Журнал наблюдений бывшего общественного активиста (гет)

Глава 5 — Танец с дьяволом при лунном свете

Скромную комнату заливал тусклый свет, за окном лежал тёмный покров ночи. Ночь стояла тихая: слышался лишь едва уловимый шелест старых страниц — и тот спустя пару минут стих. Мужчина устало вздохнул, осторожно снял старые очки, следя, чтобы не поцарапать линзы, и убрал книгу. Похоже, ему опять пора менять лампочку.

Фавн, которого теперь все звали Шефом, беспомощно улыбнулся, представляя, как пройдёт завтрашний поход на рынок. Старушка Люсия наверняка будет настаивать, чтобы он взял даром её — как она сама говорит — знаменитый домашний хлеб, а взамен он проведёт почти час, прилежно выслушивая тревоги каждой женщины, что окажется на рынке. К тому времени, как они закончат, у детишек уже завершится утренний футбольный матч, и ему придётся попросить кого-нибудь из ребятишек постарше присмотреть за ними вместо него. Вести себя детишки, конечно, стали лучше, но рисковать, если можно обойти без этого, он не любил.

Когда Шеф вернул книгу на полку — в свою библиотеку, самое ценное из всего, что у него было, — он заметил у двери три фигуры в плащах, тесно прижавшиеся друг к другу; лица их скрывали маски, которые он, к несчастью, узнал.

— Ты знаешь, что они сделали с нами, — заговорила самая низкая фигура молодым, явно женским голосом. Её попытки звучать пафосно были бы даже милы, если бы не оружие, которое, похоже, она прятала под плащом. — И всё же ты работаешь с их братией и присматриваешь за их детьми.

— Правильно ли я понимаю, что ты о человеках, которые работают со мной в школе, и об их детях? — невозмутимо спросил Шеф. — Потому что прозвучало это так, будто в этом есть что-то дурное.

— ЭТО ПРОСТО УЖАСНО! — выкрикнула девочка; женщиной Шеф её назвать не мог. — После всего, что они с нами сделали, ты не должен довольствоваться крохами их показного сочувствия, пока они пируют за столом, к которому нас никогда не позовут. Нам надо искать большего, того, что по праву было нашим, пока они всё у нас не отняли.

Неуклюже скроенная речь звучала, однако, искренне — и оттого происходящее казалось ещё более горьким.

Шеф на миг посмотрел в окно — на расколотую луну. Память о прошлом, которое у него отняли проклятые картели в Вакуо, раздувала тлеющую в груди золу.

— Ненавидеть их... это нормально, — произнёс он мягко, но твёрдо. Его голос был не тёплым, а понимающим.

Даже сквозь маску было видно её замешательство.

— У богов есть обязанности, а у нас, смертных, есть права, — продолжил он. — У нас есть право любить, право смеяться и улыбаться в часы счастья; право плакать, сомневаться и, конечно же, право ненавидеть. Есть ли зло в том, если человек ненавидит тех, кто причинил ему боль?

— Тогда почему ты не борешься за правое дело? — спросила четвёртая фигура с ноткой едва сдерживаемой ярости.

Почему он не промывал мозги подросткам, чтобы они верили, будто помогать детям без рогов в беде это грех, а потом не отправлял их на задания убивать других фавнов, которые не разделяют их вяленькую идеологию?

Но нет, этот вопрос нужно было бы адресовать тем взрослым, что за этим стоят, а не неуклюжим подросткам, которых сюда прислали вместо них.

— Потому что мы уже не дети. Кто-то из вас ещё молод, но я не собираюсь отрицать, что вам выпало немало испытаний. Можно злиться, ненавидеть, страдать — все эти чувства естественны. Но жажда мести — это для детей. Я не прошу вас прощать обидчиков или упускать шанс наказать их, если он появится. Но если вы пойдёте наперекор всему, разрушите то малое, что нам удалось создать, только чтобы отомстить... это и глупо, и по-детски.

На его слова ответила тишина.

Там было колебание.

