Темница моих воспоминаний (гет)

Часть 1

Даже расстояние в триста футов от дома не спасли калитку. Оплавилась — с Адским огнем шутки плохи. Выглядит она столь плачевно, что было страшно даже коснуться металла, будто тотчас осыпятся прахом кованные завитки. Сириус оказался более решительным, и смело толкнул калитку в сад, пока Эйрин была в силах лишь рассматривать узоры. Будто что-то мешало вступить на территорию поместья, коснуться той же калитки, листьев запущенного сада, остатков гостеприимной когда-то входной двери… Сириусу проще, он же знает, что его ждет, и не так боится горьких воспоминаний, ведь его жена вернулась, а вот Эйрин порядочно потряхивало: кое-какие эпизоды из пожара она видела и остальное узнать было страшновато… Но ведь надо.

Хотя, Сириус выглядел спокойным лишь благодаря собственным усилиям.

— Ты идешь или как? — Сириус предложил ей руку, уже стоя за оградой: Эйрин порядочно трусила, и это было заметно, даже при учете природной сдержанности и особенно из-за факта, что сама хотела здесь быть.

— Посмотрела бы я на тебя, — обиженно буркнула она, но руку приняла. — Тебя там не было.

— Я был после. И мне тоже пришлось не легко.

— Думаю, нам по-разному не легко.

— Это точно.

Подумаешь — взял за руку? А она почти улыбнулась. Отвык, Бродяга, отвык дамам головы кружить. Хотя, Эйрин кокеткой не была никогда, и в ухаживаниях не нуждалась — ей нужна любовь. Ей не нужен красавец и любимец школы, ей нужен был парень, который поможет ей быть сильной, когда она вспомнит о своей слабости. Когда-то — помнишь, на фотографиях? — ты дал ей любовь мальчишки, страстную и чуть неуклюжую, теперь же — перед лицом новой войны и на пороге вашего сожженного дома — ей нужно твердое плечо, чтобы опереться, уютное, чтобы отдохнуть ночью и сильное, чтобы спрятать глаза, когда станет совсем тяжело. И, Мерлин, да, ты ей это дашь, потому что самому нужно.

Магии в поместье не осталось. Эта пустота была самым жутким, что они почувствовали, перейдя через границу. Эйрин с болью посмотрела в ответ — «Adesco Fire» уничтожает не только вещи. Это все Беллатрикс — ей мало «Incendio». Они шли по прямой дорожке с когда-то шуршащими камешками, а теперь песок превратился в стекло… Сириус помнил, как эти черные огарки были розами: Эйрин могла бродить среди кустов часами, и руки ее пахли, как розы. Помнил, как по-особенному хлопала входная дверь, когда она входила в дом, а сейчас та висела, несчастная, на чужих петлях, лишь бы не валяться под ногами. Помнил музыку из граммофона, помнил танцы у камина под звуки джаза… Хотя, Эйрин больше нравился Френк Синатра, если брать магловских исполнителей… Помнил все эти четырнадцать лет и будет помнить еще лет сто.

Сириус соскользнул пальцем по ее обручальному кольцу, которое она вновь пожелала носить. Шестнадцать лет назад он предложил это кольцо именно в этом доме. Это он тоже помнил.

Наконец, они вошли внутрь. За исключением осколков стекла и подпалин здесь все было также, как он помнил. Если зажмуриться то можно даже увидеть: сначала просторный коридор, спустя пару-тройку шагов по левую руку покажется проем в гостиную, а по правую — светлая столовая с окнами в сад, чуть дальше по коридору темнеет лестница наверх, от лестницы можно пройти в танцевальный зал или в оранжерею, откуда, как и из столовой, можно попасть в подвал с винным погребом, оружейной, бильярдом и комнатой для игры в покер с витриной сигар… Наверху располагаются личные и гостевые покои, малая гостиная, два кабинета, библиотека, и, конечно, ванные комнаты. Все просторное, светлое и теплое — ничто не напоминает о семье Блэк, кроме звука фамилии владельцев. Все, как нравилось отщепенцу-Сириусу.

Удивительно, что дом так мало пострадал. У Сириуса были подозрения, что малые разрушения — дело рук Эйрин, когда она пыталась защититься, но у кого теперь спрашивать?.. Вот, упали только несколько балок с потолка, осыпались окна и дверцы буфетов, шторы все в подпалинах — наверняка на доме стояла какая-то подобная защита, и тогда она просто истощилась. Сириус и Эйрин добрались до проема в столовую, и взгляд обоих сам собой упал на отодвинутый стул. О да, именно здесь сидел Сириус, когда появился тот ее злополучный Патронус, и после него вечер окончательно заволокло тьмой.

