Наследия. Венец жизни (гет)

Министр Магии устраивает прием на площади Хогсмида, чтобы публично объявить о падении Темного Лорда Волдеморта. Однако у Пожирателей Смерти свои планы...

В те выходные Гарри пребывал в эйфории. Они с Гермионой снова были вместе, и с его плеч словно упал тяжёлый груз. Юноша был так счастлив, что готов был петь. Но их радостное воссоединение омрачало одно обстоятельство, и Гермиона была в отчаянии. После матча по квиддичу, который Гриффиндор проиграл с разгромным счётом 300-40, директор узнал о нападении на Кенну Малфой в женском туалете. Профессор Дамблдор, строго-настрого приказавший старостам проявлять особую бдительность и пресекать любые проклятия или драки между студентами, был потрясён, узнав, что именно Гермиона напала на новую ученицу, причём это нападение было совершенно неспровоцированным. По всей школе развесили объявления об этом серьёзном случае хулиганства и о том, что в понедельник утром состоится общешкольное собрание.

Гермиона была сама не своя. Поползли слухи о том, кто же разукрасил синяками лицо хорошенькой Кенны. Все бросали на Гермиону косые взгляды, когда девушка проходила мимо, и она не могла этого выносить. Гарри тщетно пытался её успокоить. Девушка знала, что очень скоро её безупречная репутация в школе будет запятнана, а академическая карьера — разрушена. Для неё выходные казались долгим путём на эшафот.

В понедельник утром профессор Дамблдор созвал собрание в Большом зале. Он был явно разочарован, и Гарри ещё никогда не видел его таким недовольным кем-то из учеников. Директор жестом попросил тишины и поднялся из-за огромного преподавательского стола.

— Доброе утро всем. Я созвал вас, чтобы обсудить серьёзный вопрос. До моего сведения дошло, что драки между враждующими факультетами перед матчами по квиддичу в последние несколько лет становятся всё более частыми, и я пытался принять меры предосторожности, чтобы избежать этих столкновений. Нашим старостам было поручено проявлять особую бдительность и пресекать любые беспорядки, и, смею сказать, они проделали исключительную работу. Поэтому, когда в субботу до меня дошли эти… тревожные новости, я был поражён и крайне разочарован.

Директор прокашлялся и ровным тоном произнёс:

— Староста Гермиона Грейнджер, прошу вас, выйдите вперёд. — Студенты дружно ахнули. По залу пронеслось: «Так это была Гермиона Грейнджер?»

Гермиона затрепетала, сидя на своём месте, и Гарри ободряюще сжал её руку. Девушка сглотнула и решительно встала, твёрдой походкой направляясь к преподавательскому столу.

— Учитывая ваши шокирующие действия против младшей ученицы и то положение, которым вы облечены, я потрясён тем, что вы злонамеренно напали на нашу новую ученицу Кенну Малфой. Её брат сообщил мне о случившемся и о том, что ей пришлось обратиться в больничное крыло, чтобы снять отёк с лица. У вас есть какое-либо объяснение подобному поведению? — спросил он, осуждающе хмурясь.

Гермиона оглянулась на Гарри, но тот в этот момент смотрел не на неё, а яростно сверлил взглядом ухмыляющегося Драко Малфоя, который, очевидно, наслаждался происходящим. На лицах некоторых читалось чистое изумление, но Рон, Чоу, Джинни, а также Фред и Джордж Уизли выглядели крайне удовлетворёнными. Гермиона послала им испуганную улыбку, а затем ответила на вопрос профессора Дамблдора.

— Нет, сэр.

— Что ж, — вздохнул он. — Шестьдесят очков снимается с вашего факультета. Кроме того, вы лишаетесь значка старосты до особого распоряжения и будете отбывать наказание с сегодняшнего дня до конца семестра, до самых рождественских каникул. Полагаю, письменные извинения также необходимы. — Голос директора был суров, а черты лица ожесточились. Он обратился к затихшему залу громким, ясным голосом. — Пусть это послужит примером для всех вас. Я не потерплю никаких драк между учениками, особенно когда у одного есть явное преимущество над другим.

Профессор бросил на Гермиону ещё один неодобрительный взгляд и распустил собрание. Девушка была унижена; ей казалось, она могла бы провалиться сквозь землю. Это было так стыдно: вся школа видела, как профессор Дамблдор устроил ей суровую взбучку и лишил значка. Но потом она посмотрела на Гарри и улыбнулась. Это того стоило, и она бы сделала это снова, если бы пришлось. Высоко подняв голову, она зашагала обратно к нему. Она ни о чём не жалела, а эта стерва получила по заслугам. Гарри увидел её твёрдую решимость и преданность и, улыбнувшись, привлёк её к себе в объятия.

— Эй, всё в порядке. Я горжусь тобой. Не знаю, сколько бы я ещё смог это терпеть, — усмехнулся он, и Гермиона не смогла сдержать смеха при виде его лица.

— Что ж, теперь я знаю, каково это — надрать задницу Малфою. И знаешь что?

— Что?

— Мне следовало сделать это давным-давно, — закончила она, быстро поцеловав его в губы.

Гарри рассмеялся, и они, взявшись за руки, вместе пошли на занятия.

* * *

Следующие два месяца юная пара старалась выкроить любую свободную минутку, чтобы побыть вместе. С каждым днём это становилось всё труднее, потому что Гермиона убедила Гарри продолжать занятия ОД, хотя профессор Диггори был весьма компетентен в своей работе. Гермиона иногда не могла прийти, так как её наказания отнимали много времени. Гарри с удивлением обнаружил, что его некогда маленькая группа разрослась, и ему пришлось проводить два разных занятия, чтобы принять всех желающих. Это, тренировки по квиддичу и учёба — всё мешало проводить свободное время с любимой. Их планы улизнуть куда-нибудь после полуночи почему-то всегда терпели неудачу: то им мешал полтергейст Пивз, то Филч со своей кошкой, рыскающие по коридорам, то тот факт, что Гермиона была слишком измотана, чтобы бодрствовать так поздно. Поэтому они запланировали всё на следующий поход в Хогсмид, будучи уверенными, что смогут уединиться, если останутся в замке.

