Заветное желание Гарри (джен)

― О, Гарри, давай к нам!

Рон, заметив его на пороге гриффиндорской гостиной, активно машет, приглашая играть в плюй-камни.

Гарри неуверенно пожимает плечами, мельком оглядывая веселую компанию, состоящую из Фреда, Джорджа, Невилла и других знакомых ребят. Вообще-то он принес Гермионе обещанную книгу ― «Расширенную магию для пятого курса», подарок профессора МакГонагалл. К тому же когда они в последний раз разговаривали с Роном, Гарри дал понять, что не готов с ним откровенничать, да и вообще дружить. Он его довольно грубо оттолкнул, а тот делает вид, что все в порядке.

Как-то странно.

Может, это что-то наподобие насмешки в стиле Малфоя?

Нет. Скорее ― это напоминает то, как вел себя Мариус.

Гарри хорошо помнит: когда он привязался к нему, друга не стало.

Он не повторит ошибку дважды. К тому же у него есть цель ― отыскать Мариуса и вернуться в свой привычный немагический мир. Вряд ли кто-нибудь из этой компании его поймет.

Он не станет посвящать Рона или кого бы то ни было в тайну своего «попаданства». Достаточно тех, кто уже осведомлен: Дамблдор, мадам Помфри, профессор МакГонагалл…

Снейп рвал и метал, когда узнал, что Дамблдор с легкой руки передал этим двум любопытную информацию. Директор при этом уверял, что они ― верные и надежные люди, каких не встретишь. Оставалось только поверить ему на слово… и жить дальше, как на вулкане.

Наверное, поэтому МакГонагалл так неоправданно щадяще обращается с Гарри. Как будто быть маглом то же, что болеть раком. Эти ее сочувственные добрые взгляды… при том, что декан она строгая, и другим студентам достается по полной программе. Нет, Гарри совсем не против такого обращения. К тому же книги она подарила замечательные ― новенькие, с хрустящими страницами и яркими картинками. Все книги, что ему дарили до этого, были подержанными ― часто помятые, порисованные и старые. Не то, чтобы он жаловался, но...

Наверное, стоило стать маглом, точнее ― магом с магловским прошлым, чтобы получать такие плюшки. Жаль только, Гарри не умеет показывать, как сильно благодарен людям, делающим его жизнь лучше. Наверное, они никогда об этом не узнают: ни МакГонагалл, ни Дамблдор… ни Снейп.

Последнему Гарри так точно не сможет ничего сказать, даже когда они расстанутся… Ну это же рано или поздно произойдет ― новая приемная семья и все такое…

Так, хватит об этом думать. Надо найти Гермиону. Где же она? Обещала ждать его в гостиной в шесть, дала ему пароль... Наверное, как обычно засиделась над домашними заданиями в библиотеке. Надо бы сходить туда, а не стоять на виду у гриффиндорцев, которые считают, что раз уж они на одном факультете, то они что-то вроде семьи. В пансионе до таких глупостей точно бы никто не додумался.

― Подожди, ты куда? ― Рон догоняет его уже в коридоре.

Гарри останавливается, поднимая глаза к потолку, как это обычно делает Снейп.

― Я очень спешу, ― медленно и раздельно говорит он. ― Тебе что-то нужно?

Обычно такой тон и вопросы отбивают желание продолжать разговор: Гарри не раз наблюдал это со стороны. Раньше ему не доводилось сталкиваться с навязчивыми личностями: никто не набивался к нему в друзья, кроме Мариуса, конечно, но это другое. От и от Мариуса поначалу пытался закрыться ― весьма безуспешно, но теперь… он точно не поддастся.

― Да… нужно узнать… ― Рон как будто медлит, а потом забирает в грудь побольше воздуха и выпаливает:

― Почему ты всю неделю нас избегаешь?

― Я не… ― пытается возразить он, но Рон продолжает:

― Сидишь за столом на отшибе, будто чужой. Может, я тебя обидел? Или Невилл? Может, Гермиона…

― Она попросила у меня книгу. ― Гарри машет ею перед носом Рона. ― Я пришел, чтобы ее отдать, только и всего.

― Гарри… ты очень странный, ― констатирует Рон.

― Спасибо, я знаю. ― Гарри очень надеется, что его усмешка не вышла слишком злобной.

Рон как-то слишком быстро подходит к нему, хватает за руку и задирает рукав.

― Вот это, по-твоему, так и должно быть?

Гарри даже не успевает разозлиться за вторжение в его личное пространство: почему-то все это его смешит. Он даже фыркает.

― Нет, я не резал себе вены, ― говорит он, предваряя вопрос, который не прозвучал, но витает в воздухе. ― Хотя мне и хотелось, что уж скрывать.

― Но это… ― Рон не может успокоиться, глядя на его шрамы.

