Габриэль отвечает на вопросы (джен)

У меня было много учителей. Правда, некоторые из них даже не подозревали, что я была их ученицей. Как такое может быть? Да очень просто: я училась на их примере. Просто слушала и запоминала все то, что говорят те или иные люди. Память у меня всегда была хорошая.

Но если говорить о любимых учителях, то их было всего двое.

Первого звали Фотиос, и он был обычным странствующим сказителем. Я увидела его на ярмарке, когда мне было десять лет, и его истории настолько поразили меня, что я захотела выучить все, что он знал. Боюсь, я была несколько... назойливым ребенком, но мое любопытство было удовлетворено. Фотиос понравился жителям Потейдии, поэтому жил в нашей деревне почти два месяца, и за это время я многому научилась от него. Мифы, песни, легенды, поэмы и эпосы — я готова была слушать его круглосуточно. Он научил меня основам риторики, и благодаря его урокам я потом смогла рассказывать мои собственные истории более вдохновенно и красочно. Не думаю, конечно, что Лила или Пердикас были в восторге... но я была счастлива.

Рано или поздно все хорошее заканчивается, и однажды мой учитель снова собрался в дорогу. Я хотела пойти с ним, но он сказал, что такой маленькой девочке негоже бродяжничать... более того, он пообещал навещать меня. И я осталась. Фотиос сдержал обещание и по крайней мере раз в год приезжал в Потейдию на большую ярмарку, чтобы поведать нам новую историю. Я его обожала. Мы все его любили. Но потом он пропал, и мы до сих пор не знаем, что с ним случилось. Отправился ли он в дальнее странствие, как всегда хотел? Или его сказания пришлись не по душе какому-нибудь капризному правителю?

Прошло много лет, но я до сих пор ловлю себя на мысли о том, что пытаюсь найти его среди толпы, когда мы с Зеной бываем в каком-нибудь городе. Я встречала его учеников, но никто не знает, куда он ушел.

А второй любимый учитель это, конечно, Зена. Хотя мы путешествуем вместе уже несколько лет, она продолжает удивлять меня широтой познаний. Иногда мне кажется, что она знает все обо всем. Когда мы только начали наше путешествие, я была наивной деревенской девчонкой, у которой было весьма высокое мнение о собственных достоинствах и знаниях. Но наблюдая за Зеной, я поняла, что знаю очень мало. Зена — это тот вид учителя, которому не обязательно что-то показывать или говорить, чтобы научить кого-либо. Она сама, одним своим примером может дать многое. Собственно, это был мой основной способ обретения знаний в первый год нашего знакомства. Я слушала ее рассказы (когда она была в настроении поговорить), наблюдала за ее движениями, пыталась их повторить.

Хотя я удрала из дома, чтобы стать великим воином, постепенно я поняла, что Зена учит меня всему, кроме этого. Она научила меня разжигать огонь из мокрого хвороста под проливным дождем, она научила меня ловить рыбу и стрелять из лука, научила меня слушать тишину и предвидеть действия противника. Сначала я не понимала, зачем мне все эти мелочи, я просто хотела научиться владеть мечом, так же как она, но теперь, кажется, понимаю ее способ и преклоняюсь перед ее мудростью.

Если Зена смогла дать мне так много одним своим примером, каких высот я смогу достичь, если она вздумает дать мне настоящий урок?

Предназначение...

Я всегда верила, что моя цель в этой жизни — разорвать замкнутый круг ненависти. И видят боги, у меня действительно получалось. Я последовала за Зеной, помогла ей измениться. Измениться к лучшему. Она сама неоднократно говорила мне об этом. Я всегда считала, что в нашем мире слишком много насилия, крови, слишком много ненависти. И я полагала, что у меня хватит сил изменить хоть что-нибудь. Я бард, и я видела, как мои истории заставляют людей улыбаться. Я хотела помочь им измениться. Иногда просто достаточно сказать доброе слово вовремя, чтобы человек, которого все считают злодеем, опустил оружие... Я хотела бы стать целительницей... нести людям свет.

Но, боги, я до сих пор не могу понять, почему, почему именно я должна была стать матерью дочери Дахока? За что? Почему? Впрочем, я знаю... Это было мое наказание. Наказание за убийство, которое я совершила. Я убила Меридиан, и сделала это сознательно. Я могла просто оттолкнуть ее от Крафстара. Но вместо этого вонзила нож ей в грудь. Я обагрила руки кровью, нарушила свой собственный нерушимый закон. Пошла против своего пути. И судьба наказала меня за это.

Зена пытается винить себя в том, что случилось, но я-то знаю истинную причину. Я предала себя, и Дахок воспользовался этим. Для меня все изменилось навсегда, но я могу предостеречь других людей от подобных ошибок.

Пожалуйста, никогда не пытайтесь идти против собственного сердца. Ничего, кроме боли и разочарований это вам не принесет...

Не люблю слово "обман". И себя обманщицей не считаю, хотя, конечно, не могу сказать, что всегда говорила только правду. Поймите меня правильно, будучи бардом, я позволяю себе некоторые преувеличения... иногда склонна приукрашивать события... но ведь это нельзя назвать обманом в полном смысле этого слова? Это, скорее, фигура речи... литературный прием. Да, так звучит лучше. К тому же, все, что написано в моих свитках — чистая правда. Которая, может быть, художественно обработана, но я делаю это только для того, чтобы история приобрела лучшее звучание...

Иногда в моих свитках повествуется о хитроумных планах, которые проворачивала Зена. Человек недалекий мог бы назвать эти поступки обманом. Но я предпочитаю другие выражения... например, "гениальный замысел" или "ловкий ход". Иногда нам приходилось умалчивать кое о чем, или блефовать... но только чтобы ввести врага в заблуждение. Ложь во спасение. Помните о таком выражении?

Да что там говорить... наши мифы сплошь описывают разнообразные обманы, совершенные героями и богами. И их поступками восхищаются, они вошли в историю.

Так какими же обманами я могла бы гордиться? Быть может, случай с голодным слепым циклопом, которого я встретила в первый же день, как увязалась за Зеной? Это было нелегко, скажу я вам! Только представьте, что вы — неопытная деревенская девушка, которая впервые отошла от дома так далеко, а тут бац! — вас пытается съесть разъяренный циклоп! Уверена, не каждый из вас сохранил самообладание в такой ситуации. А я смогла заморочить ему голову и уйти целой невредимой. От голодного циклопа! Думаю, я должна гордиться собой.

Потом было много приключений, которые требовали от меня ловкости и смекалки...

Но самым запомнившимся был один случай, то, что произошло тогда, заставило меня задуматься о многом, взглянуть на себя с другой стороны...

Так получилось, что в один прекрасный день Зена не смогла выполнить работу, на которую нанялась. Она была ранена отравленным дротиком во время стычки с разбойниками, и этот яд почти парализовал ее. Я не хочу вспоминать свои ощущения, когда я узнала, насколько плохи наши дела. Деревня, жители которой надеялись на нас, вот-вот подвергнется нападению разбойников, а Зена слаба как котенок и едва может передвигаться. А из защитников остались только я да Салмоней, который и не воин вовсе, а хитрый купец.

И тогда Зена и Салмоней приняли самое дерзкое решение, которое только могло придти нам в голову. Они решили переодеть меня в доспехи Зены, чтобы никто не догадался о том, что она ранена. План был отчаянный, учитывая, что я ничего не умела, даже не знала, с какой стороны подойти к Арго, что уж там говорить о шакраме или размахивании мечом.

Но на карту были поставлены жизни людей... и Зены в том числе. Поэтому я согласилась.

Никогда не думала, что окажусь на месте Зены. Что буду носить ее доспехи, ездить на ее лошади, сжимая ее меч в руке.

Конечно, я мечтала стать воином, как она... но все оказалось совсем не таким, когда я, так сказать, примерила на себя ее жизнь.

Не знаю, что повлияло больше — ощущение опасности, страх потерять все... но я действительно на какой-то момент стала другим человеком. Люди говорят, что самый лучший обман — это тот, в который ты веришь. И я поверила. Это случилось не сразу, это произошло, когда я осознала, что яд смертелен, что моя подруга, самый дорогой человек в моей жизни, умирает... Тогда я поняла, что могу остаться в этом облике на более долгое время... гораздо дольше, чем я рассчитывала... быть может, навсегда. И, быть может, в этом и заключалось бы мое истинное призвание — продолжить дело Зены...

Я вспомнила наши легенды о бессмертных героях... и, кажется, поняла, как именно они получают свое бессмертие...

Я не была готова... но к таким вещам нельзя подготовиться заранее... они падают тебе на голову, и ты или выживаешь, или ломаешься...

Конечно, наш блеф быстро раскусили, и если бы не Зена, мне пришлось бы туго...

Но кое-что я поняла... поняла, что совсем не знаю себя... ту личность, что скрывается внутри, ту, что проснулась во мне тогда, когда я примерила доспех Зены, когда я взяла ее оружие...

Арго разглядела ее раньше меня... и впервые послушалась моего приказа...

Вообще-то, я сплю крепко. Иногда — даже слишком крепко. Помнится, как-то утром на нас с Зеной напали разбойники, шум стоял, грохот, крик... а я спала без задних ног и проснулась только после того, как Зена на меня плеснула водой из фляги. Не знаю, гордиться такой способностью или нет... уж лучше бы я проснулась тогда, возможно, мне бы удалось спасти любимую сковородку от печальной участи. Зена у нас виртуоз и импровизатор, обожает драться с использованием подручных средств. Вот и схватила то, что лежало ближе к ней.

Ладно, не буду вспоминать о сковородке. Я пообещала Зене, что эта тема закрыта.

Иногда, конечно, трудно уснуть, особенно после каких-нибудь треволнений. Тогда меня тянет поболтать, и если Зена не останавливает меня, то я могу говорить до утра. Впрочем, тот факт, что Зена не перебивает меня, еще не означает, что она слушает то, что я говорю. Скорее всего, она просто уснула под мое бормотание. Такое часто случалось в первые месяцы наших совместных странствий. Потом, осознав, что разговаривать со спящей Зеной — это не самый лучший способ провести ночь, я стала записывать все свои мысли в свитки.

Творческая бессонница — это удивительно приятная вещь. Так уж получилось, что время на записывание историй можно выкроить только вечером, на привале, а начав свиток, я обычно увлекаюсь... так что могу сидеть, вооружившись пером и чернилами, до рассвета. Но после этого чувствую только прилив сил.

Честное слово, лучше вовсе не спать, но записать новую историю, чем лежать, ворочаясь с боку на бок всю ночь, обдумывая ее.

Признаюсь честно, никогда не считала себя хорошей танцовщицей. Это повелось еще с детства, когда я была самой неуклюжей девочкой в Потейдии. По крайней мере, мне так казалось. Слышали, небось, пословицу про медведя, наступившего на ухо? Кому-то медведь наступает на уши, а мне, видимо, он отдавил обе ноги. Бабушка моя выражалась еще язвительнее, она постоянно приговаривала, что я родилась с двумя левыми ногами. И, к сожалению, это было еще мягко сказано. Я умудрялась постоянно сбиваться с ритма, мешая другим танцевать. Постоянно путала ноги. И успевала отдавить ноги другим танцорам. Так что, когда у нас в Потейдии приходило время всем девушкам танцевать, дабы умилостивить богов, чтобы те даровали нам хороший урожай, старейшины просили, чтобы я в этих хороводах не участвовала...

