Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

Интерлюдия Ханна

Ханна изо всех сил старалась казаться неторопливой, пока шла по штаб-квартире СКП. Через переполненные и тесные коридоры, заполненные стрессом перегруженных работой агентов и персонала. Её путь лежал обратно к кабинету директора Суинки, и уровень окружающего стресса и панической энергии, казалось, только рос с каждым шагом к её цели.

Даже при отсутствии всех кризисов, с которыми сталкивался город, офис СКП всё равно был бы занят после такого крупного шоу, как благотворительное мероприятие, которое состоялось днем. Все обязательства, связанные с таким событием, пресс-релизы, заявления, одобрение роликов с лучшими моментами и работа над имиджем отдела, всё это всё ещё происходило, но было втиснуто в одно целое с другими проблемами, с которыми они имели дело. Проблемы, которые в любой другой ситуации полностью затмили бы благотворительность и рекламные усилия.

Им пришлось иметь дело со столкновением Империи с Зубами и продолжающимися усилиями по управлению состоянием города после Безбожного Часа, но также им пришлось, по крайней мере, создать впечатление, что они контролируют ситуацию, что они могут поддержать усилия по восстановлению и увековечить память павших. Слишком много всего происходило слишком быстро и обрушивалось на департамент всё сразу. Дела и раньше шли плохо, и сочетание событий этого дня вывело ситуацию на новый уровень.

И это, даже не считая последнего откровения, которое было положено к её ногам. Её и директора, и, к счастью, ограничилось только ими двоими.

Она старалась не показывать никаких признаков беспокойства по поводу недавней потенциальной катастрофы, которая могла обрушиться на департамент. Лучшее, что она могла сделать, это сделать вид, что её не затронула суматошная атмосфера. Здание СКП всегда было суматошным, но сейчас всё зашло за рамки даже самых критических и отчаянных времен, которые она видела за свою долгую карьеру. Штаб-квартира СКП была преобразована после атак. Здание было спроектировано как административный центр, а не как база для операций СКП и оставшегося Протектората.

Оставшийся Протекторат. Вероятно, это было милосердием, что команда не понесла фатальных потерь во время катастроф, обрушившихся на город, но это не означало, что они остались невредимыми. Скорость все еще был прикован к инвалидной коляске и будет таков в течение нескольких месяцев, если только Панацея не проявит неожиданную щедрость. Спидстер, неспособный ходить, это было практически шуткой, но Робин помогал, где мог, в основном с консолью и обязанностями по наблюдению, по крайней мере, в той степени, в которой позволяли его врачи.

Штурм оказался бы почти в таком же плохом положении, как Скорость, если бы не удача, которая, к сожалению, не распространилась за пределы его персоны. Он был, вероятно, единственной надеждой департамента на то, что девушка решит вылечить остальных в будущем, но отказался давить на неё по этому вопросу. Честно говоря, даже если бы она согласилась, беспорядок в мерах сдерживания, политических решениях и активных расследованиях вокруг её дела, скорее всего, помешал бы любому дальнейшему лечению, независимо от того, насколько оно было отчаянно необходимо.

И не похоже, что это помогло бы Рори. Не там, где это имело значение. Его собственный исцеляющий фактор позаботился о полученных им травмах, по крайней мере, физических. Триумф, возможно, и появился на благотворительном мероприятии, но, учитывая, как на него повлиял Безбожный Час, она могла понять его нежелание возвращаться на поле. Восторг, который она испытала, получив подтверждение опыта собственного триггера, был смягчен шоком от того, что Рори увидел, подвергнувшись воздействию поврежденной технологии Апейрона и последовавшему за этим прорыву, который был классифицирован как Дело 68.

Невозможно было представить более резкий контраст с рассказом Виктории Даллон об этом опыте. Когда она услышала, как девушка описала то, что произошло, это было похоже на подтверждение того поворотного момента в её жизни. Видение, которое, казалось, ни один другой кейп не мог вспомнить так, как она. Вместо заблуждений растерянной девушки, это наконец-то было воспринято с весом, которого, как она знала, оно всегда заслуживало, только это стало палкой о двух концах. Это забрало одного героя из города для испытаний и вывело из строя другого, оставив Протекторат еще более недостаточным.

И, конечно, был Оружейник. Или, точнее, отсутствие Оружейника. Она надеялась, что выздоровление Колина уменьшит нагрузку, позволив ему взять на себя часть обязанностей, с которыми она боролась с первой ночи атак Бакуды, но этого не произошло. Она знала, что было бы слишком оптимистично считать его выздоровевшим только потому, что он проснулся, но в любой другой ситуации команде пришлось бы активно удерживать его от возвращения на поле или, по крайней мере, от микроменеджмента каждого аспекта их деятельности с той секунды, как он достаточно поправился, чтобы говорить.

Этого не произошло. Предположительно, он следовал медицинским рекомендациям относительно своего восстановления и реабилитации. Учитывая то, что она слышала о перенесенных им операциях, она не могла его за это винить, но всё же его отношение к местному отделению было более чем немного тревожным. На самом деле, это было гораздо больше, чем 'немного' тревожным.

Колин фактически был Протекторатом Восток-Север-Восток. Его личность как героя была так тесно связана с департаментом, что между ним и отделением Протектората едва ли было какое-либо разделение. Можно было видеть это влияние в решениях по связям с общественностью, принятых для других героев. Департамент, возглавляемый технарём, имел кейпов, костюмы которых просто склонялись к более гладкому и современному стилю.

Ну, по крайней мере, в тех случаях, когда Протекторат помогал установить их личности. Это влияние было определенно более очевидным на Эгиде, Рыцаре, Висте, Стояке и Скорости, чем на Призрачном Сталкере, Страшиле или на ней самой. Синергия образа Батареи была скорее счастливой случайностью, а детали личности Штурма были особым случаем. Тем не менее, нельзя было отрицать влияние, которое имел этот человек, как прямое, так и косвенное. Дошло до того, что отклонение от этой темы стало осознанным выбором, а не праздным баловством.

Теперь это титаническое присутствие просто исчезло. Это нельзя было даже назвать дырой, оставленной его отсутствием. Такое бы серьёзно преуменьшало серьёзность проблемы. Это было похоже на то, как будто фундамент всего отдела был выдернут из-под них, как с точки зрения технического и логистического вклада Оружейника, так и самого веса его присутствия. Она пыталась восполнить разницу, но даже без потребности во сне она не могла занять эту позицию.

И ни за что не хотела. Ханна знала, что они с Колином — разные люди с разными целями. Она могла руководить отделом и делала это несколько раз, когда того требовала ситуация, но для неё это не было центральным стимулом, как для Колина. Именно «было», потому что раньше Колин никак не смог бы остаться в стороне от всего происходящего. Учитывая последнее откровение, она снова задавалась вопросом, намеренно ли он отдаляет себя от разрастающейся катастрофы.

Идея, что Оружейник когда-нибудь откажется от Протектората Восток-Северо-Восток, была безумной, но это предполагало, что филиал все еще был тем филиалом, который он построил и которым руководил на протяжении всей своей карьеры. Когда база Протектората была разрушена, а город погрузился в хаос, это было похоже на то, что они потеряли больше, чем просто штаб-квартиру и лидера. Казалось, что весь департамент был разрушен, и не осталось ничего, кроме пустой оболочки, хромающей вперед, пока она не рухнет под собственным весом.

Или, может быть, это просто говорила усталость. Слишком долго на ногах, слишком мало еды и слишком много кофеина. Не нуждаться во сне — это не то же самое, что не нуждаться в отдыхе. Она могла поддерживать свой темп лишь до тех пор, пока он не начинал её изматывать, и она давно уже перешла этот предел. Физическое и умственное истощение накапливалось вместе со стандартным износом и напряжением от постоянного подталкивания себя. Мышечные боли, скованность суставов, боль в ногах и общее чувство напряжения сверх её предела — всё это усугубляло вышеупомянутое истощение, загоняя её разум в темные и пессимистичные места.

Пока она шла по коридорам, ее ноющие ноги ощущали тяжесть, несмотря на срочность ситуации. Она знала, насколько это важно, но просто не могла собраться с силами, чтобы отреагировать так, как это требовалось. Может быть, она начала неметь к чувству срочности. Казалось, что всё за последние недели было срочным, и всё это навалилось на её плечи.

Она сделала вдох и попыталась стряхнуть усталость с конечностей. Ей нужно было укрепить имидж уверенности и лидерства, в котором сейчас нуждался отдел, тот, который она изо всех сил пыталась поддерживать. Стресс от «лидерства» изматывал её даже больше, чем часы, которые она работала. К счастью, у неё было достаточно опыта, чтобы не показывать вздохи, особенно на публичных мероприятиях. Она привела себя в порядок для благотворительного мероприятия, надев свежевыглаженный костюм, который откуда-то привезли. Выставляя напоказ лучшее лицо отдела, чтобы попытаться отвлечься от того, как все, казалось, разваливалось.

И это сработало. Или, по крайней мере, так хорошо, как мог бы сказать кто-либо. Присутствие Протектората на мероприятии было балансирующим актом с самого начала. Репутация департамента была в клочьях после того, как они справились с чередой кризисов, обрушившихся на город, и дальнейшие откровения о масштабах деятельности АПП бросили более темную тень на их прежнее управление ситуацией с бандой. Откровения, которые шокировали даже членов команды, заставив её задуматься, как именно они оказались в таком состоянии.

Это была проблема, на решение которой у неё не было ни времени, ни ресурсов. Просто решение текущих проблем и обязательств подталкивало её и остальных героев города к пределу, а их приверженность благотворительному мероприятию не помогала их ситуации. Они не могли выглядеть игнорирующими усилия в пользу жертв этих катастроф, но также не могли быть замечены в невыполнении своих обязанностей перед городом, особенно потому, что любой, у кого есть хоть капля здравого смысла, знал бы, что такое событие — идеальное время для начала атаки, чтобы не беспокоиться о немедленном вмешательстве Протектората.

Ханна прибыла, готовая уйти в любой момент. Другие герои также были готовы или даже уже были развернуты на поле после краткого появления перед камерами. Когда произошло нападение, она была готова к худшему. Но, к счастью, вместо того, чтобы столкнуться с очередной нарастающей катастрофой, разрывающей город пополам, всё подавили с презрительной легкостью. Честно говоря, она не была уверена, хороший это знак или плохой, учитывая недавно выявленные подробности.

Тем не менее, Протекторату, по крайней мере, удалось привлечь несколько кейпов, чтобы избежать впечатления полной халатности, даже если рассмотрение этого вопроса вызвало очередной раунд дискуссий относительно того, как департамент отреагировал на более ранние события.

— Мисс Ополчение. — Ханна обернулась и увидела одну из упомянутых кейпов, спешащую к ней из одного из боковых коридоров. Синий рисунок цепи на костюме Батареи мерцал, когда она двигалась, и серьезное выражение было видно под забралом ее шлема.