К их несчастью, у профессора Дамблдора были довольно захватывающие новости из Министерства. Он попросил уделить ему минутку, когда заметил Гарри и Гермиону в коридоре.

— Гарри, Министр магии организовал мероприятие, чтобы отметить шестнадцатую годовщину мира после первой войны и поражения Того-Кого-Нельзя-Называть. Корнелиус Фадж надеялся устроить это с тех пор, как ты вернулся в Хогвартс, но вот наконец назначил дату. И он настаивает, чтобы вы, мистер Уизли и мистер Малфой, были почётными гостями. Он желает поздравить вас лично и наградить Орденом «За отвагу». Ваши имена будут вписаны в анналы Министерства магии в знак признания вашей выдающейся службы обществу, — Дамблдор улыбнулся и положил руку Гарри на плечо. — Молодец, Гарри, ты более чем оправдал все наши ожидания. Твои родители бы очень гордились.

Гермиона улыбнулась, её лицо светилось от восторга, и схватила Гарри за руку. Гарри лишь улыбнулся и пробормотал директору «Спасибо». Лицо юноши оставалось бесстрастным, он не чувствовал того же воодушевления, что и Гермиона. Профессор кивнул и удалился. Гарри на секунду застыл, в голове роились спутанные мысли, в то время как Гермиона была в экстазе, буквально светясь от радости.

— Гарри! Ты это слышал?! Министр магии хочет лично наградить тебя Орденом Мерлина третьего класса! Орден «За отвагу», Гарри! Никто не получал его в таком юном возрасте, да и вообще, нужно проработать как минимум несколько лет, чтобы получить хоть какое-то признание. Ты ведь даже школу не закончил… — она осеклась, заметив, что Гарри явно не разделял её восторга по поводу этой прекрасной новости.

— Гарри? Что не так?

— Не знаю, Гермиона, — ответил Гарри, легонько коснувшись виска.

— В смысле? Это же здорово, Гарри! Орден Мерлина третьего класса! Это первый шаг к тому, чтобы стать по-настоящему великим, как Профессор… разве ты не хочешь стать аврором?

— Хочу… но что-то… не знаю. Когда он упомянул это имя, у меня в голове что-то вспыхнуло, а потом исчезло.

— Какое имя? — обеспокоенно спросила Гермиона. Гарри нахмурился.

— Корнелиус Фадж.

* * *

Когда по школе разнеслась весть, что на это Рождество в Хогсмиде будет бал, все девушки впали в модную лихорадку, а парням снова предстояло пройти через нелёгкую задачу приглашения девушек на танцы. До бала оставалась неделя, и у почтовых сов было много работы: почта и посылки наводняли залы, пока дочери умоляли своих мам прислать последние новинки моды и платья.

Парни же, с другой стороны, просто радовались возможности хоть как-то отвлечься от школы. Сидеть взаперти и так было достаточно плохо, так что ужин и танцы под звёздами на площади Хогсмида казались отличной идеей, особенно когда так легко можно было протащить алкоголь и подмешать в напитки. Фреду и Джорджу поставки товаров приходили невероятно быстро; они зарабатывали ещё больше, пока Чарли управлял магазином, а близнецы вели дела в школе. Всё по-прежнему приходилось держать в секрете, но когда твоим главным доставщиком был полтергейст Пивз, доставить товары в Хогвартс было детской забавой.

Гарри испытывал сильное чувство дежавю, проходя по коридорам в неделю перед торжественным мероприятием. Снова всё внимание было приковано к нему, а хихикающие стайки девчонок, которые, казалось, поджидали его на каждом углу, сильно напоминали о Турнире Трёх Волшебников. Он бы отнёсся ко всему этому спокойно, если бы не чувство, что со всей этой затеей что-то не так. Корнелиус Фадж не походил на человека, который вдруг внезапно решил бы раздавать награды, особенно ему. После того фиаско в Министерстве магии Гарри думал, что Фадж точит на него зуб с тех пор, как прислал повестку в суд в прошлом июле. Фадж никогда бы этого не признал, но Гарри знал, что тот чувствовал себя полным идиотом, особенно после того, как Волдеморт действительно вернулся, а министр всё это время отрицал любую возможность такого исхода. Так что он ходил по коридорам на занятия как можно более обычно, вежливо отказывая девушкам, которые просили его стать их спутником на танцах.

Его девушка, с другой стороны, стала невероятно ревнивой после того случая с Кенной. Те, кто знал, что Гарри уже занят, держались подальше, а те, кто не знал, вскоре узнавали об этом, когда Гермиона неизбежно заставала их врасплох. Её грозная репутация теперь была хорошо известна; все знали, что она может дать сдачи не хуже своего парня. Когда Гарри по слухам узнал о свирепой репутации Гермионы, он лишь улыбнулся и смиренно продолжал держаться в тени. Кенна Малфой его больше не беспокоила, и когда они пересекались, девушка проходила мимо с непроницаемым выражением лица. Чоу сказала ему, что Кенна молча переживает разбитое сердце, но Гарри было всё равно. Попытки извиниться или что-то объяснить создали бы больше проблем, чем пользы. Она манипулировала им, и он ей ничего не был должен. Пока его мысли блуждали в пятницу днём по пути на зельеварение, он не мог дождаться, когда сможет провести с любимой больше десяти минут, уже представляя, как красиво она будет выглядеть, нарядившись.

* * *

В субботу, в день бала, Гарри чувствовал себя ещё более встревоженным. Во время тренировки по квиддичу и даже на занятиях ОД он был немного рассеян; ему казалось, будто что-то пытается напомнить ему о каком-то забытом воспоминании, которое пряталось в глубине его сознания, ускользая от каждой попытки вытащить его на свет. Это было очень раздражающе. Что же он пытался вспомнить?

В данный момент третьекурсница Джайна практиковалась с ним в дуэли на занятии ОД, но Гарри снова отвлёкся, когда она попыталась применить на нём Парализующее заклятие.

— ИММОБИЛУС! — выкрикнула она, желая произвести впечатление на своих товарищей и учителя. Гарри был застигнут врасплох, и когда вся комната вспыхнула жёлтым светом вокруг него, его глаза вспыхнули, а чары создали вокруг него энергетическое поле. Остальные студенты остановились и с трепетом наблюдали, как заклинание потрескивало вокруг Гарри, а затем медленно растаяло с шипением. Гарри опомнился и рассеял этот внезапный всплеск магии.

