейта молча наблюдала за ними. Похоже, даже она не знала, что сказать.

В дверь снова постучали и Лейта пошла открывать.

Вошли Шайн, Кира и Эйвин.

— Как ты, Вэйн?— с тревогой в голосе спросила Кира.

— Живой, — ответил Вэйн попытавшись улыбнуться.

— Мы хотели спросить, — начал Шайн, — когда ты сможешь присутствовать на совете?

— Да я уже бы смог, — задумчиво сказал Вэйн.— Совет уже был?

— Был, — ответила Кира.

— И кого выбрали главным? — спросил Вэйн. После гибели Сиэны совету предстояло вновь выбрать верховного хранителя.

— В том-то и дело, — начал Шайн, — тебя все выбрали.

— То есть, как меня?! Почему? — мысль о том, что ему придется стать верховным хранителем теперь пугала.— Кого еще хотели выбрать?..

И неуверенно добавил:

— Ведь кого-то хотели же?

— Никого больше не хотели, — сказала Кира.

— Все были за тебя, — прибавил Шайн, — и у Сиэны в кармане плаща лежал листок с твоим именем.

Тут Вэйну стало страшно. Когда то он хотел повторить судьбу своего предка, которого тоже звали Вэйном, но во всем его опередил. Он на десять лет раньше попал в совет. На двадцать лет раньше стал Верховным хранителем. “Так значит и погибнуть вместе с Лейтой за стеной тоже придется гораздо раньше”. Он посмотрел на Лейту. Такая маленькая, хрупкая, при мысли, что ее разорвут существа, становилось невыносимо.

— Тебя избрали, — услышал он тихий, но твердый голос отца, — значит ты должен править городом так, чтобы они не пожалели. Ты понял?

— Понял, — ответил Вэйн. — Они не пожалеют, — он сам удивился тому, как решительно это прозвучало. Отец еще раз посмотрел на него твердым пронизывающим взглядом и вышел. А Вэйн почувствовал радость от того, что отец стал прежним. С таким отцом мир казался как-то устойчивее.

Он сидел на постели с перебинтованными руками, которые болели при малейшем движении. Сейчас это мало его волновало.

— Так когда у нас совет? — спросил он.

Эйвин, тоже почти поседевший, подошел и положил руку ему на лоб.

Прикосновение. Ощущение серебрянного блеска и стальной прохлады. Дар такой же сильный, как и всегда.

— Через три дня собираемся,— ответил он. — Посмотрим, какой из тебя главный.

— Выздоравливай, — сказала Кира и все трое ушли.

. А Вэйн по прежнему чувствовал, что где-то совершил ошибку. Гибель Миен можно было предотвратить, и Гинта тоже. Теперь, когда он стал Верховным хранителем, он был обязан ее найти. Ведь если он не найдет ошибку, погибнут и другие хранители, а еще Лейта.

Потому Вэйн внимательно перебирал в памяти все события той страшной ночи. Лейта продолжала молча сидеть у его постели. Иногда поила целебным зельем, несколько раз приносила поесть. Он ел, благодарил, хотя даже и не разбирал, что лежало на тарелках. Несколько раз заходил Ферн. Воздействовал даром Жизни. Когда менял повязки, попросил Вэйна отвернуться. Он не возражал. Единственное, что его сейчас волновало — понять, где он ошибся.

— Пойдем, погуляем, — сказала Лейта, когда свод шатра окрасился розовым.

— Пойдем, — ответил Вэйн. Он по прежнему ощущал себя словно мертвым, но старался не показывать вида.

Лейта помогла Вэйну обуться и застегнуть плащ. Когда он встал, глазах потемнело, но это скоро прошло.

Они вышли из дома. Весь пустырь покрывали небольшие круглые домики. Рядом реяли стяги с изображением солнца. Хранители из клана Солнца, аккуратные, вежливые, с кошачьей пластикой движений учтиво приветствовали их. Вэйн и Лейта прошли по пустырю и дошли до Тейнуэта. Цветущие вокруг домов розы казались Вэйну кусками человеческой плоти свисающими с веток. Смотреть на них было тяжело. Не отпускала мысль, что что-то подобное осталось от Миен. Сначала Вэйн старался не смотреть на розы, но чем больше старался, тем больше их вид вызывал отвращение. Еще его злило, что розы есть, а Миен нет. Он изо всех сил старался скрывать эти чувства от Лейты. Но разве от нее скроешь?! По ее слишком спокойному, невозмутимому виду Вэйн догадывался, что Лейте доступны его переживания.

— Давай будем гулять только на пустыре, — сказал он ей.

— Хорошо, — ответила Лейта.

Они прошли еще немного вдоль стены и вернулись в шатёр. После кратковременной прогулки Вэйн чувствовал себя очень усталым. Ни на что не хотелось смотреть. Было неприятно, что Лейта видит его таким. Читает эти его мысли. Лейта провела рукой по его волосам и поцеловала в лоб.

— Пей,— сказала ему она, протянув дымящийся бокал. Вэйн обнаружил, что уже может удерживать его в руках. Но даже это не радовало.

