Если ты меня любишь (гет)

Гарри и призрак стояли друг напротив друга — готовые напасть. Лицо скианта плохо скрывало торжество того, кто знает исход. И он наслаждался тем, что давал Гарри это понять. Юноша, тем временем, безостановочно повторял про себя заклинания, которым его научил Вестерс. О ловушке нечего было и думать, в одиночку ее никому не создать, но вот защита сознания ему в этом поединке точно бы не помешала. Не так уж и много заклятий Гарри мог применить против врага, и все же он был уверен в том, что ему удастся пройти через скианта

— Ты первый, — прошелестел призрак, усмехнувшись. — Посмотрим, чему ты научился у Охотников.

Гарри задержал дыхание и сделал выпад палочкой.

— Вигон луцис!

На мгновение ему показалось, что заклинание сработало и отбросило призрака назад, но тот взметнул свой плащ, который поглотил всю энергию заклинания и затем направил ее против Гарри. Молодой человек отскочил вбок и выпалил простое боевое заклинание, целясь скианту в голову. Тот легко отразил его и скрылся из глаз.

«Вот сволочь, — подумал Гарри, пытаясь вовремя уловить вибрации в неподвижном воздухе. — Магии хоть отбавляй, а собирается играть со мной в прятки. Надо изобрести что-нибудь почище».

Как назло, он не мог придумать какое-нибудь по-настоящему сильное заклинание, которое действовало бы против призраков. Отряд не успел его этому обучить, да и для исполнения нужны были еще волшебники. Но в этот раз Гарри был один, и одиночество давило на него, как никогда, сильно. Оно означало поражение и смерть.

Ветер, которого не должно было быть, слегка шевельнул его волосы, и Гарри резко повернулся в ту сторону, выбросил вперед руку и выкрикнул Убивающее заклятие. Оно почти не получилось. Его палочка, не привыкшая к тому, чтобы творить подобную магию, только немного нагрелась и выпустила тонкий зеленый луч, который не долетел до цели и погас.

Скиант снова стал видимым. Его полупрозрачное лицо кривилось от смеха. Гарри, с досадой на самого себя, послал в призрака два Оглушающих заклятия подряд, затем одно Связывающее и одно Взрывающее. На это ушла значительная часть сил, после чего он почувствовал слабость. Скиант, меж тем, подобрался к нему уже совсем близко. Гарри не оставалось больше ничего, кроме как палить в него всеми известными заклинаниями до тех пор, пока не пробьет его броню. Но призрак подходил все ближе и ближе, спокойно принимая на себя все удары. Гарри, оскальзываясь на камнях, отступал, постепенно приходя в ярость от бессилия и невозможности хотя бы ранить противника. По-видимому, тот был недосягаем для его магии, предназначенной для ведения боя в мире живых.

— Ты бы лучше был внимательнее, — раздался тихий голос у юноши над ухом, и Гарри подпрыгнул и оглянулся, но никого не увидел. Скиант продолжал подплывать к нему, не изменяя скорости и все так же издевательски ухмыляясь.

— Что, не можешь догадаться? — Тот же голос резанул слух, и Гарри пришел в бешенство. Конечно же, было одно заклинание, о котором он и не вспомнил, полагая, что имеет дело с настоящим скиантом, а не с…

— Ревеларе! — Свистящий взмах палочкой, оранжевый луч несется прямо к наступающему призраку — и морок тает, оставляя после себя лишь легкий запах дыма и копоти.

— Покажись! — заорал Гарри, собираясь с силами. — Тебе не удастся то, что ты задумал!

— А что я задумал? — мягко поинтересовался скиант, возникнув справа от него.

— Свести меня с ума, — прохрипел Гарри, направив на него палочку. — Вымотать меня, населить мою голову самыми ужасными видениями, чтобы я окончательно забыл, кто я, зачем сюда пришел, а потом… сделать меня таким же, как ты. Я все перечислил?

— Упустил кое-какие детали, — ощерился призрак, и его глазницы заволокло лиловым туманом. Он медленно поднялся в воздух над Гарри и так же неторопливо стал кружить над ним. — Да, ты прав, я бы очень хотел, чтобы ты стал призраком, настоящим, свободным призраком. Тем, кто знает все, а главное — понимает свое предназначение. Люди зачастую познают его в последний момент, когда все мосты уже сожжены и ничего нельзя изменить. Но ты мог бы изменить в себе многое, и начать следует с весьма незначительных вещей…

— Сражайся! — перебил его Гарри, чувствуя, как речь скианта начинает убаюкивать его, и справедливо опасаясь этого. — Ты ведь не пропустишь меня иначе. Ты знаешь, какова моя цель.