Там был стыд.

Там была горечь, но вполне естественно, что из всего спектра чувств они выбрали страх.

— ...предатель.

Это был тихий шёпоток, который можно было легко принять за ночной ветерок.

— Предатель!

Кто-то повторил уже с большей уверенностью.

— ПРЕДАТЕЛЬ.

— ПРЕДАТЕЛЬ.

— ПРЕДАТЕЛЬ.

Под натиском гнева из уст тех, кого он уже едва мог узнать или разглядеть, фавн без прошлого, которого теперь называли Шефом, занял боксерскую стойку и приготовился к новой битве.

* * *

Следующим утром, в Академии Бикон

Утро в столовой ничем не отличалось от остальных. Студенты безуспешно пытались утопить печаль в молочных коктейлях и газировке. Даже те немногие, кто неплохо сдал промежуточные экзамены, поддались унынию под давлением общей хандры.

— Мне скучно, — объявила Янг, ковыряясь в яичнице-болтунье. — Кто хочет сыграть в «Что выберешь?»

— Не мы, — тут же ответила Вайсс за всю команду RWBY; на этот раз остальные с ней согласились.

— То есть вы бы ВЫБРАЛИ... выбрать что-то другое?

— Да чтоб тебя, Янг... — пробормотала Руби, не впервые за сегодня.

— Если честно, неплохой каламбур, — вслух заметил Жон Арк с соседнего столика, за что тут же поймал недовольный взгляд от другого лидера команды

— Нет, нифига подобного!

— Итак, Блейк, — не унималась Янг, — что выберешь: под водой ввязаться в драку с гриммом-раком-богомолом или целоваться с Кардином?

— Насколько большой гримм? Мы говорим про размер креветки или про размер урсы?

— Это хоть сколько-нибудь что-то меняет? — Янг приподняла бровь.

Черноволосая девушка нехотя покачала головой и полсекунды взвешивала варианты. Кто-то скажет, что и это — полсекунды — при таких опциях слишком щедро.

— Мне однажды приснилось, что на меня в суд подал мстительный тунец. Гримм-рак-богомол хуже не будет.

— Разумно, — единодушно кивнула команда. — Твоя очередь.

— Мы правда в это играем? — простонала Вайсс.

— Либо это, либо надеяться, что следующая идея Янг окажется не хуже, — Блейк похлопала подругу по плечу и перевела взгляд на их юную лидершу. — Руби, что выберешь: месяц без всего сладкого или недельную тренировочную поездку с мисс Калаверой?

К всеобщему удивлению, Руби всерьёз задумалась.

— На днях в коридоре со мной случилась странность. Мисс Калавера сказала, что я неплохо справилась с экзаменом, бросила мне своё оружие и сказала, что потом вернётся за ним. Его механизм крепления оказался довольно хитрым. Сначала я подумала, что там магниты, но, похоже, это умная работа гравитационного праха плюс свойство ауры, где оружие тянется обратно к своему носителю — что мы, кстати, проходили в прошлом месяце на занятиях... — она минут пять рассуждала о технических тонкостях двойных кос, прежде чем вспомнила про вопрос от команды. — ...Кажется, я понимаю, что тогда произошло, и у меня очень-очень смешанные чувства насчёт того, чтобы провести с Марией ещё время после всего этого. Вайсс, как называется состояние, когда тебе хочется радостно ткнуть кого-нибудь ножом по понятным причинам, но при этом не хочется находиться рядом, потому что этот кто-то ужасен, но ты всё равно проверяешь, прочитал ли он твои сообщения в свитке прошлой ночью, хотя прекрасно знаешь, что это была ужасная идея, которая становится всё хуже, чем больше о ней думаешь, и ты уже планируешь переехать на другой континент, лишь бы избежать очень неловкого разговора?

— Ты про скорый судебный запрет?

— Нет, слишком длинно, — поморщилась Руби. Она была уверена: слово короче.

— Значит, месяц без сладкого, да?