Потом Вэйн лежал и смотрел в одну точку и сам не заметил, как уснул. Снилось, что он снова на стене с Миен и Гинтом, на них идут гиганты. Ему дали второй шанс, возможность исправить ошибку. Хвост закручивается вокруг Гинта. Вэйн пытается защитить учителя, но понимает, что совсем не может использовать дар. Он сжег его в прошлый раз. Гинта, а затем и Миен утаскивают в темноту. Рвут на куски, а Вэйна не трогают. Гиганты ведут себя так, будто его не существует. В какой-то момент Вэйн понял, что на самом деле в прошлый раз умер. На стене с Миен и Гинтом был лишь его призрак. А они надеялись на него. Вэйн почувствовал, что из глаз его текут слезы. Кто-то их вытирал, целовал его, звал по имени.

— Вэйн, — услышал он, — это просто сон. Проснись.

Он открыл глаза. Рядом сидела Лейта.

— Это просто сон, — повторила она, целуя его в лоб.

Тут Вэйну стало очень страшно. Если он применял во сне боевые техники, то мог легко ее убить. При одной мысли об этом все его тело оцепенело от ужаса.

— Лейта, — прошептал он, — ты в порядке? Он испуганно оглядел комнату, страшась увидеть следы разрушения.

— Я в порядке, Вэйн, — сказала Лейта. — Твой дар еще не восстановился.

Вэйн заметил, что руки почти не болят, но использовать дар он по прежнему не мог.

— Хорошо! — с облегчением выдохнул Вэйн.— А ты почему не спишь?

— Хотелось побыть с тобой, — улыбнулась она. — Ты же сам говорил, делать то, что хочется, — прибавила Лейта.

— Со мной опасно. Я мог тебя убить.

— Будь это так, я сама надела бы на тебя блокаторы, — сказала Лейта.

Вэйн молча посмотрел на свои перевязанные запястья, касаться их все еще было больно.

“Не надела бы, — подумал он, — пожалела.”

— Нет, если бы ты мог применить дар во сне, то надела,— ответила Лейта, тоном не допускающим возражений, — но пока твой дар еще не вернулся.

“Ну вот, — думал Вэйн, — из-за меня погибла Миен, а теперь и Лейту чуть не убил!”

— Вэйн ты чего?! — Лейта обняла его. Вэйн прижал ее к себе, и несколько минут они сидели обнявшись.

— Думаю, мне все же стоит надевать блокаторы, — сказал он.

Лейта достала из сумки на поясе пару блокаторов и положила на стол.

— Думаю, пока это не нужно, — сказала она, но Вэйн уже застегивал их на себе, не обращая внимания на боль.

Лейта грустно вздохнула.

— Совсем забыла, — сказала она, — Ферн велел тебе выпить, — протянула ему высокий бокал, над которым поднимался пар.

После зелий Ферна как обычно сильно клонило в сон.

— Иди спать,— попросил Вэйн Лейту.— Тебе еще шестую башню охранять.

— Хорошо, я пойду, когда ты уснешь, — ответила она.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Вэйн чувствовал, что его глаза закрываются. Лейта сидела рядом, похожая на роскошный сказочный цветок, неизвестно как выросший на пепелище. Было стыдно, что она не спит из-за него, и одновременно очень приятно, что она рядом.

Когда Вэйн проснулся, то почувствовал, что руки уже не болят, да и вообще больше ничего не болело. Повязок на руках не было, блокаторов тоже, правда руки выглядели странно. Тонкая, бледная кожа местами плотно прилегала к сухожилиям и мышцам. Использовать дар Вэйн не мог.

Он огляделся. На постеленной на пол шкуре у его постели спала Лейта. Вид у нее был усталый. Волосы в беспорядке разметались по подушке. Вэйну стало очень ее жалко. Влюбилась в него такого. Что же, если так — он непременно должен найти ошибку.

Двигаясь, как можно тише, Вэйн поправил на ней одеяло и вышел.

Он направился к Тейнуэту. Хотелось повидаться с друзьями. Многие потеряли близких. Особенно тревожно было за Зена.

Вэйна слегка пошатывало, но он решил не обращать на это внимания.

. Он шел и по прежнему перебирал в памяти события той страшной ночи в поисках ошибки.

“Я должен был понять, что Миен не продержаться до рассвета, — думал Вэйн. — Когда убивал то существо, должен был понять, что под ним можно выжить. Если бы существо упало на Миен, она бы осталась жива. Но я этого не допустил. Напротив, я сжег дар, чтобы не дать существу к ней приблизиться. Я очень глупый,— думал Вэйн.— Не понимал, что не все, что кажется хорошим, хорошо на самом деле”.

. С одной стороны, он радовался, что нашел наконец ошибку. С другой сокрушался о собственной глупости, из за которой, кроме Миен, погибнет еще много хранителей. Это казалось неизбежным, раз его избрали главным.

. Вид цветущих роз вызывал тошноту, они по прежнему ассоциировались с кусками растерзанной человеческой плоти.

Вэйн направился к кладбищу. Он сам не знал, почему его тянуло туда.

. Свет, пробивающийся сквозь синее стекло, колонны со множеством камней, каждый из которых раньше был хранителем, дымящиеся благовония — все напоминало о смерти. Но как ни странно, сейчас это напоминание радовало и утешало. Вот и новые камешки: Сиэна, Нэй, Гинт: их заменили самоцветами. Видимо, найти останки тел не удалось. Миен тоже заменили: хризолитом. “Её то почему?.. Что-то вроде нашли,” — подумал Вэйн.

