Багровый барсук (джен)

Его звали Уртблад — Кровавый Урт — и его доспехи сияли красным цветом подстать его имени.

Могучий барсук стоял на дороге перед огромным аббатством из красного кирпича. Солнце позднего летнего полудня сверкало на поножах и нагруднике его боевого облачения. Двадцать сезонов Уртблад шел по следам судьбы, и вот теперь этот путь привел его сюда. Лапа рока была уже близко, и скоро он узнает — хватит ли всех его усилий?

Никто не появился на стенах, чтобы поприветствовать его или бросить ему вызов. Стальной взгляд Уртблада прошелся по крепостной стене и большим двустворчатым дверям главных ворот, по колокольне, упирающейся в небо, и по вершинам главного здания аббатства, которые достигали вдвое большей высоты — натренированный глаз воина не упустил ни одной детали. Воистину, это была твердыня, способная выдержать любую осаду. Неудивительно, что аббатство славилось на весь мир как место убежища в трудные времена.

Вот только сейчас их бдительность оставляла желать лучшего. Он простоял у ворот весьма долго, оставаясь незамеченным. Время от времени до его слуха доносились какие-то звуки изнутри — крики, песни или веселый смех. Возможно, он прибыл сюда в день праздника, когда их бдительность была ослаблена, а мысли были заняты более легкомысленными делами. Их репутация в плане еды, питья и празднеств была столь же известна, как и их гостеприимство.

Неважно; он не был каким-то негодяем, тайком пытавшимся пробраться в обиталище мирных зверей. Куда отправился Уртблад, узнают все.

Наполнив легкие и раздув грудь до предела, он откинул голову назад и издал громовой клич, который разнесся по окрестностям Страны Цветущих Мхов.

— Рэдво-о-о-ол!

Сразу же смолкли все звуки, доносившиеся изнутри, и через несколько мгновений на вершине западной стены стали появляться звери. В кратчайшие сроки крепостные стены были заполнены: бесчисленные мыши, кроты, ежи, белки и выдры с опаской выглядывали из-за красной кирпичной кладки, чтобы посмотреть, кто прервал их веселье таким возгласом. Все взгляды были устремлены на него.

Наконец, тишину нарушил пожилой мыш в нарядном одеянии яркой расцветки.

— Приветствую! — обратился он с вершины стены. — Вам нужна помощь?

— Вы аббат? — отозвался Уртблад.

— Да… э-э, нет…

Уртблад недоуменно скривил губы:

— Так да или нет?

— Я — Арлин, отставной аббат Рэдволла.

— Хорошо. Тогда моя миссия касается и вас, и любого другого зверя, обитающего в ваших стенах. Я — лорд Уртблад из Саламандастрона. Я несу важные и срочные вести. Мне крайне необходимо поговорить со всеми предводителями Рэдволла. Впустите меня, пожалуйста.

Половина зверей изчезла с крепостных стен — многие спустились вниз, чтобы открыть главный вход в аббатство. Но наверху все равно оставалось большое скопление лесных существ, не желающих даже на мгновение оторвать взгляд от барсука в доспехах. Не каждый день в Страну Цветущих Мхов наведывался один из легендарных барсучьих лордов Саламандастрона.

Раздался скрежет дерева, засов отодвинулся и одна сторона двойной двери распахнулась. В тени за дверью Уртблад разглядел двух взрослых мышей — одного в коричневом одеянии и одну в зеленом, а также крупную барсучиху, облаченную в простую рясу. Мышь в зеленом шагнула вперед.

— Я — аббатиса Ванесса, а это брат Джефф, наш архивист и историк. А это, — она указала на барсучиху позади нее, — Маура, наша барсучиха-мать. Добро пожаловать в Рэдволл. Лорд, вы один?

— Да… пока. У меня есть войска далеко на севере, но они сейчас заняты.

— Вот как? Там какая-то смута?

— Я пришел рассказать о великих событиях в этих землях, как к добу, так и ко злу. Мне есть о чем рассказать, и все это не может быть сказано прямо здесь, на дороге.

Несколько мгновений аббатиса неуверенно осматривала Уртблада. Он был открыто вооружен — и, как и подобает всем барсучьим воинам, вооружен очень хорошо. Красные доспехи покрывали его верхнюю часть тела от шеи до талии. Его задние лапы были похожи на древесные стволы. Сквозь серо-коричневый мех то тут, то там виднелись гордые шрамы. Шлема на нем не было, но задняя часть его стального костюма поднималась высоким воротником, закрывая большую часть затылка. Круглый щит и топор, пристегнутые к спине, похоже, повидали немало битв, а на боку висел огромный меч в ножнах. Если бы это было злобное существо, то, попав в аббатство, оно могло бы причинить огромный вред. Но барсучьи лорды Саламандастрона были известны во всем мире своей храбростью, честностью и благородством. Они были стойкими защитниками побережья от хищнических орд и корсаров. Уртблад стоял перед ними, гордо подняв голову, и непоколебимо смотря на них.

Аббатиса слегка вздрогнула, словно выйдя из транса.

— Простите нас, лорд, но мы не привыкли принимать столь великого зверя. Прошу прощения, если мы показались вам грубыми или недоверчивыми. Вы пришли к нам в день праздника, и мы будем рады, если вы присоединитесь к нам.

Она оглянулась через плечо: за барсучихой Марой у входа собрались остальные.

— Освободите дорогу! Освободите место для прохода лорда Уртблада!

Лесные жители отступили, и трое руководителей аббатства провели Уртблада через ворота в Рэдволл. Защитная стена, опоясывающая аббатство и его территорию, была такой толщины, что проход под ней было словно как короткий туннель.

По другую сторону ворот раскинулась тщательно ухоженная зелень внутренних лужаек. К этому времени большинство зрителей наверху спустились по настенной лестнице, чтобы присоединиться к остальным празднующим на территории аббатства, и вокруг новоприбывшего барсука собралось довольно много народу. Многие из них были малышами, что выглядывали из-за ног или спин своих родителей и опекунов. Несколько самых отважных малышей заняли место вместе со взрослыми.

Уртблад осмотрел пространство внутри стен. Само главное здание аббатства, построенное из того же песчаника, что и защитная стена по периметру, с пристроенной к нему колокольней возвышалось в лучах солнца. За ним виднелся большой пруд и куча ухоженных деревьев — вероятно, фруктовый сад. Простая природная красота этого места взбудоражила его сердце, но он также оценил и его практическую пользу. Аббатство Рэдволл с собственными запасами еды и воды на закрытой территории было не только мирным местом покоя, но и прочной твердыней.

Между главными воротами и прудом был устроен большой костёр, а рядом с ним находилось множество столов, уставленных множеством деликатесов, от которых у любого зверя замирал рот. В воздухе витали всевозможные ароматы, смешиваясь с приятным запахом горячих углей.

Выдр Монтибэнк проскочил мимо Уртблада, чтобы закрыть главные ворота, а настоятельница Ванесса пригласила его принять участие в пиршестве.

— Мы празднуем возведение нашего главного выдра в официальную должность шкипера выдр Рэдволла. Вы, должно быть, устали и проголодались после своих странствий. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам за столом, и позже мы сможем обсудить вопросы, которые привели вас сюда.

— Если уж на то пошло, — ответил Уртблад, — я предпочел бы сразу перейти к делу. Я вижу, что ваши столы хорошо накрыты, и уверен, что после нашего разговора еды останется еще много.

— Вы бы так не сказали, если бы увидели нашего новоиспеченного шкипера, Монтибэнка, — фыркнул брат Джефф. — Он самый большой обжора аббатства. Когда он рядом, еды обычно нет. Во всяком случае, долго она на этом свете не задерживается.

— Должен заметить, что держать всю мою выдриную команду в хорошей физической форме — работенка нелегкая! Поэтому и нужно постоянно поддерживать себя в тонусе, — Монтибэнк повернулся от Джеффа к Уртбладу и отвесил неформальный поклон. — Честь познакомиться с вами, милорд!

Уртблад посмотрел на мускулистого выдра.

— Если вы — шкипер выдр Рэдволла, вам стоит присутствовать на собрании, — он повернулся к настоятельнице. — Как и каждому жителю Рэдволла на должности, связанной с принятием решений. Мне неприятно отрывать вас от пира, но это чрезвычайно важно.

— Если вы так спешите, то и в самом деле важно, — Настоятельница Ванесса повернулась к Монтибэнку. — Собери других главных руководителей аббатства — Александра, Кротоначальника, Вышекрыла, всех, кто, по твоему мнению, должны присутствовать на этом собрании. Мы с Джеффом проводим лорда Уртблада в Пещерный зал и встретимся с вами там.

Выдр бодро отдал приветствие и отправился выполнять указание.

Ванесса осматривала толпу, пока не увидела отставного аббата Арлина, который спустился с вершины стены, где первым приветствовал Барсучьего Лорда. Его было нетрудно заметить в его разноцветном наряде. Держась в стороне от всех собравшихся, старый мыш, казалось, очень стеснялся своего наряда и замешкался, когда Ванесса подозвала его к себе.

— Арлин, ты слышал все это?

Он кивнул.

— Конечно, слышал. Хотя мне трудно понять, что все это значит.

— Мне тоже. Я не так давно стала аббатисой. Ты тоже должен быть на этом собрании. Может быть, ты уже ушел на покой, но у тебя за плечами много лет опыта. Мне сейчас нужен твой совет.

Старый мыш кивнул ещё раз.

— Подумать только, что день, когда вы с сестрой Аврелией уговорили меня надеть разноцветный клоунский наряд, оказался днем визита лорда-барсука! — Он смущенно улыбнулся лорду Уртбладу. — Простите меня, милорд. Обычно я так не одеваюсь!

— Не беспокойтесь, аббат. Есть дела поважнее, чем ваш выбор одежды. Аббатиса права, вы непременно должны присоединиться к нам.

— Тогда я непременно присоединюсь.

Собравшиеся жители Рэдволла смотрели, как их старый аббат и молодая настоятельница вводят в аббатство таинственного барсука в багровой броне.

* * *

После того как все главные защитники Рэдволла спустились на спешно созванный совет в Пещерной зале, остальные обитатели аббатства остались лужайке, обсуждая неожиданное появление барсука. Некоторые звери вернулись к столам, где оставалось много еды с пиршества, и разговаривали через набитые щеки. Большинство же, наевшись досыта, предпочли отдохнуть небольшими на зеленой дорожке или на берегу пруда, опустив в воду лапы, чтобы сбросить летний зной. Но где бы они ни собирались, гул разговоров не стихал.

В тени фруктового сада к размышлениям присоединились трое друзей. Два юных брата-мышонка, Сирил и Сайрус, присели под малиновым деревом со своим приятелем, кротом Биллусом.

— Ну и барсук! — воскликнул Сайрус, все еще пораженный видом Уртблада. — Он, должно быть, вдвое больше нашей Мауры!

— Хурр-хурр, скорее втрое, — отозвался Биллус сквозь рот, набитый недозрелой малиной. — А эти доспехи… ну и зверь!

Сирил, самый старший из троих, посмотрел вдаль.

— Он сказал, что он из Саламандастрона… барсук, повелитель горы…

Сайрус поднял глаза на брата.

— Саламана… что?

— Саламандастрон, — поправил его Сирил. — Помните, брат Джефф однажды давал нам урок про ту скалу.

— Ага, это очень красивое и могучее место у западного моря, хурр-бурр, — добавил Биллус, вытирая лапой сок с подбородка.

— Барсучьи лорды были хозяевами горной крепости с незапамятных времён. Они всегда защищали прибрежные земли от вторжений морских крыс. Поэтому здесь, в Стране Цветущих Мхов, нету пиратских налетчиков и работорговцев, — Сирил повернулся на траве, где сидел, привлекая внимание своих собеседников. — Легенда гласит, что когда мир был намного моложе, чем сейчас, Саламандастрон был вулканом. Я слышал, что самые первые барсучьи лорды родились из огня горы и приручили тот же огонь для своих могучих кузниц. Ни одно существо не повелевает пламенем, молотом и наковальней так, как они. Это потому, что они родились в огне.

— Хурр-урр, не верь в это, Сайрус, — рассмеялся Биллус. — Это просто сказки, для малышни и типа того.

— Не будь так самоуверен, Биллус, — сказал Сирил. — Меч основателя Рэдволла, Мартина Воителя, был сделан одним из барсучьих лордов Саламандастрона. Это оружие старше самого аббатства, а его клинок все так же остер, как и в тот день, когда его выковали.

— Бурр, вокруг меча Мартина много сказок, — кивнул Биллус. — Говорят, что он сделан из железа, упавшего с неба.

Глаза Сайруса расширились.

— Железо с неба! — прошептал он.

— Может, и так, хурр, кто знает. Но барсуки — это барсуки, и ни один зверь не рождается из огня.

— Биллус, у тебя воображения нет! — упрекнул его Сирил. — Иногда мне кажется, что вы, кроты, слишком разумны.

— Достаточно, чтобы не ввязываться в войны и тому подобное, как вы, мыши, — Биллус порылся в мешочке на поясе. — Не желаете ли полакомиться засахаренными каштанами?

Оба мышонка не обратили внимания на его предложение.

— Как вы думаете, что нужно этому барсучьему лорду от нас здесь, в Рэдволле? — спросил Сайрус.

— Мы узнаем это, когда закончится собрание в Пещерной зале, — Сирил бросил завистливый взгляд в сторону здания аббатства. — Хотел бы я оказаться там, внизу! Услышать все своими ушами. Взрослые никогда не рассказывают нам всего, что происходит! А если этот барсук здесь с военным поручением, можешь не сомневаться, мы никогда не услышим самого интересного.

— Интересного? — Биллус покачал головой. — Хурр, в войне нет ничего интересного. Что скажет брат Джефф, если услышит, что ты говоришь так?

— Он не узнает, если ты ему не проболтаешься.

Биллус схватился за свое круглое брюхо.

— Урр… кажется, те малины оказались неспелыми. У меня живот болит.

Сирил посмотрел на своего друга.

— Я беру назад слова о том, что кроты такие разумные!

* * *

За большим столом в Пещерной зале сидели девять зверей.

Уртблад занял почетное место во главе стола, потому, что, по всей видимости, именно от него ожидалось вести большую часть разговора. Настоятельница расположилась у правой лапы барсучьего владыки.

Ванесса произнесла вступительное слово.

— Вы уже познакомились с братом Джеффом, архивистом и историком аббатства, аббатом Арлином, Марой, барсучихой-матушкой, и Монтибэнком, который только что стал нашим шкипером выдр. Белка рядом с Монти — это Александр, глава Патруля Цветущих Мхов. Между ним и Марой вы видите нашего Кротоначальника. А воробей между Джеффом и Монти — это Вышекрыл, предводитель воробьиного племени спарра, обитающего в наших чердачных помещениях.

Воробей, сидевший на особом насесте, что позволял ему достичь уровня стола, склонил голову перед барсуком:

— Мы не встретились раньше, милорд, потому что когда вы пришли, мой клюв застрял в горшке. Боюсь, это был не самый достойный для меня момент.

— Ну вот и все, — заключила аббатиса Ванесса. — Вместе, полагаю, можно сказать, что мы составляем руководство Рэдволла.

Уртблад медленно кивнул.

— Хорошо, хорошо.

Глубокий голос бас барсука эхом отразился от каменных стен и стропил над головой. Пещерная зала была огромным помещением, достаточным для того, чтобы вместить все население аббатства, как это было во время многих прошлых праздников, и в лютую зимнюю ночь, когда порывистый холод проникал в верхние спальни. Остальные звери за столом ждали, что Уртблад продолжит, но воин молчал, пока не стихло эхо. Когда молчание стало совсем неловким, аббатиса нарушила его:

— Прошло много поколений с тех пор, когда Рэдволл и Саламандастрон были в близкой связи. Как случилось, что барсук, Повелитель Горы, оказался в Стране Цветущих Мхов в полном одиночестве?

— Я странствовал гораздо дальше, — ответил Уртблад. — Вот уже двадцать сезонов мой брат Уртфист занимает пост лорда Саламандастрона, а я путешествую далеко по делам, волнующим нас обоих.

— Два барсучьих лорда? — спросил брат Джефф. — Не думаю, что я когда-либо слышал о временах, когда было два Владыки Горы, а я очень хорошо знаю историю.

— Мы приняли совместное владычество над Саламандастроном, когда были еще совсем молоды. Я старший, но мы всегда правили на равных. Хорошо, что нас двое, ибо настали времена воинов.

Ванесса с беспокойством посмотрела на барсука.

— С тех пор как вы прибыли к нашим воротам, милорд, вы говорите очень тревожные вещи. Расскажите нам, что так тяготит вас и какое отношение это имеет к Рэдволлу.

— Это вопрос пророчества, — начал Уртблад. — Высоко в верховьях Саламандастрона есть палата, которая на протяжении многих поколений служила и гробницей, и тронным залом. В ее каменных стенах высечена живая история всего, что было раньше, и намеки на то, что еще может быть. Видите ли, наступают времена, когда нас, барсуков, охватывает транс, и именно в такие моменты мы отправляемся в эту комнату, и судьба говорит через нас в скале. Мы просыпаемся, словно от беспробудного сна, и видим то, что высекли, ибо в трансе мы ничего не осознаем. Многие пророчества были предсказаны таким образом, и не один Владыка Горы прочел свою судьбу в словах, высеченных его собственной лапой. Не всегда легко нести это бремя судьбы, но таков наш удел, и мы принимаем его.

— Да, я слышал об этом, — отозвался Джефф. — Мартин Воитель, наш основатель, посетил Саламандастрон во время войны с кошкой Царминой, и его меч был выкован одним из ваших далеких предшественников, Вепрем Бойцом. Барсучьи лорды Блик Булава и Ронблейд были посетили Рэдволл в самом начале его истории, а одна из наших первых барсучьих матерей, Мара, провела большую часть своего детства именно там. Не так уж и давно леди Крегга Розовоглазая, бывшая правительница Саламандастрона, была нашей матушкой-барсучихой. В наших историях есть много интересного об этом легендарном месте.

— Вы хорошо знаете свою историю, — похвалил Джеффа Уртблад. — Двадцать сезонов назад меня охватило такое состояние. Большую часть дня я находился в трансе, вырезая символы на стенах палаты. Когда я наконец пришел в себя и взглянул на написанное, меня охватил ужас. Это было великое — и недоброе — пророчество.

Все взгляды были устремлены на Уртблада.

— Что там было написано? — рискнула спросить аббатиса.

— Что в нашей жизни наступит время непревзойденного кризиса. Он охватит все земли и всех их обитателей.

— Война? — ахнул старый аббат Арлин.

— Война, какой еще никогда не было.

Казалось, ледяной коготь проник сквозь потолок и сжал самое сердце Пещерной залы.

— Скажите нам, — взмолилась аббатиса Ванесса, — о чем именно говорится в этом пророчестве?

— В нем нет четких указаний на точную угрозу, — пояснил Уртблад. — Оно скорее говорит о продолжающейся долговременной смуте, чем о какой-то одной битве, войне или враге. Возможно, это будет время, когда множество различных армий столкнутся друг с другом во множестве мест на протяжении нескольких сезонов. Ясно одно: долгий мир, царивший в Стране Цветущих Мхов, скоро закончится.

— Неудивительно, что вы так мрачны, — сказала Ванесса, побледнев. — Так что же делать?

— Прочитав это пророчество, я оставил Саламандастрон на попечение моего брата Уртфиста и храбрых боевых зайцев из Длинного патруля, которые всегда хорошо служили барсучьим владыкам. Они надежно следят за землями вдоль западного побережья. Пока мой брат охранял горы и побережье, я бродил по всем землям, от основания великой южной скалистой стены до крайнего севера, вплоть до берега восточного моря, где земли сужаются. Я всегда был бдителен в поисках любого намека или подсказки о грядущей буре, всегда оценивал настроение встреченных зверей, чтобы знать, можно ли считать их друзьями или врагами во время кризиса. И я готовился. Видите ли, — Уртблад наклонил свою бронированную фигуру над столом, — я не до конца уверен в неизбежности пророчества. Возможно, если мы окажемся на острие судьбы и тщательно выберем линию поведения, нам удастся избежать всего этого. Но даже если это не удастся, можно принять меры, чтобы как можно больше добрых и благородных зверей вышли из такого положения дел невредимыми, — он откинулся на спинку кресла. — Даже Рэдволл может оказаться в опасности, когда разразится буря. Поэтому я пришел помочь вам в защите вашего аббатства.

— Защите от чего? — спросила Маура у другого барсука. — Как мы можем предпринимать меры, если не знаем, что нас ждет?

— Маура верно сказала, — заметил Арлин. — Скажите нам, милорд, не видели ли вы во всех своих путешествиях нечто, что могло бы дать нам ответ на этот вопрос?

— Ничего определенного, — ответил Уртблад, — хотя я могу рассказать вам об одном событии, которое вызывает у меня большую тревогу. Сила морских крыс возросла, возможно, даже больше, чем когда-либо прежде. Из всех врагов, с которыми мы можем столкнуться, они — самая очевидная и непосредственная угроза. В то время были два могучих крысиных капитана, Фарка и Гарвал, и каждый стремился стать королем над всем своим родом. Но их силы были почти равны, и ни один из них не мог одержать верх над другим. Наконец настал день, когда Фарка и Гарвал начали открытую войну. Гарвал был более способным из них, и пользовался верностью своих капитанов и команды, но Фарка был более вероломным и жестоким. Фарка убил Гарвала и приготовился стать королем всех пиратов. Но провидение не было к нему благосклонно, ибо в своих странствиях я проводил некоторое время в море, и судьба поставила меня рядом с лапой рока, Я убил Фарку, воздав этой мерзкой твари по заслугам. Вот так и получилось, что два самых могущественных морских крыса погибли в один день.

Рэдволльцы сидели в потрясенном молчании, слушая эту историю. Молчание нарушил старый Арлин.

— Но если Фарка и Гарвал мертвы, где же угроза со стороны крыс?

— Фарка и Гарвал держали крыс в разделенном состоянии, — объяснил Уртблад. — На первый взгляд их гибель могла бы показаться великим благом для всех добрых и честных зверей. Но она расчистила путь для появления единого повелителя крыс и объединения двух флотов. Такой действительно пришел к власти: Белокогть, один из бывших капитанов Гарвала, который теперь называет себя Траттоном, королем морских крыс. Он пользуется уважением уцелевших экипажей Гарвала, а после смерти Фарки ему удалось подчинить своей власти и безвольную орду той крысы, тоже. Он отстроил островную крепость Терраморт. Траттон, вероятно, первый настоящий крысиный король со времен Габула, только еще более опасный. Его флот огромен, его бойцы хорошо обучены, и он совершает набеги на поселения по всему побережью, хотя до сих пор он всегда старался высаживаться далеко к северу и югу от Саламандастрона, за пределами досягаемости заячьих патрулей моего брата. Но он амбициозен и властвует над морскими путями. Если его могущество продолжит расти, он может вскоре попытаться бросить прямой вызов Саламандастрону.

— Тогда, несомненно, — заключила аббатиса Ванесса, — этот Траттон станет виновником великой смуты, о которой вы пророчествовали?

Уртблад покачал головой.

— Я так не думаю. Морская мощь Траттона может быть, и неоспорима, но его пираты не так привычны к сражениям на суше. Даже если бы ему удалось захватить Саламандастрон и прибрежные земли, он не смог бы распространить свою власть далеко вглубь страны. Траттон не дурак: он не станет рисковать своим морским королевством, чтобы захватить территорию за пределами водных путей. Нет, Траттон — не единственная угроза нашим землям, и он может оказаться даже не самой страшной. Я подозреваю, что будет еще один враг — а возможно, и не один, — чью угрозу мы еще не осознали. Опасность может исходить из какого-то неизведанного источника в этих землях, а может и извне — многие области к востоку и югу отсюда диковинны, и там уже много сезонов не ступала нога честных зверей. Там же могут таиться и другие злодеи масштаба Траттона, о которых мы пока не знаем.

— И вы не знаете, кто это может быть? — спросила аббатиса.

— Нет — только предчувствие, что буря вот-вот разразится, и мы должны приготовиться к худшему. Именно поэтому я и прибыл в Рэдволл. Большую часть последних сезонов я провел на севере и убил там множество злых существ, но все равно этот край остается суровым и воинственным. Я также собрал союзников, которые помогут нам. Мы с братом всегда полагались на Рэдволл, чтобы поддерживать мир и порядок в Стране Цветущих Мхов. Но теперь я чувствую, что сделал для Северных земель все, что мог, и настало время объединить власть Рэдволла и Саламандастрона. Два защитника должны объединиться в общем деле. Вместе мы встретим эти беды и выстоим вдвоем.

Уртблад посмотрел на Ванессу.

— С вашего позволения, настоятельница, я хотел бы возглавить оборону этого аббатства... или, по крайней мере, стать особым советником, чтобы мы могли укрепить Рэдволл против любого возможного нападения. В Рэдволле сейчас нет Воина, который мог бы орудовать мечом Мартина. Мои навыки и опыт здесь необходимы.

Александр прочистил горло. До сих пор белка держал язык за зубами, довольствуясь тем, что слушал, пока главы Рэдволла совещались с Уртбладом. Но теперь он заговорил:

— При всем уважении, милорд, мы всегда заботились о себе в Рэдволле. Наши ворота недавно были укреплены и отремонтированы. Мы, белки из Патруля Страны Цветущих Мхов, далеко ходим в поисках врагов, как и Вышекрыл со своими воробьями. Мы с Монти регулярно проводим учения наших воинов. На территории аббатства есть сеть укрепленных туннелей, соединяющих все самые важные объекты. Я не вижу, как мы можем еще улучшить нашу оборону.

— Мой друг-пушехвост прав, — сказал Монти. — Наше аббатство настолько хорошо, насколько возможно. Не думаю, что в нём нужно что-то улучшать.

Беспристрастный взгляд Уртблада обежал все присутствующие лица — от мыши до крота, от выдры до барсука, до воробья и обратно. Аббатиса боялась, что Монти и Алекс могли его обидеть, но Уртблад заговорил со свойственным ему спокойствием:

— За то время, что я простоял незамеченным за вашими стенами, враг мог бы поджечь ваши главные ворота. Если бы я не объявил о своем присутствии, сколько бы мне пришлось простоять на дороге, прежде чем один из ваших дозорных меня бы заметил?

Монти и Алекс прочистили горло и произнесли несколько «э» и «м-м-м», но они были не единственными, кто сидел за столом и смущенно смотрел вниз.

— Лорд Уртблад прав, — признала Ванесса. — Мы, жители Рэдволла, привыкли к миру. Все мы здесь никогда не знали ничего другого. В последние сезоны мы ослабили бдительность, и мы должны быть благодарны, что на это указал нам лорд Уртблад, а не какой-либо враг. Наступает время кризиса, и этот воин предложил нам свои знания и помощь. Было бы глупо и неблагородно с нашей стороны отказать ему.

Она повернулась к барсуку в багровой броне.

— Мы принимаем ваше предложение о помощи, милорд, и рады любому совету, которым вы с нами поделитесь.

— Нам еще есть о чем поговорить, — сказал Уртблад, — но это может подождать другого дня. А пока я хотел бы заняться тем, чтобы самому осмотреть аббатство сверху донизу, внутри и снаружи, чтобы понять, как можно улучшить его защиту. Мне понадобится кто-то из вас, чтобы показать мне все вокруг. Чертежи Рэдволла тоже пригодятся, если у вас есть такие планы. И я хотел бы прочитать любые подробные отчеты о войнах, которые вы вели на протяжении нескольких сезонов.

— Брат Джефф может помочь вам с двумя последними просьбами, — сказала Ванесса, — поскольку, как вы видели, он прекрасно знает историю. Он отвечает за архивы аббатства и должен найти то, что вам нужно.

— Я к вашим услугам, милорд, — Джефф повернулся к аббатисе. — У меня есть еще одна идея, Несси… э-э, аббатиса. Мне кажется, что много раз в прошлом, когда Рэдволл сталкивался с кризисом, наши основатели, похоже, предвидели эти проблемы и оставляли лазейки, чтобы помочь нам пройти через них. Это и резьба под великим гобеленом, и подсказки в гробнице Мартина, благодаря которым мы вновь обрели его потерянный меч, когда он понадобился нам в борьбе с Клуни Хлыстом, и стих, начертанный на крыше, который помог нам в борьбе с Малкариссом и лисом-рабовладельцем Слэгаром. Возможно, они оставили что-то подобное и для этого случая.

— Отличная мысль, дружище Джефф! — воскликнул Монтибэнк. — Вот это да!

— Да, — согласилась аббатиса. — Но где ты будешь искать?

— Старые записи — самое подходящее место для начала, — сказал Джефф, — начиная с основания Рэдволла и до наших дней. Мне бы не помешала помощь, так как это будет огромный объем чтения. Два наших молодых звонаря, Сирил и Сайрус, неплохо знают историю. Возможно, их можно было бы освободить от обычных обязанностей, чтобы помочь мне.

— Думаю, мы сможем найти других желающих тянуть колокола за веревки, — заверила его аббатиса. — И конечно, тебе самому придется освободиться от преподавательских обязанностей на время поисков в архивах. В трудные времена приходится идти на жертвы — я уверена, что ваши ученики с этим согласятся!

Она встала, давая понять, что совет окончен, и остальные восемь зверей тоже встали.

— Мы предложили несколько хороших идей о том, с чего начать. А теперь давайте отправимся укреплять Рэдволл… и пусть какой-нибо злодей попытается отнять его у нас!

---

Примечания:

Первая книга (в четырех частях) пока еще незаконченной саги. Пока что в мои намерения входит перевести только эту самую первую книгу.

На берегу пруда аббатства выдр Винокур тренировался в спарринге с молодым воробьем.

Несмотря на то что воробью приходилось прыгать на одной ноге, сжимая прочный посох в другом когте, он держался молодцом. Это был боевой прием, который за много сезонов до него ввел Вышекрыл, предводитель воробьев Рэдволла, и который с тех пор переняли многие птицы. Быстрый стук дубовых посохов разносился в полуденном воздухе, смешиваясь с пением птиц и жужжанием насекомых за стенами аббатства.

На соседней скамье сидели сестра Аврелия, смотрительница лазарета, и Балла, хранительница ежиного погреба, присматривая за самыми маленькими детьми аббатства. Аврелия сама была молодой мышкой, только недавно назначенной на эту должность аббатисой Ванессой. Она быстро овладела знаниями о травах и лечебном искусстве, но ее манера поведения у постели еще нуждалась в совершенствовании. А уход за малышами был ее самым слабым местом. Но поскольку брат Джефф и Маура были на совете в Пещерной зале, эта неприятная задача выпала ей.

— Винокур! — с нарастающим нетерпением обратилась Аврелия к молодому выдру, — помоги мне с малышами! Хватит баловаться, как мокрый щенок!

— Сестра Аврелия! — ответил Винокур, не отрываясь от поединка, — Мне нужно тренироваться, а то наш новый шкип Монтибэнк задаст мне взбучку!

— Я тебе сама задам взбучку, если ты не поможешь мне — ох!

Аврелия пыталась поддерживать равновесия между суетливым, щиплющимся кротиком на одном колене и непокорным малышом-ежиком на другом, получая уколы с двух сторон. Это мало способствовало улучшению ее настроения.

Балла сидела рядом с Аврелией, на коленях у нее сидела полевка.

— Пусть веселится, Аври. Это же праздник, в конце концов.

— Верно, Балла, это праздничный день, — возмутилась Аврелия. — Поэтому нам с тобой и не нужно самим нянчиться с малышами. Винокур, бросай шест и тащи свой хвост сюда!

Винокур, озорно подмигнув своему воробьиному приятелю, решил испробовать новую уловку.

— Рафтер, дружище, ты слышишь что-то? Какой-то писклый звон в ушах? Должно быть, это от того последнего удара, который ты нанес мне по носу?

Воробей закричал и захлопал крыльями, пытаясь удержать равновесие на одной ноге:

— Тыщас еще шлепок получишь. Твоя Авримышка совсем расклеилась, чив-чив!

— Ха! Авримышка — хорошо сказано!

Винокур парировал выпад своего воробьиного друга и игриво постучал шестом по клюву Рафтера.

— Эй, Авримышка! Как жизнь на скамейке для стариков?

— Я тебя, плут, зашибу, если ты не придешь сюда! Ты еще достаточно юн, чтобы я тебя отшлепала, прямо как когда ты проказничал перед сном. Не веришь мне — продолжай в том же духе!

— Хаха! Поймай меня сначала, мышка!

Аврелия повернулась к Балле, стиснув зубы.

— Иногда он так же невыносим, как и его отец, — прорычала она, не заботясь о том, насколько громко говорит.

Винокур опустил посох и отступил от поединка с Рафтером, подойдя к Аврелии.

— Эй, а вот этого не надо, — раздраженно сказал он. — Не вмешивай в это папу, ладно?

— Мне не нужно его ни во что вмешивать — он и сам с этим справляется. По крайней мере, он мог бы сегодня явиться на церемонию повышения Монтибэнка, но он бродяжничает где-то в Стране Цветущих Мхов. Он предпочитает бродить где не попадя, чем быть со своим единственным сыном…

— Полегче, сестра, — вставила Балла.— Это было лишним.

Дородная ежиха ловко опустила на землю малышку-полевку, взяла с колен Аврелии маленького крота и передала его Винокуру, который принял его безропотно. Через несколько мгновений малыш устроился на мускулистых руках выдра. Балла снова повернулся к Аврелии.

— Видишь? Надо просто знать, как с ними обращаться!

* * *

Когда лорд Уртблад и старейшины аббатства поднялись по лестнице из Пещерной залы, воин-барсук остановился на верхней ступеньке, чтобы осмотреть пространство перед собой.

Послеполуденное солнце пропускало свои лучи через высокие витражи высоко на западной стене, разливаясь яркими разноцветными красками по полу из красного песчаника в дальнем конце Большого зала и медленно поднимаясь вверх по противоположной стене. В конце концов эти радужные лучи из одного окна встречались с матовыми стеклами окон, выходящих на восток. Жители Рэдволла наслаждались с давних пор такой игрой света.

— В чем дело, милорд? — спросила настоятельница Ванесса. Ее слова прозвучали тихо в необъятности Большого зала.

— Я заметил кое-что раньше, когда мы спускались на совет. Я хотел бы взглянуть на это поближе.

Он подошел к гобелену, висевшему на одной из стен.

Древний гобелен был самым ценным сокровищем аббатства. Вытканное изображение Мартина Воителя, основателя Рэдволла, украшало нижний край работы — это была самая старая часть гобелена. Последующие поколения дополняли его, превращая гобелен в нечто большее, чем просто картину: посетители Большого зала могли с первого взгляда увидеть многие ключевые главы истории Рэдволла — прекрасную летопись из цветной ткани. Но прежде всего на гобелене все равно привлекал взгляд образ Мартина, блистающего мечом и щитом.

Брат Джефф махнул лапой в сторону фигуры на гобелене и начал объяснять:

— Это Мартин Воитель, наш основатель…

— Да, я знаю, — перебил Уртблад, устремив взгляд на предметы, висевшие на стене рядом с гобеленом. — А это его щит и меч?

— Да, — кивнул Джефф, слегка обиженный тем, что историческую лекцию, которую он готовил в уме, так внезапно прервали. — Они были утеряны на протяжении многих поколений, а затем вновь найдены во времена Матиаса, нашего второго великого воина. С тех пор их берегли и хранили, как напоминание о нашей истории и на случай, если они нам когда-нибудь снова понадобятся.

— Но в настоящее время в Рэдволле нет Воителя, который бы носил меч Мартина?

— Нет, — ответила аббатиса Ванесса. — У нас его не было с тех пор, как я родилась. В Стране Цветущих Мхов уже много-много сезонов царит мир. Нам не нужен Воитель.

— Не возражаете, если я посмотрю поближе? — спросил Уртблад, протягивая лапу, чтобы снять меч со стены. Взвесив его в лапе (для него он был маловат, ведь его сделали для мыши), он провел кончиком лапы по острой кромке клинка, затем осмотрел рукоять.

— Да, это действительно прекрасное оружие, — заявил он в конце концов. — Я сам когда-то выковал меч, очень похожий на этот. Я подарил его капитану своей гвардии в Северных землях, и он носит его до сих пор.

— Это не слишком удивительно, — сказал Джефф, — ведь этот клинок был тоже выкован барсучьим лордом.

— Верно.

Уртблад положил меч на место, заметив старую потертую сандалию, которая висела рядом.

— Могу ли я спросить, зачем здесь это?

Джефф, Ванесса и некоторые другие улыбнулись. Но ответил дал воробей Вышекрыл:

— До того как стать нашей настоятельницей или даже хранительницей лазарета, Ванесса сама была храбрым и бесстрашным воином. Однажды она использовала ту самую сандалию, чтобы отбить меня у моих сородичей, хотевших меня убить. Я обязан жизнью ей и этой старой туфле.

Уртблад покачал головой.

— В этом месте так много историй… Боюсь, я мог бы прожить здесь несколько сезонов и так и не узнать их все. Мне и впрямь придется потратить много времени на чтение ваших летописей.

— Они будут у вас завтра, милорд, — заверил его Джефф.

Большая часть группы направилась к двери, ведущей на лужайку, но выдр Монтибэнк задержался у меча и щита Мартина. Его давний друг белка Александр остался рядом с ним.

— Что, Монти?

После нескольких секунд Монти снял меч, ножны и пояс и закрепил их на талии.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — спросил Алекс.

— Ну, ты же слышал, что сказал барсук, — ответил Монтибэнк. — Наступают трудные времена — скоро Рэдволлу понадобится Воитель. Возможно, им стану я!

Александр ухмыльнулся старому приятелю.

— С чего ты взял, что я не имею на это больше прав, чем ты?

— Не глупи, Алекс, дружище — ты глава Лесного патруля. Твое оружие — лук и стрелы. Я не могу придумать лучшего способа отпраздновать свое повышение до шкипера. Это мой день, знаешь ли!

* * *

С наступлением полудня толпа на берегу пруда росла. Мышата Сирил и Сайрус, а также их друг, крот Биллус пришли охладить лапы в манящих водах. К ним присоединился повар, брат Хью. Они не переставали обсуждать Уртблада.

— Не может быть ничего хорошего, когда такой зверь вдруг приходит к нам ни с того ни с сего, — в замешательстве покачал головой старый мыш-повар. — Созыв всех наших вождей на совет… Хороших новостей не бывает, а у этого барсука, видно, новостей полно.

— Ну, не унывай, — укорила его Балла. — Нет ничего, с чем бы не справился Рэдволл!

— Что ж, сейчас мы это узнаем, — сказал молодой Винокур. — Вот они все идут. Наверное, собрание закончилось.

Пока настоятельница Ванесса и другие руководители аббатства проводили лорда Уртблад к столам, Монтибэнк взял в одну лапу овощной пирожок, а в другую — малиновый и зашагал к сборищу у пруда. Меч Мартина шлепал по его бокам. Новый шкипер выдр Рэдволла ухмыльнулся Винокуру, который стоял с дремлющим кротиком на руках:

— Теперь ты у нас нянька, Винк, дружище?

Винокур усмехнулся в ответ.

— Я тренировался с Рафтером, сэр, но сестра Аврелия заставила меня присмотреть за этим кротом.

Монти с укором посмотрел на смотрительницу лазарета.

— Ты гнобишь моего лучшего ученика? Как вам не стыдно, мадам! — Он отправил пирожки в рот. — Ммф, скрмф!

— Ему нужно было помочь мне с малышами, — откликнулась Аврелия. — Не смей его защищать! Тогда он никогда не будет относиться к своим обязанностям серьезно.

— А чё, тренироваться и есть его обязанности! Как и знать всю историю Рэдволла, а он хорош и в том, и в другом. Винк книги штудирует лучше всех остальных выдр. Как знать, может он станет первым выдрой-аббатом!

Винокур покраснел. То, что сказал Монтибэнк, было правдой, но Винокур был скромным зверем и не привык, чтобы его хвалили.

— Думается мне, что скоро у него будет повод применить свои способности вживую, если, конечно, в словах этого барсука хоть что-то есть.

Эта фраза привлекла внимание рэдволльцев.

— В чем дело, Монти? — спросила Балла. — Что сказал вам лорд Уртблад там, внизу?

— Да, — вставила Аврелия, — и почему ты носишь меч Мартина?

— Впереди бурные воды, — ответил Монти, одним глотком уничтожив фруктовое пирожное. — Ммрф. Сложные времена, и все такое.

— Да, но что это значит? Что произойдёт?

— Ну, э…

Монти обычно в словах не терялся. Но теперь, когда его заставили задуматься, он понял, что, несмотря на все, что Уртблад говорил на совете, он до сих пор не имеет четкого представления о том, в чем же состоит грядущая угроза Рэдволлу.

— Не могу точно сказать, — наконец, ответил он. — Крысиные короли, пророчества, высеченные на камне… все это, знать, не под силу простой выдре вроде меня. Но тот барсучище поможет нам подготовиться к этому, что бы это ни было.

— Вы, сэр, просто дурак, — объявила сестра Аврелия. — А вот и Александр! Может быть, наш разумный глава лесного патруля даст нам настоящий ответ?

Казалось, Александо был застигнут врасплох ожидающими взглядами, устремленными на него.

— Что, я искупаться сегодня забыл? — пошутил он.

— Мы хотим узнать, что же там произошло, — сказала сестра Аврелия. — А этот захудалый водяной шут ничего не может нам сказать.

— Да, а что ты можешь рассказать нам? — отозвалась Балла.

Хотя Александр был куда более серьезен, чем Монтибэнк, вскоре стало ясно, что он так же не в состоянии объяснить подробности пророчества Уртблада.

— Но у Джеффа есть задумка, — заключил он. — Он считает, что в истории Рэдволла может быть зарыта какая-то подсказка, которая поможет нам.

Алекс повернулся к двум молодым братьям-мышатам.

— Сирил, Сайрус… Джефф хотел бы поговорить с вами двумя. Он хочет, чтобы вы помогли ему порыться в архивах. У вас хорошие головы для такой задачи, сказал он.

Братья не были в восторге от перспективы провести несколько часов — или даже дней этого великолепного лета в мрачных и темных архивных подвалах.

— Но мы же звонари! — запротестовал Сирил.

— Я сам подергаю те колокольчики, если так хочет наша дорогая старая настоятельница. Мы все должны внести свой вклад в безопасность этого места. И если вы двое понадобитесь моему старому приятелю Джеффу, к нему вы, вестимо, и пойдете! — отчитал его Монтибэнк.

Винокур решил вмешаться, чтобы смягчить слова старшего выдра. Он знал, что Сирил особенно уважительно относится к основателю Рэдволла.

— Знаешь, если бы Мартин Воитель был здесь и решил, что может помочь Рэдволлу, помогая Джеффу просматривать летописи, он бы счел это своим долгом. Более того, я готов поспорить, что он был бы в восторге от этого.

— Конечно, — вставил Александр. — И я скажу вам кое-что еще. История Рэдволла полна войн и сражений, приключений и загадок. Прочитать ее — все равно что прочитать тысячу замечательных сказок на ночь. Я бы отдал свой призовой браслет за возможность сделать то, о чем вас попросили. К сожалению, я буду нужен в другом месте. Видимо, мне не повезло.

Сирил и Сайрус заметно просветлели. Они и не думали об этом.

— А теперь вы двое, бегите, — сказал им Александр. — Джефф ждет вас.

Два мышонка бросились повиноваться беличьему вожаку. Их зеленые мантии послушников развевались на бегу.

— Вот и сработало, — усмехнулся Винокур.

— Как я уже говорила, — заметила Аврелии Балла, — ты просто должна знать, как обращаться с молодыми.

Монтибэнк повернулся к своему юному протеже.

— Надеюсь, ты действительно думаешь, как сказал, Винк, потому что я обещал Джеффу, что ты тоже будешь помогать ему. Ты лучше кумекаешь в истории Рэдволла, чем эти двое вместе взятые.

Лицо Винокура осунулось.

— Но… но…

— Никаких «но», Винк, — заявил Монти, подойдя к младшему выдру и забирая у него спящего крота. — А теперь шевели лапами, Джефф ждет тебя!

* * *

Солнце уже почти село за западную стену, когда руководители аббатства вышли из Пещерной залы после встречи с Уртбладом. Большая часть территории аббатства была покрыта удлиняющейся тенью стены. Пока настоятельница Ванесса проводила барсука-воина к столам, а Монти и Александр отправились за помощниками в поисках архивов, старый отставной аббат Арлин остался позади вместе с барсучихой Маурой.

Арлин протянул рукава своего разноцветного праздничного одеяния.

— Только посмотри на это! Я чувствую себя клоуном. Не надо было позволять Ванессе уговаривать меня надеть их даже в праздничный день. Из всех дней, когда барсучий лорд может появиться в Рэдволле, это оказался день, когда меня нарядили балаганным шутом!

— Ты никак не мог знать, что в этот день у наших ворот появится столь важный гость, — утешила его Маура. — Лорд Уртблад должен быть рад, что приехал к нам в праздничный день — он увидит Рэдволл в самом лучшем виде, со всей едой, выпивкой и весельем, которыми мы славимся. А насчет твоего наряда, он весьма роскошен, я так думаю.

— О, да ладно!

— Ну, может быть, твой наряд немного… ослепителен.

Арлин сделал кислое лицо.

— Думаю, я сбегаю наверх и надену подходящую коричневую рясу ордена…

Маура обхватила его плечо своей массивной барсучьей лапой.

— Ты просто старый капризный мыш!

— Я отставной аббат, — сказал он с насмешливой самоуверенностью. — Нам позволено быть капризными. Это привилегия моего положения!

Смеясь, два старых друга присоединились к остальным за столами.

* * *

Кротоначальник знакомил лорда Уртблада с достоинствами пирога из репы и свеклы, традиционного кулинарного блюда кротов.

— Хурр, зурр, он не такой вкусный, как должен быть, но, думаю, вам все равно понравится.

Воин-барсук попробовал порцию пирога и удовлетворенно кивнул. Окинув взглядом столы, он сказал:

— Большинство зверей в Северных землях всю жизнь не видят столько еды в одном месте за раз.

— Ну, это не совсем типичная для Рэдволла еда, — сказала настоятельница Ванесса, несколько смущенная напоминанием о том, что многим существам приходится выживать без изобилия, к которому привыкли жители Рэдволла. — Мы хорошо питаемся, даже в скудные времена, но не забываем делиться своими щедротами с менее удачливыми зверями, которые в противном случае могли бы остаться голодными.

— Хороший способ приобрести союзников, — заметил Уртблад.

— Мы действуем из милосердия и порядочности, а не для того, чтобы заключать союзы, — быстро добавил брат Джефф. — Здесь все иначе, чем на севере. Мы помогаем своим собратьям, потому что… ну, это просто путь Рэдволла, вот и все.

Краем глаза Джефф заметил две маленькие фигурки, направляющиеся к нему от пруда.

— А! Как раз те два молодых звонаря, которых я хотел увидеть! Сирил, Сайрус, у меня есть особое дело для вас!

— Александр рассказал нам обо всем, — отозвался Сайрус с большим энтузиазмом, чем ожидал Джефф. — Мы будем рыться в архивах!

— Ну, да, — неуверенно улыбнулся Джефф. — Вы оба, похоже, в полном восторге от этого, так что, полагаю, я выбрал правильных мышей для этой работы.

— И я собираюсь им помочь! — вклинился Винокур, пробираясь следом. Молодой выдр явно заставлял себя казаться веселым по поводу задания, чтобы не выдать себя перед братьями-мышами.

Сирил остановился перед Джеффом, но его внимание было полностью приковано к Уртбладу. Несколько мгновений он просто стоял и смотрел на барсука-воина в красных доспехах.

Маура подошла к нему и игриво взъерошила шерсть на его голове.

— Невежливо пялиться на наших гостей, юный сорванец!

— Э… простите.

Сирил посмотрел на Уртблад, который был выше его более чем в два раза.

— Вы воин? — спросил он и тут же почувствовал, что у него горят уши от того, что он задал такой очевидный и детский вопрос.

Лицо Уртблада смягчилось. Не то чтобы он улыбнулся, но часть его суровой мрачности исчезла.

— Конечно, — ответил барсук он таким естественным голосом, что Сирил забыл о своем минутном смущении.

— Когда-нибудь я стану воином, — сказал Сирил, еще не понимая, что он говорит и зачем. Мысль просто пробила себе дорогу в его сознании и вырвалась изо рта по собственной воле.

Маура и другие лидеры аббатства уставились на совершенно неожиданное заявление Сирила, а Сайрус взял со стола персиковый пирог, положил его в рот и сказал: «Я тоже», следуя примеру брата.

Джефф покачал головой.

— Сирил, мне кажется, ты стоял слишком близко к колоколам, когда звонил в них.

Но Уртблад не выказал никакого удивления по поводу заявления Сирила и заговорил без снисхождения к еще не совсем взрослому мышонку.

— Ты носишь одежду простой аббатской мыши, но в тебе только что заговорил более сильный дух. Следуй ему, и ты станешь таким великим и храбрым воином, каким захочешь.

— Пожалуйста, не поощряйте это, милорд, — сказала Маура другому барсуку. — Он просто молод и глуп. Через несколько дней он захочет стать кем-то другим. Он просто в восторге от вашего прибытия. Не так ли, Сирил?

— Э-э-э…

— Возможно, и так, — сказал Уртблад. — Но если зверю суждено стать воином, то ничто не может встать на пути судьбы.

— Что ж, пока что эти двое — наши звонари и помощники архивиста, — молвил Джефф. — Их воинские амбиции подождут.

Сайрус сделал паузу, отправляя в рот еще одно пирожное.

— Я хочу почитать истории, услышать все о войнах, сражениях, злодеях и…

Его слова затерялись в крошках пирожного, которое, наконец, оказалось между его челюстями.

Миролюбивый историк Джефф лишь покачал головой:

— И где современная молодежь черпает свои идеи?

* * *

Было решено, что лорд Уртблад остановится в большой комнате на третьем этаже. Это была единственная свободная комната, достаточно просторная, чтобы в ней мог с комфортом разместиться взрослый барсук.

Солнце зашло в огненном летнем жаре, и теперь факелы, фонари и свечи прогоняли мрак сумерек из коридоров аббатства. Когда Маура вела Уртблада по винтовой каменной лестнице на самый верхний уровень главного строения, они прошли мимо брата Джерома, который зажигал ночные факелы. Тот почтительно кивнул им и пожелал спокойной ночи, поспешив завершить свой обход, наполнив теплым светом все внутренние помещения Рэдволла.

Они остановились перед дверью в конце коридора. Маура открыла ее и провела Уртблада внутрь. Просторная комната была обставлена очень просто: кровать размером с барсука, небольшой стол и пара больших кресел с глубокой спинкой. Два коврика с бахромой придавали комнате уют, скрывая большую часть голого пола.

Маура поставила свой маленький фонарь на неглубокую настенную полку возле двери. Двойные высокие окна выходили на запад, и над западной стеной аббатства виднелось великолепное багровое небо заката. Сквозь окна проникало достаточно света от вечернего представления, чтобы придать комнате румяный оттенок.

Уртблад окинул новое окружение взглядом воина-путешественника.

— Это ваша комната? Похоже, она приспособлена для нужд барсука.

— Маура покачала головой. — Был еще один барсучий лорд, который несколько сезонов жил в Рэдволле задолго до того, как я пришла сюда. Орландо, владыка Западных равнин. Говорят, что он мог покинуть Рэдволл и отправиться на поиски вашего родного Саламандастрона. Вы случайно не знаете, был ли он до вас лордом Горы?

Уртблад покачал головой.

— Это имя мне незнакомо. Но я не помню всех своих предшественников. Я уверен, что он смог найти Саламандастрон, если ему выпала судьба править им.

— Как бы то ни было, с тех пор эта комната поддерживается так на случай, если кто-то еще из его рода посетит Рэдволл. Я всегда считала это несколько глупым, но теперь мне кажется, что ее берегли для вас. — Мора пожала плечами. — В Рэдволле обитают духи. Они присматривают за нами. И они могли знать, что вы придете.

— Силы судьбы не стоит недооценивать.

Уртблад пересек пол и встал у одного из окон. Из него открывался вид на лужайки аббатства, домик у ворот и западную стену с главными воротами. Валы стены доходили почти до самого верха; лишь напрягшись, Уртблад смог разглядеть золотистые волны Западных равнин за ними и туманную тень гор за ними.

— Отличный вид, не правда ли? — Маура остановилась рядом с ним. — Подождите, пока вы не увидите его в полном блеске летнего дня, когда зелень и золото равнин будут проглядывать сквозь стену красного песчаника. Думаю, именно поэтому Орландо жил на этом этаже. Хотя он провел много сезонов здесь, в Рэдволле, говорят, что он никогда не переставал думать о себе как о лорде равнин. Это было его царство, и он мог видеть его отсюда, а еще лучше — с крепостных валов западной стены. Таким образом, он мог наслаждаться обоими местами, которые любил больше всего.

— Ему повезло, что здесь для него нашлось такое большое помещение.

Маура улыбнулась.

— Забавно, что вы так говорите. Изначально это были два небольших общежития. Команда кротов выбили стену, чтобы сделать единую комнату, которая была бы достаточно просторной для Орландо. Вот почему здесь два окна вместо одного.

Уртблад осмотрел пол, стены и потолок между двумя окнами.

— Бесшовная работа. Ваши кроты весьма искусны.

— Более искусных кротов нет нигде, — похвасталась Маура.

— Я знаю нескольких кротов в Северных землях, которые, возможно, захотят принять этот вызов. — Уртблад подошел к двум небольшим портретам барсучих, висевших на одной из стен. — Кто это?

— Думаю, одна из них — дочь Орландо, Аума, которая, как и я, стала матриархом барсуков Рэдволла. Другая, возможно, его жена, которая скончалась, когда была совсем юной, — я точно не знаю. Орландо рисовал их сам, вы знаете. Он был искусным художником, хотя он всегда был прежде всего воином.

— Он был талантлив. Я сам занимался рисованием, хотя мои интересы больше связаны с архитектурой.

— Что ж, я оставлю вас. Дайте нам знать, если вам что-нибудь понадобится.

Уртблад отстегнул меч, щит и топор и положил их на кровать.

— Благодарю. Гостеприимство Рэдволла — это действительно все, о чем я слышал, и даже больше.

Слова и голос были любезны, но на полосатой морде Уртблада не появилось и следа улыбки.

— Спокойной ночи, милорд.

Маура кивнула и, выйдя в коридор, тихонько закрыла за собой дверь палаты. При всей мрачности Уртблада, она должна была признаться себе, что хорошо, что в Рэдволле наконец-то поселился еще один барсук. Да еще и мужского пола.

* * *

В час после полуночи аббатство Рэдволл дремало под летней луной, яркой и острой, как лезвие серпа, в черной, пронизанной звездами мантии ночного неба.

Сестра Аврелия была совершенно одна: она на цыпочках поднялась по винтовой лестнице на верхний уровень общежития и тихонько прошла по коридору к комнате Уртблада. Как хранительница лазарета в Рэдволле, она привыкла к ненормированному рабочему дню, ведь болезнь кого-то могла настигнуть ее в любой час дня и ночи. А поскольку жители Рэдволла, в целом, отличались крепким здоровьем, у сестры Аврелии часто появлялось много свободного времени, которое она заполняла, поручая себе разные другие мелкие дела. Одним из них была помощь в обеспечении уюта посетителей аббатства.

Вот и сейчас она несла свежие полотенца и тазик с душистой водой в покои Уртблада, в то время как почти все остальные обитатели Рэдволла крепко спали в своих постелях.

Осторожно поставив таз у входа в комнату, она приоткрыла дверь. «Хорошо что петли недавно смазали маслом», подумала она. Аврелия гордилась своей скрытностью и умением приходить и уходить, не разбудив даже самого пугливого кролика. Подхватив с пола таз, она протиснулась в комнату.

Единственным источником света служил слабо светивший в коридоре настенный факел, и сестре Аврелии потребовалось мгновение, чтобы привыкнуть к почти полной темноте в комнате. Как только это произошло, она удивленно вскрикнула и едва не выронила таз.

Уртблад лежал на кровати, подперев ее подушками, прислоненными к стене, и на нем по-прежнему был полный комплект доспехов. По двум слабым отблескам на его лице она поняла, что глаза его открыты и смотрят прямо на нее.

— Ах! — заикаясь, произнесла сестра Аврелия. — Милорд, я… я не хотела вас беспокоить…

— Вы меня не побеспокоили, — Тон барсука звучал в темноте спокойно, а блеск его глаз был непоколебим. Аврелия почувствовала, что ее осматривают; это было жутковато. — Вы — целительница. Сестра Аврелия, не так ли?

— Да, конечно.

Аврелия лишь мимолетно встретила Уртблада на пиру; она не была уверена, что их вообще представили друг другу. Даже если он и помнил ее по предыдущему дню, она была поражена, что он смог узнать ее в тусклом свете коридора.

— Я просто… принесла вам воду и полотенца, на случай если вы захотите освежиться утром, прежде чем спуститься к завтраку.

— Спасибо. Вы очень внимательны.

Аврелия поставила тазик на маленький столик и аккуратно сложила полотенца.

— Вы всегда спите в доспехах? — спросила она, стараясь придать своему тону легкость.

— А кто сказал, что я сплю?

Теперь сестра Аврелия была в полном замешательстве. Она была еще совсем юной мышкой, но в своих служебных обязанностях держалась очень уверенно. Она привыкла работать с несговорчивыми пациентами и случайными неприятными травмами, и ее нелегко было запугать. Но сейчас общение с Уртбладом было не похоже на то, что она чувствовала раньше. Казалось, она разговаривает с существом из мира духов. Он был с ней здесь, в этой комнате, но в то же время, казалось, обитал где-то в другом месте.

Она направилась к открытой двери, не сводя глаз с барсучьего воина.

— Что ж… думаю, увидимся утром, сэр… э-э, лорд. Дайте нам знать, если будет что-то еще…

— Спасибо. Обязательно.

Сестра Аврелия проскользнула в проем и закрыла дверь сильнее, чем обычно. Она постояла немного, собираясь с мыслями, а затем заспешила по коридору, радуясь, что находится вдали от нового гостя Рэдволла.

Монтибэнк и Винокур встали еще до рассвета. Два других младших выдр аббатства, Рамтер и Брайдон, помогали им работать с сетями в пруду, вылавливая пресноводных креветок. Монти повесил меч Мартина на его законном месте в Большой зале, не желая мочить его в пруду. К тому времени, когда бледный румянец рассвета превратился в полноценное летнее утро, они вчетвером наловили две полные сети вкусных креветок.

— Кажется, в нашем маленьком пруду креветок мало становится, Монтибэнк, — заметил Винокур, с трудом справляясь со своей частью груза. — Похоже, скоро придется снова отправиться к реке, чтобы пополнить запасы.

— Ты прав, Винк, парень! Нельзя допустить, чтобы наши запасы иссякли, а? Мы устроим однодневную поездку — выкатим бочки, соберем на день еды для всех выдр… и попросим Мауру выступить в роли тягача. Никто так не тянет телегу, как наша полосатая матушка!

Рамтер и Брайдон с трудом справлялись со своей ношей.

— Шкипер, — крикнул Рамтер, — мы с трудом поднимаем груз!

— Тогда высыпьте немного в пруд. Вот так — отличная работа! Так, а теперь, друзья, давайте отнесем этих маленьких проныр на кухню. Креветки и суп из корнеплодов на обед, приятели! Все, что сможете съесть!

— Все, что мы сможем съесть, говоришь? — тихо промолвил Брайдон своему товарищу. — Вряд ли, если он не доберется до обеда первым, дружище Рамтер!

* * *

Утром на кухне аббатства было оживленнее, чем обычно. Многие жители Рэдволла обычно пропускали завтрак после трапезы такого масштаба, а некоторые вообще почти не ели весь день. Но малыши никогда не выдержали бы и дня без завтрака. А в это утро в Рэдволле был еще и важный гость, так что о том, чтобы не открывать кухни для утренней трапезы, не могло быть и речи.

Сестра Аврелия, не в силах уснуть после странного разговора с Уртбладом, спустилась на кухню, чтобы погрузиться в работу, обдумывая пережитое. Работая до рассвета, она приготовила медовый хлеб и к тому времени, когда к ней присоединился брат Хью, разложила его по сковородкам и поставила в печь.

Теперь буханки остывали на подставках и столах, а вторая порция поднималась в многоярусных печах. Аромат можно было назвать просто райским, и по мере того, как он распространялся по Большому залу и общежитиям, звери всех видов просыпались с разинутыми ртами. Многие рэдволльцы, поклявшиеся не есть ничего этим утром, изменили планы… в аббатстве ведь всегда было достаточно еды для каждого.

Если, конечно, Монтибэнк не доберется до еды первым.

Отряд выдр обрушился на кухню как неожиданной волной, раскачивая в разные стороны свои тяжело нагруженные креветочные сети. Хью и его помощникам пришлось разбежаться, чтобы убраться с дороги, а сестра Аврелия нырнула под ближайший стол.

— Вот это да, ребята, неплохая работенка! Эй, а это что? А, награда для вашего усердного шкипера!

Монти одним плавным движением опустил конец сети, которую они несли с Винокуром, и схватил одну из остывающих буханок. Половина ее исчезла за один укус.

— Ммм… отличная выпечка! Пожалуй, я съем еще… Ой!

Брат Хью, оправившись от натиска выдр, схватил свой любимый половник и стукнул Монтибэнка по лапе.

Монти потер лапу с выражением оскорбленной невинности.

— Ну и зачем ты сделал это, приятель?

— Вон! Вон из моей кухни, ты, прожорливая ковыляка!

Хью был высоким, худым — некоторые говорили, будто он просто проскальзывает между щелями в кирпичах стены, когда хочет покинуть аббатство — но жилистым мышем. Он был бесспорным хозяином кухонь Рэдволла, и, хотя весом он был, наверное, раз в пять меньше Монтибэнка, с ним приходилось считаться.

— Я не ковыляю! — обиделся Монти.

— С тех пор как я стал поваром, ты каждый день наводишь страх на мою кухню! Ты сметаешь все на своем пути, расхищаешь запасы, хватаешь ингредиенты, когда я не смотрю… просто чудо, что я смог приготовить хоть одно блюдо, когда ты был рядом! А теперь убирайся!

— Извини, дружище. Я был бы рад, но боюсь, не могу.

Монти протянул лапу к тарелке с засахаренными каштанами. К тому времени, как монах Хью опустил тарелку, орех уже был у Монти во рту.

— Видишь ли, у меня и моих друзей есть немного креветок, мы будем суп готовить. Так что освободи нам место за столом!

Хью посмотрел на нагруженные сети, с ужасом осознавая, что вода течет по безупречно чистому полу.

— Суп?

— Острый суп из креветок и корнеплодов, если поточнее. О, привет, сестра Аврелия! Что ты там делаешь? Да, брат, похоже, у нас не осталось вчерашнего супа, так что надо приготовить еще. Нам нужно произвести впечатление на гостя, не так ли?

— Ничего не осталось, да? Интересно, почему? — Хью покорно вздохнул. — Ладно, ладно. Отодвиньте сети в сторону, и как только мы закончим готовить завтрак, вы и ваша банда можете варить суп. А пока убирайтесь! Я не хочу, чтобы ты сцапал всю мою работу еще до того, как она выйдет из этой кухни!

— Нет ничего плохого в том, чтобы кое-что иногда сцапать, мыш мой дорогой, — Монти пробежал взглядом по лицу Хью. — Тебе стоит попробовать самому. Разве монахи не должны быть толстыми?

— Два сезона молодости, проведенные в рабстве, наложат отпечаток на любого зверя. Может, если бы ты познал голод в свои годы, то не был бы сейчас таким обжорой.

— Обжора? Неужели оскорбления никогда не закончатся? Вчера я был почетным гостем на собственном пиру, а теперь я просто прожорливый ковыляка!

Монти в шутку закрыл глаза, притворившись, что падает в обморок, а затем набросился на своих выдр.

— Так, вы слышали нашего повара! Задвиньте сети под стол! А мы пока отлучимся ненадолго. Ну вот, все в порядке!

Монти обернулся к Хью и демонстративно отсалютовал монаху.

— Ну вот, ваша кухня снова в вашем распоряжении, милорд повар! Позовите нас, когда освободятся котлы для супа!

Когда квартет выдр направился в Большой зал, из туннеля на противоположном конце кухни донесся долгий, низкий гул. Из отверстия появилась большая бочка, который покатился прямо к работникам кухни, заставив их снова разбежаться.

За бочкой появилась Балла, ежиха-смотрительница погреба. Она была хозяином питейных погребов так же, как Хью — повелителем кухонь. Она заглянула за огромную бочку, вглядываясь в царившее вокруг смятение.

— Дрожи мои иголки, — сказала Балла, — могу поклясться, что слышала нашего шкипера, но его, похоже, тут нет.

— Ты только что разминулась с ним и его бандой разбойников, — сообщил ей Хью.

— И хорошо, слава меху! Он бы выпил весь мой пунш и не оставил бы ничего вам.

Сестра Аврелия смахнула со своей рясы воду от креветок.

— И не говори, Балла, — она бросила взгляд в сторону бочки. — Стоило ли так ее катить? Не помутнеет ли пунш?

— Она пустая. Она немного подтекала, и я слила пунш в флаконы. Здесь только остатки. Я вымою ее и попытаюсь залатать. Если не получится, из нее может получиться хорошая бочка для дождя, а может быть, сажалка или что-то в этом роде.

— Что ж, полагаю, это означает, что в этот день у нас не будет недостатка в выпивке. Какой вкус?

— Клубничный. С легкой шипучкой.

— О-о-о. Малыши будут в восторге. Это их любимое.

Аврелия окинула взглядом кухню.

— Свежий теплый хлеб и холодный клубничный пунш для всех! Думаю, это будет замечательное утро!

* * *

В то утро завтрак проходил на лужайке аббатства. Яркое летнее солнце освещало Рэдволл во всем его великолепии. Капельки росы преломляли солнечный свет, превращая его в миллион миниатюрных точек радужного сияния на свежей зелени. Малыши, закончившие есть, бегали взад-вперед по лужайкам, не обращая внимания на рассветную сырость.

Главы аббатства собрались за столом у пруда. Маура сидела рядом с Уртбладом, а Джефф и аббатиса расположились на скамье напротив двух барсуков. Даже Монтибэнк отвлекся от своих обязанностей по приготовлению супа, чтобы позавтракать со своими спутниками.

— Чудесное утро, не правда ли?

— Урр, действительно, — согласился Кротоначальник, наливая себе третий стакан клубничного шипучего напитка.

Уртблад задумчиво жевал свой хлеб, оглядывая аббатство.

— Да, у вас тут замечательное место. Особенно для молодежи и стариков. В северных землях нет такого убежища… хотя, возможно, когда-нибудь мы сможем его построить.

— Замечательная идея! — пробормотал Монти сквозь полный рот. — Мы можем назвать его северный Рэдволл!

Ванесса и Джефф засмеялись над этим предложением, но старый Арлин улыбнулся.

— Знаете, я думаю, Мартин Воитель одобрил бы эту мысль. Ведь он сам был родом из северных земель. Думаю, за свою жизнь он построил бы десять Рэдволлов, если бы мог, по всей земле, принести пользу как можно большему числу зверей. Как бы то ни было, Мартин едва дожил до окончания строительства этого аббатства.

Уртблад поднял свою кружку.

— Тогда тост. За северный Рэдволл!

— И за южный, восточный и западный! — добавил Монти, поднимая свою кружку. — Зачем останавливаться на одном?

— Несколько Рэдволлов? — Ванесса покачала головой и рассмеялась. — Простите, но я просто не могу себе такого представить. Может быть, у меня не хватает воображения, но… ну и ладно! — Она подняла бокал в знак приветствия. — За столько Рэдволлов, сколько добрые звери во всех землях смогут построить. И если это не самый странный тост, который я когда-либо произносила, то я не настоятельница!

Все звери за столом и несколько тех, кто стоял неподалеку наслаждались весельем момента. Все, кроме Уртблада, который, казалось, был спокоен, но оставался серьезным.

Ванесса повернулась к воину-барсуку.

— Простите меня за назойливость, милорд, но сестра Аврелия сказала, что прошлой ночью вы спали в доспехах. Вряд ли это было удобно!

Уртблад, казалось, не был обеспокоен этим вопросом.

— На севере, удобство — это роскошь, из-за которой тебя могут убить. Я понимаю, что сейчас нахожусь не в северных землях, но привычки, приобретенные за многие сезоны, не так-то легко отбросить.

— Как и доспехи, — рассмеялся Монти.

Уртблад без улыбки посмотрел на выдру.

— Именно так.

Брат Джефф сменил тему.

— Милорд, вчера вечером, прежде чем лечь спать, я немного поработал в архиве. У меня есть некоторые записи, о которых вы спрашивали. Планы аббатства я пока не нашел, но догадываюсь, где они могут находиться. Раскопать их не займет много времени. Если вы хотите спуститься со мной, как только мы закончим завтрак, я могу дать вам все, что вы хотели.

— Не стоит торопиться, — заверил историка Уртблад. — Сначала я хотел бы провести полный обзор аббатства. Это займет большую часть утра. После этого я могу зайти к вам, чтобы забрать записи. Я бы предпочел изучать их в своей комнате, где я смогу полностью сосредоточиться. Надеюсь, у вас будет достаточно времени.

— О, достаточно. Они будут ждать, когда вы будете готовы.

Во второй раз за это утро с колокольни донеслось мягкое гудение колоколов Матиас и Мафусаил, возвещающее об окончании трапезы и начале выполнения назначенных на день дел.

Настоятельница улыбнулась.

— Минуту назад я видела, как Сирил и Сайрус бежали к башне. Эти двое, несомненно, с головой погружены в свои обязанности звонарей!

— Наслаждайся, пока можешь, Ванесса, — сказала Маура, — потому что, когда они начнут помогать Джеффу в архивах и нам придется назначить несколько запасных звонарей, я сомневаюсь, что ты еще какое-то время будешь слышать такой мелодичный звон двух наших колоколов.

— А может, и никогда, — с улыбкой сказал Джефф, — если наш юный Сирил станет грозным воином и отправится на битву!

Это замечание вызвало бурное веселье среди собравшихся за столом жителей Рэдволла, и их смех смешался с перезвоном колоколов-близнецов.

* * *

Осмотр аббатства Уртбладом действительно затянулся до полуденной трапезы. Он прошел по всему периметру крепостной стены, где часто останавливался, чтобы поглазеть на крепостные стены и внимательно осмотреть земли, ведущие к Рэдволлу во всех направлениях. Затем он навестил Арлина в его домике у главных ворот, и тогда отставной аббат-мыш присоединился к Александру и юному Винокуру в качестве гида. Кротоначальник провел всех четверых по системе подземных туннелей, соединяющих самые разные части территории аббатства, затем Балла показала им все закоулки своих погребов с напитками. Оттуда они прошли поднялись в Большой зал — величественное место сбора жителей Рэдволла для внутренних пиров и торжеств, а затем в лазарет и все уровни общежитий.

По пути обратно на лужайку они посетили кухни, где экскурсия завершилась подъемом на вершину колокольни. Высокая башня достигала лишь половины высоты крутой крыши над главным аббатством. Именно в этих самых высоких помещениях Вышекрыл управлял воробьями Рэдволла. Огромная чердачная галерея, как узнал Уртблад, называлась Чердаком Клювы в честь воробьиной королевы, которая много сезонов назад пожертвовала собой в битве, чтобы спасти Матиаса, воина, вновь нашедшего давно потерянный меч Мартина и победившего страшного крыса Клуни Хлыста.

— У вашего аббатства, несомненно, большая история — прокомментировал Уртблад, выслушав этот рассказ, глядя в открытые окна колокольни.

— Это так, — подтвердил старый аббат Арлин. — Более чем достаточно, чтобы занять любого историка на всю жизнь. Брат Джефф однажды попытался подсчитать, сколько поколений прошло с момента основания Рэдволла, основываясь на дневниках и записях, которые вели разные летописцы до него. Он считает, что их больше сотни, но точный подсчет, вероятно, невозможен.

Уртблад кивнул.

— Можно ли попасть на чердак изнутри аббатства?

— Нелегко, — ответил Александр. — Есть люк, через который птицы могут попасть в Большой зал, но по большей части, чердачные помещения доступны только летающим существам. В крайнем случае, белка, вроде меня, может забраться снаружи, но это сложно.

— Я бы счел это архитектурным недостатком, — пробурчал Уртблад. — Зачем вашим создателям понадобилось строить Рэдволл так, чтобы ни на эту колокольню, ни на чердак нельзя было попасть из безопасного главного здания?

— Э… э…

Никто в Рэдволле не привык к тому, что мудрость основателей их почтенного аббатства подвергается такому открытому сомнению. Арлин и остальные даже не знали, что сказать.

— Неважно. Такое можно исправить, если понадобится.

Маура хотела сама показать своему другому барсуку окрестности Рэдволла, но после завтрака некоторые из малышей начали вести себя буйно, и ее крепкой материнской лапе пришлось их утихомиривать. Ванесса присоединилась к Уртбладу и его сопровождающим во время внутренней части экскурсии по главному аббатству.

Закончив обход, Уртблад присоединился ко всем жителям Рэдволла, чтобы пообедать во фруктовом саду. Главным блюдом, конечно же, был суп из креветок и корней — целых два котла, — а также свежие летние салаты, простые и ореховые сыры, хлеб из печей и много октябрьского эля. Для тех, кто любит сладкое, были нескольких видов фруктовых пирогов.

Гармоничный звон колоколов-близнецов возвестил о начале полуденной трапезы. Поскольку Джефф все еще наводил порядок в архивах, он отпустил Сирила и Сайруса, чтобы братья-мыши могли в последний раз перед поиском архивов позвонить в колокола.

Нависающие ветви деревьев фруктового сада давали тенистое укрытие от жаркого летнего солнца, которое теперь стояло почти прямо над головой. Лесные жители ели не спеша; Уртблад комментировал качество еды и напитков, но не подавал никаких других признаков удовольствия или наслаждения. Он закончил раньше остальных и отошел к краю фруктового сада, откуда открывался красивый вид на пруд.

Монти, Джефф и аббатиса присоединились к воину-барсуку. В дальнем пруду плескалась рыба, взволновав поверхность медленной рябью, такой же ленивой, как сам летний день.

— Красивое место, не правда ли? — сказала Ванесса. — Я всегда любила приходить сюда в детстве, особенно в такие жаркие дни, как этот. Один только взгляд на пруд словно охлаждает.

Уртблад указал на пруд и на стену за ним.

— Если бы я был врагом Редволла, и у меня на службе были бы птицы, я бы приготовил мешочки с сильным ядом, приказал бы своим птицам взлететь высоко над стеной, вне досягаемости стрел, и бросить их в ваш пруд, тем самым уничтожив ваш источник питьевой воды.

Трое рэдволльцев уставились на него, разинув рты.

Уртблад медленно кивнул сам себе.

— Я бы сделал именно это, будь я врагом Рэдволла.

Больше не говоря ни слова, барсучий лорд направился в сторону сада, оставив остальных троих смотреть ему вслед.

Монтибэнк обрел дар речи первым.

— А чё, веселый парень! Обязательно надо пригласить его на наш следующий праздник выдр. Он будет душой вечеринки!

* * *

Когда обед уже закончился, Монтибэнк и его выдры устроили боевое соревнование в честь лорда Уртблада.

Сформировав широкий полукруг на лужайке возле главных ворот, публика охала, ахала и аплодировала, пока Монти тренировал своих подчиненных с помощью упражнений, которые представляли собой частично поединки с копьем и боевыми посохами, а частично акробатические маневры. Уртблад наблюдал за упражнениями с увлечением. Казалось, он был полностью поглощен зрелищем.

Александр и его компаньон — белка Элмвуд подошли к Монти, после окончание представления.

— Пытаешься выставить нас в плохом свете, старина? — спросил он своего друга-выдру с притворным гневом. — Держу пари, что мы, белки лесного патруля, могли бы устроить зрелище стрельбы из лука, которое с тем же успехом могло бы привлечь внимание Лорда Уртблада.

— Могли бы, приятель. — Монти тяжело дышал от напряжения. — Но мы подумали об этом первыми. А теперь я пошел плескаться в пруду. Ужасно жарко на таком солнце, а?

С этими словами он бросился к манящей прохладе пруда и нырнул в него. Винокур и большинство других выдр последовали за ним. Две белки некоторое время стояли, наблюдая, как они резвятся.

— Элмвуд, — сказал Алекс.

Другой белка выпрямился, услышав командный тон в голосе Александра. Они были старыми друзьями и оба были примерно одного возраста, но когда Алекс заявлял о своих полномочиях в качестве главы лесного патруля, Элмвуд быстро подчинялся.

— Да, сэр?

— Подготовь несколько целей в саду и передай об этом остальным членам патруля. Сегодня вечером после ужина мы устроим собственное представление!

---

Примечания:

Титул главы выдр Рэдволла я решил перевести как "Шкипер", сохраняя морской термин.

Сирил и Сайрус поспешили спуститься с колокольни к брату Джеффу в архив, как только они закончили звонить в колокола по случаю окончания обеда.

Большую часть своей истории архивисты Рэдволла жили в маленьком домике у главных ворот, и именно в нем хранились записи аббатства. Однако после войны с ордой Клуни аббат приказал расширить домик и превратить ее в коттедж для нового воина Рэдволла, Матиаса, и его жены Василики. Это означало, что нужно было найти новое место для всех книг, свитков, скрижалей, пергаментов, карт, рисунков и прочих записей в архиве аббатства.

На протяжении нескольких поколений их хранили где попало, но решение все это время лежало буквально под носом у каждого зверя. Во время осады аббатства вороном-завоевателем кроты придумали сеть туннелей под территорией аббатства, чтобы рэдволльцы могли приходить и уходить по своему желанию, не опасаясь нападения крылатых врагов. Как только птицы были побеждены и в аббатстве восстановился мир, кроты усовершенствовали наспех построенные туннели, выстроив их так, чтобы они стали постоянной частью Рэдволла.

Кротам последующих поколений не составило труда выкопать и выстроить дополнительный тупик, достаточно просторный, чтобы вместить все содержимое архива. Теперь эта выложенная камнем комната служила официальной библиотекой Рэдволла.

К сожалению, исторические записи никогда не содержались в особом порядке, даже когда они хранились в сторожке. Когда Джефф унаследовал должность официального регистратора от своего предшественника, брата Тревора, ему достался основательный бардак. Большинство историков Рэдволла довольствовались ведением собственных дневников, а остальное просто пускали на самотек. В прошлые записи они заглядывали в только когда требовалось узнать какой-то конкретный исторический факт — и тогда, как правило, требовались героические усилия, чтобы его найти.

Джефф поклялся все изменить. Он сделал делом всей своей жизни организацию архивов в целую систему. Его целью было создать библиотеку, которой мог бы с легкостью пользоваться любой рэдволлец без необходимости копаться в беспорядочных массах свитков и дневников.

Перемещение архива из сторожки в разные комнаты, а затем в этот туннель ничуть не помогло. Джефф уже несколько сезонов был регистратором аббатства, но все еще корпел над беспорядочными записями. Обязанности учителя Рэдволла не позволяли ему уделять столько времени своему любимому проекту, сколько ему хотелось бы, а кроме того, у него были собственные дневники и записи: не хотелось бы, чтобы у будущих поколений не было записей об этих временах. Кротоначальник собирался было помочь построить систему перегородок, которая помогла бы навести порядок, но тут прибыл лорд Уртблад, и эта задумка снова отошла на второй план.

Джефф вздохнул и огляделся. В просторном архиве было тесновато из-за дополнительного стола и стульев, принесенных для Сирила, Сайруса и Винокура. Когда некоторое время назад Уртблад явился за некоторыми записями, барсуку пришлось стоять у входа в туннель, пока ему их передавали.

К счастью, работа, проделанная Джеффом утром и ночью, принесла свои плоды: ему удалось обнаружить самые ранние исторические записи, некоторые из которых восходили к временам Мартина Воителя и аббатисы Жермены, когда аббатство еще только строилось. Именно с них он и хотел начать поиски сведений о пророчестве Уртблада.

Джефф с особым почтением взял в лапы один переплетенный том.

Это самая старая летопись, которую я смог найти, — сказал он двум мышатам; Винокур еще не успел присоединиться к ним после полуденного купания в пруду. — Он написан древним почерком Глинобитной Обители, в котором я немного понимаю, и, похоже, был начертан самой аббатисой Жерменой. Бумага с возрастом стала довольно хрупкой, так что я оставлю это для себя.

Он положил книгу на стол, а затем повернулся к собранию свитков.

— Эти пергаменты датируются примерно тем же временем, я думаю, или чуть позже. Они также довольно тонкие, поэтому будьте осторожны, разворачивая их. Они написаны обычным почерком, так что у вас не должно возникнуть сложностей с их чтением. Винокур поможет вам с ними, если он когда-нибудь закончит резвиться в пруду и соизволит присоединиться к нам. Его ждет блестящее будущее здесь, в аббатстве, но иногда мне кажется, что в нем слишком много выдры для его же блага!

Сирил и Сайрус рассмеялись. Винокур, который был на пару сезонов старше Сирила, был их хорошим другом. Они знали, что он, возможно, был лучшим учеником Джеффа… а еще они знали, что мыш-архивист имел в виду, говоря, что в Винокуре слишком много выдры. Иногда, когда его манил пруд аббатства или товарищ по поединку, Винокур забывал об учебе и вовсе прогуливал занятия.

— И если кто-нибудь чихнет, пожалуйста, отверните голову от того, что читаете!

У Джеффа были веские причины упомянуть об этом. Когда несколько поколений назад архивный туннель только начали рыть и облицовывать, оказалось, что чрезмерная сырость могла просочиться сквозь камни и повредить ткань, бумагу и кору записей. Кротоначальник тогда покрыл пол, стены и потолок специальным меловым порошком, который сохранял комнату довольно сухой. Недостатком этого средства было то, что мелкая пыль при длительном вдыхании часто мешала носу. Древние записи сами по себе были достаточно пыльными, а высушивающий порошок только усиливал чихание. А чихать на документы, написанные самыми почитаемыми деятелями Рэдволла, было просто нельзя.

Молодые братья пришли подготовленными. Сирил и Сайрус достали из своих облачений по чистому белому платку и с гордостью продемонстрировали их Джеффу.

— Только что из прачечной, — провозгласил Сирил.

— Хотя не думаю, что они останутся такими надолго, — добавил Сайрус. Его усы уже начали подергиваться от пыли.

— Тогда держите их поближе к лапам.

Джефф пододвинул один из настольных фонарей поближе к себе и наклонил его так, чтобы свет падал прямо на страницы лежащей перед ним древней летописи. Поправив очки на кончике носа, он наклонился к открытой книге.

— У нас впереди много работы, друзья мои, так что давайте приступим к чтению!

* * *

Балла катала пустую бочку по территории аббатства, подыскивая для нее подходящее место. Отмытая от липких остатков клубничного сока, огромная бочка теперь была готова к использованию в качестве дождеприемника. Оставалось только найти для нее подходящее место.

Промелькнувшая над ней тень заставила ежиху остановиться и посмотреть вверх. Сквозь яркие блики полуденного неба Балла различила очертания большой хищной птицы, пролетающей над аббатством на север.

Балла поборола первый порыв убежать в укрытие. До того как поселиться в Рэдволле, она провела раннее детство в диких землях юга Страны Цветущих Мхов, а лесные звери, если они хотели дожить до старости, должны были воспитывать в себе здоровое уважение к хищникам. Но ни один охотник не осмелился бы напасть на кого-то в пределах Рэдволла. Балла стряхнула с себя нервное напряжение и уже собиралась продолжить катить бочку, как вдруг что-то заставило ее снова взглянуть в небо.