— Ой, простите. Задумался, — гладко соврал он. Что-то с ним было не так, почему он был так на взводе?

Он решил, что, возможно, не стоит продолжать занятия на сегодня. Распустив разочарованных третьекурсников, он сел на подушки в Выручай-комнате, изо всех сил пытаясь понять, почему он так рассеян по мере приближения бала. Спустя недолгое время он решил, что лучше просто пойти и начать готовиться к вечеру со своей девушкой.

* * *

Рон сидел в гостиной Гриффиндора со своим лучшим другом, обсуждая стратегию для матча со Слизерином, который должен был состояться после каникул.

— В общем, я думаю, из-за того, что я недооценил Когтевран и совсем забыл, что Чоу тоже играет за сборную Англии, мы теперь в глубокой яме. Мы в минусе на двадцать очков, а Слизерин разгромил Пуффендуй с отрывом в триста очков. Они могут практически выиграть турнир, если Когтевран проиграет Пуффендую, а мы не обыграем их как минимум на те же триста очков, плюс ещё и Пуффендуй должны победить, не пропустив ни одного гола. Фреда отстранили во время матча за излишнюю грубость против Бута, но Джайна вполне может его заменить. Ах да, Грэвисон тоже не сможет играть, матч в пятницу тринадцатого, а на всей его семье со времён прапрадеда лежит проклятие неудачи в этот день, так что он говорит, что должен пропустить. Ну, это нормально, потому что Джинни говорит, что предпочла бы быть охотником…

Рон продолжал говорить, но Гарри разрывался между нетерпеливым желанием снова увидеть Гермиону во всей красе и попытками отогнать то, что донимало его всю неделю. Рон был одет в очень крутую парадную мантию. Он также побрился и подстригся, стараясь выглядеть хорошо для своей спутницы. Которую, кстати, он так и не назвал, хотя это было довольно очевидно. Прервав разговор о квиддиче, Гарри сменил тему.

— Кого ты сегодня ведёшь? — прервал его Гарри. Рон тут же замолчал и замялся.

— Э-э… ну, думаю, ты всё равно узнаешь, так что лучше я скажу официально. В общем… мы с Чоу теперь вроде как пара, — он немного смущённо улыбнулся.

— Это здорово, дружище. Я рад за тебя, — тепло ответил Гарри. — Так чего такая таинственность, когда всё и так очевидно?

— Правда? Ну, не знаю, мы вроде как много времени проводили вместе, и я понял, что она очень классная и понимающая, так что мы стали друзьями. А потом однажды, когда мы смотрели на график дежурств старост на следующую неделю, мы случайно повернулись друг к другу в один и тот же момент, и, не знаю, она просто взяла и поцеловала меня, а я… я…

— Ты…?

— Это было потрясающе. Я никогда не думал, что между нами что-то может быть после, ну, ты знаешь… тебя, но с тех пор, как мы стали проводить больше времени вместе…

— Эй, всё в порядке, Чоу — красотка, и если ты…

— Прошу прощения? Что ты только что сказал о том, кто здесь «красотка»? — властно произнесла Гермиона, стоя на верху лестницы. Глаза Гарри, казалось, приковались к ней, а рот глупо разинулся. Она грациозно спустилась по лестнице, её губы дразняще изогнулись в полуулыбке. На ней было короткое белое платье, облегавшее её бёдра, с тонкими бретельками на плечах. Её волосы подпрыгивали, завиваясь вокруг лица, а на ногах были красивые туфли на низком каблуке, дополнявшие образ. Рон тоже уставился на неё, но, стараясь быть джентльменом, закрыл рот и встал. Гарри понял намёк и вскочил с дивана, словно у него штаны загорелись.

— Кхм-кхм, — заметно прокашлялся Рон. — Думаю, мне пора забрать Чоу, увидимся через пару минут, — сглотнув, он вышел из комнаты. Гермиона подошла к своему парню и улыбнулась.

— Ты… ты выглядишь п-потрясающе, — пробормотал Гарри. Боже, он определённо страдал от тяжёлых симптомов абстиненции. Она покружилась, словно модель на подиуме, и улыбнулась.

— Спасибо, должна сказать, ты и сам выглядишь довольно элегантно, — Гермиона посмотрела на Гарри. Он был одет в полностью чёрную парадную мантию, а плащ Ордена Феникса лежал на подлокотнике дивана. Однако её взгляд сузился, когда она увидела завёрнутый в бархат меч, прислонённый к стене.

— Зачем ты его берёшь? — указала она на оружие.

— Я без него не пойду, — отрезал он, и Гермиона знала, что спорить бесполезно. — Готова? — спросил он, предлагая ей руку. — Сегодня нас ждёт королевский приём, мы поедем в роскошной карете, запряжённой одной из лошадей мадам Максим, любезно предоставленной Министерством магии, конечно… — он усмехнулся.

— Ух ты, ладно, похоже, они и правда решили не скупиться, да?

Гарри кивнул, и они встретили своих друзей в Большом зале, все щеголеватые и нарядные в своих новых костюмах. Они заметили Драко Малфоя в очень дорогой, полностью белой мантии с золотыми пуговицами и гербом Малфоев на плече. Его спутницей, к всеобщему удивлению и разочарованию Паркинсон, была сногсшибательная четверокурсница с Пуффендуя. Гарри поприветствовал Чоу и Полумну, которая шла с Захарией Смитом, в то время как Ханна шла с Дином Томасом. Невилл выглядел чрезвычайно довольным с Джинни под руку и лучезарно улыбнулся Гарри. Его взгляд сверкнул при виде оружия в декоративной ткани в руке Гарри.

— Ух ты, это тот самый меч? Можно посмотреть?

Гарри колебался, но знал, что никто другой не сможет его обнажить, поэтому неохотно передал его другу. Все заохали и заахали, и Гарри стало немного не по себе от того, что все глазеют на его драгоценное оружие. Он уже было потянулся за ним, когда Невилл внезапно вытащил клинок из ножен. Гарри застыл на месте, ошеломлённый.