Он вздрогнул, увидев у основания колонны небольшую шкатулку. Надпись на крышке: “Миен Бонти”. Медленно, словно во сне, Вэйн открыл крышку. Внутри лежал крошечный черный камешек — все, что осталось от Миен, и ладанка, та самая, что около восьми лет назад она оставила им, предоставив решать, кто станет ее мужем. Тогда он отдал ладанку брату, решив, что так будет лучше. И вот как все закончилось. “Зачем ты положил ее сюда? — подумал Вэйн, мысленно обращаясь к брату. — Оставил бы себе, я бы ни за что с ней не расстался на твоём месте.” Он взял ладанку, поднес к лицу, несколько минут вдыхал исходящий от нее аромат, потом спрятал в сумку у себя на поясе.

“Оставлю на память, — сказал себе Вэйн, — должно же у меня быть хоть что-то от Миен”.

За соседней колонной кто-то судорожно вздохнул и Вэйн с ужасом понял, что он здесь не один. Почему-то стало очень страшно от того, что кто-то видел, как он забирает ладанку Миен из шкатулки. Он посмотрел туда, откуда слышался звук.

Прислонившись к стене и обхватив тонкие колени своими худыми руками, сидела Эйла. Волосы безжизненно свисали. Лицо было неподвижным и казалось неестественно бледным в голубом свете, льющемся сквозь стены. Из полуприкрытых глаз катились слезы.

— Эйла, — позвал Вэйн. Она посмотрела на него отсутствующим взглядом и отвела глаза.

Он подошел и сел рядом.

— Давно здесь сидишь?

Она не ответила.

— Что-то случилось с твоим сыном? — спросил он.

Она помотала головой.

— Тогда надо идти. Он ждет тебя и скучает.

Эйла кивнула.

Она начала было вставать, но пошатнулась, и упала бы, не подхвати ее Вэйн. Он положил ее руку себе на плечо, крепко прижал её к себе — и так они вышли с кладбища. К счастью, неподалеку располагалась таверна.

— Чего желаете? — учтиво спросил хозяин.

— Принеси нам выпить, — машинально ответил Вэйн. Он усадил Эйлу за один из свободных столиков. Тело ее дрожало, из глаз продолжали течь слезы.

Вэйн открыл принесенную хозяином бутылку и доверху наполнил бокал.

— Пей,— сказал он Эйле. Она долго не могла его взять. Руки дрожали, часть вина пролилась на стол. Тогда Вэйн взял бокал и поднес к ее губам. Эйла пила вино судорожными большими глотками. Выпила все до дна, с благодарностью кивнула. Некоторое время она сидела неподвижно, глядя в одну точку.

— Скажи, — произнесла она наконец безжизненным глуховатым голосом. — Вот ты много книжек читал. С Сиэной о Боге говорил. Как ты думаешь: там есть что-то? Они… Те, кто умер, где-то там существуют, или всё?..

— Существуют, — заверил ее Вэйн. В Бога Пути он не верил. Но вот в том, что после смерти жизнь продолжается — не сомневался. Он просто представить себе не мог, что может исчезнуть. Конечно, существование после смерти пугало своей неизвестностью. Ведь тогда утрачивало ценность все, что он имел: способности, знания, боевые техники, связь с близкими и друзьями. Но Вэйн считал, что если столько людей как-то существуют в этом состоянии, то и он сможет приспособиться. Это всяко лучше, чем исчезнуть навсегда.

— А что там с ними бывает, потом? — спросила Эйла. Глаза ее заблестели.

Вэйн задумался. Он слышал от служителей, что после смерти люди встречаются с Богом. Что он и есть тот путь, по которому люди идут вечно. В Бога Пути верили Гинт, отец Вэйна и другие уважаемые им люди. К тому же у него не было значимых аргументов, чтобы опровергнуть его существование. Да и без разницы, во что он верит, нужно было что-то ответить Эйле. Она тоже верила в Бога Пути.

— Читал я в одной книжке, — начал Вэйн, — что Бог Пути не стал бы творить мир, если бы после смерти все хорошее для нас заканчивалось. Эта жизнь лишь подготовка к вечности. Она нужна, чтобы мы стали теми, кем хотим быть вечно.

Когда у Хозяина Огня Саймона на стене погиб сын, служитель Бога Пути говорил ему эти слова. Вэйн посмотрел на Эйлу. Она внимательно слушала его. В глазах появился блеск. И Вэйн продолжал:

— Те, кто отдал свою жизнь за других, сделали себя лучшими творениями Бога Пути. Потому они будут с ним вечно. Бог делает так, что когда в землю падают семена, из них вырастают прекрасные деревья. Так и в замен этой короткой жизни, отданной за других, человек получит жизнь вечную, превосходящую эту настолько, насколько деревья превосходят семена из которых они выросли. И Бог откроет им все свои тайны, о которых живущие на земле даже не догадываются.

Когда Вэйн читал об этом, он задумался: сколько же времени ушло у служителя на составление книги? Даже он с радостью проникся бы ею, если бы верил в Бога Пути.