Эйрин хранила молчание. Сириус мало на нее смотрел, занятый собственными воспоминаниям, а она, видимо, копалась в своих. Много ли она помнила? Считай, ничего. Но руки ее были холодны, как когда ей было страшно или больно. Он посмотрел на нее: что же твориться в этой маленькой головке? Замотанная шерстяным шарфом, с темными волнами волос под вязанным беретом, такая миниатюрная в узком пальто, она казалась моложе, почти школьницей. Но глаза всегда выдают возраст — женщины с этим ничего поделать не в силах. Глаза и руки. В ее случае: сосредоточенные, чуть расфокусированные глаза и худые ледяные руки. Сириус поцеловал их — любой мужчина представлял бы, как эти пальцы сжимают простыни, а Сириус это даже видел… И это потрясающе. Хорошо, что она здесь. Отвлекает. А так бы он сюда ни за что бы не пришел.

Сириус готов был поспорить, кому тяжелее находиться здесь. Она не имеет ни малейшего понятия, каково это по-настоящему…

Этот дом был наполнен дУхами. Дух в облаке кружева гуляет меж розовых кустов, дух в одежде с мужского плеча босо стучит по паркету, дух кусает губы над книгами, и свет от пламени жарко касается нежных щек, дикий дух резвится в оружейной, не подозревая, с каким восхищением наблюдают за ее танцем… Когда Сириус всерьез забеспокоился, почти наяву видя кого-то в мерцании призрачной рождественской ели, один из духов коснулся его шеи губами. Да так по-особенному, что все иные разом исчезли. Эйрин Блэк встала на цыпочки, сдвинула ему волосы и поцеловала точно в основание шеи, а затем обняла за талию. Так делала только она — никаких игр с закрываем глаз: и дома и на поле боя Эйрин разрешала подкрадываться к нему только себе самой.

— Ты так делала раньше, — он пока не поворачивался лицом — в ее руках было уютно и так.

— Знаю, — в голосе чувствовалась спокойная, домашняя улыбка, — мне это снилось. Ты бы знал, как безумно я скучала по твоему запаху, просыпаясь.

— Ты правда здесь?

— Ага. И знаешь, мне ужасно хотелось так сделать, но я себе не позволяла. Такая глупость…

Это промелькнуло в одно мгновение — она ждала, когда он обернется, чтобы проверить: сон ли? И только потом успокоилась. Вот два психа… У обоих есть свои духи.

— Не глупость. Зря не позволяла, — касается щеки, а пламя горит уже в глазах.

— Ты редко поворачивался ко мне спиной…

— Как ты и учила.

— Молодец, мальчик, — улыбнулась, прикусив губу, будто видела то же, и целовала также, будто не до конца сбросила с себя звериную спесь.

Возможно, было дико целоваться здесь, буквально на пепелище, но именно такое напоминание жизни и было необходимо. Так было проще представить, что весь бардак устроили они сами, а теперь уже мирились. Боясь слишком увлечься, Сириус чмокнул ее в лоб, и в темных глазах промелькнул лукавый огонек. Догадалась, конечно. Приятно было себе напомнить, что она не только живая, но и настолько же сумасшедшая, как ему нравилось.

— Лестница сгорела?

— Нет, она же из камня.

Не помнит, жаль. Хотя там и не было никаких особенных эпизодов. Лестница, как лестница… А вот второй этаж — это да. Там очень много духов. Хорошо, что самый главный здесь и во плоти. Главное, чтобы она не выпускала его руку ни на полшага, иначе, казалось, оба утонут.

— Покажешь мне еще?

— Садистка…

— Все в меру, как ты любишь.

* * *

«Хэй, Эйрин… Эйрин, малыш…»

«Что у тебя с Блэком?»

Так много звуков, голосов, даже немного запахов… Как бы ей…

«Браво, сестра! Ты чуть не погубила все веселье!..»

«…недостойное поведение студента факультета Слизерин…»

…как бы ей не затеряться в них…

«Мерлин, вы — как кошка с собакой! Прямо живой каламбур! Ха-ха! Вот два идиота»

«Мой Грим»

Воздух, не холодный и не теплый — никакой. Туман под ногами, а за ним — ничего… Препятствий вроде и нет, но она идет по густому ковру, как сквозь заросли осторожно… Темнота вокруг временами озаряется мутными из-за тумана вспышками, и тогда на мгновение голосов становится еще больше — не выхватить и слова из бессвязного потока.

«Рин, ты ведь переедешь ко мне?»

«Мерлин, одни грязнокровки вокруг! Во что превратится страна завтра?..»

«Ты никогда раньше не называла меня по имени, почему?»