— Батарея. — сказала Ханна, слегка замедляя шаг. Она все еще была под давлением, но не могла позволить себе привлекать внимание к этому факту. Не с тем, что было поставлено на карту. Вместо этого она улыбнулась за своим шарфом с узором из флагов и кивнула другому герою. — Мои поздравления за действия против Империи и Зубов.

Батарея слегка кивнула и понизила голос.

— Спасибо, но я сомневаюсь, что это действительно стоит поздравлений. Штурм и я задержали кейпов Зубов, пока их не забрала СКП, но все знают, что это была полностью Небесная Кузница. — Она выдохнула. — И я сомневаюсь, что то, как я справилась с этим, заставит многих петь мне дифирамбы.

— Никто не будет винить тебя за следование политике департамента, — заверила ее Ханна. Это было не совсем так, по крайней мере, в публичной сфере. Некоторые люди простили бы ей приверженность политике департамента, но даже они бы винили саму политику, вместе с человеком, который её выпустил и оставил на месте. Просто еще одна проблема, с которой у директора Суинки не было времени разобраться.

Батарея слегка кивнула, затем подняла на неё глаза.

— Что касается этой политики, — Ханне пришлось сдержать свою реакцию на тон Батареи. — Есть ли причина, по которой она не была отменена? Обычно я бы не спрашивала, но мы теперь действуем по разным мандатам с героями из-за пределов города. Я знаю, что дела идут суматошно, но, учитывая серьезность ситуации, кажется, что единый подход будет приоритетом.

За своим шарфом Ханна сжала губы в линию.

— Эти политики были выпущены в соответствии с процедурами СКП для чрезвычайных ситуаций. Существует серьёзный процесс надзора за их изменением и отказом, который, как я понимаю, осуществляется на более высоких уровнях организации.

Это было ничего более чем оправдание, и она подозревала, что Батарея это знала. Основная причина, по которой политика не была отменена, заключалась в том, что это потребовало бы от директора Суинки специально отказаться от нее. Те же самые протоколы, которые позволяли быстро вводить эти меры, затрудняли их отмену. Это был не просто вопрос гордости или эго, хотя Ханна могла признать, что это, вероятно, было фактором.

Отзыв политики, реализованной в ответ на крупное событие, требовал обоснования и доказательства действий со стороны департамента, который ввел эту политику. Крайние меры не могли быть просто отброшены. Это была политика, направленная на предотвращение легкомысленного использования такого рода указов, и она могла бы сработать в других городах. Места, где практикой было тщательное рассмотрение перед выпуском общей политики с учетом конкретных обоснований, которые могли быть рассмотрены, если бы выяснилось, что решения были приняты ошибочно.

Не было никаких сомнений. Директор Суинки злоупотребила своими директорскими полномочиями. Атаки АПП были именно тем видом событий, против которых эти полномочия должны были быть использованы, но директор опиралась на них еще до первой волны бомбардировок. Каждая последующая волна политических деклараций добавляла ещё один слой оправданий, которые нужно было решать, пока стоимость отказа от политики не стала непомерной, не только для директора, но и для всего департамента.

Директор могла отменить свои предыдущие решения, но это означало бы признание вины практически по каждому аспекту её поведения, приведшего к Безбожному Часу. Учитывая юридические и гражданские последствия такого рода заявления, даже национальный офис не настаивал на этой мере, несмотря на то, как директор Суинки рассматривалась в более широком СКП. Вместо этого они сдерживали проблемы. Управление другими командами и активами за пределами полномочий директора, передача ответственности за аспекты катастрофы и устранение любых нарушений политики путем эффективной передачи ответственности на более высокий уровень.

Честно говоря, директор Суинки, вероятно, надеялась на публичное нарушение этих политик. Если бы Батарея публично проигнорировала их, это дало бы директору возможность обновить приказы, возложив вину на подчиненного, которого простили бы при оценке действий. Никто не мог обвинить Батарею за следование правилам, но Ханна должна была признать, что всё было бы намного проще, если бы Штурму удалось воспользоваться возможностью.

Вся ситуация была проблемой. Высшее руководство не было готово предоставить директору Суинки полное помилование за её предыдущие действия, а она не была готова давать им больше боеприпасов против неё, чем было абсолютно необходимо. Это привело к своего рода противостоянию, когда город был слишком нестабилен, чтобы её заменить, но было слишком много общественного недовольства, чтобы её действия были проигнорированы. Это означало, что директор была так же сосредоточена на прикрытии своих текущих и прошлых действий, как и на управлении ситуацией в городе. Рассеянный директор был последним, что было нужно городу, но, похоже, не было хорошего способа разрешить ситуацию, были только плохие способы её управления.

Было бы неплохо, если бы политика могла оставаться в стороне, но Ханна была в Протекторате достаточно долго, чтобы знать, что даже угрозы S-класса не были застрахованы от этих проблем. Уместное сравнение, учитывая, с чем они имели дело в городе.

— Я видела публичные видеозаписи инцидента, — сказала Ханна, заставив Батарею слегка поморщиться. — Но какова была твоя оценка этой встречи?

Батарея перевела дух.

— То, как это было? Я не думаю, что есть какая-то агрессия со стороны команды Апейрона по отношению к департаменту, но любая надежда на то, что они проигнорируют более ранние действия департамента, была бы неуместной.

Ханна кивнула. Обвинения, выдвинутые против Апейрона, были значительными. Ранние оценки возложили почти всю ситуацию на этого человека, при этом игнорируя его предупреждения и отметая вполне реальные угрозы, которые нарастали на заднем плане.

— Не так плохо, как могло бы быть, — продолжила Батарея. — Учитывая некоторые обвинения, не было бы ничего удивительного, если бы Апейрон был открыто враждебен.

Мисс Ополчение рассудительно кивнула.

— Это было… неразумно, — сказала она, используя максимально нейтральный язык, какой только могла. — Но мы были не единственными, кто упустил значимость действий Марш.

— Нью-Йорк, — сказала Батарея. — Трудно поверить, что кто-то вроде неё годами бегала вокруг, просто гоняясь за Стражами.

Ханна кивнула.

— Многие разные партии выразили схожие опасения.

Это был не очень хороший взгляд на нью-йоркский офис. Небольшое милосердие, поскольку это, по крайней мере, сделало упущения департамента Восток-Северо-Восток менее выдающимися, но всё же, были видео столкновений между Марш и различными командами Стражей. Взрывы от ее силы контакта были на волосок от того, чтобы покалечить или убить одного из молодых героев, героев, которые были одобрены для противостояния против неё. С очень ярким образом того, что эти взрывы сделали с Апейроном, была значительная обеспокоенность тем, как Нью-Йорк справился со своими оценками.

Как будто эти оценки чего-то стоили перед лицом силы умника Марш. Эта безумная способность, которая фактически сбивала с толку любую оценку, основанную на умниках, которая включала её действия. Это было настолько беспрецедентно, что её было легко пропустить и еще легче неправильно приписать. Еще одно преступление, которое ошибочно было возложено на Апейрона, и еще одна причина для Небесной Кузницы не доверять департаменту.

На самом деле, повезло, что встреча ограничилась тем, что в худшем случае можно было бы описать как легкий спор. Батарея была права, когда говорила, что некоторые кейпы держат обиды, обычно за гораздо менее серьезные проступки. Еще одна вещь, о которой ей пришлось беспокоиться, учитывая последние события в череде катастроф.

Батарея выдохнула.

— Столько всего произошло, что, думаю, даже другие отделы не могут за всем этим уследить.

— Похоже, так оно и есть, — сказала Ханна.

Присмотревшись к Батарее, Ханна увидела признаки той же усталости и дискомфорта, с которыми она сталкивалась сама. Батарея также привела себя в порядок для благотворительного мероприятия, надев свежий костюм и сделав профессиональный макияж, чтобы выглядеть лучше всех перед камерами. Усталость мастерски скрывалась тонким слоем макияжа, в то время как железная дисциплина сдерживала реакции на небольшие боли и раздражения, которые бы прошли при достаточном отдыхе.

Или визите к Панацее. Это была еще одна область, где влияние девушки было упущено из виду. Она имела значение не только в серьезных травмах. Во время её осмотра болезненность изнурительной ночи могла быть смыта, оставляя вас готовым так же усердно работать над следующей миссией. По-видимому, потребовалось всего несколько лет без этих последствий, чтобы отдел потерял из виду разумные пределы работы с кейпами. Без этого магического исцеления, бремя, которое эта работа налагала на менее усиленных членов команды, быстро нарастало.

Ханна наблюдала, как Батарея отодвигает прочь усталость и боль, накопившиеся за последние недели, и заставляет себя улыбнуться.

— Ну, по крайней мере, при таком количестве событий я могу избежать того, чтобы стать главной историей следующего новостного цикла. — Она улыбнулась немного шире. — Особенно со всем, что касается благотворительного шоу.

Реакция Ханны была неоднозначной. Дневное мероприятие имело воодушевляющий успех практически на всех уровнях. Оно вызвало огромный поток поддержки, как в виде пожертвований, так и в виде поставок и оборудования, отправленных напрямую группам помощи. Само мероприятие было ошеломляющим, и на записях, возможно, выглядело даже лучше, чем лично. К городу было привлечено внимание всей страны, и на этот раз оно было позитивным. Это была, возможно, лучшая пресса, которую получило отделение с тех пор… ну, с тех пор как они в последний раз работали с Гармент.

И вот откуда взялась другая сторона вещей. Батарея не знала о почти несомненной связи Гармент с Небесной Кузницей. Координация, которую она продемонстрировала при организации мероприятия, несомненный рост её способностей, этот весьма специфический аспект её технарских работ, которые были, по-видимому, менее продвинутым, но все же более полезным, чем практически любая другая технарская технология, — всё это вызывало беспокойство.

Но это были абстрактные точки беспокойства. Потенциальные точки. Вопросы для аналитиков или людей, создающих документы о непредвиденных обстоятельствах и психологические профили. С точки зрения департамента, это был дар небес. Возможно, преднамеренное мирное предложение, а может быть, ещё одна демонстрация силы. Наглядная демонстрация того, насколько далеко может простираться влияние Апейрона.

Но это была проблема на потом. Было много, много проблем на потом, и Ханна делала всё возможное, чтобы предотвратить самые ужасные из них. Таким образом, ей не нужно было брать на себя неприятности, паникуя из-за события, которое было только позитивным.

— Шоу получилось исключительно удачным, — сказала Ханна, умолчав о том, что это подразумевало в отношении координационных способностей Гармент. — Мне жаль, что вам со Штурмом пришлось его пропустить.

Женщина кивнула.

— Видео невероятное, но, признаться, мне бы хотелось увидеть всё лично. И, по крайней мере, люди в сети смотрят что-то еще, кроме записей кейп-боев.