— Нет! Я выберу эмоциональную атласскую рулетку, — взвизгнула она в панике. — Сахар утешит меня, если всё пойдёт не так.

Обычным обывателям такая тяга к сахару могла бы показаться тревожной, но, по правде, от охотников негласно ожидали какой‑нибудь зависимости. По крайней мере, девушке не грозили лишние килограммы при её бешеном образе жизни.

— Вайсс, что бы ты выбрала: побороться с Беовульфа в прямом эфире или попросить Жона-...

— Беовульфа, — отрезала беловолосая, не дав их лидеру договорить.

— Вот так просто?

— Ага.

— Пояснишь?

— А надо? — протянула Вайсс, скучающе рассматривая ногти.

— Жёстко, но справедливо, — признала Янг. Она видела, как Пирра за соседним столом утешала того самого тошнотика, но благоразумно предпочла игнорировать этот безнадёжный случай. — Каков твой вопрос, Ледяная королева?

— Ты бы предпочла коротко подстричься или увести у Блейк партнёра на предстоящих танцах? — Вайсс усмехнулась, безоговорочно уверенная в победе.

— Ты и правда не церемонишься, да? — Янг поморщилась, затем покачала головой, признавая поражение. — Прости, Блейк, но, уверена, если постараешься, найдёшь себе кого-нибудь куда получше.

— Можешь забирать, если хочешь. Я уже отклонила его приглашение.

— Серьёзно? Парень вроде ничего. Мне надо его ударить?

— О, дело не в Сане, — пояснила Блейк. — Просто сейчас мне не хочется ввязываться в романтические отношения. Может, через год‑другой попробую, если к тому времени с кем‑то совпадём, но пока в это я не хочу нырять, чтобы переживать потом.

Вайсс оживилась. Уголки её губ чуть приподнялись; она одобрительно кивнула.

— Одобряю твой выбор сосредоточиться на учёбе, как и положено нам, будущим охотницам. Уверена, к тому времени у тебя выстроится длинная очередь ухажёров, ждущих твоего внимания. Твой будущий партнёр будет счастливым фавном.

— С чего ты взяла, что он будет фавном? — Блейк постаралась, чтобы это не прозвучало как обвинение. Месяцы жизни бок о бок с Шни научили: та может быть неуклюжа в выражениях.

— Мне показалось, так логичнее, — она пожала плечами без тени смущения. — К тому же никто из тех, к кому ты когда‑либо проявляла интерес, не был человеком.

— Ну да, это правда. Но всё может быть, если встречу того самого человека.

— Вайсс, ты опять ведёшь себя как расистка? — голос Руби был полон разочарования. Этот разговор они вели уже не раз.

— Это не столько «я против», сколько «мне кажется, такие отношения реже срабатывают».

— Я бы с радостью вставила свои пять копеек, но, пожалуй, сегодня у меня настроение на фейерверки, — хитро улыбнулась Янг и помахала рукой. — Эй, профессор Таурус!

Адам Таурус, который как раз обсуждал чайные листья с Лаем Реном, замер и одарил блондинку вполне понятным, злым взглядом.

— Никогда больше так меня не называй. Нам только ещё более странных слухов не хватало.

— Ой, да, извини, ты прав, — на этот раз она говорила искренне. Янг совсем не хотелось становиться «следующим завоеванием» преподавателя по слухам. — В общем, мы тут обсуждаем отношения между людьми и фавнами, и у некоторых мнения, скажем так, спорные. Что скажешь ты?

— В большинстве случаев я против, чем за.

— О, — Руби улыбнулась. — О... — тут же нахмурилась она.

Этот цикл повторялся ещё какое‑то время, и конца ему не предвиделось.

Несмотря на то, что Янг прекрасно понимала, какого джинна может выпустить этим вопросом, она всё равно не удержалась.

— Почему ты против таких отношений? — спросила она, вопреки здравому смыслу.

[Бросок кубика 1d100+5: 54]

[Исход: Никому нет дела до разглагольствований Адама]

Адам Таурус прочистил горло — ничего хорошего это никогда не сулило.