Потока чего?.. Потока чужих мыслей, разговоров, воспоминаний о них? Или она заперта в камере безумцев, что шепчут, смеются, кричат и плачут одновременно?.. Тогда кто все эти люди, что так громко разговаривают? Почему их не видно? Почему они прячутся в темноте? Почему не хотят объяснить, что тут происходит?

«…пока смерть не разлучит нас…»

«Сириус Блэк, прекрати немедленно!.. Мерлинова борода, щекотно же!»

«Сириус… Я люблю тебя»

«Сириус»? Сириус Блэк? Причем здесь Блэк?! А что за «Рин»? Хотя… Эй-рин… Ее имя. Она покачала головой — здесь все как-то не так. Все эти люди говорят с ней… И не с ней одновременно. Она сделала очередной шаг, и мутной клуб тумана справа вспыхнул слишком ярко. Она закрыла глаза своими странными исцарапанными руками, но ужасный свет никуда не исчез. Странно-знакомый свет белого и, как чувствовалось, мертвого оттенка … Накатил страх, животный, беспричинный… Свет рванулся к глазам вместе с туманом и, казалось, ослепил окончательно, но открыв глаза, она все еще могла видеть. И видела теперь она много больше, чем могла до этого.

Все то, что столько лет не могла вспомнить. Все то, что так и не смогла забыть.

Темный Лорд так заблуждался… Невозможно заставить человека забыть свою любовь.

И память возвращалась уже давно. Сириус, Незнакомец… Сириус — и есть Незнакомец.

С этой мыслью Эйрин подскочила на кровати. Щеки мокрые, простыни запутались вокруг ног, в груди больно и мерзко. Огляделась с опаской, еще дрожа. Немного успокоилась. Немного подумала и поняла, что здесь что-то явно не так.

И проснулась снова. Уже не в особняке Альфарда, а в спальне на площади Гриммо.

На этот раз (она уже запуталась, какой там по счету) на кровати она как бешеная не подскакивала. Спокойно открыла глаза (не мокрые!) и пялилась в шторы долгие минут пять. Темно, ночь, пахнет нормально — вполне безобидные характеристики хорошо знакомого помещения. Нужно было выждать, а то мало ли это очередной ночной ужастик, и, как только она шевельнется, тело и разум вновь атакуют ее внутренние демоны. Эйрин выждала еще некоторое время, все еще не отрывая взгляда от штор, удостоверилась, что она уже не спит, и рывком села, откидывая в сторону одеяло. Все равно ей уже не заснуть.

На другой половине кровати в полумраке перевернулся на другой бок Сириус, вздохнув во сне. Эйрин с опаской замерла, смотря на его спину, но он так и не проснулся. Вдруг вспомнилось, что если провести рукой по темному затылку, то он наверняка тихо заворчит, как собака, но не проснется. Всегда так было. Но, проигнорировав свои порывы, Эйрин все же решила прогуляться до кухни, неслышно выскользнув за дверь.

Спускаясь по темной лестнице Эйрин лениво размышляла, что совершенно не помнит, почему этой ночью она вдруг оказалась на площади Гриммо. Сириус любил дом Альфарда с той же силой, что и ненавидел дом родителей, пусть даже последний представитель семьи Блэк, связанный с Сириусом взаимной и горячей ненавистью, уже покинул Блэк-мэнор навсегда. Да и Эйрин тоже любила дом Альфарда, то волшебное место… Так естественно любить место, где ты чувствуешь себя счастливым. Но вот, по каким-то причинам они вернулись в этот мрачный особняк вновь. Хотя, важно ли это? Важны ли их желания? Пусть так — согласилась мысленно Эйрин. Если они переехали, значит, на то были свои причины.

В гостиной первого этажа горел камин. Эйрин сначала насторожилась странным гостям, но быстро успокоилась, вспомнив о чарах Фиделиуса, наложенных лично Дамблдором. Полоска огня от камина тем временем приветливо скользила на полу, пока Эйрин оставалась в безопасной тени. Слышались несколько голосов, но слов было не разобрать… Она поймала себя на том, что склонилась к перилам в недостойной попытке подслушать чужой разговор. Откуда это недоверие? В этом доме больше нет ее врагов, да и, в сущности, не было никогда. Эйрин стряхнула с себя странные мысли и вступила на оранжевую полоску света.

В первую минуту никто не заметил ее присутствия. За высокими спинками продавленных диванов и кресел виднелись некоторые хорошо знакомые макушки: лохматые вихры Джеймса и рыженькие локоны Лили. Но были еще две незнакомых головы: еще одна рыжая и девичья каштановая. Странно… Будто подростки сидят. Да и незнакомые вроде. Что за гости в такой час? Конечно, Эйрин не могла сказать, что настолько всесторонне знала весь состав Ордена, но присутствие незнакомцев нервировало. Тут она снова оборвала себя: что за осторожность? Чего гадать, когда она может просто спросить?!