— Гарри, дружище, это гениально, ты этим убил василиска? — он поднял его к свету.

— Невилл, послушай меня, будь очень осторожен с этой штукой! Вот, думаю, тебе стоит отдать его мне, — нервно сказал Гарри. Невилл вернул ему меч, и все почувствовали, как волна силы на мгновение окружила их, прежде чем Гарри вложил оружие в ножны, аккуратно завернув его в бархат. Рон и Гермиона скептически посмотрели на Невилла. Драко внимательно следил за происходящим и неторопливо подошёл.

— Осторожнее, Лонгботтом, эта штуковина обагрена не только змеиной кровью, — ухмыльнулся Драко.

Гарри ощетинился; у него было чувство, что он знает, к чему клонит Малфой. Он сдержался, но Драко просто не мог держать язык за зубами.

— Вы вообще знаете, что это? Поттер с тех пор, как коснулся этого меча, убил не один десяток людей, и у него это неплохо получается, — ядовито заметил Драко.

— Хватит, Малфой, — прорычал Гарри, но было слишком поздно. Другие студенты, услышавшие это, словно отступили от Гарри и теперь смотрели на оружие (и его владельца) скорее с отвращением, чем с благоговением. Ведь меч был предназначен для убийства, и до них дошло, что Гарри действительно убийца, а это — его орудие смерти. Гарри надел плащ и беззвучно прикрепил оружие к поясу. Взглянув на Гермиону, чтобы увидеть её реакцию, он заметил, что слова Драко её тоже немного выбили из колеи.

— Пойдём, — тихо сказал он, и девушка, опомнившись, последовала за ним из зала.

— Гарри, что это было? Это правда? — спросила Гермиона. Гарри вздохнул, но ничего не сказал. Гермиона молча последовала за ним в большую карету, за ними вошли Рон и Чоу. После напряжённой тишины, длившейся около двух минут, она спросила снова.

— Пожалуйста, скажи мне, это правда? — повторила она, немного раздражённая тем, что Гарри проигнорировал её в первый раз. Гарри пытался скрыть своё раздражение, но Гермиона была непреклонна.

— Гарри…

— ДА! ЭТО ПРАВДА, ЯСНО?! — внезапно взорвался он. Чоу, Рон и Гермиона замолчали, а Гарри попытался стереть разочарование с глаз большим и указательным пальцами. — Слушайте, — снова вздохнул он. — Простите… Я не хотел кричать, я… э-э… я просто не хотел, чтобы ты знала, и… это меня беспокоит, так что давай просто не будем об этом говорить, хорошо?

Остальная часть пути прошла в мрачной тишине. Рон заметил, что Гарри снова погружается в свою угрюмость. Чёртов Малфой, он точно знал, как всё испортить Гарри, не так ли? Карета прибыла на городскую площадь Хогсмида после восьми часов. Кареты, запряжённые фестралами, уже доставили сюда большинство других студентов, а соседняя ратуша была заполнена горожанами, ожидающими прибытия Министра магии и юных героев из Хогвартса.

* * *

В тот же самый момент группа волшебников и двое нелюдей пристально наблюдали за смотрящим стеклом на стене собора на открытой равнине английской сельской местности.

— Ах, Петтигрю, — сказал Долохов. — Вот твоя цель. Ты знаешь, что делать. НЕ ПРОВАЛИСЬ, когда придёт время. Нашим двум юным друзьям здесь всегда нужна практика. — Хвост заметно сглотнул, а на лицах охотников впервые промелькнул намёк на улыбку.

— Видишь? Когда охотники улыбаются, не жди ничего приятного. Ну что ж, я уверен, там будет много еды и питья, давайте смешаемся с нашими врагами, не так ли? Наш хозяин, — он кивнул на Годфри Снейпа, который смотрел в омут памяти, — будет весьма любезен. Пожалуйста, будьте сдержанны, сегодня ночь празднования, а для убийств в ближайшем будущем будет предостаточно времени. — Он улыбнулся, и все они исчезли из холодного собора, оставив Годфри Снейпа сосредоточиться на поставленной задаче.

* * *

Когда Гарри и остальные вышли из своего роскошного экипажа, они ахнули от изумления. Деревенская площадь была богато украшена восточными красными фонариками, на каждом столе стояли букеты цветов. Сами столы были застелены красивыми скатертями, и за каждым могло разместиться около шести человек. В одном конце была сцена с трибуной для оратора, а на заднем плане блестела ударная установка и инструменты, скорее всего, подготовленные для живого выступления позже. Готовые к работе официанты-люди (вместо эльфов) и бар в дальнем углу. Обстановка была сдержанной, романтической; несколько удачно расставленных деревьев позволяли звёздам мерцать сквозь листву над головой. Гермиона улыбнулась, прижавшись к Гарри и нежно взяв его за руку.

— Ох, разве это не прекрасно? — сказала она мечтательным голосом. Гарри взглянул на неё, но не испытывал того же «приятного чувства», что и она. Пытаясь скрыть это, он улыбнулся и ответил на её лёгкое пожатие руки.

— Да, это так, — признал он и посмотрел на Рона и Чоу, которые тоже ощущали романтику в воздухе. Гарри упрекнул себя, о чём он беспокоился? Все из школы были здесь, весь Орден был в полном составе, охрана Министерства и авроры тоже слонялись вокруг, и, самое главное, здесь был профессор Дамблдор. Он просто вёл себя глупо. Оглядевшись, он увидел, что все в приподнятом настроении, и, казалось, он был единственным, кто не поддавался общему течению. Его взгляд встретился с глазами Малфоя, и на долю секунды он увидел, что того тоже что-то беспокоит, и они оба прочли это в выражениях лиц друг друга. Их мимолётная связь была недолгой: красивая девушка рядом с Драко что-то прошептала ему на ухо, и он наклонился, чтобы сказать ей что-то в ответ.