— Для начала хочу сказать, что романтические отношения между людьми и фавнами — тема непростая. Она не сводится к «любовь есть любовь» и прочим лозунгам. Обсуждая такие отношения, надо учитывать исторический контекст и культурную реальность.

— Многие оказываются в таких отношениях по неверным причинам. Большой процент людей воспринимает романтические отношения с фавнами как повод для гордости, будто сам факт таких отношений служит доказательством их морального превосходства над остальными. Такие личности часами вещают в соцсетях о том, какие их отношения прогрессивные. Есть ещё и те, кого манит табуированность связи с фавном. Их фетиш важнее самого партнёра, которого чаще всего сводят к роли «просто фавн».

— Но ещё грустнее становится, если посмотреть на ситуацию со стороны фавнов.

— Исторически нам, фавнам, внушали, что мы ценимся меньше. Нас называли уродливыми, менее желанными, чем люди. И некоторые из нас в итоге верили в эту ложь.

— Немало фавнов встречаются с людьми, потому что им, как их учили, другие фавны кажутся некрасивыми. Они становятся перед зеркалом — и им не нравится то, что они видят. И это трагедия.

— Но я говорю хватит. Пора нам всем сказать правду.

— Фавны, вы прекрасны.

— Ты, парень за тем столом: твои рога великолепны — гордись ими.

— Девушка у автомата с напитками? Твоя голубая чешуя просто чудесна. Не позволяй никому убеждать тебя в обратном.

— И андрогинный фавн, который сейчас сверлит меня взглядом, по вполне понятной причине: твои клыки очень притягательны, улыбайся почаще.

— Вы все прекрасны!

Жаль, что из‑за промежуточных экзаменов большинство студентов пребывали в такой хандре, что им было не до пламенных речей. Иначе они наверняка вдохновились бы.

Жон и Рен, правда, неторопливо похлопывали, разбавляя неловкую тишину, но их усилий явно не хватало.

Само собой, этот эпизод никак не помог слухам о том, что один помощник преподавателя обольщает студентов. Скорее он подлил масла в огонь.

* * *

[Бросок кубика 1d100: 88]

[Исход: Кто-то компетентен]

* * *

Включили телевизор.

— ...встречайте нашего неожиданного гостя — нынешнего лидера Белого Клыка, Сиенну Хан.

— Мисс Хан, благодарю, что доверили это интервью именно нам.

— Пожалуйста, зовите меня Сиенна. И благодарить тут должна я: за возможность поделиться с миром новостями раньше, чем Атлас в невежестве своём натворит чего‑нибудь непростительного.

— Это случаем не связано с тем, что прошлой ночью произошло в вейлийском отделении Белого Клыка? Их лидер и ещё десять человек подверглись жестокому нападению неизвестной группы. Большинство из них, по всей видимости, не сумеет выжить.

— Это действительно трагедия. И хотя я не знакома лично с Фернандо Доминико, но по тем письмам, которыми мы обменивались, координируя работу в Вейле, могу со всей уверенностью сказать: он был образцом и примером для подражания для всех фавнов. И да, к сожалению, именно это и привело меня сюда. Сразу отмечу: несмотря на слухи, в случившемся я Атлас не виню.

— Ух, смелое заявление, учитывая напряжённые отношения между Атласом и Белым Клыком. Вокруг «милитаризации» вашей организации годами не утихают споры.

— Согласно договору, подписанному после войны, на Менаджери нельзя открывать Академию Охотников. Нам пришлось взяться за оружие, чтобы защищать наш народ, и с тех пор всякий раз, когда атласцы видят фавна с винтовкой, его тут же записывают в Белый Клык. Боюсь, их иррациональная политика в отношении нашего народа рано или поздно доведёт фавнов Вейла до черты. Поэтому я пришла объявить нового лидера вейлийского отделения Белого Клыка — того, кто будет работать вместе с Академией Бикон, дабы добиться справедливости для смелых фанов, которые лишь трудились ради лучшего будущего.