— Джим, Лилс, что за полуночные гости? — с весельем в голосе поинтересовалась она, шумно входя в комнату.

Все четверо обернулись на голос, и вопрос отпал сам собой.

Потому что это были вовсе не чета Поттеров с двумя незнакомцами.

Это были донельзя удивленные Гарри, Джинни, Рон и Гермиона.

Эйрин тяжело привалилась спиной к косяку и прошептала бледными губами что-то неразборчивое. Повторять сказанное не было нужды — Рональд сам сказал за нее:

— Что за черт?

* * *

— Ох, Молли, я действительно считала, что все эти вкусности, что я ела, готовил Кикимер! Мерлин, я уж подумывала выкупить у Сириуса этого ужасного эльфа!

— Ничего страшного, милая, — доброжелательно улыбнулась женщина, одновременно колдуя над разделочной доской.

«Это я-то «милая»? О, как…»

Эйрин, пребывая в легком ступоре, вернулась к великолепнейшим пирожкам. Да и сама Молли вдруг стала сверхъестественно милой. После частичного возвращения памяти все подряд вдруг резко перестали видеть в Эйрин врага №1. Так странно. Но прорезавшиеся воспоминания подсказывали, что так оно и должно быть. Там, в воспоминаниях, жила улыбчивая хохотушка с круглым животом, какой Эйрин ее и видела в последний раз. А еще там была чуть менее многочисленная кучка мелких детей и чуть менее потрепанный, молодой совсем Артур. Это все она вспомнила за краткое мгновение, пока бормотала «Доброе утро» на следующий день, как она вспомнила Сириуса. Следом, через пару дней удалось выловить Рема и Северуса, и еще пару старых знакомых. Причем, иногда в прямом смысле «старых» — оказывается, с тех светлых пор из воспоминаний прошло очень много времени.

Сириус весь тот день сиял, как начищенный галеон. И, глядя на него, столь сильно напоминавшего того парня из воспоминаний, Эйрин легче забывала про почти непрекращающуюся мигрень. Да, почти. К сожалению, как только Эйрин имела наглость отвлечься, голову в тот же миг пронизывала боль. Но это того стоит — она верила в это, и поэтому стоически переносила каждый приступ, не позволяя ни одному мускулу дрогнуть на лице. Скоро, совсем скоро заклятие падет окончательно, и Эйрин, наконец, встанет на ноги.

А потом и расскажет Сириусу.

Но еще рано. У нее еще есть пару дней, чтобы вот так, тайком, как подростки, держаться под столом за руки, чтобы просыпаться среди ночи и смотреть, как он спит (кстати, есть подозрение, что они делают так поочередно), чтобы до полудня валяться с ним на мятых простынях и бесконечно говорить, говорить, говорить ни о чем, или не только говорить… Жить мгновениями, мыслями о нем, ослепительными вспышками того, что у них было, есть сейчас и что у них обязательно будет. Мелочами, глупостями, без которых уже невозможно дышать. Просто чуть-чуть пожить счастливой снова — разве она многого просит? Всего пару дней, еще немного…

— Эйрин, тебе положить цветной капусты? — из размышлений ее вырвал заботливый голос Молли. Еще не до конца очнувшись, Эйрин помедлила с ответом.

— Спасибо, Молли, почему бы и…

Но тут ее перебил сидящий рядом Сириус.

— Молли, не надо: она терпеть не может цветную капусту!

Женщина кивнула и вернулась к плите, а Эйрин украдкой нахмурилась: она терпеть не может? Вспомнилось, как в Малфой-мэноре она частенько накладывала себе это блюдо. Хотя… Также в сознании мелькнула другая картинка: как она, еще совсем девчонкой, с отвращением отодвигает подальше от себя нагруженное все той же цветной капустой блюдо. Так любит она цветную капусту или нет?! В виске стрельнуло, и Эйрин решила отложить подобные вопросы на потом, когда позавтракает.

А вот и новые сложности.

«Только этого не хватало»

Часть 2

Дверь лазарета рывком распахнулась, наверняка оставив ручкой приличную выбоину в стене. Выглядывать из-за спины медсестры Эйрин пока повременила — повадки мужа знает и так. Зачем лишний раз дразниться, осторожничая и прячась за спинами, когда лучшая защита — нападение? Опыт совместной жизни с столь вспыльчивым гриффиндорцем подсказал, что весь его праведный гнев может просто разлететься на кусочки, столкнувшись с прямо-таки арктически ледяным спокойствием воспитанницы Слизерина.

— Эйрин Мария Бьерро, во что ты опять умудрилась вляпаться?!!

Черт, ничего не выйдет, не в этот раз. Кажется, он знает.

— Я Блэк. Мы же женаты.