— А-а, Гарри, мой мальчик, где ты был?! Я все волосы на себе рвал, когда ты перестал появляться на тренировках! — Гарри обернулся, и к нему подошёл очень гиперактивный Людо Бэгмен, крепко пожимая ему руку. — Всегда знал, что в тебе это есть, чертовски изумительное дело ты сотворил, и ты заслуживаешь небольшого признания, а? В общем, вернёмся к квиддичу — в твоём возрасте я играл за Пуффендуй против Джеймса, блестящий игрок, смею сказать, он бы гордился, если бы мог видеть своего сына таким взрослым, — сказал Бэгмен, тепло улыбаясь. — Я знаю, ты через многое прошёл, но ты должен вернуться и тренироваться! Твоя страна в тебе нуждается! И мне надоели все эти фанатские письма, приходящие в мой кабинет, даже если ты не вернёшься, в следующий раз, когда выкинешь подобный трюк, оставь хотя бы чёртов адрес для пересылки, — пошутил он.

— Я вернусь, — с оптимизмом ответил Гарри. Людо заметил в толпе Морин Чанг и рефлекторно поправил французский галстук на шее.

— Кхм-кхм, ах да, я должен тебя оставить, Гарри, наслаждайся вечером — ты его чертовски заслужил! — он хлопнул его по плечу и отошёл, закинув в рот мятную конфету.

— Гарри, пойдём со мной, — сказал профессор Дамблдор из-за его спины. Он был одет в изысканную мантию и снова пребывал в одном из своих весёлых настроений. — Вот программа на вечер. — Передав её, он провёл их к их местам ближе к передней части сцены. — Мистер Бэгмен будет сегодня координировать события, и он произнесёт свою небольшую приветственную речь, когда все рассядутся. Затем слово возьмёт мистер Фадж и вызовет вас, чтобы публично вручить вам Орден «За отвагу». — Директор улыбнулся, и Гарри понял, что его наставника почти распирает от гордости. — Жаль только, что Минервы здесь нет, чтобы это увидеть. Она следила за твоими успехами больше, чем ты когда-либо узнаешь, и она очень тебя любила.

Глаза профессора на мгновение наполнились слезами, и Гарри понял, что её смерть повлияла на Альбуса Дамблдора больше, чем он показывал. Гарри просто кивнул, и Дамблдор взял себя в руки, смаргивая слёзы. — Ах, а потом будет первый танец, в котором, я уверен, ты и твоя прелестная спутница будете в центре всеобщего внимания, а затем мы поедим. После этого мы собираемся, кхм, «отрываться», так ведь вы, молодёжь, говорите? — Гарри рассмеялся, и Дамблдор подмигнул ему, присоединяясь к Грюму, Молли и Артуру за соседним столом.

Гермиона витала в облаках и была в приподнятом настроении; она легко обвила руками его талию, глядя вверх в его блестящие зелёные глаза. Они коротко поцеловались в губы, и Гермиона подумала, что счастливее неё сейчас никого быть не может.

— Надеюсь, каждая ночь будет такой: мы вдвоём, под звёздами, запах цветов, всё… — она положила голову ему на плечо и ненадолго закрыла глаза. Наконец-то всё кончилось — Волдеморта больше нет, и Гарри свободен. Она удовлетворённо улыбнулась, а затем отстранилась, взяв его за руку и поведя их садиться рядом с Чоу, Роном, Невиллом и остальными. Мистер Бэгмен начал свою речь, и все смеялись в нужных местах и аплодировали, когда это было необходимо. Он был достаточно популярным человеком и создал настроение, чтобы все расслабились и наслаждались вечером. Все улыбались и смеялись, и Гарри пришлось признать, что он хорошо проводит время.

Питер Петтигрю совершенно спокойно встал со своего места с краю площади, его лицо было едва узнаваемо за густыми усами и бородой. Поля его шляпы были низко надвинуты на глаза. Он никогда ничем особенным не выделялся; был невысоким и не особо красивым. В молодости его в лучшем случае в основном игнорировали, и он сливался с любой толпой, поэтому, когда они решили стать анимагами, он выбрал крысу. Даже в человеческом обличье он едва ли привлекал чьё-либо внимание. Он просто прошёл за бар и вылил флакон Джинго-Пунша в кубки с вином и бочки со сливочным пивом — сильное вещество, вызывающее тягу к алкоголю. Внимательно следя за своей добычей, он спокойно вернулся на своё место. Тем временем на трибуне Бэгмен уже заканчивал свою речь.

— …И на этой ноте позвольте мне представить министра магии, Корнелиуса Фаджа! — провозгласил Бэгмен, и среди большой толпы студентов и волшебников раздались вежливые аплодисменты.

— Спасибо, Людо, — сказал Фадж, подходя к трибуне. — Прошло почти тридцать лет с тех пор, как Том Реддл впервые стал угрозой для общества. — Все замолчали, и Фадж сделал паузу для драматического эффекта.

— Для тех, кто помнит, то были самые тёмные времена. Среди нас царили разногласия и подозрения, и никто не знал, не обернётся ли однажды их собственная плоть и кровь предательством — такова была тактика людей Реддла. Смерть и разрушение стали повсеместными, и всё магическое сообщество было разорвано на части необъяснимыми актами жестокости его ужасных «Пожирателей Смерти». — Он снова сделал паузу и прокашлялся.

— Но надежда ещё была. Немногие решили сражаться и объединились, чтобы сформировать «Орден Феникса». Это было давно, и теперь новое поколение, вместе со старым, поднялось на борьбу…

Руквуд, Лестрейндж и Долохов также скрывались среди обычных людей, а Мальсибер и Нотт были стратегически размещены у места стоянки карет.

— …и вот, шестнадцать лет спустя, мы здесь, чтобы отпраздновать его окончательное поражение. Мы обязаны этим четырём юным героям нашего времени: Рональду Уизли, Драко Малфою, Гермионе Грейнджер и, прежде всего, мальчику, который выжил: Гарри Поттеру. — Раздались бурные аплодисменты, и все с ожиданием посмотрели на передние столы, желая мельком увидеть своего юного героя. Фадж захлопал в ладоши и жестом пригласил его вперёд. — Пожалуйста, Гарри, поднимись на сцену.

После нескольких восторженных толчков и ободряющих слов от остальных за его столом, Гарри встал и нервно поднялся на сцену. На него вспыхивали камеры, а прожектор светил прямо в глаза. Он быстро заморгал и окинул взглядом огромную массу людей, собравшихся на деревенской площади. Фадж пожал ему руку, и Гарри вздрогнул, заглянув ему глубоко в глаза. В голове болезненно загудело, и он понял, что здесь что-то не так. Он как можно более естественно отдёрнул руку и на мгновение посмотрел в толпу. Снова его взгляд пересёкся с взглядом Малфоя, и у Драко тоже было встревоженное выражение лица.