Птица опустилась ниже, приближаясь к северной стене. На мгновение показалось, что она вот-вот приземлится на стены, но она пролетела над ними и исчезла.

Балла сощурила глаза и потерла их обеими лапами. Она могла бы поклясться… Нет, должно быть, это летнее солнце заставляло ее видеть то, чего не было. Ни одна дикая птица не может носить доспехи. Это было невозможно. Балла опустила голову и снова принялась толкать бочку по лужайке.

Тем временем на другой стороне территории аббатства Винокур вылез из пруда и стряхивал воду со своего меха, готовясь присоединиться к Джеффу, Сирилу и Сайрусу в архиве. Попрощавшись со своими товарищами-выдрами до обеда, Винокур направился в сторону главного аббатства, но был остановлен несколько необычным зрелищем. Трое малышей из аббатства — племянник Баллы Дорж, мышка-соня Каффи и крот Паджетт — стояли посреди лужайки, вскинув шеи. Их деревянные мечи, необходимые для игры в «Мартина Воителя», висели на боку, и это было странно. Малыши Рэдволла были очень энергичными, а Дорж и того больше, поэтому видеть их такими неподвижными было непривычно.

Винокур был любимцем детей аббатства. Он опустился на колени рядом с троицей, обратившись к ним на традиционном выдрином наречии, которое их так забавляло:

— Эй, малышня! На что это вы глазеете?

Дорж, негласный лидер группы, указал прямо вверх.

— Там большая птица!

— Вот как?

Винокур проследил за их взглядами, зажмурив глаза от небесной яркости. Конечно, высоко над аббатством кружила птица. И не просто птица. Это была большая птица, несомненно, хищная и, вполне возможно, опасная, особенно для таких маленьких существ, как его спутники. Молодой выдр оглядел территорию. Балла вдалеке возилась с бочкой, а дальше, у садов, Александр и Элмвуд устанавливали мишени для стрельбы из лука. Убедившись, что поблизости есть другие способные звери, которых он может позвать на помощь в случае нападения птицы, Винокур решил остаться с детьми, чтобы посмотреть, что принесет этот неизвестный гость в их воздушное пространство.

Вскоре на лужайке собралась небольшая толпа: откинув шеи назад и прижав лапы к глазам, они напрягались от летнего солнца, чтобы получше разглядеть крылатого незнакомца. Даже Ванесса и Арлин вышли присоединиться к зрителям.

— Что ты думаешь об этом, Александр? — спросила аббатиса. Белки обладали самым острым зрением из всех собравшихся зверей.

— Я не уверен. Сначала я подумал, что это коршун, но он больше похож на коричневого сокола, хотя из-за солнечных бликов трудно сказать наверняка.

— Не пытался ли он напасть на какого-нибудь? — с беспокойством спросил Арлин.

— Нет, он просто кружит, то низко, то высоко, как сейчас, — ответил Алекс.

— Может, их несколько? — предположил Винокур. — Та птица, что над нами, может быть просто отвлекающим маневром.

— Маневром для чего? — спросила Ванесса.

Винокур пожал плечами.

— Не знаю. Просто гадаю вслух, вот и все.

— Не видел никаких признаков других птиц, — сказал Алекс. — Похоже, он один.

Некоторое время они стояли в тишине, изучая новичка. Он опустился ниже, но все еще оставался далеко над вершинами крыш аббатства.

Зоркоглазый Александр нарушил молчание.

— Знаете, я могу поклясться, что у этой птицы что-то на груди. Плащ или туника…

— Да, я и сама это заметила, — откликнулась Ванесса. — Но я думала, что мне мерещится.

Балла добавила:

— Я и сама подумала, что это доспехи, когда увидела его над северной стеной.

— Может быть, нам стоит попробовать связаться с ним, — предложила Ванесса. — Интересно, знают ли об этом воробьи? Я не видела Вышекрыла с самого завтрака. Может, мы попросим одного из наших воробьев подлететь и спросить, чего он хочет?

Существовал специальный колокольный звон, по которому жители Рэдволла могли в случае необходимости вызвать воробьев.

— Не знаю, стоит ли пока беспокоить наших друзей, — сказал Арлин. — Если ему что-то от нас нужно, он прилетит сюда и даст нам знать.

— Если только он не напуган, — предположил Алекс. — Нас здесь довольно много, а у нас, жителей Рэдволла, репутация хороших воинов.

— Прошло много-много сезонов с тех пор, как нам приходилось отбиваться от врагов, — возразил старый Арлин. — Даже при моей жизни меч Мартина не использовался в бою.

— Ну, значит, ему что-то нужно, — сказала Балла. — Если бы он не хотел, то не болтался бы здесь.

— Может, он ранен, — предположила Ванесса.

— Раненое существо не стало бы парить по всему небу, — возразила Балла.

— А что, если он ранен в ногу? — предположил Элмвуд. — Тогда он сможет летать сколько угодно, но не сможет приземлиться… как сейчас.

— Эй хорошая мысль!

Монти похлопал белку по спине.

— Элмвуд, может быть, прав, — Ванесса повернулась к ежихе. — Балла, сбегай, пожалуйста, в архив и скажи Джеффу, что ему придется на несколько минут освободить Сирила и Сайруса. Я хочу подать сигнал воробьям, а они единственные знают, как звонить в нужной последовательности.

— Уже иду, — буркнула Балла и направилась в аббатство. Войдя внутрь, она прошла мимо лорда Уртблада, который как раз выходил на лужайку. Воин-барсук был один и остановился, чтобы посмотреть на всех жителей Рэдволла, смотревших в небо.

— Я пропустил что-то интересное? — пробасил он.

— Просто сокола в доспехах, — полушутя отозвался Александр.

Уртблад следил за их взглядами, пока сам не заметил птицу.

— А, это Клистра. Извините, я на минуту.

Не успели его слова дойти до сознания жителей Рэдволла, как Уртблад уже шел по лужайке к западной стене. Он быстро поднялся по настенной лестнице и занял положение на самом высоком месте над главными воротами. Вынув из ножен свой могучий меч, он поднял его над головой и медленно крутанул — раз, два, три раза. Солнце, отражаясь от лезвия и его багровых доспехов, должно быть, было видно на полпути через Западные равнины.

Уртблад убрал оружие в ножны и стоял неподвижно, как камень, устремив взгляд на воздушного гостя, и ждал. Долго ждать ему не пришлось.

Гигантская птица упала на него, как камень. Наблюдавшие за ним жители Рэдволла в тревоге задохнулись. Казалось, крылатый охотник, совершив мощный пикирующий полет, должен был врезаться в барсука и сбросить его с высоты вершины стены. Но в последний момент он совершил впечатляющий маневр и плавно опустился на каменные стены рядом с Уртбладом.

— Чтоб меня! — воскликнул Арлин.

— Никогда не видел, чтобы так летали, — заметил Александр.

Барсук и сокол — на нем действительно была тяжелая нагрудная туника без рукавов, неслыханная для птицы, — начали быстро переговариваться друг с другом.

— Похоже, они знакомы, — сухо подытожила очевидное Ванесса.

Мгновением позже сокол снова взлетел и понесся на север, пока не скрылся из виду. Уртблад спустился по ступеням стены, чтобы присоединиться к рэдволльцам. К их изумлению, он прошел мимо них и, казалось, собирался вернуться в аббатство без единого слова объяснения.

— Милорд, — позвала его Ванесса. — Не могли бы вы просветить нас, что все это значит?

Уртблад остановился и обернулся к аббатисе.

— Это был Клистра, капитан моих войск. Он принес донесения о боевых действиях на севере. Сегодня они прошли успешно.

— Боевых действиях? — с беспокойством переспросил Арлин.

Уртблад кивнул.

— Группа воронов, возомнивших себя военачальниками и завоевателями, причиняла немало бед. Мои бойцы сразились с ними на северных окраинах Страны Цветущих Мхов, в нескольких днях пути отсюда. Эти злодеи больше не будут беспокоить добрых зверей.

— У вас есть бойцы здесь, в Стране Цветущих Мхов? — спросила Ванесса у Уртблада, немало удивленная таким открытием.

— Далеко на севере, на значительном расстоянии от Рэдволла. Некоторые из моих более верных последователей отправились со мной на юг, хотя основная часть моих сил осталась в Северных землях, чтобы поддерживать там порядок, насколько это возможно в мое отсутствие.

— А сколько их сейчас тут? Стоит ли нам ожидать их появления в Рэдволле?

— Со временем они могут добраться сюда, — ответил Уртблад. — Клистра и его товарищи будут держать меня в курсе их передвижений. Я не могу назвать точное число, поскольку они могут разделиться по разным маршрутам в зависимости от встреченного сопротивления, а некоторые могут повернуть обратно на север. Но я точно предупрежу вас за день или два, если они двинутся в сторону Рэдволла, чтобы вы могли подготовиться к их приему.

Это была главная забота Ванессы.

— Мы были бы признательны, милорд. Уставшие и голодные воины должны получить достойный прием, а на это нужно время. Кроме того, если среди ваших существ есть раненые, сестра Аврелия может подготовить для них лазарет.

Уртблад кивнул в знак благодарности.

— Кроме того, с востока надвигается буря. Очень сильная. Она должна прийти до заката.

Несколько жителей Рэдволла посмотрели на безоблачное лазурное небо. В жарком воздухе летнего полудня не было ни вида, ни запаха — ни малейшего намека на то, что на них надвигается непогода.

Арлин сморщил нос и подергал усами, долго вдыхая безветренный воздух.

— Вы уверены, милорд? — спросил он. — Я не могу обнаружить никаких признаков изменения погоды, а я обычно хорошо разбираюсь в таких вещах.

— Да, это так, — подтвердила Ванесса слова своего престарелого предшественника. — Я тоже, и я не чувствую ничего, что говорило бы о приближении бури. И на небе ни облачка.

Барсук был бесстрастен.

— Клистра никогда не ошибается в таких вопросах. Надвигается буря. Я предупредил вас.

Уртблад повернулся и ушёл в дом, оставив жителей Рэдволла в недоумении как по поводу его поведения, так и по поводу его прогноза.

Мгновением позже Балла вышла из главного здания аббатства, ведя за собой двух звонарей, за которыми ее послали. Покрытые мелом архивов Сирил и Сайрус выглядели просто призраками. И малыши, и взрослые засмеялись над этим зрелищем.

— Простите, что оторвали вас от работы с братом Джеффом, — сказала Ванесса, сдерживая смех, — но ваши таланты звонарей нам не понадобятся. Вы двое можете вернуться к тому, чем занимались, поскольку я вижу, что вы были очень погружены в это занятие…

Не в силах больше сдерживаться, Ванесса захихикала, как маленькая мышка.

Балла не была так весела.

— То есть, я зря проделала весь путь до тех старых заплесневелых архивов? А что случилось? Что было с той птицей?

— Оказалось, это был один из капитанов лорда Уртблада, — пояснил Александр и рассказал Балле о том, как барсук вызвал Клистру, чтобы получить от сокола сведения о боях к северу от страны и приближающейся буре.

— Буря? Вряд ли. Я что-то не чувствую ее в своих иголках. Тот мешок с перьями, должно быть, ошибся.

— Ну, скоро мы узнаем, — сказала Ванесса. — Лорд Уртблад сообщил нам, что это произойдет до заката, а до него осталось всего несколько часов, — Она посмотрела на Сирила и Сайруса. — Если у нас будет гроза, это будет полезно для вас двоих. Вы могли бы постоять под дождем, чтобы смыть с себя всю эту пыль. И Джефф тоже, если я его знаю!

Рэдволльцы начали заново смеяться над двумя белыми, покрытыми пылью братьями-мышами. Сирил улыбнулся, а затем присоединился к общему веселью. Сайрус лишь фыркнул.

В течение следующих двух часов царило обманчивое спокойствие солнечного летнего дня. Когда буря, в конце концов, разразилась, она подкралась скрытно, словно охотник, выслеживающий добычу. Но она не застала врасплох добрых зверей Рэдволла.

Маура выгуливала группу малышей аббатства вдоль стены, давая им возможность подышать свежим воздухом, а также потратить немного юношеской энергии, которая в противном случае рисковала перелиться через край.

Когда они проходили по восточной стене, Маура случайно бросила взгляд в сторону леса. Но то, что она увидела на далеком горизонте над верхушками деревьев заставило ее остановиться на месте.

— Подумать только! — воскликнула она, глядя на черные тучи, вздымающиеся в небо и несущиеся к Рэдволлу. День вокруг был по-прежнему ярким и солнечным, и никто из жителей аббатства не мог предположить, что отсюда видно нечто столь грозное.

— Сокол Уртблада был прав! Жуткая буря уже на подходе!

Несколько малышей испугались, но неуемный Дорж был в восторге от этой новости. Ежонок подпрыгнул так, что смог зацепиться лапами за каменную кладку и заглянуть через стену.

— Ух ты! — восторженно воскликнул он. — Это прямо конец света!

— Спускайся оттуда, колючий егоза! — Маура повернулась ко всей группе. — Послушайте, мы первые, кто это видит, и мы должны сообщить. Судя по тому, как она движется, эта буря будет здесь меньше чем через час. Мы спустимся по ступеням восточной стены вон туда, осторожно, чтобы никто не упал. Затем, я хочу, чтобы каждый из вас нашел взрослого и сказал ему, что надвигается сильная буря. Сможем ли мы все это сделать?

Все малыши Рэдволла послушно кивнули. Когда Маура брала на себя командование, им нечего было бояться или думать о неповиновении. Даже Дорж резко ускорил шаг, пока она вела их по высокой каменной лестнице к лужайке внизу.

Она проводила их до двери в Большой зал, за исключением мыши-сони Каффи, который увидел своего отца, работающего во фруктовом саду, и помчался к нему. Остальных Маура провела в здание аббатства, где велела им разбежаться и поднять тревогу. Она надеялась, что большинство из них послушаются, хотя, в конце концов, они и были детьми. Главное, чтобы они оказались в безопасном месте до того, как разразится буря. Если же они не проявят должного усердия в выполнении поставленной перед ними задачи, Маура и сама прекрасно сможет поднять тревогу. Нужно было только найти Ванессу, или Арлина, или Монти, или Александра, или кого-нибудь из руководителей аббатства…

Она остановилась перед порогом. Она уже собиралась войти внутрь, когда ее внимание привлекла колокольня. Маура несколько мгновений размышляла над этим, затем пожала плечами и направилась к высокому строению.

— Насколько это сложно? — спросила она вслух.

* * *

Бом!

Бум! Бонг!

Маура стояла на колокольне, зажав в каждой массивной лапе по канату. Она знала последовательность звонков для штормовой тревоги и была уверена, что сможет сама их прозвонить.

Это оказалось сложнее, чем она предполагала. Задержка между натяжением веревки и фактическим изданием звука затрудняла ее работу.

Однако, ее размер и сила давали ей преимущество. Ни один другой рэдволлец не смог бы в одиночку звонить сразу в оба колокола. Маура вскоре смогла выбить четкий ритм, предупреждая аббатство о приближающейся буре.

Старый Арлин ждал Мору у колокольни, когда она спустилась вниз.

— Военная тревога, Маура? Я не знал, что на Рэдволл напали.

Лицо барсучихи скривилось

— Неужели это правда? Могу поклясться, что я объявляла штормовое предупреждение.

Арлин покачал головой.

— Во второй части звона ты перепутала полутона. Тем не менее, для импровизации это было довольно впечатляюще. Мы выйдем на бис?

— Это зависит от отзывов слушателей.

Маура посмотрела мимо него в сторону аббатства. Группа, возглавляемая аббатисой Ванессой, спешила к ним.

— Надеюсь, я не причинила слишком много неприятностей, подняв неправильную тревогу.

Арлин посмотрел на приближающихся зверей.

— Ну, они вроде не вооружены.

Ванесса подошла к ним вплотную.

— Маура, это ты звонила в колокола?

— Надвигается буря, я видела ее с вершины стены, и мне захотелось подать сигнал тревоги, и я подумала, что смогу сделать это сама, только теперь Арлин говорит мне, что последовательность была неправильной, и я немного ошиблась, и в итоге это прозвучало как военная тревога, и…

Ванесса подняла обе лапы.

— Маура, пожалуйста, не переживай! Мы знаем, что это было штормовое предупреждение, нам малыши сказали. Тебя можно похвалить. Теперь, благодаря тебе, у нас будет достаточно времени на подготовку!

Александр, стоявший позади настоятельницы, кивнул:

— Да, я бы сказал, что мы нашли нового звонаря.

— Немного больше опыта, — игриво укорил Арлин.

— Давайте, все! — Ванесса резко хлопнула в ладоши. — У нас много работы, пока не поднялся ветер и не начался дождь!

Она начала раздавать своим товарищам по Рэдволлу указания по подготовке.

Уже сейчас над восточной стеной виднелись первые облака, и прохладный ветерок начал перемешивать теплый полуденный воздух.

Оставив работу на земле другим, Мора направилась в аббатство. Нужно было присмотреть за малышами. И если буря окажется хотя бы наполовину такой же страшной, какой она казалось со стены, то наверняка найдется немало испуганных малышей, которым в ближайшую ночь понадобится ее утешающая лапа.

* * *

Александр и его белки так и не смогли продемонстрировать свои навыки стрельбы из лука после вечерней трапезы.

К тому времени, когда ужин подошел к концу, на аббатство и его территорию обрушился проливной дождь, заливший сады, фруктовые деревья и лужайки, из-за чего выходить на улицу стало небезопасно. Частые вспышки молний были настолько яркими, что их можно было увидеть даже в пещере под Большим залом, а раскатов грома было достаточно, чтобы на кухне зазвенели кастрюли и сковородки. Снаружи, на восточной лужайке, мишени Александра для стрельбы из лука, насквозь промокшие от ливня, стояли неиспользованными и заброшенными.

Гроза принесла с собой и резкое понижение температуры. Когда подул почти осенний холод , жаркий летний полдень быстро стал далеким воспоминанием. Многие жители Рэдволла поспешили накинуть на себя и малышей плащи или шали, а некоторые и вовсе поменяли легкие летние одеяния на более тяжелую одежду.

В тот вечер скамьи в Большом зале были забиты до отказа. Он было достаточно просторным, чтобы с лихвой вместить всех зверей, что называли аббатство своим домом. Вокруг стен и колонн из песчаника были зажжены дополнительные факелы, чтобы прогнать унылый мрак ранних, вызванных бурей сумерек.

Настоятельница Ванесса возгласила благодарственную молитву за изобилие Рэдволла, а затем все звери быстро принялись за еду. Основным блюдом было густое овощное рагу, а на гарнир — салаты из редиса, лука-порея или свеклы, по вкусу каждого. На десерт были также буханки пряного хлеба и желудевые кексы с черносмородиновым вареньем и — по настоянию Доржа и его юных друзей — несколько пудингов, которые были увенчаны восхитительной смесью взбитых сливок с медовым подсластителем от монаха Хью. Балла и Монти позаботились о том, чтобы на всех хватило эля и вина из бузины, а для малышей — чистой прохладной воды и остатков клубничного пунша.

Когда ужин подошел к концу и все звери наелись до отвала (кроме Монти, который наполнял свою тарелку уже в третий раз), Александр обратился к Уртбладу:

— Такие ночи созданы для того, чтобы рассказывать истории. Поделитесь ими с нами, милорд. У вас их должно быть много, после всех ваших путешествий и приключений.

Звери неподалеку наклонились вперед, навострив уши, желая услышать, что скажет воин-барсук.

Но Уртблад бросил взгляд на Мауру, что большую часть обеденного времени обходила Большой зал, успокаивая всех малышей, напуганных грозой. Несколько раз молния сверкала так ярко, а гром гремел так громко, что она наверняка ударила по шпилю Рэдволла. Даже сейчас группа малышей обступила Мауру вокруг ее скамьи, боясь отойти слишком далеко от матушки-барсучихи.

— В таких историях много насилия, и я не стал бы говорить о таких вещах в присутствии детей. Нынешняя погода и так напугала их, и я не хотел бы усугублять это рассказами об ужасе и страданиях, которые трудно воспринимать даже при свете дня.

Уртблад повернулся к брату Джеффу, который неохотно оторвался от своих архивных поисков, чтобы присоединиться к своим собратьям по аббатству за ужином.

— Как гость здесь, я бы попросил обратить внимание на историю самого Рэдволла. Сегодня днем я читал в своей комнате о том, как ваш герой Матиас поднялся на крышу в поисках потерянного меча Мартина. Я хотел бы услышать больше об этом приключении.

Несколько взглядов сидящих за столом поднялись к потолку над головой. Эта история была хорошо известна почти каждому жителю Рэдволла.

Джефф прочистил горло:

— Кхм. А, ну раз уж я здесь историк и, возможно, знаком с этим рассказом лучше, чем любой зверь, то, пожалуй, начну я. У меня голова кружится от одной мысли об этом восхождении! Как Матиас это сделал, я никогда не узнаю.

— Он был воином, — просто сказал Уртблад. — В трудную минуту воин не знает страха.

— Возможно. Но Матиас был воином без оружия, а орда Клуни Хлыста осаждала Рэдволл. Подсказки, спрятанные по всему аббатству, подсказали Матиасу, что меч Мартина можно найти на флюгере, на самом высоком пике крыши. Это было еще до того, как воробьи стали нашими союзниками, а их король был весьма безумен и очень опасен. Когда выяснилось, что меча больше нет на флюгере и что воробьи, скорее всего, украли его, Матиасу не оставалось ничего другого, как подняться под высокую крышу, чтобы попытаться вернуть меч.

Джефф прищурился в сторону высокой части стены над галереей, затем указал на нее.

— Если у вас очень острое зрение — как у меня в юности, но, увы, уже нет, — вы можете разглядеть отверстие в каменной кладке, через которое Матиас спустился с чердака. Падение с него на этот этаж убило бы любого зверя. Однако, как видите — э—э, вы видите, милорд? ах, хорошо — как видите, это только половина пути до потолка Большого зала. Оттуда Матиасу пришлось карабкаться по каменным уступам, подниматься по одной из арок крыши к самой высокой оконной створке, а оттуда — к люку в подкровельное пространство под самым пиком, — Джефф вздрогнул. — Это, должно быть, было таким же серьезным испытанием для юного Матиаса, как и сражение с самим Клуни!

— И в конце своего восхождения ему все же пришлось столкнуться с враждебными воробьями?

— Да, — кивнул Джефф. — Должно быть, это были тяжелые времена, и если бы дух Мартина не был силен в Матиасе и не помогал ему, Рэдволл мог бы быть потерян. Но у Матиаса появился хороший друг в лице племянницы короля Быка — Клювы, которая стала королевой после своего дяди. Благодаря ей воробьи стали настоящими и верными союзниками Матиаса и его сына Маттимео.

— Верно, — Настоятельница подняла взгляд к потолку. — И эта дружба была возрождена в моей юности Вышекрылом, который теперь правит ими на чердаке. Наши пернатые друзья не могут радоваться этой буре. Надеюсь, с ними все в порядке. Пара молний, похоже, ударила в крышу.

— Они услышали штормовые колокола Мауры, — успокоил ее Александр. Я уверен, что с ними все будет в порядке. Рэдволл пережил много бурь до этой.

— Мне кажется, — пробасил Уртблад, — что должен быть какой-то простой способ попасть на крышу изнутри аббатства. Я бы назвал это довольно серьезной недоработкой тех, кто возводил Рэдволл.

— Так вы сказали сегодня утром на колокольне, — заметил Александр. Остальные, не слышавшие о том, что барсучий лорд ранее критиковал святых основателей их аббатства, слегка вздрогнули от этого не к месту высказанного замечания мрачного воина. С другой стороны, Уртблад был прав.

— Ну что ж, теперь ничего не поделаешь, — с принужденной веселостью сказала Ванесса. — Мы, лесные жители, живем в нижних частях Рэдволла и доверяем воробьям заботу о крышах. Это соглашение служит нам верой и правдой уже много сезонов.

— Да, но что, если вам придется навестить воробьев? Какой-нибудь зверь совершит такое же опасное восхождение, как Матиас все эти сезоны назад? А когда вороний генерал Железноклюв попытался завоевать Рэдволл, он захватил крыши и мог нападать на вас оттуда по своему усмотрению, но у вас не было возможности нанести ему ответный удар. Разве не было бы лучше, если бы вы приняли бой на себя?

— Вы изучали нашу историю, — поразился Джефф.

— Что вы хотите от нас? — Ванесса произнесла это более резко, чем намеревалась, и окинула Уртблада ожидающим и несколько критическим взглядом. Она не ожидала ответа.

Лорд-барсук потянулся к одному месту своих доспехов и достал лист бумаги.

— Вот одно из возможных решений — мысль, которую я обдумывал сегодня днем. Я сделал несколько грубых набросков. Можно было бы построить лестницу из Большого зала на чердак.

Ванесса взяла лист из рук Уртблада и изучила его. Ее товарищи тут же придвинулись к ней на скамье или встали за ее спиной, с любопытством разглядывая набросок через ее плечо. Правильные обеденные манеры были на время отменены: звери теснились к настоятельнице, чтобы увидеть все своими глазами.

Чертеж, который Уртблад назвал грубым наброском, оказался очень подробной архитектурной схемой с заметками, измерениями и масштабами. На ней была изображена замкнутая винтовая лестница, поднимающаяся от пола Большого зала до самых высоких этажей крыши по одной непрерывной спирали.

Ванесса выдохнула с недоверием:

— Неужели такое возможно?

— Один из способов это выяснить, — сказал старый аббат Арлин, осматривая лица за столами, пока не заметил того, кого искал. — Привет, Кротоначальник! Подойди сюда, пожалуйста. У нас есть дело, для которого нужны твои знания.

Приземистый землекоп со свойственной ему кротовьей вежливостью покинул свое место за столом и поковылял к месту, где сидела его настоятельница.

— Хурр, чем могу быть полезен?

— Лорд Уртблад предложил весьма впечатляющую затею, — Ванесса передала эскиз Кротоначальнику. — Ты знаток в таких делах. Скажи нам, что ты об этом думаешь.

Кротоначальник взглянул на план. Через мгновение, когда он понял, на что смотрит, его почти невидимые глаза-пуговицы расширились вдвое, что было довольно забавно.

Кротоначальник посмотрел с эскиза в конец Большого зала, где на плане была изображена лестница, а затем снова на бумагу. Он повторил это движение несколько раз.

— Бурр-хурр, я вижу это, но не хочу верить в это. Звездный путь на небеса, фурр.

— Ты думаешь, это можно построить? — спросила Ванесса.

— Бурр, не вижу причин, почему бы и нет. Теория достаточно здравая. Но я бы не хотел быть тем зверем, который его построит. Нам, кротам не очень-то нравится высота, нет уж.

— Лестница будет окружена собственной стеной-колодцем, — сказал Уртблад, — так что во время строительства не будет большой опасности падения рабочих.

Ванесса неуверенно произнесла:

— Это потребует много времени и огромных усилий от многих жителей Рэдволла. Вы уверены, что это действительно необходимо, милорд?

— Вы жили здесь поколениями. Только вы можете сказать. Но вы поручили мне помогать вам в вопросах обороны, и с этой точки зрения я бы настоятельно рекомендовал построить лестницу.

Уртблад пододвинулся так, чтобы показать на планы в когтях Кротоначальника.

— Заметьте, что в проекте предусмотрена дверь наверху, которую можно запереть с любой стороны. Если ваши крыши снова окажутся под контролем вражеских боевых птиц, вы сможете запереть их снизу и лишить доступа в аббатство. Если же вражеская орда ворвется за стены аббатства, ваши малыши и старики смогут укрыться вместе с воробьями на чердаке, пока внизу идут бои. Там есть место, чтобы хранить достаточно провизии, чтобы выдержать осаду в течение сезона или более.

Старый Арлин покачал головой.

— Не знаю. Говоря как один из стариков, я бы не хотел застрять там, наверху, не имея возможности спуститься, если нижнее аббатство окажется в руках врага. Мне кажется, их прорыв будет лишь вопросом времени.

— Из-за расположения двери на вершине лестницы ее будет очень неудобно открывать тараном или другими орудиями, — пояснил Уртблад. — Если во время длительной осады запасы продовольствия закончатся, воробьи могут отправиться за пределы аббатства, чтобы пополнить запасы. Вы должны научиться использовать своих птиц в полную силу; они — важнейший ресурс. Дождевые бочки под карнизами обеспечат вас водой в любое время года, кроме самого засушливого. В бою очень важно иметь возможность выбора. Эти лестницы дадут Рэдволлу возможности, которых у него сейчас нет.

Ванесса все еще сомневалась:

— У меня большая дружба с воробьями, и я, как никто другой, буду рада возможности навестить их. Но я не могу не задаться вопросом, стоит ли эта лестница всех трудов по ее строительству.

— Я могу дать вам лишь совет воина, — обратился Уртблад к собравшимся вокруг него предводителям аббатства. — Окончательное решение в таких вопросах, разумеется, должно быть за вами.

— В данном случае, — сказала Ванесса, — не только с нами. Необходимо посоветоваться и с воробьями. Мы же не можем просто взять и в один прекрасный день выскочить на чердак с криком «Сюрприз!» Они также должны одобрить эту лестницу, прежде чем мы начнем ее строить.

Очередная вспышка молнии осветила Большой зал через высокие витражные окна. Раздавшийся вслед за ней треск грома заложил уши, словно воздух разорвался на части, а затем раздался прямо-таки костотрясный удар. Несколько малышей испуганно завизжали и теснее прижались к Мауре.

Монтибэнк поднял глаза от четвертой тарелки, не переставая жевать.

— Еще один прямой удар, хвостом клянусь, — прокомментировал он, набив рот яблочным пудингом с малиной.

— Бедные воробьи, — вставила Ванесса. — Не завидую им в такую ночь. Надеюсь, никто из них не пострадал.

— Имейте в виду, — заметил Уртблад, — лестница, которую я предложил, тоже бы им пригодилась. Если бы такая лестница существовала сейчас, они могли бы спуститься в безопасный Большой зал, не вылетая на ветер и дождь.

Это заставило рэдволльцев задуматься. Возможно, лестница на чердак все-таки окажется стоящей затеей. Как отметил Уртблад, он прибыл в Рэдволл, чтобы дать совет по улучшению защиты аббатства. Они должны были серьезно обдумать его предложение и принять решение только после того, как тщательно обсудят его между собой. Таков был путь Рэдволла.

Снаружи бушевала свирепая летняя гроза.

Над Страной Цветущих Мхов наступило серое, промозглое утро. Дождь не прекращался всю ночь и не собирался стихать.

В Большом зале прошел весьма унылый завтрак, а через несколько часов последовал еще более унылый обед. Никто не мог припомнить, когда в последний раз так долго шел дождь. Многие опасались, что затянувшийся ливень с сильными ветрами может повредить сады и привести к гибели урожая.

Тяжелее всего пришлось малышам, для которых невозможность выйти на улицу была едва ли не самым страшным наказанием, которое только могла придумать природа. В тот день у Мауры было много работы: когда она не пробиралась по туннелям к колокольне и не взбиралась по лестнице, чтобы отбить тоскливый дневной звон, она гонялась за неугомонными юными зверьками, которые пытались заменить открытые места на улице залами Рэдволла.

Вечером все звери собрались в Большом зале на второй ужин бури. Главными поварами были кроты. Поскольку погода мешала им работать на земле, они нагрянули на кухню монаха Хью и провели весь день, готовя свои знаменитые пироги с овощами. Когда все звери уселись за обеденные столы, Кротоначальник лично положил кусок в тарелку барсучьего лорда.

— Держите, хурр, — сказал Кротоначальник, протягивая Уртбладу порцию, которой мог бы поперхнуться даже Монтибэнк, — все как надо, не похоже на те объедки, что вы ели две ночи назад. Уверен, вам это понравится, бурр.

— Благодарю, — кивнул Уртблад, похоже, не испытывая затруднений с пониманием говора кротов. Он взял тарелку и принялся уплетать дымящийся, сочащийся соком кусок пирога. Увидев, что их почетный гость угостился как следует, остальные набросились на пирог — Монти почти в буквальном смысле.

Пока шла трапеза, Ванесса и Джефф завели разговор, расспрашивая Уртблада о том, как ему понравилось пребывание в Рэдволле.

— Ваше гостеприимство, конечно, безупречно, — вежливо пробасил воин-барсук, — но я здесь не для того, чтобы развлекаться. После трапезы, пока дневной свет еще не погас, я хотел бы осмотреть окрестности и побывать на стене.

Все звери, услышавшие это заявление, были ошарашены. Ванесса и Джефф обменялись недоуменными взглядами.

— Выйти наружу? — спросила настоятельница. — В такую погоду?

— Командир должен быть готов переносить те же трудности, что и те, кем он командует. Было бы несправедливо, если бы ваши дозорные подвергали себя этому дождю, если мы не готовы разделить их бремя, — глаза Уртблада сузились, глядя на двух мышей. — У вас ведь есть на стене дозорные?

— Почти всегда, — ответила Ванесса.

— Но не сегодня?

— Сегодня? — Она недоверчиво рассмеялась. — Милорд, будьте благоразумны! Нельзя ожидать, что кто-то будет стоять на страже в такую бурю.

— Именно этого я и ожидаю, аббатиса. Враги мира путешествуют днем и ночью, в любую погоду. Если сейчас у вас на страже никто не стоит, то в этот самый момент за вашими воротами может собраться целая вражеская орда, — Барсук вздохнул. — Я предложил вам свой совет по улучшению обороны Рэдволла. И снова я нахожу безопасность этого аббатства недостаточной.

Монтибэнк, Александр и старый Арлин в ошеломленном молчании уставились на Уртблада.

— Милорд, — произнес Арлин, — я не думаю, что вы справедливы…

— Справедлив? — Уртблад окинул каждого из них по очереди стальным взглядом. — Я прибыл в Рэдволл, чтобы предупредить вас о кризисе, который может разразиться в любой момент и повергнуть эти земли в еще большую смуту, чем та, которую они когда-либо знали. Что я должен сказать или сделать, чтобы убедить вас отнестись к моему пророчеству серьезно?

В ответ на его вопрос наступило смущенное молчание. И Ванесса, и Арлин почувствовали, что должны что-то возразить Уртбладу. Но как они могли возразить, когда он сам предложил выйти на ветер и дождь ради их блага? Если этот опытный воин видел необходимость в подобном, то кто они такие — те, кто никогда в жизни не знал войны, — чтобы отрицать это?

Монтибэнк вклинился в неловкое молчание, разрушив его своим жизнерадостным тоном.

— Ну, ничего такого! Этот барсук прав, и больше ничего. Как только я закончу жратву, мы с Алексом соберемся вместе и назначим часовыми всех зверей в Рэдволле, чтобы у нас всегда были наблюдатели с вершины стены. Мы, выдры, сможем нести вахту в таких бурных морях, не так ли, Винк?

Винокур, сидевший за соседним столом, выглядел неуверенно.

— Я с братом Джеффом в архиве, Монтибэнк, сэр.

— А? Ну, конечно, да! Ты по-своему помогаешь нам. Но все мы, остальные, выйдем на первую вахту до наступления темноты. А потом Алекс и его белки примутся за дело, когда дождь утихнет. Ведь так, Алекс, дружище?

— Конечно, Монти.

Александр не испытывал особого энтузиазма. Как и большинство других рэдволльцев, сидящих за столами, он все еще ощущал укор от критики Уртблад в адрес аббатства, тем более что он был начальником Патруля Страны Цветущих Мхов, и, как таковой, отвечал за безопасность не только Рэдволла, но и всей страны.

Уртблад резко сменил тему и обратился к Ванессе:

— Вы уже приняли решение по поводу моего предложения о лестнице на чердак?

— У нас еще не было возможности посоветоваться с воробьями. Мы сделаем это, как только прекратится дождь.

Она подняла взгляд на витражи. Тяжелые капли дождя все еще громко брызгали по разноцветным стеклам, создавая непрекращающийся фоновый гул по всему Большому залу.

— Если это вообще произойдет, — добавила она почти про себя.

* * *

Дождь не прекращался всю ночь, и уже второе утро подряд над Рэдволлом и разгорался мрачный рассвет. Несмотря на дополнительные факелы и обилие горячих, свежих, ароматных хлебов и пирогов, завтрак был весьма уныл. Казалось, будто силы природы сговорились набросить на Рэдволл темную мантию обреченности и угасить дух самого аббатства.

Даже Монтибэнк не был наготове, чтобы разрядить обстановку. Верный своему слову, после ночного ужина они с Александром разработали распорядок несения караула. После этого он и его выдры приступили к первой из своих «мокрых» вахт. Но в Рэдволле обитало сравнительно немного выдр — единственных зверей, годных для несения караула под проливным дождем. Большинство из них либо все еще находились на стене, либо отдыхали после ночной смены. Монти был не из тех зверей, которые пропускают прием пищи, и то, что он отсутствовал на завтраке, свидетельствовало: слова Уртблада задели его гораздо сильнее, чем он показывал.

Лужайки Аббатства были основательно пропитаны влагой после двух дней непрерывного дождя, а по всему фруктовому саду образовались большие грязные лужи. Пруд поднялся намного выше своих берегов и, к удовольствию обитавших в нем рыб и креветок, залил лужайки. Но жителей аббатства больше всего тревожило состояние садов, ведь именно оттуда аббатство получало большую часть пищи. Несмотря на защитные меры, которые были приняты незадолго до бури, часть урожая наверняка была уничтожена.

Как раз в тот момент, когда некоторые начали думать, что больше никогда не увидят солнце, дождь пошел на убыль, а тучи поредели. Незадолго до обеда сквозь тучи над лесом показались участки великолепного голубого неба. На крепостных валах Монти и его выдры были вознаграждены за свое долгое и мокрое бдение видом радуги, раскинувшейся высоко над аббатством. Несколько мгновений она мерцала и переливалась, а затем яркий солнечный свет превратил ее в призрачное зрелище дивных размеров. Это зрелище вызвало одобрительные возгласы команды Монти.

В своей комнате на верхнем этаже общежития Уртблад оторвался от хроники аббатства, которую он читал, и выглянул в окно, чтобы увидеть, как последние разорванные остатки серых облаков уносятся на запад, к Саламандастрону и открытому морю.

Вскоре лужайки были полны ликующих рэдволльцев. Взрослые, как и малыши, не стеснялись своего ликования. Лапы и сандалии быстро стали мокрыми и грязными, но это никого не волновало, когда над головой было солнечное, голубое, небо с радугой. Маура поспешила позвонить в колокола, чтобы возвестить о полуденной трапезе и об окончании бури.

Единственными зверьми в Рэдволле, которые не сразу узнали об этих переменах к лучшему, были четверо, работающие в конце туннеля под аббатством, погружаясь в прошлое в поисках возможного ключа к будущему Рэдволла…

* * *

Сайрус чихнул снова.

Сирил бросил взгляд в сторону младшего брата:

— Метко чихнул, Сай.

— Спасибо.

Сайрус закончил вытирать морду и убрал платок в привычный карман. Он оставил один уголок торчать наружу, чтобы в случае очередного приступа чихания — а он был, без сомнения, не за горами — можно было быстро достать его снова.

Брат Джефф и выдр Винокур наблюдали за чихом достаточно долго, чтобы убедиться, что их младший помощник не испортил ни одной из записей аббатства, а затем вернулись к чтению своих собственных хроник.

Сирил сел, положив подбородок на одну лапу, а в другой вертел сухой стилус. Они уже третий день работали в архивах аббатства, и старшему брату-мыши это уже порядком надоело.

Сирил ожидал, что перед ним откроется великая сокровищница сказаний, некий проход в мир, который возбудит его вновь обретенный интерес к воинским делам. Вместо этого хроники аббатства оказались, в основном, записями об обычном. Почти всю свою долгую историю Рэдволл знал мир. Записи представляли собой бесконечный список рождений и кончин, наблюдений за погодой, браков, смены сезонов, праздников, заметок о посетителях аббатства… все подробности обыденных приходов и уходов самых обычных существ. Короче говоря, жизнь в Рэдволле в прошлом была, за редким исключением, такой же, как и сейчас.

Это неприятное открытие повергло Сирила в уныние. Он попросил бы Джеффа освободить его от этой работы, если бы не боялся обидеть историка.

Все было бы не так плохо, если бы они нашли хотя бы маленькую подсказку о том, что искали, но пока что они не нашли ничего, а в архивах было достаточно записей, чтобы все четверо перебирали их несколько сезонов!

Не помогало и то, что погода над землей была такой мрачной. Несмотря на то что архивный туннель был полностью отгорожен от внешнего мира, затянувшаяся буря, казалось, проникала внутрь камеры, делая ее замкнутое пространство еще более гнетущими. Каждый раз, когда кто-то из них поднимался в Большой зал или в общежития, его встречали новые тучи и дождь, и от этого было еще тяжелее возвращаться в архивы, где никогда не светит солнце. Они словно приносили с собой частичку шторма, что еще больше портило настроение.

Сирилу и в голову не приходило, что Джефф и Винокур — а возможно, и его родной брат Сайрус — действительно поглощены изучением истории и не испытывают того беспокойства, которое испытывал он.

Откровенная вялость Сирила не осталась незамеченной Джеффом. Историк поднял голову и в десятый раз за утро посмотрел поверх очков на мышонка.

— Сирил, ты уже прочитал хоть одно слово из этой записи? Ты так долго был на этой странице, что она уже начала собирать пыль.

Подбородок Сирила выскользнул из лапы, когда он услышал свое имя, и ему пришлось ухватиться за стол, чтобы сохранить равновесие.

— А? Я просто задумался, мистер Джефф.

— Скорее просто витаешь в облаках, — улыбнулся Винокур. — Такое и со мной было пару раз.

Сирил продолжал рассеянно играть стилусом, глядя на страницу перед собой, но не видя ее.

— Эти записи — просто одно и то же, снова и снова. Кого волнует, что ели на ужин двадцать поколений назад?

— Это наша история, Сирил, — сказал Джефф. — Наше наследие. Все, за что стоит Рэдволл, можно найти здесь.

— Но мы делаем это не для этого, — возразил Сирил. — Мы ищем подсказки о грядущей войне, а мы ничего такого не нашли. А ведь мы только начали читать!

— Мы знали, что это будет сложно, когда начинали, — напомнил Джефф. — Именно поэтому я попросил тебя, Сайруса и Винокура помочь мне. Представь, сколько времени уйдет, если я буду делать это один!

Винокур понимающе кивнул:

— Терпение — это добродетель.

— Нечего говорить банальности, — пробормотал Сирил себе под нос.

Уши Джеффа были острее, чем глаза, и он тут же сердито нахмурился:

— И не нужно грубить. А теперь немедленно извинись перед Винокуром!

Сирил повесил голову.

— Прости, Винк.

Джефф глубоко вздохнул и покачал головой.

— Сначала все те воинственные разговоры, а теперь вот это! Что на тебя нашло, Сирил?

Сирил не ответил. Прежде чем Джефф успел отругать его еще больше, Сайрус судорожно нащупал платок и издал еще один впечатляющий чих, едва успев повернуть голову и прикрыть лицо.

— Поймал и это! Ух, эта пыль щекочет мой нос. Я никогда не перестану чихать!

Винокур наклонился и прошептал Джеффу на ухо:

— Похоже, один из наших помощников не хочет выполнять это задание, а другому неудобно. Может быть, нам стоит позволить этим двум мышам вернуться к своим обязанностям звонарей и найти других зверей, которые помогут нам прочитать эти записи?

Джефф обдумал совет молодого выдра.

— Возможно. Но я склонен думать, что это погода нас подкосила, даже здесь, так сказать, внизу. Никто из тех, с кем я разговаривал, не помнит такой бури, и она тяготит дух каждого зверя в Рэдволле. Должно быть, нашим двум мышам тяжело проводить часы в этом туннеле, а потом подниматься наверх и обнаруживать, что день такой же бессолнечный и унылый, как самый темный подвал.

Он отметил страницу закладкой и закрыл книгу перед собой.

— Думаю, нам стоит отдохнуть от этой работы, пока не пройдет буря и не выглянет солнце, а потом мы сможем поднять некоторые из этих записей и почитать их на лужайке. Некоторые из этих книг не видели света уже много поколений, и это не повредит ни им, ни нам.

— Нам много времени придется ждать, — предположил Винокур.

— Ну, это должно когда-нибудь закончиться. Долго так продолжаться не может, — оптимистично заметил Джефф. — Даже если на это уйдет день или два, солнце вернется над Страной Цветущих Мхов так же, как дух Мартина следит за каждым зверем в Рэдволле.

Едва эти слова успели прозвучать из уст Джеффа, как из главного туннеля послышался шум. Это был Биллус. Молодой крот выглядел необычайно веселым.

— Бурр-урр, зуррс! Сирил, Сайрус! Наконец-то солнце засияло! Выйдите наверх за жратвой!

— Так, так! — Джефф встал. — Видите, стоит только произнести имя Мартина, как все становится лучше! Давайте последуем совету доброго крота и хорошенько пообедаем на свежем воздухе, а потом продолжим работу на лужайках аббатства. Хорошей еды и яркого солнца должно быть достаточно!

Четверо исследователей архива последовали за Биллусом по туннелю, спеша поскорее оказаться под манящим летним солнцем.

Обед в тот день устроили на стене, поскольку лужайки и фруктовый сад все еще были мокрыми от дождей.

На крепостных валах было мало тени, но после продолжительной бури никто не возражал против солнца. Свежий ветерок смягчал сильные солнечные лучи и помогал высушить вершину стены, в то время как аббатство внизу все еще лежало в своем промокшем, капающем и украшенном солнечными лучами великолепии. Это был тот самый день, который заставляет зверей радоваться жизни.

Джефф, Винокур, Сирил, Сайрус и Биллус нашли себе свободное местечко. Поедая сыр в бело-желтой панировке, Джефф вдыхал чистый воздух. Ветерок трепал шерсть на его макушке.

— Ах, как здорово! Правда, немного порывисто. Я бы не хотел рисковать и нести сюда летописи, пока ветер не утихнет, — их может унести. И на лужайках слишком сыро. Возможно, нам стоит взять выходной и начать все с чистого листа завтра утром.

Аббатиса Ванесса сопровождала лорда Уртблада по вершине стены, осматривая, не причинила ли буря вреда окрестному лесу.

— Привет, Джефф. Как продвигаются ваши поиски?

— А, привет, Ванесса. Лорд Уртблад, — кивнул Джефф, когда они подошли. — Увлекательное чтение, но мы пока не нашли ничего полезного для пророчества лорда Уртблада. Наши юные помощники уже начали уставать. Этот обед на стене — как раз то, что нам нужно.

— Да, здорово, что снова светит солнце, — с готовностью согласилась Ванесса. — Как ты думаешь, тебе нужны еще помощники?

— Возможно, до этого дойдет, — Джефф снял очки с кончика носа и ущипнул себя за переносицу. — Не помогает ни то, что мои глаза уже не так молоды, как раньше, ни то, что в Рэдволле уже много сезонов не было достойного мастера по изготовлению линз. Мне бы очень помогла пара отличных очков для чтения, но придется обойтись этими.

Уртблад шагнул вперед, протягивая лапу:

— Можно, я посмотрю?

— Э… конечно.

Удивленный, Джефф передал свои очки барсучьему лорду. Уртблад внимательно осмотрел их, поднеся к солнцу и повертев под своим взглядом.

— Да, немного грубовато. Вполне пригодно, я уверен, но настоящий мастер этого дела мог бы сделать гораздо лучше. Я знаю нескольких зверей на севере, которые могли бы сделать поискуснее.

— Правда? — спросила Ванесса. Северные земли имели репутацию дикого и воинственного края, и легко было забыть, что там живет немало честных и порядочных зверей — и ремесленники в том числе. — Что ж, лорд, если кто-то из них захочет поделиться своим мастерством в Рэдволл, я обещаю, что они никогда не будут не в чем нуждаться, не говоря уже о нашей глубочайшей благодарности.

— Я наведу справки, когда в следующий раз буду на севере, — Уртблад посмотрел на очки Джеффа в своей огромной лапе. — Это напоминает мне кое-что, что я однажды видел. Несколько малышей играли в солнечный день. Они нашли увеличительное стекло, принадлежавшее их родителям. Они обнаружили, что если поднести ее к солнцу правильным образом, — теперь Уртблад наклонил очки Джеффа так, что на каменной кладке вала появились два блестящих белых полумесяца, — то можно получить обжигающий жар. Они сжигали стеклом насекомых.

— Это жестоко! — воскликнули как один Джефф и Ванесса.

Уртблад никак не прокомментировал их возмущение, и продолжил смотреть на очки.

— Воин, идущий в бой, всегда должен учитывать солнце. Даже звери, не принимавшие участия в битвах, знают, что от того, попадет ли оно в глаза ему или его врагу, зависит победа или поражение. Но с того дня я задумался, можно ли использовать солнце в качестве настоящего оружия? Можно ли с помощью линз и зеркал подходящего размера создать устройство, которое будет сосредотачивать солнечный свет так же, но в таких масштабах, что оно сможет испепелить приближающуюся армию еще до того, как она окажется на расстоянии полета стрелы?

Ванесса резко вдохнула, представив себе ужас подобной сцены. Джефф, уверенный, что Уртблад наверняка шутит, издал неловкий смешок:

— Вам потребуются довольно большие линзы и зеркала, милорд.

— И в пасмурный день это не сработает, — добавил Сирил.

Взгляд Уртблада устремился на молодого мышонка, сидевшего на небольшом расстоянии от него.

— Очень проницательное наблюдение. Ты заметил главную слабость такого оружия. У тебя действительно тактическая зоркость воина. И, возможно, капитана.

Сирил широко улыбнулся, услышав такой комплимент от опытного полководца, но Джефф поспешил унять его восторг:

— Ну, никто тут не станет строить такую штуку, если ее вообще можно построить, в чем я сомневаюсь. Что же касается моего юного помощника, то, боюсь, все эти разговоры о пагубно влияют на Сирила. В последнее время он выглядит беспокойным и невнимательным. А сегодня он сделал невежливое замечание Винокуру. Вряд ли это тот достойный молодой звонарь, которого я знал.

Ванесса повернулась в сторону Сирила.

— Правда?

Винокур кивнул.

— Боюсь, что так.

Сирил повесил голову и попытался стать невидимым.

— Так-так, — произнесла Ванесса, — думаю, нам лучше усадить этого юнца за стол и хорошенько поговорить… не о мечтах про войну, а о более важных вещах, например, об уважении к старшим.

Сирил поднял глаза на Ванессу.

— Но, матушка настоятельница… когда-нибудь Рэдволлу понадобится новый воитель. И кто же им станет?

— Сейчас, похоже, Монтибэнк сам назначил себя на эту должность, — улыбнулась Ванесса. — В последнее время я вижу, что он ходит с мечом Мартина, пристегнутым к поясу. Полагаю, в этом нет ничего плохого, если только он не отправляется с ним в плавание!

Уртблад вернул очки Джеффа архивисту.

— Мне нужно еще почитать перед вечерней трапезой. Если вы меня извините…

Он повернулся и спустился по пристенной лестнице на лужайку.

Джефф поправил очки на кончике носа.

— Сжигать зверей линзами! Представьте себе! Как ты думаешь, Ванесса, можно ли такое сделать?

Аббатиса посмотрела вслед за Уртбладом.

— Я уверена, что если какой-нибудь зверь может добиться подобного, то это именно наш гость.

* * *

Маура внимательно следила за тем, как мышата-звонари выбивают правильную последовательность призыва воробьев на колоколах. Вскоре звери на лужайке увидели как к ним прилетают два воробья — ими оказались Рафтер и Вышекрыл.

Винокур принял игривую боевую стойку и легонько постучал своему воробьиному партнеру по клюву.

— Рафтер, старый мешок с перьями! Я думал, тебя унесло в ту бурю!

— Ничеготебе, водопёс! — Замахал крыльями на Винокура Рафтер.

Вышекрыл окинул Винокура и Рафтера осуждающим взглядом.

— Ах, глупость молодости!

— Да, — улыбнулась Ванесса, — прямо как вы с Монти, когда были в таком же возрасте. И поправь меня, если я ошибаюсь, но разве не ты выдумал боевые тренировки между выдрой и воробьем?

— Гм. Да, возможно. Но мы с Монти всегда вели себя более достойно, чем эти двое.

— Как скажешь, — Ванесса и Вышекрыл были близкими друзьями и не прочь были подшутить друг над другом. — Но если серьезно, как дела на чердаке? Это была сильная буря. У вас там есть какие-нибудь повреждения?

— Несколько мокрых гнезд, не более того, хотя мы не могли добывать пищу во время шторма, а на чердаке было не так уж много запасной еды. Этот молодой дурень Рафтер чуть не рискнул лететь под дождь, чтобы попросить что-нибудь из ваших кухонь… Большинство воробьев сейчас в лесу, набивают животы и копают червей, чтобы принести нашим птенцам.

Ванесса сдержала приступ тошноты. Пищевые пристрастия большинства воробьев приходились по вкусу далеко не каждому зверю. Сам Вышекрыл вырос в нижнем аббатстве у лесных жителей и поэтому не вполне разделял пищевые привычки своих собратьев. По правде говоря, он гордился тем, что никогда не ел червяков, и был, наверное, единственным воробьем во всей Стране Цветущих Мхов, который мог или даже хотел сделать такое заявление.

— Что ж, я рада, что во время шторма у вас все прошло хорошо. Я позвала вас, чтобы обсудить с вами один вопрос. — Ванесса рассказала о предложении Уртблада по поводу лестницы из Большого зала на чердак.

— Ну, — заключила она, — что скажешь, мой друг?

— Я думаю, это отличная идея, если, конечно, ее удастся осуществить, — отозвался Вышекрыл. — Мы, племя Спарра, может, и склонны в большинстве случаев летать своим путем, но когда доходит до дела, мы все равно остаемся жителями Рэдволла. Простой способ навещать друг друга только укрепит нашу дружбу. Честно говоря, я не ожидаю никаких возражений — думаю, эту мысль поддержит каждый!

Красноречивый воробей расправил крылья, чтобы улететь, но не успел он подняться в воздух, как Маура позвала его обратно.

— И еще, Вышекрыл, — сказала барсучиха. — Поскольку Сирил и Сайрус, наши обычные звонари, помогают Джеффу в архиве, за колокола некоторое время буду отвечать я.

Вышекрыл наклонил к ней голову.

— Это объясняет тот шум, который мы слышали здесь перед самой бурей. Мы решили, что это было штормовое предупреждение. Либо какой-то зверь сошел с ума и пытался покончить с собой, задушив себя на канатах…

— Очень смешно. В любом случае, сейчас они будут показывать мне разные звоны, так что в ближайший час или около того вы будете слышать много чего. Не обращайте внимания — это не значит, что мы пытаемся вас вызвать.

Ванесса нахмурила брови.

— Но, Маура… что, если во время твоего обучения случится что-то, что потребует от нас оповестить воробьев? Что мы тогда будем делать?

— Эточепуха, — откликнулся Рафтер, приостановив тренировку с Винокуром. — Яздесь, с выдродругом, пока барсучиха не закончит звонколокол. Будет что-то, я полететь на чердак, призвать Вышекрыла.

— Вполне осуществимо, — согласился Вышекрыл. — Ну что ж, хорошо. Я пожелаю всем вам, добрые звери, приятного дня и поговорю с вами снова на следующий день.

Он взмыл ввысь, поднимаясь на свежем ветерке к высокой крыше Рэдволла.

— Как хорошо он говорит, — восхищенно сказала Маура.

— Да, — кивнула Ванесса. — Воспитание в нижнем аббатстве, безусловно, помогло ему в этом. Жаль, что он не смог научить других воробьев говорить подобным образом.

— По-моему, это проигрышное дело, — сказала Маура. — Пытаться научить красноречию воробья.

— Эй! — запротестовал Рафтер. — Чтонетак с воробейговором!

— О, ничего. Совсем ничего, — заверила его Ванесса, а затем повернула голову, чтобы скрыть широкую улыбку.

* * *

В тот вечер, когда большинство жителей Рэдволла заканчивали свой легкий ужин в витражном великолепии Большого зала, брат Джефф навестил лазарет.

Сестра Аврелия подняла глаза.

— Привет, брат Джефф! Что-то случилось?

— Я как раз собирался задать этот вопрос тебе, — усмехнулся Джефф. — В последние несколько дней вряд ли можно подумать, что в аббатстве вообще есть смотрительница лазарета!

— А ты откуда знаешь, проводя время под землей? — осведомилась Аврелия.

— Я выхожу во время еды и перед сном. Но именно по этой причине я и пришел к тебе — от этого порошка кротов в архивах у всех нас чешется горло. Я хотел спросить, не могла бы ты дать нам несколько твоих травяных леденцов?

— А не горячий отвар крапивы? Это гораздо лучше для горла…

Джефф поднял обе лапы.

— Пожалуйста, не надо. Твои леденцы гораздо приятнее на вкус!

— Я знала, что ты так скажешь. Очень хорошо…

Аврелия покопалась в одном из боковых ящиков своего стола и достала небольшой матерчатый мешочек с желанными конфетами.

— Вот, пожалуйста. Это последние. Похоже, мне придется сделать еще несколько, когда представится возможность.

Джефф окинул взглядом пустынный лазарет.

— Не похоже, что тебе что-то помешает.

— Да, мы, жители Рэдволла, все сейчас здоровы, мне не на что жаловаться.

— Тогда почему ты ото всех скрываешься?

Сестра Аврелия оглянулась вправо, а затем влево, словно опасаясь, что кто-то появится из воздуха и услышит ее.

— Ну, если хочешь знать, это тот барсук. Я избегаю его.

Джефф был заинтригован.

— Правда? Почему?

Она рассказала ему о своем странном разговоре с Уртбладом в первую ночь пребывания барсука в Рэдволле. Джефф, конечно, слышал об этом, поскольку Аврелия на следующее утро поделилась впечатлениями с братом Хью и Баллой, но от самой мыши он услышал эту историю впервые.

— Я понимаю, что выгляжу глупой мышкой, — заключила она, — но если ты был там… — Аврелия покачала головой. — Трудно подобрать слова, чтобы объяснить, как это было.

Джефф обдумал это.

— Вообще-то, мне кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать. Как будто… ну, как будто лорду Уртбладу не место в Рэдволле.

— Именно так. И не только потому, что он такой суровый воин. В Рэдволле и до него бывали барсучьи лорды, а у нас были свои воители. А Уртблад… ну, есть в нем что-то такое, от чего у меня шерсть дыбом встает.

Джефф вздохнул.

— Ты не единственная думаешь так. Только сегодня днем на стене он говорил о том, что собирается создать какое-то оружие из гигантских линз и зеркал, чтобы сжигать врагов солнечным светом.

Он ждал, что Аврелия присоединится к его неловкому смеху над этой необычной задумкой, но она лишь уставилась на него и сказала:

— Я ни на секунду не сомневаюсь, что этот барсук создал бы такое устройство, если бы мог… и что он без колебаний применил бы его.

Джефф вздрогнул, услышав подтверждение своего собственного мнения о мрачном барсучьем воине.

— Что ж, скажу тебе, что мне хватит общества Уртблада на целый сезон. Тот разговор, который мы вели сегодня днем, нервировал меня, как и тебя, должно быть, в ту первую ночь.

— Есть что-то неестественное в этом барсуке, лорд он или нет. Может, скорее сверхъестественное. И судя по тому, как он тут носится, я удивлена, что он не нагрянул ко мне в лазарет для постройки укреплений для защиты больных, или чего-то в этом роде.

— Да, похоже, он и впрямь переводит Рэдволл на военное положение, — согласился Джефф. — Всё готово к войне… но ни одного врага в поле зрения.

Сестра Аврелия вскинула лапы.

— Я знаю, что неприлично так говорить о почетном госте Рэдволла, особенно о том, кто приехал помочь нам, но я надеюсь, что лорд Уртблад будет здоров, пока он здесь, потому что, если бы мне пришлось лечить его как пациента в течение какого-то времени, я, честно говоря, не знаю, хватило ли у меня сил на такое, — она пристально посмотрела на Джеффа. — Ты ведь не расскажешь никому, что я здесь сказала? Я ничего не могу поделать с тем, что чувствую к Уртбладу, но мне бы не хотелось, чтобы он это услышал.

— Ну, не знаю. Думаю, ему будет лестно узнать, какое впечатление он произвел на нас обоих, — увидев, что Аврелия озабоченно нахмурила брови, Джефф рассмеялся. — Не волнуйся. Как и ты, я не хочу, чтобы он узнал об этом.

Он повернулся и направился к двери, еще раз поблагодарив Аврелию за леденцы от кашля.

* * *

Брат Джоэл, главный садовод Рэдволла, сопровождал аббатису Ванессу по рядам садов, показывая разрушения, нанесенные ураганом.

— Все зерновые сровняло с землей. Пшеница, овес, кукуруза, ячмень… все погибло.

— Ну, можно перемолоть желуди и приготовить из них муку, — сказала Ванесса, — думаю, мы соберем их в лесу столько, сколько нам нужно. Что еще?

— Листовая зелень тоже пропала. Латук, фенхель, петрушка, сельдерей, шпинат… — вздохнул брат Джоэл. — Хорошая новость в том, что еще достаточно рано, чтобы посадить новый урожай. То же самое с травами и специями, хотя брат Хью говорит, что у нас есть хороший запас их в сушеном виде на кухнях. А вот цветочные сады будут восстанавливаться до следующей весны.

— А что с остальными? — поинтересовалась Ванесса.

— С подземными овощами, похоже, все в порядке. Если сырость в почве не приведет к вспышке корневой гнили, урожай моркови, картофеля, репы и свеклы будет таким же обильным, как всегда. Что касается ягодных лоз, то около половины урожая было потеряно. Но этого должно хватить до следующего года.

— А фруктовые сады?

— Мы с Кротоначальником тщательно осмотрели их сегодня утром, аббатиса. Повреждения кажутся незначительными.

Ванесса подняла лицо к утреннему солнцу. Прохладный ветерок, унесший бурю, ослабел, и над Страной Цветущих Мхов вновь воцарилась обычная летняя жара. Глядя на безоблачное голубое небо, трудно было поверить, что такая жестокая непогода посетила их совсем недавно. Только хлюпающая почва сада под ее босыми лапами свидетельствовала о прошедшей буре.

Вокруг них трудились команды кротов, которые, низко пригнувшись и прижав морды к земле, выдергивали испорченные растения. Из всех зверей они лучше всего чувствовали, какие растения не подлежат восстановлению, а какие можно спасти. Особенно это касалось клубневых, как морковь и свекла. Именно по их словам брат Джоэл признал эти посевы здоровыми.

Ванесса глубоко вдохнула пахнущий землей воздух.

— Что ж, все могло быть гораздо хуже. Эти потери доставят неудобства, но не приведут к серьезной нехватке продовольствия. Придется обходиться без некоторых предметов роскоши, к которым мы привыкли, но, в основном, мы справимся.

Кто-то окликнул ее. Ванесса оглянулась на брата Джоэла и кротов и только потом поняла, что голос доносится сверху. Вышекрыл приземлился с неба в трех шагах от нее, легко отскочив на мягкую почву сада.

— Доброе утро, настоятельница! — бурно приветствовал ее предводитель воробьев. — Как поживаешь в этот прекрасный летний день?

— Испачкала лапы в грязи, выполняя обязанности аббатисы, — пошутила она. — Просто осматриваю ущерб, нанесенный садам. Плохо, но не слишком. А как у тебя дела, друг мой?

Вышекрыл покачал головой в привычной воробьиной манере.

— Вчера вечером я говорил со всеми воробьями про лестницу, которую лорд Уртблад хочет построить до чердака. Споров почти не было, чудо из чудес. Почти каждый считает, что это было бы замечательно. Мы даже поможем ее построить, если, конечно, сможем сделать это.

— Спасибо за предложение, Вышекрыл. Поговори с Кротоначальником, он где-то здесь… а, вот он, возле ревеня, или того, что было ревенем до бури. Он лучше меня расскажет вам, что нужно сделать, чтобы построить эту лестницу, и как вы могли бы помочь.

Вышекрыл, склонив голову, пожелал ей доброго дня, а затем поскакал через ряды сада к месту, где стоял на коленях Кротоначальник.

— Осторожнее с вашими когтями, сэр! — Брат Джоэл прикрикнул на воробья. — Некоторые из этих посевов еще хороши!

Ванесса улыбнулась и вышла с садовых участков на лужайку аббатства. Не успела она отойти от брата Джоэла, как услышала, что ее снова зовут по имени.

Повернувшись, она увидела, как Балла огибает угол здания аббатства и спешит к ней так быстро, как только могут нести ее короткие ежовые ножки. Хранительница погреба была явно взволнована и дико размахивала лапами, приближаясь к ней.

— Ванесса, поторопись! Этот барсук опять за свое!

Аббатиса посмотрела на Баллу одновременно с беспокойством и суровостью.

— Ты имеешь в виду лорда Уртблада? Что это значит — «опять за свое»? Так нельзя говорить о госте Рэдволла.

Балла пожала плечами.

— Гость не гость, но я думаю, что Александр щас накинется на этого грубияна.

— Что?

— Это еще одна из замечательных идей его светлости. Пойдем, ты поймешь, что я имею в виду.

Балла повернулась и побежала назад, в ту сторону, откуда пришла.

Ванесса покорно вздохнула и опустила взгляд. Лапы и подол ее платья были грязными после осмотра садов, и ей придется идти к их почетному гостю, не имея возможности сначала привести себя в порядок. Что ж, лорд Уртблад наверняка видел в Северных землях и не такое. Ванесса поспешила за Баллой, чтобы узнать, из-за чего весь этот сыр-бор.

— Нет! Я тебе не позволю!

Александр стоял перед Уртбладом на южной лужайке, поставив лапы на бедра в позе открытого неповиновения воину-барсуку. Элмвуд и еще несколько белок из лесного патруля стояли позади него в знак поддержки. Кустистый хвост Александра подергивался, как у разъяренной змеи, выдавая всю глубину его волнения.

Уртблад смотрел на Александра со своим обычным хладнокровием.

— Это не тебе решать, а аббатисе… и она сейчас здесь.

Ванессу встретила напряженная сцена. Она услышала гневные крики Александра с другого конца территории аббатства. Брат Джефф, Сирил, Сайрус и Винокур приостановили чтение истории на крепостных стенах и стояли, глядя вниз на противостояние белки и барсука. Внимание Монтибэнка тоже привлекли крики, и он вместе с несколькими выдрами помчался к пруду, чтобы попытаться успокоить ситуацию.

— Что здесь происходит? — властно потребовала Ванесса.

Александр обвиняюще указал на Уртблада.

— Он хочет срубить деревья!

Ванесса была в замешательстве. Она посмотрела на фруктовый сад, в котором росли единственные деревья в Рэдволле, а затем снова на Алекса.

— Какие деревья? О чем ты?

Уртблад указал на восточную стену и высокие дубы и вязы, возвышавшиеся над ней. Именно в этом месте лес ближе всего подходил к аббатству.

— Эти деревья, аббатиса. Они представляют опасность.

Ванесса поняла, почему Александр был так расстроен. Белки часто использовали эти высокие деревья как короткий путь в Рэдволл, ловко спрыгивая с ветвей на стену, когда им не хотелось ждать, пока какой-нибудь зверь откроет для них ворота. Ни один зверь, кроме белки, не осмелился бы использовать такой способ входа и выхода из аббатства. Ванесса и сама нередко с неодобрением относилась к подобным занятиям. Но Алекс и его белки были прирожденными скалолазами, а поскольку за все сезоны, что Алекс возглавлял лесной патруль, ни одна из них не поскользнулась и не упала, она не обращала внимания на их головокружительные прыжки. Если бы эти деревья срубили, это навсегда положило бы конец их акробатическим прыжкам, и они были бы вынуждены пользоваться воротами, как все остальные.

Ванесса махнула лапой, чтобы Алекс замолчал.

— Пожалуйста, объясните это, милорд. Какую опасность, по-вашему, они представляют?

— Я читал ваши истории, настоятельница. Во время войны с Клуни Хлыстом и во время вражды Рэдволла с Белыми Лисами, врагам аббатства почти удалось перелезть через стену и прорвать вашу оборону из-за этих деревьев. В этих случаях только удача предотвратила полную катастрофу. Если это почти сработало для них, то сработает и для других. Эти деревья должны быть срублены ради безопасности Рэдволла.

Александр больше не мог хранить молчание.

— Если ты читал эти истории, — огрызнулся он на Уртблада, — то ты также знаешь, что Матиас вернулся в Рэдволл с помощью этих деревьев, когда он заблудился в Стране Цветущих Мхов. Белки часто приходили и уходили этим путем, когда земля за стенами была занята врагами и непроходима для любого наземного существа. Эти деревья принесли Рэдволлу гораздо больше пользы, чем вреда за многие сезоны!

— Александр высказывает хорошие соображения, — сказала Ванесса, — и вот еще несколько. Мы в Рэдволле не любим рубить деревья без необходимости. По возможности мы берем дрова из мертвых веток и бревен с лесной подстилки, а также из больных или умирающих деревьев. Здоровые деревья мы рубим только тогда, когда нам нужны прочные и надежные бревна для строительства… и тогда мы всегда помним о том, чтобы посадить новые саженцы, которые займут их место в последующие сезоны. Вы говорите о нашей безопасности, милорд. Благодаря вам на вершине стены теперь постоянно находятся дозорные. Теперь, когда мы усилили бдительность, ни один враг Рэдволла не сможет проникнуть за наши стены таким образом, как вы предполагаете. Кроме того, единственные звери, которые могли бы без особых приспособлений пробраться в Рэдволл таким способом, — это белки, а они не враги.

— Не все древолазы дружелюбны, — возразил Уртблад своим ровным голосом. — Даже здесь, в Стране Цветущих Мхов, есть племена древесных крыс. Вспомните, что ваш воитель Матиас по пути к Малкариссу, когда он забирал у работорговцев своего украденного сына, столкнулся с племенами крашеных крыс.

— Джефф прав. Вы удивительно хорошо знаете нашу историю, — признала Ванесса. — Но те крашеные жили в нескольких днях пути на юг, на вершине высокой скалистой скалы, с которой нет легкого пути вниз. Они не представляют угрозы для Рэдволла.

— Матиас поднялся на ту скалу и спустился обратно, — напомнил ей Уртблад. — Во времена потрясений и кризисов и враги, и союзники могут внезапно оказаться там, где их не ожидаешь найти. И, возможно, есть и другие враги, еще не известные нам. Было бы прискорбно узнать о них только тогда, когда они массовым потоком хлынут за эти стены.

— Да, это было бы ужасно, — сказала Ванесса с едва заметным намеком на сарказм в голосе. — Но Александр и его белки далеко и широко разбрелись по этим лесам, собирая новости с самых дальних окраин страны. Они узнают о врагах и о том, планируют ли они нападение, задолго до того, как те доберутся до Рэдволла.

— Вот как? И скажите мне, сколько патрулей они совершили за то время, что я нахожусь в Рэдволле?

От неожиданного вопроса Александр начал заикаться.

— Но, но, сначала был праздничный день, а потом шторм на два дня...

— А, — кивнул Уртблад, — значит, ответ отрицательный. Настоятельница, если я докажу вам, что большое войско может нагрянуть в аббатство без всякого предупреждения, избежав внимания даже ваших беличьих патрулей, согласитесь ли вы, чтобы эти деревья были срублены?

Ванесса задумалась.

— Вам придется привести самые убедительные доводы, милорд. Что именно вы имели в виду?

— Я только размышлял. Возможно, возможность показать вам это представится до того, как мне придет время покинуть Рэдволл. Если же нет, то вам, конечно, придется поступить так, как вы считаете нужным для аббатства.

— Конечно, — оживилась Ванесса. — На более легкой ноте, милорд, воробьи встретились вчера вечером, чтобы обсудить вашу идею о лестнице на чердак, и они считают, что это было бы прекрасно. Кротоначальник начнет подготовку к ее строительству. Я уверен, что он захочет посоветоваться с вами по поводу проекта и еще раз взглянуть на ваш набросок.

— С тех пор я сделал улучшил кое-что в наброске, — сообщил ей Уртблад. — Уверен, он захочет увидеть его.

— Он в саду… почему бы не поговорить с ним сейчас? Ради этого он может отвлечься от посевов.

— Благодарю вас, аббатиса.

Уртблад покинул их и направился к садам.

Хвост Александра все еще подергивался.

— Несса, ты же не позволишь ему…

— Не волнуйся, Алекс. Никто не будет рубить эти деревья в ближайшее время. Но тебе не стоило устраивать такую сцену. Лорд Уртблад — наш гость. В следующий раз, когда ты будешь оспаривать одно из его предложений, пожалуйста, постарайся вести себя более вежливо.

Монти хлопнул своего беличьего друга по спине.

— Несса права, Алекс, дружище. Я не видел, чтобы у тебя так дергался хвост за целую кучу сезонов! Так не ведут себя с союзниками, даже такими, как он.

— Прости. Я просто не мог сдержаться. Когда он заговорил о вырубке деревьев… — Алекс посмотрел вслед уходящему Барсучьему Лорду. — Он такой воинственный, что иногда я не могу поверить, что он настоящий.

— Все эти сезоны в Северных землях ожесточили его, — согласилась Ванесса. — А груз его пророчества вынести нелегко. Мы должны помнить об этом. Но пока он не нарушает наших правил и уклад жизни, мы должны считать его другом, союзником и почетным гостем Рэдволла. В конце концов, он — барсучий лорд горы.

— Да, наверное, ты права, Ванесса, — сказал Александр. — Я постараюсь больше не допускать ничего подобного.

Небольшая толпа разошлась. На вершине стены Джефф и его товарищи по поиску архивов вернулись к своим книгам, свиткам и пергаментам.

Ванесса обнаружила, что стоит одна на южной лужайке. Борясь с искушением просто упасть на спину и вздремнуть под теплым летним солнцем, она поспешила в дом, чтобы умыться и переодеться в новую одежду, пока не возник очередной кризис и ей не пришлось столкнуться с кем-нибудь в испачканном виде.

Заметив, что Сайрус начал всхлипывать, Джефф поднял глаза от своей страницы и посмотрел на мышонка.

— Сайрус, тебя все еще беспокоит пыль? Я думал, свежий воздух развеет ее.

— Не в том дело, мистер Джефф, сэр, — Сайрус смахнул слезу. — Я только что закончил читать о битве при Маршанке, в которой сражался Мартин Воитель. Тогда убили бедную Розу, это так печально!

Сирил без особого сочувствия посмотрел на младшего брата.

— Это было очень давно, Сай. Не плачь из-за этого как малыш.

Джефф бросил на Сирила осуждающий взгляд:

— Когда эту историю впервые рассказали нам во времена аббата Сакстуса, почти все звери в Рэдволле открыто плакали. Сам Мартин никогда не рассказывал о Розе и своих приключениях в Северных землях. Должно быть, эти воспоминания были для него слишком тяжелы.

Сайрус снова всхлипнул.

— Я бы хотел, чтобы она выжила.

— Вот такая забавная штука — история, — ответил Джефф. — Посмотри на это с другой стороны, Сайрус. Если бы Роза не погибла в битве при Маршанке, Мартин почти наверняка бы женился на ней. Возможно, они поселились бы в ее родной Полуденной Долине, ведь Мартин потерял свою семью, и ему некуда было идти. Если бы это случилось, Мартин никогда бы не отправился на юг, в Страну Цветущих Мхов, никогда бы не помог здешним лесным жителям одолеть тиранию Цармины, и аббатство Рэдволл, вполне возможно, так и не было бы построено. В этих событиях видна лапа судьбы. Из огромной потери Мартина вышло нечто гораздо более благое.

— Судьба, наверное, бывает жестокой, — фыркнул Сайрус, по привычке вытирая нос рукавом.

— Да чего ты, — пробормотал Сирил.

Джефф скрестил руки на груди в знак неодобрения:

— Скажите нам, молодой мыш Сирил, что плохого в том, что добрый зверь проявляет чувства по поводу печальной истории?

Сирил вызывающе поднял подбородок:

— Воин никогда не плачет!

Джефф цокнул языком.

— К твоему сведению, наш Матиас, как говорят, пролил немало слез, когда скончалась его любимая жена Василика. И он считается величайшим воином Рэдволла со времен самого Мартина. Некоторые даже считают, что Матиас — перерождение нашего воина-основателя. А он — самый настоящий воин, какого только можно найти.

— Держу пари, лорд Уртблад никогда бы не заплакал, — сказал Сирил.

Джефф пристально посмотрел на Сирила.

— Да, — сказал он через несколько мгновений, — вряд ли. Я ни разу не слышал, чтобы этот барсук смеялся с тех пор, как он пришел в Рэдволл… Не думаю, что я видел, чтобы он хоть раз улыбнулся за все то время, что он здесь. Не представляю, каких ужасов ему пришлось насмотреться, чтобы он стал таким мрачным. Боюсь, его сердце настолько ожесточилось, что он больше не может по-настоящему радоваться жизни. А может быть, это из-за пророчества, которое ему было дано, из-за осознания того, что судьба стольких существ зависит от него. Кажется, что он больше не может полноценно жить в мире, который мы знаем. Лучше не уподобляться ему, Сирил, поверь мне, в самом деле.

Сирил сохранял вызывающий вид, но не встречался взглядом ни с Джеффом, ни с Винокуром, ни с Сайрусом.

— Сирил, — смягчил тон Джефф, — я знаю, что ты впечатлен лордом Уртбладом. Но это всего лишь увлечение юности… Не то чтобы я сам когда-либо предавался подобным фантазиям, но когда я был молод, в Рэдволл не заглядывал ни один барсучий лорд. Пойми это. Если Уртблад завтра уедет, ты быстро забудешь обо всех этих разговорах и поймешь, что они были лишь мимолетным увлечением.

Сирил резко покачал головой:

— Я не малыш. Я серьезно хочу стать воином. Лорд Уртблад воспринимает меня всерьез, даже если никто другой этого не делает!

Голос Джеффа снова стал резким.

— Похоже, ты думаешь, что это будет какое-то веселое приключение. Ты понятия не имеешь, что значит быть настоящим воином.

— Тогда я мог бы научиться! — взмолился Сирил. — В Рэдволле сейчас нет Воителя, а мне почти столько же лет, сколько было Матиасу, когда он сражался с Клуни. Все, что мне нужно, — это чтобы меня кто-нибудь научил. И я готов поспорить, что лорд Уртблад согласится!

Джефф помрачнел.

— Да, я уверен. Он уже достаточно поощрял тебя в этом направлении. — Мыш-архивист обдумывал текущее положение дел. — Сирил, — сказал он наконец, — ты не хочешь дальше помогать нам читать летописи?

Сирил шаркнул сандалиями по каменной кладке стены.

— Нет.

Джефф кивнул.

— Раньше я думал, что тебя отвлекает только плохая погода и пыль архива, но теперь я вижу, что твое сердце не лежит к этому делу, даже здесь, под ярким летним солнцем. Хорошо, ты освобожден от этого задания. Пойди и скажи Мауре, что отныне ты сможешь помогать ей с колокольным звоном.

Сирил встал и тоскливо направился к ближайшей лестнице. Отказ от участия в столь важном проекте Аббатства не вызывал гордости, особенно когда Джефф специально попросил его об этом. Сайрус молча смотрел вслед старшему брату, совершенно не понимая, в каком настроении находится Сирил и почему он не больше не хочет помогать им.

Винокур наклонился и что-то прошептал Джеффу на ухо. Историк выпрямился и громко произнес:

— А, Сирил?

Уходящий послушник остановился на вершине лестницы.

— Лично я считаю, что все эти разговоры про воинов — глупость высшей пробы, — сказал Джефф. — Но если ты действительно серьезно настроен, Винокур замолвит за тебя словечко перед Монти, и мы посмотрим, что он скажет по этому поводу. Если ты сможешь убедить его, что твое обучение будет стоить его усилий… что ж, дело за ним. Предупреждаю, он не будет легким учителем, хотя, смею надеяться, лучше тренироваться с ним, чем с лордом Уртбладом!

Сирил попытался скрыть улыбку, но это ему не удалось. Он сбежал по стене, прыгая через ступеньки, слово белка, и каким-то образом умудрился добраться до лужайки, не сломав себе шею.

Джефф ухмыльнулся, покачав головой.

— Ах, хотел бы я снова быть молодым и глупым!

— Да, разве это не здорово? — отозвался Винокур. — Пойду-ка я разберусь с этим мышем и нашим Шкипом. Вернусь через два взмаха хвоста!

* * *

Винокур догнал Сирила на полпути через лужайку.

— Эй, замедлись, Сирил, дружище! Разве ты не хочешь, чтобы я помог тебе доказать свою правоту Шкипу Монти?

Сирил остановился и повернулся к Винокуру.

— Почему ты иногда говоришь как выдра, а иногда нормально?

Винокур в притворной обиде приложил лапу к груди.

— То есть мы, выдры, ненормальные?

— Ты знаешь, что я имею в виду, — рассмеялся Сирил. — На уроках брата Джеффа ты говоришь так же правильно, как любая мышь ордена.

Винокур пожал плечами.

— Все мои кореша… э-э-э… товарищи-выдры говорят так, и это передается мне. Малышам, похоже, это нравится, так что я просто неосознанно перехожу на такой говор, когда общаюсь с младшими.

Сирил посмотрел на выдра. Винокур был на несколько сезонов старше Сирила, поэтому они так и не стали близкими друзьями или даже товарищами по играм. Они знали друг друга по общим занятиям в аббатстве, но большую часть времени Винокур проводил со с другими выдрами или воробьем Рафтером, а Сирил и Сайрус общались со своим другом-кротом Биллусом и другими зверями своего возраста.

— Я не малыш, Винк.

— Если бы я так думал, то не стал бы брать тебя с собой к Монти, верно? — Он игриво шлепнул Сирила по руке. — Слушай, я не знаю, есть ли в тебе истинный воин. Но ты выглядишь довольно решительным, а это уже половина успеха. Так что давай попробуем и посмотрим, что из этого выйдет, а?

— Спасибо. Я только об этом и прошу. Если бы все вокруг могли думать так! Все они, похоже, считают, что раз я сирота и у меня нет родителей, на которых можно произвести впечатление, то мне навсегда подойдет должность звонаря.

— Ну, это я могу понять, поскольку сам наполовину сирота. Моя мама умерла сразу после моего рождения.

— Да, я знаю. Мне жаль. Нас с Сайрусом передали сюда совсем крошечными. Наши родители, наверное, до сих пор живут где-то на Западных равнинах. Они просто не могли обеспечить нас, как хотели, поэтому оставили нас на воспитание в Рэдволле.

— Есть места и похуже, чтобы вырасти, вот что я скажу, — заявил Винокур. — Мой отец Варнокур слишком любил странствия, чтобы осесть здесь. Но с моими учителями — Джеффом и старым братом Тревором, с Монтибэнком и Маурой, и даже со старыми добрыми аббатом и аббатисой, у меня было все, что можно пожелать юному зверю. Ты с Сайрусом точно не был обделен в этом плане.

— Нет, наверное, нет. Я не жалуюсь, просто…ну, я чувствую, что готов стать чем-то большим, чем сейчас, и мне невыносима мысль о том, что меня будут удерживать от этого только потому, что все считают, что я еще малыш.

— Хорошо сказано, — ободряюще кивнул Винокур. — Так что пойдем к нашему шкиперу.

* * *

Этой ночью часовым на стене был Александр. И он был не один.

Сирил зевнул, долго и широко, а затем закрыл глаза.

— Поздновато для тебя, — хмыкнул Алекс.

— Простите, Александр, сэр, — извинился Сирил, брызгая на лицо холодной водой из стоящего рядом кувшина.

— Если тебе захочется спать, Сирил, ты можешь спуститься, когда захочешь. Ты же не обязан оставаться здесь всю ночь.

Эти слова привели молодого мышонка в чувство больше, чем вода, капающая с его усов.