Ну а что?! А вдруг прокатит!

— Это лазарет! Попрошу тишины.

— Он пустой, — отмахнулся досадливо Сириус. — И вообще, Дейзи, уйди пожалуйста. Дай мне поговорить с женой, — пробормотал так быстро и сбивчиво, будто боялся потерять запал.

Надо же, мышка-медсестра подала голос. И стоит вся из себя важная: спина прямая, руки на груди сложила, фартук выглажен, медсестринский колпак торчком! Если бы не едва уловимая улыбка в голосе, то Эйрин в жизни бы ничего не заподозрила, благо сидит на кушетке, послушно придерживая повязку, пока практикантка из больницы Св. Мунго загораживает ее от чуть ли не искрящего от гнева мужа. Да еще и флиртует, чертовка? Да нет, не может быть… Просто не умеет держать эмоции на замке — куда ей, книжному червю?

— «Дейзи», значит? — широко улыбнулась Эйрин, и Дейзи рефлекторно вздрогнула. — Нет, что ты, останься! Так вы с моим мужем дружите? Как это мило!

— Не переводи стрелки, дорогая, — сладко прошипел супруг.

Дейзи тем временем с долей испуга глянула на свою подопечную и любезно решила исполнить просьбу посетителя. Ну-ну…

— Ой, да перестань! Если бы я вас в чем-то подозревала, она просто так отсюда на своих двоих бы не ушла, — прошелестела Эйрин, со сдержанным весельем глядя в спину удаляющееся медсестры, еще пять минут бывшей столь грозным профессионалом, что потерпевшей почти стало стыдно перед ней за свой слабенький ожог. Опять же: ну-ну.

Нет, фигура у нее ничего, но лицо больно скучное и голос тихий… Как заключила Эйрин, подобным мышам безликим и безродным вообще в честь будет, что Эйрин Блэк на них посмотрела без необходимости…

— Она, кстати, могла тебя услышать. Аврору не стоит ссориться с медсестрами.

— Не посмеет: клятву Гиппократа не только маглы дают.

Блэк только хохотнул и уселся на соседнюю койку.

— Ты восхитительна, — улыбнулся он с хитринкой. — Довольна собой?

— А то! Ты спокоен и готов усваивать информацию здраво.

— Я все еще зол.

— Значит, я уберегла наш скромный лазарет от разрушения, что тоже неплохо.

Эйрин без устали улыбалась, гадая про себя, что именно известно Сириусу. Тот пока просто потирал виски гудящей головы, будто перенервничал и только что узнал, что Эйрин будет жить. Ведь не из-за ожога он так сюда мчался! А как он был зол! На случай архи важных разговоров Эйрин произнесла заглушающее заклинание от подслушивания, а затем, немного подумав, добавила одно довольно пакостное заклятие, чтобы излишне любопытного было видно за милю… Ну так, на всякий случай.

— Во что ты опять вляпалась? — прошипел он.

Был зол? Ой ли? Рано расслабилась…

— Ерундовый ожог от заклятия. Зацепило, не увернулась вовремя, кляча… — заворчала Эйрин, все еще чувствуя обиду. Это заклятие ей никак не дается! Такое мощное, разрушительное, зрелищное — и никак!

— Ерундовый ожог?! От «Adesco Fire»?!

— Я уже поплатилась за свое неумение неделей косметики, — указала она на свой висок в лиловой мази, — так что нечего на меня орать!

— Эйрин, второй раз за неделю! Не умеешь обходиться без травм — не лезь в пекло!

— Остальные халтурят!

— И с каких это пор «Adesco Fire» у вас в программе? Что-то у нас не было такого… — Сириус выпрямился, сложив руки на груди, и на лице заиграла глумливая ухмылочка.

— И ты будешь выговаривать мне, что я вышла за рамки программы?

— Я не буду ругать тебя за излишнюю склонность к темномагическим заклятиям… Нет, не из-за этогоя так зол, — глаза стали опасно-колючими.

Эйрин внутренне подобралась. Но виду не подала: лишь хлопала ресницами и болтала ногами на высокой кушетке. Ожидая новой реплики от Сириуса, она, уже не в первый раз сюда загремев, заметила, что строителей явно мучила ностальгия по Больничному крылу в Хогвартсе: те же сводчатые потолки из камня и арочные окна.

Словно в укор тишине, снаружи прогрохотал магловский трамвай. Стекла зазвенели часто-часто, в свою очередь, укоряя двоечника, лет сто назад ставившего изоляционные заклятия на здание Учебного корпуса Аврората в г. Лондон. Небось, все таланты направил в маглоотталкивающие и на остальное попросту не хватило. Профессора не раз ставили дыры в защите здания, как пример, а кое-кто даже умудрился впихнуть это в методичку, но бюрократическая волокита исправить позор не давала. И тот еще позор! В здании семь кафедр узкоспециализированных заклятий, три кафедры «по маглам», три кафедры по слежке и еще четыре — по защите от нее, а от магловских трамваев отваливается штукатурка! Фундамент, видите-ли, у здания шаткий! Военный объект, Мерлин его задери!