— Ты никак не поймешь, что, если мы будем сражаться дальше, все закончится всего лишь твоей смертью, — спокойно возразил скиант, продолжая описывать круги. — И после этого никаких чудес больше не будет, ты окажешься наедине с неумолимой вечностью. Это и есть твое главное намерение? Так ты не сможешь стать одним из нас.

— Я не собираюсь становиться одним из вас! Я собираюсь закрыть Врата!

— Разумеется, ты за этим и пришел. Но, к сожалению, тут наши цели пересеклись, и я не могу так просто тебя пропустить. Я должен подготовить тебя к переходу в наш мир. Это произойдет очень быстро, смотри! — И призрак камнем кинулся на Гарри с высоты.

«Мора силенсиум!» — из последних сил подумал Гарри, и из палочки вырвалось ослепительное сияние, которое окутало его за миг до столкновения со скиантом. Тот стремительно налетел на юношу и сбил с ног. Падая, Гарри успел увидеть свет палочки и злобное выражение лица призрака, склонившегося над ним. На какое-то время он отключился: натиск оказался слишком сильным. Мощное заклинание для защиты разума требовало огромной энергии и концентрации, которых у него на тот момент не было и быть не могло.

Он очнулся и рывком поднялся на ноги. Присутствие скианта больше не ощущалось. Это было более чем странно, к тому же внутри себя Гарри обнаружил какие-то новые инстинкты, ведущие к иным целям, чем те, которые у него до этого были.

Он выпрямился и начал изучать собственное тело, будто впервые его видя. Палочка все так же была зажата в руке, и Гарри тщательно осмотрел и ее, перед тем как улыбнуться непонятной, пугающей его самого улыбкой и направиться в сторону холмов.

«Ты не станешь одним из нас, пока не научишься убивать».

«Кто это сказал?»

«Это сказал ты. Ты впустил меня, когда отказался от борьбы».

«Я не отказался!»

«Ты не смог — какая разница? Уметь убивать — это великое искусство, но для начала ты должен отрезать себе все пути к отступлению, сделать так, чтобы тебе не захотелось больше никуда возвращаться».

Гарри встал как вкопанный, но через секунду ноги вновь понесли его вперед, как он ни пытался их остановить.

«Ты не победишь! Ты не заставишь меня убить».

«Тебя и не нужно заставлять. Прислушайся к себе. В глубине души ты хочешь убить».

Диалог кончился, но Гарри все еще слышал его в своем сердце. Он понял, что действительно хочет научиться убивать, стать жестким и, следовательно, менее восприимчивым ко всему, что может ослабить человеческую волю. А учатся обычно на тех, кто не в состоянии дать отпор. Значит, скиант уже приготовил ему жертву.

Прежде чем он успел додумать эту мысль до конца, послышалось чье-то неровное дыхание, топот легких ног, и на поляну выбежала Луна, которая, завидев его, тотчас остановилась и схватилась за бок.

— Гарри, ты в порядке? Я поняла, что он бродит где-то рядом, поспешила тебе на помощь. Куда теперь?

«Ты знаешь нужные слова, и это именно то, что ты хочешь сделать. Не медли».

— Гарри, — с тревогой спросила Луна, вперившись взглядом в его лицо, — что ты собираешься делать?

Гарри с некоторым удивлением смотрел на свою руку, направившую палочку на Луну и замершую в нерешительности.

«Она тебе совсем не нужна. Она лишняя, и она не знает, как тебе помочь. Давай же, пока она не придумала, как тебя отвлечь».

— Гарри, это я, Луна, — терпеливо произнесла девушка, не обращая внимания на оружие, смотрящее прямо ей в сердце, и не поднимая свою палочку. — Если тебе кажется, что ты должен убить меня, это нормально — я ведь едва не бросила тебя одного, — но это вышло случайно, я просто потеряла тебя из виду. Ты же помнишь, нам надо найти профессора и всем вместе вернуться домой.

«Он будет следующим. Это он виноват в том, что все случилось именно так, а она лишь помешает тебе сделать то, что ты должен сделать».

Решение было принято, и Гарри, не сводя глаз с опешившей Луны, прошептал:

— Авада Кедавра.

Из палочки с пером феникса вырвался настоящий, смертоносный луч и понесся к девушке. Гарри следил за ним взглядом, провожая, таким образом, самого себя и свою жизнь. Луна бросилась в сторону, и зеленый луч разнес вдребезги невысокую скалу, из-за которой она только что выбежала. Девушка молниеносно вскочила и все-таки выставила Щит, в упор глядя на Гарри и словно пытаясь пробиться к его душе. Он с испугом смотрел на нее, а в его сознании уже зрело второе заклинание, которое должно было унести жизнь подруги.

