Сага о Сакши́. Книга 1. Дорога в Юшэнг (гет)

— А-Лин, скажи, чего хотел император?

После целого дня пути, когда всадники ехали друг за другом и некогда было переглянуться, перемолвиться словом, это всё, что её волнует? Бай Лин разочарованно пожал плечами.

Пока драконы ставили шатры для ночёвки, принц и сильфида гуляли по хрусткому снегу между деревьями. Она обняла его предплечье обеими руками. Солнце садилось. Вдали показались очертания гор. Предстояло ещё трое суток пути, и одни сутки на отдых и ожидание прибытия корабля.

— Ничего. Просто убить меня.

Вилан, всегда такая сдержанная в словах и поступках, от удивления открыла рот:

— Невероятно. Как тебе удалось остаться в живых?

Принц рассмеялся, вернувшись мыслями в позавчерашний день.

— Просто не явился к нему. Дворец огромен, там есть места, где можно укрыться на время.

— То есть мы сейчас бежим от, возможно, посланных за тобой убийц?

— Не совсем так. Видишь ли... Второму принцу Линь очень хотелось встретиться с тобой именно в моё отсутствие. И так уж получилось, что к тому моменту, когда он приехал в наш дом, ты уже отбыла. И ему-таки пришлось зайти, чтобы со мной поздороваться, — голос мужа, жёсткий и ироничный, обескуражил Вилан. — Разумеется, он явился не один.

— Надеюсь, он был вежлив, — осторожно высказалась она, тем не менее, зная, что это как раз не так.

— Не более, чем всегда.

— И... чем закончилась ваша встреча?

— Я избавил его от оправданий перед императором, — Бай Лин раскрыл ладонь, в которой прыгал огненный мяч.

— Ты его убил?! — Вилан воззрилась на него, начиная понимать, от чего именно они уносят ноги.

— Не одобряешь? Должно быть, убийство того, кто хотел твое́й смерти, не входит в твою систему ценностей? — Бай Лин смотрел на неё искоса, с холодной усмешкой. — Думаешь, он бы пощадил тебя или меня?

— Эммм..

— Так тебе его жаль... Считаешь меня мерзавцем? Полагаю, с твоей точки зрения, мне следовало простить его и отпустить с миром?

Разговор переходил в ссору. Вилан обдумала заданные вопросы. А-Лин сердится, потому что её замешательство выглядит как неодобрение его действий. Но заслуживает ли он этого? Он подвергался смертельной опасности во дворце, а затем дома — уже ради нее. Теперь понятно, почему он отправил её в путь первой.

— Я считаю тебя очень хорошим человеком, с которым случилось много плохого. Ты поступил так, как мог. Как позволяли обстоятельства. И даже не представляешь, как я тебе благодарна за твою заботу. Ты — лучший человек на свете. А насчёт прощения... — Вилан помолчала немного, подбирая слова. — Разве кто-то просил прощения у тебя? Разве кто-то раскаялся перед тобой? Разве кто-то стал относиться к тебе иначе? Что прощать?!!

Взгляд принца смягчился и потеплел, мышцы плеч, оказывается, сами собой напрягшиеся в режиме самозащиты, расслабились. Один раз в жизни кто-то стал на его сторону. Посмотрел так, как даже он не догадывался посмотреть. Впервые он почувствовал, что больше не один. Ви... Этот момент единения хотелось, как бусинку, нанизать на нитку, чтобы потом перебирать и воскрешать в памяти заново.

— Замёрзла? — заботливо спросил Бай Лин, плотнее запа́хивая на ней отвороты ханьфу. — Идём ужинать.

За руку он повёл жену в их временный дом, вспоминая, как всего-то три месяца назад Вилан хватала его и куда-нибудь тянула за собой, а теперь ему самому хочется прикасаться к ней, заботиться, радовать, и это кажется таким естественным... Наливать для неё чай, подкладывать в тарелку вкусные кусочки, кормить, когда палочки не слушаются её пальцев, следить, чтобы было тепло и тихо... Быть её защитой и опорой, плечом, к которому она может прижаться... Произносить её домашнее имя... Потому что их семья — это и есть их дом, где бы он ни был. Потому что вместе они везде дома. Бай Лину чудилось, что его сердце стало как будто больше. Может быть, это каменная броня так сжимает его?

