Аромат кофе (гет)

Вздрогнув, Ал свалился с кровати, больно ударившись локтем о стоявшую рядом тумбочку Скорпиуса. Невнятное бормотание со стороны соседей лишь подчеркнуло тот факт, что до рассвета еще далеко и даже звук падения не способен помешать их крепкому и здоровому сну. Пялясь в потолок и не спеша подниматься с пушистого ковра, Ал перевел взгляд на окно, за которым волновалась толща воды Черного озера. Косые блики луны рябили в толще воды, вызывая дискомфорт, и он отвернулся, мимоходом ощупывая саднящий локоть.

Тихо чертыхнувшись, Ал потянулся за свалившимся под кровать учебником по чарам и встал, сожалея, что не может воспользоваться палочкой, чтобы было легче разыскать одежду. Соваться в гостиную после отбоя без теплых носков и мантии было гиблым делом, ведь с наступлением отбоя камины угасали и горели меньше трети своей мощности, и холод, кажущийся едва ощутимым днем, пронизывал до самых костей. Альбус же терпеть не мог холод, но если раньше вопрос легко решался при помощи согревающих чар, то сегодня, судя по всему, ему уже вряд ли удастся уснуть, а учитывая невозможность зажечь Люмос на палочке и скоротать оставшееся время за чтением, отправиться в гостиную было не самой худшей из идей. Во всяком случае, куда более перспективной, чем крутиться с боку на бок в кровати и пытаться сосчитать клубкопухов до ста.

Мантия нашлась в самом неожиданном месте — изножье кровати, хотя Ал мог бы поклясться, что точно вешал ее в шкаф перед сном. Но мало ли, вдруг это он только подумал о том, чтобы повесить, а на самом деле — отвлекся на что-то иное и совершенно позабыл? Такое с ним случалось, пусть и редко, и, по обыкновению, такие приступы забывчивости выпадали на те дни, когда он, замучившись до смерти с рунными текстами, валился с ног от усталости и засыпал, стоило только коснуться головой подушки. Гермиона говорила, что подобное совершенно нормально, когда мозг получает сверхнагрузку, он отключает все ненужное, оставляя только самое главное и необходимое.

Натянув мантию и отыскав носки в чемодане, Альбус оглянулся на крепко спящего Малфоя. Было бы неплохо и ему устроить столь ранний подъем и отыграться одним махом за все те дни, когда тот включал режим изверга и выгонял сонных слизеринцев на поле. Но, прикинув нытье последнего, да и тот факт, что первый матч уже завтра, вернее, сегодня, Ал только вздохнул и осторожно прикрыл за собой дверь, опасаясь, что сквозняк сыграет с ним злую шутку и створка захлопнется с оглушительным грохотом.

По мере приближения к гостиной воздух стал заметно холоднее, все же помещения спален отапливались дополнительно, да и чары, обновляемые здесь каждый год, работали исправно, чего было не сказать об общем помещении. Ал подозревал, что это было сделано специально, дабы ни у кого не возникало желания подолгу находиться за пределами спален после отбоя. Все же не каждый способен удерживать согревающее заклинание на себе достаточно продолжительное время, чтобы не спалить ничего ненароком из одежды. Подобного искусства студенты обычно достигали курсу к пятому, когда сила, вкладываемая в заклинания, становилась более нормируемой и не грозила выйти из-под контроля и разрушить все вокруг. Для Альбуса холод не представлял проблемы начиная с третьего курса, но не теперь, когда ограничения свели на нет всю привычную рутину дней. Сейчас же его могли спасти только теплые носки и мантия, а еще кресло поближе к камину.

Мрачная атмосфера пустой гостиной сильно контрастировала с негромкими разговорами по вечерам, когда неторопливо выполнялись домашние задания и обсуждались последние события не только в школьной жизни, но и в той, что бурлила за незыблемыми стенами Хогвартса. Тихие голоса, сосредоточенное бормотание или шелест пера по пергаменту, от всего этого веяло теплом и уютом, именно за это Альбус особенно ценил свой факультет. За умение не лезть в душу, когда по этой самой душе мантикоры когтями скребут и нет ни одного светлого пятна в обозримом будущем. За это и за друзей, которых он обрел, попав на Слизерин, ведь что бы он ни говорил и как бы себя ни вел, но Скорпиус стал ему тем, на кого можно было положиться в сложную минуту.

