Багровый барсук (джен)

Вскоре после обеда начался бой.

Джефф увидел его одним из первых. Они с Сайрусом вынесли на вершину стены очередную связку летописей аббатства, чтобы изучить их под тихим полуденным солнцем. Мыш-архивист считал немыслимым, чтобы такое большое войско могло посетить Рэдволл, не будучи предвиденным одним из основателей аббатства. И теперь, когда они лучше представляли себе, что именно ищут, найти упоминание будет проще, чем те смутные неопределенности, что они искали пять дней назад.

Едва они успели устроиться на солнечном месте, как их отвлек внезапный шум с луга за стеной. Несколько минут они слышали обычные звуки и голоса отдыхающей армии, но теперь фоновый рокот перешел в грохот и треск, похожий на полноценное сражение. По всему лугу различные звери из войска Уртблада сцепились с мечами и посохами, размахивая дубинами и вертя пращами. В этом буйстве движения и шума невозможно было разобраться.

— Мех и усы! — воскликнул Джефф. — Они все ополчились друг на друга! Сирил, Сайрус, подайте сигнал к оружию! Если в этой битве верх возьмут дурные звери, мы должны быть готовы!

Сирил посмотрел на историка и улыбнулся.

— Они просто тренируются, сэр.

— Что? Нет, не может быть… — На лице Джеффа промелькнуло выражение растерянности. — Как ты это знаешь?

Сирил указал вниз:

— Присмотритесь: тут сражаются друг с другом одни и те же звери. Крысы против крыс, выдры против выдр, землеройки против землероек… они делают это отрядами. Кроты и ежи, похоже, отсиживаются в сторонке, хотя ежи будто собираются на тренировочную стычку. Видите, между разными группами оставлены свободные пути, так что лорд Уртблад и его лисы могут свободно переходить от одной к другой, чтобы посмотреть, как идет тренировка. Вот он, стоит рядом с горностаями!

Джефф напряг глаза, чтобы проследить за указующей лапой Сирила.

— Да, я вижу его, он просто стоит и смотрит. Думаю, ты прав, Сирил. Но это не похоже ни на одно боевое учение, что я когда-либо видел. Готов поклясться, что эти звери действительно пытаются убить друг друга!

Сирил продолжал сосредоточенно изучать армию:

— Большинство капитанов, что были в Рэдволле ночью, похоже, стоят отдельно от своих рядов, как и лорд Уртблад, чтобы наблюдать за своими войсками. В общем, если разобраться, все в своем порядке.

Сайрус отвернулся от старшего брата:

— Мистер Джефф, сэр, вы все еще хотите, чтобы мы объявили военный сбор?

Джефф покачал головой.

— Нет, сейчас я не вижу в этом необходимости. Но я позову настоятельницу. Уверен, она захочет увидеть это своими глазами.

* * *

Тренировка продолжалась до тех пор, пока солнце не опустилось на небо. Летний зной на западе размыл форму солнечного диска у горизонта. Почти все жители аббатства и даже большинство воробьев в тот день поднялись на стены, чтобы посмотреть на это зрелище, но никто не осмелился выйти на поле притворного боя.

Патруль Страны Цветущих Мхов вернулся в середине дня, когда на лугу все еще царила суматоха. Поначалу они предположили то же, что и Джефф: либо на войско Уртблада напали со стороны, либо там началась междоусобица. Но леди Мина заверила белок Рэдволла, что все это — обычное дело, рутинные боевые упражнения для поддержания войск в хорошей боевой форме. Понаблюдав за происходящим несколько минут из-под тенистого навеса, они возобновили свой путь к Рэдволлу.

Александр хотел показать Мине, как белки могут проникнуть в аббатство с ближайших деревьев, чтобы убедить ее, насколько безрассудно было бы срубить их. Кроме того, он мог поразить ее своими навыками, ведь так легко прыгать могли только самые опытные белки. Мина, несомненно, не отставала: проведя день в беготне по верхушкам деревьев леса, она показала себя равной любой белке Рэдволла. Александр был уверен, что она сможет без опаски прыгнуть вместе с остальными. Мина же, в свою очередь, не желала иного.

Алекс шел впереди. На вершине высокого вяза он на четвереньках вскарабкался на ветку, что почти нависала над дорожкой. Достигнув тонкого конца ветки, он оттолкнулся в свободное пространство, используя ритм качания ветки, чтобы подтолкнуть себя к цели. Затем он искусно перепрыгнул через крепостные стены и проворно приземлился на дорожку. Почти тем же движением он схватил моток веревки, лежавший неподалеку. По традиции первая белка, перебравшаяся через стену, должна была стоять наготове со страховочной веревкой на случай, если с кем-то во время прыжка случится беда, но до сих пор ни одной белке Рэдволла не приходилось пользоваться веревкой.

