Гарри Поттер и Ледяной Чертополох. Часть Первая: Наследие (джен)

От обвинения в подстрекательстве к беспорядкам валлийские организаторы фестиваля группу "Дочери Дон" все же отмазали. Незаконное использование взрывчатых веществ и вовсе доказать не удалось, все взрывпакеты ушли на тот фейерверк в конце выступления.

Тем не менее, группа попала в полицейскую картотеку. В участке появлялись даже господа "в штатском", исследовавшие возможные связи между "Дочерьми Дон" и ИРА, а также анализировавшие биографии устроителей фестиваля на предмет наличия следов "Мудиэд Амддиффин Симру" или "Биддин Рхиддид Симру".

____________

"Движение за Защиту Уэльса" и "Свободная Армия Уэльса" соответственно.

____________

Эти две группировки, по сию пору считающиеся действующими, в шестидесятых взорвали несколько почтовых отделений, пару полицейских участков, одну или две плотины и много чего ещё по мелочи. Все во славу свободы Уэльса, естественно. Ни один человек в результате действий "террористов" не пострадал, а последнюю акцию их зафиксировали в 1969 году. Тем не менее, британская специальная полиция бдила.

Азэми порадовалась такому расширению своих знаний о мире. Она знала, что непосредственно против Англии действует ИРА, которая сражается аж со времен Пасхального Восстания, а терроризмом страдает ещё дольше. Но вот что национально озабоченные нукенины водились и в таких местах, как Уэльс и Шотландия... Да-да, существует и такое. "Шотландская Национально-Освободительная Армия" с начала восьмидесятых рассылает английским политикам добро и свет в почтовых отправлениях!

"Офифигительно!" — сказала Кимберли Уинн-Мьюир, основательница и владелица компании "Роваллан Инк", выходя из участка в компании Немайн, её басистки Морриган и клавишницы Бадб и нанятого ими вскладчину адвоката прямо под вспышки фотокамер.

* * *

По возвращении на Привет-драйв тетя Петуния и дядя Вернон устроили чудовищный скандал. Они уже как-то привыкли к тому, что их племянник, шпанюк малолетний, исчезает из дому и появляется когда захочет сам. Но всегда предупреждает заранее! И школу не прогуливает никогда! Поэтому ночной звонок откуда-то из валлийского Гвинедда, из городишки под названием Бангор, с известием об аресте тех бандитов, с которыми он удрал на этот раз, и о том, что Гарри Поттер будет торчать здесь, пока их не выпустят под залог, их удивил, огорчил и расстроил.

Единственное, что немного утешало супругов Дурсль — это всё же были не какие-то там фокусы, а рок-фестиваль. Немного рановато, конечно, обычно ведь таким страдают подростки?

Но в целом...

В целом были крики, слезы и обещания выпороть, отдать в исправительную школу и выслать в Австралию, "раз уж тебе мои нервы не дороги!".

Гарри сбежал из этого дурдома так быстро, как только смог.

* * *

Три десятка улиц, городская площадь, пара баров, парк, кинотеатр и ратуша, вот и все. Весь "город" Литтл-Уингинг, ещё одно стандартное, построенное по многократно уже использованным лекалам порождение Большого Лондона.

В такие местечки миддл-класс прет, как лосось на нерест, обзаводясь ипотечными домами, одинаковыми как близнецы, с непременным задним двором и гаражом на две машины, с теми самыми двумя машинами, лоснящимся седаном с претензией на деловую солидность, и вылизанным универсалом с претензией на семейные ценности. Обе машины покупаются в кредит и каждые три года заменяются на новые, точно так же глубоко кредитные. Заселившись в такой дом, миддл-семейство обычно рожает двух детей, реже — трех, покупает вместо универсала минифургон, и благонадежно и благонамеренно начинает ожидать наступления пенсии, неизбежного, как плохие зубы, плохая еда и дождь.

Если перейти шоссе Магнолий и перебраться через железную дорогу, по которой до Лондона можно добраться минут за сорок, откроется вид на зарастающую высоченным бурьяном и репейником старую автомобильную свалку. Последний труп, микроавтобус "фольксваген", сюда притащили в семьдесят восьмом, а самый первый, уже давно превратившийся в совершенно неопознаваемую груду ржавого железа с выросшим из багажника деревцем — вскоре после войны.

Осенью восемьдесят восьмого какие-то люди купили свалку, огородили часть, дальнюю от железки, но прилегающую к дороге, когда-то соединяющей деревушку Литтл-Уингинг с соседней деревней, такой же крохотной и никому, кроме обитателей единственной улочки, не интересной. Сейчас это ещё один пригород Большого Лондона, а дорога превратилась в шоссе, достаточно оживленное, чтобы поставить на нем автомастерскую.

На огороженный кусок свалки стащили более-менее выглядящие корпуса автомобилей, возвели там два быстросборных ангара из рифленого железа, поставили три навеса, и повесили на въезде гигантскую неоновую вывеску "Смит и Стоун: авторемонт, шиномонтаж, сход-развал и балансировка".

У самой полосы отчуждения был возведен ещё один ангар, но вход в него сразу перегородили корпусом древнего ржавого "Рутмастера", а его в свою очередь завалили старыми шинами и бочками из-под бензина. На стены были нанесены печати, обеспечивающие строению вид ветхий и заброшенный.