Не очень лестно выслушивать подобные "комплименты", не так ли? Впору обидеться, но, к счастью, у меня было много других дел, в которых можно было блеснуть своими талантами, так что я просто привыкла к мысли о том, что танцы — это не для меня.

И надо же такому случиться, что мы с Зеной забрели в город Пелеос, где танцы были под строжайшим запретом! В наших странствиях мы видели и более странные вещи, но жители города поклонялись Каллиопе, и я никак не могла уразуметь, как можно совмещать эти две крайности: запрет на танцы и почитание музы, которая им покровительствует?

Не буду вдаваться в подробности, эта история описана в моих свитках.

Но скажу вам, что, как только я узнала о запрете, в меня будто бес вселился. Захотелось танцевать. Как будто что-то носилось в воздухе. Я не могла сдерживаться. Ноги сами шли в пляс, стоило только услышать какой-нибудь ритмичный звук. Воистину, запретный плод сладок!

Муки мои стали нестерпимыми, когда я узнала, что молодежь Пелеоса, снедаемая той же самой лихорадкой, танцует по ночам, втайне от старейшин города, рискуя быть изгнанными за нарушение этого глупого закона.

Действительно, глупо лишать себя такого удовольствия только потому, что город едва не сгорел много лет назад. Тогда мы с Зеной поняли, что судьба не зря забросила нас в этот захолустный городишко... и мы придумали одну хитрую уловку, чтобы выручить бедных ребят.

Ох, это долгая история. Скажу только, никогда еще я не танцевала так вдохновенно, как на площади Пелеоса. Возможно, мне помогала сама Каллиопа. Знаете, как это бывает у богов — иногда они вселяются в тела смертных, чтобы сообщить или показать им что-то очень важное. Конечно, это только мое предположение. Но я не могу объяснить, откуда у меня (да и у Зены тоже) взялась такая прыть...

Конечно же, они у меня есть. И даже очень много. Наверняка вы сейчас скажете, что это моя любовь к сочинительству или еще что-нибудь в этом роде. Но вы ошибетесь. Мои свитки — это вовсе не маленькая слабость. Это дело всей моей жизни и то, что делает меня сильнее.

А слабости... Ладно, расскажу вам об одной. Думаю, что вы поймете меня.

Я обожаю горячую ванну! И могу нежиться в ней часами. Если бы была такая возможность, наверное, я бы там жила. Когда ты проводишь дни, недели, месяцы в диких лесах, ночуя на голой земле, когда единственное место, где ты можешь умыться — это ледяной ручей, река или лесное озеро, то бочка с прекрасной горячей водой кажется тебе небесным благословением. А если в эту воду добавить немного ароматных масел... что еще нужно страннику для полного счастья?

Полагаю, Зена разделяет эту слабость со мной. И очень часто — в буквальном смысле. Кое-какие сплетники могут чесать свои языки по этому поводу, но причина того, что мы принимаем ванну вместе, весьма банальна. Во-первых, после долгого пути, когда так хочется поскорее смыть дорожную грязь и лечь в настоящую чистую постель, совершенно нет терпения ждать, когда твоя подруга соизволит вылезти из ванны. Во-вторых, вода будет уже остывшей и грязной. А если вы думаете, что мы настолько богаты, чтобы заставить работников постоялых дворов греть воду для ванной два раза за один вечер, то ошибаетесь снова. Так что мы с Зеной выбрали самый простой и экономичный выход из этого положения. К тому же, всегда есть тот, кто потрет тебе спину.

Спорила ли я когда-нибудь? Да мы с Зеной постоянно это делаем! Иногда это происходит случайно, просто цепляемся за слова, а там... в общем, даже до крика доходило. Иногда мы делаем это специально, чтобы развлечь друг друга во время долгого пути. Когда местность вокруг слишком скучная, унылая... или наоборот, когда нам не по себе, все эти споры помогают расслабиться, почувствовать себя живыми, если можно так сказать.

Обычно мы заключаем пари на всякие пустяки. Например, если я выигрываю спор, Зена приготовит ужин. Если я проигрываю, то делаю что-нибудь такое, чего обычно стараюсь избегать. Например, потрошу рыбу для ужина.

Правда, спорить с Зеной — занятие неблагодарное. Она часто выигрывает, хотя меня нелегко провести, после стольких лет жизни с такой сестрой, как Лила!

Спор — это как бой на мечах, только оружием здесь является твое слово и разум. Чтобы научиться этому искусству, требуется время и упорные тренировки. Должна признать, что я имею больше способностей к такому роду поединков. Так что небольшие словесные пикировки в пути мне только на пользу.

Интересную задачу вы мне подкинули... Описать себя. Но какой же из меня бард, если я себя не смогу описать?

Что ж, попробуем.

Если беспристрастно?

Ладно, ладно... Постараюсь быть краткой.

Что бы сказала обо мне Зена?

Хочется надеяться, что Зена считает меня самой близкой своей подругой. И знаю, знаю, что я ужасная болтушка. Более того, иногда я бываю просто невыносимой. Ладно... назовем вещи своими именами. Я навязчивая. Но, думаю, Зена не забудет упомянуть о том, что я очень трудолюбивая и нетребовательная. Я ухаживаю за ее лошадью, развожу костер и готовлю еду. Которую, кстати, именно я покупаю на рынках, потому что Зене такие дела доверять нельзя. Ох, я же обещала не отклоняться от темы.

Думаю, что Зена считает меня той, кого надо постоянно защищать. Хотя я уже год как Принцесса Амазонок

Иногда Зена так смотрит на меня... когда думает, что я не замечаю этого... как будто я ей напоминаю кого-то...

Возможно, мне стоит спросить ее об этом, когда подвернется подходящий случай.

Что думают обо мне мои враги?

У меня нет персональных врагов. По крайней мере, я очень хочу надеяться на это.

Но я могу представить, что думают обо мне враги Зены, когда сталкиваются с нами.

Болтливая назойливая блондинка. Никчемная деревенская девчонка, путающаяся под ногами. Та, которую можно убрать с дороги одним щелчком. Просто спутница Великой Зены, которая прячется за ее спину при виде опасности.

Что ж, дорогие враги, не стоит верить первым впечатлениям!

И, самое главное. Что я сама думаю о себе?

Хм... Я знаю, что могу достичь большего. Стать великим бардом, и возможно, великим воином, как Зена. Я хочу быть такой, как моя подруга. Хотя Зена твердит, что быть собой гораздо интереснее...

Так получилось, что я оказалась наследницей настоящей принцессы амазонок. Ее звали Тереис, и я оказалась рядом с ней в тот момент, когда ее смертельно ранило во время нападения. Я закрыла ее своим телом от летящих стрел, но, увы, рана была слишком тяжелой. Умирая, Тереис попросила меня занять ее место в племени. Она сказала, что только истинная амазонка может быть способна на такое самопожертвование ради подруги. Как вы понимаете, у меня не было времени на раздумья. Тереис умирала, и отказать в ее последней просьбе... как я могла?

Я пообещала, что займу ее место. Ах, тогда я не знала, насколько серьезно амазонки воспринимают подобные клятвы!

Хм... полагаю, тогда я мало что воспринимала всерьез. Жизнь казалась мне интересной игрой, чем-то вроде пьесы, которая разыгрывается перед моими глазами. Я была таким ребенком...

Легенды об амазонках — могучих и независимых женщинах-воинах будоражили мое воображение с самого детства. Помню, мы часто играли в амазонок, когда были маленькими. Я, Пердикас и Лила.

Мне казалось, что это тоже в своем роде игра. К тому же, приятно осознавать, что я теперь имею право называть себя "амазонкой".

Но очень скоро мои иллюзии рассеялись.

Быть Принцессой Амазонок — это не просто носить яркие одежды и повелевать своими сестрами. Я должна быть лучшей среди лучших. Так сказала мне Эпини, и я видела, что королева Мелуза ждет от меня именно этого. Тереис была великой воительницей, и, заняв ее место, я должна быть такой же, как она. То есть, храброй в сражении и мудрой предводительницей своего племени.

Вот тогда мне стало не по себе. Какая из меня предводительница? Да и оружием я не владела.

Конечно, всему можно научиться...

Амазонки предложили мне выбрать оружие. Так я получила свой шест. Он показался мне наиболее подходящим видом оружия.

Но было еще кое-что, еще одна обязанность, о которой я не знала, когда давала свою клятву.

Та, что наследовала права умершей амазонки, по их законам должна была мстить убийце подруги.

Вот тут я осознала в полной мере, насколько опрометчиво поступила, когда дала слово Тереис.

Пока я не принесла присягу, законы амазонок не имели надо мной власти. Но теперь, став членом племени, я должна была подчиняться им... или нести наказание за их нарушение.

Зена пыталась предостеречь меня, но я была так увлечена своей новой игрой, что опомнилась слишком поздно, когда Мелуза потребовала от меня исполнить смертный приговор, вынесенный молодому кентавру по имени Фантос, которого обвиняли в убийстве Тереис. Я, как преемница погибшей принцессы, должна была казнить его собственными руками. Можете представить себе мой ужас!

По счастью, благодаря помощи Зены, мне удалось выкрутиться из этого неловкого положения.

Сейчас, когда я вспоминаю те времена, не перестаю удивляться собственной наивности. Я стала Принцессой Амазонок, но потребовалось несколько лет, чтобы осознать, насколько это ответственный пост. Тем не менее, я не жалею об этой клятве. Амазонки стали моей семьей. Я все еще постигаю их законы и обычаи, которые зачастую бывают очень суровыми. Кое-кто из амазонок не прочь оспорить мое право наследования. Они считают, что лучше меня подходят для этого места. Не знаю. Возможно, они правы. А может быть, и нет. Но решение было принято, и я собираюсь идти до конца. По крайней мере, это то, что одобрила бы Зена. Раз уж сказала "гоп", то имей смелость прыгнуть. Вот так.

Свобода.

Иногда мне кажется, что именно ради этого я увязалась за Зеной.

Конечно, я была глупой, самоуверенной и взбалмошной девчонкой, но, понимаете, обстановка, мое окружение, родители, соседи, мой туповатый жених и даже Лила, моя младшая сестренка — все они раздражали меня. Я чувствовала, что задыхаюсь среди них.

Вы можете называть меня фантазеркой. Но я мечтала с самого детства путешествовать, совершать подвиги, сочинять свои истории, наконец.

Если бы я осталась в Потейдии, вряд ли я смогла бы осуществить эту мечту. Какие подвиги может совершить простая крестьянка, жена остолопа Пердикаса?

Да, я сочиняла свои истории, Лила говорила, что они очень милые.

Свобода...

Нет, вряд ли я была свободна. В моей деревне женщина не может решить свою судьбу. Даже жениха мне подыскали родители. Конечно, Пердикас был моим другом детства, но... он такой тугодум!

Если бы я осталась дома и вышла за него замуж, то была бы вынуждена подчиняться человеку, который... который глупее меня, менее образованный, чем я. Боги, Пердикас даже читать не умеет!

Когда я увидела Зену...

Ох... я поняла, что у меня все-таки есть выбор. Маленькая, но свобода.

И я сбежала из дома.

Да, я представления не имела, во что ввязываюсь, но зато я получила право жить своей жизнью.

Пусть эта жизнь полна риска, но это мой собственный выбор.

Возможность выбирать, возможность быть рядом с теми, кого ты любишь — вот что означает слово "свобода" для меня.

Мое самое любимое воспоминание? Да их целая куча! Я прямо не знаю, что рассказать.

Я была обычной деревенской девчонкой, и родители считали меня ужасно проказливой.