Ханна подняла бровь, а Батарея угрюмо кивнула.

— Да, я знаю, что люди будут перебирать каждый кадр с этого дня. Я имею в виду, это Слежка, — добавила она.

— Точно, — сухо сказала Ханна. Каждая женщина кейп привлекала определенное внимание в сети, и карьера Ханны растянулась достаточно долго, чтобы она увидела весь спектр возможностей. Слежке удалось вырастить огромное количество последователей всего лишь самым мимолетным появлением. С её последним показом невозможно было представить, как далеко люди зайдут.

Маловероятно, что это полностью затмит диалог Батареи с Небесной Кузницей, но между публичным появлением Слежки и грандиозностью благотворительного мероприятия Гармент, количество людей, обсуждающих политику ВСВ-процедур, будет в меньшинстве. Небольшое благословение, но оно полностью приписывалось действиям Небесной Кузницы, в очередной раз заставив Ханну задуматься, насколько преднамеренным это могло быть.

Батарея остановилась, и часть веселья исчезла из ее глаз.

— Даже после такого представления, даже если всё заснято на камеру, это не остановит Мясника, — мрачно сказала она. — Мы увидим ответ на это. Я читала досье. Зубы всегда эскалируют, когда им бросают вызов.

Ханна кивнула молодой героине.

— Анализ продолжается, но первоначальный ответ Зубов, скорее всего, будет направлен против Империи. — Она попыталась пробиться сквозь туман усталости, чтобы вспомнить детали из более ранних отчетов и брифингов. — Принимаются меры по вывозу захваченных кейпов из города. Они будут удерживаться и обрабатываться другими департаментами.

Это сэкономило бы им силы и рабочую силу, которые они на самом деле не могли себе позволить, хотя это и не было движущей причиной действий.

— Они не доверяют нам содержание пленных, — ровно заявил Батарея.

— Я считаю, что они хотят уберечь департамент от попытки побега, учитывая ущерб, нанесенный последним инцидентом, — ровным голосом ответила Ханна.

На самом деле, это может даже не иметь значения, если бы Зубы смогли получить своих кейпов. Если бы штаб-квартира СКП была серьезно повреждена в попытке, у департамента не было бы базы операций в городе. В лучшем случае им пришлось бы полагаться на поддержку полицейского департамента, что вряд ли было привлекательной перспективой в данный момент.

Батарея кивнула.

— А помещения Стражей находятся прямо над камерами содержания. — Добавила Батарея.

Ханна неловко кивнула. Это конкретное решение по дизайну несколько раз поднималось представителем Молодежной гвардии, особенно в отношении размещения Сталевара и Флешетты. Насколько ей известно, этому вопросу не уделялось особого внимания, когда Стражи были перемещены из базы Протектората после того, как директор Суинки приняла командование юными героями. Конечно, это не помешало людям пересмотреть решение после факта, и последнее, что кому-либо было нужно, — это чтобы кто-то из команды получил травму, когда злодеи пробивались к камерам.

— Ещё одно беспокойство, — сказала Ханна. — Делаются приготовления к транспортировке ночью, но детали оставлены на усмотрение других отделов. У нас не будет окончательного подтверждения, пока не прибудут транспортные бригады.

— Информационный контроль? — спросил Батарея.

Ханна кивнула. Политика означала, что не будет никакой возможности утечки информации о перемещении заключенных из департамента, потому что департамент не будет её иметь. Ханне не нравилось, когда к ней относились как к угрозе безопасности, но это была едва ли не самая вопиющая мера, которая была принята.

Даже будучи руководителем группы, она всё ещё была фактически отрезана от некоторых деталей. Даже директор Суинки не была полностью проинформирована о каждом развитии событий. Они жонглировали несколькими уровнями безопасности, отчаянно пытаясь сохранить самые важные детали в тайне. Было неясно, были ли нарушения электронными или операторными, поэтому в критических вопросах всё было заблокировано, хранилось в тайне и решалось только через прямые инструктажи. Это добавило еще больше работы для отдела, который едва справлялся под тяжестью слишком большого количества пересекающихся кризисов, и давление заставляло всех, как гражданских, так и кейпов, опасно приближаться к выгоранию.

Таково было нынешнее состояние Протектората Восток-Северо-Восток. Никто никому не доверял, и все были очень уставшими.

— Об этом я хотела спросить… — начала она, доставая телефон и показывая Ханне сильно отредактированное сообщение из национального офиса СКП. — Я получила приказ явиться на проверку силы сегодня вечером. — Она снова посмотрела на сообщение. — Это высокоприоритетное дело с «инструктажем по прибытии».

Самый высокий уровень безопасности, доступный для вопросов, которые они не могли рисковать вводом в компьютерную систему или даже обработкой через физические документы. И если это было тестирование сил, то Ханна знала, о чем, скорее всего, идет речь.

Конечно, ей и Директору потребовалось больше половины дня, чтобы узнать, что сделал Бесстрашный, и что было сделано с Бесстрашным. Или, возможно, для Бесстрашного. Шон проигнорировал Директора и в том что лично связался с Апейроном, и в том как он сообщил о своей встрече. Из того, что она слышала, остальная часть СКП разделились во мнении, было ли это безрассудным нарушением протоколов или одной из самых удачных встреч в истории Протектората.

Шон передал свой Аркланс. Она не могла поверить, что он пойдет на такой риск, но, сделав это, он, по-видимому, получил представление о механике некоторых вспомогательных способностей Апейрона и то, что называлось прямым и монументальным улучшением его способностей.

Способности, которые, по-видимому, были в худшем варианте — Стрелок Шесть, четыре очка повышения его рейтинга угрозы всего за несколько секунд усилий со стороны Апейрона. Копье Шона было взято для тестирования, в то время как каждое слово Апейрона воспринималось с серьезностью, которую мог бы заслужить потенциальный контракт с неуравновешенным, вероятно, сумасшедшим ученым.

Казалось, два ключевых момента, которые были определены, включали разрешение Шону отдохнуть и сохранение деталей встречи в тайне от посторонних лиц. По-видимому, это было скорее легкомысленное заявление о мерах информационной безопасности департамента, но национальный офис не стал рисковать. Бесстрашный получил краткий опрос, прежде чем ему было приказано отдохнуть до начала благотворительного мероприятия. Отдых был прямым приказом от Главного Директора.

Вполне понятно, что его Аркланс был взят на обширную оценку, при этом полностью оставив офис ВСВ вне курса событий. Пока подробности встречи и результаты тестирования не были сообщены ей и директору Суинки по защищенной линии.

И, конечно, как и всё, что касается Апейрона, ситуация была даже серьезнее, чем казалось. Все знали, что снаряжение Бесстрашного работало только для него. Для всех остальных копье было не более чем громоздким стержнем затвердевшей энергии. За исключением того, что оно работало для Апейрона, и, по-видимому, в большей степени, чем мог справиться даже Бесстрашный. А затем его улучшение…

Это было описано как предоставление сродства к типу энергии, которая в частности позволяла усилить эффекты, которые Бесстрашный влил в оружие. Но поскольку они имели дело с Апейроном, эффект на этом не остановился.

Он больше не ограничивался Бесстрашным. Или, по крайней мере, та часть, которая была обусловлена влиянием Апейрона, не была. Обычные лабораторные техники могли вытягивать небольшие электрические разряды из оружия. Фактически, был базовый уровень эффекта, который примерно соответствовал тому, что Бесстрашный мог вытягивать из Аркланса до встречи с Апейроном.

В конце отчета был добавлен комментарий о том, что они будут исследовать взаимодействие между эффектом и другими электрическими паралюдьми. И, похоже, это оказалось достаточно плодотворным, чтобы распространить на Батарею.

— Я думаю, что знаю, о чем идет речь, но было бы неуместно строить догадки. Я уверена, что полное объяснение будет предоставлено, когда ты прибудешь туда, — сказала Ханна.

— Ясно, — сказала она. — Я просто хотела убедиться, что ты знаешь, на случай, если это затянется или будет конфликтовать с другой операцией.

— Спасибо, но я уверена, что директор, по крайней мере, была бы в курсе твоей ситуации, — сказала она. Как исполняющая обязанности лидера, её, вероятно, тоже ждало уведомление, но со всем, с чем она сейчас сталкивалась, она не была настолько в курсе своих сообщений, как того требовала её роль.

Всё, с чем она имела дело. Настолько, что несанкционированное взаимодействие между одним из её подчиненных и бродягой-технарём, включавшее использование эффекта Козыря высокого уровня и наложение нескольких дополнительных указов на департамент, едва ли стоило упоминания. Невероятно, но у неё были гораздо более серьезные проблемы, с которыми нужно было разобраться.

Ханна отметила, что их довольно размеренный темп почти привел их к кабинету директора Суинки. Она прочистила горло и виновато посмотрела на Батарею.

— Извини, что прерываю, но мне нужно на встречу с директором, — сказала она.

Батарея кивнула.

— Хорошо. Спасибо, что подтвердила это. — Она в последний раз взглянула на экран своего телефона, прежде чем убрать его. — Штурм сейчас проверяет Панацею. У меня должно быть время заскочить на короткий визит, прежде чем мне нужно будет явиться на проверку силы.

— Это было бы хорошо, — ответила Ханна. Честно говоря, тот факт, что Панацея всё ещё была готова взаимодействовать с любым членом Протектората, был маленьким чудом. Вероятность того, что всё вернется к тому, как было раньше, была практически нулевой, но даже напряженные отношения были бы лучше, чем ничего. — Меня не полностью проинформировали, но мне кажется, Леди Фотон работает над решением некоторых нерешенных вопросов, которые продлили её изоляцию.

— Это облегчение, — сказал Батарея. — Я бы хотела рассказать Эми, но с политикой сдерживания…

Ханна кивнула. Вероятно, лучше было не питать больших надежд. Клубок правил и указов, которые затянули сдерживание Панацеи, был почти таким же плохим, как и предписания, окружавшие Апейрона. Он представлял собой комбинацию директивных предписаний, протоколов Властелин/Скрытник, перекрестных обвинений, юрисдикционных проблем и юридических препятствий. Если бы кто-то мог пройти через этот беспорядок, Ханна поставила бы на Сару Пелхэм, но, опять же, это сопровождалось оговорками.

Сара Пелхэм больше не производила впечатления динамичного лидера, который вел Новую Волну через трудные годы и тяжелые конфликты. Это изменилось после сдерживания Панации. Это откровение, которое раскололо их команду в такое критическое для города время, что это было воспринято как доказательство злонамеренных намерений Апейрона. Даже когда эти обвинения были в значительной степени опровергнуты, Новая Волна была не в лучшем состоянии.

