Братство Плотвы (джен)

На севере Восточного Удела равнинные поля и пастбища постепенно переходят во всхолмья и овраги, отделяющие Зелёные Поля от Овсяников и угодий Норткоттонов, или Хлопчатниковой фермы. Громадине легко заблудиться или переломать ноги в этой путанице склонов и распадков, а уж хоббиту, его пони, овце или коровёнке — и подавно. Потому жители Барсуковин и других окрестных городков зовут этот край Гиблым Долом.

Но теперь в Гиблом Доле кипела жизнь. В тёмных углах, закрытых от солнца холмами и деревьями, сновали мелкие уродливые лысые ушастые фигурки, вооружённые грубо сработанными, но острыми копьями и саблями.

— Их здесь десятков пять, не меньше, — на глаз прикинул численность гоблинов из Дола Халрос.

— И ещё вон те копьеметатели на склонах, — добавил Мерри Брендибак. Несмотря на лютое, бешеное сопротивление Геральта и Халроса, парочка низушек всё-таки вошла в состав противогоблинской экспедиции. — Высоко забрались!

— Для хоббита и гоблина — высоко, а мы с ведьмаком, пожалуй, слезем там без особого труда, — задумался дунадан вслух. — Зайдём оттуда?

— Зайдём, — кивнул Геральт. — Давно хочу посмотреть, куда страховидлы припрятали винишко.

— Винишко? — оживился Перегрин Тук.

— В Барсуковинах гоблины захватили яичные ликёры и винцо из Южного удела. Дрянь, но им сойдёт, — сказал ведьмак.

— Странно. Обычно гоблины такие напитки не пьют, им бы что-нибудь погрубее, — забарабанил пальцами по подбородку Халрос. — Видимо, с их ватагой сюда прибыл кто-то ещё. Какая-то важная птица. И может быть, именно она руководит всем налётом.

Так сформировался план всей операции. Мерри и Пиппин отвлекали гоблинскую сторожу наверху и скакали на пони что есть духу звать помощников шерифа, после чего Геральт и следопыт аккуратно спрыгивали в овраг, проникали в пещеру, блокируя выход, и захватывали верховного гоблина — а вместе с ним и неизвестного потребителя низушьего винишка. А без вождя даже пятьдесят гоблинов не представляли бы серьёзной угрозы для двух опытных бойцов из Людей.

— А уж с учётом твоих Знаков — и подавно, — подытожил дунадан. Возражений ни у кого не оказалось.

— Уй-й-ё-о-о-о! — огласил овраги Гиблого Дола вопль гоблина, метко раненого в самое весёлое место. Вскоре к нему присоединился второй страж-копьеметатель, и оба они ринулись в кустарник — догонять Перегрина Тука, а вместе с ним и Мериадока Брендибака, которые выполняли свою часть плана.

— Гоблины есть гоблины, — усмехнулся Халрос. — Помчались за обидчиками, а кто в дозоре стоять будет — не подумали. Пора!

И ведьмак с дунаданом соскочили в неохраняемый уже овраг. Встав друг на друга, они и впрямь легко достигли бы его вершины. Геральт крякнул "Волка" и "Пурги", незаменимых против мелких, но шустрых противников. И эликсиры пригодились уже очень скоро — едва начав действовать.

Едва высунувшись из оврага, напарники обнаружили, что к ним мчится комитет по встрече — десятка полтора ушастых гоблинов. С вооружением и выучкой у уроженцев горы Грэм было явно похуже, чем у их соплеменников из незабываемого Города гоблинов во Мглистых — после первых серьёзных ударов следопыта и ведьмака они дрогнули, а после вторых и вовсе побежали. Оставшиеся гоблины, видимо, чуя, что что-то с их дружками пошло не так, собрались в кучу побольше и рванули на Халроса с Геральтом, но знак Аард, нацеленный точно в центр толпы, вызвал крик "Колдуны!" и всеобщую панику.

— А вот, похоже, гнездо главаря, — ведьмак кивнул Халросу в сторону то ли пещеры, то ли ямы, которая теперь осталась и вовсе без охранения и у которой было воткнуто в землю копьё с тряпкой, призванной изображать флаг. На грязно-сером полотнище засохшей кровью была намалёвана рожа с утрированно острыми зубами. Надо полагать, это и был легендарный Гольфимбуль.

— Ну-ка проверим, — кивнул в ответ человек Бродяжника, и они оба, пригнувшись, двинулись внутрь, пользуясь тем, что гоблинов их усилиями слегка поубавилось. Часть доблестных воинов Грэма, очнувшись от паники, ринулась было вслед за ними на защиту шефа, но Геральт перекрыл выход знаком Ирден. Теперь вождь гоблинов и его неведомый покровитель остались с ними наедине.