— Остановись, — спокойно сказала Луна, усиливая Щит. — Эти мысли не твои, ты совсем по-другому привык действовать и жить. Не слушай этот обман. Гарри, я говорю с тобой, слушай меня.

— Замолчи! — устами Гарри выкрикнул скиант, и вот уже другой луч летел по направлению к Луне. Он разбил щит, но магия Луны ослабила его, и он лишь несильно задел ее плечо. Тем не менее, ей пришлось отступить, хотя Гарри потребовалось некоторое время для восстановления сил. При этом он не понимал, кто именно действовал: он или призрак за него.

— Мы не можем сражаться, Гарри! — воскликнула Луна, уворачиваясь от следующего заклятия. — Мы должны быть вместе до конца, как это всегда с нами было. И нам надо спешить. — Она помедлила, не желая раскрывать никаких секретов. — Наши друзья — там, в другой жизни, в опасности. Рон, Гермиона, Джинни…

Она умолкла, чтобы резко броситься на землю: в дюйме от ее головы просвистел еще один изумрудный луч. Гарри ощущал лишь напряжение собственных лицевых мышц и понимал, что его лицо сейчас, вероятно, искажено бешеной злобой, но не мог понять, чьи это были эмоции. Если его, то он не слишком далеко ушел от уровня кровожадного призрака, собирающегося превратить его в нежить. Тогда он сможет выбраться из этого отвратительного места, вернуться домой и… что же? Убить Джинни, к примеру?

Ее образ яркой кометой осветил его замутненное сознание. Это она сейчас там сражается не на жизнь, а на смерть с полчищами голодных мертвецов, это она ждет любимого мужа, не зная, вернется он или нет, это она сейчас молит небо, чтобы с ним ничего не случилось, потому что — кто знает, сколько жизней уже унесла война? Знала бы она, чем он сейчас занимается…

То стеснение в груди и голове, которое он испытывал, неожиданно сжалось и превратилось в набухшую опухоль, которая подлежала удалению. Гарри изо всех сил напрягся, припоминания защитное заклинание, хоть это было и опасно, но, тем не менее, он решился применить его, чтобы изгнать скианта.

— Луна! — позвал он. — Ты должна мне помочь! Мы должны соединить наши силы и изгнать его. Для этого, вообще-то, требуются семеро, но, боюсь, у нас нет другого выхода. Он слишком силен.

— Я готова! — прозвучал решительный голос Луны совсем рядом. Он даже не успел заметить, как она подошла.

— Хорошо. — Гарри попытался взять ситуацию под контроль. — Повторяй невербальное заклинание: «Ноуэнтирис».

Он дождался ее кивка и закрыл глаза: голова начала уже сильно болеть от напряжения.

«Опрометчиво, юноша, остановитесь, пока не поздно, вам и вашей подруге не хватит сил».

Но заклинание уже начало действовать. Почему-то Гарри был уверен, что по ту сторону Завесы оно будет выполнено наилучшим образом, и для него вовсе не потребуется сила семи волшебников, как в мире живых. Он почти чувствовал, как Луна сосредоточенно повторяет про себя магическую формулу, как вибрирует палочка в ее руке, как между ними возникает золотистый вихрь, призванный отправить скианта в один из параллельных миров.

«Ты раскаешься в этом, мальчишка!» — завопил голос призрака в голове Гарри, но он уже звучал тихо, точно его владелец сильно ослаб, и Гарри преисполнился воодушевления.

— Луна, еще немного! — крикнул он. — Мы почти это сделали!

Неимоверное усилие — и Гарри понял, что свободен. Настойчивый голос исчез, и он открыл глаза вовремя, чтобы увидеть, как исчезает созданная им и Луной воронка.

— Я не ошибся, — вслух произнес Гарри, подходя к подруге. — В этом мире наша магия стала сильнее, хотя до этого мне казалось…

Договорить он не успел. Ложная тишина внезапно разорвалась низким хлопком, и огромный вихрь пыли ударил юноше в лицо. Гарри отшатнулся и закрылся рукавом. Прошло не менее десяти секунд, пока все прекратилось, и он почувствовал резкую боль в ноге. Не успев толком осмотреть рану, он вскинул голову, намереваясь выяснить, что с Луной. И отшатнулся, увидев то, чего он больше всего сейчас боялся увидеть.