— Ожог от «Adesco Fire» — это в твоем понимании «вляпалась»? Милый, это ведь пока только учеба, и если ты дальше так волноваться будешь, то загремишь к блаженным еще до нашей первой годовщины. Береги нервы, пожалуйста, хотя бы ради меня.

— Только на тебя и трачу, — проворчал Сириус. — Я знаю про отряд, милая. Когда ты собиралась мне об этом рассказать?

«Упс»

— Когда меня примут, — не моргнув глазом, Эйрин изобразила невинность, хотя саму тянуло выругаться: он узнал слишком рано. — Кто меня сдал?

— Сам Аластор Грюм, — улыбнулся, будто клыки скалил. — Он, видимо, считал, что я знаю.

— А я хотела сюрприз сделать… — сжала губы Эйрин: шефу за болтливость по шее не дашь…

— Сделала!

— Не по факту. Но это случится.

— Не будь так уверена.

— Это не тебе решать. Меня примут.

— Первогодку?

— Лучшую на курсе практикантку, одного из двух самых молодых анимагов за последние триста лет, анимага-хищника, кроме того знающего толк в боевой магии, причем не только «белой», и вдобавок еще и чистокровную ведьму, единственную на курсе, имеющую к тому же «Превосходно» по расширенному курсу магического права? — снисходительно перечислила Эйрин. — О да, я знаю, что меня примут в Ударный отряд.

— Ты знаешь, какие слухи ходят об Ударном отряде? Его называют Отрядом зачистки! Отрядом убийц!

— Элитных убийц, Блэк, знаю. А еще людей, которых не отправляют на ложные вызовы по взлому с проникновением — как кое-кого на прошлой неделе — а отправляют ловить настоящих Пожирателей смерти. Возглавляет отряд сам Грюм и он же ведет операции. Это — единственный способ пройти стажировку у живой легенды и единственный способ продвинуться!

— …и умереть в процессе! — опять начал заводится мужчина. — Блестящая карьера!

— Сириус, война на пороге! Скоро весь Аврорат станет Ударным отрядом! Я просто хочу подготовиться к этому как можно лучше!

— Ордена Феникса мало?

— Да мы на собраниях только чай пьем!

— Значит, ты так сильно мечтаешь начать убивать как можно раньше?

— Моя рука не должна дрогнуть в нужный момент, король сарказма. И повторюсь: это шанс поучиться у Аластора Грюма! — она наклонилась поближе к нему, и взяла бы за руку, если бы кушетки стояли поближе: он должен ее понять, ведь она не переменит решения. — Тебя тоже возьмут, если подашь заявку. Ты очень хорош в боевке, Сириус!

— Что, уже стремишься от меня избавиться? — ощетинился он.

— Ой, да хватит уже! — вспылила Эйрин. — Я говорю тебе это, потому что это прекрасная возможность научиться сражаться прежде, чем в мясорубку начнут отправлять всех подряд. И потому что знаю, что ты справишься.

— Нас не отправят в один отряд, — он уже спокойнее, уже способен думать. — В одну группу.

— Нет, конечно! Супругов не зачислят в одну группу, но их теперь несколько… Я тебе о другом говорю!

— Джима тоже зазывать будешь?

— Да вы хуже, чем супруги… — она махнула рукой.

— Хей! — а он уже почти улыбнулся.

— Ему будет тяжелее, чем тебе, — Эйрин не хотела продолжать, но Сириус явно этого ждал. — Он не из темной семьи и он… — она позвонила себе ухмыльнуться. — Ну, травоядное, короче. У него нет инстинкта убийцы. Хотя, ты у нас тоже домашний до жути…

Сириус, против ожидания, все-таки успокоился, даже не смотра на упоминание семьи.

— Ты опять про регистрацию? Мы уже говорили об этом.

— И еще не закончили. Официальное положение пойдет тебе только на пользу! Ты свободно сможешь пользоваться своими способностями в бою!

Он опять потер виски, но на этот раз смущенно.

— А я тебе сказал, что не могу так рисковать.

— Это не аргумент. Ладно, оставим, но мы все равно не закончили.

— Это точно, — протянул Сириус, глядя искоса.

— Подумай над этим.