Пещера под Зелёными полями была обычным гоблинским обиталищем — задымлённым, вонючим, с невысокими неширокими туннелями с грубо сработанными подпорками. . Пару раз на Халроса и Геральта бросались какие-то совсем бешеные гоблины без щитов, но с двумя тесаками, пытавшиеся взять врага на испуг и нахрап. Дунадан, видно, был уже привычный к гоблинским берсеркам и легко с ними разделывался, но Белый Волк один раз получил-таки рану в ногу.

Наконец туннель привёл их в огромную нору, совершенно не хоббичью и безо всякого комфорта, где отовсюду торчали хвосты червей и пахло плесенью. Посреди заваленной разным награбленным хламом подземной залы в обрамлении древесных корней, исписанных гоблинскими рисунками, был обустроен сколоченный из досок "престол", на котором восседал гоблин потолще остальных — видимо, местный вожак.

— Ваша приходить сюда?! Моя не удивлён. Ваша не уйти живьём! — самоуверенно заявил военный вождь всея горы Грэм Геральту и Халросу на ломаном всеобщем. Из какого-то паскудного отнорка по мановению его лапки показался ещё десяток воинов-гоблинов. — Господин Эоган плати мне за ваши головы! Вперё-о-о-од!!!

Гоблины-копейщики, изобразив что-то вроде "свиньи", рванули на напарников, испуская дикие боевые крики и завывания. Но тут у них уже не было того тактического преимущества, что в туннелях — в зале ведьмак и следопыт могли встать в полный рост. Это была, похоже, личная гвардия верховного гоблина, в отличие от рядовых солдафонов наверху дравшаяся за господина до конца. На конец у компаньонов ушло минут пять, хотя вождь морально поддерживал своих беззаветных героев повизгиванием "Бей-убивай!".

— Тебе не одолеть, дунаданский собака! — воскликнул владыка гоблинов, видя, что остался один, и сам рванул в бой с секирой размером с самого себя — наверное, трофейной.

— Познай ярость Лубаха, наследника великого Гольфимбуля!!!

— Ох и гнусный же ты... — зарычал задолбавшийся ведьмак, уворачиваясь от топора Лубаха. В дыму и чаду это было непросто, тогда как привычный уже гоблин легко метался между кострами. Но Геральт, пользуясь тем, что Лубах пытался парировать удар Халроса, нанёс ему ловкий укол в правую подмышку со спины, призванный обезоружить противника. Гоблин уронил секиру обухом себе на пальцы, взвизгнул что твой кольценосец и свалился в костёр, на котором жарилась, видимо, одна из угнанных его обормотами низушьих овечек. Охваченный пламенем Лубах хотел было прыгнуть на врагов и поджечь их собой, но не рассчитал своих сил и упал в противоположный костёр.

— Гоблины есть гоблины, — ещё раз покачал головой Халрос.

Обшарив пещеру Лубаха, Геральт всё-таки разглядел в дыму зонтики и другое барахло низушек из Скэри и Барсуковин. Отнорок слева от трона вёл в комнату, обустроенную не по-гоблински роскошно — увешанную багровой тканью, с матрасом, подушками, тем самым вином и табачком из Южного удела и столиком с аппаратурой для каких-то непонятных ведьмаку ритуалов. Но Халрос, увидя её, побледнел и начал крушить её яростными ударами меча. Геральт, подумав, подсобил новому товарищу.

— Видимо, здесь жил этот Эоган, — сказал человек Бродяжника. — Похоже, ангмарец. Личный колдун и советник Лубаха. Не знаю, куда он уехал, но очень вовремя!

— Никак они, bleadd, не научатся, — печально вздохнул ведьмак.

— Чему?

— Оставлять старых усталых ведьмаков в покое. Пойдём отсюда, пока меня после эликсиров не скрутило прямо в этом дерьме.

Поскольку главный вход был закрыт Ирденом, Геральт и следопыт выдвинулись в тот отнорок, откуда к Лубаху пришло подкрепление. Но больше у "наследника Гольфимбуля" воинов в подземелье не оставалось, хотя груды обглоданных косточек и экскрементов свидетельствовали о том, что именно тут была гоблинская "казарма". Дух стоял такой, что ведьмак и Халрос старались дышать через раз и исключительно ртом.