Вэйн снова посмотрел на Эйлу. Она менялась на глазах. Слезы высохли. Плечи расправились. Глаза заблестели. В движениях появилось изящество. На губах расцвела улыбка. Волосы заструились мягкими волнами и она вновь показалась ему источающей золотое сияние. Эйла наполнила бокал вином.

— Пусть хранит тебя Бог Пути, Пушистик, произнесла она. Лучше и сказать было нельзя.

А Вэйн задумался о том, что тоже едва не погиб, защищая других, но лучшим из людей он себя совсем не чувствовал. Скорее наоборот. Он совершил ошибку и вроде нашел ее, но не всю. Было что-то еще. Эйла заказала им поесть.

— Я вот как узнала, что всех убили, так сижу там и плачу, — сказала она. — Очень тебе благодарна. Хорошо ты всё сказал. Слушай, ты сам-то как? Слышала, тебя там твари мелкие всего объели.

— Да я не заметил, — сказал Вэйн. — Целитель из степи хорошо со мной поработал.

. Он тоже налил себе вина. От произошедших с Эйлой перемен тьма, обступившая его плотным кольцом, немного рассеялась.

— Что там было, за стеной? — спросила Эйла.

— Гинт погиб, — сказал Вэйн. — Миен погибла из-за меня...

— Из-за тебя-то почему?

— Ну, смотри… Гинта утащили. У нас с ней дар закончился. Ломится на неё огромный ящер. Ну, я постарался убить его так, чтобы он ее не задел. Он на меня и свалился. А я ведь должен же был понять, что до рассвета ящера съесть не успеют. Стало быть и меня тоже. Должен был понять, что Миен не продержаться. Нужно было постараться, чтобы ящер упал на нее, или на нас обоих. Тогда она осталась бы жива. А теперь… Брата очень жалко и малышку.

— Да, — задумчиво сказала Эйла, — малышку очень жалко. Ей же только семь всего...

Она вздохнула.

Вэйн кивнул.

— Брата твоего тоже жалко, — прибавила Эйла. — Молодой же еще совсем.

Вэйн склонил голову в знак согласия.

— Но то что ты виноват… Это нет. Что можно выжить под этой тушей — мне бы в голову не пришло. Тебе просто повезло. Я бы ни за что не сделала так, чтобы существо упало на неё и меня. Мне кажется, додуматься до такого нереально. По мне так ты ей шанс выжить дал… Ну, а что случилось, то случилось. Её, конечно, жалко безумно, но… Все там будем. Думать так, что ты виноват, не нужно.

Вэйн снова наполнил бокал вином. Слова Эйлы звучали правдоподобно, но он чувствовал, что ошибка есть, и ее непременно нужно найти.

Он вспомнил, что давно размышлял над тем, как предсказать заранее, когда Бездна распространится за стену. Об этом размышляли и другие хранители. В том числе все четыре Хозяина Огня, чьи истории он читал. Были попытки предсказать по звездам, но чаще неудачные. Рост Трещины был крайне неравномерным. Иногда она два раза в год распространялась за стену. Иногда несколько лет практически не росла. Были попытки строить новую стену каждые полгода, но тогда Бездна начинала расти быстрее и все равно за стену распространялась. Вэйн снова наполнил бокал вином, обычно он столько не пил, но теперь чувствовал в этом какую-то непонятную потребность.

“Трещина… Как бы научиться точно предсказывать, когда она распространится за стену? — думал Вэйн. Ему вспомнилось, как теряли прочность камни, когда они с Гинтом стояли на стене.

— Бездна растет потому, что из нашего мира уходит энергия Пределов, — сказал Вэйн. Камни теряют прочность. Что, если по тому, как разрушились камни за стеной, определять время, когда Бездна распространиться за стену?

— И не только камни, но и железо рядом с Бездной теряет прочность, — сказала Эйла. Кира давно об этом думает.

— Идем к ним, — сказал Вэйн. — Подумаем над этим вместе.

— Погоди, — сказала Эйла.— Там у них дети. Двое своих, двое Тельвиных, и Альман. Нужно купить сладостей.

На все деньги, что у нее были, Эйла купила целую корзину конфет в золотой фольге, и они пошли к дому Шайна.

— Да пребудет с вами солнце, — произнесла Эйла, глядя на грустных, сидевших по углам детей.— Запомните, эта жизнь временная. Настоящая начнется потом. Те, кто умер, сейчас с Богом Пути, слушают его истории. А мы будем есть конфеты и говорить о деле, — она поставила корзину посреди комнаты. — Вот у Пушистика есть дело, — она кивнула на Вэйна. Альман подошел к матери и обнял ее. Около минуты они стояли обнявшись, потом Эйла обняла его за плечо и подвела к корзине, половину которой уже разобрали.

— Ты хотел поговорить, Вэйн? — спросила Кира, беря из корзины вторую конфету.

— Да, — ответил Вэйн, — я много раз оставался прикрывать, и заметил что прежде чем стена исчезнет в Бездне, камни из которых она состоит теряют прочность, — начал Вэйн излагать свои идеи. — Я подумал, возможно на пустыре, прежде чем там возникнет Бездна, камни тоже теряют прочность.

— Теряют, — подтвердил Шайн. — Рядом с Бездной всё теряет прочность. Когда стена ещё свежая, мы берем камни с пустыря, но потом они начинают ломаться от существ. Приходится брать камни с дальних гор, и чем ближе Бездна, тем быстрее они ломаются.

