Памблчук (Pumblechook) (гет)

— Посссмотри кто там, Червехвоссст! – крикнул сверху лорд Вольдеморт, несколько нетерпеливо для человека, проведшего десять бессмысленных лет в качестве албанского болотного газа — что, казалось бы, должно было смягчить его нрав. – Кто бы там ни был, ссскажи ему, чтобы убиралссся, — капризно произнес он, но, к его большому неудовольствию, никто не отозвался. – Кто это мог прийти в такой поздний чассс?

Рудольфус, сидящий в кресле у камина, терпеливо подождал. Медленно перевернул страницу потрепанной замусоленной книги в мягкой обложке.

– Вы хотите, чтобы я прервался и выгнал незваных гостей, мой Лорд?

— Разумеетссся, нет! Ссстычка тети Марч с Эмми(1) ждать не может… продолжай.

Рудольфус послушно продолжил читать, но Беллатрикс не могла сдержать бурлящее недовольство. Движения палочки, с помощью которой она делала себе маникюр, становились все более яростными – на удаление кутикул это уже не походило. Алекто посмотрела на брата и скорчила рожу, указав на Беллатрикс и взглядом умоляя его вмешаться и выяснить в чем дело.

– Что-нибудь не так, Белла, дорогая? – тихо спросил Амикус, стараясь не отвлечь Лорда от книги.

— Не так? – ответила Беллатрикс, вытерев палочку о подлокотник так резко, что все, кто был в комнате, вздрогнули. – Все не так! – Задрав к потолку красивой формы нос, она встала, гордо вышла из комнаты и зашагала вниз по лестнице. Алекто проводила ее взглядом, в глубоко посаженных глазах появилось самодовольство, вызванное таким дилетантским шоу, а губы искривились в улыбке, способной испугать детей. Когда с нижнего этажа донесся крик Беллы: «НЕНАВИЖУ МАЛЕНЬКИХ ЖЕНЩИН!» — фыркнул даже Рудольфус.

Нахально и явно получая удовольствие от провоцирования своей мрачной невестки, Рабастан крикнул ей сверху:

— Раз уж ты пошла вниз, Белла, принеси мне чего-нибудь закусить. – Не дожидаясь и не ожидая ответа, по крайней мере такого, какой ему было бы интересно услышать, он вместе с Эйвери вошел в комнату. Двое мужчин улыбнулись друг другу и тут же пригнулись, увернувшись от красного луча, пронзившего дверь в дюйме над их головами и сбившего с потолка пласт штукатурки.

Пытаясь прикрыть бесчинство жены, Рудольфус небрежно стряхнул штукатурку со страницы и без паузы продолжил чтение, не запнувшись ни на едином слоге. Пожиратели Смерти уютно проводили вечер за чтением Луизы Мэй Алкотт. Через несколько минут Беллатрикс вернулась, кипя от злости и пыхтя от усилий, приложенных к тому, чтобы втащить Червехвоста на три пролета вверх по лестнице. Пнув дрожащего мужчину, чтобы встал вертикально, она тут же снова швырнула его на пол, к ногам повелителя.

Согнувшись пополам, Червехвост склонился перед Лордом, прижав к груди кипу грязного, тлеющего тряпья.

– Г-господин, не сердитесь, умоляю вас.

Темный Лорд не шевельнулся и никак не отреагировал на Червехвоста. Он сидел в своем кресле, откинувшись, предоставляя событиям разворачиваться самостоятельно.

Белла бешено зарычала. Наклонившись к Червехвосту, она вцепилась в его крысиные волосы, запрокинула его голову и уперла кончик палочки ему в горло.

– Расскажи всем, с кем ты обнимался, когда я поймала тебя, ты жалкая тварь. Покажи им, что ты скрываешь. Давай, мы ждем!

Из Червехвостовых глаз-бусинок брызнули слезы и заструились по носу. Белла еще сильней запрокинула его голову, и он вскрикнул, выронив тряпье. Когда любопытствующие Пожиратели смерти подвинулись поближе, показалось, что мрачные стены комнаты сомкнулись.

Темный Лорд наклонился, с осторожностью разглядывая тряпье.

– Что это такое?

— Д-дементор, мой Лорд. Я нашел его на нашем пороге, г-господин, — запнувшись, произнес Червехвост, сознающий, что палочка Беллатрикс находится всего в паре дюймов от его яремной вены.

Пожиратели смерти, поднявшиеся с кресел, чтобы лучше видеть происходящее, отступили назад.

– Он мертв? – спросил Эйвери, вытащив палочку, на случай если нет.

Тощей ногой их господин пнул грязную, согнутую фигуру. В ответ существо застонало и скорчилось.

— Уберите это отсюда, — взвизгнула Алекто, вскочив на стул. – Оно отвратительно!

На секунду все смолкли, глядя на Темного Лорда, изучающего тряпье. – Это Мадлин.

Гойл подошел поближе.

– Что за жалкая тварь(2). Стоит освободить его от такого ничтожного существования. – Подняв ногу в тяжелом ботинке, он собрался пинком вышибить из дементора жизнь.

— Нет, ты, идиот! – Темный Лорд угрожающе нацелил палочку на Гойла, потом обвел ею комнату, предупреждая враждебные выпады своих приспешников. – Это Мадлин, лидер дементоров.

— Я знал это, — буркнул Гойл, отходя в темный угол.

Эйвери удивленно спросил:

— Ты что, пытался приготовить этого дементора нам на обед, Червехвост?

— Нет… нет! Я нашел его в таком состоянии. П-по-моему, его ударило м-молнией.

Опустившись на пол, Амикус вгляделся в то, что осталось от некогда могущественного дементора.

– Или его ударило заклятье, имеющее силу молнии. Вот здесь опаленный круг. – Он ткнул в дырочку на мантии Мадлина. – Я никогда не видел ничего… я имею в виду, боюсь, что палочка, которая смогла…

— Тихо! – зашипел Темный Лорд, приказывая всем замолчать. – Мадлин пытаетссся что-то сссказать! – Наклонившись сильнее, их господин прислушался к тому, что им казалось молчанием. – Он сссказал, что дементоры разбушевались.

Беллатрикс резко выпрямилась, Червехвост растянулся на полу. – Нам и так об этом известно, — сказала она. — Конечно, они буйные твари. Что ему нужно?..

— Не думаю, что он имел в виду их дурной характер, Белла, — свистящим шепотом сказал Рабастан, глянув в окно. Он медленно повернулся. На вытянувшемся лице появился страх, палец, которым он ткнул в сторону окна, затрясся. – Судя по тому, что творится у нас на лужайке, я думаю, он хотел сказать, что они взбунтовались(3).

* * *

— Моя палочка ведет себя как-то непривычно – прошептала Гермиона и для проверки потрясла ею в воздухе.

Прежде чем она успела сделать еще один взмах, Северус двумя пальцами ухватил палочку за кончик, и повернул ее так, чтобы она целилась в кусты, а не ему в сердце.

– Моя тоже, — прошептал он в ответ. — Кроме того, что сегодня утром она распустилась букетом фиалок, она никогда еще не была такой мощной и послушной.

Она встала рядом с ним, повернувшись спиной к дому Риддла, опершись о крепкий куст бирючины. Северус продолжал наблюдать за дементорами, готовящимися к атаке, а Гермиона, казалось, изнывала от скуки.

– Думаешь, изменения в наших палочках произошли из-за необычных погодных условий? Присутствие дементоров так понизило атмосферное давление, что у меня заложило уши.

Северус пригнулся, когда над ним проплыл Прозахариус, ворчащий что-то о «неуважении к процессуальному порядку» и вносящий записи в свой журнал.

– Сомневаюсь. – Он повернулся в другую сторону. – Ремус? – обратился он к большому кусту рододендрона.

— Что?

— С твоей палочкой все в порядке?

С неподалеку стоящего дерева, не в силах сдержаться, фыркнули близнецы Уизли. Медленно наклонив голову так, чтобы на его лицо упал лунный свет, Северус угрожающе наморщил лоб, стиснул зубы, и парни тут же умолкли. – Я имею в виду – твоя палочка работает?