Под землей авторемонтную мастерскую с заброшенным ангаром соединяло длинное подземелье, основной функцией которого было сохранение в тайне тренировок по стрельбе. Трудно в Лондоне и окрестностях найти трехсотметровую дистанцию... А уж такую, чтобы на ней можно было стрелять непрерывно целыми месяцами подряд — и вовсе невозможно!

Подземная линия имела пять сотен метров в длину.

В Литтл-Уингинге можно было стрелять не только из дробовиков и автоматов — из "Стерлингов" и МАТ, с их плевой прицельностью, можно было пострелять и в Старых Доках — но даже из MAS и FN-FAL! Привезенные из Германии "калашниковы" клоны Азэми и единственный клон Гарри осваивали именно здесь.

Кроме основной, стрелковой функции, мастерская выполняла ещё две. Приводить в рабочий вид найденные на свалке автотрупы, заодно присваивая некоторым несвойственные ранее функции. Хорошая тренировка и как автомеханика, и как печатника. А ещё мастерская приносила прибыль. Которую можно было назвать даже законной — если не очень пристально вглядываться в источник запчастей и происхождение инструмента и оборудования.

Сейчас под навесом для хранения "готовых" автомобилей, тех, что восстановлены со свалки и предназначены для продажи, стояли "Форд-Таунус ТС купе" семьдесят четвертого года, "жук", "Humber Sceptre", "Остин Мини" и "Ленд-Ровер"-пикап одного из первых выпусков. Восстановление каждой из машин потребовало немалой фантазии, а тот школьный автобус, с которым работающие в мастерской клоны потихоньку возились сейчас, и вовсе стал кошмаром. То есть отличной проверкой знаний и способностей, конечно.

Под навесом, предназначенным для отремонтированных "клиентских" машин пусто, клиентов, обращающихся в мастерскую "Смит и Стоун", не так уж много. Ни внешний вид ангаров и навесов, построенных недавно, но уже успевших покрыться пятнами ржавчины и лохмотьями отслоившейся краски, потеряв всякий вид, ни рабочие, выглядящие как сборище самых отборных бездельников, шпаны и хулиганья, не способствовали популярности мастерской. Хотя машины здесь чинили на совесть, и те, кто рискнул один раз, обращались снова.

Под навесом позади большого ангара стояли почти новый темно-красный "Транзит" 1985 года, официально принадлежащий мастерской, и синий "Триумф ТР-7", записанный на мистера Дж.Дж. Смита, бывшего владельца ломбарда из Манчестера, а ныне партнера мистера Стоуна. Сам мистер Смит, равно как и мистер Стоун, давным-давно пребывал где-то на дне Темзы, причем в весьма фрагментированном виде. Что не мешает людям, очень похожим на господ Смита и Стоуна, вовсю распоряжаться их капиталами...

Единственное, чего во всем этом раю не хватало Гарри — это озера. Или реки. Ну хоть бы самый завалящий бассейн! Если бы он тут был, мальчику не приходилось бы при каждом взлете преодолевать сразу два страха. Один перед чакроистощением, а другой — разбиться вдребезги!

Расстояние между высотой, упав с которой, можно убиться-вообще-нафиг-совсем-и-даже-шиноби-не-исключение, и высотой, при падении с которой парашют успеет раскрыться, составляет дистанцию громадного размера. А "Нимбус-1700", при всей своей "дружелюбности", был гоночной метлой, не прощавшей ошибок. Когда Гарри в первом своем вылете на большую высоту и скорость едва не размазался об воздушный вихрь, вызванный пролетающим мимо по своим делам истребителем RAF, только парашют его и спас.

Дивная картина — спускающийся на парашюте мальчик, едва не теряющий сознание от мощности техники "покрова света", требуемой для прикрытия его парашюта и его самого, и чуть ли не издевательски кружащая вокруг метла. Да, у каждой метлы, как у любого сложного артефакта, был свой характер. Автор книги "Об артефактах полетных" уверял, что чем сложнее артефакт, тем мощнее выражена личность, и если простые семейные метлы по интеллекту не слишком отличались от своих не магических товарок, то ковер-самолет какого-нибудь шейха мог сравниться с собакой, а то и с не очень умным человеком!

Метла "Нимбус-1700", которую Гарри про себя называл "Бурой Бесс" за окраску и характер поведения, несла в себе личность суровую, склонную к черному юмору и не склонную к компромиссам.

Десятилетнему мальчику, пусть и сильно отличающемуся от обычных детей, иметь дело с упрямым артефактом было сложно. Разгоняться на полную, все сто восемь обещанных проспектом фирмы "Нимбус" миль в час, на малых высотах грозило столкновением с проводами, деревьями и взлетающими птицами. Лезть на большую высоту, где птиц меньше, а деревьев нет вообще, после того опыта с "Торнадо" Королевских ВВС и парашютом мальчик не решался.

Поэтому он летал медленно и очень низко.

С другой стороны, высоко и быстро ему пока что не очень-то и надо.

То есть не помешало бы... в принципе...

Гарри представил, как облегчилась бы его жизнь, будь у него возможность постоянно пользоваться метлой, способной выдать больше ста миль в час... Вот ещё бы узнать, насколько она незаметна для радаров, и как волшебники избегают самолетов!

________________________

"Бурая Бесс":

http://gryzh.livejournal.com/124081.html