— Да, я знаю, сэр. Монтибэнк поручил мне стоять в карауле вместе с вами. Если я не выдержу всю смену, он вообще не будет меня обучать.

— А-а. Ну, я сам не очень-то ночной зверь, так что я ценю компанию. Она поможет мне не заснуть. Как по мне, так это немного грязный прием — Монти ставит перед тобой задачу, с которой ты не в состоянии справиться. С другой стороны, настоящему воину иногда приходится не спать, пока дремлют те, кого он защищает… а во время войны бдительность может быть такой же важной частью работы воина, как и схватки на мечах. Возможно, для тебя это хорошее первое испытание.

— Хм.

Когда днем Сирил пришел к Монтибэнку с просьбой обучить его как воина, шкипер выдр улыбнулся и, казалось, очень развеселился. Его поручение Сирилу подежурить сегодня вечером с Александром было просто брошено, лишь бы избавиться от мышонка. Но слова Александра заставили Сирила взглянуть на вещи по-новому. Он полагал, что опытный командир Лесного патруля будет играть роль няньки. Но эта белка знала об искусстве воина столько, сколько ни один зверь в Рэдволле. Сирил вдруг понял, какая это честь — стоять на страже вместе с Александром.

— Александр, сэр? Кажется, вы относитесь ко мне серьезнее, чем остальные…

— Уже половина пути к рассвету. По-моему, ты уже показал самоотверженность. Когда я юным учеником на занятиях брата Тревора и узнал историю Матиаса, я понял, что сложно понять, кто станет настоящим воином. Так что, если ты действительно серьезен…

— Да! Клянусь!

— Тогда пусть эта ночь станет началом твоего обучения, и мы скоро увидим, есть ли у тебя задатки настоящего воина. — Алекс поднял лапу и указал через вершину стены в темноту, куда-то на юго-запад от Рэдволла. — Посмотри туда, Сирил, и скажи мне, что видишь.

Сирил выглянул из-за бойницы, и напряг глаза, чтобы осмотреть темную местность. Месяц-четвертушка почти не давал света. Сирил мог лишь различить темно-серую ленту главной дороги, уходящую на юг страны, и густые заросли деревьев, образующие темную тень на фоне ночи. Через дорогу от Рэдволла к западу простирались равнины, похожие на безмолвный океан, более светлые, чем дорога, но в тусклом лунном свете такие же безликие.

Александр указал на рощи по краю Западных равнин, где деревья росли отдельными кучками, прежде чем полностью уступить место плоским лугам. Сирил уставился на него.

— Я ничего не вижу, Александр, сэр.

— Смотри внимательнее. В темноту под деревьями.

Сирил попробовал еще раз. На этот раз, спустя несколько мгновений, он различил слабое мерцание из-под ветвей деревьев. На таком расстоянии оно было лишь чуть ярче, чем на равнине вокруг рощи.

— Вижу! Кто-то разжег костер в том лесу.

— Правильно. Хорошая работа, Сирил. У тебя очень острое зрение.

— Не такое острое, как у вас, сэр. Как вы вообще…

Алекс поднял лапу.

— Я сам увидел это только потому, что знал, куда смотреть. Элмвуд, дежуривший здесь прошлой ночью, сообщил, что видел следы костра через дорогу к югу. Кто бы там ни расположился, это уже вторая ночь на одном и том же месте. Странно. Думаю, завтра кому-нибудь из нас стоит пойти посмотреть.

— Сколько они там пробыли?

— Невозможно сказать. Две ночи до этого шел проливной дождь, так что огня не было видно. А после прихода лорда Уртблада мы не выставляли ни одного нормального патруля, так что… Сирил! Берегись!

Алекс бросился вперед и повалил Сирила на четвереньки. Сирил услышал пронзительный крик и почувствовал дуновение воздуха от взмахов огромных крыльев, прежде чем увидел, как над ним пронеслась гигантская птица… а потом она исчезла, прежде чем он успел разглядеть ее. Еще два крика прорезали ночь, а затем в аббатство Рэдволл вернулось спокойствие.

Они с Александром осторожно поднялись на ноги.

— Что это было?

Алекс покачал головой.

— Совы — единственные птицы, которые летают по ночам, но это не похоже на сову. Слишком большая, чтобы быть летучей мышью. Странно… очень странно.

Он встал во весь рост и, вытирая пыль с туники, осмотрел ночное небо.

— И я никогда не слышал подобного шума ни от одной птицы. Звучит почти как сигнал. Наверное, она пол-аббатства разбудила.

— Она могла бы цапнуть меня, если бы ты не увидел, как она приближается, и не вовремя потянул меня вниз!

— Не уверен, что она охотилась за нами, — сказал Александр. — Она могла бы схватить любого из нас, если бы захотело. У меня сложилось впечатление, что она так же удивилось, увидев нас, как и мы. Думаю, в последний момент она даже отклонилась в сторону, чтобы не задеть нас. Возможно, она не привыкла летать ночью.

— Это мог быть тот самый сокол, который посещал лорда Уртблада перед бурей?

— Может быть… хотя мне кажется, та птица даже больше сокола Уртблада.

Во тьме внизу, звук открывающейся двери в главное аббатство нарушил тишину. Тусклое мерцание факелов Большого зала на несколько секунд выплеснулось на лужайку, а затем свет снова исчез, когда появившаяся фигура закрыла за собой дверь. Даже в кромешной тьме нельзя было не заметить громадный бронированный силуэт.

— Легок на помине, — пробормотал Александр.

Уртблад прошелся по лужайке и направился к ступеням западной стены. Поднявшись по ним, он оказался на крепостной стене в нескольких шагах от двух наблюдателей. Возможно, он кивнул им — было слишком темно, чтобы быть уверенным, — но не произнес ни звука, пока шел к высокой стене над главными воротами.

Барсук держал что-то в одной лапе. Внезапно вспыхнувший слабый свет показал, что это фонарь, который он держал прикрытым, пока не добрался до крыши ворот. Подняв фонарь высоко над головой, он начал раскачивать его взад-вперед, создавая на фоне ночной черноты подвижную арку бледного света.

Сирил начал что-то шептать, но был прерван толчком Александра в бок: из ночи донесся еще один неземной вопль. Затем крылатый гигант появился из темноты и уселся рядом с барсуком.

— Это сокол! — взволнованно произнес Сирил. Он был в архиве, когда Уртблад в последний раз беседовал с крылатым подчиненным, и очень жалел, что пропустил это. Теперь же он был очень рад, что Александр взял его с собой в такой поздний час.

Но Алекс покачал головой.

— Это не сокол. Думаю, коршун, хотя при свете фонаря трудно сказать наверняка. Но он определенно намного больше того сокола, который посещал нас раньше. Даже лорд Уртблад, стоя рядом с ним, выглядит карликом!

— Сколько же птиц на него работает? — поинтересовался Сирил.

— Очень хороший вопрос, — ответил Алекс, ибо было очевидно, что Уртблад действительно беседует с этим ночным гостем, как и с соколом перед бурей. — Но те крики, должно быть, были сигналом, как я и предполагал, учитывая, как быстро Уртблад вышел ему навстречу.

Из главного аббатства наконец-то начали выходить жители Рэдволла, стоя на лужайках в лучах света, проникающего через открытую дверь. Никто не отважился пройти дальше, довольствуясь тем, что наблюдал за настенными переговорами Уртблада издалека — на случай если крылатый великан окажется менее дружелюбным к безоружным лесным жителям, чем к барсукам в доспехах.

Уртблад накрыл фонарь крышкой. Он и птица превратились в пару массивных силуэтов на фоне звездного неба. Мгновением позже послышалось хлопанье огромных крыльев: большая из двух теневых фигур поднялась со стены и исчезла в ночи.

Александр шагнул вперед, чтобы подойти к барсучьему лорду на вершине настенной лестницы.

— Что все это значит, милорд?

— Обычные отчеты, ничего больше, — спокойно ответил Уртблад, заставив Александра поднять брови. Брови предводителя белок поднялись еще выше, когда Уртблад продолжил: — Я желаю провести еще один совет с руководителями аббатства первым делом утром.

— Вот как? И вы уверены, что птица не принесла никаких срочных новостей? — В тоне Александра звучало открытое недоверие.

— Если бы дело было срочным, — произнес Уртблад, — я бы созвал совет прямо сейчас, а не ждал бы до утра, — Он начал спускаться по ступеням стены.

— Как скажете. И еще кое-что, милорд.

Уртблад остановился на верхней ступеньке, чтобы выслушать доклад Александра.

— Последние две ночи на другой стороне дороги, к югу отсюда, видели костер. Как вы думаете, стоит ли нам отправить разведывательный отряд прямо сейчас, поскольку большинство из нас, похоже, и так не спят, или подождать до рассвета?

Воин-барсук, казалось, на мгновение задумался.

— Я бы не стал об этом беспокоиться, — сказал он наконец и продолжил свой путь к темным лужайкам.

— Не стал бы беспокоится! — пробормотал Алекс. — И это говорит тот самый зверь, который был настолько озабочен нашей безопасностью, что поставил нас здесь посреди ночи стоять в дозоре? — Он повернулся и снова уставился на едва заметный костер. — Здесь происходит что-то странное. Не нравится мне все это…

* * *

Вокруг костра сидели заяц, крот и землеройка.

Заяц лежал, прислонившись спиной к стволу дерева, скрестив одну ногу над другой. Его огромная лопастная лапа отстукивала в воздухе ритм. Он развлекал себя и своих спутников бурной мелодией на деревянных трубах. Выдувая воздух через отверстия, он придавал мягкому, похожему на флейту тону трубы более бодрый и живой оттенок. Его мелодия напоминала морскую песнь, и если бы у нее были слова, они наверняка не подошли бы для детских ушей.

Он закончил выступление с приподнятым настроением и отложил инструмент. Его товарищи по лагерю воздержались от аплодисментов, но выразили свою признательность более сдержанно — улыбками и кивками.

— Бурр-хурр, ты лучший, Брауди.

— Морская выдра могла бы им гордиться, — согласился землеройка. — Сыграй нам еще, Браудер.

— Ух ты, дай-ка я сначала отдышусь! — рассмеялся заяц, наслаждаясь похвалой. — Я ведь не сделан из ветра, во?

— Смотря о ком ты говоришь, — ответил землеройка. — Я знал на севере таких, про которых можно так сказать.

— Тогда я очень рад, что никогда не был с ними знаком, — Браудер сцепил лапы за головой и вытянул перед собой длинные ноги. — Хотя за свою выдающуюся карьеру бродячего игрока и мастера-театрала я знал весьма много зверей. Для настоящего скопления зрителей нужны все типажи, во? Например, я с удовольствием вспоминаю свое выступление перед старейшинами Полуденной Долины…

— Хурр, братец, опять ты за свое, — пробормотал крот, закатив глазки.

— Да, не надо больше вспоминать о своих похождениях, Браудер, мы их уже все слышали. Мы знаем, что ты должен играть за свой ужин или голодать, как и все мы, — фыркнул землеройка. — Гений актерского мастерства, ха!

Браудер поджал нижнюю губу.

— Похоже, Уртблад более высокого мнения о моих актерских способностях, чем вы, парни, иначе он не выбрал бы меня для этого важного дела.

— Да, потому что ты был единственным заячьим актером, которого он смог найти, — землеройка огляделся вокруг, вглядываясь в ночь за светом костра. — Я начинаю думать, услышим ли мы еще когда-нибудь об этом барсуке.

— О, Джарбо, старина, не сомневайся. Кроме того, на что ты жалуешься? У нас прекрасная летняя ночь, и весь мир принадлежит нам, чтобы наслаждаться им. Конечно, это лучше, чем старое промозглое бревно, где нам пришлось укрываться два дня подряд во время той ужасной бури. Я думал, мы сразу же поплывем!

— Верно, Брауди, — сказал крот. — Урр, мы, кроты, так боимся воды! — Он закрыл глаза и лег на мох. — Я, зурр, щас глазки закрою. Если ты будешь играть еще, Брауди, сыграй что-то потише.

— Точно, Фолсом. Просто я знаю одну милую колыбельную — самое то, чтобы петь серенады спящим малышам и кротам в лесу.

Заяц снова поднес трубу к губам и выдул мягкую, медленную струну нот, шепчущую мелодию, нежную, как летний ночной ветерок. Фолсом довольно вздохнул, укладываясь на мох, но Джарбо явно предпочитал более зажигательную мелодию и заерзал на своем бревенчатом сиденье.

Почувствовав настроение своего компаньона, Браудер сделал паузу в игре, чтобы бросить на Джарбо знающий взгляд поверх трубы.

— Кстати, и девицам это тоже нравится.

Джарбо усмехнулся.

— Да, точно. У тебя было столько же самок, сколько у меня ужинов с Королем Луны!

— Эй, поосторожнее, Джарбси! Это оскорбление для зайца, во!

— Оскорбление, да? Тогда давай набросься на меня, ушастый дурак. Ты же знаешь, что я могу пришлепнуть тебя в любой день с завязанными глазами и одной лапой за спиной.

Возмущенная поза Браудера мгновенно разрядилась. Может, он и мог обмануть незнакомца, но его спутники знали, что он не боевой зверь.

— О, как тяжела бывает жизнь простого странствующего актера!

— Да? — возразил Джарбо. — Попробуй, разок прими участие в битве, и ты поймешь, как тяжела бывает жизнь.

— Очернить мою репутацию мирного посланника искусств? Никогда, во!

— Тише вы тут! — застонал Фолсом. — Хурр, я спать тут пытаюсь!

— Прости, приятель. — Браудер поднес лапу к губам. — Немного тишины для крота, Джарбо, — прошептал он с насмешливой серьезностью.

Заяц и землеройка дружно захихикали, и Браудер продолжил свою колыбельную. Но едва он начал выводить ноты, как ровную песню труб заглушил треск деревьев над головой и шум хлопающих крыльев.

Фолсом мгновенно проснулся и насторожился, откатившись от костра, чтобы спрятаться за деревом. Мгновение спустя к нему присоединился Джарбо, но Браудер остался сидеть на месте, нервно поглядывая на коршуна над поляной лагеря.

Огромная хищная птица, вероятно, могла бы поднять их всех троих сразу, не прилагая особых усилий. Но этот коршун был им известен, и Браудер знал, что ему ничего не угрожает. И все же невозможно было не испытывать хотя бы легкого страха, находясь так близко от столь могучего небесного охотника.

— Привет, Халприн, — обратился Браудер к птице. — Я чертовски долго ждал твоего появления. Рад, что ты наконец добралась.

Коршун — самка величественных размеров — посмотрела через поляну на землеройку и крота, выглядывавших из-за стволов деревьев, а затем перевела свой суровый взгляд на зайца.

— Уртблад говорит, что ты уходишь.

— Точно, — беззаботно отсалютовал Браудер. — Первым делом утром я ухожу.

Халприн покачала своей огромной пернатой головой.

— Нет, не утром. Сейчас. Этой ночью.

— Но… но я не могу нормально выспаться уже четыре ночи, потому что не высыпаюсь, ожидая тебя!

— Да, — шепнул Джарбо Фолсому из-за дерева, — он все время спит днем, а мы вынуждены слушать его храп!

— Хурр-урр-урр.

Браудер продолжил:

— Мне нужно отдохнуть, прежде чем я смогу отправиться в такой крутой забег.

— Твое дело. Уртблад велел уехать сегодня. Рэдволльцы могут увидеть ваш огонь.

— И что бы они нашли? Просто веселую троицу безобидных лесных жителей, расположившихся на ночлег и наслаждающихся скромной компанией друг друга. Никакого вреда, во?

Халприн моргнула в свете костра, не обращая внимания на доводы зайца.

— Ты уйдешь сегодня, — отрывисто сказала она и, не говоря больше ни слова, взлетела. Ветер от ее крыльев раздул огонь, разбросав угли и пепел по маленькой полянке. Браудеру пришлось помахать лапами перед мордой, чтобы пляшущие красные искры не попали ему в глаза.

— Ну, я никогда… — Браудер посмотрел в сторону Джарбо и Фолсома, выходящих из-за своего укрытия. — Как можно отправиться в такое путешествие в столь короткий срок? Да я готов пролежать здесь до утра, лишь бы показать этому пернатому мешку!

— На твоем месте я бы так не сделал, — сказал Джарбо. — Если лорд Уртблад хочет, чтобы ты приступил сегодня вечером, тебе лучше сделать именно это.

— Ты прав, Брауди, — согласился Фолсом. — Ты не хочешь, чтобы этот могучий барсук на тебя осерчал, хурр.

Браудер поджал губы.

— Вы, ребята, наверное, правы. Ну что ж, нам нет покоя, я полагаю.

Заяц огляделся, собирая вещи и пристегивая их, и в мгновение ока оказался готов к путешествию. Все, что могло понадобиться в этом путешествии, было уложено в подсумки и отделения его походных ремней, а через спину был перекинут рюкзак с запасной едой и питьем. Оружия он не носил: это было задание на скорость, и Браудер был уверен, что сможет обогнать любого зверя, который попытается вступить в схватку. Когда дело доходило до столкновения, Браудеру приходилось спасаться бегством.

Он остановился, когда дошел до своих музыкальных трубок, раздумывая, стоит ли пытаться втиснуть их в рюкзак вместе с дополнительной едой. В конце концов он повернулся к Фолсому и протянул инструмент кроту.

— Боюсь, там, куда я еду, нет времени на музыку. Сохрани это для меня, старый приятель Фолсом, и я заберу их у тебя, когда мы снова встретимся.

— Ты уверен в этом, Брауди? Они — твой любимый инструмент.

— Вот почему я доверяю их такому разумному зверю, как ты. Кроты — вполне уважаемые звери, которые заботятся о вещах.

Браудер пожал лапы Джарбо и Фолсому.

— Юрр… береги себя, Брауди, бурр-урр.

— Ага, — сказал Джарбо. — Ни пуха, ни пера!

— Ну, если я сорвусь в тех ужасных горах, то надеюсь, на песте падения будут и пух, и перья. Увидимся позже в этом сезоне, если все пойдет хорошо… а я очень надеюсь, что так и будет.

Браудер взвалил на плечи мешок и зашагал в темноту деревьев за светом костра, оглядываясь через плечо:

— Я ухожу в Саламандастрон!

Узнав, что лорд Уртблад хочет провести очередной совет старейшин аббатства во время завтрака, брат Хью накрыл большой стол в Пещерной дыре, выставив на него множество разнообразных блюд и напитков. Когда Ванесса и остальные спустились к началу собрания, их встретили тосты с корицей и маслом, пирожные с айвой и роскошный яблочно-пряный торт, увенчанный сладкой крошкой лесного ореха. Среди напитков были медовое молоко, прохладный мятный чай, виноградный и вишневый пунши.

Монти, естественно, первым принялся за аппетитно выглядящий торт, положив изрядный кусок на свою тарелку. Остальные накладывали себе более скромные порции и наполняли чашки напитками по своему вкусу. Уртблад довольствовался двумя кусками тоста и стаканом прохладной воды.

Лорд-барсук подождал, пока все присутствующие закончат выбор блюд, чтобы можно было говорить, не отвлекаясь. Это собрание было таким же, как и первый совет в день его прибытия, за одним исключением — настоятельница решила, что призывать Вышекрыла еще слишком рано, поэтому предводителя воробьев на этом заседании не было. Зато остальные главы аббатства — Ванесса, Арлин, Джефф, Монтибэнк, Александр, Маура и Кротоначальник — сидели за столом вместе с Уртбладом. Хью и его подчиненные удалились по лестнице в Большой зал, чтобы они восьмером могли остаться одни, ожидая выхода аббатисы и завершения совета.

Как голодная сила природы, Монти потянулся за вторым куском торта, в то время как большинство остальных только приступили к первым порциям. Понимая, что если он будет ждать, пока шкипер выдр перестанет есть, то собрание продлится весь день, Уртблад начал:

— В конце нашей последней встречи я сказал, что мне еще многое предстоит рассказать о своем пророчестве и о том, как я готовился к нему. Теперь, когда оборона Рэдволла улучшена и я в полной мере передал вам мои воинские советы, настало время рассказать об этом.

Все сидящие за столом рэдволльцы, даже Монти, повернулись к Уртбладу. До сих пор барсучий воин отклонял все их расспросы о птице, посетившей его накануне вечером, отказываясь обсуждать этот вопрос до начала совета. Им всем не терпелось услышать об этом.

Однако то, что он рассказал им, заставило их забыть о ночном посетителе.

— Я уже говорил вам, что мое пророчество предвещает великий кризис, который, как я полагаю, уже близок. Я также говорил вам, что в пророчестве нет ясности относительно точной природы этого кризиса или направления, с которого он придет. Возможно, начнется война, а может быть, и череда войн, небывалая за всю историю земель. Двадцать сезонов назад, когда судьба впервые заговорила через меня и моя лапа высекла пророчество на живом камне Саламандастрона, я направил весь свой разум и волю на поиск возможного решения этой угрозы. Я снова и снова спрашивал себя, какие действия я могу предпринять, чтобы наилучшим образом противостоять этому грядущему потрясению? И наконец я выбрал путь, который, как мне казалось, был единственным способом подготовиться к этим трудным временам.

Поскольку в пророчестве не сказано, какие именно существа примут участие в битве, я решил, что любой зверь может оказаться нашим врагом… или союзником. В наших землях полно хищников, лисов и других бичей добропорядочных существ. Если угроза миру придет извне, от Траттона и его морских крыс или какого-то темного королевства, пока нам неизвестного, то хищники Страны Цветущих Мхов и Северных земель, без сомнения, вступят в союз с захватчиками против добрых зверей. Но, возможно, угроза исходит из наших собственных угодий. Военачальники появлялись и не в таких местах, как ваш лес, а вождь, способный объединить всех крыс, лис, ласок, горностаев и хорьков — и научить их вести настоящую войну — окажется для нас не менее смертоносным, чем любой крысиный король или армия из неведомых краев. В любом случае ясно, что хищники, живущие среди нас, представляют опасность и угрозу, и их необходимо уничтожить.

С этими словами Уртблад потянулся к своему стакану с водой и сделал долгий глоток.

Из слов барсука легко было сделать очевидный вывод. Большинство жителей Рэдволла были настолько потрясены тем, что Уртблад, похоже, предлагал, что настоятельница Ванесса взяла на себя обязанность решить этот вопрос, прежде чем он сможет продолжить:

— Милорд, если ваш план состоит в том, чтобы истребить всех хищников Страны Цветущих Мхов, мы должны выступить против вас. Такие действия могут быть приемлемы в Северных землях, но мы не можем сидеть сложа руки и позволять подобному происходить здесь, а тем более участвовать в этом. Если вы предлагаете…

Уртблад поднял лапу.

— Вы неправильно меня поняли. Я действительно убил много зверей на севере, но только тех, кто словом или делом доказал, что является моим врагом. Я никогда не смогу убить всех хищников, даже если буду трудиться над этой задачей еще двадцать сезонов, и еще двадцать после этого, — он покачал головой. — Нет, моя цель гораздо выше, чем такая резня… хотя вы можете сомневаться в ней почти так же сильно.

Рэдволльцы не знали, что на это ответить.

— Продолжайте, — сказала Ванесса.

— На севере есть поговорка, что ближний враг лучше, чем дальний. Мой план, если говорить совсем просто, заключается в том, чтобы держать наших потенциальных врагов так близко, чтобы у них не было шанса стать нашими врагами. Захватчики не смогут использовать наших ласок, крыс и лис против нас, если мы уже превратим их в свое собственное оружие.

Старый аббат Арлин поправил очки на кончике носа.

— Вы хотите сказать, лорд, что собираетесь взять некоторых из этих зверей к себе на службу?

— Не некоторых. Всех.

— Невозможно! — воскликнул Александр с большим волнением, чем при предложении Уртблада вырубить деревья.

— Это уже началось, — ответил Уртблад. — На севере я протянул лапу всем крысам, лисам, ласкам, хорькам и горностаям: присоединяйтесь ко мне во благо всех зверей, или же оставайтесь моими врагами и будьте убиты. Вы удивитесь, узнав, как много уже выбрали службу мне вместо дальнейшей борьбы и смерти.

— Не видя этого своими глазами, — произнесла Ванесса, — я должна сказать, что разделяю мнение Александра. Нам трудно представить, о чем вы говорите. Пожалуйста, расскажите нам все это подробнее.

— Конечно. Я верю, что почти каждое существо рождается с благородным духом, а злому нужно учиться. Лишь очень немногие становятся по-настоящему не поддаются искуплению. Если уничтожить этих немногих и стереть их влияние с лица земли, то большинство их последователей можно заставить служить добру, а не злу. Большинство хищников лишены достойного воспитания. А поскольку честные звери обычно сторонятся их и не доверяют им, у них нет шанса доказать свою порядочность. Их благородному духу не дают расцвести. Неизбежно они объединяются с себе подобными, и именно там они учатся дикости, а самые злые становятся вождями орд, капитанами пиратских кораблей, тиранами и военачальниками, поскольку ради власти они готовы убивать даже своих собратьев.

Так было на протяжении многих поколений. И это приводило к огромным страданиям и постоянным войнам. Но с наступлением кризиса от старых порядков придется отказаться. Все существа должны научиться доверять друг другу, жить мирно бок о бок. Я искренне верю, что это наша лучшая надежда пережить грядущую бурю, а возможно, и предотвратить ее. И все мои усилия на протяжении последних двадцати сезонов были направлены на достижение этой цели.

Что касается того, как я это делал, то все оказалось проще, чем вы могли предположить. Каждый раз, когда до меня доходит весть об орде, наводящей ужас добрых зверей, я собираю свои силы и отправляюсь на битву. До сих пор я ни разу не проиграл. Как только вожаки орды убиты, а также все остальные, кого я считаю вероломными или опасными, я предлагаю их выжившим последователям выбор: присоединиться к моим войскам или, под страхом смерти, сдать оружие и никогда больше не причинять беспокойства честным зверям. Как вы понимаете, обычно мне не приходилось сталкиваться с ними на поле боя во второй раз. И большинство из них присоединяются ко мне, а не пытаются выжить в дикой природе, лишенные вожаков и подверженные гневу честных зверей, которых они раньше угнетали.

— Я не понимаю, как вы можете удерживать власть, — засомневалась Ванесса. — Если вы действительно вооружили и хорошо обучили их, не опасаетесь ли вы, что некоторые из самых отчаянных головорезов могут попытаться убить вас и взять командование в свои руки?

— В начале моего пути было несколько попыток сделать именно это. Все твари, пытавшиеся это сделать, уже мертвы, а я очень даже жив.

От этого простого заявления по спине нескольких рэдволльцев пробежали мурашки.

— Уже несколько сезонов как ни один узурпатор из моих собственных рядов не бросал мне вызов. Но большинство моих воинов — достойные звери, никогда бы не пошедшие на такое. Землеройки, выдры, белки и мыши под моим командованием гарантируют, что ни один хищник не сможет взять верх над моими войсками, даже если им удастся убить меня.

— Все эти лесные жители? — удивленно спросила Ванесса. — Они идут в поход вместе с хищниками?

— В этом и заключается вся суть моего предприятия, — сказал Уртблад. — Мы все отбросили прошлые разногласия ради общего блага. Мои воины больше не смотрят друг на друга как на крыс или мышей, выдр или лис, землероек или ласок. Все они — бойцы, объединенные общей целью, каждый из которых оценивается исключительно по своим способностям, и каждый из них пользуется тем же уважением, что и любой другой.

Над Пещерным залом воцарилась тишина. Никакое признание Уртблада не могло вызвать у жителей Рэдволла более противоречивых чувств. Их орден был основан принципе, о котором только что говорил Уртблад. Рэдволл был прибежищем для всех зверей, независимо от их вида. Даже Клуни Хлыст пользовался гостеприимством аббатства, пока не выказал своих враждебных намерений. С другой стороны, за свою историю аббатство понесло столько потерь именно от этих зверей, что они стали считать врагами всех хищников. Мысль о том, что Уртблад взял их к себе на службу и поставил их под оружие, не давала им покоя, несмотря на заверения барсучьего лорда.

Брат Джефф на некоторое время потерял дар речи. В конце концов он произнёс:

— Я все еще не могу поверить в это. Расскажите нам, насколько успешно вы правите вашими хищниками и как другие жители севера относятся к этому.

— На севере всегда все было примерно так же, как и здесь, — ответил Уртблад. — То есть, и порядочные, честные звери, многие из которых возделывают землю, а есть воры и варвары, которые ничего не производят для себя и отбирают все необходимое у других, чтобы не умереть с голоду. Я долго присматривался к такому положению дел и понял, что если бы земледельцам не приходилось тратить столько сил на борьбу ворами, они могли бы производить гораздо больше… достаточно, чтобы накормить тех самых врагов, которые в противном случае забрали бы урожай силой. И урожаи в моих землях действительно улучшились: многие ранее бесплодные поля теперь превратились в плодородные пашни. Хищники, в прошлом совершавшие набеги на эти угодья, теперь маршируют под моим знаменем, защищая их. Это новый путь, и он выгоден каждому. Честные звери больше не живут в страхе потерять все из-за набега разбойников, а хищники больше не голодают. Зверь, который знает, где его ждет следующая порция еды, гораздо реже бунтует. И я действительно держу свои войска в достатке.

— Сущий рай, одним словом, — скептически заметил Джефф, а затем сжался в кресле под пристальным взглядом барсучьего воина.

— Вряд ли. Земли все еще суровы, и многие звери все еще неподвластны мне. Есть и добросердечные существа, которые так долго знали старые порядки, что всегда будут с подозрением относиться к своим бывшим врагам. Но, создав эту постоянное войско, я не только создал мощное оружие для борьбы с грядущим кризисом, но и нашел решение многовековой истории вражды между хищниками и лесными жителями. Это — коренное изменение привычного уклада вещей. Столько страданий можно было бы предотвратить, если бы это произошло раньше.

Именно тогда Монтибэнк задал вопрос, который не пришел в голову никому другому.

— Милорд, а как ваш брат относится ко всему этому? Чё-то не думаю, что многие лорды-барсуки захотят побрататься с крысами и ласками. Или что его боевые зайцы захотят маршировать рядом с ними.

— Он не участвовал в моих кампаниях, — холодно ответил Уртблад.

— И почему же? — спросила аббатиса, когда стало ясно, что Уртблад не намерен продолжать рассказ.

— Мой брат Уртфист делает все, что в его силах, чтобы удержать Саламандастрон и прибрежные земли против Траттона и его морских крыс. Я шел своим путем, а он — своим. Один из нас, разумеется, должен был остаться в Саламандастроне. Обеспечивая безопасность прибрежных земель, он дал мне свободу заниматься тем, что я считаю нужным. Его работа была не менее важной, чем моя собственная. Я не посещал свой горный дом уже много сезонов. Я надеюсь отправиться туда, как только покину Рэдволл, если позволят обстоятельства.

В его тоне звучали бесстрастная властность и законченность, так что ни один из рэдволльцев не заметил, что Уртблад, в сущности, не ответил на вопрос Монти.

— Я по-прежнему считаю, что это опасная затея, — настаивал Джефф. — Как историк Рэдволла, я хорошо знаю, как наше аббатство страдало от лап хищников на протяжении многих сезонов. Мне кажется, вы можете создать ужасную лавину, которую будет невозможно остановить, если он когда-нибудь обратится против нас.

— Если вы знаете, как страдали эти земли при прежних порядках, — спокойно ответил лорд-барсук, — то вы, как никто другой, должны признать истинность всего, что я здесь сказал.

— Да, но… если сила вашей воли окажется недостаточной для того, чтобы удержать ваши войска…

— Вы недооцениваете силу моей воли. Она уже позволила мне усмирить большую часть северных земель и уничтожить многих разбойничьих предводителей. Пророчество об обреченности было наложено на меня двадцать сезонов назад, когда меня коснулась лапа судьбы. Оно никогда не покидало меня. За силой моей воли стоит судьба.

Уртблад вытащил меч и положил его на стол среди блюд для завтрака. Это был первый раз, когда кто-то из жителей Рэдволла увидел клинок вблизи; могучее оружие было тусклым от возраста, за исключением двойных режущих кромок, блиставших остротой. Хотя он и не был столь великолепен, как величественный меч Мартина, но все же был клинком настоящего воина.

— Разбойники севера хорошо знают это оружие, а те, кто еще остался в живых, боятся его. Но его сила не ограничивается убийством. Этот клинок превратил врагов в союзников, а добрых зверей успокоил. Ни один враг не смог превзойти меня с тех пор, как я начал свои походы в Северные земли, и я намерен, чтобы никто и никогда не смог. Мои действия направлены на мир, а не на его разрушение.

Уртблад обратился ко всему совету.

— Я рассказал вам все это по нескольким причинам. Во-первых, вы имеете право знать, что я делал в Северных землях и почему. Я обещал вам это, и теперь я выполнил это обещание.

Важнее то, что вы услышали это от меня, а не от какого-то другого. В своих походах я нажил себе врагов, многие из которых понимают, что на поле боя у них нет ни единого шанса против меня. Эти враги вынуждены прибегать к другому оружию: лжи. Поскольку мои цели легко понять неправильно, враги часто пытаются создать раздор. Если бы им каким-то образом удалось рассказать вам, что я принял хищников в свои ряды, прежде чем у меня появилась возможность как следует объясниться, то им, возможно, удалось бы посеять среди вас сомнения. Я рисковал, выжидая столько времени, но прежде всего я хотел разобраться с защитой этого аббатства. И то, что я рассказал вам сегодня утром, могло быть сказано только на полном совете, как, я уверен, вы все понимаете.

— Да, я понимаю, — согласилась Ванесса. — Но у меня есть вопрос. Вы сказали нам, что некоторые из ваших войск находятся прямо здесь, в Стране Цветущих Мхов. Я так понимаю, среди них есть хищники?

— Естественно. Когда я готовился к путешествию на юг, я выбрал в свои отряды тех, чьи навыки принесут наибольшую пользу. Их отбирали по способностям, а не по их виду.

— И все же, — вставил Арлин, — было очень рискованно приводить их в наши земли, где к подобным существам относятся с недоверием.

— Пока что никаких проблем не было, — сказал Уртблад. — Но это еще одна причина, по которой я хотел сообщить вам обо всем этом. Когда-нибудь вы увидите отряд, идущий по этой стране, и там могут быть крысы или лисы, горностаи или хорьки, а может быть, даже во главе с таким зверем. Вы больше не можете по умолчанию считать их врагами, потому что они могут быть моими.

— Как мы сможем это узнать? — спросила аббатиса.

— В ближайшее время я буду здесь, чтобы вы знали, какие существа находятся у меня на службе. Но даже после того, как я покину Рэдволл, вы будете знать это. Мои солдаты держатся с достоинством, которому не сможет подражать ни один вор или злодей. И если вы увидите, что вместе с ними маршируют такие лесные обитатели, как выдры, мыши и землеройки, вы поймете, что это друзья.

Монтибэнк слегка подтолкнул Александра локтем.

— Не могу сказать, что я когда-либо видел крысу или ласку, ведущих себя достойно. Такое надо увидеть, чтобы поверить.

— Да, — согласился Алекс, — хотя лис, наверное, мог бы показать себя с лучшей стороны. Эти хитрецы могут одурачить наивного лесного жителя и заставить его поверить во что угодно.

Уртблад повернулся к выдру и белке.

— Вы не первые добрые звери с подобными сомнениями. И если когда-нибудь вам доведется встретить кого-нибудь из моих рядов, я уверен, что вы тоже будете не первыми, кто приятно удивится, если только сохраните непредвзятость.

— Можем ли мы ожидать их появления в Рэдволле в ближайшее время? — спросила аббатиса. — Вы сказали, что уведомите нас об этом, чтобы мы могли подготовиться к их приему.

— Мои силы движутся в зависимости от текущего положения дел, — ответил Уртблад. — Посмотрим, что принесут грядущие дни.

— Раз уж ваш отряд так близко, он мог бы посетить Рэдволл, — предложил старый Арлин. — В конце концов, они проделали такой долгий путь. И это даст нам шанс увидеть ваших благородных хищников своими глазами.

— Хотя, — добавила Ванесса, — вам придется пообещать, что они не причинят вреда, если мы впустим их в наше аббатство.

— Конечно. Я здесь, чтобы помогать Рэдволлу. Я никогда не допущу ничего, что могло бы навредить добрым зверям или нарушить их образ жизни.

— Для последнего обещания уже немного поздновато, — тихо прошептал Александр Монтибэнку.

* * *

Ванесса, Арлин и Кротоначальник остались за столом с лордом Уртбладом после того, как остальные ушли, чтобы вернуться к своим обычным обязанностям. Они хотели обсудить предложенную лестницу в Большой зал.

— Урр, добрые звери, — сказал Кротоначальник аббатисе и отставному аббату. — В нашем аббатстве не хватит камня и дерева, чтобы построить лестницу так высоко. Придется заново открывать каменоломню.

— Это больше работы, чем мы рассчитывали, — ответила Ванесса. — Каменоломня находится в доброй половине дня пути на восток, на другом берегу реки. Нам понадобятся лодки для переправки инструментов и рабочих, а также для доставки обтесанного камня. Строительство лестницы может затянуться до следующей зимы, а то и до весны!

— Вырезать необходимый камень и древесину и доставить все это в Рэдволл до начала холодной зимы не составит труда, — произнес Уртблад. — Мои чертежи очень точны. Мы будем знать с точностью до кирпича и балки, что и какого размера нам потребуется. Как только все материалы будут наготове, строительство начнется с нужной скоростью. Поскольку все работы с этого момента будут проводиться в помещении, их можно будет вести даже в зимнюю стужу.

— И все же это будет сложнее, чем мы предполагали, — кивнул Арлин.

— Но это может стоить того, чтобы… — Ванесса прервалась свой на полуслове, когда в Пещерный зал донесся слабый звук колоколов. Она наклонила голову и на мгновение прислушалась. — Только не еще одна буря!

— Думаю, так и должно быть, — ответил Арлин, но Маура совершает ту же ошибку, что и в прошлый раз, так что это больше похоже на призыв к оружию. Забавно. Она ведь упражнялась с Сирилом и Сайрусом, и я бы подумал, что на этот раз у нее все получится, как надо.

— Что ж, я лучше пойду посмотрю, в чем дело, — сказала аббатиса. — Надеюсь, это ложная тревога. Последнее, что нужно нашим бедным садам, — еще одна буря! Прошу меня извинить, милорд.

Ванесса поднялась по лестнице в Большой зал и уже собиралась выйти на улицу, когда в дверном проеме перед ней появился белка Элмвуд. Он остановился, опершись одной лапой о косяк, и тяжело дышал, словно только что спустился со стены.

— Настоятельница… вот ты где! Я как раз…. шел за тобой, — пропыхтел он.

— Буря приближается, Элмвуд? — спросила Ванесса, подняв лапу, чтобы указать на колокола.

Элмвуд покачал головой.

— Армия идет… по дороге. Огромная. Хищники… должно быть, их сотни. И они вооружены!

Глаза Ванессы расширились. Могло ли это быть так? Нет, Уртблад указал, что в Стране Цветущих Мхов только небольшой отряд его основных сил.

— Ты уверен, что это не просто десяток-другой?

— Нет, настоятельница. Я был на стене… Я сам их видела. Будто армия Клуни возродилась и идет прямо на нас. Сотни, по крайней мере… может быть, тысяча.

— Все хищники? Или с ними кто-нибудь из лесных жителей?

— А? — Вопрос не имел смысла для Элмвуда, который еще не был ознакомлен с утренним советом. — С чего бы это?

Ванесса оглянулась через плечо в сторону Пещерного зала, где Уртблад все еще оставался с Кротоначальником и Арлином. Должна ли она пойти и сообщить им? Нет, сначала нужно удостовериться самой. Она снова посмотрела на Элмвуда.

— Думаю, мне лучше отправиться туда, чтобы увидеть все своими глазами.

* * *

На валах западной стены толпились жители Рэдволла, предупрежденные о приближении орды беличьими дозорами и могучим колокольным звоном Мауры. Белки первыми заметили гигантское облако пыли над пологом северного леса. За два жарких летних дня, прошедших после бури, дорога достаточно просохла, чтобы любой большой отряд поднял шлейф пыли, отмечая свой путь. И судя по тому, как клубилось коричневое облако, нависшее над верхушками деревьев, это войско было огромным.

Элмвуд простоял достаточно долго, чтобы вдали стали видны участники марша. Увидев, что это действительно вооруженные звери, он помчался вниз по лестнице, чтобы позвать аббатису, Александра, Монтибэнка и всех остальных. Маура, гулявшая с детьми на лужайке, услышала его доклад и побежала звонить в колокола. Теперь она встретила Ванессу и Элмвуда у подножия настенной лестницы и последовала за ними на стену.

— Монти и его выдры проверяют все стенные ворота, чтобы убедиться, что они надежно заперты, — сообщила им Маура, тяжело дыша после подъема на колокольню и спуска с нее. — Если эта орда хочет устроить неприятности, им будет трудно попасть в Рэдволл. Может быть, мне стоит принести из кухни несколько котлов, и вскипятить здесь немного масла на случай, если нам понадобится облить их.

— Маура! — заявила Ванесса, удивляясь тому, что ее подруга-барсучиха может даже думать так кровожадно. — Мы еще даже не знаем, являются ли эти звери нашими врагами. Давай оставим такие разговоры до тех пор, пока не выясним, кто они такие.

— Судя по тому, что я видел, они точно не друзья, — сказал Элмвуд.

Поднявшись на стену, Маура и Ванесса сразу же увидели и облако пыли над деревьями, и зверей, что его поднимали. Ванесса ахнула: даже слова Элмвуда не подготовили ее к виду такого количества зверей, марширующих в бодром военном строю. Оттуда доносился негромкий стук множества топочущих лап, хотя передний край орды был еще слишком далек, чтобы различить отдельных зверей в мерцающем воздухе летнего утра.

Маура посмотрела на белок, осматривавших огромную колонну войск.

— Что вы видите? Это все хищники или среди них есть лесные жители?

Вопрос барсучихи озадачил большинство белок, но Александр понял, к чему она клонит.

— Ты имеешь в виду то, о чем Уртблад рассказал нам сегодня утром? Но это не могут быть они… их слишком много!

— Я и сама так подумала, — сказала Ванесса. — Но мы должны быть уверены. Что ты видишь?

Алекс прищурил глаза, вглядываясь вдаль.

— Пока трудно сказать. На таком расстоянии выдры могут выглядеть как ласки, а белки — как лисы, даже для нас. Да и пыль, что они поднимают, не помогает. Но я готов поспорить на свой куцый хвост, что впереди остальных идут лисы… — он напрягся сильнее, заслоняя глаза одной лапой, — … а рядом ласки, хорьки и горностаи.

— Все хищники, — мрачно сказала Маура.

Ежонок Дорж под звон колоколов повел нескольких своих товарищей по играм на стену, надеясь увидеть на горизонте очередную бурю. То, что он увидел сейчас, понравилось ему еще больше.

— Смотрите, какое войско! — с ликованием воскликнул он.

— Маура, — обратилась Ванесса к барсучихе, — пожалуйста, забери отсюда малышей. Я не хочу, чтобы они попали в беду.

— Но матушка аббатиса! — захныкал Дорж. — Мы хотим увидеть войско!

— Вы видели все, что нужно, — отрезала Маура. — Теперь мы идем вниз… за мной!

К счастью, друзья Доржа были не столько очарованы, сколько напуганы видом орды и с радостью последовали вниз, на лужайки.

Александр в замешательстве посмотрел на приближающуюся армию.

— Это не могут быть войска лорда Уртблада. Их слишком много! И все они — хищники.

— Есть один зверь, который может ответить на этот вопрос. Если это его войска, я хочу, чтобы Уртблад был здесь, чтобы объяснить, что так много зверей делают в Стране Цветущих Мхов. А если нет, я все равно хочу, чтобы он помог нам устроить оборону. Именно для этого, по его словам, он и прибыл в Рэдволл. Так что, пожалуйста, пошлите кого-нибудь за ним! Он в Пещерном зале с Кротоначальником.

Элмвуд вскочил, чтобы выполнить приказ, и снова помчался вниз по ступеням.

Вокруг них жители Рэдволла, до сих пор не слышавшие о том, что Уртблад держит на службе хищников, естественно, предполагали, что на аббатство напали.

— Посмотрите на эту орду! Как мы будем биться с ними?

— Они осадят аббатство и выбьют ворота!

— Что нам делать?

Звон стали о камень мгновенно заставил замолчать запаниковавших обитателей аббатства, и все звери обернулись, увидев Монтибэнка, стоящего на верхней ступеньке лестницы с мечом Мартина в лапе.

— Давайте не будем спешить, друзья! Возможно, это не наши враги. Но если это так, мы дадим им такой же отпор, какой Рэдволл давал каждому заносчивому скоту, и отправим выживших бежать с хвостами между ног. Это Рэдволл, и ни один зверь не завоюет его, пока я шкипер выдр!

Ежиха Балла, хранительница погреба, озвучила вопрос, который разделяли многие жители Рэдволла.

— Как? Что значит, они могут быть не врагами? Это хищники, и они вооружены. Ни одна орда, подобная этой, никогда не проходила мимо нас, не пытаясь захватить Рэдволл.

— В этот раз все может быть иначе, — сказала Ванесса. — Надеюсь, — она посмотрела вниз и увидела, как Уртблад идет по лужайкам аббатства за Элмвудом к ступеням западной стены. — А, вот и он. Может быть, теперь мы узнаем, кто перед нами — друг или враг.

Воин-барсук поднялся по лестнице и присоединился к ним на вершине стены, выглядя таким же бесстрастным, как всегда.

— Милорд, — обратилась к нему Ванесса, — кажется, на нас напали, но мы не можем быть уверены в этом после того, что вы рассказали нам ранее. Пожалуйста, скажите нам, что это значит для вас.

К удивлению всех зверей, Уртблад протянул руку вниз и отсоединил небольшую металлическую трубку от боковой части своих доспехов. Ванесса думала, что это просто украшение, но теперь увидела, что это отдельное устройство из той же красной стали, что и его доспехи, удерживаемое пружинным зажимом. Их недоумение возросло, когда он потянул за него, и трубка вдруг стала вдвое длиннее, чем прежде. Уртблад открутил металлические колпачки с обоих концов прибора, обнажив блеск линз из полированного стекла. Поднеся трубку к одному глазу, барсук посмотрел через нее на приближающихся зверей.

Ванесса не хотела беспокоить Уртблада, который, казалось, был полностью сосредоточен на том, что делал.

— Э-э… Милорд…

Уртблад опустил трубку и зычным голосом приказал:

— Открыть ворота!

Жители Рэдволла были слишком ошеломлены, чтобы сразу же двинуться с места; многие решили, что их барсучий гость сошел с ума.

— Открыть ворота, лорд? — растерянно спросил Элмвуд.

Уртблад жестом указал своей металлической трубой на далекую армию.

— Они несут знамя Багрового Барсука. Это мои войска.

Долгое время рэдволльцы просто потрясенно смотрели на Уртблада, разинув челюсти. Некоторые поворачивались, чтобы заново взглянуть через стену на приближающее войско, видя его теперь в другом свете — но не менее потрясенные его размерами. В туманной летней дали масса воинов заполнила сухую дорогу, словно гигантская змея, ползущая по узкому ручью. Утреннее солнце сверкало на целом море щитов, копий, мечей и других орудий войны. Это была самая большая армия, которую видел Рэдволл со времен орды Клуни Хлыста.

Ванесса весьма сурово обратилась к Уртбладу:

— Вы сказали нам, что уведомите нас до того, как в Рэдволл прибудут ваши войска, чтобы у нас было время как следует подготовиться к встрече с ними.

— Я также сказал вам, — безапелляционно ответил Уртблад, — что докажу вам: большая орда может нагрянуть в Рэдволл без предупреждения. Для этого мои войска совершили ночной марш-бросок. Позже я обсужу с вами, когда мы сможем начать вырубку деревьев за стеной, раз уж я доказал свою правоту. Но сначала я должен выйти и поприветствовать своих капитанов. Пожалуйста, откройте ворота, аббатиса.

Ванесса осталась на месте.

— Ни одно дерево не будет срублено, пока мы не обсудим этот вопрос, — позади Уртблада она заметила Александра, и обратилась к белке так же, как и к барсуку. — Более того, когда сегодня утром на собрании вы сказали нам, что у вас на службе хищники, вы не признались, что почти все ваши солдаты — такие звери. Я не вижу в этой ораве ни одного лесного жителя.

— Вы недостаточно внимательно смотрите, — серьезно сказал Уртблад. — Некоторые из тех, кто на таком расстоянии кажется горностаями, хорьками и ласками, на самом деле выдры; у меня их много на службе. А в первых рядах с лисами идет белка. Еще дальше в колонне, как вы вскоре увидите, находятся отряды ежей, землероек и мышей. Они скрыты более высокими зверями перед ними, — он протянул металлическую трубку. — Вот. Смотрите сами.

Александр обошел Уртблада и схватил трубку, прежде чем аббатиса успела ее забрать. Повертев ее в руках, он спросил:

— Что это за штуковина?

— Я называю его длинным стеклом. С его помощью далекие вещи кажутся ближе. Направьте широкий конец на войско и посмотрите одним глазом через линзу поменьше, как только что делал я.

Алекс скептически хмыкнул, но сделал все, как было велено. Когда он наконец навел прицел и посмотрел в прибор, то вздрогнул и отступил назад, едва не сорвавшись со стены на лужайку.

— Ого! — успокоившись, Александр окинул трубку в своих лапах недоверчивым, изумленным взглядом. — Как будто они прямо передо мной. Вернувшись к бойницам, он еще раз, уже более внимательно, посмотрел в прибор. — Да, теперь я вижу выдр… и белку… более мелких зверей не видно, заднюю часть колонны скрывает облако пыли. Мехом клянусь, это войско огромно!

Предводитель белок передал длинное стекло Ванессе, чтобы настоятельница посмотрела сама, а затем повернулся к барсуку.

— Вы говорили, что лишь малая часть ваших сил пришла с вами в Страну Цветущих Мхов.

— Верно. На каждого воина, которого вы видите на этой дороге, у меня есть еще десяток в Северных землях.

Алекс ахнул.

— Но… это тысячи и тысячи воинов!

Уртблад лишь кивнул:

— Северные земли — большое место.

Ванесса опустила длинное стекло и передала его Монтибэнку, с нетерпением ждавшему своей очереди.

— Судя по тому, что я вижу, лорд, хищников все-таки больше, чем лесных жителей. Будет ли безопасно, если в Рэдволл прибудет так много их?

— Я ручаюсь за их хорошее поведение, аббатиса.

Однако Ванесса не отдала приказа открыть ворота.

— Милорд, мы поверили вам на слово во всем, что вы рассказали нам с прихода сюда. Но безопасность этого аббатства и его обитателей — моя обязанность. Я не допущу хищников в Рэдволл, пока сама не решу, что они не представляют опасности.

— Я понимаю. Я могу так же легко просмотреть войска на дороге. Вы можете присоединиться ко мне, если хотите.

— Мы будем оба, — сказал Александр, положив лапу на плечо Ванессы.

— И мы тоже, — добавил Монтибэнк, выступая от имени своих выдр.

— Очевидно, — продолжил Уртблад, — что в аббатстве не хватит комнат и кроватей для всего моего отряда. Я предполагал, что они смогут расположиться лагерем на ваших лужайках, но если вы запретите некоторым моим воинам вход в аббатство, я могу разместить их в поле за южной стеной.

— Посмотрим, — ответила Ванесса.

Следующие несколько минут все они молча стояли на вершине стены, наблюдая за тем, как могучая армия приближается к Рэдволлу. Во главе колонны шли несколько лис в черных туниках и с широкими мечами, а также белка с полным колчаном стрел и величественным тисовым луком. Когда колонна подошла к воротам, ведущий лис выскочил вперед и повернулся к войску лицом. Выхватив меч и высоко подняв его, он отдал приказ остановиться. Процессия медленно остановилась, пока приказ пробирался сквозь ряды. Под ярким утренним солнцем пыль начала оседать, и жители Рэдволла, стоявшие на стене, смогли воочию убедиться, насколько велики силы Уртблада в Стране Цветущих Мхов.

У аббатисы Ванессы перехватило дыхание.

— Милорд, вы хотите захватить Рэдволл? Потому что такой армии для этого более, чем достаточно.

— Даже не шутите, аббатиса. Если бы добрые звери этих земель хоть на миг предположили, что я могу злоупотребить накопленной силой, все мои труды пошли бы прахом.

Уртблад повернулся и начал спускаться по ступеням стены.

— Идемте, я покажу вам, что мои звери, по большей части, благородны и честны.

Александр шепнул Ванессе, когда они спускались за барсучьим лордом:

— Ты пошутила? Насчет захвата Рэдволла?

— Я… не уверена, — задумчиво ответила она.

* * *

Любопытная толпа жителей Рэдволла спустилась вслед за Уртбладом к главным воротам. Старый аббат Арлин сбегал в архив за Джеффом и Винокуром, которые собирали записи для чтения и не знали о происходящем наверху. Теперь они втроем вместе с Ванессой, Александром, Монтибэнком, Маурой и Элмвудом собирались встретить армию Уртблада.

Стражники-выдры отперли ворота и распахнули их, чтобы лорд-барсук и предводители Рэдволла могли пройти наружу. Многие другие последовали за ними, но держались в тени под стеной, не желая выставлять себя напоказ такому количеству вооруженных хищников.

Уртблад подошел к лису, который, судя по всему, был главным офицером, и лучнице-белке, стоявшей рядом с ним.

— Твой отчет, Махус.

Лис четко отсалютовал.

— Ничего необычного, милорд. Как вы можете видеть, мы хорошо продвинулись с севера страны прошлой ночью. Войско в полном составе, потерь нет. После битвы с воронами мы не встретили ни одного зверя.

— Очень хорошо. Передай войскам встать вольно и держаться здесь. Пока что не совсем понятно, где их разместят.

— Да, милорд.

Махус передал приказ, и тут же передовые бойцы встали в более расслабленные позы. Но ни один из них не нарушил четкого ряда в колонне.

Аббатиса Ванесса и ее товарищи внимательно разглядывали воинов, особенно лис, стоявших впереди. Хотя они больше не держались во стойке «прямо», их взгляды были устремлены вперед. На любопытные взгляды лесных жителей они не отвечали своими собственными, как можно было бы ожидать от банды своенравных хищников. Ванессе показалось, что она смотрит на новый вид зверей, которых никогда раньше не видела. «Благородные хищники» лорда Уртблада казались явью, хотя до сих пор она не могла всерьез в это поверить.

Уртблад жестом приказал Махусу и белке присоединиться к нему, прямо перед главными воротами.

— Настоятельница, позвольте представить вам мечника Махуса, капитана моей гвардии и главного офицера меченосцев.

Лис кивнул, отвесил формальный полупоклон, но ничего не сказал.

— А это, — продолжил Уртблад, — леди Мина, из беличьего племени Гоо. Племя Гоо — мой самый важный союзник в Северных землях; они присягнули мне на верность, а их мастерство стрельбы из лука не знает себе равных. Без них я не смог бы добиться такого успеха.

Мина низко поклонилась аббатисе и ее спутникам. Александр и Элмвуд были заворожены видом гордой и сильной беличьей леди; Алекс был уверен, что леди Мина — самое прекрасное создание, на которое он когда-либо смотрел.

Но взгляды Ванессы и остальных быстро вернулись к Махусу. Это был высокий лис, худой и мускулистый, одетый в черную форменную тунику. Единственным его оружием, похоже, был меч, висевший на боку, но размер ножен намекал на его большие размеры — более чем достаточные, чтобы заставить любого лесного жителя содрогнуться.

— Махус и Мина — мои старшие офицеры в этой кампании, — лорд Уртблад указал на открытые ворота. — Давайте пройдем внутрь, и вместе мы решим, как расположить мои войска.

Джефф прошептал Ванессе на ухо, достаточно громко, чтобы услышали все остальные:

— Только не лиса! Только не лиса!

Уртблад перевел взгляд на мыша-архивиста.

— В чем дело?

Джефф шагнул вперед и встал во весь рост, обращаясь к барсучьему лорду.

— На протяжении многих поколений Рэдволл сильно пострадал от лап лисиц. Так, один только поработитель Слэгар убил историка Мафусаила, в честь которого назван один из наших колоколов, а также и других… не говоря уже о похищении детей аббатства, включая Маттимео, сына Матиаса, — Джефф повернулся к аббатисе. — Ванесса, не думаю, что этого зверя стоит впускать в наш дом!

Махус обратился к Ванессе и Джеффу напрямую:

— Ты описываешь злые дела, друг, и, несомненно, они были совершены недостойным зверем. Но я — не тот лис.

— Не называй меня другом, пока я тебя получше не узнаю, — буркнул Джефф.

— Тогда я надеюсь, что ты дашь мне такую возможность, — ответил Махус с холодной вежливостью.

Уртблад посмотрел на Ванессу.

— Настоятельница, таким-то гостеприимством славится Рэдволл?

— Джефф прав, милорд, как бы грубо он не выразился. Это следует обсудить.

— Лисам в принципе запрещен вход в аббатство?

— Ну, нет…

— Тогда в чем дело? Махус — честный зверь и мой главный капитан. Я не могу бегать за пределы аббатства каждый раз, когда мне нужно посоветоваться с ним. Он заслуживает того, чтобы участвовать в наших советах. Поскольку вы никогда не встречались с ним и не знаете его, у вас нет оснований исключать его из Рэдволла.

Александр, ничуть не обрадованный возможным присутствуем лиса в своем дом, оторвал взгляд от леди Мины. Как глава беличьего патруля Страны Цветущих Мхов, он не раз имел дело с лисами-злодеями.

— Настоятельница решает, кому позволено быть в Рэдволле, милорд, а кому нет.

Уртблад продолжал, как будто Александр ничего не сказал:

— Аббатиса, вы наделили меня полномочиями в вопросах защиты аббатства. Во имя безопасности Рэдволла я заявляю, что Махусу следует позволить войти с нами. Я даю вам честное слово воина, что он не доставит вам неприятностей. Итак, ему все еще запрещено проходить через эти ворота?

— Я никогда не говорила, что запрещено, — строго сказала Ванесса, — просто это нужно обсудить, — она повернулась к мечнику. — Друг Махус, готов ли ты отдать свой клинок мне, пока живешь в нашем аббатстве?

Махус колебался всего мгновение, а затем потянулся за своим оружием.

— Если таковы правила, установленные вами, я буду их соблюдать, — он вытащил меч из ножен и протянул ей рукоятью вперед, — Пожалуйста, храните его в порядке. Он мне очень дорог.

Александр шагнул к Ванессе, чтобы избавить аббатису от необходимости держать тяжелый меч. Белка взглянул на то, что лежало у него в лапе, и тут его глаза расширились от удивления. Остальные обитатели Рэдволла вокруг него уставились на клинок, разинув рты. На несколько мгновений все звери потеряли дар речи; затем на лице Александра промелькнула тень гнева.

— Уртблад, это что, шутка?

— Что вы имеете в виду?

Алекс посмотрел на своего друга-выдра.

— Покажи ему, Монти.

Монтибэнк шагнул вперед и вытащил меч Мартина из ножен на своем поясе.

Оба меча были почти одинаковы!

Были и незначительные различия. Камни на рукояти меча лиса были немного другого оттенка красного, а рукоять меча была несколько грубее. Но лезвие было таким же острым и великолепным, как у оружия Рэдволла, не темным и зазубренным, как у меча Уртблада, а отточенным, как в день его ковки. Даже углы острия, глубина и длина срединного канала казались одинаковыми. Если бы их не держали рядом, любой рэдволлец мог бы легко принять это новое оружие за знаменитый меч Мартина.

Махус, казалось, был поражен не меньше любого зверя. Если лис и подозревал, что в Рэдволле можно найти подобие его собственного оружия, то ему очень хорошо удалось притвориться удивленным.

— Как вы это объясните? — потребовал Джефф.

— Я не знаю, что должен объяснять. Разве я не рассказывал в первый же день пребывания в Рэдволле, что когда-то сделал меч, очень похожий на тот, что Вепрь Боец выковал для Мартина?

— Вы не сказали нам, что они так похожи! — воскликнула Ванесса, скорее удивленно, чем рассерженно.

— Они не полностью похожи, — спокойно заметил Уртблад. — Работа Вепря, конечно, более тонкая. Но я сделал меч Махуса в самодельной кузнице в Северных землях, а не в великих кострах Саламандастрона.

— Но почему вы взяли за образец меч Мартина? — спросила Ванесса. — Такое сходство могло быть только намеренным.

— Это не так.

— Но как же тогда…

— Кто может сказать, какие силы говорят через барсука-кузнеца? Я знаю, что голос судьбы управлял мной, когда я вырезал свое пророчество на стене Саламандастрона. Возможно, дух Вепря Бойца направлял мою лапу, когда я ковал этот клинок… так же как дух Мартина приходит к жителям Рэдволла в трудные времена. Я никогда раньше не был в Рэдволле. Я никогда не видел этого меча, не видел его изображений и не слышал достаточно подробного описания, чтобы воссоздать его с такой точностью. И все же сходство слишком велико, чтобы быть совпадением. Мы можем лишь заключить, что здесь действуют высшие силы, и оставить все как есть.

Каждый рэдволлец верил в дух Мартина; они не сомневались, что Воитель-основатель наблюдает за ними и по сей день. И они без раздумий приняли предупреждение Уртблада о страшном пророчестве, ибо было хорошо известно, что барсучьи лорды Саламандастрона действительно одарены и прокляты способностью предвидеть будущее. Объяснение Уртблада о двух мечах имело смысл; иного и быть не могло. Здесь явно было доказательство того, что сущность этого барсука не ограничивается повседневным миром существ из плоти и крови. Только его пророческий дар мог объяснить меч, что он выковал для Махуса.

Уртблад повернулся к капитану-лису.

— Прежде чем ты пройдешь с нами внутрь, Махус, скажи воинам, что они могут обойти южную стену и отдохнуть там. Пройдет некоторое время, прежде чем мы примем решение о том, кто может войти в аббатство, и я не хотел бы заставлять уставших зверей стоять на дороге. Также передай Кротоначальнику приступить к сооружению санитарных траншей.

— Лорд Уртблад, — осмелилась спросить Ванесса, — вы только что велели Махусу отдать приказ нашему Кротоначальнику?

— Не вашему. Моему.

— У вас есть свой кротоначальник? — удивился Арлин.

— Естественно. Мой тоннельный и траншейный корпус кротов помог мне не в одной битве в Северных землях. Не заблуждайтесь, они обученные бойцы — каждый зверь, который идет со мной, умеет обращаться с оружием, — но я предпочитаю избавить их от открытого боя, используя их навыки рытья. В армии такого размера должны быть не только боевые звери.

Махус уже направился к колонне, чтобы отправить войска к южной стороне аббатства. Уртблад окликнул лиса:

— И еще, Махус… передай нашему выдру-новобранцу, что он может отправиться с нами в Рэдволл. Уверен, настоятельница не будет возражать.

— Да, милорд.

Махус отдал приказ, и воины двинулись вперед. Когда армия миновала ворота аббатства, направляясь к полям к югу от Рэдволла, выдра, стоявший в нескольких рядах от ведущих марширующих, отделился от колонны и присоединился к Махусу.

Выдра плутовски улыбнулся и помахал лапой вождям аббатства.

— Привет всем вам! Я раскумекал, давно уж пора вернуться и посмотреть, как вы тут поживаете! — он сделал жест через плечо. — Как видите, я прихватил с собой друзей!

Монти чуть не выронил меч Мартина.

— Варнокур? Хвостом клянусь! Что ты мутишь с этой оравой?

— Варнокур служит у меня уже почти сезон, — объяснил Уртблад. — Прошлой весной он встретился с некоторыми из моих выдр на дальних северных окраинах Страны Цветущих Мхов. Несомненно, он думал, что ему выдалась возможность для новых приключений… Как видите, ему еще предстоит овладеть дисциплиной.

Варнокур, наконец, встал по стойке «смирно» и отдал барсучьему лорду воинское приветствие.

— Уф, простите, милорд. Разрешите навестить моих друзей и семью?

— Разрешаю.

Не успел Варнокур шагнуть к воротам, как его сын Винокур выскочил мимо настоятельницы и заключил выдра в восторженные объятия прямо посреди дороги.

— Папа!

Многие воины — крысы, землеройки, хорьки, горностаи, мыши, кроты и ласки — направили иронические взгляды в сторону своего смущенного товарища.

Монтибэнк подошел к отцу с сыном. Шкипер выдр разделял мнение сестры Аврелии, что Варнокуру не стоило покидать своего единственного ребенка, но его сердце не могло не тронуть то, с какой радостью они встретили друг друга.

— Ну, Варни, ты на этот раз притащил с собой целое войско!

— Пришлось, Монти, дружище. Они защитят меня, когда сестра Аврелия начнет лупить меня по башке за то, что я так долго не появлялся, — Варнокур от души стукнул сына по спине. — Винк, парень! Да ты почти такой же большой, как твой старина отец! Ну, ты и впрямь выглядишь молодцом, и не зря — наверное, Монти хорошо с тобой занимался, пока меня не было. Но твой папаша теперь в настоящем войске!

Ванесса подошла ближе к Уртбладу.

— Вы уже закончили свои сюрпризы, милорд, или нам стоит ожидать новых?

— Да, — добавил Джефф, — после всего этого я чуть ли не ожидаю увидеть самого Мартина Воителя, выходящего из ваших рядов.

— Уверяю вас, этого не произойдет, — отозвался барсук. — Хотя на севере бывали времена, когда я был бы рад ему, Мартин живет только здесь, в Рэдволле. Что же касается других сюрпризов, то вам придется подождать. Я знаю, некоторым из вас было любопытно познакомиться с моими войсками, поскольку вы не могли до конца поверить в существование честных хищников. Что ж, теперь у вас будет такая возможность.

Ванесса и другие предводители аббатства оставались на дороге у ворот, пока последние воины Уртблада не скрылись из виду за юго-западным углом высокой стены. Невозможно было определить, сколько зверей было в колонне, и даже сколько каждого вида, хотя крысы и хорьки, к немалой тревоге жителей Рэдволла, похоже, значительно превосходили лесных жителей. Все были хорошо вооружены.

Ванесса сцепила лапы перед собой.

— Скоро наступит время обеда. Я скажу брату Хью приготовить для нас еще одно особое блюдо в Пещерном зале, милорд, чтобы Махус и леди Мина могли пообедать с нами.

— Именно это я и предполагал, — Уртблад поднял лапу в сторону ворот. — Ну что, пойдем?

Любопытные зрители, стоявшие поодаль, быстро убрались с прохода, увидев, как к ним приближаются стройный лис в черной одежде и барсук в красных доспехах. Даже леди Мина выглядела грозно: с ее мощным длинным луком и полным колчаном, с бесстрастным выражением лица было ясно, что эта белка из племени Гоо способна выстоять в любой битве.

* * *

Внутри аббатства Александр слегка отстал от процессии. Он незаметно подозвал к себе Монтибэнка и прошептал:

— Закрой главные ворота! И проследи, чтобы все остальные ворота были надежно заперты и оставались такими. Уртблад может настаивать на том, что его хищники честны и благородны, но мне бы не хотелось на собственном опыте убедиться, что это не так, да еще когда полтысячи из них расположились лагерем за нашими стенами!

— Уже в деле, Алекс, дружище! Мои выдры были выставлены у всех ворот еще до того, как этот сброд добрался сюда. Никто не войдет и не выйдет без нашего согласия, даже мистер Красный Барсук. Он может оставить себе своих хищников… честных крыс и лис, ничего себе! Не очень-то ему нравится, что они нагрянули к нам вот так, врасплох. Он знал, что они придут, и должен был сказать нам!

— Согласен, — кивнул Алекс. — Мои лучники будут стоять на вершине стены днем и ночью, пока эта орда не уйдет отсюда, а если они вздумают доставить нам неприятности, то узнают, какие мы хорошие стрелки!

— И все же, — размыслил Монти, — думаю, нам стоит воздержаться от скоропостижных решений, по крайней мере, пока мы не побеседуем с тем лисом.

— И леди Миной, — добавил Алекс. — За ней я тоже буду присматривать.

— Держу пари, что так и будет! — Монти игриво подмигнул. — Присматривать за этой гордой белкой не составит для тебя труда!

Впереди аббатиса Ванесса обернулась к ним.

— Алекс, Монти, вы идете? Лорд Уртблад хочет показать аббатство двум своим капитанам, пока мы ждем обеда. Уверена, вы захотите присоединиться к ним.

Александр осмотрел положение дел. Маура шла рядом с Махусом, даже не пытаясь скрыть своего недоверия к лису, а Элмвуд и несколько других белок из патруля Страны Цветущих Мхов — все, как он заметил, мужского пола — сосредоточили свое внимание на леди Мине. При столь пристальном внимании к двум новичкам Алекс был уверен, что они не предпримут ничего предосудительного. Не то чтобы он ожидал чего-то подобного от столь галантного существа, как белка-леди, но лис — другое дело…

Александр догнал остальных.

— Просто болтал с Монти о погоде, не так ли, приятель?

— Да, так и есть, — подтвердил выдра-Шкипер. — Прекрасный денек выдался, не правда ли? В основном солнечный, с дождём из хищников!

* * *

Юный Сирил все еще пребывал в стране грез, хотя солнце уже близилось к полуденному зениту в небе над Рэдволлом.

Он не спал до рассвета, неся вахту вместе с Александром. После окончания смены беличий лучник сразу же спустился в Пещерный зал на совет лидеров аббатства; глава беличьего патруля все еще бодрствовал, даже после долгой ночной вахты. Сирил же никогда в жизни не спал всю ночь, и к тому времени, когда небо на востоке начало светлеть, он уже был близок к тому, чтобы подпереть веки веточками. Только прибытие ночного гостя заставляло его бодрствовать так долго, но в конце концов усталость одолела его.

Когда пришла дневная смена, чтобы сменить их, Сирил плеснул себе на лицо побольше холодной воды, чтобы не заснуть на полпути вниз по ступеням стены. Затем он пожелал Александру доброго дня, поспешил в свою комнату и забрался в постель как раз в тот момент, когда его брат Сайрус вставал и одевался. Сайрус предусмотрительно накинул на окно одеяло, чтобы в комнате было темно, и поспешил позавтракать, хотя Сирил почти мгновенно уснул. Даже звон колоколов Матиас и Мафусаил, предупреждающих о приближении войска Уртблада, не смог прервать дремоту мышонка.

Сайрус ворвался в комнату.

— Сирил, проснись! Снаружи армия!

Сирил открыл глаза и порывисто сел. Сайрус вторгся в какой-то сон, детали которого ускользали из его памяти, даже когда он пытался их вспомнить. В таком состоянии взволнованные слова брата не имели для него никакого смысла.

— А? Какая армия? — Сирил прикрыл глаза. — Который час?

— Почти полдень. Они идут в Пещерный зал, все главы аббатства и лорд Уртблад…

Сирил покачал головой, все еще не до конца проснувшись.

— Нет, это было сегодня утром. Он сказал Александру вчера вечером… совет, первым делом утром.

— Ну, конечно, это было во время завтрака, — ответил Сайрус. — Но потом, когда я был в архиве и помогал Винокуру и брату Джеффу с записями, мы услышали звон колоколов, а потом прибежал старый аббат Арлин и сказал, что к нам идет орда! Ты, наверное, слышал!

Сирил изо всех сил старался сосредоточиться на словах брата.

— Что? Слышал орду? Какую орду?

— Нет, колокола! Разве ты их не слышал?

Сирил провел лапами по своему головному меху, присев на край кровати. Ему действительно нужно было поспать еще несколько часов.

Сайрус продолжал.

— С ними отец Винка Варнокур, а еще белка с длинным луком и лис с мечом, похожим на меч Мартина!

— Лис? Какой лис?

— Тот, что сейчас в Пещерном зале, обедает с лордом Уртбладом, аббатисой и всеми остальными. Ты что, не слушал меня, Сир?

— Сирил встал, натягивая привычную рясу и обуваясь в сандалии. Он не имел ни малейшего представления о том, что происходит, но Сайрус был чем-то взволнован.

— Я слушал, но не понял.

Сайрус возмущенно хмыкнул.

— За нашими стенами стоит армия, — сказал он медленно и просто, словно обращаясь к младенцу. — Самая большая из всех, что когда-либо видел зверь. Должно быть, их тысячи — крысы, ласки, горностаи, хорьки, лисы…

Сирил в недоумении уставился на него.

— Орда хищников осаждает Рэдволл, говоришь? — Сирил почувствовал, как участился его пульс. — А Уртблад поможет нам отбиться от них?

— Конечно, нет, глупыш. Это его армия, — Сайрус повернулся, чтобы уйти обратно на лужайку. — Тебе действительно не стоит так много спать, Сирил. От этого у тебя мутится голова.

Вокруг большого стола в Пещерном зале сидело много зверей.

Кроме Уртблада и восьми предводителей аббатства, включая Вышекрыла, чьи воробьи заметила приближение войск Уртблада еще добывая пищу в лесу, за столом сидели лис Махус и белка-лучница леди Мина. Ванесса также пригласила Винокура с Варнокуром: их радостное воссоединение должно было сгладить неловкость от лиса внутри аббатства и вооруженных хищников снаружи. Кроме того, Варнокур служил у Уртблада и мог кое-что рассказать нем. Кроме того, с ним за столом лорду-барсуку было бы труднее утаить от рэдволльцев еще что-то.

Махусу предложили место между Монти и Маурой. Без меча лис был, пожалуй, безобиден, но Ванесса не собиралась рисковать. Барсучиха с выдром наверняка одолели бы Махуса в схватке влапопашную.

Леди Мина отложила колчан и лук у входа в Пещерный зал, хотя у Ванессы сложилось впечатление, что это было сделано скорее в соответствии с застольным этикетом, чем для того, чтобы успокоить лесных жителей. Никто не просил ее разоружиться, и, возможно Мина сочла правильным, что если Махуса заставили отдать меч, она тоже на время трапезы откажется от оружия.

Алекс не преминул расположиться прямо за столом напротив леди Мины. Обычно он был очень вежливым и воспитанным зверем, но сейчас он не отрываясь смотрел на Мину в течение многих мгновений. Когда она ловила на себе его взгляд, он быстро отводил глаза, чтобы не показаться грубым… но вскоре снова устремлял взгляд на нее. Ванесса заметила этот глазной танец между двумя белками, а затем с улыбкой переключила свое внимание на другие дела. С учетом того, что лис сидел между Монти и Маурой, а Алекс постоянно смотрел на леди Мину, настоятельница была уверена, что ее ничто не застанет врасплох.

Брат Хью и его повара принесли обед из горячих овощных пирогов с супом из лука-порея и салатом из редиса. Они намеренно подали все блюда и напитки с противоположной от Махуса стороны стола, чтобы не подходить к лису. В их поведении не ощущалось обычного рэдволльского гостеприимства. Когда Хью выходил из зала, поставив на стол последнюю порцию, он пробормотал, достаточно громко, чтобы Махус услышал:

— Хорошо, что я подал тот яблочный кекс сегодня утром… не хотелось бы, чтобы мой кулинарный шедевр исчез в глотке такого зверя.

— Брат, пожалуйста! — отчитала его громким шепотом Ванесса. — Веди себя прилично!

Хью поспешил выйти из зала без малейшего намека на раскаяние на лице. По правде говоря, Ванесса должна была признаться себе, что разделяет хотя бы часть его чувств. Но она была настоятельницей и разрешила Махусу войти в Рэдволл в качестве гостя. Это означало, что он будет есть их пищу и сидеть за их столом, а они — относиться к нему как к другу, пока он не докажет обратное.

Махус посмотрел вслед мышиному монаху. Спокойно повернувшись к Ванессе, он сказал:

— Я вижу, не все жители Рэдволла мне рады.

— Пожалуйста, простите брата Хью. В юности он был рабом у лис.

— Все в порядке, аббатиса. Меня не так просто обидеть. На севере ко мне так относились не раз, иногда те же самые добрые звери, которым я только что помог. В прошлом мои товарищи по виду сделали многое, чтобы заслужить недоверие других существ. Я привык к этому.

— Это так, — согласился Уртблад, — хотя никто не должен подвергаться такому презрению. Я настоял на том, чтобы Махусу позволили войти в аббатство, отчасти чтобы вы все могли судить о нем как о личности, а не только как о лисе.

— Это мы сейчас и занимаемся, — сказал аббат Арлин, глядя через стол на Махуса. — Я слышал, лорд Уртблад представил тебя «мечником Махусом». Откуда у тебя такой титул? Ты действительно так хорошо владеешь своим оружием?

— Ну, да, — серьезно ответил Махус. — Но «мечник» — это скорее звание, чем титул. Лорд Уртблад много сезонов назад решил, что ему нужна гвардия — отряд лис, обученных владению мечом. Поскольку я служил у него дольше всех своих собратьев и был самым искусным в обращении с клинком, он назначил меня командиром и присвоил мне особое звание Мечника. Если однажды меня убьют в бою, другой лис из этого отряда получит мое звание и место.

— Очень интересно, — сказала Ванесса, устремив на лиса испытующий взгляд. — Мне любопытно, как давно ты служишь лорду Уртбладу? И как вы впервые встретились?

— Это было… — Махус посмотрел на воина-барсука. — Что, милорд? Более пятнадцати сезонов, если я не ошибаюсь.

— Семнадцати. Это произошло в мою первую весну в Северных землях, я тогда покинул Саламандастрон предыдущим летом, — Уртблад повысил громкость тона, чтобы каждый зверь за столом услышал. — В те дни я путешествовал, в основном, один, поскольку еще не успел собрать свои нынешние силы. Однажды я наткнулся на небольшой отряд лис в ожесточенной схватке с гораздо большим числом морских крыс. Я не знал причину битвы, и поэтому некоторое время наблюдал за ними, оставаясь незамеченным.

— Из своего укрытия я видел, что одному лису удавалось сдерживать крыс. Его боевые приемы был, возможно, грубоваты, но успешны. Он уже завалил нескольких пиратов, а остальные опасались приближаться к его клинку. Но крысы уже перегруппировывались для наступления, и лисы, несмотря на доблестные усилия их главного зверя-меченосца, были явно уверены, что с ними вот-вот расправятся. Я не питал особой любви ни к лисам, ни к крысам и, в принципе, мог бы позволить им устроить друг другу резню. Но в лисе-меченосце я разглядел задатки настоящего воина и не мог спокойно смотреть, как уничтожается такой потенциал. Поэтому я вмешался на стороне лис. После этого битва длилась недолго.

— И тот лис, — рискнула спросить аббатиса, — был Махусом?

— Да. И он был со мной и преданно служил мне с того дня и до сих пор.

— Вы когда-нибудь узнали, из-за чего произошла ссора? — поинтересовался Арлин.

Уртблад кивнул, но жестом велел лису продолжить рассказ. Казалось, они заранее договорились, кто из них будет рассказывать ту или иную его часть. Возможно, они рассказывали ее столько раз за сезон, что это уже стало привычным делом.

— Признаюсь, в те времена мы были довольно типичной бандой лис, — признался Махус. — Мой отец был нашим вожаком. Мы существовали за счет обмана и мошенничества, а также воровства, когда простое мошенничество не помогало. Мы не были убийцами, хотя иногда нам приходилось выходить из затруднительных положений с боем. Именно поэтому отец поощрял мое раннее обучение владению мечом. В тот день мы обманом выманили у полупьяных крыс несколько бочонков вина и мешков с едой — добычу, которую они сами только что украли у добрых зверей. Мы думали, мы провели их, но их капитан был мстителен, и когда он узнал, что случилось, то привел более крупный отряд, чтобы выследить и убить нас. Мы думали, что сможем затеряться в лесу, но у них были опытные следопыты, чего мы никак не ожидали. Они настигли нас, и мы были вынуждены сражаться за свою жизнь, — Махус поднял кружку с элем на полпути ко рту. — У нас не было ни единого шанса. Я был бы сегодня мертвецом, если бы лорд Уртблад не пришел нам на помощь.

В наступившей тишине Александр не смог не сдержаться:

— Будь вы честными зверями, а не разбойниками, у вас не было бы причин сражаться с теми крысами!

— Верно, — с готовностью согласился Махус. — Хотя я вынужден признать, что до прихода лорда Уртблада в Северных землях не было ни одного честного лиса. Но те крысы были дики и жестоки. Многие добрые звери были убиты или порабощены ими до того, как мы с ними столкнулись. Если бы мы вели мирную жизнь, нам, возможно, пришлось бы еще хуже, — Махус поднял лапу. — Не то чтобы я защищал жизнь злодея. Те дни давно позади, и я очень рад этому.

— Итак, — подытожила Ванесса, — ты обязан лорду Уртбладу своей жизнью.

— Не только этим, аббатиса. Это был всего лишь первый подарок… и он бы мало что значил, если бы был потрачен на неблагодарного негодяя.

— Меч? — спросил Арлин.

— Он тоже, хотя лорд Уртблад не выковал его для меня, пока не счел, что я его заслужил, — Махус обвел взглядом стол, пристально вглядываясь в лицо каждого рэдволльца. — Я знаю, что в прошлом вы все страдали от лисьих лап, и у вас есть веские причины не доверять нам. Так было и на севере. Банда моего отца вела разбойничью жизнь, потому что добрые звери тех земель никогда бы не приняли нас в свою среду. Мы даже не пытались быть честными, поскольку в этом случае нам ничего не светило.

Но лорд Уртблад все изменил. Он поверил, что добро можно пробудить почти в каждом существе. Прежде чем убедить в этом честных жителей севера, нужно было заставить поверить в это нас самих. Он взял меня и многих других заблудших зверей, подобных мне, к себе на службу без вопросов и подозрений. Его правила были одинаковы для всех под его командованием: подчиняйся его приказам или понеси наказание. Наказанием за явное предательство была смерть. Это было не всегда легко, особенно для хищников, не привыкших к настоящей дисциплине. Но лорд Уртблад так же быстро поощрял преданность, как и наказывал за непослушание. Те из нас, кто хорошо ему служил, поднимались по служебной лестнице. Любое продвижение в его войсках было заслуженным. Впервые в жизни нас стали поощрять за хорошее поведение; одно слово похвалы от лорда Уртблада стало значить больше, чем сотня украденных мешков. Выдры, землеройки, кроты, белки и мыши рядом с нами стали относиться к нам как к братьям по оружию, а не как к старым врагам. Всего за несколько сезонов с нас было снято бремя многих веков. Теперь мы могли ходить по главным тропам при свете дня, подняв голову от гордости за свое новое положение. Это было странно — вдруг почувствовать уважение зверей, которые всегда не доверяли нам. И теперь, когда мы завоевали это уважение, мы уже никогда не сможем вернуться к прежнему положению вещей. Я знаю, что говорю об этом от имени каждого лиса в моем отряде, а также от имени чуть ли не всех крыс, ласок, горностаев и хорьков в пехоте. Мы получили дар, превосходящий все сокровища, — Махус высоко поднял свой кубок в знак приветствия своему барсучьему повелителю. — И всем этим мы обязаны лорду Уртбладу. Я знаю, что уже много раз говорил это, милорд, но позвольте мне повторить это для блага этих добрых жителей Рэдволла: Спасибо вам за то, что вы нам дали.

Уртблад поднял кружку.

— Это ты заслуживаешь моей благодарности. Пути барсучьего лорда трудны, а мой еще труднее, с тех пор как я вознамерился достичь того, что, по мнению многих, никогда не удастся сделать. Многие не смогли выдержать требований моей службы. Ты не только превзошел их, но и раз за разом доказывал свою преданность и умение сражаться, что позволило тебе получить высокое звание. Твой отряд поддерживает порядок среди всех остальных так называемых «хищников» в моем войске. Я никогда не смог бы добиться такого успеха без твоей усердной работы. За тебя, Махус… пусть у каждого полководца будет такой же способный подчиненный, как ты!