Все прошло довольно неплохо. Намного лучше, чем как она себе представляла этот разговор. Не о регистрации, конечно (хотя и это она считала важным), а об Ударном отряде. Сириус был против уже когда она решила поступать в Аврорат, что уж говорить об Отряде… Но она убедила тогда, убедит и сейчас, просто нужно больше времени. Тем более, если Грюм упомянул об Отряде при разговоре с Сириусом, значит, зачисление — дело почти решенное. И ей это нужно. Да, ни одна из перечисленных причин для поступления не была ложной, но об одной она не стала лишний раз упоминать: Эвис тоже была в своего рода Ударном отряде, и только в такой должности Эйрин могла оградить и авроров от нее и ее от авроров.

— И все же: что тебе понадобилось от медсестры, что ты так переборщил с обаянием?

Сириус с готовностью по-блэковски ухмыльнулся: что угодно, лишь бы не говорить про регистрацию. Особенно хорошо подойдет тема, которая лишний раз потешит его самолюбие и напомнит нерадивой супруге как же ей фантастически повезло с замужеством.

— Что, даже не ревнуешь?

— Пффф, где она и где я? Не смеши! Лучше колись!

Блэк деланно смутился.

— Ну, нам очень понадобился медицинский спирт. В стенах Корпуса сухой закон же…

— Фу, Мерлин, ни черта не меняетесь! Куда вам спирт, дети?.. Давай домой, я устала.

* * *

Совсем недавно прошел сильный ливень. Грязь квакала под сапогами, мокрая осока сделалась скользкой и острой, тела прочно увязли в лужах, не вызывая сомнений, что живых среди них нет. Ее группа пробиралась через заросли к горящему дому, переступая через трупы хозяев и соседей. Когда они выбрались из подлеска, на небе показалась Черная метка, как будто без нее кто-то сомневался чьих рук этот кошмар. Сознание цеплялось за всякие мелочи, чтобы не вдумываться зачем, собственно, они здесь собрались. Чтобы тренироваться, да, исключительно чтобы тренироваться… Простая боевая тренировка.

Выставив палочку вверх, один из магов произнес формулу антиаппарационного заклинания.

Команда «задержать» — принято.

Быть «в поле» для нее не в первый раз. Но каждый раз — разный, хоть уже и не как первый, так что никаких лишних ассоциаций.

Группа всего из десяти человек, среди них только три новичка. Имена участников она уже успела вызубрить, в отличие от предыдущего раза, и страху она тогда из-за этого натерпелась так, что хватило. Чтобы не ошибиться, не начать надумывать лишнее, Эйрин до сих пор каждый раз старалась проговаривать в голове техническое задание операции и все вбитые в подкорку инструкции: она понимала, что думает слишком много, но страх ошибки был слишком велик. Затем, по инструкции, все вышеуказанное нужно перенести на местность и ситуацию, чтобы определить реакцию. Когда нибудь на смену мыслям, инструкциям, голосу шефа в голове придут импульсы, инстинкты, завязанные на немедленную реакцию, но пока что она могла только думать. Сейчас нужно просчитывать варианты, а не вероятности. Работать с данностью. Вероятности — следующий уровень, и приходит он с только опытом. Чтож, наработаем.

И ведь не зря зубрила — четкость инструкций гнали прочь панику.

Группа осторожно подступала к дому, Эйрин, как новичка, отправили прикрывать фланги, но вспомнив инструкцию и почти наяву услышав рык Грюма, она завертела головой еще больше. Бочком двигаясь на подступах к дому, Эйрин старалась не перекрещивать ноги в шаге, и невольно вспоминались танцевальные па или же — воспоминания свежее — тренировки в Учебке. Еще одно движение, которое должно быть отведено до автоматизма: четкий шаг вперед, боком в стороны и назад. Но нельзя сосредоточивать внимание на собственных шагах, как и на грязной одежде…

Что-то как-то слишком тихо.

«Крутитесь, как волчки!!» — как рявкал Грюм на тренировке.

Она по привычке крутанулась на каблуках, как в зале, и каблуки противно увязли в грязи. Тихонько чертыхнулась, как магла — чтобы никого не отвлекать. Но сама на ерунду отвлеклась. Хорошо, хватило ума не начать очищать сапоги и мантию. Эйрин подняла глаза от мысков как раз вовремя, чтобы уловить человеческую фигуру в зарослях. Мгновение на обдумывание — точно ли там был человек? Ответ — да. Еще мгновение она потратила, чтобы убедиться, что ее группа подступала к дому, вовсю обмениваясь заклинаниями с Пожирателями около дома. Так, исходя из известного следует, что ее группа находится слева и позади, когда она стоит спиной к дому и прикрывает своих с фланга, и нет никаких причин кому-то из группы находиться в зарослях в резерве: Грюм не одобрил наличие резерва, группы обхода спланировано также не было, значит — чужаки…

Значит — реакция.