Пламя ожидаемо всколыхнулось при его приближении, хоть и пришлось, правда, приложить усилие, чтобы пододвинуть кресло поближе к камину. Но вскоре тепло приятно окутало ноги, и продираться сквозь хитросплетения продвинутых чар стало в разы приятнее. Альбусу нравилось забегать чуть вперед в изучении материала, тогда создавалось впечатление, что объясняемое на лекции уже было известно и ты просто лишний раз повторяешь давно известные факты. Но в этот раз знание материала мало чем могло помочь на уроке, ведь каждое занятие было лишь практикой оттачивания навыков невербального использования заклинаний. И каждый раз, наблюдая за сокурсниками, Ал все отчаяннее ждал, когда же дни, отведенные на восстановление, наконец-то подойдут к концу.

Откинувшись на спинку, он задумчиво уставился на огненные сполохи пламени в камине. Что же его так напугало во сне, что он свалился с кровати? Смутное воспоминание всколыхнулось на краю сознания — Больничное крыло, мадам Помфри, слова, которые он не слышит… Альбус нахмурился, пытаясь ухватить ускользнувшую мысль. Если думать логически, чего он опасается больше всего? Приговора мадам Помфри, что ему больше никогда не придется держать в руках палочку. Можно даже и не сомневаться, что ему приснился именно такой исход событий, тем более учитывая, что осмотр назначен на это утро.

Да уж, насыщенный день предстоял во всех смыслах — осмотр, квиддичный матч, который они будут играть с Хаффлпаффом. Жеребьевка в этот раз превзошла все ожидания, и Альбус рассматривал матч с ними как возможность проверить команду на сыгранность, о чем так сильно переживал в последние недели Малфой. Ведь в отличие от команд Рейвенкло или Гриффиндора, Хаффлпафф практически не поменял свой основной состав и представлялся теперь серьезным соперником.

— Ты чего не спишь? — Ал вздрогнул, когда его плеча коснулась теплая ладонь, а Эсма появилась в поле зрения. — Прости, не хотела тебя напугать.

— Тоже не спится? — Ал предпочел проигнорировать вопрос, вопросительно взглянув на Грей.

— Провертелась столько времени, а сна как не бывало, и вроде бы не волнуюсь о завтрашнем матче, но что-то такое грызет изнутри, не дает мне уснуть, — пожаловалась она, забираясь с ногами на диван и зябко кутаясь в забытый кем-то плед. — Как думаешь, мы победим?

— У нас нет ни одной причины, чтобы проиграть.

— Мне бы твою уверенность. Что читал?

— Чары, — пожал он плечами, — а надо было взять с собой зелья, хотя бы практическая польза какая-никакая была. А так пустая трата времени.

Ал и сам не ожидал, что досада, так долго скрытая в душе, найдет выход наружу, да еще и в присутствии постороннего! Хотя вряд ли можно было назвать Эсму посторонней, все же сколько лет они делили одну гостиную и место в команде, а это хочешь не хочешь, но сближает. Однако говорить о своей слабости кому-то еще почему-то казалось особенно унизительным.

— Не переживай, все у тебя наладится, — потянулась к его руке Эсма, невесомо коснувшись побелевших пальцев, до скрипа сжавших книжный переплет. — Я никогда не видела более устремленного человека, чем ты, Ал. Ты, как мне кажется, единственный из всех нас, кто смог обрести свое предназначение и уверенно идешь к нему все эти годы, пока мы топчемся на одном месте, не зная, какую сторону выбрать. Знаешь, я в чем-то тебе даже завидую.

— А что если я не смогу?..

Эсма промолчала, только блики пламени качнулись в ее глазах, скрадывая их выражение.

— Вдруг… — Ал не мог остановить слова, рвущиеся из самых закутков сознания. — Вдруг Помфри завтра скажет, что все было бесполезно?

— Глупости! — Альбус даже вздрогнул от того, с какой горячностью она выдохнула это слово. — Завтра у всех нас будет замечательный день: ты зажжешь свой Люмос, мы обойдем Хаффлпафф и докажем всем, что даже с новичками мы сыграем лучше остальных. Завтра будет чудесный день, Альбус, самый лучший из всех!

Волна признательности затопила Ала, и он впервые за эту ночь смог расслабиться.

— Спасибо.

Эсма неопределенно махнула рукой и уставилась на горящие поленья, едва слышно потрескивающие в тишине. Молчание, окутавшее их, казалось уютным и каким-то легким, словно беспокойство, разделенное на двоих, больше не давило на плечи неподъемной тяжестью.

— Как думаешь, — спустя время заговорила Эсма, — что случилось с Селвином? Его так неожиданно перевели в начале седьмого курса. Обычно вопрос с переводом всегда решается во время каникул, а он в поезде не казался тем, кто собирается уходить спустя пару недель.

— Может, семейные обстоятельства? Много чего могло случиться за неполный месяц. Жизнь вообще штука весьма непредсказуемая.