— Уже от этих слов спокойнее на душе.

— Я тоже так думаю. Не сомневаюсь, Мария Калавера отлично справится в роли первого человека, возглавляющего одну из наших баз. Возможно, кое‑какие изменения последуют, когда я приеду в город на Фестиваль Вайтела, но это уже потом.

— Как прогрессивно-...

Преподаватели в учительской с опаской уставились на Марию Калаверу, которая только что уничтожила телевизор своим оружием. И всё же выглядели они больше обеспокоенными Адамом Таурусом: из его правой ладони обильно текла кровь — он продолжал сжимать клинок за лезвие.

* * *

[Бросок кубика 1d100-20: 56]

[Эмоциональная устойчивость: 56 (Адам взбешён/подавлен)]

* * *

На прямоугольном столе стояли две белые фарфоровые чашки с горячим какао. В первую по одному опустили четыре обычных сахарных кубика — с интервалом 0,8 секунды между каждым, — затем напиток помешали гладкой, без украшений, металлической ложкой длиной десять сантиметров примерно пятнадцать секунд. Со второй чашкой поступили так же, только сахара добавили два кубика, а мешали двенадцать секунд.

Тебе следовало поехать в город вместе с Марией, а не оставаться в Биконе. Кто‑нибудь вроде Глинды Гудвитч справился бы с её уроками не хуже — а то и лучше — тебя.

Одну из чашек подали тебе ровно через пять минут двенадцать секунд после того, как ты вошёл в кабинет директора. На какао ушло четыре минуты сорок три секунды.

Всё твоё тело зудело. Пустая трата времени, которое можно было бы использовать... разве что на столь же бесполезное безделье при нынешних обстоятельствах. До чего же раздражает.

В правом верхнем углу столешницы, рядом со старым компьютером, лежал мистральский журнал — похоже, последний номер той популярной серии, на которую некоторые студенты любят делать отсылки на занятиях. Журнал всё ещё был в заводской плёнке, значит, директор его не открывал.

В левом верхнем углу столешницы виднелось старое пятно‑кольцо от чашки. Видимо, кто‑то поставил её прямо на стол. Тут нужна капля лака и следа от пятна не останется.

— Разве вы не позвали меня сюда обсудить что‑то важное?

Сегодня на занятии ты случайно сломал студенту руку. Хотя в Академии Охотников подобные инциденты время от времени случаются, этого можно было избежать, удержи ты себя в руках. Но это не было важно. А может, как раз таки было важно.

Озпин выждал одиннадцать секунд, прежде чем ответить.

— Как раз потому, что это важно, мы и не торопимся, — сказал он. Его тон беззаботным не назовёшь, но сути это не меняло. — Не стоит спешить и рисковать усугубить и без того хрупкую ситуацию. Как бы я ни относился к Сиенне Хан, осуждать её за защиту интересов организации я не спешу, но она загнала нас в трудное положение. Нам приходится действовать и делать из этого показательное выступление, вне зависимости от нашего физического и эмоционального состояния.

Вдох. Три секунды.

Выдох. Пять секунд.

— Я в порядке-...

— Нет, вы не в порядке. И это нормально. Человеку, который ничего не чувствует, когда ранят его друга, я бы либо не доверял, либо его жалел, — неожиданно жёстко произнёс он. — Как ни печально, ваш опыт с Белым Клыком и работа бок о бок с Жнецом Гриммов делают вас лучшим кандидатом для этой миссии.

Восемь секунд безмолвного обмена взглядами.

Возражения он от тебя не услышит; ровно этого ты и добивался.

— Работать с Атласом не буду. Как бы я к ним ни относился, их манера действовать только помешает, раз тут замешан Белый Клык. Им и кактус доверить нельзя — не то что важную операцию.