Забравшись на дерево, Элмвуд поклонился и помахал Мине рукой.

— Сначала дамы, — широко улыбнулся он.

— Спасибо, Элмвуд.

Мина подбежала к концу ветки и спрыгнула, почти повторив проворное приземление Александра. Затем она быстро отошла в сторону, чтобы освободить место для остальных.

Она поступила весьма разумно, потому что прямо за ней следовал Элмвуд. А поскольку за ним наблюдала леди Мина, он не удовлетворился обычным прыжком. Тщательно рассчитав время прыжка, Элмвуд кувыркнулся в воздухе и приземлился вниз головой на передние лапы, но не на стену, как Алекс и Мина, а на бойницу. Оттуда он продолжил кувырок, перекатившись из стойки на голове обратно на ноги.

Если Мина и была хоть немного впечатлена, она этого не показала. Повернувшись к Алексу, она негромко спросила:

— Он всегда так делает?

Александр скривил рот:

— Нет, только когда рядом королевские особы. Элмвуд, а что, если бы ты не рассчитал скорость и упал?

Элмвуд окинул аббатство взглядом.

— Отсюда, сэр? Думаю, я бы приземлился во фруктовом саду… наверное, вон в том уютном грушевом дереве. Мягкое место для посадки, есть что поесть по пути вниз, и я бы обогнал всех вас на лужайке.

С лица Элмвуда не сходила плутовская улыбка. Алексу осталось только покачать головой и хмыкнуть.

Пока они стояли и смотрели, как остальные благополучно прыгают на стену, Алекс сказал Мине:

— Думаю, теперь ты понимаешь, почему мы против вырубки этих деревьев. Мы все время так пробираемся в аббатство.

— Напротив, — ответила беличья леди, — я прекрасно понимаю, почему лорд Уртблад считает, что их следует срубить. Враг может использовать и этот путь в Рэдволл, особенно под покровом ночи. А некоторые из этих деревьев так близко, что даже нелазающие звери могли бы прыгнуть на стену.

Взмахнув хвостом, Алекс стиснул зубы и замолчал.

— Да, — заключила Мина, — будь я жительницей Рэдволла, я бы лучше спала по ночам, если бы эти деревья были срублены.

— Что ж, мы поговорим об этом позже.

Александр и остальные отошли к бойницам, откуда продолжили наблюдать за тренировкой войск Уртблада.

— Подумать только! — заметил Элмвуд. — Они действительно набрасываются друг на друга! Похоже, кто-то из этих зверей серьезно пострадает!

— Лорд Уртблад обычно обходится без переломов костей и выбитых зубов, — небрежно ответила Мина. — Конечно, иногда бывают несчастные случаи. Подозреваю, что сегодня в вашем лазарете будет несколько посетителей.

Алекс посмотрел на Мину.

— Неужели в северных землях все так сурово?

— Правда, это суровое место, но это и мой дом. Там может быть очень красиво, если знать, где искать. Хотела бы я, чтобы ты когда-нибудь увидел лес племени Гоо, особенно с высоких горных вершин, с которых открывается вид на него, в свежее осеннее утро, когда листья полыхают желтым и красным. От такого зрелища ты прямо-таки замираешь!

— Да… — произнес Алекс, мысленно представляя себе созданную ею картину, — да, я бы очень хотел это увидеть. Когда-нибудь.

* * *

Тренировочный бой, наконец-то закончился, так как приближалось время вечерней трапезы. Арлин, Монти и Александр отправились через южные ворота на поиски Уртблада. Они обнаружили его близ мышиного отряда. Он обсуждал с Махусом только что прошедшую тренировку.

— Приветствую вас! — воскликнул Арлин. — Ну и представление вы устроили, милорд!

— Это были всего лишь тренировки… ничего необычного для этих войск.

— Это происходит постоянно, — вставил капитан Абеллон. — Странно, что никто из защитников аббатства не вышел посмотреть на это вблизи. Другу-воину всегда рады.

— Честно говоря, — сказал ему Алекс, — не хотел бы я тогда подходить близко. Вы все выглядели так, что готовы были зарубить любого случайного зверя.