Этого оказалось достаточно – близнецы покатились со смеху, а дерево заскрипело, сотрясаясь от их несвоевременного веселья. Северус возмутился.

– Кто вас сюда позвал?

В ответ Джордж прошептал:

— Мы не ждали, когда нас позовут…

— …Мы последовали за папой, — добавил Фред для ясности.

— И будете сидеть на этом дереве, подальше от опасности, — предупредил низкий голос Артура из зарослей рододендрона. – Я просто последовал за Ремусом, который, в свою очередь следовал за Гермионой, которая, как выяснилось, шла по следам Северуса. Откуда я мог знать, что мы окажемся здесь? – Недовольная напоминанием о том, что за ней последовало столько народу, Гермиона надулась, скрестила руки на груди и мрачно ссутулилась.

Ремус, по крайней мере, отнесся к ситуации серьезно.

– Моя палочка, Северус, ведет себя как обычно. А в чем дело? – тихо спросил он.

Прежде чем Северус смог ответить, Памблчук выскользнул из укромного места в кустах и оказался возле него.

– Халнакер все организовал – пятьдесят братьев стоят у парадной двери, шестьдесят у задней. Остальные – под каждым окном, десятеро на крыше и один прямо в дымоходе.

Северус сжал его плечо.

– Хорошая работа. И каков план?

— Вот это да! – воскликнул Фред. – Вы что, в самом деле, разговариваете с этим?

В долю секунды Памблчук взлетел на дерево и оказался нос к носовой полости с Фредом Уизли. Дементор позволил слететь с губ длинному, ядовитому вздоху.

– «Этим»?

Лицо юноши приобрело прелестный красно-коричневый оттенок.

– У-убирайся!

— Уйди! – палочка другого Фреда нацелилась в Памблчукову голову, но дементор не обратил на это никакого внимания.

— Просто извинись, Фред, — скучным голосом сказала Гермиона. – Тебе понравилось бы, если бы я сказала о тебе «этот»?

Перед лицом нависшего над ним семифутового дементора, Фред едва ли смог бы произнести свое собственное имя, не говоря уже о вразумительном извинении.

Памблчук явно наслаждался моментом, но Северус позвал его к себе. Повинуясь чувству долга, в ожидании скорой атаки, дементор уступил.

– Я разрешу тебе отгрызть у этого молодого человека ногу чуть позже, если…

— Северус! – Артур покинул укрытие и подошел к Снейпу, держа в руке палочку. – Твое чувство юмора мне НЕ нравится!

В ту же секунду Ремус, с трудом продравшись сквозь кустарник, встал рядом с Артуром. Дернул старшего друга назад и протянул руку Памблчуку.

– Ремус Люпин, к вашим услугам. А кем будете вы?

Памблчук застыл. Три с половиной бесконечных года прошли с тех пор, как он впервые увидел этого человека – этого оборотня. Он со страхом посмотрел на кончик Люпиновой палочки, слабо пожал протянутую руку и поднял встревоженный взгляд на лицо мужчины.

– Я могу оказаться тем, кто не прощает.

Желая вмешаться, Гермиона попыталась увернуться от цепких рук Северуса, но тщетно. Оказавшись за его широкой спиной, она мягко сказала:

— Это Памблчук. Дементор из поезда.

На лице Люпина отразилось понимание. Он отпустил Артура, сглотнул, и храбро шагнул вперед.

– Но ведь не тот, которого я…

— Тот самый, — холодно ответил Северус.

* * *

Дементоры обвиняюще смотрели сквозь окна на Темного Лорда и его приспешников. Обвиняюще – это, конечно, для тех, кто чувствовал себя виноватым. Для тех, чья совесть была чиста, их скрытые капюшонами лица казались неподвижными и невыразительными.

— Что им нужно? – спросила Беллатрикс, угрожающе нацелив на окно палочку. – Почему они смотрят на меня так?

— Отойди, дорогая, — предупредил Рудольфус, вытаскивая свою палочку из рукава. – Я прогоню их отсюда. – Кивком головы он попросил Рабастана разбить окно. Северный ветер ворвался в комнату, взметнув мантии Пожирателей Смерти. Рудольфус произнес заклинание еще до того, как последний осколок оконного стекла упал во внутренний двор. — Expecto Patronum!

Братья моргнули, спасаясь от ослепительной вспышки света. Трое дементоров вышли из строя, были отброшены во мрак и предоставлены каждый своей судьбе. Рабастан ухмыльнулся, глядя на их падение. Эйвери поздравил приятеля. Беллатрикс с самодовольным видом, не спеша подошла к окну. Возможно, она собиралась произнести еще одно заклинание. А может быть, ей просто хотелось определить численность противника. Никто из них так никогда этого и не выяснил.

Беллатрикс вскрикнула. Ее крик был таким резким и пронзительным, что испугал всех, кто его слышал. Длинные костлявые пальцы, вцепившись в ее руки, одежду и волосы, вытащили ее в разбитое окно, и стая подхватила пленницу. Темный Лорд наблюдал за этим, не вмешиваясь. Только Рудольфус бросился к окну и вцепился в острые каблуки туфель своей жены.

Дементоры были ослаблены, но их сила была в их количестве. Они слетелись к окну, чтобы вытащить ведьму из укрытия. Ошарашенные Пожиратели Смерти отскочили от окна. Некоторые, включая Алекто, спрятались. Блестящие шпильки скользили в ладонях Рудольфуса, он просил товарищей помочь, но никто ему не ответил.

Беллатрикс визжала, и пыталась драться с похитителями. Те методично тащили ее за все, до чего могли дотянуться. Одежда ведьмы порвалась, волосы встали дыбом. Быстро подумав, Тарвидроп потянул за шнурок от туфли, за которую держал ее муж. Еще один рывок — и ее нога выскользнула из рук Рудольфуса.

* * *

Памблчук не знал, что ему делать и как реагировать. Он представлял себе встречу с оборотнем каждый день своего жалкого существования в Запретном лесу. Выдвижение встречных обвинений и надежда на торжество справедливости охлаждали его в жаркие летние ночи, жажда мести наполняла его желудок, когда он не мог найти ничего съедобного кроме жгучей крапивы. И все же, когда Люпин убрал палочку и снова протянул руку, на этот раз в дружеском жесте, Памблчук не смог найти в себе ни унции злобы на бывшего врага – прошлое принадлежало прошлому. Не было смысла рыдать над осколками души. Качнувшись на ветру, в стороне от поля битвы, Памблчук спустился пониже и принял руку Люпина вместе с его извинениями.

— Я – твой должник, — сказал он медленно и торжественно. Явно успокоенная таким радушным приемом, Гермиона шепотом перевела слова дементора. Северус посмотрел на него вопросительно, но ничего не сказал.

Ремус не стал убирать руку, задержав рукопожатие дольше, чем было принято.

– Я, как никто другой, знаю, что такое нетерпимость по отношению к…

Неожиданно, шурша листьями, к ним неуклюже подкрался куст. Все присутствующие, широко открыв глаза, отступили и подняли палочки, не уверенные в том, что именно к ним приближается. Только когда куст поднял голову, они узнали в нем – его. Аластор Хмури, замаскировавшийся ветками бирючины, полз на брюхе по аллее Риддла.

– Извините, я опоздал, — сказал он, сплюнув грязь сквозь щель между кривыми зубами. – Молочник не доставил молоко в это утро, бедняга разбил свою тележку. Я смог получить свою овсянку только к обеду.

Появившись из-за сухого дерева, Альбус медленно повернулся в сторону дементоров, окруживших дом Риддла. Понимающе и тепло улыбнулся, сложил пальцы домиком и обратился к Северусу:

— Наши планы изменились?

Северус кивнул.

– Вышло так, что стая устала от угнетения.

Аластор задохнулся от изумления. Он выпрямился, выщипывая из одежды бирючину, и впервые увидел окруженный дементорами дом.

– Скажите мне, что они на нашей стороне!

Памблчук отпустил руку Люпина и подплыл к Хмури. Обняв старого мага за плечи, он поймал его взгляд и кивнул. Внезапно, раздался звон разбитого стекла, секунда тишины, а затем, истошный вопль.