— Мистер Гарри Джеймс Поттер, от имени Международного совета волшебников я с гордостью вручаю вам нашу высшую награду за храбрость в бою и служение всем людям, магическим и не только, Орден «За отвагу». Поздравляю, Гарри, ты заставил всех гордиться! — Он снова схватил руку Гарри и энергично потряс. На этот раз юноша понял, что не ошибся. Глаза Гарри начали гореть, и все его инстинкты кричали, что этот человек не тот, за кого себя выдаёт. — Хотите что-нибудь сказать толпе? — продолжил он, улыбаясь многочисленным репортёрам, которые вспышками своих магических камер запечатлевали исторический момент. Сердцебиение Гарри участилось, и он почувствовал, как сила Солидуса нарастает внутри него.

— КТО ТЫ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ТАКОЙ?! — взревел Гарри, вырывая руку у мужчины. Прошла волна удивления, и весь Орден Феникса вскочил на ноги с палочками наготове. Выражение лица Фаджа мгновенно изменилось, и он вытащил палочку из мантии:

— АВАДА КЕ…!

Гарри даже не стал дожидаться, пока тот закончит; он сделал быстрый шаг вперёд и прыгнул, впечатывая правую ногу в лицо Фаджу. Из носа брызнула кровь, и Фадж в замедленной съёмке упал назад, его палочка полетела по воздуху. Он отключился ещё до того, как ударился о пол.

Долохов уставился на разворачивающуюся перед его глазами сцену и почувствовал, как его боевые инстинкты берут верх. Как, чёрт возьми, мальчишка узнал? Ему следовало этого ожидать, ничего меньшего от человека, убившего Волдеморта. Но ничего страшного, у настоящих генералов всегда есть запасной план. Коротко выругавшись, он зажал между зубами маленький кристалл, висевший на его цепочке; его кулон служил центром связи для группы.

— Нотт! Руквуд! Действуйте по плану. Петтигрю, не спускай с неё глаз — она очень важна! Макнейр, будь готов, когда он закончит! У нас будет не так много времени! — прошипел он сквозь зубы. Он позволил кулону снова упасть на шею. Выпрямившись, он надел маску Пожирателя Смерти. Повернувшись к Лестрейнджу, он улыбнулся, вытаскивая палочку.

— Продемонстрируем настоящее мастерство, не так ли, Ральфи? — усмехнулся он под маской, когда Лестрейндж картинно сбросил длинное пальто, скрывавшее его мантию Пожирателя Смерти. — Двойственное проклятие, ты готов?

Родольфус Лестрейндж, хладнокровный до мозга костей, слабо улыбнулся.

— Готов, когда скажешь, мой добрый друг… — протянул он, вытаскивая хрустальный шар, наполненный чёрным туманом. Долохов сделал то же самое, и они оба направили палочки на ближайших горожан, которые как раз поднимались со своих мест, чтобы посмотреть, что за шум впереди.

— Империо кин Леасиер Доппельгангер! — сказали они в унисон, и мужчина средних лет с женой на мгновение застыли, а затем тоже вытащили свои палочки. Они направили их на людей, находившихся ближе всего к ним.

— Империо! — Теперь и эти люди были под их чарами, и они, в свою очередь, направили свои палочки на ближайших к ним, и так продолжалось; проклятие Империус распространялось так быстро, как люди успевали выхватывать палочки. Глаза Лестрейнджа сверкнули в лунном свете.

— Руквуд? Будьте добры, покройте нас тьмой, — усмехнулся Родольфус, тоже надевая маску. — Начнём.

— Диссениум Люмос! — крикнул Руквуд, и все огни погасли. Ночь пронзили крики, и Орден был приведён в полную боевую готовность, выискивая виновных. Смеясь, Руквуд направил палочку в небо.

— МОРСМОРДРЕ!

Чёрная Метка залила всю площадь мшисто-зелёным светом, и все вскочили на ноги, голоса зазвучали громче, пока они пытались понять, что происходит. Началась паника, и вскоре ночь пронзили красные вспышки хаотичных оглушающих заклятий и крики «Люмос!». Островки магического света теперь присоединились к мягкому лунному свету, пробивающемуся сквозь деревья. Гарри смог разглядеть Дамблдора и остальных, державшихся плотным строем и пытавшихся занять лучшую позицию для защиты младших студентов.

— Аластор, что ты видишь? — крикнул Дамблдор, пробиваясь сквозь толпу паникующих студентов к отставному аврору. Глаза Гарри слабо светились, пока он стоял над Фаджем, и когда он поднял взгляд, в его голове загудело с той же силой, что и когда он понял, что Министр — не тот, кем кажется, только в сто раз сильнее…

Приготовься, юный Поттер…

— Альбус, у нас проблемы! — крикнул Грюм, его магический глаз сфокусировался на толпе людей, роившихся, словно зомби, в их сторону, с палочками наготове. Дамблдор вытащил свою палочку и громким голосом произнёс мощное заклинание.

— Люмос Максима!

Палочка Дамблдора выпустила в небо разряд, и тот взорвался яркой вспышкой света. Он повис в небе, став искусственным источником лунного света, чтобы они могли видеть. Увидев сотни людей, марширующих к испуганным студентам Хогвартса, директор почувствовал, как в нём закипает боевой азарт. Глаза всех этих горожан светились жёлтым, а их хаотичные, но целеустремлённые движения сказали ему всё, что нужно было знать.

— Двойственное проклятие Империус… — мрачно пробормотал он. Он и остальные члены Ордена пробивались сквозь студентов, приказывая всем отступать как можно дальше. — СЛУШАЙТЕ! — взревел он, его голос каким-то образом прорвался сквозь крики напуганных студентов. Гермиона, Рон, Невилл и другие уже вытащили палочки, готовые к бою. Фред и Джордж уже проталкивались на передовую, становясь бок о бок с Римусом и остальными.