— Только мерзким тварям стоит бояться нас, — с восторженной ухмылкой сказал Абеллон, проверяя лапой лезвие меча. — В конце концов, мы профессионалы!

— Ну, может быть, в следующий раз они присоединятся к вам, — подытожил Арлин и объяснил, что он передает еще одно приглашение всем капитанам снова присоединиться к рэдволльцам за ужином… но только капитанам.

Уртблад не мог упустить, что большинству его воинов не разрешают войти в аббатство, но предпочел не обратить внимания на несказанное недоверие.

— Мои солдаты сегодня много тренировались, и обильная еда, вероятно, только ухудшит их самочувствие после таких нагрузок. Лучше, если они будут придерживаться своих пайков, как и вчера вечером. Они все еще хорошо обеспечены, так что это будет несложно.

Трое рэдволльцев подождали, пока капитаны отдадут последние распоряжения по подготовке к ночлегу, а затем собрались вокруг Уртблада, чтобы последовать за ним в аббатство.

За южными воротами, Маура вместе с белками и выдрами освободили капитанов-северян от оружия. Никто из них особо не жаловался; отведав рэдволльских блюд и зная, что их ждет, они, несомненно, сочли это справедливым обменом.

* * *

Ужин, как и утренний завтрак, проходил на лужайке перед аббатством. Несколько небольших столов были сдвинуты вместе, чтобы получился один большой, и за ним сидели все предводители аббатства и все северные капитаны. Вечер выдался великолепным для трапезы на свежем воздухе: когда она началась, верхняя часть аббатства и колокольня озарились малиновым светом последних лучей заходящего солнца, и даже когда большинство обедающих покончили с основным блюдом, долгие летние сумерки все еще висели над страной, подобно серебристо-серой мантии. Пока подавали десерт, брат Джером занялся назначенным делом — зажег достаточно факелов, чтобы лужайка была хорошо освещена до наступления ночи, и все желающие могли задержаться за последним блюдом в беседе и дружеском общении.

По едва уловимому сигналу лапы настоятельницы Ванессы все руководители аббатства начали расходиться. Арлин встал и направился к своему домику-сторожке. Видя, что собрание расходится, капитаны Уртблада тоже начали вставать.

Пятеро капитанов-хищников направились к пустому столику возле фруктового сада. У них были слишком полные животы, чтобы спать, и они хотели немного посидеть, прежде чем отправиться в свои покои, наслаждаясь приятным вечерним воздухом

— Здравствуйте, капитан Маттун!

Они остановились и повернулись друг к другу, все еще находясь на некотором расстоянии от стола. Они увидели аббатису Ванессу и капитана Абеллона, за которыми следовала Маура. Несколько мгновений они стояли лицом друг к другу, затем ласка ответил на приветствие:

— Да? Что вам нужно?

— Аббат и аббатиса хотели бы сегодня вечером, перед сном, пригласить нескольких капитанов лорда Уртблада в домик аббата, — сказал Абеллон Маттуну. — Они пригласили бы всех нас, но места хватит только для нескольких. Я буду там, и они хотели бы пригласить хотя бы одного из вас.

Маттуну было явно не по себе от такого приглашения.

— А зачем таким мышам, как вы, проводить время с таким хищником, как я?

— Разве вы не один из капитанов лорда Уртблада? — Ванесса очаровательно улыбнулась. — Это просто дружеское приглашение. Если вы не хотите…

— Хотя, — добавила Маура из-за ее спины, — было бы крайне невежливо отклонить приглашение настоятельницы Рэдволла, пока вы гость этого аббатства, — Затем она тоже улыбнулась, но клыкастая ухмылка барсучихи была совсем не очаровательной.

— Я не хотел грубить, мэм, — пробурчал Маттун. — Я просто удивился, вот и все. Конечно, я присоединюсь к вам, если вы приглашаете.

— Великолепно, капитан. Тогда сюда, — Ванесса повернулась к Абеллону. — У Арлина пять стульев, а пока что четыре. Кого еще мы пригласим, Абеллон? Крыса, может быть, или горностая, или землеройку?

— Только не землеройку! — покачал головой Абеллон. — Они слишком много спорят. У меня точно будет несварение желудка, и я испорчу великолепную трапезу!

* * *

В конце концов было решено, что к ним присоединится Тилламук, капитан ежей Уртблада. Спустя несколько минут все удобно расположились в гостиной сторожевого домика.