Но вряд ли перечисления моих шалостей заинтересуют вас. Все мы были детьми, все играли, дрались, мирились, строили заговоры против взрослых…

Так какое же воспоминание выбрать?

Я люблю вспоминать о своем пони. Каждый раз, когда я вижу Арго, я думаю о нем.

Когда мне было восемь лет, родители подарили мне лошадь. Настоящую живую лошадь. Конечно, он был маленьким, и вряд ли его можно было назвать красавцем, но… это был мой собственный пони!

Ну, «подарили», это не совсем верное слово. Приобретение четвероногого друга было результатом долгих и тщательных разговоров с родителями. Они пытались подарить мне щенка или ягненка. Но я настаивала на лошади. И, наконец, во время праздничной ярмарки они купили мне Тимпани.

Он был толстым и вредным, но я его обожала.

Моя сестра, Лила, боялась его, потому что он кусался и лягался, а я находила эти привычки очень милыми. Конечно, и мне доставалось изрядно, не проходило и дня, чтобы я не угодила в лужу или не получила свежий синяк. Но через пару месяцев я наловчилась скакать на нем, не падая. Почти.

Этот пони был настоящим бичом нашего огорода. Хотя мы запирали его в хлеву, он все время умудрялся удрать оттуда и потоптать все бабушкины грядки. И не только бабушкины. Наши соседи тоже познакомились с ним и его аппетитом.

Помню, однажды он лягнул этого недотепу Пердикаса… бедный парень, но это было забавно.

Когда я научилась ездить верхом не падая, по крайней мере, не так часто и не так больно, то стала путешествовать по округе. Я садилась утром на Тимпани, а сестра и Пердикас шли рядом. Мы воображали себя великими путешественниками. Бывало, наши вылазки длились весь день. Вернувшись домой под вечер, я ставила моего коня в хлев, давала ему сено, а сама садилась рядом и записывала воспоминания о наших «походах». А потом читала это другим детям.

Ох, это было очень приятное время…

К сожалению, все хорошее слишком быстро заканчивается.

Осенью мой пони серьезно заболел. Помню, я просидела в его загоне всю ночь, пытаясь помочь ему.

Увы, боги не услышали мои молитвы и забрали его к себе.

Он был моим другом. И все же он умер.

Я очень долго оплакивала его. Родители даже хотели купить мне другую лошадь, лишь бы я успокоилась, но я отказалась.

Ведь этот новый пони не был бы таким как Тимпани! Разве можно заменить друга?!

Вот, даже сейчас хочется плакать.

Ах, даже чернила размазались…

Пойду, проведаю Арго. Она, конечно, хорошая кобыла, и Зена в ней души не чает. Но ей далеко до моего Тимпани… так я думаю.

Конечно, никто не идеален. Я имею много скверных привычек, но... вы знаете, все зависит от того, с кем я общаюсь, и как этот человек воспринимает мои недостатки...

Полагаю, я уже говорила вам о моем титуле? Габриэль, Принцесса Амазонок. Звучит впечатляюще, не правда ли?

Но существует еще одно прозвище, увы, более прозаическое и обидное. Но, к сожалению, верное.

"Эта болтливая блондинка".

Я часто слышу подобные слова от людей, которые встречаются нам на пути. Иногда это говорится за моей спиной, в разговоре с Зеной, но, по большей части, они бросаются мне в лицо.

Я знаю, что не должна обращать на них слишком много внимания. Хотя бы потому, что люди, которые говорят их, это враги. Они говорят это, чтобы позлить меня и Зену.

Я обычно пропускаю их мимо ушей... боги знают, что я не обидчивая... но... здесь есть доля истины.

Да, я болтушка. Если дать мне волю, могу говорить день напролет. И ни разу не повториться. Не верите? Лучше вам не начинать этот спор!

Я люблю рассказывать истории. Но еще больше мне нравится слушать истории других людей. Я обожаю разговаривать с путешественниками, воинами, бардами ... мне просто нравится общаться с людьми. Но разве это плохо?

Помню, первые дни странствий с Зеной... она терпеть не могла эту мою привычку.

Но я просто хотела узнать о ней побольше, только и всего. К тому же, что может быть лучше в дороге, чем хорошая беседа? Правда, Зену нелегко разговорить. Она молчунья. Но постепенно я нашла к ней подход. Вы знаете, Зена может быть интересным рассказчиком, если задавать нужные вопросы...

Да, я любопытна. Это тоже не всем нравится.

Но, опять же, не могу сказать, что это совсем скверно...

Хотела бы я избавиться от моей болтливости? Вы шутите? Это была бы не я. Не могу представить себя без этой привычки.

Нет, вряд ли. Хотя... полагаю, я стала писать мои свитки только потому, что Зена не всегда в настроении выслушивать мои истории. Поэтому, когда мы разбиваем лагерь вечером, я дарю ей несколько часов тишины, излагая все мои мысли на пергаменте.

Вот сейчас пишу эти строки, и Зена заглянула мне через плечо. Обычно она не интересуется моей писаниной. Это что-то новенькое. Что?

Зена говорит, что моя болтливость еще не самая неприятная привычка. Я удивлена. Так что же раздражает тебя больше? Моя манера резать рыбу твоим шакрамом? Мы же уговорились это не вспоминать! Ах, так? Тогда кто берет мои свитки для... для...?!

Я не мелочная! И я вовсе не зануда!

Отдай свиток, я пошутила!

Я не склонна разочаровываться в ком-либо или в чем-либо. Всегда есть что-то хорошее, всегда есть выход. Я стараюсь видеть в людях только добро. Но один человек все-таки сумел причинить мне боль.

Да, знаю, что это было наивно, да, знаю, что Зена была права... О, как же жжет эта правда, и как я не хочу ее знать! Но сейчас, после того что случилось, я не могу закрывать на это глаза.

Я назвала ее Надеждой. Потому что всегда есть надежда на лучшее, даже в кромешной тьме. Да, я знала что отец моей дочери, Дахок, воплощение всего Зла, что есть в этом мире.

Зена предупреждала меня об этом. Она полагала, что моя дочь принесет в наш мир много бед. Но... я так надеялась, что она ошибалась. Ведь все-таки в Надежде было что-то и от ее матери.

Как я могла уничтожить это крохотное дитя? Нет, я не могла так поступить, не могла позволить этому случиться.

Я обманула свою лучшую подругу. Более того, между нами появилось недоверие и страх.

С моих глаз как будто спала пелена, и я увидела Зену такой, какой она была в реальности: жестокой и расчетливой убийцей, идущей к своей цели напролом. Я отказывалась верить в эти слухи о ней до тех пор, пока ее оружие не обратилось против меня, пока мы не столкнулись в серьезном споре.

Боги, я пыталась доказать ей, что моя дочь еще ничего не совершила, разве женщина и мать может убить собственное дитя только потому, что было предсказано, что оно станет чудовищем?! Разве я могла позволить ей причинить вред моей Надежде?

Я солгала Зене и спрятала свою дочь.

Но только для того, чтобы получить еще одно сильнейшее разочарование.

Надежда, моя маленькая невинная Надежда... Она сеяла вокруг смерть и разрушение, она погубила Солана, сына Зены, а ведь я доверилась ей...

Я говорила с ней, пыталась понять, почему она так поступила, почему?! Она плакала и отвечала, что не виновата в том, что случилось, и я почти поверила ей, но потом заглянула в ее глаза, такие чужие, такие жуткие, такие злые... и поняла, что иного выхода нет.

И теперь у меня нет надежды.

Прошло уже несколько месяцев, но я часто вспоминаю об этом. Моя дочь снится мне по ночам.

Зена простила меня. Но я не могу простить себя, мне все кажется, что я что-то упустила, что я могла что-то изменить. Могла ли? Теперь уже поздно говорить об этом. Но после этого мой мир как будто перевернулся. Что-то ушло. Что-то очень важное и доброе.

Кого я могла бы простить?

Вообще-то я не мстительная... и даже не обидчивая... а раз не обижаюсь, то и прощать никого не надо, ведь так?

Я не кривлю душой, говоря это. Меня действительно очень трудно задеть, так, чтобы за живое, чтобы нельзя было простить.

Впрочем, есть один человек...

Я ее ненавижу. Ее и человеком-то назвать язык не поворачивается.

Ее звали Каллисто. Она утверждала, что ее создала Зена.

Да, потому что Зена много лет назад сожгла ее родную деревню, Цирру. Тогда Каллисто была совсем ребеном. И вместе с деревней сгорела ее мирная жизнь, семья, надежды.

Только Каллисто удалось уцелеть. И она поклялась отомстить той, по чьей вине она осиротела.

Она преуспела в этом, должна я сказать.

Зена была жестокой, но Каллисто стала монстром.

Она... пыталась отомстить Зене, безуспешно, конечно...

Но потом... Потом она поняла, что сможет причинить гораздо больше боли, если будет мстить тем, кто окружает Зену, тем, кто ей дорог...

И она выбрала меня первой жертвой...

Она хотела, чтобы я страдала. И Зена, глядя на мои страдания, мучилась бы тоже.

Это был очень жестокий план.

Эта тварь убила моего мужа. Убила его на моих глазах!

Вот тогда я впервые пожалела, что не умею владеть мечом.

Потому что мне хотелось убить ее. Задушить, разорвать на части.

О каком прощении может идти речь, когда она не успокоилась даже тогда, когда помогла моей дочери Надежде убить Солана?!

Зена...

Я не понимаю, как она могла разговаривать с этой тварью... видимо, она значительно сильнее меня...

Когда амазонка Веласка обезумела и решила стать богиней, Зена была вынуждена обратиться к Каллисто за помощью. Я не знаю, как смогла это вынести: быть рядом с этой тварью и не иметь возможности ее убить.

Зена даже разговаривала с ней... А я... я вела себя как последняя дура.

Я могу простить многое. Особенно тем людям, которых люблю. Зена иногда шутит очень жестоко, на мой взгляд, иногда мы даже ссоримся и...

Но простить Каллисто... нет, это выше моих сил!

Не могу, даже не просите.

Скорее небо упадет на землю.

Зена говорит, в этом есть ее вина. И она (я не могу поверить, что слышу это из ее уст!) полагает, что Каллисто может исправиться и ступить на Путь Добра.

Но я не верю в это.

Знаете, почему?

Потому что в мире живет великое множество людей, у которых враги сожгли родную деревню и убили всех родичей. Но разве все эти люди превратились в таких чудовищ, как Каллисто?

Я думаю, она стала бы такой в любом случае.

Можете спорить со мной, но это так.

Я не хочу ее прощать хотя бы потому, что мое прощение вряд ли что изменит.

Что-то я расстроилась. Пойду-ка, потренируюсь с шестом...

Эй, я не хочу умирать! По крайней мере, не в столь юном возрасте.

Хотя, конечно, я осознаю, что очень рискую, путешествуя с Зеной. Она предупреждала меня, что, если я последую за ней, смерть всегда будет где-то рядом. Ха, она думала, что меня это остановит!

Смерти я не боюсь. Конечно, это грустно, попасть в Аид и постепенно позабыть о жизни здесь... стать бесплотной тенью... но вовсе не это пугает меня.

Я не люблю думать о причинах, которые ведут к смерти.

Я боюсь умереть от какой-нибудь страшной болезни... (я вам говорила о том, как подхватила тот жуткий лишай? Все потому что Зена хотела сократить дорогу и протащила меня через омерзительное болото. О, я думала, что умру, такой был зуд!).

Или умереть какой-нибудь очень глупой смертью. Будучи ребенком, я видела как наш сосед умудрился подавиться рыбьей костью и... всё...