Были явно какие-то усилия по разрешению, но, как и во многих других вещах, было ясно, что Новая Волна не вернется к своей старой форме. Леди Фотон, возможно, вгрызается в дело Панацеи и продирается через препятствия, но после недель отсутствия на публике она, скорее всего, больше сосредоточилась на оценке деталей дела, а не на его разрешении.

Было бы замечательно, если бы этот вопрос можно было быстро решить и оставить позади, но она могла сказать то же самое о любом количестве проблем. С Панацеей всё вряд ли было бы так чисто и просто. Даже если девушка терпела присутствие Штурма и Батареи, Ханна не была настолько наивной, чтобы верить, что все можно замести под ковер.

Но снова более насущные проблемы требовали её внимания.

— Я рада, что вы можете помочь ней, — честно сказала Ханна. — Я бы хотела, чтобы ты передала ей мои наилучшие пожелания, но сомневаюсь, что они будут хорошо приняты, даже если бы это не противоречило протоколу.

Батарея кивнула.

— Всё не так уж плохо. Или, полагаю, не так плохо, как могло бы быть. — Она слегка улыбнулась и понизила голос. — Вероятно, за это нам следует поблагодарить Итана. Я бы ожидала, что он сведет её с ума, но он всегда находит способ поднять ей настроение. По крайней мере, настолько, насколько можно надеяться в её нынешней ситуации.

Ханна кивнула.

— Надеюсь, это не продлиться слишком долго. — Это было всё, на что она была готова надеяться. Дальнейшее казалось приглашением какой-то непредвиденной катастрофы. Она не знала, что еще может маячить на горизонте, но они уже давно прошли точку искушения судьбы.

— Надеюсь. Я свяжусь с тобой перед вечерним патрулем, но, скорее всего, никаких значимых обновлений не будет, — сказала она.

— Я это ценю. — Достаточно сложно быть в курсе событий в отделе с новыми мерами безопасности. Любая информация, которую она могла бы получить от остальной команды, была высоко оценена, особенно учитывая то, что, скорее всего, будет занимать её время.

Ханна попрощалась с Батареей, прежде чем быстрым, но неторопливым шагом направилась к кабинету директора. Она обменялась взглядом с помощником снаружи, прежде чем войти, не представив себя. Это не то, что она обычно делала, или то, что обычно терпят, но они уже перешли черту вежливости.

Офис представлял собой картину размеренного хаоса. Директор никогда не позволяла своему рабочему пространству полностью прийти в беспорядок, но количество проблем, которые ей приходилось решать, напрягло бы любую организационную метрику. Обычно чистый и аккуратный офис был завален файлами, картами, досками, почтовыми ящиками и несколькими дополнительными экранами, показывающими медиа-каналы или отчеты по анализу протектората.

Это было результатом многочисленных слоев дополнительной информационной безопасности. Она ограничила то, что можно было хранить в электронном виде, поскольку слишком много отчетов были оценены как критически важные, оставляя их только в форме физических копий, фактически хранящиеся в офисе директора. Всего нескольких дней было достаточно, чтобы накопилась гора документов. Для Ханны концентрированный сбор приоритетной информации в одном месте казался почти готовой массовой утечкой, но, по-видимому, это всё ещё был значительно более безопасным, чем их предыдущие меры.

Директор Суинки сидела за своим внушительным столом, теперь заваленным бумагами, отчетами и файлами. Несмотря на беспорядок, центральное пространство было тщательно очищено для одного документа, источника их последней обеспокоенности, который директор внимательно изучала.

Усталость, которая терзала всех членов офиса ВСВ, был, по-видимому, преувеличен в случае директора, и в отличие от членов Протектората, не было необходимости надевать маску для камер на благотворительном мероприятии. Светлые волосы директора Суинки безвольно спадали вокруг ее лица, которое казалось одновременно изможденным и обвисшим. Под глазами были тяжелые мешки, и глубокая усталость, казалось, прилипла к женщине. Несмотря на всё это, выражение её лица было решительным и бескомпромиссным, вероятно, единственное, что помогало ей преодолеть гору всё возрастающих проблем, которые возникали.

— Всё готово? — спросила директор Суинки, глядя на Ханну суровым взглядом.

— Оба агента находятся под содержанием. Я лично сопровождала их и следила за тем, чтобы не было никаких попыток связи, — пояснила Ханна. Никаких попыток не было, но в таком случае они не могли рисковать.

Женщина за столом вздохнула и расслабилась на долю градуса. Немного нездоровой бледности её кожи отступило, поскольку самый неотложный элемент текущей катастрофы был локализован.

— Это хорошо. — Директор Суинки переместила кучу бумаг, чтобы сосредоточиться на отчете, который положил начало всему этому. Возможно, самом опасном документе в городе. — А задержка?

— Я столкнулась с Батареей, — объяснила она. — Она была обеспокоена своим поведением во время встречи с Небесной Кузницей.

Директор покачала головой.

— Что является наименьшей из наших проблем на данный момент.

Ханна согласно кивнула. Невозможно было точно описать нынешний беспорядок, не прибегнув к ругательствам. Таков был масштаб проблемы, свалившейся им на голову.

— Её также отметили для проверки силы, вероятно, связанной с улучшенным Арклансом Бесстрашного, — добавила Ханна.

Директор Суинки кивнула один раз, передвигая место на столе, чтобы вызвать электронное письмо на одном из экранов.

— Я получила уведомление.

Уведомление. Ханна могла это видеть. Не запрос или поручение, а уведомление о том, что тестирование сил будет проведено этим вечером, независимо от полномочий или даже участия департамента. Всё больше и больше членов внешнего персонала направлялись на смежные должности к местным силам, до такой степени, что и без того переполненная штаб-квартира становилась почти клаустрофобной.

— Больше внешнего персонала? — спросила Ханна.

Директор пренебрежительно фыркнул.

— Ни у кого из наших техников нет допуска к этой информации. — Она объяснила. — Батарея, скорее всего, получит особое разрешение, даже если оно будет сильно ограничено.

— Ей можно доверять, она будет следовать этим рекомендациям, — предположила Ханна.

— Это никогда не было под сомнением. — Директор вздохнула. — Но они связывают мощности и ресурсы по вопросу, который они уже проверили.

— Оружие может усилить способности других паралюдей? — спросила она.

Директор Суинки мрачно кивнула.

— Я не получила полного отчета, и вряд ли получу, но, похоже, первоначальные испытания были «обнадеживающими», и есть «значительный интерес» к тому, чтобы как можно больше развить этот эффект.

Ханна моргнула.

— Они надеются повторить встречу? — спросила она.

Из горла директора вырвался невеселый смех.

— Сомневаюсь, что они ожидают увидеть Апейрона, стоящего в «щедром» настроении, но я уверена, что они хотят быть готовыми извлечь выгоду из любых возможностей. — Ханна видела, как на лице женщины растет разочарование.

— Директор, я не верю, что это был стратегический шаг со стороны Апейрона, — предположила Ханна.

Директор Суинки покачала головой.

— Возможно, не совсем стратегический. Никто не скажет, что я была главной целью его действий, но очевидно, что Апейрон способен действовать комплексно. Я отказываюсь верить, что он не осознает, какое влияние он оказывает.

Это влияние было направлено на дальнейшее высмеивание ранней политики департамента по отношению к нему. Абсолютный приказ, предотвращающий контакт, казался разумным, но в первый раз, когда он был проигнорирован, это не только предоставило жизненно важную разведывательную информацию и положительную точку контакта, но и привело к почти непостижимому усилению одного из самых многообещающих кейпов во всем Протекторате.

На самом деле, если рассматривать с определенной точки зрения, то же самое можно сказать и о встрече со Сталеваром. Частичное исцеление состояния Дела 53 могло бы привести к еще одной серии критических проблем, поскольку город был переполнен кейпами, ищущими лечения, но это не изменило фактов встречи. Положительный контакт, включая первое взаимодействие с членом СКП, и улучшение личных способностей. Создалось впечатление, что паранойя директора Суинки удержала важное стратегическое преимущество Протектората.

И вполне возможно, что так и было. Ханна была слишком занята текущими чрезвычайными ситуациями в городе, чтобы беспокоиться о назначении вины или рассмотрении альтернативных действий, которые можно было бы предпринять, но было много людей в высших чинах как СКП, так и Протектората, которые рассматривали именно эти моменты. Вполне возможно, что Апейрон проявлял более щедрый подход к актам поддержки, чтобы выставить директора Суинки в ещё худшем свете.

С другой стороны, если нейтральный на вид кейп в качестве способа мести раздавал героям Протектората бесценные усиления, вряд ли кто-то нашел бы недостатки в действиях этого человека.

Директор снова покачала головой.

— Меня меньше волнует отражение моего предыдущего поведения, чем тот факт, что стратегические обновления не предоставлялись этому отделу более шести часов.

Ханна слабо кивнула, но ничего не сказала. Честно говоря, они не могли извлечь особой пользы из информации о неопределенных действиях Апейрона по отношению к Мяснику, а новости о новой форме и расширенных возможностях Прото Аймы не внесли существенных изменений в протоколы ведения боевых действий. С другой стороны, учитывая, что постоянным протоколом для любого боя было отступление всех местных сил, пока собирался национальный ответ, вряд ли они могли что-то изменить. Переход от «бегите» к «бегите быстрее» не стоил риска нарушения информационной безопасности.

Гнев директора Суинки обычно был бы главным поводом для беспокойства, но было мало шансов, что Шон столкнется с какими-либо последствиями своих действий, особенно учитывая, как они разрешились. Потеря авторитета была более серьезной проблемой, особенно исходившая от кого-то столь надежного, как Бесстрашный. Ханна снова почувствовала, как то, что осталось от отдела, раскалывается вокруг неё.

— Помимо проверки сил, можем ли мы ожидать еще какого-либо внешнего вмешательства? — спросила Ханна. Обычно ей нравилось сотрудничать с другими отделами, но сейчас всё было далеко не так. Её встреча с Миксером на благотворительном мероприятии всё ещё застряла в её памяти. Искусственное разделение между отрядами, то, как местные кейпы, казалось, были изолированы и сдерживались другими отделами, — всё это беспокоило её. Большая часть гнева могла быть сосредоточена на директоре Суинки, но она сомневалась, что всё закончится на этом.

— Армстронг завершил взятие на себя ответственности за заложников АПП, — сообщила директор. — В течение вечера их перевезут на запасное место, что, по крайней мере, удержит их от прессы и любых попыток контакта с Бакудой. Он также забирает двух захваченных кейпов Зубов. Остальные распределяются между Нью-Йорком, Филадельфией и Чикаго.

— Чикаго? — спросила Ханна.

— Как возможность. Или, возможно, способ отвлечь от транспортировки других заключенных, — горько сказала она. Учитывая, что им не доверяли даже задержание второстепенных членов Зубов, Ханна могла понять раздражение директора.

— Но никаких других внешних действий? — спросила Ханна.

