Да уж лучше я буду играть в Stellaris (джен)

В памяти у него всплыло одно название: паук-долгоножка. Существо, у которого ноги больше самого тела. Его тогда позабавило, что это, оказывается, хищник. Хрупкое, тонконогое создание, в котором, опять же, ног было больше, чем самого тела. То было в другой жизни и в другую эпоху, но воспоминания у него сохранились, пусть с тех пор и прошли столетия. Вспомнилось всё это потому, что его новое творение издали напоминало именно такого паучка: огромная тонконогая конструкция с крошечным, по сравнению с «ногами», ядром.

Это не было военным кораблём. Точнее всего его можно было бы назвать добывающей станцией, хотя и это определение не передавало всей сути. Гигантская махина, которая едва могла перемещаться из точки А в точку Б из-за своей колоссальной массы и хрупкой конструкции. Выход на орбиту требовал огромного терпения. Каждое движение было медленным и тяжёлым, как у особенно тучной и неуклюжей птицы.

И всё же рядом с планетой станция казалась крошечной. Даже будучи одним из крупнейших кораблей, какие они когда-либо строили, перед настоящей планетой она терялась. Но это было неважно, размер тут не главное. К тому же эта конструкция почти целиком состояла из «ног», так что её габариты были обманчивы. Она была создана не для того, чтобы много весить, а чтобы покрывать как можно большую площадь. На каждой «ноге» через точно выверенные интервалы стояли калибровочные устройства, способные фокусироваться независимо друг от друга. Вся эта добывающая станция представляла собой центральный силовой узел и тысячу маленьких фокусных точек на вытянутых опорах.

Как только посудина заняла позицию, энергия потекла по «ногам», и они раскинулись над планетой. Эти ноги дёрнулись и медленно зашевелились, будто паук в замедленной съёмке устраивается поудобнее на поверхности мира. В сравнительно небольшой рубке Самоцветы прогоняли расчёт за расчётом. Допустимая погрешность была неизбежна, но это не оправдывало небрежности. Первый запуск должен был стать, по сути, учебным, поэтому количество переменных стремились свести к минимуму.

Убедившись, что все фокусирующие узлы машины выверены, они начали процесс. Один из реакторов в центральном блоке взревел, выходя на рабочий режим. Ноги конструкции вспыхнули, словно их усыпали маленькими звёздами. Лазеры ударили в строго заданные точки и прожгли поверхность. Затем прошёл импульс — и породы планеты под установкой растрескались по линиям прожига. Грунт начал медленно подниматься и тут же исчезал в воздухе.

Тем временем на разных перерабатывающих комплексах сообщили о приёме материала. Большая часть оказалась пустой породой. Её быстро отсеяли специальные процессоры и телепортировали в отведённые зоны. Мусор сбрасывали на другую безжизненную планету, а ценное — отправляли на склад. Всё делалось максимально быстро и эффективно, даже при том, что половина рабочих были Рубинами (они могут бегать по расплавленному металлу, что очень удобно!).

На нынешнем уровне почти всё было просто песком. Честно говоря, обычная шахта здесь была бы куда эффективнее. Но это было лишь началом, первым шагом. Машина на орбите продолжала медленно и аккуратно работать, постоянно перенастраиваясь и разрушая кору под собой.

Снова и снова породу прожигали, дробили, а затем вытягивали вверх. Всё больше материала уносилось телепортом. Процесс шёл очень медленно. Отчасти потому, что они проверяли, работает ли всё как задумано. Особенно уязвимым считался узел телепортации на переработку — система была совершенно новой. Слишком большой объём мог вызвать затор. Благодаря предохранителям это, скорее всего, не привело бы к катастрофе, но рисковать никто не хотел.

Шли дни, и машина неумолимо разбирала участок планеты. Скорость не менялась, зато ущерб на планете накапливался: невысокая гора превратилась в сырьё. Вскоре в поверхности зияла уже внушительная воронка, и вот они наконец вскрыли мантию. Число лазеров сократили, в ход пошли другие системы. В конце концов, раскалённую породу нет смысла дробить. Магма сочилась к поверхности и забиралась наравне с остальным.

Здесь теория столкнулась с реальностью. Нужные им материалы в мантии не водились. Они были ещё глубже. Если бы они попытались просто копать дальше, жидкая порода неизбежно перекрыла бы им путь; это всё равно что пытаться выкопать яму в самой воде.