Рыбья кость!

Бррр!

Ненавижу рыбу. Только не говорите Зене. Она очень гордится своим умением ее ловить.

Еще мне не хотелось бы умереть от неизлечимой раны. Если честно, я очень боюсь этого, потому что мы с Зеной частенько встреваем во всякие драки и не всегда выходим из них целыми невредимыми.

Шишки-синяки — это терпимо, но я чуть не сошла с ума, когда кто-то метнул в Зену отравленный дротик... это просто ужасно, когда ты абсолютно ничего не можешь сделать, и вынужден наблюдать, как твой друг теряет силы и страдает от боли.

Смерть... как бы я хотела умереть?

Все мы смертны, и путешествуя рядом с Зеной, я поняла это очень отчетливо. Сегодня ты жив и смеешься, а завтра — чик! — и какой-нибудь циничный негодяй перережет тебе горло...

Смерть всегда рядом с нами, стоит только оглянуться...

Я мечтаю умереть... хотя бы с малой толикой достоинства. Желательно, не на глазах у Зены.

И уж конечно не так глупо, как я умудрилась однажды, когда в героическом порыве отправилась искать дочку одного крестьянина в самый разгар боя между фессалийцами и метойцами. Естественно, в меня угодила стрела. Прямо в шею. Вот, до сих пор шрам остался.

Это было очень страшно, скажу я вам. И дико больно.

Но больше всего меня мучил стыд, потому что я видела, как волнуется Зена, пытаясь мне помочь. Слава богам, я скоро потеряла сознание и не видела, что было дальше, помню только, что Зена плакала и умоляла меня жить.

Наверное, это меня удержало.

Я не говорила об этом Зене, потому что не хотела ее расстраивать... но в тот день я... ушла слишком далеко. Все, что можно было назвать моей "прошлой жизнью", скрылось во тьме, но где-то впереди я видела свет. И мне очень хотелось посмотреть, что там.

Но Зена звала меня...

И я осталась.

Просто потому, что как бы ни было интересно в том месте... мне было бы скучно там без Зены.

Если уж мне придется умереть, то я хотела бы умереть рядом с ней. Как в сказках. В один день.

Я не хочу умирать раньше, потому что это огорчило бы ее (хотя если моя смерть спасет ее жизнь, я соглашусь незамедлительно). И не хочу видеть ее смерть. Кхм... видела... не имею желания повторять это...

Ох,какая мрачная тема. Воины стараются не разговаривать об этом слишком часто. Это плохая примета.

Есть ли у меня любимая вещь? Конечно! И не одна. Взять, к примеру, вот этот шест. Его мне подарили амазонки. Это не просто сувенир, знаете ли. Это серьезное оружие в умелых руках. Также это почетная награда, которую я очень ценю.

К шесту прилагался также титул Принцессы Амазонок, но здесь, по моему мнению, они перестарались. Да, я прикрыла сестру их королевы своим телом во время нападения. Но это получилось абсолютно случайно! Я просто поступила так, как сделал бы любой человек на моем месте. Но уж так получилось, что она перед смертью передала свой титул именно мне. Не Зене и не Эпини.

Боги... ну, какая из меня Принцесса Амазонок? Разве я была похожа на бесстрашную воительницу?

Да тогда я не тянула даже на обычную амазонку!

Но воля умирающей королевы — закон, и отказаться от этого предложения, значит, оскорбить их обычаи. Они подарили мне этот шест и научили им пользоваться. Сперва, конечно, пришлось попотеть, но постепенно я овладела этим искусством, и он не раз выручал меня в переделках. Очень удобная вещь в дороге. И, что самое главное, это оружие для самозащиты, не для нападения.

В самый раз для меня.

Конечно, меч был бы лучше... или кинжал, на худой конец. Но, знаете, это пусть будет у Зены. Пробовала я подержать ее меч. Тяжелая штука и чертовски острая. Нет, это не мое.

Также я стараюсь не расставаться со своими свитками. Вот, глядите, какая тяжелая сумка. И с каждым днем она становится все толще. Это моя главная драгоценность.

Зена, правда, ворчит, что мои записи занимают слишком много места в седельных сумках, говорит, что Арго скоро не сможет тащить весь мой скарб. Конечно, она шутит. Мы много путешествуем, поэтому не можем позволить себе держать слишком много вещей. Но то, что имеем, это всегда напоминание о каком-то событии или человеке. Все эти вещи дороги нам, и мы стараемся не расставаться с ними нигде и никогда.

Однажды я по незнанию обменяла бич Зены на сковородку. Слышали бы вы, какой она подняла скандал! Я ее еле успокоила. Про шакрам и меч даже говорить не буду, она все время сдувает с них пылинки.

В пути всякое случается, пару раз мы теряли наш скарб, или приходилось продавать что-то, дабы не протянуть ноги, но свитки, шест, меч и шакрам — это святое!

Предательство. Какое тяжелое страшное слово. Предателей презирают, быть предателем означает навлечь несмываемый позор не только на себя, но и на всю семью. Всех нас с детства учат, что предавать друзей или родину — это плохо, и никто не хочет быть им добровольно. Но, тем не менее, постоянно слышишь о том, что кто-то предал друга, или, что хуже, родича. В легендах повествуется о немыслимых подлостях и отвратительных деяниях. Ты слушаешь их и думаешь: "Я бы так никогда не поступила, ведь я хорошая и добрая."

Конечно, предательства бывают разные. Мелкие и крупные, смертельные и вероломные. Но суть поступка никогда не меняется, и тот, кто оболгал соседа за его спиной, и тот, кто обрек друга на смерть ради его денег, жены или просто из зависти — оба попадут в Тартар, когда придет время.

Человек может предать кого-либо, не выдержав пытки или случайно проболтавшись, и я ужасно боялась этого, потому что вряд ли способна вытерпеть пытку или сдерживать свой язык...

Но я никогда не думала... Никогда не думала, что предам кого-то сознательно, расчетливо, хладнокровно.

Более того, я никогда не думала, что этим человеком будет Зена.

Тем не менее, я ее предала. Фактически, обрекла на страшную смерть.

А все потому, что возомнила, будто имею право быть судьей. Конечно, ведь я — воплощение доброты и справедливости.

Зена часто говорила мне, что я для нее как огонек в ночи, тот человек, который изменил ее и удерживает на Пути Добра, не дает скатиться обратно, во тьму. Наверное, я возгордилась таким влиянием на нее, и решила, что должна вмешаться в ее дела с китайским императором Минг Тьеном.

Зена просила меня не ходить с ней. И я знала почему.

Она хотела убить его. «Сделать Зеленого Дракона маленьким». Потому что подруга и наставница Лао Ма, попросила Зену об этом.

Как только я узнала, что "Зеленый Дракон" и Минг Тьен — это одно лицо, то поняла, что затевает Зена.

И не могла этого допустить.

Не понимаю, что на меня нашло, но я пришла к императору и рассказала ему о том, что намерена сделать Зена. Я не чувствовала себя предателем. Я была такой самовлюбленной дурой...

То, что все идет не так, я осознала только тогда, когда стражники императора заковали Зену в колодки и бросили в тот ужасный колодец, в их тюрьму...

Они попытались издеваться над ней, сказали: "Вот великая Зена, Королева Воинов, которую предала подруга!"

А она ответила, спокойно так: "Нет, не подруга."

Вот тогда мне захотелось завыть от ужаса, но было поздно...

Минг Тьен обещал мне пощадить Зену. Только на таких условиях я согласилась выдать ее. Но кто будет соблюдать договор с предателем? Я видела по его глазам, что он казнит ее. И это сводило меня с ума.

Его люди обращались со мной очень вежливо, ведь я помогла им поймать врага их императора. Но я чувствовала себя как прокаженная. Они избегали разговоров со мной, смотрели на меня, как на чудовище. Впрочем, наверное, они были правы...

Император приглашал меня обедать с ним, но я не могла есть, я не могла спать. Каждый раз просила его позволить мне видеть Зену, позволить мне объяснить ей, почему я так поступила...

А он отвечал, что я не имею права видеть преступника до вынесения приговора, и вряд ли Зена будет слушать меня, потому что я предала ее.

Император сказал, что не может пощадить Зену, потому что она не откажется от своей мести. Вот если бы она дала слово...

Я будто обезумела тогда. Это была последняя моя надежда спасти ее. Вряд ли, конечно, Зена будет со мной разговаривать после этого. Но, по-крайней мере, она будет жива, и это все, что мне было нужно.

Я пришла к ней в камеру, в эту отвратительную сырую вонючую дыру, и попыталась объяснить ей это. Но она как будто не слышала меня. Я просила, умоляла, кричала на нее, била ее по лицу, но она не произнесла ни звука.

Тогда Минг Тьен вынес ей смертный приговор.

И оставил нас вдвоем.

Я не знала, что сказать. Было ясно, что она ненавидит меня. И Зена имела на это право. Поэтому я сказала только, что ненавижу себя гораздо сильнее, чем она.

Тогда Зена пошевелилась и посмотрела на меня, впервые за все это время.

И сказала...

Знаете, что она сказала?

"Почеши мне нос."

Я разрыдалась и стала чесать ей нос... Боги, она, наверное, вся измучилась в этой мерзкой дыре, в громоздких колодках...

"Я злюсь на тебя, Габби, но не ненавижу."

Что я могу сказать?

Я почувствовала тогда, что будто родилась заново!

Верю ли я в суеверия? Хм... смотря что называть суеверием. Поймите меня правильно, я родом из деревни, и с младенчества мне рассказывали сказки про нимф, обитающих в ручье, что тек за нашим домом, и я знала также, что нельзя ломать ветки старого дуба, который рос на лесной опушке, не спросив позволения у его дриады.

И это еще не все! Моя бабушка каждое утро отдавала часть еды в жертву ларам, нашим домашним богам, а путники, приезжавшие на ярмарку по праздникам, то и дело рассказывали жуткие истории про слепого циклопа, который прятался в пещере за рекой. Конечно, я ничем не отличалась от других детей и верила им.

А как не верить, когда они действительно существуют?

Все эти нимфы, дриады и циклопы.

Я не говорю о великанах, не дай бог вам с ними повстречаться.

Я верю в существование богов, впрочем, даже если бы я отрицала тот факт, что они существуют, это вряд ли как-то отразилось на них.

Но религиозной меня назвать нельзя. К своему стыду, я не помню ни одной молитвы. Но, скажу вам по секрету, богам это не так уж и нужно. Афродита называет меня своей подругой, хотя я никогда не молилась в ее храме. Наверное, им гораздо важнее иные проявления преданности и вовсе не обязательно демонстрировать их в храмах.

Что касается примет...

Боюсь, жизнь с Зеной сделала меня реалистом и ужасным прагматиком. Я видела, как жрецы-авгуры делают предсказания по полету птиц — все эти фокусы с внутренностями жертвенных животных и толкования сновидений, — в детстве это буквально гипнотизировало меня. А теперь... теперь это кажется мне всего лишь забавным шарлатанством.

Единственные приметы, которым мы стараемся верить, это все, что связано с погодой. Просто потому, что никому не понравится оказаться в ночном лесу промокшими до нитки только потому, что не обратили внимания на низко летающих ласточек.

Также Зена имеет собственные приметы, связанные с шакрамом, но я до сих пор не поняла, шутит она или нет. Пойду-ка, спрошу...