Наконец забрезжил свет — а вместе с ним и зазвучали звуки вооружённой борьбы. Высунувшись наружу, охотники на чудовищ заметили, что Мерри и Пиппин действительно справились со своей частью плана. Они привели не просто шерифов с помощниками, а большую толпу низушек, вооружённых разным фермерским инвентарём и рогатками, которые уверенно теснили гоблинов. Во главе их разорялся уже хорошо знакомый ведьмаку шериф Олливакс.

— Наддай, не зевай! — командовал шериф с довольно горящими глазами, но уже видно было, что уцелевшие гоблины, бросая щиты, тесаки и копья из дерьма и палок, разбегаются по холмам. Угроза для Восточного удела была ликвидирована.

— Мастер ведьмак? Мастер Халрос? — спросил их Олливакс. — Ваши друзья вовремя спохватились, тут ведь их целая банда была! А мне как раз доставили Основательный Указ хоббитана господина Тука, которы уполномочил меня собрать ополчение удела. Вот мы и двинули... Крепко вы их запугали! У наших даже ни одного убитого, только оцарапанные...

— Ещё пара крупных заказов, мастер ведьмак, и вас признают почётным хоббитом всего Шира, — усмехнулся Фродо Бэггинс. — Эх, жаль только, что со следопытом мне не удалось повидаться...

— Да он и с нами только парой слов перекинулся, — ответили ему Мерри и Пиппин. — Сказал, что поедет за реку в Диколесье ловить этого поганца Эогана.

— Ох, не к добру это всё, мастер Фродо... Не к добру. Гоблины в Шир полезли, а Громадин себе в советники берут... — ворчал Сэмвайз Гэмджи.

Геральт молчал. Он не стал говорить низушкам, что весьма вероятно, ангмарцы навели гоблинов в том числе и из-за него, менее чем за год успевшего стать одним из злейших врагов Железной Короны.

Милсдарь Бэггинс и слуга встретили ведьмака в Скэри, когда он возвращал местным хоббитам награбленное гоблинами хозяйство, в том числе копчёную баранину, оставшуюся от их овец. После того, как Тук и Брендибак взахлёб рассказывали ему про похождения в Гиблом Доле, Фродо с места в карьер, несмотря на ворчание Сэма, пригласил Геральта в Бэг-Энд, что под Холмом, где он смог бы дождаться Гэндальфа и "забыть о постыдной мелочной жадности господина Прорытвинса, который всегда старался сэкономить на наших законах гостеприимства".

— Милсдарь Фродо, вы можете мне гарантировать, что к прибытию мэтра Гэндальфа я смогу протиснуться в дверь? — спросил ведьмак, уже имевший дело с угощением низушек.

— Гэндальф обычно чувствует себя в Бэг-Энде совершенно свободно, — ответил ему молодой Бэггинс. И теперь кавалькада низушек, окружившая охотника на чудовищ, сопровождала его по дороге из Дровяного бора. Солнце уже опустилось за Холм и готовилось закатиться за горизонт, но лес остался позади. Впереди же ждало родовое гнездо Бэггинсов со всеми удобствами, о каких мог мечтать добропорядочный гражданин вольного Шира. Видно, предчувствуя треск камина и горячие бифштексы, Фродо и компания затянули песню, ставшую для Геральта уже хорошо знакомой:

Дорога вдаль и вдаль ведет,

Через вершины серых скал -

К норе, где солнце не сверкнет,

К ручью, что моря не видал.

По снегу зимних холодов

И по цветам июньских дней,

По шелку травяных ковров

И по суровости камней.

— Нам эту песню пел ещё твой достопочтенный дядя Бильбо в Ривенделле, — улыбнулся ведьмак. — Когда-нибудь вы её услышите на лютне Лютика, и тогда забудете обо всём на свете.

— Э нет, мастер Гервант... Геральт, — покачал головой Сэм Гэмджи. — Это когда вы испробуете наш пирог со свининой, вот тогда забудете обо всём на свете!

Покои Бэг-Энда, вырытые и обставленные ещё двоюродным дедом Фродо, уютом и основательностью обстановки напомнили Геральту Корво Бьянко, только рассчитанное на низушек, а вместо вина — эль и портер. За сими напитками , обещанным пирогом со свининой и маринованными огурчиками ведьмак и скоротал очередной вечер в обществе четвёрки хоббитов. В такой обстановке Гэндальфа дожидаться можно было бесконечно, благо он, по словам Фродо, "отъехал по делам в северную глухомань".

Ночью Геральту снилось, как они с Цири играют в снежки — но почему-то в Ривенделле, и самый увесистый снежок Дитя-Неожиданность запулила в лоб крайне строгому седобородому чародею, похожему на Гэндальфа, но в белом одеянии и более благообразному. Он, естественно, разозлился, воздел к небу руку с посохом и возопил: "Готовься! Сюда идут чудовища!". Вокруг неведомо откуда набежала толпа орков, пауков, змеев и ящеров, призраков, ещё каких-то говнюков... Ведьмак схватился за серебряный меч и проснулся. Над ним стояли Фродо и Сэм.