— Я уже попросил их сосредоточиться на расследовании покушения на мистера Торчвика, — ответил Озпин. — Оба инцидента, хотя напрямую, вероятно, и не связаны, организованы одним и тем же лицом, так что разделение задач сыграет нам на руку, — он глубоко вдохнул и снова выждал одиннадцать секунд. — Прошу прощения, но я не могу позволить себе называть это просьбой. Это приказ: вы должны расследовать недавно обнаруженную искусственную пещеру в юго‑восточном районе и нейтрализовать любую угрозу, которую вы там обнаружите. Есть основания подозревать, что это укрытие для какой‑то преступной деятельности.

Раз, два, три, четыре, пять...

Лишь спустя почти минуту молчания ты понял, что это всё, что он хотел сказать. Ещё через десять секунд ты кивнул.

— Будьте готовы выдвигаться завтра в полдень. К вам на это задание присоединится один из моих агентов, — он едва заметно выделил слово «агент». — Есть вещи, которые вам нужно знать; секреты, которые я не собирался доверять вам до конца года. Когда вы вернётесь, я сделаю вам предложение.

К чести директора, он даже не попытался сделать вид, будто только что не лгал. Думать, что ты лучший кандидат на миссию, когда у него под рукой Глинда Гудвитч, работающая секретарём, было, мягко говоря, смешно. Гораздо логичнее было предположить, что это проверка на вступление в его тайную организацию.

По правде говоря, тебе сейчас было абсолютно поебать. Тебе просто хотелось лишь что‑нибудь разрубить.

— Оставьте свои секреты при себе. Они для меня ничего не значат.

Пятнадцать секунд ушло у тебя на то, чтобы выйти из кабинета и, чтобы хоть за что-то зацепиться, начать считать шаги. Чем меньше ты думал, тем для тебя лучше.

...

...

...

— Будь дело только в этом, мистер Таурус, тогда моя работа была бы куда проще.

* * *

Почему ты злился? Нет — правильнее сказать, кипел от ярости. Этого было мало, но хоть что‑то.

Ты злился из‑за того, что случилось с человеком, чьего настоящего имени ты даже не знал, или дело было в чём‑то ещё? Разумнее предположить, что всё упирается в Сиенну и Белый Клык. Для Адама Тауруса естественно злиться на них. Отсюда вопрос: как тебе к этому подойти?

Ты бы, конечно, кого‑нибудь убил, но это принесло бы лишь несколько минут облегчения, а потом всё вернулось бы. Ты знал это по опыту.

В дверь постучали один раз.

Второй.

Третий.

Точильный брусок треснул у тебя в руке. На двери висела записка, что сегодня кабинет закрыт, но, похоже, некоторые слишком тупые, чтобы читать.

Ты распахнул дверь и метнул испепеляющий взгляд на Вайсс Шни-...

Семь секунд тебе понадобилось, чтобы немного остыть.

Невысокая девушка не стала ждать приглашения — та прекрасно знала, что его не будет, — и вольготно устроилась у тебя в кабинете. Поразительно, как ей удавалось сохранять царственную надменность, придирчиво разглядывая кофейные зёрна на твоём столе с почти оскорблённой складкой между бровями. Её ледяные голубые глаза изучали зёрна; тонкими бледными пальцами она перебирала их одно за другим, пока не приняла решение. Не сказав ни слова, она швырнула их в мусорную корзину и тут же поставила на стол кристально прозрачную банку с другими зёрнами. Она явно достала её из межпространственного кармана, иначе такую махину ты бы не мог не заметить. Чай она едва не отправила туда же, но в последний момент одёрнула себя.

— Это зёрна «Браунспрот», прямиком из Аргуса. Гораздо вкуснее всего, что можно найти на этом континенте, — невозможно было не заметить удовлетворение, промелькнувшего на ее улыбке, когда Вайсс кивнула сама себе.

То ли самоуверенность, то ли невежество, то ли чистое безумие заставило её думать, что можно прийти сюда и вести себя как у себя дома. Злее ты не стал, но злость точно обрела новую цель.

Тебе стоило всех сил не выхватить Погибель прямо сейчас.

Вайсс, конечно же, ожидала от тебя какой‑то реакции. Надеялась на благодарность за то, что купила что‑то самой себе? Или это такой мелкий розыгрыш, чтобы тебя взбесить? Было бы в её духе.