Очевидно, заклинание ловушки вошло в здешнюю почву в одной точке, а вышло в другой, и этого Гарри никак не мог предвидеть. Однако это на тот момент ни капли не оправдывало его в собственных глазах. Земля была раскидана в разные стороны, а на дне глубокой ямы, изломанная и неподвижная, лежала Луна. Из внешних повреждений Гарри увидел только две глубокие раны — в боку и чуть выше сердца, из них толчками выходила темная кровь. Глаза девушки были плотно закрыты, и если не смотреть на раны, можно было подумать, что она просто заснула, умиротворенная и счастливая. Ее приоткрытые губы слегка улыбались, и только чрезмерная бледность кожи выдавала причину этой умиротворенности.

— Я же говорил, — произнес знакомый голос, после чего призрак отвратительно захохотал, но не появился. Значит, в какой-то мере ловушка сработала так, как должна была.

Гарри в ужасе перевел взгляд на свою лодыжку: как он мог отделаться всего-навсего царапиной? Это было невозможно, нет, сейчас Луна очнется, встанет на ноги, светлая и немного странная, и с укоризной скажет: «Гарри, ты опять раскис. А ведь мы пришли сюда за делом, если ты еще не забыл. Какой же ты стал рассеянный».

Он облизнул губы, вдруг ставшие влажными, и эта влага была соленой. Резким движением утерев лицо, Гарри спрыгнул в яму, бережно поднял Луну на руки и вынес наверх. Затем он устроил некое подобие ложа, наколдовав постель из веток и мягкой травы. Он не хотел верить, что ничем не сможет ей помочь, и применил все заклинания, какие знал, пока кровь не остановилась. Далее он припомнил последние выученные им Кровевосстанавливающие заклинания, но румянец так и не появился вновь на щеках Луны, чьи черты лица постепенно заострялись и принимали еще более спокойный вид.

И когда Гарри осознал, что больше не может бороться с подступившим гневом, направленным на все, прежде всего, на себя самого, он услышал мягкие шаги и, выхватив палочку, оглянулся. Он сразу узнал в светловолосой женщине с добрым лицом мать Луны и отступил в сторону, давая ей приблизиться к дочери. Попытался выдавить слово «Простите», но не сумел, а она лишь кивнула ему и указала рукой куда-то за холмы. Он понял, что должен уходить, иначе у него больше ни на что не хватит сил. Выражение ее лица он так и не успел разобрать, но и держать его в памяти больше не собирался. Она открыла рот, чтобы что-то сказать ему, возможно, предупредить против той ярости, которая сжигала его изнутри, словно адское пламя, но Гарри, дернув головой, сорвался с места и побежал со всех ног туда, где, он знал, все завершится.

«И что же? Ничего теперь уже не вернуть! Я — уже убийца, так что все правильно! Я взял ее с собой, наплевав на то, каковы могут быть последствия для мистера Лавгуда и Дрейко, у которых, по сути, никого нет, кроме нее. Я позволил овладеть мной мыслям, природу которых я знал и от которых мог оборониться, если бы, как следует, захотел. Но через свой эгоизм, лишивший меня уже так многого в жизни, я так и не переступил. Нет, Дамблдор, ты был не прав, еще раз не прав, когда называл меня человеком, лишенным эгоизма. Возможно, уже тогда эти слова посеяли во мне гордость, в дальнейшем разрушившую все, чего я добивался всю свою недолгую жизнь. Что теперь? Я закрою Врата по собственным принципам. Вестерс со своими рекомендациями теперь так же далек от меня, как небо, как шанс на то, чтобы все исправить и вернуть к жизни Луну, как далек я сам от того, чтобы вернуться. Когда умер Мальчик-Который-Выжил, всегда, или почти всегда, умевший отличать добро от зла и находивший в себе силы принять правильную сторону? Наверное, он начал умирать уже давно, но именно сейчас я могу сказать, что в этом процессе поставлена точка. Теперь у Гарри Поттера появилась новая цель: месть».

Это рассуждение было последней связной мыслью, после чего Гарри охватила безумная жажда отмщения за все то, что свалилось на его голову и головы тех, кто вовсе не был к этому причастен. Он по-прежнему тешил себя верой в то, что его эгоизм все-таки имеет ценностное преимущество перед эгоизмом Снейпа, которого он, вне всякого сомнения, намеревался убить. Даже если после этого он уже никогда не сможет честно назвать себя живым человеком. Даже если так…

И — конечно! Не успел Гарри выдохнуться, как услышал мысленный зов своего бывшего учителя и, странно теперь было осознавать, друга. На миг всплыла та самая далекая картина прошлого — река, костер, жареная рыба, — а потом другая — поезд и неумелые объятия, — но это лишь укрепило желание Гарри отомстить, и он ускорил бег, крепко держа палочку в руке.