Когда Махус и Уртблад произнесли тосты, сидящие за столом рэдволльцы медленно и неуверенно присоединились к ним. Тост, произнесенный лисом — или за него — был неслыханным в Пещерном зале.

Настоятельница Ванесса обратилась к Махусу:

— Итак, после того как лорд Уртблад помог вам победить крыс, как ты поступил к нему на службу?

Лис, казалось, пару мгновений колебался.

— Он рассказал мне немного о своем пророчестве и о своем желании объединить всех зверей. Он сказал, что впечатлен моим мастерством, и предложил научить меня лучше владеть мечом. Он явно ценил мои способности, а такое предложение лис получает не каждый день. Я ухватился за эту возможность.

— Расскажи им о своем отце, — произнес Уртблад.

Махус уставился на Повелителя барсуков с выражением не гнева, а крайнего смущения. Леди Мина наблюдала за своим товарищем-лисом, спокойно изучая выражение его лица. Неловкое молчание затянулось. Было ясно, что случайное замечание Уртблада имело какое-то особое значение.

— Милорд, я…

— Давай. Расскажи этим добрым зверям, как ты поступил со своим отцом, когда он не позволил тебе покинуть свою банду и присоединиться ко мне.

Махус нервно сглотнул, обводя взглядом все ожидающие лица. Его бывшая уверенность, казалось, исчезла. Наконец, ни на кого не смотря, он объявил:

— Я убил его.

Рэдволльцы в ужасе уставились на рыжего лиса.

Махус отодвинул стул и встал.

— Прошу меня извинить. Кажется, я потерял аппетит.

Не встретив ни одного взгляда, он вышел из-за стола и поднялся по лестнице в Большой зал.

* * *

Леди Мина заговорила первой.

— Бедный Махус! А он так старался произвести хорошее впечатление, — Лучница-белка повернулась к Уртбладу. — Не слишком ли это жестоко, милорд?

— Нашим хозяевам следует знать, что в прошлом Махуса есть темные дела. Им не надо считать, что он слишком хорош, чтобы быть правдой.

— Мы так точно не считаем, — пробурчал Джефф.

— Вот это да! — воскликнул Монтибэнк. — Убить свою плоть и кровь! Только мерзавец мог совершить такое!

— Не судите Махуса слишком строго, — посоветовал Уртблад. — Ваши нравы — не нравы дикого севера, особенно в те времена. По правде говоря, отец Махуса был злобным зверем, который, скорее всего, убил бы собственного сына, чем уступил его мне. Я и сам мог бы прикончить его при других обстоятельствах. Я думаю, он заслуживал смерти, и для него был достойным возмездием конец от меча того самого зверя, который мог бы последовать за ним по дороге зла.

— Почему-то, — сказала леди Мина, — мне кажется, Махус так не считает. Все эти сезоны этот поступок был тяжелым бременем для него. Ему не нравится, когда об этом узнают другие.

Это было очевидно по тому, как поступил Махус, когда его заставили сделать признание. Тем не менее, никто из жителей Рэдволла не испытывал к Махусу особого сочувствия — более того, вся эта история только усилила их подозрения насчет лиса.

Ванесса попыталась незаметно подать лапой жест Мауре пойти за Махусом, чтобы лис не бродил по Рэдволлу без сопровождения. К сожалению, оказалось не так-то просто быть незаметной, да еще в присутствии таких зорких наблюдателей, как Уртблад и леди Мина. После того как Маура покинула свое место, Мина понимающе кивнула.

— Мудрый ход, аббатиса. Честные звери не хотят, чтобы лис бродил среди них без присмотра.

— Простите, я не думала, что буду вести себя так явно. Но я не могу сказать, что этот рассказ о Махусе и его отце сильно нас развеселил. Полагаю, беспокоиться не о чем, но… старые привычки, знаете ли.

— Мы прекрасно понимаем, что вы чувствуете, — заверила Мина настоятельницу. — Мне пришлось всадить стрелу во многих лисов, даже после того как Махус стал моим настоящим другом. Вам нечего бояться этого лиса, но есть еще много других, злых до глубины души. Лучше рискнуть обидеть честного зверя, чем слишком легко довериться и поплатиться жизнью.

Белка говорила беззаботнее, чем Уртблад или Махус, как будто ничто на свете не могло ее обеспокоить. Она сразу же понравилась всем жителям Рэдволла, а Александр был прямо-таки очарован белкой с далекого севера.

— А что насчет вас, леди Мина? — спросила Ванесса. — Как вы оказались на службе у лорда Уртблада?

— На его службе? — Мина сделала долгий глоток имбирного эля. — Довольно неточный выбор слов, настоятельница. Хотя я выполняю приказы лорда Уртблада, я не подчиняюсь ему. Племя Гоо — скорее его союзники, чем подчиненные.

— Но вы присягнули ему на верность?

— Как племя — да. Но у нас свое командование, которому мы следуем, даже когда сражаемся вместе с ним. Поэтому, хотя мы откликаемся на любую его просьбу о помощи и подчиняемся его приказам на поле боя, мы не входим в состав его основных сил. Это одна из причин, по которой я единственная из племени Гоо отправилась с ним в Рэдволл: я скорее посол, чем солдат. Кроме того, Рэдволл имеет для нас особое значение.

Аббатиса была весьма удивлена.

— Вы знаете о Рэдволле, так далеко на севере?

— Конечно, знаем. И — прежде чем я буду объяснять дальше — как много вы знаете о нас?

Ванесса доверилась Джеффу, который разбирался в таких вопросах лучше любого другого рэдволльца.

— Да, хотел спросить вас, — начал архивист, — вы то самое племя Гоо, что помогло Мартину Воителю в битве при Маршанке?

Леди Мина кивнула:

— Вы — те самые жители Рэдволла, что живут в этом прекрасном аббатстве с тех пор, как его построили Мартин и аббатиса Жермена. Более того, возможно, мы можем проследить предков до тех давних времен. Скажите, что вы знаете о первой беличьей лучнице Рэдволла, госпоже Янтарь, или о ее семье?

— Мне знакомо это имя, — сказал Джефф, перебирая в памяти прочитанные архивы. — Она неоднократно упоминается в хрониках войны с дикой кошкой, до того, как был построен Рэдволл. Но я ничего не знаю о других членах ее семьи.

— У нее был сын, — Мина посмотрела через стол, чтобы встретить взгляд предводителя белок Рэдволла, — Его звали Александр.

Это откровение вызвало удивленные смешки. Монти подмигнул своему другу:

— Слышишь, Алекс, дружище? Ты древний!

— Сыграл ли Александр какую-то роль в истории Рэдволла, о которой мы должны знать? — поинтересовался Джефф.

— Не совсем, — ответила Мина. — Я не удивлена, что его имя вам неизвестно, хотя он родился здесь, в этом аббатстве. Ваш Мартин был уже стар, когда Александр достиг совершеннолетия. Белки Гоо поговаривают, что Мартин увидел в юном бельчонке беспокойный дух воина, напомнивший ему его собственную молодость. И хотя Мартин поклялся никому никогда не рассказывать о своем трагическом прошлом в Северных землях, он сделал исключение для сына своей подруги Янтарь — не всю историю, а только то, из чего Александр узнал, что на дальнем севере есть целый лес, полный диких белок, что нуждаются в настоящем вожаке.

Как вы можете себе представить, душа Александра воспламенилась от этой истории. Он знал, что должен отправиться в тот самый лес чтобы найти этих белок. Мы, племя Гоо, были тогда такими дикими и жестокими, что большинство зверей считали нас врагами, даже после того, как мы помогли Мартину в битве при Маршанке и избавили восточное побережье от тирана-рабовладельца. Когда после нескольких сезонов странствий Александр наконец встал на границе наших владений и взглянул на нас, мы ему вряд ли понравились.

Но он справился со своей задачей. Как и Мартин Воитель, он не уклонялся от того, что нужно было сделать. Он бросил вызов нашему вождю Кирилуку за его титул и одолел его, убив в честном бою. В следующем сезоне Александру пришлось сразить еще двоих, которые пытались стать вождями вместо него. Благодаря тренировкам у Мартина, ни одна белка не смогла превзойти его, а после этих двух попыток никто и не пытался.

Александр взял себе подругу из племени Гоо и навсегда сделал наш лес своим домом. Именно тогда он взялся за свою величайшую задачу: превратить диких белок в достойных, уважаемых, искусных бойцов, которые стали бы друзьями и союзниками для всех остальных добрых зверей Севера. Он был непобедим в лапопашном бою, но еще более грозными были навыки Александра в стрельбе из лука, полученные от его матери. Ни один зверь на всем севере не мог так метко стрелять из лука, как он, и именно этому мастерству он взялся обучить все племя Гоо.

Он был хорошим учителем и великим вождем. К тому времени, когда он стал слишком стар, чтобы быть вождем, у него появился прекрасный, сильный сын, который занял его место. С того дня и по сей день племенем Гоо всегда правит прямой потомок Александра. Мы с моим братом Маринусом можем проследить нашу родословную до него, а затем до госпожи Янтарь. Так что, в некотором смысле, мы сами рэдволльцы.

— Ну что ж, наступите мне на хвост! — заявил Монти. — Вот это как раз та история, которую мы, жители Рэдволла, любим слушать. Гораздо лучше, чем про того лиса, что убил своего мерзкого отца!

— Да, — сказала настоятельница, — приятно знать, что дух Рэдволла живет в далеких землях, так же как и в нашем аббатстве. Но я очень удивлена, что мы никогда не слышали об этом раньше.

— Александр покинул Рэдволл, когда был совсем юным, и не возвращался туда до конца своих дней, — объяснила Мина. — Его великие деяния были совершены в стране, куда никогда не ступала нога зверей из Страны Цветущих Мхов. И даже после того, как он умер и его легенда стала распространяться среди нашего племени, его потомки были слишком заняты постоянными войнами, чтобы послать весть обо всем случившемся в Рэдволл. Для ваших летописцев он был не более чем молодым странником, который однажды отправился навстречу приключениям и больше о нем ничего не слышали. Вряд ли это можно назвать легендой Рэдволла, даже если его матерью была госпожа Янтарь. Но вы понимаете, почему я удивилась, узнав, что у вас в аббатстве сегодня живет белка по имени Александр. Это почти как знак судьбы!

— И так растет наша история. — Джефф по привычке достал несколько листов бумаги и стилус с чернилами и принялся яростно записывать, отложив на время еду и питье. Забыв обо всех правилах застольного этикета, он стремился запечатлеть как можно больше слов белки из племени Гоо, пока ее рассказ еще был свеж в его памяти. — Я хочу поговорить с вами позже, в удобное для вас время. Это важная часть нашей истории, о которой мы не знали, и она должна быть внесена в летопись во всех подробностях.

— Для этого еще будет время, — заверила его Мина. — Я буду здесь еще довольно долго.

Александр почувствовал, как его сердце забилось от надежды.

— Моя госпожа, вы думаете остаться здесь, в Рэдволле? Если да, то мы будем вам очень рады.

Внимание, оказанное ей, не осталось незамеченным леди Миной. Почти жеманно она ответила Александру:

— Я в этом не сомневаюсь. Я могла бы догадаться об этом и без ваших слов.

Алекс неловко прочистил горло и опустил взгляд в тарелку. Его уши слегка покраснели. Но уже через несколько мгновений его взгляд снова устремился на Мину; он не мог долго оторвать от нее глаз.

Мина обратилась к Ванессе и остальным:

— Лорд Уртблад обсуждал с нами мысль привести некоторых белок Гоо на юг, чтобы помочь в защите Страны Цветущих Мхов в трудные времена. Пока что мы не видели никакой непосредственной опасности, но все меняется. Если это будет сделано, то одному из предводителей племени Гоо имеет смысл перебраться сюда. Скорее всего, мой брат Маринус останется на севере, где его воинские навыки нужнее всего, а я стану во главе моих соплеменников на юге. Все это, конечно, зависит от того, что принесут грядущие дни.

— Почему вы так говорите? — спросила аббатиса.

Уртблад ответил за леди Мину.

— У меня было три цели приехать сюда. Первая — поделиться своим пророчеством и укрепить оборону аббатства. Это я и сделал. Второй моей целью было объехать большую часть страны, чтобы понять, не грозит ли ей какая-нибудь беда. Пока что мы ничего не обнаружили, но моя армия прошла только к северу от Рэдволла, а на юге есть еще огромное пространство, которое я хочу исследовать. У меня будет возможность сделать это, когда я отправлюсь выполнять свою третью задачу.

— Какую именно? — спросил Арлин.

— Отправиться в Саламандастрон. Я не разговаривал со своим братом Уртфистом уже много сезонов, и настало время, когда мы должны работать вместе. Я не знаю, верну ли я себе трон горы и снова сделаю Саламандастрон своим постоянным домом, или вернусь в Северные земли, чтобы продолжить свою работу там, пока мой брат будет охранять прибрежные земли. Все будет зависеть от того, что я найду, когда доберусь туда, и не возникнет ли у меня по пути каких-либо сложностей. Я хотел бы дать своим войскам несколько дней отдыха здесь, в Рэдволле, а затем мы отправимся в путь.

— Значит, — спросила Ванесса, — вы останетесь с нами еще только на несколько дней?

— У меня много дел в других местах, и, хотя я бы очень хотел остаться здесь подольше, я не могу. Я также понимаю, что мои войска — большое бремя для вашего аббатства, и я не хотел бы навязываться вам дольше, чем это необходимо.

— Ну, если мы можем вам чем-либо помочь, дайте нам знать. — Ванесса надеялась, что ее слова не выдали ее чувств. Но все сидящие за столом рэдволльцы вздохнули спокойнее от того, что войско Уртблада скоро отправится в путь.

— Хурр, никогда не думал, что в мире так много хищников!

Крот Биллус стоял на южных валах, рядом с Сирилом и Сайрусом. Он с братьями-мышами был зачарован войском Уртблада на лугу за южной стеной.

— Они все смешались вместе, — воскликнул Сайрус. — Вон посмотрите, там целый отряд выдр, больше, чем во всем Рэдволле! Они разговаривают с кучей ласок, как будто они старые друзья. А внизу — десятки землероек, вперемешку с десятками крыс. А еще я вижу хорьков и ежей….

Дорж высунул свою колючую голову.:

— Ежей? Где? Где?

— …и даже мышей, таких же, как мы, Сир!

— Бурр, и там, значится, и кроты есть, прям как я! — вставил Биллус.

Сирил был взволнован не меньше остальных, но изумление заткнуло ему рот. Хищники и добрые звери, перемешанные, как овощи в фирменном рагу выдр! Мир вокруг как будто вдруг перевернулся с ног на голову. Если бы он не видел этого собственными глазами, Сирил бы не поверил. Даже сейчас, когда перед ним на залитом солнцем лугу открылось такое зрелище, он не был уверен, что верит в это.

В войсках Уртблада была одна группа, которая не смешивалась с остальными и держалась особняком. Взгляд Сирила привлекли их опрятные черные туники и большие мечи, висевшие у них по бокам.

— Похоже, эти лисы не слишком дружат с остальными, — заметил он.

Балла, смотрительница погреба, также поднялась на стены, расхаживая взад-вперед и настороженно наблюдая за вооруженными зверями снаружи.

— Ничего удивительного, Сирил. Никому не нравится быть рядом с этими негодяями, даже их собратьям-хищникам. Крысы и хорьки — это еще ладно, но лисы — хуже всех!

Сирил почувствовал, что вынужден согласиться. Каждый житель Рэдволла знал о подлости Слэгара, во времена Воителя Матиаса. А еще о неприятностях, причиненных Белолисами. И, конечно же, сам брат Хью в юности попал в рабство к лисам. Трудно было бы найти жителя аббатства, который стал бы оспаривать точку зрения Баллы. Лисы, безусловно, были хуже всех. А теперь их здесь было целое множество.

— Их предводитель спустился в Пещерный зал, чтобы встретиться с аббатисой, — сказал Сайрус. — Александр взял у него меч… говорят, он такой же, как у Мартина!

— Это правда, — кивнула Балла, — я видела это своими глазами. Точное подобие — ну, достаточно близкое, чтобы обмануть мои глаза. Как грязный лис смог наложить свои вонючие лапы на такое прекрасное оружие, я никогда не пойму. Но это неправильно!

Белка Элмвуд прислонился к бойнице неподалеку.

— Думаю, он получил его так же, как и свое высокое звание: как подарок Уртблада. А вот зачем это барсуку — ума не приложу, — он окинул взглядом раскинувшийся внизу луг. — Странно… Во всей этой ораве нет ни одной белки, кроме той, что сейчас в Пещерном зале. Интересно, почему так?

Молодой выдр Брайдон присел рядом с Элмвудом.

— Это понятно. У этой компашки лис хватит кустистых хвостов на все войско!

Брайдон делил свое внимание между лугом снаружи и аббатством внутри. Он и его товарищи-выдры охраняли ворота в стене, чтобы никто не пытался открыть их. Он вдруг напрягся, увидев, как Махус, один и без присмотра, выходит на лужайку из аббатства.

— Эй, что этот лис делает там один?

Все звери обернулись посмотреть. Брайдон крепче сжал копье, а Элмвуд машинально наложил стрелу на тетиву.

— Это нехорошо. Наши старейшины никогда бы не позволили ему покинуть Пещерный зал без сопровождения…

Пока Элмвуд говорил, Маура вышла вслед за Махусом. Все рэдволльцы, стоящие на стене, облегченно вздохнули.

— Ну что ж, — сказал Брайдон. — Маура с ним справится. Но на всякий случай нам лучше присматривать.

* * *

Маура чуть не столкнулась с Махусом вдогонку за ним. Махус шел к ней спиной, поэтому, прежде чем он повернулся на ее шаги, она успела замедлиться до нормальной ходьбы. Но после бега по лестнице и через Большой зал она запыхалась от летней жары. Как и настоятельница Ванесса, Маура не хотела выдать, что этому гостю Рэдволла не доверяют настолько, чтобы оставлять его одного.

Махус повернулся и нахмурился, а затем смутился:

— Простите. Я капитан стражи, и мне непривычно быть под стражей самому.

— Э-э, дело не в этом, — неправдиво пробормотала Маура. — Просто у нас не принято, чтобы гости были без проводника в первый день.

Она не знала, почему ее вдруг стало волновать мнение этого зверя… но все было так.

— Вы, безусловно, вежливы. Я возвращаюсь к своим войскам. Верните мне мой меч, пожалуйста.

— Аббатиса оставила его в своей личной комнате, чтобы никто его не трогал. Я не могла зайти туда одна без разрешения.

— Мне дали понять, что я должен буду сдать оружие, только находясь в Рэдволле. Я не могу предстать перед своими зверями без меча. Он — мой символ чести.

— Ну, тогда не выходите, — Маура жестом указала в сторону фруктового сада. — Пойдем, посидим в прохладном месте. Если вы все еще захотите покинуть аббатство, когда закончится обед, Ванесса вернет вам меч.

Махус посмотрел на барсучиху.

— После моего признания там, я и подумать бы не мог, что кто-то из вас захочет быть рядом со мной без нужды.

Маура долго выбирала слова, прежде чем заговорить:

— Я не знаю тебя, Махус. Но у меня было достаточно времени, чтобы узнать лорда Уртблада, чтобы увериться: ты не стал бы капитаном его войск, если бы был по-настоящему злым зверем.

— Да, но иногда даже добрые звери совершают злые поступки.

Маура кивнула:

— Если они действительно добрые звери, они могут оставить свои проступки в прошлом и начать жить достойно.

Лис окинул ее оценивающим взглядом:

— Большинство зверей не отнеслись бы к мне с таким пониманием.

— Большинство зверей — не рэдволльцы, — ответила Маура. — Лорд Уртблад сказал, что твой отец заслужил свою судьбу. Меня там не было, поэтому я не стану судить тебя. Могу лишь сказать, что злой зверь не испытывал бы угрызений совести из-за подобного поступка и даже бы хвастался им. Ты, очевидно, так не считаешь. Похоже, тебе стыдно, как и любому добросердечному существу.

Махус пожал плечами и отвел взгляд.

— Может быть, мой отец и впрямь заслужил свою участь. Но я не горжусь тем, что именно я столкнул его с ней, — он посмотрел в сторону фруктового сада. — Раз уж вы заговорили об этом, тень под этими деревьями и в самом деле манит. К своим войскам я могу выйти позже. Не желаете ли присоединиться ко мне?

— Конечно.

Маура пошла рядом с Махусом до фруктовой рощи, где обедавшие там жители аббатства наверняка удивились бы, обнаружив среди них лиса.

— Возможно, твой аппетит вернулся настолько, что ты захочешь попробовать еще немного наших вкусных блюд. У нас всегда найдется, чем угостить любого.

Маура краем глаза изучала Махуса, пока шла рядом с ним. Честный лис? Возможно.

«А может», — подумала она, — «ты просто очень хороший актер». Так или иначе, она решила не спускать лиса виду, пока он находится на мирной земле Рэдволла.

* * *

Брат Хью и брат Джоэл стояли на стене вместе с большинством других обитателей аббатства, наблюдая за толпой зверей на южном лугу. Даже несколько воробьев присоединились к зрителям, уверенно прыгая по вершине стены. И птицы, и звери продолжали гадать, что все это значит.

Однако у двух мышей, ответственных за кормление аббатства, на уме были не только досужие домыслы.

Джоэл повернулся к Хью, и его усы озабоченно сморщились.

— Ты же не думаешь, что они все останутся? В Рэдволле, я имею в виду?

— Внутри или снаружи, они будут нашими гостями, если настоятельница разрешит, — хмуро ответил Хью. — А судя по тому, что я слышал о разговоре в Пещерном зале, думаю, они пробудут здесь еще какое-то время.

Хью был явно не слишком доволен такой перспективой.

— Но… буря! — проворчал мыш-садовод, сжимая истертые концы своего веревочного пояса. — Мы потеряли так много урожая! Нам и в лучшие времена было бы трудно прокормить столько голодных ртов. Но теперь я не понимаю, как может хватить еды на всех!

— Я тоже, — согласился Хью. — Не то наши запасы опустятся настолько, что мы будем голодать всю зиму, — он бросил взгляд в сторону фруктового сада, где незадолго до этого видели Махуса, уходившего с Маурой. — Я не хочу, чтобы хоть один рэдволлец голодал, лишь бы мы могли прокормить таких, как тот лис.

— Ты полностью прав, если говоришь о злодейских хищниках. Но как насчет других воинов Уртблада? У него есть выдры, землеройки, кроты, ежи, даже другие мыши… Мы не можем отказать им, если они попросят, чтобы их покормили. А как мы можем дать пищу некоторым, но не всем?

— Очень просто, — ответил Хью. — Пустим внутрь только достойных существ, а не всякий сброд. Они сами смогут прокормиться в лесу, и тогда мы будем уверены, что наши запасы не тратятся на зверей, которые их не заслуживают!

Брат Джоэл покачал головой.

— Ты судишь здраво. Но если настоятельница скажет иначе, нам все равно придется подчиниться ей. Если для этого придется накормить каждого зверя в этой армии, то мы сделаем это.

— Зачем ей такое? Она не может, и все. Мы с тобой просто должны объяснить ей, что еды на всех не хватит, и помочь ей прийти к правильному решению. В конце концов, это мы должны кормить Рэдволл, а не она!

В тоне монаха было что-то мятежное, и Джоэл не был уверен, что ему это нравится.

— Но она же настоятельница…

— Да, — ответил Хью. — А это значит, что ей следует прислушиваться к советам всех зверей, которые помогают управлять этим аббатством. Если она вдруг забудет про это, мы должны напомнить ей, и посоветовать, что лучше… для Рэдволла, а не для банды хищников за нашими стенами.

Джоэл бросил взгляд на луг. Армия Уртблада, как он заметил, не состояла из одних хищников.

— Да, — нерешительно согласился он, — конечно, мы можем посоветовать. Но я не уверен, что мне нравится твой тон…

Хью возмущенно фыркнул.

— Ты никогда не был рабом, верно? А я был, и именно такие, как эти, посадили меня в цепи и продержали там два сезона моей юности. У меня кровь стынет в жилах от мысли, что этот лис ухитрился пробраться на обед к нашим предводителям!

Брат Джоэл почесал нос, не желая вступать в полномасштабный спор с Хью.

— Аббатиса могла бы выставить лиса наружу, но она этого не сделала. Может, мы забываем, что такое Рэдволл?

— В Рэдволле мы не должны голодать из-за войск, которых мы сюда не приглашали!

Джоэл бросил взгляд в сторону главного здания аббатства.

— Смотрите, похоже, собрание уже закончилось. Вот и Монтибэнк, и Александр, и Уртблад с той белкой. А вот остальных не видно. Должно быть, они еще внутри.

Монти направился к фруктовому саду, а Алекс пошел прямо на стену. Он проскочил мимо дюжины других жителей Рэдволла, пока не добрался до Элмвуда. Рэдволльцы прижались поближе, чтобы послушать, что скажет глава белок.

— Эй, отойдите немного назад, дайте нам места! — крикнул он, а затем обратился к своему второму помощнику: — Элмвуд, передай всем членам патруля и всем выдрам тоже. Настоятельница созвала закрытое совещание главных руководителей аббатства. Маура нам тоже понадобится, так что присматривайся за этим лисом, пока он в наших стенах. Да, и держите это в тайне от лорда Уртблада. Настоятельница сказала ему, что мы встретимся по обычным делам аббатства.

— А ты не думаешь, что он сможет сам догадаться?

— Возможно. Но Ванесса не хочет слишком явно выдавать себя.

— Хорошо. Можешь рассчитывать на нас, — заверил Алекса Элмвуд, отдав приветствие.

Александр повернулся, чтобы спуститься обратно по лестнице, но брат Хью поймал его за рукав, когда он проходил мимо.

— Я бы тоже хотел быть там. Если речь пойдет об этом войске, то мне есть что сказать по этому поводу.

— Извини, но в комнате будет довольно тесно. Позже у тебя еще будет время, чтобы побеседовать с Ванессой о чем угодно.

Хью начал настаивать, но Алекс уже исчез, промелькнув по лестнице, чтобы присоединиться к другим старшинам аббатства.

— А вот и нет, — проворчал Хью. — В этом сезоне белка больше не получит подарок в виде хрустящих желудей! Кстати говоря, мне пора приступить к вечерней трапезе, раз уж обед более или менее закончен.

Он начал спускаться по каменной лестнице, следуя за Александром более степенным и достойным шагом.

— Хоть бы помогло, — пробормотал он про себя, — если бы я знал, для скольких зверей мне придется готовить!

* * *

Александр был прав: в комнате аббатисы Ванессы было довольно многолюдно, и возвращение Мауры ничуть не улучшило положение дел.

— Извините за задержку, — сказала она, протискиваясь в комнату между Монтибэнком и Кротоначальником и закрывая за собой дверь. — Я вернула Махусу его меч и проводила его за ворота. Лорд Уртблад и леди Мина пошли с ним. Уртблад собирается провести смотр своих войск. Он намекнул, что хотел бы, чтобы некоторые из нас присоединились к нему.

— И мы так и сделаем, — сказала Ванесса, — как только закончим здесь.

— Хорошо, что он не стал настаивать на своем. Нам было бы трудно объяснить, какие дела важнее его войск.

— Ну, мы здесь для того, чтобы обсудить это. Между собой, а не с лордом Уртбладом.

Ванесса обвела взглядом зал: помимо нее, Мауры, Монти и Кротоначальника, здесь присутствовали Арлин, Александр, Джефф и Вышекрыл. Только Арлину, учитывая его возраст, было предоставлено право сидеть в мягком кресле с высокой спинкой, а над ним возвышался предводитель воробьев. Все остальные стояли.

Маура прислонилась к двери: как и большинство дверей в Рэдволле, эту нельзя было запереть без ключа, а настоятельница не хотела, чтобы встречу нарушил кто-нибудь неприглашенный.

— Я вижу, эти покои тесноваты для стольких из нас, и поскольку лорд Уртблад ждет, я буду говорить как можно короче, — начала аббатиса. — К нашему дому пришло войско, из, в основном, зверей, обычно бывших нашими врагами. Уртблад говорит, что они честны и достойны доверия. Возможно, так оно и есть. Но я не могу поверить ему на слово. Я — настоятельница, и если хоть один рэдволлец погибнет от лап этой армии, эта смерть будет на моей совести. Я не позволю этой орде войти в аббатство. Во всяком случае, пока.

Она изучила лица своих друзей и не увидела среди них ни одного несогласного взгляда.

— Уртблад говорит, что хочет, чтобы мы поближе познакомились с его зверями и сами составили о них свое мнение. Мы непременно воспользуемся его предложением, начиная с того лиса Махуса. Маура, ты уже провела с ним некоторое время наедине. Теперь ты проведешь гораздо больше. Вы с Махусом скоро станете закадычными друзьями… или, по крайней мере, неразлучными. Я хочу, чтобы ты была рядом с ним каждый день, когда он находится в наших стенах, не просто присматривая за ним, но и изучая его. Если с ним что-то не так, рано или поздно он оступится.

Маура поморщилась. Несмотря на то что поход с Махусом во фруктовый сад не показался ей неприятным, мысль о том, что она будет привязана к нему, как раб на пиратском корабле, не вызывала у нее восторга.

— Можешь на меня рассчитывать, Ванесса. Я не спущу с него глаз.

— Очень хорошо, — она повернулась к своему беличьему другу, — Алекс, я уверена, что ты найдешь свое задание более приятным. В нынешней армии Уртблада есть только одна белка, но она кажется важной частью его войска. Леди Мина, очевидно, очень понравилась тебе, и я уверен, ты надеешься провести с ней много времени. Так и будет. Не знаю, удастся ли тебе покорить ее так же сильно, как она покорила тебя, но у тебя будет много возможностей это выяснить. Говори с ней, Алекс, столько часов, сколько она сможет выдержать. Заставь ее открыться тебе. Узнай все, что сможешь, о племени Гоо и их отношениях с лордом Уртблад, о том, какие условия сейчас в Северных землях, и о ее опыте службы у него. Постарайся оставаться беспристрастным, как бы ты ни был увлечен. Вряд ли белка может так же лгать, как лис, но мы не должны ничего принимать на веру. Внимательно слушай все, что она тебе рассказывает, и будь начеку, чтобы не найти в ее рассказах нестыковок и противоречий. Также будь внимателен к тому, что она может пытаться скрыть. Уртблад был не слишком откровенен с нами по поводу того, что в его армии есть хищники, и что у него такие большие силы так близко к Рэдволлу. Возможно, его капитаны тоже не брезгуют такими умолчаниями.

Александр кивнул, хотя, честно говоря, ему было трудно поверить, что такое сильное и гордое — да, и красивое — существо, как леди Мина, может их обманывать.

— Я постараюсь сделать все, что в моих силах… и я уверен, что мне помогут другие белки из Патруля Страны Цветущих Мхов. Но как же та история, которую она рассказала о другом Александре и госпоже Янтарь? Неужели ты думаешь, что все это могло быть выдумкой?

— Я не знаю, — Ванесса обратилась к историку. — Джефф, ты говоришь, что не припомнишь в старых летописях никаких упоминаний о сыне госпожи Янтарь?

Джефф все еще сжимал в руках записи, которые он поспешно сделал в Пещерном зале из рассказа Мины.

— Нет, все это было для меня в новинку. Полагаю, я мог бы поискать такие подробности более тщательно, раз уж все ранние хроники выложены…

— Если можно, пожалуйста. Хотя, если эти события действительно произошли так, как она нам рассказала, она, вероятно, права в том, что никто из жителей Рэдволла не обратил на это внимания. Искать упоминания о пророчестве Уртблада — самая важная задача теперь, и сегодняшние события могут даже помочь нам. Я не могу поверить, что такая орда, как та, что пришла к нам сегодня, не была предвидена кем-то из наших предков. Ищите упоминания о том, что сюда приходит огромное количество зверей, особенно хищников и лесных жителей вместе.

— Я внимательно просмотрел все ранние записи и не припомню ничего подобного, — Джефф пожал плечами. — Но я посмотрю еще раз. Может быть, я пропустил это, а может быть, в одной из более поздних записей, до которых я еще не добрался, найдется что-нибудь об этом.

Ванесса посмотрела на Монтибэнка.

— Вернемся к насущным делам. В армии Уртблада снаружи много выдр. Монти, я хочу, чтобы ты и все твои выдры смешались со своими собратьями с севера. Выдры очень общительны, и я уверен, что целый отряд из них никогда не сможет долго хранить секреты или лгать… особенно другим выдрам. Будьте дружелюбны и позвольте им говорить так, как они хотят. Но будьте очень внимательны, как я говорила Алексу про леди Мину.

Конечно, среди них есть один выдр, которая может рассказать нам больше всех. Держитесь поближе к Варнокуру. Он, или, по крайней мере, его сын — рэдволлец, и Уртбладу он служит всего сезон. Его первая верность будет нам. Сомневаюсь, что он мог целый сезон оставаться в неведении относительно выдр Уртблада; он расскажет нам, если будет что-то, о чем мы должны знать. Он будет проводить много времени с Винокуром, Монти, так что у тебя будет хороший повод пообщаться с ними обоими, ведь ты стал для Винка как второй отец. Выясни все, что сможешь, и сразу же доложи мне, Мауре или Алексу, если появится что-то не то.

Шкипер выдр отсалютовал настоятельнице.

— Понятно, Несса! Я и мои выдры вежливо скрутим ласты выдрам Уртблада. Ни один секрет не укроется от нас, пока я у руля! А с Варнокуром я подружусь лично. Мы никогда не особо друг другу не нравились, но постараюсь, чтобы на этот раз мы поладили, как лесной бренди!

— Я уверена, вы отлично справитесь, — Ванесса кивнула в сторону Кротоначальника. — Думаю, мне не нужно объяснять тебе, в чем заключается твое задание. У Уртблад есть целый корпус кротов. Пока Монти и его выдры подружитесь с выдрами Уртблада, ты будешь делать то же самое с его кротами. Просто расспрашивайте их о кротовых делах — о том, какое место они занимают в войсках Уртблада, как используются их навыки, какой опыт они получили под его командованием. Сделайте вид, будто вы просто сравниваете свои знания о прокладке тоннелей и с их, и пусть в их рассказах всплывет все, что угодно. Если хотите, покажите их Кротоначальнику аббатство; оно было построено в основном благодаря кротовым навыкам, и одного только его вида, должно быть достаточно, чтобы впечатлить любого жителя севера.

— Хурр-бурр, да, это так. Постараюсь.

Ванесса глубоко вздохнула:

— Остаются только крысы, горностаи, ласки и хорьки. У нас нет ни одного из них. Но Маура считает, что нас пригласили осмотреть войска Уртблад, и я думаю, что это замечательная мысль. Так что прежде чем каждый из вас приступит к выполнению заданий, давайте поближе познакомимся с этой армией в целом. Монти, Алекс, вы присоединитесь ко мне. И ты, Маура. Отныне это будет нашим правилом: ни одному зверю не разрешается выходить за стену, если только вы не вооружены и не находитесь вместе. Лорд Уртблад несколько раз показывал нам, как, по его мнению, следует повысить бдительность. Теперь мы сами будем очень бдительны.

— Правильно ли я понимаю, — спросил Джефф у настоятельницы, — что ты хочешь сама встретиться с той оравой? Не думаю, что это стоящая затея, Несса.

— Согласен, — вставил Арлин. — Это слишком рискованно.

— Как еще мы узнаем то, что нам нужно знать? — спросила Ванесса.

— Ты слишком ценна, чтобы рисковать тобой, — сказал Арлин. — Позволь мне отправиться вместо тебя. В конце концов, я когда-то был аббатом, так что Уртблад должен признать мою власть почти так же, как и твою. И если случится что-то непоправимое, ну, меня можно хватиться. А тебя — нет.

Ванесса уже собиралась протестовать, но потом сдалась.

— Ты уверен, что хочешь туда пойти, Арлин?

— Меня будут охранять Монти, Маура и Алекс. Этого должно быть достаточно.

— Да, — кивнул выдр, — и Винка я тоже возьму с собой. Он молод, но умеет обращаться с копьем лучше, чем большинство зверей вдвое старше. Варнокур тоже может протянуть лапу, если начнутся неприятности.

— А мои белки будут внимательно наблюдать со стены, — добавил Алекс. — Они очень меткие стрелки.

— И я тоже хочу присоединиться, — подхватил Вышекрыл. — Мне ничего не грозит, ведь я могу улететь при первых признаках беды. И, конечно же, призвать помощь воробьев, — поспешно добавил он, не желая выглядеть так, будто думает только о себе.

— Хорошо, — кивнула Ванесса. — Попробуйте сначала найти капитанов хищников. Впятером вы сможете определить, безопасно ли мне самой встретиться с ними. Только будьте осторожны, все вы. Будьте начеку. Держите глаза и уши открытыми. Если за дверью нас поджидает опасность, я хотела бы узнать об этом до того, как кому-то из жителей Рэдволла будет причинен вред. При первом же признаке того, что эти «честные хищники» не те, за кого их выдает Уртблад, мы закроем ворота ему с его оравой, и дадим ему приказ двигаться дальше!

— Легче сказать, чем сделать, — заметил Джефф. — У меня такое чувство, что Уртблад не подчиняется ни одному зверю, даже настоятельнице Рэдволла.

— Если он не хочет, чтобы его имя поносили все добрые звери в Стране Цветущих Мхов, он будет выполнять наши пожелания, — твердо сказала Ванесса.

— А если ему все равно, что его имя поносят? — спросил Джефф.

— Тогда пойдем, выясним, что это за барсук к нам пожаловал. Вы все знаете, что делать. Давайте приступим. И будьте осторожны, друзья мои.

* * *

Все звери вышли из кабинета, и Ванесса осталась наедине с Арлином.

— Не могу поверить, что говорю такие вещи про барсучьего лорда из Саламандастрона, — вздохнула она. — Про гостя нашего аббатства, который пришел предупредить нас о кризисе и предложить свою помощь…

— Гостя, который, как ты сама заметила, многое от нас скрывает, — ответил Арлин. — И который привел сюда целое войско без предупреждения, даже после того, как мы попросили его уведомить нас о таких вещах. Вчера вечером он разговаривал со своим коршуном; должно быть, он знал, как близко его войска находятся к Рэдволлу. Я готов поспорить на свои усы, что именно тогда он отдал приказ идти на нас сегодня. Как по мне, так он повел себя весьма некрасиво, и это совсем не то, чего я ожидаю от барсучьего лорда.

— Он просто скажет, что пытался доказать свою правоту — что большая армия может подойти к Рэдволлу так, что мы об этом не узнаем. А теперь он захочет срубить эти деревья. Алекс будет в бешенстве!

Арлин улыбнулся.

— Я верю, что наш Александр настолько отвлекся на леди Мину, что Уртблад мог бы вырубить половину деревьев в Стране Цветущих Мхов прежде, чем Алекс что-то заметил! Но Уртблад не оставил нам выбора. Его собственные поступки требуют, чтобы мы относились к нему с подозрением, по крайней мере до тех пор, пока у него столько вооруженных крыс, ласок и лис за нашими воротами.

Ванесса глубоко вздохнула.

— Всякий раз, когда Рэдволл сталкивался с врагом в прошлом, мы знали, что имеем дело со злыми существами. С чем же мы столкнулись сейчас? Я не могу поверить, что лорд-барсук может быть нашим врагом, и в то же время он ведет себя не совсем как друг. Это вызывает недоумение.

— Может быть, он не то, и не другое, — медленно произнес Арлин. — Друг или враг, я имею в виду. У него есть пророчество и свои намерения, и он будет делать все, что захочет, независимо от того, что думаем о нем мы или любой другой зверь.

— Возможно, ты прав, — согласилась Ванесса. — Любой, которого судьба коснулась так сильно, как его, должен, наверное, идти по особому пути. Если это так, то я не могу представить, какой одинокой и мрачной должна быть его жизнь.

— Это точно, — признал Арлин. — Никто никогда не делал ничего подобного тому, что сделал он… Ни одно существо, кроме лорда-барсука, не смогло бы справиться с этим. Может быть, никто со злым умыслом не смог бы удержать эту силу вместе.

— Но то, что это можно сделать, не означает, что это стоит того. Я еще не готова сочувствовать Уртбладу, какую бы беспросветную жизнь он ни вел. Это его дело, а те хищники снаружи — наше, и он не имеет права приводить их сюда, если они могут причинить кому-либо вред, — Ванесса пристально посмотрела на своего наставника. — Я начинаю сомневаться, стоит ли отпускать вас всех туда. Что, если что-то пойдет не так? Большая часть руководства аббатства будет уничтожена.

Арлин пожал плечами.

— Я все же думаю, что лучше узнать все таким образом, чем оставаться в неведении. Вы с Джеффом останетесь внутри, и Рэдволл будет в ваших надежных лапах. Элмвуд — замечательный лейтенант Лесного патруля, и даже без Александра он будет грозным командиром. И не забудь про Кротоначальника. Не говоря уже о брате Хью, и сестре Аврелии, и брате Джоэле…

— И юном Сириле, — добавила с улыбкой Ванесса, — нашем новом Воителе Аббатства!

— Да, не следует забывать и про него! Так что, как видишь, Ванесса, даже если сегодня случится самое худшее, у Рэдволла останется сильное руководство. Но я ставлю на то, что ничего не случится. Если бы Уртблад захотел взять это аббатство, он мог бы сделать это раньше. А если нет, то у него нет причин позволять нам причинять вред. Я думаю, что он искренне хочет понравиться нам, что бы не было у него на уме.

— Даже если это правда, — сказала Ванесса, — как насчет тех хищников? Можно ли полагаться на то, что они не причинят вам вреда?

— Уртблад, похоже, думает так. И если он и в самом деле хочет произвести на нас хорошее впечатление, я полагаю, что горе тому зверю из его войска, кто хоть немного потреплет наш мех.

— Надеюсь, ты прав, Арлин, мой дорогой мыш.

— Я тоже, Ванесса. Я тоже, — отставной аббат осторожно поднялся с кресла. — Но я не собираюсь выяснять это, сидя здесь и собирая пыль. Мы сами внимательно посмотрим на этих хищников. И тогда мы увидим, что увидим.

Когда Маура, Арлин, Александр, Монтибэнк и Вышекрыл вышли из южных ворот, Винокур и его отец Варнокур уже ждали там. Варнокур хотел вернуться в свой отряд, как только закончится обед. Для него это был не просто вопрос долга; ему очень хотелось показать сыну свою новую хорошо вооруженную семью. Варнокур, похоже, очень хорошо ладил с выдрами Северных земель и хотел познакомить сына со своими новообретенными друзьями и соратниками.

Леди Мина тоже ждала за воротами. Она покинула аббатство после обеда вместе с Махусом и Уртбладом. У нее не было белок, с которыми можно было бы пообщаться, и она, казалось, была искренне рада снова увидеть Александра. Она присоединилась к свите, пока они шли туда, где Уртблад встречался со своими капитанами.

Каким бы огромным ни казалось войско барсука со стены, на земле его силы казались поистине бесконечными.

— Как ты думаешь, сколько здесь зверей? — спросил Александр, пока их небольшая компания шла через настоящее море выдр, крыс, ласк, ежей, мышей, кротов, землероек и лисиц. Большинство северян предпочитали оставаться с представителями своего вида, но некоторые беседовали и с представителями других. Было странно видеть, как землеройки и крысы смеются вместе, как ласки и выдры обмениваются историями.

— Ну, рассчитывать не надо, — ответил Варнокур. — Сотен шесть. Трети две из этого всего — хищники, но приличные звери тоже тута есть. Хотя не все эти крысы да ласки такие уж плохие. Я вот с кое-какими сам познакомился. Драчливы немного между собой, но, право, не хуже, чем землеройки. Никогда в этом сезоне не видел, чтобы они поднимали лапу на порядочных зверей. Я был с ними. Лорд Уртблад и его меченосцы держат ряды в послушании и согласии. Не думаю, что этот барсук долго смог мы держать порядок без Махуса и его дружков.

— Похоже, тот лис и впрямь впечатляет, — сказала Маура. — Неужели он настолько хорошо владеет мечом, что заслуживает своего титула?

— Да, это так. Держу пари, что Махус мог бы одолеть в фехтовании любого одной лапой, связанной сзади. По правде говоря, я только одного зверя видел, который мог бы его превзойти.

— Лорда Уртблада? — спросил Арлин.

— Как вы уже догадались, аббат. Видел только один раз, как он машет клинком, но это было все равно, что увидеть саму суть войны. Махус, может быть, и очень хороший ученик, но Уртблад — вот это мастер! Не думаю, что кто-то сможет одолеть этого барсука, когда он доберется до настоящего боя.

Рэдволльцы задумались. Конечно, они с самого начала понимали, что Уртблад был воином, у которого, должно быть, был большой опыт на поле боя. Но услышать об этом от друга аббатства, который действительно видел барсука в красной броне, — это совсем другое. И слова, что выбрал Варнокур, только усиливали впечатление.

Леди Мина, идущая рядом с Александром, кивнула:

— Ни один другой зверь не смог бы приручить Северные земли так, как это сделал Лорд Уртблад. Когда мы, племя Гоо, впервые увидели, как он размахивает своим мечом, щитом и топором против злодейских работорговцев и военачальников, мы поняли, что этот зверь может выиграть любую битву против сил зла. Даже тогда мы сомневались в его затее поставить под командование хищников. Но как только он начал добиваться успеха, стало ясно, что он действительно изменит судьбу наших земель. Мы поклялись поддерживать его и с тех пор ни разу не колебались.

— Ваша верность достойна восхищения, — заметил Арлин. — Но неужели вас не тревожит, что он взял на службу столько хищников?

— Возможно, когда-то. Но не сейчас. Пророчества лорда Уртблада превосходят понимание обычных существ. Иногда кажется, что он знает о вещах до того, как они произойдут. Дело не столько в его навыках обращения с клинком в бою. Он может предвидеть движения любого врага и знает, когда зверь в его собственных рядах собирается начать смуту.

— Тогда будем надеяться, что его пророческое видение никогда его не подведет, — вставил Вышекрыл, — иначе у нас всех будут большие неприятности.

— На случай, если ты не заметил, моя добрая птица, — леди Мина указала влево и вправо, где вокруг слонялись всевозможные звери, — многие честные звери присоединились к делу Лорда Уртблада, и они никогда не позволят злу одержать верх. И я убеждена, что многим крысам, ласкам и горностаям тут все еще нужна твердая лапа и сильная дисциплина, но я бы не прошла с ними путь до самой Страны Цветущих Мхов, будь они безнадежно злыми.

— Благородные хищники, да? — спросил Александр.

— Я бы прямо так не сказала, — ответила Мина. — Но им было дано достоинство и целеустремленность, которых у них раньше никогда не было. Изменения, что я видела в некоторых из них, поражают. Может, поначалу они и были сомнительными зверями, но теперь я доверяю им в любой битве.

— Для меня сложно было бы служить рядом с хищниками, — сказал Монтибэнк. — Будь такая компашка у меня за спиной, я бы нервничал куда больше, чем при встрече с ними лицом к лицу!

— Я понимаю твои подозрения, — призналась Мина. — Большинство лесных жителей Севера мыслили так же. Но посмотри вокруг — многие из них отринули свои первые подозрения, так же, как мы из племени Гоо. Я уверен, что вы, рэдволльцы, тоже со временем присоединитесь к нам, если узнаете некоторых из наших бойцов, — она взглянула на Варнокура. — По крайней мере, один уже сделал это. Я предполагаю, что вы считаете Варнокура рэдволльцем, у него ведь здесь есть сын.

— Да, — фыркнул Монти, — и каждый сезон он проводит здесь с Винком дня три. В остальное время он резвится мех знает где.

Варнокур собирался ответить на это, но передумал, вспомнив, в какой компании он находился. Его сын Винокур выглядел явно неуютно.

Арлин вмешался, чтобы сменить тему:

— Да, я уверен, что Варнокур может много нам рассказать о своем прошлом сезоне с лордом Уртбладом. Но я должен согласиться с Вышекрылом: если воля, сила и дальновидность Уртблада удерживают его хищников в узде, что же может остановить хаос, если он потеряет свою жизнь в бою или иным образом станет неспособным командовать?

— Это вызывает беспокойство, призналась Мина. — Но поймите, чего пытается достичь Лорд Уртблад. Он прекрасно знает, что не может жить вечно, даже если барсуки живут дольше большинства других существ. И он осознает, что его жизнь может оборваться из-за войны. Он стремится к переменам среди всех зверей, переменам, что сохранятся еще долго после того, как он покинет этот мир. Это его наследие: страна, где все существа живут вместе в мире. Он уже добился больших успехов. Если он сможет сделать здесь то, что он сделал на севере, мы сможем увидеть это при нашей жизни, — она взглянула на Арлина. — Ну, боюсь, жизней не всех нас. Но наши дети вполне могут наслаждаться миром, которого эти земли никогда не знали.

— Для меня мир — это то, что у нас здесь, в Стране Цветущих Мхов, с тех пор, как я был малышом, — сказала Арлин. — У нас не было врагов за пределами наших стен с тех пор, как я родился. Сейчас нас беспокоит конец нашего мира.

— Лорд Уртблад рассказал вам о своем пророчестве? — спросила Мина.

— Да. О великом грядущем кризисе.

— Тогда вам следует знать, что сегодняшний мир не может длиться долго, если мы не предпримем шаги, чтобы сохранить его. Я была с лордом Уртбладом достаточно долго, чтобы увидеть: он и в самом деле пророк. Он упорно боролся, чтобы достичь того, чего он уже достиг. Если он говорит, что приближается кризис, вы не должны в нем сомневаться. И если он говорит, что нужно сделать, чтобы справиться с ним, мы должны это сделать.

— Вы совершенно уверены, что лорд Уртблад прав, — сказал Арлин.

— Я никогда в жизни ни в чем не была более уверена.

Они подошли к тому месту, где Уртблад принимал доклады от своих капитанов. Барсук поднял лапу, заставив замолчать офицера-ласку на полуслове, и повернулся к рэдволльцам.

— Я рад, что вы смогли присоединиться ко мне. Я думал, настоятельница тоже будет здесь.

Арлин оглянулся на аббатство. К этому времени они отошли уже довольно далеко.

— Ей бы не хотелось быть вдали от аббатства, когда у нее так много дел. Она встретится с вашими войсками позже.

— Конечно. Может быть, она готовит место в Рэдволле для моих воинов?

— Мы, э-э, все еще решаем, где им лучше остановиться, — ответил Арлин. — У нас нет ни свободных комнат, ни кроватей даже для одной десятой этого числа. Бесполезно приглашать их всех, если им все равно придется ночевать на лужайке.

— Сгубят всю траву, — добавил Монтибэнк.

— Хм. Я подозреваю, что вас больше всего беспокоят отнюдь не вытоптанные лужайки. Я только что совещался со своими капитанами о ситуации с продовольствием. Я понимаю, что Рэдволлу будет трудно в течение очень долгого времени. К счастью, мои звери — умелые и опытные собиратели, а Страна Цветущих Мхов богаче любой земли на севере, так что это решится само собой. С небольшой помощью вашего беличьего патруля, который лучше всех знает эти леса, мы сможем увеличить ваши запасы.

— Э… да, это было бы хорошо, — согласился Александр. — Я уверен, так будет лучше.

— Теперь, когда все мои капитаны собрались здесь, я могу их представить, — Уртблад указал на полукруг зверей перед ним. — Я только что выслушал отчёт Маттуна, капитана моих ласк. Рядом с ним Бэндон, капитан горностаев, и Порёк, капитан хорьков.

— Хорёк Порёк? — со смешком пробормотал себе под нос Александр.

— Хорошая рифма, — прошептал в ответ Монти. — Держу пари, так он не забывает свое имя.

Уртблад продолжил:

— А вот крысы Лорш и Чермак.

— Зачем им два капитана? — спросила Маура.

— Потому что в этом отряде крыс столько же, сколько ласк, горностаев и хорьков вместе взятых. У одного капитана было бы слишком много войск, поэтому я разделил своих крыс на два отряда, каждый со своим капитаном.

Уртблад продвинулся дальше.

— Это мой капитан-выдра Сэйбрук, лучший боец с пращой и копьем на севере.

— Почему капитан, а не шкипер? — спросил Монти.

— Все мои командиры носят звание капитана, — ответил Уртблад. — Ради единообразия. Рядом с Сэйбруком стоит Бремо, капитан землероек, а рядом с ним — мой Кротоначальник. По другую лапу от Сэйбрука — Тилламук, капитан подразделения ежей. И последний по счету, но не по важности — Абеллон, капитан мышей. Многие звери недооценили Абеллона за низкий рост и поплатились за это. Это не должно удивлять вас, ведь ваш собственный Мартин Воитель был из Северных земель.

Абеллон поклонился рэдволльцам:

— Честь вам, добрые звери. Имя Мартина хорошо известно мышам севера. Для меня большая честь быть здесь, в месте, которое он помог построить много поколений назад после того, как пришел на юг. Нет ни одного мыша на службе у лорда Уртблада, что не хотел бы поменяться местами с теми из нас, кто был избран для этого похода.

— Что ж, тогда добро пожаловать в Рэдволл, — сказал Арлин. Добро пожаловать всем вам.

Невозможно было сказать это капитанам выдр, ежей, кротов и землероек, не включив в это число и капитанов хищники, что стояли вместе с ними.

— И, конечно же, вы уже встречались с Махусом, капитаном моей бригады лис-меченосцев и заместителем командующего среди моих нынешних сил.

— Почему нет капитана белок? — Александр спросил у барсучьего лорда, но ему ответила леди Мина:

— На Севере почти каждая белка с боевым духом рано или поздно присоединяется к племени Гоо. Лорд Уртблад и мой брат Маринус решили, что племени Гоо следует держать все свои силы на севере, пока мы на юг. Они поддерживают порядок без нас.

— Это имеет смысл, — пришлось признать Алексу.

— Полагаю, — спросил Уртблад у Арлина, — не будет возражений, если хотя бы мои капитаны останутся в Рэдволле?

— Э…

Арлин почувствовал себя неловко. Без веской причины он не мог отказаться, когда все капитаны стояли прямо перед ним и смотрели на него. В конце концов, он был аббатом, пусть и отставным.

— Конечно, мне придется посоветоваться с настоятельницей Ванессой, но я не думаю, что она будет возражать, милорд.

— Очень хорошо, — удовлетворенно кивнул барсук. — Таким образом, настоятельница сможет встретиться со всеми моими капитанами лично, без необходимости приходить сюда. Теперь, я ожидаю, вы захотите поближе осмотреть мои войска. Все мои капитаны здесь, чтобы ответить на любой ваш вопрос. Я отменил регулярные тренировки ввиду их долгого ночного марша, предоставив им выходной на остаток дня. В свободное время они, как правило, более общительны.

Уртблад двинулся вперед, указывая остальным следовать за ним.

Маура задержалась с отставным аббатом.

— Арлин, ты уверен, что мудро поступил, пригласив эту компанию в аббатство? Я имею в виду, Махуса и так было достаточно, но теперь у нас также будут две крысы, горностай, ласка и хорек!

— И все они будут в одном месте, где мы сможем за ними следить. Что раньше сказал сам Уртблад, про то, чтобы держать врагов близко? Пришло время последовать его совету. Орда снаружи мало что сможет сделать без своих командиров. Возможно, держать их отдельно — это именно то, что нам следует.

— А, очень хитро с твоей стороны. Но они увидят все, что касается внутренней части аббатства… его планировку, его защиту…

— Уртблад уже все это знает. Меха ради, он изучал наши чертежи. Если он поделится этими знаниями со своими капитанами, мы не сможем держать это в тайне.

Уртблад заметил, что они оба отстают:

— Что-то не так?

Быстро подумав, Арлин громко ответил:

— Не так быстро, милорд, пожалуйста. Прошло много сезонов с тех пор, как мои старые ноги ходили так много!

— Мои извинения. Мы пойдем медленнее.

Уртблад замедлил шаг; остальные сделали то же самое.

Арлин подавил смешок:

— Оказывается, старость все-таки на что-то полезна!

* * *

Как оказалось, Арлин и остальные мало что узнали из осмотра войск Уртблада, разве что были вновь впечатлены огромным количеством и разнообразием существ, которых барсучий лорд держал на службе. Командиры хищников ничего особо не говорили. Похоже, они чувствовали себя так же неуютно и застенчиво рядом с обитателями аббатства, как и жители Рэдволла — около них. Трудно было сказать, были ли они просто недружелюбны, или же они до смерти боялись совершить какую-нибудь дипломатическую ошибку в присутствии барсука. Какова бы ни была причина, ни одна крыса, ласка, горностай или хорек в этой орде не оказались столь вежливы и красноречивы, как Махус. Его лисы были единственными, кто вытянулся по стойке смирно, когда жители аббатства приблизились к ним. Несмотря на то, что всем солдатам был предоставлен дневной отпуск, меченосцы, очевидно, никогда не считали себя свободными от службы.

После этого капитаны вернулись, чтобы воссоединиться со своими отрядами. Монти, Винокур и Варнокур ушли с капитаном Сэйбруком и другими выдрами Севера, в то время как оставшиеся Рэдволльцы решили остаться с Абеллоном и мышиным подразделением. Мина тоже осталась с ними, так как беличьего полка не было… и так как с ними был Александр.

Арлин наклонился к Мауре, когда они следовали за Абеллоном, и пробормотал:

— Хищники Уртблада не такие уж и общительные…

— Скорее, совсем ледяные, серьезно! У меня сложилось впечатление, что они не слишком рады, что оказались здесь. Но из того, что я видела, они довольно организованы и воспитанны, по крайней мере для хищников. Но я не готова считать их друзьями или союзниками, пока не познакомлюсь с ними ближе.

— Вероятно, скоро у нас будет такая возможность — к лучшему или худшему — поскольку я уже дал разрешение капитанам войти в аббатство. Возможно, вдали от своих солдат они будут более разговорчивы, особенно если нам удастся увести одного-двух из них подальше от Уртблада. Подозреваю, при нем они боятся сделать или сказать что-то не то.

— С другой стороны, Арлин, может быть, только Уртблад и удерживает их от того, чтобы вести себя как изверги.

* * *

В отряде Абеллона было почти три десятка мышей, и капитан знал каждого из них по имени. Рэдволльцам было непривычно знакомиться сразу с таким количеством новых зверей, и у них голова шла кругом еще до того, как знакомство закончилось. Но каждый мыш в отряде хотела лично пожать лапу отставному отцу-аббату Рэдволла. Впервые за этот день Арлин почувствовал, что ему нравится роль хозяина для гостей. Внимание и уважение, которые оказывали ему солдаты Абеллона, были весьма лестны.

— Сколько новых имен и лиц! Я буду две недели не спать, пытаясь их всех запомнить! — рассмеялся Арлин.

— Да, — отозвался Александр, который тоже пользовался популярностью у мышей северных земель, — когда мы увидели это войско со стены, мы не могли сказать, что там столько мышей.

— Это старая уловка лорда Уртблада, — пояснил Абеллон. — Почти традиция. Он всегда ставит нас, мышей, примерно на две трети позади авангарда. Выглядит гораздо страшнее, когда во главе марша идут более крупные лисы, ласки и выдры. Не то чтобы мы — плохие воины, не подумайте!

— Я в этом не сомневаюсь, — Арлин окинул взглядом всех мышиных воинов вокруг себя. — Должен сказать, что я впечатлен, и не только размером вашего полка. Каждый среди вас выглядит отличным бойцом.

— Спасибо, — поклонился Абеллон. — Вы даже не представляете, как много значат для нас эти слова.

— Мне льстит, что вы все очень высокого мнения обо мне, — ответил Арлин, — но я всего лишь старый отставной аббат.

— Но не какой-нибудь, а аббат Рэдволла, — возразил Абеллон. — Как я уже говорил, это место имеет для нас особое значение, поскольку оно было построено Мартином Воителем, который для нас, мышей Северных земель, почти такой же великий герой, как и для вас. Оказаться, наконец, здесь, увидеть Рэдволл собственными глазами и пожать лапу аббату, отставному или нет, — это действительно большая честь. Единственное, что могло бы взволновать нас больше, — это встреча с одним из настоящих воителей аббатства с мечом Мартина, но я так понимаю, сейчас у вас мыши-воителя нет.

— Его нет, — подтвердил Александр, — но меч Мартина не лишен носителя. Хотите его увидеть?

— Да, пожалуйста!

— Тогда подождите немного здесь.

Александр умчался и через минуту вернулся с Монтибэнком, у которого на поясе все еще был привязан легендарный меч. Выдре понравилось быть в центре внимания, когда он вытащил меч из ножен и протянул его на обозрение мышам Севера. Все они открыто разинули рот. Монти передал его Абеллону, и тот принял его с благоговением, как будто был недостоин взять его в лапы.

Мышиный капитан глубоко вздохнул, поднимая клинок.

— Ранее мы слышали, насколько он похож на клинок, что лорд Уртблад сделал для Махуса, но я бы не поверил этому, не видя его. Хотя я думаю, что это оружие даже лучше, несмотря на его преклонный возраст. И это действительно тот же самый меч, что Мартин Воитель взял с собой в Северные земли?

— Тот самый, которым он сражался в войне с Котиром еще до того, как был построен Рэдволл, — объяснил Арлин. — согласно нашим историям, первоначальный клинок был перекован барсучьим лордом Саламандастрона, из самого прочного известного ему металла. Именно этот клинок ты держишь сейчас.

— Поистине удивительно. — Абеллон отступил и несколько раз взмахнул мечом, в то время как другие северяне с завистью наблюдали за ним. Казалось, ему было немного не по себе от этого странного оружия, но, тем не менее, он владел им с очевидным мастерством.

— Почти слишком большой для мыши, — заключил он, ловко возвращая меч Монтибэнку рукоятью вперед. — Хотя осмелюсь сказать, что к такому клинку я мог бы привыкнуть очень быстро. Ни один мой воин не носит ничего подобного. Мы в основном придерживаемся коротких мечей, хотя некоторые из нас предпочитают другое оружие. Большинство подразделений лорда Уртблада использует один вид оружия: белки-лучники, выдры-пращники и копьеметатели, ежи носят шипастые дубинки. Нам предоставлен выбор того, что нам больше подходит, поскольку мы составляем общую пехоту вместе с крысами и ласками.

Монти снова вложил меч Мартина в ножны.

— То есть, вы тесно сотрудничаете с хищниками Уртблада?

— Как и любой другой, — пожал плечами Абеллон. — В бою мы, мыши, обычно формируем вторую линию позади фронта, поскольку мы размером меньше. Лорд Уртблад часто посылает нас, землероек и ежей на фланговые маневры, пока более крупные твари отвлекают врага. Так мы застали врасплох не одного противника, и это помогает снизить потери. Враг с большей вероятностью обратится в бегство или сдастся, если увидит, что он окружен.

— Это довольно сложный прием, — заметил Александр. — Неужели хищникам можно так доверять?

— Они делают то, что им приказано, или им от лорда Уртблада не поздоровится. Судя по твоему тону, ты все еще не уверен, да?

— Ну… а ты? — ответил Алекс.

— Они не такие, как ты думаешь, — Абеллон осмотрел поле вокруг них. — Вот что я тебе скажу: есть еще один мой мыш, с которым ты еще не знаком, и я думаю, он покажется тебе очень интересным. Следуйте за мной, я вас познакомлю.

— Мне это не нравится, — сурово сказала Маура. — Ни капельки.

Абеллон привел рэдволльцев к самому подножию стены аббатства. Там, прижавшись спинами к красному песчанику, сидели мыш и горностай, греясь на позднем полуденном солнце. Мыш носил на боку меч, а горностай держал наготове длинное копье в виде посоха, воткнутое в землю. Оба зверя носили одинаковые береты наискось.

Но внимание Мауры привлекла цепь. Грубая железная кандала опоясывала левое запястье мышиного воина, и такое же приспособление украшало правую лапу горностая. Два браслета были соединены короткой тяжелой цепью, из-за которой пара вечно находилась на расстоянии шага друг от друга. Рэдволльцев больше всего смутило то, что кандалы, казалось, вообще не имели защелки. Они были буквально прикованы к запястьям двух зверей.

— Почему этот мыш прикован к горностаю? — спросил Алекс у Абеллона. Все это дело явно попахивало рабством, а его жители Рэдволла ненавидели больше всего.

Мыш, сидящий на земле, свободной лапой поднял свой берет, приветствуя Алекса.

— Боюсь, ты все перепутал, дружище. Я не прикован к этому горностаю… он прикован ко мне!

— Правильно, — весело согласился горностай.

Абеллон улыбнулся.

— Позвольте представить вам Янса и Броггена. Янс — это мыш, не перепутайте. Эй, лентяи, на лапы! Это аббат Рэдволла с другими старшинами аббатства!

Смущенный горностай тут же вспрыгнул на ноги, потянув за собой Янса.

— Эй, увалень, полегче! — воскликнул Янс. — Итак, вы глава этого места и всех его знаменитых боевых мышей, — он лукаво улыбнулся и протянул лапу. — Приятно познакомиться!

Брогген последовал примеру своего товарища:

— И мне тоже, господа хорошие!

Арлин и Маура пожали лапы обоим и представили Александра. Белка отвесил учтивый поклон, но держал лапы при себе. Как и Арлин с Маурой, он был встревожен видом двух зверей, сцепленных вместе.

— Так что значит эта цепь? — холодно поинтересовался Алекс.

— А вот это настоящая история, — Янс бросил взгляд в сторону Броггена. — Ты сам расскажешь ее, Броггс, или же рассказать мне?

Брогген с лязгом махнул прикованной лапой.

— Янси, ты лучший рассказчик, чем я.

Абеллон с поклоном покинул собрание.

— Прошу простить меня, добрые звери, я уже слышал это много раз, и мне пора возвращаться к остальным. Я оставлю Янсу развлекать вас.

* * *

— Много сезонов назад, — начал Янс, — когда силы лорда Уртблада были гораздо меньше, чем сейчас, я был новобранцем в его войсках. Одним из первых мышей, вообще-то, лишь немногие, включая и капитана Абеллона, служили ему дольше. В общем, я еще только намыливал лапы, прикидывая, как и что делать, чтобы стать настоящим воином. Тогда еще не было такого полкового строя, как сейчас, для этого не хватало мышей, кротов и ежей, так что мы все маршировали вместе, вперемешку со всеми видами зверей. Именно тогда я впервые встретил двух горностаев — Броггса и его приятеля Бриггера. Они присоединились к войску примерно тогда же что и я, — беженцы из какой-то шайки, чьи предводители были убиты Уртбладом. Вроде бы не совсем плохие звери, во всяком случае, не злые, и, как большинство хищников Уртблада, они изо всех сил старались стать ответственными. Я не так уж хорошо знал их. Все еще привыкали к тому, что хищники и добрые звери служат вместе: мы предпочитали держаться особняком друг от друга.

Если Бриггер и Брогген и были в чем-то хуже остальных, так это чрезмерное увлечение спиртным. Однажды ночью они в корневище какого-то дерева нашли бочонки с выдержкой виноделов-полевок, и принялись бурно пить. Они напились так, как никогда раньше не напивался никто. Пьяные навздрызг, они ввалились в жилище семьи полевок, топтались там, всё там перевернули и напугали бедняг до полусмерти. Их малышам пришлось прятаться под любой мебелью, которую та пара горностаев не успели опрокинуть. Бриггер и Броггс никого не убили и не ранили, но они разрушили доверие, которое лорд Уртблад пытался создать между добрыми зверями и своим войском.

Когда Уртблад узнал о случившемся, он пришел в ярость. Он много работал, чтобы привлечь зверей этого региона на свою сторону, и теперь знал, что многие его усилия испорчены. Поэтому, как только два горностая отоспались, он вывел их на суд, чтобы они осознали, что именно натворили. Затем он вынес им приговор.

Мы тогда разбили лагерь у края болота. Коварное место было — все, тяжелее листа или веточки, засасывалось туда полностью. И вот лорд Уртблад хватает их, сначала Бриггера, потом Броггена, и швыряет в трясину, будто тряпки. К несчастью для них, весили-то они больше тряпок, и бедняги начали тонуть прямо на наших глазах.

— Какой ужас! — заявил Арлин, а остальные жители Рэдволла кивнули в знак согласия. — Я всегда думал, что это, должно быть, особенно ужасный способ смерти.

— Нелегко было стоять и смотреть, как они с мольбами уходят под поверхность той зловещей глади, — пожал плечами Янс. — Ну вот и я не мог. Поэтому я взял из наших запасов моток веревки с крюком на одном конце, и бросил его к ним, прямо когда они скрылись в грязи. Я тянул изо всех сил, пытаясь вытащить их. Брогген смог ухватиться за крюк, но Бриггер так и не смог. Он лежит на дне того болота и по сей день.

Брогген всхлипнул и вытер слезу свободной лапой. Рэдволльцы смотрели на это с откровенным изумлением: впервые кто-то из них видел, как хищник проливает слезы по кому-то другому, кроме себя.

— Простите, господа, — извинился горностай. — Старина Бригси был моим лучшим приятелем. Не могу слушать эту историю и не плакать, как малыш.

Александр посмотрел на Янса.

— Я удивлен, что лорд Уртблад позволил тебе сделать это.

— Он был не слишком счастлив, — неудержимо улыбнулся Янс. — Думаю, он был просто в шоке от того, что кто-то пошел против его указа, и просто стоял и смотрел. Но после того как я вытащил беднягу на твердую землю — в общем, как только стало ясно, что я спас ему жизнь и он выкарабкается, ну, тогда его светлость был не слишком доволен.

— Разве ты не боялся за свою жизнь? — спросил Арлин.

— В глубине души, может быть. Но я не думал об этом, не рассуждал. Я думал только о том, что те два зверя не заслуживают такой смерти, только потому что немного напились и устроили какую-то пакость. Поэтому я поступил так, как считал нужным. Жаль только, что Бриггер все равно утонул.

— Бедный Бриггер, — еще раз всхлипнул Брогген.

— Что произошло потом? — спросил Алекс.

— Барсук изложил мне закон, — сказал Янс. — Раз уж я ослушался его, он сказал, что Брогген будет на моей совести до конца моих дней. Заставил меня поклясться в этом, иначе он снова кинет его в болото. Если Брогген еще хоть раз переступит черту или ослушается приказа, его убьют без права обжалования. А если он причинит вред другому зверю на службе у Уртблада, то я и собственной жизни лишусь. Короче говоря, я должен был стать хранителем Броггена и исправить его дикие нравы, а то… — Янс с гримасой провел лапой по шее.

— Значит, Уртблад заставил вас надеть эту цепь? — спросила Маура.

— Нет, это была моя затея, — ответил Янс. — Я решил, что назвался груздем — полезай в тележку. В бою или во время долгого похода все запутывается, и я никак не мог уследить за Броггсом, вот и придумал для нас этот двойной браслет. С тех пор мы прикованы друг к другу.

— Но ведь это довольно неудобно? — предположила Маура.

— Я сдержал свое слово перед лордом Уртбладом, — сказал Янс. — Не думаю, что смог бы иначе. А Броггс, как я вижу, усвоил урок. С тех пор он стал настоящим добрым зверем. Больше не будет задирать честных существ, даже если я разорву эту цепь прямо здесь и сейчас.

— Это чистая правда, — кивнул Брогген с таким энтузиазмом, что обитатели Рэдволла подумали, что его берет непременно свалится, но он остался на месте, словно пришитый к голове горностая. — Этот мыш сделал из меня нового зверя, и я обязан ему жизнью. Когда он вытащил меня из этой чертовой трясины, думаю, Уртблад тут же бросил бы меня обратно. Но Янси встал между нами, положив лапу на меч, глядя на могучего барсука, словно тот был пустым местом. Это был самый храбрый поступок, который я когда-либо видел — выстоять против такого могучего воина. После того дня никто из остальных никогда больше не смотрел на Янса косо, нет!

— Не тот способ, который выбрал бы лорд Уртблад, чтобы доказать мою храбрость, я уверен, — усмехнулся Янс. — Забавно, как иногда всё складывается…

— А что подумал лорд Уртблад о том, что вы двое так прикованы друг к другу? — спросил Арлин.

— Он сказал, что рад видеть, как я серьезно отношусь к своим обязанностям, — ответил Янс, — хотя ему, может, показалось, что я зашел слишком далеко. Но пока это не отвлекало нас от дел во время боя, он не жаловался.

Александр и остальные не могли поверить своим ушам.

— Вы… сражаетесь вот так?

— А почему бы и нет? — Янс ловко выхватил свой клинок и уверенно взмахнул им в обычной тренировочной манере меченосца. — Моя лапа по-прежнему свободна, и я не забыл, как обращаться с оружием.

— А как насчет Броггена? Я так понимаю, он от природы левша?

— На самом деле нет, — ответил горностай. — Но мне пришлось быстро переучиваться. Теперь у меня получается не так уж плохо.

Янс снова положил меч в ножны

— Броггс скромничает. Левой лапой он может махать копьем-посохом лучше, чем большинство бойцов. Когда он освоил его, а мы долго тренировались вместе, это стало его второй природой. Мы сражаемся как одна команда, охраняя друг друга с флангов. Большинство зверей, увидев нас в цепях, думают, что мы легкая добыча, но стоит им оказаться близ копья Броггса или моего меча, как они убеждаются в обратном. Мы с Броггсом уложили немало злодеев за те несколько сезонов, что мы вместе, и ни один зверь еще не одержал над нами верх.

Арлин посмотрел на дружелюбного горностая.

— Признаться, я весьма удивлен, что ты до сих пор так верно служишь лорду Уртбладу, Брогген. После того, что он сделал с тобой и твоим другом Бриггером, неужели ты не испытываешь к нему никакой неприязни?

Брогген на мгновение замолчал и задумался, обдумывая свой ответ.

— Может быть, Бригси и я заслужили такое наказание, а может быть, и нет. Но как оказалось, я выжил, а бедняга Бригси — нет, и так оно и есть. Называйте это судьбой, если хотите.

— Служа лорду Уртбладу, легко уверовать в судьбу, — добавил Янс. — Это его пророчество — не просто слова. Кроме того, Уртблад — не тот зверь, на которого имеет смысл обижаться, если вы понимаете, о чем я.

— Но он совершил великие дела, — сказал Брогген. — В прежние времена у такого зверя, как я, не было другого выбора, кроме как жить, как все остальные хищники. Теперь же, если зверюга может выполнять простые приказы и держать нос в чистоте, он может присоединиться к настоящему войску, получить нормальное оружие, еду и одежду и не беспокоиться о том, что нарвешься на подозрительных зверей, что прикончат тебя на месте только за то, что ты горностай, крыса, или лиса. Конечно, нам приходится сражаться, когда Уртблад велит, и многие из моих товарищей не дожили до конца какой-либо битвы. Но борьба была всегда, на чьей бы стороне вы ни были, и мы уложили в могилу гораздо больше наших врагов, чем они нас. И если судьба так распорядится, возможно, я доживу до того дня, когда мы сразимся в последней битве, и тогда уже не будет никаких битв, во веки веков.

— Вы действительно верите, что лорду Уртблад удастся объединить всех зверей? — спросил Арлин у двух северян.

— Я смотрю на это вот так, — ответил Янс. — С тех пор как звери вообще заговорили, мы, честные существа, мечтали о прочном мире, о том, чтобы больше не воевать, не умирать и не убивать. Что ж, лорд Уртблад — первый, который не только мечтает об этом. И, судя по тому, что он нам показал, у него больше шансов добиться этого, чем у любого вождя, который когда-либо был или, вероятно, когда-либо будет. И даже если он не справится, он уже усмирил достаточно зла, чтобы сделать Северные земли гораздо более безопасным местом, и я с радостью пойду за ним в любую битву.

Арлин, Маура и Александр обменялись взглядами. Это было почти то же самое, что они уже слышали от леди Мины и Абеллона. Похоже, многие из воинов Уртблада разделяли его уверенность в том, что он пытается сделать.

Янс наклонил голову к возвышающейся над ними стене.

— Когда же мы сможем заглянуть внутрь легендарного аббатства Рэдволл?

— Мы все еще думаем над этим, — сказал Арлин. — Для всего войска не хватит места.

— Во как? По-моему, у вас тут за стеной много земли. Нам хватит места, даже если не всем под крышей.

— Это не только само аббатство, — объяснила Маура мышу с Севера. — Внутри этой стены есть пруд, фруктовый сад… не только лужайки и дорожки.

— Может быть, и так. Но этот пруд звучит неплохо. Большинству из нас не помешало бы отмокнуть после всего этого марша. Думаю, вам придется разрешить нам купаться посменно.

— Э… даже хищникам? — удивленно спросил Александр. Хищники не отличались особой чистоплотностью.

— Особенно им! У Уртблада есть правила гигиены. Каждый зверь должен содержать себя в чистоте, насколько это возможно. В этом есть смысл, если подумать. Нельзя, чтобы наши друзья крысы с ласками воняли везде, куда они попадают, когда лорд пытается произвести хорошее впечатление.

— Верно, — кивнул Брогген. — Раньше я никогда не любил быть чистым, но теперь я никогда не вернусь к прежнему грязному образу жизни. Кстати, господа звери, мы предпочитаем не называться хищниками, если вы не против. Оскорбительно как-то. Не соответствует нашему новому положению ответственных воинов.

— Тогда как нам вас называть? — спросила Маура с ноткой сарказма.

— Ну, крыса — это крыса, ласка — это ласка, а лиса — это лиса. Я — горностай, и я уже не собираюсь извиняться за то, кем я родился. Вы же не объединяете всех себя: мышей, кротов, белок и так далее, под одним именем. А нас-то почему?

— Вообще-то, нет, — сдержанно ответил Арлин. — В таком случае мы называем себя лесными жителями.

— Хм, — Брогген почесал за ухом, размышляя над этим. — Что ж, это хорошее имя, лесные жители. Хищники — уродливое слово, а благодаря лорду Уртбладу мы перестали быть уродливыми зверями, по крайней мере, внутри.

— А вот снаружи — другое дело, — хмыкнул Янс. — Иные из них могут своих собственных матерей напугать. Хорошо, что я оказался прикован к горностаю. Если бы мне приходилось каждое утро просыпаться и смотреть на крысиную морду, несчастным бы я был мышем!

— Хорошо, — улыбнулся Арлин, — мы постараемся больше вас так не называть, но это будет нелегко. Старые привычки умирают с трудом.

Александр тоже заметил, что улыбается. Трудно было не поддаться обаянию двух друзей, даже если один из них был горностаем. Маура, однако, сохраняла суровое выражение лица.

— Сегодня вечером мы пригласили всех капитанов на ужин, — продолжил Арлин. — Завтра мы лучше поймем, как обстоят дела, и тогда мы сможем подумать о том, чтобы впустить в аббатство по несколько зверей из других войск.

— Жду с нетерпением, — Янс еще раз пожал лапы рэдволльцам. — Когда ваши ворота будут открыты для нас, простых воинов, мы с Броггсом будем первыми в очереди. Вы знаете, где нас найти.

Аббатиса Ванесса наблюдала со стены за тем, как ее друзья из Рэдволла осматривают войска Уртблада. Прежде чем Арлин, Маура, Александр и Монтибэнк вернулись через южные ворота, к ней подлетел Вышекрыл.

— Как там все прошло? — с тревогой спросила она своего старого друга.

— Трудно сказать, — ответил предводитель воробьев. — Никто нам не угрожал, а в армии Уртблада, похоже, много дружелюбных зверей, особенно среди мышей и выдр. Мы услышали один интересный рассказ… а вот и остальные.

Вышекрыл спустился на лужайку перед воротами, а Ванесса зашагала вниз по ступенькам так быстро, как только позволяли ее лапы.

— Ну, что мы выяснили?

— Немного, вообще-то, — ответил за всех Александр. Он говорил открыто, поскольку леди Мина осталась снаружи с Уртбладом и Махусом. — Мыши были вроде бы ничего, и мы встретили горностая, который показался мне вполне приличным, но никто из них не сказал ничего такого, чего бы Уртблад еще не говорил нам. Он усмирил северные земли, и все они, похоже, согласны с тем, что он делает…

— Ну, «согласны» — не то слово, — вставил Арлин. — Никогда еще я не видел более преданных бойцов. Капитан мышей Абеллон и леди Мина так же преданы Уртбладу, как и мы Рэдволлу. Они искренне верят, что он сможет достичь своей цели — объединить зверей для всеобщего мира.

— Ага, — добавил Монти, — и капитан Сэйбрук из выдр тоже так считает. Сэйбрук, по моему разумению, крепкий парень, и его никакие мерзавцы не обведут. Думает, что Уртблад — лучшее, что случалось с Северными землями.

Ванесса посмотрела на барсучиху Рэдволла.

— Каковы твои впечатления, Маура?

— Не знаю, Ванесса. Все было примерно так, как я и ожидала: лесные жители были с нами сердечны, а вот хищники — не особенно. Как знать, может все они — кровожадные головорезы.

— Тогда мы будем держать их за нашими стенами, пока не сможем узнать их лучше.

Арлин прочистил горло и бросил на аббатису пристыженный взгляд.

— Боюсь, это не совсем возможно, Ванесса. Видишь ли, сегодня к нам на ужин придут гости.

— Брат Хью будет в восторге, — пробормотала Маура.

* * *

В аббатстве Рэдволл и его окрестностях тени становились все длиннее. Полдень сменялся вечером, и этот самый необычный из дней подходил к концу.

Ванесса не слишком обрадовалась, узнав, что Арлин разрешил всем капитанам Уртблада, включая хищников, прийти в аббатство. Но от такого приглашения пожилого аббата Рэдволла не было так-то просто отказаться, и, когда старый мыш объяснил свой поступок, Ванесса согласилась, что, возможно, это и к лучшему.

Как и прежде, жители Рэдволла настояли на том, чтобы северяне сдали оружие, прежде чем их пропустят через южные ворота. Для пущей справедливости все капитаны были обезоружены: Абеллон — мышей, Сэйбрук — выдр, Бремо — землероек, Тилламук — ежей, а также Махус с хищниками. Два крыса, Лорш и Чермак, не соглашались отдать свои мечи, но они сопротивлялись этому не больше, чем землеройка Бремо, который, если уж на то пошло, упрямился еще больше крыс. Но, в конце концов, не было и речи о том, чтобы бросить вызов Махусу и лорду Уртбладу, приказавшим им подчиниться и бросить оружие. Только барсуку было позволено оставить оружие — оно казалось его неотъемлемой частью.

Монти и его выдры взяли на себя ответственность за конфискованное оружие, сложенное в хорошо охраняемую кучу внутри крепостных ворот. Они лежали на виду, так что ни один зверь не смог бы взять клинок, пращу, копье или дубину, не попавшись на глаза выдрам и белкам. Решив этот вопрос, все направились в Большой зал, где их ждала вечерняя трапеза.

Брат Хью, который ранее заметил кому-то из своих кухонных работников: «Я не уверен, что едят хищники, поэтому намешаю им всего понемногу», приготовил ассорти на пару, состоящее не менее чем из восьми различных овощей с огородов аббатства. К этому блюду прилагался поистине бездонный котел картофеля под терпким соусом из сыра и простой салат-латук. Также он испек буханки орехового пшеничного хлеба — «грубый хлеб для грубых зверей», как выразился Хью, — что подавались теплыми на выбор: с маслом или острым луковым кремом.

Напитки ограничивались фруктовыми коктейлями. Когда за столом сидели ласка, хорек, горностай, лис и два крыса, было решено не искушать судьбу, выставляя что-нибудь крепче слабо забродившего фруктового сока.

Предводители аббатства — Александр и Монти в особенности — внимательно разглядывали северян, пока перед ними раскладывали еду. После некоторого раздумья Алекс наклонился и шепнул Ванессе на ухо. Она отрывисто кивнула и обратилась к гостям.

— Приношу извинения, но ни в одном из этих блюд вы не найдете мяса. Я знаю, что некоторые из вас привыкли к нему, но здесь, в Рэдволле, не принято есть плоть любой птицы или зверя.