Мир между ними хрупок, но, когда они готовились ко сну, Вилан всё-таки решила задать мужу серьёзный, требующий прямого ответа вопрос. Возможно, такие вопросы стоило задавать по одному в день и лимит на сегодня исчерпан. Но то, что ей хотелось узнать, было действительно важно, тем более что занимало ее мысли целый день.

— А-Лин... — она замялась, почти решившись спросить в другой раз.

— Что тебя беспокоит, Ви? — Бай Лин повернулся к супруге, аккуратно расправлявшей оба их ханьфу на горизонтальной стойке. Пожалуй, даже слишком аккуратно.

— Ты ведь не перейдешь на службу к императору ледяных драконов? — Вилан перестала расправлять несуществующие складки.

— А если перейду? — он выпрямился и с вызовом придвинул лицо совсем близко к её лицу, глаза в глаза, стараясь заметить малейшие изменения выражения, выдающие то истинное, что она предпочла бы скрыть.

Вилан решила выложить всё, что думает по этому вопросу. Ведь однажды может дойти и до такого. Кто знает, что творится в голове этих драконов. В их сознание проникать куда труднее, чем в сознание людей или сородичей.

— Мы сражаемся с Ло Фэном многие столетия. Если ты примкнёшь к нему, это будет страшная потеря. Тогда мы окажемся по разные стороны... Я не буду биться с тобой и с Сунь Чжао. Если вы нападёте на меня, я ударюсь в бегство, но оружия против вас не подниму. Однако к другим такой лояльности не проявлю.

Бай Лин напрягся, чувствуя, как всё внутри ощетинивается от её слов.

— Грозишь мне?

Вилан вздохнула и покачала головой, обняла его за шею обеими руками, зарывшись пальцами в длинные темные пряди, щекой прижалась к его щеке. Бай Лин настороженно замер. Её голос звучал мягко и грустно, как будто они уже прощались.

— Нет. Я доверяю тебе настолько, что честно рассказываю, как поступлю в таком случае. Дальше решай сам.

Бай Лин наконец поднял руки и обнял её, но как-то механически, без чувств. Вилан затронула слишком серьёзную тему. И даже не одну. Праздные вопросы такими не бывают. Он ещё не заглядывал в будущее так далеко, но обдумать это всё равно придётся. В любом случае, Бай Лин знал, что не сделает ничего, что могло бы причинить Ви хоть какой-то вред.

— Тебе не нужно бояться. Даже если придётся стать его слугой, это будет только видимость, пока мы не накопим достаточно сил, чтобы убить его.

— Верю.

В последние сутки перехода отряд остановился в долине, окружённой со всех сторон горами, склоны которых густо поросли хвойными лесами. Это место было таким укромным, что само манило задержаться для более продолжительного, чем на пару часов, отдыха. Глядя на окутанные снегом деревья, казалось, что это не долина и не горы, а хрустальный дворец, в котором живёт сама зима.

Глядя, как Сунь Чжао и Су Лу распоряжаются работами по построению лагеря, принц бросил взгляд на Вилан. Она сидела на стволе поваленного дерева, рядом пристроилась Дзин Жу. Горничная заметно осмелела за время похода, видя, что никто и ничто ей не угрожает. Зато Вилан за последние дни погрустнела и почти всё время молчала, уйдя глубоко в себя. Бай Лин ловил себя на неприятном ощущении, что не имеет представления, что творится в её душе, и что её мысли ему не подвластны. Когда он спросил о причинах этой грусти, сильфида расстроенно пожала плечами:

— Эти горы — окраина земель моего народа. Здесь живут альвы.

— Я никого не вижу.

— Мы живём в горах и холмах. Никому из смертных туда не войти. Если кто и войдёт, сам уходить не захочет. А уйдёт — недолго проживёт среди людей...