— И мое оружие — Кира кивнула на висящий на стене топор и метательный диск. — Когда Бездна близко, на нем быстро начинают появляться зазубрины. Приносишь сюда, снова становится прочным. Однажды я пластину от доспеха на стене потеряла. На следующий день её руками можно было сломать.

— А люди? — спросил маленький Хельм, внимательно слушающий разговор взрослых.— Люди на стене тоже разрушаются.

— Нет, сынок, — Кира провела рукой по его волосам, — людей на стене защищает их энергетическая оболочка.

— Есть мнение, — прибавил Вэйн, что Бездна потому и втягивает в себя пустырь раньше, чем стену, потому, что на стене стоят люди.

Хельм внимательно посмотрел на него.

— А если бы люди стояли на пустыре, Бездна бы там не появлялась.

— Этого никто не знает, — ответил Вэйн. — Я думаю, можно ли по разрушенным камням определить, когда на пустыре появится Бездна.

— Камни, — задумчиво сказал Хельм, — когда они разрушатся, их можно будет сломать. Сначала будут ломаться маленькие камни, потом большие.

— Все правильно, сынок, — улыбнулась Кира.— Только камни бывают разные: одни прочнее других. А нам нужно, чтобы они были одинаковые.

— Нужно использовать камни которых много, — сказал Хельм.

— Правильно, — улыбнулась Кира. — а каких камней у нас много?

— Серых таких с острыми краями.

— Кажется, у нашего дома из земли такие торчали, можешь принести.

— Сейчас, — сказал Хельм и вышел.

Послышался шум, вскоре Хельм вернулся, двигая перед собой серую глыбу.

— Хороший камень, молодец сынок,— сказала Кира. — Теперь нам нужно придумать, что из этого камня сделать, чтобы наблюдать, как энергия Пределов покидает этот мир.

Хельм задумался.

— У этого одни части должны быть толстые, другие тонкие. Тонкие сломаются быстрее.

— Правильно сынок, — сказала Кира, — у чего в природе есть толстые и тонкие части?

— У дерева, — ответил Хельм, не понимая к чему эти вопросы.

— Значит из камня нужно сделать что-то вроде дерева…— задумчиво произнесла Кира, глядя на камень, — но я больше люблю цветы.

Под действием дара Киры камень стал меняться. Он разделился пополам.

Одна из половин приняла форму горизонтально растущей ветки, на которой появилось семь стеблей разной толщины с нераспустившимися бутонами.

— Вот,— сказала она, — теперь поставим его за стеной у края Бездны. Посмотрим, какой из стеблей можно будет сломать перед тем, как все поглотит Бездна.

— Кира, — сказал Вэйн, — если стебель сможешь сломать ты, его не смогу сломать я.

Когда то и он и его друзья мерялись с Кирой силой рук. Победить ее не мог никто. Маленькая, чуть пухлая рука девушки на деле оказывалась просто железной. Она легко укладывала всех, включая собственного мужа.

— Еще, стена очень большая, — продолжал Вэйн, — не можешь же ты ломать стебли вдоль всей стены!

— Тогда ты быстро устанешь,— сказал Хельм,— и какие-то стебли сломать не сможешь.

— Верно, — сказал Шайн, — стебли нужно ломать с одинаковой силой.

— Сынок, как нам ломать стебли с одинаковой силой? — спросила Кира у Хельма.

— Нужно, чтобы по ним било что-то тяжелое,— сказал Хельм, немного поразмыслив.

— Ты умница, мой дорогой, — сказала Кира, целуя его в макушку.

Она взяла с полки большой котелок из какого-то блестящего металла. В ее руках он начал меняться. Гирька в форме яблока на цепочке. К ней крепится кольцо, скользящее по жерди. Жердь крепится к полукругу из двух переплетающихся ветвей. Вся эта конструкция легко крепится на стебле с семью бутонами.

На жерди она сделала углубления так, чтобы гирька располагалась строго напротив каждого бутона. Кира отклоняла ее до горизонтального положения и отпускала. Гирька ударяла по бутонам и отскакивала.

— С одинаковой силой, — с улыбкой сказала Кира.

— Посмотрим, что будет, когда эта штука постоит рядом с Бездной, — сказал Шайн.

— Это исчезнет в Бездне, — сказал Хельм.

— Да, сынок, — сказала Кира.

— Тогда нам нужно сделать еще одну, такую же.

Кира достала проволоку. При помощи нее измерила толщину и длину каждого стебля, и вскоре из второй половины камня получился стебель с семью бутонами, как две капли воды похожий на предыдущий.

Наблюдая за ней, Вэйн думал, что большая ошибка, что эта девушка стоит на стене. Сколько красивых и интересных вещей она смогла бы создать из металла и камня! Только пока непонятно, как сделать так, чтобы Кира поменьше стояла на стене и побольше творила.

— Теперь нужно отнести это к стене, — сказала Кира. — Проводишь меня? — спросила она у Вэйна.

— Я не смогу тебя защитить, — ответил он, — у меня нет дара.

— Как это нет?! Сжег что ли?! — воскликнула Эйла.

Вэйн молча кивнул.

— Ничего. Такой дар, как у тебя, обязательно восстановится, — сказал Шайн.