Махус сидел во главе стола, вместе с Уртбладом и леди Миной. Рыжий лис отозвался на высказывание настоятельницы:

— Им всем это объяснили, когда мы начали наш поход. Мы понимаем, что мы — гости в вашем аббатстве, и будем стараться соблюдать ваши правила и обычаи.

Брат Джефф окинул взглядом лица зверей, сидевших с ними за одним столом.

— А обычно ли ваши воины… э-э… принимают такую пищу?

— Случайных птиц, особенно чаек, когда мы проводим кампании вдоль побережья, — сказал историку Махус. — Мерзкие твари, эти чайки. Но что касается любого пушного зверя, то лорд Уртблад запретил это.

— Так и должно быть, — вставил Монти, сидящий дальше за столом. — Если вы действительно хотите подружить всех зверей, то каково тогда узнать, что ты съел маму или папу вашего друга, а?

Ванесса скривила лицо:

— Пожалуйста, давайте больше не будем говорить о поедании других существ. Я, например, считаю, что даже чайки слишком близки к нашим друзьям воробьям, чтобы поедать их. Здесь, прямо перед нами, полно хорошей еды, и никто не был убит ради нее.

— Хорошо сказано, аббатиса, — согласился Уртблад. — Возможно, когда-нибудь, когда все земли будут приручены, каждый зверь последует примеру Рэдволла и не будет есть ничего, что требует жизни другого. Пусть эта трапеза станет началом такой традиции, и, если судьба позволит, она распространится на все леса, поля, горы и берега.

После этого приступили к трапезе.

* * *

По традиции Рэдволла, настоятельница наполнила свою тарелку первой. Затем настала очередь остальных обитателей аббатства и всех их гостей. Капитаны хищников — существ, известных своей жадностью и невоспитанностью, — терпеливо ждали своей очереди вместе со всеми остальными. И когда пришло их время, они явно следили за тем, чтобы их порции были большими, но не слишком.

Для жителей Рэдволла было в новинку ужинать с такими зверями. Ванесса предусмотрительно усадила капитанов крыс, ласок, хорьков и горностаев за длинный центральный стол вместе с вождями аббатства, чтобы никому из простых лесных жителей не пришлось тесниться с ними. Только Махус сидел во главе стола вместе с Уртбладом и Ванессой. Остальные хищники (а их все еще трудно было не считать таковыми) расположились дальше. Оба Кротоначальника сидели вместе, а леди Мина — по настоянию Александра — рядом с ним, чуть подальше от Ванессы и барсучьего лорда. Несмотря на то что большинство обитателей аббатства сидели за отдельными столами по бокам от главного, к длинному центральному столу подтянулось достаточно зверей, чтобы окружить его целиком.

Из руководителей аббатства только Маура отказалась сесть за центральный стол. Хотя она помнила о поручении Ванессы присматривать за Махусом, в данном случае она считала более важным остаться с детьми аббатства. Малыши были ее главной обязанностью, и, учитывая, кто находится в обеденном зале, Маура намеревалась не спускать глаз со своих подопечных. Если эти крысы и ласки окажутся не столь благородными, как они утверждали, ее первейшим долгом будет защита будущего Рэдволла. Она не хотела, чтобы кто-то из малышей приблизился к капитанам хищников. В хищных сердцах, думала она, не было места детям, даже своим собственным.

Ванесса окинула взглядом командиров армии Уртблада и подумала о том, что снаружи находятся массы простых воинов. Конечно, от Хью нельзя было ожидать, что он накормит их всех, но все же…

Она повернулась к воину-барсуку.

— Милорд, меня несколько огорчает, что мы находимся здесь, наслаждаясь этими прекрасными блюдами, в то время как столь многие другие лишены этой трапезы, хотя они стоят прямо за нашими стенами. Вы уверены, что они смогут хорошо поесть этим вечером?

Уртблад отмахнулся от ее опасений:

— Им приходилось выживать в землях куда более суровых, чем эта. Они знают, как добывать пищу и поддерживать свои запасы. По правде говоря, с тех пор как они вошли несколько дней назад в Страну Цветущих Мхов, и их желудки, и их ранцы стали тяжелее, чем это, вероятно, полезно для них. Не беспокойтесь о том, что они будут голодать. В такой богатой земле им это не грозит.

— Хорошо, — с облегчением отозвалась Ванесса. — В таком случае каждый зверь может взять столько, сколько захочет. Брат Хью приготовил достаточно. И давайте пока оставим в стороне все разговоры о войнах и военных делах. Сегодня, милорд, вы и ваши капитаны — наши гости. Все остальное оставим до следующего дня.

* * *

Так они и сделали.

К сожалению, это никак не способствовало тому, чтобы Арлин узнал о капитанах-хищниках из их собственных уст. Маттун, Бэндон и Порёк вели себя довольно сдержанно, хотя и хорошо, и не произнесли ни слова, кроме просьбы передать им миски и тарелки. Два капитана крыс, Лорш и Чермак, были чуть более многословны, но все равно ограничились похвалами по поводу еды и бурчанием, направленным друг на друга. Все пятеро, казалось, не желали вступать в разговор, и лидеры аббатства не чувствовали себя обязанными вытаскивать их из скорлупы. Большинство рэдволльцев сочло бы эту трапезу успешной, если бы она просто закончилась без кровопролития.

Впрочем, Ванесса и Арлин не возражали, что хищники не в полной мере проникнулись духом вечера. За ними, сгруппированными в дальнем конце стола, было легче присматривать, чем если бы они оказались среди остальных. А ведь Уртблад так настаивал на том, что все звери должны общаться как друзья…

Сумеречный свет, проникающий сквозь витражи Большого зала, почти полностью померк до темноты полной ночи, и дружелюбное мерцание настенных факелов заливало собравшихся пляшущим светом. Монти, как обычно, все еще поглощал свой десерт из нескольких блюд, но почти все остальные звери — даже хищники — отодвинули пустые тарелки, полностью удовлетворив свои аппетиты.

Абеллон, мышиный капитан Уртблада, сел во главе стола, между Арлином и братом Джеффом. Опытный воин-мыш не мог наслушаться от историка аббатства о сражениях с Клуни и Клювокрылом, Слэгаром и Малкариссом, Ублазом Безумным Глазом и белолисами. Ванесса, попросившая не говорить о войне во время трапезы, оставила их беседу без комментариев, поскольку было ясно, что Абеллон чуть ли не благоговеет перед воинами Рэдволла. К тому же все эти войны в большинстве своем закончились благополучно, а значит, они подходили для рассказа за столом.

Абеллон завороженно слушал каждый рассказ. Несколько раз кто-нибудь из жителей Рэдволла украдкой бросал взгляд в сторону дальнего конца стола, чтобы увидеть, как другие капитаны тоже прислушиваются к этим историям. Если кто-то из них, прибыв в Рэдволл, полагал, что будет жить среди простых, беззащитных лесных жителей, их ожидания были разрушены: аббатство раз за разом сражались с силами зла и побеждали их.

Ванессу это вполне устраивало.

* * *

Добрые звери Рэдволла не могли сказать, как это произошло, но к концу ужина было решено, что капитаны Уртблада проведут ночь в аббатстве. Настоятельница поняла, что не может отказать, чтобы не показаться неучтивой, поэтому пришлось быстро подготовиться к приему этих не совсем ожидаемых гостей.

Шумная деятельность дала Ванессе, Арлину и Джеффу возможность перекинуться парой быстрых шепотков, которых Уртблад и остальные вряд ли бы услышали.

— Что ж, Арлин, — сказала настоятельница, — сегодня мы разместим хищников близко, как ты и просил!

— У Монти и Алекса наверняка есть охранники, которых они могут снять со стены, — ответил Арлин. — Никто из этих крыс и ласок не вооружен, и они не смогут причинить большого вреда, пока за ними наблюдают. Теперь вопрос в том, выставлять ли нам охрану и для лесных жителей войска Уртблада?

По плечу старого аббата постучали. Арлин повернулся и увидел Абеллона.

— Прошу прощения, — сказал северянин, перекрывая шум, — но вы трое словно собрались на военный совет. Что-то не так?

— Мы как раз обсуждали ваши условия проживания, — сказал Арлин, не ожидая, что они были столь очевидны. Впрочем, Абеллон был наблюдательным воином. Было бы разумно помнить об этом.

— Да, — непринужденно добавила Ванесса, — нечасто нам приходится принимать у себя столько воинов столь высокого ранга. Я хочу сделать ваше пребывание у нас лучшим, даже если это всего лишь одна ночь.

— Если ваши кровати так же хороши, как и ваша еда, это все равно будет самая удобная ночь, которую я провел за последние несколько сезонов, — рассмеялся Абеллон. — Так что если это заставило вас нахмурить брови, можете быть спокойны, — он наклонился поближе к трем мышам Рэдволла. — Между нами говоря, некоторые из хищников лорда Уртблада никогда не видели чистой постели. Не стоит укладывать их слишком мягко, потому что тогда им будет гораздо труднее покинуть это место. Им придется заново привыкать к жизни в дикой природе. Его светлость не хочет, чтобы кто-то из его солдат был избалован высокой жизнью, даже капитаны.

— Да, но мы все равно хотим предоставить гостям все самое лучшее, на что мы способны, — сказала Ванесса, одновременно желая, чтобы капитаны хищников остались на эту ночь за стеной.

— Нужно поддерживать репутацию гостеприимного Рэдволла, не так ли? Не беспокойтесь об этом — никто из здешних хищников не посмеет заставить вас пожалеть о том, что вы впустили их в свой дом. Они знают, что в этом случае лорд Уртблад устроит им такое, что ваши сожаления покажутся ничтожными.

Абеллон повернулся, чтобы присоединиться к своим товарищам-капитанам.

— Похоже, ваши горничные уже все для нас приготовили. Что ж, — поклонился он трем жителям Рэдволла, — этот день я не скоро забуду. Думаю, увидимся утром — лорд Уртблад следит за тем, чтобы все мы вставали рано. Спокойной ночи, друзья!

В теплом мерцающем свете факелов капитаны покинули свои места за столом и направились к лестнице. Каждый из них, проходя мимо главы стола, отдавал Уртбладу быстрое приветствие, а большинство — даже хищники — кивали Ванессе, благодаря за ужин. Рэдволльцы вынуждены были признать, что капитаны ласок и крыс действительно держались с достоинством, не уступающим любому из лесных жителей, состоящих на службе у Уртблада.

Многие рэдволльцы нервничали из-за необходимости проводить к постели хищников, и Монти вскочил, чтобы протянуть им лапу. Он объяснил, что хочет лишь проводить выдру Сэйбрука, но его разместили рядом с комнатой для хищников, и мыши Рэдволла с облегчением поняли, что с ними также пойдет и их шкипер.

Махус и леди Мина ушли последними. Меченосец задержался, чтобы убедиться, что его сослуживцы организованно покинули зал, а белка, похоже, задержалась только ради Александра и, возможно, ради себя самой. Когда наконец они тоже поднялись, чтобы уйти, Алекс проводил Мину наверх. Маура оставила сонных малышей на попечение сестры Аврелии, чтобы лично проводить Махуса в его покои в соответствии с поручением, возложенным на нее настоятельницей. Лорд Уртблад также пожелал всем спокойной ночи.

— Похоже, все прошло гораздо лучше, чем могло, — заметила Ванесса, когда оставшиеся лидеры аббатства остались одни. — Никогда не думала, что буду делить трапезу с лисами, крысами и ласками, но этот ужин оказался почти приятным, хотя и немного неловким.

— Да, — кивнул Арлин, — эти хищники оказались почти… приличными. Правда, не очень разговорчивыми.

— Сегодняшний вечер доказывает лишь то, что они могут вести себя прилично, когда захотят, — возразил Джефф. — Они не заслуживают доверия только за это.

Арлин откинулся в кресле и вздохнул:

— Боюсь, что, пока лорд Уртблад был рядом, было бы невозможно узнать истинную меру тех капитанов. Как бы то ни было, думаю, они узнали о нас гораздо больше, чем мы о них.

— Ну, надо же было кому-то поддержать разговор, — сказал Джефф. — А этот парень, Абеллон, кажется дружелюбным и прямолинейным. Вполне симпатичный, правда. Не знаю, можно ли доверять всем войскам Уртблад, но ему я доверяю.

— Да, думаю, ты прав, Джефф, — согласилась Ванесса. — И я заметила во время трапезы, что Монти, похоже, очень хорошо ладит с капитаном Сэйбруком.

— А как насчет тех двух кротоначальников! — добавил Арлин. — Они так увлеченно болтали друг с другом, что, по-моему, никто не мог понять ни слова из того, что они говорили! Я и сам пару раз пытался подслушать, но так и не смог ничего разобрать!

Ванесса положила подбородок на лапы.

— А еще есть Алекс и Мина. Я начинаю думать, что вместо того, чтобы готовиться к войне, мы должны начать строить планы на свадьбу.

— Ты действительно так думаешь? — удивленно спросил Джефф. — Серьезно?

— Джефф! Ты был так занят, рассказывая Абеллону свои истории, что не заметил, что происходит с нашим беличьим другом?

— Ванесса, — напомнил ей Арлин, — почти все белки мужского рода в Рэдволле не отрывают глаз от леди Мины. Алексу просто повезло, что он смог пообедать с ней.

— Может, и так, — сказала Ванесса. — Но я подозреваю, что мало кто из них мог бы получить от нее такие взгляды, какие Мина бросала на Алекса. Думаю, она так же влюблена, как и он.

— Ну, время покажет, — Арлин поднялся, чтобы удалиться в свой домик у ворот. — Может, мы и собирались сегодня проверить наших потенциальных врагов, но, учитывая Абеллона, Сэйбрука и леди Мину, в итоге мы, наверное, обрели новых друзей, — старый мыш со знанием дела посмотрела на два стула, где сидели Александр и Мина. — И, возможно, даже больше, чем друзей.

Первая ночь прошла без происшествий, и на следующее утро капитаны Уртблада снова стали ломать хлеб с хозяевами Аббатства.

И какой это был хлеб! Брат Хью наконец-то решил, что если все капитаны Уртблада оказались его гостями, то они заслуживают самого лучшего. Сделав все возможное (и разогрев все печи), Хью приготовил набор из белого хлеба, посыпанного сыром, пшеничной булки с медом, овсяных лепешек, приправленных луком и чесноком, булок с темным изюмом и имбирных лепешек с яблоками, сливами и малиной. Балла тоже включилась в дело, откупорив новые бочки с вишневым и клубничным пуншем. Она даже подала октябрьский эль послабее, который мог бы передать вкус самого известного напитка Рэдволла, не будучи слишком сильным для когтей крыс и ласок.

Утро было великолепным: голубой купол неба был украшен лишь слабыми проблесками белых облаков. Прохладный поцелуй рассвета осыпал территорию аббатства летней росой; лужайки сверкали множеством капелек, то белых, как бриллианты, то разноцветных, как тысяча крошечных призм. От этого утра сердце замирало от радости. Благодаря прекрасной погоде и столь же прекрасным хлебам Хью, приготовленным на завтрак, это утро добрые жители Рэдволла итак запомнили бы навсегда. Но из-за северных гостей это утро было еще более необычным.

Ночные дозорные присоединились к своим товарищам по аббатству, наскоро перекусили и отправились в главное здание, чтобы выспаться. На смену им пришла новая смена, завтракавшая на крепостной стене, чтобы надзор за войском Уртблада мог продолжаться без перерыва. Капитаны оставались в своих комнатах до восхода солнца, поэтому у дозорных как внутри, так и снаружи ночью работы было мало.

Несколько зверей направились в укрытие фруктового сада, но большинство расположились на открытых лужайках, греясь в золотых утренних лучах. Кое-где были расставлены столы и скамейки, но многие жители Рэдволла — особенно молодые — предпочитали сидеть прямо на траве, на одеялах или прямо на влажной зелени, не обращая внимания на мокрые лапы и хвосты.

* * *

Капитаны хищников Уртблада накрыли себе стол на полпути между прудом и фруктовым садом. Крыс Лорш потянулся за третьим куском булки с изюмом и огляделся.

— Ух… не могу понять, почему все эти мыши едят тут, на лужайке, когда внутри у них такой отменный обеденный зал. У меня лапы промокли! Живи я здесь, я бы из здания никогда бы не выходил!

— Но ты же здесь не живешь, — ответил капитан горностаев Бэндон. — Аббатские звери к этому привыкли, вот им и хочется иногда наружу выбраться. Мы-то проводим ночи без крыши над головой. Будь у нас такое здание рядом каждую ночь, может, мы бы тоже это как должное воспринимали. Ну, и кровати там уютные.

— Ага, они тут — самое лучшее, не так ли? — спросил другой крыс, Чермак.

— Нет… лучше всего вот это! — Порёк поднял кружку с клубничным пуншем. — Может, в нем и нет алкоголя, но ничего слаще я еще не пробовал!

— Еда тоже очень вкусная, — добавил Лорш, уплетая сладкий хлеб.

Чермак кивнул:

— Тут лучшая еда, лучшее питье, лучшие кровати… Я уже подумываю покинуть Уртблада и поселиться здесь до конца своих дней.

Остальные настороженно посмотрели на него.

— Просто шучу, кореша, — сказал Чермак со слабой улыбкой.

— Службу Уртблада не бросить, — пробормотал Бэндон. — Не таким, как мы, во всяком случае. Другое дело, если ты лесной житель. Но сейчас для нас, хищников, это лучшее, что можно найти.

— Лучше, чем в прежние времена, — указал Маттун. — Или вы хотите, чтобы все было как раньше? Не знать, где тебя ждет следующая жратва, одеваться в лохмотья, которые сбрасывали или в которых умирали другие, быть в одной шайке со зверями, которые с таким же успехом перережут тебе горло, как и врагу… Если бы я сейчас встретил того, кем был раньше, я бы, наверное, зажал нос и удрал от себя так быстро, насколько мог. И я знаю: так же поступил бы каждый из вас.

— Да, — согласился Порёк, — лорд Уртблад следил за тем, чтобы у нас была приличная одежда и оружие еще до того, как мы стали капитанами. Сам я никогда не думал, что буду постоянно мыться, но баня мне пока не повредила. Я даже думаю, что если долго не буду купаться, мне будет этого не хватать.

— Да, он почти сделал из нас честных зверей, как и обещал, — Маттун наклонил голову в сторону удаляющихся жителей Рэдволла. — Будь мы такими, как раньше, они никогда бы не пустили нас сюда. Теперь же добрые звери повсюду открывают для нас свои дома, благодаря лорду Уртбладу.

— Да, — усмехнулся Лорш, — но мне кажется, что эти звери из аббатства не слишком нам рады. Будь их воля, мы бы все еще были за их стенами вместе со всеми нижними чинами. Они впустили нас только потому, что Уртблад им велел.

— Да, — согласился Чермак со своим товарищем, — к нам-то они не очень-то дружелюбны. Забирают наше оружие, наблюдают за нами…

— Это видно, — сказал Бэндон.

— Доверились бы вы таким, как мы, на их месте? — спросил Маттун. — Нет, эти рэдволльцы к нам относятся как нельзя лучше, если вспомнить, что наши сородичи им в прошлом сделали. Нам просто надо помнить о своих манерах, как Уртблад говорил, и не переживать, нравимся мы им или нет. Нам подлизываться нечего — надо просто вести себя как капитаны и показать им, что бояться нас не стоит. Если они нас в комнаты своих малышей не пригласят, ну и ладно, мы тут не для этого. Надо показать, что мы можем быть такими же порядочными, как они, даже если воспитание у нас не такое хорошее.

— Слышите, слышите! — Лорш и Чермак подняли свои кружки. — Выпьем за крыс!

— И хорьков!

— И горностаев тоже!

— Не забывайте о ласках, приятели! — Маттун добавил свой кубок к тосту, и пять сосудов с шумом пронеслись по центру стола, выплескивая эль и смачивая лапы и скатерть.

Без предупреждения в круг с громким и сильным звоном вошел шестой кубок.

— Эй, на палубе, приятели! Не знаю, за что вы поднимаете тост, но я с вами!

Пятеро хищников уставились на незваного гостя. Капитан выдр Сэйбрук прогуливался мимо вместе с Монти, Винокуром и Варнокуром, когда возгласы других капитанов привлекли его внимание. Не будучи ни капельки застенчивым, даже по выдриным меркам, он не замедлил присоединиться.

— Никто тебя не приглашал, рыбоед, — нахмурился Лорш.

— Тогда уж «капитан рыбоед», старый шкурник, — рассмеялся Сэйбрук. — Или ты не не позволишь старому товарищу сесть сюда?

— Мы, э-э, вроде как сами заняли этот стол, — сказал Бэндон, бросив неуверенный взгляд в сторону рэдволльцев.

— Я что-то не видел на нем никаких имен, — Сэйбрук обвел лапой территорию аббатства. — Осмотритесь хорошенько, ребята. Здесь все общее. А еще вы можете заметить, что все эти друзья сидят вместе, как им вздумается, и не делят себя по видам. Мыши, кроты, белки, ежи — все сидят вперемешку друг с другом. Возьмите у них урок, приятели, и не кукситесь!

— Ну, нас они точно не приглашали, — пробурчал Порёк.

— Не думайте, что вам нужны приглашения. Они вас примут, если не будете дурью маяться. Вот, я вам покажу, — Сэйбрук махнул рукой трем выдрам из Рэдволла, которые стояли в стороне, ожидая, чем все это закончится. — Эй, друзья, направляйте рули сюда. Этим славным капитанам нужно несколько выдр, чтобы скамейки заполнить и оживить обстановку!

Монтибэнк сморщил лицо от такого предложения. Но Варнокур отнесся к этому спокойно, как будто в этом не было ничего необычного. Винокур последовал примеру отца. В конце концов Монти пожал плечами и сел за стол.

— Отличная команда для завтрака в прекрасное утро! — весело произнес Сэйбрук. — Эти крысы и ласки выглядели немного одинокими, и нет лучшего лекарства от этого, чем мы, выдры, а?

Пятеро капитанов-хищников, похоже, были не более рады внезапному приглашению, чем Монти. Но это не помешало Сэйбруку и Варнокуру похлопать двух ближайших капитанов по спине и умять остатки хлеба в центре стола. Видя это, Винокур повернулся к сидящему рядом с ним хорьку и дружелюбно протянул лапу:

— Как поживаешь? Меня зовут Винокур, но ты можешь звать меня Винком, все так делают. Приятно познакомиться.

Порёк осторожно взял лапу выдры из Рэдволла.

— Э-э… да. Очень приятно.

— Видите, — сказал Сэйбрук, — мы уже подружились. Передайте мне немного сладкого, друзья — у меня разыгрался аппетит!

* * *

На другой стороне лужайки большинство других предводителей аббатства завтракали вместе с Уртбладом, Миной и Махусом. Лорд-барсук был, как всегда, бесстрастен и вел себя так, словно все шло как обычно.

— Итак, настоятельница, — вежливо пробасил он, — теперь, когда у вас появилась возможность убедиться, что мои воины не желают вам зла и подчиняются вашим правилам, когда им будет разрешено войти в Рэдволл?

Ванесса была несколько застигнута врасплох. Она не ожидала, что Уртблад так быстро начнет этот разговор.

— Что ж, мы знаем ваших капитанов всего лишь одну ночь. Остается еще вопрос, где они все будут жить.

— Я не говорю о том, чтобы поселить их здесь, — пояснил Уртблад. — Есть более насущные проблемы. Войско такого размера нуждается в некоторых предметах первой необходимости. Прежде всего, в воде.

Ванесса улыбнулась и кивнула в знак понимания.

— Мы, конечно, будем рады предоставить им всю воду, чтобы утолить жажду…

— Меня беспокоят не только пересохшие глотки и пустые фляги, — сказал Уртблад. — После вчерашнего марша мои солдаты нуждаются в ванне. И я не думаю, что ваш пруд можно отнести к моим войскам.

Ванесса неуверенно посмотрела на Арлина, Джеффа и Александра.

— Конечно, вы не откажете гостям Рэдволла в этих простых удобствах, аббатиса? — спросила леди Мина. Махус, в свою очередь, предпочел не вступать в разговор, набив рот сливовым хлебом.

— Если вы еще сомневаетесь в безопасности пребывания моих отрядов в ваших стенах, я могу разделить их на части и отправить купаться посменно, — предложил Уртблад. — Я готов это сделать, хотя я всегда стараюсь избегать разделения моих сил. Но так вы не столкнетесь с большим числом зверей сразу.

— Мы не можем просить вас о таком, — быстро сказал Арлин. — Действительно, в такие смутные времена ваша армия должна оставаться в одном месте. Но у меня есть мысль. Если вы, добрые звери, позволите, я пойду спрошу кое-что.

С этими словами отставной аббат вскочил со своего места и направился в аббатство.

— Как ты думаешь, что у него на уме? — поинтересовался Джефф.

— Арлин, может, и стар, но голова на плечах у него еще есть, — ответила Ванесса как северянам, так и Джеффу. — Что бы это ни было, мы скоро об этом узнаем.

* * *

Сирил и Сайрус, как два самых старших малыша в аббатстве, смогли вырваться из-под материнской лапы Мауры и присоединиться к новой смене на крепостной стене. Двое мышат не могли насмотреться на войско за стенами аббатства. Сирил в особенности был поглощен видом стольких вооруженных зверей и рассеянно жевал свой хлеб, глядя через бойницы.

Брат Джоэл стоял неподалеку.

— Хвостом клянусь, это уже слишком! — заявил мыш-садовник. — Они, должно быть, уже опустили наш пруд на добрый дюйм или два, и, судя по всему, они еще не закончили!

Под ними, через южные ворота, почти непрерывная процессия обитателей аббатства выбегала на луг с полными ведрами воды или возвращалась с пустыми. Так Арлин решил вопрос купания войск Уртблада. В каком-то смысле пруд и впрямь был перенесен к войску.

В ход пошли все ведра и кадки, какие только можно было найти, а также несколько больших сосудов из кухни, добровольно предоставленных братом Хью, и протекающая бочка Баллы, которую теперь погрузили на тачку. Маура даже наполнила два огромных бочонка для ловли креветок и повезла их к северянам на тележке. Большинство других водоносов были выдрами, выбранными за их силу и выносливость, но в работу хотя бы на пару пробегов включились почти все.

Если кто-то и думал, что на это уйдет всего несколько минут, то теперь они увидели, что дело затянулось на все утро. Воины Уртблада использовали воду сначала для утоления жажды, а затем для пополнения своих фляг. К тому времени, когда они принялись за умывание, многие из менее выносливых водоносов к тому времени уже выбились из сил. Такой способ мытья более полутысячи приезжих зверей был явно неудовлетворительным, но о том, чтобы пустить их всех в аббатство, не могло быть и речи — даже посменно. Ванесса надеялась, что Уртблада это устроит, потому что не могла придумать ничего больше, кроме молитвы о продолжительном дожде… а это было последнее, в чем нуждались сады, и, вероятно, вызвало бы новые призывы Уртблада пустить его солдат в Рэдволл, на этот раз под предлогом укрытия от стихии.

Брат Джоэл покачал головой.

— Мы с братом Хью беспокоились о том, хватит ли у нас еды. Нам и в голову не приходило, что у нас может не хватить воды. Но если эти звери будут расходовать столько каждый день…

Сайрус оглянулся на пруд:

— Но во время бури выпало столько воды, что пруд все равно выше, чем обычно. Даже с учетом того, что они уже забрали.

— Да, но помни, что уровень будет падать тем быстрее, чем больше мы вычерпаем, словно пить суп из миски, которая сверху шире, чем снизу. Не забывай также, что рыбам и креветкам, в пруду нужно определенное количество воды, чтобы выжить, — Джоэл окинул пруд оценивающим взглядом. — К тому же сейчас лето, всегда есть опасность засухи. Да, я бы сказал, что еще два-три дня — это все, что мы можем спокойно выдержать. После этого лорду Уртбладу придется искать другое место, чтобы поливать свою армию!

Сирил окинул взглядом луг, куда барсучий воин и его капитаны вышли, чтобы вновь присоединиться к своим войскам в лучах яркого утреннего солнца.

— Не думаю, что нам есть о чем беспокоиться, мистер Джоэл, сэр.

— Почему ты так говоришь, Сирил?

— Потому что лорд Уртблад думает обо всем, когда речь идет о его армии. Он уже все продумал, увидите.

— Надеюсь, ты прав, мой юный друг. Иначе остаток этого лета может оказаться долгим и сухим.

* * *

Солнце уже поднялось далеко в небо, но, наконец-то, каждый зверь выпил свою порцию, пополнил флягу и смыл дорожную грязь со своей шерсти. Поздним утром сотни всевозможных зверей, сбросив одежду, загорали в поле, чтобы просушить свои шкуры.

Джефф позвал Сайруса со стены, чтобы тот снова помогал ему в архиве. Теперь, когда Винокур проводил так много времени со своим отцом Варнокуром, мыш-историк остался с Сайрусом в качестве единственного помощника. Сирилу же оставалось лишь обязанности звонаря, и как только он их выполнял, то возвращался на стену.

Поскольку Махус и другие капитаны были с Уртбладом за стенами аббатства, Маура, к большому облегчению сестры Аврелии, провела утро с детьми аббатства. К обеду большинство жителей Рэдволла вернулись к своим обычным делам, наслаждаясь краткими временами обычной жизни. Только Александр и Монтибэнк присоединились к войскам за стенами, хотя воробьи Вышекрыла и беличьи дозорные внимательно следили за ними. Монти держался поближе к Варнокуру, который, как воин Уртблада, обязан был присутствовать на каждом сборе. Александр и леди Мина оказались неразлучны; получив разрешение Уртблада, они отправились в полудневную прогулку по ближайшим окрестностям леса. Алексу не терпелось показать Мине свои родные места, а белка из племени Гоо, похоже, была не прочь поучаствовать в таком совместном предприятии. Элмвуд и несколько других членов лесного патруля присоединились к ним, не меньше Алекса желая разделить компанию леди с севера.

Уртблад и его солдаты остались на лугу, питаясь свежими орехами и травами, добытых в ближайших окрестностях. Барсучий лорд оценил ужин и завтрак со своими капитанами, но теперь, видимо, решил, что настало время показать рэдволльцам: его войско действительно может быть самодостаточным.

За столом во фруктовом саду остальные лидеры аббатства освободили на скамейке место для Монтибэнка. Перекинув свой толстый хвост через скамью с привычной для него игривостью, вечно голодный выдр потянулся к тарелке с супом еще до того, как уселся. Ванесса и Арлин сидели через стол от него. Как всегда, они с весельем наблюдали, как тарелка Монти быстро исчезает под грудой всякой еды, оказавшейся у него под лапой.

— Итак, Монти, — спросила аббатиса, — я видела, как ты сидел сегодня утром с капитанами хищников. Есть что-нибудь примечательное?

— Ммф, скрмф, — покачал головой Монти, работая челюстями. Проглотив, он продолжил: — Это не важно, но я надеюсь, что вы все цените жертвы, которые я приношу этому аббатству. Завтракать с такими… почти достаточно, чтобы испортить аппетит!

— Я еще не видел того дня, когда хоть что-то портило бы тебе аппетит, Монти, — улыбнулся Арлин. — Итак, какие впечатления произвели на тебя наши гости?

— Мои впечатления? Этим камням не помешало бы немного больше полировки. Не самые яркие звезды на небе, если вы понимаете, о чем я. Сам не понимаю, откуда у них столько ума, чтобы капитанами быть, но капитан Сэйбрук сказал мне, что в них есть что-то большее, чем на первый взгляд видно.

Ванесса кивнула:

— Да, Абеллон говорил нам то же самое за завтраком — они могут показаться типичными тугодумами, но в бою с ними приходится считаться. Похоже, Абеллон доверяет им и уважает их как боевых товарищей.

— Сэйбрук тоже, — Монти проглотил пирожное. — Не думаю, что они не заслуживают такого отношения, но все же… если первое впечатление о чем-то говорит, я бы сказал, что нужно оставить их и их настольные манеры за стенами. Достойны они доверия или нет, в Рэдволле им не место.

Ванесса приостановилась с чашкой на полпути к губам.

— Мне пришло в голову, что, возможно, они чувствуют то же самое. Мы полагали, что они угрюмы и недружелюбны, но мы судили о них по стандартам Рэдволла. Если они никогда не проводили много времени в обществе вежливых существ, им может быть очень неуютно в таком обществе, как наше.

— Особенно если лорд Уртблад отдал им строгий приказ вести себя как можно лучше, а не то — согласился Арлин. — Да, у меня была такая же мысль вчера, когда я был снаружи и впервые встретил их. Но Монти провел с ними больше времени, чем любой из нас, и если он говорит, что они — неприятная компания…

— Ну, может быть, «неприятная» — слишком сильно сказано, — признал Монти. — Просто они немного грубоваты. Но я бы не хотел доверить им свою жизнь.

— Будем надеяться, что нам не придется сделать такой выбор, — подытожила Ванесса.

Вскоре после обеда начался бой.

Джефф увидел его одним из первых. Они с Сайрусом вынесли на вершину стены очередную связку летописей аббатства, чтобы изучить их под тихим полуденным солнцем. Мыш-архивист считал немыслимым, чтобы такое большое войско могло посетить Рэдволл, не будучи предвиденным одним из основателей аббатства. И теперь, когда они лучше представляли себе, что именно ищут, найти упоминание будет проще, чем те смутные неопределенности, что они искали пять дней назад.

Едва они успели устроиться на солнечном месте, как их отвлек внезапный шум с луга за стеной. Несколько минут они слышали обычные звуки и голоса отдыхающей армии, но теперь фоновый рокот перешел в грохот и треск, похожий на полноценное сражение. По всему лугу различные звери из войска Уртблада сцепились с мечами и посохами, размахивая дубинами и вертя пращами. В этом буйстве движения и шума невозможно было разобраться.

— Мех и усы! — воскликнул Джефф. — Они все ополчились друг на друга! Сирил, Сайрус, подайте сигнал к оружию! Если в этой битве верх возьмут дурные звери, мы должны быть готовы!

Сирил посмотрел на историка и улыбнулся.

— Они просто тренируются, сэр.

— Что? Нет, не может быть… — На лице Джеффа промелькнуло выражение растерянности. — Как ты это знаешь?

Сирил указал вниз:

— Присмотритесь: тут сражаются друг с другом одни и те же звери. Крысы против крыс, выдры против выдр, землеройки против землероек… они делают это отрядами. Кроты и ежи, похоже, отсиживаются в сторонке, хотя ежи будто собираются на тренировочную стычку. Видите, между разными группами оставлены свободные пути, так что лорд Уртблад и его лисы могут свободно переходить от одной к другой, чтобы посмотреть, как идет тренировка. Вот он, стоит рядом с горностаями!

Джефф напряг глаза, чтобы проследить за указующей лапой Сирила.

— Да, я вижу его, он просто стоит и смотрит. Думаю, ты прав, Сирил. Но это не похоже ни на одно боевое учение, что я когда-либо видел. Готов поклясться, что эти звери действительно пытаются убить друг друга!

Сирил продолжал сосредоточенно изучать армию:

— Большинство капитанов, что были в Рэдволле ночью, похоже, стоят отдельно от своих рядов, как и лорд Уртблад, чтобы наблюдать за своими войсками. В общем, если разобраться, все в своем порядке.

Сайрус отвернулся от старшего брата:

— Мистер Джефф, сэр, вы все еще хотите, чтобы мы объявили военный сбор?

Джефф покачал головой.

— Нет, сейчас я не вижу в этом необходимости. Но я позову настоятельницу. Уверен, она захочет увидеть это своими глазами.

* * *

Тренировка продолжалась до тех пор, пока солнце не опустилось на небо. Летний зной на западе размыл форму солнечного диска у горизонта. Почти все жители аббатства и даже большинство воробьев в тот день поднялись на стены, чтобы посмотреть на это зрелище, но никто не осмелился выйти на поле притворного боя.

Патруль Страны Цветущих Мхов вернулся в середине дня, когда на лугу все еще царила суматоха. Поначалу они предположили то же, что и Джефф: либо на войско Уртблада напали со стороны, либо там началась междоусобица. Но леди Мина заверила белок Рэдволла, что все это — обычное дело, рутинные боевые упражнения для поддержания войск в хорошей боевой форме. Понаблюдав за происходящим несколько минут из-под тенистого навеса, они возобновили свой путь к Рэдволлу.

Александр хотел показать Мине, как белки могут проникнуть в аббатство с ближайших деревьев, чтобы убедить ее, насколько безрассудно было бы срубить их. Кроме того, он мог поразить ее своими навыками, ведь так легко прыгать могли только самые опытные белки. Мина, несомненно, не отставала: проведя день в беготне по верхушкам деревьев леса, она показала себя равной любой белке Рэдволла. Александр был уверен, что она сможет без опаски прыгнуть вместе с остальными. Мина же, в свою очередь, не желала иного.

Алекс шел впереди. На вершине высокого вяза он на четвереньках вскарабкался на ветку, что почти нависала над дорожкой. Достигнув тонкого конца ветки, он оттолкнулся в свободное пространство, используя ритм качания ветки, чтобы подтолкнуть себя к цели. Затем он искусно перепрыгнул через крепостные стены и проворно приземлился на дорожку. Почти тем же движением он схватил моток веревки, лежавший неподалеку. По традиции первая белка, перебравшаяся через стену, должна была стоять наготове со страховочной веревкой на случай, если с кем-то во время прыжка случится беда, но до сих пор ни одной белке Рэдволла не приходилось пользоваться веревкой.

Забравшись на дерево, Элмвуд поклонился и помахал Мине рукой.

— Сначала дамы, — широко улыбнулся он.

— Спасибо, Элмвуд.

Мина подбежала к концу ветки и спрыгнула, почти повторив проворное приземление Александра. Затем она быстро отошла в сторону, чтобы освободить место для остальных.

Она поступила весьма разумно, потому что прямо за ней следовал Элмвуд. А поскольку за ним наблюдала леди Мина, он не удовлетворился обычным прыжком. Тщательно рассчитав время прыжка, Элмвуд кувыркнулся в воздухе и приземлился вниз головой на передние лапы, но не на стену, как Алекс и Мина, а на бойницу. Оттуда он продолжил кувырок, перекатившись из стойки на голове обратно на ноги.

Если Мина и была хоть немного впечатлена, она этого не показала. Повернувшись к Алексу, она негромко спросила:

— Он всегда так делает?

Александр скривил рот:

— Нет, только когда рядом королевские особы. Элмвуд, а что, если бы ты не рассчитал скорость и упал?

Элмвуд окинул аббатство взглядом.

— Отсюда, сэр? Думаю, я бы приземлился во фруктовом саду… наверное, вон в том уютном грушевом дереве. Мягкое место для посадки, есть что поесть по пути вниз, и я бы обогнал всех вас на лужайке.

С лица Элмвуда не сходила плутовская улыбка. Алексу осталось только покачать головой и хмыкнуть.

Пока они стояли и смотрели, как остальные благополучно прыгают на стену, Алекс сказал Мине:

— Думаю, теперь ты понимаешь, почему мы против вырубки этих деревьев. Мы все время так пробираемся в аббатство.

— Напротив, — ответила беличья леди, — я прекрасно понимаю, почему лорд Уртблад считает, что их следует срубить. Враг может использовать и этот путь в Рэдволл, особенно под покровом ночи. А некоторые из этих деревьев так близко, что даже нелазающие звери могли бы прыгнуть на стену.

Взмахнув хвостом, Алекс стиснул зубы и замолчал.

— Да, — заключила Мина, — будь я жительницей Рэдволла, я бы лучше спала по ночам, если бы эти деревья были срублены.

— Что ж, мы поговорим об этом позже.

Александр и остальные отошли к бойницам, откуда продолжили наблюдать за тренировкой войск Уртблада.

— Подумать только! — заметил Элмвуд. — Они действительно набрасываются друг на друга! Похоже, кто-то из этих зверей серьезно пострадает!

— Лорд Уртблад обычно обходится без переломов костей и выбитых зубов, — небрежно ответила Мина. — Конечно, иногда бывают несчастные случаи. Подозреваю, что сегодня в вашем лазарете будет несколько посетителей.

Алекс посмотрел на Мину.

— Неужели в северных землях все так сурово?

— Правда, это суровое место, но это и мой дом. Там может быть очень красиво, если знать, где искать. Хотела бы я, чтобы ты когда-нибудь увидел лес племени Гоо, особенно с высоких горных вершин, с которых открывается вид на него, в свежее осеннее утро, когда листья полыхают желтым и красным. От такого зрелища ты прямо-таки замираешь!

— Да… — произнес Алекс, мысленно представляя себе созданную ею картину, — да, я бы очень хотел это увидеть. Когда-нибудь.

* * *

Тренировочный бой, наконец-то закончился, так как приближалось время вечерней трапезы. Арлин, Монти и Александр отправились через южные ворота на поиски Уртблада. Они обнаружили его близ мышиного отряда. Он обсуждал с Махусом только что прошедшую тренировку.

— Приветствую вас! — воскликнул Арлин. — Ну и представление вы устроили, милорд!

— Это были всего лишь тренировки… ничего необычного для этих войск.

— Это происходит постоянно, — вставил капитан Абеллон. — Странно, что никто из защитников аббатства не вышел посмотреть на это вблизи. Другу-воину всегда рады.

— Честно говоря, — сказал ему Алекс, — не хотел бы я тогда подходить близко. Вы все выглядели так, что готовы были зарубить любого случайного зверя.

— Только мерзким тварям стоит бояться нас, — с восторженной ухмылкой сказал Абеллон, проверяя лапой лезвие меча. — В конце концов, мы профессионалы!

— Ну, может быть, в следующий раз они присоединятся к вам, — подытожил Арлин и объяснил, что он передает еще одно приглашение всем капитанам снова присоединиться к рэдволльцам за ужином… но только капитанам.

Уртблад не мог упустить, что большинству его воинов не разрешают войти в аббатство, но предпочел не обратить внимания на несказанное недоверие.

— Мои солдаты сегодня много тренировались, и обильная еда, вероятно, только ухудшит их самочувствие после таких нагрузок. Лучше, если они будут придерживаться своих пайков, как и вчера вечером. Они все еще хорошо обеспечены, так что это будет несложно.

Трое рэдволльцев подождали, пока капитаны отдадут последние распоряжения по подготовке к ночлегу, а затем собрались вокруг Уртблада, чтобы последовать за ним в аббатство.

За южными воротами, Маура вместе с белками и выдрами освободили капитанов-северян от оружия. Никто из них особо не жаловался; отведав рэдволльских блюд и зная, что их ждет, они, несомненно, сочли это справедливым обменом.

* * *

Ужин, как и утренний завтрак, проходил на лужайке перед аббатством. Несколько небольших столов были сдвинуты вместе, чтобы получился один большой, и за ним сидели все предводители аббатства и все северные капитаны. Вечер выдался великолепным для трапезы на свежем воздухе: когда она началась, верхняя часть аббатства и колокольня озарились малиновым светом последних лучей заходящего солнца, и даже когда большинство обедающих покончили с основным блюдом, долгие летние сумерки все еще висели над страной, подобно серебристо-серой мантии. Пока подавали десерт, брат Джером занялся назначенным делом — зажег достаточно факелов, чтобы лужайка была хорошо освещена до наступления ночи, и все желающие могли задержаться за последним блюдом в беседе и дружеском общении.

По едва уловимому сигналу лапы настоятельницы Ванессы все руководители аббатства начали расходиться. Арлин встал и направился к своему домику-сторожке. Видя, что собрание расходится, капитаны Уртблада тоже начали вставать.

Пятеро капитанов-хищников направились к пустому столику возле фруктового сада. У них были слишком полные животы, чтобы спать, и они хотели немного посидеть, прежде чем отправиться в свои покои, наслаждаясь приятным вечерним воздухом

— Здравствуйте, капитан Маттун!

Они остановились и повернулись друг к другу, все еще находясь на некотором расстоянии от стола. Они увидели аббатису Ванессу и капитана Абеллона, за которыми следовала Маура. Несколько мгновений они стояли лицом друг к другу, затем ласка ответил на приветствие:

— Да? Что вам нужно?

— Аббат и аббатиса хотели бы сегодня вечером, перед сном, пригласить нескольких капитанов лорда Уртблада в домик аббата, — сказал Абеллон Маттуну. — Они пригласили бы всех нас, но места хватит только для нескольких. Я буду там, и они хотели бы пригласить хотя бы одного из вас.

Маттуну было явно не по себе от такого приглашения.

— А зачем таким мышам, как вы, проводить время с таким хищником, как я?

— Разве вы не один из капитанов лорда Уртблада? — Ванесса очаровательно улыбнулась. — Это просто дружеское приглашение. Если вы не хотите…

— Хотя, — добавила Маура из-за ее спины, — было бы крайне невежливо отклонить приглашение настоятельницы Рэдволла, пока вы гость этого аббатства, — Затем она тоже улыбнулась, но клыкастая ухмылка барсучихи была совсем не очаровательной.

— Я не хотел грубить, мэм, — пробурчал Маттун. — Я просто удивился, вот и все. Конечно, я присоединюсь к вам, если вы приглашаете.

— Великолепно, капитан. Тогда сюда, — Ванесса повернулась к Абеллону. — У Арлина пять стульев, а пока что четыре. Кого еще мы пригласим, Абеллон? Крыса, может быть, или горностая, или землеройку?

— Только не землеройку! — покачал головой Абеллон. — Они слишком много спорят. У меня точно будет несварение желудка, и я испорчу великолепную трапезу!

* * *

В конце концов было решено, что к ним присоединится Тилламук, капитан ежей Уртблада. Спустя несколько минут все удобно расположились в гостиной сторожевого домика.

Кресла были расставлены полукругом перед камином, в котором скромно и дружелюбно потрескивал огонь. Арлин и Ванесса заняли места по обе стороны полукруга, откуда каждый из них мог наблюдать за тремя своими гостями. Абеллон и Тилламук заняли вторые кресла, оставив центральное место для ласки Маттуна. Две мыши из Рэдволла чувствовали себя в безопасности, даже без присутствия защитника Аббатства вроде Монти, Алекса или Мауры. Маттун вряд ли устроит что-то не то, если рядом будут капитаны мышей и ежей, сочли они.

Они не случайно пригласили именно Маттуна. Во время утреннего завтрака, когда Монти провел некоторое время за их столом, выдра наблюдал за ними более пристально, чем они предполагали. После этого Монти сообщил своим товарищам, что ласка, похоже, является неформальным авторитетом, примеру которого следуют остальные. Маттун был самым разговорчивым, самым дисциплинированным и, по мнению Монти, самым смышленым из всех хищников-капитанов.

Задумка заключалась в том, чтобы увести нескольких капитанов Уртблада, включая по крайней мере одного из хищников, подальше от барсучьего лорда, чтобы они могли говорить свободнее. Абеллон пришелся по душе жителям Рэдволла, и они сочли, что с ним Маттуну и Тилламуку будет уютнее. Оставалось надеяться, что эта троица с севера расскажет аббату с аббатисой про Уртблада как следует.

Чтобы поддержать это начинание, Арлин откупорил бутылку ежевичного бренди. Несмотря на то что за ужином все уже много наелись и напились, ласка, еж и три мыши нашли место для нескольких глотков этого крепкого напитка. Бутылка стояла на низком столике перед ними, в пределах досягаемости для любого из них, кто пожелает наполнить свои бокалы…

Уловка уже возымела желаемый эффект. Маттун как раз закончил рассказывать им о своей юности в банде работорговцев за несколько сезонов до того, как он присоединился к Уртбладу. Несомненно, эти подробности своей жизни ласка предпочел бы оставить при себе, и, возможно, так бы и сделал, если бы бренди не развязало ему язык.

Маттун посмотрел на пустой стакан в своих лапах:

— Ну вот и все. Вы, должно быть, не слишком высокого мнения обо мне за то, что я делал в молодости, но Уртблад говорит, расскажи правду, и пусть добрые звери сами решают, что им делать.

— Я ценю честность, — сказала Ванесса. — Если твои порочные пути остались в прошлом, то мы можем судить о тебе по тому, как ты ведешь себя сейчас.

Маттун взглянул на аббатису.

— Вы, жители Рэдволла, очень понятливы. Хорошо быть в кругу таких мышей, как вы.

— Лорд Уртблад хотел бы, чтобы мы все были друзьями и союзниками, — вставил Арлин с противоположной стороны полукруга. — Если он доверяет тебе настолько, что назначил капитаном, нам придется отдать тебе должное, пока мы сами не узнаем тебя достаточно хорошо.

— По правде говоря, мне очень повезло, что я еще жив, и вы меня знаете, — ответил Маттун. — Потому что из всех разбойников лорд Уртблад больше всего на свете ненавидит работорговцев. Что он сделал с главарями моей банды… — Маттун заметно вздрогнул при этом воспоминании, а две мыши из Рэдволла пришли к выводу, что капитаны в армии Уртблада так просто не вздрагивают.

— Да, это правда, — сказал Тилламук. Капитан ежей, похоже, не был особенно говорлив, поэтому, должно быть, счел должным высказаться. — Мы, лесные жители, поначалу относились к лорду Уртбладу с подозрением, но его походы против работорговцев нас убедили. Любой зверь, оказавший такую услугу всем добрым существам, заслуживает помощи в ответ. Надеюсь, вы, жители Рэдволла, не забудете об этом, потому что, как он говорит, грядут тяжелые времена, и все мы, достойные звери, должны держаться вместе.

Абеллон поднял бокал.

— Мой друг Тилламук дело говорит. Так выпьем же за величайший из союзов: между аббатством Рэдволл и лордом Уртбладом. И да продлится он долго!

— И за мир между добрыми зверями, — добавил Тилламук.

— За то, что они сказали, — поддержал Маттун.

Ванесса и Арлин присоединились к тосту с поднятыми бокалами, но ничего к нему не добавили.

Арлин решил задать прямой вопрос:

— Но неужели вы думаете, что это возможно? Старым врагам жить в мире друг с другом? Я не хочу обидеть тебя, Маттун, ты и твои товарищи-капитаны выглядите вполне прилично. Но, признаться, у меня есть сомнения насчет всех этих ласок и крыс, что сейчас за нашими стенами. Возможно, они не все такие воспитанные, как вы. Нет ли опасности, что ваши нижние чины могут взбунтовать, если вы не будете держать их в дисциплине?

Прежде чем Маттун успел ответить, Тилламук сказал:

— Там девятнадцать лис с острыми глазами и ушами и еще более острыми мечами. Если какой-нибудь зверь начнет смуту, он непременно получит клинок в живот, и они знают это.

— А… но кто следит за лисами? — вслух поинтересовался Арлин.

— Они следят за собой, и у них это неплохо получается, — ответил Абеллон, явно смущенный поворотом разговора. — Тилламук снова прав: они сделают именно то, что он сказал, если это необходимо для порядка. Но уже много сезонов прошло с тех пор, как это было необходимо. Самых ненадежных Лорд Уртблад уже давно отстранил от службы. Я считаю, что вы, добрые мыши, возможно, не отдаете ему и его войскам должное. Махус и его лисы вызывают страх у некоторых из нас и уважение у остальных, ведь равных им воинов нет, и они совершенно преданы лорду Уртбладу. Они слишком многим обязаны лорду Уртбладу, чтобы когда-либо пойти против него. Он полностью доверяет им… и я тоже.

— Понятно, — примирительно сказала Ванесса. — Но всегда ли все будет так, как сейчас? Вы намекнули, что в прошлом бывали случаи, когда, чтобы удержать некоторых его воинов от возвращения к старому, потребовалось насилие. Что, если с лордом Уртбладом что-то случится, и он больше не сможет поддерживать дисциплину в своей армии? Не отрицайте, такое может случиться; немногие барсучьи воины умирают в своих постелях от старости!

Тилламук фыркнул и сказал, почти про себя:

— Этот зверь никогда не умрет.

Маттун молча кивнул в знак согласия, и даже Абеллон, хотя ничего не сказал, принял позу, свидетельствующую, что он тоже согласен с ежом.

Две мыши из Рэдволла перевели в пляшущем свете камина взгляд с одного гостя на другого, пытаясь оценить их выражение лица и настроение во внезапно наступившей в комнате тишине.

— Что вы имеете в виду? — наконец сказал Арлин. — Никто не живет вечно.

— Может, и не вечно, — ответил Тилламук, — но ближе всего к этому.

— Этот барсук многое с собой сделал, — Маттун уставился в огонь, понизив голос и избегая взглядов других. — Странные вещи. Диковинные. Что других убивает, на него не действует.

Ванесса повернулась к мышу-северянину.

— Ты знаешь, о чем они говорят, Абеллон?

Мышиный капитан кивнул:

— Лорд Уртблад знает о целительстве и медицине больше, чем любой лис-лекарь, а о ядах — больше, чем большинство отравителей. Сам он никогда нам этого не говорил, но ходят слухи, что много сезонов назад он нашел противоядие от каждого яда и принял их всех так, что и по сей день его нельзя отравить. Дозы, которые убили бы любого другого зверя, действуют на него слабо, а то и вовсе не действуют.

И я говорю не просто по слухам. Был один хорек по имени Кедрин, который однажды задумал убить Уртблада и встать во главе его войска. Это было давно, еще до того, как я стал капитаном, и до того, как лисья бригада Махуса была так хорошо отлажена, как сейчас. В общем, Кедрин вставил нож с ядом в стул Уртблада острием вверх. Уртблад сел туда, затем просто встал, вытащил нож и понюхал его, легко и просто. Должно быть, он сразу понял, что произошло, потому что отравленный клинок причиняет особую боль. Словно у него было все время на свете, Уртблад созвал общий сбор и прошел вдоль строя, глядя каждому в глаза… даже мне. Когда он закончил, то подошел к пяти крысам и ласкам и полоснул каждому отравленным ножом по лапе. И по сей день у меня нет сомнений, что это были соратники Кедрина по заговору. Все пятеро смертельно заболели, и трое из них умерли от ядовитых ран.

Что касается Кедрина, то как только этот хорек с черным сердцем подумал, что ему удалось уйти незамеченным, Уртблад выхватил его из шеренги и потащил вперед. Против такой силы злодей ничего не мог сделать. Пока остальные стояли и смотрели, лорд Уртблад заставил Кедрина съесть свой собственный нож, по самую рукоять. Кедрин выкашлял кровь, не дойдя до половины… наверное, нож застрял у него в горле. Жалкий негодяй умер довольно быстро, благодаря собственному яду.

Жители Рэдволла были потрясены этим ужасным рассказом.

— Но как же Уртблад? — спросила Ванесса. — Ведь яд…

Абеллон провел лапой по ободку своего бокала.

— Лорд Уртблад просто отказался умирать. Вот и всё.

— Невосприимчивость к ядам, — задумался Арлин. — Это полезно воину.

— И это еще не всё, — сказал Тилламук. — Военные раны заживают у него быстро. Я видел, как он принимал такие удары, что любого другого свели бы в могилу. Опять, он многое с собой сделал.

— Он не истекает кровью, как обычные звери, — добавил Абеллон. — Думаю, он нашел способ заставить кровь медленнее вытекать из раны, даже если его сердце сильно бьется в боевой лихорадке. Какое-то сгущающее зелье, или что-то в этом роде, я не знаю. Но лорд Уртблад поделился с Махусом и другими лисами некоторыми тайнами врачевания. Я видел, как они спасали раненых воинов, которые, как я был уверен, уже не жильцы. Уртблад хорошо заботится о своих, не сомневайтесь.

— Ты говоришь о нем почти как о каком-то чародее, — сказал Арлин. — У тебя никогда не возникало сомнений, что ты служишь такому зверю?

— Кто еще мог бы полностью избавить Северные земли от рабства? Кто еще мог превратить старых врагов, — Абеллон похлопал Маттуна по плечу, — в товарищей и союзников? Возможно, мы чего-то не понимаем в лорде Уртбладе, но он много раз доказывал свою правоту словом и делом. Нет другого зверя, кого бы я хотел называть господином, но Уртбладу я служу с радостью. И я думаю, что вы, жители Рэдволла, тоже примите его как союзника.

— Судя по тому, что Уртблад рассказал нам о своем пророчестве, выбор у нас невелик, — признала Ванесса.

На мгновение воцарилась тишина, нарушаемая лишь легким потрескиванием огня. Наконец Абеллон заговорил:

— Я понимаю, всё это кажется вам странным. Я пробыл с вами совсем недолго, но уже видно, что вы мирный народ. Вы никогда не видели такого войска и не знаете, что с ним делать, но это неудивительно. Такого не было никогда, и вы не первые добрые звери с сомнениями. Действительно, было бы глупо открывать свои ворота перед войском такого размера, если вы не уверены, что оно не представляет опасности… даже если его возглавляет барсучий лорд Саламандастрона, и даже если в их рядах есть лесные жители, которые клянутся, что вам нечего бояться. В глубине души будьте уверены: мы — ваши друзья. Все мы — каждая мышь, крыса, крот, выдра, лиса, землеройка, ласка, еж, горностай и белка.

Я был на вашем месте, и мне слишком хорошо известны ваши опасения. Вы делаете то, что должны, чтобы обеспечить безопасность своего дома, своих друзей и семей. Мы не осуждаем вас за осторожность; более того, вы уже оказали нам большее гостеприимство, чем мы могли бы попросить. Я могу лишь надеяться, что в ближайшие дни и сезоны ваши сомнения развеются, как и мои, когда я впервые встретил лорда Уртблада. Возможно, вы никогда не присоединитесь к нам с оружием в руках, как это сделал я, и я молюсь, чтобы мы никогда не столкнулись со временем, когда нам придется сражаться бок о бок друг с другом. Но я могу надеяться на тот день, когда любой отряд Уртблада будет для вас союзником, а любому воину под его командованием будет разрешен свободный вход в Рэдволл, как доверенному и почетному гостю. Время, что я провел с лордом Уртбладом, сделало меня верующим в судьбу, так что если такому дню суждено случиться, он придет в свое время. Но я уверен, что так и будет.

Абеллон говорил так красноречиво и трогательно, что его слова не могли не затронуть остальных. Арлин поднял свой кубок, чтобы поднять еще один тост.

— Тогда давайте выпьем за этот день!

После этого Маттун и Тилламук произнесли свои собственные тосты, похвалив мышиного капитана за искусные слова.

— Раз уж мы все согласны, — сказал Абеллон, облизывая влажные от бренди губы, — я надеюсь увидеть ваших защитников, а может, и вас двоих, на поле боя, когда мы завтра будем проводить учения. У нас еще много хороших бойцов, с которыми вам предстоит познакомиться. И поверьте, как бы впечатляюще ни выглядели наши учения с высоты, вы не увидите, что мы из себя представляем, пока не постоите с нами вместе за земле. Подозреваю, что даже защитники Рэдволла будут впечатлены!

На следующее утро Арлин встал еще до рассвета и поприветствовал брата Хью на кухне аббатства.

— Нам понадобится немного хлеба на завтрак, — бодро сказал он.

— Да, аббат? Сколько?

— Около шестисот хлебов сверх обычного. Ванесса считает, что нам пора поделиться частью нашей еды со всеми воинами за нашими стенами, а не только с их капитанами.

Хью чуть не подавился.

— Шестисот? У меня не хватит ни сковородок, ни места в печи! Чтобы испечь столько, мне понадобится время до полудня!

Арлин обдумал это:

— Ладно, пусть будет триста. Думаю, войска лорда Уртблада смогут обойтись половиной буханки на каждого… но мы вместо этого предложим им много фруктового варенья.

— Но, Арлин… им всем? Разве мы не можем прокормить только лесных жителей? Это будет меньше половины той оравы.

— Брат Хью! Мне стыдно за тебя! Какого это — дать еду некоторым из тех голодных зверей и не дать ее остальным? Доброе имя гостеприимного Рэдволла пострадает, если мы поступим подобным образом.

— Но… но… даже хищникам?

— Да. Даже им.

Сестра Аврелия стояла неподалеку, вытирая выбеленные мукой лапы о фартук.

— Так сказала настоятельница, Хью. Похоже, нас ждет долгое и насыщенное утро.

Хью тяжело вздохнул, а затем начал отдавать распоряжения своим подчиненным, чтобы те принесли еще мешков муки и смазали маслом еще больше сковородок.

— Мы с настоятельницей очень ценим ваши дополнительные усилия, — сказал Арлин, слегка смущенный тем, что ему пришлось применить властные полномочия аббата. — Кстати, сестра Аврелия, у тебя случайно нет здесь порошка от головной боли?

— Вам нехорошо, аббат?

— Это не для меня, Аврелия. Когда Ванесса попросила меня спуститься сюда, она выглядела совсем зеленой. Прошлой ночью мы засиделись допоздна, а компанию нам составили несколько капитанов Уртблада и ежевичный бренди. Возможно, Ванесса переборщила с последним!

Мышь-целительница не смогла сдержаться от улыбки:

— Наша аббатиса в похмелье? Это, наверное, впервые! Минуточку, кажется, у нас тут есть немного… — Сестра Аврелия подошла к шкафу в дальней части кухни, порылась в баночках с травами и торжественно вернулась, протягивая небольшой пакетик с белым порошком. — Вот так! Сейчас я размешаю это в стакане воды, и все будет готово. Отнесите его прямо к ней. Должна признаться, странно отпохмеливать мышь, которая обучила меня, как быть смотрительницей лазарета! Скажи Ванессе, чтобы впредь следила за питьем, иначе в следующий раз я удвою дозу!

Арлин принюхался к чашке; запах был не слишком привлекательным.

Я передам ей это, сестра Аврелия. Думаю, после твоего лекарства она останется трезвой еще много сезонов!

* * *

Арлин обнаружил Ванессу в Большом зале, где она прислонилась к одной из боковых колонн и пыталась завязать шнур на поясе. Судя по всему, ей это давалось нелегко.

— Нужна помощь, Несса?

Она посмотрела на своего старого наставника, увидела кубок, который он держал, и отказалась от попыток завязать шнур, оставив его концы свободно свисать.

— Нет, но это мне нужно. Спасибо, Арлин.

Ванесса взяла у него чашку и поднесла ее к губам. Почувствовав запах лекарства, она сморщила нос от отвращения, но выпила его одним глотком.

— Ну вот, должно хватить. Ненавижу этот вкус.

— Ну, запомни это, когда в следующий раз захочешь столько ежевичного бренди, — улыбнулся Арлин.

— Это явно был не обычный ежевичный бренди. Подозреваю, что ты хранил для себя часть действительно крепкого напитка, который и выплеснул на нас. И вот еще что я скажу: эти северяне любят произносить тосты не меньше, чем рэдволльцы.

— Я думал, смысл был в том, чтобы напоить их, а не тебя!

— Я не была пьяна! — Ванесса запротестовала громче, чем следовало бы, потому что тут же поморщилась и прижала лапу к голове. — Ух, эта дрянь так и подкрадывается к тебе. Я знаю, что не была пьяна, но если это не похмелье, то я выдра! — Она посмотрела на Арлина. — Ты выглядишь в полном порядке. Могу поклясться, что ты выпил столько же, сколько и я прошлой ночью. В чем твоя тайна?

— Маленькие порции, маленькие глотки. Ты каждый раз наполняла свою чашку до краев. Если ты хочешь перепить кого-то, притворись, что пьешь больше, чем на самом деле.

— Понятно. И скажи мне, откуда у уважаемого отставного аббата опыт в таких делах?

— Скажем так, до того как я стал аббатом, я провел немало вечеров в компании выдр Рэдволла… и их острая похлебка с креветками — не единственное убойное блюдо их меню!

— А почему ты не предупредил меня об этом вчера вечером?

— И одновременно предупредить наших гостей о том, что мы на самом деле пытались сделать? Это было бы не очень разумно, правда? — Арлин забрал чашку и посмотрел в красные глаза Ванессы. — Почему бы тебе не вернуться наверх и не лечь в постель? Этот напиток приведет тебя в чувство через пару часов. А пока ты никому не приносишь никакой пользы, заставляя себя быть на ногах. Я справлюсь здесь, пока тебе не станет лучше.

Она слабо улыбнулась.

— Я спорить не буду. Увидимся за завтраком… может быть. Не ждите меня, если я задержусь.

Со шнуром, все еще болтавшимся в ее лапах, аббатиса Рэдволла сбежала по лестнице в свою спальню.

Арлин смотрел вслед Ванессе, вспоминая прошедшую ночь. Она была права: она не была пьяна — ну, может быть, немного, — но они все равно смогли узнать кое-что из откровений капитанов Уртблада.

Арлин принял приглашение Абеллона присоединиться к сегодняшним учениям. Как и прежде, также были приглашены Маура, Александр и Монтибэнк, но все же Ванесса была не в восторге. Даже если все эти звери действительно преследовали благую цель, несчастные случаи все равно случались. Одно движение лапой или когтем, один неверно направленный клинок — и в Рэдволле могут начаться похороны.

Именно поэтому Ванесса наконец-то приказала Хью приготовить для всех воинов на лужайках за стенами аббатства что-нибудь из рэдволльской кухни. Если солдаты, привыкшие к жестким пайкам, получат приличную еду, это, несомненно, улучшит их настроение и снизит вероятность неприятных инцидентов во время тренировок. По крайней мере, она на это надеялась, и Арлин тоже.

В такую рань, когда солнце еще не взошло, единственный свет в Большом зале исходил от пары низко висящих факелов и фонарика, который Ванесса принесла с собой и оставила на столе. До дневного света, проникающего сквозь величественные витражи, оставался еще час, а огромный камин, в котором полыхало столько зимних ночей, был темным и холодным.

Арлин направился к наружным дверям. Возможно, прогулка по территории аббатства под светлеющим предрассветным небом поднимет ему настроение. Нижние этажи Рэдволла уже наполнялись аппетитным ароматом первого хлеба из печей. Скоро все жители аббатства будут на ногах, и трудно будет оставаться мрачным, когда вокруг столько дружеской суеты.

* * *

— Арлин, мне нужно с тобой поговорить.

Арлин стряхнул с усов крошки завтрака.

— В чем дело, Маура?

— Я знаю, что должна была пойти с тобой, Монти и Алексом сегодня утром, но я только что узнала: Уртблад и Махус остаются в аббатстве и оставляют другим капитанам наблюдать за боевой практикой. Они хотят обсудить кое-что в одиночестве, а Ванесса сказала мне, что моя обязанность — внимательно следить за этим лисом, когда он находится в наших стенах. Как ты думаешь, что мне следует делать?

Арлин задумчиво посмотрел вниз со стены. Он решил устроить утреннюю трапезу на крепостной стене, чтобы понаблюдать за тем, как свежий теплый хлеб монаха Хью подействует на воинов с севера. Даже отсюда было видно, что это подношение действительно произвело желаемые последствия: он видел удовлетворенные улыбки на лицах ближайших солдат. Хью пришлось приложить титанические усилия, чтобы успеть испечь достаточно хлеба, но усилия того стоили. Теперь Арлин гораздо меньше беспокоился о том, чтобы отправиться в это войско.

Он посмотрел в другую сторону, где лорд Уртблад заканчивал завтрак со своими капитанами и большинством лидеров Рэдволла. Ванесса отсутствовала, все еще отходя от последствий предыдущей ночи.

— Думаю, Алекс и Монти справятся со всем, что может произойти. Абеллон, я верю, будет хорошим проводником, и мы, вероятно, проведем большую часть времени с мышиным полком. Оставайся с Махусом. Возможно, ты сможешь чему-то научиться, подслушав его разговор с Уртбладом.

— Хорошо. А если они не захотят, чтобы я их подслушивала?

Арлин задумался:

— Ну, это наше аббатство, и у нас нет тайн, так что мы не ожидаем, что они есть и у наших гостей. Если они хотят обсудить то, что нам знать не положено, не думаю, что Уртблад решил бы провести встречу с Махусом в Рэдволле.

— У нас нет тайн, во как? — Маура неуверенно пожала плечами. — А мы здесь шпионим за лордом Уртбладом и его капитанами. Я не была создана для таких хитростей, Арлин.

Отставной аббат посмотрел на свою старую подругу.

— Как ты думаешь, Маура, мы поступаем неправильно?

— Нет… нет, если он приходит в аббатство с лисами, то должен рассчитывать на это. Ты прав, скорее всего, особых трудностей не будет. Если они будут возражать, я что-нибудь придумаю. Но ради наших малышей я не спущу взгляда с того лиса, пока он в Рэдволле!

* * *

Когда завтрак закончился, Арлин, Александр и Монтибэнк в сопровождении капитанов Уртблада вышли через южные ворота на залитый солнцем луг. Северяне забрали свое оружие у стражников-выдр и белок, ожидавших у ворот. Леди Мина отправилась с ними, а Уртблад и Махус остались в аббатстве, чтобы провести совещание.

Монти был в приподнятом настроении, идя рядом с выдровым капитаном Сэйбруком; с каждым днем они становились все дружнее. Варнокур, по разрешению Уртблада, проводил ночи в аббатстве вместе с сыном, но он все еще оставался солдатом в войсках барсучьего владыки и должен был проходить учения вместе с остальными. Винокур шел вместе с отцом, радуясь возможности стать частью чего-то большего, чем скромное собрание выдр в Рэдволле.

Монти надул грудь и глубоко вдохнул свежий утренний воздух.

— Ах, доброе утро для неплохой взбучки! Думаю, я присоединюсь к вам, дружище Сэйбрук, когда ваши товарищи начнут орудовать шестами. Покажу вам, как мы, жители Рэдволла, противостоим мерзким тварям. Не то чтобы кто-то из вас был мерзким, нет! Думаю, я смогу показать себя на этих ласках и крысах… может быть, даже на парочке лисов!

— Извини, приятель, — ответил Сэйбрук, — мы будем держаться своих отрядов в этот день, никаких межотрядных учений, так что останемся только мы, выдры.

— Жаль. Мог бы пошалить с теми хищниками… пошлепать парочку по башке, проверить, действительно ли там есть какое-то содержимое.

Неподалеку шли капитаны хищников, причем достаточно близко, чтобы услышать Монтибэнка, который и не старался говорить тише. Несколько из них бросили на выдра недовольные взгляды, но никто ничего не сказал в знак протеста.

— Монти, — напомнил ему Алекс, — мы здесь просто наблюдаем, а не участвуем в бою.

— Это не настоящий бой, Алекс… просто игра честных зверей, — Монти захватил с собой копье и теперь небрежно вертел его в одной лапе на ходу, да так быстро, что оружие свистело в воздухе. — Это больше похоже на соревнование, верно, Сэйбрук?

— Если Уртблад решит, что мы слишком халатно относимся к тренировкам, игрой нам это не покажется, — Сэйбрук постарался придать своему тону веселость, но жители Рэдволла могли понять серьезный смысл этой реплики. — Но если ты хочешь попробовать свои силы против кого-то из нас — милости прошу. Однако предупреждаю: сначала лучше понаблюдай за нами, чтобы понять, с чем тебе придется столкнуться!

Абеллон обратился к Арлину и Алексу:

— Пока ваш приятель играет со своими новыми друзьями, я уверен, что вы оба захотите понаблюдать за моим отрядом. Поскольку в Рэдволле сейчас нет чемпиона аббатства, могу поспорить, что никто из вас никогда не видел мышей, которые так владеют клинком, как мы!

И Арлин, и Александр помнили о наставлении Ванессы держаться вместе.

— Вообще-то, Абеллон, нам тоже интересно посмотреть на выдр, — сказал старый аббат. — Ничто не сравнится с выдрами, как только они войдут во вкус. Сначала мы проведем некоторое время с Сэйбруком, а чуть позже отправимся к вам.

— Как желаете. Мы будем на нашем обычном месте, у стены, по направлению к лесу. Увидимся.

* * *

Для беседы с Махусом Уртблад выбрал небольшой столик между фруктовым садом и южной стеной, сделанный из пня — место вдали от посторонних глаз, где им, как он считал, вряд ли помешают жители Рэдволла.

Оба зверя удивились, когда Маура без приглашения уселась рядом с ними.

— Спасибо, Маура, но нам ничего не нужно, — вежливо пробасил барсучий лорд.

— Настоятельница просила меня побыть с вами, — сказала Маура как можно более непринужденно. — Просто поддерживаю гостеприимство Рэдволла. Я не буду вмешиваться — вы даже забудете, что я здесь, если вам ничего не понадобится.

— В этом нет необходимости, — настаивал Уртблад. — Мы с Махусом будем обсуждать множество военных вопросов, которые, я уверен, покажутся тебе совершенно не интересными. Вероятно, мы пробудем здесь почти все утро. Это только утомит тебя.

— Прекрасный день для дремоты. Ткните меня в бок, если я начну слишком громко храпеть.

— Я не хотел бы отрывать тебя от твоих обязанностей, — сказал Уртблад. — Разве тебе не нужно присматривать за детьми?

— Сегодня очередь Баллы и сестры Аврелии заботиться о них. Для меня это будет как отпуск.

— Я могу придумать, как лучше провести выходной.

— Это распоряжение настоятельницы, так что… — Маура подняла лапы в очевидном жесте «что я могу с этим поделать?» Вместе со смиренной улыбкой это ясно говорило о том, что она бессильна противиться воле настоятельницы.

— И когда же настоятельница сказала тебе об этом? — спросил Уртблад. — Уж точно не во время завтрака, поскольку ее нигде не было видно.

— Аббат Арлин передал мне ее пожелания. И он был предельно ясен.

— Как пожелаешь, — Уртблад отвернулся от барсучихи, чтобы обратиться к капитану мечников. — Начнем, Махус…

* * *

Капитан Сэйбрук и его выдры устроили для рэдволльцев настоящее представление. Понаблюдав за ними несколько минут, Монтибэнк решил испытать свое мастерство против некоторых из них и был сильно впечатлен. Хотя ни один из северных выдр не смог лишить Монти оружия или нанести ему сильный удар, Монти также не смог одержать решающую победу ни над одним из своих противников.

Он отошел в сторону, когда отряд Сэйбрука перешел с копьев на заряженные пращи — оружие, в котором Монти был не так искусен.

— Отличные воины, — заявил он, вытирая пот со лба. — Надеюсь, ты все правильно понял, Винк, парень — вот что такое настоящие солдаты!

— Да, сэр, — ответил молодой выдр. — Монти, сэр, ничего, если я останусь здесь с папой? Это его собственный отряд.

— Да, лучше всего, если ты побудешь с этими солдатами. Смотри и учись, Винк. Мы отправляемся в мышиный батальон… посмотрим, сможет ли та мелюзга сражаться так же хорошо, как ребята Сэйбрука. Мы догоним вас к обеду. Такая работа нагуливает аппетит! Скорее всего, мне понадобится второй обед за день!

— Что в этом необычного? — риторически спросил Алекс. Все они посмеялись над притворным выражением обиды Монти, а затем направились к мышам войска Уртблада.

* * *

Леди Мина и лис по имени Толар сопроводили рэдволльцев до следующего места. К этому времени все отряды были полностью заняты военными упражнениями. Их путь пролегал через море яростно сражающихся зверей. Жители аббатства впервые получили возможность воочию увидеть все боевые возможности армии Уртблада. Хищники казались менее умелыми, чем выдры, землеройки и ежи, но сражались они гораздо агрессивнее. Когда рэдволльцы проходили мимо отряда крыс, Александр наклонился к Монти и прошептал:

— Смотри, как эти звери бьются! Сестра Аврелия почти уверена, что потом в лазарете у нее будет несколько царапин и синяков!

— Скорее всего, эта заварушка окончится парочкой трупов, если только они не гораздо осторожнее, чем кажется, — ответил шкипер выдр.

Наконец они добрались до мышиного полка у стен аббатства. Толар стоял наготове, готовый оказать рэдволльцам помощь, если таковая потребуется. Мина вместе с остальными отправилась вперед, чтобы позвать капитана Абеллона.

Одна голова в мышином отряде торчала намного выше остальных. Монти скорчил кислую рожу.

— Эй, что тот горностай делает прямо посреди всех этих прекрасных мышей?

Алекс незаметно ткнул выдра в ребра, чтобы тот понизил голос.

— Помнишь, мы рассказывали о мыше, что приковал себя к горностаю, чтобы отвечать за него…

— Да, точно. Хм… не самый лучший выбор для достойного зверя — быть прикованным к горностаю. Я бы предпочел отмокать в застоявшемся пруду!

Большинство северных мышей работали с короткими мечами, похожими на мечи землероек, но некоторые предпочитали более длинные клинки. Поэтому во время тренировок войска Абеллона разделились на два лагеря, хотя несколько воинов с короткими клинками пробовали свои силы против своих товарищей с длинными мечами. Арлин поинтересовался об этом у Мины.

— Подумайте об этом, — объяснила она. — Даже тем, кто носит только короткое оружие, в настоящем бою придется столкнуться с более длинными клинками, не говоря уже о пиках и копьях, и они должны знать, как сражаться с таким противником.

Заметив рэдволльцев, Абеллон оторвался от тренировочной дуэли и подошел к ним. В одной лапе он держал короткий меч, а в другой — широкий. Заметив, что его новообретенные друзья из Аббатства смотрят на него с любопытством, он ухмыльнулся и поднял оба клинка.

— Правосудие с двумя кулаками! — гордо сказал он, все еще тяжело дыша. — Многие враги были вынуждены уступить или пасть перед мышем, что перед вами!

— Да, мы видели, — кивнул Арлин. — Больше всего впечатляет то, как ты орудуешь двумя клинками одновременно. Не могу представить, что кто-то из чемпионов Рэдволла смог бы сделать это лучше.

Абеллон смутился от такого сравнения.

— Что ж, это комплимент, аббат. Очень ценю.

Мышиный капитан убрал меч в ножны, а другой клинок воткнул острием в мягкую землю.

— Хотел бы я иметь такой меч, чтобы называть его своим, — он посмотрел на меч Мартина, который Монтибэнк носил на поясе. — К сожалению, Махус и его лисы — единственные здесь, кто может похвастаться оружием такого качества.

— Да, а почему? — спросил Арлин. — Мне кажется, лорд Уртблад мог бы обеспечить таким прекрасным оружием всех своих капитанов. Почему только лисам?

— Потому что они сами по себе. Мои парни хороши, но эти меченосцы… — Абеллон бросил взгляд на Толара, стоявшего в стороне от мышиного отряда, но внимательно наблюдавшего за происходящим. — Так вот, я вижу, что ты носишь легендарный меч чемпионов Рэдволла, друг Монтибэнк. Не хочешь ли присоединиться к нам ненадолго, может быть, покажешь нам несколько приемов, которых вы, воины Рэдволла, держали при себе?

— Кто, я? — Монти нехарактерно смущенно пожал плечами. — Нет, я привык к копью и посоху. Старина Алекс, пожалуй, лучше меня управится с этим куском стали.

— Может быть, — сказал Александр, — но стрельба из лука — моя главная сила. Не думаю, что я смогу сравниться с любой из твоих мышей с клинком, Абеллон.

— Ну, может быть, вы просто сделаете несколько дружеских взмахов, а? Я обещаю, мы не будем на вас обижаться!

— Мы пришли сюда в основном для того, чтобы наблюдать, но если ты просишь…

— Для меня будет большой честью, если вы немного потренируетесь с нами, — сказал Абеллон. — Дайте мне немного перевести дух, а потом вы покажете нам, что умеете делать с этим вашим замечательным мечом!

* * *

— Эй, Янси, этот пушехвост точно умеет мечом махать!

— Да, Броггс, у него получается гораздо лучше, чем я мог бы предположить для зверя-лучника. Думаю, капитан Абеллон приказал нам быть с ним немного помягче, но этот белка из Рэдволла неплохо проявил бы себя в любой битве лорда Уртблада. Если он так хорошо владеет мечом, то я могу только представить, каков он с луком и стрелами.

Весь полк Абеллона прекратил свои тренировки и теперь стоял вокруг рэдволльцев, наблюдая, как Александр с мечом Мартина пробует силы против различных мышей. Алекс прекрасно держался против любого северянина, который выходил ему навстречу. Было очевидно, что у него получается лучше, чем кто-либо из них ожидал, и все они наслаждались этим зрелищем.

Мыш Янс и горностай Брогген стояли в самом конце сборища. Броггену не составляло труда разглядеть всех низкорослых мышей, а вот Янсу приходилось подняться кончики лап, чтобы хорошо видеть, что происходит.

Алекс наконец отступил от своего последнего противника, подняв лапы.

— Ладно, на сегодня с меня хватит! Я не привык так часто напрягать эти мышцы. Завтра они точно будут болеть! — Он начал было передавать древний меч обратно Монти, но чей-то голос остановил его.

Поняв, что рэдволльцы собираются идти дальше, Янс подтянул свою общую кандалу с горностаем. Брогген послушно последовал вперед.

— Отличное представление, прыгун с дерева! — провозгласил Янс, пробираясь вперед. — Но, конечно, ты не уйдешь, не дав нам с Броггсом дождаться своей очереди?

Рэдволльцы уставились на прикованных мыша с горностаем.

— Вы… вы хотите потренироваться? — недоверчиво спросил Алекс.

— В этом вся идея, дружище.

Александр повернулся к капитану Абеллону.

— Я не могу вызвать его на дуэль, когда к нему прикован этот горностай. Это было бы нечестно!

Алекс хотел сказать, что Янсу будет мешать другой зверь, прикованный к нему. Но Абеллон решил воспринять его слова иначе.

— Это правда, друг Александр. Ты уже устал, поэтому тебе нужен партнер, — Абеллон указал на Монтибэнка. — А ты, добрый выдр, не мог бы выступить со своим копьем? Ты сможешь сразиться с Броггеном, пока твой приятель скрестит клинки с Янсом.

— Ты уверен? — спросил Монти. — Они прикованы… наверняка они будут друг другу мешать.

— Можно так подумать, не так ли? — Абеллон со знанием дела спросил Янса: — Ты согласен?

— Не пропустил бы ни за что на свете, — усмехнулся Янс.

Брогген кивнул в знак согласия:

— Я в игре.

Монти вышел вперед, вертя в руках копье.

— Если вы готовы, то и я готов!

Брогген, замахнувшись копьем, принял боевую стойку, а Янс поменял свой короткий меч на более длинный клинок Абеллона. Они встали под небольшим углом друг к другу, чтобы каждый мог частично прикрывать спину другого.

Алекс вздохнул, снова поднимая меч Мартина.

— Ну что ж. Начнем!

Оба рэдволльца были поражены способностью закованных в цепи северян встретиться с ними на равных. Даже с одной лапой, прикованной к напарнику, Янс был не менее искусен, чем любой из солдат Абеллона, с которыми Алексу довелось столкнуться этим утром. Брогген был еще большей неожиданностью: с помощью копья в левой лапе он мог парировать любой выпад Монтибэнка. Выдру даже пришлось несколько раз перейти в оборону, когда горностай удивил его обороной, затем перешедшей в атакующий выпад. Только прикованный к нему мыш не позволял Броггену получше использовать свои короткие преимущества.

— Хорошо, Алекс, — воскликнул выдр, отразив очередной выпад Броггена, — давай покажем северянам, на что способны мы, жители Рэдволла!

Александр не хотел показывать, как сильно он устал, и поэтому кивнул.

— Ладно!

Как один, они с Монти увеличили скорость боя. Каждый стремился первым выбить оружие из лап противника.

— Только не надо нас щадить, — рассмеялся Янс, встретив вновь оживленное наступление белки из Рэдволла. — Выкладывайтесь на полную!

Брогген лишь хмыкнул, отбиваясь от рэдволльского выдра-шкипера.

На несколько мгновений показалось, что двое северян могут отбиться даже от лучших усилий Алекса и Монти. Но тут Алекс отбил клинок Янса крученым маневром, вырвавшим его из лап противника. Меч упал на траву в двух шагах от них.

— Вот так, Алекс, дружище! — радостно воскликнул Монти. — Теперь это мой — ого!

Увидев, что его товарищ лишился клинка, Брогген мгновенно сделал замах на лицо Монти. Когда выдр инстинктивно дернулся, Брогген опусти копье между лапами Монти и выбил выдра из-под ног, повалив рэдволльца на землю.