В её голосе было столько затаённой тоски и мечтательности, что Бай Лин почувствовал, как внутри взметается гнев и злая ревность. Как много они значат для неё! Того и гляди побежит туда, забыв обо всём. А что, если побежит? Что ему делать тогда? Как удержать? Он чуть не отдал приказ двинуться дальше, но раздумал. И люди, и кони устали. Чем сильнее шёл снег, чем более непролазным становился, тем более измотанными становились путники. Они, разумеется, без звука подчинятся, но это неразумно.

— Хочешь побывать дома? У нас есть немного времени.

Этот вопрос сорвался с губ неожиданно, Бай Лин и не думал ни о чём таком. Но Вилан усмехнулась.

— Для меня закрыт путь домой. Выйдя замуж за тебя, я нарушила волю владыки Эллана, и без его дозволения не посмею даже войти в Зелёные Холмы. Но я жалею только об этом, — мягко добавила она, поняв, какая горечь прозвучала в этом признании.

Впоследствии Бай Лин, вспоминая этот день, пытался понять, можно ли было предвидеть происшедшие позже события. Не было ли какой-то подсказки, которую он пропустил, проявив излишнее доверие и неосмотрительность? Нет, не было.

Его отвлекли Сунь Чжао и Су Лу просьбой уделить им время наедине. Они стали его доверенными лицами, советниками будущего императора, и с ними он планировал все переходы. Разложив карту на столе в большом шатре, они намечали все детали каждого дня пути, чтобы не встретиться с нежелательными осложнениями.

Сегодня совет чересчур затянулся, и, выйдя из шатра, принц с удовольствием вдохнул свежий морозный воздух всеми лёгкими. На глаза ему попалась Дзин Жу. Он хотел напомнить девчонке, что это не развлекательная прогулка, она здесь, чтобы прислуживать своей госпоже и ему заодно. Дзин Жу всё так же стояла у поваленного дерева, неотрывно глядя куда-то наверх, на склон ближней сопки. Но Вилан около неё не было. Её вообще не было в лагере. Бай Лин сам обошел палатки и фургоны — не так уж их и много, чтобы сбиться с ног. Услышав звук его шагов, Дзин Жу прямо-таки подскочила от неожиданности.

— Ваше высочество! — она присела, приветствуя принца.

На вопрос, где госпожа Вилан, она заметно смутилась и сказала, что госпожа ушла вверх по склону. Её с собой не взяла, хотела побыть одна и кое-что найти.

Бай Лин отправил Сунь Чжао и нескольких из отряда обыскать сопку. Смеркалось, время для прогулки неподходящее. Сунь Чжао растерянно сообщил, что наверху нет никаких следов. Дзин Жу побледнела и пролепетала:

— Значит, мне не показалось. Госпожа ходит по снегу, не проваливаясь и не оставляя следов. Она ушла наверх и не вернулась.

Бай Лин закрыл глаза, связываясь с ящерицей, уцепившейся коготками за юбку Вилан. Ящерица видела только лес и слышала только хруст снега под сапогами. Призывно махнув рукой, Бай Лин бросился и сам вверх по склону. Где она? Что с ней? Почему уходит? Всё же решила вернуться домой? Отчего же не сказала сразу?

Сунь Чжао первый добрался до вершины и, бросив взгляд на противоположный склон и его подножие, переменился в лице. Застывшие между деревьев воины и их повелитель тоже молча глядели вниз.

С другой горы спускались крадучись высокие стройные люди в тёмно-зелёных плащах с луками и кинжалами в руках. Тот, кто их вёл, шёл, значительно опередив свой отряд. А навстречу ему шагала Вилан. Встречный ветер раздувал полы её плаща, лицо скрывал капюшон.

Драконы, все до одного, кроме Сунь Чжао, подняли луки и прицелились в ожидании сигнала от владыки. Затаив дыхание, Бай Лин с гребня холма смотрел, как его жена подходит к предводителю чужаков — высокому статному темнокудрому мужчине. Даже отсюда было видно, что он красив. Его люди остановились в отдалении. Вилан вошла в ельник, которым поросло подножие двух холмов. Они улыбались друг другу.

