Написанному верить (джен)

Вспышки камер, голоса, усиленные сонорусом, толчея и давка вот лишь немногое, что встретило Люциуса в Министерстве. Бывалый павлин, он невозмутимо отвечал на вопросы и позировал перед всеми, желающими запечатлеть триумфальное возвращение лорда Малофоя в святая святых магической Британии.

— Слушайте, а мы точно не погорячились, пустив его сюда? — спросил министр у стоящих рядом с ним, Блэка и Снейпа.

— Мерлин с вами, дорогой Шеклбот! Он же просто свадебный генерал — никакой власти, зато вы посмотрите, какой эффект! — и невыразимец в восхищении продолжил наблюдать за Люциусом, самодовольство которого грозило принять вполне осязаемую форму.

— Ваш выход, министр, — сообщил Северус, про себя отмечая, что давненько волшебный мир не сотрясали скандалы, и общество слегка заскучало по хорошим сплетням.

Снейп был взбудоражен и отчасти раздражен тем, как много впечатлений он позволил испытать себе за такой короткий срок. С самого детства он ненавидел чувствовать собственную уязвимость. Эмоции были тем, что делало Северуса неравнодушным, пристрастным, а значит слишком субъективным и заведомо проигравшим.

Вчерашний вечер в его воспоминаниях стал чем-то абсурдным, чем-то, что принято вспоминать под стаканчик хереса в кругу друзей, что обрастает новыми подробностями год от года и становиться семейной легендой, передающейся в качестве скабрезного анекдота из поколения в поколение. Впервые в жизни его подвела окклюменция. Он не сумел закрыться от чувств, которые мощным потоком смыли все его ловушки. И пусть он до сих пор отказывался признавать существования у себя подобного, относясь к ним, как к чему-то постыдно-венерическому, но и закрываться от них щитами он больше не хотел.

Идиотская улыбка не сходила с его лица с того самого момента, когда Северус увидел, как Гермиона выставляет на стол блюдо кускуса с ароматными приправами, овощи, припущенные на гриле и миску тушеной телятины, которая просто не могла быть вкуснее, потому что ее готовила она. Они сидели в маленькой кухне, где стало слишком жарко от горячей плиты и поэтому дверь, ведущая на задний двор, была открыта, даря прохладу и запах осенних сумерек.

Они пили холодное пиво прямо из бутылок, не обременяя себя условностями. Запросто брали руками овощи, слегка сбрызнутые оливковым маслом и макали в соус, ничуть не заботясь о том, как это может выглядеть со стороны. А он бы посмотрел! Он многое бы отдал, чтобы еще раз увидеть, как она ест, смеется, смотрит на него, как отвечает, стесняясь чего-то, что ему не понять. Дурочка! Кажется, она заметила, его не вполне дружеский взгляд, но он был готов поклясться всеми милостями Ниназу, что это не было ей неприятно. И Северус улыбнулся себе под нос, подталкиваемый своим начальником к их отделу.

— Подумать только, как на вас действует недосып! Знал бы заранее, ни за что бы, ни рискнул тревожить вас, — озабоченно прогоготал Блэк — Успокойте меня, дружище, вы же слышали меня?

— В общих чертах, — с трудом, возвращаясь к реальности, ответил Снейп.

Время было далеко за полночь, когда он, поблагодарив Гермиону за ужин, с великой неохотой оставил ее. Оказавшись через мгновение у себя в поместье, он был несказанно удивлен, обнаружив в гостиной своего начальника, плачущего Поттера и вусмерть пьяного Эвмея, который даже посвистывал в своем забытьи, лежа в кресле.

— Северус, это просто прекрасно, что ты сделал со своими эльфами! В жизни такого не встречал! — возопил тогда Блэк.

— Это дело рук моего деда, — озадаченно ответил Снейп — чем обязан? И что с моим эльфом?

— Такая досада, мальчик утверждал, что он эпикуреец, а сам пить не умеет! Бедняжка, завтра ему будет нехорошо. Я распоряжусь доставить своего фирменного зелья на подобный случай, — и невыразимец отсалютовал бокалом — а еще мы с Гарри придумали, как закрыть это дело! Скажите, друг мой, что мы молодцы!

— Вы молодцы, — решив на всякий случай подыграть, согласился Снейп — а почему Поттер плачет?

— У него семейная драма, — поведал Блэк — нам нужно к министру.

— Зачем? Решать семейные проблемы Поттера? — скривился шпион.