— Не дальше развертывания чикагской команды, — заявила директор. — Что позволяет нам сосредоточиться на деле Тейлор Хеберт.

Ханна обнаружила, что резко вздыхает. Тейлор Хеберт, дело о нападении, произошедшее несколько месяцев назад, в которое СКП никогда не следовало вмешиваться изначально. Несмотря на то, что его бросили в лицо директору во время совещания, вопрос остался незначительной проблемой, ударом по личной гордости директора и вопросом оперативной политики для департамента. Оперативная политика, которая была абсолютным беспорядком вокруг проблемы, но по большей части это казалось лишь очередным случаем, когда департамент не справлялся с вопросами, в которых они были слишком растянуты. Исключительно плохой вид, когда дело касалось определенных людей, но не более того.

Теперь всё было не так.

Ханна посмотрела на директора и на мгновение задумалась над ситуацией. Обычно она была бы более почтительна, но усталость истощала её чувство приличия. Кроме того, столкновение с продолжающимися катастрофами, с которыми встретился город, рядом с директором, стерло уровень формальности, который раньше служил буфером между их позициями. В нынешнем виде не было ничего плохого в том, чтобы задать вопрос, который терзал её с тех пор, как она узнала подробности дела.

— Вы узнали, как это дело изначально было передано под юрисдикцию СКП? — спросила она.

Губы директора сжались в линию.

— Оплошность, явно со стороны агента, которому поручено дело мисс Хесс. — Она объяснила. Это спустило ответственность за ситуацию вниз по лестнице, но не затронуло суть вопроса.

В большинстве городов Стражи служили подразделением Протектората. В Броктон-Бей они были сосредоточены в штаб-квартире СКП под руководством директора. Обычно между Стражами и членами СКП было больше дистанции, а Герои Протектората города брали на себя большую часть ответственности за их развертывание и развитие.

Развертывание было проблемой само по себе. Использование Стражей в активных боевых действиях было ограничено экстремальными событиями, но, оглядываясь назад, количество событий, которые соответствовали этой классификации, значительно увеличилось за эти годы. Очевидно, это было результатом более щедрой интерпретации, которая использовалась для оправдания более агрессивного развертывания молодых героев, но если смотреть со стороны, это вместо этого, казалось, показывало падение города, поскольку активность злодеев вышла за рамки того, с чем основные члены Протектората могли справиться без дополнительной помощи.

Эта оценка не была отражена в других отчетах или рекламных материалах департамента, и это несоответствие привлекло внимание. Практически всё в департаменте привлекало внимание. Взгляды мира были направлены на город, готовые наброситься на любую предполагаемую ошибку или слабость.

Возможно, то что случилось с делом Тейлор Хеберт было на совести полевого агента, но этого едва ли было бы достаточно, чтобы оправдать себя перед общественностью. Для полиции этого было явно недостаточно. Ошибку подчиненного можно было принять, но обстоятельства, которые позволили этой ошибке иметь разрушительные последствия, оставаясь незамеченными…

— Этого будет недостаточно, — устало сказала Ханна. — Ни для полиции, ни для общественности, ни для остальной части СКП.

— Я прекрасно это знаю, — сказала директор Суинки, нахмурившись. — Политика СКП — это то, что позволило этому случиться в первую очередь. Это было следствием политики по делу и структуры департамента.

Структура, которую директор лично внедрила, но Ханна не видела необходимости указывать на это. Репутация Протектората ВСВ могла катиться под откос, но она знала, что директор находится в гораздо более отчаянном положении. Если бы не прибытие Мясника, вызвавшее расширение городского кризиса, вполне вероятно, что весь департамент был бы выпотрошен и подвергнут интенсивному пересмотру. Без сомнения, эта судьба всё ещё ждала своего часа, готовая в ту секунду, когда в нарастающих бедствиях образовался бы достаточный пробел, чтобы призвать их всех к ответу. До тех пор всё, что они могли сделать, это попытаться справиться с текущими кризисами и не добавлять еще больше в кучу.

Это совсем не простая задача.

— Это объясняет юрисдикцию, но как насчет отсутствия последующих действий? — спросила она. Это было для нее честным моментом замешательства. Протекторат работал в тандеме с СКП, но до того, как штаб-квартира Протектората была разрушена, она обычно видела агентов только в поле или на редких встречах, проводимых в штаб-квартире СКП. Она не осознавала, насколько она была слепа к внутренним работам СКП, пока команде не пришлось переехать после первой ночи бомбардировок.

— СКП не имеет необходимого оборудования для проведения подобных расследований, и я уверена, вы это прекрасно знаете, — объяснила директор Суинки.

Ханне пришлось неохотно кивнуть. На самом деле, это был знак того, что они не должны были быть вовлечены в это дело в первую очередь. У СКП был определенный набор навыков, и это расследование выходило далеко за его рамки. Даже самые основные принципы проведения расследования были проигнорированы. Ничего не архивировалось внутри, и даже получение самой базовой информации по делу было кошмаром. Директору Суинки нужно было направить всем вовлеченным сторонам специальные запросы на файлы, касающиеся дела. Тот, кто занимался передачей полномочий, даже не потрудился вести записи.

Потенциально потому, что это привлекло бы внимание и потребовало бы от кого-то действительно что-то сделать с этим ужасным событием, а не игнорировать его и надеяться, что оно исчезнет. Сам факт того, что кто-то, нанятый для действий от имени СКП, применил такой подход, был шокирующим. Учитывая информацию и доступ, к которым были причастны агенты СКП, она ожидала более высокого уровня профессионализма.

Большинство людей ожидали хоть какого-то профессионализма. Поведение местного офиса не производило особо хорошего впечатления на всю страну. Протекторат Броктон-Бей был теперь воспринят как некомпетентный и рассеянный, но СКП вызывал гораздо более серьезные опасения. Такие, которые могли привести к уголовным обвинениям, некоторые из которых могли быть не совсем необоснованными.

Конечно, это было последнее, что им сейчас было нужно. Город балансировал на острие бритвы между невозможными силами. Ему нужен был директор, который был бы полностью предан управлению кошмарными сценариями, которые развивались, а не тот, у кого были насущные опасения по поводу возможного тюремного срока.

Она не упомянула об этом факте, и директор ничего не сделала, чтобы привлечь внимание к ситуации, но они оба знали, что происходит. Слишком много сторон ищут виноватых, слишком много ошибок сделано за слишком короткое время, слишком много плохих решений накапливается. Обычно директор имеет определенный уровень изоляции благодаря своему положению и контактам, но Ханна знала, что у директора заканчиваются союзники, а те, кто остались, имеют ограниченные возможности.

Была также значительная фракция, которая была бы более чем счастлива бросить директора на съедение волкам, если бы это означало умиротворение Небесной Кузницы. Ханна не была дурой. Эта ситуация относилась ко всем им, как к СКП, так и к Протекторату. Та же алгебра, которая оправдывала поддержание баланса сил между городскими бандами, могла быть применена с равной жестокостью к любому из них без обращения внимания внимания на человеческие потери.

Точно так же, как сам департамент не обращал внимания на человеческие потери от затянувшейся войны банд, которая велась в городе. Конфронтация с Миксером была свежа в памяти Ханны. Она видела отчеты, объекты АПП, которые подверглись набегам, и пленников, которых освободили. Что Лун совершал у них под носом и чему они невольно способствовали в попытке сохранить равновесие между преступными группировками Броктона. Вероятно, было к лучшему, что ей не нужно было спать, поскольку она не могла представить, чтобы у кого-либо был спокойный сон после такого рода откровения.

Она знала, что пат между силами города не был таким абсолютным, как думали люди. Луна можно было остановить до того, как ситуация достигла критической точки. Это было бы дорого, и существовала бы реальная возможность, что департамент мог бы потерять кейпов в этой попытке, но всё же Лун был всего лишь одним кейпом с одной точкой парачеловеческой поддержки во всей его организации. Скоординированная кампания могла бы вытеснить его из города или даже захватить. Но это никогда не считалось оправданным.

Огромный материальный ущерб, гибель людей, ранения как среди кейпов, так и среди гражданских лиц, сокрушительный пиар-удар, всё это, как было решено, перевешивает любую выгоду от зачистки города от Луна, а затем, в последствии, расширение Империи. У Кайзера есть способ вызвать больше сил из-за пределов города и возможность захватить больше территории с новыми источниками дохода гарантировала бы такой ход действий. Самая большая банда в городе стала бы намного больше и могущественнее. Больше кейпов, больше финансирования, больше влияния, и всё это было бы направлено против ослабленного Протектората.

Это было легкое решение для оправдания. Было легко. Когда это казалось не чем иным, как алгебраическим уравнением, уравновешивающим блоки власти города. Ждите, стравливайте банды друг с другом и одерживайте любые победы, какие только сможете. Когда Колин захватил Луна, казалось, что их стратегия наконец-то окупается, но это лишь стало спусковым крючком для полного краха.

Если бы они двинулись раньше, у АПП не было бы Марш или Бакуды. Они не смогли бы вырвать Луна из плена и поставить город на колени. Они не смогли бы пополнить свои ряды принудительным призывом, а затем координировать эти силы со смертельной точностью.

Если отталкиваться только от причиненного ущерба, то алгебра была ясна. Не было никаких прогнозов потерь, которые могли бы оправдать их прежнюю политику против АПП, и это без полного погружения в то, что они совершили. Ужасы АПП переосмыслили их прошлые действия с отчаянного решения ради блага города на почти соучастие в худших бесчинсвах, которые только можно себе представить. Весь департамент был запятнан этой кистью.

Её встреча с Траншеей и Миксером была ближе всего к тому, чтобы кто-либо прямо заявил о её вине, но даже в более тщательно подготовленных пресс-релизах было ощущение, что эта тема нависала над всем, что она делала и говорила. Заявление, заполненное банальщиной, которое выпустила директор Суинки, было разорвано на части любым новостным агентством, которое не было на оплате Протектората, и даже те что были, очень осторожничали, чтобы не преуменьшать события.

Ханна перевела дух и повернулась к директору.

— Как продвигается дело о нападении? — спросила она.

— Плохо. Или хорошо, в зависимости от точки зрения. — Ответила директор Суинки. Был поднят еще один документ. — Идет запрос на запретительный судебный приказ в отношении гражданской личности Призрачного Сталкера, и полиция пытается получить ордер на мобильный телефон Эммы Барнс, который, как неохотно подтвердила мисс Хесс, содержит сообщения, которые могут скомпрометировать её личность. — Директор покачала головой. — А это последнее, что нам сейчас нужно.

Ханна кивнула, но, похоже, они столкнулись с большим количеством «последнего», что им сейчас нужно. Вся ситуация с Тейлор Хеберт была последним, с чем департаменту нужно было иметь дело, катастрофическим упущением, брошенным в лицо департаменту после катастрофы. Последнее, на чем им нужно было сосредоточиться, пока группы злодеев продвигались в город, а напряженность между укоренившимися силами росла.