В недрах добывающей станции загорелись другие огни. Пространство словно выгнулось, когда они вытянули новую порцию магмы, но на этот раз пустота не заполнялась магмой. Будто в потоке поставили заслон. Само пространство исказили ровно настолько, чтобы расплавленная порода не затекала обратно.

Грубо говоря, они высасывали планету соломинкой, сделанной из пространства и времени. Процесс был медленным, крайне энергоёмким и сложным. В центральном блоке станции стояла батарея генераторов, которые по необходимости то разгонялись, то остывали. Затраты энергии были колоссальны, но на таких глубинах добыча наконец стала окупаться.

Следующий этап был чистой наукой, экспериментом в чистейшем виде. Чем глубже они уходили, тем большую роль начинала играть разница давлений, и, дойдя до внутреннего ядра, устройству приходилось уже не вытягивать материал, а, наоборот, удерживать его внизу. Формулы и настройки для этого приходилось подбирать почти на лету.

К счастью, здесь они могли позволить себе экспериментировать. В зоне риска не было ничего ценного, кроме самого добытчика, а даже катастрофическое извержение не достало бы объект на столь далёкой орбите. Пришлось перепробовать массу вариантов, чтобы понять, какие силы им нужны, а какие — нет. И несмотря на колоссальные нагрузки, всё шло по-прежнему медленно. Они двигали горы,в буквальном смысле, шаг за шагом.

Пространство искривлялось всё сильнее; реальность сдвигали то так, то эдак, пока не нашли нужные параметры давления. Они прорвались через внешнее ядро и очень осторожно коснулись внутреннего. У этого была своя цена. Все генераторы вышли на полную мощность, а линия переработки работала на пределе.

И всё же они добрались до ядра и почти деликатно начали извлекать то, что было нужно.

Сравнение с соломинкой оказалось на удивление уместным. Представьте, что соломинкой пытаются высосать сердцевину апельсина. Теоретически, при достаточной силе это возможно. Но это упрощение до абсурда: если вынуть сердцевину у апельсина, он не схлопнется. А вот планета схлопнется.

Они выбрали мёртвую, пустынную планету по ряду причин. Одна из них — они понятия не имели, чем обернётся добыча на такой глубине. На первый взгляд казалось абсурдным, что даже большой корабль способен уничтожить целую планету. Но одна из их теорий допускала именно это, так что они выбрали ту планету, которую никому не было бы жаль.

На этот раз планета ответила яростно. По её поверхности поползли трещины, в некоторых местах в небо ударили фонтаны расплавленной породы. Землетрясения невиданной силы сотрясали весь мир — её внутренности неестественно сдвигались. Планета восстала против вторжения, и всё вокруг дрожало. Силы были столь велики, что пространственный разлом, удерживавший шахту открытой, схлопнулся прямо в процессе. Внутреннее ядро рвануло назад с ужасающей мощью, и раскалённая магма хлынула в пробитый добытчиком канал, выбросив в небо огненный столб на многие километры ввысь.

На безымянной планете родился новый супервулкан, когда реальность перестала гнуться и снова стала вести себя «как положено». А над всем этим безразлично зависал добывающий корабль. Самоцветы внутри уже анализировали, что сработало, а что нет. Генераторы снижали обороты и готовились к проверке.

По итогам, в плане материалов это был скромный успех. Большая часть нужного лежала не в самом ядре, а рядом с ним, так что свою цель — редкие элементы — они всё же добыли. А вот по затратам, если учесть стоимость добытчика и топлива, выходило, что они в минусе. Ищи они обычное сырьё, результат был бы полным провалом. Но им были нужны особые компоненты, и только это делало установку хоть сколько-нибудь полезным инструментом — при условии, конечно, что её удастся заставить работать дольше.

В глазах Зелёного Алмаза это был условный успех. Когда они отточат процесс и подберут планеты подходящего состава, то смогут добывать всё необходимое. Неэффективно, зато в разы быстрее других методов. Таким образом, у них появился узкоспециализированный инструмент для конкретной задачи. Такая вещь сократит сроки создания Алмазов на целые столетия.

Правда, это всё равно означало, что уйдёт ещё примерно тысяча лет.

* * *

Долгоногий добытчик — корабль класса «титан», который больше состоит из «ног», чем из корпуса. Медленный, неповоротливый и сравнительно хрупкий, он способен очень медленно разрушать планету, одновременно извлекая из неё ресурсы. Крайне энергоёмкий и неэффективный, зато позволяет в сжатые сроки получить колоссальные объёмы сырья. Чтобы выпотрошить планету, требуется около века.