— А я разве не сказал? — удивился невыразимец — Ваш патронус, Северус, заставил меня по-новому взглянуть на всю ситуацию. Я давно не испытывал такого творческого подъема. Словно помолодел лет на пятьдесят. Вы себе не представляете, как закипела мысль, благодаря вашему содействию, дорогой Северус! Спасибо вам! — и он крепко пожал руку зельевара — А теперь к министру.

Снейп давно подозревал, что непробиваемое радушие его начальника, способно наворотить дел покруче, упрямой холодности Воландеморта, а потому, не особо, впрочем, рассчитывая на успех, заметил:

— Поттер все еще плачет.

— О! — раздосадовано согласился Блэк — Чур, не я!

Это значило, что мальчишка, который снился Мастеру зелий в кошмарах, снова стал его проблемой. Посмотрев на всхлипывающего коротышку еще немного, Северус, наконец, признал собственное поражение:

— К министру, так к министру!

* * *

Сон никак не шел, и она, накинув старую зимнюю мантию Рона, вышла во двор. Дождь давно прекратился, оставив после себя выстуженный воздух поздней английской осени. Мантия пахла мужем, и Гермиона не могла понять, что она чувствует в этой связи. Она скучала по нему. Да и как не скучать, когда они почти не расставались с их одиннадцати лет!

Они проросли друг в друга так плотно, что иногда казалось, могли читать мысли. Но, конечно, так только казалось. Все их бесконечные попытки наладить общение неизменно проваливались. Об этом не принято говорить, но даже взаимные компромиссы не гарантируют согласия в доме, если супруги не смогли стать единомышленниками. Таковыми они были недолго, и когда общая опасность миновала, Рон и Гермиона предпочли закрыть глаза на то, что они, скорее друзья, чем любовники. В конце концов, не всем же целоваться за теплицами!

Хорошо, что у нее есть работа, и это предприятие со Снейпом придало ей уверенности. Гермиона не могла решить, показалось ли ей, или ее бывший преподаватель действительно смотрел на нее с несколько большим интересом, чем того требовали приличия. Она никогда не была той, на кого принято «западать» и она прекрасно это знала. Но вместе с тем, в списке ее воздыхателей отметились не самые последние представители сильного пола. В памяти всплыл разговор с матерью, когда незадолго до войны, Гермиона рассказала ей, как удивилась симпатиям Кормака Маклаггена, на что мать только спросила: «Почему ты считаешь, что не можешь понравиться?».

Если бы на такой вопрос пришлось отвечать ее дочери, Гермиона привела бы тысячу доводов в пользу того, что Роуз просто невозможно не любить, но вот сама она до сих пор пребывала в некотором недоумении от него. К сорока годам она кое-как научилась справляться с приступами паники и безотчетными приступами тоски. Но вот принять тот факт, что она желанна, так и не смогла. Их отношения с Роном так и не выросли из плоскости подростковых романов, как бы оба не старались.

Гермиона еще постояла какое-то время на улице, размышляя, не приобрести ли пачку сигарет как раз на случай таких бессонниц, а потом ушла в дом, резонно полагая, что теперь она никому не помешает своими ночными бдениями.

* * *

Ночной колпак министра представлял унылое зрелище, чего никак нельзя было сказать о самом министре, который, увидев у себя в спальне Блэка, Снейпа и Поттера, всерьез задумался о законопроекте, разрешающем применять аваду к отдельным работникам министерства.

— Шеклбот, голубчик! — в своей манере проворковал Блэк — Вы должны дать какую-нибудь представительскую должность в отеле Международных магических отношений Люциусу Малфою. Ловко мы придумали?

В этот момент Снейп даже не подумал бы возражать, запусти в них министр чем-то, что причинило бы тяжкий вред здоровью. Но к чести Кингсли, он не просто так занимал этот высокий пост:

— И зачем мне это делать?

— Трудотерапия антисоциального поведения! — воскликнул невыразимец — Люциус будет занят делом, и у него не останется времени на проказы.

— Это дело рук Малфоя?! — вскричал министр, поспешно вскакивая с кровати.

— Он же не специально! Его самого обманули. Мы же все так замечательно придумали! Шеклбот, дорогой мой, пойдемте я вам все обстоятельно расскажу. А Северус пока пусть успокоит Поттера. Вы же не бросите мальчика? — и взгляды его начальников обратились на него.

— Если бы я только мог — вздохнул он.

Оставшись наедине с Поттером в министерской спальне, Северус устало присел на край кровати:

— Ну? — только и сумел произнести он, глядя на то, с каким обреченным видом перед ним стоит его бывший ученик.

— Пятно от сливового джема, — всхлипнул Гарри — оно теперь повсюду. На него не действуют заклинания, я проверял.

— Поттер, — устало вздохнул зельевар — два слова, запомните их: перекись водорода.