Тридцать один оттенок рыжего (джен)

Сандру Фосетт интересовали две вещи: упыри и скрипки. И в отдел регулирования магических популяций и контроля над ними, а именно в группу по борьбе с упырями, она устроилась не для того, чтобы охотиться на упырей, а чтобы лучше изучить их. Сандра доказывала, что упыри несправедливо занесены в класс зверей наравне с какими-либо домашними вредителями. Почему гоблины и вампиры — существа, а упыри — звери?

Сандра никогда не отличалась покладистостью, поэтому выдержала все атаки родителей, которые считали, что блестящей выпускнице Когтеврана не место в зверинце. Но им пришлось в конце концов смириться с решением дочери.

Роберт Фосетт хотел, чтобы дочь пошла по его стопам и сделала карьеру в секторе борьбы с неправомерным использованием магии, и приводил в пример Долорес Амбридж.

— Не говори мне об этой ужасной женщине! — возмущалась Сандра. — Жаба жабой!

Оливия Фосетт мечтала, что дочь выйдет замуж за порядочного волшебника и подарит ей внуков. Сандра не спешила порадовать маму и отшучивалась, что упыри порядочнее некоторых волшебников.

В свои тридцать три она считала, что жизнь, в общем-то, состоялась. Любимая работа, хобби, друзья. Хотелось, конечно, чего-то большего, ведь её непоседливый характер всегда требовал приключений.

Почему-то особенно накатывала хандра и непонятная грусть именно поздней осенью. Наверное, потому что лето заканчивалось, впереди были унылые месяцы серости и сырости. В октябре она всегда брала отпуск, чтобы побыть с родителями, сделать так называемую «перезагрузку».

Тогда она брала свою скрипку, рюкзак с немудрёными пожитками и аппарировала в Оттери-Сент-Кэчпоул, откуда было совсем недалеко до дома мамы и папы.

В один из вечеров Сандра сидела и смотрела в камин. Языки огня облизывали дрова и, довольно урча, приплясывали в замысловатом танце. Пламя меняло цвет с оранжевого на синий, и Сандра вдруг вспомнила, как она сто лет назад решила принять участие в Турнире трёх волшебников. Пробралась ночью к кубку и бросила в него своё имя, предварительно приняв несколько капель зелья старения. Ей всего-то ничего оставалось до семнадцатилетия! Шуточки у Дамблдора, конечно, были дурацкие. Хорошо, что была ночь, и свидетелем её позора стал только Пивз, который начал улюлюкать, свистеть и летать за Сандрой, пытаясь дёрнуть её за бороду. Пришлось идти к мадам Помфри.

Сандра улыбнулась воспоминаниям. Когда-то она мечтала о приключениях и победе в дуэльном клубе. Сейчас самым большим приключением можно считать визит к соседям.

Она была у Уизли пару дней назад.

Накануне вот так же вечером рядом сел папа, протянул Сандре чашку чая. Она обняла чашку ладонями, грея руки. Всё же дома было удивительно хорошо.

— Виделся сегодня с Артуром Уизли на работе, — сказал папа.

Сандра кивнула, ожидая продолжения. Она хорошо знала своих соседей.

— В буфете разговорились, — пояснил папа. — У них сейчас дочки Перси гостят, и одна из них занимается скрипкой. Артур сказал, что пока её игра похожа на то, будто книззла тянут за хвост, но надеется, что когда-нибудь это будет похоже на что-то другое.

Сандра хихикнула.

— Ну, я и сказал, что ты играешь на скрипке вполне прилично.

— Ты хочешь, чтобы я давала уроки девочке? Наверняка у неё есть преподаватель, — покачала головой Сандра.

— Нет, я пообещал Артуру, что попрошу тебя настроить инструмент.

И Сандра на самом деле решила с утра прогуляться в Нору — так назывался дом соседей.

Она была здесь впервые, хотя их дома были совсем неподалёку друг от друга. Почему родители не общались, Сандра не знала. Скорее всего, папа и Артур Уизли вполне неплохо ладили, но им хватало общения на работе. А мама и Молли Уизли были заняты собственным домом, хотя совсем недавно мама ещё работала привет-ведьмой в Мунго. Молли понравилась Сандре. Она и слушать не захотела, что Сандра уже пила чай и усадила её за стол.

Потом вниз спустились девочки, и Сандра познакомилась и с Молли-младшей, и с Люси.

— Привет, — помахала им Сандра. — Я — Сандра.

— А я Молли! — радостно сообщила одна из девочек.

— А я Люси! — вторила ей другая.

— Нас иногда путают, но на самом деле мы совсем разные! — поделилась Молли-младшая.

— У меня на носу больше веснушек, — сообщила Люси.