Волшебная лампа Алладина? Постойте-ка, кажется, я слышала эту историю. Если потереть эту лампу, должен появиться джинн и, в награду за освобождение исполнить три желания того человека, которые его освободил? Точнее, если я помню эту историю, джинн становится окончательно свободным после того, как исполнит эти желания. Охо-хо-хо! Это невероятно соблазнительно, хотя, если верить слухам, с джиннами лучше не связываться. Это коварные и злобные демоны. Впрочем, я не встречала ни одного пока что...

Тем не менее, мы с Зеной много путешествуем, кто знает, что может ждать нас завтра? Или даже сегодня вечером? Я думаю, нужно быть готовой к любой неожиданности, особенно если учесть, что возможность воплотить в жизнь три самых заветных желания появляется не так часто, мне бы не хотелось делать это второпях или в растерянности, так что заготовлю эти желания заранее.

Не хочется быть одураченной или стать всеобщим посмешищем. Я уже попала в подобную ситуацию, когда случайно освободила титанов. Они предложили мне выполнить любое мое желание... но только потому, что сочли меня богиней. Мне стыдно даже вспоминать о том, какие глупости я приказала им сделать.

На сей раз я должна быть более серьезной.

Три желания?

Даже не знаю, что придумать.

Посоветуюсь-ка с Зеной. Она опытнее меня в этих вопросах, к тому же две головы всегда лучше, чем одна.

— Зена, если бы нам попалась волшебная лампа с джинном внутри, какие бы желания ты загадала? Как насчет мира в всем мире? Представляешь, мы бы прекратили все войны, спасли бы тысячи, миллионы человеческих жизней...

— Габби, даже не думай просить джинна об этом!

— Но это же было бы просто здорово!

— Подумай хорошенько, Габби, если во всем мире вдруг воцарится мир, это значит, что мы лишимся нашей работы. Кому нужны наемники, если вокруг будет сплошная благодать?

— Но, Зена, я думаю, есть много других профессий и ремесел, которыми мы могли бы заняться...

— Ты хочешь предложить мне стать ткачихой? Ну, спасибо! Впрочем, я сомневаюсь, что джинн выполнит твое желание именно так, как ты представляешь. Война слишком глубоко сидит в человеческой природе. Люди воевали, воюют и будут воевать. Следовательно, мир во всем мире наступит только тогда, когда все люди исчезнут с лица земли. Неужели ты этого хочешь?

— Брр, Зена, твой пессимизм меня пугает.

— Это называется реализм.

— Хорошо! Я не стану просить его о мире во всем мире. Кхм... а как насчет того, чтобы он сделал меня известным на весь мир бардом? Мои произведения бы ставились на театральной сцене, фразы из моих свитков цитировали бы по всему свету...

— Габриэль, дорогая, разве ты недостаточно знаменитая? Вспомни нашу последнюю ночевку в том захолустном трактире, разве те люди не радовались твоим историям? Я уверена, что они запомнили их, и будут повторять своим друзьям. К тому же, известность — тяжкое бремя. Готова ли ты возложить его на свои плечи? Готова ли ты к толпам поклонников и недоброжелателей?

— Зена, ты опять сгущаешь краски. Для меня известность — это в первую очередь возможность рассказать людям правду о тебе. Большинство людей знают тебя только как Принцессу Воинов, кровожадную и беспощадную воительницу, уничтожающую все живое на своем пути. Если бы я стала знаменитой, я бы доказала им, что ты...

— Габби, я очень ценю тебя, как летописца, но, все же, предпочитаю доказывать то, что я изменилась, на деле, а не на словах. К тому же, можно спросить тебя? Допустим, он выполнит твое желание и сделает тебя знаменитостью. Тебя будут славить, твои свитки раздерут на цитаты, но не будет ли тебя смущать мысль о том, что весь этот успех — результат волшебства, обмана, а не твоего кропотливого труда?

— Ох, Зена, ты умеешь спустить с небес на землю... Ладно, хорошо. Я не буду просить его об этом. Ты права, я вполне могу добиться этого сама. Тем слаще будет награда. Ох, проклятие... опять наступила в лужу. И теперь придется идти в мокрых сапогах. А ведь это новые сапоги! Откуда в них эта дырка?

Зена, быть может, мне стоит попросить джинна подарить мне сапоги, которые не знают износа? А что? очень полезное было бы желание, как ты думаешь? Зена? Постой, я не успеваю за тобой, тут кругом лужи... Зена! Ты куда?!

... Ну вот, ускакала вперед. Конечно, она же верхом на Арго, ей лучше видно, что там творится.

Ой, вынуждена откланяться, кажется, нам предстоит еще один бой...

Все зависит от трудностей, конечно. Они бывают разные, следовательно, способы борьбы с ними тоже отличаются.

Вообще, я не люблю конфликтовать и с детства старалась любую неприятную ситуацию обратить в шутку или как-нибудь разрядить. Приобрела в этом большой опыт, кстати.

Но после того, как я стала путешествовать с Зеной... хм... трудности приобрели несколько иной характер.

Вряд ли будет уместно шутить с врагом во время ожесточенного боя, когда он бросается на тебя с мечом — тут нужно что-то более эффективное.

Вот почему я хотела, чтобы Зена научила меня сражаться. Или хотя бы защищать себя. Это было моей целью, когда я увязалась за ней. Но, к моему разочарованию, Зена вовсе не спешила меня учить своим боевым секретам. Это крайне меня раздражало.

Да, понимаю, что она терпела меня только из милости, особенно первое время. И понимаю, что, по сравнению с Великой Зеной я, Габриэль из Потейдии, всего лишь деревенская наивная девчонка. Но я хотела быть похожей на нее! Хотела стать воином, поэтому и ушла из дома.

Я намекала ей на это, все прозрачнее и прозрачнее, и, в один прекрасный день, Зена, наконец, дала мне несколько ценных советов, которыми я пользуюсь до сих пор.

Полагаю, я должна поделиться с вами нашим с Зеной рецептом выживания. Хотя, как она меня поправляет, этот рецепт был составлен специально для меня. То есть, для человека, неискушенного в воинском деле.

Вот он:

1. Если вы можете бежать, то бегите.

2. Если не можете убежать, сдавайтесь, а потом — бегите.

3. Если противник превосходит вас числом, постарайтесь заставить его сражаться друг с другом, а сами — бегите.

4. Если три вышеперечисленных правила не сработали, попытайтесь договориться с противником. Заболтайте его. Заговорите ему зубы. А потом, конечно, бегите.

Возможно, эти правила покажутся вам странными, особенно когда их произносит Королева Воинов. Я подумала сначала, что она издевается надо мной.

Но потом поняла, что она права. Открытый бой — это не мое. Как только я беру в руки меч, то превращаюсь в мишень.

К чему я говорю все это?

Просто, знаете, все люди разные. Одни способны выдержать много жизненных трудностей, сражаясь с ними. Им это нравится. Другие могут сломаться, просто потому что не настолько сильные. Поэтому они уклоняются, бегут, всячески изворачиваются.

Сколько людей, столько и способов.

Зена научила меня понимать, что не нужно стыдиться бегства. Иногда это просто один из способов ведения войны.

Хотя скажу, основываясь на личном опыте, чувство юмора и определенная доля хладнокровия тоже никогда не помешают.

Когда я была всего лишь простой деревенской девчонкой, то часто думала: "Вот бы взять и уничтожить весь этот мир". Потому что он был скучным, в нем все было предопределено... и я не могла это терпеть. Конечно, это были только мои глупые мысли, ничего больше, я и подумать не могла, что смогу когда-нибудь уничтожить этот мир по-настоящему. Хотя бы потому, что наш мир создали боги, а если кто и способен уничтожить его, то только они. Возможно, это будет сделано с помощью смертных, но по их воле.

Потом в моей жизни появилась Зена, и мне пришлось о многом задуматься. Некоторые наши приключения (назовем это так) научили меня думать о последствиях того или иного моего действия. Вы не представляете, как хрупок этот мир и как легко уничтожить его, и были моменты, когда я могла стать причиной его гибели.

Или своими действиями ускорить его уничтожение...

Однажды я пробудила от сна титанов. Кажется, я уже рассказывала вам об этом? Это получилось нечаянно, если честно, я даже не подозревала, какие последствия могут иметь мои наивные желания. Я просто помогла крестьянам правильно прочитать свиток на древнем языке. Хотела блеснуть своей образованностью. В свитке оказалось заклятие, снимающее сон с титанов, которых Зевс и другие боги превратили в камень во время древней войны.

Сначала все складывалось очень хорошо: титаны были мне благодарны и пообещали выполнить любое мое пожелание, как благодарность за освобождение. Они считали меня богиней, ибо, по их мнению, только могущественная богиня могла обладать такой властью над ними...

Гиперион, самый свирепый из них, что-то заподозрил, и, если честно, мне стало не по себе...

Надо было уже тогда призадуматься, но мысль о том, что трое величайших титанов будут повиноваться мне, Габриэль из Потейдии, вскружила мне голову. Если я смогу командовать ими, то стану более знаменитой и могущественной, чем Зена. И, в отличие от нее, прославлюсь своими добрыми деяниями.

Не знаю, что на меня нашло, ведь титаны никогда не славились особой добротой, недаром боги заточили их в камне на столько лет, и я видела, с какой неохотой они подчинились моим приказам. Они, наверное, полагали, что я прикажу им уничтожить этот мир. По крайней мере, Гиперион явно на это намекал...

Вместо этого я приказала им расчистить дорогу, ведущую к деревне.

Ох, трудно быть богом, точнее, притворяться, что ты — богиня...

Конечно, мой обман был вскоре раскрыт, и жители деревни вытерпели много неприятностей, пока Зена не придумала, как избавиться от титанов.

Да, я вела себя глупо. Пора признать это.

Также я содрогаюсь каждый раз, когда вспоминаю случай с амазонкой Велаской. Мы поспорили с ней из-за моего места Принцессы Амазонок. Неприятная история, и я бы с удовольствием отдала ей этот титул даже без поединка, если бы от этого не зависела жизнь Зены.

Веласка узнала, что я хочу добыть амброзию, пищу богов, дающую смертному бессмертие и воскрешающую мертвых, чтобы вернуть Зену к жизни. Никогда еще я не сражалась так отчаянно, но все-таки часть амброзии попала к Веласке, и она стала богиней. Жестокой, безумной, жаждущей уничтожить этот мир.

Я не понимаю, почему некоторые люди жаждут разрушить наш мир, и, наверное, никогда не пойму...

Но знаю, что буду делать все, что в моих силах, чтобы это не допустить.

Путешествуя с Зеной, я постепенно становилась сильнее, опытнее, искуснее в бою и даже познакомилась с некоторыми богами... И вы знаете что? Чем больше власти ты обретаешь, чем больше знания и силы, тем больше ты понимаешь, насколько легко можно уничтожить этот мир, и тем меньше ты хочешь сделать это.

Какое решение было самым трудным в моей жизни? Дайте подумать.

Наверное, можно было бы счесть мое решение следовать за Зеной трудным, но, поверьте, я сделала это с радостью, невзирая на то, что пришлось оставить дом и родных ради того, чтобы путешествовать с воительницей и каждый день подвергать свою жизнь опасности. Я просто сделала выбор и все.

Или, быть может, мое решение отравить мою дочь, Надежду? Мне было очень больно, и я до сих пор не могу простить себя за это. Но, если рассуждать беспристрастно, разве у меня был иной выбор? Разве могла я, мать, позволить кому-то еще убить мою дочь? Нет, если кто и должен был остановить Надежду, то только я.