— Эти люди под массовым Империусом, ими манипулируют. Оглушение — наш лучший вариант, и не позволяйте им взять под контроль и вас! — предупредил он. — Старшекурсники, вы не вступаете в бой, ваша единственная обязанность — защищать младших, найдите другой выход отсюда! — крикнул он, и авроры с охранниками Министерства выстроились стеной между толпой. Люди бездумно топтали столы и стулья, толкали друг друга, роем наступая на молодёжь.

— Империо! — крикнул ближайший, за ним быстро последовал другой, затем ещё один. Разряды магии полетели в охранников Министерства, когда те оказались в двадцати футах от отступающей толпы, студенты всё ближе и ближе прижимались к сцене. Дамблдор величественно взмахнул палочкой, его мантия заискрилась, когда магия забурлила вокруг него.

— Протего!

Щитовые чары отразили заклинание и ещё шесть, пока зомбированные жители Хогсмида подбирались всё ближе и ближе. Раздались крики о новых щитовых чарах, когда толпа окружила защитников со всех сторон, смыкая вокруг них плотное полукольцо. Гарри оценивал шансы: почти двести студентов и пятнадцать авроров против целого города взрослых волшебников. Он стоял неподвижно, немного ошеломлённый количеством тусклых жёлтых глаз, сияющих в темноте.

— Давай, Поттер, думай, — пробормотал он. Без предупреждения от защитников полетели красные вспышки, передний ряд их противников падал без сознания. Толпа взревела, и началось столкновение. Снова красные разряды энергии зашипели наружу, и орды горожан падали, растоптанные следующей бесконечной волной наступавших. Гарри запаниковал, застыв на месте, когда до него дошла вся серьёзность ситуации. Их собирались перебить!

— Джордж! Есть другой выход? — прорычал Грюм, стоя спиной к спине с одним из своих, один постоянно обновлял щитовые чары, пока другой в быстрой последовательности посылал заклинания. Гермиона крикнула в ответ Аластору: — Единственный выход — через них! О нет! Остолбеней! — выстрелив в очередного, который безумно прыгнул через своих товарищей, приземлившись на их плотно сбитую группу. Гарри вытащил палочку, пытаясь выцелить врага в толпе, но всё происходило так быстро, а толпа перед ним была такой плотной, что он знал — не успеет.

Дамблдор и Римус были на самом переднем крае битвы, их палочки сверкали быстро и яростно. Римус не сдерживался, пробиваясь кулаками, если они подходили слишком близко, в то время как Альбус размахивал своим посохом широкими дугами, его наконечник светился фиолетовым светом, вырубая любого, кто попадал под удар его оружия ближнего боя. Число врагов было слишком велико, и толпа давила всё сильнее и сильнее. Гарри заметил нечто тревожное: оглушённых людей пробуждали другие зомби, и они снова оказывались в гуще событий. Он отчаянно хотел помочь, но знал, что тактика оглушения не работает. Вспомнив о мече, который лежал на его столе, он направил палочку.

— Акцио! — Через несколько секунд меч наконец протиснулся сквозь массу студентов, которые были ближе всего к нему, все сбились в кучу за отчаянно сражающимся Орденом Феникса и старшими членами ОД. Поймав его, он сжал рукоять, закрыв глаза. Глубоко внутри он чувствовал, как нарастает смех…

Да, да… Конечно, я одолжу тебе свою силу…

Гермиона почувствовала, как эта странная магия снова опустилась на них тяжёлым одеялом, и обернулась, отчаянно ища Гарри. Её лицо кровоточило, а платье было разорвано от борьбы с цепкими когтями этих зомби, которые просто не чувствовали боли! Рон топтал лицо одного из них, лежащего на земле и пытавшегося вцепиться ему в ногу.

— Чёрт! Они и не думают сдаваться, да? — кричал он. — Экспеллиармус! — крикнул он на одного, который собирался проклясть Падму Патил, забравшуюся на здоровенного волшебника, который пытался задушить Терри Бута. Драко подскочил к ней и злобно ударил мужчину в пах, тот согнулся пополам, схватившись за больное место.

— Это его точно выведет из-под заклятия, — усмехнулся он, и его глаза снова вспыхнули, когда он отправил другого мужчину в полёт своим изгоняющим заклинанием. — Если бы это были не настоящие люди, я бы сказал, что это даже забавно! Иммобилус! Ха! Слишком легко.

— Остолбеней! Только ты мог такое сказать, Драко! — процедила Гермиона сквозь зубы, отталкивая ещё одного от Невилла, который косил этих зомби одного за другим. Один из зомби умудрился наложить на него проклятие Империус, но Невилл сбросил его криком и врезался прямо в нападавшего, сбивая его с ног. Он направил палочку женщине прямо в лицо и оглушил её яркой вспышкой. Затем он развернулся, обеззвучил другого, яростно пнул его в живот и повалил на землю. — Иммобилус! Иммобилус! Остолбеней! — Один запрыгнул ему на спину, душа его, но он направил палочку и закричал: — Эверте Статум! — Мужчина отлетел, и Невилл бросился на помощь Чоу, которая отчаянно пыталась залечить порезы и раны некоторых раненых с их стороны. Он перепрыгнул через спину зомби и сбил другого, который безумно рванулся к ней, человеческая лавина смела ещё четверых, включая Полумну Лавгуд, которая безостановочно стреляла заклятиями, прежде чем её сбили с ног.

— Рон, ты только посмотри на Невилла… — сказала Гермиона Рону, который в этот момент обеззвучивал тех, кто пытался привести в чувство оглушённых.

— А? — он повернулся туда, куда она указала, и Невилл уже выпутывался из лабиринта рук и ног и топтал спину другого зомби, который прижал Римуса к земле. Пространство вокруг Невилла всегда было свободнее, чем у всех остальных, и куда бы он ни шёл, казалось, за ним оставался след из тел. — Ух ты, смотри на него… кстати, где, чёрт возьми, Гарри? — крикнул он, оглядываясь.

— ПОМОГИТЕ! — кто-то крикнул в их сторону. Гермиона не успела ответить Рону, как бросилась на помощь Колину Криви, у которого была сильно сломана нога.