Кресла были расставлены полукругом перед камином, в котором скромно и дружелюбно потрескивал огонь. Арлин и Ванесса заняли места по обе стороны полукруга, откуда каждый из них мог наблюдать за тремя своими гостями. Абеллон и Тилламук заняли вторые кресла, оставив центральное место для ласки Маттуна. Две мыши из Рэдволла чувствовали себя в безопасности, даже без присутствия защитника Аббатства вроде Монти, Алекса или Мауры. Маттун вряд ли устроит что-то не то, если рядом будут капитаны мышей и ежей, сочли они.

Они не случайно пригласили именно Маттуна. Во время утреннего завтрака, когда Монти провел некоторое время за их столом, выдра наблюдал за ними более пристально, чем они предполагали. После этого Монти сообщил своим товарищам, что ласка, похоже, является неформальным авторитетом, примеру которого следуют остальные. Маттун был самым разговорчивым, самым дисциплинированным и, по мнению Монти, самым смышленым из всех хищников-капитанов.

Задумка заключалась в том, чтобы увести нескольких капитанов Уртблада, включая по крайней мере одного из хищников, подальше от барсучьего лорда, чтобы они могли говорить свободнее. Абеллон пришелся по душе жителям Рэдволла, и они сочли, что с ним Маттуну и Тилламуку будет уютнее. Оставалось надеяться, что эта троица с севера расскажет аббату с аббатисой про Уртблада как следует.

Чтобы поддержать это начинание, Арлин откупорил бутылку ежевичного бренди. Несмотря на то что за ужином все уже много наелись и напились, ласка, еж и три мыши нашли место для нескольких глотков этого крепкого напитка. Бутылка стояла на низком столике перед ними, в пределах досягаемости для любого из них, кто пожелает наполнить свои бокалы…

Уловка уже возымела желаемый эффект. Маттун как раз закончил рассказывать им о своей юности в банде работорговцев за несколько сезонов до того, как он присоединился к Уртбладу. Несомненно, эти подробности своей жизни ласка предпочел бы оставить при себе, и, возможно, так бы и сделал, если бы бренди не развязало ему язык.

Маттун посмотрел на пустой стакан в своих лапах:

— Ну вот и все. Вы, должно быть, не слишком высокого мнения обо мне за то, что я делал в молодости, но Уртблад говорит, расскажи правду, и пусть добрые звери сами решают, что им делать.

— Я ценю честность, — сказала Ванесса. — Если твои порочные пути остались в прошлом, то мы можем судить о тебе по тому, как ты ведешь себя сейчас.

Маттун взглянул на аббатису.

— Вы, жители Рэдволла, очень понятливы. Хорошо быть в кругу таких мышей, как вы.

— Лорд Уртблад хотел бы, чтобы мы все были друзьями и союзниками, — вставил Арлин с противоположной стороны полукруга. — Если он доверяет тебе настолько, что назначил капитаном, нам придется отдать тебе должное, пока мы сами не узнаем тебя достаточно хорошо.

— По правде говоря, мне очень повезло, что я еще жив, и вы меня знаете, — ответил Маттун. — Потому что из всех разбойников лорд Уртблад больше всего на свете ненавидит работорговцев. Что он сделал с главарями моей банды… — Маттун заметно вздрогнул при этом воспоминании, а две мыши из Рэдволла пришли к выводу, что капитаны в армии Уртблада так просто не вздрагивают.

— Да, это правда, — сказал Тилламук. Капитан ежей, похоже, не был особенно говорлив, поэтому, должно быть, счел должным высказаться. — Мы, лесные жители, поначалу относились к лорду Уртбладу с подозрением, но его походы против работорговцев нас убедили. Любой зверь, оказавший такую услугу всем добрым существам, заслуживает помощи в ответ. Надеюсь, вы, жители Рэдволла, не забудете об этом, потому что, как он говорит, грядут тяжелые времена, и все мы, достойные звери, должны держаться вместе.

Абеллон поднял бокал.

— Мой друг Тилламук дело говорит. Так выпьем же за величайший из союзов: между аббатством Рэдволл и лордом Уртбладом. И да продлится он долго!

— И за мир между добрыми зверями, — добавил Тилламук.

— За то, что они сказали, — поддержал Маттун.

Ванесса и Арлин присоединились к тосту с поднятыми бокалами, но ничего к нему не добавили.

Арлин решил задать прямой вопрос:

— Но неужели вы думаете, что это возможно? Старым врагам жить в мире друг с другом? Я не хочу обидеть тебя, Маттун, ты и твои товарищи-капитаны выглядите вполне прилично. Но, признаться, у меня есть сомнения насчет всех этих ласок и крыс, что сейчас за нашими стенами. Возможно, они не все такие воспитанные, как вы. Нет ли опасности, что ваши нижние чины могут взбунтовать, если вы не будете держать их в дисциплине?