Тем же движением, копье Броггена уперлось острием в шерсть на шее Алекса. Белка замер.

Едва Брогген принял эту позу, как острие копья самого Монти вонзилось в горло горностая.

— Брось это, друг, — приказал Монти тоном, в котором не было ни капли дружелюбия.

На несколько ударов сердца сцена застыла, как живая скульптура: Монти с копьем у горла Броггена, Брогген с копьем у горла Александра, и Алекс с широко раскрытыми глазами, не смеющий напрячь ни единой мышцы.

Немую картину закончил Янс, игриво шлепнув копье Броггена вниз, чтобы оно не представляло угрозы. Горностай был невозмутим, почти не обращая внимания на копье Монти, которое все еще лежало у него на ключице.

— Вот видите, как мы это делаем в северных землях, — весело сказал Янс. — Будь ты каким-нибудь негодяем или рабовладельцем, Броггс не остановился бы, пока его копье не торчало бы из твоего черепа.

Монти, наконец, опустил оружие, видя, что явная опасность миновала:

— Да, но ты был бы тогда прикован к мертвому горностаю.

— Не так, сэр, — возразил Янс. — Видите ли, вы — выдра-шкипер, очень ловкий. Ни один зверь на севере не смог бы так быстро выправить положение и так быстро сообразить, как это сделали вы. У Броггса было бы достаточно времени, чтобы пронзить вас обоих и прикрыть меня, пока я достаю меч.

Янс пригнулся и сделал так: подхватил длинный клинок и протянул его Абеллону тем же движением, каким поднялся на ноги, не сдвинув своего закованного товарища с места.

— Он все равно должен быть на удивление шустр, — с сомнением сказал Монти, глядя на дружелюбное лицо Броггена.

Абеллон заговорил впервые с начала поединка.

— Если у тебя есть какие-то сомнения, друг Монтибэнк, позволь мне заверить тебя, что я не раз видел, как эти двое делают именно то, что только что описал Янс. Янс и Брогген — наше секретное оружие, своего рода. Звери набрасываются на нас, думая, что мы всего лишь ряды кротких мышей, но потом мы выпускаем эту парочку. Видел, как они пробивают брешь во фронте вражеской атаки до самого арьергарда. Мы просто следуем за ними в брешь, разделяем и властвуем… В этом полку нет кротких мышей, это точно! — Абеллон похлопал Броггена по спине. — И трусливых горностаев тоже!

— Да, впечатляет, — ответил Алекс, передавая Монти свой древний меч. Он все еще был несколько потрясен тем, что мыш с горностаем смогли одержать над ними победу. — Можно подумать, что им давал уроки сам дух Мартина Воителя!

— Ну, не будем забывать, — лукаво улыбнулся Абеллон, — что Мартин прибыл в Страну Цветущих Мхов из севера. Возможно, аббатство Рэдволл — не единственный его старый дом, где все еще обитает его дух!

* * *

Высоко на вершине стены, почти прямо над тем местом, где расположился отряд Абеллона, Сирил стоял неподвижно, пораженный увиденным. Шкипер выдр Рэдволла, сбитый с ног горностаем? А напарник горностая, мыш, почти справился с Александром — впечатляющий подвиг, даже если первым оружием белки был не меч. Все мыши севера отлично сражались с Александром, но в этом дуэте мыши и горностая было что-то особенное. Противостоять одновременно Алексу и Монти и почти победить… Сирил еще долго не двигался, даже после того, как прибывшие рэдволльцы отошли от полка Абеллона.

— Привет, Сирил!

Задумчивость юного мышонка прервал брат Джоэл, стоявший на стене в нескольких шагах от него.

— Да, сэр?

— Не пора бить в колокола к обеду?

— Ну, да…

Но Сирилу было трудно оторвать себя от стены.

— Ну, может, тебе пора? — продолжил Джоэл. — К тому времени, как ты спустишься со стены, пересечешь лужайку и поднимешься на колокольню…

— Ну, ладно.

С неохотой Сирил оторвался от панорамы под ним и направился к ступеням стены. Но его мысли все еще были далеки от тех, которых следовало бы ожидать от молодого звонаря.

Возможно, если аббатиса, Монтибэнк и другие руководители аббатства не примут его всерьез, он найдет других воинов, которые будут его обучать. И после того, что он только что увидел, он точно знал, где искать такого учителя. Или учителей.

К южным воротам Арлин, Алекс и Монти пошли кружным путем, чтобы посмотреть на другие отряды войск Уртблада. Они прошли мимо землероек, ежей, крыс и хорьков. Хотя рэдволльцы не останавливались, чтобы понаблюдать за ними, лесные жители шли не спеша, чтобы в последний раз перед возвращением в аббатство наглядеться на боевые навыки северян. Лис-мечник Толар провел их через поле вежливо, но он был таким же формально-отстраненным и не склонным к пустым любезностям, как и его барсучий начальник.

Когда они проходили мимо полка хорьков, Монтибэнк подкрутил усы одной лапой.

— Фанатики! — заявил выдра-шкипер старому Арлину, махнув лапой в сторону всех сражающихся зверей вокруг. — Так просто для виду не тренируются. И не только чтобы себя в форме держать. Это настоящие фанатики, вот о чем я. И не только хищники, но даже мыши и прочие… особенно землеройки!

— Вообще-то, — вставила Мина, — мы предпочитаем, чтобы нас называли «убежденными».

Монти оглянулся на беличью леди и смущенно пробормотал:

— Извиняюсь, мэм. Конечно, я не про вас говорил.

— Не спеши извиняться, друг мой, — сказала Мина выдру. — Не в первый раз нас называют фанатиками, и я сомневаюсь, что в последний. Но уверяю тебя, на севере племя Гоо считается лучшим — или худшим — из всех, — она улыбнулась. — Даже землеройки не могут сравниться с нами.

Они уже приближались к воротам, когда звон колоколов Мафусаил и Матиас возвестил о начале обеденного перерыва. Монти сразу же оживился, забыв о своей оплошности с Миной при мысли о предстоящей трапезе в Рэдволле.

— А-а-а, нас ждет еще один сытный полуденный ужин! — воскликнул он. — Надеюсь, у брата Хью есть что-то особенное для всех нас, утренних воинов! Я могу съесть четыре форели и барсука!

Арлин улыбнулся:

— Не думаю, что лорду Уртбладу понравится твой выбор блюда, а Маура отлупит тебя, если ты хотя бы попытаешься положить ее себе на тарелку!

* * *

В тот день в меню не было ни барсука, ни форели, но Монтибэнк не имел повода жаловаться. Вернувшихся жителей Рэдволла встретили настоящим пиршеством: густым овощным рагу, пряным супом из креветок и корней, огромной тарелкой пирожков с луком-латуком и королевского размера пирогом «глубже не бывает». Объяснение такому изобилию было простым: Хью так усердно трудился в то утро, выпекая дополнительный хлеб для солдат Уртблада, что остальные аббатские звери сочли справедливым помочь в приготовлении полуденной трапезы. Глубокий пирог с репой и свеклой, естественно, приготовили кроты, а выдры Монти в его отсутствие порадовали его своим фирменным пряным супом. В то утро кроты и выдры не раз перекидывались колкими словами, конкурируя за место на кухне, но каким-то чудом и тем, и другим, удалось приготовить свои блюда к обеду.

Монти легко мог бы в одиночку умять половину глубокого пирога, но, увидев многоярусный айвовый торт с ромовым кремом, который ждал его на десерт, он сдержался и съел всего два куска.

— Надо оставить немного места в желудке и для этого, — объявил он никому в особенности. — Слишком много сил ушло на этот чудесный торт, чтобы тратить их впустую, без меня!

Так что достаточная часть пирога была избавлена от внимания выдра, чтобы все смогли съесть, сколько хотели.

День был слишком великолепен, чтобы даже думать о том, чтобы есть в помещении, поэтому обед снова подали на лужайку. Из всего войска Уртблада только Махус, Мина и сам барсучий лорд обедали в аббатстве; все остальные капитаны остались за стеной со своими войсками.

Настоятельнице Ванессе, что впервые появилась в зале после похмелья, было любопытно, узнала ли Маура что-нибудь полезное из разговора Уртблада с Махусом.

— Я узнала, что управлять армией — гораздо сложнее, чем я могла себе представить, — ответила Маура. — Отчеты о каждом солдате в этом войске, об оружии, что они носят, о каждом клочке еды в их ранцах и шве одежды на их спинах, не говоря уже о каждом шаге их путешествия из Северных земель в Рэдволл… у меня голова идет кругом! И они даже не закончили! Они собираются продолжить после обеда, — она беспокойно огляделась по сторонам. — Я не хочу сейчас вдаваться в подробности, но я расскажу тебе все, когда мы сможем встретиться сегодня вечером. А пока я пойду помогать сестре Аврелии с малышами. Присмотр за этими пострелами иногда выматывает, но после сегодняшнего утра это будет приятным отдыхом. Играть в мамочку я умею, но я не создана управлять армией!

Ванесса кивнула и улыбнулась, на случай если кто-то из гостей смотрит в их сторону.

— Итак, ничего срочного?

— Нет. Ничего такого, что не могло бы продержаться до вечера, — Маура направилась к столу, где сестра Аврелия пыталась навести порядок среди своих подопечных. — Похоже, на этот раз у нас хороший выбор блюд. Пойду-ка я прослежу, чтобы в рот наших малышей попало больше, чем на лужайку!

* * *

Разговоры за главным столом свелись к обычной светской беседе. Поскольку среди них сидели Уртблад и Махус, Арлин, Монти и Алекс были осторожны в высказываниях о своих наблюдениях за войском барсука. Отставной аббат умел быть особенно дипломатичным, и поэтому остальные позволили Арлину говорить за них. Он сохранял дружелюбное выражение лица, хваля барсучьего воина за удаль его северных войск. Его тон был самым невинным и бесхитростным, ничем не выдавая того пристального внимания, бывшего истинной причиной их визита к войскам. Пару раз он был очень близок к тому, чтобы показаться деревенским увальнем (по крайней мере, перед своими товарищами по Рэдволлу, которые знали, что несмотря на возраст, Арлин еще не утратил ума), но преклонный возраст позволил ему справиться с этой уловкой так, как не смог бы никто из других предводителей аббатства.

Алекс и леди Мина обедали вместе с другими белками, а Маура помогала сестре Аврелии с малышами. Как и Сирил, большинство младших обитателей аббатства в этот день провели некоторое время на стене, и вид множества воинов, проходящих боевые учения, привел малышей в полный восторг. Подопечные Мауры и Аврелии не давали им покоя, отрываясь от стола и бегая по лужайкам туда-сюда. Через некоторое время опекунши оставили свои попытки успокоить малышей, оставшись сидеть и наблюдать за происходящим со своей скамьи. С учетом того, что капитаны хищников были за стеной, опасности не было никакой. Пока малыши не беспокоили старших и не доставляли лишних хлопот, им было позволено играть в воинов, как им заблагорассудится.

Когда подали десерт, около половины белок отделились от основной группы и отправились на восточную лужайку. Малыши Дорж и Каффи, которые во время трапезы резвились рядом с беличьим патрулем, вдруг поспешили вернуться к своим товарищам.

— Турнир! — радостно завопил Дорж. — Будет турнир!

Маура сурово посмотрела на главного возмутителя спокойствия:

— Ты достаточно помучил нас всех за один день. Больше не надо, пожалуйста!

Ежонок несколько секунд посмотрел на нее, а потом расхохотался:

— Ты смешная, матушка Маура! Нет, это будет турнир лучников, между белками!

Дорж поднял лапы, взял ими воображаемый лук и стрелу, и «выстрелил» им в ближайшее дерево.

— Что ж, это, наверное, будет занимательно, — сказала Аврелия. — Алекс хотел показать свою меткость с тех пор, как прибыл лорд Уртблад. Самое время.

Маура посмотрела через лужайку туда, где леди Мина все еще сидела с оставшимися белками.

— Что-то говорит мне, что лорд Уртблад — не тот, на кого Алекс хочет произвести впечатление.

— Тогда Алексу лучше не позволять Элмвуду или кому-то еще превзойти его, если таков его план по покорению леди Мины.

— Как по мне, они уже покорили друг друга. Единственное, чего они еще не сделали, — объявить день свадьбы. Кроме того, когда Александр в последний раз позволял кому-нибудь превзойти его в стрельбе по мишеням?

* * *

Большая часть аббатства собралась посмотреть на стрельбу из лука на восточной лужайке. Хотя многие жители Рэдволла умели обращаться с луком и стрелами, белки из Лесного патруля были бесспорными мастерами в своем деле, и этот день был предназначен только для них. Даже Махус и Уртблад, к большому облегчению Мауры, отложили свои отчеты, чтобы понаблюдать за турниром.

Мишени были установлены у внутренней стороны северной стены так, что лучники могли стоять как близко, так и далеко, как им хотелось. Летнее солнце было в самом разгаре, едва начав спускаться, заливая территорию аббатства ярким солнечным светом, совершенно подходящим для соревнования. Здесь, на лужайке, воздух был наполнен лишь слабым дуновением ветерка. Лучшего дня для стрельбы еще не было.

Леди Мина получила от аббатисы, по просьбе Александра, специальное разрешение взять в руки лук и колчан. Алекс предложил беличьей леди свободно пользоваться любым оружием Лесного патруля, но Мина твердо решила, что может использовать только свое. Ванесса разрешила ей забрать оружие у выдр, охранявших южные ворота.

Каждый член Патруля по крайней мере один раз выходил на линию стрельбы. Александр участвовал в нескольких, и никто из его товарищей, даже Элмвуд, не мог сравниться с их вождем в мастерстве владения длинноствольным луком. Несколько раз он попал прямо в «яблочко», и ни разу его выстрелы не ушли далеко от центра мишени.

Леди Мина молчала, оценивая мастерство лучников Рэдволла. Наконец, после того как каждый член патруля смог показать свои способности, Алекс махнул Мине, чтобы она подошла и присоединилась к нему.

— Надеюсь, мы тебя не запугали, — сказал он под аплодисменты впечатленных обитателей аббатства. Втайне он надеялся, что произвел не меньшее впечатление и на леди Мину. — Мне бы очень хотелось увидеть, что ты можешь делать со своим луком. Не беспокойся о том, что ты пытаешься сравняться с нами… просто сделай все, что можешь. Помни, мы все здесь друзья.

Мина жеманно улыбнулась:

— Ах, я бы не стала пытаться соревноваться на вашем уровне. Но я бы хотела попробовать что-то другое.

— Например?

— Ну, вы все очень хорошо стреляете по неподвижной мишени, когда у вас есть все время в мире, чтобы выстроить линию выстрела. Мне интересно, как вы справитесь в других обстоятельствах. В разгар боя мишени не стоят на месте и не ждут, пока вы устроитесь поудобнее!

— Нет, пожалуй, нет, — неуверенно признался Алекс, не понимая, к чему клонит Мина. — Так что же ты задумала?

— В северных землях важна не только точность, но и скорость, — Мина подняла свой длинный лук. — Мы начинаем с ненатянутого лука. Задача состоит в том, чтобы как можно быстрее привести его в боевую готовность, а затем запустить как можно больше метких стрел. Если ты не против, может, мы с тобой попробуем потренироваться в северном стиле?

— Хмм… звучит интересно. Я никогда раньше не стрелял таким образом, но, конечно, я готов. Ты же, в конце концов, наша гостья.

Александр поменял свой лук на другой, не натянутый. Он и леди Мина заняли свои места, с полными колчанами. Элмвуд выступил в качестве судьи, который говорил им, когда начинать, и следил за счетом и точностью выстрелов.

Алекс опустился на одно колено, как это сделала Мина:

— Просто натянуть тетиву и выстрелить, так быстро, как только могу? И все?

Мина кивнула:

— У каждого из нас по двенадцать стрел. Будем стрелять, пока не израсходуем их все. Кто первым опустошит свой колчан, тот и станет победителем по скорости. Затем мы посмотрим на мишени и выясним, кто был более меток. Элмвуд подсчитает всё вместе, чтобы определить победителя.

Стоя в стороне, Элмвуд держал в руках чернильный стилус.

— Все готово, моя госпожа.

Александр и Мина кивнули друг другу, положив лапы на свои луки.

— Начинаем, Элмвуд, — сказал Алекс.

— Хорошо. Раз… два… три!

О том, что произошло дальше, будут говорить еще многие поколения жителей Рэдволла. Обе белки, как одна, потянулись к своим тетивам. Но у Мины — чего не заметил Алекс — тетива заканчивалась парой железных колпачков, позволявших ей одним движением приводить тетиву в нужное натяжение, а Алексу пришлось обматывать шнур вокруг каждого конца лука обычным способом. Он как раз заканчивал делать это, когда Мина наложила первую стрелу на тетиву и выстрелила.

Тетива зазвенела. Когда стрела Мины вонзилась в яблочко мишени, она уже вытаскивала вторую стрелу, пока Алекс судорожно пытался натянуть лук. Он поднял голову, чтобы увидеть, как вторая стрела попала в мишень так близко к первой, что порезала перья своей предшественницы. Но Мина уже тянулась за третьей стрелой. Алекс вернулся к своему занятию, но снова поднял глаза на странный звук, который он слышал всего несколько раз в жизни.

Третий выстрел Мины пришелся точно в центр «яблочка», разнеся первую стрелу вдребезги!

И все равно Мина продолжала нанизывать следующую стрелу, как только очередная покидала тетиву. Она словно находилась в трансе, не обращая внимания ни на Алекса, ни на других зверей вокруг.

Алекс так и не закончил натягивать лук. К тому времени как Мина сделала четвертый выстрел, он снова опустился на корточки, завороженный этим невероятным зрелищем. Он не только не надеялся догнать ее, но и не мог сравниться с ней по качеству выстрелов. Вместо этого он просто сидел и смотрел, как завороженный, вместе со своими товарищами по Рэдволлу.

Наконец Мина повернулась к Алексу, тяжело дыша, словно все это время задерживала дыхание. Ее колчан был пуст. Она выпустила дюжину стрел; три из них разбили те, что уже стояли в «яблочке», и ни одна не вонзилась дальше, чем на две ширины стрелы от центра. Большинство обитателей аббатства стояли, разинув рты.

— Алекс, у тебя еще осталось несколько стрел, — небрежно заметила Мина, глядя на его все еще полный колчан.

Алекс чуть не сел на свой хвост.

— Это было… невероятно! — воскликнул он, смеясь — Я никогда не видел ничего подобного! А я-то говорил тебе, чтобы ты не беспокоилась о том, чтобы не отстать от нас!

Алекс поднялся на ноги, вытирая слезы с глаз:

— Я должен извиниться перед тобой. Я так привык быть чемпионом Страны Цветущих Мхов по стрельбе из лука, что мне и в голову не пришло, что тебе есть что показать мне. Я чувствую себя дураком. Пожалуйста, прими мои извинения за то, что я так недооценил твои способности.

— Не стоит извиняться, Алекс, — сказала Мина. — Это был честный вызов, и я приняла его. Это путь племени Гоо.

— Да, но если я когда-нибудь посещу ваш дом на севере, мне придется подтянуть свою стрельбу. Там, откуда ты родом, все стреляют так?

— Мой брат Маринус лучше меня. Поэтому его и уважает все племя. А что касается остальных… — Мина оглядела собравшихся членов беличьего патруля. — Я бы сказала, по тому, что я видела здесь сегодня, что вы могли бы держаться наравне с нами… если только дело не дойдет до скорости стрельбы.

Александр и другие белки некоторое время крутились вокруг леди Мины, поздравляя ее с победой над их лучшим стрелком. Элмвуд и несколько других белок подошли к мишеням, где просто стояли и смотрели на то, как Мина стреляет.

Уртблад и Махус были практически единственными из присутствующих, кто воспринимал стрелковые навыки беличьей леди как нечто само собой разумеющееся. Маура посмотрела на воина-меченосца и барсука.

— Милорд, вы каждый раз ожидаете такого от леди Мины?

— Более или менее, — ответил Уртблад.

— Она… очень хороша.

— Естественно. Иначе она не стала бы служить мне, — Уртблад повернулся, чтобы уйти. — Мы с Махусом должны возобновить наше совещание. Ты все еще хочешь присутствовать на нем?

По правде говоря, Мауре этого не хотелось. Но она натянула свою лучшую улыбку и, не пропуская ни одного шага, пошла в ногу с ними.

— Конечно. Приказ настоятельницы!

* * *

После выступления леди Мины жителям аббатства было о чем поговорить, поэтому на стене было меньше желающих наблюдать за тренировками войск Уртблада.

Сирил, однако, не мог оторваться. Юный мыш даже остался на вершине стены во время турнира лучников, и его внимание было разделено между состязаниями в аббатстве и военными учениями.

В нескольких шагах дальше брат Джефф сидел с Сайрусом и читал исторические записи. Несколько других жителей Рэдволла, в основном белки, выдры и мыши, также стояли на стене в качестве текущей смены часовых.

По стене бежали Дорж с другими малышами, а за ними следовала сестра Аврелия, как обычно, занятая своими обязанностями няньки. Ежонок пробежал мимо Сирила и остановился рядом с архивистом.

— Простите, мистер Джефф, сэр?

Джефф поднял глаза от летописей.

— Привет, Дорж! Чем могу помочь?

— У меня к вам вопрос, пожалуйста.

— Спрашивай, мой шипастый дружок.

— Если бы это войско, — Дорж попытался указать на него через бойницу, но не смог из-за своего маленького роста, — сразилось с армией Клуни, кто бы победил?

Дорж произнес свой вопрос достаточно громко, чтобы его услышали все. Сирил вышел из своих дневных грез: ему было очень интересно послушать, что скажет по этому поводу историк аббатства. Врагов у Рэдволла было много на протяжении многих поколений, но всех их меряли по Клуни Хлысту. Этот крыс держал Рэдволл в осаде почти весь сезон и подошел к завоеванию аббатства ближе, чем любой другой. Для победы над Клуни потребовались все силы Матиаса, величайшего воина Рэдволла со времен самого Мартина, и даже тогда это было очень непросто. Ни один из ныне живущих жителей Рэдволла и представить себе не мог, что доживет до того, чтобы увидеть за своими стенами такую орду, как эта. Но предположить, что у Уртблада может быть больше сил, чем у легендарного Клуни, было почти немыслимо.

Джефф подергал себя за ус, обдумывая необычный вопрос.

— Ну, — сказал он наконец, — согласно записям, силы Уртблада действительно превосходят войско Клуни на сотню зверей или около того. Знаешь, мне никогда не приходило в голову провести такое сравнение. Это очень интересный вопрос, Дорж.

— Итак, вы думаете, что армия лорда Уртблада победила бы? — спросил Сирил.

— Конечно, невозможно знать наверняка, Сирил. Но да, я считаю, что у армии Уртблада было бы преимущество, и не только в численности. Многие из бойцов Клуни были призваны на службу против своей воли и не были опытными воинами. Каждый из тех зверей, что сейчас за стеной, с Уртбладом по их собственному выбору. Их преданность и верность своему хозяину видна по тому, как они тренируются. Я не могу представить, что когда-либо существовала столь грозная армия, как та, что собрал Уртблад.

Старый Арлин прогуливался по вершине стены и подошел как раз вовремя, чтобы уловить конец слов Джеффа.

— Действительно, брат Джефф, — сказал отставной аббат. — И как зверь, видевший вблизи, как тренируются северяне, я скажу тебе больше: Я считаю, что армия Уртблада разгромила бы орду Клуни, как будто ее и не было.

Джефф встал, чтобы посмотреть через бойницы.

— Ого! Вы действительно думаете, что они настолько хороши, отец аббат?

Арлин кивнул:

— Не хочу умалять заслуг Матиаса, но я думаю, что один полк выдр Уртблада вполне мог бы разогнать орду Клуни. Понаблюдав за их тренировками, я не думаю, что во всех землях найдется сила, способная противостоять им.

Джефф почесал за ухом, пока его взгляд блуждал по тренировочному полю.

— Я размышляю о тех лисах, Арлин. Мы видели, как все звери в этой армии показывали свои умения… кроме лис. Как ты думаешь, они не такие, какими кажутся?

Арлин покачал головой:

— Не думаю. Варнокур говорит, что видел Махуса в действии, и его мастерство не знает себе равных. Да и все остальные капитаны, кажется, подчиняются им. Некоторые из хищников даже немного побаиваются их. Заметили, как лисы постоянно патрулируют остальное войско для поддержания порядка в рядах? Это не сработало бы, если они на самом деле не могут поддержать порядок, и у меня есть ощущение, что за ними стоит не только авторитет лорда Уртблада. Нет, мечи, которые они носят, не просто так. И те воины там знают это.

— Тогда почему мы не видели, как они тренируются? — задался вопросом Джефф.

Арлин пожал плечами.

— Это странно. Возможно, по какой-то причине лорд Уртблад не хочет, чтобы мы видели его лис за работой.

— Почему бы и нет? — сказал Джефф. — Они не могут быть более свирепыми, чем те, что мы уже видели. Если только они не убивают друг друга во время тренировок…

— Хм, думаю, их ряды поредеют, если дело обстоит так, — Арлин направился к лестнице. —Конечно, есть один очень простой способ разгадать эту загадку.

— Как? — поинтересовался Джефф.

— Спросить их.

* * *

Арлин и Александр встретили мечника, когда он выходил через южные ворота, чтобы присоединиться к своим войскам.

— Здравствуй, Махус, — поприветствовал его старый аббат. — Время уже близится к ужину. Вы с лордом Уртбладом, должно быть, обсудили ужасно много дел.

— Только некоторые из них были ужасны, — ответил Махус; оба рэдволльца лишь через мгновение поняли, что он пошутил. — Но если говорить серьезно, то у лорда Уртблада есть множество дел, с войском такого размера. Большинство зверей никогда не смогли бы держать все наши дела в порядке. Он не только следит за повседневным управлением войском, но и должен планировать все заранее, чтобы знать, какие у нас возникнут потребности, еще до их появления. Военный ум должен заниматься логистикой, а также стратегией и тактикой сражений. Продовольствие, одежда и другие предметы снабжения так же важны, как оружие и боеприпасы, как и то, как наши кампании влияют на добрых зверей, которые не принимают непосредственного участия в сражениях. Именно эти вопросы мы сегодня и обсуждали. Думаю, вы понимаете, почему это заняло у нас так много времени.

— Действительно, — с готовностью согласился Александр. — Нам и так сложно заботиться об обороне аббатства, а лорд Уртблад должен заботиться и о северных землях.

— О гораздо большем, если его пророчество сбудется, — сказал Махус. — Саламандастрон, и прибрежные земли, и вся Страна Цветущих Мхов к северу, югу и востоку от Рэдволла. Это большая ответственность, но она ему по плечу, — Он протянул лапу к белке. — Теперь я должен вернуться к своим лисам. Мой меч, пожалуйста.

Алекс держал в руках оружие северянина, принесенное из кабинета аббатисы, где оно хранилось, пока Махус оставался в Рэдволле. Он начал было передавать его мечнику, но замешкался, словно ему только что пришла в голову мысль.

— Сегодня утром у нас была возможность увидеть вблизи большинство войск лорда Уртблада и даже опробовать свои навыки против некоторых из них. И леди Мина нас всех очень впечатлила. Но мы еще не видели, на что вы способны. Мы слышали, что ты — мастер меча, равных которому нет на севере. Что ты скажешь о дружеской дуэли, Махус? До ужина еще достаточно времени, а после сегодняшнего обеда у меня еще довольно бодрости.

— Ты против меня? — удивленно ответил Махус. — Но ты же лучник, а не меченосец.

— О, я умею неплохо владеть мечом, — отмахнулся Алекс от возражений лиса. — Сегодня, кстати, избавил одного из мышей Абеллона от его клинка.

— Именно так, — с готовностью подтвердил Арлин.

— Я… не думаю, что это хорошая мысль.

— Почему бы и нет? Конечно, ты должен тренироваться со своими собратьями, чтобы поддерживать форму, не то чтобы мы видели что-то подобное до сих пор. Я, конечно, не в их лиге. Но это будет просто шуточный поединок, чтобы ты мог показать свое мастерство. Можешь не напрягаться.

— В этом нет необходимости, — Махус снова протянул лапу. — А теперь, пожалуйста, дайте мне мой меч.

Александр стоял на своем, решив разыграть эту сцену как можно лучше.

— Не нужно? Странные слова для воина. С каких пор это имеет значение для небольшого дружеского поединка?

— Просто я не хотел бы, чтобы случилось что-нибудь… прискорбное, — сказал Махус.

Алекс сузил глаза.

— И что это значит?

В этот момент мимо проходил Уртблад. Приблизившись к тройке зверей, он приостановился.

— Что-то не так? — пробасил он.

— Мы пригласили Махуса на дружеский поединок, — ответил Алекс, — чтобы он мог продемонстрировать свои навыки фехтования, но он отказался.

— Зачем зверю-лучнику понадобилось сражаться с мастером меча? — Уртблад спросил Александра.

— Ну…

Повелитель барсуков повернулся к своему капитану-лису.

— Махус, ты хочешь принять участие в таком мероприятии?

— Я бы предпочел этого не делать, милорд.

— Тогда вопрос решен, — сказал Уртблад окончательным тоном. — Есть ли какая-то другая причина, по которой вы не отдаете меч моему капитану?

Александр быстро передал меч Махусу, который принял его и вложил в ножны. Он откланялся, формально кивнув головой, и прошел через ворота, пока Уртблад, не торопясь, направлялся к аббатству, оставив Арлина и Алекса стоять на южной лужайке в одиночестве.

— Что ж, — спустя несколько мгновений произнес Арлин, — эта уловка не сработала. Может, эти лисы действительно убивают друг друга, когда тренируются?

— Это объясняет, почему их всего двадцать, — ответил Александр.

В тот вечер на ужин в аббатстве пришло всего два гостя. Лорд Уртблад и леди Мина присоединились к рэдволльцам, но все капитаны, включая Махуса, остались снаружи, чтобы разделить со своими солдатами ужин поскромнее. Уртблад объяснил, что разумно держать офицеров и рядовых вместе, когда это возможно, чтобы нижние чины в полной мере ощущали себя частью войска. Капитаны, сказал он, безусловно, заслуживают некоторых привилегий, но чтобы армия оставалась хорошей боевой силой, они не должны стоять слишком высоко над солдатами.

Барсучий лорд оказался последователен, объявив в конце трапезы, что этой ночью он тоже будет спать на улице вместе со своей армией. Леди Мина, разумеется, присоединится к нему. Не ей было наслаждаться мягкой постелью в Рэдволле, в то время как все звери, пришедшие с севера вместе с ней, спали на земле под звездами.

Ванесса слабо завозражала, что им не следует отказываться от гостеприимства Рэдволла, но в конце концов приняла решение Уртблада с вежливостью, ожидаемой от настоятельницы. На самом деле она лишь притворялась разочарованной. В тот вечер она созвала собрание за закрытыми дверями, на которое Уртблад и его капитаны, естественно, приглашены не были. Было бы неловко проводить заседание руководителей аббатства в присутствии Уртблада, ведь он наверняка заметил бы, что его не пригласили на что-то важное. Теперь же он невольно — и неожиданно — помог им, решив провести ночь за стенами.

* * *

Ванесса окинула взглядом вновь переполненную комнату.

— Похоже, нам не хватает двоих: выдра с белкой. Кто-нибудь знает, что их удерживает?

— Я только что видел Алекса у южных ворот, — сообщил Джефф. — Он хочет пожелать леди Мине спокойной ночи, прежде чем она выйдет наружу.

— О-о, нет, — простонала Маура. — Мы можем проторчать здесь всю ночь, пока эти двое перестанут миловаться. А что с Монти?

— Он совершает последний обход стены и ворот, прежде чем присоединиться к нам, — ответил Арлин. — Хочет убедиться, что все входы охраняются должным образом и все дозорные расставлены правильно, пока мы тут заседаем. Я одно могу сказать о нашем вечно голодном шкипере: он, конечно, относится к своей новой должности так серьезно, как и должен.

— Но все-таки, будем надеяться, не слишком серьезно, а? — Монти был уже на полпути к двери, толкнув перед собой Александра и едва не сбив с ног Джеффа с Кротоначальником. Предводители освободили место для двух опоздавших. Монти плотно закрыл дверь и встал, прислонившись к ней спиной.

Ванесса уже собиралась начать, когда увидела, что Монти поглощает огромный кекс — судя по запаху, яблочный.

— Монти! Надеюсь, ты не заставил нас всех ждать только для того, чтобы сбегать на кухню за этим?

— Ммрррф! Вовсе нет, Несса! Винк взял кекс для меня — я наткнулся на парня на улице, пока искал вот этого влюбленного кустохвоста. И хорошо, что так. Не могу допустить, чтобы он с работы отлынивал, не так ли?

Монти отправил в рот еще один огромный кусок кекса, в то время как в комнате усилился аромат сладких яблок.

Маура облизала рот.

— И ты говоришь о должных обязанностях? Ты должен был принести столько, чтобы хватило на всех нас!

— Не смог бы, мадам Полосатик! — Монти поднял свой недоеденный кекс, который все еще оставался внушительным куском. — На кекс у меня ушла одна лапа, а другая мне понадобилась, чтобы оттащить белку от его новой возлюбленной. Даже для такого удалого шкипера, как я, это было слишком. Ммрф!

Оставшийся кекс отправился к нему в рот.

— Хватит глупостей, — заявила Ванесса, заставляя себя сохранить серьезное выражение лица. — Нам нужно обсудить важные вопросы. Прошло три дня с тех пор, как к нам пришло войско лорда Уртблада. Войско с крысами, ласками, хорьками, горностаями и лисами с мечами, почти равными мечу Мартина. Три дня они стояли лагерем и тренировались за нашими стенами, а их капитаны преломляли с нами хлеб. Я попросила некоторых из вас внимательно следить за этими чужаками. Думаю, мы уже увидели все, что нам предстоит. Пришло время принять решение. Можем ли мы доверять этим северянам настолько, чтобы впустить их в Рэдволл? Или мы продолжим держать их за нашими стенами, отказывая им в гостеприимстве нашего аббатства?

— Почему мы не можем оставить все как есть? — спросил Джефф. — Кажется, до сих пор все шло хорошо. По крайней мере, не было никаких неприятных случаев.

— Войска Уртблада не мылись со вчерашнего утра, — ответила Ванесса. — После того, как они упражнялись последние два дня, завтра они захотят еще раз помыться — Уртблад так и сказал сегодня за ужином. Мы все помним ту нелепицу с ведрами. Мы повторим ее завтра или позволим им прийти в аббатство и помыться в пруду?

Джефф заговорил снова:

— Брат Хью и брат Джоэл беспокоятся об уровне воды в пруду. Эти солдаты расходуют ужасно много, даже когда не купаются. Самая водохлебная орава, что я когда-либо видел!

— Да, я знаю, — кивнула Ванесса. — Но пока что все в порядке. После бури, уровень воды все еще примерно такой, каким он должен быть для сезона.

— Ну, тогда в чем дело? Держите солдат снаружи и носите им воду, как мы делали раньше. Судя по тому, что сказал нам лорд Уртблад, завтра это будет их последняя ванна перед отбытием в Саламандастрон.

— Дело не в воде, Джефф. Дело в доверии. Сейчас перед нами стоит вопрос: отнеслись ли мы несправедливо к Уртбладу, не доверяя ему? В конце концов, он — барсучий лорд. Если его цели действительно благородны, мы оскорбляем его своими сомнениями.

— Ну, Несса, он ведь не оставил нам выбора, правда? — Монти вытер лапы о жилетку в память о кексе, которого больше не было. — Я имею в виду, он не был таким уж прямодушным, каким должен быть гость этого аббатства, не так ли? Если мы его заподозрили, то виноват только он сам.

— Возможно. Джефф уже высказал свое мнение по этому поводу. Теперь я хотела бы услышать тех из вас, кто провел много времени с некоторыми из наших гостей с севера. Арлин, почему бы тебе не начать?

Старый аббат прочистил горло.

— Все дело в его намерениях, — начал он. — После всего, что я видел за последние два дня, я не сомневаюсь, что лорд Уртблад мог бы взять это аббатство силой или причинить нам любой вред, если бы захотел. Мы не смогли бы противостоять этой армии. Более того, я не могу представить себе ни одной силы, которая могла бы это сделать. Он утверждает, что он друг Рэдволла, наш союзник в грядущем кризисе. Так почему же он привел к нашим воротам такое войско?

— Чтобы усмирить Страну Цветущих Мхов, если ему потребуется, — ответил Алекс. — Он пришел из далеких северных земель. Он понятия не имел, что найдет, когда прибудет сюда. Он хотел быть готовым ко всему.

— Это логичный вывод, — кивнула Ванесса. — Но слово сейчас у нашего отставного аббата. Арлин, ты согласен с Александром?

— Мы должны решить, можем ли мы доверять Уртбладу, — сказал Арлин. — Он был не совсем откровенен с нами, но он рассказал нам о своих хищниках до того, как они прибыли сюда, и ничего не скрывал от нас с момента их появления. Он безостановочно тренирует их прямо у нас под носом, познакомил нас с их капитанами… а ведь у него много и лесных жителей. Давайте не будем забывать об этом. Они не стали бы служить лорду Уртбладу, если бы хотя бы немного сомневались в нем.

— Итак, — спросила настоятельница у своего старого наставника, — считаешь ли ты безопасным впустить войско Уртблада в Рэдволл?

— Не знаю, могу ли я ответить на этот вопрос, Ванесса. Все это совершенно ново. Мы никогда не видели ничего подобного раньше. Лорд-барсук, что берет на службу хищников, так чтобы они маршировали бок о бок с добрыми зверями? Лучшее, что мы можем сделать, это оценить этих воинов — и хищников, и лесных жителей — по их собственным достоинствам, как мы и старались делать последние несколько дней. Пока что они не причинили нам никакого вреда, а у них, конечно, была возможность сделать это.

— Так и есть, — согласился Александр. — Аббат, Монти и я несколько раз оказывались в их гуще, и мы бы вряд ли стояли здесь, будь у них злые намерения. Но есть и кое-что еще. Все солдаты лорда Уртблада — лучшие бойцы из тех, что я когда-либо видел. Такого мастерства, как у них, не достичь без долгих тренировок, а значит, без большой самоотдачи. В этом разница между этими хищниками и теми, кого Рэдволл видел в прошлом: они так же преданы своему делу, как мыши, выдры, ежи и землеройки Уртблада. Не думаю, что какой-нибудь злодей с черным сердцем способен проявить такую преданность даже понарошку.

Ванесса обдумала это, затем посмотрела на Мауру:

— Хищники обычно не славятся своими актерскими способностями, это правда. Но лисы — другое дело. Маура, ты провела большую часть сегодняшнего дня с Махусом и лордом Уртбладом. Какие у тебя впечатления от этого меченосца?

Маура, никогда не любившая выступать на публике, немного замялась, приводя свои мысли в порядок.

— Ну, я не питаю любви к лисам, — начала она. — Я несколько раз пыталась поговорить с Махусом наедине, но так и не смогла его понять. Он казался искренним и вежливым, хотя мог просто играть роль благородного зверя. Я до сих пор не избавилась от подозрений, но после сегодняшнего дня я вижу Махуса иначе.

— Почему, Маура?

— Я и половины не понимала из того, о чем те двое говорили сегодня днем, поэтому я скоро почти перестала слушать и просто смотрела. Но большую часть времени я наблюдала не за Махусом, а за лордом Уртбладом. Видите ли, лисы хитры и коварны, и их уловки не под силу большинству честных зверей. А вот барсук — совсем другое дело. И вот что я могу вам сказать: Уртблад доверяет Махусу. Полностью. Лисы могут обмануть любого, но Уртблад владеет даром пророчества. Очевидно, что эти двое на протяжении многих сезонов очень тесно сотрудничали. Поэтому я думаю, что Махус — в самом деле тот, кем кажется.

Ванесса поджала рот:

— Другими словами, Уртблад доверяет Махусу, Уртблада обмануть нельзя, следовательно, Махус заслуживает доверия.

— Полагаю, так сказать лучше всего, — кивнула Маура.

— Мне вспомнились некоторые истории, что Абеллон, Тилламук и Маттун рассказали нам вчера вечером в сторожке, — вставила Ванесса. — О способности Уртблада проникать в души других зверей и видеть их истинный характер. Если он действительно обладает таким даром, то Махус никак не мог скрыться от такого пристального внимания.

— Или любой из других капитанов-хищников, если уж на то пошло, — добавил Арлин.

— Давайте пока оставим хищников, — сказала Ванесса, обращаясь к своему старому беличьему другу. — Алекс, ты очень сблизился с леди Миной… и не только потому, что это было твое задание. Сегодня мы все видели, как она умеет стрелять из лука. Что ты можешь рассказать нам о ней такого, чего мы, возможно, не знаем?

— Ну, если не считать того, что она, наверное, может застрелить меня с завязанными глазами, леди Мина — самое благородный зверь из всех, кого я когда-либо знал. Она много рассказывала мне о своем доме в северных землях, и видно, что она любит его и своих собратьев из племени Гоо… ну, так же глубоко, как мы все любим Рэдволл. Она рассказывала о своих предках, у них очень богатая история. Ее брат Маринус, о котором она отзывается с большим уважением, — нынешний вождь племени. Мина — представительница королевской семьи, но она, как и ее брат, искусный воин. На протяжении многих поколений племя Гоо помогало другим добрым зверям северных земель в трудные времена, выходя далеко за пределы своего родного леса. Они заключили договор с лордом Уртбладом, чтобы помогать ему, как только могут. Они безоговорочно верят в то, что он делает, и преданы ему до смерти.

Алекс посмотрел на Ванессу:

— Я знаю, то, как я веду себя в последнее время, должно быть, заставляет вас задуматься, не затуманен ли мой мозг своими чувствами к леди Мине. Но уверяю вас, я изучил ее характер так глубоко, как только мог, ради всех друзей, которые у меня есть здесь, в Рэдволле. Думаю, я могу сделать беспристрастный вывод. Она и ее соплеменники никогда не стали бы служить злу. Сомневаюсь, что леди Мина смогла бы терпеть присутствие злодеев больше, чем сам лорд Уртблад.

Ванесса медленно кивнула:

— Ты очень уверен в этом, Алекс, и мне этого достаточно. Кроме того, — добавила она, подмигнув, — любая беличья Леди, которая смогла так увлечь нашего дорогого Александра, должна быть действительно благородным созданием.

Алекс слегка покраснел и опустил голову, на его губах появилась немного смущенная улыбка.

Аббатиса возобновила свои вопросы.

— Теперь давайте послушаем Кротоначальника, который провел три вечера в глубокой беседе с Кротоначальником с севера. Расскажи нам, друг мой, что ты узнал от своего коллеги».

— Бурр-урр, мы стали закадычными друзьями, он и я. Такое чувство, что я знаю его всю свою жизнь. Нам, рэдволльским кротам, он тоже понравился.

— Да, я заметила, что вы, кажется, прекрасно ладите. Но что он рассказал вам о своей службе под началом лорда Уртблада?

Кротоначальник расправил когти.

— Хурр, он предан Уртбладу, как мы — аббатству. Он и его траншейный корпус работают так же, как любой зверь в войске, но это потому, что они так хотят. Лорд Уртблад очень высоко ценит своих кротов. Никуда он без них не отправляется Они не очень-то сражаются, нет, кроты не очень-то любят битвы и тому подобное. Но они помогают другим рыть укрепления и тому подобное.

— А что он рассказал о самом Уртбладе? — поинтересовалась Ванесса.

— Урр, готов поспорить, он отдал бы свою жизнь за него, бурр-хурр.

— Мехом клянусь! — заявил Монти. — Даже кроты того барсука — фанатики!

Кротоначальник слегка ощетинился от такого слова.

— Нет, мистер Монти, я сказал «преданный», а не «фанатик», зурр.

— Да, — сказала Ванесса, — давайте не будем слишком торопиться их осуждать. Их мнение может показаться нам странным, но подумайте: многие из нас готовы поставить на кон свою жизнь ради Рэдволла.

— Это правда, — кивнул Александр, а затем бросил взгляд в сторону Монти. — Кстати, о фанатиках: разве аббат Арлин не предположил сегодня, что полк выдр Уртблада в одиночку мог бы одолеть орду Клуни?

— Ну, в этом аббатстве слова разлетаются быстро, — заметил Арлин. — Но да, эти выдры впечатляют. Даже ты, Монти, должен признать, что выдры Рэдволла никогда не сравнятся с ними. Они могут казаться шумными и добродушными, но на поле боя они были бы воплощением смерти.

— Раз уж речь зашла о выдрах, — сказала Ванесса, — давайте послушаем тебя, Монти. Насколько я поняла, ты увлечен ими почти так же, как Алекс — леди Миной.

— Ну, я бы не стал заходить так далеко, Несса, — скрестил лапы Монти. — Но ни разу я не встречал выдру, которая не была бы прекрасным мускулистым зверем, и эти с севера точно такие же. Настоящая команда крепких парней, которые не станут связываться с мерзкими тварями, и это видно.

— Ты понимаешь, что это тогда относится не только к выдрам Уртблада, но и ко всем хищниками, с которыми они служат? — напомнила ему аббатиса.

Монти пожал плечами.

— Может, и так, но это правда, как я ее вижу.

— А что насчет Варнокура? Он уже не первый сезон с Уртбладом, и он видел несколько боев с ним. Какие впечатления от него?

— У нас с ним, может, и есть резкие разногласия по поводу воспитания малого Винка, но в целом Варни — порядочный зверь, несмотря на то, как он с сыном своим обходится. Никогда не считал, что этот странствующий бродяга подходит для жизни в строю, но должен сказать, что военная жизнь ему, видать, по душе. Полагаю, он наконец-то нашел, что искал, да не мог найти здесь, в Рэдволле. Во всяком случае, он высокого мнения о лорде Уртбладе, а его воины, похоже, даже не против хищников. Говорит, что они неплохие ребята, если к их грубости привыкнуть. Я об этом с Винком втихаря говорил, и он сказал, что Варнокур ему то же самое сказал. Если с ордой под нашими стенами что-то не так, Варни об этом не знает.

Ванесса разгладила переднюю часть своей зеленой рясы.

— Итак, вот и все. Из всего сказанного следует, что мы должны доверять Уртбладу, потому что если бы его намерения были злыми, он бы уже показал это. Мы должны доверять Махусу и его лисам, потому что Уртблад доверяет Махусу. Нашим выдрам понравились выдры Уртблада, нашим кротам — кроты Уртблада, Алекс не может не любить леди Мину… а мы даже не упомянули о его мышах. Абеллон занял место в наших сердцах, и я, со своей стороны, стала считать его настоящим другом. Итак, может ли кто-то здесь сказать плохое о солдатах Уртблада? Хоть что-нибудь?

После нескольких минут молчания Джефф сказал:

— Все дело в этих хищниках, Ванесса. Откуда нам знать, что им можно доверять?

— Прошло уже три дня, а они не сделали ничего, что нарушило бы наше гостеприимство. Уртблад ручается за них. Неужели мы и дальше будем отказываться от справедливого отношения к ним?

— Они довольно жестокие бойцы, — сказал Александр. — Я бы не хотел, чтобы они оказались в наших стенах, если они захотят причинить нам вред.

— Их боевые навыки не обязательно означают, что их нельзя пускать сюда, — заметил Арлин. — Наши выдры, когда тренируются, могут выглядеть довольно страшно, а белки из лесного патруля во время стрельбы из лука могут быть просто грозными!

— Но их так много, — покачал головой Джефф.

— У меня есть подозрения, как и у любого здесь, — сказала Маура. — Но стал бы лорд Уртблад так открыто показывать боевые навыки своей армии, если бы пытался что-то скрыть? Он должен был знать, как мы, жители аббатства, воспримем это зрелище. По мне, так это говорит о том, что он даже слишком открылся нам Он будет делать то, что считает нужным, и не станет извиняться за это, даже если это немного взъерошит нам шерсть и перья. Это не путь бесчестного злодея.

— За исключением того, — возразил Алекс, — что Махус отказывается показать нам степень своего мастерства и даже не объясняет, почему.

— У него должно быть вполне логичное объяснение, — сказала Маура. — Но я еще раз говорю вам, что Уртблад полностью доверяет тому лису.

— Леди Мина тоже, — добавил Алекс, — и мне этого вполне достаточно.

— Остается вопрос: пускать ли их в Рэдволл? — Ванесса обвела комнату взглядом. — Думаю, все уже сказано, и пришло время принимать решение. Я понимаю, что, как настоятельница, окончательное решение должно быть моим и только моим. Но прежде чем я возьму на себя обязательства, я хотела бы провести голосование. Пустить ли нам войска лорда Уртблада в наши стены?

Джефф спросил:

— Может быть, мы просто впустим лесных жителей, которые, как мы знаем, не доставят нам проблем, а хищники останутся снаружи?

— Не может быть и речи, — покачала головой Ванесса. — Гостеприимство Рэдволла должно быть открыто для всех наших гостей, или ни для кого из них.

— Их разоружат перед входом? — спросила Маура. — Это может повлиять на то, как я проголосую.

— Хорошая мысль, — отозвался Монти. — А они придут все сразу или посменно? Добрые ли они звери или нет, но я сомневаюсь, что вся эта орава поместится на нашей территории в одно и то же время. Даже плечом к плечу они заполонили бы наши лужайки от фруктового сада до западных ворот!

— Они правы, Ванесса, — сказал Арлин. — Мы не можем голосовать, пока не будем точно знать, за что голосуем. Нам нужно конкретное предложение: сколько впускать за раз, разоружать ли их и так далее. Возможно, нам придется голосовать несколько раз, чтобы выработать план, приемлемый для большинства из нас.

— Всё становится сложнее, чем мне хотелось бы, — ответила Ванесса. — И опять же, это не простой вопрос. Давайте обсудим, что именно потребуется, прежде чем мы рассмотрим возможность впустить отряд Уртблада. Начнем с вопроса Мауры о том, следует ли их разоружить…

* * *

Через пять минут все подробности были обсуждены.

— Все, кто за то, чтобы допустить войска Уртблада в аббатство на оговоренных условиях, поднимите лапы.

Пять лап поднялись вверх.

— Против?

Джефф смущенно огляделся по сторонам, а затем поднял лапу.

— Похоже, я единственный несогласный. Возможно, мне следует воздержаться, но я должен голосовать так, как чувствую. Я все равно не думаю, что это хорошая затея.

— Не огорчайся, Джефф, — сказала ему Ванесса. — Будем надеяться, что никогда не наступит день, когда кого-нибудь в Рэдволле заставят его держать свое мнение при себе. Мнение меньшинства тоже следует уважать.

— Подозреваю, что если бы сестра Аврелия была приглашена на наши советы, к Джеффу бы присоединился еще один голос, — Арлин посмотрел на аббатису. — Я заметил, что ты не проголосовала ни за то, ни за другое.

— Нет, я хотела сначала узнать, как проголосуете вы все. Учитывая, что голосование было почти единогласным, и принимая во внимание мои собственные чувства по этому вопросу, я соглашаюсь с большинством. Мы впустим северян в Рэдволл, но не более сотни за раз, и только смешанными группами, состоящими из хищников и лесных жителей. Каждой группе будет предоставлен час, чтобы помыться в пруду, прогуляться по лужайкам и угоститься едой и питьем, после чего они должны будут уйти, чтобы освободить место для следующих. Таким образом, все шестьсот солдат Уртблада смогут попасть в аббатство к началу дня, если мы примем первую группу сразу после завтрака.

Кроме того, — продолжила она, — они должны будут сдать оружие, прежде чем их пропустят через ворота. Это будет сделано на лугу за стеной, и оружие останется там. Я понимаю, что даже сотня этих воинов держит при себе небольшой арсенал, поэтому мы отправим столько наших белок и выдр, сколько потребуется для выполнения этой задачи.

Ванесса остановилась, чтобы перевести дух.

— Будем надеяться, — заключила она, — что завтра это соглашение сработает достаточно хорошо, и мы сможем сохранить его на протяжении всех дней, пока Уртблад будет оставаться в Рэдволле. Он хочет, чтобы мы доверяли его войскам, и это следующий шаг к на пути к этому. Но мы все равно будем соблюдать осторожность. Возможно, Джефф — единственный из нас, кто проголосовал против этого предложения, но я думаю, что мы все разделяем его тревогу. Если северяне дадут нам повод пожалеть о том, что оказали им гостеприимство, они будут изгнаны из Рэдволла силой, если потребуется, и наши ворота останутся для них закрытыми. Для всех, даже для Абеллона и Сэйбрука, Махуса и леди Мины.

— Даже для самого Уртблада? — спросил Арлин.

Ванесса вздохнула и пожала плечами.

— Не знаю. Придется подождать и посмотреть… — Она повернулась к двум главным защитникам Рэдволла. — Алекс, Монти, не могли бы вы пойти и сообщить лорду Уртбладу о нашем решении? Скоро наступит полная темнота, и я уверена, что он захочет начать подготовку к утру. Это, думаю, довольно сложная задача — разбить солдат на небольшие смешанные группы.

— Сейчас, Несса, — отсалютовал Монти и вывел своего беличьего друга из комнаты.

— Ну, мне станет намного легче дышать, когда Уртблад уйдет из Рэдволла и заберет своих хищников с собой, — вставил Джефф.

— Думаю, это относится ко всем нам, — согласилась Ванесса.

* * *

— Осторожно!

Предупреждающий крик Александра был слышен даже на вершине стены, как и треск могучего ствола вяза, когда величественное дерево рухнуло в сторону от аббатства, надежно укрывшись в паутине направляющих веревок.

Многие жители Рэдволла собрались на стене, чтобы посмотреть на это зрелище. Леди Мина убедила Александра в том, что высокие деревья возле аббатства необходимо срубить, а Александр убедил Ванессу, и дальше дело пошло быстро. Жителям аббатства и впрямь было на что посмотреть.

Брат Хью покачал головой, глядя, как рушится древний вяз.

— Рубить деревья, что простояли почти столько же, сколько это аббатство, — пробормотал он. — Эта беличья леди обвела нашего Александра вокруг пальца. Если бы не она, он бы ни за что не стал этого делать.

— Да, жаль, что их рубят, — согласился брат Джоэл, стоявший рядом с поваром. — Но надо отдать Алексу должное. Он не согласился бы на это без веских причин. А лорд Уртблад привел довольно убедительные доводы в пользу их вырубки.

— Мы сдались ему, просто и ясно, — проворчал Хью, поворачиваясь, чтобы окинуть лапой земли аббатства позади них. — Это капитуляция, как в том жалком деле, которое произошло там, внизу!

Джоэл проследил за взглядом Хью. Около сотни северян толпились на лужайке, умываясь у пруда или перекусывая за столами, уставленными яствами. Так продолжалось все утро, пока солдаты Уртблада посменно входили и выходили из южных ворот. Больше половины армии уже успело побывать в Рэдволле, и никаких неприятностей не произошло.

— Мне кажется, ты слишком волнуешься, Хью, — сказал мыш-садовод. — Лорд Уртблад — наш союзник. Как можно сдаться союзнику?

— Посмотри под нами, и ты поймешь, как.

— Да ладно, — махнул лапой Джоэл. — Они следуют всем правилам, что установила для них настоятельница, они не причинили никаких неприятностей, большинство из них ведут себя вполне прилично. Посмотри, вон юный Сирил сейчас болтает во фруктовом саду с тем мышем, который прикован к тому горностаю. Кажется, они прекрасно ладят…

Хью фыркнул.

— Два зверя, скованные одной цепью! Напоминает мне о двух сезонах, которые я провел в юности в качестве раба. Думаю, этим все сказано!

— Да, но, как я слышал, это была задумка мыша, так что они не рабы. Ты суетишься по пустякам, Хью. Настоятельница очень тщательно взвесила свое решение, и она бы не пошла на это, если бы чувствовала, что аббатству угрожает опасность.

— Правда? — саркастически спросил Хью. — Тогда почему все наши выдры охраняют ворота, а наши белки патрулируют вершину стены с луками наготове?

— Сам Уртблад с самого начала говорил, что хочет, чтобы оборона Рэдволла была укреплена. Если бы у него на уме было что-то не то, он бы сам нарушил свою цель. Ничего страшного не произойдет, если мы будем смотреть в оба.

— Открытые глаза — это хорошо… но что, если здесь происходит нечто большее, чем кажется на первый взгляд?»

— Например?

Хью покачал головой.

— Не знаю. Но что-то не так с Уртбладом и его армией. Я чувствую это, сестра Аврелия и брат Джефф тоже. И я скажу тебе, что беспокоит меня больше всего.

— Что?

— Где зайцы? У барсучьего лорда их должна быть целая стая. Вот Уртблад — барсучий лорд Саламандастрона… но в его рядах не видно ни одного зайца. Что это за барсучий лорд такой?

— У лорда Уртблада есть брат, — напомнил Джоэл. — Все зайцы вместе с ним в Саламандастроне, помогают защищать прибрежные земли. Так я слышал.

— А во всех Северных землях нет еще зайцев? — возразил Хью. — Все это как-то неправильно.

Он подошел к месту в юго-восточном углу вершины стены, откуда мог наблюдать за солдатами на лугу и за теми, кто находился в стенах аббатства.

— Где, повторяю, зайцы?

Далеко от аббатства Рэдволл, на пути через западные равнины и горы за ними, стояла природная крепость Саламандастрон. Плосковерхая горная твердыня стояла далеко в стороне от хребта на востоке, довлея над побережьем. Возвышаясь над дюнами и болотами, словно кулак, пробитый из глубины земли, Саламандастрон был так же одинок в своем величии, как и барсучьи владыки, правившие горой на протяжении многих поколений. Во время войны и мира, изобилия и голода, хороших и плохих времен всегда можно было положиться на барсучьих лордов Саламандастрона и их боевых зайцев из Долгого патруля. Они защищали западные берега от любого врага, способного нарушить покой внутренних земель. Вечная бдительность и вечная готовность…

Три зайчихи сидели у подножия травянистой дюны, пытаясь найти тень от знойного полуденного солнца. Им это не очень-то удавалось.

Мелани, командир патруля, весьма неженственно глотнула из своей фляги. Ее дочери Гивадон и Мизагель последовали примеру своей начальницы и утолили жажду тем же образом.

— Ух ты! Ну и жарища сегодня, иначе я не зайчиха! — Мелани закупорила флягу и повесила ее обратно на пояс. — Не помогает и то, что мы слишком далеко от берега, чтобы дул морской бриз, но и слишком далеко от гор, чтобы быть в их тени. Девки, нам надо двигаться дальше, потому что здесь от нас нет никакого проку!

Мизагель заслонила глаза одной лапой, бросив быстрый взгляд на солнце.

— Мам, если мы перейдем на восточную сторону этой дюны, там, может быть, будет прохладнее?

Гивадон встала и вытянула ноги:

— Не надейся, сестренка. Старина Солнце почти прямо над головой, как ни посмотри. Никакой тени ни здесь, ни там еще пару часов, — она посмотрела на Мелани. — Мама, этот дозор — сущая бесполезность, ей-ей. Никто никогда не нападал на Саламандастрон с востока, через горы. Туда нет ни одного доступного пути, нет ни одного способа провести орду через эти вершины. Все, что мы здесь делаем, — поджариваемся на солнце, будто будем главным блюдом на следующем пиру!

— Судя по тому, как ты ноешь, на следующем пиру будут подавать птицу-ворчалку, — Мелани атлетически изогнула свои длинные задние ноги. — Ты знаешь приказ: прикрывать все подступы к горе. Армия, нападающая с севера или юга, может направить отряд в эту сторону, чтобы открыть фронт на восточной стороне Саламандастрона. Кроме того, мы не просто высматриваем врагов. Много раз в прошлом мы, зайцы из Долгого патруля, оказывали помощь какому-нибудь доброму зверю, забредшему в эти пустоши. Помните, что наша работа — не только сражаться, но и помогать. Но больше всего мы должны наблюдать. А это значит, что нужно меньше работать челюстями и больше завострить глаза и уши!

— Да, но Гивви права, мама, — сказала Мизагель, заступаясь за сестру. — Мы здесь уже три дня и не видели ничего, кроме этих проклятых чаек и пары-тройки мерзких жаб.

— Тогда мы доложим полковнику Клевистону и лорду Уртфисту, что видели проклятых чаек и пару-тройку мерзких жаб. Вы же знаете, его светлость хочет быть в курсе передвижений каждого зверя в пределах дневного похода от Саламандастрона. Даже безобидные, на первый взгляд, хищники могут служить глазами и ушами наших врагов, — Мелани понизила голос. — Обоих наших врагов.

Она быстро пробежала несколько ярдов по ровному участку вдоль дюны, вздымая песок каждым мощным толчком ноги, а затем неторопливо вернулась к дочерям.

— Ах, как хорошо! Нельзя позволить жаре взять верх над нами, во? А теперь давайте, милые, поднимайтесь! Я знаю один милый источник в полудне пути к югу отсюда, где мы сможем пополнить наши фляги и набрать свежей еды прямо с куста.

Две зайчихи оживились при упоминании о свежих фруктах. Гивадон заметила несколько надоедливых чаек, низко пронесшихся над восточной стороной дюны. Птицы громко и враждебно кричали. Зайчихи предположили, что именно они стали целью гнева чаек. Чайки никогда не были дружелюбны к силам Саламандастрона, поскольку считали барсучьих лордов и зайцев из Долгого патруля соперниками в борьбе за владение морским побережьем. Патруль Мелани уже не раз подвергался их нападению в этих краях.

— Ух, эти вредители! — Гивадон нагрузила пращу несколькими остроконечными камнями из своей сумки и начала взбираться на склон дюны. — Смотрите-ка, как низко они летят! Никакого уважения к закону! Держу пари, я смогу отделать парочку. Дай мне минутку, мама, и мы сможем отправиться в путь!

Мелани приготовила копье, а Мизагель прикрепила стрелу к своему тисовому луку.

— Осторожно, Гивви. Эти негодяи умеют набрасываться скопом. Если они нападут в полном составе, спускайся оттуда поскорее!

Гивадон взобралась на вершину и начала раскручивать пращу, но затем опустила ее на бок. Чайки, как оказалось, преследовали вовсе не их: они полетели к одинокой фигуре, мчавшейся с востока. Гивадон подвела лапу к глазам и прищурилась.

— Заяц! — крикнула она матери и сестре внизу. — Там заяц!

Мелани и Мизагель быстро поднялись на дюну рядом с ней.

— Откуда он взялся? — спросила Мелани.

— С востока, — ответила Мизагель, констатируя очевидное. — Должно быть, он пришел через горы!

— Не будь дурой, — сказала Гивадон. — Только птицы и летучие мыши могут перебраться через эти горы. Там нет тропинок.

— Ну, он же откуда-то взялся! — воскликнула Мизагель. — Несколько минут назад, когда мы остановились на отдых и осматривали окрестности, его нигде не было видно. Мы бы увидели его, если бы он двигался параллельно нам. А он движется на запад.

Мелани подняла лапу, чтобы предотвратить дальнейшие препирательства:

— С такой скоростью, с какой он передвигается, он мог прийти откуда угодно. С севера, юга… или с гор. Вопрос в том, нужна ли ему наша помощь?

— Чайки определенно преследуют его, — заметила Гивадон, — но он устраивает потрясающее представление, уворачиваясь от них. По-моему, они еще ни разу не напали на него — по крайней мере, пока я наблюдаю. Что скажешь, мам?

Мелани задумчиво провела холодной сталью своего копья по сжатому рту.

— Обычно я бы сказала, что надо протянуть лапу, но этот парень прокладывает такие следы, что будет здесь в любой момент. Лучше стоять наготове прямо на месте и подготовить достойный прием для нашего гостя и его новообретенных друзей!

— Во, кажется, он нас увидел! — Мизагель подняла свой лук за один конец так высоко, как только могла, и бешено замахала им над головой. — Эй, сюда!

К счастью — или к несчастью, поскольку Мелани и ее дочери никогда не уклонялись от хорошей драки, — чайки прервали свой налет на незнакомца, когда заметили хорошо вооруженную троицу, поджидавшую их на гребне дюны.

Новоприбывший резко остановился у восточного основания дюны, прямо под тремя зайчихами.

— Как я рад вас видеть! — сказал он, задыхаясь. — Вы зайцы из Долгого патруля, не так ли?

— Это так, — ответила Мелани. — А тебя как звать?

— Меня зовут Браудер, мэм. И я бы с удовольствием рассказал вам о себе, но мне нужно попасть в Саламандастрон. У меня срочные новости для лорда Уртфиста. Надеюсь, вы сможете отвести меня к нему?

— Это мы можем.

Мелани спустилась по восточному склону дюны, чтобы поближе рассмотреть Браудера. Это был ничем не примечательный заяц, ни старый, ни молодой, одетый скорее для леса, чем для открытых просторов побережья.

— Но сначала скажи, ты ранен? Тебе нужна еда или питье?

— Я могу попить, пока мы идем, — сказал Браудер, махнув лапой. — Пожалуйста, мы должны спешить. Я проделал весь путь из Страны Цветущих Мхов, через равнины и горы. Времени в обрез!

— Через горы? — Мизагель посмотрела на сестру. — Видишь, Гивви, я же говорила!

— Да тише ты!

Внимание Мелани по-прежнему было приковано к странному зайцу. Этот Браудер, очевидно, был не таким, каким кажется, если он действительно перебрался через коварный горный хребет.

— Скажи нам, друг, что за срочные новости заставили тебя предпринять такое путешествие?

Браудер принял флягу, сделал быстрый глоток и вернул ее. Глядя ей прямо в глаза, он ответил ей просто и прямо, хотя прошло несколько мгновений, прежде чем его слова полностью дошли до них троих.

— Уртблад захватил аббатство Рэдволл!

* * *

Давным-давно, когда мир еще только зарождался, гора Саламандастрон была великим вулканом, что извергал мощные шлейфы пара и пепла, опуская реки расплавленной породы огромными каскадами по склонам. Но теперь его магма давно угасла, превратившись в плотный базальтовый монолит, который могли одолеть только самые тяжелые кирки.

Именно с такими тяжелыми кирками первые барсучьи лорды пришли к горе и пробили тоннели с жилыми помещениями, превратив гору в крепость для защиты побережья. Последующие поколения расширяли лабиринтные ходы, пока вся гора не оказалась испещрена камерами, лестницами, коридорами и потайными входами, высеченными из самой живой породы. Но при всех изменениях, происходивших с ней на протяжении веков, так и не удалось скрыть ее истинную сущность. В террасированные склоны, на которых росли редкие сады и рощи, можно было легко узнать склоны потухшего вулкана, а плоская вершина с ободком явно была застывшей чашей кратера.

Два зверя стояли на краю кратера и смотрели на море. Один из них был огромным, другой — длинным и жилистым. Несмотря на такую разницу в их телосложении, любой зверь с первого взгляда мог бы сказать, что это давние спутники, просто по тому, как удобно они сидели, дополняя друг друга.

Лорд Уртфист, нынешний хозяин Саламандастрона, в последнее время предпочитал носить частичные доспехи, даже когда занимался самыми обычными делами в глубине горной крепости. Всегда нужно было защищаться от крыс-пиратов, а они в последние сезоны становились все смелее. Чаще всего с этой вершины Саламандастрона на горизонте виднелись паруса одного из их рабовладельческих галеонов, а иногда и больше одного, — маняще близкого, но недосягаемого. До Уртфиста доходили рассказы об ужасах, которые эти изверги творили по всему побережью, но им всегда удавалось избежать тяжелой лапы правосудия, которую Уртфист жаждал наложить на них. Король Траттон был умен — он был первым по-настоящему способным предводителем, который был у морских крыс за много поколений. Он слишком хорошо понимал ограниченность возможностей своего барсучьего противника и постоянно выставлял напоказ свою неоспоримую морскую мощь. Возможно, он никогда не сможет напрямую противостоять Уртфисту, но он мог дразнить барсучьего лорда, держась в пределах видимости Саламандастрона… как он и делал.

Морские крысы на западе… и еще один враг, о котором лорд Уртфист предпочитал не говорить и который мог напасть в любой момент и с любого направления. Этот второй враг был куда опаснее любой крысы, и, судя по последним сообщениям, его закаленная в боях орда готовилась двинуться на юг и угрожать добрым зверям Страны Цветущих Мхов. Один из самых быстрых зайцев Долгого патруля был отправлен гонцом в Рэдволл, чтобы предупредить их об этой угрозе, и должен был добраться до аббатства со дня на день. Уртфист хотел сам быть готовым к бою в любую минуту, кто бы ни был его противником, и поэтому сменил свой тяжелый кузнечный плащ на военную броню.

— Уф, сегодня не видно ни одного из тех чертей, во?

Полковник Клевистон, командир зайцев Долгого патруля, повернулся к своему начальнику-барсуку. Если не считать шутливой медали на левой груди — подаренной ему несколько сезонов назад его солдатами, — полковник носил ту же простую форменную тунику, что и все его зайцы.

— Они, конечно, все еще там, даже если мы их не видим. Но все же приятно хоть иногда смотреть на море и не видеть, как его загрязняют крысиные корабли, а?

— Твое зрение лучше моего, — молвил Уртфист. — Если ты говоришь, что не видите парусов, то я уверен, что их там нет. Но придет день… — Барсук оставил свое высказывание незаконченным. — День придет.

— Да, и когда это случится, я буду на вашей стороне, как и все зайцы Патруля. В один из этих дней тот жалкий крыс рискнет подойти к Саламандастрону слишком близко для своего блага. Тогда мы разгромим его и бросим обратно в море, где ему и место, только на этот раз на съедение рыбам!

Уртфист не мог разделить бодрости Клевистона.

— Не забывай, мой старый друг, что в прошлом Траттону помогали. Терраморт был отстроен не одними крысиными лапами.

Клевистон задумался над этим тревожным напоминанием.

— Не вижу, как Траттон может связаться с ним. Они разошлись, и у каждого в эти дни свои заботы.

— Они оба — наши смертельные враги, а разошедшиеся пути имеют свойство соединяться вновь. Может быть, не сегодня и не завтра… но если кто-то из них захочет и впрямь захватить Саламандастрон, они без колебаний заключат союз против нас. Это самая большая опасность, с которой мы сталкиваемся. Но это не значит, что Траттон не решит испытать нас на прочность сам. Он может в любой момент послать отряд против Саламандастрона, если почувствует, что достаточно окреп, просто чтобы оценить наши силы. Он ведь крыс, не забывай, и не задумываясь потратит целый корабль своих собратьев, если решит, что это послужит его цели.

— У одного корабля с этими хищниками не будет ни единого шанса против нас, во. Мы разделаемся с ними в два счета.

— Что скажет Траттону именно то, что он хочет знать… и сколько твоих зайцев погибнет при отражении нападения?

— Наших зайцев, — сказал Клевистон, напомнив Уртфисту, что Барсучий Лорд командовал всем Долгим патрулем, включая самого Клевистона. — Может, один или два, сэр, но не в том случае, если мне есть что сказать по этому поводу. Кроме того, мы здесь, чтобы сражаться. Не так уж много толку от нас, если мы не можем принести пользу, во?

— Даже пара зайцев — слишком большая потеря для боя с такими мерзавцами, — Уртфист скрежетнул зубами. — В мире слишком много хищников, вот в чем беда. Можно истреблять их до тех пор, пока море не станет красным, и все равно их всегда будет больше и больше!

— Дело не только в хищниках, но и в том, кто направляет их.

Клевистон сразу понял, что это не самое лучшее, что он мог сказать, чтобы улучшить настроение своего начальника, и заяц неловко отодвинулся от Уртфиста, чтобы посмотреть за край кратера в другом направлении. Его взгляд уловил какое-то движение на востоке, вдали от моря.

— Эй, что это? Один из патрулей возвращается, опережая график.

Уртфист оторвался от созерцания океана и посмотрел на восток.

— Кто там?

Клевистон напряг глаза.

— Должно быть, это патруль Мелани. Их дозор был в той стороне.

— Наверное, у них есть срочные вести, или же они попали в беду, — в голосе барсука послышалось беспокойство. — Они все трое там?

Клевистон прищурился.

— Э-э, нет, сэр. То есть, да… там четыре зайца. Я думал, что мне мерещится, но их точно четыре.

— Четыре? — Уртфист встал на краю кратера так высоко, как только мог. — Ты уверен, что они наши?

— Три из них наши. Дочки Мелани, как я и думал. Но четвертый не из наших. Не так одет, — Клевистон напряг зрение до предела. — Похоже на одежду лесных жителей, если я не ошибаюсь.

— Лесной житель? — Уртфист проследил за взглядом своего заячьего полковника, но он едва ли смог бы определить, сколько зверей приближается, не говоря уже о том, во что они одеты. — Что лесному зайцу делать на побережье?

— Мы скоро узнаем это, сэр. Судя по всему, его ведут прямо сюда. Я настоятельно рекомендую спуститься вниз и поприветствовать их на склоне.

— Конечно, полковник. Мы должны узнать об этом.

Бросив последний взгляд на сверкающие водные просторы открытого моря, Уртфист последовал за Клевистоном к лестнице в чаше кратера, которая вела вниз, в самое сердце Саламандастрона.

* * *

Если бы Браудеру не нравилось быть в центре внимания, то Саламандастрон был бы для него совсем неподходящим местом.

Почти девяносто зайцев собрались в главном обеденном зале горной крепости, чтобы послушать, что скажет их лесной гость. Несколько зайцев все еще находились в патруле, но тем не менее, это был самый полный состав Долгого патруля за последние несколько сезонов.

Все, для кого хватило места, сидели за длинным столом. Остальные — их было более десятка — стояли в стороне вдоль стен, расположившись так, чтобы хорошо видеть незнакомца.

Браудеру досталось огромное кресло во главе стола — традиционное место лорда Уртфиста, — чтобы тот оказался в центре внимания каждого зверя. Сам барсучий лорд стоял слева от Браудера, немного в стороне от стола, а два его старших зайца — полковник Клевистон и майор Саффорд — по обе лапы: идеальное расположение для допроса.

На стол был накрыт простой ужин, но на этом собрании никто не думал о еде. Слух о новостях Браудера распространился по рядам, и настроение в Саламандастроне было мрачным. В обеденном зале витало напряжение, и не один член Долгого патруля надеялся, что Браудер сможет почувствовать, какое опасное настроение охватило сейчас лорда Уртфиста.

— Расскажи мне, что случилось в Рэдволле, — потребовал Уртфист от лесного зайца без предисловий и вступлений. — И предупреждаю: если я заподозрю тебя во лжи, то убью без колебаний!

Браудер нервно сглотнул слюну.

— Милорд, зачем мне лгать? Я прибыл прямо из Страны Цветущих Мхов так быстро, как только мог. Многие звери надеятся на вас.

— Надеятся на меня? Для чего?

Браудер, казалось, был озадачен этим вопросом.

— Чтобы помочь нам, конечно же!

Взгляд Уртфиста на лесного жителя был холоден, как смерть:

— Я слышал, что мой брат может определить, лжет ли зверь, лишь заглянув ему в глаза и внимательно прислушавшись к голосу. Я не обладаю подобным талантом и вынужден полагаться на собственный опыт. Мне бы не хотелось убивать честного зверя. Говори, и говори правду!

— Это случилось три дня назад, — начал Браудер, — а может, и четыре. С тех пор как я путешествую, я потерял счет дням. Как бы то ни было, орда Уртблада обрушилась на Страну Цветущих Мхов с севера, кто-то по дороге, кто-то через лес. У бедняг из Рэдволла не было ни единого шанса!

— Рэдволл хорошо защищен. Как моему брату удалось так легко захватить его?

— Я могу рассказать вам только то, что слышал, милорд. Я сам не из Рэдволла, но некоторые из сбежавших обитателей аббатства рассказали нам, что произошло. Похоже, Уртблад явился первым, один, и воспользовался своей репутацией барсучьего лорда Саламандастрона, чтобы пробиться внутрь. Бедным мышам из Рэдволла и их друзьям и в голову не пришло усомниться в нем. Он созвал собрание защитников и предводителей аббатства, сказав, что у него есть неотложные дела, а потом… потом он убил их всех, прежде чем любой боевой зверь успел поднять лапу в защиту! Наверное, это было ужасно! Настоятельница, их оружейные мастера, их учителя и ученые…

— Значит, их настоятельница мертва? — перебил Уртфист.

— Я слышал об этом от зверей, бывших внутри, когда все это случилось. Совет, должно быть, проходил за закрытыми дверями, потому что Уртблад успел пойти и отпереть все ворота аббатства, прежде чем о резне узнали. К тому времени, как остальные жители Рэдволла смогли выступить против Уртблада, его орда уже настигла их! Без своих предводителей они были беспомощны. Нескольким удалось в суматохе сбежать в лес, но все остальные были либо убиты, либо взяты в плен!

Уртфист сжал свои массивные челюсти в холодной ярости, а его смертоносные лапы плотно сжались по бокам. Прошло несколько мгновений, прежде чем он смог заговорить:

— Мой… брат… действительно мог использовать такое вероломство. Это согласуется с тем, что мы знаем о его прошлых злодеяниях на севере. Но как он мог перебросить свою орду так далеко на юг, так быстро, без того, чтобы до аббатства не дошли слухи? Должно быть, он готовился к этому не один сезон…

— Я не могу сказать, милорд. Знаю только, что он сейчас там, и добрые звери страдают от его тирании. Ни один лесной житель не может противостоять Уртбладу. Вы — наша единственная надежда!

Уртфист пристально посмотрел на Браудера.

— Если ты всего лишь простой лесной заяц, как ты догадался прийти сюда, чтобы попросить моей помощи?

— Э… сокол, сэр.

— Что?

— Сокол, — повторил Браудер. — Он прилетел к нам в лес и сказал, что истинный хозяин Саламандастрона все еще живет здесь, у моря, и что только вашей силы, из всех зверей, будет достаточно, чтобы побороть вашего брата. Он много путешествовал и знал о таких вещах, хотя и отказался помочь нам чем-либо еще… сказал, что это дело нас, наземных ползунов. Наверное, нам повезло, что он не попытался нас съесть. В общем, мы решили, что кто-то должен сообщить вам. А так как я был единственным зайцем, то и должность гонца досталась мне. Мы полагали, что вы захотите узнать об этом и что-нибудь предпринять. Мы не ошиблись в своих предположениях, милорд?

Уртфист долго молчал, обдумывая мысли, о которых можно было только догадываться. Наконец он спросил:

— И ты сам проделал тот путь через горы? За три дня?

Браудер кивнул.

— День и ночь, чтобы пересечь западные равнины, всю дорогу бегом, потом быстрый сон у подножия гор, а потом… ну, сокол рассказал нам о перевале, по которому можно добраться до побережья, но найти его оказалось нелегко. Видимо, с высоты в небе все выглядит иначе. Но в конце концов я нашел его и пробился через вершины так быстро, как только мог, не сломав себе шею. В ту ночь я чуть не замерз насмерть. Спать я не мог, а для ходьбы было слишком темно, так что пришлось ходить крошечными кругами, чтобы до утра не замерзнуть. Сегодня утром я спустился и встретил ваш патруль, а дальше вы знаете. Значит, три дня пути, а Уртблад захватил Рэдволл за день до того, как я отправился в путь, так что всего четыре дня.

— И ты был единственным зайцем, кого нашли для этого задания? У тебя нет ни жены, ни детей, ни семьи?

— Я, в некотором роде, свободный дух, лорд. В юности я пробродил по всей Стране Цветущих Мхов, а потом поселился к югу от Рэдволла. Так я оказался рядом, когда случилось то ужасное событие. Я живу один, прихожу и ухожу, когда захочу. Холостяцкая жизнь меня вполне устраивает.

Браудер оглядел лица всех зайцев, которые так пристально смотрели на него:

— При всем уважении, милорд, какое это имеет отношение к делу? Я, конечно, отвечу на любой ваш вопрос, но Уртблад сейчас сидит в Рэдволле, и мы должны что-то с этим делать!

— И что ты хочешь от меня? — гневно потребовал Уртфист. — Собрать всех моих боевых зайцев и отправиться в этот же день в Рэдволл, оставив Саламандастрон пустым, чтобы его захватил Траттон?

— Траттон? Что такое Траттон?

— Король морских крыс. Особенно мерзкий и хитрый хищник, который спит и видит, как захватить эту гору, получив власть над прибрежными землями и открытым морем. Если я отправлюсь в Страну Цветущих Мхов, нет никакой гарантии, что мне удастся освободить Рэдволл. Но Саламандастрон наверняка будет потерян. Теперь ты понимаешь, как многого ты требуешь от меня? Даже если ты правдив, я должен хорошо подумать, прежде чем согласиться оказать вам помощь. Если я приму неверное решение, мы можем потерять всё.

Браудер поднялся со своего места и встал перед Уртфистом. Многие члены Долгого патруля напряглись: опасно было так приближаться к барсуку в его теперешнем настроении.

Но Браудер опустился на одно колено и почтительно склонил голову перед Уртфистом, пока его уши не коснулись каменного пола.

— Милорд, клянусь вам, что я честный лесной зверь, скромный заяц, который пришел просить вас о помощи, потому что больше некуда обратиться. Наша нужда велика. Умоляю вас, не отвергайте нашу просьбу. Я понимаю, что вы должны учесть много другого, о чем мы не знали, прежде чем принять решение, но… если вы не можете помочь нам, то никто не сможет. Пожалуйста, не отвергайте меня, милорд. Многие звери возлагают все свои надежды на мою миссию. Если мне придется вернуться домой с пустыми лапами, пусть я хотя бы смогу сказать добрым зверям, что вы долго и тщательно обдумывали этот вопрос. Пожалуйста… это все, о чем я прошу.

Почти все присутствующие зайцы были тронуты мольбой Браудера. Даже полковнику Клевистону стоило больших усилий удержаться от того, чтобы не высказаться в защиту лесного жителя. Но в конце концов решение должен принять Уртфист, и только он. Если бы барсук хотел совета своих заячьих командиров, он бы попросил его.

Уртфист протянул лапу, чтобы потрогать Браудера за склоненную голову, но затем убрал ее. Его лицо было нечитаемым.

— Вставай, — сказал он глухо. — Я ни от кого не требую преклонять колени. Это унизительно… пусть бы мой брат и настаивал на таком.

Браудер встал, как было велено, серьезно встретил взгляд Уртфиста, но ничего не сказал.

Уртфист встал между Клевистоном и Саффордом и повернулся к противоположному концу столовой.

— Полковник, майор, еды хватит на всех. Проследите, чтобы каждый заяц был сыт, особенно наш гость.

— А вы не будете есть с нами? — спросил Клевистон.

Уртфист покачал головой.

— Нет. Я поднимусь в свои личные покои. Этой ночью мне нужно побыть одному.

* * *

Поздно вечером Уртфист стоял в тронном зале Саламандастрона и смотрел на пророчество, высеченное на каменных стенах двадцать сезонов назад.

Хотя эта комната и называлась тронным залом, на самом деле она представляла собой нечто гораздо большее. В ее дальнем конце действительно находилось гигантское каменное кресло, простое, но достойное любого барсучьего лорда, который пожелал бы на него сесть. Здесь много поколений покоились останки лорда Броктри, одного из величайших первых лордов горы. Теперь скелет Броктри уже давно убрали и с почестями похоронили вместе с его знаменитыми наследниками. Но трон оставался пустым, а камеру обычно запечатывали, перекатывая через порог огромный валун, сдвинуть который было под силу только Уртфисту. Зайцы Долгого патруля редко подходили ко входу и никогда не ступали внутрь.

Это было место, предназначенное только для барсучьих лордов. Важнее любого трона были высеченные на стенах заветы и пророчества, которые не прерывались на протяжении всей долгой истории Слаламандастрона. Живая история этой горы — все ее правители, каждая битва, каждый враг и каждый триумф — все это было здесь, в летописи, столь же полной, как гобелен Рэдволла. Все записи были сделаны барсучьим шрифтом, не читаемым никакими другими существами, но там, где слова заняли бы слишком много места, были и рисунки. Это было сердце Салалмандастрона, его прошлое, настоящее, и будущее.