— Просто так непривычно: мы завтра выйдем на поле, а его с нами нет.

— Тебя послушать, так он не просто перевелся, а как минимум умер.

— Шуточки у тебя, Поттер, так себе, — сердито зыркнула Эсма. — Я просто волнуюсь, как себя покажет завтра Скорпиус.

— Вот уж о ком тебе точно не стоит переживать, так это о нем. Пока ты тут нервничаешь и не спишь, чем рискуешь подвести всю команду, наш капитан видит прекрасные сны и будет завтра свеж и бодр.

— Это да, — повеселела она, — не думала, что он окажется таким тираном во время тренировок. Давно нас так не гоняли.

— Может, попробуешь поспать? До рассвета еще пара часов, тогда не придется нам тебя отпаивать бодрящим зельем.

— Оно запрещено перед матчами, — автоматически отозвалась Эсма, думая о чем-то своем, но потом перевела взгляд на Альбуса. — А что насчет тебя? Хорошая реакция ловца — половина выигрыша команды.

— У меня как раз наоборот, если я сейчас отправлюсь спать, то с утра буду не в форме. Легче уж и правда сходить за зельями и почитать до утра.

— Ну и ну, кто бы еще мог такое выдать? Вполне в твоем стиле.

Ал независимо пожал плечами и встал, планируя сходить и поменять учебник.

— Раз уж идешь в спальню, прихвати мне, пожалуйста, плед. И не смотри на меня так, заклинание во время сна мне не удержать.

— Ты тут, что ли, собралась спать? Иди в спальню.

— Не хочу, — капризно мотнула головой Эсма. — Или ты имеешь что-то против моей персоны?

Эсма забавно хмурилась, когда была чем-то недовольна, и Альбус даже не стал подтрунивать над ее неспособностью накладывать устойчивые чары. Когда он вернулся в гостиную, Грей уже крепко спала, свернувшись клубком на диване и трогательно подложив ладони под щеку.

— Говорил же… — пробормотал себе под нос Ал, укрывая ее дополнительным пледом.

Кресло мягко спружинило, когда он уселся и открыл учебник. Привычные пропорции и способы подготовки ингредиентов подействовали неожиданно усыпляюще, и Ал сам не заметил, как провалился в сон.

* * *

— Эй, подъем! — гаркнули громко над ухом, и Ал подскочил на месте, совершенно не понимая, где оказался и почему так светло.

— Малфой, — угрожающе проговорил женский голос, — я же тебе говорила этого не делать! Так же можно человека довести до сердечного приступа, паршивый ты книззл!

— Эсма, да будет тебе, — попытался было отшутиться Скорпиус, а Ал наконец-то начал воспринимать реальность.

— Я тебе это еще припомню, Малфой, — хмуро проговорил Альбус, пытаясь растереть затекшую шею.

— Вот видишь, он живее всех живых, даже угрожать мне способен. Поттеров такой мелочью не убьешь, уж поверь.

— Болван, — сердито выдала Эсма, и сочувствующе протянула Алу выпавший учебник. — Ты как?

— Спасибо, — кивнул он, забирая из ее рук книгу. — Хотелось бы верить, что следующая такая встряска приключится со мной нескоро.

— Конечно, дружище, если в следующий раз ты будешь ночевать в спальне, а не не пойми где.

Ал только прищурился, разобрав в преувеличенно-веселом тоне Скорпиуса предостерегающие нотки.

— Не переживай, я отыграюсь еще на тебе, когда будешь ночью свои рулады выдавать.

— По рукам, — ухмыльнулся тот, а потом посерьезнел и уже спросил совсем иначе. — С тобой сходить?

Альбус сначала не понял, к чему клонил Малфой, но потом перевел взгляд на яркие солнечные лучи, бликующие на воде Черного озера, и отрицательно мотнул головой.

— Не стоит, я и сам справлюсь.

— Как скажешь, мы будем ждать тебя за завтраком.

— И сохраним от моего братца твою запеканку, поэтому можешь сильно не торопиться, — Эсма попыталась сгладить ситуацию.

— Ловлю на слове.

Альбус споро привел себя в порядок и, накинув мантию, вышел из гостиной Слизерина. Путь его лежал на второй этаж, в обитель мадам Помфри. Проходя мимо факультетских часов, он привычно прикинул, насколько они опережают других. Но искрящиеся камни пока что находились на примерно одном уровне, различаясь разве что цветом. Ведь реальное соперничество развернется после сегодняшнего матча, когда впервые появится существенный отрыв между факультетами. Где-то за поворотом раздавался гул голосов проснувшихся учеников, лестницы неспешно разворачивались, лишая кого-то надежды на быстрый завтрак, а сам он невольно пытался оттянуть тот момент, когда придется постучать в белую дверь Больничного крыла.