― До Снейпа у меня были другие опекуны, ― вносит ясность Гарри. ― Они были… просто придурками. А потом пришли органы опеки и все такое…

― Какие еще органы опеки? ― непонимающе смотрит Рон. ― Ты имеешь в виду ― Совет опекунов? Выходит, мой папа знает… о твоей ситуации?

― Твой папа? ― настает черед недоумевать Гарри.

― Он работает в Министерстве в отделе противозаконного обращения с детьми... не очень популярная профессия, знаю, ― краснеет Рон, как будто ему стыдно об этом говорить. ― Но он просто тащится от своей работы, ему, знаешь ли, нравится помогать людям. Я столько всяких жутких историй от него наслушался...

Гарри прошибает холодный пот: надо же так облажаться! Конечно, папа Рона может легко проверить по документам и узнать, что в магической Англии никогда не существовало Гарри Поттера, да и Снейпа тоже. Если, конечно, Дамблдор не успел подшаманить в Министерстве, чтобы там по мановению волшебной палочки появились их данные.

― Ох... забудь, ― нарочито небрежно машет он. ― Я до этого жил в… Дурмстранге. ― Гарри от стресса неожиданно вспоминает то сложное название и вообще свою «легенду». ― А потом когда опекунские органы… то есть… ну ты понял, в общем, меня потом забрал Снейп, и мы приехали сюда.

― Ты жил при школе Дурмстранга? ― Рон смотрит на него с еще большим интересом. ― Знаешь, я бы никогда не подумал, что ты нездешний, у болгар ужасный акцент, а ты говоришь на чистом английском…

О нет, Болгария? Причем здесь… Ох, у них здесь такие же страны, просто… просто другие люди. Маги, а не маглы. А Дурмстранг ― это, выходит, название школы? Почему он узнает об этом только сейчас?

― Не жил… ― мямлит он, пытаясь выкарабкаться из глупейшей ситуации. ― Я туда поступил… почти. А потом Снейп решил, что мы будем жить в Англии. Как-то быстро решил, вот такие дела.

Гарри выдыхает, краем глаз поглядывая на Рона. Это ужасно, все просто ужасно. Что будет если он засыпется?

― И еще, ― пытается он еще раз исправить ситуацию или окончательно ее испортить. ― До Болгарии я жил в… в Ирландии. Оттуда меня забрали эти дурацкие опекуны в Болгарию, на короткое время, и там уже меня нашел Снейп, который… приехал на выставку картин. Так что акцента у меня нет и не может быть.

Вот ― это еще одна веская причина не заводить здесь друзей.

― Так ты из Ирландии, ― бормочет Рон ― по лицу видно, что он запутался. ― В общем… это неважно. Я к тому, что мой папа может помочь, если нужно. Если, к примеру, Снейп с тобой плохо обращается, то...

― Оставь его в покое, ― довольно резко перебивает Гарри. ― Да, Снейп не подарок. ― Он смягчается, видя огорченное лицо Рона. ― И он... он меня не любит, это правда, ― решает Гарри сказать правду, что уж греха таить. ― Он мой временный опекун, ― добавляет он. ― Дамблдор уже ищет мне семью... но Снейп ― еще не самое худшее, что может быть, поверь.

Рон недоверчиво качает головой. Он явно не согласен, но Гарри и не хочет его переубеждать. Ему бы тогда пришлось рассказать кое о чем, что на самом деле он хочет забыть, а не разглагольствовать об этом на всех углах.

Нет, он ни капли не жалеет, что вылечил Снейпа ― да он даже и не знал, что так умеет. Просто все, что произошло потом... Нет, Снейп не собирался его унижать, но в тот день Гарри со своим магическим истощением оказался совершенно беспомощным и полностью зависел от него. Во всем.

Это был день, похожий на предыдущую ночь, когда Снейп сидел рядом, почти держал его на руках и ни словом, ни выражением лица даже не намекнул, что ему это в тягость.

Вот Снейп берет его на руки и несет в ванную. Вот он помогает ему раздеться, а если быть честным ― сам раздевает его и включает воду, потому что все, что Гарри может ― опереться о спинку стула, с трудом сохраняя равновесие. На лице Снейпа не отражается ни одна эмоция, когда он притрагивается к его грязной одежде. Просто Гарри не может о себе позаботиться. Просто он не сообщил вовремя, что ему нужно в туалет, и произошло то, что произошло. Снейп не орет, не отчитывает, просто молча делает свое дело. А когда Гарри пытается слабо сопротивляться, Снейп сердито шипит: «Хочу вам напомнить, если вы забыли: у меня был маленький ребенок, и я его купал, когда была в том необходимость».