Самое же трудное решение мне пришлось принять, когда мы с Зеной путешествовали по Галлии.

Так получилось, что от меня зависела судьба одного человека, римского полководца и соратника Цезаря. Его звали Красс, и, если верить словам Зены, он совершил много злодеяний, когда воевал в Галлии.

Но я привыкла доверять собственной интуиции, а не слухам, и когда увидела его, поговорила с ним, то усомнилась, так ли он жесток и беспощаден, как его описывали? Красс был очень вежливым, умным и интересным собеседником. Он не отрицал эти слухи, но объяснил мне, почему он поступал именно так, и его доводы были убедительными. Римляне всегда отличались красноречием...

И когда передо мной встал выбор: кого обречь на смерть — Красса или галльского воина Верциникса, я пришла в смятение. Вам когда-нибудь приходилось сталкиваться со столь ужасным выбором? Приходилось ли вам решать судьбу человека? Я никогда не делала этого раньше и считала, что смертный человек не должен брать на себя роль бога.

О, как бы я хотела, чтобы кто-нибудь принял это решение вместо меня! Кто-нибудь более решительный и безжалостный. Зена бы не сомневалась, кого оставить в живых. Она ненавидела Цезаря и его окружение. Но ее не было рядом, и времени на раздумья тоже не было...

Красс как будто чувствовал, что ему что-то угрожает, он вел себя так дружелюбно, так открыто. Он рассказал мне о своем доме, о его семье... Боги, я не могла обречь этого человека на гибель!

Но в то же время я слышала слова Верциникса о том, как римские легионеры сожгли его родное селение вместе с женщинами и детьми, только потому, что они отказались покориться им. И именно Красс отдал тот приказ.

Я придумала план, который бы мог дать ему шанс на спасение. Я не могла избавить Красса от участия в гладиаторском бою на потеху Цезарю, но пообещала передать его перстень римлянам, чтобы они смогли опознать своего генерала.

Я дала ему надежду.

И предала его.

Потому что слышала слова Цезаря, видела, что римляне представляют из себя. Если бы Красс остался жив, Рим бы завоевал Галлию и превратил бы ее жителей в рабов. «Разделяй и властвуй» — вот их принцип. Погибло бы очень много людей. Из-за моей жалостливости. И я оставила кольцо у себя. Сделала то, на что, как я думала, никогда не была способна. Я стала судьей и палачом человека.

Я могла поступить иначе, но сознательно выбрала именно этот путь.

И когда думаю об этом, мне становится тошно...

Кто является моим лучшим другом? Я думаю, вы уже знаете мой ответ. Конечно же, Зена. Пожалуй, именно она помогла мне понять, что такое настоящая дружба. Вот уже несколько лет мы путешествуем вместе, и все эти приключения, опасности, странствия — все это помогло нам узнать друг друга, "притереться" друг к другу, понять наши слабости и достоинства. Сперва, конечно, было нелегко. Я не признавалась в этом прежде, но теперь, думаю, я могу это сделать.

Когда я только начинала путешествовать с ней, мы были абсолютно разными людьми. Она была опытным воином с темным прошлым, а я... я была наивной деревенской девчонкой, чьи знания о мире были почерпнуты из различных книг и легенд. Я любила поболтать, а Зена всегда была молчуньей. Мне казалось, что если улыбнуться этому миру, он обязательно ответит тебе улыбкой. А Зена привыкла сражаться и смотрела на людей настороженно. Мы были разными во всем.

И иногда мне казалось, что мне никогда не преодолеть этот барьер, эту невидимую границу, которую Зена проводила между собой и людьми.

Между нами было всякое, были обиды и даже зависть. Я не знаю, завидовала ли мне Зена... Боги свидетели, я не самый лучший объект для зависти. Но мне иногда хотелось быть такой же, как она. Сильной. Решительной. Бесстрашной. Красивой.

Не просто болтливой блондинкой, спутницей Великой Зены, а...

Ну, вы понимаете, о чем я говорю.

Бывали у меня минуты полного отчаяния, когда я думала, что я ничего не значу для Зены, но потом, постепенно, все встало на свои места.

Мы теперь как семья. Ведь семья — это не обязательно родственники по крови. Главное, что мы имеем родственные души.

Зена — это самый близкий мне человек, и я рада, что судьба свела нас вместе.

Что касается места, куда бы я хотела вернуться снова и снова... Путешествуя с Зеной, я поняла одну забавную вещь. Иногда любимое место не имеет определенных координат на карте. Мое место — рядом с моим лучшим другом. Мне хорошо там, где хорошо Зене.

Как видите, ответ прост!

Долгое время я полагала, что у меня нет врагов. И даже гордилась этим фактом, потому что путешествуя с Зеной трудно не нажить себе какого-нибудь недоброжелателя. Конечно, я знакома с поговоркой о том, что лишь тот, кто ничего не стоит, не имеет врагов. Но не хочу утверждаться за счет этого. Не количество врагов, но число друзей определяет цену человека.

К сожалению, невозможно дружить со всем человечеством. Поэтому, появились некоторые люди, к которым я не питаю особой симпатии. Более того, я их очень не люблю.

Поразмыслив, я осознала, что во всем мире есть только два человека, которых я недолюбливаю настолько, что могу назвать "врагами". Одна из них — Каллисто, — слава богам, уже мертва. Она причинила мне и Зене много боли и зла. Но кажется, я уже писала об этом раньше. Так как она мертва, я не буду говорить о ней сейчас. Ибо о мертвых или хорошо, или ничего. А хороший враг — это мертвый враг.

Но вот второй... с этим человеком мне бы хотелось поквитаться.

Зена вряд ли позволит мне это сделать, потому что он является также ее врагом. Более того, она настолько ненавидит его, что готова пойти на любое безумие, на самые отчаянные вещи, только чтобы добраться до него.

Именно потому, что этот человек имеет на нее такое влияние, именно потому, что он заставляет ее вернуться в прошлое... именно поэтому я ненавижу его.

Самое забавное, он, скорее всего, не подозревает, что имеет врага в моем лице. Все, что ему известно обо мне, это то, что я "болтливая блондинка, спутница Зены".

Если бы не этот человек, Зена бы не отправилась в Британию, и мы бы не повстречали жрецов Дахока. И я бы не совершила свое первое убийство, повлекшее столько несчастий для меня и Зены. Она хотела убить его, и была готова последовать за ним хоть на край света.

А я... разве я могла бросить подругу?

Если бы не ненависть Зены к нему, я бы не попалась в сети Дахока, и, быть может, мне бы не пришлось убивать мою дочь... и ссориться с ней из-за ее сына...

Я знаю, пока этот человек жив, Зена будет пытаться добраться до него. Он — часть ее темного прошлого, и я вижу, как мрачнеет ее лицо каждый раз, когда она слышит его имя.

Гай Юлий Цезарь.

Я могу рассказать много историй о героизме. А как же иначе, ведь я путешествую с величайшим героем Греции... да и других стран тоже, я думаю. Да, вы правильно поняли меня. Я говорю о Зене.

Впрочем, здесь вы хотите услышать что-либо о моем собственном героизме? Ух, с этим будет сложнее.

И это не скромность, это констатация факта. Взгляните на меня. Ну, какой из меня герой? Не скрою, я увязалась за Зеной для того, чтобы когда-нибудь, в будущем, стать похожей на нее. Но быть искусным воином, и быть героем — это совершенно разные вещи, как оказалось. И если первая цель вполне достижима даже для таких, как я, то второе...

Второе более сложно. Когда мы с Зеной приходим в незнакомый город, останавливаемся в трактире... она умеет расставить вещи по своим местам. И для этого ей даже не нужно называть свое имя. Не знаю, как она умудряется это делать, но люди сразу начинают вести себя по-иному в ее присутствии. Я видела нечто подобное только еще у одного человека. Геракл обладал теми же свойствами. Герои, что тут скажешь. У них особая аура.

А что до меня? Я только спутник героя, и моя главная обязанность — помогать герою в случае необходимости и не быть обузой во время боя.

С последним иногда случаются проколы.

Я никогда не забуду тот ужасный день в Триполи, когда мы чуть не погибли, сражаясь с целой армией персов. Впрочем, сражалась Зена, а я...

Тот день вообще начался неудачно, потому что сначала я умудрилась растянуть ногу во время тренировки, а потом, чуть попозже, получила отравленную стрелу в спину. Как видите, я просто находка для настоящего героя. Умудряюсь превратиться в умирающее беспомощное существо именно тогда, когда моя помощь так необходима.

Впрочем, это я сейчас могу высказать свои эмоции вслух, но тогда я старалась бодриться, поддерживать Зену хотя бы морально. Ведь ей предстояло сразиться с армией персов в одиночку. Да еще беспокоиться о моей целости-сохранности. Последний пункт, впрочем, я сумела изменить.

Зена хотела забрать меня из Триполи, уклониться от сражения. Я могла понять ее чувства... она беспокоилась из-за меня... Но если бы она сделала это... персы бы получили прямой путь на Афины... и Греция вряд ли продержалась долго... стоила ли моя жизнь такой жертвы?

Я знала, что умру. Яд успел впитаться в мою кровь, и все было как в тумане. Если бы Зена вывезла меня, она могла продлить мою жизнь на день, два. Не более. Разве стоили эти два дня мучительной агонии свободы моей родины? Конечно же, нет.

И я попросила Зену остаться. Я попросила ее забыть обо мне и сосредоточиться на битве. Я попросила ее сделать это ради меня.

И она осталась.

К сожалению, я очень плохо помню само сражение, к тому времени я практически потеряла сознание. Зена совершила настоящий подвиг — сразилась с армией персов и заставила их отступить.

Она сказала, что сделала это ради меня. Что я всегда была источником ее силы.

Конечно, она немножко преувеличивала. Это Зена была героем. А я всего лишь пыталась ей помочь. Реальной помощи от меня в то время было немного, но я могла, по крайней мере, не мешать ей.

Я смогла принять это решение только потому, что Зена подала мне пример. Я запомнила ее слова о Большем и Меньшем Зле. О том, что иногда кто-то должен жертвовать собой ради блага остальных. Она делала это неоднократно. И я...

Я просто старалась быть похожей на нее.

Этим летом я навестила мою подругу детства. Мы с Зеной только что вернулись из Британии, и после того, что там случилось, после всех этих переживаний, думаю, мы обе нуждались в отдыхе. Что может быть лучшим местом для этого, если не родной дом? Мы отправились в Потейдию, хотя она находилась гораздо дальше Амфиполиса, но Зена сама предложила мне этот вариант. Возможно, она была права, ведь отдых требовался большей частью мне.

«Вот увидишь, как только ты очутишься среди родных и друзей, ты почувствуешь себя лучше», — говорила она, когда мы приближались к моей деревне.

Я кивала, вспоминая моих друзей, всех тех, кого я оставила два года назад. Больше всего мне хотелось увидеть Серафин. Мы были неразлучными подругами с пяти лет. Она и моя бедная сестра Лила стали первыми людьми, которым я читала свои истории. Потом к ним присоединился Пердикас, но он никогда не слушал меня так внимательно, как Серафин. К тому же, он терпеть не мог всяких лирических отступлений и постоянно засыпал в этих местах. Лила же постоянно критиковала меня и требовала, чтобы я сочиняла сказки о ней. Поэтому нетрудно догадаться, кого я выбрала своим самым постоянным слушателем. Надо отдать должное ее мужеству и терпению. Теперь-то я понимаю, что все мои выдумки не могут сравниться с реальными приключениями, которые мне пришлось пережить вместе с Зеной.