Северус схватил Гермиону и потянул ее вниз, под прикрытие кустов. Он держал палочку наготове, а его темные глаза вглядывались в дом Риддла, в поисках причины шума. Артур, Хмури и Люпин скрылись из виду, даже близнецы замолчали. Памблчук остался наедине с Альбусом — единственным, кто не стал прятаться. Тот выглядел обеспокоенным и задал дементору прямой вопрос:

— Что со змеей, Памблчук?

— Змея Нагини была обнаружена когда мы шли через кладбище. Она грелась на надгробных плитах. Мы арестовали ее, Пиглер взял на себя охрану, но Прозахариус настаивает, чтобы мы следовали букве закона – она не совершила никакого преступления.

Голова Гермионы высунулась из-за спины припавшего к земле Северуса.

– Нагини совершила преступление, Памбл.

— Но этого нет в учетном журнале.

— Она пыталась убить меня, — сказал Артур, выглядывая из кустов азалии. – Нанесение тяжких телесных повреждений и попытка убийства – вот то, в чем она виновна!

Памблчук поднял вверх большой палец.

– Это сработает, волшебник. Это отлично сработает! – Не откладывая дела в долгий ящик, он взмыл в небо, едва не врезавшись в разозленную толпу дементоров, удерживающих визжащую ведьму. Из кустов раздался крик Хмури:

— Добрый вечер, миссис Лестранж! – Потом послышался смех. – Вы знаете, что нам видны ваши панталоны?

Памблчук последовал за толпой к лоскутку неровной земли, недалеко от кустов. Прозахариус ждал, внося в раскрытый журнал запись о поимке ведьмы. Миссис Лестранж разрыдалась, когда ее заставили опуститься на колени.

– А, Беллатрикс Лестранж, — смутился Прозах, приветствуя ведьму, но не обращаясь к ней напрямую. – Добро пожаловать обратно, мадам. Мы страстно желали увидеть вас снова… — По щелчку его пальцев, несмотря на бешеный протест арестованной, из-под земли пробились корни деревьев и обвились вокруг ее запястий.

Памблчук не мог больше ждать.

– Прозах, я должен кое-что сказать тебе… змея…

— Невиновна, – отмахнулся от него Прозахариус, занятый бумажной работой.

— Виновна в нанесении тяжких телесных повреждений и попытке убийства уважаемого мага! – упорно продолжил Памблчук. – Жертва находится здесь и настаивает на свершении правосудия!

Перо перестало скрести по бумаге.

– Если это правда…

Памблчук ждал, зная, что сейчас последует. Его брат настойчиво изучал его душу. Обнаружив, что все сказанное — правда, Прозахариус быстро пролистал страницы своего журнала от буквы «Л» — Лестранж, до «Н» — Нагини. Со скоростью молнии пунктуальный дементор внес в журнал сведения, собранные в сознании Памблчука. Центр страницы пересекла красная надпись «Разыскивается. Особо опасна».

– Согласно статье номер сто тринадцать магического кодекса, регулирующего содержание опасных домашних животных, я приговариваю Нагини к смертной казни за нападение на служащего Министерства. Памблчук, она должна быть уничтожена. Выполняй свою работу.

Не дожидаясь пока брат передумает, Памблчук поднялся в воздух и на максимальной скорости помчался на кладбище. Громкий грохот привлек его внимание, но не уменьшил решимости и не сбил с пути. Впавшие в панику Пожиратели Смерти выбили дверь дома Риддла и выбежали в сад, бешено выпуская в ночь ярких, сияющих голубым светом Патронусов.

Дементоры темной стаей сомкнулась над магами, полностью скрыв их, поглотив свет их палочек и приняв на себя всю силу их заклинаний. Патронус за Патронусом попадали в цель, и Памблчук подавил в себе жалость к братьям, выбивающимся из стаи и безжизненно падающим на мокрую траву. Дементоров было больше, они побеждали врагов ценой не таких уж больших потерь. К тому времени, когда Памблчук достиг границы сада, Пожиратели Смерти уже просили пощады, побросав свои палочки. Победители подхватили их и отдали в руки правосудия, олицетворяемого Прозахариусом.

На кладбище было холодно и спокойно. Ныряя между могильными камнями, Памблчук обнаружил Пиглера и его маленькую компанию змееловов. Окружив змею, они держались вне пределов ее броска. Им предстояла непростая задача.

— Сомкните ряды! – Слайм указал на слишком большое пространство между Уобиганом и Сквирзом. Нагини уже изогнулась, и устремилась в брешь всем своим длинным мускулистым телом.

Памблчук не стал больше ждать ни секунды, и объявил приговор.

– Виновна! – закричал он, задохнувшись, когда его больные легкие напряглись для следующего вдоха. – Она виновна. Приговор вынесен!

С реакцией лучшего охотника тысячелетия, Пиглер сделал выпад и схватил Нагини за чешуйчатый загривок. Приблизил свой рот к ее пасти и стал высасывать все ее скользкое счастье.

— Огласи приговор, Памбл! – крикнул Сквирз, бросившись на опасный, хлещущий как плеть, хвост змеи.

Памблчук, со вздымающейся вокруг него мантией, уже пролетел между могильными камнями.

– Нагини, ты признана опасным животным, не годящимся для содержания в качестве домашнего питомца.

— Уж и не знаю, — задумчиво произнес Уобиган, — если у кого-то есть достаточно большой вивариум…

Слайм отвесил ему подзатыльник.

– Ш-ш! Помоги нам! – Два дементора бросились на змею. Та с легкостью отшвырнула невесомых противников, похожих на потрепанные черные флаги.

— … и, следовательно, — продолжил Памблчук, не обращая внимания на яростно сражавшихся самых худших и неудачливых змееборцев к северу от Сахары, — …приговариваешься к смерти.

Пиглер раздвинул челюсти пленницы и высосал ее душу. Тело змеи постепенно перестало сопротивляться, и измученные дементоры покатились по траве. Наконец-то выполнив свою задачу, Пиглер отпустил голову змеи, и Нагини безжизненно рухнула на газон. Памблчук увидел, как его друг уставился на пустые руки, а потом откинул назад закрытую капюшоном голову и засмеялся.

Слайм откатил от него поверженное змеиное тело и сплюнул набившуюся в рот грязь.

– Что тут смешного?

— Ага, поделись шуткой, — пробурчал Уобиган, согнувшись и потирая треснувшее ребро.

Пиглер повернулся к братьям. Не будучи больше ни голодным, ни истощенным, он перепархивал с одной могилы на другую, кувыркался в воздухе, а его мантия вздымалась за спиной, как и положено правильной мантии.

– Я чувствую себя ФАНТАСТИЧЕСКИ! – ответил он им. — Она тоже была не плоха, совсем не такая, как я ожидал. У нее был вкус цыпленка и чего-то еще, чего-то кислого. – Он снова рассмеялся, сделал круг над кладбищем и подкатился к Слайму. – Кисло-сладкая! – Он обнял друга. – Вот что меня рассмешило. Первоклассная пища!

Упав на мокрую траву, Уобиган застонал и потер живот.

– Ты терзаешь меня рассказом о пиршестве. О, сладкая мука! – Он согнулся в агонии. – Мне удастся когда-нибудь утолить этот голод?

Памблчук почувствовал жалость к брату. Опустившись возле него на колени, он утешающе обнял Уобигана за плечи и прошептал:

— А приговоренные Пожиратели Смерти представляют для тебя кулинарный интерес?

Уобиган схватил Памблчука за мантию возле горла и посмотрел на него умоляюще.

– Ты не шутишь? Ты знаешь, где такой пир?

Памблчук одарил его озорной ухмылкой.

– Они сыплются из дома Риддла навстречу стае, как амброзия плещется со стола богов. Вставай на ноги, неустрашимый победитель змеи. Пойдем, отыщем еду. – Он помог Уобигану подняться и обратился ко всей группе: — Мы должны помочь друг другу. К борьбе! К победе!

— К обеду! – поддержал его Сквирз, найдя в себе силы подняться.