А потом он в шоке смотрит на то, что открывается перед ним. Конечно, там ничего хорошего: шрамы на спине от пряжки ремня дяди Вернона, шрамы на руках от многочисленных ожогов ― это Дадли так развлекался, большой шрам на плече от сковородки тети Петуньи. Но его же подлечили, давным-давно ничего не болит. Так чего же Снейп застыл так, словно увидел открытые кровавые раны?

― Это произошло с вами в детском доме? ― наконец выдавливает он.

― Нет, ― шепчет Гарри. ― Вас это не касается, ― добавляет он. Все, что ему хочется, чтобы Снейп как можно скорее закончил водные процедуры ― раз уж он посчитал нужным выкупать Гарри, а не оставить его валяться во влажной грязной одежде. Отвечать на неприятные, требующие предельной откровенности вопросы, будучи голым и обессиленным после мощного выброса магии ― неприятно и унизительно вдвойне.

― Меня это касается, Поттер, потому что я ваш временный опекун, ― сквозь зубы цедит Снейп, при этом интонации голоса звучат диссонансом с его внимательным, почти добрым взглядом. ― Если с вами подобным образом обращались в пансионе, то я…

― У меня были опекуны, ― быстро говорит Гарри, видя, что Снейп не отстанет, пока не узнает правду. ― Еще до пансиона, ― добавляет он на всякий случай.

― Теперь я понимаю, почему вы были так уверены, что рано или поздно я начну вас бить, ― мрачно произносит Снейп, обдумывая что-то целую минуту.

Гарри с трудом шевелится, пытаясь найти положение поудобнее в жесткой в ванной, куда его поместили.

― Мне холодно, ― едва разжимая зубы, выдавливает он.

Снейп вздрагивает. Он настолько погрузился в свои мысли, что словно забыл, что собирался сделать.

― Извините, ― бросает он и тут же включает теплую воду.

Гарри не хочет вспоминать, как осторожно, едва прикасаясь мочалкой, Снейп пытался его выкупать. Все это время у него был такой потерянный застывший взгляд, будто то, что Гарри рассказал о своем прошлом, слишком его потрясло. Снейп зачем-то вымыл ему голову, хотя это было ни к чему. Гарри совсем не хочет вспоминать, как мягко и осторожно его пальцы намыливали волосы и так же умывали лицо. Он хочет заткнуть уши и не слышать, как Снейп просит его закрыть глаза, чтобы шампунь или мыло туда не попали. Но все картинки, слова, образы, звуки и даже запахи непрошено врываются в память, заставляя верить в сказку, которая никогда не сбудется.

Может Снейпу и хватает благородства не издеваться над тем, кто слабее ― хотя бы физически ― и хватает души, чтобы даже заботиться о ком-то неприятном и делать это хорошо. Но это значит, что так будет всегда.

Поэтому Гарри отбрасывает и отбрасывает мысли о том, как тот переносил его из ванной в спальню и следил, чтобы его голова лежала пониже: при поднятии она начинала сильно кружиться и сильно тошнило. И как Снейп почти насильно поил его водой и ругал, чтобы тот не смел над собой издеваться. Гарри хотел пить, но боялся, что будет повторение «потопа» с последующим купанием, в котором было что-то… неправильное.

Да, он уже встречал неравнодушных взрослых, хотя бы тех, которые ему помогли ― спасли от Дурслей, вылечили, принесли необходимые вещи и даже обратили внимание на его талант. Но никто из них не воспринимал его настолько близко к сердцу, чтобы так возиться с ним, прикасаться к нему настолько нежно, будто он стеклянный и может разбиться. Никто не сидел с ним днем и ночью, безвылазно, словно от состояния здоровья Гарри зависела жизнь целой страны ― как минимум. Никто, кроме Снейпа, который на самом деле не хотел быть его опекуном.

― Эй ты, магл!

Гарри вздрагивает. Кажется, это уже происходит не в его голове, а наяву. Вообще-то он все еще стоит в коридоре с Роном, невольно прокручивая события нескольких последних дней. Ах, ну конечно, а вот и Драко Малфой собственной персоной. Только… почему сразу магл? У Гарри что, на лбу это написано?

Малфой подходит еще ближе и толкает его обеими руками, да так, что Гарри врезается в стену.

― Эй, полегче! ― Рон тут же отпихивает Малфоя, а Гарри испытывает странное чувство дежавю. Не то, чтобы Мариус вступался за него… разве что перед своим отцом ― пытался замолвить за него словечко. Но Рон сейчас ведет себя так, словно Гарри для него действительно что-то значит.

― Что, магл, нечего сказать, да? ― Драко продолжает наседать, хотя и сдерживаемый Роном. Это им еще повезло, что с ним нет его двух дружков-лоботрясов.

― Он не магл, ясно? ― орет ему в лицо Рон.

