Сталь (гет)

— Ты применяла любовное зелье, — серебряные глаза ядовито блеснули, и Лора Коллид отвернулась к темной каменной стене.

— Нет, — но ее голос звучал неуверенно.

Сердце рвалось из груди, и девушке казалось, она чувствует, как льется по венам кровь. Быстро вдыхая ржавый и затхлый воздух, она пыталась оставаться спокойной.

— Другого объяснения нет. Ты пыталась сбежать, воздействуя на мою психику, — Малфой оставался удивительно спокойным. Впрочем, как всегда.

Слушать этот бред было страшно. В какой-то момент мелькнула отчаянная мысль: «А может, я правда применила что-то, не заметив?», но Лора отогнала ее, озоновая всю глупость такого предположения.

В голове было совсем пусто, и мозг отказывался анализировать информацию. Но сам факт: Драко считает это попыткой сбежать – унижал и убивал.

Лора считала по-другому.

— О том, что я попрошу тебя отпустить меня, я сама не знала. Это произошло неожиданно.

Голову колотило, и сладкий коктейль боли и наслаждения прыгал в крови. «За что?» — вопил здравый смысл.

— Не верю, — и он отошел от прутьев камеры, — все получилось как-то…

— Странно? – Лора перестала понимать, что говорит. – Неожиданно? Нет, Малфой, закономерно. И ты, и я знали, что так оно будет. Знали с того самого момента, как увиделись впервые в школьном коридоре.

Стальные глаза посмотрели на нее, и Лоре показалось, что Драко тоже вспомнил их первую встречу в Хогвартсе. Вспомнил, как на одну секунду их взгляды встретились, и тьма перемешалась со светом, и голова закружилась… Только на секунду. В следующий момент холодный и равнодушный Драко Малфой снова язвительно улыбался, а униженная и разбирая Лора Коллид шла по коридору, прижав к себе учебники и опустив голову.

— Хватит нести бред, — отчеканил Малфой, — это действие заклинания, и оно… скоро пройдет, — казалось, он себя уговаривал.

О да. Пожалуй, это было бы замечательно. Проснуться в один день, пусть в этой мрачной каморке, но без серых глаз, никак не уходящих из мыслей.

Хотелось умереть – быстро и безболезненно. Хотелось закрыть глаза – и больше никогда не открывать. И не хотелось чувствовать. Эмоции разлились по телу Лоры, как вредные бактерии, и теперь уничтожали, и теперь заставляли бояться.

Во-первых, боли. Она всегда считала себя смелой. Всегда считала, что может пережить любое оскорбление, любую насмешку. Но здесь и сейчас каждое слово Драко и Люциуса Малфоев причиняло жуткую боль. И бежать от нее было некуда. И броня потерялась.

Во-вторых, Драко. Каждый раз, когда его стальные глаза появлялись в подземелье, Лоре казалось, что она ощущает, как кровь бежит по венам. Кровь, полная ЧУВСТВ к Драко Малфою. И это раздражало.

Самым страшным во всей сложившейся ситуации было то, что никакого выхода не было. Ее спасут – и снова придет школа. Ее не спасут – и она умрет – от голода, от холода или от Авады Кедавры. Неважно.

И поэтому хотелось умереть сейчас. Хотелось больше не слышать голоса Драко Малфоя, заставляющего ее сходить с ума и терять голову, заполняющего голову ватой и лишающего ее воли.

Она ненавидела Драко – и это было страшно. Она так отвыкла от чувства НЕНАВИСТИ, что было действительно страшно.

— Хватит, — прошептало сознание, — врать себе.

Лора широко распахнула глаза и осмотрела подземелье. Низкие потолки, оранжевое пламя факелов, темные сырые стены и гнетущая тишина.

Да, она врала. Это было тяжело признать, но приходилось. Появились чувства – и вместе с ними воля к жизни. Ничем не сгибаемая воля к жизни. Страх, конечно, все равно был, но умирать не хотелось. Разум говорил – отрави себя! Сердце кричало – никогда! И сопротивляться сердцу было очень сложно.