Не обращая внимания на острую колющую боль в бедре, Памблчук поддержал Уобигана и повел группу обратно, к месту сражения. Хотя и довольно медленно, они все же могли лететь. Подкрепившийся Пиглер помогал остальным плыть в направлении дома.

Военная удача повернулась спиной к дементорам. Когда они проплыли сквозь ряды деревьев, окружающих поле битвы, их ослепили жуткие вспышки света, вырывающиеся из палочек. Неподвижные тела их товарищей заполняли лужайку. Прозахариус вместе с партией связанных и коленопреклоненных пленников находился в относительной безопасности разросшегося сада. Изменив первоначальному плану, Памблчук потянул Уобигана к коттеджу, пригнувшись, когда отбившийся от стаи Патронус пролетел над его головой и срикошетил от ствола дерева.

— Что случилось? – крикнул он Прозахариусу, опустив Уобигана на землю рядом с пленниками.

Прозахариус продолжал вести записи трясущимися руками.

– Я не могу нормально работать в таких условиях, — пробормотал он. – Как я могу знать, кто виновен, а...

Памблчук подлетел к Прозаху. Схватил его за плечи и развернул лицом к дому Риддла. – Посмотри вокруг, они все виновны – виновны в разрушении всех наших скорбных идеалов! Мы должны сражаться любым доступным оружием. Ты – тоже оружие. Объяви виновными их ВСЕХ, дай нам шанс. – Он повернул Прозахариуса к себе. – Дементор ты или человек?

Журнал выпал из рук Прозахариуса прямо в капустную грядку. Гордо поднявшись, старик выдохнул:

— Я – дементор.

— Значит? – подсказал Памблчук.

— ОНИ ВСЕ ВИНОВНЫ! – провозгласил Прозахариус так громко, что его услышала вся стая.

Беллатрикс Лестранж завизжала. К ней подкрался Уобиган, по дороге сорвав веточку петрушки с грядки с пряными травами. – Такая привлекательная, — ласково сказал он и положил петрушку в рот. Прожевав, он потрепал Беллатрикс по щеке. – Такая красивая и такая виновная.

Ее глаза расширились от ужаса, а с губ сорвался стон не любви, но страха, когда к ней приблизился готовый к поцелую рот дементора, обдав ее свежим дыханием. Уобиган играл с ней, удерживая ее сопротивляющуюся голову и накрыв ее губы своими, как любовник. Он не торопясь смаковал вкус ее красных губ, дразня ее, медленно углубляя поцелуй, робко прикасаясь языком к языку, до тех пор, пока она не затихла в его руках. Когда она закрыла глаза, Уобиган улыбнулся и запечатлел последний поцелуй правосудия.

Гойл забился, пытаясь избавиться от веревок, когда к нему подлетел Сквирз. Уобиган выпустил Беллатрикс и вытер губы тыльной стороной ладони, глядя на упавшую в грязь оболочку ведьмы. Прозахариус и Слайм опустились возле Амикуса и Алекто и поглотили души брата и сестры, навсегда заглушив их вопли. К дементорам вернулась их сила и мощь, и четверка друзей поднялась в воздух и присоединилась к Памблчуку и Пиглеру.

— Ну, как вы сейчас? – спросил Пиглер, когда дементоры выстроились клином, готовясь к полету.

— Изумительно, — провозгласил Уобиган. – Я нахожусь в восхитительной меланхолии.

Слайм хлопнул в ладоши.

– У нас самая лучшая в мире работа, разве нет?

— Самая благодарная работа и самое лучшее хобби в одном флаконе, — согласился с ним Сквирз, заняв свое место в группе.

Прозахариус поднялся последним. Оставив смятое тело Амикуса, он пролетел через маленький сад и, не обращая внимания на упавший журнал, присоединился к братьям. Памблчук увидел в глазах старого дементора погасший давным-давно огонь. Хлопнув его по плечу, он отступил назад и позволил старому клерку занять место во главе стаи.

— Это ведь лучше, чем бумагомарательство, Прозах? – лукаво спросил Пиглер. – Ты, наверное, уже забыл какое это удовольствие — совершать правосудие, вместо того, чтобы вести о нем записи?

Прозахариус, не оглянувшись, кивнул.

– Пошли, давайте поможем стае.

Взмыв вверх, он повел их к крыше коттеджа, откуда открывался отличный вид на побоище. Они увидели, как один из их братьев рухнул в кусты, став жертвой очередного Патронуса. Услышали крик Пожирателя Смерти, вытащенного из верхнего окна. Прозахариус указал на дом, на то окно на третьем этаже, из которого велся наиболее интенсивный огонь.

— Джентльмены, — произнес он, — сегодня – судный день.

* * *

Гермиона порылась в карманах мантии и джинсов, потом стала копаться в валявшихся вокруг листьях.

— Ты что-то потеряла? — спросил Северус, как раз когда дементор упал рядом с ними в кусты, безжизненно прокатился по земле и остановился, зарывшись лицом в вересковый перегной.

— Твигги, — прошептала Гермиона. – Я потеряла его.

Они умолкли, когда Аластор подполз к павшему созданию и пощупал его пульс. Обхватив запястье жертвы кончиками пальцев, поднял его руку и, подержав секунду, опустил ему на грудь.

– Он едва жив, — прошептал аврор. – Патронус шарахнул его в упор – у бедняги не было шансов.

Внезапно, без предупреждения, шестеро дементоров пролетели над их головами, и ледяной ветер пробрал всех до костей. Гермиона изумленно ахнула, пригнувшись. Когда она снова подняла голову, ее трясло.

– Откуда они появились?

— Я не заметил, — крикнул Фред, занимавший выгодную позицию на дереве. – Но они гораздо сильнее, чем остальные. Они…

— …влетели прямо в верхнее окно, — добавил Джордж.

— Наверное, мы должны им помочь? — спросила Гермиона, поднимаясь. Северус потянул ее обратно и одной рукой обнял за талию, не позволяя покинуть безопасное убежище. Другая рука с зажатой в ней палочкой была направлена в сторону дома.

— Мы будем им только мешать, — прошептал голос Ремуса из куста азалии. – Как они смогут отличить нас от Пожирателей Смерти?

— Вас поймают и поцелуют прежде, чем вы поймете, что происходит, — предупредил Хмури, сидящий рядом с упавшим дементором. Они не смогут отличить друга от врага.

Дементор тихим стоном подтвердил его слова, слабо дернувшись, прежде чем снова впасть в кому. Северус секунду подумал, потом вытащил из кармана шоколад.

– Вот, — сказал он, бросив его Хмури.

Поймав шоколадку одной рукой, Хмури ответил:

— Нет, спасибо конечно, но мне не нужно. Я не чувствую себя хуже с ним рядом. Он безвреден, почти м…

— Это не тебе, — быстро сказал Северус. Он кивнул на дементора и снова повернулся в сторону битвы. – Это ему.

— Ну же, — подтолкнула его Гермиона. – Положите квадратик ему под язык. Ничего он вам не сделает.

Пожав плечами, Аластор развернул обертку и отломил маленький кусочек шоколадки. Всем видом выказывая отвращение и что-то ворча себе под нос, он поднял капюшон дементора и опустил лакомство прямо в раскрытый рот. Ничего не произошло, и он собрался было бросить шоколадку Гермионе, но холодная, костлявая рука схватила его за запястье.

— Еще…

Голос был слабым, но Гермиона его услышала. Стряхнув с себя руку Северуса, она подползла к Хмури и дементору. Взяв шоколад, отломила еще квадратик и бросила его в жаждущий рот.

– Он хочет еще.

Медленно, очень неловко и с Гермиониной помощью, дементор сел.

– Что случилось? – спросил он, потирая виски.

— Шшш! Не пытайся разговаривать, — прошептала Гермиона. — Ты был контужен.

Ремус выбрался из кустов и присоединился к Северусу — у того был лучше обзор. – Это Памблчук? – спросил он с тревогой.

— Нет, — ответила ему Гермиона. – По крайней мере, на нем не Памблчукова мантия.