— Я пойду с тобой,— сказала Эйла.

— И я, — прибавил Шайн.

Так вчетвером они отправились к пустырю. Над круглыми домиками гордо реяли флаги с изображением солнца. Давая хранителям Тейнуэта ощущение безопасности: пока здесь клан Солнца, можно не бояться существ.

Двое хранителей прогуливались по пустырю и о чем-то разговаривали. В первом Вэйн с удивлением узнал Зена, второй выглядел старше, невысокий, с внимательным веселым взглядом и хитрой полуулыбкой на лице. Он представился, как хранитель Ирмин.

Вэйн успел заметить, что до их появления брат о чем-то взволнованно говорил Ирмину. При их появлении на лице его появилось привычное спокойное и доброжелательное выражение, словно Зен надел маску. Он приветствовал всех присутствующих со свойственной ему учтивостью.

При этом Вэйн чувствовал, что ему стыдно смотреть брату в глаза. Ощущение, что в смерти Миен виноват он, рядом с Зеном было особенно сильным. Вэйн чуть прикрыл глаза, стараясь не встречаться ни ним взглядом.

— Ты как, Вэйн? — спросил Зен. Рука брата легла ему на плечо.

— Ничего, брат. А как ты?

— Я то что?— ответил Зен. — Что это у вас тут?

Кира увлеченно принялась рассказывать про их эксперимент. Ирмин очень заинтересовался. Он внимательно рассматривал ветви и гирьку. Вежливо расспрашивал Киру, как это поможет предсказать распространение Бездны.

Когда они достигли стены, Ирмин сделал для них удобную лестницу для спуска вниз.

Снова кисловатый запах Бездны. Следы гигантов на песке, несколько обгрызенных костей. Вэйн почувствовал, как цепенеет тело, а глаза заволакивает темной пеленой. Потому он старался не смотреть ни на что, кроме крепкой спины идущей впереди Киры и её блестящих чёрных волос.

За стеной Ирмин сделал еще много таких же стеблей с бутонами из торчащих из земли серых камней. Удивительно, но они точь в точь напоминали те, что создала Кира. Хранителям он сказал, что у него немало предков из Земли Гор.

Каменные цветы стояли рядами на расстоянии друг от друга. Первый ряд у шестой башни. Второй у четвертой, а третий у восьмой.

Пока ходили рядом с Бездной, Вэйну становилось все хуже. От вида обглоданных костей и удушливого запаха Бездны кружилась голова, в глазах темнело. Под конец он начал бояться, что потеряет сознание. Но как верховный хранитель, он должен был здесь присутствовать. Страшно было подумать, что завтра нужно будет снова сюда спуститься. Проверить, насколько разрушены стебли. Делать это еще несколько раз, пока все не исчезнет в Бездне.

. Наконец он с облегчением увидел, что Кира идет к стене, значит уже можно возвращаться. Увидев, что Вэйн отстал, Эйла и Шайн взяли его под руки. Остаток пути он шел лишь благодаря им. Когда он забирался по лестнице, перед глазами все расплывалось и он сорвался бы, но его подхватила Кира, и невысокий хранитель из клана Солнца, представившийся Ирмином.

— Мне бы отдохнуть, — сказал он, садясь у стены. В глазах было темно.

— Идем к нам, там и отдохнешь, — произнес над ним голос Ферна, и он почувствовал, как по всему телу разливается тепло. От его дара стало лучше, но он по прежнему ощущал ужасную слабость.

— Остальных тоже буду рад видеть у себя, — прибавил Ферн.

Шайн и Эйла подняли Вэйна с земли. Когда они дошли до шатра Ферна и Лейты, он снова едва не терял сознание. Наконец он почувствовал, что на чем то лежит и ощутил действие дара Ферна.

Рядом сидела Лейта.

— Этой ночью ты идешь на башню? — прошептал Вэйн.

— Да. Сегодня на четвертой, — ответила она с улыбкой.

— Куколка, это моя башня, — сказала Эйла. Хочешь, пойдем вместе? Я понимаю, что вы нам дали передышку. Вам благодарность. Но я хочу узнать тебя получше, а лучше чем на стене, человека вообще не узнаешь.

— Идем, сестра, — ответила Лейта.

Вэйн подумал, что теперь ему за Лейту хотя бы не так тревожно, но все же мысль о том, что ей всю ночь на башне отражать атаки гигантов, не давала ему покоя. Себя Вэйн чувствовал совершенно бесполезным. Он попытался было сесть, но слабость была такая, что даже пошевелиться было трудно.

— Ты лежи пока, — сказал ему Ферн.

— Что с ним?— спросил Зен.

— Устал, — ответил Ферн. — Оболочка ослабла. Пока не стоит ходить рядом с Бездной.

— Мы завтра сами проверим, как разрушились стебли и все вам расскажем, — весело прибавил Ирмин. Посмотрев в его сторону, Вэйн увидел, что тот красиво сервирует стол, который стал больше и шире, а вокруг возникли подобия каменных кресел причудливой округлой формы, на которых расположились его друзья и брат. Временами Ирмин подходил к печи и что-то помешивал.

— Мой брат очень любит готовить, — сказала Лейта.