Что ж, у принца был и обзор, и отличный звук, который обеспечивала ему ящерица. Не зря, выходит, он не отозвал свою помощницу. Невероятно, когда уже не оставалось никаких сомнений, она всё же выполнила своё предназначение.

— Ну, здравствуй, маленькая!

Они обнялись. Сверху было хорошо видно, как тепло они улыбаются друг другу, как радуются встрече. Возможно ли, что это всего лишь случайность?

— Рада тебя видеть, Дар. Зачем ты здесь?

Так-так. Вот он, загадочный жених Вилан. Наследный принц альвов. Прямо здесь. Удобное такое совпадение.

— Разведчики донесли, что неподалёку стоит лагерь, по виду из Юшэнга.

— Да. Наш лагерь рядом.

"Ви... Что ты болтаешь и кому?!". Бай Лин чуть не закашлялся, забыв дышать, боясь пропустить хотя бы слово. Одно слово могло бы помочь разобраться, кто такая сама Вилан — друг или враг. Что, если всё-таки враг?

— Как ты могла меня бросить, да ещё так вероломно? — усмехнулся Дар, поведя соболиной бровью.

— Неужели я разбила тебе сердце? — фыркнула Вилан. Как цинично она это сказала. Словно чужие чувства для неё ничто.

— Почти, — улыбнулся мужчина и поднял пальцем её подбородок, ловя взгляд. — Ответь честно: любишь?

Вилан ответила мечтательной улыбкой.

— Люблю. А ты — любишь?

— Угу, — Дар поднял на нее счастливые глаза.

— Ты счастлив?

— Да.

— Я так рада!

Вот он уже снова обнимает её, они стоят, не разнимая рук, и, похоже, не могут наглядеться друг на друга.

— Кажется, всё складывается удачно. Но как ты решилась на такой мезальянс?

— Ну, мой мезальянс не хуже твоего.

— Кстати, я должен поздравить тебя с замужеством. Мальви твой супруг понравился, а ты знаешь, какая она придира.

"Ах, Мальви... Невестка-шпионка. Связующее звено?".

— Точно. Как ты посмел не явиться на мою свадьбу? Даже подарок не прислал.

— Ну, прости, не мог пересилить себя. Обещаю, непременно приеду вас навестить.

— Только попробуй не приехать.

"Только попробуй приехать. С тобой будет то же, что и со вторым братцем!".

Слушая разговор и ещё не веря услышанному, как в полусне, Бай Лин увидел, как сопровождающие Дара один за другим показывают друг другу наверх, окликают своего вожака... Дар и Вилан поднимают головы... Стоя наверху, Бай Лин встретился взглядом с женой. Кажется, целый час они смотрели друг на друга... Вдруг раздался звон тетивы — у одного из драконов дрогнула рука, стрела сорвалась и вонзилась в одного из тех, внизу. Решив, что повелитель дал команду, остальные продолжили обстрел чужаков. И вот уже сам Дар осел на снег, из его плеча торчит стрела. Вилан взвизгнула и кинулась к нему, закрывая собой... Бай Лин опомнился от её вскрика и вскинул руку:

— Не стрелять! Вы пораните её...

Сунь Чжао выглядел совершенно обескураженным, но на его реакцию это никак не повлияло. Поймав взгляд владыки, в одну секунду он переместился к Вилан, подхватил её на руки, и вот он уже на вершине, возле своего господина. Вилан, опущенная на землю, кричит и вырывается, пытается вернуться... Альвы оттаскивают своего принца в безопасное место, поднимают луки и прицеливаются, но Дар велит уходить без боя...

Бай Лин схватил упирающуюся жену за руку, потащил вниз, на ходу отдавая приказ немедленно свернуть лагерь и сниматься с места.

— Связать! — едва сдерживая дрожь бешенства, бросил он Сунь Чжао, вталкивая Вилан в первую подвернувшуюся палатку. — Ещё сбежит.