Да, она врала. Драко Малфой заставлял ее сердце биться далеко не от ненависти – и это раздражало ничуть не меньше страха перед ним. Он был врагом, запершим ее в темнице, и его НАДО было презирать и ненавидеть. Но…

Сладкая боль в венах, и от нее не избавиться.

— Выпей это, — Драко отвлек ее от грустных и противных мыслей.

О. Очередная порция лекарства, которое ей так не нужно, которого она так боится.

— А если не хочу? – спросила Лора, поворачиваясь к нему.

Быть может, это действительно лишь любовное зелье – и сердце защемило от неопределенной надежды. Быть может, стоит прожить несколько дней – и все вернется на свои места.

Вряд ли.

— Все равно выпей, — Драко кивнул, и его серые глаза равнодушно посмотрели на нее.

— Зачем? – удивленно спросила она, забирая у него из рук пузырек.

— Выпей, — юноша пожал плечами, — и я расскажу.

Лора послушно осушила пузырек и сморщилась: по вкусу зелье напоминало теплое молоко с маслом. Когда она болела простудой, мама всегда поила ее им.

— Ну? – девушка любопытно посмотрела на Драко.

— Отец все равно убьет тебя, даже если Поттер прилетит, в чем я лично уже сомневаюсь, — Глаза Малфоя холодно блеснули, — а смерть от Авады Кедавры куда приятнее смерти от Круцио.

— Зато так бы я умерла раньше, — Лора усмехнулась.

— Нет, — юноша взглянул на нее, и она в который раз пожалела об отсутствии черного карандаша – теперь она боялась стального взгляда Малфоя больше, чем он ее черных глаз, — это очень долго.

— Если я умру, — неожиданно для самой себя сказала Лора, — действие зелья прекратиться… Можешь убить меня, — равнодушно закончила она.

Драко усмехнулся и повернулся к ней спиной.

— Действие зелья не может длиться так долго. Обычно они сроком на несколько часов. А если ты заметила, прошли дни, — послышался его ледяной голос.

Девушка вдохнула и прислонилась спиной к жестокому камню:

— Я читала про зелья, которые действуют всю жизнь.

— А я думал, ты умная, Коллид, — с притворным разочарованием протянул Малфой не поворачиваясь, — такие зелья усиливают симпатию, нагоняют любовь… но не как не СТРАСТЬ ТАКОЙ СИЛЫ, — было видно, как тяжело и неприятно говорить ему об этом.

— Верю, — она кивнула и взглянула на грязный, покрытый редкими сухими травинками пол.

Драко Малфой признал свои чувства. Вот только… как ему удаемся справляться с ними сейчас?

— Но это все в прошлом. Секунда – не больше, — он зло рассмеялся, и в этом смехе Лоре почудилось отчаяние.

— Значит, и вправду заклинание, — она говорила тихо, пытаясь не показывать своих эмоций.

— Значит, — и Драко поспешно вышел из подземелий. Пожалуй, слишком поспешно.

Лора облегченно вздохнула и дотронулась ладонями до щек. Горячие, обжигающие, наверное, красные… Она откинула с лица волосы и закусила нижнюю губу, пытаясь успокоиться.

Любовное зелье – как хорошо звучала эта версия. И, судя по холодному и равнодушному лицу Драко Малфоя, на него оно уже перестало действовать. А на нее…

Тайна, Власть, Сталь, Серебро… Почему каждый раз, появляясь рядом с ней, Драко Малфой вызывал такой водоворот эмоций в ее душе? Если действие заклинания или зелья — впрочем, неважно чего – уже закончилось?

Лора зло пнула каменный пол. Как ему удается так легко убивать в себе чувства? Как он так быстро забыл обо всем.

Девушка села на пол и закрыла глаза.