Последняя запись в этой продолжающейся саге была начертана здесь двадцатью сезонами ранее братом Уртфиста Уртбладом. Это было пророчество о грядущих событиях и главная причина, по которой Уртфист считал старшего брата своим врагом.

Лорд-барсук провел кончиками когтей по вырезанному стиху, опустившись до последних строк, как он часто делал. Возможно ли, чтобы один зверь мог обрушить на землю столько бед?

И разве он был не прав, храня эту постыдную тайну все эти годы, надеясь, что пророчество окажется ложным и его брат никогда не вернется из Северных земель? Должен ли он был раньше предупредить добрых зверей Страны Цветущих Мхов об Уртбладе, чтобы они не поддались так легко на его вероломство? Рэдволл потерян! Это было самое ужасное, что могло случиться… и он мог бы предотвратить это, если бы только не ждал так долго, чтобы послать свое предупреждение вождям Рэдволла. Он был отчасти виноват в этом бедствии.

Уртфист почувствовал присутствие кого-то в глубине комнаты. Повернувшись, в полутьме он увидел полковника Клевистона.

— Вы не виноваты, сэр, — сказал заяц, словно прочитав мысли барсука.

— Я знал, — Голос Уртфиста был тусклым и усталым. — Я знал, что мой брат, возможно, готовится двинуться на юг, после того как услышал последние донесения Тревеллера. И все равно я медлил с оповещением Рэдволла, стыдясь признать, что моя собственная плоть и кровь может быть таким чудовищем, как он. Если бы я отправил Ханчетта хотя бы на неделю раньше, это могло бы многое изменить. Теперь же, прибыв в Рэдволл, он найдет его под властью Уртблада, а его вождей — убитыми… Скорее всего, его самого убьют. И за это тоже несу ответственность я.

— Не стоит недооценивать Ханчетта, сэр. Он не только наш самый быстрый бегун — за исключением, может быть, самого Тревеллера, — но и голова у него на плечах хорошая. Быстро соображает. Готов поспорить, он устроит им хорошую трепку, а потом сразу же вернется сюда и доложит о том, что нашел.

Уртфист оставался угрюмым.

— Возможно, он не доберется до Рэдволла еще несколько дней. Он не собирался пытаться пройти через горные перевалы, как прошел — или говорит, что прошел — наш гость. А долгий путь на юг хребта — это многодневное путешествие даже для зайца.

Барсук в досаде сжал лапы:

— Если бы только можно было как-то сообщить об этом Ханчетту и отозвать его, прежде чем он откроется моему брату.

— И что из этого выйдет, во? — спросил Клевистон. — Если я не сильно ошибаюсь, мы сами все скоро будем на пути в Рэдволл, — он наклонил голову. — Мы собираемся им помочь, сэр?

Уртфист бросил взгляд на своего полковника.

— Что ты думаешь об этом Браудере? Ты же заяц — я надеялся, что ты сможешь понять его лучше, чем я. Как ты думаешь, он правдив?

— Если он лжет, то я никогда не видел зверя, способного так хорошо врать. В каком-то смысле я надеюсь, что это так, потому что это означает, что Рэдволл все еще в безопасности.

— Или что Рэдволл действительно пал, и мой брат хочет убедиться, что я знаю об этом.

— Есть такая возможность, сэр.

— В любом случае, Браудер может работать на моего брата, пытаясь выманить меня из Саламандастрона, — Уртфист медленно покачал головой. — Я вижу, что вы и остальные были тронуты его мольбой, полковник. Я и сам был почти тронут. Но, учитывая, что нам угрожает Траттон, я не могу оставить Саламандастрон со слабым гарнизоном. Риск слишком велик. Как бы мне ни хотелось помочь Стране Цветущих Мхов, я не могу принять такое решение, основываясь на истории одного зайца, которого мы не знаем. Если бы существовал какой-то способ проверить историю Браудера, все могло бы быть иначе. Но сейчас…

— Значит, мы остаемся на месте?

— По крайней мере до завтра, пока остальные патрули не доложат о результатах, — ответил Уртфист. — После этого… Я просто не знаю. Мы не получали вестей от Тревеллера уже больше сезона. Возможно, он знал бы, если бы мой брат двинул свою орду на юг.

— Если он еще жив, — добавил Клевистон.

— Ты опасаешься худшего для нашего старого друга?

— Позвольте мне сказать так, сэр. Либо Браудер говорит правду, и в этом случае Уртблад сейчас сидит в Рэдволле, либо он лжет, а это возможно только в том случае, если Уртблад пытается выманить вас из Салалмандастрона… а в этом нет никакого смысла, если только Уртблад не находится где-то поблизости, где он может узнать, когда вы покинете гору, чтобы самому перебраться сюда. Так или иначе, он пришел на юг, и быстрее, чем мы предполагали. Если бы Тревеллер мог дать нам знать, он бы это сделал.

— При условии, что он знал, — сказал Уртфист.

— Тревеллер? Не может быть, чтобы он пропустил такой большой поход!

— Ему могли дать ложные вести. Тревеллер был хорошим шпионом для нас на протяжении двадцати сезонов. Было бы наивно полагать, что у моего брата нет своих шпионов. Ложь в подобном случае может быть столь же полезна ему, как и убийство. Только взгляни на Браудера: вот мы с вами, в час, когда должны были бы крепко спать, гадаем, кто же Браудер — шпион или честный зверь. Мой брат не мог бы послать против нас оружие поострее… а Браудер, возможно, даже не его шпион.

— В одном вы правы. Мы оба должны спать. Это полезно для зверя, сохраняет остроту ума и бдительность. Я сам собираюсь укладываться, и вам тоже рекомендую это сделать, сэр.

— Полагаю, вы правы, полковник. До завтра, а возможно, и после, делать нечего, так что нет смысла не спать… хотя сомневаюсь, что сегодня сон придет ко мне легко.

Уртфист оторвался от настенной резьбы и взял в лапы фонарик, бывший единственным источником света в этой мрачной каменной палате. Клвистон держал его, пока Уртфист затаскивал огромный валун на место над входом.

— Ты ведь держишь Браудера под стражей, не так ли?

— Незаметно, — ответил Клевистон. — Но не волнуйтесь: если он хоть лапой стукнет за пределы своей комнаты, мы об этом узнаем. Нет опасности, что он будет бродить по коридорам ночью.

— Я хорошо обучил тебя, старый друг. Возможно, ты и без меня неплохо управлял бы Саламандастроном.

— Надеюсь, до этого не дойдет, сэр, — Взяв фонарь, Клевистон вместе с Уртфистом пошел по коридору в сторону спальных покоев. — Знаете, сэр, лично меня этот Браудер очень коробит.

— В смысле?

— Надеюсь, он не говорит правду о Рэдволле, и все звери там окажутся в порядке, когда Ханчетт прибудет туда. С другой стороны, я не могу смириться с мыслью, что заяц может быть нечестным или работать на такого прохвоста, как Уртблад. Это просто неподобающее поведение для зайца, во?

* * *

К вечеру следующего дня все оставшиеся патрули вернулись в Саламандастрон, доведя численность горной крепости до ста боевых зайцев. Вместо того чтобы сразу же отправить на их место новые отряды, как это было принято — ведь Уртфист редко осмеливался оставлять без присмотра ближнее побережье, — он созвал чрезвычайный совет из пяти старших офицеров, чтобы обсудить, какими должны быть их дальнейшие действия. К ее удивлению, Мелани тоже велели присутствовать. Хотя она возглавляла свой собственный патруль, состоявший из нее самой и двух ее дочерей, ее скромный ранг был гораздо ниже, чем у других зайцев, присутствовавших на этом заседании.

В самом низу горы была особая комната, которую Уртфист оборудовал как зал, где он мог проводить военные советы. За овальным столом из полированного гранита могли разместиться он сам и двенадцать зайцев, хотя сейчас за ним сидела лишь половина этого числа. Большую часть столешницы занимала подробная карта прибрежных земель, вырезанная на отдельной каменной плите и покрытая толстым листом стекла, которую можно было поворачивать так, чтобы она была обращена к любому зверю, сидящему на совете. Фонари в зеркальной оправе направляли свои лучи с потолка на стол, создавая величественный эффект, который не переставал поражать даже самых опытных зайцев, заходивших в зал.

Уртфист обвел взглядом круг лиц: Полковник Клевистон, майор Саффорд, капитаны Тейвуд, Длиннолуг и Полифлай, а также командир патруля Мелани. Шесть хороших зайцев, каждый из которых был ветераном бесчисленных прибрежных походов. Обычно Уртфист начинал такой совет с того, что спрашивал их совета. Но он долго размышлял над дилеммой, вставшей перед ними, и пришел к выводу, что нужно действовать. На этом собрании он будет отдавать приказы, а не спрашивать совета.

— Нам поступило сообщение, что Рэдволл захвачен моим братом, — начал он. — Это история одного зайца, которого никто из нас не знает, непроверенная и не подтвержденная никем другим. Он просит нас покинуть Саламандастрон, чтобы помочь лесным жителям Страны Цветущих Мхов. Я не стану этого делать. Не сейчас, не раньше, чем узнаю больше, чем сейчас.

Уртфист взглянул на своего подчиненного.

— Мы с полковником беседовали до самой ночи. Очевидно, что мой брат наконец-то прибыл на юг, как мы все и предполагали, независимо от того, говорит Браудер правду или ложь. Вопрос, стоящий перед нами, прост: сидит ли Уртблад сейчас в Рэдволле, как утверждает этот незнакомец, или же он затаился где-то в окрестностях Саламандастрона, выжидая, сможет ли его шпион Браудер выманить нас ложным сообщением о резне? Я хочу это выяснить, если смогу.

Взгляд барсука упал на каменную карту в центре стола.

— Если Браудер — шпион, то мой брат не может находиться более чем в одном дне марша к северу или югу от нас. Иное не имеет смысла, если он хочет захватить Саламандастрон для себя. Это даже хорошо… Если он и его орда где-то там, мы их найдем. Армию спрятать нелегко.

Уртфист поднял глаза.

— Вы, зайцы, можете передвигаться быстрее, чем любой зверь под начальством моего брата, и можете скрываться от всех, кроме самых опытных глаз, даже на бесплодных берегах. Пришло время испытать эти способности на прочность. Мы будем использовать двойные патрули, шесть вместо трех. Я хочу знать о каждом звере в радиусе двух дней марша от этого места, и я хочу получить эти отчеты не позднее завтрашнего вечера. Если мы обнаружим, что мой брат подстерегает нас, ему придется долго ждать, потому что я не пойду в его ловушку. Мы останемся здесь, в Саламандастроне, и укрепим свои позиции. И если он окажется настолько глуп, чтобы напасть, то не найдет входа, даже если тысяча тварей будет биться о нашу каменную твердыню.

— Двойной патруль, во? — отозвался Клевистон. — Очень необычно, сэр. Сколько вам нужно?

— Пяти хватит, — Уртфист провел когтем по каменной карте со стеклянным покрытием. — Трое прикрывают северные подступы, где наиболее вероятны пути нападения, и двое — южные, где изгиб гор и побережья сокращает землю, которую мы должны покрыть. Выберите для этого самых быстрых, сильных и опытных зайцев… но не выше звания лейтенанта. Вы пятеро должны остаться здесь, чтобы управлять оборону в случае нападения на нас. Я не могу позволить себе рисковать ни одним из вас.

Уртфист разбил сотню зайцев Длинного патруля на пять взводов по двадцать человек в каждом. Полковник Клевистон, помимо того, что был командиром всех патрулей, возглавлял еще и свой взвод. Майор Саффорд и каждый из трех капитанов также были командирами взводов. Пять лейтенантов служили непосредственно под началом этих пяти командиров взводов. Такая организация обеспечивала зайцам в каждом взводе почти семейную близость.

— Сэр, я так понимаю, вы имеете в виду, что мы должны выбрать себе по двойному патрулю — по одному от каждого взвода, да?

— Верно, полковник… Хотя, если кто-то из вас может придумать лучший способ организовать это задание, я оставлю вам право самим проработать подробности. Но я хочу, чтобы патрули были готовы к рассвету, если не раньше.

— Да, сэр. Если больше ничего нет, мы займемся этим.

— Минуту, — Уртфист повернулся к Мелани. Зайчиха все чаще задавалась вопросом, почему именно ей приказали присутствовать на заседании Совета. Теперь ей предстояло это выяснить.

— Мелани, именно ты и твои девочки первыми встретили Браудера и привели его сюда. Ты знаешь земли к востоку от Саламандастрона не хуже любого зверя. У меня есть особое задание для твоего патруля.

— Да, милорд?

— Браудер утверждает, что пришел через горы. Это дает нам еще один способ проверить его правдивость. Завтра вы отправитесь с ним туда. Если он нашел дорогу через эти перевалы, чтобы попасть сюда, он должен быть в состоянии показать вам, как он пришел. Вы и ваши дочери подниметесь с ним в горы так высоко, как только сможете за один день, если, конечно, он сможет показать вам этот свой путь. Есть две причины, по которым я хочу, чтобы это было сделано.

— Чтобы проверить его историю, — рискнула вставить Мелани, — и?..

— Если он окажется честным и я все-таки решу отправиться в Рэдволл, я захочу выбрать самый быстрый путь. Предположим, что в горах есть тропа, по которой может пройти одинокий заяц. Смогу ли пройти по ней я или целая колонна зайцев? Я должен знать это, и я доверяю вашему мнению в этом вопросе.

— Я понимаю, лорд Уртфист.

— Я хочу, чтобы твои дочери были с тобой, на случай, если Браудер окажется вероломным. Он не похож на бойца, и с ним не сравнится полный патруль, но если на горизонте маячит война с моим братом, я не хочу потерять ни одного зайца.

Лорд-барсук встал, подавая сигнал к окончанию совета. Заячьи офицеры последовали за ним так быстро, что посторонний наблюдатель мог бы поклясться, что все они поднялись вместе с Уртфистом. Только Мелани отстала на мгновение, все еще ошеломленная событиями, которые застали ее врасплох.

— Значит, нам всем предстоит работа. Боюсь, этой ночью никому из нас не удастся поспать, кроме тебя, Мелани. Вы с дочерьми должны хорошо отдохнуть перед завтрашним восхождением. Я хочу, чтобы вы выспались. И это приказ!

— Э… да, сэр!

* * *

Пять двойных патрулей были готовы к работе к тому времени, когда первый розовый оттенок ясного летнего утра озарил восточный горизонт. Уртфист хотел скрыть от гостя все сведения о специальных патрулях; они с Клевистоном позаботились о том, чтобы все приготовления были проведены между тем, как Браудер ложился спать, и тем, как он вставал на следующее утро. Комната посетителя представляла собой внутреннюю комнату без окон, и дозор, приставленный к Браудеру, проследил за тем, чтобы лесной заяц не покидал своей комнаты.

Браудер уже второй день подряд спал до самого рассвета и мог бы не вставать до полудня, если бы не стук в дверь. Если заяц и был вражеским агентом, то уж точно самым ленивым из всех, кого когда-либо видел Долгий патруль.

Когда Браудер ответил на стук, он был без одежды, с сонными глазами и растрепанным мехом, очевидно, только что вылез из постели.

— Во… Мелани, не так ли? Доброе утро. — Он зевнул, протирая лапами глаза. — Пора вставать, наверное. Кстати, который час?

— Пора завтракать, — ответила Мелани, — в столовой все приготовлено. Большинству из нас сегодня рано вставать, так что завтракать будем только ты, я и мои девки. Надеюсь, Браудер, ты хочешь сегодня хорошенько побегать, потому что лорд Уртфист приказал нам совершить небольшую экскурсию.

— Во? — это, похоже, быстро разбудило Браудера. — Что, какой-то военный поход? Извините, я не боец, так что если это что-то вроде этого…

— Вовсе нет, — заверила его Мелани. — На самом деле это будет то, в чем мы уже знаем, что ты хорош. Немного бега, немного лазания… а поскольку у тебя было несколько дней, чтобы как следует отдохнуть после путешествия сюда, это будет проще простого. Кстати, нас ждут горячие пирожки, — Мелани глубоко вздохнула. — Ну, не стой же так, парень! Одевайся! У нас не целый день!

Когда стало ясно, что Мелани никуда не уйдет, пока он не будет готов, Браудер побрызгал водой на лицо, как можно аккуратнее распушил шерсть и натянул плащ и дорожные ремни. Затем они вместе спустились в столовую.

Браудер был слегка удивлен тем, что огромная комната почти пуста: каждый раз, когда он приходил сюда на ужин, она была забита зайцами. Теперь же здесь были только он, Мелани, Мизагель и Гивадон. Две младшие зайчихи приветствовали его громким «Доброе утро!», а затем все три зайчихи набросились на свои горячие пирожки, словно на них надвигался четырехсезонный голод. Не зная, что от него хотят после еды, Браудер с еще большей нерешительностью подошел к своей тарелке.

— Ешь, старина, — заметила Мизагель, видя, как их гость ковыряется в завтраке. — Тебе понадобится вся бодрость для сегодняшней пробежки.

Это вряд ли подняло Браудеру настроение, как и довольно грубые блины, типичная для спартанских блюд в Саламандастроне. Он утопил свою порцию в таком количестве сладкого ягодного сиропа, какое только мог, не показавшись обжорой, и запил ее флягой прохладной родниковой воды.

На дальнем конце стола были разложены четыре мешочка с сушеными продуктами и четыре фляги. Когда завтрак был закончен, Мелани протянула их Браудеру, который недоуменно посмотрел на них.

— Для чего это?

— Мы не вернемся до ночи, — объяснила Мелани. — Это наш обед, а может, и ужин.

— Ага, — Браудер прикрепил их к поясу. — А теперь кто-нибудь из вас скажет мне, куда мы идем и что вы задумали?

Мелани на мгновение замешкалась. Может, стоит подождать, пока они не окажутся в пути, чтобы у Браудера было меньше времени на возражения или придумывание предлога для отказа? Но она решила довериться лесному зайцу… до поры до времени.

— Мы вернемся к горному перевалу, который ты прошел, — сказала она. — Просто чтобы осмотреться.

Лицо Браудера ничего не выражало.

— Осмотреться?

— Лорд Уртфист хочет знать, подойдет ли этот перевал для путешествия с большим отрядом, на случай, если он захочет использовать его как путь в Рэдволл.

Здесь было достаточно правды, чтобы удовлетворить его любопытство.

— Во, и это всё? — рассмеялся Браудер. — А что, нам не обязательно идти туда. Я и сам могу сказать. Этот перевал не годится ни для барсука, ни для отряда войск. Поверьте, я его проходил и знаю. Я рад, что ты рассказала мне об этом сейчас, это избавит нас от необходимости проделывать такой долгий путь.

Он начал снимать с пояса сумку и флягу.

— Не так быстро, — сказала Мелани с ноткой предупреждения в голосе. — Я лучше тебя знаю, на что способен Лорд Уртфист. Он хочет — он приказал — чтобы ты показал мне этот проход.

— Ну и где же он? Я поговорю с ним, объясню, что это пустая трата времени. Я расскажу ему все, что нужно знать о том горном перевале, и он сможет отменить этот бесполезный поход.

— Ты не понимаешь, Браудер: Лорд Уртфист приказал нам сопроводить тебя в горы, чтобы ты показал нам, откуда ты пришел. Мы не ослушаемся его приказа.

Браудер оглянулся через плечо, заметив, что две младших зайчихи обошли его сзади и положили лапы на оружие. Их дружелюбие сменилось пристальным взглядом, полным готовности к бою.

Он снова посмотрел на Мелани.

— Ты мне не веришь! — недоверчиво воскликнул он. — Вы не верите, что я пришел через горы!

— Я этого не говорила.

— Ты и не должна была! — Возмущение Браудера теперь было полным, но не угрожающим. — Самое великое, что я сделал в своей жизни — перебрался через ту гору! — Заяц жестом показал, чтобы они шли дальше. — Ведите меня! Мы идем к тому перевалу, и я поднимусь на него снова, если это будет необходимо, чтобы доказать вам, что я не лжец!

Мелани вздохнула с облегчением, и ее дочери тоже расслабились, убрав лапы от оружия. Насупленная манера Браудера не предвещала ничего опасного. Но они не теряли бдительности: Браудер вполне мог актерствовать. А раз так, то они тоже будут себе на уме, и события этого дня покажут, искренен ли он в своих словах и поступках.

Улыбнувшись, Мелани повернулась и направилась к проходу на нижние склоны Саламандастрона.

— Идемте, девки! Этот господин, должно быть, торопится доказать свою правоту. Если мы будем двигаться приличной трусцой, то достигнем гор через час или около того. А потом, после быстрого отдыха, мы посмотрим, умеете ли вы, лентяи, лазать по скалам так же хорошо, как наш гость.

Браудера не нужно было уговаривать, он, похоже, так же стремился уйти, как и все остальные. Гивадон и Мизагель шли позади:

— Лентяи, да? Я покажу маме, как только мы доберемся до той горы. Я пройду по этой тропе, как будто это был спуск.

— Тогда тебе придется есть дорожную пыль, поскольку я буду первой на этом перевале.

— Во, да? Спорим на следующую мойку посуды, что я доберусь до вершины раньше тебя.

— Идет! Надеюсь, тебе нравятся мойные тряпки!

* * *

— Патруль прибывает, сэр!

Уртфист повернулся.

— Уже? Еще только полдень миновал. Интересно, что это предвещает?

— Скоро мы это узнаем. Они идут быстро, и это еще мягко сказано.

Полковник Клевистон и лорд-барсук снова стояли на вершине Саламандастрона, обозревая просторы суши и моря вокруг горы. Они не ожидали увидеть ничего примечательного в течение довольно долгого времени, поскольку Уртфист дал двойным патрулям время до заката, чтобы полностью обследовать отведенные им земли на севере и юге, и, скорее всего, патрулю Мелани потребуется не меньше времени, чтобы завершить осмотр горного перевала вместе с Браудером. Но барсук не мог спокойно сидеть в своей горной твердыне, ожидая, пока до него дойдут новости, и наконец поднялся на смотровое плато. По крайней мере, он мог насладиться солнечным светом и свежим воздухом, пока осматривал свои владения.

Как всегда, зоркий взгляд Клевистона уловил движение гораздо раньше, чем это сделал бы Уртфист.

— Скажи мне, что ты видишь.

— Похоже, это группа Ларрити из взвода капитана Тейвуда. Я… не вижу никаких признаков преследования, но они двигаются так, словно сам дьявол сидит у них на хвосте.

— Возможно, они хотят сообщить что-то важное, — предположил Уртфист. — Все ли они там? Кто-нибудь из них ранен?

— Я думаю… — Клевистон наклонился над краем кратера, и Уртфист испугался, что его старший заяц может перевалиться через край и рухнуть вниз по склону горы. — С ними еще один заяц, сэр.

Опять? Сначала Браудер, а теперь это? Неужели для патрулей станет нормой возвращаться с лишним зайцем? Удивление Уртфиста сменилось надеждой, и его сердце забилось в груди.

— Это… это Тревеллер, во! Он с ними!

Уртфист вцепился когтем в плечо Клевистона.

— Ты уверен?

— Это уж точно! — Лицо Клевистона расколола такая широкая ухмылка, что от нее грозила отвалиться макушка. Он почти смеялся, когда говорил, что было для него редко.

— Полковник, пойдем со мной. Я хочу услышать, что он скажет.

— Вы и каждый заяц в Патруле, да, — Клевистон спрыгнул с кратера и отправился за Уртфистом, который уже шел к лестнице. — Похоже, они войдут через северо-восточный вход. Мы можем принять их там или выйти навстречу им на склон.

— На склоне, — решил Уртфист. — Я не хочу ждать ни минуты дольше, чем нужно, чтобы выслушать его доклад.

— Да, сэр.

Они поспешили вниз по извилистым лестницам Саламандастрона, привлекая внимание каждого зайца, мимо которого они проходили, и многие из них бросали свои дела и становились за ними в хвост, думая, что на гору, наверное, нападают. К тому времени, когда они вышли на нижний северный склон, с ними была почти половина Долгого патруля.

Собравшиеся на склоне зааплодировали, когда стало ясно, кто прибыл. Несмотря на то что большую часть своей взрослой жизни он провел вдали от Саламандастрона, Тревеллер был одним из самых уважаемых и любимых зайцев патруля, поистине живой легендой. Он даже официально не входил в сотню Долгого патруля, давно получив особое звание фельдмаршала (единственный заяц, когда-либо носивший этот титул) и символическое командование собственным взводом, состоявшим исключительно из него самого. В реальности его ранг был равен рангу Клевистона, а приказы Тревеллер получал непосредственно от Уртфиста и ни от кого другого.

Шесть зайцев из патруля лейтенанта Ларрити остановились в дюжине шагов от ожидающего их барсука, предоставив своему новообретенному товарищу возможность подойти к Уртфисту в одиночку. Вернувшийся герой, с седой шерстью, но все еще быстрый и ловкий в движениях, вышел вперед и отсалютовал своему барсучьему хозяину, как будто его появление было обычным делом.

— Фельдмаршал Тревеллер докладывает, милорд!

Уртфист старался сдержать свои чувства, всерьез опасаясь, что его голос сорвется, когда он заговорит.

— Тревеллер, старый друг, никогда за двадцать сезонов твоих приходов и уходов я не был так рад видеть тебя, как сегодня. Я опасался худшего.

— Боюсь, вы будете не слишком рады тому, что я вам скажу, сэр. Новости не очень хорошие.

— Полагаю, я уже услышал все, что ты хотел мне сказать. Я знаю, что мой брат уехал на юг, но не знаю точно, где он сейчас. Действительно ли аббатство Рэдволл захвачено моим братом?

На жестких чертах лица Тревеллера появилось выражение удивления.

— Во… Рэдволл захвачен Уртбладом?

— Ты не слышал об этом?

— Нет. Но это вполне возможно, учитывая то, что я знаю.

Уртфист заставил себя сохранять терпение.

— Тогда расскажи мне свои новости.

Тревеллер начал свой рассказ:

— Как вы знаете, когда я был здесь в последний раз сезон назад, я сказал вам, что вижу признаки того, что Уртблад, возможно, готовится к расширению своих завоеваний на юг, возможно, даже до севера Страны Цветущих Мхов. Но я думал, что это будет происходить постепенно, в течение сезона или двух. Затем, несколько недель назад, стало ясно, что он готовит свою орду к большому походу. За три дня он пересек почти все пустоши и был менее чем в полудневном марше от северных окраин. Я следил за ними, как мог. Трудновато потерять из виду целое войско в таком бесплодном месте, где нет ни деревьев, ни возвышенностей. С другой стороны, мне было трудно найти достаточно укрытий, чтобы оставаться незаметным, пока я следил за ними. Оказалось, что мне не стоило беспокоиться, потому что те сволочи наверняка знали, что я все это время следил за ними.

— Вот как? С чего ты это взял?

— Это случилось на четвертый день их похода… вернее, на третью ночь. До этого момента они маршировали только днем, а ночью спали. Признаюсь, в этом виноват только я сам. Так быстро следуя за ними по пятам, да еще и пытаясь спрятаться, я изрядно вымотался и думал, что смогу спокойно отдохнуть до утра. Но когда я проснулся, они уже двигались дальше, быстро, под покровом темноты. К тому времени, когда я понял, в чем дело, они были уже на севере Страны Цветущих Мхов. Или, по крайней мере, туда вели их следы, потому что следов самой орды не было. Следы отклонялись к западу, а поскольку до севера было еще достаточно далеко, чтобы оказаться над западными горами, то казалось, что они направляются прямо к Саламандастрону. Но когда я догнал их, оказалось, что это был небольшой отвлекающий отряд, а основные силы держались южнее. Они достаточно хорошо заметали следы, чтобы одурачить меня, а значит, знали, что за ними следят. Как бы то ни было, отвлекающий отряд повернул на меня и погнал обратно к основному войску. У них не раз была возможность прижать мою шкуру к своим копьям, так что я могу лишь предположить, что они были больше заинтересованы в том, чтобы отогнать меня, чем в том, чтобы убить. Одно могу сказать точно: я не мог продолжать наблюдение в таких условиях — они бы мне не позволили. Поэтому при первой же возможности я прорвался и направился на запад. Я прождал день и ночь у северного подножия западного горного хребта, чтобы убедиться, что они не попытаются прорваться в Саламандастрон. Но им, похоже, нужна была именно Страна Цветущих Мхов, поэтому я добрался сюда как можно быстрее, чтобы сообщить вам.

— Мы получили известие, — спросил Уртфист, — что мой брат явился туда один и обманом проник внутрь, опередив основную орду. Ты что-нибудь знаешь об этом?

Тревеллер задумался.

— Знаете, в последние несколько дней, когда я мог вести сколько-нибудь надежные наблюдения, Его Кровавость, кажется, исчез… по крайней мере, я не видел ни шкуры, ни когтей его. Я бы сказал, что это самое подходящее объяснение тому, куда он делся.

— Но ты не знаешь наверняка, что он захватил Рэдволл?

— Я так скажу, сэр. Судя по тому, где они были, когда я прервал наблюдение, эта орда могла добраться до Рэдволла меньше чем за день. А поскольку они явно не собирались следовать за мной до побережья, то, скорее всего, именно туда и направлялись.

Клевистон посмотрел на Уртфиста.

— История Браудера начинает выглядеть истинной, сэр. Никаких хищников на побережье, а Уртблад идет впереди своей орды на юг.

Тревеллер наклонил голову.

— Браудер?

— Лесной заяц, — пояснил Уртфист. — Он принес нам весть о том, что мой брат захватил Рэдволл.

— Этот парень, должно быть, очень быстро бегал, раз так быстро добрался сюда!

— Он утверждает, что пришел через горы, — сообщил Клевистон другому зайцу.

Брови Тревеллера взлетели вверх:

— Через горы, говоришь? За уши меня оттащи, такой трюк я даже сам никогда не пробовал. Я должен познакомиться с этим мастером разведки!

— Такая возможность у тебя будет, — сказал Уртфист. — Патруль Мелани сейчас с ним — я хотел проверить его рассказ о проходе через горы и узнать, будет ли он полезен нам. Они должны вернуться сегодня вечером, если все пройдет хорошо. А пока, мой друг, отдохни после долгого путешествия. Если пожелаешь чего-нибудь поесть, лучшее из того, что есть в наших кладовых, — в твоем распоряжении… хотя, боюсь, даже наше лучшее не слишком уж роскошь.

— После сухарных пайков, на которых я продержался большую часть последнего похода, все свежее из кладовых Саламандастрона покажется мне амброзией, милорд.

Тревеллер снова отсалютовал, так же ловко и безупречно, как и раньше, и покинул лорда Уртфиста. Ему и в голову не пришло спросить у своего начальника, что делать дальше; он уже доложил, а принимать решения должен был барсучий лорд. Когда он снова понадобится, Уртфист даст ему знать.

— Полковник, минутку, пожалуйста, — Клевистон задержался на склоне рядом с Уртфистом, пока все остальные зайцы входили в гору вслед за патрулем.

— Да, сэр?

— Позаботьтся о том, чтобы Тревеллер получил все самое лучшее, и не позволяй остальным слишком докучать ему. Уверен, им всем не терпится узнать все о его последнем задании, но ему нужен и отдых. Для него приготовлена спальня, и я уверен, что он захочет воспользоваться ею в ближайшее время.

— Я прослежу за этим, во.

— Я останусь здесь на некоторое время… возможно, подожду, других патрулей. Судя по тому, что говорит Тревеллер, я уверен, что все они вернутся к закату, и о появлении врага никаких вестей не будет. Пожалуйста, распорядись, чтобы мне принесли ужин, если я не вернусь к вечеру.

— Как пожелаете. Сэр… мы отправляемся в Рэдволл?

— Похоже, что так, полковник. После того как все патрули вернутся, и после того как я получу вести от Мелани… тогда мне придется принять самое сложное решение в моей жизни.

Клевистон повернулся, чтобы войти внутрь, но остановился.

— Сэр, почему они не убили Тревеллера, когда у них была такая возможность? По логике вещей, он должен быть мертв прямо сейчас. И мы бы так и остались в неведении, где находится ваш брат.

— Именно так, полковник. Как я уже говорил: возможно, мой брат действительно захватил Рэдволл и хочет убедиться, что я знаю об этом.

* * *

Закат в тот вечер был великолепен, как никогда на западном побережье. Багровый шар солнца превратил море в полотно жидкого огня, на поверхности которого плясали бесчисленные мириады капель патоки. Румяные оттенки становились все глубже, а затем и вовсе исчезли, когда потемневший шар окончательно скрылся за дальним изгибом водного горизонта.

Уртфист ничего этого не видел. Он стоял у восточного входа, и огромная громада Саламандастрона возвышалась позади него, закрывая ему вид на море. Его мысли были далеки от прекрасного, и он не был настроен оценивать огненное зрелище, устроенное природой. Когда за окном забрезжил долгий летний вечер, превративший побережье в область все более глубоких серых теней, Уртфист сосредоточил свое внимание на горном хребте на востоке.

Через два часа после ужина полковник Клевистон спустился вниз, чтобы немного постоять со своим начальником. Заяц принес с собой еще одно накрытое блюдо с едой на случай, если их бдение затянется до самой ночи, поскольку Уртфист не подавал никаких признаков того, что в ближайшее время двинется с места. Повелитель барсуков приветствовал своего командира озабоченным ворчанием и совсем не обратил внимания на еду.

— Хорошая ночь для отдыха на свежем воздухе, не так ли? — Клевистон отставил свою тарелку в сторону вместе с пустыми тарелками от предыдущей трапезы Уртфиста.

— Мирно, — отозвался Уртфист. — Одна из самых тихих и спокойных ночей, что я могу вспомнить. Как будто сама земля знает о приближении чего-то ужасного и затаила дыхание в страхе.

Клевистон воздержался от замечаний. Когда Уртфист начинал использовать поэтические обороты, положение дел действительно было плачевно.

— С вашего позволения, сэр, день выдался долгим: я стоял на вахте, бегал по всем вернувшимся патрулям и обустраивал старину Тревеллера. Кстати, я наконец-то уложил этого скорохода спать около часа назад, хотя, по правде говоря, думаю, он был так счастлив, что вернулся к своим, что мог бы не спать всю ночь, рассказывая остальным всякие небылицы. Но он не дурак и знает, что должен хорошо отдохнуть перед трудными временами, впереди. Он оказывает хорошее влияние на молодых.

— Узнаю его, — Уртфист помахал лапой. — Тебе не нужно оставаться здесь со мной здесь, но если ты настаиваешь, то можешь устроиться поудобнее.

— Спасибо, сэр. Яства можно оставить на потом, на случай, если мой живот начнет урчать.

После этого они долго стояли и сидели молча. Убывающий день сменялся полной ночью, а взошедшая луна освещала дюны и болота на востоке. Говорить было необязательно: оба знали, чего ждут.

Наконец, появились тени, слегка покачивающиеся по мере приближения к Саламандастрону. Через несколько минут они превратились в четыре отчетливые заячьи фигуры, направляющиеся прямо к восточному склону. Уртфист наклонился вперед, а Клевистон встал, чтобы поприветствовать новоприбывших.

Мелани остановилась, тяжело дыша и удивляясь тому, что Уртфист и Клевистон ждут их в этом месте. Стараясь скрыть свое изнеможение, она выпрямилась и отдала честь.

— Милорд… Патруль докладывает, сэр!

— Все прошло хорошо? — с тревогой спросил Уртфист.

Мелани не знала, как ответить.

— Проблем не было, сэр.

Две ее дочери подошли к ней сзади. Гивадон и Мизагель, подавляя тяжелое дыхание, изо всех сил постарались встать по стойке «смирно»; Браудер даже не пытался, казалось, он вот-вот потеряет сознание от напряжения.

Уртфист кивнул.

— Я понимаю. Полковник, проводите остальных внутрь. Я выслушаю доклад Мелани прямо здесь.

— Да, сэр!

Клевистон провел Браудера, Гивадон и Мизагель через вход. Все трое были так благодарны за то, что их ждет хорошая еда и отдых, что ни один из них не выказал удивления по поводу решения Уртфиста допросить Мелани на склоне одну.

Когда они остались одни, лорд-барсук сказал:

— То, что Браудер вернулся с вами, говорит о том, что он не проявил вероломства. Расскажи мне, что вы нашли.

— Здесь есть проход, сэр, — начала Мелани. — Именно там, где он сказал. Он знал его так хорошо, что, должно быть, уже проходил через него. Мы забрались как можно выше, пока не погас свет, потому что некоторые участки были коварными, и в темноте нам было бы трудно спуститься обратно. И это еще не все, милорд. Прежде чем тропинка уступила место твердой скале, мы нашли отпечатки лап. Его отпечатки. Спускающиеся вниз, но не ведущие вверх. Если только этот заяц не умеет летать, он пришел через горы именно так, как сказал.

— Вы уверены в этом?

— Я бы поставила на карту свою репутацию, — сказала Мелани и тут же почувствовала себя полной дурой. Конечно, на кону стояло нечто большее, чем ее репутация. Гораздо больше.

— Расскажи мне о перевале. Смогу ли я пройти через него?

— Ну… м-м-м…

— Клянусь мехом, солдат, не бойся ранить мои чувства! Мне нужен твой честный ответ!

— В таком случае, нет, — ответила Мелани. — Мы поднялись почти до самой вершины, прежде чем снова начали спускаться. Это было достаточно сложно даже для нас четверых. Для целой колонны зайцев или для такого крупного зверя, как вы, думаю, эта тропа непроходима.

Уртфист вздохнул.

— Спасибо, Мелани. Это было то, что мне нужно было знать.

— Одна странная вещь, сэр.

— Да?

— Можно было подумать, что заяц, способный совершить такое путешествие, как Браудер, обладает выносливостью… ну, барсука, сэр. Но он выдохся задолго до меня и моих девок. Вы видели его только что. Признаюсь, это был тяжелый день для любого зайца, но мы думали, что его сердце прямо-таки разорвется. На обратном пути мы дважды отдыхали, чтобы он мог перевести дух.

— И какой вывод ты сделаешь из этого?

— Ну, я не знаю, сэр. Просто он не выдающийся зверь. Может быть, он такой, каким кажется: простой лесной житель, заяц-холостяк, которого заставили служить в трудную минуту, чтобы помочь своим собратьям. Перед тем как мы ушли сегодня утром, он, похоже, очень гордился тем, что перебрался через горы. Сказал, что это самое великое, что он когда-либо делал. Судя по тому, как он любит спать и как он устал во время сегодняшней пробежки, я бы сказала, что это, скорее всего, правда. Не думаю, что Браудер — зверь, привыкший совершать великие поступки. Наверное, ему потребовались все усилия, чтобы добраться сюда за три дня. Полагаю, это тот случай, когда нужда заставляет зверя проявлять свои лучшие качества.

Уртфист задумался над этим.

— Итак, всё что я сегодня услышал, подтверждает его рассказ о путешествии через горы и о том, что мой брат перебрался на юг.

Уши Мелани дернулись вперед.

— Вы получили ответ от других патрулей, милорд?

Уртфист кивнул:

— И также вернулся Тревеллер.

Лицо Мелани засветилось.

— Тревеллер! Как он? Что он сказал?

— Он не был свидетелем падения Рэдволла, но подтверждает, что орда моего брата действительно пришла на юг и в последний раз ее видели направляющейся в сердце Страны Цветущих Мхов. Кроме того, мой брат не был с основной ордой в течение последних нескольких дней, когда Тревеллер наблюдал за ними, что подтверждает рассказ Браудера о том, что Уртблад прибыл в Рэдволл первым, опередив свою армию. А все двойные патрули вернулись без происшествий и не сообщили ни об одном враге в пределах двухдневного марша от Саламандастрона. От вас я ждал вестей последними… и теперь, когда я их получил, я все еще не уверен, что мне делать.

Мелани поняла, что не может дать ему совета и облегчить бремя ответственности, которое теперь лежит только на нем.

Уртфист посмотрел в сторону гор на востоке, примерно в направлении Рэдволла.

— Покинуть ли мне Саламандастрон, отдав прибрежные земли под власть Траттона? Или я останусь здесь, чтобы защищать эти берега, и оставлю добрых зверей страдать под игом моего брата? Неверный выбор может привести к катастрофе, от которой эти земли никогда не оправятся.

Мелани поняла, что именно такие вещи Уртфист мог сказать полковнику Клевистону, когда они остались наедине, и поначалу не сочла нужным отвечать. Но, обдумав его слова, она почувствовала, что вынуждена высказать свое мнение.

— Мы в вашем распоряжении, милорд. Но, если позволите, я не понимаю, как мы можем сидеть сложа руки и не помогать Рэдволлу. Это аббатство стоит на страже мира и безопасности всей страны, так я всегда слышала. Мы не можем оставить его в лапах тирана.

Уртфист уставился на нее сверху вниз:

— А что вы сами? Долгий патруль, несомненно, понесет большие потери в войне против моего брата.

— Он начал это, сэр. Возможно, нам суждено и закончить это. Но мы будем сражаться за вас и умрем за вас, если понадобится, потому что это наш долг. Не позволяйте добрым зверям страдать из-за вашей заботы о нас, милорд. Если мы не идем на помощь Рэдволлу, то лучше бы по какой-то другой причине.

— Я не сомневаюсь ни в вашей доблести, ни в вашей преданности. Сейчас я должен думать о безопасности всех земель. И эта безопасность окажется под величайшей угрозой, если Долгий патруль будет уничтожен. Если вы растратите себя в бесплодной битве с ордой моего брата, кто защитит беззащитных?

— Да, но если мы сможем освободить Рэдволл, разве это не будет стоить того?

Уртфист молчал. Было слышно, как стучит его сердце. Когда он, наконец, заговорил, голос его был ровным.

— Именно это я и должен решить.

* * *

Над прибрежными равнинами вокруг Саламандастрона висел тяжелый утренний туман. Солнце еще не показалось над вершинами на востоке, и ни дуновение ветра не шевелило серость, покрывавшую землю. Море было таким же спокойным, лишь легкие волны лениво омывали берег. Туман был прохладным и влажным, но все равно утро было таким же гнетущим, как и любой влажный летний полдень.

Сто зайцев стояло на южных склонах горной крепости, разделенные на пять отрядов по двадцать взводов. Браудер стоял отдельно от них. Тревеллер занял место отсутствующего Ханчета во взводе капитана Тейвуда.

Четыре взвода стояли в строю на нижнем склоне, почти у самого песчаного края, где подножие горы встречалось с широким песчаным берегом. Пятый, под командованием полковника Клевистона, стоял дальше ко входу, лицом к собравшимся товарищам.

Мелани и ее дочери Гивадон и Мизагель занимали свои места в строю позади полковника. Зайчиха не могла отделаться от мысли, что она как-то повлияла на ход этих великих событий своими словами, сказанными лорду-барсуку после возвращения с Браудером. Теперь она испытывала серьезные сомнения по поводу того, что не держала язык за зубами.

Лорд Уртфист закончил смотр четырех взводов, а затем направился к своему полковнику. За день и две ночи, прошедшие после возвращения Тревеллера, Саламандастрон был укреплен для длительной осады. Все боковые входы, кроме двух, были наглухо заделаны деревом, камнями и смоляным раствором, а те два оставшихся дверных проема при первых признаках беды мог заблокировать изнутри один заяц. В скудных садах, разбитых террасами, были собраны дополнительные запасы провизии, а возле каждой оконной щели лежали тайники со стрелами, копьями и пращами.

Уртфист собирался в Рэдволл. Но он не собирался оставлять свой дом без охраны. Самой сложной частью подготовки было решить, кто из Долгого патруля пойдет с ним в бой… а кому будет приказано остаться в тылу и охранять гору, пока их повелитель отправится навстречу своему главному испытанию.

Клевистон посмотрел на барсучьего лорда.

— Сэр, я действительно должен пойти с вами.

В полном боевом доспехе Уртфист выглядел грозно, а массивное железное копье в его лапе было высотой с зайца. Это был не тот зверь, с которым можно спорить. Тем не менее полковник чувствовал себя обязанным протестовать до последнего.

— Мы уже несколько раз обсуждали это, полковник. В патруле нет ни одного зайца, который не считал бы своим долгом быть на моей стороне в этом походе. Но оборона Саламандастрона — важное дело. Мне нужно, чтобы в мое отсутствие здесь находился мой лучший и самый опытный командир, который сможет уберечь Саламандастрон от попадания в грязные лапы морских крыс, в случае, если я не вернусь.

— Прошу прощения, но меня беспокоят не крысы. Мы оба знаем, что есть только одна причина, по которой вы не вернетесь, и в этом случае, подозреваю, меня навестит еще один барсук, которого я предпочел бы не видеть в этих краях. Нельзя ожидать, что двадцать зайцев смогут отбиться от целой оравы вашего брата.

— Я ожидаю, что вы сделаете все, на что способны, — сказал Уртфист. — В истории Саламандастрона бывали случаи, когда его удерживало всего несколько десятков зайцев.

«Да, но только не от таких, как Траттон и Уртблад», хотел сказать Клевистон, но придержал язык.

— Меня больше всего волнуют крысы Траттона, — продолжал Уртфист, — и я думаю, что наши приготовления достаточны, чтобы отбить любую его попытку захватить Саламандастрон для себя. Но только в том случае, если в отряде окажется взвод стойких зайцев, способных отразить его атаки. Что касается моего брата, то я рассчитываю, что он будет наслаждаться захватом Рэдволла и некоторое время укреплять свои позиции там, прежде чем начнет думать о следующем завоевании. Возможно, он будет знать о моем приходе, а возможно, мы застанем его врасплох. Но я не думаю, что он сразу же начнет угрожать Саламандастрону, по крайней мере, пока мы с ним не встретимся в бою. А дальше — знает только судьба, — Барсук положил лапу на плечо Клевистона. — Я знаю, что тебе, мой старый друг, будет нелегко, но подумай, насколько сложнее будет одному из молодых, менее опытных командиров. Один взвод должен остаться в тылу, и я счел, что ваш взвод лучше всего подходит для этой задачи. И это мое окончательное решение, полковник.

Клевистон понял, что последнее слово в этом вопросе уже сказано.

— Да, сэр.

— Мы отправимся на юг, затем на восток, огибая горы при первой же возможности, которую предоставит местность, а затем направимся в Рэдволл по самому прямому маршруту. Сомневаюсь, что войска моего брата появятся в ближайшее время на побережье, но на равнинах за горами все может быть иначе. Я могу лишь надеяться, что сопротивление добрых существ из Страны Цветущих Мхов займет его внимание настолько, что мы сможем пересечь большую часть равнин без его ведома, но, возможно, это слишком большие надежды. Тем не менее, к Рэдволлу невозможно подойти под прикрытием леса, не пройдя много дней пути, так что открытые равнины — это опасность, которой мы должны рискнуть. Правильная расстановка наших передовых патрулей может застать врасплох их дозорных и позволить нам одолеть их прежде, чем они успеют сообщить моему брату о моем приближении.

— Можно надеяться, сэр. Но эти земли нам неизвестны. Даже Браудер может оказаться бесполезным на равнине, если он всю жизнь прожил в лесах.

— Да, хотя он и пересек равнины, чтобы добраться до Саламандастрона. Но я рассчитываю встретить по пути других, которые знают эти равнины и помогут нам… добрых зверей, которые, возможно, слышали о преступлениях моего брата и не хотели бы, чтобы подобные ужасы распространились на их собственные земли. Некоторые из них могут даже присоединиться к нашей борьбе. Сегодня я отправляюсь в путь с восемьюдесятью зайцами, но к тому времени, как мы доберемся до Рэдволла, их число может оказаться гораздо больше. И, конечно же, сами обитатели лесов около Рэдволла будут сражаться, чтобы отвоевать свой дом. Может статься, что мой брат совершил ошибку, которая навсегда положит конец его завоевательным походам.

— Если кто и может победить его, то это вы. Как и сказал Браудер, вы — единственная надежда жителей Рэдволла, — Клевистон заметил особый блеск в глазах Уртфиста. — Но это не единственная причина, по которой вы отправляетесь, не так ли?

— Вы слишком хорошо меня знаете, полковник. Это моя судьба, которую я собираюсь встретить, как было предсказано двадцать сезонов назад, — Уртфист на мгновение замолчал. — Забавно… Я знаю пророчество о том, что последняя битва произойдет здесь, около Саламандастрона. Возможно, это хорошее предзнаменование, что я буду сражаться со своим братом в незнакомом ему месте, где у меня может быть много союзников.

— Как вы говорите, сэр, возможно, его дни подошли к концу.

— Мы узнаем это очень скоро, полковник. На меня никогда не снисходил дар пророчества, поэтому я вынужден был толковать пророчество брата, как только мог. Там всегда оставалось место для того, чтобы финальное противостояние могло пойти по любому пути. Через несколько дней мы узнаем это наверняка, и пророчество, которое было отлито в камне двадцать сезонов назад, разрешится для всех.

Солнце, пробившись сквозь утренний туман, заслонило вершины. Через час или два туман рассеется, а пока Саламандастрон лежал, окутанный туманом, вокруг своего основания, и воздух прибрежных земель был так же густо затуманен, как и будущее.

Клевистон отсалютовал барсучьему лорду.

— Я не подведу вас, сэр. Саламандастрон будет в безопасности до вашего возвращения, — судя по тону зайца, возвращение Уртфиста было несомненным.

— Я знаю, что так и будет, полковник, — Уртфист повернулся, чтобы присоединиться к четырем взводам, которые отправятся с ним в Рэдволл.

— Сэр…

— Да, полковник?

— Задайте, ради нас, по делам хищническому сброду!

— Можете на это рассчитывать, полковник.

Мгновением позже поход был начат. Все зайцы во взводе полковника Клевистона стояли на склоне горы, подняв лапы к бровям в торжественном приветствии, пока Уртфист вел свою армию на юг. Они стояли так еще долгое время после того, как уходящие войска скрылись в утреннем тумане.

Утреннее солнце еще не поднялось достаточно высоко, чтобы обрушить на окрестности Рэдволла весь свой летний зной. За высокой стеной аббатства лес походил на необъятное море с тенистыми островами-полянам и прохладной лесной подстилкой. Даже с учетом того, что Алекс и Мина срубили деревья прямо у стены, бескрайние просторы лиственного полога в нескольких местах все еще находились в двух шагах от стен аббатства.

Такое место можно было найти вдоль северной стены, сразу за малыми воротами. Янс и Брогген расположились на густой траве, лежа на спине и умиротворенно глядя на сверкающие на солнце листья над головой. Они были достаточно далеко в лесу, чтобы быть незаметными для любого зверя на стене аббатства, но любой прохожий все-таки мог заметить их, особенно если он знал, куда смотреть.

— Привет! Янс, Брогген!

Горностай приподнялся.

— Похоже, суп готов, Янси, дружище.

Янс неохотно поднялся из своего уютного углубления на прохладной траве.

— А, подожди, Броггс. Я все еще сплю.

К сожалению, мышу было очень трудно оставаться на месте, пока его более крупный товарищ поднимался на ноги. Янс все еще что-то бормотал себе под нос, когда к ним подошел Сирил.

— Ты вовремя, — похвалил его Брогген. — Вы, рэдволльцы, весьма пунктуальны. Уртбладу нравятся такие звери!

— Слишком пунктуальные, как по мне, — проворчал Янс, а потом пожал плечами. — Ну что ж. Я согласился на это, так что теперь у меня нет причин жаловаться. Так расскажи нам, юный Сирил, чему бы ты хотел научиться?

Сирил нервно оглянулся через плечо, ожидая, что в любой момент его хватятся и сердито позовут обратно в аббатство Маура или Аврелия. Оба воина заметили его беспокойство.

— Пришлось убежать тайком, да? — поинтересовался Брогген.

Сирил кивнул:

— На самом деле мне нельзя выходить одному. Если Маура поймает меня, она точно выпорет мне шкуру!

Янс от души рассмеялся.

— Это важно для воина — уметь проскользнуть, не привлекая лишнего внимания. Молодец, парень!

Сирил был счастлив получить такой комплимент от опытного северянина.

Брогген махнул лапой на ножны, которые нес Сирил.

— А это что, кореш?

Мышонок протянул меч.

— Я… позаимствовал его у одного из солдат лорда Уртблада. Пузатого крыса в коричневой рубашке. У него одно ухо было разрезано пополам.

— У многих из нас уши не в порядке, — сказал Янс, — но по твоему описанию, я полагаю, это старина Гратч из арьергарда. Слышь, он храпел, когда ты взял у него меч?

— Как барсук с лягушкой в горле.

Это сравнение вызвало у Янса и Броггена такие раскаты хохота, что Сирил был уверен, что их услышат далеко внизу, в Пещерном зале. Он снова беспокойно оглянулся по сторонам.

— Гратч всегда любил отдыхать! — весело заявил Брогген. — Клянусь, этот крыс может спать даже во время похода. А барсук с лягушкой в горле — харррр!

— Да, он своим храпом даже мертвых воскресит, — Янс обхватил свободной лапой плечо Сирила, все больше привязываясь к звонарю из аббатства. — Это еще один необходимый навык для воина, юный Сирил: уметь находить оружие, где бы оно не понадобилось.

Сирила осенила внезапная мысль:

— Когда Гратч узнает, что я забрал его меч, он ведь не рассердится, правда?

— О, он будет в ярости, — усмехнулся Янс. — Но не в такой ярости, как лорд Уртблад. Не волнуйся, Сирил. Гратч — наш повар, и его мастерство владения клинком стоит далеко на втором месте после умения обращаться с кастрюлей и поварешкой. Он настолько не боевой крыс, насколько ты вообще можешь встретить. И если Уртблад узнает, что он лишился меча, пока спал… что ж, скажем так, Гратч не станет поднимать шума по этому поводу. Преподай этому лентяю урок, если он проснется и обнаружит, что его меча нет. В Северных землях так и умереть можно.

Сирил и не подозревал, что похищение меча спящего крыса может оказаться таким серьезным делом,

— Пожалуй, мне лучше пойти и положить меч на место…

— Ты еще не показал нам, что ты умеешь с ним делать! — отмахнулся Брогген от опасений Сирила. — Тот старый хрыч наверняка до самого заката проспит. Мы еще успеем устроить несколько хороших поединков, прежде чем он его хватится, я уверен.

— Послушай Броггса, — сказал Янс. — Раз уж никто не видел, как ты его взял, Сирил, то лучше применить его по назначению. Мы с Броггсом можем вернуть его, когда закончим, так что все будет в порядке. Итак, ты учился владеть мечом раньше?

— Э-э… нет. Но я видел, как вы двое тренировались с Александром и Монтибэнком два дня назад. Раньше никто еще не мог победить нашего шкипера. Я хочу уметь делать то же, что и вы. Я хочу быть воином.

— Что ж, у тебя достаточно духа для этого, — заметил горностай.

— И это важно, — добавил Янс. — Но почему мы, парень? Почему никто из защитников Рэдволла не обучил тебя?

Сирил подумал, не выдумать ли ему какую-нибудь историю, чтобы скрыть постыдную правду, но в конце концов признался:

— Потому что я был звонарем с тех пор, как вообще начал учиться. Все меня так и воспринимают. Но я не хочу быть звонарем до конца своих дней! Я хочу быть воином, как Мартин, Матиас и вы двое. Я хочу уметь сражаться за бедных честных зверей, которые не могут постоять за себя. Я хочу сражаться против злодеев вроде Клуни. Я хочу…

— Довольно, довольно! — Янс поднял лапы, заставив подняться и правую лапу Броггена. — Тебе не нужно нас убеждать! Я просто спросил, вот и все. Если тебе нужны советы по фехтованию, мы с Броггсом дадим тебе парочку.

— Хорошо говорит, однако, — вставил Брогген. — С таким языком следовало бы быть ученым!

— Ну, хватит разговоров.

Янс взял у Сирила ножны и вынул клинок Гратча. Это был короткий меч, вполне подходящий как для мыши, так и для крысы. Отбросив ножны в сторону, Янс вложил рукоять в лапу Сирила и стал тренировать хватку юного мыша своими пальцами, пока не остался доволен:

— Вот, видишь? Нужно держать равновесие, чтобы можно было отмахнуться в любую сторону или ударить вперед. Не слишком туго. Держи запястье свободным. Положи свое тело на него, но не делай это неуклюже. Ты хочешь управлять им, а не бросать его так, чтобы он тащил тебя за собой. Теперь держи его вверх и поперек, чтобы ты мог и отражать удары, и наносить их. Неплохо… А теперь сделай несколько тренировочных взмахов…

Не успел он опомниться, как Сирил уже рассекал воздух перед собой взмахами короткого меча: вперед-назад, вверх-вниз, из стороны в сторону — все под руководством Янса, но клинок так удобно лежал в его лапе, что Сирил был уверен: он мог бы сделать это и сам. Внезапная усталость в мышцах заставила Сирила осознать, что он размахивает оружием уже довольно долго. Проследив за солнцем сквозь лиственный навес, он догадался, что уже близок полдень. Куда же делось время?

— Простой звонарь, клянусь прикованной лапой! — заметил Брогген. — Я видел на севере так называемых меченосцев, которые не умели так хорошо махать клинком!

Янс кивнул:

— Да, очевидно, дергать за веревку колокола — не так уж отличается от взмахов мечом, — он достал свой меч и поднял его в дуэльной стойке. — А теперь давай немного постучим клинками. Вот где действительно можно узнать, что к чему.

Сирил быстро убедился, что сражаться на мечах вдвоем гораздо сложнее, чем на воздухе. Несмотря на то что Янс, очевидно, щадил его, от столкновений стали со сталью у Сирила вскоре заныли лапы, и дважды он терял свое оружие из-за ударов противника. Янс тренировал его как мог, давая советы, а иногда и показывая пример, как Сирил должен отражать удары.

Потянувшись вниз, чтобы достать меч Гратча, выбитый Янсом, Сирил глубоко вздохнул, чтобы перевести дух:

— Ну и ну! Это гораздо сложнее, чем кажется вам, опытным воинам.

— К этому нужно привыкнуть, — отозвался Янс. — Но на севере тренированному воину, возможно, придется сражаться несколько часов подряд. Я помню пару битв… — Янс покачал головой, погрузившись в воспоминания. — Тяжелые времена мы с Броггсом пережили, служа у лорда Уртблада. Отдохни немного, Сирил, а потом Броггс поработает с тобой. Он, может, и выше, но с коротким мечом управляется не хуже меня. Может, ты даже сможешь выбить его, лапы, если вспомнишь все, что я тебе говорил!

— Не ставь на это, — с улыбкой сказал Брогген своему спутнику. Отбросив в сторону свое двуострое копье, горностай взял меч Янса. — Зовите меня просто Левша, ребята! — крикнул он, вычерчивая в воздухе перед собой грубую восьмерку. Было очевидно, что владение мечом левой лапой не относится к числу сильных сторон Броггена.

Янс отступил от своего напарника, насколько позволяла цепь:

— Я буду держаться на расстоянии. Ты можешь расколоть меня, сам того не желая!

— Постараюсь так не сделать! В любое время, когда ты будешь готов, Сирил!

Никто из них не замечал четвертого зверя, что двигался через лес с севера, пригибаясь и перепрыгивая с одного ствола дерева на другой, чтобы подойти незамеченным.

Сирил напрягся, стараясь вспомнить все, что говорил ему Янс. Удары Броггена были более неуклюжими, но и более сильными, чем у Янса, и лапу Сирила начало жалить с новой силой. Но он удержал меч.

— Полегче, Броггс! — крикнул Янс. — Этот ведь не опытный боец!

— Я веду себя так, как умею, — запротестовал Брогген.

— Дурень, — пробормотал Янс. — Сирил! Не принимай его удары прямо! Парируй и уклоняйся с помощью клинка, как я тебе показывал!

Незнакомец с севера подкрался к краю поляны, стоя у дерева в нескольких шагах от нее, но оставаясь незамеченным. Он стоял совершенно неподвижно. Его светло-зеленая одежда сливалась с окружающими листьями. Несколько мгновений он просто наблюдал за происходящим. А потом…

Сирил пытался следовать советам Янса, но к этому времени он уже слишком устал. Брогген наносил удары медленно, но не настолько, чтобы Сирил мог уклониться от каждого из них. Вот и сейчас мощный удар обрушился на меч Гратча, выбив его из рук Сирила и заставив мышонка упасть на хвост.

Брогген опустил клинок:

— Уф, прошу прощения…

— Эулалиа! Получай, сволочь!

Из ниоткуда на Броггена вылетел заяц. Обе его лапы с силой ударили горностая — одна в голову, другая в плечо, и Брогген кувырком полетел хвостом вверх. Сила удара была так велика, что Янса тоже потянуло вниз и протащило несколько шагов.

Тем же движением, что и приземлился, заяц опустился на землю и достал меч Гратча. Он передал его обратно Сирилу, одновременно поднимая звонаря на ноги.

— Держи, парень! Никогда не позволяй им сбить тебя с ног!

Сирил уставился на зайца:

— Кто… кто ты?

— Не бери в голову. Представлюсь позже. Сначала дело… — заяц подбежал к Броггену и подхватил меч, вылетевший из рук горностая, когда того отшвырнуло в сторону. Брогген лежал неподвижно, лишившись чувств от удара. Заяц взглянул на железные кандалы, связывавшие Янса и Броггена, и сделал неверный вывод:

— Вот что мы делаем с рабовладельцами в Саламандастроне! — С этими словами он поднял меч, чтобы вонзить его в незащищенное горло Броггена.

С того места, где он лежал, Янс мог дотянуться до копья Броггена. Схватив острый конец древка, он с размаху ударил им по заячьим ногам, свалив его.

— Во! Ты чё?!

Поднявшись на ноги, Янс вдавил острие копья под челюстью зайца.

— Брось меч, заяц, а то я тебе мозги вышибу!

— Ну и глупый же ты раб! — Заяц повернулся и посмотрел на Сирила. — Так вы благодарите зверей, что приходят вам на помощь?

Сирил не обратил на него внимания и опустился на колени, чтобы посмотреть, как там Брогген. Он боялся, что его друг-горностай погиб от удара зайца. К его огромному облегчению, Брогген застонал и попытался встать, но при попытке сесть упал:

— У-у-у, моя голова! У меня мозги, похоже, всмятку!

— Сирил! Забери у этого зайца мой меч и отойди. Как только Брогген будет в состоянии идти, мы отведем зайца в аббатство, и пусть он объяснится!

— Еще чего! — Заяц попытался встать, но Янс сильнее надавил на копье, чтобы удержать своего противника.

— Я не запер северные ворота, когда пробирался наружу, — сказал Сирил Янсу. — Если только выдры не вернулись и не заперли их, мы сможем вернуться тем же путем.

— Хорошо! — Янс посмотрел на горностая. — Броггс, ты сможешь идти?

Брогген схватился за голову и прищурился:

— Давай-ка я сначала попробую встать, дружище, — он медленно он поднялся на ноги, опираясь на Сирила. — Думаю, я выживу. Жаль, что сейчас не зима, я бы мог зарыться головой в сугроб.

— У сестры Аврелии в лазарете есть снадобья от всех болезней, — сказал Сирил Броггену.

Заяц слушал все это с растущим недоверием:

— Вы друзья? Минуту назад вы пытались нарезать друг друга на куски!

— Они просто дружески тренировались, — ответил Янс, — пока ты не вмешался и чуть не снес моему приятелю голову!

— Ну, Янси, голова у меня все еще на плечах, — отозвался Брогген.

— Так, — приказал зайцу Янс, — на ноги, и никаких фокусов! Мы разберемся с этим. А теперь вперед!

С копьем за спиной заяц направился к воротам. Сирил отдал меч Янса Броггену, чтобы горностай помог охранять пленника. У Сирила остался меч Гратча и дилемма, как теперь незаметно вернуть оружие крыса обратно.

* * *

На северной лужайке аббатства царила суматоха.

Свидетелями того, как все четверо вошли через ворота, стали несколько зверей, и надежды Сирила на бесшумное возвращение в аббатство тут же развеялись. Два солдата Уртблада, ласка и землеройка, входившие в состав роты, находившейся в Рэдволле, примчались на зов Янса и Броггена и помогли выдрам, охранявшим аббатство, окружить зайца. Молодой выдр Рамтер поспешил сообщить об этом шкиперу Монтибэнку. Элмвуд тоже бросил взгляд на странного зайца и, осознав, что тот не местный, помчался к южным лужайкам, чтобы предупредить Александра. И по меньшей мере три разных мыши из ордена, привлеченные шумом, тут же отправились за аббатисой, или Арлином, или Маурой, или кем угодно.

В кратчайшие лужайка заполнилась зверями. Первым среди них появился быстрый Александр, за ним — Махус и Мина. Заяц заметно насторожился при виде лиса. Но эта его реакция была ничем по сравнению с тем, что он сделал, когда впервые увидел Уртблада, шедшего к нему рядом с Монти, Маурой, Ванессой и Арлином.

Двигаясь как молния, заяц увернулся от кольца мечей и копий, наседавших на него. Он достал откуда-то с пояса длинный метательный нож и метнул его в барсука.

Брогген, бывший к зайцу ближе всех, выбил нож из его лапы ударом копья. Заяц попытался выхватить копье и бросить его в том же направлении, но Алекс, Махус и дюжина других зверей набросились на него, схватив его за лапы.

Уртблад подошел к прижатому к земле зайцу, внешне ничуть не обеспокоенный тем, что на его жизнь только что было совершено покушение.

— Что здесь происходит? — потребовал он у своих подчиненных.

— Мы с Броггсом тренировались за стеной, милорд, — заговорил Янс, — а этот зверь напал на нас без предупреждения!

Ванесса посмотрела зайцу в глаза:

— Кто ты и что привело тебя в Рэдволл?

Прижатый к земле зверь перевел взгляд с Ванессы на Уртблада и обратно, на его лице читалось замешательство:

— Думаю, одному зверю тут лучше объяснить, что здесь происходит.

— Это тебе нужно объясняться, — зловеще произнес Уртблад. — Отвечай на вопросы настоятельницы!

Заяц со страхом и ненавистью уставился на Уртблада. Затем, обращаясь к Ванессе, он сказал:

— Меня зовут Ханчетт, госпожа, я из Долгого патруля Саламандастрона. Я пришел предупредить вас… но вижу, что опоздал.

— Предупредить нас? О чем?

— Что в Рэдволле может объявиться Уртблад.

Собравшиеся лесные жители вопросительно посмотрели на зайца.

— Лорд Уртблад и его армия — гости Рэдволла, — ответила Ванесса. — Он предложил нам свою помощь в укреплении нашей обороны. А ты говоришь о нем так, словно он наш враг.

— Мэм, эта скотина — враг всех добрых зверей на свете!

— Думаю, лучше всего будет продолжить это дело в Пещерном зале, с предводителями аббатства, — произнес Уртблад.

Ханчетт дернулся, пытаясь вырваться из многочисленных лап, державших его:

— Нет уж, во! Я не позволю тебе тихонько увести меня, чтобы я исчез, как и все остальные твои жертвы! Все, что я хочу сказать, я скажу перед всеми этими добрыми, порядочными зверями. Или ты боишься того, что они могут услышать?

Ванесса подняла лапы:

— Я не допущу, чтобы кому-то в Рэдволле был причинен вред. А вот ты — Ханчетт, не так ли? — устроил суматоху и попытался применить насилие к нашим гостям. Я хочу знать причины всего этого прямо сейчас!

Внешность Ванессы не была особенно угрожающей, но когда она пользовалась всей полнотой власти настоятельницы, то становилась мышью, с которой, очевидно, приходилось считаться. Ханчетт сглотнул слюну.

— Да, мэм. Видите ли, когда я подошел к этому месту, то увидел, что вон тот малыш, — Ханчетт кивнул в сторону Сирила, который пытался вжаться в собственный мех, — сражается с этим горностаем. Я подумал, что он добрый зверь, которому нужна помощь. А когда я увидел, что к этому извергу прикован еще один мыш, я решил, что он — гнусный рабовладелец, которого нужно прикончить. Так я и поступил, а затем… во! Все эти звери, что дрались друг с другом, вдруг набросились на меня!

И тут Ханчетт остановился, как будто все было понятно.

— Хм. И скажи, мне показалось, или ты только что попытался убить лорда Уртблада метательным ножом?

— А, это, — Ханчетт выглядел так, словно для него это было самым естественным поступком в мире. — Конечно, я так и сделал. А чего еще вы от меня хотели?

Собравшиеся жители Рэдволла были поражены беззаботным отношением зайца к своей неудачной попытке убийства.

— Так что, пожалуйста, снизойди к нам, — продолжила Ванесса, — и объясни, зачем ты поступил так.

Ханчетт закатил глаза.

— Нет ни одного зайца из Долгого патруля, который не поступил бы так же, мэм. Уртблад был нашим врагом дольше, чем многие из нас вообще жили на свете.

— Этот зверь безумен, — прорычал Уртблад. — Он говорит чушь!

— От безумца и слышу!

— Тихо, вы оба! — резко приказала Ванесса. — Я хочу докопаться до сути. Ханчетт, пожалуйста, объясни, чтобы мы все поняли, зачем ты пришел в Рэдволл и почему считаешь лорда Уртблада нашим врагом.

— Мой повелитель, лорд Уртфист — он законный лорд Саламандастрона, — следит за ним последние двадцать сезонов, с тех пор как Уртблад в бешенстве убежал из горы. Следил издалека, можно сказать, самые быстрые зайцев из Патруля давали ему отчеты. Пока Уртблад оставался в северных землях, мы довольствовались тем, что просто наблюдали издалека. Но все мы знали, что однажды ему придется вернуться на юг. Когда мы стали замечать признаки того, что он готовится двинуться в Страну Цветущих Мхов, меня послали предупредить вас, — Ханчетт бросил взгляд на Уртблада. — Никогда не думал, что он может двигаться так быстро.

— Итак, позволь мне убедиться, что я все правильно поняла, — сказала Ванесса. — Уртфист считает лорда Уртблада — своего родного брата — врагом?

— Думаю, можно сказать и так, учитывая наш приказ.

— И какой же он?

— Если Уртблад попытается вернуться в Саламандастрон, он будет убит на месте. И капитаны наших взводов не дают нам забыть об этом ни на минуту!

— Для меня все это новость, — сказал Уртблад. — Этот зверь либо безумен, либо лжет.

— Или же в Саламандастроне происходит что-то, о чем вы не знаете, — предположил Алекс.

Уртблад окинул беличьего лучника пронизывающим взглядом:

— Интересное предположение, друг. Настоятельница, могу ли я задать несколько своих вопросов? Этот заяц попытался опорочить меня, и я считаю справедливым, если мне будет позволено обратиться к нему.

Ванесса кивнула в знак согласия.

Уртблад шагнул вперед, возвышаясь над Ханчеттом. Несмотря на свою храбрость, заяц побледнел.

— Ты говоришь, что ты из Саламандастрона и служишь моему брату. Почему я должен тебе верить?

— Мне плевать на то, во что ты веришь. Единственное, что меня волнует, — убедить этих добрых зверей, что за чудовище они впустили сюда!

Уртблад обошел вокруг Ханчетта, изучая зайца со всех сторон.

— Признаюсь, прошло много сезонов с тех пор, как я в последний раз был в Саламандастроне, так что я не знаю всех зайцев моего брата по именам и в лицо. Ты выглядишь и говоришь как подобает, согласен. Если ты самозванец, подосланный моими врагами, чтобы посеять сомнения среди моих союзников, то ты приложил немало усилий. Даже я могу принять тебя за настоящего.

— Один из нас тут лжет, и это не я, — фыркнул Ханчетт.

— Долгие патрули всегда объединяются в группы по три зайца. Если ты действительно из Саламандастрона, то где же два твоих спутника?

— Меня послали одного. Лорду Уртфисту нужна была скорость, а я — самый быстрый заяц в Патруле. Он посчитал, что если послать троих, то это только замедлит дело.

— Ты так скромен, — Уртблад повернулся к Ванессе. — Настоятельница, я должен настоять на том, чтобы вы позволили мне допросить этого зверя наедине. Есть вопросы, которые могу задать только я, и только я смогу оценить правдивость его ответов. Не стоит напоминать вам, что он может быть опасен.

— Во, аббатиса, госпожа! — запротестовал Ханчетт. — Разве вы, мыши, не поклялись давать убежище всем, кто в нем нуждается? Так вот, я вступаю в свои права! Я прошу защиты у ордена Рэдволла!

— Обычно такая защита не распространяется на тех, что нападают на наших гостей — отозвался Александр.

— Да, — сказал Янс. — Он чуть не убил моего приятеля Броггса!

— Если бы я знал, что он служит Уртбладу, я бы пнул его посильнее!

— Попридержи язык! — предупредил Алекс.

— Настоятельница, — взмолился Ханчетт, — если вы оставите меня наедине с Уртбладом, он убьет меня, как пить дать! Если не верите ничему другому из того, что я вам сказал, поверьте этому! Не дайте этому случиться!

Ванесса махнула лапой, подавая сигнал к молчанию, и обдумала положение дел. В конце концов она обратилась к Уртбладу:

— Милорд, если только этот заяц не разыгрывает действительно замечательное представление, мне кажется, что он действительно вас боится.

— Хорошо. Это может быть использовано в наших интересах при допросе.

Ванесса покачала головой.

— Здесь, в Рэдволле, мы не проводим допросов с пристрастием. Я удовлетворяю его просьбу не оставлять его с вами наедине. Он будет под надежной охраной жителей Рэдволла, чтобы убедиться, что он не натворит бед. Но если его будут допрашивать, это произойдет в Пещерном зале, при полном собрании руководителей аббатства, — она обвела взглядом собравшихся. — Монти, Алекс, я поручаю этого зайца вам. Найдите какое-нибудь помещение, где его можно было бы держать, и проследите, чтобы ему не причинили вреда!

— Да, Несса, понятно! — Монтибэнк пробился сквозь толпу вокруг Ханчетта и помог Алексу и другим белкам и выдрам провести зайца через лужайку к зданию аббатства.

— Ну и ну! — воскликнула Ванесса. — Если это еще не самая странная вещь, что я видела в Рэдволле в этом сезоне, то я не знаю, что это! Что вы думаете об этом, лорд?

Большой барсук медленно покачал головой, глядя вслед ушедшему зайцу.

— Я должен подумать об этом некоторое время. Но скажу, аббатиса, что не думаю, что такой поворот событий может сулить что-то хорошее, чем бы он ни обернулся.

Брат Джефф удивился, увидев Винокура у входа в подземный архив. Архивист в свете фонаря расправлял последние журналы и свитки, которые они с Сайрусом читали на вершине стены.

— А, привет, Винокур. Я не видел тебя здесь с тех пор, как твой отец прибыл в Рэдволл с войском Уртблада. Прости, но сейчас я не могу поболтать. Настоятельница хочет, чтобы все главы аббатства собрались в Пещерной дыре для допроса того зайца, и я уверен, что они захотят начать прямо сейчас.

— Не похоже, сэр Джефф, — доложил молодой выдр. — Лорд Уртблад только что вышел наружу, чтобы посоветоваться со своими капитанами. Вряд ли он в ближайшее время вернется. Возможно, только после заката.

Джефф уставился на Винокура, застыв с книгой, которую он собирался положить на полку.

— Что? Ты уверен? Уртблад, кажется, хотел допросить зайца как можно скорее. Мы все были готовы бросить все свои дела, чтобы помочь ему.

Винокур пожал плечами.

— Я ничего об этом не знаю. Видимо, он передумал.

Джефф задвинул книгу на свое место.

— Кто-нибудь из его войска еще в Рэдволле?

— Как же! Я только что прошел мимо полудюжины его землероек, когда спускался. Они едва меня не остановили.

— Что? Землеройки Уртблада, здесь, в туннелях?

— Шкипер Монтибэнк решил спрятать зайца в одной из старых подвальных комнат, где можно запереть дверь. Лорд Уртблад настоял на том, чтобы некоторым из его воинов разрешили охранять его. Как я слышал, дело дошло до споров: настоятельница сказала ему, что мы вполне способны охранять одного зверя, а Уртблад ответил ей, что она недостаточно разбирается в вопросах безопасности. В конце концов она согласилась, чтобы он послал несколько зверей на помощь выдрам Монти, но только если они будут мышами, ежами или землеройками. Уртблад выбрал землероек.

— Странно, — заметил Джефф. — Я бы подумал, что Уртблад выделит для этого кого-нибудь из своих выдр, раз уж Монти и капитан Сэйбрук так хорошо ладят.

— Ну, тут я ничего не могу сказать, — ответил Винокур. — Мой папа говорит, тот барсук всегда знает, что делает.

— Так что привело тебя сюда, Винк?

— Я хотел бы узнать, могу ли я позаимствовать летописи о битвах, что вели барсучьи лорды Саламандастрона?

— Что ж, — Джефф сдвинул очки на нос, — их было много, поколение за поколением, начиная с Вепря Бойца во времена Мартина Воителя и заканчивая Креггой Розовоглазой и битвой с племенем Бродяг. Все они не собраны вместе в одном томе, мне пришлось бы изрядно поискать. А что, думаешь, это поможет нам в наших поисках?

— Нет, дело не в этом, сэр. У меня есть другие причины. Но я был бы очень признателен, если бы вы помогли мне.

— Хорошо. Полагаю, у меня будет время, раз уж лорд Уртблад отложил сеанс общения с нашим нежданным гостем. Вот что я тебе скажу. Ты обещаешь мне, что сразу же побежишь предупредить меня, как только что-нибудь случится или я понадоблюсь для совета, а я займусь поиском того, о чем ты просил. Договорились?

Винокур широко улыбнулся.

— Большое спасибо, Джефф, сэр. Я сразу же дам вам знать, можете на меня рассчитывать.

— Если до ужина меня ничто не отвлечет, спустись и забери у меня записи — к тому времени я их все достану. Если за это время меня не захватят в плен сварливые землеройки!

* * *

Сирил просунул голову в двери лазарета. Увидев, что взрослых, способных его наказать, нет, он подошел туда, где лежали Брогген и Янс. За день он получил столько упреков, сколько может вынести юный мышонок, и ему не терпелось вернуться к двум новым друзьям, которые относились к нему как к ученику-воину, а не как к непослушному звонарю.

Для мыши и горностая были сдвинуты вместе две кровати. Даже тогда им обоим приходилось лежать на спине. Если Брогген хотел восстановить силы и немного полежать, Янсу не оставалось ничего другого, как присоединиться к нему. Янс, свесив лапы над узким промежутком между кроватями, явно скучал. При виде своего юного протеже он просветлел:

— Эй, Сирил! Иди сюда и не дай нам умереть от скуки!

— Наслаждайся ей, пока она есть, Янси, — посоветовал Брогген. — В следующий раз, когда старина Уртблад отправит нас в один из своих марш-бросков, ты захочешь полежать в такой кровати, — горностай еще глубже вжался в мягкий матрас. — Ах, вот это жизнь! У каждого зверя должна быть такая кровать и время для неё!

— Не говори так радостно — ты же вроде бы лечишься от удара, — предостерег Янс. — Если бы лорд Уртблад услышал тебя, он бы заставил тебя на лапах бегать кругами вокруг Рэдволла… что было бы не так уж плохо, если бы мне не приходилось бегать с тобой, — он поднял глаза на Сирила. — Рассказывай, парень. Чем занимался, пока мы валялись тут?

Сирил присел на край ближайшей кровати. В данный момент лазарет был пуст, не считая их троих. Сестра Аврелия, должно быть, была внизу, на ужине.

— Маура и аббатиса были не слишком довольны, когда узнали, что я тайком вышел за стены. Устроили мне настоящую выволочку… — Сирил стиснул зубы. — Они читали мне нотации об ответственности, но они не дают мне обязанностей взрослого. А ведь мне почти столько же лет, сколько было Матиасу, когда он сражался с Клуни Хлыстом!

— Извини, если мы принесли тебе неприятности, — сказал Янс.

Сирил отмахнулся от извинений.

— Нет, это была моя затея. Я уговорил вас. И я бы сделал это снова! Я не младенец, у которого молоко на усах не обсохло!

— Да, это не так, — согласился Брогген.

— Лорд Уртблад сказал, что я могу стать воином, если захочу. Он говорит, что если такова моя судьба, то никакая сила в мире не сможет этому помешать!

— Если кто из зверей и знает о судьбе, так это он, — сказал Янс. — Судя по тому, что я видел, у тебя есть задатки боевого зверя. И я готов сказать это любому, кто скажет обратное, даже твоей настоятельнице и той барсучихе, — кислое выражение лица Сирила сменилось непроизвольной улыбкой при этих словах. — А как насчет меча Гратча?

— А, я передал его одному из землероек лорда Уртблада. Он сказал, что вернет ее Гратчу, прежде чем он хватится его.

— Хорошая мысль! Хотя из-за переполоха с тем зайцем я сомневаюсь, что лорд Уртблад станет поднимать шум по этому поводу. Сейчас есть рыба покрупнее.

Сирил облегченно вздохнул.

— Надеюсь на это. Я никого не хочу ввергать в передряги…

— Так что там за история с тем мерзким зайцем? — спросил Брогген.

— Мы знаем не больше того, что он рассказал нам тогда. Он в одной из подвальных комнат. Его охраняют выдры Монтибэнка и несколько землероек лорда Уртблада. В Рэдволле нет тюрем, вы же знаете.

— Уртблад еще не пытался допросить его? — спросил Янс.

— Насколько я знаю, нет. Помните, аббатиса сказала, что разрешит допрашивать зайца только на полном совете? Так вот, совета вроде бы пока не было.

— Странно, — Янс повернул голову и посмотрел в окно лазарета. — Солнце давно село. Должно быть, он спит. Но этот заяц наговорил весьма много грубостей о нашем вожде. Лорд Уртблад ведь не может оставить это просто так!

— Именно поэтому он и вождь, — отозвался Брогген, положив подбородок на грудь и закрыв глаза. — Он принимает решения и решает штуки вроде этой, а мы просто делаем то, что нам говорят. А теперь этот горностай готов немного поспать…

Янс вздохнул.

— Что ж, в одном Броггс прав: у нас не так уж много шансов отдохнуть в таких хороших постелях. Воинам нужен сон.

— Если ты не возражаешь, Янс, я бы хотел остаться здесь с тобой. Мне… не хочется сегодня быть где-нибудь еще.

Янс понимающе улыбнулся мышонку.

— Конечно. Я и сам еще не очень хочу спать. И у меня есть много историй о северных землях, которые ты наверняка с удовольствием послушаешь.

— Только не шумите, ребята, — пробурчал Брогген, уже полусонный.

Сирил подошел к кровати со стороны Янса и наклонился ближе.

— Ну, — тихо начал Янс, — был один случай…

* * *

— Эй, на палубе, уступите дорогу! Несу жратву!

Рамтер и Брайдон стояли, прислонившись к туннелю возле комнаты, где поместили Ханчетта. Теперь же они сразу встали смирно, увидев, что к ним направился шкипер. Монтибэнк нес из кухни большой поднос, заваленный хлебом, сыром, выпечкой и двумя высокими кружками октябрьского эля.

— Спать на вахте, да? Так не пойдет! У нас тут опасный зверь в комнате, а вы двое дрыхнете на посту! — Тон Монти был игривым. Тем не менее Рамтер и Брайдон опустили взгляды.

— Прошу прощения, Шкип, но уже поздно, а мы не отдыхали с самого утра. Нам бы не помешала разрядка, — Брайдон бросил взгляд на поднос с едой. — Немного еды тоже не помешало бы…

— Ах, — покачал головой Монти, — это для зайца. Готов поспорить, что наш шлепкоухий не ел нормальной еды гораздо дольше, чем вы, лентяи. Бедняга, должно быть, проголодался. Так что, если хотите, чтобы от вас был прок — откройте дверь и впустите меня!

— А если он попытается сбежать? — спросил Рамтер.