Он словно попал в один из смежных миров. Перемена обстановки оказалась столь неожиданной, что Гарри даже притормозил и перешел на быстрый шаг, подняв палочку на уровень груди. Создавалось такое впечатление, что сразу за холмами находились руины какого-то заброшенного города. Более того, присмотревшись к обломкам, Гарри установил, что этот город был разрушен огнем. Невольно ему пришли на ум сведения о погибшей цивилизации в районе современной Индии. Одной из наиболее последовательных версий считалась утверждавшая гибель огромной империи от взрыва черных молний. Редкое природное явление, но невероятно опасное. Все камни были обуглены, нигде не было видно ни дерева, ни лужицы воды, само небо почернело и облачилось в пурпур, точно обагренное кровью. Было тихо, но Гарри ни на миг не верил этой тишине, ожидая нападения. Лишь спустя некоторое время, когда его внутреннее напряжение достигло пика, он понял, что нападать на него не будут.

Там, где улицы мертвого города сходились к центру, как лучи солнца, было чернее и безрадостнее всего. Небольшая платформа находилась в центре, над ней возвышалась причудливая колонна, сделанная, казалось, из древнейшего камня, покрытая непонятными письменами. Гарри бросил на нее лишь быстрый взгляд и ощутил, как на него дохнуло чужим ужасом и болью. Его куда больше интересовала темная фигура, сжавшаяся у этой колонны. Человека в черной мантии, стоявшего на коленях и вцепившегося мертвой хваткой в колонну, сотрясали неудержимые рыдания, в нем будто воплотилось все отчаяние мира, и Гарри замер над Снейпом, направив на него палочку.

«Убей его, он заслужил это. Теперь, когда ты видишь, какое он ничтожество, что тебя останавливает?»

Гарри не мог не согласиться с этим призывом и взмахнул палочкой, когда Снейп внезапно вздрогнул и поднял свое лицо, искаженное до неузнаваемости страданием. Слезы застилали ему глаза, но он прекрасно понимал, кто над ним стоит и что собирается сделать. И он, оторвавшись от холодного камня, протянул к Гарри руки, исполненный мольбы, безоружный, сломленный навсегда. Казалось, груз собственных деяний никогда не позволит ему распрямиться и встать на ноги. Даже руки, устремленные к Гарри, умоляющие о смерти, поднялись с трудом и сильно дрожали.

— Мерзость! — выплюнул Гарри ему в лицо, не сдерживаясь. — И теперь ты думаешь, что окажешься лучше меня, если я тебя прикончу? Да тебя мало прикончить! Говори, приходила она с тобой повидаться? Ну?

Если бы сутки назад кто-то сказал Гарри, что в нем живет подобная жестокость, он бы, не задумываясь, съездил бы этому человеку по морде. Но теперь, увидев, как Снейп обмякает под действием этих слов, обхватывает себя руками и начинает раскачиваться взад-вперед, он испытывал чуть ли не наслаждение. Хватит уже носить маску хорошего человека, внутри него есть и ненависть, которая способна уничтожить все.

— И что дальше? — с издевкой спросил Гарри, наклоняясь к Снейпу. — Попросишь меня об одолжении, да? Разумеется, она не пришла, а если и пришла бы — что бы она сказала? Что останется здесь с тобой навсегда? Или что ты все правильно сделал?

Сделав гигантское усилие, Снейп во второй раз поднял на него взгляд, помутненный болью.

— Что она меня прощает, — еле слышно прохрипел он, и его тело еще раз содрогнулось. Он боролся с мукой, но она постепенно побеждала.

Гарри с трудом подавил желание ударить его.

— И ради этого ты все это устроил? Почему бы не подождать, пока по-настоящему сдохнешь? — со всем сарказмом, на который он был способен, осведомился Поттер.

Снейп задохнулся, отпрянул назад, но так и не отвел взгляда, в котором не было уже ни мольбы, ни жажды хоть малейшего понимания, — только безнадежность. Гарри успел почувствовать, как ярость внутри него унимается, помимо его воли, хотя ему очень хотелось, чтобы она продолжилась, чтобы и дальше давала ему свои силы.

Он был уверен, что Снейп ему не ответит, и даже удивился, услышав его надтреснутый голос.

— Я бы не встретился с ней, если бы просто умер. Так мне сказали, и это было очевидностью. Я бы умер так, что мы никогда бы не оказались с ней в одном месте. К тому же… — Здесь он вздохнул еще глубже, как перед прыжком в пропасть. — Она принадлежит твоему отцу. Я всегда это знал, но так до конца и не принял. И это омрачило мой разум еще до того, как я оказался здесь. Ты и не должен меня…

— Жалеть? — крикнул Гарри, и с его палочки сорвался луч, разбившийся о колонну позади Снейпа. Он толком не успел решить, какое заклинание применить, и на всякий случай отвел руку.