Выпад палочкой — вверх с длинным хвостом («кто говорит?») и по направлению («куда смотреть?») сноп искр-сигналок («зачем смотреть?») красного цвета («враг»).

— Periculum!

Выпад в сторону зарослей — и голос делать тише, раз не хватает выдержки на «невербалку»:

— Confringo, Expulso!

В заросли полетел приличных размеров файербол, а затем подожженные деревья смело нехитрым взрывом, чтобы дезориентировать противника. Послышались вскрики — кого-то получилось задеть. Эйрин напряглась — точно ли Пожиратели? Аврор слева кинул на нее косой взгляд и кивнул — принято. Мужчина, один из «матерых» авроров, но нет времени его рассмотреть. Эйрин не поняла, заметил ли он тоже или доверился ей, но скоро и это потеряло значение.

Взрыв вызвал атаку Пожирателей из зарослей, фланг плавно стал новой линией фронта. Хорошо, что атака Пожирателей была несколько смазанной, так как их заметили раньше. Эйрин в этот момент почувствовала себя менее бесполезной, но буквально через секунду по нервам пробежала холодная волна: больше нет преград, за которыми можно отстреливаться — это уже открытый бой. Облегчение, что она не задела своих, смело также быстро. Она уж точно не была Сириусом, чтобы очертя голову рваться в бой, радоваться возможности рискнуть… В ней был страх. Не тот, от которого забиваются в угол, а страх от понимания собственных недостатков в бою. Решаемых недостатков. Для того, чтобы научиться доверять себе ей предстояли недели тренировок в зале и в поле.

Теперь стало видно, насколько их было много. Даже не просто много, их было больше.

А может, это даже хорошо, что их много…

— Bombardo Maxima!

Заклинание разворотило землю и сбило несколько Пожирателей смерти с ног. Аврор рядом хмыкнул, и Эйрин, не выдержав, посмотрела на него — это был Эдгар Боунс — еще одна живая легенда. Услышав одобрение, Эйрин чуть воспряла духом.

Пожиратели смерти приблизились достаточно близко для прямого боя.

«Двигайтесь, двигайтесь постоянно!»

Время вновь вспомнить про «танцы». Но за ней стоят авроры, значит лучше отбивать или ставить щиты… Палочка Эйрин, казалось, не гасла ни на секунду, но справиться с таким количеством противников было непросто. Бесконечные «Stupefy», «Protego» и «Expelliarmus»… Один противник, другой, третий… Пару раз ей чуть помогал щитовыми чарами мистер Боунс, и не сразуЭйрин поняла, что этот аврор взял ее в связку. Уловив это, Эйрин сместилась чуть вправо, стараясь прикрыть ему спину. Короткий взгляд за свою — аврор уже там, спина к спине. Еще одно очко к зубрежке!

«Не орать, пока не режут!»

Вот, невербальные заклинания. Она не должна давать противнику шанс отразить ее ход. Но это сложнее, и заклинания пока не получаются полновесными. И в этот раз первое заклинание получилось не слишком удачным: рука дернулась и его жалящее мазнуло по боку. Больно… Так, еще раз: «Не орать, пока не режут»! Собралась. Жжение — ерунда. Если бы только не трещала от напряжения голова…

«Не жалейте сил!! Иначе отсыпаться вам в гробу!»

Ладно, жжение — не ерунда. Оно — наказание и напоминание: она может лучше. Сжав зубы, она сосредоточилась лучше. Забыла про скользкую траву — две ноги вполне способны удержать равновесие — забыла про мокрые сапоги — на кой Мерлин она думает о простуде сейчас?! — забыла про боль от ожога — его залечат в секунды — забыла про Сириусово дежурство, которое может не быть таким тихим, как вчерашнее — они точно увидятся дома. И — удивительно! — отбивать атаки сразу стало легче.

«-Так, ты же анимаг, черт тебя дери! Используй это!»

Звериное восприятие даст очко к вниманию, оно — два к концентрации, а там — и к «невербалке». Нужно же использовать свои сильные стороны, верно? Сколько раз она говорила эти слова себе, прежде чем действительно что-то сделать?! Чтобы привести себя в состояние балансирования, ей все-таки пришлось поставить щит. Секунда в глухой обороне — мистер Боунс чуть насторожился — и она снова в игре. Световые лучи заклинаний распадаются до цветных пучков, движение воздуха при взмахах волшебными палочками стали ощутимее от расстояния, Поддержка анимагической сути заставила почувствовать себя увереннее. Казалось, Эйрин почувствовала маленький кивок одобрения от Эдгара Боунса. Или все же показалось?.. Да какая разница? Она ведь может еще лучше!.. Она чуть улыбнулась, выпуская очередное заклинание.

Меньше мыслей — больше действий в каждую отработанную секунду.

Страх начал уходить.