— Тогда остановите его. В этом вся суть, ага?

Пятеро землероек Уртблада, стоявших в туннеле подальше, подошли к выдрам Рэдволла:

— Не волнуйтесь. Если он попробует что-нибудь сделать, он отведает землеройкиной стали!

— Приятно звучит, ничё не скажешь, — пробормотал Монти. — Так, занять места, оружие наготове — а то поднос уже очень тяжел. Брайдон, открой дверь!

Брайдон отпер дверь камеры и распахнул ее. Когда мимо них не попытался прорваться разъяренный брыкающийся зверь, Монти спокойно шагнул вперед. Дверь тут же захлопнулась за ним.

Уже давно наступила ночь, многие обитатели аббатства ушли на покой, а Уртблад все еще оставался на улице со своими капитанами, и его прежние настойчивые требования допросить Ханчетта были необъяснимо отложены. Настоятельница не желала ждать допроса, пока в подвалах Рэдволла зверю отказывают в свободе. Справедливости ради, Ванесса не хотела расспрашивать Ханчетта в одиночку. Но зайца надо было кормить, и если зверь, приносящий ему еду, случайно разделит с ним какую-нибудь невинную беседу, что в этом плохого?

Монтибэнк вызвался добровольцем, и это был логичный выбор, поскольку его непринужденная манера поведения, скорее всего, могла обезоружить невольного гостя. Кроме того, выдр был единственным, кроме Мауры, представителем Рэдволла, кто могла сразиться с зайцем из Долгого патруля один на один.

Ханчетт сидел на соломенной подстилке. Монти посмотрел на зайца в слабом свете единственного светильника.

— А, как я и полагал… такому достойному парню, как ты, и в голову не придет попытаться сбежать!

Ханчетт кисло посмотрел на выдра:

— Ты рэдволлец или из поганой орды Уртблада?

— Монтибэнк К. Слипстрим, шкипер выдр в Рэдволле, к твоим услугам!

Он поставил поднос на пол перед Ханчеттом, заставив зайца разделить внимание между Монти и принесенной им едой.

— Уртблад призвал на службу несколько заблудших лесных жителей, так что в наши дни ничего нельзя принимать на веру.

— Я со многими северянами познакомился, — ответил Монти, — и в большинстве своем они вполне приличные. Особенно мыши с выдрами. Может, тебе и самому стоит познакомиться с ними поближе?

— Еще чего! Братание с врагом, во? — Ханчетт наклонился над подносом. — Выглядит неплохо. Не возражаешь, если я попробую?

— Для этого я и принес его. Уплетай, дружище!

— Не возражаю. Хм, а сыр свежий? В Саламандастроне такого не бывает.

Ханчетт запихнул в рот кусочек сыра и с удовольствием прожевал.

Монти сел на пол напротив зайца.

— Ты действительно из Саламандастрона?

— Конечно. Я уже семь сезонов в Долгом патруле. До этого был новичком под началом капитана Тейвуда — тогда лейтенанта Тейвуда, он стал капитаном отряда только после того, как я два прослужил два сезона. Не припомню времени, когда я не жил в Саламандастроне.

— И как там?

Ханчетт сделал глубокий глоток октябрьского эля.

— Отличная штука! Надо бы узнать рецепт, — он вытер губы одной лапой и пристально посмотрел на Монти. — Что ж, — заключил он после нескольких минут молчаливого раздумья, — думаю, ни для кого не секрет, что в Саламандастроне сейчас сотня зайцев. Лорд Уртфист разделил нас на пять взводов по двадцать человек, каждый со своим капитаном. Каждый взвод может составить шесть патрулей по три зайца в каждом. Это неплохо работает, если разобраться.

— Да, я понимаю, что к такому порядку нужно привыкнуть, — сказал Монти, угощаясь пирожком с овощами. — Но я не про тактику и всё такое спрашивал. Я про другое. Почему вы с лордом Уртфистом считаете Уртблада своим врагом?

— Потому что он несет зло, тупица! Разве ты сам этого не видишь?

— Ну, я первым признаю, что он не очень-то и развеселил Рэдволл после своего приезда сюда. Но он укрепил нашу оборону, как и обещал. Мне всегда говорили, что барсучьи лорды — вообще мрачные звери. Готов поспорить, что твой Уртфист вряд ли получит награду за солнечный характер.

— Это потому, что вот уже двадцать сезонов ему приходится защищаться от морских крыс с запада и Уртблада с севера. Нелегко на душе у зверя, когда знаешь, что однажды тебе придется прикончить собственного брата.

— Но почему? — спросил Монти. — Почему Уртфист так уверен, что Уртблад — его враг? У них была какая-то ссора? С чего все это началось?

Ханчетт некоторое время молчал.

— Дело обстоит так, парень. В тронном зале Саламандастрона написано пророчество. Уртблад вырезал его как раз перед тем, как сошел с ума и сбежал. Когда лорд Уртфист прочитал его, он объявил своего брата врагом и приказал нам, зайцам, прикончить Уртблада, если он еще хоть раз появится в Саламандастроне. Я не очень люблю пророчества и тому подобные вещи, это дело барсуков. Но то, что написал Уртблад, должно быть, было очень страшным, чтобы заставить лорда Уртфиста издать такой приказ.

— Уртблад рассказал нам об этом пророчестве в тот день, когда прибыл в Рэдволл, — сказал Монти зайцу.

Ханчетт изумленно вытаращил глаза.

— Правда?

— Ага. Сказал, что грядет великий кризис, и Рэдволл с Саламандастроном должны стать союзниками. Вот почему он озабочен безопасностью нашего аббатства. Но это не похоже на то, что заставило бы Уртфиста вынести смертный приговор своему брату. Может, Уртфист неправильно прочел пророчество?

— Думаешь, лорд Уртфист провел последние двадцать сезонов своей жизни чуть ли не на осадном положении только потому, что недостаточно внимательно прочитал несколько строк? Отдай ему должное! В конце концов, он же барсучий лорд, а не какая-нибудь деревенщина!

— Ну, я не говорю, что он не умный. Но, возможно, он больше думает о себе, чем о чем-либо еще. Как мне кажется, тот приказ, который он издал против Уртблада., был бы хорошим способом сохранить трон Саламандастрона для себя. Разве Уртблад не старший брат, и разве Уртфисту не придется уступить ему власть над горой, если он вернется?

Цвет исчез с лица Ханчетта.

— Думаю, тебе лучше уйти, — сказал он сквозь стиснутые зубы.

Монти открыл было рот, но слишком поздно понял, что нанес зайцу смертельное оскорбление. Ханчетт поклялся жизнью и здоровьем служить Уртфисту, и предположить, что его хозяин несправедливо захватил трон… Монти не смог бы оскорбить Ханчетта сильнее, даже если бы попытался. Выдр быстро встал и отступил к двери, не решаясь повернуться к пленнику спиной. Мышцы зайца напряглись, словно для битвы, и Монти испугался, что Ханчетт может и впрямь наброситься на него. Как бы ни был он силен, Монти не нравилась мысль о схватке с разъяренным зайцем из Долгого патруля Саламандастрона.

Стараясь сохранить спокойный голос, Монти постучал в дверь камеры.

— Эй, Брайдон, Рамтер! Откройте, я выхожу!

Задвижка щелкнула, и дверь открылась. Монти выскочил в туннель. Прежде чем два младших выдра успели снова захлопнуть дверь, заяц прыгнул в проем, но остановился на пороге, увидев в коридоре вооруженных зверей. Землеройки Уртблад выглядели так, словно были готовы напасть на него: их короткие мечи были подняты, чтобы встретить атаку.

Ханчетт уставился мимо них на Монтибэнка:

— Думай, что хочешь, выдр. Но если когда-нибудь тебе представится возможность поговорить с зайцем по имени Тревеллер, спроси его, что Уртблад затеял на севере. А потом вернись и скажи мне, считаешь ли ты, что лорд Уртфист заботится только о себе.

Ханчетт повернулся, вернулся к своей подстилке и сел, не обращая внимания на остатки еды. Рамтер и Брайдон закрыли дверь, надежно заперев зайца в камере.

— Шкип, что это было? Ты в порядке?

— А? О, я в порядке. Лучше не бывает! Просто за этим зайцем присматривай. А я подумаю, как прислать еще еды. Может быть, Турох и Винк смогут обеспечить ей тебя до утра.

Монти поспешил вниз по туннелю. Настоятельница Ванесса ждала его доклада, и он мог только сказать ей, что все прошло не так гладко, как они надеялись.

* * *

Когда Сирил проснулся, через окно лазарета ему в глаза бил белый свет луны. Он резко встал и понял, что заснул на кровати рядом с кроватью Янса и Броггена. Сирил откинул одеяло, которое кто-то — вероятно, Янс — набросил на него. Смущенный мышонок встал и разгладил свою помятую рясу. Он задремал, и его пришлось укладывать спать, как малыша, причем именно тот воин, на которого он больше всего хотел произвести впечатление! Двое северян были единственными, кто всерьез воспринимали его желание стать воином, а теперь он выставил себя перед ними так глупо!

Сирил тихонько стащил с себя сандалии. Держа их в одной лапе, он на цыпочках прокрался по полу и вышел из лазарета. Оба прикованных воина, похоже, пребывали в глубокой дремоте, и Сирил хотел уйти, не разбудив их. Ему было бы неприятно встретиться с ними лицом к лицу.

Он направился через темное аббатство к комнате, которую делил с Сайрусом, но, дойдя до нее, продолжил спускаться по лестнице в Большой зал. Ему не хотелось ложиться в кровать, в которой он спал с тех пор, как прибыл в Рэдволл малышом, только не сегодня. То же самое чувство, что заставило его искать Янса и Броггена в лазарете, все еще не покидало его. Вчера он овладел мечом воина и получил похвалу других воинов. Пусть это был лишь игровой бой, но он почувствовал вкус жизни. Постель звонаря больше не привлекала его.

Лунный свет был ярче в Большом зале, проникая сквозь витражи, что окрашивали бледные лучи в разные цвета. Сирил подошел к гобелену и остановился перед ним. Изображение Мартина Воителя четко выделялось даже при слабом освещении. Никого не было рядом; все жители аббатства, должно быть, устали от суматохи, вызванной прибытием зайца накануне, и крепко спали в своих постелях, за исключением ночного дозора на вершине стены.

Тогда Сирил сделал то, чего не делал никогда раньше: он обратился к сотканному образу воина-основателя Рэдволла.

— Как мне быть, Мартин? Я не могу ничего поделать… Я не хочу больше быть просто звонарем. Я не могу им быть. В грядущем кризисе кому-то из зверей придется взять в руки твой меч и стать следующим чемпионом Рэдволла. Я знаю, что смогу это сделать, но никто здесь не воспринимает меня всерьез! Как я смогу доказать им свою правоту? Что бы ты сделал на моем месте?

Мыш на гобелене ничего не ответил.

Сирил пожал плечами и отвернулся. Спать не хотелось, и он направился к двери, ведущей из Большого зала на территорию аббатства в теплую летнюю ночь, все еще держа сандалии в лапе.

Он был застигнут врасплох, когда увидел свет, падающий со ступеней на лужайку. На верхней ступеньке сидел Винокур, на коленях у него лежала архивная хроника, а рядом тускло мерцал фонарик. Но молодой выдр смотрел вверх, на западные валы. Ему потребовалось мгновение, чтобы оторвать взгляд от вершины стены и обратить внимание на мышонка.

— Привет, Сирил. Принес мне сандалии? Извини, я их не ношу.

Сирил был удивлен, встретив Винокура в столь странном месте в столь поздний час. Большую часть времени Винк проводил со своим отцом Варнокуром среди выдр Уртблада.

— Нет, это мои, — сказал Сирил, неуклюже натягивая сандалии на ноги. — Что ты здесь делаешь?

— Я мог бы спросить то же самое, но не буду. Вообще-то я вышел, чтобы насладиться ночным покоем и тишиной, пока я дочитываю, но меня кое-что отвлекло.

— Прости, не хотел тебя беспокоить.

— Не ты, Сир, — Винокур перевел взгляд на стены. — Уртблад снова переговаривается со своими птицами.

Сирил проследил за взглядом Винокура. Воин-барсук стоял на западных валах, его огромная фигура и доспехи отчетливо выделялись в лунном свете. Рядом с ним на крепостной стене сидел пернатый гигант.

— Это филин? — спросил Сирил.

— Похоже на то. Уртблад простоял там почти всю ночь, видимо, поджидая его. Он прилетел всего минуту назад.

— Хм, — Сирил не знал, что еще сказать. — Сколько сейчас времени?

— Я не уверен. Думаю, уже далеко за полночь и на полпути к рассвету.

— Лорд Уртблад так и не допросил зайца? Он, кажется, так хотел сделать это немедленно, но потом вдруг оказался занят другими делами.

Сирил вспомнил, что Винокур был среди первых жителей Рэдволла, собравшихся вокруг Ханчетта, когда Янс и Брогген привели зайца в аббатство. А поскольку его отец Варнокур служил в армии барсучьего лорда, Винк наверняка был более осведомлен, чем Сирил.

Но Винокур просто сказал, довольно загадочно:

— Похоже, он передумал. Что-то происходит, что-то большое. Я почувствовал это, когда был снаружи сегодня днем, после того как зайца провели в подвалах. Уртблад встречался со всеми своими капитанами. Думаю, то, что произошло сегодня, важнее, чем мы думаем.

— Как ты думаешь, Ханчетт действительно из Саламандастрона?

— Я не знаю, Сирил. Но лорд Уртблад ведет себя так, словно это не имеет никакого значения. Как будто теперь все вышло за рамки этого. У меня такое чувство, что с этого момента события будут развиваться очень быстро.

— Я не понимаю.

— Не один только ты.

Филин расправил крылья и, оттолкнувшись от стены, устремился в ночное небо. Уртблад спустился по настенной лестнице и направился к южным воротам, велев выдрам-стражникам выпустить его из аббатства.

— Это, должно быть, интересно, — сказал Винокур, откладывая дневник и поднимаясь со своего места на каменной ступеньке. — Пойдем посмотрим, что там такое.

Сирил и Винокур пробежали по лужайке и вскарабкались по лестнице на южную стену. Оттуда с открывался панорамный вид на усыпанный солдатами луг. Уртблад разбудил одного из своих лисов-мечников, который отправился будить крысиного офицера, а барсук занялся другими. Вскоре луг ожил бойцами, пробуждающимися в бледном лунном свете.

— А теперь все начинается, — пробормотал Винокур.

— Что начинается? — спросил Сирил.

— Вот именно. Полагаю, мы узнаем завтра, — Винокур потер глаза. — Ну, я не спал дольше, чем положено выдре. Спокойной ночи, Сирил.

После ухода Винокура Сирил остался на вершине стены, глядя вниз на войско. Он очень сомневался, что этой ночью ему удастся поспать.

Сцена с зайцем на лужайке заставила всех по-новому взглянуть на все недавние события в Рэдволле. Мельницы сплетен заработали на полную катушку. В тот вечер, прежде чем аббатство улеглось на ночлег, многие его жители шептались друг с другом, что было ошибкой открыть свой дом и убежище Уртбладу и его армии. Днем и ночью за их стенами стояли лагерем хищники, а теперь их еще и пускают внутрь… крыс, ласок, хорьков и горностаев, не говоря уже о Махусе и его меченосцах. Робкие души с тревогой подтверждали опасения друг друга: барсук может захватить Рэдволл, сказав всего одно слово своим капитанам. Некоторые даже разделяли мнение брата Хью, что Уртблад уже захватил аббатство, а настоятельница и его защитники просто еще не поняли этого.

Многие быстро забыли обо всем, что войска Уртблада сделали для установления дружеских отношений с рэдволльцами. Дружеские поединки между защитниками аббатства и лесными жителями Уртблада, рассказы и шутки за флягами октябрьского эля, чувство товарищества — все это было изгнано из памяти страшными обвинениями Ханчетта. Подозрительность и недоверие, витавшие над аббатством в первые дни после прибытия армии, быстро вернулись, и весь оставшийся день многие звери не решались выходить наружу, разве что группами.

Даже Ванессу и Арлина одолевали сомнения, поэтому они и отправили Монтибэнка к Ханчетту. Монти пришел к выводу, что ненависть Ханчетта к Уртбладу кажется не совсем разумной, что он и сказал аббату и аббатисе. Выдра-шкипер был не единственным, кто воспринимал слова зайца с долей соли: Маура прониклась почтительной симпатией к мрачному барсучьему лорду, два Кротоначальника стали закадычными друзьями, а Александр просто обожал леди Мину. Если учесть, что Монти высоко ценил капитана Сэйбрука и выдр-северян, а также дружбу всех с мышиным капитаном Абеллоном, то стоило ли рисковать этими новообретенными союзами из-за слов одного зайца, который мог быть, а мог и не быть на самом деле родом из Саламандастрона?

Конечно, было бы гораздо легче, если бы Уртблад решил этот вопрос с самого начала и присоединился к ним, чтобы допросить пленника, а не вышел за стены без объяснений. В ту ночь главы аббатства легли спать с большим беспокойством, чем им хотелось бы признать.

Дело не улучшило ни полуночная встреча Уртблада с совой на вершине стены, ни мобилизация его войск. Дозорные на крепостных стенах Рэдволла внимательно следили за происходящим, но не решались пробудить настоятельницу. В конце концов, ничего не может случиться, пока все северяне находятся снаружи, не так ли?

Когда рассвело и стало ясно, что барсучий воин готовит свою армию к походу, леди Мина подошла к южным воротам и попросила пропустить ее, чтобы она могла найти Александра. Выдр-охранник пропустил ее без колебаний, но, как только она оказалась внутри, снова запер дверь. Один из беличьих дозорных на вершине стены решил, что наконец-то пришло время предупредить Ванессу и других руководителей аббатства, и спустился по ступенькам вниз.

Аббатиса крепко спала в своей личной спальне, но поднялась на ноги при первом же негромком стуке в дверь. В мгновение ока она спустилась вслед за гонцом по лестнице и вышла на лужайку.

То, что ждало ее там, стало для нее сюрпризом, причем не совсем утешительным.

* * *

В аббатстве были лисы. И они были вооружены.

Махус и вся его бригада стояли на южной лужайке, прямо перед воротами. Уртблад бесстрастно стоял рядом с ними, а выдры Рэдволла расхаживали взад-вперед, явно не понимая, что им делать.

Ванесса кивнула лорду Уртбладу, но сначала отозвала в сторону выдра, стоявшего во главе стражи.

— Годден, что эти лисы делают здесь со своими мечами?

— Лорд Уртблад сказал их впустить, — смущенно объяснил выдр. — Сказал, что это важно.

— Так вы просто впустили их?

Годден беспомощно пожал плечами.

— Простите, аббатиса. Я знал, что не должен был этого делать, но… ну, он просто сказал, что мы должны.

— Понятно.

Ванесса резко перевела взгляд на громадного бесстрастного барсука, выражение лица которого было таким же каменным, как и всегда.

— У нас было соглашение, милорд. Ни один из ваших воинов не заходит в Рэдволл, не сдав оружие.

— Ситуация изменилась, аббатиса.

— Неужели? Тогда почему меня не поставили в известность? Или у вас в обычае нарушать соглашения, не посоветовавшись с союзниками?

— Прошу прощения, если мои действия кажутся вам самонадеянными. Но когда вы согласились принять мою помощь в укреплении обороны Рэдволла, я полагал, что у меня будет свобода действовать, опираясь на опыт воина, когда я сочту это необходимым. Я поручил Махусу и его лисам помогать в обороне аббатства. И вряд ли можно ожидать, что они справятся с этой задачей без своих клинков!

— Вы… поручили им? — недоверчиво повторила Ванесса. — И почему вы считаете, что это необходимо?

— Как я уже сказал, чтобы помочь защитить Рэдволл.

— От кого?

— Моего брата.

Ванесса уставилась на Уртблада, неуверенная, что правильно расслышала.

— Милорд, возможно, пришло время рассказать мне, что происходит.

— Этой ночью мне было видение, какое я пережил лишь несколько раз за все свои сезоны. Я не сомневаюсь в его правдивости.

— И о чем же оно вам поведало? — спросила Ванесса, затаив дыхание.

— Что обстоятельства в Саламандастроне ухудшились за время моего отсутствия там… и что первая фаза великого кризиса может прийти из самого неожиданного места.

Уртблад говорил с такой уверенностью, что Ванессе на мгновение показалось, будто события выходят из-под контроля, и что не в ее силах повлиять на них или направить. Это ощущение быстро прошло, но оставило после себя неприятное чувство.

— Пожалуйста, объясните подробнее, милорд. Вы хотите сказать, что Саламандастрон теперь может быть врагом Редволла?

— Пока рано говорить об этом, настоятельница. Но не тайна, что барсучьи лорды Саламандастрона на протяжении многих поколений сильно пострадали от хищнических лап. Многие встретили свою гибель в битвах с морскими крысами и прочими пиратами-хищниками. Я не советовался с Уртфистом, прежде чем взять хищников на службу. Теперь я понимаю, что это было серьезной ошибкой. Мой брат всегда питал глубокую и стойкую ненависть к ним, в основном из-за наших неприятностей с морскими крысами. Несколько честных зайцев были убиты во времена нашей молодости, когда мы совместно правили горами. Уртфист, должно быть, следил за моими действиями в северных землях с помощью своих зайцев — действительно, я иногда получал сообщения о зайцах поблизости от меня, которые всегда исчезали, когда мы пытались установить с ними контакт. Я и подумать не мог, что они могут быть из Долгого патруля, посланные моим братом шпионить за мной. Если бы хоть один из них вышел на связь, чтобы я мог все объяснить…

— Но если его зайцы видели все то хорошее, что вы делали в северных землях…

Уртблад покачал головой.

— Видимо, они видели только хищников, а не то, что я с ними делаю. Зайцы Долгого патруля тоже хищников не любят и не станут подставлять себя под удар тех, кого они считают врагами. Мой брат слишком долго жил почти один, его зайцы были его единственной связью с миром за пределами Саламандастрона, а угроза со стороны Траттона разъедала его душевное спокойствие. Это, боюсь, могло привести его к полному безумию.

У Ванессы расширились глаза.

— Вы узнали все это из своего видения?

— В общих чертах, — кивнул Уртблад. Видения — вещь неточная.

— Как и ваше пророчество, — заметила Ванесса, а затем понадеялась, что не прозвучало слишком ехидно. В конце концов, если все это правда… — Так что же теперь делать?

— Нельзя позволить безумному зверю оставаться на троне горы. Это будет гибельно для всех земель. Я должен отправиться в Саламандастрон и сам оценить обстановку. Тогда я приму соответствующие меры.

— А если он будет сопротивляться?

— Не забывайте, аббатиса, что я — старший брат. Трон Саламандастрона принадлежит мне по праву, когда бы я ни решил заявить о своих притязаниях. Если Уртфист попытается сохранить за собой власть, это само по себе покажет, что он недостоин. Если я решу, что мой брат не достоин быть лордом Саламандастрона, я сменю его. Любыми средствами.

— Вы говорите о войне? — ахнула Ванесса. — Между барсучьими владыками?

— Я надеюсь, чтобы до этого не дошло, аббатиса. Эти земли никогда не были свидетелями такой войны, и исход будет плачевным, независимо от того, какая сторона одержит верх. Но если мой брат встал на путь зла или безумия, я не уклонюсь от того, чтобы сделать то, что должно быть сделано.

Ванесса и выдры, окружавшие ее, были ошеломлены этими откровениями. Она услышала, как сзади приближается какой-то зверь, и, повернувшись, увидела Александра и леди Мину, шагающих по усыпанной утренней росой траве.

— Мина ввела меня в курс дела, — сообщил Ванессе Алекс. — Никогда не думал, что доживу до такого!

— И я тоже, — Ванесса снова повернулась к Уртбладу. — Когда вы планируете уехать, милорд?

— Сегодня же. К полудню, если возможно.

— Но тогда почему вы расположили своих лис в Рэдволле?

— Возможно, на моего брата повлияла ложь, распространяемая моими врагами в северных землях, и он считает меня виновным в злодеяниях, которых никогда не было. Если это так, то я должен встретиться с ним и убедить его в обратном. Но если случилось худшее, и он действительно сошел с ума, то он очень опасен и не успокоится, пока не встретится со мной в бою. Он знает, что я в Рэдволле, и вполне может отправиться на поиски и навлечь беду на ваши двери, даже если меня здесь не будет. Может случиться так, что пока я иду в Саламандастрон, Уртфист отправится в Рэдволл по другому маршруту, и мы разминемся. Если он появится здесь и окажется неразумным, я не оставлю вас без лап в обороне.

— Даже если он сошел с ума, он не смог бы убедить своих зайцев сражаться против Рэдволла? — предположила Ванесса.

— У него было двадцать сезонов властвования над Долгим патрулем, чтобы склонить их к своему образу мыслей. Так или иначе, в первую очередь они преданы ему. Неизвестно, что может произойти. Они наверняка будут сражаться со мной, если судить по поведению Ханчетта. И они могут представлять опасность и для вас, если он заподозрит вас в том, что вы мои союзники. Махус останется здесь со своей лисьей гвардией, а также с десятком-другим моих бойцов. Они помогут вам защитить свой дом, если до этого дойдет.

— Да, но… лисы? А почему не выдры, или мыши, или ежи?

Махус стоял в нескольких шагах от барсука с невозмутимым видом, делая вид, что его не оскорбил этот вопрос.

— Я могу оставить и некоторых из этих зверей, — ответил Уртблад. — Я должен взять с собой тех, кто больше всего поможет мне, если я встречусь с братом в пути или если мне придется сражаться с ним в Саламандастроне. И я оставлю здесь тех, кто будет наиболее полезен для защиты аббатства. У вас в Рэдволле много прекрасных лучников, но если враг прорвется за ваши ворота, Махус и его лисы подойдут лучше всего.

— Да, но…

— Несса, — мягко попросил Александр. — Мы должны согласиться на это.

Ванесса посмотрела на своего старого беличьего друга. Пытался ли он что-то сказать ей? Или леди Мина уговорила его еще до того, как они пришли сюда? В любом случае он знал о защите Рэдволла больше, чем она, и если он был настолько уверен, она могла довериться его мнению в этом вопросе.

— Мы принимаем ваше предложение о помощи, лорд, и благодарим вас за него, — сказала она воину-барсуку. — Можем ли дать вам еду или припасы? Вы предупредили нас о своем походе очень поздно, но мы все равно могли бы вам помочь.

— Вы, как всегда, очень любезны, — ответил Уртблад своим обычным ровным тоном, — и я буду рад любой дополнительной провизии. Нам также нужно будет в последний раз пополнить наши фляги с водой из вашего пруда. Все, что сверх этого, только отяготит нас. Нам следует путешествовать налегке, если надеемся успеть.

Ванесса посмотрела вверх. Небо из серого превращалось в голубое; скоро должно было взойти солнце.

— Брат Хью, наверное, уже проснулся. Пойду скажу ему, чтобы он пропустил завтрак и занялся приготовлением провизии для походных зверей.

— Я прошу вас еще об одном, аббатиса. Это очень важно. Я должен настоять, чтобы вы продержали зайца Ханчетта здесь еще десять дней.

— Десять дней? — Ванесса неуверенно поджала губы. — Это долгий срок лишения свободы.

— Я бы не просил вас об этом, если бы не считал это необходимым. Пусть лучше он потеряет десять дней, чем честные существа лишатся жизни из-за бед, которые может натворить заяц, если его отпустят слишком рано. Путь до Саламандастрона, поведет нас на юг по главной дороге в течение трех дней, и тогда мы выйдем из Страны Цветущих Мхов под горами, отделяющими равнины от побережья. Там мы повернем на запад и будем идти еще несколько дней, пока не достигнем побережья, а затем отправимся на север. Это будет долгий путь, а армия не может передвигаться так же быстро, как один заяц. Если Ханчетт будет отпущен на свободу и вернется к моему брату с донесениями, мои солдаты окажутся под угрозой, поскольку в любой момент мы сможем попасть в засаду. Полагаю, я убедил вас в том, как важно держать Ханчетта в заточении в пределах Рэдволла, даже если это для вас отвратительно.

Ванесса задумалась.

— Когда вы описываете положение дел так, десять дней не кажутся слишком большим сроком. Возможно, мы сможем найти для Ханчетта комнату поудобнее, чтобы он не чувствовал себя пленником, но при этом его можно было бы надежно стеречь. Когда он, наконец, покинет Рэдволл, я не хочу, чтобы он мог сказать, что с ним плохо обращались.

— Очень хорошо. Махус, конечно, поможет вам охранять Ханчетта. Зайцы Долгого патруля — грозные бойцы, и если Ханчетт попытается сбежать, вам могут понадобиться дополнительные опытные лапы.

Ванесса подумала о том, что Махус и его лисы-мечники, несмотря на свою грозную репутацию, никогда не показывали своих навыков.

— Я уверена, наши белки и выдры сами прекрасно справятся с этой работой, милорд.

— Как скажете, — Уртблад повернулся к Махусу. — Александр и Монтибэнк скажут тебе, как лучше разместить воинов, чтобы усилить защитников аббатства. Я закончу выбор остальных солдат, которые останутся в Рэдволле, и отправлю их сюда. Надеюсь, вы не против, аббатиса?

— Да, конечно. Только пусть они… — Ванесса уже собиралась сказать, что им следует сдать оружие на входе, но, конечно, те воины рассчитывали оставаться вооруженными даже в аббатстве. Как все может измениться за один день! — Пусть заходят, когда будут готовы.

— Прошу меня извинить, — Уртблад повернулся и без дальнейших разговоров направился обратно через ворота, леди Мина последовала за ним.

Настоятельница покачала головой, посмотрела на Махуса и направилась к главному зданию аббатства, чтобы найти брата Хью. Александр и лисы-мечники зашагали следом за ней. Ванесса снова взглянула на Махуса. На его лице, обычно бесстрастном, читалось разочарование. Ванессе впервые пришло в голову, что он, возможно, не больше рад приказу остаться в Рэдволле, чем она — его присутствию здесь.

Тогда Алекс обратился к ней:

— Ванесса, мне нужно с тобой кое о чем поговорить, как только ты сможешь уделить мне минутку.

— Первым делом я должна сказать Хью, чтобы он начал готовить еду для войска лорда Уртблада, чтобы она была готова к полудню.

— Тогда скажи ему, когда найдешь его, чтобы он добавил достаточно еды еще для одного зверя.

Ванесса замерла на месте. Мечники-лисы тоже остановились. Смысл слов Александра был понятен.

— Да, нам есть о чем поговорить, не так ли? Иди в мой кабинет. Я приду, как только смогу.

— Хорошо. А куда поставить этих лис, Несса?

Она посмотрела на Махуса, который ответил ей совершенно невозмутимым взглядом. Столько всего нужно обдумать сразу!

Наконец она махнула лапой в небо.

— Оставь их на вершине стены. Оттуда им будет очень хорошо виден восход солнца.

Ванесса повелела Хью выложиться на все сто. Мыш слегка нахмурился, но Ванесса почувствовала его облегчение от того, что орда Уртблада — во всяком случае, большая ее часть — скоро окажется за пределами Рэдволла. Хью пообещал, что сделает все возможное, и сразу же приступил к работе.

— А как же завтрак? — спросила сестра Аврелия.

— У нас достаточно фруктов, орехов, сыров, вафель и печенья, которые можно не готовить, — заверил ее Хью. — Завтрак у нас будет очень простой, да и обед тоже, так что мы сможем сосредоточиться на снабжении отбывающих войск Уртблада. Если они хотят покинуть аббатство к полудню, то они не уйдут с пустыми ранцами!

— Я пошлю на помощь других братьев и сестер, — сказала им Ванесса и вышла в Большой зал. Там она встретила Монти, который вышагивал с копьем в лапе и небольшим отрядом выдр рядом с ним.

— Эй, Несса! Что это за лисы на стене? У них с собой мечи…

— Все в порядке, Монти. Я разрешаю им быть вооруженными на территории аббатства. Ночью произошли некоторые события. Лорд Уртблад отбывает в Саламандастрон прямо сейчас, и он попросил оставить часть своих сил, чтобы помочь защитить Рэдволл. На это есть очень веская причина, поверь мне. Я расскажу об этом позже…

— Да, но… все лисы?

— В отряд войдут и лесные жители. Так заверил меня лорд Уртблад. Но сейчас мне нужна ваша помощь в решении более насущной проблемы. Всем северянам, что отправятся с Уртбладом, нужно будет наполнить свои фляги. Я хочу, чтобы твои выдры следили за этим. Я знаю, что некоторые из них стояли на страже всю ночь, но для поддержания порядка тебе, вероятно, понадобятся они все. У них будет достаточно времени, чтобы выспаться, когда Уртблад уйдет.

— Да. Но даже после того, как он покинет нас, все равно останется несколько лис, да и еще, наверное, другие за которыми мы будем присматривать, — кивнул Монти. — Я сразу займусь раздачей воды, Несса. Мы об этом как следует позаботимся, не переживай!

— Спасибо, Монти. Мне нужно поговорить с Александром. Видимо, у него в голове засела какая-то глупая затея, и моя задача — устранить ее.

* * *

Через окна общежития доносились звуки и суета множества зверей, готовящихся к долгому походу. Винокур проснулся, как только солнце поднялось на верхушками восточных деревьев Страны Цветущих Мхов. Он почти не спал, ведь он накануне засиделся допоздна, читая историю и наблюдая за Уртбладом с совой и его войском. Но дремота не могла овладеть им. Отец молодого выдра был членом армии Уртблада и будет участвовать во всем, что происходило. С другой стороны, Винокур совершенно точно знал, какую роль ему самому придется сыграть в этих делах, и если события будут развиваться так, как он предполагал, ему придется немедленно поговорить с аббатисой.

Он скатился с кровати, натянул плащ и отправился по коридору в покои брата Джоэла, хранителя фонарей и факелов аббатства. Джоэл был самой крупным и высоким мышем, живущей в Рэдволле.

Джоэл сразу же ответил на стук.

— Доброе утро, Винк. Я могу тебе чем-то помочь?

— Да, брат. Нет ли у тебя случайно запасной рясы, которую я мог бы одолжить?

Когда Ванесса добралась до своего кабинета, ее уже ждали Александр и Арлин.

— Доброе утро, Арлин, — кивнула она отставному аббату, проходя к своему столу. — Полагаю, Алекс тебе уже все рассказал?

— Он и еще несколько зверей, что я встретил по пути сюда, — ответил Арлин. — Когда за окном моего домика пронеслась целая орава лисов-мечников, я уже не мог уснуть этой ночью. Так что, похоже, лорд Уртблад больше не будет нашим гостем?

— И большинство его воинов тоже, — кивнула Ванесса. — Однако, похоже, есть один белка, что хочет присоединиться к ним…

Арлин повернулся в своем кресле и посмотрел на начальника патруля Страны Цветущих Мхов.

— Это правда, Александр?

— Мы предложили лорду Уртбладу припасы из Рэдволла, но не наше главное достояние — нас самих. Рискну предположить, что не один житель аббатства захочет отправиться вместе с ним в Саламандастрон, чтобы оказать услуги в мире или войне.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, — с легкой иронией заметил Арлин, — но разве ты не выступал против Уртблада, когда он и его войско впервые пришли в Рэдволл?

— Леди Мина отправится с Уртбладом в Саламандастрон, — ответил Алекс. — Мое место рядом с ней!

— Нет, твое место здесь, — возразила Ванесса. — Нам понадобятся все защитники на наших стенах, если опасения лорда Уртблада относительно его брата окажутся верными. Мы не хотим лишиться нашего лучшего лучника.

— Но у вас есть Махус и его меченосцы.

— Может быть, это еще одна причина держать всех наших защитников здесь, — вставил Арлин.

— Ты все еще не доверяешь Махусу, даже после того как Маура заступилась за него?

Арлин вздохнул:

— Скажем так, есть большая разница между тем, чтобы эти лисы были в наших стенах безоружными, и тем, чтобы все они были с мечами наготове.

— Уртблад доверяет ему, леди Мина доверяет ему, Маура доверяет ему… почему бы и нам не довериться?

— Мы тут не о Махусе говорим, — отрезала Ванесса. — Речь идет не о нем, а о том, что ты хочешь отправиться в Саламандастрон. И если, не дай бог, это перерастет в войну между барсучьими лордами, то это будет не наша битва. Я не хочу, чтобы в это ввязывались жители Рэдволла.

— У Уртблада в войске уже есть рэдволльцы, — заметил Алекс.

Ванесса поджала губы.

— Ах, да. Варнокур. Возникает вопрос, что я буду делать, если Винокур захочет присоединиться к своему отцу. Это решение я приму, если меня перед ним поставят.

Алекс покачал головой:

— Я говорил не о Винке. Я имел в виду саму леди Мину.

— Что? — вместе отозвались Ванесса и Арлин.

— Мы с Миной много говорили об истории племени Гоо. Как вы знаете, их обучил мастерству стрельбы из лука сын госпожи Янтарь, жившей в Рэдволле во времена Мартина и аббатисы Жермены. С тех пор каждый их вождь был прямым потомком сына Янтарь — Александра... Сама Мина — пра-пра-пра-и-так-далее-внучка рэдволльца. И они никогда не забывали об этом наследии, даже если мы сами о нем не знали. Насколько я знаю, мы с Миной, может быть, дальние родственники! Так что, как видите, некоторые из наших родственников уже маршируют с Уртбладом. Нет причин, почему бы и мне не пойти.

Арлин покачал головой:

— А ты уверен, что твои личные чувства к леди Мине не имеют ничего общего с твоей внезапной жаждой странствий?

Розовый цвет в ушах Алекса стал на пару тонов глубже.

— Она — благородный зверь, как и я. Мы были бы неплохой парой… в бою или в ином смысле.

— Романтические чувства не могут служить оправданием для того, чтобы подвергать рэдволльцев опасности, — твердо сказала Ванесса. — А что касается твоего другого аргумента, Алекс, то, боюсь, ты слишком далеко зашел. Если белка из Рэдволла однажды отправился в северные земли и женился на ком-то из племени Гоо, это не делает их рэдволльцами. Это случилось очень много поколений назад, и с того дня и по сей день между ними и нами не было никаких связей. Гоо заключили союз с Уртбладом, и это их устраивает. Но, повторяю, его борьба — не наша. Мне жаль, Алекс, но я не могу разрешить тебе отправиться с ним.

Алекс открыл рот, потом снова закрыл, в его глазах плескалась буря чувств.

— Знаешь, я все равно могу пойти!

— Да, можешь, — ровно ответила Ванесса. — И тогда я буду думать о тебе гораздо хуже, чем сейчас. Тогда я бы даже задумалась о том, насколько серьезно ты относишься к тому, что ты — рэдволлец.

Эти слова явно задели его.

— Пожалуйста, Несса, — взмолился он. — Ничто никогда не было для меня так важно, как это.

— Может, и так, — Ванесса сложила перед собой лапы, — но мое мнение остается в силе. Если ты отправишься с Миной в Саламандастрон, это будет против моей воли.

— Тогда мне предстоит принять очень трудное решение, — отрезал Александр и повернулся, чтобы выйти из комнаты. Открыв дверь, он увидел, что Винокур стоит в коридоре, засунув под одну лапу клубок ткани, а другую подняв, чтобы постучать.

— О, здравствуйте, Александр, сэр, — удивился юный выдр. — А настоятельница свободна?

— Совершенно свободна, — холодно сказал Алекс и прошел мимо Винокура в коридор. Винк озадаченно посмотрел ему вслед, а затем шагнул внутрь.

— Э-э, аббат, аббатиса? Могу ли я спросить вас кое о чем?

— Конечно, Винокур, — улыбнулась Ванесса. — Хотя у меня такое чувство, что я знаю, зачем ты здесь. Пожалуйста, закрой дверь и проходи.

Винк сделал все, как было велено, а затем вышел вперед.

— Настоятельница, я хотел бы получить разрешение на путешествие с лордом Уртбладом в Саламандастрон.

Ванесса и Арлин обменялись взглядами.

— Да, я так и думала, — ответила Ванесса. — Александр только что просил о том же, и я ему отказала. Но он живет в Рэдволле на много сезонов дольше, чем ты, и к тому же он — один из главных защитников аббатства. Ты молод, но не малыш. Ты никогда не стал послушником ордена, несмотря на свои познания в истории Рэдволла. Но самое главное, у тебя есть то, чего у никого другого в Рэдволле нет: отец в войске лорда Уртблада. А такие семейные узы сильнее мои прав как аббатисы. Если ты хочешь сопровождать Варнокура в Саламандастрон и сражаться под знаменем Уртблада, я не буду тебя отговаривать.

Несколько мгновений Винокур молчал, обдумывая сказанное Ванессой.

— Я действительно хочу отправиться с лордом Уртбладом, когда он встретится со своим братом… но не для того, чтобы сражаться.

Он снял свою тунику, отбросив ее на пустой стул, и развернул сверток, который нес в руках. Винокур затем натянул этот сверток на голову, и оба мыша поняли, что это — монашеское облачение.

— Я хочу стать полноправным послушником ордена Рэдволла, — продолжал Винокур, стоя перед ними в плохо сидящем одеянии. — Я прошу позволить мне отправиться в Саламандастрон полноправным представителем аббатства, кто сможет стать посредником, если будет возможность установить мир.

Ванесса и Арлин были удивлены.

— Почему ты так решил? — спросила аббатиса.

— Я был рядом, когда вчера Ханчетта привели в аббатство. Я сразу почувствовал, что он говорит правду, в той мере, в какой он в нее верит. Лорд Уртфист и Долгий патруль в самом деле считают Уртблада своим врагом. Я помогал брату Джеффу читать летописи, и, насколько мне известно, ни один барсучий лорд никогда не был побежден в войне. Некоторые были убиты в бою, но Саламандастрон никогда не падал перед врагом. Если два таких зверя вступят в войну…— он покачал головой. — Мы не можем позволить этому случиться! Рэдволл всегда выступал за мир. Может быть, все это просто большое недоразумение между Уртбладом и Уртфистом, но даже если это так, они могут быть настолько заняты войной, что упустят возможность мира. Кто-то должен выступить в роли посредника. Если мы пошлем одного миротворца, это будет стоить тысячи воинов.

— Да, это так, — согласилась Ванесса. — Но это очень опасно.

— Не больше, чем если бы я отправился сражаться, что вы позволили мне несколько минут назад!

Ванесса улыбнулась.

— Так и есть. Но вряд ли ты выбрал подходящую одежду для миротворца.

Она обошла стол, чтобы осмотреть облачение молодого выдра, и ей пришлось подавить усмешку. Ряса доходила Винокуру только до колен и, очевидно, была неудобно тесной.

— Откуда это у тебя?

— От брата Джоэла. Он самый большой мыш в Рэдволле, а поскольку в ордене нет выдр, я решил, что мне подойдет его ряса.

— Все равно маловато, — оценила Ванесса и скрылась в соседней комнате. — Подожди немного, я сейчас вернусь.

Когда она вернулась, то несла с собой матерчатый сверток. Она протянула его Винокуру.

— Вот, примерь. Может быть, она старая, но, думаю, тебе придется по вкусу.

Винк стянул тесную рясу и надел новую, которую дала ему Ванесса. К его изумлению, она доходила ему почти до ступней.

— Настоятельница, где вы это нашли?

— Это настоящая реликвия. Ее я нашла, когда стала аббатисой. Она принадлежала аббатисе Мгере, которая сама была выдрой. К счастью, за несколько сезонов мы, кажется, успешно отвадили от ее моль. Должна сказать, она тебе очень идет. Хорошо, что ты не такой упитанный, как некоторые выдры здесь!

— Значит ли это, что вы меня отпускаете?

— С моего полного благословения. Объявляю тебя послушником ордена Рэдволла!

— Теперь осталось придумать, как сказать отцу, что я отправлюсь с ним, но не для того, чтобы сражаться.

— Мы поговорим с ним сами, если хочешь, — сказал Арлин. — Мы с Ванессой можем быть очень убедительными.

* * *

Сон Сирила был полностью нарушен.

Заснув в лазарете вместе с Янсом и Броггеном, а затем почти всю ночь наблюдая за мобилизацией войска Уртблада, мышонок-послушник снова задремал в предрассветный час. Но Сирил сразу же проснулся, когда в аббатство вошел Барсучий Лорд со своими мечниками и объявил Ванессе о своем скором отъезде — все это происходило почти прямо под тем местом, где расположился Сирил.

Пока Махус и его лисы поднимались по ступеням западной стены, Сирил спускался по южной лестнице. Уртблад к этому времени ушел за стены, а аббатиса спешила на поиски Хью, так что в этот ранний час на лужайках почти никого не было. Мышонок помчалась через лужайку в аббатство. Вместо того, чтобы направиться вслед за Ванессой на кухню, Сирил взбежал по лестнице на второй этаж и помчался по коридору в лазарет.

Когда он появился, Янс и Брогген уже были на ногах. Сирил бросился к ним, удивленный тем, что они встали так рано.

— Янс! Брогген! Лорд Уртблад говорит, что сегодня к полудню он отправится в Саламандастрон!

— Да, — кивнул Янс, — леди Мина только что нам рассказала. Похоже, наши утехи здесь закончились. Мы должны немедленно явиться на луг.

— Лорд Уртблад собирается оставить Махуса с лисами здесь, в Рэдволле, — сообщил Сирил, к явному удивлению двух северян; очевидно, Мина этого не упомянула. — И я слышал, как он сказал настоятельнице, что выберет еще зверей, которые останутся с ними. Можете ли вы как-нибудь убедить лорда Уртблада позволить остаться вам двоим?

Янс и Брогген обменялись взглядами.

— Сирил, — мягко сказал мыш-воин, — я знаю, что ты хотел бы, чтобы мы остались, но наш долг — идти в бой с лордом Уртбладом. Мы — его воины. Мы останемся в Рэдволле, если он прикажет, но мы не будем этому рады.

Сирил опустил глаза.

— Я… я никогда не думал об этом так. Я думал, вы захотите остаться, потому что этого хочу я. Наверное, быть воином — это нечто большее.

— Честь, долг, ответственность — лорд Уртблад многого ожидает от своих солдат, — сказал Янс. — Он полагается на нас в своих сражениях, даже если сам идет впереди во главе отряда. Если тебя это утешит, ты нам тоже нравишься, и я хотел бы быть рядом, чтобы потренировать тебя еще. Надеюсь, ты найдешь того, кто поможет тебе стать воином.

Сирил в раздумье прикусил губу:

— Да, но если вы с Броггеном — два лучших бойца Уртблада, возможно, он захочет, чтобы вы остались здесь и помогали защищать аббатство. В конце концов, Махус и его лисы остались здесь, а говорят, что они лучшие из всех.

— Да, это правда, — признал Янс. — Вот что я тебе скажу. Броггс и я щас пойдем докладывать. Если лорд Уртблад назначит нас в Рэдволл, мы сразу же вернемся и скажем это тебе. А если нет, ты обязательно проводишь нас, верно? Всегда хорошо, если добрый зверь провожает тебя, когда ты, возможно, отправляешься на войну. Пожелай мне тогда удачи!

— Согласен, — отозвался Брогген. — Никогда не было так много мышей, что бы думали обо мне как о друге.

— Обязательно, — твердо кивнул Сирил. — Перед походом вы увидите меня снова. Обещаю!

— Вот это дух! — Янс похлопал Сирила по спине. — Как насчет того, чтобы проводить нас на луг? Это было бы хорошим началом дня, а?

Чувствуя себя особенным, как в последнее время, когда любой зверь принимал его всерьез, Сирил гордо повел двух опытных воинов через аббатство.

* * *

Воины Уртблада трудились до самого утра, готовясь к походу на Саламандастрон. Вместе с ними работали, не покладая лап, и многие жители Рэдволла, не в последнюю очередь брат Хью и его повара. Не обращая внимания на нехватку продуктов, вызванную бурей, он копался в кладовых, чтобы найти достаточно сухих продуктов. По настоянию аббатисы, обитателям Рэдволла пришлось на пару сезонов сезон или три подтянуть пояса, пока запасы не пополнятся.

Была середина утра, и Уртблад советовался с Махусом у южных ворот о том, кто останется в аббатстве с мечниками. Разговор затих, когда к ним подошли Александр и леди Мина.

— Прошу прощения, милорд, но мне нужно кое-что обсудить с вами, — объявила белка из племени Гоо.

Уртблад повернулся к Мине.

— Да, в чем дело?

— Милорд, я прошу разрешения остаться здесь, в Рэдволле, вместе с Махусом и его отрядом.

— Вот как? Почему?

— Я умею стрелять из лука, а не вести полевой бой, — ответила Мина. — Я принесу больше пользы на стене этого аббатства. Чтобы сравниться с зайцами вашего брата, вам понадобятся бойцы влапопашную, а не лучники дальнего боя. Но именно они больше всего и понадобятся Рэдволлу, если случится беда, ведь им придется сдерживать нападающих с высоты крепостных стен.

Взгляд Уртблада перешел с Мины на Александра и обратно.

— Просьба отклонена.

— Милорд…

— У моего брата вполне могут быть свои лучники среди зайцев Долгого патруля. И ты, кажется, забываешь, что я мне, может быть, придется удерживать Саламандастрон против моего брата, орд морских крыс… или обоих вместе. В таком случае мне понадобятся все лучники, которых я смогу заполучить.

Мина сглотнула слюну.

— Тогда, лорд, я должна почтительно отказаться от участия в этом походе.

Махус в недоумении уставился на двух белок, а Алекс неловко переминался с ноги на ногу. Уртблад с холодным спокойствием посмотрел на беличью леди.

— Я знаю, почему ты спрашиваешь об этом, Мина. Если Александр так много для тебя значит, он будет сопровождать нас до Саламандастрона.

Алекс покачал головой.

— Я не могу, милорд. Я просил аббатису Ванессу разрешить мне отправиться с вами, но она отказалась.

— Понятно. Значит, ты не пойдешь против слова своей настоятельницы, но ты — обратился воин-барсук к Мине, — ослушаешься того, которому ты и всё племя Гоо присягнули на верность, и впервые за всю историю нашего союза откажешься от участия в моем походе, причем именно тогда, когда ты можешь понадобиться мне больше всего. Мне кажется, вы оба придерживаетесь совершенно разных представлений о чести!

Шерсть Александра вздыбилась, а хвост угрожающе дернулся.

— Это несправедливо! Леди Мина — одна из самых благородных зверей, кого я когда-либо знал!

Мина положила лапу ему на плечо.

— Алекс… — сказала она успокаивающе, но твердо, а затем снова посмотрела на Уртблада. — Если вы не измените своего решения, милорд, то и я не изменю своего. Я остаюсь в Рэдволле.

Несколько мгновений Уртблад стоял в молчании. Леди Мина принадлежала к королевскому роду племени Гоо, уступая по положению среди них лишь своему брату Маринусу. Она не была похожа на большинство зверей в армии барсука — непутевых хищников, оказавшихся без предводителя, или простых добрых обывателей, которым надоело терпеть бедствия всяких тиранов. Она была истинной аристократкой, и ее чувство собственного достоинства было нелегко подорвать. И по тому, как она держалась перед ним, было ясно, что она вполне может оставить Уртблада здесь и сейчас, и не счесть это нарушением клятвы.

В этот напряженный момент вмешался Махус:

— Милорд, я думаю, что леди Мина может оказать мне большую помощь здесь, в Рэдволле, если аббатство подвергнется осаде. Я буду рад, если она останется.

Алексу показалось странным видеть лиса в роли миротворца, но это было не более странно, чем все то, что происходило в Рэдволле со времени появления Уртблада.

Лорд-барсук, казалось, пришел к соглашению с самим собой.

— Лучше ты служишь мне здесь, чем не служишь вовсе, — сказал он Мине. — Я буду разочарован, если войско выступит в полдень, а тебя с ним не будет… но я не приму твою отставку. Если ты не изменишь своего решения, то я прикажу тебе остаться здесь под командованием Махуса и помогать в обороне Рэдволла, как он сочтет нужным.

Мина кивнула:

— Благодарю вас, милорд.

Она повернулась и направилась к главному зданию аббатства. Алекс моргнул и побежал за ней, с трудом веря в то, что только что произошло.

— Вот это да! Я не знал, что ты собиралась пригрозить, что уйдешь, если он не позволит тебе остаться. Ты бы действительно так поступила ради меня?

— Да, Алекс, я бы так и сделала.

Алекс вдруг почувствовал странную легкость в голове и лапах. Он давно знал, как глубоко ему дорога Мина, но получить от нее подтверждение, что она испытывает к нему те же чувства, — это было нечто иное.

— Ну, я не знаю, что сказать… кроме того, что я рад, что ты остаешься. Более чем счастлив, на самом деле. Э-э… — он оглядел ее, пока они шли бок о бок. — Как ты могла быть такой спокойной?

— Спокойной? — Мина нервно рассмеялась. Дрожь в ее голосе говорила Алексу о том, как тяжело ей это далось. — Мое сердце все еще в горле! — Она наклонилась к нему и обвила лапой его талию, прошептав на ухо: — Но это того стоило!

* * *

Все утро Сирил простоял на своем привычном месте на стене, наблюдая за тем, как войско Уртблада спешно готовится к предстоящему походу. Поток воинов, входящих и выходящих через южные ворота, был безостановочным, каждый стремился наполнить свой сосуд водой как можно полнее, прежде чем отправиться в путь. Выдры Монтибэнка следили за этим ради безопасности аббатства — каждый зверь в этой армии, как хищник, так и лесной житель, получал свою очередь на пополнение запасов воды в пруду, — но северяне были слишком заняты своими приготовлениями, чтобы доставить рэдволльцам какие-либо неприятности.

Янс и Брогген зашли, чтобы наполнить свои фляги, одними из последних. О других северянах, что останутся с Махусом и его лисами, по-прежнему ничего не было известно, и Сирил надеялся, что его друзья все-таки останутся в Рэдволле. Закованная пара помахала ему рукой, когда они прошли под стеной и направились к пруду вместе с остальными. Сирил спустился по лестнице, чтобы присоединиться к ним. Он принял решение, но прежде чем действовать, ему нужно было выяснить, останутся ли Янс и Брогген или уйдут.

Мышонок пробирался сквозь северян разных видов, смешавшихся вместе и ожидавших своей очереди. Несмотря на то что это была лишь часть всех сил Уртблада, они, казалось, почти превратили лужайки аббатства в совершенно незнакомое место. В этой группе, самой многочисленной на данный момент, было, наверное, около сотни зверей. Выдры Монти тоже были здесь, но пока что Сирил избегал их, как только мог.

Оказавшись в гуще солдат, Сирил чуть не пропустил Янса и Броггена, когда проходил мимо них. К счастью, Янс узнал своего молодого приятеля и подозвал Сирила к себе.

— Привет, парень! Пришел проводить нас перед долгим походом?

— И в самом деле пришел! — Горностай хлопнул Сирила по плечу. — Видишь, я говорил Янси, чтобы мы наслаждались теми прекрасными кроватями, пока можем. Теперь снова время марша, и нам не будет покоя, пока мы не доберемся до Саламандастрона, где бы он не был.

— Так это точно? — спросил Сирил. — Вы точно уходите?

— Да, — кивнул Янс. — Лорд Уртблад только что закончил отбор тех, кто останется. В основном это крысы, ласки и землеройки, насколько я могу судить. Но что касается меня и Броггса, то мы обязаны отправиться в Саламандастрон!

Сирил огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что ни одна из выдр Рэдволла не находится в пределах слышимости. Оглянувшись на Янса и Броггена, он сказал:

— Тогда я хочу пойти с вами.

Оба прикованных зверя уставились на него. Потом Янс усмехнулся и покачал головой:

— Ты, надо отдать тебе должное, дерзкий юнец. А что скажет об этой затее та барсучиха, что присматривает за тобой?

— Думаю, она бы этого не одобрила, — Сирил ухмыльнулся в ответ Янсу, надеясь, что он выглядит таким же задиристым, как и мыш-северянин.

— Ага, ведь раньше ты попадал в неприятности только за то, что выходил на нашу тренировочку. Кроме того, у тебя такой хитрый вид.

Сирил посмотрел на свои лапы, обутые в сандалии.

— Я не могу здесь оставаться после того, как все здесь продолжают относиться ко мне как к ребенку. К тому же происходят события, в которых, как мне кажется, я должен принять участие. Я думаю, может быть, я должен идти с вами в Саламандастрон.

— Вроде как судьба, да?

— Против этого не попрешь, — мудро заметил Брогген.

Янс посмотрел на Сирила.

— Не думаю, что ты будешь спрашивать разрешения на это, а?

— Маура и аббатиса никогда меня не отпустят, — объяснил Сирил, — а если я расскажу лорду Уртбладу, он сочтет, что должен сообщить им. Если я смогу покинуть Рэдволл со всеми вами, то, возможно, мне удастся затеряться в толпе. Когда мы пройдем день или два, не думаю, что Уртблад отправит меня обратно, даже если обнаружит.

— Это может оказаться сложным делом, — заметил Янс. — Я слышал, что с нами отправятся и другие жители Рэдволла. Тебе придется прятаться от них.

— Только один выдр, — уточнил Сирил. — И он будет маршировать вместе со своим отцом и всеми остальными выдрами. В большой колонне мы можем даже не столкнуться друг с другом. Их будет легко избежать.

Янс взял Сирила за рукав.

— В таком наряде — нет. Никто в этом войске не носит ничего подобного. Ты будешь торчать, как крот в середине зимы. Надо что-то с этим делать, если ты всерьез хочешь пойти с нами.

— Да, наверное… ой!

Услышав приближающиеся звуки кротовой речи, Сирил спрятался за спины Янса и Броггена. Воины прикрывали его своими телами, пока кроты не пронеслись мимо и снова не скрылись в толпе.

— Легки на помине, — пробормотал Янс.

Брогген посмотрел им вслед, почесывая голову.

— Эй, Янси, это были кроты из Рэдволла или из нашего войска?

— Думаю, и то, и другое. Я никогда не разбирался в кротах, — Янс повернулся к Сирилу. — Ты уверен, что хочешь это сделать, Сирил? Скорее всего, в конце этого похода будет драчка еще та. Мы с Броггсом этому обучены. Я не уверен, что приключение для такого юного, как ты.

— Ты сказал, что я умею хорошо обращаться с мечом. Я полагаю, что путь до Саламандастрона займет много дней, а может, и недель. Вы двое можете учить меня по пути. Не говорю, что к концу пути стану опытным воином, но думаю, научусь достаточно.

Янс пристально посмотрел на Сирила.

— Судьба, да? Может, и так, но кто я такой, чтобы спорить с судьбой? Итак, ты идешь с нами. Я могу оказать несколько услуг моим собратьям-мышам, которые пропустят тебя в нашу часть колонны. Но остается загвоздка, как сделать так, чтобы тебя не заметили другие рэдволльцы — особенно выдры, которые следят за всеми нами.

— Я бы сказал, что нужно что-то вроде маскировки, — предложил Брогген. — Ты — мозги в нашей парочке. Что скажешь, Янси?

— На этот раз ты попал в точку, дружище Броггс. Маскировка — это как раз то, что нам нужно. Настоящий фокус будет в том, чтобы одеть тебя в походную солдатскую форму, не привлекая внимания. Но сначала надо разобраться, а? — Янс посмотрел на зеленую рясу Сирила, затем оглядел некоторых своих товарищей. — Давай подберем тебе маскировку, которая поможет тебе слиться с остальными. Не так уж трудно будет раздобыть несколько запасных тряпок, верно?

А потом он широко улыбнулся, дав мышонку понять, что они вместе. Несмотря на то что он старался держаться в тени, Сирил вдруг почувствовал себя высоким, как барсук.

Под ярким, знойным летним солнцем войско Уртблада выстроилось в походный строй на лугу за южной стеной аббатства.

Весь Рэдволл собрался, чтобы посмотреть на отправление северян в поход. Многие предпочли наблюдать за этим военным зрелищем с высоты южной стены, не выходя за ворота. Некоторых встревожило известие о том, что вместе с мечниками по повелению Уртблада в Рэдволле остались и другие звери — полтора десятка крыс и ласок, а также несколько землероек, — но пока что они находились вместе со своими товарищами по оружию на церемонии проводов. Однако как только Уртблад уйдет…

Доржу, естественно, хотелось быть снаружи, в самой гуще событий. Мауре пришлось приложить все усилия, чтобы уговорить ежонка остаться на вершине стены вместе с его друзьями. Сестра Аврелия и брат Хью (оба они хотели увидеть все это своими глазами, чтобы убедиться в том, что Уртблад действительно уходит) взяли Доржа за лапы, чтобы он остался на месте. Маура поблагодарила их и удалилась, чтобы спуститься вниз и присоединиться к другим предводителям аббатства.

Махус, сопровождаемый леди Миной, вывел свой отряд меченосцев и других северян, назначенных на защиту аббатства, на смотр у юго-западного угла Рэдволла.

Уртблад отсалютовал предводителю лисов, и остановился на краю рва напротив аббатства, повернувшись лицом к своему войску на лугу. Аббатиса Ванесса, аббат Арлин, Маура, Александр и Монтибэнк встали по левую сторону от Уртблада, между ним и Махусом. Аббатиса сочла правильным, чтобы все предводители Рэдволла были рядом, чтобы достойно попрощаться с барсучьим лордом; ведь в этом походе участвовали Винокур и Варнокур, а еще многочисленные друзья, которые рэдволльцы приобрели среди лесных жителей Уртблада. Из высшего руководства аббатства только брат Джефф оставался внутри, наблюдая за происходящим из безопасного места на вершине стены.

Следом шли два выдра-рэдволльца. Варнокур получил от Уртблада разрешение держаться в стороне от основной колонны, пока не начнется поход. Они остановились перед барсучьим воином: Винокур — в старой рясе аббатисы Мгеры, а Варнокур — в более традиционном одеянии выдры. Варнокур кивнул Ванессе и Монтибэнку:

— Похоже, вы не можете удержать меня в Рэдволле дольше нескольких дней, верно?

— Ага, похоже, что нет, — согласился Монти, с сомнением глядя на Винокура. — Варни, ты старый ломовик и и охоч до таких приключений, так что я не сомневаюсь, что справишься на все сто. Но Винк-то ещё зелёный в таких делах. Обещай, что за ним приглядишь, как сможешь.

— Если думаешь, что я поступлю иначе, твоя голова так же тупа, как и твой хвост, — добродушно ответил Варнокур. — В конце концов, он мой сын, даже если я не так часто бываю рядом!

Винокур на мгновение замешкался, не уверенный в том, что хочет выступить против старших в присутствии Уртблада и настоятельницы. Затем он беззастенчиво улыбнулся:

— Я и сам могу о себе позаботиться. Вы не зря тренировали меня все эти сезоны, сэр Монтибэнк. Может, я и надену рясу Рэдволла, но я все равно буду носить с собой копье, и я не забыл, как орудовать им!

— Будем надеяться, что тебе не придется, — сказал Монти. Ты — миротворец, и я бы предпочел, чтобы ты занимался дипломатией, а не пробовал свою силу против зайцев Долгого патруля — или барсучьего лорда!

Ванесса повернулась от выдр к Уртбладу.

— Имейте это в виду, милорд. Мы отправляем с вами Винокура, по его собственному настоянию, в качестве официального посланника Рэдволла, и он поклялся сохранять нейтралитет. Он бескорыстно предложил свои услуги в качестве посредника между вами и вашим братом, и я могу лишь призвать вас воспользоваться ими любым возможным способом, чтобы предотвратить кровопролитие. Я не хочу, чтобы хоть один честный зверь лишился жизни из-за простого недоразумения.

— Это зависит от моего брата в той же степени, что и от меня, аббатиса. Но я буду помнить о ваших словах.

Варнокур с улыбкой посмотрел на сына.

— Если бы меня спросили вчера, я, наверное, был бы разочарован тем, что Винк не пошел со мной, чтобы стоять рядом в бою. Но теперь я горжусь им еще больше. Ты настоящий рэдволлец, сынок, такой же, как любой аббат или аббатиса!

— Это и впрямь так, — с гордостью сказал Монти, по очереди пожимая лапы двум своим товарищам-выдрам. — Береги себя, Винк. И ты, Варни.

— Да, — заключила Ванесса, — пусть это будет миссия мира, а не поход на войну. Пусть дух Мартина сопутствует вам обоим и хранит вас в безопасности.

Винокур и Варнокур кивнули настоятельнице в знак благодарности. Барсучий лорд удивил Ванессу, протянув к ней лапу. Она не привыкла к такому дружескому жесту со стороны мрачного воина, который за все время своего пребывания в Рэдволле ни разу не улыбнулся. Она сжала его протянутую лапу в своей.

— Я в долгу перед вами, настоятельница, за ваше гостеприимство по отношению ко мне и моим войскам во время нашего пребывания здесь. Мне кажется, что я действительно обрел союзника в Рэдволле. Вы преодолели свое первоначальное недоверие к моим хищникам и отнеслись к ним, как истинно цивилизованные звери. Это было все, о чем я просил, и я верю, что теперь вы видите, что моя цель объединить всех — не пустая мечта.

— Возможно, — ответила Ванесса. — Но я сомневаюсь в вашем выборе солдат для Рэдволла. Все ваши лисы, да еще тридцать ласок и крыс в придачу…

— И землеройки, — отметил Уртблад. — Не забывайте о землеройках. Думаю, они вам очень пригодятся, будь то для охраны Ханчетта или для защиты от любого зверя, которому не рады в Рэдволле.

— И все же это не совсем то, чего я ожидала, — сказала Ванесса. — Как насчет выдр или мышей? Мы очень подружились с капитанами Сэйбруком и Абеллоном.

— Я очень тщательно отбирал эти войска, настоятельница. Именно они, по моему мнению, лучше всего помогут вам в обороне Рэдволла, и именно их я могу оставить тут. Мои выдры и мыши понадобятся в Саламандастроне, если там начнется бой.

Ванесса неуверенно поджала губы:

— Возможно, я еще не до конца избавилась от своих первоначальных опасений. Но пока ваши воины находятся под командованием Махуса и леди Мины, мы будет доверять им.

— Расположите их за пределами аббатства, если вам так будет спокойнее, — ответил Уртблад. — Только учтите, что в конце концов вам придется впустить их, если появится мой брат. Я не хочу, чтобы кто-то из моих солдат был без нужды убит безумцем. В противном случае, если вы позволите им остаться в пределах Рэдволла, Махус разместит их так, как сочтет нужным. Он и Мина позаботятся о том, чтобы они не причинили вам неприятностей.

— А что с зайцем Ханчеттом? — спросил Арлин. — Вы все еще хотите, чтобы мы его продержали десять дней?

Уртблад кивнул:

— Махус проследит, чтобы и Ханчетт не причинил вам неприятностей.

— Ах, да, э…

— Я приказал Махусу следовать вашим пожеланиям во всех вопросах. У него хорошее военное чутье, и я настоятельно прошу вас прислушаться к его мнению в случае любого кризиса.

— Мы будем иметь это в виду, — заверила Уртблада Ванесса. — Махус сделал многое, чтобы исправить плохую репутацию лис в Рэдволле. Хотя, по правде говоря, я не представляю себе вторжения, которого мы не смогли бы просто переждать за нашими стенами. Думаю, даже ваш брат и его зайцы с трудом проникнут в аббатство, если мы того не захотим.

— Внезапные нападения часто трудно отразить, — Уртблад пробежал взглядом по защитникам Рэдволла: Ванессе, Арлину, Монти, Алексу, Мауре и Кротоначальнику. — Если кто и способен противостоять бедствиям, так это вы. Один совет: если мой брат прибудет в Рэдволл и вы согласитесь встретиться с ним, не собирайтесь все вместе, как сейчас. Ему будет слишком легко убить вас всех и оставить Рэдволл без предводителей.

Рэдволльцы не могли найти слов, услышав такое. И хотя некоторые из них уже думали о подобном в отношении самого Уртблада, слышать, как барсучий лорд вслух высказывает подобные опасения по поводу своего брата, было совсем другое дело.

— Если какая-нибудь сволочь поднимет на меня или моих друзей хоть один коготь, — заявил Алекс, — я пущу ему одну стрелу в голову, а другую — в сердце, прежде чем он поймет, что его поразило! Даже если это ваш брат, лорд!

— Будем надеяться, что дела разрешатся мирно задолго до того, как дойдет до этого, — сказал Уртблад. — А если насилие и случится, то пусть оно будет далеко от священных стен этого аббатства, — он бросил взгляд на луг. — Мои войска полностью готовы к походу. Пора отправляться в путь.

* * *

— Пока все хорошо.

Сердце Сирила колотилось, хотя мнение Янса казалось верным. Мышонок стоял в самом центре отряда Абеллона, который сам был посередине походной колонны. На нем был серый дорожный плащ и зеленая повязка, позаимствованные у одного из других мышей. Окружавшие его солдаты, включая, разумеется, Янса и Броггена, знали, что среди них есть посторонний, но Янс убедил их не выдавать Сирила. В любой момент они получат сигнал к выступлению, и тогда Сирил отправится в Саламандастрон.

Хитрость, что они провернули в аббатстве прямо под носом у выдр, прошла более гладко, чем они ожидали. Набрав у товарищей по оружию подходящей одежды, Янс попросил нескольких своих собратьев образовать вокруг мышонка круг, чтобы Сирил мог переодеться, скрытый от глаз выдр. Поскольку все внимание рэдволльцев было сосредоточено на хищных солдат Уртблад, а Янс и Брогген постарались стоять подальше от места, где переодевался Сирил, никто из стражников и не подумал посмотреть в сторону мышей, невинно собравшихся у южной стены.

Снарядившись воином, Сирил прокрался к кустам у стороны пруда и затолкал свои зеленые сандалии вглубь кустарника, где их вряд ли обнаружат, пока он не окажется далеко.

Когда он вышел наружу, то был в компании Янса, Броггена и полудюжины других мышей; выдры у ворот даже не удостоили его взглядом, когда он пронесся мимо них.

Настал момент истины. У Сирила задрожали колени, а в животе запорхали бабочки. Это ожидание было самым страшным. Он был рад, что повязка на голове впитывает пот, что иначе выделялся бы на лбу и капал бы ему в глаза.

Янс окинул его дружелюбным взглядом:

— Нервничаешь, парень?

— Э… да, немного.

— Все зеленые новобранцы чувствуют себя так! Нечего стыдиться. Все мы слегка нервничаем, ожидая приказа на марш, даже такие старожилы, как я. Но не волнуйся, скоро мы отправимся.

Сирил надеялся, что Янс прав, потому что если ему придется еще долго стоять здесь, под нещадным полуденным солнцем, держась в колонне, чтобы не привлекать к себе внимания, он не знал, сможет ли он это выдержать.

Затем последовал приказ. Сначала он прозвучал далеко впереди, у дороги, где стоял лорд Уртблад. Командир отряда повторил его, и, когда передовые отряды вышли на дорогу, те, что стояли позади, выстроились в походный строй — одну колонну шириной в пять зверей и длиной более сотни.

Колонна вышла на дорогу повернула на юг, чтобы растянуться по тропе. Капитан каждого полка — выдров-пращников, землероек с короткими мечами, ежей с дубинами, туннельного и траншейного корпуса кротов, а также крыс и ласок, — отдал Уртбладу воинское приветствие, проходя мимо барсучьего воина. Крики и призывы «Не останавливаться!», «Левее!» и «Выровнять ряды!» наполнили теплый летний воздух.

Наконец конец колонны выехал занял свое место на дороге, повернув мимо Уртблада на юг по тропе.

— Стоять!

Войско остановилось и застыло в строю. Сирил, уже прошедший мимо барсучьего лорда и, казалось бы, незаметный среди множества других таких же мышей, шепотом спросил у Янса:

— Почему мы остановились?

— Это обычное дело, — ответил мыш-северянин. — Его светлость попрощается с вашей настоятельницей и остальными, а затем займет свое обычное место во главе колонны. А потом мы отправимся в путь.

— Понятно, — сказал Сирил и начал молча отсчитывать секунды про себя.

* * *

Уртблад стоял, глядя на колонну, с выражением легкой сосредоточенности на лице.

— Милорд, — спросил Махус, — что-то случилось?

— Что-то не так, как должно быть. Аббатиса, не могли бы вы пойти со мной?

Ванесса была удивлена.

— Милорд, если с вашей армией что-то не так, я не могу помочь с этим. Возможно, Александр или Монтибэнк…

— Я уверен, что это не имеет никакого отношения к моим войскам, — заявил Уртблад. — Прошу вас, это займет всего минуту. Варнокур, ты и твой сын тоже можете идти с нами, поскольку теперь вам следует занять место во главе колонны.

— Да, милорд. Пойдем, Винк. После вас, настоятельница.

Ванесса пожала плечами и зашагала вслед за барсуком, а отец и сын выдры пристроились сзади.

* * *

Брогген оглянулся через плечо со своего места в мышиной бригаде.

— Смотрите в оба, кореша! Приближается лорд Уртблад!

Янс повернулся к Сирилу.

— Видишь, парень, я же говорил тебе, что мы быстро отправимся в путь!

— С ним трое, — неуверенно сообщил Брогген. — Две выдры из Рэдволла и мышь. Похоже на саму настоятельницу, если я не ошибаюсь.

Янс и Сирил вывернули шеи, пытаясь разглядеть их, но, не обладая ростом своего товарища, они могли видеть только шествующих позади них.

— Аббатиса, говоришь? Ты уверен, Броггс?

— Так же, что летом мех у меня коричневый, Янси. Лорд Уртблад, похоже, провожает ее сюда.

У Сирила пересохло во рту, сердце заколотилось, а желудок сжался. Он в панике посмотрел на Янса.

— Они ищут меня, я знаю! Должно быть, они уже заметили меня! Что мне делать?

Мыш-северянин поджал губы.

— Ты мало что можешь сделать, парень. Если ты сейчас попытаешься укрыться от колонны, тебя заметят. Ты спрятался так хорошо, как только можно — мыш среди мышей. Конечно, если они тебя ищут, то знают, что ты, скорее всего, со мной и Броггсом. А если они начнут всматриваться в лица, то тебя обнаружат, и всё.

Усилием воли Сирил попытался съежиться в своем сером дорожном плаще. Он заставил себя смотреть прямо перед собой и чуть вниз, стараясь напустить на себя вид опытного бойца, как и мыши вокруг него, но он знал, что Винокур и настоятельница узнают его, как только присмотрятся. Он не мог понять, как его отсутствие обнаружилось так быстро.

Уртблад остановился на обочине дороги рядом с ними. Сирил не удержался и бросил взгляд в сторону барсучьего лорда… и оказалось, что воин в красной броне смотрит ему прямо в глаза. Стоя на дороге под полуденным солнцем, Сирил чувствовал, что начинает «запекаться». Кровь ревела в его ушах так громко, что он почти не слышал, как Уртблад позвал вперед своего мышиного капитана, который стоял в пяти шеренгах перед Сирилом.

— Капитан Абеллон! Вы знали, что в вашем батальоне есть лишний?

Командир мышей удивленно обернулся:

— Нет, милорд.

Остальные мыши расступились, чтобы пропустить Уртблада в середину колонны. Не обращая внимания на Янса, Броггена и других заговорщиков, большой барсук посмотрел на Сирила.

— Тебе следует вернуться к своей настоятельнице и к своим друзьям.

— Вы сказали, что я могу стать воином, — взмолился Сирил. — Вы верили в меня. Никто в Рэдволле не верит.

— Возможно, когда-нибудь ты им и станешь. Но ты еще молод, и между тобой и таким походом лежат сезоны обучения.

— Но… что, если это моя судьба — отправиться с вами в Саламандастрон?"

— Это не так, — со спокойной уверенностью сказал Уртблад. — Я вижу пути судьбы яснее, чем любой зверь на свете. Поверь мне, когда я честно скажу тебе, что эта битва не твоя.

Сирил посмотрел на Янса и Броггена, понимая, что, возможно, видит их в последний раз. Янс покачал головой.

— Прости, Сирил. Мы хорошо постарались, но, похоже, этому не суждено было случиться.

— Может быть, в следующий раз, — добавил Брогген.

С огромной лапой Уртблада на плече, Сирил позволил вывести себя из колонны и направить к аббатисе. Глаза Ванессы расширились от удивления.

— Милорд, как вам удалось заметить этого юнца посреди всего вашего войска? Он даже одет как один из них!

— Я хорошо знаю свое войско, — ответил Уртблад. — Я не пропущу ничего такого важного, как лишний зверь в его рядах.

— Но среди полутысячи?

— Мой глаз очень хорошо натренирован в таких делах.

— Да… наверное, так и есть.

Она покачала головой, глядя на мышонка:

— Сирил, что ты вообще думал?

Сирил не мог заставить себя ответить, и не знал, что бы он сказал, даже если бы мог.

— В нем живет дух воина, и это нельзя отрицать, — сказал Уртблад. — Хочу дать вам совет, настоятельница: Я бы посоветовал вам найти в Рэдволле какого-нибудь зверя, чтобы он как следует обучил юного Сирила. Иначе однажды вы проснетесь и обнаружите, что он исчез из Рэдволла. А без настоящей боевой подготовки он будет плохо подготовлен к тем испытаниям, которые он будет искать, и он, скорее всего, не вернется в Рэдволл.

Ванесса не знала, что ответить на такую откровенность.

— Мы будем воспитывать наших детей, как делали это всегда. Сирил сможет сам выбрать свой жизненный путь, когда придет время.

— Иногда подходящий момент наступает раньше, чем вы его осознаете. Помните, при вашей жизни в Рэдволле не было Воителя. Вы не знаете, как распознавать лапу судьбы. Ее выбор может быть удивителен.

Эти слова значительно подняли настроение Сирила. Возможно, этот день был не его. Но он придет. Наступит.

— Я постараюсь запомнить это, милорд, — как можно любезнее ответила Ванесса.

Винокур с Варнокуром еще раз попрощались с настоятельницей, а затем отправились с Уртбладом в начало колонны. Вскоре после этого вся колонна ожила, словно огромная сороконожка с тысячей ног, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее продвигаясь вперед, по мере того как все части колонны выстраивались в единый ритм. Они заполнили грунтовую дорогу от одного края до другого, покинув Рэдволл так же, как и прибыли. Ванесса и Сирил стояли и смотрели с обочины дороги, как мимо них проходит остаток мышиного полка, за ним — корпус кротов, отряд ежей и второй батальон крыс, замыкающий тыл.

Когда марширующие отступили, Ванесса спросила у Сирила:

— Почему бы нам самим не подняться на вершину стены? Оттуда мы сможем видеть их дальше по дороге.

— Да, матушка аббатиса. Я бы хотел этого.

* * *

Маура и другие рэдволльцы, стоявшие дальше по дороге, наблюдали за тем, как Ванесса провожает Сирила. Они не могли понять, что заставило Уртблада позвать настоятельницу, и с удивлением наблюдали, как невысокий воин-мыш в сером плаще превращается, приближаясь к ним, в знакомого им звонаря.

— Так-так, — сурово молвила барсучиха. — Сначала пробрался за ворота без разрешения, чтобы сразиться с мышью и горностаем, а теперь еще и это! И куда это ты собрался со всеми этими крутыми северянами, юный Сирил?

Но Ванесса тут же вмешалась:

— Не сейчас, Маура. Я уже поговорила с Сирилом об этом. Больше никаких упреков, пожалуйста.

Маура выглядела так, словно собиралась возразить своей настоятельнице, но потом решила не делать этого в присутствии Махуса и остальных северян.

— Это тот парнишка, — спросил Махус, — кто был за стеной с Янсом и Броггеном, когда на них напал заяц Ханчетт?

— Тот же самый, — пробурчала Маура.

— По мне, так у него много смелости, — заметил лис. — Не хочу вмешиваться в личные дела Рэдволла, но, возможно, этот парень был бы как дома среди войск лорда Уртблада.

— Да, — поддержала его Мина, прежде чем кто-то из обитателей аббатства успел высказать свое мнение, — дух воина нельзя отрицать, независимо от возраста того, кто ими обладает!

Ванесса положила лапу на плечо Сирила.

— Если Сирилу суждено стать воином или следующим воителем аббатства, это произойдет в свое время. Мы можем столкнуться с войной между барсучьими лордами, кризисом, подобного которому эти земли еще не видели. Место Сирила не среди такой битвы. С лордом Уртбладом мы посылаем одного рэдволльца, надеясь предотвратить эту самую войну. Этого достаточно.

Она повернулась к Сирилу.

— Почему бы тебе не подняться на стену, чтобы проводить войско?

— Если вы не против, аббатиса, я лучше поднимусь на колокольню и позвоню в прощальный путевой звон. Они смогут услышать его еще долго после того, как потеряют аббатство из виду.

— Хорошая мысль. Маура, может быть, ты присоединишься к Сирилу? Мне кажется, для правильного звучания этого звона нужны двое.

Маура кивнула и повела Сирила прочь от остальных к открытым южным воротам.

— Посмотрим, помнишь ли ты еще, как дергать за веревки, после всех этих игр в воина…

Александр спросил Ванессу:

— Как мы распорядимся этими боевыми зверями, которых оставил нам лорд Уртблад? — он окинул критическим взглядом крыс и ласок, стоявших вместе с лисами-мечниками. — Он сказал, что мы можем выставить их снаружи, если сочтем нужным…

— Нет, — медленно произнесла она, задумчиво покачав головой. — Они — гости этого аббатства, что остались, чтобы протянуть нам лапу для защиты Рэдволла. Какими бы мы были хозяевами, если бы заставили их остаться за нашими стенами?

Махус кивнул ей.

— Я ценю ваше доверие к нам, настоятельница.

— И еще одно, Махус. Мы должны обсудить, что делать с Ханчеттом. Я не хочу держать вольного зверя в наших подвалах в течение десяти дней! Давай сейчас же пойдем внутрь и обсудим, что можно сделать, чтобы улучшить дело.

* * *

Прощальная серенада колоколов Матиас и Мафусаил разнеслась по лесу и донеслась до дороги, по которой войско Уртблада шло на юг. Хотя они уже не были в пределах видимости аббатства, воины были воодушевлены мелодичными проводами.

Уртблад, шедший во главе колонны, поднял голову при первых звуках колокола.

— Это что, сигнал бедствия? — спросил он вслух.

Винокур и Варнокур шли рядом вместе с барсуком, и на морде младшего выдра расплылась широкая улыбка.

— Нет, лорд, я узнаю этот звон. Это просто аббатство снова прощается с нами и желает удачи.

Уртблад кивнул.

— Когда-нибудь, когда я снова буду в Рэдволле, я скажу настоятельнице, как высоко я ценю этот жест.

Слух о значении звона разнесся по рядам, и когда он дошел до мышиного взвода, Янс и Брогген улыбнулись так же широко, как и Винокур.

— Вот это музыка для марша! — засмеялся мышиный боец. — Таких проводов в Северных землях еще не было!

— И, кажется, я знаю, кто дергает за веревки прямо сейчас, — добавил Брогген. — Лучший прощальный подарок, который мог сделать нам Сирил!

И вот, вздымая пыль над верхушками деревьев, войско лорда Уртблада шло на юг. Когда звон колоколов аббатства затих вдали, участники похода завели одну из своих старых дорожных песен:

Близко, далеко и между,

Сколько мест видали прежде!

Север, юг, восток и запад

Протоптали наши лапы.

Посылайте нас, где нужно,

Нас ведь не сломить, мы дружны!

Лорд Уртблад нам дал приказ,

Враг дрожит при виде нас.

Лук и стрелы, меч и щит —

Честь всегда наш путь хранит.

Север, запад, юг, восток —

След наш тверд и путь широк!

Хотя Варнокур служил лорду Уртбладу лишь сезон, он знал слова и пел так же задорно, как и любой. Винокур воздержался от участия в песне, поскольку он все-таки был миротворцем и посланником Рэдволла. Но даже его подбодрила боевая песня, и он надеялся, что ее дух чести и мира поддержит их, когда они доберутся до Саламандастрона.