Возможно, требуется только небольшое усилие воли… Представить, как сердце покрывается ледяной коркой, представить, как умирают эмоции – одна за другой. Сначала любовь – она медленно растворяется в крови, становясь лишь льдинкой, лишь маленькой соринкой в глазу. Нет Драко Малфою.

Теперь – страх. Теперь крики по ночам и слезы. Раз – и они взрываются, осыпая своими осколками сердце. Два – и слой льда становится еще толще. Нет страху перед моральной болью. Нет этой слабости.

Так, остается жажда жить. Вот она бежит по телу, разливаясь в лимфах – Лора чувствует. Что ж, пусть остановится. Что ж, пусть снова захочется умереть. Тишина, замораживающая и пустая, тишина, заставляющая кричать. Все.

Еще крепче зажмурившись, Лора прислушалась к своей душе. Попыталась отыскать серебряные глаза на кромке сознания. Нет. Пустота в голове – такая привычная и родная, пустота в сердце – такая близкая. Нет Драко, нет воли, нет желаний…

Только равнодушный взгляд. Только пустое сердце.

Обрадовавшись, Лора открыла глаза и…

Сталь, серебро, небо…

Боже, как она завидует Драко Малфою, способному подавить в себе все эмоции. Неужели она слаба настолько, что даже не может заставить убить в себе любовь? Скрипнув зубами, девушка зло посмотрела в серые глаза.

— Как тебе это удается? – она почти плакала, и только какие-то остатки силы воли удерживали девушку от истерики.

— Что? – недоуменно посмотрел на нее слизеринец.

— Как тебе удается не чувствовать? – больше всего хотелось, чтобы он ушел. Хотелось, чтобы его стальной взгляд растворился, пропал… Ну пусть он хотя бы отвернется!

— А что мне чувствовать? – язвительная ухмылка, заставляющая кислород исчезать из легких. – Я всегда и ко всем равнодушен.

«Да, и я тоже, — промелькнуло в голове Лоры, — БЫЛА».

— Что тебе от меня надо? – она сощурилась, прогоняя навязчивые мысли.

— Хотел предупредить, — он пожал плечами, — отец дал срок Гарри Поттеру… До завтра. Девушка непонимающе посмотрела на Драко.

— У тебя один день для жизни, — пояснил он и ушел, оставив Лору наедине со своими мыслями.

Сердце стучало, разрывая ткани и мышцы.

Один день.

Этому хотелось радоваться. Хотелось почувствовать, как с души один за другим скатываются тяжелые камни безысходности, как душа просит смерти…

Но – сильнейшее желание жить, перебивавшие все остальные эмоции, верещало:

— Нет!

Один день.

Ночь, кошмары, стальной взгляд, несколько отвратительных слов, ледяной голос – и ее не будет. И было страшно.

— Почему? За что? – прошептала Лора, прижимаясь лицом к ладоням. Надо быть спокойной – и она знала это. Надо несколько раз вдохнуть и засмеяться.

Девушка вымученно улыбнулась, чувствуя, как душа наполняется злостью. Как рвется изнутри крик — крик, страшный по своей силе, убивающий.

Один день.

И зеленый луч пронзит ее мягкое тело, и наступит пустота… пустота, пустота, пустота.

Этому надо было радоваться, но не получалось.

Страх впивался в нее, раздирая душу на куски и заставляя драть горло неслышным окружающим криком – криком отчаяния и безысходности.

Голова нещадно кружилась, не позволяя даже думать. Полное отсутствие надежды – оказалось, до этого она такого не испытывала.

Один день.

Его следовало потратить на подготовку. За этот день следовало смириться со смертью и принять ее так, как принял бы Гарри Поттер.

Равнодушно.

Спокойно.

Улыбаясь.

Но она не могла. Но Лора знала, что оставшиеся сутки в ее голове будут обитать серые глаза и злобная ухмылка, что оставшиеся сутки она будет бороться с собой.