Но в ответ она получила лишь холодное равнодушие.

Сегодня ты не собирался потакать её прихотям.

Это случилось мгновенно. Сначала дрогнули вниз ей уголки губ. Почти высокомерная улыбка на её лице стерлась, уступив место раздражённой хмурости. Потом хмурость — гримасе. Её лицо сменило ещё не одно выражение; десятки эмоций мелькнули в её ледяных глазах — но ты уже на неё не смотрел.

Ты вернулся к подготовке клинка сломанным точильным бруском, даже не удосужившись попросить её уйти.

Ты услышал, как хлопнула дверь... только затем, чтобы через минуту снова открыться и закрыться. До твоего слуха донеслось злое причитание — она теперь заваривала себе кофе. К счастью, только себе.

Кофе пах на удивление приятно.

— Как там Шеф в больнице? — спросила Вайсс тоном, который ты счёл нейтральным.

Вопрос заставил тебя задуматься. Ты и забыл, что она была с ним знакома.

— До конца недели он, скорее всего, не дотянет.

— Понятно, — ответила она после долгой паузы. — Он был хорошим человеком.

Ты мог бы заметить, что он ещё жив, но это выглядело бы мелочно даже по твоим меркам.

— Я могу чем‑то помочь? Могу привезти специалиста из Атласа, чтобы его осмотрели, и-...

— В городе стоит армия. Атласских специалистов в больнице хватает, — перебил ты.

— Обязательно так пренебрежительно отвечать, когда я пытаюсь проявить такт? Я хотела помочь; не будь таким хамом, — прорычала Вайсс, но почти сразу пожалела за свою вспышку. — Нет, прости. Пожалуй, не стоило так говорить.

Однако не то чтобы она ошибалась. Тебе сейчас было абсолютно плевать.

...Надо было тебе всё-таки ехать в город с Марией.

* * *

[Действие: Адам старается не сорваться (КС: 70)]

[Бросок кубика 1d100: 84]

Прошло двадцать секунд.

Тридцать секунд.

Сорок секунд.

Всё это время этот застывший взгляд был прикован к чашке кофе.

Ты сам не понимал, зачем считаешь секунды в такой момент. Просто отсчитывать время было проще — это немного успокаивало. Иначе ты бы точно не выглядел таким спокойным рядом с этой беловолосой девушкой.

...Хотя в этом спокойствии сквозила легкая злость, разве нет?

— Ты словно очень настаиваешь на том, чтобы помочь этому фавну.

Эта Шн—...

Эта глупая девчонка старалась сделать что-то хорошее. Такую инициативу обычно стоит поощрять.

— Я Вайсс Шни. Протянуть руку тому, кто когда-то помог мне самой, это минимум, что я могу сделать. Я... что-нибудь ещё придумаю потом, — Вайсс фыркнула, будто это само собой разумеется, и посмотрела тебе прямо в глаза. — Вы были близки?

Она задала это вопрос так, будто это был какой-то вызов, — наверное, чтобы не показывать слабость или что-нибудь в том же духе. И ведь это тебя Мария упрекала в неумении нормально общаться!

— Нет, не особо. Один раз я помог ему давно, а Мария в благодарность заставила меня взять у него уроки танцев. Говорят, раньше он с покойным мужем работал преподавателем, — ты сам не понимал, зачем согласился на те бестолковые уроки. А, точно, ты пытался хоть раз побыть вежливым. Худшее решение в твоей жизни. — У меня целый месяц ушёл на то, чтобы научиться хоть чему-то.

Этот фавн был скорее знакомым для тебя. Ты даже имени его не попытался узнать. Но это не мешало бы тебе потом убить тех, кто на него напал. Такие идиоты создают угрозу для всех фавнов.

— Нет, — сказала Вайсс ни с того ни с сего. Её ледяной взгляд требовал внимания.

— Нет?

— Да.

— Я больше не играю в эту игру, — это уже становилось глупо.