Су Лу остался командовать погрузкой. Бай Лин, не оглядываясь, вскочил на лошадь. Боясь, как бы Вилан не упала со своей кобылки на всём скаку со связанными руками, Сунь Чжао схватил её поводья и поехал рядом, готовый поддержать супругу принца при первой возможности. Половина отряда галопом помчалась по намеченному пути в сторону моря. Другая половина, собрав походное снаряжение, стремительно понеслась вслед.

В большом шатре было темно и тихо. Слишком тихо. Пусто. Ему удалось заснуть. Измученный терзаниями мозг отключился глухой ночью. Гнев, оказывается, выматывает.

Бай Лину хотелось отпустить свою лошадь и бегом бежать навстречу заходящему солнцу, избывая в движении и трате сил злобу и жажду отмщения. Будь он один, так, вероятно, и сделал бы. Вместо этого мозг прогрызали, прошибали ознобом полные озлобления мысли о бесстыжей изменнице. Какой же он идиот, как можно было поверить всему, что она болтала... Но ведь врёт же она так, что можно с ума сойти, влюбиться до безумия. Эта забота, эта нежность, эта поддержка, признания... Всё насквозь фальшивое. Ничего между ними не было, просто спектакль. Неправдоподобный сюжет и бездарные актёры. Испытания становятся всё изощрённее, всего лишь декорации сменились.

Зачем она вышла за него, если могла выйти за любимого? Мезальянс, так они выразились. Всё её ровное тепло, похожее на храбрый прямой язычок свечи в темноте, оказалось ложью от начала до конца. Вилан и Дар. Вот и всё, что нужно знать. Приручила его, Бай Лина, как зверушку. Наверное, ей это казалось таким забавным — наблюдать, как он привыкает и привязывается, раскрывает перед ней уязвимые места. Воистину, нет предела подлости.

Ему просто почудилось, пригрезилось... Это сновидение — это и было, оказывается, счастье. Всего на минутку. Но какую живительную радость оно дарило... Чтобы затем всё убить. Может, лучше было этого не узнать. Быть одному, зато без таких вот мучений.

Почти проснувшись, Бай Лин провёл рукой по постели рядом, ища Ви. Одеяло было холодным, а постель слишком большой, слишком широкой для одного. Со дня знакомства это первая ночь, которую они провели не рядом.

Под веками мелькают воспоминания: ещё сутки назад Ви сидела рядом, разговаривая с ним, перебирала, гладила, расчесывала гребнем его волосы, и эти простые прикосновения дарили ощущение безопасности, близости и уюта. "Как точка на карте... Самое лучшее место на свете... Я считаю тебя очень хорошим человеком, с которым случилось много плохого. Ты поступил так, как мог. Как позволяли обстоятельства. И даже не представляешь, как я тебе благодарна за твою заботу. Ты — лучший человек на свете...". Как же так можно?

Она где-то близко. Вилан. Ви осталась во вчерашнем дне. Лагерь стоит уже на морском берегу. Сегодня ещё холоднее, ветер ярится так, что и жаровни не спасают. Наверное, она замёрзла. Её теперь некому согреть, разве что Дзин Жу что-то придумает. Бай Лин приказал поселить её где-нибудь подальше, чтобы не попадалась на глаза. Завтра придёт корабль. Что ж, его, Бай Лина, планов это "открытие" не меняет. "Вилан, ты пожалеешь о своей подлости!".

Дзин Жу сочувственно смотрела на свою госпожу. Со вчерашнего вечера, с момента, как принц буквально притащил её обратно в свой шатёр, она не произнесла ни слова. Глядела в сторону, тряслась — то ли от холода, то ли от эмоций — а когда с ней заговаривали, отворачивалась. И без слов ясно, что провинилась. Уж она, горничная, была, можно сказать, свидетельницей отношений между пятнадцатым принцем и сильфидой с первого дня. И ни разу не видела, чтобы его высочество приказал связать жену. Связать верёвкой! Потому что может сбежать... Неслыханно. И с того момента его высочество не смотрел на неё, не приближался, не заговаривал. Поворачивался спиной. Велел убрать с глаз долой. Да что случилось-то?