— Дражайшая леди, этот шедевр из шерсти мериносовых овец – эксклюзивное творение с Сэвил Роу(4), — сообщил ей все еще вздрагивающий дементор, взяв у нее шоколад и откусив еще кусочек. Изящно оттопырив мизинец, он наслаждался горьким кондитерским изделием. – Эта мантия – не мешок из-под картошки обычного дементора. Эти лохмотья созданы настоящим художником! – Он приподнял полу, подтверждая свои слова. – Они разрезаны по косой, и каждая прореха выполнена с высочайшей технической точностью. – Он умолк и посмотрел на свои руки. Повернул их и ахнул от ужаса. – Мои ногти, под ними грязь! – Поднес ладони к лицу и с отчаяньем ощупал себя. – Мой капюшон! Он тоже заляпан грязью? Это придает мне героический вид, или я просто похож на жертву, мужественно оправляющуюся от полученных в битве ран? Пощади мои чувства, ведьма, скажи мне горькую правду.

Гермиона, с трудом сохраняя серьезный вид, перевела жалобы дементора всем остальным. Хмури улыбался все шире, по мере понимания и узнавания.

– Я знаю только одного дементора, тщеславного как этот тип, — сказал он, схватив обеими руками ладонь призрака и тепло ее пожав. – Добро пожаловать из царства мертвых, Физзвиг.

* * *

— На пол лиги вперед и чуть-чуть в сторонку, вот в Долину Смерти влетела шестерка.

— Палочки справа от них, палочки слева от них, палочки прямо на них. Под залпов вспышки и гром, под градом страшных заклятий, храбро влетели они в самые врата ада. В самую пасть смерти, смело ворвались дементоры.(5)

Цитируя Теннисона, Сквирз пропустил удар. Его мантия загорелась, и он, упав на землю, стал кататься по мокрой траве, стараясь загасить пламя. Памблчук мог только бросить другу сочувствующий взгляд, едва успевая уворачиваться от огня противника. Прозахариус зарычал на Пожирателей Смерти, побуждая товарищей лететь вперед – к победе или смерти.

Ситуация на передовой выглядела хуже, чем они могли себе представить. Основное сражение шло возле верхних окон дома. Их братья, используя численный перевес, пытались прорваться в каждое из окон, но удары сопротивляющихся Пожирателей Смерти отбрасывали их назад и быстро сокращали их количество. Задумавшись всего на пару секунд и приняв решение, группа Памблчука разделилась – каждый из них выбрал себе окно и влетел в него со скоростью пушечного ядра.

Линия обороны Пожирателей Смерти, оглушенных мощной атакой призраков-камикадзе, заметно более сильных, чем те, с кем им до сих пор приходилось сражаться, была прорвана. Дементоры радостно устремились в окна, сминая противника. Героическая кавалерийская шестерка, в рядах которой был Памблчук, отступила, позволяя своим отважным братьям воспользоваться плодами победы. Один за другим те не торопясь высасывали души врагов, пока от Пожирателей Смерти не осталось ничего, кроме скрученных тел, пустых лиц с широко раскрытыми глазами, брошенных палочек и рассыпанных, истоптанных страниц книги Алкотт.

Утолив голод, стая поднялась и выстроилась в шеренгу перед Прозахариусом.

– Мы выиграли битву, — сказал им он, — но еще не войну.

Согласно зарычав, Халнакер стукнул кулаком по ладони.

– Здесь нет Риддла! — выкрикнул он. – Ему удалось сбежать.

Кивнув, Прозахариус провозгласил:

— Дело не будет закончено, пока мы не схватим их лидера. Вы хорошо сражались. Мы уже потеряли многих и будем продолжать до тех пор, пока не падет последний из нас. Кто со мной?

— Мы, стая! – крикнули все как один.

Огонь потух, убитый холодом дементоров. Когда Халнакер вывел их в коридор, свечи замерцали и погасли, погрузив все вокруг в темноту. Дементорам это было только на руку.

Памблчук с гордостью смотрел, как его братья шли навстречу неизвестным ужасам, ожидавшим их на нижних этажах. Он знал, что не все из них увидят рассвет. Достоинство стаи было восстановлено, но весьма дорогой ценой. Подавив свою скорбь, он слишком поздно понял, что остался в комнате совсем один. Его переполняла печаль, он смаковал ее, и это притупило все его чувства и замедлило реакцию. Рука Рудольфуса Лестранжа схватила палочку. Памблчук услышал: «За Беллу!» и увидел вспышку зеленого света, она ослепила его, и он не смог сдвинуться с места. Смертельное проклятие с силой толкнуло прямо в грудь, остановив сердце тяжелым ударом. Издав крик, ставший его последним вздохом, он упал на пол лицом вниз и умер.

* * *

— Джордж! – крикнул Альбус, стоявший у подножия дерева. – Возьми брата, и принесите сюда черного шоколада — столько, сколько сможете найти. – Близнецы с хлопком исчезли, и он повернулся к Гермионе. – У нас есть четыре Северусовых шоколадки. Пока мы ожидаем подкрепления, осторожно пройди по полю боя и помоги павшим дементорам, всем, кому сможешь…

Северус поднялся и встал перед ней.

– Нет

— … А Ремус тебя прикроет, — закончил Альбус.

— Могу я чем-нибудь вам помочь? – спросил Физзвиг, заинтересованно глядя на шоколад.

— Они прорвались! – крикнул Артур, со своего наблюдательного пункта в кустах. – Дементоры устремились в окна! – Северус и Аластор бросились к кустам, чтобы увидеть взятие оплота Пожирателей Смерти.

Воспользовавшись тем, что Северус отвернулся, Альбус передал шоколад Гермионе и сжал ее плечо.

– Иди сейчас, и побыстрее. – Ничего не ответив, Гермиона побежала по заросшей кустами аллее. За ней последовал Ремус с палочкой наготове. Присоединившись к остальным, директор прошептал Физзвигу: — Ты можешь помочь другим способом. Я отвел тебе важную роль, молодой человек.

* * *

Его дух поднялся на крышу. В этот раз не было ни водоворота, ни светящегося туннеля, чему он был весьма рад. Все его мысли были только о Миртл. Он умер не Хогвартсе, а значит, будет отделен от нее навсегда. Он обречен вечно существовать в доме Риддла, в одиночестве, без возлюбленной. Удрученный, он не сразу заметил знакомую фигуру, сидящую на крыше и ожидающую его.

— Мы снова встретились, — сказал Азраил, глядя на битву. Он жестом подозвал Памблчука присесть рядом с ним на шиферные плитки. – Я говорил, что это случится скоро.

До этого момента Памблчук был готов бежать от падшего ангела не раздумывая ни секунды, но сейчас в Азраиле было что-то успокаивающее и философское, нечто, делавшее его не таким страшным, как всегда считал дементор. Возможно, это смерть укрепила его дух, а может быть тот факт, что он уже выдержал поединок с Мадлином, простил Люпина и за полчаса победил вооруженных Пожирателей Смерти, сделал его неукротимым. Какова бы ни была причина, он не стал убегать. Молча принял приглашение ангела и уселся рядом с ним на верхушке крыши.

– Спасибо, — тихо сказал он.

— Я пришел не за тобой, — сообщил Азраил, глядя на разворачивающуюся внизу битву. – Сегодня – не день твоей смерти.

— Правда? – изумился Памблчук. Он определенно был покойником, таким же мертвым как переваренные докси – он мог протянуть руку сквозь свое тело и пожать свою собственную ладонь с другой стороны. – Тогда почему…?

— Я здесь за душой, дьявольской настолько, что сам Вельзевул попросил меня лично проводить ее отсюда.

— Значит, ты здесь не из-за меня? Что ты имел в виду, когда сказал, что сегодня не день моей смерти? – набравшись храбрости, выразил сомнение Памблчук. – Ты не мог сообщить об этом Лестранжу до того, как он отправил мою душу в чистилище? У меня создалось ощущение, что он не принимал участия в вашей летучке на тему «Судьба Памблчука».

