Габриэль отвечает на вопросы (джен)

Предательство. Какое тяжелое страшное слово. Предателей презирают, быть предателем означает навлечь несмываемый позор не только на себя, но и на всю семью. Всех нас с детства учат, что предавать друзей или родину — это плохо, и никто не хочет быть им добровольно. Но, тем не менее, постоянно слышишь о том, что кто-то предал друга, или, что хуже, родича. В легендах повествуется о немыслимых подлостях и отвратительных деяниях. Ты слушаешь их и думаешь: "Я бы так никогда не поступила, ведь я хорошая и добрая."

Конечно, предательства бывают разные. Мелкие и крупные, смертельные и вероломные. Но суть поступка никогда не меняется, и тот, кто оболгал соседа за его спиной, и тот, кто обрек друга на смерть ради его денег, жены или просто из зависти — оба попадут в Тартар, когда придет время.

Человек может предать кого-либо, не выдержав пытки или случайно проболтавшись, и я ужасно боялась этого, потому что вряд ли способна вытерпеть пытку или сдерживать свой язык...

Но я никогда не думала... Никогда не думала, что предам кого-то сознательно, расчетливо, хладнокровно.

Более того, я никогда не думала, что этим человеком будет Зена.

Тем не менее, я ее предала. Фактически, обрекла на страшную смерть.

А все потому, что возомнила, будто имею право быть судьей. Конечно, ведь я — воплощение доброты и справедливости.

Зена часто говорила мне, что я для нее как огонек в ночи, тот человек, который изменил ее и удерживает на Пути Добра, не дает скатиться обратно, во тьму. Наверное, я возгордилась таким влиянием на нее, и решила, что должна вмешаться в ее дела с китайским императором Минг Тьеном.

Зена просила меня не ходить с ней. И я знала почему.

Она хотела убить его. «Сделать Зеленого Дракона маленьким». Потому что подруга и наставница Лао Ма, попросила Зену об этом.

Как только я узнала, что "Зеленый Дракон" и Минг Тьен — это одно лицо, то поняла, что затевает Зена.

И не могла этого допустить.

Не понимаю, что на меня нашло, но я пришла к императору и рассказала ему о том, что намерена сделать Зена. Я не чувствовала себя предателем. Я была такой самовлюбленной дурой...

То, что все идет не так, я осознала только тогда, когда стражники императора заковали Зену в колодки и бросили в тот ужасный колодец, в их тюрьму...

Они попытались издеваться над ней, сказали: "Вот великая Зена, Королева Воинов, которую предала подруга!"

А она ответила, спокойно так: "Нет, не подруга."

Вот тогда мне захотелось завыть от ужаса, но было поздно...

Минг Тьен обещал мне пощадить Зену. Только на таких условиях я согласилась выдать ее. Но кто будет соблюдать договор с предателем? Я видела по его глазам, что он казнит ее. И это сводило меня с ума.

Его люди обращались со мной очень вежливо, ведь я помогла им поймать врага их императора. Но я чувствовала себя как прокаженная. Они избегали разговоров со мной, смотрели на меня, как на чудовище. Впрочем, наверное, они были правы...

Император приглашал меня обедать с ним, но я не могла есть, я не могла спать. Каждый раз просила его позволить мне видеть Зену, позволить мне объяснить ей, почему я так поступила...

А он отвечал, что я не имею права видеть преступника до вынесения приговора, и вряд ли Зена будет слушать меня, потому что я предала ее.

Император сказал, что не может пощадить Зену, потому что она не откажется от своей мести. Вот если бы она дала слово...

Я будто обезумела тогда. Это была последняя моя надежда спасти ее. Вряд ли, конечно, Зена будет со мной разговаривать после этого. Но, по-крайней мере, она будет жива, и это все, что мне было нужно.

Я пришла к ней в камеру, в эту отвратительную сырую вонючую дыру, и попыталась объяснить ей это. Но она как будто не слышала меня. Я просила, умоляла, кричала на нее, била ее по лицу, но она не произнесла ни звука.

Тогда Минг Тьен вынес ей смертный приговор.

И оставил нас вдвоем.

Я не знала, что сказать. Было ясно, что она ненавидит меня. И Зена имела на это право. Поэтому я сказала только, что ненавижу себя гораздо сильнее, чем она.

Тогда Зена пошевелилась и посмотрела на меня, впервые за все это время.

И сказала...

Знаете, что она сказала?

"Почеши мне нос."

Я разрыдалась и стала чесать ей нос... Боги, она, наверное, вся измучилась в этой мерзкой дыре, в громоздких колодках...

"Я злюсь на тебя, Габби, но не ненавижу."

Что я могу сказать?

Я почувствовала тогда, что будто родилась заново!