И когда они разбирались с этим, последнее, что им было нужно, — это чтобы на Тейлор Хеберт напали в её школе со стороны другой ученицы, причем напали настолько жестоко, что другим ученикам пришлось звонить в службы экстренной помощи, что позволило полиции вмешаться и завести дело, по-видимому, в отместку за кажущееся неуважение со стороны СКП к предыдущему нападению.

И в этой ситуации последнее, что им было нужно, это чтобы девушка, которая напала на нее, была близкой подругой с гражданской личности Призрачного Сталкера и полностью осознавала её статус героя. И, в нарушение всех политик информационной безопасности, она, по-видимому, признала, что на телефоне Эммы Барнс могут быть ссылки на её личность героя, что заставило СКП снова вмешаться и воспрепятствовать ордеру на доступ к указанному телефону. Если бы отношения были лучше, они, вероятно, могли бы заставить полицию прекратить этот вопрос простым запросом и потенциально даже ослабить расследование рассматриваемого дела, по крайней мере на время. Теперь, в свете всех новых напряжений, которые вспыхнули, предложение, что личность Стража не должна быть внесена в публичные записи, рассматривалось как нестерпимый вызов.

— Если этого было недостаточно, то вся встреча была записана одной из других студенток, — мрачно сказала директор. — И мисс Барнс не была проинформирована об этом факте, пока она не сделала несколько противоречивых заявлений офицеру, производившему арест.

Ханна поморщилась.

— Вам удалось получить копию записи?

— Не через полицию. — Она сказала. Ханна посмотрела на нее с недоумением. — Это уже было размещено в сети и привлекает значительное внимание.

— Да? — спросила Ханна.

— Мисс Барнс была узнана как одна из моделей Париан для шоу. Заменили в последнюю минуту, но её отсутствие было замечено. Кажется, это привлекло внимание к видео, — объяснила директор Суинки.

Ханна кивнула.

— Тем не менее, учитывая всё, что произошло, я бы не ожидала, что кадры с дракой девочек-подростков получит такую популярность.

— Это не то, что «получило популярность», — сказала директор, открывая запись на одном из экранов.

Видео начиналось с того, что девушка с черными волосами и большими очками, заплаканная, смотрит вниз на девушку, которую Ханна приняла за Эмму Барнс. Пара была окружена другими девушками, а Тейлор Хеберт явно была в центре внимания.

— Она плачет! Она действительно плачет! — воскликнула одна из девушек. Несмотря на жестокое заявление, девушка на видео сделала непокорное выражение лица, хотя слезы продолжали течь по её щекам.

— Конечно, я плачу, — сказала она. Её голос был отчетливо слышен на записи, а ракурс давал четкое представление о выражении ее лица. — Она была моей матерью. И её больше нет. Любой был бы опустошен этим.

Рыжеволосая неловко пошевелилась, прежде чем наклониться к другой девушке.

— Еще один срыв, Тейлор? Я думала, ты будешь выносливой. Будь достаточно сильной, чтобы справиться с этим сейчас.

— При чем тут сила? — спросила черноволосая. Её слезы начали течь медленнее, но дорожки все еще блестели, отражая свет и обрамляя ее лицо. — Отсутствие беспокойства из-за потери родителя не делает тебя сильным, это делает тебя невменяемым.

В заявлении был гнев. Вызов. Но другую девушку это не смутило.

— Прошло много лет, а ты все еще цепляешься за это. Ожидаешь, что все будут тебя жалеть? — усмехнулась рыжая. — Всё из-за той, кто ушла и забылась. Ты единственная, кого это так волнует. Не похоже, чтобы она имела значение для кого-либо еще.

Ханна почувствовала себя напряженной. Это было… такое заявление было бы отвратительным в лучшие времена, но, учитывая недавние события, учитывая количество людей, потерявших близких в результате атак, это вышло за рамки бессердечия. В сочетании с самодовольным выражением на лице в остальном привлекательной девушки, это заставило её казаться чудовищной. Эта самодовольная ухмылка исчезла, когда другая девушка шмыгнула носом и затем грустно улыбнулась.

— Ты ошибаешься, — сказала она с удивительной убежденностью. — Моя мать изменила жизни многих людей. Она многое значила для них. — Её улыбка стала счастливее, и слезы перестали течь из ее глаз. — Её ученики, её друзья, её семья. Мама гордилась бы тем, как её помнят.

Ханна повернулась к директору Суинки, которая ненадолго остановила видео.

— Преподаватель английского языка в университете. Погибла два года назад в автокатастрофе.

Два года. Не в том объеме, на который они здесь смотрели, но всё ещё слишком недавно, чтобы с этим так обращаться. Директор снова запустила видео, и Эмма Барнс продолжила демонстрировать глубину, на которую она готова была опуститься.

— Ты правда так думаешь? — спросила она исключительно резким тоном. — Ты правда веришь, что людям не было пофиг на неё?

— Твою сестру назвали в честь моей матери. — Прямой ответ Тейлор Хеберт оставил другую девушку безмолвной и придал новый и крайне неприятный контекст всему спору. Остальная часть группы замолчала, и даже девушка, снимавшая сцену, казалось, не была уверена в том, что она делает. Несмотря на неопределенность, она держала двух девушек в кадре.

Лицо Эммы Барнс исказилось в уродливую гримасу гнева, когда она посмотрела на Тейлор Хеберт. Когда она заговорила, она выплевывала слова, словно яд.

— Хах, что ж, похоже люди действительно заботились о твоей матери, — сказала она: — Жаль, что ты убила её.

Ханна моргнула в замешательстве, и, судя по реакциям на экране, она была вряд ли единственной. Директор просто сделала неясный жест, пока видео продолжалось.

— Ты разве не помнишь? — спросила рыжая. — Ты была у меня дома. Ты должна была позвонить маме, но, похоже, тебя это не слишком волновало. Она звонила тебе, когда попала в аварию. — Она наклонилась ближе с жестоким выражением лица. — Это была твоя вина.

Это было значительный прыжок в логике, и снова она не была в меньшинстве по этому вопросу. Другие девушки на видео выглядели озадаченно и неловко, пока диалог продолжался.

— А. — Это был единственный ответ на заявление Эммы Барнс. Это не очень понравилось девушке.

— И это всё? Тебе всё равно? — рявкнула она резким и насмешливым голосом. — Ты знаешь твой отец…

— Я совершила ошибку, — сказала Тейлор Хеберт, прерывая её голосом, натянуто спокойным. — Иногда ошибки имеют последствия, которые намного хуже, чем кто-либо мог себе представить. — Девушка покачала головой. — Пропуск звонка — это не та ошибка, которая кто-либо мог бы предсказать будет иметь такой результат. — Она встретилась глазами с другой девушкой с решительным выражением лица. — Люди совершают ошибки, а затем им приходится жить в мире с последствиями. Иногда они незначительны, а иногда разрушительны. Более разрушительны, чем мы могли себе представить в то время.

Ханна вздохнула, когда директор Суинки кивнула. Она могла понять, почему это видео в частности нашло отклик в городе в текущий момент.

— Нам приходится иметь дело с результатами того, что произошло, даже если мы не могли предвидеть их, — продолжила девушка. — Я… я должна была позвонить. Но это не делает меня ответственной за аварию. Никто не мог предвидеть, что произойдет что-то подобное.

Рыжая кипела от гнева и набросилась.

— Твой отец…

Только чтобы снова быть прерванной.

— Ты закончила? — ровным голосом спросила Тейлор Хеберт.

— Что? — Эмма Барнс ответила резким восклицанием, прежде чем успокоиться. — Я только начала.

— Нет. — Тейлор посмотрела прямо в глаза другой девушки. В них не было никакой враждебности, только усталое чувство жалости. — Ты закончила со всем этим? Больше нет смысла.

— Да ладно, Тейлор, ты же знаешь, что это не так. — Другая девушка попыталась, но в её словах чувствовался оттенок отчаяния.

— Я серьезно, — твердо ответила Тейлор Хеберт. — После всего, что произошло, со всеми, кто пострадал, со всеми, кто пытается вернуть свою жизнь в русло, ты всё ещё делаешь это? Сейчас? Даже если это больше не имеет значения?

Как будто это видео было недостаточно пронзительно для города. Затем взгляд девушки стал жестким.

— Даже теперь, когда причина всего этого исчезла? — спросила она напрямую, и для Эммы Барнс, казалось, что-то изменилось.

— Что ты… — начала она, а затем внезапно замолчала. — Что? — закричала она, её голос поднялся почти до визга. — О чем ты говоришь?

Тейлор Хеберт взглянула в сторону круга девушек, затем двинулась к Эмме Барнс, к очевидному шоку другой девушки. Она понизила голос, но другие девушки, включая ту, что держала телефон, надавили, позволяя едва разобрать слова.

— Я всегда задавалась вопросом, почему ты превращала мою жизнь в ад последние два года, — прошептала она. — Я должна была понять это раньше. В конце концов, мы разговаривали по телефону, когда это произошло, не так ли?

Рыжая замерла. Ханна могла видеть, как пот начал стекать по её телу, пока Тейлор Хеберт продолжала, не обращая внимания на предупреждающие знаки растущего напряжения другой девушки.

— Я должна была понять, но знаешь что? Это неважно. Столько людей пережили ужасные вещи, не имея нужды нападать на других, просто чтобы компенсировать свою слабость.

Ханна видела, как напряглось тело Эммы, как побледнела её кожа и как расширились глаза от беспокойства.

— Это должно закончиться. — Тейлор продолжала мирно, не обращая внимания на растущую угрозу, поскольку она, судя по всему, делала все возможное, чтобы разрядить всё более нестабильную ситуацию. — АПП больше нет. Это больше не имеет значения. Тебе не нужно продолжать нападать на меня только для того, чтобы притвориться сильной.

И это было всё. Эмма Барнс бросилась на Тейлор Хеберт, царапая и крича. Ее очки полетели, на лице открылись дыры, и она была сбита с ног, пока атака продолжалась. Наконец, шок, казалось, развеялся, когда девушка, снимавшая на камеру, отчаянно отстранилась, в то время как другие студенты бросились вперед, чтобы вмешаться. Видео оборвалось, прежде чем можно было увидеть какое-либо разрешение, но этого было более чем достаточно.

Ханна посмотрела на директора Суинки, чувствуя всю тяжесть ситуации.

— Именно. — сказала директор. — Кстати, Призрачный Сталкер описала Тейлор Хеберт как «странная одиночка, которая, вероятно, первой напала на Эмму».

— Что, вероятно, говорит об их отношениях, — сказала Ханна. — И ничего об этом не было сказано её назначенным офицером?