— А у меня на пятке есть шрам, мы играли в Аладдина, и я нечаянно наступила на лампу, — сказала Молли-младшая.

— Подумаешь, на пятке! — не отставала Люси. — У меня на локте «асфальтовая болезнь», так бабушка Жюли говорит. Это я с забора упала, когда мы в квиддич играли и яблоко, то есть квоффл, перелетел на другую сторону сада.

И Люси задрала рукав платья, чтобы продемонстрировать локоть.

— А у меня ещё есть на затылке, я об батарею стукнулась! — неслась дальше Молли-младшая.

— Угомонитесь! — приструнила девочек Молли. — Сандра подумает, что вы какие-то разбойницы, а не девочки.

— Мы не такие! — хором сказали не разбойницы.

Сандра прыснула. Девочки живо ей напомнили себя в детстве. Жаль, что у неё не было сестры. Вдвоём точно веселее играть в квиддич и неведомого Аладдина.

— У меня остался шрам на правой ноге после того, как я упала с яблони, — сказала Сандра. — Я вообразила, что я морская разбойница, а яблоня была мачтой корабля.

В глазах Молли и Люси загорелось одобрение. Всегда приятно встретить единомышленника.

— Вообще-то, Сандра пришла, чтобы настроить твою скрипку, Молли, — вернула разговор в нужное русло Молли Уизли.

— Ой, правда? — подскочила Молли-младшая.

— А я играю на пианино, только у бабушки нет его, а из дома на две недели папа не согласился перевозить, — вздохнула Люси.

— Да уж, пожалуйста, — рассмеялась Молли. — Нам только пианино и не хватало. А то прямо тишина целый день.

— Ну, показывай твою скрипку, — поднялась Сандра. — Молли, спасибо вам за чай.

— Да мы ещё и пообедаем, — обрадовала её Молли. — Вы пока занимаетесь, мясные шарики как раз готовы будут.

Сандра поднялась с девочками на второй этаж в комнату. Скрипка у Молли была самой обычной, для начинающих. Детского размера. И ужасно расстроенной. Сандра даже поморщилась, когда провела смычком по струнам. Неудивительно, что Артуру мерещились вопли книззла.

— Смотри, — сказала Сандра. — У любой скрипки четыре струны. Как правило, камертон настроен на ноту «ми», в нашем случае это высшая струна. Слышишь?

Молли кивнула, прислушиваясь, как металлическая вилочка в руке Сандры мелодично завибрировала.

— От низшей струны к высшей порядок настройки такой, — комментировала Сандра, — соль, ре, ля, ми.

Молли наморщила лоб. Конечно, она это знала, но пока никак не могла запомнить.

— Ты можешь запомнить такое предложение: Собаки редко любят мёд, — подсказала Сандра. — Это называется мнемонический приём. Первая буква слова подскажет тебе, на какую ноту должна быть настроена струна. Собаки — с, значит соль. Редко — р, то есть ре. И так далее.

Молли просияла.

— Блеск! — сказала она.

— Так, ну вроде готово, — сказала Сандра, подкрутив все колки. ⁽¹⁾

Она положила скрипку концом нижней деки на ключицу, подняла смычок, закрыла глаза.

Мелодия поплыла по комнате, потекла на лестницу, завихрилась по этажам. Печальная, невозможно красивая, грустная и одновременно прекрасная. Кажется, даже Нора притихла, слушая эти волшебные звуки.

— Что это за мелодия? — тихо спросила Молли, когда Сандра опустила смычок.

— Это Джон Таунер Уильямс, — ответила Сандра. ⁽²⁾ — Однажды я услышала эту мелодию в переходе, её играл уличный скрипач. Фильм я не смотрела, он маггловский, но ноты мелодии нашла. Обожаю её. Я ведь просто любитель.

— Мне так никогда не научиться, — вздохнула Молли.

— Обязательно научишься, — подбодрила её Сандра. — Было бы желание. Ты просто не слышала игру настоящего мастера. А я играю довольно посредственно, я знаю это. Хотя, признаюсь, у меня крутая скрипка.

— Страдивари? — восхищённо сказала Молли.

— Нет, — рассмеялась Сандра. — Мою скрипку сделал Даниэле Тонарелли. ⁽³⁾

Молли и Люси переглянулись и пожали плечами. Кажется, это имя им ничего не говорило.

— Проводите меня? — спросила Сандра.

Девочки с готовностью подскочили.

Когда они вышли на лестничную площадку, где-то наверху громко хлопнула дверь. Сандра вздрогнула.

— Не обращай внимания, — успокоила её Молли. — Это наш упырь. Он стесняется.