— Ты должен был умереть, друг мой, чтобы возродиться, — ответил Азраил, не вдаваясь в объяснения. Сноп света из палочки пролетел между ними и ударил в дымоход, расколовшийся на три части и пославший в воздух облако сажи. – Хороший выстрел! – воскликнул падший ангел, захлопав в ладоши. – Не волнуйся, — мягко сказал он, хлопнув дементора по бедру. – Все со временем прояснится. Потерпи, а пока ждешь, подумай обо всем, чему ты научился за последние несколько дней. Спроси себя, кто, не смотря на условности, стал твоим другом? Чью жизнь ты изменил? Чьей души ты коснулся? Кто был готов спасти тебя, отбросив принципы? – Азраил умолк, позволив риторическим вопросам повиснуть в воздухе. – Твоя жизнь в их руках. Твоя судьба зависит от них.

Памблчук задумался, а Азраил внезапно вскочил.

– Время почти пришло – посмотри! Пока мы болтали, маги реанимировали многих твоих сородичей – их количество прибыло как уровень Евфрата после дождя. Срок пребывания моей жертвы на земле почти истек. – Он поклонился. – Ты меня извинишь?

Памблчук безмолвно кивнул, глядя, как ангел соскользнул с крыши и исчез из виду. Сказанное Азраилом смутило его. Он был мертв, но это был не день его смерти. Он сможет возродиться. Кто-то способен отбросить принципы, чтобы спасти его. Вздохнув, он пожал призрачными плечами и стал в одиночестве рассматривать картину битвы. Чью жизнь он изменил? Гермионину? Он видел ее, снующую среди павших дементоров и оживляющую их. За ней следовал оборотень с палочкой наперевес, готовый ее защищать. Изменил ли Памблчук что-нибудь в ее жизни? Он так не думал. Оборотень… он изменил его жизнь? Вероятно он изменил его представления о дементорах. В следующий раз Люпин не станет не задумываясь атаковать дементора, рискнувшего проехаться в общественном транспорте.

Снова бросив взгляд на поле битвы, он заметил Северуса и Хмури. Вместе, профессор и экс-аврор осыпали проклятиями Пожирателей Смерти, держась в тени, полускрытые заросшей мхом статуей Венеры. Изменил ли он жизнь Хмури? Коснулся его души? Хм, он прикасался к его виски, но Азраил говорил о прикосновении к душе, а не к выпивке(6). Оставался только Северус. Вспышка понимания как луч света из промышленного инвертора озарила сознание Памблчука. Он понял, кого имел в виду Азраил. Покинув сомнительный уют Риддловой крыши, он заскользил вниз с головоломной скоростью.

Чью жизнь он изменил? Северуса! Неделю назад профессор был несчастным, необщительным человеком, скрывающим разрушающую его тайную любовь. Появление Памблчука подвигло его к действию, заставило прислушаться к своему сердцу. Несмотря на условности, они стали друзьями. Преподаватель Защиты от темных искусств подружился с тем, кто, как он учил, был воплощением непригодности к личной симпатии. Отбросит ли Северус принципы, чтобы спасти Памблчука? Попавший на тот свет дементор не собирался оставлять свою судьбу на волю случая.

Попав в водосточный желоб, он пролетел через три этажа, упал на покатую крышу веранды и, кувыркнувшись, приземлился на лужайку. Не тратя времени даром, он полетел прямо к статуе Венеры и к тому, кто, как он надеялся, станет его спасителем – к Северусу.

* * *

Фред сделал именно то, что сказала ему Гермиона. Это было противно и довольно жутко, но он бросил два квадратика шоколада в рот павшего дементора. Его брат охранял его, бросаясь проклятьями и добавляя неразберихи сражению, кипевшему всего в нескольких метрах от них.

Дементор сел и тряхнул головой.

– Ты в порядке, приятель, — сказал ему Фред и ткнул пальцем в сторону битвы. – Подожди с полминуты, чтобы собраться с силами, и возвращайся туда!

Не понадобилось ни половины минуты, ни даже четверти. Дементор поднялся с травы, еще немного дрожа, и снова ринулся в бой. Фред вскочил на ноги и побежал к следующему дементору.

— Доктор Фредерик Уизли принес шоколад для поправки вашего здоровья, — озорно сказал он, скармливая пациенту два предписанных квадратика.

Джордж бросился на землю на долю секунды раньше, чем вспышка красного света пролетела над его головой, опалив концы волос.

– Не соизволит ли доктор двинуться дальше? – выдохнул он, выплевывая траву.

Из тумана вынырнул Аластор и, пригнувшись, подбежал к ним.

– Эй, поторопитесь. – Он посмотрел по сторонам. – И куда делся Снейп?

Фред помог дементору подняться.

– Вон туда! – крикнул он, показывая на разрыв в пелене тумана, там, где кипела битва. – Он только что вывел из строя Долохова!

Хмури не стал поднимать голову. Не глядя и так быстро, как только позволяли его короткие ноги, подбежал к серому вихрю, схватил Северуса за полу мантии и втащил его за одну из парковых статуй.

– Что ты делаешь? – спросил он, учащенно дыша. – Мы должны быть…

— Я не могу сидеть и ждать, Хмури! – огрызнулся Северус. – Когда дементоры так плохо подготовлены к бою. Посмотри на них!

Вероятно, таким способом Снейп призывал его посмотреть и не только посмотреть, но и до конца понять то, что он видит. Дементоры окружили тех, кто остался от войска Пожирателей Смерти, и смыкали ряды, когда кто-то из них выбывал из строя. Риддл и Петтигрю сражались спиной к спине, выпуская смертельные проклятия со скорострельностью и неточностью картечницы Гатлинга(7). Вспышки красного света попадали в призраков, но когда один из них падал, другой тут же занимал его место. Дементоры могли ответить и отвечали только тем, что постепенно сокращали пространство между собой и противником. Это была самая смелая атака из всех, что ему доводилось видеть.

Он никогда бы не поверил в это, но Аластор выбрал момент, чтобы помочь дементорам и защитить их с помощью палочки. Гордо выпрямившись, он выстрелил собственным смертельным проклятием, и в кругу дементоров остался только один человек.

Лишившегося прикрытия Тома Риддла смяла стая – он закричал от ярости и разочарования, и его фигура исчезла под валом рваных мантий.

* * *

Физзвиг увидел призрака, соскользнувшего с крыши, и подлетел к нему, поймав в вытянутые руки прежде, чем тот успел рухнуть в заросли остролиста. Если бы его маникюр уже не был испорчен, он, честно говоря, позволил бы Памблчуку испытать на себе жесткость веток остролиста, но поскольку его ногти все равно утратили лоск, он ничего уже не мог для них сделать, кроме как срочно отправиться на поиски косметического салона. Дамблдор был очень настойчив – он требовал найти Памблчука — и вот, он его нашел — ну или, по крайней мере, его душу.

— Ты случайно нигде не забыл свое тело? – спросил он, забрасывая дух брата обратно на крышу.

Памблчук попытался выпрямиться, но Физзвиг схватил его за ногу.

– Я должен добраться до Северуса. Каждая секунда на счету!

— Ты немного опоздал, дорогой. Боюсь, тебе следует говорить о себе в прошедшем времени.

Не тратя времени на объяснения, Памблчук высвободился и взлетел на гребень крыши. Старый, добрый, предсказуемый Физзвиг протестующее закричал и погнался за ним, чего Памблчук и добивался. Он перевалил через гребень, скатился с другой стороны дома и влетел в окно на верхнем этаже. Оказавшись в комнате, он подплыл к своему телу и завис над ним в ожидании.

— Не удирай от меня, когда я тебя оплакиваю, — проворчал Физзвиг, влезая в окно, но все дальнейшие наставления стихли, когда он увидел картину смерти в кабинете Риддла. – А кто другой? – спросил он, отбросив с дороги смертных и обнаружив тлеющую мантию другого дементора. — Я не могу его разглядеть. Он сморщенный и закопченный.

У Памблчука не было времени на других покойников, он пытался избежать такой участи для себя.

– Давай рассмотрим его попозже? Я здесь, — сказал он, указывая на свое тело, — и Северус обладает силой, способной собрать меня в единое целое.