— Составление карты областей, в которых надзор Софии был нарушен, на данный момент является безнадежным делом, — с горечью сказала она. — И даже близко не приближается к нашему самому важному приоритету или к нашему самому серьезному упущению в этом деле.

Ханна кивнула. Это было плохо. Это было бы плохо само по себе, это было хуже с видео, показывающим инцидент в деталях и предоставляющим контекст для насилия, и еще хуже с этим видео, опубликованным в сети, но, как сказала директор, это не было их самой насущной проблемой. Это было не то, что заставило их обоих нервничать и потребовало полной изоляции двух агентов, которые нашли этот документ.

— Ступор, — пробормотала себе под нос директор Суинки. — Никаких дальнейших действий. Никакой документации. Полное неисполнение служебных обязанностей.

Ханна могла понять её гнев, но не могла не задаться вопросом, было ли это следствием того, насколько централизованным стал отдел. С директором в центре каждого действия, решения и одобрения, было явное отсутствие отказоустойчивости и проверок по сравнению с другими отделами. Учитывая размер СКП Броктон-Бей, это могло быть несколько простительно, но она должна была задаться вопросом, можно ли было избежать этого с помощью небольшого структурного изменения.

Тейлор Хеберт подверглась нападению в январе, её заперли в шкафчике, который был заполнен гниющими биологическими отходами. Каким-то образом прошёл почти весь первый урок, прежде чем её освободили, а виновные так и не были найдены.

Присутствие Призрачного Сталкера на нескольких занятиях Тейлор Хеберт послужило оправданием для передачи дела в юрисдикцию СКП, однако в последующие месяцы никакого прогресса достигнуто не было, но это было лишь предысторией реальной проблемы.

То, что случилось с Тейлор Хеберт, было отмечено как возможное событие-триггер. Совершенно независимо от участия СКП в деле, агенты были отправлены в больницу для интервью. Тейлор в то время была в ступоре, и никаких дальнейших действий не проводилось. Только после того, как были предприняты попытки собрать недостающие данные по делу, истинный ужас ситуации стал очевиден.

Агенты Саймонс и Коэн были отправлены, чтобы забрать отчет больницы о Тейлор Хеберт. Карта никогда не была оцифрована, что потребовало от них получения физической копии. К счастью, они прочитали её сначала, чтобы подтвердить информацию, после чего они изъяли оригинал и все копии, хранящиеся в больнице, и немедленно вернулись в штаб-квартиру СКП.

А потом их за это бросили в изоляцию.

Это была плохая награда за усердные действия, но информация в карте была ясной. Пациент изнемождена. Бредит. Утверждает, что может чувствовать насекомых в окружающем здании. Утверждает, что может направлять движение насекомых. Утверждает, что может контролировать насекомых.

Заявления были списаны на последствия шока и травмы, и, похоже, врач, который вёл отчёт, не установил никаких связей. Связи, которые были гораздо более очевидны, когда вы смотрели на рост, телосложение и волосы Тейлор Хеберт.

Департамент наткнулся на тайную личность Леди Хепри. Оказалось, что один из самых жестоких и страшных кейпов в городе была запуганной старшеклассницей, которая обрела свою силу менее четырех месяцев назад.

Ее связь с Апейроном всё ещё оставалась загадкой, и не было никакого интереса в её исследовании. В любой другой ситуации личность кейпа была бы точкой давления для СКП. Неписаные правила были хорошей идеей, но обе стороны кейп сцены игнорировали их, когда это было удобно.

На самом деле, многие офисы СКП считали себя освобожденными от таких проблем. Личность героя использовалась для давления на них в Протекторате. Личность злодея использовалась для организации ареста. Печально, что правила в основном были предназначены как прикрытие, чтобы держать гражданских лиц подальше от дел кейпов под видом того, что присутствует некая всеобъемлющая структура.

Только для Апейрона это не было прикрытием. Неписаные правила не были предложениями или условностями в его глазах. Они были элементами, необходимыми для продолжения жизни общества, и он был, возможно, единственным человеком, обладающим властью для обеспечения соблюдения такого рода предписаний. В этот самый день они увидели, насколько серьезно Небесная Кузница относится к своим обязательствам. С учетом некоторых представленных теорий, возможно, Апейрон был движим технарским принуждением по этому вопросу. Учитывая то, с чем они имели дело, невозможно было переоценить риск того, с чем они имели дело.

— Поскольку информация эффективно сдерживается, у нас, по крайней мере, должна быть возможность спланировать наш следующий шаг, — с надеждой сказала Ханна. Выражение лица директора Суинки не было обнадеживающим. — Если только не произошло чего-то еще? — спросила она с большой обеспокоенностью.

Усталая ухмылка скользнула по лицу директора, когда она вытащила отчет.

— Это только что было отправлено старшим директорам в основных филиалах.

Ханне пришлось задаться вопросом, считаются ли они таковыми или были включены в список из-за того, что фактически имели дело с рассматриваемыми кейпами.

— Сегодня вечером Протекторат и сторонние наблюдательные посты обнаружили новое проявление силы Леты. — Директор продолжила. — Оно состояло в полном стирании того, что известно как «мем Борглс» из неустойчивой памяти, электронной памяти… — Директор перевела дух. — И физических носителей.

Брови Ханны поднялись.

— Она может это сделать? — спросила она.

— По-видимому, так, — ответила директор. — С учетом того, что эффект распространяется повсеместно, распространяется на альтернативные Земли и повлиял на все варианты мема. — Она указала на отчет. — Хотя я бы обратила внимание на временную метку, когда эффект был впервые замечен.

Глаза Ханны расширились.

— Это… — Она замолчала, обдумывая временную шкалу.

— Это произошло вскоре после того, как Саймонс и Коэн покинули больницу с файлом, о котором идет речь, — прямо заявила директор Суинки. — Апейрон знает. Он знает, и он сделал заявление по этому поводу.

Ханна содрогнулась от значения этого. Апейрон не только, по-видимому, знал, что они нашли личность Леди Хепри, он устроил демонстрацию силы, специально предназначенную для того, чтобы противостоять любому чувству преимущества, в которое они могли бы поверить с предоставленной им информацию. Обычно такого рода секреты могли, по крайней мере, представлять угрозу взаимного уничтожения. Другая сторона могла отомстить, но они не могли отменить раскрытие информации.

Кроме Апейрона, который мог. Он не только мог отомстить в ужасающей степени, он ясно показал, что способен загнать секрет обратно в неизвестность. По крайней мере, временно.

— Эффект отменился менее чем за час, но нет никаких гарантий, что это жесткое ограничение, особенно учитывая, что оно превышает продолжительность всех предыдущих демонстраций силы Леты, — объяснила директор Суинки. — Я запросила, чтобы один из кейпов Наблюдательного поста был переведен в Броктон-Бей, но без дополнительных обоснований запросы заблокированы на рассмотрении.

— И это не достаточное обоснование? — спросила Ханна.

— На данный момент это не обоснование, — сказала директор Суинки. Ханна подняла бровь. — Если следовать правилам, у нас есть сорок восемь часов, чтобы расследовать и подтвердить эту информацию, прежде чем мы будем обязаны сообщить о ней. Я использую каждую секунду этого времени, чтобы убедиться, что это заблокировано и сдержано. — Она перевела дух. — Если и будет утечка, то она будет исходить не из этого отдела.

Это была сложная задача, особенно учитывая состояние контроля информации, с которым им пришлось иметь дело. До сих пор единственными мерами, в которых они были уверены, были ограничение информации и сдерживание тех, кто имел к ней доступ. Именно это потребовало изоляции агентов, которые нашли документ, даже если это было той ещё наградой за их необычайную дальновидность.

Саймонс и Коэн не сделали ничего, чтобы заслужить изоляцию. Фактически, они сделали всё, о чем их можно было попросить, и тем самым предотвратили потенциальную катастрофу для департамента. И несмотря на это, их посчитали неподходящими кандидатами для доступа к приоритетной информации.

Попытка определить, кому можно доверять в рамках нового контроля информации, была сумасшедшей перспективой, но был составлен короткий список агентов с более высоким уровнем безопасности на основе старшинства, производительности и аттестаций. Саймонс и Коэн даже не рассматривались для этого списка, и тем не менее они предприняли самые разумные шаги, столкнувшись с невероятно опасной информацией. После этого они заслуживали похвалы, если только СКП не похоронит дело и не переведет их на удаленную должность.

Что еще более тревожно, если даже их не считали заслуживающими доверия, это ставило под сомнение всю процедуру, используемую для проверки нынешних агентов. Ханне не нужны были дополнительные уровни паранойи и опасений по поводу безопасности, но они, казалось, прибывали независимо.

— Как вы думаете, можно ли на самом деле сохранить такую информацию в тайне? — спросила Ханна.

— Я думаю, что национальный офис, по крайней мере, осознает, насколько опасна эта ситуация. Я думаю, если мы будем действовать осторожно, мы сможем избежать такого рода реакции, которую город не сможет выдержать.

Ханна моргнула.

— Вы не можете думать, что Апейрон навредит городу.

— Не намеренно, но я не верю, что он «намеревался» навредить городу во время Безбожного Часа, и мы все еще не оправились от последствий его действий. — Директор покачала головой. — Он властен, скоординирован и нестабилен. В силе, если не в действиях. — Она добавила, когда Ханна собиралась заговорить. — И эта сила здесь имеет значение. Я намерена уберечь этот город от удара в следующий раз, когда Апейрон решит действовать в полную силу своих способностей.

Ханна посмотрела на директора Суинки, убежденность была ясна на её лице. Поймана в ужасной нейтральной зоне командования с угрозой разорения, как профессионального, так и юридического, надвигающейся на неё. Она беспокоилась, что это может привести директора к неадекватным действиям, видя угрозы в каждом углу, как она это сделала, когда появился Апейрон.

Были тени этих опасений, особенно распространяющиеся на охват и значимость действий технаря, но Ханна считала, что Директор Суинки в первую очередь беспокоилась о влиянии следующего крупного инцидента с участием Апейрона, независимо от намерений мужчины. Она была кейпом достаточно долго, чтобы знать, что когда сталкиваются крупные силы, сопутствующие эффекты могут быть столь же разрушительными, как и их прямые атаки.

— Я понимаю. — Она сказала: — И вы думаете, это правильный путь? — Директор Суинки кивнула ей.

— Мы знаем, что он наблюдает. Что он принял контрмеры. Его мотивы могут быть непостижимы, а его сила неизвестна, но ясно, что он сосредоточен на своих планах относительно города и нашем ответе на них. — Директор покачала головой. — Мы можем только попытаться быть готовыми к тому, над чем работает Небесная Кузница.

* * *

Аддендум Джо

— Я не хочу ничего слышать, — сказала Аиша, когда мы вышли из ядра.

Никто не прокомментировал это, хотя было несколько многозначительных взглядов, а также небольшое прямое обсуждение между Тетрой и Слежкой, которое велось в сети Мастерской.