Дзин Жу увела Вилан в свою палатку. Она пробовала узнать новости у Сунь Чжао, но тот только покачал головой и сам, зайдя проведать, укорил Вилан: "Госпожа, зачем вы это сделали?". Тем не менее, он принёс Вилан своё одеяло и накинул на плечи всё ещё связанной хозяйки. Она не ответила. Но Дзин Жу заметила, с каким сочувствием дракон поглядел на неё. Видимо, ему, в отличие от зазнайки Су Лу, не всё равно до семейных неурядиц принца и молодой госпожи.

Все прочие молчали, не осмеливаясь обсуждать инцидент. Но все, похоже, отнеслись по-разному. К примеру, утром перед отправлением в путь, выведя Вилан из палатки, Су Лу дважды подтолкнул её так, что молодая женщина едва не упала. Сунь Чжао вскинул на него возмущённый взгляд и сам подсадил госпожу на коня.

Вилан по-прежнему молчала. Говорить ей было не о чем. Иначе с языка могло сорваться много, слишком много лишнего. Она была в страшном гневе. Только упорным молчанием можно сдержать, усмирить всю бурю чувств. Только опустив глаза, можно не бояться убить взглядом.

Бай Лин. Пятнадцатый принц дома Линь. Её муж. Она предупредила его, что отряд находится на землях альвов. И что же? Едва увидев её среди сородичей, он приказал стрелять. Закрывая глаза, она видела летящие стрелы, видела, как они вонзаются в тех, кого она знала и любила годы, десятилетия... Как он мог сотворить такое? Неужели ему всё равно, кого убивать? Что, если он — как берёза, которая до определённого момента растёт сильной и красивой, а потом в развитии своём сворачивая на немыслимый, непостижимый путь, становится уродливой, искривляется, будто искалеченная кем-то?

Бай Лина можно оправдать только тем, что Вилан услышала и узнала о нём, о его жизни. Когда кто-то претерпевает столько морального и физического насилия, его психика меняется необратимо, он мыслит не так, как те, у кого не было подобных испытаний. Тем не менее, что-то можно оправдать, но не всё. То, что он сделал, скорее всего, приведёт к войне. Владыка Эллан не стерпит нового оскорбления, его поддержит владыка Иннэй. Драконы ответят. И тогда с трёх сторон сторон будет много жертв, слишком много жертв. Понимает ли это Бай Лин? Сумасшедший — стрелять в наследного принца альвов! Хотя, возможно, он и не знал, — они ведь никогда не встречались. Но разве это повод обстреливать тех, кто ничем этого не заслужил? Дар великодушен, а его отец — не настолько.

Какая же дурацкая ситуация вышла! Получается, что это, по большей части, её, Вилан, вина. Она-то всего лишь хотела найти плюшевый трут — древесный гриб, отвар которого укрепляет силы. Но когда голос ветра донёс до неё новость о двигающихся в их сторону альвах и Даре, Вилан отправилась им навстречу. Как же можно было не повидаться, раз представилась такая возможность! И вот Дар ранен, а она сама пленница. Гриб и тот выронила где-то. Какой идиотизм. Гнев подпитывался чувством вины. Ужасная гремучая смесь. А-Лин, что ты наделал!

Вилан смотрела в спину супруга, летевшего на своей лошади рядом с Су Лу. Оказывается, он отличный наездник. В одной руке поводья, в другой хлыст, спина прямая, взгляд устремлён вперёд, развиваются прямые глубокого цвета тёмно-каштановые волосы, схваченные сверху серебряной заколкой-короной. Как красив. Даже сейчас, сквозь негодование и досаду, она любуется им. Позже попробует "нащупать" его эмоции, когда схлынут собственные. Но и без того ясно, что ничего хорошего Бай Лин о ней не думает. Издали Вилан видела его лицо. Считая, что никто не смотрит, Бай Лин не пытался скрыть обиду и уязвлённость.

Вилан опустила голову, скрывая слёзы. Отвратительный вечер, паршивая ночь. И утро не лучше. Хорошо хоть Сунь Чжао и Дзин Жу не отвернулись от неё. Можно улететь прямо в этот миг. Но вдруг ещё не всё потеряно?