«Как там моя дорогая Серафин?» — думала я, шагая по дороге. Я знала, что очень изменилась за эти два года. Возможно, Серафин тоже стала другой. Но, все-таки, это была моя самая задушевная подруга, от которой я никогда ничего не скрывала... которая всегда меня поддерживала, даже если я совершала откровенно глупые поступки. Вряд ли такая дружба может исчезнуть спустя два года.

Я шла и думала о том, как расскажу ей обо всем, что случилось со мной за время моего отсутствия в Потейдии. Я записала почти все истории в свитки, и моя сумка стала такой тяжелой, что мне было тяжело тащить ее на себе, поэтому она была приторочена к седлу Арго.

Зена ехала впереди меня, и это было странное путешествие.

Мы очень редко разговаривали теперь, и на то были причины...

Эти же причины заставляли меня прибавлять шаг. Я хотела попасть домой. Увидеть отца, мать, сестру. И поговорить с Серафин. Поговорить обо всем. Особенно о тех вещах, которые я не могла сказать Зене.

И что тут можно сказать? Особенно после того, как моя дочь убила ее сына?

Нет, я не могла говорить об этом с Зеной, но и держать этот камень в себе тоже не было сил.

Вот почему я хотела увидеть Серафин. Она бы поняла меня. И, быть может, мне стало бы легче...

Мы бы посидели на берегу реки, как в детстве, допоздна. Смотрели бы на воду, кидали туда гальку. Говорили бы обо всем. Быть может, поплакали бы вместе...

Но судьба распорядилась иначе.

Я много раз пыталась вообразить, как произойдет наша встреча. Но даже в самом кошмарном сне не могла представить, что моя Серафин, добрейшая душа, умудрится связаться с жрецами, поклоняющимися некоей Темной Богине. Более того, мы с Зеной едва успели стащить мою подругу с алтаря, когда они хотели принести ее в жертву.

Но самая неприятная новость ждала меня чуть позже, когда Серафин произнесла имя Богини.

Надежда.

Они поклонялись моей дочери! Жрецы Дахока!

И я не знаю, что они сделали с моей подругой, но она не была похожа на себя! Она все время говорила о том благе, которое принесет в этом мир учение ее веры... и никакие доводы не могли ее переубедить.

Когда я призналась ей, что Надежда была моей дочерью, стало только хуже.

Она смотрела на меня, как на что-то божественное, но это было не то, что я хотела получить от нее.

Прежняя Серафин — я не видела ее, когда глядела в глаза этой девушки. Чужой девушки с лицом моей подруги.

Я смотрела на нее, слушала ее восторженные речи о Возрождении Богини, и о том, что мы не должны были спасать ее, потому что ее роль в этом почетна, и думала, стоило ли путешествовать так далеко, сражаясь со злом в чужой земле, когда оно пустило корни в твоем собственном доме? Если бы я не убежала из Потейдии, если бы я не последовала за Зеной в Британию, быть может, Серафин осталась бы прежней...

Я знала, что не должна была думать об этом. Но Серафин подлила масла в огонь, разбудила во мне прежние сомнения. Она говорила, что моя дочь, несмотря на тот факт, что Дахок был ее отцом, могла бы стать Спасительницей нашего мира. Потому что зло, которое она унаследовала от отца, могло быть уравновешено светом и невинностью ее матери.

Я пыталась возражать, используя те же слова, которые Зена говорила мне. Но Серафин имела ответ на каждый этот довод. И это только усилило мою притупившуюся было боль. Жрецы называли меня "Предательницей". Той, кто из страха, убоявшись могущества собственного ребенка, погубила ее.

Я должна была быть рядом с ней, защищать ее от Зла. Без моей поддержки, говорила Серафин, равновесие нарушилось, и моя дочь была вынуждена опираться только на силу, данную ей отцом.

Но они собирались исправить эту ошибку. И Серафин была той Избранной, которая пожертвует своим телом ради возрождения Богини-Спасительницы. Они вернут ее, и она поведет их в войне со Злом.

Что я должна была делать?

Мир как будто взбесился, ополчившись против меня.

И Зена...

Это было очень тяжело... и я не знала, как поступить, что делать.

Могла ли я вернуть мою дочь? Даже после всего, что она натворила?

Могла ли я вернуть Серафин?

Кому верить? И что делать?

Я бы хотела быть такой, как Зена в таких ситуациях. Просто действовать, не раздумывая. Всегда четко делить людей на врагов и друзей...

Черное-белое. Без полутонов.

Вряд ли это можно было назвать отдыхом.

В конце концов, я приняла решение, и это было одно из самых трудных и опасных решений, которые я делала в своей жизни.

Но это уже другая история.

Из свитков Габриэли

(черновики, которые впоследствии были выброшены, исправлены, утеряны)

Сегодня я решила расстаться с Зеной. Никогда бы не подумала, что это случится, причем, продержалась я всего восемь месяцев. Обидно и горько признавать этот факт, но она была права. Ее путь, ее образ жизни не для таких наивных деревенских девчонок, как я. И случай, который произошел сегодня, доказал это.

Как бы я не тешила свое самолюбие, пора прозреть и сказать себе: "Габби, ты обуза для нее". Более того, моя медлительность, болтливость и тупость все время подвергают ее жизнь ненужной опасности. Какой прок от меня в пути? Ну, быть может, в качестве собеседника в дороге я еще гожусь, но когда дело доходит до боя... Боги, какой позор, какой стыд! До сих пор не могу позабыть рожи этих разбойников. Что на меня нашло? Не понимаю. Ведь это был не первый наш бой. И не самый опасный. Так почему, во имя Зевса, я так растерялась, увидев ту проклятую телегу? Ведь мне даже не надо было ничего решать, просто послушаться приказа Зены. Упасть и лежать, пока телега не проедет мимо. Но я как будто оглохла.

Дура.

Стояла, разинув рот, и смотрела, как эта телега приближается с каждой секундой. Если бы Зена не подскочила и не сбила меня на землю, осталось бы от меня только мокрое место.

Возможно, так было бы лучше.

Ну, почему, почему я не смогла выполнить приказ? Почему медлила?

Зена сказала, что я слишком много думаю. Взвешиваю все "за" и "против". А в бою надо действовать, а не думать. И если был приказ: "Лежать!" надо ложиться и точка. Желательно, сразу.

Наверное, в этом и кроется загвоздка. Не умею я так. Всегда позволяю эмоциям одержать верх над разумом. Испугалась, и сразу забыла, что надо делать. Вот почему мне лучше уйти.

Это, конечно, обидно, но лучше, чем постоянно попадать впросак и заставлять Зену рисковать жизнью из-за меня. Каждый раз она вынуждена драться за двоих, потому что я слишком долго думаю.

Поэтому собираю вещи и возвращаюсь в Потейдию. Там мои родители и моя сестра. Родители, конечно, поворчат, но потом успокоятся. А Лила... я скучаю по ней, было бы здорово поговорить с ней обо всем.

Зена, конечно, мой близкий друг, но сестру никто не заменит. Да, так и скажу ей, она огорчится, но поймет...

* * *

... вот уже несколько дней иду в Потейдию. Проклятые торговцы как один сговорились, никто не хочет подвезти меня. А сапоги почти развалились, да и ноги гудят от постоянной ходьбы. Пришлось пойти на некоторые хитрости, чтобы добраться до дома, к тому же купец, на телеге которого я проехала большую часть пути, оказался давним знакомым и мы славно поговорили и на сей раз у меня было много интересных историй о Зене. Пока я их рассказывала, понимала все сильнее, что поступила правильно. Дома от меня будет больше пользы. Хотя, конечно, вряд ли я буду писать такие же интересные рассказы, живя в Потейдии...

* * *

...охо-хо, надо мне поторопиться. Хорошо, что я решила пойти в Потейдию короткой дорогой, иначе бы не узнала о том, что войско Деймона намерено напасть на мою деревню. Но путь через лесное болото вряд ли можно назвать хорошей дорогой для вооруженной армии, посему есть шанс, что я выиграю время и успею предупредить семью и друзей. Так что, Габби, забудь о мозолях и беги быстрее... Да... вот бы где пригодилось воинское мастерство Зены. Если бы она была рядом, то наверняка что-нибудь придумала. Какой-нибудь план. У Зены всегда есть план. Увы, она далеко отсюда, так что единственная надежда — это мои быстрые ноги. Думать буду потом, а сейчас надо действовать...

* * *

... добралась до Потейдии, поговорила с сестрой и родителями. Все так, как я и ожидала. Только Лила тоже на меня взъелась. Ревнует к Зене, вот умора. А ситуация с разбойниками оказалась еще хуже, чем я думала. Люди Деймона терроризируют мою деревню уже полгода. И требуют выплаты дани, за, как они это называют, "защиту". Но в этом году урожая почти не было, и жители Потейдии отказались платить им. Вот почему разбойники идут к деревне: они хотят отомстить за неповиновение.

Вот тут я всерьез пожалела, что Зены нет рядом. Для нее армия разбойников — пустяковое дело. А что могут сделать наши крестьяне? Впрочем, отец сказал, чтобы я прекратила говорить о Зене, потому что они скинулись и наняли более знаменитого воина для охраны деревни. Когда они назвали его имя, я была поражена. Мелeагр Великий! Один из аргонавтов! Участник охоты на Каледонского вепря! Я выросла, слушая легенды о его подвигах. Все-таки наш старейшина молодец, что позвал его. Мысль о том, что именно этот воин возьмет Потейдию под опеку, успокоила меня. Все будет хорошо. Все просто обязано быть в порядке под такой защитой. Да люди Деймона убегут в ужасе, только услышав его имя...

* * *

... не могу поверить собственным глазам! Хочу, чтобы это был просто сон. Мелеагр пришел, но... боги, он был в стельку пьян! Вот что значит знать человека только по легендам, которые о нем слагают. Мне даже в голову не приходило, что он алкоголик. Сейчас, когда я пишу эти строки, "великий воин" храпит на кровати Лилы. Я даже не знаю, что делать. Он пришел в Потейдию пьяным, и продолжал пить все время, пока старейшина и другие жители пытались рассказать ему о нашей проблеме. Не уверена, что он понял, чего от него хотят. Я пыталась пристыдить его, но он отключился, и все наши с Лилой старания привести его в чувство не увенчались успехом.

Надеюсь, к утру он все же будет достаточно трезв, чтобы сразиться с людьми Деймона, иначе нам придется туго.

Что бы придумала Зена в этом случае? Я бы могла сбегать за ней, но, увы, когда мы вернемся, от Потейдии могут остаться только угольки. Нет, это мой дом, и я его не покину...

* * *

... мои худшие подозрения опять сбылись. Хотя я посоветовала жителям Потейдии спрятать все спиртное от Мелеагра, он все же раздобыл вина и успел напиться до того, как я это обнаружила. Тем не менее, хотя он ведет себя безобразно, жители уверены, что он их спасет. Они даже заплатили ему половину жалованья вперед. На мой взгляд, это был опрометчивый шаг, но кто я такая, чтобы решать такие вопросы? Хотя, кажется, я единственный человек в этом месте, кто видит, насколько все плохо. Я путешествовала с Зеной, и она многому меня научила. Зена тоже великий воин, но она совсем не похожа на Мелеагра. Я так и сказала ему, в надежде пристыдить его. Но он только пожал плечами.