— Это было не страшно, — сказала Аиша. Я бросил на неё ровный взгляд. — Это было НЕ страшно, — настаивала она. — Это было просто очень нервирующе.

Я кивнул на это.

— Это действительно немного другой опыт, если смотришь это, имея только половину информации. — Я признался. Честно говоря, я никогда не слышал, чтобы кто-то заспойлерил себе фильм таким образом.

— Они прокричали всё с самого начала. Мы что, должны были просто проигнорировать это? — спросила она.

— Ты была той, кто остановила фильм, чтобы получить перевод, — сказала Тетра. В её тоне не было ничего близкого к насмешке, но она всё равно получила от Аиши злобный взгляд.

— Ну извините, что я больше не могу слышать скандинавские языки как просто фоновый шум. — Она сказала: — И серьезно, норвежский? Мы что, собираемся пройти по всей Скандинавии с этими фильмами?

Внимание переключилось на Матрикс. Со мной в конце списка, следующий выбор фильма по умолчанию достался им. Они пожали плечами бронированной формы, в которую они собрали свои наниты, и повернулись к Аише.

— На данный момент мной ещё не был составлен выбор. — Они сказали: — Хотя я не рассматриваю всерьез фильмы, которые потребуют дополнительных языковых модулей.

Это могло быть подколом в адрес Слежки, или это могло быть просто фактическим заявлением. Матрикс следовали другой кривой развития, чем другие ИИ. Это была та, которая работала для них, но она действительно сделала их особым присутствием в группе.

— Тебе не понравился фильм? — спросила Тетра у Аиши. Девушка медленно выдохнула.

— Это было хорошо. Не то чтобы страшно, просто жутко. Особенно, если знаешь, что с собакой ЧТО-ТО случится, и приходится смотреть, как все вокруг неё возятся. — Она оглядела остальную группу. — Я уже смотрела фильм ужасов на пижамной вечеринке. Я знаю, как это бывает, но всё равно жутко.

Я кивнул.

— У него такая репутация, и на то есть веская причина, — сказал я. — Многие из ужастиков — просто отвратительная чушь. Трудно найти что-то с хорошим темпом и сюжетной работой, не пропускающее другие области.

— Практические эффекты были впечатляюще реализованы, учитывая технические ограничения того периода, — высказались Матрикс. — Хотя в дизайнерских решениях явно отдавали предпочтение зрелищности, а не механической последовательности.

Гармент сделала легкомысленный жест. Учитывая, что элементы моды в фильме были ограничены арктической одеждой восьмидесятых годов, она смотрела его скорее с мимолетным развлечением, чем с каким-либо реальным интересом, по крайней мере, пока не началась вся эта история с монстрами. Это вызвало новую волну вдохновения, которая, к сожалению, не затронула остальную часть группы. Я мог оценить техническую сложность проектирования одежды для инопланетных чудовищ, меняющих форму, но никто не был в настроении для её идей вечерних нарядов, облегающих Нечто.

— Да, — сказала Аиша, переводя дух. — Помимо всего… всего, я думаю, это была угроза S-класса до того, как угрозы S-класса действительно появились.

— Эпидемические протоколы, — сказала Слежка. — В вымышленном контексте сценария изолированное местоположение и безлюдная среда позволили эффективно сдержать эффект. В большинстве альтернативных ситуаций это было бы невозможно.

Я кивнул. В том-то и дело, что мы жили в мире, где кошмары предыдущего поколения имели категории катастроф и протоколы реагирования. Даже интересно, использовались ли фильмы вроде «Нечто» для передачи типов ситуаций, которые в конечном итоге возникнут с такими катастрофами как Нилбог и Армия Машин.

Или Небесная Кузница, хотя мы на самом деле не подвергались риску неконтролируемого роста, особенно с учетом постоянного отношения Матрикс к наноботам не подходящим их стандартам. И хотя можно сказать, что Тетра строила глобальную сеть Нитей Жизни, она делала это посредством божественных связей, а не обширного физического присутствия. И Слежка, безусловно, увеличивала свои усилия по наблюдению, а также охват своей программы, но это вряд ли был сценарий апокалипсиса ИИ. И Флот не был распределен по такому количеству транспортных средств, по крайней мере, если не считать Пассажирское Пространство…

Ладно, мои угрозы S-класса всё ещё были полноценными угрозами S-класса, и Тетра полностью заслужила свою категоризацию как четвертая такая угроза, которая прибыла ко мне во владение. Но дело в том, что вы думали об угрозах S-класса как о вещах, которые вышли из-под контроля, а не о потенциальных опасностях, которые сидят вместе, смотрят фильмы и только кое-как расширяют своё влияние по всей поверхности планеты.

— Было бы целесообразно начать готовиться к нашему отъезду на вечеринку волонтеров, — сказала Слежка. — Гармент выразила заинтересованность в открытии мероприятия, чтобы выразить свою благодарность тем, кто помогал с благотворительным шоу.

Гармент мгновенно оживилась и дала понять, что согласна.

— Ладно, — сказала Аиша. — Мой папа встретит меня там. Нам еще что-то нужно… — Она замолчала, когда Гармент начала жестикулировать и вызывать демонстрации её последних работ. — Конечно, новая одежда.

— Ну, сложное платье не очень подходит к тону вечеринки после мероприятия, — сказал я, и Гармент сделала жест в знак согласия. — Возможно, твой наряд с мероприятия подошёл бы.

Гармент сразу дала понять, что Аише определенно не подойдет платье, в котором она была на мероприятии, и что для неё, Тетры и «Дельфины» был подготовлен совершенно новый комплект одежды, а точная копия дроида Слежки уже переоделась в новый наряд.

— По крайней мере, это неформально, — сказала Аиша, просматривая дизайны Гармент. — То есть, модные вещи невероятны, но приятно знать, что это не всё сложные платья.

— Высокая мода — это не всегда сложная мода, — сказал я, и Гармент сделала жест в знак согласия.

— Ага, — сказала Аиша. — А что насчет тебя?

Я взглянул на различные новые наряды, которые были подготовлены в дизайне, который можно было бы описать как Мужской Вечериночный Шик, но покачал головой.

— Придется отказаться. Мне будет сложнее оправдать несколько новых нарядов за один день. — Гармент немного расстроилась, но признала правду.

Тем временем Тетра просматривала предоставленные дизайны и просто перемещала внешние слои своих волокон в воссоздания рассматриваемых нарядов. Это был аспект, который Гармент учла при проектировании для неё, поскольку она все еще видела Тетру как одежду. Также как личность, но эти два понятия не были полностью разделены в ее сознании. Гармент переключила свое внимание, дав обратную связь о внешнем виде различных дизайнов, прежде чем Тетра в конечном итоге остановилась на одном из более свободных платьев ярко-синего цвета.

Аиша перевела внимание с экранов с дизайнами на Флота.

— Ты в это ввязываешься?

Он покачал головой.

— Всё ещё работаю. — Что означает «униформа». Хорошая униформа, но не совсем выход для творческого самовыражения Гармент.

Аиша кивнула.

— А как насчет твоего свидания? Или урока, или чего-то еще?

— После того, как я перевезу вас туда. Вечеринка должна затянуться, а Гармент останется до конца. Если что-то случится, мы можем отправить дрон, — объяснил он.

— Случиться что-то вроде…? — наводящим тоном спросила Аиша.

— Что-то вроде затянувшегося урока. — Он сказал просто, но намек на веселье показал, что он понял, что она имела в виду. Было очень маловероятно, что что-то подобное произойдет с Рейчел, по крайней мере, не сегодня вечером. А что касается дальнейшего, то это дело Флота, с той поддержкой, которая ему понадобится. Я не особо задумывался об этом, хотя, судя по реакции в интернете, у него не было недостатка в перспективах. И у Слежки тоже, хотя для неё всё там пошло в несколько более напряженном направлении, вплоть до того, что на нескольких досках объявлений были выдвинуты особые правила.

Я проверил приготовления, которые мои дубликаты сделали для урока, который можно было бы рассматривать как свидание. План явиться с парой волков был отброшен, хотя с доступом к порталу, предоставленным его ключом, Флот мог получить их сам, если понадобится. Фактические приготовления склонялись к собакам Рейчел, включая полный анализ их характеристик движения из всех доступных медиа и подготовку модульной складной конструкции седла, чтобы заменить практику цепляния за костяные шипы.

На случай, если Флоту понадобится его собственное ездовое животное, было подготовлено несколько механических вариантов, включая тот, который можно было развернуть с помощью магии проекции, встроенной в специальное устройство с одним зарядом, с помощью знаний, полученных мной от Мега Бомбы. Они пилотировались бы версией собственной программы Флота, но, учитывая матрёшку авионосителей, которую он уже использовал в Пассажирском Пространстве, управление Флотом транспортным средством, которое также было технически Флотом, было не совсем новым принципом.

— Вы, ребята, идите и готовьтесь, — сказал я группе. — Мне нужно закончить кое-какую работу, а потом встретимся на вечеринке.

Тибальт кивнул, затем выскользнул, чтобы присоединиться к команде безопасности по пути на мероприятие. Гармент повела Аишу в её мастерскую и к новым дизайнам на выбор, а Флот тащился следом. Тетра мелькала между членами команды, фактически находясь везде, поскольку связи поддерживались идеально. Тем временем три аспекта Слежки курировали последние приготовления к мероприятию.

После этого я расширил свое сознание до сети Мастерской, подключившись к различным концентрациям наноботов Матрикс.

— Прототипные конструкции были оценены и доработаны в достаточной степени для интеграции в запланированный массив нанитов, — сообщили они мне.

Десятки пробных конструкций и небольших улучшений, которые не квалифицировались как новое поколение, были распространены по наноботам, составлявшим их существо. Новые технологии, новые материалы и новые принципы, все они применялись и оценивались в стремлении усовершенствовать мою нанотехнологию за рамки её уже высоких пределов.

— Отлично. — Я ответил. — Строительство нанитовых массивов придется отложить до окончания вечеринки. — Мне нужно было как можно больше духовной энергии для этой работы. — Но я готов интегрировать все возможные улучшения.

Аиша и Тибальт заслуживали этого, а Тейлор, Флешетта и Панацея могли обойтись версиями, ограниченными исцелением.

— Мне радостно это слышать, — ответили Матрикс. — Потому что Мантические Ядра завершены и готовы к интеграции.

Я моргнул, затем быстро проверил то, что стало личным проектом Матрикс. Они были правы, ядра полностью сформировались через мантические цепи, черпающие энергию из сферы Дайсона, создавая источник энергии, который выходил за пределы пространства-времени несколькими очень сложными способами.

Похоже, проект по созданию нанитов выйдет на совершенно новый уровень.

---

Примечания:

Дата следующей главы: ~ 13.03.2025