Один день.

Хотелось умереть бесчувственной, но страх убивал, и эмоции огненным столбом вырывались из нее.

Страх. Любовь. Ненависть. Желание жить.

Лора металась по маленькой клетке, словно еще надеялась найти выход. Руки бессмысленно перебирали камни на стенах, из нижней губы уже текла тонкая соленая струйка крови, и сознание перестало соображать.

Как загнанная собака, как самое последнее создание на планете, она боялась смерти.

Один день.

И страх был за него в ответе.

* * *

— Алохомора, — сонная девушка открыла глаза.

Привычный мрак подземелий, оранжевые отсветы от факелов, чья-то фигура рядом с распахнутой дверью камеры…

Лора вскочила, мгновенно просунувшись.

— Пришел твой час! – злорадно напомнило сознание, и убивающий страх толчками разлился в крови.

Ожидая увидеть стальные глаза Люциуса Малфоя, она посмотрела на высокую фигуру в проеме.

Но… Зеленые озера глаз, грустная улыбка, недетские морщины на лбу.

— Лора, — Гарри Поттер протянул ей руку и вымученно улыбнулся.

Она не двинулась с места, пораженная внезапным появлением юноши. В висках отчаянно бился страх, легкие сжимались, силясь получить хоть толику кислорода.

— Это же ловушка, Гарри! – девушка сделала шаг к стене, стремясь оказаться подальше от этого кошмара. Гарри… Поттер… пришел… сюда…

— Знаю, — он как-то глупо улыбнулся.

«Сумасшедший!» — мелькнуло в голове Лоры, и она внимательно присмотрелась к Поттеру.

Все как всегда, только обычно глубокие глаза блестели лихорадочным огнем. Блестели как-то… бессмысленно? Другого слова и не подберешь.

— Беги! Тут всюду датчики магии! – умирать по-прежнему не хотелось. Но кричать, постепенно уходя в потусторонний мир, когда за тобой наблюдает рыдающая надежда волшебного мира, хотелось еще меньше.

— Беги! – уши разрывало от собственного крика, она почти плакала.

Гарри не двигался с места.

— Все будет хорошо, — прошептал он, делая шаг к девушке.

Теперь оба они стояли в камере. Лора опиралась руками на стену, чувствуя, что в любую минуту может потерять равновесие.

Ситуация казалась абсурдной. Рассудительный Гарри Поттер – и сейчас он стоит рядом с ней, даже не пытаясь бежать.

Безысходность накатила новой волной, и Лора упала на колени, опустив голову.

Страх, страх, страх – он злобно смеялся, разрывая ее изнутри.

— Какая неожиданность, — холод этого голоса, как всегда, сковал Лору.

Она приподняла голову и взглянула на злорадное лицо Люциуса Малфоя, стоящего около дверей клетки. Гарри тоже посмотрел на него и… улыбнулся.

Девушка вздрогнула, заметив эту улыбку. Непривычная кротость – кротость Алексея Карамазова – была в этой улыбке. Пропала уже привычная отчужденность, злость и постоянная бдительность, которой целый год учил Поттера Хмури.

— Экспелиармус, — палочка Гарри взмыла в воздух и, мелькнув в воздухе серебряной стрелой, спустилась в тонкие руки Малфоя. Юноша даже не пытался сопротивляться.

«Он должен заметить, что что-то не так… Что Гарри сошел с ума. Слишком все просто!» — надрывалось сознание девушки.

Но Люциус, видимо, ослепленный собственным успехом, только снисходительно ухмыльнулся.

— За мной, — он махнул палочкой, и сил сопротивляться не осталось.

Страх заставлял тело дрожать, и Лора, слепо шагая за Малфем-старшим, не могла избавиться от противного ощущения нереальности происходящего.

Гулкий стук ботинок Люциуса отдавался в ушах, заставляя сознание сжиматься.

Она умрет – и было мучительно, до потери сознания, страшно.