Темная тень на фоне залитого солнцем окна дернулась в его сторону, и Ал непроизвольно потянулся к палочке, которую впервые за эти недели взял с собой. Но стоило присмотреться, и настороженность сменилась искренним недоумением.

— Ты чего тут забыл?

— Хм, обычно, воспитанные люди вначале говорят «привет», — назидательно проговорил Джеймс, подходя ближе. Однако яркая улыбка нивелировала весь вложенный в фразу смысл.

— Привет, — послушно повторил Ал, — а теперь скажи мне чего ты тут забыл?

— Так я и не один, — проигнорировал его слова брат, — Лили тоже должна подойти, но, видимо, задерживается. Мы собрались тебя поддержать, — серьезно взглянул он на Ала.

— С-спасибо, — неуверенно улыбнулся Ал, пытаясь незаметно ущипнуть себя за ногу. Боль была чувствительной, а это могло значить только одно: он не спит и Джеймс ему не привиделся.

— Лили догонит нас, иначе ты рискуешь остаться не только без завтрака перед матчем, но еще и с нерешенным вопросом — маг ты или нет.

Чего у Джеймса было не отнять, так это умения мгновенно сводить любое чувство благодарности на нет. Поэтому Ал даже не посчитал нужным ответить и, только еще раз взглянув на уходящий к лестнице коридор, решительно постучал и потянул на себя тяжелую дверь.

— Доброе утро, мадам Помфри, — громко поздоровался он, вдыхая устойчивый аромат лечебных зелий и осенней свежести, доносящейся из распахнутого настежь окна.

— О, мистер Поттер, — появилась из своего кабинета колдоведьма, — и мистер Поттер, как я погляжу. Решили поддержать брата, Джеймс?

— Конечно же, — расплылся в улыбке тот. — Кто как не старший брат сможет стать опорой и поддержкой ему?

— Похвально, весьма похвально, — рассмеялась Помфри, доставая медицинскую карту и открывая ее на записи первичного осмотра. — Альбус, как ваше самочувствие? Головные боли прошли?

Ал искоса взглянул на брата, но тот заинтересованно изучал разноцветные флаконы в стеклянных витринах у противоположной стены.

— В последнее время их практически не было, — ровно отозвался он, снимая мантию и развязывая галстук. Прохладные пальцы Помфри невесомо скользнули по спине, когда он спустил рубашку.

— Следы уже почти исчезли, — услышал он, — но я бы вам рекомендовала пользоваться мазью еще недели две для закрепления эффекта. Можете одеваться, Альбус.

Он споро оделся, оставив галстук не завязанным болтаться на шее. Рука невольно дернулась к карману лежащей на стуле мантии, но Ал с усилием заставил себя остановиться и сжал пальцы в кулак. «Еще не время, — сказал он себе, — подожди еще немного».

— Так, а теперь перейдем к самому главному, — понимающе усмехнулась Помфри, подмечая его движение. — Доставайте палочку, Альбус, настало ваше время.

Альбус коснулся теплого дерева, на мгновение ощутив те же чувства, какие были во время первого их знакомства. Чувство единения, чего-то настолько родного и знакомого, что хотелось с головой погрузиться в эти ощущения. Он пошевелил кистью, разминая сведенное судорогой запястье и неуверенно прошептал:

— Люмос.

На секунду сердце перестало биться, когда палочка не отреагировала на произнесенное заклинание. Алу даже показалось, что звуки вокруг пропали, а весь его мир сузился до кончика волшебной палочки, подрагивающей в руке. А потом искорка, родившаяся из глубин его души, залила теплом грудную клетку, пронеслась по венам и вспыхнула ослепительно-белым светом, изгоняя даже из-под кроватей затаившиеся тени.

— Поздравляю, Альбус, — тепло проговорила мадам Помфри, вытирая заслезившиеся от яркого света глаза. — Я верила, что у вас непременно все получится.

— Я опоздала? — запыхавшись, влетела в Больничное крыло Лили. Она переводила растерянный взгляд с улыбающейся Помфри на устроившегося на подоконнике Джеймса, и в конце концов остановила его на Альбусе, так и не отменившего еще свой Люмос. — Альбус?!!

И столько было в этом возгласе незамутненной детской веры в чудо, что страх, терзающий его и не дающий дышать все это время, наконец-то перестал быть над ним властен.

«Смог!» — промелькнуло в его голове осознание случившегося. И только после этого Альбус вымолвил:

— Нокс.