— Я не собираюсь тебя жалеть, ты просто… — Гарри не мог найти подходящего слова. — Я тебе уже сказал, кто ты. Ты мерзавец, и мне сейчас ненавистна мысль о том, что когда-то ты был мне дорог! Да, и ты знал об этом и пользовался этим, играя моими эмоциями. Но больше так не будет. Ты знаешь, зачем я здесь?

Снейп кивнул, по-прежнему глядя ему в глаза.

— Я тебя убью, хоть мне это и не сильно поможет. Из-за тебя умер самый светлый человек из всех, кого я знал. Моя вина в этом есть, и немалая, но она пришла сюда, чтобы спасти твою шкуру! Вроде бы мы шли ради того, чтобы закрыть Врата, а на самом деле я видел… видел, что движет ей и что в глубине души руководило поначалу и мной. Сострадание, привязанность… получается, совершенно глупые в данном случае вещи.

— Ты прав, — с мукой произнес Снейп, наконец, отвернувшись. — Я не стану даже заикаться об этом. Но ты не должен быть здесь, это жуткое место, куда я сам себя загнал, ценой своих прошлых ошибок и мыслей, которые будут угнетать меня вечно. Делай то, зачем пришел, и спасай себя. Я не буду умолять, ты не примешь этого, и — да, это справедливо.

Повинуясь силе его слов, Гарри выпрямился и приготовился произнести заклинание. Мучить Снейпа перед смертью ему больше не хотелось, но и сама мысль об убийстве внезапно начала казаться ему отталкивающей. Он попытался удержать ее, внутренний голос, твердивший о возмездии, продолжал говорить о необходимости проявить решительность, но именно она покинула Гарри, когда слова уже готовы были сорваться с губ. Он опустил руку, опять поднял ее, а затем отбросил волшебную палочку в сторону. Сделав несколько шагов назад и обратно, он, наконец, уселся рядом со Снейпом и обхватил руками голову, которая налилась свинцовой тяжестью.

Снейп с горечью смотрел на Поттера. Гарри чувствовал на себе пронзительный, ждущий взгляд полумертвого от пережитых страданий человека, который сжег за собой все мосты жизни, но не шевелился. Он будто резко затормозил и остановился и теперь ничего не ощущал, не представляя, что будет делать дальше. Впрочем, одна очевидная мысль все же пришла ему в голову на этом выжженном пустыре, среди обломков чужой истерзанной души.

— Знаешь, что я с тобой сделаю? — спросил вдруг Гарри, но Снейп не ответил.

— Северус, — позвал его Гарри по имени. Второй раз за все время.

И тот еще больше сжался и замотал головой.

— Дело не в том, что я хочу продлить твои мучения как можно дольше, — усталым голосом сказал Гарри. — Только так можно победить тьму. Я не могу пробиться через нее, не могу узнать, что стало с теми, кто остался там, позади, но я точно знаю, что должен все это остановить. Я забыл об одной важной детали, и это едва не погубило все: я должен уговорить тебя вернуться. И я понимаю, что это, с одной стороны, чудовищно и требует мужества, которым, вероятно, не обладает ни один человек, но иного пути нет. Я останусь здесь до тех пор, пока ты не согласишься пойти со мной.

— Ты можешь меня заставить, — прошептал Снейп, и Гарри вновь услышал признаки мольбы в его голосе, только теперь он умолял куда сильнее. — Я не помню, где я выронил свою волшебную палочку, я почти ничего уже не помню… Ты вооружен, а я нет. Все, что тебе нужно…

— Нет, — мягко перебил его Гарри, задержав взгляд на бледном лице. — В том-то все и дело, что в таком случае все останется по-прежнему, и призраки, в конце концов, уничтожат, поглотят все живое. Я знаю, что тебе в том мире больше нечего ловить, кроме того, что на тебя обрушат оставшиеся в живых.

Снейп резко посмотрел на него, без страха, но с прежним страданием.

— Вряд ли я буду тебя защищать, — с расстановкой проговорил Гарри. — Я и сам еще не отошел от последней смерти, но все же я помню, что это такое: когда теряешь самое дорогое. Разумеется, это будет непросто.

— Они убьют меня, — тихо сказал Снейп, и Гарри пожал плечами.

— Я не знаю, что нас там ждет. Сердце говорит мне, что ничего хорошего, и вполне возможно, что мое теперешнее спокойствие ложно. Как знать, я могу потерять контроль над своим гневом и наброситься на тебя, когда мы вернемся.