— Как интересно, — задумчиво сказал Физзвиг, оставив в покое другого мертвого дементора и перелетев через тела погибших Пожирателей Смерти. С отвращением посмотрел на то, что осталось от Памблчука. – Ты уверен, что хочешь воссоединиться с этим…

— Клянусь, Физзвиг, если ты не поможешь мне, я расскажу всем, что твоя бледность вызвана косметическими средствами!

Физзвиг задохнулся.

– Ты не сделаешь этого!

Памблчук подплыл поближе и угрожающе произнес:

— Хочешь проверить?

Физзвиг поправил на плечах свою мантию от кутюр и направил нос по ветру.

– Скотина! – пробормотал он, вылетая в открытое окно. – Оставайся на своем месте и не поддавайся на предложение уйти с каким-нибудь странным человеком с косой. Я вернусь с твоим волшебником через минуту.

* * *

Дементоры победили, но весьма дорогой ценой. Гермиона и Фред продолжали помогать тем, кому могли, бросая каждому в рот шоколад, но многие были уже безнадежны. Ремус повел Гермиону в дом. Он перекрыл вход, пока она лечила очередную жертву Патронуса, и жестами подозвал к себе близнецов. Радуясь возможности покинуть поле боя, парни побежали к дому и стали подниматься на первый этаж, держа наготове палочки и шоколад.

Оживший дементор молча пожал Гермионину руку и присоединился к стае, собравшейся на лужайке. Все еще сидя на полу, Гермиона глубоко и печально вздохнула, смяв последнюю, пустую обертку от шоколада.

– По крайней мере, мы знаем, что спасли всех, кого могли, — тихо сказала она.

Ремус помог ей подняться.

– Пойдем, догоним парней. Хотя бы закончим вместе это жуткое занятие.

Она кивнула и позволила ему отвести себя к лестнице.

– Похоже, они уже на верхнем этаже, — сказала она. – Неверное, никаких жертв на…

— В сторону! – прорычал Северус, вбежав в парадную дверь. Физзвиг поспешно влетел за ним. Перепрыгивая через три ступеньки, он взбирался вверх как одержимый. Гермиона вытащила палочку и помчалась следом, Ремус наступал ей на пятки.

* * *

Памблчук увидел, как два Фреда вошли в комнату, и попытался привлечь их внимание, но увидеть его они не могли. Он наблюдал, как парни изумленно рассматривали картину боя. Первый Фред обнаружил Памблчуково тело. Откинув капюшон, он попытался скормить ему шоколад. Безжизненное тело никак не отреагировало, и Фред опустил его обратно на пол.

— Бесполезно, Фред, — сказал другой Фред, и показал на прожженную дырку в Памблчуковой мантии. – В него попало заклинание более мощное, чем Патронус.

Он заметался по комнате, изо всех сил желая, чтобы Физзвиг побыстрее отыскал Северуса, с помощью которого он надеялся отведать шоколад, так и оставшийся у него во рту. Оба Фреда не обращали на него никакого внимания, склонившись к телу другого дементора. Первый Фред развернул обертку шоколадки.

Внезапно со стороны лестницы послышался топот. Звук был такой, как будто к ним приближалось стадо финтиплюхов. Фреды замерли и подняли палочки. Когда дверь распахнулась, и в комнату вбежал Северус, их лица приняли изумленное выражение.

— Памблчук – где он? – пропыхтел Северус, задыхаясь о т быстрого бега.

Фред покачал головой. – Его здесь нет, профессор.

— Если только это — не он, — сказал другой Фред, показав на только что оставленное ими тело.

Северус посмотрел туда, куда они показали, и мгновенно опознал труп. Когда Гермиона, Физзвиг и Ремус добрались до двери, он подошел к дементору и опустился возле него на колени.

— Нет, только не Памбл! – крикнула Гермиона. Ремус удержал ее от порыва пробежать к Памблчуку прямо по телам Пожирателей Смерти. По ее щекам полились слезы, когда Северус осторожно дотронулся до обуглившейся дыры на мантии Памблчука и, сквозь нее, до раны на его груди.

Ремус зашептал молитву о его душе, Гермиона высвободилась и подбежала к Памблчуку. Опустилась на колени по другую сторону от Северуса, заливаясь слезами и умоляюще глядя на него покрасневшими глазами.

– Неужели ничего нельзя сделать? – спросила она прерывающимся шепотом.

Северус наклонился, взял ее ладони, скрестил их и плотно приложил к грудной клетке Памблчука. Потом накрыл их своими. – Мы можем хотя бы попытаться.

Памблчук вздрогнул, когда Северус пять раз нажал на его грудь, показывая Гермионе, с каким усилием и в каком ритме ей придется работать. Ни секунды больше не медля, он накрыл рот Памблчука своими губами и вдохнул в его костлявую грудь восхитительный, животворный углекислый газ.

Памблчук, наблюдавший как Гермиона усердно сдавливает его грудь быстрыми сериями из пяти нажатий, почувствовал на своем плече холодную руку.

– Да, все как я и предсказывал, — прошептал ему в ухо падший арабский ангел. Памблчук обернулся и увидел стоящего рядом с ним Азраила.

Северус дождался своей очереди и снова вдул воздух в легкие Памблчука.

– Давай, безмозглый призрак, дыши! – призывал он дементора, в то время как Гермиона снова стала сжимать его грудь.

Фред покачал головой, и на его лице появилось отвращение, когда Северус снова склонился к Памблчуку и еще раз вдохнул воздух в его рот.

– Не понимаю, как он может такое делать, — прошептал он другому Фреду. Оба парня отвернулись и попытались оживить второго дементора, предпочитая способ, не требующий обмена слюной. Последним, что увидел Памблчук, были два кусочка прекрасного черного шоколада, брошенные в полускрытый капюшоном рот обгоревшего призрака.

Комната закружилась и расплылась у него перед глазами. Ощущение было такое, как будто его несчастная душа оказалась в центрифуге. Внезапно он почувствовал сильную боль в груди, его дрожащие веки поднялись, и он подавился шоколадом, застрявшим у него в глотке.

Он увидел, как на лицах склонившихся над ним Северуса и Гермионы, отчаяние сменилось неверием, а потом облегчением. Первый глоток воздуха согрел его легкие, и он снова закашлялся. Северус повернул его на бок, и вот тут-то и начались неприятности.

Освободившись, наконец, от заточения под распростертым телом Памблчука, Твигги незаметно выскользнул из кармана его изодранной мантии. Для стороннего наблюдателя, Памблчук мертвый и Памблчук живой были совершенно идентичны, единственная разница заключалась в том, что живой лежал на боку, выкашливая опухоль в легких. Со своего места Памблчук заметил дементора, оживленного двумя Фредами. Тот поднялся во весь рост и, к ужасу Памблчука, рассмеялся жутким, отвратительным смехом. Притихший было Физзвиг узнал этот смех, перешедший в поток оскорбительного, призванного запутать противника судоку.

— Семь, четыре, девять! – выкрикнул он, подлетев к Фредам. Вытянул руки и принял оборонительную позицию.

— Мадлин! – крикнула Гермиона. Она попыталась нащупать палочку, но запаниковала, не сумев ее отыскать.

Мадлин снова рассмеялся.

– Два, пять, ноль, — продолжил он, с уверенностью в себе и силой, подкрепленной шоколадом. По мстительному щелчку его костлявых пальцев Физзвиг и пара Фредов отлетели к стене и рухнули, потеряв сознание. По мановению руки окна и двери захлопнулись, свечи в люстре вспыхнули зеленым огнем, а в камине заревело уютное пламя.

Палочка Северуса мгновенно оказалась у него в руке. Профессор поднялся, готовый встретиться лицом к лицу с противником. Он был переполнен ненавистью к бывшему лидеру дементоров, и с его губ без всяких сомнений было готово сорваться смертельное проклятие.

Мадлин выдвинулся вперед. Изобразил выстрел и маниакально загоготал, когда палочка Северуса переломилась, и в руке осталась только бесполезная, хоть и витиевато украшенная, резная деревянная ручка. Даже не прикасаясь к нему, Мадлин изобразил скручивающее движение, и Северус упал на колени, схватившись за горло и задыхаясь.