— Ты не умеешь танцевать, — заявила она с неприятным упрямством. — Я отказываюсь верить, что может быть иначе.

— Это расизм.

— Даже не вздумай прикрываться тем, что ты фавн. Здесь это на сто процентов про тебя, — она вызывающе ткнула тебя в грудь. — Танец — и я про настоящий танец, а не про те судороги, которыми Янг занимается в свободное время, — это искусство в движении, высшая степень изящества. Танец не сводится к неплохой реакции и базовой координации. Это искусство требует чувствовать мысли и сердце партнёра, становиться чем‑то большим, чем просто сумма частей. Этому не научишься за пару недель. Я отказываюсь верить, что один из вас двоих, кто, как я подозреваю, спит в обнимку со своим оружием, умеет танцевать. Я требую доказательств.

Надо признать, спать с оружием не раз спасало тебе жизнь. Но сейчас разговор не в этом.

— ...Вайсс, я не буду танцевать с тобой на школьных танцах. Мой желудок этого не выдержит.

Теперь она выглядела не менее оскорблённой, чем чувствовал себя ты. Приятно было осознать, что с головной болью ты больше не один.

— Ха, может быть, лет через десять упорных уроков. И то, если я буду в особенно великодушном настроении, — усмехнулась она. — Ты потанцуешь с Блейк и-...

— Нет.

— Янг.

— Надеюсь, ты не всерьёз.

— Руби.

— Перестань сводничать и подсовывать свою команду школьному психологу. Так слухи и запускаются.

— ...Рен.

— Я скажу Норе, что это была твоя идея. И даже не думай предлагать Жона Арка.

Она цокнула языком.

* * *

Кроу Бранвен

Когда старина Озпин сказал ему отправиться на задание вместе со школьным психологом, Кроу подумал, что немыслимые дозы какао, которые тот ежедневно поглощает, окончательно разъели ему мозги — как алкоголик, Кроу понимал, что ему бы помалкивать, но печень прикончит его раньше, чем он до такого докатится.

Потом начальник уточнил: речь о парне, который работает бок о бок с тем самым Жнецом Гриммов, так что толк в деле он знает. В общем, нянчиться с балластом ему не придётся.

К несчастью, Озпин добавил, что у парня сейчас сильные эмоциональные горки. То есть работать придётся с депрессивным кринжелордом. А тут ещё и дурацкие слухи, будто он водит племяшек Кроу на свидания, — над таким он бы ещё с удовольствием пошутил, не будь парень стрёмным, — в общем, Кроу не очень понимал, как ко всему этому относиться.

Пока Кроу прикидывал плюсы и минусы задания с кринжелордом — «внучком» его кумира, — из, этого парня, кабинета (который, по какой‑то несправедливой причине, был больше, чем у самого Кроу) доносились голоса.

— ...подбери себе приличный костюм для танцев.

— На случай, если ты не заметила: я вообще‑то всегда в костюме.

— Это боевые костюмы, они не в счёт. Белый, может быть, пойдёт тебе? Но это так, мои личные предпочтения.

— Я ни на что из этого не соглашался. Вообще‑то я в принципе не подписывался на этот разговор.

— Думаешь, твоё мнение что‑то будет значить, когда я подниму эту тему с твоей бабушкой? Как мило.

— Мы не родс... да какая разница. Ты что, реально собираешься на следующей неделе выступить перед детишками в школе?

— Я уже сказала, что сделаю это. Они будут без ума от меня.

— Голос у тебя хороший, так что уж как минимум будут довольны.

Самодовольная ухмылка расползлась по лицу Кроу: прямо на месте он решил, что парень — огонь. Ни один фавн, готовый флиртовать со Шни, да ещё и в школе, не может быть скучным.

Они вполне могли поладить... а могли и нет. Да и так ли важно: по крайней мере, у него будет отличный материал, чтобы в следующий раз подтрунить над Джимми и Винтер. Уж они-то заслужили после такой тупости, как притащить в город армию.