— Ты это сделаешь? — с внезапной надеждой спросил Снейп. — Я не боюсь смерти, но боюсь не вынести взглядов тех, чьи близкие погибли по моей вине. Я уже видел таких людей, ведь все, кто оказывается возле меня, так или иначе, погибают. Но теперь… Ты сочтешь меня трусом, и я не имею ни малейшего желания возражать, однако это не только трусость. Я просто знаю, что не выдержу этого, и…

— Просишь меня об этом маленьком одолжении? — с изрядной долей презрения осведомился Гарри. — Конечно, умереть от руки друга, пусть и бывшего, куда приятнее, чем от рук разъяренной — и по праву — толпы. Тут я не спорю: раз уж я оказался добровольно на грани убийства, имел полное намерение это сделать, то могу и в какой-то степени должен довести это до конца. Но я не буду тебе этого обещать. Возможно, мое мнение переменится, и тогда я буду просто убийцей, если мне придется сдержать свое обещание. Нет, Снейп, — Гарри сделал ударение на фамилии, — моего слова ты не получишь.

— Прости, — прошептал мастер зелий, дрожа.

Гарри воззрился на него и увидел, как по бледным щекам скатились две крупные слезы.

— Это трудно, — сказал Гарри, тяжело и мрачно.

— Забудь об этом, — попросил Снейп после очередного усилия.

— Уверен?

— Да, пожалуйста.

— Итак, каковым будет твое решение?

— Времени мало…

— Определенно, — слегка рассердился Гарри, но он понимал, что от степени добровольности согласия сейчас зависело все.

— Дай мне несколько минут, — просто сказал Снейп и отвернулся от него совсем.

Гарри вскочил на ноги и отправился на поиски своей палочки. Обнаружил ее буквально в паре метров от себя, немного удивился тому, что не забросил ее дальше, и принялся искать палочку Снейпа. Он даже попробовал призвать ее с помощью Манящих Чар, но палочки существа хитрые — он так ее и не дождался. Не определившись до конца с тем, что это значило для Снейпа, Гарри повернулся, наконец, к платформе.

Снейп стоял на ногах с огромным трудом; белый как полотно, он опирался на колонну, отчего та меняла свои очертания и принимала совершенно фантастический вид. Гарри поборол в себе очередной всплеск раздражения: ему захотелось разрушить эту колонну и вообще как можно больше из окружающего пейзажа. Вместо этого, однако, он подошел к Снейпу и жестом предложил ему опереться на себя. Гарри не совсем понимал, что его подвигло на этот жест милосердия, но он четко осознавал, что поступает правильно. Снейп крайне осторожно взял его под руку, словно боялся ее испачкать, и они двинулись. Когда они вышли из мертвого города, Гарри стало легче дышать, а вместе с тем пришел и некий стыд, вызванный отчасти смирением Снейпа, который все так же с робостью и, вероятно, даже почтением держался за его руку. Измученный собственными переживаниями, Гарри сжал его кисть покрепче, но чувство вины за все то, что он за столь короткий срок в себе открыл, никуда не делось.

Гарри не сомневался в том, что они найдут выход довольно скоро, но не терял надежды увидеть Луну, хотя и был уверен, что ее мать уже позаботилась о ней. Он вытягивал шею направо и налево, но ничего не видел, кроме тумана, долин пересохших рек и чахлых кустарников.

Снейп, украдкой наблюдавший за ним, отважился заговорить.

— Гарри.

— Что?

— Ты уверен, что мисс Лавгуд…

Гарри бросил на него злой взгляд и не стал отвечать. Уверенным на сто процентов он быть не мог, он даже толком не успел ее осмотреть, но просто так мертвые не приходят за живыми. Он стиснул зубы и испытал желание пойти вперед и вырвать свой локоть. Однако что-то его удержало, и он, ругая себя за «слабость», пошел дальше, поддерживая осунувшегося и поникшего мастера зелий.

Пейзаж не повторялся, вместе с тем воронки и Врат нигде не было видно, и только серое небо стало чуточку темнее. Гарри нахмурился, вспоминая, не говорил ли ему Вестерс о том, что конкретно нужно сделать, чтобы вернуться обратно. Может быть, произнести заклинание? Вроде нет. Гарри выполнил условие, даже перевыполнил (мысль об оставленной в этой пустыне жизни угнетала все сильнее), и теперь Врата просто обязаны были появиться.

Снейп неожиданно споткнулся и едва не упал. Гарри, вырванный из своих раздумий, дернул его наверх и, ничего не сказав, потащил за собой дальше, не обращая внимания на бывшего учителя. Тот послал ему пару робких взглядов, но, в свою очередь, промолчал, и Гарри процедил, сдерживая гнев:

— Вам так хочется услышать мой голос, сэр?

— Не называй меня так, — попросил Снейп. Его взгляд блуждал по сторонам без цели.