Прежде чем Маттун успел ответить, Тилламук сказал:

— Там девятнадцать лис с острыми глазами и ушами и еще более острыми мечами. Если какой-нибудь зверь начнет смуту, он непременно получит клинок в живот, и они знают это.

— А… но кто следит за лисами? — вслух поинтересовался Арлин.

— Они следят за собой, и у них это неплохо получается, — ответил Абеллон, явно смущенный поворотом разговора. — Тилламук снова прав: они сделают именно то, что он сказал, если это необходимо для порядка. Но уже много сезонов прошло с тех пор, как это было необходимо. Самых ненадежных Лорд Уртблад уже давно отстранил от службы. Я считаю, что вы, добрые мыши, возможно, не отдаете ему и его войскам должное. Махус и его лисы вызывают страх у некоторых из нас и уважение у остальных, ведь равных им воинов нет, и они совершенно преданы лорду Уртбладу. Они слишком многим обязаны лорду Уртбладу, чтобы когда-либо пойти против него. Он полностью доверяет им… и я тоже.

— Понятно, — примирительно сказала Ванесса. — Но всегда ли все будет так, как сейчас? Вы намекнули, что в прошлом бывали случаи, когда, чтобы удержать некоторых его воинов от возвращения к старому, потребовалось насилие. Что, если с лордом Уртбладом что-то случится, и он больше не сможет поддерживать дисциплину в своей армии? Не отрицайте, такое может случиться; немногие барсучьи воины умирают в своих постелях от старости!

Тилламук фыркнул и сказал, почти про себя:

— Этот зверь никогда не умрет.

Маттун молча кивнул в знак согласия, и даже Абеллон, хотя ничего не сказал, принял позу, свидетельствующую, что он тоже согласен с ежом.

Две мыши из Рэдволла перевели в пляшущем свете камина взгляд с одного гостя на другого, пытаясь оценить их выражение лица и настроение во внезапно наступившей в комнате тишине.

— Что вы имеете в виду? — наконец сказал Арлин. — Никто не живет вечно.

— Может, и не вечно, — ответил Тилламук, — но ближе всего к этому.

— Этот барсук многое с собой сделал, — Маттун уставился в огонь, понизив голос и избегая взглядов других. — Странные вещи. Диковинные. Что других убивает, на него не действует.

Ванесса повернулась к мышу-северянину.

— Ты знаешь, о чем они говорят, Абеллон?

Мышиный капитан кивнул:

— Лорд Уртблад знает о целительстве и медицине больше, чем любой лис-лекарь, а о ядах — больше, чем большинство отравителей. Сам он никогда нам этого не говорил, но ходят слухи, что много сезонов назад он нашел противоядие от каждого яда и принял их всех так, что и по сей день его нельзя отравить. Дозы, которые убили бы любого другого зверя, действуют на него слабо, а то и вовсе не действуют.

И я говорю не просто по слухам. Был один хорек по имени Кедрин, который однажды задумал убить Уртблада и встать во главе его войска. Это было давно, еще до того, как я стал капитаном, и до того, как лисья бригада Махуса была так хорошо отлажена, как сейчас. В общем, Кедрин вставил нож с ядом в стул Уртблада острием вверх. Уртблад сел туда, затем просто встал, вытащил нож и понюхал его, легко и просто. Должно быть, он сразу понял, что произошло, потому что отравленный клинок причиняет особую боль. Словно у него было все время на свете, Уртблад созвал общий сбор и прошел вдоль строя, глядя каждому в глаза… даже мне. Когда он закончил, то подошел к пяти крысам и ласкам и полоснул каждому отравленным ножом по лапе. И по сей день у меня нет сомнений, что это были соратники Кедрина по заговору. Все пятеро смертельно заболели, и трое из них умерли от ядовитых ран.

Что касается Кедрина, то как только этот хорек с черным сердцем подумал, что ему удалось уйти незамеченным, Уртблад выхватил его из шеренги и потащил вперед. Против такой силы злодей ничего не мог сделать. Пока остальные стояли и смотрели, лорд Уртблад заставил Кедрина съесть свой собственный нож, по самую рукоять. Кедрин выкашлял кровь, не дойдя до половины… наверное, нож застрял у него в горле. Жалкий негодяй умер довольно быстро, благодаря собственному яду.