— Я тоже люблю, — ответил Ферн, — но времени нет. В свободное время приходится только целебное зелье варить. А я пирог хочу испечь, медовый, с апельсинами. Отец такой по праздникам готовил.

— Помню, — улыбнулась Лейта, — у тебя день рождения скоро: вот и испечешь. И нас с Вэйном не забудь позвать. Если поспокойнее будет, — вздохнула она, покосившись в сторону стены.

Шайн, Кира и Эйла рассказывали Лейте и Ферну о своем изобретении. Те говорили, что это хорошая идея, и если все получится, множество жизней удастся сохранить. Но пока все это на стадии эксперимента. Хвалили Киру за изобретательность.

Что же касается Вэйна, то он временами словно погружался в темноту. Порой до него доносились разговоры друзей. Обсуждали нашествие гигантов. Эйла пересказывала остальным, за что Вэйн винит себя.

Когда он проснулся, то увидел что свод шатра ярко светится. Рядом сидела Лейта. Мгновенно вспомнилось, что этой ночью она была на четвертой башне. Взгляд его скользнул по висевшим на стене доспехам. На них ни одного шва. Значит не пострадала.

— Тебе поспать нужно, — сказал он.

— Успею, — улыбнулась Лейта.— С Эйлой на стене было очень весело. Сможешь встать? Поедим вместе.

Вэйн осторожно сел. Вчерашней слабости уже не было. Он добрел до ванной и в очередной раз пожалел, что лишился дара. Даже умываться с непривычки было проблемой.

Лейта к его возвращению уже успела накрыть стол. Было очень стыдно перед ней за свою бесполезность. Лейта, такая маленькая, нежная, красивая с невозмутимым видом сидела напротив. Он видел, в ее глазах скрытую печаль, но Лейта не позволяла ей проявиться.

Вэйн же по прежнему ощущал себя отделенным от окружающего мира коконом серой непроглядной тьмы. Внутри не было ничего кроме боли, горечи и невозможности ничему радоваться. Он по прежнему ощущал себя мертвым, по какой то странной случайности оказавшимся в мире живых. Миен нет. От нее остался только крошечный камешек. Нет многих других хранителей, которых он хорошо знал: Гинта, Сиэны и остальных. Он ел то, что лежало у него на тарелке, по прежнему не ощущая вкуса и даже не пытаясь разобрать, что это.

Пойдем, — сказала Лейта, когда тарелка опустела.— Малышка давно не летала. Помоги мне надеть на нее упряжь. Вэйну нравилось крепить широкие кожаные ремни на жемчужно-серебряной спине дракона. Глубокие седла на участках спиленного гребня. Все это напоминало о полетах и отвлекало от мрачных мыслей. Казалось, окружающая его тьма стала не такой непроглядной.

— Забирайся в седло, — сказала ему Лейта.

— От меня не будет толку, — ответил Вэйн.

— Будет. Два всадника, — достаточная нагрузка для малышки. Им вредно долго сидеть на месте, крылья слабеют. Одной мне на ней весь день летать, вдвоем хватит четырех-пяти часов.

Вэйн забрался в седло. Тень плавно раскрыла свои серебряные крылья. Ветер ударил в лицо и словно сдул окружающую Вэйна завесу тьмы. Глядя на медленно отдаляющуюся землю он вновь почувствовал, как сердце его радостно забилось.

. Тень набрала высоту, двигаясь на северо-запад. Внизу плыли горы, лес по их краю заливался золотом в солнечных лучах. Впереди раскинулась Земля дождя, где желтоватые поля да зеленые долины перемежались тёмными лесистыми холмами. Виднелись дороги, деревни, небольшие города. А на переднем седле — изящная прямая фигура Лейты. Вэйн с удивлением осознал, что вокруг него снова появились яркие цвета.

. Они летели над лесом, покрывающим небольшой горный кряж. Здесь располагались владения одного из четырех знатных семейств, присягнувших Бонти еще во времена войны с Хозяином Пределов.

“А все же, странно получилось, — подумал Вэйн. Когда-то он читал в летописи, как Зейт Чернокнижник в составе небольшого отряда воинов из Бонтихила пошел на помощь Рилтону. Они шли на верную смерть. Тогда никто не сомневался, что Рилтон падет. Их целью было дать время правителю Бонтихилла объединить силы севера против Хозяина Пределов. Именно тогда правитель Бонтихилла и стал называться князем Земли Дождя. И теперь Вэйн подумал: — Объединялись против хозяина Пределов, объединились против существ”.

“У нас в степи говорят, — сказала Лейта, — во всей империи народ земли Дождя лучше всех в искусстве войны. Напал на вас Хозяин Пределов, и вот, на месте его земли — Бездна.

“Это мы перестарались, — задумчиво сказал Вэйн.— Зейт Чернокнижник перестарался”.

“Полагаю, он просто хотел защитить Землю дождя”, — сказала Лейта.

“Не знаю, что он хотел, но получилось плохо,”— мысленно ответил Вэйн.

“Кем он был?”— спросила Лейта.

“Неизвестно, о его происхождении было много предположений”.

“Ну, как неизвестно? — ответила Лейта.—У каждого человека есть отец и мать, и у них в свою очередь есть отец и мать. И предки Чернокнижника жили в Земле дождя”.

“Какая разница, кто были его предки, если из-за него теперь мир гибнет!” — сказал Вэйн.