— Вот и услышали, — буркнул Гарри и остановился.

— Они сейчас появятся, — уверенно сказал Снейп в ответ на его мысли и поднял затем глаза к небу.

— Хорошо бы, — кивнул Гарри, высвобождая свою руку и отходя на несколько шагов. Отвращение постепенно начинало переполнять его. И как это он мог думать, что окончательно стал добреньким?

— Смотри, — вдруг сказал Снейп и указал рукой на горизонт.

Там образовалось небольшое облако, похожее на обычное дождевое, но оно приближалось, убыстряясь с каждым мгновением, и вскоре Гарри понял, что это было вовсе не облако, а знакомая арка, трепещущая вуаль которой восстановилась и так походила на переливчатую сизую ленту. В том мире она была черной.

Снейп сглотнул, не отрывая глаз от арки и нервно сжимая руки. Гарри грозно посмотрел на него, но он не бросился наутек, как в глубине души ожидал юноша. Он опустил голову, как иные осужденные перед казнью, и направился к арке первым, оставив Гарри позади. И тут появился ветер, отсутствие которого по прибытии заметила Луна. Он дул снаружи, из другого мира, куда им обоим предстояло вернуться. Гарри не стал дольше медлить. Он поравнялся со Снейпом, которого на миг покинула решимость, и мягко сжал ему предплечье. Мужчина едва приметно кивнул, закрыл глаза и шагнул в неизвестность. Гарри секундой позже так же свободно вошел в арку, чтобы потонуть в искрящемся вихре.

Их обоих выбросило с огромной силой, но ввысь они не поднялись, поскольку вихрь явно был ослаблен, как была ослаблена сама власть призраков. Едва ноги Гарри ударились о твердую землю, он шумно вдохнул воздух и зажмурился. Этот мир еще существовал, а значит, был шанс на то, что они успели. Он простоял бы еще долго с закрытыми глазами, оттягивая момент истины, если бы Снейп осторожно не потряс его за плечи. Гарри недовольно посмотрел в его сторону и остолбенел от того ужаса, что отразился на смертельно бледном лице.

Это был не Лондон. Гарри на всякий случай вынул палочку, внимательно огляделся, пытаясь отыскать признаки того, что они попали в другую реальность или же просто в другой город. Но он узнал береговую линию Темзы, в двухстах метрах от них, уходящую туда же, куда и раньше, и слегка успокоился. Он ожидал, конечно, что город будет разрушен, но не до такой степени. От центра и прилегающих районов не осталось ничего, стояли, правда, какие-то непонятные домики в два-три этажа и старейшие из зданий, которые уцелели благодаря мощному фундаменту. Гарри водил палочкой вокруг себя, пока не установил, что никого поблизости не было, и опасности, как таковой, тоже не наблюдалось.

Вспомнив, он обернулся. Завеса неторопливо колыхалась на привычном месте, перешептывались недовольные новым заточением голоса, но вихрь утих, да и призраки не показались. Гарри размышлял над тем, куда бы направиться в первую очередь, когда услышал прерывистый шепот Снейпа рядом.

— Сколько же времени прошло?

— Нисколько. Ну, день-два.

— Гарри…

— Я тебе не Гарри.

— Хорошо… Поттер. Эти дома построены давно, но раньше их тут не было. Фасады грязные, неухоженные. Да и с каких пор арка находится на поверхности земли?

Гарри онемел, поняв, что он прав. Теперь он начал всматриваться в окружающее его пространство куда пристальнее. В это было невозможно поверить, но они действительно находились в совершенно ином Лондоне, чем тот, который они покинули, и этот новый Лондон уже значительное время существовал до их появления. Внутренности Гарри болезненно свело судорогой, он еще раз придирчиво осмотрел арку, но вынужден был признать, что либо это был подземный город с копией Темзы, либо что-то случилось, и арка поднялась вместе с земной корой на добрых два десятка метров. Как бы там ни было, следов разломов не было видно, все было очень тщательно скрыто, словно ничего не произошло. Гарри проникся к этому месту глубоким недоверием.

Пробормотав пару крепких ругательств, он повернулся к Снейпу.

— Пошли.

— На площадь Гриммо? — спросил тот, заранее зная ответ.

— Туда, где была площадь Гриммо, — отозвался Гарри и медленно сошел с платформы. — Туда, где был мой дом.

Они двинулись в путь молча, только начавшийся дождь мерно постукивал по мостовой, заставляя двух скитальцев слушать стук собственного сердца. Сердца и дождь больше не были едины. Нечто ушло безвозвратно, оставив лишь ощущение одиночества и тщетности всех попыток обрести покой.