Кажется, я поняла причину его пьянства. Это забавно звучит, но мы имеем схожие проблемы. Он потерял кураж. Стал думать о последствиях боя. Зена говорила, что это означает конец для воина. Мне очень его жаль, и все-такое, но почему он потерял этот кураж так не вовремя?! Теперь моя родная деревня будет превращена в пепелище из-за его столь несвоевременной депрессии!

Но мы попали в безвыходное положение... Что же делать?

* * *

... как ни странно, Лила подала мне идею. Вот уж никогда бы не подумала, что сестра, всего пару дней назад закатившая мне истерику из-за того, что я, дескать, ее бросила ради какой-то Зены, что именно она скажет мне о том, что я могла бы защитить Потейдию.

"Ты училась у Зены, ты единственная, кто бывала в бою и знаешь, что делать,"— сказала мне Лила. И это вдохновило меня. Конечно, вряд ли люди станут слушаться приказов какой-то Габриэли, но если эти слова будут принадлежать Великому Мелеагру, кто посмеет оспорить их? Да, это немножко нечестно, но мы же делаем это ради спасения нашей деревни. И я вовсе не хочу присвоить себе чужую славу. Ведь эти приказы отдавал сам Мелеагр. А я — просто посредник между ним и жителями деревни. Да, именно так. Ладно, заканчиваю писать. Нам с Лилой надо многое сделать, подготовить парочку сюрпризов для людей Деймона. Как хорошо, что Зена рассказала мне про эти уловки...

* * *

... не могу поверить, но Мелеагр... сбежал. Забрал весь свой гонорар и исчез! Я бы могла написать много чего хорошего об этом сизоносом подлеце, но совершенно нет времени это делать. Войско Деймона уже у ворот, и мне надо быть там, руководить односельчанами. У нас есть план. Он, конечно, не настолько гениальный, как у Зены, но он вполне может сработать. Ну, а если не сработает... нет, никаких если. Действовать, не размышлять. Извините, пора бежать. Я уже слышу крики...

* * *

Боги, боги, как же я устала. Все тело саднит, и коленку расшибла основательно, когда тот парень сбил меня с ног. Но это пустяки, по сравнению с нашей победой. Мой план сработал! Точнее, это был план Зены, просто я изменила его под другие обстоятельства. И моя вера в людей снова укрепилась — Мелеагр вернулся. Оказывается, он ездил за оружием. Уф... а мы с Лилой начали думать... ах, неважно.

Мы как следует проучили этих разбойников, и вряд ли они снова сунутся в Потейдию. И Лила была молодец. Как она рявкнула на односельчан, когда они хотели отказаться выполнять мой приказ! Любо дорого было посмотреть. Выросла девчонка!

Мелеагр обещал прекратить пить. Надеюсь, он сдержит свое слово.

Ну а я... я все-таки решила вернуться к Зене. И Лила была тем человеком, который посоветовал мне это сделать. Она сказала, что если бы я не ушла за Зеной в тот день, Потейдия теперь была бы разрушена.

"Здесь ты не сможешь реализовать себя так, как рядом с ней," — сказала мне сестра.

И, кажется, она права.

Так что завтра спозаранку снова трогаюсь в путь. Это, конечно, заманчиво, остаться в Потейдии и знать, что люди уважают тебя и готовы слушать твои приказы, но по мне приятнее их выполнять. Особенно если их издает Зена.

Верю ли я в загробную жизнь? Странный вопрос. Конечно, верю! Как можно не верить в то, что существует?

Другое дело, то, как ее описывают люди. С этим можно поспорить, если иметь время, опыт и желание.

Про Аида и его подземное царство я слышала с детства. Верю ли я в Аида? Смеетесь? Конечно же, он существует. Равно как и его владения. Конечно (и слава богам!) я никогда не была там лично... но у меня есть источник, заслуживающий доверия, со слов которого я могу примерно представить, что это за место.

Да-да, я говорю о Зене. Она спускалась в Царство Мертвых однажды. Нет-нет, она была жива, когда это случилось. И это, конечно, весьма примечательный случай, потому что всем известно, что только мертвые могут попасть в Аид.

Но Зена была там по очень важному делу. Сам Аид позвал ее на помощь, потому что какой-то разбойник посмел украсть его шлем-невидимку. Это, знаете ли, страшное дело. Все пошло наперекосяк: грешники из Тартара оказались в Элизиуме, а праведников и героев сбросили в Тартар. И Аид ничего не мог поделать, потому что очень трудно поймать невидимку с поличным... Но, что самое скверное, мертвые начали возвращаться в мир живых. Подобный беспорядок надо было прекратить.

Ох, это была запутанная история, в которой я, увы, принимала минимальное участие.

Зато я узнала, где находится вход в Царство Мертвых. Зена показала мне его. Обычное милое озеро. Только пока я сидела на берегу, ни одной птицы не появилось в небе. И ни одна рыба не плеснулась в воде. Жутковатое место.

Моей задачей было просто сидеть там и ждать Зену, карауля ее доспехи и лошадь. Невелик подвиг. Пока я сидела там, пыталась представить, что она там может увидеть. Если верить легендам, для того, чтобы попасть в Царство Аида, умершая душа должна пересечь пять жутких рек. Ахерон, через которую ходит лодка Харона, но он не повезет вас, если вы не дадите ему монету. На другом берегу вас встретит трехглавый пес Цербер, который никого не выпускает обратно. Так что вам остается идти дальше, пересекая Коцит, чьи воды чернее ночи, огненный Флеготон, Лету, окунувшись в которую вы навсегда забываете прежнюю жизнь и ледяной Стикс.

Далее пути душ разделяются. Герои и праведники попадают на чудесный остров Элизиум. Грешников и злодеев сбрасывают в Тартар, где они не знают покоя.

Если при жизни ты был ни рыба, ни мясо, ничего не сделал и просто существовал, то, скорее всего, душа твоя будет блуждать среди темной долины, поросшей асфоделями. Брр, печальная участь!

Зена не любила говорить о том, что случилось с ней, пока она была там. Но она неоднократно намекала мне во время наших путешествий, что если когда-нибудь умрет (не дай бог, конечно!), то, скорее всего, ее душа попадет в Тартар.

Это нервирует меня больше всего. Ведь получается, что мы не сможем встретиться после смерти...

Однажды я чуть не умерла из-за раны и почти дошла до конца туннеля, увидела моих умерших родственников: дедушку, бабушку, дядю, которые звали меня с собой. Место, где они находились, вряд ли походило на Тартар. И они выглядели счастливыми. Мне очень хотелось уйти с ними тогда, но я подумала о Зене, о том, что не могу бросить ее одну... И я осталась.

Зена, конечно, не хочет, чтобы я пошла за ней в Тартар. Но я уже решила для себя, что даже смерть нас не разлучит.

Но ничего нельзя загадывать заранее, как оказалось.

Потому что, когда я действительно умерла, душа моя попала в совсем другое царство. Оказывается, загробная жизнь смертных сильно зависит от того, в каких богов они верят, и к какому племени принадлежат. Так как амазонки приняли меня в свое племя, более того, дали мне титул Принцессы, моя душа попала в их Земли Мертвых. Но это уже совсем другая история...

Не могу назвать себя абсолютно бесстрашным человеком. Я бы могла перечислить уйму вещей, которые вызывают у меня дрожь одним своим видом. Но, полагаю, вопрос подразумевает нечто более глубокое? Мне нелегко говорить об этом... возможно, потому что я боюсь произнести это вслух. Страхи таятся внутри нас, мы пытаемся их подавить, сделать вид, что их просто нет... но они все равно настигают нас тогда, когда мы теряем бдительность, во сне, в наших кошмарах... и однажды наступает такой момент, когда ты должен остановиться и повернуться к ним лицом. Посмотреть им в глаза, попытаться понять причину...

Для меня такой момент настал несколько месяцев назад, после того, как погибла Надежда — нет, надо не бояться называть вещи своими именами, — после того, как я убила мою дочь. Да, вот так более точно...

Душа моя была не на месте после этого. Даже когда мы с Зеной помирились, я не могла избавиться от боли и осознания собственной вины. Это отравляло все, с чем я соприкасалась. И я должна была что-то сделать, чтобы прекратить этот кошмар. Тогда я решила пойти в храм Мнемозины, богини памяти, и попросила ее избавить меня от воспоминаний. Так будет легче для всех, подумала я. И для меня, и для Зены.

Мнемозина согласилась исполнить мою просьбу, но, как оказалось, невозможно уничтожить какие-то отдельные воспоминания. Если я хочу избавиться от того, что лежало на сердце подобно тяжелому камню, мне придется забыть и все хорошее, что было между нами, забыть Зену, забыть, что она вообще была в моей жизни. Горькая ирония, не правда ли? Осознала я это не сразу, а в процессе прохождения испытания, которое было весьма болезненным, одним из самых страшных моих испытаний, потому что мне пришлось заглянуть в душу к самой себе и увидеть ее такой, какая она есть на самом деле, без прикрас.

И вот что я увидела, вот что должна была признать...

Всю мою жизнь, с самого детства, больше всего я боялась оказаться плохой. Не в смысле, разбойницей или некрасивой, или неумехой. А быть плохой в глазах окружающих. Я всегда думала, что скажут люди, если я сделаю то-то или то-то? Одобрят ли они мои действия? Похвалят ли меня? Или скажут, что я поступила скверно?

Я всегда старалась поступать правильно. Всегда старалась помогать людям, потому что это хорошо. Разве не так? Разве плохо лечить больных и раненых? Спасать слабых и обездоленных? Это было одной из причин, по которой я увязалась за Зеной. Я убеждала себя, что, даже если некоторые поступки Зены были плохими... я-то никогда так не поступлю, ведь я добрая и порядочная.

Я закрывала глаза на недостатки других людей и их пороки, стараясь видеть только лучшие их качества. Потому что это нравилось мне. Всегда приятно чувствовать себя положительным персонажем. Прощать других людей за их несовершенство. И думать, что ты в чем-то выше и лучше их, потому что ты бы, несомненно, никогда не попал бы в такое положение, хотя бы потому что такие помыслы и поступки тебе не свойственны...

Но когда я прошла три реки, мне открылось то, что я прятала внутри себя так долго, то, что я отказывалась признавать. Да, я верила, что в каждом человеке есть что-нибудь доброе, светлое. Но не хотела соглашаться, что в каждом из нас есть тьма, та часть нашей личности, которая толкает нас на ужасные поступки, которая нашептывает нам омерзительные вещи. Тем не менее, тьма — это часть наших душ, и она неразрывно связана с добром и светом. Она оттеняет наши лучшие качества, позволяет им сиять ярче. Вот почему я убила Надежду, вот почему предала Зену в Китае, вот почему обрекла Красса на смерть — свет и тьма всегда были внутри меня, и мое злое отражение явилось мне в облике Ареса. Вряд ли это была случайность.

Мое неприятие тьмы вызвало эту боль, я не могла смириться с этим, я стремилась к совершенству и пыталась уничтожить мою темную половину, не понимая, что это невозможно, потому что свет не может существовать без тьмы. И единственный выход — это принять себя такой, какая ты есть.

Осознав это, я поняла, что не могу стереть мои воспоминания. Ведь это была очередная попытка отвернуться от моей темной стороны. Что может быть проще, чем не видеть ее? Просто стереть воспоминания и убедить себя, что ничего не было? Нет, я не могла поддаться страху.

Конечно, я все еще в поисках, и темная сторона продолжает пугать меня. Когда я убила Меридиан, как будто открылась дверь, и все изменилось... но, все же... боль стала менее сильной, когда я узнала ее причину.

Я не плохая и не хорошая. Я просто человек, ищущий свое место в этом мире.