“Разве тебе не интересно, из-за чьего потомка гибнет мир? — усмехнулась Лейта.— Мне, вот, очень. А еще, я надеюсь, что какой-нибудь Хельминский пришелец все же достанет Сердце Пределов с изнанки мира,”— прибавила она.

Вэйн подумал, что подобное действительно под силу разве что Хельминскому пришельцу.

— Смотри, что это там впереди! — воскликнула Лейта. Она указала туда, где между вершин деревьев маячили серые камни с черными полуовалами окон.

— Похоже, развалины замка,— сказал Вэйн.— Слышал, что когда хозяин Пределов шел на Рилтон, он уничтожил множество мелких княжеств. Наверное то, что осталось от одного из них.

Тень кружила над развалинами. Сквозь листву проглядывали разрушенные останки каменных домов. Вот и замок, огромные дыры в стенах. Остатки подъемного моста. Внутренний двор замка оказался неожиданно пустынным, лишь трава местами проросла сквозь плиты.

Лейта посадила туда Тень. Приятно было пройтись после нескольких часов полета. Вэйн взял Лейту за руку и они пошли среди разрушенных стен, обвитых плющем.

Пустые ряды окон смотрели на них. Когда-то этот замок взял штурмом хозяин Пределов. Это его укрепленные даром Пределов тараны и стенобитные машины проделали такие дыры в стенах.

По случайно сохранившейся лестнице они поднялись на второй этаж. Его своды были сделаны монолитными при помощи сильного дара Земли, и потому сохранились до сих пор.

Вэйн и Лейта шли по крытой галлерее. Колонны, держащие крышу обвивали густые заросли плюща. Впереди зиял пролом. Вэйн подумал, что он остался от попадания большого камня из гигантской стенобитной машины. Их было много у Хозяина Пределов.

— Что это там блестит?— спросила Лейта, указывая в нишу стены рядом с проломом. Вэйн протянул руку и достал половину перламутрового гребня, украшенного золотом и самоцветами.

Лейта взяла у него из рук его находку.

— Раньше такие изготавливали на северном побережье. Ими закалывали волосы. Похоже, та девушка погибла, — грустно прибавила Лейта, глядя в пролом.

Воображение Вэйна мгновенно нарисовало, что произошло с несчастной обладательницей гребня при попадании камня из стенобитной машины. Теперь ее останки покоились где-то там внизу, под непроглядными зарослями плюща.

— Раньше люди убивали людей, — задумчиво, словно самой себе, сказала Лейта, глядя в пробоину. — Строили машины. Ломали чужие стены. Как же все изменилось с тех пор!

Вэйн подумал, что у обитателей замка тоже были возлюбленные. Они тоже не смогли защитить их от Хозяина Пределов. А потом и Хозяин Пределов не смог защитить своих близких. Он собирался завоевать все земли, в результате потерял свою. На месте его владений появилась Бездна. Вэйн почувствовал, что он не один такой. Многие не смогли защитить тех, кто им дорог, хоть и делали для этого все возможное.

— Хорошо, что сейчас этого нет, — сказал Вэйн. В его сознании мелькнула мысль, что именно благодаря Бездне, люди больше не воюют друг с другом.— Не хотелось бы мне убивать людей, — задумчиво прибавил он. Он крепко обнял Лейту и прижал к себе. Такое изящное, сильное и теплое тело!

— Прости меня, — сказал он.

— За что? — не поняла она.

— За то, что тебе пришлось из-за меня переживать.

— Ты, чего? — удивилась Лейта.— Думаешь, я тебя обвиняю?

— Нет, я так не думаю, — ответил Вэйн, — но все равно прости.

— Ладно, так и быть, — Лейта взобралась на ограждение галереи, так что ее лицо оказалось напротив лица Вэйна. Впервые за много времени она улыбалась.

Он покрепче прижал ее к себе, их губы встретились, и весь мир растворился в зыбком мареве переливающегося голубого света, лющегося с небес.

— Пора лететь, мой Верховный хранитель, — сказала наконец Лейта.

— Что же. Пора, значит пора,— ответил Вэйн. Когда Лейта назвала его Верховным хранителем, он с волнением подумал о том, что уже завтра ему выступать перед советом.

В свете недавних событий он понимал, что переживать об этом глупо. Но все равно, в его голове крутились мысли, как и о чем он будет говорить с хранителями.

— Люди более всего ценят искренность, — сказала Лейта.

— Но порой что-то приходится скрывать, — заметил Вэйн.

— Чем честнее ты с ними будешь, тем больше сможешь скрыть если понадобится, — с усмешкой произнесла Лейта.

Вэйн подумал, что в этом большая доля правды.

Едва они вылетели из развалин, на горизонте показались тяжёлые черные тучи, грозящие разразиться ливнем. Вскоре начал накрапывать дождь.

— Поднимемся выше, — сказала Лейта. Тень рванулась в вышину. Вэйн протянул руку желая при помощи дара укрыть Лейту от дождя и ветра, и сам удивился, что у него получилось. Стихии Воды и Воздуха вновь повиновались ему. С каждой секундой Вэйн все больше ощущал контроль над ними.

Тень поднималась над тучами, туда, где ярко светило солнце. Посмотрев вверх, Вэйн увидел, что они летят под радугой.