— Мастер Геральт! Отлично, что вы проснулись! Сюда как раз собирается чудовище!

Чудовище ехало в одноколке и представляло собой пожилую, но расфуфыренную донельзя низушку с ядовито раскрашенным зонтиком.

— Это в Шире кладбищенские бабы такие? — спросил Геральт.

— Хуже, мастер ведьмак. Это Лобелия Саквиль-Бэггинс. Опять приехала подъезжать, чтобы я продал ей Бэг-Энд, когда... — тут Фродо словно вспомнил, что ему надо что-то утаивать. — В общем, не продам и не собираюсь. Не поддержите нас, мастер Геральт?

... — Здра-а-авствуйте, — с крайне паскудным выражением лица обратилась к ведьмаку милсдарыня Лобелия и нарочито громко сказала уже белобрысому низушку помоложе, правившему одноколкой:

— Нет, Лотто, ты только подумай! Ладно ещё при моём троюродном братце Бильбо здесь шатались разные побродяги из гномов и Громадин, но эта бандитская рожа — уже вовсе из рук вон! Нет, Бэг-Энд решительно пора спасать! — Лотто кивал и поддакивал.

"Бандитская рожа" просто молчала, барабанила пальцами по рукояти меча и мысленно считала до десяти и обратно.

— Скажите, милейший, вы ведь, кажется, тот Ведьмарь, который нарушил контракт с моим племянником Мундо да ещё имел наглость требовать с него в суде полную оплату? — визгливым голоском мелкой дворовой сучки заявила госпожа Саквиль-Бэггинс. — Я хотела бы знать, где сейчас мой любимый троюродный племянник Фродо и что вы с ним сделали?

— Милсдарыня, — с убойным презрением в голосе начал Геральт, — ваш любимый племянник велел передать, что если прикатится его троюродной отставной козы тётушка, его нет — ни под Холмом, ни за Холмом, ни По ту сторону Реки. Ваши деловые предложения его интересуют примерно как утопца зонтик. Ну, поняли мы друг друга?

Низушка начала краснеть, пыхтеть и раздуваться, как ядовитая жаба из Ийсгита.

— Ах вы... Да как вы... Да кто вы такой так со мной разговаривать?! — топала босой мохнатой ногой Лобелия. — Ничего! Я найду на вас управу! Ходят слухи, что вы спёрли всенародную реликвию хоббитов — череп поверженного Гольфимбуля! И я дам этому делу законный ход, уж поверьте! В Исправнорах вас быстро выучат складываться вчетверо!!!

— Матушка, но Громадин же не сажают в Исправноры, — поправил её Лотто, но гордой мадам Саквиль-Бэггинс было уже всё равно.

— Такие, как вы, опасны для благоустроенного общества!!! — визжала Лобелия, казалось, готовая лопнуть. — Поехали из этого сумасшедшего дома, Лотто! Куда катится Шир!

Ведьмак уже не слушал откровения прегордой низушки, а спокойно сидел на скамеечке, наслаждаясь свежим утром после ночного дождя.

Остаток дня в Бэг-Энде Геральт провёл в благословенном безделье, демонстрируя новым приятелям-низушкам ведьмачьи приёмы и Знаки и продолжая рассказы о своих похождениях в Велене и Новиграде. А вечером на подходе к Холму снова заскрипела тележка. На сей раз ей правил не кто иной, как мэтр Гэндальф — в несколько необычном обществе Лютика.

В отличие от предыдущей визитёрши, чародей был Под Холмом долгожданным для всех, да и виконт де Леттенхоф со своей лютней удостоился приветственных криков Мерри и Пина "Ура! Будут танцы!".

— Лютик, старый ты дуралей, — ухмыльнулся Геральт. — Где вы оба пропадали? А где сейчас Иорвет?

Оказалось, что во время визита в Келондим Лютик дня два завоёвывал свою эльфку-арфистку, но потерпел предсказанное Иорветом фиаско. Душа поэта, оскорблённая в лучших чувствах гордой дщерью Эру Единого, подсказала ему не возвращаться к делегации Ривенделла, а ехать на восток как можно скорее не разбирая дороги. И решение это оказалось ошибочным: на пустоши, разделявшей эльфские и низушечьи владения, Лютик попал в засаду разбойников из Там Амотир.