Гарри тоже пришлось нелегко; Руквуд занял его у трибуны, используя очень безжалостные сглазы и проклятия. Гарри с трудом концентрировался на своих щитовых чарах, массовое заклятие Империус громко гудело у него в голове, и его магия сходила с ума. Руквуд ранее наложил на него заклятие Миража, и его восприятие реальности теперь было сильно искажено. Стараясь изо всех сил, он едва уворачивался от его Редуцирующих заклятий. Крики в головах людей, пытавшихся бороться с контролем разума, сводили его с ума, и если так будет продолжаться, он не сможет уворачиваться от проклятий, сыпавшихся на него дождём.

Используй клинок, срази его, убей, пока он не убил тебя…

Гарри пытался бороться с этим голосом, но знал, что он прав. Сделав глубокий вдох, он на секунду закрыл глаза. Магия снова начала вливаться в него, его щитовые чары блокировали ещё одно Редуцирующее проклятие, уничтожив трибуну. Открыв глаза, он отбросил свои запреты, и жажда крови захлестнула его. Он вспомнил, как приятно было причинять боль Пушку, и та же сильная эмоция хлынула по его венам. Руквуд рассмеялся, когда Гарри, казалось, закрыл глаза от страха.

— Поттер! Эйвери был убит тобой?! Ты просто пустышка! Редукто! — радостно закричал он. Проклятие ударило в его щит, и он взлетел высоко в небо, когда сцена под его ногами разлетелась в щепки. Он тяжело приземлился на бок, и его гнев разгорелся внутри. Выхватив меч, он вскочил на ноги и бросился на Пожирателя Смерти. Руквуд встретил его лицом к лицу и спокойно направил палочку. — АВАДА КЕДАВРА! — Заклятие зашипело в сторону Гарри, когда тот нёсся на него, но в следующий миг он исчез в размытом пятне, и Руквуд завертелся, отчаянно ища своего противника.

— Куда он?.. — он не успел закончить, потому что клинок Гриффиндора аккуратно рассёк его голову надвое, прямо до середины носа. Его тело безжизненно рухнуло. Гарри приземлился в неуклюжем кувырке, тяжело дыша, пытаясь перевести дух. Он встал, и окровавленный труп дёрнулся раз или два, а затем затих. Гермиона видела всё это, и её вырвало прямо на ногу Колина.

— Гермиона! Что случилось? — крикнул Рон. Он хотел подбежать к ней, но не мог покинуть свою позицию; они с Невиллом охраняли группу раненых студентов и бойцов, которых Чоу и Кенна Малфой левитировали с поля боя. Дела шли неважно, и число раненых с каждой минутой увеличивалось. Ему казалось, что он сражается уже несколько дней, но прошло едва ли пятнадцать минут. Оглушив ещё одного и обеззвучив тех, кто приводил в чувство оглушённых, он решительно стоял на своём и защищал девушек на медицинской службе.

Гарри неподвижно стоял на сломанной сцене и закрыл глаза, концентрируясь на том, чтобы заглушить голоса в своей голове. Огромная сила исходила от него, и его оружие дрожало в руке, подталкивая его к бою. Чары Солидуса снова пытались взять его под контроль, и он знал, что Гермиона не в состоянии использовать свои окклюменционные чары, чтобы остановить это. Он сделал глубокий вдох и вложил меч в ножны. Свечение в его глазах исчезло, и стук в голове снова усилился.

Чёрт, как он мог сражаться, если не мог думать?! Прыгнув в толпу, он начал пробиваться к младшим студентам, которые сбились в кучу за баррикадой из столов.

Он заметил Гермиону далеко от себя, её сильно тошнило, а Деннис Криви изо всех сил пытался отбиться от пяти нападавших одновременно, защищая её и своего брата. Гарри почувствовал ещё одно сильное предупреждение в своей голове, но на этот раз оно было направлено именно на его девушку. Он начал пробиваться сквозь толпу, когда заметил двух мужчин, которые стояли очень неподвижно, спрятавшись за баром и стволом огромного дерева. Инстинктивно он понял, что именно эти двое стоят за этим нападением. Он побежал в противоположном от Гермионы направлении, думая, что если он сможет добраться до двух Пожирателей Смерти, то они, возможно, ещё смогут выжить. Гарри бежал сквозь толпу, оглушая и парализуя всех, кто вставал на его пути, пока он пробивался к ним. Перепрыгнув через большую крысу, которая удрала от всей этой суматохи, он без колебаний прыгнул ногами вперёд в рой зомби, сбив их с ног. Они навалились на него, но он начал отталкивать их одного за другим, ползком и пинками выбираясь из свалки. Голова у него кружилась, и ему казалось, что он сойдёт с ума от криков боя и криков в его собственной голове.

— Долохов! Лестрейндж! — взревел он, узнав длинные волосы Лестрейнджа, так похожие на волосы его жены, и экстравагантный вкус Долохова в мантиях.

— Поттер, я польщён, что вы нас узнали, для меня это честь, — рассмеялся Долохов, и глаза Гарри снова вспыхнули. Он не хотел подходить ближе, чем было необходимо. Направив палочку, он выпустил самое мощное заклинание, которое знал.

— Редукто Максима! — крикнул он. Лестрейндж создал очень сильные щитовые чары, и белый разряд магии ударился о них, рассеявшись по невидимой поверхности.

— Весьма впечатляюще! — издевался над Гарри Долохов и кивнул Лестрейнджу. — Наша задача здесь выполнена. Забудь о нём пока, — он галантно поклонился Гарри, и они оба превратились в тёмный туман и исчезли. Гарри обернулся, но всё пошло не так, как он ожидал; зомби всё ещё сражались. Он потерял драгоценное время, пробиваясь сюда, и теперь ему нужно было возвращаться, чтобы найти Гермиону. Оглядев толпу, он увидел, как мужчина каким-то образом появился словно из ниоткуда. Без единого звука он оглушил Криви и парализовал Гермиону. Гарри застыл, мельком увидев лицо их нападавшего. Лицо Питера Петтигрю исказилось в жестокой улыбке, когда он левитировал девушку за собой и снова исчез в рое горожан, всё ещё давивших со всех сторон. Гарри запаниковал и очистил свой разум от всего, кроме своей девушки.

Сквозь все крики он слышал её слабый голос, доносящийся до него из глубин сознания…

«Гарри, помоги мне…»