― Да он хуже магла ― с ним пошутили, а он разнюнился и побежал жаловаться своему папаше или кто он там тебе! ― с презрением выплевывает Драко.

Гарри прекрасно знает, отчего Малфой так злится. На днях он узнал ― случайно подслушал ― как решилось Дело о заколдованной метле. Все-таки виновником оказался Драко ― директор это вычислил, и Снейп как его декан с каким-то особым удовольствием в голосе рассказывал профессору МакГонагалл, как подбирал для того наказание. Сначала он решил отправить Малфоя с его дружками драить котлы, но потом заметил, что преподаватель по зельям ― профессор Слизнорт ― слишком мягкотелый, отдал его на растерзание злобному завхозу Филчу и остался очень доволен. А еще он, оказывается, сказал Дамблдору, что не против, чтобы Малфоя вообще исключили, так как его поступок мог повлечь куда более серьезные последствия, чем просто сломанная рука. Но директор посчитал, что это чересчур преувеличенное наказание. К тому же сам Драко утверждал, что он хотел только немного попугать Гарри, а не сбрасывать его с метлы.

Профессор МакГонагалл выслушала Снейпа и одобрила его вердикт. А у Гарри сложилось стойкое ощущение, что наказаны все, кроме него.

― …и вообще, лучше приглядывай за своим сумасшедшим кузеном, понял? ― слышит он возмущенный крик Рона и осознает, что немного отвлекся.

― Что тебе до моего кузена, ты, рыжее недоразумение? ― Драко пытается высвободиться, но Рон крепко прижимает его к стене и не собирается отпускать. При этом Малфой словно теряет привычную надменность и самоуверенность ― его взгляд становится растерянным.

― А то, что его могут изъять из семьи ― слишком уж подозрительно все выглядит, ― внушительно говорит Рон, а Гарри невольно усмехается: кажется, друг уже выбрал профессию и идет по стопам своего отца.

Друг?

Гарри мотает головой, споря с самим собой. Нет, он ведь уже все решил для себя ― никаких друзей. Неужели опять начинать все заново?

― Ты в порядке? ― Рон подходит к нему, когда Малфой все-таки высвободился и ушел, не солоно хлебавши. А Гарри борется с комком в горле.

Ну почему нужно каждый раз думать о Мариусе, когда он слышит что-то подобное? Почему он такой странный?

― Ты… это, не слушай его. ― Рон дергает плечами, посмотрев в сторону, куда убежал Драко. ― Малфой ― он только запугивает и использует грязные ругательства. Это и все, что он может, а на деле он слабак.

― Магл ― это грязное ругательство? ― вырывается у Гарри.

Рон какое-то время ошарашенно смотрит на него.

― Там, где ты жил… разве не так?

Гарри зачем-то вынимает из кармана мазь ― ту самую, с чудесным травяным составом, которая моментально заживляет раны.

― Ты знаешь об Эйлин? ― спрашивает он.

― О-о-о… нет, только не это. ― Рон мотает головой, словно не верит ушам. ― Вы все с ума посходили, что ли?

― Я знаю, ― слышит Гарри и оборачивается. С двух шагах от него стоит Гермиона со стопкой книг в руках. Она подходит, свободной рукой берет флакончик, и ее глаза загораются.

― Вообще-то Эйлин Принс ― мой кумир, ― провозглашает она и вызывающе смотрит на Рона. Тот хватается руками за голову, что выглядит довольно театрально и смешно. Но Гарри не до смеха. Он хочет выяснить все про эту Эйлин ― ведь с ней таинственным образом связан Снейп.

― В чем дело, Рон, голова отрывается от знаний? ― язвит Гермиона, пытаясь его обойти, чтобы подойти к портрету и попасть в гостиную, но тот стоит на месте и словно не замечает этого.

― Нет, ― упрямо говорит он. ― Маглы не могут быть нашими кумирами ― это неправильно.

― Отчего же? ― вмешивается Гарри.

― Да ты что! Гарри, хоть ты не пугай меня так, ― настороженно смотрит на него Рон. ― У этих маглов ведь в голове все не так, как у нас устроено ― они слишком странные и слишком опасные.

― А вот и нет! ― Гермиона кладет книги на пол и упирает руки в бока. ― Эйлин как раз и доказала, что маглы могут быть людьми…

Гарри поначалу с интересом слушает. Но когда становится понятно, что это ― спор, в котором нет правых, а только могут быть разбитые носы, он кладет обещанную книжку на стопку других книг, и потихоньку покидает поле боя.

Интересно, что сказали бы друзья, если бы узнали, что только что говорили с маглом? Который слишком странный и слишком опасный.

Остались ли бы они его друзьями, узнай о нем всю правду?

Ох, кажется, Гарри неисправим.

Что ж, в таком случае он может называть их временными друзьями. Такие бывают ― как и временные опекуны.