— Ты знаешь, Геральт, как мне было плохо... Я был один. Совсем один, — принял трагическую позу профессор элоквенции. — Эвтерпа пала при исполнении долга прямо подо мной, утыканная стрелами. Я был ранен, раздет, разут, лишён даже лютни... Бежать некуда. И тут в самый критический момент, как в хорошей балладе, подоспели на выручку Иорвет и наш общий новый друг чародей!

— Я как раз возвращался с севера, куда срочно отбыл, получив весточку от следопытов, — добавил Гэндальф, прихлёбывая крепкий чай с фирменным смородиновым вареньем Гэмджи. — Там объявился Эоган, лютый враг эльфов и гномов, с которым я давно хотел поговорить по-свойски, и строил какие-то козни против Шира.

— Я в курсе, — сказал Геральт. Ведьмак и хоббиты наперебой стали рассказывать о событиях в Восточном уделе, прерывая друг друга громким "Всё было по-другому!".

— И как раз когда гоблины потревожили Барсуковины, я повстречался с Эоганом на узкой тропе в холмах на озере Эвендим. Сам он, увы, бежал, поджав подпаленную мантию, зато от его верных горлохватов остался один дым. Так мы с ведьмаком одолели одно и то же зло — один с головы, другой с хвоста, — заключил Гэндальф.

— Плохо только, что заработать на этом деле не удалось, — посетовал Геральт, отставив кружку портера. — Прорытвинс, bloede bleadd, меня нагрел, да и за отбитый у гоблинов хабар заплатили не так уж много. По местным ценам — жить и жить, но на Тракте...

— Так оставайтесь! — предложил ведьмаку Мерри.

— Думаешь, хорошая идея? — покачал кудрявой головой Фродо Бэггинс. — Боюсь, с Лобелией Геральт тут наживёт врагов! Пересолили вы всё-таки с ней, мастер ведьмак... Да и если не считать нынешнего налёта гоблинов, ведьмачьей работы у нас маловато. Разве что бить волков и медведей.

— У нас в Великих Смиалах как-то завёлся было призрак Старого Тука. Да и тот потом оказался серой белкой, — развил тему Перегрин Тук. — Это я её смеху ради в библиотеку запустил! Только никому!

— Есть выход, — предложил Мерри Брендибак. — Мастер Геральт, на правах наследника Брендибаков я приглашаю вас в Бакленд! Старый Лес — это вам не Байуотер и не Лягушатники, там нечистая не переводится, а уж в наши времена...

— После такого щедрого предложения я снова могу верить в низушек, — ответил ведьмак со своей обычной паскудной ухмылкой. — За него, пожалуй, стоит выпить чего-то покрепче чаю!

И они немедленно выпили портера, который Фродо благоразумно не стал убирать в буфет. На Лютика напиток оказал лирическое воздействие, и он, недолго думая, исполнил дорожную песню Бильбо, которую положил на музыку прошлой осенью в Ривенделле:

Дорога вдаль и вдаль ведет,

Под солнцем или под луной,

Но голос сердца позовет -

И возвращаешься домой.

Хоббиты, Гэндальф и даже ведьмак — без ладу, складу и ритма — подтянули следом. Как и обещал Геральт, они забыли обо всём на свете.

Молчишь, глядишь, глядишь кругом,

И на лугу увидишь ты

Знакомый с детства отчий дом,

Холмы, деревья и цветы.

На следующее утро Геральт и Мерри Брендибак — один на Плотве, другой на пони — отправились за мутные воды Брендивайна, в Бакленд на рубежах опасного Старого Леса.

— Мастер ведьмак! — кликнул ему вслед Фродо. — Вы ведь хотели дорассказать нам, чем кончилось дело с Цири и Белым Хладом!

— Хорошо оно кончилось, — Геральт был лаконичен. — Подробности — к Лютику, он с таких харчей не уедет ещё долго.

— Всё-таки вовремя его к нам занесло, — задумался вслух молодой Бэггинс и обратился к Гэндальфу: — А вы думаете, что гоблины напали из-за... — и, боясь проговориться о Кольце при лишних ушах, кончил: — Из-за меня?

— Не думаю, что в Ангмаре вообще знают о том, чего ты теперь больше всего боишься, Фродо, — покачал головой Гэндальф, выпустил колечко из трубки и продолжил: — Мир огромен, мистер Бэггинс, а вы персона не столь уж крупная! К тому же если Враг действительно пронюхает о нём — у тебя теперь есть новый надёжный друг!

Ведьмаку впоследствии действительно пришлось прикрывать спину Фродо Бэггинсу, чтобы Кольцо не попало в скверные руки.

Но это уже совсем другая история.