Жители Рэдволла были потрясены этим ужасным рассказом.

— Но как же Уртблад? — спросила Ванесса. — Ведь яд…

Абеллон провел лапой по ободку своего бокала.

— Лорд Уртблад просто отказался умирать. Вот и всё.

— Невосприимчивость к ядам, — задумался Арлин. — Это полезно воину.

— И это еще не всё, — сказал Тилламук. — Военные раны заживают у него быстро. Я видел, как он принимал такие удары, что любого другого свели бы в могилу. Опять, он многое с собой сделал.

— Он не истекает кровью, как обычные звери, — добавил Абеллон. — Думаю, он нашел способ заставить кровь медленнее вытекать из раны, даже если его сердце сильно бьется в боевой лихорадке. Какое-то сгущающее зелье, или что-то в этом роде, я не знаю. Но лорд Уртблад поделился с Махусом и другими лисами некоторыми тайнами врачевания. Я видел, как они спасали раненых воинов, которые, как я был уверен, уже не жильцы. Уртблад хорошо заботится о своих, не сомневайтесь.

— Ты говоришь о нем почти как о каком-то чародее, — сказал Арлин. — У тебя никогда не возникало сомнений, что ты служишь такому зверю?

— Кто еще мог бы полностью избавить Северные земли от рабства? Кто еще мог превратить старых врагов, — Абеллон похлопал Маттуна по плечу, — в товарищей и союзников? Возможно, мы чего-то не понимаем в лорде Уртбладе, но он много раз доказывал свою правоту словом и делом. Нет другого зверя, кого бы я хотел называть господином, но Уртбладу я служу с радостью. И я думаю, что вы, жители Рэдволла, тоже примите его как союзника.

— Судя по тому, что Уртблад рассказал нам о своем пророчестве, выбор у нас невелик, — признала Ванесса.

На мгновение воцарилась тишина, нарушаемая лишь легким потрескиванием огня. Наконец Абеллон заговорил:

— Я понимаю, всё это кажется вам странным. Я пробыл с вами совсем недолго, но уже видно, что вы мирный народ. Вы никогда не видели такого войска и не знаете, что с ним делать, но это неудивительно. Такого не было никогда, и вы не первые добрые звери с сомнениями. Действительно, было бы глупо открывать свои ворота перед войском такого размера, если вы не уверены, что оно не представляет опасности… даже если его возглавляет барсучий лорд Саламандастрона, и даже если в их рядах есть лесные жители, которые клянутся, что вам нечего бояться. В глубине души будьте уверены: мы — ваши друзья. Все мы — каждая мышь, крыса, крот, выдра, лиса, землеройка, ласка, еж, горностай и белка.

Я был на вашем месте, и мне слишком хорошо известны ваши опасения. Вы делаете то, что должны, чтобы обеспечить безопасность своего дома, своих друзей и семей. Мы не осуждаем вас за осторожность; более того, вы уже оказали нам большее гостеприимство, чем мы могли бы попросить. Я могу лишь надеяться, что в ближайшие дни и сезоны ваши сомнения развеются, как и мои, когда я впервые встретил лорда Уртблада. Возможно, вы никогда не присоединитесь к нам с оружием в руках, как это сделал я, и я молюсь, чтобы мы никогда не столкнулись со временем, когда нам придется сражаться бок о бок друг с другом. Но я могу надеяться на тот день, когда любой отряд Уртблада будет для вас союзником, а любому воину под его командованием будет разрешен свободный вход в Рэдволл, как доверенному и почетному гостю. Время, что я провел с лордом Уртбладом, сделало меня верующим в судьбу, так что если такому дню суждено случиться, он придет в свое время. Но я уверен, что так и будет.

Абеллон говорил так красноречиво и трогательно, что его слова не могли не затронуть остальных. Арлин поднял свой кубок, чтобы поднять еще один тост.

— Тогда давайте выпьем за этот день!

После этого Маттун и Тилламук произнесли свои собственные тосты, похвалив мышиного капитана за искусные слова.

— Раз уж мы все согласны, — сказал Абеллон, облизывая влажные от бренди губы, — я надеюсь увидеть ваших защитников, а может, и вас двоих, на поле боя, когда мы завтра будем проводить учения. У нас еще много хороших бойцов, с которыми вам предстоит познакомиться. И поверьте, как бы впечатляюще ни выглядели наши учения с высоты, вы не увидите, что мы из себя представляем, пока не постоите с нами вместе за земле. Подозреваю, что даже защитники Рэдволла будут впечатлены!