— Упырь? У вас есть упырь? — остановилась Сандра.

— Ну да, — пожала плечами Люси. — Он хороший, мы с ним дружим.

— Как интересно… Я люблю упырей. В смысле, я работаю с ними, изучаю, — Сандра явно разрывалась между правилами приличия и любопытством.

— Мне кажется, он любит скрипку, — поделилась Молли. — Когда на ней нормально играют. Мы вчера играли в Шерлока Холмса на его чердаке, и Холмс — ну, это была я — играл на скрипке.

— Мы колдорадио настроили на «Час классики», — пояснила Люси.

— И упырю так понравилось, что он даже заплакал, — сказала Молли.

— Вот как?.. — протянула Сандра.

— Хочешь, мы тебя познакомим? — хором спросили девочки.

Сандра хотела. Но к её великому сожалению, упырь, после того, как она с девочками поднялись на чердак, забился в угол и не пожелал оттуда выходить. Сандра успела только разглядеть его уродливое зеленоватое лицо.

— Я же говорю, он стесняется, — сказала Молли.

— Он просто к тебе пока не привык, — успокоила Люси. — Он же не знает, что ты добрая и изучаешь его народ.

— Ладно, пойдёмте, — сдалась Сандра после безуспешных попыток наладить контакт.

— О, вы уже освободились? — встретила их в кухне Молли Уизли. — У меня всё готово, пойдёмте за стол! И никаких возражений!

Сандра слушала девочек, а сама думала про упыря. Его взгляд, который он бросил на неё, прежде чем скрыться в углу, тревожил. Это был осмысленный взгляд человека. Почему-то ей казалось, что это не простой упырь.

После обеда она пообещала девочкам ещё как-нибудь к ним забежать и попрощалась.

— Чай будешь? — выдернул из воспоминаний Сандру голос мамы.

— Да, спасибо, — поблагодарила Сандра и по привычке укутала чашку ладонями.

Мама села рядом, теперь они смотрели на огонь вдвоём.

— На следующей неделе домой? — с грустью спросила мама.

— Да, — кивнула Сандра. — Надо будет сходить к Уизли, я обещала девочкам. Они очень милые.

— Надеюсь, с ними всё будет в порядке, — с тревогой сказала мама.

— Случилось что-то?

— А ты не знаешь? Ох, хотя откуда, ты же письма не видела.

— Какого письма?

— Да мне Август Сепсис написал. Консультировался по старой памяти. Я ж с вирусами, считай, сорок лет проработала.

— Что-то серьёзное?

— Драконья оспа. Но мутированной формы. Первый случай, когда симптомы проявились сразу же после заражения. Хотя, может это и к лучшему.

— Бедняжки…

— Ну, девочки Уизли болеют в лёгкой форме, так сказать. А вот малыши Луны Лавгуд, скорее всего, не выживут. Очень печально. Такие крохи!

Сандра сидела и переваривала услышанное. Сердце человека так устроено, что откликается на чужую боль, чужую беду. Сандра хорошо помнила Луну по школе, а уж девочки Уизли и вовсе пришлись ей по душе. Какая несправедливость, все эти заразы!

— Ладно, пойду ужином займусь, скоро папа будет, — сказала мама и поднялась из кресла.

Сандра сидела и смотрела на огонь. Почему-то теперь он ей казался не дружелюбным и мирным, а жадным и беспощадным.

Язык пламени взметнулся вверх от сквозняка. Открылась и закрылась входная дверь? Сандра прислушалась.

— Папа? — неуверенно спросила она в пустоту.

Ответа не было. Сандра с минуту прислушивалась и только было успокоилась, что показалось, как вдруг явственно расслышала шорох в коридоре.

— Кто здесь? — испуганно спросила Сандра.

Теперь она была уверена, что кто-то проник в дом.

Сандра отставила чашку на столик, вытащила на всякий случай палочку из кармана. Пусть она ходила в дуэльный клуб Локонса совсем недолго, но обезоруживать противника научилась прекрасно.

— Кто здесь? — увереннее сказала она. — Выходи!

Таинственный шорох прошелестел по коридору в сторону гостиной.

На пороге появился тот, кого Сандра ожидала увидеть меньше всего.

От неожиданности она опустила палочку.

1) Колки для скрипок служат для удерживания и натяжения струн и настройки инструмента. Внешняя часть колка представляет собой плоскую округлую поверхность, которую удобно держать и поворачивать пальцами.

Вернуться к тексту

2) Сандра сыграла саундтрек из фильма «Список Шиндлера».

Вернуться к тексту

3) Итальянец Даниэле Тонарелли является одним из ведущих мировых мастеров скрипичного дела нашего времени.

Вернуться к тексту