Мадлин устремился к девушке.

– Больше никто не сможет встать у меня на пути. Возмездие, мисс Грейнджер, осталось за МНОЙ!

Памблчук почувствовал, как по нему застучали тонкие острые ножки, пробежав по всей длине его лежащего на боку тела, и остановились, достигнув самой высокой и выгодной точки. Он повернул голову и увидел Твигги, всего лишь щепку у себя на плече, поднявшего палочку-на-одно-заклинание и сморщившего лицо в жуткой, резкой гримасе.

Со вспышкой белого света и воплем Мадлина все было кончено. Азраил приблизился к жертве, подхватил покинувшую тело душу, связал ее веревкой, которой до этого привязывал козу, и отправил в вечное странствие. Северус рухнул на пол, хватая ртом воздух, снова получив возможность дышать. Твигги упал в обморок, Гермиона захлопала в ладоши, а палочка-на-одно-заклинание взорвалась дождем фантастических щепок.

Разношерстная компания, пошатываясь, вышла из дома Риддла. Наступил рассвет, но лишь очень немногие солнечные лучи смогли прорваться сквозь плотное серое облако над их головами. Первые снежинки упали на землю, как раз когда Северус и обнимающий его за плечо Памблчук покинули адское здание. Два Фреда вывалились из двери, поддерживая Физзвига, периодически стонущего, ворчащего и оглядывающегося в поисках камер папарацци. Последней вышла Гермиона, бережно неся Твигги — своего спасителя — в колыбели из переплетенных пальцев и сложенных вместе нежных ладоней.

Риддл был пленен. Аластор и Альбус стояли рядом, но в их присутствии не было никакой необходимости. Благородное братство дементоров окружило свергнутого Темного Лорда – и он больше никуда не мог двинуться без их сопровождения.

* * *

Эпитафия

К началу сентября, к седьмому курсу Гарри Поттера в Хогвартсе, магический мир стал намного более тихим и безопасным местом. Лорд Вольдеморт гостил в самой темной и самой убогой подземной камере Азкабана уже почти девять месяцев, доведенный до безумия стонами своих тюремщиков и, как говорили некоторые, непрерывным вращением и стуком рулетки, размещенной прямо перед дверью его камеры.

Дементоры были объявлены героями. Физзвиг (Орден Мерлина первой степени) стал представителем принятой обществом стаи. Он проводил фестивали, постоянно посещал важные заседания Визенгамота и давал советы по высокой моде в избранных, респектабельных журналах. В моду вошел депрессивный стиль, вернулся классический черный цвет, подрубленные полы мантий устарели, а капюшоны стали самым модным аксессуаром. Обладая представительной внешностью и безупречным чувством стиля, Физзвиг стал фаворитом магического мира и был тепло принят везде, где бы ни появился. Он получил прозвище «любимец домохозяек» и восемь раз подряд выиграл приз от «Ведьмовского еженедельника» за самую очаровательную улыбку, побив впечатляющий рекорд Гилдероя Локхарта.

Пиглер (Орден Мерлина третьей степени) удовлетворил свои квиддичные фантазии и был избран первым ловцом «Осмингтонских Ос». Во время матчей его друг Слайм (без ордена – никакой степени) прятался в темных коридорах раздевалок, и больше ни одного паука не осталось ни в одном из учреждений, когда-либо принимавших у себя игроков этой команды.

Перед началом традиционного пира Альбус Дамблдор объявил имя нового профессора Защиты от темных сил, заставив всех присутствующих ахнуть от изумления. Памблчук (Орден Мерлина второй степени), услышав свое имя, поднялся из кресла и застенчиво поклонился детям. Гермиона зааплодировала изо всех сил. Ее хлопки и возгласы быстро вызвали всплеск вежливых аплодисментов со стороны ее сомневающихся одноклассников.

Профессор Снейп уволился еще в конце летнего семестра. Ходили слухи, что он пал очередной жертвой известного проклятия, поражавшего всех профессоров Защиты. Только Памблчуку и Альбусу была известна правда о его отставке, ну и, конечно же, Гермионе. Она и была причиной его увольнения – он сказал, что у него возник конфликт интересов. Когда ее спрашивали об этом, она отрицала что ей известно хоть что-нибудь о причинах ухода профессора из Хогвартса, но Памблчук чувствовал ее возбуждение и страстную, пылкую любовь к мужчине, к которому она когда-то не испытывала ничего кроме страха и недоверия. Только после того, как она окончила школу, пара впервые появилась на публике. Все было правильно и прилично, именно так, как должно было быть. Памблчук, с его твердыми викторианскими взглядами на ухаживание, одобрил их поведение.

Ни мало не беспокоясь по поводу мифа о проклятье профессоров Защиты, Памблчук принял новую должность с большим удовольствием. Ничто не могло заинтересовать его больше, чем серьезная угроза дьявольского проклятия, и он предвкушающе ожидал начала его действия, считая это дополнительным бонусом. С тех пор, как Северус вернул его из царства мертвых, подарив поцелуй жизни, с ним случилось нечто загадочное. Он возродился, как и предсказывал Азраил, или, по крайней мере, возродились его голосовые связки. Вместо того чтобы только транслировать свои мысли, он теперь мог говорить в полный голос. Впрочем, говорил он только тогда, когда в этом возникала необходимость – голос оказался высоким, как у участника хора мальчиков, и раздражающе писклявым. Больше не связанный необходимостью жить в стае, он радостно принял предложение Альбуса стать учителем в Хогвартсе. Его единственное условие было выполнено – заклинание Патронуса было решительно вычеркнуто из школьной программы.

Жизнь Памблчука в Хогвартсе вошла в привычную колею – такого удовольствия он был лишен со времен дежурств в крыле «Д». Днем он преподавал, после уроков пил чай с профессором Биннсом, обедал с Хагридом в его хижине, а потом шел на первый этаж, в дом, который он делил с женщиной, которую любил больше всего на свете, женщиной, с которой был готов жить до конца времен. Каждый вечер он возвращался в санитарный заповедник женского туалета.

Конец.

Прим. переводчика:

(1) Тетя Марч и Эмми – персонажи романа Луизы Мэй Алкотт «Маленькие женщины»

(2) Здесь потерялась игра слов – имя дементора Maudlin – значит «плаксивый», «слезливый». Так что, в оригинале Гойл, в ответ на Вольдемортовское «It’sss Maudlin”, отвечает: “It certainly is – pathetically maudlin» — «Конечно, это он есть – жалкий плакса». (3) И еще одна потерянная игра слов – слово, которым Вольдеморт определяет действия дементорв — «revolting», означает одновременно и глагол «взбунтовались», «восстали», «устроили революцию», и прилагательное «отвратительные», «омерзительные». Поэтому Беллатрикс, услышав, что дементоры «revolting» справедливо замечает, что ничего нового в этом нет – все знают, что дементоры отвратительны, а Рабастан, посмотрев в окно, объясняет ей, что «revolting» они совсем в другом смысле.

(4) Сэвил Роу – улица в центральном Лондоне, известная тем, что там шьются мужские костюмы очень высокого качества по индивидуальным заказам. На Сэвил Роу, к примеру, одеваются члены британской королевской семьи.

(5) Здесь процитированы немного измененные строфы из поэмы Теннисона «Атака легкой бригады» («The Charge of the Light Brigade»). За основу взят перевод И. Косича.

(6) И снова потерянная игра слов, в оригинале здесь «Azrael had specified soul-touching, not spirit». Слово «spirit» имеет два значения – дух и алкоголь.

(7) Картечница Гатлинга — многоствольное орудие, известное скорострельностью и не очень высокой точностью. Изобретена Ричардом Гатлингом в 1862 году.

Заметка Автора:

Имена дементоров: Памблчук, Тарвидроп, Сквирз, Пиглер, Слайм и Физзвиг взяты из произведений Чарльза Диккенса.

Иллюстрации:

http://www.pichome.ru/DZp

http://www.pichome.ru/DZ2